Вознесение
Глава 10: Белая глубина
Единорожка отрешённо возвела взгляд ввысь, к башне, под потолком которой монотонно качалось на верёвке нежно-зелёное тело пегаса. «Он совершил свой последний полёт, — прошептала Твайлайт, — но что же дальше? Что ты хотел сказать этим?» — последовали вопросы в пустоту.
— Я не верю, что это он, — мрачно сказала Спитфайр. — Скайблоу был не из тех пони, что легко ломаются.
— А может, удар оказался слишком сильным, — задумчиво произнесла Твайлайт, всё ещё не отрывая взгляда от башни. — Впрочем, мне тоже не кажется, что это самоубийство, а значит мы дело мы имеем с очередным... — запнувшись, единорожка наконец посмотрела на Спитфайр.
— Значит, с очередным, — та вздрогнула. — Значит пони всё-таки не просто пропадали, это... убийства.
Где-то за её спиной отрывисто вздохнула Рэйнбоу Дэш.
— Ты сказала, что Скайблоу был твоим хорошим знакомым. Можешь определить, его ли почерк в оставленной записке? — спросила Твайлайт.
— Его, — Спитфайр потупила голову, — но... Не знаю, может быть здесь какая-то магия, или просто подделка, или...
— Или его самого заставляли писать это насильно, — тихо сказала единорожка, проигнорировав очередной вздох Рэйнбоу. — Блуотер, проведёшь потом экспертизу?
Пегас нахмурился.
— Это не по моей части, — сказал он. — Я бы сейчас лучше тело осмотрел, а записку отправил в департамент, там сделают всё, что нужно.
«Ага, а потом Роузвуд отправит этих «сделавших всё, что нужно» пони «отдыхать», и мы так ничего и не узнаем», — подумалось Твайлайт, но вслух она ничего не сказала.
— Вы вызвали полицию? — поинтересовался тем временем Блуотер у Спитфайр.
Та покачала головой:
— Ещё нет, Рэйнбоу Дэш настояла на том, чтобы первым делом оповестить Твайлайт Спаркл.
— И правильно сделала, — заметила единорожка, бросив быстрый взгляд в сторону уже было собравшегося возразить Блуотера. — У нас есть уникальная возможность ознакомиться с картиной произошедшего в первозданном виде. Предлагаю действительно войти внутрь.
С этими словами Твайлайт проследовала мимо отшагнувшей в сторону Спитфайр, мимо с угрюмым видом прислонившейся к стене особняка Рэйнбоу Дэш и дёрнула телекинезом за ручку входной двери. Дверь, тихонько скрипнув, легко поддалась.
— Ладно, первыми идём я и Блуотер, — скомандовала единорожка, устремив взгляд в царящий за распахнутой дверью мрак и зажигая на кончике рога яркую искру. — Внимательно смотрите по сторонам и ничего не трогайте.
Шагнув внутрь, она оказалась в небольшой прихожей, в глубь дома из которой вели три выхода, по одному на каждую из стен.
— Видишь что-нибудь подозрительное? — тихо спросил Твайлайт вошедший за ней Блуотер.
— Разве что только удивительную аккуратность Скайблоу. Никогда бы не подумала, что живущий в особняке в одиночку пегас будет поддерживать такой порядок, — она ещё раз хорошенько огляделась. — Пойдём, — единорожка махнула головой в сторону двери напротив.
— Кстати, ты ведь понимаешь, что я обязан был оповестить департамент сразу, как только обнаружил труп, да? — шепнул поспевающий за ней Блуотер.
— Труп обнаружила детектив Спаркл, — поправила его Твайлайт, — а поскольку у неё есть «все необходимые допуски, полномочия и разрешения», то и ответственность в первую очередь понесёт она. Скажи лучше, что ты вообще по поводу всего этого думаешь.
Блуотер вздрогнул и, украдкой оглянувшись на шедших позади Рэйнбоу Дэш и Спитфайр, едва слышно сказал:
— Я надеюсь, что это было убийство.
— Вот как?
— Да, — пегас, стараясь говорить совсем тихо, на ходу чуть ли не уткнулся в ухо Твайлайт. — Если это очередная жертва Игольщика, то у нас есть шансы найти здесь хоть что-то. Если же Скайблоу банально повесился...
— ...То мы здесь скорее всего не найдём ничего, — кивнув, закончила за Блуотера единорожка. — Разве что только очередную кучу вопросов без шансов на ответы.
Она остановилась перед лихо закрученной винтовой лестницей, должно быть ведущей как раз в башню. Обернувшись к остальным и не прочитав на их лицах ничего, кроме смешанной с испугом решительности, Твайлайт молча ещё раз кивнула и первой начала подъём. Она нервничала, но нервозность эта теперь скрылась за внешним спокойствием. То, чего нельзя было сказать о двух пегасках, и что можно было сказать о Блуотере. «Привыкла ли я? — невольно подумалось Твайлайт. — Нет, это невозможно, к такому нельзя привыкнуть». Она снова остановилась, едва преодолев последнюю ступеньку и отойдя в сторону от прохода. Теперь труп Скайблоу качался на верёвке прямо пред ней, так близко, что единорожка словно чувствовала холод, исходящий от безжизненного тела. Ей было неприятно. Она знала, что увидит здесь, знала, что почувствует здесь, она была к этому готова, но, тем не менее, спокойствие её было лишь видимым. Блуотер, вставший рядом с ней, по обыкновению держался невозмутимо, и Твайлайт, вспомнив их первую встречу в морге, готова была поспорить, что уж на его-то лице точно отражается спокойствие натуральное. Единорожка где-то даже понимала Блуотера, ведь трупы были неизменной частью его работы, но как скоро он привык к этому? Как скоро она сможет привыкнуть? А хочет ли она вообще привыкать? Ей было неприятно.
— Ну и как это было? — словно издалека донёсся до неё голос Блуотера.
Твайлайт в недоумении застыла, пока спустя пару секунд не осознала, что пегас обращался вообще не к ней.
— Прилетели вместе с Дэш, увидели... в общем да, увидели, — сдавленно произнесла Спитфайр. — Я, надеясь, что может быть ещё можно что-то сделать, бросилась сюда, а она отправилась за Твайлайт Спаркл.
— Я думал, в это время суток полёты над Кантерлотом нынче запрещены, — с лёгким недоумением возразил Блуотер.
— Да, так и есть, но патруль находится в моём подчинении, так что я предупредила о наших перемещениях заранее.
— И что, перемещения Рэйнбоу Дэш отсюда до департамента вы тоже просчитали заранее? — уже с нажимом спросил пегас.
Но Спитфайр этого словно не заметила:
— Нет, разумеется. Я имела в виду, что патруль прекрасно знал, кто такая Рэйнбоу Дэш, и трогать бы её не стал.
— Хорошо, значит вы вошли внутрь. Одна. Правильно?
— Правильно.
— Что было дальше?
— Да ничего, — Спитфайр в искренней растерянности покачала головой.
— То есть как это «ничего»? — прищурившись, переспросил Блуотер.
