Вечера в таверне близ Понивилля

Выпивка первая

“Никто не совершенен. Даже у Селестии есть свои постыдные удовольствия...” — именно с этой ободряющей мыслью Берри Панч глубоко вздохнула и, подняв кружку, сделала первый большой глоток.

Вечерело. В таверне “Веселый грифон” потихоньку прибавлялось народа. Периодически распахивалась дверь, впуская вместе с последними лучами заходящего солнца, очередного единорога, пегаса или земнопони. Пару раз зашли грифоны, уже поддатые, весело горланящие что-то на своем языке. Берри поспешно отвела взгляд, когда один из зверюг развернулся к ней — слава о дурном характере грифонов шла далеко впереди них, а уж если грифон пьян... Но сегодня, судьба была благосклонна к фиолетовой пони и грифон, смерив взглядом кобылку, сидящую в уголке, отвернулся. Земнопони тихонько вздохнула.

Когда Берри начала свой собственный бизнес — а именно виноделие, — она и подумать не могла что через пару месяцев, сама начнет прикладываться к бутылке. А ведь все начиналось так хорошо — купить необходимые вещи для виноделия, обрудовать местечко на заднем дворе, начать работать — и битсы потекут рекой. И вроде бы все начиналось хорошо, пока Берри не решила попробовать, чего же она такого наварила. Проснулась фиолетовая кобылка на крыше своего же домика, с жуткой головной болью и обмотанная кружевными лентами, словно мумия. Путем долгих расспросов, Берри выяснила что она, пьяная вдребадан, ввалилась в бутик к Рэрити и затребовала столько кружевных лент, сколько у модницы имеется в наличии. Шокированная единорожка, тем не менее, исполнила просьбу Берри, и та ушла, довольная, с кружевом и изрядно похудевшим кошельком. С того случая, Берри старалась не злоупотреблять, а также, уверяла себя и своих знакомых, что это исключительно в целях дегустации и поиска вдохновения для новых марок, но потом, махнула копытом на все оправдания. Впрочем, Берри Панч училась себя контролировать — в девяносто пяти процентах случаев, она останавливалась вовремя. От оставшихся пяти процентов, Берри стыдливо отмахивалась своим хвостом.

“Никто не совершенен.” — снова пронеслось в голове. Берри снова вздохнула, сделала второй глоток и поставила кружку.

Дверь снова распахнулась, являя нутру таверны посетителя… а точней, посетительницу довольно молодого возраста, со светло-желтой шерсткой, хмурой мордашкой и застегнутым плащом темно-малинового цвета. Остановившись посередине, кобылка начала оглядываться, пытаясь найти где бы сесть. Берри прищурилась. Где-то она видела эту кобылку, но…

— Эй, малышка! Библиотека в другой стороне!

Берри тихо застонала. Как оказалось, грифоны тоже заметили новоприбывшую и решили докопаться до нее. Главное, чтобы кобылка не испугалась и не…

— А я не в библиотеку, а на мусорную свалку, — голос молодой земнопони так и сочился сарказмом. — Мож, подскажете куда идти — уж вы-то дорогу явно знаете!

У Берри отвисла челюсть. Сказать такое грифонам… Мелькнула слабая надежда, то затуманенные алкоголем мозги звероптиц не уловят едкой насмешки, но услышав глухое ворчание, Берри поняла — уловили, оценили и даже готовы преподать юной нахалке урок хороших манер. Один из грифонов встал из-за стола и направился к земнопони. Вся таверна замерла в предвкушении — драки здесь случались, но обычно, спорщики выясняли отношения на заднем дворе, а тут...

— Ты, мелкая… — злобно зашипел грифон, как вдруг, на всю таверну раздалось громогласное:

— От тока попробуйте!

Вся таверна разочарованно вздохнула. Ну, почти вся — Берри выдохнула с облегчением. Дядяшка Уитс пришел.

К спорщикам, тем временем, направлялся крупный мохноногий земнопони с шерстью грязно-белого цвета. Его синий глаз(второй был затянут бельмом) пронзительно воззрился на грифона и кобылку. Берри Панч еще присмотрелась к кобылке и спустя пару секунд узнала посетительницу — это была Эплблум, сестра Эплджек, владелицы фермы “Сладкое Яблочко”! Что она тут забыла? Ох, ну и вечерок…

— Кривоклюв, не стыдно тебе — на юную барышню нападать! — напустился хозяин таверны на грифона. — Ты посмотри, ей годков-то скока?!

— Малявка оскорбила нас! — фыркнул грифон. Кобылка тоже не осталась в долгу.

— На ся посмотри, перьев комок! Скажи пасиба, шо не треснула тя по башке твоей пустой!

-Ну все… — начал было грифон, но едва наткнулся на взгляд хозяина, как тут же сменил тон, — ...хватит с нас. Эй, парни, рвем когти отсюда — поищем местечко поприличней.

