← Осколки погибшей вселенной. - Глава 4 Отведи меня домой. - Глава 6 (Часть 1). →

Fallout Equestria: Документ "Т-600"

Новый хребет. - Глава 5

(31.12.16 18:06)
Давайте представим, что эта глава подарок на Новый год!)
С Новым годом! Я вам от всего сердца желаю, чтобы у вас в новом году исполнилась ваша самая заветная мечта, чтобы вы осуществили все свои планы и завели много новых друзей!!!)
Надеюсь, глава вам понравится!
Прошу любить и жаловать!)

— Падение – это часть жизни. Подняться обратно на ноги – сама жизнь.

Тёмные тучи очередной день жадно скрывали за собой небесные просторы, преградив дорогу тёплому солнечному свету и дав волю действий противно моросящему дождю. На горизонте виднелся город Филлидельфия, который больше напоминал след недавно вымершей цивилизации. Его небоскрёбы печально демонстрировали свои опустевшие окна с бесследно выбитыми стёклами. Дождь, больше похожий на тысячи мелких комариков, врезаясь на всей скорости в землю, разжижал её поверхность до такой степени, что создавал непроходимые склизкие поля, а лёгкую грязь и пыль, накопившуюся на поверхности дорог, смывал в скопившиеся лужи.

В ста метрах над землёю летел небольшой десантный вертолёт. Из-за того, что его корпус полностью промок под дождём, он блестел на пасмурном свету. С двух сторон вертолёта, свесив задние копыта, на седельных местах сидели обутые в берцы четверо жеребцов примерно одинакового возраста: один из них с рождения умел летать, второй и третий обладали способностями к магии, четвёртый был простым пони. При всех них имелось своё оружие, кроме земнопони, он не был вооружён. Зато все до единого были одеты в шлема, со встроенной системой фильтрацией воздуха, и защитные противорадиационные костюмы, поверхность которых была защищена комплектом боевой брони, обшитая чёрным кевларом. На правом плече каждого костюма была вышита эмблема компании, которая организовала всю операцию. Эмблема представляла собой вышивку в виде грецкого ореха, вокруг которого обвита блестящая на свету колючая проволока. Рисунок выглядел настолько реалистичным, что пощупав его первый раз, невольно почувствуешь остроту этой колючки.

В кабине вертолёта сидели двое пилотов, облачённые в лётные комбинезоны и шлема с панорамным стеклом. Каждый из них отвечал за различные функции управления летающей машиной: правый пилот налаживал связь с базой и корректировал движение полёта, левый управлял самим агрегатом и всем ракетным и пулемётным вооружением.

Я сидел в пассажирской части, по правую сторону вертолёта слева от одного из членов моей развед. группы. Я смотрел на деревья, проносившиеся под моими ногами. Меня неумолимо наполняла тоска. Деревья были обречены на долгое и мучительное увядание. Их ржаво-жёлтого цвета листва опадала в грязь, оголяя незащищённые, медленно умирающие ветви. А глядя на размытую дождём землю, на которой чуть меньше недели назад росла сочная зелёная трава, меня пробирало глубокое сожаление, сопровождающееся желанием отвергнуть окружающую реальность. Мне хотелось верить, что всё это лишь очень реалистичная симуляция в каком-нибудь правительственном эксперименте, участником которого я стал поневоле. Хотелось верить, что только в этой симуляции война закончилась ТАК, ведь трудно поверить, что в один короткий миг всё так резко изменилось, словно запустили следующий уровень. Столько пони погибло из-за взрывов, лесов погорело, городов разрушено… ничего, кроме симуляции на ум не приходит.

Но когда я переосмысливаю свои доводы, я вижу – это всё реально: жестокая реальность, которую никакому симулятору не повторить. Тогда в голове задаётся жалостливый вопрос «Как же это могло произойти?». Он вызывал у меня кучу бессмысленных воображаемых мною сценариев, в которых война не была завершена вот ТАК. В первом варианте побеждают Зебры; Во втором торжествуют Пони; в третьем где обе стороны пришли к перемирию из-за больших потерь или смены власти или… хотя кто сказал, что война окончена. Упавшие ракеты просто зачистили основные центры поддержки нашего фронта. Теперь зебры могут без труда захватить Эквестрию. Но кому она такая нужна…

Из всего, что представляло для моих глаз хоть какую-то ценность, это асфальтовая дорога: она как рассекала просторы полей до войны, позволяя без труда преодолевать степи на машинах, во время войны, так и после продолжает, красуясь своими чередующимися разделительными полосами.

Периодически, «наслаждаясь прекрасным видом», я замечал, что стеклу моего противогаза скатывались капли дождя, приятно искажая своим водным следом и так уже бедную картину окружающего мира.

Шум лопастей прервало объявление одного из пилотов по моему шлемофону:

— Приближаемся к месту высадки. Расчётное время прибытия — три минуты. Всем проверить своё снаряжение и боеготовность! — После чего язвительно добавил, – Мы приземлимся не абы куда, а на крышу небоскрёба Министерства Морали! Высока вероятность того, что в здании могут быть ловушки или хуже того — рабочая система ПВО на крышах. К тому же вопросу относятся охранные турели, которые могли выжить после бомбардировки, и сейчас работают от аварийного питания. Так что глядите в оба! — Послышался звук выключения рации.

Какой-либо реакции от остального экипажа на сообщение не последовало. Никто ничего не добавил. Все члены моей группы молчали. И это молчание было хорошо мне понятно. У каждого из нас были родные, близкие, друзья, которых мы потеряли или боимся потерять. И чтобы предпоследнее упомянутое не произошло, мы летим на задание, порученное нам Мэрин: проникнуть в Министерство Морали, взломать суперкомпьютер, скопировать нужные файлы, покинуть Министерство и вернуться в убежище. И как от этого зависят жизни других пони не понятно. Но ничего другого не остаётся. На словах делов-то, рас-два и обчёлся, но с каждой секундой, с которой мы приближаемся к Министерству, опасность этого задания в наших глазах становилась всё больше и больше, превращаясь в бессмысленную попытку помочь остальным выжившим.

Никто не знает, какие опасности нас там ждут. Что делать, если небоскрёб вдруг начнёт рушиться? Как нам выжить в такой ситуации? Он ведь мог пострадать при взрыве Мегазаклинания, и сейчас держится на добром слове. И все держат у себя в голове мысль, что живыми от туда мы можем не выбраться. Но никто не жалуется, никто не восклицает, что он против всего этого. Они будто бы смирились, говоря «Будь, что будет! Лишь бы лучше стало». И даже я так считаю. Меня хоть и отправили на это задание против своей воли, чтоб этой Мэрин пусто было, я вскоре смирился с этим.

А вернее перестал уделять заданию достаточно внимания. Этой ночью я неудачно вспомнил прошлое. И поделом мне – даже описывать не буду, что я тогда чувствовал. И тогда я уже начал бояться, что так и утону в своих мыслях, как вдруг меня окликнул проснувшийся Ян, заметивший моё негодование, после чего напомнил мне о назначенном Мэрин времени. Только благодаря Яну мне удалось вернуть себе здравый смысл и заставить себя идти в назначенное место. Воспоминания на этом, конечно же, не прекратились. При любом подходящем моменте они назойливо заполоняли мой разум, постоянно держа меня в уныние.

— «Куда бы там меня не отправили – мне всё равно. Пусть делают со мной что хотят! Мне уже ничего не поможет… ну разве что пуля в лоб!»

Наш вертолёт, словно птица проносился над чудом уцелевшим парком развлечений, известный как Филлидельфийская Ферма Развлечений, основанная Мис Пай для пони, которые устали от своих забот и приходящих сюда, чтобы повеселиться от души и расслабиться. Не верится, но я помню каждый раз, когда мы с Аматой ходили сюда покататься на горках. Пять раз. И однажды с детьми. Всего получается шесть. Немного, зато незабываемо.

Через минуту мы уже кружили вокруг «небоскрёба-головы» Мис Пай, осматривая вертолётные площадки. И они, если честно, не особо внушали мне доверие своей очень тонкой, хоть и прочной, конструкцией. Чёрт бы побрал этот ультрасовременный стиль. В ушах зазвучал голос пилота:

— Всё в порядке, идём на посадку. Готовность десять секунд! – Мы быстро подлетели к одной из посадочных площадок. Несколько секунд повисели над ней, после чего стали снижаться. Я выстегнул свой страховочный карабин, приготовившись выходить. Вертолёт сел, не снижая оборотов двигателя. Вся наша развед. группа, в том числе и я, выпрыгнули на площадку, твёрдо приземлившись на свои четверо.

— Они высадились! Всё, парни! Мы улетаем. Прибудем обратно не меньше чем через три часа, если вы, конечно же, не налажаете и не попадёте в какую-нибудь передрягу. Надеемся на вас. Удачи! – Лёгкий вертолёт резко поднялся вверх. И накренившись вбок, он понёсся к горизонту, всё дальше и дальше отдаляясь от нас.

Меня не отвлёк голос одного из члена нашей группы, искажённый переговорной мембраной противогаза:

— Давайте знакомиться, коли вместе шагаем. – Довольно уверенно, но со странным окончанием на словах произнёс серый единорог. По его голосу я бы сказал, что ему около тридцати — тридцати пяти лет. Он был вооружён боевым седлом с тяжёлым миниганом на правом боку. Я повернулся в сторону, где стояли остальные мои коллеги.

— А куда мы денемся? Уж лучше быть знакомым, чем нет. Новые лица в нашем коллективе это всегда к лучшему! – Оптимистично. Нет, скорее весело, сказал пегас, которого, как мне показалось, уже довелось видеть в убежище. Кстати говоря, перед отлётом я удостоился «великой чести» спросить Мэрин о моих будущих коллегах, на что она очень неохотно, кратко пояснила мне только об одном из них. Пегас же не являлся таковым, поэтому я о нём ничего не знаю. Хотя мне хорошо известно о его оружии. А оказался таковым автоматический дробовик на правом боку, к которому подходила патронная лента, тянущаяся по спине из патронташа (сумки с патронами) на левом боку.

— Уж больно ты, весёленький… не к добру это. – Раздался хрипловатый бас третьего члена группы, с торчащим во лбу красным рогом. С обеих его сторон были седельные сумки. Я вспомнил, как Мэрин рассказывала мне о нём. Его зовут Денаунст. По профессии сапёр-подрывник. В его седельную сумку наложено целых десять килограмм взрывчатки двух типов: термитного типа для проникновения в помещения, защищённые стальными дверьми — я уверен, нам придётся применить эту взрывчатку; и обычные взрывпакеты. Пока мне не понятно, зачем именно, но надеюсь не для того, чтобы взрывать стены – не хватало нам ещё обрушить на себя потолок или провалиться под пол.

Так же Денаунст имел при себе аптечку, занимавшую всё пространство второй седельной сумки.

Я, к сожалению, не обладал таким арсеналом разрушительной силы. У меня при себе вообще не было никакого оружия. Даже тот трофейный пистолет со станции не вернули. Совсем голым оставили. Гады. И единственное, что мне дали на задание, это конверт с указаниями от Мэрин, который я ещё даже не распечатал, и портативный ноутбук (размерами 20x40) для взлома суперкомпьютера.

— Дансет! Задрал! Ты можешь быть хоть капельку веселее! В знакомстве самое важное это первое впечатление. К твоему сведению, мне тоже здесь не нравится. Но всё же, будь веселее! – Сказал вооружённый дробовиком жеребец. Его палитра эмоций совершенно не подходила под окружающую действительность. И я её воспринимал отталкивающе. По моим первым впечатлениям я бы мог охарактеризовать его как: оптимистичный и уверенный пони, считающий, что всё будет хорошо, если просто думать, что всё будет хорошо.

— Ну вот, опять я виноват. – Прозаично начал единорог, — Чё стряслось, так сразу Дансет. ХОРОШ УЖЕ! – внезапно крикнул он на пегаса. От неожиданности я бы, наверное, отскочил, как в лазарете у Яна, но сейчас моё равнодушное уныние не давало мне испугаться.

Интуиция мне подсказывала, что состояние Дансета было приближено к моему, поэтому я отнёс его к тем, кто не рассчитывает на свою удачу, ожидая счастливого конца.

— Я первый это сказал! – По-детски огрызнулся пегас и ткнул его в бок. Жеребец вздохнул и приложил копыто к лицу.

— Ох. Я сбился, сколько раз сам себе говорил «Не болтай с чудаками!».

— Ты тоже чудак, но я-то с тобой разговариваю! – Он убрал копыто с лица. Дансет посмотрел на жеребца так, будто пытается сжечь того своим взглядом. Этот эффект ещё больше усиливался, когда на стёклах его противогаза появлялись блики тусклого света, не давая увидеть, куда смотрят его глаза.

— Тебя в детстве роняли…

— Эй! – Пегас, с которым он разговаривал, слегка возмутился. Я всё ещё стоял в нескольких метрах от них и так невзрачно смотрел на некое подобие ссорой, будто это наигранный спектакль.

Третий жеребец, единорог, который, как и я не наблюдал за происходящим, странно и едва заметно наклонял свою голову то вправо, то влево, словно оценивая их. Про него мне было известно ровно столько же, сколько и о пегасе.

— Хватит вам обоим! – Вмешался он в разговор. – Попробуйте оставить свои споры при себе, и решить их потом. Идёт? Давайте уже работать в команде, всё-таки уже не дети. – Слово «дети» отдалось эхом в моей голове, побудив волну горьких воспоминаний, но я смог усмирить эту волну практически сразу осле её начала.

Этот пони, почему-то на первых своих словах вызвал у меня смешанное чувство настороженности и заинтригованности, ведь после его предложения о перемирии началась длинная пауза, сопровождающаяся сверлящими взглядами. У этого жеребца был мощный голос, как у громкого глашатаго.

Дансет повернулся к нему:

— Я гляжу, ты у нас смельчак, да? НАРЫВАЕШЬСЯ!? – Угрожающе прокричал он. Я всё так же равнодушно смотрел на них, не испытывая никакого напряжения.

Что-то внутри меня говорило, что Дансету очень не нравилась здешняя обстановка, которая его нервирует. И кстати пегас сыграл роль одного из раздражителей.

— Меня Иминенсом зовут. – Останавливающим тоном произнёс третий. Дансет завис, не понимая, почему этот жеребец так неординарно отреагировал на его угрозу. К моему удивлению это для меня оказалось слегка неожиданным. Красный единорог задержал взгляд на копыте, протянутое ему в знак мужского знакомства. Кипятящийся жеребец немного подумал о чём-то, но потом всё-таки ударил по его копыту:

— Эх… лады, проехали. – Дансет расстроено посмотрел на пегаса. Его резкость смены отношения к окружающим меня поражает. – Чё думаешь… мир? – Его первый собеседник, с которым он затеял ссору, сразу ответил:

— Слушай, братан, мы с тобой не через такое проходили! Тебе сейчас тяжело, аж мне тяжко становится. И можешь кричать на меня сколько нужно, если так тебе будет лучше. Не держи в себе, это вредно. И не забывай, у нас с тобой всегда мир! – На мгновение мне показалось, что где-то я такое уже слышал, но это ощущение быстро покинуло меня. Только что произошедший непонятный, но лучший для нашего задания поворот событий, почти удивил меня. – Жизнь дерьмо…

— …но мы с лопатой! – Приободрённо продолжил за него Дансет. Это звучало как какой-то девиз давних лучших друзей.

— «И что дальше?» — Я встряхнул головой, пытаясь заставить себя хоть чуть-чуть ощутить обстановку, преодолев равнодушие. – «Они помирились… И этому поспособствовал тот серый единорог. Ну… ладно… наверное. Это вроде как-то и странно, но одновременно мне всё равно» — Я посмотрел на пулемётчика. – « Этот Именас, то есть Иминенс, просто ввёл его в ступор, чем собственно говоря и усмирил» — Мои глаза зажмурились, повторно пытаясь очиститься от равнодушия и пробудить чувства. Но, не придя к желаемому результату, я вернулся в внутреннему диалогу:

– «Мда. Надеюсь, моё бесчувствие скоро исчезнет. Хах, забавно, тогда меня постигнет нелепая смерть» — Моя голова повернулась в сторону пегаса и Дансета. – «Хм, странные же фразочки у тех двоих. Наверняка они друзья, рас уж заканчивают предложения друг за друга…» — В голове всплыло воспоминание о моём лучшем друге. Снэк…

Я встряхнул головой, чтобы не дать воспоминаниям вновь захватить мой рассудок.

— Эй, але! – Окликнул меня голос прямо передо мной. Мне на мозг словно ведро холодной воды вылили. Я пришёл в себя. А запутанные мысли куда-то бесследно исчезли.

— М? – Автоматически выдал я.

— Чего молчишь, здоровяк? Стоишь себе в сторонке, молчишь. Стесняешься? – «Да нет, вроде, я не стеснительный. И почему здоровяк?»

— Почему сразу здоровый? – Озадаченно ответил я, после чего равнодушно продолжил, – Спортом я лишь однажды начал занимался, но потом забросил. Так что я дохлый и сухой, как скелет.

— Ну ты и сравнивать! – посмеялся он и протянул мне копыто. – Иминенс.

– «Красивое имя, одно из лучших, что я слышал. Думаю, он был частью какой-нибудь знати» — я почти рефлекторно пожал копыто. Внезапно, во мне проснулась крупица жизни.

— Савант. – Сказал мой искажённый мембраной голос. – произносить своё имя мне уже слегка надоедает.– Иминенс отпустил моё копыто и заржал.

— Что правда, то правда! В убежище так много пони, что пока перезнакомишься со всеми, устанешь называть себя. Становишься как заезженная пластинка! – Он повертел копытом у виска, из-за чего мои чувства стали более живыми. Странно, но именно этого я не смог понять, как ему это удалось? То есть привести меня в себя без всяких шуток и иронии. Толи его харизматичное поведение, толи слова звучат настолько успокаивающе приятно, не смотря на странный акцент. Непонятно. Но я оставил это на потом.

— Да, наверное. – после моих слов Иминенс продолжил, в то время к нам подошли остальные.

— Ты у нас в команде за хакера, верно? Мэрин рассказывала нам о тебе! – «И что же она вам там наговорила?»

— Да? – я почти не удивился такому заявлению.

— Ага. Она так лестно о тебе отзывалась, что прям идеальный разведчик. Но невинный пушистый кролик оказался везучим зайцем: ты не только благодаря своему таланту оказался с нами. Подробнее расспросив начальницу о тебе, оказалось, что твое тело хоть и худое на вид, но очень выносливое, как у марафонца, что незаменимо в нашей важной миссии. К тому же, ты выше меня, а это признак силы! Здоровяк, говорю же! А твои слова о спорте лишь выдуманная самокритика. – Улыбчиво говоря, добавил он. Моё отношение к нему резко изменилось. Точнее из-за его рассудительности и интересу ко мне. На его место простого и жизнерадостного пони встал точно такой же, но более предусмотрительный и расчётливый жеребец. Нас перебил Дансет:

— Хорош возиться! Я не хочу вечно торчать под дождём! Я почти весь вымок! – Его в бок толкнул пегас, имя которого я ещё ни разу не слышал.

— Какая тебе разница? Ты же в защитном костюме! — Дансет повернул к нему голову и монотонно произнёс:

— Чтобы не оставлять внутри следов, дебил.

— Да хватит обзываться! – И они опять начали ссориться. Но сейчас это выглядело абсолютно нормальным, будто для них ссора это некая форма общения. Поругаются – помирятся, и так далее. Иминенс повернул к ним голову, поглядел несколько секунд, после чего вернулся ко мне и прошептал:

— Хе! Забавные ребята. Клянусь, как дети малые. – Иминенс снова заржал, — Недаром говорят «Первые сорок лет детства мужчины самые сложные!». Считай, что с ними не соскучишься. – неожиданно для меня он судорожно закашлял. У меня по спине пробежали мурашки. По его першащему кашлю я понял, что у него недавно была лучевая болезнь.

— Ладно,*кашель* мы сюда не поговорить прилетели. – я с ним полностью согласился.

— Да, ты прав. Нам неизвестно когда мы доберёмся до места. А ведь мне ещё суперкомпьютер взламывать. Пошли. – Иминенс кивнул, потом развернулся и зашагал к закрытой стальной двери, через которую нам предстоит проникнуть в Министерство.

— Двинули, господа! – Скомандовал Иминенс.

Остальные сразу последовали за ним. И я тоже начал идти, как вдруг приостановился. Перед уходом мне почему-то захотелось осмотреться. Моя голова посмотрела налево, направо, вверх. Но на глаза ничего подозрительного не попадалось. Только ветер поднялся сильнее, заставляя меня поторопиться.

Ещё до падения ракет, всё казалось монотонным и таким бессмысленным: новости о фронте в газетах, плакаты министерств на каждом углу, вездесущие спрайт-боты, играющие яркий, но не менее надоедливый марш, пони, уныло несущиеся на свою работу. Окружающая суетливость каждый раз напоминала мне об очередном завтрашнем дне, пакостно ждущего меня с распростёртыми объятиями моей депрессии. Возможно, это был синдром войны. Не знаю. Временами я мечтал просто потеряться: безвозвратно пропасть для всех, сбежать от мира, в котором разочаровался. Я словно очутился в времена своего юношества, когда я считал, что ни у кого на свете нет больше проблем и несчастий, чем у меня. Но в момент, когда на улицах заревели серены, я ощутил неимоверный страх перед смертью. И как ни странно он помог мне проснуться от депрессии, выбив из меня всю мою угрюмость и уныние. Я моментально плюнул на всё, даже на демонстрацию своего проекта управляющим Министерств, над которым я работал целыми днями и бессонными ночами. Мне захотелось выжить.

— … у меня знакомый тоже был хакером! – С того не с сего начал разговор Иминенс. – Он целыми днями сидел за своим терминалом. И знаешь, когда он печатал программные коды, то частенько попивал пивко. Сначала одну бутылку, потом вторую, третью, четвёртую. И в итоге однажды так набрался, что с бодуна захотел взломать базу данных Министерства Морали! – Конец предложения он произнёс с пониженной интонацией, как когда говорят «Ой дураак!».

Стальную дверь нам удалось открыть с помощью панели управления. Оказалось, что у небоскрёба всё ещё было энергопитание, что насторожило меня и моих коллег – пилот предупреждал нас о турелях. Они, то есть автоматические машины, запрограммированные стрелять на поражение, нарушителей щадить не будут.

– Это было в конце прошлого лета. Хом Бёрд, так звали моего друга, как обычно засиживался у себя в квартире в Балтимейре. Ему наскучило читать заумные книги, а гулять совсем не хотелось – в тот день по улицам города бил проливной дождь. Холодно было тогда… – Мы приостановились посреди зала, оглядывая его мало освещённые просторы. Но, не обращая на это внимание, Иминенс продолжил, спокойно идя вперёд, будто он знает это место, — Он на днях купил одну игрушку на терминал, какой-то симулятор «Бомбояж». Я не знаю что это, не интересовался. – не желая отставать, мы двинулись за ним. — Играя в неё, опять же попивал пиво. А когда у него выпивка закончилась, то играть стало уже не интересно. Как он говорит «Без топлива поезд дальше не поедет!».

Я настороженно оглядывался, но продолжал слушать рассказ.

— Пиво-то закончилось, а вот опьянение только началось. Он стал думать, не заняться ли опять взломом сети, как в старые добрые времена, ему-то, понимаешь, это приносило бурю эмоций, в том числе и адреналин. Всё же нервничаешь, когда хакаешь сеть Министерства. Осмелев от поила и позабыв о последствиях, Хом замахнулся на его величество Министерство Морали. Он сказал мне «Ну круто же, разве нет? Получится ли у меня? Это же само Министерство. Там наверняка супер мощная система защиты!». Ну, он и взломал мне на удивление. У него получилось, понимаешь? – Теперь я не слушать его рассказ, меня стало отпускать и я начал возвращаться в равнодушное состояние.

— Угу. – Ответил я.

— Какой-то обычный, совершенно ленивый, пьяный домосед взломал базу данных Министерства. Это же курам на смех! – не обращая внимания на Иминенса, я стал осматривать окружающую меня обстановку.

Вот что интересно, зал, в котором мы находились, был довольно необычным: он покрашен в голубой цвет и имел закруглённый потолок, а стены являлись его продолжением и спускались прямо до пола, слегка расширялось в стороны. В конце зал резко закруглялся. Если быть проще, то представьте надутый праздничный шарик, такой красивый, объёмный. И вдруг его заморозили, после чего вдоль разрезали пополам и положили на гладкий пол, образуя некое подобие купола. Вот пустота в этом разрезанном шарике и есть зал. Странный. Но для Министерства Морали это лишь один из стилей помещения, которых у него множество.

Позади нас, где по сути шарик должен завязываться ниточкой, стояла стальная дверь, ведущая на вертолётную площадку. В зале тускло светили встроенные в потолок светодиодные лампочки, периодически они мигали нам, угрожая оставить нас в кромешной тьме. Их должно быть больше, ведь по всему потолку виднелись опустошённые патроны, в которые эти самые лампочки вкручиваются. Но остальные «огни» были либо разбиты ударной войной, либо подходящие к ним провода были обесточены из-за поломок или ещё непонятно чего.

Ближе к концу зала, где он резко закруглялся, расположись пассажирские и грузовые лифты: их корпуса были такого же голубого цвета, что и потолок, но в отличии от него у них на стыке дверей была изображена эмблема Министерства, изображавшая голубой силуэт шарика и Мис Пай, смеющихся на жёлтом фоне.

Пока я на ходу оценивал размеры зала и делал вид, что выслушивал рассказ, пегас, идущий спереди меня, попытался присвистнуть от восхищения, осматривая место, где он идёт. Но в противогазе ему этого сделать не удалось. Лишь переговорная мембрана завибрировала от направленного в неё потока воздуха, издав неприличный туалетный звук. И это не осталось без внимания. Иминенс замолчал, а потом все разом посмотрели на пегаса. И первый, кто что-либо прокомментировал, оказался опять же Иминенс.

