Семь Пони Чистилища

«Этот день будет идеальным, так предайтесь страсти, как не предавались никогда»

Селестия встретила Твайлайт весьма холодно, поприветствовав её без единой нотки сочувствия в голосе и проведя в башню не как лучшую ученицу и любимую подругу, а как простого рабочего, с которым у неё не было никаких личных отношений. Самой же Твайлайт было на это наплевать, ведь всё, что требовала её душа: это забвенье. Практически всю свою жизнь она провела в этой башне, погрузившись в мир книг, ставшей для неё убежищем и тюрьмой одновременно. В том мире было столько всего необычного, прекрасного, порой даже ужасного, но всё это было лишь понарошку — в этом-то и состояла главная прелесть этого места. Если бы всё, что произошло, было бы лишь романом или повестью, то Твайлайт просто перестала бы читать и, отложив "плохую" книгу в сторону, принялась бы за "Дэринг Ду" или за другое произведение со счастливым концом. В своё время муторная расстановка книг была для неё таким же развлечением, как прогулка в парке или поход в театр для других. Даже когда она нашла друзей, то всё равно не смогла полностью отказаться от своих привычек, поэтому ей было легко вернуться назад. После того, как её наставница кинула презрительный взгляд и хлопнула дверью, Твайлайт тяжело вздохнула, после чего принялась искать книги по "новым критериям": без счастливого конца, обязательно должны быть размышления о смысле жизни, никаких юморных сцен, без упоминания об Элементах Гармонии, в произведении не должно быть драконов. С того дня, её никто не видел, не считая прислуги замка Кантерлота, а также Принцессы Селестии и Луны. Большую часть времени она проводила за чтением, прерываясь лишь на небольшие перерывы, чтобы поесть или попить, а также первое время плача по ночам, вспоминая своих погибших подруг и Спайка.

Тем временем жизнь в Кантерлоте не стояла на месте. Слухи о том, что Шайнинг Армор собирается жениться на Принцессе Ми Аморе Каденца оказались правдивы. Будучи капитаном королевской стражи, Шайнинг всегда был добычей знатных кобыл, которые хотели выдать за него своих дочерей, а некоторые и сами были не прочь стать его супругой. Но он всегда отказывал, ссылаясь на долг и давая понять, что отношения его не интересуют. Поэтому многие были удивлены, когда он начал в открытую встречаться с Ми Аморе Каденца, известной также как Кэйденс. Сама принцесса была хороша собой: у неё было стройное тело светло-розового цвета, трёхцветная грива: серо-фиолетовый, сиренево-розовый и бледно-золотой, а концы её крыльев были двухцветные, розово-фиолетового цвета, что было весьма необычно, ведь у Селестии и Луны крылья были одного цвета. Кэйденс привлекала к себе взоры не только обычных жителей и королевских стражников, но и их жён и подруг, которые явно желали своей сопернице всего плохого, что только могло с ней произойти. Самой же Принцессе Ми Аморе это льстило, и она лишь умилялась, когда какой-нибудь прохожий пожирал её взглядом, а рядом с ним стоявшая светская девушка выходила из себя и давала своему "любимому" пощёчину, после чего начинала кричать на него истерическим голосом. Шайнинг же если сначала возражал против подобного, то со временем начал лишь поддакивать своей невесте. Особенно это стало проявляться тогда, когда Селестия приказала усилить защиту и поставить над Кантерлотом защитное поле. Никто из её приближённых не знал, зачем их правительнице это было нужно, и даже Принцесса Луна не была в курсе событий. "Что-то угрожает Кантерлоту. Не знаю что именно, но мы должны быть готовы к этому", — вот такое объяснение давала Селестия каждому, кто спрашивал её о причинах усиления защиты.

