Fallout: Long Road to Home

Глава шестая, в которой герой познаёт магию и свою напарницу

Герой приоткрывает завесу тайны о Фуллхаус и обучается магии.

От соавтора: это заняло порядочное время, глава переписывалась несколько раз но наконец она закончена.

Проснулся я от цокота копыт в палатке. Приоткрыв один глаз, я увидел крайне усталую Фуллхаус, которая обзавелась парочкой новых шрамов и сейчас хлебающую флакончик с радужной жидкостью. После этого, не заметив того, что я проснулся, наёмница с отрешенным видом сняла ряд булавок с карты и отвязала некоторые нитки, прикрепив другие. А затем достала из сумки свеженький планшет и карандаш, начала писать очередное дело, покусывая писчий инструмент в моменты раздумий. Видимо, это уже её вредная привычка. Не стал её отвлекать, а лишь стал наблюдать. Закончив “рапорт”, она бросила его в общую кучу, не озаботившись сортировкой и устало растянулась на кровати. Вид у неё был очень разбитый, в моральном плане. Ну, могу её понять, за столько времени не найти ни одной зацепки, даже у самого въедливого детектива опустятся руки. Она, видимо, продолжает поиски уже на голом упрямстве и часто подрабатывая на сторону. Хоть ей и трудно сдерживать свое настоящее настроение, но вот это она скрывает просто мастерски. Я даже не знал, что она ищет что-то, пока не увидел весь этот ворох дел.

Наконец, я показал, что проснулся. Не менее разбитый на внешний вид, чем она. Наёмница тут же подобралась и скрыла всю разбитость за маской суровой наёмницы, которая чхать хотела на проблемы вокруг и смеется в лицо опасности. Глядя на неё до этой маски, мне её стало жалко. Но пока я не буду показывать ей, что я читал её планшеты.

— Выглядишь не очень. — Сонным тоном пробурчал я.

— Я боеспособна. — Бодро сказала кобылка. — А шрамы пройдут, не бойся.

— Как знаешь. А пока тебя не было, я ощутил эту вашу магию. — Надо сказать я стал спокойней к этому относится, после того, как поговорил сам с собой.

— Вытянуть смог? — Деловито спросила напарница.

— Ага, правда пришлось поиграть в кошки-мышки в мозгу. Буквально, пока я пытался, я сам, того не желая, представлял как котом пытался выцепить красный фантик. — Я ухмыльнулся от того, как это звучало.

— А вот этой методики я не пробовала, вот что значит свежий взгляд со стороны. — Она приняла мои игры воображения на полном серьёзе! — Молодец, и какое первое стихийное заклятье?

— Э-м… Ну, когда получилось, вылетело пламя, чуть не сожгло твои записки и карту.

— А, не парься, я их продолжаю уже просто по привычке. — Как я и ожидал. — Я этим занимаюсь уже четыре с половиной года, — внушает. — Посмотрев на тогдашнюю меня, я уже себя не узнаю. И тайн из того, кто я, я никогда не делала, просто никто из нанимателей никогда не спрашивал.

— Но я тоже особо не спрашивал, — не понял я к чему она. — хотя желание появилось. А что?

— Все дело в том, что я не совсем нормальная пони, ты ведь помнишь Арию и её отношения к Отродьям? — Забудешь тут такую, единственная “нормальная” для меня здесь.

— То есть? — Сделал вид, что я слышу это впервые.

— Я из таких вот Отродий. — Будто прыгнув с разбега в овраг, выпалила наёмница. Так, думай, как естественней отреагировать…

— Это… немного неожиданно… Но… Что с того?

— Что с того? У меня нет будущего, нет целей, я потенциальная бомба для окружающих, не имея целей и устремлений, такие как мы, сходим с ума рано или поздно. — Она говорит об Отродьях, как о гулях.

— Но что мешает её найти? У нас нету меток, но это делает нас свободным, мы сами создаем свои цели. Что вам мешает? — Философски спросил я.

— Не знаю насчёт остальных, а мне мешает тот факт, что я полный клон Блекджек... гены, магический дар, единственное отличие — чуть лучше работающие мозги. У меня не может быть судьбы, моя жизнь — это мрачная насмешка Смертошутки, чья пыльца попала на меня, когда я была ничего не ведающим деревом проекта Химера. — Окей вот это уже выходит за рамки того, что я называю “можно привыкнуть”, о гуле, что стал деревом я слышал, но чтобы дерево стало человеком… никогда.

— Вау… Нет слов… — Честно ответил я. — Но… Ты чувствуешь, выбираешь, осознаешь. — И твой характер не похож на то, что я вычитал насчет Блекджек. — И то, что ты...

— Это ничего не значит! — Она всплеснула копытами. — Я могу быть Блекджек и не подозревать, об этом понимаешь?

— Если честно — не очень. — Отрицательно покачал я головой.

— А что если её душа поселилась во мне? Что если я и есть Блекждек, без всей той памяти, что сформировала её как личность? Что если я просто не имею никакого морально права существовать как личность, подавив её истинную натуру Победительницы Смерти? — О, так вот что её гложет, моральная дилемма права на жизнь и осознание себя в чужом, как она считает, вместилище. Такой вопрос задавался только в Подземке, когда рассматривали вопрос о стирании сбежавших синтов. Так говорят.

— Для меня это слишком, как для человека. — Я вновь покачал головой. — Но, тем не менее, ты уже сформировала свою личность, с этим ничего не поделаешь, я, конечно, совсем ничего не знаю о этой Блекджек, но раз у неё такой титул, то сомневаюсь, что ты смогла бы её убить таким образом. Без обид, конечно, но сомневаюсь, что эту Победительницу Смерти способна победить ты. — Если, конечно, ты была не единственной.

— Именно поэтому я пытаюсь доказать всем, что я всего лишь подражатель! БиДжей знатно погуляла по Пустоши, но в решающий момент она просто пропала. — Она стала расхаживать из сторону в сторону. — Оставив после себя громкую славу и целый культ, который всерьёз верит, что она возродится. А она это может, самолично доказала… трижды. Почему на четвертый заход не пойти?

— И, вполне возможно, это так. Но почему бы тебе просто не сменить имидж? Ты не хочешь быть подражателем. — Еще больше недоумевал я.

— Мне некем больше быть, это мой естественный цвет и естественный окрас, и я не хочу воровать чужие судьбы, достаточно уже того, что я стою в тени славы Охранницы. Быть подражателем Дарительницы я просто магически не могу, надо быть магистром Могучего телекинеза, чтобы меня приняли.

— Тут я ничем не могу помочь. Но могу сказать, что я, отчасти, понимаю твою проблему. Моя… она в этом элементе одежды. — Я указал на комбинезон. — В моем мире это символ надежды. Много лет одинокие странники в этих комбинезонах спасали мир, изменяли Пустошь в лучшую сторону. Это пошло с Выходца. Когда они видели меня, они ожидали увидеть героя. Но они получали лишь такого же, как они.

— Тебе проще, в отличие от меня. — Фыркнула напарница. — Выкинь комбез и ты один из многих пони на пустоши.

— Поэтому и отчасти. — Кивнул я. — Но от него не так просто избавится, как тебе думается.

— Неужели он так тебе дорог? — Попробовала ткнуть копытом в небо Фуллхаус, и ведь попала.

— Он всем жителям Убежищ дорог. Особенно тем, кто лишился своего дома по тем или иным причинам. Он служит мрачным напоминанием о том, что мы потеряли и больше не сможем найти. — Мрачно сказал я. Не знаю почему, но это было присуще почти всем. — Иронично, не правда ли? Символ надежды для всего мира, и в тоже время мрачное напоминание о потере для носителя.

— Я же… я никогда не просила об этом. — Она указала на всю себя. К её очкам почему-то хотелось приделать протезы на ноги, что я видел у статуи в начале своего путешествия, вот уж не знаю почему, но с ними фраза приобретала свою фатальную законченность. — Я думаю, ещё два-три контракта, и я подумаю снова о принятии лекарства от смертошутки и снова быть просто деревом проекта Химера. Мои поиски бессмысленны, я обошла всю Пустошь, но так и не нашла и намёка, где мне искать Блекджек, а вопрос о правомочности моего существования остаётся без ответа.

— Мне этого не понять. — Покачал я головой. — Я не философ, чтобы об этом размышлять, но, надеюсь, тебе стало лучше после того, как ты выговорилась, говорят, это помогает некоторым.

— Не сказала бы. — Пожала та плечами. — Я просто не знаю, как мне должно быть, я по прежнему чувствую себя так, будто ворую чужое тело.

— Но ты в этом не виновата. — Развел я руками. — Ладно, продолжим то, на чем остановились? Если ты хочешь еще поговорить, я не против, но если нет... У меня есть зацепка.

— Мои сомнения не помешают мне быть Играющей. — Подобралась Фуллхаус. — Мы, Играющие, всегда выполняем свои обязанности от начала и до самого конца, без исключений.

— Вот это настрой! Вот бы это не была маска, жаль, что это она. Неважно. Что ты можешь сказать о пони по имени Вельвет Ремеди?

— Единорожка, тридцать два года, певица. — Будто доклад читала Фуллхаус. — Состоит в браке с дешитом Катастрофически Смертельным выстрелом[1], имеет двух жеребят, проживает в башне Тенпони последние три года. А что?

— Вчера во время эфира этого диджея после колонки новостей он крутил песню, но вот только она была в живом исполнении от этой Вельвет. Думаю, не нужно говорить, что это значит?

— Не нужно, я, в отличие от БиДжей, сложить два и два умею. — Видимо, это так часто ей напоминали, что это уже стало сухой фразой без всякой язвительности и раздражения.

— Я так и думал. — Улыбнулся я. — Не ахти какая зацепка, но все же.

— Путь туда неблизкий. — Она подошла к карте и достала пару булавок. — Мы сейчас тут. — И булавка воткнулась где-то на северо-западе от какого-то крупного города. — А башня Тенпони располагается тут. — И булавка оказалась воткнутой где-то далеко на северо-западе около крупного озера и приозёрного города.

— Да, далековато. — Я стал изучать местность. — Путь, как понимаю, не очень безопасен?