Подходя к концу зала, наши копыта давили куски синей штукатурки и осколки разбитых ламп, видимо посыпавшихся с пололка. Когда же мы приблизились вплотную к лифтам, пегас, наверное от долгого разглядывания мерцающих светильников, внезапно чихнул, из-за чего у него мгновенно запотели линзы противогаза.

— Будь здоров. – Сказал Иминенс.

— Ох*сниф* спасибо! – в момент чиха, он уже подходил к лифту. Когда у него запотел противогаз, пегас стал нащупывать перед собой стенку, чтобы случайно не стукнуться, но неожиданно нажал на кнопку вызова. Я это сразу заметил.

— Эй… — Начал я.

— ФИИИЛЛ! – Неожиданно крикнул справа от меня Дансет. Хвала небесам я уже вошёл в своё прежнее состояние угнетения, иначе я бы сейчас дал дёру от такого резкого выкрика. – А ты знал, что нажимая на абсолютно любые кнопки в здании Морали, ты подвергаешь нас опасности!? — В прочем, я хотел сказать примерно то же самое, поэтому не стал возражать его словам.

Пегас обескуражено повернулся к нему.

— Чего? – Он убрал копыто. Под ним оказалась горящая ярко-красным светом кнопка. – Ой!

— Ой?! Ты представляешь, что твоя врождённая невнимательность погубит нас всех? Будь осторожнее, не хватало нам ещё неприятностей на свою задницу! А если бы это была кнопка тревоги? – Иминенс почему-то начал суетиться.

— Эээ… но это просто кнопка вызова. – Внезапно, прямо над дверью лифта открылся люк. Раньше я его не замечал. Мы, конечно же, все дружно на него уставились, так как по физиологии, пони, заметивший какое-либо движение, тут же обращает на него внимание. Иминенс так же, как и Дансет, громко и резко скомандовал:

— В рассыпную от лифта! СЭЙЧАС ЖЕ! – Из-за непредсказуемости происходящего мне лишь оставалось подчиниться ему. Я неприлично спокойным шагом отошёл в сторону стены слева, преодолев при этом чуть меньше пяти метров. Остальные же резко отскочили в сторону. Но Иминенс, непонятно по каким причинам, остался стоять на месте.

— Что происходит? – Спросил пегас. Через секунду из люка, перед Иминенсом, на уровень его глаз опустилась камера, держащаяся на длинном манипуляторе. Мой коллега даже не дёрнулся, и просто снял с себя противогаз.

– «Что он творит?» — Снимать противогаз было рискованно и опасно.

— Тихо! – Сказал он, присев на круп и замерев в сидячей позе. Никто не понимал, что происходит. Мгновение, и из камеры раздался компьютерный голос:

— Пожалуйста, не двигайтесь и не шевелите головой. Постарайтесь не моргать и полностью расслабить лицо. Сейчас будет проведена стандартная процедура распознания личности, чтобы удостовериться, являетесь ли вы зарегистрированным работником М.М.. В противном случае на этот уровень будет вызвана охрана, чтобы задержать вас. Если вы окажете сопротивление – вас расстреляет охранная система. – После этих слов прямо из куполообразного потолка, в шести метрах над нами, открылись замаскированные голубой краской люки, из которых выдвинулись плазменные турели. Я замер, пытаясь не делать лишних движений. Пегас, то есть Филл, от испуга нацелил на них свой дробовик, но в этот момент Дансет зацепил копытом его боевое седло, уводя прицел в сторону.

— ИДИОТ! НЕ СТРЕЛЯЙ! – Прокричал он. Пегас испуганно посмотрел на него и чуть не присел на круп, но через мгновение остановился, послушав своего друга. Турели в момент среагировали на крик и разом повернули свои орудия в сторону тех двоих, но огонь открывать не стали. Вот теперь мне стало очень страшно.

— ТИХО! – Второй раз скомандовал Иминенс.

— Начинаю сканирование… — Объектив камеры начал крутиться и из него вырвалась розовая лазерная полоска. Она пересекала всё его лицо от уха до уха, медленно опускаясь к кадыку и обратно поднимаясь до лба.

— Сканирование завершено. Демайс Иминенс, вы не уполномочены находиться в данной зоне. Немедленно покиньте данный уровень! Предупреждение: если ваша несанкционированная личность будет вторично обнаружена на этом уровне – охрана немедленно задержит вас и составит протокол о нарушении правил нахождения в штабе Министерства Морали по параграфу 8 статье 93 – проникновение на запрещённую территорию, охраняемую властью Министерства в умышленных целях: шпионаж, подготовка к теракту, злоумышленное препятствие работ на данном уровне, подстрекательство, саботаж среди персонала.

— Я глубоко сожалею об этом. Правда! Я просто слегка заблудился. – Он прокашлялся. Опять этот болезненный кашель. – Я извиняюсь, но сегодня среда, я должен попасть в офис, чтобы сдать отчёт в бухгалтерию, не хотелось бы опоздать!

— Обновление условных данных… подтверждено. Не беспокойтесь. Сейчас 11: 15, ваш рабочий день начинается в 12:00. — Каждая цифра произносилась очень роботизировано, как в примитивной голосовой программе. Иронично, но мне пришла в голову мысль, что именно из-за своей примитивности система распознания так спокойно отнеслась к нарушителю, перейдя на другую тему, имеющую более высокую важность. В нашем случае Иминенсу нужно сдать важный документ к началу рабочего дня в офисе. Какого чёрта? Он не мог сказать, что работал здесь?! — Пожалуйста, подождите. Лифт приедет за вами в течение тридцати секунд. Заведующая офисным отделом М.М. будет ждать вас в кабинете. Удачного вам дня!

— Благодарю. – Ответил Иминенс, стараясь держать обыденный тембр голоса, сложив копыта на груди. Прошло мгновение, и камера быстро скрылась над лифтом, вскоре за ней исчезли и турели, закрыв за собой свои «двери». Вся наша команда, кроме меня, стояла в после шоковом состоянии. Но зато каждый из нас взглядом сверлил Иминенса, ожидая от него объяснений.

Интересный момент, только когда Иминенс снял противогаз, я увидел, что прямо из его рта торчит тоненький проводочек, тянущийся вдоль его шеи и скрывающийся под комбинезоном. Это был электронный спуск старого образца, используемый в случае, если пони носит противогаз. Во рту у пони находится закусывающая кнопка, от которой тянется провод, идущий к навесному модулю пулемёта, нажимающий на спуск. Зубы сжимают кнопку и, уаля, дробовик ведёт огонь.

— Давно ты тут работал? – Серый единорог прокашлялся, продолжая идти вниз по лестнице, подёргиваясь от спазмов. В лифте мы не решились поехать, как оказалось, он держался на соплях, а в такой коробке смерти кататься никому не захотелось. Пришлось спускаться пешком.

— *кашель* кхем. Не хочу говорить на эту тему. Ибо мне совесть не позволяет. – «Совесть? Хех, какая у тебя совесть после произошедшего? Если ты тут работал, почему не сказал раньше?» — мысленно спрашивал я Иминенса. Его кашель был приглушённым из-за вновь надетого противогаза.

– Что, разве работа офисного планктона у «Розовой сумасшедшей» не здорово? – пегас ткнул его в бок.

— Полегче с обзываниями. – Дансет остановился на лестничной площадке, посмотрел на него, но потом продолжил идти.

— Нет, Филл, это не обзывание… – Его хрипловатый приглушённый голос отдался эхом по всей лестничной площадке. – … это диагноз! Ты только глянь на неё! Делает грандиозные вечеринки в городах, на которых её участниками являются толпы наркоманов и идиотов, целыми тонами поедающие Менталки, то есть наркотики, которые ОНА изобрела, и к тому же сама тусит с ними, делая также. – Наигранным недовольством произносил он. — Это раз. А во вторых, эта кобыла летает на воздушных шарах в виде её собственной головы! Даже небоскрёб выглядит как она! Это, по-твоему, нормально? И в третьих, плакаты с ней. Они висят на каждой улице! И они ужасные! «Пинки Пай всегда следит за тобой!» это угроза чистой воды, законспирированной под милую улыбчивую картинку. Она шпионит за нами! А от её пристального взгляда мне хочется покончить с собой! – Дансет разошёлся. Столько ненависти к одной кобыле. – И ещё…

Иминенс опять закашлял, что напомнило нам об опасности окружающего воздуха. Снимать противогазы – необдуманный грех. Но в его случае это нас спасло.

— Хватит так говорить! – отозвался Иминенс.

— А что, я не прав? – подобно тихому грому его вопрос задел Иминенса.

— Лишь отчасти. – он повернул к нам голову и начал говорить медленным, неприятно мягким тоном. – Да, она немного не в себе, но и ты пойми её! Пинки Пай всеми силами пыталась поддерживать радость в стране. Хоть это немного вышло с косяками, но если бы не она, то среди пони сейчас бы царила анархия и суицид. То, что всемогущий Дискорд прописал! – его голова отвернулась и продолжила смотреть вниз по лестнице.

— По-твоему всё то безумие – это помощь?!

— А ты мог бы лучше? – Дансет толи вздохнул, толи фыркнул, но неожиданно замолчал.

Рядом идущий со мной Филл ткнул в меня локтем, и я посмотрел на него, ожидая что-то услышать.

— С ним такое бывает. – Пояснил мне он. — Хорошо хоть остывает быстро!

— Я всё слышу! Если я молчу, это не значит, что я закончил разговор. – Звонко сказал Дансет и скрылся за лестницей. Мы молча продолжили спуск.

Буквально на лестнице, забеспокоившись о том, что мы идём в слепую, я на ходу открыл конверт с планом Мэрин. Следуя её указаниям наш отряд, спустился на девяносто пятый этаж, о чём нам сообщила табличка с надписью «95», висящая на двери лестничной площадки. Потом вышли в коридор, который проводил нас мимо дверей офисных кабинетов Министерства, находящиеся на расстоянии пяти метров друг от друга.

На полу коридора лежал плотный, нежно-красный ковёр. Стены с нижней части отделаны деревом цвета шоколада, верхняя часть стен и потолок были покрыты белыми обоями с косо изображённой тоненькой кремовой сеточкой розового цвета. Обои смыкались на потолке, создавая единый узор без перемычек. Посередине потолка расположились изумительной красоты канделябры. На них я сразу обратил внимание – никогда прежде таких не видел. Они были объемными и сверкающими, геометрической формы и устремлены в разные стороны, и все разного цвета, словно павлиний хвост. Эти «бантики» завершали облик коридора, превращая его в имитацию подарка, или даже кремового торта.

Всё бы хорошо и мы бы продолжали наслаждаться красотой, но антураж полностью перечёркивался одной маленькой деталью, ни видом, ни значением не относящейся к данному месту. И эта деталь лежала прямо перед нами.

— И чё? – задал вопрос единорог, чьи седельные сумки набиты взрывчаткой. Его на удивление спокойному недоумению позавидовал бы кто угодно, хотя по сравнению с его обычным поведением это даже к лучшему.

— Не знаю. Как оно сюда попало? – Слегка насмешливо спросил крылатый жеребец. Внезапно его боевое седло, вооружённое дробовиком, приготовилось открыть огонь. – А что если…

— Нет! Не вздумай! – Перехватил второй единорог, с боевым седлом, к которому прикреплён миниган, — Нам в прошлый раз твоего лифта хватило. – он посмотрел на меня, рассчитывая, что у меня есть идея, как решить эту проблему. – Твои альтернативы, Савант? Тебе не понятно, откуда здесь появилась эта штука? – Я задумчиво поднял бровь, так же как и они, не понимая, как это попало сюда. Хотя я по привычке уже придумал кучу вариантов.

— Дерьмо какое-то. – Случайно произнёс я мысли вслух. Иминенс накренил голову.

— Дерьмо? – Недоумевающе повторил Иминенс.

— Обычная мина. – задумчиво сказал Дансет. – И кто её сюда установил?

Его голос и манера общения сами по себе не нравились мне, но вопрос, который он озвучил, не нравился мне ещё больше.

— Дансет, ты ж сапёр, сможешь её обезвредить? Пока она тут, мы дальше не пройдём. – Утвердил Иминенс.

— Добро. – Он повернулся к нам. – Но только отойдите на безопасное расстояние – мина может оказаться бракованной и сдетанировать прямо во время обезвреживания. Не хочется лишних жертв. Ну вы понимаете. – Мы все согласились с ним, такое дело нужно предоставить профессионалу. — Отойдя вплотную к двери, выводящей на лестницу, по которой мы сюда спустились, Дансет, лёжа на животе, быстро подполз к мине. Сразу после этого «напольное дерьмо» начало мигать красным цветом, издавая пикающий звук:

*БИП* *БИП* *БИП* — Через секунду Дансет очень ловко, прямо как фокусник, одной непонятно вспышкой рога вскрыл верхнюю часть мини, после чего начал что-то елозить её в проводках.

— Будь лапочкой и без фокусов, ладно? – Говорил себе под нос Дансет. Внезапно, постоянно ускоряющееся пикание прекратилось, и вместо него зазвенел протяжный *Бииип*. В этот момент Дансет резко вскочил, схватив копытами мину, и бросил её вперёд по коридору, при этом прокричав:

— С*КА, СГЛАЗИЛ! – Выкинув её, он прыгнул в нашу сторону и приземлился на живот, закрыв голову копытами. – ЛОЖИСЬ! – Мы упали на пол. Я со всей силы прижал уши к голове, опасаясь, что громкость взрыва будет очень болезненной. Но взрыва не произошло. Вместо оглушающего бабаха мы услышали только тишину. Полежав ещё секунд тридцать, Дансет подполз к нам и сказал:

— Каждый раз детонируют. Ну почему мне всегда так не везёт!

— Не везёт? – ответил я, отпустив уши. – Тогда почему ты ещё жив? И почему мина не взорвалась? – Дансет странно посмотрел на меня и на мгновение задержал на мне взгляд, будто я сказал что-то не то. – Ладно, забудь.

— Что дальше, так и будем лежать? – Почему-то шёпотом спросил Иминенс.

— Дааа можно встать уже. – Выдавил наш сапёр. – Ты же не взорвёшься, да? – Тихо спросил он, повернув голову к мине. На его вопрос никто не ответил. – Значит, нет. Встаём! — Я аккуратно поднялся на копыта, а за мной и все остальные. Дансет встал к нам передом, а к мине задом. – Через коридор нам не пройти. Мина может бабахнуть при приближении – я не успел выдернуть сенсор. Нужно искать обход.

— Но это прямой путь в компьютерный зал! – Возразил пегас, успев до этого узнать от меня на лестнице, куда нам надо.

— Пожалуйста, Филл, можешь пройти. – Дансет встал в пол-оборота и сделал жест «проходите сэр!». Пегас посмотрел на едва не взорвавшуюся мину, и быстро поменял своё мнение.

— Эээ… нет. – Дансет слегка издевательски продолжил.

— А-а, в комбинезон наделал?

— Ничего я не наделал! И кстати, почему бы нам не выстрелить в неё? – В разговор вступил Иминенс.

— Нельзя, в небоскрёбе куча датчиков, фиксирующих большие колебания. Небольшой взрыв приведёт к тревоге на всех этажах: закроются двери, включатся охранные турели и сбегутся отряды роботов. Это сделано, чтобы максимально быстро подавить террористический акт в Министерстве!

— Оу… — потом Иминенс добавил:

— Нам об этом говорили на инструктаже безопасности.

— Вот, Филл, поэтому я тогда и кричал на тебя! Ты представляешь, что с нами произойдёт, если сюда хлынут боты?

Я внимательно слушал их диалог, но чтоб зря не терять время я полез в карман за помятым конвертом, чтобы поискать в нём план этажа, на котором мы сейчас находимся. К счастью в конверте была написана вся возможная информация о проложенном Мэрин маршруте на пути к суперкомпьютеру. И запасной маршрут в нём тоже присутствовал.

Но когда я нашёл описание дополнительного варианта, мне захотелось возразить.

— Что там написано? – Поинтересовался Филл.

— План запасного пути. – Услышав мои слова, все члены группы навострили уши. – Но он мне не нравится.

— А что с ним не так? — Иминенс подошёл поближе, чтобы самому увидеть, что там такое мне не понравилось. Я начал кратко пересказывать прочитанное:

— По плану Мэрин мы должны подняться на этаж выше, найти место на полу, под которым находится компьютерный зал, заложить взрывчатку и проникнуть внутрь. Когда включится тревога все, кто вооружён, обороняют подступы к моей персоне, пока я взламываю компьютер.

— Ох, а мы только заговорили о роботах… – Дансет повернулся к лежащей позади него мине, – …нам нужен другой план. — я погрузился в раздумья, пытаясь найти другой способ. Но как назло, именно в этот момент мне ничего на ум не приходило.

— «Чёрт! И почему эта мина оказалась здесь? Она всё портит…» — Я снова уткнулся в конверт. Я стал ощущать прилив эмоций и порыв раздумий, – «Нам туда не попасть. Это невозможно сделать не вызвав тревогу… что же делать?»

— Слушай Иминенс. А нет другого пути к суперкомпьютеру, ну там чёрный ход или что-то типа того?

— Нет, я не знаю, я всего лишь офисный работник. Я тут с вами только потому, что раньше работал здесь. – Промах.

— «Эх, ну и что?» — Я зажмурил глаза. – «Нам пойти на поиски предполагаемого чёрного входа? Нет – это глупо. Ну давай мозг, работай!

— О, идея! Попробуем прорубить стены через кабинеты! Пойдём напролом! – Все, в том числе и я, мгновенно повернули головы, уставившись на Филла. – С помощью пулемёта Иминенса мы расстреляем по кругу стену, как бы прорезая её, и, опа, дыра в стене! – Ненадолго повисло молчание. Но, как и в прошлый раз, Дансет прервал её первый:

— Тебя и вправду в детстве роняли, да?

— Не-не, я серьёзно! Это сработает! В фильмах же срабатывало. – Он неуверенно потёр себе шею сзади.

— «Прорезать путь через стены…» — Я повернул голову в сторону ближайшей двери и представил, как стена её кабинета будет изуродована выстрелами пулемёта.– «…мм, прикольная мысль! Но бредовая» — Мой взгляд устремился в конец коридора, уставившись в на металлическую дверь. – «И какой идиот придумал целый этаж с одним лишь коридором и дверью в компьютерный зал?»

— Ты предлагаешь выпустить весь наш боезапас в офисную стену и оставить нас без пулемёта? Высшая форма дебилизма! – Сказал Дансет, ведя диалог с Филлом. И тут у меня родилось очевидное решение проблемы.

— Эй, Дансет, а что если просто взять мину магией и отнести её в соседний кабинет? Пускай там лежит себе и никого не трогает. – Перебил я его. Красный единорог посмотрел на меня, ненадолго молча задержав на мне свой взгляд.

— Ты начинаешь мне нравиться. – Он повернулся к Филлу. – Вот! Это называется здравомыслие! Не то, что твои боевики. Твою мать, а ведь я и забыл, что сам так раньше поступал с минами!

— Пфф, ну и ладно. Зато у меня интереснее. – Выразил своё мнение Филл. Я увидел лёгкое мотание головой Дансета, что говорило мне о том, что он закатил глаза, пусть этого и не было видно.

— «Ох, мама роди меня обратно. Буду надеяться, что у меня хватит нервов на это дерьмо!» — предвкушая близящуюся задницу, подумал я.

— Как же я ненавижу такие системы. – Выдохнул я, начав разминать запястья копыт, готовясь к рубилову на клавиатуре ноутбука. Ему очень не повезло быть моим сегодняшним инструментом взлома.

— Ты долго будешь, да? – Спросил Филл, заняв позицию всего в паре шагов от меня. Его боевое седло было снято с предохранителю, приготовившись в любой момент начать автоматический огонь картечью по любому неприятеля, если вдруг что-то пойдёт не так.

Перед тем, как проникнуть в зал, Дансет, следуя моему простейшему плану, аккуратно поднял телекинезом едва не взорвавшуюся мину, открыл ближайшую незапертую дверь и положил этот раскрытый дискообразный предмет подальше вглубь, чтобы наверняка при детонации не задело осколками. После чего он обратно закрыл помещение, и я смог без инцидентов попасть к суперкомпьютеру.

— Угу, надеюсь, получится. Тут постоянно перемешивающиеся бинарные коды, без нужного шифра у меня вряд ли получится. Эх, жаль, что суперкомпьютер не перезагрузишь, как терминал, и тут без предосторожностей нельзя, иначе я бы просто попытал свою удачу, тыкая по случайным паролям. – Сидя на крупе, я повернул к Филлу свой небольшой ноутбук, который был подключён сетевым кабелем к суперкомпьютеру, и продемонстрировал ему чёрный экран с бегущими сверху вниз зелёными строчками из нулей и единиц.

Филл, конечно же, ничего не понял из увиденного им на экране.

— Ты прикалываешься надо мной? Я же тут ничего не понимаю! – Я повернул ноутбук обратно к себе.

— А тебе и не надо, для этого есть я… — Я слегка размаял шею, наклонив её вправо влево, и приступил к работе. – у которого талант ко всему этому дерьму. Ладно. Такс, для начала… — Быстро потыкав кончиками копыт по клавиатуре, я вызвал командную строку, после чего включил через неё «программированный калькулятор». Калькулятор в данном случае был большой необходимостью, ведь только с его помощью я могу быстро и точно расшифровать этот «микс коктейль» из бинарных кодов.

Пароль, который мне нужно было ввести в суперкомпьютер, состоял из букв, которые в программе моего ноутбука обозначались как последовательность бинарных кодов, то есть цифр 0 и 1, для простых пони это вообще инопланетный язык (Например буква W обозначалась как: 0101 0111), а этих кодов здесь очень много, и они льются по моему экрану, словно бурная река. Хорошо хоть они имеют пробелы между собой, иначе я бы просто умер. И ещё, к моему счастью, я сумел заметить, что большинство этих кодов часто повторяются. Это было хорошим знаком, ведь это говорит о том, что паролей у данного суперкомпьютера не много, и они состоят из одинаковых букв, но, как я уже успел понять, составлены они по-разному, что не есть хорошо, ведь тогда мне придётся прибегнуть к своей интуиции в выборе нужного пароля, а попыток у меня всего четыре. (как же без этого) Хорошо хоть мне известно, сколько букв в нужном мне пароле. Должно быть восемь символов. Трое из них дважды повторяются, то есть в общей сложности мне нужно найти четыре символа.

Сложно. Но для меня это просто на просто нудная и долгая работа.

— «Что ж, поехали…» – Мои глаза беглым взором просматривали проносившиеся строки, пытаясь найти и запомнить хотя бы один двойной (то есть два раза подряд) повторяющийся код. Прошло двадцать минут, прежде чем я выловил первую «рыбку».

Введя найденную мной последовательность в настроенный калькулятор, программа выдала мне:
0100 1111 = O

— «Есть! Одна из букв пароля – О. Ладно, двигаемся далее…»

Через ещё полчаса и я нашёл второй код:
0100 1100 = L

Через ещё пять — десять минут:
0101 1001 = Y — Но вот я подошёл к самой потной части: чем меньше оставалось букв, тем больше времени мне требовалось, чтобы найти следующий. А среди целого моря нулей и единиц, мне нужно найти ОДИН! Один. Один. Одиииин единственный. Это всё равно, что капля в море.

Вообще поиск отнимает очень много времени и терпения. Усталость начинала быстро настигать меня, вдобавок от длительного повторения одних и тех же действий раз за разом я становился раздражительным. *искать-искать-искать-искать-искать* *нашёл два одинаковых кода* *проверил* *не подошло* дальше *искать-искать-искать-искать-искать* * нашёл два одинаковых кода * *проверил* *подошло* *калькулятор* *запомнил*, и снова *искать-искать-искать-искать-искать* и так далее. И почти каждый раз, когда я находил предположительно правильный код, и он «невероятно» предсказуемо оказывался неверным, я по нарастающей начинал беситься, что сопоставимо тем, если бы мне выдирали один волосок с моей головы каждые десять секунд. От такой вымораживающей спинной мозг и все мои нервы работы я тихо психовал, периодически долбя по клавиатуре ни в чём не повинного ноутбука.

Но под конец я не выдержал, и уже хотел закричать и разбить о пол этот чёртов ноутбук, как слава закону мировоздания – у всего есть свой конец. После долгих и изнурительных часов я всё-таки нашёл последний, финишный код, на поиски которого я потратил целый сраный час оправданных мук. Когда мною были досконально перепроверены все полученные результаты, я с облегчением вздохнул.

Последним символом оказался:
0101 0000 = P

— Долго нам ещё ждать?! – Недовольно спросил Дансет, от долгого и изнурительного ожидания, стоя на стрёме за открытой дверью вместе с Иминенсом.

— Ты не бог бы заткнуться, а?! – Стервозно гавкнул я, ощущая себя порабощённой машиной для расшифровки, готовая убить любого, кто ей помешает. – Кто здесь головой пытается думать я или ты?! – Дансет фыркнул и отвернулся к себе, уставившись куда-то вперёд по коридору. – Спасибо! – Я сделал глубокий вдох, пытаясь освежить свою измученную голову.

— «Наконец-то… Теперь… да-да-да-дааа… дело за малым – угадать пароль… Чёрт, если я ошибусь, то все усилия окажутся напрасными…» — Глубоко выдохнув, я трясущимися копытами отложил ноутбук в сторону и поднялся на ноги. Неожиданно я ощутил неприятный скрип в суставах, что не удивительно — несколько часов они находились в состоянии бездействия. И мой круп, почувствовавший себя плоской глиняной дощечкой от долгого сидения на полу.

— Ух! – Выдавил я. – Так вот как чувствуют себя в глубокой старости. – Случайно озвучил я свои мысли вслух.

— А чего ты ожидал, сидя на крупе больше двух часов. – Прокомментировал Дансет. – Кстати о часах, скоро должен прилететь вертолёт, ты закончил? – Я по очереди выгнул свои копыта, чтобы кровь снова потекла по жилкам, прогоняя онемевшие участки тела.

— Хой… — Расслабленно выдал я. — …да, почти.

