← Всё выше и выше и выше! На Луну! →

Фоллаут Эквестрия - Лунные Тени

На абордаж!

Война. Война никогда не меняется. Извечная проблема – много пони и слишком мало ресурсов. Детали тривиальны и бессмысленны. Причины, как всегда скрыты в нас самих. (приписывается командору Харикейну)

А жить так хочется поняшки:

Что есть война? Война это всегда смерть. Смерть — неожиданная и случайная. Всегда есть вероятность оказаться на пути осколка или шальной пули. Иногда она больше, иногда меньше, но она есть всегда. Мало кому в современных войнах, удаётся увидеть своего убийцу. Немногим больше тех, кто видел — по кому стрелял. Удивительный факт, у обеих сторон средний расход патронов на одного убитого равен, и составляет 200000. Это не опечатка! Из 200000 тысяч выпущенных пуль убивает только одна! Почему так происходит? Потому, что подлый противник тоже хочет жить! Давно уже миновали те наивные времена, когда в атаку ходили плотным строем, в парадной форме. Современная тактика основана на следующем алгоритме:
1. По возможности скрытно займите позицию.
2. Выпустите короткую очередь из оружия, в направлении любого движения со стороны позиций противника, теперь ваша позиция демаскирована. Через несколько секунд противник откроет по ней огонь.
3. Срочно смените позицию.

Я перевернул страницу ежедневника Эквестрийской Армии за какое-то число затёртого месяца забытого года. Пока всё совпадало с моим собственным опытом: сидишь тихо, отстреливаешься на любой шорох. Быстро перебегаешь. Всё просто, хотя в Филлидельфии так не казалось…

...так математически ожидаемый срок вашей жизни на поле боя будет максимальным и составит целых 45 минут. Также следует учитывать, что обычно расстояние между сражающимися отрядами не превышает 200 м. На таких дистанциях нанесённые противнику потери прямо пропорционально зависят от плотности вашего огня. Важно! Высокая плотность огня должна достигаться за счёт большого числа стреляющих, а не за счёт отдельных бойцов, непрерывно ведущих огонь без смены позиций. Срок жизни бойца чьё местоположение известно противнику не превышает минуты. Так что приберегите непрерывный автоматический огонь для окопов противника и коридорных стычек. В прочих случаях оптимальнее короткие очереди с последующими перебежками. Правильная перебежка – быстрая перебежка за укрытием, кросс по открытому месту вам не поможет…

Всё понятно и логично. Чем чаще стреляешь, тем быстрее кончаются противники. Чем чаще меняешь позицию, тем дольше живёшь. Стрельба на бегу неэффективна ввиду потери точности. Приходится искать компромисс.

…Только 30% потерь в живой силе приходятся на поражения из стрелкового оружия. Наибольшие потери, до 60% процентов, войска несут от огня ствольной или реактивной артиллерии и от ракетно-бомбовых ударов авиации. Так что первое, что сделает ваш командир при столкновении с крупными силами противника — это запросить по радио поддержку. Противник, скорее всего, поступит так же. А если и нет — то ваше местоположение всё равно запеленгуют все кому не лень.

Артиллерия работает по площадям. Этим она схожа со стихийными бедствиями. Можете для простоты просто представить , что в нескольких десятках километров от вас злые зебры, насылают неведомый до селе катаклизм на определённый участок местности. Не трудно догадаться, что вероятность вашего выживания серьёзно возрастёт, если вы окажитесь за его пределами. Если же нет, то помните — теория вероятностей не подтверждает миф, о не падающем дважды в одну воронку снаряде. Зато шанс словить осколок у бегущего пони гораздо выше чем у залёгшего. Так что лучше пережидайте обстрел в той траншее, где он вас застиг. Аналогично с ковровой бомбардировкой, если это конечно не низвержение напалма на джунгли…..

Далее несколько страниц в ежедневнике отсутствовало. Но прочитанного было вполне достаточно, теперь я смог по новому взглянул на события в Вечнодиком лесу. Тогда Красный Глаз сосредоточил основные силы на территории вокруг Собора. А Акнклав бросил на нас всю мощь трёх Рапторов и Тандерхеда.

Получилась милая задача для жеребят школьного возраста: На тяжёлой осадной платформе класса Тандерхед есть N тяжёлых плазменных орудий, на каждом из трёх Рапторов ещё M. Сгусток волшебной плазмы при попадании растекается на 10 метров, площадь укреплений X километров квадратных. Зенитные батареи рассредоточены равномерно. Сколько залпов нужно сделать пегасам Анклава, что бы огонь с земли прекратился? Коэффициенты в этой задаче были мне неизвестны, в отличии от ответа: последнее зенитное орудие замолчало чуть менее чем через час после начала штурма. Наша батарея продержалась и того меньше. Подбитый Раптор, засёк откуда по нему стреляют и парой залпов смешал все позиции с пылью. Нет, конечно его огонь не испарил нас до последнего пони , просто зенитные орудия в отличие от расчётов не способны в последний момент укрыться в траншее от брызг плазмы. Как я понял теперь, пегасы не смогли точно определить где мы, и распылили залпы по большой площади, что снизило плотность огня и нанесенный ущерб. Нас спасла маскировка позиций.

В ожидании новых откровений я продолжил чтение.

…Крылатые ракеты летят по координатам. Принцип тот же, но с тем уточнением, что наиболее распространёнными их целями служат склады и командные пункты. Не тусуйтесь там слишком долго.

Наиболее опасна для пехотинца штурмовая авиация. К счастью её основными целями являются укрепления и бронетехника. Во время налёта держитесь от них подальше, остальное время наоборот. На залёгшего в сотне метров солдата НУРСы никто тратить не будет.

Важно. Если вы находитесь в зоне прикрытия любого ЗРК – авиаудары и крылатые ракеты вам не угрожают по определению. На современном этапе развития техники ПВО имеет перевес над средствами воздушного нападения….

Штурмовики? Крылатые ракеты? Сколько чудес миновало мой появившийся на свет после падения мегазаклинаний круп? В прочем мне и Анклавовских боевых фургонов вполне хватило. Интересно их пилоты обучались по журналам вроде этого? Что же, теперь ясно, почему эти храбрые пегасы облетали нашу батарею стороной. Увидев на нашлемных дисплеях предупреждение о ПВО, пернатые представляли себе зенитно-ракетный дивизион, а не четыре ржавых автопушки.

Аккуратно закрыв журнал я дотянулся копытом до плеча смотревшего в иллюминатор Флера.

— Спасибо, а больше у тебя почитать ничего нет? – спросил я в надежде , что смогу с пользой потратить и остававшееся до стыковки время.

-Конечно есть. Я книги и перевязочные материалы никогда не бросаю. Как насчёт Тактик Шпионажа Зебр? – латентный последователь Апокалипсиса протянул мне потрёпанный учебник.

Попасть мне в Аду на допрос к Пинки Пай! Даже ограничение на вес личных вещей не помешали этому маньяку библиофилу устроить из челнока читальный зал!

— А больше у тебя ничего нет? – решил я уточнит масштаб трагедии.

— К сожалению. Я и этот учебник нашёл под тем креслом , которое ты выкинул, когда выяснилось , что корабль перегружен.

Эх, зря я рассказал доку, о том как в эпоху первых полётов в космос, корабли снаряжали месячным запасом провизии. Он сразу же заявил пегасу, что хочет такой же и никуда без него не полетит. Все обещания бедолаги, приземлиться в заранее оговоренный квадрат сто на двести километров, а не куда-нибудь в джунгли или пустыню, медпони жестоко проигнорировал. И правильно сделал, плевать что за штурвалом осуществляющего планирующий спуск, а не какое-то там падение по баллистической траектории челнока лучший в Пустоши космический асс , это его первый полёт, всякое может случиться. Вот откажет вспомогательная ДУ, а без создаваемой ею перегрузки маршевый РД не запустить, сколько потребуется верхним слоям атмосферы времени, что бы затормозить аппарат ниже первой космической? Недели?

Тааааааак! Сколько раз я проверил трубопроводы и наддув вспомогательной ДУ? Неужели всего три! Дискорд подери!!! Тут же из развлечений только прочитанный мною ежедневник, с отсутствием половины страниц и исцарапанной обложкой. Да унылая книга по маскировке, которую мне подсовывает этот книгачей садист!

— Нет, искусство маскировки конечно полезная наука, но от кого прятаться в открытом космосе? Лучше я ещё раз просмотрю интересные места в журнале. Где ты его кстати нашёл?

— Он лежал как закладка в Тактиках на главе – Шифрование Переписки. Уверен, что не хочешь её прочесть?

— Сегодня точно нет.

— Как знаешь, — Флер убрал книгу. И опять повернувшись к иллюминатору, задумался о своём.

Этот иллюминатор то же не оправдал моих надежд. Нет, он хотя бы функционировал. Просто в него не было видно ничего интересного. Только маленькие и колючие звёзды на фоне вечного мрака космоса. Никаких проплывающих внизу огней больших городов или блестящих на солнце ледников, никаких седых циклонов на фоне синевы океана. Только старые добрые ночные светила. Нет, такое зрелище, конечно тоже казалось невероятным, когда я представлял его читая довоенную фантастику в родном стойле. Позднее, на поверхности мне часто попадались довоенные фотографии с ночным небом за спинами улыбающимися пони. Очевидно, принцесса Луна не была обделена любовью подданных. А вечера считались вполне безопасным временем для прогулок. Своими глазами я впервые увидел звёзды вечером ,,Дня Солнца и Радуг’’ в ,,Филлидельфии”, но там к сожалению было не много не до созерцаний. Утром того дня состоялась битва за этот проклятый всеми Алликорнами город. Её итог поверг в шок обе стороны конфликта.

Анклавовцы решили воспользоваться царившим после смерти Красного Глаза у нас в войсках бардаком, и у них бы это неплохо получилось, если бы не Стерн. Ненавидевшая пегасов грифина сумела сделать невозможное. За время между Штурмом Собора и Битвой за Филлидельфию эта фурия успела стянуть к городу все доступные силы, в том числе и уцелевшие в Вечнодиком лесу. В сжатые сроки город был укреплён и подготовлен к обороне.

Пернатые бросили на штурм всё что могли. В этой битве решалась судьба Эквестри, никто не собирался отступать. Никто не экономии патронов. Никто не просил и не давал пощады. Каждый сражался до последней капли крови. Всем была нужна только победа! Но внезапно всё изменилось…

Неожиданно начал терять высоту и крениться Тандерхед. Потом Сверхзвуковой Радиоактивный Удар разорвал небеса. Токсичная Радуга побежала по облакам, словно круг от брошенного камня по воде, за ней было уже чистое небо. Я лично видел как один из рапторов рухнул потеряв грозовые тучи, когда она настигла его.

В начале мы подумали, что Стерн применила какое-то секретное оружие. Должно же было у неё в рукаве быть что-то посерьёзнее Древнего Дракона. Мы возлагали на него большие надежды в Вечнодиком, вот только под огнём Рапторов аугментированная Рептилия продержалась не долго. Промазать мимо такой туши не сможет даже слепой осёл, а против выпущенной из энергомагического орудия плазмы любая чешуя бесполезна по определению. Над Филлидельфией Дракон тоже погоды не сделал, хотя и потрепал Рапторы перед смертью. В общем большой страшный дракон, на деле оказался живущим под огнём пять минут, разочарованием. Неудивительно, что в великую войну Министр Крутости Дэш лично сбила такого над Хуффинктоном. Какая польза от большой жирной туши, без подвижности, ну ушло больше энергии на её плазменную кремацию, а толку? Смысл плеваться огнём на сто метров, если прицельная дальность зенитной автопушки три километра? А вот Сверхзвуковой Радиоактивный Удар оказался ужасающе эффективен и практически переломил ход битвы в нашу пользу.

Вот только это уже не имело значения. С только что очищенного неба ударили лучи неизвестного оружия. Ослепительные колонны солнечного пламени сжигали всё, к чему прикасались. Один из лучей прошёлся по нашему окопу, испарив нескольких стрелков. Другой, накрыл звено анклавовцев.

