В хорошие копыта
В хорошие копыта
Есть у малышки Нои такая пренеприятная черта: маленькая пони не любит, когда взрослые пони подолгу спят. Сама-то она ранняя пташка: просыпаться рано поутру и добивать психику родителей попрыгушками на кровати — дело чести. Поэтому каждые три месяца лета она благополучно сплавляется из тихого Понивилля в не менее тихий Морнинг Холлоус, который можно не искать на картах Эквестрии. Зато можно поверить на слух, что находится сей забытый принцессами и рыбнадзором уголок где-то неподалеку от Рэйнбоу Фоллс.
Собой он не представлял ровным счетом ничего особенного: несколько рыбацких домиков располагались на берегу озера, у которого доживали свои годы местные любители порыбачить, хотя чуть дальше, где местность не такая заброшенная и лесистая, начинался плотный застрой дорогим жильем. Нои там не нравилось: местные пони не очень-то дружелюбны. Заборы выше небес понастроили, что не пройти, не проехать... там, где можно было пройти или проехать. Жеребята, которых взрослые пони привозили туда, чаще всего играли на своей, огороженной дурацкими заборами территории и не особо желали делиться игрушками, тем самым отбивая у Нои всякое желание с ними знакомиться.
Дедушка Нои был пегасом. Матушка Нои, кстати, тоже, и в их семье цвет гривы и шерстки передавался чаще всего по материнской линии, так что Нои вышла желтенькой в маму, а глазами — в папу. Что насчет дедушки, то на фотоснимках своей молодости он отличался безукоризненной белизной, и даже долгое время служил в королевской страже принцессы Селестии. Потом он постарел, потолстел и вышел на пенсию, после чего наследственная желтизна самым коварным образом дала о себе знать: желтеть старый пегас начал почти одновременно со своими детскими фотографиями.
Дедушка (можно просто Деда) был трудолюбивым пони. Временами он рассказывал о всяких важных мелочах, которые, как он утверждал «пригодятся». Например, как обзавестись в лесу всем необходимым для выживания, если в наличии у тебя только четыре копыта да хвост. Это была очень важная информация: в понимании Нои она была таковой.
Он сам построил себе деревянный дом с печкой: небольшой, но очень просторный. Зимой в таком доме не было холодно, а летом можно было спасаться от жары. А на печке любила спать Пельмешка, домашняя любимица. Деда не знал, какой она породы; еще маленьким котенком её подарил ему один хороший друг из Рэйнбоу Фоллс. Это было так давно, из котенка выросла большая полосатая кошка. Не такая большая, как тигр, но всё-таки. Она часто уходила гулять на целый день: Деда оставлял на этот случай дверь приоткрытой. Нои, первое время перепуганная не на шутку при виде «подарков», оставленных у кровати, вскоре успокоилась: Деда объяснил, что так кошка показывает, как ей дороги хозяева дома, что она отгоняет от него всяких мелких грызунов. Ну и делится добычей, конечно, хотя пони не едят мышей, отчего все кошачьи труды пропадают втуне. Нои это даже показалось забавным: Пельмешка очень смешно надувала щеки, неся в зубах очередную мышь.
Один важный момент из жизни кошки Нои всё же упустила. Когда этим летом маленькая пони только-только объявилась в дедушкином доме, она первым же делом направилась к печи, где лежала большая картонная коробка, заботливо укрытая кучей всякого пушистого тряпья. Пельмешка лежала на боку. У её живота собрались шесть маленьких полуслепых комочков шерсти. Они толкались, дергали ушками, пищали и терлись вокруг мамы, иногда мешая друг другу и себе, отрываясь от молока. Кошка смотрела на это полуприкрытыми глазами, лениво приподнимая голову, чтобы ответить на погладившее её копыто. Пройдет несколько месяцев, и тогда, как говаривал Деда, котята «встанут на свои четыре». А когда наступит август, Нои отвезет их на знаменитую ярмарку в Рэйнбоу Фоллс. Конечно, ей бы хотелось побыть с котятами подольше... да и Пельмешке будет тяжело расставаться со своими детьми; Нои это чувствовала, но понимала, что оставить их в деревне у дедушки не получится, и домой их забрать нельзя. Самый лучший вариант, который казался Нои правильным и разумным — отдать их хорошим пони.
К походу в Рэйнбоу Фоллс Нои подготовилась основательно. Выбрала самую большую и крепкую плетеную корзину. Нарезала ленточек: повязала синие бантики для мальчиков, красные — для девочек. Нашла подходящую табличку, которую бы можно было поставить у корзины в качестве вывески, написала на ней «Отдам в хорошие копыта» и, глубоко убежденная в том, что завтрашний день будет богат на хороших пони с таковыми, легла спать.
Проснулась она, как и следовало ожидать, рано. В этот раз она даже умудрилась опередить соседского петуха. Спрыгнула с кровати и принялась издеваться над дедушкой. Дедушке после военной службы было не привыкать к ранним подъемам.