Приближавшаяся свадьба между капитаном королевской стражи и загадочной Принцессы Ми Аморе Каденза вместе с усиленной охраной Кантерлота в виде отрядов стражников и магического защитного поля, создаваемого самим Шайнингом, разжигало пламя слухов и скандалов. Жители чувствовали страх перед неведомой угрозой, но это чувство пропадало, когда на сцене появлялась Кэйденс и её суженный. Не раз стражникам приходилось применять силу к тем, кто слишком близко подходил к принцессе, следил за ней или надоедал ей своими серенадами, стихами и прочими способами признания в любви. Дамы и леди Кантерлота строили невинные лица при встрече с ней, тщательно скрывая свою ненависть, делали комплименты, мысленно посылая ей проклятья, а также разговаривали на отвлечённые темы, планируя в голове различные способы её устранения. Твайлайт же не обращала на всё это никакого внимания, ибо внешний мир для умер, её наставница была слишком занята защитой Кантерлота, а брат — околдован своей возлюбленной. Принцесса Луна же, решив оставить на некоторое время бедную единорожку в покое, принялась выяснять: чего же ожидает её старшая сестра?

"Неужели она узнала про Семь Сестёр Чистилища? Но как? Да и зачем тогда это представление, и почему именно сейчас? Какую же игру ты затеяла, Селестия? Или же это просто приступ паранойи? Нет, это было бы слишком просто. Здесь что-то другое. Вся эта суматоха в Кантерлоте может помочь мне смести её с трона, но всё же нужно понять, есть ли угроза или нет? Хм. Что-то в этой Кэйденс не так, уж как-то слишком резко все стали обращать на неё внимание, да и её власть над Шайнингом меня напрягает. Пора выяснить, что тут происходит" — размышляла Луна, наблюдая за окрестностями Кантерлота со своего наблюдательного пункта. Тем временем волнение вокруг предстоящей свадьбы достигало своего предела. Всё больше жеребцов в открытую заявляли о своей страсти к Кэйденс и всё больше кобыл пытались избавиться от "похитительницы сердец", как стали называть Принцессу Ми Аморе Каденза. Шайнинг стал туго соображать, а сама Кэйденс начала побаиваться выходить на улицы и предпочитала оставаться в замке, причём там, где были лишь стражники, которые тоже стали неровно дышать по отношению к ней.

Асмодей и Левиафан веселились как могли. Они пробуждали в душах пони их потаённые желания, а потом наслаждались представлением. То они смеялись над очередным неудачником, попытавшимся подойти к Ми Аморе и в итоге получившем копьём в зубы от рядом стоящего стражника, то они гадали, кто из светских дам отравил пирог, приготовленный специально для Принцессы Кэйденс, который она, правда, есть не стала, поскольку ей не понравился его внешний вид. И вот ночью, за день до свадьбы, они находились рядом с домом Шайнинга и болтали друг с другом.

 — Ах, какой же этот Шайнинг симпатяжка! Если бы нам не пришлось действовать тайно, то я бы приударила за ним, — мечтательно воскликнула Асмодей.

 — Да уж, он — настоящий принц, не то что этот Блюблад. Если бы он со мной так грубо обошёлся, то я бы ему горло точно б перерезала, — злобным тоном произнесла Левиафан.

 — Может кобылки не в его вкусе? — шутливо спросила Асмодей.

 — Ты думаешь, что один из "этих"? — недоумённо спросила Левиафан.

 — Просто предположение. В его имени есть намёк на это, плюс его внешность и манеры выдают в нём что-то женственное, — всё тем же тоном произнесла Асмодей, после чего вновь взглянула в окно, где Кэйденс и Шайнинг собирались идти в спальню.

 — Почему я не могу менять свой облик? Я бы могла заменить её, и показать ему, что такое настоящая страсть! — уже с завистью в голосе произнесла она.

 — В каком смысле: "менять свой облик"? — удивилась Левиафан.

 — В прямом. Она же чейнчжлинг, — простым тоном ответила Асмодей.

 — Что?! Откуда ты узнала об этом? И что не менее важно: как давно? — возмутилась Левиафан.

 — Ну, практически в тот момент, когда я увидела их. Эта "Кэйденс" питается его любовью, а на это, кроме меня, способны лишь чейнчжлинги. Я думала, что ты знаешь, — простодушно ответила Асмодей.

