Шкатулка Скрю
Глава 13
До начала операции осталось восемь часов, но Стэйблу не до сна. Он лежит на своей тахте, укрывшись одеялом с открытыми глазами. Рядом с ним лежит книга, за прочтение которой он так и не взялся. Он просто сидел и слушал, как за окном воет метель. Где-то там, сквозь треск замерзших окон можно услышать, как жалобно скулит Скрю, пытаясь выбраться из закрытой палаты.
Стэйбл вертел в копытах шкатулку Скрю. Нельзя сказать, что она как-то особенно выглядит. Добротно сделанная, она была скромной украшена парой линий, которые не пожалело время, стерев всякий намек на раскраску.
А больше ничего особенного в ней не было. Ни надписи, ни авторского клейма или чего-то подобного, что обычно оставляют мастера по изготовлению музыкальных шкатулок. Просто маленький деревянный гробик без опознавательных знаков. Внутри этого гробика есть очень хитрый механизм, который воспроизводит музыку. Интересно, что будет, если его разобрать?
Почему-то он не очень хотел это делать. Сломает еще, а какая реакция будет у Скрю?
Скорее всего, никакой. Потому что скоро от лающей кобылки останется лишь былая тень.
Стэйбл повернулся на другой бок, положив шкатулку на пол. Всё-таки, он был немного великоват для этого подобия кровати и ему было очень неудобно на нем спать. Но что есть, то есть, спать на больничной койке было бы слишком неправильно для него, а обычную кровать ему никто не поставит. Да и вообще, персоналу спать в больнице запрещено, но раз уж доктор решил не снимать первый попавшийся дом, а подзаработать на то, чтобы его выкупить…
И снова в его двери кто-то стучал. Доктор вздохнул и ползком, не снимая с себя одеяла, поплелся к двери:
-…Да? – спросил он.
-Доктор Стэйбл? – ответил ему голос, — это я, профессор Фырцше. Вы извините, если я вас беспокою на ночь, но я тут узнал, что случилось с вашей пациенткой…
-И? – вяло спросил он
-И?! Игого! – голос рявкнул с такой силой, что доктор сам подскочил и одеяло слетело с его спины. Он быстро открыл двери и пропустил профессора, а сам лишний раз осмотрелся – вдруг кто проснулся от его крика.
-Вы с ума сошли? – пшикнул он на черного единорога, закрыв дверь, — все спят!
-А вы нет. И я тоже. Остальные не нужны. Ну так что?
-Откуда вы вообще…
-Только глухой не слышал крики доктора Кросс, — хмуро произнес профессор, осматривая скромный кабинетик доктора Стэйбла, — как там она? Не сильно злится за её маленькую проделку?
-Еще бы она не злилась. Профессор, извините, но я и правда…
-Стэйбл, — профессор громко расхохотался, и доктор стиснул зубы, — думаете, я не знаю, что такое лоботомия?
-Откуда вы…
-Не очень приятная история, — отмахнулся старый единорог, — впрочем, ничего особенного, эта компания в белых халатах вечно любит кого-нибудь покалечить во имя медицины. Вы же не думаете, что этой жертвой станет обязательно Скрю? На свете много других кобылок, знаете ли.
-Но что мне делать?
-Вам? Вам бы я посоветовал не делать ровным счетом ничего, — Фырцше пригладил свои усы копытом, — у Брэйнса строгий нрав. Уволит — и глазом моргнуть не успеете. А вот я могу. У меня есть идеальный план побега…
-Подождите-ка, — Стэйбл не дал ему договорить. Это предложение было выдвинуто слишком уж внезапно. И настолько же нелепо оно звучало со стороны старого единорога, которому жить осталось недолго. Более того, сама мысль о том, чтобы позволить тяжелобольной кобылке сбежать от квалифицированной помощи…
Это звучало как-то дико.
-Вы совсем спятили, профессор?
-Не так сильно, как ваши коллеги, Стэйбл, — невозмутимо произнес Фырцше, — подумайте минуточку и расскажите мне: что ждет вашу пациентку после методики доктора Нидла. Думаете, я совсем дурак, и не знаю, о чем идет речь? Так вот подождите, я сейчас!
