Take Five

Пролог

Ну. Я должен был это сделать.

— Мистер Пипсквкик, когорту по правому флангу. Туда же боевых единорогов, так для профилактики.
— Так точно, Лорд.
— Осквернитель, как насчёт отделения аликорнов поверх этого месива? Хочу увидеть вспышки мегазаклинаний.
— Точно так, Библиотекарь.
— Бьорн, мальчик мой. Заставь этих жвачных пищать от восторга.
— Ах-хась!

Золотая белизна эквестрийских войск дрогнула, но не поддалась, всё прибывающим разношёрстным силам эрвендела, искуссно бьющим по внезапно возникающим уязвимым местам фронта. Чёрные, что смоль, аликорны, зловеще зелёным цветом супер заклинаний сулили быструю смерть защитникам земли Святоликой. Но первым лучам этих заклинаний не суждено было прервать жизни бравых земнопони, закованных в тяжеловесную броню, так как их союзники единороги, с отделения Армора, уже растянули магический купол над сражающимися, а головокружительные манёвры вондерболтов Спитфаер, отвлекали тёмных бестий на себя. Небо расцвело пышным цветком заклинаний, бьющих во всех направлениях, чья радужная мешанина озаряла величественный замок, ещё больше оттенявший огромного дракона на фоне.

— Что ж, пусть... Армор, заберите всех не занятых в поддержании щита боевых единорогов и возвращайтесь к принцессе, её оборона наша первостепенная задача. Спитфаер, займитесь тем драконом, это будет проблемой, если он доберётся до боя. Кофи, Селестии ради, возьмите отделение драгунов, разбейте дискордовых собак на левом фланге.
— Слушаюсь.
— Хорошо, Спирхэд!
— Ух-хусь!

Демонические волны эрвендела не давали ни минуты покоя, будь то бой на земле или в воздухе. Острый запах озона, а так же зловещее зелёное свечение озаряли командира легиона Осквернителя, а так же шесть его лучших капитанов, осуществлявших поддержку разношёрстных легионеров, идеальными порядками бросавшихся на бреши в защите грузных земнопони, окружая отдельные части и уничтожая без жалости. Доспехи этих легионеров, вершина кузнечного мастерства Враньего Берега, отлично защищали и от копий земнопони, и от заклинаний единорогов, а подавляющая волшебная аура аликорнов заставляла пегасов задуматься, нужны ли им подобные противники в воздухе. Лишь бесстрашная Спитфаер стремительно, словно огненная вспышка, пронеслась сквозь движущиеся смоляные пятна и даже не замечая посланного вдогонку смертоносного заклятья заложила крутой вираж к башням Кантерлота, готовясь сразиться с драконом. Но дракон не был таким страшным противником, как неутомимая стая, под предводительство гиганта Бьёрна, всё глубже вгрызаясь в ряды эквестрийцев, сминая один ряд земнопони за другим. Но, невзирая на потери и отвратительный вой пони-псов, гвардейцы гордо и неукротимо кидались в атаку, пытаясь хотя бы слегка сдержать этот ураган. Ведь подкрепление уже подходило! Ну а гениальный Спирхэд, будто герой из книжек для жеребят, лично повёл отряд на правый фланг, пытаясь обойти противника с тыла и отрезать его от подкрепления из замка.

— Боги посмеются, Спирхэд.

Колючки, кусты, камни, кусты, камни, колючки. Разумеется прям в мою морду, а как же?! Что это вообще за колючие кусты в «Королевском Лесу Кантерлот»? Боярышник, крыжовник, барбарис. Может быть вообще ламийской принсепией? Принцессия, хах... Какого чёрта здесь так много растительности, разве это не должен быть прогулочный парк или что-то в этом роде? Флора этого дискордового парка целенаправленно пытается меня убить, честно! Каждый дискордов дуб, сто раз старше меня, норовит размозжить мою голову о свою деревянную поверхность! Возможно они и были посажены здесь, что бы как-нибудь взять, да и вздёрнуть голову врага отечества на своих ветках? Я бы не сказал, что меня волнует этот факт, да и смерть от столетнего куска древесины, не самая плохая, скажу я вам! Это не так важно. Я пытался предотвратить битву, ваше темнейшайшество, о, ваш покорный пытался! Однако, что я вообще мог сделать? Я ведь должен что-то предпринять, что-то сделать, что-то родить прямиком из воздуха, как Гарри, дискорд возьми, Гудинни. На своих хромых ногах, я достаточно бодро перескакиваю ручейки и кочки. Давайте подумаем ещё раз. Я пришёл, предложил перемирие, попросил прощения. Показал дракона, аликорнов, готовность пробиваться с боем, подпалил зад Светозадой. И что же эти жвачные? О не-е-ет, мистер Рэйнбоу, как мы можем вас пропусти-и-ить? Я бы даже поразился, насколько всё-таки эквестрийцы верны своей Холодной Царевне, но сейчас... Это скорее раздражает. Я проскочил очередное дерево и прямо перед носом увидел что-то беленькое и пушистенькое. Сильный тычок мордой в это «пушистое» дал понять, иногда наволочки набивают камнями.
Конечно я врезался в этот огромны каменный зад, даже не совсем заметил этого. Каменный зад точно заметил.
— Кровавый Генерал? Очень приятно. – Морнинг Спирхэд подпрыгнул от неожиданности, нелепо раскрыл крылья, а когда наконец развернулся, то по дружески улыбнувшись достал из ножен свой кривой клинок, приобретённый ещё в Камелийской Кампании. Очень острый кривой клинок. – Вы можете назвать меня лжецом, однако, вас-то я и искал. – Быстро бросил он. Еле заметный удар, по скорости сравнимый лишь с молнией разрезает мою плоть, мясо и сухожилия на правой передней ноге, коей я попытался отразить холодную сталь.
Почему всё оружие, которое касается меня, всегда должно быть раскалённым?
Тело несло меня как по сталлионградской методичке: нырок, прыжок, перекат, повторить до попадания в безопасное место. Ничего, кроме переката у меня, разумеется, не удалось.
Да кого я обманываю? Даже перекат не удался. Я пытаюсь подняться.
Боль пронзает разрезанные сухожилия на правой передней ноге, ага, как и ожидалось сегодня против меня все.
Гравитация, бессердечная ты кобыла.
Мой противник не особенно спешит и позволяет мне, тяжело кряхтя и ругаясь на всех известных мне языках, подняться на все четыре. Взгляд полный ненависти устремлён к Спирхэду. А вот у него, насмешливый, однако, очень доброжелательный взгляд, который ничуть не красит этого не молодого пегаса.
У, тварина!
Его боевая поза, прямиком из фехтбуков грифьих риттеров, давностью почти сто лет, а так же крепкая сталь кривого клинка, уставившегося прямо в моё горло, ясно давал понять, что меня ожидает дальше.