— И сколько нам ещё ждать?

— В худшем случае минут десять. – Красный единорог повернулся ко мне.

— Тогда шевели задницей! – Его усмирил Иминенс.

— Тихо, не надо на него кричать. Если он из-за тебя совершит ошибку, то ему придётся начинать всё сначала. – Дансет посмотрел на Иминенса и испытал что-то на подобии испуга, нехотя ещё два часа стоять в ожидании.

— То есть, вперёд Савант! Не подведи! Мы с тобой!– После чего он выдохнул, перенося свой вес с ноги на ногу, и снова встал в утомительную стойку стражника.

Я повернулся к экрану суперкомпьютера, на котором горели горизонтальные строчки паролей различных вариаций и бессмысленных знаков препинания.

— «Итак, какое слово может состоять из букв O L P Y? Хм… восемь символов, шесть из них двойственно повторяются…» — Я высматривал на экране пароль, подходящий под данную характеристику.

Первый попавшийся был:

POLY POL

*тык* — Неверный пароль! Совпадение составляет 4/8.

— «Чёрт!» — Раздалось в глубинах чертог моего я. Поискав ещё чуть-чуть, я нашёл ещё один.

POOL PLY

*тык* — Неверный пароль! Совпадение составляет 1/8.

— «Чёрт! Да издеваешься! Этот ещё хуже…»

Оставшихся попыток: 2

— «Так-так-так-так-так. Может этот? Он похож на первый»

POPY LOL

*ТЫК* — Неверный пароль! Совпадение составляет 4/8
Осталась последняя попытка. В этот момент меня переполнили разочарованность и ярость. Я занёс своё копыто, чтобы от злости со всей силы вдарить по корпусу суперкомпьютера, но остановился, ведь беситься сейчас, конечно, не самое время.

— «Думай-дума-думай! Какой же ты идиот Савант! ИДИОТ!» — Вместо удара копытом я ударился лбом в экран, продолжая тихонько биться головой. – «Почему ты такой легкомысленный?» — Каждый маленький удар лбом отдавался глухим стуком в глубинах экрана. – «Чёрт! Я поторопился! Как же я глуп. Надо было всё обдумать, прежде чем делать. Теперь у меня одна попытка! ОДНА! Ох… я бездарность. Если я сейчас не угадаю, то компьютер заблокируется на неопределённое время. А возможно и тревога поднимется! Блин. Если я ошибусь, то весь мой двухчасовой труд насмарку! И времени думать осталось немного, скоро должен прилететь вертолёт, заставлять ждать своих согрупника нельзя – они и так устали меня ждать»

*тук**тук**тук**тук*

— «Но я могу перезайти в компьютер, и тогда у меня вновь будет четыре попытки… но мне снова придётся рвать волосы на голове, чтобы найти этот чёртов пароль! Дерьмо! Я не буду этого делать! Я же сдохну искать эти коды…»

*тук**тук**тук**тук*

— «И как меня вообще угораздило попасть сюда? Я здесь не по своей воле. Хотя нет, по своей. Вот поэтому я бездарность! Идиот»

*тук**тук**тук**тук*

— «Зато я побывал в таком месте, в котором никакому подобному мне любителю технологий, никогда не побывать! Круто же, суперкомпьютер Министерства Морали прямо перед моим носом, и к тому же я его сейчас взламываю… это блестяще» — Я перестал биться головой, и теперь просто уткнулся в экран. В то время, как я попытался придумать что мне делать дальше, в мою голову, как на зло, стали лезть отвлекающие меня от дела мысли. – «Интересно, а Мис Пай ела тортики, придумывая стиль для офисных коридоров? Они выглядят так, будто их создавали сами кондитеры… Наверное, у неё там весь кабинет сладостями заполнен. Да, целые тонны тортиков: бисквитные, кремовые, шоколадные, ванильные… ну… какие там ещё существуют?» — Я встряхнул головой. – «О чём я вообще думаю?!» — Попытавшись сосредоточиться на работе, в голове образовалась лишь пустота, беспомощно стремившаяся наполниться размышлениями о чём угодно, но только не о взломе компьютера. – «…леденцовые. Торты с леденцами существуют?» — Я смирился с тем, что не могу думать о чём-либо другом, и дал свободу мыслям о тортиках. – «Хех, даже если таких и нет, то Мис Пай придумала бы. Почему нет, она же создала «сладкую архитектуру»!» — Слово леденцы почему-то задело меня. Я задумчиво закрыл глаза.

— «Леденцы… леденцы… я бы сломал себе зубы, если бы ел такой торт. Что ещё с леденцами можно придумать…?» — Я дал волю фантазии. – «Леденцы в карамели… нет, лучше леденцовые зубы, или леденцовый стакан, наливаешь в него горячий чай, а он становится сладким. Леденцовый галстук, леденцовый компьютер, роботы из леденцов…» — Я остановился. – «Компьютер и леденцы…» — Открыв глаза, я отлынул от экрана и стал искать слово, которое я недавно видел на нём.

— «Леденцы…» — Вдруг мои глаза нашли желаемое среди зелёных строк суперкомпьютера. – «LOLY POP» — Прочитал я.

LOLY POP

*тык* — Пароль принят! Совпадение составило 8/8 – Я разочарованно приоткрыл рот, когда вид экрана поменялся и на нём показались названия различных файлов, среди которых были нужные мне.

— И ради этой херни я потратил два часа? – Через силу произнёс мой приглушённый противогазом голос. Услышав мои слова, Филл повернул ко мне голову.

— Что там? – Поинтересовался он.

— Жопа. – Угрюмо огрызнулся я на него, заслышав раздражающий вопрос.

— Ты чего такой злой?

— Потому что. – Я вздохнул и попытался успокоиться. – Просто… меня сильно бесит, когда я трачу очень много своего времени, нервов и сил на что-то стоящее, а в конце я получаю «На Савант, пососи лысого! Пароль можно было просто угадать!». Ненавижу. – За моей спиной прямо возле двери послышалось хихиканье Иминенса. Это меня ещё больше разозлило, но вместо того, чтобы поорать и на него тоже, я поступил мудрее и решил поскорее закончить с заданием и забрать файлы.

Не захотев париться с поиском нужной мне информации, я начал скачивать всё сразу, от чего производительность ноутбука сильно снизилась, а время загрузки наоборот увеличилась, и поделом мне, нефиг лениться, но останавливать процесс было уже поздно.

— Ну ты скоро? – Надоедливо спросил красный единорог со взрывчаткой в сумках. Процесс загрузки был долгим, но к счастью он подходил к концу.

— Я уже за…

*БУХ* — Раздался приглушённый взрыв где-то недалеко за моей спиной. Пол на мгновение содрогнулся. Я замер, так и не ответив Дансету до конца. Что-то взорвалось в соседней комнате.

— «Мина» — Понял я. Она всё-таки сдетонировала. В воздухе повисла напрягающая тишина, грозившая вот-вот разразиться тревогой системы безопасности, о которой недавно упомянул Иминенс. Но ничего не происходило.

— Кажется, пронесло. – Прошептал Филл.

Внезапно, дверь в компьютерный зал с грохотом захлопнулась. Помещение наполнилось режущим уши громким сигналом тревоги. Я инстинктивно подбежал к двери и попытался её открыть. Но всё оказалось тщетным. Она была заблокирована. Я слышал, что с противоположной её стороны к нам пытались пробраться, стуча копытами по двери. Дансет и Иминенс не могли попасть сюда, дверь стальная, и её невозможно выбить просто так.

В шлемофоне слышались крики: «Эй… стреляй!»

— Вот бл*ть! – Крикнул позади меня Филл. Я обернулся: из потолка высунулись две массивные турели, находящиеся справой и левой сторон суперкомпьютера. Они нацелились на пегаса и с небольшой скоростью начали выпускать зелёные плазменные сгустки.

*БАХ* *БАХ* — Стрелял дробовик Филла, всаживая картечь в потолочную пушку. Два выстрела, но к сожалению одно попадание. Повреждённая турель заискрилась, хотя это никак не повлияло на неё – она всё так же продолжала вести плотный огонь по пегасу, а тому в свою очередь едва удавалось уворачиваться.

Я всем сердцем пожелал прекратить этот ужас и, как можно сильнее оттолкнувшись от двери, «подлетел» прямо к суперкомпьютеру. Выйдя из вкладки, с которой ранее скачивались файлы, я немедленно нашёл строку с командой «Система управления турелями» — «Отключить турели». Но нажав на неё, ничего не произошло. Я в отчаянии начал долбить по ней много раз – бесполезно, команда не работает.

— АА… — Раздался вскрик Филла, резко стихший в тот же момент. Я быстро оглянулся в его сторону, но вместо Филла я увидел лужу зелёной жижи и лежащее в ней боевое седло.

— «Что…? Нет-нет погодите… его…» — Я посмотрел в сторону стрелявшей в него турели. Неожиданно для меня эта турель пульнула, и сгусток обжигающей плазмы шарахнул мне прямо в лицо. Я не успел среагировать, чтобы увернуться, и был обескуражен. Почувствовав сильнейшее жжение по всему лицу, я в панике сорвал с себя противогаз. Но вместе с этим я услышал хруст. Когда противогаз был сброшен, я увидел, что он был расплавлен, и что на нём осталась образовавшаяся от мгновенного ожога корка кожи с моего лица. Боль была сильной, но на удивление терпимой. Я сразу понял, что моему лицу конец, но сейчас меня волновало только то, как выбраться от сюда. Филла растворила плазма турелей – мне не хотелось попытать удачу последовать за ним. В такой экстремальной ситуации мой мозг вошёл в ускоренный режим и стал проявлять свои способности в гораздо большей степени, словно я принял горсть Менталок.

Я немедленно рванул к боевому седлу, оставляя позади себя попадающие в пол выстрелы турелей. Упершись в седло левым копытом, я правым обхватил дробовик и с неимоверной силой вырвал крепление, а с ним и кусок патронной ленты. Автоматическое ружьё мигом оказалось у меня в копытах. Зная о том, что по мне до сих пор ведут огонь, я сделал кувырок назад, перекатившись пару метров по полу и врезавшись в стенку суперкомпьютера, при этом сумев полностью скрыться от дальнего «плазмомётчика».

Но вот одно из моих копыт удачно нащупало тоненький проводочек, протащившийся за мной по полу и полностью испачкашвшийся в зелёной жиже. Это был электронный спуск. Поняв это, я, не теряя времени, подобрал его и сунул себе меж верхних и нижних зубов, болезненно придавив губы и наплевав на гигиену. Я почувствовал, как кровоточат сосуды моего лица, и медленно капает кровь с подбородка.

Завидев очередную «порцию» плазмы, несущуюся мне на встречу, я упал на живот, пропустив выстрел над собой. Вытащив перед носом дробовик, и уперев его приклад в плечо, я нацелился на турель и закусил кнопку у себя во рту.

*БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАМ* — Раздались автоматические выстрелы. Турель заискрилась. Прекратив огонь, она стала двигаться в разные стороны.

*БДЫЩ* — Её ошмётки разлетелись по всему полу, немного попав на меня и поцарапав мне и так обезображенное лицо. Наверное, я испытывал болевой шок, рас уж почти ничего не почувствовал.

Вспомнив о второй турели, я резко поднялся и, едва не потеряв равновесие, прислонился боком к стенке компьютера. Мои ноги почему-то напряжённо тряслись, грозя сойти с ума и вот-вот прекратить подчиняться своему хозяину. Выглянув за угол, я тут же увидел смотрящую в мою сторону слегка искрившуюся от повреждения потолочную пушку. Заметив меня она сразу же выстрелила. Я спрятался за угол. Сгусток плазмы попал к край корпуса, за которым я прятался, и немного расплавил его. Не желая высовываться повторно, я сделал пару шагов и выглянул из-за другого угла. Турель всё ещё смотрела в изначальную сторону. Решив не давать ей шанс успеть повернуться ко мне, я покрепче обхватил дробовик и, нацелившись на эту убийцу Филла, выдал очередь картечи, которая через два выстрела неожиданно оборвалась. Патроны кончились. Но к счастью этого хватило, чтобы уничтожить турель. Её повреждённую электронику замкнуло, от чего и взорвалась, оставив после себя обугленное пятно на потолке.

Я выронил дробовик и упал на пол.

— «Всё…» — В ушах слышались бешенные удары сердца, в ногах разыгрались судорожные подёргивания, а в голове царила буря адреналина, оставшаяся после недлительного, но опасного сражения.

— «Почему-почему-почему… почему всё так вышло?! Я же почти закончил!» — Я закрыл копытами лицо. – «Мы бы могли избежать жертв!» — Внезапно мои щёки почувствовали режущую боль. До меня тут же дошло, что у моего лица оторвана большая часть кожи. Убрав копыта, я увидел на них кровь. Как по закону, это побудило во мне мысль, что моё уродство уже не изменить. К тому же относится и смерть Филла.

В голове внезапно всплыли давние слова Снэка, когда он нашёл меня в баре:

— «…я тоже много кого потерял: знакомые, напарники… Война – это жертвы, и это надо просто принять…»

— Война… нет, я к такому не готовился. – Я напрягся и перевернулся на живот, после чего поднялся на дрожащие от нервов копыта. Мой взгляд пал на зелёную жижу в паре метров от меня. – Филл… я не думал, что всё закончится именно так. – Меня наполнило сожаление и скорбь о нём, придавая происходящему ещё большую горесть.

Я поднял с пола дробовик, после чего медленно поплёлся к запачканному жижей боевому седлу.

– Никто из нас с тобой… нет, Я не ожидал, что всё может принять такой оборот. – Вдобавок к чувствам скорби прибавилось противное чувство вины вину за то, что из-за моей нерасторопности погиб пони. Подойдя к седлу, я подтащил его поближе и осмотрел. Оказалось, что крепление для оружия не сломано. Получается, когда я вырвал дробовик, я просто грубо раскрыл крепёж, ничего при этом не повредив. Удача.

Я прислонил дробовик к седлу и стал закреплять все крепежи на своё законное место.

— Если бы я не ленился… прости, это я виноват. Нужно было потратить всего лишь минутку, чтобы сделать всё быстро. Тогда бы мы успели покинуть зал… но я же так не умею… — Раздался щелчок закрывшегося крепления, означавший, что моё оружие теперь на месте.

— Но уже ничего не поделаешь, что сделано, то не вернуть… теперь и ты будешь меня преследовать? – Я открыл затвор дробовика и вставил в него патронную ленту. Потом, перезарядил верь агрегат.

— «Думаю нет, я же его почти не знаю…» — Облегчённо подумал я, поняв, мне не станет тяжелее, чем есть.

– Я попытаюсь… ай, мне просто нужно твоё оружие. – Расстегнув ремни, я надел на себя боевое седло и туго затянул ремни обратно. – Оно всё равно тебе больше не нужно… — Тихо добавил я. После этого я подошёл к суперкомпьютеру и нашёл на экране строку «Управление дверью» — «Открыть дверь». Прежде чем нажать на неё, я сунул себе в рот электронный спуск и развернулся лицом к выходу, приготовившись стрелять в случае опасности.

*тык* — Дверь раскрылась. За ней я увидел нечто невообразимое. Такого побоища мои глаза в жизни ещё не видели.

Но окончательно удостоверившись, что всё в порядке, я неуверенно двинулся вперёд.

— Посмотрим, что из этого выйдет…

Красивый, я бы даже сказал, завораживающей красоты коридор сейчас представлял из себя некое подобие поле битвы. В глаза сразу бросались валявшиеся трупы недавно поверженных охранных роботов, которые занимали собой почти всё пространство коридора, часть из них даже ещё дымилась. По всей длине нежно-красного напольного ковра проглядывались тёмные пятна от масла, портящие всю его красоту. На стенах были множественные следы от пуль и содранные обои, вперемешку с которыми красовались огромные сквозные дыры. Через них мне хорошо было видно другие офисные помещения. Зато взглянув наверх, я запечатлел ничем нетронутые «бантиковые» люстры, всё так же блестящие от света собственных ламп.

Я неуверенно оглядел место происшествия.

— «Мать моя женщина… ну вид» — После ещё недолгого размышления я сделал вывод, что коридор полностью загромождён, и по нему не пройти. Нет, пройти можно, только если ты пегас и можешь перелететь всю эту груду металла. Жаль я не являюсь таковым.

— «Но ведь трупов Иминенса и Дансета здесь нет. Значит, они выбрались от сюда, но как? Они же так же, как и я, не умеют летать!» — Мой взор автоматически пал на выломанную дверь в соседний офис. Я подошёл именно к ней, так как именно через её дверной проём я видел пустующий и на вид более-менее проходимый пол. Заглянув в помещение, высунув одну лишь голову и осматривая обстановку, я на радость себе сразу же нашёл обходной путь. И мне казалось, что благодаря нему-то Иминенс и Дансет сумели прорваться через блокаду из роботов. Я был уверен — они прошли здесь.

Зайдя во внутрь, я подошёл к зияющей в стене кривой овальной дыре, созданной благодаря плотному обстрелу. Дыра была высотой сопоставимой с моим ростом, а по ширине была не более полутора метров.

Я оглядел проход.

— «Что ж... Если это сделали они, то видимо идея Филла, взятая из кинофильма, имела место быть…» — Моя голова слегка наклонилась, чтобы не задеть ею торчащие с верхней части дыры щепки досок, и я спокойно прошёл в следующий кабинет.

С недавнего момента, когда я только покинул компьютерный зал, в голове почему-то образовалась густая, но… приятная пустота. Со мной ещё никогда такого не происходило. Такое чувство, что эта пустота помогала мне сохранять спокойствие и концентрацию на окружающей обстановке, не давая упускать мельчайшие детали: любой, даже тихий, шорох или скрип улавливался моим ухом. Но при всём этом, мой мозг продолжал ускоренно работать, постоянно прокручивая все возможные варианты нападения на меня охранных роботов и путей отступления, если ситуация грозит завершиться моей гибелью.

Оказавшись посреди следующего офисного кабинета, мои копыта сразу повели меня к близстоящей двери, выводившей в коридор. Со стороны пола слышалось едва уловимое поскрипывание паркета, погребённого под слоем пыли и обломков частично уничтоженной стены. Открыв дверь, я опять выглянул одной лишь головой. Но я тут же увидел справа от себя, то есть со стороны компьютерного зала, опрокинутый на пол расстрелянный, видимо бронебойными пулями, корпус охранного робота, который закрыл собой весь проход на пути к выходу, из-за чего мне пришлось идти в обход.

Посмотрев на дверь в сторону лестницы, я увидел вполне проходимый путь, несмотря на пол, который усыпан осколками и уничтоженными телами протектронов.

— «Это уже немного лучше» — Облегчённо прозвучало у меня в голове.

Быстро оказавшись на лестничной площадке, я запечатлел на её ступенях пролившуюся кровь и кровавые следы копыт, ведущие одновременно и наверх и вниз. Моё логическое мышление начало рассуждать об этом само по себе.

— «То есть?» — Куда именно пошли эти двое, да ещё и, как я уже понял, раненные?

Я решил подняться наверх, ведь если идти туда, то только чтобы попасть к вертолётной площадке. А там уже скоро должен быть посажен вертолёт, чтобы забрать нас. Это самый логичный и правдоподобный вариант отступления. Но, не поднявшись и двух этажей, как я наткнулся на пулемётные гильзы, лежащие в луже свежей крови, и рассыпанные у лестничкой стенки ошмётки брони, раздробленные микросхемы и (почему я сразу не заметил?) изрешечённый протектрон. А ещё непонятный широкий чёрный след на стене, от которого пахло копотью.

Спокойно мыслить мне очень мешала тревога, или скорее, страх за своих напарников. Я с каждой секундой нервничал всё сильнее и сильнее, а факт того, что времени у нас всё меньше, требовал от меня активных действий. Даже мой внутренний диалог несся сломя голову, лишь бы быстрее прийти к какому-нибудь выводу.

Я посмотрел вверх по лестнице – следов крови больше не было, значит, они побежали обратно вниз. – «чёрт, нет времени! Для меня сейчас самое главное найти этих двоих как можно скорее – вот-вот прилетит вертолёт! Я прямо лицом чувствую дуновение его лопастей»

Я развернулся и поскакал вниз.

— «А может, они разделились? Допустим, что один побежал наверх, а другой вниз. Но тогда кто из них ранен? Нет, это глупо: во первых разделяться в таком положении опасно и нецелесообразно, ведь тогда они по одиночке стопроцентно погибнут, а во вторых у Дансета аптечка, значит он в ближайшее время должен оказать Иминенсу или, не знаю, самому себе или им обоим, медицинскую помощь! И, кстати, мне помощь тоже не помешает. Чёрт, лицо начинает гореть! Ну где аптечка, когда она так нужна?!» — Я как ужаленный нёсся вниз по лестнице, не тормозя на поворотах. А чтобы не врезаться в стенку я попросту хватался копытом за решётку перил, тем самым резко поворачивая и ускоряя своё движение вперёд, что экономило убывающее время.

Пропуская под собой проносившиеся ступени лестницы, я всё думал, когда же закончится этот след, и как много крови потеряли мои коллеги, спускаясь так далеко – мною уже пройдено пять этажей. Довольно много для раненого пони. Хотя спускаться легче, чем подниматься. Может поэтому? И как они смогли так быстро уничтожить роботов и пройти такое расстояние, ведь после внезапно включившейся тревоги прошло не более десяти минут, прежде чем я сумел открыть дверь и выбраться из компьютерного зала…» — Размышления же сразу прекратились, как только я заметил, что кровавый след резко заворачивает в сторону и скрывается под закрытой дверью. Я схватился за перила обоими копытами в надежде быстро погасить набранную мною скорость. Но физика оказалась стервозной штукой, и я, позабыв о центробежной силе, закружил и по инерции врезался в эту же самую решётку. Было больно, но обошлось без последствий.

Я поднялся на копыта, чувствуя в боку ушиб от удара в патронташ, который передал удар мне.

— Чтобы я ещё раз бегал по лестницам…! – Подойдя к двери с дрожащими от напряжения копытами, я открыл её. Мой быстрый взор сразу оценил обстановку:

За дверью оказался просторный холл, значительно отличавшийся от ранее виденного «конфетного» коридора: белый мраморный пол с нежно розовыми прожилками, который был не в тему заляпан кровавыми следами копыт вперемешку с каплями крови, и по которому недавно прошлись очередью из минигана, уничтожив лежащих сейчас по среди холла двух протектронов, оставив на полу следы от пуль и пару десятков близлежащих меня гильз. Стены были выклеены в чистые белые обои, на фоне которых красовались изогнутые вверх настенные светильники. Войдя в помещение, я увидел в трёх метрах справа от себя уголок, в котором расположились перевёрнутый столик с разбитой вазой и два мягких кресла, смотрящих в мою сторону. Думаю, раньше, сидя на них, делали перерыв на чай. А в нескольких метрах слева от этого уголка для отдыха стояла большая белая колонна, дополнявшая своим величием антураж холла.

В пяти метрах слева от себя, то есть от входа, я запечатлел на стене подсвеченные три плаката в рамках: на первом была изображена элегантная белая кобылка-единорог с изящно завивающейся на бок фиолетовой гривой и надписью снизу «Министерство Стиля»; на втором была изображена Мис Пай, улыбающаяся любому смотрящему на её портрет и глазеющая в ответ своими большими и до безумия радостными глазами, а большой шрифт снизу плаката «Всегда!» сильно врезался и сразу же побуждал во мне вопрос «Всегда что?», после чего я находил сверху шрифт поменьше, где писалось «Пинки следит за тобой…», от чего всё вставало на свои места; третий плакат изображал улыбающуюся кобылку с лиловой шёрсткой и фиолетовой гривой с опять же лиловой полоской на ней, эта кобылка на вид была менее радостной, чем Мис Пай, но счастья в её глазах было не меряно, казалось, что она вот-вот начнёт прыгать от счастья.

Ещё раз осмотревшись, я заметил, что следы ведут вдоль левой стены и через тридцать «кровавых копыт» поворачивают за угол, прямо напротив неожиданно для моих глаз нарисовавшейся лестницы, предварительно спрятавшейся за колонной и до последнего момента не хотевшей попадаться мне на глаза. По материалу она ничем не отличалась от мраморного пола, ну разве что её перила были чёрными и имели тонкую металлическую решётку, сваренную так, что изображали эмблему Министерства Морали.

Со стороны лестницы послышался роботизированный голос:

— …ошибка. Загрузка плана на день… ошибка – обнаружена брешь в системе безопасности! Пожалуйста, отойдите.

— «Протектрон! Чёрт, похоже, он наверху лестницы» — Я медленно, стараясь не издавать шума, подошёл к краю лестницы и, не полностью выглядывая за границу перил, увидел стоявшего на месте двуногого робота.

— Распознана враждебная цель! – Он повернулся в мою сторону, из его головы приглушённо выстрелил красный лазерный луч и попал в лестничные ступени перед моим носом. Я не успел вовремя среагировать, всё произошло слишком быстро, и только после этого выстрела я спрятался обратно за лестницу.

— «Ёб тваю… это было близко» — со стороны лестницы раздавались грохочущие шаги спускающегося протектрона, — «Вот дерьмо, он идёт сюда! Надо занять оборону» — я выбежал обратно за дверь лестничной площадки, из которой я недавно вышел, и спрятался за стеной, выглянув в пол-лица и продолжая наблюдать обстановку.

Копыта всё ещё продолжали предательски трястись, твердя мне, что могут перестать держать моё тело.

— Веду поиск. – Произнёс жужжащий голос робота, вооружённый, насколько я помню эту модель, тремя лазерами: один на голове, два других на обеих его руках.

Двуногий бот остановился у подножья лестницы. И теперь он стоит и не двигается, ничего при этом не произнося. Кажется, он слушает. Выискивает своего нарушителя. То есть меня.