Черный единорог открыл дверь и вышел. Стэйбл даже с места не сдвинулся, продолжая стоять с донельзя тупым выражением лица. Профессор вернулся спустя две минуты, волоча по полу одну из своих сумок.
-Вот, вот, сейчас… да где же… — Фырцше копался в своей сумке, в полнейшей темноте. Прежде чем Стэйбл предложил зажечь лампу, старый пони схватил сумку копытами и вывернул её содержимое на пол. С грохотом из неё посыпались чернильница, странный металлический предмет, похожий по форме на сигару… и целая куча бумаг.
Доктор тяжело вздохнул и щелкнул выключателем. Фырцше с помощью телекинеза быстро просмотрел все листки, пока не остановился на нужном.
-Ага, вот! – коротенькая газетная вырезка, управляемая магическим полем уткнулась в глаза Стэйблу. Он увидел название газеты – «Эквестрия Дейли» десятилетней давности, если судить по дате. К пожелтевшей от времени бумаге прилагалась фотокарточка старого жеребца. В отличие от Фырцше, у него не было усов, но была впечатляющих размеров залысина, а его седые волосы, из числа тех, что остались по краям макушки, стояли торчком, словно этого пони основательно дернуло током.
-Профессор Шопенмэйр, — бросил Фырцше, пока Стэйбл рассматривал новостную заметку.
Презентация книги «Сказки Вечнодикого леса» профессора Шопенмэйра потерпела фиаско. Авторитетный критик, широко известный в узких кругах заявил, что «не понимает, почему автор так сильно ненавидит жеребят».
-Гениальнейший пони своего времени. Ум, честь и совесть своей эпохи.
-Не похоже, что его любят, — медленно произнес Стэйбл. Он и сам читал эту книгу в сознательном возрасте. Правда, даже не догадывался о том, что она – детская.
-Это глупые завистники, — небрежно бросил профессор, а затем продолжил, копаясь при этом в горе содержимого сумки, — в последний раз он писал мне из санатория в Филлидельфии, и даже прислал мне красивую открытку. Где же… а вот и она!
Стэйбл деликатно кашлянул. Фотография старого жеребца в смирительной рубашке красноречиво говорила о том, что его отдых удался.
-В общем, с тех пор он не присылал мне письма. А потом написала наша общая знакомая. Она рассказала, что у него всё хорошо, и он счастлив, — хмуро произнес Фырцше, — и в этот момент я понял – что-то пошло не так.
-Ну-ну, – понимающе закивал Стэйбл. Да, у коллег Фырцше какая-то патологическая боязнь быть нормальными.
-И я узнал, что теперь он сидит дома и пускает слюни на пол. В этом был виноват доктор Нидл, — пояснил профессор, — думаете, он на этом остановится? Всё больше и больше пони превратятся в растения, у которых нет души и сердца, и…
-Хорошо, я понял. У вас есть какой-нибудь план, профессор? – спросил Стэйбл.
-Есть кое-что, — с мордочки старого единорога не сходило серьезное выражение лица, — конечно, будет много импровизации, да и наверняка вашу пациентку охраняют по высшему разряду…
Стэйбл прищурился, лихорадочно соображая. В конце концов, это была далеко не самая безумная идея. Он не хотел отдавать свою пациентку на растерзание науки. Так что он притопнул копытом и помог Фырцше собрать весь свой хлам в сумку.
-Вообще-то, не совсем. Охраны как таковой нет. Охранник обходит третий этаж раз в два часа…
Ближе к началу рабочего дня план был утвержден.
-Вы точно уверены, что поможете мне? – спросил у него профессор. Дождавшись кивка, старый единорог взял в зубы свою сумку. В ней находилось всё необходимое для побега.
К счастью, побег из камеры для буйных пони в психиатрическом отделении разительно отличался от побега из камеры тюремной, поэтому профессор шел налегке, без всех этих ненужных инструментов вроде кусачек, отмычек и прочего добра, без которого не обойтись в любом приключенческом чтиве. Вместо этого он прихватил с собой теплую одежду для Скрю. И мячик-пищалку, которую любезно одолжил ему Стэйбл.