Пегасы как раз заходили на бреющем полёте со стороны пустоши. Мы уже смогли отразить несколько таких штурмовок. Нарвавшись на загородительный огонь двух зениток бравые летуны просто уходили в облака , а потом где-то в отдалении рвались бомбы. Лазеры их боевых сёдел снова начали выбивать искры из бруствера. Но теперь всё было иначе. Несколько пегасов просто исчезли, влетев во внезапно появившийся на пути столб света. Не было слышно не криков, не рёва пламени, только похожий на шум ламп в Стойле гул. Замыкающий анклавовец успел в последний момент изменить направление полёта и избежал страшной участи. Поняв, что ситуация изменилась он стал спешно набирать высоту.

Внезапно бывший у нас радистом Хак Байт сообщил, что Стерн не отвечает на его доклад и вообще вся Филлидельфия молчит. Всем стало ясно – произошло что-то совсем непредвиденное, пора драпать…

Не сговариваясь, мы выскочили из ставшего бесполезным окопа и побежали. Столбы всепоглощающего пламени продолжали вспыхивать вокруг. Где-то в отдалении с разорванного лучами смерти неба рухнул Тандерхед. Почти бесшумно на фоне грохота взрывов огромная осадная платформа ударилась о землю и исчезла в облаке чего-то розового. Огонь и смерть были повсюду. Казалось, это не закончится никогда. Мы продолжали скакать галопом, пока город не скрылся из виду. Остановились мы только, когда увидели впереди полу высохшую реку. Только тогда мы поняли , что треск обстрела прекратился. Лишь поднимавшиеся над горизонтом столбы чёрного дыма напоминали о случившемся. Встал вопрос – что делать дальше?

Во времена великой войны всё было бы просто и понятно. Даже через два столетия разрухи до нас дошло множество плакатов тех лет. Заветы прогадивших всё предков гласили : ,, Гражданин не желающий добросовестно выполнять свой долг перед Родиной – Уклонист. Любой уклонист – по факту Дезертир. Любой дезертир – Предатель. Предатель не заслуживает права называться Пони!”

По идее , оставив позицию мы совершили предательство. Вот только предавать было уже не кого. Мы сражались не за почившую два века назад Эквестрию. Более того, у наших противников было куда больше прав на этот подзабытый идеал. Мы просто выполняли заключённый с Красным глазом контракт. Он предложил нам аугментические улучшения за службу в его армии. Мы согласились. С точки зрения контракта произошедшее бегство следовало расценивать как обычное расторжение сделки.

И вообще в подписанном договоре ничего не говорилось о льющейся с неба плазме. Там было больше про крышечки и услуги Доктора Слаутера. Которыми, мы всё равно не успели воспользоваться до разрушения Собора. Про переподчинение Стерн после смерти Красного Глаза в контракте не было ни слова. В Филлидельфии мы были практически надеющимися , что после победы их не забудут добровольцами. А с добровольца, как известно взятки гладки. Доброволец никому ничего не должен.

Жаль, дело Красного глаза прожило не многим дольше его самого. Но в этом была в первую очередь его вина. Не знаю, как он получил своё полное ресурсов Стойло, но полагаю точно не с согласия всех его жителей. Так или иначе, но он совершил то, что совершил, считая свой поступок необходимым ради всеобщего блага, а значит морально оправданным.

Это его и погубило. Даже самые циничные рейдеры в глубине своих чёрных сердец понимают, неправильность своих поступков. Они вынуждены искать себе оправдание в том, что Пустошь жестока, что в ней не выжить, не совершая отвратительных злодеяний, что невинных здесь давно не осталось, что они просто родились в неудачное время в неудачном месте. Не мы такие, жизнь в пустоши такая, — вот что обычно отвечает, отводя глаза, рейдер умирающей жертве, на предсмертный хрип – за что? И в чём-то эти уроды правы, мир жесток, невозможно быть святее Селестии, но всё равно, есть грань, за которую нельзя заходить никогда. Никогда!

К сожалению, Красный Глаз считал свои решения единственно верными. Были те, кто пытался объяснить ему, что можно поступать иначе. Вот только пони, добившийся даже небольшого успеха, начинает считать себя самым умным. И активно учить жизни всех окружающих. Конечно, такой учитель мало кому интересен. Но всё меняется, если у него есть на пример водный талисман. Быстро вокруг такого ,,великого пони’’ появляется толпа последователей. Им, разумеется, нет никакого дела до его целей и идеалов. Просто пока имеющий неограниченный доступ к ресурсу ,,Мессия” щедро раздаёт его всем, кто ему понравился от фанатично преданных халявщиков не будет отбоя.

Ослеплённый гордостью Красный Глаз так и не понял, что для основной массы сторонников он был просто сидящем на куче технологий и оружия жеребцом, с которым разумеется выгоднее сотрудничать. Мало кто верил в его благие намерения, зато о преступлениях знали все.

От размышлений о природе пони меня оторвал донёсшийся из кабины голос командира:

– Мы подлетаем, полторы минуты до выравнивания скоростей. Рекомендую пристегнуться всем, кто не хочет отправиться в небесное стойло к семидесяти невинным принцессам.

Ему не пришлось просить дважды. Первым в ведущий в кабину люк полез Байт. За ним я. Потом Флер. С опозданием я понял шутку пегаса. Так вот как воспринимают поклонение Алликорнам пони, не терявшие на двести лет солнца и звёзд. Смех не помешал мне справиться с поясным ремнём. Оглянувшемуся Метеору я ответил бытовавшей в нашем стойле шуткой – воистину благодетельных пони после смерти Пинки Пай забирает в страну вечной вечеринки.

— Спасибо мне и в Анклаве морали хватило, неожиданно посерьёзнел пегас. Лучше сразу в ад. Заодно полковника Отема навещу, будет знать как честных жеребцов на верную смерть слать, карьерист хренов…

-Радар засёк цель! – остановил забивший из пегаса фонтан любви к вышестоящим Флер.

— Параметры? – пилот, почему то напрягся.

-Удаление десять тысяч метров, относительная скорость двести сорок метров в секунду.

— Визуальный контакт отсутствует. Байт? Что у нас со связью?

-Приёмник не влазит в бардачок. Попробую удержать в копытах. Тормози аккуратнее. Земнопони как маленького жеребёнка обнял приёмник.

— Что в эфире?

Байт провернул ручку настройки.

— Только помехи… Хотя постой. Есть сигнал на коротких волнах.

-Удаление шесть тысячи метров. Тормози. Бортмеханик вцепился в кресло копытами. Я последовал его примеру.

— Вижу цель! – в голосе пегаса послышался задор.

-Пять тысячи метров.

-Даю импульс.

Белая дымка затянула космос впереди. Вернулась гравитация. Казалось, челнок повис на невидимом тросе. Метеор выжимал из маневровых двигателей всё, что те могли ему дать. Тяжесть была более чем в два раза меньше привычной, но её хватило, что бы мы все неловко повисли на ремнях.

Выравнивание скоростей заняло около минуты. Всё это время сквозь проникавший в кабину шум двигателей был слышен треск радиопомех. Байт упорно пытался настроиться на замиравшую передачу. Он так увлёкся этим, что не обращал внимания даже на доклады Флера.

— Относительная скорость сто метров…. Относительная скорость пятьдесят метров… относительная скорость двадцать метров…

Пегас прекратил торможение. Белый туман рассеялся, и я впервые увидел Кветцель. Он был как близнец похож на Бореалис, но что-то неуловимо отличало его. Вначале я не понял что именно. Лучше рассмотреть челнок мне удалось, только когда Метеор наконец завершил сближение и импульсы маневровых двигателей перестали сотрясать корпус Бореалиса. Теперь, Кветцель висел в сотне метров перед нами. Приглядевшись, я быстро понял, что с ним было не так. Он выглядел слишком потрёпанно, для корабля безмятежно висевшего на орбите. Теплозащитное покрытие во многих местах была содрано, стёкла покрывала паутина трещин, руль направления и элевоны отсутствовали напрочь. Какая сила могла причинить такие повреждения? Очевидно, этот вопрос возник не у меня одного.

-Что с ним?- себе под нос спросил Хак Байт. Выглядит так, будто на борту был пожар.

— Не говори глупостей, парировал пегас. После пожаров остаются следы копоти. К тому же огонь может гореть только там, где есть кислород. Что же тогда стало с внешней обшивкой, и куда делась механизация крыльев? Больше похоже на то, что корабль обо что-то ударился.

-Агась, о небесную твердь на пример. А от пожара в кабине конструкция вполне могла нагреться до температур, могущих вызвать разупрочнение, алюминию на пример много не надо, — выдвинул научную теорию комиссар.

-Баки бы взорвались раньше, — уничтожил её пилот.

-Ты уверен?

-Дискорд побери! Я тушил Эквестрию-8!

-Что?

-Объект, на котором я служил! Возгорание произошло как раз в моё дежурство в пожарной команде.

-Ты был профессиональным пожарным?

-Тогда ещё дружинником.

-Расскажешь?

— О чём? Как сбежавший заключённый попал в Хим. Лабораторию к местному единорогу пирокинетику? Давай как-нибудь в другой раз.

-Потушили хоть?

— То, что осталось. Правда потом восстановительные работы признали не целесообразными и базу забросили.

-Сочувствую… —

-Вот с тех пор я ненавижу единорогов!

-Поаккуратнее, я всё слышу,- оторвался от перископа Квант. Вот ошибусь на полградуса со склонением Альфы Подснежника и мягкой посадки в водах Зебрики!

-Да ладно тебе…

Я ещё раз присмотрелся к Кветцелю. Да с этим кораблём определённо стряслось нечто жуткое.

— Мы не сможем пристыковаться, — неожиданно спокойно произнёс Метеор. Эта посудина вращается по тангажу.

-Может, попробуем компенсировать вращение маневровыми, — доказал что ничего не смыслит в пилотировании Флер.

В этот момент Байт наконец смог поймать коротковолновую передачу. Наполнивший кабину голос пожилого жеребца мягко произнёс – Третья Симфония Октавии – Восход Луны над Горами, в исполнении органа. Напряжённая музыка затопила кабину. На несколько секунд все замерли, даже открывший рот для язвительного замечания пегас.

-Это радио института!!! Выруби его! — мордочку Флера исказила ярость.

-Сейчас же выруби этот навоз! – неожиданно присоединился к нему пилот.

-Тебе то что? — удивился Байт, спешно вырубая приёмник.

-Ты даже не представляешь, как нас задрал этой фигнёй Отем Лиф на Рассвете! Этот мул, наверное, даже сидя на очке, слушал классику.

-А, в этом что-то есть, под крупом проплывают облака, а ты тужишься под стрёмную музыку, и думаешь о вечном, — хохотнул Флер, интересно и почему все считающие себя цивилизованными снобы так любят унылое музло?

-А вот и нет, — удивил нас Квант, я люблю металл.

Можно было ещё долго разглядывать полный Архиотеха корабль и спорить кто тут Шайнинг Армор, а кто ченьджлинги. Вот только к древним технологиям это нас не приближало.

-Так! Думаю всем понятно, что для успешной стыковки двух космических кораблей на орбите необходим ряд условий. На пример на обоих аппаратах должны присутствовать исправные стыковочные узлы. Не менее важно, что бы оба корабля могли висеть в пространстве неподвижно относительно друг друга. Ещё подразумевается, что как минимум один из них должен совершать манёвры. Как нам этого добиться? Есть у кого какие идеи? – наш упёртый прагматик, Флер постарался вернуть разговор в рабочее русло.

Я знал своего друга достаточно долго и понимал, что этот максималист не остановится, пока есть хоть малейшая возможность добиться цели. Нет большую часть времени он добрейшей души пони, может немного стеснительный, капельку мягкотелый — практически Флатершай, только с яйцами и огнемётом. Но стоит ему взяться за что-то, важное и этот земной пони ведёт себя как ракета с жар бомбой. В этот момент Флер напрочь забывает такие понятия как – перенос сроков, передышка, отступление, и врубив режим ,,на войне все средства хороши , победа или смерть!’’ начинает прорубаться к цели используя все доступные возможности.