Откуда-то с лестницы тихо, но как раз достаточно для того, чтобы все услышали, Рэйнбоу проворчала:
— Чего привязался-то? Раз говорят, что ничего, значит ничего. Занялся бы лучше своим делом.
Блуотер промолчал, словно бы не услышал её, тем не менее бросив на неё быстрый взгляд.
— А записка? — спокойно поинтересовался он.
— Записка лежала там, — Спитфайр машинально дёрнула головой в сторону небольшого письменного стола, стоящего рядом у широко раскрытой дверцы на балкон.
На мгновения воцарилось молчание: все пони в комнате устремили к столу свой взор, словно ожидали увидеть на нём нечто, проливающее свет на таинственные события минувшего вечера. Твайлайт так и застыла, вглядываясь в слабый огонёк настольной лампы, что освещал дальнюю часть небольшой округлой комнаты. Именно этот огонёк они увидели с улицы в широком окне у балконной двери, и именно он был первым свидетелем, поведавшим пони эту жуткую историю. Тело Скайблоу всё ещё едва заметно качалось, то и дело на секунду заслоняя краешком копыта от взора единорожки огонёк, оживляя свою собственную тень. Эта вездесущая тень медленно плыла по стенам, окружая собравшихся в комнате живых пони, но, казалось, никто не обращал на неё внимания; никто, кроме лавандовой единорожки. Тёмный силуэт обмякшего в петле пегаса, неестественно искажаясь под разными углами падения света, безлико взирал на неё отовсюду. Это было выше её сил. Она была обязана сделать хоть что-то. Твайлайт пришло в голову первое и самое верное решение — погасить свою искру и завесить шторы. Комната внезапно погрузилась в полумрак.
— Что-то не так? — донёсся до единорожки голос Блуотера.
— Нет, продолжайте, — Твайлайт, вымученно улыбнувшись ему, вытерла пот со лба. — Я пока осмотрюсь.
Она быстро взяла себя в копыта, осознав, что столкнулась всего лишь с оптической иллюзией, основанной на нескольких источниках света и отражении окон и зеркал, но, тем не менее, снова зажигать искру не решилась. Твайлайт стало намного легче сейчас, когда её единственным проводником остался отчуждённый огонёк настольной лампы, вселяющий слабую, едва заметную жизнь в размытый силуэт на стене, превращая его в лишь жалкое подобие тени.
Единорожка собралась было осмотреть получше стол, однако, огибая висящий к ней спиной труп, невольно остановилась. Что-то не так было в вечном спокойствии Скайблоу, но Твайлайт не могла понять, откуда именно пришли к ней эти ощущения. Здесь не чувствовалось почерка Игольщика, вызывающе кричащего своей чуждой миру жестокостью, нет; здесь скорее скрывалась ошибка, досадная нелепость, лишь на мгновения сыгравшая первую скрипку, но от этого не менее фатальная и ужасная. Да, Скайблоу был ужасен. Твайлайт только сейчас полностью осознала это, взирая на его абсолютно чистое, без единой царапинки тело, на его теперь уже абсолютно пустые глаза без разводов от кровяного плача под ними, которые она ожидала увидеть. Единорожка медленно протянула копыто к его бедру, остановившись в сантиметрах от гладкой пегасьей шёрстки...
— Эй, что ты делаешь? Не надо пока трогать его! — внезапно крикнул Блуотер, в самый неподходящий момент отвлекшись от разговора со Спитфайр.
— Посмотри сюда, — дрожащим голосом сказала Твайлайт, — его кьюти-марка...
Блуотер, нервозно облизнув губы, подошёл к единорожке и уже было собрался резко убрать её копыто, занеся своё собственное, но так и застыл, осторожно опустив его.
— У него нет кьюти-марки, — прошептал он.
Снова воцарилось молчание. Спитфайр и Рэйнбоу Дэш, обе стоя в сторонке, быстро переглянулись.
— Что? — наконец только и переспросила будничным тоном, словно абсолютно уверенная в невозможности этого, огненногривая пегаска, сглотнув вставший в горле ком.
— Вы разыгрываете нас, — нервно усмехнувшись, добавила Рэйнбоу, прекрасно понимающая, что никто сейчас шутить не будет, и готовая в любую секунду метнуться прямиком к Скайблоу, чтобы затем в панике забыть всё, что она знала ранее о судьбах пони.
— У него нет кьюти-марки, — повторил Блуотер, уже мягко отодвинув Твайлайт в сторону и приступив к осмотру тела. — Что бы это могло значить, кстати? — спросил он у неё.
— Скайблоу совершил зло, ужасное зло, — вздрогнув, ответила единорожка. — Я встречала в книгах только один случай потери кьюти-марки, и это было убийство ни в чём не повинного пони.
Твайлайт почувствовала, как все взгляды обращаются к ней.
— Но ты ведь понимаешь, Твай, что это невозможно, — первой подала голос Рэйнбоу Дэш, снова нервно усмехнувшись.
— Скайблоу никому не причинил ни малейшего вреда за всё свою жизнь, Твайлайт Спаркл, — печально добавила Спитфайр, выступив вперёд. — Теперь я точно не сомневаюсь, что это убийство. Должно быть, это знак убийцы, оставленный нам.
— Ни один единорог, даже самый могущественный единорог, не способен лишить другого пони судьбы. Эта магия вечна и незыблема, как само мироздание; мы можем только обмануть её, но не убрать, — Твайлайт тяжело вздохнула. — Только проклятье, чуждое нашему миру, чуждое всему, во что мы верим и на что надеемся, способно на такое, и только пони, совершивший, как я уже сказала, ужасное зло, способен полностью принять это проклятье в себе.
— Да хватит, Твай, — криво улыбнувшись, дрожащим голосом затараторила Рэйнбоу. — Поменьше читай своих книг, это до добра не доводит. Мало ли какой в них пишут бред, что ты...
Блуотер, не обращая внимания на неё, отвёл Твайлайт в сторонку.
— Ну и что теперь? — тихо спросил он. — Что ещё скажешь?
— Не знаю, — единорожка, дрожа, оглянулась в сторону Рэйнбоу, всё ещё продолжавшей что-то бубнить себе под нос, то и дело нервно обращаясь к Спитфайр.
— Как это не знаю?! — яростно прошептал Блуотер. — Твайлайт, ты хоть понимаешь, что у нас только что нарисовался абсолютно лишний и ненужный делу труп? А ты понимаешь, что если этот Скайблоу тоже убийца, то от его копыт должен был погибнуть кто-то ещё, кроме жертв Игольщика? И почему ты, Дискорд тебя дери, ничего не сказала ранее о том, что у убийц ни в чём не повинных пони исчезает кьюти-марка?! Мы бы давно уже раскрыли эти преступления.
— Ну конечно. По-твоему, Игольщик целыми днями только и делает, что прогуливается с неприкрытыми боками по улицам Кантерлота? — съязвила Твайлайт. — Даже его, одного пустобокого из тысяч, вы бы искали по всей Эквестрии годы.
— Мы же уже предполагали, что он может свободно ездить к нам в столицу на поезде, — отрезал Блуотер.