-Это её любимая игрушка, — объяснил он.
-Учтите, что вас могут уволить за такое. Может, останетесь и посидите в кабинете?
-Ничего страшного, — доктор тяжело вздохнул и встал рядом со старым профессором, — вам помощь нужна.
-Спорить не буду. Нужна, — кивнул Фырцше, — Но то, что мы сегодня сделаем… вы вообще готовы к тому, чтобы отдать свою карьеру под хвост той миловидной особе, которую хотите спасти?
Слова профессора не сильно его покоробили. Он молча кивнул.
-Давайте не будем терять время.
До начала операции оставалось не больше трех часов. Это означало, что в больнице сейчас обед. Нидл и Брэйнс отправились по какому-то важному делу. Редхарт ушла к себе домой. И вообще, сегодня дневное дежурство выпадало на Стэйбла, так что на этот час он был главным по больнице. И чуть ли не единственным, благо остальные кобылки-медсестры бродили по родильному отделению, или отсыпались в травмпункте, или…
Дверь палаты, в которой лежала доктор Кросс, открылась. Несмотря на то, что Стэйбл и Фырцше старались всё устроить как можно тише, предательский скрип выдал их появление.
Пегасочка спросонья дернула головой.
-А…? – она непонимающе посмотрела на двух единорогов, — навестить пришли?
-Не совсем, — ляпнул Фырцше, кивнув при этом Стэйблу. Доктор потер очки, подошел к кушетке сзади…
-И куда вы меня повезли? Эй? – белая пегаска заерзала на месте, пока Стэйбл вывез кровать с колесиками прочь из палаты. Фырцше с кривой ухмылочкой семенил вслед за ним по коридору.
-Э-эй! Я к кому обращаюсь? Стэйбл! Не пугай меня! Слышишь?!
-Так надо, — пояснил Фырцше, а сам обратился к доктору, — охранника точно не будет?
-Он обходит первый этаж. Придет где-то через час или два. Время есть.
-Эй! Эй-эй-эй! – Кросс замолотила передними копытами, — вы куда меня потащили, два придурка?! А ну отпустите!
-Кросс, тише, пожалуйста!
-А, понятно. Третий этаж, да? – Кросс набрала побольше воздуха и заголосила так, что коридор отозвался массивным эхом от её голоса. Фырцше позвал её по имени, но она не обращала на него никакого внимания, продолжая биться копытами в истерике.
-Помогите! Кто-нибудь! Кто меня слышит?! Спасите! Помогите! Убивают!
-Кросс, пожалуйста…
-Поню насилуют! – наконец убедившись, что обитатели клиники глухи к мольбам молодых пегасочек, Кросс обидчиво надулась:
-Ну, отлично! Ну давай, спусти меня еще разок с окна. Ты же это планируешь, да? Вижу, что ты задумал, убийца.
-Кросс, — тяжело вздохнул Стэйбл.
-Нет, а что? – отпарировала она, — сначала я, потом Брэйнс, потом этот… из Филлидельфии… сколько еще хороших пони погибнет? А, жеребец?
-Пожалуйста, потише, Кросс.
-Я не хочу тише! Я жить хочу!
-Кросс, никто тебя не собирается… — с отправлением кушетки на третий этаж возникли определенные сложности. Кросс пыталась ухватиться за всё, что попадалось под её цепкие копыта. Безуспешно. Стэйбл помог профессору протолкнуть койку на третий этаж, где их ждала вереница из металлических дверей одиночных камер. Все они были открыты настеж – кроме одной.
-Фырцше, — Стэйбл жестом приказал ему охранять выход, а сам подошел к камере, в которой находилась Скрю. Шепотом он позвал её через дверную щелку.
Ему никто не ответил. Лишь спустя несколько секунд он услышал жалобное поскуливание.
-Тише, тише, — попросил он, — всё уже готово. Сейчас я открою дверь. Фырцше, что там?
