Fallout: Long Road to Home

Пролог: В стенах Убежища 31

Предыстория героя о том кто есть он для пустоши.

Война… Война никогда не меняется. Человечество всегда стремилось к собственному уничтожению, методы и причины со временем становились лишь изощреннее и хитрее. Лицемерно обещая процветания, справедливости, мира, покоя и благосостояния, лидеры наций натравливали свои войска на соседей, не понимая, что сами ведут себя к пропасти.

Но у человечества была и вторая сторона — страсть к саморазвитию, творчеству и помощи ближнему; жаль, что жестокость и предательство стали доминирующими. Творчество служило для развития машин войны, саморазвитие порождало новые штаммы болезней, а желание помочь... Что-ж, оно вылилось лишь в то, что в окопах, кроме солдат, воевали и фельдшеры.

Было много войн, но они не преуспевали в уничтожении человечества… Кроме одной, последней. В 2077 году технологический и умственный потенциал наконец нашёл способ исполнить жажду человечества к тотальному самоуничтожению. Тысячи атомных боеголовок упали по всей поверхности Земли, уничтожая все живое на поверхности. Все стихло… Это был конец… Но из пепла человечество стало воскресать, словно феникс. Хоть добрая сторона и была в людях лишь скромным семенем, она всё же смогла дать возможность части человечества выжить в другом своём достижении технологий — Убежище.

Атомные боеголовки упали, и тысячи людей укрылись в укрепленных подземных Убежищах. И лишь когда огненные штормы утихли, люди стали восстанавливать свое былое величие, начиная от примитивных племен, заканчивая самостоятельными странами и организациями. Но, даже после всех уроков, превалирующая сторона сути человечества не смогла остановится. Войны продолжились, не столь масштабные как раньше, но по-прежнему столь же кровавые и бессмысленные в своей жестокости. А Война… Война не меняется. Мутанты, рейдеры, мусорщики, гули, все они являлись детьми прошедшей войны и обладали тем же недостатком, что и их создатели — люди.

Эта история пойдет не про поиски водяного чипа или о человеке из прошлого, что искал своего сына. Нет, отнюдь. Эта история будет об одном человеке, что искал путь домой. Эта история началась в стенах Убежища 31, которое было построено на технологиях и дипломатии, его жители были должны нести человечеству знания и помощь, открывая свои двери всем нуждающимся, всем, кто не был враждебен.

---

— Дэвид, Даниэль, я на многие шалости могу закрыть глаза, даже на ваши тайные развлечения с главным терминалом, — строго смотрел на нас великий и ужасный в своей строгости Смотритель, — но это уже за пределами чьего угодно терпения.

Техник рядом с главным терминалом критически рассматривал дымящуюся клавиатуру и хмуро цыкнул сквозь зубы.

 — Плохи дела, — высказался старший программист Морган, разобрав лицевую пластину, — вся подкладка клавиатуры в хлам, вполне возможно, что замкнуло реле, работы на весь день, даже если привлечь ремонтный отдел. А иначе в разумные сроки его не восстановить — у нас караван на носу.

 — Прости нас, Смотритель — заговорил я, виновный в том, что принес эту злополучную бутылку Ядер-Колы — Мы загладим свою вину! — мне было ужасно стыдно, чего нельзя было сказать об моем брате.

— Я, вообще-то, говорил ему не ставить эту бутылку рядом с терминалом, но когда это недотёпа меня слушал? — присоединился Даниэль — Но я согласен разделить ответственность за этот… инцидент, пропадёт же без меня оболтус. — “Оболтус?! Кто-бы говорил! Сам ты оболтус! Подлиза.” Я бросил на него взгляд, говорящий о многом, но сам промолчал.

— Хоть кто-то здесь принимает всю ответственность и осознаёт, что не стоит распивать напитки рядом с терминалами, — саркастично усмехнулся Смотритель. Ага, конечно. Лучше послушать подлизу, чем меня.

Я решил и дальше молчать, брат всегда был любимчиком Смотрителя, а что-то сказать в свою защиту — означает получить еще одну порцию нравоучений. Вот уж чего мне точно не хотелось. Особенно — в присутствии брата. Хотя, думаю, догадаться, что принес я Ядер-Колу по просьбе брата, было не сложно, он просто обожал ее. Смотритель устало посмотрел на меня и потёр виски. “Что?! Ну я же молчал!”
— Морган, зови лучших техников, не мне тебе объяснять, почему терминал мне нужен ещё сегодня, — Джонатан, так звали Смотрителя, коротко вздохнул и снова посмотрел на нас, — а вы, двое любителей экстрима, в наказание замените младших техников в реакторной. Думаю, это послужит вам уроком, особенно тебе, Дэвид, — он сделал акцент на мне потому, что я проводил большую часть времени возле техников, из-за чего все шутили, что на КОЗЕ мне выдадут работу в ремонтном отделе. Как будто это что-то плохое — интересоваться техникой. Между прочим, это почетно!

— Надо заполнить фактуру на очередные детали внешников, у нас осталась последняя коробка с вакуумными лампами такого типа, — тем временем изучал внутренности Морган Смитт. — Я вообще рекомендовал бы прекратить маяться с этим наследием довоенной эпохи и основать нормальное поселение, чтобы однажды не оказаться запертыми в этом стальном гробу от поломки какой-нибудь мелочи, которую сложно, а то и невозможно найти. — Опять начались эти вечные скучные споры о выходе на поверхность. Даже брат, вон, уже зевает зараза, подсознательно, но зевает! По глазам вижу!

— Мы об этом уже говорили, Морган, — покачал головой Смотритель, — мы еще не готовы к этому, у нас нету ГЭККа, а наши ресурсы ограничены.

— Эти чемоданы на деревьях не растут, Джон, — Раздражённо завёлся главный программист, — и я сомневаюсь, что мы найдём где нибудь такой, ты читал мои отчёты? Мы едва сводим концы с концами, цепляясь за этот пережиток прошлого.

 — Слушай, Морган, сейчас не время для этого. — Смотритель вернул свое внимание на нас с братом. — Вы все слышали?

— Да, Смотритель, — выкрикнули мы с братом хором. Лучше скорее приступить к наказанию, чем слушать их скучные споры, в которых Морган всегда будет проигрывать упрямству Смотрителя. Снова и снова.

Вот так мы и попали в ремонтный отдел, куда отправляют либо самых безнадёжных, либо нарушителей правил, конечно, есть проступки и наказания похуже, но, учитывая кто наш отец, мы еще легко отделались. Даже более того, мне там нравилось. Интересные штуки и разговорчивые техники, которые могут многое рассказать. Особенно когда выпьют… Алкаголя? Надо будет расспросить побольше об этом после наказания.

— Чёрт, я совсем забыл, что караван прибывает именно сегодня! — Хлопнул себя по лбу мой брат, конвоируемый инспектором Притчардом в реакторную. — Надеюсь, они не сильно обидятся за то, что вынуждены помариноваться снаружи, пока чинят главный терминал. — Все, чем была занята голова братца, так это фантазиями о том, насколько он важен, и о том, каким превосходным Смотрителем он станет. Хотя до этого ему еще далеко, но сколько снобизма уже сейчас.

 — Как будто тебя это волнует, ах да, прости, я забыл, что ты у нас будущий Смотритель, — проворчал я в ответ, ковыряясь в Пип-Бое и читая собственные заметки о премудростях такой вещи, как ремонт и программирование. Я люблю делать заметки. Из-за моей забывчивости, да и просто так, чтобы было, что почитать.

— Слушай, тебе действительно не стоило ставить эту бутылку рядом с клавиатурой, даже я, не-техник, понимаю эту прописную истину! — Подтрунил он над моим увлечением. — Тем более, когда мы были на последнем уровне. — “Ага-ага. Вот только не я пил эту колу!”
 — А кто пил колу, играя в игру? Я? — продолжал ворчать я, заходя в лифт ведущий на самый нижний этаж Убежища. Как-же он любит сваливать всю вину на меня, лишь бы выставить себя белым и пушистым.

Притчард коротко цыкнул на нас, когда мы зашли в лифт и, достав из кармана видавшую виды ключ карту, вставил её в картридер. Поездку вниз мы провели в молчании, дуясь друг на друга. Видите ли, я во всем виноват!

— Стенфорд, — сказал инспектор перепоручая нас пожилому технику за столом около двери в реакторной — принимай двоих нарушителей.

Пожилой техник окинул нашу троицу усталым взглядом и, увидев виновников того, что две трети его отдела была захапана рукой смотрителя, расплылся в улыбке.

— А, два братца, это уже какое по счёту? Шестое? — Он пошарил в столе в поисках фактур на нарушителей дисциплины. После выдачи нам инструментов, мы направились вместе с начальником ремонтного отдела на свое рабочее место. Оно выглядело старее, чем все остальное Убежище, сколько ни обновляй краску, сути это не скроет: коррозия и ржавчина изъела стены и лежала толстым налётом на старых реакторах. Половина терминалов было разобрано на запчасти, а к оставшимся деталей на Пустоши совершено невозможно найти. Это место выглядело жутковато и загадочно, естественно, мне это нравилось. Я люблю загадочные и жуткие места. Плюсом шло то, что я мог неплохо позабавиться с ненужными детали в попытках собрать что-нибудь интересное.

Работа в реакторном отделе была поистине игрой в русскую рулетку. Реакторы были старыми, с кое-как держащейся на нём противорадиационной обшивкой и полуоблупившейся изоляцией на трансформаторных катушках. Морган был по своему прав, оставаться Убежище с каждым годом становилось лишь накладнее. Сегодня был тяжёлый день, ремонтники поочерёдно заменяли изоляционные кольца на катушках, в чём мы с братом приняли непосредственное участие. Не то чтобы это сильно меня волновало, но беспокоится стоило, особенно слушая разговоры местных.

Как только мы приступили к работе, то, не переставая, нарочито мешали друг другу из-за еще не успокоившейся обиды.

— Не мог бы ты перестать мешаться?! — наконец не выдержал я нападки брата который то толкался, то куда-то девал инструменты из моего ящика. — Да, я понимаю, ты злишься, но мы сейчас немного в опасном месте.

— Я бы и рад, но мне опять достался этот чёртов некомплектный набор! — буркнул он в оправдание. — Не понимаю, куда все эти инструменты деваются из защищённого склада. — Смотритель думает это какой-то вор, но не может его поймать. Да и кому нужны инструменты? У каждого есть свой маленький набор, зачем воровать казенные, для ремонтного отдела, мне остается не понятным. Может я еще слишком маленький, чтобы это понять? Хотя, мне целых четырнадцать! Почти взрослый!

 — Не думаю, что стоит ковыряться в поврежденной катушке без надзора старшего, или хотя бы уже работающего с катушками персонала. — Я наконец обратил внимание на то, что делает мой брат. В отличие от меня, он не интересовался техникой и, как только наказание кончалось, моментально забывал обо всем, что здесь узнал. Удивительнее то, что он их сразу вспоминал, как только они ему требовались. “Хитрый оболтус, как ты это делаешь?!”
— Весь старший персонал сейчас у Смотрителя. — Язвительно напомнил Дэниэль. — Расслабься, я не конченый идиот, реактор отключен, видишь? — Он кивнул на аварийную панель, где горели ряды красных ламп. — Ничего со мной не случится.

 — Все равно, я бы не осмелился работать с катушкой №6, даже несмотря на то, что реактор отключен. Сам знаешь, что он любит включатся когда ему заблагорассудится. — Самое удивительное, что это действительно правда. Реактор №6 иногда включался сам собой, лучшие техники не могли понять, что было с ним не так. У меня было плохое предчувствие, очень. Не знаю почему, но вдруг на сердце стало тяжело. У меня всегда так было, если случалось что-то УЖАСНО плохое.

— Ты ещё скажи что он живой, — саркастически фыркнул старший брат, который никогда не верил во всякую “паранормальную чушь”. — Реактор не может самопроизвольно включится, будь он хоть трижды неисправным, я хоть и пропускаю большую часть уроков по технике, но это накрепко помню.

 — Ничего насчет этого не скажу, но все-же, будь осторожней, — в моем голосе не было ни сарказма, ни злобы, только обеспокоенность. Но я вернулся к работе. Не нужно волноваться, все будет хорошо. Просто соедини этот провод с этим. Аккуратно.

— Ты мне ещё свечку подержи, заботливый, — беззлобно буркнул Даниель роясь в своём наборе инструментов. — У тебя есть изоляционная муфта на 14 киловольт? — Я тяжело вздохнул, едва не получив удар током от проводки, которую ремонтировал.

 — Да, лишняя есть, — я вновь отвлекся от ремонта и полез за муфтой в свой набор инструментов. — Вот. А теперь не отвлекай, у меня сейчас сложная задача, ремонт проводки соединяющей Реактор №6 и Реактор №3. — Я вернулся к ремонту, продолжая соединять провода. “Как вообще хорошо защищенные провода под полом могут обрываться?! Загадка мироздания.”
— Клянусь, ещё раз увижу некомплектный набор, заставлю отца напрячь весь инспекционный отдел! — Патетически вздохнул старший брат, снимая старую муфту с катушки. — Это уже шестой слу… — и тут этот чёртов реактор соизволил самопроизвольно подать ток. “Нет-нет!” Я кинулся к терминалу отключать систему. Так быстро-быстро отключить! Черт! Обработка запроса! Я… Не успел… Всего на мгновение из-за этого сраного терминала! Защитная автоматика сработала через минуту, но для моего брата было уже поздно. Его силуэт простоял всего секунду после этой катастрофы, прежде чем осыпаться прахом на пол. Я от шока сполз на пол, не веря в реальность происходящего. “Не может быть… Нет… Нет… Дэниэль…”

Всего секунду назад он был жив, имел свои устремления, мечты, не смотря на наши разногласия, он по своему любил меня, а теперь его нет. Его нет из-за его небрежности и скепсиса. Но более того, его нет потому, что этот реактор самопроизвольно включался без нашего ведома. Это не могло случится… Только не с ним! Катушки еще немного искрились после случившегося, как-бы смеясь над прахом брата и надо мной. Я кричал и плакал, пытаясь собрать прах обратно в брата, но, естественно, это не помогало. Наконец на мои крики к нам зашел старший ремонтник, что проводил нас сюда. Он безмолвно шевелил губами обозревая картину. И лишь через полминуты позвал медика. Но он не понял, что произошло.

 — Его… нет… — пробормотал я сквозь слезы — Дэнни… нету…- его нету… И чем больше я об этом думаю, тем больше осознаю, что это возможно была моя вина. Перед этим я… закончил ремонт проводов. Стоило мне соединить проводку как генератор включился! Блять! Нет… Это не моя вина… Не моя!

— Кататонический ступор! Срочно в медотсек. — Он позвал ещё пару младших медиков. Моё безвольное тело положили на носилки. Я не видел ничего перед собой, кроме повторяющейся сцены в реакторной. Ощущение времени потерялось и лишь спустя вечность я почувствовал апатию и заснул.

Проснулся я совершено разбитым и опустошённым. Слева от меня раздражающе пикал кардиограф, а за дверью медостека слышался мертвенно тихий голос Смотрителя беседующего с Вестом, главой медицинского отсека. Что конкретно они говорили я не слышал, но ясно было то, что Джонатан недалеко ушёл от моего состояния. Пожалуйста, скажите, что это сон! Пожалуйста...

Спустя пять минут Смотритель тихо вошел в палату и сел на кушетку. Я рискнул приоткрыть один глаз. Из-за произошедшего, казалось, Джонатан постарел на десть лет, ранее едва различимые морщины теперь дали бы фору иным породистым шарпеям, а в голове прибавилось пару седых прядей. И этот взгляд, мертвый и пустой взгляд, который смотрел прямо мне в душу. Я прекрасно понимал его. Даниель был моим братом. Вот так Смотритель сидел возле меня, а я не осмеливался даже рукой пошевелить, думая о том, что, если бы я успел, все было бы лучше. Я все еще надеялся, что это сон.

— Почему? — Голос, казалось, вымораживал душу, настолько холодно и мертво он звучал.

 — Что? — Спустя минуту дрожащим голосом спросил я.

— Почему ты убил его? — “Что? Я? Убил?!” — Что заставило тебя столь жестоко расправиться с родным братом? — “Нет! Это не моя вина!”
 — Я не убивал его! Это ректор №6! Я пытался его отключить! — Со всей искренностью протараторил я. — Я не делал этого! Мне не было смысла делать этого!

Взгляд слегка потеплел и в нём, наконец, появились лёгкие намёки на эмоции: сомнение, гнев и замешательство. Неполадка была известна всем техникам, а значит — и ему. Его уверенность в произошедшем пошатнулась, но теперь он не знал, во что верить. С одной стороны у него наверняка есть запись с камер реакторной, где, я уверен, запечатлены мои попытки отключить реактор, с другой стороны Джонатану известно своеволие реактора №6. Смотритель откинулся на кушетке и незрячим взглядом уставился на стену. Но я догадывался, почему он так подумал. Генератор включился, когда я подключил проводку. Но если он так подумал… Значит Суд...

— Будь проклято это Убежище и его протоколы. — Он устало моргнул. — Ты знаешь что тебя ожидает?

 — Изгнание? — Тихо спросил я, осознавая, что ситуация еще хуже, чем была. Значит Суд Начальника Охраны, проведя анализ, выявил мою “вину”...

— Именно, в один день я лишился обоих своих сыновей, из-за несчастного случая и этих грёбанных законов! — Он в ярости ударил по кардиографу, заставив оный испугано пискнуть и отключится.

Я лишь молча уставился в потолок. В голове еще слышался “смех” катушки шестого реактора. Это все сон… Сейчас я проснусь и окажусь в своей кровати рядом со спящим братом… Пожалуйста… Пусть так и будет!

— Я слишком стар для всего этого. — Он прикрыл глаза руками, облокотившись локтями на колени. — Морган был прав, нам давно стоило покинуть эту нору. И, чтобы этот осознать, мне пришлось заплатить свою цену.

 — Когда? — наконец спросил я. Изгнание происходило в определенный день, назначенный Судом начальником охраны.

— Сегодня же, после процедуры снятия Пип-Боя, — сухо сказал он. — За дверью Убежища, в защищённом сейфе я припас кое-что для тебя. Я не верил, что ты виновен, но эти правила, ну почему они так категоричны? — Вопрос был риторическим. На них не стоило отвечать, да и я не знаю ответа.

---

— Девид Брукс, согласно внутреннему закону 128-3 Убежища 31, — начал зачитывать приговор начальник безопасности, — ты лишаешься любых полномочий и привилегий жителя Убежища, твоё имущество, кроме одежды, будет конфисковано в пользу интендатуры, а сам ты будешь изгнан с наказом никогда более не преступать порога пещеры Убежища 31. Да будет так. За ослушание приговору ты будешь расстрелян. Тебе понятен твой приговор?

 — Да, сэр, — кивнул я, переступая порог двери Убежища. Дверь осталась открытой, поскольку ожидался караван торговцев, но защитная турель ясно намекала, что, переступи я жёлтую линию, то тут же превращусь в дуршлаг. Я уже ничего не хочу думать. Просто хочу забиться в угол и заплакать, как маленькая девочка.

Я молча развернулся и двинулся к выходу пещеры, возле которого меня ожидал спрятанный сейф с прощальным подарком от отца. Он не смог бы списать Пип-Бой как бы не старался, но и тут он смог найти лазейку, чтобы слегка повысить мои шансы на выживание, положив в сейф терминал некогда принадлежавший моей матери. Нам него была прикреплена записка с надписью: “Она бы хотела, что-бы он был у тебя”. Кроме Пип-Боя, ставшего для меня привычным, и без которого я чувствовал себя чуть ли не голым, в сейфе был пистолет калибром десять миллиметров с тремя пачкам патронов к нему, немного провианта и всё, что он смог списать из мед-отсека, чтобы этого не заметили: пять стимуляторов, три упаковки Рад-Икс и один пакет антирадина; не густо, но для начала вполне достойно, учитывая на какой риск пошёл отец. И последней вещью там был небольшой рюкзачок. Закончив возится с вещами, я оглянул вход на Пустошь. Никогда не думал, что увижу мир снаружи при таких обстоятельствах. Зрелище было удручающим и впечатляющим одновременно. Но оно лишь навевало грусть на меня. Я навсегда покидаю родной дом, у меня на глазах умер брат, меня ненавидят в Убежище все, кроме отца…

Глава первая в которой дорога начинается. Часть первая "Шаг в бездну"

Герой некоторые время выживал на Пустошах и в этот момент возвращается Уотерфолл где узнаёт что Братство нашло информацию о тайном бункере под Деном.

Когда я был маленьким, я часто слушал рассказы матери о мире до войны, о потерянном культурном наследии, о хороших людях, что населяли эту страну. Теперь же, в этом пост-ядерном пепелище их можно было пересчитать по пальцам рук. И я в этот список явно не войду.

Выживших больше заботит лишь собственная выгода, мусорщики готовы пристрелить неосторожного путника, который случайно набрёл на их стоянку. Я мрачно усмехнулся, осматривая тела недавно убитых мною мародеров, они не хотели сражаться, но мне хотелось есть, чего нельзя было сделать без еды или хотя-бы крышек. Чувствую ли я угрызения совести? Давно уже нет. Может быть где-то внутри, но я научился заглушать эти чувства. Старый трейлерный парк с проржавевшими вагончиками когда-то служил приютом семейкам охочих снять стресс не сильно удаляясь от цивилизации, ныне стал постоянным полем битвы за металлолом и редких довоенных схем. Мародеры были не слишком богаты на крышки, но мне этого хватило бы надолго.

Кроме мародёров, на пустошах были многочисленные банды рейдеров с полудохлым оружием. Несмотря на их посредственную броню и слабое вооружение, они день ото дня нападали на всякого встречного. Вот и сейчас на горизонте толпа этих ребят брали в плен очередного бедолагу, который испугался с ними сражаться. Кажется, сегодня у кого-то из рейдеров будет славный обед. Я мог бы вмешаться, но мне не хотелось лишний раз тратить патроны. По заветам моего учителя, я должен был отправится помогать им но… Риск был высоким, патронов было не очень много. Никто не хватится за этого человека. Я пошел в обратном направлении от происходящей драмы, включил запись любимого радио Тридогнайта и потопал к ближайшему населенному пункту. Меня тоже ждал славный обед, не из человечины правда, я еще не потерял остатки цивилизованности, чтобы опустится до каннибализма.

Поселение у старой водонапорной башни было обнесено всяким хламом и охранялось с вышек снайперами, помимо которых на входе дежурили охранники, чтобы проверять входящих. Старый добрый Уотерфолл. В этом населённом пункте меня знали, признавали мою силу и стойкость, но не более того, я не герой и не злодей, как и большинство на Пустоши. Я, конечно, слышал россказни об героях из Убежищ, но это не более чем сказки на ночь детям. Кто в здравом уме будет спасать мир? Кому это нужно? Какой от этого толк? Мне было это непонятно, но, с другой стороны, доказательства были на лицо. Если бы не выходец, наше, и многие другие Убежища были бы захвачены мутантами Создателя. Если бы не избранный, всех нас ждала бы быстрая и мучительная смерть от вирусной бомбы. При всём своём не понимании их поступков и логики, я не мог не признавать, что живым и не мутировавшим я чувствую себя гораздо лучше.

Старый ветеран из НКР на снайперской вышке окинул меня взглядом и приподнял шляпу в приветствии, он доживал свои деньки в этом поселении в качестве охранника. Я в ответ приподнял свою шляпу и пошел дальше. Я отправился к бару, здание было совсем обветшалым и состряпано из ржавых металлических пластин и обломков уже подгнившего дерева. Единственное место в этом “сонном” городке, где можно было поесть и взять еще в дорогу.

Бармен был колоритной личностью — полуседые длинные волосы были прихвачены банданой, один глаз был скрыт под черной повязкой, который, как он утверждал, потерял на охоте. Я очень часто посещал этот город и этот бар и я был, можно сказать, завсегдатаем, поэтому Нэйлз, хозяин этого заведения, знал меня. Редкие завсегдатаи лениво коротали скучный день, состязаясь в армрестлинг, играя в карты и самодельный дартс, дротиками в котором служили самодельные метательные ножи. Они лишь лениво посмотрели на меня и вернулись к прерванным развлечениям, я здесь был известным ветераном и задираться ко мне перестали уже после третей драки.

 — Чего нибудь горяченького, крепкого и запас на неделю. — Я сел за барную стойку и сделал обычный для себя заказ, выгружая пакетик с крышками. Бармен сразу взял его, подсчитал крышки и удалился в подсобку. На горячее сегодня было мясо рад-тараканов, видимо, охотники не смогли свалить ничего более крупного. Но жаловаться мне не приходилось, на самом деле, в приготовленном виде мясо рад-таракана вполне себе даже вкусное, если сравнивать с довоенными обедами, вот они по настоящему на вкус как покрышка.

 — Что нового у вас в городе, Нэйлз? — Наконец поинтересовался я у “пирата”, естественно намекая на возможную работу.

 — Ничего из того, за что ты обычно берешься, чётырёхбайтный без бита. — Он всегда так шутит намекая на номер моего Убежища и мою специализацию взломщика защищённых терминалов. Конечно, я не только взламываю, но и устанавливаю, настраиваю и чиню терминалы. Особенно, когда за это платят.

 — Тогда, может, ты знаешь какие нибудь новости с Пустоши? — Любой заработок был хорош. Кроме грабежа, грабеж — это крайний случай, который эффективен, но создает дурную репутацию.У меня сегодня был именно крайний случай.

— Из старых слухов: разгромили лагерь работорговцев на западе, подозревают рейнджеров, но те отрицают своего участия; на востоке новая банда рейдеров, по донесениям очевидцев, у них в цене отрезанные гениталии. — Я лишь усмехнулся, это самый безобидный из привычных фетишей рейдеров. Как вам инициация посредством ввода себе яда гадюк? Или, может, шайка Рейдеров, что помешана на кузнечно литейной тематике? Думаю, вы догадываетесь, как у них там “тепло”.

— А что там насчет новых? — Свежие новости были редкостью в этом захолустье, но они были. Особенно, когда этот одноглазый бармен сначала говорит “Из старых”.

— В очередной раз заглядывали “консервы”, спрашивали насчёт бункеров на северо-восточной оконечности Дэна. — Он налил в два стакана виски и придвинул один из них мне. — Вот уж не знаю почему, там всё разведано и обчищено, что им там понадобилось найти, одной их “Стали” известно.

 — А вот это уже интересно, о чем именно они спрашивали? — Может у меня появится шанс собрать хабар раньше стальных задниц, если и правда что-то там есть. Я отпил из стакана, сделав жест “За твое здоровье” стаканом. Воровать прямо из под носа Сталемордых дело опасное, но прибыльное. Я как-то раз смог стащить разыскиваемый ими полностью целый каркас для Силовой Брони. Правда найти покупателя было той еще задачкой, особенно, когда поблизости рыскали консервы в поисках утраченной добычи, но, немного уговоров, и один энтузиаст из НКР купил этот каркас. После этого он еще и дал мне голодиск с какой-то информацией по Силовой Броне. До сих пор пылится в рюкзаке.

— По их словам выходит, ищут довоенный потайной бункер, что же на деле только их руководству ведомо, ты же их знаешь, — Нейлз поморщился и выпил свой стакан залпом. — Лично я считаю, что они там фигней страдают, нет там никаких бункеров. — Ага, вот только если Стальные стали что-то искать, то там действительно что-то есть. Они не будут рыскать в поисках мифа, а это значит, они откопали на довоенных терминалах что-то полезное. Что-то, что может быть в регионе Дена. И я хочу получить это что-то раньше этих технофанатиков.

 — Ну, если и правда там что-то есть, то они дали не хилую такую наводку. — Я алчно улыбнулся, продолжая попивать виски. Не сказать, что люблю рискованные предприятия, но это может сулить неплохую прибыль. Очень неплохую. Начиная от десяти тонн. В смысле тысяч. Крышек, разумеется.

— Дело твоё, окрестности Дена большие, искать там можно в течение всей твоей жизни. — Безразлично пожал плечами прагматичный Нейлз.

 — Но у Сталемордых нету того, что есть у меня, — я пошевелил правой рукой с Пип-Боем. — так что поиски могут увенчаться успехом, плюс, я давненько не наведывался в Ден.

— О, и ещё, сегодня у лагеря остановится караван, он как раз идёт в Ден, по слухам, у них в трофеях есть почти рабочий “Разбойник”[1]. — Вспомнил Нэйлз. — Не знаю, брешут или нет, но если нет, то за этим караваном будут следить “жестянки”.

 — А вот это еще более интересно. — Я доел свой гурманский обед и допил свою кружку виски. — Когда?

— К вечеру должны быть у ворот, — он убрал стаканы и начал протирать стойку. — по крайней мере, одиночные мусорщики, пришедшие за час до тебя, сказали, что они в трёх милях от нас.

 — Интересно девки пляшут, — я почесал свой щетинистый подбородок. — Ладно, спасибо за обед, Нейлз, давай сюда запас и я сегодня не буду мешать твоему бару и его посетителям своим присутствием.

— Посмотри у себя под ногами, — я понятия не имею, как он умудряется это делать, но каждый грёбанный раз, он как то умудряется поставить мне под ноги пакет с провизией, не выходя из-за стойки и, как бы я не следил, я так и не мог уловить момент, когда мешок с провизией появляется у меня под ногами. Магия, не иначе. Шучу, магии не существует, скорее всего бармен хороший иллюзионист и мастерски отвлекает внимание перед тем, как воспользоваться чем нибудь вроде потайной дверцы в стойке бара.

 — Ты не перестаешь меня удивлять, старый колдун. — Шутливо проговорил я, загружая провиант в свой рюкзак.

— Я не маг, я всего лишь учусь. — Пошутил он избитой цитатой. Еще неопытный иллюзионист не проворачивал бы такие трюки так ловко и незаметно для внимательного клиента. Так что это не более, чем шутка. Интересно, кем он был до того, как осел тут? Ставлю свой Пип-Бой на то, что он был профессиональным вором, но потом в его жизни что-то произошло, и он резко завязал. Вполне возможно, что именно тогда он и потерял свой глаз, на самом деле.

 — Ладно, дружище, спасибо за обед, информацию и провиант. — Я, наконец, закончил складывать еду в рюкзак и закинул его за спину. — Обещаю, если найду что-нибудь, то тебе пятую часть от найденного. — Я развернулся от барной стойки и привычно стал прихрамывая идти к выходу.

— Ага, ты сначала выживи там. — Проворчал он, усмехнувшись на прощание, если бы я знал больше, то я бы содрогнулся при таком расплывчатом “там”.

Я не ответил и вышел из бара, направившись к снайперской вышке старого ветерана. Мы часто с ним сидели в дозоре, когда я чего-то ждал, а он был и не против. Он всегда был рад компании своего ученика.

— Здоров юнец, как оно? — Спросил ветеран, хоть мы и знакомы уже довольно давно, но он так до сих пор и не назвал своё имя, отшучиваясь фразой: “Что тебе в имени моём?” Поэтому я его звал просто Стариком. У старика была просто потрясающая память на поступь проходящих зевак, чем он некоторых своих собеседников немного пугал, поэтому не стоило удивляются тому, что, не оборачиваясь, он узнал звук моих шагов. Впрочем, было не трудно узнать мою прихрамывающею походку. — Густо аль пусто?

 — И тебе здравия, не то, чтобы густо, но и не пусто, впрочем, как и всегда. — Я устало присел на свой место возле стула старого НКР-ца. — А ты как?

— Всё ещё не сдох. — Мрачно пошутил он, всматриваясь в песчаные дюны с редкой жухлой порослью окружающие поселок через бинокль. — Есть сигареты?

Я молча достал из кармана пальто пачку с сигаретами и протянул её старику. Он раскурил сигарету и блаженно улыбнулся. А я стал наблюдать за горизонтом, солнце клонилось к закату, люди где-то за горизонтом куда-то спешили, живность тоже не тормозила. Парочку раз налетали стаи дутней, которых мы лениво отстреливали. Как в старые времена, когда я был мальцом, а он охранником каравана НКР. И лишь когда солнце коснулось края земли, я заметил караван выходящий из за холма.

— Чтобы мне сдохнуть! Я думал брешут...- Воскликнул снайпер, глядя в бинокль. — Где они его достали?

Я достал свой прибор дальновидения в просторечии именуемый биноклем и глянул на караван. А ведь действительно, работающий “Разбойник” производства Крайслус Моторс, хотя, её многие по незнанию звали Кризалис Моторс. “Последователи” за этот раритет отвалят целое состояние, а если учесть, что машина сама едет, то гонорар за неё можно смело умножить на два. Мне было немного завидно. Да любому было бы немного завидно. Единственный работающий экземпляр этой машины пропал более сорока лет назад в районе Мохавской Пустоши[2].

 — Ладно, Старик, вот тебе еще пачка от меня. — Я протянул вторую пачку старику, всегда так делал на удачу. Я называл это прощальным подарком, если не вернусь. Это было традицией. — А меня ждет долгая дорога. Не умри, пока меня нету.

— Малец, пока не ушёл, прими на удачу. — Он залез в ящик и вытянул оттуда изящный меч чуть короче катаны. — Чует моё сердце, он тебе понадобится.

 — Спасибо. — Я принял подарок, ведь это был любимый меч старика. Он никогда с ним не расставался, но сейчас вдруг решил вручить его мне. У него словно была этакая чуйка, он понял, что дорога мне предстоит и впрямь тяжелая. — Я его верну, когда вернусь. — Это был один из тех мечей, что делали в псевдовосточном стиле с украшением на ножнах и штампованными узорами на самой плоскости меча, тем не менее, насколько я помню, Старик ни разу не точил меч, что говорило о довольно приличном качестве для послевоенной поделки. Ножны были из куска дерева выточенного изнутри под форму меча. Вот же кому-то делать нехер было, так извращается для чехла к ножику переростку, но, должен сказать, выглядело эффектно. Я спрятал меч в рюкзаке и повернулся обратно к Старику.

— Главное вернись, это всего лишь полоска заточенной стали. — Он на прощание хлопнул меня по плечу. Я тепло улыбнулся и потихоньку поковылял на встречу каравану. После общения со Стариком, на моей очерствевшей душе всегда становится немного теплей.

Он многому меня научил, когда я только вышел из тридцать первого, он был одним из охранников каравана, что пришёл к моему Убежищу. Тогда он был моложе и еще даже не думал о том, чтобы осесть где-нибудь. Мы долго путешествовали вместе. И я многое о нем успел узнать. Он всегда придерживался кодекса чести и помогал нуждающимся, возможно, именно благодаря ему, я не потерял остатки человечности и не стал рейдером. По его собственным словам, если бы не его старые кости, он бы бродил по пустошам до тех пор, пока не умер последний мерзавец. Один из немногих хороших людей на Пустоши. И один из немногих людей, которых я мог назвать своим другом, а то и вторым отцом. Отец. Интересно, как он там? Я каждый месяц навещал местность вокруг моего Убежища. Я обещал ему, что доживу до момента выхода жителей из Убежища, а он обещал, что это случится совсем скоро и что меня примут обратно, отменив некоторые устаревшие законы. Тем более наказание было “Никогда более не преступать порога пещеры Убежища 31”.

Тем временем, я встретил караванщиков. Вокруг медленно катившей машины собрался крупнейший отряд охранников, какой я когда либо видел у Караванщиков, там даже был парень в кустарной Силовой Броне, в арьергарде лениво плелись брамины и ещё горстка охранников, но наверняка их охраняли “поскольку постольку”, одним только рабочим автомобилем можно было окупить весь собранный хлам, что несли эти тягловые парнокопытные. Караванщики были навеселе, естественно, ведь такой улов. Заметив меня, караванщики стали немного серьёзней. Я часто ходил с караванами поэтому обо мне слышали почти все. В частности то, что я неплохой охранник и люблю быть попутчиком.

 — Работы нет, мы и так усиленные до зубов, — коротко сказал глава каравана, кивая на эскорт из восемнадцати наёмников. Глава был, пожалуй, одним из немногих трезвых людей в этом сборище, он был подтянут, довольно молод для своей профессии, и ходил в укреплённом пластинами пыльнике, — если ты с нами, то в кассу триста крышек.

Я вздохнул, но без всяких вопросов кинул главному один из трофейных мешочков с крышками, там как раз было 300, радует хотя бы, что это не мои крышки.

— Извини, что так много, но хорошая охрана очень дорого нынче, — пожал плечами главный, как будто бы оправдываясь, — можешь сесть в одну из повозок, а если сможешь уболтать Стенли, то и прокатится в трофее до Дэна.

Я вновь промолчал, ответив лишь коротким кивком, и, поправив свой рюкзак, отправился к повозкам. Караван ненадолго задержался у города, но вскоре двинулся в путь.

Дорога была длинной и на нас нападали все, кто только мог, ну, ещё бы, тут у кого угодно сорвёт крышу при виде того, ЧТО есть в составе каравана. Я запарюсь перечислять, кто нас только не пробовал на зуб: банды, мутанты, мафия, гули и даже случайный Коготь Смерти, правда, его я даже не успел разглядеть, ящерка стала дуршлагом спустя пару минут интенсивного огня. Зато мне достался обломок рога и клык. Проще будет перечислить тех, кто не пробовал — одиночки, встречные караваны и почему-то не пробовали укусить “Консервы”, хотя их разведчиков — Стальноголовых — мы видели на протяжении всего пути. Я слышал лишь об одном рабочем автомобиле этой марки, но его хозяин отказался его продавать. Тот самый автомобиль Избранного из Нью-Арройо, что нашли на Пустоши Мохаве затонувшем в какой то радиоактивной луже грязи. Как он там оказался — одна из многих неразрешимых загадок этого постапокалиптического мира.

Спустя три дня мы вполне благополучно добрались до Дэна, практически без потерь, поврежденная броня и ранения не в счет. Караванщики устало распрягали браминов у склада на окраине города, торгуясь с местными насчёт мест в отеле. Я же покинул караван, поблагодарив за приятную поездку. Меня ждал долгий путь вокруг Дена в поисках бункера. Слава богу, у Пип-Боя есть возможность отображать на карте новые найденные места интереса, даже если ты сам еще не нашел это место, но находишься близко.

Старый Ден, его ирония судьбы в том, что ведь именно на автомобильной свалке этого города по слухам и мемуарам об Избранном тот добыл свой “Разбойник”, теперь уже второй такой решил прикоснутся к тени славы легендарного авто, на удачу, не иначе. Но вернёмся к делу. Стальномордые говорили о северо-востоке, логично начать поиски именно там.

Лесистая местность с редкими руинами довоенных построек, среди которых был остов какого довоенного НИИ, где несколько послушников лениво разбирали завалы здания в поисках неведомо чего, а рядом, на пустыре, целый отряд послушников бродил с металлоискателями. Лучше было не попадаться им на глаза, поэтому я выключил проигрыватель, выкрутил регулятор громкости на минимум и поставил голодиск с записями песен, что крутил старина Тридогнайт. Таким образом, я втихаря искал то, что искали они и если они найдут то, что ищут, раньше меня, то я последую за ними. Это большой риск… но приз! Приз определённо стоит того. Это как тот каркас Силовой Брони.

Судя по всему эти фанатики тут топчутся уже не первый день, но куда им с их допотопными металлоискателями против Пип-Боя, который даже в послевоенную эпоху сохранил сопряжение с навигационными спутниками на орбите? Бункер я нашёл, вот только проблема в том, что “Бункер “Омега”” располагался прямо под моими ногами где то за метрами земли и обломков. Где-то тут должен быть потайной вход. Может быть, в Скале, может в том НИИ, где окопалась основная часть ослу… прошу прощения, послушников, а, может, прямо под моими ногами. Следовало осмотреться, но не создавая лишнего шума.

Я обшарил всю округу, но ничего похожего на запасной ход не нашёл, видимо, он слишком далеко либо, что маловероятно, тот заваленный вход в НИИ является единственным. Вот уж не ожидал, что в такой ситуации пожалею о том, что не запасся лопатой. Либо придется копать руками, как собака, либо вернутся к Дену за лопатой. Или дать фанатикам раскопать путь за меня. Но, учитывая как они нарезают круги, даже близко не подойдя к местоположению гипотетического запасного входа, рыскать они тут будут ещё день или два. Проще уж по тихому сходить за лопатой. На этот маневр у меня ушло полдня, в частности на то, чтобы достать лопату не имея крышек, хорошо, что в черте Дена есть кладбище, где я и позаимствовал этот инструмент гробокопателя. Он даже не догадается кто это сделал и еще долго будет искать её. Воровать, конечно, не хорошо, но когда это кого либо на Пустоши останавливало?

На то, чтобы откопать вентиляционный люк у меня ушло ещё полдня, так как послушники постоянно норовили пройти мимо, угрожая обнаружить мое присутствие. Наконец, в предрассветных сумерках моя лопата звонко стукнула по защитной решётке вентиляционного люка. Это ж насколько глубоко он располагается, если даже вентиляцию засыпало на метр? Но не время задаваться этим вопросом, послушники немного насторожились и мне следовало скрыться в бункере раньше, чем они найдут меня.

Сняв решетку с помощью отвертки, что была в моем наборе инструментов, и глянув в зев шахты, я закатил глаза, разумеется в таком месте не предусматривалось лестниц, а верёвок у меня не было, но, учитывая, что у меня на хвосте послушники, выбора не оставалось. Оперившись ногами и руками о стенки вентиляционной шахты, я заскользил вниз. Скользить пришлось недолго и мои конечности даже не нагрелись от трения. Они сюда не сунутся пока, предпочтут найти главный вход, а мне следовало осмотреться в вентиляции. А там ничего нельзя было увидеть без света, поэтому мне пришлось включить подсветку Пип-Боя.

В шахте едва хватало места, чтобы ползти, о разворотах можно было даже не мечтать. В шахте плавал запах застарелой плесени, мертвечины и, почему-то, аммиака. Сама вентиляция видала лучшие времена, и местами проржавела, но, по крайней мере, мой вес она держала. Следовало найти безопасный спуск в сам бункер.

То тут то там попадались ответвления, превращая мои поиски в блуждание по лабиринту. Блуждание по лабиринту в неудобной позе и без возможности повернуть обратно. Интересно, лабораторные мыши в своих лабиринтах чувствуют себя так же? Мне почему-то кажется, что да, из-за чего я почувствовал себя лабораторной крысой.

Наконец, через пятнадцать минут блужданий я набрёл на центральный вентилятор, который в данный момент едва ощутимо вращал свои лопасти. Бункер, похоже, обесточен, но это и хорошо, не представляю как бы я смог бы сюда пройти, если было бы иначе. Но тогда мне и не выйти если выходы работают на электричестве, если, конечно, они не имеют резервных источников энергии как двери Убежищ. Бункер выглядел как… Лаборатория. Из тех, про которые пишут в комиксах. Много оборудования, куча кнопок и ламп, и туева хуча катушек Тесла громоздились вокруг арковидного зеркала в металлической раме. Рама имела форму греческой буквы “Омега” и была выполнена из какого-то серебристого металла, который, казалось, чихать хотел на окружающую грязь и ржавчину. Теперь понятно, почему Бункер назывался “Омега”. Центральная зала с зеркалом расходилась на несколько коридоров с защитными гермодверьми, но из-за темноты я не мог разглядеть ничего подробней.

Я выбил вентилятор хорошим ударом рукой и вылез в помещение. С пола поднялась туча пыли и начала лениво витать вокруг меня, выражая тем самым возмущение от того, что их покой был нарушен моим прибытием. Мне ужасно хотелось все осмотреть, но первым делом следовало найти генератор и провести его анализ. Ходить в полумраке мне не хотелось.

Двери в коридорах были тупо механические, за что им спасибо, я не атлет, чтобы ворочать стальные листы без помощи привода в двери. Я вообще не очень сильный, что компенсировал изрядной долей ловкости. Открыв двери в генераторную я стал проводить профессиональный осмотр. На Пустоши я, наконец, закончил свое обучение на техника-программиста по большей части практикой. Но, увы, даже моих навыков не хватит, чтобы вотпрямщас и здесь из ниоткуда взять топливный стержень.

Старый стержень выработал свой ресурс, потом некоторое время проработал резервный генератор, пока не сжег весь свой дизель, потом сели аккумуляторы. Конечно, если бы мне совершенно некуда было бы девать моё время, можно было бы заряжать их от внутреннего генератора Пип-боя, но если серьёзно, это даже не смешно и попахивает извращением. В конце концов, когда все энергоресурсы иссякли, бункер умер. Придется проводить осмотр при свете Пип-Боя. Пока я выходил из генераторной, я обо что-то споткнулся, и этим что-то оказался скелет. Вообще то их тут было много, но из-за темноты я этого не заметил.

Пип-Бой составлял карту бункера, и благодаря ей я смог ориентироваться в хитросплетениях коридоров. Когда-то это место кипело жизнью, но потом, по неизвестным причинам, все умерли, кто-то за столами, кто-то в кровати, а кто-то на толчке, но явно все разом. Это навевало на меня мрачные мысли, чем бы это нечто ни было, убивало оно мгновенно. Но, судя по всему, либо это нечто выветрилось либо, что вероятнее, это нечто работало от генераторов. Я посмотрел на зеркало в центральной лаборатории. Зеркало как зеркало, слега запылённое от времени. Без единой трещины и сколов, что меня больше всего и настораживало. Зеркало не могло так хорошо сохранится, особенно рама — серебро было таким, будто его каждый день полировали или изготовили вот прямо вчера, если это вообще серебро. Подозрительная вещь, и что-то мне подсказывало, что трогать его не стоило. Лучше было найти что-нибудь полезное в остальном бункере. Я отправился по пыльным, темным коридорам. Меч подозрительно теплел всякий раз, когда я проходил мимо зеркала и охлаждался стоило мне удалится от рамы на сотню шагов. Куча планшетов с выцветшими записями, валяющиеся то тут, то там вряд ли бы прояснили мне что-нибудь, даже если были в хорошем состоянии, поскольку сохранившиеся отрывки текста были для меня столь же понятны, как доказательство теоремы Ферма. Тут мне на глаза попалась редкая штуковина, почти не встречающаяся на восточном побережье, но весьма распространенная на западном: Пип-бой 2000, и, не смотря на время, он был ещё в рабочем состоянии. В чём я убедился, прокрутив ручку завода. Помнится эти Пип-Бои считаются в НКР одним из символов их героя “Выходца из Убежища”. Увы, за прошедшее время без питания его память была девственно чиста, но ничего, его можно было продать в НКР за хорошую сумму, они просто обожают Пип-Бои 2000. К сожалению почти все Пип-Бои 2000 к себе забрало Братство, что еще больше поднимает его стоимость для музея имени Выходца. Поход окупился уже сейчас. Главное выскользнуть незаметно, когда фанатики раскопают завал, по вентиляции я выбраться не смогу.

Спрятав терминал старого поколения в рюкзак, я продолжил поиски полезного скрапа. Ни намёка на оружие и патроны, видимо, это был один из особо засекреченных бункеров, где сидели только яйцеголовые с кучей подписок из категории “перед прочтением расстрелять”. А вот и кабинет местного директора, наверняка он был каким то там величайшим светилом науки в своей области, может, там найдется что-нибудь про произошедшее или хотя-бы еще один Пип-Бой 2000.

Вместо ответов, меня ждала ещё одна загадка, около стола за стулом сидел скелет некогда бывший “Профессором Эйдоном Брокком” судя по табличке на столе. Не в его ли честь был назван цветок Брокка? На самом столе лежала небольшая чёрная коробка, в которой покоилась ну просто гигантская серебристая пуля, ещё только войдя в кабинет я тут же отшатнулся — либо в кабинете, либо в самой пуле был сильный радиационный фон. А еще, судя по разным предупреждениям Пип-Боя о неизвестных вредоносных излучениях, не только радиационный. Все интереснее и интереснее. Возле пули лежало нечто похожее на Пип-Бой 3000, но необычно цилиндрической формы и с квадратными кнопками на лицевой панели. Так же меня озадачили тумблеры, а если быть точнее, то их форма и расположение.

Я бы хотел посмотреть поближе, но фон был словно возле бочки с ядерными отходами. Могу предположить, что этот профессор умер в попытках вскрыть, судя по всему, экранированный кейс — возле него лежало целая куча сломанных стальных пластинок толщиной не больше миллиметра. На самом кейсе не было видно ни запора, ни каких либо отметок, что в нём вообще есть какой то замок. Создавалось полное впечатление, что кейс был закрыт чем то вроде клея, поскольку другие варианты были просто невозможными. Входить туда — значит убивать себя или превращать в гуля. Значит, придется опустить кабинет главного профессора и продолжить поиски в других кабинетах. Никому не хотелось умирать или становится гулем. Я поспешно закрыл дверь кабинета и принял антирадин на всякий пожарный.

Другие кабинеты так же не проливали свет на то, что же, чёрт возьми, тут творилось. В первом из них были большие мензурки с чем-то ядовито-фиолетовым, источающим запах аммиака, мензурка с жидкой радугой(!), мензурка с каким-то слабо светящимся белым порошком. Чем эти ученые тут, во имя законов физики, занимались?! Как они вообще создали что-то такое? Это краска такая?! Мне одновременно хотелось изучить, что в этих колбах, но, в тоже время, не хотелось прикасаться к чему-то неизвестному и, наверняка, опасному. Запаха аммиака явно не к добру.

В другом кабинете на полочках были образцы каких-то камней и металлов, а в центре композиции был уже знакомый мне серебристый метал, принявший совершенно невообразимую форму, за изображение которой Сальвадор Дали отказался бы от кисточки. Выглядело так, будто взяли целую кипу шестерёнок, соединили в две своеобразных нити, которые потом скрутили как фитиль, и, под конец, скомкали в какое-то месиво. Что бы не изобрели эти ученые, это было бы прорывом. Если бы не война и если бы они не умерли от того, что изобрели. Я хотел взять пробу металла и отнести к Последователям, чтобы изучить подробнее, но он оказался очень прочным.

В третьем кабинете я, наконец, нашёл оружие. Если его можно так назвать. Пистолеты выглядели самыми обычными, если бы не, ну просто гигантский курок с мягким спуском, достаточно совершенно микроскопического сжатия пальца и бойки тут же щёлкнули. Для кого эти гении делали эти пистолеты? Для детей?! Дилетанты, курок должен быть тугим, иначе велик шанс случайно подстрелить кого-нибудь, в кого не следует стрелять. Или прострелить себе ногу. Да и зачем такой такой большой курок? Даже мутанты могут пользоваться обычными, а у них ведь пальцы как сардельки! Следом шли… ну, назовём это винтовками. Если исключить нижний обод и сместить обоймы набок, а курки заменить на скобы как у арбалета. Странное решение. Они что собирались это давать инвалидам? Пусть каждый идет в бой? Помимо прочего экстракторы у винтовок были с разных сторон, будто делали по экземпляру на всякий случай и под правую, и под левую руку. Тоже странное решение, например, вот я левша, однако, без проблем пользуюсь стандартными для правши. Вообще, с этими “гениями” все ясно, могут только в мирные технологии. Оружие у них получается неправильное. Даже хорошо, что их “инновационные” технологии не дожили до начала войны. Ну, по крайней мере, оружейные.

Я стал внимательно изучать это оружие, пытаясь понять, как его вообще держат. На корпусе был ряд каких то вырезов, практически не выраженный плечевой упор из-за чего при выстреле эти винтовки должно задирать без установки компенсаторов огня.

Центральным экспонатом в этом кабинете была большая каменюка, похожая на яйцо под двойным прозрачным куполом под столиком. Рядом с защитным куполом висела табличка: “Внимание! Объект взрывоопасен и является источником многочисленных смертельных излучений неясной природы”. Это что за смертоносное яйцо Когтя Смерти они откопали? Если только это не какой-то неизвестный изотоп или металл по типу урана. Но форма яйца запутывала.

Третий кабинет захотел себе славы Версаля. Если бы в этом музее выставляли кристаллы, они бы были достойными соперниками. Совершенно обыкновенные кристаллы стояли каждый на своей подставке. Вот только почему они едва заметно мерцают каждый своим цветом? Интересно, как они их создали или откуда откопали? Кристаллы не должны светиться… Я много кристаллов повидал, часто в фокусных камерах лазерных винтовках, естественно для фокусировки луча, и они были прозрачными и не светились сами по себе. В этом “музее” главным экспонатом был небольшой контейнер распиленный пополам в котором виднелись слои этих кристалов, разумеется, там они были в измельчённом состоянии. Судя по клеммам на концах контейнера, это некий аналог батарейки. Они тут создавали аналог ядерных и энергетических батарей, или… Они нашли… Это больше похоже на то, что они ЭТО нашли, а не создали, так как на контейнере были видны непонятные символы. Да и не стали бы они свои изобретения распиливать будто впервые их видят. Тут же под стеклом витрины лежал ещё один “пистолет”, с разъёмом точь в точь повторяющий форму контейнера будь тот целым. Лазерный пистолет… Если проложить небольшую логическую цепочку то они не создали, а нашли… все виденное мной оружие в этом бункере. И судя по всему не только оружие. Ладно они не безумцы, они просто исследовали нечто за гранью моего понимания, а я ведь не самый глупый человек на Пустоши.

Под витриной была надпись, разъясняющая, что это такое, и что трогать можно, но осторожно: “Энергетический лучевой излучатель импульсного типа(НЕ ПУТАТЬ С ЛАЗЕРОМ! прим. исл. отд.) тип питания: энергетическая ячейка, см. справа(в разрезе)”.

А вот это занимательно. Я разбил стекло и взял этот излучатель. Изучу повнимательней, когда выберусь.

Четвертый кабинет после всего увиденного безумия выглядел, можно сказать, обыденно. Подумаешь, всякие травки и плоды с пустоши, эка невидаль. Так я думал, пока не увидел здешнюю гордость коллекции. Я думал жидкая радуга для меня предел, как же я ошибался. Радужно окрашенное яблоко стало для меня новым потрясением. Я стал искать записи под экспонатами как с яйцом и с излучателем. На некоторых их не было как с мензурками, но вот под яблоками было частично содранное описание.
“Образец ЭП 028, прибыл на изучение 28 сентября 2077г, анализ не выявил следов мутагенов и\или радиационного заражения(Потрясающе! прим биол. отд.), плод пригоден в пищу, испытание на контрольной группе не выявило негативных эффектов… ” дальнейшее табличка умалчивала обломками доски. Ни воздействия ВРЭ, ни радиации. Где они достали такое яблоко? Вот уж действительно потрясающе. Особенно то, что это яблоко до сих пор цело, не сгнило и прочее. В этом я удостоверился отломив кусок от яблока, мякоть всё так же была желтовато белой как и обычного яблока, была в меру твёрдой и просто ошеломляюще вкусно пахла, даже не верится в то, что нечто хранящееся двести, а то и больше, лет на полке до сих пор так пахнет. Нет, есть я не стал, кто в здравом уме будет есть яблоко неизвестного происхождения, которое пролежало в бункере хрен знает сколько лет?! К тому же я ненавижу растительную пищу.

Картина произошедшего в бункере прояснилась... По крайней мере, отчасти. Во время бомбардировки учёные анализировали какие-то странные образцы и оказались запертыми в этом бункере без возможности самостоятельно выбраться, затем что-то мгновенно убило весь персонал бункера и он остался в таком состоянии до тех пор, пока не иссякли его энергетические запасы. Блеск, теперь мне либо копать неделю как минимум, либо ожидать, пока Послушники сделают тоже самое за то же время. Слава богу, запасов хватит на это время. Вот любопытство меня и погубило. Ладно, если мне тут мариноваться неделю или чуть больше то почему бы не обустроиться тут? Желательно подальше от этого зеркала, от которого меч Старика становится неестественно теплым.

В “оружейной лабораторий” было более менее нормально, от остальных лабораторий у меня мурашки шли по коже, а в кабинет директора не сунешься без защитного костюма или хотя бы кустарной силовой брони. Поэтому именно в “оружейке” я разложил свой спальный мешок и достал керосиновые лампы, которые я использовал, когда ночевал в какой-нибудь пещере или заброшенном доме. Хотя бы освещу мою новую жилую комнату.

При свете керосинки я заметил, кое что, что не заметил в тусклом свете экрана Пип-Боя — на каждом оружии были ряды каких-то причудливых символов. Точно таких же, что на Излучателе и энергетической ячейке, непонятного происхождения. Я, конечно, не полиглот, но это не похоже на иероглифы китайциев, с которыми Америка воевала. Где бы они не нашли это оружие, оно явно не принадлежит ни одной из сторон прошедшего конфликта. Но меня сейчас это не особо волновало, ибо за день я успел устать и мне хотелось спать. Расставив все четыре лампы, я улегся на свой спальный мешок. По крайней мере, хуже уже не будет. Это будет до-о-олгая неделя...

Проснулся я от низкого гула в центральной лаборатории. Звук не был похож ни на что из того, что я когда-либо слышал. Также, в лаборатории был виден свет. Ядовито-зелёный, как цветовая схема моего Пип-Боя. Стены скрипели, будто их сжимала колоссальная сила, пол едва заметно сотрясался, а в помещении начали чувствоваться новые запахи: сырости, трупного разложения и машинной смазки. У меня плохое предчувствие. Я вскочил с своего спального мешка, быстро вернул его обратно в рюкзак вместе с лампами и побежал в центральный зал проверять, что произошло, выхватив свою штурмовую винтовку. Вдруг это “консервы” неизвестно как очень быстро откопали выход/вход и пришли сюда, пока я спал и что-то активировали.

Центральный зал был всё так же пуст, но теперь зеркало превратилось в… проход, не знаю как иначе назвать то, что я видел. В арке из серебристого металла была знакомая мне по Пустоши картина пожухлых растений рядом с какой-то полу-обвалившейся хибарой, в которой, судя по всему, проход и образовался. Вау, не думал, что это зеркало станет мне выходом наружу, но что-то мне в этом не нравилось. Вроде вот он выход наружу, выходи и тебе не придется копать целую неделю, но мой скептик кричал: “ЭТО ЛОВУШКА!”. И почему-то нацепил на голову маску какого-то пучеглазого мутанта из довоенного фильма, который я смотрел, когда был маленьким. Нужно обдумать, а вдруг я попаду куда нибудь в Техас? Или вообще в Канаду? Но местность была явно с Пустоши. Я решил разглядеть поближе. Проход приглашающе овевал меня порывами свежего воздуха. В сумеречном небе отчётливо виднелась луна и очень яркие созвездия. Это точно Пустошь, где-то в Содружестве, если судить по чистоте неба. Не лучший вариант, но все лучше, чем покрываться тут плесенью пока стальноголовые раскопают завалы и встретят меня такого красивого, что нашел вход раньше них.
“Была не была! Банзай!” — подумал я, спрятав винтовку за спину, и решительно шагнул через высокий порожек арки...

[1] Highwayman — "Разбойник", "Хайвеймен" в зависимости от локализации.
[2] Локация “Разбитый Хайвеймен” в Fallout New Vegas, возможно тот самый, из второй части.

Глава первая в которой дорога начинается. Часть вторая "Путь в зазеркалье"

Первые шаги героя в новом для него мире

Слегка споткнувшись о порог, я растянулся на полу и услышал за спинной дребезг разбивающегося стекла. Недоуменно обернувшись, я увидел инкрустированную огранёнными кристаллами золотистую раму, которая ранее была прислонена к бетонной стене, но теперь лежала на полу в окружении бесчисленных осколков. “Мда, это к несчастью.” — подумал бы я, если бы был суеверным. Встав и отряхнувшись, я стал изучать подробнее изучать то место, куда я попал. Прохода не было, я недоверчиво ощупал стену, из которой вышел миг назад, но она оставалось столь же непоколебимо твёрдой, как и полагается всякой уважающей себя стене. Я в неверии приподнял раму, но нашёл там лишь осколки зеркала. Положив раму на пол, я оглядел помещение.

До падения бомб этот осколок хибары, видимо, был офисным помещением, ряды столов, громоздкие печатные машинки почему-то только с двумя кнопками, это же насколько суровое здесь было руководство, если заставляло своих сотрудников каждый символ печатать через двоичный код? Я, конечно, не очень хорошо знаю довоенную историю, но вроде в последние дни мира давно использовалась стандартная клавиатура “QWERTY” и использовать столь неоднозначное решение — принимать ряд нулей и единиц компилировать их в символ, чтобы просто вывести его на на бумагу стандартными литерами — что-то из разряда садомазохизма. Уверен сотрудники этого офиса даже радовались, когда бомбы упали… первые пять минут.

Впрочем, не мое это дело, главное, что я на свободе, остается понять, где именно. Я включил Пип-Бой и стал проверять карту, но вместо карты я увидел надпись “Ошибка синхронизации, нет сигнала”. Это было странно, могу лишь предположить, что из-за столь неожиданного скачка в пространстве связь Пип-Боя со спутниками была нарушена. Или что тут нету достаточного количества навигационных спутников, если предположить, что это не Содружество. Не увидев ничего интересного кроме осколков зеркала, один из которых я взял для изучения, в помещении хибары, я направился к единственному свободному проходу — пролому в стене на улицу.

До войны здание, из которого я вышел, было кричаще-розового цвета, а над заваленным входом висела табличка с уже знакомыми для меня непонятными символами, ныне же половина символов развалилось, а некогда карнавальная розовая краска выцвела от времени и грязи. Я где-то в Азии или в Европе, что ли?! Вот это телепорт! Теперь понятно, почему сталемордые носом землю роют, будь я на их месте, я тоже бы описался кипятком от возможности захватить работающий межконтинентальный телепорт. Вот только я, кажется, сломал дорожку между Старым Светом и Новым. Первичный восторг испарился, уступив место панике. Я же совершенно не знаю местных опасностей, не знаю языка, не знаю пригодных в пищу растений и животных, и уж тем более не знаю местность. Нет, конечно, я изучал довоенную карту земли, но в Европейской Пустоши или Азиатской многое изменилось со времен войны. Возможно. Я не уверен. Однозначно понятно только одно — я в дерьме! Думаю, стоит осмотреться получше и… Господи прости, зарисовать примерную карту, благо на всякий случай я этим занимался, Старик приучил.
“Твой прибор неплох, малец, но что ты будешь делать если он у тебя сломается? Да я знаю, что они не ломаются, но ты представь себе такую ситуацию”, — приговаривал он во время обучения картографии. За что ему спасибо, если бы не Старик, я бы начал плутать тут, не понимая куда идти. Поэтому я достал свой набор картографа, голодиски с записями песен и стал заниматься этим нелегким делом под задорную музыку. Изучать местность и рисовать карту одновременно дело трудное. Кажется, играла “Ain't That a Kick in the Head”.

Офисное здание не было единственным зданием посредине этого неизвестного “где то там”, зданий тут было много, и все они были сильно искорёжены то ли от взрыва, то ли от времени, то ли от двух этих причин одновременно. На углу висел гигантский плакат, на которым всё тем же непонятным языком что-то сообщалось, на самом плакате были изображены зебры в гротескном стиле — преувеличено мускулистые, приземистые с злобным прищуром красных глаз. Я, конечно, много стереотипов слышал об Европейцах, Русских и Азиатах, но чтоб вот так изображать кого-то… Я в Японии? Бабуля говорила, что Японцы были тронутыми на всяких животных и прочем непонятном. Но стиль зданий не японский, да и язык не их, у них ведь иероглифы, а тут нечто непонятное. Не клинопись, вряд ли кириллица, поскольку она наполовину повторяет наш алфавит, Иврит? Возможно. Всё равно я его не видел, чтобы утверждать. Но это место явно не похоже на ближний восток и на Израиль, если судить по довоенным фотографиям. Впрочем, после войны многое изменилось.

За этими размышлениями я уже составил примерную карту городка, в который меня забросила нелегкая, а песня успела закончится. Я глянул в ночное небо. Четыре очень яркие звезды образовывали этакий нимб вокруг луны, усиливая её природное альбедо[1]. Никогда прежде такого не видел. На миг мне показалось, что звёзды посмотрели на меня, и не просто посмотрели, а с лёгким любопытством. Я тряхнул головой, прогоняя морок. Мне показалось, или звёзды сместились? Нет, они определённо сместились дальше от луны. Та-ак. Не думаю, что это звёзды. Звёзды не могут просто так сменить своё местоположение. А может, это у меня из-за недосыпа галлюцинации и никаких перемещающихся звезд на небе нет. Да, наверное, это так, но спать хоть и хотелось моему организму, но не мне. Поэтому, я достал из рюкзака бутылку Ядер-Колы и осушил её залпом. У меня было их много, отлично помогает держать себя в тонусе и спать всего по два часа, как это было у меня сейчас. Главный минус — небольшое пополнение запаса радиации в организме, главное вовремя применять антирадин, чтобы не начать светиться… в буквальном смысле. Стать светящимся гулем никому не хочется.

Проверив по Пип-Бою свое состояние я направился… Куда-то, я не знаю местной местности поэтому это было именно “Куда-то”, если судить по компасу в Пип-Бое, то на юго-восток. Но это знание ничего мне не давало. На окраине города стояло два памятника собранных из металлолома. Оба они изображали группу лошадей, очень странно выглядящих лошадей. Я конечно знал, что Европейцы немного странные, но что бы настолько. Первая статуя увековечила группу из четырёх лошадей. У трёх из них были большие выразительные глаза и чётко обозначенная мимика. Каждая из трёх лошадей выражала свою эмоцию: сострадание, гнев, ирония, но их всех затмевала последняя фигура. Если бы силовую броню делали для лошадей, то этот представитель когда-то явно получил свой экземпляр. Но ведь силовая броня разработка США и я точно знаю, что секрет силовой “консервы” не проникал за пределы США, и уж точно, никто в здравом уме не стал бы делать и давать броню лошади.

Вторая группа была более многочисленной и само заметной там была… киберлошадь. Нет, я не шучу, уж больно знакомые следы аугментаций на теле, относительно живыми оставались лишь глаза и рот, всё остальное было закрыто пластинами аугметационной брони.

 — К какому безумному народу я попал! — От шока я проговорил это вслух, нет, конечно, люди имеют право изображать что им вздумается, но это как минимум странно. Я что, к монголам попал? Кажется, только они так фанатеют от лошадей.

Приковавшие моё внимание статуи были очень детальными, там даже были изображены метки этих лошадей. От дальнейшего приглядывания к деталям у меня волосы встали дыбом, у лошади с рогом на первой композиции была заметна очень характерная деталь, куртка с полосами и любовно оттиснутой двойкой на воротнике и боках, будто этого мало тавро изображало Пип-Бой с квадратными кнопками.

 — Что за долбоёб эти статуи делал?! — Моему недоумению не было предела. Настолько нужно сдвинутся по фазе, чтобы придумать и изобразить ЭТО?! И ведь этому кому-то не было жалко потраченного на это “произведение искусства” времени, сил и металла, из которого можно было при желании смастерить парочку крепких домов или несколько метров стен.

Я с интересом глянул на вторую композицию. Крылато-рогатая лошадь в центре хоть и была бронирована с головы до кончиков копыт аугментациями, тоже была с тиснением по телу. Щит с символом лошади на воротнике, цифры 99 на воротнике и боках и тавром в виде двух игральных карт.

 — Все ясно, диагноз скульптура: шизофрения. В запущенной форме. — Диагностировал я, глядя на это безумие, увековеченное в металле.

Сделав это заключение, я продолжил путь в том направлении, которое я выбрал ранее. Подальше от этих сумасшедших статуй. Далеко на северо-востоке виднелся ещё один город, судя по многочисленным трубам — промышленный центр этого региона, между ним и мной была пересечённая холмами и подлеском местность со старой дорогой. Трижды на пути в другой город виднелись какие-то пристройки неясного назначения. Также, как и любая уважающая себя дорога, она пересекалась с другими своими сестрами, но, не имея никакого понятия куда вообще мне стоит идти, я продолжил идти в сторону восхода. Интересно было бы встретить скульптора, который сделал эти статуи. Кто настолько свихнулся, что бы изобразить таких лошадей. Ей богу, даже рейдеры из клана Чертей такое придумать не могли, а они те еще поехавшие торчки. Додуматься изображать выходцев из убежищ в таком виде!

Спустя два часа неспешного хода я добрёл до чего-то вроде заправки. Вот только что тут заправляли оставалось загадкой. Не эти же красные скутера, чьи ржавые остова валяются то тут, то там? Кто в здравом уме станет заправлять СКУТЕРА?! Кажется, это я здесь двинулся по фазе, а не скульптор. Хотя нет, все в порядке, лишь выброс адреналина от шока. Мой внутренний скептик продолжал осуждать меня: “Вот увидишь, не стоило тебе сюда заходить!” С момента перехода сквозь проход он заимел привычку облачатся в разные одежды. Как, например, сейчас, изображая из себя длиннобородого седого старца в простом одеянии и с посохом в руках. Конечно, на самом деле его нет, но было забавно представлять свою черту характера в виде человека, который меня осуждает… Такими темпами я действительно стану шизофреником или приобрету раздвоение личности.

Внутри помещения виднелись следы недавней жизнедеятельности: открытые банки из-под консервов, пустые бутылки с красными этикетками, и одна знакомая вещица — контейнер, который я видел в бункере, но, естественно, целый. На старом прилавке валялись обрывки газет, соседствующие с пятнами, видимо, кофе, пара полок когда-то битком набитые разной мелочевкой, бутербродами, гаечными ключами, моечными губками и тому подобным ширпотребом были абсолютно пусты. Битые кружки валялись по всему полу внутри заправочного магазина, старый терминал, когда-то до войны отвечавший за управление заправочными колонками, был цинично выдернут из гнезда и не менее цинично разобран до остова корпуса, было вынуто решительно всё, кроме самого метала корпуса. Даже кинескоп какие-то хозяйственные люди с собой унесли. Хотя кому может понадобится кинескоп? Остановив своё внимание на старой энерго-батарее, я оглядел её подробней.

Действительно похоже на Микроядерку. Даже слишком. Но кто в здравом уме оставит редкую микроядерную батарею для особо опасных видов лазерного оружия на видном месте, если, конечно, она не села. Учитывая, что все остальные ёмкости тут пусты можно с большой долей вероятности утверждать: эта “микроядерка” села. Нет, есть уникумы, что даже такой мусор собирают, но это нужно быть полностью сдвинутым на научном поприще, чтобы восстановить полностью севшую батарейку, переплавить бутылку из под какого-нибудь напитка на линзы, а банки переплавить на заплатки к броне. Впрочем, эту севшую “микроядерку” я все равно взял, чисто из научного интереса, естественно, не для того, чтобы зарядить, а для того, чтобы позже разобраться как эта штуковина может работать на кристаллах. Ведь кристаллы же не вырабатывают энергию сами по себе. Если только эти кристаллы являются каким-то неизвестным изотопом под видом кристаллов. В чем я сомневаюсь.

Обдумав внезапно пришедшую в голову мысль, я достал из рюкзака бутылку ядер колы и сравнил её с пустой бутылкой с пола. Как две капли воды. Разница лишь в цвете наклейки и в названии, которое мне было не понятно на пустой бутылке. Название было из двух слов это единственное, что было понятно. Хоть пробел остался пробелом, ну и как я уже успел убедиться на статуях цифры тут тоже арабские. Значит, я точно на Земле. Надеюсь.

Больше ничего стоящего моего внимания в этой разграбленной заправке не было, то есть абсолютно ничего, кроме мусора. Причем побывали тут недавно. Я опоздал на… полтора часа. Примерно. Я могу ошибаться. Все люди могут ошибаться. Внимательный осмотр помещения показал, что задерживаться тут не имеет смысла, всё, что теоретически имело ценность предыдущие посетители выгребли подчистую. Впрочем, мне не имело смысла нагружать лишним, так как со мной Пип-Бой 2000… Который я наверняка смогу тут продать… Если смогу говорить с местными и если они знают ценность Пип-Бою.

Тем не менее, я таки вышел с этой “заправки” и отправился дальше по дороге в надежде хоть кого-нибудь найти… Или хоть что-нибудь. И нашёл на свою голову. Спустя ещё час ходьбы я споткнулся о песчаную дюну, которая осыпалась от этого, открывая взору полуразложившийся труп лошади. Очень странной лошади. Начать с того, что она слегка низковата для нормальной лошади, как и у статуи у этой лошади были большие глаза и, наконец, в довершение всего, на лбу лошади красовался небольшой витой рог. Но это ещё только про само тело, я ещё не описал главного. Эта лошадь была облачена в металлическую броню, которая была пробита, судя по всему, пулеметной очередью.

