Вознесение

Глава 1: Детектив Спаркл

Кантерлот давно уже спал безмятежным сном, всё глубже и глубже погружаясь во мрак ночи, когда по дворцовой площади гулким эхом раздался цокот копыт, заставивший насторожиться королевскую стражу. К замковым воротам быстро приближался тёмный силуэт пони, однако привратник, увидев незваного гостя, слегка поклонился и тут же их открыл.

— Принцесса Селестия уже ожидает вас, капитан Роузвуд, — бесцветным тоном произнёс стражник.

— Я знаю, — сурово ответил зрелый пони в форме, снимая с головы фуражку. — Пусть меня проводят к ней немедленно.

Впрочем, особой необходимости Роузвуд в сопровождении не испытывал. Дорогу к покоям принцессы он и сам мог найти с закрытыми глазами, ибо предыдущие два визита в замок врезались в память жеребца на всю жизнь. Причина их тяжким грузом ложилась на сердце шефа кантерлотского королевского полицейского департамента, и на сей раз Роузвуда не покидало стойкое ощущение того, что кресло под ним «горит», как никогда. Да, он честно заслужил свою должность, однако события последнего времени лишь только всё больше и больше показывали его беспомощность перед лицом новой угрозы. Эти мысли преследовали бледно-жёлтого цвета жеребца на протяжении всего пути к покоям принцессы, но Роузвуд всё же попытался взять себя в копыта и сосредоточиться на предстоящем нелёгком разговоре. Наконец впереди показались двери кабинета Селестии, по мере приближения к которым у шефа пропорционально росло желание сжаться до размеров параспрайта и улететь куда подальше. Роузвуд нервно прошёлся копытом по своим пышным каштановым усам (ибо на голове другой растительности у него не наблюдалось) и, собравшись с духом, шагнул в покои принцессы.

Шеф полиции застал Селестию в потёмках, сидящей рядом с рабочим столом. Лишь только её рог освещал бесчисленное множество свитков, требовавших немедленного внимания, однако принцесса этим вниманием удостаивала их чисто символически. Похоже, за всю ночь она даже ни разу не сомкнула глаз. Селестия устало обратила свой взор к вошедшему жеребцу, лёгким сдержанным кивком отвечая на его поклон.

— Что, Роузвуд, ещё раз? — неожиданно холодно спросила она.

— Боюсь, что так, Ваше Высочество, — смиренно ответил капитан, чувствуя, как рушится заранее им намеченный план разговора.

— Снова он? — Селестия в задумчивости отвернулась, обращаясь скорее к своим свиткам, нежели к шефу полиции.

Но отдуваться за них пришлось Роузвуду.

— Так точно, Ваше Высочество, — подтвердил пони в форме, всё так же стараясь держаться невозмутимо.

Повисло тяжёлое молчание. Принцесса сверлила шефа полиции гнетущим взглядом, но более не говорила ничего. Роузвуд терпеливо ждал со всей так присущей ему серьёзностью, понимая, что его положение сейчас и так незавидное.

Дело явно начинало принимать худший оборот. Капитан понял это по тому, как медленно Селестия встала из-за стола и направилась в его сторону. Возможно, сейчас решится его судьба...

— Мы с Вами знаем, чем всё это в итоге может обернуться, — голос принцессы уже не просто отдавал холодом, он был ледяным.

Аликорн почти вплотную смотрела на бледно-жёлтого жеребца бесцветным взглядом, от которого Роузвуда посещало неудержимое желание раствориться прямо на месте, но капитан заново собрал в копыто всю свою волю и, даже не шелохнувшись, снова ответил:

— Так точно, Ваше Высочество.

— Рада, что Вы по-прежнему осознаёте всю степень ответственности и доверия, лично Вам оказанного, — отрезала Селестия. — В сложившихся обстоятельствах у Вас нет права на ошибку, — принцесса осторожно левитировала кусок пергамента с пометкой «совершенно секретно» прямо к носу Роузвуда, — однако Вы допускаете её уже в третий раз.

— У нас мало опыта в подобных делах, — сухо отчеканил капитан, покосившись на записи, в которых тут же узнал собственное письмо к Селестии часовой давности.

— Я слышу это каждый раз! — принцесса на мгновение потеряла над собой контроль, содрогнувшись от обыденности, с которой произнесла слово «каждый».

Это было сильно неприятно, но Роузвуду в любом случае только хотелось поскорее покончить с визитом. Однако жеребец прекрасно знал, что всё только начиналось. Селестия выглянула за дверь, на всякий случай убедившись, что рядом никого нет, после чего в замке щёлкнул ключ, и Роузвуд понял, что сейчас ему предстоит самая страшная часть разговора.

— Как звали несчастную? — тяжело вздохнув, спросила Селестия, снова возвращаясь к столу.

— Её звали Кэнди, Ваше Высочество.

Принцесса почувствовала внутри неприятную тяжесть. В последний раз она видела эту жизнерадостную кобылку сегодня вечером на празднике. Роузвуд, тем временем, решил отмучиться сразу и продолжил:

— Мы абсолютно уверены, что преступление совершил тот же пони, что и прежде. Его стиль невозможно спутать ни с чем: эти ужасные глаза, спицы в сердце... — жеребец на секунду содрогнулся от всплывших в голове картин, — и опять никто ничего не видел и не слышал. Соседи, похоже, мирно спали, ни о чём не подозревая, а значит у нас снова нет никаких свидетелей. Правда, на этот раз оказалось, что у убитой кобылки был муж.

— Почему это «был»? — на мгновение дрогнувшим голосом перебила шефа Селестия.

— Потому что теперь он напоминает скорее бледную тень спятившего пони. Мы не знаем, что именно с ним произошло, но светлый разум он определённо потерял.

— Ясно, — снова тяжело вздохнув, только и извлекла из себя Селестия. — И что же Вы собираетесь предпринять на этот раз?

— Случаи убийства крайне редки по всей Эквестрии, не говоря уже о Кантерлоте, — Роузвуд осторожно обходил неудобный вопрос стороной, — у нас нет ни подходящего оборудования, ни подходящих для работы с ним пони, не говоря уже о детективах, чей уровень превышал бы «дела о потерянных кошельках».

— И это я слышу от шефа кантерлотского королевского полицейского департамента в который раз, — Селестия даже не пыталась скрыть своего раздражения. — Мне уже приходилось об этом думать, так что детектив будет, Роузвуд, и только попробуйте через неделю сказать, что Вам чего-то не хватает.

Принцесса с помощью телекинеза уже быстро водила пером по пергаменту.

— Я приглашу сюда свою лучшую ученицу, — не отрываясь, продолжала она. — Твайлайт Спаркл очень талантлива во всём, что касается магии, вам это пригодится. Думаю, она сможет заметить то, чего не смогли заметить ваши полицейские ищейки кошельков.

— Насколько глубоко вы хотите посвятить её в дело? — Роузвуд скептически прищурился, пока Селестия целиком была поглощена письмом.

Оторвав взгляд от пергамента, принцесса строго посмотрела на капитана.

— Настолько, насколько потребуется, — после секундных раздумий медленно произнесла она. — И ваше счастье, Роузвуд, что вы знаете слишком много, иначе передо мной давно бы уже отчитывался другой шеф.

Рот капитана едва заметно скривился в усмешке, чего в потёмках Селестия на счастье жеребца не заметила.

— Введёте её в курс дела, начиная точно с первого убийства, — принцесса бросила быстрый взгляд на Роузвуда, лентой перевязывая свёрнутый в трубочку пергамент. — Об остальном я позабочусь сама.

Понивилль ещё только собирался пробуждаться ото сна, встречая начало нового дня блаженным спокойствием, но в бутике «Карусель» жизнь уже кипела полным ходом. Рэрити спешно приводила себя в порядок, заодно намечая план предстоящего разговора с Твайлайт. Было ещё только раннее утро, но модница не сомневалась, что лавандовая единорожка уже не спит, а значит нет никакого смысла чего-то ждать, ибо время дорого. На ходу попрощавшись с недовольной Опал, Рэрити вышла на утреннюю прохладу и направилась прямиком в библиотеку. Благодаря своим магическим талантам, Твайлайт была единственной, кто смог бы помочь белой единорожке в данный момент. Рэрити снова откусила больше, чем могла проглотить; новый заказ оказался под угрозой срыва, а это... «Это вредно для бизнеса, — сделала простое умозаключение единорожка, поглядывая в чистое небо. — Ни единого облачка, неужели Рэйнбоу Дэш в кои-то веки встала пораньше? В жизни не поверю». Стоило об этом подумать, как в небе показался силуэт самой Рэйнбоу.

— Здорово, Рэрити! — ещё издалека закричала она, ничуть не заботясь о здоровом сне жителей Понивилля.

— Привет, Рэйнбоу Дэш, — буркнула себе под нос единорожка, перебирая в голове возможные пути к отступлению.

Ей предстоял серьёзный разговор с Твайлайт, и хоть Рэрити всегда была рада видеть своих подруг, в данный момент внезапная встреча была немного не к месту.

— Видела, как я с утречка все облака разогнала? — уже подлетев поближе, продолжала Дэш. — Сегодня днём буду отрабатывать новые трюки, не хочу, чтобы работа отвлекала, — подмигнула она, приземлившись рядом с неловко улыбнувшейся Рэрити.

— Э, да, Рэйнбоу. Это... здорово.

— А ты чего такая подозрительная? — пегаска на мгновение сделала серьёзное выражение лица, — куда направляешься?

— Я... эээ, — Рэрити машинально повернула голову в сторону библиотеки, на ходу выдумывая новую легенду, однако Рэйнбоу Дэш тут же всё поняла:

— Твай навестить значит. Круто, я с тобой.

Делать ничего не оставалось, кроме как надеяться на то, что пегаска сможет серьёзно отнестись к этому визиту и хотя бы не отвлекать Твайлайт от главного.

— Ладно, Рэйнбоу Дэш, — обратилась Рэрити к ней уже у порога библиотеки, стуча копытом в дверь, — помни, что мы, то есть я, здесь по делу. Поэтому максимум сосредоточенности и серьёзности.

— Да-да, как скажешь, — со скучающим видом промямлила Рэйнбоу, манерно зевнув.

«Что ж, посмотрим, что ещё может пойти не так», — тем временем думала модница, ожидая ответа, но Твайлайт долго не открывала, что было довольно странно. Первый же взгляд на показавшуюся через некоторое время в дверях лавандовую единорожку дал Рэрити понять, что пойти не так может абсолютно всё. Твайлайт выглядела плохо; пожалуй, никаких других слов для описания её внешнего вида и не требовалось.

— Доброе утро, ребята, — устало улыбнувшись, поприветствовала она двоих пони, — проходите.

Рэйнбоу Дэш и Рэрити не сдвинулись с места, оторопело уставившись на её растрёпанную гриву, ярко выраженные тени под глазами и потрясывающиеся копыта. Что-то здесь явно было не так...

— Проходите внутрь, — немного смутившись под их взглядами, повторила Твайлайт. — Я сейчас вернусь, а вы пока можете взять на кухне парочку бутербродов, да и ромашковый чай Флаттершай просто чудесен.

Она, преодолевая дрожь в копытах, спешно отправилась к себе в комнату, твёрдо решив, что чем меньше будет в таком виде на глазах у друзей, тем лучше.

— Спасибо, Твайлайт, я только позавтракала недавно, — сказала вдогонку Рэрити, недовольно морщась от Рэйнбоу Дэш, набросившейся на бутерброды со зверским аппетитом. — Я, собственно, одно дело пришла обсудить... о, Спайки-Вайки.

— Доброе утро, ребята, — в точности повторяя Твайлайт, машинально произнёс показавшийся из её спальни дракон. — Все дела, наверное, придётся отложить.

«Да что же с ними случилось такое? — про себя подумала модница, — Спайк, как и Твайлайт, сам на себя не похож». Рэрити, стараясь не обращать внимания на активно расправляющуюся с едой Рэйнбоу, удивлённо посмотрела на дракона.

— Сегодня ночью Твайлайт получила от принцессы письмо, — ответил на её взгляд тот, — и я думаю, что нам на некоторое время придётся отъехать в Кантерлот.

— Хорошо, — чувствуя, как рушатся планы, произнесла Рэрити, — но почему же тогда она выглядит так, будто с треском провалила какой-нибудь сложнейший экзамен?

Тем временем, на лестнице показалась и сама уже немного посвежевшая Твайлайт. Печально улыбнувшись, она левитировала свиток пергамента с королевской печатью. Как быстро догадалась Рэрити, это и было то самое письмо от принцессы Селестии:

Твайлайт Спаркл, моя самая верная ученица. Это письмо я пишу тебе, потому что над Кантерлотом нависла угроза, с которой справиться без помощи мы не в силах. Ты всегда проявляла большой интерес к учёбе и являешься самой талантливой и эрудированной моей ученицей, поэтому эту помощь я вынуждена просить именно у тебя, Твайлайт. В Кантерлоте творится неладное. Чёрный дух зла и ненависти проник в самое сердце Эквестрии и забирает жизни ни в чём не повинных кобылок. Уже три убийства, а полиция не в силах сделать ничего. Я должна быть полностью уверена в том, кому доверю это дело, дабы предотвратить распространение ненужных слухов и паники. Приезжай в Кантерлот так быстро, как только сможешь, и тогда мы поговорим более основательно. Помни также, что эта информация строго конфиденциальна.

С наилучшими пожеланиями, принцесса Эквестрии — Селестия.

Воцарилось гробовое молчание. Тревога и сомнения явно отразились на лице лавандовой единорожки, что не осталось незамеченным её друзьями. Да, ей конечно приходилось читать много детективов и исторических книг; да, она действительно много знала и даже имела небольшой опыт расследования, но с подобным лучшая ученица принцессы никогда не сталкивалась, да и предпочла бы не сталкиваться вообще.

— Твайлайт, дорогая, — тихонько позвала её Рэрити. Твайлайт не отреагировала.

— Твай, когда мы едем? — уверенно спросила Рэйнбоу Дэш, осторожно кладя лавандовой единорожке копыто на шею, тем самым пытаясь её подбодрить.

Но тщетно. Твайлайт не шелохнулась, даже звука не издала.

— Твайлайт, мы должны помочь принцессе, — подавленно сказал Спайк, сам пробиваемый мелкой дрожью.

— Да, Спайк, должны, — наконец подала она голос. — Если принцесса рассчитывает только на нас, то мы не можем подвести её. Просто я никогда не ожидала, что придётся столкнуться с подобным в нашем мире.

— Мы все не ожидали, дорогая, — Рэрити понимающе поглядела на подругу, — но раз от нас зависят жизни других пони, то мы должны быть сильными и сделать всё, что возможно.

— И даже больше! — подхватила Рэйнбоу Дэш.

Твайлайт слабо улыбнулась. Поддержка лучших друзей придавала ей сил, но дело предстояло опасное, так был ли смысл подвергать этой опасности всех остальных? Ведь принцесса в письме просила приехать только её...

— Не думаю, что вам стоит так рисковать, — тихонько прошептала единорожка. — Чем меньше пони столкнутся с этим ужасом, тем лучше.

— Брось, Твай, мы тебя одну не оставим, — Дэш подмигнула. — Пинки и Флаттершай конечно ехать не стоит, но вот ЭйДжей уж точно не откажется.

— ЭйДжей сейчас наверняка слишком занята работой на ферме, поэтому не будем её отвлекать, — задумчиво произнесла Твайлайт. — Рэйнбоу, я попрошу тебя предупредить всех о нашем завтрашнем отъезде. И да, Спайк, лучше, если ты тоже останешься здесь и регулярно будешь присылать мне отчёты обо всём происходящем в Понивилле, чтобы я могла контролировать ситуацию, — тяжело вздохнув, закончила она.

На самом деле ей просто не хотелось втягивать Спайка в такие нелицеприятные вещи, как, например, расследование убийства. Дракон думал было возразить, но в итоге ему пришлось сдаться и с понурым видом принять свою участь:

— Как скажешь, Твайлайт.

— Вот и хорошо, — лавандовая единорожка одобрительно кивнула, — мне нужно немного подумать. Рэрити, прости, но с твоим делом нам придётся, наверное, разобраться уже потом.

— Ну конечно, дорогая, — Рэрити, немного вздохнув, прикрыла глаза, — я прекрасно это понимаю. Не будем тебе мешать.

С этими словами она тихонько подтолкнула Рэйнбоу Дэш к выходу и, изящно махнув копытом, тоже потянулась к двери.

— До встречи, мои друзья, — крикнула им вдогонку Твайлайт, чувствуя, что к ней снова подступают тяжёлые мысли.

Прервал её размышления Спайк, предложивший парочку бутербродов. Твайлайт очнулась и, слегка воспряв духом, сказала: «Спасибо, Спайк. Поможешь мне собраться?»

Поезд на Кантерлот отходил со станции Понивилля ранним утром. Твайлайт почти не спала этой ночью, пытаясь полностью убедиться, что не забыла ничего нужного, ведь с утра этим уже будет некогда заниматься. Спайка она отправила набираться сил, но сама решила составить список книг, которые ей могли бы понадобиться в предстоящем деле. Бедная единорожка слишком суетилась и так и не смогла нормально отдохнуть, то и дело погружаясь в полудрёму вместе со своими многочисленными томами. Чуть стало светать, Спайк застал её за чтением «методов сопоставления отпечатков копыт».

— Твайлайт, нам пора уже и на вокзал собираться, — зевая заметил дракон, по обыкновению отправляясь на кухню.

— Ох, ты прав, Спайк, — ответила Твайлайт слегка заплетающимся языком, с трудом оторвавшись от книги. — Перекусим что-нибудь и отправимся в путь.

Она левитировала к себе весь ещё накануне собранный багаж, дополняя его книгами, а также три билета на поезд, и спустя несколько минут двинулась со Спайком в сторону понивилльского вокзала по пустынным улицам небольшого городка. На перроне их уже поджидали Рэйнбоу Дэш, Рэрити и неприкрыто зевающая, ёжась от утренней прохлады, Эплджек, к которым вскоре присоединились и Пинки с Флаттершай.

Придя последней, Твайлайт застала всех своих друзей прощающимися на платформе.

— Твайлайт, дорогая, вот и ты наконец! — вскинула копыто Рэрити. — И мой Спайки-Вайки, — улыбнулась она, заставив дракончика залиться краской. — Не будешь так добр помочь мне с погрузкой багажа?

Спайк конечно был готов на всё, однако даже его впечатлили приготовленные ею чемоданы.

— Привет, ребят, — улыбнулась лавандовая единорожка.

— Пойдём, Твайлайт, нам уже пора занимать места, — позвала её Рэрити.

Она обняла Пинки и Флаттершай на прощание, после чего поблагодарила довольного Спайка за помощь. В этот момент в небо стремительно взмыл силуэт лазуревой пегаски и скрылся вдали. Твайлайт недоумённо посмотрела вслед и немного вздрогнула, не заметив подошедшую Эплджек.

— Она догонит вас по пути, сахарок, — успокаивающе сказала фермерша, от чего Твайлайт почувствовала так необходимое ей сейчас тепло.

Единорожка едва улыбнулась:

— Ох, ЭйДжей... Если честно, я страшусь неизвестности, страшусь того, с чем нам предстоит столкнуться. Не говори только Пинки и Флаттершай, в чём именно будет заключаться наша помощь принцессе, пусть думают, что меня пригласили на торжественный приём. Я бы так рада была видеть рядом всех вас, но им ни к чему беспокоиться из-за таких ужасных вещей.

— Не волнуйся, Твай, я уверена, что вы разрешите эту проблему. АрДи мне всё поведала. Вот что я тебе скажу, сахарок: помни, что у тебя всегда есть верные друзья, на которых ты можешь положиться. Я сожалею, что сейчас не смогу поехать — у нас очень много работы на ферме — но уж Рэйнбоу тебя в обиду не даст и будет приглядывать за тобой, — Эплджек подмигнула.

— Спасибо, ЭйДжей, — снова слабо улыбнулась Твайлайт, — только это мне и придаёт сил. Я надеюсь, что у тебя на ферме тоже всё будет в порядке. Как там Биг Мак, бабуля и Эпл Блум?

— Всё как обычно. Работаем, живём потихоньку, — тепло улыбнувшись ответила Эплджек. — Непросто конечно, когда твои друзья уезжают...

— Особенно, самые лучшие друзья? — понимающим тоном спросила Твайлайт.

— Да, особенно они. Держись молодцом, Твай, мы в тебя верим.

На станции прозвенел последний звонок, возвещавший о скором отправлении поезда. Твайлайт попрощалась со своими друзьями и почти на ходу запрыгнула в тронувшийся вагон, где её уже поджидала Рэрити. Обе напоследок бросили взгляд на удаляющиеся силуэты троих пони и маленького дракона на платформе.

Утренний туман, никак не желая уступать место приятному солнечному свету, скрывал небо, застланное тучами, которые того и гляди грозили пролиться сильным ливнем. Рэрити и Твайлайт устроились на сидения за столиком в самом конце вагона, который, к слову, был абсолютно пуст. В голове у лавандовой единорожки закрадывались подозрения, что без копыт Селестии, приславшей им билеты лично, дело тут не обошлось, но на данный момент это не имело абсолютно никакого значения, ведь, говоря по правде, пони были только рады отсутствию других пассажиров.

Постепенно по стеклу заскользили капли начавшегося дождя. Едва только он стал усиливаться, как из тамбура показалась промокшая Рэйнбоу. Не сказав ни слова, она плюхнулась рядом с молчаливой Рэрити, поправляя влажную чёлку, и отрешённо посмотрела на Твайлайт. «Нервничает», — подумалось лавандовой единорожке. Она тоже сильно волновалась, страшилась неизвестности, что ожидала их впереди, но, по крайней мере, ей не придётся сталкиваться с ней в одиночку. Твайлайт ещё раз бросила взгляд на обеих своих подруг и, убедившись, что каждая занята своими мыслями, уткнулась в одну из множества магических книг, которые взяла с собой, чтобы немного отвлечься. Впереди их ожидало полное опасностей приключение.

Поездка до Кантерлота заняла полдня, и абсолютно за всё это время сквозь плотную пелену туч так и не смог пробиться ни один лучик солнца. На вокзале столицы Эквестрии друзей встретил королевский лакей — гордого вида пони в ливрее. Услужливо представившись с искренней улыбкой, он предложил свою помощь по транспортировке багажа.

— О, благодарю вас, — с такой же улыбкой ответила Твайлайт, — но мы не будем слишком вас утруждать. Лучше просто отведите нас к принцессе Селестии, а с багажом уж я справлюсь.

— Конечно, принцесса уже ожидает вас в своих покоях, — немного поклонившись, ответил лакей. — Однако она просила меня прежде показать вам ваши апартаменты.

Рэрити чуть не взвизгнула от восторга. Она уже однажды жила в таковых, и это произвело на модницу неизгладимое впечатление. Но на этот раз их поселили в другой части здания, где было просторнее, и на одном этаже умещалось сразу несколько комнат. Такое впечатление, что принцесса специально всё предусмотрела: из комнаты Рэрити открывался чудесный вид на сам Кантерлот, Твайлайт из своего окна могла лицезреть чуть ли не родную ей с самого детства королевскую библиотеку, а у Рэйнбоу Дэш была возможность взлетать в небо прямиком с личного балкона.

— Желаете обустроиться сначала, или сразу же оправиться к Её Высочеству? — не убирая улыбки, спросил лакей.

— Думаю, что как раз обустроиться мы всегда успеем, а вот дело отлагательств не требует. Так, Рэрити? — заметила Твайлайт.

— Конечно, дорогая, — рассеянно пробурчала белая единорожка, с трудом отрывая взгляд от королевского убранства.

Троица застала Селестию в своих покоях, сидящей за рабочим столом с бессменной горой документов государственной важности. Принцесса встретила друзей тёплой улыбкой.

— Твайлайт Спаркл, моя верная ученица! Рэйнбоу Дэш, Рэрити, — поочередно кивая поклонившимся пони, приветствовала их Селестия. — Это большая радость — видеть вас здесь.

— Мы приехали так быстро, как только смогли, принцесса, — Твайлайт с энтузиазмом приподняла голову, — и готовы сделать всё, что в наших силах.

«Вот бы мне на самом деле хоть чуточку такой же уверенности», — уже про себя подумала она.

— Я ценю вашу готовность помочь, — мягко сказала Селестия, — но в первую очередь мне бы хотелось, чтобы вы не подвергали себя излишней опасности. Ведь дело предстоит... — принцесса печально посмотрела в окно, — страшное.

— Да, должна признаться, ваше письмо меня, — Твайлайт осеклась, — то есть нас, шокировало.

— Не скрою, меня тоже шокирует то, что сейчас происходит в Кантерлоте, — Селестия окинула взглядом троицу друзей и, немного помолчав, продолжила. — У нас появился пони, который решил, что он вправе забирать жизни ни в чём не повинных молодых кобылок своим копытом, — принцесса вздохнула. — Делает он это тихо и без лишнего внимания. Не оставляет никаких улик, не говоря уже даже о намёках на раскрытие его личности. Уже три жертвы, и все были убиты по одинаковому сценарию, как на подбор. Эрроу, Саммер Сэнд, Кэнди были хорошими кобылками, — Селестия снова замолчала, едва не потеряв самообладание. — Убийцу срочно надо найти, иначе и дальше будут страдать невинные, — тихо, но твёрдо подытожила она.

— Но как же полиция? — прищурилась Рэйнбоу Дэш.

— Рада, что ты ещё помнишь про наличие таковой, — уголки рта принцессы чуть приподнялись в мрачной улыбке. — Полиция ничего не может сделать. Этот Роузвуд, — Селестия поморщилась при упоминании его имени, — только и делает, что оправдывается. У них там полный бардак: нет ни нужных технологий, ни заклинаний. Это и моя вина конечно.

— Кто такой этот Роузвуд? — настороженно поинтересовалась Твайлайт.

— Это шеф полицейского департамента Кантерлота. Он получил от меня указание всячески помогать вам в расследовании. В первую очередь следует обратиться именно к нему. Роузвуд вам всё расскажет и покажет гораздо лучше меня, — Селестия печально посмотрела на друзей. — Сразу приготовьтесь, что увиденное зрелище будет не из приятных.

— Не волнуйтесь, принцесса, мы сделаем всё от нас зависящее и найдём убийцу, — заверила Твайлайт, поёжившись от произнесённого слова.

Селестия, посмотрев на свою решительную ученицу и одобряюще закивавших Рэрити и Рэйнбоу, вздохнула.

— Я прошу вас отнестись к этому делу со всей осторожностью, — не разделяя энтузиазма друзей, сказала она. — Опасность может грозить не только жизням других пони, но и вашим. Именно поэтому я не требую от вас поймать убийцу; вам нужно всего лишь попытаться найти какие-нибудь улики или зацепки, которые указывали бы на личность преступника или на его местонахождение. Об остальном позаботится полиция.

— Я так понимаю, времени у нас не очень много, — многозначительно подчеркнула Рэйнбоу.

Селестия, снова тяжело вздохнув, с ней согласилась:

— Конечно, чем меньше чёрных дел Игольщик ещё успеет совершить, тем лучше.

— Игольщик? — Твайлайт недоумённо вскинула глаза.

— Ты поймёшь, когда сама всё увидишь, — печально ответила на её взгляд Селестия. — Когда вы планируете начать расследование?

— Мы займёмся этим прямо сейчас, принцесса, — тожественно провозгласила единорожка.

Дело уже было к вечеру, и она сегодня ночью почти не спала, но каждая минута промедления грозила жизни какой-нибудь невинной кобылки.

— Удачи вам, — напутствовала Селестия уже направляющимся к выходу друзьям, — и Твайлайт, задержись, пожалуйста.

Твайлайт, развернувшись, осторожно подошла к Селестии.

— Что такое, принцесса? — тихо спросила она.

— Тебе не обязательно было везти сюда столько книг, — улыбнувшись, подмигнула Селестия, — в твоём распоряжении вся королевская библиотека, включая секции с особым доступом. Но этим ты займёшься потом, а сейчас вам нужно встретиться с Роузвудом.

Твайлайт, слегка покраснев, неуверенно промямлила:

— Что ж, тогда мне не следует терять ни минуты, впереди предстоит много работы.

— Верно, — Селестия, подойдя к Твайлайт, приобняла её крылом. — Будь осторожнее, моя верная ученица.

Трое пони, торопливо покинув замок, отправились прямиком в полицейский департамент на встречу с Роузвудом. Приближался вечер, начинало потихоньку темнеть, и в и без того в пасмурную погоду друзьям это на копыто не играло, однако Твайлайт твёрдо вознамерилась взять бизона за рога.

Департамент представлял собой величественного вида здание с несколькими этажами, почти полностью оплетаемое лозами и вьюнками. Белые мраморные колонны торжественно встречали посетителей у входа, сразу задавая нужный тон благоговения, что Твайлайт почему-то не понравилось. В главном зале то и дело сновали пони в форме с серьёзного вида лицами, суетой создавая впечатление бестолковой мышиной возни. «Столько полицейских, а толку никакого», — про себя подумала лавандовая единорожка.

Дежурный не обратил на подошедшую Твайлайт никакого внимания, рассеянно глядя на какие-то бумаги.

— Нам срочно нужно видеть шефа Роузвуда, — бесцветным тоном отчеканила единорожка.

— А он сейчас очень занят и никого не принимает, — всё так же не отрываясь от бумаг ответил дежурный.

— Я — лучшая ученица принцессы Селестии, по делу государственной важности, — начиная вскипать, процедила Твайлайт.

— А я — принц Блублад, решивший пойти на службу, — язвительно парировал пони в форме, так и не удостоив её своим взглядом.

Тут он увидел прямо перед своим носом королевскую печать письма, присланного принцессой накануне, и наконец-то посмотрел на троих посетителей.

— Твайлайт Спаркл, я полагаю? — сразу изменившись в тоне, спросил пони. — А это кто? — добавил он, заглядывая ей за спину.

— Это мои лучшие друзья, которые мне помогают, — сухо ответила Твайлайт.

— Насчёт «друзей» никаких распоряжений не поступало, — дежурный явно сполна отрабатывал всю бюрократию в своих мозгах, но, ещё раз посмотрев на выражение лица лавандовой единорожки, сдался и, слегка махнув копытом, позвал всех троих следовать за собой.

Кабинет Роузвуда находился двумя этажами выше и представлял собой полукруглое помещение с выходом на просторный балкон. Шеф восседал к нему спиной за роскошным дубовым столом, в очередной раз разбирая материалы дела. Едва раздался стук в дверь, капитан быстро сгрёб бумаги в потайное отделение и нарочито скучающим тоном пригласил посетителей войти.

— Твайлайт Спаркл и её, кхм, друзья, капитан, — отсалютовав, провозгласил дежурный.

— Да-да, Пэйперкат, — со скучающим же видом ответил шеф полиции. — Можешь быть свободен, — добавил он, глядя на вставшего «смирно» пони.

Пэйперкат, ещё раз отдав честь, спешно удалился, оставив троицу наедине с Роузвудом. Тот оценивающе поглядел на друзей и медленно, чеканя каждое слово, произнёс:

— Ну что ж, рад вас приветствовать, Твайлайт Спаркл. А это и есть ваши помощники, я так полагаю? — с усмешкой поинтересовался он, обращая внимание на Рэйнбоу и Рэрити.

Твайлайт прекрасно чувствовала, что никакой радости на самом деле от встречи Роузвуд не испытывает. С самого первого взгляда она поняла, что ей неприятно в нём абсолютно всё, начиная от бледно жёлтого цвета шёрстки и заканчивая каштановыми усами. Более того, единорожке уже который раз заглядывали за спину, оценивая Рэйнбоу и Рэрити, что ей не нравилось.

— Это мои друзья, и прошу проявлять к ним такое же уважение, как и ко мне, — не ответив на приветствие, так же медленно отчеканила Твайлайт.

Роузвуд снял фуражку, обнажая свою лысую голову, и, крякнув, встал из-за стола. «А никто пока что Вас и не уважает, дражайшая Спаркл, — про себя подумал он, — посмотрим ещё, чего Вы стоите».

— Итак, — уже вслух начал жеребец, — Её Высочество наверняка вам рассказала, что происходит у нас в Кантерлоте, так что на предыстории мне смысла останавливаться нет. Так ведь? — приопуская с глаз чёрные очки, спросил он.

— Именно, — кисло поддакнула Твайлайт. — Нас интересуют подробности и детали.

— Вас? — рот Роузвуда расплылся в неприятной улыбке. — Насколько я помню, принцесса говорила о том, что пришлёт мне только одну свою лучшую ученицу, но никак не троих.

— Может ближе к делу уже? — презрительно фыркнула Рэйнбоу Дэш, смерив шефа полиции недобрым взглядом.

Тот буквально вскипел от такой наглости в его же собственном кабинете, но сдержался и спокойно спросил:

— Хорошо, чего конкретно вы хотите от меня?

— Для начала, осмотреть тело убитой накануне кобылки, узнать все детали экспертиз, посетить место преступления и услышать, — Твайлайт скривила рот, — ваше мнение на этот счёт.

— Вот что я скажу, — понизив голос, пробурчал Роузвуд. — У меня нет времени нянчиться с вами, и если бы не прямой приказ Её Высочества, — капитан на секунду замолчал, ещё раз оценивающе окинув взглядом всю троицу, — я ни за что в жизни не взял бы вас расследовать это дело. К сожалению, приказ «ввести вас в курс дела» поступил, однако то, каким именно образом я должен это сделать, в нём не оговаривалось. Так что сегодня я покажу вам тело и место преступления, но дальше сами. Я ясно донёс свою мысль?

Твайлайт Спаркл лишь утвердительно кивнула, чувствуя, что если сейчас откроет рот, то скажет много лишнего, о чём потом, скорее всего, придётся пожалеть.

— Славно, что мы это уяснили. — Роузвуд снова вернулся за стол. — И чтобы раз и навсегда закрыть этот вопрос, я выдам вам удостоверение детектива, — сурово добавил он.

— Я — лучшая ученица принцессы, и мне не нужны ничьи удостоверения, кроме её официального разрешения, — так же сурово заметила Твайлайт.