— Наш план предусматривал, что стыковочный узел Кветцеля исправен, а сам челнок совершает только поступательное движение. В пользу этих предположений говорили прекрасно переживший под слоем смазки войну и два века забвения стыковочный узел Бореалиса, и сверх-разреженные верхние слои атмосферы. По моим расчётам, они давно должны были затормозить Кветцель до скорости предусматривающей сход с орбиты. К счастью этого не наблюдается. Вероятнее всего суперкомпьютер ракетоплана ещё функционирует, по крайней мере, в режиме удерживающего орбиту автопилота, – хитрый и энергичный единорог аккуратно намекнул, что мы по уши в навозе, и снял с себя ответственность. Плохая примета.

— ,,Близкий осмотр '' показал ошибочность этого предположения. Челнок вращается по тангажу, и автоматика не спешит его выравнивать. Возможно, в её программу входит только поддержание орбиты. Вполне вероятно, что суперкомпьютер просто отказал или вспомогательная двигательная установка давно сожгла запас топлива до последней капели. Для нас не имеет значения, произошло это вчера или год назад – невозможность выровнять Кветцель означала провал миссии на ровне с повреждением основной цели, – Балу как всегда сгустил краски, Дискорд побери, стоит только чихнуть и этот медпони умоет копыта сказав, что тебя всё равно не спасти!

— Но само вращение челнока выглядит обнадёживающе. В книге ,,Космонавтика Эквестрии '' из библиотеки нашего стойла говорилось, что многие низкоорбитальные спутники успешно использовали аэродинамическую стабилизацию. Да количество частиц в кубометре разреженного газа на такой высоте меньше, чем в вакуумных стендах многих довоенных лабораторий. Но даже из-за взаимодействия с такой разреженной средой должны возникать аэродинамические силы пусть небольшие, за то постоянные. Если бы ни что не возмущало движение Кветцеля , он бы занял устойчивое положение – носом вперёд. Следовательно топливо и исправный автопилот на борту челнока вполне могут быть… Так, что давайте думать как нам до них добраться, — моё допущение, легко могло оказаться ошибочным, но что мы теряли?

Заскучавший от нашей дискуссии Хак Байт попытался связаться с экипажем висевшего перед нами корабля при помощи радиомодуля своего Пип Бака.

— Орбитальный Ракетоплан Национального Агентства Точного Машиностроения Эквестрии №004 Бореалис вызывает Орбитальный Ракетоплан №001 Кветцель. Ответьте. Приём.

-Это спасательный челнок Бореалис. Всё будет хорошо. Проведите стабилизацию по оси тангажа. Как слышите? Приём.

— Челнок Кветцель ответьте немедленно!

Ответом ему стал шум статики. Вполне ожидаемо, но попробовать стоило.

Метеор повторил попытку программиста.

— Говорит командующий ударного крейсера Космических Войск Великого Анклава Пегасов Бореалис коммандер Шторм! Неопознанное судно немедленно назовите себя или будете уничтожены! – голос пегаса звучал предельно грозно и решительно.

Спиритический сеанс односторонней радиосвязи закончился, под наш дружный хохот.

Нужно было принимать решение.

Вариантов было два. Можно было признать провал миссии и отступить. Либо рискнуть и полагаясь на импровизацию попробовать добраться до довоенного оборудования иным путём. По идее мы уже сделали всё, что могли… Кто же виноват, что объективные причины не позволяют нам пристыковаться. Стальон при работе с пони, конечно руководствуется железобетонным принципом – не смог ты, смогут за тебя, не заменимых пони нет, просто победителей не судят. Конечно, трудно обвинить нас во вращении Кветцеля. Но отношение к провалившим задание пони весьма предсказуемо. Единожды не оправдавшим доверия, обычно не дают второго шанса. Так что рискнуть ради сохранения репутации вполне следовало.

-Один челнок должен двигаться, а другой неподвижно висеть? Что если не Бореалис пристыкуется к Кветцелю, а Кветцель к Бореалису,- предложил очередную идею неугомонный программист.

-Хорошая мысль!- поддержал программиста второй пилот, Метеор и ещё кто-то из команды наденут скафандры, перейдут на Кветцель и пристыкуют к нам эту жестянку.

Казалось бы, в чём проблема? Между нами и целью было не более ста метров. В пустошах туалеты от домов стоят дальше! Но расстояния в открытом космосе и в пустошах это совсем не одно и тоже. Сто метров пустоты – преграда более серьёзная, чем бурная река аналогичной ширины.

-А что будет, если по какой-то причине пегас не сможет вернуться на борт? Каковы наши шансы на мягкую посадку?- если кому в нашем экипаже и было не занимать критического мышления, так это медпони.

-Тогда мы можем затормозить, как получится войти в атмосферу, и если не сгорим выпрыгнуть с парашютами, — неуверенно предложил Квант.

— И так джентльпони, предлагаю проголосовать. У нас есть четыре скафандра и пять огнетушителей. Мы можем приземлиться с пустыми копытами или попытаться добраться до технологий на борту Кветцеля, – пегас драматично расправил крылья.

-Кто ЗА? – Флер демонстративно поднял копыто.

Мы с Метеором и Квантом последовали его примеру.

-Кто ПРОТИВ?

Молчание… Конечно, когда решение уже принято, кто выскажется против?

-Воздержавшиеся?

Балу и Байт подняли копыта к потолку.

-Тогда исследуем этот корабль отсек за отсеком! Кто хочет прогуляться со мной? – пилот обвёл нас взглядом.

Единорог сделал шаг вперёд.

-Нет док. Вы понадобитесь мне на Бореалисе.

-Капитан! Я здесь не для этого, мне нужно на корабль!

-Как только пристыкуемся к Кветцелю и обеспечим безопасность на его борту.

-Это не приемлемо!

-Док! Мне нужно, что бы вы с Хак Байтом вели нас с Бореалиса. Помогите мне сделать мою работу, и я помогу вам сделать вашу… Флер. Сможешь включить стыковочную автоматику, когда мы подлетим?

-Агась.

-Метал?

-Сэр?

-Готов вжарить рок в этой дыре?

-Давно пора!

Когда, во время подготовки к полёту мы с Флером разделили сферы ответственности, мне в основном досталось оборудование, для ремонта которого потребовалось бы выбираться на обшивку корабля. Так, что неожиданностью для меня стала не сама необходимость выйти в открытый космос, а то, что в процессе мне не потребуется чинить что-то жизненно важное.

-И так, что нам известно о Кветцеле? – в голосе пегаса промелькнули деловые нотки, словно он планировал не штурм космического корабля с неизвестным содержимым, а обычную вылазку на руины какого-нибудь склада средств химзащиты.

-Приборы показывают, что уровень радиации в норме, температура внутри Кветцеля не превышает 90 градусов ниже нуля, локатор показывает какую-то дичь, но мы его вообще не трогали перед полётом…

— Боюсь представить, куда делся выделенный на протирку волноводов метанол?

-Правильно боишься, судя по дозиметру и инфракрасной камере — челнок обесточен, но реактор в порядке. Видимо автоматика притушила его, когда начались проблемы, — последнее предложение Флер пробормотал себе под нос.

— Тогда открываем сейф с пушками и готовимся к абордажу! – в глазах пегаса появился азарт.

-Зачем? На борту Кветцеля нет ничего живого, – одной фразой Квант убил весь мой задор. Но пегас оказался ему не по зубам…

-А для профилактики.

Надев при помощи Байта скафандр, я пошёл к оружейному сейфу за своими стволами. Может пегасу с его подготовкой вандерболта и хватит одного лазерного пистолета, а я пони простой, и привык основательно заботиться о своём здоровье.

Со времён службы в армии красного глаза у меня остался лёгкий и удобный карабин с оптическим прицелом. До снайперской винтовки он, конечно, недотягивал, но зато мог вести огонь очередями. Я без труда повесил его на седло скафандра. Очевидно крепления предназначались для какого-то научного оборудования. Что ж в случай неприятностей я хотя бы смогу провести исследование поступательного движения пуль в условиях микро гравитации… Привычным движением проверив ПипБак, я закрепил кобуру с плазменным пистолетом на другом копыте. Этот перегревающийся быстрее комиссарского крупа при упоминании о министерстве тайных наук, агрегат попал ко мне в вечнодиком. Израсходовав все патроны к карабину, я взял его из ещё не остывших копыт неизвестного пегаса с чёрной гривой. Оказалось, что спарк батареи к этой штуке можно заряжать практически от любого единорога. Для большей части из них это не составляло труда, требовалось просто сфокусировать на полчаса магию на севшей батарейке. Позднее Флер научил меня складывать костёр особым образом, так что бы сила огня вновь наполняла магией севший спарк элемент. На случай если на Кветцеле будет невозможно снять шлем и держать плазменик зубами я взял в качестве второго ,, научного прибора '' купленный неделю назад у знакомого караванщика пистолет пулемёт калибра 12,7 мм. Торгаш клялся, что на близкой дистанции эта штука распилит пополам адскую гончую.

Взяв все свои пушки, я пропустил к сейфу Флера.

Во время наших странствий в пустошах он всегда вешал на седло громоздкую штурмовую винтовку – старшую сестру моего карабина. Да в армии всё хоть и убого – зато единообразно. Красный Глаз перенял этот принцип у довоенных государств, лишь слегка подчеркнув убого. Что всё равно стало большим прорывом для деиндустриализованной Эквестрийской Пустоши. В отличии от Анклава заботливые предки не оставили нам гор оружия. Под винтовкой обычно висела седельная сумка с инструментами и снаряжением. Другую сумку, расположенную под закреплённым на седле огнемётом, занимали три баллона с напалмом внутри и пиропатронами на концах. Гофрированные шланги позволяли земному пони брать огнемёт в зубы аналогично висевшей с другой стороны винтовке. Которую, к моему удивлению комиссар не взял из сейфа на ровне с огнемётом.

— Метал! Ты что давно вакуумом не дышал? – Флер закончил с оружием и внимательно посмотрел на меня.

— В смысле?

— Любой ствол из твоего арсенала первым же выстрелом гарантированно пробивает корпус!

-Отнюдь, у меня есть резиновые пули…

-Ещё хуже! Рикошет получить захотел?

Я взглянул на старого приятеля. Не боевого седла не сумок на нём не было, зато на его шее висела пневматическая винтовка. Он в серьёз думал идти на абордаж с этим?

— И с чем же мне тогда идти на Кветцель?

-Можешь взять мой звуковой эмиттер! – тихо подошедший единорог протянул мне пистолет необычной формы.

-Спасибо. А как он действует?

-С общими принципами работы энергомагического оружия знаком?

-В общих чертах.

— Тогда напоминаю. Поражение цели обычно обусловлено нагревом вещества в точке попадания разряда или луча. При низких значениях теплопроводности и теплоёмкости поражаемого материала, когда небольшой его объём успевает нагреться до температур соответствующих фазовому переходу с падением плотности — происходит термический микровзрыв. В ином случаи из-за меньшей скорости нагрева энергия успевает уйти на экзотермические химические реакции. В чистом виде эти процессы наблюдаются крайне редко. Чаще мы можем видеть их суперпозицию. В редких случаях, когда цель имеет высокую теплопроводность при низкой теплоёмкости, мы можем наблюдать испарение всех входящей в её состав жидкостей параллельно с разрушением органических молекул – дезинтеграцию.

Лазерное оружие более точное, но из-за низкого КПД имеет слабую поражающую способность. Что отчасти компенсируется высокой скорострельностью, достигающейся благодаря отсутствию подвижных частей в конструкции. Спектр излучения смещён в красную область видимого диапазона, для минимизации поглощения энергии атмосферой, это приводит к сильному рассеиванию луча с расстоянием. Воздействием гравитации при стрельбе можно пренебречь, если вы не находитесь рядом с каким либо релятивиским объектом (нейтронные звёзды, чёрные дыры и тп). Лазер имеет отдачу, ведь у фотонов есть импульс равный отношению их энергии к скорости света, но при доступных на сегодняшний день пони мощностях вы всё равно её не почувствуете. Наиболее распространённым видом ранений, наносимым лазерным оружием являются ожоги степеней со второй по четвёртую. Даже лёгкая броня принимает на себя большую часть тепловых нагрузок и обеспечивает достаточно эффективную защиту.

