Миднайт Тюнс
Запечатывая двери.
Обычно эту дверь Кантерлотского замка держат запертой. По скользкой металлической поверхности спускаются струйки затхлой воды, а скважина на засове давно покрылась мхом. Клац. Звонкий стук копыт раздался из коридора. Луна подошла к двери и легонько коснулась копытом массивного железного косяка. Скобы металлически хрустнули.
— Луна, сестра, ты опять бродишь по ночам? – громкий крик разрезал ночную завесу тишины. Статная голубогривая Принцесса отступила, в который раз шумно стукнув по мраморному полу.
— Сестра, я понимаю ночь тебе ближе, но я устала не высыпаться – после твоих хождений утро для меня просто пытка! Жаль бессмертие не спасает от недосыпа…
Голос доносился уже совсем рядом и Луна дернулась к выходу на противоположной стороне. Щелк-щелк-щелк… Ручка запала! Глаза Принцессы забегали – садовник опять закрыл дверь в Королевский Двор снаружи – выход был перекрыт. Еще пара секунд нервного стучания копытом по ручке. «Глупая, а магия?! Мозги на Луне оставила?», — внезапное свечение рога легкими синими оттенками оплело ручку и дверь открылась…
— Сестра, ты меня избегаешь?
Луна отшатнулась. За порогом, в розовом халате, тепло улыбаясь стояла Селестия. «Черт».
— Луна, я не пони…
— Это я не понимаю, сестра! – Луна вскинула голову и посмотрела точно в глаза сестре.
— Что-то не так? Ты… Ты как-то странно смотришь. С тобой все в порядке? – Селестия удивленно смотрела на сестру. Последний раз такие нотки в ее голосе были, когда… Нет, просто наваждение. Селестия мотнула головой, и грива выскользнула из падающей шпильки-заколки. Дзыннь.
— Все просто отлично. От-лич-но! – с нескрываемым сарказмом ответила Луна.
— Сестра, послушай…
— Я с удовольствием внемлю тебе. Но… Потрудись раскрыть и мне пару таинств, кои ты утаила в этой твердыне!
Луна поняла рогом невесть откуда взявшуюся книгу – то ли из заплечной сумки, то ли просто из воздуха. Она упала на пол, и раскрылась с неловким шорохом страниц. Надпись гласила: «Порталы и миры. Кантерлотская Академия Природы Магии и Инкарнаций».
— Ах, вот оно что…
— Как ты посмела!
— Луна, я не собиралась навредить, наобор…
— УЖЕ НАВРЕДИЛА!
— НО ТЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ!
— Я ЗНАЮ ЧТО ТЫ МЕНЯ ПРЕДАЛА, ВОТ ЧТО Я ЗНАЮ!
— ЕСЛИ ТЫ ПРЕКРАТИШЬ ОБВИНЕНИЯ И ВЫСЛУШАЕШЬ, ТО МОЖЕТ БЫТЬ Я И СКАЖУ ТЕБЕ ПРО ЭТУ ДИСКОРДОВУ ДВЕРЬ, ИЛИ ПРЕДПОЧТЕШЬ ОПЯТЬ УЙТИ В СВОИ ПОКОИ? ПРИВЫКЛА К ОДИНОЧЕСТВУ? ЗНАЮ Я ОДНО МЕСТО, ТЕБЕ ТАМ БУДЕТ УЮТН...
Пыль от двух королевских голосов улеглась, случайные светлячки в спешке сорвались и отлетели подальше. Грива Селестии поднималась волнами в такт глубоко дышащей груди. Глаза Луны широко раскрылись, дрожа отраженными бликами. Через секунду миллионы звезд в зрачках потухли, переместившись чуть ниже – веки опустились и по мордочке потекли слезы.
— О нет, нет, Луна, я не хотела…
— Ты и тогда не хотела.
— Луна. Ты можешь просто замолчать и послушать?
— НО Я ЛЮБИЛА ЕЁ! – голос Луны опять сорвался на крик, а корона еле держалась, на всклоченной голове. Красные заплаканные глаза рубинами горели на бледнеющей мордочке. От волнения она дрожала всем телом и не могла связать и пары слов, хотя что-то сказать порывалась.
— Успокойся.
— Успокоиться?! УСПОКОИТЬСЯ?! Ты сказала... Сказала, что порталов не существует. Чт… Чт-то парал-лельные миры это выдумка предков.