 — А вот теперь становится понятно откуда те статуи. — Пробормотал я себе под нос, осматривая труп непарнокопытного. На теле было много следов разложения, от плоти доносился просто непередаваемый запах гниющей мертвечины, который был знаком всем на Пустоши. Уже упомянутая искромсанная броня держалась на теле этого коня разве что только чудом и божьими молитвами, казалось, отстегни один из ремешков и броня рассыпется на груду не поддающегося восстановлению металлолома, неудивительно, что её оставили в покое. В целом странное решение одевать броню на мутировавшую лошадь, тем более карликовой породы, забыл как их кличут. Кроме брони у лошади больше ничего на теле не было, видимо всё, что возможно с неё сняли, а броню оставили из-за повреждений на ней. Встав с колен и достав на всякий случай свой пистолет калибром десять миллиметров я поковылял дальше. Убили этого мутанта давно, но лучше перебдеть, чем проснутся в могиле с простреленным дважды черепом[2] или, того хуже, на жертвенном столе перед еще одной такой статуей этих коней. От местных дикарей всякого можно ожидать.

Я уверенно приближался к второй точке маршрута между городами, когда попалась новая развилка дорог, слева виднелись горы и многочисленные пещеры, а справа сухой лес с молодой порослью, которая выглядела… до жути нормально для пост-ядерного мира. Такое впечатление, что какой-то доброхот просто взял и посеял здесь семена из своего ГЭККа. Или из Оазиса. Но живая природа не особо меня интересовала, я не ботаник чтобы интересоваться растительностью и способами её выращивания в малопригодных для этого условиях. Для меня лишь было важно то, что там был лес, а почему он там — не моего ума дело. Я тем временем продолжил свой путь, все еще зарисовывая карту и проверяя карту Пип-Боя, которая все еще отказывалась работать.

За развилкой должно быть какое-то строение, и, глянув в бинокль, я его увидел за холмом. Совершенно типичное для Америки кафе, в которых до войны продавали пончики и, судя по довоенным фильмам, обожали тусоваться копы. Если исключить то, что название на вывеске было на неизвестном языке а на плакате был изображён рогатый конь с пончиком на роге. Паучье чутье мне подсказывает, что такими лошади не могли быть до войны, но, тем не менее, они такими изображаются. Я видел изображения лошадей, в том числе и карликовой породы, и могу с уверенностью сказать следующее: туловище у местных коней более тучное и округлое с практически не выраженными мослами суставов, как я уже отмечал ранее — ненормально большие для лошадей глаза с неестественно человеческими зрачками, до войны всё это можно было списать на фантазию оформителя вывески, но недавно найденный мутант переворачивал все теории вверх тормашками, хоть глаза уже были высушенными от времени, они были столь же большими как и на вывеске, здешние яйцеголовые до войны вывели новую породу пони, наконец, вспомнил я название лошадей коротышек, и продавали их дочкам богатеев наподобие наших робопони? Причём, в отличие от наших робопони, местные пони, по видимому, живут и здравствуют, как Когти Смерти даже спустя двести с хвостиком лет после того, как закрылись все научные офисы. Эта теория наиболее логичная, но и у неё есть недостаток — почему они на каждом гребанном плакате?! Агрессивная рекламная кампания? Чересчур агрессивная, я бы даже сказал. Даже на упаковках продуктов в той “заправке” были эти мутировавшие карликовые непарнокопытные. И это пугает меня!

Проводя диагностику Пип-Боя, чтобы отвлечься от этих мыслей, я обнаружил как минимум один неопознанный радиосигнал. Значит тут работает радио, но до сих пор, блядь, не пашет геопозиционная сеть спутников. А еще метод модуляции принимаемого сигнала для моего приёмника был неизвестен, поэтому на волнах разносился писк чужого сигнала. Выключив радио, я сделал себе заметку: “Пока находишься здесь — не включай радио.” — и продолжил зарисовку карты. Вы не подумайте, что я словно Цезарь, тот самый из древнего Рима, а не относительно современный из Легиона Цезаря, могу делать несколько вещей одновременно. Нет, конечно. Все это я делал последовательно, часто останавливаясь. Это утомляло, что, вкупе с тем, что я не выспался, делало меня немного рассеянным.

Дойдя до кафе я уловил звуки музыки, судя по всему внутри работает радиоприёмник, а дальше начались странности. Пели на английском. Я в Европе, насколько я знаю, наше радио так далеко не бьёт, но тем не менее слышу техасский акцент, с которым какой-то мужчина пел о боли и потерях. Мне казалось, что я слышал все довоенные хиты с тематикой вестерна на радио Мистера Нью-Вегаса. Я на всякий случай снова достал пистолет из кобуры и тихонько стал заглядывать в помещение.

Прямо под ногами перед дверью была классическая растяжка, вот только вместо стандартной гранаты на взводе стояло металлическое яблоко. Но этому я не предал значения. Особенно, когда растяжка так низко, что перешагнуть её составило бы труда только ребенку или коротышке. Едва переступив порог, я услышал лай собаки и был сбит с ног. Прямо мне в лицо смотрела весьма ухоженная для пост-апокалиптической Пустоши псина неизвестной мне породы, скорее всего дворняжка. Собака низко рычала, оскалившись на меня зубами. Собаки были частыми моими противниками, поэтому я знал как их скинуть и быстро обезвредить. Ловкий удар по челюсти собаки, затем отталкиваешь её и добиваешь или ранишь. Тут уж как повезет. Если собака уже пытается грызть, то блокируешься Пип-Боем, а другой рукой отбиваешь её.

 — Кого там щё[3] нелёгкая принесла. — Донеслось из-за двери подсобки с характерным техасским акцентом, а затем лязг экстрактора.

Родная речь выбила у меня из головы все планы сопротивления, псина судя по всему натаскана именно предупреждать, а не убивать неагресивных людей. Я ошалело моргнул, обычно вот прямо в этот момент все известные мне собаки намеревались бы впиться в незащищённое горло, эта же псина просто сидела на моей груди и просто рычала. А я уже инстинктивно заслонил горло рукой с Пип-Боем.

Дверь в подсобку открылась и первой оттуда показалась... парящая винтовка. К такому Пустошь меня не готовила. Винтовка поплыла в воздухе овеянная слабым светло-зелёным свечением и замерла около меня, смотря дулом мне в глаз. Следующим из подсобки показался рогатый конь облачённый в старую боевую броню, при условии если бы такую делали для таких вот коней. Мать моя женщина! Он задумчиво окинул меня взглядом и свистнул собаке. Псина слезла с моей груди и села рядом с конём. Мое лицо отражало любопытство и шок. Я думал, это был предел моего удивления. Оказалось, нет. Конечно, я был готов к тому, что эти мутанты тут будут, но то, что они будут РАЗГОВАРИВАТЬ! И левитировать оружие… Бляха-муха, что за бред?!

 — Тандер, спускайся, у нас тут… гость. — Сказал он, подняв копыто, на котором было закреплено нечто до жути напоминающее мой Пип-Бой. Только круглой, менее причудливой формы, с другими тумблерами и квадратными кнопками, примерно такой же я мельком видел в бункере. Это пиздец какое странное дерьмо! Больше похожее на бред… шизофреника...

 — Буду ровно через десять секунд. — Раздался женский голос в ответ из динамика его наножного прибора. И действительно, едва я успел сосчитать до десяти как около порога приземлилась крылатая самка лошади или, как их там правильно называют? Ладно, в общем эта самка была в легкой металлической броне, с причудливым седлом, на котором крепилось два лазерных карабина соединенное системой ремней с удилами и хвостом. — Что там, Кетчер?

Мое лицо выражало безумное удивление, мой правый глаз дергался в легком нервном тике. Упряжь... приспособили для ружей! Ебать мой мозг через мозжечок! Как это, во имя теоретической физики, возможно?! Как они вообще пользуются оружием в упряжке?! Это же невозможно! Я не вижу ни единого намека на что-нибудь похожее на курок, или хоть что-нибудь, что могло открыть огонь! Оружие, конечно, похоже на то, что из бункера, но как они могут пользоваться им через ебанную УПРЯЖКУ?! А перезарядка, а скос патрона? Бля-я-я-я-я-я-я, мой бедный мозг.

 — Какой то мутант, таких я ещё не видел, — ответил рогатый тем временем, — по телосложению минотавр, но чья голова украшает это туловище, хоть убей, не знаю. — Что за бред сивой кобылы?! Какие минотавры, какие нахуй минотавры?! Это я здесь мутант?!

 — Я не мутант! Это вы какие то мутанты! — Наконец вышел из ступора я, мой голос дрожал и дал петуха. — Я человек разумный, homo sapiens. А вот что вы за разумные кони?!

 — О, оно ещё и разговаривает! — удивилась крылатая лошадь. — Может сбагрим это Коллегиуму?

 — Не уверен, что сейчас они заинтересованы в изучении очередного мутанта с двинутой головой, — задумчиво пробормотал конь, протерев передней правой ногой подбородок. Мои глаза полезли на лоб. В переносном смысле, разумеется, но после того как я увидел как нога ТАК изгибается, я не удивлюсь, когда у кого-нибудь из местных глаза будут вылезать из орбит буквально. Это полный пиздец! У этих мутантов скелет вообще есть?!

 — Ну конечно! Я двинулся головой! Это все объясняет! Я все еще нахожусь в том бункере, я не разговариваю с разумными конями. Я не нахожусь в неизвестном месте. — Стал причитать я себе под нос, но на всякий случай проверяя свое состояние в Пип-Бое. — Нет… Я не двинулся головой… Черт я действительно разговариваю с гребанной говорящей лошадью. Что дальше?! Магия?! — Я достал из пальто недопитую бутылку виски. Ковыряясь в пальто, я дал увидеть лошади мой бронированный комбез Убежища.

Конь приподнял бровь и глянул на свою то ли напарницу, то ли ещё кого.

 — Как скажешь, считай всё, что видишь плодом твоего воображения, — фыркнул он. — И если хочешь проснутся можем обеспечить тебя будящей пулей или полётом с облаков без страховки.

— Кетчер, остынь, не видишь, что ли бедолага только из Стойла с каким-то, ну совершенно диким экспериментом, — урезонила раздражённого коня Тандер. — Слушай, добро пожаловать на Пустошь, но реальность такова, что мутант тут ты, а не мы. Я понятия не имею, чем напичкали твою голову, но всё это реальность данная тебе в ощущениях, — на заднем фоне конь закатил глаза и прикрыл один глаз копытом.

 — Я знаю, что это Пустошь, но я понятия не имею, что такое Стойло, и что вы такое! Вывод: либо я сошел с ума, что не возможно, ибо Пип-Бой говорит, что я абсолютно здоров, либо это не та Пустошь, в которую меня изгнали.

— Изменённая память. — Со знанием дела кивнул Кетчер. — Подмена понятий, секретная лаборатория?

— На меня не смотри, я в ваших колдовских штучках ни в зуб копытом, — открестилась от предположений крылатая лошадь, — да и тем более в чём смысл всех этих манипуляций с памятью, если он знает, где он находится, но твёрдо уверен, что говорящие пони это ненормально?

— Понятия не имею, — развёл он передними копытами. — И не горю желанием узнать, я не Охранница, чтобы гонятся за каждым секретом довоенной Эквестрии.

 — Ладно, это все чересчур странно и я понятия не имею кто вы такие и что за термины используете, — я стал немного успокаиваться ибо Пип-Бой указывал, что все со мной нормально да и говорящие пони на Пустоши не самое странное. Как насчет говорящих Браминов? Но даже если так, это полный пиздец, говорящие непарнокопытные мутанты, которые левитируют оружие, летают и считают людей мутантами это лютейший... — Пиздец — резюмировал я вслух и встал наконец на ноги — Я, судя по всему, в полном дерьме, дерьмище я бы даже сказал. Не буду мешать вам своей уродливой рожей. Пойду сведу счёты с жизнью как-нибудь.

— В миле отсюда есть озеро флюкса, если не передумаешь, это будет весьма экзотическим способом это сделать, — донеслось мне вдогонку. Спасибо, учту, если пойму в миле в какую сторону. И что вообще это за неведомая ебанная хуйня этот “флюкс”.

Итак, что мы имеем? Я в дерьме! В полном! В полнейшем! Самом, что ни на есть полном дерьме! В ядерном дерьме альфа самца когтя смерти в окружении толпы касадоров в гнезде когтей смерти! Мне остается только действительно свести счеты с жизнью! Вот только страх смерти и инстинкт самосохранения стали выбивать эту мысль из моей головы! И насколько крепко она не закрепилась, но я не стану убивать себя. Даже Старик говорил — самоубийство не выход, точнее, выход, но для конченных трусов!
“Вот что, малец, посмотри на меня, я стар, половина моих органов дышат на ладан от химии принятой в молодости, мои кости ломит так, что не помогает даже Мед-Х, но я живу с этим бременем, что и тебе советую, никогда не накладывай на себя руки, как бы плохи не были твои дела.”
Значит, нужно разобраться, что с этим местом и как, узнать, что за непарнокопытные мутанты, есть ли путь назад и найти его, если таковой всё же есть. Звучит просто. Например как “Найди Водяной Чип” или “ Найди Определенного человека”, все это звучит просто, но на деле почти невозможно выполнить. Это как искать одну единственную пластмассовую иголку, в контейнере с тонной сена. Или соломинку в контейнере с тонной пластмассовых иголок. Смысл не изменится. И это еще если не учитывать закон Шредингера — выход может и есть, но может его и нет, мне это неизвестно, пока я не найду ответ на этот вопрос. Буду отталкиваться от того, что он есть.

 — А если его нет? — спросил я сам у себя, бредя по дороге. Ответов было немного. Что я знаю о местных? Ничего. Мне даже неизвестно кто здесь доминирующий разумный вид, после встречи с вооруженными в буквальном смысле до зубов пони я уже не был ни в чём уверенным, особенно в том, что это Земля. Выбросив все мысли из головы я поднял голову чтобы увидеть очередной, мать его, дорожный знак, хорошо хоть без картинок.

Плакат опять о чём то сообщал псевдо-кириллическими символами, а в полумиле от меня находился грузовой терминал с кучей прицепов без единого намёка на грузовой транспорт. Только не говорите, что эти прицепы возили здешние пони. В прицепах же веса как минимум тонна. Даже лошадь такое выдержать не в состоянии, не говоря об пони, то есть маленьком подвиде лошадей. Впрочем, на меня сегодня хватит шокирующих открытий, мне бы найти намек на населенный пункт и найти угол поукромней что бы отоспаться. Не в населенном пункте, естественно. Не хочу контактировать с лош… пони или кто там в городе за главного до того как просплюсь. И уж тем более, пока я сплю.

Сразу за грузовым терминалом дорога резко забирала вверх на гористую местность, в ущелье между двумя пиками местные зодчие умудрились втиснуть промышленный город. Город жил, едва ощутимо, но жил, это не был один из покинутых городов, которых я видел предостаточно. Этот город дышал трубами и сиял едва ощутимыми огнями цивилизации. От города так и тянуло дремлющей мощью цехов и стойкостью гор. Он был образцом довоенной мощи местных и я наконец до него добрался.

[1]Альбедо — Характеристика диффузной отражательной способности поверхности.
[2]Наш привет Курьеру шесть.
[3]Не стоит отправлять нам сообщении о ошибке, это слово написано намеренно так, чтобы передать характерный говор.

Глава вторая, в которой герой изучает местных

Герой изучает город, знакомится с алфавитом видит странные сны и находит "напарницу".

Когда, наконец, мне дадут выспаться нормально, я уже три дня не могу поспать дольше пяти часов. То рейдеры нападут, то портал какой-то откроется, а теперь меня пытается сожрать лев с крыльями, в точности как у летучих мышей, и скорпионьим жалом. Я точно сойду с ума такими темпами.

Лев яростно зарычал, когда промахнулся лапой по моему туловищу и раздражённо завилял хвостом, то и дело выбрасывая его вперёд в попытках парализовать меня ядом. Я, естественно, уворачивался и крутился, словно белка в колесе, попутно пытаясь попасть в тварь мечом, вот он мне и пригодился. Спасибо, мой учитель, и вашему навыку провидца тоже спасибо. Удачным выпадом я смог отсечь жало. Льва это взбесило и единственная причина почему мы до сих пор на равных с небольшим перевесом в мою сторону — это то, что в этой тесной пещере он не может летать, не думаю, что эти крылья у него просто так. Это было похоже на драку между обычным домашним котом и, собственно, львом. Мне больших трудов стоило уворачиваться от размашистых ударов его лап, каким бы вертким я не был. Я уже начал выдыхаться, а эта зверюга теперь точно не успокоится, пока не убьёт меня или не сдохнет. Могу её понять, я бы тоже разозлился, если от моего тела что-нибудь отсекли без анестезии. Я решился на рискованный шаг — решил проткнуть горло этой большой кошке с лишними конечностями. А что бы это сделать я должен прыгнуть на неё и, собственно, нанести удар мечом в горло.

Но чтобы провести этот маневр мне придется её отвлечь или сделать это быстро и неожиданно. А еще можно хорошенько вспороть живот. Не менее рискованно, но и не менее действенно. А ещё можно в процессе уклонения от удара прыгнуть не назад, а вперёд в сторону холки и, “оседлав” кису, ткнуть ей меч в затылок. Менее рискованно, но тоже неоднозначное решение. Стоило поторопится с выбором тактики, ещё три — четыре таких удара и я окончательно выдохнусь и попаду под лапы взбешенного льва. Выбрав наименее опасный вариант, а именно — неожиданный маневр, я приступил к его выполнению. Резким движением вперед я ухватился за холку и “оседлал” её. Не мешкая, я ткнул меч старика ей в загривок. Лев взревел от боли и рухнул на пол, подёргиваясь в предсмертных судорогах. Домашний кот победил. Вытащив меч, я заметил ряды светящихся символов на нём, но что они означали мне было неясно, поскольку старик ни разу не говорил, где он взял этот меч. Но он дорожил им. Все это, вкупе с его странным поведением и крайне миролюбивым характером, стало неожиданно подозрительным именно сейчас. Спустя десять лет после того, как я покинул Убежище и встретился с ним.

Спрятав меч в импровизированные ножны, которые шли с ним в комплекте, я стал думать под успокаивающую музыку из Пип-Боя, кажется это был “Big Iron”. Раньше я не замечал, но теперь обратил внимание, что и ножны были изукрашены узорами в виде дерущихся драконов. “Что ты скрывал, старый чертяка?” За такой меч в башне Темпенни дали бы целую гору крышек, ведь судя по всему это не просто заводская штамповка, как я думал ранее, а работа мастера. По краю ножен шла уже знакомая вязь символов местного языка и, что удивительно, полустёртое название “Кровопийца” на нормальном английском языке. Ах ты старый черт. Надеюсь, когда я вернусь, я найду тебя живым и ты расскажешь мне про этот меч.

Но вот песня закончилась, и я закончил осмотр меча, повесив его себе на пояс. Как бы то ни было, меня ждет долгая и трудная дипломатия с местными. Я на всякий случай взял себе трофеев с зверушки. Отрубленный наконечник хвоста, пара клыков и когтей. Я хорошо разделывал тушки мертвых животных. Положив трофей в сумку, я поковылял к выходу из пещеры, которую я случайно нашел, изучая местность вокруг города, и в которой я отсыпался до того, как меня навестил, судя по всему, хозяин этой пещеры. При свете солнца вид был потрясающим. Такое можно было увидеть только в Содружестве, Пустошь, которой была самой не тронутой среди всех других Пустошей. Если только исключить Светящееся Море.

Ущелье с дорогой было перекрыто стеной из хлама, оставляя лишь узкий промежуток, чтобы в ряд прошли трое пони или один брамин. Брамин?! Хоть что-то родное. Не думал, что буду так рад увидеть брамина. Сейчас у входа стоял караванщик, о чём-то переговариваясь с полу-птицей полу-кошкой на входе в город. Поспорив пять минут, пони с рогом на голове плюнул и своей телекинетической силой передал охраннику звенящий мешочек. Таможня. А это символическая плата за вход.

Пропустив караванщика, полуптица лениво наблюдала за окрестностями и увидела меня такого красивого, бредущего прямо к городу. Я замедлил и так неспешный шаг, ибо обычно, когда не нужно спасать свою жизнь, я ходил прихрамывая от того, что мне часто приходилось делать резкие и быстрые движения. Ноги часто болели, да и это придавало небольшого колорита, так что я всегда так ходил. Чем обескураживал своих врагов своей неожиданной быстротой и ловкостью.

— Проход, запрос на жительство, контракт на работу? — Если птиц, или как там самцов птиц называют, и удивился от моей внешности и одежды, то не подал вида. — Торговля, ночёвка, медицинские услуги?

Не увидев направленных на меня стволов, я продолжил свой хромой путь к воротам, проверяя многочисленные карманы своего пальто на наличие заначек с крышками.

— Ты вообще по понячьи понимаешь, чудо ты проходящее? — Поинтересовался птиц, доставая из кобуры массивный револьвер и вскидывая его.

 — Не люблю говорить издалека криками. Предпочитаю подойти поближе чтобы провести цивилизованную беседу. — Полуптиц пожал плечами и опустил револьвер в кобуру и снова начала заполнять бланк. — Я здесь частично чтобы поторговать и узнать о мире в целом, ибо я вылез из такой дремучей дыры, что абсолютно ничего не знаю. — Я нашел наконец заначку с крышками, но не стал её доставать.

— Так и запишем — турист, проход с легконагруженного десять крышек, мы принимаем золото в соотношении пять к одному. — Сказал он, заполняя бланк.

Я достал десять крышек из мешочка и протянул их таможеннику. Он удивился странному виду крышек, и проверил крышку “на клюв”, затем удовлетворённо кивнул.

— Сойдут, на твоём месте я бы обменял все крышки, что у тебя есть либо на НКР-ское золото, либо на серебро Лунного Сообщества, крышки выходят из оборота год от года. — Он пропустил меня внутрь.

Я кивнул, немного удивившись знакомому названию — НКР. Но не сейчас, в городе. Тут происходит, судя по всему, то же, что и на Западном Побережье, цивилизованная валюта выбивает старые и родные крышки.

Сразу за воротами дежурило ещё четыре кошко-птицы с дежурным вооружением из ПП и чем-то вроде гранат, я думаю.

— Добро пожаловать в Сталлионград, ведите себя хорошо, или Когти вас накажут. — “Улыбнулась” наиболее бронированная кошко-птица в четверке. — Площадь туристов находится через три квартала отсюда, потом налево, не промахнётесь.

 — Спасибо. — Я обворожительно улыбнулся, обнажая свои слегка острые из-за жесткой пищи, которой я долго питался на Пустоши, когда не было нормальной еды, но еще целые и даже немного белые зубы. — Буду знать.

И снова ни грамма удивления на “лицах”, впрочем, ладно. Я поковылял в указанную мне сторону. Надеюсь хотя бы там что-нибудь прояснится.

Площадь туристов оправдывала своё название — целая куча лавок с безделушками, большой бар совмещённый с мотелем и даже банк! Я не шучу, самый настоящий банк с охраной на входе. Я такое только у НКР видел. Собственно, НКР — единственная цивилизованная фракция, почти страна, в Америке.

Мне нужно узнать об этом Безумном Мире больше, так что логично, что мне в бар, а не в мотель. Разумеется, надписей я до сих пор не понимал, но их с успехом заменяли вывески с вполне понятными картинками, по которым я с большой долей вероятности и определил для чего предназначено то или иное здание. Прохожие на меня косились, но в целом не обращали внимания, видимо, тут очень большое разнообразие разумных вооружённых мутантов, если даже такого вот необычного мутанта принимают как должное. Естественно, я не мутант, но для них вполне себе так тяну на Супермутанта или Когтя Смерти. По уровню мутаций.

Когда я, наконец, вошел в бар, мне предстала следующая картина. Старый пони с крыльями на спине за стойкой лениво протирал массивный стакан копытом, за столиками сидели различные существа, и не только пони, я видел много кошко-птиц, одного козла и какого-то мутанта с телом человека и двумя бычьими головами, картину безумия дополняли два прямо ходящих пса с целой кучей аугментаций.

У меня, кажется, начался нервный тик, но я его поборол и поковылял к местному бармену… барконю? Барпони? А, чёрт! Как же с этим местом всё сложно! Буду называть барменом, так мне проще. Подойдя к барной стойке, я не особо заметил стульев, сидят на полу что ли? Впрочем, чего еще ожидать от непарнокопытных.

 — Меню — справа на стене, комната — сто крышек за сутки, ванная с чистой водой — 25 крышек сверху, если подогревать, то ещё пятнадцать. — Местные решительно отказываются чему-либо удивляться. Если бы представитель этих непарнокопытных появился на земле, то… Много чего интересного и неожиданного могло бы произойти. Кстати, ванная, такое обычно предлагали в Нью-Вегасе и в поселениях НКР, на восточном и средне-западном побережьях это было непозволительной роскошью. — Мы так же принимаем валюту НКР и Лунного Сообщества.

Сканер Пип-Боя показывал, что в моей заначке было приблизительно восемьсот семьдесят крышек, на это я мог бы жить месяцок, если особо не шиковать.

 — Извините, не понимаю вашего алфавита. — Пожал я плечами. — Мо...

 — Букинист торгует в конце площади, у него можно приобрести букварь и другие книги. — Безразлично перебил меня бармен. — А теперь, если не намерен ничего заказывать, не занимай моё время. — Как не гостеприимно, впрочем, если ко мне в бар завалился некто совершенно не знакомого мне вида, я бы тоже, как минимум, был не гостеприимным.

 — У вас есть виски или другой алкоголь? — Мне хотелось слегка забить свою голову алкоголем.

 — Виски, Скотч, Водка, Сидр, Саке из Нейпонии, Вино для ценителей старины, — Начал он перечислять с большим знанием дела. — Грог, “Покаяние”, для особых ценителей — Кумыс.

— Виски. — Заказал я. — Сколько?

 — Тридцать крышек, или пятнадцать сребреников или пять злотых. — Сказал бармен, показывая запечатанную бутылку.

Я молча кинул тридцать крышек на барную стойку. Пони одним из крыльев смахнул крышки в кассу и этими же отростками же поставил на стойку мою бутылку. Так, не думать об этом, если я буду задаваться вопросом как он это вытворяет крылом, у меня мозги наружу вытекут. Держи себя в руках, не поддавайся на провокации. Я забрал свою бутылку неизвестной марки виски и поковылял из бара.

Около лавки со старыми книгами и книгами, сделанными, казалось, на коленке, стоял столик с радиоприёмником, из которого доносилась лирическая песня о любви, певица мне была незнакома, но её пение пробирало до души. Пробирало бы, если бы я не был черствым, разочаровавшимся в мире и в себе пофигистом, который попал в Безумную версию моей Пустоши.

 — Это была Вельвет Ремеди и её послание для всех одиноких сердец “Кто я без тебя” — Чтоб мне провалится! Этот голос! Я его ни с чем не спутаю! Это же Тридогнайт… — С вами радио свободной Пустоши и мы вещаем для вас. — В рот мне голодиск! Либо старый борец на Светлой Стороне вещает еще и в другую вселенную, либо… Мир сошел с ума и тут живет его брат близнец. — С вами вновь свежая подборка новостей, навострите уши и внимайте. В районе горы Чёрного пони снова началась заварушка меду силами Горцев, Халфхартс и Жнецов. Что они там не поделили — пока не ясно, но дерутся они там всерьёз. Всем караванам настойчиво рекомендую: обойдите эту заварушку стороной, они не будут спрашивать, что вы там забыли.

 — К другим новостям: Всем любителям астрономии, доставайте свои старые телескопы и натирайте их полиролью, только сегодня и на протяжении ещё трёх дней мы будем наблюдать феномен Четырёх Звёзд, проходящих свой трехлетний цикл прохода между луной и дальним космосом. Подробней о феномене вы можете узнать в книге легенд старой Эквестрии, если сможете её отыскать.

 — И последнее: Кобылки и Жеребчики, помните, хоть заварушка и кончилась пять лет назад, в Эквестрии всё ещё хватает мест, от которых лучше держатся подальше. Если вы видите пустое пространство с кучей нетронутых ящиков, мой вам совет — пройдите мимо, не будите диких гулей. На этом всё, оставайтесь с нами на волне свободной Пустоши, мы — голос надежды в мрачном послевоенном мире.

Я просто стоял в прострации от эфира местного Тридогнайта с уже явным нервным тиком. Но, быстро взяв себя в руки, я, наконец, обратился к торговцу в книжной лавке.

 — О, какие экземпляры нынче ходят по городу. — Ухмыльнулся земнопони с узким разрезом глаз. — Будь я помоложе, вскрыл бы тебя на столе.

 — Спасибо, наверное… — Протянул я без всякой враждебности. — Меня интересует что-нибудь, что может научит читать на вашем непонятном языке. Читать я умею, но не по вашему. — Я, тем временем, стал проверять голодиски с записями песен, читая названия треков. “Civilization” вполне можно было послушать потом, эту запись часто крутили у Тридогнайта. Я спрятал нужный голодиск в легкодоступный карман, а остальные положил обратно в карман с голодисками. Хотелось послушать чего-нибудь родного, местная музыка вызывала у меня раздражение в ушах.

 — Понятно. — Он пошёл вдоль книжных полок, то и дело сверяясь с индексами на полках, наконец, он вынул старую, очень потрёпанную тонкую книжку с выцветшей яркой картинкой яблока на обложке. Книга была настолько старой, что когда он вернулся с ней от книги полетели тучи пыли. — Товар старый, не востребованный, но всё же имеет свою цену.

 — Какова? — Коротко спросил я.

 — В довоенное время за эту книгу давали пять битсов, учитывая её антикварное состояние и её необходимость для вас… скажем, сорок крышек. — Чувствуется, что меня хотят надуть, но торговаться мне не хочется.

 — Ладно, по рукам. — Я, с подозрением смотря на земнопони, достал сорок крышек и кинул на прилавок. Земнопони посмотрел на крышки, пересчитал их и хмыкнул, увидев на обороте одной из них пятиконечную звезду, я умудрился отдать крышку с звездой от Сансет Саспарилы… Впрочем, ладно, она все равно мне не пригодится.

 — Такая мне ещё не попадалась, обмен? — Э-э-э что? Я развел руками, давая понять, что не совсем понимаю, о чем шла речь. — Видишь ли, чудо ты простодушное, это коллекционная крышка, конечно, шрифт тут какой-то неизвестный, как на твоем Пип-Баке, но оборотная сторона говорит сама за себя, какую ты крышку хочешь в обмен? У меня есть четверо Сумерек, две Лиры Харстрингс, шесть Яблочных Водок, три Пугливых Стыда.

 — Я знал, что она коллекционная, но… — Я запнулся. — Впрочем, я не знаю зачем мне может понадобится крышка с Пугливым Стыдом или виски… Ладно, Сумерки наверное… Звучит красиво. — Я всем своим видом показывал, что в душе понятия не имею, кто эти существа. Лира Харстрингс звучало менее причудливо и чутка ближе, но я еще не видел крышку с Сумерками. Любимое время суток. Не холод, ни жара, еще не темно, но и не так светло.

Конь достал небольшой кейс из-под прилавка и открыл его. Внутри лежали крышки, каждая в своей выемке, на всех были различные рисунки: Лира, три яблока, шестиконечная звезда с блёстками по краям… их было много, но не все выемки были заполнены. В одну из выемок он положил мою крышку. Затем, открыв подотдел в кейсе, где лежали ещё больше крышек, но уже как попало. Порывшись в куче, он достал две крышки с изображением шестиконечной звезды с блёстками по краям и положил их на прилавок.

 — Сделка. — Коротко пояснил он, кивая на эти две крышки.

Я взял эти неизвестные крышки и спрятал в легкодоступный карман, где лежал голодиск, пара обойм для пистолета и пара Стимуляторов, чтобы потом изучить эти крышки. После того, как земнопони запер кейс и убрал его обратно за прилавок, он протянул мне книгу.

 — Спасибо. — Коротко поблагодарил я, пряча книгу все в тот же легкодоступный карман, который я использовал для важных вещей. В ответ продавец лишь всхрапнул, как умеют это делать только лошади. Я поспешил удалится от режущей слух местной музыки, включив на маленькую громкость тот самый голодиск с записью “Civilization”. Хорошо, что я навестил Тридогнайта и смог уговорить его сделать копии. Я бы с ума сошел без этой музыки. А вот теперь думаем, где мне можно будет поизучать этот их конячий. У меня оставалось по подсчетам Пип-Боя ровно восемьсот крышек. Новая книга была просканирована и каталогизирована как: Неизвестная книга, стоимость: неизвестна, вес: 0,1. На стоимость я никогда не обращал внимания. Вес был небольшой и это хорошо и название тоже было обычным, предмет на неизвестном языке так что все нормально. Запись сменилась на “Way back home”. Эх, если бы… Соберись, тряпка. Помотав головой, я вернулся в бар-мотель.

 — Комната, одни сутки. — Я положил сотню крышек в мешочке на барную стойку, крылатик же, пересчитав их, дал мне в руки небольшой каменный брелок с цифрой 34 на нём.

 — Третий этаж, лестница за углом. — Лаконично пояснил он.

Я кивнул и отправился в комнату, следуя указаниям бармена. Лестница была основательной и крепкой, и не скажешь, что построена давно, дверь была сделана из крепкой породы древесины без единого намёка на замочную скважину. Впрочем, задаться вопросом “как это открыть” я не успел. Дверь самостоятельно щёлкнула замком стоило мне приблизится к ней на расстояние двух метров. После всего, что со мной произошло, я едва ли повел бровью. Хотя нет. Нервный тик еще был и рвался наружу.

Комната состояла из двух комнат. Собственно, спальня с кроватью и двумя тумбочками, на которых стояли светящиеся кристаллы, и ванная. С этой стороны номера дверь закрывалась крючком. Покрутив вентили в ванной я ничего не добился. Даже это учтено. Но это меня не волновало, я отучился мыться. На Пустоши это было ненужной роскошью. Старик любил шутить насчет этого, после того, как я спросил “Где можно помыться?”
“В ближайшей луже, если не боишься сильно облучится. Малец, чистая вода слишком ценна, чтобы тратить её на такую роскошь как душ или ванная, но, конечно, ты можешь рвануть на запад к НКР ради ванной, но готовься раскошелится за это удовольствие”. Конечно, если сравнивать цены, то на этой планете ванная была в разы дешевле, но у меня всё равно не было лишних денег, чтобы оплатить себе сеанс помывки.

Впрочем, сейчас было и не до этого. Я стянул с лямок свой рюкзак, скинул пальто и шляпу на кровать, куда, чуть позже, примостился и сам, и достал купленную недавно выцветшую книжонку. Всматриваясь в пожелтевшие от времени страницы, я понял, что это детский букварь с гигантскими символами и пояснительными картинками. Каждая буква сопровождалась изображением какого-то предмета или животного. Для начала сойдет.

Спустя два часа я бился головой об эту книгу. Если сбросить со счетов совершенно непонятные символы, это был всё тот же латинский алфавит! Только с измененным написанием букв! Мне оставалось только изучить какие символы обозначают какую букву.

Спустя полчаса я попытался попрактиковаться на сувенирной крышке. “С, О, Л, Н, Е, Ч, Н, А, Я, пробел, С, А, Р, С, А, П, А, Р, Э, Л, Ь”. Сансет Саспарилу мне в рюкзак. НКР, Тридог... Похоже на кривое отражение земной Пустоши… Хах. Символично. Если учитывать, что я прошёл фактически через зеркало. Хм… А это идея. Мне нужно искать Зеркало, такое же омега-подобное зеркало. Ну, вот я и узнал, что за Водяной Чип мне следует искать чтобы вернутся домой. А теперь, внимание, вопрос: Где мне вообще его следует искать? Или можно починить то разбитое зеркало? Как его заставить вернуть меня назад если я найду\починю зеркало? И это только верхушка айсберга моих вопросов. Моим приключениям позавидует и Искатель Водяного Чипа, и Основатель НКР — Выходец из Убежища 13, и этот легендарный Уничтожитель Анклава Избранный, и даже Дарующий Воду Одинокий Странник из 101. Как вернусь, зайду в гости к Тридогнайту и поведаю, что я видел и слышал. И не только ему. Только, боюсь, мне никто не поверит, Тридог может и поверит, поскольку он лично бродил по Пустоши под веществами, но остальные… нет, ну, наверное, ещё поверит Старик, он всегда был крайне скрытным насчёт своего прошлого. Особенно учитывая этот клинок…

Я взялся изучать как сам меч, так и сами ножны. Символы на клинке оставались такими же непонятными, а вот вязь на ножнах повторяла по смыслу английскую надпись “Кровопийца”. У меня смутные подозрения. Нужно будет показать местным, вдруг пояснят больше. А теперь займемся тем, чем занимался тринадцатый, расспросами про Водяной Чип. В моём случае про зеркало. День еще впереди, так что вперед и с песней.

Я, кряхтя, встал с кровати и стал надевать свой плащ, волшебный рюкзак и не менее волшебную шляпу, шучу, конечно, про волшебность, но фраза очень уж подходит к ситуации. Ну и не совсем плащ, а пальто, которое, между прочим, принадлежало до войны детективу. Но не суть. Я покинул свою комнату на эти сутки и отправился искать информацию о необычном зеркале. Бармен не был настроен на выдачу информации, но попробовать стоило. Я вкратце описал обе версии зеркала.

 — Ни разу не слыхал про такие, если ты ищешь магический артефакт, то тебе нужно в Коллегиум. — Сказал он, выслушав мои путанные объяснения. — Они любят собирать довоенное старьё с магическим свойствами.

 — Спасибо за наводку, в какой стороне этот самый Коллегиум? — Я включил запись заметки насчет направления.

 — Тебе нужно будет пересечь старо столичные горы. — Он кивнул в окно, в котором виднелись далёкие горные хребты. — Миновать несколько поселений и порыскать около Хуффингтонского кратера, точнее не знаю, я там ни разу не был.

 — Спасибо, учту. — Еще бы понять, где этот кратер. Но больше информации мне не выудить у неразговорчивого бармена. Придется составлять карту и осматривать окрестности через бинокль. Значит, маршрут проложен, хотя бы примерный. А теперь стоит перекусить и слегка узнать о местной истории и быте. Я вновь поднялся к себе и достал обед караванщика. О, а одноглазый знает толк в подборе долго хранящейся провизии. Также я достал идущие в комплекте с обедом бутылки с водой и Ядер-Колой. Наскоро перекусив этим божественным обедом, я, попивая бутылку Ядер-Колы, вновь покинул свою комнату и отправился искать место, где мне могут рассказать про этот мир и про непарнокопытных.

Вот только с гидами и туристическими агентствами под названием: “Где я, чёрт возьми?” на площади для туристов был промах. Лавки были, мотель и бар были, банк был, а вот такой мелочи, как туристическое бюро, — нет. Упущение, в столице НКР вот есть туристическое агентство, из которого, например, можно узнать про Выходца из тринадцатого Убежища и то, что его почитают как героя и почти как бога. Старик говорил, что знал его, он не считал себя героем и, уж тем более, не считал себя богом.
“Лично я его ни разу не видел, но старина Ян мне много о нём говорил, пока не умер от лучевой болезни, этому выходцу была чужда Пустошь, и он старался своими поступками привнести хоть немного того, о чём его учили в его родном Убежище, взять ту же систему севооборота.”
Среди НКР’цев ходила легенда о седоволосом старике, вооруженном до зубов, что бродил по Пустошам и помогал всем нуждающимся, оружием и водой. Он называл себя “Изгоем из тринадцатого Убежища”. Не знаю, правда это или нет, но многие в это верили.

Но я не о том сейчас размышляю. Мне бы узнать о местных, а не размышлять о моем мире. Я решил расспросить того же торговца книгами, вдруг он может что-то подсказать. Думаю, бесплатное виски немного поможет мне в деле развязывания его языка.

Вот только прямо сейчас торговец книгами спорил с бежевым рогоголовым пони с всклокоченной гривой, будь он человеком, я бы смело назвал его чудаковатым учёным. И, надо сказать, я люблю ученых, даже чудаковатых. Ибо я сам отчасти яйцеголовый, пускай больше по технике, чем по другим наукам, но, все таки, в нашем Убежище каждый был, по сути, ученым.

— Слушай, мне пришлось потратить три алмаза, чтобы её отыскать, не оставляя следов, имей совесть! — Возмущённо говорил рогатик продавцу. — Или плати, или можешь забыть об оригинале старых легенд Эквестрии в отличном состоянии.

— Три? Ты шутишь? — Опешил тот. — Это сколько тебе пришлось заметать свои следы?

— Пришлось три века следить за ситуацией, чтобы мои следы нигде не упоминались, это же большая нагрузка на вероятностный континуум! — Я на заднем плане выпадал в осадок почесывая затылок. — Поэтому пять тысяч, не меньше.

— Дискорд бы побрал тебя, Хронос, — беззлобно выругался продавец и ушёл в подсобное помещение.

— На вашем месте, юноша, я бы забыл всё, что сейчас слышал для вашего же блага. — Не оборачиваясь, сказал этот чудик с рогом.

 — С радостью, впрочем, я не понял ни единого слова. — Я пожал плечами, продолжая пить Ядер-Колу.

Наконец, пони продавец вернулся из подсобки и поставил на стойку небольшой сундук и открыл его. Внутри лежало чистое золото в монетах.

— Ровно пять тысяч, живодёр, ты однажды меня разоришь. — Буркнул он.
“Яйцеголовый” слевитировал одну монету, надкусив её, и, кивнув, бросил её обратно в сундук. После того, как сундук закрылся, он просто… исчез. Вот он стоял и вот... пуф! И его нет.

— Будешь ещё что-то заказывать? — Деловито спросил он. — У меня ещё три клиента после тебя, так что поторопись.

— Да, полная родословная Яблок с момента переселения до Литллпип. — Подумав, сказал хозяин магазина.

— Снова прогулка на три века назад? Это будет стоит где-то от пяти до семи тысяч. — От этих расценок рогатика торговец схватился за сердце. — Ты знаешь как трудно достать чистые алмазы в наше время? Всё, я пошёл, готовь плату, буду… через неделю, я думаю.

После сих слов вымогатель исчез точно так же, как и сундук до этого, с тихим “пуф”. Знаете что? Я не удивлен. Устал удивляться. Так на все удивлялки меня не хватит. Торговец, наконец, обратил внимание на меня такого красивого пьющего Ядер-Колу у прилавка.

— Ни. Единого. Слова. Об. Этом. — Раздельно произнёс он.

 — Как скажешь. — Я пожал плечами. — Итак, мне бы хотелось узнать побольше об этом месте, нет, я не про лавку и город. А вообще про мир в целом, про его историю. Или хотя бы намек на место, где можно это узнать относительно бесплатно.

— Сталлионградская общественная библиотека естествознания, я в лекторы не нанимался. — Коротко сказал он, кивнув куда-то в сторону улицы.

 — Спасибо за наводку. — Я благодарственно кивнул, вновь удаляясь из магазина. Даже виски не пришлось тратить. Уже хорошо. Надо, кстати, его будет попробовать.

Итак, еще больше беготни по понячьему городу. Теперь я отправляюсь в библиотеку. Больше книг! Я люблю книги, но не на непонятном языке. Осталось только узнать, где она. Поэтому мне придется надоедать прохожим. А праздношатающихся тут не было, большинство лишь отмахивалось от глупых просьб, пока я не наткнулся на какое-то мелкое кафе, снаружи которого сидели четыре ОДИНАКОВЫЕ серые самки пони с рогами на голове. Сии особы увлечённо о чём-то спорили, глядя на кусок картона на столе. Так, ладно, не обращаем внимания на эту странность, это не самое странное, что я видел сегодня. Даже на Земле часто встречались близнецы, которых отличить трудно. Даже встречались в пятерых экземплярах.

— Святое вымя Селестии, не смогла бы она так сделать, она телекинетик, а не маг огня! — Тем временем, сказала одна из них, глядя на нахохлившуюся собеседницу на противоположном конце стола. — Нельзя просто так вот взять и наколдовать очистительное пламя, не зная его, и мне плевать, что твои кости говорят о свободном заклятье в этом ходу!

А, все ясно. Настолка. Мы с братом любили баловаться этим дерьмом до того, как открыли прелести “Grognak & The Ruby Ruins” на отцовом терминале. Впрочем я иногда ностальгировал играя в эту видеоигру на своем Пип-Бое, материнский был чутка мощней моего, что мне подарили в десять лет.

 — Но свободное заклятье же! — Обижено протянула виновница спора.

— Свободное, а не случайное, дурья твоя башка! Вертай назад свою фишку и лови штраф за манчкизм. — Обвиняющая сверкнула рогом противница и на картонках залетали фишки и карточки.

— В следующий раз, я буду Лакуной! — Буркнула обвиняемая в ответ.

— Ты сначала её разблокируй для этого. — Фыркнула третья играющая пони, разглядывая веер карт парящих перед её носом. — Иначе рискуешь отыгрывать Дарительницу до конца этого сезона.

Ладно, меня больше интересует вопрос: “Как пройти в библиотеку”, чем наблюдение за непарнокопытными задротками, которые играют в местную настолку. Впрочем, я мог бы спросить этих особ насчет прохода в библиотеку.

 — Прошу прощения, дамы, извините, что прерываю ваш увлекательнейший спор, но не подскажите ли вы мне, как пройти в библиотеку?

Все четверо переглянулись и прыснули.

— “Как пройти в библиотеку”, задница Селестии, это просто шикарно, надо записать это! — Судя по всему, эта пони с рогом на голове, тасующая телекинезом кучу карт, являлась хозяйкой игры, или Мастером, если говорить на их жаргоне — Ты на месте путник, она прямо перед тобой, точнее, за твоей спиной.

Неприметное здание за моей спиной никоим образом не намекало на то, что является библиотекой, я бы прошёл и не заметил.

 — Благодарствую, не смею больше вас отвлекать от игры. — Я приподнял шляпу в знак благодарности, как это делали в довоенное время.

— Передавай привет профессору. — Донеслось в ответ и Хозяйка вновь вернулась к столику тасовать карты. — Ну, Лайтингдаст, твой ход.

Я направился к этому зданию и, даже при более детальном осмотре, оно все еще не напоминало мне библиотеку. Оно скорее напоминало офисное здание, такое типовое, которых особенно много в крупных городах. Окей, вот оно — библиотека, книги и знания, которые опять заставят мою удивлялку удивляться, ждите меня.

И вот ЭТО библиотека? Старые полусгнившие книги рассыпались на полках, ветхие лестницы скрипели под своим собственным весом, а в вестибюле стоял большой чёрный камень, который смотрелся здесь несколько чужеродно.

Даже довоенные библиотеки на Земле были более приятны чем эта. Ладно, надеюсь хотя бы местный библиотекарь может что-нибудь мне дать из знаний об этом Безумном Мире.

Едва переступив какую-то черту, я увидел сидящую на полусгнившей полке сову. Крупную такую сову, смотрящую на меня до боли осмысленным взором. Впрочем, чтобы понять, что это сова мне пришлось напрячь память о книгах про довоенных животных.

— Добро пожаловать в Сталлионградскую общественную библиотеку естествознания, — Сказала сова. — Я — Совелий, второй помощник Сумеречной Искорки в этом филиале, но все остальные почему-то зовут меня профессор. Прошу прощения за беспорядок, ремонтные службы опаздывают вот уже на 235 лет.

После говорящих лошадей — простите, пони — говорящие совы не выбили меня из безумно гробового спокойствия.

 — И вам здравствуйте. Не могу ли я найти здесь что-нибудь про историю этого места? Ну, не библиотеки, а в целом страны и прочего. Ну и про пони.

— К сожалению, все книги обветшали за это время, а реставрационный фонд не ответил ни на один из моих двух тысяч семисот пятидесяти шести запросов, но я располагаю полными знаниями этой библиотеки. Уточните тему и я с радостью отвечу на ваш вопрос.

Это, скорее всего, робот. По поведению понятно. Он даже не знает, что война произошла? Ну да ладно.

 — Расскажи что это за страна? И её историю.

— Вы находитесь на территории Эквестрийского диархата, политический курс можно описать как конституционную монархию, если у вас, конечно, существуют короли, живущие по несколько тысяч лет. — Тут сова немного усмехнулась. — Территория Эквестрии велика, по последним оценкам землемеров она составляла более двесте сорок тысяч квадратных миль, более точная оценка невозможна вследствие отсутствия связи с землемерческим отрядом последние 187 лет…

Этот Совелий говорил много и с большим удовольствием, во мне он явно нашёл благодарного слушателя, который ни хрена не знает и готов часами задавать те или иные вопросы. Я узнал много об их истории и довоенной культуре и даже моё чёрствое сердце проняло. Какая культура была потеряна. А еще, я понял, что я не просто в дерьме альфа самца когтей смерти, в гнезде когтей смерти и в окружении толпы кассадоров. Я понял, что я в дерьме альфа самца гибрида когтя смерти и кассадора, в гнезде этих гибридов и их окружении.

— 212 лет назад Принцесса Селестия отреклась от престола, вручив полномочия управления страной Принцессе Луне, дальнейшая информация, увы, заблокирована по приказу Министерства Морали. — Закончил лекцию робо-филин, ведь так зовут самцов сов, верно?

 — Последний вопрос, тебе что-нибудь известно о зеркале, что может перемещать в другие миры? — Филин склонил голову:

— Данная информация заблокирована по приказу Министерства морали, прошу прощения, но без их разрешения я не могу сказать большего.

Как я и думал. Посмотрев на часы Пип-Боя, я понял, что уже вечер, поэтому я молча встал и покинул библиотеку. Прощаться с роботами не мое любимое дело, кроме, разве что, с Мистером Помощником, что помогал моему Старику по дому. Выйдя из библиотеки, я впервые за долгое время закурил чтобы немного успокоить нервишки

За столиком у кафе сидела уже другая компания: серая единорожка, в библиотеки я так же узнал как этих разных пони правильно называть, с чёрной гривой и красными локонами, синяя самка земнопони, серый пегас с прибинтованым к туловищу крылом и фиолетовая единорожка, которая зачем-то нацепила себе на спину фальшивые крылья.

— Отвечаю телекинетической пулей! — Нагло заявила серая единорожка, кидая два кубика телекинезом. Игральные кости покатились по столу и остановились и единоржка выругалась — Да вы, блядь, издеваетесь!

Я не стал им мешать, молча включив уже вставленный голодиск с песнями. Заново заиграла “Way back home” и я отправился в свой номер, который снял на сутки.

Я часто играл в карты и сейчас я как будто проснулся и ощутил, что снова сижу за столом в ожидании своей руки. Я что, всё что было увидел во сне? Незнакомый мне игрок напротив молча тасовал карты, его потрёпанный тренч, практический такой же как у меня, но у меня он с нашивками с номером моего Убежища, тренч незнакомца был весь покрыть пылью, старая длиннополая шляпа скрывала его глаза, а на губах была лёгкая улыбка.

— Покер, блекджек, марьяж, девятка? — Спросил он непередаваемым голосом, я такой ни разу в жизни не слышал, и вряд ли смогу описать. — Мне доступны все игры мира, выбирай.

— Обычно в казино я играю покер, но у меня сегодня желание сыграть в блекджек. — Незнакомец дёрнул уголком рта и начал ловко тасовать карты лёгким движением руки, извлекая из колоды два джокера и откладывая их в сторону. Протянув перемешанную колоду, он дождался снятия крыши и раздал карты. Мне досталась восьмёрка и девятка, семнадцать очков, ни туда и ни сюда, просить ещё большой риск.

Вторым игроком оказался сам раздающий, раздав себе десятку и семёрку, ничья.

— Вот так обычно и бывает в жизни, лишь один фактор решает выиграл ты или проиграл. Выбор. — Сказал он, смотря на меня внимательным взором.

 — На это обычно влияет удача… Или блеф. — Задумчиво протянул я в ответ. — Не уверен, что также и в жизни. Обойти правила жизни нельзя.

— Со мной блефовать практически невозможно, Дэвид. — Я по-моему ему не представлялся, не помню. — Я знаю все уловки, все манёвры и краплёные карты в мире, так ты пасуешь или берёшь?

 — Предпочту пас. — Я откинулся на спинку кресла, отпивая из стоящего передо мной стакана с Ядер-Колой. Незнакомец открыл карту, которая оказалась семёркой, она одинаково могла положить обоих из нас, но, видимо, смысл парии был не в этом, поскольку на столе не было ставок.

— Но в одном ты прав. Помимо Выбора нужна и Удача. Каков был шанс найти этот бункер, каков был шанс скрыться от патрулей Братства, каков был шанс дождаться единственной ночи, когда зеркало перестало быть зеркалом?

 — Ну что могу сказать. Я — чересчур “удачливый” сукин сын. — Меня должны были смутить эти вопросы, но почему-то этого не произошло. Я воспринял это как должное.

— Будем наедятся, что и дальше твоя Удача не оставит тебя, ты необычный игрок за этим столом. — Он сгрёб карты и начал их тасовать с искусством профессионала. — До тебя со мной играли многие, последним был Старый Рейдер, но проиграл. Сейчас он на мели, но в следующий раз мы соберёмся втроём и перекинемся во что-нибудь, неважно во что. Он почему-то спрашивал о тебе, хотя здесь ты впервые. Удачи, Странник.

И под эти слова я проснулся от зуммера будильника. Это был. Самый. Странный. Сон. В. Моей. Гребанной. Жизни. Будильник Пип-Боя разбудил меня ровно в пять часов утра. Как я и ставил… Надо собираться в путь, но… Что это, черт возьми, было?! Голова раскалывается… Ладно… Это лишь сон. Я встал с кровати, снарядился, и, на всякий случай, проверил через Пип-Бой все ли вещи на месте. У меня в кармане появилась карта джокер с рисунком какого-то мутанта, собранного, казалось, из различных частей тел зверей. К змеиному телу крепились две разные руки, две разные ноги, лошадиная голова с разными по величине глазами и двумя разными рогами на макушке. Это еще более странно. Ладно, разберусь потом. Мне ключи от комнаты вернуть полагается и в путь отправится.

 — Что вы можете рассказать мне об этой карте? — Возвращая ключ, я решил спросить бармена насчет непонятного джокера.

— Дискордов джокер из колоды Играющих. — Он внимательно осмотрел карту. — Магическая карта неопределённости и множества путей, появляется и исчезает когда ей вздумается и никто никогда не может предугадать где и у кого она может появится. Не считается обманом использовать именно эту карту в игре поскольку она сама выбирает у кого появится в текущем наборе карт.

И что весь этот набор слов должен мне сказать? Ладно. Это местная “магия” постаралась. Лучшего объяснения не найти.

 — Спасибо, и еще. Как мне узнать Хуффингтонский кратер? И не найдется ли тут кого-нибудь, кто может провести меня туда?

— Он большой, залит водой, вокруг озера остатки города, а ещё рядом статуя “Охранницы”, не промахнёшься. — Хмыкнул пегас. — А проводника тебе лучше поискать в лиге Играющих, эта карта тебе даст скидку, если ты выиграешь раунд в их безумной игре.

Замечательно. Значит играть в карты? Я не то чтобы плох, но явно не мастер, хотя и играю часто. Но попытка — не пытка.

 — Где их можно найти? — коротко поитересовался я.

— Их штаб располагается в кафе “Шулер” рядом с библиотекой, они там часто зависают, когда не носятся по округе. — Минутку, мы говорим об одном и том же кафе? Эти задроты — наёмники? В жизни бы не поверил. Да даже рейдеры цивилизованнее и дисциплинированней этих ребят.

Благодарствено приподнимая шляпу, я удалился из бара. Я запомнил, где было кафе и почти сразу по прибытии я встретил этих задротов-наемников. На сей раз это была кошко-птица, пегас в ковбойской шляпе, земнопони в скафандре и земнопони с облезлой кожей. Не думаю, что это косметика. Значит я должен обыграть задротов. Все веселее и веселее.

— Стреляю из гранатомёта по группе аликорнов. — Заявил облезлый, вращая стаканчик с костями в копытах. Кости упали на стол и он усмехнулся — Как вам такие яблочки?

Кошко птица бросила свой набор костей и начала всматриваться в книгу, на которой была нарисована Серая единорожка с гривой цвета сена и тавром в виде Пип-Боя.

— Аликорны единства успешно отбили атаку с помощью комплексного щита. — Заявила она, разведя передними лапами в стороны.

Я решил, что не буду дальше слушать этот задротский бред и вошел в само кафе в надежде что-нибудь узнать у кого-нибудь, кто не занят игрой в настолки. В холле были ряды плакатов, вчитываться в которые у меня не было ни малейшего желания, на центральной стене висела самодельная эмблема виде двух игральных карт: пиковый туз и дама, и несколько дверей в различные помещения. В центре холла стоял столик для посетителей, за которым сидела ещё одна(!) серая единорожка с чёрной гривой и красными прядями.

— Добро пожаловать к Играющим, наша жизнь игра и мы делаем в ней свои ставки... — начала она свою речь и тут увидела кто вошёл — Ого, таких мутантов я ещё не видела.

 — Ага, привет. — Я кивнул, поморщившись от того как меня назвали. — Я здесь по делу. Хочу нанять проводника до коллегиума. И у меня Джокер. — Я достал карту

 — Давненько я его не видела. — Она обнюхала карту, лизнула и попробовала перекусить. — Окей, правила ты знаешь, Покер, Блекджек, Марьяж, Девятка, Рыбка? — Она почти точь в точь повторила вопрос моего сонного незнакомца. — Мне известны все карточные игры пустоши, выбирай.

 — Обычно я играю покер… Но сегодня хочется сыграть в блекджек. — рефлекторно повторил я сказанное мною во сне.

 — Серьёзное требование. — Сказала единорожка, достав из стойки колоду нераспечатанных карт и, открыв её, начала тасовать телекинезом. — Сдвигать будешь или поверишь на слово, что не мухлюю?

 — Поверю. — Я стал искать стул или кресло, на которое можно было бы сесть.

Кресло появилось прямо за моей спиной, казалось, из воздуха.

Так же как и мой раздающий из сна единорожка отделила из колоды два джокера и сдала мне две карты: Четвёрку и туз — Пятнадцать очков, или пять, смотря как считать туз. Себе она сдала девятку и восьмёрку — семнадцать.

 — Если собираешься рисковать — сейчас самое время. — Усмехнулась единорожка.

 — Беру карту. — Я не стал пасовать как это было во сне. Она достала карту, шестёрка бубен, двадцать одно! Двадцать одно! Это очко и номер самого азартного Убежища в Пустоши.

 — Правила есть правила. — Собрав карты и сжигая их своей магией, сказала ничуть не расстроившаяся единорожка. — Куда тебе нужно и кто тебе нужен в проводники, у нас есть специалисты всех магических направлений. Гарантирую, что любая из нас владеет Лечащей магией, магией персональных щитов и телекинетической пулей. Срок контракта — месяц, если хочешь продлевать, то договаривайся с тем, кого тебе назначат, доли в трофеях обсуждай так же с ним или ней.

 — Мне нужно до Коллегиума. — Я потер свой подбородок. — Я не совсем разбираюсь в местных специализациях, поэтому не могу точно сказать, кто мне нужен.

 — Магов широкой специализаций у нас только трое и двое сейчас на контракте. — Покачала головой кобылка, я, наконец, узнал как правильно называют самок пони. — Но тебе крайне повезло, что ты с джокером и победил в блекджек. Фуллхаус, собирайся, у тебя клиент. — Сказала она в пустоту.

За моей спиной появилась прямо таки сестра близнец пони за стойкой, помимо всего прочего, она была облачена в лёгкую броню с большими седельными сумками по бокам, а на спине покоился дробовик в оперативной кобуре. Красные глаза были скрыты за полицейским очками, а на передней правой ноге была привязана дубинка. на левой красовался обруч местного Пип-боя.

— Оперативник Фуллхаус по вашему приказанию прибыла. — Отчеканила прибывшая.

Интересная попутчица, однако, я, не удивляясь, усмехнулся отпивая из бутылки с Ядер-Колой. Надо пореже употреблять, а то месячный запас уйдет за пару дней.

— Знакомься, твой наниматель, оберегай и защищай его, наша жизнь — игра. — Сказала начальница.

— И мы делаем в ней свои ставки кровью! — Браво закончила моя “охранница” девиз. — Итак, не знаю, что ты за чудо такое, но мои условия такие — все редкие артефакты продаём и прибыль пополам. Если найдём что-то реликтовое, то оцениваем и я даю за них крышки, забирая предмет, без исключений, книги довоенной эры и, в особенности, сохранившиеся свитки автоматом мне, вопросы?

 — Пока никаких. — Ибо у меня их дофига и больше, но сейчас оглашать их не было желания. — И мое имя Дэвид Брукс, можно просто Дэв. — Я протянул правую руку в знак знакомства

— Ага, — она пожала мне руку копытом, необычное ощущение. — моё имя ты знаешь, но на задании, всех похожих на нас зовут Блекджек, и тебе следует так меня называть при посторонних.

 — Это понятно. — Я встал из-за кресла, пряча бутылку в карман своего пальто.

— Моя задача проста — не задавать тебе вопросов, если ты того не хочешь, сопровождать тебя куда тебе нужно и охранять, потому что я Охранница. — Патетически возвестила она. — Итак, в какую дыру этой пустоши тебе понадобилось, что ты рискнул играть с Карэ в блекджек?

 — Мне нужно в Коллегиум чтобы узнать об одной важной вещи, которую я ищу. А там видно будет. — Пояснил я, двигаясь к выходу из кафе и закуривая сигарету.

— Путь не близкий, двоих я по телепорту не потяну, ещё не натренировалась с этим. — Сказала она с лёгким оттенком вины, — ну да ладно, пешком пройдёмся.

Я вновь включил запись песни с радио Тридогнайта. “Wanderer” отлично подходит для долгого пути.

 — Можешь задавать вопросы, если хочешь. — Дал разрешение я, двигаясь к выходу из города.

— Зря ты это сделал. — Усмехнулась она. — Почему небо не розовое? — Я ожидал чего-нибудь несерьёзного, но если она всерьёз.

 — Это мне не известно, также как и то, почему этот мир населяют разумные непарнокопытные, владеющие магией. — Я саркастично развел руками, сделав музыку чутка погромче.

— Эм. Магия? — Улыбнулась она. — Ладно, забей, я пошутила про небо, сейчас по контракту мне следует поинтересоваться “Какая у тебя история” раз ты был столь глуп, что разрешил задавать вопросы.

 — Ну это смотря какую ты хочешь? Правдивую или приемлемую для твоих реалей? — Мы подходили к КПП.

Нас без слов пропустили, опасливо глядя на “Блэкджек”. Я, видимо, чего то не знаю.

— Чувак, я наёмник, взявший образ самой странной пони за последние два поколения. — Фыркнула та, слега спустив очки. — Которая собрала самую странную команду на Эквусе, не думаю, что ты сильно удивишь меня после того, что я узнала о ней.

 — Я не мутант, а главный разумный вид из другого мира. Зовется вид человек, а мир Земля. — Сразу сказал я, саркастично улыбнувшись. — И ищу способ вернутся в свой мир, достаточно обычно для тебя?

— Несколько выбивается из моего круга привычного, но чего только на пустошах не бывает. — Она уважительно глянула на меня — Окей, как бы сказала Блэкджек “Это тянет на четверку на моём страннометре”.

Мы прошли мимо терминала, возле которого какой-то пони нес труп убитого мною льва.

 — Зачем ему этот убитый мною котенок с лишними частями тела? — Риторически вопросил, глядя на это

— Мясо для грифонов. — Она окинула меня взглядом. — Держишь парочку тузов в накопытниках? Учту.

 — Кстати, что ты можешь рассказать об этом мече. — Решил я показать меч Старика моей напарнице, особо ни на что не надеясь.

— Зачарованный, как конкретно — не знаю, я хоть и маг широкого профиля, но не Сумеречная Искорка, и не Старсвирл Бородатый. — Сказала она, осмотрев меч со всех сторон. — Сработан ещё при старом порядке, делал мастер оружейник, и явно на заказ.

Я вернул меч себе на пояс. Эх, Старик, что ты скрываешь…

 — Продолжаем сеанс вопросов? Путь долгий, а мне слушать одну и ту же песню хоть и нравится, но может слегка надоесть, как и тебе. — Я зевнул, открывая еще одну бутылку с Ядер-Колой, вроде не химия и не алкоголь, а безобидную зависимость вызывает.

— Даже не знаю с чего начать и стоит ли вообще начинать этот сеанс вопросов, для меня это просто части образа, необязательные, но всё же которые желают видеть наниматели Играющих. — Она пожала плечами. Единорожка, сверившись со своим Пип-Боем на копыте, кивнула на горы на востоке. — Нам в ту расселину, надеюсь, там расчистили завал с прошлого раза.

Я молча кивнул, сделав заметку в Пип-Бое, в нем была встроена функция постройки карты мерности и в разделе глобальной карты теперь была не ошибка, а небольшая местность возле города. Естественно очень маленькая, как в карте местности. И не точная.

 — Лучше расскажи об Играющих. Зачем этот маскарад? — Начал я неуверенно.

— Всё началось с передачи ДиДжея Пон-3 о героях пустоши, которую многие слушали, — охотно пояснила напарница, — некоторые воодушевились героями, которые вытянули пустошь на текущий её уровень и стали им подражать, а потом среди этих любителей назрела идея систематизировать всех любителей и привить им дисциплину, первой была Каре, которая является одной из четырёх глав Играющих. С тех пор мы приняли много правил и порядком улучшили свои умения. С момента образования Играющих к нам присоединилась сотня пони и у нас самый низкий коэффициент боевых потерь среди наёмных отрядов.

 — Занятно. А кто этот ДиДжей? — Я так понял она про местного Тридога.

— Он? А Дискорд его знает. — Она пожала плечами, откидывая с дороги крупные камни телекинезом — Вещает на всей Пустоши, проповедует быть лучше, на нашем примере даже удачно. За грязные заказы мы не беремся из принципа. А если вскроется, что нас использовали втёмную для грязных дел заказчику будет очень больно. — Ну, все ясно. Тридогнайт, старый ты сукин сын. Или кто там похожий на него.

 — Тебе так нравится эта песня, что ты слушаешь её вот уже шестой раз подряд? — Поинтересовалась “Блэкджек” приглядываясь к куче камней в расселине горы.

 — Не особо. — Я переключил запись на “Going Nuclear”. — Просто иногда забываю запустить автоматическое переключение. Почему я тогда сам не переключаю, когда забываю? Не знаю. — Я проверил состояние своего 10-мм пистолета.

— Ш, выруби свою шарманку. — Вдруг остановилась единорожка. Я выключил запись сразу. — Это нехорошо. — Сказала она, разглядывая землю. — Крайне скверно. — И начала снимать с себя всю броню и одежду. Последней она сняла свой Пип-бой с помощью комплекта отвёрток — Чего встал как статуй? Раздевайся до гола, если не хочешь, чтобы твоя одежда прилипла к твоей коже.

 — Раздеватся?! С какой кстати?! — Я приподнял бровь — Даже трусы?!

— Вообще всё, что контактирует с телом. — Категорично заявила эта эксбиционистка. — Тут рядом стая диких кантерлотских, дыхнут облаком — потом одежду не отдерёшь.

Я закатил глаза. Замечательно. Просто, блять. Я тяжко вздохнул, спрятал шляпу в карманы пальто, снял рюкзак, пальто. Она с удивлением поглядела на мой комбез, но промолчала, видать, эти дикие кантерлотские сейчас занимали большую часть её мыслей.

 — Хотя бы отвернись! — Я не мог раздеваться на глазах у другого разумного существа. Но я все таки снял комбез оставив на себе майку с трусами.

— Не время для религиозных табу! — Припечатала она, срывая с меня остатки одежды телекинезом и левитируя все сумки и одежду чуть в стороне от нас. — И ПипБак тоже. — Сказала она, снимая ещё и мой Пип-Бой. Правда, у неё это не особо получалось, так как конструкция была ей не знакома. — Блеск, поздравляю, скорее всего ты с ним теперь не расстанешься никогда.

Это было не совсем плохой новостью для меня, но смотря на её взгляд, я объяснил ей как следует снимать Пип-Бой и сказал код специалиста Волт-Тек. Наконец, всё наше снаряжение уместилось в трёх сумках, двух седельных и одной моей и лишь дробовик с небольшим боевым ножом остались лететь рядом с охранницей.

Было ОЧЕНЬ холодно. ОЧЕНЬ. Особенно моему другу. Но что поделать. Я было хотел достать оружие, но она меня остановила.

— НИЧЕГО. НЕ ДОЛЖНО. КОНТАКТИРОВАТЬ. С. ТЕЛОМ! — Раздельно произнесла она. — Идём тихо и молимся Селестии, чтобы нас пронесло.

Попробуй походи голыми пятками по холодным камням. Я так простужусь! И ноги израню. А, впрочем, уже. Мы пробирались сквозь ущелье, в котором тёк мутный ручей розового оттенка. Моя проводница старалась не наступать на воду и я, подумав, последовал её примеру, она явно знает, чего тут стоит опасаться. Как мы не старались, а группу каких-то пони в розовой дымке мы обойти не могли без того, чтобы их не перепрыгнуть, а толпа там была большая.

— Делаем ставки, кобылки и жеребчики! — Пробормотала под нос Фуллхаус, роясь в сумке телекинезом. — Ставки сделаны! — Сказала она, кинув в толпу металлическое яблоко с красным черенком.

Граната взорвалась огненным шаром, объяв вязким огнём всех пони, что были в этом узком ущелье и в каньоне разнёсся нечеловеческий вопль боли. Пони на еле плетущихся ногах побрели в нашу сторону, пылая как рождественские свечки, а на лице охранницы отражалось расчётливое спокойствие. Достав ещё гранату, она присовокупила её к ранее запущенной, а я тем временем дрожал как осиновый лист от холода и обречено глядел на кровь, которая шла из моих пяток. В последнем порыве перед взрывом толпа пони выдохнула на наз облаком розового тумана.

— Не дышать! — Предупредила единорожка перед тем, как облако достигло нас. Ощущение было такое, будто меня окунули в кипяток и начали миллиметр за миллиметром отслаиваясь кожу без анестезии. Но ощущение быстро прошло. Чего нельзя было сказать про мою напарницу, если судить по её лицу. Облако прошло нас за десять секунд и наконец растаяло.

Охранница судорожно вздохнула и закашлялась, вынимая из сумки знакомый мне по бункеру бутылёк с ярко фиолетовой жидкостью и выпила его одним залпом, вытирая кровоподтёк у носа оставив без внимания кровоподтёки у ушей.

 — М-м-м-м-м-мо-о-ож-жж-н-н-н-о м-м-м-м-н-н-н-ее у-у-у-ж-ж-ее о-о-д-д-д-т-с-я? — Дрожащим голосом от холода и боли в пятк спросил я.

— Не советую, это может быть только разминкой. — Хрипло сказала она.

— Я щ-щащас кк-к-кони двину от-т-т х-х-холода. — Более резко ответил я. — И ноги потеряю от инфекции, которая может появится из-за открытых ран

— Дело твоё, хочешь — одевайся, но потом не причитай, что не можешь достать свой член из штанов. — Мрачно пошутила она.

 — Н-н-ну з-з-знаешь… Луч-чше пом-м-ереть п-п-потом от э-э-э-т-той хрени, чем с-с-сейчас от обморожения. И лу-у-чше с-с ц-ц-целыми п-п-п-пятками.

— Потом заполнишь бланк об отсутствии претензий ко мне. — Буркнула она, бросая около мня мой рюкзак. — Что за клиенты пошли, не могут выдержать десять минут без одежды.

— П-п-похоже н-н-на т-т-то чт-т-то у м-м-м-еня е-е-ест-т-ть шерсть?! — Я стал одеваться со скоростью мангуста, заодно вкалывая себе на всякий случай Стимулятор. Ну и Пип-Бой я снова одел. — И-и-ли на то, ч-ч-что у-у-у м-м-меня есть к-к-к-копыта?!

— Сейчас не время это обсуждать, минуем перевал, потом будешь плакаться. — Прервала поток моих стенаний напарница. — Пошли, к вечеру тут может собраться Розовый Туман. Надо поспешить миновать ущелье до этого.

Я кивнул, наконец, облачившись в свой комбез. Остальное я не стал одевать по причине нехватки времени. Она удивилась, когда я такой весь прихрамывающий стал двигаться черезчур быстро.

— Сколько же тузов ты припрятал, м? — У них это что, фирменное, ссылаться на карты и трюки про них?

