Проект "Амнезия"

Глава 14: Лёгкие деньги

Первое, что я услышал, когда проснулся, это звон стекла. Я неохотно потянулся и протёр всё ещё спящие глаза копытами, но видеть лучше не стал, только пятна. Кстати, в том месте, где должен быть мой минибар стояло большое оранжевое пятно и чем-то звенело.

— Цитрон, — спросил я, — это ты?

Пятно замерло на некоторое время, потом встало и под звон стеклотары отправилось к выходу, бубня что-то под нос. Теперь я окончательно проснулся и, увидев пустой минибар, понял, что это был именно наш оранжевый толстяк. В дверь постучали.

— Шеф, — спросил Билл, войдя в комнату, — мы хотели поговорить с вами.

— О чём? — спросил я и сладко зевнул.

— О финансах, — выскочил из-за брата Боб. — Ваши коллеги не хотели нас слушать, говоря, что уже нашли работу.

— Ближе к делу, — попросил я.

— В общем так: Белл ла Росс — это большая шишка в Мэйнхеттене, но без его личного участия наш "финансовый агент" не желает выдавать деньги. Поэтому...

— Это тот самый мистер Хазард?

— Ну да... — протянул Билл. — Так вот, поэтому вы обязаны встретится с ним лично.

— Ты же говорил, что его не будет в Мэйнхеттене ещё неделю.

— Поэтому вы встретитесь с его представителем.

— Ещё вопрос и можем идти.

— Слушаю.

— Где остальные?

— Ваши бывшие сокамерники?

— Ну да.

— Сказали, что отправились зарабатывать, очень торопились. Они даже не захотели слушать о том, что проблема с деньгами будет решена.

— Можем отправляться, шеф? — напомнил о себе Боб, видимо, сгорая от нетерпения. — Нам нельзя опаздывать.

И так, мы отправились на встречу с этим неким представителем. Моя карета приехала к громадному театру, который в очередной раз доказал, что Мэйнхеттен не даст скучать ни на секунду. В облике моих охранников, Билл и Боб сопровождали меня аж до театрального балкона (вот как отдыхают важные пони), мы заняли свои места и начали ожидать в шумном зале, рассматривая бардовый занавес.

— И куда вы меня привели? — спросил я у Билла, севшего справа от меня, но мне ответил Боб, сидя слева.

— Благотворительное выступление оперной певицы Амбреллы Шорр, — гордо ответил он. — Давно мечтал попасть на её выступление, но никак случая подходящего не было.

Зал погрузился во мрак и публика затихла. Занавес медленно поднялся, продемонстрировав сцену. Свет прожектора сверху осветил на сцене некую фигуру, а точнее это была очаровательная пони. Одетая в тёмно-фиолетовое платье, белая земнопони с тёмно-серой гривой под музыку симфоничного оркестра начала петь. Её нежный голос журчал, словно ручей, а эта песня... Теперь понятно, почему она так нравилась Бобу.

— Дай угадаю, — обратился я к светло-серому любителю творчества, — это она представитель?

— Нет, — ответил мне Билл вместо своего братца и указал копытом в сторону прожектора над сценой, — вот это представитель.

Я перевёл взгляд с певицы на прожектор и был поражён, не ожидая такого "представителя": возле прожектора работала неказистая на вид горчичная земнопони с коричневой гривой (ну выкопанный Лерой), одетая в рабочий джинсовый комбинезон. Она мне не очень понравилась, но только из-за её злого, я бы даже сказал зловещего лица и зелёных глаз-бусинок.

— Можем идти, — тронул меня Билл и покинул своё место.

Я сделал тоже самое и отправился за ним вслед. Боб отказался составить нам компанию, видите ли "Он давно ждал, когда попадёт на выступление Амбреллы Шор". Билл привёл меня за кулисы, подкупил двоих охранников и вот уже мы оказались на том самом мостике, где и была эта представительница.

— Доброго времени суток, — поздоровался я, на что только получил злобное фырканье. — Мистер Хазард говорил, что хочет со мной встретится, не так ли?