— Bonjuer mon chery, Спирхэд! Какая встреча, какая встреча! Уж никак не ожидал вас здесь увидеть, в моём не здравии, но вашем благополучии. – Боль не позволяет мне нормально улыбнуться, а кровопотеря намекает, что нужно по блевать. Нужно держать себя в копытах! Да этот дискордов подонок крылатый на корню рушит всё, что я придумал до этого. Что он придумал на этот раз? Надменно улыбнувшись, Спирхэд неуловимо движется вперёд и в сторону, мои глаза успевают заметить лезвие, но вот тело ничего не может поделать с фактом его скорого приближения.
Удар, который должен был лишить меня задней левой ноги, подрезает моё сухожилие, а направленный в голову, ушки. — Уши то за что?

Уши, правда? Это лучшее, что я смог выдавить из себя в этой ситуации?
Кажется, вместе с моим возрастом ушёл и молодецкий запал. Когда я был помоложе, отпускал знатные шуточки о своём дерьмовом положении, что же случилось сейчас? Я уже смирился, что вероятно буду зарезан здесь, словно какой-то северянин, попавший в плен к грифонам, но как же несправедливо, что мне не дали даже шанса на победу!
– Я совершенно точно могу сказать, что тебе следовало бы быть со своими войсками, а не здесь, Рэйнбоу! – Пегас негромко хохотал, видя мою абсолютную беспомощность, а от его довольной морды тошнило не хуже, чем от вида отхожих мест в слондии. О, кажется перед смертью и остроумие вернулось! Значит смогу сделать что-то, что бы не умереть.
Нужно что-то делать, определённо!
Успел подумать я, перед тем, как закованный в чёрную, уже обугленную, броню, аликорн упал на спину Спирхэду и практически втоптал не ожидавшего подобного приёма пегаса в мягкую, лесную почву. Видимо проигнорировав мой ошалелый взгляд, Деспойлер начал вещать о своей не простой и очень интересной жизни.

— Библиотекарь, когда ты говорил про «бешеных голубей», ты не упоминал про эту странную пегаску. Она ведь просто сумасшедшая! – Десп покрутил кончиком крыла у виска, а затем бросил взгляд на потерявшего сознания Спирхэда. Взгляд на задавленного, взгляд на меня, взгляд на не раненого, взгляд на меня, вз…. А-а-а, к дискорду! Я нетерпеливо махнул, призывая его продолжать свой рассказ. Аликорн закатил глаза, все глаза, а затем продолжил. – Проигнорировала моё заклинание, улетела, словно лорд Ворон в сторону эфирной воронки, бьётся с драконом, словно тот котёнок переросток. — Осквернитель прищурил все свои глаза и нахмурился. — Она побеждает, Библиотекарь.
Ненавижу такие моменты.
— Ох рогатый, ну ты и глупыш. Ты правда думаешь, что я позволю своему ассистенту уйти в отпуск раньше меня? Мечтай! – Об мою учтивую и тёплую улыбку можно было резать мрамор, а отеческим сочувствием и нежностью можно было травить людей в газовых камерах. Кажется, этот придурок наконец понял, что не совсем всё со мной в порядке. Он театрально вздохнул и слез с пегаса, предварительно вытерев копыта о его гриву. Как же меня раздражают эти мерзонькие заносчивые создания, в каждом чёртовом аликорне живёт туповатый школьник, это точно! Ему не потребовалось задавать лишних вопросов, что бы использовать свою магию. Два коротких сполоха и мои уши перестали кровоточить, а ноги перестали подгибаться. Как благородно с его стороны.
Я благодарно кивнул.
— Что делать с этим? – Десп пнул Спирхэда в бок, плохо скрывая презрение к низшему существу. Нужно будет с ним об этом поговорить, но сперва-а-а-а! Вероятно нужно отрезать ему уши, просто что бы он знал, что это неприятно, а потом подрезать ноги, в воспитательных целях, разумеется. Ну а да-а-альше... А впрочем шло оно. Карасей, после поимки, нужно отпускать на волю, это по-спортивному. Ну а поскольку в моей партии все комсомольцы и спортсмены, поступать по спортивному наш партийный принцип! Подковыляв к лежащей тушке, а затем далеко не раз ударив его ногами, больно, по почкам! я неуклюжим галопом на двух ногах с поддержкой чёрного аликорна направился куда-то в сторону замка. Горячая кровь деспа яро требовала продолжения гулянки, а стальной запах подгорающей на моей шерсти крови, щекотал его нервы посильнее всякой там красной пыли.
— Не в дЕньгах счастье, Десп, а в спортивном интересе. – Я дружески похлопал Деспа по спине, тщетно пытаясь успокоить этого горячего жеребца, полного крови своего ещё более горячего отца.
Аликорны раздражают.
Через несколько секунд мы вдвоём «бодро рысили» в сторону предполагаемого пролома обороны, а ещё буквально через пару минут уже топтали камни прикантерлотской дороги, нервно оглядываясь в поисках засады. Засада не нашла нас, а может и мы её не нашли, но вот вид открывался поистине царский, не меньше. Стиви был не просто огромен, он был эрвенделского масштаба. Бронированный панцирь из его собственной кожи и мириадов драгоценностей всех цветов и размеров, укрывал дракона со спины от ноздрей до кончика покрытого острейшими и прочнейшими шипами хвоста, а спереди лишь на брюхе. Стройные ряды зубов, частоколом белоснежных сабель торчали из его могучей пасти, бросающей на землю одного вандерболта за другим. Я уже не говорю про потрясающее огненное дыхание, крутого чёрно-красного цвета. Десп тоже засмотрелся на эту потрясающую животину. Всё-таки, когда мы нашли его в хранилищах под Враньим, он был по настоящему прекрасным. Даже сейчас он был не в своей финальной форме, ибо Кантерлотского хранилища всё-таки не хватило.