 — Откуда?! Ты не могла сказать мне об этом раньше?!

 — Прости, — виноватым тоном произнесла Асмодей и опустила голову.

 — Ах, зараза, я не могу на тебя злиться! Почему каждый раз, когда ты строишь из себя невинную жертву, то тебе всё прощают, а стоит мне сделать милое личико и жалобный тон, как мне тут же говорят: "Хорош прикидываться!"? — недовольно воскликнула Левиафан, после чего тяжко вздохнула и уже более спокойным тоном произнесла: — Мы должны сообщить об этом госпоже.

 — Ты уверена? Она же запретила нам здесь находиться, — с неким страхом в голосе сказала Асмодей.

 — Ну, так кто у нас тут мастер притворства и вранья? Я уверена, что ты сможешь утихомирить её гнев. Плюс, если ты действительно права, то она может нас даже похвалить, — последнюю фразу Левиафан произнесла с некой гордостью.

 — Хм, думаю, что ты права. Пони никогда не любили чейнчжлингов и вряд ли что-то изменилось с тех пор. Сомневаюсь, что наша госпожа хочет иметь с ними хоть какие-то дела, — уже более уверенным тоном произнесла Асмодей, после чего подняла голову и взглянула на Левиафан.

 — Вот именно! Они точно помешают её планам, так что мы обязаны её предупредить! — возбуждённым тоном воскликнула Левиафан.

 — Ааа, — протянула Асмодей и с хитрым выражением лица посмотрела на Левиафан. — Опять с Люси соревнуешься?

 — Скажем так, у нас с ней весьма увлекательная партия в шахматы, а то в карты она постоянно жульничает, — ответила Левиафан с умным видом, после чего они полетели к башне, где стояла Принцесса Луна.

 — Во имя вечной ночи, что вы себе позволяете?! — недовольно воскликнула Луна, когда Асмодей и Левиафан предстали перед ней. — А ну быстро улетели прочь отсюда!

 — Простите нас, госпожа, я не сдержалась, да ещё и Левиафан впутала в это, — начала оправдываться Асмодей, включив режим "беззащитной жертвы".

 — Так это из-за вас столько шума вокруг Кэйденс? Чем она вам не угодила? — возмутилась Принцесса Луна, после чего указала на вход в башню и зашла внутрь. Сёстры подлетели к ней.

 — Ну, если честно, то я слегка завидовала ей, ведь этот Шайнинг мне очень приглянулся — объяснила Асмодей, под недовольный взгляд Луны и Левиафан.

 — Ты лучше расскажи о своём открытии, — попыталась исправить положение Левиафан.

 — Ах да, точно! Вы вряд ли будете защищать эту "Ми Аморе Каденза", когда узнаете, что она, драматическая пауза... — решила пошутить Асмодей, но увидев, что зрители это не оценили, то сразу же воскликнула: — Она чейнчжлинг.

 — ЧТО?! — удивилась Принцесса Луна, не поверив её словам.

 — Она питается любовью Шайнинга к себе, а также любовью других пони, которые в неё втюрились. Не подумайте, что я жадина, вовсе нет, просто Левиафан считает, что вам нужно это знать, — слегка взволнованным голосом произнесла Асмодей.

 — Не может этого быть! Кроме неё, никто больше не питается любовью других? — спросила Луна напряжённым тоном.

 — Нет. Только она. Может она разведчик или... — принялась размышлять Асмодей.

 — Сама королева, — после этих слов Луна коварно улыбнулась и начала безумно смеяться. Левиафан бросила удивлённый взгляд на Асмодей, а та лишь пожала плечами. — Ох, Кризалис, я знала, что ты мечтала о том, чтобы все жеребцы любили тебя, а кобылы завидовали, но не думала, что ради этого ты осмелишься на такое. Теперь понятно, чего ожидала Селестия, вот только не ясно одно — знает ли она о тебе или нет. Впрочем, ты наверняка раскроешься на дне свадьбы, ведь твоим подданным нужно есть, а щит Шайнинга слабеет с каждым днём.

 — И что нам теперь делать? — тихо спросила Левиафан.