С другой стороны, капитан королевской стражи не доходил до того, чтобы прыгать на его животе.
— Ну чего тебе, внучка? — открылся один глаз.
— Я пойду на ярмарку, буду очень-очень поздно!
— Очень-очень поздно? — Деда приоткрыл второй, — разве ярмарка не заканчивается в шесть?
— Ну, может и не так поздно. Но я пойду?
— Иди, конечно. Подожди, — Дедушка окончательно пробудился, — а сейчас не слишком рано? Ты же не пойдешь на ярмарку одна?
— А почему нет? Я же совсем взрослая! — Нои слезла с дедушкиного живота, позволив старому пегасу подняться.
— Подожди меня хоть. Вместе отправимся, — дедушка повернулся на другой бок, — я тут кучу всякого добра нашел в кладовой, глядишь на что полезное сменяем.
И пока Нои побежала ловить разбежавшихся по дому котят, старик еще некоторое время, не мигая, смотрел на печку. Может быть, он о чем-то крепко задумался, но, стряхнув с себя остатки сна, с характерным для его лет кряхтением поднялся с кровати и пошел собираться в дорогу.
Нои от него не отставала. К тому времени, когда Деда собрался приготовить завтрак да вытащить по свою спину коробку с вещами, она вытащила троих котят из печки, одного из старой кастрюли, а оставшихся немилосердно отобрала у недовольной Пельмешки. Напоследок, Нои попыталась её погладить.
— Ну ладно тебе, не надо так расстраиваться, — но кошка увернулась от её копыта и побежала себе дальше. Нои вздохнула, и, отправив последнего котенку в корзину, прикрыла её тряпочкой. Котята сидели в ней смирно, не шелохнувшись; только один постоянно норовил оттуда выбраться. Нои уже прозвала его Непоседой.
Покончив с завтраком, Нои вернула Непоседу на место и взяла корзинку в зубы. Деда ждал её с двумя седельными сумками, забитыми съестным на дорогу — в одной, и вещами на обмен — в другой.
— Ну что, готова? — спросил он её. Нои кивнула. Так они вдвоем вышли из избушки и направились навстречу спящему поселку, укрытому за пеленой летнего тумана.
В Морнинг Холлоус всегда тихо. Здесь так принято; даже яблоки на деревьях здесь падают таким образом, чтобы ненароком кого не разбудить. И в отличие от дедушки, который любил всё же поспать подольше обычного, поутру всегда можно повстречать на своем пути кого-нибудь из местных, из тех, кто не хотел пропустить ранний поклёв. Берег озера резко уходил вниз, так что идя по тропинке, ведущей из Морнинг Холлоус в «большой мир», любой пони даже сквозь утренний туман может разглядеть одну или несколько лодок, застывших в голубой озерной глади.
Иногда Деда останавливался, чтобы поздороваться с соседями. Все они спешили на рыбалку. Всё же, встречи эти были довольно редкими и очень быстрыми, потому что Нои была очень нетерпеливым жеребенком. Могла и одернуть разговорившегося дедушку. Тогда старый пегас быстро прощался с друзьями, и они шли себе дальше, до ближайшей железнодорожней станции, что стояла в получасе неспешной ходьбы.
Станция пустовала. Билетёр скучал в своей крохотной будке. Пока Деда смотрел на расписание поездов, Нои поставила на скамейку корзину с котятами, а сама устроилась рядом, следя за тем, чтобы Непоседа снова не вылез.
Поезд приехал где-то спустя минут десять-пятнадцать. В обычное время он пустовал; сейчас же Нои, только добравшись до хвоста вагона, смогла найти свободное местечко.
— Ну что же, — Деда скинул седельные сумки на соседнюю кушетку, — скоро и в Рэйнбоу Фоллс попадем. А там уже раздадим всех котят. Может, и я чего полезного обменяю.
— Агась, — Нои приоткрыла тряпочку. Котята тут же зашевелились, полосатые мордочки высунулись к её копыту. Котенок с красной ленточкой прикоснулся к ней своей крохотной пушистой лапкой. Деда улыбнулся:
— Хорошие котята, ласковые. Повезет тому, кто их заберет.
Когда поезд набрал скорость, Нои спросила:
— А если на ярмарке можно только менять одну вещь на другую, как можно кому-то подарить котенка?
Деда задумался.
— Ну, дарить что-либо на ярмарке никто не запрещал. Насколько мне известно, — добавил он, — ты отдаешь котенка в обмен на то, что его новый хозяин будет его любить и заботиться о нем. Думаю... думаю, это честно.
Нои немного оживилась. Некогда она думала о том, как тяжело будет Пельмешке примириться с потерей, но идея с хозяевами для каждого котенка всё же, какой бы грустной не казалась, очень даже хороша. А может быть, какой-то пони захочет забрать их всех! Это, пожалуй, самый наилучший вариант из всех возможных.