Дальнейший путь прошёл на удивление спокойно, миновав ущелье мы оказались в долине, вдалеке в которой виднелось полуразрушенное селение.

— Прошли, слава Селестии, я думала будет хуже. — И принялась облачатся в свою броню. А я в свое пальто с шляпой. — Окей, я готова, можешь начать жаловаться, ныть и высказывать претензии.

 — Я понимаю, понимаю, у вас на Пустоши есть такая опасность, от которой одежда прилипает к телу. Просто учти, что я без одежды беспомощен как котенок. Нет, если есть оружие, то не совсем, но без оружия — совсем. Особенно на открытом воздухе. — Я снял сапоги, и еще раз вколол стимулятор, ибо не все раны зажили.

— Ты бы полегче с Гидрой, не всё так плохо с твоими ногами. — Посоветовала она, кивая на шприц.

 — Гидрой? — Я вскинул бровь, посмотрев в глаза моей спутницы. — Это Стимулятор. Он лечит ранения, заражение крови и прочие болячки. — У меня их осталось пятнадцать штук. По подсчетам Пип-Боя

Эдинорожка хмыкнула и достала блокнот, куда начала что-то записывать обкусанным карандашом.

— Напомни, как дойдём до Мегамарта, связаться с Играющими, понадобится помощь “Славы”. — Чтоб мне попасть в Супердупермарт! Еще одно кривое отражение! — И как будет привал на ночёвку, расскажешь о своём мире побольше, особенно о той его части, где тебе достался твой нижний костюм.

 — С удовольствем. — Я стал делать заметки в Пип-Бое про произошедшее. Заодно я проверил другие частоты. Ни одну не принимает моя старушка. Один белый шум или писк модулированного сигнала, который не поддаётся анализу моего приёмника. Жаль.

— У тебя что модулятор частот полетел? — Какой знакомый технический вопрос.

 — Скорее, просто он не может проанализировать модулированные сигналы, которые используются на ваших радиостанциях. — Со знанием дела проговорил я.

— Заметка на будущее, заглянуть к Катастрофе. — Сказала она и её Пип-Бой пискнул, принимая задачу. Катастрофа — это местность или имя?

Я же неуверенно пожал плечами, на всякий случай занес в список планов узнать побольше об местных именах. Среди всего прочего, я удостоверился, что автоматический составитель отслеживает мою задачу найти путь домой. Точнее, отслеживает степень выполнения пунктов и заносит новые.

— Глобальная задача. — Саркастично заметила она. — Мой совет — просто не думай об этом, об этимологии имён пони сломано много копий ещё в довоенную эпоху.

 — Иногда непонятно: название местности это или живого существа. Или же это название события. — Пояснил я, заметив, что мои пятки окончательно зажили.

— Так, отдохнули, разогрелись, полечились? — Перечислила охранница деловито. — Если да, то чего сидим, кого ждём? Селестиного пришествия?

 — Не уверен, что я знаю, что это, но нет. — Я надел ботинки и включил бодрую музыку. Кажется, “Big Iron”. Встав на ноги, я снова стал двигаться прихрамывая вслед за моей проводницей.

— Привет, БиДжей, как оно? — Спросил мимо проходящий караванщик.

— Как обычно, спасаю мир, разгадываю довоенные тайны, коллекционирую странности. — Ответила моя проводница в ответ и коротко обменялась сплетнями, прежде чем вернулась ко мне. — Нам повезло, на протяжении дня пути тут патрулируют НКР-овцы, так что этот участок будет лёгкой прогулкой. — Это уже было сказано мне.

 — Это хорошо. — Я на ходу жевал обед караванщика, запивая водой. Отборная тушенка с какой-то кашей, я не особо разбираюсь в каше. Но главное, что вкусно и сытно.

Мы медленно огибали посёлок по дуге вдоль русла реки, забирая на юго-запад. Если представить карту, то получалось, что с момента прохода через зеркало я делаю огроменный крюк. Закончив обедать, я наконец решил её пораспрашивать.

 — А кто такая, эта Блекджек?

— Мой образ? — Уточнила она и, дождавшись кивка, пояснила. — Длинная и противоречивая история, кое в какие части я даже не верю, но в целом её действия подтверждают многие. Единорожка, которую подозревали со связью с Коллегиумом, Жнецами, ныне покойным Единством и Селестия знает кем ещё. Зажгла пять лет назад так, что аукается всем пони до сих пор. Все сходятся на том, что она ходила в костюме выходца из Стойла, но кем была она на самом деле знает только сама Блекджек, а она, увы, в лучшем мире.

 — А расскажи-ка о мире после войны. — Попросил я. — Его истории. Довоенную я узнал у робофилина в библиотеки, а что насчет послевоенной?

— Ну, пять лет назад тут была большая заварушка с двумя группами пони, главарём одной из групп была тебе заочно знакомая БиДжей... — начала она неспешный рассказ, поглядывая по окрестностям.

Если написать и издать то, что рассказывала мне моя охранница в довоенную эру, то это сорвало бы куш у любого продюсера кинофильмов. Куда там земная Пустошь, заговор длиной в десять тысяч лет не хотите? Если моему приключению Легенды земной Пустоши бы просто позавидовали, то глядя на местный эпос они-бы посыпали головы пеплом в осознании свой никчёмности. Выходец из Убежища уничтожил Создателя и помог основать НКР? Ха! Эта пони по кличке Литлпип проделала не только это, но еще и то, что делали Избранный с Одиноким Странником одна, ну с помощью друзей, ладно. БиДжей? Все герои могут удалятся в курилку, а Курьеру можно повесится на своём пыльнике, эту пони убивали трижды! И она каждый раз оживала! Ну разве что этот новенький герой из Содружества может похвастаться заморозкой с довоенных времен. Как там его звали? Выживший? Ой, и эта ниша занята, тут таких довоенных реликтов из заморозки двое. И честь узнать об этом и посмотреть на плоды героизма этих двух выпала мне. Простому страннику с Пустоши. Ну ладно, из Убежища, но простому же!

— Сразу предупреждаю — многое из того, что я рассказа про БиДжей взято из сплетен, и достоверность у них сомнительная. — Закончив рассказ, сказала подражательница славной эпопеи Охранницы. — Но главное — она дала нам стимул поступать лучше.

А я делал обо всем этом записи в Пип-Бое. Записывая даже то, что кажется неправдоподобным. Кто знает, если я вернусь, то может напишу книгу по этому и озолочусь в НКР. “Сначала вернись, умник!” приструнил меня мой скептик. Тоже верно. Но меня это не волновало, я блаженно грезил о славе и богатстве под довоенную музыку.

На пустошь опускались сумерки, трижды мы натыкались на патрули пони в приличной броне, моя охранница слегка кивала им в приветствии, а те в ответ так же кивали и молча расходились. Когда сумерки почти перешли в ночную мглу мы дошли до речного брода, рядом с которым располагалась рыбацкая хибара.

— Прибыли, сегодня дальше уже не пойдём. — Сказала охранница, начав искать по округе сушняк. Я устало зевнул, вырубив музыку. Ну и стал наблюдать за моей напарницей.

Отломив пару досок от старой лодки и ветки от двух чахлых деревьев, охранница соорудила костёр при помощи своей магии, затем неизвестно для каких целей единорожка достала из седельной суки мешочек с каким-то порошком и сыпанула горсть оного в пламя костра. Огонь взметнулся на два метра, но затем вернулся к исходному размеру, а по округе распространился запах сушёных трав. Я, недоумевая, уставился на свою напарницу. Впрочем, моя удивлялка наконец устала удивляться.

Критически осмотрев результат своих трудов, единорожка сняла с себя седельные сумки и расстелила под собой старый, видавший виды, спальник, на который и уселась. Порывшись в своей сумке, она вытянула из недр своих запасов бутылку с каким-то алкоголем. Поморщившись, она открыла бутылку и сделала глоток.

— Не люблю эту часть контракта. — Буркнула Фуллхаус ни к кому конкретно не обращаясь. — Виски? — Она послала телекинезом открытую бутылку мне.

 — Неа, предпочитаю Ядер-Колу, если захочу виски — у меня всегда своя бутылка. — Я стал доставать свой спальный мешок.

— Как хочешь. — Пожала она плечами, притягивая бутылку обратно к себе и делая ещё один медленный глоток.

 — Не в восторге от алкоголя? — Поинтересовался я, устраиваясь на своем спальном мешке и снимая рюкзак и шляпу с пальто.

— Скажем так, я не в восторге от крепкого алкоголя. Пиво, сидр, шнапс — выпью, но что покрепче — увольте, но виски, Дискорд бы побрал мой образ! — Сделав ещё глоток, она встряхнула головой. — БиБджей славилась тем, что пила много виски, и, будучи пьяной, ей было море по колено.

 — Ты это уже рассказывала. — Я кивнул, перечитывая новые и старые заметки в Пип-Бое. — Ну я не буду против, если ты не будешь пить виски. — Я сам не в восторге от виски, но когда нужно забыться и успокоится — лучшего средства не найти.

— Увы от твоего желания эта часть контракта не изменится. — Грустно усмехнулась наёмница, выпив бутылку на половину. — Он высечен магией основателей и в нём заложены все характерные черты наших образов, не соблюдая контракт, мы теряем не только поддержку нашей лиги, но и лишаемся большей части магии.

 — Как все сложно. — Я еще сильней зевнул.

— Итак, мы в лагере, никто из диких животных нас не побеспокоит, дикарей можно не опасаться, по крайней мере, на эту ночь. — Деловито перечислила Фуллхаус. — Я вся — одно большое ухо, а если хочешь, то и не только ухо.

 — Извини, но я не извращенец спать с говорящей лошадью. — Поежился я. — Да, я знаю, вы пони, но в моем положении как раз говорящие лошади с магией.

— Как хочешь, мне тоже не улыбается устраивать скачки с неведомыми существами из другого мира. — Зачем она тогда вообще это предложила? — Вдруг у вас какие-нибудь смертельные заразы передающиеся половым путём...

 — Итак… Что ты хочешь узнать обо мне и моем мире в первую очередь? — Подобрался я, готовясь рассказывать всё о нашем мире.

Глава третья, в которой наступает Третий День

Мерное путешествие омрачается новыми сюрпризами для тридцать первого, доселе лёгкая прогулка внезапно превратилась в вопрос скорейшего выживания.

Можно ли объяснить, что такое цвет, слепому? Можно ли передать на словах запах для того, кто не может чуять? Вряд ли. Так же и здесь, можно ли объяснить как наш мир существует без грана магии, магическому существу. Её удивляло и восхищало то, что мы без магии смогли построить компьютеры, роботов с самосознанием, самолеты, которые летают со скоростью звука, энергооружие, невидимость. Наёмницу удивляло не то, что такое возможно, а то, что такое возможно без применения магии.

Фуллхаус пыталась поверить, но не могла, она прилагала все свои усилия, но на лице удивление делило место с безграничным неверием в возможность существования сложных технологий без применения искры волшебства. И я её прекрасно понимаю, у меня такие же чувства при виде их мира. Терминалы работают на неких магических “матрицах” и кристаллах абсолютно без применения ламп, системных плат и реле, роботы тоже, в большинстве своём, работали на “матрицах”и кристаллах, кроме робопони, где центральным процессором был мозг, как и у наших робомозгов и робопсов. Но одно существенное отличие было. Местные робостроители не смогли или не захотели переступить этическую черту и использовали только мозги собак, но никогда не задействовали мозг пони. В следствии этого робопони были как робопсы, только, что удивительно, тупей. Впрочем, практически все роботы тут не отличались интеллектом, в отличии от наших, даже банальные роботы дворецкие обладали слабым ИИ. Здесь таких роботов не существовало от слова совсем. От осознания этого я почувствовал некое превосходство, мы добились наукой то, чего они не смогли магией!

Но почивал я на лаврах недолго, мое ощущение превосходства разрушилось после того, как я услышал о Мейнфреймах класса “Крестоносец”, несмотря на то, что такой терминал найден только один из произведённых трёх. Но сам факт того, что местные научились переносить дамп сознания в машину без того, чтобы вынуть мозги из черепушки донора, о чём то да говорит. Но и тут они слегка проиграли, без наличия души эти терминалы хоть и остаются мощными, но не обладают разумом, проигрывая компьютерам модели “ZAX”, которые могут обрести самосознание и без вмешательства извне. Но что я все о роботах, да о роботах.

После длительной беседы в сумерках я показал свои трофеи единорожке, которые я взял в бункере, и осколок зеркала до кучи. А так же описал то, что не смог взять по тем или иным причинам. При упоминании кейса с пулей она сделала охотничью стойку.

— Скажи, что ты взял эту пулю! — Мне кажется или она начала пускать слюни?

 — Ты свихнулась? Там стоял такой радиационный фон, что я бы умер за пару минут, стоило бы мне только зайти в комнату. Или гулифицировался. У меня с собой не было и до сих пор нет Силовой Брони или защитного комплекта, чтобы такое проделывать.

— Можно было просто закрыть кейс. — Устало вздохнула наемница, явно разочаровываясь. — Ладно, неважно, видимо, не судьба.

 — Пуля как пуля, разве что фонит как обогащённый калифорний. — Видя непонимание в глазах проводницы я пояснил. — Это один из тех элементов, что фонит радиацией и делает “бум”, если превысить какое-то определённое значение массы.

— Она и должна фонить, но не так сильно, видимо ваши яйцеголовые повредили защитную оболочку пули при вскрытие защитного кейса. — Единорожка махнула пренебрежительно копытом. — Ладно, проехали, прошлого не вернуть без знаний заклятья путешествия во времени. — “Э-э-э-э… ЧТО?! У них есть заклятье путешествия во времени?! Хотя это объясняет разговоры в той книжной лавке… Но все равно, ПУТЕШЕСТВИЕ ВО ВРЕМЕНИ?! Вы, блять, серьёзно?!”

— Да ну нахуй. — Я вытер пот с лица. — У вас и такое есть?! Не отвечай, это риторический вопрос охуительно удивленного человека.

Не заостряя на этом внимание, мы продолжили делится знаниями. В частности, подтвердилась догадка насчет Энергетического лучевого излучателя импульсного типа, это действительно лазерное оружие местных, узнав, что яйцеголовые сотворили с “батарейкой” кобылка обозвала тех варварами. Покрутив некоторое время в своём поле трофейный “ствол” она резюмировала, что он в очень хорошем состоянии и высказалась на тему того, что “хоть тут у них мозгов хватило не курочить хорошую технику”. Но разве будучи ученым, вы бы не стали разбирать непонятный источник энергии, пытаясь понять как он работает? Неужели их ученые не работают также?

Затем она осмотрела осколок зеркала и в общем подтвердила, что её знаний однозначно не хватит, чтобы воссоздать целый артефакт, да даже хотя бы повторить его действие при условии наличия образца. Её познаний хватило лишь на то, чтобы выяснить типы магии, которые применялись в зеркале: пространственная и рунная, чтобы это ни значило.

После этого небольшого отступления я продолжил свой рассказ о Земле, её истории и о людях. Любые наши конфликты и политические режимы встречали в лице наёмницы если не презрение, то непонимание. Она после моего рассказа проехалась на злобу дня о дебатах свежеобразованного НКР местного разлива и нерешительности Лунного сообщества. На мой вопрос кого она хотела бы в качестве правителя в таком случае она, не задумываясь, ответила: Принцессу Селестию. Есть с чем согласится: бессмертный, почти божественный правитель, который успешно управлял государством аж целую тысячу лет, внушает, как минимум, уважение. Если, конечно, она вообще существовала, хотя чем черт не шутит, тут и не такое возможно, если они умудрились плюнуть даже на время. Но, тем не менее, я продолжал высказывать скепсис касательно магии, их технологий и принцесс. Такой же, какой высказывала и она в сторону нашего научного прогресса.

— И как вы умудряетесь жить без магии в общем и коррекции орбит светил в частности? — “Коррекция ОРБИТ СВЕТИЛ?!”

— Кхм. — Поперхнулся я. — Что, простите?! Коррекция ОРБИТ СВЕТИЛ?! Это как вообще?!

— Обыкновенная, для регулировки климата и коррекции лунных циклов, чтобы не было наводнений в прибрежных районах. — “О.Х.У.Е.Т.Ь!”
 — У меня два вопроса: как и нахуя?! Разве природа сама с этим справляться не должна?! — Мое удивление нельзя было передать словами.

— Магией большого круга единорогов за неимением мастеров могучего телекинеза третьего — четвертого уровней. — Ответила она на первый вопрос — Если бы не это, восстанавливать экосистему после войны нам пришлось бы ещё как минимум век.

 — Ебануться можно от вашей магии. — Честно высказался я на первый ответ. — Ну а наши светила нельзя корректировать. Они и так неплохо работают. Ну, по крайней мере, солнце светит, а луна появляется в небе в основном ночью, но иногда даже днем, а иногда даже круглые сутки, как было до войны. Так что да — неплохо работают. — Я разговариваю с разумной магической карликовой лошадью о том, как работают солнце и луна. Если бы мне сказали об этом неделю назад, я бы спросил его: “Это сколько же наркоты ты принял?!”
— Мне не с чем сравнивать. — Честно ответила наёмница. — Я видела только наши светила, которые нужно корректировать время от времени, до образования Лунного сообщества за этим никто не следил и на Пустоши хватало казусов, когда светила находились на небосводе одновременно, один раз даже было затмение, которое наделало переполоху, впрочем, всё это можно было увидеть только, конечно, если ты имел возможность взлететь выше облаков.

 — Думаю с меня сегодня хватит неожиданных открытий. — Немного отходя от новых впечатлений сказал я. — Есть еще вопросы о нас, или тебе пока хватит и я могу поспать?

— Только один, следует нам ожидать вторжения ваших “жестянок”?

 — Сомневаюсь, я же зеркальце сломал. — напомнил я — Так что ты еще мне спасибо за это можешь сказать.

— Мы не знаем, единственное ли это зеркало или у него есть аналоги, поэтому не стоит быть такими категоричными, подумай ещё раз. — Осадила меня осторожная кобылка. — Ваши “жестянки” могут пойти в зеркало, если принять теорию, что канал зеркала не один и ведёт ещё как минимум к одному?

 — Я откуда знаю?! Я по твоему маг и вообще пони, чтобы в этих ваших артефактах разбираться?! — Начал выходить я из себя. Такое чувство, что я должен в этом разбираться. — Если и да, то не сейчас, сомневаюсь, что они так быстро откопали вход в лаборатории.

— Я не спрашиваю тебя о том существует ли такое зеркало, — поправилась Фуллхаус — я спрашиваю как поступят ваши “железоголовые”, когда найдут этот зеркало в активном состоянии.

 — Я не знаю. — честно ответил я. — “Консервы” обычно интересуются военными технологиями. Есть и исключения, но их специализация — все, что может превратить в труху, жижу или фарш. На крайняк то, что может защитить от подобного воздействия. Я даже не уверен, что они ищут этот бункер из-за зеркала.

— По твоим словам больше ничего ценного там нет. — Возразила кобылка. — Серебрянная Пуля там единственная, и я гарантирую — ни воспользоваться, ни воссоздать они её не смогут. Без знаний кристаллографии и кристаллоэнергетики, образцы кристаллов годятся лишь на бижутерию. Про стрелковое оружие я вообще промолчу, ты сам прекрасно высказал свое “фи”. Так что не думаю, что ваши “стальноголовые” будут думать иначе.

 — Верно-верно.- Кивнул я. — Но сомневаюсь, что они знают что в бункере. Да и откуда им это знать. — Мыслим логически. Они могут знать, что там лаборатория, но не более. — В общем, я сомневаюсь, что они поймут как оно работает. Пока беспокоится не зачем. Я надеюсь.

— “Я надеюсь”? То есть ты допускаешь вероятность, что они всё же пройдут? — Тут же прицепилась к моим словам Фуллхаус.

 — Я похож на провидца или экстрасенса?! — Вновь не выдержал я. — Я ясно дал понять, что не знаю. Никто не знает как поведет себя человек, увидев зеркало перемещающее меж вселенными.

— Только этого не хватало, нам что, прошедшей войны было мало? — Проворчала наёмница. — Всё, вопросов нет, с рассветом выступаем к Коллегиуму.

Я не ответил на это. Меня ждали объятия Морфея. Надеюсь, что без всяких сюрпризов. Ага, счаз. Губу раскатал. На смену реальному безумию, пришло сонное безумие со сдающим карты в главной роли. Спасибо Морфей, за такие замечательные сны, которым даже Алиса позавидовала бы. На игральном столе около меня лежала горсть фишек со всякими обозначениями, напротив меня сидел пожилой мужчина с безумным взглядом в шипастой броне, который в данный момент буравил ненавистным взглядом сдающего.

 — И вам здрасьте. — Как ни в чем не бывало поздоровался я, отпивая из бокала с ядер-колой. Мне кажется или обстановка слегка изменилась с прошлого раза? Ну, по крайней мере, тут появилось радио, да и сами фишки, в прошлый раз их не было. По радио играла расслабляющая музыка, кажется, это “Why don’t you do right”
— Пошёл ты! — процедил незнакомец в броне, которую обожали носить рейдеры.

— Рейдер, не груби. — Спокойно сказал сдающий. — Ты здесь такой же гость, как и Странник. — Опять это прозвище. Что оно значит? И кому принадлежит? — Или ты уже передумал отыгрываться? Тогда дверь в конце коридора. — Он указал куда-то в тёмный закоулок полупустого казино.

— Тебя забыл спросить, Крупье. — Окрысился Рейдер.

 — Джентльмены, не нужно ссориться. — Чего мне во снах не хватало, так это драк. Мне в реальности их хватает.

— О, я совершенно не хотел начинать каких-либо конфликтов. — Иронично усмехнулся из под шляпы сдающий. — Не моя вина, что некоторые из нас слегка вспыльчивы по натуре.

Я не стал отвечать. Я не знаю чего ожидать от этого типа, как и от этого бандюка. Мало того, я не знаю кто они и как я вообще попал сюда. Почему снова почти такой же сон?

— Харэ уже ебать мозг и сдавай грёбанные карты! — Подтвердил свою вспыльчивость Рейдер.

Опять игра в карты? Мне хватило игры с “Играющими” и первого раза с этим типом в шляпе. Я вообще не люблю играть в карты. Я почти неудачник в картах. Если я и играю в карты, то только по большим праздникам. То, что я выиграл во сне неудивительно, но что я выиграл в реальной партии в блекджек… Впрочем, я уж почти ничему не удивляюсь.

— Давай всё же придерживаться правил, Старый Рейдер. — Тасуя карты, Крупье указал на меня. — Странник выбирает игру и ставки, не мы. — Это я “Странник”? Странное прозвище взятое из ниоткуда. Он знает мое имя. Никто так меня никогда не называл.

 — Значит выбираю игру. — Почему я так спокойно реагирую? — Хм… Думаю, покер. — И почему я подыгрываю им?!

— Стандартный или холдем? -Уточнил сдающий, я даже не знаю, что ответить, про последний я вообще впервые слышу.

 — Стандартный. — Как будто я и не был не уверен. Хотя это же сон тут… Сон, который я могу осознавать! Такое вообще возможно?!

— Ты можешь подумать об этом и наяву, сосредоточься на картах, Странник. — Он как будто прочитал мои мысли. Но почему все же “Странник”?! Мне не нравится такое прозвище. — Но очень любишь путешествовать и не сидишь на одном месте. Чем не Странник? — Он точно читает мои мысли.

 — Не признак. В Пустоши много кто любит путешествовать. Все в Пустоши Странники? — Я стал ждать карт. Все равно я не имею власти над этим сном, а это значит придется играть по правилам этого безумного шляпника и мартовского рейдера. Хех.

— Отнюдь, у прочих есть цель в их странствиях, у тебя же целей нет, ты просто убиваешь время в ожидании, когда твои родные выкопаются из пещеры.

Он ещё и в памяти моей копается как у себя в комоде. После сей ремарки он сдал мне пять карт рубашкой вверх. Итак, что тут у нас? Первое, на что я обратил внимание так это что обозначение мастей изменились, а карты с картинками теперь изображали пони. Вторым делом я, собственно, проанализировал свою руку. Король звёзд с изображением какой-то зебры, девятка звёзд, красный джокер с изображением пожилой розовой кобылки с кучерявой гривой, последняя, увидев, что я на неё поглядел, помахала мне копытом прямо с карты. Моргнув, я продолжил анализ карт, стараясь не сильно заострять внимание на живой, в буквальном смысле, карте. Дальше шла единица звёзд, или скорее всего это такой туз, и завершающей в этой композиции была девятка копыт. Неплохо, с первого раунда уже заработал сэт. Вот только… Что это за масти?! Какого хрена это все значит?! Нормальных карт подогнать было не судьба? Впрочем, не о том думаю, сейчас пойдёт торг за смену руки. И мне лучше оставаться в круге торга Джокер даёт мне больше пространство для манёвра. Кобылка с карты подняла плакат, на котором был изображен я, кладущий кучу фишек на стол.

Тут понятно, ставка. Я должен сделать ставку. Что-то мне подсказывало, что я должен послушаться советов этой карты. Впрочем, я по любому сделал бы ставку. Что за фишки, кстати? А фишки были прелюбопытнейшие, на половине фишек изображалось вполне понятные вещи: пачка патронов, изображение стимулятора из ПипБоя.. но встречались и непонятные: Нож пронзающий сердце, с какого-то перепугу несколько фишек изображающих воултбоя, и одна с изображением двух карт! И простите, как это понимать? Кобылка замахала с карты копытами и показала кучу вещей, вытаскивая их чуть ли не из-за границ кары, показала она всё то, что у меня есть в рюкзаке вплоть до последней упаковки сахарных бомбочек, о которых я совсем забыл, и ткнула на фишку с изображением стимулятора. А теперь включим соображалку. Что может означать вся эта пантомима? Эти фишки обозначают реальные вещи. Я должен поставить фишку со стимуляторами. Насколько я мог понять за пару секунд. Увидев мои действия, кобылка кивнула и показала в копытах десять стимуляторов. Десять фишек со стимуляторами? Кобылка, видя непонимание на моём лице, хотя я сохранял приличествующий обстановке покерфейс, вновь показала, как я ставлю горсть фишек. Значит, догадка была верна. Глядя на реакцию моей наставницы, я подготовился ставить десять фишек со стимуляторами.

— Серьёзная ставка для первого круга. — хмыкнул Крупье. — Отвечаю.

Горка фишек в центре стола пополнилась фишками с изображением фиолетовых бутыльков.

— Выравниваю. — Сухо сказал рейдер и горстка фишек снова подросла стопкой стимуляторов.

Глядя на это кобылка с карты задумалась и начала новый раунд пантомимы. Сначала она переоделась в солдата, потом в мусорщика, затем убедительно изобразила рейдера и после всего этого указала на фишки с волтбоем. Разделившись на три одинаковые копии, она расставила солдата, мусорщика и рейдера вдоль ряда фишек так, что солдат оказался на седьмой фишке, мусорщик на пятой, а рейдер на третей. Пантомима дополнилась плакатом, где была изображена фишка с волтбоем в стопке безликих фишек и большой такой красный восклицательный знак.

А теперь попробуем расшифровать, что мне пытается сказать пони с карты. Если останется семь — то будет солдат? Судя по виду очень мрачный. Если пять — то немного безумный мусорщик? А если будет только три фишки — то будет рейдер? Минутку она имеет виду если у меня останется… Количество фишек обозначает состояние деградации. Но кого… Кобылка указала на меня. Вновь показала фишку с волтбоем на фоне груды фишек, восклицательный знак, и весы, которые балансировали на середине. Я не должен тратить эти фишки бездумно, шанс выиграть пятьдесят на пятьдесят, рискуя этой фишкой я потеряю что то в себе и чем больше я теряю такие фишки, тем больше деградирую? Бред какой-то. Но чувство говорит, что я должен верить ей. Ладно поверим. Изображение фишек разделилось на две копии. На одном плакате была горстка фишек без фишки волтбоя и карикатура Крупье с постной мордой. На втором волтбой был в ставке и карикатура поглаживающего длинный ус Крупье. Затем оба плаката повернулись на обратную сторону, на “обычной” ставке была серая пыльная коробка набитая всякой всячиной, на “рискованной” была подарочная упаковка перевязанная красным бантиком. После всей этой демонстрации она поставила между плакатами знак равенства и стерла всё своё творчество одним мановением копыта.

Если я не поставлю — то Крупье не получит ничего ценного, если я проиграю, но и я не получу ничего ценного, если выиграю. Если поставлю, то все наоборот. Причём она в очередной раз подчеркнула, что шансы одинаковые, что с риском, что без него. Ладно, мне понятны правила этой игры. А тем временем мои оппоненты сбросили лишние карты и взяли из колоды замену. Кобылка на джокере, пожав плечами, изобразила, как она разрывает то короля, то туза и опять ставить между двумя этими сценками знак равенства. Я могу получить хорошую комбинацию если сдам одну из этих карт. Но могу не получить. Шансы равны.

Взвесив все “за” и “против” я решил сдать туз. И вытащил из колоды шестёрку мечей, пустая карта для моей руки. Мне бы короля или девятку, но увы. Тут кобылка снова задумалась и ушла куда то за границы карты. Впрочем, тут же вернулась и показала плакат с изображение горстки фишек, на которая лежала фишка волтбоя на одной чаше весов и подарочную коробку на другой, чаша с подарком была слегка тяжелей, чем чаша с грудой фишек. Больше шансов выиграть большой приз нежели проиграть фишку? Кобылка приложила копыта к вискам и посмотрев прямо мне в глаза кивнула, но тут же достала плакат с восклицательным знаком. Лишь больше шанс, я все еще могу проиграть или что то вроде того. Сложно общаться с изображением пони, которая не может говорить. Но смысл я вроде уловил. Раз шанс больше я сделаю этот шаг. Кобылка показала плакат, где какая-то когтистая лапа скрестила два пальца за метафорической спиной. Надеюсь, это значит, что надо надеяться на удачу, а не то, что она солгала. Кобылка обижено показала табличку с какой-то игреневой кобылкой и сделала сложный жест около того места, где, по идее, должно быть сердце, ткнув в завершении этой пантомимы себе копытом в глаз. Чтобы это не значило, от этого мне стало легче. Я поставил фишку с ВолтБоем.

Оба моих оппонента недоверчиво уставились сначала на фишку, потом на меня.

— Ты блефуешь! — Неверяще обвинил меня Рейдер.

 — Нисколечки. — Спокойным голосом сказал я, закуривая.

— Мне нравится твой стиль, Странник, поддерживаю. — Сказал Крупье и поставил какую-то непонятную для меня фишку.

— Пас. — Скинул карты Рейдер.

— Нужно иметь по настоящему хорошую уверенность в своих картах, чтобы делать такие ставки, или полное невежество в ценности таких фишек. — Задумчиво посмотрел на меня сдающий. Скорее тут первое. Хотя должен сказать я не очень уверен, но пони с карты обнадеживающе улыбнулась. — Надеюсь, ты не пожалеешь о своей ставке. Поднимаешь или вскрываемся?

Пони на карте вновь пожала плечами, показав два простых плаката с фишкой и без нее и поставив знак равенства. Все ясно. Шансы по прежнему равны.

 — Вскрываемся. — Крупье открыл свои карты, у него были две пары из дам и двоек. Ха! Надо было всё таки поставить ещё одну, сэт ложит на лопатки две пары. Должен сказать это даже пробудило во мне азарт. Что случается крайне редко. Я, улыбаясь со всем возможным мне ехидством, показал свои карты, и кобылка джокер разбрасывала в пределах своей карты конфетти как бы говоря: “Сюрприз!”. Крупье этот “Сюрприз” не понравился.

— Опять ты за своё? — Спросил он у карты. Та в ответ лишь развела копытами с самым невинным выражением лица. — Ладно, правила есть правила, и не мне указывать дочери Хаоса. Весь выигрыш твой, Странник. — Вся куча фишек в центре полетела к моим скромным кучкам фишек.

Я довольно отпил из кружки с Ядер-Колой. Спасибо этой дочери “Хаоса” за эту помощь. Теперь я лучше понимаю эту игру, хотя это всего лишь сон.

— Давай побыстрее закончим с этим, что тебе сказать? Что отец начал сворачивать Убежище? — цыкнув сквозь зубы проворчал Рейдер.

— Рейдер, пусть Странник сам формулирует вопросы. — Осуждающе покачал головой сдающий. — У тебя есть право на один вопрос к каждому из нас, Странник, внимательно думай над формулировкой.

Я задумался. Меня сейчас интересует путь домой… Но что еще меня интересует? Меня интересует… Старик.

 — Рейдер, каким образом Старик получил меч? Я имею в виду с самого начала, ответ “От своих предков” меня не устроит. — Постарался я как можно точнее сформулировать вопрос, на который можно получить конкретный ответ. — Крупье, как лучше всего мне отыскать путь домой, если он существует?

— Его сделали на заказ. — Рассмеявшись, сказал рейдер. — Сорян, паря, но формулировка всё же не точная, мы можем юлить, но мы не можем лгать и умалчивать. — Он не хочет дать ответ на этот вопрос. Но явно меч был создан для Старика, раз на заказ.

— Ты требуешь слишком точного ответа для своего выигрыша, Странник. — Сурово начал вещать Крупье. — Твоего выигрыша хватит лишь для ответа в стиле “ищи да обряшешь”.

 — И на том спасибо. — Я и не ожидал, что они ответят. Если это сон они и не должны знать ответов. А это точно сон, надеюсь, что просто сон.

— А сон ли? — Вновь пригвоздил меня взглядом Крупье. — Или нечто большее? Если это сон, то что тебе пытается сказать подсознание, заставив играть в карты? Почему не кошмар про превращающегося в пепел Дениэля?

 — Потому что мне уже девять лет не снятся сны и кошмары… — Меня внезапно осенило. По двум фактам. Они точно копаются в моей голове это раз, а два — мне девять лет уже не снятся сны! С чего им снова появится?! И почему? — И потому что я стараюсь не думать о Дениэле. Когда я о нем вспоминаю, то еще и вспоминаю что больше его не вижу, и от этого опускаю руки. А еще вспоминаю, что это, возможно, была моя вина.

— Есть над чем подумать, Странник. — Сцепил пальцы в плоскость Крупье. — Видеть сны — это нормально, видеть кошмары, пусть и не совсем, но тоже в пределах нормы, но не видеть снов — это ненормально.

 — Сны не более чем переработка мозгом данных, что были получены за день. И большинство людей не видят снов. Или не помнят.

— Скорее второе, чем первое, но в твоём случае верен именно первый вариант, подумай об этом. — Посоветовал Крупье, Рейдер в философскую дискуссию не вступал. — Девять лет не видеть снов равносильно признанию в том, что за девять лет ты так не узнал ничего нового. — Но это не правда! Я каждый день учился, запоминал, выучивал новые трюки. — И не видел снов, которые, как ты сам сказал, я за язык не тянул, являются переработкой данных усвоенных за день.

 — Это не связанно. Мозг может обрабатывать данные и без сновидений. — Я продолжил вести себя как ученый в этом безумно казино. Мне кажется или Крупье похож на пони, нежели на человека?

— Ты в этом так уверен? Что ж, не стану спорить с гуру сноходчества. — Сказано это было с изрядной долей сарказма. — Заглядывай ещё, мы тут каждую ночь. — Нет, спасибо, обойдусь, я картами сыт по горло.

Я резко выскочил из спального мешка как будто меня ужалили. Я стал быстро осматриваться. Все тот же лагерь, солнце еще не взошло, по часам Пип-Боя примерно 06:33. Моя проводница спит чутким сном, уши реагировали на малейший шум поворачиваясь в сторону оного как локаторы, в общем уши вели себя по кошачьи. Хотя по мордочке спала она крепко.

Пролистывая заметки в журнале, я наткнулся на такую, которую точно не составлял сам. Задание называлось “Давай сыграем” и было завершённым причём судя по логам совершенно недавно. Что за… Я не создавал подобной задачи, автоматический составитель дел лишь следит за выполнением пунктов. Не может же мой Пип-Бой сам создавать записи и задания? Или может? Я уже ни в чем не уверен. Внезапно весь интерфейс Пип-Боя отключился и включилась строка ввода обычного терминала. Такое происходило только при первом запуске или переустановке операционки.
“Приняты свежие настройки для ядра ОС.

Обновить прошивку?

Д\Н”

Чё? Какая нахер прошивка? Я ничего не делал с прошивкой! У меня стоит самая последняя версия из возможных и самая последняя модификация системы, что использовалась учеными Волт-Тек. Ладно, допустим “да”.

Экран полностью опустел, затем по нему пронеслись строчки какой-то непонятной фигни, в некоторых символах я узнал местную письменность, и, наконец, экран высветил волтбоя показывающего большой палец. Именно таким был первый запуск после того, как я модифицировал его используя детали от Mk4 и часть кодов оного. А затем я был ошеломлён.

Перед моими глазами расцвел ядовито-зеленый H.U.D без всяких операции на сетчатке глаз и каких либо очков! Я думал такое невозможно! Конечно H.U.D был одной из фишек Пип-Боя, но для его использования нужны были специальные очки или опасная и сложная операция на глазах. Ряды индикаторов вежливо уведомили меня об оперативной информации. Текущий радиационный фон в данный момент не дотягивающий даже до четверти РАДа, такой фон влегкую поглотится подкладкой моего комбинезона. После этого индикатор исчез до более серьёзных ситуаций. Помимо этого мигнули и тут же пропали левый и правый показатели общего здоровья и запаса выносливости. Четверть моей полоски здоровья была красной. Насколько я мог заметить. Перед глазами остался только компас с радаром. Одинокая метка цвета всего HUD’а на радаре это, я так полагаю, моя напарница.

Вот так прошивочка! Мне однозначно нравится. Интересно, а что с самим Пип-Боем? Наконец зафурычила глобальная карта, только от этого мне не стало легче, потому как две метки, которые там были были помечены местным алфавитом, с которым я пока что на “вы” с переходом на “кто вы все такие”. Но я кое-как смог прочитать “С-Т-А-Л-И-О-Н-Г-Р-А-Д” на уже посещённом мной городе и “Т-Р-О-Т-Т-И-Н-Г-Е-М” на локации, где я собственно начал свой путь в этом мире.

Местность совершенно была мне не знакома, что, впрочем, неудивительно. Что еще случилось, так это наконец заработало и радио. Какая-то певица под какой-то электронный мотив заявляла о себе как об одном из Крестоносцев. Нет, я не шучу, там так и пелось:
“И все мы крестоносцы

Не остановим свой поход

пустых боков мы знаменосцы

лишь Меткой обозначим свой уход”
Какая странная песня. Даже немного жуткая. А еще, как от той песни в книжном магазине, у меня уши слегка заболели.

— С вами была Очаровательная Белль, — Очаровательно… — С песней “Крестоносцы”. В Пустоши семь утра, погода облачная, возможны осадки в виде кровавых перестрелок. А теперь ваша любимейшая часть дорогие слушатели, нет, не мемуары Дарительницы. Вы их можете купить в любом магазине за двадцать крышек и почитать сами, нет, на очереди свежая подборка новостей! — Этот местный Тридог весьма хорош, но до оригинала не дотягивает, он неповторим. — В районе Кентербюри двое ряженых выясняют отношения, пугая местные караваны и загоняя народ по домам мирных пони. — Во имя солсбери стейка двухсотлетней давности! Ровно десять лет назад, когда я только был изгнан, Одинокий решал точно такую же проблему в Общине Кентебери. — Если будете проходить мимо, будьте любезны, надавайте обоим по башке. -Я даже слушал запись сообщений об этом происшествии на студии в Новостях Галактики. Правда там было совсем по другому.

А тем временем от звука радио моя проводница проснулась.

— К другим новостям, в районе Троттингема участились перестрелки между последователями Флаттершай и Изгоями Стали. — Упасть не встать. Что-то знакомые названия… — Гарантом того, что город не будет разнесен по камушкам, выступили наши любимые Играющие полным отрядом с Блекджек и кобылками. — Фуллхаус хмыкнула, но более никак не прокомментировала данную новость. — Так что поосторожнее, миротворцы и технолюбы, если будете шалить, в городе появиться новый шериф. Кстати о наших фанатах ролевых игр, одна из Играющих была замечена в предместьях Сталлионграда в сопровождении какого-то непонятного мутанта похожего на минотавра, судя по всему, из особо закрытого стойла, я так и не смог найди упоминаний про тридцать первое, но я буду держать вас в курсе событий. На этом всё, а теперь немного музыки. — Я отключил радио. Их музыка давит по ушам.

 — Ну всё, теперь он с нас глаз не спустит. — Проворчала наёмница. — Он вообще страдает особой “любовью” к нашей организации и уж мимо этого теперь точно не пройдёт. А уж вспоминая, что творила БиДжей, он будет держать копыто на пульсе. Надеюсь, твои поиски не сильно испортят нашу в общем хорошую репутацию.

 — Это все, конечно, хорошо, но меня беспокоит кое-что другое. Мой Пип-Бой не ловил местное радио, у него отсутствовала карта, а еще у меня перед глазами появился H.U.D…

— Прости, что? Появилось в глазах что? Что за непонятное “имел”? — Действительно по звуковому произношению несложно спутать с глаголом “иметь”. — Этот глагол не связан с предложением!

 — Head Universal Display, H.U.D. Проще говоря голографический интерфейс, он следит за состоянием здоровья, выносливости, радиационного облучения, следит за обезвоживанием, голодом и усталостью. А еще имеет компас с радаром. — С умным видом начал объяснять я.

— А разве ПипБак не должен это делать всегда? — Не поняла сути проблемы наёмница.

 — В том то и дело, что Пип-Бак, но не Пип-Бой! Как я понял ваши технологии отличаются от наших, и вот мой Пип-Бой хоть похож на твой Пип-Бак, но некоторых вещей не имеет. Пип-Бой не может просто взять и высветить интерфейс на глаза, для этого нужны специальные очки или дорогостоящая и опасная хирургическая операция на сетчатке глаза. — Сколько раз я повторил этот факт за последние пару минут? — Не думаю, что кто-то пришел пока мы спали и провел мне эту операцию, попутно настроив карту и приемник.

— Даже вот так? Окей, это странно. — Протянула кобылка. — Но если это не принесло тебе вреда, разве не должен ты в таком случае радоваться?

 — Просто это… Странно. — Вторил я ей. — Не люблю необъяснимые вещи. Это, можно сказать, детская травма. — Вспомнил я о реакторе номер шесть. — На подсознательном уровне с подозрением и опаской отношусь к необъяснимому. “Кто бы говорил — тот, кто без тени сомнения влез в непонятный бункер, и с уверенностью залез в непонятный портал. Браво!” — на отсутствие самоиронии жаловаться мне не приходилось.

— Не все вещи в жизни можно объяснить и измерить линейкой, знаешь ли. — Она сказала это так, будто сама сталкивалась с чем-то необъяснимым. — Они просто есть.

 — У нас на это разные точки зрения. — С видом ученого сказал я. — Впрочем, раз мы уже проснулись, предлагаю лишний раз не задерживаться, а позавтракать и выступить. — Что случилось с Пип-Боем можно будет выяснить и по пути. К тому же она права, оно же не навредило, а, наоборот, помогло... в некотором роде.

— Меня не надо просить дважды. — Деловито сказала единорожка, доставая из своей сумки картонную пачку с изображением яблока на лицевой стороне. Оторвав верхнюю крышку, она тут же опрокинула содержимое коробки себе в рот и с наслаждением начала это жевать. Я тоже не заставил себя долго ждать и достал один из пайков, купленных в Уотерфолле. Завтрак караванщика был по прежнему прекрасен на вкус, как и вчера, впрочем, что с ним могло произойти за один вечер? Закончив с импровизированным завтраком, наёмница дождалась, когда я тоже закончу трапезу и указала на юго-восток.

— Идём, до Коллегиума путь неблизкий. — Сказала она и молча двинулась в путь, периодически останавливаясь и водя ушами словно кошка. Всякая остановка показывала, что её радар столь же чуток, что и мой, на границе чувствительности сенсоров мелькали красные полоски. Изредка мы проходили мимо каких-то мест, отмеченных на моем радаре контурами, но, видимо, раз мне нужно именно в Коллегиум, она не стала заглядывать на огонёк в каждое строение, будь оно даже в сотне шагов от дороги. С этим интерфейсом все так… странно. Я слишком привык полагаться на свою осторожность и внимательность. И когда я могу уловить где именно опасность так просто…

Путь продолжался на протяжении уже трёх часов, решительно ничего не происходило и это меня немного удивляло, конечно, на Земной пустоши тоже хватало тихих местечек, но это в основном в границах поселкового ополчения, здесь же, казалось, вымерла всякая живность. Вот кто-то умеет справляться со своей работой, не то, что некоторые… Здешние НКР могут дать сто, а то и двести очков форы нашим по вопросам зачистки дорог. Кстати, я ведь так и не спросил как сия аббревиатура расшифровывается. Но если моя догадка верна, то на месте “К” должен быть термин “Кантерлот”... Просто другого названия городов на “К” я не знаю в этом мире. Если только не Кентербюри, но это уже будет дикостью. Новая Кентербюрийская Республика. Не знаю почему, но от этой мысли меня пробило на смех как от дозы психо.

— Вспоминаем анекдоты? — Вполголоса поинтересовалась наёмница, причиной моего веселья делая очередную остановку при признаке красной отметки.

 — Неа… — Кое как сквозь смех прошептал я. — Скорее… Придумывал андекдоты… Случайно… — Я даже хорошенько вдарил себе по морде, чтобы остановится.

— Ну я тоже этим грешу, вот тебе один: что тебе нужно, чтобы победить большую Урсу? — я даже не знаю что это за зверь.

 — Э-э-э. — Наконец, от недоумения я перестал смеяться. Слава богу.

— А нужная тебе в дупель пьяная Блекджек и твоей проблемой станет утихомирить её после того, как она завяжет Урсу в узелок. — И в чём тут соль?

 — Не понял саспенса. — Пожал я плечами. — А вот от меня: Сколько нужно НКР’цев, чтобы вкрутить лампочку.

— Я тебя умоляю, этому анекдоту уже три года. — Фыркнула наёмница и вновь двинулась в путь, как только метка исчезла с радара. — Шестьсот тридцать два, шестьсот, чтобы обсудить правомочность смены лампочек, тридцать для комиссий контроля, один проверяющий и, непосредственно, тот, кто будет менять лампочку.

 — Даже немного обидно, а я только месяц назад придумал его. — Мой тон был немного обиженным. — Впрочем, мой андекдот был немножко другим по деталям, хотя точно таким же по сути. “Как минимум дюжина, чтобы собрать следственный комитет и скинутся туевой кучей крышек, чтобы покрыть один цоколь”.

— Слишком много дали за это, я считаю, если, конечно, цоколь не сделан из редких металлов, тогда цену ещё могу понять, но не принять всерьёз такой сценарий, НКР слишком прагматичен для таких бессмысленных трат бюджета. — Она восприняла анекдот на полном серьёзе? Значит здешние НКРвцы тоже пользуются неоднозначной репутацией, даже не смотря на то, что образована эта фракци чуть ли не вчера по историческим меркам.

 — Ну это же анекдот, который я собирался рассказать. — Пояснил очевидное я. — Ладно, проехали. — Чтобы отвлечься я стал возится с Пип-Боем, включив песню“Sixty Minute Man”
Я решил проверить свои запасы на всякий случай. Естественно, пользуясь каталогом Пип-Боя, перебирать все карманы тренча и рюкзака было слишком долго да и невозможно на ходу. Роясь во вкладке припасов, я был приятно ошарашен тем, что на моем счету стимуляторов на двадцать больше, чем было, когда я проверял в последний раз.

 — Вот те раз. — Присвистнул я от удивления. У меня склероз или точно их стало больше? Но затем я припомнил свой сон. И кобылку в карте. Это многое объясняло… Но как это вообще возможно?! Это ведь был просто плохой сон? Верно ведь? Некстати вспомнилась замаскированная провокация Крупье вопросом: “ А сон ли?” Окей, этот мир начинает меня пугать. Еще сильней чем прежде.

— Проблемы? — Тут же замерла наёмница, водя ушами во все стороны и щурясь в попытках увидеть то невидимое, что заставило меня сделать эту опасливую ремарку о моих находках.

 — Эм, ничего серьёзно. Просто неожиданная находка в моих карманах. Лишние двадцать штук медицинских препаратов. Лечащего характера.

— Это становится всё более странным — все страннее и страннее — ты уверен, что твоё заклятье инвентаризации не барахлит?

 — Мы, по-моему, на эту тему уже говорили. Пип-Бой не совсем Пип-Бак, в нем нет ни капли магии. В нем нету никаких заклятий.

— А проекция интерфейса? — Тут же спросила она провокационным тоном. — Сам сказал, что без твоей техники увидеть его невозможно.

 — Да, знаю, это странно, но как мы по твоему можем использовать это “Заклятье Инвентаризации”, если у нас нету магии?! Сама подумай!

— Я вот просто подумала, твой прибор вдруг ни с того ни сего распознал нашу карту, раскусил наши частоты и начал выводить стандартную проекцию интерфейса, что мешает ему научится и этому? — Справедливое замечание. Вот только… Пип-Бой так не может!

 — Знаешь, я, пожалуй, хочу проверить внутренности своей машинки. — С этими словами я полез доставать из рюкзака свои походные инструменты. — У меня что-то нехорошие подозрения, что там все не так, как я устанавливал в последний раз.

— На вечернем привале. Прибор работает? Работает. Жизни угрожает? По моему мнению — нет, так что обождёт. — А по моему, очень даже. Паранойя. “Она мне не помешала застрять в другом мире, где она была? Проспала, что ли? Выходной? В отпуск уходила?” — Слушай, если мы будем устраивать привал из-за каждого чиха, до Коллегиума мы доберемся, в лучшем случае, через год. — Тоже верно. Я вновь забросил рюкзак за спину и пошел дальше, поглядывая с подозрением на свой собственный Пип-Бой, ожидая, что тот внезапно ударит меня током, как приснопамятный реактор моего брата. Ничего с собой я поделать не мог. Это было на подсознательном уровне.

Вновь замолчав, единорожка продолжила путь, как и я, который достаточно медленно плелся за ней, догоняя только когда она останавливалась. Они передвигаются быстрей на этих четырех конечностях. Да и, впрочем, хромого обогнать и пешком можно. Конечно, я не хромой, но иду прихрамывая. Что еще больше создавало между нами дистанцию во время переходов.

Очередная остановка была внеплановой, радар молчал, единорожка спокойно топала по дороге, но наше путешествие замедлилось стоило погоде переменится. В небесах прямо над нами формировался самый настоящий глаз бури.

 — Это не хорошо? — Неуверенно спросил я проводницу.

— Не имею ни малейшего понятия, такие штормовые фронты для континентальной части Эквуса не характерны.

 — И почему у меня такое чувство, что я здесь замешан? — Какое совпадение, что не характерные вещи стали появляться с моим приходом в этот мир.

— Не думаю, что виноват ты, если ты только не умудрился хакнуть сеть ПОП. — Ещё бы знать, что сие значит...

 — Я понятия не имею, что это такое. — Кажется, надвигается буря. — Но, думаю, не стоит просто так стоять на месте!

— Не спеши, погодная аномалия не могла образоваться просто так, это предупреждение о чём то. — Поверю на слово, у нас таких аномалий никогда не было.

 — Но что может означать формирующаяся буря? — Я снял шляпу и почесал затылок.

— Надеюсь не то, что зима Вендиго возвращается. — Опять местные термины. Звучат глупо и не понятно. Облака приобрели густоту ваты, оставляя лишь маленький глазок для чистого неба прямо в центре, в котором мы и находились, буквально в ста метрах от нас начали бушевать ветра и лить дождь с градом.

 — Паучье чутье мне подсказывает, что формирующаяся буря значит, что буря будет совсем скоро.

— Она уже здесь! — Воскликнула наёмница перекрикивая завывание ветра.

 — И не говори мне, что я не предупреждал! — Мою шляпу унесло ветром. — Блять!

— Это ненормально, это совсем, блядь, ненормально. — Начала причитать кобылка. — Бури не образуются над сущей!

В просвете глаза бури я увидел слабую искру, которая начала стремительно увеличиваться. Чтоб мне сдохнуть! Теперь я всё понял! Аномалия образовалась как реакция на внеземное тело падающее в атмосферу, и это тело летит прямо на нас!

— Хорошая новость: я понял причину! Плохая: ОНА ЛЕТИТ ПРЯМО НА НАС! — Я немного наиграно паникующее рванул с места в сторону от бури. — ГОСПОДИ, ПОМОГИ НАМ! МЫ ВСЕ УМРЕ-ЕМ!

Единорожка посмотрела на небо, икнула и быстрым движением достала из сумки бутылку виски, осушив её в два глотка. После этого, она неведомым мне образом оказалась возле меня в серовато красной вспышке, и я ощутил себя так, будто меня протащили волоком через узкий резиновый шланг. Ненавижу телепорты… но, по крайне мере, этим экстренным скачком она спасла нас обоих от участи аннигиляции при столкновении астероида с поверхностью планеты.

После того, как я немного пришёл в себя, я стал наблюдать красивый грибообразный взрыв где то в трёх милях от нас. Это что, ядерная бомба?! Единорожка выглядела так, будто только что вылезла из золосборника печи. Я, судя по всему, не лучше.

— Нет, это не жар бомба. — Ответила наёмница на мой невысказанный вопрос. — Слишком низкая мощность.

 — Понятия не имею, что такое.. А еще я понял, что ненавижу телепорты. — Меня вырвало. — И почему меня преследует неприятность за неприятностью с самого моего изгнания?! — После того, как меня вырвало, риторически вопросил я пустоту.

— Ты предпочёл бы быть распылённым на составляющие? — Приподняла бровь из под очков Фуллхаус. — И без обид, но я сосем не та пони, что может ответить на вопрос “почему все подковы валятся на меня”.

 — Неа. Но это не отменяет того факта, что я ненавижу телепорты. — Меня вырвало повторно. — При чем тут подковы, кстати?! — Затем, отдышавшись, я посмотрел на то место, где мы были — И что это во имя “Толстяка” было?!

— Если мои расчёты верны, — потёрла подбородок копытом кобылка. — То мы наблюдали редкий феномен падения осколка звезды. По крайней мере теперь понятна буря в пустыне. Касательно подков — это наша местная поговорка о пони, которому не везёт.

 — Ты хотела сказать падение метеорита? — Поправил я её. — Потому что вряд ли огромные расплавленные шары с энергией находящиеся хрен знает где могут раскалываться.

— Наши могут. — Возразила наёмница. — Если будем проходить мимо Лунного сообщества, напомни тебе показать музей славы БиДжей, там хранится её звездный меч.
“Принято побочное задание “Мы куем мечи не из Железа”
1. Достигнуть Лунного сообщества.
2. Посетить музей Блекджек.
3. Спросить хранителя музея о экспонатах”
 — Что, блять?! Может хватит шокировать бедного человека! — Вспылил я от того, что Пип-Бой сам создал задачу. — У меня психика не железная. — У меня стал очень явным нервный тик.

— Эй, не моя проблема, что наши звёзды умеют раскалываться, а ваши нет! — Приняла возмущение на свой счёт Фуллхаус. — Может, ты ещё обвинишь меня в том, что мы разумные?

 — Да я не из-за этого! Хотя и из-за этого тоже, но я не обвинял тебя! Все из-за этой херни, что случилась с моим терминалом! Он сам создает задачи! Он не должен этого делать! Аргх, моя голова! И мое горло! — От всего этого шока у меня началась мигрень, а из-за шокированного крика заболело горло.

— А ты не ори как стукнутый. — Рассудительно сказала наёмница. — И постарайся думать не предвзято, без оглядки на свой мир. Тогда и голова болеть не будет и голос не сорвёшь.

 — Для меня это слишком сложно. Особенно, когда все происходит просто потому что происходит! Без объяснений! — Проворчал я, пытаясь достать коробку фруктовых ментанов, чтобы справится с мигренью. — Еще скажите, что мой брат ожил здесь! Почему нет?! От этого мира можно всего ожидать!

— Дай пожевать одну! — Только учуяв аромат тут же сделала умильные глаза наёмница. — Пожа-а-алуйста! — У меня нет слов. Она видит эту таблетку впервые, но реакция на неё такая, будто она сталкивалась с чем то похожим, что запомнила по запаху.

 — Не думаю, что тебе стоит это жевать, это медицинский препарат, а не жвачка.

— Ой, не начинай, я не наркоманка, мне Праздничные Минталки для восстановления моего магического заряда нужны. — Она, видимо, спутала ментанты с чем-то местным. — Я как то не предполагала, что придётся вот так резко переносить двоих телепортом на максимально возможное для меня расстояние. В крайнем случае, зажую Фиксером прямо на твоих глазах, сомневаюсь, что тебе нужна в напарницах помешанная на Минталках пони.

 — Думаю это не то, что ты подумала. Это ментанты, а не “Минталки”. — Пояснил я. Потом я подумал пару минут и отломил пару таблеток. — Убедись сама, что это не то, что ты подумала.

Кобылка лизнула таблетку и задумчиво причмокнула губами и после этого слизала обе таблетки с моей руки. Бр-р-р, я вытер руку от слюней об свой тренч. Не самые приятные ощущения.

— На вкус именно то, чем и кажутся. — Сказала она, хрустя таблетками. — Правда выполнены в виде таблеток, а не жвачки. О д-а-а-а... — Последнее было сказано с блаженной улыбкой под возрастающее сияние рога. Так, это уже странно. Я стал осматривать коробку в поисках заметки о таком эффекте. Разумеется, не нашёл, Земные фармацевты как-то не предполагали прием этих препаратов внеземными магами.

 — На заметку, земные препараты отлично действуют на местных. В частности, препарат для улучшения мозговой активности каким-то… А хотя… Ну конечно! Улучшение мозговой активности каким-то образом повышает выделение магии! Вау… Следовало догадатся. — Рассуждал я вслух.

— Ваше замечание как нельзя точно, коллега. — Отвесила своеобразную шпильку Фуллхаус. — Магия — есть производное умственной деятельности единорога, и этот препарат, помимо улучшения умственной деятельности, так же ускоряет восстановление манорезерва и облегчает формирование сверхсложных заклятий, которые в обычном состоянии вызывали бы как минимум затруднения у кастующего.

 — Это весьма интересно. — Я стал совершенно спокоен. С действием ментанов вся эта магия перестала меня удивлять. — Впрочем, меня больше интересует вопрос выжила ли моя шляпа и почему этот осколок приземлился в тот самый момент, когда мы подошли? Не порядок.

— Я полагаю всё дело в том, что сборище дилетантов не могут полностью заменить работу профессионалов. Я сейчас о Лунном сообществе и хвалёном НКР, которые начали восстанавливать контроль над светилами. — Подняла копыто в воздух наёмница. — При всём своём старании, им не хватает многовекового опыта довоенных принцесс, не говоря уже о сработанности столь разношёрстного сброда любителей. Что же насчёт падения в том месте, где мы шли, это не более чем досадное совпадение. Надо сказать им спасибо, что на нас не упала луна или солнце.

 — Досадные совпадения преследуют меня, как ты могла понять, давно. В самый не подходящий момент. Например, вот, портал. Мне кажется, что он открывается в определенный промежуток времени. И мне “повезло” оказаться именно во время этого промежутка. — Да, ментаны точно работают как надо.

— Не исключено, что ты прав, в осколке зеркала была очень сложная вязь рун, часть из которых относилась к магии времени. — Не стала разубеждать меня в подозрениях кобылка. — Впрочем, мы отклонились от нашей цели, мы будем идти за звёздным металлом, или плюнем на осколок и продолжим поход к Коллегиуму?

 — Ну, деньги нам не помешают, так что логично было бы взять этот метал. — Резонно предложил я — Чтобы продать его потом в Коллегиуме. Сомневаюсь, что мы сможем использовать этот метал в собственных целях. Меч у меня и так есть. — Я достал из рюкзака сие оружие. — Плюс, нужно найти мою шляпу. — Я потрогал свою осиротевшую без шляпы макушку.

— Только не говори мне, что она ценна тебе, как память о чём то там… — С непередаваемым тоном вздохнула наёмница. — Я не представляю куда её могло унести разбушевавшейся стихией.

 — Нет, конечно, мне ценен как память только мой комбинезон, Пип-Бой и пистолет. — Сразу успокоил я свою проводницу. — Ну и меч добавился в коллекцию, ибо это вещь даже принадлежит не мне, а моему учителю по выживанию в Пустоши. Просто я не привык ходить без шляпы под палящим солнцем. — Сейчас тучи рассеялись, оголяя местное солнце.

— Замотай голову каким-нибудь тряпьём, если тебе так противен прямой солнечный свет. — Использовать кучи тряпья как головной убор? Оригинально. Но суть шляпы в том, что она идеально подходила к моему тренчу. Эх ладно, похожу без головного убора, тоже мне проблема. Надеюсь, правду говорят о том, что солнечный свет полезен для здоровья. К тому же я последний раз посещал парикмахера четыре года назад, мне сейчас никакая шляпа не нужна. — Нет? Ну, извини, сомневаюсь, что наши шляпы будут тебе по размеру.

 — Да ничего страшного, потерплю. К тому же ты глянь на мою голову, мне никакие шляпы не нужны. — Я указал на длинные локоны, которые скрывались под моей шляпой все это время. Впрочем, она и раньше их видела, но не придавала значения.

— Ну не я же начала ныть о том, что потеряла головной убор, если найдём шляпу — радуйся, если нет — значит, не повезло, если ты, конечно, не хочешь свернуть поиски пути к себе домой ради поиска своей шляпы. — Да уж, сюжет прямо для анекдота.

 — Ладно, давай уже найдем этот метал и продолжим путь. — Отмахнулся я, двигаясь в сторону этого осколка “звезды”.

— Поиски не займут много времени. — Уверенно сказала наёмница, также двигаясь обратно к свежеобразованному кратеру.

Ступив на рыхлую и ломкую от прошедшего жара землю, мы увидели нечто, что не могло быть астероидом. Слишком плавные изгибы, да и покорёженная тарелка связи не оставляла сомнений по поводу того, что именно упало на землю. Спутник. Только не местный. Поскольку на корпусе виднелась старая проржавевшая от времени и иссечённая множественными попаданиями микрометеоритов надпись “Voyager 3” на латинском, мать его, алфавите.

 — Это не звезда. Это Земной Спутник! — Ошарашенно резюмировал я. — Опять такое чувство, что в этом как-то замешан я… — Я стал аккуратно двигаться к спутнику. Стоит осмотреть его поближе.

— Дела-а. — Не зная что и сказать протянула наёмница.

А я недоумевал, конечно, довоенные учебники были с пробелами в некоторых местах, но вот история космической гонки с СССР там была отражена чуть ли не поминутно, и я что-то не припоминаю, чтобы США запускали третьего “Путешественника”. Тем временем, я решил покопаться во внутренностях старой машинки. Может что-нибудь станет ясно.

 — Это, дорогая моя, спутник, космический аппарат для изучения дальних горизонтов глубокого космоса. — Стал объяснять я.

— Я не из веков дисгармонии, у нас тоже была Лунная Программа знаешь ли. — Уязвлённо ответила Фуллхаус.

 — Нет, ты не поняла. Именно этот аппарат создан нашими инженерами для длительных путешествий по космосу в поисках новых открытий. Судя по возрасту, запущен он был… Охренеть как давно. Подумать только, за двести, а то и больше лет он нашел населенную разумной жизнью планету. Ну, молодец, дружище, твоя миссия выполнена. Поздравляю. — Последние два предложения я адресовал старому спутнику. — Ну-ка посмотрим, что там за данные ты собрал… — Я стал искать “черный ящик”.

Чёрный ящик на деле оказался жёлтым, и на его корпусе висела стандартная для “Путешественника” табличка с основными данными о нас и нашей планете.

 — О-о, как мило. Наши ученые даже дали описание нашего вида и планеты в случае, если кто-то внеземной найдет этот зонд. — Ирония в том, что нашёл его всё тот же человек. На другой планете с другими разумными видами, но все же, всё тот же Homo Sapiens Sapiens.

 — Забавно, что эта штука первым оказалась именно у тебя. — Также отметила иронию ситуации наёмница, мельком глянув на табличку. — Так вот выглядят ваши самки без всего этого вороха одежды. А это нормально иметь такое гипертрофированное вымя?

 — Да, в большинстве своем у взрослых женщин молочные железы, называем мы их грудями или просто сиськами, именно такие, они являются одними из главных внешних отличительных черт женщины. — С видом ученого сказал я. — Биологически это “вымя”, естественно, вторичный половой признак, но мы, люди, определяя пол, учитываем в первую очередь данные молочные железы. — На это замечание кобылка лишь многозначительно фыркнула.

Разворотив крышку ящика, я задумался. Я как-то не подумал даже, как я собираюсь расшифровывать информацию не просто с довоенного носителя, но ещё и сделанного задолго до изобретения стандартизации кодов Вест Тек и создания технологий голозаписей. Все данные были записаны на катушке тонкого медного провода методом намагничивания участков разным потенциалом. Жаль. Ну, по крайней мере, есть надежда, что мы в одной вселенной. Хотя, если магия существует в нашей вселенной… Бр-р-р! “Лучше не думать об этом”, я кое-как оторвал табличку от “черного” ящика и положил её в рюкзак. Доказательство того, что я не мутант, а гость с другой планеты.

— Эта катушка медного провода тебе нужна? — Деловито осведомилась наёмница, глядя на самописец чёрного ящика.

 — Сомневаюсь, что я смогу расшифровать данные на ней, так что нет. Делай с ней, что ты там хочешь… делать.

— Оу... так это голоплёнка такая? — Ого какие похожие решения, и у них тоже есть голоплёнки, учтём на будущее.

 — Не то чтобы, если уж совсем допотопная. — Поправил я. — Мой Пип-Бой вряд ли сможет расшифровать данные на ней по причине того, что она слишком старая технологически.

— Тогда делаем так. — Она размотала нитку по всей длине своей магией и образовала второй слой магии послав её с одного конца нити на другой поочередно в обе стороны. — Что бы там ни хранилось я сохраню копию данных, мне просто нужна чистая медь для реактивов.

 — Не буду даже спрашивать, как ты это сделала. Я уже догадываюсь — магия. — Тем временем, я осмелился еще посмотреть внутренности аппарата, вдруг что-нибудь пригодится.

Едва живые лампы и реле явно не пригодятся, старый литиевый аккумулятор тоже вряд ли будет такой уж ценностью, учитывая, что тут в ходу энергоёмкости на два-три порядка лучше, и непонятней. Если бы солнечные панели не сгорели от входа в атмосферу, они могли послужить вновь как источник энергии, но увы. Хотя я даже не представляю, что мне с ними надо было сделать, даже если они уцелели бы. Смастерить себе дом с электроэнергией? Точно не входит в мои планы, пока я не приду к выводу, что пути назад нет. Маневровые двигатели и остатки топлива в баках тоже не найдут тут покупателей, у движков слишком малая, даже смехотворная тяга, а топливо предназначено лишь для этих самых двигателей и для огнемётов не годится. Про спутниковую тарелку я вообще молчу, это всего лишь радиотелескоп для улавливания упорядоченных сигналов, благодаря которому “путешественник” тут и приземлился. Бесполезный кусок металлолома

 — Это только на металлолом и годится. К сожалению. — Вслух резюмировал я. — Вот только мне интересно, раз это наш спутник, то это значит, что мы находимся в одной вселенной и в одной галактике… — Потому что за триста лет этот спутник максимум мог достичь соседней звездной системы. — И наши звездные системы буквально соседи. Но это все в теории.

— Ну, если ты так говоришь… — Пожала плечами наёмница. — То нам следует провернуть в сторону космического центра имени Луны. Правда, нам придётся где-то нанять целую кучку пони и найти редкие детали для ракет, но это гораздо проще, чем найти информацию об артефакторном зеркале, которой может и не быть.

 — Да, это более логично, но тут есть одна проблемка. Малюсенькая. Я что-то не уверен, что рядом с солнечной системой есть звездная система с пригодной для жизни планетой. — Уж что что, а пространство вокруг солнечной системы довоенные яйцеголовые изучили вдоль и поперек. — И я имею в виду этот ваш Эквус. Есть вероятность, что он появился после нашей войны, но ваша планета имеет тысячелетнюю историю, что отметает данную теорию в мусорный бак.

— Пространственный разлом? — Глубокомысленно потёрла подбородок кобылка, выдвигая теории. — Естественный портал?

 — Может даже Черная дыра, откуда мне знать? — Пожал я плечами.

— Чёрные дыры не являются пространственным искривлением, и в них слишком велики искажения гравитации, чтобы спутник, даже попади он в такую, остался хоть немного целым. — Она говорит с такой уверенностью, будто сталкивалась с черной дырой на деле.

 — Ну, мы, люди, имели дело с черными дырами только с помощью таких вот спутников и знаем. — Продолжил вести лекцию я. — И знаем мы о этих дырах только то, что они появляются после смерти очень массивных и горячих звезд и с большой силой поглощают материю вокруг себя. — Ну право слово! Если у них окажется, что все работает не так, то это точно не наша вселенная и спутник попал в какой-то космический портал.

— Ну тут наши данные сходятся, в основном. — Задумчиво протянула единорожка. — Только наши звёзды предпочитают ужиматься до метеоров и долбить нашу планету, правда, это случается редко, очень редко.

 — Значит это точно какой-то космический портал. — Я устало зевнул. — Думаю, нам стоит продолжить наш путь, мы отстаём от графика из-за этого зонда. Искать этот космический портал будет сложней, чем зеркало. Хотя бы потому, что космос охеренно большой. Это не учитывая то, что мне желательно вернутся обратно как можно скорей, путь на ракете займет… Всю мою жизнь.

— Но попадёшь же? — Развела копытами наёмница. — Это зеркало могло быть единственным, я, конечно, не хочу каркать, но такие артефакты очень редки даже для довоенной эпохи.

 — Лучше провести всю жизнь в другом мире, чем в малюсенькой ракете. — Также развел я руками. — Как эта гипотетическая ракета сможет найти мою планету после выхода из этого не менее гипотетического портала, чем искомое зеркало.

— С данной точки зрения зеркало найти будет реальней, да. — Подумав, кивнула наёмница. — Но это не значит, что мы такое найдём.

 — Лучше провести всю жизнь в другом мире, чем в малюсенькой ракете. — Повторил я свои слова, вновь разводя руками.

— Слушай, я лишь высказываю варианты. — Столь же широко, что и я руками, развела копытами кобылка. — Как распорядится двадцати девятью днями моего найма уже твоё дело.

 — Поэтому не будем тратить время попусту и придерживаемся первоначального плана. — А еще вряд ли таких, как я, берут в космонавты.

— Окей, ты босс, продолжаем двигать ногами к Коллегиуму. — Равнодушно сказала наёмница и, смотав катушку обратно и засунув оную в свою сумку, развернулась обратно на юго-восток, возобновляя наш путь.

Прошагав так где-то ещё три часа, мы накинулись на табличку, которую вколотили в землю, судя по всему, уже после катаклизма, на табличке был доходчиво нарисован понячий череп с парой костей.

— Проклятье, забыла, что тут располагаются земли Гончих. — Выругалась наёмница. — Вот что значит пять лет не быть за столичным хребтом.

 — А кто они собственно такие эти “гончие”? — Неуверенно протянул я, вглядываясь на территорию за табличкой.

— Ну это такие разумные собаки ростом примерно с тебя. — Начала описывать наши проблемы проводница. — Ходят на двух ногах, обладают зубастой пастью, острыми когтями, которыми могут разорвать прочнейшую броню как кусок бумаги, устраивают подземные засады, и, будто мало этого, к тому же поголовно аугментированы и ходят с энергомагическими пушками, сделанными из шахтёрских резаков.

 — Ненавижу собак. — Протянул я, доставая свою верную старую штурмовую винтовку. — Теперь они еще и прямоходящие, с когтями Когтей Смерти и каким-то непонятным убер оружием… Ненавижу собак!

— Ты это сказал дважды. — Констатировала очевидное наёмница. — Мы можем сделать крюк в десять дней и обойти по горам и побережью.

 — Небольшая проблемка. У меня провизии еще на пять дней, ну, максимум восемь, если экономно. — Слегка виноватым тоном, в который раз протянул я, осматривая каталог вещей Пип-Боем.