— Десп, я уважаю тебя и твоё мнение. Но не забывай, что это грёбаный дракон! Кто эта Спитфаер по твоему, что бы одолеть вот это, командор Хурикейн!? — Я произнёс это и указал копытом на бушующего Стиви. В этот же момент оранжевая вспышка разорвала пространство и пробила горло моего напарника насквозь, будто и не было этого могучего дракона.
Это произошло настолько стремительно, что я не понимал, что вообще произошло. Однако показатели маны в теле привели меня в чувство. Температура моей крови тем больше закипает, чем ближе мой драгоценный напарник к смерти. Мы оба это чувствуем.
— Ч-что?! – Дракон подавился своей репликой, а огненное дыхание уже жгло его организм изнутри. Стиви попытался подавить это пламя или как-нибудь зацепиться за этот мир, однако лишь больше распалил эту доменную печь. Внутренности дракона горели заживо в пламени, которое было способно сжечь многовековой камень. Мой друг умирал, хотя пока лишь смутно осознавал это.
А вот заполняющая меня жгучая энергия и пустота позволяла мне понять это, как никому другому. Всё-таки в этом мире есть кое-что, что даже трюки Селестии разрушить не в силах.
Позлорадствовал бы в другой ситуации я.
— Ошибка, Спитфаер. – Мои глаза начали воспринимать весь спектр проходящего света, а уши слышать бой, что происходил далеко у подножья, будто он был вокруг меня. Артефакты ускорявшие регенерацию, а так же охлаждавшие тело, разогревая кровь, заработали интенсивнее, исцеляя магически раны, нанесённые аликорном. Наконец, мои крылья полыхнули зелёным, осведомляя меня о готовности кинуть меня ввысь мгновенно. – Большая ошибка.
Убивать.
Я моментально взмываю ввысь, а менее чем через секунду переполненный маной артефакт устремляет меня вслед неясному оранжевому пятну. Мои глаза тут же приближают мне её, делая заметным каждый бугорок на комбинезоне Спитфаер.
Калечить.
Связки в единственном уцелевшем крыле рвались под форсированным действием одного артефакта и срастались заново под действием другого, заставляя меня кряхтеть от боли и натуги. Всё-таки капитан вандерболтов имел превосходные физические данные. Сажа покрыла шёрстку на её лице, оставив круги от окуляров, видимо она сняла их совершенно недавно. Без поддержки артефактов, шанс догнать её равнялся бы нулю. Однако мой отец умеет делать незаменимые подарки.
Жечь.
Однако я всё же нагнал её и схватил за основание хвоста. Пегаска вскрикнула от боли и неожиданности, доставив моим барабанным перепонкам неописуемое удовольствие, а её кровь, попавшая мне на язык, лучше всякой амброзии усладила вкус. Я камнем рухнул вниз, не разжимая мёртвой хватки.
— Что происходит!? Кто это!? Рэйнбоу!? Мы же сейчас оба погибне-е-е-е-ем...! Рокот нарастал вокруг меня, а затем обрушился вместе с нашими телами, разливая радужный свет вокруг. Я ударил Спитфаер недостаточно сильно, что бы она умерла, но достаточно сильно, что бы не сопротивлялась.
— НЕТ ПРОЩЕНИЯ УБИЙЦАМ ЭРВЕНДЕЛЬСКИХ ПОДДАНЫХ. ПРИГОВОР ТЕБЕ СМЕРТЬ ОТ МОИХ НОГ! - Не то что бы глас заработал вовремя, но спасибо тебе отец, что он вообще есть.

— Он подданный? Он убивал моих товарищей! Ч-Что ты несёшь? – Видимо пегаска избрала неверную тактику поведения «прикинуться шлангом», за что и поплатилась. Я прижал её гриву к земле своим копытом.

Ошибка.

Получилось плохо, так как сухожилия всё ещё были разорваны. Нога подогнулась и нашли мордочки оказались слишком близко. Удивительная особенность радиаторов в моём теле. В роли охлаждающей жидкости выступала моя кровь. Все артефакты, в момент работы, вырабатывают достаточно большое количество тепла, так как используют колоссальные количества энергии, однако усовершенствованное отцом сердце и печень позволяли мне, как гонять эту раскалённую жидкость, так и вырабатывать её в нужном количестве, пропорции, плотности и так далее. Это давало не только свободу в дальнейшем модифицировании несовершенного тела пегаса, но и вот такие полезные фишки, как «Дыхание Горячего Жеребца» или, как просто назвали его в Сталлионграде — «ГорЖД». Пар горячим облачком ударил в ноздри кобылки, от чего та залилась румянцем и приоткрыла ротик, одновременно испугавшись ещё больше. Видимо её планы, собственно как и мои, были очень сильно нарушены внезапным моим появлением, так что кобылий механизм продолжения рода сработал на ура. Мне внос ударил запах феромонов, осведомляя о том, что кобылка в абсолютной кондиции. Я внимательнее осмотрел её. Мускулы напряглись ещё сильнее, всё явственнее проглядываясь сквозь лётный комбинезон, да, безусловно сильная, раскрасневшая мордашка с вожделеюще-ожидающим выражением так и манит к себе, определённо да, красивая, сумевшая достаточно долго удирать на пределе сил от всё настигающего тебя противника. Да стойкая как морально, так и физически. Но это не то, что она хочет делать и совсем не то, что ей нужно. Я уже догадался, какое количество её друзей убил Стив, я уже знаю, что она скажет мне и всем моим «дружкам», когда слегка по придёт в себя. Сейчас, мы противники, да и всегда ими были, что прискорбно. Короткий поцелуй, взмах оставшегося крыла над её головой и пегаска засыпает.

— Никогда больше. – Я быстро разворачиваю левое крыло. Где-то на его сгибе должна была быть спица, я точно помню. Внимательнее. Возможно где-то чуть дальше. Моя внутренняя энергия отчаянно обыскивала каждую клеточку на сгибе этого крыла, тщетно пытаясь найти то, что уже не нужно было искать нигде. Горестный, разочарованный вздох, короткий взгляд в сторону глупо улыбающейся спящей кобылы и я недовольно ковыляю в сторону поля боя, сильно хромая на правую ногу. Нужно просто надеяться, что они всё правильно поняли.

Над полем боя показалась одинокая чёрная точка. Блёклый образ на фоне полной луны. Кажется это аликорн. Да, точно! Значит пока в пределах допустимого. Кто-то из легиона, а может и Десп. Даже отсюда ощущается могущественное заклинание, сотворяемое им. Зеленоватый шар скверны всё увеличивался и увеличивался. Вот в аликорна ударило ещё по меньшей мере несколько сотен таких лучей увеличивая темп роста шара. Решение применить столь мощное заклятье далось мне нелегко. Поистине сокрушающее, оно не оставит в живых ни единого пони, попавшего в зону его поражения. Наконец заклинание срывается с рога и устремляется на эквестрийцев сплошным потоком чёрной энергии.

Но тут сиреневый купол накрывает ряды земнопони и сконцентрированный сгусток эн…

Бл*yay*ть.

Моё тело пронзает невероятная боль. Боль, сравнимая с ощущениями при разрыве кровной связи с моими братьями. Будто тысячи иголок в тысяче отрезков времени бесконечного числа миров одновременно проткнули каждую частицу моей спины. Магоотводы и конденсаторы энергии во всю пытались распределить количество получаемой магии по всему моему телу. Несколько терраглоубов магии одновременно вводились в мой ещё не окрепший после сражения организм. Скоро боль перекинулась с позвоночника и спины на все участки моего тела.

Дискордова боль всё нарастала и нарастала. Я уже ощущал, как моя кожа трещала по швам и в какой-то неизвестный мне момент, всё прекратилось.

Я упал и провалился в глубокий мрак бессознательности.

