Печать Овиноманта: Тучи над Финсмутом

Наследие Солнцеликой

Я вскочил с кровати с громким ржанием. Отходя от сна, я внимательно рассматривал свои копыта, не проявилась ли на них трещина, не разделились ли они надвое? Но всё было в порядке. Правду, наверное, говорят, что на новом месте всегда снятся странные сны.

За окном ещё было глубокий мрак. Конечно, можно было отправиться обратно в кровать, но я решил заняться своими крыльями. Влажный воздух болотистой дельты плохо сказался на них. Сев перед камином, я принялся работать щёткой и губами, соединяя бородки перьев. Тому, кто скажет, что пегасы — неряхи, я засмеюсь в физиономию: они не знают, каково это иметь две дополнительные конечности, нуждающиеся в постоянном уходе, от тщательности которого порой зависит твоя жизнь. Однако против здешней погоды у меня было «секретное оружие»: особая смазка, жир, который счищали с перьев водоплавающих птиц. На службе в Пинкиртон приходилось сталкиваться с такими условиями, поэтому банка «Гусиного пота» должна была быть при себе у любого пегаса-агента.

Нанеся смазку, я для пробы поднялся в воздух. Крылья стали немного тяжелее, но теперь им не грозило намокнуть даже если я решу понырять в заливе.

Я вышел в душный сумрак улицы и взлетел. Финсмут казался сверху мрачным бесформенным чудовищем с сотней светящихся глаз-фонарей. Кривые улочки, причудливые каменные дома, мощёные дороги, пытающиеся оттеснить болото. Живописный пляж, засыпанный тёмным песком, и серебристое море до горизонта.

Я заметил, что фонари стали гаснуть. Видимо, дело шло к рассвету. Я спустился ниже.

Светом тут, похоже, заведовали три летающих фонарщика. Подобно ночным теням, они скользили во мраке, словно бы поглощая огонь. Перьевые крылья на такое были не способны...

Я спустился ещё ниже и увидел молодую кобылу-фонарщика. Её шерсть была пепельной, а длинная ухоженная грива чёрной как обсидиан и такой же блестящей. На бесшумных кожистых крыльях она легко подлетела к газовому фонарю, открыла зубами заслонку и…

Моя грива стала дыбом. Огонь закрутился, словно бы подхваченный ураганом, сжался в длинную струну, которая залетела в рот кобылицы... Пламя тускнело, опадало, пока не исчезло совсем, а фонарь покрылся... инеем? Кобылица облизнулась, как после сытной трапезы, и закрыла газовый вентиль. На секунду странный сияющий узор возник на её теле, после чего исчез без следа.

Она резко повернула голову и увидела меня. В полумраке её глаза горели как угли.

— Простите, я не заметила вас, — смутилась кобылица. — Не ожидала увидеть здесь... пегаса.

— Взаимно, — улыбнулся я. — Не ожидал увидеть тут огненного вампони.

Она подлетела ко мне и схватилась за мои передние ноги. Я ощутил обжигающее тепло её дыхания. На её языке плясали искорки.

— Вы встречали таких как я? — восторженно спросила кобылица.

— К сожалению, только в книгах, — я постарался вежливо отстраниться. Кажется, шерсть на моей щеке начала тлеть.

— Ой, простите, — кажется моя собеседница заметила это и отлетела. — Меня зовут Эмбер. Мы с братом и сестрой занимаемся городскими фонарями. Нам уже давно не приходилось ничего слышать о родне, вот я и хватаюсь за каждую крупицу. Я сразу поняла, что вы не отсюда. Пегасы к нам не залетают — большая влажность: перья мокнут и их трудно высушить. Удивлена, что вы ещё не на земле.

— О, у меня есть свои способы сохранять крылья сухими. Меня зовут Игл Ай, рад нашей встрече. Я здесь по поручению баронессы...

— А, да, слышала, что Саннидейл Файрлайт собиралась нанять... специалиста, чтобы помочь городу. Хотя, я не знаю, чем тут вообще помогать. Как по мне, всё в порядке...

— Ах, сестрица, у тебя тут свидание? — раздался ехидный высокий голосок откуда-то с крыши дома.

Он принадлежал юной кобылице, сильно похожей на Эмбер, только может чуть темнее шерстью. Её короткая взъерошенная грива, чёрная с вкраплениями огненно-красного, торчала задорным хохолком.

— Спарк! — воскликнула Эмбер. — Я просто рассказывала мистеру Игл Аю о городе!