— Когда как, Пустошь большая, а пони не очень-то и много. — Она не просто большая, она больше обоих Америк, судя по линейке масштаба! Где-то размером с СССР навскидку. Такие просторы можно очищать десятками поколений.

— Значит, да. — Пожал я плечами. — Тебе удалось что-нибудь разузнать в направлении Создателя зеркал вчера?

— Есть кое-что, но, увы, информация из той серии, что заставляет меня в очередной раз задуматься, а имею ли я право на это тело. — Она отмахнулась. — И, по странному стечению обстоятельств, ниточка ведет туда же, куда и твоя.

— Какова вероятность, что госпожа Хочу Бессмертия догадается искать нас там?

— Около-нулевая, если у неё нет постоянной линии связи по типу спрайтботов Наблюдателя или сети ретрансляторов в башнях ПОП. — Надо будет полюбопытствовать, кто этот Наблюдатель и что есть эта башня ПОП, которых, к тому же, много.

— Значит, отлично! Следующая остановка — эта Башня Тенпони. — Поставил я в точку в следующей цели.
“В поисках призрака”
1. Добраться до Мейнхетенна.
2. Добиться права входа в башню Тенпони.
3. Найти Вельвет Ремеди.

Дополнительно. Связаться с ДиДжеем Пон3.

О Диджей выделен дополнительной веткой, то есть вся эти танцы с бубном необязательны.

— Мой Пип-Бой умней нас всех вместе взятых. Наверное, встреча с Диджеем выделена в дополнительные задачи. А еще ему известно, что нужно добиться права входа в эту башню.

— Ну, это всем известно, там сидят богатеи из Общества Сумерек, и они, скажем так, недолюбливают всех гостей снаружи. А уж как они обожают мутантов и отродий... прямо сгорают от нетерпения их встретить. — Последнее было передано ну просто с неподражаемой и неповторимой интонацией.

— Замечательная новость. — С не менее непередаваемой интонацией проговорил я. — Но ничего не поделаешь, придется выкручиваться.

— Это почему это ничего? Есть кое-что, что мы можем сделать, меня они просто спутают с подражателем, благо их полно гуляет по Пустоши, тебе же просто надо наклеить временную милометку. — Не смей ржать! — И нет проблем, ты самый обычный бродяга, к которым там относятся терпимо.

— Тогда отлично! — Мы закончили выбор следующей цели. — А теперь вернемся к вопросу о магии. Ну ощутил я её и что дальше?

— Если просто хочешь, чтобы она не напоминала о себе, стравливай излишки, как только почувствуешь зуд. — Видимо, она уже знает меня даже лучше, чем я сам, раз предложила самый желательный мной вариант.

— А как мне пользоваться этим телекинезом? Ведь я оставил рог только из-за него. — Резонно ответил я.

— А это уже второй этап ученичества, мой юный ученик. — Ты ещё капюшон нацепи, наставница доморощенная, непременно тёмный. — Постижение основ и определение предрасположенности, как я поняла, ты прирождённый пиромант, и это твоя основная ветка школы, кроме неё, тебе доступны иллюзии и телекинез, как и всем единорогам, для более подробного разбора надо увидеть твою ауру во время того, как ты пользуешься своей магией. Для начала, попробуй снова призвать пламя.

Я снова напрягся пытаясь раздуть пламя. Получилось легко, после того, как я “поймал” язычок огня, он откликался на малейший мой посыл. Рог засиял уверенной красной аурой и вспыхнул, как фитиль свечи. Удивительно, но мне не было больно, а моя грива даже не пострадала от сего акта самовозгорания.

— Так, и что тут у нас тут? Пиромантия, разумеется… — Деловито начала обходить меня и оценивать как экспонат напарница. — Иллюзии и телекинез можно даже и не считать…Техномантия… Чуток жизненной и боевой, не выше ученика… зачатки пространственника. Видимо, отпечаток зеркала. Ну, для твоего уровня, это весьма и весьма неплохой холст для начала работы. Не скажу, что я художник, но наброски сделать смогу, а дальше сам делай мазки. — Она даже стала шутить. И не скажешь, что несколько минут она мне тут жаловалась на тему “имею ли я право жить?”
— Эт, наверное, хорошо. — Пожал я плечами слегка глупо улыбаясь.

— Понравилось? — Она глянула на всё ещё пылающий рог, а я даже забыл, что он у меня горит, аки огарок свечи. Я тут же его потушил.

— Не сказал бы, я даже не распробовал, а что? — Вздернул я бровь непонимающе.

— Первый опыт с магией, он не забывается. — Пояснила мне моя наставница. — После него редкий единорог сможет отказаться от своего рога, даже если он и не был единорогом до этого. Это как первое печенье, что дают тебе в жеребячестве, ты его полюбишь на всю жизнь.

— Ну да… Я вряд ли забуду эту глупую игру в кошки мышки в воображении. Но в целом… Ничего необычного я не почувствовал, кроме, разве что, облегчения, когда зуд прошел… Тогда я ничего такого не почувствовал или заглушил это чувство… Но сейчас, если честно, я чувствую… Восторг. — Скрепя сердцем, но это так. Разговор с самим собой по душам явно дал свои первые ростки.

— Добро пожаловать на трудную тропу постижения магии, мой юный ученик. — Провозгласила торжественно Фуллхаус. “Фуллхаус это понравилось” — Путь тебе предстоит долгий и ему нет конца, ведь каждый ощущает свою магию по своему, у каждого есть свои уникальные трюки и нет двух одинаковых магических талантов, как нет двух одинаковых милометок. Но прежде всего, тебе предстоит научится контролю магии, концентрации магических потоков и, самое главное, телекинезу. Важнейшему из операторов у всех единорогов. — Звучит сложно и заманчиво.

— Ради этого я и встал на этот путь. — Постарался ответить со всей доступной мне воодушевлённостью.

— Итак, прежде всего запомни — не всякая магия даётся просто, есть несколько уровней владений ей: врождённый дар — он не требует усилий, а лишь воображение; — Начала обзорную лекцию моя наставница. — не стоит путать врождённый дар в какой-то дисциплине магии с особым талантом пони, ты можешь быть великолепным магом, но талантлив, допустим, в шахматах.

— Я не тот, кто помешан на этих талантах, так что можно было этого и не объяснять. Что мне точно не нужно, так это татушка на заднице.

— Твоё право, мне продолжить? — Она слегка раздражённо фыркнула из-за того, что её так бестактно перебили, когда она вещала о своей любимой магии.

— Да-да, просто напоминаю, что мне не интересна та часть, что касается ваших… хех.... Кхм... извини. Меток. — Не менее раздраженно фыркнул я в ответ.

— Далее — предрасположенность дара, ты можешь быть великим некромантом, но совершенно никаким телекинетиком, или наоборот, именно для этого существуют видящие, такие, как я. Мы можем определить одаренность единорога в той или иной магической дисциплине. Магия, к которым у тебя есть предрасположенность, в среднем будет тебе даваться проще, чем та, которые не входит в твои “приоритеты”. Так же запомни, редко получается, что ядро меняет свою специализацию и если твоё магическое ядро “заточилось” под огонь, то о водной магии можешь забыть, они конфликтуют друг с другом… — Было много информации и простой, и сложной, первый час пошёл в разборе того, что же конкретно я умею и буду уметь в перспективе.

Итак: Про телекинез промолчу, всё прекрасно описано до меня во всяких там фентези. Иллюзии: Хорошее подспорье, если я вдруг загорюсь желанием стать фокусником или вором. Старина Нейлз обзавидуется такому. Пирокинез. Отныне никакие огнёметы мне не нужны, я сам себе ходячая зажигалка. Огненные струи, огненные стены, огненные штормы и даже(о Господи боже) Воспламенение. Я не шучу, мастера пирокинетики могли объять себя пламенем, которые не только защищало их, но и не причиняло им никакого вреда. Впечатляет, не правда ли? Но всё затмевала Техномантия. Забудьте этих неуклюжих громоздких роботах на лампах и реле! С моим талантом я могу оживить любой кусок металла! Причём “оживить” — это не фигура речи. Правда этим оживленным кускам метала все равно будет далеко до наших роботов по уровню ИИ. Услышав этот комментарий от Фуллхаус: “вот и напишешь нормальную матрицу своему голему раз такой умный”, будто я знаю, что такое голем и знаю, как его делать. Как же меня бесит то, что все здесь, включая даже мою напарницу, думают, что раз они что-то знают, то и все остальные здесь должны это знать как само собой разумеющееся.

Но я отвлекся... Жизненная магия весьма полезна для того, кто желает о долгой жизни без болезней, правда, с моими мизерными талантами в этой ветке магии мне не светило ничего больше ускоренной регенерации, и, в случае нужды, ускорении естественных реакции. Боевая магия, самый куцый раздел магии, по большей части прикладной, набор методик и мыслей, как то или иное заклятье можно применить в бою, будь то телекинез, пирокинез, магия жизни или техноманитя. Этакая наука войны для магии. И замыкала обзорную лекцию магия пространства. Даже пожалел, что я в ней всего лишь адепт, это низший уровень владения магической дисциплиной. А перспективы в ней были пальчики оближешь: прохождение сквозь стены, проколы в пространстве, телепорты. Голубая мечта человечества о быстром и надёжном транспорте. Я бы даже, возможно, смог бы сразу вот так переместится обратно в свой мир или создать портал туда. Будь я хотя бы уровня мастера в потенциале. Это средний уровень по градации магии.

Розовая сказка с единорогами и радугой поспешила сменится более суровой действительностью, которую я ожидал всеми фибрами своей скептичной души. Ибо все просто только в сказках, этот мир похож на неё, но только наличием единорогов и радуги. Нет, Фулхаус не лукавила и не строила воздушных замков. Я мог делать всё выше перечисленное… в перспективной теории. В послевоенном мире разрухи и упадка осталось очень мало учебников, обучающих общей теории магии и большинство единорогов-самоучки, едва освоивших телекинез на своём веку. Есть, конечно, и самородки. Но Фуллхаус не из таких, ей просто повезло с “Школой”, её учили всем Коллегиумом скопом, эксперименту и смеху ради. Научили и получили самого сильного мага универсала на ближайшие сто миль. Самое ироничное крылось в том, что сам маг не знал куда направить свои силы, и просто зарыл свой талант в песок, примкнув к наёмникам. Если сравнивать с Землей, то это всё равно как известный в широких кругах физик-теоретик вдруг ни с того ни с сего отправится надирать задницы оккупантам. Неважно каким. Классика забивания микроскопом гвоздей. Делать можно, но непрактично и нелогично.