— Берите удостоверение и не выпендривайтесь, — начиная выходить из себя, рявкнул шеф полиции. — Это вам не деревня, где все друг друга знают. Пэйперката о вашем прибытии я оповестил лично, но ни я, ни, уж поверьте, вами так обожаемая принцесса не будем тратить своё драгоценное время на предупреждение каждого полицейского в нашем городе о том, что по нему разгуливает до невозможности самоуверенная единорожка, и тычет всем в лицо своей королевской печатью.

Твайлайт, буквально вскипая от негодования, молча приняла удостоверение.

— Теперь мы можем, наконец, перейти к делу? — прерывая повисшее на секунду молчание, спросила она.

Роузвуд снова едва сдержался. Больше всего в жизни ему сейчас хотелось выпроводить прочь эту нахальную Спаркл вместе с её спутниками куда подальше. Но в итоге он собрал в копыто всю свою выдержку и спокойно ответил, нахлобучивая на голову фуражку:

— Можем. Добро пожаловать в морг, господа.

Четверо пони спускались по лестнице в подвальные помещения, откуда веяло холодом и унынием, не говоря уже о запахе медицинских препаратов. Там их встретил молодой жеребец синего цвета с неряшливой гривой более тёмного оттенка. На нём был надет белый халат и пластиковые защитные очки.

— А, шеф Роузвуд, — улыбнулся пони, тем не менее окидывая взглядом всю четвёрку. — Чем обязаны? То самое дело, насколько я понимаю?

Роузвуд ничего не ответил, а только сдержанно кивнул. Твайлайт попыталась натянуто улыбнуться в ответ, не очень понимая, как в таком месте вообще можно улыбаться.

— Ну только это же строжайший уровень секретности, и... — начал было жеребец в халате, покосившись на единорожек и пегаску.

— Я знаю, Блуотер, — перебил его Роузвуд, — эти трое имеют все необходимые допуски, полномочия и разрешения, что только может придумать наша бюрократическая система. Доволен?

Блуотер ещё раз покосился на троицу друзей, широко раскрыв свои глаза, и неуверенно промямлил:

— Да, всё в порядке, конечно.

— Вот и отлично, — рявкнул шеф полиции. Ему не хотелось застрять здесь надолго. — Покажи нам тело.

Блуотер немного смущенно открыл дверь особой камеры, где находилось тело Кэнди. Все пятеро зашли внутрь, и Роузвуд, встав в сторонке, усмехнулся:

— Ну что ж, развлекайтесь, детектив Спаркл.

Мысли бешено забегали в голове лучшей ученицы принцессы, когда Блуотер, стерев наконец улыбку со своего лица, откинул покрывало, обнажая лежащее на специальном столе мёртвое тело случайной жертвы безумия, отдающее холодом и ужасом. Лавандовая единорожка едва сдержалась от увиденного зрелища, стараясь подавить в голове эхо от тихих всхлипываний, без сомнения принадлежащих Рэрити позади неё. Украдкой Твайлайт взглянула на Роузвуда, злорадно ухмыляющегося в сторонке, и это, как ни странно, придало ей сил. Собрав в копыта всю свою волю, единорожка пересилила собственные страхи и приблизилась к телу, чтобы получше его осмотреть. Блуотер, стоявший рядом с беспристрастным взглядом, казалось, только и ждал своего часа. Едва Твайлайт двинулась в направлении тела, как он сорвался с места и на ходу принялся чуть ли не с увлечением рассказывать подробности:

— Смерть наступила мгновенно, в половину второго ночи. Никаких побоев и следов борьбы на теле обнаружено не было и... Что? — Блуотер прервался под недоумённым взглядом единорожки.

Твайлайт становилось дико от обыденности, что звучала в голосе молодого жеребца. В его аквамариновых глазах читался только лишь профессиональный интерес; ни капли сострадания к жертве. Единорожка, опять пересилив себя, снова перевела взгляд на бледноватое безжизненное тело убитой кобылки.

— Как же тогда вы объясните все эти увечья? — глухо спросила она, указывая на жуткие пустые глазницы и внушительные раны.

— О, это неполная картина, — спокойно ответил Блуотер. — На самом деле в области сердца в тело глубоко воткнули вязальные спицы.

— А глаза?

— Веки убийца зашил, затянув нити глазными яблоками, — жеребец беспристрастно посмотрел на Твайлайт. — Поэтому мы и прозвали его Игольщиком, — добавил он. — Не волнуйтесь, жертва к тому моменту уже была мертва.

«Вот уж успокоил», — едва сдерживая тошноту, подумала Твайлайт.

На этот раз она неприкрыто поморщилась, после чего неуверенно спросила:

— У вас есть фотографии с места преступления, на которых запечатлена жертва? Также, было бы неплохо узнать результаты всех проведённых вами экспертиз.

— Экспертизы, экспертизы... — Блуотер на секунду задумался. — Если честно, то мы исследовали и спицы, и нити, которыми пользовался преступник каждый раз. Но ничего этакого, что могло бы помочь расследованию, не нашли. Разве что можно констатировать их идентичность. — Блуотер немного виновато посмотрел на Твайлайт и огляделся в поисках Роузвуда.

Тот наконец-то решил проявить хотя бы некоторое участие и тоже подошёл к телу.

— А что насчёт причины смерти? — спросила единорожка, чувствуя, что Блуотер что-то недоговаривает.

— Ну хватит уже с меня этого цирка, — не выдержав снова рявкнул Роузвуд. — Блуотер, быстро дуй за фотографиями!

Блуотера как копытом сняло. Он стремглав помчался в другую часть морга, так что вскоре был слышен только удаляющийся частый цокот его копыт.

— У меня нет времени на ваши игры, дражайшая Спаркл, — сурово посмотрел на неё шеф полиции. — Не нужно быть гением, чтобы понять, отчего умерла жертва. Или, может, давайте проведём экспертизу вместе? Я вам в сердце воткну парочку спиц, а потом мы засечём, сколько вы продержитесь.

Повисло молчание. Твайлайт не нашлась что ответить, и теперь уже именно она была вынуждена оглядываться в поисках помощи от своих друзей. Те, словно набравшие в рот воды, тихонько стояли поодаль.

— Так... значит жертва умерла от потери крови? — немного запинаясь спросила единорожка, снова пытаясь собраться с мыслями.

— Жертва умерла от нахождения у неё в сердце двух чрезвычайно острых и прочных спиц, — сухо ответил Роузвуд, — мгновенно.

В эту минуту вернулся запыхавшийся Блуотер с папкой в зубах. Фотографий в ней было много до жути, но смысл один и тот же: наглядная демонстрация того, почему Игольщика прозвали Игольщиком. Решив, что это тело молодой кобылки с крестами вместо глаз будет являться ей во снах ещё на протяжении очень долгого промежутка времени, Твайлайт закрыла папку и заявила, что забирает документы с собой для дальнейшего изучения.

— А вот сена лысого, — парировал Роузвуд. — Согласно протоколам безопасности я не могу вам этого позволить.

— Но я — лучшая ученица принцессы и веду это расследование! Так распорядилась сама Селестия.

— Не надоело вам «якать»? Или же вам просто мало увиденного, Спаркл?

Снова нашла коса на камень... Напряжение вот-вот грозило взорваться скандалом. Нервно переминаясь рядом с шефом, Блуотер в нерешительности предложил:

— Я могу просто передать госпоже Спаркл копии фотографий.

Роузвуд, сузив свои серые глаза, пронизывающе посмотрел на него и спустя пару секунд ответил:

— Ну что ж, делайте, Блуотер. Уверен, «госпожа Спаркл» оценит ваши усилия, когда будет писать очередной отчёт принцессе.

Недобро сверкнув глазами, он отправился в сторону выхода. В дверях Роузвуд обернулся и добавил:

— Я буду ждать вашу милую компанию в главном зале. Если конечно вы ещё не отказались от своих планов на сегодня по посещению места преступления.

— О, мы непременно туда отправимся, — бесцветным тоном ответила Твайлайт.

— Вот и отлично, Ваше детективное Сиятельство, — Роузвуд снова недобро усмехнулся. — И ты тоже отправишься с нами, Блуотер.

Когда шеф полиции ушёл, Рэйнбоу и Рэрити наконец-то появились из тени, снова обратив на себя внимание.

— Не нравится мне этот тип, Твай, — настороженно начала Рэйнбоу про Роузвуда.

Твайлайт оторвала взгляд от бледной и почти невменяемой Рэрити и попыталась одними лишь глазами намекнуть Рэйнбоу, что при подчинённых капитана подобных вещей лучше не говорить вслух.

— Всё в порядке, — быстро сказал Блуотер, уловивший этот намёк. — Капитан почти всегда не в духе в последнее время. Кстати, вот, — спохватился он, протягивая Рэрити небольшой пузырёк, — это поможет.

Единорожка никак не отреагировала, так что Твайлайт пришлось лично левитировать его к носу подруги.

— Что это? — спросила она.

— Просто средство, чтобы снять напряжение и яснее мыслить, — ответил Блуотер, почти не обращая внимания на Твайлайт. — Я пока соберу всё необходимое, а вам лучше вывести свою подругу на свежий воздух, — добавил он.

Жеребец опять стремглав куда-то умчался, оставляя друзей одних наедине с мёртвым телом Кэнди.

— Твайлайт, дорогая, давай скорее уже покинем это место, — подала голос Рэрити. Ей явно всё ещё было нехорошо.

Выйдя из камеры, трое пони отправились на улицу. Рэйнбоу Дэш заметно нервничала.

— Ты уверена, что этому «лаборанту» можно доверять, Твай? — заговорщически спросила она, — такое впечатление, что он что-то недоговаривает.

— Посмотрим, Рэйнбоу. Но в любом случае будет лучше, если он посчитает нас друзьями. Роузвуд слишком давит на него, и, видимо, Блуотер действительно знает больше, чем говорит. Кроме того, он, судя по всему, просто смышлёный парень.

— И наверняка такой же книжный червь, Твай, как и ты, — добавила себе под нос Рэйнбоу так, чтобы её слышала только Рэрити.

Блуотер тем временем мчался по узкому коридору подвальных помещений в комнату с оборудованием, на ходу пытаясь осмыслить только что увиденное зрелище. Все необходимые «допуски, полномочия и разрешения», поручение расследования этой откуда ни возьмись появившейся единорожке, которая назвалась не иначе, как ученицей самой Селестии, порождали сомнения в его голове. Уже у дверей в лаборантскую синегривый пони наткнулся на Роузвуда.

— Шеф?

— Сядь, Блуотер, — капитан сурово пододвинул к жеребцу единственный в комнате стул.

Сидеть без опоры передним копытам на нём было жутко неудобно, но Блуотер, нутром почуяв недоброе, не обратил на это внимания.

— Итак, что ты думаешь по поводу нашего нового детектива? — тем временем начал Роузвуд.

— Ну, она, кажется, умная и порядочная пони.

— Поэтому ты с таким удовольствием влез туда, куда не требовалось, и наобещал ей копий этих никчёмных фотографий? — капитан потихоньку выходил из себя.

Не дав Блуотеру даже опомниться, он продолжил:

— Твайлайт Спаркл не должна знать больше, чем ей положено.

— Но... — синегривый жеребец заикнулся, — я не понимаю...

— Тебе бы лучше понять, — Роузвуд легонько наклонился к самому его носу. — Не забывай, где и кем ты работаешь. А если всё же забудешь, мне придётся напомнить.

Глава 2: Обитель Кантерлота

На улице уже почти стемнело, когда процессия из пяти пони во главе с Роузвудом двинулась от полицейского департамента к месту накануне совершённого преступления. Капитан с угрюмым видом молча шёл впереди по опустевшим улочкам спального района, мысленно обдумывая все возможные пути развития событий. Пока он окунулся в себя, Рэйнбоу Дэш начала разговор с Блуотером, который наконец-то снял свой халат, обнажив крылья и кьюти-марку в виде колбы.

— Да ты у нас, значит, пегас, — усмехнулась Рэйнбоу.

— Ну да, пегас, — удивлённо ответил Блуотер, явно не понимая, из-за чего этому внезапно уделяют внимание.

— Мы не видели твоих крыльев под халатом, — добро улыбнувшись, объяснила Твайлайт. — Разве тебе удобно в таком работать?

— На самом деле как раз ничего неудобного в этом нет, — едва улыбнувшись ответил Блуотер, игнорируя скептический взгляд Рэйнбоу Дэш, — у меня в подвальчике всё равно крылья особо не расправишь.

— И каким же образом получилось, что молодой пегас работает лаборантом в морге столицы Эквестрии? — подозрительно покосившись, спросила Рэйнбоу.

— А разве в этом есть что-то удивительное? Каждый сам выбирает свой жизненный путь, — спокойно парировал Блуотер. — И таки у меня звание научного сотрудника кантерлотского королевского полицейского департамента, — беспристрастно продолжил он. — Но специально для вас, Рэйнбоу Дэш, я могу побыть и просто лаборантом.

Блуотер нарочито тряхнул висевшими на спине седельными сумками, из-за которых, к слову, его крылья довольно комично немного оттопыривались вверх. Радужная пегаска хотела было высказаться по этому поводу, но сдержалась под недовольным взглядом Твайлайт.

— Ну что, все разобрались со своими проблемами? — тем временем подал голос очнувшийся от раздумий Роузвуд, — мы можем поговорить о деле?

— Разумеется, — одновременно ответили Рэйнбоу и Блуотер, заставив чуточку подняться уголки рта шедшей рядом лавандовой единорожки.

— Отлично, — капитан едва не испустил полный безнадёжности вздох, — потому что я хотел бы кое-что сказать вам троим.

Роузвуд даже не обернулся, но подруги прекрасно поняли, что речь идёт именно о них.

— От вас требуется соблюдение строжайшей секретности. Я подчёркиваю — строжайшей. Нет необходимости говорить о том, что если обо всех этих... — шеф полиции подбирал подходящее слово, — инцидентах станет известно широкому кругу лиц, то начнётся паника и хаос. Надеюсь, это понятно.

Остаток пути компания преодолевала уже молча. Твайлайт потихоньку начала понимать, что они движутся прямиком к окраине городского яруса, где располагались дома состоятельных пони. Как и предположила лавандовая единорожка, местом назначения оказалось поместье, располагавшееся действительно на самом отшибе. Представляло оно собой внушительных размеров двухэтажный особняк с прилегающим к нему роскошным садом. Дом стоял на самом краю, буквально утопая в зелени, но даже в ярком лунном свете выглядел он безжизненно и зловеще.

— Получается, жертва была довольно состоятельной особой? — спросила Твайлайт, оценивая масштабы показавшегося впереди поместья.

— Все три убитых кобылки так или иначе имели отношение с кругам кантерлотской элиты, — отметил Роузвуд. — Но никакой другой связи между ними нам обнаружить не удалось.

На подступах к главным воротам Твайлайт и компании не встретилось ни единой живой души, что настораживало.

— И что, дом стоит вот так просто, без охраны? — удивилась Рэйнбоу Дэш.

— Конечно нет, — возразил капитан. — Там внутри постоянно кто-то дежурит. Просто действуем так, чтобы не привлекать ненужного внимания и не сеять панику. Внезапный каждодневный интерес со стороны полиции к определённому поместью может породить ненужные слухи

Внимания особняк на первый взгляд и вправду не привлекал: ни в одном окне не горел свет, сложно было подумать, что внутри вообще кто-то есть.

— Но у кобылки ведь должны быть родственники, да и соседи здесь наверняка её знают. Неужели никто не заметил исчезновения несчастной? — заметила Рэрити.

— Мало ли куда она могла подеваться, — терял терпение Роузвуд. — Она недавно вышла за муж, может отправилась с супругом в какое-нибудь путешествие. Нам же лучше, что никто не раздувает ненужных спекуляций на эту тему.

— Мы вернёмся к этому позже, — сухо произнесла Твайлайт. — Давайте всё же зайдём внутрь и осмотримся, если вы не против.

— Разумеется, детектив, — Роузвуд нарочито отступил, пропуская её вперёд, а сам пошёл следом.

— Это ваши подчинённые так наследили на подходах к дому? — Твайлайт внимательно осматривала на ходу многочисленные следы от копыт на грунтовой дорожке, ведущей к дверям особняка.

— Именно, Спаркл. Однако изначально на этой дорожке были замечены следы только двух типов копыт. Один из них принадлежал жертве.

— И как же вы это вычислили?

— О, мы провели... экспертизу, — медленно произнёс Роузвуд, загораживая собой уже успевшего набрать в грудь воздуха для ответа Блуотера. — Довольны?

Твайлайт ничего не ответила, продолжая продвигаться по дорожке мимо довольно милых кустиков и деревьев. Ей подумалось, что за такими внушительными садом и домом двум пони в одиночку ухаживать было бы довольно проблематично.

— Я знаю, о чём вы размышляете, Спаркл, — внезапно подал голос Роузвуд. — И жертва, и её муж были земными пони, но с таким садом в одиночку справиться уж точно не могли. В Кантерлоте есть службы по уходу, там работают специально обученные для этого единороги. Супруги пользовались услугами таковой, но служащий, что присматривал за их поместьем, ничего не знает и в день преступления вообще не должен был работать.

Единорожка коротко кивнула: они наконец достигли входа в дом. «Так, соберись и вспомни всё, что когда-либо читала и изучала, Твайлайт», — мысленно сказала она сама себе.

Роузвуд же, не церемонясь, распахнул дверь, тут же столкнувшись с охраной. Двое пони в форме, увидев его удостоверение, отдали честь.

— Вот так мы это делаем, Спаркл, смотрите и учитесь, — почти шёпотом произнёс капитан, обращаясь к единорожке.

Затем Роузвуд спешно стёр ухмылку с лица и деловито продолжил, обращаясь к полицейским:

— Нам нужно ещё раз проверить место преступления, а также поговорить с Дэйли. Он, наверное, ещё не прибыл?

— Никак нет, капитан, — ответил один из пони. — Ожидаем с минуты на минуту.

— Хорошо. Кстати, это Твайлайт Спаркл, знакомьтесь, — отступая в сторону добавил Роузвуд. — Наш новый детектив, одна из лучших. И у неё даже есть все необходимые... полномочия, — сузив глаза сказал шеф, глядя на единорожку. Не будете ли вы любезны нам их продемонстрировать, Спаркл?

Твайлайт недовольно левитировала своё удостоверение детектива чуть ли не к носу каждого пони.

— Мы ещё раз осмотримся здесь, — сурово оповестил охранников капитан. — Доложите мне, если появится Дэйли.

Пони в форме отдали честь, и Роузвуд приглашающим жестом позвал остальных за собой на второй этаж.

— Я вызвал сюда полицейского, который первым прибыл на место преступления и обнаружил тело, дабы вы могли вопросами удовлетворить своё любопытство, — объяснил Роузвуд по пути наверх, — но, как вы могли слышать, он ещё не появился, так что его временно заменит Блуотер, который тоже побывал здесь в ту ночь.

Синегривый пегас, услышав эти слова, отчего-то виновато улыбнулся, что ускользнуло от Твайлайт и Рэрити, полностью отвлечённых убранством дома, но не осталось незамеченным Рэйнбоу Дэш. Лавандовая единорожка, тем временем, отметила, что место преступления, судя по тому, как долго они передвигаются по коридорам особняка, должно находиться в самой крайней комнате. Так в итоге и оказалось: это была небольшая туалетная комнатка, сплошь увешанная коврами и занавесками и единственным окном выходящая к обрыву городского яруса. Когда Роузвуд включил свет, за одной из таких занавесок обнаружилась ещё дверь. «Там ванная», — ответил капитан на вопрошающий взгляд Твайлайт. Рэрити тем временем обратила внимание на беспорядок: по всей комнате, на ковёрном покрытии пола, валялись предметы ухода за телом, духи, украшения и просто всякая всячина. Она инстинктивно собралась было уже исправить это, но Блуотер вовремя остановил единорожку.

— Я бы на вашем месте не стал этого делать, Рэрити. Очень важно сохранить первозданную картину на месте преступления, — успокаивающе сказал он явно нервничающей моднице.

— Оу, да-да, конечно, — тихонько согласилась она и отправилась осматривать туалетный столик неподалёку.

— А где же само место преступления? — подала голос Рэйнбоу Дэш, почувствовав, что её подруги отвлеклись не на те вещи.

Роузвуд уставился на стоящее в дальнем углу напротив окна роскошное кресло, вид которого красноречивее всего указывал, где располагалось тело несчастной. На несколько секунд все без исключения пони в комнате молча обратили свой взор к этому креслу, погрузившись в зловещую тишину.

— Ладно, — наконец развеяла её Твайлайт, — с этим мы тоже ещё успеем разобраться. Давайте всё же по порядку, — обратилась она к капитану. — Если я правильно помню, всё случилось приблизительно в полвторого ночи, и никто ничего не видел и не слышал.

— У вас отличная память, Спаркл, — сухо заметил Роузвуд.

Твайлайт пропустила его иронию мимо ушей.

— Но как же муж кобылки? Как получилось так, что он тоже ничего не знал? — продолжала мысль она.

— Муж ждал её в совсем другой части особняка. Наши эксперты вычислили, что он обнаружил уже мёртвую жену только спустя полчаса с момента её смерти.

— Вам не кажется это странным?

— Возможно, Спаркл. Однако из этого жеребца пока что не удалось вытянуть ничего членораздельного, — поморщился капитан.

— Вы так говорите, будто допрашивали его с пристрастием, — прищурилась Твайлайт.

— Называйте наши методы как хотите. Бедняга совсем потерял разум, и даже несмотря на то, что с ним сейчас работают наши лучшие психологи, он абсолютно бесполезен, несёт всякую чушь про какую-то «Обитель». Только время зря потеряете.

— И тем не менее, я настаиваю на встрече с ним, Роузвуд, — стояла на своём единорожка.

— Да пожалуйста, Спаркл, но с меня и так достаточно его сумасшествия, так что сами разбирайтесь с психом, если уж очень хотите, — не терпящим возражения тоном отрезал капитан.

Твайлайт снова кивнула и вошла в ванную, откуда доносился аромат душистых масел, который почему-то заставил лавандовую единорожку сильно смутиться. Она едва не вскрикнула, когда за последовавшим за ней Роузвудом захлопнулась дверь. Попытавшись взять себя в копыта, Твайлайт спросила:

— Жертва принимала ванну перед смертью?

— Как ни странно, да, — ответил шеф полиции, прикрывая копытом нос.

— А анализ воды проводили?

— Даже не напоминайте мне об этом, — усмехнулся капитан. — У меня до сих пор в голове не укладывается, как можно было в воду столько всякой всячины намешать. Впрочем, едва ли это относится к делу. Здесь нам нечего ловить.

— И всё равно я не понимаю, — едва сдерживаясь, чтобы не расчихаться, сказала Твайлайт, — зачем посреди ночи жертве понадобилось принимать ванну?

— Вечером накануне преступления проходила вечеринка у Фэнси Пэнтса. Насколько нам известно, пара пробыла там очень долго. Резонно предположить, что Кэнди, будучи одной из этих изнеженных элитарных кобылок, по возвращении решила принять перед сном расслабляющую ванну, а Дэвенпорт... — Роузвуд драматически понизил голос, — скорее всего ждал её на брачном ложе всё это время.

Капитан издал глухой смешок. Твайлайт же, отметив для себя в голове, что мужа кобылки звали Дэвенпортом, молча продолжила осмотр ванной. Из неё больше не вело никаких выходов, поэтому становилось очевидно, что отсюда проникнуть в соседнюю туалетную комнатку не представлялось возможным. В целом здесь больше не было ничего интересного, поэтому единорожка решила подвести некоторые итоги и поделиться своими соображениями с Роузвудом:

— Убийца мог либо поджидать жертву заранее, либо преследовать возвращающуюся с вечеринки пару, а потом напасть в нужный момент. Скорее всего, Игольщик был хорошо осведомлён о повадках жертвы, иначе бы не знал, что она перед сном любит принимать ванну и в этот момент находится одна. В обоих случаях не совсем понятно, каким образом преступник проник в дом.

— Верно, Спаркл, — согласился Роузвуд. — Ни на входных воротах, ни на главных дверях не было обнаружено никаких следов взлома или применения грубой силы. Можно предположить, что убийца воспользовался магией, однако это не очень походит на правду.

— Почему? — недоумённо спросила Твайлайт, — Ещё одна из ваших экспертиз подсказала?

— Логика подсказала, — капитан покачал головой. — Очевидно, что убийца — единорог, ибо так ювелирно воткнуть в тело спицы и уж тем более зашить глаза без помощи магии сложно. Но единороги преуспевают в магии только в тех областях, которые являются их предназначением, поэтому он, скорее всего, хороший портной или что-то вроде того, но уж никак не взломщик.

— Может, у него был сообщник, который обладает навыками к магическому открыванию замков? — предположила Твайлайт.

— Маловероятно, Спаркл. Плюс не забывайте, что на подходах к дому были обнаружены следы только двух типов копыт.

— Дайте догадаюсь, если один из них принадлежал жертве, то второй должен принадлежать её мужу? — спросила единорожка.

— Да, всё обстоит в точности таким образом, — кивнул Роузвуд. — Это даёт нам основания предполагать, что убийца проник в дом по крайней мере не через главный вход.

— А что, есть и другие входы?

— Обычно, конечно, всегда есть ещё выход на задний двор, — задумчиво ответил капитан, — но, как вы уже могли заметить, конкретно это поместье стоит на самом краю городского яруса, и у него заднего двора нет, а соответственно нет и заднего входа. Там обрыв.

Получается, что убийце ничего не оставалось, кроме как проникнуть в дом через окно или с крыши? — предположила Твайлайт.

В этот момент в соседней комнате кто-то удивлённо присвистнул. Единорожка и капитан спешно покинули ванную и обнаружили Рэйнбоу и Блуотера, стоящих в дальнем углу у открытого окна.

— Ты только посмотри, Твай, на эту высоту! — возбуждённо крикнула пегаска, поправляя свою радужную чёлку от приникающего в комнату ветра.

Твайлайт спешно подошла к окну, и от увиденного у неё едва не закружилась голова. По этой отвесной стене взобраться не было никакого шанса.

— Впечатляет, не так ли? — заметил откуда-то сзади Роузвуд.

— В этом доме ещё много окон, — рассеянно пробормотала единорожка. — Убийца мог проникнуть и через другое.

— Мы прочесали всю территорию поместья вдоль и поперёк, в особенности под окнами, Твайлайт, — начал Блуотер, — но никаких следов чьей-либо деятельности не нашли.

— Значит плохо искали, — с готовностью возразила Рэйнбоу. — Я лично всё проверю сама ещё раз.

— Как пожелаете, — улыбнулся Блуотер. — Тогда мне, наверное, стоит показать вам устройство поместья.

Рэйнбоу явно была недовольна перспективой совместного времяпровождения с научным сотрудником, но так ей действительно было бы проще. Оба пегаса спешно отправились совершать облёт, оставляя единорожек наедине с Роузвудом, который, впрочем, тоже довольно скоро удалился, чтобы разузнать, где же порядком задерживающийся Дэйли. Рэрити тем временем внимательно осматривала настенный ковёр за туалетным столиком. Твайлайт подошла к ней, собираясь заговорить, но модница, не поворачивая головы, произнесла:

— Тебе не кажется это странным, Твайлайт?

— Что именно, Рэрити? — недоумённо спросила лавандовая единорожка.

— Блуотер сказал, что на теле не нашли никаких следов побоев, значит Кэнди вообще не сопротивлялась. Посмотри на кресло: она будто просто присела в него, чтобы отдохнуть. Ни царапинки, ни складочки на нём нет. И в то же время, по всей комнате словно ураган прошёлся. А вот здесь ещё интереснее... — Рэрити указала копытом на туалетный столик.

Твайлайт, подойдя поближе, пригляделась, но не нашла ничего интригующего.

— Что именно тебя тут заинтересовало?

— Обрати внимание на ковёр, дорогая, — самодовольно ответила Рэрити. — Ох, не на настенный, а на напольный, на котором столик стоит, — добавила она, когда Твайлайт едва не уткнулась носом в стену.

— У них тут вся комната в коврах и занавесках, — недовольно пробурчала лавандовая единорожка.

— Да-да, — нетерпеливо оборвала её Рэрити. — Но видишь эти отметины из придавленных ворсинок на ковре? Значит столик раньше стоял именно на их месте в течение долгого времени.

— Кто-то его передвигал совсем недавно, — догадалась Твайлайт.

— Верно, и потом не очень аккуратно попытался поставить на место, — заметила Рэрити. Её внимание к мелочам проявлялось в полной мере.

— И вправду интересно, — продолжала тем временем лавандовая единорожка, — не похоже, чтобы у Игольщика кроме убийства были другие цели. Однако весь этот беспорядок и передвижение мебели наталкивают на мысль, что он что-то искал.

— По крайней мере, в самом столике никаких занятных вещей не обнаружилось, — рапортовала Рэрити.

— Тогда посмотрим, что там за ним. Не зря же убийца передвигал его.

С этими словами Твайлайт осторожно левитировала туалетный столик в сторону, однако кроме тонн пыли и потрёпанного настенного ковра ничего не увидела. Рэрити же презрительно фыркнула:

— Он мог бы быть и поаккуратнее. Сначала придавленный ворс, теперь следы от копыт на пыли.

С этими словами она с помощью магии начала аккуратно приподнимать кончик видавшего виды ковра. Твайлайт внешне абсолютно спокойно ждала, но внутри неё напряжение нарастало с каждой секундой. С каждым новым открывающимся взору единорожек сантиметром стены на ней всё отчётливее проступали похожие на размазанные буквы, постепенно складывающиеся в неаккуратно написанные слова, пятна. Это была кровь...

— «Обитель будет местом её сердца», — вслух прочитала ошарашенная Твайлайт. — Что всё это вообще может значить? — рассеянно спросила она у своей подруги.

Снова бледная Рэрити не отрываясь смотрела на послание, как зачарованная. Её глаза словно остекленели; никакой реакции на вопрос Твайлайт не последовало. Магия белой единорожки рассеялась, и ковёр с глухим звуком шлёпнулся о стену, закрывая собой кровавую надпись. Рэрити наконец очнулась, закашлявшись от тучи пыли, и виновато перевела глаза на Твайлайт.

— Наша первая зацепка, я полагаю? — слабым голосом спросила она.

— Как ты себя чувствуешь, Рэрити? — обеспокоенно поинтересовалась Твайлайт, глядя на с трудом держащуюся на ногах подругу.

— Думаю, что с меня достаточно этого места, — так же тихо произнесла белая единорожка, медленно подходя к окну. — Как же это наши доблестные полицейские пропустили такую улику?

Твайлайт не успела ничего ответить: в этот момент в комнату буквально влетел Роузвуд, запутавшись в дверных занавесках. Выглядел он крайне раздосадованным.

— Спаркл, тот самый Дэйли, который... — начал было капитан. — Что, что у вас тут ещё случилось? — раздражённо оборвался он, увидев бледную Рэрити у окна.

Безлико поглядев на Роузвуда, Твайлайт, не отрывая от него глаз, резко подняла магией ковёр.

— Богини милосердные, — прошептал шеф полиции, вытирая проступивший на лбу пот.

— Я даже не знаю, что меня больше интересует: каков смысл этого послания или каким образом вы умудрились пропустить такую явную и серьёзную улику, — бесцветно отчеканила лавандовая единорожка.

— Надо ещё обязательно выяснить состав вещества, — почти не слушая её, рассеянно промямлил Роузвуд.

— Что, всё уже и не кажется таким очевидным, как с причиной смерти? — съязвила Твайлайт, — а то вдруг это и не кровь вовсе, вдруг Игольщик с собой всегда носит баночку красной краски как раз для подобных случаев.

На секунду ей показалось, что шеф полиции потерял самообладание, но Роузвуд быстро пришёл в себя:

— Поумничайте мне ещё тут, Спаркл, — пригрозил он.

Лавандовая единорожка хотела было продолжить, но сдержалась, ведь дело было превыше личной неприязни. Возможно, её немного успокоила подошедшая и положившая ей копыто на плечо Рэрити. Две подруги некоторое время поучаствовали в безмолвной дуэли взглядов с капитаном, которая закончилась ничьей. Откашлявшись, Роузвуд продолжил прерванную мысль:

— Так вот, Дэйли сегодня в патруле, поэтому освободится только поздно ночью. Соответственно, с ним встретитесь отдельно, как будет время.

— Это приказ? — приглушив голос спросила Твайлайт.

— О, ну что вы, дражайшая Спаркл. Это совет. Я уверен, что вам самой будет интересно узнать всё из первых уст.

Роузвуд отвечал спокойно, но внешне было невооружённым глазом заметно, что он еле сдерживается. Твайлайт тоже явно занервничала, инстинктивно пошевелив ушками. Последнее, что сейчас им всем было нужно — это устраивать скандал прямо во время осмотра места преступления, так что Роузвуда срочно надо было куда-нибудь спровадить. К счастью, он и сам не очень горел желанием продолжать вечерние изыскания. На Кантерлот окончательно опустилась ночь, и капитан, подождав ещё пару минут, заявил, что на сегодня с него достаточно. «Чай не жеребята, и без меня тут разберётесь, — сказал он. — Я вас в курс дела ввёл, так что дальше сами». С этими словами шеф полиции нарочито отсалютовал и, словно на пружинных копытах, резко покинул комнату, снова запутавшись в дверных занавесках. Твайлайт же, облегчённо вздохнув, предложила Рэрити продолжить поиск улик.

— Знаешь, дорогая, — начала белая единорожка, — мы тут и так внутри всё хорошенько осмотрели. Скоро должны вернуться Рэйнбоу с Блуотером, может быть они что-нибудь найдут.

— Рэрити, мы ещё не исследовали само место, где располагалось тело, — серьёзно ответила Твайлайт, указывая на кресло.

— Извини, но это я наверное оставлю тебе, дорогая, — Рэрити явно снова становилось нехорошо. — Пойду на улицу, освежусь немного. Там и встретимся.