— А добывать еду собирательством и охотой религия не позволяет? — Вскинула бровь наёмница. — Даже если мы попадём к Коллегиуму за эти самые пять-восемь дней сомневаюсь, что там найдётся Земная еда для людей. А ведь надо будет помимо всего прочего искать информацию про зеркало и, я более чем уверена, тащится куда то ещё, поскольку, зуб даю, в Коллегимуе ничего похожего по свойствам на этот артефакт нет.

 — Да, это проблема. Именно поэтому, я не беру в расчет охоту и собирательство. Я не знаю, как местная еда может на меня повлиять. — Ну, раз я дышу местным воздухом, то что может сделать мне местная еда? Но все равно… — Ох блин… Мне пиздец…

— Главное без паники. — Нервно сказала единорожка невольно ускорив шаг переступая черту с табличкой. — У нас есть восемь дней, я попробую что-нибудь придумать, мне, знаешь ли, тоже неохота умирать от нарушения условий контракта. — Ох блин… Пиздец.

 — Надеюсь, не хотелось бы, чтобы из-за моей смерти кто-то погиб за компанию. — Последовал я следом, еще крепче сжимая винтовку. Тот самый момент, когда понимаешь, что местная еда может быть опасна из-за того, что организм вряд ли сможет её усвоить. При всей схожести миров и истории вряд ли история была НАСТОЛЬКО синхрона, чтобы воссоздать одинаковые на усвоения белки. А это означает, что у меня КРУПНЫЕ неприятности.

— Поэтому шевелим ногами и идём напрямик, В Колегиуме должно быть хоть что-нибудь, что решит эту “небольшую” проблемку. — Невысказанные кавычки сказали, что на самом деле думает о масштабе проблем наёмница. Проблема действительно большая. Я стал двигаться настолько быстро, что нагнал свою проводницу без особых проблем, сменив хромающую походку на нормальный спринт.

— Долго ты так сможешь? — Спросила она, даже не сбившись с дыхания, но ей то легче, у неё четыре точки опоры.

 — Достаточно долго. — Сразу же ответил я, правда, не хвастаясь отсутствием сбившегося дыхания, у меня оно было, хоть и не явно. Я с обреченностью смотрел на то, как проявившаяся полоска выносливости на H.U.Dе медленно движется к нулю.

— Ясно. — Сказала она коротко и дальнейший путь мы бежали молча, причём я заметил, что несмотря на скорость, моя напарница умудряется практически не шуметь, не думаю, что это так уж легко и она просто рисуется, поэтому я тоже сменил манеру бега на бесшумную. Что еще больше ускорило падение выносливости. “Терпи, Рейдер, вожаком будешь!”
Моей бравады хватило на час, потом мы вынуждены были перейти на бесшумный шаг, поскольку я выбился из сил. Наёмница не смеялась и была предельно собрана, видимо, внезапное озарение о скоротечности моего существования заставило её засунуть все разговоры на лучшие времена и сконцентрироваться строго на путешествии. Перекусывать приходилось прямо на ходу, как мне, так и ей, хорошо, что у меня свободны руки, а ей перекусить на ходу помогает её магия, а то пришлось бы останавливаться всего лишь ради перекуса. Я стал растягивать одну порцию на весь день.

Остановились мы лишь в глубоких сумерках, когда уже было невозможно определить куда мы идём без подсветки. Все становится хуже и хуже, на привале мы проверили теорию практикой небольшим куском засахареного яблока из коробки Фуллхаус. Дальнейший час я провёл в кустах, опорожняя желудок через оба отверстия. Я словно магнит для бед. И, что самое паршивое, я совершенно ничего не могу с этим сделать. После того, как, наконец, мои внутренности перестали бунтовать, я смотрел, как наёмница выводит какие-то символы на песке и периодически стирает их.

Мне они были совершенно не понятны. Не похоже на их алфавит. Периодически мелькал в записях символ, похожий на латинскую “U”, причём он был величиной постоянной, а вот остальные символы то стирались, то дополнялись. Но как бы не менялись надписи на песке, лицо наёмницы оставалось сосредоточенно напряжённым. “Не буду её отвлекать, я и так внес слишком много проблем в её жизнь своим появлением.” — мрачно подумал я, доставая голодиски с разными песнями, записями и играми. Чтобы отвлечься, я решил перед сном сыграть в “Grognak & Ruby Ruins”.

После трех пройденных мной подземелий и двух часов реального времени наёмница раздражённо стёрла всё, что написала и зарычала себе под нос, начав стучать себя по лбу копытом. Не надо быть ядерным физиком, чтобы понять: формула, при всех стараниях теоретика магии, не желала сходится к желаемому результату — возможности моему организму усваивать местную пищу. Не знаю как она хотела этого добиться, но, судя по всему, ни один вариант из написаннных не подходил.

— Проклятье, я всего лишь маг универсал, а не магистр магии! — Тихо прокричала она в раздражении. Тихо — из-за опасений, что нас услышат гончие, а прокричала — потому что надо было слышать тот тон, с которым это было сказано. Это был крик зашедшего в тупик.

 — Предлагаю решить это в Коллегиуме, еда пока есть. — Постарался утешить я её. В моем тоне присутствовали нотки извинений и вины. Все таки из-за меня ей приходится так надрываться. Вкупе с её достаточно милым внешним видом, у всех пони он был таковым, это заставляло чувствовать себя неловко. — Что-нибудь придумаем.

— Не сыпь мне соль на рану. — Раздражённо сказала Фуллхаус. — Я не думаю, что даже в Коллегиуме найдётся средство, которое тебе поможет. Я хоть и знаю всего понемногу, но зато знаю теорию магии на отлично, нет такого заклинания, которые смогло бы помочь Внеэквускому организму помочь усваивать нашу пищу. Создать такое с нуля — задача сложная даже для довоенного уровня. Я молчу про нашу ситуацию. Надо быть Кловер Мудрой или Старсвирлом Бородатым. — Однако, чудные имена были у магов до войны, что-то в стиле старых фэнтезийных довоенных книг. — Чтобы составить такое заклинание за восемь дней.

Я не ответил, а лишь уставился в небо. Вот тебе и приключение. Премию Дарвина мне, место в книге рекордов Гинеса за самое экзотическое самоубийство и приз Герберта Уэлса[1]. Я даже закурил от безысходности. На задворках сознания я услышал тихое мерное “тик-так” и гигантский таймер, который показывал семь дней и шесть часов до гипотетического чего-то. Я потряс головой в разные стороны, прогоняя наваждение. Только вот таймер никуда не исчез, зато появился мой внутренний скептик во всё том же костюме старца. “Вы блядь издеваетесь!” подумал я, хорошенько вдарив себе по голове. “Замечательно! Я сошел с ума! Заебись!” Видения отступили на задний план, но, как бы я не тряс головой и не бил себя по лбу, воображаемый таймер и “вестник смерти” не желали исчезать окончательно. Я буквально не мог контролировать собственное воображение! Я от паники даже проверил свое состояние в Пип-Бое на наличие психологических болезней. Нашёл только шоковый стресс и последствия недавнего пищевого отравления. Я достал целебный порошок, который я использовал как успокоительное и хорошенько использовал его по назначению. Все равно я собирался спать.

В этот раз я застал Крупье не за игровым столом, а в кресле викторианской эпохи с винным бокалом в левой руке и томиком библии в правой. Это настолько разнилось с уже сформировавшимся у меня образом азартного шулера, что я на несколько минут опешил. А еще я опешил от того, что я был без своего тренча хотя засыпал в нем, ну и логично, что без шляпы.

— И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя по роду и подобию ее, и дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле, и стало так. И увидел Бог, что это хорошо. Был вечер и было утро: день третий. — Прочитал Крупье вслух главу из Бытия. — Как забавно, что именно сейчас как раз третий день твоих странствий в этом мире, не находишь?

 — Очень остроумно. — Незлобно буркнул я, поправляя броню на комбинезоне. — И к чему это?

— Яблочко не хочешь? — Он поднял руку и я узнал тот самый радужный плод под куполом, что я оставил по ту сторону зеркала. — Не бойся, я не искушаю тебя, как ваш Дъявол.

 — Между прочим, я атеист, раз ты копаешься в моей голове об этом ты мог бы знать. — Фыркнул я, молча принимая яблоко. — Или ты специально, чтобы побесить меня?

— Я? Зачем? Ты и сам прекрасно с этим справишься. — Сделал невинное лицо крупье. — Ты не поверишь какие порой попадаются тараканы в голове даже у самых упёртых атеистов. Я могу даже достать парочку скелетов из твоего шкафа, о которых ты предпочитаешь не вспоминать.

 — Какие же, например. — Скрестил я руки на груди. Яблоко я куда-то упрятал, правда не понимаю куда, на комбинезоне нет карманов.

— Ну вот, например, вряд ли твой наставник образуется, если узнает как ты применяешь те умения, которыми он тебя учил — туше — или вот ещё: то, чем ты гордишься, хотя это не такой уж хороший поступок, воровство рабочего образца Силовой Брони у Братства, они до сих пор носом землю роют, пытаясь найти хвосты к тебе. Или вот ещё...

 — Ладно-ладно я понял! — Закатил я глаза. — Строго говоря, мы все не святоши. И я более чем уверен, что Старик сам таким был, до того, как с ним что-то случилось, а я в этом уверен, что сделало его таким.

— Не суди о других не зная их, Странник. — Глубокомысленно изрёк Крупье.

 — Можно все таки звать меня моим именем. — Фыркнул я, мне ОЧЕНЬ не нравилось это прозвище, в нем чувствовалось пренебрежение. — Не зря же мне его давали при рождении.

— И можешь ли ты мне назвать хотя бы пятерых, кто зовёт тебя по имени, исключая Старика и Наёмницу? Про твоего отца я вообще молчу, ибо он до сих пор разгребает политику в Убежище.

 — Да все, кому я называл свое имя. — Вновь фыркнул я. — Я не Курьер, меня не называют по роду деятельности.

— Как хочешь, Девид, но за столом, хочешь ты того или нет, ты — Странник, как и в мире, куда ты попал, тебе следовало чаше слушать ДиДжея. — О Господи! Я совсем забыл о привычке Столичной пустоши лепить всем ярлыки и прозвища! И когда этот недо-Тридог успел влепить мне прозвище?! Еще недавно я был просто мутантом. — Да, считай, сразу же как попал в этот чудесный во всех отношениях мир. Благословенны будьте голозаписи. — Поня-я-ятно. Между тем Библия исчезла из рук Крупье, как и фужер с остатками вина, и вместо них в руках замелькали более привычные для образа шулера игральные карты.

 — Даже не знаю, что сказать. — Развел я руками. — Просто интересно почему именно “Странник”? В смысле не “Мутант”, “Необычное Отродье” или еще что-то в таком духе?

— А ты сам посуди, если у вас из прототипа телепорта вылезает что-то не принадлежащее этому миру, но оно разумно и, мало того, говорит на вашем языке, как вы это чудо назовёте, если не инопланетянином? Ответ очевиден: “Странник”.

 — Не хочешь ли ты сказать, что этот мистер знает о зеркале? — Стал читать я между строк. — И о том, что я гость из другого мира?

— Если и не знает, то догадывается по свойствам о его назначении. — Не стал давать прямого ответа Крупье. — А о последнем вообще догадаться проще, чем налить виски на два пальца. Надписи на твоём приборчике выдают тебя с головой, Дэвид. — Последнее слово было произнесено так, что мне явственно послышалось “Странник”. Бр-р.

 — Похоже, у меня появилась мотивация слушать этого подражателя голоса свободной Пустоши, а может даже зайти к нему на огонек, если затея с Коллегиумом провалится или не до конца получится. — Потер я свой заросший подбородок. — Но это не отменяет главной проблемы — моего наступающего сумасшествия из ниоткуда и того, что я не могу есть местную пищу.

Крупье лишь загадочно улыбнулся, ничего не ответив и продолжил тасовать карты. Рядом со мной появилось такое же, как у крупье, кресло, а между нами материализовался кофейный столик с рядами фишек. Кажется, мне мягко намекают, что я могу сыграть с ним ради получения ответов.

Я лишь раздраженно заскрипел зубами, но стал ждать, когда он подаст карты. Крупье тасовал карты, но ничего не сдавал. Ах да, я же выбираю игру!

— Как в прошлый. — Вновь немногословно буркнул я.

Крупье сдал мне пять карт, а затем себе и положил колоду по центру столика. Итак, что тут у нас? Пятёрка звёзд, Дама сердец, с изображением розовой рогато-крылатой пони, шестерка сердец, девятка звёзд и восьмёрка копыт. Пустой набор карт с вероятностью стрита, если сбросить пятёрку с дамой. Играть лучше по мизеру. Что я и стал делать, скинув пять фишек со стимуляторами.

— Отвечаю и удваиваю! — Заявил крупье, поставив десять фишек с бутыльками. Видимо, это “лечебные зелья”. Если он удваивает ставку, то либо блефует, либо у него рука сильнее, чем у меня. И, скорее всего, второе, ибо у меня совсем никудышная рука.

 — Отвечаю. — Я подкинул еще стимуляторов. Крупье скинул две карты и взял замену из колоды. Я тоже сбросил две карты, пятерку и даму, и взял замену из колоды. Король сердец, изображающий, почему-то, какого-то синешкурого жеребца земнопони и девятка сердец. Чёрт, не прокатило, жалкая пара. Впрочем не велика потеря. Если бы я выиграл, мне некуда было бы девать эти стимуляторы. Мы уставились друг другу в глаза и вдруг крупье сделал немыслимое. Он сам сделал ставку. На фишке было изображено яблоко. Радужное яблоко. А вот теперь мне стало досадно! Он явно меня провоцирует. И я сомневаюсь что он блефует. У меня нету шансов выиграть этот приз, если не будет второй раунд.

— Ты отвечаешь или пас? — Осведомился Крупье.

Гр-р-р. Он не получит то, чего хочет. Делая выводы, я, пожалуй...

 — Пас. — Я все равно бы не выиграл. Я скинул свои карты, показывая насколько злобно ко мне относится случай, раздраженно вздыхая.

— Чтож, тогда, в другой раз... — Он сгрёб все фишки из центра стола к себе, небрежно бросая свои карты в центр лицом вверх. Дама мечей, семерка сердец, пятерка копыт, туз мечей и джокер. Дискорд ехидно показывал мне язык, обнимая за границей карты мечевой туз, ясно намекая, с чем он образовал пару. Впрочем, мне было все равно, я самого начала знал, что проиграю в любом случае.

 — Я бы все равно проиграл. — Вторил я своим мыслям. — Можешь не радоваться, это не твоя заслуга. — Последние слова я обратил к карте, а не Крупье.

Дискорд с карты скрестил лапы на груди и состроил надувшуюся морду.

— Подумай об этом так, не всё же время тебе быть победителем? — Сказал Крупье на прощание.

 — Я привык проигрывать. — Успел я ответить, прежде чем проснутся.

[1]Имеется ввиду ироничная ссылка на причину смерти вторженцев в романе “Война Миров”.

Глава четвёртая, в которой герой ввязывается в местные приключения

Герой пересекает земли Гончих, обретает призы и неприятности.

Что такое яблоко? Разумеется, в первую очередь, это фрукт, по уверениям довоенных книг — жутко полезный для здоровья. В яблоках содержится целая куча полезных витаминов, да и детям нравятся, судя по всем тем же довоенным книгам. Но давайте на минутку оставим точные науки и обратимся к тому, что я не люблю и подвергаю критике реалиста: религии. Библии, если быть точным. Самая древняя рукописная книга в мире. Ну, так говорят. По текстам Библии яблоко символ греха, плод вкусив который Человек и познал, что есть добро и зло, за это был изгнан из райских кущ. До чего же нелепый повод для изгнания, если спросите меня. Впрочем, не это важно.

Важно то, что приняв во сне в дар яблоко от Крупье, я проснулся со знанием. Кристальным осознанием того факта, что способа помочь мне усваивать местную пищу мне не найти ни за семь, ни за семьдесят семь дней. Это плохая новость. Но была и хорошая сторона медали: я приобрёл знание того, что то яблоко, что осталось в лаборатории родом отсюда, а значит мне “всего лишь” надо отыскать яблоню, которая растит такие вот радужные яблочки. Хах, если спросить меня, я отвечу: “Проще сказать чем сделать”.

Этот безумный шляпник с фетишем на картах… Посиделки с ним точно не простой сон, а еще одна из местных особенностей. Но что ему нужно от меня и почему именно от меня? Вопрос на уровне: “почему я оказался в нужном месте в нужное время, чтобы попасть сюда?” С одной стороны он помогает, но с другой вредит. Ничего не понимаю, а я, между прочим, не из глупых людей. Впрочем, почти любой перестанет что-нибудь понимать в этом безумии. Если вообще останется адекватным. Я все еще как-то держусь, но и это недолго. Таймер в моей голове с ожившим воображением никуда не делись, а только еще сильней проявились. Я медленно и верно схожу с ума, оказавшись в этом мире, и меня пугает то, что будет по ту сторону безумия. Может, я уже сошел с ума? Сумасшедшие же не осознают, что они спятили. Впрочем, если я сомневаюсь, значит ещё не всё потеряно… Или я обманываю сам себя? Проклятье, мне бы сейчас не помешал психоаналитик, чтобы он мне сказал, насколько я чокнулся. Но его не достать, по крайней мере, по эту сторону зеркала. Потому что местным психоаналитикам то, что я буду рассказывать о себе и своем мире покажется не меньшим безумием, чем мне — их мир.

Проснулся я опять раньше напарницы, опять где-то в шесть часов утра. Я чувствовал себя помятым, больше чем обычно. Что не помешало мне кряхтя встать и начать потихоньку собираться. Я стал проверять все свое снаряжение, стимуляторов стало на десять меньше, как и ожидалось. Так же я, ради любопытства, включил радио, на маленькую громкость. Музыка не так сильно въедалась в уши из-за громкости, по какой-то извращённой иронии на волне пелось о яблоках, если быть точным, о каком-то сезоне сбора урожая.

— С вами была Яблочная Заря[1] с её песней о родной ферме, с вами вновь я, властелин ваших ушей и повелитель голозаписей. — О да, по ушам эта хер ездит еще как и не только по ушам, но еще и по мозгам. — На Cвободной Пустоши семь утра и новостная сводка. Конфликт между Изгоями и Миротворцами был улажен дипломатичным путём с помощью всеми нами любимых Играющих. Вы ни за что не поверите ради чего эти “банды” сцепились. Запасайтесь засахаренными яблочными бомбочками и Искро-Колой. — Нет, спасибо, обойдусь, тем более, я не знаю, что за извращенный аналог Ядер-Колы эта “Искра”. — А так же, по возможности, откопайте довоенные фолианты, ибо речь пойдет о временах не просто довоенных, а Догармоничных. Итак, помните, я рассказывал откуда же к нам явился Зеркальный Странник? — Гр-р-р-р-р. — Так вот, это событие оказывается не заметил только я, а я ведь имею глаза и уши по всей Пустоши, миротворцы и изгои очень даже обратили внимание на выброс магии зеркала и захотели его захватить. Надо ли говорить, что обе фракции остались, фигурально выражаясь, с носом? Зеркальце то того, разбилось. Что и выяснила независимая сторона в лице Играющих.

Я достал из кармана тренча осколок зеркала, тот приветливо засверкал в лучах восходящего солнца, отдавая зеленым. Я только сейчас обратил внимание — он был в форме молнии. Забавно. И немножко пугающе, молнии не мое любимое явление. Напарница опять проснулась от звука радио, хоть оно и было включено очень тихо. Я это заметил только тогда, когда перестал, задумчиво потирая подбородок, сверлить осколок взглядом.

— И в конце нашего блока новостей, не будите Спящую Урсу. Вот и все. А теперь с вами Сапфир Шорс. — И по волнам полилась музыка незнакомого мне жанра. Я не стал её слушать, отключив, мне сейчас не до боли в ушах.

— Что там на волнах? По пути в Коллегиум там никто не подрался? — Поинтересовалась наёмница, отряхиваясь после сна.

 — Неа… — Я вновь стал задумчиво сверлить взглядом осколок. — Ссора между “Последователями” и “Изгоями” была из-за моего прихода и зеркала. — При упоминании зеркала осколок весело заблестел зеленым

— Ожидаемо. — Кивнула кобылка. — Ничего, там поблизости наш филиал, урезонят.

 — Уже. Ваши обнаружили, что зеркало то разбилось, по моей нерасторопности. — Тяжко вздохнул я, убирая осколок в потайной карман тренча. — А еще я обнаружил, что мне присвоили кликуху — Зеркальный Странник. Глупо, не правда ли?

— Не глупее, чем Дарительница Света, Охранница, Любительница Виски или Выходец из Стойла. — Это всё про неё? А, нет, это про двух разных пони.

 — Хех. — Хмыкнул я, доставая бутылку Ядер-Колы. — Я слишком мелкая сошка, чтобы давать мне запоминающеюся глупую кличку.

— Слишком поздно. — Чуть ли не пропела наёмница. — Добро пожаловать в клуб.

 — Пожалуй, откажусь. — Закатил я глаза. — Ах да. Еще кое-что, это важно. Ты что-нибудь знаешь про радужные яблоки?

— Ты про Вольт-яблоки? — Вот так названьице. — Уникальный сорт яблок, почти не мутировал, если искать дикие образцы, то те, которые росли поблизости от городов, стали опасны для пони из-за мутаций. А почему ты вдруг спрашиваешь?

 — Прозвучит безумно, но я кое-что узнал во сне. — Неловко начал я рассказывать. — В общем… Не вставай, это будет долго...

— Окей, заинтриговал, пали из всех калибров. — Уселась на круп наёмница, приготовившись слушать. По мере пересказа моего сна лицо единорожки оставалась отрешённо недоумевающим, будто не понимала почему такая хрень приснилась мне. — Забавно. По идее, этот тип в шляпе должен снится мне. — Не понял.

 — Не понял? — Вторил я своей мысли.

— Твое описание этого “Крупье” совпадает с манией БиДжей, с которой она проходила со своей миссией по спасению мира. — Пояснила наёмница. — Пони в пиджаке и широкополой шляпе, тасующий карты и грузящий мозг, никого не напоминает? — Почти полное соответствие этому хрену, за исключением одной вещи. У меня это был человек. Хоть и отдающий пони. Но я не совсем понимаю… Мания? — Под конец своих путешествий она ни разговаривала ни с кем и отговаривалась с тем, что говорила со своим безумием. Но, учитывая, что ты только что сказал, это не безумие. Это нечто иное.

 — Ну, знаешь, двадцать стимуляторов не появляются сами по себе. — Фыркнул я..

— И это тоже, и это тоже. — Вздохнув, сказала наёмница. — Но вопрос не в этом, вопрос в том, куда мы направляемся: в Коллегиум, как и планировали, или разворачиваемся на запад в белохвостую рощу?

 — Минутку, ты сказала, что здешние яблоки опасны для пони. — Вдруг вспомнил я её объяснения.

— Те, которые росли около поселений. — Уточнила кобылка. — Дикие почти не пострадали, но никто за ними не ходил, не было ни желания, ни возможности. Но если хочешь проверить их опасность для непони и не Эквусца, то сворачивать не придётся, но готовься к шрапнели.

 — Шрапнели? — Недоумевая, вздернул я бровь.

— Вольтяблони, растущие в пределах бывших понячих поселений, приобрели скверную привычку взрывать свои плоды словно хорошие осколочные гранаты. — Охуеть! Дармовые гранаты, растущие, в буквальном смысле, на деревьях!

 — Окей. — Неуверенно протянул я. — Что-то мне пробовать их расхотелось. Слушай, а у вас есть заклинание, которое сможет заживить подобные повреждения? — Их магия всемогущая, так почему бы и нет?

— Есть, конечно. — Подтвердила всемогущество местной силы наёмница, но тут же спустила меня с небес на землю. — Но это очень выматывающая магия, если тебе разнесёт челюсть взрывом, но не повредит мозг, то исцеление дело получаса. — А если разнесёт? — И ты на день лишаешься магической поддержки. В ином случае тебе не поможет даже самый могучий маг Эквуса, и ни одно мегазаклинание. Повреждения мозга одна из тех немногих вещей, что неизлечима.

 — Окей… — Протянул я, раздумывая.Что мы имеем? “Переться куда-то далеко и в сторону от нашей, ну ладно, моей цели, за безопасными яблоками. Или попробовать здешние, но опасные яблоки”.

— Да, ещё кое что, что тебе следует знать. — Дополнила список проблем кобылка. — Нельзя просто так прийти и получить эти вольтяблоки, их можно сорвать только один день в году, есть пять признаков начала сезона сбора, но пока никто не озаботился тем, чтобы отследить когда же этот сезон начинается. Но это касается диких яблонь, одомашненные этой проблемой не страдают.

 — Гр-р. — Раздраженно прорычал я, усиленно потирая виски. Все “лучше и лучше”. — Значит, не будем искать безопасных путей. Потому что сомневаюсь, что безопасный путь будет доступен в районе моих семи дней.

— Решать тебе, я всего лишь наёмник знающий маршруты. — Возразила наёмница. — Если прикажешь идти в лес, я проведу в лес. Если прикажешь искать одомашненные, то нам не надо сворачивать, а всего лишь пересечь остатки территории Гончих, это займёт два дня в обоих случаях.

 — Думаю, займемся одомашненными. — Наконец решил я. Когда мы закончили решать куда отправляться, мой желудок намекнул, что не плохо бы получить утреннюю порцию “топлива”. Наскоро позавтракав, мы стали готовится выходить.

— Дело, конечно, твоё. — Тем временем высказала замечание Фуллхаус. — Но я бы не налегала так на подобные напитки, они же заражены вашим аналогом Порчи.

 — А что есть порча? — Стал недоумевать я, закрывая бутылку ядер-колы, чтобы допить её позже.

— Мутаген. — Коротко пояснила кобылка. — Малые дозы порчи относительно безвредны, но порча необнаружима, и, мало того, неизлечима в отличии от остаточного магического облучения.

 — У нас таким свойством обладает только некий вирус “ВРЭ”. — Стал объяснять я. — Напитки им не заражены, они заражены остаточным радиоданным облучением, оставшимся после падения бомб. У нас нет ничего подобного в больших маштабах, что похоже на вашу порчу.

— Окей, это твоё тело. — Подняла в защитном жесте передние копыта в воздух единорожка.

 — Кстати, спасибо, что напомнила. — Я быстро достал из рюкзака пакетик антирадина. — Надеюсь, у нас есть лишние двадцать минут?

— Ты собрался так долго пить этот маленький пакетик? — Скептично окинула она невеликую ёмкость с лекарством.

 — Что?! Пить?! Ты смеёшься? — Вздернул я бровь, с трудом сдерживая смех. — Нет конечно! Это не пьют! Это вкалывают внутривенно! Именно поэтому нам нужно столько времени, ну, на самом деле, не поэтому, ну это одна из причин. Другая более… деликатна.

— У нас нечто похожее именно что пьют. — О мир, о нравы. — И раз так, у нас есть двадцать минут, но не более, что бы там ты ни собрался делать после капельницы, можно сделать и в дороге, я думаю.

Я же уже стал проводить ввод себе данного препарата. Ощущения антирадина по венам было… Приятным. Не знаю, как у других, но у меня было именно так. По крайней мере, в том месте, где он вводился. Впрочем, это неудивительно, антирадин был в некотором роде наркотиком, хоть и слабым. Почти каждый медпрепарат имел свойства наркотика, кроме, разве что, стимуляторов, что не касалось их братьев Суперстимуляторов. Тем не менее, антирадин постепенно перетёк из пакета в мою кровеносную систему и осталось только ждать, пока мне не захочется по маленькой.

— Выдвигаемся. — Не терпящим возражения тоном сказала наёмница, прерывая моё философское сидение на заднице. Я, ворча, встал с пятой точки и выхватил свою штурмовую винтовку.

 — Веди. — буркнул я.

После сих слов на моём H.U.D высветилось новое задание.
“Получено основное задание:

“Наперегонки с судьбой”
1. Найти вольтяблони.
2. Собрать урожай.

Дополнительно: Найти дикий вариант Вольтяблони или её урожай.”
Ага, на этих яблоках так и написано: “Собрано с дикой яблони”. Кто придумывает такие глупые названия для этих само-создаваемых заданий?! Серьёзно? “Наперегонки с судьбой”, как пафосно и глупо. Да и названия яблок тоже не подкачало.

И снова путь, и снова бесшумный бег пока мне хватает выносливости, и ни одной остановки по пути. Думаю, мне даже не потребуется туалет, все радио-нуклеотиды выведутся не мочой, а потом. Что даже хорошо. Моя полоска “здоровья” стала очищаться от красного, так, значит, это накопленная радиация. Вот оно как. Что же, это полезно.

Мили скрадывались нашими шагами, мили были впереди, на пределе возможностей, покуда хватало сил, мы бежали, бежали и бежали, покуда, наконец, моя выносливость полностью не исчерпалась. Ландшафт менялся едва заметно, но тут и там мелькали остовы шахт и норы… туева хуча нор. Не надо быть ядерным физиком, чтобы догадаться — мы прямо над гнездом этих собак. Я говорил, что ненавижу собак? И до этого неразговорчивая наёмница теперь общалась исключительно простыми жестами копыт, будто даже малейший звук голоса эти твари могли услышать. Сложно понимать язык жестов в исполнении копыт, но можно, если, помимо копыт, смотреть на очень выразительную мимику. Отсутствие пальцев эти копытные с лихвой скомпенсировали повышенной эмоциональности мордашки.

Так мы и продолжали идти, я внимательно всматривался во все подозрительные шевеления, не особенно всматриваясь в радар, на котором была сплошная краснота, будто по полоске радара разлили ведро краски. Ещё ни разу я не оказывался в такой ситуации, когда угроза была ВЕЗДЕ. У меня даже руки стали немного дрожать от вида этой красноты. Думаю, не следует говорить, что вслушивался еще и в шорохи. А шуршала вся земля, и не только шуршала, но ещё и звенела, пусть и едва слышно. Где то там под нами эти “адские гончие” рыли туннели и добывали из земли кристаллы. Так рассказала Фуллхаус перед отбытием из лагеря. Довоенный фетиш псов превратился в насущную необходимость для этих адских гончих, потомков неких довоенных Кристальных псов из-за их аугментаций. Уж не представляю зачем и как нужны были кристаллы этим псинам, они что все помешаны на бижутерии? Надо будет расспросить Фуллхаус об этом как только мы покинем эту, вне сомнения “гостеприимную”, территорию.

Обогнув очередную нору, мы поднялись на скалу и уперлись в гигантский такой камешек размером с голову с Острова Пасхи. Если, конечно, фотографии не врут. Обнюхав камень со всех сторон и потолкав его, наёмница задумалась, столкнуть его со скалы равносильно удару в гонг, а обойти его можно было только через норы этих гончих. По крайней мере, так я смог понять её жесты и мимику. Надеюсь, не ошибся. Эта Пустошь, похоже, ненавидит меня даже больше, чем моя родная. Еще одна причина вернутся обратно! Не вешаем нос и думаем. “Спустится в логово льва или разбудить льва, что спит в этом логове? Шансов выжить одинаковое количество.” Я неуверенно жестами спросил мнение наемницы на этот счет. Она пожала плечами и, едва касаясь песка, начертила цифры: пятьдесят делённые на пятьдесят. Почему мне вспоминается та карта с кудрявой кобылкой? Неважно! Важно лишь то, что нужно быстро выбрать путь. Скидывая, этот булыжник мы гарантировано привлечём всех “старателей” этой разветвленной шахты, а спускаясь в нору мы рискуем заплутать в этой “подземке” с неслабым шансом опять же наткнутся на “шахтёров” и, гарантировано подняв тревогу, драться уже на их территории. Ненавижу сложные выборы… И почему именно я должен их принимать?!

Я, взвесив все факторы, решил, что если уж и драться, то, по крайней мере, с каким-то преимуществом манёвра, то есть на поверхности, поэтому я пальцем указал на булыжник. Понятливо кивнув, единорожка упёрлась в каменюку передними ногами и начала толкать её со скалы. Это первый случай, когда она всё делала без применения магии. Видимо, не такая уж и всемогущая у них магия, или просто наёмница не обладает нужным заклинанием для этого. Без магии толкать получалось у неё с трудом, я, видя её, старания тут же присоединился к толканию. И дело пошло порезвее. Спихнув камень со скалы, мы открыли тропку между норами и ощутили как земля затряслась.

— Ставки сделаны, леди и джентелькольты. — Ни к кому конкретно не обращаясь, сказала Фуллхаус в полный голос и вытащила магией из оперативной кобуры свой дробовик. Моя винтовка была уже у меня в руках, заряжена и готова к бою. — А теперь сдаём карты! — У меня так скоро выработается стойкая ненависть на любой намёк к казино.

Что произошло далее я могу описать только одним словом: “Хаос”. Псы появлялись из-под земли, как черти из табакерки и открывали по нам шквальный огонь, нас спасало только то, что они были полуслепыми жителями подземелий, мало приспособленными для перестрелки в ярком освещении. Их было нереально много. С таким количеством выстрелов попадание уже не вопрос вероятности, это вопрос статистики. Нет, мы не стояли на месте, но и прямым наш путь не назовёшь, мы виляли из стороны в сторону, спасаясь от подземных засад Гончих. Не думал, что когда-нибудь скажу это, но я скучаю по нашим предсказуемым Когтям Смерти. Эти псины были на порядки умней. Ну и, естественно, мы отстреливались в ответ. Правда, с таким количеством “мяса” они едва ли обратили внимания на раненых. Наше поражение это всего лишь вопрос времени, никакого мастерства не хватит, чтобы вдвоём выстоять против столь превосходящих сил противника, будь он хоть совершенно необученным. Поэтому логично, что лучше всего драпать. Что мы и делали, уворачиваясь от выпрыгивающих из под земли псов и лучей их самодельных ружей, что мелькали тут как гротескная цветомузыка на довоенной дискотеке. Опасная цветомузыка.

Я не успевал следить за всем и вся. Чёрт, я едва поспевал уследить и не отставать от скачущей туда сюда, аки переполошенный кролик, наёмницы, так что неудивительно, что я прозевал засаду чуть ли не под своими ногами. В тот момент я, как никогда ранее, почувствовал дыхание смерти около моего затылка и, как в замедленной съёмке, видел, как пес вырывается из-под земли со вскинутой в намерении разорвать меня на тысячи маленьких Девидов когтистой лапой. Отрешённо я заметил надпись “Шанс попадания по голове: 65%”. Это что-то новенькое в V.A.T.S, а именно его я на подсознательном уровне включил. Вскинув винтовку, я вжал курок до упора, не раздумывая, плевать на перерасход, я жить хочу! Одна за другой семь пуль покидали ствол, чертя красивые трассера, направляясь в основном в голову, и лишь три из них разминулись от столь “тёплой” встречи. В столь же замедленном времени, я увидел как пули разорвали скулу, выбили глаз, пробили череп и на последней взорвали голову словно переспевший плод. На остатках заряда V.A.T.S я успел “насладится” зрелищем того, как ошмётки ганглия вперемешку с осколками черепа падают мне на лицо. Впрочем, наслаждения от нахождения этих предметов на лице я не получил. Время быстро вернуло свой нормальный ход и я, увернувшись от падающего на меня обезглавленного тела, вскочил, и продолжил движение вслед за наёмницей, стряхнув по ходу с лица посторонние предметы.

Да… Определенно… У четырех… Точек опоры… Есть… Преимущества! Как и в этой магии, благодаря которой единорожка может стрелять не оборачиваясь, и как только она видит куда стреляет? Магия, не иначе. Проводница давно уже была очень далеко благодаря своей прыгучести, магии и четырем точкам опоры. Я безбожно отставал от неё почти на тридцать футов и заметил, как наёмница вынуждена вступать в неравные бои только ради того, чтобы дождаться меня и отвлечь на себя всё внимание “гончих”, которые, казалось, поставили себе цель любым способом прикончить кого-нибудь из нас, а то и обоих, если повезёт. Тем не менее, на последнем издыхании, я догонял её лишь затем, чтобы снова повторилась эта ситуация с отставанием и неравным боем напарницы. В какой-то момент я чётко услышал сухой щелчок бойка в дробовике наёмницы. Мы воевали уже целую вечность, так что неудивительно, что у неё кончились боеприпасы. Впрочем, похоже, сей факт если и смутил наёмницу, то она этого не показала, сменив дробовик на полицейскую дубинку. Удивительно, что я все еще жив, по всем законам Пустоши от меня должна была остаться лишь горстка золы или лужица слизи. У меня уже давно закончились патроны в винтовке, поэтому я отстреливался из своего пистолета.

— Девид, прорывайся ко мне! — Прокричала наёмница, отбиваясь сразу от пяти псин, как дубинкой так и копытами. Что я и стал делать, помогая ей пистолетом. Я еще ни разу так не бегал. В какой-то момент до меня дошло, что с мечом у неё будет больше шансов выстоять, чем с её табельной дубинкой, поэтому я на бегу выхватил меч вместе с ножнами и на бегу бросил его в её сторону с криком “Лови!”. Периферическое зрение у неё было выше всяческих похвал, поскольку меч, не долетая до наёмницы, сменил траекторию и освободился от ножен, втыкаясь в одну из псин пронзая ту насквозь. А я даже смог подхватить падающие ножны.

— Мне нравится этот меч. — Сказала наёмница, высвобождая клинок из туши. — Жаль, что я не смогу его выкупить. — Её стиль боя стал более агрессивным с обилием выпадов и широких взмахов порхающего тут и там меча, ситуация переломилась, мы отдалились от гнезда достаточно далеко и остатки стаи псин нас преследовали уже, видимо, просто потому, что уже ввязались в погоню, не сумев остановится. Я с отрешенным восхищением смотрел на превратившуюся в стальной смерч наёмницу. Я знал, что этот меч не прост, но в её магическом хвате он вообще творил нечто за гранью чьего угодно понимания. Этот меч будто был создан, если не для неё, то для единорога точно. Может быть, на время оставить его у неё? Все равно я не фанат ближнего боя и не умею им пользоваться. Нет, не расслабляйся! “Мы.. Я все еще не вырвался из этой передряги!” Что за странное “мы” промелькнуло в моих мыслях? Неважно! Сейчас важно лишь то, что я должен добраться до неё! Хотя бы чтобы спасти свою задницу, ибо одним пистолетом я не справлюсь. И в какой то момент я понял: всё кончено. Псов не осталось, а мы до сих пор живы! Вокруг валялись горы трупов, которым позавидовал бы второсортный довоенный боевик. И я, блять, жив! Ха-ха...

 — ..Ха-ха-ха. — От шока и всплеска адреналина засмеялся я, выпуская из рук пистолет и обессилено падая на землю.

— Да уж, знатная “вечеринка” прошла. — Вторила мне наёмница, но более трезвым голосом и небольшим смешком. Кажется, она даже не вспотела! А я пропотел настолько, что из меня вышла вся радиация и мой комбинезон был настолько мокрым, как будто я в воде плескался. — У тебя очень хороший наставник с очень хорошим клинком. — С этими словами мой меч воткнулся рядом со мной в землю.

 — Можешь… хах… — Проговорил я, хихикая. — Оставить его… на время… себе… хих… он, как будто… создан для вас… для меня… он бесполезен… я им… даже обычную… собаку едва ли убью… — Вспоминая, с каким трудом я убил ту тварюшку из пещеры…

— Ты уверен? — Спросила со всей серьёзностью в во взгляде наёмница. — Это очень хороший меч, даже для аренды.

— Это всего лишь полоска закалённой стали. — Повторил я слова моего наставника, вставая с земли и кое-как успокаиваясь. — Если она более полезна в твоей хватке, то я с радостью одолжу его тебе на срок контракта.

— Вау… я тронута, серьёзно, — Не зная что сказать, протянула Фуллхаус. — Это, конечно, не книга по магическим дисциплинам, но продолжай в том же духе и я подумаю о продлении контракта. — Эм… Немного не понял.

В вернем левом углу H.U.D прошла надпись “Фуллхаус это понравилось”. Эта штука еще и это может отслеживать? Впрочем, чему я удивляюсь, после всего то произошедшего. Чтобы окончательно успокоится, я решил допить свою Ядер-колу. Как и раньше при приеме Ядер-колы количество РАД’ов увеличилось, но не значительно.

— Ладно, привал десять минут на передышку и идём дальше. — Понизив голос, сказала кобылка. — Надо пересечь границы владений Гончих до заката.

 — Не уверен, что не отключусь по пути. — Буркнул я, зевая. Каждая косточка в моем бедном теле болела, как будто меня дубасили сотни супермутантов. Так всегда было после длительных погонь. На следующее утро будет болеть еще больше, пусть и не долго.

— Выпей колы, зажуй табачной жвачкой, выпей кофе, в общем сделай всё от тебя зависящее, чтобы дойти на своих ногах до ночного лагеря. — Все методы наши, забавно. — Или иначе мы рискуем тут и умереть.

 — У меня только кола и кофе. — Усмехнулся я, переводя дух. — А заваривать кофе не в чем да и времени на это нет. — Я наслаждался этими десятью минутами отдыха. Для меня они прошли как два часа. Но все хорошее рано или поздно заканчивается, как и мой отдых, и моя бутылка с колой. Должен сказать, что у меня прибавилось парочка новых шрамов и потерялись два сегмента моей брони.

— Заваривать надо заранее, на утреннем привале. — Дала дельный совет наёмница. — Что же до посуды, то это решаемая проблема. Ладно, кончаем трепать языками, поболтаем, когда будем ставить ночной лагерь за пределами территории Гончих.

Я не стал возражать против такого плана. И мы двинулись быстрым моим шагом всё дальше на юго-восток. Я держался только на одной силе воли. Но держался, что нонсенс, моя обычная сила то ужасно низка, что говорить о силе воли. Впрочем, желание жить любого поднимет на ноги и заставит идти даже тогда, когда кажется, что не можешь сделать больше ни шагу. Вот так обычно и выживают на Пустоши, на желании жить.

Желания говорить не было, вообще ничего делать не хотелось, мои силы уходили только на мерный быстрый и бесшумный шаг, и полоска выносливости была с мной солидарна: она едва удерживала мизерный огрызок полоски, чтобы та не упала до нуля. В моей Пустоши я ещё никогда не оказывался в такой ситуации, что мне приходилось идти через “не могу”. Наверное, потому, что я никогда не ввязывался в такие передряги, я никого не трогал и никто не трогал меня. Хотя, если посудить, этих “гончих” я, строго говоря, не трогал, я просто имел неосторожность пройти по их землям, это не одно и тоже. На моей Пустоши подобные места, если и были, а они были, то я их обходил за милю. Но тут у меня не было выбора. Запасов провизии от крюка больше бы не стало. Второй раз повторюсь, я начинаю скучать по нашим Когтям Смерти. Они, по крайней мере, такими толпами не селятся. К тому же их популяция последнее время сильно поредела из-за развития НКР. Кстати, а почему здешние НКР с этими псинами не разберутся? У нас НКР’вцы неплохо платят за уничтожение гнезд Когтей, неужели тут не также? Надо будет спросит на ночном привале, если не забуду. И надо наконец разобрать корпус и понять, что же случилось с моим Пип-Боем, нет, мне нравится апгрейд, но всё равно, когда нечто такое необъяснимое происходит с моими вещами, я невольно напрягаюсь в ожидании неприятностей. А тем временем день становился вечером. Я, мало обращая внимание на окружающие пейзажи, в какой-то момент зазевался и впечатался физиономией в дорожный знак. Ощущения были как в каком-то довоенном мультике, в голове звенело, только что звёзд не видел летающих вокруг моей головы. Потерев пострадавшую голову, я сосредоточил свой взор на виновнике сего происшествия. Знак с черепом и костями. “Мы дошли? Мы дошли?! МЫ ДОШЛИ!” Я радовался как маленький ребенок, которому, наконец, подарили на десятилетие Пип-Бой. Но радовался я лёжа, ибо только осознав, что мы пересекли опасные земли мои ноги отказались дальше удерживать мой вес на себе. Сейчас меня заставит подняться только падающая вот прямо сюда ядерная бомба. Или снаряд из Толстяка, что, впрочем, тоже самое.

— Привал. — Увидев моё состояние, вынуждена была сказать очевидное Фуллхаус. — Да и идти дальше уже не имеет смысла, через час здесь будет темно как в старой пещере. — А я уж думал будет идиома наподобие нашей “как у негра в заднице”.

Я в ответ что-то промычал, что я сам не до конца понял. Отрубился я, надо сказать, не сразу. Я где-то двадцать минут провалялся лицом в землю, прежде чем заснуть. И тут же пожалеть о том, что человеку положено спать. Будь моя воля, я бы выкорчевал из себя эту необходимость. Лишь бы больше не видеть эту рожу.

— Я тоже рад тебя видеть, “Странник”. — С сарказмом сказал Крупье, попивая вино из фужера перед камином. В углу тикали механические часы с маятником, дрова в камине мерно потрескивали, в общем, атмосфера была самая что ни на есть викторианская.

 — И к чему это опять? — Упер я свои руки в бока. — Позлорадствовать? Пофилософствовать? И почему ко мне? Ответов я не получу, я правильно полагаю?

— Ты не получишь тех ответов, что не заслужил. — Ответил спокойно Крупье, отпивая из бокала. — Думаешь, ты один такой, кого я навещаю, когда они спят?

 — Я вообще ничего об этом не думаю. — Честно признался я. — Но, думаю, почему ты мешаешь МОИМ снам. Чем тебя заинтересовал обычный неудачник, который бродяжничает только из-за того, что случайность распорядилась так, что его изгнали?

— Было бы чему мешать. — Видимо это он так намекнул о том, что я не вижу снов. — Что же до случайности, то они не случайны, Странник. Можешь не верить в судьбу, но в предрасположенности к событиям ты верить можешь.

 — Мы уже говорили о том, как меня называть. — Проскрипел я зубами на “Странник”.

— Тебя так уязвляет твоё прозвище? — Приподнял бровь Крупье. — Ты находишь его оскорбительным или хулительным?

— Нет, но…- Попытался я возразить.

— Тогда не стоит воевать с ветряной мельницей. — К чему эта аллегория? Я не совсем понял. — Это всего лишь прозвище.

 — Я не люблю прозвища. — Буркнул я. В этом прозвище чувствовалось пренебрежение. Как будто мое имя ничего не значит. А, значит, и я ничего не значу. Не понимаю почему, но это меня задевало.

— И считаешь другом своего наставника, который ни разу не называл своё имя. — Тут же он уцепился за изъян в моём убеждении. Старика я уважал, всей душой уважал, несмотря на то, что часто отходил от принципов, которым он меня учил.

 — Я бы и рад называть его по имени, но он его отказывался назвать.

— У всего в мире есть причина, даже в том, чтобы избегать своего Истинного Имени, Странник. — Поучительно сказал полупони в шляпе, с каждым моим визитом он становится всё больше похож на пони. Слава богу, со мной этого не происходит.

 — Не сомневаюсь, но у меня такой нет. — После этого опять между нами материализовался столик с картами и фишками. А нельзя пропустить этот раунд? Меня уже начинает тошнить от одного намёка на карты. — Опять? — Только и сказал я, закатывая глаза.

— Мои ответы имеют цену, советы, впрочем, тоже, и цена эта — игра в карты, Странник. — А можно без этого? Нет? О, Господи, прости…

— Покер. — Коротко бросил я, не желая пробовать никаких новых карточных игр, в которые ещё надо вникать. Сдающий дал мне мою начальную руку, и я с внутренней теплотой встретил мою старую знакомую, которая не грузит меня философией и просто помогает, пусть и с помощью шарад. Красный джокер. Помимо розовой кудрявой кобылки, в моём наборе карт были две тройки — копыт и сердец, семерка мечей и туз мечей. И снова сэт, на сей раз из троек. Когда крупье взял свою “руку”, кобылка с карты, по уже устоявшейся традиции, показала восклицательный знак и картинку, где я ставил маленькую горстку крышек. Дело дрянь, эта пони с карты чуть ли не видит насквозь руку оппонента и у крупье, похоже, как минимум сэт. Я вновь стал следовать её советам, поставив ещё пять “стимуляторов” из моей коллекции.

— Отвечаю и удваиваю. — Что и следовало доказать, десять “зелий” и... а это ещё что такое? Статуэтка? Это что-то новенькое. Пони с карты прикусила губу, и начала грызть кончик копыта, умоляюще глядя на меня. Могу её понять, ибо статуэтка изображала… её. Не карту, разумеется, а эту розовую кобылку. На сей раз она ничего не советовала, а лишь умоляюще смотрела на меня так, что даже моё черствое сердце проняло. Кобылка на карте не знает, что будет после размена, но она очень просит, нет, даже умоляет выиграть эту статуэтку. Аргх, я не железный! Естественно, я поддался на её уговоры, уровняв стимуляторы и перешагивая Рубикон, и с подсказки кобылки две фишки волтбоя. — Оу… Вижу, всё по взрослому, мне нравится. — C уважением приподнял шляпу Крупье и скинул одну карту. А мне надо решить какую из карт скинуть, семерку или туз, или обе сразу, но это большой риск. Кобылка с карты нацепила на себя чалму, достала откуда-то хрустальный шар и уставилась на него с таким видом, будто вознамерилась увидеть будущее. Спустя долгих десять секунд, она пожала плечами и порвала обе карты с мастью мечей. Разумеется, нарисованные, но намёк более чем прозрачный. Я скинул обе карты и взял замену, внутренне возликовав. Восьмерка копыт и тройка, мать её звёзд! С учётом уже наличествующих карт, у меня грёбанное Каре! Перебить это можно только стрит-флешем или роял-флешем. Хах… Каре. Забавно. У меня в руке начальница Фуллхаус. А ты не промах, пони с карты. Если бы я скинул только одну из старых, не видать мне третей по старшинству комбинации покера. Пони с карты вообще устроила в пределах карты импровизированную вечеринку, подскакивая как резиновая. Она показала табличку с большой такой кучей крышек, на которой красовались три фишки волтбоя, не стану спорить с ТАКОЙ рукой, выигрыш мне обеспечен.

 — Ты начинаешь меня даже пугать, Странник, у меня мало призов на такую ставку, но могу предложить компромисс. — Он положил на стол фишку с понячьим силуэтом. — Или ещё одну статуэтку, выбор за тобой.

И нахуя мне две статуэтки этой кобылки? Или я чего-то не так понял? И ведь не спросишь до выигрыша. Думай, башка, что мне нужно. И что это значит. Статуэтку, ясен хуй, выиграю, по просьбе пони с карты, и что она там означает, мне по барабану, надо значит надо, но вот вторая статуэтка и эта фишка. Какого хуя они значат?! Может быть, моя помощница с карты объяснит?

Покрутив в копыте фишку, точно такую же, как предлагал крупье, кобылка с карты демонстративно медленно съела кекс и показала плакат с зелёным восклицательным знаком. Красный — это опасность, а, что ужаль меня касадор, означает зелёный восклицательный знак? Зеленый, обычно, значит хороший результат, но совместимо с восклицательным знаком… Она полезная? Кобылка с карты сначала кивнула, потом помотала головой. И как это понимать? Она полезная, но в тоже время нет? С одной полезной особенностью, но и с одной плохой? Кобылка показала табличку с цифрой два. Второй вариант? Кобылка кивнула снова. Ясно, а что насчет статуэтки?

Кобылка показала шесть разных статуэток пони и табличку “плюс один” и приписанное карандашом слово “SPECIAL”. Эм… Эти шесть статуэток улучшат мои характеристики? Почему именно шесть, если параметров семь? Пони с карты указала копытом на табличку “плюс один”. Ненавижу шарады. Я хорош таким, какой я есть, так что эти улучшения мне особо не нужны. Но этот кот в мешке с фишкой меня насторожил. Полезно, но вредно… Давайте предположим, что может быть хорошего: судя по сценке поедания кекса — первый плюс очевиден. Возможность есть местную еду. Но что плохого? Ну предположим всю мою еду, кроме химии, придётся бросить, не такая уж большая потеря, если тут целая куча зверья бегает, вряд ли это можно назвать минусом. Что же тогда? В чём таится невысказанное “но”? Пони на карте “промолчала”. Формально, потому что она все равно не умеет говорить.

 — Могу я решить монеткой? — Решил я использовать классическое решение “Орел-решка”.

— Одолжить? — Он показал в руках золотой, видимо, про монету он понял меня буквально. Впрочем, у меня с собой нет монет, так что… Я принял золотой. Осталось понять, что орел, а что решка. На одной стороне красовался номинал “1 битс”, на второй — герб из двух крылаторогатых пони, выполненных в стиле символа “Инь-янь”. Ну, предположим, что сторона с пони это “орел”, а с наименование валюты “решка”. Не буду гадать и фишку поставлю на “орла”, а статуэтки на “решку”. Щелкнув по ребру, я подкинул монету и та, зазвенев, некоторое время пролетела в воздухе и с звонким “дзинь” приземлилась прямо посредине стола “орлом” вверх.

— Я выбираю фишку. — Сказал я, смирившись с решением монеты.

— Ставки сделаны. — Кивнул Крупье, присовокупив фишку к горе, в центре около которой стояла на кону так нужная для пони с карты статуэтка. Затем самостоятельно вскрыл свои карты. — Сэт четверок.

— Боюсь, начальница моей проводницы, против: Каре троек. — Усмехнувшись, раскрыл я свои карты. Слишком просто.

— О, ты ранил меня прямо в сердце, Странник. — Воскликнул Крупье. — И, похоже, на тебя положила глаз сама Удача, второй раз подряд тебе на руку попадает кобылка Джокер.

 — Не знаю, Удача имеет на меня странные виды. — Не зная как реагировать на этот комплимент, я пожал плечами. — Скажем, мне не повезло оказаться не в том месте не в то время.

— В таком случае тебе удастся перевернуть мир, а то и оба, если приложить капельку усилий. — Даже в этой ситуации он продолжает давать какие-то туманные намёки. Впрочем, не хочу переворачивать ни один из миров. — Твой выигрыш твой, задавай свой вопрос.

 — Что за плохая сторона этой фишки? — Раз уж страдать, то узнать чем. Хотя… Я мог бы спросить о портале домой… Идиот!

— Ну плохая сторона в том, что ты перестанешь относится к своему виду. — В кой то век более менее прямой ответ! — Странные порой у тебя вопросы, Странник, я уж думал, как мне придётся обходить твою формулировку вопроса про зеркало, но ты решил спросить об этом. — Идиот! Думай, прежде чем задавать важные вопросы! На что тебе даны мозги?! — До следующей партии, ты стал мне даже более интересен, чем был до этого. — Плохой знак.

Проснулся я в связанном положении, причём в качестве веревок моим конечностям, насколько я смог увидеть служил мой же тренч. А прямо надо мной стояла крайне злая Фуллхаус и целилась в моё лицо из своего дробовика. Либо она где-то умудрилась достать патроны, либо блефует, ибо я прекрасно помню, как она последнюю часть битвы воевала чисто дубинкой и мечом. А вот следующие зрелище меня, мягко скажем, ввело в ступор еще больше, чем тот факт, что я связан и то, что моя проводница готова пристрелить меня, хотя, скорее всего, она просто угрожает.

— Итак, я задам всего два вопроса, рогатик, и советую ответить максимально честно. — От этого тона у меня мурашки пошли по коже. — Кто ты такой и куда ты дел моего нанимателя? Считаю до трёх и “раз” уже прошёл.

 — Э-э-э… — Неуверенно протянул я, смотря на Фуллхаус. — Ты с ума сошла? Какой нахер рогатик?! Это я, Дэвид, твой наниматель! И хорош целится в меня пустым дробовиком! Какого черта?!

Наёмница дёрнулась так, будто я со всего маху врезал ей в морду. Вид у неё был до ужаса глупый и ошалелый.

— К такому Пустошь меня не готовила. — Наконец сказала кобылка, спустя минуту ошарашенного молчания. — Контрольный вопросы для гарантии: кто наш куратор, как меня зовут?

 — Кураторшу зовут Каре, тебя — Фуллхаус. А теперь объясни, что произошло?! — Я, наконец, окончательно проснулся.

— Понятия не имею, когда я засыпала ты был… собой. — Не зная как ещё сказать, она указала на моё тело. — Представь мою панику, когда, проснувшись, вместо своего нанимателя я увидела Это!

Я вздернул бровь и посмотрел на себя, после чего выпал из реальности окончательно. Я стал грёбанным пони! Высоким, чуть выше Фулхаус, жеребцом красной масти с шатеновыми хвостом и гривой, помимо этого в них вплетались пряди чёрного цвета. Разглядывая гриву, я увидел отросток того же цвета, что и шерсть. Теперь понятна ёмкая ремарка кобылки насчёт “рогатика”. Тем временем, единорожка зачехлила свой дробовик и медленно развязала мои ноги, как передние, так и задние.

— Это вообще нормально для вас? — Спросила наёмница. — Я имею в виду превращаться, будто Оборотни из старых романов?

Я не ответил. Я просто смотрел на нового себя с широко открытым ртом. Мне хотелось закричать от шока, но я едва сдержал себя от этой глупости, ведь мы за границей земель этих тварей, они все еще могут нас слышать. Я не знаю сколько я так пробыл в прострации, но меня из неё вывела моя проводница, помахав передо мной своей передней левой ногой.

 — Извини… Просто я… в еще большем шоке, чем ты. — Наконец смог я хоть что-то сказать.

— Эта трансформация требует тщательнейшего изучения, жаль, что я не теоретик, а больше практик. — Пробормотала она себе под нос, потирая подбородок копытом. — Хотя один эксперимент можно поставит уже сейчас, если ты готов. — Кажется, я нарвался на фанатика экспериментатора… Жаль, что экспериментировать будут со мной.

 — Предп-положим. — Я аж стал заикаться от представленной картины, где меня вскрывают без наркоза. Бр-р!

— Съешь этот кусочек яблока. — Она достала из своей сумки ту же коробку, из которой дала мне на пробу кусочек яблока вчера. Фух, а я то думал... Будет что похуже. Впрочем, эксперимент ожидаемый. Вот только как я достану копытами?

 — Можно попросить достать за меня? — Неуверенно спросил я.

— Ах да… ты же не обучен. — Хлопнула себя по лбу свободным копытом наёмница и отсыпала в телекинетическое поле содержимое пачки, отделив одну яблочную дольку, она направила контрольный образец ко мне в рот. Чувствую себя младенцем, ей богу. С опаской надкусив дольку и осторожно прожевав дольку, я ожидал вчерашних неприятностей, но одно дело знать, что я уже не человек и у меня другая биохимия, а другое принять это вот так вот сразу. А лучше вообще этого не принимать. Я хочу снова стать самим собой, хотя бы когда найду путь домой. Не хочу вернутся туда в ТАКОМ виде. *Хрум-хрум* а что, довольно таки неплохо, жаль, что такие у нас не выпускали, даже сахарные бомбочки меркнут в сравнении со взрывом вкуса этих яблочных долек. Надо сказать, я совершенно забыл о вкусе этих долек, когда меня вывернуло наизнанку, и стало до жути обидно за державу. Судя по пачке с этими дольками, она довоенная, ну почему наши продукты так долго не сохраняют свой первоначальный вкус? Почему?!

— Добро пожаловать в клуб. — Увидев всю гамму эмоций на моём лице, сказала наёмница. — Почитателей засахаренных яблочных бомбочек.

 — Кхм. — Поперхнулся я. — Скорее, я удивлен, почему они так хорошо сохранились. — Помнится, один довоенный гуль рассказал, что сахарные бомбочки давно уже потеряли свой первоначальный вкус.

— Одна из многих загадок на Пустоши. — Пожала та плечами. — Предполагаю, что всё дело в особых консервантах, разработанных по заказу МВТ для армии.

 — Тем не менее, могу сказать, что эксперимент показал, что вроде все нормально. Насколько я могу судить — меня тогда скрутило почти сразу, как я это проглотил.

— Подождём ещё минут двадцать для гарантии. — О, стандартная проверка выживальщиков о съедобности чего-либо, если за двадцать минут никаких побочных эффектов нет, значит употребленное съедобно. Миры разные, а методы похожие. Тем временем, я стал искать свои вещи.

Мой комбез лежал рядом со мной как и тренч, ну это самой собой, ими ведь меня и связали, вот только одно “но”. Какая-то сволочь, пока я спал, успела знатно так перешить оба экземпляра одежды и, вдобавок, вдоволь поизгалятся над защитными бронепластинами, что таились под тренчем, но над комбезом. Единственное, что осталось на мне, так это мой Пип-Бой, что само по себе удивительно, глазомер у меня не особо точный, но ведь эти ноги в полтора-два раза уже, чем мои родные руки. Сам он, слава богам, не изменился.

 — А почему ты не узнала меня по Пип-Бою? Неужели у всех тут есть такие наручные терминалы? — Я показал свой Пип-Бой.

— Ну наручные или не наручные это ещё как посмотреть. — Она указала на свою переднюю ногу с аналогичным прибором. — И да, в последние пять лет открыли несколько мёртвых стойл с этими терминалами, так что они достаточно распротран…

 — Слушай, посмотри на мой Пип-Бой и на свой Пип-как-его-там. — Перебил я её, делая фейспалм. — Вот сравни их.

— Моя вина. — Виновато сказала наёмница, рассмотрев мой терминал поближе. — Я проснулась и толком ещё не соображала, вижу какой-то жеребец рядом дрыхнет с твоими вещами рядом, а тебя и след простыл, а ещё ты просыпался, вот я и провела оперативный арест с допросом. — Ну если так посмотреть на ситуацию, то да, у неё просто не было времени на разглядывания. А еще, видимо, она впервые поближе осмотрела мой Пип-Бой, ибо она, во-первых, очень сильно удивилась, когда его осмотрела, во-вторых, она его усиленно сравнивала с их аналогом, хотя общего у них на самом деле не так много.

— Для пони не приспособлен. — Наконец выдала она вердикт. — Его делали с расчётом на лапы и пальцы.

 — Это очевидно. — Я от настолько большой очевидности даже снова сделал фейспалм.

— Это очевидно для тебя, но не для меня. — Спокойно сказала наёмница. — Ладно, раз сезон сбора яблок отменяется, вернёмся к первостепенному…. как только ты научишься нормально ходить.

А это проблема. Достаточно большая. Я попытался сделать шаг, но единственное, что у меня получилось, это впечататься мордой в землю. На самом деле, шаг сделать я смог, но вот второй как раз и опрокинул меня, по причине того, что я запутался какую ногу ставить.

— Это надолго. — Хмыкнув, Фулхаус села на землю, похрустывая яблочными дольками и наблюдая за моими экзерсисами на ниве обучения хождения на всех четырёх точках опоры.

Дальнейшие попытки были более успешными, я успешно делал два шага, но третий снова отправлял меня на землю. Каждый раз. Не думал, что когда-нибудь буду испытывать трудности в перестановке ног. А наёмница всё это время сидела молча, но я готов поставить свой пистолет, про себя хохотала до слёз. Она пыталась это скрыть, но с такой выразительной мордой это слабо получалось.

 — Может, вместо того, чтобы про себя ржать надо мной, поможешь мне? — Буркнул я, когда опять упал.

— Дать тебе стимул? — Она задумалась и брякнула первое, что пришло ей на ум. — Хм… Если ты сейчас не научишься нормально ходить, то я тебя орально изнасилую, сойдёт? — Что, блять?

 — Охуеннный стимул, но, боюсь, его не хватит. — Наёмница промолчала и выразительно и развратно облизнулась. — Нет, серьёзно, даже если бы сейчас нас грозились убить эти песики, я не смог бы научится ходить физически, иногда желания жить бывает недостаточно.

— Ничем не могу помочь, хождение эта не та вещь, которой можно кого-либо обучить. — Кобылка сбросила этот развратный вид и стала говорить серьёзно. — Это всё равно, что научить дышать того, кто раньше никогда не дышал. Ты сам должен понять, как правильно управлять своим телом. Если даже стимула жить тебе не хватает,, то ты патологический неуч.

“Я?! Неуч?! Ха! Вот еще!” От возмущения, я, из чувства противоречия, вновь встал на ноги и на чистой озлобленности сделал десять шагов, когда и понял, что эти шаги прошли чисто, когда я о них не задумывался. “Так… Это странно”.

— Дошло? — Спросила со слабой улыбкой единорожка. — Не надо задумываться над этим, просто верь инстинктам. — Так это была провокация к моему эго? Ладно, туше.

 — Не самое мое любимое занятие, верить инстинктам. — Буркнул я. — И могла бы просто об этом сказать, а не пытаться подстрекать мое эго! — И откуда она узнала о моей высокой самооценке?

 — Ты не веришь, и в этом твоя проблема. — С видом психолога с дипломом сказала Фуллхаус. — Знания тебе не помогут, если подсознательно ты подвергаешь их сомнениям, не говори “невозможно”, говори “Этого я ещё не пробовал”. Стоило тебе забыть о сомнениях и скептицизме, и просто сделать, как всё получилось, ведь так? — Почему я слышу Старика в её словах и голосе? По моему, даже такой урок он пытался мне преподнести, не помню уже, шесть лет назад это было.

 — Ладно-ладно, я понял. — Я вновь попробовал отключить мозг и просто на рефлексах пройти еще десять шагов. Я путался на каждом седьмом шаге, но стоило мне начать раздражаться и просто идти, как всю неловкость снимало по мановению волшебной палочки. “Не надо стараться, просто делай”. Прямо как в старом фильме. Ладно. Никаких мыслей, никаких стараний, просто иди. И я пошёл, резво так пошёл. Чуть ли не побежал. Мне больших усилий стоило остановится, но я остановился. Надо сказать, скорость передвижения в этом теле чересчур быстрая, впрочем, чему я удивляюсь, вспоминая, как скакала Фуллхаус, она ведь всё время притормаживала с таким видом, будто я плетусь как улитка. Бездумно бежать все же было трудно, я вновь вбежал на территорию гончих. Неосознанно.

— Поворачивай обратно и валим отсюда! — В полный голос крикнула Фуллхаус под аккомпанемент земной дрожи. — Они не станут удалятся ради погони далеко за пределы своей земли.

Долго упрашивать меня не пришлось. Я рванул как угорелый.

 — Вот поэтому я не люблю верить инстинктам! — Крикнул я, пробегая мимо Фуллхаус. Впрочем, та скоро меня нагнала, нагруженная помимо своих вещей ещё и моими. А я как-то о своей собственности и позабыл. — И вот еще и поэтому!

— Меньше слов, больше бега! — Коротко сказала между выдохами бегущая со мной рядом наёмница.

Больше мы не разговаривали пока бежали. Не знаю, гнались ли еще за нами, но мы просто убегали подальше во избежание, я не оглядывался, радар показывал на границах красные точки, но точно сказать было сложно. В конце концов, точки с радара исчезли и мы замедлили свой бег до шага.

— Оторвались? — Спросил я, переводя дыхание.

— Вроде бы. — Неуверенно сказала наёмница, сверкнув рогом, что она конкретно сделала я так и не понял, но после этого она стала более спокойной. — От Гончих точно оторвались, но расслабляться не стоит.

 — Я даже не устал. — Сказал я немного шокированным тоном.

— Привыкай, все пони любят бегать. — Меланхолично пожала плечами единорожка, сгружая с себя мои вещи.

 — Ну да. — Вспоминая довоенных лошадей. Эти разумные непарнокопытные, кстати, не уступают по скорости взрослым особям больших лошадей, я, конечно, не специалист, но в книгах было написано, что они передвигаются на полной скорости где-то до сорока миль в час. Мы пробежали даже больше и не за час. Хотя, скорее всего, мне показалось от страха. Да и я не специалист, как уже говорилось. — Раз мы в безопасности, то теперь может решим вопрос моих вещей? Точнее одежды, как её одевать?!

— Не думай, верь. — Завела старую пластинку Фуллхаус. — Просто делай, что ты обычно делал в предыдущем теле, не подключая рациональное мышление, оно тебе только помешает.

Я раздраженно закатил глаза. Но делать особо нечего, придется доверится её советам. В плане ходьбы они не подвели… Ну, отчасти. Механически подняв свой комбез, я автоматически просунул свои “руки” в рукава и застегнул молнию. И только после этого понял, что я только что сделал… копытами. Гр-р-р… КАК ОНИ ЭТО ДЕЛАЮТ?!

 — Ладно… для управления этим телом мозги не нужны, я понял. — Буркнул я, осматривая свой рюкзак. — Кстати, а почему на всей вашей одежде нету нижней части? Или задней?

— Ты про штаны? — Я кивнул. — Нет надобности, у нас другая культура, да и магия к тому же помогает стесняшкам вроде тебя, если нам требуется предметы для задних ног и паха, то обычно это обусловлено чисто защитными функциями. Или для тех, кто не обрёл свою Милометку.

 — Погоди, что? — Я с трудом сдерживал смех. — Как-как? “МИЛОметку”? Хах. Это что такое?! — Я даже отвлекся от копания в рюкзаке из-за приступов смеха. МИЛОМЕТКИ! МИЛОМЕТКИ! Что за нелепое название?!

 — Отличительный знак. — Пояснила она, ткнув на свою татуировку с двумя игральными картами. — Распространён среди всех пони. Магическое клеймо на бедре, отображающее твой особый талант, в котором ты хорош.

 — Бред. — Высказал я свое мнение на этот счет. Сквозь смех. Я бы даже сказал хохот.

— Не ходи в чужой монастырь со своим кодексом. — Поучительно сказала Фуллхаус, не обращая внимания на мои попытки не заржать.

 — У нас есть похожая пословица, правда древняя настолько, что довоенное время, кажется, было только вчера: “Находясь в Риме — веди себя как Римлянин.” — Наконец приступы смеха отступили. “Не думай о милометках!”
— Могу переиначить. — Хмыкнула наёмница. — Находясь в теле пони на территории Эквестрии, будь добр, веди себя по Эквестрийски. Ведь суть твоей поговорки в том, что, пребывая в чужой стране, не стоит открыто хаять их уклад, я права?

 — Отчасти, я сам до конца не уверен. Но не думаю, что я когда-нибудь смогу вести себя как вы. — Я вернулся к копанию в своих вещах… Гррр. Копытами.

Так не думай, у них тут работает правило “Раз работает, то не думай как”, только так можно управлять этим ебаным тело ебанного травоядного. Все мои вещи были на месте, а от вида своих пайков и стимуляторов во мне проснулась какая-то затаённая опаска. Не понимаю, это же МОИ вещи. Но потом до меня дошло: моё тело изменилось и теперь ранее пригодная для меня пища стала ядовитой, а о стимуляторах я вообще молчу. Припасы то ладно, их не так много, и их всегда можно добыть охотой, но сорок стимуляторов! СОРОК! И все в мусорку! Обидно. Очень. Я от обиды неосознано, да тут только и можно неосознанно, включил радио на Пип-Бое. Только когда я услышал музыку, я понял, что я это сделал. Носом. Мой мозг может отправляться на свалку вместе с со стимуляторами. Ебанная монетка. Лучше бы вторую статуэтку, чем это ебучее тело. Розовая пони в моей голове нацепила на себя жёлтую жилетку, до боли напоминающую спасательный жилет моряка, нацепила жёлтые очки и посмотрела на свою переднюю правую ногу.
“Стоп, что? Какого хуя?! Нет-нет мне на сегодня хватит приключений на мой бедный мозг, пощадите бедного человека!” Кобылка в голове развела копытами в сторону и убрала весь маскарад. Не хочу даже знать, на что она намекала. И кто она вообще такая, и почему я её вообще представил, и почему я относился к ней, как к должному. Но невольно я о ней все же задумался, вспомнив, что я играл с картой, изображающей её, на её же статуэтку. Минутку, я же видел такую статуэтку у себя в рюкзаке.

Неверяще я достал фигурку и статуэтку из отдельного кармашка рюкзака. Старая пропыленная фигурка “Ремонт” всё так же задорно улыбалась лицом Волтбоя, держа в руках гаечный ключ, все еще с прикрепленной запиской “За выдающиеся ремонтные заслуги перед Уотерфолом” На донышке была уже знакомая мне до дыр надпись: Зачем идти на дно вместе с кораблём, когда можно заделать пробоину?

— Мысль сия, вельми премудрая весьма. — Из-за моего плеча прокомментировала надпись на фигурке наёмница. Минутку, а как она её прочитала? Когда я успел научить её английскому алфавиту? — Не парься, я временно подключилась к твоему центру восприятия, надо же знать, что на этой фиговине написано. — Э-э-э? — Менталистика. — “Заебись”. Я аккуратно отложил эту фигурку и стал осматривать статуэтку. Розовая пони на статуэтке прямо таки излучала жизнерадостность, не меньше, чем Волт-Бой, неведомый скульптор был вынужден поместить пони на штатив, чтобы запечатлеть статуэтку в таком положении, будто, казалось, что она только что подпрыгнула. Надпись была на местном алфавите и я наверное бы не сразу бы её прочитал пока в голову не пришло знание: “Внимательность: Оно было под буквой “Э””. Я даже знаю от кого я получил это знание.