В отличии от лазерных лучей сгустки плазмы подвержены воздействию гравитации и атмосферных явлений. С расстоянием они быстро теряют энергию, уходящую в основном на нагрев среды. Скорость их полёта не превышает восьмидесяти процентов от скорости звука, так как при обтекании сгустка плазмы потоком большей скорости появляются скачки уплотнения, приводящие к его разрушению из-за перепадов давления. Вышеописанные недостатки существенно ограничивают эффективную дистанцию применения плазменного оружия. Что компенсируется способностью плазмы прожигать всё на своём пути. К сожалению, в живых организмах содержится большое количество воды. При её испарении образуется паровая подушка задерживающая движение имеющего небольшую массу, а следовательно и кинетическую энергию сгустка. В результате ранения от плазмы похожи на поражения лазером, хотя и более обширны. Защитить от неё может, например изготовленное из углерод-углеродистых композитов покрытие. Его делают эффективным Низкая теплопроводность в сочетании с высокой механической прочностью и особенно способность к абляции. Последнее свойство особенно важно, ведь при возгонке углерода поглощает тепло и образуется оттесняющий плазму газ, температура на поверхности покрытия физически не может подняться выше — 3000 С. Положительную роль играет также его высокий коэффициент черноты.

Единорог сделал многозначительную паузу. И перешёл от лекции к презентации.

-Мой звуковой эмиттер стреляет пучком акустических волн и практически сочетает преимущества обоих видов оружия. Он точен, скорострелен, а частота колебаний подобрана так, что бы игнорируя любую броню воздействовать на живые организмы.

У меня на губах не произвольно появилась улыбка, как у жеребёнка в день согревающего очага.

В бытовом отсеке было два люка и две гермодвери. Люки вели в Кабину Корабля и Приборно-агрегатный отсек. Левая дверь скрывала стыковочный узел Бореалиса. За правой располагалась шлюзовая камера. В неё мы с пегасом и вошли. Флер и Байт обещали ворваться на Кветцель сразу после стыковки.

В непроветриваемой шлюзовой камере висел ели заметный туман. Метеор сгрёб его крылом, и взяв в копыта слепил в небольшой ,,снежок’’ . Мгновение и шарообразное облачко ,,врезалось’’ мне в нос. Я не ощутил удара, но почувствовал промозглую сырость и неприятный холод, когда струйки тумана обтекали мою мордочку. Отшатнувшись, я стёр копытом ледяные капли и увидел, что пегас уже слепил очередной снаряд.

-Хватит! Не смешно уже, — я отскочил в сторону, когда Метеор изобразил копытом бросок.

-Ладно. Пегас опустил копыто и стал катать облако в тумане, как катают ком, чтобы слепить снежного пони. Когда облачный ком достаточно вырос и потемнел, пегас поднёс его к покрытому инеем внешнему люку и начал перемешивать копытами. Теперь они легко проходили сквозь маленькую тучу.

Я понял задумку Метеора – при обтекании воздушным потоком ледяных кристаллов, молекулы на их поверхности теряют электроны, приобретая положительный заряд. Капельки воды при трении о воздух наоборот накапливают заряд отрицательный.

-Метеор прекрати немедленно! — сотрясший шлюз раскат грома подтвердил мою гипотезу.

Этот пегас надо мной издевался.

— Да я для дела стараюсь. Вдруг на Кветцеле окажется что-то по серьёзнее рад тараканов. Турели на пример. А эта штука корпус не пробьёт, но зато любую силовую броню или робота вмиг вырубит. И мутантов электрошок выносит только так! – Метеор продемонстрировал мне слепленную из грозовой тучи винтовку.

-Система проверенна. Внутренняя дверь шлюза задраена, – ожил интерком на стене.

Пегас легко убрал свою ,,громовую винтовку’’ за пазуху, как будто это была плюшевая Пинки Пай. Мы надели шлемы и герметизировали скафандры.

-Открывайте внешний люк.

— Сброс давления начат. Ждите.

Я пристегнул страховочный фал и стал ждать. В течении тридцати секунд ничего не происходило. Потом внезапно пропал заволакивавший помещение туман. Я взглянул на стену и увидел, как капли воды на ней закипели. Через минуту над внешним люком приглашающее загорелся зелёный светодиод.

-Выпускай нас, – услышал я Метеора в подсоединённом к ПипБаку шлемофоне скафандра.

-Осторожно. Двери открываются. Спасибо, что воспользовались услугами нашей авиакомпании. Желаем вам приятной прогулки в открытом космосе. Заходите к нам ещё.

Крышка люка, отделявшая нас от мирового пространства, открылась влево и наружу. Очевидно, она была спроектирована так, что бы открываться только, когда ракетоплан летит в вакууме или стоит на земле. Логично, до войны на флоте все двери открывались внутрь, что бы моряки смогли покинуть тонущее судно, если отсек на их пути будет частично затоплен. В авиации, люки шасси обычно открываются в сторону противоположную направлению полёта, что бы набегающий поток помогал, а не мешал гидравлике при их открытии.

-Пристегнулся?

-Агась.

-Теперь пристегни меня, — Метеор протянул карабин.

Я взял его в копыта и повернулся к страховочной скобе. Открыть шлюз не пристегнувшись к фалу – мозги у этого пегаса видимо птичьи!

-Не туда! – пилот взял карабин и пристегнул его к моему скафандру.

-Что ты делаешь?

— Метал, у тебя включены магнитные ботинки? – загадочно спросил пегас.

-Ещё нет. Какого ……….

Метеор неожиданно лягнул меня обоими копытами. Не успев понять, что происходит я потерял сцепление с полом и через мгновение вылетел из шлюза.

Я оказался в открытом космосе. Мы пролетали над ночной стороной планеты. Всё небо вокруг покрывали звёзды. Их было больше чем в самую ясную ночь в пустоши. Немигающие узоры созвездий гордо занимали свои места на небосводе дремавшей в их свете планеты. Внизу расстилался огромный материк. Лишь несколько слабых огоньков теплились на его тёмной поверхности. Звёзды казались отсюда ближе и ярче.

И во всём этом космическом спокойствии и великолепии громко матерясь летел я. За мной разматываясь тянулись два троса. Взглянув, куда они ведут, я увидел, что пегас отключил свои магнитные ботинки и подпрыгнул. Когда шедший к его груди трос натянулся, я почувствовал сильный рывок. Закон сохранения импульса в невесомости сработал безотказно, теперь я летел с вдвое меньшей скоростью в направлении Кветцеля с Метеором на буксире. Пегаса такое положение дел явно не устраивало, он достал из седельной сумки углекислотный огнетушитель и, направив его раструб в сторону Бореалиса, дал полусекундный импульс. Расстояние между нами стало сокращаться.

-Ты что творишь, мул пернатый! — наконец смог я точно сформулировать возникший у меня к пилоту вопрос.

-Прости бро. Но я бы не убедил тебя совершить такой трюк добровольно.

— Естественно, но попытаться всё-таки мог! Ещё один такой фокус, и я заправлю баллоны твоего скафандра с особым пристрастием!

-Главное в намерениях, что бы о них никто не догадался, — искажённо процитировал главнокомандующего Харрикейна бывший вандерболт.

-В оригинале было — что бы о них не догадался противник! За кого ты меня держишь грифон ощипанный?

-Тебе-то откуда знать?

— После исхода из стойла наше племя обосновалось на Авиабазе Нелис.

-Ты часом не про наземный комплекс академии вандерболтов? Его наспех переоборудовали в аэродром дальней авиации в начале войны.

-Так вот почему по всему штабу висят их плакаты?

-Во время войны каждый второй пегас мечтал служить на этой базе! Бывшие фанаты вандерболтов со всех ВВС писали запросы на перевод в Нелис. На объекте даже официально работала школа двойников Спит Файр!? Эти пони были просто одержимы идеей — отомстить зебрам за своего кумира! Возможно, именно ради такого эффекта Селестия, не моргнув глазом, бросила на амбразуру лучших сынов Клаудсдейла!

-Так вот откуда на Авиабазе столько геля для волос и зажигательных авиабомб?!

-Ты даже не представляешь, сколько этого добра осталось наверху! В стенах самой Академии.

Пегас наконец нагнал меня.

-Хорошо идёте, — с Бореалиса подбодрил нас Квант.

-Док? Давно хотел спросить, но стеснялся: этот ваш портальный двигатель вообще испытывали?

-Да, Министерством Тайных Наук было проведено одно испытание. Оно прошло уже после переноса работ на предоставленный министерством крутости объект под Хуффингтоном..

— Засекретить свои исследования, перенеся их в место, где нипони в здравом уме и трезвой памяти не станет искать что-то кроме понтов… умно… И что же у них в Хуффе получилось?

-Не в Хуффе, а в Филлидельфийской гавани! Не знаю, что произошло в Поларштерне, но учённые МТН, определённо сделали серьёзные выводы из последствий той аварии.

-И что за Эксперимент они провели в Филлидельфии?

-Они установили портальный двигатель на эскадренный миноносец Эпплдридж.

-Он сработал?

-Незнаю. Вся информация была засекречена Министерством Морали. Какие-то ,,очевидцы” утверждали, что корабль исчез в ослепительной радужной вспышке и появился обратно через тридцать восемь минут , весь ржавый и без команды. Некоторые пони в портовых барах говорили, что видели этот корабль, за долго до его постройки в морях, куда он физически не мог доплыть. Я сам знаю рыбака с изумрудного берега, который после рюмки ,,Дикого Пегаса '' рассказывает, что видел Эпплдридж. Так или иначе, но думаю: результат Филлидельфийского эксперимента был отрицательным. Но в науке отрицательный результат это тоже результат.

-Может это и так, но по-моему если кто-то получаете отрицательный результат слишком часто, то ему лучше задуматься о смене профессии, а не имитировать бурную деятельность за деньги налогоплатильщиков, – съязвил Флер.

-Да к концу войны МТН сократило ряд отделов занимавшихся неперспективными, по мнению руководства проектами. И сосредоточило все силы на ЗВТ.

-И правильно сделало, – с явным нажимом сказал Балу.

-Я так не считаю, и заключённые, на которых проводили пробные испытания, со мной бы согласились. Если бы выжили. Биотехнологи перегнули палку!

-И получили результат, – парировал Флер, — завидно?

— Не в этом дело! Ставить опыты на пони — это беспоняшно! И никакая высшая цель это не оправдывает.

— Эти пони были приговорены к высшей мере за сотрудничество с врагом! Их бы всё равно расстреляли.

-Но ведь у многих из них были жеребята! Или старики родители! Что если к сотрудничеству с Зебрами их принудили обстоятельства?

-Если эти пони небыли полными мулами, то выбирая какую сторону конфликта принять, они должны были хорошо подумать о возможных рисках и последствиях. Они решили принять сторону зебр понимая, что их действия приведут к смертям пони, и что Министерство Морали не станет церемониться, если их выявит. Эти пони знали — на что идут и чем это может закончиться. Метеор? Когда ты вступил в анклав, то понимал, что тебе придётся убивать его противников, и что они будут пытаться убить тебя?

— Да. Для этого и существует присяга! Пегас должен раз и навсегда решить, на чьей он стороне.

-Как это выглядело?

-Сорок минут позора и ты в Армии! Хорошо хоть запнулся только один раз.

-Тогда почему с выбравшими другую сторону пони обращались, не соблюдая прав военнопленных?

-Потому, что военнопленным считается только военнослужащий противника, находившийся в составе действующей армии в момент пленения. И вообще во-первых в плен берут только тех кто не способен оказать сопротивления или сдаётся. Во вторых в плен обычно берут только простых вояк, любых гвардейцев, карателей, полит офицеров, особистов, и прочих идейных стараются не брать живьём. Как и партизан, ополченцев и иных иррегулярных добровольцев. Задним числом, что бы оправдать крайние меры их обычно записывают в мародёры. Ещё в плен крайне редко берут снайперов и огнемётчиков. Пленных после захвата допрашиваю, и часто судят как военных преступников. Благо всегда есть за что. Не осуждённых отправляют в концлагерь, где они либо отрабатывают своё содержание сами, либо потом его компенсирует их страна. В обоих случая лагерь приносит хорошую прибыль, – пегасу определённо нравилась тема.

-Просто какое-то средневековье. Рабы и Заложники… Но что если сделавшие выбор пони руководствовались благородными мотивами? Нельзя же их судить как обычных преступников?