— «Эй, я не могу стоять и ждать, пока он уйдёт! Времени мало» — я лишний раз перепроверил боеготовность своего боевого седла, — «Будем атаковать. Надеюсь, он не успеет среагировать» — я сглотнул, приготовившись выйти из-за укрытия – «А может не надо? Вдруг он меня тут же пристрелит – вон как он среагировал на меня, чуть я высунулся!» — в ногах вновь почувствовалась дрожь.

Я стал перебирать у себя в голове все свои знания об этом роботе. Мне уже приходилось иметь дело в мастерской со списанным протекторном такой модели. Ещё до того, как я попал в комплекс, мне регулярно поставляли их на доработку – я же специализируюсь на энергомагическом оружии, в том числе и лазеры. Я всегда, перед тем как начать работу, читал описание его характеристик: модель, корпус, вооружение, энергопитание, программное обеспечение, которое никогда не менялось, и причину его доработки.

Так вот, причина всегда была одна и та же – сильный разброс лазеров. Сколько раз я его не перебирал, устранить эту проблему не получалось. Но спустя довольно продолжительный промежуток времени проблема нашлась в программном обеспечении, а именно в системе наведения – при нацеливании на предполагаемого врага, программа даёт команду на сближение с врагом. В итоге получается, что протектрон должен вести огонь на ходу, что увеличивает разброс. Ну, вы просто гляньте не него, он же передвигается неуклюже, переваливаясь с ноги на ногу и сотрясаясь при каждом шаге. Конечно он будет не попадать.

Я отправлял отчёт об этой проблеме, прося дать мне разрешение на перепись программного кода, но кого-то там наверху это не устроило, и они отозвали моё прошение, решив оставить всё так, как есть. И зачем… не понимаю. Может их произвели слишком много, и копаться в мозгах каждого было запарно. Но моя удача, что мне тогда отказали, ведь теперь у меня больше шансов пристрелить этого робота до того, как он убьёт меня.

— «Удача на моей стороне. Что ж, тогда не будем ждать. Рискнём!» — Я вышел из-за укрытия и, нацелившись на роботизированного охранника, дал очередь. Но к несчастью я осознал, что у дробовика сильная отдача, а при стрельбе с дистанции примерно десяти метров я почти не попадаю и не наношу никакого урона.

— Чёрт! – Робот повернулся ко мне со словами: "Атакую!" – его лазер начал стрелять в меня, но он, как и я, не рассчитал расстояние между нами и все его выстрелы попали «в молоко». Я в этот момент скрылся за стенкой.

- Веду поиск. – продолжил он, потеряв меня из виду. Я слышал, как он идёт в мою сторону.

— «Вот что бывает, когда всё кажется слишком простым!»

— Внимание… опасный преступник на свободе! Не пытайтесь… задержать его. – Спустя несколько секунд движения ко мне прозвучал его голос.

— «Заткись ты уже! Вот почему я ненавижу, когда роботы слишком много болтают» — Я отошёл от дверного проёма и прижался боком к стенке, приготовившись пристрелить неповоротливого робота. Я уже прицелился в точку в воздухе, где предположительно должна оказаться его голова.

Шаги протектрона успели приблизиться ко мне на столько, что вот-вот должен показаться его корпус. Механический охранник расчётливыми шагами прошёл через дверь и оказался прямо передо мной, удачно подставив свою лицевую часть под линию огня моего дробовика. Я закусил спусковую кнопку:

*БАХ-БАХ-БАМ* — с противоположной стороны корпуса протектрона брызгали искры и метал, рвавшийся на маленькие кусочки. Робот встал на месте, как вкопанный, и теперь не двигался. Ещё бы, ему только что вышибли «мозги»! Через огромную брешь в его голове даже было видно множество микросхем и лампочек, которые теперь периодически искрились, испытывая замыкание в электро цепи.

— «Всё?» — озадачено подумал я, — «Неужели он настолько слаб, что его можно уничтожить несколькими выстрелами?»

*БЫХ* — прозвучал хлопок, и я рефлекторно закрыл лицо копытом. А когда убрал его, то увидел, что из головы протектрона потянулся небольшой дымок.

— Всё парень, ты своё отслужил! — в шутку произнёс мой голос, после чего я подошёл к роботу, который своим стоянием на месте закрыл мне проход, легонько толкнул его в противоположную сторону от двери, освободив себе путь, и, перешагнув железный труп, прошёл в холл.

В помещении теперь царила тишина, перебивающаяся лишь эхом моих копыт, которые легонько стучали, шагая по мрамору. Проходя мимо лестницы, откуда только что спустился робот, я настороженно посмотрел на самый её верх, но механических собратьев нашего охранника там, к счастью, не было. Тогда я продолжил идти по свежим кровавым следам, с дрожью перебирая копыта. Похоже, переизбыток адреналина и нервоз плохо сказываются на моём здоровье.

Время поджимало, поэтому, несмотря на слабость в ногах, я перешёл на рысь. Когда я завернул за угол, куда вели следы, то увидел белую дверь, у которой была окровавленная ручка и под которой скрылись «красные копыта». Я незамедлительно подошёл к ней. И только я хотел её открыть, как что-то кольнуло меня в груди прямо в сердце, словно шприц воткнули. Но через мгновение укол прошёл.

— «Опять эта колка…» — я встряхнул головой, — «Чёрт, как же больно! Надеюсь, у меня нет проблем с сердцем. Нужно будет провериться у Яна, когда вернёмся назад…» — я вздохнул, после чего неуверенно приложил копыто к дверной ручке и повернул её по часовой стрелке, дёрнув на себя. Но едва я приоткрыл дверь, как послышался посторонний звук какого-то механизма.

*МЦЫК*

— «Что…» — Только и успело пронестись у меня в мыслях. Воздух вмиг наполнился оглушающим бабахом, после которого я моментально оглох и перестал что-либо слышать. Ударная волна оказалась настолько мощной, что меня больно толкнуло в грудь и отбросило обратно в холл, после чего я влетел в стену. Но произошло что-то неладное – врезавшись в стену, я должен был сразу же свалиться на пол, но этого не произошло. Было такое ощущение, что гравитация действовала не вниз, как по закону физики, а в бок. Оказалось, что я уже лежал на полу.

Когда всё закончилось, наступила тишина. Кажется, я на мгновение потерял сознание, а сейчас нахожусь в некой прострации, как в если бы меня уложили в нокаут. У меня кружилась голова, словно на центрифуге покрутили, и была сильная дезориентация – не мог осознать, где нахожусь. Даже последние воспоминания о том, куда шёл, выбило из головы. Господи, как же меня сейчас кружит.

Я попытался открыть глаза. Ничего не вышло. Они не подчинялись мне, словно были не моими. Тогда я приложил все усилия, чтобы поднять хотя бы копыто, но результат был тем же, то есть никаким.

По всему телу прокатилась волна боли, особенно сильно резало на лице, оно ведь пострадало ещё до взрыва. Я бы закричал, если бы мог. Хотя я почувствовал, как мои голосовые связки напрягаются, издавая хриплый стон.

Через свою рад. защиту, покрытую комплектом боевой брони, я почувствовал вибрацию стремительно приближающихся шагов – ко мне, видимо, кто-то подбежал. Жаль я не слышал привычный мне стук копыт. Но мне и без того было понятно, это пони. И даже не один. По моему телу стали проходиться прикосновения и тыканья, как если бы меня осматривал санитар. Были ли это глюки или меня действительно осматривал врач, не знаю, ясного было мало. Но манипуляции надо мной продолжились. Что-то легло на мою грудь. Наверное, ко мне приложили голову, чтобы проверить дыхание. Потом эта голова отлынула от меня, перестав давить на рёбра.

Прошло ещё минут пять, или десять секунд… часов. Я потерял счёт времени, поэтому я хаотично воспринимал промежутки событий. Сотрясение мозга, оттёк. Ну же, что ещё можно придумать?

Мне хотелось сделать небольшое движение или хотя бы произнести слово, чтобы показать, что я всё ещё в сознании, но силы иссякли ещё раньше, оставив моё тело пустым. Мне казалось, что взрыв забрал у меня всю имевшуюся энергию.

Внезапно я почувствовал, что меня грубо укусили за задние копыта и куда-то потащили.

— «…ааа-а… к-куда… стой… кто это…?» — я всеми силами пытался не терять сознание, чувствуя, что с каждой секундой перестаю осязать окружающий меня мир. Мой мозг, от незнания что со мной происходит, и кто и зачем меня куда-то тащит, думал, что я в опасности, и пытался продумать план по спасению своего хозяина. Но у него ничего не выходило – последствия после взрыва двери оказались слишком сильными. Теперь мозг оглушён и не может соображать. Я – не могу соображать.

В ушах до сих пор царила тишина. Кажется, я навсегда оглох. Думаю, так оно и есть, ведь барабанные перепонки не приспособлены к ситуациям, когда столь сильный воздушный удар происходит прямо перед носом.

Но вдруг я начал что-то слышать. Звон. Постоянно усиливающийся оглушающий сознание звон. Это означало только одно — мои перепонки оказались целы, и уже начинали приходить в себя. Какое счастье. Но со звоном пришла и режущая боль в ушных раковинах. Я опять застонал. В ответ на это послышалось чьё-то бубнение со стороны.

Чёрт! В конце концов весь мир погас для меня. Моё сознание не вынесло – я держался сколько мог. Чувства стремительно притупились, а боль в одночасье угасала.

В голове разразилась война из сотен когда-то услышанных мною голосов. Каждый из них был отрывком из воспоминаний или давно позабытых забытых диалогов.

– Если он и в правду осторожен, как я думаю…

— Ты меня не торопи…

— Я буду рассказывать тебе всё постепенно, понемногу…

— Не нужно удивляться. Дансет – сапёр-подрывник… что может быть страшнее, чем подорваться и разлететься на мелкие кусочки.

— Знаешь, информацией можно отравиться, как едой. А может, и лопнуть от переедания.

– Смотри, какой я тебе подарок принёс: пистолет-пулемёт, иначе ППСУМ – 71 — 12,7-мм; магазин ёмкостью в 71 патрон…

– Ян, знаешь, я хочу тебе откровенно сказать… я всё время ожидаю, как бы это, подводный камень. – Камень? Олицетворяешь проблему с камнем? – Да. Ну, какой-то дискомфорт, страх перед неизвестностью, или что-то типа того…

— …состоит всего из 9 деталей… ай, короче, на, держи! Смотри не обляпайся.

— Савант! – неожиданно прервал эту какофонию голос Снэка.

Я резко открыл глаза. Меня словно разбудили ото сна.

– Давай, просыпайся, – продолжил он, — а то завтрак пропустишь. — Я увидел сидящего напротив меня за столом Эпл Снэка. Я огляделся: мы находились в нашем родном кафе. В том самом, где мы обычно зависали, и где Снэк до недавнего времени меня лично познакомил с Эплджек.

Мои уши услышал щекочущий, очень знакомый звук приближающихся четырёхколёсных роликов. К нам подкатила официантка, одетая в девичье розовое платье.

— Ваши коктейли и пончики, мальчишки! – улыбчиво поставила перед нами два высоких пластиковых бокала (в каких обычно подают молочные коктейли) и две тарелки с пышными пончиками, посыпанными сладкой кокосовой стружкой и политые шоколадной глазурью.

Я вспомнил, как звали официантку.

— Клара? – сонно спросил я, пытаясь проморгаться и согнать пелену с глаз. Двадцати двух летняя кобылка потешно на меня посмотрела.

— Какое невероятное счастье — Кукушка проснулась! – она прижала поднос к груди, приготовившись отправиться обратно на кассу, чтобы продолжить разносить другие порученные ей заказы. Но глядя на её выражение лица, можно было предположить, что она чего-то от нас ждёт, поэтому никуда и не уходит.

— Я Савант. – зевающее поправил её я, даже не удосужившись прикрыть рот. Для справки: «Кукушка» — это моя кличка, прилипшая ко мне ещё со школы. Видите ли, я всегда был заядлым любителем ударяться своей кукушкой обо всё и всех. Например, когда мы играли в салки: я зачастую не успевал за изворотливыми пацанами или, как правило, быстро бегающими девчонками, и в момент их резкого манёвра прямо перед деревом, кустом, горкой или жеребёнком, я тупо не успевал среагировать и на полной скорости врезался лбом в свою преграду. Ох, вспоминаю момент, когда я влетел в кусты розы нашего садовника. А роза ведь шипастая. Ух, весь исцарапался. А после школы прихожу домой, и на меня, скрививши челюсть, смотрит отец: «Ну и где ты так умудрился?» — «Я повернуть не смог, и в кусты упал. Честно!» — После этого меня обработали и на следующий день без проблем отправили в школу.

Запах свежеиспечённых пончиков и сладкий аромат молочного коктейля поманили меня к себе, вынуждая быстрее пробуждаться ото сна. Я подтащил к себе свою половину заказа, оставив Снэку его законную вторую половину.

— С днём рождения, Клара! – мужественным голосом произнёс Снэк. Кобылка посмотрела на него. Её щёки в мгновение ока покрылись румянцем. А её привлекательная улыбка продемонстрировала белоснежные, как по линеечке ровные зубы.

— Ой, да что там. – застеснялась она. Я равнодушно продолжал уплетать сладенькие пончики, — Кстати, приходи сегодня вечером ко мне на вечеринку!

— Хорошо. – спокойно с улыбкой ответил Снэк, — Савант, ты со мной?

— М? – потом до меня дошло, что вопрос коснулся и меня, — Угу.

Я очнулся, и внезапно почувствовал, что теряю равновесие и падаю, после чего я, почему-то, обездвижено рухнул на пол, как мешок яблок. Ударившись головой, я едва не вырубился снова, но, почувствовал неожиданную боль по всему телу, а особенно в голове, протрезвел и в полной мере вернул своему сознанию нормальное состояние.

— «Кто произошло?» — задался я первым попавшимся вопросом, кстати говоря, от которого зависело в безопасности я, или нет, — «Что со мной? Почему я не могу двигаться?» — я попытался приподняться, но ничего не вышло, даже дёрнуться не смог — «Откуда эта боль… что происходит?» — я прислушался к окружающей меня среде, чтобы хоть как-то понять, куда попал. Я совсем ничего не видел – мои глаза были завязаны.

— Он очнулся. – разочарованно проговорил сиплый голос из вне, — А я только начал радоваться, что он сдох.

— «Сдох!?» – в ответ этому голосу прозвучал другой, мужской, более чистый и басистый, но в то же время очень притихший:

— А ну хватит! Достал ныть… – заткнул он того. Со всех сторон стал доноситься тихий равномерный стук копыт, который через некоторое время остановился. Я не мог понять, откуда именно шли шаги, было такое чувство, что я нахожусь в большом ангаре, где любой звук отдавался эхом, не давая понять мне его первоисточник.

— Вот та-ак, — меня аккуратно подхватили за подмышки и бережно прислонили спиной к стенке. В это мгновение я понял, насколько сильно слабо моё тело (пока не понятно почему, но я узнаю): когда меня прислонили к стене, мои копыта тут же повисли. Они настолько отяжелели, что попросту не могли шевелиться. А шея под весом моей большой головы беспомощно согнулась в сторону левого плеча.

Я сидел совершенно парализованный.

— Как ты, Савант? Мы уже начали бояться что ты не выкарабкаешься.

— «Откуда они знают моё имя?»

— А мне было плевать! – послышался сиплое выкрикивание где-то вдали.

— Да замолчи ты уже! – озлобленно ответил поднявший меня «добрый пони».

— Зато честно! Ты же любишь честность, я не прав? – сидящий рядом со мной жеребец тяжело вздохнул, не имея желания продолжать этот диалог.

— «Погодите-ка, знакомые голоса!» — и тут я понял, кто это. Моё волнение поспешно уменьшилось, оставив мне после себя более-менее спокойное состояние.

— … — я попытался сказать слово, но мне не хватило сил. Вместо желаемого вопроса, из моих уст раздался хрип.

— Ты слышишь меня? – спросил Иминенс. Я напрягся сильнее

— Х… хте… а

— Что-что? – «Да где я? Ну же!» — сконцентрировавшись на одной фразе, мои голосовые связки заработали усерднее.

— Г… где я? – наконец-то получилось.

— В небоскрёбе Министерства Морали. Не волнуйся – сейчас мы безопасности.

— «В безопасности? Это хорошо. Но… что со мной произошло? Не могу вспомнить…»

— Ч-то произошло? – мне тяжело давались слова. Я чувствовал себя изнеможённым, как говорят, на последнем издыхании.

— Не помнишь? – я промолчал в знак согласия, — Ну тогда… прости, это мы виноваты — ты подорвался на дверной ловушке, которую мы поставили для роботов.

— Хах, какая была бы нелепая смерть!

— Заткись, Дансет! Или я клянусь, выброшу их окна этого долбанного небоскрёба, и даже не поколеблюсь. – насколько я помню, Дансет был красным единорогом. Вот его образ предстал в моих глазах, как он сидит на крупе в углу, скрестивши копыта на груди, когда присвистнул и с сарказмом сказал:

— Батюшки, а мне казалось тут только я на нервах могу срываться. — говоривший со мной Иминенс прорычал на него.

— «И в какой же мы заднице, рас уж все на нервах?» — я пытался вспомнить последние события: вот я быстрым шагом иду через холл, после того, как уничтожил протектрона, иии… тут всё обрывается. Провал в памяти. Полная бессмыслица и не состыковка. Это как если взять киноленту из какого-нибудь триллера, обрезать его середину, оставив только начало и конец и склеить их воедино. И что из этого выходит? Плавное введение в сюжет резко прерывается перестрелкой и смертью главного героя. Это же охренеть можно! Я даже не успел ничего понять?

И вдобавок всё ухудшается тем, что это не фильм, а самая что ни на есть настоящая реальность. И меня опять не понятно что со мной.

Я почувствовал, как дрожит моя челюсть и стучат зубы.

— Сколько я был в отключке? – содрогаясь, произнёс я.

— Ты был без сознания ровно столько, сколько мы тут сидим. А мы тут уже целые сутки!

— «А… сутки?» — мне было трудно в это поверить, — «Так… ладно, это оставим на потом. А как же вертолёт? Эвакуация?» — у меня задрожала челюсть, — «Как мы теперь вернёмся назад»

— И… что теперь? – я сглотнул и почувствовал, что ко мне вернулся дар речи, толи от удивления, толи от вновь появившегося волнения, — Как нам вернуться назад?– моя шея выпрямилась, а моё лицо уставилось в ту сторону, откуда по моей интуиции доносился голос Иминенса, — Что с вами произошло, когда поднялась тревога?

— Заткнитесь! Вы слышите? – прервал нас Дансет. И не зря – мои уши уловили грохочащие прыжки совсем рядом, где-то за стеной. Кто-то прыгал и с силой приземлялся на пол, словно протектрон развеселился и прыгал от счастья. Передвижение какое-то странное. Я прямо чувствую вибрацию пола при каждом прыжке. Это явно что-то потяжелее, чем просто протектрон.

Некоторое время неизвестный робот попрыгал рядом с нами, будто искал нас, но потом куда-то пропал.

— Оно ушло? – притихши спросил Иминенс. За его спиной я услышал, как к нам подошёл Дансет.

— Нам нужно найти место поукромнее этого.

— Хочешь выйти за дверь и встретиться лицом к лицу с этой тварью? Ха-ха, иди, но я туда нэ пойду. Эта розовая штука стреляет лазерами из глаз, прожигая насквозь стены.

— О чём вы? – спросил я. Настала коротко временная тишина, в момент которой я почувствовал на себе их неприятные взгляды. Иминенс вздохнул, но ничего не ответил.

— Я что-то не так сказал? – я почувствовал себя непонятным.

— Для начала, давай снимем с тебя эту противную повязку…

Мои согрупники уже давно сняли свои противогазы (без новых фильтров они попросту бесполезны) и сидели с голой головой. Ну, разве что Иминенс остался в шлеме.

С моими глазами оказался полный порядок – вначале они были серьёзно травмированы от осколочного ранения, но благодаря аптечным бинтам, пропитанных целебной мазью, всё прекрасно зажило. Даже шрамов не осталось. Хотя процесс снятия повязки был очень не приятным, ведь она за целые сутки пропиталась кровью, которая впоследствии запеклась и крепко прилипла к моей коже. Было больно, когда её пришлось резко отодрать.

Лицо, кстати, тоже зажило. Иминенс утверждает, что часть бинтов и все лечебные зелья они использовали на себе, так как их оба сильно ранило, когда пытались прорваться через роботов, поэтому он наложил на меня только один оставшийся бинт. Так что остаётся непонятным, почему у меня заново отросла кожа на лице. Хотя сейчас это не имеет значения, главное, что всё восстановилось. Но… возможно мазь стекла по лицу и стимулировала заживление… ай, не важно!

Иминенс предложил мне флягу со спиртом, якобы это поможет мне приободриться. Я отказывался, твердя, что у меня недавно была зависимость от алкоголя, но он меня не послушал: воспользовавшись моим недомоганием и внезапностью, он воткнул мне в рот флягу и заставил меня опустошить половину, прежде чем я смог вырваться и захлёбываясь упасть на пол. Глаза слезились, и я готов был заплакать от жжения в горле – пить неразбавленный спирт это опасно, а идиот Иминенс похоже не знает этого, или он сошёл с ума.

Но со мной произошла одна странность: не прошло и пяти минут, как жжение прошло, словно я привык к нему, а кровь интенсивнее побежала по жилам, чудесным образом вернув мне силы. Я поднялся и сказал Иминенсу пару ласковых за такую «помощь» и, немного подумав о произошедшей странности… решил оставить флягу себе. Ирония — спирт показался мне неплохим стимулятором.

— Что будем делать? Мы ведь в западне, верно? – сказал я, присев на круп возле удобно распластавшегося по полу Дансета, и сделав коротенький глоток из фляги. Теперь я не чувствовал того жжения. – Не сидеть же здесь всю жизнь.

Красный единорог начал первый:

— Ты так спокойно спросил. У тебя есть идея? – спокойным притворством ответил вопросом на вопрос Дансет.

— Мы пытались включить маяк… — Иминенс достал из рядом стоявшей седельной сумки небольшой аппарат цилиндрической формы, с торчащей из него коротенькой антенной и прикреплённой «развороченной» батарейкой с боку, — …но мы обнаружили, что в него попала пуля.

— И что? – непонимающе спросил я.

— Он не работает. Сломан, понимаешь? – едва я взглянул на простой конструкции электронику, в голове родилось самое машинальное решение:

— А батарейку менять не пробовал? – я сделал глоток. Не заметно для меня небольшая фляга в момент опустела, — В твоём шлемофоне есть такая же, как и здесь, только поменьше. Вот вытащи её и подсоедини к своему маяку. Делов-то! – Иминенс немного помолчал, задержав на мне странный взгляд.

— Умный, да?

— Нет, просто здравый смысл. – серый единорог потёр копытом переносицу, испытывая конфуз от банальности проблемы, и ещё более банального решения, до которого он сам не додумался.

Спустя пять минут Иминенс сделал всё, что было мною озвучено, и успешно заменил батарею. А я всё это время молча наблюдал за ним. Сначала мне хотелось подсобить ему, чтобы быстрее закончить, но глядя на то, как он уверенно справляется с поставленной задачей, решил не трогать его.

— Готово. – он немного повертел аппарат в поисках кнопки, — …вот же она!

*ЧИК* — щёлкнул переключатель. На корпусе маячка загорелся маленький голубой светодиод.

— Теперь нам осталось только ждать. – Иминенс поднялся и положил работающий маяк в седельную сумку.

— Не, лучше валить от сюда нах*й. – необыкновенно равнодушно просипел голос Дансета, — Эта розовая «робочиха» испепелит нас раньше, чем прилетит вертолёт. И, — он сухо сглотнул, испытывая жажду – у нас не осталось водички?

— Нет у нас водички! – Иминенс поднялся на копыта, — Как и шанса выбраться от сюда без потерь! Если выйдем прямо сейчас, то все вместе преждевременно отойдём в лучший мир, так и не спавшивсь… спашвысь… спа… тьфу ты. Нельзя уходить из укрытия, пока не прилетит вертолёт! – его глаза понурились,- Если он вообще прилетит…

— Тогда… я могу отвлечь её внимание, пока вы с Савантом будете удирать. – я решил промолчать, не осмелившись влезть в их разговор.

— Шутки шутить вздумал!

— Эй… – он запрокинул голову назад и уставился на Иминенса, — …я вообще-то помочь хочу.

— Да мне до лампочки твоя помощь! Это тебе не в карты играть в убежище, у тебя тут нет ещё одной попытки! Нет десяти жизней, как компьютерных играх или ещё в чём-то! – Дансет вздохнул, перевернулся на бок, поднялся и подозрительно подошёл к Иминенсу, — У тебя здесь одна жизнь, один шанс выжить… кха! – красный единорог, с тёмно-блондинистыми волосами, среди которых просматривались белые пряди, ударил его в кадык, от чего тот наклонил шею и упал крупом на пол.

— Помолчи уж. Не тебе распоряжаться моей жизнью. – Иминенс так сильно наклонился вперёд, что незакреплённый шлем на его голове свалился и укатился в сторону, — Я только что потерял Филла… последнего дорогого мне пони на всём этом дерьмовом свете. Ты можешь хотя бы представить какого это? Пособолезновать, а?

Его слова были мне понятны как никому другому. Я почувствовал сострадание к нему. Я тут же ощутил скрытые грусть и тяжесть в душе Дансета, словно его чувства стали моими. Он скорбит. Казалось, даже сильнее, чем я.