Я опять отвлекаюсь от главного. После обзорной лекции меня учили чувствовать “Силу”, утрирую, конечно, но по сути лекции верно, учили именно ощущать свою внутреннюю магию и её течению в теле. И это было как минимум интересно. Долго, муторно и непонятно с первого раза, но интересно. Главным образом потому, что я работал с чем-то принципиально новым для моего понимания. Получилось раза с пятого, но я таки уловил, как же всё таки магия течёт в моём теле. Начиная от “фантика”, оно разливалось по телу, но неоднородными потоками. Больше всего потоков шло к рогу, что, впрочем, логично, им же и колдуют местные маги. Вторые по величине потоки расходились по передним конечностям к моим бывшим рукам. Что тоже логично. Контактный телекинез, как мне объяснила Фуллхаус, был именно следствием этого ответвления ядра. Чуть поскромнее потоки вели к голове, непонятно почему было такое разделение между рогом и головой, ведь, по сути, рог это продолжение головы, и совсем жиденькие потоки шли к задним конечностям, если точнее к бёдрам, а так же к хвосту и волосам на голове. Зачем — я так и не понял.

Но это все еще не магия в понимании единорогов. Далеко не она. Это лишь понимание того, как следует к ней обратится, ведь, чтобы полностью сконцентрировать её, надо временно отсечь лишние потоки. Тут Фуллхаус обратила внимание, что по её мнению лишние потоки это все, которые не ведут к голове. Мне осталось лишь согласится с её авторитетным мнением. В отличии от меня, она знает о магии, без преувеличения, почти все, для послевоенной эпохи.

Далее пошло обучение собственно “настоящей магии” и первым делом телекинезу, как самому элементарному заклинанию, которое может освоить даже полный бездарь в магии, настолько оно было элементарным и повсеместным. Только маленькие дети им не пользовались, и то в силу недостаточного разрастания магических потоков в теле. Но, надо сказать, освоил я его не сразу, но всё же быстрее, чем самому ощущению потоков в теле, раза с третьего. Не последнюю роль в этом сыграла моя проводница. Мне кажется, она даже получала некоторое удовлетворение от роли наставницы. Вам, должно быть, кажется, что я это усвоил где-то за полчаса? Нихуя подобного, на это ушло полдня. Зато после многочасовой практики я смог оперировать телекинезом так же, обыденно как и потерянными руками, не так эффективно и полно, зато можно незаметно оглушать противников или вести огонь из-за укрытия, не выглядывая, как то делал тот единорог из закусочной.

Тут Фуллхаус немного углубилась в сам телекинез непосредственно, прочитав курс лекции, как ещё его можно применять, кроме повседневных нужд, и часть лекций было посвящено методикам его усиления до уровня Могучего телекинеза. Что меня не очень заинтересовало. Не сомневаюсь, это очень полезно — двигать тяжёлые валуны, или чтобы придушить телекинезом своего врага, но тренировки предстояли многомесячные, а у меня времени столько нет. Не говоря о том, что проводить тут так много времени неприлично долго для моих планов. Так что я попросил опустить эту тему, когда узнал о сроках. Даже для первого уровня требовался как минимум год практики с обычным телекинезом, чтобы освоить тонкости его управления и переходить к тренировкам усиления. Я уже говорил, что у меня столько времени нету?

Посмотрев на свой аналог Пип-Боя, или как там он у них называется, нужно будет расспросить, напарница определила время и закруглила лекцию в связи с поздним часом. Никогда еще время так быстро не летело, должен заметить, я даже не устал. Лег спать я с полным багажом знаний и в раздумьях.

---

— О какие люди в моём казино, да ещё с милыми аксессуарами.

— И вам здрасти. — Обреченно и безэмоционально приветствовал я, уже не человека, а пони, Крупье. Сам я стоял около карточного столика, опираясь на крест, к которому так и остался привязан. Правда, на сей раз он был меньше и легче. Казино также изменилось вместе с моим оппонентом. Стало более… Понячьим, что ли? Нельзя точно сказать как, но оно изменилось. Какие изменения я точно подметил, так это: Отсутствие стульев, низкие столы и радио, которое играло местные песни. Заместо того, что играло музыку из моего мира.

— Должен признать, я слежу за твоими пертурбациями, как бы вы люди выразились, похрустывая попкорном, — Даже не знаю как это воспринимать, как комплимент или как сарказм. Похоже и на то, и на другое одновременно. — редкое сочетание упрямства и пробивания бетонных стен лбом, не видя, что дверь в ярде от тебя. У вас там на Земле все такие?

— Откуда мне знать? Я не видел, что творится в голове у других людей. И как они себя поведут в моей ситуации, мне тоже узнать не дано. — Безразлично ответил я, всматриваясь в новый облик шляпника.

Он был до невозможности сер. Шерсть, грива, хвост, всё было нейтрально серого цвета, из под полы шляпы было трудно разглядеть его глаза, но готов дать голову на отсечение, что даже глаза у него серые. В человеческом облике он был неприметным типом, на которых посмотришь и забудешь как же он выглядит, ничего примечательного в его внешности не было, кроме его антуража. Единственное, что я помню в его прошлом облике это то, что он был белым и брюнетом. Более ничего. Он явно сторонник не выделятся из толпы, но у пони слишком запоминающиеся облики, а для человека слишком броский наряд. Все эти финтифлюшки на шляпе делали его больше похожим на шута, чем на серьёзного игрока. Но я уже успел убедится насколько его внешность может быть обманчива. Я все же не понимаю, зачем стараться делать свою внешность незаметной, когда ты одеваешься так заметно? Я молчу про выразительность пони, внешность которых просто впивается в мозг, и ни за что не забудешь.

— Резонный ответ. — Крупье пожал плечами, и как только пони это делают? Не к месту мысль! Он начал тасовать карты. Очередной раунд, не понять за какой приз? — Видеть ты мысли людские не мог, да и не скоро сможешь, если вообще сможешь. Итак, что привело тебя за сей стол сегодня? Философия, или, может быть, ответы на твои вопросы, или, может быть, какой-то приз?

— Будто я так горю желанием оказывается в этом чёртовом казино. — Брызнул желчью я в ответ. — Будь моя воля, я бы сейчас выбрал другой сон.

— Или его отсутствие. — Ехидно поддел меня Крупье. — Расслабься, Странник, ты себе так язву заработаешь.

— Как будто отсутствие сна это что-то плохое. — Резонно ответил я. — И я сколько раз просил называть меня Дэвид. Дэвид!

— Это имя не принадлежит миру, в который ты попал по своей глупости. — Он перекинул карты с копыта на копыто так, что они образовали веер в полёте. Все еще не могу понять, как они это делают.

— Но это не мешало нам договорится, что между нами меня будут звать МОИМ именем. — Напомнил я шляпнику. — А не кличкой, которую придумал недавно какой-то левый диджей.

— Кличка лучше, чем имя, которое кричит “я чужак тут”. — Неубедительно. — Это твоей напарнице наплевать с высокой башни, она следует контракту неукоснительно, прочим же твоё имя много чего скажет... например, “пристрелите меня, я очень мутный тип”. Это не совет. Это просто констатация факта.

— Кличка тоже не очень-то поможет в этом, ибо все, благодаря тому же диджею, знают кому она принадлежит. — Резонно ответил я. Опять.

— Есть разница. — Он положил две карты на стол одну рубашкой вверх, а другую рубашкой вниз, с которой на меня смотрел рыцарь звёзд с изображением моего текущего тела. — Это — твоё имя. — Он указал на карту, которая осталась для меня загадкой. — А это — твоё прозвище. — Ткнул он копытом в карту “рыцаря”.

— И? — Я стал пытаться понять, что он пытается мне сказать своими намеками.

— Какую бы ты карту себе взял в “руку”? — Странный вопрос, мы даже ещё игру не назначили, а он уже спрашивает какую бы я карту взял.

— Ответы ты прекрасно знаешь. — Закатил я глаза. Серьёзно? И чего он пытается добиться. — Даже не копаясь у меня в мозгу, а на основе наших партий.

— Допустим, но всё же озвучь, чтобы потом не обвинять меня в том, что я, якобы, тебя не понял, и ты вообще не о том думал. — Перевёл он хитро стрелки.

— Я всегда выбираю свое имя. — А он там что-то неприятное спрятал за рубашкой, жопой чую. — За исключением тех моментов, когда кого-то надо обмануть.

— Надо же, это второй раз, когда разумный отказывается от своей сути. — Он открыл карту, которой оказалась четвёрка звёзд. — Предпочитая увидеть на своём месте кого-нибудь другого.

— Я Дэвид Брукс, а не какой-то там “Зеркальный Странник”. — Упрямо заметил я. — Я вообще не представляю, как эта “суть” связана с этой тупой кличкой. Скорее, она связана с моим именем.

— Тебе виднее, но вопрос поставлен немного не так, почему ты делаешь разницу между этой картой и этой, если можно сделать так. — Он объединил карты рубашками друг к другу, и они слились вместе. — Ты не только Девид, но и Странник, ты не только Странник, но и Девид.

— Это всего лишь кличка, которая мне не нравится. — Ответил я в стиле реалиста.

— И почему же ты тогда доволен своим именем? Не ты же его себе давал? — В голосе Крупье были тонны сарказма.

— А почему мне им быть не довольным? Оно дано моей матерью мне. Оно со мной с рождения. Оно означает Меня.

— Да неужели? — Он смёл карты в кучу и спрятал в полах своего плаща, взамен достав толстую книгу. — Что-ж посмотрим как же хорошо твоё имя подходит тебе... «Любимый» Характер: Характер гордый, настойчивый, прагматичный. Носители имени “Дэвид” общительны, окружены друзьями, но именно из-за них имеют много неприятностей. Похожи на мать. Обладают недюжинной физической силой. Не выносят лжи, могут вспылить, но тут же быстро отходят, зла не держат.