Профессор покачал головой. Всё было чисто. Стэйбл постепенно открыл все замки, но дверь была старой, ржавой, очень тяжелой и открывалась очень долго с отвратительным скрежетом, настолько громким, что гул разносился по всему третьему этажу.
К двери подбежал черный пегас в синей форме охранника больницы. Стэйбл знал его не очень хорошо – его звали Шокин Лэйс, и временами он флиртовал с сестрой Тендерхарт. Вот и всё, что он знал, по работе они как-то не пересекались. Так что основные факты о некоторых не самых ярких представителях клиники Понивилля он узнавал исключительно из сплетней медпони.
-Эй! Стойте! Что вы делаете?! — Фырцше среагировал быстро. Двери третьего этажа захлопнулись перед самым носом у пегаса. В качестве защитной опоры была выбрана больничная койка с неистово голосящей Кросс.
После нескольких безуспешных попыток пробиться внутрь, пегас взялся за свою рацию.
-ПШШ, ПШШ, Говорит Лэйс. У меня проблема на третьем этаже… да, нужна подмога. И вызовите доктора Брэйнса… что, уже пришел? Хорошо, пусть сюда бежит. Да, срочно!..
-Доктор, доктор, кажется, у нас проблемы… — Фырцше и сам не прочь попридержать дверь от назойливого стража, но пока всё складывалось крайне неприятным образом. Стэйбл уже раскрыл дверь. Он увидел перед собой кобылку, по-пластунски склонившуюся перед ним посреди пожелтевших стен, обитых мягким паралоном. Она бы и рада была прибежать к нему, да вот незадача – её копыта удерживала коварная смирительная рубашка, плотно сдавливавшая тело ремнями. Стэйбл услышал, как заскрежетали его зубы. Слишком жалобно она смотрела ему в глаза, даже когда пыталась проползти к нему в этой нелепой позе червяка.
-Стэйбл, ты что, спятил?! – крик доктора Кросс заставил его обернуться, — она же психопатка! Не делай этого! Я серьезно, это ничем хорошим для тебя не закончится!
-Что такое? С работы выгонят? – Единорог даже сам не понял, зачем это сказал. Просто чтобы позлить пегаску? Не похоже на то. Похоже скорее на сарказм.
Стэйбл отлично понимал, что назад пути не было. Его рог сверкнул желтыми искрами. Магия отцепила слой из четырех ремней, удерживавших Скрю Луз в относительной безопасности от здоровых пони.
К его удивлению, Скрю не сразу поднялась. Видимо, её копыта очень сильно затекли. Кобылка некоторое время разминалась, словно не веря, что снова сможет ходить. А когда убедилась, Стэйбла ожидал приятный сюрприз. Хотя когда она бросилась на него, чтобы облизать щеки, он даже запаниковал.
А потом смутился.
-Давайте оставим ваши щенячьи нежности на потом, мне помощь нужна! – крикнул Фырцше. Стэйбл отстранил от себя прилипшую кобылку, а сам сменил профессора на защите важного рубежа. Судя по звукам, доносящимся со второго этажа, к ним уже спешила команда первоклассных ломателей дверей во главе с доктором Брэйнсом.
-Фырцше, это ты?! – услышал Стэйбл. Профессор прикрикнул:
-Ну!
-Что ты там делаешь?!
-А сам как думаешь?!
-Пожалуйста, прекрати этот фарс! У нас скоро операция!
-Нет, не прекращу! Философы без границ, знаете ли!
-Тогда мне придется выломать дверь! – донеслось из-за неё.
-Нет, не сможешь. Потому что у меня есть Кросс, и я не побоюсь ей воспользоваться!
-А, то есть без насилия уже никак, да? – раздался мрачный голос медицинской пегаски.
Всё это время Стэйбл молча держал дверь. Скрю ошивалась возле него, бродя по незамысловатой орбите, в середине которой был светоч от медицины. Фырцше в этот момент готовился к выполнению «плана Б» — потому что «план А» потерялся за охранником и толпой медицинских пони, застывших у двери.