— Вот делать тебе нечего, как действовать мне на нервы, — буркнула она мне. — Шёл бы ты отсюда... — что было дальше я не слышал, поскольку выступление Амбреллы закончилось и зал разорвался от гула восторженных аплодисментов, хотя длилось это не долго, — ... круги наматывать, ты меня понял?

Что же... Хоть я ничего не услышал, но скорчил умную физиономию (что у меня превосходно получается) и начал торг.

— Ну ну, — улыбнулся я, — думаю, мистер Хазард будет против того, что он лишился своего партнёра. Угадай, кого я обвиню в своём выборе

— Шеф, — прошептал мне Билл, — что вы делаете?

— Это называется блеф, — ответил ему я и направился к спуску с моста, но...

— Стой! — крикнула мне представительница. — Чего тебе... *кхем* Вам надо от господина Хазарта?

— Билл, беги в отель и сообщи нашим об исчезновении наших проблем с деньгами.

Билл кивнул и со всех копыт помчался исполнять мой приказ. Я развернулся к представительнице и не узнал её: не знаю как, но передо мной стояла та же кобыла, но уже в опрятной джинсовой жилетке и небольшим кожаным дипломатом, из которого торчали несколько документов. Вот как она это делает?

— Я вас внимательно слушаю, мистер... — обратилась она ко мне.

— Белл, — ответил я, — Белл ла Росс.

— Что же, мой клиент желает узнать вашу цель обращения.

Думаю, эту часть можно пропустить из-за большой тафтологии о деньгах, но припомощи моего навыка красноречия, я выпросил довольно приличную сумму. Представительница (а точнее Шугер Сперроу) выдала мне чек и я со спокойной душёй отправился в отель, предварительно посетив банк.

— Все в сборе? — спросил я у Билла, когда подошёл к своему номеру. В этот момент Боб перехватил у меня мешок с деньгами и исчез в дверном проёме своего номера.

— Почти, — неуверенно ответил мне Билл и прошёлся по списку. — Из пришедших есть Вуден Вренч, Цитрон, Колд Флейм и Лерой Дежавю, как бы сильно вы этого не хотели, Гюстав Биннаар в своём номере, но скоро подойдёт, а Хеви Стоун задержится, просил начинать без него, но обещал прийти с минуты на минуту.

— Ей, Вернер! — поприветствовал меня Медик, заходя в мой номер, и с насмешкой добавил, — Прости, мистер ла Росс, хи-хи.

— Билл, поторопи Стоуна, и поскорее.

С этими словами я принял свой прежний облик, вошёл в свой номер и застал вполне странную картину: Колд Флейм в защитном костюме пожарного лежал на кровати и левитировал перед собой подсвечник со свечёй, возле него скакал Гюстав, полный счастья, Цитрон в деловом смокинге что-то мешал возле минибара, а Вуден Вренч сидел на балконе, испачканный углём и какой-то штукой, похожей на обгоревший пух розового цвета. Единственный, кто выглядел нормально, это Лерой, одетый в чёрную кожаную жилетку и со сварочными очками на шее. Что же, я не ожидал увидеть их в такой раскладке и даже забыл, что хотел спросить, поэтому выдавил первое, что пришло на ум:

— Что случилось?!

— Ты не представляешь, какой у меня был весёлый день! — воскликнул Медик, продолжая испытывать кровать на прочность.

— Я бы пошпорил, — проворчал Татуировщик, но когда он вышел с балкона, то в нос ударил запах палёного сахара.

— А вот Цитрону и Светлячку всё нравится, — улыбнулся мне толстяк, почёсывая зелёный чуб копытом. — Несмотря даже на небольшие трудности.

— Так, рассказывайте, что произошло! — я топнул копытом, что, почему-то, напугало всю аудиторию. Даже Медик перестал скакать на кровати. Я же дождался нужного момента и указал копытом на Татуировщика. — Рассказывай.

— Ну... — неуверенно начал он. — В общем, я отправилшя работать в ларёк...