— Ты не поверишь, но я пережил всех своих родственников… никого не осталось. – он криво улыбнулся, — Ха, у меня даже возникает чувство, будто я проклят. Год назад от инфаркта мозга умерла моя мать. За месяц до смерти у неё начались боли в голове, а позднее помутнел рассудок: она стала ругаться матом, срываться на меня с отцом, чем потрепала нам все нервы. Мы пытались помочь ей: водили к врачам, давали ей прописанные лекарства, но всё без толку. Она изменилась до неузнаваемости. – он завысил интонацию голоса, сделав её более маньяческой, — Это сильно пошатнуло меня на первое время. – теперь он посмотрел на меня, проверяя, слушаю ли я его, — Вскоре от цирроза печени умер и мой отец. К уходу мамы он отнёсся очень болезненно, и стал много пить и курить. В итоге скопытился. Хех.– Дансет наклонился к прокашлявшемуся Иминенсу, — У него не хватило хребта. У меня же…

— Кхе, зачем ты мне это рассказываешь…

— ПОЛ ГОДА НАЗАД мою особую кобылку на полной скорости сбила машина! Она переходила пешеходный, когда откуда не возьмись на встречке появился обдолбанный водитель! К счастью он умер от передозировки. Он даже не заметил, как в его лобовое стекло влетела кобыла. Из-за аварии образовалась огромная пробка на перекрёстке. Помеху старались убрать побыстрее. Даже пожарную вызвали. Но не для того, чтобы тушить, а чтобы смыть кровь с асфальта. Мне позвонили из больницы, как только её привезли. Я бросил работу и помчался к ней… но когда я пришёл… — Дансет сухо сглотнул, — А знаешь, иди ты к чёрту. – он попытался плюнуть на пол прямо перед Иминенсом, но из-за жажды слюны в его рту не было, поэтому ничего не получилось, — Буду я тебе рассказывать, ты же всё равно не поймёшь. – он выпрямился и пошёл к стене. А дойдя до неё, прилёг рядом, отвернувшись от нас. – Рисковать он не хочет нами… нашёлся командир по наши души.

Иминенс судорожно прокашлялся, сплюнув немного крови. Потом поднялся.

— Хочешь идти… кхе-кхе, иди. Я тебя с самого начала не держал. Проваливай, если тебе угодно. – это всё, что он сказал напоследок перед тем, как уйти в противоположную сторону, где лежало снятое с меня боевое седло с дробовиком, прихватив с собой седельную сумку.

Прошло около двух часов.

Я присел рядом с Дансетом, сказав ему, что хочу узнать о нём побольше, но в действительности мне лишь хотелось облегчить его состояние. Он лишь косо посмотрел на меня и отказался, но я объяснил ему «Давай, психологи говорят легче становится, если расскажешь о себе другим». Тогда я начал первый, поделившись с ним тем, что у меня тоже была семья… хотя зря я это вообще начал, теперь мне стало тяжелее. Задержав на мне взгляд, Дансет неожиданно, будто пытаясь выявить во мне подвох, с неохотой согласился.

Слово за слово: незадолго до войны Дансет закончил музыкальную школу в Кантерлоте (никогда бы не подумал), потом переехал в Понивиль и стал работать там учителем музыки и одновременно пения, его это вполне устраивало; вскоре его учительскую деятельность прервала «неожиданная» война, которая ещё перед своим началом изо дня в день назревала в тревожных газетных статьях. Так как в душе Дансет был патриотом, он незамедлительно уволился, при этом пожелав всем счастливой жизни, и отправился в ближайший вербовочный пункт. Там его отправили в один из двух центров по подготовке сапёров, где собственно и получил все свои знания о своей будущей военной профессии.

Через полгода, прямо во время стремительного обучения, его неожиданно забирают из центра и отправляют на фронт. Ему, вместе со всей его сапёрной частью, всегда поручали обезвреживание заминированной территории, которую удалось отбить у зебр, создание блиндажей, подкопов и в особенности укреплений линии обороны: только солдаты взяли высоту или штаб – сразу укрепляли позиции, иначе никак.

С Филлом Дансет познакомился в первые дни на фронте, когда неприлично весёлый пегас попросил у него закурить. Филл был самым что ни на есть везучим рекрутом. В то время как все были на передовой, он, являясь помощником командира батальона и главным посыльным, либо мирно отсиживался в штабе, периодически делая облёты занятых позиций и пересчёт живых солдат, либо по указам командира летал в другие военные части, принося тем одни или другие посылки. За это Филла прозвали Трясогузкой – прилетит, потрясёт своим крупом тут и там, поболтает с кем-нибудь и сразу же улетает. Из-за своего положения Филла многие недолюбливали (ему ведь не приходилось рвать себе зад каждый день на передовой), лишь горстки пони, включая Дансета, оставались снисходительными к нему. Наверное, поэтому пегас общался зачастую только с ним.

— …страшно было. – закончил Дансет. На войне я сам никогда не был, да и побывать, если честно, не хотелось бы. – Особенно один случай: однажды мы целых полгода брали одну и ту же высоту. Полгода, ты представь себе насколько была затёрта вся местность. Это было где-то на окраине пустыни Сан Паломино, прямо на границе леса. Можешь считать это байкой, но эта высота не единожды переходила из наших копыт в копыта зебр, и каждый раз, когда кто-либо из нас отступал, подступы к заросшей лесом высоте минировали, причём очень тщательно: прятали мины под мхом, корнями деревьев, ставили растяжки меж камней и так далее. Вот тебе пример, наши взяли высоту и я со всей бригадой «зачистил» местность, но, к сожалению не все мины удаётся найти, и четверть из них остаётся спрятанными. А теперь представь, что каждая из сторон отступала назад раз одиннадцать. Сколько взрывчатки осталось теперь? Уму не приложу, как мы на них ещё не подорвались.

— И чем же в итоге всё закончилось? – Дансет ответил всё тем же сиплым от жажды голосом:

— На двенадцатый раз, когда мы снова заняли высоту, командование тут же приняло решение немедленно покинуть её. Потом мы своими собственными глазами увидели почему: в небе над тем местом пролетели бомбардировщики и сбросили зажигательные бомбы. Лес моментально вспыхнул адским пламенем и позже горел три дня. Пожар тушить не стали, потому что там такое взрывное танго разыгралось, что подходить было страшно: там деревья летали как ракеты в прямом смысле слова, вот я смотрю на это зрелище издали, бабах, и дерево по дуге подпрыгнуло высоко вверх, потом перевернулось и носом упало в пятидесяти метрах от места взлёта. Сколько там мин и взрывчатки было только одной Селестии известно. – я слушал его и восхищался, неужели так бывает, — Самое смешное в этой истории то, что даже после того, как лес догорел, никто эту высоту больше брать не хотел. – Я улыбнулся, после чего наступило молчание. Мне хотелось задать ему ещё вопрос, относящийся к этой теме, но внезапно к нам подскочил Иминенс.

— Они летят! – радостно крикнул он.

— Кто?

— Кто? – хором спросили мы.

— Наш вертолёт *кху-кху* – его пробрал сухой кашель, — …кхой, плохо мне что-то. Мне Мэрин по рации сообщила, что они уже близко. К нам движутся те же пилоты, а с ними и она. Я ей доложил обстановку, на что эта сумасшедшая барышня ласково ответила «Мне плевать где вы…» — Иминенс замолчал. В его шлеме зазвучал чей-то голос. Оказалось, это была Мэрин – она попросила Иминенса дать мне с ней поговорить.

— Оу, да, сейчас. – он снял шлем и дал его мне. Я тут же одел его.

— Так, Саван… слушай меня! – на фоне слышался шум ветра и лопастей вертолёта, — Файлы… тебя? – Я посильнее прижал шлем к ушам – мне едва удавалось что-либо услышать.

— Да, у меня. Они скачены на ноутбук.

— Превосходно! Так держать боец! Теперь план Б — прорывайтесь к взлётной площадке и окопайтесь там! У вас сорок минут. Запомни, повторять не стану, мы ждать вас не будем – горючего мало, вертолёту у нас в убежище заправляться негде. Так что булки сжали и побежали мальчики! Как понял?

— Понял.

— Всё! Конец связи. – шум вертолёта на фоне пропал. Я снял шлем и отдал его обратно владельцу.

— Что она сказала? – просипел Дансет. Я вздохнул:

— У нас времени меньше двадцати минут. Нужно спешить, а то без нас улетят – у вертолёта топливо на исходе.

— Я знал, что нас не бросят! – обрадовался Иминенс, он развернулся на месте и подскочил к своему боевому седлу и миниганом на нём, — Хех, зря я нервничал.

— Не радуйся раньше времени. А то это такой закон подлости – ты вот думаешь, что уже конец и все твои невзгоды позади, как вдруг происходит какая-нибудь гадость, которая всё рушит. Не расслабляйся. – Дансет поднялся и направился к седлу с дробовиком, из которого я стрелял совсем недавно.

— Знаешь, Филл был прав на счёт тебя. – начал серый единорог, — От тебя так и несёт «весельем».

— Ни слова больше про него... Побывал бы ты в моей шкуре, и не таким бы стал. Ты просто не понимаешь, какого это, когда ты лезешь в пасть самой смерти, откуда можешь не вернуться. Ты не держал у себя прямо перед носом бомбу, готовую взорваться в любой момент. Малейшее неверное движение, и тебя будут с земли соскребать. Это такой нервотрёп, что поработав в такой обстановке, невольно начинаешь твердеть изнутри. А если вдобавок ко всему у тебя вся семья помрёт, тогда ты превратишься в каменного голема, который живёт, не чувствуя при этом ничего.

— Ладно-ладно, я понял, буду на стрёме. – Дансет просунул свою голову и копыта через седло, после чего полностью надел его на себя, начав затягивать на себе ремни.

— Савант, я возьму твой дробовик? – я сказал «хорошо», тем более он его уже одел — Пользоваться им я умею, не переживай. Свою сумку с ноутбуком можешь засунуть в мою — взрывчатки у нас не осталось, а пустую аптечку таскать бестолку, поэтому оставляем её здесь. Кстати, что было в файлах, которые ты скачивал? – потом он раздражительно добавил, — Мне просто интересно, ради чего мы рисковали своими жизнями.

Я слегка задумался. Меня откровенно не волновало содержание этих файлов, но рас уж Дансет хочет узнать, то придётся достать ноутбук и прочесть пару из них. К тому же после его рассуждения у меня тоже появилось небольшое желание проверить.

— Сейчас узнаем. – достав электронику из сумки включил её. Потом стал открывать первые попавшиеся файлы.

Первый назывался «Результаты эксперимента метального имплантата». Само название заинтриговало меня.

«Эксперимент по вживлению ментального чипа в первичную зрительную кору задней части головного мозга живого пони потерпел фиаско. Подопытный потерял зрительную связь с окружающим миром и теперь ничего не видит. Предполагалось, что имплантат будет перехватывать нервные импульсы, поступающие от глаз, и согласно своей программе изменять их информационную составляющую, благодаря чему подопытный смог бы воспринимать зримую реальность более приветливо, что снизило бы депрессивную нагрузку на мозг, а в дальнейшем, если эксперимент удастся, то перейти на новый уровень и создать мозговой интерфейс. Но несчастью дальше этого дело не пошло»

«Задумка и разработка имплантата принадлежит Управляющей Министерства Морали Пинки Пай. Она же является и заведующей эксперимента. На разработку проекта было потрачено пятьдесят семь и семь десятых миллиона битс. Из-за растраты большой суммы денег и проблемы Министерства с финансированием проект был заморожен на неопределённый срок…»

— Это не интересно, листай дальше. – по просьбе Дансета я закрыл файл и открыл другой с названием «Сценарии спец. Операций». Я принялся читать вслух. Я рассчитывал прочитать её побыстрее, так как все уже были готовы идти, и времени у нас было не так много.

— «Так, это не интересно… это тоже… это список жертв?» — мои глаза замерли на строчке с названием «Расследование дела улицы Брильянтового копыта». Узнав название моей улицы, я почувствовал мурашки, пробежавшие по спине.

Доклад главного детектива Гренербетч:

Летом, 17 июня этого года, в Мэйнхетане на улице Бриллиантового копыта дом 22 произошёл теракт. Двое преступников, чьи лица и крупы были спрятаны под одеждой, ворвались в одну из квартир на девятом этаже, где проживала семья учёного из МВТ, именуемый как Никель Савант. Сам глава семьи в это время находился вне дома и сидел в кафе с другом. Вот запись переговоров четырёх агентов ММ во время слежки за домом и Никелем Савантом в кафе:
Обёртка: Говорит «Обёртка», внимание! Перед домом остановились двое неизвестных.

Командир: Докладывайте, Обёртка.

Обёртка: Сижу на скамейке напротив дома через дорогу. Наблюдаю, как двое жеребцов пегасов что-то обсуждают перед входом в дом. У одного из них чёрный дипломат.

Командир: Опишите их внешность.

Обёртка: Сейчас… чёрт, никак не могу. Один из них прямо сейчас посмотрел на меня и теперь не сводит глаз. Он меня заподозрил. Делаю манёвр, постараюсь слиться с прохожими.

Командир: Принято. Соблюдайте осторожность! Мы попробуем подключиться к камерам наблюдения на светофоре рядом с вами, попытаемся их заснять.

Обёртка: Вас понял.

Мои волосы встали дыбом.

— «За мной следили?» — я проморгался, не веря написанному. Но через секунду я убедился в подлинности этой текстовой записи, когда заново пробежался по строчкам.

— Савант? – окликнул меня Дансет. Я ничего не ответил. Мне не верилось, что за мной следили прямо перед терактом и я ничего не подозревал при этом. Встряхнув головой, я продолжил читать.
Командир: «Кремовый», доложите обстановку.

Кремовый: Кремовый на связи. Пока всё спокойно. Сижу в дальнем углу кафе, наблюдаю за объектом. Никаких признаков контакта с посторонними лицами. Голосовая прослушка тоже ничего не дала. Он просто болтает в компании с Эплджек и её близким.

Командир: Внимательней, Кремовый! Будьте начеку. У Обёртки возникла проблема, пришлось ненадолго отступить. По поводу прослушки, у объекта сегодня намечаются какие-нибудь гости?

Кремовый: Нет. А если и намечались, они бы упомянули хотя бы раз. А так я ничего не слышал. Только официантка на роликах спрашивала, как поживает семья, ничего такого.

Командир: Принято. Продолжайте слежку. В случае непредвиденной ситуации немедленно доложить нам.

Кремовый: Вас понял.
10-ю минутами позже на связь с остальными членами операции вышли остальные два агента.

Пролине-1: Командование, на связи Пралине-1.

Командир: Докладывайте.

Пролине-1: Находимся в соседней квартире, рядом с квартирой объекта, вижу через глазок двоих пегасов, они только что вышли из лифта, один из них идёт с зажатым подмышкой дипломатом чёрного цвета. Направляются к двери квартиры объекта.

Пралине-2: Говорит Пралине-2, у вас получилось подключиться к камерам наблюдения?

Командир: Это уже сделано. У нас есть их изображение. Высылаю вам копию.

Пролине-2: Есть! Та-ак, сейчас сверюсь… да, это они. Я проверил, точь в точь похожи.

Пралине-1: Стоп, они открыли чемоданчик, вытаскивают что-то из него… похожее на… пластид! Это взрывчатка! Повторяю, у них взрывчатка! Они собираются взорвать дверь!

Пролине-2: Погоди, я вижу ещё кое-то в дипломате: похоже на пистолет, и большую Спаркл батарею? Что?

Пролине-1: Что нам делать?

Пролине-2: Да! Мы ждём указаний!

Командир: Ничего не предпринимать. Продолжайте наблюдение.

Пролине-1: Что!?

Командир: Обёртка, как обстановка?

Пролине-1: Сэр, постойте, вы...

Обёртка: Обёртка на связи. Я на новой позиции, неподалёку от входа в дом. Гуляю вместе с прохожими туда-сюда, постоянно держу вход в поле зрения.

Командир: Кто-нибудь ещё входил в дом, кроме тех двоих?

Обёртка: Нет, я никого не видел.

Пролине-1: СЭР! Эти двое заминировали дверь, у одного из них заряженный пистолет в зубах! Они готовятся к штурму квартиры!

Командир: Вы меня плохо слышали? Я сказал "ничего не предпринимать"! Продолжайте докладывать обстановку.

Пролине-1: Сэр, мы можем схватить их прямо сейчас! У нас есть шокеры, мы их моментально уложим!

Командир: Нет!

Пролине-1: Сэр, чёрт, там же дети! И их мать — жена объекта! Их же убьют!

Командир: Лейтенант! Если вы еще раз назовёте меня "сэр", я вас разжалую!

Пролине-1: Разжалуете!?

Командир: Вы совсем глухой?

Пролине-1: …их же убьют... убьют, понимаете!? У нас перед носом террористы закладывают бомбу, и потом они собираются переубивать всю семью. Почему нам нельзя вмешаться?

Я практически полностью был поглощён в чтением, не замечая, что творится вокруг. Для меня было шоком то, что я сейчас читаю.

Командир: Во-первых, потому что наша основная задача — это наблюдение. Вы должны быть хладнокровны, рас уж работаете шпионом. Во-вторых, любая ваша необдуманная инициатива отражается, прежде всего, на репутации Министерства Морали, и моей репутации тоже! В третьих, вы дали клятву Пинки: служить министерству и беспрекословно выполнять её приказы. Разве вы позабыли об этом?

Пролине-1: И это весомая причина!?

Командир: Более чем, лейтенант. Сейчас наш приоритет вращается вокруг объекта, а не его семьи. А ваш заключается в том, чтобы отслеживать приход и уход объекта. Так что советую вам лишний раз не тратить нервы и выполнять поставленную вам простейшую задачу! Вы меня поняли?

Пролине-1: Но это… нет так нельзя, это бессердечно! Как вы можете так говорить? А если бы там были ваши жена и дети? Как бы вы тогда поступили!?

В этот момент преступники ворвались в квартиру.

Пролине-2: Чёрт, докладываю, они взорвали дверь! Повторяю, взорвали дверь! Преступники проникли в квартиру!

Пролине-1: Знаете, "сэр" да пошли вы. Вы жестокий тип. Вы хуже зебр, против который воюем! Гнить бы вам в тартаре за ваши высказывания.

Командир: Ох… сынок, послушай меня. Ты на службе всего месяц. Учебку недавно окончил, и ещё не привык к тем условиям, в которых нужно работать…

Пролине-1: Я не желаю наблюдать за тем, как на моих глазах убивают ни в чём не повинных детей! Нет уж, я пошёл.

Командир: Стой! Не смей покидать свою позицию!

Пролине-1: Как я уже сказал, пошли вы.

Командир: Чёрт! Придётся прибегнуть к силе. Полине-2, остановите его, немедленно! Стреляйте электрошоком! Это приказ!

Пролине-2: Слушаюсь.

Пролине-1: Стрелять...? Гха-а-а...

Пролине-2: Докладываю, Пролине-1 обезврежен.

Командир: Молодец. Не зря мы тебя, бывалого, с новичком поставили.

Обёртка: Пролине, говорит Обёртка, я слышал хлопок на верхних этажах, что там стряслось?

Пролине-2: Те двое только что взорвали дверь, и уже зашли внутрь. Думаю, они пришли за объектом. Обломаются, его-то дома нет.

Обёртка: Взорвали дверь? Ого.

Пролине-2: Новичок думает, что они убьют всю семью. Я так не считаю. Они пришли за объектом, и ни зачем больше.

Я не мог больше читать это. Мне стало слишком тяжело. Я молча закрыл ноутбук и отложил его в сторону, протолкнув его подальше от себя.

— Савант? Что стряслось? – я не ответил, мне едва удавалось сдержаться себя, чтобы не заплакать. Иминенс увидел моё состояние. Он подошёл к ноутбуку и открыл его, не поднимая с пола.

— Хм… — спустя минуту выдал серый единорог в шлеме, заново посмотрев файл, который я только что закончил читать. Иминенс подозвал к себе Дансета. Тот тоже прочитал файл, но в отличии от Иминенса никак не отреагировал на содержание и скептически посмотрел на меня.

Глазами Дансета.

— «…переживёт, ничего страшного. Смог же пережить смерть семьи, сможет и это» — я посмотрел на Саванта, жалкое зрелище: у него такой вид, будто куклой стал, — «Ой, вот только не надо впадать в трас!»

— Всё, хватит ждать, у нас эвакуация горит. – я развернулся и пошёл в сторону двери.

— Эй, постой, а как же Савант?

— Ничего страшного. Хватай его под плечо и пошли. Буду расчищать вам путь. – я подошёл к двери.

Вдруг из стены рядом со мной раздалось громкое шипение, взглянув на источник звука я увидел вырвавшийся из стены широкий красный луч, похожий на большой поток красной энергии. Его мощность была настолько высокой, что воздух вокруг мгновенно раскалился. В этот же момент поток резко ринулся ко мне, разрезая всё на своём пути. Я вспомнил, что этот огонь может извергать только та розовая машина.

Я упал на пол, увернувшись от атаки, потом повернул голову, чтобы крикнуть Иминенсу хватать Саванта и прятаться в укрытие, но не успел я это сказать, как услышал обессиленно упавшего на пол Иминенса. Когда я полностью повернулся к нему, запечатлел его обезглавленное тело… огненный луч, прошедший прямо надо мной, полностью сжёг его голову. Иминенс не успел увернуться. А Савант… его не задело, он же сидел, поэтому ему даже уворачиваться не пришлось. Чтож, теперь нас двое.

Не смотря на мой пофигизм в голове гремели различные мыслишки:

— «У нас проблемы! Как эта хрень засекла нас? По маечку? Какое ржачное совпадение, а я только подумал о ней. Придётся одним справляться – Савант же у нас грустит»

— Хаха, что за идиотизм! – посмеялся я с того ни с сего, — Неужели я наконец-то умру? Да неее, смехота то какая! – во мне взыграло нервное веселье, — Что мы имеем: обезглавленного единорога. Что с ним можно сделать? О, точно! Я могу расстрелять эту роботиху бронебойными! Да это вообще тогда легкотня.

Луч появился снова, вырвавшись с левой стороны двери, после чего по её контуру начал вырезать дыру. Поток энергии обжигающе проносился мимо меня всего в полуметре.

— Воу. Ссс жжётся! – я прикрыл морду копытом, чтобы не жарило так сильно, — Кто же тебя создал такую, горячая ты моя! – крикнул я той хрени, которая извергала столь жаркую струю.

Луч полностью вырезал дверной проём, после чего пропал. Останки двери рухнули на пол, оставив на своём месте огромную дыру. В этой дыре красовалась робот-кобыла: её тело было подобно какому-нибудь боевому андроиду нашей армии, которых мне приходилось видеть на фронте; на безротом лице дрожали два чёрных глаза, среди которых выделялись голубые радужки; розовая грива и хвост были скорее декоративными, чем несли какую-то функцию; голова полностью состояла из розового металла; шея и туловище покрыты анатомически подобранными (в зависимости от места крепления: шея, плечо или спина) листами брони, имевшие между собой мелкие зазоры; колени и места, где сгибались остальные части копыт, ничем не были защищены, что показалось мне слабым местом робота, хотя шарниры в них выглядели крепкими.

Робот смеялась и странно хрюкала.

— Я нашла вас! – весело произнесла она. Кстати говоря, она чем-то мне напоминала ту сумасшедшую Пинки Пай.

— Да ладно! *БАХ* — прицельный выстрел из моего боевого седла удачно попал ей в колено. Пуля отрикошетила, оставив царапину.

— Ай, больно! – роботиха поджала копыто, — Не приглашу тебя на вечеринку! – её грива раздвинулась и от туда высунулась голубая пати пушка. Внутри дула загорелся свет, и из пушки вырвался тот самый обжигающий луч. Я кувыркнулся в сторону, и мне удалось вернуться. Тогда железная пони повернула ко мне голову, продолжая испускать поток красной энергии.

Я подумал, что убегать от луча таким способом бесполезно. На ум ничего лучше не пришло, чем сократить дистанцию. Сделав ещё один кувырок и перевернувшись на живот, я сделал рывок. Но тут у меня появилась идея получше – я уведу робота от Саванта. Постараюсь её отвлечь, а потом, если мне удастся, как-нибудь заманю к окну и сделаю так, что она в него врежется, пока будет бежать за мной, и выбросится наружу.

— Я гений! – крикнул я вслух сам себе, — Эй, дура, догони меня! *БАХ-БАХ-БАХ* — дробовик пострелял ей по туловищу, но на нём и вмятин не осталось.

— «Да что же это за броня такая? Зачарованная что ли?» — я выбежал за пределы комнаты, оказавшись в пустом коридоре. Повернув на право, я побежал со всех ног.

— Глупенький, в догонялки поиграть хочешь? – она необычайно быстро побежала за мной вслед.

— «Ох ниха! Чё такая быстрая!» — на каждый мой пройдённый метр, робот пробегала пять, то есть в пять раз быстрее, — «Как же быстро ты будешь бежать, если разгонишься посильнее?!» — дистанция между нами почти полностью исчезла, пока я не увидел справа открытую дверь. Не задумываясь ни на секунду я оттолкнулся от стены слева и влетел в пустующий офисный кабинет. Роботиха пронеслась мимо, но она тоже затормозила. Я поднялся на копыта и нацелился на дверной проём. По полу раздались удары и вибрация: розовая хрень прыжками приблизилась ко входу и высунула голову.

— Как дела?

— *БАХ* — я промахнулся.

— «Говно не точное!» — глаза робота прищурились, разглядывая моё лицо.

— Тебя зовут Денаунст? Красивое имя. – её грива раздвинулась, высунувшаяся пуша открыла по мне огонь.

— «Откуда она знает моё имя?» — сделав перекат влево, мне удалось увернуться.

— Получай! *ЧИК* А? – оружие заклинило. Я посмотрел на боевое седло: луч попал точно в дробовик, наполовину расплавив его. Расплавленный металл сильно обжигал бок. Я впопыхах расстегнул ремешки и сбросил седло, едва не получив ожёг. Патроны, застрявшие в раскалённой массе ружья, произвольно выстреливали, но слава богу все мимо меня.

— Я никогда не уезжаю из дома без своей пати пушки! – она полностью вышла из-за проёма и вошла в комнату.

— Ах ты с*ка! Ты такая же сумасшедшая, как и управляющая этого Министерства! Кстати, не она ли твой автор? – я попятился назад, так как робот начал приближаться ко мне.

— Это так здорово! Ты рад, рад? – мой круп упёрся в стенку.

— Нет. – она щекотала мне нервы этими словами. Чёрт, теперь мне точно крышка.