-Чем руководствовались пони, продавая родину — значения не имеет, закон суров и он един для всех.

-Тогда что было делать учённым из Кантерлотского Университета? Большая часть исследований там велась на Зебрийские Гранты. Разве эти учёные были виноваты, в том что проводили фундаментальные исследования двигавшие мировую науку за символическую плату со стороны Зебр? Да прагматичные зебры посчитали и решили, что дешевле проводить исследования в Эквестрии. Что плохого в том, что наша наука оказалась более конкурентно способна? Учёные смогли получить деньги на Эксперименты, которые правительство отказалось финансировать. Проклятые политиканы же отдали средства военным и устроили гонку вооружений. Они не хотели этого безумия, им была просто нужна маленькая победоносная холодная война, которая всё спишет.

-Зря ты так. Война двигатель прогресса. Только под угрозой тотального уничтожения находятся ресурсы на развитие новых технологий. Иначе всё уходит на комфорт и безделушки для немногочисленной элиты. Может мы и обожглись заигравшись с огнём. Но этот опыт сделал нас сильнее. А народ, который не хочет содержать свою армию, будет содержать чужую – это ещё Напонион сказал. Да и что те исследования открыли? – Флер не на шутку завёлся.

— Например, что пони менее эффективные и более ленивые работники, чем зебры?

— Ну, так ведь кто платит тот и заказывает музыку. Важно не как замерят , а как посчитают. Так что хорошо, что с началом войны эти исследования свернули.

— Через пять минут мы окажемся над Зебрикой. Предлагаю на всякий пожарный войти в режим радиомолчания.

-Хорошая идея.

Я не стал возражать пегасу. От блюза старого мира у меня давно вяли уши. Спор наследников Военно-промышленного комплекса и академической науки всегда упирался в то, можно ли пожертвовать интересами пони ради блага всех копытных. Яйцеголовые с трудом замечали границы по причине частых командировок на другой континент к различным уникальным телескопам и ускорителям частиц. ВПК был одним целым с армией…

Метеор кинул мне огнетушитель. Я без труда поймал его. Кветцель приближался к нам неспешно, словно огромный грязный айсберг. Пегас достал ещё один огнетушитель и направив раструб в сторону скорректировал курс. Я последовал его примеру. Теперь соединявший нас трос снова не был натянут. Я взглянул вниз.

Под нами уже должна была быть метрополия империи зебр. Огоньки, которые я видел вначале, уползли к самому горизонту. С орбиты были хорошо различимы ледники горной цепи Сьера Манго, отделявшей пустыни северной части Зебранда от саван и степей центральной. Из имевшегося у нас в стойле атласа я знал, что с севера Зебранд омывает холодное течение. Поэтому в эту область континента приносится очень мало влаги с океана. До войны зебры орошали часть пустынь талыми водами ледников, теперь пески снова взяли своё. Когда-то здесь располагалось индустриальное сердце Зебриканской Империи. Очевидно, что на наиболее развитую область континента пришёлся основной удар Эквестрийских мегазаклинаний. Но несмотря на это, тут тоже словно угли мерцали три огонька. Степная зона, бывшая когда-то аграрным центром полосатых, сохранилась значительно лучше, я насчитал полтора десятка видимых из космоса огоньков. Примерно треть из них находилась у побережья недалеко друг от друга. К югу саваны переходили в джунгли. Вдруг мой Пип Бак поймал коротковолновую передачу. Сквозь треск помех до меня долетела музыка, дикая, таинственная, но бравурная.

Неожиданно меня снова дёрнуло за трос. Оглянувшись на пегаса, я увидел, что он вовсю тормозит из своего огнетушителя. Мгновение и я присоединился к нему. В вакууме расстояния кажутся больше чем на самом деле. Мы не успели остановиться полностью и врезались в корпус челнока с небольшой, но ощутимой скоростью.

Я больно приложился боком об углерод карбидную обшивку Кветцеля и стал медленно удаляться от ракетоплана. Громко матерясь в выключенный ларингофон, я выровнялся несколькими импульсами и медленно полетели в направлении шлюза. Пегас последовал за мной. Внешний люк ожидаемо оказался закрыт.

Хорошо, что его конструкция предусматривала возможность открытия снаружи. Поскольку перед стартом экипажи ракетопланов поднимались на борт через шлюз, было необходимо обеспечить спасательной команде экстренный доступ на челнок, в случай аварии. Довоенные инженеры решили проблему просто. Большая углерод карбидная плита в центре люка держалась на четырёх вольфрамовых винтах внушительного размера. После того, как я открутил их отвёрткой, пегас ловким движением гренадёра отправил квадратный кусок композита самостоятельно исследовать космос.

Перед нами предстал штурвал удерживавшего люк гермозатвора. Далее всё было проще пареной репы, через пять минут и четыре оборота его колеса мы проникли в шлюз. Я пристегнулся к расположенной на стене скобе и только после этого отсоединил связывавший нас с Бореалисом трос. Карабин на его конце плавно поплыл обратно в космос. Блеснул на прощание в свете луны и пропал из виду. Теперь мы были сами по себе. Пегас захлопнул люк и налёг на гермозатвор.

Я осмотрел помещение.

Удивительно, пульт управления внутри шлюза работал исправно. Автоматика даже смогла выровнять давление, окатив нас струями сжатого воздуха.

Внутренняя дверь шлюза с шипением отъехала в сторону, впуская нас в бытовой отсек. На Кветцеле оказалось неожиданно жутко и ожидаемо темно. Прямо как у Луны под хвостом. Не сговариваясь, мы включили нашлемные фонари. На первый взгляд в бытовом отсеке было пусто. Неужели всё может быть настолько легко? Ни турелей, ни радиации, ни следов экипажа, Дискорд побери. Красота. Входи кому не лень, выноси что хочешь! Даже не что поднимешь, как было бы на поверхности. Отныне невесомость объявлена лучшим другом мародёра, после темноты конечно. Жаль, что такие комфортные условия труда не встречаются в пустоши.

Метеор уже отключил магнитные ботинки и взлетел, когда его фонарь без предупреждения мигнул и погас. Какого сена? Через секунду мой фонарь тоже выключился, и нас окутала непроглядна тьма. Не понимая, что происходит, я достал из нагрудного кармана зажигалку. Один щелчок, второй. Тщетно. Не единой искры! Что за фигня? Раз я слышу щелчки зажигалки, значит давление в кабине более чем достаточное, тогда почему огонь не горит…. Мои мысли прервал глухой удар на другом конце отсека. Я убрал зажигалку и бросился на помощь Метеору. Наверное, в темноте пегас попытался вернуться к шлюзу и налетел на какое-то препятствие. Только бы шлем не разбил, а то мы тут застрянем. Меня внезапно настигло озарение, что если кислорода в атмосфере корабля не хватило огню зажигалки, то смерть от удушья для пони обеспеченна. Даже если это могущий летать на высоте пегас.

Не было ничего удивительного в том, что во время столь затянувшегося полёта перегорели все лампочки, но что же стало с агрегатами системы Жизнеобеспечения? По моей спине пробежали мурашки, когда я представил последние часы упокоившихся здесь космопони.

Внезапно моё правое переднее копыто наткнулось на стену. Только сейчас я понял, что отходить от шлюза, и искать пегаса в полной темноте было ошибкой. Теперь я тоже заблудился. Чувствуя нарастающий страх, я решил нарушить радиомолчание. Активировав радиомодуль пипбака, я произнёс как можно более спокойным голосом:

-Бореалис. У нас проблема.

Сколько времени пони может провести без воздуха? Сколько времени нужно другому пони , что бы на ощупь выбраться из этого склепа обратно в открытый космос? И что ему делать дальше?

-Что у вас? – напряжённый голос Байта прозвучал в тишине мёртвого челнока подобно грому.

-Какого сена нарушаете радиомолчание? — подал признаки жизни Метеор.

Неожиданно я почувствовал себя полным ослом. Что Хот Метал? Опять поддался глупому порыву? Ладно, хорошо хоть не запаниковал.

-В чём ваша проблема?

-У нас отказало освещение… — доложил я, надеясь что если все сосредоточатся на этой мешающей работе проблеме, то никто не заметит, что я со страху потерялся в темноте. Последнее чего я хотел, это что бы надо мной смеялись по возвращении.

-Всё?

-Даже зажигалка…

-Ты использовал зажигалку? А если бы на борту произошла утечка взрывоопасного газа? Если тебе жить надоело, то есть куча менее болезненных способов! Я лично буду рад тебе помочь… – в этот раз сарказм Метеора прозвучал как-то не уверено.

-Откуда тут взяться газам? Ты что ел перед вылетом брокколи? – воспользовался я моментом. Держи свои удушающие газы при себе, а то челнок придётся проветривать.

-Какие действия вы предприняли? – судя по голосу Байту было смешно.

-Иду вдоль стенки , в поисках шлюза , планирую возвращение на Бореалис.

— А ты Метал?

-Тоже самое, — цинично соврал я.

Определить где пол, а где стена в невесомости весьма проблематично. Но из опыта полёта на Бореалисе я знал, что если встану на задние копыта, то передними смогу дотянуться до потолка. Проведя этот нехитрый эксперимент, я понял, что стою на стене. Вот что бывает, если прыгать в тёмноте и невесомости на звук. Повиснув копытами к полу я двинулся вдоль стены.

-Кто первым дойдёт до шлюза три раза стукнет копытом, что бы второй быстрее его нашёл,- внёс рациональное предложение Метеор.

-Спорим на пиво, я буду у шлюза раньше, — ну кто после такого вызова подумает, что мне было страшно?

-Спорим,– принял вызов бывший вандерблт.

Полминуты я в тишине двигался вдоль стенки. Потом с Бореалиса пришло неожиданное сообщение.

— Новая вводная. Оставаться на местах. Ждать. Через десять минут мы окажемся над дневной стороной планеты. Тогда и продолжите работу.

-Вас поняли.

Я остановился и присел на круп. Метал пола казался холодным, даже через скафандр.

Вокруг было тихо и спокойно. Тьма и холод властвовали на этом корабле уже много лет. Но вот и до этой, спрятанной среди звёзд могилы, добрались мОродёры. Да именно МОРОДЁРЫ от слова МОР! Чужая смерть стала для нас источником прибыли. Вот уже два столетия пони вроде нас как падальщики слетаются в места, где когда-то властвовала лошадь с косой. После падения мегазаклинаний средний технологический уровень Эквестрии откатился лет на сто. Территории вокруг важных промышленных центров и крупных городов подверглись сильному радиоактивному заражению. Мало кто из бежавших от туда жителей оказался достаточно глуп, что бы замедлять себя большим количеством поклажи. Ясное дело многие пони не пережили столь разрушительный удар. По костям тех несчастных мы и идём к довоенным технологиям. Сильная радиация может веками защищать их могилы от разграбления. Но закон полураспада никто не отменял. Забавно, что плутократы в НКР политкорректно называют представителей нашей профессии старателями. Но ведь не престало же ,,цивилизованным пони'' грабить ставшие склепами дома своих предков ради спарк батареек к лазерной винтовке. Впрочем, лично я всегда хоронил найденные останки и старался по возможности увековечить память этих пони. Во первых, если уважаешь чужую память, есть шанс, что кто-нибудь уважит и твою. Во вторых спотыкаться о радиоактивные кости просто неприятно.

Кстати интересно, куда делись останки экипажа Кветцеля? Не выбросились же они все в космос? Да и вообще странно, что кислородные шашки кончились раньше, чем углекислотные фильтры. Случись наоборот, и космопони погибли бы от отравления углекислым газом при близком к нормальному содержании кислорода в воздухе. Возможно, дело в том, что кислородные шашки нужно зажигать в ручную каждые сутки, а углекислотные фильтры менять раз в неделю. Теоретически наблюдаемая картина могла иметь место, если бы экипаж лишился доступа к системе Жизне-обеспечения пилотируемого аппарата, но тогда почему они не совершили экстренное приземление, непонятно…

Вдруг в темноте впереди показалось движение. Рефлекторно я отпрыгнул назад и упёрся крупом в стену. Что это было? Я протянул вперёд копыто. Пусто… Этот железный гроб начинал меня реально пугать!