— Имя лишь имя, оно не всегда должно что-то значить. — Продолжил быть я реалистом. — Чаще всего просто дают первое попавшееся в голову. Может быть в вашем мире и не так, но я все еще сын своего мира.

— И вот оказывается, что на Странника у тебя больше оснований, чем на Любимчика. — Начал он критиковать данное мне матерью имя с позиции этимолога. — Ты явно не правдолюб, в силе ты середняк, не более, неприятности, что ж в этом тут согласен, полностью тебе соответствует, но вот где твоя толпа друзей и почему ты рванул от этой гипотетической толпы в другой мир?

— Повторяюсь, в моем мире имя ничего не значит. Даже до войны многие забыли их значение, если не все. Я просто хочу, чтобы меня называли тем именем, что мне дали при рождении, а не каким-то прозвищем. Это насчет имени. — Я бы закурил, но я это вряд ли сделаю в моем состоянии. — Второе, настоящих друзей ты не найдешь, все они стремятся использовать тебя в свою выгоду, если ты дурак, что верит в дружбу, попользуются и выкинут. Ну и в третьих, я не бежал от своего мира и ты прекрасно это знаешь!

— Ну да, ты бежал от теоретического преследования “ведроголовых”, — Он усмехнулся, убирая книгу в глубины своего необъятного плаща. — будто если бы они тебя там нашли, они тебя там бы и пристрелили.

— Тогда портал неизвестно куда по этой причине смотрелся куда надежней, чем попытка проскользнуть мимо отряда бойцов стали и лазера. — Кивнул я, пытаясь потереть успевшие затечь конечности. Ничего не получилось. По понятным причинам.

— Что ж, не будем разводить семантику, “Любимчик”, если тебе так уж упёрлось. — Он вновь достал колоду карт и начал её тасовать.

— Ха-ха, очень смешно, но это прозвище, а не имя. — Саркастично подметил я. — Я прошу называть меня именем, а не прозвищем, мне плевать, что оно значит, пускай хоть “Палач”, это всего лишь имя.

— Вы, люди, удивляете меня таким пренебрежением собственным именам. — Крупье покачал головой, но так и не прекратил неспешную перетасовку карт. — Имя налагает обязательства на своего носителя, нельзя зваться “Любимчиком”, если ты не отвечаешь требованием значения своего имени.

— У нас разные точки зрения на этот вопрос. — Подметил я. — Имя всего лишь имя. Если честно, я даже не знал этимологии моего имени. Повторюсь, никто уже этого не помнит. Даже до войны никто не помнил. Этимология имен давно уже ничего не значит, только в варварских племенах, может быть, но и имена у них соответствующие.

— Печальное зрелище, когда технологический прогресс отрывает детей природы от их корней, — Ты ещё меня заставь в каменную пещеру переселится. — нет, я не призываю переселятся в хижины и пользоваться каменными топорами, но этимология важная наука, и вы, люди, об этом забыли.

— А чем она важна? — резонно вопросил я.

— Для понимания того, кто же ты такой, и что тебе суждено, можешь считать это бредом, но это так и есть. — Это и есть бред? Тогда почему с такими серьёзными щами? — Я тот, кто я есть, я сам выбираю, кем мне быть, и что мне суждено. — Твёрдо заявил я.

— Ну-ну. — Он иронично поглядел на мой крест. — И, судя по всему, тебе нравится роль мученика… или, скорее, дурака.

— Ни в коем случае. — Будь моя воля, я бы сжег этот крест прямо вот сейчас, не с собой, естественно. — Просто я не знаю как его снять. Единственное, что мне известно, что этот кусок дерева хочет, чтобы я отказался от своей привязанности к моему миру. Что в мои планы не входит так же, как не входило вообще оказаться в этом мире.

— Но именно ты сделал шаг, никто тебя не принуждал, — Обвинил он меня в моей же глупости. — ты мог бы остаться в бункере и договорится по хорошему с рыцарями лампочки и тумблера, они же не рейдеры. Но не-е-ет. “Не хочу, чтобы они меня тут видели”.

— Я уже сказал почему я так поступил, порой, когда я оказываюсь в трудном положении, по собственному безрассудству я могу сглупить еще больше, я это признаю.

— Не отрицаю, но ты до сих пор пытаешься спихнуть свою вину на других, скажешь, я ошибаюсь? — Печально это признавать, но Шляпник прав, я до сих пор пытаюсь себя оправдать.

— И это я тоже признаю. — Кивнул я, тяжело вздыхая. — Никто не хочет считать себя виноватым.

Крупье промолчал, продолжая тасовать карты. Ах да, ведь он ждёт моего выбора игры. Всё никак не могу привыкнуть к этому. Удивительно, казалось, он может грузить меня философией часами, пока не будет сыграна одна партия в эти чёртовы карты и сколько бы не длился разговор, я всегда просыпаюсь вовремя. Магия, не иначе.

— Мне известны только три игры. Блекджек, Покер и Караван. — Пожал я плечами. Интересно, а я могу пользоваться понячьим телекинезом во сне? А почему, собственно, не могу? Ведь это же сон. Тут возможно ВСЕ, главное — толика воображения и желания. Если только это осознанный сон, как сейчас. Все мои сны до этого были неосознанными, как и у всех.

— Для каравана тебе нужна своя колода, и я её тут не наблюдаю. — Поддел меня Крупье. — Поэтому у тебя остаётся выбор на две стороны одной монеты. — А ещё прошёлся по моим затаённым желаниям, удовлетворять которые я ни за что в здравом уме и твердой памяти не стал бы.

— Давай классику, покер. -Крупье кивнул и начал раздавать карты. Взяв свою “руку” телекинезом, я понял, что расклад неудачный: Рыцарь копыт, дама сердец, семерка мечей, туз копыт и восьмерка копыт. Очень неоднозначный кикерный набор карт с претензией на стрит или на флеш. Очень рискованное сочетание карт, очень. Чёрт, ненавижу карты! Не в обиду моей напарнице будет сказано. А, кстати, она ведь просила затянут её в сон, если будут ставки подобные моей статуэтке. Но в ставках сейчас ничего нет, как с его, так и с моей стороны. С текущим раскладом лучше ставить номинал. Естественно, у меня этого номинала вагон и маленькая тележка. Образно говоря. Пять стимуляторов.

— Отвечаю. — Ага, пока ещё идёт только прощупывание “руки”.

Единственное, что радует так это то, что Крупье не читает мои мысли о моей руке во время игры. Хотя я бы на его месте этим бы пользовался, ведь, зная, что есть в руке моего оппонента, я заставил бы его либо пасовать, либо играть с огромным для него риском. Да уж, этого Шляпника иной раз совершенно невозможно понять. Хотя, может, дело в этих правилах, о которых упоминалось ранее. Крупье скинул одну карту и взял замену. Одна карта — это плохо, значит, у него в руке потенциально сильная комбинация. Я всё ещё не мог решить, что же мне скинуть. И в ту, и в другую сторону у меня оставались шансы на пару. Но мне ведь желательно выиграть. А, к чёрту это всё, соберу копыта. Сбросив даму с семеркой, я, затаив дыхание, взял карты на замену. Рыцарь мечей и четверка копыт. Пара из рыцарей. Что ж, это лучше, чем ничего, но хуже, чем то, на что я надеялся.

Я глянул на крупье, но тот продолжил сохранять каменную невозмутимость своей морды, хоть сейчас в учебник по психологии зарисовывай в разделе “нечитаемое”, и это при всём при том, что у пони очень выразительная мимика. К слову, мое лицо было примерно таким же одухотворенным, как и у моего оппонента. Итак, что же я хочу получить от этой партии? Хотелось бы, конечно, чтобы этот шляпник прекратил вторгаться в мои сны, как к себе домой, но не думаю, что моей пары хватит на ТАКОЙ приз. Не говоря о том, что, не смотря на мою нелюбовь к данному… нечто, я даже не уверен пони ли это, и к его фетишу, его игрульки в карты могут быть полезны и даже очень, и отказываться от такой помощи было бы непростительной и опрометчивой глупостью. А я не дурак. Далеко не дурак. Большую часть суток.

Тогда зайдём с другой стороны, что мне пригодится сейчас и на что можно мне рассчитывать с моей парой. Крупье ранее говорил, что ложь он распознаёт слету, но он оставляет пространство для блефа, в чём я уже успел убедится. Главное не перегнуть палку, если я начал по номиналу, то он уже примерно представляет силу моей “руки”. Что же мне пригодится в ближайшее время? Лекарства, стимуляторы мне не подходят, проверенно во время обучения магии, что странно, ибо лекарство подходит даже мутантам и гулям. Может, опять всё дело в пресловутой магии? А хотя, чего далеко ходить? Спросим, можно ли превратить мои запасы лекарств в понячьи, уж на это моей пары должно хватить. Что еще? Оружие. Я не смог нажать курок своего пистолета. Но это дело решаемое, всего то полчаса плясок с инструментами, чтобы ослабить пружину до состояния, которое я имел место наблюдать в бункере. Но тут встает другая проблема. Боезапас. Его у меня мало, я, конечно, могу использовать свой разводной ключ, ну и мелкие предметы в качестве метательных снарядов, но если серьёзно, это даже не смешно и вряд ли напугает местных, если даже для меня выделили неслабого мага в сопровождение, делаем вывод, что на этой пустоши есть чего опасаться. Например, драконов, когти смерти просто обычные рогатые хамелеоны по сравнению с этими ящерками. Я, конечно, не уверен, но, судя по лекции Совелия, их размер просто колоссальный у взрослых особей. Но опять же вспоминаем: Крупье чувствует ложь, а замахнутся сразу и на превращение лекарств и на боеприпасы слишком нагло для моей “руки”. Он сможет раскусить такой необоснованный блеф, даже без взгляда в мою голову. Нужно выбрать что-то одно. И я выбираю лекарство, подгонкой под местные боеприпасы я займусь сам, придется повозится подольше, но результат будет того стоит. Решено.