Смутные образы и тени витали на периферии моего восприятия, расплываясь и соединяясь в причудливых образах и картинах. Белоснежные и насыщенно-синие полосы проносились, словно хвосты далёких комет и метеоров на тёмном, безлунном небе. Все ощущения, которыми нас наградили создатели, для восприятия окружающего нас, отключились, давая пространство для восприятия мира в особом измерении вне пространства и времени. Я частенько прибегал к его помощи в моменты, когда нужно было принять решение, что не могло ввязаться в привычные восприятию рамки.
Как и раньше, образы, что философы древности излагали в виде огромных фолиантов, полных запутанных терминов и отсылок на другие источники, приятно лавировали недалеко от мыслей, которые можно было выразить одним словом, а то и буквой. Сложные квадрогеометрические фигуры проецировались и экстерминировались за те же промежутки времени, что и обычные геометрические, будто проверяя друг друга на потребность и необходимость в данный момент. Нужно было ухватить один из них и притянуть. Но, почему-то, образы, для ментального моего восприятия, были «скользкими» и не ясными. Будто некоторые отделы были повреждены.
Ляжки Селестии, да мне же в голову сгустком чёрной магии прилетело!
Я сделал ментальный фэйсхуф и продолжил. Притянуть светло-голубой шарик, подрагивающий от проплывающих мимо комет эмоций и инстинктов. Нет, решение внутри него слишком дикое и не очень реальное для данной ситуации. Значит все голубые и светло-голубые шары – лишние.
Только я подумал об этом, как тут же пространство вокруг освободилось от всевозможных оттенков синего и голубого.
Что ж, достаточно жёстко.
Кислотно-оранжевый шарик, так и норовящий ткнуть своими острыми иглами, периодически появляющимися на поверхности, в проплывающие мимо образы моей эрвендельской и сталлионградской семьи, следующий плывёт в мои открытые психические объятия. Решение действенное, будь у меня пол тысячи полностью заточенных под сверх заклинания единорогов. Настолько сильный сон эквестрийскую армию ещё не поражал. «Колючка» отплывает и гаснут все красные, оранжевые и жёлтые, со всеми оттенками, шары, параллелограммы и другие фигуры названия которых никому ничего не скажет. Зелёная малышка, спрятавшаяся за стеной из боли, унижения и зверских, ужасных пыток, которым меня раз за разом подвергали те или иные власть имущие, почти ушла от моего взгляда, но вот уже и она медленно плывёт сюда, зацепленная крючками моих «лапок». Эта идея уже близка к истине. Ещё чуть-чуть и ответ найдётся. Но эту идею придётся откинуть, в конце концов, остался только один «Живой» аликорн, способный совладать с пятидесятитысячным войском в одиночку.
Хотя, Папа бы мне вряд ли помог.
Зелёные шарики тухнут. Я медленно оборачиваюсь вокруг несуществующей оси. Тысячи, десятки тысяч вариантов кружатся рядом, но не один из них не цепляет моего взгляда так сильно как этот мерно пыхтящий чёрный тор. Внутри его «дырки от бублика» скопилось внушительное количество образов моих мёртвых друзей и родственников. Искажённая морда Кузнеца, навсегда застывшая в гневном крике, который уже никто не услышит, рассыпающаяся от сверхзаклинания плоть Луперкаля, шепчущего слова раскаяния мне на ухо, любящий взгляд потухающих глаз отца, навсегда садящегося в свою золотую темницу. Приятнейшее зрелище.
Так что у нас в «бублике»?
План, причём достаточно хороший. Если мои измерения верны, то он может принести победу. Возможно даже чистую. Однако нужно ли нам побеждать? Это мы пришли сюда, мы виноваты в смертях этих солдатов. Мы, что являемся лишь пережитками тёмных времён, да огрызками былого величия. Неужели всё, что я могу предложить детям своих братьев, смерть в бою, которая постигла и их тоже? А может мне и самому предстоит смерть в бою, бессмысленная и неотвратимая. Никто не может сказать, как и никто не может сказать, зачем я вообще об этом думаю.

Сознание резко возвращается в моё пульсирующее болью тело.
Болезненный вздох, судорожный выдох. Остатки тёмной энергии всё ещё развеваются вокруг, потрескивая и завихряясь. Прошло не больше секунды, полагаю.

«ЗА ОТЦА, ОТВАГА И ЧЕСТЬ, ХАТРЕД, С ГАВРДИЕЙ ЧЕРЕЗ ЛЕВЫЙ ФЛАНГ В ЦЕНТР,

— ЕСТЬ

— САППОРТ ХУФ, ВДАРЬТЕ ПО ЭТИМ ЖВАЧНЫМ С НЕБА! МНЕ НУЖНЫ ИХ ГРЁБАННЫЕ ЧЕРЕПА!

— УЖЕ ТАМ, ПИПС

— ДЕСП, СРОЧНАЯ ПОДДЕРЖКА ТЫЛА, ВАШ ГРЁБАНЫЙ ЗАЛП МНЕ ВСЕХ ЕДИНОРОГОВ ВЫРУБИЛ! ГРЁБАННЫЙ АРМОР ОТКИНУЛ ЭТОТ КОМОК, КАК БУМАЖНЫЙ!

— МОЛЧИ, НАВОЗ, САМ БЫ НЕ ЛУЧШЕ СПРАВИЛСЯ»

Эмпатия вернулась ко мне! Что бы это не значило.
Я быстро вскакиваю и отряхиваюсь. Так, не потерял я чего лишнего?
Ноги, четыре штуки – Есть.
Грива/Хвост по одной штуке – Есть.
Голова одна штука – Есть.
Крылья *хлоп-хлоп; хлоп-хлоп*… Две штуки.
Есть?
Просто невозможно! Айзенхуф, несите огнемёт, кажется во мне демон! Я развернул оба крыла и оглянулся. Совершенно очевидно, что это была форма. Крылья вновь горят, грива с хвостом, скорее всего… Ага… Тоже! Кто ж знал, что от чёрной магии так торкает? А если всё так хорошо…
Надо поздороваться.
«ПИПСКВИК, ГОВОРИТ ЛОРД БИБЛИОТЕКАРЬ, ДОЛОЖИТЬ СИТУАЦИЮ!»
На секунду голоса стихли. Эфир был полностью чист.

(PoV Фрут Пай)
Слева и справа! Эти уроды повсюду!

— Селестия сбереги… Держать ряды! ДЕРЖАТЬ Я СКАЗАЛА! – Орала во весь опор единорожица Блю Стар, командир нашего отделения земнопони. – Не дайте этим зверям прорваться!
Я сейчас её очень понимал. Полу пони, полу волки кидались на наши копья и щиты, кромсая обороняющихся зубами, топорами и концами собственных щитов. Казалось, что наше оружие не наносит им урона, однако после третьего ряда, их количество уменьшилось. Некоторые звери лежали, изредка брыкаясь в нашу сторону, но из-за дырок в теле, количеством не уступающем дыркам в хорошем сыре, уже не способны подняться. Судя по приходящим поручениям и периодически отзываемым с нашей линии земнопони, нам приходилось куда как легче. Какой-то сотней футов правее дрался их вожак. Огромный земнопони в массивном доспехе. Он орудовал молотом, закреплённым на его ноге, и щитом, словно огромный комбайн по переработке чего угодно.