— Да, и знаешь, почему? — Твайлайт прищурилась. — Тебе напомнить?
Пегас промолчал.
— Потому, — громким шёпотом начала она, — что билеты его зачарованы, и я ни капли не сомневаюсь теперь, что это именно та самая магия, о которой я тебе говорила, магия древняя, неизвестная в Эквестрии. Ты думаешь, он не сможет создать на своём боку достаточно правдоподобную иллюзию? Думаешь, он настолько глуп? Поверь, он сможет провести этой магией не только всех ваших полицейских, но и вообще любого пони, даже единорога.
— Любого пони, кроме тебя... — странно улыбнувшись, протянул Блуотер.
Твайлайт так и застыла с открытым было ртом, в смятении соображая, что именно ей стоит ответить. Однако, Рэйнбоу Дэш избавила её от этой необходимости, громко вскрикнув:
— Хватит уже шептаться за нашими спинами!
— Дэш... — Спитфайр негромко, но твёрдо окликнула её, но радужногривая пегаска её не услышала. Или просто не захотела услышать.
Шмыгнув носом, Рэйнбоу отрывисто выдохнула.
— В последнее время ты просто невыносима, Твай, вечно где-то пропадаешь, ничего не говоришь, будто скрываешься от нас, — добавила она, пытаясь говорить спокойно.
Но вздёрнутые крылья пегаски заметно подрагивали, как и копыта, выдавая её с головой. Она, по-видимому, находилась на грани истерики. Твайлайт прекрасно чувствовала это, чувствуя, однако, также и то, что ничего сейчас сделать не может.
— Я понимаю тебя, Рэйнбоу, — только и сказала единорожка.
В её горле так и застряло комом то самое «но», за которым обычно обязательно следует оправдание, на сей раз, впрочем, так и не придуманное.
— Успокойте её, — невозмутимо попросил Блуотер, обращаясь к Спитфайр.
Та с мрачной решительностью на лице кивнула.
Твайлайт растерянно наблюдала за тем, как Рэйнбоу, словно загнанная в тупик, то и дело вертела головой по сторонам, не задерживая свой взгляд на чём-то дольше пары секунд, и в смятении выслушивала что-то от капитана Вондерболтов, явно изо всех сил стараясь повиноваться её словам. К чести Рэйнбоу Дэш, эту битву в своей голове она выиграла, сумев в конце концов взять себя в копыта, отчего Твайлайт внезапно почувствовала укол совести. Она должна была помочь подруге вести эту борьбу, но вместо этого молча стояла в сторонке и наблюдала.
— Твайлайт Спаркл, — отвлёк её Блуотер, уже снова внимательно изучавший тело, — может, ты всё-таки хочешь что-то ещё мне сказать?
Единорожка усилием воли отвела взгляд от бедной Рэйнбоу и, отрешённо уставившись в пол перед собой, промолчала.
— Ну ладно, давай начнём сначала и посмотрим, что у нас есть, — предложил пегас. — Скайблоу бывший Вондерболт, работал в службе погодных пегасов — связь с делом есть; мы нашли его мёртвым в ночь с воскресенья на понедельник — связи нет; на тебе Скайблоу нет никаких увечий, также нет и никаких следов борьбы — связи нет; он, судя по всему, сам является убийцей, — тут Блуотер тяжело вздохнул, — связи нет; ну и, наконец, он повесился, либо его повесили. Хотя лично я, осмотрев тело, как это ни печально, склоняюсь к мысли, что Скайблоу всё же повесился сам, — пегас покачал головой. — Думай, Твайлайт, может есть-таки идеи? — добавил он.
— Что ж, получается, связь здесь только одна, соответственно логично было бы ухватиться именно за неё, — предположила единорожка. Не встретив возражений, она продолжила: — Мы знаем, что в канун убийства Этернал Спринг погодное расписание неожиданно поменялось, и это стало полной неожиданностью для нас, а также очень сильно помогло Игольщику. Так вот, вполне возможно, Скайблоу, будучи заместителем начальника службы погодных пегасов, приложил здесь своё копыто.
— Неплохо, — согласился Блуотер. — Значит они должны были быть в сговоре с убийцей. Зачем-то. Зачем? — спросил он Твайлайт. — И как это вяжется с пустобокостью Скайблоу?
— Допустим, они были не просто в сговоре, они были сообщниками, и Скайблоу участвовал в преступлениях наравне с Игольщиком, — единорожка призадумалась. — Да, — наконец довольно сказала она, — я давно предполагала, что первые два убийства были совершены другим пони. Как тебе такая версия?
— Не нравится, — отрезал Блуотер. — Слушай, Твайлайт, — он замолчал, словно подбирая слова, — убийства в Эквестрии крайне редки, и когда я говорю «крайне», я имею в виду КРАЙНЕ. По твоей же логике выходит, что у нас в одно и то же время внезапно образовались, да ещё не где-нибудь, а в Кантерлоте, целых два убийцы-сообщника, один из которых при этом в прошлом был не кем-нибудь, а Вондерболтом. Да и потом, пегасу не под силу сделать то, что было проделано с телами первых жертв.
— Твои предложения? — сухо поинтересовалась Твайлайт.
— Быть может, Скайблоу просто был не в своём уме? Быть может, Игольщик воздействовал на него этой своей особой магией, склонил его на свою сторону или, ещё того хуже, превратил в послушную куклу? А потом, когда Скайблоу оказался ему не нужен, просто избавился от него таким хитрым способом, всё устроив, как самоубийство.
Твайлайт очень хорошо могла возразить здесь, но не хотела слишком сильно вдаваться в магические подробности. Ей было очевидно, что даже Игольщику не под силу полностью долго контролировать пони. Всё оказалось бы гораздо проще для убийцы, обладай он такими силами: в конце концов, как выяснилось этим вечером, он даже вполне возможно предпочитал отравлять своих жертв, но не усыплять их магически непосредственно в момент контакта. Плюс, попытавшись целиком контролировать Скайблоу, воздействуя на него, Игольщик наверняка оставил бы в нём частичку себя, и Твайлайт сейчас вне всякий сомнений эту частичку бы почувствовала, как это произошло в особняке Кэнди.
— Нет, — сказала единорожка, — если Скайблоу и потерял контроль над собой, то причиной этому послужила не магия Игольщика. Впрочем, существует верный способ узнать, есть ли здесь всё же его След.
Не дожидаясь ответа Блуотера, Твайлайт совершила Погружение. Одной секунды ей хватило, чтобы увидеть всё необходимое, так что никто из присутствующих в комнате даже не успел обратить внимания на её магию. Однако в лице Твайлайт сильно переменилась, и пегас, стоявший совсем рядом, заметил это.
— Опять что-то не так? — спросил он, убедившись, что Рэйнбоу Дэш и Спитфайр не слушают.
— В теле Скайблоу есть След, — шепнула Твайлайт.
— Так отлично же, значит здесь есть и связь с Игольщиком.