— Ты ничего не знаешь. Я спасла тебя. Пусть соврала, но спасла.
Страницы книги предательски всколыхнулись под внезапным порывом ветра. Луна набрала воздуха в грудь.
— КАК МОГЛА ТЫ МОЛВИТЬ ЛОЖЬ, ВГОНЯЯ РАЗУМ МОЙ В СМЯТЕНИЕ, АЛКАНИЕ ПОДДЕРЖКИ МОИ ПРЕСЕКАЯ, ДА ПАДЕТ НЕБО С СОЛНЦЕМ, ЕСЛИ Я ВРУ, ЧТО БЫЛА ГОТОВА НА ЛЮБОЕ БЕЗУМСТВО!
— Замолчи! Ты и понятия не имеешь, что произошло!
— Уж я-то т-точно не имею понятия – а д-думала, что имею!
— Хорошо, сестра. Я… Ты хочешь правды? Ты хочешь знать, почему когда тот единорог умирал…
— Её звали Миднайт Тюнс! Она была мне как дочь, сестра! Представь, если Твайлайт…
— Хорошо-хорошо, когда Миднайт Тюнс умирала…
Судорожный вдох.
— Не плачь и выслушай меня. Так вот, когда… В общем, я сказала, что нельзя было её спасти – потому что это была чистая правда. В Эквестрии еще не научились лечить такие болезни.
— Мы прочит-тали. Прочитали исследования. Там говорилось, ч-что в лабораториях замка есть порталы... Порталы в иные миры.
— Допустим.
— И что существа в тех мирах обладают невиданной силы медициной. Они утратили магию много веков назад, но развили технологии. Гигантские летающие корабли, не чета нашим воздушным шарам. Огромные здания… Это так, сестра?
— Да.
— Так почему?! Скажи мне, почему нельзя было переместить ее туда?! Вылечить, отправить обратно, отблагодарить их – я бы отдала свою половину Кантерлотской Сокровищницы! И твою бы отдала, даже… Даже если бы ты не знала об этом!
— Боюсь, идея довольно плохая, на тот момент все было еще на стадии разработки…
— Но было же!
— Да. Было.
— Так почему ты не могла ее спасти?!
Селестия подошла к Луне и обняла ее крылом. Принцесса Полуночи Луна Темнокрылая перестала трястись от дрожи и вопросительно подняла голову к сестре.
— Знаешь, Луна… пожалуй, я расскажу тебе все.
Она направила рог на дверь, и замок упал, светясь как будто бы изнутри. Луна продолжала смотреть непонимающими глазами. Селестия усмехнулась. Удивление быстро успокоило чувствительную сестру.
— Видишь ли, Луна… Я не отправила ее туда, не потому что есть вещи куда более страшные, чем смерть — какая банальная фраза, да? Я не отправила ее, потому что она сама этого захотела.
— М-миднайт, не волнуйся, я попрошу с-сестру. Я обещаю… Мы обещаем, все будет хорошо, все-все будет хорошо!
Луна сидела около кровати, на которой лежала белоснежная единорожка и слабо улыбалась. По обоим сторонам мордочки, шли широкие синие полоски. Грудь тоже не была абсолютно белой – красное пятно портило безупречную шерстку. Но в отличие от полосок, это была…
Единорожка закашлялась, улыбка сошла с дергающихся черт лица. Луна с ужасом смотрела, как пятно увеличилось еще на пару миллиметров. Прикоснулась копытом к пульсирующему покраснению.
— Клянусь, я сделаю все что можно, чтобы спасти тебя, Миднайт.
— Луна… — единорожке явно тяжело было говорить, но она чувствовала, что потом может быть поздно. – Луна, я очень рада, что мне достался такой учитель. И… Такая подруга. Я думала у принцесс друзей не бывает — тихо засмеялась Миднайт.
— Бывают, только они вечно попадают в неприятности, — крепко обняла ее Луна кончиками дрожащих крыльев.
Длинные ряды пустых стульев. Маленький стол с двумя резиновыми масками в самом конце. Селестия отстраненным взглядом окинуло старинное помещение,
— Обычно, я проводила исследования с ведущим специалистом института. Не знаю сестра, хорошая ли это идея, приплетать тебя… Эксперименты давно закончены. С довольно неудачным опытом… Да и порталы сломаны.