Ворча и ругаясь, компания грифонов покинула таверну. Напоследок, грифон, которого хозяин назвал Кривоклювом, развернулся, посмотрел на юную земнопони, и выразительно провел когтем орлиной лапы себе по горлу. Берри аж вздрогнула — грифоны с такими вещами обычно не шутят. Юная земнопони, впрочем, ничуть не испугалась — лишь сплюнула на дощатый пол таверны.

— Тьфу, комки меха безмозглыя! Пасиб вам, мистер, эм…

— Без ваших “пасиб” обойдусь, юная госпожа, — презрительно фыркнул земнопони, — Приходит, значица, клиентуру распугивает, на драку нарывается!

— Эй-эй, они первые начали! И вообще, я клиент тоже!

— А мне по барабану! — отрезал Уитс, сурово глядя на кобылку, — и какой ты, к Тартару, клиент?! Из пеленок едва вылезла!

— Ах так?! — от обиды, у кобылки перехватило дыхание, она огляделась по сторонам, в поисках поддержки. Берри постаралась незаметно встать и выйти, но с таким же успехом, Пинки Пай могла спрятаться за маленький камешек.

— Берри Панч! Скажи ему! — раздался на всю таверну обиженный голос Эплблум.

— Да, Берри Панч, уж будь добра, расскажи… — с нажимом произнес дядяшка Уитс.

Кобылка тоскливо вздохнула. А ведь так хорошо все начиналось…

— Эм, Эплблум а то ты тут вообще делаешь? — все-таки рискнула задать вопрос фиолетовая земнопони, когда дядюшка Уитс лично(!) принес выпивку и закуски к их столику. Земнопони, выводившая копытом круги на столе, подняла голову и одарила Берри тоскливо-рассерженным взглядом. За последние годы, малышка подросла, но все еще выглядела довольно юной. Если бы Берри не знала, что Эплблум месяц назад стала совершеннолетней — ни за что бы не заказала кувшин вишневого сидра на двоих. Хорошо хоть дядюшке Уитсу все удалось объяснить...

— Я б с тобой об этом не болтала — дело личное, как бы — но ты мне помогла и, как грица, услуга за услугу. — Эплблум взяла кувшинчик с вишневым сидром и налила кружку пенящегося напитка себе и Берри.

— Ну, за Селестию… — выдохнула Эплблум, делая первый глоток.

— За Селестию. — откликнулась Берри Панч, следуя примеру собутыльницы.

— Фух… — выдохнула Эплблум, отставив кружку. — Хороший сидр… Ну, значит так… Ты ж в курсах, шо мы со Свити Белль и Скуталу сделали Клуб Меткоискателей, да? Значит и в курсах что мы кьютимарки получили…

— Да, слышала, — кивнула земнопони. Эплблум тяжело вздохнула и вновь наполнила свою кружку.

— Знаешь… Я сейчас скажу тупость, но… Лучше б и не получали совсем.

— Что?! — Берри потрясла головой, уставившись на сестру Эплджек. Та лишь криво усмехнулась:

— Я ж говорила — тупость… Щас скажу, почему я так думаю. Знаешь, когда мы получили кьютимарки — от счастья неделю как бешеные носились. Вот тока потом… Сначала Свити Бель пришла, вся такая счастливая, цветущая, аж тошно становится как вспомню. Говорила что-то про контракт, про Рэрити еще про что-то, я не особо слушала. Главное, то я поняла — Свити уезжает. Ну и… я накричала на нее. Сказала, мол, она предает Метконосцев и все такое… — Эплблум остановилась, чтобы отпить из своей кружки и продолжила. — В общем, поссорились мы, я её даже провожать не пошла. Скуталу когда вернулась, сказала что Свити плакала, говорила что писать будет, еще навестит… Ну, плакала и плакала, врушка несчастная! Коль поняла, что натворила — могла бы вернуться, прощения попросить, у меня ж сердце не каменное, а она свалила, как предательница! А через месяц, и Скуталу улетела. По тихому, по предательски — улетела ночью, а в домике писанину оставила, что мол, хочется ей свободы, новые горизонты, бла-бла-бла… Короче, я одна осталась. — скомканно закончила Эплблум, допивая остатки сидра в кружке и наполняя третью.

— Прям-таки и одна? — спросила Берри, стараясь незаметно отодвинуть кувшин от земнопони как можно дальше. Пока что, все попытки оказались безуспешными.

— Канешн нет! — возмутилась уже начинающая хмелеть кобылка. — У меня как бы сестра есть, брат, бабуля, дай им Селестия и Луна долгих лет жизни! Прост… без друзей как-то стремно.

— Эмм… — глубокомысленно промычала Берри, не зная что сказать. — Так заведи новых.

— Заводятся ток тараканы за печкой! — фыркнула Эплблум. — Знаешь, Берри, я устала. Устала от того, что у меня постоянно черная полоса, и даж когда мне попадается бочка меда — в нем обязательно есть деготь, и ладно бы одна ложка! Были Меткоискателями — не везло, получили метки — распались. Что дальше-то, а?