— Богини… Где ты достал это? Она настоящая?! — Со священным трепетом в голосе уставилась на статуэтку кобылка.

 — Оттуда, откуда у меня это тело — буркнул я. — Я откуда знаю о том настоящая ли она?

— Есть только одно мерило истинности, стукни её со всей силы обо что-нибудь твёрдое. — Она это серьёзно? Ладно. Я хорошенько вдарил статуэткой по ближайшему камню. Ни единой царапины! — Она настоящая.... Богини…. у меня нет ничего равноценного, чтобы выкупить это у тебя! — Точно, это же дополнительные условия контракта, а эта статуэтка, похоже, местный ЭПИЧЕСКИЙ МАГИЧЕСКИЙ АРТЕФАКТ. И свалился мне с неба, как это называлось в среде писателей, когда что-то падает из ниоткуда? “Рояль в кустах”? Да, кажется так. Хотя, я выиграл это на картах… А, неважно. — Сделай мне одолжение, в следующий раз, если будут на кону такие вещи любым способом заставь этого шулера втянуть меня в игру.

 — Да я даже буду рад, если ты еще и будешь там вместо меня. — Хмыкнул я. Наконец, я обратил внимание на работающие радио. Там играла какая-то песня, о каком-то местном довоенном торжестве, что удивительно, уши от неё не болели.

— Я так думаю, если бы ему нужна была я, я бы его и увидела, — Задумчиво сказала кобылка. — Но раз я его не вижу ни в одном из своих снов, значит, я ему неинтересна.

 — А вот чем ему интересен я — ума не приложу. — Не менее задумчиво протянул я. — Ладно, неважно. — Я спрятал фигурку и статуэтку обратно. От греха подальше.

— Если бы я знала, я бы с тобой поделилась мнением, но я не знаю. — Развела передними копытами Фуллхаус точно в такой же манере, что и розовая пони в моей голове немного ранее.

 — Я знаю, что ты не знаешь. — Устало вздохнул я, вновь смотря на нового себя. Тем временем, музыка по радио стихла.

— Здравствуй, моя обделенная и разорённая войнами Эквестрия, с вами снова я, Красный Глаз. — Совершено новый голос прозвучал по радио, но тут же прозвучало фыркание, переходящее в смех с привычным для моего уха голосом Тридога. Помнится, наш Тридог также пародировал некого Джона Генри Эдема, если судить по старым записям. — Аха-ха видели бы свои лица сейчас, слушатели, не бойтесь. — Как я и ожидал. Словно опять на Столичную попал. — Этот тип не возродится, а даже если и возродится, то не сможет попасть в мою тайную радиостанцию, поэтому здесь вещаю только я, я и я. Диджей ПонТри, все семь дней в неделю и двадцать четыре часа в сутки.

 — Забавно, но у нас есть точно такой же тип, Тридогнайтом кличут. Голос и манера просто копия. — Между тем, поделился я своим наблюдением с Фуллхаус.

— Чш, не мешай мне слушать. — Шикнула на меня вся обратившаяся в слух кобылка. — Он может сказать об опасностях на дроге к Коллегиуму.

— На пустошах семь утра и солнечная погода, а в районе Чудесной Долины кровавые осадки. Что там стряслось? А Стряслось там то, что наш новичок Зеркальный Странник случайно разворошил гнездо Гончих и ему с его сопровождением пришлось прорываться с боем за границы их территорий. — Откуда он это узнал? Мы ведь были там всего день назад и там не было ни одной живой души, кроме этих псин. — Противостояние закончилось с разгромным счётом шестьдесят четыре — ноль в пользу нашего гостя. Всем путникам, идущим через этот участок местности, учтите: псины насторожены и хотят реванша. К другим новостям: Стальные изгои под предводительством Митал Кипера начали пытаться штурмовать башню Тенпони, всем пони просим прощения, но данное поселение временно закрыто для торговли в связи с этим пренеприятнейшим инцидентом, следите за новостями в ожидании скорейшего разгрома ведроголовых. Разборки в Кентербюри вышли на новый, более ожесточённый уровень, по слухам из достоверных источников, там видели Кобылку-что-Надо. Пожелаем ей удачи в деле очищения поселения от других ряженых психов. — То есть эта Кобылка-Что-Надо сама ряженая психопатка, если он применил формулировку “других ряженых психов”. Занятно, но меня не касалось. — И, наконец, на закуску, наши миротворцы из корпуса Последователей попали в засаду рейдеров на пути к Коллегиуму, откуда только они вылезли одной Селестии ведомо, в последний раз банды рейдеров видели на этой благословенной земле три года назад. В данный момент все представители крылато-рогатого племени забаррикадировались в старой клинике в окрестностях Коллегиума, и в лучших своих традициях пытаются “задружить” рейдеров. Бесполезное занятие, но когда это их останавливало?

Я посмотрел на Фуллхаус. Она о чем-то думала.

— И в завершении нашего утреннего блока новостей, реклама от нашего спонсора: Переводные наклейки, всё что вам нужно, если вы фанат Дарительницы или Охранницы, полный набор можно купить в любом дружелюбном городе в столичном и Хуффингтонском регионе. А теперь я стыдливо умолкаю перед неподражаемым талантом Графини Колораратуры! — Я, от греха подальше, отключил радио. Носом, иначе нельзя управлять моим Пип-Боем.

— Эти Последователи иной раз упрямее, чем ослики. — Вздохнула Фулхаус, выйдя из задумчивости.

 — Предлагаешь прийти им на помощь? — Догадался я о чем она думала. — Нам все равно по пути, так что… Но тут встает проблема моей не боеспособности.

— Я ничего не предлагаю. — Открестилась кобылка. — Я проводник твоей воли, что решишь, то и сделаю.

 — Не надо так, из-за этого я чувствую себя рабовладельцем. — Я поежился от одной мысли об этом.

— Тогда зря ты связался с Играющими. — Усмехнулась наёмница. — Мы хорошие бойцы и маги, но по части инициативы мы оставляем все решения на совести заказчика, для нас контракт не менее священен, чем для Когтей.

 — Ну у меня не было особого выбора, а насчет этого, я разрешаю тебе высказывать свое мнение. — Развел я “руками”. — Ты более опытна в этом мире и понимаешь что к чему. Я здесь словно маленький ребенок.

— По хорошему счёту надо бы помочь Последователям, и не только потому, что попытки подружится с психами не сработают, надо выяснить откуда вылезли эти рейдеры. — Пожав плечами, честно сказала Фуллхаус. — Но это может сделать кто угодно, тебе не обязательно идти туда, если ты этого не хочешь.

 — Ну, мне думается, если они действительно местный аналог Последователей Апокалипсиса, то они могут нам помочь с поиском зеркала, так что мы должны заручится их поддержкой.

— Миротвоцы? Помочь с зеркалом? — Удивлённо переспросила Фуллхаус и заржала.

 — Им может быть что-то известно. — Объяснил я. — И они НАСТОЛЬКО Миротворцы?

— Однажды они заболтали поселение каннибалов, чтобы они наконец отпустили их и сменили свою диету, не сделав ни единого заклинания и выстрела для своей защиты. — Ошарашила меня этими сведениями кобылка. — Это тебе о чём-нибудь говорит?

 — Вот это я понимаю навыки Красноречия. — Присвистнул я.

— В этом они и сильны. — Успокаиваясь, разъяснила кобылка. — Убеждение, умиротворение, дипломатия, магические артефакты? Ха! Боюсь, ты не по адресу.

 — Но зачем-то же им нужно было зеркало, из которого вылез я. — Пожал я плечами.

— Они лезут в любое место, где почувствуют магический всплеск. — Пояснила Фуллхаус. — А вдруг там кто-то воюет, а они рядом.

 — Ваш недо-Тридог сказал, что они искали именно Зеркало и оно им нужно было для изучения. — Я почесал затылок… копытом… Как?! Гр-р-р...

— Тут он приукрасил слегка. — Кобылка усмехнулась и пояснила, что она имела в виду. — Это скорее Изгоям нужно зеркало ради самого зеркала. Последователи хотели его отбить для… даже не знаю, у нас тут пять поселений, где зеркало могло бы пригодится для изучения. Самим Последователям зеркало без надобности.

 — Значит, не такая уж и копия Последователей Апокалипсиса, как я думал. — Протянул я задумчиво. — Но, думаю, им все же кое что известно. Надеюсь. Так что стоит помочь. Плюс, я соскучился по Рейдерам. Хотя, я и не смогу с ними драться…

— А если не можешь, зачем лезть в разворошённый улей? — Задала резонный вопрос наёмница. — Или слава БиДжей покоя не даёт?

 — Ну у меня есть ты с охеренным мечом, так что мне даже участвовать не придется. — Усмехнулся я. — И я даже не знаю, кто это такая.

— Мой прототип. — Безразлично пояснила Фуллхаус. — Как-нибудь расскажу если будет интересно.

 — Ну не знаю. Будет ли мне интересно. Ну ты сама высказала мнение помочь, так что вперед, покажи всем, что ты стоишь своего прототипа. А я буду позади прикрывать твой тыл. — Шутливо фыркнул я.

— Делать мне больше нечего, как доказывать, что я ничем не хуже своего прототипа. — Фыркнула наёмница. — Но окей, если ты так хочешь зрелища, то не отставай, мастер выходит на сцену.

Я кое как взвалил рюкзак со всеми своими вещами на спину и последовал за удаляющейся Фуллхаус. Если бы я был еще в своем теле, то я бы определенно отстал. В этом, как ни прискорбно это признавать, такой проблемы нет. Добрались мы до заброшенного госпиталя быстро, за какой-то час. И увидели внушительный отряд грязных пони двух видов, столпившихся рядом с входом в медицинское учреждение. Сам вход был закрыт обычной дверью, но, помимо этого, на дверях сияла фиолетовая аура. На третьем этаже было открыто окно, из которого, в сторону рейдеров, кричала фиолетовая единорожка весьма громогласным тоном.

— Отриньте свои старые привычки, позвольте нам помочь нам искоренить ваш недуг! — Даже отсюда было чётко слышно каждое слово, это какая же громкость у её голоса? — Мы хотим вам помочь!

— И в этом все Последователи. — Меланхолично вздохнула моя проводница. — Будут талдычить это, пока их оппоненты не сдадутся.

 — От таких речей уши вянут очень быстро. — Признался я. — Неудивительно, что все рано или поздно сдаются, лишь бы не слышать эти нравоучения.

— Ладно, старайся не отставать от меня, когда я буду воевать, поскольку я не хочу, чтобы тебя убили, пока я разбираюсь с этими дикарями.

 — Разве не выгодно ли мне спрятаться где-нибудь пока ты это делаешь? — Я осмотрел местность, куча полуразрушенных зданий зияли пробитыми окнами, в которых угадывались ранее жилые квартирами, судя по останкам кухни в одном из помещений.

— Единственное безопасное здесь место — это госпиталь, а он защищён от попыток туда телепортироватся, в остальных местах прятаться можно, но опасно, рейдеры хоть и прямолинейны, но могут устроить засаду для одиноких путников.

 — Я прекрасно знаю повадки Рейдеров, дорогуша. — Фыркнул я. — Но это будет гораздо безопасней, чем прямо посреди пекла.

— Тогда, боюсь, им придётся перебиться без моей помощи, я нанималась охранять ТЕБЯ.

 — Просто не представляю, как ты сможешь защитить меня, когда я рядом с тобой под шквалом пуль. — Это было невозможно. Я так считал.

— Предоставь это мне. — Сказала она бодрым тоном. — Я маг, или погулять вышла?

 — Ах ну да… маг. — Раздраженно протянул я, когда вспомнил о магии.

— Просто держись рядом, остальное беру на себя. — Успокаивающе сказала единорожка. — По твоей готовности. — Сказала она, доставая меч и дубинку.

 — Я родился готовым! — Без особого задора сказал я, готовясь бежать вслед за моей напарницей. Для пущего задора вставил голодиск с песнями, на которой был включен “Sixty Minute Man”.

— Всем стоять на своих местах и сдаваться, пока я добрая! — Таким же громогласным голосом, что и спикер на третьем этаже прокричала Фулххаус. Кажется, я немного оглох. — Или я пройдусь миссис дубинкой по вашим тыковкам!

— О-о-о-о кто-то решил поиграть! — Услышал я сквозь слой ваты в ушах и увидел рядом с собой чумазого единорога с безумным взглядом. Ну, здравствуй, дорогой, словно домой попал. Как я успел соскучится по этим взглядам, и плевать, что этот взгляд у разумных магических карликовых лошадей. Дальнейшее наше знакомство прервала дубинка моей напарницы.

— Первое предупреждение, прекратить. — Сухим тоном сказала та, видимо, входя в образ “Охранницы”. Ну, по крайней мере, именно таким тоном разговаривали представители Охраны Убежища. — После второго предупреждения открываю огонь на подавление. — Ну, видимо, ей тоже полагается для очистки совести воззвать к голосу разума, даже если его в черепушке её собеседников нет. Иной причины сначала говорить, а только потом стрелять по рейдерам, я не видел. Не понимаю я их, чего церемонится с этими отморозками? Даже Последователи Апокалипсиса понимают, что рейдеры безнадежны. Что и было доказано тремя земнонопни напавших на открытых нас. Защитное поле отразило все выстрелы летящие в мою сторону. — Второе предупреждение… Всем спокойно, работает ОМОН. — А что это такое? А, неважно. Важно то, что пули летящие в мою морду не попали в неё. Сама единорожка сорвалась с места, вместе со мной в “хвосте”, орудуя дубинкой и мечом, наёмница оставила широкую просеку в немалой толкучке рейдеров, прорываясь к госпиталю, попутно умудряясь вылавливать из кучи дикарей отдельных пони и в доли секунды задавать один вопрос: — Кто ваш главарь?! — На стандартный матерный ответ она отвечала то ударом дубинки, то росчерком меча, в зависимости от того, какой из предметов был ближе. Если первые были просто оглушены то вторые отправлялись в страну вечной охоты, или что там у поней есть про загробный мир? Но среди толпы иногда встречались сговорчивые.

— Кто ваш главарь? — В очередной рас проводила экспресс допрос Фуллхаус. замахиваясь более свободным в данный момент мечом.

— Шрам. — Видимо, что-то в голове у рейдера перемкнуло от вида его Немезиды и он “поплыл”.

— Отлично, и где этот Шрам? — Остановив замах, спросила наёмница и изменила вектор удара на напавшего со спины земнопони.

— Он ждёт результатов в том здании. — Он ткнул в то здание, которое я до этого присматривал в качестве временного укрытия, из него был хороший вид на госпиталь. — С группой самых верных пони, Охранница, умоляю, я не хочу умирать. — И зажмурился.

— Проклятье… — Сказала наёмница и ударила допрошенного дубинкой, взваливая обмякшее тело себе на спину. — Ситуация только что сильно осложнилась.

Я не ответил. В этой ситуации мне проявлять инициативу не имело смысла. Я ничего не смог бы сделать. Я лишь кивнул, давая понять, что любое её решение будет приемлемым.

— Значит так, стучимся в дверку госпиталя и ждём, когда нам откроют. — Не “если”, а “когда”, то есть нам по-любому откроют по её мнению. — Я там тебя оставляю и иду разбираться.

Я вновь кивнул, уворачиваясь от нападок рейдеров. Прорываться к двери было не долго и в нее полетела увесистая каменюка под аккомпанемент вопля:

— Опирайте двери, работает ОМОН. — Как это ни странно, после этой, видимо, кодовой фразы двери открылись буквально за десять секунд. За дверьми стояли две кобылицы с рогом и крыльями, которые синхронно сказали:

— Ты очень вовремя, Охранница. — Ладно, это немного странно. Интересно, а что они за вид пони?

— Со мной язык и гражданский, первого заприте, второму дайте убежище. — Без предисловий сдала нас с оглушенным единорогом наёмница. — И запирайтесь заново.

— Сделаем. — Всё так же синхронно ответили кобылки и подхватили пленника телекинезом. — Просим следовать за нами. — Это уже было сказано мне. Долго упрашивать меня не пришлось. Я последовал за ними, внимательно и пристально их осматривая.

Тем временем, сразу после того, как я зашёл, двери с хлопком закрылись и к дверям подошли ещё две крылато-рогатые кобылицы и поставили барьер. Как я успел заметить, все они были, в основном, без милометок, “Хех, что за глупое название”, и отличались шерстью синего оттенка, их грива с хвостом непостижимым образом колыхались даже при отсутствии ветра. Хотя после всего пережитого это воспринималось мною как нечто само собой разумеющиеся. Чтобы меня теперь удивить стоило постараться.

— Вторая смена, почему покинули пост? — Вот это бас! Я такого ещё ни разу в жизни не слышал, а я много всяких голосов слышал. Даже голоса супермутантов не настолько басисты. И исходил он от серого единорога в фойе. Единорог расхаживал в комбинезоне похожем на мой, с броне-вставками поверх оного. Я бы даже сказал с ТОЧНО такими же броне-вставками какие были на моем до трансформации. Вот только сам комбинезон был другого покроя, чем мой, еще больше. Менее яркий синий цвет, более тонкая желтая полоса, сам комбинезон был массивным и это не говоря о пошиве. На голове был зеленый берет с гербом напомнившим об армии НКР. Двухголовый медведь смотрящий на шести-лучевую звезду.

— У нас просили укрытия, мы не можем отказывать. — Сказали мои сопровождающие дуэтом.

— Понятно. — Моргнул единорог и сухо спросил. — И рейдеру тоже укрытие?

 — Сам в шоке, приятель. — Вставил я свой комментарий.

— Охранница просила о камере. — Не смогли солгать кобылки.

— Ну хоть кто-то тут с подобием мозгов, рейдера в камеру и обратно на пост. С гостем я сам разберусь. — Две кобылки синхронно отсалютовали правыми передними ногами и удалились. Они странные, даже по меркам пони. — Добро пожаловать в эту Луной забытую дыру, Сержант Грейсон, Рейнджер НКР и начальник охраны этой толпы миротворцев.

 — Приятно познакомится, мистер Грейсон, мое имя Дэвид. Дэвид Брукс. — Он посмотрел на номер на моем воротнике.

— Не слышал ранее о тридцать первом, какой эксперимент и сколько выживших? — Я присмотрелся в ответ и увидел затёртую почти до незаметности нашивку сто один на воротнике. Хах. Забавное совпадение.

 — Ну… — И тут я задумался. Рассказывать о себе или подыграть? — Ты слушаешь этого Пон-3?

— Послушиваю. — Кивнул жеребец. — Единственное радио, которое ловится почти везде, а сам он всегда честен, хоть и любит приукрасить.

 — Ну так вот. Ты слышал об этом Зеркальном Страннике? — Господи, ну и кличка ей богу, а.

— Краем уха, я был на смене. — Ответил мой собеседник. — А что?

 — Он перед тобой. — Грейсон снова моргнул с абсолютно нейтральным выражением лица. — Да, я тот гость из другого мира, извини, что не в своем истинном обличи, его я потерял. Так что информация об моем Убежище тебе ничего не даст.

— Лады. Это твоя тайна. — Пожал он плечами. — Располагайся, мы тут уже целый день торчим. — Так просто? Или он мне не поверил и посчитал поехавшим? От этих непарнокопытных всякого можно ожидать. — Пока эта Охранница не разрулит ситуацию, мы тут можем торчать хоть до второго пришествия Богинь.

 — Она разрулит .- Уверил я его. Не очень хочу вдаваться в местную мифологию или еще что. Пусть верят, во что верят. Я стал осматривался в госпитале. Кроме самого единорога, я видел много крылато рогатых кобылок и всего трёх нормальных пони, которые, видимо, служили отрядом охраны для них. Кобылки, кстати, в большинстве своём, дежурили у окон, поддерживая на каждом защитное поле. Ну это их дело. Мое дело присесть и просто ждать, пока Фуллхаус покажет всем кузькину мать. Тем временем, Грейсон вернулся за стойку регистратора и молчаливо наблюдал за порядком. Я стал копаться в своих вещах, одна и та же песня надоест всем. Переключить голозапись проще, чем пытаться переключить на пип-бое песню носом.

— И давно это у тебя? — Спросил солдат земнопони в форме рейнджера НКР, если бы её шили для карликовых лошадей.

 — Что “это”? — Недоумевал я, продолжая искать голодиски с песнями.

— Магическое истощение, ясень пень. — Пояснил он, кивая мне на голову. — Редко увидишь вашего брата, орудующего копытами, когда есть рог.

 — Не знаю никакого такого истощения. — Честно ответил я. Я не подыгрывал, что я пони. — И рогом пользоваться не умею, даже не представляю, для чего он нужен. Сразу отвечая, на не заданный вопрос, я не пони, я — дорогой гость из другого мира, которого на радио кличут… Гр-р-р... Зеркальный Странник.

— Ясно. — Ни капли удивления, лишь толика сочувствия. — Если нужна помощь с освоением азов магии обратись к Глашатаю на третьем этаже.

 — Так просто поверили? — Наконец показал я признаки удивления.

— Если бы ты знал, что тут творилось пять лет назад, ты бы не удивился даже разумному говорящему камню. — Усмехнулся солдат. — Ты ещё не самый тяжёлый случай, я слышал про грифона, который возродился в теле Отродья, вот ему было реально сложно.

 — Это как посмотреть. — Иронично я ответил на “Ты еще не самый тяжелый случай” — Тем не менее, магией заниматься я не собираюсь.

— Твоё право, это Свободная Пустошь. — Пожал он плечами, таким образом завершая диалог. Его отвлекли двое его сослуживцев, которые о чём-то спорили недалеко от нас. Я, пока искал голозаписи, решил послушать их спор.

— Да хорош уже потакать этим любителям дружбомагии, пользы от них нет! — Втолковывал красный единорог своим собеседникам. — Если бы не они, мы бы не сидели запертыми в этом забытым богинями госпитале.

— Номад, тут решаешь не ты, или ты решил оспорить решение сержанта? — Возразил мой недавний собеседник.

— Да у него самого мозги набекрень повёрнуты, раз он согласился их сопровождать! — Возмутился жеребец.

— Тем не менее, именно ему доверили лидерство в отряде, или ты не согласен с мнением генерала Скай Райза? — Спокойно спросил третий участник спора.

— Этот пернатый выскочка слишком быстро добился доверия в НКР, я не доверяю всем анклавовцам, пусть они и уверяют, что больше не следует своим догмам. — Господи, какие споры. Как Домой попал! Правда у нас об Анклаве уже давно ничего не слышно, последний раз, когда видели Анклав, это когда Курьер вместе с НКР защищали дамбу Гувера, они, что удивительно, помогали НКР’вцам. Хотя броня Анкалва X-01 все еще встречается на Пустоши.

— Номад, если ты поднимаешь мятеж, то ты выбрал не самый удачный момент и крайне неудачных сообщников. — Урезонил его мой бывший собеседник. — Давай сделаем вид, что этого разговора не было. Пока я не вспомнил, что ты в прошлом работорговец и не написал отчёт сержанту, у которого большой такой зуб на вашего брата.

— Спелись. — Злобно сплюнул красный единорог и удалился в дальний угол фойе. — И отродья уже впускаете, что дальше? — Это он про меня? Но я же выгляжу в точности как они, а “отродья” это, как я понял, мутанты, сейчас по их меркам я не мутант. В чем проблема?

— Это Свободная Пустошь, Номад, а не твоя любимая мёртвая империя Красного Глаза. — Сухо сказал земнопони рейнджер. — Остынь, не будем дуть на тлеющие угли.

— Проблемы, капрал? — Незаметно подкрался к ним Грейсон собственной персоной обращаясь к “рейнджеру”.

— Никак нет, обсуждали вчерашнюю партию в покер. — Соврал мой бывший собеседник.

— Делайте это в свободное от службы время. — Проворчал он. — Мы сейчас в осаде, если ты забыл, и сейчас совершено не время ссорится по пустякам.

Ага, а вот и то, что нужно, “Blue Moon”, сойдет. Я аккуратно вынул старый голодиск и заменил его новым, после чего включил на тихую громкость, чтобы расслабится. От этого бега я немножко устал, хочется расслабится.

— Я понимаю твоё положение. — Сказал Грейсон тихо, когда прошёл мимо меня, так тихо, что я едва его услышал. Только я не понял про что он. Впрочем, неважно. Расспросы будут потом, сейчас мне хочется отдохнуть. Отдыхал я на лавочке примерно час, судя по часам в моём пип-бое, когда в дверь снова что-то грохнулось со знакомым мне уже кличем про ОМОН. Дежурные кобылки быстро развеяли барьер и впустили внутрь мою напарницу с трофеем на спине, запирая дверь сразу после того, как она вошла.

 — Наконец, что-то ты долго. — Поприветствовал я её, зевая.

— Стреляли. — Лаконично объяснилась Фуллхаусю — Так, кто тут за главного, мне нужна отдельная комната для допроса.

 — Я, пожалуй, с тобой, а то тут скука смертная. — Я все таки её начальник, отказать она мне не может, даже если захочет.

— Без проблем. — Как я и думал, она даже не высказала и тени возражений. — Но у кого мы спросим про камеру или мне его допрашивать прямо тут?

 — Камеру выделить должны были, Сержант Грейсон расскажет больше моего. — Я указал на серого.

Она, кивнув, поправила бессознательную тушку единорожки на спине и отправилась к стойке регистратора. И эта единорожка носит имя Шрам? Ни за что бы не поверил. Для Рейдера слишком опрятно и чисто выглядит… минутку, это что, комбинезон Убежища?!

— Охранница. — Сухо поприветствовал мою напарницу сержант. — Какими ветрами в наших краях? — Интересно, он знает о том, что она из Играющих? Вроде должен.

— Ветрами судьбы, рейнджер, ветрами судьбы. — Стандартно отшутилась наёмница уже знакомой мне фразой. — Слушай, будь любезен, выдели нам камеру, у меня тут очень интересный язык на спине.

— Второй этаж. — Он прикрыл глаза. — Третья палата сразу после лестницы направо, первая дверь, Мунщилд предупреждена. Копию допроса будь любезна, как закончишь.

— Это как два копыта подковать, сержант. — Кивнула единорожка. — Ты просто душка.

— В другой раз, Охранница, я сейчас на службе. — А вот теперь я слегка не врубился, Фуллхаус что, флиртовала с ним? Должно быть, я не разбираюсь в делах любовных. Никогда не влюблялся, никогда не флиртовал и если со мной и флиртовали, то это были девушки самой древней профессии пытающиеся заманить себе клиента.

 — Может хватит, голубки? Эта дама допроса ждет. — Встрял я сухим тоном.

— Ладно. — Протянула напарница слегка обиженным тоном. — И надо было тебе испортить всю малину, сухарь. Пошли. — И она, вильнув хвостом, пошла в сторону лестницы. Я лишь закатил глаза и последовал следом.

 — Не понимаю смысла в этом. — Озвучил я свою позицию.

— Ты еще скажи, что никогда не влюблялся. — Неверяще покосилась она на меня.

 — Неа. — С техасским акцентом сказал я. — И дело не в том, что мы люди не влюбляемся. Влюбляемся. Но со мной этого не происходило.

— У-у-у-у... — Чуть ли не провыла напарница. — Случай запущенный. Сколько тебе лет? Тридцать? И до сих пор нет половинки? Мне одной кажется, или это действительно ненормально для кого угодно? Или вы люди живёте по тысяче лет, как аликорны, и можете с большим тщанием подбирать себе свою половинку?

— Хах. Ты не первая, кто по моему внешнему виду дает мне аж тридцать. — Усмехнулся я. — На самом деле, мне двадцать четыре. Поэтому я считаю, что я просто молод, чтобы влюбятся. И нет, обычные люди живут максимум сто лет.

— Всё равно многовато на мой взгляд. — Она открыла дверь в палату, которая была превращена в некое подобие допросной, в одном уголке сидела фиолетвая кобылка с рогом и крыльями, в другой ранее взятый Фуллхаус единорог. Его позиция была ограждена сферическим полем так, что то не пресекало ни одно из окон, вот это я понимаю КПЗ. Внушает.

— Хороший менталист? — Спросила наёмница безмолвную кобылку.

— Средний уровень. — Тихо сказала фиолетовая.

— Паршиво. — Вздохнула наёмница. — Посторожи меня, пока я буду копаться в её мозгах.

 — Вот это я понимаю, допрос так допрос. — Присвистнул я. Опять.

— А как ещё допрашивать того, у кого мозги набекрень, и, к тому же, тот находится в отключке? — Спросила моя напарница. — Проще сразу залезть в голову и разобраться на месте. — Фиолетовая кобылка подтверждающею кивнула, будто сама проделывала такое. — Ну всё, я пошла копаться, если когда очнусь начну кидаться на окружающих, пристрелите на месте. Всё что будет на моём трупе будет принадлежать ему. — Наёмница ткнула на меня, завершив таким образом импровизированное завещание. Это… Звучит многообещающе.

 — Мы сделаем это, Охранница. — Сказала фиолетовая. “Мы”? Она одна. — Не стоит рисковать своей головой ради этого.

— Эй, кто из нас обладает степенью мастера в менталистике? — Возразила наёмница. — Уж точно не ты, так что не лезь, только зря вскипятишь себе мозг. — И, не слушая дальнейших возражений, сгрузила свою добычу на землю и прикоснулась своим рогом к рогу своей “пленницы”. Какая-то искра перебежала с рога на рог и напарница замерла, будто статуя.

 — Я немного не втыкаю, а как это работает? — Спросил я крылато рогатую кобылку.

— Ментальная магия единорогов, лишь немногие единороги владеют ей, ещё меньше владеют на уровне мастеров. — Тихо сказала та. — Она, в буквальном смысле, погрузила свой разум в её воспоминания.

Звучит до боли похоже на ту технологию из Содружества. Как там называлось то заведение? Ах да, “Дом воспоминаний”. Я стал ждать, когда напарница закончит “допрос”. Надеюсь, без того, о чем она говорила про безумие. Минуты тянулись медленно, а включать музыку я побоялся, вдруг это как-то повлияет на ход “допроса”, я уже как то привык к своей напарнице и совсем не хочу её лишится из-за своей глупости. Наконец, спустя тридцать томительных минут спустя ещё одна искра с рога пленницы перебежала на рог замершей наёмницы и та наконец “ожила”.

— Занятно. — Это были первые слова из её уст. — Весьма занятно. Всё в норме, я снова с вами.

 — Что узнала? — Тоном офицера полиции, который ждет отчета от своего подчиненного спросил я.

— Ничего, что могло бы помешать тебе в твоих поисках. — Тут же постаралась успокоить меня Фуллхаус. — А так узнала столько, что хватит на заведение дела по статьям: превышение должностных полномочий, массовые похищения пони, пытки и заговор против действующего правительства.

 — Я и не ожидал первого. — Удивленно вскинул я бровь от того, что она могла подумать, что я настолько туп, чтобы считать, что у этой кобылки есть нечто, что сможет замедлить мои поиски. — А вот о втором я бы послушал. Она из вашего аналога Убежищ? Я прав?

— Увы, но так, она из тридцать первого. — Я удивленно посмотрел на кобылку и на комбинезон. Да, точно.

 — Хах! Забавное совпадение. — Без всякого остроумия проговорил я с удивленной мордой.

— Я рада, что хоть кому-то кажется это забавным. — Проворчала Фуллхаус. — Я же, в том, что увидела, забавы не вижу, амбиции у их Смотрительницы, как у вашей мёртвой Богини. — Она обратилась к фиолетовой. — Без обид.

 — Так, можно вкратце, что такого она натворила и почему к такому пришла? — Я закончил осмотр этой дамы.

— По пунктам, предумышленное убийство своей родной сестры, но смогла замаскировать под несчастный случай. — Начала перечислять напарница. — Свержение действующей смотрительницы и снова убийство, уже почти открыто, самое циничное в том, что смотрительница приходилась им матерью. — Что-то мне это напоминает, но не могу понять что. Нет, вроде, ничего похоже я не знаю...

— Далее, смещение многих пони с должностей и казни, половина стойла было убито по приговору новой Смотрительницы, подробностей не знаю, этой бедняжке сильно так промыли мозги химией. Потом где-то год сбор информации о внешнем мире путём похищения пони с пытками и допросами, подготовка почвы для появления новой вооруженной до зубов банды. Эти рейдеры снаружи лишь первая ласточка. Со слов Смотрительницы, она ищет бессмертия для своих единомышленников, моё мнение — она хочет обессмертить себя. И нападение на Последователей её первый этап.

 — Ого, ешки матрешки! Это серьёзно! — Присвистнул я.

— Более чем, но, как я уже сказала, на твои поиски это не повлияет. — Снова успокоила меня Фуллхаус. — Если только Смотрительница не прознает, что ты носишь форму, похожую на их.

 — Тогда мне не о чем беспокоится. — Хмыкнул я. Нет ни единого резона мне вмешиваться в это. — Да даже если и узнает, что с того? Подумаешь, какой-то странный пони в комбинезоне с номером тридцать один, что такого?

— У Смотрительницы пунктик о своём Стойле, что она знает про него всё. — Звучит очень знакомо, до боли знакомо. — Кто из него вышел, кто в него входил, и кто носит униформу этого стойла, так что если она узнает, то она, поверь мне, обратит на это пристальное внимание. А если присовокупить сюда ещё и то, что ты полная копия убитой ей сестры за исключением пола, будет совсем весело.

 — Оу… Это странно, очень. — Неуверенно сказал я на это заявление — В смысле полная копия?

 — Как я уже сказала: абсолютная копия, за исключением пола, — Повторила ранее сказанное единорожка, — тот же рост, тот же цвет шерсти, гривы и глаз, если не знать можно подумать что её сестра воскресла в мужском обличии.

 — Слишком странное совпадение, проделки Крупье? — Хм. Или? Номер моего Убежища… Смотрительница полная копия моего братца, за исключением факта жестокости и жажды бессмертия. Ситуация полная противоположность того момента как меня изгнали и я выглядящий как мертвая сестра в мужском исполнении. Хм. — Очень интересно, а это их Стойло копия моего Убежища не только по номеру? — задал я риторический вопрос.

— Ну, если тебе так уж интересно, можем пойти к руинам Святого Питрехува и разбираться с этим. — Она пожала плечами в духе “это твое решение”. — Правда нам придётся где-то найти очень талантливого специалиста по матрицам Стойлтэк, у этой бедняги кодов доступа нет, — Фуллхаус кивнула на допрошенную ею пленницу — как и нет полноты информации в чём заключался эксперимент тридцать первого. Мы бы с легкостью могли бы найти нужного спеца у Играющих, но ты уже заключил контракт со мной, держать более одного контракта без специального разрешения запрещено Основателями.

 — Я и не предлагал туда отправляться, зачем мне. — Развел я “руками”. — Она нам не мешает и мы ей не мешаем. Это был лишь риторический вопрос.

— Вот и чудно. — Пожав плечами сказала наёмница и обратилась к молчаливой кобылице. — Так, их обоих на курс лечения от многочисленных зависимостей и месячная реабилитация с вашими лучшими мозгоправами, у них много ментальных закладок сделанных грубо и небрежно.

— Мы сделаем всё, что в наших силах, Охранница, чтобы вернуть этих бедолаг под свет истинных богинь. — Кивнула кобылица. — Но что насчёт тех, что остались снаружи?

— Не моя проблема, вылавливать их по одному слишком расточительно для моего драгоценного времени. — Её тон так и говорил “моего нанимателя”. — Они все подобраны на пустоши и накачаны химией по брови. Сами загнутся через денька два во время отката.

— Это меняет многое, Охранница, зная болезнь, можно подобрать лекарство. — Тем не менее, тон фиолетовой был благодарным. — Последователи благодарны вам за помощь, пусть мы и не согласны с вашими методами. Обратитесь к нашей охране за вознаграждением. дальше мы постараемся умиротворить пони сами.

 — Слава Смотрительнице! — Воскликнула пришедшая в себя пленница и скастовала что-то, но это что-то разбилось о поднятые защитные поля моей напарницы и фиолетовой кобылки. Когда щиты развеялись и пленница, и бессознательный единорог под щитом исчезли судя по всему это был телепорт наподобие того которым моя напарница оттащила меня от места падения “Путешественника”. Или я ничего не понимаю, а я ничего давно уже не понимаю.

 — Не вяжется с её внешним видом. — Прокомментировал я поведение беглянки и её голос, который напоминал голос безумного фанатика и нарика в одном лице.

— Контролируемая зависимость к специальному препарату сделанным в стенах Стойла тридцать один. — Пояснила моя напарница произошедшее. — Благодаря ему, жители Стойла, хотят они того или нет, остаются преданы Смотрительнице. Это внешники просто в убой накачаны, и списаны в расход, а эта пройдоха одна из, как бы это сказать… десятников Смотрительницы. И теперь у тебя точно проблемы.

 — Когда она успела меня рассмотреть? — Я, недоумевая, вскинул бровь.

— Смесь минталок и слабой дозы Дэша. — Потянув носом, сказала Фуллхаус. — Введена тайком, её Пип-Баком — Их терминалы и такое могут? — обостряет память и восприятие а так же замедляет ход субъективного времени для принявшего, она успела разглядеть и запомнить каждого из нас.

— Дерьмо…

[1] Именно так воспринял на слух имя Эпллблум ГГ.

Глава пятая, в которой герой знакомит мозг с сердцем

Герой наконец добирается до Коллегиума и переживает там несколько потрясений в том числе и моральных.

— Дерьмо... — раздраженно протянул я. — Блять, просто замечательно, теперь мне еще и заниматься местными разборками, иначе она от нас не отстанет… Ладно, думаю у нас есть фора в несколько дней, не сразу же она нас найдет и отправит головорезов.

— Тут ты прав, найдут нас не сразу, — кивнула Фуллхаус.

 — Пока у нас есть фора, думаю, будем следовать старому плану, а там посмотрим. — Начал составлять я план действий. — Может, она и не отправит за нами хвост. Но если отправит… Нужно что-нибудь придумать. Не лезть же прямо к ней в логово, как героям каких-нибудь боевиков.

— Совершенно не обязательно, — кивнула наёмница. — это решается достаточно просто, тебе всего лишь надо выкинуть твою робу и перекрасить шерсть с гривой и тебя мать родная не признает.

 — Она уже меня не признает. — Отшутился я. — Ладно, посмотрим, сначала дойти до этого Коллегиума, узнать больше, а там посмотрим как ка… — Я уже сам начал заговариваться о картах. — обстоятельства сложатся.

— Так до Колегиума примерно сутки неспешной рыси… — задумчиво подкрутила масштаб карты на своём терминале наёмница. — у тебя в роге нет раздражения, зуда, или чего-нибудь похожего?

 — Нет, конечно, я вообще забыл о его существовании, а что? — Я перестал ходить взад вперед по комнате и удивленно уставился на свою проводницу.

— Значит, у нас есть от суток до трёх, чтобы с этим разобраться. — Интересно о чём это она. — Предупреди, когда рог начнёт тебя беспокоить.

 — О-о-окей… Правда не представляю к чему это, и почему он может такое делать, но ладно. — Я пожал плечами и продолжил расхаживать взад вперед по “камере”, раздумывая.

— Здесь мы закончили, пустой шар памяти! — Это она сказала в сторону фиолетовой молчуньи. Та достала из седельной сумки небольшой, размером с яблоко, стеклянный шар и передала его копытами наёмнице. Фуллхаус копытами же и приняла сей странный шар и прикоснулась к нему рогом. Шар начал заливаться золотым светом и мутнеть. Не представляю, что за местная магическая технология, хотя нет, у меня есть пара идей из-за названия, но… Меня это не волнует, подумаешь, какая-то магическая штучка-дрючка. Я не маг, я не пони, я не понимаю магию. Вот если бы это было логичным и научно обоснованным механизмом, может, я и проявил бы любопытство и даже подумал бы для чего оно. Но попытки задуматься над этой магической хуйней заканчиваются лишь головной болью. Наконец, Фуллхаус оторвала рог от шара и передала опять же копытами, без применения магии, фиолетовой кобылице. — Я ничего не забыла?

— Нет, ты можешь идти своими путями, Охранница, — тихо сказала кобылица, засовывая шар в свою седельную сумку. — наша стража ознакомится с твоим отчётом.

— Чудно. — Коротко сказала единорожка и молча кивнула в сторону двери. Не понять её намек сможет только тупой или слепой. Я же ни тем ни другим не являлся и молча последовал на выход. Фуллхаус вышла вслед за мной и направилась к лестнице. — Дожила, маг универсал, которых можно по копытам пересчитать на Пустоши, и работаю дознавателем ОМОН, хорошо, что я не раскрываю никому всех своих карт, кроме нанимателей.

 — Не буду даже интересоваться, что это значит. — Пожал я плечами, нагоняя её.

— Особый магический отдел надзора, этот так, к сведению, — всё же расшифровала она. — или попросту копы по магическим преступлениям.

 — Итак, будем выходить тем же путем, что заходили? — Не обратил внимание я на объяснение, покосившись на дубинку и меч. — Или они там настолько охуели от твоей крутости, что связываться не будут?

— Им сейчас доказывать что-либо бесполезно, тем бедолагам снаружи сейчас сам Дискорд не брат в их состоянии, — тяжело вздохнула единорожка, подойдя к стойке начальника охраны. — заберу награду патронами и зельями и будем пробиваться обратно.

 — Значит первое. — Устало вздохнул я.

— Двенадцатого калибра, только стандартная картечь, и той осталось всего три пачки. — Сказал Грейсон, услышавший конец фразы моей напарницы. — С двадцатым чуть получше, но ты же эту мелочь не признаёшь, Охранница.

— Давай свою двадцатку, не до жиру сейчас. — Раздражённо буркнула та в ответ на язвительность сержанта. Как много похожего на наш мир, ей богу. Убери магию и будет точная копия, за исключением населения.

— Я так понимаю вместе со стволом? — Скептично спросил Грейсон, смерив взглядом широкое дуло дробовика двенадцатого калибра моей напарницы. — А не многого ли просишь?

— Пупсик, не сердись, надо же даме иметь парочку лишних стволов в арсенале? — Она похлопала ресницами так, что даже самый суровый говнюк растаял бы. Но на меня это никакого действия не оказало, в отличии от Грейсона.

— Проклятье богинь, у меня только свой на двадцатку! — Возмутился тот. — И просто так, да даже за копию допроса, это слишком мало за него, я своими копытами его калибровал!

— Ну же, не будь букой. — Её тон стал слащавым и мурлычащим. Как человек, который не редко бывал в борделях в Нью-Рино и Нью-Вегасе, могу сказать, что она использует классический женский приемчик.

— На меня это не действует, нет, я не против кобылок, но ты слишком плохо меня знаешь, Охранница, — Фыркнул сержант. — Бери, что есть и оставь в покое мой “Мститель”. — Он выгрузил на стол нераспечатанные пачки, видимо, с какими-то патронами. Совершенно мне не знакомы и не похожи ни на один из многих виденных мною видов.

— Серьёзно? “Мститель”? Для двадцатки? — Недоверчиво спросила кобылка, придирчиво изучая нераспечатанные пачки. — Это за какие достижения?

— Уж чья бы корова мычала. — Ха! Еще одна знакомая поговорка! — Сама-то свой дробовик, иначе чем “Крошкой”, не называешь. А он в три раза мощнее и убойней стандарта для двенадцатого калибра. — А я дал своему пистолету имя “Охотник за головами”, хах. Только нигде это не афишировал. Имя я ему дал из-за его убойной силы при стрельбе в голову. Ничем не уступает стандартной снайперской винтовке. Ну, за исключением дальности, она осталась по прежнему пистолетной, всё же физика и сопромат[1] дают о себе знать. Жаль, что такое оружие стало мне не доступно, а все из-за ебанного Крупье и этого тела! Оно мне еще проблем подогнало!

— Лады, беру одну пачку двенадцатого и три на семь шестьдесят два. — Наконец определилась определилась наёмница. — Ещё пачку фиксера, банку Праздничных и тройку средних зелий.

— Вот это другой разговор, а то подавай ей личные работы сваянные вкопытную. — Удовлетворённо кивнул, смахивая со стойки большинство пачек и добавляя к оставшимся маленькую баночку с нарисованной там розовой пони во время вечеринки, невзрачную пачку с какой-то небольшой надписью и три флакона с молочно-фиолетовой жидкостью внутри. Не совсем понимаю, что есть что, но это, видимо, что-то полезное. — Вот если найдешь Последователям лекарство, тогда, может быть, и подумаю.

— Ой, не начинай, этим занимаются компетентные специалисты. — Отмахнулась Фулхаус, заряжая свой дробовик из распечатанной упаковки.

 — Вы закончили? — Встрял я с мордой, которая многое объясняла.

— Как-нибудь ещё поболтаем, пупсик, — напоследок похлопала глазами Грейсону моя напарница, сгребая остатки платы в свою сумку. — Я готова. — Это уже сказано было мне и деловым тоном.

 — Замечательно. — Устало протянул я без всякой радости.

— Итак, вперёд, наc ждут великие дела. — Шутливо сказала напарница, открывая входную дверь и поднимая дубинку. Мы снова побежали только не в гущу рейдеров, но из неё.

Прорваться из оцепления было относительно просто, а вот стряхнуть с хвоста остатки рейдеров, не убивая оных чуть сложнее, благо Фуллхаус взяла решение этой проблемы на себя. Боец из меня сейчас совершенно никакой по уже известной причине. Но, наконец, последний из преследователей познакомился с Миссис Дубинкой и повалился на землю.

 — Хочешь мое мнение на этот счет? Убить их, и дело с концом. — Поделился я своим мнением насчет рейдеров. — У нас есть такая пословица: Рейдера могила исправит.

— Мы не вы, а они не рейдеры. — Возразила напарница. — Если тебя так накачать химией, как их, ты ничем не будешь отличатся от них.

 — Если меня накачать химией, то я буду валятся в какой-нибудь клоаке без чувств или мертвый. — Поделился я информацией. Аж три раза у меня так было, нет, естественно, я не валялся мертвым, но близко к тому.

— Это вызов? — Спросила наёмница вдёрнув бровь. — Прямо сейчас у меня нет нужного комплекта химикатов, но при случае мы можем проверить твоё убеждение на прочность.

 — Нет, не вызов, мне трех раз на жизнь хватило. — фыркнул я.

— Ладно, неважно, суть в том, что мы должны поступать лучше, если хотим истребить Пустошь. — Пояснила свои действия Фуллхаус. — Если бы не это, ты бы искал ответы в одиночестве на крайне недружелюбной территории, о которой ничегошеньки не знаешь. — Туше. Как бы я не был прагматичен, но сейчас я даже рад, что здесь именно такая политика. Хотя… нет.

 — Я лишь высказал свое мнение, оно может не совпадать с твоим. — Пожал я плечами. “Истребить Пустошь”, они шутят, да? Её нельзя истребить, они лишь зря тратят силы. — Может, продолжим наш путь?

— А я и не навязываю своё мнение, — пожала она плечами, мерно шагая куда-то за границы пригорода. — я даже могу тебя ненавидеть, но выполнять свою работу, я следую букве и духу контракта, пока ты не пересек его догмы — я твой союзник на двадцать семь дней.

— Но, надеюсь, ты не ненавидишь? — спросил я. Что мне не нужно, так это проводник, который хочет меня убить, но пока не может, но убьет через месяц.

— В данный момент? — Уточнила единорожка и тут же ответила. — Нет. Ну а потом кто знает, я хоть и наёмник, но даже у меня есть принципы. Учти это.

 — Учту. — Сухо сказал я. — Поэтому лучше мне поскорей свалить отсюда, я явно не вписываюсь в местный колорит.

Наёмница замолчала, видимо, исчерпав все возможные темы для разговоров и просто мерно вышагивала по старой просёлочной дороге. К полудню местность стала выглядеть более обжитой, тут и там виднелись одинокие фермы, окруженные колючей проволокой и защитными турелями по периметру. Да уж, у нас таких мер точно не было, ну колючая проволока была, а вот чтобы ещё и защищать все фермы турелями, такое я видел только в Содружестве. НКР предпочитает защиту в виде своих хваленных солдат, они ресурс восстанавливаемый, в отличии от дорогостоящих турелей.

— Мы почти на месте, это фермы Коллегиума. — Пояснила напарница и вновь надолго замолчала. Хм… У неё такой вид…отрешенный. Странно. Это не мое дело, но, кажется, будто бы я её обидел. Или заставил о чем-то задуматься. Но H.U.D ни о чём меня не уведомил. Значит, скорее, второе.

 — О чем думаешь? — Наконец прервал я тишину.

— А-а-а, пустяки, не бери в голову, на твои поиски это не повлияет. — отмахнулась напарница, а в углу H.U.D. прошло уведомление “Фуллхаус недостаточно верна вам”.

 — Но задумалась ты после разговора со мной, — Резонно возразил я. — имею право поинтересоваться, что именно в том разговоре заставило тебя ТАК задуматься.

— Ничего такого, что повлияло бы на мои навыки и боеспособность, — постаралась она меня успокоить. — конфликт мировоззрении, не более, не бойся, всё пучком.

 — Не думал, что моя позиция заставит тебя стать такой отрешенной. — Вскинул я бровь. — Не то чтобы это мое дело, я бы с радостью и дальше шел молча, но у тебя такой вид, что я невольно чувствую себя виноватым.

— А, забей, это не твоя проблема. — Она постаралась принять нейтральный тон и сделать постную морду, что получилось не очень и тем самым указала мне на мою осечку. Я сам сказал, что это не моё дело, видимо, в этом и кроется корень проблемы, насколько я смог понять.

 — Ладно, это моя проблема, так как ты мой подчиненный, а задача хорошего начальника следить за моральным состоянием своих подчиненных.

— Строго говоря, ты не мой начальник, — чуть повеселела Фуллхаус — ты всего лишь временный держатель моего контракта.

 — Что означает, что я твой временный начальник. — Резонно сказал я. — Или наниматель, как тебе будет удобно, суть не меняется. Так что твои проблемы — мои проблемы, а теперь колись что не так. — А то из-за её морды я чувствую себя неудобно, как будто ребенка обидел чесслово.

— Всё дело в твоей позиции Старой Пустоши. — Сказано было так, будто Пустошь могла меняться, но она не меняется так же, как и война. — Такие и у нас встречаются, но это уже пережитки эпохи Падения.

 — И что в ней не так? — Я вскинул бровь с легким удивлением.

— Пустошь жива до тех пор, пока есть пони, которые живут с её духом и политикой “твои проблемы это только твои проблемы и меня не касаются”, в общем, мелочь, — она слегка раздражённо махнула передней правой ногой. — всё равно ты отсюда уйдешь, так что это не имеет ровным счётом никакого значения.

 — Строго говоря, я не пони. — фыркнул я. — Да, ты права, я отсюда уйду и не буду портить ваш мир этим “духом Пустоши”. Не понимаю почему это вдруг тебя стало заботить. — Она сама сказала, что такие личности встречаются, в чем проблема со мной.

— Остальные меняются, постепенно, но меняются. — Она будто кого-то цитировала. — Пони должны быть лучше, поступать лучше, чтобы восстановить то, что потеряли в прошедшей бессмысленной бойне.

 — Но какое это отношение имеет ко мне? Я не пони, вообще не из этого мира. — Не понимаю я её.

— Мысли шире не в рамках вида. — Раздражённо вздохнула Фулллхаус. — Думаешь, ваша Пустошь жива вопреки вашим стараниям? Ха, я более чем уверена, что она жива благодаря таким, как ты.

 — Таким как я? — Я вскинул бровь еще шире. — Ничего об этом не скажу, не мне судить нас, но и не тебе. И вообще, какое тебе дело до НАШЕЙ Пустоши и наших убеждений?

— Мне? — Фыркнула единорожка — Только теоретическое, в рамках теории мульти-измерений. Не парься.

 — Нет, серьёзно, я не понимаю почему ты так всерьёз об этом задумалась. — Я же не собираюсь здесь оставаться. — Наши миры похожи на первый взгляд, но если присмотреться, они разные. Даже законы физики другие. — Магия. — Так что я не понимаю, почему это тебя заботит.

— Это чисто теоретический вопрос вне моей и твоей компетенции, но не заботить он меня не может — отмахнулась Фуллхаус. — замнём. Тем более, что мы прибыли.

Массивные здания с грозными большими турелями на крышах ощетинились стволами в сторону пустоши, готовые сеять лучи смерти и разрушения в того глупца, что посмеет попытаться взять орешек этой крепости штурмом. Никогда ранее я не видел столько рабочих тяжёлых турелей собранных в одном месте. По уровню защиты Коллегиум мог переплюнуть практически любое поселение на моей Пустоши. Даже бункера Братства Стали так не охраняются. У входа в нечто вроде обсерваторий было большое скопление пони и других существ. Замечательно.

— Университет Коллегиума, — торжественно провозгласила Фуллхаус тоном гида. — крупнейшее и самое защищенное поселение в Хуффингтонском округе, и второе по величине пристанище для светлых умов со всей Пустоши.

 — Должен сказать? немного впечатляюще, хорошая защита. В основном, выглядит не очень. — высказал я мнение об этом сооружении. — Надеюсь, там настоящие ученые… Хотя кого я обманываю? Единственное, что я там увижу это какую-то псевдонаучную херню, основанную на этой вашей магии. Никакой настоящей науки. Я могу ошибаться, но впечатление, что так именно и будет. Как ученый говорю.

 — Твоё право. — обижено сказала наёмница, чёрт, я её до кучи и обидел теперь! Подтверждающей строфой прошла надпись на H.U.D. “Фуллхаус это не понравилось”. Пора бы уже запомнить, что она ценит магию и всё, что с ней связано. Не буду ей мешать.

 — Как зайдем, можешь забрать статуэтку, — розовая пони в моей голове протестующе помотала головой и замахала копытам и посмотрела на меня умоляющим взором. — Ты её хотела, ты любишь магию, а мне ничего магического не надо.

— Заманчиво, но это слишком хороший приз, чтобы его кому то дарить, — в её глазах читался затаённый восторг, но она старалась его скрыть. — Я даю тебе время подумать ещё раз, мое неодобрение ещё не значит, что надо меня задабривать ТАКИМИ подарками

 — Нет серьёзно, мне НИЧЕГО магического не надо. — сказал я в подтверждении своей нелюбви к магии.

— Окей, запишемся к хирургу на ампутацию рога. — Кивнула единорожка. — Есть методы, хочешь быть земнопони, сделаем из тебя земнопони.

 — Это еще зачем? — мы остановились, почти не дойдя до толпы.

— Твой рог, — пояснила наёмница. — это природный накопитель и фокус для твоей магии, без него ты не сможешь пользоваться магией совсем.

 — Стоп что? — Опешил я. — У меня нет никакой магии!

— Пока что, судя по симптомам, у тебя магическое выгорание, — и чем мне это грозит? — Оно проходит за один-три дня, в зависимости от концентрации нервной ткани в роге, с минталками период реабилитации сокращается до шести часов в лучшем случае и суток в худшем. — Для меня, скорее, наоборот.

 — Погоди-погоди, не хочешь ли ты сказать, что эта хуйня у меня на голове делает меня ебанным магом?!

— Самым явным магом из прочих видов пони, — уточнила Фуллхаус. — даже без рога в тебе будет толика магии, от которой уже просто не избавится, пока ты в теле пони. Контактный телекинез, магия полёта, талант к земледелию — это всё части магической сущности пони. На эту тему целый учебник есть. Есть даже теория, что мы разумны благодаря магии.

 — Блять… Приехали. Надеюсь, у вас есть наркоз. Если нет, то насколько это больно?

— Ампутация рога? — Уточнила единорожка. — Безболезненна под наркозом. Ты не первый, кто хочет жить более-менее привычным укладом.

 — Мне казалось, для вас это сравнимо с кастрацией. — Удивился я.

— Для рождённых единорогами — да, это сильная психологическая потеря, — как всё сложно. — Но не для тех, кто стал единорогом по той или иной причине. — То есть я тут не один такой, кто приобрёл этот отросток на лбу?

 — Тем же лучше, карательная группа будет ждать единорога, а найдут земнопони. — просиял я. — Да, хороший план. Значит, заглянем к хирургу.

— Это твоё решение. — пожала плечами Фуллхаус. — Потом надо будет зайти на рынок за сбруей для тебя.

 — Эм… Что? — Опять опешил я.

— А как ты собираешься стрелять из винтовок без рога? — Так… Поясните не въезжающему человеку, что это значит. — Либо телекинез, либо система седла и упряжей. У нас, знаешь ли, нет пальцев. Нет, можно, конечно, научится стрельбе по зебрикански, но это больше тактика для снайперов, чем для реальной перестрелки. Ну или если у тебя СЛУЧАЙНО не найдётся двадцать тысяч крышек или десять тысяч серебром Лунного сообщества, то, помимо ампутации рога, можно аугментировать тебе новые ноги с пальцами.

 — Э-э-э… — протянул я. Носить на себе… господи прости, седла и упряжки я точно не хочу, бр-р-р. Я не знаю, что за стрельба по-зебрикански. А ТАКИХ денег у меня никогда не водилось. — Это все варианты?

— Они самые, выбор за тобой, это всё-таки твоё тело. — Безразлично сказала наёмница, пристраиваясь в конец очереди существ, которые вознамерились войти на территорию Обсерватории.

 — О, Господи, прости… Охуенно, блять! — выругался я.

— Ну есть ещё самый экстренный вариант для самых рисковых и безбашенных. — между делом добавила Фуллхаус. — Попасть под пыльцу смертошутки и помолится в кого ты там веришь, что мутация будет для тебя удачной и не смертельной.

 — Каждый вариант охуенно плох для меня. — Сделал я вывод. Нет, конечно, нет ничего унизительного в том, что, будучи лошадью, носить седла и упряжки, на которых, к тому же, никто не будет сидеть, но от одной это мысли… Бр-р-р! Нет, просто — нет. И я не хочу оставлять этот ебучий кусок дерьма из костей или из чего он там. А другие варианты слишком невозможны и непонятны.

— А, Хемми, никак решила таки вспомнить родные земли? — Спросил земпнопони на входе, вооружённый чем-то очень убойным на своем седле. Таскать вот это, всё время? Ну уж, блять, нет! В этом теле я свой то рюкзак несу с огромными трудностями! А еще удила во рту… Буэ! И тросы в область пятой точки!

— И тебе не хворать, Таурус. — сухо сказала Фуллхаус. — А теперь, будь любезен, уйди с дороги.

— Любезна. как обычно. — Усмехнулся тот, открывая дверь для нас. — Проходи и не своди глаз с этого Отродья, — опять меня называют Отродьем, то есть мутантом по нашему. Почему?! — Я доверяю твоим навыкам и твоему контракту, но у меня свои наниматели.

— Он не устроит проблем — заверила его моя напарница. — И он не Отродье.

— Да-да, как скажешь, Химера. — Скучным тоном завершил этот крайне непонятный диалог земнопони с весьма странным именем.

 — Даже когда я был человеком, ко мне более дружелюбно относились. — буркнул я шепотом проводнице.

— Не обращай внимания, пока ты со мной, у тебя не будет проблем с местными. — успокоила меня напарница. — Итак, куда мы идём? В медчасть, библиотеку или в торговые ряды?

 — Эм… Думаю, пока в библиотеку. — неуверенно протянул я. — Может, там есть что-нибудь, что может сделать меня снова человеком. Или что-нибудь, что может подсказать нам, как сделать меня человеком… Не важно. Ну и, естественно, информации про зеркало, куда же без этого.

— Тогда нам на второй этаж. — Деловито указала она на лестницу в холле обсерватории.

 — Значит, идем на второй этаж. — Кивнул я, двигаясь к лестнице. Надо найти другой выход. Не хочу выбирать между одним злом и другим.

Библиотека была скромной, всего одна книжная полка, но зато полностью заставленная фолиантами и журналами. Мне все это читать не предоставлялось возможным, во-первых, они не научные, а магические, и хуй пойми что означают, во-вторых, банально, я могу читать только небольшие предложения на их языке и то с натяжкой.

— Такс… посмотрим… артефакты. — Она открыла какую-то невзрачную тонкую книжку с нижней полки, которая стояла отдельно от остальных, либо это регистр книг, либо все собранные сведения об артефактах. И уж лучше бы это был регистр, в такой тонкой книжечке много информации не будет. Я сомневаюсь, что они собрали так мало сведений о местных артефактах, будучи самым “научно” продвинутым центром в этом опустошенном месте планеты. — Зебрикаснкие тотемы… не то… зачарованные предметы… не совсем то… благословенные предметы… не то… усиленные душами предметы… не то… Древние артефакты старых эпох… ну, за неимением лучшего…. — она закрыла справочник. Положив книжку на место, наёмница вытащила старый талмуд, с которого полетели тучи пыли. Как я и ожидал, то был именно справочник и реестр.

— Амулеты… броня… вооружение древних племен… гадальные шары… — забавно она читала в алфавитном порядке, неужели этих “артефактов древних времён” так много, что их пришлось систематизировать ещё и подобным образом? — Элементы Гармонии[2]... Жертвенные алтари… Зебриканские тотемы, да неужели и тут тоже?- Это она, не удержавшись, прокомментировала совпадение в реестре и содержании талмуда. — Ибексианские реликвии… Камелийские реликвии… Лёгкие чары древних времён… Магия артефактов Тауруса… Нейпонские артефакты древности… Общеэквусские артефакты… возьмём на заметку… — это она выделила чуть погодя, выписав страницу на близлежащий планшет. — Пространственные артефакты… АГА! Если этого зеркала нет здесь, то нет нигде в этой библиотеке. — Она начала быстро перелистывать страницы куда-то во вторую половину большого фолианта.

Я с надеждой уставился на Фуллхаус, которая рыскала в огромной увесистой книге. Никогда таких огромных не видел у нас, ни одна довоенная не была ТАКОЙ огромной. Что говорить об послевоенных.

— Так, посмотрим, что тут у нас… магия пространства… тра-та-та.. использовалась многими народами Эквуса… тра-та-та — всё это она читала, бегло пропуская целые абзацы, а иногда и целые страницы, судя по всему, в этой книге было много философской и исторической воды, что и обуславливало её солидную весомость. — Нет бы написать краткую сводку… разлились, понимаешь, мыслью по страницам… — это она проворчала между делом, бегая по страницам взглядом.

Прошло много времени, прежде чем она хоть что-то нашла, за это время я успел выслушать несколько песен, поразмыслить над бренностью бытия и этой ебучей магией.

— Зеркало тридцати трёх лун… хм… смотри, Кристальная Империя Сомбры. — наконец нашла она нечто, хоть немного похожее на то, что я описывал. — Здорово… Теперь ещё и эту империю тут искать, если она вообще тут есть.

 — Это надолго, как я могу понять. — Я почесал лоб, последние полчаса мой отросток немного зудел. Не то чтобы это мешало, но было неприятно, благо сильно зудело не часто, раз в десять минут.

— Надо посмотреть в каталоге… — Опять достала тонкую книжку Фуллхаус и снова углубилась в её записи… — Инициация шаманов… Инфернальные гончие… Империи Древности, полка Е-95.

Реестр и талмуд полетели по своим местам, а их место на столике занял другой, не менее толстый том, чем ранее прочитанный по диагонали наёмницей.

— Аликорнова империя... Император Буцефал… Императрица Волджин… — опять алфавит, это надолго… — Великая империя Пегасов… Император Дорай… Единая империя… ни больше и не меньше… надо будет почитать на досуге… — Она специально отвлекается? — Император Жак’тилл, Золотая империя первоначальных драконов… надо же… Призрачный император… хех… — Она точно специально отвлекается. Ладно, не мне её судить, сам бы так себя вел, если бы искал что-нибудь в научных энциклопедиях.

— Король Сомбра, так же известный как Император Сомбра, вот ты где! — Наконец воскликнула Фуллхаус. — Странно, что не под “С” а под “К”. — К делу, к делу!

И вновь замелькали страницы, переворачивая с ходу добрую треть книги. Я отрешенно смотрел на мелькающие страницы перемежающиеся красочными иллюстрациями, но рассматривать их не успевал, Фуллхаус искала строго то, что у неё просили. Перелистывание замедлилось и, наконец, полностью прекратилось на изображении хрустального дворца.

— Кристальная Империя Короля Сомбры. — зачитала единорожка название главы. — Ты садись, эта глава большая и более объёмная, чем справочник по артефактам — посоветовала она мне.

 — Я и так сижу. — Я устал стоять, поэтому мне пришлось сесть аки собака или кошка. На сей раз читала она молча и более тщательно, хоть и быстро. Прошло как минимум полчаса, прежде чем она раздражённо захлопнула книгу.

 — Ничего? — зевнул я.

— Не совсем. — Она раскрыла заново книгу и показала мне старый рисунок на странице, изображающее зеркало. Это оно! ОНО!

 — Да, именно это зеркальце. — Закивал я.

— Проблема в том, что тут только упоминается, что Король Сомбра украл это зеркало в стародавние времена у Эквестрии, а потом его империя внезапным и необъяснимым образом исчезла. — Увидев немой вопрос в моих глазах, она продолжила. — И тут начинаются сложности. Империя вернулась, давно, таки лет двести с лишним назад, только в довоенных архивах не сохранилась информация о владениях Императрицы Ми Аморе Де Каденцы, последней владычице этой территории, ни о том было ли в торговых пактах хоть что-то похожее. Если это и было, то это проводили тайком через ДМД.

 — Замечательно. — Я вновь почесал лоб. Не спрашивайте как я это делаю ебанным копытом, сам не знаю.

— Наша, то есть твоя, — поправилась наёмница. — единственная зацепка в том, кто создал это зеркало, но вторая проблема в том, что он мёртв вот уже как тысячелетие, если не больше.

 — Дерьмо. — выругался я. — Есть ли еще возможности найти информацию?

— Только если ты каким-то чудом знаешь заклинание путешествия во времени, — развела передними ногами кобылка. — потому как я такого не знаю.

 — Хм… Мне господин шляпник дал подсказку, этот радиоведущий что-то знает. И он это даже не скрывает.

— ДиДжей Пон3? — Фыркнула Фуллхаус. — Удачи в его поисках, никто толком не знает откуда он вещает.

 — Он — наша единственная зацепка. Он узнал, что я из другого мира, он или кто-то из его окружения понял надпись на моем Пип-Бое. — Я стал ходить из угла в угол. — Как выразился Крупье задолго до того, как я тебе это высказал.

— Это вряд ли, — с сомнением протянула наёмница. — скорее, кто-то из его соглядатаев рассмотрел, что надписи не принадлежат Эквусу, как таковому.

 — Ну, он — наша единственная зацепка. Ладно, раз насчет зеркала ничего не нашли, давай поищем что-нибудь насчет моего внешнего вида. — Фуллхаус заметила, что я последние пару минут усилено чешу лоб.

— И как часто чешется? — Обескуражила она меня этим вопросом.

 — Раз в десять минут. Мы тут торчим… — Я сверился с часами. — Ого, уже третий час пошёл! Вот это, блять, да… Началось где-то почти сразу после того, как мы засели тут.

— Значит, у на есть ещё где-то от трёх часов до восьми. Поздравляю, судя по времени отката, у тебя уровень не ниже мастера. — Она вновь призвала каталог, и как он только не рассыпался на страницы от того, что его всё время тягают туда сюда? — Даже не знаю, найдётся ли тут хоть что-нибудь, кроме смертошутки, твой случай уникальный. Терраформинг… Террор… Временная магия… что, серьёзно? Я и не знала, что у нас есть книги по ней. Оставим на крайний случай… опасный раздел магии… Трансигурация и смены облика. Сведения не полные, отсутствует ряд исследований формул преобразования… Используйте на свой страх и риск. Мда, что называется из двух зол… — Аналогично, моя дражайшая напарница… аналогично.

 — Ебать… — многозначительно выругался я. — Одна проблема за другой.

— Эй, не я же их для тебя создаю! — Возмутилась Фуллхаус. — Я прочитала ровно то, что написано в каталоге.

 — Да не обвиняю я тебя. — Возмутился я в ответ. — Ладно, давай еще раз, какие у нас варианты? Магия? Увольте. Седло? Еще чего! Я скорее наряжусь в платье, и заявлю, что я девушка! Денег у меня нет на эти аугментации, а варианты с этой непонятной “смертоштукой” и транс-как-её-там не внушают доверия. Значит либо оставить рог, либо таскать седло?

 — Увы. — развела она передними ногами Фуллхаус. — других способов в нашей библиотеке нет, обучение основам магии есть, чертежи боевых седёл есть, рецепт лекарства от пыльцы шутки есть, а отрывочные сведения не будут гарантией возвращения твоего прежнего тела. Более ничего, что помогло бы тебе вернуть твой прежний облик тут нет или иначе я смогла бы найти информацию в каталоге.

 — Ладно… Давай пока сосредоточимся на зеркале.

— У тебя две ниточки и обе зыбкие, укажи направление, и я приложу все силы, чтобы найти хоть что-нибудь, — открестилась от решений напарница. — О создателе Зеркала более полная информация и способы с ним связаться пусть долгие и опасные, но есть, где же искать ДиДжея знает только сам ДиДжей и горстка пони, которые хвастались, что общались с ним когда-то лицом к лицу. Не спеши радоваться, все они либо мертвы, либо недоступны. Последняя известная связная с ДиДжеем живёт в башне Тенпони, но и она не знает, где его штаб, связываясь с ним по защищённому каналу.

 — Это словно искать водяной чип, никто не знает где его достать, но тебе его жизненно необходимо его найти. — Разочаровано возвестил я.

 — Ты имеешь в виду водяной талисман? — Удивлённо спросила кобылка. — Не смеши меня, их можно приобрести внизу за пару тысяч крышек.

 — Нет, не талисман, а именно наш водяной чип, — возразил я. — они используются только в Убежищах и поди найди ближайшее нормальное с лишним или не поломанным чипом.

— Ну если у тебя с этим проблема, можем наладить торговлю талисманами с вашим миром, у нас их полно, — попыталась понять суть моей идиомы наёмница. — Если найдём путь в твой мир, разумеется.

 — Это образное выражение. Пошло от того, что один из величайших героев нашей Пустоши, основатель НКР, уничтожитель Создателя и просто хороший человек, стал героем только из-за того, что в Убежище 13, из которого он родом, сломался водяной чип. Это выражение является синонимом “Искать костяную иголку в стоге сена”.

— Так бы сразу и сказал, думаешь, я в курсе ваших идиом? — Облегчённо вздохнула единорожка, наконец, поняв в чём заключалась моя ремарка про водяной чип. — Но всё же имей в виду водных талисманов у нас много, и если мы найдём-таки путь к тебе домой, мы, в лице Эквестрии, можем наладить торговый маршрут относительно дешёвыми амулетами, они сильно упали в цене пять лет назад. И станут они стоить вообще сущие битсы, как только НКР или Лунное сообщество найдёт всех Хранителей.

 — Не понимаю, как нам это может помочь, да и что вообще все эти слова значат. — Я пожал плечами. — Вернемся к насущным проблемам.

— Я указала варианты, решение строго за тобой. — Напомнила о своём невмешательстве Фуллхаус. — Я думать за тебя, что тебе больше по вкусу, не нанималась.

 — Касательно зеркала проверим все варианты. А что касается магии… Все еще сложный вопрос. — Я задумчиво рассматривал Пип-Бой.

Фуллхаус молча наблюдала за моими размышлениями, никак не вмешиваясь. Чёрт, как же с этим миром всё сложно. Я хочу свое старое тело, я хочу чтобы оно не конфликтовало с местной едой. “Ага, а ещё ты вообще хочешь щёлкнуть пальцами и оказаться у себя дома, но, постой-ка, это же магия и сказки, так не бывает. И вообще магии не существует, потому что так сказала Земная наука”. — Язвительно проехался увесистыми гусеничными траками по моим мыслям и убеждениям мой внутренний скептик. Точнее, это был я. И не верится, что я это думал. Но в этих мыслях была доля горькой правды.

 — Ладно… Пока оставим этот рог. И заодно попробуем эту вашу магию. — Буркнул я, скрепя сердце.