 — Раз уж вы начали воплощать её мечту в реальность, то почему бы вам не закончить начатое? Пусть поймёт, что стоит опасаться своих желаний, ведь они могут сбыться, — злорадным тоном произнесла Принцесса Луна.

 — Так точно, госпожа, — ответили Асмодей и Левиафан, после чего исчезли из башни.

В день свадьбы "Принцесса Кэйденс" была сильно удивлена, когда проснувшись, увидела нависшего над ней своего будущего мужа, который возбуждённо дышал и смотрел на неё безумными глазами. Он словно очень долго ждал чего-то и вот теперь остались лишь считанные секунды, и он получит желаемое.

 — Шайнинг? — воскликнула Кэйденс, не понимая, что происходит.

 — О, моя дорогая Кэйденс. Я не могу больше ждать! Я хочу тебя — прямо здесь и сейчас! — яростно произнёс Шайнинг и схватил Кэйденс за передние копыта.

 — А как же свадьба? Нам стоит сначала... — начала было говорить Кэйденс, но тут Шайнинг резко вскрикнул: "К Дискорду эту свадьбу!", после чего попытался изнасиловать свою невесту. Но Кризалис не планировала такого хода событий, ведь хоть ей и была нужна его любовь, однако, она прекрасно понимала, что всё идёт не так, как надо, поэтому с помощью магии отбросила его в сторону и тут же побежала прочь.

 — Вернись! Ты должна принадлежать мне и только мне! — с гневом и жадностью в голосе крикнул Шайнинг и побежал за ней. Кризалис начала летать по коридорам, уворачиваясь от обезумевших королевских стражников, в надежде ускользнуть, но тут перед ней возник ещё один стражник с копьём в копыте.

 — Я так долго вожделел тебя, и теперь ты будешь моей! Не смей разбивать мне сердце! — воскликнул пегас пастельно-рыжего цвета со синем хвостом.

 — Да вы что издеваетесь?! Что с вами такое случилось?! Я не накладывала на вас никаких заклятий! Так почему вы хотите меня поиметь?! — отчаянно вскрикнула "Кэйденс".

 — Потому что прекраснее тебя никого на свете нет, и ради тебя я готов убить любого, кто встанет на моём пути, даже нашего капитана! — произнёс он с жаркой ненавистью и направил своё копьё в сторону Кэйденс. Та, сильно разозлившись, выхватила его, используя магию, и проткнула стражнику глотку. Тот, упал на землю и принялся крючиться от боли, продолжая смотреть на свою любовь и кончая прямо перед смертью. Кризалис, увидев это, начала истерично протыкать его тело в разных местаx, после чего, воткнула копьё ему в сердце и, упав на пол, начала бить копытом по нему.

 — Да что здесь такое твориться?! Почему они все вдруг обезумели?! — вскрикнула она и стоило ей только встать, как тут же что-то металлическое ударило её по голове. Это был поднос, который держала в копытах молодая служанка. Она с завистью смотрела на свою противницу, у который рог засиял зелёным цветом.

 — Ах ты мелкая тварь! — вскрикнула Кризалис и ударила служанку лучом магической энергии. Та отлетела в стену, выронив свой поднос. Кризалис тут же побежала дальше, а служанка пошла к своему возлюбленному, надеясь, что кто-то другой избавиться от "Ми Аморе Каденза", совершенно забыв про труп стражника, из ран которого лилась свежая кровь, образуя красную лужу, в которой были небольшие белые пятна.

Помимо стражников, за Кэйденс охотились и светские господа, желавшие предаться любовной страсти с ней, а также ревнивые кобылы, решившиеся избавиться от угрозы их счастью и благополучию. Чем дольше она бежала, тем больше желающих её тела или смерти у неё появлялось. Асмодей и Левиафан внимательно следили за ней, стараясь не давать ей время на передышку. Когда она оказалась в саду, то тут Асмодей внезапно взяла и запела:

"Этот день будет идеальным,

Так предайтесь страсти, как не предавались никогда.

Подарите же ей любовь,

Пусть ревнуют они вновь.