Один из «волчаток» бросился прямо на мой щит.

— Я выр-р-р-рву тебе поз-р-р-р-звоночник, жвачное! – Прорычала морда обдав меня трупным смрадом от сожранной им плоти. Я с омерзением ухватил копьё зубами покрепче и ткнул по направлению движения его морды, однако…

Он повалил меня на землю.

— Я сожр-р-р…*Ау-у*? – Недоумённый скулёж и пони-волк застывает на месте, прижав уши и поджав хвост. И это происходило не только с ним. Все оборотни разом замерли, позволив нашим земнопони вновь сомкнуть ряды. – Р-ру.

— Жареного параспрайта тебе в котомку, тварюга! – Заорал я и ткнул ему в морду копьём ещё раз. На этот раз успешно.

Оборотень проскулил, что-то невнятное и отскочил к своим сородичам.

— Так-то, Мистер Пай! Дави этих гадов! – Всё не унималась Блю Стар.

Иногда, я просто хочу вырвать ей язык и вставить в...

_______________________

«БИБЛИОТЕКАРЬ? ЭТО ВЫ?

- Я НЕ ЯСНО ВЫРАЖАЮСЬ? ДОЛОЖИТЬ!

— КАК Я ПОНЯЛ, ВЫ И САМИ ВСЁ ВИДИТЕ! ЧТО ПРИКАЖ…

— МОЛЧАТЬ! ВУЛЬФЕНЫ – НАЗАД, КОЛЛОСЫ МАСТЕРА ОСАДЫ, НАВАЛИТЕСЬ НА СТО ФУТОВ ПРАВЕЕ ОТ МЕСТА, ГДЕ СРАЖАЕТСЯ БЬОРН! ТАМ ИХ ОБОРОНА УЯЗВИМА!

— СЛУШАЕМСЯ!

— ЗОЛОТОЙ! ТЫ ДОЛЖЕН ПОДДЕРЖАТЬ БЬОРНА! ВОЗЬМИ ДЕСЯТКУ САМЫХ ЛУЧШИХ ВОИНОВ И ПРОРЫВАЙСЯ К НЕМУ! МЫ НЕ ДОЛЖНЫ РАЗРЫВАТЬ ФРОНТ!

— ХОР-РОШ-Ш-ШО, МОЙ ЛОРД

— ПЭЙН СВОРД, ХРАНИТЕЛЬ. ПОДДЕРЖИТЕ АЛИКОРНОВ В ВОЗДУШНОМ БОЮ. НИКТО НЕ СПРАВИТСЯ С ПЕГАСОМ ЛУЧШЕ, ЧЕМ ДРУГОЙ ПЕГАС

— РАЗУМЕЕТСЯ

- СЕЙЧАС Я ПРИЛЕЧУ».

Сказал я, однако артефакт на перезарядке, придётся на своих двоих.

— Кровавый! – Громкий выкрик из-за моей спины возвещает меня, через артефакт усиливающий или ослабляющий восприятие окружающего меня мира, о прибытии персоны имеющей мужской средней высоты и противности голос. Принадлежащий Соарину, без сомнения.

— Я СЛУШАЮ, НЕДОСТОЙНЫЙ! – Если батарейка на максимуме, почему бы не побаловаться? «ЭТО НЕ ДОСТОЙНО КОМАНДИРА!» «ЗАТКНИСЬ, ПЭДЛ. ПАПА ВЕСЕЛИТСЯ!». Пегас за моей спиной вздрогнул, как и две его подружки, висящие в слепой зоне обычного моего восприятия. Эта форма позволяет делать невероятные вещи. По чуть ускоренному дыханию и ударам крыльев, чуть более частому морганию, более низкой, буквально на десятую градуса, температуре, но самое главное по запаху кобылки, который ещё не протёк сквозь их комбинезончики, но уже очень близок к этому.

— Повернись ко мне лицом и сражайся! Трусливый кусок навоза! – Бравировал молодой пегас. Было очевидно, что его подружки зависли с антимагической сетью. Это было ощутимо по маг. вакууму, созданному этой игрушкой. Такое почувствовал бы средних умений единорог и, пожалуй, некоторые земнопони.

Я никогда не устану радоваться подаркам Отца.

- РАЗВЕРНУСЬ Я, КОЛЬ СИЕ ЕСТЬ ЖЕЛАНИЕ ТВОЁ, НЕРАЗУМНЫЙ ПЕГАС. – Я поворачиваюсь к нему лицом, одновременно с этим короткой литанией лишая его подруг магии в крыльях. Два удара о землю и синхронное «Ой» возвестило меня о том, что всё хорошо. А испуганное и удивлённое лицо жеребца натолкнуло на мысль, что раньше он такого не видел. – КОМАНДИР ТВОЙ, ПЕГАСКА, КОБЫЛКА, СПИТФАЕР. ДОСТОЙНЕЕ ТЕБЯ БЫЛА И УМНЕЕ В РАЗЫ. А ЕЁ ВЕЛИКОЛЕПНОЕ ТЕЛО БЫЛО ВЫШЕ ВСЯЧЕСКИХ ПОХВАЛ. – А я чо, а я ничо!

— Ах ты тварь! – Пегас бросается вперёд, достав короткий меч, в самый раз для не очень быстрых, рубящих атак. Так себе выбор. Особенно для того, кто полагается на скорость. На таком расстоянии, его натренированное тело выдаёт его. Короткие сокращения мускулов выдают обманный манёвр, а лёгкое подрагивание левого уха показывает в какую сторону он будет. Удивительно, что всё это не сработало в момент моего сражения с богиней. – Я уб…

Он захлебнулся своими словами. Наверное, это из-за того, что мои полу стальные перья сильно ударили его в солнечное сплетение.

А может просто извиниться хотел.

— Соарин! – Дружный визг возвестил меня о том, что он явно далеко не последний понь в вандерболтах. Да и «вондерболт» у него, что надо.«БИБЛИОТЕКАРЬ! ХВАТИТ ПОШЛИТЬ, ВЫ НАМ НУЖНЫ!

— ДА НУ ТЕБЯ, ЛОШАДЬ ПРЖЕВАЛЬСКОГО!»