— Окей, выбор твой, я не навязываю. — Хоть тон её и был нейтральным, всё же чувствовалось слабое ободрение, очень тщательно замаскированное под безразличие. Но с их выразительными мордами это скрыть полностью не представлялось возможным. — Есть два пути ощутить свою внутреннюю магию. Первый — это найти её внутри себя, второй — дождаться магического выброса. Первый для понятливых и мыслящих широко, второй для упрямцев, что не могут мыслить за пределами своей комнаты.

Она вновь пытается задеть мое эго? Бля, ведь в самом построении метода ловушка! Либо я принимаю и ощущаю магию слёту, а в итоге я умница. Либо я приземленный упрямец, что меряет метры футовой линейкой и чтобы мне что-то доказать, мне надо десять раз проехаться по голове дециметровым эталоном, чтобы до меня дошло, как я не прав. Хочешь не хочешь возмутишься, особенно потому, что она права. Я не признаю магию, не могу признать… Фуллхаус явно была удивлена тем, что фокус с задеванием моего эго не прошел до конца. Но еще она была удивлена тем, что я не принимаю решения, а думаю.

Думы мои были достаточно долги и мучительны. Идти против себя или остаться верным своим идеалам? Но и в том, и другом случае магия моего мнения не спрашивала, она просто была. Изменялось лишь отношение моей проводнице ко мне. Ладно… Ладно! Это не мой мир, не мои правила! Так что, блять, ладно! Но только на время пребывания в этом ебанном теле! На задворках сознания мне послышался тихий смешок Крупье. Я пожалею об этом…

 — Ладно-ладно! — Наконец оповестил я о том, что я сдаюсь. — Приму я магию самостоятельно! — Я все равно могу в любой момент ампутировать этот рог.

— Итак, к делу, юный Ученик, почувствуй откуда идёт зуд, мысленно потянись туда и постарайся вытянуть то, что тебя щекочет наружу, — проинструктировала меня наёмница, убирая книги по полкам. — не волнуйся, если не получится, я сама из вторых вариантов. Мне пришлось принять магию во всём её величии после выброса.

Ах ты! Я знал, что есть подвох! Но я не показал, что понял, что мной опять манипулировали, а стал следовать её совету. И-и-и… У меня ничего не получилось. Не представляю как добиться того, о чем она говорила. Я чувствовал зуд, но я не мог понять чем и как его надо тянуть.

— Не пытайся осмыслить рационально, просто пошли зуд прочь из своей головы, — Всё ещё советовала Фуллхаус гипнотизирующим тоном. — представь, что зуд это вода, а твой череп лейка, твой поливочный носик — это рог. Можешь наклонить голову, если тебе будет психологически легче это представить. — замечательно. Просто блять. Ладно-ладно, попробуем. Конечно, наклонять голову не буду.

— Пусть вода спокойно течёт из тебя, ведь воде всё равно на преграды, даже прочнейшие камни сдаются под её напором. — Она, похоже, пытается ввести меня в транс и, черт меня дери, у неё это получалось. Особенно с таким голосом. — Ты можешь задать текущей воде русло, но ты не можешь её остановить. Направь свою реку, Девид. — Хах, забавно звучит. Не-не, не отвлекайся. Ладно, делаем, что она, блять, говорит. Ничего… Я пытался снова и снова, зуд перемещался туда сюда по черепушке, но не желал направляться к рогу.

— Чтож, тогда ждём выброса. — резюмировала Фуллхаус, увидев закипающее на моём лице раздражение — Не парься, я тоже не верила, что могу это, пока не почувствовала саму суть Магии. Это был незабываемый для меня опыт.

 — Я еще и верить должен! — раздраженно буркнул я, смотря на часы. — Мы тут торчим уже четыре часа! Господи, прости! — заставило меня это сделать сонливость и желание пить-есть.

— Знания и вера не синонимы. — Наставительно сказала моя “учительница”. — Ты можешь верить во что-то, но этого может не существовать, и ты можешь знать о чём-то, но не верить в это. Лишь вера и знания вместе творят истинные чудеса, не только магию. — А ведь что-то такое задвигал мне ещё мой Наставник.

 — Я человек не верующий. Мы здесь ночевать и обедать будем или как? — Фулхаус махнула копытом в сторону двери.

— Библиотека — это обитель знаний, а не ночлежка с баром. — Сказала она, направляясь к двери.

 — Вот про что я и говорю. — Я встал с пятой точки и тоже поковылял к выходу.

— Сейчас я договорюсь насчёт ночлега, ты возьмешь у меня чуток припасов, и мы на время расстанемся. — Надеюсь, не на очень продолжительное? — У меня есть пара дел в Коллегиуме и твое присутствие там вовсе не обязательно.

 — Хорошо, надеюсь, что ненадолго, мне не нравится, как на меня смотрят местные.

— Ты же все равно хотел сменить имидж. — Когда я это говорил? — Чтобы не быть похожим на убитую сестру смотрительницы. — А, точно, именно тогда, правда, это была всего лишь мысль вслух, а наёмница это приняла за желание скрыться из вида смотрительницы. — Заодно временную Милометку тебе приклеим, если ты, конечно, не хочешь, чтобы на тебя все косились.

 — Я лишь сказал что посмотрим. — проворчал я. — И нахера мне “милометка”… хи-хи… кхм! И нахера мне эта метка?

— Эхо прошедшей войны, всякий пони без Метки, это пони Отродье. — Пояснила Фуллхаус. — Им не доверяют, их сторонятся, и никто до конца не уверен, кто живёт в шкурах этих бедолаг, зебра, пегас, грифон, дракон или кто-нибудь ещё похуже вышеперечисленного.

 — Это многое объясняет, но не представляю зачем вообще эти мило… хи-хихи! Кхм, прошу прощения, зачем метки нужны? Почему её отсутствие так категорично всем не нравится и является признаком этих “Отродий”.

— Отродья, строго говоря, не пони во всех смыслах этого слова, это живые существа, похожие на пони, но в их головах обретают чужие души, это насилие над оболочкой пони и над самой сутью пони. — Но это ни капли не поясняет при чём тут метка. — Они не могут обрести своих талантов, у них нет целей в жизни, потенциально они долгожители и, самое печальное, они бесплодны. Многих это ввергло на путь жестокости и насилия. Метка — это отражение сути пони, то что он умеет лучше всего, магическая печать его таланта, отражённая на его бёдрах. Не иметь метки — это не иметь будущего и быть на перепутье многих дорог, не зная куда, собственно, следует идти, разрываясь на перекрестке.

 — Какой бред! — Особенно название! — Я про эти метки.

— Именно это и ставит тебя на одну чашу с отродьями, ты не понимаешь, что такое быть пони. — Пожала плечами она. — И тебя защищает от гонений только репутация Играющих в общем и моя компания в частности. Если бы не это, тебя бы постепенно вытурили на задворки Эквестрии, куда-нибудь в район “Соседства”, где селятся все Отродья, за неимением выбора.

 — А может, я действительно Отродье? — Задался я вопросом.

— Это вопрос по существу, или чистая риторика? — Спросила с хитрым прищуром единорожка. — Поскольку способ проверить есть только один, и он тебе, я уверенна, не понравится.

 — Как тебе удобно. На самом деле мне плевать. — Я развел “руками”. — Хотя было бы интересно знать, во что превратил меня этот шулер.

— Надёжный способ определить настоящий ты пони или всего лишь суррогат это оплодотворить кобылку. — мерзость.

 — Да, ты была права, мне этот способ явно не по нраву. — бр-р! Нахер! Просто нахер! От одной мысли тошнит. — Забыли!

— Это Свободная Пустошь, — пожала она плечами. — Ты волен иметь любую точку зрения, какой бы она чуждой для пони не была.

 — В такие моменты понимаешь, что лучше бы остаться человеком. — И плевать, что умрешь от голода рано или поздно. Внезапно, как гром среди ясного неба H.U.D ожил.
““На перепутье дорог”
1. Найти свой истинный талант и обрести Метку.
2. Принять свой талант во всей гамме его аспектов.

Дополнительно: Найти способ отвертеться от столь “милого” приобретения.”
 — Ха, а мне Пип-Бой задание связанное с приобретением этой вашей метки дал.

— Что я могу сказать, поздравляю, по всем признакам, ты — настоящий пони, и удачи тебе в поисках, — похлопала меня по плечу наёмница — некоторые до старости живут пустобоками, хоть это и редкость.

 — Спасибо, обойдусь. — Тем временем, мы дошли до входа, где наёмница пустилась в дискуссию с какой-то пегаской с милометкой… хихи… в виде знака зодиака “стрелец”.

— Сагитария… хорош уже, он пришёл со мной… — Начала раздражаться моя напарница. — Для тебя недостаточно слова Блекджек? — Это только второй раз, когда она использовала это имя.

— Вот только вот в чём проблемка, Химера, ты не Блекджек, хоть и пытаешься на неё походить. — Сухо сказала кобылка, нервно закусывая удила.

Явно дело во мне. И почему, когда я был человеком, все было проще, а?

— ГАРХ… — Прорычала наёмница. — Ария, не заставляй меня действовать по-плохому.

Да, видно, как они не любят безметочных. Хотя, какой вообще смысл в каких-то картинках на ебанных бедрах? Я закатил глаза.

— Ну попробуй, и лишишься права проживания тут. — Усмехнулась пегаска.

— Как страшно. — С непередаваемым сарказмом протянула Фуллхаус. — Не очень-то и хотелось мне тут жить.

— Оно и заметно, раз ты сбежала отсюда, величайшего оплота знаний о магии, которые ты так обожаешь искать. — Кажется, эта пикировка затянется.

 — Не Коллегиумом единым жива Пустошь, найду другие источники, где нет таких ярых ксенофобов. — Цыкнула кобылка.

 — Скатертью дорога, — наконец, уступила нам дорогу пегаска. — и больше не приводи всяких мутантов, и плевать я хотела на репутацию твоих ебаных Играющих, пристрелю, я в своём праве.

— И тебе всего хорошего, Ария. — Проворчала напарница.

 — Да, теперь я точно вижу то, о чем ты говорила. И я ожидал такого отношения еще в виде человека. — удивленно присвистнул я.

— Останься ты в своём прежнем виде, проблем бы у тебя было меньше, но не с Сагитарией. — Возразила Фуллхаус. — Она из тех немногих, что придерживается духа Старой Пустоши и не собирается меняться, даже если Селестия с Луной вернутся с того света.

 — То-то её поведение для меня показалось нормальным, — фыркнул я на это заявление. Ох уж эти непарнокопытные с своими устоями, “богинями” и миром-жвачкой.

— Мне нужна палатка снаружи, приём у Триаж и твои запасы патронов двенадцатого калибра — обратилась она к тёмному земнопони за стойкой в вестибюле.

— Красноречива как обычно, Хемми. — Я где-то уже это слышал. На входе, если не ошибаюсь. Надеюсь он просто немногословен. — А хоть немного вежливости проявить тебе контракт не позволяет?

— Пожалуйста. — Раздражённо вздохнула наёмница. — Мне очень нужна палатка, будь любезен, узнай, когда Триадж сможет меня принять, и я буду тебе крайне благодарна и не буду тебя бить, если ты прекратишь испытывать моё терпение и поделишься, наконец, своими запасами патронов!

— Уже лучше, но работы ещё не вспаханное поле, — не знаю что и думать. Не мое дело? Да, не мое дело. — Триадж сейчас в операционной, впрочем, как и всегда, там и спроси свободна ли она, сейчас свободны тридцать вторая и сорок вторая палатки, недавно прибыл караван и мест не так уж много, патроны строго по договорённости с Триадж, как вернешься от неё с чеком, так и рассчитаемся всё честь по чести. Патроны на деревьях не растут.

— А было бы лучше, если бы росли? — вскинула бровь из под очков кобылка.

— Справедливое замечание. — Не сказал бы что их мнение совпадает с моим, но кому какое дело? — У тебя всё, или ты ещё потребуешь у нас рабочий ховерлёт для полного комплекта? — Не буду даже интересоваться, что за хуйня.

— Полно тебе, Киперстафф, — фыркнула кобылка — я брала его только один раз, и то четыре года назад, ты теперь всю оставшуюся жизнь мне будешь этот случай напоминать?

— А вот и буду! — Тут же завёлся земнопони. — Нам пришлось его чуть ли не из металлолома после тебя восстанавливать! Ты в курсе, что на Пустоши осталось всего три рабочих ховерлёта? Если бы не Триадж и ваша договорённость с ней, выгнали бы тебя взашей из Коллегиума.

— Хорошо, что ты не Триадж. — Усмехнулась напарница, сгружая пачки с патронами со стойки, куда их поставил между возмущениями интендант или кто-то вроде него. Наблюдать за тем, как она со всеми общается утомляет. — Сорок вторую, не буду нарушать традицию.

— Я и не ожидал иного. — буркнул Кипер и положил на стойку чёрный камешек с цифрой сорок два.

— Ты очень любезен, спасибо. — С сарказмом попрощалась с интендантом Фулхаус и протянула камешек мне. — Палатка снаружи, номера на всех указаны, на то что косятся не обращай внимания, на территории Коллегиума тебя задирать не будут.

 — Как будто меня это волнует. — Детский сад, ей богу. — Встретимся там?

— Скорее всего уже завтра, отдыхай пока, и да, чуть не забыла. — она выгрузила из своей сумки несколько ланчбоксов.

— Это? — Я вскинул бровь не понимая, при чем тут старые коробки от завтраков для школьников?

— Походные пайки, зачарованные на долгое хранение, — пояснила она. — Я не знаю как твоё новое тело отреагирует на твою старую пищу, а откачивать тебя будет некому, если ты рискнёшь её попробовать.

 — Да-да, я об этом уже думал, не считай меня ребенком. — Я устало закатил глаза. Я кое-как принял эти ланчбоксы и стал засовывать их в рюкзак. Просто потому, что таскать их в этих отростках, что мне заменяют руки, было бы неудобно.

— Да, кстати, насчёт этого, — она кивнула на мой рюкзак. — Не посчитай, что я издеваюсь, но таскать эту сумку не очень-то удобно, и если тебе это не противно, я приобрету для тебя седельные сумки сразу после того, как закончу свои дела.

 — Окей? — Неуверенно ответил я. По правде говоря, это так, от него у меня спина побаливала, а еще его снимать было трудновато. Я молчу про молнии и застежки. Но что за “седельные сумки”? Мы же договорились, что я не буду использовать седло, а магию!

— Боевое седло и седельные сумки это две разные вещи. — Будто подсмотрев мои мысли или же прочитав их на моём лице, поспешила пояснить наёмница. — Но если ты так категоричен в отношение седёл, то можешь и дальше ходить как тебе удобней.

 — Хотя бы предупреждай, когда копаешься у меня в голове. — О таком просто догадаться по морде было нельзя.

— Не надо быть менталистом, чтобы догадаться, о чём ты подумал, — открестилась наёмница от лавр медиума. — я уже достаточно хорошо поняла твою позицию, чтобы понять, что занимает твою голову.

 — Я просто не понимаю, что это за “седельные сумки”? А так, в принципе, это все, что заняло мою голову. — Я устало зевнул. Когда я принял камешек, на радаре появилась какая-то отметка, которая так и кричала “тебе нужно в моем направлении”. Отметка была из прозрачной трапеции, даже не знаю, что и думать. Ладно, последуем туда, куда она указывает. Раз она появилась, когда я взял камень, то ЛОГИЧНО предположить, что это просто указание в какой стороне эти палатки.

— Маяк поймал? — Спросила риторически Фуллхаус. — Отлично, встретимся завтра, у меня целая куча дел, которые надо сделать, пока я тут.

Теперь я точно был уверен, что это указание куда идти. Ничего не оставалось делать, кроме как идти по этому “маяку”. Хоть я и был предупреждён о том, что на меня будут коситься, хоть мне и казалось, что мне должно быть глубоко до лампочки, но всё же многочисленные и недружелюбные взгляды так и пронизывали меня до мурашек. Если бы взглядом можно было бы обращать в камень, то я превратился бы в статую уже сейчас. И это странно, почему так? Мне всегда было насрать, что обо мне думают чужие люди, мне было плевать, как они на меня смотрят, с каким тоном разговаривают. Если об этом задуматься, то, на самом деле, причина становится очевидна: паранойя.

Судя по их взглядам, только какой-то сильный принцип не дает им тут же накинутся на меня и не распотрошить так, чтобы меня даже величайший судмедэксперт не опознал бы, и я бы никоим образом не смог бы им помешать в текущем своём виде. Если бы я мог бы пользоваться оружием, мне бы по-старому было бы похуй, но моим единственным оружием был этот отросток на голове, который, на самом деле, даже не острый, каким кажется. Ну, относительно нормального меча. При желании и старании он может заменить наконечник копья. Желание всегда можно оформить и старание, но скорее пластмассовым ножом убьешь, чем этим рогом. Ладно, не обращай внимания.

Ряды палаток располагались сразу за обсерваторией, зажатые со всех сторон крыльями довоенного НИИ. Удивительно, но общим своим видом здание Коллегиума напомнило мне развалины MIT, с тем отличием, что это не развалины. Поговаривают, что под MIT располагается некий Институт, где скрылись ученые после войны, теперь же они несут хаос и разрушение на Содружество, заменяя всех Синтами, чтобы человечество не смогло восстановится… Хах! Ну и бред же! Хотя синты точно существуют, но вот Институт… Больше похоже на сказку, которую придумали для оправдания всех бед Содружества.

У большинства палаток стояли фургоны, в некоторые из них были впряжены пегасы, и я не поверил своим глазам, когда они взлетали. Они парили с этими нелёгкими кусками метала так, будто те ничего не весили. На самом деле, это не самое странное, что я видел за время прибывания здесь. Но меня даже это умудрилось удивить, хоть и не повергло в шок.

На сорок второй палатке, кто-то, видимо, в шутку намалевал изображение двух карт с милометки… хех... Фуллхаус, видимо, в ней она проживала постоянно, когда была тут, раз некоторые посчитали это хулиганство забавным. Помимо этого нарисовали какого-то мутанта, дерево бонсай и написали что-то наверняка обидное в адрес наёмницы. Я бы попытался прочесть, но это будет слишком долго и утомительно. Я уже успел забыть половину алфавита их языка. Вместо того, чтобы прочитать, я неуверенно подошел к палатке и достал камешек из самого легкодоступного кармашка рюкзака.

Палатка сверкнула бледно-красной аурой и снова стала самой обычной палаткой изукрашенной снаружи этими “граффити”, чтобы это ни сверкнуло видимо, это было аналогом сигнализации. Ну, я так думаю. А то мало ли что они там на палатку навешали.

Внутри палатка убедительно изображала из себя походный командный пункт какого-нибудь командующего. Большая карта, закреплённая на пробковой доске, вся была истыкана булавками разных цветов, некоторые булавки, помимо всего прочего, были обвязаны нитками, видимо, обозначая некий маршрут откуда-то и куда-то. На столе лежала груда планшетов, исписанных аккуратным почерком, а на полу валялись огрызки карандашей и бутылки из под какого-то напитка. В другом углу располагалась раскладная кровать и небольшой ледник. Это точно постоянное обиталище Фуллхаус в Коллегиуме, или иначе всю эту мишуру убрали бы другие “квартиросъёмщики”.

Я нашел свободный угол и разложил там свой спальник, он был ЧЕРЕСЧУР большим для моего нового тела, но другого у меня не было. Я сел в районе этого спальника и стал осматривать ланчбоксы. Удивительно, но там были нормальные овощи, приготовленные со всем тщанием знающего кулинара. До жути нормальные овощи для пост-военного мира. Ненормально нормальные. Я такие только в Ривет-Сити видел. Не сказал бы, что я горел желанием их есть, но мяса там не было, что, впрочем, логично, пайки-то были собраны травоядными и для травоядного. А это значит, что мне придется их есть. Я нехотя засунул запечённый кусочек картофеля в рот и стал прожевывать. И удивлённо начал распахивать свои глаза. Нет, я уже пробовал засахаренное яблоко, но это... это неописуемо. Это просто неописуемо вкусно! Я накинулся на ланчбокс, как голодающий на подачку хлеба, захлёбываясь слюной. И моё прежнее желание вернуться домой дало незаметную трещину, у нас на Пустоши нет ничего даже близко похожего на это. Нет, конечно, наши не мутировавшие овощи такие же, но запасы нормальных овощей Ривет-Сити закрыты для гостей. Надо узнать в чем секрет… С большим усилием воли я преодолел желание открыть и слопать второй ланчбокс, их было всего три и, судя по всему, даны моей напарницей из расчёта на то, что она задержится до завтра со своими делами. Все овощи с Пустоши, что я попробовал, на вкус были как подстилка, выделялись только арбузы из Содружества, но они даже не овощи, а ягоды, как говорится в довоенных книгах.

Закончив с едой, я стал доставать из рюкзака свою флягу с водой, чтобы запить, в ланчбоксе была только еда, да даже будь иначе, я не доверяю местным напиткам чтобы рискнуть их пробовать. Слава богу, что вода она и в Эквусе вода. Закончив с трапезой, я стал думать, чем заняться за это время моего отдыха и одиночества. Я решил включить радио, может этот чертяка даст хотя бы намек на то, где можно начать его поиски, черт и к чему эта конспирация? Где находится Тридогнайт все прекрасно знают, но убить его никто не горит желанием. Может, всё дело в этом? Возможно, местного Тридога так сильно прижали, что его единственное спасение — конспирация? Да нет, у них не такой менталитет… в основном. Если уж у нас даже Рейдеры хорошо отзываются о Тридогнайте, то тут-то… Я чего-то крепко не понимаю в местных раскладах и это заставляет мою голову трещать.

 — Добрый день, Свободная Пустошь, в центральной Экветстрии три часа после полудня на западе восемь вечера, а для восточной части Пустоши самое время для блока новостей. Благополучно завершилось противостояние между рейдереми и Последователями Флаттершай, слушайте внимательно, дети мои, и запасайтесь носовыми платками, ибо история предстоит грустная. Рейдеры на деле оказались теми бедолагами с Пустоши, что пропадали последние три года, то тут, то там со всей Эквестрии. Над ними ставили ужасные магические эксперименты и ломали психику в жутком-прежутком стойле номер тридцать один, не путайте этот номер с номером на робе Странника, он не местный... так вот, злая-презлая смотрительница поручила своим верным-преверным сержантам наловить пушечного мяса по всей пустоши, что и было проделано за эти три года, по предварительным подсчётам, в застенках этого Стойла побывало около четырёх тысяч четырёхсот жертв из внешнего мира. — Это они из воспоминаний вытащили? Я не удивлен. — И не все они вернулись из застенок. А те, что вернулись, были накачаны химией на убой и посланы в различные оконечности Пустоши. Цель их проста, как две подковы: найти и захватить одного из Последователей для дальнейших планов Смотрительницы. Так что, “миротворцы”, не ходите нигде без охраны, считайте, что вас официально предупредили. И да, Странник, хоть ты и не при делах, если бы не решился вмешаться, дав добро своей сопровождающей, все эти бедолаги так и померли, пытаясь взять штурмом госпиталь. — Как будто это имеет значение.

 — И в конце нашего блока новостей, по традиции, совет: будьте добрее, умнее, сильнее, круче и непоколебимей. На этом всё, а теперь очередной забойный хит от Вельвет Ремеди в живом исполнении!

“О не-не!” я поспешил выключить радио. Но попробуйте попасть по маленькой кнопке на боковой панели носом…
“When I step around, I hear the sound

c-clip a clopping' up and down the street

the shuffling' of hooves, it surely proves

that I'll see you 'fore the day's complete...”[3]
Наконец, я попал по этой тугой кнопке и вырубить наконец эту чёртову музыку, от которой у меня остался осадок на барабанных перепонках. Конечно, сейчас уши не болят, но осадок-то остался! Так, а о чём я думал? Ах да… Все еще никаких ниточек, как мне браться за это непростое и запутанное дело. Хотя… Есть зацепка. Живое исполнение… То есть певица сейчас в его студии! Надо разузнать больше об этой Вельвет. Кто ищет, тот всегда найдет! Приободренный этой зацепкой, я достал букварь и стал закреплять местную письменность. Получалось куда лучше, чем в первый раз, я уже мог сносно читать целое предложение! Жаль, что не на чем было закрепить результат. Если только записки Фуллхаус читать. Но её почерк слишком хорош для моих знаний их письменности, да и не люблю копаться в женских записках. Последнее шутка, конечно, но кто знает про что она там пишет. Но любопытство взяло вверх и я взял первую попавшуюся.

“Дело № 321. Фленкфурт, пустышка, не из наших, загрузила агитацией и направила в ближайший офис, пусть там ей капают на мозги, нам тут дилетанты, оскверняющее наше имя, не нужны. Очередной ложный след.” Прочитал я медленно. Хм… Это записи об клиентах? Почему такие странные? Покопавшись в записях, я нашёл планшет с цифрой один, он был самым толстым из всех.
“Даже не знаю как начинать, привет, меня зовут Химера,” — Хм… Значит Фуллхаус не настоящие имя, должно быть, кличка, выданная в их организации. — “по крайней мере, все меня тут так зовут, и я вылитая копия Блекджек, не считая метки, да, знаю, не самый тяжелый случай. Но дело в том, что я не знаю как мне быть. Я не знаю как мне жить, к чему стремиться и чего желать, говорят, чтобы стать пони, надо найти свою судьбу и метку, увы, нам, “пустышкам” это не светит, а я не хочу уподобиться тем несчастным, что прозябают на окраинах Эквестрии” — она сама не пони. Не чистая. Отродье. Ого, просто ого. — “У меня появилась слабая идея, если я не могу найти свою судьбу, почему не стать подражателем? Я всё равно не знаю, как мне жить. Может, я найду настоящую Блекджек и спрошу у неё как следует жить таким как я. Ходит слух, что убить её невозможно и все её смерти лишь делали её сильнее.” — Черт, как за душу-то берет! Я почти расплакался! Вот только почти не считается, я не понимаю всю глубину проблемы, ну нету у тебя тату на заднице, что, сразу вешаться? Жизнь продолжается! Живи дальше! Но у них тут другие правила, которых мне не понять.
“Лучше хоть какая-то цель, чем её отсутствие, верно?” — цель должна быть всегда. И у всех она на самом деле есть. Просто вы, дорогие мои непарнокопытные, не можете понять этого по каким-то своим убеждениям. — “Значит решено, я начинаю поиски Блекджек, а сделать это проще, примкнув к подражателям, я бы на месте БиДжей спряталась именно там, тени гуще всего под пламенем свечи.”

А в отсутствии аналитического мышления её не упрекнешь, теория очень даже здравая, если она права. Я стал перечитывать все остальные. На протяжении трёхсот с лишним дел Фуллхаус подряжалась в разные задницы мира, едва прознавала, что там действуют ряженные, не состоящие в Играющих, но везде она натыкалась лишь на фанатов славы Блекджек, ни капли не приблизившись к своей цели. Первый десяток дел вообще представлял собой досье на агентов “Играющих” и её аналитические выкладки на тему скрывается ли в этом агенте искомая пони. На отдельном свитке было выделено несколько пунктов:
1. Потомок Сумеречной Искорки(большая достоверность).
2. Не умеет и не любит лгать.(подтверждено из многочисленных источников).
3. Напившись становится непобедима.(подтверждено).
4. Арсенал заклятий мал, но склонна импровизировать.(Ну как можно так зарывать свой потенциал?! Это хитрость! Зуб даю! Нельзя быть настолько обделённым на магические трюки единорогом при таких генах. Наверняка прячет козыри до поры до времени в накопытниках).
5. Погибла в Ядре Хуфингтона (подтверждено).
6. Имеет привычку воскресать(доказано трижды из сомнительных источников).
7. Следы её судьбы ведут в окрестности Мегамарта и там обрываются, путает следы? Ложная ниточка? Козырная карта из накопытника? Надо разобраться.

В упорстве и скрупулёзности ей не откажешь. Не сказал бы, что я стал её лучше понимать в целом, ибо понять пони мне не дано, хоть их характер и похож на характер человека, но вот определенно некоторые её действия стали лучше мне понятны.

За прочтением её дел прошло два часа, и то я читал только некоторые из них, всё же маловато пока у меня практики в местной грамматике и я уже устал. Но я смог кое-что узнать о моей проводнице. Она не пони, не чистокровная, она от этого страдает, ищет цель своего существования в поисках этой Блекджек, её пребывание у Играющих обусловлено этим. Это все, что я узнал про неё. Также, проводя анализ этих записок, можно понять, что она: любит составлять планы и мыслит аналитически, как полицейский или детектив, что объясняет её образ и одежду, она упорная, даже упрямая и скрупулезная. Ей по характеру светит карьера дознавателя. И напоследок, пытаясь найти цель своего существования, она, сама того не зная, нашла эту цель. Но цель только временная, этого не отнять, при её дотошности рано или поздно она докопается до чёткого понимания где же эта Блекджек, и если на этом свете, найдёт. А после этого она снова будет потерянной и спрашивать какую-то левую пони, на которую всего лишь похожа, как ей следует жить. Тут любой дурак бы понял куда направить эти силы и навыки, но эти пони слишком тугодумны и зациклены на этих милометках… хихи… кхм! Нет, определенно, я не вписываюсь в местный контингент.

А тем временем, зуд не утихал. А только усиливался, он уже возникал каждые две минуты, порядком сбивая мне концентрацию, вызывая психологическое раздражение и желание вынуть эту зудящую колючку у меня из черепа, чтобы она прекратила раздражать мой нежный мозг. Неужели все единороги через это проходят? Лучше бы я помер от голода… чем всё время страдать от этого проклятущего зуда. Слава богу, расчесать лоб до крови копытом надо еще постараться, если бы я это делал пальцами, я бы так расчесал бы, что череп было бы видно. Я даже готов вот прямо сейчас принять эту магию, лишь бы этот зуд исчез!

Я с раздражением потянулся к зуду, снова вспоминая урок моей наставницы по стезе магии и постарался вытащить это ощущение через рог, зуд был таким надоедливым и чётким, что, казалось, я точно могу мысленно ухватить его и вытолкнуть, наконец, из своей бедной головы. Но вся чёткость и надоедливость зуда так и не помогла мне дотянутся до центра этого ощущения, оно неизменно уплывала от моей концентрации, дразня меня красным фантиком. И я уже в охотничьем азарте котёнка устремился за этим фантиком, что выскальзывал у меня из ла… рук. Фантик зуда был очень изворотлив, а я раздражался всё больше и больше, рыская по всему сознанию, по всем его уголкам, потолку и чердаку, в исступлении пытаясь поймать этот надоедливый красный фантик зуда. Но он всё время ускользал. Он раздражал, дразнил, приманивал, но всё время ускользал у меня из под самого носа, подобно точке лазерной указки под руководством неведомого шалуна, что играл с котёнком этой самой указкой. Со стороны, правда, это выглядело как будто у меня запор и я из-за всех усилий тужусь. И в итоге ничего. Совершенное, блять, ничего. Это бесило, очень сильно бесило.

Я хотел, но не мог, будто действительно заболел магическим запором… Хотя, на самом деле, я никогда и не использовал магию, поэтому что-то, а может и все, делаю не так. Меня не волновало то, что я всерьёз размышляю над магией, из-за зуда это казалось чем-то нормальным, будто я всегда так делал. Очередной приступ злобы уже ввёл меня в состояние неконтролируемой и животной ярости, в метафизическом плане, я накинулся на фантик уже не как котенок за клубком, а как разъярённая пантера на антилопу и схватил его всеми своими когтями. Тоже в метафизичиском плане. Мой рог ярко засиял алой аурой и из него ударил яркий луч, который трансформировался в пламя, которое чуть не спалило доску с картой. А затем пришло ощущение облегчения. И от того, что ничего не пострадало, и от того, что этот ебанный зуд прошел. На метафизическом плане фантик трепыхался в моей хватке и слабо пульсировал даруя ощущение спокойной силы горящего костра. И, наконец, я понял, это не фантик, это пламя, пламя моего магического дара.

Так стоп, я серьёзно об этом раздумываю?! Я даже таких терминов-то не знаю! И почему фантик и аналогия с семейством кошачьих? Почему я вообще представлял это? Сейчас, немного успокоившись, я не мог понять, что же сподвигло меня на такие ассоциации. И вообще, почему я задумался об этом так серьёзно… Ладно, ладно, это наверное из-за зуда, все хорошо, все прошло… Но всё же... Всё же…. Почему кошка, фантик и игры с ними? И зачем вообще представлять этот процесс, когда пытаешься вытащить магию? Не понимаю. Я это сделал, но я этого не понимаю. Впору задуматься о раздвоении личности. И нет, я здоров. Как говорит моя машинка. Но появилась новая шкала над выносливостью. Сейчас на треть пустая но медленно и уверено восполняющая свою полноту. Дайте догадаюсь: это мой запас маны. Как в Грогнаке Варваре у магических классов… Не верю, я всерьёз сравниваю реальность с игрой…

Я устало опустился на свой спальник. Нда… От всех этих упражнений я успел конкретно устать, не говоря о том, что встали мы с Фуллхаус еще ночью, раним утром спасали этих Последователей и еще шли до Коллегиума. Сверившись с Пип-Боем, я усмехнулся за этими мыслями и “охотой” за... кхм.. “фантиком” наступил глубокий вечер. А для меня прошло словно пять минут… Надеюсь, сегодня не будет посторонних у меня во сне…

Ну хоть не Крупье, хоть какое-то разнообразие! Я был в виде человека. без своих тренча и шляпы, без комбинезона и даже майки! В одних трусах! Я стоял посреди глухой Пустоши… прикованный к кресту. А рядом со мной стоял весьма злой Рейдер и курил стряхивая пепел на мой обнажённый торс.

 — И как это понимать, мистер? — спокойно вскинул я бровь, глядя в лицо Рейдера.

Он молча и от души врезал мне по скуле, было больно, даже не оглядываясь на тот факт, что это сон, мне было очень больно.

— Это тебе за то, что выбрал фишку! — Сплюнул он.

 — Не я выбирал. — поправил я его.

— Ага, спихивай всё на безучастную монетку. — С сарказмом усмехнулся гнилым ртом рейдер. — Это же так просто, согласится с тем, что тебе в глубине души хочется.

Не понял. Я что в глубине души хотел превратится в пони? А не охуели ли вы часом, мистер?

 — Мистер, а не охуели ли вы часом? — Вскинул я бровь, повторяя свои мысли вслух, не обращая внимания на боль.

— Это ты должен спросить у самого себя. — Он вытащил из внутреннего кармана кожаной куртки золотую монетку в один доллар. — Знакомая вещица?

 — Не она. — Отрицательно завертел я головой.

— Ну, прости, я не могу располагать валютой Крупье. — Ворчливо сказал рейдер. — ты смотри на содержание, а не на оттиск.

Золото как золото, такое используется в НКР наравне с бумажными долларами.

— И всему вас нужно учить, Странники, — устало махнул он рукой и внезапно потребовал. — Загадай желания на две стороны монеты!

 — Извини, я привязан. — Кое-как пожал я плечами.

— Не суть, главное загадай и мне не говори. — Что он пытается мне доказать? Ладно, например…Решка — хочу стейк, орел — хочу спокойно поспать. — Загадал? Чудно.

И он подбросил монетку, монетка упала ему в подставленную ладонь орлом вверх.

— Повторить? — спросил он. — Можешь загадать заново.

Я не понял сути, но ладно, орел — хочу кого-нибудь избить, решка — хочу, наконец, оказаться у себя на родной пустоши, желательно в поселении основанном отцом. Снова прозвенела монетка и упала на ладонь рейдера решкой в верх.

— Мне продолжить или до тебя уже дошло? — Спросил он с сарказмом.

 — Кажется второе… Оно падает той стороной, чего больше хочется? Но это бред! Зачем мне желать становится пони?!

— Вопрос глубже внешности, как таковой. — сплюнул рейдер. — Это квитесенция всего затаённого в твоём подсознании, забытые желания и мечты. Твой внутренний ребенок, если тебе так удобно.

 — Тот самый момент, когда ты начинаешь ненавидеть самого себя. — Проворчал я, осознавая сказанное.

— Ага, будешь ты себя ненавидеть. — Он мрачно усмехнулся. — Ты сам себе веришь? “Ненавидеть себя”. Признайся, тебе в глубине души нравится твоё положение и я сейчас не про тело пони толкую.

 — Магия? — Догадался, о чем он, я.

— И Странник зарабатывает джек-пот! — Всплеснул он руками, будто разбрасывая в сторону конфетти.

 — Мое имя — Дэвид. — Раздраженно проворчал я.

— Знаешь, мне похуй на твоё имя, — он раздраженно пнул меня в голень. — Не нравится, что я зову тебя зову Странником, буду называть тебя пидаром, устроит?

 — Ну так хотя бы привычней, все рейдеры меня так называют. — Мрачно отшутился я. — Нет, ты не прав, мне это НЕ нравится, даже близко. Мое подсознание не подвластно мне.

— Ложь и оправдания, причём, самому себе. — Обвинил он меня — Даже монета видит тебя лучше, чем видишь себя ты. Ты не отделим от своего подсознания и спихивать всю вину на подсознание, это обвинять самого себя. — Мало мне было философии Крупье, теперь еще и Рейдер по мозгам ездит и лапшу на ушах развешивает.

 — Ну знаешь, мы не виноваты, что детьми мечтаем о магии, — возмутился я. — Сейчас то я осознаю всю эту глупость, и срать я хотел на эти детские мечты.

— А то я, блять, не знаю, о чём ты мечтал, — он кинул в меня камень в раздражении, чувствую себя как Иисус на Голгофе. — Твоя проблема в том, что ты до сих пор мечтаешь и лжёшь себе, что у тебя уже нет ничего от ребенка.

 — Мне всего двадцать четыре года, у меня еще молоко на губах не высохло, естественно во мне осталось немного от ребенка! — Признал я очевидное и я почувствовал, что сковывавшие меня веревки немного ослабли.

— Признай, просто признай, тебе в этом мире нравится, как бы ты этого ни отрицал своим скептицизмом. — потребовал у меня честности Рейдер. Но я этого не хотел. — У меня есть куча других дел помимо того, чтобы грузить тебя этой псевдофилософией по уговору с Крупье.

 — Я НЕ хочу здесь остаться! Я скорее умру или добровольно сигану в чан с ВРЭ, если такой найду, чем останусь здесь! — со всей злостью и искренностью прорычал я. Веревки затянулись так туго, что я едва чувствовал свои руки и я простонал от боли.

— Думаешь, это я мучаю тебя? — спросил Рейдер, видя мои страдания. — Отнюдь, это не Земная пустошь. Здесь ты сам себе судья, палач и прокурор.

 — Это я сам себя привязал и держу на кресте аки Иисуса? Как иронично, у меня определенно есть извращённое чувство юмора к самому себе, если учесть, что я атеист. — Веревки начали натирать мне запястья до крови, доставляя мне неприятную боль.

— Мысли за пределами комнаты. — Как знакомо звучит. — И станет проще.

 — Вера, все заключается в вере? — Осенило меня. — Поэтому крест?

— Браво, наконец начал применять своё серое вещество по назначению. — Медленно похлопал Рейдер. — Может быть, ты даже наполовину такой умный, каким себя считаешь.

 — Но я верю в себя, верю, что рано или поздно вернусь! — Недоумевал я. Веревки уже начали разрывать мои мышечные ткани, это очень больно! — Почему я должен верить во что-то, чего я не знаю?! Какой в этом смысл?!

— Спроси свою статуэтку, может быть и получишь ответ, — ещё и загадки до кучи. Просто замечательно. — Или поищи шарики… такие розовенькие.

 — Очень смешно. Но нет, плевать на мое подсознание, я вернусь назад, даже если придется драться с самим собой. — Веревки почти дошли до костей, но сейчас я не чувствовал боли. Я перестал на неё обращать внимания, будто её и не было.

— Я и не собирался шутить. — Пожал он плечами. — Ну, бывай, у меня ещё куча дел.

 — И тебе всего наихудшего. — Удивительно, но, после того, как он растворился, антураж не исчез, я всё так же продолжал стоять привязанный к кресту. — Эм… Але, гараж? Разве я не должен, ну, знаете… Проснутся? Эй! Подсознание! Я к тебе обращаюсь!

— И нечего так орать, я и так тебя прекрасно слышу. — Прошипело сзади креста. — Я понятия не имею, что всё это значит, но могу лишь догадаться, пока ты не усвоишь урок этого типа, ты так и будешь тут торчать.

 — Хах! Я говорю со своим подсознанием, кому расскажешь — не поверят. — Мрачно отшутился на шипение.

— Рад, что хоть кому-то из нас весело. — Проворчало подсознание.

 — Я что, только что создал раздвоение личности? — Поинтересовался я.

— Если тебе так проще думать, то да. — Не стал отвечать прямо мой собеседник.

 — И чего тебе тут так понравилось? Из-за еды? Магии? Не много ли хочешь?! А как же наше обещание? Обоим важным для нас людям.

— Вернутся в это скучный пресный мир насилия и смирения? Где всем плевать? — Вопросил с отвращением мой собеседник. — Нет, если тебе в нём комфортней, то кто я такой, чтобы тебе указывать?

 — Ну не знаю… Я? Хочешь приключений на задницу? Как будто их нам мало! Насилия слишком много? Подождал бы еще чуть-чуть, отец бы выпустил Убежище и все вернулось бы на круги своя. И разве тебе не плевать на других?

— Нет, альтруистом я себя не считаю. — Честно ответили из-за моей спины. — Но и как ты поступаешь принять не могу, но когда я что-либо решал? Ты у нас рулевой, тебе и разгребать эти авгиевы конюшни.

 — Тогда не мешай мне! О, Господи, боже ты мой, я спорю с самим собой, докатились.

— А чем я тебе мешаю? — Со спины рассмеялись хрипло. — Я что, виноват, что ты сам себя приковал своими принципами и ложью?

 — Я не желаю оставаться здесь, здесь все безумно и нелогично. Говорящие лошади с магией! Сам посуди, похоже на бред наркомана! Ты виноват в том, что твое мнение кардинально отличается от моего! Если бы не ты, мы бы остались людьми…

-... и померли бы через пару недель. — Завершил мою мысль по своему собеседник. — Мы неделимы и в этом наша сила, добро не может существовать без зла, а свет без тьмы, проблема в том, что ты слишком сковываешь сам себя.

 — Бла-бла-бла, я и не думал, что мое подсознание так любит покопаться в этих философских бреднях.

— Ну кто-то из нас двоих должен в этом разбираться. — Я так и увидел как мой собеседник пожал плечами. — Просто признай, что ты лжёшь самому себе и никаких проблем и нашего мнимого разделения не будет.

 — Ха, вот еще! Из нас двоих я всегда был самым упрямым и ты это знаешь. Может просто развяжешь меня и дашь мне проснутся?

— Поверь, если бы я мог, я это бы давно сделал. — Он усмехнулся. — Но я этого сделать не могу. Ты это я, а я это ты.

 — Но признайся, что это ты тянешь за веревки, чтобы я ощущал боль. Рейдер на это очень не прозрачно намекнул.

— Будто мне эти ощущения доставляют удовольствие. — Проворчал он. — Вот уж чего я не собирался делать, так это привязывать нас, и уж тем более тягать за веревки, чего я делать не смогу при всём своём желании, у меня запястья стёрты до костей.

 — Видимо, споря с тобой я потерял где-то половину своего серого вещества, ибо до меня только дошло, что ты говоришь из моей головы, а не из-за креста.

— Вопрос восприятия. — Я так и почувствовал пожатие плечами. — Если я приму твою сторону и приму твою ложь, догадайся, что случится. — Если честно, теряюсь в догадках. — А самому подумать твой атеизм запрещает?

 — Я должен во что-то верить и не лгать? Да-да, бред сивой кобылы. Это из-за тебя мы оказались в такой ситуации, ибо тебе этого захотелось, любитель героев меча и магии.

— Вопрос не в магии, как таковой, но если тебе так проще думать, то да, я из тех героев, что без страха и “укропа”. — Посмеялся мой собеседник. — И я прямо-таки жажду получить неописуемые муки. Кстати, спасибо за это, пока ты не чувствуешь боли, её чувствую я.

 — Нет, мне не проще так думать. Но именно тебе захотелось тут остаться. Не мне, а тебе. Я, в отличии от тебя, хотя бы верен своим обещаниям. Хотя бы ради них стоит вернутся.

— Ну и неси свой крест с гордостью. — Так вот к чему он тут! Бремя решения.

 — Предпочел бы что-нибудь менее крестоподобное под мои убеждения.

— А ты можешь представить что-нибудь такое же тяжкое и сковывающее, чем символ Христа? — Резонно вопросил меня мой внутренний “я”.

 — По-твоему, наши, теперь уже мои, убеждения сковывают меня? Знаешь, что я тебе скажу. Да, если привыкнуть, здесь выглядит круто, да, магия-шмагия и все дела, да, новые клевые штуки. К ним можно очень быстро привыкнуть и никуда уходить не хочется. Но подумай вот что: где-то там сидит и сходит с ума отец, сначала он потерял свою жену, а теперь обоих сыновей, у него был шанс снова вернуть себе последнего, но из-за того, что он решил остаться в мире волшебных лошадей, этого не случится! Подумай об этом! А Старик? Мы были для него последним человеком, который не считал его полоумным дедом, мы были единственными, кто о нем заботился. Ты об этом думал?

— Думал вообще-то и не меньше тебя, но ты видишь только одну сторону медали. — Вздохнул мой собеседник. — Что тебя держит в том мире, кроме отца и старика, только честно и без вранья?

 — Если подумать… Кроме моих обещаний и того, что мне он привычней… Да ничего.

— Тогда внимай до чего я додумался. — Сказал он деловито, а веревки слега ослабли. — Тебе может сначала это не понравится, но ты сначала обдумай. Строго говоря, мы смирились с нашим родным миром, но он нам в глубине души не по вкусу, я прав?

 — Пустошь всем не по вкусу, это не для кого не секрет. — Меланхолично заметил я.

— Но, тем не менее, мы с ней смирились. — С нажимом сказал мой собеседник. — И не делаем ничего толкового в общем, чтобы её изменить, и только скажи, что я не прав и я замолчу навсегда, посыпая себе свою голову пеплом.

 — Это тоже ни для кого не секрет. НКР пытается и в последнее время даже есть успехи, но да.

— И вот до чего додумалась твоя заглушаемая половина. — Подошёл к главному мой собеседник. — А почему насовсем не забрать то единственное с нашей пустоши, что нас туда тянет и поселится тут?

 — Старик может еще и подумает, но как ты себе представляешь — приходит такой сын к отцу и говорит: “Слушай, пап, я был в лучшем мире, давай пойдешь со мной, там будет круто?”, нет, конечно, я утрирую, но сам подумай, к тому же он вряд ли бросит жителей Убежища. Он им посвятил столько же сил и стараний, сколько и нам.

— И тут мы подходим к пресловутому “но”, ты ведь знаешь нашу Пустошь, мы оба её знаем. — Мрачно сказал мой собеседник.

 — И воплощаем. — Дополнил я.

— Через пять лет, в лучшем случае десять, с поселением обязательно что-нибудь случится, пока не знаю что, но то, что это будет что-то жуткое, голову даю на отсечение! — Предрёк собеседник.

 — Может, наше поселение будет как Город Убежища, мы находимся в районе НКР, а ты сам знаешь, что сама её территория почти безопасная.

— Может быть. — Не стал спорить он. — Но сколько ты поселений знаешь, что выросли из Убежищ, кроме Восьмого?

 — Нью-Арройо, Нью-Ханаан и Мегатонополис[4]. — Перечислил я.

— Строго говоря, Нью-Арройо не может считаться городом, основанном из убежища. — Возразил мой внутренний я.

 — Он был основан выходцами из Убежища тринадцать и потомками других выходцев из этого же Убежища, мы же читали мемуары!

— Читали, но это всё же не жители тринадцатого в прямом смысле, это их потомки, которые сначала деградировали до уровня племени и лишь затем пришедшие к процветанию, согласись, не лучший пример.

 — Да, но Нью-Арройо основали и выжившие жители Убежища тринадцать, что не покидали Убежища!

— Не прошло и века. — С сарказмом заметил мой внутренний я. — А о бедном Арройо теперь никто и не вспомнит.

 — Даже сам Избранный о нем забыл. — Попытался я возразить.

— Этот старый маразматик даже имени своей матери сейчас не вспомнит. — Фыркнул он. — Суть в том, что первая попытка была очень и очень печальной, или ты и тут возразишь?

 — Нет. И что ты предлагаешь? — Спросил я.

— Ещё ничего, я в сущности ещё не закончил. — Осадил меня мой собеседник. — Идём дальше, Нью-Ханаан, там от Убежища семьдесят почти ничего не осталось, то просто дикарские племена мормонов, которые однажды были уничтожены почти подчистую, хотя и выжили каким-то чудом. Возражения, что это успех, есть?

 — Хм… Неа.

— И наконец Мегатонна, теперь Мегатонополис, случай относительно свежий, мы его даже застали. — Начал заключительную часть обзора мой собеседник.

 — Да, повезло оказаться на том памятном событии.

— Бомба ведь никуда не делась, как и водичка вокруг неё, и ты ведь знаешь наших лучших друзей, несущих всем нам слово Атома. Хотим мы того или нет — забудешь их тут, как же... я неделю в Ривет-сити провалялся под автодоком выводя из себя практически смертельную дозу радиации. Как только не мутировал, сам себе удивляюсь. — А я вот удивляюсь тому, что про их проделки узнали только когда мы помогли Смотрителю Амате расследовать странное проявление лучевой болезни у всех жителей города. Согласись, не лучшая перспективочка стать поселением гулей. С точки зрения истории, это было бы провалом. Сколько тогда жителей погибло? Половина?

 — Да, почти половина, из которых четверть бывшие резиденты Убежища. Которых и так было немного.

— И вот к чему я этот разговор веду, ты абсолютно уверен в том, что тридцать первое вытянет счастливый билет, как восьмое? — Шанс, прямо таки скажем, мизерный, признаю, весомо.

 — Но каков шанс, что они поверят нам… И отправятся куда-то, возможно, далеко от дома? Да, они поверят Смотрителю, но не все, а отцу это не понравится.

— Отца можно убедить, а остальные пусть сами решают. — Разграничил позицию мой внутренний собеседник. — Они же спокойно изгнали нас, не разбираясь, почему нас должно заботить, как их убедить в нашей правоте?

 — Звучит заманчиво… — Я покатал его мысль туда-сюда. — Но я не уверен, не уверен, что это будет лучше. Не хочу менять шило на мыло.

— Тут я тебе не советник. И, поверь мне, тут нет правильных решений, есть только сделанный выбор и отвергнутый выбор. — И ведь он прав.

 — Должен сказать, твои аргументы весомы, но сначала нужно найти выход и решить подкинутые нашим… моим новым телом проблемы. Чтобы принимать такое решение. Но кое-кто добился своего, я принимаю эту точку зрения, и то, что мне нравится этот мир.

— Просто не отрицай тело так рьяно и всё станет проще. — Посоветовал себе я. Я все это время разговаривал сам с собой разными голосами. — А теперь хорош загорать, поднял свой грёбаный крест и пошёл! — Крест стал легче и почти не резал мне кожу веревками, запястья уже исцелились, но, увы, сам крест никуда деваться не спешил. Я устало вздохнул, ибо сам факт креста меня напрягал, но ничего не поделаешь. — На заметку, такие разговоры не нормальны, но помогают прийти в норму.

[1]Сопротивление материалов.
[2]По английскому алфавиту ошибок нет.
[3]https://www.youtube.com/watch?v=d741JHtavVs

Прошу прощения за отсутствие перевода, не силён в английском.
[4]Ранее известная как Мегатонна, результат спекуляции на тему что там будет дальше? Основана на выборе сделать Амату Смотрителем в квесте ”Проблемы на домашнем фронте” из Fallout 3.

Глава шестая, в которой герой познаёт магию и свою напарницу

Герой приоткрывает завесу тайны о Фуллхаус и обучается магии.

От соавтора: это заняло порядочное время, глава переписывалась несколько раз но наконец она закончена.

Проснулся я от цокота копыт в палатке. Приоткрыв один глаз, я увидел крайне усталую Фуллхаус, которая обзавелась парочкой новых шрамов и сейчас хлебающую флакончик с радужной жидкостью. После этого, не заметив того, что я проснулся, наёмница с отрешенным видом сняла ряд булавок с карты и отвязала некоторые нитки, прикрепив другие. А затем достала из сумки свеженький планшет и карандаш, начала писать очередное дело, покусывая писчий инструмент в моменты раздумий. Видимо, это уже её вредная привычка. Не стал её отвлекать, а лишь стал наблюдать. Закончив “рапорт”, она бросила его в общую кучу, не озаботившись сортировкой и устало растянулась на кровати. Вид у неё был очень разбитый, в моральном плане. Ну, могу её понять, за столько времени не найти ни одной зацепки, даже у самого въедливого детектива опустятся руки. Она, видимо, продолжает поиски уже на голом упрямстве и часто подрабатывая на сторону. Хоть ей и трудно сдерживать свое настоящее настроение, но вот это она скрывает просто мастерски. Я даже не знал, что она ищет что-то, пока не увидел весь этот ворох дел.

Наконец, я показал, что проснулся. Не менее разбитый на внешний вид, чем она. Наёмница тут же подобралась и скрыла всю разбитость за маской суровой наёмницы, которая чхать хотела на проблемы вокруг и смеется в лицо опасности. Глядя на неё до этой маски, мне её стало жалко. Но пока я не буду показывать ей, что я читал её планшеты.

— Выглядишь не очень. — Сонным тоном пробурчал я.

— Я боеспособна. — Бодро сказала кобылка. — А шрамы пройдут, не бойся.

— Как знаешь. А пока тебя не было, я ощутил эту вашу магию. — Надо сказать я стал спокойней к этому относится, после того, как поговорил сам с собой.

— Вытянуть смог? — Деловито спросила напарница.

— Ага, правда пришлось поиграть в кошки-мышки в мозгу. Буквально, пока я пытался, я сам, того не желая, представлял как котом пытался выцепить красный фантик. — Я ухмыльнулся от того, как это звучало.

— А вот этой методики я не пробовала, вот что значит свежий взгляд со стороны. — Она приняла мои игры воображения на полном серьёзе! — Молодец, и какое первое стихийное заклятье?

— Э-м… Ну, когда получилось, вылетело пламя, чуть не сожгло твои записки и карту.

— А, не парься, я их продолжаю уже просто по привычке. — Как я и ожидал. — Я этим занимаюсь уже четыре с половиной года, — внушает. — Посмотрев на тогдашнюю меня, я уже себя не узнаю. И тайн из того, кто я, я никогда не делала, просто никто из нанимателей никогда не спрашивал.

— Но я тоже особо не спрашивал, — не понял я к чему она. — хотя желание появилось. А что?

— Все дело в том, что я не совсем нормальная пони, ты ведь помнишь Арию и её отношения к Отродьям? — Забудешь тут такую, единственная “нормальная” для меня здесь.

— То есть? — Сделал вид, что я слышу это впервые.

— Я из таких вот Отродий. — Будто прыгнув с разбега в овраг, выпалила наёмница. Так, думай, как естественней отреагировать…

— Это… немного неожиданно… Но… Что с того?

— Что с того? У меня нет будущего, нет целей, я потенциальная бомба для окружающих, не имея целей и устремлений, такие как мы, сходим с ума рано или поздно. — Она говорит об Отродьях, как о гулях.

— Но что мешает её найти? У нас нету меток, но это делает нас свободным, мы сами создаем свои цели. Что вам мешает? — Философски спросил я.

— Не знаю насчёт остальных, а мне мешает тот факт, что я полный клон Блекджек... гены, магический дар, единственное отличие — чуть лучше работающие мозги. У меня не может быть судьбы, моя жизнь — это мрачная насмешка Смертошутки, чья пыльца попала на меня, когда я была ничего не ведающим деревом проекта Химера. — Окей вот это уже выходит за рамки того, что я называю “можно привыкнуть”, о гуле, что стал деревом я слышал, но чтобы дерево стало человеком… никогда.

— Вау… Нет слов… — Честно ответил я. — Но… Ты чувствуешь, выбираешь, осознаешь. — И твой характер не похож на то, что я вычитал насчет Блекджек. — И то, что ты...

— Это ничего не значит! — Она всплеснула копытами. — Я могу быть Блекджек и не подозревать, об этом понимаешь?

— Если честно — не очень. — Отрицательно покачал я головой.

— А что если её душа поселилась во мне? Что если я и есть Блекждек, без всей той памяти, что сформировала её как личность? Что если я просто не имею никакого морально права существовать как личность, подавив её истинную натуру Победительницы Смерти? — О, так вот что её гложет, моральная дилемма права на жизнь и осознание себя в чужом, как она считает, вместилище. Такой вопрос задавался только в Подземке, когда рассматривали вопрос о стирании сбежавших синтов. Так говорят.

— Для меня это слишком, как для человека. — Я вновь покачал головой. — Но, тем не менее, ты уже сформировала свою личность, с этим ничего не поделаешь, я, конечно, совсем ничего не знаю о этой Блекджек, но раз у неё такой титул, то сомневаюсь, что ты смогла бы её убить таким образом. Без обид, конечно, но сомневаюсь, что эту Победительницу Смерти способна победить ты. — Если, конечно, ты была не единственной.

— Именно поэтому я пытаюсь доказать всем, что я всего лишь подражатель! БиДжей знатно погуляла по Пустоши, но в решающий момент она просто пропала. — Она стала расхаживать из сторону в сторону. — Оставив после себя громкую славу и целый культ, который всерьёз верит, что она возродится. А она это может, самолично доказала… трижды. Почему на четвертый заход не пойти?

— И, вполне возможно, это так. Но почему бы тебе просто не сменить имидж? Ты не хочешь быть подражателем. — Еще больше недоумевал я.

— Мне некем больше быть, это мой естественный цвет и естественный окрас, и я не хочу воровать чужие судьбы, достаточно уже того, что я стою в тени славы Охранницы. Быть подражателем Дарительницы я просто магически не могу, надо быть магистром Могучего телекинеза, чтобы меня приняли.

— Тут я ничем не могу помочь. Но могу сказать, что я, отчасти, понимаю твою проблему. Моя… она в этом элементе одежды. — Я указал на комбинезон. — В моем мире это символ надежды. Много лет одинокие странники в этих комбинезонах спасали мир, изменяли Пустошь в лучшую сторону. Это пошло с Выходца. Когда они видели меня, они ожидали увидеть героя. Но они получали лишь такого же, как они.

— Тебе проще, в отличие от меня. — Фыркнула напарница. — Выкинь комбез и ты один из многих пони на пустоши.

— Поэтому и отчасти. — Кивнул я. — Но от него не так просто избавится, как тебе думается.

— Неужели он так тебе дорог? — Попробовала ткнуть копытом в небо Фуллхаус, и ведь попала.

— Он всем жителям Убежищ дорог. Особенно тем, кто лишился своего дома по тем или иным причинам. Он служит мрачным напоминанием о том, что мы потеряли и больше не сможем найти. — Мрачно сказал я. Не знаю почему, но это было присуще почти всем. — Иронично, не правда ли? Символ надежды для всего мира, и в тоже время мрачное напоминание о потере для носителя.

— Я же… я никогда не просила об этом. — Она указала на всю себя. К её очкам почему-то хотелось приделать протезы на ноги, что я видел у статуи в начале своего путешествия, вот уж не знаю почему, но с ними фраза приобретала свою фатальную законченность. — Я думаю, ещё два-три контракта, и я подумаю снова о принятии лекарства от смертошутки и снова быть просто деревом проекта Химера. Мои поиски бессмысленны, я обошла всю Пустошь, но так и не нашла и намёка, где мне искать Блекджек, а вопрос о правомочности моего существования остаётся без ответа.

— Мне этого не понять. — Покачал я головой. — Я не философ, чтобы об этом размышлять, но, надеюсь, тебе стало лучше после того, как ты выговорилась, говорят, это помогает некоторым.

— Не сказала бы. — Пожала та плечами. — Я просто не знаю, как мне должно быть, я по прежнему чувствую себя так, будто ворую чужое тело.

— Но ты в этом не виновата. — Развел я руками. — Ладно, продолжим то, на чем остановились? Если ты хочешь еще поговорить, я не против, но если нет... У меня есть зацепка.

— Мои сомнения не помешают мне быть Играющей. — Подобралась Фуллхаус. — Мы, Играющие, всегда выполняем свои обязанности от начала и до самого конца, без исключений.

— Вот это настрой! Вот бы это не была маска, жаль, что это она. Неважно. Что ты можешь сказать о пони по имени Вельвет Ремеди?

— Единорожка, тридцать два года, певица. — Будто доклад читала Фуллхаус. — Состоит в браке с дешитом Катастрофически Смертельным выстрелом[1], имеет двух жеребят, проживает в башне Тенпони последние три года. А что?

— Вчера во время эфира этого диджея после колонки новостей он крутил песню, но вот только она была в живом исполнении от этой Вельвет. Думаю, не нужно говорить, что это значит?

— Не нужно, я, в отличие от БиДжей, сложить два и два умею. — Видимо, это так часто ей напоминали, что это уже стало сухой фразой без всякой язвительности и раздражения.

— Я так и думал. — Улыбнулся я. — Не ахти какая зацепка, но все же.

— Путь туда неблизкий. — Она подошла к карте и достала пару булавок. — Мы сейчас тут. — И булавка воткнулась где-то на северо-западе от какого-то крупного города. — А башня Тенпони располагается тут. — И булавка оказалась воткнутой где-то далеко на северо-западе около крупного озера и приозёрного города.

— Да, далековато. — Я стал изучать местность. — Путь, как понимаю, не очень безопасен?

— Когда как, Пустошь большая, а пони не очень-то и много. — Она не просто большая, она больше обоих Америк, судя по линейке масштаба! Где-то размером с СССР навскидку. Такие просторы можно очищать десятками поколений.

— Значит, да. — Пожал я плечами. — Тебе удалось что-нибудь разузнать в направлении Создателя зеркал вчера?

— Есть кое-что, но, увы, информация из той серии, что заставляет меня в очередной раз задуматься, а имею ли я право на это тело. — Она отмахнулась. — И, по странному стечению обстоятельств, ниточка ведет туда же, куда и твоя.

— Какова вероятность, что госпожа Хочу Бессмертия догадается искать нас там?

— Около-нулевая, если у неё нет постоянной линии связи по типу спрайтботов Наблюдателя или сети ретрансляторов в башнях ПОП. — Надо будет полюбопытствовать, кто этот Наблюдатель и что есть эта башня ПОП, которых, к тому же, много.

— Значит, отлично! Следующая остановка — эта Башня Тенпони. — Поставил я в точку в следующей цели.
“В поисках призрака”
1. Добраться до Мейнхетенна.
2. Добиться права входа в башню Тенпони.
3. Найти Вельвет Ремеди.

Дополнительно. Связаться с ДиДжеем Пон3.

О Диджей выделен дополнительной веткой, то есть вся эти танцы с бубном необязательны.

— Мой Пип-Бой умней нас всех вместе взятых. Наверное, встреча с Диджеем выделена в дополнительные задачи. А еще ему известно, что нужно добиться права входа в эту башню.

— Ну, это всем известно, там сидят богатеи из Общества Сумерек, и они, скажем так, недолюбливают всех гостей снаружи. А уж как они обожают мутантов и отродий... прямо сгорают от нетерпения их встретить. — Последнее было передано ну просто с неподражаемой и неповторимой интонацией.

— Замечательная новость. — С не менее непередаваемой интонацией проговорил я. — Но ничего не поделаешь, придется выкручиваться.

— Это почему это ничего? Есть кое-что, что мы можем сделать, меня они просто спутают с подражателем, благо их полно гуляет по Пустоши, тебе же просто надо наклеить временную милометку. — Не смей ржать! — И нет проблем, ты самый обычный бродяга, к которым там относятся терпимо.

— Тогда отлично! — Мы закончили выбор следующей цели. — А теперь вернемся к вопросу о магии. Ну ощутил я её и что дальше?

— Если просто хочешь, чтобы она не напоминала о себе, стравливай излишки, как только почувствуешь зуд. — Видимо, она уже знает меня даже лучше, чем я сам, раз предложила самый желательный мной вариант.

— А как мне пользоваться этим телекинезом? Ведь я оставил рог только из-за него. — Резонно ответил я.

— А это уже второй этап ученичества, мой юный ученик. — Ты ещё капюшон нацепи, наставница доморощенная, непременно тёмный. — Постижение основ и определение предрасположенности, как я поняла, ты прирождённый пиромант, и это твоя основная ветка школы, кроме неё, тебе доступны иллюзии и телекинез, как и всем единорогам, для более подробного разбора надо увидеть твою ауру во время того, как ты пользуешься своей магией. Для начала, попробуй снова призвать пламя.

Я снова напрягся пытаясь раздуть пламя. Получилось легко, после того, как я “поймал” язычок огня, он откликался на малейший мой посыл. Рог засиял уверенной красной аурой и вспыхнул, как фитиль свечи. Удивительно, но мне не было больно, а моя грива даже не пострадала от сего акта самовозгорания.

— Так, и что тут у нас тут? Пиромантия, разумеется… — Деловито начала обходить меня и оценивать как экспонат напарница. — Иллюзии и телекинез можно даже и не считать…Техномантия… Чуток жизненной и боевой, не выше ученика… зачатки пространственника. Видимо, отпечаток зеркала. Ну, для твоего уровня, это весьма и весьма неплохой холст для начала работы. Не скажу, что я художник, но наброски сделать смогу, а дальше сам делай мазки. — Она даже стала шутить. И не скажешь, что несколько минут она мне тут жаловалась на тему “имею ли я право жить?”
— Эт, наверное, хорошо. — Пожал я плечами слегка глупо улыбаясь.

— Понравилось? — Она глянула на всё ещё пылающий рог, а я даже забыл, что он у меня горит, аки огарок свечи. Я тут же его потушил.

— Не сказал бы, я даже не распробовал, а что? — Вздернул я бровь непонимающе.

— Первый опыт с магией, он не забывается. — Пояснила мне моя наставница. — После него редкий единорог сможет отказаться от своего рога, даже если он и не был единорогом до этого. Это как первое печенье, что дают тебе в жеребячестве, ты его полюбишь на всю жизнь.

— Ну да… Я вряд ли забуду эту глупую игру в кошки мышки в воображении. Но в целом… Ничего необычного я не почувствовал, кроме, разве что, облегчения, когда зуд прошел… Тогда я ничего такого не почувствовал или заглушил это чувство… Но сейчас, если честно, я чувствую… Восторг. — Скрепя сердцем, но это так. Разговор с самим собой по душам явно дал свои первые ростки.

— Добро пожаловать на трудную тропу постижения магии, мой юный ученик. — Провозгласила торжественно Фуллхаус. “Фуллхаус это понравилось” — Путь тебе предстоит долгий и ему нет конца, ведь каждый ощущает свою магию по своему, у каждого есть свои уникальные трюки и нет двух одинаковых магических талантов, как нет двух одинаковых милометок. Но прежде всего, тебе предстоит научится контролю магии, концентрации магических потоков и, самое главное, телекинезу. Важнейшему из операторов у всех единорогов. — Звучит сложно и заманчиво.

— Ради этого я и встал на этот путь. — Постарался ответить со всей доступной мне воодушевлённостью.

— Итак, прежде всего запомни — не всякая магия даётся просто, есть несколько уровней владений ей: врождённый дар — он не требует усилий, а лишь воображение; — Начала обзорную лекцию моя наставница. — не стоит путать врождённый дар в какой-то дисциплине магии с особым талантом пони, ты можешь быть великолепным магом, но талантлив, допустим, в шахматах.

— Я не тот, кто помешан на этих талантах, так что можно было этого и не объяснять. Что мне точно не нужно, так это татушка на заднице.

— Твоё право, мне продолжить? — Она слегка раздражённо фыркнула из-за того, что её так бестактно перебили, когда она вещала о своей любимой магии.

— Да-да, просто напоминаю, что мне не интересна та часть, что касается ваших… хех.... Кхм... извини. Меток. — Не менее раздраженно фыркнул я в ответ.

— Далее — предрасположенность дара, ты можешь быть великим некромантом, но совершенно никаким телекинетиком, или наоборот, именно для этого существуют видящие, такие, как я. Мы можем определить одаренность единорога в той или иной магической дисциплине. Магия, к которым у тебя есть предрасположенность, в среднем будет тебе даваться проще, чем та, которые не входит в твои “приоритеты”. Так же запомни, редко получается, что ядро меняет свою специализацию и если твоё магическое ядро “заточилось” под огонь, то о водной магии можешь забыть, они конфликтуют друг с другом… — Было много информации и простой, и сложной, первый час пошёл в разборе того, что же конкретно я умею и буду уметь в перспективе.

Итак: Про телекинез промолчу, всё прекрасно описано до меня во всяких там фентези. Иллюзии: Хорошее подспорье, если я вдруг загорюсь желанием стать фокусником или вором. Старина Нейлз обзавидуется такому. Пирокинез. Отныне никакие огнёметы мне не нужны, я сам себе ходячая зажигалка. Огненные струи, огненные стены, огненные штормы и даже(о Господи боже) Воспламенение. Я не шучу, мастера пирокинетики могли объять себя пламенем, которые не только защищало их, но и не причиняло им никакого вреда. Впечатляет, не правда ли? Но всё затмевала Техномантия. Забудьте этих неуклюжих громоздких роботах на лампах и реле! С моим талантом я могу оживить любой кусок металла! Причём “оживить” — это не фигура речи. Правда этим оживленным кускам метала все равно будет далеко до наших роботов по уровню ИИ. Услышав этот комментарий от Фуллхаус: “вот и напишешь нормальную матрицу своему голему раз такой умный”, будто я знаю, что такое голем и знаю, как его делать. Как же меня бесит то, что все здесь, включая даже мою напарницу, думают, что раз они что-то знают, то и все остальные здесь должны это знать как само собой разумеющееся.

Но я отвлекся... Жизненная магия весьма полезна для того, кто желает о долгой жизни без болезней, правда, с моими мизерными талантами в этой ветке магии мне не светило ничего больше ускоренной регенерации, и, в случае нужды, ускорении естественных реакции. Боевая магия, самый куцый раздел магии, по большей части прикладной, набор методик и мыслей, как то или иное заклятье можно применить в бою, будь то телекинез, пирокинез, магия жизни или техноманитя. Этакая наука войны для магии. И замыкала обзорную лекцию магия пространства. Даже пожалел, что я в ней всего лишь адепт, это низший уровень владения магической дисциплиной. А перспективы в ней были пальчики оближешь: прохождение сквозь стены, проколы в пространстве, телепорты. Голубая мечта человечества о быстром и надёжном транспорте. Я бы даже, возможно, смог бы сразу вот так переместится обратно в свой мир или создать портал туда. Будь я хотя бы уровня мастера в потенциале. Это средний уровень по градации магии.

Розовая сказка с единорогами и радугой поспешила сменится более суровой действительностью, которую я ожидал всеми фибрами своей скептичной души. Ибо все просто только в сказках, этот мир похож на неё, но только наличием единорогов и радуги. Нет, Фулхаус не лукавила и не строила воздушных замков. Я мог делать всё выше перечисленное… в перспективной теории. В послевоенном мире разрухи и упадка осталось очень мало учебников, обучающих общей теории магии и большинство единорогов-самоучки, едва освоивших телекинез на своём веку. Есть, конечно, и самородки. Но Фуллхаус не из таких, ей просто повезло с “Школой”, её учили всем Коллегиумом скопом, эксперименту и смеху ради. Научили и получили самого сильного мага универсала на ближайшие сто миль. Самое ироничное крылось в том, что сам маг не знал куда направить свои силы, и просто зарыл свой талант в песок, примкнув к наёмникам. Если сравнивать с Землей, то это всё равно как известный в широких кругах физик-теоретик вдруг ни с того ни с сего отправится надирать задницы оккупантам. Неважно каким. Классика забивания микроскопом гвоздей. Делать можно, но непрактично и нелогично.