В том, что много пони любят котят, Нои убедилась совсем скоро. Не успели они далеко отъехать, а у корзинки столпилась целая ватага восторженных жеребят. Подходили и взрослые: спрашивали, как зовут котят, и с большим удовольствием их гладили. Кто-то даже поделился с ними мелкой рыбешкой.
Правда, минут через десять проводник объявил, что поезд скоро прибудет в Рэйнбоу Фоллс, и всех взрослых пони и жеребят как ветром сдуло. Нои поругала себя за глупость: ведь она могла предложить кому-нибудь котенка и в поезде.
Железнодорожное полотно петляло и извивалось, поднималось вверх, огибая горные ущелья и скрывало поезд в коротких подземных туннелях, пока наконец не привело поезд к мосту, соединяющему радужный город с остальным миром.
Нои прильнула к окну. Она и раньше бывала в Рэйнбоу Фоллс, но всякий раз вид города, чьи реки омывала вода цвета радуги, хлынувшей с многочисленных облаков, приводил её в восторг. Хотя, если подумать, городок был не такой уж большой: даже до Понивилля не дотягивал. Пожалуй, этим Рэйнбоу Фоллс и был хорош: аккуратные домики, чистота на улицах и небольшое количество пони, которое здесь проживало. К ярмарке всю эту красоту дополнили гирляндами и праздничными флажками.
Как и многие жеребята, Нои с нетерпением ожидала прибытия. Даже дедушка чуть поспел за ней, когда она встала в очередь покидающих вагон. Но вышли они почти одновременно, и жеребенок вышел навстречу оживленному городу, вне себя от нетерпения. Что касается старого пегаса, то от обилия радуги, которая лезла буквально отовсюду, даже его начинало немного подташнивать.
— Смотри! — Нои, держа корзину с котятами в зубах, показала копытцем на огромный транспарант, развешенный меж двух фонарных столбов. На нем пегас разглядел скромный профиль принцессы Твайлайт Спаркл.
— Надо же, — заметил он, — В прошлом году сюда приезжала Кейденс. Не хочешь взять автограф?
Нои покачала головой. Она и так могла её увидеть в любое время года.
— Ну, тогда пойдем? — спросил Деда. Нои кивнула, и они дружно последовали навстречу разноцветной толпе пони, собиравшихся в одной площади.
Нои отыскала неплохое местечко, между парой прилавков с домашними питомцами. Все прилавки были заняты представительствами городских зоопитомников, и в общий гвалт вносили свою скромную лепту собаки, птицы в клетках и многие другие животные. Были и кошки: роскошные белоснежные персы и худые бесшерстные сфинксы, больше смахивающие на лопоухих крыс.
— А здесь шумно — невозмутимо заметил Деда, и Нои тут же успокоилась: всё же, котята есть котята. Пони любят котят, что уж там — все любят котят, и табличка «Отдам в хорошие копыта» вряд ли оставит кого-нибудь равнодушным.
Тем временем, в общей толпе пони пронесся всенарастающий шум и грохот хлопушек возвестили о прибытии принцессы. Так, ярмарка в Рэйнбоу Фоллс началась, и вместе с ней росла уверенность жеребенка в том, что хорошие пони получат хороших котят.
— Торопиться не стоит, — поучал дедушка Нои, — кому котята интересны, тот побродит, понюхает, поспрашивает... не стесняйся отвечать. Котенка взять — не сено со двора таскать, тут ответственность нужна. Не каждый может его к себе принять: его и кормить надо, и поить, и ухаживать за ним... Что котенок, что жеребенок — все хотят ласки... Хороший термос, кстати. Тепло до вечера держит, — переключился Деда на потенциального покупателя. Жеребец с огромной туристической сумкой тут же сбросил свою ношу, принявшись в ней рыться.
— Вы, я смотрю, рыбак, да? Не хотите на мормышки махнуться? Гляньте, почти как новенькие!
— А что, давайте махнемся, — тряхнул головой Деда. И снова вернулся к Нои: — в общем, не зевай, внучка. И сама походи, поспрашивай. Посмотри, как много здесь пони, которые меняются животными. Может быть, они смогут отдать кому-то котят. За компанию, так сказать.
Нои дважды можно не объяснять. Она взяла корзинку и пошла по рядам. Остановилась у первого, второго, третьего.
— Своих бы куда пристроить, — сказала ей единорожка с эмблемой Мэйнхэттенского питомника на кьютимарке. В остальном, другие пони-продавцы были куда более категоричны.
—Деточка, я занимаюсь попугаями, не котятами.
— А у меня собаки.
— Спроси у кого-нибудь еще.