Твайлайт грустно посмотрела вслед уходящей подруге, внезапно для себя отмечая, что жутковато оставаться одной в комнате, где недавно было совершено убийство.

Решив поскорее с этим покончить, Твайлайт обратилась к бурому пятну на ковре у подножия кресла. Можно было не сомневаться, что это засохшая кровь, причём в очень больших количествах. Сама же кресельная обивка была ничуть не менее пропитана кровью несчастной жертвы, но в остальном выглядела абсолютно невредимой. Жертва действительно явно не сопротивлялась, ну или Игольщик положил уже мёртвое тело прямиком сюда. Со слов Роузвуда никто ничего не слышал... Жертва даже не кричала. Твайлайт села посреди комнаты и на минуту задумалась, уставившись прямиком на бурое от крови кресло напротив окна. Каким же именно способом Игольщик расправился с Кэнди? В голове единорожки всплыли слова Роузвуда: «Жертва умерла от нахождения у неё в сердце двух чрезвычайно острых и прочных спиц — мгновенно». Вот это самое «мгновенно» Твайлайт очень смущало. Чтобы выколоть глаза и так ювелирно воткнуть в сердце перекрещенные спицы, даже с помощью магии потребуется определённое количество времени. Почему Кэнди не сопротивлялась всё это необходимое Игольщику время? Возможно, убийца усыпил её заранее. Тогда он должен был сделать это в промежуток времени, когда Кэнди уже находилась дома, но была одна. «Хм, жертва принимала ванну перед убийством, — вспомнилось Твайлайт. — В воду вполне можно было подмешать что-нибудь усыпляющее». Опять же, для этого Игольщику понадобилось бы заранее пробраться в дом и знать, что жертва именно в это время именно в этом месте будет именно принимать ванну. Откуда у преступника могла быть такая подробная информация? Исключать случай тоже нельзя, но вряд ли такой профессионал, как Игольщик, мог рассчитывать только на него. Нет, он непременно знал, всё знал... «Вот только в воде ничего не нашли кроме безумного количества различных масел и пены для ванн, — грустно подумалось единорожке. — Даже эта версия кажется притянутой за уши. Разве что только Роузвуд лукавил». Твайлайт ещё раз попыталась сопоставить все кусочки уже известной информации в более-менее целостную картину. Убийца явно был единорогом, предположительно его кьюти-марка связана с талантом шитья. Возможно, у него был сообщник, который помогал проникать в дом, но пока всё равно неясно, каким образом Игольщик это сделал. С непосредственно самим моментом убийства тоже не всё понятно. Если он напал на жертву со спицами, то почему она даже не сопротивлялась? А если он её заранее усыпил, то как он это сделал за такой короткий промежуток времени? В данной ситуации на теле Кэнди даже не обнаружили ни следов насилия, ни следов внешнего воздействия на неё какими-либо приспособлениями, кроме тех, что уже были известны следствию. «Эх, возможно всё было бы чуточку понятнее, если бы я смогла ознакомиться с подробными результатами экспертиз», — отметила Твайлайт. Её мысли самопроизвольно перенеслись на Блуотера, который вместе с Рэйнбоу совершал облёт поместья. «Надо бы узнать, как у них дела, да потихоньку сворачиваться», — единорожка инстинктивно потянулась к выходу, на секунду задержав взгляд на дверном косяке, который теперь не скрывала случайно сдвинутая Роузвудом занавеска. «Ага! — чуть ли не вскрикнула единорожка с довольным видом, ещё больше отодвигая занавеску магией. — Всё-таки спасибо нашему капитану хотя бы за его неаккуратность». На косяке отчётливо виднелось место, откуда совсем недавно была грубо вырвана щеколда. Получается, что хотя бы эту дверь таки взламывали, однако возникал резонный вопрос: кто? Твайлайт снова вернулась к центру комнаты и в который раз попыталась сосредоточиться. До наплыва полицейских в комнате побывали: жертва, убийца, затем муж жертвы и некий Дэйли, первым прибывший на место преступления. Кто из них и зачем взламывал дверь? А кто и зачем её запер тогда? Вопросы вырастали в голове единорожки с космической скоростью, чуть ли не сводя с ума. Твайлайт ожесточённо потрясла головой, и взгляд её упал на тот самый настенный ковёр, за которым обнаружилось кровавое послание. «Обитель будет местом её сердца, — задумчиво повторила она вслух. — Обитель...» Ещё немного подумав, Твайлайт решила, что здесь уже ничего интересного не найти и пора возвращаться к друзьям. Была уже ночь, но лавандовая единорожка надеялась сегодня ещё поговорить с мужем несчастной. Внезапно в её голову будто ударила молния:

"— ...из мужа пока что не удалось вытянуть ничего членораздельного.

— Вы так говорите, будто допрашивали его с пристрастием.

Про какую-то «Обитель»? Твайлайт, надеясь ещё застать Роузвуда, сорвалась с места и буквально полетела вниз, лихорадочно соображая на ходу. Было понятно, что муж несчастной увидел или услышал что-то такое, что как-то связано с кровавым посланием. Это была пока что единственная маломальски перспективная зацепка, и, возможно, единственный ключ к разгадке следующего места преступления и личности новой жертвы. Внизу Твайлайт не нашла никого, кроме всё тех же двух угрюмых охранников-полицейских.

— Где Роузвуд? — выпалила она.

— Уже минут двадцать как ушёл, — беспристрастно ответил один из пони в форме.

Твайлайт выбежала на улицу и едва не налетела на прохлаждавшуюся в компании Рэйнбоу и Блуотера Рэрити.

— Твай, ну наконец-то ты оттуда выбралась. Есть новости? — устало спросила Рэйнбоу Дэш, покосившись почему-то при этом на синегривого пегаса.

— Пока что больше вопросов, чем ответов, Рэйнбоу. Мне срочно нужно встретиться с мужем жертвы, — резко добавила лавандовая единорожка, обращаясь к научному сотруднику.

— Что, прямо посреди ночи? — удивился Блуотер. — А это не может подождать до...

— От этого может зависеть жизнь будущей жертвы, — закричала на него Твайлайт. — Вы с Дэш нашли что-нибудь кстати? — остудившись, смущённо спросила она.

— Думаю, что об этом мы поговорим по пути в отделение психологов нашего департамента. Я провожу вас туда, Твайлайт, — на лице Блуотера не дрогнула ни одна связка.

— Твайлайт, дорогая, вообще-то уже и вправду поздно, — начала Рэрити.

— Вы с Рэйнбоу лучше возвращайтесь в апартаменты, а мы с Блуотером должны спешить, — нетерпеливо оборвала её Твайлайт, проверяя своё удостоверение.

— Хорошо, Твай, тогда мне нужно тебе кое-что сказать, — Рэйнбоу Дэш быстро отвела её в сторонку. Рэрити и Блуотер тем временем отправились к воротам.

— Только поскорее Рэйнбоу.

— Да никуда этот твой «муж» не убежит, — раздражённо осадила её радужная пегаска. — Опасайся Блуотера, Твай.

— Что ты...

— Дослушай сначала, — перебила единорожку Рэйнбоу. — Да, он хорош: умён, но и хитёр. Ты думаешь, что сможешь добиться его расположения или даже дружбы, но поверь, он не так прост. Не дай Блуотеру переиграть тебя в твоей же собственной игре.

— Брось, Рэйнбоу, он всего лишь обычный научный сотрудник.

— Я тебя предупредила, Твай. И я обещала ЭйДжей приглядывать за тобой. Не забывай, что здесь не Понивилль, и очень опасно доверяться первому встречному «обычному научному сотруднику». Удачи там в психушке.

Рэйнбоу развернулась и отлетела к Рэрити. Вместе они спешно отправились прочь, оставляя Твайлайт одну наедине с Блуотером. Он ждал её с невозмутимым видом у ворот, в очередной раз перепроверяя содержимое своих седельных сумок.

— А, вот и вы, — слегка улыбнулся он, завидев подошедшую единорожку, — готовы отправляться?

— Конечно готова, — буркнула Твайлайт.

От Блуотера не скрылась такая резкая её перемена настроения, однако научный сотрудник не подал вида, попытавшись завязать разговор:

— Я обещал подробнее рассказать о нашем с Рэйнбоу Дэш облёте поместья, — начал он.

В течение следующих десяти минут Блуотер довольно подробно и увлечённо рассказывал об их облёте, однако никакой конкретики Твайлайт обнаружить в его рассказе так и не удалось. Всё это можно было уложить в одну небольшую фразу: «Мы ничего не нашли».

— Блуотер, а расскажи подробнее, что ты увидел, когда прибыл на место преступления, — наконец попросила его Твайлайт.

Пегас на ходу резко посмотрел на единорожку и ускорил темп так, что Твайлайт едва стала за ним поспевать.

— Меня туда сразу вызвали, ведь Дэвенпорт сообщил об убийстве, а это автоматически подразумевает труп, ну вы понимаете...

Твайлайт понимала:

— Блуотер, только пожалуйста, успокойся немного, я за тобой не могу угнаться.

— Я знал Дэвенпорта, — тяжело дыша, произнёс он. — Знал немного, но достаточно для того, чтобы прямо посреди ночи помчаться туда быстрее ветра. Он так любил свою жену, был так счастлив. Когда я оказался в поместье, его ещё не увели оттуда. Бедняга выглядел абсолютно невменяемым, весь перепачканный в крови вперемешку со слезами и рвотой. Я конечно попытался поговорить с ним, но это было бесполезно, он не обращал ни на кого внимания и только повторял себе под нос какие-то слова.

— И что, муж убитой — это единственное, что ты там вообще видел? — удивилась Твайлайт, но Блуотер, почти выйдя из себя, её перебил:

— Я рассказываю то, что имело для меня тогда первостепенное значение!

Очень странно было видеть обычно невозмутимого научного сотрудника таким. Твайлайт осеклась и тихонько сказала:

— Прости, я не знаю, каково это.

— Я понимаю, — снова перебил её Блуотер, — дело превыше всего, не так ли?

Он остановился, давая лавандовой единорожке передохнуть, за что получил осторожный взгляд благодарности.

— Нам идти ещё половину пути, и за это время я успею рассказать вам всё необходимое, Твайлайт, — снова спокойно заверил он. — Правда там уже вовсю сновали полицейские ищейки, которым до меня не было дела. Ну а мне же, в силу моего профиля, нужно было заняться телом. Про время убийства я уже рассказывал — это примерно полвторого ночи. Дэвенпорт обнаружил тело спустя полчаса, ещё минут через десять на место преступления прибыл Дэйли. Ну а я появился в половину третьего.

— То есть спустя час после убийства?

— Да, спустя час, Твайлайт. Мне сказали, что Дэвенпорта обнаружили у подножия кресла в луже крови, при этом он явно бредил, но на тот момент ещё был в сознании. Собственно, эту самую лужу я тоже мог наблюдать.

— Погоди минутку, Блуотер, — Твайлайт задумалась, — там же ведь на полу ковёр, какая лужа? Ты хочешь сказать, что за час ковёр не успел впитать кровь?

— Я не знаю, я просто говорю, что видел. Да и потом, там уж не до деталей и мелочей, надо было поскорее убрать тело и исследовать его, — Блуотер осёкся, чувствуя приближающуюся неудобную тему про экспертизы. — Дэйли вам расскажет всё гораздо подробнее, Твайлайт. Думаю, что он вернётся в участок к тому времени, как вы допро... я хотел сказать, поговорите с Дэвенпортом.

Блуотер виновато улыбнулся, отвечая на вскинутые глаза единорожки. Благо, они уже подходили к департаменту, что спасло пегаса от множества неудобных вопросов. Двое пони молча прошли через главный зал, при этом Твайлайт на сей раз даже не удосужилась подойти к дежурному, просто левитируя на ходу своё удостоверение ему прямо под нос. Следуя по лестнице за Блуотером, она невольно задумалась, глядя на его мерно покачивающийся в такт цоканью хвост.

— Мне остаться с вами, Твайлайт, или вы сами справитесь? — наконец спросил тот, встав у входа в психологическое отделение.

До Твайлайт не сразу дошёл его голос. Он доносился словно из тумана, и единорожка сильно засмущалась, когда наконец очнулась.

— О, я справлюсь, — уже вслух буквально выпалила она, залившись краской.

— Ну ладно, в таком случае вы знаете, где меня найти.

Бодренько развернувшись, Блуотер со своим неизменным невозмутимым видом скрылся на лестнице. Твайлайт ещё пару минут слушала удаляющийся цокот его копыт, с сожалением думая, что очень поспешила с ответом. Спустя десять минут она уже сидела в специальной комнате напротив безжизненного вида синего земного пони. Дэвенпорт действительно был плох, но по крайней мере выглядел отдававшим отчёт о своих действиях.

— Здравствуй, Дэвенпорт. Меня зовут Твайлайт Спаркл, и я — лучшая ученица принцессы Селестии, а также твой друг, — тепло сказала единорожка.

Жеребец напротив неё никак не отреагировал на эти слова, продолжая смотреть в одну точку остекленелыми глазами.

— Мы все очень скорбим по поводу смерти Кэнди... — продолжала Твайлайт.

— Они её убили, — сухо прервал единорожку Дэвенпорт.

— Кто «они», кто убил её? Ты видел что-нибудь? — напряглась Твайлайт.

Жеребец медленно встал и тяжёлыми глазами наконец-то поглядел на неё:

— Голоса...

— Какие такие голоса?

— Голоса в моей голове. Они рассказывают мне о смерти. Они провожают в Обитель. Туда забрали мою Кэнди!

— Но ты же сам сказал, что они убили её.

— ЕЙ-НУЖНА-ПОМОЩЬ! — сорвался несчастный жеребец.

Твайлайт, глубоко вздохнув, размеренно произнесла:

— Дэвенпорт, с тобой многое произошло за последние сутки. Я знаю, что тебя пытались допрашивать, пытались воздействовать на тебя, сочли тебя психом, но я здесь не для этого. Я не считаю тебя сумасшедшим, просто хочу выслушать тебя и понять. Это то, что должны уметь друзья — слушать. Расскажи мне всё, Дэвенпорт, и я смогу помочь тебе. Смогу помочь твоей Кэнди.

Жеребец снова сел напротив и стеклянными глазами уставился на единорожку; по щекам его покатились слёзы.

— В тот вечер мы видели саму Селестию, — наконец шёпотом начал он, — она была божественна. Но кто она на самом деле, если не может уберечь своих подданных от самой страшной потери? Эти голоса в моей голове многое рассказывают. Я ни за что бы не поверил им, не увидев всё своими глазами. Но я видел, я знаю теперь, что Кантерлот — не место для принцесс. Здесь нету более добра, нет любви, нет дружбы. Есть только Обитель. Туда забирают жизни пони, туда забирают их сердца. И покуда она существует, принцессам здесь не место.

Твайлайт внимательно слушала, не обращая внимания на дрожь и холодный пот, что её пробивали от этих слов.

— Что же ты видел, Дэвенпорт? — так же шёпотом спросила она.

— Когда я зашёл в комнату и обнаружил там мою Кэнди... — жеребец снова заплакал, — то не смог смириться с её смертью. Там было холодно. Всё моё тело будто сковало, нельзя было издать ни звука. Внутри словно разливалась безнадёжность и... ещё что-то. Я чувствовал присутствие кого-то, только не рядом, а словно внутри себя. Постепенно этот кто-то стал разговаривать со мной, и тогда я услышал голоса. Они шептали о смерти, признавались, что именно они забрали мою Кэнди. Я не знаю как, но внезапно всё прекратилось. Будто в полубреду мне пришла мысль спуститься в прихожую, позвонить в полицию. И тут это началось снова: голоса звали меня, они хотели говорить. В голове проносились образы, которых я не понимал, но это было не важно. Важно было, что я видел их! Не помню, как снова оказался в комнате. Мне показалось, что среди множества голосов со мной говорит и Кэнди, прося обнять и поцеловать её на прощание. Они убили её, просто забрав с собой. Забрав в Обитель. Ей нужна помощь, Твайлайт, понимаешь?!

— Дэвенпорт, я понимаю тебя, — дрожащим голосом просипела Твайлайт, — но есть вещи, о которых я хотела бы тебя спросить. Ты помнишь, закрыта ли была дверь, кода ты впервые заходил в комнату и когда потом ещё раз туда возвращался?

— Нет, дверь была открыта, — бесцветным тоном ответил жеребец.

— Ты делал что-либо ещё, когда вернулся к телу? Например, писал какие-нибудь надписи на стене или закрывал дверь на щеколду?

— Нет.

— Ты точно отчётливо это помнишь и абсолютно в этом уверен?

Но Дэвенпорт её уже не слушал. Он снова сидел, как статуя, уставившись в одну точку остекленелыми глазами. Когда Твайлайт потянулась к выходу, жеребец оставил это без внимания, лишь только одна фраза шёпотом слетела с его губ: «Обитель будет местом её сердца...»

Твайлайт шла по пустынным коридорам полицейского департамента, с трудом сдерживая сон. Она очень сильно устала за прошедшие сутки, учитывая, что и в прошлую ночь почти не спала из-за вечеринки. Однако физическое истощение уже давно уступило место истощению моральному: один только Дэвенпорт чего стоил. В глаза единорожки постепенно начинал прокрадываться туман, застилая пеленой сна бесконечность этих извилистых коридоров, которые Твайлайт внезапно для самой себя сравнила с пустотой бездонных глаз бедного синего жеребца, потерявшего смысл всей своей жизни. «Готов ли поверить в его рассказ любой здравомыслящий пони?» — подумалось лучшей ученице принцессы.

— Твайлайт?

— Что!? — единорожка чуть не подскочила от неожиданности. За углом её поджидал невозмутимый научный сотрудник.

— Дэйли здесь, и я подумал, что такого шанса вы не захотите упустить.

— Ты следил за мной, Блуотер?

— Вовсе нет. Просто умею быть в нужное время в нужном месте.

На пегасе снова были надеты белый лаборантский халат, скрывающий его крылья, и защитные очки. «Неужели он и по ночам занимается такой своеобразной работой?» — подумалось Твайлайт. Но вслух она ответила:

— Да, я определённо не хотела бы упустить такого шанса. Где Дэйли сейчас?

Блуотер отвёл её в небольшой кабинет, назначение которого явно вызывало вопросы. Твайлайт окинула взглядом пространство: в узенькое помещение каким-то образом удалось втиснуть три стола, каждый из которых был чуть ли не завален бумагами. Скорее всего, это было нечто наподобие канцелярии; что здесь мог делать полицейский, ночью вернувшийся из патруля? Однако, за одним из столов со скучающим видом сидел жёлтый земной пони с коротко стриженой зелёной гривой, подпирая голову копытом. Он словно оценил вошедших взглядом и, задержавшись на пегасе, вопросительно вскинул глаза.

— Это тот самый новый детектив, который занимается расследованием по поручению Её Высочества, Дэйли, — начал Блуотер, легонько кивая головой на лавандовую единорожку.

— Ну что ж, тогда приятно познакомиться, — вздохнул зеленогривый пони, вставая из-за стола. — Полагаю, что вы хотите узнать целостную картину произошедшего? — обратился он к Твайлайт.

— Да, расскажите про абсолютно все свои действия. Прошу не упускать ни единой мелочи, ибо мы сегодня уже убедились, к чему это может привести, — припоминая ковёр, заметила единорожка.

Блуотер, тем временем, беспристрастно встал в сторонке, словно готовился лицезреть не самое интересное шоу.

— Звонок диспетчеру поступил примерно в два часа ночи. Какой-то пони ополоумевшим голосом сообщил об убийстве, ну и сразу стало понятно, чьих это копыт дело, не в первый раз ведь уже, — Дэйли мрачно усмехнулся. — Я был на служебной волне, знал о произошедшем, вот только этот чудак даже адреса не успел сказать. Как только определили место, откуда совершили звонок, оказалось, что я к нему ближе всего. Мне довелось первым прибыть в поместье. На дороге от ворот до входа в особняк наблюдались ещё свеженькие следы только двух типов копыт.

— Как же вы проникли за ворота? — прервала его Твайлайт.

— Ну, ворота обычно делают скорее для эстетики, их никто не запирает, — недовольно объясняя очевидные, как ему казалось, вещи заявил Дэйли. — И на них не было следов взлома, если вы к этому клоните.

На пару мгновений повисло молчание, после чего молодой полицейский продолжил:

— В эту ночь выдалась необычно яркая луна, да и освещение хорошо работало, так что могу с уверенностью сказать, что не упустил по дороге ко входу в особняк ни единой мелочи. Одно только меня заинтересовало: если во всём саду освещение работало, то сам особняк стоял тёмный, будто мёртвый. Даже жутковато немного стало, ведь кто-то же всё же должен был вызвать полицию отсюда. Я подошёл к двери, хорошенько осмотрел её. Голову даю на отсечение, что с ней всё было в порядке: опять же, никаких следов взлома или применения грубой силы. После осмотра позвонил в звонок, но никто не ответил. Ещё несколько раз позвонив и постучав, я взломал дверь и оказался внутри. Было темно: свет действительно нигде не горел. Что самое интересное, прихожая большая, и в этих потёмках оказалось очень сложно найти выключатель. К слову, мне этого так и не удалось, поэтому в один прекрасный момент я просто позвал хозяев на весь дом. Опять же, никакого ответа не последовало. Глаза потихоньку привыкли к темноте; стало видно, что из прихожей можно пройти в две части дома: левое крыло и правое крыло. Вот только какой путь правильный? Надо было подождать основную группу со всем необходимым оборудованием, у меня-то только здоровенная рация была на спине, даже фонарь в тот день я забыл, но любопытство взяло верх. В темноте все чувства обостряются, и постепенно я стал будто бы слышать чьи-то вздохи или всхлипывания. На втором этаже правого крыла они стали отчётливее. Я окончательно убедился, что это не галлюцинации, перед дверью той самой комнаты. Она была заперта, но внутри явно кто-то находился. Наплевав уже на все правила приличия, я просто ворвался внутрь, с разбега взломав дверь. Увиденная картина шокировала: на кресле в неестественной позе...

— Да-да, мы знаем уже, как это выглядело, — спешно оборвала рассказ Твайлайт. — Вы сказали, что дверь была заперта, и её пришлось взламывать?

— Именно, заперта на обычную щеколду, — ответил Дэйли.

Лавандовая единорожка спешно сложила в голове кусочки мозаики: «В два часа Дэвенпорт обнаружил тело и вызвал полицию, потом вернулся обратно в комнату. Дверь не была заперта, и сам он тоже этого не делал. Через десять минут, со слов Блуотера, прибыл Дэйли, и дверь уже была закрыта. Интересно...» Но на всякий случай Твайлайт решила перестраховаться:

— А спустя сколько времени с момента звонка вы прибыли в поместье?

— Да минут десять-пятнадцать, не больше. Почти сразу, как только я обнаружил... — Дэйли осёкся, — то, что обнаружил, прибыла и основная группа.

— Ладно, а было что-нибудь, что привлекло ваше внимание, кроме тела?

— Ну, когда я взломал дверь, то почувствовал сильный сквозняк: окно было распахнуто настежь. Что касается всхлипываний, то это всё муж жертвы. Он явно в бреду прямо под креслом валялся в луже крови.

— Луже крови? Скажите как полицейский, Дэйли, вам не кажется странным, что спустя такое количество времени после убийства на ковре всё ещё оставалась ярко выраженная лужа крови? — прищурилась единорожка.

— Может и странно, я не берусь судить о таких вещах. Опыта в подобном у нас мало, ведь не каждый день происходят убийства. И даже не каждый год. Мне кажется, что гораздо больше интересного вам сможет на этот счёт рассказать Блуотер.

Хорошо, — Твайлайт уже с трудом сохраняла ясность мысли, — а касательно проникновения Игольщика в дом у вас есть собственные соображения?

— Опять же, всех деталей я не знаю, — угрюмо пробурчал Дэйли, — из того, что мне довелось увидеть, наиболее вероятным кажется проникновение в комнату через то самое открытое окно.

— Но там очень высоко.

— Да кто знает, как ему это удалось. Не берусь судить; вы спросили — я ответил. Ещё вопросы?

— Только один, — кивнула единорожка. — Вы передвигали туалетный столик?

Дэйли уставился на Твайлайт, как на умалишённую:

— А скажите на милость, зачем мне было бы это делать? Нет, я ничего не передвигал и вообще ничего не трогал. Как вы, вероятно, знаете, этого делать не рекомендуется для сохранения целостности картины преступления.

— Да. Да, конечно я знаю. Спасибо, Дэйли.

Твайлайт медленно развернулась и, не обращая ни на кого внимания, вышла из кабинета. Было понятно одно: либо кто-то врал, либо убийца (или его сообщник?) ещё находился на месте преступления, когда Дэвенпорт вернулся после вызова полиции, ведь должен же был кто-то запереть дверь изнутри. Во втором случае возникал вопрос: зачем убийце нужно было оставаться в комнате и ждать в ней полчаса, пока муж обнаружит труп своей жены?

— Твайлайт, можно мне задать вам вопрос? — осторожно спросил подошедший сзади Блуотер. Единорожка лишь молча кинула головой, и пегас продолжил: — Вы сказали там, в поместье, что от разговора с Дэвенпортом может зависеть жизнь будущей жертвы. Удалось что-нибудь узнать?

— Нет, к сожалению, не удалось, — тяжело вздохнув, Твайлайт рассказала всю историю с ковром и надписью на стене, а также с посещением несчастного жеребца.

Блуотер слушал её, не говоря ни слова. Когда единорожка закончила, он наконец сказал:

— Нам нужно поговорить кое о чём. Зайдёте ко мне?

— К тебе, это в смысле в морг? — немного насторожилась Твайлайт.

К её удивлению, Блуотер поморщился и нехотя утвердительно кивнул. Весь путь в подвальные помещения вёл он себя довольно нервозно, то и дело озираясь по сторонам и пытаясь создавать как меньше шума. Единорожку очень заинтриговала такая осторожность, так что она на некоторое время даже позабыла о том, куда они направляются. Правда, вскоре показавшаяся дверь в камеру с телом Кэнди заставила её об этом вспомнить, благо Блуотер свернул в соседний коридор, а значит новых осмотров мёртвых кобылок не предвещалось.

В конце коридора находилось две двери, одну из которых пегас спешно открыл. Единорожка, заглянув внутрь, увидела маленькую комнатушку, состояние которой можно было кратко охарактеризовать как «творческий беспорядок». В довольно тусклом освещении Твайлайт разглядела рядом со входом видавший виды деревянный стол, заваленный всякой научной всячиной, книжный шкаф у стены, что буквально ломился от внушительных томов, старенький холодильник в дальнем углу, приказавший долго жить, да потрёпанную кушетку, слегка прикрытую грязноватой занавеской.

— О, Селестия! Блуотер, ты живёшь что ли здесь?

— Я? Конечно нет. Это всего лишь комната для отдыха. Ну, ты знаешь, иногда надо и отвлекаться от всего этого мрака, — пегас тут же попытался неуклюже зубами закрыть занавеску.

— Ага, и книжечку лёжа почитать, хрустя сеном?

— Ну зачем вы так, Твайлайт...

— Сам не заметил, как секундами ранее «на ты» ко мне обратился? — перешла в наступление единорожка.

Блуотер грустно на неё посмотрел, словно загнанный в угол.

— Я здесь работаю, — отводя глаза наконец произнёс он. — А у меня кроме работы в жизни ничего больше и нет. Так что да, если хочешь, то я здесь живу.

Увидев эту бескрайнюю грусть в глазах обычно невозмутимого, но жизнерадостного пегаса, Твайлайт стало немного стыдно.

— Прости, Блуотер, я...

— Да не важно, — прервал он её. — Я не думал, что будет так заметно, когда приглашал тебя поговорить. Если уж на то пошло, мне ещё не доводилось видеть у себя гостей.

Пегас подождал, пока Твайлайт в согласии кивнула, после чего с бессменной невозмутимостью напомнил: «Я обещал тебе передать копии фото из той папки. Погоди минутку». Блуотер вышел из комнаты и, судя по звуку, торопливо открывал соседнюю. «Так-то, Рэйнбоу Дэш», — коварно подумалось Твайлайт. Это коварство отразилось у неё на лице, что заставило вернувшегося с папками в зубах жеребца крайне удивиться. Рот его раскрылся сам собой, из-за чего многочисленные документы попадали на пол.

— Ничего страшного, Блуотер, не обращай внимания, — спохватилась единорожка, собирая бумаги и фотографии магией.

— Здесь все необходимые тебе фото, — сконфуженно пробормотал пегас. — И, кроме этого, отчёты о предыдущих преступлениях. Подробные отчёты, Твайлайт. Будет лучше, если Роузвуд не узнает о том, что я тебе их предоставил.

— Ого, Блуотер, даже не знаю, как тебя...

— Да не стоит, — уже в который раз прервал тот единорожку. — Советую обратить внимание на то, что все преступления происходят с интервалом в неделю, так что время ограничено. Что касается последнего убийства, то подробный отчёт о нём хранится лично у Роузвуда, так что тут я сделать что-либо не в силах, разве что рассказать об экспертизах, которые проводил.

Твайлайт буквально просияла.

— Рано радуешься, — продолжал пегас, — весь рассказ будет состоять только из непонятных тебе специфичных терминов. Заключение по результатам делала другая группа, и я очень сомневаюсь, что эти ребята тебе хоть что-то предоставят.

— Всё равно, Блуотер, ты мне очень здорово помог, — улыбнулась единорожка. — Спасибо тебе большое!

— Не за что, Твайлайт, — уголки рта научного сотрудника тоже едва приподнялись. — И я надеюсь, что это всё же останется только между нами, иначе мне несдобровать.

Глава 3: Леди и джентльпони

— Чего не спишь Твай?

Рэйнбоу Дэш под удивлённый взгляд подруги влетела прямиком в открытое окно. Та даже не нашлась что ответить, пару секунд просто наблюдая, как проникающий в комнату прохладный ночной ветерок треплет радужную гриву пегаски.

— Что-то не спится, — вздохнув, наконец подавленно произнесла Твайлайт. — Полагаю, я могу задать тебе тот же вопрос? — попытавшись слегка улыбнуться, спросила единорожка.

Тени от лунного света сейчас сильно подчёркивали черты её лица, из-за чего эта улыбка больше напомнила Рэйнбоу страшную гримасу. Пегаска нервно поёжилась.

— Мне тоже не спится, — глухо ответила она, — но я-то ладно, а вот ты провела в полиции полночи, Твай, и вместо того, чтобы отдохнуть, уткнулась в свои книги и свитки.

Обе машинально развернули головы к столу с кучей бумаг, освещал который лишь только тусклый свет свечи.

— Блуотер передал мне копии отчётов о первых двух преступлениях, нужно как можно скорее полностью ознакомиться с ними, — сказала Твайлайт, не заметив, как рот пегаски скривился при упоминании научного сотрудника. — Хочешь чаю? — добавила она, обратив внимание на свою почти опустевшую чашку.

— Ага, давай, — Рэйнбоу Дэш, неприкрыто зевая, кивнула. — Ромашковый, Флаттершай? — усмехнулась она, почувствовав знакомый аромат.

— Она передала мне в дорогу, — устало улыбнулась Твайлайт, левитируя две чашки.

— Что ж, — начала Рэйнбоу, слегка отхлебнув горячего душистого чая, — есть что-нибудь интересное? — Она покосилась на заваленный бумагами стол.

— Есть, — утвердительно ответила единорожка. — Все три убийства произошли в ночь со вторника на среду с интервалом в неделю. А ещё интереснее, что все три жертвы вращались в кругах элиты Кантерлота и в роковую ночь возвращались с вечеринок Фэнси Пэнтса. Пока что это единственная связь между преступлениями, значит будем тянуть за эту ниточку. Собственно, я сейчас и размышляю, каким именно образом.

— Лучше бы ты всё же отдохнула, — Рэйнбоу про себя усмехнулась тому, какую терминологию уже стала использовать Твайлайт. — Наверное собираешься завтра же принести первый отчёт принцессе?

— Да, нам нужно много всего обсудить, — в голове единорожки невольно всплыл разговор с Дэвенпортом. — А ты что собираешься делать?

— Думаю сходить на Дерби Вондерболтов, раз уж представился случай.

Прежде чем Твайлайт успела ответить, скрипнула дверь, и в комнату осторожно вошла белая единорожка.

— Рэрити, и тебе не спится? — подмигнула Рэйнбоу.

— Просто услышала ваши голоса в ночной тишине, — сонная модница подошла к подругам. — Твайлайт, дорогая, будешь добра? — Рэрити легонько кивнула на чашки чая.

Лавандовая единорожка с улыбкой налила ещё одну.

— А мы тут как раз обсуждали, что будем делать завтра, — сказала она. — Рэйнбоу, например, отправится на Дерби.

— Хочешь со мной? — подхватила пегаска. — Там будет круто!

— Вам действительно не помешало бы развеяться после всех этих зрелищ, — поддержала Твайлайт. — Сходите туда, заодно обратите внимание на местных пони. Дерби — популярное мероприятие, оно наверняка привлекает много известных личностей из элиты, включая Фэнси Пэнтса, после вечеринок которого и убивали кобылок. Может, вам удастся что-нибудь узнать об этом.

— Ладно, Твайлайт, мы с этим разберёмся, — после некоторых раздумий кивнула Рэрити. — Вот только не так-то это легко, как ты говоришь.

— Что, войти в круг элиты? — удивлённо переспросила лавандовая единорожка, — но в прошлый раз тебе отлично это удалось.

— В прошлый раз со мной не было... — модница многозначительно покосилась на Рэйнбоу Дэш.

— Да ладно тебе, Рэрити, — вскинула передними копытами пегаска, — меня знает сама Спитфайр, уж найдусь как себя представить.

Белая единорожка недовольно покачала головой, но промолчала.

— В общем, решено! — заключила Рэйнбоу Дэш и залпом допила оставшийся чай. — Завтра мы идём на Дерби.

— Только для начала нам всем всё же не помешало бы отдохнуть, — не разделяя энтузиазма подруги, вздохнула Рэрити. — Спокойной вам ночи, — сказала она, потянувшись к выходу. — И спасибо за чай, Твайлайт, — добавила модница уже в дверях.