— Ну...

— Ларёк...

— Не заставляй меня вытягивать из тебя информацию. Говори!

— В ларьке шо шладкой ватой! — выпалил Вуден Вренч. — Потом проижошёл маленький иншидент и... ну... это... пришлось вожмештить убытки.

Я хлопнул себя по лбу.

— Ларёк со сладкой ватой? Серьёзно?

— Да... Но Шветлячёк был там и вшё проижошло иж-жа него!

Светлячок начал кряхтеть, потом рассержено хрипеть и тыкать копытом в Вуден Вренча.

— Ой, кто бы говорил? — обиженно ответил ему дедок. — А кто додумалша брошить в шиштему охлаждения петарду? Тоже мне, пожарный нашёлша.

— Зашибись, — проскрежетал я сквозь зубы. — Цитрон, твоя очередь.

— Не поверишь, — радостно пропел Цитрон, — сначала Цитрон работал в химчистке. Но когда Цитрону принесли деловой костюм соответствующего размера, Цитрон отправился в деловой центр "Нумерации!"
— Интересно, — злорадно напомнил о себе Лерой, — что такой толстяк, как ты, делал в деловом центре сети фастфудов, как "Нумерация?"
— То, до чего твой разбалованный мозг никогда не додумался — перевести все их сбережения на одну кредитную карту!

— Ты хотел перевести несколько сотен миллионов на одну кредитку? — рассмеялся горчичный имби... жеребец.

— Это не первая денежная афера на счету Цитрона. Жаль, что она стала первой неудавшейся.

— Почему? — спросил я, ожидая какого-то невероятного оправдания, но не тут то было!

— Цитрон успел перекачать только пару тысяч, но потом Цитрону захотелось съесть пончик на столе и тут его поймали охранники. Цитрону пришлось откупиться и уйти.

— Гениально, — фыркнул я. — Хоть у кого-то всё нормально?

— У меня всё нормально, — злорадствовал Лерой, — потому что я ничего не делал.

— Именно по этой причине ты живёшь в "эконом" номере, — засмеялся Вуден Вренч, смахивая остатки сладкой ваты.

— Я повеселился! — радостно воскликнул Медик и добавил: — А ещё пришлось заплатить моральную компенсацию одному из пациентов.

Я кипел, ужасно хотел кому-то врезать, но это бы ничего не изменило.

— Значит так, — продолжил Гюстав, — я был зубным врачом. Веселье началось на первом же пациенте.

— Да ладно? — психанул я.

— Честно! Ко мне пришла мамаша с жеребёнком, у малыша шатался молочный зуб, ну я и помог немного. Правда, маме не понравилась моя работа.

— Простите, что задержался, ребята, — в комнату вошло... оно. Громадная понифицированная мышь с кьютимаркой виде ломтика сыра, приклеенной на скотч. "Мышь" сняла голову и из-под неё показалась вспотевшая голова Хеви Стоуна. — Прости, что перебил, Медик, продолжай.

— Так вот, мамаше не понравилась моя работа.

— Тебе надо было вырвать малому зуб, — нервничал я, — что могло пойти не так?

— Зато теперь жеребёнок может перегрызть дубовую ножку табуретки, — оправдался он.

— Стоун, — повернулся я к громиле, — скажи, хоть у тебя всё в порядке?

— Увидишь завтра в газете, насколько всё хорошо! — гордо ответил он. — Да не переживай ты так. Первый блин комом, ведь так?

— Ладно, мне надо успокоиться. Так зачем я вас собрал? Я нашёл деньги.

Комнату заполнили неуверенные аплодисменты.

— А жнаете, гошпода, — улыбнулся Татуировщик, вновь наполнив комнату запахом жжёного сахара, — оно и хорошо.

— Ну конечно же! — вспылил Медик. — Сегодня же понедельник, ещё четыре дня позора и зубов я бы не выдержал.

— Только поэтому и хорошо, — завершил свою эпическую речь Татуировщик и сел на кровать рядом с Гюставом.