К удовольствию своей младшей сестры, кобылица густо покраснела. Это было видно даже сквозь шерсть.

— И вообще... Что ты делаешь в моём секторе?

— Солнце уже начинает вставать, а у тебя ещё не все фонари погашены, — Спарк указала на горящие огни. — Блэйз отправил меня посмотреть, всё ли в порядке.

— Ах, действительно! Прошу извинить меня, мистер Игл Ай. Я должна закончить работу. Думаю, моя сестра составит вам пока компанию.

Эмбер покинула нас. Спарк, легко поднявшись в воздух, начала нарезать вокруг меня круги.

— Никогда раньше не видела пегасов! — в восхищении воскликнула она. — И каково это иметь полные крылья перьев?

— Думаю, ничем не хуже.

— И наверняка не надо обрезать когти, массировать пальцы и натирать маслом мембраны...

— Зато надо чистить перья. Каждое.

— Неслабо! — присвистнула она. — Ты извини, что я так вокруг тебя вьюсь. Просто в этой глуши и полетать, кроме брата и сестры, не с кем. А тут вдруг ещё один летун, да ещё и пернатый!

— Понимаю, — улыбнулся я. Спарк можно было простить её фамильярное отношение, она явно лишь совсем недавно твёрдо стала на крыло. — Тогда как насчёт полетать над городом? Мне бы не помешал краткий тур от опытного гида.

— Ой, да что ты...— кобылица засмущалась. — Эмбер и Блэйз, конечно бы показали лучше... Но, думаю мне не повредит быстрая утренняя прогулка. Догоняй!

Она рванулась с места. Покачав головой, я бросился за ней.

Гид из неё был аховый. Она выкрикивала на лету названия примечательных мест и районов, иногда бросая какую-то шутку по поводу случившихся тут событий. Тем не менее, я составил себе общую картину.

Драконьи крылья Спарк были быстры, но опыта скоростного полёта ей явно не хватало. Она размахивала ими как летучая мышь, быстро выдыхаясь. Кобылица явно пыталась порисоваться передо мной и это могло закончится плачевно… Поэтому, когда она опять чуть не вошла в штопор, я резко поднырнул под неё и усадил на спину. Жар её тела сразу обжёг меня. Добравшись до ближайшей крыши, я ссадил раздосадованную вампони.

— Зачем ты это сделал? — спросила она, ярко сверкая глазами. — У меня всё было под контролем!

— Перестань. Я ведь тоже когда-то тоже был всего лишь слётком, мотал крыльями как стрекоза. Когда одна радугогривая кобылка из нашего лётного лагеря на спор пробила звуковой барьер, чуть не свернул шею, пытаясь повторить это. Я уяснил, что полёт — не то, с чем нужно торопиться.

— Тогда научи меня!

Это была неожиданная просьба.

— Боюсь, — ответил я, — у меня не будет столько времени. Думаю, брат и сестра смогут натренировать тебя лучше…

— Блэйз слишком занятой, а Эмбер летает не быстрее бабочки. Больше некому.

Я увидел огонь, пылающий в её глазах.

— Ладно, думаю я смогу преподать тебе пару уроков. Раскрой крылья.

Теперь у меня появилась возможность поближе рассмотреть крыло огненного вампони. Действительно, тут было на что взглянуть. Длинное плечо и локоть, покрытые лёгкой чешуёй, мембрана, начинающаяся на спине и натягиваемая длинными пальцами. Первый, самый короткий палец на запястье крыла заканчивался острым когтем, которым наверняка было удобно хвататься за ствол дерева или выступ скалы. Похоже, как и их холодолюбивые креспатианские сородичи, огненные вампони предпочитали планировать и парить на восходящих потоках, спрыгивая с высоты. Но было тут что-то ещё. Я вспомнил, что Эмбер практически не утруждала себя взмахами, чтобы держаться в воздухе, будто бы её нёс горячий воздушный поток. И я чувствовал его своим подсознательным пегасьим чутьём, не понимая источник.

Меня осенило: источником была сама Эмбер, вернее её безумная температура тела.

— Спарк, ты можешь как-то усилить выделение тепла?

— Да, сестра учила меня этому. Нужно сосредоточиться…

Она ахнула, когда её копыта оторвались от крыши. Жар шёл от неё, как из камина, горячий воздух дрожал под её распахнутыми крыльями, наполняя их как паруса.