Нои прошла до конца животных рядов, пока не оказалась у довольно необычного прилавка, сделанного в исключительно черных тонах. Он был заставлен клетками и аквариумами, и экземпляры, обитавшие в них, оказались весьма... любопытными. Нои никогда не видела ничего подобного. Змеи, пауки и ящерицы соседствовали с необычными существами. Одна из клеток была полна квохчущих куриц с перепончатыми, как у летучих мышей, крыльями и змеиным хвостом, причем у каждой были завязаны глаза черными тряпками. Табличка под клеткой гласила «Кокатрикс. Повязки не снимать, с копыт не кормить» Остальные животные по степени ужасности тоже не отставали. Миниатюрные мантикоры, летучие фруктовые мыши и целый аквариум, полный параспрайтов — таков был жуткий ассортимент этого прилавка. Нои была не совсем уверена, что такое соседство подойдет для милых котят. Но кто знает?
И она смело шагнула навстречу обменщику. Выглядел он соответствующе своему прилавку — бородатый, суровый, перекачанный земной жеребец с банданой на голове, нацепивший на себя много кожаного, блестящего и металлического. Заметив кобылку, он бросил двухголовому псу кусок бифштекса и вежливо проревел:
— Добро пожаловать в «Тартаров уголок»! Прости, но я ничего не меняю жеребятам!
— А что у вас за животные? — поинтересовалась Нои, — я никогда таких не видела.
— Здесь обитают самые монструозные и чудовищные обитатели Эквестрийской Преисподней! Животные не для робкого десятка, — чуть более спокойно объявил он.
— Они не очень-то страшные, — засомневалась Нои, — Курочки очень милые.
Жеребец расхохотался.
— Ну, ты точно не из робких! Эти «курочки» превратят тебя в камень за три секунды!
— А они? — показала она на аквариум со скорпионами.
— Носят в своих жалах самый смертельный яд Эквестрийских прерий!
— А он? — показала она на двухголового пса.
— Ортрос. Просто зверь. Ни один пони не продержался дольше одной прогулки.
— А хотите котенка?
Жеребец опешил. Заметив корзинку, полную пищащих маленьких котят, он подобрался и осторожно глянул на них. Нои осторожно вернула вылезшего Непоседу обратно.
— Котята-котята, хм... — жеребец достал с прилавка пружинные весы и зацепил за крючок корзину, — худые они какие-то. Но я бы всех взял, и сразу.
Нои ахнула.
— Всех?! — в её понимании, все котята у одного хозяина — это надежда на то, что все они вырастут в одном доме, с братиками и сестричками, и никогда-никогда не расстанутся.
— Ну да. Чего мелочиться? Хочешь чего-нибудь в обмен? — жеребец полез под прилавок, — Своих зверюг я не отдам, прости, но если поискать чего из маминого хлама...
— Да нет, мне ничего не нужно! — на одном дыхании выпалила Нои, — этих котят я отдаю, чтобы о них любили и заботились.
Жеребец помрачнел.
— А, так ты хозяев ищешь, — он вынырнул из-за прилавка, — извини, малышка, так не пойдет. У меня дома твои котята и дня не проживут. Я думал, ты их на прокорм отдашь... а то у меня Монти совсем капризный стал, мышей не ест.
— Монти?
— Да, змеюка моя, — тыкнул он копытом в аквариум с табличкой «Не для обмена». Там, среди земли и опилок Нои заметила огромный пятнистый шланг, плавно заканчивающийся на хвосте. Где-то с другой стороны от хвоста была и морда, но змея была настолько длинной, что расположила себя по всему аквариуму, упрятав ее от посторонних глаз.
У жеребенка от ужаса сдавило горло. Она решительно отодвинула корзинку с котятами позади себя, встав на защиту маленьких котят.
— Вы хотите скормить их змее?! — жеребец как-то заметно стушевался при виде подступающих слез на её глазах.
— Ну, это жизнь, малышка, — развел он копытами, — закон природы, или что-то типа того. Ешь и будешь съеден. Все хищники так делают. Они охотятся, чтобы прокормить себя. Кошки тоже так делают. И птиц едят, и мышей, потому что те маленькие. Если я чего со школы помню, то именно так всё в нашем мире и происходит.
— Но они совсем еще маленькие, — всхлипнула Нои. Жеребец задумался:
— Ну-у, может оно и к лучшему, — заметил он, — им не придется голодать и выживать в жестоком мире, где только они, и дикая природа и всё такое прочее. Съел питон — и день свободен... стой, подожди, ты куда?
— Ну, не стоит печалиться.
— Он хотел скормить моих котят змее.
— Каков негодяй. Да забудь ты про него, найдем мы твоим котятам настоящих хозяев.
Прошло не больше часа, но поток проходящих пони мимо Нои с дедушкой не думал редеть. Некоторые, впрочем, занимали очереди за сахарной ватой. Жеребята сновали туда-сюда с новыми игрушками. Нои немного успокоилась, когда несколько малышей взялись поиграться с её котятами.
— Он мне сказал, что они не проживут без мамы ни единого дня, — с тяжелым сердцем проговорила она, наблюдая за бантиком на ниточке, подвешенном за копытце какого-то доброго жеребенка. Котята цеплялись за бантик лапками и прыгали по тесному пространству корзины. Нои было нелегко от того, что они могут быть так счастливы, будучи совершенно беззащитными.