Ведь не ведайте, что это всё лишь лооооооожь!"

— Эм, что это сейчас было? — недоумённо спросила Левиафан, глядя на восторженную Асмодей.

 — Импровизация. Мне стало так хорошо от их похоти, что аж спеть захотелось! — восхищённо произнесла Асмодей.

Тем временем Кризалис совсем отчаялась. Когда Шайнинг всё же смог снова её найти, то он использовал магию, чтобы ударить её об стену, а затем приложить к полу спиной. Она начала бить его копытами, но ему было всё равно. Тогда ей ничего не оставалось, кроме как свернуть ему шею. Раздался хруст шейных позвонков, и тело капитана королевской стражи упало рядом с нервно дышащей "Кэйденс".

 — Она... она убила его... — произнесла Асмодей уже печальным голосом. Слёзы стали наворачиваться на её глазах.

 — Тихо, тихо не плачь. Всё хорошо. Я уверена, что ты найдёшь себе принца получше. Не такой уж этот Шайнинг и замечательный, — крепко обняв, начала успокаивать её Левиафан, но Асмодей не желала ничего слышать, а когда Кризалис убежала прочь, то она подлетела к Шайнингу и начала гладить его по голове. Левиафан нервно поглядывала по сторонам, боясь, что кто-то может их увидеть.

 — Покажи ей, что такое настоящая похоть! Ей хотелось их любви? Что ж, пусть подавится ею! — злобно воскликнула Левиафан, надеясь, что Асмодей послушается её. Та, поцеловав своего принца на прощанье прямо в губы, вновь стала невидимой для многих пони, после чего её рог засиял фиолетовым цветом.

Кризалис вломилась в зал, где должна начаться свадьба. Сам зал был уже заполнен гостями жениха и невесты. Там же находилась Принцесса Селестия. Увидев те же взгляды, что и раньше, королева чейнчжлингов завопила, после чего раскрыла свою маскировку перед всеми.

 — С меня довольно! Я не знаю, что ты сделала с ними, Селестия, но ты явно хочешь поиздеваться надо мной! И ты заплатишь за это! — яростно крикнула Кризалис, после чего выстрелила лучом энергии в Селестию. Селестия же ответила своим лучом магии. Потоки смещали друг друга, но в итоге Кризалис пересилила свою противницу. Вдруг щит Шайнинга, не вытерпев натиска чейнчжлингов, которые заранее зная о планах своей королевы, подоспели к началу свадьбы, сломался. Но тут появился ещё один щит, тёмно-синего цвета, поглощавший солнечный свет, в результате чего в Кантерлоте стало очень темно. Пони стали выглядеть словно зомби, мечтавшие разорвать Кризалис на части. Она же в свою очередь полетела прочь из зала, выбив магическим лучом окно. В воздухе её ждали похотливые пегасы и завистливые пегаски, на земле в неё стреляли разгневанные единороги, а одержимые земнопони бегали под нею, ожидая момента, когда их добыча упадёт на землю. Тёмные силуэты преследовали её, как в страшном сне, но это была жуткая реальность. Повсюду была лишь Тьма и ни один луч Света не освещал путь к спасению.

Чейнчжлинги же, попытавшись пробиться сквозь новый барьер, начали искать виновного. Им оказалась Принцесса Луна, появившееся неподалёку от них. Несколько чейнчжлингов набросились на принцессу ночи, но их сбили загадочные силуэты, которые поразили их словно молния. Остальные же, увидев как их товарищи падают на землю с проткнутыми телами, взглянули на пять аликорнов, что летали рядом с Луной.

 — Наша госпожа даёт вам последнее предупреждение: покиньте Эквестрию сейчас или падите здесь позорной смертью, — суровым тоном произнесла Сатана. Чейнчжлинги лишь засмеялись в ответ. — Никогда не слушают, болваны.