— Я не знаю, что нужно поставить для этого, мне нужно трансформировать мои лекарства в местные аналоги. — Сформулировал я вслух свои мысли.

— Хм. Случай действительно сложный. — Даже Крупье задумался. — Ладно, не думаю, что это стоит твоей особой фишки, ставь всю химию на кон.

Рискованно. Но, впрочем, я все равно ей не смогу воспользоваться… Так что без этого выигрыша мне все равно пришлось бы её бросить практически всю, кроме ментантов. А у меня душа болит от одной даже мысли об этом. Я выложил потом и кровью заработанные крышки за эту коллекцию химии, просто её выбросить выше моих моральных сил. Лучше поставить их на кон в карты, чем просто бросить их. Так, хотя бы, в случае проигрыша, я не буду так сильно об этом сожалеть. Плюс поигрушки с этим серым понем выгодно отличаются от реальных еще и тем, что, в случае проигрыша, ты не станешь должником. Я ведь могу поставить только то, что у меня есть, ни больше, ни меньше.

— Ставки сделаны. — Я слышал в его голосе голос моей напарницы. Он положил мелкую фишку с изображением зеркала на нём поверх общей кучи химии. — Ты поднимаешь или торг окончен?

— Окончен. — Он положил на стол свои карты и я возликовал. У Крупье всего лишь старшая карта, но, судя по набору, он надеялся вытянуть стритовую карту до короля. И если бы он её вытянул, не видать мне выигрыша как своих ушей. Я с самодовольством и гордостью положил свою руку на стол, демонстрируя, что сегодня Крупье остался без выигрыша. — Похоже, сегодня Мисс Удача на моей стороне.

— Она очень переменчива, впрочем, твой выигрыш заслужен, придраться не к чему, но ты играл на грани, я чувствовал, что у тебя не особо сильная комбинация. — И вот он вновь показал, что даже без того, чтобы лезть ко мне в голову у него просто таки звериное чутьё на блеф и ложь. — Проси бы ты нечто другое, я бы просто спасовал. Впрочем, и так ты остался практически при своих.

— Мне надо стараться лучше, чтобы выиграть что-то посущественней. — Констатировал я.

— Итак, что же гложет твою голову? — А вот и вторая часть его правил. Он должен ответить на мой вопрос, если я его выиграл, но его ответы иной раз очень туманны для моего понимания. Нужно быть очень конкретным и хорошо подумать над вопросом. Вряд ли стоит надеяться на ответ на мой насущный вопрос “водяного чипа”. Что же меня интересует в данный момент? Да вот хотя бы: что в имени моём? Бля, я аж старика цитировать начал. Хотелось бы знать почему для шляпника так принципиально звать меня Странником и он всеми силами избегает звать меня по имени.

— Давай не будем замахиваться на многое. — Пожевав губами, я начал формулировать вопрос. — Доведи до меня свою странную позицию о моём имени, без всей этой философской чепухи и мёртвой этимологии.

— Она мертва в твоём мире, — уточнил Крупье. — Здесь же она жива и здравствует, каждое имя что-то значит и к чему-то обязывает, тут нет пустых имён, кроме твоего. Всё же ты пришелец из чуждого для местных мира. И уж прости, но у меня язык не поворачивается называть тебя “Любимчиком”, за нашего общего знакомого не отвечаю, он был более приземист в этом отношении.

— Как будто вместо Девида ты слышишь именно “Любимчик”. — Фыркнул я.

— Не прямо, но в отличие от тебя я образованный разумный, который считается с тем миром, в котором живёт. — Вновь поправил меня шляпник. — Местные подтекста не услышат, но инстинктивно поймут, что имя тебе не подходит, кроме твоей охранницы, ей просто наплевать.

— Я здесь жить не собираюсь, я здесь проездом. — Отшутился я. — Тем более, откуда местным знать, что значит мое имя, если они его впервые слышат? Особая понячья магия, позволяющая понять, что значит имя, просто его услышав?

— Опять же не прямо, но в чём-то ты прав. Толика магии в этом есть, почитай о магии имён, если сможешь найти учебник. — Тут есть и такая? Впрочем, чего удивляться, если для него вопрос имени так принципиален.

— Нда. — Протянул я. — Ну, мое любопытство удовлетворено. Как бы я хотел верить, что это была последняя наша встреча, но я знаю, что она повторится, и не единожды, так что: “До встречи”.

— Всенепременно, “Любимчик”. — Последнее было произнесено с долей сарказма. Почему нельзя просто называть меня по имени, без этих всяких выпендрежей с этимологией?! Это ведь не сложно, но не-е-ет…

---

“Я пробуждаюсь среди пепла и пыли,

Вытираю ржавчину, что проступает пóтом.

Каждый вдох полон химикатов,

Я разрушаюсь и формируюсь снова,

Затем расплачиваюсь и выхожу из тюремного автобуса.

Вот и всё, это поникалипсис.”[2]

Да уж, не слышал ничего похожего на своей Пустоши. Судя по фоновому шуму эта живая запись поствоенной эры. Это песня о выводах, о последствиях и о том, что мир уже никогда не станет прежним.

— Вы не поверите, но данную композицию написал и исполнил ваш покорный слуга, повелитель пластинок и радиоволн. Я на днях подумал: “Слушай, ди-джей, у тебя просто потрясающий музыкальный слух, а уж язык подвешен только в путь, но ты крутишь только старые пластинки, лишь изредка балуешь слушателей свежими мотивами,” — и постарался это исправить. Надеюсь, я не ударил перед вами в грязь лицом. А теперь к сути выпуска: На Свободной Пустоши семь утра, переменная облачность, возможны осадки в виде фрикаделек. — Надо будет подкинуть идею о своей собственной музыке Тридогу, один и тот же голос всё же. — Гордые и одинокие Отродья из Джокертауна снова подверглись массовой атаке со стороны лагеря “истинного пони”. По предварительной оценке, в заварушке погибло от сорока до сотни не в чём не повинных детей прошедшей войны. Потерь среди “чистых” нет. В операции зачистки было применено ужасающее по своей эффективности мегазаклинание “Селестия Два”. Всех окружающих этот невинный город я призываю: отберите эту игрушку у фанатиков, пока они не поранились… или не начали убивать уже вас. К другим новостям. Славный и забытый Стейблсайд вновь начал оживать после пяти лет, когда это поселение было расформировано. Пока там основалась лишь горстка пони, под предводительством легата Виджила но, судя по укреплениям, которые они возводят прямо на останках Моста Вечности, они пришли туда всерьёз и надолго. Отрадно отметить, что в группе этих пони много старых жильцов города, и они горят желанием восстановить город каким он был, и даже лучше. А глазурью на кексике, нет, я о нормальном кексике, не надо обвинять меня в том, что пропагандирую рейдерскую литературу… в общем, глазурью на маффине стало то, что жители помнят свое наследие и героев прошлого. Одна птичка мне нашептала, что перед входом в город строится статуя в честь основателя и защитника города, имя которого осталось загадкой даже для него самого. Подробности вы сможете узнать из уст самих жителей, если заинтересованы.

Легат? Легион Цезаря? Да, этот робоптиц что-то такое говорил. По довоенным источникам следовало, что нечто похожее на наш Легион существовало и до войны в этом мире. Империя Зебрики. По структуре походила на Рим во времена золотого века, но со своими особенностями, которые я тут не буду приводить. Логично, что после войны остались зебры, которые несли свою культуру. Так что это звание не очень удивляет.

— И напоследок важное заявление: Кобылки и жеребчики, а так же их родители, если вы слушаете нашу волну, имейте в виду: Отродье — тоже пони. Не следует относится к ним плохо только потому, что в теле пони чужая душа. У этих бедолаг не было выбора, когда их делали промышленными методами, так что отнеситесь к ним терпимей, ведь “Дружба — это магия”, дети мои. На этом всё, а теперь послушаем немного Крошки Бель.

Я, наконец, открыл глаза и вяло поприветствовал Фуллхаус, естественно, та давно проснулась и радио было её. Примечательно, что во сне я слышал отголоски той песни, что играла перед тем, как я проснулся.

— Доброе утро. — Ответила та на моё вялое “дбре утр”, деловито затягивая ремни на своей броне телекинезом. — Не знала, что диджей поёт. Впрочем, мне то что.

— Рановато собираешься, мы еще здесь ненадолго задержимся. Надо мне повозится с моим оружием. — Я выполз из своего спального мешка, зевая. — Не покупать же новое, верно?

— Ну владеющим телекинезом, то есть нам с тобой, в этом отношении проще, мы можем приспособится к любой эргономике оружия. — Своеобразно ответила на мой вопрос Фуллхаус. — Ослабь взводную пружину и всё будет тип-топ.

— Спасибо, Мисс Очевидность, я в курсе. — Закатил я глаза. — И надо решить проблему патронов, сомневаюсь, что ваши подойдут к моему оружию, как бы оно не было похоже. Поэтому надо мне поработать над этим. — Я достал из рюкзака свой джентльменский набор ремонтника.

— С этим сложнее, но тоже можно выкрутится, — Это каким же образом. — капсюли стоят недорого и можно подобрать под твои гильзы, другой вопрос, где мы достанем столько бездымного пороха, чтобы хватило для походных условий. — А технология-то точь в точь наша, и не скажешь, что миры разные.

— Поэтому мне надо подумать и похимичить с оружием. — Я достал материалы и пистолет с боевым карабином. Итак, сначала похимичить с пружиной, а затем с патронами.- Если у тебя остались мои крышки, можешь сбегать за образцами ваших патронов, которые теоретически могут подойти к данным пушкам?

— Десятка есть, в большом количестве. Сорок пятый… с ним сложнее, это армейский боеприпас и найти его можно только в старых военных базах, после войны технология их изготовления утеряна. — И градации калибров, как это ни странно, тоже наша. — В теории можно расточить ствол под другой калибр. Например, под семь шестьдесят два, их у нас много.

— Как вариант. Конечно, убойность пострадает, но это проще, чем менять ствол или создавать патроны самому. — Констатировал я.