Новый день, в отличие от предыдущего, принёс в Кантерлот тепло и безмятежность. Солнце ярко светило, даря каждому жителю города частичку счастья и радости. Пожалуй, Рэрити тоже сейчас чувствовала бы себя радостно и счастливо, если бы не Рэйнбоу Дэш, немного подпортившая настроение, целый день подкалывая её из-за долгих сборов. Сейчас двое пони неспешно шли по улицам элитного района столицы Эквестрии, следуя к главному стадиону на Дерби. Навстречу подругам то и дело попадались представительного вида пони, многие из которых открыто улыбались Рэрити, а некоторые и вовсе останавливались, чтобы поприветствовать её. «Хорошо, что хоть кто-то ещё ценит красоту и хороший вкус», — про себя думала единорожка, украдкой недовольно поглядывая на Рэйнбоу. Та не обращала на это внимания, неприкрыто глазея по сторонам, из-за чего модница постоянно её одёргивала. По дороге Рэрити попыталась немного рассказать подруге о правилах поведения в светском обществе, но толку от этого оказалось мало, ибо Дэш гораздо больше внимания обращала на красочные вывески богатых витрин и шикарно разодетых пони повсюду.

— Рэйнбоу, ну ради Селестии, перестань так себя вести, ты слишком привлекаешь внимание. Мы же уже приезжали раньше в Кантерлот, чего ты тут не видела?

— Ага, просто никогда раньше не бродила по элитному району, Рэрити, — отвлечённо ответила пегаска.

Они вышли на финишную прямую — широкий проспект, ведущий прямиком к главному входу центрального стадиона Кантерлота. Уже отсюда можно было слышать громкий голос что-то рекламирующего диктора, всюду торопливо сновали пони, без сомнения спешащие к началу действа. Кто-то запасался сеном или морковным соком, кто-то спешно делал ставки, но большинство столпилось в стороне, явно наблюдая что-то интересное.

— Там VIP-вход, — взволнованно сказала Рэрити пегаске, — это наш шанс, Рэйнбоу Дэш, идём скорее.

Белая единорожка резко сорвалась с места, устремившись к столпотворению. Рэйнбоу не ожидала от подруги такой прыти и даже толком не успела ничего сказать.

— Какой такой шанс? — на ходу спросила она.

— Нам нужно попасть в VIP-ложу, — ответила Рэрити. — И, кажется, нам улыбнулась удача, — добавила она. — Видишь вон того единорога? Это Фэнси Пэнтс — наша цель на сегодня.

— В который раз удивляюсь, какое у него чудное имя, — заметила радужная пегаска.

— Да, возможно. Как бы то ни было, он меня хорошо знает. А вот тебя он знает плохо, Рэйнбоу, так что попытайся произвести наилучшее впечатление.

Рэрити бесцеремонно проталкивалась через толпу, едва поспевая за ней следовала Рэйнбоу Дэш, на ходу придумывая для себя легенду. Наконец, обе оказались перед верёвочным заграждением; от Фэнси Пэнтса, позирующего перед роскошной каретой, их отделял сурового вида пони-охранник в чёрных очках:

— Какие-то проблемы, леди?

— Проблемы будут у вас, если вы нас не пустите, многоуважаемый, — как можно более громко и нарочито ответила Рэрити, привлекая к себе внимание.

— О да? — усмехнулся охранник. — И по случаю какого же праздника у меня будут...

— Рэрити! Рад вас видеть снова.

К подругам подошёл Фэнси Пэнтс собственной персоной. «Есть! — про себя ликовала Рэрити. — Он заглотил наживку». Вслух она манерно ответила:

— Это так взаимно. Как хорошо, что на свете ещё остались пони, умеющие распознавать друг в друге достойных личностей.

— Что верно — то верно, Рэрити, — игриво усмехнулся Фэнси, не обращая никакого внимания на Рэйнбоу Дэш. — Мне нужно спешить, но надеюсь, что вы обязательно составите нам компанию в VIP-ложе.

Ещё раз усмехнувшись, он скрылся в карете, что сразу же исчезла за воротами стадиона.

— Ну что, всё так же хотите проблем? — обратилась Рэрити к охраннику.

— Всё в порядке, — угрюмо ответил тот, — однако насчёт вашей спутницы разговора не было, так что её я не пущу.

Белая единорожка расстроено повернулась к подруге, не зная, что сказать.

— Не волнуйся, Рэрити, я как-нибудь выкручусь, а ты иди скорей за ним, — пытаясь бодриться сказала Рэйнбоу Дэш. — В крайнем случае, я просто посмотрю на Дерби, а у тебя есть важная задача — подобраться поближе ко всем этим занудам и разузнать побольше про убитых.

— Хорошо, прости, что так получилось, — грустно ответила модница.

С этими словами она поспешила на стадион в VIP-ложу, а пегаска осталась перед заграждением. Некоторое время она крутилась в толпе рядом с охранником, почти не спускавшим с неё глаз, пытаясь придумать план, но, как назло, в голову ничего не шло. Наконец, Рэйнбоу не выдержала и спросила его:

— Ну чего уставился на меня?

— Я вот смотрю, кое-кто всё-таки хочет проблем, — приглушённо ответил пони.

— Я думаю, что этим «кое-кем» ты сам и являешься, громила, — внезапно отрезал знакомый Рэйнбоу Дэш голос.

«Неужели это...», — у радужной пегаски перехватило дух. Перед ней, сверкая на солнце тёмными очками, стояла Спитфайр в парадной форме. «Она всё ещё меня помнит!» — радовалась внутри себя Дэш. Капитан Вондерболтов, тем временем, собственными копытами убрав верёвочное заграждение, пригласила лазуревую пегаску с собой.

— Не ожидала встретить тебя здесь, Рэйнбоу Дэш, — произнесла Спитфайр, поднимая очки.

— Ну, Дерби лучшей в Эквестрии пилотажной группы я никак не могла пропустить, — осторожно усмехнулась лазуревая пегаска, переводя дыхание.

— Что ж, вообще-то, я имела ввиду Кантерлот, но всё равно спасибо за такой ответ, — улыбнулась Спитфайр, — составишь мне компанию?

— Конечно, почему нет, — внешне безмятежно согласилась Рэйнбоу, в глубине очень поражённая подобным предложением.

Впрочем, почему её это должно волновать сейчас? Лазуревая пегаска имела шанс отлично провести время со своим давним кумиром, разве что только все эти знаменитости снова не будут отвлекать Спитфайр, как на Гала. По дороге в ложу им удалось обсудить последние спортивные новости, да и в целом приятно поговорить. Вот только Рэйнбоу заметила, что капитан Вондерболтов явно не в самом лучшем расположении духа, словно была уставшая или чем-то раздосадованная. «А может быть и то, и другое, — подумалось лазуревой пегаске. — Главное — не забывать, что я здесь не только для развлечения». Вся VIP-ложа оказалась почти забитой, но Спитфайр это особо не волновало. У неё было почётное место в самом верхнем ряду.

— Там чуть пониже ведь твоя подруга, кажется, сидит? — заметила она, приглашая устроиться Рэйнбоу рядом с собой. — Однако, вы тут целой компанией, я смотрю.

— А ты помнишь её? — искренне удивилась лазуревая пегаска.

— Ещё бы мне не помнить, — отчего-то устало ответила Спитфайр, — она же мне когда-то копытом по лицу заехала.

Рэйнбоу тут же вспомнила соревнования молодых летунов, а так же происшествие с Рэрити, и виновато улыбнулась в ответ. Спитфайр продолжала:

— И вращается она в лучших кругах Кантерлота. Впечатляет.

— Да, они с Фэнси Пэнтсом знакомые хорошие вроде как.

— Ох, Рэйнбоу Дэш, — пегаска с огненно-рыжей гривой задумчиво глянула в небо и продолжила: — я так рада, что ты не такая. Ты ведь наверняка мечтаешь стать одной из нас, верно?

Рэйнбоу явно не ожидала такого развития событий и от удивления просто приоткрыла рот. «Ну давай же, ответь да», — лихорадочно соображала она, но вслух смогла только прохрипеть что-то нечленораздельное. Спитфайр чуть ли не рассмеялась:

— Мечтаешь об этом, уж я-то вижу. Но поверь, всё далеко не так просто и радужно, как тебе кажется. А уж быть капитаном — это далеко не только головокружительные полёты и зубодробительные трюки. Вся эта известность очень изматывает, — Спитфайр немного помолчала, словно обдумывая свои слова. — Положение обязывает постоянно появляться на разного рода светских мероприятиях, общаться со всей этой «элитой». Как же мне это надоело, Рэйнбоу Дэш. Я всегда хотела быть просто спортсменом. Одним из лучших конечно, но всё же далёким от всей этой гламурной чепухи и политики.

Тут Спитфайр немного осеклась, словно сказала лишнего. Такое внезапное откровение с её стороны погрузило Рэйнбоу в ещё большее смятение, но лазуревая пегаска, пытаясь не подавать вида, состроила самое понимающее выражение лица, на которое только была способна.

— Что вы делаете в Кантерлоте, Дэш? — ни с того, ни с сего спросила капитан Вондерболтов.

— Мы приехали погостить у принцессы, — не очень убедительно ответила Рэйнбоу, разволновавшись пуще прежнего.

Этого ей скрыть уже не удалось.

— Ладно, — вздохнула Спитфайр, — ты кобылка умная, наверняка соображаешь, что к чему. Что ты знаешь про последние события здесь? — огненногривая пегаска напрямую посмотрела на Рэйнбоу.

— Что происходит что-то очень нехорошее...

— И это ещё мягко сказано. Кобылки пропадают без следа, — Спитфайр заговорщически понизила голос. — То ли их похищают, то ли того хуже.

— Тебе что-то известно про эти исчезновения? — осторожно поинтересовалась радужная пегаска.

— Мне известно только то, что они есть. И пару недель назад Селестия без объяснения причин указала каждую ночь кому-нибудь из Вондерболтов патрулировать небо над Кантерлотом. Все полёты над столицей в это время запрещены. Не припоминаю, когда такое последний раз было и было ли вообще.

Рэйнбоу Дэш тут же прикинула в мозгу, каковы были шансы того, что в ночи убийств патруль мог заметить что-нибудь необычное.

— Я чувствую, что буря грядёт, — продолжала тем временем Спитфайр. — Вся наша так называемая «элита» погрязла во лжи и лицемерии; они улыбаются тебе, если грива твоя красиво уложена, но стоит только отвернуться, и ты почувствуешь на себе их косые взгляды. Не доверяй никому, Дэш, и подруге своей так и скажи, — огненногривая пегаска покосилась на Рэрити, сидящую рядом с Фэнси Пэнтсом несколькими рядами ниже.

Рэйнбоу уже было открыла рот, но её ответ потонул в оглушительном рёве трибун, когда Соарин на последнем круге таки обогнал Флитфут и вырвал победу в раунде, что Спитфайр отметила сдержанным кивком одобрения.

— В общем, держи свои глаза открытыми, — она снова повернулась к Дэш. — Я прекрасно понимаю, что вы сюда приехали не просто так; уж не знаю, как это всё связано с происходящими событиями, но если потребуется какая-нибудь помощь особого характера, — Спитфайр легонько усмехнулась, — обязательно ко мне обращайся, я сделаю всё, что в моих силах.

По телу Рэйнбоу пробежал холодок. Какая такая «помощь особого характера» им может потребоваться?

— Хорошо, я это запомню, — наконец сдавленно произнесла она.

— Эй, Дэш, — огненногривая пегаска снова приопустила очки, слегка улыбнувшись. — И не забудь поступить к нам в академию, когда всё это закончится.

Остаток дерби обе провели в профессиональных разговорах о трюках, Спитфайр даже немного рассказала про некоторых членов команды (хоть Рэйнбоу и так многое давно уже знала сама). Рэрити же тем временем всеми силами пыталась придумать, с какой стороны ей подступиться к теме про Кэнди. Она понятия не имела, был ли знаком Фэнси Пэнтс с этой кобылкой лично, так что просто заводить о ней разговор было бы подозрительно. К счастью, Фэнси сам невольно подсказал моднице направление:

— Давно ли вы здесь, в Кантерлоте, Рэрити?

— О, приехала только вчера, принцесса Селестия пригласила, знаете ли, — нарочито подчеркнула белая единорожка.

На Фэнси Пэнтса такой поворот событий определённо произвёл впечатление.

— Что ж, я всегда знал, что вы — особенная кобылка, — усмехнулся он. — Я надеюсь, ваши дела с принцессой не помешают Вам осчастливить нас своим присутствием на моей вечеринке в следующий вторник? — единорог левитировал из кармана красиво украшенный конверт с приглашением.

— Конечно, я ни за что не пропущу такое событие, — Рэрити улыбнулась самой очаровательной своей улыбкой, тем временем прокручивая в голове воспоминания о том, что происходило после предыдущих подобных мероприятий. — Ваши вечеринки всегда отличались масштабом и великолепием, — принимая приглашение, добавила она.

— Да, вы как всегда правы, — усмехнулся Фэнси Пэнтс, переключив внимание на ожесточённую борьбу двух пегасов на финишной прямой. — Организовать и устроить такое мероприятие — нелёгкий труд, но поверьте, результат стоит того.

По стадиону разнеслось дружное цоканье копыт, приветствующее выигравшего раунд Вондерболта. Рэрити присоединилась к нему, лихорадочно соображая, каким образом направить удачно завязавшуюся беседу в нужное ей русло. Фэнси Пэнтс вёл себя непринуждённо, оставляя пространство для манёвра, вот только быть слишком навязчивой тоже не стоит. Модница заволновалась. Что-то подобное она уже испытывала на Гала, когда не знала, каким образом ей себя представить принцу Блубладу, но тогда в её распоряжении была целая ночь, а сейчас Дерби уже подбиралось к своему экватору, так что нужно было срочно что-нибудь придумать.

— Что ж, стало быть, на вашу вечеринку довольно сложно попасть, — снова завела разговор Рэрити и тут же об этом пожалела.

«Надо же было так сглупить, — мысленно себя одёрнула белая единорожка. — Он же меня только что без каких бы то ни было проблем пригласил. Ещё и будет выглядеть как хвастовство с моей стороны». Но, к счастью, Фэнси Пэнтс ни о чём таком даже не подумал.

— О, отнюдь, — отвечал он, — у меня бывает много различных гостей, и далеко не все они известные всей Эквестрии или хотя бы Кантерлоту знаменитости.

Единорог, игриво понизив тон, продолжил:

— Признаться, порой гостей много настолько, что я и не упоминаю всех. Поэтому обычно приглашения рассылают мои секретари. Разве только самых особенных гостей я приглашаю лично.

Это прозвучало как явный комплимент, в искренности которого можно было бы и усомниться, но Рэрити предпочла об этом не задумываться, просто очаровательно улыбнувшись в ответ. На самом же деле эмоции её не были такими радужными, ведь шансы на то, что Фэнси Пэнтс мог лично знать кого-то из жертв, только что устремились к нулю. «Хотя это и так было маловероятно. Всё же мы знали, что убитые кобылки не были слишком известны», — успокаивала себя белая единорожка. Она решила больше не задавать вопросов Фэнси Пэнтсу, чтобы лишний раз не вызывать у него подозрение; теперь надо было найти какой-нибудь другой подходящий для расспросов объект. К сожалению, Рэрити была не слишком знакома с остальными пони, сидящими в VIP-ложе, так что удача ей не улыбнулась. Устав уже яростно крутить головой по сторонам, чуть только Фэнси Пэнтс отвернётся, единорожка решила просто успокоиться, как вдруг услышала позади себя произнесённое вслух имя Кэнди. Рэрити тут же напрягла слух настолько, насколько это вообще было возможно в гуле стадиона, пытаясь уловить ещё хоть что-нибудь полезное. Похоже, разговор двух (как она поняла по голосам) кобылок, сидящих парой рядов выше, шёл о некоем мероприятии в королевском ресторане, на которое они собирались аккурат после Дерби.

— Скажите, Фэнси Пэнтс, — осторожно начала Рэрити, на всякий случай краем уха продолжая подслушивать кобылок сверху, — что происходит сегодня вечером в главном ресторане Кантерлота?

— Странно, что вы спросили, — немного нахмурился единорог. — Сюда приехал какой-то якобы знаменитый повар из Филлидельфии, и это событие наделало столько ажиотажа, что ему устраивают приём в королевском ресторане. Вот уж поистине некоторым пони заняться нечем.

Он легонько фыркнул, явно показывая, что эта тема ему неинтересна, но Рэрити было уже известно всё, что нужно. После Дерби она отправится в ресторан и в более способствующей знакомству обстановке попытается что-нибудь выведать у знакомых с Кэнди кобылок.

Фэнси Пэнтс совсем не преувеличил, когда упомянул про ажиотаж, по крайней мере уже на подступах к королевскому ресторану Рэрити повстречала множество богато одетых пони, всем видом подчёркивающих свою важность. На секунду единорожке даже подумалось, что гораздо уместнее они смотрелись бы на каком-нибудь показе мод, но никак не на кулинарном мероприятии. Да и само здание скорее напоминало не ресторан, а уменьшенную версию настоящего дворца. Кантерлотский стиль архитектуры здесь угадывался безошибочно, по крайней мере белые мраморные колонны на входе очень сильно напомнили Рэрити полицейский департамент. Однако, здесь, в отличие от него, не чувствовалось никакого тона благоговения, наоборот обстановка способствовала внутреннему расслаблению и умиротворению. Вполне возможно, что дело было в зелени: королевский ресторан почти полностью в ней утопал. Ухоженные газоны чередовались с причудливыми клумбами, полными красочных цветов, поражающих своим разнообразием, само здание оплетали вьюнки и лозы, довершал картину прилегающий к ресторану роскошный сад. Впрочем, то, что оказалось внутри, впечатлило Рэрити гораздо больше: просторные залы, освещаемые золотыми свечными люстрами, золотые же канделябры и занавески из красного бархата на стенах, длинные столы, покрытые чистыми, как облака Клаудсдейла, скатертями, ломящиеся от самых разнообразных яств. «О, Селестия, тут даже еда выглядит, как шедевр искусства», — прошептала Рэрити, обратив внимание на последние.

— Леди, ну что же вы застыли посередь дороги, — вернул её с небес на землю чей-то недовольный голос.

— Мои извинения, — машинально пробормотала Рэрити, виновато улыбнувшись.

— Всё же следите за своими манерами, — заметил джентльпони и, чопорно задрав голову, проследовал мимо смутившейся единорожки в другой конец зала, где собралось небольшое столпотворение.

Пони спешили попасть на приём, и наличие очереди тут же подсказало Рэрити, что попасть туда можно только по приглашениям, а значит, к сожалению, трюк с Фэнси Пэнтсом тут уже не сработает. Сам факт невозможности посетить такое важное мероприятие единорожку не очень расстроил, ведь цель её состояла совсем в другом — найти пару знакомых с Кэнди кобылок, но что если они имели приглашения и уже успели попасть в VIP-зал? Рэрити не придумала ничего лучше, кроме как осторожно разглядывать каждого пони в зале, попутно прислушиваясь к их голосам, из-за чего очень скоро начала с завидной регулярностью ловить на себе подозрительные взгляды посетителей. «Шпионаж — это не то, чем должна заниматься леди», — с тоской подумала единорожка, направляясь к столу с разнообразными блюдами. Сейчас ей требовалось немного перевести дух и хорошенько обдумать свои дальнейшие действия. Рэрити налила себе немного пунша и уже было начала искать себе подходящую закуску, как вдруг прямо рядом с собой услышала:

— ...мы всё ещё можем неплохо повеселиться.

— Без Кэнди всё равно не то. Тут скучно.

Рэрити быстро сделала глоток, едва не поперхнувшись. Вовремя спохватившись, она осторожно повернула голову так, чтобы видеть разговаривающих кобылок в отражении стеклянной чаши для пунша. Обе — земные пони, похожие друг на друга, словно сёстры. Даже окрас их совпадал, разве что первая имела ярко-жёлтую шкурку и салатовую гриву, а вторая — наоборот. Не могла не отметить единорожка и платья, отлично гармонирующие с природными цветами кобылок. Послушав их ещё немного, Рэрити быстро поняла, что это действительно сестры, причём довольно таки общительные, а значит она без труда сможет влиться в разговор, осталось только найти удобный момент, чтобы обратить на себя внимание.

И вот, когда одна из сестёр в очередной раз пожаловалась на скуку, Рэрити манерно вздохнула, с грустным видом поворачиваясь в их сторону. Реакция последовала незамедлительно:

— Вы тоже скучаете, мисс..?

— Рэрити, — единорожка натянуто улыбнулась. — Да, признаться честно, я рассчитывала на куда более интересный вечер.

— Не смогли попасть на приём? — понимающе спросила кобылка с салатовой гривой.

— Просто я приехала недавно, так что здесь совсем одна, — Рэрити снова грустновато улыбнулась, с досадой про себя отмечая, что сказала лишнего.

Если её сейчас начнут расспрашивать по этому поводу, то разговор пойдёт совсем не в то русло, которое было нужно единорожке. К счастью, этого не случилось.

— Да, все мы скучаем без друзей и близких, — поддакнула вторая кобылка. — Наша подруга тоже в который раз уже пропускает мероприятия. А без неё скучно...

Рэрити начинали немного раздражать такие частые жалобы на скукоту, но внешне она изобразила на лице лишь бескрайнее понимание.

— Ну ладно, не нужно обременять леди своим нытьём, — недовольно одёрнула одна земная пони другую. — Где твои манеры, мы ведь ещё даже не представились.

Повернувшись к Рэрити, кобылка продолжила:

— Меня зовут Миддэй Шэдоу, а это моя сестра Миднайт Санрайз.

— Приятно познакомиться, — единорожка слегка кивнула обеим, про себя отмечая странность их имён.

— Стало быть, вы к нам приехали? — перехватила инициативу Миднайт. — Откуда же?

— О, я приехала из Лас Пегасуса, — на ходу придумала Рэрити.

Предвещая ненужные вопросы, она, не дав сёстрам опомниться, продолжила:

— И мне бы хотелось познакомиться с каждой особенной частичкой Кантерлота. Я слышала, здесь замечательный сад...

— Понимаю вас, — подмигнула Миддэй, — нам действительно не помешало бы выйти на свежий воздух, внутри всё равно ничего интересного не ожидается.

Кобылки неспешно прогуливались в лунной тени деревьев, вдыхая аромат диковинных цветов, привезённых специально к приёму. Обстановка сейчас как нельзя лучше способствовала непринуждённому разговору, так что пора было действовать. Рэрити под видом любопытства поинтересовалась:

— Так почему же ваша подруга не пришла? Я была бы очень рада с ней познакомиться.

— О, мы не видели её с той самой последней вечеринки Фэнси Пэнтса во вторник, — беззаботно ответила Миддэй. — Наверное, они с мужем отправились в какое-нибудь путешествие. Эта парочка частенько придумывает всякие интересности. — Миддэй переглянулась с сестрой, и обе хохотнули.

Рэрити тоже улыбнулась, хотя ей было абсолютно не до смеха, ибо она знала страшную правду. Единорожка испытывала двойственные чувства по отношению к сёстрам: с одной стороны, в них не было ни капли чопорности или зазнайства, так свойственных местной элите, но с другой стороны, иногда они перегибали палку, превращаясь в откровенных хохотушек, чего Рэрити лично себе не могла позволить в принципе. Миддэй и Миднайт всего лишь за один вечер успели рассказать ей столько интересных слухов и сплетен, что единорожке, пожалуй, хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Оказалось, что Фэнси Пэнтс не просто очень известен и популярен в Кантерлоте, он имеет большой авторитет среди элиты в Филлидельфии и Мэйнхэттене, которые всегда славились своей самобытностью и холодным отношением к правлению принцесс. Похоже, что у Фэнси Пэнтса могли быть на этот счёт какие-то свои планы, учитывая, что в преддверии приближающегося национального праздника он стал одну за другой устраивать масштабные вечеринки, посещаемые самой Селестией. Много кобылки рассказывали и про свою подругу Кэнди, часто сопровождая истории многозначительными взглядами и нарочитыми смешками. Рэрити это очень сильно действовало на нервы, но единорожка держалась, всякий раз выражая крайний интерес происходящим. Почти все без исключения истории были основаны на том, что Кэнди любила выпить лишнего, после чего рассказ частенько прерывался бесстыжим хихиканьем, порою доходя до грани абсурда. Слушать это было неприятно, во-первых, потому что у Рэрити в голове не укладывалась, как подруги могут рассказывать такие личные подробности чужой жизни едва знакомой кобылке, а во-вторых, потому что единорожка знала, что Кэнди на самом деле больше уже никогда не сможет ещё раз окунуться в безрассудное веселье своей молодости.

— ...А на последней вечеринке она превзошла саму себя, — подмигнула Миднайт. — Интересно, была ли она в состоянии по обыкновению принимать ванну перед сном, когда вернулась домой.

— Лично мне интересно, была ли она потом в состоянии для кое-чего похлеще, — перебила сестру Миддэй, и обе прыснули.

— Да-а, — уже немного успокоившись, протянула Миднайт, — в тот вечер она даже туалет не могла посетить без порции пунша. «Леди надо отлучиться в уборную», — нарочито заплетающимся голосом спародировала подругу кобылка. — И возвращается с очередным наполовину пустым бокалом.

— Зато с ней никогда не соскучишься, — Миддэй снова хихикнула. — Очень жаль, что вам не удалось познакомиться с Кэнди, мисс Рэрити.

— Ну, я получила приглашение на грядущую вечеринку Фэнси Пэнтса, так что, пожалуй, ещё не всё потеряно. Быть может, мы с ней сможем встретиться там? — единорожка мило улыбнулась, чувствуя ком в горле от всплывшей в голове картины мёртвого тела Кэнди из морга.

— Это было бы просто замечательно, — чуть ли не в один голос воскликнули сёстры, тут же от этого расхохотавшись.

— О да, замечательно, — вежливо согласилась Рэрити, чувствуя, что долго ещё в их обществе не вытерпит. — Мне, пожалуй, пора возвращаться в апартаменты, — продолжила она, подчеркнув последнее слово, — всё-таки уже довольно поздно. Было очень приятно с вами познакомиться.

— Поверьте, мисс Рэрити, нам было приятно ничуть не меньше, — подмигнула Миддэй.

— До встречи во вторник, я надеюсь? — Миднайт тоже вставила своё слово.

Рэрити, не убирая с лица милую улыбку, лишь легонько кивнула, после чего поспешила покинуть заведение. «Хватит с меня на сегодня светских мероприятий», — облегчённо выдохнув, пробормотала она.

Белая единорожка неспешно продвигалась в сторону королевских апартаментов по ночному Кантерлоту, почти не обращая внимания на то и дело попадавшихся ей по пути весёлых пони. Она шла по одному из центральных кварталов, где бурная жизнь кипела даже ночью, яркими огнями вывесок, энергичной музыкой и непрекращающимся хохотом зазывая каждого случайно забредшего сюда пони окунуться в круговорот веселья. Но Рэрити было не до этого. Уставшая и измотанная, она сейчас желала только тишины и покоя. Единорожка сильнее углубилась в свои мысли, полностью абстрагируясь от окружающего её праздника жизни, и попыталась вспомнить всё самое важное, что ей удалось узнать за сегодня. Прокрутив в голове события прошедшего дня, Рэрити с грустью отметила, что узнать по сути ей удалось не так уж и много, если не вообще ничего. Целый день она играла роль ничего не подозревающей светской леди, в напряжении пытаясь найти правильные пути к поиску истины, вот только чего в итоге удалось этим достичь? «Похоже, что ничего», — с грустью подумала Рэрити, выходя на дворцовую площадь. Отсюда хорошо виднелось здание апартаментов, в котором поселились трое друзей, и единорожка не смогла не заметить, что в окне, выходящем на кантерлотскую библиотеку, горит свет.

Твайлайт Спаркл снова не спалось. Лучшая ученица принцессы в задумчивости сверлила взглядом очередной свиток, покусывая кончик занесённого над ним пера, когда в комнату осторожно заглянула Рэрити:

— Твайлайт, дорогая?

Твайлайт медленно повернула голову в сторону двери, и модница едва не ахнула: на неё взирали покрасневшие, полные безразличной усталости глаза.

— Привет, Рэрити, — отозвалась лавандовая единорожка, — проходи, присаживайся.

— Знаешь, тебе действительно не помешало бы хорошо отдохнуть, — мрачно заметила та, устраиваясь рядом. — Хотя, похоже, скоро у всех нас войдёт в привычку не спать ночам, — Рэрити, грустно улыбнувшись, посмотрела на виднеющуюся в окне луну.

— Не знаю насчёт всех, Рэйнбоу уже десятый сон видит, — Твайлайт провела по подруге многозначительным взглядом.

Рэрити почувствовала себя немного неловко, явно уловив в нём намёк на своё позднее возвращение. В ответ она лишь осторожно улыбнулась, обращая взор к заваленному бумагами столу.

— Я сегодня обсудила с принцессой кое-какие вещи, а также побывала на местах первых двух преступлений, в результате чего всё больше начинаю думать, что нас просто водят за нос, — тут же прервала недолгое молчание Твайлайт, телекинезом левитируя чайник с двумя чашками.

Похоже, у неё постепенно входило в привычку пить по ночам ромашковый чай. Рэрити чуть не поперхнулась от его крепости.

— Я сегодня лично убедилась, что у всех трёх убийств как минимум есть различия, хотя и Селестия, и Роузвуд в один голос утверждают обратное, — не обратив внимания на перекошенное лицо подруги, продолжала тем временем лавандовая единорожка.

— Дорогая, что ты хочешь этим сказать? — ошеломлённо уставившись на неё, просипела Рэрити, всё ещё борясь с сильным горьким привкусом ромашек во рту.

— Я пока ничего не хочу сказать, я просто анализирую факты, — ответила Твайлайт, поправляя немного растрепавшуюся к концу дня чёлку. — Начнём с того, что Эрроу и Саммер Сэнд, первые две жертвы, были убиты далеко не так аккуратно и, видимо, сопротивлялись. Я собственными глазами видела на фотографиях и прочитала в отчёте, что на их теле обнаружены мелкие порезы и ушибы, а следы крови можно заметить по всей комнате. К сожалению, тела уже захоронены, что вообще-то не есть хорошо, ведь расследование не только не закончилось, оно не продвинулось ни на йоту. Кроме как Роузвуду за этим бардаком стоять больше некому; он явно темнит и Блуотера тоже сбивает.

Рэрити даже не нашлась что ответить. Она так и застыла вместе с левитируемой ею чашкой, заворожено наблюдая за поднимавшимися из неё струйками пара. Сам по себе разговор о телах и увечьях был ей неприятен, но белую единорожку беспокоило и то, с какой обыденностью уже чуть ли не на следующий день от начала расследования обо всём этом толкует её подруга. Рэрити тяжело вздохнула, отрывая взгляд от чашки. Твайлайт, казалось, этого не заметила:

— Так или иначе, обе жертвы жили в одиночку, в отличие от Кэнди, а потому обнаруживать их тела получалось далеко не сразу, — продолжала она. — Никаких свидетелей, улик, включая кровавые надписи, нет. Орудие убийства не вызывает сомнений — это явно спицы, и воткнуты они были не так ювелирно, видимо, из-за присутствия физического контакта. Скорее всего, убийца насильно закрывал рот копытами своим ещё живым жертвам, чтобы те не создавали шума, в то время как магией пытался воткнуть спицы в сердце. О сопротивлении жертв говорит и тот факт, что вокруг основной раны можно заметить множество мелких порезов. Надо полагать, что от спиц, которые преступник никак не мог зафиксировать в нужной точке из-за отчаянной борьбы за жизнь несчастных кобылок. Кэнди была убита совсем по-другому.

— Прости, Твайлайт, но я особой разницы не вижу, — снова вздохнув, не согласилась Рэрити. — Может преступник в первые два раза и не был так аккуратен, но ведь те кобылки жили в одиночку, так что он мог позволить такую неосторожность. Плюс, за исключением мелких деталей, это всё те же спицы в сердце, всё те же зашитые глаза.

— Мелкие детали как раз таки исключать никак нельзя, — возразила лавандовая единорожка. — Кэнди не сопротивлялась, в отличие от других кобылок. Значит, скорее всего, её сначала усыпили, а уже потом спокойненько обработали.

Рэрити вздрогнула от этого слова, бросив на Твайлайт быстрый испуганный взгляд, но та этого снова не заметила, даже не остановившись:

— При этом мы заметили беспорядок в комнате, а это значит, что убийца либо пытался сымитировать борьбу, либо искал что-то. Вот что можно искать в туалетной комнате? Едва ли маньяк совершал преступление ради этого. Наверное, он просто пытался скрыть факт того, что на Кэнди непосредственно перед убийством всё же было оказано какое-то воздействие, из-за которого она потеряла способность к борьбе. Принцесса Селестия считает, что это сильная тёмная магия, и это ещё одно очко в мою пользу, ибо на первые две жертвы никто подобного воздействия не оказывал, ведь мы знаем, что они боролись с убийцей. Остаются ещё вопросы: например, зачем было оставлять эту кровавую надпись, выбивающуюся из общего стиля Игольщика, плюс ещё и доводить до безумия бедного Дэвенпорта, ведь он всё равно никак не мог помешать убийце. Да и зачем маньяк оставался добрых полчаса на месте преступления, мы тоже не знаем точно.

— Но всё же есть и общие связывающие черты, — проговорила всё ещё не до конца убеждённая Рэрити. — Все кобылки были убиты ночью после вечеринок, все они вращались в кругах элиты, пусть даже и не самого высокого порядка, а интервал между преступлениями — всегда неделя.

— Да, это верно, — призадумалась Твайлайт.

— Кстати о неделях... — медленно продолжала Рэрити, — Фэнси Пэнтс пригласил меня на вечеринку в следующий вторник вечером.

Лавандовая единорожка посмотрела на подругу, всеми своими силами подавляя зевоту.

— Я полагаю, что мы сейчас с тобой думаем об одном и том же, — наконец извлекла она.

