Последний пони на Земле

Глава 21: 20 июня

Дорогой дневник.

Обалдеть, что за день. Прямо с небес. Да что эта пони о себе возомнила? Она вообще представляет, сколько дров она могла наломать? Ранение или гибель кого-нибудь из немногих выживших может гарантировать, что поселение никогда не добьётся успеха! Особенно когда это поселение больше зависит от выживания большого количества женщин, а не мужчин!

Не то чтобы это имело особенное значение, потому что вполне может оказаться, что жить нам осталось лет десять. Даже если мы примемся плодиться как кролики (Боже упаси), десять лет и нас нет, а наши дети даже в теории не выучили достаточно, чтобы сохранить человеческую культуру. Ещё несколько коротких поколений и громадные сооружения и распадающиеся развалины будут выглядеть как памятники забытых богов, созданные без использования копыт.

По крайней мере, это будет правдой. Копыта при постройке не использовались. Конечно, я сейчас немножко (а может и множко) чувствую себя лицемеркой. Джо меня, возможно, предупредил о том заклинании, но я всё может быть, самую малость, проигнорировала эту угрозу моей безопасности (а заодно и Скай втянула). Мы вроде бы тоже необходимы.

Мы, по крайней мере, тут дольше живём.

Когда есть много о чём рассказать, я чувствую, что писать лучше по-порядку, помогает не сбиться с темы (а заодно мешает сбиться на рассуждения о том какая классная штука – галоп. Только что почитала вчерашнюю запись. Фу. Я что, пыталась рекламу пони написать?). Так что попытаюсь всё изложить кратенько, чтобы чернила зря не тратить.

Пожалуй, можно было бы уже перейти на ротописные записи, если бы мне того захотелось, но пока не вижу особого смысла, раз уж я так навострилась всё надиктовывать. Если говорить определённым образом, то всё получается легко и правильно, и это не учитывая даже, что программа подстраивается под голос. Первый день после превращения мне пришлось непрерывно возвращаться назад и править всё подряд – ошибки, опечатки, и всё такое. Сейчас же распознаёт правильно почти всегда, даже когда я говорю о светорожике и его гнусной изменнической морде. Пожалуй, теперь мне стоит придумать ему ещё какое-нибудь прозвище.

Так, что я там говорила про «сосредоточиться»? Так вот, сегодня у нас был запланирован день отдыха. Провести вечер делая вид, что весь мир вокруг нас не разваливается, и попытаться избавиться хоть от части разрывающего нас стресса. Мне же видно, что остальные тоже его чувствуют, даже если у них он проявляется иначе. Мы заслужили небольшой отпуск.

И всё шло в точности в соответствии с планом. Скай заготовила несколько пакетов бутербродов (магазинный хлеб уже давно зачерствел, но она умеет печь, так что это не проблема), я загрузила мобильный дом всем, что нам, по моему мнению, могло пригодиться, ну а от Джозефа, как обычно, никакого толку не было. Мы запланировали поездку с ночёвкой, чтобы вернуться сразу после обеда следующего дня (на дольше Клауди Скайз покинуть коров и кур отказалась). Хуан тоже с нами отправился, потому что мы с ним друзья не разлей-вода.

Пробок нам по дороге вообще не попалось – какой сюрприз. Быстро добрались до моего любимого пляжа (Зума, один из малоизвестных пляжей Малибу). На воротах пришлось поработать болторезом, но зато потом мы без труда нашли место для парковки всего в двухстах футах от прибоя. Великолепно.

Выяснилось, что мои способности к серфингу серьёзно пострадали из-за превращения. Не, я даже доску с собой не взяла. Даже смысла нет пробовать. Думаю, даже Джо с его читами не смог бы провернуть что-то подобное (к тому же он воды боится, так что неважно). Нет, медузы попадаются не так часто. Нет, причин не наслаждаться отдыхом не было. Да, ему удалось найти причину. Но нам всё равно было весело. Плавали, бегали по песку на многие, как нам казалось, мили (главное – чтобы песок был влажным, но не мокрым. Область сразу за полосой прибоя, но не там, где он уже начинает высыхать, для копыт в самый раз).