Я, похохатывая, отправился в сторону поля сражения. Не всё же мне время с недобитками драться? Галопом я срываюсь в сторону кантерлотского леса, что так недавно был местом моей встречи с Спирхэдом. Мышцы, наполняемые всё разливающейся энергией требовали разминки. Слишком долго я засиделся в этом немощном теле. Галоп всё набирал обороты. Всё ускоряясь я замечаю, что артефакт полёта готов к использованию.
Ну тогда, как сказал товарищ Гагарин: «Поехали!». Всё тело превращается в пружину, а явственно пробивающаяся остаточная магия, мощностью в несколько киллоглоубов, формирует надёжную платформу для толчка. Мощный импульс отрывает меня от земли, молнией устремляя к пустому диску Луны. Скорость всё нарастает, как и высота. Момент и я уже далеко над удобной для манёвра пегасов высотой, парочка вондерболтов устремляются за мной, но быстро отстают и падают на землю. Сложно лететь, когда тебя поражает заклинанием и болтом из арбалета. Ещё момент, я уже над облаками. Они думают, я пытаюсь убежать. Но я уже не могу убежать. Здесь всё, что у меня осталось. Здесь дети моих братьев, моя семья. Пусть большая половина этих дураков оступилась, стала страдать за свои ошибки и ошибки их отцов. Однако, они так и остались моей семьёй. Крылья перешли в маневренный режим. Пламя потухало, предоставляя мне вид золотого крыла, с белыми перьями, оканчивавшимися красными «огоньками». Красиво, стильно, да и мне нравится.

Величественная и пугающая картина пустой луны. Так близко, но невероятно далеко. Кто же знал, что угроза тысячелетней давности всё же окажется правдивой? Сама Селестия, возможно, не верила в то, что когда-либо снова сможет увидеть свою младшую сестрёнку, навсегда смирившись с тем, что Луна превратилась в ужасающую Найтмер Мун. Родная сестра сомневалась в моей принцессе, так что я на это права не имею!

Нужно возвращаться и потянуть столько времени, сколько понадобится, а может даже и больше.

Я закладываю вираж, крыльями чертя перпендикуляр по отношению к расстилающимися подо мной земнопони, а затем, с тихим свистом, начинаю спускаться под прямым углом. Крылья немного тормозят меня, но это лишь сейчас, когда они не активированы. Чем ближе я к облакам, тем ярче всполохи на их концах и вот, как только я пробил облачную завесу, загорелось пламя. Приятное ощущение покалывания и эйфория свободного падению отбрасывают все лишние мысли. Пламя разгорается всё ярче, перекидываясь на моё тело. Земля всё ближе, скорость всё набирается и набирается. Я практические чувствую, как до предела напряглись все мои мускулы, ожидая сокрушительный удар о землю и мгновенную смерть.

Но кого вообще интересует подобная развязка, а?

— «AUDACIA ET HONESTAS!» — Старинный и до одури наивный боевой клич возвещает передний ряд земнопони о моём прибытии. Возможно, они поняли, что я уже здесь, когда я насквозь пробивая магические щиты единорогов, гася их естественную магию связи с землёй и, разумеется глупо, но достаточно устрашающе вопя, врезался в передние ряды обороняющихся, буквально в двадцати шагах от Бьорна. Вся накопившаяся энергия, в виде огненной бури, одним пластом ударяется в щиты земнопони, стоящих вокруг и о меня. Огонь сильно подпалил края крыльев, однако слишком сильного ущерба мне не принёс. Система охлаждения работает нормально, не то что у эквестрийцев. – «КТО НА СТОЛЬКО СМЕЛ, ЧТО ГОТОВ ИСПЫТАТЬ НАШЕ НЕУДОВОЛЬСТВИЕ?»

Тихий ропот и частокол копий направленных в мою сторону явственно говорит о неуверенности этих вояк. Никого убивать я, разумеется, не собираюсь. Но вот как следует подраться и надавать по морде, это, как говорил Волк: «Засегдашеньки можна!».

— Как банально и по дикарски. Я могу попробовать, Облачко. – Громогласный, но спокойный, глас взорвался над сражающимися. Ужас пробрал меня до мозга костей. Либо я опять нахожусь в иллюзии созданной Селестией. Либо мы все в очень большой беде. – Хотя тебе, как и Луперкалю, как и Рыжему, да как и Мыше, по итогу, точно не понравится.

Резко оборачиваюсь и отпрыгиваю. В то место, где я стоял секунду назад ударило сверх заклинание. Взрыв огня и льда отбрасывает меня в сторону земнопони эквестрийской армии. Я почувствовал множество смертей в этот момент. Видимо, заклятье предназначалось не мне, а аликорнам закованным в чёрные доспехи. Множество мощных сущностей взорвались криками боли, полностью заполонив ментальный эфир. Могущественные потоки магии оплетают тело и выбрасывают в другую сторону. Земля чередуется с небом в невероятном, безумном калейдоскопе. Но в конце концов, сильный удар о землю прекращает мой полёт.

Папа веселится, это видно.

— Библиотекарь! Это он? – Протянутое копыто Пипсквика как никогда вовремя. Я поднимаюсь и кидаю взгляд в ту сторону.

Высокий, каурый аликорн в сверкающем золотом доспехе, с коричневой, развевающейся на магическом ветру гривой, в которой то и дело вспыхивают взрывы сверхновых, печатью глубокой мудрости на морде и красновато-голубыми, проницательными глазами. Отец вернулся не просто так. С презрением и отвращением он оглядывал как эквестрийцев, так и эрвендельцев. – Я принёс ваш доспех…

— Спасибо Пипс. – Сегменты доспеха начинают закрепляться на мне сами по себе.

Очередной подарок отца.- Сын, НАШ. Ужели ты собрал эти объедки некогда гордых легионов здесь, дабы противостоять подобным благородным, но не самым воинственным пони? – Отец огляделся вокруг себя, идеально сохраняя маску печального удивления. Только я чувствовал всю силу его гнева. Всё что отделяло аликорна от немедленного уничтожения всего вокруг, неясным вопросом висело в воздухе. Квазар еле заметно переминался с ноги на ногу в нетерпении. Чего он вообще хочет? – Очень плохо, очень. А ещё хуже, что ты не приветствуешь своего отца, как того требует НАШ этикет.

У меня нет абсолютно никакого желания делать этого, но он прав. Практически на деревянных ногах, я бреду в сторону аликорна. Его божественная энергия разливалась на многие стони, а может и тысячи метров вокруг, настолько сильно, что даже не самые подверженные течениям магии земнопони подрагивали и потели сильнее, чем к тому располагала ночь на предкантерлотском поле.

— Приветствую нижайше, Отец Мой. – Всё это пахнет не самой продуманной ловушкой, но другого выбора у меня нет. Я склоняюсь и вытягиваю вперёд правую ногу. – Что тебя привело сюда?

Квазар осмотрелся ещё раз, а затем раздражённо подёрнул ушами.

Его глаза недовольно смерили меня, а через секунду, прямо из воздуха возник огромный горящий клинок.

Дело очень плохо.- ТЫ, НАША ошибка и только НАМ возможно её исправить. – В мою сторону ударило ещё одно сверх заклинание. Моё сознание замерло, в ожидании боли, однако рефлексы сработали словно часы. Моментально, левое плечо, с закреплённым на нём щитом, дёрнулось в сторону атаки, а затем, зачарованная сталь щита полностью растворила заклятье. А дальше, дальше всё пошло по привычному сценарию.