— Тебе решать, что творить с твоим оружием. — Пожала та плечами, даже не обратив внимания на мою оговорку, что я, в принципе, могу делать патроны сорок пятого калибра. Хотя, она, возможно, сделала скидку на разность миров, да и сомневаюсь, что мои сорок пятые подойдут под их стволы. Закончив с пружиной где-то за полчасика, и то благодаря тому, что число “рук” в телекинезе не ограничивалось двумя, я стал решать вопрос патронов. Пока я возился, она успела принести образцы, от которых я буду плясать. Первое, что бросилось в глаза — абсолютно все пули были промаркированы краской, в данном случае серой. Для чего мне было не ясно, поэтому я расспросил знающего чело… пони — Фуллхаус.

— Серый — это стандартный патрон без дополнительных чар. — Пояснила наёмница. — Красные — зажигательные, синие с чарами обхода брони, оранжевые разрываются при контакте с целью, зелёные с чарами кислоты, и это только те, которые мне известны лично. В Пустоши встречаются и более изысканные боеприпасы, однажды я слышала о пони что нашёл коробку искро-патронов двенадцатого калибра.

Я лишь присвистнул от такого. Занятно. Тем не менее, я продолжил изучение патронов десятого калибра. И не находил никакой разницы со своими кроме маркировки. Ну и ладно, даже рад, что моя теория оказалась неверна. Меньше возни. А вот с винтовкой проблему решить нужно. Впрочем, раз патроны одинаковые...

— Слушай, у меня теория. — Хитро улыбаясь, обратился я к Фуллхаус

— Излагай. — Тоном, более подходящим для проверяющего в комиссии на нобелевскую премию, сказала та.

— Патроны одинаковые. — Поделился я своим наблюдением. — А что, если я научу какого-нибудь мастера созданию армейских боеприпасов. За символическую плату.

— Ты окажешь этому пони большую услугу, навскидку в десять тысяч крышек. — Ну нихуя себе! Десять тонн за нехуй делать! Почему на моей пустоши мне такие ерундовые задачки не попадались? — И откроешь на него и себя сезон охоты.

— Воу, настолько серьёзно? — Опять присвистнул я.

— С большой долей вероятности да, посчитают, что ты знаешь ещё какие-нибудь довоенные секреты. — Мрачновато звучит. — Мир шаток, НКР только набирает силу, а Лунное сообщество до сих пор не может оправится от битвы при Хуффингтоне, даже такая мелочь, как технология изготовления армейских боеприпасов может вновь разжечь горнило войны между пони.

— Воу… Нда. А я даже хотел побыть немного альтруистом и помочь вам. — В третий раз присвистнул я. — Хотя вру, я всего лишь хотел получить боеприпасов на халяву.

— Не та область, где стоит блистать своими знаниями. — Она развела копытами. — Нам сейчас больше пригодился бы маг климатолог, чем сильнее, тем лучше. Одной дарительницей Пустошь не исправишь. А боеприпасы ты и сам можешь изготавливать, но только тайком.

— Не хватит материалов затариватся в пути. Поэтому я и предложил обратится к мастеру, у которого есть материалы и более продвинутые инструменты.

— На Свободной Пустоши есть только три места, где можно это сделать и не развязать войну, Сталлионград, НКР и Лунное сообщество, — судя по Сталлионграду остальные два поселения столь же основательны, если Фуллхаус их рекомендует. — Там есть наши филиалы и наши снабженческие отделы. Как мой наниматель, ты имеешь право на сохранение тайны изготовления своих боеприпасов.

— Один из них, кроме Сталлионграда, может находится в пределах нашего пути? — Я посмотрел на карту Пип-Боя и на карту на столе.

— Если не сворачивать от маршрута к Мейнхеттанну, то только НКР, но придётся сделать солидный крюк — сверившись со своим терминалом, сказала наёмница и прочертила две линии ниткой и булавками. Первая была во много раз короче, чем вторая которая описывала солидную дугу в середине карты. — Лунное сообщество в другую сторону, чем башня, куда мы направляемся, правда, оно ближе, чем НКР и Мейнхеттен, на порядки ближе.

— Значит Лунное сообщество, НКР не то что далеко но и крюк посолидней.

— Окей, ты тут босс. — Она пожала плечами и водрузила поверх брони свои сумки. — К походу готова.

— Мне еще нужно обработать пружину винтовки. — Напомнил я.

— Я не тороплю. — Она вновь уставилась на подвешенную карту и булавки на ней, будто анализируя какой-то неведомый мне маршрут.

Я время зря не тратил и управился даже быстрее, чем с пистолетом, попутно исправляя одну неполадку, которую тут же и обнаружил: казённик совершенно разболтался. Удивительно, как этот карабин вообще работает. Ну тут понятно, он подпитывался от магии, но он работал в таком состоянии и дома. На честном слове, не иначе. А далее следовали попытки привыкнуть к новому рюкзаку, что стоял у моего спальника. Даже к двум. Система ремней выглядела сложно, особенно на мой взгляд, я ведь не имел дело с ездовыми лошадьми по причине их полного отсутствия в пост военном мире. И, к моему ужасу и удивлению, это были именно седельные сумки, где главное слово: СЕДЕЛЬНЫЕ. Слава богу без седла в комплекте. Но факт остался фактом, СЕДЕЛЬНЫЕ. В культуре этих лошадок седло было задолго до войны, и сейчас есть, но в сугубо прагматичных целях. Что странно, ибо не похоже, что на них кто-то когда-либо катался. Седло было придумано, чтобы было удобно ездить на ездовом животном. Я даже не выдержал и спросил у Фуллхаус.

— Откуда у вас седла? В смысле, седла созданы, чтобы было удобней ездить на ездовом животном. До войны в нашем мире мы всегда ими запрягали ездовых лошадей.

— Кто знает, о довоенной эпохе сохранилось мало достоверной исторической информации, и уж тем более о мифах и легендах, — она оторвалась от карты и всерьёз задумалась над этим вопросом. — насколько я помню уроки истории, сёдла были всегда, до войны как украшения для одежды. Но если брать в расчёт твою фразу о ездовых лошадях, у меня есть безумная теория.

— Из нашего мира? — Догадался я.

— Ну, это вторая теория, — поправилась она. — первая — это то, что в тёмные эпохи мы жили в союзе с некой расой прямоходящих, которая пользовалась нами, как транспортом, в обмен на что то для нас, иначе объяснить, почему они сохранились как культурный признак, я не могу.

— И вдруг неожиданно это были люди, а эта планета Земля. — Отшутился я. — Хотя чем черт не шутит… Да нет, Путешественник бы не вернулся обратно. Да и на вид ему как раз примерно столько-же, сколько бы прошло с момента его запуска. Да и банальное не соответствие размерам.

— Это уж точно, твоё родное тело слишком велико, чтобы мы, пони, смогли его выдержать, ну, за исключением редких земнопони. — Отвергла она мою теорию.

— Загадка, не иначе… — Я с сомнением осмотрел подаренные мне сумки. — Нда… Не то, что я хотел на себя напялить, но выбора нет…

— Что-то не так с сумками? — Спросила напарница, наблюдая весь мой скепсис, который я выливал на оные. — Я взяла наиболее качественные, что нашла, лучших в Коллегиуме нет.

— Да дело не в качестве, меня воротит от самой мысли цеплять на себя этот атрибут ездовой лошади. — Честно признался я. — Культурный вопрос.

— Просто вычеркни мысленно определение “седельные”, если тебе это так сильно не нравится, — посоветовала Фуллхаус. — Ты же спокойно носил свою старую сумку, а между ними разница только в эргономике и практичности для нашего тела. Или я что, зря потратила пятьдесят крышек?

— Да-да, я пытаюсь, но неприятный осадок все равно останется. — Я стал пытаться понять как это вообще надевается. Первое, и самое очевидное, вот этот вот широкий ремень с подкладкой, что скрепляет две сумки, вешается на спину. Подкладка, видимо, сделана, чтобы не было потёртостей на спине.

— Сперва надень свою одежду, — Снова дала дельный совет единорожка. — Сумки лучше всего крепить поверх всей одежды и брони для облегчения доступа к ним.

— Я одежду не снимал, брони при мне нет… Если только тренч… — Я стал рыться в своем рюкзаке, заодно вынимая оттуда вещи, чтобы переложить их в новые сумки. Занятие муторное, ибо в моем рюкзаке полно потайных кармашков, просто кармашков, много различных отделений, нычек в других вещах и маленьких мешках.

— А не проще ли воспользоваться твоим Пип-как-ты-там-его-называешь? — Видя весь долгий процесс перебора, поинтересовалась наёмница. — В нём же должно быть заклятье инвентаризации, если уж он подключил ЛУМ и проекцию интерфейса

— Бой. Пип-Бой. Какое-какое заклятье? И что за ЛУМ? — Недоумевал я.

— Обыкновенное, вызывает нужный предмет перед пользователем или автоматизирует передачу предметов из одного вместилища в другое. — Пояснила кобылка. — ЛУМ — это Локатор Ушки на Макушке.

— Как-как?! — Сдерживая смех, переспросил я.

— Локатор Ушки на Макушке, слушай, не я все эти названия придумала! — Возмутилась та, увидев, как я скорчился от сдерживаемого смеха — Да, они забавны, но других названий у них нет.

— Хочется увидеть того гения, что выдавал такие названия. — Я силой воли привел себя в чувство. — Нет, у меня в Пип-Бое такого заклятья нет, и этого ЛУМа тоже нет. HUD в Пип-бое был всегда. В Пип-бое есть сканер инвентаризации, он показывает данные о предметах, практически любых. Но он не выдает предметы, иначе бы я знал.

— Ты просто не проверял его после того, как он изменился, — А ведь она права. — Посуди сам, он в корне изменил свою конфигурацию просто ради того, чтобы держатся на твоей передней ноге! Я промолчу сейчас о эргономике кнопок, которая никуда не годится, но ведь изменения были и до этого. Почему же, после всего этого, он не сможет удивить тебя ещё и этим?

— Я проверял. — Постарался я открестится от таких претензий.

— И как ты его проверял? — Вздернула она бровь. — Продемонстрируй.