 — Ну и славно. Будет кого убивать! — радостно воскликнула Маммон и набросилась на своих врагов. Остальные сёстры разлетелись в две стороны: Люцифер и Сатана вправо, а Бельфегор и Вельзевул влево. Сатана создала несколько огненных шаров и кинула их в ближайших к ней чейнчжлингов. Они начали кричать от жгучей боли, а их обгоревшие тела падали прямо на защитное поле, после чего скатывались вниз на землю. Люцифер ослепила их с помощью световых вспышек, затем Маммон создала дождь из драгоценных камней, которые проткнули часть чейнчжлингов насмерть, Вельзевул же вместе с Бельфегор летали между противниками, протыкая их своими рогами и избивая копытами. Вскоре Сатана создала огненный щит и влетела в орду чейнчжлингов, поджигая всех, кто оказывался рядом. Маммон набросилась на одного из них и, схватив его за голову, повела к щиту, после чего начала бить об него, наслаждаясь процессом. Один из чейнчжлингов принял облик Люцифер, что той явно не понравилось.

 — Эй! Никто не смеет принимать мой облик! — яростно вскрикнула она.

 — Молчи, чейнчжлинг! Я — настоящая Люцифер! — произнесла подделка, после чего они начали атаковать друг друга, кружась в воздухе. Вдруг рядом появилась Бельфегор, которая привлекла их внимание.

 — Бельфегор! Убей эту фальшивку, а то мне уже надоело с ней сражаться! — произнесла одна из них.

 — Это она фальшивка, а не я! — возмутилась другая.

 — Ладно, ладно, я знаю, как это решить: если бы вы были клоном Люси, то были бы вы лучше её? — с умным видом спросила Бельфегор.

 — Ну конечно же была бы! Я хороша во всём! — гордо ответила первая.

 — Ни один клон не может быть лучше меня! — ответила вторая, и после этого первая тут же получила лучом за враньё от Бельфегор. Некоторые чейнчжлинги решили принять облик Маммон. Вельзевул же растерявшись, поскольку все Маммоны начали кричать: "Убей все эти фальшивки!" — выстрелила сначала в одну Маммон, которая обернулась чейнчжлингом, потом во вторую и так пока не осталась лишь настоящая.

 — Как ты узнала, что я настоящая? — удивилась Маммон.

 — Да я, если честно, стреляла наугад, — честно призналась Вельзевул, хоть и неуверенным голосом.

 — Что ж, тогда тебе несказанно повезло, потому что попади ты в меня, я б тебе, — начала огрызаться Маммон, но тут раздался крик Сатаны: "Хватит разговоров! Добьём уже этих тварей!"

Чейнчжлинги начали спасаться бегством, так как их противницы не только уворачивались или блокировали их атаки, но и давали весьма жёсткий отпор. Атака на Кантерлот провалилась. Большинство солдат Королевы Кризалис пали в тот день. Их либо сожгли, либо избили, либо разрезали на кусочки, либо ударили молнией — в общем ни о какой пощаде речи и быть не могло. Тела поверженных существ валялись на земле, зелёная кровь впитывалась в землю, а ветер нёс в лес сладковатый смрад, который манил диких зверей на предстоящее пиршество. К тому моменту Королева Кризалис была уже убита жителями Кантерлота. С криком: "Сдохни, проклятая ведьма!", ей перерезала глотку одна единорожка, после чего остальные девушки и дамы начали избивать тело "ведьмы", а потом потребовали сожжения. Пришедшие в себя стражники побоялись не выполнить данную просьбу, плюс они сами поверили, что их околдовали. Селестия же, придя в себя, пыталась понять, что же произошло. Когда опасность миновала, Луна сняла барьер, а Семь Сестёр Чистилища отправились обратно в своё убежище. Принцессу Кэйденс пытались найти, но к тому моменту, как её обнаружили в пещерах под Кантерлотом, она уже скончалась. Произошедшее заставило жителей Кантерлота задуматься над тем, кто же из принцесс сможет их защитить, а также оно стало одним из доказательств, которое лидер движения "За Чистую Эквестрию!" использовал в своей речи. Недовольство утвердившимся строем начало расти, и желание перемен зародилось в умах некоторых аристократов. Гармония исчезла и в Кантерлоте.