— Даже если был риск, то мы могли бы попробовать. Нельзя было просто оставит Миднайт умирать. Нельзя, нельзя, нельзя!!!
Селестия уже надела маску и не могла ответить. Глядя в стекленеющие глаза сестры, белоснежный аликорн вздохнула и крыльями помогла снять себе маску обратно.
— Я не хотела говорить, сестра, но… Миднайт Тюнс – это и был эксперимент.
— Ч-что?
— Миднайт Тюнс не была единорогом, Луна.
— Вы вырастили земной пони рог? Это как-то связано с тем, что они могут быстро растить овощи? Что же было у нее в лбу? Это генномодифицированный огурец?
Селестия слабо рассмеялась, несдержанно топнув копытами по пыльному полу.
— Луна, Луна, где ты только начиталась такого?
— В той книге…
— Нет, Луна. Она была не земная пони. Она вообще не была пони. И… Она не просто так умерла, моим волевым решением и твоим незнанием.
Луна вскинула грациозные крылья и испуганно блеснула глазами.
— Да, она знала, что ее могут вылечить. Но она отказалась возвращаться…
— Куда возвращаться?
— В свой мир.
Повисло неловкое молчание. Редкие пауки пробегали по стенам, в недоумении смотря на гостей, застывших перед масками – пони были здесь редки, а двое царственных аликорнов тем более. Одна из них покрутила маску в копытах и взглянула на другую, с шерсткой темного аквамарина.
— Ну что, все еще хочешь надеть?
Еще пять минут назад, когда Луна входила в закрытую дверь, ее голос дрожал и сбивался в бессвязную речь. Но сейчас ее голос поразительно твердо прокатился по пыльным, осыпающимся стенам.
— Я хочу видеть то, из-за чего умерла Миднайт.
Огромные каменные строения возвышались над забитыми улицами. Существа были везде. Облаченные в разноцветные одеяния, мельтешащие во всех направлениях. Стояла ругань на непонятном языке. А еще… Еще шел снег который, падая, тут же превращался в грязь, и сметался прочь гигантскими машинами – в два раза больше самой Луны. Недалеко пронеслась одна из них – ревя упрятанным где-то внутри механизмом, она проехалась по улице оставляя грязный след и чернеющие выхлопы газа. Где-то сбоку плакало еще одно из Них. Судя по всему, это был ребенок этой расы – Луна заметила, что он был меньше, а всхлипы гораздо выше, чем низкие грубые голоса обычных жителей. Селестия, стоящая поодаль, указала куда-то крылом. Оттуда неспешно вышла…
— Здравствуй, кобылка.
— Ч-что?
Ребенок сидел уткнувшись головой в колени, поэтому она не увидела того, кто к ней обращался.
— Я хотела сказать, здравствуй девочка. Почему ты плачешь?
— Отстаньте, я не вернусь домой!
— Девочка, может сначала посмотришь, с кем ты говоришь?
Принцесса Селестия тепло улыбнулась, когда широко распахнутые глаза поднялись и пару раз удивленно моргнули. Доктор Апенхольт, мотнув фиолетовой гривой, кашлянул.
— Когда она выйдет из шока, она скорее всего закричит – если их психика хоть в чем-то схожа с нашей. А я успел заметить что схожа…
— Глупости, это дитя нас не боится. Правда ведь, девочка? – Селестия протянула ей крыло.
— АААААААААААААААААААААААААААА! – спустя несколько секунд, ребенок как подорванный убежал вглубь темной улицы.
Мимо проехала шумная машина. Водитель почему-то остановился и принялся вглядываться в проулок.
— Показалось… — хотя еще секунду назад он отчетливо видел два белых крыла, размером с орла.
Селестия отряхивалась, а доктор с укоризной на нее посмотрел.
— Откуда я знала, что она такая пугливая?
— Дорогуша, представьте, вы беззащитный ребенок, сбежавший из дома, а тут к вам прилетают два дракона и начинают скалиться, что-то болтая на своем.
— Не фамильярничайте! И потом, мы же не драконы.
— Для нее, считайте что драконы. Да и вообще крылья у вас вон есть, разве что огнем не пышите…
— Хватит.
— Прошу прощения, ваше высочество, — поклонился врач бирюзово-зеленой расцветки, но тихо добавил про себя, — ну или пышите…
Глаза Селестии заинтриговано блеснули.