Я закатил глаза и включив экран Пип-Боя, переключившись с карты на снаряжение. Все как обычно. Тоже самое меню снаряжения, что и всегда. Никаких лишних элементов. Вообще никаких. Инвентарь утверждал, что в данный момент я владею лишь комбинезоном. Как оно и было на самом деле, ибо у меня нет ни рюкзака, ни сумки.

— А теперь возьми в свой телекинетический хват свои сумки, обе. — Рассмотрев меню, приказала напарница.

Я это сделал сразу после того, как она это сказала, и, надо сказать, было трудно. Хотя бы потому, что рюкзак был достаточно тяжелым.

— Не поднимай их, просто контактируй телекинезом. — Уточнила напарница. Я послушно лишь обозначил своим телекинезом сумки у земли, но меню так и не изменилось ни на байт. — Ну, это была всего лишь теория. Извини, ошиблась.

— Хотя бы прислушивайся ко мне. — Закатил я глаза.

— Давай помогу, с моим терминалом будет быстрее. — Предложила она после этого фиаско. Я с интересом стал наблюдать, что она будет делать. А она просто подхватила обе моих сумки телекинезом ровно той методикой, что меня учила и задумалась на десять секунд, произошёл какой то шорох и из седельных сумок посыпались мои вещи, а единорожка ошеломлённо опустила оба вместилища вещей. — У тебя в этой сумке было СТОЛЬКО вещей? Знала бы, купила бы с пространственными карманами. Потом бы расплатилась, не в первый раз.

— А вот и еще одна причина моего скепсиса к этим сумкам. Малая вместимость. — Я даже не обратил внимание на ту часть что про “пространственные карманы”.

— Извини ещё раз. — Она выглядела очень виноватой и, подхватывая предметы вывалившиеся из седельных сумок, начала их запихивать в мой рюкзак. — Забудь, носи то, что носишь, это была моя идея и она была плохой.

— А ты что, думала, я ношу с собой мало вещей? — Вскинул я бровь на подобное зрелище. — А не проще ли тебе воспользоваться этим самым терминалом? Авось он распределит вещи по старым местам.

— Это не работает на вещах, которые валяются на полу, дай мне пять минут. — Она уложилась в четыре и снова подхватила вместилища для вещей телекинезом и замерла ещё на десять секунд. Должен сказать, мне пришлось ей помогать, объясняя какие вещи в какие отделения лучше положить. После того как седельные сумки опустели она с раздражением пнула их в угол палатки.

— А они то в чем виноваты? — Я все это время оставался с каменным выражением морды и с не менее каменным спокойствием.

— Я только зря потратила пятьдесят крышек, а никто их покупать не будет, спалить их у меня копыто не поднимется. -Она махнула копытом. — Неважно.

— А разве нельзя обменять товар на другой, например? Доплатив? — Предложил я рациональную идею.

— У продавца подобных сумок много и это не ходовой товар, — Усмехнулась Фуллхаус и достала бутылку с, я так полагаю, виски из своих сумок. — редко кому сейчас нужны сумки, у всех они есть, в лучшем случае получу скидку в пять крышек.

— Ну ладно, правда, теперь мне придется заниматься сортированием предметов. — Я вновь стал копаться в рюкзаке

— Не нужно, — она открыла бутылку и, поморщившись, отхлебала сразу треть её содержимого. — когда работает заклятье инвентаризации, оно автоматически распределяет вещи как можно более удобно.

— Сомневаюсь, что в этом заклятье предусмотрен рюкзак. — Скептично подметил я, проверяя рюкзак и убеждаясь, что тут творится такой хаос, что черт ногу сломит и не выберется. — Как я и думал, тут сам Сатана заплутает. — После сих слов единорожка стала выглядеть совсем жалко и отхлебнула ещё треть бутылки, как будто запивая свою промашку.

— Ничего страшного, дерьмо случается, не убиваться же из-за каждой ошибки? — Я придал своему голосу чутка оптимизму

— Я только хотела помочь… — Мертвенным тоном сказала она. — Только помочь, но сделала только хуже.

— Бывает. — Я пожал плечами. — В конце концов, ты потратила не все деньги… Или все? Ну, если все, то хотя бы не свои.

— С меня не берут денег в Коллегиуме, я расплачиваюсь немного другими вещами. — Неужели тем, о чём я подумал? — Именно поэтому я всё ещё сюда возвращаюсь, когда с контрактами совсем плохо или когда гоняюсь за “пустышками”.

— И чем же ты расплачиваешься и где те крышки, что я дал тебе вчера? — Она молча достала маленький мешочек и прорепетировала его мне.

— Эти крышки не приняли, — Пояснила она. — сказали, что они не соответствуют нормативу торговых кланов Грифуса.

— Вот оно как. А в Сталлионграде приняли как миленькие. — Присвистнул я.

— А расплатилась тем же, чем обычно и расплачиваюсь, донорскими органами для клиники. — Она шутит? Нет, не похоже, слишком убитый вид даже для чёрного юмора. — Плюс в том, что ты Отродье, это то, что ты можешь отрастить себе любую часть тела при достаточном запасе времени и флюкса. Дополнительный приз: можно напиваться в усмерть, клетки печени восстанавливаются довольно быстро даже без флюкса. — И, в подтверждении этого, прикончила остатки бутылки.

— Воу. Ясно-о. — Опять присвистнул я. — Ну ладно, ничего страшного. Мой рюкзак все еще при мне и я все еще могу его использовать. Правда, я с ним буду еще большей белой вороной, но, надеюсь, никому просто не будет дела до простого мимопроходимца с необычным вместилищем для вещей. — Ухо зацепило упоминание флюкса, в котором мне рекомендовали самоубиться в начале моего путешествия по этому миру.

— Это Свободная Пустошь. — Сказала Фуллхаус, будто это всё объясняло. Увидев, что я так ничего и не понял она пояснила мысль. — Любой имеет право быть тем, кем ему хочется, носить, что ему хочется, и убиться, как ему хочется.

— При чем тут последняя часть про самоубийство?

— У Отродий это целая религия, — культ самоубийц, теперь я видел всё. — не всем было по нраву очутится в теле пони, некоторым просто надоело жить.

— Я этим не страдаю, инстинкт самосохранения, все дела. — Как само собой разумеющееся ответил я. — Банальный страх смерти и желание жить заставляет искать выходы из безвыходных положений.

— Это Свободная Пустошь. — Повторилась она. Боюсь, мне придется привыкнуть к этому ответу.

— Ла-а-адно. — Протянул я, пожимая плечами. — Я закончил рассортировку. Оружие готово к использованию, ничто не мешает нам пустится в путь.

— Пусть только попробуют помешать. — Подхватила наёмница мою мысль и вразвалочку поплелась к выходу из палатки, Господи, да она же вдрызг пьяна, и она собралась меня сопровождать в таком состоянии?

— Не-не-не, я пока передумал. — Тут-же остановил я её. — Лучше проспись и прими детоксин.

— Я в норме. — Упрямо заявила Фуллхаус, пошатываясь как дерево на сильном ветру. — Укажи мне цель и я покажу, насколько я в норме.

— Лучше реально проспись, литр алкоголя залпом — не лучший помощник в пути, а уж тем более в бою.

— Может поспорим? — Она усмехнулась. — Что я даже вдрызг пьяная смогу постоять и за себя, и за тебя. Если проиграешь, то я тебя свяжу и изнасилую анально, а если ты окажешься прав, то я, так уж и быть, накину тебе ещё недельку в контрактном соглашении.

Она это серьёзно? Пойди пойми её, она считает, что ей сейчас море по колено, видал я таких. И не скажешь правда ли это, или просто алкоголь ударил в голову в область отвечающую за критическое мышление. Хотя, вспоминая краткое описание этой ходячей карточной игры, клоном которой является Химера… Тут сложно сказать передалось ли это от оригинала, или же она старательно вгоняет себя в образ.

— Пожалуй, ради всего здравомыслия, что у меня есть откажусь. — От обрисовавшихся перспектив у меня мороз пошёл по коже, когда эта эдинорожка пьяна, у нее очень шаловливая фантазия. Вы не подумайте, будь она и я людьми, мне бы эта перспектива показалась заманчивой и еще неизвестно кто кого, но в данной ситуации… Нет. Просто нет.

— Чудно, никто не смеет спорить с господином Диким Пегасом. — Она поболтала телекинезом пустую бутылку, теперь буду знать марку этого алкоголя. Впрочем, зачем мне это?

— Заметка на будущие, Химере больше не наливать. — Она скептично вздернула бровь, как бы спрашивая меня: “и как ты собираешься это провернуть?” — Я пока еще твой наниматель.

— И что ты сможешь сделать с пунктом контракта, который велит мне напиваться по малейшему поводу? — Задала она мне провокационный вопрос.

— Ты сама сказала, что не в восторге от этого пункта. Или что, алкоголь так вдарил в голову, что забыла об этом? — Задал я в ответ не менее провокационный вопрос.

— Я помню. — Фыркнула единорожка. — Но вот в чём проблема, я сейчас вдрызг и до изумления пьяна.

— Я вижу, иначе бы я не остановил тебя. — И как её разнесло от одного литра? Нет, конечно, один литр виски залпом определенно не оставят трезвым, но не вдрызг же?

— А когда я пьяна, я плевать хотела на условности. — Она бодро поплелась к выходу. — Так мы идём в Лунное сообщество или мне тебя тащить?

— Напомнить, что я все еще твой наниматель, и что я имею право остановить поход на время твоего отрязвения? — Сухим тоном спросил я её.

— Не является весомой причиной, отклоняется, ещё возражения? — С ней, похоже, бесполезно спорить пока она в таком состоянии, она упрётся рогом как толсторог и всё равно сделает по своему.

— Замечательно… — Проворчал я, напяливая рюкзак с оружием. Не хотелось бы, чтобы меня тащили силком.

Да уж, напарница мне досталась та ещё. Хотя, не в пьяном состоянии она вполне себе приятная. Но стоит ей приложится… А еще говорила, что не любит алкоголь. Впрочем, могу предположить, почему она сделала исключение. Запила свою вину и горе, было бы насчёт чего убиваться, это всего лишь рюкзак. А теперь, кажется, она не прочь опустошить ещё парочку литров, но уже по причине того, что ей сейчас плевать практически на всё и вся. Если бы не контракт, она бы и меня послала куда подальше, и пошла бы куда-нибудь за приключениями на свой зад.