— Но всё не так, — не слушая Блуотера, продолжила Твайлайт. — У Кэнди и Этернал Спринг Следом слабо светилась кровь, особенно разводы от кровавого плача, и на этом фоне сильно выделялся желудок, как главный источник. Тут же След исключительно в желудке, никакого плача не было и в помине.
— И что? — только и спросил сбитый с толку Блуотер.
— Как что? Это ведь бессмыслица! — Твайлайт возмущённо махнула копытом и продолжила громким шёпотом: — Если наше с тобой предположение об отравлении было верным, значит кровавый плач, также светящийся Следом — его прямое следствие. Здесь же получается, что отравление есть, а следствия нет.
— То есть формально Игольщик как бы и замешан, но реально ещё поди попробуй правильно увязать его в эту историю, — задумчиво пробормотал Блуотер.
— Реально понятно, что ничего не понятно, — со вздохом согласилась Твайлайт, — и если Игольщик и потерпел неудачу с отравлением, то Скайблоу, тем не менее, почему-то сам закончил за него его дело, повесившись. Как там начиналось в предсмертной записке?
— Заложник своего прошлого не может двигаться к будущему, он лишь приносит страдания себе и окружающим, — процитировал Блуотер.
— Приносит страдания окружающим, — единорожка снова, едва не касаясь шёрстки, провела копытом рядом с пустым боком Скайблоу. — А дальше?
— Жаль, но я понял это слишком поздно, а посему...
— А посему теперь ты висишь здесь, — закончила Твайлайт, обращаясь в пустоту.
— Ты догадываешься о чём-то? — осторожно поинтересовался пегас.
— Прошлое Скайблоу, уж коли он весьма тонко посчитал себя его заложником, может содержать в себе что-то интересное, — ответила единорожка. — Думаю, нам следует поинтересоваться у Спитфайр.
Замолчав, они вдвоём перевели взгляд на неё. Спитфайр, заметив такое внезапное к себе внимание, помрачнела и жестом попросила что-то ей шепчущую Рэйнбоу Дэш остановиться.
— Вы не могли бы рассказать нам о Скайблоу? — поинтересовался Блуотер у огненногривой пегаски учтиво, но достаточно громко, чтобы этот вопрос неприятным резким эхом отразился в её ушах.
— Что именно? — с холодным спокойствием в голосе спросила Спитфайр, твёрдым шагом двинувшись в их сторону. Рэйнбоу тут же поспешила за ней, не смея отставать.
— Всё, что знали о нём, — сказала Твайлайт. — В особенности нас интересуют его личные дела, в том числе ваши личные отношения.
Если раньше лицо Спитфайр просто было мрачным, то теперь его не стало на ней совсем. Она промолчала.
— Мы понимаем, как тяжело вам говорить сейчас об этом, — невозмутимо произнёс Блуотер, проигнорировав что-то недовольно буркнувшую себе под нос Рэйнбоу, — но это действительно очень важно. Любая мелочь, которая может показаться вам несущественной, не относящейся к делу, в действительности может сыграть очень большую роль.
— Разумеется, — наконец подала голос Спитфайр, всё ещё держа себя в копытах. — Но мы со Скайблоу не были настолько близки, как вы, возможно, намекаете. Да, я уже говорила, что он был моим хорошим знакомым, но не более. По крайней мере, в свои личные секреты он меня не посвящал.
— Но он был Вондерболтом когда-то. Вы же — капитан их, — наседал Блуотер. — Вы наверняка знаете о нём хоть что-то, чего не знают остальные.
— Хм, Вондерболты... — Спитфайр в задумчивости склонила голову, — была одна не очень красивая история, которую Скайблоу долго переживал. И я, честно говоря, сама всех подробностей не знаю, потому как у нас говорить об этом не принято, а произошло всё это ещё когда я только была на пути к званию капитана.
Немного помолчав, собираясь с мыслями, пегаска продолжила:
— У Скайблоу вроде как был друг, тоже Вондерболт, который натворил что-то... нехорошее, и я правда не знаю, что. Главное другое: этому горе-пегасу сильно взмылили гриву после чего по сути с треском выперли. Кое-кому даже казалось, что это было слишком, но вопросов лишних никто задавать не стал, ибо слухи разные ходили, что пегас этот дорогу кому-то перешёл, кхм, — Спитфайр мрачно усмехнулась, — перелетел то есть. Кому-то сверху. Политика-шмолитика, все дела. Ну а потом он исчез, и спустя некоторое время мы узнали, что пегас этот умер то ли от сердечного приступа, то ли... ещё от чего. Скайблоу до конца был уверен, что друг его ни в чём не виноват, и тяжело переживал такую, опять же, как ему казалось, несправедливость.
— Это всё? — сухо спросил Блуотер.
Спитфайр молча кивнула.
— Тогда вот об этом, — он указал копытом на висящее на верёвке тело, — никому ни слова: вы ничего не знаете, но абсолютно уверены, что всё в порядке. Также нам понадобятся все документы на Скайблоу в его бытность Вондерболтом, а также на этого его друга. Архивы у вас там, я так полагаю, имеются.
— Я всё сделаю, — снова кивнув, всё так же спокойно сказала Спитфайр. — А что сейчас?
— Сейчас? — Блуотер обратил свой взор к Твайлайт, давая ей слово.
— Сейчас мы спустимся вниз и осмотрим личные комнаты Скайблоу, — поспешила вставить единорожка. — Надо же попытаться найти хоть какие-то намёки на то, что именно он собирался рассказать вам этим вечером.
Но сама она не сдвинулась с места, как и пегас, который только снова выжидательно уставился на Спитфайр.
— Пойдём, Дэш, — как ни в чём не бывало сказала та, направившись к лестнице.
Рэйнбоу, поколебавшись какие-нибудь доли секунды, поспешила за ней, напоследок всё же бросив недовольный взгляд в сторону так и не шелохнувшихся Твайлайт и Блуотера.
— Как тебе история? — спросила единорожка, когда цокот копыт на лестнице затих.
— Не нравится, — буркнул Блуотер. — То есть это всё интересно конечно, но к нашему делу отношения не имеет. А ты как думаешь?
Твайлайт в задумчивости молча подошла к столу.
— Посмотрим, — только и сказала она, затушив настольную лампу. — Идём.
Спустились по лестнице они, не проронив больше ни слова. Твайлайт, решившая снова зажечь на кончике рога искру, теперь думала, насколько неудобно было Рэйнбоу Дэш и Спитфайр спускаться в кромешной темноте, а Блуотер, видимо, был поглощён мыслями о только что им покинутом висящем наверху теле. Их размышления прервал донёсшийся откуда-то из прихожей чужой голос.
— Роузвуд, — страшным шёпотом протянул пегас, отчего сердце Твайлайт исполнило сальто.
Капитан вместе с несколькими полицейскими у входа уже выяснял отношения со Спитфайр, попутно раздавая приказы.
— А, вот и вы, — неприятно осклабившись, наигранно поприветствовал он Блуотера и Твайлайт, когда те появились в прихожей.
Здесь уже горел свет, и туда-сюда вовсю сновали полицейские.
— Отдыхаем в воскресную ночь, а? — съязвил капитан, тем не менее сурово глянув на пегаса в парадной одежде.