— Идем, мы должны отыскать ее.
Селестия отстранилась от маски.
— Сестра, а почему я ничего не могла сделать, а ты делала? И почему тебя было двое?
— Луна, эти маски всего лишь хранят записи о моем путешествии. Мы там не более чем зрители, событий уже произошедших. Как ты уже успела догадаться, это странное существо…
— Миднайт Тюнс?
— Именно.
— Я хочу знать, что было дальше.
— Луна, я не хочу, чтобы ты…
— Я ХОЧУ ЗНАТЬ!
— Хорошо. Я пропущу знакомство, там слишком много страха, увещеваний и рассказов про Эквестрию – как же долго она не могла поверить! Я рада, что в первые же дни эксперимента, мы нарвались на ребенка – там все недоверчивые до жути! Взрослый бы подумал, что сошел с ума, я уверена…
Не дослушивая сестру, Луна нацепила маску обратно. Селестия хмыкнула.
— Я покажу тебе… Покажу, почему эксперимент прекратили. Сразу.
Молчаливый кивок Луны и пронзительный взгляд сквозь прозрачный материал маски.
— Послушай, отвали по-хорошему!
На этот раз, Луна с Селестией переместились в квартиру. Миднайт (человеком, ее звали Роза Деф) стояла около окна, готовая спрыгнуть. Она выросла, и теперь волосы спадали на худые плечи, а взгляд стал хмурым, и не боялся неизвестности. Луна дернулась, забыв про то, что ничего не может сделать.
— Роза, прекрати, ты…
— Что я? ЧТО Я?!
Доктор и Селестия стояли, опасаясь подойти поближе. Роза странно улыбалась.
— Вы следите за мной. Вы приходите редко и кормите меня байками про доброту, пони и про вашу страну, где нет чертового смога, а дома не выше трехэтажных. Но раз за разом, я верю вам все меньше.
— Почему?!
— Вчера убили мою сестру.
Селестия, настоящая, а не из воспоминания, опустила голову. Луна молчаливо следила за разыгрывающейся сценой, и только дергающееся веко выдавало ее беспокойство.
Роза повернулась к понурившемуся доктору, и прошлой Селестии, которая не знала что и сказать.
— Н-но, мы же не знали…
— И она не знала. Послушайте, какая штука. У вас там пони ходят, счастье, все дела. Они наверно ни разу не пробовали хорошенького удара железкой по башке?
— Послушай, перестань, мы все понимаем…
— Ни черта вы не понимаете, и ни черта не поймете. БУМ! А потом кровь брызжет из головы, и вам так хочется спать. И вы прикрываете глаза – только на секунду, чтобы встать и ответить обидчику в лицо – и второй удар ловите уже в живот. И тогда вы понимаете, что у вас ни секунды, ни мгновения нет, а надо бить и рвать, и даже отхаркнуть кровь некогда, и вы молотите, молотите по куску мяса, которое считали человеком, но чтобы молотилось сильнее, условно, так, в рамках своей фантазии и инстинктов выживания, вы приняли его за кусок мороженной говядины. А потом говядина валяется вся в побоях, а вы думаете правильно вы поступили, или нет. И решаете, да кому какая разница на говядину?
— Я не понимаю о чем она, — шепнул Альпенхольт. Стоя с закрытыми глазами, Роза улыбнулась. Селестия взглянула на то, как ее прошлое прошептало доктору в ответ: «Ничего страшного, просто попробуйте ее упокоить». И шумно вдохнув, ткнула копытом под бок Луну, зная, что будет дальше.
— Шепчетесь? О да, шепчетесь! Но у меня хороший слух, и если вы не поняли о чем я, — кивнула Роза доктору, — и считаете, что меня нужно успокоить, — глаза метнулись к Селестии, — то сейчас я вам покажу и успокоение и понятие в одном, чертовом, флаконе!
Все это время девчонка что-то крутила в руках. Селестия едва успела засветить рог и вскинуть крылья, как услышала сдавленный хрип Апенхольта.
— С-селестия, что пр…
Не веря своим глазам, принцесса перевела взгляд на копыта. Белую шерсть окропили красные брызги, а у доктора… А у доктора из горла торчал перочинный ножик, до этого прятавшийся в руке малолетней убийцы. Мокрые хрипы, продравшиеся сквозь предсмертную агонию, заставили прошлую Селестию зашевелиться. Настоящая, опустила голову и не смотрела на происходящее вот уже минут десять.