— Новое убийство будет совершено аккурат после этого мероприятия с одной из его участниц, — почти прошептала Рэрити.

— Да, нам срочно нужен план. Кажется, есть шанс наконец-то зацепиться за этого Игольщика, — Твайлайт снова задумалась. — Расскажи мне, что удалось узнать на Дерби, а уже завтра мы подробнее обо всём этом подумаем.

Медленно подойдя к окну, она добавила:

— Времени у нас осталось не так много...

Глава 4: Тень

— Я должна сделать ЧТО?! — с неподдельным страхом переспросила Рэрити.

— Не волнуйся, — немного виновато успокаивала её Твайлайт. — Я уверена, что у тебя всё получится с твоим-то прирождённым талантом к очарованию.

— Я понимаю, дорогая, но это уже за гранью дозволенных рамок, — пыталась возражать королева драмы. — Не говоря уже о том, что это полная авантюра.

— Да ладно, не будь такой неженкой, — нетерпеливо вскинув кверху копыта в жесте безнадёжности, проворчала Рэйнбоу Дэш, и три подруги продолжили споры.

Дело в том, что всё последнее время Твайлайт Спаркл днём и ночью проводила в королевской библиотеке, прерываясь только на визиты в полицейский департамент, так что Рэрити и Рэйнбоу её почти не видели и могли только гадать о том, что же задумала лучшая ученица принцессы. Конечно, их беспокоила подобная одержимость Твайлайт делом, но такова уж была лавандовая единорожка, тем более, что план она разрабатывала действительно авантюрный. На этот раз у них был шанс оказаться на шаг впереди Игольщика, заранее подготовиться к его появлению на сцене, но Твайлайт помимо всего прочего нутром чуяла, что в этом деле как-то замешан и Фэнси Пэнтс, с завидной регулярностью и поразительной периодичностью устраивающий роковые вечеринки. По плану единорожки Рэрити на вечеринке должна была попытаться сначала отвлечь Фэнси Пэнтса, затем проникнуть в его комнату и найти зацепки, хоть как-то намекающие на его причастность к происходящему. Рэйнбоу Дэш выпадала задача договориться со Спитфайр о снятии патруля на эту ночь, чтобы лично контролировать небо над местом действий, не привлекая лишнего внимания чрезмерной концентрацией пегасов в вечернем небе над столицей, и регулярно сообщать обо всех маломальски подозрительных вещах с помощью передовой разработки полицейских инженеров — переносной рации. Ну а сама Твайлайт собиралась лично держать на пульсе событий полицию, чтобы мгновенно среагировать на малейшую опасность. По мнению единорожки план был не ахти, хоть она и так долго продумывала все его детали, но это уж лучше, чем совсем ничего. Вот только Рэрити, в день накануне вечеринки узнавшая о своей роли в предстоящем мероприятии, ни в какую не соглашалась на часть плана с проникновением в личный кабинет Фэнси Пэнтса. Уговорить её совершить этот, как выразилась сама модница, «дерзкий налёт» удалось лишь только совместными усилиями Твайлайт, Рэйнбоу и Блуотера. Синегривый пегас успел присоединиться к компании друзей на специальном инструктаже в полицейском департаменте непосредственно перед самой операцией.

— У меня нехорошее предчувствие насчёт всего этого, Твайлайт, — тихонько шепнул он ей во время краткого перерыва, — у нас совсем не было времени основательно подготовить твою подругу. Если она успела правильно запомнить добытые нами в городском департаменте архитектуры планы особняка Фэнси Пэнтса, то это просто настоящее чудо.

— Ты так волнуешься только за Рэрити? — не поворачивая головы, тоже шёпотом спросила Твайлайт.

Блуотер немного помолчал.

— Думаю, у неё самая сложная роль в твоём плане, — наконец заключил он. — В отличие от неё, Рэйнбоу Дэш нужно было всего лишь освоить рацию.

Твайлайт наконец повернула голову, уже собравшись заявить о своей полной уверенности в успехе, однако вид Блуотера заставил слова застрять в её горле.

— Ты слишком нервничаешь, — заметила она.

— Вы без всякого разрешения собираетесь вломиться в поместье самого Фэнси Пэнтса, обыскать его личную комнату... Если что-то пойдёт не так, да ещё и станет известно, что тут замешана полиция, будет громкий скандал. А уж если вспомнить о том, что у нас почти не было времени основательно подготовиться, то можно с уверенностью сказать: не так что-нибудь обязательно пойдёт, — громким шёпотом прохрипел пегас. — Признаться честно, я вообще не понимаю, как Роузвуд мог одобрить подобную операцию, ведь это чистая авантюра.

— Наверное именно потому и одобрил, что время работает против нас, а значит действовать нужно быстро и решительно, — предположила Твайлайт, заговорщически понизив тон так, что Блуотер её едва мог расслышать. — Не забывай, что обыск комнаты Фэнси Пэнтса — побочная задача. Главное — выследить Игольщика и не дать ему совершить очередное убийство.

Научный сотрудник ничего не ответил. Твайлайт видела в его глазах нотки сомнения, что ей не удалось развеять, но они невообразимым образом сочетались и с профессиональной решимостью. Не важно, что Блуотер считал насчёт шансов на успех; главное, что он всё равно сделает всё от него зависящее. Подумав об этом, лучшая ученица принцессы невольно улыбнулась.

— У нас всё получится, — уже вслух уверенно произнесла она.

Сумерки постепенно опускались на Кантерлот, с каждой минутой приближая момент, в который по прихоти страшного безумца могла оборваться ещё одна жизнь. Рэрити старалась не думать об этом, в одинокой полутьме своей комнаты собираясь на вечеринку, но тревожные мысли так и лезли в голову белой единорожки. Рэрити вздохнула, вслушиваясь в тихое шуршание колышущихся от приникающего в окно вечернего ветерка занавесок. Твайлайт и Рэйнбоу Дэш уже давно находились в полицейском департаменте, а потому она осталась теперь совсем одна перед лицом ожидающих её этим вечером испытаний.

В это время Блуотер давал Рэйнбоу последние наставления по использованию рации и правильному полёту с ней, чем вызвал у пегаски немалое раздражение. Она нетерпеливо морщилась, пока научный сотрудник приспосабливал устройство у неё на спине, попутно в который раз объясняя принцип действия.

— Ну и будь осторожна с этой штукой. Всё же очень большая технологическая редкость, которая есть только у элитных подразделений. И у нашего департамента в том числе, — в конце концов невозмутимо, без тени гордости сказал он.

— Удачи, Рэйнбоу. Держи глаза пошире, обращай внимание на любую мелочь, — напутствовала тем временем Твайлайт.

— Ага, спасибо, Твай, — полностью игнорируя Блуотера, отозвалась пегаска, пару раз с недовольным видом взмахнув крыльями.

Рация здорово снижала её маневренность, отчего Рэйнбоу почему-то занервничала, хоть и пыталась не показывать вида. Впрочем, взмыв в небо и почувствовав такой желанный лёгкий ветерок, сладостно трепещущий гриву, она немного успокоилась.

— Сами не пропадите, — прокричала она, помахав копытом, и растворилась в синеве вечернего неба.

Вечеринка проходила в огромном поместье Фэнси Пэнтса. Масштабы и роскошь его владений в Кантерлоте действительно поражали, и Рэрити ни секунды не сомневалась, что внутри жилой их части всё было не менее шикарно, чем снаружи. Пока же большинство пони рассредоточились небольшими группками по живописному парку вокруг особняка; каждый находил себе занятие по вкусу. Единорожка мельком видела множество пони, которых встречала ещё на Гала или во время предыдущего своего визита в Кантерлот, некоторые из них даже приветствовали модницу, но Рэрити по большей части пыталась избегать лишнего внимания. Её целью был Фэнси Пэнтс, но, как назло, именно его-то она никак не могла найти. Всё дело в том, что единорожка немного припоздала, пропустив небольшую официальную часть мероприятия с приветственной речью Фэнси Пэнтса, а теперь поди пойми, куда он подевался; не спрашивать же у каждого встречного. Рэрити начала было понемногу нервничать, когда за очередным поворотом парковой дорожки ей встретилась... Селестия? Да, принцесса отдыхала у небольшого озерца, вдыхая нежный ветерок с ароматами многочисленных экзотических цветов, что было довольно неожиданно. «Ну вот, этого ещё не хватало. Она уж точно не одобрит того, что мне нужно сделать сегодня», — занервничала ещё больше единорожка.

— Приветствую тебя, Рэрити, — тем временем обратила на неё внимание Селестия. — Чудесная вечеринка, не правда ли?

— Конечно, разумеется, — модница как-то неуверенно пыталась на ходу соображать, как побыстрее отделаться от принцессы.

Та ещё более внезапно, чем появилась, произнесла:

— Я полагаю, ты ищешь Фэнси Пэнтса?

— Откуда вы...

— ...Знаю? — Селестия улыбнулась и подмигнула. — Он сейчас в банкетном зале. Думаю, что в самом лучшем расположении духа для разговора он будет на полный желудок, — принцесса подмигнула ещё раз.

Фэнси Пэнтс и вправду находился в банкетном зале, представлявшим из себя помещение величественных размеров с танцполом посередине. Вокруг располагались многочисленные столики с роскошными скатертями, украшенные всеми возможными видами цветов; на небольшой сцене сбоку устроились пони-музыканты. Обстановка снова напомнила Рэрити о Гала, вот только здесь нельзя расслабляться ни на секунду. Необходимо было обезопасить себя от ненужных подозрений, проведя с Фэнси Пэнтсом немного времени, и только затем, незаметно проникнув в жилые помещения, найти его кабинет, а потому главным оружием Рэрити на вечер были её врождённый дар очарования и хорошая память. Единорожка на всякий случай ещё раз мысленно повторила последовательность коридоров, что видела на добытом полицией плане особняка.

Пони постепенно заполняли банкетный зал, многие даже начали потихоньку примеряться к еде. Музыканты создавали успокаивающий фон, немного приглушаемый нарастающим гулом разговоров и цокота копыт. Среди всего этого многообразия звуков, цветастых парадных нарядов и неописуемой роскоши Рэрити отыскала глазами Фэнси Пэнтса. Тот как раз наливал себе пунша у ближайшего стола с всевозможными яствами.

— Рэрити! И снова приятно вас встретить. Впрочем, как и всегда, — он усмехнулся. — Не желаете ли отужинать в моей компании?

— О, это было бы просто замечательно, — немного чопорно, но не менее приветливо ответила Рэрити, слегка улыбаясь.

Официанты быстро обслужили двух единорогов, так что теперь модница манерно хрустела отборнейшей травой в компании с Фэнси. Тот продолжил беседу:

— Кстати, не припоминаю, чтобы я видел вас на небольшой вступительной части, когда приветствовал всех собравшихся.

— Да, — немного виновато улыбнулась белая единорожка, — я слегка припоздала, о чём очень сожалею. Но надо было привести себя в наилучший вид.

— Ну, ради такой красоты и опоздать не грех, — продолжал Фэнси Пэнтс. — Ваше платье абсолютно удивительно, Рэрити, как и ваши духи, которые никак не спутать даже с многочисленными ароматами цветов, привезённых из самых заповедных мест со всей Эквестрии. В моей коллекции немало очень редких экземпляров, знаете ли.

Рэрити про себя тихонько ликовала. Фэнси был и вправду в отличном расположении духа, да и кроме того начинал увлекаться разговором о самом себе. На этом можно сыграть.

— О да, я уже успела немного погулять по парку и столкнуться с потрясающими видами, — нарочито восторгалась единорожка. — У вас отличный вкус.

— Вы правы, что и говорить, — в голосе Фэнси Пэнтса стали проскакивать нотки зазнайства.

Рэрити продолжала играть роль:

— Но я уверена, что вы так же хорошо, как и в цветах, разбираетесь и в убранстве. Наверняка в вашем особняке есть чем восхититься.

— Ну разумеется, — Фэнси пуще прежнего воодушевился. — У меня прекрасные исторические коллекции картин и статуй, а также ковры из самой Седельной Аравии. Вы непременно должны на всё это взглянуть, Рэрити!

— Сочту за честь, — записала очко в свою пользу модница.

— Вот и замечательно, мои галереи искусства открыты для всех! К сожалению, я не смогу сопровождать вас, ибо многих пони ещё нужно поприветствовать лично, — немного усмехнувшись произнёс Фэнси Пэнтс. — Но, быть может, вы и сами сможете отыскать себе компанию.

— О, разумеется, — Рэрити манерно взмахнула копытом, показывая, что здесь для неё нет никаких проблем. — Благодарю вас за прекрасный ужин.

— Только постарайтесь не задерживаться, — уже встав из-за стола и слегка поклонившись, подмигнул Фэнси, — скоро начнётся самое интересное.

Лучший шанс, чтобы действовать, для единорожки трудно было представить.

Коридоры жилых помещений вопреки ожиданиям Рэрити отнюдь не поражали воображение. Однотонная ковровая дорожка замысловато петляла среди россыпи комнат, никак не желая приводить единорожку к нужной ей цели, и очень скоро Рэрити поняла, что умудрилась заблудиться в этом царстве коридоров и помещений, словно попав в кошмарный сон с дорогой в никуда и беспощадным издевательством особняка над беспечно забредшей в него жертвой. Жилая часть на самом деле вовсе не выглядела таковой, напоминая своими шаблонными комнатами с выполненным в одинаковом стиле убранством хаотично рассыпанные в пространстве декорации, да и кроме того, единорожка почти сразу осознала, что так старательно заученные ею планы здания (насколько их вообще можно было старательно заучить за отведённое время) явно не соответствовали действительности.

За пару десятков минут бесцельных метаний Рэрити не встретилось ни единой живой души, что создавало совсем жуткую атмосферу мёртвого дома. Единорожка пыталась себя успокоить, тем, что вся прислуга, должно быть, сейчас просто занята обслуживанием гостей, плюс, некоторое время доносившийся из банкетного зала гул теперь стих, а это означало, что Рэрити всё же продвигалась ближе к цели, всё дальше и дальше уходя вглубь особняка. «Не так уж и плохо», — пытаясь прийти в себя, бодрилась единорожка. Она уже окончательно заблудилась, а потому беспорядочно метаться по комнатам и коридорам всё равно нет никакого смысла; лучше попытаться хоть как-то сориентироваться в пространстве, чтобы осмысленно продолжать путь. На ближайшей развилке Рэрити остановилась обдумать свои дальнейшие действия, припоминая наружный облик особняка. «Мне нужно попасть в комнату Фэнси Пэнтса, а она расположена в самой лучшей части дома, откуда есть выход на балкон и открываются потрясающие виды на Кантерлот, — размышляла единорожка, прокручивая в голове образы фасада здания. — Вход из парка в банкетный зал — южный. Справа от него на втором этаже есть балкон, значит он выходит на восток. Получается, мне просто нужно найти лестницу и двигаться правее относительно банкетного зала, откуда я пришла». Вот только Рэрити уже не помнила, где именно находился банкетный зал. Ситуацию спасло бы любое окно, вид из которого легко помог бы определить сторону света, однако теперь единорожка находилась в глубине здания и ни единого окна не видела. «Хотя, если я буду идти всё время в одном направлении, то непременно наткнусь на крайние комнаты, где они есть», — рассудила модница. На этот раз она решила запоминать свой путь, а потому на всякий случай немного загнула ковровую дорожку со стороны, откуда пришла, сделав своего рода ориентир. Довольная собой, Рэрити свернула направо.

Ещё несколько десятков минут скитаний по этому сумасшедшему дому пролетели незаметно. Рэрити уже перестала обращать внимание на одинаковость комнат, больше пытаясь найти какую-то красоту в их убранстве, чтобы себя немного отвлечь от мрачных мыслей. Со временем она привыкла и к стилизованным под деревянную обивку красноватым обоям, и к бархатным занавесям, обрамлявшим старинные картины в роскошных рамках, и к замысловатым канделябрам с тускло горящими свечами, повсеместно попадавшимся по пути. Последние, к слову, даже заинтересовали единорожку: света в коридорах было явно больше, нежели те могли его создать, что, с точки зрения Рэрити, объясняться могло только магией. Ощущение неестественности происходящего ещё больше окутало единорожку, открывая для паники в её сознании новые тропинки, однако всё это быстро сошло на нет, когда Рэрити за новым поворотом наконец-то наткнулась на комнату с окном. Коридор вёл прямиком к открытой деревянной двери, за которой в дальнем конце комнаты прикрытая занавеской виднелась едва отворённая оконная створка. На секунду единорожка, не веря своей удаче, замерла, вглядываясь в конец коридора. Почему-то освещение в комнате, к которой он вёл, казалось довольно тусклым, в отличие от остального особняка, что породило в Рэрити любопытство, смешанное с заново зарождающимся ощущением неестественности. Странное чувство подсказывало ей, что лучше всего будет развернуться и уйти восвояси, но с другой стороны это выглядело бы просто глупо. Не для того единорожка так долго скиталась по однообразным коридорам, чтобы в решающий момент попросту отступить. Добрую минуту Рэрити стояла посередь дороги, вслушиваясь в тишину, нарушаемую лишь бешеным стуком её собственного сердца; добрую вечность она шла на ватных копытах по ковровой дорожке, продвигаясь к таинственной комнате с приглашающе открытой дверью. «Комната как комната», — неожиданно для себя вслух произнесла единорожка, осторожно заглянув внутрь.

Действительно, на первый взгляд ничего особенного помещение из себя не представляло. Всё те же красноватые обои, местами довольно потрёпанные, всё те же бархатные занавеси, за время скитаний по дому уже порядком подмозолившие Рэрити глаза. У входа стоял резной письменный стол, абсолютно чистый, рядом располагался старинный деревянный шкаф, ломящийся от многочисленных, наверняка не менее старинных, фолиантов, чуть поодаль, прямо напротив камина, устроился видавший виды диван с потускневшей от времени обивкой. Однако единорожка в первую очередь обратила внимание не на мебель, а на уже знакомые ей канделябры: свечи в них горели, но, несмотря на это, в комнате действительно было довольно тускло. Рэрити перевела взгляд к дальней стене, на прикрытое занавеской окно. Даже в полутьме единорожка могла заметить, что бархатная ткань, словно мёртвая, неподвижно свисала с багета, повторяя собой контур открытой оконной створки. Ни ветерка, ни единого звука снаружи... «Неужели вечеринка уже закончилась?» — подумала Рэрити, медленно продвигаясь в дальний конец комнаты. К её интерьеру она непременно добавила бы ковёр, ибо среди пугающей тишины каждый скрип половицы под копытом единорожки отдавался в её голове жутким эхом.

Наконец, Рэрити достигла цели, осторожным движением копыта отодвигая занавеску и выглядывая в окно. И опять тишина встретила её; всё вокруг будто застыло. Всё, кроме лунного света. Очертания особняка в нём тенью ложились наземь, благодаря чему Рэрити не без маленького ликования смогла отметить, что балкон находится прямиком над окном, из которого она выглядывает. «Но всё же как долго я здесь нахожусь? — задумчиво глядя на постепенно исчезающую тень дома, прошептала единорожка. — Похоже, я совсем потеряла счёт времени». Словно по команде она повернула голову в сторону камина, за которым спрятались дряхленькие напольные часы. Они показывали без двух минут полночь. «Странно, что я даже не слышала, как они ходят, — вглядываясь в циферблат, про себя заметила Рэрити. — А они вообще ходят?»

Громогласный звон послужил ей ответом. В тот же момент за окном сверкнула молния, прогремел гром, на секунду заглушая собой возвещение часов о наступлении полуночи; в комнату ворвался порывистый ветер, сильно хлопнув створками, попутно норовя сорвать словно ожившие бархатные занавески; откуда-то из сада донеслись возгласы множества пони, спешивших спрятаться от мгновенно начавшегося ливня. Весь этот калейдоскоп звуков породил в сознании бедной единорожки ужасную какофонию, безжалостно играющую на и так натянутых нервах. «Это мистика, этого не может быть!» — не выдержав, выкрикнула в окно Рэрити, но голос её потонул в недрах грохочущего неба. Часы наконец-то пробили двенадцать раз, на завершающем аккорде получив поддержку в лице сильно хлопнувшей входной двери. Развевающиеся на ветру занавески тут же поникли, покрыв Рэрити с головы до копыт. «Это сквозняк, — выпутываясь из них, едва не плача, прошептала единорожка. — Откуда здесь мог быть сквозняк?»

Погодные пегасы, похоже, руководствовались своей, более никому не понятной логикой, когда намечали устроить в Кантерлоте сильнейший ливень, о чём Рэрити с паническим раздражением успела несколько раз подумать по пути к захлопнувшейся двери. «Что дальше? — сдавленно пробормотала она себе под нос. — Теперь по всем законам жанра гроза должна обесточить весь особняк?» Единорожка даже не успела вспомнить о том, что по её предположениям освещение в коридорах по большей степени поддерживалось магией, которой вообще-то должно быть всё равно, какая на улице погода; осторожным движением копыта приоткрыв дверь, она лишь с замиранием сердца отметила, что её худшие опасения обращаются в реальность. Яркий свет в коридорах погас, оставались гореть лишь немногочисленные свечи в канделябрах, погружая пространство в таинственный полумрак. Никакого логического объяснения этому у Рэрити не было, разве что всему виной действительно оказалась гроза, но... почему? Впервые за вечер модница почувствовала выступающие на лбу капельки холодного пота, лихорадочно пытаясь вогнать своё сознание в рамки происходящего сумасшествия, однако разум упрямо отказывался это делать. Впереди её снова ждали лабиринты теперь уже тёмных коридоров, возвращаться в которые ни малейшего желания у Рэрити не было, впрочем, как и особого выбора. Ощущение безысходности едва не стало последней каплей для единорожки, но она всё же собрала в копыто всю свою оставшуюся волю и двинулась вперёд прочь от злополучной комнаты. Теперь ей было известно приблизительное расположение комнаты Фэнси Пэнтса, а значит оставалось лишь найти лестницу на верхний этаж. Только этим Рэрити себя и успокаивала, снова скитаясь в зловещем полумраке по пустынным коридорам. Впрочем, вскоре ей стало казаться, что не таким уж и пустынным...

Наверняка немалую роль здесь играла и гнетущая атмосфера особняка, лишний раз создавая в голове единорожке несуществующие образы и звуки. Порой Рэрити казалось, что она слышит за поворотом чей-то осторожный цокот копыт, иной раз ей чудилось, что в соседней комнате кто-то листает книжные страницы, но всякий раз оказывалось, что это просто играло воображение бедной жертвы зловещего дома. Рэрити снова оказалась вне времени, однако на этот раз она знала, от чего ей отталкиваться — полночь уже прошла, а значит вечеринка скоро должна была подойти к своему логическому завершению, что в свою очередь могло означать только одно: убийца вот-вот вступит в игру. Занятая этими мыслями единорожка на некоторое время отвлеклась от гнёта мрачных коридоров, пока на очередной развилке...

«Что это там?»

Рэрити застыла на месте как вкопанная, вглядываясь в узоры обоев на тускло освещённой стене. Это была тень, чья-то слабая неподвижная тень.

Модница так и продолжала с замиранием сердца вглядываться в стену, пока у неё не заболели глаза. Лишь на мгновение Рэрити закрыла их, потерев копытом, но этого хватило, чтобы таинственная тень на стене успела исчезнуть. Если она была всего лишь плодом воображения, то единорожка теперь с уверенностью могла сказать, что оно у неё живое; если же нет... Рэрити в неуверенности неподвижно простояла ещё добрых несколько минут, прислушиваясь к тишине. Можно было развернуться назад и уйти, но куда? А можно было проверить, есть ли кто-нибудь за углом, но только что делать, если там действительно кто-то есть? «Кого мне здесь бояться? — наконец решила Рэрити. — Это всё просто мрачная атмосфера играет на нервах». Облизнув пересохшие губы, единорожка двинулась вперёд.

За поворотом и вправду никого не оказалось; Рэрити увидела лишь абсолютно такой же пустынный коридор, какие наблюдала весь сегодняшний вечер. И всё бы ничего, однако на следующей развилке ситуация повторилась: едва единорожка приблизилась к повороту, как Тень исчезла, но только ровно до следующего распутья, словно маня за собой к неведомой цели. Рэрити очень быстро поняла, что так на самом деле и есть, по крайней мере она уже и забыла о том, что искала лестницу на верхний этаж, всё своё внимание сконцентрировав на неуловимой Тени, которая исчезала с каждым разом тем быстрее, чем больше единорожка ускоряла шаг, пытаясь догнать её. Наконец, перейдя почти на галоп, Рэрити споткнулась о складку ковровой дорожки, чуть не расшибив себе при этом нос. «Проклятье», — в сердцах подумала она, с трудом подымаясь на копыта. Тень привела к той самой развилке, где единорожка специально сделала ориентир. «И что теперь? — проворчала она, потирая ушибленные места. — Что ты хотела этим сказать?» Ответом стала нарушаемая лишь тяжёлым дыханием Рэрити тишина. «Сзади меня путь назад, — начала размышлять единорожка, — впереди коридор, из которого я только что прискакала; справа путь, что привёл меня к комнате с окном. Значит остаётся только одно — пойти налево». На всякий случай она ещё раз проверила каждый из коридоров и, убедившись, что в них никого нет, вошла в левый. Тень же, словно решив, что выполнила свою задачу, исчезла окончательно и больше не указывала Рэрити направление. Как вскоре оказалось, в этом действительно не было никакой нужды, ведь спустя пару поворотов единорожка вышла из бокового прохода в просторный зал с высоким потолком, аккурат в центре которого начиналась широкая лестница, уходящая на верхний этаж. Модница почувствовала, что сейчас близка к цели, как никогда.

Рэрити стояла посреди просторного, хорошо освещённого пустынного зала, борясь с неуёмным чувством того, что за ней кто-то наблюдает. Озираясь по сторонам, единорожка отметила, что место, куда она попала, наконец-то с чистой совестью можно было назвать именно жилым. В отличие от мрачных однообразных коридоров, здесь по-домашнему чувствовалось тепло; зал хоть и впечатлял своими размерами, но благодаря обстановке казался уютным. На светло выкрашенных стенах в гармоничном сочетании висели дышащие духом времени картины, с причудливыми узорами ковры (привезённые не иначе как из Седельной Аравии), многочисленные кашпо с разнообразными цветами, запах которых ненавязчивым сладким ароматом незаметно распространялся по всему залу. Ну и конечно уже знакомые Рэрити канделябры. «Куда же без них?» — про себя усмехнулась единорожка, чувствуя, как лёгкие волны спокойствия разливаются по её телу под действием тонкого цветочного благоухания. Она бодро поднялась на верхний этаж, полностью уверенная в своей скорой победе, однако всего в нескольких десятках шагов от лестницы её ждало разочарование. «Опять коридоры», — прошептала единорожка, борясь со странным желанием вернуться назад. Все они приводили к запертым дверям без каких-либо опознавательных знаков, и поначалу Рэрити даже вела себя осторожно, тщательно вслушиваясь в звуки у каждой из них, однако со временем становилось всё более очевидно, что тратить на это время не имело смысла. «И здесь заперто, — с досадой подумала единорожка, когда не смогла попасть в очередную комнату. — Зачем я только так осторожничаю, если внутри всё равно никого нет». Следующую дверь Рэрити без особой надежды сразу легонько толкнула копытом, и та, на удивление единорожки, поддалась. Из комнаты доносились приглушённые голоса, принадлежавшие судя по всему двум пони, которые, похоже, совсем не обратили внимания на немного приотворившуюся дверь, продолжая о чём-то беседовать, а потому Рэрити бесстрашно прильнула ухом к узенькой щели в надежде разобрать, о чём же именно. Из долетевших до неё обрывков фраз Рэрити смогла понять, что некие пони в комнате, жеребец и кобылка, работают у Фэнси Пэнтса личной прислугой, и сейчас у них время небольшого перерыва. Единорожка быстро сложила в уме полученную информацию: покои Фэнси Пэнтса наверняка должны быть где-то рядом с комнатой его личной прислуги, плюс, если у этой самой прислуги всего лишь перерыв, то вечеринка ещё не кончилась, а значит в запасе есть немного времени! Сердце Рэрити радостно подпрыгнуло в груди.

— ...и отнеси ему уже эти полотенца, — внезапно послышался чей-то недовольный голос совсем рядом.

Единорожка от неожиданности чуть не упала на круп, в страхе отпрянув от двери. Кто бы ни находился в комнате, он сейчас явно собирался выходить в коридор, а потому времени у Рэрити оставалось всего ничего: как раз чтобы в отчаянном рывке броситься за ближайший угол, что единорожка тут же и сделала.

— Я отнесу, отнесу, — отозвался тем временем более грубый голос, видимо принадлежавший жеребцу.

Рэрити хватило пары секунд, чтобы по мягкому стуку копыт о ковёр понять: этот пони идёт прямиком в её сторону. Пути к отступлению были отрезаны, значит оставалось только бежать вперёд, но, обернувшись, единорожка чуть не ахнула от отчаяния. Коридор впереди оказался таким длинным, что убежать от настигавшего её жеребца не было никаких шансов. Пытаясь сделать хоть что-нибудь, Рэрити метнулась к ближайшему гобелену, в отчаянии гоня от себя мысли, что для укрытия он не сгодится, однако здесь единорожке улыбнулась удача. Висящие рядом занавески скрывали за собой дверь, и, о чудо, она оказалось незапертой! Задыхаясь от волнения, Рэрити шмыгнула внутрь и осторожно закрылась трясущимися копытами, оказавшись в кромешной тьме. Некоторое время в повисшей вокруг зловещей тишине слышался только стук так и норовящего выскочить из груди сердца единорожки, вторящий дождевой барабанной дроби. «Дождь, — едва дыша, подумала Рэрити. — Капли бьют по подоконнику». Постепенно глаза её привыкли к темноте, и, окончательно убедившись, что опасность миновала, единорожка позволила себе осторожно осмотреться в поисках окна. Оно было в дальнем конце комнаты, завешенное. «Как и чуть ли не всё в этом доме», — подумала Рэрити. Едва она отстранила занавеску, выглядывая наружу, как всё вокруг своим ярким светом озарила молния, на секунду чуть ослепив единорожку. Рэрити готова была поклясться, что в это мгновение в одном из окон смежного крыла дома загорелся свет. Она на всякий случай немного отстранилась, продолжив наблюдать уже осторожно выглядывая из-за занавески, и вскоре ей стало казаться, что на единственной видимой в противоположном окне стене медленно начинает вырисовываться чья-то тень. Рэрити в который уже раз за вечер потёрла заболевшие от пристального всматривания глаза, но тень становилась только всё более различимой. «Это совсем близко», — прошептала самой себе под нос единорожка. Она не могла объяснить почему, но она точно была уверена, что загадочная Тень находилась в кабинете Фэнси Пэнтса. «Я нашла тебя, — задумчиво, пробормотала Рэрити, не сводя глаз с единственного освещённого окна, рядом с которым проходила водосточная труба, — или, быть может, это ты нашла меня?» В ту же секунду Тень резко повернула голову прямиком в её сторону, словно слышала каждое произнесённое единорожкой слово. Дыхание Рэрити снова замерло, противясь в паническом неистовстве бьющемуся сердцу, и в следующие мгновения она чуть не вскрикнула, когда небо снова озарила яркая молния, спустя секунды сдобренная звучными раскатами не желающего отставать грома. Свет в окне погас.

«Я не могу больше, — думала Рэрити, сидя в кромешной тьме. — Кто эта Тень? У меня есть только одна догадка...»

Да, единорожка прекрасно понимала, что Тень реальна, и, более того, Тень намеренно вела её к цели. Понимала она и то, что помощников у неё здесь не было, по крайней мере не должно было быть, а значит оставалось подумать только одно. «Но с другой стороны, если Тень и есть убийца, то зачем она помогает мне? Заманивает в ловушку? — размышляла Рэрити, всё ещё безуспешно пытаясь отдышаться. — Следует ли мне идти за ней? Хотя, мне в любом случае нужно попасть в кабинет Фэнси Пэнтса, это моя цель, и я не могу повернуть назад. Кроме того, пока Тень отвлечена на меня, она не сможет совершить намеченное убийство, и если я отступлю, шансы какой-нибудь кобылки на жизнь резко упадут». Сглотнув, единорожка прошептала: «Только если я сама не являюсь жертвой...» Так или иначе она должна была играть по правилам Тени. Не хотела, но должна была, ибо в противном случае события могли пойти по слишком непредсказуемому сценарию, а права на ошибку, чтобы так рисковать, у Рэрити не было. И сейчас, быстро добравшись до смежного крыла дома, она стояла прямо перед резной дверью кабинета Фэнси Пэнтса, едва приоткрытой и с пугающей таинственностью манящей внутрь.