Не зная что ответить, Берри выглянула в окно, за которым тусклыми светлячками загорались уличные фонари, освещая мощеную дорогу, ведущую в Понивиль. Таверна потихоньку пустела — кто-то поднялся наверх, подавить честно уплаченную койку, кто-то рискнул отправиться домой. Берри взглянула на собутыльницу — Эплблум что-то бормотала себе под нос, мотая головой. Глаз собеседницы Берри не видела, но периодически, из-под темно-малиновой гривы раздавалось подозрительное хлюпанье носом. Берри Панч вздохнула. Была не была.

— Эй, Эплблум… Знаешь, я не особо хороший советчик, но… почему бы и тебе не поступить как девочки? Я знаю, у тебя семья, но… иногда полезно бывает побывать где-то еще, расширить кругозор… В конце концов, ты же не навсегда уезжаешь…

— Пошли. — глухо бросила кобылка, вставая со стула. Берри удивленно моргнула. На стол, сиротливо звякнув, упало несколько битсов. — За мою половину уплочено. Ты как?

— Эмм… сейчас, погоди, — засуетилась кобыла, пытаясь найти кошель с монетами. Эплблум тем временем направилась к выходу, бросив короткое:”Жду на улице.”
Закончив с оплатой, Берри рысцой направилась к выходу. Земнопони открыла дверь и в нос ударил свежий ночной воздух. Кобылка звонко чихнула и завертела головой в поисках собутыльницы. Эплблум сидела на завалинке, подняв голову к небу. Услышав скрип двери, Эплблум перевела взгляд на Берри, встала с завалинки и, не говоря ни слова, пошла по мощеной дорожке. ведущей в Понивилль. Сбитая с толку и смущенная Берри направилась за собеседницей. Дорога была пуста — лишь иногда впереди возникали неясные силуэты, которые исчезали через несколько минут. Ночь выдалась прохладной и Берри зябко ежилась каждый раз, когда ветер налетал на незадачливую фиолетовую земнопони.
“Знала бы где падать — соломки бы подстелила.” — пронеслась в голове старая поговорка. Ну, по крайней мере, из головы хмель быстрей выветривается…Чтобы отвлечься от холода, земнопони начала вполголоса напевать песенку, которую услышала во время одной из посиделок в таверне:

— Бают, мол, Дискорд застыл, Дискорд застыл, Дискорд застыл.

Бают, мол, Дискорд застыл в Саду Принцесс великих!

А те твердят — он вновь шалит, а те твердят — он вновь шалит

А те твердят — он вновь шалит, в краю грифонов диких!

Пои коров, свиней корми, свиней корми, свиней корми.

Пои коров, свиней корми, ты поутру, жеребчик!

Копыто сбил — дай подкую, копыто сбил — дай подкую.

Копыто сбил — дай подкую, а то ты сразу в крик!

Бают, мол, Дискорд застыл, Дискорд застыл, Дискорд застыл.

Бают, мол, Дискорд застыл в Саду Принцесс великих!

А те твердят — он вновь шалит, а те твердят — он вновь шалит

А те твердят — он вновь шалит, в краю грифонов диких!

Фермер Хиллс высок как дуб, высок как дуб, высок как дуб.

Фермер Хиллс высок как дуб, он любит пить и драться!

Идет он в бар, лишь шесть пробьет, идет он в бар, лишь шесть пробьет.

Идет он в бар лишь шесть пробьет — и что еще для счастья?!

Бают, мол, Дискорд застыл, Дискорд застыл, Дискорд застыл.

Бают, мол, Дискорд застыл в Саду Принцесс великих!

А те твердят — он вновь шалит, а те твердят — он вновь шалит

А те твердят — он вновь шалит, в краю грифонов диких!

— Ну вот… Мне направо, — раздалось с левой стороны. Берри Панч аж подпрыгнула — она так увлеклась песенкой, что совершенно забыла о своей спутнице. Та остановилась на распутье, показывая копытом на указатель, который гласил “Сладкое Яблочко”.

— А, ну… Удачи тебе… — неловко пробормотала Берри. Эплблум кивнула, развернулась, но дальше не двинулась. Берри озадаченно посмотрела на спутницу, как внезапно, та развернулась, сняла свой плащ и держа его в зубах, подошла к Берри. На спину фиолетовой земнопони опустилась теплая и мягкая ткань.

— Держи, а то замерзла небось, — хмыкнула земнопони. Берри помотала головой.

— Нет-нет, а как же ты? Тебе еще домой идти!

— За меня не беспокойся, — впервые за весь вечер улыбнулась Эплблум. — Я-то уж точно не пропаду. Подержишь пока плащик у себя, хорошо? Я его заберу обязательно.

— Эмм, конечно, Эплблум, — немного замявшись, кивнула земнопони.

— Пасиб, Берри, ты лучшая! — расцвела Эплблум. Обняв фиолетовую пони на прощание, бывшая Меткоискательница потрусила направо. Берри проводила сестру Эплджек взглядом и повернув налево, заторопилась к себе домой. Вечерок выдался тот еще.