— Нет! – глаза Луны налились кровью. К сожалению, в маске, она ничего не могла сделать, просто стояла невидимым фантомом. Когда нож влетел в доктора, Луна упала на подкосившихся копытах, прижимаясь к копытам Селестии.
— Это не Миднайт, это не Миднайт, нет, не бывает, так не бывает, это не Миднайт… — механически нашептывала Луна, вжимаясь в теплое крыло Селестии. Та наконец-то подняла голову и что-то прошептала. Стонущий врач, девчонка-убийца, прошлая Селестия, все закрутилось в каком-то дыму, растаяло и превратилось в пустое белое пространство, с завихрениями из красных полосочек. Потом все пропало и Луна поняла, что может снять маску. На задыхающейся мордочке проступил капельки пота — страх и напряжение брали свое. Тяжелое дыхание.
— А… А что было потом? – после длинной паузы, Луна наконец-то смогла говорить.
— Я стерла ей память и переместила в наш мир, придав ей форму единорога.
— Ты… Можешь превращать их в пони?
— Предки могли. И я могу – колдовать форму не сложно, главное найти нужный манускрипт. Любое разумное существо можно обратить в другое разумное. Куда сложнее было с памятью...
— В другой бы момент я удивилась, но сейчас… Предки… А когда она умирала, от Красной Мокрянки, сестра, ты…
— Да, я показала ей это. Именно поэтому она не хотела возвращаться. Именно поэтому она сама для себя решила, что заслужила смерть.
— Но почему она была такой доброй и отзывчивой тут, а в том мире…
— Воспитание, Луна. Какой мир – такое и существо.
Луна сжала зубы, но через секунду уже снова смогла говорить.
— Я все равно запомню ее. Запомню как самую лучшую и добрую пони, что я видела. Та девчонка… не она.
— Да. Это и правда в каком-то смысле не она. Это две совсем разные судьбы. У них нет ничего общего.
Луна посмотрела в глаза Селестии, и не сдерживая порыва чувств обняла сестру. Они обе заплакали, и обе улыбнулись – так часто бывает у настоящих сестер.
— Луна… А как ты вообще книгу нашла?
— Я просто ходила по библиотеке и она упала на меня.
— Просто ходила?
Луна потупила взгляд.
— Я думала ты от меня скрываешь что-то… Ну я и поискала в закрытой кантерлотской секции. Правда, не нашла ничего. А потом мне на голову упала она. Я даже не дочитала самой книги – нашла записку, с расположением двери.
— Хах, это Апенхольм. Путался в замке, вот и сделал себе план.
Селестия задумчиво посмотрела на маски.
— А ведь у них тоже такие есть.
— Маски?
— Ну… Подобие. Они тоже наш мир видят.
— И как?
— Да, ничего страшного. Рисуют картинки, рассказы пишут. Правда, если я ограничилась исследованием и летописью, у них встречаются вольности… Давно я уже не возвращалась в тот мир, всего не вспомню.
— Ну например? – глаза Луны светились искренним счастьем. — Что может быть прекраснее, как не чужая раса, познающая принципы и дружбу нашего народа?
Селестия натянуто улыбнулась. Но там, в воспаленных уголках некогда заплаканных глаз, колыхнулись давно забытые «Кексики», промелькнули вереницей сотни клопфиков, и больно задела за живое Новая Лунная Республика.
— Так что?
— Да нет, Луна, ничего. Рисуют они говорю, да рассказы пишут. Познают магию дружбы.
— А плохого ничего не делают? – Луна грозно (ну как грозно — так смотрят насупившиеся дети, на смеющихся родителей) посмотрела на Селестию, большими-большими голубыми глазами. Селестия взглянула в ответ. «Ну что ты будешь делать… Не Принцесса, а большой ребенок».
— Нет, ничего. Если и есть что-то дурное, так это скорее всего… Недоработка… Странность… Ну, в общем, случайность. Вот как на тебя книга упала.
— Казус, — подсказала Луна.
— Да, — мягко кивнула Селестия, — именно казус. — Пойдем?
— Пошли.
Пара Принцесс, а вернее сказать Сестер, вышла из двери, и одна из них подняла магией замок, запечатывая дверь.
Запечатывая дверь навсегда.