В голове родилась идея: я дождусь, пока она подойдёт поближе, и в этот момент дам дёру в сторону и оббегу её по кругу, тогда она меня не поймает и у меня получится сбежать в коридор.

— Гениально. – пробубнил мой сиплый голосок.

Выждав пару секунд и, резко стартовав с места, побежал вправо, как и планировал. Держа расстояние в два метра между нами, мне удалось преодолеть полкомнаты. Но внезапно меня схватили за хвост и остановили. Это была она.

— «Вот бл*ть!» — Одним движением розовая леди больно дёрнула мой хвост и подтянула меня к себе.

— Не грусти, давай обнимемся! – когда я оказался рядом с ней, она захватила меня и обняла, после чего стала с силой сжимать моё туловище. Я пытался выбраться: бил её по голове, извивался как мог, пытался разжать копыта. Бесполезно.

— Отпусти меня! – её хватка усиливалась с каждой секундой.

— Давай! Покажи мне свою улыбку! – я стиснул зубы от боли. Внутренние органы сжимались под давлением объятий. Я чувствовал, как деформируется моя грудная клетка. Боль усилилась, и я в отчаянии стал бить в глаза роботу, вкладывая в удары всю силу, что у меня была. Я надеялся, что мне удастся ей навредить, и она меня отпустит. Но это не помогало. Спустя ещё несколько секунд мои рёбра настольно изогнулись внутрь, что не выдержали нагрузки и лопнули, издавая противный ломкий звук.

— Аааааа-ааа… — я прекрасно понимал, что умираю, но эта смерть была очень мучительной. Изо рта и носа потекла кровь. В глазах всё покраснело, — Ааа… отпусти! Гхааааа…

Эй! – крикнул кто-то за спиной роботихи. Она остановилась, ослабив хватку, и повернулась вместе со мной в сторону звука, — Отпусти его! Немедленно.

— Оу, ты тоже хочешь обнимашек? – робот отпустила меня, будто позабыв обо мне. Я упал на пол, едва сохраняя сознание. Мне удалось посмотреть в дверной где стоял мой спаситель. Савант. Он наконец-то оклемался.

— Нет, я хочу набить тебе морду.

— Давай! У нас здесь такая вечеринка! – Савант резко двинулся с места и в мгновение ока оказался перед ней. Он замахнулся и вмазал по лицу робота от всей души. Я подумал, что он псих, он же сломает себе копыто. Но к моему удивлению этого не произошло. Голова робота, как на пружинке отогнулась назад, почти коснувшись спины, после чего вернулась в нормальную стойку.

— «Во даёт» — Савант стряхнул копыто, оно и понятно, какой нормальный пони будет пытаться ударить сталь.

— Ай! Так и глаз выколоть можно! – розовый андроид проморгалась своими железными веками и посмотрела на него. Её левый глаз был разбит и теперь не светился, как раньше, а из трещин выскакивали маленькие искры. Он ей сильно дал в морду. Как он это сделал? Я посмотрел на Саванта.

— Нравится? Хех, дальше будет только жарче! – он схватил кобылу за шею и бросил её в противоположную стену…

Глазами Саванта. Пятью минутами ранее.

Я чувствовал жар в воздухе, нагретый непонятной энергией, вырывавшейся из стены. Ощущал вибрацию пола и сыпавшийся мне на лицо дождь из ошмётков стены. Но мне было глубоко плевать. Можно даже сказать, я потерял интерес ко всему, перестал воспринимать реальность, погрузившись в мысли и негативные эмоции.

— «Как же ты можешь не впадать в депрессию, Дансет, осознавая… насколько ты всё-таки одинок в этом огромном мире? У тебя не возникало желания покончить с жизнью?» – мой взгляд упирался куда-то в стык пола и стены возле двери спереди.

— «Нет» — ответил он мне.

— «Почему?» – Дансет промолчал. От нахлынувшего чувства потери моё лицо перестало выказывать какие либо эмоции, приняв форму каменной маски. Даже глаза стали стеклянными.

Кто бы мог подумать, что я наткнусь именно на тот файл, в котором находилась информация о смерти моей семьи. Наверное, это проклятие, как сказал Дансет. Оно наказывает меня. Но за что? Даже не знаю. Зато мне известно точно одно – я не хочу больше жить на этом свете. Теперь я в полной мере ощутил свои старые эмоции: в голове совсем пусто, но в животе полно неведомой силы, угнетавшей мою душу, заглушая все чувства. Я не ощущал ни стыда, ни страха, ни вины за смерть Филла, в которой я по сути виновным не был, ни радости за то, что нас заберут от сюда и вернут в безопасное убежище, ничего. Лишь уныние и отвращение к несправедливости жизни. Готов поспорить, что меня уже ничего не возьмёт.

На фоне моих мыслей звучали глухие выстрелы дробовика, чувствовался раскалённый воздух, слышался чей-то голос и женский смех. Может это всё воображение? Не знаю.

Внезапно всё стихло. Выстрелов с голосами и след простыл. На смену им прошло тиканье. Где-то слева если прислушаться.

— «Часы… откуда они здесь?» — за всё время моего нахождения здесь я ничего подобного не слышал. Может я просто не обращал на них внимания? Да не, их здесь раньше не было.

*Тик. Так. Тик. Так.* — спокойно тикали они.

— «Странно» — я поднял взгляд чтобы осмотреть их: большие круглые часы с белым циферблатом. Ничего особенного. Но внутри меня зародилась тревога. Что-то не так.

* Тик-так. Тик-так* — тиканье ускорилось.

— «Мм, что с ними?» — они становились всё громче.

*ТИК-ТАК-ТИК-ТАК.* — это начинало меня раздражать.

— «Да сколько можно!? Они с ума сошли?» — тиканье усиливалось то тех пор, пока не превратилось в церковные колокола, невыносимо громко орущих в моей голове. Мой глаз задёргался, — «Ну всё, вы меня достали!» — я приготовился встать и швырнуть в них что-нибудь, как вдруг, часы замерли, и комната наполнилась тишиной. Я убрал копыта от ушей.

Я прикрыл лицо правым копытом.

— «Да что здесь происходит?» — и тут мои глаза заприметили знакомый мне блестящий радужный браслетик на запястье, который просматривался сквозь порванный защитный костюм, — «Лия. Нет-нет-нет, только не сейчас! Я не хочу снова впадать в депрессию, хватит!» — я сделал глубокий вдох, потом выдох. И снова вдох. Немного успокоился.

— «Прекрасно, так намного лучше» — взгляд снова пал на браслет. Какой же он всё-таки… милый. Глядя на него мне стало спокойно на душе. Мне казалось, что его переливающиеся радужные цвета смеются над окружающим меня злом, поддерживая меня и давая сил. Чем больше я смотрел на него, тем больше чувствовал наполнявшее меня добро, нарастающую радость, искры жизни, называйте это как хотите. Я словно перезагрузился, и стал как новый. В мире, конечно, много странностей, но эта мне не понятна до сих пор.

В ушах раздался выстрел дробовика. Я от неожиданности дёрнулся, и пришёл в себя. Я вдруг осознал, что сижу на полу рядом с закрытым ноутбуком, и вокруг ни души. Оглядевшись, я увидел лежащее рядом со мной тело… без головы. От неё ничего не осталось. Странным было то, что под обезглавленным трупом совсем не было крови. Присмотревшись к месту на шее, где по идее проходят кровеносные артерии, заметил, что плоть была зажарена и покрыта расплавленной коркой из плоти и запёкшейся крови, вот почему не было следов на полу.

— «Чей это труп?» — несмотря на жуткую картину я умудрялся не чувствовать ещё большего беспокойства, сохраняя абсолютное смирение с тем, что вижу, — «На нём миниган… это Иминенс! Что здесь произошло?» — я вскочил, — «Где Дансет?» — повернувшись к ноутбуку, я взял его и положил к себе в сумку, которая всё это время была надета на мне, — «Куда он пропал? Бросил нас?»

Стены оказались выжжены чёрными широкими следами, оставленные неизвестным мне оружием или пламенем. Входная дверь почти полностью испепелена, а на её месте остался огромный, обугленный проход. Под копытами я увидел гильзы.

— «Здесь стреляли. Картечью. Гильз от пулемёта нет» — я посмотрел на лежащий труп, — «Похоже, Иминенс не открывал огонь. Либо у него сломался миниган, либо его убили до того, как он успел среагировать. Думаю, второе, оружие выглядит целым» — в воздухе витал запах гари, — «И судя по всему Дансет не причастен к его смерти. Здесь определённо был кто-то, у кого имеется при себе лазерный арсенал большой, нет, огромной мощности – ни одна известная мне энергомагическая пушка не обладает таким запасом энергии, чтобы оставлять такие глубокие следы на стенах, не говоря уже о том, чтобы полностью вырезать дверь» — я взглянул на выжженный вход, — «Разве что у кого-то в кармане с собой будет ядерный реактор»

Я вышел в коридор, предварительно высунувшись, чтобы осмотреться и убедиться, что всё чисто.

— «Как я умудрился не заметить перестрелку прямо перед собой…» — я услышал крики вдали коридора справа, и тут же остановился, замерев на месте. По звуку я определил, что крики принадлежали одному жеребцу. И, кажется, его придавило что-то тяжёлое.

Я не бросился спасать его. Мне неизвестно кто это и что произошло, вполне возможно, что это может быть опасно и для меня, поэтому на пути к крикам я очень осторожно делал каждый шаг, стараясь двигаться как можно тише. Всё время, пока я шёл, периодически слышались стоны и раздавленные вскрики. Тихонько подойдя к дверному проёму, за которым слышался источник неимоверных страданий, я аккуратно высунул пол-лица. То, что я увидел, меня, честно говоря, поразило: боевой бот, чья композитная броня и грива с хвостом была окрашена в розовый цвет, сидел ко мне спиной и сдавливал незнакомого мне жеребца с такой силой, что его лицо ужасающе покраснело, а кровеносное давление от сжатия было настолько велико, что кровь текла из его глаз, носа и ушей. Не хотел бы я оказаться на его месте.

— «Андроид? Погодите, я узна… Дансет. У него Дансет! Ох дерьмо, его же убьют!» — нужно было действовать. Я вышел из-за проёма.

— Эй! – робот повернулся ко мне и, не выражая никаких эмоций, сфокусировался на моём лице. Я продолжил, — Отпусти его! Немедленно.

— Оу, ты тоже хочешь обнимашек? – кобыльим голосом произнес робот. Вот что странно, робот очень похож на пони из М. Морали. Мис Пинки Пай? Вот это да, это её точная копия, даже голос похож. Но моему изумлению пришёл конец, когда я вновь посмотрел на изувеченного Дансета. Меня наполнила злость. Злость за то, что она с ним сделала. Этот пони был одним из не многих, кто имел что-то общее со мной, и он единственный остался в живых из всех членов группы. Мне не хотелось его терять. Моё сердце забилось сильнее, и вся кровь в венах забурлила кипятком. Каждая клеточка тела наполнилась огнём. Мне очень захотелось надрать этой «кобыле» зад.

— Нет, — мои ноги напряглись, готовясь к бою, — «Чёрт! Вот я лохонулся, нужно было обдумать план действий. Например, взять боевое седло Иминенса. Расстрелял бы робота и дело с концом. Теперь придётся в копытопашную. Ох, надеюсь, мне хватит сил разбить ей сенсоры, тогда у меня будет небольшой шанс убежать с Дансетом, пока она не будет видеть» — я хочу набить тебе морду!

— Давай! У нас здесь такая вечеринка! – посмеялась она. Это разозлило меня ещё больше. Ждать было бессмысленно и я сделал рывок в её сторону. Оказавшись на расстоянии вытянутого копыта, я затормозил и тут же замахнулся, сфокусировав в удар весь вес своего тела и силу мышц копыта. Удар пришёлся ровно в левый глаз. Голова робота гибко выгнулась назад под невероятным углом, но при этом тело осталось стоять на месте. Через мгновение голова вернула своё нормальное положение. Взглянув на её светящиеся голубые «глаза», увидел, что левый потрескался, начиная от центра, и заискрился, после чего погас.

— Ай! Так и глаз выколоть можно! – обиженно произнесла она с каменным лицом. Ещё бы, у неё нет рта. Говорят Мис Пай была очень болтливой кобылой. Болтливой до такой степени, что зачастую это выносило мозг другим пони. Возможно, поэтому робота сделали безротым. Это правильно, нахватало мне, чтобы она ещё и улыбалась.

— «Ох ты ж… А!» — я встряхивал копыто. Бить робота всё равно, что долбить бетонную стену – очень больно, можно и копыто сломать. В этот раз мне повезло. Как я не предусмотрителен. Боль в копыте не спадала, но зато ярости стало побольше.

— Нравится? Хех, дальше будет только жарче! – я быстро взял её в захват шеи. Благодаря тому, что я был высоким, у меня было некоторое преимущество. Встав на задние копыта, я поднял робота и, размахнувшись, метнул её в стену. По весу робот был чуть тяжелее среднестатистического жеребца. Моё решение бросить её было глупым, небольшой удар о стену и падение совсем не навредили ей. Она спокойно поднялась, как ни в чём не бывало.

— Ты плохой! – её грива и хвост странным образом надулись, после чего лопнули и тут же обмякли, свесившись вниз и став прямыми. На голове проявилась голубая игрушечная пушка.

Пушка на её голове засветилась. Я сразу смекнул что сейчас произойдёт, и, вовремя среагировав, вдарил апперкотом по этой малюсенькому орудию. Поддавшись моему удару, оно выгнулось вверх и выстрелила красным плазменным лучом, от которого шло очень интенсивное изучение.

— «Так те следы на стенах твоих копыт дела? Ах ты с*ка, ты ведь и Иминенса убила!» – ещё один повод воспылать яростью.

Кобыла неожиданно подпрыгнула на уровень моей головы, развернулась в полёте и с вертушки хлестанула мне по лицу своим хвостом, который по ощущению, словно из свинца был сделан. Я не успел увернуться. После её контратаки меня оглушило и повалило на пол. В левой щеке поселилось онемение, вскоре сменившееся на боль, а в ухе всё зазвенело. Робот на этом не остановился: она тут же с огромной силой пнула меня в под дых, и я вылетел обратно в коридор.

Я не мог вздохнуть – удар в солнечное сплетение парализовал мне дыхание. Розовая копия Мис Пай большими весёлыми прыжками допрыгала до лежачего меня, подняла за воротник моего комбинезона и обняла, начав сжимать моё туловище, пытаясь провернуть то же самое, что и с Дансетом.

— «Не могу дышать… больно» — железные объятия сдавливали мне спину и бока груди, но к счастью не сильно. Мне показалось, что она действительно меня обнимает. Странно, у неё такая программа? В глазах всё кружилось, контузию ведь никто не отменял.

Пока мы так обнимались, прошло две минуты. Кажется, робот что-то заподозрил, её сенсоры то сужались, то расширялись, фокусируя взгляд в районе моего лица, которое показывало лишь недоумение и охренивания от контузии.

Едва я пришёл в себя, попытался высвободиться.

— Дансет, ты в порядке? Чёрт, не выбраться!

— …ты уже должен быть мёртв. – тихо просипел его голос в комнате. Я бегло взглянул на него изувеченного, лежавшего на полу: он тяжело дышал, глядя на меня, иногда отхаркивая кровь, накопившуюся во рту. Робот сильно изранил его, пока я не ввязался.

— Что значит «мёртв»? – стальные копыта розового андроида начали трястись, словно те были готовы отвалиться от напряжения.

— Ах ты, проказник. – её неразбитый глаз засветился сильнее. Хватка ослабла и я освободился. Дыхание вернулось ко мне. Не знаю, что произошло, но момент терять было нельзя. Нацелившись на светящийся глаз, я замахнулся правым копытом, готовясь сразу же после удара сбежать к Дансету. Замах. В этот момент её левое копыто отмахнуло моё и увело его в сторону, оставив меня открытым для контратаки. Теперь она молниеносно нанесла ответный удар правой мне в грудь и откинула меня в комнату, где я врезался в стену и упал на пол. Выглядит иронично – сначала я её, теперь она меня. Её удар был таким сильным, что если б меня сбил самосвал, было бы куда слаб же. Кто спроектировал этого «боксёра»?

— Савант… беги. Спасайся сам. – едва держа голос, сказал Дансет. Я оперся на локти, пытаясь приподняться.

— Ага… щас! — мне было хреново. Пол рядом со мной содрогнулся, это железная Пинки прыжком приблизилась ко мне. Она же не попрыгунчик, почему так делает?

Не успев подняться на ноги, меня пнули под голову. Передняя часть моего туловища тут же подлетела вверх, после чего резким ударом прижали к стене, придавив копытом горло. Пинки Пай раздавила мне кадык, хруст и кровотечение не заставили себя долго ждать. Кровь одновременно брызнула мне в пищевод и рот, а дыхание стало невозможным. Мои глаза самопроизвольно закатились наверх, не давая мне увидеть собственную смерть.

*Удар* — железное копыто с громадной силой врезалось мне в нос, откуда сразу же потекла струйкой кровь.

*Удар* — в этот раз прямое попадание в лоб, больно распространив ударную волну по мозгам.

*Удар* — снова в район носа, но в этот раз он чуть ниже, где губа, которая тут же получила рассечение.

*Удар**Удар**Удар* *Удар*- она не переставала бить меня: лоб, лицо, лоб, лицо.

*Удар**Удар**Удар**Удар**Удар* — мой череп оказался слишком крепок для её ударов, от чего мою голову на половину вбили в стену. Интересно, мои кости настолько мутировали от радиации, что стали титановыми? Было бы забавно.

— «Боже… что… аа! …я жив…?» — удары прекратились и меня отпустили. Я вот-вот потеряю сознание от столь мощного сотрясения мозга. Никогда в жизни не терял сознание настолько часто. Под тяжестью тела голова отлипла от стены и вместе с ним упало на пол, шмякнувшись о него помятой, масорубленной частью лица, оставив кровавый отпечаток.

Я открыл глаза, всё плыло. Но мне удавалось разглядеть розовый силуэт. Он подошёл ко мне, схватил за копыто и я почувствовал, как меня потянули и начали бить об пол, каждый раз поднимая вверх и со всей силы шлёпая об твёрдый паркет, как если бы мной пытались забивать сваи в землю.

*БАМ**БАМ**БАМ**БАМ* *Фум… БЫХ* — почти безболезненные(я думаю, меня просто избили до бесчувствия) шлепки резко перешли в карусель. Меня раскрутили, после чего бросили в преграду в виде стены, которую, как я в тот момент почувствовал своей спиной, проломил насквозь и приземлился где-то в соседнем кабинете.

Наступила долгожданная тишина вокруг… всё исчезло.

Где-то в чертогах сознания.

Некоторое время я находился в абсолютной прострации, не понимая, кто я и где нахожусь. Не знаю, сколько минут или часов был в этом состоянии, так как я даже не осознавал своего существования, меня будто бы вернули в утробу матери, где я жил под защитой и был в безопасности, как бы странно это не звучало. Я не ощущал своего тела, не чувствовал боли, не испытывал никаких эмоций. Со мной вообще ничего не происходило, я, будто ожидал своего рождения. Наверное, я бы и дальше продолжал так существовать, пока вдруг не почувствовал свет, пробивавшийся сквозь мои веки, и приятное тепло на лице.

Я раскрыл глаза: тёплые лучи летнего солнца грели мою морду, стремительно пробуждая меня, возвращая мне сознание и чувства. Моё зрение наконец-то сфокусировалось, и я смог осмотреть окружающий мир: вокруг на сотни метров расстилалась зелёная трава, прерывистыми волнами колыхаемая ветром; на траве стояли деревья, они выглядели здоровыми и крепкими, проявляя это своим большим ростом и рельефной бурой корой. Их листья аплодировали мне, сотрясаясь от набегавшего на них ветра; широкая гравийная дорожка проходила прямо мимо меня, уходя далеко в глубины парка, делясь на развилки и извиваясь подобно огромной змее.

Пока я не успел поднять голову, мне удалось заметить, что недалеко впереди был маленький водоём, или это пруд. Скорее первое. Вода в нём была покрыта рябью от того же ветра, что колыхал траву и деревья.

Я приподнялся. Оказалось, что я лежал на деревянной скамейке, покрашенной в белый цвет. На мне была моя любимая алая рубашка, которую я обычно одевал на прогулку с семьёй. Она сделана из синтетики, от чего никогда не мялась и слегка блестела на солнце. Присев на круп, я посмотрел в небо: там, на приятно синем фоне светило яркое солнце, а вокруг него, словно по орбите, плыли перистые облака. Они так были похожи на настоящие перья, что мне сначала показалось, что здесь пролетел очень огромный пегас, божественного происхождения. Представлялось, что он пронёсся по небу так быстро, что потерял несколько перьев из своего крыла, которые теперь медленно вращаются вокруг солнечного диска.

Глубоко вдохнув, мои легкие наполнились приятным свежим воздухом. Осмотрелся: кажется, я ненадолго уснул в Мейнхэттенском парке. Мяукающе потянувшись, закрыл глаза, ощущая, как кровь потекла по жилкам. На душе были покой и сонливость. Как хорошо.

— Значит, сюда ты ходишь, когда хочешь побыть один. — я замер и открыл глаза.

— «Знакомый голос» — я посмотрел в сторону зазвучавшего голоса. На моей скамейке от куда не возьмись появилась золотисто-рыжая кобыла-единорог. Она была такой красивой, как ангел… или она была демоницей. Раньше, глядя на неё, во мне пробуждалось желание страстно целовать её, прикасаться к мягкой шее, чтобы потом зарыться в её шелковистую гриву, и, крепко обняв за талию, нашептать заветные слова любви. Но сейчас я чувствовал лишь удивление.

Амата глядела вперёд, туда, где расположился пруд, по которому гуляла ветряная рябь.

— Амата? – спросил я, спокойно разглядывая кобылу. Я тут же осознал, что Амата мертва, и окружающий меня мир лишь моя галлюцинация. Моё настроение резко упало.

Она повернулась ко мне.

— Пришла тебя проведать. Я волновалась. – её взгляд пересёкся с моим. Какие же у неё красивые глаза: голубые и сверкают на солнце, от чего начинает казаться, что они усыпаны серебром. В них было что-то мне родное, очень близкое, с чем бы мне никогда не хотелось расстаться.

— А где дети? – я вспомнил про наших детей. Она улыбнулась и вновь умиротворённо принялась созерцать дальний пруд. Я последовал её примеру, не знаю почему, наверное, просто хотелось сделать что-то вместе.

— Ой не волнуйся, они со мной. – я задумчиво моргнул, потом огляделся по сторонам в поисках жеребят, но никого, кроме нас в парке не было.

— Но я никого не вижу.

— В моей душе, Ник. – Амата повернулась ко мне, — После смерти маленькие жеребята всегда остаются в душе матери. – я приоткрыл рот и нахмурил брови, едва веря в сказанное. Хотелось возразить. Но я остановился.

— Вот оно как… — я поник головой.

— Я умерла, Ник. – её слова звучали уверенно, словно они были правдой. Я возмутился.

— Не повторяй этого. Ты и дети… — перед глазами быстро пронеслись воспоминания моей семейной жизни: дни рождения; наша последняя годовщина; прогулки под тёплым дождём; мои просиживания в роддоме, в ожидании чуда; походы в школу на выступления моей дочери, где она нарядилась в львёнка и играла свою первую роль… — …я-я не понимаю, что происходит. – я отвернулся в сторону, почувствовав тяжёлый камень в груди. Воспоминания о семье прервались событиями прошедших месяцев: теракт в моей квартире, долгий запой в кабаке, потом месяц работы над проектом, следом падение Мегазаклинания, дальше попадание в убежище, а в конце… вспомнил, как меня с жестокостью убил робопони в небоскрёбе Министерства, когда я и пытался спасти Дансета – единственного выжившего из всех моих напарников.

Я медленно сгорбился, качнулся назад и облокотился на спинку скамейки, испытывая что-то на подобии ужасающей ностальгической грусти вперемешку с ненавистью к судьбе. Долгое время я глядел вперёд на пруд неподалёку, переосмысливая происходящее. В конце раздумий мне удалось кое-как собраться с мыслями.

— Ты мертва. – повторно утвердил мой едва смиренный голос.

— Да подумаешь. – необычайно спокойно сказала она, осматривая простор, — Все умирают.

Я немного приподнял передние копыта, на которых красовались рукава моей красной рубашки, и посмотрел на них.

— А я умер? – Амата, сидевшая почти вплотную ко мне, расслабленно выдохнула и, облокотившись на скамью, положила голову мне на плечо. Немного выдержав паузу, она сказала:

— Пока что нет. – я задумался. Потом, немного помолчав, приобнял её за талию, легонько прижав к себе. Так мне стало спокойнее.

— Мда… лучше бы умер. – насмешливо произнёс я.

— Почему?

— Ну, потому что так было бы лучше для всех. – со стороны подул свежий ветерок, — Из-за меня погибло двое новых знакомых, едва я с ними встретился, и из-за меня сильно пострадал Дансет. Думаю, он останется калекой или даже умрёт мучительной смертью. Наверное, второе. Видела бы ты, что с ним сделал тот робот. Брр, зебре такого бы не пожелал. К тому же именно я являюсь виновником всей этой операции по сбору файлов. Если б я не сказал, что могу взламывать компьютеры, то всего этого бы не было.

— Ой, да брось. Ты не виноват в этом. Что сделано, то сделано.

— Хех, хотелось бы верить. – я прижался к ней, — А знаешь, давай… давай просто посидим вот так, хорошо? Я устал, и хочу отдохнуть вместе с тобой. Понимаешь? – она кивнула, согласившись со мной.

Следующие минуты молчания было самым приятным, что случалась со мной когда-либо. Каждую секунду я медленно вздыхал, наполнялся счастьем и спокойствием, вытесняя печаль из груди. Иногда я тёрся щекой о её щёку, ощущая нежность и любовь, которую мне никогда больше не почувствовать реале. Почти всё время я думал: «Пожалуйста, пусть этот момент никогда не заканчивается!»