Костры на этом пляже разжигать запрещено. Поэтому, когда начало темнеть, мы такой кострище развели, что самим немножко страшно стало. Четыре поленца «домиком», и немножко жидкой растопки. Как и все «жеребцы», которые в детстве не баловались с кострами, Джозеф очень хотел попробовать. Я ему позволила. И это оказалось хорошей мыслью, потому что зажигалка внезапно превратилась в огненный шар, стоило её поднести к растопке, и гигантский язык огня и чёрного дыма выстрелил в небо. Если бы мы были ближе, не избежать нам серьёзных ожогов от этого бензинового ада. А магию левитации, судя по этому опыту, не обжечь.

Устроили и жарку на гриле, хотя тут пришлось себя сильно ограничить. Овощные шашлычки были бы, может, и ничего, если бы овощи не пришлось взять баночные и обезвоженные. Совсем не тот вкус. Кока-кола, впрочем, вкус не поменяла. Ванильная, потому что повод. Всегда приберегала ванильную для особых случаев. Джо, оказывается, любит тако, и где-то добыл тако из армейского рациона (первая ошибка). Нет, не вегетарианское. Он его всё равно сожрал. Попытался, скорее. Проглотить не смог. О, как он старался! Ты бы видел его лицо, когда он пытался напустить на себя бравый вид, когда он рассказывал, какой он сильный и как он не позволит какой-то глупой трансформации оставить его без любимой еды. Я его даже почти зауважала.

Всё случилось незадолго после заката, когда небо ещё фиолетово-синее и видимость ещё нормальная. Мы все привыкаем к более «человеческим» графикам сна, и, по крайней мере, теперь не приходится прилагать все силы, чтобы не свалиться прямо на закате. Скай обычно не заморачивается, но, думаю, мои попытки бороться с графиком и её немножко мотивировали. Джозеф свой график сломал задолго до того, как мы его нашли, и это опять же нечестно. Может, его рог растёт прямо в его мозги, и магия стучит по ним каждый раз, когда он что-нибудь левитирует.

И день бы был весёлый, но малозначительный, если бы на этом он и закончился. Понятно, что раз я это пишу, на этом он не закончился. Ты прав, действительно не закончился.

Мы уже подумывали отправляться на боковую, когда мы его услышали. Двигатель. Слух у пони очень неплохой, и мы легко поняли, что он идёт сверху (больше неоткуда, там вдоль берега идёт обрыв, который заглушил бы любой звук с той стороны). Он был не слишком громкий, не реактивный или что-то подобного калибра. Когда мы посмотрели вверх в том, что осталось от дневного света, мы увидели, что что-то двигается в нашу сторону вдоль берега, на очень небольшой высоте.

Это был самолёт, двухместный винтовой самолёт, летящий медленнее, чем многие машины едут, и постепенно спускающийся ближе к песку. Шасси выпущены не были. Первой моей мыслью было заорать в панике, всё-таки самолёт прямо на нас летит! Скай и Джо именно так и поступили, но я только глубоко вдохнула и спокойно поднялась на ноги.

На самом деле самолёт летел не прямо на нас. Он летел слишком близко к воде, прямо по той границе, где лучше всего получается галоп. Высота у него была хорошо если футов тридцать, и он очень медленно снижался. И несмотря на то, что он едва полз, пилота рассмотреть у меня не получалось.

Всё произошло в считанные мгновения. Самолёт коснулся песка футах в тридцати от нашего костра, и заскользил на брюхе. Когда он приземлился, земля вздрогнула, и я чуть было не свалилась. Мокрый песок и вода полетели во все стороны, и на нас, несмотря на то, что мы стояли на расстоянии. Пронёсся мимо нас, кренясь на один бок. Одно из фиберглассовых крыльев разлетелось вдребезги, и вся конструкция зашаталась, чуть было не начав кувыркаться. Нос был слишком высоко, иначе зарывшийся в песок пропеллер скорее всего разнёс бы весь самолёт в момент.

Я это скорей почувствовала, чем увидела. Джозеф вкопался копытами в песок, и потом возле меня появилось это розовое сияние, почти такое же яркое, как наш костёр. На самолёте я его тоже увидела, не особенно умелое, просто давление, пытающееся прижать его к песку и выровнять хотя бы на мгновение. Самолёт не закувыркался, и быстро потерял скорость, скребя брюхом по земле. Думаю, и без слов понятно, что он вряд ли когда-нибудь взлетит.