Содержимое сумки профессора было поистине странным. Если бы в нем было был «набор начинающего грабителя», будь то отмычки, веревки, или… Стэйбл не знал, что там еще обычно берут с собой воры, а в суперсовременные гаджеты из шпионских романов не очень-то и верил. Но то, что с собой прихватил Фырцше казалось доктору как минимум бесполезной кучей хлама. И что самое удивительное- эта бесполезная куча хлама была им нужна в этот самый момент. И в совокупности всех этих вещей было создано то, что помогло им сбежать.
Фырцше и вправду умен.
Брэйнс после обеда был не в духе. Еще с того самого момента, когда его срочно отозвали из кафе, где он спокойно себе обедал, обсуждая с доктором Нидлом подробности грядущей операции. И вдруг – на тебе! Незаконное проникновение в психиатрическое отделение. И было бы кому…
Голос Фырцше как ни странно, не удивил главврача. Его друг был заметным бунтарем, бросавшим вызов, как он выражался, «его самодурству». Брэйнс себя таким, понятное дело, не считал, просто не видел никого другого на посту руководителя, кроме себя. А вот «веселый философ» — титул, который профессор Фырцше получил еще в молодости – в свое время проел немалую плешь простому земному пони. Хотя с другой стороны, общение с ним сделало главного врача еще умнее и сноровистее, поэтому выходки своего друга он знал – и притом, довольно хорошо.
-Они не смогут сбежать. В окно они не сиганут, доктор Брэйнс, — отрапортовал пегас из охранной службы, — туда как раз идет Хайскейл. Вот только…
-Если необходимо, он может выбить окно, — словно прочитав его мысли, произнес главный врач, — так и передай ему.
-Понял вас, — и пегас приник к своей рации.
-Это довольно стганно, не находите? – спросил Нидл. Лысый жеребец осматривал закрытую дверь так, как будто хотел вычитать на ней какой-то тайный шифр. Или найти какой-нибудь механизм, открывающий дверь — на худой конец. Жалко только, что в больнице нет держателей для факела.
-Вообще-то нет, — хмурый Брэйнс в раздумии болтал копытом, пока пегас из охраны получал по рации короткую команду «Вас понял».
-Фырцше терпеть не может больничные правила.
-Он засшол слисшком далеко.
-Не то слово. Что-то тут не так, — последнюю фразу Брэйнс не успел договорить. Пегас из охраны снова предпринял попытку открыть дверь, и к его удивлению, она начала поддаваться.
-Что такое?..
И когда дверь распахнулась, мозг Брэйнса взорвался в полете сотен нейронов, стимулирующих защитную реакцию – вне зависимости от того, застынет ли он на месте, или резко бросится в другую сторону. И всё это произошло в один единственный момент, когда на него налетела пара пони, запряженная в больничную койку с помощью веревок и ремней от смирительной рубашки. Единорог оранжевой масти, которого он так опрометчиво взял на работу, и его пациентка, голубая кобылка в теплой розовой курточке. Она бежала за мячиком-пищалкой, который бросил в ту сторону профессор Фырцше. Он лежал на одной койке, обняв неистово вопящую пегаску.
И это всё было так быстро, и при этом – так медленно. Брэйнс словно застыл на одном месте, глядя за тем, как словно в замедленной съемке доктор Нидл скатывается вниз, потому что его пришибло дверью. Как высунулся язык у Скрю Луз, бежавшая наравне доктором Стэйблом – тот был скорее испуган, чем возбужден. Брэйнс чувствовал, как кровь приливает к его голове, и чьи-то крепкие копыта вытолкнули его из опасной зоны, заставив распластаться на полу рядом с доктором Нидлом. На одну миллисекунду позже он услышит «Осторожно!» от пегаса, который его спас.
А безумная карета, управляемая доктором и его личной психопаткой на полной скорости пролетела по коридору второго этажа. Вихляя и петляя, сбивая горшки с цветами и вазоны, она летит себе дальше – на первый этаж, к главному выходу и долгожданной свободе. Конечно, у входа их будет поджидать испуганная сестра Свитхарт, которая среагирует вовремя и не будет им мешать, свалившись в снежный сугроб.