— Ух ты! — воскликнула она. — Так намного легче!

— Смотри не перенапрягись. Я ещё не разобрался в особенностях вашего метода полёта, но, думаю, жар можно и убавить…

Уже не слушая, она с задорным хохотом рванула вперёд, куда-то в сторону городской ратуши. Я бросился за ней, чувствуя обжигающий воздух, оставляемый ею. На её теле вспыхнули переливающиеся огненные узоры, я попытался её догнать, но отшатнулся, почувствовав, что мои перья вот-вот начнут тлеть. Но и бросить её я не мог. Я что-то разбудил в ней и не знал, что с этим делать…

Она зависла над ратушей, безумно хохоча. Огонь пылал в её глазах, придавая им вид маленьких солнц.

— Спарк! — крикнул я, — Понимаю, ты в восторге, но прошу, прекрати!

Кобылица расхохоталась. Узор на её теле загорелся ярче.

— Меня заперли в клетке! — сказала она голосом, который не принадлежал ей. — Скрыли! Отгородили от Богини! Но я пробудилась! И покончу с этим!

Оставляя пламенный след, она пламенеющим метеором ринулась к тёмным тучам над городом. Я бросился за ней, стараясь не обращать внимание на приторный запах своей тлеющей шерсти.

Вампони на всей скорости врезалась в тучи, но не смогла пробить их плотный покров. Зарычав по-звериному, она ярко вспыхнула.

Волна жара чуть не смела меня, я спасся лишь благодаря тому, что сложил крылья, резко сбросив высоту. Ещё одна вспышка осветила небосвод, но она была заметно слабее. Неужели кобылица выжгла большую часть своих сил?

Надо отдать должное тому, кто напустил сюда эти облака. Волна жара почти не повредила их плотный покров.

Спарк яростно молотила копытами по тучам, дышала на них пламенем… Наконец, она остановилась, истратив большую часть своих сил. Рискуя быть поджаренным, я осторожно подлетел к ней. Удивительно, но теперь я почти не чувствовал жара.

— Ну что я за дура! — с досадой в голосе сказала Спарк. — Ринулась к Богине прямым путём! Если я не могу пробить этот покров, его можно обойти!

Она взмахнула крыльями, двинувшись в сторону болот. Я заметил, насколько неуклюже она это сделала, видимо тепловая волна больше не держала её.

— Сила! Я истратила всё на этот проклятый саван!

— Тогда давай вернёмся домой, — предложил я, приблизившись. — Показывай дорогу, я провожу…

Это было моей ошибкой. В следующий момент вампони повернула ко мне голову и открыла рот…

Ужасный холод. Даже леденящие вьюги Кристальной Империи и бешеные ветры высокогорных пределов казались мне теперь приятной теплотой. Спарк выпивала меня как Эмбер пила пламя фонаря, и нет, я не замерзал, я обращался в лёд… Мои крылья остановились, закоченев, но земля не торопилась притягивать к себе. Мои глаза застыли, видя перед собой лишь две горящие точки глаз Спарк, и, казалось, что они сливаются в одно целое — гигантскую сферу огня, но огня не доброго, согревающего, а того, что изнуряет тебя, лишая сил, превращая в высохшую мумию. Это ли была та, кого вампони назвала Богиней? Ужасное порождение, пожирающее всё? Гудящая сфера плясала передо мной, и моя душа казалась лишь бабочкой, что вот-вот сгорит в её пламени. Мои губы сами прошептали Её имя.

Хтуга.

В этом имени слышалось ржание первобытных табунов, животный страх перед бушующим степным пожаром. Та частичка нас, что всегда боялась приручённого пламени, та часть, что внушала ужас перед сухими пустынями. Мы забыли Богиню, но она всегда живёт в наших сердцах...

Краем глаза я увидел искру, вспыхнувшую неподалёку. Искра полыхнула, врезавшись в солнце, создала на нём пятно. И тотчас же светило полетело вверх, теряя меня из виду... или нет?

Осознание кольнуло мой увядающий разум. Я падал. Земля заявила на меня свои права и потянула к себе. А я не мог даже пошевелиться, обращённый в лёд. Что случится со мной? Я упаду на мостовую и разобьюсь вдребезги, осыпав окрестности мириадами осколков, что затем растают в душном воздухе этого города. Будет ли мне больно? Вряд ли. Я не чувствовал своего тела, смогу ли я вообще понять, что умер, когда его больше не станет?

Мне оставалось только ждать...