— Едва ли, — чуть шевеля губами, неслышно отозвался Блуотер.
Лицо его выражало некоторую растерянность, что снова напомнило Твайлайт об их первой встрече в морге. Вот только теперь ей почему-то странно было видеть его таким неловким.
— Это я пришла сюда, не Блуотер, — подала голос Твайлайт. — Я — детектив Спаркл.
— Очень хорошо, — сухо сказал Роузвуд, все всяких сомнений не видевший ничего хорошего. — И почему же вы вырвали из законного выходного несчастного научного сотрудника, но не пригласили меня, детектив?
— Как раз собиралась это сделать, — бесцветно ответила Твайлайт. — Но вы нас сами нашли. А труп там, — добавила она, указывая копытом в сторону коридора, ведущего к лестнице.
— Ещё бы вас не найти, когда нарушаете ночной бесполётный режим над столицей, — задумчиво произнёс Роузвуд, тут же раздав полицейским несколько новых указаний. — С вашего позволения, я полагаю? — обратился он к Спитфайр.
Та промолчала, и шеф полиции довольно усмехнулся.
— Ну что ж, давайте, детектив, ведите расследование, — вернувшись к Твайлайт, сказал он.
Не проронив больше ни слова, единорожка направилась к одному из выходов. Нестройный цокот нескольких пар копыт возвестил о том, что все остальные пони потянулись за ней.
Они быстро отыскали комнату, очевидно служившую Скайблоу кабинетом по совместительству со спальней. Это было небольшое почти квадратное помещение с широким окном, выходящим в сад. Твайлайт даже невольно удивилась, почему у пегасов при таких маленьких размерах комнат обязательно такие большие окна.
— Мы ищем здесь в первую очередь документы, — сказала она, включая свет. — Любые письма, дневники, в общем, всё, что может пролить свет на происходившие со Скайблоу мало мальски подозрительные вещи.
Пока все пони осматривались, Твайлайт, украдкой совершив Погружение, тоже окинула взглядом всю комнату. Внимание единорожки привлёк стоящий прямиком под открытым окном письменный стол, на котором валялась небольшая бутылочка, слабо светящаяся белым. Твайлайт, опустив голову, чтобы никто не видел её лица, заинтригованная подошла поближе и подозвала Блуотера.
— Здесь, в этой бутылке, — тихо сказала она пегасу.
— Что, След? Ты думаешь, в ней находился яд? — перейдя на шёпот, спросил Блуотер.
— Да. Сохрани её для меня так, чтобы Роузвуд не узнал; я хочу лично всё подробно исследовать, как только представится возможность.
— Хорошо, Твайлайт, я попытаюсь, — кивнул пегас. — Твайлайт? — он внезапно почувствовал, что что-то не так. — Твайлайт!
На шум обернулись остальные, но единорожка уже ни на что вокруг себя не обращала внимания. Ни на что, кроме ярко светящихся белым бездонных глаз, что смотрели на неё из чёрной пустоты.
Какого сена с ней творится? — еле донёсся до неё через её залитые водой уши голос Роузвуда.
Её голова снова наполнялась знакомой болью, и где-то в глубинах сознания отчаянно шевельнулась последняя здравая мысль — закончить Погружение, но для разума единорожки это была слишком ничтожная попытка: тьму перед её глазами уже заполнял слепящий белый свет, источник которого она потеряла. Твайлайт, не помня себя, занесла копыто вверх, пытаясь забраться на стол. Белое свечение немного успокоилось, обернувшись непроглядным туманом. Что же за ним? Твайлайт дернулась. Кажется, кто-то дотронулся до неё копытом, но обращать внимания на это явно не стоило. Туман впереди слабо рассеивался, слишком слабо, чтобы взглянуть на эту реальность, но единорожка смогла заметить чей-то силуэт. Очертания его едва ли напоминали любое известное Твайлайт живое существо, но это именно его светящиеся белым глаза она увидела изначально. Единорожка сделала шаг вперёд. Потом ещё и ещё. Кажется, она идёт по холодному каменистому побережью, и исполинские волны, вставая из океанских пучин, поглатывают её.
— Твай, ты чего?! — вскрикнула в сотнях миль отсюда Рэйнбоу Дэш. — Твай! Тва-а-а-ай!!!
В следующие мгновения Твайлайт почувствовала, как её охватывает приступ до тошноты сильного головокружения, и земля уходит у неё из под ног. «Осторожнее», — услышала единорожка чей-то шёпот. Она беспомощно затрясла копытами, пытаясь найти опору, она отчаянно завертела головой, пытаясь вернуть себе ощущение пространства, но всё было тщетно до тех пор, пока она со всего маху не шлёпнулась в густой куст. Характерный шелест листьев и запах зелени сразу подсказали ей об этом, а секунды спустя Твайлайт, уже наконец почувствовав под собой землю, с трудом возвела голову кверху, даже несмотря на снова вернувшиеся миру тёмные приглушённые цвета тут же обнаружив высовывающиеся из окна особняка головы Рэйнбоу и Блуотера. Пегаска, судя по её напряжённому лицу и открытому рту, что-то кричала, но Твайлайт её не слышала. Сейчас она едва ли осознавала даже то, что секундами ранее выбросилась из окна; она следовала за таинственными глазами — вот что было действительно важно. Единорожка, всё ещё не вышедшая из Погружения, тяжело помотала головой по сторонам, пытаясь снова найти их, и о чудо: они всё ещё были там, где и находились до её падения. Твайлайт дёрнулась так, что тело её беззвучно взвыло в едином порыве под аккомпанемент пронзительной боли, и понеслась, сломя голову, через садовую дорожку к зарослям кустарника, скрывавшим таинственные глаза. «Быстрее», — пронеслось у единорожки в голове.
Она старалась, как могла. Глаза не собирались ждать её; они исчезли так же внезапно, как и появились, но Твайлайт была уверена, что не упустит их ни за что на свете. Она увидит их, лишь бы её снова не настиг этот слепящий белый свет. Уже далеко за её спиной раздавался приглушённый голос Блуотера.
— Скорее, давайте за ней! — крикнул он ошарашенным Рэйнбоу Дэш и Спитфайр. — Не дайте ей добраться до городских кварталов!
— То есть нам ловить её что ли? — нервно потерев копытом шею, спросила Рэйнбоу.
— Вам повезёт, если только её, — процедил Блуотер. — Она что-то увидела. Или кого-то, скорее всего.
— Я всё поняла, — кивнула Дэш, переглянувшись со Спитфайр.
Обе пегаски плавно скользнули через окно и устремились в ночное небо.
— Что-то ты раскомандовался, Блуотер, — сухо сказал, Роузвуд, когда они покинули комнату. — Не забывай, патруль никуда не девался, они в любом случае выследят эту Спаркл, стоит им только приказать.
— В прошлый раз Игольщик исчез прямо из под нашего носа, — парировал пегас, — и причём мы так и не узнали, каким образом он заманил к себе ещё и жертву. Я надеюсь, что эта участь не поджидает и Твайлайт тоже, и я знаю также, что простым патрулём нам не обойтись. Нужно срочно перекрыть все городские ворота, городские стоки, запретить въезд и выезд из города любого транспорта, а также оцепить весь район вокруг этого парка.