— Ну, природа порой и правда жестока, — проговорил Деда. За этот час он успел обменять большую часть своих вещей, — но большие не всегда поедают слабых. Порой бывает, что они их защищают, как мать защищает своих детенышей. Первый выводок Пельмешки, — добавил он, — мне пришлось забирать чуть ли не с боем.
— Правда?
Правда-правда, — усмехнувшись, проговорил он, — хитрющая кошка, каких поискать. Я только отвлекусь на секунду — а она их по одному из ящика вытаскивает, да к себе несет. Намаялся я с ней, все ноги исцарапал. Так что не грусти. Не пропадут котята. Всех отдадим.
— А если не всех? — спросила она, но Деда на это не успел ответить. К Нои подошел бурый жеребец, по годам — точь в точь как дедушка, только седой. И худой очень. Походил-походил, потоптался возле них, и так бы и прошел дальше, если бы не Деда.
— Интересуют? Смотрите, какие котятки! В добрые копыта отдаем.
— А я... — старый пони немного потоптался, — у меня как-то и поменять нечего, и не на что.
— Да мы с тебя ничего и не спросим, — добродушно проговорил старик, — мы хороших пони ищем. Им котят и отдаем.
— За просто так?
— За просто так.
— Ну, дела, — пробормотал жеребец, — на меняльной ярмарке котят бесплатно раздают.
— Ну, мы многого не требуем, — усмехнулся Деда, — всего-то заботиться. Честный обмен, как по мне.
— Любить их и расчесывать, — подала голос Нои, — хотя бы раз в день!
Старый жеребец печально улыбнулся.
— Да, и верно. Ну, я подумаю тогда. Может подойду еще, — он в задумчивости ушел. Дедушка добродушно проводил его взглядом, а потом улыбнулся внучке:
— Он вернется, вот увидишь. Не падай духом, а я пока за мороженым схожу, идет?
— Идет!
Еще спустя час Нои познакомилась с жеребенком. Его звали Лейзи Дейс, и на ярмарку серый маленький пегас приехал со своей сестрой.
— Она на стенде комиксов про Суперпони. Видишь её, в костюме Неуязвимой кобылы?
— Вижу.
Дедушке к тому времени пришлось сходить еще за одной порцией. Уплетая сахарные рожки, жеребята обменялись адресами для переписки.
— ...И вот у меня в зубах перо, я почти заключил сделку века, но вдруг откуда-то выскочила сумасшедшая розовая пони, и всё испортила. А, вот и моя сестра. Крейзи! Крейзи, я здесь!
— Привет, малышня, — поздоровалась с жеребятами кобылка в зеленом трико и красном плаще со знаком бесконечности на груди, — я Неуязвимая кобыла, и что мой братик хочет мне показать?
Жеребенок сунул ей под нос котенка.
— Смотри, какой красивый! Давай его себе оставим!
Оказалось, что кошачья шерсть была единственной слабостью Неуязвимой Кобылы. Суперпони судорожно втянула воздух и с красными глазами убежала куда-то вдаль.
— Видимо, нет, — вздохнула Нои.
Время шло медленно. Тянулось себе и тянулось. Нои старалась не скучать. Покормила котят, поела сама. Дедушка затесался среди здешних любителей рыбалки, да среди них и пропал с концами. К котятам с каждым часом подходили всё реже и реже. Те, кто наигрались с ними, больше не подходили. Остальные проходили мимо. Иногда Нои покрикивала в толпу, желая расхвалить получше своих чудесных котят, но толпа оставалась к её зову безучастной.
Если Нои и начала нервничать, то лишь ко второй половине дня. Ярмарка и не думала закрываться, но владелец прилавка с попугаями, например, выменял всех своих какаду, и теперь просто ходил туда-сюда, без всякого интереса созерцая чужие прилавки.
— Странно всё это, — понуро говорила она котятам, — так много пони вокруг, и ни одному не нужны котята. Вы же такие классные.
В ответ котята зашевелились. Непоседа в очередной раз попытался сбежать.
— Да, особенно ты, — улыбнулась Нои. Её взгляд вдруг невольно скользнул по длинноволосой единорожке, аккуратно ступавшей среди проходящих мимо пони так, словно боялась испачкать о них свой наряд. Наряд и правда был красивый, пышный, с кружевами, и дополняла его длинная дамская шляпка с вышитыми розочками. Замыкал торжественную процессию из одной пони жеребчик во фраке, возможно — слуга. Единорог с блестяще черной, прилизанной гривой нес на своей спине клетку с огромным белым котом, и судя по большой красной подушке, на которой тот удобно возлежал, на клетку ему жаловаться не приходилось.
Единорожка прошла мимо одного прилавка, мимо другого. Её интересовали исключительно кошки. Долго и придирчиво она осматривала самых пушистых, потом перешла к кошкам без шерсти, и, удрученно вздохнув, направилась к Нои.