Я опять отвлекаюсь от главного. После обзорной лекции меня учили чувствовать “Силу”, утрирую, конечно, но по сути лекции верно, учили именно ощущать свою внутреннюю магию и её течению в теле. И это было как минимум интересно. Долго, муторно и непонятно с первого раза, но интересно. Главным образом потому, что я работал с чем-то принципиально новым для моего понимания. Получилось раза с пятого, но я таки уловил, как же всё таки магия течёт в моём теле. Начиная от “фантика”, оно разливалось по телу, но неоднородными потоками. Больше всего потоков шло к рогу, что, впрочем, логично, им же и колдуют местные маги. Вторые по величине потоки расходились по передним конечностям к моим бывшим рукам. Что тоже логично. Контактный телекинез, как мне объяснила Фуллхаус, был именно следствием этого ответвления ядра. Чуть поскромнее потоки вели к голове, непонятно почему было такое разделение между рогом и головой, ведь, по сути, рог это продолжение головы, и совсем жиденькие потоки шли к задним конечностям, если точнее к бёдрам, а так же к хвосту и волосам на голове. Зачем — я так и не понял.

Но это все еще не магия в понимании единорогов. Далеко не она. Это лишь понимание того, как следует к ней обратится, ведь, чтобы полностью сконцентрировать её, надо временно отсечь лишние потоки. Тут Фуллхаус обратила внимание, что по её мнению лишние потоки это все, которые не ведут к голове. Мне осталось лишь согласится с её авторитетным мнением. В отличии от меня, она знает о магии, без преувеличения, почти все, для послевоенной эпохи.

Далее пошло обучение собственно “настоящей магии” и первым делом телекинезу, как самому элементарному заклинанию, которое может освоить даже полный бездарь в магии, настолько оно было элементарным и повсеместным. Только маленькие дети им не пользовались, и то в силу недостаточного разрастания магических потоков в теле. Но, надо сказать, освоил я его не сразу, но всё же быстрее, чем самому ощущению потоков в теле, раза с третьего. Не последнюю роль в этом сыграла моя проводница. Мне кажется, она даже получала некоторое удовлетворение от роли наставницы. Вам, должно быть, кажется, что я это усвоил где-то за полчаса? Нихуя подобного, на это ушло полдня. Зато после многочасовой практики я смог оперировать телекинезом так же, обыденно как и потерянными руками, не так эффективно и полно, зато можно незаметно оглушать противников или вести огонь из-за укрытия, не выглядывая, как то делал тот единорог из закусочной.

Тут Фуллхаус немного углубилась в сам телекинез непосредственно, прочитав курс лекции, как ещё его можно применять, кроме повседневных нужд, и часть лекций было посвящено методикам его усиления до уровня Могучего телекинеза. Что меня не очень заинтересовало. Не сомневаюсь, это очень полезно — двигать тяжёлые валуны, или чтобы придушить телекинезом своего врага, но тренировки предстояли многомесячные, а у меня времени столько нет. Не говоря о том, что проводить тут так много времени неприлично долго для моих планов. Так что я попросил опустить эту тему, когда узнал о сроках. Даже для первого уровня требовался как минимум год практики с обычным телекинезом, чтобы освоить тонкости его управления и переходить к тренировкам усиления. Я уже говорил, что у меня столько времени нету?

Посмотрев на свой аналог Пип-Боя, или как там он у них называется, нужно будет расспросить, напарница определила время и закруглила лекцию в связи с поздним часом. Никогда еще время так быстро не летело, должен заметить, я даже не устал. Лег спать я с полным багажом знаний и в раздумьях.

---

— О какие люди в моём казино, да ещё с милыми аксессуарами.

— И вам здрасти. — Обреченно и безэмоционально приветствовал я, уже не человека, а пони, Крупье. Сам я стоял около карточного столика, опираясь на крест, к которому так и остался привязан. Правда, на сей раз он был меньше и легче. Казино также изменилось вместе с моим оппонентом. Стало более… Понячьим, что ли? Нельзя точно сказать как, но оно изменилось. Какие изменения я точно подметил, так это: Отсутствие стульев, низкие столы и радио, которое играло местные песни. Заместо того, что играло музыку из моего мира.

— Должен признать, я слежу за твоими пертурбациями, как бы вы люди выразились, похрустывая попкорном, — Даже не знаю как это воспринимать, как комплимент или как сарказм. Похоже и на то, и на другое одновременно. — редкое сочетание упрямства и пробивания бетонных стен лбом, не видя, что дверь в ярде от тебя. У вас там на Земле все такие?

— Откуда мне знать? Я не видел, что творится в голове у других людей. И как они себя поведут в моей ситуации, мне тоже узнать не дано. — Безразлично ответил я, всматриваясь в новый облик шляпника.

Он был до невозможности сер. Шерсть, грива, хвост, всё было нейтрально серого цвета, из под полы шляпы было трудно разглядеть его глаза, но готов дать голову на отсечение, что даже глаза у него серые. В человеческом облике он был неприметным типом, на которых посмотришь и забудешь как же он выглядит, ничего примечательного в его внешности не было, кроме его антуража. Единственное, что я помню в его прошлом облике это то, что он был белым и брюнетом. Более ничего. Он явно сторонник не выделятся из толпы, но у пони слишком запоминающиеся облики, а для человека слишком броский наряд. Все эти финтифлюшки на шляпе делали его больше похожим на шута, чем на серьёзного игрока. Но я уже успел убедится насколько его внешность может быть обманчива. Я все же не понимаю, зачем стараться делать свою внешность незаметной, когда ты одеваешься так заметно? Я молчу про выразительность пони, внешность которых просто впивается в мозг, и ни за что не забудешь.

— Резонный ответ. — Крупье пожал плечами, и как только пони это делают? Не к месту мысль! Он начал тасовать карты. Очередной раунд, не понять за какой приз? — Видеть ты мысли людские не мог, да и не скоро сможешь, если вообще сможешь. Итак, что привело тебя за сей стол сегодня? Философия, или, может быть, ответы на твои вопросы, или, может быть, какой-то приз?

— Будто я так горю желанием оказывается в этом чёртовом казино. — Брызнул желчью я в ответ. — Будь моя воля, я бы сейчас выбрал другой сон.

— Или его отсутствие. — Ехидно поддел меня Крупье. — Расслабься, Странник, ты себе так язву заработаешь.

— Как будто отсутствие сна это что-то плохое. — Резонно ответил я. — И я сколько раз просил называть меня Дэвид. Дэвид!

— Это имя не принадлежит миру, в который ты попал по своей глупости. — Он перекинул карты с копыта на копыто так, что они образовали веер в полёте. Все еще не могу понять, как они это делают.

— Но это не мешало нам договорится, что между нами меня будут звать МОИМ именем. — Напомнил я шляпнику. — А не кличкой, которую придумал недавно какой-то левый диджей.

— Кличка лучше, чем имя, которое кричит “я чужак тут”. — Неубедительно. — Это твоей напарнице наплевать с высокой башни, она следует контракту неукоснительно, прочим же твоё имя много чего скажет... например, “пристрелите меня, я очень мутный тип”. Это не совет. Это просто констатация факта.

— Кличка тоже не очень-то поможет в этом, ибо все, благодаря тому же диджею, знают кому она принадлежит. — Резонно ответил я. Опять.

— Есть разница. — Он положил две карты на стол одну рубашкой вверх, а другую рубашкой вниз, с которой на меня смотрел рыцарь звёзд с изображением моего текущего тела. — Это — твоё имя. — Он указал на карту, которая осталась для меня загадкой. — А это — твоё прозвище. — Ткнул он копытом в карту “рыцаря”.

— И? — Я стал пытаться понять, что он пытается мне сказать своими намеками.

— Какую бы ты карту себе взял в “руку”? — Странный вопрос, мы даже ещё игру не назначили, а он уже спрашивает какую бы я карту взял.

— Ответы ты прекрасно знаешь. — Закатил я глаза. Серьёзно? И чего он пытается добиться. — Даже не копаясь у меня в мозгу, а на основе наших партий.

— Допустим, но всё же озвучь, чтобы потом не обвинять меня в том, что я, якобы, тебя не понял, и ты вообще не о том думал. — Перевёл он хитро стрелки.

— Я всегда выбираю свое имя. — А он там что-то неприятное спрятал за рубашкой, жопой чую. — За исключением тех моментов, когда кого-то надо обмануть.

— Надо же, это второй раз, когда разумный отказывается от своей сути. — Он открыл карту, которой оказалась четвёрка звёзд. — Предпочитая увидеть на своём месте кого-нибудь другого.

— Я Дэвид Брукс, а не какой-то там “Зеркальный Странник”. — Упрямо заметил я. — Я вообще не представляю, как эта “суть” связана с этой тупой кличкой. Скорее, она связана с моим именем.

— Тебе виднее, но вопрос поставлен немного не так, почему ты делаешь разницу между этой картой и этой, если можно сделать так. — Он объединил карты рубашками друг к другу, и они слились вместе. — Ты не только Девид, но и Странник, ты не только Странник, но и Девид.

— Это всего лишь кличка, которая мне не нравится. — Ответил я в стиле реалиста.

— И почему же ты тогда доволен своим именем? Не ты же его себе давал? — В голосе Крупье были тонны сарказма.

— А почему мне им быть не довольным? Оно дано моей матерью мне. Оно со мной с рождения. Оно означает Меня.

— Да неужели? — Он смёл карты в кучу и спрятал в полах своего плаща, взамен достав толстую книгу. — Что-ж посмотрим как же хорошо твоё имя подходит тебе... «Любимый» Характер: Характер гордый, настойчивый, прагматичный. Носители имени “Дэвид” общительны, окружены друзьями, но именно из-за них имеют много неприятностей. Похожи на мать. Обладают недюжинной физической силой. Не выносят лжи, могут вспылить, но тут же быстро отходят, зла не держат.

— Имя лишь имя, оно не всегда должно что-то значить. — Продолжил быть я реалистом. — Чаще всего просто дают первое попавшееся в голову. Может быть в вашем мире и не так, но я все еще сын своего мира.

— И вот оказывается, что на Странника у тебя больше оснований, чем на Любимчика. — Начал он критиковать данное мне матерью имя с позиции этимолога. — Ты явно не правдолюб, в силе ты середняк, не более, неприятности, что ж в этом тут согласен, полностью тебе соответствует, но вот где твоя толпа друзей и почему ты рванул от этой гипотетической толпы в другой мир?

— Повторяюсь, в моем мире имя ничего не значит. Даже до войны многие забыли их значение, если не все. Я просто хочу, чтобы меня называли тем именем, что мне дали при рождении, а не каким-то прозвищем. Это насчет имени. — Я бы закурил, но я это вряд ли сделаю в моем состоянии. — Второе, настоящих друзей ты не найдешь, все они стремятся использовать тебя в свою выгоду, если ты дурак, что верит в дружбу, попользуются и выкинут. Ну и в третьих, я не бежал от своего мира и ты прекрасно это знаешь!

— Ну да, ты бежал от теоретического преследования “ведроголовых”, — Он усмехнулся, убирая книгу в глубины своего необъятного плаща. — будто если бы они тебя там нашли, они тебя там бы и пристрелили.

— Тогда портал неизвестно куда по этой причине смотрелся куда надежней, чем попытка проскользнуть мимо отряда бойцов стали и лазера. — Кивнул я, пытаясь потереть успевшие затечь конечности. Ничего не получилось. По понятным причинам.

— Что ж, не будем разводить семантику, “Любимчик”, если тебе так уж упёрлось. — Он вновь достал колоду карт и начал её тасовать.

— Ха-ха, очень смешно, но это прозвище, а не имя. — Саркастично подметил я. — Я прошу называть меня именем, а не прозвищем, мне плевать, что оно значит, пускай хоть “Палач”, это всего лишь имя.

— Вы, люди, удивляете меня таким пренебрежением собственным именам. — Крупье покачал головой, но так и не прекратил неспешную перетасовку карт. — Имя налагает обязательства на своего носителя, нельзя зваться “Любимчиком”, если ты не отвечаешь требованием значения своего имени.

— У нас разные точки зрения на этот вопрос. — Подметил я. — Имя всего лишь имя. Если честно, я даже не знал этимологии моего имени. Повторюсь, никто уже этого не помнит. Даже до войны никто не помнил. Этимология имен давно уже ничего не значит, только в варварских племенах, может быть, но и имена у них соответствующие.

— Печальное зрелище, когда технологический прогресс отрывает детей природы от их корней, — Ты ещё меня заставь в каменную пещеру переселится. — нет, я не призываю переселятся в хижины и пользоваться каменными топорами, но этимология важная наука, и вы, люди, об этом забыли.

— А чем она важна? — резонно вопросил я.

— Для понимания того, кто же ты такой, и что тебе суждено, можешь считать это бредом, но это так и есть. — Это и есть бред? Тогда почему с такими серьёзными щами? — Я тот, кто я есть, я сам выбираю, кем мне быть, и что мне суждено. — Твёрдо заявил я.

— Ну-ну. — Он иронично поглядел на мой крест. — И, судя по всему, тебе нравится роль мученика… или, скорее, дурака.

— Ни в коем случае. — Будь моя воля, я бы сжег этот крест прямо вот сейчас, не с собой, естественно. — Просто я не знаю как его снять. Единственное, что мне известно, что этот кусок дерева хочет, чтобы я отказался от своей привязанности к моему миру. Что в мои планы не входит так же, как не входило вообще оказаться в этом мире.

— Но именно ты сделал шаг, никто тебя не принуждал, — Обвинил он меня в моей же глупости. — ты мог бы остаться в бункере и договорится по хорошему с рыцарями лампочки и тумблера, они же не рейдеры. Но не-е-ет. “Не хочу, чтобы они меня тут видели”.

— Я уже сказал почему я так поступил, порой, когда я оказываюсь в трудном положении, по собственному безрассудству я могу сглупить еще больше, я это признаю.

— Не отрицаю, но ты до сих пор пытаешься спихнуть свою вину на других, скажешь, я ошибаюсь? — Печально это признавать, но Шляпник прав, я до сих пор пытаюсь себя оправдать.

— И это я тоже признаю. — Кивнул я, тяжело вздыхая. — Никто не хочет считать себя виноватым.

Крупье промолчал, продолжая тасовать карты. Ах да, ведь он ждёт моего выбора игры. Всё никак не могу привыкнуть к этому. Удивительно, казалось, он может грузить меня философией часами, пока не будет сыграна одна партия в эти чёртовы карты и сколько бы не длился разговор, я всегда просыпаюсь вовремя. Магия, не иначе.

— Мне известны только три игры. Блекджек, Покер и Караван. — Пожал я плечами. Интересно, а я могу пользоваться понячьим телекинезом во сне? А почему, собственно, не могу? Ведь это же сон. Тут возможно ВСЕ, главное — толика воображения и желания. Если только это осознанный сон, как сейчас. Все мои сны до этого были неосознанными, как и у всех.

— Для каравана тебе нужна своя колода, и я её тут не наблюдаю. — Поддел меня Крупье. — Поэтому у тебя остаётся выбор на две стороны одной монеты. — А ещё прошёлся по моим затаённым желаниям, удовлетворять которые я ни за что в здравом уме и твердой памяти не стал бы.

— Давай классику, покер. -Крупье кивнул и начал раздавать карты. Взяв свою “руку” телекинезом, я понял, что расклад неудачный: Рыцарь копыт, дама сердец, семерка мечей, туз копыт и восьмерка копыт. Очень неоднозначный кикерный набор карт с претензией на стрит или на флеш. Очень рискованное сочетание карт, очень. Чёрт, ненавижу карты! Не в обиду моей напарнице будет сказано. А, кстати, она ведь просила затянут её в сон, если будут ставки подобные моей статуэтке. Но в ставках сейчас ничего нет, как с его, так и с моей стороны. С текущим раскладом лучше ставить номинал. Естественно, у меня этого номинала вагон и маленькая тележка. Образно говоря. Пять стимуляторов.

— Отвечаю. — Ага, пока ещё идёт только прощупывание “руки”.

Единственное, что радует так это то, что Крупье не читает мои мысли о моей руке во время игры. Хотя я бы на его месте этим бы пользовался, ведь, зная, что есть в руке моего оппонента, я заставил бы его либо пасовать, либо играть с огромным для него риском. Да уж, этого Шляпника иной раз совершенно невозможно понять. Хотя, может, дело в этих правилах, о которых упоминалось ранее. Крупье скинул одну карту и взял замену. Одна карта — это плохо, значит, у него в руке потенциально сильная комбинация. Я всё ещё не мог решить, что же мне скинуть. И в ту, и в другую сторону у меня оставались шансы на пару. Но мне ведь желательно выиграть. А, к чёрту это всё, соберу копыта. Сбросив даму с семеркой, я, затаив дыхание, взял карты на замену. Рыцарь мечей и четверка копыт. Пара из рыцарей. Что ж, это лучше, чем ничего, но хуже, чем то, на что я надеялся.

Я глянул на крупье, но тот продолжил сохранять каменную невозмутимость своей морды, хоть сейчас в учебник по психологии зарисовывай в разделе “нечитаемое”, и это при всём при том, что у пони очень выразительная мимика. К слову, мое лицо было примерно таким же одухотворенным, как и у моего оппонента. Итак, что же я хочу получить от этой партии? Хотелось бы, конечно, чтобы этот шляпник прекратил вторгаться в мои сны, как к себе домой, но не думаю, что моей пары хватит на ТАКОЙ приз. Не говоря о том, что, не смотря на мою нелюбовь к данному… нечто, я даже не уверен пони ли это, и к его фетишу, его игрульки в карты могут быть полезны и даже очень, и отказываться от такой помощи было бы непростительной и опрометчивой глупостью. А я не дурак. Далеко не дурак. Большую часть суток.

Тогда зайдём с другой стороны, что мне пригодится сейчас и на что можно мне рассчитывать с моей парой. Крупье ранее говорил, что ложь он распознаёт слету, но он оставляет пространство для блефа, в чём я уже успел убедится. Главное не перегнуть палку, если я начал по номиналу, то он уже примерно представляет силу моей “руки”. Что же мне пригодится в ближайшее время? Лекарства, стимуляторы мне не подходят, проверенно во время обучения магии, что странно, ибо лекарство подходит даже мутантам и гулям. Может, опять всё дело в пресловутой магии? А хотя, чего далеко ходить? Спросим, можно ли превратить мои запасы лекарств в понячьи, уж на это моей пары должно хватить. Что еще? Оружие. Я не смог нажать курок своего пистолета. Но это дело решаемое, всего то полчаса плясок с инструментами, чтобы ослабить пружину до состояния, которое я имел место наблюдать в бункере. Но тут встает другая проблема. Боезапас. Его у меня мало, я, конечно, могу использовать свой разводной ключ, ну и мелкие предметы в качестве метательных снарядов, но если серьёзно, это даже не смешно и вряд ли напугает местных, если даже для меня выделили неслабого мага в сопровождение, делаем вывод, что на этой пустоши есть чего опасаться. Например, драконов, когти смерти просто обычные рогатые хамелеоны по сравнению с этими ящерками. Я, конечно, не уверен, но, судя по лекции Совелия, их размер просто колоссальный у взрослых особей. Но опять же вспоминаем: Крупье чувствует ложь, а замахнутся сразу и на превращение лекарств и на боеприпасы слишком нагло для моей “руки”. Он сможет раскусить такой необоснованный блеф, даже без взгляда в мою голову. Нужно выбрать что-то одно. И я выбираю лекарство, подгонкой под местные боеприпасы я займусь сам, придется повозится подольше, но результат будет того стоит. Решено.

— Я не знаю, что нужно поставить для этого, мне нужно трансформировать мои лекарства в местные аналоги. — Сформулировал я вслух свои мысли.

— Хм. Случай действительно сложный. — Даже Крупье задумался. — Ладно, не думаю, что это стоит твоей особой фишки, ставь всю химию на кон.

Рискованно. Но, впрочем, я все равно ей не смогу воспользоваться… Так что без этого выигрыша мне все равно пришлось бы её бросить практически всю, кроме ментантов. А у меня душа болит от одной даже мысли об этом. Я выложил потом и кровью заработанные крышки за эту коллекцию химии, просто её выбросить выше моих моральных сил. Лучше поставить их на кон в карты, чем просто бросить их. Так, хотя бы, в случае проигрыша, я не буду так сильно об этом сожалеть. Плюс поигрушки с этим серым понем выгодно отличаются от реальных еще и тем, что, в случае проигрыша, ты не станешь должником. Я ведь могу поставить только то, что у меня есть, ни больше, ни меньше.

— Ставки сделаны. — Я слышал в его голосе голос моей напарницы. Он положил мелкую фишку с изображением зеркала на нём поверх общей кучи химии. — Ты поднимаешь или торг окончен?

— Окончен. — Он положил на стол свои карты и я возликовал. У Крупье всего лишь старшая карта, но, судя по набору, он надеялся вытянуть стритовую карту до короля. И если бы он её вытянул, не видать мне выигрыша как своих ушей. Я с самодовольством и гордостью положил свою руку на стол, демонстрируя, что сегодня Крупье остался без выигрыша. — Похоже, сегодня Мисс Удача на моей стороне.

— Она очень переменчива, впрочем, твой выигрыш заслужен, придраться не к чему, но ты играл на грани, я чувствовал, что у тебя не особо сильная комбинация. — И вот он вновь показал, что даже без того, чтобы лезть ко мне в голову у него просто таки звериное чутьё на блеф и ложь. — Проси бы ты нечто другое, я бы просто спасовал. Впрочем, и так ты остался практически при своих.

— Мне надо стараться лучше, чтобы выиграть что-то посущественней. — Констатировал я.

— Итак, что же гложет твою голову? — А вот и вторая часть его правил. Он должен ответить на мой вопрос, если я его выиграл, но его ответы иной раз очень туманны для моего понимания. Нужно быть очень конкретным и хорошо подумать над вопросом. Вряд ли стоит надеяться на ответ на мой насущный вопрос “водяного чипа”. Что же меня интересует в данный момент? Да вот хотя бы: что в имени моём? Бля, я аж старика цитировать начал. Хотелось бы знать почему для шляпника так принципиально звать меня Странником и он всеми силами избегает звать меня по имени.

— Давай не будем замахиваться на многое. — Пожевав губами, я начал формулировать вопрос. — Доведи до меня свою странную позицию о моём имени, без всей этой философской чепухи и мёртвой этимологии.

— Она мертва в твоём мире, — уточнил Крупье. — Здесь же она жива и здравствует, каждое имя что-то значит и к чему-то обязывает, тут нет пустых имён, кроме твоего. Всё же ты пришелец из чуждого для местных мира. И уж прости, но у меня язык не поворачивается называть тебя “Любимчиком”, за нашего общего знакомого не отвечаю, он был более приземист в этом отношении.

— Как будто вместо Девида ты слышишь именно “Любимчик”. — Фыркнул я.

— Не прямо, но в отличие от тебя я образованный разумный, который считается с тем миром, в котором живёт. — Вновь поправил меня шляпник. — Местные подтекста не услышат, но инстинктивно поймут, что имя тебе не подходит, кроме твоей охранницы, ей просто наплевать.

— Я здесь жить не собираюсь, я здесь проездом. — Отшутился я. — Тем более, откуда местным знать, что значит мое имя, если они его впервые слышат? Особая понячья магия, позволяющая понять, что значит имя, просто его услышав?

— Опять же не прямо, но в чём-то ты прав. Толика магии в этом есть, почитай о магии имён, если сможешь найти учебник. — Тут есть и такая? Впрочем, чего удивляться, если для него вопрос имени так принципиален.

— Нда. — Протянул я. — Ну, мое любопытство удовлетворено. Как бы я хотел верить, что это была последняя наша встреча, но я знаю, что она повторится, и не единожды, так что: “До встречи”.

— Всенепременно, “Любимчик”. — Последнее было произнесено с долей сарказма. Почему нельзя просто называть меня по имени, без этих всяких выпендрежей с этимологией?! Это ведь не сложно, но не-е-ет…

---

“Я пробуждаюсь среди пепла и пыли,

Вытираю ржавчину, что проступает пóтом.

Каждый вдох полон химикатов,

Я разрушаюсь и формируюсь снова,

Затем расплачиваюсь и выхожу из тюремного автобуса.

Вот и всё, это поникалипсис.”[2]

Да уж, не слышал ничего похожего на своей Пустоши. Судя по фоновому шуму эта живая запись поствоенной эры. Это песня о выводах, о последствиях и о том, что мир уже никогда не станет прежним.

— Вы не поверите, но данную композицию написал и исполнил ваш покорный слуга, повелитель пластинок и радиоволн. Я на днях подумал: “Слушай, ди-джей, у тебя просто потрясающий музыкальный слух, а уж язык подвешен только в путь, но ты крутишь только старые пластинки, лишь изредка балуешь слушателей свежими мотивами,” — и постарался это исправить. Надеюсь, я не ударил перед вами в грязь лицом. А теперь к сути выпуска: На Свободной Пустоши семь утра, переменная облачность, возможны осадки в виде фрикаделек. — Надо будет подкинуть идею о своей собственной музыке Тридогу, один и тот же голос всё же. — Гордые и одинокие Отродья из Джокертауна снова подверглись массовой атаке со стороны лагеря “истинного пони”. По предварительной оценке, в заварушке погибло от сорока до сотни не в чём не повинных детей прошедшей войны. Потерь среди “чистых” нет. В операции зачистки было применено ужасающее по своей эффективности мегазаклинание “Селестия Два”. Всех окружающих этот невинный город я призываю: отберите эту игрушку у фанатиков, пока они не поранились… или не начали убивать уже вас. К другим новостям. Славный и забытый Стейблсайд вновь начал оживать после пяти лет, когда это поселение было расформировано. Пока там основалась лишь горстка пони, под предводительством легата Виджила но, судя по укреплениям, которые они возводят прямо на останках Моста Вечности, они пришли туда всерьёз и надолго. Отрадно отметить, что в группе этих пони много старых жильцов города, и они горят желанием восстановить город каким он был, и даже лучше. А глазурью на кексике, нет, я о нормальном кексике, не надо обвинять меня в том, что пропагандирую рейдерскую литературу… в общем, глазурью на маффине стало то, что жители помнят свое наследие и героев прошлого. Одна птичка мне нашептала, что перед входом в город строится статуя в честь основателя и защитника города, имя которого осталось загадкой даже для него самого. Подробности вы сможете узнать из уст самих жителей, если заинтересованы.

Легат? Легион Цезаря? Да, этот робоптиц что-то такое говорил. По довоенным источникам следовало, что нечто похожее на наш Легион существовало и до войны в этом мире. Империя Зебрики. По структуре походила на Рим во времена золотого века, но со своими особенностями, которые я тут не буду приводить. Логично, что после войны остались зебры, которые несли свою культуру. Так что это звание не очень удивляет.

— И напоследок важное заявление: Кобылки и жеребчики, а так же их родители, если вы слушаете нашу волну, имейте в виду: Отродье — тоже пони. Не следует относится к ним плохо только потому, что в теле пони чужая душа. У этих бедолаг не было выбора, когда их делали промышленными методами, так что отнеситесь к ним терпимей, ведь “Дружба — это магия”, дети мои. На этом всё, а теперь послушаем немного Крошки Бель.

Я, наконец, открыл глаза и вяло поприветствовал Фуллхаус, естественно, та давно проснулась и радио было её. Примечательно, что во сне я слышал отголоски той песни, что играла перед тем, как я проснулся.

— Доброе утро. — Ответила та на моё вялое “дбре утр”, деловито затягивая ремни на своей броне телекинезом. — Не знала, что диджей поёт. Впрочем, мне то что.

— Рановато собираешься, мы еще здесь ненадолго задержимся. Надо мне повозится с моим оружием. — Я выполз из своего спального мешка, зевая. — Не покупать же новое, верно?

— Ну владеющим телекинезом, то есть нам с тобой, в этом отношении проще, мы можем приспособится к любой эргономике оружия. — Своеобразно ответила на мой вопрос Фуллхаус. — Ослабь взводную пружину и всё будет тип-топ.

— Спасибо, Мисс Очевидность, я в курсе. — Закатил я глаза. — И надо решить проблему патронов, сомневаюсь, что ваши подойдут к моему оружию, как бы оно не было похоже. Поэтому надо мне поработать над этим. — Я достал из рюкзака свой джентльменский набор ремонтника.

— С этим сложнее, но тоже можно выкрутится, — Это каким же образом. — капсюли стоят недорого и можно подобрать под твои гильзы, другой вопрос, где мы достанем столько бездымного пороха, чтобы хватило для походных условий. — А технология-то точь в точь наша, и не скажешь, что миры разные.

— Поэтому мне надо подумать и похимичить с оружием. — Я достал материалы и пистолет с боевым карабином. Итак, сначала похимичить с пружиной, а затем с патронами.- Если у тебя остались мои крышки, можешь сбегать за образцами ваших патронов, которые теоретически могут подойти к данным пушкам?

— Десятка есть, в большом количестве. Сорок пятый… с ним сложнее, это армейский боеприпас и найти его можно только в старых военных базах, после войны технология их изготовления утеряна. — И градации калибров, как это ни странно, тоже наша. — В теории можно расточить ствол под другой калибр. Например, под семь шестьдесят два, их у нас много.

— Как вариант. Конечно, убойность пострадает, но это проще, чем менять ствол или создавать патроны самому. — Констатировал я.

— Тебе решать, что творить с твоим оружием. — Пожала та плечами, даже не обратив внимания на мою оговорку, что я, в принципе, могу делать патроны сорок пятого калибра. Хотя, она, возможно, сделала скидку на разность миров, да и сомневаюсь, что мои сорок пятые подойдут под их стволы. Закончив с пружиной где-то за полчасика, и то благодаря тому, что число “рук” в телекинезе не ограничивалось двумя, я стал решать вопрос патронов. Пока я возился, она успела принести образцы, от которых я буду плясать. Первое, что бросилось в глаза — абсолютно все пули были промаркированы краской, в данном случае серой. Для чего мне было не ясно, поэтому я расспросил знающего чело… пони — Фуллхаус.

— Серый — это стандартный патрон без дополнительных чар. — Пояснила наёмница. — Красные — зажигательные, синие с чарами обхода брони, оранжевые разрываются при контакте с целью, зелёные с чарами кислоты, и это только те, которые мне известны лично. В Пустоши встречаются и более изысканные боеприпасы, однажды я слышала о пони что нашёл коробку искро-патронов двенадцатого калибра.

Я лишь присвистнул от такого. Занятно. Тем не менее, я продолжил изучение патронов десятого калибра. И не находил никакой разницы со своими кроме маркировки. Ну и ладно, даже рад, что моя теория оказалась неверна. Меньше возни. А вот с винтовкой проблему решить нужно. Впрочем, раз патроны одинаковые...

— Слушай, у меня теория. — Хитро улыбаясь, обратился я к Фуллхаус

— Излагай. — Тоном, более подходящим для проверяющего в комиссии на нобелевскую премию, сказала та.

— Патроны одинаковые. — Поделился я своим наблюдением. — А что, если я научу какого-нибудь мастера созданию армейских боеприпасов. За символическую плату.

— Ты окажешь этому пони большую услугу, навскидку в десять тысяч крышек. — Ну нихуя себе! Десять тонн за нехуй делать! Почему на моей пустоши мне такие ерундовые задачки не попадались? — И откроешь на него и себя сезон охоты.

— Воу, настолько серьёзно? — Опять присвистнул я.

— С большой долей вероятности да, посчитают, что ты знаешь ещё какие-нибудь довоенные секреты. — Мрачновато звучит. — Мир шаток, НКР только набирает силу, а Лунное сообщество до сих пор не может оправится от битвы при Хуффингтоне, даже такая мелочь, как технология изготовления армейских боеприпасов может вновь разжечь горнило войны между пони.

— Воу… Нда. А я даже хотел побыть немного альтруистом и помочь вам. — В третий раз присвистнул я. — Хотя вру, я всего лишь хотел получить боеприпасов на халяву.

— Не та область, где стоит блистать своими знаниями. — Она развела копытами. — Нам сейчас больше пригодился бы маг климатолог, чем сильнее, тем лучше. Одной дарительницей Пустошь не исправишь. А боеприпасы ты и сам можешь изготавливать, но только тайком.

— Не хватит материалов затариватся в пути. Поэтому я и предложил обратится к мастеру, у которого есть материалы и более продвинутые инструменты.

— На Свободной Пустоши есть только три места, где можно это сделать и не развязать войну, Сталлионград, НКР и Лунное сообщество, — судя по Сталлионграду остальные два поселения столь же основательны, если Фуллхаус их рекомендует. — Там есть наши филиалы и наши снабженческие отделы. Как мой наниматель, ты имеешь право на сохранение тайны изготовления своих боеприпасов.

— Один из них, кроме Сталлионграда, может находится в пределах нашего пути? — Я посмотрел на карту Пип-Боя и на карту на столе.

— Если не сворачивать от маршрута к Мейнхеттанну, то только НКР, но придётся сделать солидный крюк — сверившись со своим терминалом, сказала наёмница и прочертила две линии ниткой и булавками. Первая была во много раз короче, чем вторая которая описывала солидную дугу в середине карты. — Лунное сообщество в другую сторону, чем башня, куда мы направляемся, правда, оно ближе, чем НКР и Мейнхеттен, на порядки ближе.

— Значит Лунное сообщество, НКР не то что далеко но и крюк посолидней.

— Окей, ты тут босс. — Она пожала плечами и водрузила поверх брони свои сумки. — К походу готова.

— Мне еще нужно обработать пружину винтовки. — Напомнил я.

— Я не тороплю. — Она вновь уставилась на подвешенную карту и булавки на ней, будто анализируя какой-то неведомый мне маршрут.

Я время зря не тратил и управился даже быстрее, чем с пистолетом, попутно исправляя одну неполадку, которую тут же и обнаружил: казённик совершенно разболтался. Удивительно, как этот карабин вообще работает. Ну тут понятно, он подпитывался от магии, но он работал в таком состоянии и дома. На честном слове, не иначе. А далее следовали попытки привыкнуть к новому рюкзаку, что стоял у моего спальника. Даже к двум. Система ремней выглядела сложно, особенно на мой взгляд, я ведь не имел дело с ездовыми лошадьми по причине их полного отсутствия в пост военном мире. И, к моему ужасу и удивлению, это были именно седельные сумки, где главное слово: СЕДЕЛЬНЫЕ. Слава богу без седла в комплекте. Но факт остался фактом, СЕДЕЛЬНЫЕ. В культуре этих лошадок седло было задолго до войны, и сейчас есть, но в сугубо прагматичных целях. Что странно, ибо не похоже, что на них кто-то когда-либо катался. Седло было придумано, чтобы было удобно ездить на ездовом животном. Я даже не выдержал и спросил у Фуллхаус.

— Откуда у вас седла? В смысле, седла созданы, чтобы было удобней ездить на ездовом животном. До войны в нашем мире мы всегда ими запрягали ездовых лошадей.

— Кто знает, о довоенной эпохе сохранилось мало достоверной исторической информации, и уж тем более о мифах и легендах, — она оторвалась от карты и всерьёз задумалась над этим вопросом. — насколько я помню уроки истории, сёдла были всегда, до войны как украшения для одежды. Но если брать в расчёт твою фразу о ездовых лошадях, у меня есть безумная теория.

— Из нашего мира? — Догадался я.

— Ну, это вторая теория, — поправилась она. — первая — это то, что в тёмные эпохи мы жили в союзе с некой расой прямоходящих, которая пользовалась нами, как транспортом, в обмен на что то для нас, иначе объяснить, почему они сохранились как культурный признак, я не могу.

— И вдруг неожиданно это были люди, а эта планета Земля. — Отшутился я. — Хотя чем черт не шутит… Да нет, Путешественник бы не вернулся обратно. Да и на вид ему как раз примерно столько-же, сколько бы прошло с момента его запуска. Да и банальное не соответствие размерам.

— Это уж точно, твоё родное тело слишком велико, чтобы мы, пони, смогли его выдержать, ну, за исключением редких земнопони. — Отвергла она мою теорию.

— Загадка, не иначе… — Я с сомнением осмотрел подаренные мне сумки. — Нда… Не то, что я хотел на себя напялить, но выбора нет…

— Что-то не так с сумками? — Спросила напарница, наблюдая весь мой скепсис, который я выливал на оные. — Я взяла наиболее качественные, что нашла, лучших в Коллегиуме нет.

— Да дело не в качестве, меня воротит от самой мысли цеплять на себя этот атрибут ездовой лошади. — Честно признался я. — Культурный вопрос.

— Просто вычеркни мысленно определение “седельные”, если тебе это так сильно не нравится, — посоветовала Фуллхаус. — Ты же спокойно носил свою старую сумку, а между ними разница только в эргономике и практичности для нашего тела. Или я что, зря потратила пятьдесят крышек?

— Да-да, я пытаюсь, но неприятный осадок все равно останется. — Я стал пытаться понять как это вообще надевается. Первое, и самое очевидное, вот этот вот широкий ремень с подкладкой, что скрепляет две сумки, вешается на спину. Подкладка, видимо, сделана, чтобы не было потёртостей на спине.

— Сперва надень свою одежду, — Снова дала дельный совет единорожка. — Сумки лучше всего крепить поверх всей одежды и брони для облегчения доступа к ним.

— Я одежду не снимал, брони при мне нет… Если только тренч… — Я стал рыться в своем рюкзаке, заодно вынимая оттуда вещи, чтобы переложить их в новые сумки. Занятие муторное, ибо в моем рюкзаке полно потайных кармашков, просто кармашков, много различных отделений, нычек в других вещах и маленьких мешках.

— А не проще ли воспользоваться твоим Пип-как-ты-там-его-называешь? — Видя весь долгий процесс перебора, поинтересовалась наёмница. — В нём же должно быть заклятье инвентаризации, если уж он подключил ЛУМ и проекцию интерфейса

— Бой. Пип-Бой. Какое-какое заклятье? И что за ЛУМ? — Недоумевал я.

— Обыкновенное, вызывает нужный предмет перед пользователем или автоматизирует передачу предметов из одного вместилища в другое. — Пояснила кобылка. — ЛУМ — это Локатор Ушки на Макушке.

— Как-как?! — Сдерживая смех, переспросил я.

— Локатор Ушки на Макушке, слушай, не я все эти названия придумала! — Возмутилась та, увидев, как я скорчился от сдерживаемого смеха — Да, они забавны, но других названий у них нет.

— Хочется увидеть того гения, что выдавал такие названия. — Я силой воли привел себя в чувство. — Нет, у меня в Пип-Бое такого заклятья нет, и этого ЛУМа тоже нет. HUD в Пип-бое был всегда. В Пип-бое есть сканер инвентаризации, он показывает данные о предметах, практически любых. Но он не выдает предметы, иначе бы я знал.

— Ты просто не проверял его после того, как он изменился, — А ведь она права. — Посуди сам, он в корне изменил свою конфигурацию просто ради того, чтобы держатся на твоей передней ноге! Я промолчу сейчас о эргономике кнопок, которая никуда не годится, но ведь изменения были и до этого. Почему же, после всего этого, он не сможет удивить тебя ещё и этим?

— Я проверял. — Постарался я открестится от таких претензий.

— И как ты его проверял? — Вздернула она бровь. — Продемонстрируй.

Я закатил глаза и включив экран Пип-Боя, переключившись с карты на снаряжение. Все как обычно. Тоже самое меню снаряжения, что и всегда. Никаких лишних элементов. Вообще никаких. Инвентарь утверждал, что в данный момент я владею лишь комбинезоном. Как оно и было на самом деле, ибо у меня нет ни рюкзака, ни сумки.

— А теперь возьми в свой телекинетический хват свои сумки, обе. — Рассмотрев меню, приказала напарница.

Я это сделал сразу после того, как она это сказала, и, надо сказать, было трудно. Хотя бы потому, что рюкзак был достаточно тяжелым.

— Не поднимай их, просто контактируй телекинезом. — Уточнила напарница. Я послушно лишь обозначил своим телекинезом сумки у земли, но меню так и не изменилось ни на байт. — Ну, это была всего лишь теория. Извини, ошиблась.

— Хотя бы прислушивайся ко мне. — Закатил я глаза.

— Давай помогу, с моим терминалом будет быстрее. — Предложила она после этого фиаско. Я с интересом стал наблюдать, что она будет делать. А она просто подхватила обе моих сумки телекинезом ровно той методикой, что меня учила и задумалась на десять секунд, произошёл какой то шорох и из седельных сумок посыпались мои вещи, а единорожка ошеломлённо опустила оба вместилища вещей. — У тебя в этой сумке было СТОЛЬКО вещей? Знала бы, купила бы с пространственными карманами. Потом бы расплатилась, не в первый раз.

— А вот и еще одна причина моего скепсиса к этим сумкам. Малая вместимость. — Я даже не обратил внимание на ту часть что про “пространственные карманы”.

— Извини ещё раз. — Она выглядела очень виноватой и, подхватывая предметы вывалившиеся из седельных сумок, начала их запихивать в мой рюкзак. — Забудь, носи то, что носишь, это была моя идея и она была плохой.

— А ты что, думала, я ношу с собой мало вещей? — Вскинул я бровь на подобное зрелище. — А не проще ли тебе воспользоваться этим самым терминалом? Авось он распределит вещи по старым местам.

— Это не работает на вещах, которые валяются на полу, дай мне пять минут. — Она уложилась в четыре и снова подхватила вместилища для вещей телекинезом и замерла ещё на десять секунд. Должен сказать, мне пришлось ей помогать, объясняя какие вещи в какие отделения лучше положить. После того как седельные сумки опустели она с раздражением пнула их в угол палатки.

— А они то в чем виноваты? — Я все это время оставался с каменным выражением морды и с не менее каменным спокойствием.

— Я только зря потратила пятьдесят крышек, а никто их покупать не будет, спалить их у меня копыто не поднимется. -Она махнула копытом. — Неважно.

— А разве нельзя обменять товар на другой, например? Доплатив? — Предложил я рациональную идею.

— У продавца подобных сумок много и это не ходовой товар, — Усмехнулась Фуллхаус и достала бутылку с, я так полагаю, виски из своих сумок. — редко кому сейчас нужны сумки, у всех они есть, в лучшем случае получу скидку в пять крышек.

— Ну ладно, правда, теперь мне придется заниматься сортированием предметов. — Я вновь стал копаться в рюкзаке

— Не нужно, — она открыла бутылку и, поморщившись, отхлебала сразу треть её содержимого. — когда работает заклятье инвентаризации, оно автоматически распределяет вещи как можно более удобно.

— Сомневаюсь, что в этом заклятье предусмотрен рюкзак. — Скептично подметил я, проверяя рюкзак и убеждаясь, что тут творится такой хаос, что черт ногу сломит и не выберется. — Как я и думал, тут сам Сатана заплутает. — После сих слов единорожка стала выглядеть совсем жалко и отхлебнула ещё треть бутылки, как будто запивая свою промашку.

— Ничего страшного, дерьмо случается, не убиваться же из-за каждой ошибки? — Я придал своему голосу чутка оптимизму

— Я только хотела помочь… — Мертвенным тоном сказала она. — Только помочь, но сделала только хуже.

— Бывает. — Я пожал плечами. — В конце концов, ты потратила не все деньги… Или все? Ну, если все, то хотя бы не свои.

— С меня не берут денег в Коллегиуме, я расплачиваюсь немного другими вещами. — Неужели тем, о чём я подумал? — Именно поэтому я всё ещё сюда возвращаюсь, когда с контрактами совсем плохо или когда гоняюсь за “пустышками”.

— И чем же ты расплачиваешься и где те крышки, что я дал тебе вчера? — Она молча достала маленький мешочек и прорепетировала его мне.

— Эти крышки не приняли, — Пояснила она. — сказали, что они не соответствуют нормативу торговых кланов Грифуса.

— Вот оно как. А в Сталлионграде приняли как миленькие. — Присвистнул я.

— А расплатилась тем же, чем обычно и расплачиваюсь, донорскими органами для клиники. — Она шутит? Нет, не похоже, слишком убитый вид даже для чёрного юмора. — Плюс в том, что ты Отродье, это то, что ты можешь отрастить себе любую часть тела при достаточном запасе времени и флюкса. Дополнительный приз: можно напиваться в усмерть, клетки печени восстанавливаются довольно быстро даже без флюкса. — И, в подтверждении этого, прикончила остатки бутылки.

— Воу. Ясно-о. — Опять присвистнул я. — Ну ладно, ничего страшного. Мой рюкзак все еще при мне и я все еще могу его использовать. Правда, я с ним буду еще большей белой вороной, но, надеюсь, никому просто не будет дела до простого мимопроходимца с необычным вместилищем для вещей. — Ухо зацепило упоминание флюкса, в котором мне рекомендовали самоубиться в начале моего путешествия по этому миру.

— Это Свободная Пустошь. — Сказала Фуллхаус, будто это всё объясняло. Увидев, что я так ничего и не понял она пояснила мысль. — Любой имеет право быть тем, кем ему хочется, носить, что ему хочется, и убиться, как ему хочется.

— При чем тут последняя часть про самоубийство?

— У Отродий это целая религия, — культ самоубийц, теперь я видел всё. — не всем было по нраву очутится в теле пони, некоторым просто надоело жить.

— Я этим не страдаю, инстинкт самосохранения, все дела. — Как само собой разумеющееся ответил я. — Банальный страх смерти и желание жить заставляет искать выходы из безвыходных положений.

— Это Свободная Пустошь. — Повторилась она. Боюсь, мне придется привыкнуть к этому ответу.

— Ла-а-адно. — Протянул я, пожимая плечами. — Я закончил рассортировку. Оружие готово к использованию, ничто не мешает нам пустится в путь.

— Пусть только попробуют помешать. — Подхватила наёмница мою мысль и вразвалочку поплелась к выходу из палатки, Господи, да она же вдрызг пьяна, и она собралась меня сопровождать в таком состоянии?

— Не-не-не, я пока передумал. — Тут-же остановил я её. — Лучше проспись и прими детоксин.

— Я в норме. — Упрямо заявила Фуллхаус, пошатываясь как дерево на сильном ветру. — Укажи мне цель и я покажу, насколько я в норме.

— Лучше реально проспись, литр алкоголя залпом — не лучший помощник в пути, а уж тем более в бою.

— Может поспорим? — Она усмехнулась. — Что я даже вдрызг пьяная смогу постоять и за себя, и за тебя. Если проиграешь, то я тебя свяжу и изнасилую анально, а если ты окажешься прав, то я, так уж и быть, накину тебе ещё недельку в контрактном соглашении.

Она это серьёзно? Пойди пойми её, она считает, что ей сейчас море по колено, видал я таких. И не скажешь правда ли это, или просто алкоголь ударил в голову в область отвечающую за критическое мышление. Хотя, вспоминая краткое описание этой ходячей карточной игры, клоном которой является Химера… Тут сложно сказать передалось ли это от оригинала, или же она старательно вгоняет себя в образ.

— Пожалуй, ради всего здравомыслия, что у меня есть откажусь. — От обрисовавшихся перспектив у меня мороз пошёл по коже, когда эта эдинорожка пьяна, у нее очень шаловливая фантазия. Вы не подумайте, будь она и я людьми, мне бы эта перспектива показалась заманчивой и еще неизвестно кто кого, но в данной ситуации… Нет. Просто нет.

— Чудно, никто не смеет спорить с господином Диким Пегасом. — Она поболтала телекинезом пустую бутылку, теперь буду знать марку этого алкоголя. Впрочем, зачем мне это?

— Заметка на будущие, Химере больше не наливать. — Она скептично вздернула бровь, как бы спрашивая меня: “и как ты собираешься это провернуть?” — Я пока еще твой наниматель.

— И что ты сможешь сделать с пунктом контракта, который велит мне напиваться по малейшему поводу? — Задала она мне провокационный вопрос.

— Ты сама сказала, что не в восторге от этого пункта. Или что, алкоголь так вдарил в голову, что забыла об этом? — Задал я в ответ не менее провокационный вопрос.

— Я помню. — Фыркнула единорожка. — Но вот в чём проблема, я сейчас вдрызг и до изумления пьяна.

— Я вижу, иначе бы я не остановил тебя. — И как её разнесло от одного литра? Нет, конечно, один литр виски залпом определенно не оставят трезвым, но не вдрызг же?

— А когда я пьяна, я плевать хотела на условности. — Она бодро поплелась к выходу. — Так мы идём в Лунное сообщество или мне тебя тащить?

— Напомнить, что я все еще твой наниматель, и что я имею право остановить поход на время твоего отрязвения? — Сухим тоном спросил я её.

— Не является весомой причиной, отклоняется, ещё возражения? — С ней, похоже, бесполезно спорить пока она в таком состоянии, она упрётся рогом как толсторог и всё равно сделает по своему.

— Замечательно… — Проворчал я, напяливая рюкзак с оружием. Не хотелось бы, чтобы меня тащили силком.

Да уж, напарница мне досталась та ещё. Хотя, не в пьяном состоянии она вполне себе приятная. Но стоит ей приложится… А еще говорила, что не любит алкоголь. Впрочем, могу предположить, почему она сделала исключение. Запила свою вину и горе, было бы насчёт чего убиваться, это всего лишь рюкзак. А теперь, кажется, она не прочь опустошить ещё парочку литров, но уже по причине того, что ей сейчас плевать практически на всё и вся. Если бы не контракт, она бы и меня послала куда подальше, и пошла бы куда-нибудь за приключениями на свой зад.

Зрелище, надо сказать, было то еще. Впереди идет, пошатываясь, будто шагая по палубе судна в разгар шторма, Фуллхаус, а сзади плетусь я с раздраженным выражением лица. Сказать то, что на нас смотрели абсолютно все как на конченых самоубийц, это ничего не сказать. Обращая внимание на мою спутницу, они обращали внимание и на меня, а обращая внимание на меня, они замечали мою нетипичность. Сквозь осуждение в толпе различных существ мелькала ироничная усмешка.

— Ты глянь будто и вправду Биджей с того света вернулась. — Послышались реплики в толпе. — Интересно, а они соблюли ритуал подстреливания коллекционерки странных пони? — Не имею ни малейшего представления про что они, но какое мое дело?

— Если она его ещё заставит его изменится, то я всерьёз начну думать, что это она и есть. — Заявил кто-то авторитетно. — Эй, Биджей, а куда он тебя подстрелил? — Я вот не понял они сейчас про что? Нахер мне это делать?

Фуллхаус остановилась и обернулась. Её рог засветился и из толпы вылетел запыленный земнопони коричневого цвета и завис прямо перед единорожкой.

— Хочешь я покажу на тебе сладенький? — Спросила она вкрадчивым тоном. — Обещаю, тебе понравится. — Земнопони от таких предложений спал с лица и, казалось, стал цветом походить на мел, я балдею от их возможностей, так кардинально сменить цвет от страха. Это как вообще работает? — Нет? Вот и ладно, если тебе так интересно, попробуй вписаться в нашу компанию и, может быть, может быть, однажды я тебе скажу.

Земонопони быстро затряс головой в отрицательном ответе, будто опасался перспективы влиться в нашу безумную партию. Хотя, она не такая уж безумная на первый взгляд. Какой-то бродяга со странным, для местных, рюкзаком и в половинчатом комбинезоне Убежища, да в стельку пьяная единорожка в боевой броне с дробовиком наперевес. Единственное, что в нашей партии странное, так это мой рюкзак и невыразительное выражение морды.

— Печально видеть твой отказ, ты разрываешь мне сердце, милый. — От каждого слова земнопони бледнел ещё сильнее, хотя казалось, что это невозможно.

— Может отпустишь его, а? — Наконец выступил я голосом разума. — Он то в чем виноват?

— Ладно. — Она прервала свою магию и земнопони, белый как первый снег, плюхнулся на землю и тут же принялся отползать от нас.

— Я понимаю, ты пьяна, но, может, не будешь пугать ни в чем не виноватых лю… пони? — Строгим тоном сказал я проводнице.

— Ну он же хотел знать, чем же ты меня ранил, как я могла пройти мимо страждущего знаний? — Театрально возвестила она. — У меня сердце кровью обливалось оставить его в неведении.

— В тебе пропадает талант актера, ты в курсе этого? — Мрачно пошутил я, ускорив шаг от осуждающих взглядов. Еще более.

— Да? — Она как-то по особому сверкнула рогом и её мило… кхм... Метки исчезли. — Неа, это не мой талант. — И, остановившись, достала телекинезом из своих сумок пару переводных наклеек. Как я это понял? Она их наклеила взамен стёртых меток.

— Нда, на заметку: в обществе непарнокопытных не упоминать слово талант. — У них пунктик на этих ебанных метках и талантах. От общего недоумевания их маразматической зацикленности на этих рисунках на бёдрах у меня начала раскалываться голова. Ну, не раскалываться, а болеть, при чем это не просто выражение, а описание того, что я чувствовал. Это было сравнимо с тем, будто мне в мозг вставили некий аналог домкрата между долями и начали его взводить. И это странно, ибо размышления о чем-то вызывают не реальную головную боль, а этакую ментальную, фантомную. Я бы грешил на Фуллхаус, но ей сейчас не до ментальных вмешательств на столь тонком уровне, я удивлюсь, если она сможет провести допрос в этом состоянии. Реальная головная боль от того, что я будто только что хорошенько впечатался в стенку ржавого фургона удивляет меня так, что я потерял дар речи и, кажется, немного потерялся во времени и пространстве. Когда боль и удивление стихло, я обнаружил, что Фуллхаус волочит меня в своём телекинетическом поле.

— Черт… — Простонал я, приходя в себя. — Это что было?

— Дискорд его знает, ты вдруг поморщился, а потом замер на месте и свалился с таким видом, будто тебе на голову рухнула наковальня. — Сказано было таким тоном, будто падающие на голову наковальни здесь рядовое явление.

— Ощущения были именно такие. — Я потер голову. — Я размышлял о этой вашей мании к талантам, как бац, и моя голова заболела, как будто как раз на меня упало что-то тяжелое или я обо что-то ударился.

— У-у-у, странности, Биджей обожала коллекционировать пони со странностями. — Я это уже понял.

— Да-да, может опустишь меня, чтобы я сам пошел. — Я плюхнулся на землю в тот же миг как озвучил свою просьбу, либо она плохо контролирует свою магию будучи пьяной, либо она так издевается опять же будучи пьяной. Тем не менее, я поднялся и пошел дальше. Мы были уже на порядочном удалении от Коллегиума, вновь вступив в предместья с бесконечными фермами.

— Ого, экак меня вырубило. А мне казалось прошло всего пять минут. — Присвистнул я. — Такое у меня впервые…

— Ты отсутствовал полчаса, и, прости, я сейчас не самая умная пони, чтобы пытаться анализировать твои странности. — Часть про “не самую умную пони” прозвучала так, что в моём мире над ней поставили бы трейдмарк.

— Я уже понял по твоему тону. — Я проверил Пип-Бой.
“Восстановление связи, внимание: неизвестная аномалия бетта волн, была утеряна связь с пользователем на 29 минут, 38 секунд, характеристики аномалии записаны в медицинский журнал”.

Э-э-э-э… Воу. Это действительно что-то новенькое. Хотя бы то, что у меня в Пип-Бое не было медицинского журнала, а теперь, оказывается, есть. Ладно, глянем поподробней.
“9:32 всплеск бетаволн, всплеск нейромедиаторов боли. Пациент один дезориентирован.
9:33 изменение амплитуды бетаволн и массивный всплеск неромедиаторов боли. Потеря связи с пациентом один.
9:33-9:50 наблюдаются скачки бетаволн близкие к характеристикам для нового пользователя, особенности зафиксированы, предварительна настройка интерфейса произведена, заведена медкарта для пациента два.
9:51 скачки бетаволн возвращаются к исходным значениям для пациента один, пациент два предположительно в коме, сигналы нитевидны, требуется консультация у врача.”
Что за бред это только что было? За исключением того, что мой Пип-Бой теперь и такое может.

— Хамми, ты мне нужна трезвой. Срочно. Это вопрос твоего контракта. — Та восприняла мой тон вполне серьёзно.

— Минталку, у меня нет ничего, что нивелирует действие алкоголя.

— У меня есть детоксин, в понячей версии. Спасибо шляпнику. — Я стал искать в отделение для медикаментов аналог детоксина. — Как он называется?

— У нас таких нет. — Авторитетно заявила Фуллхаус даже немного более трезвым тоном. — Фиксер лишь блокирует временно негативные эффекты, но не выводит их из организма.

— Значит ищем фиксер. — Как все запущенно. — Вот, держи. Надолго хватит?

— Одна таблетка это от часа до трёх, в зависимости от особенностей физиологии. — Она проглотила таблетку, взгляд всё ещё блуждал, но в нём появилась привычная мне острота дознавателя.

— Лучше?

— Ну, как сказать. — Она протянула. — Мой разум стал твёрже, но я всё еще не прочь надрать кому-нибудь круп, а моё сердце начало колотится в ритме рока.

— Посчитаю за да. Если что, дам тебе ментатов, надеюсь, их можно принимать вместе с этим фиксером. — Я стал засчитывать лог.

— Такого мне ещё не попадалось, сомневаюсь, что попадалось вообще кому-нибудь. — Серьёзно сказала она. — И мне точно нужно протрезветь, я не настолько самоуверенна, чтобы пьяной ломится в твой разум.

— Да, так будет лучше. Чем бы оно не было, оно пока прошло. Стоит забеспокоится, если оно повторится.

— Ладно, проведём опосредованную диагностику, о чём ты думал до того, как потерял сознание? — Фуллхаус решила воспользоваться методикой психоаналитиков: восстановить картину протекания психоза. Уважаю.

— О том же, о чем и говорил. О вашей потешности на талантах и бредовости всей этой темы татуировок на задницах. — И опять в моей голове стрельнуло, хоть и не так сильно. Ясно. Теперь точно можно сказать, что стало причиной… — Кажется, я установил причину. — Поморщившись, добавил я.

— Мда? И в чём же она заключается? Потому как я пока не вижу всей картины. — А вроде бы пони, хотя может всё дело в том, что она по прежнему списывает всё на то, что я подобен Отродью.

— Мысль. То, о чем я говорил и думал. — Пояснил я потирая виски. — Насчет таланта. Она каким-то образом вызывает это. Оно повторилось сейчас, но не сильно, поэтому так уверено и говорю.

— Интересно, так, зная тебя, я могу предположить о чём ты думал, но твоя позиция не нова, почему же это проявилось сейчас? — Браво, Шерлок, это главный вопрос, который мучает и меня.

— И что же вызывает эту боль тоже не менее важный вопрос. — Добавил я.

— Если бы я знала… — Она развела передними ногами. — Могу только дать рекомендацию. Не думай об этом. — И снова я прямо таки увидел витающий трейдмарк над фразой.

— Тут и дурак поймет, что раз эта мысль вызывает боль, то лучше о ней не думать. Но если ты сможешь понять, что с моей головой не так, когда протрезвеешь, будет круто. Ладно, продолжаем путь. — Я вновь продолжил ковылять на четырех конечностях в сторону, в которую шла моя напарница.

[1] Именно так воспринял ГГ имя собственное Дедшота Каламити.
[2] https://www.youtube.com/watch?v=ktvTqknDobU

Глава седьмая, в которой герой попадает в Ловушку Душ

Герой приходит в Эллизиум и узнаёт о себе крайне неприятную новость.

Покинув границы фермерских усадьб при Коллегиуме, напарница повернула куда-то на юг, судя по моей карте, к какой-то транспортной развязке, видимо, до этого Лунного сообщества проще добраться было именно по этой дороге. Если, конечно, оно не располагалась вот прямо там. Всю дорогу мы провели в молчании, в частности потому, что я размышлял над тем, что произошло, несмотря на совет напарницы действовать обратным образом. Но мне это не давало покоя, что это было и почему именно эти мысли? От предположений и догадок кружилось голова, это не мой мир, я нихуя не знаю об особенностях бытия пони и лишь начал постигать тайную силу этого мира — магию, на которую можно было списать всё произошедшее. Но почему? Какое дело этой самой магии о том, что я думаю? Она же инструмент, а не разумное существо, ведь так? Ответов я не получу. Осталось ждать, пока моя проводница протрезвеет. А это дело не быстрое, литр крепкого виски в одну харю это, конечно, не много, но порядочно. Как назло, весь детоксин пропал и заменился этим “фиксером”.

Наше неспешное путешествие прервало появление красных меток.

— А это, я так полагаю, обещанные “фрикадельки”. — Тоже заметила приближающиеся неприятности Фуллхаус. — Лишь бы не парадоры и некроспрайты, остальное не так страшно.

— Парадоры? Это, случаем, не большие мухи с крепкими жалами и очень смертельным ядом? — Вздернул я бровь, ибо вспомнились кассадоры.

— Добавь к этому большую вёрткость, зверский голод, и нападение всем роем. — Подтвердила мои догадки напарница.

— Да это кассадоры. Все пункты соблюдены. Кто такие эти некроспрайты даже представить страшно.

— Вычти ядовитое жало, уменьши размер до вишневой косточки, но добавь весьма неприятный пункт, что убить их не получится, только отогнать. — И чего такую мелочь то боятся, которая даже не ядовитая? Но пунктик про неубиваемость меня насторожил, но тут и не такое возможно, если даже магия способна вызвать головную боль от одной неправильной мысли.

Розовая пони в моей голове, о которой я уже успел забыть, нацепила на себя целую кучу музыкальных инструментов и начала с энтузиазмом на них играть, правда, без звука. Но, кажется, она хотела о чём то подсказать, но о чём? Спросить мою пьяную напарницу? Похоже на идею.

— Неловко говорить. — Неловким тоном начал я. — Но, кажется, у меня где-то на грани воображения есть розовая пони как на статуэтке и она изображает из себя человека-оркестра… или, что для вас более понятно, пони-оркестр.

— Парад параспрайтов? Ну конечно же! — Она хлопнула себя по лбу. — Розовая[1], ты Гений!

— Кто такая эта Розовая? — Но Фуллхаус приподняла ногу в жесте “погоди” и сверкнула рогом. Её наножный прибор вдруг начал играть задорный марш, и она уже смело продолжила путь по дороге.

Не знаю кем были эти штуки до войны, сейчас же я видел мелкие шарики в таком количестве, что их хватило, чтоб съесть десять таких, как мы с моей напарницей. Почему именно съесть? Потому что напарница не говорила, что они лишены прожорливости кассадоров, она вычеркнула только яд и изменила размер. Шарики порхали в воздухе, будто вальсируя, от их обжорства нас с напарницей ограждала, видимо, играющая мелодия. Что ж, присоединюсь к мнению наёмницы, кем бы не была воображаемая розовая кобылка, она подала гениальную идею как нам миновать, несомненно, некроспрайтов, без того, чтобы нас съели за минуту.

Миновали мы их не быстро, но миновали без проблем. И слава богу. Фуллхаус несколько раз останавливалась, шевелила ушами, вновь продолжала путь и лишь после третьего раза выключила уже набившую оскомину мелодию, нет, она нас спасла, но слушать её уже полчаса подряд кому угодно надоест.

— Так что за Розовенькая? — Наконец спросил я, когда мы закончили.

— Довоенная пони, — Пустилась в объяснения напарница. — была воплощением Радости, обладала ну просто феноменальным чутьём на неприятности и умела из них выходить почти без последствий, Главная в Министерстве Морали. И всё это великая и неповторимая Розовая Булочка[2], в твоих сумках магически артефакт с отпечатком её души, что и обуславливает её появление в твоей голове.

Я лишь опять упал в припадке смеха. От нелепости их имен.

— Розовая… Булочка… СЕРЬЁЗНО?! — Ну почему у них такие нелепые имена и названия?! На голову упала очередная “наковальня”, а всю мою веселость придавило упавшим вслед “роялем”. В метафорическом смысле. — Так это… ау… Еще странней… — Так это была ты, воображаемая пони?!

Розовая пони в моей голове похлопала ресницами, будто не понимая, о чём я вообще спрашиваю. Ясно, не она.

— Это уже не нормально. — Резюмировал я, потирая голову. — Больше обычного.

— Это произошло снова? — Выделила Фуллхаус интонацией первое слово.

— Ага. Снова. Как там твоя трезвость? Ментаты помогли? — Я забыл сказать, что сразу после нашего дальнейшего отбытия, я дал ей еще ментаты, как она и попросила. Или как они тут называются.

— Острота ума ещё не показатель трезвости. — Сказала Фуллхаус. — В менталистике нет мага опасней, чем пьяный маг.

— Да-да, я помню. — Закатил я глаза, все также потирая вески. — Просто спрашиваю.

— Я протрезвею ближе к вечеру, быстрее никак, у меня нет имплантов для ускоренного расщепления токсинов. — У нас таких имплантов нет. Даже жаль. — Если на то пошло, у меня вообще их нет, они мне без надобности. Я и без них достаточно крута.

— Да-да. — Повторил я в который раз. Дальнейший путь мы продолжили опять молча. Что же это такое?

Добравшись до транспортной развязки нескольких дорог, мы пошли по шоссе, дорожный указатель которого уведомляло, что через километр будет поворот на Эллизиум, чем бы он там ни являлся. Даже спрашивать не буду, что это. Через этот самый километр мы сошли с шоссе и пошли по второстепенной дороге куда-то на запад, шли так примерно полдня, пока не натолкнулись на очередной указатель. “Элизиум, население 1043 жителя” — было перечёркнуто чёрной краской, поверх было намалёвано фиолетовой краской: “Лунное сообщество” и ещё ниже приписка красной краской: “Находится под защитой Королевы Виски”. Чтобы прочитать это мне потребовалось достаточно усилий.

— Королева Виски? — Вздернул я бровь от столь нелепого прозвища. Настолько нелепого, что на меня не свалилось ничего.

— Агась, Здесь БиДжей прославилась именно в таком качестве. — В голосе почти не осталось весёлых ноток опьянения.

— Ну и ладно. — Безразлично пожал я плечи, когда понял, кому принадлежит это прозвище. Я-то думал, а это опять одна из местных легенд. — Вижу, ты почти в норме.

— В городе старайся не отставать, потом ты меня вряд ли найдешь, помимо того, что там наш офис, там селятся подражатели, которых перевоспитывают, чтобы они начали искать свой путь.

— Окей, веди. — Все также безразлично пожал я плечами.

Старые развалины ферм перемежались с их рабочими товарками, и все они располагались весьма плотно, делая контраст более свободным просторам Коллегиума. Тут и там виднелись целая куча похожих пони, в основном, я видел серых единорожек с меткой Пип-Боя, но и подражателей ходячей карточной игры тут хватало, да уж, напарница не шутила, что их тут много. Их тут не просто много, их тут очень много. Целая армия рабочих ру… копыт. Хорошо, что Химера выделялась полицейскими очками, броней и своим наножным прибором. У большинства клонов этой местной героини даже одежды то не было.

Развалины сменились покрытой трещинами дорогой, что извивалась в сторону водохранилища. Мёртвые деревья, подобно копьям, возвышались над местностью. Большое количество их покореженных черных стволов лежало кучами и связками в воде. Как домой попал. Рядом с этими островками концентрированного упадка были вбиты таблички с красным восклицательным знаком. И, я так полагаю, не зря, дерево было в основном пригодным для использования, но его предпочли оставить там, где оно лежит. Что-то в этих деревьях было опасного и вряд ли это было остаточное магическое излучение. Порча? А хуй его знает! Вполне возможно.

Мы приближались к массивным стенам сваренных из металлолома при помощи магии и такой-то матери. Две внушительные башни стояли по бокам от входа и ещё несколько были расположены вдоль всего периметра стен. Как только мы достигли парадного входа, кто-то начал бешено бить в набат, а часовые бросились занимать боевые позиции, впрочем, увидев, кто пришел к их стенам крикнули: “отставить, это Охранница” и начали отпирать ворота. На их металлической поверхности всё ещё был виден абрис золотого листа.

Служба оповещения поставлена, что называется, на “ять”. Интересно, а они серьёзно думали, что это сама ходячая карточная игра или все-таки поняли, что это Играющая.

— Добро пожаловать в Лунное сообщество, вы по коронному вопросу или просто поиграть в карты? — Спросил нас хорошо вооруженный синий единорог у входа.

— Я не в настрое принимать корону, так что просто поиграть в карты, — Ответила Фуллхаус на сей странный вопрос. — Пусть Великолепный дальше во всем сам разбирается, у меня сейчас нет времени участвовать в политике.

— Где офис ты и сама знаешь, Играющая. — Видимо, это были своеобразные пароли и отзывы. Очень своеобразные. Хотя бы на меня никакого внимания. И то хорошо. Ведь местным есть дело до каждого.

В центре своеобразного форта возвышалась статуя в полный рост, уже виденная мной там, где я начал свой путь в этой безумной версии моего мира. Но здесь она изображалась без своей группы поддержки и, кроме того, что были переданы все детали, памятник был ещё и окрашен, отличалась статуя от Химеры, кроме полной кибернизации, только тем, что на голове была напялена корона, сделанная из бутылок виски. Осматривать дальше я не стал, смысл мне осматривать какую-то статую какой-то личности? Я, между прочим, даже статую Выходца никогда не рассматривал в подробностях. Подумаешь, эта личность много всего сделала, мне от этого ни тепло, ни холодно.

Повернув в сторону от большого коттеджа в центре форта, Фуллхаус повела меня в сторону небольшого здания с казино, не, я не шучу, это выглядело как казино, оно шумело как казино, так почему бы этому зданию не быть казино? После снов у меня яркое неприятие казино, но нужно переселить себя. Ведь, я так полагаю, Штаб Играющих располагается именно там. Во внутреннем дворе почти не было народу, все либо трудились на фермах, либо сидели в коттедже или казино. Охране со стен же не было дела до тех, кто перемещался внутри охраняемой территории. Открыв дверь казино, я увидел первого в своей жизни живого киборга, она работала за стойкой регистратора. И опять, чёрт возьми, это был подражатель карточной игры, выглядела почти точь в точь как статуя на входе. И почему она так популярна? Хотя догадываюсь почему.

— Имя и цель визита? — Холодным тоном осведомилась кобылка за стойкой.

— Фуллхаус, пополнение припасов и консультация с техотделом. — Ответила напарница.

— Добро пожаловать, сестра, это Держатель с тобой или носишься с ним чисто по обязательствам? — Ожидаемый вопрос но предоставлю разговоры моей напарнице.

— Держатель, но одно другому не мешает. — Что-то я не заметил, чтобы она была во мне заинтересована только благодаря моими “странностям”. Она вообще, кажется, во мне не заинтересована, только как наемник к своему нанимателю.

— Сэт Сикс внизу, она же и пополнит припасы, насчёт же остального у неё и спрашивай, чёрного джокера тебе в прикуп.

— Спасибо, и тебе сет тузов на раздаче, Флэш. — Очень ироничное имя, если учесть, что этой самой плоти в киборге осталось очень мало.

Обменявшись любезностями, наёмница повела меня к лифту и вставила свой рог в разъём на стене. Очень оригинальный способ пользоваться лифтом. Впрочем, там была и обычная кнопка, но напарница почему-то воспользовались именно таким методом. Зачем? Не ясно. Я не стал спрашивать. Хотя, стоило, наверное.

Лифт прибыл на удивление бесшумно, даже без звонка. Пройдя в кабину, она приглашающе кивнула мне. Естественно, я зашел. В лифте не было и намёка на кнопки, это значило, что его построили уже после войны и специально для этих Играющих, если точнее, для их рогатой части. Тогда кое-что прояснялось, но непонятки всё же оставались. Стоило мне зайти, створки закрылись, а лифт мягко и беззвучно поехал вниз.

— И долго ты ещё будешь мучится? — Видимо, все мои вопросы так сильно отпечатались на моей морде, что Фуллхаус решали сама решила завести разговор. Что странно, ибо я не менял нейтрального выражения лица.

— Так заметно? — Спросил я напрашивающийся вопрос.

— Зная тебя, да, а я знаю тебя уже почти неделю. — Подтвердила она. — Валяй, спроси. Всё лучше, чем гадать на хрустальном шаре.

— На самом деле, я не гадаю и не обращаю внимания. Это не мое дело, почему эту ходячую карточную игру так почитают. Не мое дело почему так много подражателей, это их личное дело. А такими лифтами я вряд ли будут пользоваться. — Возразил я.

— Это уж точно, — усмехнулась она. — это уникальная разработка Основателей для нашего, скажем так, агентства. Существует только в двух экземплярах. Но и это уже достижение для пост-военного мира.

Лифт остановился и открылся. Здесь стилистики казино почти не было, а всё помещение занимали многочисленные станки, некоторые выглядели весьма причудливо. Даже ненадолго стало интересно для чего они. Мы располагались на втором уровне этой мастерской, на подвесных мостах вниз вело несколько лестниц. Всё это было сделано для того, чтобы не мешать рабочим этого промышленного цеха. Это было первое место в селении, где я не увидел подражателей. Ну почти, одна всё же нашлась. Очередная подражательница карточной игры. Только с протезами ног доходящих до предплечий на передних, и бедёр на задних, что отличало её от Хамми.