Вдруг в иллюминатор слева от меня полился яркий солнечный свет. Мы были над дневной стороной планеты. Осмотревшись, я понял, что стою на потолке. В десяти шагах на полу был Метеор. Так и есть, он во что-то врезался, об этом свидетельствовал развалившийся фонарь на его шлеме. Я присмотрелся, что бы получше оценить повреждения осветительного прибора и офигел. Фонарь был в полном порядке, его передняя часть сдвинулась вправо, открыв доступ к спарк батарейке. Святая Селестия!

Проектировавшие скафандр инженеры видимо посчитали нецелесообразным, тянуть проводку до фонаря. Вместо этого, они использовали в конструкции слегка модифицированный налобный фонарь военного образца с питанием от стандартных спарк батарей. Вот до чего может довести ограниченное финансирование. А мы-то думали, что фонарик интегрирован в энергосистему скафандра. И не заменили батарейки. Неважно, намеренно проектировщики так извратились, предусмотрительно пряча всю проводку от ЭМИ в экранирующий корпус, или просто забыли про фонарь, когда проектировали энергосеть, а потом выкрутились, как смогли. Нас чуть не погубило незнание этой ,, маленькой '' особенности мат части…

-Рог Селестии мне под хвост, — только и смог проговорить я.

-Жесть,- глядя на меня выдохнул Метеор.

Мда, эта мат часть кого угодно с ума сведёт. Я посмотрел на свои копыта и почувствовал, как моя грива встаёт дыбом. Передо мной на потолке была лужа запёкшейся крови.

Обычно умирая от гипоксии порядочные пони не оставляют следов крови на потолке. Возможно, истерзанный организм какого-нибудь наркопони и мог бы на последок захаркать весь летальный аппарат кровавой мокротой. Но тут наблюдалась именно лужа крови. Как вообще она могла появиться в невесомости? Наиболее логичным было бы предположить, что истекавший кровь пони, прижался к потолку, и его кровь смочила не имевший гидрофобного покрытия алюминий. Возник резонный вопрос — Что Дискорд побери творилось на этом корабле?

Метеор ответил на невысказанный ещё вопрос по своему:

— Злоеб..чие сектанты! Даже в грёбанном космосе устроили жертвоприношения!

Я кивнул. На счёт жертвоприношения Метеор мог оказаться прав. Но что-то подсказывало мне , что дело не в странных верованиях экипажа. Когда я был ещё жеребёнком, в библиотеке стойла мне попалась книжка про мореплавателей с индексом 18+. Среди множества интересных историй в ней был рассказ о том: как парусный фрегат попал в полосу штиля, и у экипажа закончилось продовольствие. Что бы выжить оказавшимся в западне пони пришлось съесть капитана, которого они винили в сложившейся ситуации. Следующими стали штурман и старпом. Когда, наконец подул ветер, выяснилось что никто на корабле не знает как прокладывать курс. К счастью команда случайно выбрала удачное направление и спустя съеденных боцмана и кока пристала к берегам Зебрики, где каннибализм был в порядке вещей и горе моряков приняли как родных. Короче, обычная страшилка от МинМора – если будешь критиковать босса, станешь зеброй каннибалом.

Идея, конечно, смотрелась нелепо, но если экипаж оказался заперт на лишившемся по какой-то причине возможности маневрировать челноке. Провиант нельзя регенерировать как воздух или воду. Будь ты хоть Эпл Джек, а яблочный сад в ракетоплан не влезет. Голод и отчаяние вполне могли вызвать у застрявшего на орбите экипажа массовое помешательство. Вполне возможно обезумевшие космопони съели своего товарища. Может и не одного. Часто в безвыходных ситуациях инстинкт самосохранения играет с пони злую шутку. Понимая, что выхода нет, они всё равно пытаются продлить свои страдания. При этом бедолаги часто руководствуются принципом, пусть лучше товарищ умрёт сегодня, зато я завтра. Канибализм мог продолжаться до тех пор, пока оставшиеся в живых не осознали, что им всё равно не выбраться. Тогда в шоке от содеянного пони могли решить прекратить ужас единственным доступным способом. Что ж они хотя бы выбрали самый безболезненный способ самоубийства. При недостатке в воздухе кислорода пони начинает испытывать чувство похожее на сильную усталость. Космопони просто заснули, что бы никогда не просыпаться. Прими Луна их души.

Помолчав немного над пятном крови, мы двинулись дальше. Давление в кислородных баллонах имеет свойство падать, а в пустошах и не такие ужасы попадаются.

Люк между кабиной и бытовым отсеком оказался задраен и, о святая наивность, заперт на висячий замок. И не лень же кому-то было петли приваривать.

Ладно. Как раз для таких случаев я и взял набор инструментов.

Удар молотком. Ещё один. Как же неудобно держать его в копытах.

-Еб..чие Единороги!

Почему разработкой дизайна всего от молотка до пулемёта занимались единороги? Нет, такой молоток великолепно держать телекинезом! Но что делать, если у вас только копыта? Просто замкнутый круг – если ты единорог тебе проще использовать инструменты. Проще сделать карьеру и начать эти инструменты разрабатывать! И ладно ещё инструменты, а не чашки? С такой удобной для телекинеза ручкой!

На пятом ударе не выдержала приваренная к стене петля. Ну какой идиот применяет по алюминию точечную электросварку в обычной кислородосодержащей атмосфере?

Ладно, предположим, у вас нет аргона? Орбитальную сварку трением в таком месте не провести при всём желании… Но неужели так сложно просверлить отверстие и использовать болтовой комплект. Болт. Шайба, ещё одна с другой стороны, что бы распределить нагрузку по большей площади, слегка легированный магнием алюминий переборки не обрадуется, если на его малый участок будет давить сталь болтового соединения. Гайка. Контргайка, что бы не раскручивалось. Если нет болтового комплекта, существуют заклёпки, они кстати более устойчивы к вибрации. Концентратор напряжения у вас в любом случае получится незначительный. Для восстановления герметичности переборки подойдёт любой полимер с хорошей адгезией. Хоть эпоксидка или полиимид на самый худой конец, главное обработать поверхность наждаком и мазать пожирнее. Если же протерянны все полимеры , вас выручит эмаль. Конечно стопроцентной герметизации на веки вечные у вас не будет. Но времени что бы перекусить и надеть скафандр хватит вполне…

От приятных мыслей о железе меня оторвал справившийся с затвором люка пегас.

-Вперёд! Цель в десяти метрах от нас! Я уже чувствую запах довоенных технологий!

Мы вошли в салон.

Лампы тут тоже перегрели, но через остекление кабины открывался восхитительный вид. Наконец то! Высоко в небе висело ослепительное белое солнце. В правом иллюминаторе голубел океан с восхитительной белой воронкой циклона. Метеор тут же залюбовался на неё, так что мне пришлось его похлопать по плечу. Пегас бодро продолжил движение между рядов кресел, мол ты меня не так понял, я просто прислушивался.

-Что собираешься делать по возвращении? — решил я разрядить обстановку.

-Думаю за такой архиотех стальные рейнджеры сразу посвятят нас в рыцари. А дальше переберусь на какой-нибудь дальний аванпост. Что бы только я и пара послушников. Возьму у Энжилов годовой запас дэша. Если поблизости от того аванпоста не окажется поселений, скуплю всех кобылок в Старой Эплузе.

Метеор включил плохого пегаса. Сейчас начнутся истории об ограбленных караванах.

Я ещё раз осмотрелся.

Тел экипажа нигде не было видно. Зато одна из решёток на вентиляции отсутствовала. В невесомости конвекции не происходит и потому циркуляцию атмосферы корабля приходится поддерживать искусственно. Нечто ужасное случилось, когда кто-то как раз чинил жизненно важный вентилятор, а его товарищи размахивали чем-нибудь веерообразным.

Мы достигли пилотских ложементов. Система цереброуправления тут была в полном порядке. В отличии от Бореалиса, где два столетия назад удар ЭМИ превратил её в мёртвое железо. Это печальное обстоятельство вынудило нас собрать импровизированную замену из подкопытных материалов. Довоенный хлам пришлось выбросить без всякого зазрения совести, прошедшийся два века назад электромагнитный шторм имел такую силу, что убитая электроника не годилась даже на запчасти. Сомневаюсь, что там вообще уцелел хоть один транзистор.

В первую секунду я не поверил своим глазам. Под разбитым стеклом в командирском ложементе лежал мумифицировавшийся труп аликорна со вскрытой грудной клеткой. Я спешно отвёл взгляд и постарался подавить рвотные позывы. Не хватало ещё захлебнуться блевотиной в собственном скафандре.

-Где-то я уже видел такие крылья, – заметил пегас, разглядывая останки.

Я преодолел себя и взглянул на мумию. Её крылья не были похожи на пегасьи. Скорее они напоминали крылья летучей мыши.

— Не удивительно, что эти имбецилы застряли на орбите. Первое правило авиации гласит — не расчленяй пилота во время полёта, дождись посадки.

У трупа отсутствовало сердце. Но похожие на пружины провода от закреплённых на теле датчиков исправно тянулись к разнообразным приборам. Несколько кабелей тянулись к потолку, соединяя разбитую стеклянную капсулу с суперкомпьютером.

Поразительно, на мордочке странного аликорна застыло удивление. Что-то с этим жертвоприношением явно было не так. Что именно я понял, когда взглянул на остальные цели нашего визита.

Ложемент во второй капсуле цереброуправления пустовал.

Бортовой суперкомпьютер, как и положено, был прикручен болтами к потолку кабины. Здоровенный шкаф, похожий на тот, что мы выволокли с Бореалиса, только хочется верить исправный. Воистину миниатюризация перед войной творила чудеса. И место для его расположения было выбрано самое оптимальное. С одной стороны компьютер был легкодоступен для техобслуживания, с другой не стоял в проходе. Великолепная конструкция.

Вот только вряд ли она изначально предусматривала три пулевых вмятины на корпусе вычислительной машины.

Стрелявший явно боялся пробить корпус челнока и целился в агрегат, защищённый наиболее толстой обшивкой. Или во что-то перед ним.

Но зачем кому-то понадобилось расчленять пилота , разум которого был в это время на прямую подключён к системе управления ракетоплана.

Пока я удивлялся Метеор перещёлкнул пару тумблеров на щитке и в кабине послышался знакомый гул вентиляторов. Вентиляция была исправна, хотя судя по звуку, что-то и мешало проходу воздуха.

— Метал. В скафандре я не смогу рулить этой птичкой. Может, прогуляешься до хвоста и запалишь пару кислородных шашек.

-А ты? – мне очень не понравилось, что пегас за чем-то пытается выпроводить меня из кабины.

-Кто-то должен позаботиться об усопшем,- Метеор откинул разбитый колпак капсулы.

Кажется он решил единолично наложить копыто на содержимое карманов расчленённого ,,Аликорна''.

-Ладно, – я был ему за это даже благодарен. Нет, в пустошах попадалось всякое. Но при одном взгляде на останки в ложементе меня начинало мутить. Что-то с ними было сильно не так. Нехочу даже знать что…

Перед тем как покинуть салон я ещё раз посмотрел в затянутый паутиной трещин иллюминатор и нажал на кнопку свисавшего с потолка перед рядами кресел телевизора. Удивительно. Предназначенный для развлечения скучающего персонала прибор заработал. Экран начал с середины показывать запись какого-то парада военных лет. Через пару мгновений появился и звук. Я выкрутил его на максимум и наслаждаясь бравурной музыкой двинулся в хвост ракетоплана.

-На брусчатку выходят бойцы Двадцать Первой Карательно-Штурмовой бригады Жестоко Деса… в смысле Железнодорожных Войск имени Рейнбоу Деш. Посмотрите на этих бравых пони в наколках! Зебры боятся встречи с этими крутыми жеребцами больше чем удара тактическим мегазаклинанием!

-На площадь дружбы выходят пехотные части третьей ударной армии. Посмотрите на их инновационную форму. Её создание стало результатом слаженной работы министерств стиля и крутости… Смотрите внимательнее после парада эти пони с голыми крупами… простите за оговорку в обтягивающих шортах отправятся на северо-западный фронт защищать честь принцесс.

-На брусчатке тяжёлая техника, взгляните на новую форму танкистов! Да министерство стиля превзошло само себя! Обтягивающие комбинезоны из чёрного латекса на липучках!