-Стэйбл, какого сена? – только и спросила она , вытряхивая свою пухленькую мордашку из-под толщи снега. Но их было уже не остановить. Старые колесики больничной койки, несмазанные и противно скрипящие оставляли царапины на относительно чистом полу. А потом и они затихли, потому что вся четверка дружно ускакала туда, куда просил, кричал и умолял их бежать старый единорог.
На свободу, разумеется.
Снежный Понивилль удивлял своей красотой, хотя ей было сложно умиляться на такой скорости. Больничная койка проехала солидное расстояние, а Стэйбл не хотел, чтобы за ними отрядили погоню. Город небольшой, а пегасы из охраны вот-вот придут в себя. Это обещало новые проблемы, а пока они покинули территорию больницы, минуя парк и въезжали на главную площадь города, где бродили по своим делам простые жители города.
Довольно странную компанию видели обычные пони. Доктор в белом халате и кобылка в куртке везли парочку из продрогшей белой пегаски и престарелого единорога, который кричал что-то ободрительно веселое всем пони.
-Ого, для кого-то праздник еще продолжается, — невольно брякнул кто-то сам себе, чтобы подытожить то, что только что все увидели. А его собеседник меланхолично опустил глаза и прибавил:
-Пинки Пай пора на пенсию.
-Странно как-то! Профессор, где погоня?! – крикнул Стэйбл. Фырцше попытался оглянуться назад, но понятное дело, что никого так и не увидел.
-Кажется, её нет. Странно.
-И не должно её быть! – послышался истерический вопль Ред Кросс, — вы два придурка умалишенных, вы все сорвали! Всю операцию!
-Что и задумывалось! – весело воскликнул Фырцше. Пегаска в гневе замолотила передними копытами. Так интенсивно, что боевой кураж Стэйбла и Скрю как-то сдулся сам собой. «Карета» остановилась.
-Идиоты, идиоты, идиоты! Я не про эту операцию! Я была так близка к цели, а вы всё испортили! – рявкнула Кросс.
Стэйбл запнулся. Переведя взгляд на пегаску, он не без удивления подался вперед.
-То есть?..
-Ну, вообще-то Нидл никогда не получал одобрения на проведение лоботомии! Его новую методику браковали три раза, его все звали психом, — Ред с донельзя разгневанным видом поправляла простынку на кровати. Всё это происходило на обычной улочке среди аккуратных пряничных домиков, покрытых снежной глазурью.
-Пошли слухи о том, что он незаконно испытывал свой метод на пациентах Филлидельфийской клиники. И еще на некоторых простофилях, которым он пообещал быстрое и безболезненное лечение от невроза.
-Кросс, ты это серьезно?! А как же Скрю…
-Спектакль, Стэйбл! – и в доказательство своим словам Кросс дернула задними ногами – сначала левой, а потом и правой, — нет у меня никакого перелома! Видишь? Пара ссадин – это да, твоя Скрю меня сбросила, но я тоже не дура, успела помахать крыльями и грамотно приземлиться.
Мы бы в любом случае не отдали её Нидлу! – Кросс поежилась; не май-месяц на дворе, — мы просто искали доказательства его вины. Взяли бы его с поличным, и все дела. А теперь…
Стэйбл, какой же ты идиот. Нет, ну правда.
Воцарилось неловкое молчание. Скрю ловила языком снежинки. Кросс прижалась к профессору, они оба слегка тряслись от холода. Стэйбл перевел дух и попытался успокоить расшалившееся в приливе адреналина сердце.
-Надо возвращаться в больницу, — сказал он.
-Будьте так любезны, — Кросс громко стучала зубами. Скрю одобрительно гавкнула в ответ.
-Разворачиваемся. Мне конец, — последние два слова Стэйбл сказал как можно тише, чтобы никто не услышал. Развернув больничную койку, он решил поторопиться, благо мороз пробирал и его сквозь тонкий медицинский халат. Что ни говори, но это был самый непродуманный и идиотский план побега в истории клиники.
Далеко уехать дружной четверке не удалось. Дверь одного из чудесных пряничных домиков открылась. Из него выбежала земная пони с растрепанной гривой и кьютимаркой-морковками. Стэйбл сразу же её узнал – эта пони приводила сюда беременную подругу.