Но вдруг, средь ясного неба грянул гром, эхом разлетевшись по небу. Я испуганно уставился верх, обескураженно ища источник грома. Но ничего не было. Амата вздохнула, после чего неохотно отлынула от меня.

— Куда ты?

— Тебе пара идти. – она совершенно безмятежно слезла со скамьи и пошла по дорожке. Я не понимал.

— Что? В смысле зачем? – «Прошло ведь всего пять минут!» — Амата остановилась, улыбчиво повернувшись ко мне лицом.

— Проснуться. Ты же знаешь, это всё сон. – я умоляюще взглянул ей прямо в глаза. Она была права, мир вокруг лишь игра моего подсознания. Мне было неприятно это осознавать, и очень не хотелось принимать это во внимание, а хотелось побыть с Аматой ещё чуть-чуть. Я слез со скамейки и подошёл к ней, — Нам нужно выйти за границу парка. Тогда ты очнёшься. – мой взгляд пал в сторону дорожки, которая далеко впереди заканчивалась, упираясь в проезжую дорогу Мэйнхеттена.

Я попытался завести новый разговор, чтобы продлить нашу встречу.

— Нет-нет… я… не могу.

— Почему нет?

— Потому что… хех… — я не знал что мне сказать, — Потому что здесь у меня есть ты. – я заглянул ей в глаза, — Послушай, у меня есть миллион причин, чтобы остаться в этом месте, но нет ни одной, чтобы уйти. Тут так спокойно, тихо, как я люблю. Солнце приятно светит, греет меня, не то, что там, где всё затянуто тучами. Здесь нет роботов, которые будут избивать меня до бесчувствия, и нет обязанностей перед начальством. — я опустил подбородок, — Тут никто не умирает из-за меня. Я вообще не хочу, чтобы кто-то, кого я знаю, умирал. Я не хочу из-за этого страдать, не хочу испытывать боль раз за разом! Я не хочу знать судьбу Снэка, не хочу где-нибудь случайно услышать, что он мёртв, ведь иначе мне этого не вынести. Я не хочу быть ненормальным, не желаю биологически изменяться. Вот смотри! – я сконцентрировался, под моим мысленным приказом шерсть стала ярко-красной, — Видишь? Я боюсь, что это уже необратимо… не хочу меняться, хочу всё как прежде. Хочу быть с тобой и… детьми.

Моего подбородка коснулось копыто Аматы, и приподняло его.

— Ник, я понимаю, тебе тяжело. Но с этим ничего не поделать, такова жизнь.

— Жизнь жестока…

— ЕСЛИ ты будешь просто на неё жаловаться. Пойми, она всегда будет пытаться сбить тебя с ног. Так уж заведено.

— Почему ты так спокойно говоришь?

— Потому что я мертва. – она улыбчиво вздохнула, — Эй.

— Это не справедливо. – пробубнил я себе под нос.

— Ник.

— Почему я не могу просто остаться с тобой…

— Ники! – я посмотрел на неё, — Скажи, почему ты хочешь остаться?

— Чтобы б-быть с тобой. – Амата разочарованно посмотрела на меня.

— Нет уж. Вон из парка. – глядя на меня она указала копытом.

— Что?

— Я сказала ВОН! – я был сбит с толку.

— Нет.

— ВОООН!

— Нет! – меня пытались выгнать, но я не хотел уходить.

— Как же ты не понимаешь…

— Что?! Что не понимаю?! Давай, скажи! – наш диалог набрал большую скорость, и я едва успевал дать осознанный ответ.

— ТЫ мне дорог! Ты всё, что у меня осталось. – она взяла меня за щёки, — Если ты погибнешь, то я… хм. — она присела на круп и пригладила свои волосы в обратном направлении, — Ник… прости меня, но ты вконец одевчал. Посмотри на себя, и это мой муж. Где, куда делся тот мужчина, что я любила?

— Постой…

— Как ты можешь быть так эгоистичен к своей жизни? Ко мне!? Я не понимаю, почему ты хочешь остаться в этой темнице воображения, не понимаю, почему рискуешь жизнью ради временного комфорта! Хочешь остаться со мной навсегда? Не бывать этому! Меня нет в живых, Ник! Я мертва! Я — твоё воображение!

— Да погоди…

— Желаешь познать муки загробной жизни, где ты безутешно наблюдаешь за тем, как твой любимый лезет в пасть смерти, а ты ничего не можешь сделать!? Ты мне противен! – я схватил её за плечи в стряхнул.

— Ты до сих пор наблюдала за мной? Скажи, где ты была всё это время?

— Я — твоё воображение. Как думаешь, где я ещё могу быть. – кажется, я что-то начал понимать. Но всё происходящее по прежнему казалось мне бессмысленным.

— Если это правда, то почему я вижу тебя только сейчас?

— Потому что до этого ты прекрасно справлялся сам. – я отпустил её плечи, — А сейчас у тебя сил нету жить дальше. Для таких моментов я и существую у тебя в подсознании.

— В подсознании? – она улыбнулась.

— Не зацикливайся. – она взяла меня за оба копыта, — Ник, ты должен идти. Тебе нельзя оставаться здесь. Знаю, тут хорошо, тепло и уютно, и есть с кем поболтать, но это всё в твоём подсознании. Здесь ты видишь всё, чего хочешь больше всего на свете. А всё, что ты тут видишь, это твоё прошлое, и ты желаешь в нём остаться, не хотя идти бок о бок с настоящим. Это убьёт тебя, Ники. Поверь, надо просто смириться, оставить прошлое позади и выйти из этого красивого парка.

— Я… хотел бы, правда. – я аккуратно обнял её и крепко прижал к себе, — Я в тупике, Амата. Я хочу всё забыть, хочу идти дальше, но… не могу. Мы проиграли в войне, города сожжены. Мне чудом удаётся спастись. А я всё думаю о вас, о том, как раньше всё было хорошо. Как бы мне хотелось вернуть всё обратно.

— Знаю. Но, к сожалению, мы не всегда получаем то, что хотим. – я замер, после чего сильнее прижал к себе Амату. Она была права — правда всегда так проста. Я вздохнул и отпустил её, после чего прижался лбом к её лбу и спросил:

— Думаешь, я смогу стать нормальным?

— Не знаю. – я шмыгнул носом.

— Я же психологически полный калека.

— Знаю. – она приподняла мой подбородок, — Я люблю тебя. – её губы прильнули к моим. Поцелуй длился не более пяти секунд, после чего Амата отлынула от меня, — Я бы тоже хотела тебя не любить… но ведь не получается. – она медленно отошла назад.

— Постой. – я дотронулся до её шеи, после чего произошло неожиданное: её тело, начиная с шеи, рассыпалось в прах, который безжалостно сдул тёплый ветер. Сдутый прах облаком пролетел сквозь меня, от чего я закрыл глаза. Он улетел в сторону дорожки, оканчивающейся на краю парка. Либо это был знак, либо так издевается моё подсознание.

Я расстроенно повернулся в сторону выхода.

— Мы не всегда получаем то, чего хотим, говоришь. – я зашагал, перебирая копыта одно за другим.

— «Ты в конец одевчал, Ник» — продолжал повторять голос внутри меня, — «Ты мне противен. Посмотри на себя» — я, нахмурившись, приподнял взгляд, чтобы посмотреть, иду ли в правильном направлении, и вдруг увидел, что незаметно для себя оказался прямо перед границей парка и асфальтового тротуара, шедший поперёк дорожки вдоль пустующей автострады.

— «Ник…» — прозвучал голос в голове, — «Я знаю, что ты искалечен внутренне, и таким ты и останешься, но ты самый удивительный и сильный пони из всех, кого я знаю» — я посмотрел вперёд, — «И ты всегда будешь… самый удивительным и сильным пони, что я когда-либо встречала» — её голос звучал утешающе. Одновременно с этим мне становилось лучше. Я чувствовал, как наполняюсь решимостью, — «Так что ты либо живёшь, либо останешься здесь совсем один, в мире своего воображаемого счастья. Я не пугаю тебя, я…»

— …просто говоришь, что будет. Хех, ты и не можешь говорить по-другому. – я двинулся вперёд. Она улыбчиво ответила:

— «Хи, да!» — я зашёл за границу парка. Теперь мои копыта шли по твёрдому асфальту.

— Ну… и что должно произойти дальше? – в небе разразился гром. Я посмотрел наверх, но уже без испуга. Там, средь перистых облаков, вращавшихся вокруг солнца, пронеслась светящаяся молния. Внезапно, пространство озарила вспышка, а следом за ней последовала едва уловимая глазом молния, которая через мгновение поразила меня наимощнейшим электрическим разрядом.

— «Реанимирование жизненных показателей…» — прозвучал голос Аматы в моей голове. Я чувствовал, как кричит вся моя нервная система, начиная от мозга и заканчивая хвостом.

Но боль пропала, так же быстро, как и появилась.

-«Реанимирование завершено. Произвожу перезапуск систем питания аватара…» — я раскрыл глаза: моё тело лежало на спине, уставившись лицом в потолок. Я очнулся на полу комнаты, в которую попал благодаря тому роботу, что метнул меня и проломил мной стену. Кстати о роботе, он сидел у меня на животе, периодически нанося удары мне по лицу. К счастью, по непонятным причинам, они были безболезненны.

Перед глазами посередине засветился значок загрузки, после чего откуда-то взялись цифры и индикаторы. Я тут же узнал их: слева в нижнем углу была изображена модель скелета аватара, показывавшая места, где есть повреждения. В данный момент у этого скелета светилась голова, мерцая жёлтым цветом, означавший незначительные повреждения. В правом нижнем углу полупрозрачной полоской был показан разряд батареи, на правом краю которого светилась цифра 99%. Батарея была практически полностью заряжена. Слева в верхнем углу я увидел полупрозрачный маленький экран, с бегущими сверху вниз строчками загрузки операционной системы.

В общем, я видел до боли знакомый интерфейс своего аватара, который сам и разрабатывал. Но что, чёрт возьми, он здесь делает? На этот вопрос не было времени отвечать. Меня избивали.

*Удар* *Бум* — я выставил левое копыто. Удар робота был заблокирован моей ладонью. И тут я почувствовал, что под кожей копыта что-то движется. Через мгновение из под плоти вырвались окровавленные металлические пальцы, которые я тут же узнал и вспомнил, что сам когда-то их встроил в кисти аватара. Пальцы обхватили копыто робота. Пинки попыталась вырваться из захвата, но всё тщетно, пальцы имели крепкую хватку. Плюс у них есть силиконовые подушечки, увеличивавшие сцепление между поверхностями.

Я почувствовал, как в прямом смысле наполняюсь энергией.

— Шо, думава убила менфя. – мои губы и лицо были избиты в мясо, от чего плоть попросту не подчинялись мне, и я едва мог нормально выговаривать слова. Хорошо ничего не болит. Я замахнулся правым копытом, — Полуфяй!

— *Бам* — голова робота трещащей рулеткой провернулось на 360, после чего встала на место.

— «Чего?» — это было странно. Тогда я напряг пресс и поднял свои задние копыта на уровень головы робота, после чего обхватил её шею и дёрнул Пинки назад, скинув с себя эту стальную кобылу. После такого хитрого приёма железная Пинки Пай пролетела несколько метров и врезалась в стену, потом упала и ловко приземлилась на копыта, словно кошка. В стене остался отпечаток спины.

Я резво поднялся на ноги, и встал в боевую позу.

— «Идентификация оператора… Никель Савант. Доступ к дополнительным функциям разрешён» — прозвучал роботизированный голос Аматы, который я сам туда установил… в посмертную память о ней, — «Лазер активирован» — под кожей левого копыта почувствовалось шевеление, которое тут же прекратилось. Приподняв его, увидел, что в районе кисти под кожей, не повреждая её, что-то выпирало, создавая шерстяной бугорок, – «Захват цели…» — я повернулся лицом к Пинки. На интерфейсе появилась треугольная рамка захвата, в которой был обведён силуэт тела розового робота.

— «Захват цели? Что?» — моё копыто само навелось на силуэт. Я почувствовал жжение в левом копыте и увидел, как из того самого бугорка вырывается лазерный луч красного цвета.

Пинки заметила это, она быстро среагировала и подпрыгнула вверх, пропустив мой быстро пронёсшийся лазер под собой. Луч пропал. Заряд на индикаторе батареи опустился с 99% до 97%. Лазер тратит очень много энергии.

Я не верил своим глазам. Захват цели, интерфейс, голос виртуальной помощницы «Аматы». Это всё сводится к одному – я в теле аватара! Факты говорили сами за себя, и всё происходило по настоящему, это не галлюцинации. Либо я окончательно сошёл с ума, либо я поменялся телами с аватаром.

— «Ааа к чёрту! Сначала нужно разобраться с этой, и только потом, ВОЗМОЖНО, я разберусь со всем этим дерьмом» — Пинки приземлилась на пол. Она посмотрела на меня, её кудрявая грива раздвинулась и от туда высунулась пати пушка. Пушка засветилась и выстрелила в меля обжигающим лучом, жар и мощность которого могли сжечь всё живое и неживое. Я молниеносно среагировал и отпрыгнул в сторону. Но что-то пошло не так, прыжок оказался слишком сильным и я влетел в стену. Мне удалось выставить перед собой копыта, так что удар и приземление прошли без последствий.

Луч Пинки перенаправился ко мне, продолжая прожигать стены. Я заметил это и снова прыгнул вверх, пропустив луч под собой точно так же, как это сделал робот, после чего я спокойно приземлился на свои четверо. Луч пропал. Единственный уцелевший сенсор кобылы в виде глаза перестал ярко светиться, как это было во время пальбы из пушки, и стал гореть обычной голубой подсветкой. Пинки сделала выпад, прыгнув в мою сторону с радостным «Вии». Я сделал перекат и остановился в трёх метрах от места, куда с грохотом приземлилась Пинки.

— Это так весело!

— «Необратимые повреждения лицевой ткани... Внимание, обнаружена неизвестная активность на лицевом покрове, замечено повышение температуры. Зафиксировано восстановление повреждений. Произвожу сканирование… Внимание, неизвестная активность в районе центрального процессора. Обнаружена новая база данных. Сканирование… Начинаю полную диагностику тела аватара. Дополнительные боевые модули не доступны» — прозвучал голос Аматы. Я разозлился.

— Совсем не весело. – она повернулась ко мне и повторно прыгнула в мою сторону. Я сделал вывод: она просто пытается раздавить меня своим весом. Я сделал ещё один перекат через всё помещение, попытавшись создать большую дистанцию между нами. Она приземлилась, развернулась и прыгнула ко мне через всю комнату. Так продолжалось несколько минут, пока мне это не осточертело.

— Заколебала! – в момент, когда она сделала выпад, я, согласно её предсказуемой траектории, прыгнул ей на встречу. Когда Пинки оказалась в воздухе передо мной я врезал ей в её металлическую морду со всей дури, от чего на той появилась большая вмятина. После моего удара я спокойно приземлился на пол, а робот-кобыла, встретившись с моим кулаком, в нокауте упала вниз головой, издав при падении короткий скрипучий грохот, словно груду металлолома свалили в кучу. Для меня лично это было гонгом нокаута.

Но даже после этого кобыла спокойно встала на ноги. Она развернулась и посмотрела на меня.

— Я не боюсь щекотки. – её лицо было покорёженным, как будто ей кувалдой прописали. Даже несколько деталек носа отвалилось, оголив микросхемы и лицевой скелет, на котором всё держалось.

Внезапно Пинки ринулась в атаку и, раздвинув гриву и выдвинув голубую пушку, начала по мне палить. Я едва успел увернуться, прыгнув через всю комнату в сторону дыры в стене, которую недавно проломили моим телом. Вообще всё сейчас происходящее выглядело абсурдным: я голыми копытами надираю зад стальному роботу, не ломая при этом кости и не чувствуя боли от ударов, делаю громадные прыжки, которые опять же подсилу только роботам, и в голове у меня интерфейс аватара, который, по сути, должен сейчас валяться в баке далеко от Филлидельфии. Сопоставить это всё во мне, то есть в моём теле, не представлялось реальным. Но как бы то ни было, сейчас именно и это происходило со мной.

— «Ладно. Допустим, что это правда и я в теле аватара. Но, чёрт возьми, как? Так. Я могу двигаться, дышать, есть и пить, значит живой, и не являюсь всем тем, о чём я подозреваю… Да твою мать!» — прямо перед моим носом пронёсся обжигающий поток энергии.

— Эй, куда же ты? Вечеринка только началась! – её голос меня раздражал.

— Тебе заняться больше нечем? – она не ответила и лишь выстрелила в меня. Я пригнулся и лёг на пол. Луч пронёсся ровно через то место, где долю секунды назад находилась моя голова, и пролетел сквозь дыру, не задев краёв стены.

— «Чёрт! Похоже, сбежать будет проблематично» — я посмотрел на свои копыта, — «Хотя постой. Если я в теле аватара, что подтверждают мои сверх прыжки и огромная сила ударов, то… ладно придётся поверить в это… хм. А чёрт, была не была!» — я вынырнул из коротко временных раздумий и увидел несущуюся на меня Пинки.

— Чёрт! – я отжался и сверхъестественно подпрыгнул до самого потолка. Розовый робот на всей скорости проломил подо мной стену, расширив в ней и так уже большую дыру. Я ударился о потолок, потом меня назад потянула гравитация, и я приземлился на пол.

— «Фух, пронесло» — развернувшись корпусом к дыре, увидел, затормозившую Пинки. Она остановилась рядом с кровавой лужей, от которой по паркету тащился кровавый след, скрывавшийся за дверью в коридор, — «Здесь должен лежать Дансет! Где он? Сбежал что ли?» — Пинки повернулась ко мне и стала царапать паркет передним копытом, как бык землю, собирающийся нестись на матадора, — «Хотя это даже к лучшему. Ведь кто-то из нас должен выжить» — кобыла ринулась в мою сторону, — «Да ну в задницу! Я тоже хочу жить!» — я огляделся в поисках пути отступления, не желая сталкиваться с этим сумасшедшим роботом. Удача на моей стороне — рядом, по правое копыто от меня, если смотреть на дыру в стене, была открытая дверь, ополовиненная поперёк обжигающим лучом.

Без раздумий я выбежал из комнаты, пытаясь скрыться от опасности, а оказавшись в коридоре, скрылся в произвольном направлении.

Маскировка.

Как я мог про неё забыть. Это же лучший способ скрыться от противника. Благодаря своей новой способности «Хамелеон» я быстро исчез с глаз надоедливого опасного робота и избавился от преследования.

Но даже с этим мне не удалось покинуть этот этаж. Сидя в комнате рядом с выбитой дверью, я обдумывал, что делать дальше. Моё лицо и отдельные травмы, включая порванную кожу под шестью, которую прорвали мои механические пальцы, удивительно быстро зажили, не оставив и шрама. Дансет пропал: его следы неожиданно обрываются через десять метров за границей двери. По коридорам и кабинетам рыскает робот Пинки Пай, распахивая все двери и обстреливая своим лучом случайные комоды, столы и шкафы, где бы я мог спрятаться. Но напрасно она это делает, я-то банально сижу, прижавшись к стенке, где ничего нет. За прошедшие десять минут она делала обход моей комнаты два раза, предварительно осмотрев весь этаж на наличие меня. Не знаю, тупая она или нет, но даже искусственный интеллект знает, что вменяемый пони не станет всё время прятаться на одном и том же этаже, если его жизнь под угрозой и ему негде спрятаться. Хотя мне начинает казаться, что она чувствует, что я никуда не ушёл. Но откуда.

У меня времени меньше двадцати минут. А плана у меня всё нет.

— «Что теперь? Напролом идти нельзя, у меня мало шансов выжить в схватке с ней. Прошмыгнуть мимо неё в режиме маскировки тоже не вариант, у неё уши слишком чувствительны — мышь не пробежит. Я уже пробовал, едва скрылся. А ещё эта сволочь обстреляла дверной проход на лестничную площадку, обрушив потолок и перекрыв мне все пути к отступлению. Вдобавок я ступил и забился в самую дальнюю от лестницы комнату. Блеск, она рядом» — послышались приближающиеся грохочущие прыжки. Вот я наблюдаю, как она весело прыгает, проходя мимо меня, напевая какую-то песенку:

— …Come on everypony smile, smile, smile!

fill my heart up with sunshine, sunshine…

Скажите мне на милость, для чего вообще создавался этот робот? Он выглядит как кобыла, внешность Пинки Пай, голос и манера поведения тоже её, он вооружен мощным маленьким орудием в виде пати пушки на голове, стреляющей отнюдь не конфетти, его корпус представляет собой композитную броню, и к тому же он запрограммирован убивать. Ладно, допустим это боевой дрон, тогда кто его создал, Пинки Пай? Хотя в этом есть смысл. Такое безумное сочетание могла придумать только она. Многие бы со мной согласились, если бы увидели её в живую.

Кобыла пропрыгала мимо меня, продолжая напевать свою песенку, которая подчёркивала её фальшивую запрограммированную весёлость.

— «О боже» — я провёл по лицу копытом, — «Почему это происходит со мной?»

— «Диагностика завершена» — прозвучал голос Аматы у меня в голове. Звук виртуальной помощницы был направлен прямо мне в мозг, так что бояться за громкость её голоса не приходилось, он меня ни в коем случае не выдаст, — «Найдено новое оборудование. Начать демонстрацию?»

— «Зачем я вообще поставил тебя в качестве помощника? Да, признаю, я раньше думал, что твой приятный голос будет слушать кто-нибудь другой, используя аватар в масштабных операциях. Какая ирония, что теперь мне приходится это делать»

— «Начать демонстрацию?» — я сглотнул, смирившись с ситуацией.

— «Валяй» — на интерфейсе появилась 3D модель моего тела без одежды. Модель показывала моё лицо, уши, шерсть зелёного цвета, хвост, кьютимарку, в общем, всё тело полностью. Сканирование моего тела было абсолютным, так что сейчашняя внешность полностью скопирована с меня.

— «При диагностике были обнаружены множественные изменения биологических составляющих аватара. Обнаружены новые органы, которых раньше не было: сердце, печень, почки, лёгкие, мозг» — 3D модель была полупрозрачной, поэтому на демонстрации было отчётливо видно, как поочерёдно загораются названные Аматой органы, — «При диагностике покровных тканей были обнаружены нервная, кровеносная системы, которых раньше не было. Так же было обнаружено изменение строения ДНК клеток биологического составляющего покровных тканей и всего организма аватара в целом. Абргейд данной модели не предусмотрен в ближайшее время. Возможно, было произведено постороннее вмешательство. Рекомендую отправить собранные данные в Министерство Военных Технологий, или же связаться с главным разработчиком. Его кодовое имя «Т-600».

Я вздохнул и приложил копыто к переносице.

— «Кто-нибудь объясните, что здесь происходит? Я не понимаю» — я окончательно был сбит с толку. Едва я начал привыкать к обстоятельствам, как вдруг появляются новые.

— «Докладываю: ваше местоположение – здание главного офиса Министерства Морали, высота… неизвестна – связь со спутниками отключена…»

— «Нет, я не про это. Объясни мне, почему в последнее время со мной творится всякая непонятная херня?»

— «К сожалению, у меня недостаточно данных, чтобы удовлетворить ваш вопрос»

— «Действительно, ты же всего лишь экспериментальный искусственный интеллект с голосом моей покойной жены» — я задумчиво уставился на частично разбитое панорамное офисное окно, заменявшее собой стену и выглядывавшей наружу небоскрёба. Отсюда открывался печальный вид на серый дождливый горизонт вдали. От окна дул сквозной ветер, раздувая мне шерсть и волосы.

— «И как же мне незаметно прошмыгнуть на вертолётную площадку, при этом не выдав себя?»

— «Пришло время выйти из парка, Ник…» — вспомнил я слова Аматы, услышанные во сне.

— «Выйти…» — задумчиво наклонив голову влево, у меня появилась сумасшедшая идея. Ещё раз выглянув в дверной проём и убедившись, что робота поблизости нет, я тихонько подошёл к панорамному стеклу.

— «Амата, какова вероятность того, что я смогу подняться снаружи небоскрёба наверх и не разбиться?»

— «Вероятность разбиться ровна 0%. Тело аватара полностью приспособлено к падению с таких высоток, как здание Министерства Морали»

— «Как мне попасть на вертолётную площадку М.М.?»

— «Загрузка виртуально карты… завершено. Маршрут проложен» — на полу загорелась голографическая полупрозрачная жёлтая линия, уходящая от меня в дверной проём и заворачивая по коридору направо. Я помотал головой.

— «Нет-нет, этот путь не походит. Сделай расчёт обходного пути с учётом моих способностей. Я имею в виду снаружи небоскрёба»

— «Веду обработку данных…» — я выглянул за границу разбитого стекла и посмотрел наверх. На глаза попалась стальная балка в виде буквы Т, то есть, множество выпирающих балок, на которых были крепления с зажимами, для того чтобы держать панорамные окна. Путь сам по себе нарисовался у меня в голове. Мощные пальцы — удобная в обхвате балка — путь наверх. «Что может быть проще» думал я, после чего посмотрел вниз… далеко падать. Метров триста не меньше. Посреди интерфейса появилась маленькая точка с мелкими белыми цифрами дальномера, отображавшие расстояние до объекта, на который устремлён мой взгляд.
372,71 м – показывали цифры. Я аж присвистнул.

— «Обработка завершена. Построен новый маршрут с учётом новых данных» — светящаяся жёлтая полоса, тянувшаяся по полу в сторону двери, пропала и тут же появилась на поверхности балок, на которые я только что положил глаз. На их поверхностях были отображены голографические пятна, в основном указывавшие, куда я могу зацепиться, чтобы подниматься вверх.

Я настороженно оглядел проложенный Аматой маршрут.