Двигатель чихнул и, наконец, заглох, а потом весь самолёт принялся дымиться. Не знаю, чем в этот момент была занята Скай, а Джозеф и я побежали к самолёту насколько ноги позволили. Ты бы посмотрел, как наш единорог работает. Дверь оторвал начисто. Проём был невысоко над землёй, поэтому я прикрыла лицо насколько можно, и нырнула внутрь.

Внутри я нашла пони. Рассматривать особо не стала, ухватила копытом и выдернула из ремней. Она была пристёгнута, а на полу кокпита валялась одежда (хотя на ней самой одежды не было).

Как только я её вынесла, Джозеф помог мне отнести её подальше. И вовремя, самолётик рванул где-то через минуту. Мы уже достаточно далеко убрались, и осколки нас не задели, но в ушах звенело ещё долго. Интересно, не защитила ли нас как-то магия Джо? Как я уже сказала, я его за сегодняшнее уважаю. Беру назад все плохие слова, которые про него говорила.

А хотя нет, не беру. Он всё равно лентяй. Просто не трус.

Скай успокоилась к моменту, как мы добрались до мобильного дома. Она расчистила нам место, включила свет, и мы смогли уложить новую пони. Выглядела она неважно – многочисленные порезы, многие глубокие и сильно кровоточащие. Меня чуть не вывернуло, когда я сообразила, что вся в крови.

На этот раз у нас с собой были медицинские препараты, а у Скай ещё и аптечка из травматологии. Скай, конечно, не доктор, но химическим коагулянтом пользоваться не так сложно. Мы разложили пони в душе, отмыли насколько возможно, вытерли и обрызгали раны. Некоторые определённо требовали швов, но самое страшное было у неё на голове.

Она была единорогом. Была, потому, что страшный удар раздробил ей рог. Смотреть на него было страшнее, чем на все её порезы вместе взятые, и коагулянт тут ничем не поможет. У Скай не хватило духу (да и соответствующего оборудования у нас не было), чтобы обработать пони на берегу. Я гнала домой как могл, кофеин и адреналин не давали мне заснуть. Она ещё кровоточила, когда мы добрались до дома.

Хвала милостивым небесам, что она была без сознания. Джозеф её зашил (под руководством Скай), а я предприняла первую в мире частичную ампутацию рога. Спилила до длины примерно в два дюйма… остальное спасти было нереально. Пришлось прижечь спил. После этого кровоточить перестало.

Так поздно я ещё не оставалась. Скоро, наверное, уже утро. Я думала, выговорюсь и полегчает. В душе… Господи, вода была багровой. Ну вот почему такой классный выходной должен так закончится? Было так весело! Мы сближались, делали всё, что друзья вместе делают.

С другой стороны, у этой пони не было бы шансов, если бы нас там не было (может, она на дым нашего костра прилетела? Она вообще в сознании была? Сомневаюсь, что такая мягкая посадка может быть случайностью). Мы её положили в третьей спальне, и кто-нибудь будет с ней сидеть постоянно. Моя очередь где-то через час, когда Скай закончит. Веришь или нет, она всё ещё дышит. Пожалуй, с выводами о том, что тело Джозефа хрупкое и лёгкое я погорячилась. Скай говорит, что нет никаких гарантий, что она когда-нибудь проснётся. Мы полагаем, что она себе ничего не сломала, но могут быть внутренние повреждения. Она потеряла много крови, и мы даже представить не можем, что такое для единорога потерять рог.

Джозеф собирался и ампутацию тоже сам сделать, раз уж я от вида крови зеленею. Но его вывернуло, и мне пришлось вмешаться. Я потом его нашла, вцепившегося в свой рог и дрожащего как сухой лист. Принесла ему горячего шоколада, и ещё кое-чего, чтобы расслабиться, и теперь он спит. Он может подежурить в третью смену.

…

Она ещё не проснулась. Моя очередь дежурить. Она в постели, она дышит, она в безопасности. Завтра попробуем её покормить. Думаю, попробую нарисовать её здоровой. Стакан скотча мне не помог успокоиться, может, искусство поможет. Метка на место не влезла, поэтому нарисовала её рядом.

— А