Аликорн обернул меч в телекинетическое поле, а затем кинулся в мою сторону, продолжая осыпать меня различными боевыми заклинаниями. Мой гладиус разрезал некоторые из них, а другие я отбивал щитом, двигаясь к отцу с не меньшим рвением. Наши клинки скрестились, отец попробовал реализовать длину своего, однако вовремя подставленный щит отразил смертельный выпад. Я наотмашь ударил аликорна в лицо щитом, однако силовое поле, вовремя появившееся вокруг его головы, отразило эту атаку без особых усилий. Отец использовал остаточный импульс от этого поля для того, что бы отбросить меня, но быстро движение клинка разорвало магическое полотно. Следом за этим отец провёл серию сокрушительных ударов мечом, выбивая из моих конденсаторов энергию. Несколько бесполезных в данных ситуациях артефактов отключилось, пересылая основную мощность на поддержание боеспособности.

Вот мои глаза потеряли возможность различать цвета. Способность чувствовать вкус и запах, так же деактивировались, дабы мои кости не сломались после очередного сокрушительного удара по моему щиту.

Отец на секунду потерял в темпе, что помогло мне перейти в контр атаку. Уже я наседал на аликорна, не давая ему ни секунды на то, что бы сгруппироваться и атаковать меня. Тело вновь слегка теряет в скорости и уже слух покидает меня. Ну что ж, слух не так полезен, как жизнь. Тонкая вибрация магии на конце рога моего отца выдаёт очередное заклинание уже практически сорвавшееся в смертоносный полёт. Мощный импульс, созданный моим артефактом полёта отбрасывает меня на несколько десятков метров назад, как раз в тот момент, когда круг энергии сжигает всё живое вокруг Отца.
Энергия подошла к концу.
Однако, отец тоже стоит на месте. Наши взгляды встретились. Лёгкая насмешка читается в его взгляде. «Ну, не плохо ты потренировался, Сынок» — говорит его взгляд. Видно, что после столь долгого «сна», он ещё не восстановился до конца. Это значит, что у меня есть совсем не иллюзорный шанс.
Был.
Рядом с отцом приземлилась Селестия. Верхняя её половина была чуть темнее чем нижняя. Я ухмыльнулся и, почти сразу, все чувства вернулись ко мне.
— Приветствую вас, незнакомка. Имя моё Квазар Эрвендельский, сын Инфинита, сына Аспера-Астра, отец Двадцати, король Враньих Берегов. – Отец удивлённо взглянул на Селестию. Белый аликорн отреагировала чуть более сильно. Ну ладно, куда более сильно. – Ответь же НАМ. Как твоё Имя?
Рот святоликой богини открывался и закрывался сам собой. Зрелище приятное, но надоедающее. Отец нетерпеливо кашлянул, после чего Святоликая, наконец, ответила.
- Я… *Кхм* Мы естьм Селестия Эквестрийская… Правитель этих земель. – Аликорн гордо, но с большой опаской раскрыла крылья. Брови отца дёрнулись, видимо намекая, что столь короткое имя не очень то подходит аликорну. Но сам он промолчал.

А почему, собственно, я не бросаюсь сейчас же кромсать и убивать своего отца? Эта мысль проскочила у меня в голове в тот же момент, в который мои артефакты полыхнули внутренним огнём, возвещая о перезарядке батарейки.

Можно и поиграть.

Я начал медленно сокращать дистанцию.

— Я понимаю. Ты из молодых, так ведь? Ваши семьи уже выбросили этот глупый обычай, не так ли? – Добродушно улыбнулся Квазар, от чего Селестия слегка залилась румянцем, а ноги её слегка задрожали. – Я понимаю. Это хорошая новость. Хорошая. А как давн…

Он не успевает договорить. Очередной магический импульс выбрасывает моё тело вперёд. Отец замечает это и перехватывает меня. Случайно ли, что он закрыл грудью Селестию? Вот сейчас и проверим.

Серия ударов по панцирю отца, а затем, когда он занёс свой меч для сокрушительного контрудара, я резко подныриваю и быстрым рубящим горизонтальным движением веду острое лезвие зачарованного клинка к шее богини.

Угадал.

Отец, понимая, что парировать он этот удар не сумеет, а заблокировать тем более, отпустил меч из телекинетической хватки и грудью закрыл белого аликорна. Еле заметное движение и клинок меняет траекторию. Отец замечает это.

Поздно.

Я застываю в том положении в котором нахожусь. Клинок над головой Селестии, голова отца зажата в левом механизме. Перчатке, созданной по образу драконьей кисти. Квазар ещё был жив.

Раз, два три… Три движения клинком постепенно отделяют голову аликорна от тела.

— Не-ет…. – Селестия непонимающе уставилась на происходящее. Вновь обретённое ощущение своего тела помогает мне точно распознать её состояние. Страх, неверие, шок и гнев. Вот я и разрушил очередную мечту Святоликой богини.

На этот раз, мечту стать матерью.

Раз, два, три… Голова ещё продолжает держаться на последних лоскутах кожи и мышц. Жизнь всё ещё цеплялась за этого аликорна.

— Нет… — Святоликая упала на круп. Крупные слёзы покатились из её прекрасных глаз. Магическая атмосфера накалялась. Отец собирал последние силы, дабы сделать со мной то, что он сделал с Луперкалем.

Не получится.

Удар, во множество раз усиленный магическими артефактами, далеко отбрасывает белого аликорна. С секунду она не понимает, что произошло.

— О создатель… Рэйнбоу, Квазар, нет!

Раз, два…

— Прости отец. Что-что, а этому миру мы с тобой нужны меньше всего, не так ли? – Слова прощения сложно даются мне. Аликорн заключает меня в объятия. – Или я не прав?

Взрыв.

Мощнейший взрыв сверх заклинания выжигает остатки скверны. Я знал, что хотел сделать Отец. И со мной это бы не сработало.