— Здравствуйте, юная леди — поприветствовала её единорожка, — Что тут у вас имеется? — её взгляд скользнул по табличке, — «В хорошие копыта»? Это как?
— Я отдаю котят хорошим пони, которые будут их любить и о них заботиться. И не скормят их плохой толстой змеюке. Всё просто.
Единорожка с достоинством ей улыбнулась.
— Уважаю вашу честность, леди. И само ваше предложение внушает интерес. А скажите-ка мне... — она выдержала недолгую паузу, — могу я узнать имя столь храброй маленькой пони?
Нои смутилась.
— Меня зовут Нои.
— Ну что же, дорогая Нои. Меня зовут Старспайр, и я полноправная графиня Старспайр в четвертом поколении. Я и мой дорогой муж, граф Старспайр («Слуга» поклонился жеребенку), мы разыскиваем крепких и здоровых котят, достойных мировой арены. Моя семья испокон веков готовит чемпионов для выставок по всей Эквестрии!
Нои хлопнула глазами.
— Ого, — сказала она.
— А перед собой ты можешь удостоиться чести видеть абсолютного чемпиона Эквестрии, — графиня Старспайра отступила влево, пропустив мужа. Граф элегантно опустился на передние копыта, представив её взору клетку с котом, — Пушистика XVI, прирожденного Фон Флаффа, ведущего славный род от первого чемпиона Кантерлота и победительницы Филлидельфийской Лиги.
Нои приблизилась к клетке и дернула её копытцем. Кот, лениво возлежавший на подушке, смерил её свирепым взглядом и отвернулся.
— Он какой-то вялый.
— О, у него сейчас полуденный отдых, не стоит ему мешать, — быстро ответила графиня. Граф поднялся на свои четыре, и клетка скрылась за черной ширмой.
— В любом случае, я разыскиваю достойных чемпионов и чемпионок для международных турниров. Со своей стороны могу обещать, — торжественно объявила Старспайр, — обязательное трехразовое питание, полное медицинское обслуживание и вязку с лучшими представителями рода кошачьих.
Нои призадумалась. Кормить и ухаживать за котиком — это если подумать, очень хорошо. А если у котят появятся друзья — ну, среди этих лучших представителей — так это вообще прекрасно.
— Неплохо, мне нравится, — добродушно сказала она.
— Чудно. Мы с мужем хотели бы провести несколько небольших тестов... с твоего позволения, конечно же.
Нои посмотрела на котят.
— Пожалуйста.
— Я никак не могу определить породу, — раздумывала графиня. В голубом левитационном поле вокруг неё кружились картинки с кошечками.
— Для эквестрийской короткохвостой у них слишком длинный хвост. Может быть, это Мэйн-Кун?
— Котята слишком маленькие, — заметил граф, — полагаю, это какая-то северная порода. Слишком пушистые...
— Возможно.
«Тесты» заняли порядка получаса. Всё это долгое время граф и графиня осматривали, обнюхивали и шевелили бедных котят со всех сторон. Методом исключения, с учетом хороших физических данных и отсутствия блошек и вошек, они выбрали двух девочек и мальчика.
— Думаю, на этом всё, — подытожила Старспайр, обратившись к Нои, — осталась только пара вопросов. У вас есть медицинская карта для котят?
Нои хлопнула глазами.
— Ну, хорошо. Сделаем сами. А родословная? Мне нужно отследить их род, чтобы исключить возможность перекрестной вязки.
— А что такое родословная? — спросила Нои. Тут пришел черед удивляться самой графине:
— Родословная — это очень важный документ. Как мы можем определить без него, кто из чемпионов находится в родстве с твоими котятами?
Нои призадумалась.
— Ну, у них есть мама.
— Можно будет пересмотреть архивы Лиги, — задумалась Старспайр, — Как зовут их маму?
— Пельмешка.
— Пельмешка? Ладно. А отец?
— Не знаю, — честно ответила Нои.
— У котят нет родословной, и отец неизвестно кто, — Старспайр наморщила нос и отошла от корзинки, — простите, юная леди, но так дело не пойдет. Никто даже близко не подпустит к мировым турнирам кучку безродной шерсти.
— Ну и что? Вы можете просто взять котеночка, чтобы его любить.
— О наивное дитя. Понимаешь, — объяснила ей Старспайр, — мне не нужны котята, чтобы их любить. Для того, чтобы кошки пребывали в лучших условиях, я содержу в своем доме профессионального ветеринара и штат горничных.
— И меня, — влез в беседу граф.
— Соответственно, всего этого бы не было, — заметила графиня, — не ожидай я достойного результата. А его мы добиваемся, скрещивая между собой лучших из лучших. Чемпионов, за детей которых многие пони готовы выложить немаленькую сумму.
— И... зачем многим пони платить большие деньги за котят? — недоумевала Нои, — если они им даже не нужны?
— Котята, имеющие богатую родословную, подчеркивают статус владельца, — гордо заявила Старспайр.