Совсем тихо и не в микрофон – так вот чего не хватало горящим в танках пони, для полного экстаза…..

-О над одним из танков развивается радужное знамя! Неужели его командир фанат Рейбоу Деш? Какой патриотичный танкист!

-Мимо трибун проходят части внутренних войск! Напоминаю, все прошедшие части после парада отправляются на фронт. Почему единорог во главе строя так смотри в мою сторону? У меня, что опять микрофон фонит?

-На главную площадь страны выезжают мобильные ракетные комплексы Сосна-м. Дайте сосну крупным планом!

-Посмотрите как отважные земные пони в кожаных упряжах тянущих повозки с носителями мегазаклинаний. Глядя на этих мужественных жеребцов, я понимаю — Эквестрия может спать спокойно.

Опять мимо микрофона – А вот я не могу…

-И снова обратите внимание на инновационную форму! Она состоит только из перьев! Ещё никогда экипировка военных не была такой лёгкой и …..ну … э …. элегантной……….

Что ж война никогда не меняется… Но в шортах в тундру это пожалуй уже перебор. Готов поспорить офицерам выдали термобельё.

Как с издёвкой говорил главнокомандующий Харрикейн – голодной армии для поднятия боевого духа полезно видеть сытого короля.

Тысяча лет без войн такому бардаку не оправдание.

Люк между бытовым и приборно-агрегатным отсеками плотно приржавел и не поддавался.

-Воздушную часть парада открывают Вандерболты! Ведёт строй лично министр крутости Рейнбоу Деш!!! Это просто потрясно!!! – последние слова почему-то прозвучали казённо , как если бы диктор сказал например ,, Налоги'' или ,, национальные интересы ''. Вот только что в них национального? Что простой пони забыл в Зебрике?

— Радужный след на всё небо!!!

Я уже хотел прекратить битву с люком и пойти вырубить телевизор, когда гермозатвор поддался.

Мне не осталось ничего иного, кроме как ругаясь двинуться в ,, машинное отделение’’.

Тупые торгаши и продажные политиканы втянули нас в бессмысленную войну, последствия которой мы не можем разгрести и дезактивировать уже двести лет!

Плевали они на Эквестрию, этих мулов только монеты беспокоили!

— Мы живём в самой прекрасной стране на свете. А все остальные страны нам завидуют. Ведь именно мы придумали Мегазаклинания, фургон Жигулёвский скакун и много других страшных вещей! Именно у нас можно купить патроны в торговом автомате и обезболивающее строго по рецепту аккредитованного врача! Да это грифоны придумали пончики , но только пони догадались есть их на работе! Мы гордо называем свою страну Эквестрия, а Зебры завистливо говорят Поняша, но всё таки она наша. Наша Поняша.

— А это Филлидельфия , чугунное сердце нашей Родины.

Именно здесь на труболитейном заводе №69 работает первый в Эквестрии пегас нетрадиционной профессиональной ориентации Клауд Раин.

Яростный мат Метеор сотрясал челнок следующие десять минут.

-Продолжение вы сможете увидеть на канале Голос Зебрики после рекламы!

-Голос Зебрики – только для мыслящих пони.

-Запрещённые Министерством Морали фильмы и передачи – только на канале Голос Зебрики!

-Менталки, освежи разум и дыхание!

Я как раз вставил кислородную шашку в гнездо прибора регенерации атмосферы, когда пегас не выдержал и, отвлёкся от карманов мертвеца, что бы вырубить проклятый зомбоящик.

Зебры полностью отдали свой пропагандистский телеканал в копыта не допущенных к эфиру в Эквестрии дегенератов, вероятно без ведома последних. О чём это могло говорить? У полосатых не нашлось, что сказать пони в доказательство своей правоты. Возможно. Наше Министерство Морали тоже не всегда находило нужные слова.

Забавно, что у не живших мирно тысячу лет зебр были полностью аналогичные проблемы.

Но какие мулы записали на кассету такое?

Ответ не заставил себя долго ждать. Когда Метеор наконец предал космосу бренное тело усопшего алликорна, челнок ощутимо качнуло. Сила инерции внезапным рывком оторвала меня от пульта. Вставая на дыбы, я попытался ухватить передними копытами что-нибудь прикрученное к корпусу. Удалось мне это не сразу. Я поднял глаза, что бы взглянуть на спасшую меня от кувырка ручку и встретился с испуганными глазами замороженной зебры. Криогенная капсула с ней располагалась на потолке, рядом с четырьмя такими же.

-Аа! Метеор! – от неожиданности я вскрикнул как маленькая кобылка.

Пегас не ответил.

Очевидно, он не слышал меня из-за приглушавшего голос шлема. Первый испуг уже прошёл, и я знал, что в атмосфере должно быть достаточно кислорода.

Я аккуратно снял шлем. Нагревательные элементы в вентиляции ещё не успели отогреть замёрзшей корабль, воздух оказался свеж и морозен как зимой в лесу. Набрав полные лёгкие, я снова позвал пилота.

Мне опять ответила мёртвая тишина забытого космолёта.

Ощущая непонятное беспокойство, я двинулся к кабине. Но пройти успел только в бытовой отсек. На мгновение послышался переходящий в свист и шипение гул , и корабль снова тряхнуло. Метеор подключился к челноку и начал стыковку.

Сохраняя три точки опоры, я добрался до кресел у откидного столика, похожего на тот, за которым мы с друзьями несколько часов назад пили ядерколу. Сев в ближайшее я пристегнулся поясным ремнём и прикрыв голову копытами от летавшей по Кветцелю мелочёвки спрятал мордочку в колени.

Принятые меры оказались излишни. Метеор выполнял ювелирно точные манёвры , а не экстренный вход в атмосферу. Было бы вполне достаточно просто уцепиться зубами за что-нибудь крепкое. За время стыковки в мою гриву несколько раз врезалось что-то твёрдое , но к счастью не тяжёлое.

После прекращения тряски , я отстегнулся и собрался уже лететь к стыковочному шлюзу, когда моё внимание привлёк воткнувшийся в подлокотник кресла в паре сантиметров от меня нож.

Спокойно Метал, в неинерциальных системах отсчёта предметы могут приобретать скорость без воздействия внешних сил — попробовал я унять дрожь в коленях.

Получилось не очень. Покоя не давало иррациональное чувство как будто с Кветцелем что-то не так! Словно сам корабль не хотел видеть пони на своём борту.

Что бы отвлечься от неприятных мыслей я глянул в иллюминатор. Державшееся только на армирующем волокне внешнее стекло раскрошилось до полной непрозрачности, но мне показалось, что я вижу за ним что-то большое.

В дверь шлюза три раза постучали.

Я подлетел к интеркому и нажав единственную кнопку спросил:

— Кто там? – глупейший вопрос в подобных обстоятельствах!

-Свои!

-Свои в такую погоду дома сидят, телевизор смотрят. Сказал я, в ручную разблокируя люк.

Через секунду его крышка открылась от сильного пинка и два земных пони с оружеем влетели на борт.

-Пчта Экфестрии! Экспресс достфка! – пошутил сжимавший в зубах травматический пистолет программист.

Я постарался улыбнуться. Но получилось видимо не очень.

— Метал. У тебя вид как будто зебру увидел,– уже серьёзнее сказал Байт убедившись, что в помещении нет врагов.

-Так и есть.

-Ты нормально себя чувствуешь? — Балу влетел на Кветцель неспешно, как к себе домой. При взгляде на медпони можно было подумать, что он бывает на забытых в космосе ракетопланах, чаще, чем в операционной.

-Агась. Можете сами взглянуть. Я показал копытом в сторону приборно-агрегатного отсека.

-Ты что там горячих кобылок нашёл? – со стороны кабины подлетел пегас.

-Скорее свежее мороженных,– я оттолкнулся от пола, целясь точено в отделявший нас от машинного отделения люк.

Док ухватил в зубы повисший в воздухе чемодан со знаком Министерства Мира и с грацией стратегического бомбардировщика последовал за мной.

Осмотр специалиста показал, что две из пяти криогенных камер пусты. В трёх других кроме уже знакомой мне ,, свеже-мороженной зебры'' нашлись интеллигентного вида единорог в круглых очках и пегас с кожистыми крыльями как у алликорна в кабине. Балу заявил , что ,, пациенты'' живы, и двое из них при желании могут быть разморожены в течении получаса. Трудности могли возникнуть только с пегасом, медпони с первого взгляда диагностировал у него множественные баротравмы, ультрафиолетовые ожоги и обморожения. Складывалось впечатление, что ,,необычный пегас’’ прогулялся в открытом космосе без скафандра.

-Предлагаю разморозить кого-нибудь и спросить: что за дискордовщина тут произошла? – Байт как всегда предложил простое, но рациональное решение. Знание схемотехники и любовь к программированию воспитали в нём привычку подходить к любой проблеме спокойно и методично.

-С кого начнём? — невозмутимо спросил Балу. Мне показалось или медпони хотел разморозить всех ,, пассажиров Кветцеля''?

-Неважно! Я тут никого не оставлю! – Метеор оказался настроен не менее решительно.

-Размораживать всех пони сразу плохая идея. Во первых мы не знаем, что у них на уме , во вторых нам не нужны свидетели,– произнёс Флер нейтральным голосом.

-Что?

-Сейчас Регион, Стальные Рейнджеры и НКР находятся в состоянии шаткого перемирья. Но что будет, если кто-то в НКР узнает, что у региона появилась столь большое техническое преимущество, как исправный суперкомпьютер? Как бы плутократы не были недальновидны и продажны, не один из них не за какие крышечки не забудет про такие возможностях в чужих копытах! А Стальные Рейнджеры? Да, они негласно помогли Стальону с подготовкой экспедиции Бореалиса, но что будет, когда довоенные технологии окажутся на поверхности? Согласятся ли паладины уступить такой куш , что бы немного насолить НКР? Не сочтёт ли их руководство такой ,,отвлекающий манёвр’’ неприемлемым если узнает , что конкретно мы достали?– Флер в очередной раз показал: на что способны безобидные последователи апокалипсиса, когда дело касается борьбы за мир во всём, что осталось от мира.

-Стальные рейнджеры считают себя наследниками Министерства Военных Технологий. То есть фактически ВПК и всех высокотехнологичных родов войск. Организационно они представляют что-то среднее между Эквестрийской армией времён войны и рыцарским или скорее даже монашеским орденом. Для этих милитаристов Старая Эквестрия со всеми её достижениями священна. С другой стороны на всех прочих пони они смотрят, как на недостойных обладать технологиями прошлого дикарей. Очевидно, что узнав о нашем ,,улове” , Стальные Рейнджеры наверняка заявят свои права на него. И для НКР нанесение упреждающего удара покажется оправданным, ведь они считают себя право приемниками довоенной Эквестрии, а ,,во имя сохранения демократии оправданны любые жертвы’’. Все попытаются захватить бесценное оборудование силой, – Хак Байт пожал плечами, соглашаясь с Флером.

— И что? Ты предлагаешь бросить этих пони здесь? – Метеору такой вариант казался не приемлемым. Я вспомнил, что Вандерболты заслужили свою популярность за облаками не столько боевыми, сколько спасательными миссиями.

-Зачем же? Мы можем разморозить кого-то одного, как предлагает Флер , задать ему все вопросы и узнать будет ли он держать язык за зубами в случай спасения, – Байт в эту минуту был самой рассудительностью.

-Так кого размораживаем? – медпони идея явно понравилась.

-Может пегаса, – предложил Метеор.

-Странный он какой-то… Крылья эти? Может мутант?

-Да сам ты мутант! Нормальный пегас наверняка! А крылья такие встречались среди наших ещё до войны, редко конечно, потому что ген рецессивный!– Метеор грудью встал на защиту странного сородича. Пегасы превыше всего? Или как там у них в анклаве?

-Он ещё на глаза влиять должен,- пробурчал себе под нос Балу.

-Так ты разморозишь его?– пилот просто светился от возможности спасти собрата.

-Исключено!

-Почему?

-У пациента множественные баротравмы. После извлечения из крио-капсулы ему понадобится срочная медицинская помощь, и я не уверен , что смогу его спасти… Будет лучше транспортировать его на Бореалис не извлекая, размеры люков позволяют.