Зрелище, надо сказать, было то еще. Впереди идет, пошатываясь, будто шагая по палубе судна в разгар шторма, Фуллхаус, а сзади плетусь я с раздраженным выражением лица. Сказать то, что на нас смотрели абсолютно все как на конченых самоубийц, это ничего не сказать. Обращая внимание на мою спутницу, они обращали внимание и на меня, а обращая внимание на меня, они замечали мою нетипичность. Сквозь осуждение в толпе различных существ мелькала ироничная усмешка.

— Ты глянь будто и вправду Биджей с того света вернулась. — Послышались реплики в толпе. — Интересно, а они соблюли ритуал подстреливания коллекционерки странных пони? — Не имею ни малейшего представления про что они, но какое мое дело?

— Если она его ещё заставит его изменится, то я всерьёз начну думать, что это она и есть. — Заявил кто-то авторитетно. — Эй, Биджей, а куда он тебя подстрелил? — Я вот не понял они сейчас про что? Нахер мне это делать?

Фуллхаус остановилась и обернулась. Её рог засветился и из толпы вылетел запыленный земнопони коричневого цвета и завис прямо перед единорожкой.

— Хочешь я покажу на тебе сладенький? — Спросила она вкрадчивым тоном. — Обещаю, тебе понравится. — Земнопони от таких предложений спал с лица и, казалось, стал цветом походить на мел, я балдею от их возможностей, так кардинально сменить цвет от страха. Это как вообще работает? — Нет? Вот и ладно, если тебе так интересно, попробуй вписаться в нашу компанию и, может быть, может быть, однажды я тебе скажу.

Земонопони быстро затряс головой в отрицательном ответе, будто опасался перспективы влиться в нашу безумную партию. Хотя, она не такая уж безумная на первый взгляд. Какой-то бродяга со странным, для местных, рюкзаком и в половинчатом комбинезоне Убежища, да в стельку пьяная единорожка в боевой броне с дробовиком наперевес. Единственное, что в нашей партии странное, так это мой рюкзак и невыразительное выражение морды.

— Печально видеть твой отказ, ты разрываешь мне сердце, милый. — От каждого слова земнопони бледнел ещё сильнее, хотя казалось, что это невозможно.

— Может отпустишь его, а? — Наконец выступил я голосом разума. — Он то в чем виноват?

— Ладно. — Она прервала свою магию и земнопони, белый как первый снег, плюхнулся на землю и тут же принялся отползать от нас.

— Я понимаю, ты пьяна, но, может, не будешь пугать ни в чем не виноватых лю… пони? — Строгим тоном сказал я проводнице.

— Ну он же хотел знать, чем же ты меня ранил, как я могла пройти мимо страждущего знаний? — Театрально возвестила она. — У меня сердце кровью обливалось оставить его в неведении.

— В тебе пропадает талант актера, ты в курсе этого? — Мрачно пошутил я, ускорив шаг от осуждающих взглядов. Еще более.

— Да? — Она как-то по особому сверкнула рогом и её мило… кхм... Метки исчезли. — Неа, это не мой талант. — И, остановившись, достала телекинезом из своих сумок пару переводных наклеек. Как я это понял? Она их наклеила взамен стёртых меток.

— Нда, на заметку: в обществе непарнокопытных не упоминать слово талант. — У них пунктик на этих ебанных метках и талантах. От общего недоумевания их маразматической зацикленности на этих рисунках на бёдрах у меня начала раскалываться голова. Ну, не раскалываться, а болеть, при чем это не просто выражение, а описание того, что я чувствовал. Это было сравнимо с тем, будто мне в мозг вставили некий аналог домкрата между долями и начали его взводить. И это странно, ибо размышления о чем-то вызывают не реальную головную боль, а этакую ментальную, фантомную. Я бы грешил на Фуллхаус, но ей сейчас не до ментальных вмешательств на столь тонком уровне, я удивлюсь, если она сможет провести допрос в этом состоянии. Реальная головная боль от того, что я будто только что хорошенько впечатался в стенку ржавого фургона удивляет меня так, что я потерял дар речи и, кажется, немного потерялся во времени и пространстве. Когда боль и удивление стихло, я обнаружил, что Фуллхаус волочит меня в своём телекинетическом поле.

— Черт… — Простонал я, приходя в себя. — Это что было?

— Дискорд его знает, ты вдруг поморщился, а потом замер на месте и свалился с таким видом, будто тебе на голову рухнула наковальня. — Сказано было таким тоном, будто падающие на голову наковальни здесь рядовое явление.

— Ощущения были именно такие. — Я потер голову. — Я размышлял о этой вашей мании к талантам, как бац, и моя голова заболела, как будто как раз на меня упало что-то тяжелое или я обо что-то ударился.

— У-у-у, странности, Биджей обожала коллекционировать пони со странностями. — Я это уже понял.

— Да-да, может опустишь меня, чтобы я сам пошел. — Я плюхнулся на землю в тот же миг как озвучил свою просьбу, либо она плохо контролирует свою магию будучи пьяной, либо она так издевается опять же будучи пьяной. Тем не менее, я поднялся и пошел дальше. Мы были уже на порядочном удалении от Коллегиума, вновь вступив в предместья с бесконечными фермами.

— Ого, экак меня вырубило. А мне казалось прошло всего пять минут. — Присвистнул я. — Такое у меня впервые…

— Ты отсутствовал полчаса, и, прости, я сейчас не самая умная пони, чтобы пытаться анализировать твои странности. — Часть про “не самую умную пони” прозвучала так, что в моём мире над ней поставили бы трейдмарк.

— Я уже понял по твоему тону. — Я проверил Пип-Бой.
“Восстановление связи, внимание: неизвестная аномалия бетта волн, была утеряна связь с пользователем на 29 минут, 38 секунд, характеристики аномалии записаны в медицинский журнал”.

Э-э-э-э… Воу. Это действительно что-то новенькое. Хотя бы то, что у меня в Пип-Бое не было медицинского журнала, а теперь, оказывается, есть. Ладно, глянем поподробней.
“9:32 всплеск бетаволн, всплеск нейромедиаторов боли. Пациент один дезориентирован.
9:33 изменение амплитуды бетаволн и массивный всплеск неромедиаторов боли. Потеря связи с пациентом один.
9:33-9:50 наблюдаются скачки бетаволн близкие к характеристикам для нового пользователя, особенности зафиксированы, предварительна настройка интерфейса произведена, заведена медкарта для пациента два.
9:51 скачки бетаволн возвращаются к исходным значениям для пациента один, пациент два предположительно в коме, сигналы нитевидны, требуется консультация у врача.”
Что за бред это только что было? За исключением того, что мой Пип-Бой теперь и такое может.

— Хамми, ты мне нужна трезвой. Срочно. Это вопрос твоего контракта. — Та восприняла мой тон вполне серьёзно.

— Минталку, у меня нет ничего, что нивелирует действие алкоголя.

— У меня есть детоксин, в понячей версии. Спасибо шляпнику. — Я стал искать в отделение для медикаментов аналог детоксина. — Как он называется?

— У нас таких нет. — Авторитетно заявила Фуллхаус даже немного более трезвым тоном. — Фиксер лишь блокирует временно негативные эффекты, но не выводит их из организма.

— Значит ищем фиксер. — Как все запущенно. — Вот, держи. Надолго хватит?

— Одна таблетка это от часа до трёх, в зависимости от особенностей физиологии. — Она проглотила таблетку, взгляд всё ещё блуждал, но в нём появилась привычная мне острота дознавателя.

— Лучше?

— Ну, как сказать. — Она протянула. — Мой разум стал твёрже, но я всё еще не прочь надрать кому-нибудь круп, а моё сердце начало колотится в ритме рока.

— Посчитаю за да. Если что, дам тебе ментатов, надеюсь, их можно принимать вместе с этим фиксером. — Я стал засчитывать лог.

— Такого мне ещё не попадалось, сомневаюсь, что попадалось вообще кому-нибудь. — Серьёзно сказала она. — И мне точно нужно протрезветь, я не настолько самоуверенна, чтобы пьяной ломится в твой разум.

— Да, так будет лучше. Чем бы оно не было, оно пока прошло. Стоит забеспокоится, если оно повторится.

— Ладно, проведём опосредованную диагностику, о чём ты думал до того, как потерял сознание? — Фуллхаус решила воспользоваться методикой психоаналитиков: восстановить картину протекания психоза. Уважаю.

— О том же, о чем и говорил. О вашей потешности на талантах и бредовости всей этой темы татуировок на задницах. — И опять в моей голове стрельнуло, хоть и не так сильно. Ясно. Теперь точно можно сказать, что стало причиной… — Кажется, я установил причину. — Поморщившись, добавил я.

— Мда? И в чём же она заключается? Потому как я пока не вижу всей картины. — А вроде бы пони, хотя может всё дело в том, что она по прежнему списывает всё на то, что я подобен Отродью.

— Мысль. То, о чем я говорил и думал. — Пояснил я потирая виски. — Насчет таланта. Она каким-то образом вызывает это. Оно повторилось сейчас, но не сильно, поэтому так уверено и говорю.

— Интересно, так, зная тебя, я могу предположить о чём ты думал, но твоя позиция не нова, почему же это проявилось сейчас? — Браво, Шерлок, это главный вопрос, который мучает и меня.

— И что же вызывает эту боль тоже не менее важный вопрос. — Добавил я.

— Если бы я знала… — Она развела передними ногами. — Могу только дать рекомендацию. Не думай об этом. — И снова я прямо таки увидел витающий трейдмарк над фразой.

— Тут и дурак поймет, что раз эта мысль вызывает боль, то лучше о ней не думать. Но если ты сможешь понять, что с моей головой не так, когда протрезвеешь, будет круто. Ладно, продолжаем путь. — Я вновь продолжил ковылять на четырех конечностях в сторону, в которую шла моя напарница.

[1] Именно так воспринял ГГ имя собственное Дедшота Каламити.
[2] https://www.youtube.com/watch?v=ktvTqknDobU