-Ужас! Ужас!!! Позовите врача! Врача сюда, кто-нибудь! – кричала она.
-Что случилось?! – крикнул Стэйбл. Кэррот Топ оглянулась в сторону источника крика и её глаза расширились. Приступ паники отмел тот факт, что он на пару со Скрю тащил на себе больничную кровать на колесиках. Она подбежала к нему.
-Какое счастье! Доктор Стэйбл, мне нужна помощь! Дерпи! Кажется, она!
-Что?
-Ей надо в больницу. Сейчас же. Я и Скрю перевезем её на кровати, — сказал Стэйбл. Фырцше проверял, надежно ли ремни удерживают серую пегасочку – чтобы она не свалилась с койки во время поездки. Кросс была отправлена на кровать, и теперь протягивала свои замерзшие копытца к теплому камину сквозь толщу одеял, глядя своими хмурыми и осунувшимися глазами на крошечные огоньки пламени, охватившие кучу старых деревяшек.
-Я с вами, — категорически заявила морковная пони, — чай и пряники на кухне, угощайтесь.
-Понял. Всё готово, а мы пока тут посидим, — солидно кивнул Фырцше, укрывая Дерпи очередным очень теплым одеялом. Стэйбл заметил, что Скрю и профессор как-то странно смотрят на пегасочку. Та же постоянно хваталась за свой живот, и что-то бормотала про себя, и при этом находила силы извиняться за своего будущего жеребенка и судорожно хихикать.
-Хорошо, — Стэйбл кивнул ему в ответ, а сам обратился к Кэррот, нужно известить отца.
-У Дерпи нет отца.
-Я не про него, я про отца… ээ… ладно. Это подождет, — в тот момент, когда Кэррот поняла, о ком идет речь, её довольно милая мордашка больше напоминала морду готической горгульи, высеченной в граните, так что Стэйбл решил не продолжать. Он вместе с Кэррот осторожно выкатили койку на улицу и взялись за хомуты. Скрю встала посередине.
-Дерпи, ты только держись, хорошо? — осторожно обратилась кобылка к своей подруге. Дерпи не ответила. Ей сейчас точно было не до этого. Укрытая кучей одеял, привязанная ремнями и с шапочкой на голове пегаска больше походила на очень важную и разъевшуюся особу, которой без собственной кареты и шагу не ступить.
-Едем, едем! Давайте, Скрю! – и тройка разномастных пони осторожно перешла с рыси на галоп.
И снова им не довелось насладиться чудесной погодой Понивилльской зимы.
-Даже не хочу знать, что происходит. Они просто возвращаются. Они сбросили тебя вниз, они устроили бешеный переполох в больнице и разбили все горшки с цветами, — доктор Брэйнс держал свою голову обеими копытами, закрыв глаза и тяжело вздыхая. Доктор Нидл с помощью заклинания левитации прикладывал к своему ушибленному лбу холодный компресс.
-У нас пгоблемы, как думаете? – оценивающе спросил лысый единорог. Брэйнс отвлекся и посмотрел на окно. К больничной койке на улице уже спешила пара санитарок во главе с Редхарт, а еще доктор Хорс.
-Ничего особенного. У этой пегаски будет долгожданное пополнение. Вот почему они вернулись, — вздохнул Брэйнс, — правда, я не вижу Кросс и Фырцше.
-Места не насшлось.
-Места не нашлось, — повторил Брэйнс, а сам добавил, — думаю, сейчас надо оставить все попытки разобраться в произошедшем. За окном со второго этажа творится самое настоящее безумие.
Бедную почтовую пегасочку встречали, как настоящую принцессу. Вокруг неё суетились медсестры, рыжий единорог был до ужаса бледен, а на улице был слышен задорный голос сестры Редхарт.
-Всё устроим по высшему разряду, я обещаю, — кричала она, провожая койку с серой пегасочку в белоснежные палаты клиники Понивилля, — Это мой юбилейный десятый жеребенок! А ты в первый раз роды принимаешь, Хорс? Хорс… Хорс! Кто-нибудь, дайте ему нашатырный спирт…