— Ты хочешь наделать так много шума только из-за того, что Спаркл съехала с катушек? — Роузвуд, прищурившись, смотрел на него в упор. — Не много ли на себя берёшь?
— Много, — дрогнувшим голосом ответил Блуотер. — Да, это не моё дело. Но я просто не хочу, чтобы ещё кто-нибудь умер.
Твайлайт неслась вперёд по дорожке ландшафтного парка, преследуя тёмный силуэт пони, распознать который ей помогала лишь окружавшая его белая дымка Магии Жизни. Единорожка знала только двоих пони, которые когда-либо использовали Заклинание, и одной из этих пони была она сама, а вот вторым являлся Игольщик. Посему Твайлайт не сомневалась, что сейчас преследовала именно его. Она не знала, чем это обернётся, она даже не имела ни малейшего понятия, что будет делать, если догонит убийцу, она просто была уверена, что должна это сделать, несмотря ни на что.
Игольщик, между тем, то лавировал между деревьями, то внезапно скрывался в ближайших кустах, то в один прыжок преодолевал торчащие из земли коряги. Твайлайт же похвастаться такой ловкостью не могла, то и дело получая хлёсткие удары ветками по лицу, спотыкаясь о камни и едва удерживаясь на ногах на крутых поворотах. Убийца очевидно мог скрыться от неё в два счёта, но почему-то этого не делал, только продолжая петлять по парку, пока наконец не оказался у поваленного на чугунную ограду молодого деревца. С грацией кошки взобравшись по стволу, он перемахнул через неё и, чётко приземлившись на все копыта, бросился прямиком через проспект в сторону одной из тёмных улочек. У Твайлайт так хорошо не получилось. Едва ли не на ощупь она с горем пополам взобралась по дереву, после чего больно плюхнулась на мощёную дорогу. Свет уличных фонарей, неестественно яркий, на мгновения ослепил её. Или же это была боль? Твайлайт встала, механично повертев головой в поисках цели. Над её головой как раз пролетели две пегаски, одна из которых что-то победно прокричала, но Твайлайт не обратила на это внимания, заметив того, кто действительно был ей нужен. Сломя голову, она понеслась через проспект в сторону мрачной улочки, в глубинах которой её поджидали светящиеся белым глаза. И когда Спитфайр и Рэйнбоу уже делали заход на посадку, Твайлайт скрылась от них меж двух домов. Она погрузилась в непроглядную тьму, и лишь белая дымка, как маяк на горизонте, указывала ей единственный верный путь. Чувства единорожки притупились: не видя и не слыша ничего вокруг, она то и дело билась боками об стены, спотыкалась о какие-то коробки, ящики, мешки мусора и несколько раз чуть не расшибала себе нос, но, тем не менее, бездумно продолжала преследовать Игольщика. Вернее, сама Твайлайт так считала; на самом же деле скорее Игольщик вёл её к одному ему известной цели.
Единорожка остановилась, когда тьма внезапно отступила. Твайлайт поняла, что потеряла убийцу. Он привёл её на глухой задворок, окружённый обшарпанными двухэтажными домиками с уныло взирающими на неё в тусклом свете единственного фонаря заколоченными окнами. Посреди неухоженных газонов и поломанных лавок стоял мирно разваливающийся от налёта времени небольшой фонтан. Расслышав тихое журчание воды в нём, Твайлайт встрепенулась. Чувства снова вернулись к ней, как вернулась и настоящая реальность, в которой единорожка внезапно обернулась жертвой, а не охотником. Твайлайт инстинктивно попятилась, но упёрлась крупом в холодную стену. Отсюда не было выхода; она — заложник, и только сразившись с Игольщиком она обретёт свободу. Понимание этой простой истины сразу пришло к единорожке, как пришло к ней и понимание того, что шансы её победить убийцу стремятся к нулю. Тело её ломило от боли, но всё это ни в какое сравнение не шло с тем, что творилось сейчас с её головой. Твайлайт сполна ощущала на себе, что такое чрезмерное использование Магии Жизни, и, судя по всему, силы покидали её с каждой новой секундой, что она проводила в Погружении, а посему вся суть существования Твайлайт сейчас свелась к одному вопросу: сколько ещё единорожка выдержит? Сражаться с Игольщиком без Магии Жизни было бесполезно. Он увидит её, а вот она его — нет, она его сможет только почувствовать, но для неё это уже будет слишком поздно. С другой стороны, Игольщик мог просто дождаться, пока силы полностью покинут её, после чего сотворить с ней всё, что угодно. Твайлайт поёжилась от этой мысли. Если убийца не сделает свой ход первым, она проиграет. Догадывается ли сам Игольщик об этом?
— Выходи, — прозвучало у Твайлайт в голове.
Она, осторожно ступая, подошла к фонтану.
— Пусти меня, — послышался следующий приказ.
«Что? — с испугом подумала единорожка, застыв, как вкопанная. — Что это значит? Хотя, вряд ли что-то хорошее».
— Ни в коем случае, — крикнула она как можно громче, надеясь, что кто-то сможет её услышать.
Но над задворком воцарилась зловещая тишина. Твайлайт боязливо озиралась, успев уже тысячу раз проклясть себя за свой фантастический забег по ночному Кантерлоту, который привёл её в такую глушь.
— Пусти, — снова меланхолично раздалось в её голове.
— Нет! — истерично взвизгнула единорожка. — Покажись, — сорвавшимся голосом добавила она.
И опять на задворок, словно лёгкая дымка коварного тумана, опустилось бесшумное спокойствие. Вжимаясь крупом в каменный бортик фонтана, Твайлайт со страхом ожидала появления Игольщика, но тот более не желал говорить своего слова, видимо, решив отдать инициативу единорожке. Для Твайлайт, в отличие от него, промедление ничем хорошим обернуться не могло, однако что ей оставалось делать? В прямом бою у неё не было шансов, а значит надежда есть только на чью-то помощь. Но на чью? Полиция, безусловно, её ищет, но Игольщик вряд ли стал бы медлить, не будучи полностью уверенным, что их никто не найдёт. Может, стоит попытаться договориться? Чуть ли не плача от идиотизма собственной идеи, Твайлайт выкрикнула в тишину:
— Чего ты хочешь от меня?
— Пусти, — с долей отчаяния снова пронеслось у неё в голове.
«Он тоже нервничает, — не без радости отметила единорожка. — Он всё же не до конца уверен в себе». У неё мгновенно родился план, самый простой и незатейливый, какой только можно было придумать, но ничего сверхсложного и не требовалось. Если она пошлёт в небо яркий сноп искр, который непременно увидят, её найдут. Да, это спровоцирует Игольщика на нападение, но тогда ей всего лишь останется продержаться против него некоторое время в одиночку.