Нои понуро опустила голову. То, что говорила ей единорожка, пони совершенно не нравилось.
— Простите, мэм, — сказала она, — я просто хочу найти для них хороших пони. Я не так много прошу, правда?
— Возможно. Но это точно не для меня. Всего хорошего, — категорически заявила Старспайр. Единорожка утратила к вопросам о котятах всякий интерес. Круто развернувшись, она пошла себе дальше. Граф, груженый клеткой с котом, потрусил за ней. Нои проводила их рассеянным взглядом. На её глазах начали проступать первые слезы. Она машинально вернула в корзинку Непоседу, и осталась ждать.
Спустя час толпа пони начала редеть. В основном, расходились те, кто всё обменял, и ждать закрытия ярмарки не собирался. Палатки и прилавки потихоньку разбирались хозяевами. Вокруг Нои и корзинки с котятами стало куда больше пространства, но ни на неё, ни на табличку никто не обращал внимания. Деда приходил дважды, но Нои была не в настроении, чтобы общаться.
— Похоже, что вы никому не нужны, — говорила она котятам. Они, к счастью, не понимали всего этого, и просто спали, укрытые тряпочкой от солнца. Даже Непоседа уснул.
— Интересно, куда вас отвезет Деда, — вслух думала она, — где могут находиться такие добрые пони, которые вас заберут, если их даже на ярмарке нет?
— Ну, насчет добрых пони я бы еще поспорил, — услышала она, — просто далеко не у всех есть возможность сделать доброе дело.
Нои подняла глаза.
— Здравствуйте, — поздоровалась она со старым пони. Он уже до этого приходил сюда, когда Деда подозвал его к себе.
— Привет. Похоже хороших копыт у пони не нашлось?
Нои кивнула.
—Жалко, — сказала она, на секунду помедлив, — я думала... думала, что отдать котят будет гораздо проще. Придет много-много счастливых пони, и они заберут их себе. А так...
— Ну, я вот тоже подумал, — сказал ей бурый жеребец, — что я старый совсем. И, в общем-то, один живу. То есть, совсем один.
— Это грустно.
— Да, пожалуй. Я бы взял себе одного котенка. Ты же их еще не раздала?
— Нет, все здесь, — Нои было обрадовалась, но, на всякий случай, решила уточнить: — правда... не знаю даже. В них нет ничего особенного. На них нельзя заработать много денег, или скормить какой-нибудь змеюке.
— Нет, для этого кот мне точно не нужен. Денег мне хватает, змей я на дух не выношу, — усмехнулся он, — думаю, мне просто нужен друг.
В этот момент, Нои заметила, что Непоседа вылез из корзины. Жеребец усмехнулся.
— Хороший котик. Можно я его заберу себе?
— А вы будете о нем заботиться? — с надеждой обратилась к нему Нои. Пони деловито кивнул.
— Обязательно. Ну так что, будем меняться? Ваш котик в обмен на мои хорошие копыта?
— Идет, — кивнула ему Нои. Непоседа перекочевал к нему на спину. И тогда Нои спросила:
— Простите, сэр?
— Да?
— А вы не хотите еще котят?
Жеребец замялся.
— Нет, прости. Не пойми меня неправильно, — сказал он, — но даже у хороших копыт есть свой предел. Один котенок еще куда ни шло, но еще больше? Нет, я может и старый, но с ума не сошел.
— Я понимаю. Просто... Деда мне говорил, что тех котят, которых мы не отдадим здесь, он отвезет их куда-то далеко.
— И?
— Но я не знаю, куда, — просто сказал ему жеребенок, — долго думала, где они, хорошие пони. Как далеко они живут?
Жеребец призадумался. И честно ответил:
— Не так уж и далеко, как по мне.
Принцесса Твайлайт Спаркл объявила, что ярмарка окончена, и под счастливые голоса и взрывы хлопушек Нои с дедушкой сели на вечерний поезд. Рэйнбоу Фоллс к вечеру казался не таким уж радужным, как утром, а утренняя активность Нои начала потихоньку спадать, так что в поезде она засыпала и просыпалась дважды, когда поезд выезжал из тоннеля. И хотя солнце давно закатилось, летом на дворе еще было светло. Так они и вернулась в тихий Морнинг Холлоус, она и дедушка, под стрекот невидимых цикад и шум древесной листвы, поднятой ветром.
Добрались они до дома часам к девяти. Нои страшно хотела спать, уткнувшись носом в тарелку с ужином. Перед сном она умылась, почистила зубы и забралась в теплую постельку. Деда не читал ей сказки на ночь — большая уже — но пришел, чтобы пожелать ей спокойной ночи.
— Я вернусь ночью. Не жди меня, хорошо?
— Хорошо, — Нои закрыла глаза. Старый пегас укрыл её одеялом.