— «А они не отваляться? Я довольно тяжёлый»

— «Исключено, ваш вес не превышает двухсот килограмм. Внешняя стальная конструкция небоскрёба выдерживает панорамное стекло, вес которого превышает две тонны. По визуальным данным стёкла почти полностью отсутствуют, что повышает вероятность устойчивости конструкции»

— «Ничего себе, двести килограмм! Мда, ни один нормальный пони столько не весит» — я нервно осмотрелся вокруг, потом опять посмотрел далеко вниз, разглядывая безжизненные серые улицы, набитые всякого рода машинами и грузовиками на дорогах. Я не боялся высоты, нет, я просто никогда не думал, что мне придётся лезть на вершину самого высокого здания в Филлидельфии, спасаясь от сумасшедшего робота, который напевает весёлые песенки.

Я сделал вдох-выдох.

— «Ладно, оттягивать момент не вижу смысла… придётся лезть» — я мысленно почувствовал свои титановые пальцы, спрятанные под плотью моих копыт. Через мгновение я ощутил, как лопается эластичная кожа в области кистей и увидел высунувшиеся во всю длину трёх фаланговые пальцы. Я как-будто когти выпустил. На полу остались следы чёрной крови. Чёрной? Ничего себе. Она стала настолько тёмной, что кажется чёрной.

Я поднес правое копыто поближе к лицу, чтобы разглядеть результат своих действий поближе. Теперь конечность представляла собой некий гибрид руки и ладони копыта, по краям которой торчали те самые пальцы. Я согнул один палец, потом второй и третий, затем четвёртый и пятый. А в завершение сделал волну, поочерёдно согнув и разогнув пальцы справа налево. Странное зрелище, но мне это понравилось. Круто.

— «Ох. Ну что ж, поехали…» — я подошёл к разбитому окну, выбил нижние границы уцелевшего стекла, расчистив себе путь, и, отключив свою маскировку и высунувшись наполовину наружу, схватился за одну из балок…

Ветер на такой высоте был сумасшедшим. Не понимаю, как я раньше его терпел, когда мы приземлились на вертолётную площадку в самом начале. Хотя, мы же долго не находились там, верно?

Метр за метром я поднимался вверх по одной из свободных лицевых балок, с непривычной лёгкостью раз за разом подтягиваясь на двух копытах по очереди. Я чувствовал себя супергероем или, не знаю, элитным шпионом-качком что ли. Признаюсь честно, мне это нравилось, как бы странно это не выглядело. Периодически мне приходилось замирать на месте и держаться, чтобы меня не сдуло, когда в бок неожиданно ударял сильный ветер, после чего я продолжал лезть. У меня была большая парусность.

— «Чёрт, далеко мне ещё?»

— «Согласно моим расчётам до места назначения осталось 45,3 метра» — я задолбавшись фыркнул:

— Пфрр, это всё равно, что ещё одну двенадцати этажу пролезть. Ладно, и на том спасибо. – дунул сильный ветер и мне пришлось замереть на месте. Но внезапно балка, по которой я лез, заскрежетала, после его я почувствовал её заметный крен. Она собиралась отвалиться, — Чёрт! – взглянув в произвольную сторону, заметил соседнюю балку. Я не задумываясь оттолкнулся и перепрыгнул на неё. Успешно зацепившись за моё «спасение», проскользил немного вниз, но потом остановился. Я посмотрел на линию балок, по которой я только что лез: она была поделена на сегменты, и один из них в верхней части накренился в сторону, после чего громко заскрежетав повалился вниз, на мгновение зависнув на остатках нижних креплений. Но, недолго повисев в таком положении, всё-таки оторвался и полетел вниз. Примерно через двадцать секунд я услышал глухой удар о землю.

— «Какого чёрта, Амата!? Ты сказала, что всё будет нормально!»

— «Прошу прощения, но мне не было известно о скорости ветра в данном регионе. У меня нет приборов для измерения скорости ветра. Поэтому была допущена большая погрешность в расчётах» — я ещё раз фыркнул.

— Твою мать, больше так не делай. Предупреждай о неясностях сразу, поняла!? – после этих слов я продолжил карабкаться вверх.

Через десяток минут мне всё-таки удалось добраться до посадочной площадки. Вскарабкавшись по металлической конструкции, уходившей в сторону от небоскрёба, и сделав выход силы, я перевалил через край и перекатился подальше. Потом поднялся на ноги.

Заряд батареи 85% — энергия быстро расходуется. Это меня не утешало.

— «Такс, я на месте. Ну! Где все?» — я осмотрелся в поисках Дансета, который, как я думал, уже был здесь, — «И где он?» — и тут я увидел на соседней вертолётной площадке, которая имела антенны связи по бокам (странно, я их раньше не замечал), лежащее тело, одетое в чёрную униформу. Я сразу же признал своего выжившего напарника.

— Дансет. – я откровенно обрадовался, — ДАНСЕТ!!! – тело зашевелилось, но признаков того, что мой друг меня заметил, не было. Дансет почему-то резво пополз в противоположную сторону от огромной стальной двери, через которую можно попасть внутрь. Я сначала не понял, зачем он это делал, но тут на платформе появилось розовая кобыла с распушенной гривой. Меня постигло удивление и чувство опасности.

— Нет… вот дерьмо! – она быстро приближалась к нему. Я не знал что делать, до соседней площадки было, как показывал дальномер на интерфейсе, 20,6 метров. Подбежав к краю мои копыта остановились.

— «Что делать, что делать?!» — в голову опять пришла безумная мысль. К сожалению лучше этого ничего придумать не удалось.

— «Амата. Срочно, перенаправь всю энергию на приводы передних и задних ног!»

— «Предупреждение, возможна фатальная перегрузка магнитных приводов, что приведёт к серьёзным поломкам…»

— «Мне не нужна фатальная перегрузка, мне нужно перепрыгнуть на ту сторону! Если накопить достаточно энергии в копытных конденсаторах у меня получится сделать выпад на высоту не меньше тридцати метров и в длину столько же! Выполняй!»

— «Согласно расчётам…»

— К чёрту расчёты, просто сделай, как я сказал! Сейчас же! — пока я говорил, Пинки уже прошла половину вертолётной площадки. Дансет беспомощно лежал на самом краю.

— «Есть…» — ответил бездушный голос виртуальной помощницы Аматы. Я сглотнул слюну, согнув задние и передние копыта, встав в позу подобно кузнечику, приготовившись выпрыгнуть вперёд. Моя затея была очень рискованной, ведь если она не удастся, то я либо перелечу, либо промахнусь и упаду вниз с высоты более чес четырёхсот метров. К тому же я сильно рискую насмерть разбиться, если сломается хотя бы один из приводов.

Я почувствовал, как у меня под лопатками нагрелись приплюснутые конденсаторы, надёжно защищённые от механических повреждений.

— «Зарядка полностью завер…» — не успела она договорить, как я по дуге выпрыгнул вверх. Опора подо мной быстро отдалилась от меня. Через пару секунд я уже летел над пропастью между вертолётными площадками. У меня словно крылья выросли. Ветер свистел в ушах. Я подлетел на высоту около пятнадцати метров. Спустя недолгий полёт меня по инерции потянуло дальше вперёд, куда мне собственно и было нужно. Потом я стал стремительно падать вниз, но уже над посадочной платформой, по которой, ни о чём не подозревая, весело шагала железная Пинки Пай.

— «Сейчас ты у меня получишь!»

— «Активирован протокол 1-й позиции приземления» — моё тело захватила программа автопилота и я, спокойно наблюдая за происходящим, перегруппировался, опустив задние копыта и всё туловище и подняв голову и передние копыта, чтобы при приземлении большая часть кинетической энергии была погашена задними, более мощными ногами.

— Ты так быстро ушёл. Ты обиделся на меня? – роботизированным голосом Пинки Пай проговорила кобыла. Неожиданно для себя я заметил, что собираюсь приземлиться прямо на то место, где вот-вот окажется робот. Какая удача, — Не обижайся, давай я тебя накормлю кексиками! – и тут на неё падаю я.

Её копыта робота прогнулись и выломались в обратные стороны от мгновенного удара сверху. Туловище, соприкоснувшись с бетонным покрытием площадки, смялось, как блин, под давлением моих копыт. Когда мои задние копыта полностью приземлились, в ход пошли передние, ждущие своей очереди, чтобы самортизировать оставшуюся энергию при падении и передать её прямо в голову роботу. Так всё и произошло, но голова оказалась довольно крепкой, поэтому она не раздавилась, а лишь воткнулась в покрытие, как колышек, оставив в прочном бетоне многочисленные трещины.

*БДАХ* — всё что прозвучало в тот момент.

— Как тебе такие кексики, тварь!? – я не мог удержаться, чтобы не крикнуть этого.

— Я в такоооом невостооорге... — её голос выключился.

Ладно. Подождав ещё несколько мгновений и вдоволь насладившись моментом, я взглянул на Дансета. Его внешний вид оставлял желать лучшего.

— С-савант? – испуганно выдавил он, — Ты… это ты? – я улыбнулся своим окровавленным лицом.

— Ну, как видишь. – мои копыта подвели меня к нему поближе, остановившись прямо возле него. Дансет в шоке таращился на меня и на робота.

— Откуда ты… как тебе… то есть… — он посмотрел в небо, — …какого х*я. – непристойно выразился он.

— Эй, спокойно. Потом всё объясню. Лучше скажи как ты? – Красный единорог с красными от крови глазами и кровоточащими носом, ушами и дёснами всё ещё с опаской смотрел на меня.

— Н-нет, это не нормально. Ты свалился откуда-то с неба и ещё спрашиваешь, как я? Да п**дец! Этот день меня сегодня… АХ! – он схватился за бок, — Уммф… больно-то как. Кажется, у меня рёбра переломаны. Ух… ладно, неважно, главное, что живой. – он неожиданно улыбчиво посмотрел на меня и тут же лёг на спину, — Ах… да ну всё в жопу. Жизнь сводит меня с ума! – я облегчённо смотрел на него, радуясь тому, что и он и я живы.

Внезапно я вспомнил про то, ради чего была затеяна вся эта операция. Ноутбук. Я испугано снял с себя маленькую седельную сумку, после чего открыл её… пронесло. Ноутбук был цел и не вредим. Как же я забыл про него. Я отпустил сумку и положи её плоской стороной рядом.

Я услышал звук лопастей вдали. Присмотревшись к горизонту, я увидел чёрную точку.

— О! Гляди, — я указал копытом вперёд, — вертолёт! – Дансет выгнул шею и посмотрел в указанном направлении.

— Ха…ха-ха… хахахахааааа. Это он! Это правда он! – я испытал чувство воодушевления. Неужели это всё скоро закончится, — Да, мы выжили! – Дансет умолк, потом расстроенно повернулся ко мне, — Мы выжили… — я положил ему копыто на плечо, ведь на грудь было бы больно.

— Не расстраивайся.

— Да, не расстраивайся! – прорычал чей-то искажённый голос сзади. Я испуганно обернулся. Нечто, похожее на голову Пинки-робота страшно смотрело на нас. На голове была едва работающая пати пушка. Она загорелась ярким светом, издавая всё более визжащий звук, угрожая взорваться. Я прыгнул на Дансета, пытаясь накрыть его своим телом.

— Ложись! – через мгновение воздух наполнился оглушающим взрывом. В воздух поднялся небольшой ядерный гриб. Я почувствовал, как осколки металла и брони робота впились мне в спину и бок. В тот же миг небольшая, но мощная ударная волна столкнула нас с площадки.

Я потерял сознание на несколько секунд.

Очнувшись и открыв глаза я обнаружил, что вешу в воздухе. Я встряхнул головой, пытаясь согнать контузию. Как ни странно – помогло. Слух вернулся, а головокружение пропало. Взглянув наверх, увидел висящего на краю платформы Дансета. Он держался обоими копытами за толстое основание антенны связи. Видимо, ему удалось вовремя зацепиться. А я остался жив лишь благодаря тому, что он единорог – Дансет с помощью телекинеза удерживал меня в воздухе, не давая упасть вниз.

— Гыаа… хых. Савант! Ты как, нормально, да? – я не задумываясь ответил.

— Тебе в рифму ответить? – он напряжённо посмеялся.

— Ха-ха… хых! Еб*ть ты мустанг! Сколько ты весишь?! – он едва удерживал меня.

— Килограмм двести! – он ничего не ответил. Оглядевшись вокруг я заметил, что вертолёт куда-то исчез. Бросил нас? Нигде его не вижу.

— Савант! Я… не выдержу! Хагх! Рёбрааа… — его копыта начали медленно соскальзывать. Силы покидали его, а ведь большую часть из них он тратил на удержание меня.

— «Дело дрянь!» — я чувствовал, как начинаю снижаться, — «Нужен план! Давай Савант! Выдай мне план! Нам надо спастись!» — меня осенило.

— «Эй, Амата, ты ещё здесь?»

— «Я ваш личный виртуальный помощник, моё место всегда рядом с вами»

— «Что ж, прекрасно. Помоги нам! Нужен план спасения!»

— «К сожалению, живому пони из этой ситуации невозможно выбраться» — я нахмурился.

— «Чего? Ты верно шутишь! Мы висим над долбанной пропастью, а ты не можешь ничего придумать!? Ты же мозг!»

— «Я просканировала местность, провела диагностику визуальных данных и данных внешней памяти. Соболезную, но в такой ситуации невозможно выжить обычному пони. Вполне вероятно, что мне просто не хватает данных. Но спешу сообщить вам, что ваши шансы спастись стопроцентны» — я занервничал и рассердился.

— «Да пошла ты! Сам обойдусь…» — я напряг мозги. Это не подходит, то не походит. Чёрт. Похоже, что мне придётся прибегнуть к единственному выходу.

— Савант… я не могу.

— Дансет! У меня идея! – он посмотрел на меня с искажённой гримасой, показывавшей всю его боль и страдания.

— К-какая?

— Ты… — я набрал воздуха, — …ты должен отпустить меня!

— Что? Ты с ума сошёл!?

— Всё в порядке, послушай меня! Ты должен мне верить. Тебе надо отпустить меня.

— Зачем!?

— НАДО! Иначе ты погибнешь! – он странно посмотрел на меня.

— «Чёрт. Раскованно я мыслю, собираясь прыгать с такой высоты. Если я в теле аватара, это ещё не значит, что я выживу!»

— Да даже если и отпущу, ты думаешь, я поднимусь обратно? Хех, х*й там был! Тоже разобьюсь, как и ты! Не геройствуй!

— А Я И НЕ ГЕРОЙСТВУЮ! Дансет, ты едва меня держишь. Если, не отпустишь, то я не смогу тебе помочь! ТЫ умрёшь! Отпусти, и ты сможешь поднять самого себя телекинезом! – я начинал отдаляться от него всё дальше, — Быстрее, время на исходе!

— А как же ты!?

— За меня не бойся, я выживу. – он скептически посмотрел на меня. От боли и напряжения вперемешку с преодолением самого себя, у него наворачивались слёзы.

— Выживешь? С такой-то высоты!?

— Посмотри на меня! – он взглянул мне в лицо, — На мне сейчас ни царапинки! Вспомни, как на мне недавно отыгралась та розовая робо-пони! У меня всё лицо было раскурочено! Вспомни, как она метнула меня в стену и проломила её мною! После такого ни один пони бы не выжил! Помнишь… помнишь я только что на большой скорости свалился сверху и раздавил этого робота вдребезги!? Голыми копытами Дансет, голыми! И повторюсь, на мне ни царапинки. – его копыта тряслись, устрашая нас тем, что они готовы отпустить, — Неужели ты думаешь, что я не выживу и сейчас? – Дансет непонимающе, шокирующе и одновременно тяжело думал, смотря мне в глаза, — Прошу, доверься мне.

Дансет не знал, что делать. Он думал, глядя мне в глаза, выискивая в них ложь. Видимо он не нашёл, рас уж задумчиво отвернулся в сторону.

— Знаю, ты не хочешь, чтобы я погиб, но ведь этого не произойдёт! Просто поверь мне! – кричал я.

В этот момент прозвучали заветные слова:

— Савант… откуда мне знать, что это правда?

— Слово рейнджера. – Дансет посмотрел на меня. Он напрягся сильнее. Потом неестественно улыбнулся.

— Похоже у тебя есть план. ЛАДНО! Делай, что считаешь нужным! Тогда по моей команде, на счёт три! Раз! Два! — он стиснул зубы и его рог перестал светиться красным пламенем, — Три! — магическое облако, которое окутывало меня всё это время, пропало. Теперь я оказался во власти гравитации.

Взлётная площадки с висящим не ней Дансетом стала удаляться от меня всё быстрее и дальше. В ушах гремел воздух. Падая спиной вниз я чувствовал себя, словно в невесомости. Это… так не привычно — долго падать вниз, в ожидании столкновения с землёй.

— «Активирую протокол 1-й позиции приземления…» — моё тело попало под автоматический контроль. Развернувшись лицом вниз, мои глаза встретились с потоком воздуха, больно врезавшийся мне в роговицу глаз. Я с каждой секундой набирал всё большую скорость. Не знаю, мечтал ли я так умереть. Зачем я это сделал, зачем попросил отпустить меня? Неужели я действительно верю в то, что выживу. Не уверен. Хотя, я уже не знаю, во что мне верить. Ну, тогда я просто скажу себе:

— Будь, что будет.

Интерфейс немного помутнел, но всё ещё показывал постоянно уменьшающиеся цифры на дальномере: 130,4м… 94.5м… 40,6м…

— «Столкновение через… 2… 1…» — мои копыта выставились чуть шире, чем обычно.

В один момент через всё моё тело прошла ударная волна, разорвавшая всё внутри меня. Я буквально чувствовал, как органы разорвались на кусочки и теперь из них сочится горячая кровь. Ударов сердца не было слышно, похоже, его тоже разорвало. Я чувствовал, как лопаются вены и сосуды в моих копытах от мгновенного прилива большого количества крови, вследствие огромной перегрузки после падения с такой высоты. Вид через глаза окрасился в красные цвета, ведь мелкие глазные капилляры лопнули, и из них текла кровь, заливая весь обзор и создавая кровавую призму, через которую я теперь и видел. Челюсть отвисла, и рот был неприлично широко открыт. Из него с двух сторон, проникая через щели меж зубов, текла та же самая чёрная кровь, что вытекает из органов, глаз, копыт. Но вот что произошло с мозгом — не понятно. Я ещё какое-то время находился в состоянии прострации, не испытывая никакой боли, хотя должен был… столько повреждений и травм. Возможно болевой шок, а возможно и нет.

Я попытался сделать шаг вперёд.

— …а… а… — голос был потерян, а дыхание не желало восстанавливаться, словно оно отказывалось подчиняться, заявив о своих правах. Толкнув левое копыто в произвольную сторону, и перенеся на него свой вес, я не устоял и обессиленно упал на левое плечо, развернув шею кверху, уставив взгляд в серое, закрытое тёмными тучами небо.

Голос Аматы трубил тревогу:

— «Внимание, многочисленные повреждения тканей! Внимание, опасность – нулевой показатель жизненных процессов аватара! Внимание, зафиксировано внутреннее кровотечение. Внимание, кровоизлияние в мозг! Внимание, коллапс нервной системы! Внимание, огромные потери крови!» — но внезапно её голос перешёл с встревоженного на утвердительный, — «Внимание, зафиксировано резкое повышение температуры всего тела до 56 градусов! Начинаю диагностику биостоставляющей тела…» — я всё ещё находился в сознании. Не понимаю почему, я же должен был отключиться, — «Диагностика завершена. Начать демонстрацию?» — я не мог ответить ей, даже мысленно, — «Начать демонстрацию?» — моё обессиленное молчание послужило ей ответом, — «Хорошо, тогда, полагаясь на свой недавний опыт в познании ваших предпочтений, я начну» — на интерфейсе появилась моя 3D модель, — «При диагностике были зафиксированы многочисленные повреждения органов, сосудов, разрывы мышечных тканей, покровных тканей, кровоизлияния в мозг и интенсивные кровопотери» — вся 3D модель горела ярко-красным цветом, — «Но мною была зафиксирована неопознанная активность во всех тканях тела. Проведя дополнительно сканирование, мне удалось установить, что эта активность принадлежит всем клеткам организма. Происходит ускоренное восстановление старых тканей и регенерация новых клеток»

Я почувствовал, как приятный холодок растекается по всему телу.

Через минуту в ушах забилось сердце. Кровавая призма медленно сошла с глаз, возвращая миру привычный окрас. На интерфейсе снова появилась 3D модель, но в этот раз рядом с ней светились проценты.

— «Фиксирую восстановление тканей… 12,3%... 15%... 27%... 40% Внимание, внутренние органы: сердце, печень, желудок, почки полностью восстановлены!» — ко мне вернулась ясность мысли.

— «Я… жив. Невероятно, я жив!» — я медленно притянул к себе вытянутую ногу, прочувствовав каждую нить мышечного волокна. Ко мне вернулось дыхание.

Я скрипуче вдохнул воздух, расправляя восстановившиеся лёгкие… жизненные силы возвращались ко мне.

Коротким временем ранее. Наверху МинМорали.

Дансет, окутав себя телекинезом, сумел облегчить свой вес до нуля. Он аккуратно подтянулся и поднялся обратно на платформу. Дозиметр трещал, показывая небольшое загрязнение после взрыва Пинки-робота. Её главным источником электричества был маленький энергомагический реактор.

Поднявшись на платформу, Дансет тут же высунул голову за край и стал высматривать Саванта, надеясь, что тот тоже спасся. Так как тот ему сказал, что у него был какой-то план, по которому и он и Дансет остались бы в живых. Но красный единорог увидел лишь то, как Савант, упав далеко вниз превративший в точку, столкнулся с землёй, издав ужасный бум и разнеся всё в радиусе десятка метров. Дансет даже увидел, как стоящие рядом груды машин подскочили вверх и приземлились неподалёку.

Но после этого всё закончилось. Он больше ничего не увидел. Ни какого-либо движения, никаких признаков жизни Саванта.

— Ты… — он неверя посмотрел на место падения, — …обманул меня. – тихо выдавил Дансет. Он уже понял, что Савант лишь воспользовался его доверчивостью, чтобы пожертвовать собой и дать ему шанс спастись. В глубине души искалеченного единорога затаилась обида. Дансет перевернулся на спину, уставившись в небо.

— Ты сволочь, Савант… Сволочь! – его дыхание заметно участилось, — Почему ты наврал мне? – он вздохнул, перевернулся и попытался приподняться, — Сколько раз я возвращался живым с поле боя. Мины, взрывы, кровь, кишки… я столько раз рисковал жизнью, что потерял её вкус. А ты меня спас, как на зло! За что мне это!? – Дансет, не без боли, сумел подняться и усесться на круп. Он грустно сложил копыта между ног, думая о чём-то несправедливом. О чём-то своём, что он проклинает каждый день своей жизни. Его взгляд отяжелел, а глаза наполнились пустотой. Он погрузился в себя.

— Я один. Теперь… совсем один. — сзади него, из под посадочной площадки, неожиданно вверх взлетел вертолёт, подняв сильный ветер, раздувая окровавленные волосы Дансета. Вертолёт резким манёвром накренился вбок и грубо приземлился на закоптелую, повреждённую взрывом посадочную поверхность.

Из вертолёта тут же выбежала кобыла в противогазе, одетая в жёлтый противорадиационный костюм. Это была начальница Мэрин. Увидев красного единорога, она закричала:

— Боец! – подбежала к нему, — Боец, отвечай! – Дансет не реагировал, продолжая сидеть к ней спиной. Тогда Мэрин схватила его за плечи и развернула к себе, — ГДЕ ВСЕ!? – жеребец посмотрел ей в глаза стеклянным взглядом, — Дансет! – она трясла его, — Дансет, где остальные!? Где они?

— …задание выполнено. – Мэрин сняла противогаз.

— Ты оглох, боец!? Я спрашиваю, где остальные?

— …мертвы. Я один остался. – Мэрин неверующе посмотрела на него, но ничего не ответила, — Все до единого…

— Дансет. – она огляделась, — Что за херня тут произошла? – жеребец ничего не ответил. Мэрин взглянула на него. Лицо крепкого и сильного жеребца медленно исказилось, подобно плачущему жеребёнку. Дансет уткнулся к грудь начальницы и заплакал. Его короткие всхлипы были отчётливо слышны. Мэрин сразу поняла, что произошло. Такую картину ей уже однажды довелось поведать, когда из всего полка выживает лишь один солдат. Она молча приобняла его, дав возможность Дансету почувствовать себя в безопасности.

— Идём. Пора домой. – Мэрин осмотрелась в поисках сумки или ноутбука. Искомая вещь нашлась в висячем состоянии на одной из погнутых антенн на краю платформы. Кобыла вздохнула, — Пошли. – она аккуратно отвела его к вертолёту, подставив своё плечо, чтобы он мог идти, и посадила на пассажирское место. После этого она быстро сбегала за висевшей сумкой. Сняв её, открыла. В сумке лежал маленький ноутбук с ценной информацией в нём.

Сев обратно в вертолёт, Мэрин скомандовала:

— Летим в убежище! Здесь больше никого нет. – винтокрылая махина тут же взмыла в воздух и улетела прочь, всё дальше оставляя позади себя проклятое место под названием Министерство Морали.

Заметка: Получен новый уровень.

Новая способность: «Бессмертная Гидра» — после того, как вы получили какой-либо урон, ваше здоровье полностью восстанавливается за кротчайший срок.

Новая способность: «Титановый скелет» — кости вашего скелета приобрели свойства титана. С этой способностью ваши конечности получают всего 50 % обычного урона.

Новая способность: «Киборг» — благодаря приобретённым механическим имплантатам вы навсегда расширили возможности вашего тела! Вы получаете дополнительные 20 % к сопротивляемости урону, ядам и облучению, и 10 очков к навыку «Энергооружие». Так же вы будете способны почти без урона прыгать с любой высоты при заряде батареи не менее 80%.

Драгоценная Моя...

Охота для тёмной лошадки

Командор

Друзья - не нужны

Любовь не угаснет

Что в имени

Родительское собрание

Новая игра Селестии

Октавия любит потяжелее / Octavia loves heavier

Звезда в Жёлтом

Fallout Equestria: Документ "Т-600"

Новый хребет. - Глава 5