-Ладно, но я его не брошу!– Метеор скрестил копыта на груди. И если что, то челнок входил в состав ВВС, так что формально всё оборудование должно принадлежать Великому Анклаву Пегасов!

-Ха! А у вас точно есть к нему инструкция? А то ещё нарушите случайно устав! Или у вас давно гаек не закручивали? – балу как и большинство жителей пустоши не вникал в политику пегасов, но знал о царившем в небесах верховенстве закона над здравым смыслом.

— Не твоё дело!

–Тогда кого будем размораживать?

-Думаю, у присутствующих возникнет меньше моральных проблем, если придётся выкинуть в открытый космос зебру,– Ах Флер, милый заботливый последователь Флатершай, даже в столь трудный час ты беспокоишься о наших чувствах…

-Квант вроде понимает по зебрийски.

-А если она нам ничего не скажет – меня вдруг стали терзать смутные сомнения, вдруг зебра не захочет с нами говорить.

-Всё она нам скажет, либо сразу, либо когда мы начнём её драть в два смычка! – Метеор явно был недоволен, что его собрат проведёт полёт в криогенной камере и не узнает, кто его спас. Впрочем, пилот понимал, что покинувшему Анклав не по своей воле Вандерболту, лучше не попадаться лишний раз на глаза другим пегасам.

-Лично мне пофиг. Зебру так зебру,- Балу повис над пультом…

Пока медпони возвращал зебру из глубокой заморозки мы пошли осмотреть корабельный сейф.

Пока Байт колдовал над электронным замком, я решил задать Метеору сокровенный вопрос.

-За что тебя из Анклава попёрли?

-По здоровью, – уклончиво ответил пегас.

-Не верю. Военная медицина при желании признает годным любого инвалида.

— И негодным любого Вандерболта! Было бы желание…

— А оно было?

— Ещё какое… На меня из-за одного случая чуть уничтожение Клаудсдейла не повесили.

-Рассказывай.

-Да обычная история. Сижу в день крылатого пехотинца в парке уже закинулся Дешем, догоняюсь Рейджем слушаю Винил Скретча на Пип Баке, хорошо… И тут подходит ко мне какой-то гражданский и просит сделать потише музыку. Я его посылаю на Луну. Он начинает конкретно до меня докапываться, и получает копытом в челюсть. Набегают двое патрульных в лёгкой броне, я их раскидываю. Подлетает воздушный фургон, из него ещё трое, скручивают меня и везут в комендатуру. Комендант ждёт на пороге, радуется мул выполнению плана по хулиганам, а я выкручиваюсь и лягаю его, так что этот петух летит через стену. В тот день у вандерболтов стало одним офицером меньше, а в пехоте сержантом больше. Хорошо ещё меня командир отряда положительно охарактеризовал, считай, прикрыл.

— Ну ты отжёг! За Коменданта отдельный респект!!! Но ты говорил, тебя выгнали вообще из Анклава.

-Что такое, по твоему, Анклав?

-Государство пегасов?

-Отнюдь. Официально мы считаем себя Эквестрией, как и до падения бомб.

-Тогда, Анклав это правительство этой ,,Вашей Эквестрии''

-Метал, ты путаешь понятия правительство , государство и страна. Страна это территория, на которой проживает народ – копытные с общим языком и культурой. Страна у нас одна – наша любимая Родина — Эквестрия. Государство это организация, сформированная народом как средство управления страной. К сожалению далеко не вся Эквестрия находится под контролем нашего государства. Правительство это орган исполнительной власти в составе государства, он управляет страной в рамках законов, которые принимает Совет. За тем, что бы никто не выходил за рамки закона, следят независимые суды…

-И что из этого Анклав?

-Анклав это скорее единственная разрешённая законом политическая партия.

— Штурмовавшие Филлидельфию, пегасы были не слишком похожи на политиков.

-Великий Анклав Пегасов это партия военных, что бы в неё попасть нужно вступить в Армию, но в армии не могут служить пегасы, не состоящие в Анклаве.

-Так Анклав это армия?

-В некотором роде. Скорее Армия это боевое крыло анклава, в котором должны состоять все его члены…

У меня взорвался мозг.

-Тогда получается, ваше государство нелегитимно? Ещё Напонион сказал, что единственным сувереном может быть народ. А как не состоящие в Анклаве пони могут влиять на управление страной?

-На выборах верховного генерала.

-Но у вас же тоталитарное государство?

-Агась. Все сферы жизни пегасов подчинены Анклаву, от экономики до культуры.

-Но как же правительство вас контролирует?

-Не правительство, а Анклав. Генерал Лупус, после падения бомб принял очень жёсткие законы. Жить, не нарушая их практически не возможно. Всем пофиг на мелкие правонарушения. Но если ты разгневал начальство, тебе сразу всё припоминают.

-Умно. В начале требовать невозможное на уровне устава, а потом прощать или не прощать всегда виноватых подчинённых по своему усмотрению. Хитрый был этот ваш Лупус. Но тебе, то за что всё припомнили? – пегас мог сколько угодно делать лирические отступления от темы, но я хотел услышать конкретный ответ.

-После Дня солнца и радуг в Анклаве изменился баланс сил, к власти пришла новая фракция. Им требовалось показательно наказать виновных в провале операции Выжигание. Поскольку реальные виновники поражения были мертвы, то что бы усидеть в кресле, очередному верховному генералу пришлось назначить новых. И кому как не разжалованному в сержанты офицеру оказаться среди ,,виновных''. Тем более если это переведённый в крылатую пехоту ,,по здоровью ’’ вандерболт. Хорошо хоть бывший командир Эквестри-8 предупредил по старой дружбе, что за мной скоро придут.

— Бывает

— Не говори, но знание-сила, благо не один я в таком крупе оказался. Как запахло печёными яблоками, мы с парой товарищей по несчастью угнали гружённый оружием фургон и сиганули под облака.

-Прямо в наглую?

— Неа. Просто у грузчиков бы обеденный перерыв, а охранявший его салага присоединился к нам, как только услышал про поверхность. Может старослужащие задолбали или дашитом стать мечтал. По дороге к нам ещё какой-то химик приблудился.

Байт, наконец, справился с замком сейфа и от вида содержимого у пегаса случился лёгкий ступор.

В сейфе лежала антимех-винтовка. Не знаю, чего пернатым не хватает за облачным занавесом, но уверен — крупнокалиберное огнестрельное оружие должно входить в этот перечень. Я прямо чувствовал, как пегас хочет эту пушку. Отдача. Грохот выстрела как из мортиры. Кислый аромат пороховой гари. Какой лучемёт может этим похвастаться?

Под такой вкусной, но совершенно не уместной на орбите, вундервафлей, лежал неприметный ланчбокс с большим кодовым замком. На цинковом покрытии крышки кто-то вывел гвоздём словом ,,щитомордник''.

-Очевидно пароль, – решил Байт и ввёл слово из одиннадцати букв в громоздкий механический замок.

Раздался щелчок, – оригинальная защита от дурака. Если по какой-то причине откажет электронный замок сейфа, то только вменяемый пони сможет добраться до патронов.

Байт попытался открыть крышку, но лишь оттолкнулся от неё копытами.

-Тяжёлая зараза!

Земной пони упёрся в пол и повторил попытку. С трудом ему удалось поднять крышку. Свинцовая она что ли… Программист резко отступил на шаг.

Размеренно затрещал встроенный в Пип Бак дозиметр.

-Спасибо Селестии за холодный ядерный синтез! – Флер неожиданно широко улыбнулся.

Я подошёл к сейфу и увидел, что в ланчбоксе среди утопающих в кубиках льда банок довоенного пива лежит, артиллерийский снаряд неизвестной конструкции. Половина его корпуса отсутствовала от обтекателя до днища, и я мог рассмотреть содержимое, как в музее. Большую часть объёма занимал цельнометаллический цилиндр, ближе к носу он начинал сужаться, а затем снова расширялся, принимая сферическую форму. Конструкция напоминало грецкий орех или бутылку от ядерной колы с большой и круглой пробкой вместо крышки, как те, что используют самогонщики в пустоши, только чуть пошире. В свободном от ореха носу снаряда помещалась какая-то электроника.

-Вот так джекпот! Тактическое Мегазаклинание!

Флер протянул копыто и взял пиво из ланчбокса. Мы с Метеором последовали за ним.

Пиво оказалось холодным и кислым. Через пару минут Кветцель перестал казаться мне мрачным и жутким местом. Напротив, теперь забытый корабль выглядел тихим и уютным гнёздышком над бушующими просторами пустоши. И покидать его совсем не хотелось

Моё беспокойство улетучилось бы совсем, если бы не дозиметр. Опоздавшие на мировой пожар килотонны пролетарского гнева просились на свободу.

-Пошли, займёмся оборудованием в кабине,– Байт очевидно тоже расслабился.

-Сейчас, только схожу полить ромашки и вас догоню,– я аккуратно двинулся к приборно-агрегатному отсеку.

Вакуумный унитаз оказался сломан. Перейти на Бореалис, я уже не успевал физически. Вылетев из уединённой кабинки я расстегнул скафандр и с наслаждением направил струю на неисправный агрегат. Когда процесс был окончен, на толчке образовался слой льда, а облачко мелких кристаллов заполнило почти всё помещение. Чтобы они не разлетелись по кораблю, я спешно захлопнул дверцу. Застёгивая скафандр, я с опозданием понял, что в машинном отделении кроме меня есть док. К счастью он был слишком занят каким-то графиком на экране, или это опять была оборона древних.

Вдруг отсек осветила яркая вспышка. В её свете стало видно, что доступ к приборам у дальней стенки отсека закрывает крупногабаритный агрегат непонятного назначения.

Просияв мгновение вспышка погасла и со звуком ,,Взззз’’ и на борт Кветцеля телепортировался Квант. Я рефлекторно включил З. П. С.

Так спокойствие. Вдох, выдох. Сквозняк медленно унёс облачка белого пара в сторону. Как же тут всё-таки холодно.

— Квант какого ……! – любое руководство по эксплуатации транспорта категорически воспрещает телепортацию на ходу! Ведь при перемещении единорог менял свои координаты, но сохранял импульс неизменным во всех инерциальных системах отсчёта.

-Я подумал, что раз вы на Кветцеле, так долго и ни какой стрельбы нет, то тут наверняка безопасно, – съёжившийся от холода единорог деловито направился к непонятному агрегату, но вдруг передумав повернулся и спросил:

-И раз тут безопасно, то не были бы вы столь любезны — вернуть мне мой эмиттер?

-Забирай,- я вернул учённому странную пушку, и направился к кабине. Интересно тот странный агрегат и есть его портальный двигатель? Выглядит не слишком.

От праздных мыслей меня отвлекло громкое — Дзыньк! Я обернулся и увидел, как из раскрывшейся криогенной камеры выпадает ошалевшая зебра.

— Ok te? – спросил, что то по зебрийски Квант. Дискорд побери, с таким свидетелем никаких свидетелей в космос не выкинешь!

— Бегите! Спасайтесь! Это корабль проклят Найт Мер Мун! – отчаяние и страх в голосе зебры заставили моё сердце сжаться. Полосатая кобылка попыталась встать и побежать, но безвольно повисла, потеряв сознание.

Балу бросился к ней с каким-то шприцом.

Заметка: получен новый уровень.

Новая способность — звёздная болезнь. Ни кто в космосе не может без вас обойтись. Вы можете навязывать другим космопони свои условия сотрудничества и получаете +10 к бартеру.

Получена квестовая способность — космическое спокойствие. Вы взглянули в бездну космоса, почувствовали его мёртвых холод и что-то осознали для себя. Вы получаете +1 к интеллекту, когда в ста метрах от вас есть противники.

Получено достижение – Дружба Народов, исполняя свой интернациональный долг на просторах вселенной, вы помогли хотя бы одной зебре. По возвращении вы получите личную благодарность Стальона и + 100 очков репутации в регионе.

Она вернулась

Свет ее радуги

Вызыватель в Эквестрии

Ламия

То еще времечко

Новый Год новых пони

Лавина

Twilight x Twilight = Twilight²

Осень в небе

Прекрасный монстр

Фоллаут Эквестрия - Лунные Тени

На абордаж!