— Ты у меня умница. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Лодка — деревянная, с осыпавшейся краской, стояла, пришвартованная у берега за толстый канат, привязанный к дереву. Весла пегас держал дома, и принес их с собой, сложив их в лодку. Сам оделся потеплее — натянул на себя вязаный свитер — на озере по вечеру было особенно холодно. На сидение он положил большую корзину с оставшимися пятью котятами.
Неспешно жеребец отвязал канат и залез в лодку, подняв плеск на мели. С силой оттолкнувшись одним веслом, он проплыл дальше, как можно тише, как можно спокойней, сквозь редкие цветки камыша, которого по другие стороны от берега было куда больше.
Когда лодка пресекла мель, жеребец вправил весло в крепление и немного развернулся. Вправил второе, и устроившись сидении, с силой налег на оба. Лодка, покачиваясь, пошла вперед, и так пегас плыл дальше и дальше, пока камышовый берег не оказался позади.
Пегас, перед тем как развернуться и дать полный вперед, заметил, как к берегу пришла Пельмешка. Кошка стояла на берегу, глядя на него сторону сверкающими в темноте глазами-бусинами. Старик ничего ей не крикнул, только дернул веслом, и лодка податливо повернулась влево. А потом еще раз влево, и еще, пока пегас вновь не взялся за оба, и перед его глазами не предстала вечерняя даль с отблесками волн. И лишь где-то вдалеке горел крохотный огонек берегового костра.
Жеребец упрямо плыл вперед и только вперед, слыша за собой лишь плеск от весел да писк редких комаров. С ними он расправлялся нещадно, а плеск был едва слышным, с годами пегас приучился плыть как можно тише, не распугав при этом рыбу, как и не распугав весь Морнинг Холлоус, маленький поселок, немного повёрнутый на тишине.
Нескоро он заприметил берег. И проплыв около середины, старый пони остановился. Корзинка с котятами осталась стоять перед ним, у самого носа лодки. Вопреки ожиданиям пегаса, из корзинки так никто и не выбрался: другим котятам не хватало храбрости Непоседы, и они просто начали жалобно мяукать, почуяв нарастающий холод. Из хлама в лодке у пегаса остались шерстяные тряпки, ими он и укрыл корзину. А потом, свесившись с лодки, он сунул копыто в воду.
Холодная.
Он проверил, на месте ли его сеть. Привычное дело, кидать её в одном и том же месте. Пегас поплыл себе дальше, высмотрев посреди потемневшей озерной равнины знакомую лодчонку. Плыл как можно тише… чтобы соседа не спугнуть, благо тот рыбачил, повернувшись к нему спиной.
— Ну здравствуй, браконьер, — поздоровался он с соседом. Сосед аж встрепенулся и чуть не выронил удочку. И сердито клацнул клювом, приветствуя хорошего друга.
— Чего пугаешь?
— Ну, если боишься, значит есть чего, — посмотрел на него насмешливо пегас. Сосед его, грифон — белый, толстый, с непропорционально маленьким клювом, подчеркивающим его сходство скорее с пингвинами, нежели с грифонами, тоже частенько ставил сети.
— Рыбу мне не распугай. Ты куда так поздно?
— Сеть проверял, — ответил пегас, — Ну и вот…
— Что там у тебя, — бросил он взгляд на корзину, — прикормку везешь?
— Не-а. Котята. Хочешь себе одного?
— Ну и куда я его дену? Много я на него рыбы наловлю?
— Да тебе бы только ловить, — усмехнулся Деда, — так возьми, будешь его рыбой кормить.
— Ну, еще чего. Сам пускай наловит, — отмахнулся грифон, — хотя, уже не наловит, да?
— Почему? — удивился пегас.
— Ты котят для чего на озеро привез?
— Да вот, к хорошим пони их везу.
Грифон как-то странно на него посмотрел.
— А что такого? В Понивилль, путь, конечно, неблизкий...
— Кому они там нужны?.. — распалился грифон, — Пока ты до города доберешься, часа три ночи будет. А тебе еще через Вечнодикий Лес добираться. Ты видел, какие ужасы там творятся? Ты хоть раз там бывал?
— Бывал, и не раз, — поддакнул ему пегас, — не так уж и страшно, как по мне.
— Смотри сам. Пропадешь там, так пеняй на себя.
— Ладно-ладно, не квохчи. Есть хорошие пони, — старый жеребец налег на весло, — Вчера я познакомился там с одной, на ярмарке. Из Понивилля она. Животных любит. Ей и отвезу.
А грифон от него только отмахнулся. Вообще, дел у грифона было невпроворот, кроме как слушать сумасшедшего. Махнул ему когтистой лапой — “Едь ты уже отсюда, всю рыбу распугал”, и, проследив за тем, чтобы пегас со своей лодкой исчез как можно скорее, полез в банку с червяками.
Куда старый пегас держит путь, и зачем ему ради кучки котят плыть целый час до берега, а потом Вечнодиким Лесом идти по тропинкам, чтобы добраться к глубокой ночи в спящий город? А потом еще искать какую-то пони, живущую в древесном домике на отшибе? Может, он и правда сбрендил.