Внутри никого не оказалось. В гнетущем полумраке царила зловещая тишина, торжеству которой мешало лишь лёгкое потрескивание воска свечи, что единственная, одиноко устроившись на письменном столе, спасала комнату от тьмы. Осторожно закрыв за собой дверь, Рэрити попыталась получше осмотреться, не рискнув включать свет, чтобы не привлекать к комнате внимания снаружи. Впрочем, глаза её быстро привыкли к потёмкам, и вскоре единорожка разглядела по-настоящему скудную обстановку (по крайней мере, для Фэнси Пэнтса уж точно). Единственной общей чертой с интерьером остального дома оказались вездесущие занавеси, развешанные чуть ли не по всем стенам помещения. Одна из них, что побольше, скрывала выход на балкон, выполненный в причудливом ансамбле с внушительным окном, и как вскоре единорожка догадалась, никаких других окон в комнате попросту не было. «Хм, но где же я тогда видела Тень?» — напряжённо размышляла Рэрити. Нервы её были натянуты настолько, что единорожка готова была подпрыгнуть на месте от малейшего шороха. «Быть может, я ошиблась?» — подумала она. Но никаких сомнений не было в том, что она нашла именно кабинет: письменный стол у противоположной стены, буквально заваленный всевозможной документацией, шкафчики с картотекой, в ряд выстроившиеся напротив, добротный книжный шкаф с многочисленной литературой и никаких кроватей и диванов, только парочка кресел у потухшего камина в ближнем углу. Раз это кабинет, то чей ещё он может быть, как не Фэнси Пэнтса? Подумав об этом, Рэрити решила приступить к осмотру картотечных шкафчиков. «Пусто, — констатировала она, выдвинув один из них. — Пусто, пусто, пусто, пу... постойте!» В следующем ящичке одиноко лежали несколько карточек, но, как вскоре выяснила Рэрити, они имели отношение исключительно к заказам на последние новинки от мэйнхэттенских модельеров. «Здесь ничего», — пересмотрев все отделения, вздохнула единорожка. На всякий случай она проверила и книжный шкаф, но там без всякого намёка на тайники содержалась лишь узкопрофильная литература по философии и экономике. Оставался ещё письменный стол, едва ли не погребённый под настоящей горой бумаг, один вид которой вызывал у Рэрити тихий ужас, но единорожка с трудом могла поверить, что Фэнси Пэнтс будет оставлять какие-либо особо ценные документы просто вот так на столе. В любом случае, копаться в этой кипе нужно было основательно, но таким образом, чтобы потом никто ничего не заподозрил, а это задачка не из лёгких. Сев на стул за рабочее место, Рэрити призадумалась и для начала осторожно освободила на столе немного пространства. Свеча светила слишком тускло, а потому единорожка всё же решилась добавить немного света магией, благодаря чему тут же заметила стоящие рядом небольшие часы с отсутствующей секундной стрелкой. «Если они действительно ходят, то уже почти час ночи, — пробурчала себе под нос Рэрити. — Времени осталось всего ничего, и убийца наверняка где-то рядом». С замиранием сердца единорожка, усиленно всматриваясь, окинула взглядом комнату просто на всякий случай, но всё было спокойно. «Ладно, — на выдохе нарушила тишину модница, — у нас тут финансовые отчёты из Мэйнхэттена и Филлидельфии — вполне правдоподобные, кажется; сведения о деловых партнёрах — хм, интересно, понятия не имею, что за пони здесь указаны, и вряд ли Твайлайт это понадобится; заказы на мебель — о да, вкус у него действительно хороший; отчёт о работе погодных пегасов — стоп, это ему ещё зачем?» Рэрити ещё раз пробежалась глазами по документу: она, вне всяких сомнений, не ошиблась. «Хорошо, уже интереснее», — решила единорожка, левитируя к себе новую бумажку. «Так, старые билеты на Гала, вырезки из газет Эпллузы, хм...» — Рэрити снова заинтересовалась. «Дипломатический конфликт с бизонами грозит разработкам каньонов гор Макинтоша. Станет ли Эпллуза столицей шахтёров?» — гласил один из заголовков. «Снова бизоны... — нахмурилась единорожка. — Но и что Фэнси Пэнтс забыл в Эпллузе?» Следом на глаза Рэрити попался распечатанный конверт:

Уважаемый Ф.П., постройка грузового терминала почти завершена, местные пони заканчивают прокладывать к нему железную дорогу. Кажется, они очень вдохновлены открывающимися перспективами, а потому полны энтузиазма и с радостью готовы оказывать нам любую поддержку. Думаю, не придётся даже привозить рабочих из других городов, так что сэкономим пару-другую битов! Впрочем, проблем тоже хватает, ведь бизоны с местными опять что-то не поделили, и возможно с самими шахтами придётся немного повременить, но это, скорее всего, ненадолго. В конце концов, в прошлый раз удалось всё быстренько уладить, главное, чтобы это не привлекало лишнего внимания, ну ты знаешь, сверху. Буду держать тебя в курсе событий.

С наилучшими пожеланиями, Н.Т.

«Это письмо написано вскоре после публикации в газете статьи, — заметила Рэрити, — что, в общем-то, вполне логично. Интересно, кто же этот Н.Т. и почему он пишет Фэнси Пэнтсу про свои дела». Спустя несколько минут на глаза ей попался ещё один конверт с письмом:

Уважаемый Ф.П., наши геологи, кажется, обнаружили в горах что-то, что им не очень понравилось. Все уши прожужжали про какие-то скрытые источники в пещерах каньона, понятия не имею, почему нас это должно волновать. Мы рискуем начать выбиваться из графика, если не начнём работы со дня на день, а это чревато убытками, ты ведь понимаешь, так что будь готов потерпеть. Ох уж эти бизоны, решить бы всё с ними раз и навсегда, но слишком «шуметь» тоже нельзя. Думаю, лучше всего действовать потихоньку.

С наилучшими пожеланиями, Н.Т.

«Так, похоже Фэнси Пэнтс и сам вкладывался в эти разработки, иначе зачем ему быть готовым потерпеть, — размышляла Рэрити. — Правда едва ли это имеет отношение к делу». Единорожка отложила конверт в сторону, намереваясь поискать что-нибудь более интересное, но вскоре она обнаружила ещё одну газетную вырезку с заголовком: «Дружбе — быть, работам — тоже». На прикреплённом к ней листке бумаги неровным почерком, словно второпях, было кратко написано:

Всё отлично, мы наконец-то начинаем!

«Хм, ну за вас, кто бы вы ни были, можно только порадоваться, — пробурчала Рэрити. — Фэнси Пэнтсу видимо действительно важно дело в Эпллузе, коли я всё время натыкаюсь на его переписку про это, но мне нужно другое...» Единорожка левитировала к себе очередной распечатанный конверт с уже знакомой печатью. «Интересно, о чём же там, неужели снова про Эпллузу?» — саркастично подумала она.

Фэнси, всё куда сложнее, чем мы предполагали. Здесь очень опасно, условия просто невыносимые, и даже энтузиазм местных уже не кажется достаточным для достижения поставленных нами целей. Недавно в каньонах без вести пропали двое рабочих. Мы попытались замять это дело, но ты ведь понимаешь, у них здесь были семьи, и местные обо всём узнали, что привлекло внимание шерифа. Если так пойдёт и дальше, то нам лучше совсем отказаться от рабочих из Эпллузы. В Эквестрии наверняка полно одиноких пони, ищущих своего счастья; никто не будет переживать за них в случае чего.

Рэрити почувствовала, как на лбу её начали проступать капельки холодного пота. Страшась продолжения, она всё же извлекла из следующего конверта изрядно помятый кусок бумаги.

Кантерлот, у нас проблемы: местным будто крышу снесло. После того, как было решено отказаться от их услуг, жители удумали, что мы хотим лишить их дивидендов от будущих шахт. Особо бойкие грозятся разобрать только что ими же построенную железную дорогу к грузовому терминалу. Между тем, за эти два месяца ещё несколько пони бесследно исчезли, о чём, разумеется, всем рабочим приказано молчать, но некоторые инвесторы, кажется, всё же почуяли неладное и выходят из игры. Надеюсь, они будут держать язык за зубами, ведь если об этом узнает Селестия... Дальше так продолжаться не может, ты просто обязан что-нибудь придумать, или всё дело вылетит в трубу!

«Твайлайт просто обязана узнать об этом!» — лихорадочно соображала Рэрити, второпях ища следующее письмо среди кучи бумажного хлама.

Ты не можешь вот так взять и самоустраниться! Это означает фактическое закрытие проекта, которым кроме меня связаны и другие инвесторы. Изначально вложив все свои средства, многие из нас рискуют полностью прогореть на этом деле, поэтому останавливаться ни в коем случае нельзя. Не делай этого, Фэнси, иначе ты не оставишь нам выбора!

«Вот значит как? — прошептала единорожка. — Он не оставлял им выбора. Интересно, что именно это могло бы означать». Судя по дате на конверте, последнее письмо было полуторамесячной давности, а значит если развязка истории уже наступила, то сделала она это совсем недавно. Рэрити попыталась найти более свежие письма, но отыскала только ещё один конверт, в котором обнаружились четыре уже использованных железнодорожных билета. «Этот из Эпллузы, — заметила единорожка. — Хм, ну не удивительно. Так, а этот... оттуда же. Похоже, здесь все билеты на поезд «Эпллуза — Кантерлот» на имя некоего...» — Рэрити прочитала имя. «Но это не Фэнси Пэнтс, — удивилась она, — тогда кто же? Судя по датам, этот «некто» ездил по маршруту каждую неделю, и последний билет вчерашний. Так-так...» Рэрити чувствовала, как по её телу начинала разливаться волна леденящего страха. Кто-то ездил в Кантерлот с интервалом в неделю аккурат с тех самых пор, как начались убийства с интервалом в неделю, и использованные билеты почему-то хранятся в кабинете Фэнси Пэнтса. «Имя! Я ведь могла прочитать имя возможного убийцы!» — спохватилась Рэрити. «Как его там? Я же только что смотрела», — раздражённо вспоминала она, снова левитируя к себе конверт. «Ага, вот. Билеты я взять с собой не могу, иначе Фэнси Пэнтс догадается, что кто-то читал его корреспонденцию, но вот записать на бумаге для Твайлайт вполне в моих силах», — соображала единорожка, ища чистый листок. Однако, занеся перо над бумагой, Рэрити обнаружила, что имя снова вылетело у неё из головы. «О, позвольте, это уже не смешно, — единорожка раздражённо дёрнула головой, едва не стряхнув шляпку, — не могла же я просто взять и забыть его за две секунды». Но имя всякий раз ускользало от памяти Рэрити, явно не желая быть раскрытым. Даже когда единорожка попыталась переписать его без разрыва зрительного контакта, усилив свою защитную магию настолько, насколько могла, имя не поддалось: на чистом листе Рэрити обнаружила только выведенные вслепую каракули. «Просто невероятно», — подумала единорожка. На секунду потеряв концентрацию, она упустила перо, которое не преминуло тут же скрыться во тьме под столом. Недовольно кряхтя, Рэрити полезла под стол, в глубине души проклиная уборщиков, которые, видимо, совсем позабыли, что пыль нужно протирать везде, но вскоре на глаза единорожке попалось кое-что поважнее. «Здесь потайное отделение, — едва не стукнувшись головой о столешницу от удивления, обнаружила Рэрити, — и из него торчит какой-то листок. Что за неаккуратность». Кто-то явно очень торопился; для единорожки это стало ещё очевиднее, когда выдвижная дверца тайника с лёгкостью поддалась безо всяких ключей. Кроме смятого листка бумаги, который, как вскоре выяснилось, оказался неким списком пони, в потайном отделении больше ничего не завалялось. «Эти пони... — Рэрити пробежалась взглядом по пунктам, — Имена некоторых из них мне хорошо знакомы. Интересно, что это конкретно за список?» Она ещё раз повертела бумажку перед собой, но не обнаружила ни заголовков, ни пояснений, так что обо всём, видимо, предстояло догадываться самой, но вот только времени у единорожки было в обрез. Вздохнув, Рэрити в который уже раз за вечер начала усиленно всматриваться, на этот раз в написанные мелким изящным почерком имена пони на помятом листке бумаги. Почти сразу ей встретилась...

«Эрроу! — едва не вскрикнула единорожка, обнаружив среди прочих знакомое. — Перечёркнуто, напротив парочка крестов. Ага...» Вскоре Рэрити на глаза попались и Кэнди с Саммер Сэнд с точно такими же пометками, но помимо этого напротив других имён тоже встречались различные символы, а иногда даже слова с явно завуалированным смыслом. «Ну ладно, и так понятно, что я во всех этих знаках сейчас не разберусь. Главное — это явный смысл перечёркнутых имён жертв, всё остальное я перепишу для Твайлайт», — решила единорожка. «А это что? — Рэрити снова напрягла глаза. — Сегодня ночью», — прочитала она напротив некой Этернал Спринг. Единорожка снова едва не потеряла контроль над пером от тут же посетившей её мысли. Имя жертвы на сегодня теперь было известно, но пока об этом никто не знал, а значит нужно было торопиться, чтобы как можно скорее предупредить Твайлайт. Рэрити от всей души надеялась, что ещё не поздно, и пуще прежнего принялась водить по бумаге пером, отчаянно стараясь ничего не напутать.

БУМ!!!

Единорожка вздрогнула, резко дёрнувшись в сторону, откуда внезапно послышался грохот. «Занавески, мда, — проворчала Рэрити, когда поняла, что смотрит на внезапно легонько заколебавшийся кусок красной ткани, скрывающий часть стены. — Стоило сразу проверить, есть ли за ними другие выходы». Но сделать это теперь единорожка, тем не менее, не спешила. Рэрити так и застыла, и, не решаясь сдвинуться с места, осторожно окинула взглядом пустынную комнату. Вне всяких сомнений, рядом никого не было, но единорожка всё равно попыталась придать своему виду как можно больше уверенности, может быть инстинктивно пытаясь тем самым успокоить саму себя. На самом деле сердце её с каждым стуком выделывало сальто, едва ли не сбивая дыхание. Рэрити почти не слушающимися копытами кое-как затолкала оригинал списка обратно в тайник, копию наспех устроила в потайном кармашке изящного ворота своего платья и, осторожно ступая, подобралась к занавескам, из-за которых минутами ранее слышала грохот. Там ожидаемо обнаружилась дверь, открыв которую единорожка сразу же почувствовала, как в лицо ей ударил поток холодного воздуха. Она оказалась в комнате, что явно служила Фэнси Пэнтсу спальней; одной только двуспальной кровати с пологом из очень редкой ткани хватало, чтобы это понять, однако внимание единорожки привлекло другое. Она увидела занавески, развевающиеся на ураганном ветру; распахнутое настежь окно громыхало своими створками, но само по себе оно же ведь никак открыться не могло. Или могло..? На улице всё ещё хлестал ливень, но любопытство Рэрити оказалось сильнее страха намокнуть, заставив таки её осторожно выглянуть наружу. В этот момент снова грянул гром, своей внезапностью до дрожи напугав единорожку. Она, едва не вскрикнув, зажмурилась от ярко сверкнувшей следом молнии и, на секунду забывшись от неожиданности, убрала копыто с головы, из-за чего вездесущий ветер тут же сорвал с неё изящную шляпку. Рэрити инстинктивно дёрнулась вперёд, неуклюже пытаясь на лету схватить её копытом, но та ловко увильнула и зацепилась за проходящую рядом с окном водосточную трубу. Чуть не потеряв равновесие, единорожка отшатнулась назад, едва ли не скрипя зубами от досады. Надо же было так неудачно подвернуться этой водосточной трубе! Теперь шляпка застряла на ней, а это явная улика, что в комнате Фэнси Пэнтса хозяйничал кто-то посторонний. Впрочем, даже в такой ситуации Рэрити оставалась Рэрити. «Теперь я окончательно испорчу себе причёску», — грустно подумала она, осознавая, что теперь ей предстоит сделать. Набравшись смелости, единорожка как можно дальше высунулась из окна, пытаясь разглядеть развевающуюся на фоне чёрного неба шляпку и левитировать её назад, однако после нескольких попыток моднице с досадой пришлось констатировать, что шляпа категорически не собирается подчиняться магии, будто её что-то удерживает. «Ох, ну надо же было так попасться в самом конце», — нервничала Рэрити, пытаясь теперь дотянуться до шляпки копытом. Надетое на единорожке вечернее платье, явно не приспособленное для такого экстрима, сильно мешало, сковывая и без того неловкие движения, но настоящим испытанием для Рэрити стал ливень, что нещадно хлестал по лицу, практически не давая раскрыть глаза. «Давай же, чуть-чуть ещё», — прошипела единорожка, отплёвываясь от дождевых капель. В следующие мгновения она, оцепенев, инстинктивно почувствовала, что начинает соскальзывать с подоконника. В панике, уцепившись одним из копыт за злосчастную водосточную трубу, Рэрити резко посмотрела вниз, сразу же обнаружив там внушительную высоту, не говоря уже о лужах и грязи, что поджидали на земле. «Почему здесь так высоко? Здесь же не должно быть так высоко!» — судорожно сглотнув, подумала единорожка. Она осторожно перевела голову вверх и сквозь стену дождя разглядела почти перед самым носом свою шляпку. «Ну и что мне теперь делать, негодница ты этакая», — снова прошипела Рэрити, пытаясь немного подтянуться. «Давай, — единорожка зло кряхтела, медленно подбираясь ближе, — всё равно добер...»

Остаток фразы застрял у Рэрити в горле, как и отчаянный крик, даже не успевший вырваться наружу. Внезапно ударивший в голову страх сковал тело единорожки, до последней капли забирая с собой всю её волю. Рэрити остались только чувства, настолько обострившиеся, что единорожка на фоне непрекращающейся грозы отчётливо слышала, как бешено колотится сердце в груди. Прямо сверху на неё взирал пони, полностью укутанный в чёрную, серебрящуюся каплями дождя ткань. Из-под скрывающего его голову и лицо капюшона выглядывали холодные безжизненные огоньки: страшные, навевающие ужас, глаза. Пони почти вертикально держался одними копытами на водосточной трубе, придерживая шляпку. Помогал ли он себе при этом магией или нет, Рэрити понять не могла, но сейчас её это интересовало наверное меньше всего на свете. «Игольщик...» — едва шевеля губами, прошептала она. Убийца на мгновение оторвал копыто, и шляпа улетела в черноту неба, ничем более не удерживаемая. Рэрити, скованная страхом, заворожено наблюдала, как причина всех её бед уносимая порывами ветра скрывается во тьме, но не успела единорожка опомниться, как Игольщик резко сорвался с места и с невероятной ловкостью устремился вниз по водосточной трубе, при этом больно ударив Рэрити по голове. Единорожка вскрикнула от пронзившей её рог острой боли, изо всех сил стараясь не провалиться в пустоту, но её задние копыта начали с каждой секундой всё больше и больше соскальзывать с подоконника. В панике Рэрити отчаянно метнулась в сторону окна, но, пожалуй, это только усугубило положение, ибо платье зацепилось за неаккуратно торчащий из крепления водосточной трубы гвоздь, а вот задние копыта окончательно соскользнули, безвольно обмякнув. Уже чувствуя, что медленно уходит вниз, Рэрити из последних сил лихорадочно попыталась обвить их вокруг водостока, но, едва не задыхаясь от страха, единорожка имела неосторожность слишком сильно раскрыть рот, тут же закашлявшись от дождевой воды. Сейчас её спасало только зацепившееся за гвоздь платье.

Хрясь!

Рэрити в словно остановившемся для неё времени наблюдала, как расходятся швы на её чудесном наряде, как ниточки медленно ускользают, освобождая её от последней надежды на спасение, как скользкий от дождя подоконник с каждой секундой уходит в вечность. А потом единорожка спиной почувствовала пустоту, и на последнем трепыхании почти обмершего сердца из горла её вырвался неестественный, словно последняя отчаянная мольба о помощи, вопль, потонувший в раскатах грома.

Свободный полёт длился всего пару секунд, так что Рэрити даже не успела опомниться, как внезапно почувствовала сильный толчок, перебивший ей дыхание. В следующие мгновения единорожку что-то сильно тряхнуло, едва не вывернув ей шею, и Рэрити, окончательно потерявшая ориентацию в пространстве, безвольно плюхнулась в лужу грязи, проскользив по ней на боку добрых несколько метров.

— Ты как? — словно издалека донёсся чей-то знакомый голос. — Эй, Рэрити?

Голова единорожки готова была разорваться на части от напряжения, заглушавшего боль в остальных частях тела. Рэрити словно оторвали от существующего мира, погрузив в непреодолимую тьму, но голосу снаружи похоже это не нравилось, ибо он уже настойчивее потребовал:

— Давай, очнись!

Кто-то осторожно переложил единорожку с бока на спину, легонько постучав по копыту.

Стоп, кто-то постучал её по копыту! Ощущение собственных конечностей вернулось к Рэрити столь внезапно, сколь и исчезло. Незамедлительно почувствовав ноющую боль по всему телу, единорожка в инстинктивном порыве захотела закричать, но сбитое дыхание дало знать о себе. Пока Рэрити безумно глотала ртом воздух, некто с явным облегчением отметил:

— Хорошо хоть обошлось.

— Рэйнбоу Дэш, — отдышавшись, только и прохрипела единорожка.

— Ну а кто же ещё? — усмехнулась Рэйнбоу с явным облегчением в голосе. — Кто ещё откажется покидать патруль несмотря на страшную ночную грозу и окажется в нужном месте в нужное время?

Рэрити с трудом приоткрыла глаза, тут же разглядев перед собой едва различимый в темноте силуэт радужногривой пони.

— Значит это ты обеспечила мне мягкую посадку? — слабо улыбнулась единорожка, пытаясь подняться.

Тело её не слушалось.

— Не совсем мягкую, — Рэйнбоу деловито отряхнула от грязи крылья. — Но главное, что ты цела. Шок сейчас пройдёт, и всё будет в порядке, а я пока свяжусь с Твайлайт.

— Э-э-э, Рэйнбоу Дэш говорит, — немного неловко выкрикнула она, настроившись на нужную волну.

Из рации донёсся нервный голос детектива Спаркл:

— Слушаю тебя.

— Оу, Твай, хех, слушай, у нас тут небольшая... — Рэйнбоу покосилась на лежащую в луже грязи под проливным дождём Рэрити, — эм, авария, в общем.

— Твайлайт! — едва услышав ещё один знакомый голос, внезапно выкрикнула Рэрити. — Этернал Спринг!

— Что? — лавандовая единорожка явно находилась в смятении.

— Так зовут новую жертву Игольщика. Ещё не всё потеряно, он скрылся только что, он не должен успеть, слышишь меня?

— Слышу, — голос из рации дрогнул, — мы немедленно её отыщем и возьмём под защиту. И что у вас там за авария?

— А как же Игольщик? — не унимаясь, проигнорировала вопрос белая единорожка. — Его нельзя упускать.

— Этим я займусь. Выслежу его сверху, — вмешалась Рэйнбоу. — Ты лучше успокойся.

— Нужна помощь в небе? — тут же осведомилась Твайлайт. — И у вас там вообще всё в порядке?

— Отчасти. Мне помощь не нужна, помощь нужна Рэрити, — пегаска бросила на модницу быстрый взгляд. — И лучше поскорее, с неё на сегодня и так уже достаточно.

— Принято, — отчеканила Твайлайт.

Немного помедлив, она добавила:

— Прошу вас, будьте осторожнее.

Рэйнбоу Дэш ещё раз взглянула на бедную Рэрити и уже в пустоту промолвила:

— Мы постараемся.

Непрекращающийся ливень бил крупными каплями по прорезающей воздух лазуревой пегаске, что вступила в неравную схватку с грозой. Для начала Рэйнбоу Дэш сделала контрольный облёт вокруг поместья, усиленно всматриваясь в окрестности сквозь лётные очки, однако это оказалось безрезультатно. Вскоре она поняла: всё, что ей остаётся — летать кругами, с каждым новым увеличивая его радиус, и надеяться на чудо.

Рэрити тем временем успела немного прийти в себя и даже почувствовала странный прилив сил вкупе с необъяснимой злостью. Единорожка сильно устала за этот вечер, но всё же в стороне оставаться не собиралась, правда для начала ей было необходимо выбраться с территории Фэнси Пэнтса незамеченной. Рэрити отряхнулась от грязи, критически оценив при этом масштабы своих потерь: можно было сказать, что её платье оказалось изорванным в клочья, однако самое главное — ворот с потайным кармашком, где прятался драгоценный список — осталось целым. Единорожка собралась было уже в путь, как вдруг откуда ни возьмись из темноты на неё вышел Блуотер.

— Ты ещё что здесь делаешь? — удивилась Рэрити.

— Меня отправила Твайлайт, — на ходу пояснил пегас, перекрикивая завывания ветра и переговоры из рации на своей спине. — Вам нужна помощь.

— Разве что только чтобы поймать этого негодяя, — зло ответила единорожка. — Игольщик мне заплатит за всё. За всю эту боль, за всю эту грязь, за моё платье.

— Мне кажется, что ваше состояние для этого не...

— Известно, куда он направляется? — перебила Блуотера Рэрити.

— Нет, пока мы только...

Его снова перебили, на этот раз знакомые голоса, донёсшиеся из рации:

— Твай, здесь такой ливень, что ничего не видно, я просто летаю кругами. Вы вычислили хоть приблизительно, где он может быть?

— Нет, но мы нашли дом Этернал Спринг. Тюльпановая улица на краю городского яруса, это к востоку от поместья, — слышался сквозь помехи голос Твайлайт. — Он скорее всего отправился туда.

Рэрити в упор посмотрела на Блуотера:

— Ты знаешь, где это?

— Конечно я знаю, — пегас недовольно встряхнул крыльями, — но вы же не хотите сказать, что сами собрались в погоню? Сейчас полиция оцепит весь район; я уверен, что они прекрасно справятся без нас.

— За этот вечер мне пришлось слишком многое пройти, чтобы теперь останавливаться. И своих подруг я не брошу, — отрезала Рэрити, — так что показывай дорогу.

Блуотер собрался было возразить, но в этот момент из рации послышался восторженный возглас Рэйнбоу Дэш:

— Вижу его, Твай, — ликовала она. — Всё, как ты и предположила, движется на восток, только петляет узенькими улочками и переходами.

— Принято, — опять отчеканила Твайлайт. — Мы устроим засаду в доме жертвы, а ты пока постарайся его не потерять, но не слишком привлекай внимание.

— Ясно. А что Этернал Спринг?

— Пока не вернулась, — уже с чуть меньшей твёрдостью в голосе ответила лавандовая единорожка. — Но я уверена, что всё будет в порядке.

Конец очередного сеанса связи ознаменовался грохотом разъярённого неба.

— Мы просто поскачем к дому Этернал Спринг и попытаемся найти её прежде, чем это сделает Игольщик, — убеждала Рэрити Блуотера.

— Н-ну ладно, — всё ещё неуверенно промямлил тот. — Но я обязан оповестить об этом Твайлайт.

Двое пони спешно покинули территорию Фэнси Пэнтса, чтобы пуститься в погоню со временем, отведённым для жизни одной молодой кобылке. Постоянные сводки от Рэйнбоу Дэш показывали, что убийца с опережением продвигался прямиком в уготовленную ему западню, но до конца разгадать замыслы Игольщика сейчас было невозможно. Твайлайт с полицией уже поджидали его дома у Этернал Спринг, вот только самой кобылки нигде не было, что очень сильно настораживало лавандовую единорожку. Постоянные сообщения Рэйнбоу Дэш о приближающемся к цели убийце будоражили нервы Твайлайт, заставляя каждую минуту тянуться мучительно медленнее предыдущей.

— Он свернул! — внезапно вскрикнула, борясь с порывами ветра, Рэйнбоу.

— Ты же сама говорила, что он петляет узенькими улочками, — нервно сглотнув, заметила Твайлайт Спаркл.

В лицо ей ударил жар.

— Нет, в этот раз он совсем в другую сторону повернул! — продолжала пегаска. — Он уходит.

— Никуда он не уйдёт, — задыхаясь, подал голос Блуотер. Они с Рэрити уже преодолели больше половины пути. — Район оцеплен.

Рэйнбоу Дэш словно пропустила его слова мимо ушей:

— Он чокнутый, скачет в тупик, прямиком на стену! Во даёт...

— Что?! Что там у тебя происходит? — наконец не выдержала Твайлайт, тоже срываясь на крик.

Через несколько секунд из рации послышался приглушённый грохот, ознаменовавшийся яркой вспышкой над спящим Кантерлотом.

— Финиш, ребят, — донёсся голос явно впечатлённой Рэйнбоу. — Он перемахнул через стену, будто это небольшой заборчик, скрылся в канализации и так подорвал проход, что даже я оценила.

— Вот проклятье, — выругался Блуотер. — Под Кантерлотом такая канализационно-сливная сеть, что там плутать можно до скончания веков. Нам его теперь придётся долго искать, разве что только он всё ещё не следует к дому жертвы. Он ведь не знает, что там его ждёт засада?

— Мог и догадаться, — нервно возразила Твайлайт. — Что-то же заставило его так резко сменить маршрут. И Этернал Спринг как назло неизвестно где...

— Поэтому нужно немедленно действовать, — Блуотер уже задыхался от галопа, но тем не менее не останавливался ни на секунду. — Если убийца движется к дому жертвы, то теперь у него только два пути наружу: один — канализационный выход прямо неподалёку от вас, а другой — главный городской сток на краю яруса. Однако раз Этернал Спринг всё ещё не вернулась, то она может наткнуться на убийцу по пути, если он изберёт первый вариант.

— Ясно, я отправлюсь наперерез ему сама, — решила Твайлайт. — Объясни мне, как добраться до этого канализационного входа, и вместе с Рэрити отправляйтесь в обход к главному стоку, Блуотер; Рэйнбоу пусть тоже летит туда. Окружим его со всех сторон.

Следуя подсказкам Блуотера, Твайлайт быстро оказалась в городской канализации. Спускаясь в мрачный, пропахший затхлой влагой туннель, единорожка несколько раз успела пожалеть, что никого не взяла себе в подмогу, однако с другой стороны скачущие по канализации табуны полицейских вполне могли спугнуть Игольщика, а этого никак нельзя было допустить. «Лучше уж я всё решу сама, — думала Твайлайт, продвигаясь по слабо освещённому магическим огоньком туннелю, — пусть даже принцесса Селестия и не просила меня об этом». Пожалуй, больше всего, за исключением предстоящей встречи с убийцей, сейчас единорожку беспокоило, где же столь таинственно исчезнувшая Этернал Спринг.

Под аккомпанементы раздражающего капания с поверхности доносились приглушённые звуки грозы, которые Твайлайт разбавляла хлюпаньем копыт в грязной сточной воде. Так прошли добрые пара десятков минут, а потом единорожке показалось, что в соседнем туннеле параллельно ей движется кто-то ещё. Твайлайт пошла на этот звук, с каждой секундой всё отчётливее понимая, что слышит шлепки по воде более двух пар копыт и словно бы чьи-то короткие всхлипывания. Сердце единорожки сделало сальто; она ощутила небольшой сквозняк, с каждой секундой становящийся всё сильнее и сильнее, и означать это могло только одно: приближение главного городского стока.

Потоки канализационной воды выходили из разных туннелей, сливаясь воедино, в напоминающее настоящую реку одно большое течение, что вело к краю городского яруса, обращаясь в конце концов водопадом. «Вот он, — тихо прошептала Твайлайт, — главный сток».

Она увидела чистое ночное небо, наконец-то освободившееся от тирании грозовых туч. Она увидела и воду, прямо посреди потока которой лунной тенью стоял убийца, удерживая передним копытом свою жертву. Кобылка нежно-зелёного цвета, умоляющим взглядом посмотрев на Твайлайт, хриплым шёпотом еле произнесла: «Помоги». Игольщик не двигался, не издавал ни звука, вообще никак не реагируя на происходящие, он лишь пристально смотрел на лавандовую единорожку, словно ожидал чего-то. Твайлайт Спаркл лихорадочно соображала, вспоминала инструктаж, проведённый накануне, но полные ужаса и безнадёжности глаза жертвы словно повергли её в транс. Зелёная кобылка слабо попыталась трепыхнуться, но это оказалось бесполезно, и она заплакала, прощаясь с покидающей её жизнью. Стройные ручейки красного цвета потекли по её лицу. Игольщик подождал, пока тело Этернал Спринг обмякло, и в лунном свете блеснули две острые спицы. Твайлайт заворожено наблюдала, как убийца с помощью магии вонзает их в сердце кобылки, окрашивая воду алым цветом. Внезапно единорожку пронзила острая головная боль, застилая реальность туманной пеленой. Рассудок Твайлайт мутился, порождая в мозгу неопределённые образы, неясный смысл которых пугал до ужаса. Ещё чуть-чуть и она потеряет сознание... Краешком уха единорожка успела услышать голоса своих друзей, а потом боль внезапно прекратилась, и Твайлайт обессилевшая рухнула в воду. Игольщик исчез...

— Рэйнбоу Дэш, Рэрити, она здесь!

Блуотер обнаружил Твайлайт Спаркл в кровавой воде и поначалу даже не заметил трупа кобылки неподалёку.

— А что насчёт Игольщика? Ох, богини милосердные...

Рэрити и Рэйнбоу заметили свою подругу, а также мёртвую жертву убийцы. Твайлайт Спаркл потерпела поражение в этом сражении, однако война ещё не закончилась. Они непременно найдут Игольщика в следующий раз, но ещё одно убийство тяжким грузом легло на сердца друзей.

Пока Рэрити вышла на свежий воздух, пытаясь справиться с тошнотой, Рэйнбоу направилась к Блуотеру:

— С ней всё будет в порядке? — спросила она пегаса, беспокоясь о Твайлайт.

— Да, ей несказанно повезло, что мы не так сильно опоздали, — задумчиво произнёс Блуотер, — я позабочусь о ней, всё обойдётся.

Рэйнбоу всё ещё с прохладцей относилась к научному сотруднику, но сейчас видела в нём неподдельное сострадание. Их разговор прервал крик Рэрити:

— Он ещё здесь, спускается к водопаду!

С этими словами белая единорожка, сорвавшись с места, галопом поскакала вниз по берегу сточной реки.

— Стой, Рэрити! — Рэйнбоу Дэш не успела даже сообразить о чём речь, как Блуотер поднялся на копыта, выпаливая в приказном порядке:

— Давай, Дэш, отправляйся в погоню. Я побуду с Твайлайт и свяжусь с полицией.

Рэрити преследовала Игольщика. Он не очень-то и спешил, даже не подозревая, что за ним организована какая-никакая, но всё же погоня, однако опрометчивый вскрик белой единорожки вернул убийцу к реальности. Вот только драгоценное время было уже упущено; краем глаза он заметил взмывший в небо силуэт лазуревой пегаски. Убийца проверил запас острых спиц, приспосабливая их к специальному держателю на своём костюме и что есть мочи поскакал к водопаду, где его должен был поджидать сообщник. Впереди как раз показался другой пегас, так же полностью скрытый чёрными одеждами.