Единорожка в последний раз окинула взглядом задворок в поисках белой дымки, но, убедившись, что ничего не видит, послала в воздух сноп золотых искр. Небо озарилось ярким светом, на секунды изгоняя окружавшую Твайлайт тьму, и этих секунд единорожке хватило, чтобы краем глаза заметить дёрнувшуюся на земле тень в каком нибудь метре от неё. «Как?!» — только и успела подумать Твайлайт, неуклюже метнувшись в сторону. Не удержав равновесия, она повалилась на бок и, возведя голову кверху, увидела, как прямиком с фонтана на неё падает тёмный силуэт со светящимися белым глазами. Единорожка, уперевшись передними копытами в землю, вытянулась в струнку и задними угодила прямиком в живот Игольщику, отбросив его на добрые полметра. Пожалуй, Эплджек могла бы гордиться. Убийца, сдавленно охнув, тем не менее, проворно поднялся на ноги и снова скрылся за фонтаном, но Твайлайт на этот раз уже не собиралась просто ожидать нападения и, не без труда успокоив ноющее тело, бросилась за ним.
Однако, за фонтаном было пусто. Пони словно испарился в воздухе, и что-то подсказало единорожке, что его стиль боя подразумевает в основном удары с тыла. Она резко обернулась, в любую секунду готовая снова поработать задними копытами, но пусто было и у неё за спиной. «Где ты?» — едва шевелящимся языком прошептала Твайлайт, усиленно вглядываясь во мрак. Медленно повернувшись обратно, она вновь встретила перед собой два светящихся глаза. Сердце её подскочило, едва не выпрыгнув из груди, и прежде чем Твайлайт, набрав воздуха, успела что-то крикнуть, чёткий удар рассекающим воздух копытом отправил её снова близко знакомиться с холодной землёй.
— Пусти! — с трудом продираясь сквозь звон в ушах, отчаянно раздалось в её голове.
Единорожка вслепую отмахнулась, случайно отвесив Игольщику нечто вроде пощёчины, и тот неожиданно снова скрылся. Почему он не решался использовать магию, для Твайлайт оставалось загадкой, но, подымаясь на копыта, мысленно она поблагодарила судьбу за это. Надо только ещё чуть-чуть продержаться...
Быстро оценив ситуацию, единорожка изо всех сил бросилась к ближайшему дому и упёрлась крупом в стену, чтобы теперь уже точно не пропустить удар с тыла. Она чувствовала, что убийца нервничает, чувствовала, что убийца спешит, а значит новой его атаки долго ждать не приходилось. Твайлайт застыла во тьме, не слыша даже стука собственного сердца, впрочем, прекрасно догадываясь, что бьётся оно неистово, отсчитывая секунды до очередной схватки.
— Давай же, — процедила единорожка, слизнув скатившуюся с носа капельку пота.
У неё больше не было сил трясущимся телом вжиматься в стену, еле держась на копытах.
Игольщик, будто бы только и ожидая приглашения, сразу же объявился. Тёмный силуэт пони, окутанный белой дымкой, быстро приближался с дальнего конца задворка по широкой дуге, продвигаясь вдоль домов. Твайлайт запаниковала. Игольщик уверенно нёсся на неё, не желая останавливаться, а она совсем не представляла себе, что делать, лишь встав в неуклюжую боевую стойку. Едва ли это могло испугать убийцу, но, тем не менее, он внезапно исчез, по-видимому нырнув в узкий проход меж домами, который Твайлайт до сих пор не замечала. Первое, что ей пришло в голову: Игольщик хочет обойти её с другой стороны. Единорожка в панике обернулась и, никого не обнаружив, от души дала передним копытом по воздуху перед собой, ожидая, что Игольщик опять использует свои фокусы. Но никто не напал на неё и оттуда, сделав для Твайлайт следующее действие очевидным. Отскочив вперёд и уперевшись передними копытами в землю, она лягнула пустоту у стены, абсолютно уверенная, что Игольщик как раз сейчас летит на неё с крыши. Снова мимо. Истекающая потом, запыхавшаяся единорожка в отчаянии окинула взглядом задворок, опасно отдалившись от стены. Секундной оплошности хватило для того, чтобы Игольщик, объявившись из ниоткуда, подсёк задние копыта Твайлайт, и прежде, чем та успела опомниться, снова оказавшись на земле, придавил их крупом. Единорожка неестественно взвизгнула, почувствовав собственную беспомощность, и из последних сил попыталась взбрыкнуть. Бесполезно: Игольщик плотно сидел на ней, нависая прямо над её головой. Его лицо скрывала тень от капюшона, и лишь безликие светящиеся белым глаза холодно взирали на бедную Твайлайт. Единорожка отчаянно дёрнула передними копытами, надеясь попасть Игольщику в лицо, но тот без труда увернулся и прижал их своими. Она была целиком в его власти теперь. Сопротивляться дальше не было смысла, оставалось только встретить свою участь, что Твайлайт предпочла сделать в сознании, прекратив Погружение. Ещё пара минут, и она бы всё равно не выдержала.
Единорожка тихо всхлипнула. Она так хотела, так старалась не заплакать, но всё же оказалась не в силах противостоять чувству ускользающей с каждой секундой жизни. Игольщик безмолвно взирал на неё, готовый в каждое мгновение решить её судьбу, но почему-то этого не делал. Он просто застыл, словно ждал чего-то, и это напомнило Твайлайт об их последней встрече, когда убийца точно так же ожидал и смерти Этернал Спринг, а единорожка стояла, не в силах предпринять что-либо. Тогда Игольщик оставил в ней частичку себя, и Твайлайт так и не научилась уживаться с этим, хотя честно пыталась, разгадывая нестандартную логику Магии Жизни. «Меньше воля — больше Заклинание, меньше силы начальной активации», — вспомнила единорожка. Внезапно её пронзила искра, словно катализатор пробудившая в ней неведомо откуда взявшиеся силы. «Вот оно! — подумала Твайлайт, — Вот мой последний шанс спастись!»
Она начала Погружение, на что Игольщик отреагировал восторженно. Единорожка почувствовала голос его радости сквозь множества её собственных внутренних голосов, пытавшихся затихнуть и не мешать Заклинанию. Однако некоторые из них роптали, не желая вступать в диалог с Магией Жизни, и в иной раз вполне обошлось бы и без них, но достижение максимального результата для Твайлайт было сейчас буквально вопросом существования. Кто-то посторонний пытался помочь ей, и не будь ситуация такой критической, она бы в жизни не согласилась на помощь посторонних голосов в голове, но сейчас она была только рада. Если не все свои голоса доверяют ей, она доверится чужим.
— Не волнуйся, они поменяют своё мнение, как только поймут, что бояться им нечего, — услышала Твайлайт.
Кто-то говорил с ней, говорил по-настоящему. Единорожка оглянулась. Она стояла на скользких от воды камнях в нескольких шагах от спокойного моря. Мир вокруг скрывала от неё густая пелена тумана, в глубинах которой скрывался тёмный силуэт.
— Я почти ничего не вижу, — крикнула ему Твайлайт, неуклюже перебираясь по камню.
— Просто доверься мне, доверься СЕБЕ, — издалека тихо сказал силуэт, но единорожка услышала его, словно он стоял прямо над её ухом.