— Нечасто у нас тут бывают посетители сверху, Сет Сикс, шеф охраны в этом царстве высоких технологий и, по совместительству, главный инженер для этой кучки пустоголовых болванов внизу, что не могут отличить сапфир от хризолита. — Поприветствовала она нас и одновременно нажаловалась на некомпетентность рабочих.

— Алмазная Пыль[3]? — И Фуллхаус, видимо, её по этим жалобам узнала. — Это с каких пор ты среди Играющих?

— Попала под чудом сохранившийся очаг ХМА. — Поморщившись, сказала выше именованная. — Был выбор или умереть через неделю, или отработать своими знаниями у спонсоров “лечения” в течении трёх лет, тебя тогда не было в доступной близости, поэтому поставили стандартный комплект диверсанта. Результат у тебя перед глазами. А это… Хммм… Полагаю, это и есть тот самый Зеркальный Странник, о котором жужжит старик ПонТри? Так держать, Фуллхаус, продолжай в том же духе и станешь истиной Блекджек.

— Предпочитаю, чтобы меня звали по имени, Девид. — Проскрипел я зубами. — И что он обо мне трещит? С учетом того, что я сделал ровным счетом НИЧЕГО. Или, может, я прослушал некоторые сочные новости, ибо почти не слушал местное радио.

— Странное имя, но не мне судить. — Пожала шеф охраны плечами. — Да ничего такого, только от случая к случаю напоминал, что ты изменился, став пони, и дал рекомендации не спутать тебя с рейдерами Квад Байт. — Кого-кого? — А вы не слышали? Смотрительница тридцать первого взяла себе новое имя и уже начала рыскать по Пустоши в поисках кого бы вы думали?

— Кажется, догадываюсь. Меня, видите ли, полная копия её сестры и комбез с номером её Убежища. — Закатил я глаза. — Ладно, мы здесь по делу.

— Ясень пень, что по делу. — Фыркнула кобылка. — В наше царство хаоса и некомпетенции потрещать за жизнь никто не ходит, излагайте.

— Мисс Хамми, ваш выход. — Предоставил слова моей проводнице.

— Ты мог изложить и сам, за спрос не расстреливают. — Усмехнулась напарница.

— Но это ты Играющая. — Резонно возразил я. — Я не имею права ничего тут ни заказывать, ни что-либо еще делать.

— Как знаешь, но все равно именно тебе придётся объяснять тонкости производства того, что тебе нужно. — При словосочетании “тонкости производства” Алмазная Пыль чуть ли не охотничью стойку приняла. Если Фуллхаус была фанаткой магии, то это была больше близка по духу ко мне, она фанатела от тайн производства той или иной вещи.

— С удовольствием, особенно, если у меня будет такой слушатель. — Сет Сикс сверкнула рогом и перед нами появился стол с расстеленным ватманом, набором линеек и карандашей. Чёрт, меня аж зависть берёт! Мой скромный джентльменский набор походного инженера просто курит в сторонке.

— Я вас внимательно слушаю, джентелькольт. — Это, должно быть, аналог джентельмена. Занятно.

Я принялся объяснять методику изготовления армейских боеприпасов к оружию калибра сорок пять сотых дюйма. На лице шефа охраны читался незамутненный восторг техноманьяка и, будь на её месте женщина, я бы сказал, что она может дать мне прямо вот тут, её не будет волновать, что о ней подумают наблюдатели внизу. Тем не менее, я, не обратив на это внимания очень доходчиво и подробно объяснил методику, очень. Я сам испытывал от этого небольшое удовольствие.

Наконец, все схемы были зарисованы, все формулы записаны, а на лице Алмазной пыли появился пыл ЭКСПЕРИМЕНТАТОРА. Именно так с заглавных букв. Да уж, что называется, че… пони нашёл своё место. Кем же она была, пока не стала Играющей? Такой фанатизм встречался мной только у друзей наших по стали и лазеру. И то писцы больше предпочитают старые знания новым. А эта, видимо, приходила в восторг от любых технологий, которых ещё не знает. И, если честно, я бы еще долго тут сидел, рассказывая о технологиях Земли, но это будет пустой тратой времени, к сожалению.

Кобылка растолкала рабочих и лично встала за один из верстаков и начала ТВОРИТЬ. Не изготавливать, о нет, с таким воодушевлением именно ТВОРЯТ. Я могу с уверенностью сказать, что она художник от мира техники. Прошёл час, шеф охраны вся измазалась в машинном масле, но была такой довольной, будто только что занималась этим самым делом прямо с верстаком.

— Вот это верность своему делу. Аж скупую слезу пустил. — Перекинулся я с Химерой парой слов.

— Она всегда такой была, сколько её знаю, фанатик знаний и бессребренник, редкое сочетание для Пустоши. — Ответила моя напарница. — Готова расписаться собственной кровью за технологию, которая очистит Пустошь от всех последствий войны.

— Знал бы я технологию создания ГЭКК, поделился бы. — Отшутился я.

— Но по части магии она, увы, даже на кикера не тянет, всё, что она может, это создавать чертежные материалы и базовый телекинез.

— Это я уже понял. — Ты либо уходишь в магию, либо в технологии.

— Увы, я пока не видела, чтобы кто-то был силён в обоих отраслях, даже среди Основателей. — Она развела передними ногами и принялась рассуждать на эту тему. — Эйс Стрит в разборки не лезет и предпочитает вырабатывать тактику и стратегию, Стритфлеш больше предпочитает силовые методы магии, Флеш ты уже видел, она главный охранник в этом филиале. — Я видел одну из основательниц воочию? Забавно, что основатель этой организации работает обычным охранником. — Ну а Роял Флэш… что ж, она больше не с нами, покинула нас после двух лет формирования нас как организации и свалила куда то по своим личным делам, даже Карэ, наш шеф по кадрам и вербовщик, не смогла найти её следов.

— Я вот чего не могу понять. — Задал я давно мучающий меня вопрос. — А почему у вас в основном важные шишки женского пола? Ну, то есть, кобылки. И я не только про Играющих говорю. Даже в вашей истории почти нет ни одного важного представителя мужского пола.

— Традиция, кобылка лучше понимает, что нужно для поддержания стабильности и процветания той группы пони, которой копытоводит. — Пояснила напарница. — Да и в целом кобылок в пять раз больше, чем жеребцов. Есть, конечно, правители-жеребцы, но удачных среди них не так много.

— Ясно… неярко выраженный матриархат. — Резюмировал я. — У меня как-то даже пропало желание оставаться здесь и переселять сюда моих родных.

— Давай я тебя познакомлю с Великолепным, а дальше сам думай. — Она увидела, что шеф охраны и главный инженер в одном лице поднимается к нам с левитируемым подносом, на котором лежала снаряженная обойма со свежими блестящими патронами с серой краской на пулях. Я придирчивым взглядом осмотрел обойму и резюмировал.

— Как минимум выглядят неплохо. Но как они будут стрелять? — Я достал из рюкзака свой карабин заранее, чтобы было проще. — Где их можно будет проверить?

— Не здесь. — Тут же покачала головой Алмазная Пыль. — Это сборочные цеха, стрельбище наверху, спросите у Флэш, она лучше знает свой сектор ответственности, ей и сообщите результаты, если результат вас удовлетворит, она с вами и рассчитается, а свежие патроны вы сможете закупить во всех филиалах Играющих. Ну а если нет, что ж, как минимум, мне было интересно попытаться воспроизвести технологию, но, видимо, не судьба.

— Это я и хотел узнать. — Кивнул я, покидая цех. Мне определенно нужно кобура наподобие той, что у Фуллхаус, раньше у меня на броне был специальный ремень для того, чтобы карабин всегда был, так сказать, под рукой, но сейчас брони нет и ремня тоже. А доставать его из рюкзака это целая история, в которой участвует и Фуллхаус.

— Ну прямо как два гвоздя в одной подкове, что ты, что Пыль. — Тем временем отпустила шпильку напарница. — Может, останешься и женишься на ней?

— Вот еще я тут останусь! — Проворчал я, ожидая того, как она запустит лифт. Впрочем, его запускать и не надо было, он сам поехал стоило нам в него войти. Вот это я понимаю, автоматизация. — То что я люблю технику еще ничего не значит. К тому же пони не в моем вкусе.

— А киборги? — Последовал второй выпад с внезапной для меня стороны.

— Смотря какие. Пони-киборги так же не в моем вкусе, а вот люди киборги женского пола уже в моем вкусе.

— Ясно. — Коротко сказала напарница и вновь замолчала. Лифт столь же тихо, как и всегда, доставил нас в казино и мы вновь предстали пред очами великой и ужасной в своей инфернально-технологичной внешности Флэш. Я предоставил все разговоры опять Фуллхаус, ибо она член организации, я всего лишь мимо проходил. — Хей, Флэши, будь ласкова, одолжи стрельбище на минуток пять.

— И что на сей раз ты откопала на пустошах, что понадобилось привлекать техотдел? — Хоть её глаза были закрыты визорами аугментаций, я готов был побиться от заклад, что она вскинула бровь. — А, всё, вижу, хм… тебе крышками, золотом, или продлением контракта?

Это было обращено ко мне.

— А можно совместить крышки и продление? — Поинтересовался я.

— Вряд ли получится, спец уровня Фуллхаус стоит пятьдесят тысяч в месяц. — СКОЛЬКО?! А я получил её бесплатно! Я аж присвистнул. — А разыгрывать дополнительное время по низким ценам не в моей компетенции, этим занимается Карэ или твоя сопровождающая.

— Ну тогда выбор очевиден, продление. — Она кивнула и указала ногой в неприметную дверь для служебного персонала. Отойдя, я шепотом спросил Фуллхаус.

— И я получил тебя бесплатно только потому, что выиграл с Дискордовым джокером?

— Ну не только, а еще и потому, что выиграл у Карэ в блэкджек. — Так же тихо ответила напарница.

— А что это так сложно? — Недоумевал я.

— Получить Дискордов Джокер уже само по себе достижение. — Пояснила Фуллхаус. — А вот выиграть, да, проще. Но если бы ты играл просто на крышки, то в блекджек ты получил бы кого-нибудь из младших уровня Джемини или Твайс Пейр. С другой же стороны, выбери ты другую игру, посложнее, с Джокером ты мог бы рассчитывать на самих Основателей, причём даже, возможно, скопом.

Я тихо присвистнул.

— Не понял, только из-за Дискордова джокера?

— Этот джокер — это контракт “Всё или ничего”. Он говорит, что ты готов на всё и тебе нечего терять и всем на Пустоши это известно. — Как самое очевидное пояснила напарница.

— Ну да, мне нечего терять. Кроме своей жизни. — Согласился я, заходя в эту комнату. — А за что награда? За технологию патронов?

— Десять тысяч, как я уже сказала, или неделя дополнительного времени для наёмника моего уровня. Универсалы товар на пустоши штучный.

— Ты уже говорила. — Я осмотрел новое помещение.

Служебная дверь вела в коридор с множеством других дверей и все были с уже виденной мной системой защиты. Что бы я не думал об играющих, а думал я о них, как о кучке фриков, помешанных на образе какой-то там пони, система безопасности у них такая, что аж завидки берут. Куда там надёжным терминалам и сверхсложным замкам? Попробуй взломать дверь, которая защищена не понять какой магией. С учетом того, что я в этой их магии вообще не разбираюсь. От слова “только телекинез”, несмотря на энтузиазм, Хамми обучать меня дальше не могла. Сейчас у меня проблемы посерьёзней магии, или, может, эта магия виновата? Так, не сейчас, тебе о другом нужно думать!

Тем временем мы свернули за угол и оказались в этаком тупичке с тремя дверьми. Фуллхаус засунула свой рог в правую относительно нас дверь и та приглашающе отворилась. Помещение было новым. Но оно и понятно, видимо, эту часть казино отстраивали с нуля специально для фракции Играющих, больно уж много их атрибутики в системах безопасности. Стрельбищем оказалась широкая комната с искусственным освещением и рядом манекенов в конце оной. Ну, манекены это для понятности, я понятия не имею как назвать куклу в полный рост в виде пони. Эти куклы были окрашены и, судя по концентрическим кругам, это тренировочные цели с указанием наиболее уязвимых зон пони, слева от центра грудины, в месте, где располагаются глаза и в центре лба точно там, где начинался бы рог у единорогов. Занятно.

— Я так понимаю, это стрельбище? — На всякий случай спросил я напарницу.

— Нет, это склад тренировочных поникенов. — С сарказмом ответила та. — Разумеется, это стрельбище, а что, не похоже?

— Ну мало ли. — Многозначительно ответил я, разводя “руками”. Осталось только проверить новые патроны для моего карабина. И результат был утвердительным, конечно, еще бы ему таким не быть, ведь обучал я! От первого же выстрела карабин вырвался у меня из телекинетичесокй хватки. Отдача дичайшая, только поменяв тела, я понял НАСКОЛЬКО дикая отдача на самом деле вне крепких рук человека.

— Нужно наколдовать компенсирующие чары. — Пробормотала Фуллхаус. — Угу, это дело получаса, совсем про это забыла.

Не знаю про что это она, я лишь убедился, что патроны рабочие.

— Странно, мне отдача казалась небольшой. — Тем временем пробормотал я, засовывая карабин и патроны обратно в рюкзак.

— Стандартный телекинез не рассчитан на дульные энергии крупных винтовок, карабинов и прочих инструментов для поливания врага свинцом. — Авторитетно заявила она. — Позволь я покажу. — Она протянула копыто за моим карабином. Я закатил глаза и достал его обратно из рюкзака, хотя, казалось, я только нормально уложил его.

— Это хватка Стандартным телекинезом. — Она произвела выстрел и, так же как и у меня, карабин улетел назад от отдачи. — А это хватка могучим телекинезом первого ранга. — Второй выстрел и карабин остался висеть в том же положении как приклеенный. — Вопросы есть?

— Нет, даже без наглядной демонстрации вопросов не было. — Я протянул руку, показывая, что хочу забрать свое оружие. — Хотя появился. При чем тут могучий телекинез, если у меня нет столько времени, чтобы ему обучатся?

— Это ещё только первая часть демострации. — Пресекла она мои попытки. — Есть ещё один способ, но он тоже требует тренировок, пусть и не таких долгих.

Она встала на задние ноги, подхватив карабин в чисто человеческой манере и вновь сверкнула рогом, лишь небольшое покачивание тела показало насколько для неё такая методика непривычна.

— Только одна тонкость, в обычной ситуации надо жать копытом на спусковую скобу, но она у тебя слишком маленькая и зажата в кольце. Это зебриканская методика. — Закончила она демонстрацию.

— Так как предназначена для пальцев. — Сказал я с выражением лица, которое о многом говорило, ибо, чтобы не догадаться до этого, нужно быть не очень умным.

— Я в курсе. — Ответила наёмница с легким оттенком раздражения. — Я поясняю, что будь ты не рогатым, то для тебя методика бы не подошла.

— Я понял. — Кивнул я с тем же выражением лица. — Можно попробовать?

— Это требует сноровки, но валяй, дураком выглядеть ты точно не будешь. — Разрешила Фуллхаус. Надо сказать, привычка и умение стоять на задних конечностях остались при мне, даже строение копыт не очень-то мешало мне, немного приноровится к другому центру тяжести и вуаля.

— Знаешь, тебе стоило стать зебром. — Похвалила она меня, по крайней мере интонации были именно похвальные, но комплимента я в этой фразе не увидел.

— Я всю жизнь проходил на задних конечностях и этих умений и знаний никто меня не лишал. — Хоть я и стоял устойчиво, я чувствовал некоторый дискомфорт в этой позе. — Хотя, должен признать, этому телу это не очень по нраву, и есть навязчивое желание встать снова на все четыре.

— Методика для, и только для, снайперов. — Напомнила напарница. — Выстрелил, встал как обычно и пошёл на другую позицию, нет, если ты изучал йогу и делал растяжки на протяжении пяти лет, это тебе не будет помехой, но, я так полагаю, у тебя тело стандартного пони без специальных тренировок.

— Я будучи человеком-то подобным не занимался. — Пожал я плечами, выстреливая по данной методике. Я покачнулся чуть сильнее, чем Фуллхаус, но больше с непривычки, ведь я сумел сохранить устойчивость. — Но есть и третий вариант. — Вспомнил я, что она бормотала.

— Есть, но тебе придётся сдать твой ствол Сет Сикс. — Кивнула Фуллхаус. — Почему? Попробуй мой дробовик телекинезом.

Видать она решила показать наглядно выгоду.

— Я уже понял, что так будет выгодней, так что я согласен на эти… чары компенсации. — Я всем видом показал, что меня заботят совершенно другие проблемы, нежели демонстрация оружия. Фуллхаус поняла какая проблема меня заботит, как? По морде должно быть.

— Снимем номер и займусь этим. — КАК это прозвучало, она нарочно или так вышло случайно?

— В тебе пропадают два таланта. Актера и дознавателя. — Отшутился я.

— Если бы… — Фыркнула Фуллхаус. — Будь это так, я давно уже обрела бы свою Милометку. — Она покосилась на поддельную метку с картами с грустью и надеждой, но тут же помрачнела. — Если, конечно, Отродья вообще способны их заработать.

Мне нечем было её обнадёжить, поэтому разговор сам собой увял и мы вернулись к Флэш. Фуллхаус доложила об успешных испытаниях патронов сорок пятого калибра и Основательница сверкнула рогом, окутывая нас двоих тёмно алой аурой. После того как аура пропала, я изменений не почувствовал, но не думаю, что это было простым светопреставлением. В мои мысли закралось подозрение, что это и было продление контракта. Ведь именно это я затребовал в качестве оплаты.

После этого мы подкинули мой ствол для доработки Сет Сикс и покинули казино, направившись в сторону виллы. Отель располагается там? Хм, даже интересно, почему именно такое здание отель, а не здание принадлежащее Играющим. В казино съёмные номера смотрелись бы всяко уместней. Холл виллы внушал уважение своим изыском и почти довоенной чистотой. Я словно в Темпени-Тауер оказался. Вилла была в несколько этажей, но мы пока видели лишь обширный вестибюль с лестницей на второй этаж и несколькими дверьми на обоих этажах. В центре стены, прямо перед нами, висело большое полотно, изображающее угадайте кого? Всё та же Блекджек. Здесь её изобразили с протезами ног и глаз и стаканом виски в захвате пальцев(!!!). Я смело могу объявить этот город городом этой личности. Тут буквально культ! Впрочем, чья бы корова мычала, Выходец из Убежища примерно так же почитается, даже в Нью-Арройо его так не почитают, как в столице НКР.

Переведя взгляд с картины, я осмотрел окружение: в холле работал за стойкой первый встреченный мною гуль-пони, если быть точнее, то земнопони, ещё точнее — жеребец. Когда-то пышная шевелюра теперь висела клоками и поросла лишаем и мхом, болезненно жёлтые глаза светились даже сквозь тёмные очки, старый фрак наподобие тех, что присущи дворецким, прикрывал наверняка неприглядную картину язв, рассыпавшихся по всему полусгнившему телу. Гуль. Непарнокопытный гуль. Теперь я видел все. На фоне своих собратьев подвида homo sapiens sapiens этот даже немного жутковатей.

— Королева? — Хрипящим голосом с нотками удивления спросил гуль.

— Расслабься, Высокомерие[4]. — Махнула наёмница передней ногой. — Я пришла всего лишь сыграть в карты, выпить немного виски и переночевать. — Я в очередной раз охуеваю от местных имен. И в очередной раз получаю подзатыльник. Не настоящий и не очень больной, но получаю.

— Значит королевский люкс по прежнему закрыт. — Он печально вздохнул и посуровел. — Двести крышек, торг неуместен, не можете себе позволить, ночуйте на улице.

Фуллхаус промолчала, видимо, фраза относилась ко мне. Я стал копаться в рюкзаке и наконец выудил мешочек. Затем, подсчитав количество крышек с помощью Пип-Боя, я понял, что у меня осталось всего триста восемьдесят оных, с учётом двух сувенирных. Отделив телекинезом нужное количество, я протянул их этому дворецкому? Метрдотелю? Вот уж не знал, что когда-то я дойду до того, чтобы размышлять о должностях лю… пони в вестибюле отеля.

— Четвертый этаж, вторая комната прямо по коридору. — Сухо сообщил он мне, давая уже знакомый камешек с цифрами четыреста два. — Лавки находятся на первом этаже и работают с девяти утра до восьми вечера, ведите себя хорошо или иначе вас вышвырнут, и даже ваша могучая напарница не посмеет нам возражать.

Я лишь кивнул. А что тут еще ответишь? Тем временем проводница отправилась в сторону лестницы, неторопливо ступая по массивным монументальным каменным ступеням, громко цокая на каждой. Я её довольно быстро нагнал. Впрочем, она не прервала своего величественного восхождения по ЛЕСТНИЦЕ. Ибо она шла по оной так, будто все буквы у этого передмета обстановки были заглавными.

— Зачем такое поведение? — Недоумевал я, уже обогнав её.

— Не мешай наслаждаться, это же настоящий мрамор! Настоящий полированный мрамор! — Прицокнула она по ступеньке.

— И? — Вздернул я бровь.

— Ты что, не чувствуешь? — Не чувствую чего? Лестница как лестница.

— Лестница как лестница. — Вторил я своим мыслям.

— Бесчувственный грубый чурбан! — Вздёрнула нос кобылка и продолжила своё медленное восхождение, прямо как дива на сцене. Я, видимо, чего-то не понимаю или не знаю.

— Не был бы таким, если бы мне объяснили. — Закатил я глаза, ожидая её на самом верху.

— Если ты этого не чувствуешь, объяснять бесполезно, ты слишком огрубел на копыта. — И что сия ремарка должна была мне объяснить? Я осмотрел свои копыта, лестницу, снова копыта и, так ничего не поняв, пожал плечами. Копыта как копыта. Вроде. Я не разбираюсь в копытах. Надо сказать, я никогда на них еще не смотрел.

Наконец, напарница добралась до второго этажа и кивнула на дверь в углу. Открыв её, мы увидели лестницу. Очередную. Но на сей раз ведущую сразу на несколько этажей. Здесь напарница подымалась уже порезвей, видимо, из-за того, что здесь не было полированного мрамора на лестнице. Материал как материал, ей богу. Зачем подниматься как какая-то королева, если лестница мраморная?

Номер был небольшим и рассчитан на одного жителя, по крайней мере кровать была одноместная. Кроме кровати было два горящих светильника под абажурами и дверь в санузел. Кому-то придется спать на полу в спальнике.

Впрочем, увидев как наёмница расстилает свой спальник, я понял, что кровать она благородно уступает мне. Я бы и на полу поспал, на кроватях мне спать уже как лет шесть неудобно.

— Ты ложись, как я с тобой работать буду, если ты будешь валятся на полу? — А кроме благородства примешались ещё и толики прагматичности и практичности. Ну тогда я не против. Вот только я еще ни разу не ложился спать в кровать будучи непарнокопытным.

— Мне ещё тебя укрыть как жеребёнка? — Подколола она меня, увидев мои раздумья. Я закатил глаза и, разгрузившись, лег в кровать. Неудобно было только поначалу. Стоило мне перестать напрягаться и расслабится, как я почувствовал себя так будто вишу в невесомости.

— Это опять магия? — Недоумевал я.

— В кровати? — Уточнила Единорозка и, дождавшись кивка, сказала. — Не смеши, просто ортопедический матрас.

— Какой? — Еще больше недоумевал я.

— Ортопедический, ну, он подстраивается под особенности осанки и телосложения лежащего на нём пони. — Пояснила Фуллхаус. — Никакой магии, просто система пружин. Хорошо продуманная система пружин.

— Уважаю. — Протянул я. — Приступим?

— Помолись в кого ты там веришь, потому что даже я не уверена в том, что я делаю. — Посоветовала единорожка, зажигая рог своей аурой.

— Я атеист. — Хмыкнул я. — А это значит, что я никому не молюсь и ни в какое божество не верю.

— Неважно. — Закатила глаза напарница, коснулась моего рога своим. Ощущение были непередаваемые, и, по большей части, очень приятные, это я такой уникум или я чего-то о данном ритуале скрещивания рогов не знаю? Ладно, ждем результатов. Сначала не происходило ничего необычного, я витал в облаках от приятных ощущений и краем сознания ощущал, будто ко мне кто-то осторожно присматривается. Прошло некоторое время и осторожный осмотр перешёл в уже в откровенное разглядывание и я почувствовал себя так, будто оказался в женской душевой без одежды в окружении толпы девчонок. На самом деле, не очень приятные ощущения. Взгляд, казалось, пронизывал меня насквозь, будто хороший рентген. А потом я почувствовал, что теряю сознание и не могу этому помешать.

---

Резюмирую, что я человек, как и всегда. На сей раз я оказался в абсолютной пустоте на бесконечной равнине. На мне была давно забытая купленная для посещения мест вроде Нью-Вегаса одежда: черные брюки, хорошо сохранившиеся довоенные ботинки, черная рубашка с закатанными рукавами, красный галстук и жилет. Интересно, где я забыл этот наряд? Ну и, разумеется, я был распят. Как же об этом забудешь. А вот чего я раньше не замечал так этого, того что к другой стороне креста распят кто-то ещё. Мое подсознание? Нет, я убедился, что я говорил сам с собой. Мне было плохо видно из-за ограниченного обзора, но это был кто-то в красной меховой одежде… Или не одежде?

— Занятно. — Услышал я голос Фуллхаус. Подняв взгляд, я не поверил своим глазам, ибо со мной говорило дерево из золота.

— Вау… — Присвистнул я. — Да, занятно. Не спрашивай насчет креста. Это все проделки Крупье и его другана Рейдера.

— Окей, захочешь — расскажешь. — Не стало возражать дерево. — Что меня занимает, так эта кобылка, что привязана у тебя за спиной.

— Ась? — Я вновь попытался осмотреть, кто там у меня.

— Помнишь, я упоминала, что твоё тело — копия убитой сестры Квад Байт? — Спросило дерево.

— Не хочешь ли ты сказать? — Вздернул я бровь, догадываясь к чему клонит дерево-химера.

— По крайней мере на вид она именно убитая сестра Квад Байт, но это нелогично. — А я вот логику прекрасно вижу, или я опять чего-то не понимаю?

— И что она делает? — Я попытался еще раз осмотреть незваную гостью у меня на горбу, но не получалось.

— Ничего, просто висит, но у неё не так уж много вариантов, учитывая как она привязана. — Ответило дерево. — Не понимаю. — Если чего-то не понимает величайший маг универсал на ближайшие сто миль, то туши свет! Потому что кто я по сравнению с её кладезем знаний о магии.

— Хей! Ты там, другой стороне? Ты меня слышишь?! — Решил я обратится этой пони.

— Сомневаюсь, что она ответит. — Сказало дерево. — Разум едва теплится, но состояние стабильное, не знаю как давно она здесь, но она может просуществовать тут бесконечно долго. По крайней мере, мне неясны условия для того, чтобы это, чем бы оно ни было, начало пробуждаться.

— Хм… У вас, пони, тупые имена и ваша мания талантов просто не имеет смысла! — С моей спины донёсся крик полный животной ярости, а я почувствовал, будто меня душат. Не, меня реально душат! Веревкой, которая держала меня за шею у креста.

— Полегче на поворотах, Девид! — Крикнуло дерево и веревка почему-то ослабла. — Понятно. Занятно. Странно.

— Чем бы или кем бы она не была, она явно не в восторге от подобного.

— Я тоже, но я научилась это терпеть. — Поделилась Хамми. — Но это не значит, что я в восторге от того, что слышу.

— Извини, это был просто эксперимент. — Попытался я пожать плечами

— И он, как ни странно, внёс ясность, но и запутал всё окончательно. — Не могли бы вы, уважаемое дерево, выражаться менее туманно? — Если я права, а ошибаться мне нет резона, мы с тобой стали свидетелями существования двух душ в одном теле.

— Но это мое тело! Ну, оно было, конечно, преобразовано, но это мое тело! Откуда здесь взяться посторонней, как ты выразилась, душе?

— Если бы я знала, то имела бы степень магистра чернокнижника. — Она шутит? — Также моих знаний хватает лишь на то, чтобы сказать одно: души не могут взяться из ниоткуда.

— Можно попытаться её привести в состояние более-менее сознания ненадолго? — Неуверенно спросил я.

— Моих знаний в магии душ для этого явно недостаточно. — Развело ветвями дерево. — Если у тебя есть на примете могущественный некромант, то я заставлю его, а так извини, я не буду пытаться распутывать узы душ, что связали вас вместе.

— Охеренно… — Протянул я. — Интересно, а что если… — Ко мне пришла гениальная идея. — Я бесчувственный чурбан, что не хочет в приземленности своей принимать этот мир со всеми его особенностями? Что, если вы имеете право на ваш менталитет, и, охаивая его, я вызываю лишь отвращение своим дремучим невежеством, а насмехаясь над вашими именами я к тому же проявляю неуважение к древним традициям, которые и привели к таким необычным и красивым именам а я со своим приземлённым взором не смог разглядеть всё величие этого?

— Это самая чудесная вещь, которую я когда-либо слышала из твоих уст. — Всхлипнуло дерево, а на самом стволе выступили капельки росы. Я её что, растрогал до слёз? — Ты это искренне сказал или это просто проверка теории? — Всё же взяло себя... в корни дерево.

Я лицом показал, что пока не буду отвечать, ожидая реакции названной соседки. Тишина. Ну, по крайней мере, не душит. Надо сказать, я взволнован, я приложил столько навыков красноречия в эту проникновенную речь.

— Скорее, второе, но спешу обрадовать, доля искренности тут есть. Для пущего эффекта, которого не было. Похоже, её в чувство приводит только негативная критика.

— Я не спец в духовной магии, Девид. — Повторило дерево. — Я не знаю, что нужно сделать, чтобы пробудить её и зачем вообще её будить.

— Резонно. — Кивнул я. — По крайней мере, я знаю, на что буду играть со шляпником на этот раз.

— Не рискуй понапрасну, Девид. — Дерево показало фишку с изображением волт-боя. — Это сделано не мной, но я знаю что это, это частички твоей души, мистер Девид.

— Я тоже знаю, что это. Не волнуйся, я буду играть на ответы. — Покачал я головой. — Хотя бы буду знать кто она… У неё есть имя?

— Я не знаю, её разум спит как в коме, лишь резкая критика заставляет её дергаться. — Сказало дерево, пожимая ветвями. — А в этом плане бытия мои навыки менталиста работают иначе, чем из плана непосредственной памяти.

— Так-с… А на что еще она может реагировать? Хамми, не обижайся, это чисто в рамках эксперимента. — Я стал перечислять все мысли о мире пони, что мне были известны, помимо милометок и имен. — Матриархат это плохо.

Тишина.

— Монархия устарела. — Снова тишина. Это затянется надолго.

Я не знаю, сколько прошло времени, но явно много, но она не реагировала особо.

— Мне нет дела до этого мира и его обитателей, я просто хочу домой. — Было моим последним аргументом. Что-то дёрнулось, но вновь наступила тишина.

— А вот это необычно. Повтори ещё раз. — Попросила Хамми.

— Я просто хочу вернутся туда, где мне место, это не мой мир и мне нет дела до его обитателей.

— Любопытно. Занятно… Потрясающе. — Последнее дерево протянуло с толикой восхищения.

— А объяснить?

— Я никогда прежде не видела магии душ, но если бы это происходило между двумя пони, я бы сказала, что поссорились двое пони с диаметрально противоположными точками зрения на один вопрос.

— Что она делает? — Вздернул я бровь.

— Ничего, но она возмутилась, поняла и выразила сочувствие в один миг, пока была в сознании. Она поняла твою позицию и не может возразить, ведь ты прав. — Я запутался. — Я не сталкивалась ни с чем подобным раньше.

Она начала повторятся.

— Нда… Час от часу не легче…

— Нужен чернокнижник. — Резюмировала Химера. — Чем опытней, тем лучше.

— Значит найдем. По крайней мере, мы знаем, что делать, чтобы не злить эту мадам. — Резюмировал и я.

---

Очнулся в смешанных чувствах, с одной стороны мне в очередной раз подкинули неприятностей, с другой стороны этот ритуал со скрещиванием рогов помимо того что погрузил меня в нирвану, так ещё и возбудил слегка. Заметка на будущее: не делать так больше без крайней на то необходимости. Судя по морде Фуллхаус, она сейчас тоже была в слегка игривом настроении. Глянув на Пип-Бой я понял, что прошло совсем немного времени, даже удивительно: Всего полчаса.

— Мне нужно развеяться, — сказала напарница и ушла из номера, оставив меня наедине с собой.

Мне нужно отвлечься и подумать о другом. Например, о том, что было... во сне? Я даже не знаю, что это вообще такое было. А мой справочник по магии ушёл сбрасывать напряжение приятным способом. Ладно, похуй. Просто будем мыслить от известного мне. Кто она? Душа. Чья? Хер знает. Хотя нет, кое-что я знаю и без данного индивидуума: Как минимум это душа пони, другой душе нет резона принимать мою критику в штыки. Откуда эта душа в моём теле? Тоже нет ясности. Она женская. Я делю тело с особью женского пола… Так, об этом лучше не думать, это только ухудшает ситуацию. По телу пробежала дрожь от такой мысли. Надеюсь, что она не проснется, мне не нужна женщина в голове… кобылка. Я начал заговариваться в мыслях, это не к добру. Я хорошенько вдарил себе по морде, отгоняя подобные мысли. Не туда понесло. Лучше подумаем, откуда она могла взяться. Тем более женского, блядь, пола в моем собственном теле! Гр-р, от этого меня распирает недовольство. Почему женская?! Я же мужик! Не понимаю…

Размышляя об этой несправедливости, я умудрился успокоится и прийти в себя, хотя, казалось, я балансировал на грани между холодной волей разума и животной похотью тела. Но холодная воля победила! На сей раз. Благодаря незванной гостье в голове. Кем бы она ни была.

Итак, что мы имеем? Я не один, со мной душа какой-то кобылки. От подобных махинаций с рогами возбуждаешься, моя соседка по голове ненавидит критику о пони, впрочем, могу её понять, я бы тоже возмутился, если бы нас, людей, критиковали как вид. Более она себя не проявляет. А еще ей не нравится то, что я навострил лыжи домой, но не возражает так рьяно, как по первому вопросу. Что радует. Интересно, а почему она захотела, чтобы я остался? Может, этот крест её рук дело? То есть копыт. Другая моя соседка по голове лишь с незнающим видом пожала своими розовыми плечами. Не голова, а проходной двор.

Я встал с кровати и, размявшись после лежания, включил радио, чувствовал себя так, будто посетил профессионального массажиста, окей, ещё один плюсик в копилку этого мира. Матрасы здесь охуенны. Может, захватить один к себе домой? Только если прямо перед самым отбытием. Интересно, напарница долго будет там устраивать родео? Кто бы ответил, я как-то не спрашивал Совелия об ЭТОМ и о том, как этот вид делает ЭТО. Уверен, у него была книга: “Все, что вы хотели знать о сексе, но боялись спросить”. Ладно, все, что остается, это ждать. Так, где там мой Грогнак Варвар?

Прошло что-то около трёх часов, судя по показаниям моего Пип-Боя, когда, наконец, дверь осторожно отворилась и в помещение ввалилась, иначе и не скажешь, Фуллхаус, вся растрёпанная, с бегающим взглядом, но выглядела довольной, словно слон. За время её отсутствия я прошел больше половины игры и допил свою старую бутылку виски, что я пил, когда осознал всю задницу своей ситуации.

— Ну, как прошло родео? — Деловито спросил я её, доставая голодиск с игрой из разъёма.

— В целом неплохо, а если завидки берут, то могу повторить и с тобой. — Отшутилась та на мою подколку.

— Предпочту отказаться от сего щедрого предложения. — Открестился я сразу от столь неоднозначного предложения кобылки, которая видимо ещё не до конца спустила пар. — Лучше подумаем вот о чем… Нам нужны деньги.

— В основном тебе, я на самообеспечении. — Поправил мня Фуллхаус. — Но я внимательно слушаю, до чего там мог додуматься твой воспалённый мозг.

— Нихуя он не воспаленный. — Огрызнулся я обиженно. — В о-о-общем. Деньги нужны не только на житейские расходы, но и на непредвиденные. Поэтому я подумал.

— Ничего достаточно стоящего мы в этом поселении не найдём, не забывай, тут располагается штаб квартира Играющих и всё достаточно серьёзное в округе они ликвидировали. — Стала объяснять сложности моего плана проводница. — Нет, работа есть, но в основном с низкой оплатой: работы на фермерских полях, охота на диких мутантов, походы в Топь за ингредиентами для лечащих зелий. Впрочем, есть один заказ высокооплачиваемый и невыполнимый, вообще невыполнимый.

— Я и не говорил, что в этом поселении, я говорил в общих чертах. — Пояснил я. — И что за невыполнимое задание? Дай угадаю. Нахождение местной богини?

— В точку, награда двести тысяч… золотом — Нда. Действительно богиня.

— Я не удивлен, с учетом того, как её здесь почитают. — Сделал я последний глоток из бутылки. Эх, последнее земное виски.

— Ты не представляешь и десятой части из того, что она натворила — хмыкнула напарница.

— Не представляю, не представлял и не буду представлять. Нахуй мне это нужно? Да хоть она астероид силой мысли остановила мне от этого ни горячо, ни холодно.

— Ну, положим, не силой мысли, а системой щитов П.Р.И.З.М.А, и не остановила, а изменила вектор выброса энергии. — Поправила меня единорожка.

— Все еще ни горячо и ни холодно. — Заметил я с лишенной интереса мордой. — Надо жить настоящим, а не пускаться в обожествление личности что совершила много подвигов. Да, она заслуживает уважения, но не поклонения.

— Неважно. — Она отмахнулась: “Фуллхаус это не понравилось”. Но я же не говорил ничего плохого о магии! Видимо раз она клон этой карточной игры, то это её задевает. Или опять особенности местного менталитета.

— Что я опять задел? Особенность вашего менталитета или нечто личное? — Это уже начинает надоедать.

— А это тебе нужно знать, тебе же всё равно? — Вздёрнула бровь Фуллхаус. Теперь все понятно.

— Мне нет дела до тех, кого я не знаю, но есть дело до моей проводницы. — Резонно ответил я.

— Скажем так, если бы не она, либо твоего путешествия вовсе не было, либо ты бы бродил по Пустоши, наполненной смертельным излучением, убившем тебя максимум за пару часов. — Не стала вдаваться в подробности копия местной героини.

— И я выказываю ей за это уважение, хотя за первый пункт не очень и выказываю. Но суть в том, что она, кем бы она ни была, молодец и все такое. Но обожествлять и поклонятся как в какой-то секте фанатиков. — Я сделал многозначительную паузу. — Это вне моего понимания.

— Забей и не думай об этом. — Отмахнулась напарница, “Фуллхаус вами сильно расстроена”. Ну почему нельзя просто воспринимать это как другой менталитет? Эх.

— Слушай, я не пони, чтобы знать особенности вашего менталитета. Мне их никто не объяснял. У нас… Да есть немного такого, — Вспомнил я о Выходце. — Но в целом мы подобным не занимаемся.

— Да забей уже, забыли. — Начала раздражатся напарница. — Я свою точку зрения не навязываю и ты не обязан мне нравится, чтобы я выполняла то, что прописано в моём контракте.

— Да, не обязан. Но чтобы мы сработались лучше — наши отношения должны быть лучше. Логично, не правда ли? — К тому же я не хочу, чтобы она, как закончится контракт, пристрелила меня из нелюбви ко мне или, если контракт закончился в каком-то опасном месте, бросила меня. По той же причине.

— Тогда начни с малого: держи свои мысли о наших особенностях при себе. — Порекомендовала наёмница с таким видом, будто она закончила дискуссию.

— Я откуда знаю где ваш менталитет а где просто местная причуда? — Ответил я резонно. — Я считал, что это просто особенность города.

— Она популярна не только тут, но тут она заработала право наследия короны. — То есть она без шуток Королева? Это не просто прозвище в этом городе? Странно.- Поэтому здесь наиболее много её упоминаний, или у вас правителям не ставят памятники?

— Я же сказал, что у нас есть немного такого. Конечно, мы ставим памятники достойным людям, и не только памятники. И некоторые, также, как и вы, чуть ли не поклоняются им. — Пояснил я. — Но, главное слово “некоторые”. Но не суть. Прежде чем возмущаться, поделись тайной о вашем менталитете, чтобы ты не слушала неприятные для тебя мысли гостя из другого мира.

— Закроем ненужную дискуссию, вернёмся к тому, что мы обсуждали. В Лунном сообществе только одна высокооплачиваемая работа: найти наследницу престола — куш заманчивый, но найти её, наверное, будет ещё сложнее, чем тот самый водяной чип.

— Я говорил в общих чертах. — Напомнил я.

— А я похожа на агента, что знает обо всех работах на Пустоши? — Усмехнулась напарница. — В каждом городе свои доски заказов и уследить за всеми, причём в реальном времени, ещё никому не удавалось.

— А я спрашивал у тебя конкретной работы? — Усмехнулся я в ответ. — Я лишь говорил, что следует присматриваться, или прислушиваться — Я взглядом указал на Пип-Бой. — И, если что-то будет заманчивое, взяться.

— Учту, но этим уже займёмся завтра, сегодня идти куда-то не имеет смысла. — Она также посмотрела на свой прибор. — Не знаю как ты, а я соскучилась по нормальной горячей ванне без остаточного магического излучения.

— Я чего-то не знаю? — Я вскинул бровь с непониманием.

— Ванная входит в стоимость номера, поэтому он такой дорогой, вышел из строя распределяющий амулет, а новый найти или сделать дело небыстрое, обычно номера стоят от пятидесяти до ста крышек в зависимости от класса номера.

— Окей. — Протянул я. — Я б подметил, что неразумно тратить драгоценную воду на такую ненужную вещь как мытье, но не буду.

— Драгоценную? — Единорожка искренне удивилась и повалилась на пол от смеха.

— Видишь? Моя реакция на ваш мир абсолютно нормальная, если даже ты так реагируешь на наш. — Резонно подметил я, глядя на эту реакцию. — На нашей Пустоши вода ценнейший ресурс, и позволить тратить его на ванну могут позволить себе только обладающие нехилыми деньгами. И то всего паре мест.

Каждое моё слово погружало напарницу в новый приступ смеха. Нет, ржания, она откровенно ржала от абсурдности нашего мира. Для неё.

— И ты еще будешь меня обвинять в том, что я с насмешкой отношусь к вашему миру? — Наконец, единорожка успокоилась и склонила голову.

— Туше. — Тут ещё и французский есть? — Искренне прошу извинить за мою реакцию, но мне действительно смехотворна мысль платить много за то, что есть везде.

— Теперь ты понимаешь меня. — Хмыкнул я. — Чистой воды слишком мало для того, чтобы…

— Хватит, не продолжай, я поняла, я клон Блекджек, а не сама Блекджек. — Оборвала она мои объяснения.

— При чем тут это? — Когда же мне хоть что-нибудь объяснят внятно? Нет, я, конечно, могу ходить и расспрашивать всех, но тогда я буду выглядеть идиотом.

— При том, что ей постоянно надо было объяснять очевидное чуть ли не на копытах. — Пояснила сравнение кобылка.

— Окей. Но теперь ты понимаешь, что чувствую я. — Покачал я головой. — Так что прошу, прежде чем возмущаться, сделай на это скидку и скидку на то, что я, блядь, не пони и не могу знать те вещи, что для вас очевидны!

— Предложение о торговле водными амулетами всё ещё в силе. — Странным образом закрыла дискуссию Фуллхаус и удалилась в ванную.

Послышался шум набираемой воды. Чёрт, она невольно раззадорила и меня, чтобы я о себе ни думал, но я тоже бы не отказался от нормальной горячей ванны. А я уже и забыл каково это… Принимать ванну. А уж тем более я никогда не принимал её в этом теле. Ладно, обойдемся. Я десять лет не принимал ванну, смогу её не принимать ещё столько же.

Улегшись на кровать, я начал задрёмывать под мелодичное напевание напарницы из ванной. Никогда не понимал стереотип о пении в душе. Впрочем, я других людей в ванных не видел, что уж говорить о пони. Сам я этим не страдаю.

---

Проснулся я от того, что в моём горле поселилось тысячи злых ежей. Судорожно вздохнув, я закашлялся и открыл глаза и замер. Я был дома… В своём офисе на Стрипе, за своим столом, где я как обычно заснул после трудового дня. Не та часть жизни, о которой я хотел бы вспоминать. Это было… шесть лет назад. Тогда еще я странствовал со Стариком, но он уже изъявил желание уйти на пенсию и порекомендовал так же осесть и мне. Выбором моим стал Стрип Нью-Вегаса, где я опробовал свои силы в новом для себя амплуа частного детектива.

Я мучительно вспоминал этот день и раздумывал над парадоксом бабочки[5]. Получается, что Уотерфолл, бункер и зазеркалье мне привиделись в пьяном угаре? Хотелось бы, если так. Я мутным взором осмотрел свой офис. Всё осталось тем же как я помнил: старая замызганная дверь что вела в мой офис захламленное помещение где островком относительного порядка был только мой стол. И стена, на которой висел мой комбинезон. Странно, что я забыл о моем повседневном наряде на Стрипе. Я даже о собственном офисе забыл, что уж говорить. Странный сон. Что-же, я всегда был легкомысленным. Некоторые вещи вспоминал только когда мне это нужно было и то не всегда.

Ну, по крайней мере, теперь мне не надо притворяться, что мне есть какое-то дело до плода фантазии моего буйного воображения. Итак, что у нас на повестке очередного дня в оплоте довоенной цивилизации?

Ах да, я же сегодня собирался делать предложение. Дурень, как о таком важном моменте можно забыть? Я глянул на время и с облегчением понял, что время ещё есть. Свидание назначено на три в ресторане, славящимся своим изысканным меню. Естественно в Ультра-Люкс. Я встал со стула, размял свои затёкшие кости и даже с какой-то потаённой грустью вспомнил вымышленный моей больной фантазией ортопедический матрас. Да, такая вещь мне бы не помешала. Жаль, что она лишь плод моей буйной фантазии. Так, я вроде бы подготовил список дел для такого важного дня, что для безалаберного меня не свойственно.

Сходить к стилисту, забрать тренч у портного, купить розы, что начали пользоваться бешеной популярностью с тех пор как Курьер открыл для Стрипа технологии Убежища двадцать два, и, разумеется, заказать столик. В таком элитном заведении столик лучше бронировать загодя, это обойдётся мне в большую сумму крышек, но оно того стоит.

Итак, приступим! Стилиста сегодня заменял какой-то незнакомый мне гуль, но это никак не сказалось на качестве его услуг. Видимо, что-то такое прочитав на моём лице, он сделал мне скидку в пятьдесят крышек и, закончив, пожелал удачного свидания. Странно, у меня такое впечатление, что я где-то раньше видел этого гуля. Ладно, неважно. Я наверное, вчера слишком много принял, раз мне снятся такие сны и мерещатся знакомые в каждом новом для меня лице. А может ЭТО сон? Да не! Все такое реальное. Впрочем, там тоже все было реальным. Чёрт, я запутался. Ладно, это все алкоголь, приму детоксина и мне станет лучше.

Привычно прочистив желудок после детоксина, я запил горький привкус желчи бутылкой колы. Вроде полегчало. Фух. Так, вернёмся к списку. Тренч. Завернув в ателье, я разглядел творение модельера с большим пристрастием: в этот день всё должно быть идеально. К счастью для Джилл, что и делала этот костюм, он выглядел так, будто его сшили только что, из новых тканей, а не из старых обносков. Выглядит так, как должен выглядеть… Все-таки не помогло. Я все еще не могу отделаться от ощущения ирреальности происходящего. Ведь я смотрел на свой родной тренч, что я носил все эти годы, что я провёл “во сне”. Хм. Ладно, неважно. Всякое бывает. Я ведь видел эскизы костюма, а это могло наложить отпечаток на моё подсознание. Я укладываюсь в график, что меня ободряло. И финальные аккорды: цветы и броня, не телесная, разумеется, а броня столика.

Цветы продавала женщина-гуль с раскосыми глазами, она молча завернула букет, взяв всего тридцать крышек за букет из пяти роз, что было неслыханной щедростью со стороны продавщицы. Слава богу, ничего подозрительного. Кроме скидок. Окружающие словно сговорились, каким-то неведомым образом узнав, что я запланировал и облегчали мне выполнение моего плана. А может просто прочитали всё это на моём счастливом лице. Проходя мимо толп веселящихся солдат НКР, я добрался до последнего пункта моего маршрута. Ультра-люкс квинтэссенция роскоши и довоенного изобилия пищи. Плюс казино! Но казино меня сегодня волнует в последнюю очередь.

А Курьер-то что здесь забыла? Он же… Он. Минутку. Я точно видел Курьера и помню что это Он, а не Она. Но, тем не менее, я вижу знакомый плащ двадцать одного пик. Цвет волос и глаз тот же плюс к тому же в лице виднеются знакомые черты. Бред какой. Я помотал головой, сбрасывая наваждение, ещё немного и я засомневаюсь в здравости собственного рассудка. Я голову даю на отсечение, что Курьер это мужчина! Но такой плащ существует в единственном экземпляре, и я что то не припоминаю, чтобы Курьер его кому-то дарил. Ладно, неважно, это не моё дело, опять-таки. Почему именно в такой момент появляются такие мысли или ситуации, что хотят помешать. Я забронировал столик и присел на лавочке, ожидая ЕЁ.

Она должна придти с минуты на минуту, ибо как раз было почти три. И, наконец, она появилась из-за угла, как всегда элегантная и с лёгким налётом стервозности. В вечно лёгком платье, которое, казалось, практически не закрывает все выпуклости, а лишь подчёркивает их изгибы. Лёгкий цокот её каблуков, словно копытами по мостовой, заставил меня усмехнутся о моём сне. Увидев меня, стервозность с её лица исчезла и лицо озарила мягкая и тёплая улыбка.

— Хей, красотка. — Поприветствовал я её обворожительной улыбкой. Черт, почему я обращаюсь к Лили как к просто “ней”? Опять наваждение, да что же такое!

— Пунктуален, как и всегда, Брукс, это в тебе мне и нравится. — Сказала моя дива.

— Джентльмены не опаздывают. — Хмыкнул я, проследовав к столику, и, отодвигая стул, пригласил её сесть. Та изящно села за стул в такой элегантной манере, что казалось, что она перетекла в оный, настолько плавно это было исполнено. Я сел напротив, и к нам подошел официант в белой маске. Я раскрыл услужливо поданное меню и понял, что в моём идеальном плане зияет порядочная брешь. Я не знаю, что надо заказывать! До этого я как-то не обращал внимания на свои заказы, лишь бы это было сытным и не слишком противным на вкус. Придется выкручиваться. В голову пришла светлая в своей незамутнённой гениальности мысль оставить выбор блюд за моей пассией.

— Не хочешь выбрать сама? — Предложил я.

— О, ты сама любезность, Девид, ты уверен в этом? Некоторые из блюд очень… изысканы. — Она смягчила выражение “дороги”. К счастью, последнее дело позволило мне это устроить, особо себе ни в чем не отказывая.

— Абсолютно. — Кивнул я, улыбнувшись.

— Что ж, если ты так уверен, то я, пожалуй, закажу бифштекс средней прожарки под кисло-сладким соусом с гарниром из отборного отварного картофеля, расточенного в сливках отфильтрованного молока. — Мадмуазель знает толк в изысканной кухне. Именно поэтому именно это заведение. — К салатам: пожалуй остановлюсь на стандартном Цезаре. Из вин, я слышала, особо рекомендуют бурбон сорок первого года, на десерт, будьте любезны, землянику под взбитыми сливками.

Н-да, по самым скромным прикидкам, моя пассия заказала комплект блюд суммой в семь с половиной тысяч долларов НКР, жаль, что придется себя обделить, но на неё должно хватить, не зря же я пять месяцев копил.

— А мне котлету из мяса брамина с кукурузой на гарнир и полусладкое вино для аперитива. — сделал я свой скромный заказ.

— Всё же ты не до конца пропащий человек, Девид. — Улыбнулась краешком губ Лили. — А ещё говорил, что в вине не разбираешься. — А я и не разбираюсь, я просто тупо выбрал то, что было наименее дорогим в меню. Но сделаем вид, что так и было задумано.

— Мне хватило мозгов поизучать эту тему перед свиданием. — Мне хватило ума наврать и не покраснеть. Надо будет действительно это поизучать.

За соседним столиком сидела Курьер собственной легендарной персоной и потягивала виски, и я ей, чёрт возьми, завидовал чёрной завистью. Ведь ей не надо соответствовать стандартам заведения, она сама себе стандарт и эталон. В этом и плюс быть великой личностью которой никто не указ. Но я вряд ли такой личностью стану, так что надо довольствоваться малым. Впрочем, как будто я против.

Ужин прошёл в непринуждённой атмосфере, с лёгким налётом взаимного флирта подходило время вина и десерта и лучшего момента для предложения придумать было невозможно. Я едва заметно вздохнул, прогоняя прочь с воздухом, выходящим из легких, остатки неуверенности и волнения перед тем, как сказать, пожалуй, самые важные слова в своей жизни.

— Дорогая Лили, — начал я, незаметно убирая одну руку в карман, а вторую положив на её тоненькую изящную ладонь с невероятной белизной кожи, будто состоящей из чистого молока, — я хочу сделать так, чтобы этот день остался в твоей памяти навсегда. Я искренне верю, что ты — именно та, кто больше всех этого заслуживает. В моих глазах ты стала той, за которую я готов отдать все, даже больше. — Я почувствовал ужасающее чувство неизбежности, которое, словно поезд с отказавшими тормозами нес меня прямо к обрыву; это было судьбой, предназначенной мне, или же я сам создал для себя такой роскошный момент, отчего даже самый кровопролитный бой и самый страшный ужас великой Пустоши отошел на второй план? — Выйдешь ли ты за меня, Лили? — Я плавно, в мягком движении достал небольшую коробочку черного цвета с округленными краями и оббитой дорогим шелком. Щелчок. Все или ничего. Кольцо ударило светом огранки его небольшого кристалла по зрению той, кому оно принадлежало, вызывая словно искру где-то глубоко внутри её очей.

Лили была тронута до глубины души, я прочитал в глазах её немое “да”. Казалось, нет меня счастливей в этот момент. Казалось бы... Если бы не черный день истории, что я помнил по своему сну, что так похож на правду. Сегодня казино Ультра-Люкс должно было подвергнутся атаке психам-налётчикам, напялившим на себя клоунские маски. И, Господи, хоть бы это был сон. Хотя все идет абсолютно также, как было в моих воспоминаниях в том сне.

Входные двери распахнулись от могучего пинка главаря банды по кличке “Шутник” из-за его привычки издеваться над своими жертвами. Это происходит снова. И у меня все больше оснований полагать, что это сон, если все продолжится. Но сейчас мне повезло, в казино сама Курьер…

— Чёрт, даже тут не дают нормально расслабится. — Мрачно процедила оная вставая и вытащила свой легендарный револьвер — Спокойно, мальчики и девочки, двигаемся медленно в служебные помещения. Мамочка обо всём позаботится.

Щелчок бойка прозвучал отчётливо, будто не существовало более никаких звуков для этого оружия сорок четвертого калибра.

Всё происходило не так в моём воспоминании из сна, тут не было курьера, налётчики не замирали у входа, будто мишени, но именно это я сейчас и видел. Пять ленивых выстрелов, как в тире, уложили всех незадачливых грабителей там, где они и замерли. Курьер напоказ прокрутила револьвер на пальце и сдула дымок с дула. В зале раздались аплодисменты. Естественно, она справилась. Даже если я помнил, что это он… Не важно.

— Впечатляет. — Высказалась моя половинка. — Только многовато позёрства.

— Для героя, удержавшего дамбу Гувера в руках НКР это простительно. — Высказал я своё мнение. — Даже на Стрип эти ублюдки как-то пробираются. И куда смотрит НКР…

— Полагаю, это будет твоим следующим расследованием, если ты, конечно, не возьмёшь отпуск. — Понимающе улыбнулась Лили.

— Боюсь, придется заняться этим, чтобы устроить свадьбу и медовый месяц позже. — Хмыкнул я, намекая, что все свои средства потратил на сей ужин.

— Понимаю, что ж, я обладаю достаточным терпением, которое ты хорошо задобрил сим изысканным ужином, — она иронично улыбнулась и поцеловала меня в щеку, — но не затягивай слишком долго, любое терпение имеет пределы, сладенький.

— Как скажешь, дорогая. — Немного скомканный ужин закончился и мы разошлись каждый по своим делам, Лили обратно в Топс, где и работала певицей, а я в свой старый офис, ожидая вполне предсказуемого дела о служебном несоответствии ряда служащих НКР, что проворонили нападение в наиболее защищённом селении на несколько сотен миль в округе.

Что-то не давало мне покоя в происходящем, но я не мог понять, что именно. Может, всё дело в том, что всё было не так, как я это запомнил по сну? Уже этим вечером я должен был хоронить Лили, что погибла в перестрелке и даже лучшие доктора не смогли её спасти. Я помнил как мне предлагали пересадить мозг Лили в робота но это было кощунством. Я отказался. Затем в конец спился и через полгода покинул Стрип вместе со Стариком, Старик поселился в Уотерфолле, а я пустился бродить по послевоенной Америке. Я помнил главную улику, что оставил Шутник на той бойне. Чёрный джокер. С тех пор я ненавидел карты. И особенно тех, кто от них фанатеет. Самому, впрочем, мне тяжело было бросить, а уж тем более оплатить, те долги, что я наиграл. Казалось, все только наладилось, даже в Убежище возвращаться не надо было… И этот жесткой удар судьбы отнял у меня всё. Во сне. Или нет. Размышляя о сне, мне кажется он более реальным, чем эта реальность. Все было проработано до мельчайших деталей.

Сейчас же я едва могу вспомнить многие детали о сегодняшнем дне.

— Привет, малой, ты как, ещё не окончательно прирос к этому креслу? — Прервал мои размышления голос Старика. — Знаешь, когда я говорил о боле размеренной жизни, я не имел ввиду, что тебе стоит круглыми сутками сидеть в этом офисе.

— И тебе привет. — Буркнул я, закуривая. — Странное ощущение у меня. Я только что сделал предложение Лили и она согласилась. Я должен быть счастливым, но меня что-то очень сильно гложет.

— Предсвадебный мандраж, возможно? — Спросил он, беря бутылку виски со стола.

— Если бы. — Я вкратце рассказал свой сон и то, что я чувствую думаю об этом.

— Сны разума рождают чудовищ, малой. — Усмехнулся Старик. — И твои чудовища весьма причудливы, ты не пробовал себя на ниве писателя?

— Надо будет попробовать как-нибудь. — Хмыкнул я на шутку Старика. — Но все равно меня это гложет. Например, ты ни разу не показывал мне свой меч и не давал мне его, а я могу точно сказать как он выглядит и как сидит в руке.

— Ну мало ли, мне однажды снилась, что я стена, на которою нанесли краску, — пустился в воспоминания Старик, — и я могу тебе в подробностях рассказать какие ощущения возникают, когда краска сохнет прямо на тебе.

— Кровопийца… — Вспомнил я имя меча

-Так… Малой… Ты не шутки шутишь? — Спросил Старик, посерьёзнев.

— Да. Я точно помню имя меча, выгравированное на чехле. Кровопийца. — И Старик расслабился.

— Ты мог увидеть краем глаза и забыть об этом. — Объяснил он. — А сон заставил тебя вспомнить об этом мимолетном моменте.

— И это же имя, но на другом языке, на Эквестринской письменности. — А вот теперь лицо Старика выражало скепсис — Оно вырезано на рукояти. — Старик достал меч из-за плеча, пожалуй, единственный мой знакомый, кто носит меч в таком неудобном положении. Так же недолго себе и голову ненароком отчекрыжить.

— Я понятия не имею что на нём написано, мне он достался от моих предков — сказал Старик — Ту точно уверен в том что показал тебе сон?

— Последний аргумент. Когда им кого-то убиваешь чувствуешь прилив сил? Я прав?

— Небольшой но это можно списать на всплеск адреналина, не вижу тут ничего криминального — с одной стороны он прав конечно, но с другой стороны может дело в том что мир без магии? — Вот что, если твое видение хоть на половину правдиво то ты должен суметь прочитать надпись если она вправду пришла от этих твоих поней.

— Кро-во-пий-ца — прочитал я надпись на рукояти.

Старик молча отхлебнул полбутылки виски. Он мне поверил. Без оглядки на чины и бредовость. Это его и отличало от местных, он всегда верил мне. Он всегда понимал когда я вру, а когда говорю правду. По лицу что ли читал?

— А теперь подумай, малой, что нам сие знание даёт? — Несмотря на выпитое, Старик оставался кристально трезв. — Это предупреждение? Или призыв, или быть может, что-то ещё? Напрягай свою головку, моя слишком стара для всего этого дерьма.

— Ну, начнем с отличий в произошедшем. Банальное отсутствие Курьера и тот факт, что во сне Курьер был мужчиной. Это ни о чем не говорит, но Курьер должен был быть в отъезде, каждый месяц двадцатого числа он покидает Лаки 38 и отправляется куда-то в Пустошь. Сегодня двадцатое число.

— Хм. Это странно. Слишком странно. — Он задумчиво потёр подбородок. — Надписи, которые никто не может прочесть, ты расшифровываешь с лёту, у тебя видения, а теперь ещё и это. Сколько я помню, Курьер всегда находилась на Стрипе и заставить его покинуть может только что-то экстраординарное.

— Курьер в моем сне предпочитал одинокие ночи в Пустоши Стрипу. Всегда, он всегда стремился вылезти из города. Так говорит он в интервью во всяком случае.

— Добавим ещё сюда выступление на публике. — Проницательно сказал Старик.

— Да. Курьер не ищет славы и не понтуется. Только перед девушками. — Кивнул я.

— Вот что, я не разбираюсь в этом дерме, но был я однажды в Топс, знаешь, что мне все это напоминает? — Я поощрительно кивнул. — Дешевую постановку.

— Да… У меня с самого начала странное чувство будто это все сон. — Я потер виски. — С учетом того, что я помню, что заснул, а проснулся уже здесь.

— Тогда ты знаешь, что делать, малой, — встав со стула сказал Старик, — если же это не поможет, ищи, кому выгодно, и да, я вообще заглянул по делу, не знаю будешь ли ты его расследовать в свете “парадокса бабочки”, но для очистки совести даю тебе копию.

Я принял от него папку. Старик часто помогал мне и находил мне дела.

— Спасибо за помощь, конечно я возьмусь, ведь никто не отменяет того факта что может это я с ума схожу.

— Сходящие с ума как правило не читают надписи на неизвестных языках с фамильных мечей, а уж поверь, многие последователи утверждают, что это не просто вязь, это надпись — приободрил меня Старик — И реальность это или нет я верю в тебя малец, всегда.

— Спасибо — Улыбнулся я раскрывая папку. — Что я бы без тебя делал?

— Попал бы в руки работорговцев, полагаю? — попытался угадать Старик.

— Я не знаю, в моем сне или отголоске реальности ты также был и так же был крут. — Я достал полную бутылку виски и пачку сигарет. — Держи.

— Во сне я продолжил курить? — удивился Старик без подделки — Вот тебе ещё тревожный факт, я бросил три года назад, когда Последователи диагностировали воспаление трахей.

— Странно. — Я спрятал пачку.

— Ты разберешься, я верю в это. — Напомнил мне Старик. — Ладно, малой, мне пора, будет случай и ежели это всё же реальность, пересечёмся как-нибудь в баре за бутылкой виски.

И, спрятав свой меч на место, ушёл, оставив меня размышлять над всем этим. Ну для начала я сделал то, что должен был сделать. Ущипнул себя. Боль вполне реальная. Всё пока в меру своих сил убеждало, что это реальность. Талантливо убеждало. Но кое-что меня насторожило. Во снах я не боялся боли, а в реальности очень. Мысль промелькнула как молния, но мелькнуло сомнение и страх. А что, если это и есть реальность, а глубокий сон, что я видел, просто стёр моё восприятие между действительностью и грёзами? Ведь если это реальность, самоубийство отправит меня туда, куда и должны отправляться самоубийцы, а не пробуждая от этой вероятной подделки.

Где же та грань, что отличает реальность от сна? Детали. Только мой офис и комната выглядели реальными, до мельчайших деталей, но вспомню ли как был обставлен офис стилиста? Как выглядел сам стилист? Почему стилистом был гуль и продавщица роз тоже? Почему оба? Почему я не мог разглядеть ни единого лица на улице и не помню никого, кроме стилиста, продавщицы, портного, Лили, Курьера и этих ублюдков?

А может, я горожу проблему на пустом месте и просто не замечал всего из-за того, что был окрылен предстоящим свиданием? Как же всё запутанно. Надпись: “сконцентрируйся на надписи” — это пока единственная зацепка.

Я не мог, не мог прочитать её, будь сон-сном! Откуда я вообще мог узнать об этой надписи и подумать, что это надпись, а не какие-то засечки на рукояти? Я вижу брешь, но не могу решится. Слишком страшно, да и рука не поднимется. Но до того, как я это подумал, я уже почти без тени сомнения поднес к виску дуло своего пистолета.

Стоило мне только… Подумать, что что-то неправильно, как это исправилось или оправдывалось чем-то другим. Казалось, сами мои мысли пытались это сделать… За меня. Сердце бешено колотилось как по-настоящему, липкий пот заливал ладони и голову совсем как по-настоящему. Мне было страшно по-настоящему, будто я и вправду сомневаюсь, где же сон, а где явь. Но я ухватился за другую теорию. Собственные мысли. Если… Нет, я не должен думать об этом, я должен действовать. Непроизвольно зажмурившись, я, задыхаясь от ужаса, нажал на курок.

Сознание рассыпалось от боли и собралось вновь спустя неизвестный промежуток времени, и я с облегчением увидел привычную обстановку казино с Крупье. Тот до умиления привычно тасовал карты и кивнул мне с уважением

— Надо признать, Странник, ты меня поразил. — Он приподнял шляпу, обнажая свою спутанную шевелюру цвета пепла и показывая серые, как речная галька, глаза. — Так быстро докопаться до сути, пускай и не без помощи. Хотя это и была помощь самому себе.

— Первый обычный сон за несколько лет и то обернулся ловушкой. — Я обнаружил, что я привязан угадайте к чему? Всё к тому же кресту. Покосившись на него, привязанной пони я там не обнаружил. Но интуиция подсказывала мне, что она там есть, просто я её не вижу.

— Дальше будет хуже, Странник, дальше будет только хуже. — Таинственно изрек шляпник. — Признаться, такого побочного эффекта от дара даже я не ожидал, впрочем, я никогда раньше и не разыгрывал телесные оболочки, гордись, ты первый.

— Было бы чем гордится. — Фыркнул я. — Так понимаю, эта мадам шла в комплекте тела и это она устроила мне такое развлечение.

— Поверь мне, Старнник, в мои планы не входило поселять в это тело кого-либо ещё, у меня есть кодекс, которому я следую, я думаю, в мой дар вмешалась сама Вселенная. — Да уж, если меня даже Крупье пугает, то Вселенная вызывает у меня ужас.

— Тем не менее. Кто она и чего хочет? Или я должен выиграть этот ответ? — Крупье усмехнулся.

— Полагаю, в этот раз я сделаю исключение, мне очень понравился весь этот фарс, что устроила твоя спутница по телу. — Он начал вновь тасовать карты. — Кто она неизвестно даже мне, а я знаю всё на этих Пустошах, полагаю, душа этой пони вырвана из запределья, куда мое всеведение не распространяется. Что же до целей, то они банальны: жить. И хоть я не задумывал тебе такую подлянку, я не могу не выразить восхищения тем мастерством, с которым реализована такая привязка узами Душ.

— А то, что она хочет жить значит, что нужно сделать так, чтобы заснул уже я? — Крупье кивнул.

— Такую связь не разорвать местным некромантам, какими бы они искусными не были, не их уровень и даже не мой.

— Хотя бы можешь дать подсказку, как избавится от её нападок? — Попросил я напоследок.

— Только один путь: слияние, но пути назад не будет, ты перестанешь быть Дэвидом, но ты и не будешь целиком той личностью, что к тебе привязали, ты будешь суммой этих частей. — Перпсективочка та ещё. — Впрочем, есть альтернатива: заставить одну из ваших частей заснуть навечно, но в этом случае оставшаяся часть будет ощущать болевые отголоски.

— Предпочту остаться самим собой. Значит, теперь мне еще во сне не безопасно.

— Опаснее, чем было до этого. — Поправил меня сдающий. — С каждым разом иллюзии будут всё изощрённей, пока она не убедит тебя в том, что то, что ты видишь и есть реальность, данная тебе в ощущениях, однажды ты, возможно, начнёшь сомневаться, а реален ли тот мир, где ты пони телом.

— Мало того, что она мне свободно мыслить не позволяет, так она еще и мое тело украсть хочет. Блеск. — Я хотел потереть виски, но не смог по понятным причинам. — Только один способ? Даже обратное превращение в человека не поможет? Может, с ней поговорить?

— Поверь мне, если бы я мог, я бы предложил бы тебе приз со скидкой, который позволил бы решить эту проблему, но я этого сделать не могу. — Сначала развёл передними ногами на первую часть предложения Крупье, а затем пожал плечами на второе. — А здесь, увы, нет ясности, пока ты в этом мире, ты останешься пони, прости, но я не могу обратить действие приза вспять. А для диалога, как известна, нужна вторая сторона. Но её тут я не наблюдаю.

— Для того, чтобы её увидеть, потребовалось вмешательство менталиста, но после него я чувствую её на кресте. И веревками… — Крупье молча тасовал карты, видимо, ожидая, пока я сформулирую неясную мысль до конца. — В общем, она здесь и она нас слышит. В чем можно убедится, просто сказав, что у пони тупые име… — как и ожидалось, веревки ожили. Но затянулись слабо.

— Хм. Полагаю, сейчас наша незнакомка с той стороны этого аксессуара зализывает ментальные раны и ей сейчас не до нас. — Посмотрев за действиями веревок, резюмировал Крупье.

— Полагаю, нам нужно выждать момент, чтобы вызвать её во всем её великолепии. И, думаю, в этом казино она сможет говорить. — Выдвинул я теорию.

— Лишь время покажет насколько ты прав в своих теориях, Странник. — Он раздал по шесть карт. — По правилам должна быть партия в карты со ставками, но делаю скидку на потрясения, простой Дурак, надеюсь, правила тебе известны?

— Нет, но я готов впитывать новые знания. Даже намеками.

— Большая карта бьёт меньшую но только в пределах своей масти, туз не бьёт двойку, а масть под колодой бьёт остальные три масти вне зависимости от старшинства, но для своей масти сохраняет общие правила. — Довольно просто. Видимо, поэтому игру и назвали Дураком.

— Ну ничего сложного. Приступим. — Хоть игра и была очень простой, даже тут есть свои тонкости, которые я узнавал на ходу. Допустим, если ты накрыл шестерку рыцарем, будь готов отбиваться от докинутого в довесок рыцаря. И, боже вас упаси, сбрасывать подколодную масть на мелкие карты, за это наказывают. В итоге, я остался с шикарным веером карт и Крупье, видимо, в шутку повесил две последние двойки своей “руки” мне на плечи в пародии на погоны.

— Итак, что, проигрыш? — Наконец спросил я.

— Увы, друг мой, остаться картами в конечностях это проигрыш. — Пояснил позицию с картами в этой игре Крупье. — Впрочем, ты хорошо сопротивлялся для новичка, немого практики и ты сможешь играть со мной на равных. Впрочем, кому я это рассказываю? С твоим-то двухлетним стажем и до сих пор не выплаченными долгами.

— Я только год назад это успешно выбросил из головы. — Буркнул я.

— Что ж, мои обязательства выполнены, а теперь проснись и пой, Странник. Тебя ждёт твоя напарница.

[1]Теперь восприятие ГГ проехалось по имени собственному Пинки.(Созвучно Pink — Розовый)
[2]Тут я допустил некоторую вольность в интерпретации имени “Пинки Пай” поскольку имя то женское.
[3]Diamond Dust
[4]Да-да, надмозг бессмысленный и беспощадный. Hoity Toity в оригинале.
[5]Имеется в виду притча о монахе, которому снилось, что он бабочка, которой, в свою очередь, снилось, что она монах.