Игольщик припустил пуще прежнего. Рэрити почти догнала преступника, но убийца всё же снова оказался проворнее: он уселся на спину поджидавшего его сообщника, который немедленно взлетел. Единорожка в каком-то немыслимом прыжке успела ухватиться за его заднее копыто, не думая о последствиях, и это было чистой воды безумством. Для начала Рэрити получила пару грубых пинков копытом в лицо, когда пыталась добраться до кьюти-марки хотя бы одного из преступников. Она явно мешала и так перегруженному пегасу, так что вся эта компания начала потихоньку терять высоту. Единорожка почувствовала это, подсознательно оглядываясь вокруг в поисках Рэйнбоу Дэш. Пегаска и на этот раз оказалась рядом, норовя спихнуть убийцу со спины несущего его летуна. Игольщик резко увернулся, магией доставая одну из своих спиц. Рэрити, увидев блеснувшую сталь, вскрикнула, в испуге совсем позабыв о защитных заклинаниях. Она едва успела увернуться от пущенного в неё предмета вязания: спица просвистела в нескольких сантиметрах от уха, по счастливой случайности не задев единорожку. Если они с Рэйнбоу ещё чуть-чуть продержатся, то преступникам придётся приземлиться, но что тогда? Шансы были явно неравны, но ни Рэрити, ни Рэйнбоу это в пылу борьбы не заботило. Пегаска снова предприняла попытку сбить убийцу, и снова Игольщик проворно увернулся, посылая вдогонку Рэйнбоу новую спицу. На этот раз точно... Острая боль пронзила левое крыло пегаски; она чуть не сорвалась вниз, борясь со звоном в ушах и помутнением перед глазами от дикого, невыносимого болевого шока.

— Рэрити, я долго не продержусь! — не помня себя крикнула Рэйнбоу. — Прыгай!!!

— Нет, я справлюсь, я ещё могу схватить их!

— Не говори чуши, даже если они приземлятся, то в одиночку тебе не справиться против двоих.

Рэйнбоу теряла высоту, из последних сил взмахивая обоими крыльями; левое уже начинало неметь.

— Но...

— Прыгай, я тебя поймаю! Это не строит того.

Тут Рэрити получила ещё один внушительный пинок копытом, после чего наконец отпустила преступников. Рэйнбоу почти в забытьи подхватила её, и обе пони совершили жёсткую посадку уже во второй раз за ночь.

— Сними рацию с моей спины, скажи им наше примерное местоположение, — слабо прошептала пегаска, даже не поднимаясь из грязи.

Рэрити принялась лихорадочно исполнять просьбу подруги, попутно поглядывая на силуэты двух исчезающих в небе преступников.

— Интересно, куда они теперь полетели, — единорожка наконец высвободила рацию и вызвала подмогу. — Как ты себя чувствуешь, Рэйнбоу Дэш?

Пегаска попыталась улыбнуться, но боль превратила улыбку её в подобие страшной гримасы.

— Нормально, — из последних сил выдохнула Рэйнбоу, теряя сознание.

Глава 5: Тёмная сторона судьбы

Детектив Спаркл чувствовала, как покинувшая её некоторое время назад способность мыслить снова возвращается, и это ввергало единорожку в состояние эйфории. Голова её казалась настолько лёгкой, сознание — настолько чистым, что Твайлайт захотелось немедленно задействовать свой разум на пределе возможностей, но едва единорожка попыталась сделать это, как тело её пронзила острая боль. У неё ещё было тело, и оно даже что-то чувствовало...

Эйфория, похоже, испарилась, и на смену вызывающе пустой лёгкости пришёл давящий шум, своей тяжестью способный свести с ума. Стоп, она же не хочет сходить с ума, с этим надо что-то делать!

Кажется, пространство становится гуще. С одной стороны это хорошо, ведь падать вниз теперь сложнее, но с другой — плохо, ибо вверх тоже не особо поплывёшь.

Поплывёшь... Почему она использовала именно это слово? Может быть, потому что назойливый шум кажется таким глухим, будто уши её залиты водой? Точно, это всё вода! Но это же плохо, ведь под водой можно захлебнуться. Только не открывать рот, только не открывать рот...

Странно, но в такой, казалось бы, безвыходной ситуации она знает, что нужно делать.

— А-а-ай!

Яркий свет словно обжигает, заставляя взрываться в голове безумным калейдоскопом тысячи фейерверков. О, это шоу было бы достойным самих принцесс, не происходи оно в мозгах одной бедной единорожки, что сейчас в безуспешных попытках пыталась подняться с больничной койки. Этот свет, он такой яркий... Зачем он такой яркий?!

— Твайлайт, ты в порядке?

Ясно дело, что она была не в порядке, зачем спрашивать очевидное? Единорожка никак не отреагировала на безликий голос, предпочтя продолжить борьбу с оглушающей болью.

— Подожди, дорогая, сейчас всё придёт в норму.

Твайлайт немедленно почувствовала, как к её рогу прикасается нечто прохладное. О, какое же это блаженство, оно должно продолжаться вечно!

— Нет, верни! — закричала единорожка, когда ощущение живительной прохлады внезапно исчезло. — Я хочу чувствовать свой рог.

Она была готова бороться с вернувшейся болью, с резким светом, с неизвестными ей безликими голосами, чтобы вернуть себе то, ради чего действительно стоило жить:

— Где оно, где? Я ничего не вижу.

Стоп, у неё же есть магия!

Внезапное открытие повергло Твайлайт в шок. Она может всё, что пожелает, а желала она сейчас только одного. Прохладное нечто со всей силы впечаталось в её рог, повинуясь мощнейшему заклинанию левитации, но этого было недостаточно.

Магическая вспышка желания прошла так же внезапно, как и боль, и Твайлайт Спаркл пронзительно ворвалась в реальность, чувствуя себя на удивление... спокойной? Почему она сидит на койке, пытаясь дотянуться передними копытами до не пойми чего?

— Рада, что ты наконец очнулась, — произнесла с наигранной бодростью внезапно материализовавшаяся из ниоткуда Рэрити.

Твайлайт поморщилась, всё ещё пытаясь отогнать от себя неприятные отголоски забытья, попутно оглядывая место, в котором она оказалась. По первым впечатлениям комната напоминала больничную палату, половину которой от единорожки отгораживала белоснежная ширма. Обстановка казалась настолько спокойной и уютной (за исключением жёсткой кровати), что Твайлайт даже не могла понять, что именно натолкнуло её на мысли о больнице, пока не почувствовала, как в нос ей ударил сильный запах медицинских препаратов. Краем глаза единорожка заметила, как Рэрити левитировала к её носу небольшой пузырёк. «Оказывается, всего лишь нашатырный спирт», — подумала Твайлайт, с удовольствием вдыхая его резкие пары.

— Лучше дай мне ещё этой прохладной штуки, — проговорила лавандовая единорожка, медленно опуская голову на подушку, когда через некоторое время стало понятно, что нашатырный спирт не особо помогает. — А, магические камни очищения, — блаженно улыбнулась Твайлайт, сквозь туманную пелену перед глазами различив в ауре левитации аккуратно гранёный рубиновый камешек.

Теперь никаких сомнений не оставалось: она в больнице, причём в одной из лучших.

— Врачи просили не злоупотреблять с магическим очищением, но ты же у нас единорог особенный, — подмигнула Рэрити, — тебе едва хватило и одного камня.

— Зато чувствую себя теперь легко и свободно, — слегка улыбаясь, ответила Твайлайт, удостоверившись, что боль окончательно прошла. — Мы в кантерлотском госпитале?

— А как иначе-то? — ответил ей задиристый голос.

Из-за ширмы высунулась Рэйнбоу Дэш с широкой улыбкой на лице:

— Здорово, Твай, как ты? — она быстро подбежала и нависла прямиком над больничной койкой, не переставая улыбаться.

— Впечатление такое, будто мне методично прочищали мозги целую вечность, — устало ответила Твайлайт, потирая копытом рог. — И это в хорошем смысле. А что с твоим крылом?

— Да так, ничего особенного, — усмехнулась Рэйнбоу, осторожно проверяя перевязку. — Немного повздорили с Игольщиком. Но ты не волнуйся, — спешно добавила пегаска, заметив, как резко помрачнело лицо Твай, — врачи здесь отличные, мигом залечат, так что летать буду хоть завтра.

— На вас напал Игольщик?!

— Тихо, тихо, дорогая, — Рэрити успокаивала Твайлайт, словно маленькую кобылку, — никто больше не пострадал, так что попытайся не волноваться сильно. Селестия сказала, что всё будет в полном порядке, только тебе надо немного отдохнуть.

— Значит Селестия была здесь, — задумчиво проговорила лавандовая единорожка. — А что вообще произошло?

— Ох, если уж тебе так не терпится узнать это прямо сейчас... — вздохнула Рэрити, прикрыв глаза. — Мы обнаружили тебя у главного городского стока лежащую без сознания. Блуотер вызвал подкрепление и остался с тобой, а мы с Рэйнбоу пустились в погоню.

— Не очень удачно, как видишь, — неловко вставила Дэш, красноречиво покосившись на своё перебинтованное крыло.

— Игольщик скрылся, нас же доставили, как ты правильно подметила, в королевскую кантерлотскую больницу, — закончила Рэрити.

— А что Блуотер? — удручённо промямлила Твайлайт.

— Вот без него никак нельзя? — прошипела Рэйнбоу, демонстративно поморщившись.

— Он оказал ей первую помощь, — вступилась Рэрити, — кто знает, что было бы с Твайлайт, если б не его навыки.

— Ага, ещё бы, — угрюмо поддакнула пегаска. — Очень удачно вышло, что парень работает в морге.

— Как бы то ни было, — Рэрити недовольно покосилась на Рэйнбоу Дэш, — я поведала ему обо всём, что приключилось со мной в особняке Фэнси Пэнтса, после чего он, убедившись, что с нами всё будет в порядке, ушёл. Насколько я понимаю, именно Блуотеру придётся отчитываться перед Роузвудом, так что остаётся только пожелать удачи нашему пегасу в этом нелёгком деле. Извини, что вываливаю на тебя всё это прямо у больничной койки, дорогая, но дела наши и вправду идут хуже некуда. Сама понимаешь, какие в итоге скорее всего сделает выводы полиция, да и принцесса.

Твайлайт снова приподнялась с подушки, потупив взгляд. Заметив это, Рэрити отрывисто вздохнула и в задумчивости отошла к окну. Был уже поздний вечер, так что палата потихоньку погружалась в потёмки, но включать свет никто не спешил, словно на некоторое время уйдя из реальности. Даже только что пребывавшая в прекрасном расположении духа Рэйнбоу Дэш теперь сидела с остекленевшим взглядом рядом с кроватью, понуро повесив нос. Украдкой Твайлайт посмотрела на неё и не разглядела в поникшей пегаске ничего, кроме плохо скрываемой усталости. Рэрити тем временем всё ещё стояла неподвижно у окна, вглядываясь в собирающиеся на небе тучи. Только сейчас Твайлайт обратила внимание на то, как плохо уложена была её грива, и как обычно блестящая белоснежная шёрстка теперь, казалось, потускнела.

— Я думаю, нам нужно дать тебе немного отдохнуть, дорогая, — подала голос Рэрити, отвернувшись от окна. — Тебе сейчас необходимо восстанавливать силы больше, чем кому-либо из нас.

— Понимаю, — грустно взглянув на неё, протянула Твайлайт.

Она не стала возражать, хотя ей очень не хотелось сейчас оставаться одной наедине с тревожными мыслями, которые ночью, как была уверена единорожка, обязательно захотят посетить её голову. Но Твайлайт прекрасно понимала, что не только ей требовался отдых: как бы её не пыталась переубедить Рэрити, им с Рэйнбоу Дэш досталось ничуть не меньше.

В этот момент дверь в палату распахнулась, и проёме показался Блуотер, который, видимо с боем прорывался через медсестёр.

— Куда вы лезете, у пациентки посетители!

— Я уже говорил вам, что из полиции и по важному делу. Оставьте, — пегас с не терпящим возражений взглядом убрал с себя копыто кобылки в белом халате.

«Вот это да, — подумалось Твайлайт, — а по нему и не скажешь, что он может быть таким настойчивым».

Блуотер наконец вошёл в палату. Его усталое лицо с хорошо заметными мешками под глазами снова не выражало никаких эмоций. Похоже, пегас не спал с событий той самой ночи и изрядно устал за последние сутки.

— Твайлайт Спаркл, — холодно поприветствовал он единорожку, полностью игнорируя остальных, — надеюсь, твоё самочувствие улучшилось с нашей последней встречи.

— Мне действительно уже лучше, — осторожно ответила Твайлайт, пытаясь понять настрой пегаса. — Наверное, я должна поблагодарить тебя за оказание первой помощи и спасение от участи, что постигла несчастного Дэвенпорта.

— Да, наверное должна, — всё так же холодно держался Блуотер. — И я очень рад, что тебе уже лучше, потому что нам нужно очень серьёзно поговорить.

— Твай как раз собиралась отдыхать, ей ни к чему серьёзные разговоры сейчас, — едко возразила Рэйнбоу.

— Нет-нет, — Твайлайт пыталась предотвратить накал страстей, — мне как раз необходимо занять себя чем-нибудь, отвлечься. Вы идите... — тихонько добавила она.

Рэйнбоу Дэш смерила Блуотера недоверчивым взглядом, затем сверкнула глазами в сторону Рэрити, но, не найдя у неё поддержки, только вздохнула и вышла в коридор.

— Мы ещё навестим тебя, дорогая, — на прощание сказала Рэрити, закрывая за собой дверь.

Блуотер со своей фирменной невозмутимостью проводил взглядом их обеих, после чего задумчиво уставился на лавандовую единорожку.

— Думаю, ты уже догадалась, что ситуация сильно осложнилась? — наконец нарушил тишину он.

— Я догадалась, — угрюмо кивнула Твайлайт, — только понятия не имею почему. Не забывай, что всё это время мне пришлось проваляться на больничной койке.

— Ну так я с удовольствием расскажу, — в тоне Блуотера чувствовались стальные нотки, — Для начала, Рэрити оставила обрывки своего платья на водосточной трубе рядом с окном комнаты Фэнси Пэнтса. К сожалению, ни мне, ни Рэйнбоу Дэш не хватило сообразительности в ту ночь, чтобы избавиться от такой явной улики прежде, чем пускаться в погоню, хотя это нисколько не исключает и того, что самой Рэрити тоже не помешало бы изначально действовать осторожнее.

— Фэнси Пэнтс уже обратился в полицию по поводу незаконного проникновения? — забеспокоилась Твайлайт.

— Нет, не обратился, — сухо ответил Блуотер, пододвигая к себе стул. — И спасибо, — сдержанно поблагодарил он единорожку, когда та помогла ему левитацией. — Так вот, в полицию Фэнси Пэнтс обращаться не спешит, но до этого я ещё доберусь; давай идти по порядку. Нам так и не удалось узнать, каким образом Этернал Спринг могла так резко бесследно исчезнуть и очутиться в канализации.

— А что вообще известно об этой несчастной кобылке? — дрогнувшим голосом спросила Твайлайт.

— Ничего нового я не скажу, — Блуотер недовольно поморщился. — В Кантерлоте родных нет, жила одна, довольно зажиточна, вхожа в круг элиты. В общем, всё то же самое, что и раньше — ничего интересного; меня гораздо больше беспокоит другое.

— Интересно, что же может беспокоить тебя больше того, что мы не смогли спасти невинную кобылку, — с грустным сарказмом заметила Твайлайт.

— Не надо давить на жалость. Она всё равно уже мертва, и нам нужно смотреть вперёд, чтобы предотвратить жертвы в дальнейшем, — твёрдо отчеканил пегас. — Похоже, у нас появилась ещё одна серьёзная проблема, без решения которой шансы на поимку Игольщика могут устремиться к нулю.

Блуотер замолчал, оценивающе поглядев на Твайлайт. Она, похоже, держала эмоции под контролем, полностью сосредоточившись на его рассказе. Мысленно усмехнувшись, пегас продолжил:

— Итак, наша первая остановка — планы поместья Фэнси Пэнтса. Они оказались ложными, и мы пока что не знаем, хранились ли изначально фальшивые планы в департаменте архитектуры или же их кто-то подменил уже у нас в полиции; главное одно: из-за этого Рэрити заблудилась в особняке и потеряла много времени и нервов. Она не успевает отыскать кабинет Фэнси Пэнтса до начала грозы, и только после этого на доске появляется новая фигура — некая Тень, которая показывает Рэрити путь к цели. Занятно, не правда ли?

— Я пока что здесь никаких связей не вижу, призналась Твайлайт.

— О, я уверен, что вскоре ты поймёшь, к чему я клоню, — без тени сожаления сказал Блуотер. — Так вот, Тень приводит Рэрити в кабинет, где твоя подруга находит ценные сведения. И вот вопрос, если эта Тень — сам Игольщик, то зачем ей лично вести Рэрити к уликам? Вопрос мы получаем почти сразу же: убийца фактически заманил Рэрити к себе и хитрым способом пытался с ней разобраться, представив всё, как несчастный случай с выпадением из окна.

Блуотер остановился, заметив, как зрачки Твайлайт расширились от ужаса.

— К счастью, — продолжил он, — Игольщик недооценил Рэйнбоу Дэш, которая, несмотря на страшную бурю, всё же осталась в патруле и каким-то чудом оказалась в нужное время в нужном месте. А теперь складываем в уме все слагаемые.

— Хм, не окажись планы поместья поддельными, Рэрити бы успела до грозы, соответственно Игольщика при попытке покушения обязательно бы заметил воздушный патруль, то есть Рэйнбоу Дэш.

— Верно, — одобрительно кивнул Блуотер. — Видимо, по задумке убийцы в бурю патруль должны были отозвать, и тогда...

— Давай не будем думать, что произошло бы тогда, — тут же прервала его Твайлайт. — Получается, что Игольщик заранее исходил из того, что в полночь начнётся буря? Почему мы об этом ничего не знали?

— Вот, — довольно усмехнулся Блуотер, — вот тут и кроется самое интересное. Как выяснилось, никакая буря не планировалась, но за несколько часов до проведения операции расписание изменили, и погодные пегасы в срочном порядке сформировали грозовой фронт. Нас, разумеется, никто не предупредил.

— Почему это «разумеется»? — прищурившись, спросила Твайлайт. — Ты хочешь сказать, что...

— А ты подумай сама, — хрипло отозвался Блуотер. — Уж больно гладко всё у Игольщика было спланировано.

— И сколько же пони знали о нашем плане? — медленно спросила Твайлайт, начиная понимать, к чему клонил научный сотрудник.

— Ты, я, твои подруги, Роузвуд, Её Высочество. Ну Спитфайр наверное, ведь с ней разговаривала Рэйнбоу Дэш насчёт патруля.

— А что по этому поводу думает Роузвуд? — лихорадочно соображая, поинтересовалась Твайлайт.

— Роузвуд, — Блуотер поморщился, — ничего не думает по этому поводу. Он не хочет ничего слышать о том, что кто-то сливает информацию, и более того, он отказывается давить на начальника погодных пегасов, чтобы узнать причину такого внезапного изменения расписания.

— И тебе не кажется это странным?

— Роузвуд просто немного своеобразный пони, — возразил Блуотер. — Очень гордый. Подозреваю, что сейчас он мечтает только о том, что Её Высочество в тебе разочаруется и отстранит от дела. И должен сказать, эта идея не кажется мне самому такой уж и плохой. Нет, ты погоди, дай договорить, — пегас присёк попытку Твайлайт возмутиться. — Я понятия не имею, о чём думала Её Высочество, когда вовлекала в дело вас — абсолютных дилетантов. Одна из твоих подруг могла запросто разбиться, выпав из окна или не удержавшись в воздухе при погоне; другой по счастливой случайности спица попала в крыло, а не, допустим, в сердце. Да из тебя самой Игольщик сделал бы умалишённую подобно Дэвенпорту, если бы мы не подоспели вовремя. Твайлайт, я понимаю, что вы с Роузвудом друг другу явно не нравитесь, но ставки в этой игре слишком высоки. Не верю я, что капитан будет работать против самого себя, против Её Высочества.

Единорожка ничего не ответила. В конце концов, так ли уж Блуотер неправ, как ей подумалось сначала? Она не смогла сделать ничего, разве что подвергла опасности свою жизнь и жизни своих друзей. Был ли смысл и дальше играть в эту опасную игру со смертью?

По подоконнику забарабанил дождь. «На этот раз, должно быть, запланированный», — невольно подумалось Твайлайт. Она отвернулась от окна, чтобы не видеть унылое вечернее небо, застланное тучами, снова погружаясь в раздумья. Не может же она просто прийти к Селестии и, признав свою беспомощность, всё бросить. К тому же, как только что стало ясно, полиции тоже нет доверия, ведь если утечка информации и происходит, то только оттуда. Единорожке внезапно вспомнились слова из письма принцессы: «Я должна быть полностью уверена в том, кому доверю это дело». Селестия могла довериться только ей — своей лучшей ученице. Как и многие разы до этого...

— У нас всё получится, Блуотер, — немного неуверенно сказала Твайлайт, — мы просто неправильно подходим к делу. Нам необходимо научиться предугадывать каждый следующий шаг Игольщика, понять ход его мысли, его мотивацию.

— Ну что ж, я рад, что ты хотя бы не теряешь веры в себя и своих друзей, — заметил пегас. — Тогда у меня есть ещё одна новость. Видишь ли, — начал Блуотер, — буря всё равно выполнила свою роль, помешав наблюдению с воздуха, благодаря чему нам не удалось узнать, в какой именно момент исчезла Этернал Спринг и как она оказалась в канализации, но, несмотря на это, операцию нельзя назвать полностью провальной. Дело в том, что Рэрити, как я уже сказал, нашла в особняке Фэнси Пэнтса много интересного: его личную корреспонденцию, а также некий список, и вопреки планам Игольщика, эта информация теперь у нас.

С этими словами Блуотер, явно нервничая, осторожно достал из своих седельных сумок конверт.

— Так вот откуда Рэрити узнала имя жертвы, — ахнула Твайлайт, мгновенно догадавшись о смысле красноречивой надписи «сегодня ночью» на извлечённом из конверта листке. — Это копия?

— Разумеется, — сухо подтвердил пегас. — Но это ещё не всё. Помимо всего прочего, там была переписка с неким Н.Т., из которой становится понятно, что у Фэнси Пэнтса могли быть кое-какие нечистые делишки в Эпллузе.

— Что-то я снова не улавливаю связи, — неуверенно протянула единорожка.

— На первый взгляд так и есть, если бы не одно «но», — Блуотер многозначительно хмыкнул. — Там же обнаружились и четыре использованных билета на поезд «Эпллуза — Кантерлот»; все на числа, предшествующие дням совершения преступлений. И самое главное — билеты заколдованы, причём, судя по описанию Рэрити, там явно есть след нестандартной и очень сильной магии. Видишь ли, Твайлайт, — Блуотер едва усмехнулся, заметив, как в глазах единорожки тут же загорелся огонь живого интереса, — билеты всегда именные, по крайней мере в столицу, но здесь имя пассажира заколдовано таким образом, что его сразу же забывает любой прочитавший. Получается, что наш Игольщик вполне возможно без проблем путешествует на поезде, не опасаясь раскрытия своей личности.

— А ещё получается, что он вполне возможно живёт где-то в окрестностях Эпллузы, — задумчиво заметила Твайлайт. — Взглянуть бы на эти билеты и понять, только ли имя забывается.

— Сомневаюсь, что только имя. Скорее всего, любая память об Игольщике. А ещё я сомневаюсь, что на эти билеты возможно взглянуть, — беспристрастно констатировал Блуотер. — Тогда нам понадобится формальный повод для обыска особняка Фэнси Пэнтса.

— Эй, ты же говорил, что у него какие-то тёмные делишки в Эпллузе, разве это не повод? — недоумевала единорожка. — Да у него, в конце концов, оказался список с отмеченными жертвами убийцы. Фэнси явно нечист.

— Не забывай, мы придерживаемся легенды, что Рэрити НЕ обыскивала его кабинет, а приятно проводила время на вечеринке, — жеребец раздражённо махнул копытом, объясняя, как ему казалось, очевидные вещи, — так что мы, по идее, ничего не знать не должны, а сам Фэнси Пэнтс не торопится заявлять в полицию по поводу обрывков платья рядом с окном своей комнаты. Очевидно, что он явно не хочет видеть полицию в своих владениях, а мы не можем просто так прийти и перевернуть его особняк вверх дном. Тут уже замешана политика...

— Значит Эпллуза — наша следующая зацепка, — Твайлайт Спаркл задумчиво покачала головой. — А список я оставлю себе, — заключила она, снова его оглядывая.

— Да пожалуйста, — согласился Блуотер, — мы сейчас всё равно играем по правилам Игольщика. Может Эпллуза — это вообще его ложный след, кто знает. Мне только известно, что Роузвуд абсолютно ничего не собирается предпринимать на этот счёт.

— Значит предпринять должны мы, — Твайлайт устало поморщилась. Дело всё только запутывалось и запутывалось. — Мне самой необходимо остаться здесь и продолжать вести расследование, у Рэйнбоу проблемы с крылом, Рэрити в Эпллузе уж точно делать нечего. Видимо, придётся всё же отрывать Эплджек от работы, — вздохнув, закончила рассуждения единорожка. — Это моя подруга из Понивилля, и она-то уж точно будет там, что называется, в своей тарелке, — добавила Твайлайт, отвечая на недоумённый взгляд Блуотера.

— Посылаешь на встречу с маньяком ещё одну свою подругу? — пегас едва удержался от вздоха, полного безнадёжности. — В крайнем случае уж можешь попросить Её Высочество дать указание местному шерифу держать ухо в остро, прочесать все заповедные места, организовать патрули.

— Какие прочёсывания, какие патрули? — начала уже раздражаться Твайлайт, — этому поселению меньше двух лет. Тут вся элитная полиция Кантерлота Игольщика поймать не может, а ты хочешь, чтобы шериф что-то там организовал.

— Ты ничуть меня не лучше, — возразил Блуотер, оценивающе взглянув на бушующую с больничной койки единорожку, — хочешь послать ловить убийцу свою ничего в этом не смыслящую подругу.

— Быть может, в этом и будет наш козырь, который позволит застать Игольщика врасплох. Он ведь не знает, сколько у меня ещё таких подруг. А вот чрезмерная активность шерифа его только спугнёт, — парировала Твайлайт.

— Действительно, он ведь не знает... — задумчиво промолвил Блуотер, — подругой больше, подругой меньше, кого это интересует, когда на кону жизни незнакомых молодых кобылок, правда же? Меня посещает странное чувство, что я больше беспокоюсь за твоих друзей, чем ты сама, Твайлайт. И, надо сказать, поначалу ты мне показалась не такой.

Лавандовая единорожка не нашлась, что ответить. От обычно непринуждённой невозмутимости Блуотера сейчас веяло холодом. Он ей поначалу тоже показался другим. Но со временем немного неловкий и слегка застенчивый лаборант всё больше и больше превращался в глазах Твайлайт в сурового профессионала-полицейского. И если раньше Блуотер определённо испытывал неловкость в её присутствии, то сейчас сама единорожка почувствовала себя неприятно после его слов.

— У нас всё получится, — уже второй раз за разговор произнесла наконец Твайлайт, — принцесса верит в нас, и я тоже верю в своих друзей. Была б возможность, я сама бы отправилась в Эпллузу. Да и Рэрити с Рэйнбоу Дэш тоже за хвост никто не тянул, они сами вызвались помочь, потому что готовы поддержать меня в любой самой сложной ситуации, как и я их. Мы все теперь осознаём реальную опасность, и пути назад уже нет.

— Твой выбор, — после некоего раздумья ответил Блуотер, — нам в любом случае вместе идти по этой дороге. Я хотел ещё сказать пару слов насчёт, собственно, причины, по которой ты здесь оказалась.

— Ты имеешь ввиду... — замялась Твайлайт.

Она не очень хотела вспоминать ту ночь, когда Игольщик одержал над ней верх.

— Да, — поняв её с полуслова, подтвердил пегас, — я имею ввиду возможные последствия магического воздействия, оказанного на тебя убийцей. Ты уже разговаривала с врачами?

— Нет, я ещё не усп...

— И не разговаривай, — не дожидаясь конца ответа, отрезал Блуотер. — Мы пытаемся всё представить как обычное магическое перенапряжение, чтобы не вызывать лишних вопросов и не привлекать лишнего же внимания, так что камнями очищения лечат тебя вовсе не от редкой тёмной магии. Лучше поговори об этом с Её Высочеством. И обязательно оповести принцессу о своих планах в Эпллузе, ибо помощь местного шерифа всё же не помешает, а также позаботься, чтобы Роузвуд не прибрал к копытам тело убитой накануне кобылки. На этот раз тебе лучше самой провести все необходимые... экспертизы, — пегас спародировал голос капитана, чем вызвал у Твайлайт лёгкий, но искренний смешок.

— Спасибо за советы, — улыбнувшись, поблагодарила она его.

— Да не за что, — усмехнулся Блуотер. — Ты отдыхай, пока есть немного времени, а я буду держать копыто на пульсе событий по мере своих возможностей. И ещё кое-что, — добавил он, развернувшись уже на пути к выходу, — тебе и твоим подругам лучше постоянно быть на виду и не выходить в одиночку в тёмное время суток. Просто на всякий случай, хорошо?

Дождавшись покорного кивка Твайлайт, Блуотер скрылся за дверью.

Ночь прошла беспокойно. Капли никак не желающего прекращаться дождя мерно барабанили по подоконнику, словно отбивая ритм неизменно идущего вперёд времени. Твайлайт неподвижно лежала в кровати, кое-как устроившись поудобнее на жёстком матрасе, и невидящим взглядом смотрела в окно, отсчитывая в уме секунды. Сейчас единорожке казалось, что время не просто шло вперёд, но стремительно бежало, не оставляя ни мгновения для передышки. «Блуотер сказал, чтобы я отдыхала, пока есть немного времени, — думала Твайлайт, машинально поглаживая копытом одеяло, — но на самом деле мы уже опаздываем». С момента убийства прошли сутки, и эти сутки единорожка попросту потеряла, проведя их в больнице. Теперь же до нового преступления оставалось только шесть дней, которые Твайлайт обязана была использовать целиком и полностью. Она вздохнула. Как можно отдыхать, когда таймер ещё не остановился, и отведённые чьей-то жизни секунды всё так же неумолимо ускользают?

В неуёмном беспокойстве Твайлайт захотелось встать с кровати, и лишь только поразившая её тело слабость помешала это сделать. Леденящее чувство беспомощности охватило единорожку, и она всеми силами попыталась отвлечься от мрачных мыслей, прихода которых так боялась весь вечер. Пусть она и не собиралась валяться в кровати дни напролёт, «отдыхая», но этой ночью всё же следовало хотя бы поспать. Твайлайт с надеждой вслепую пошарила копытом в прикроватной тумбочке, но камня очищения там не оказалось, а значит с навязчивыми мыслями предстояло бороться собственными силами. По палате пронёсся едва различимый на фоне шуршащего за окном дождя протяжный стон.

Долгое время Твайлайт Спаркл неподвижно лежала в темноте, уставившись в тёмный потолок, пока наконец окончательно не отдалась объятиям ночи, забывшись беспокойными снами. Разбудил единорожку визит медсестры, которая, неловко улыбаясь, выгружала с тележки на тумбочку тарелки со скудным больничным обедом.

— Добрый день, — пожалуй через чур вежливым голосом поприветствовала она пациентку.

Твайлайт едва приоткрыла глаза, промычав что-то нечленораздельное.

— Утром к вам заходили мисс Рэрити и Рэйнбоу Дэш, — продолжала медсестра, — но мы все сошлись на мнении, что нужно дать вам хорошенько отоспаться, так что завтрак вы пропустили. Зато обед уже ждёт, — она фальшиво усмехнулась.

— Обе-ед? — протянула Твайлайт, скептически оглядывая небольшие тарелки на своей тумбочке. — Разве это... Стоп, что?! — она чуть ли не подскочила на месте, словно и не лежала ещё ночь назад беспомощная на кровати. — Вы сказали, что уже обед?

Медсестра немного растерянно кивнула и собиралась было сказать ещё что-то, но Твайлайт тут же отрезала:

— Большое спасибо, но сейчас я прошу меня оставить.

Сна у единорожки не было уже ни в одном глазу, на смену ему пришла твёрдая решимость, слегка подпорченная вернувшейся головной болью.

— А у вас нет ещё этих чудесных камней? — окликнула она уже выходящую в коридор медсестру.

Та лишь отрицательно покачала головой.

«Ещё полдня прошло зря, — с досадой подумала Твайлайт, когда осталась одна, — нужно срочно спешить к принцессе». Даже не притронувшись к еде, единорожка попыталась кое-как привести себя в порядок, пару раз спешно пройдясь по гриве расчёской, после чего направилась прямиком в замок. Она сильно волновалась, ведь у неё не было даже какого-нибудь жалкого подобия отчёта для принцессы, но, едва выйдя на улицу и вдохнув полной грудью свежего воздуха, Твайлайт немного приободрилась. Она наверняка успеет всё обдумать по дороге.

В тот день на небе наконец-то не было ни единой тучи, и тепло солнечных лучей ласкало шёрстку единорожки, торопливо перебирающей копытами по мощёным улицам Кантерлота. День уже успел добраться до своей середины, а потому Твайлайт боялась, что, придя так внезапно, застанет Селестию слишком занятой, или же не застанет на месте вообще, однако привратник у замковых ворот, едва завидев единорожку, к её удивлению произнёс: «Добро пожаловать, Твайлайт Спаркл, Её Высочество как раз Вас ожидает».

Принцесса снова выбрала для встречи личные покои, предварительно убедившись в невозможности прослушки предстоящего разговора. Она легонько улыбнулась, заметив никак не желавшее сходить с лица Твайлайт удивление, и предложила своей лучшей ученице...

— Тортики. Будешь? — Селестия левитировала поднос с чаем и парой тарелок с фруктовыми пирожными.

Отвечать Твайлайт Спаркл не было смысла: за неё это гораздо лучше сделал пустой желудок, жалобно заурчавший при виде еды.

— Как Вы узнали, что я должна прийти? — прожевав первый кусочек торта, спросила она.