«Меньше воля, меньше воля...» — повторяла про себя Твайлайт, с трудом продвигаясь по берегу.
Туман потихоньку расступался. Силуэт встретил её, обернувшись одетым в тёмный плащ пони с покрытой капюшоном головой. Твайлайт попыталась снять его, но пони увернулся и безмолвно указал копытом куда-то в сторону. Единорожка, рассеянно устремив туда свой взор, увидела одинокую скалу, вершину которой венчал мрачный замок.
— Это что ещё за сказки? — недоумённо спросила Твайлайт, снова обращаясь к пони, но тот её будто не слышал. — Эй! — единорожка снова попыталась сорвать с его головы капюшон, но пони просто исчез, оставив за собой лишь вспышку слепящего света, спустя мгновения обернувшуюся белыми глазами Игольщика.
Твайлайт вернулась в реальность, но мыслями она всё ещё находилась где-то там, на неизведанном побережье. Она не обращала внимания на то, как всё так же нависающий над ней убийца теперь то и дело беспокойно мотал головой, как где-то в небе прямо над ними пролетели несколько пегасов, готовясь заходить на посадку, как приближающийся гулкий цокот множества копыт нарушал ночной покой Кантерлота. Её атаковали образы, короткие и бессмысленные настолько, что запомнить их казалось непосильной задачей, но единорожка пыталась, яростно впитывая всё, что могла рассмотреть. Она не знала, что Погружение её вот-вот подойдёт к своему логическому завершению, и она, скорее всего, ничего из увиденного не вспомнит. Она не знала, что Игольщик оставил её, исчезнув так же внезапно, как и появился. Она была спасена, но и этого она не знала.
Лишь на мгновения Твайлайт пришла в себя, увидев перед собой бледное лицо Блуотера, и, протянув вперёд копыто, провалилась в пустоту.
Красная точка впереди навязчиво приближалась, увеличиваясь в размерах с каждой секундой. Ещё чуть-чуть, и она атакует нос, а потом, быть может, расползётся по лицу, норовя поглотить его полностью. Однако, постепенно точка обрела вполне чёткие очертания рубинового камня, который прямо перед глазами сделал резкий вираж и устремился к рогу. Твайлайт Спаркл почувствовала живительную прохладу, источаемую этим чудесным камешком. Да, с ним гораздо проще приходить в сознание.
— Добрый вечер, моя верная ученица, — раздался рядом мягкий успокаивающий голос.
— Принцесса, — рот Твайлайт сам собой медленно расплылся в глупой улыбке. — Спасибо, принцесса.
Селестия лишь безнадёжно вздохнула, отчего единорожка сразу почувствовала себя, как нашкодившая кобылка, с которой не знают что делать.
— Как себя чувствуешь? — спросила принцесса, удостоверившись, что Твайлайт окончательно пробудилась.
Единорожка, поёрзав в постели, приподнялась.
— Нормально, — наконец неуверенно сказала она. — А что со мной было?
— Пожалуй, это лучше мне у тебя спросить, — печально произнесла Селестия, наклонившись поближе. — Ты ведь, в конце концов, не слишком-то и откровенна со мной в последнее время.
Твайлайт похолодела.
— Я не думала, что всё может зайти так далеко, — оправдываясь, откровенно соврала она.
— А оно зашло, — Селестия потупила голову. — Тебя снова вытаскивают буквально из копыт убийцы; Роузвуд говорит мне, что ты ведёшь себя в этот момент как, извини, психопатка: что-то выкрикиваешь, брыкаешься, плюёшься, словно в тебя вселился сам Дискорд; глаза твои пусты и безжизненны подобно пони, полностью поглощённой тёмной магией. Этого не должен был увидеть ни один врач Эквестрии, Твайлайт; я лично перенесла тебя сюда, в свои покои, и выхаживала. Ты несколько раз пробуждалась, ноющая, позабывшая обо всём на свете от невыносимой боли, а я наблюдала за всем этим и в страхе думала только об одном: могло ли всё зайти ЕЩЁ дальше.
Твайлайт шмыгнула носом, попытавшись скрыть это за неловким кашлем, но глаза её уже щипало от наступавших слёз, и единорожка поняла, что сопротивляться всё равно бессмысленно. Не убирая с рога камня очищения, она потянулась к Селестии и, опав у неё в копытах, зарыдала.
— Ты не сдержала своего обещания, Твайлайт, — поглаживая её по голове, тихо сказала принцесса, — но и я тоже виновата. Я никак не ожидала, что твой пытливый ум может довести тебя до такого, и только теперь мне понятно, что конечно тебя и твоих друзей ни в коем случае не следовало впутывать во всё это вообще с самого начала. Только теперь мне понятно, насколько сильно я ошиблась, и насколько дорого это могло стоить для тебя, моя любимая ученица.
— Нет, принцесса, не говорите так, — глотая слёзы, выдавила из себя единорожка. — Мы всё исправим. Я многое знаю теперь, я...
— Именно, Твайлайт, — перебив её, едва слышно произнесла Селестия, — именно этого я больше всего и боюсь: ты слишком много узнала. И хотя на твою откровенность в последнее время, к сожалению, рассчитывать не приходилось, я всё равно поняла, что эти новые знания до добра тебя не доведут. Посему, завтра же дневным поездом ты со своими друзьями оправишься в Понивилль и забудешь обо всём, что происходило здесь в последние недели, как о неуместно, да простит меня сестра, посетившем тебя кошмаре.
— Но принцесса, я не могу, я, я... — Твайлайт заикалась, всхлипывая всё чаще, — без меня ничего не получится, только я могу отыскать Игольщика, я связана... — она запнулась, едва не сказав то, чего говорить никому не собиралась.
— Ты уже сделала гораздо больше того, чего от тебя требовалось, — продолжила тем временем Селестия, — и теперь тебе пора домой. Понивилль всё же не Кантерлот, там ты всё время будешь на виду, в безопасности. Я обещаю.
Если это должно было стать утешением, то на Твайлайт оно не подействовало. Единорожка, всё ещё шмыгая носом, отстранилась и снова прилегла.
— Жаль, что всё так получилось, — только и сказала она.
— Мне тоже, — Селестия опять скорбно потупила голову. — И мне пора, — спустя долгие мгновения добавила она. — За дверью тебя ждут Рэрити и Рэйнбоу Дэш, удели и им чуточку внимания, они тоже очень волнуются.
Твайлайт лишь молча кивнула. Селестия на прощание, нагнувшись, приобняла её копытом, отчего в глазах единорожки снова защипало, но на этот раз она всё же сдержалась.
Принцесса ушла, и в комнату, не в пример осторожно заглянувшей в дверной проём Рэрити, ворвалась Рэйнбоу Дэш.
— Чо как, Твай? — фальшиво пытаясь бодриться спросила она.
— Нормально, — Твайлайт, убрав с рога камень, затолкала его подальше в тумбочку. — Сейчас я хочу спать, девочки, а завтра мы с вами наконец-то... — она тяжело вздохнула, — едем домой.