Я оглядываюсь по сторонам. Эквестрийцы тоже в порядке, насколько этого позволяла ситуация. Никто не шевелился, пока проходила эта дуэль. Даже сейчас воины стояли на месте, скорбно потупив взоры. Энергия сверхзаклятья пропала, вновь возвращая меня к суровой реальности.
Они ничего не понимают. Я был обязан так сделать.
Хотя больнее всего было не мне и даже не кому-то из умерших осквернённых бойцов моего войска.
— ДА КАК У ТЕБЯ ХВАТИЛО ДЕРЗОСТИ! – Богиня была в ярости. Мощнейшие заклятия срывались с её рога, посылаемые в меня со сверх скоростью. Не очень приятно, что они разбивались о сплошное антимагическое полотно моего щита. На конце её рога зарделось то же заклятье, которое лишило меня крыла и почти выбила остатки жизни из моего тела в прошлый раз. – ТЫ ОТВЕТИШЬ МНЕ, РЭЙНБОУ! ОТВЕТИШЬ ЗА КАЖДЫЙ ГОД МОЕЙ ЖИЗНИ! ЗА ТО, КАК Я СТРАДАЛА ИЗ ГОДА В ГОД! ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ? — Поток энергии ударился в середину щита и поднимался выше, норовя срезать мою голову. Эффекта это, разумеется, никакого не принесло. Я активировал гаситель и луч погас, а Селестия получила «возвратку» в виде оставшейся от заклинания энергии. Боль должна была заставить её упасть и прекратить свои попытки, однако, что в это мире может быть страшнее, чем отчаявшаяся кобылка?— Я УНИЧТОЖУ ТЕБЯ, ВСЁ ЧТО О ТЕБЕ КОГДА-ЛИБО БЫЛО ИЗВЕСТНО, ВСЕХ ПОНИ, КОТОРЫЕ ХОТЯ БЫ РАЗ ВИДЕЛИ ТЕБЯ! НИКТО И НИКОГДА НЕ УСЛЫШИТ О ТЕБЕ НИ ЕДИНОГО СЛОВА, РЭЙНБОУ, Я ОБЕЩАЮ ТЕБЕ! Я, СЕЛЕСТИЯ ЭКВЕСТРИЙСКАЯ.
Богиня вновь пыталась создать заклятье на конце своего рога, однако магия, что была прервана до этого, сильно мешала процессу. Такими темпами, может произойти что-то ужасное. Я вешаю щит на крючок на левом плече и подбираю обгоревшее нечто.— ТЫ БУДЕШЬ СТРАДАТЬ, ТЫСЯЧА, НЕТ, ДВЕ ТЫСЯЧИ ЛЕТ БОЛИ! НЕ БУДЕТ ДНЯ, КОГДА ТЫ НЕ БУДЕШЬ СОЖАЛЕТЬ О СОДЕЯНОМ!
Между мной и богиней меньше пяти метров и она всё приближается. Я зря это делаю.
Моё левое копыто поднимает на уровень взгляда то самое нечто. Оказывается, я куда меньше богини.
— Вот. Можешь оставить себе. – Бросаю под ноги аликорну. Селестия останавливается и опускает взгляд вниз. Обезображенная голова моего Отца с обломанным рогом и выгоревшими впадинами глазниц. Остатки магической гривы всё ещё парили на невидимом ветре. Инфинит Квазар был довольно сильным аликорном, так что его череп, можно сказать, является настоящим магическим артефактом.
Селестия поднимает его голову и вглядывается. Слёзы сильнее полились из её глаз, а гнев усилился стократ.
— Уничтожить их. Я больше не хочу слышать ничего ни о Рэйнбоу Скае, ни о Враньих Берегах.
Войскам Эквестрии другого и не надо.
— Вперё-ёд! – Двинулись в контратаку отряды земнопони. Сражение вновь загорелось, ещё ожесточённее, чем прежде. Практически все чёрные аликорны были уничтожены мощнейшим заклинанием, что дало эквестрийцам то преимущество, которое они потеряли в начале. Всё сильнее напирали земнопони. Всё активнее действовали вандерболты, всё кучнее ударялись заклинания единорогов. Остатки эрвендельцев пытались отступить, но их окружали и убивали.
Мне нужо отойти и скоординировать отход остальных.« — БЬОРН»
Глас не требовался. Земнопони окружили Бьорна и Золотого с последними недобитками проклятой роты. Искажение слезло со шкуры любимого чемпиона Принца Наслаждений. Теперь это был, как и прежде, красивейший жеребец золотого окраса с длинной белой гривой и выражением крайней увлечённости на лице. Однако, своей прыти и умелости он не потерял. В отличии от вульфенов, которые, потеряв свой облик, не могли продолжать эффективно сражаться. Бьорн пытался отогнать земнопони от них, но безуспешно. Уже и на гиганта навалилось около двадцати пони.
— СКОТЫ-Ы-Ы! – Огромный земнопони давился своим криком, чувствуя своё бессилие и ярость. Я ничем не смогу помочь ему.
Несколько земнопони попытались атаковать меня, однако удары щитом и крыльями быстро выбили эту дурь из их голов. Но они, всё же не отходили.
Нужно найти Пэйн Сворда и Хранителя, они должны были взять воинов Мастера Осады и прорываться к Бьорну. Наверное, их ещё не успели окружить.
Я огляделся. Судьба, как всегда, жестока.
Пэйн Сворд и Хранитель спина к спине сражались против целой своры вондерболтов. И хотя их стараниями многие раненые вондерболты не могли быть полезны, их самих осталось не на долго.
Вот Пэйн пропускает три удара. Протяжный выдох и он наотмашь бьёт в ответ. Молодой вондерболт падает держась за окровавленную морду. Хранитель отстреливает приближающихся, но механизмы дают осечку и сразу несколько коротких клинков вонзаются в его живот и спину. Пегас отбрасывает нападающих мощным хлопком крыльев и пытается выровняться.
Тщетно.
— Ты заплатишь за всё, Рэйнбоу. – Шайнинг Армор сплюнул на траву, снял с крючка щит и достал меч из ножен. – Слишком многие погибли сегодня по твоей вине! – Следом за ним вокруг меня появилось ещё по меньшей мере десятка пони из личной стражи Селестии. Кажется эта игра совсем затянулась.
В отчаянии я оглядываюсь в поисках кого-нибудь. Хоть кого-нибудь, кто успеет спастись.
Очень зря.
Эквестрийцы окружали и убивали последних выживших, невзирая на то, что эрвендельцы бились до последнего. Ситуация была разрешена. И пускай это разрешение было опустошающим для обоих сторон, свершилось то, что должно было случиться.
— Ты проиграл. – Аликорн вышла ко мне, облачённая в свой доспех, она вновь была похожа на величественное божественное существо. Холодная сталь её голоса была совершенно другой, нежели несколько часов назад. Но и мне уже не хотелось растаять в её «солнечных объятиях» — Я отрежу тебе все конечности, а затем посажу на жёрдочку в своих покоях. Твоя боль, лучше всяких песен будет будить меня по утрам, Рэйнбоу.
Аликорн раскручивала свою алебарду, говоря это. Всё быстрее двигалось смертоносное лезвие, всё опаснее и ближе ко мне была аликорн. Ещё немного и она бросится на меня, для того что бы сломать и бросить на эту холодную землю. Импульс, богиня кидается ко мне, алебарда приближается к холодной стали моего щита. Я без труд отобью этот…
Лезвие алебарды резко поменяло направление подвернуло под мой щит и со всей своей инерцией ударилось в моё лицо…
Смерть, как всегда, подобралась ко мне не заметно. Но на этот раз, хотя бы быстро и почти безболезненно.
— Ты будешь жалеть о содеянном. До конца Моей жизни, Рэйнбоу…
До конца Моей жизни.