— Тебя видели в спешке покидающей королевский госпиталь, моя верная ученица, — улыбнулась Селестия, — и я сделала выводы. Главврач даже передал, что сегодня ты ещё ничего не ела. Угощайся, — принцесса подлила в чашку Твайлайт ещё чая, так и не притронувшись к собственному.

В её голосе звучали по-матерински заботливые нотки, что успокаивали лучше всего на свете. Твайлайт замолчала на некоторое время, наслаждаясь умиротворением и вкусом замечательных фруктовых пирожных. Селестия, всё так же улыбаясь, наблюдала за ней, пока единорожка внезапно виновато не потупила взгляд.

— Принцесса, — голос её слегка дрогнул, — мы ведь не смогли ничего сделать той ночью...

— Я знаю, Твайлайт, — Селестия тут же помрачнела и поспешила нервно отхлебнуть из своей чашки. — У нас уже был очень серьёзный разговор с Роузвудом на эту тему.

— Это ведь был мой план от начала и до конца, — просипела Твайлайт.

— Я знаю, — снова повторила Селестия, тяжело вздохнув. Вся забота из её тона быстро улетучилась, обратившись холодом. — Надеюсь, ты не собираешься винить в том, что произошло, исключительно себя?

— Я не... — Твайлайт запнулась.

Нет, она действительно не собиралась винить только себя, однако от этого легче на душе не становилось.

— Я не собираюсь, — уже увереннее сказала она, — но так или иначе, ещё одной кобылки не стало.

Принцесса промолчала. Было видно, что ей очень неудобно в очередной раз говорить об этом, тем более со своей верной ученицей, а не шефом полиции. Роузвуду сильно досталось, но Твайлайт... Тень глубоких сомнений пробежала по лицу Селестии.

— Принцесса, — единорожка прервала её раздумья, — в письме Вы написали, что должны быть полностью уверены в том, кому доверите это дело. Я только лишь хотела знать, не разочаровались ли Вы во мне.

— Твайлайт Спаркл, я горжусь тем, что у меня есть такая ученица, — Селестия немного расправила крылья, придав своему виду торжественности. Голос её, впрочем, звучал довольно сухо. — Однако я вынуждена напомнить тебе, что просила всего лишь помочь полиции найти зацепки, с помощью которых можно было бы выследить Игольщика, но никак не ловить его самой. Это слишком опасно, — уже мягче добавила она.

Виновато потупив взгляд, Твайлайт едва кивнула.

— Я рассчитывала и рассчитываю на тебя, — продолжала Селестия. — В первую очередь на твои магические таланты, эрудицию. При должном подходе ты наверняка сможешь обнаружить то, чего не обнаружила полиция, и извлечь из этого что-нибудь... этакое, — принцесса ободряюще улыбнулась, заметив, что её ученица поникла.

— Да, — Твайлайт ещё раз кивнула. — Да, конечно, я сделаю всё, что в моих силах.

— И я надеюсь, что впредь ты действительно будешь осторожнее, — снова посерьёзнела Селестия. — А теперь я хотела бы поговорить непосредственно о твоей встрече с Игольщиком и её итогах. Ощущаешь ли ты в себе что-нибудь необычное?

— Разве что только голова стала чаще болеть, — неуверенно ответила Твайлайт, слегка сбитая с толку таким внезапным вопросом.

Селестия левитировала в сторону поднос с чашками и, подойдя к единорожке вплотную, наклонилась прямиком к её рогу. В следующие мгновения Твайлайт показалось, что её с ног до головы окатили холодной водой. С каждой секундой чувство усиливалось настолько, что вскоре очертания личных покоев принцессы потихоньку начали растворяться в сознании единорожки, которая снова ощутила себя проваливающейся в бездну. Лишь с трудом различимый силуэт Селестии маячил впереди, словно одинокий островок спасения, но Твайлайт даже не попыталась до него добраться. Глухой давящий шум окутал её, окончательно оторвав от реальности.

Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Селестия сидела напротив со смешанным выражением задумчивости и беспокойства на лице, неотрывно смотря прямиком на единорожку. Едва встретившись взглядом с принцессой, Твайлайт сильно вспотела и ощутила сильное до дрожи чувство паранойи. «Она следит за мной. Постоянно, — пронеслось в голове. — Она знает о каждом моём шаге. Она мне не доверяет, и я ей не должна».

— Ощущаешь ли ты в себе что-нибудь необычное? — внезапно снова повторила вопрос Селестия.

— Я н-не зн-наю, — стуча зубами, пытаясь унять сильную дрожь, выдавила из себя Твайлайт.

Она хотела понять, что с ней происходит, но единственной, кто мог сейчас дать ответ, была принцесса, а ей единорожка доверять не должна. Не должна и не будет.

Тяжело вздохнув, Селестия левитировала к себе аккуратно гранёный рубиновый камень.

— Сейчас всё пройдёт, — прикладывая его к рогу своей ученицы, спокойно сказала принцесса.

— Ч-что это было со мной? — Твайлайт рассеянно помотала головой, только что полностью освобождённой от навязчивых мыслей. — Я вся взмокла...

— Как я и боялась, встреча с Игольщиком не прошла для тебя без последствий, — Селестия снова задумалась. — Это магия. Очень сильная и опасная, однако я не чувствую в ней тьмы, я чувствую скорее холод смиренного отчаяния.

— То, что ощущает убийца? — Твайлайт вздрогнула. — Вы можете избавить меня от этого, принцесса?

— Я не знаю, моя верная ученица, и вряд ли я в силах сделать что-либо, — печально посмотрев на неё, ответила Селестия. — Сложно поверить, но магия эта древняя настолько, что корни свои берёт из времён, когда не было ещё на свете такой страны, как Эквестрия.

Повисла тишина. Твайлайт слышала, как бешено заколотилось её сердце от осознания того, что с чем она столкнулась. Волнение, как от страха неизвестности, так и от самой возможности соприкоснуться с такой древней магией, о которой даже Селестия не в силах что-либо рассказать, стремительно овладевало единорожкой.

— Есть ли возможность изучить то, с чем я столкнулась? — дрожащим голосом спросила она.

— Я могу посоветовать только королевскую библиотеку, — Селестия замолчала на мгновение, словно собираясь с мыслями. — Ты ведь наверняка знаешь, — продолжила она, — есть особая секция, посвящённая доэквестрийским временам. По большей степени там ты найдёшь только легенды и сказания, описывающие порой довольно... — принцесса снова замолкла, подбирая слово.

— ...мрачные вещи? — спросила Твайлайт.

— Если хочешь, то можно и так сказать, — Селестия, отстранённо покосившись на поднос, левитировала к себе полупустую чашку. — Помни только, что далеко не всегда сказки — всего лишь сказки, Твайлайт Спаркл, — закончила она, поморщившись от вкуса остывшего чая. — Я думаю, ты сможешь найти среди них истории, похожие на то, что сейчас происходит в Кантерлоте. Возможно, это подтолкнёт тебя к пониманию психологии Игольщика, а значит будет больше шансов предугадать его новые шаги.

— Кстати, не знаю, говорил ли Вам Роузвуд, но мы предполагаем, что Игольщик может находиться в Эпллузе, — Твайлайт в подробностях рассказала принцессе всё, что ей самой недавно поведал Блуотер. — Было бы неплохо устроить обыск у Фэнси Пэнтса, — между делом заметила единорожка.

— Прости, Твайлайт, но тут я не в силах тебе помочь, — Селестия с озабоченным видом снова отпила чая. — Видишь ли, Фэнси Пэнтс слишком значимая фигура в Мэйнхэттене и Филлидельфии, и если полиция решит внезапно просто так устроить у него обыск...

— Просто так? — единорожка едва не вскрикнула, перебив её. — Но...

— Это политика, — принцесса печально улыбнулась. — Я постоянно вынуждена искать компромиссы, и пока что Фэнси Пэнтса трогать нельзя: это чревато очень сильным накалом обстановки на востоке. У нас в Кантерлоте сейчас и так проблем хватает, — Селестия многозначительно посмотрела на Твайлайт. — Давай лучше поговорим об Эпллузе.

— Я думала попросить помощи у Эплджек, — всё ещё недовольная, сказала единорожка.

— Ты уверена, что это так уж необходимо, моя верная ученица?

— Она там отлично сориентируется и, не привлекая лишнего внимания, сможет узнать у местных всё, что необходимо, — Твайлайт на секунду призадумалась, стараясь понять, насколько она сама верит в то, что всё будет так просто. — Но и помощь местного шерифа пригодится, — в конце концов добавила единорожка.

— Хорошо, я дам соответствующее распоряжение, — немного расправив крылья, официальным тоном заявила Селестия. — Ты же напиши письмо Эплджек и завтра утром принеси его мне: лучше будет, если я сама перешлю его лично Спайку.

Твайлайт кивнула.

— Вот и замечательно, — принцесса улыбнулась. — Однако, как быстро летит время, — спохватилась она. — Сейчас меня уже ждут на совещании. Пойдём, я провожу тебя к выходу.

В пустынной галерее на полпути к королевскому двору им встретился откуда ни возьмись появившийся гонец:

— Ваше Высочество, новости с Севера!

По его тону можно было подумать, что произошло нечто очень важное, однако Селестия отреагировала на удивление спокойно, будто уже заранее догадывалась, что именно ей собирались сообщить.

— Луна снова задерживается? — хмыкнув, спросила принцесса.

— Да, — немного понизив тон, сконфуженно подтвердил гонец. — И это, собственно, всё.

— Что ж, ступайте, — Селестия посмотрела вслед поспешившему удалиться пони, что-то задумчиво пробормотав себе под нос. — Ладно, Твайлайт, идём, — в конце концов сказала она.

— Что-то не в порядке на Севере? — поинтересовалась единорожка, поспевая за принцессой.

— О, ничего такого, о чём следовало бы беспокоиться, — Селестия улыбнулась. — Не думай об этом; лучше всего тебе сейчас будет действительно немного отдохнуть. Проведи этот вечер со своими друзьями.

— Но ведь... — Твайлайт хотела возразить, однако принцесса даже не дала ей закончить:

— Если ты ослушаешься, я об этом узнаю, — шутливо добавила она, приобняв единорожку крылом. — Удачи тебе, и прошу ещё раз, будь осторожна, моя верная ученица.

Твайлайт Спаркл возвращалась в апартаменты не в самом лучшем расположении духа. Её тревожило, что теряется такое драгоценное время; тревожило, что она стала жертвой неизвестной древней магии, последствия чего были непредсказуемы; но более всего, как ни странно, Твайлайт сейчас тревожили последние слова Селестии. Единорожка снова ощущала внутри себя вспышку паранойи, пусть и не такой сильной, как ранее днём, но всё же достаточно ощутимой для того, чтобы не переставать думать о возможно устроенной слежке. «Откуда она узнает, ослушаюсь я или нет?» — лихорадочно думала Твайлайт, бредя по улице. Предположение, что Селестия просто пошутила, её почему-то не устраивало, а потому единорожка, как ей ни хотелось поскорее попасть в библиотеку, на следующем перекрёстке всё же свернула в сторону апартаментов.

Уже вечерело, и сумерки потихоньку опускались на Кантерлот, осторожно покрывая прохладой уставший за день от летнего солнца город, но Твайлайт даже не обращала внимания на приятный ветерок, всё ещё погружённая в раздумья. Отвлеклась от них она только издалека заметив горящий в окне своей комнаты свет. «Интересно, — подумала Твайлайт, заметно ускорив шаг, — что бы это могло означать?»

В апартаментах её уже ждали Рэрити и Рэйнбоу Дэш, решившие устроить в качестве небольшого сюрприза вечерний ужин. Едва зайдя в свою комнату, Твайлайт обнаружила явно поджидающий гостей накрытый стол и суетящихся вокруг него подруг.

— Твайлайт, дорогая! — обрадовано вскрикнула Рэрити. — Мы решили, что тебе просто необходимо немного развеяться.

— Ага, и потому Рэр тут кое-чего наготовила, — перебила её Рэйнбоу Дэш, на ходу бросив в рот целый бутерброд, даром что Рэрити их делала в такой же степени небольшими, в какой и изящными. — Устроим потрясный ужин сегодня, — промямлила пегаска с набитым ртом.

— И ты всё это сама сделала? — не разделяя такого энтузиазма, спросила Твайлайт с едва заметным удивлением.

— Да, — не без нотки гордости в голосе подтвердила Рэрити, между делом неодобрительно покосившись на Рэйнбоу.

— Тут есть кухня? — кисло поинтересовалась Твайлайт.

— Она на первом этаже. Я попросила предоставить мне немного времени и пространства, — заявила Рэрити. — С тобой всё в порядке, дорогая? — спросила она, начиная чувствовать, что что-то не так.

— Голова болит, — Твайлайт, поморщившись, уселась за стол. — И вообще, вы могли бы и разбудить меня с утра.

— Врач говорил, что тебе нужно отды...

— Хватит, — процедила сквозь зубы лавандовая единорожка. За день ей напоминали об этом уж слишком часто. — Я отлично себя чувствую и без вашего «отдыха», — буркнула она.

— Но ты только что сказала, что у тебя болит голова, — возразила Рэйнбоу, не обратив внимания на предостерегающий взгляд Рэрити.

— Я в порядке, о'кей? — Твайлайт вспылила и, словно в отместку, принялась ожесточённо жевать бутерброд. — Давайте уже есть, — уже спокойнее сказала она.

Пони уселись за стол, на некоторое время погрузившись в тишину, нарушаемую лишь яростным чавканьем Рэйнбоу Дэш.

— Так значит... — Рэрити решилась продолжить разговор, — ты была у принцессы сегодня?

Твайлайт кивнула, не отрываясь от еды.

— Ну и что вы там решили? Каков план? — бодро поинтересовалась Рэйнбоу.

— План прост. Сегодня ночью я пишу письмо Эплджек, — лавандовая единорожка громко отхлебнула чая, словно намекая, что это вопрос решённый, и ей не нужно снова предлагать «отдыхать», — а завтра иду в библиотеку.

Твайлайт в подробностях пересказала всё, что узнала от Блуотера и Селестии, периодически подкрепляя свои слова красноречивым повышением голоса, показывая, что не потерпит лишних расспросов и возражений.

— Что ж, стало быть, ты будешь очень занята в ближайшее время, — подвела итог Рэрити, переглянувшись с Рэйнбоу. — А нам что делать? Быть может, мы могли бы чем-то помочь?

— Вам следует жить обычной жизнью, — отчего-то вздохнув, ответила Твайлайт. — Ты, Рэрити, наверняка найдёшь, чем заняться в Кантерлоте днём, главное только — постоянно будь на виду у пони; а вот к тебе, Рэйнбоу, у меня будет поручение.

— Я готова, Твай, — пегаска тут же напряглась, позабыв об ужине.

— Ты встреться со Спитфайр и попробуй поговорить с ней насчёт службы погодных пегасов, — Твайлайт заговорщически понизила голос. — Полагаю, мы сможем узнать что-нибудь интересное.

Рэйнбоу Дэш кивнула.

— И может быть ты заодно слетаешь в больницу и раздобудешь там ещё камней очищения? — добавила лавандовая единорожка.

— Прости, Твайлайт, — тут же перебила её Рэрити, — но врач говорил, что ими злоупотреблять не следует, ибо это чревато потерями самоконтроля и провалами в памяти. Лучше уж потерпи.

Услышав это, лавандовая единорожка тихонько застонала.

— Не знаю, как долго я смогу «терпеть», — прошептала она себе под нос.

— Что, дорогая?

— Ничего, — Твайлайт попыталась улыбнуться. — Давайте сейчас действительно просто... отдохнём, — она дёрнула было копытом, чтобы схватиться им за голову от нового приступа боли, но всё же удержалась.

Остаток вечера они так и провели за столом, рассказывая друг другу различные истории из своей жизни. Рэйнбоу Дэш травила одну невероятную байку за другой, Рэрити больше внимания уделяла планам на будущее, Твайлайт же предпочитала слушать, нежели говорить. Казалось, за столом царило непринуждённое спокойствие, однако стоило единорожке хоть немного отвлечься, как она сразу чувствовала на себе встревоженные взгляды подруг. Они явно были напряжены, и Твайлайт оставалось только догадываться, что именно служило этому причиной: недавняя встреча с Игольщиком, или же её скверное настроение, хотя, наверняка дело было и в том, и в другом. Рэйнбоу Дэш тем временем, явно переигрывая, заканчивала очередную свою историю, Рэрити, подчёркнуто внимательно слушала её, в перерывах между нарочитыми смешками украдкой беспокойно поглядывая на Твайлайт. А лавандовая единорожка просто молча думала о том, что безумно благодарна подругам за пусть и немного фальшивое, но всё же спокойствие. Впереди её снова ждала одинокая ночь, грозящая приходами не дающих покоя навязчивых размышлений, но это потом; а сейчас... сейчас Твайлайт Спаркл наконец-то действительно отдыхала.

«Десять Заклинаний: Ужасы доэквестрийской эпохи», — таков был заголовок очередной извлечённой с полки старинной книги. На кое-как прилепленном к тыльной стороне обложки листочке красовалась выведенная чуть ли не каллиграфическим почерком надпись: «Внимание, тёмная магия! Возможны психические расстройства!»

«Как мило», — саркастически подумала Твайлайт, расчищая место на столе от других, уже просмотренных книг. Получить как минимум парочку кошмаров ночью можно было от каждой из них, так что единорожка с чистой совестью проигнорировала встреченное на обложке «Десяти Заклинаний» предостережение. Да и вообще, за последнее время ей на столькое пришлось насмотреться, столькое перечувствовать, что никакая книга уже не сделает хуже. Твайлайт окинула взглядом пустынный зал особой секции королевской библиотеки, прищурившись от проникавших сквозь окно лучей послеполуденного солнца, и, перевернув первую страницу, бесстрашно углубилась в поиски. Особого энтузиазма она, конечно, не испытывала: в конце концов, истории, с которыми ей приходилось сталкиваться, были действительно не из приятных, напоминая скорее расплывчатые мифы и легенды, нежели вполне конкретные исторические статьи, да и всё ещё плохое настроение, подкреплённое никуда за ночь не ушедшей головной болью давали о себе знать, но, тем не менее, первое из десяти «Заклинаний», повествующее о языческих жертвоприношениях во времена засухи (и о котором Твайлайт дала себе обещание сразу же забыть), ушло быстро. Ещё спустя парочку легенд стало понятно, что на некоторые из них тратить столь драгоценное время вообще не следует. Твайлайт почти сразу пришла к выводу, что абсолютно неправдоподобные истории про борьбу с фантастическими дикими животными древней эпохи вряд ли окажутся ей полезны. Впрочем, каждое сказание из «Заклинаний» действительно оканчивалось магической формулой, подчас такой сложной, что едва верилось в её соответствие описанным событиям, и это интриговало единорожку, удерживая её от перехода к другой книге.

«Заклинание №7: Тёмная сторона судьбы», — перевернув очередную страницу, прочла Твайлайт. «Интересно, что за сказка ожидает меня на этот раз», — пробормотала она, задумчиво посмотрев в окно. Дело уже потихоньку клонилось к вечеру. «Ладно, — Твайлайт со вздохом снова обратила свой взор к книге. — Давным-давно...»

Давным-давно за лесами, за горами, за широкими полями, в уютной деревеньке Хуффивилль жил да поживал единорог-кузнец.

«О-о-ох, да не может быть», — едва удержавшись от того, чтобы не закатить глаза, подумала Твайлайт.

И не было в округе умельцев, которые могли бы сравниться с ним в мастерстве, как не было и магов, способных подобно ему зачаровывать подковы на счастье и удачу.

Молва о чудо-кузнеце быстро распространялась по стране, и вскоре в Хуффивилль стали съезжаться пони со всех её уголков в надежде получить хотя бы одну счастливую подкову. Кузнец был очень щедр и одаривал ею каждого, не уставая напоминать при этом, что светлая судьба — дело не его рога и копыт. «Любой из вас — истинный творец своего счастья», — так он говорил всем пони.

Однажды в гости к Кузнецу пожаловал могущественный Единорог из дальних земель.

— Слава твоя добралась и до наших краёв, простолюдин, — сказал Он. — Наслышан я о твоём таланте, как и о том, что счастье преследует любого пони с вышедшей из под твоих копыт и рога подковой. Поведай же, в чём секрет твоего мастерства, и я одарю тебя таким богатством, о котором ты и мечтать не смел.

— Здесь нет секрета, господин, — отвечал Кузнец. — Я просто делаю свою работу на совесть, а всё остальное только в копытах других пони. И ты тоже властен над своим счастьем, я тебе в этом не помощник.

Долго Единорог пытался уговорить Кузнеца раскрыть тайну. Он приходил изо дня в день, каждый раз предлагая всё новые и новые богатства, но Кузнец был непреклонен, и Единорогу ничего не осталось, кроме как убраться восвояси. Целый год старался Он разгадать тайну Кузнеца, и, в конце концов, после безуспешных поисков вернулся к мастеру вновь.

И снова Кузнец отверг Его, посоветовав заодно бросить свою нелепую затею. «Займись лучше поисками истинного счастья», — говорил мастер. Но Единорог, одержимый своей идеей, не послушался совета и продолжил охоту за тайной. В надежде на удачу, Он нападал на пони, овладевал их счастливыми подковами, но счастье всё равно почему-то не хотело поворачиваться к Нему лицом. Секрет Кузнеца Ему так и не открылся. Единорог, будучи могущественным волшебником, никак не мог смириться с неудачей, и вскоре, движимый отчаянием, зашёл в своих поисках слишком далеко. Он отыскивал пони со счастливыми подковами, подвергал их заклинаниям, формулы которых сам же и разрабатывал, в надежде всё же раскрыть секрет Кузнеца, чего бы это ни стоило. Каждое новое заклинание Его было опаснее, каждая новая попытка — отчаяннее, и, в конце концов, одержимость окончательно завладела Единорогом, поселив в Его сердце тьму. Снова вернулся Он к Кузнецу уже совсем не тем, кем был раньше.

— Посмотри, в кого ты превратился: в жалкое подобие пони, — сказал ему Кузнец. — Да, ты по-прежнему могущественный волшебник, но движет тобою лишь одержимость. У тебя нет ни семьи, ни друзей; внутри тебя только тьма.

— Прошу, сжалься надо мной, — взмолился Единорог. — Я вижу, кем я стал, но мне самому не хватит сил, чтобы исправить это. Не хочешь раскрывать свой секрет — не раскрывай, но хотя бы одари меня подковой, дай мне хоть капельку счастья!

— Так ты ничего и не понял, — отвечал ему Кузнец. — Своё истинное счастье должен найти лишь ты сам.

Тогда Единорога обуяла ярость.

— Я вижу, ты, простолюдин, хочешь просто потешиться надо мной! — кричал он. — Магии моей нет предела, неужели ты хочешь сказать, что мне не хватает величия, чтобы понять твои глупые нравоучения?

— Посмотри, в кого превращает тебя тьма, — спокойно отвечал Кузнец. — Тебе нет места в моём доме. Уходи и возвращайся только тогда, когда наконец-то осознаешь истинную суть судьбы.

— Да ты ещё и смеешь учить меня! — пуще прежнего кричал Единорог. — Меня, могущественного волшебника!

— Ты не более чем раб своей тёмной стороны, — сказал Кузнец. — Она управляет тобою, а не ты ей. Ты никогда не обретёшь свою светлую судьбу.

— Я обрету, если ты поможешь мне! — обезумев, завопил Единорог. — Только ты можешь помочь мне.

— Нет, я не могу, — тихо возразил Кузнец.

— Так будь же ты проклят, как и вся твоя деревня!

И когда Единорог произнёс своё страшное проклятье, Кузнец почувствовал странный сковывающий холод, и овладела им унылая безнадёжность. Сквозь кричащую тишину к нему пробивался чей-то Голос, такой же холодный и безнадёжный, но такой родной. И признавался этот Голос, что убьёт страшной смертью всех и каждого в округе, и обещал он шанс на спасение лишь только Кузнецу.

Когда Голос наконец ушёл, Кузнец увидел перед собой бездыханное тело Единорога. Тьма сгубила Его, забрав все до последней капельки жизни, но ради чего? Кузнец надеялся, что не ради проклятья, однако всё равно запомнил ужасные обещания, данные ему Голосом. Так и жил Кузнец, страшась прихода каждого нового дня, страшась того, что проклятье погубит его, его родных, его друзей. Он перестал делать счастливые подковы, направив все свои силы на изучение самой мощной защитной магии, какую когда-либо видывал мир, однако беда пришла оттуда, откуда он её совсем не ждал. Сначала в жестоком огне пожара сгорел амбар, в котором жители деревушки хранили запасы на зиму. Прознав о том, что Кузнец больше не делает счастливые подковы, в то время пони со всей страны уже не съезжались в Хуффивилль, и некому было спасти бедных жителей от неминуемого голода зимой.

Кузнец решил, что это и есть его проклятье. Он долго в муках сокрушался, что перестал заниматься своим ремеслом, но, представив себе, как его родные и друзья гибнут голодной смертью, решил, что не может так просто сдаться. Будучи единственным единорогом в деревне, только он мог магией хоть как-то помочь поскорее вырастить новый урожай. Это конечно не спасло бы от голода полностью, но хотя бы помогло пережить зиму. День и ночь трудился Кузнец на полях, помогая земным пони, однако от проклятья было не уйти. Сильные заморозки внезапно ударили в том году гораздо раньше обычного, и весь скудный урожай погиб ещё до того, как его успели собрать.

Началась суровая зима, принеся с собой страшный холод и голод. Деревушка постепенно начинала пустеть: кто-то умирал голодной смертью, кто-то бежал в надежде добраться до других деревень, однако всё равно погибал от холода во время пути. И понял Кузнец тогда, что проклятье исполнится неминуемо, и что сделать он всё равно ничего не сможет. Безнадёжное отчаяние овладело им, забирая последние силы, и тогда Кузнец снова услышал Голос.

— Ты видишь, я держу свои обещания, — говорил Он.

— Я вижу, — отвечал кузнец в пустоту, — но зачем? Неужели того заслуживаю я? Неужели того заслуживают ни в чём не повинные жители этой деревни?

— Всю жизнь ты учил других пони, что судьбу можно обмануть, — шептал Голос, — но теперь сможешь ли ты сам сделать это? Помнишь ли, что именно я обещал?

— Ты обещал, что шанс на спасение будет только у меня, — задыхаясь, отвечал Кузнец.

— Вот и дерзай, — хохотнул тогда Голос. — Своё истинное счастье должен найти лишь ты сам. Не так ли?

И понял Кузнец, что ещё не всё потеряно, что всё в его силах. Он понимал также, что, подобно другим пони, просто умрёт голодной смертью, если останется в деревне, а значит ему нужно было бежать. Будучи единорогом, Кузнец, в отличие от земных пони, безуспешно пытавшихся сделать это, мог, пускай и ненадолго, магией защитить одного себя от холода, чего хватило бы, чтобы добраться до ближайшего города. Вот только тогда пришлось бы оставить на верную погибель родных и друзей в проклятом Хуффивилле.

Но не мог Кузнец так поступить, и решил он, что лучше уж с честью встретить свою судьбу лицом к лицу, чем предательски убежать от неё. Все свои силы бросил Кузнец на поиски спасения деревни, и день, и ночь продолжая изучать защитную магию, и, в конце концов, усилия его были вознаграждены: холод оставил Хуффивилль, дав пони столь необходимую передышку. В уже почти омертвевшей деревушке снова затеплился крохотный огонёк жизни, однако вскоре дал о себе знать никуда не ушедший голод. Кузнец видел, что успехов, которых он добился, всё равно было недостаточно, что сделать больше ему просто не под силу, но, тем не менее, всё равно не собирался сдаваться. И тогда, в одну из тёмных ночей, провалившись в беспокойный сон, Кузнец снова услышал Его.

— Силы твои иссякают, — говорил Голос. — Чувствуешь ли ты это?

— Нет! — яростно отвечал Кузнец.

— А вот лгать нехорошо... — изошёлся тогда Голос ледяным смехом.

— Неужели я недостаточно старался? Неужели недостаточно страданий с меня и с бедных жителей этой деревни? — срываясь, спрашивал Кузнец. — Почему ты не отпустишь нас?

— Я должен держать свои обещания, — загадочно шептал Голос. — И времени, чтобы исполнить их, у меня не так много.

— Что это значит?

— Это значит, что вскоре мы встретимся вновь.

И тогда Кузнец, обезумев, закричал:

— Нет! Уходи и не возвращайся больше! Уходи!!!

Но вопль отчаяния его потонул в холодной тишине. И понял тогда Кузнец, что если Голос не уйдёт, то сам он должен сбежать от Него. И долго бежал Кузнец, не разбирая дороги, пока наконец не понял, что потерялся во тьме. Проводником его был лишь холодный страх перед судьбой; разум его сохранял ясность лишь благодаря крохотному огоньку надежды в сердце. И блуждал во тьме Кузнец, пока не заметил среди оглушающего торжества забвения окутываемый чёрной пустотой неподвижный силуэт.

Любопытство охватило Кузнеца. Чем больше он приближался, тем очевиднее становилось, что силуэт принадлежал жеребёнку. Он сидел спиной, не шелохнувшись, словно напряжённо вглядывался во тьму. Грива его цвета пасмурного неба, ниспадающая на бежевую шёрстку, едва колыхалась на неощутимом сквозняке. И вот, когда Кузнец подошёл к жеребёнку почти вплотную, тот с ледяным спокойствием поднялся и, осторожно ступая, пошёл в темноту.

— Постой! — окликал его Кузнец. — Куда ты?

Но жеребёнок уверенно продолжал идти вперёд, даже не подумав остановиться. И наблюдал Кузнец в смятении, как силуэт его потихоньку растворялся во тьме.

— Не оставляй меня одного! — неожиданно для самого себя выкрикнул тогда Кузнец, поспешив за жеребёнком.

Тот остановился, всё так же не оборачиваясь, и, немного подождав, снова продолжил свой путь.

Казалось, само время остановилось, пока блуждал Кузнец в пустоте, следуя за таинственным жеребёнком, и продолжалось бы это вечно, не озари внезапно спину его яркий свет. И охватила тогда Кузнеца безудержная паника, ибо вспомнил он о существовании реальности, которая звала его, ворвавшись во мрак забвения; вспомнил он о Голосе, о проклятье, о своей неравной схватке с судьбой. Но и жеребёнок, наконец-то соизволив обернуться, казалось, звал с собой. Глаза его, окутанные изумрудной пеленой, пронзали Кузнеца полным холодной печали взглядом.

— Нет, я не пойду за тобой, — в страхе шептал Кузнец.

И увидел он перед собой, обернувшись, дорогу из света, что вела прямиком в реальность, и поскакал он по ней так, как не скакал никогда в жизни. Проснувшись в холодном поту, Кузнец решил, что его всего лишь посетил кошмар, однако на следующую ночь жеребёнок явился ему во сне снова.

Голодая днём и не успевая отдохнуть из-за одного и того же кошмара ночью, Кузнец чувствовал, как силы покидают его, и чем он становился слабее, тем сложнее было ему сопротивляться во сне таинственному жеребёнку. Испугавшись, что однажды просто не сможет вернуться в реальность, Кузнец бросил защиту Хуффивилля от холода, чтобы остатки сил направить на поддержание собственного разума, но именно тогда Голос снова посетил его.

— Видишь, тебе всё равно пришлось жертвовать другими пони ради себя, — смеялся Он. — Зачем ты пытался сбежать от того, что случилось бы неминуемо?

— Ты всего лишь хочешь обмануть меня, — отвечал Кузнец.

— О, разве? — Голос хохотнул. — Ведь ты лишил защиты Хуффивилль только ради самого себя, не так ли?

— Нет! — с яростью говорил Кузнец — Не ради себя, но ради других пони. Представь, что будет с этой деревней, если я потеряю разум! Я всего лишь пытаюсь защитить себя ради их же блага.

— Мертвецам благо уже не понадобится, — изменившись в тоне, прошептал тогда Голос. — Теперь, когда Хуффивилль остался без твоей защиты, все пони умрут от холода, если от голода умереть не успеют конечно. Нет, ты всё равно вернулся к тому, от чего так упорно пытался сбежать. Всего лишь тратя время впустую, ты забыл, что вечно отодвигать момент истины невозможно.

И почувствовал тогда Кузнец, что скоро уже настанет его черёд. Реальность потихоньку покидала его, всё чаще уступая место кошмарам. Он позабыл обо всём на свете, всё ещё отчаянно пытаясь цепляться остатками рассудка за мысль о спасении, но с каждым новым утром становилось только очевиднее, что он бессилен против своей судьбы.

Ночью в очередной раз явился Кузнецу таинственный жеребёнок, но только тьма теперь не окружала его. Кузнец видел, что жеребёнок стоял посреди заснеженного поля, такого знакомого и такого родного.

— Тебе плохо, — грустно говорил жеребёнок. — Ты вот-вот умрёшь от истощения. Почему ты всё время сбегаешь от меня? Не хочешь принимать мою помощь?

— О чём ты говоришь? Чем такое дитя, как ты, может мне помочь? — отвечал в смятении Кузнец.

— Я знаю место, где тепло и где много еды. Приходи ко мне, и я с удовольствием покажу тебе дорогу. Ты ведь видишь, где я? — спрашивал жеребёнок.

— Западное кукурузное поле, — догадался Кузнец. — Но как мне отыскать тебя там, оно же очень большое?

— Нет ничего проще, — шептал жеребёнок. — Твоё проклятье — твоя сила. Прими его, и оно само укажет тебе путь.

«Да, — подумал тогда Кузнец, — моё проклятье — быть единственным, у кого есть шанс на спасение. Все погибнут, только я должен выжить — это бесспорная истина». И охватила его вспышка невиданной доселе магии, и прояснился разум его в вечной клятве быть верным своему проклятью. Небывалый приток сил ощутил тогда в себе Кузнец. Полный уверенности, он, недолго думая, вышел в суровую метель и отправился прямиком на западное кукурузное поле. Неизвестная магия кипела в его жилах, не только даруя тепло, но и указывая путь в непроглядной снежной ночи. С каждой минутой Кузнец подбирался всё ближе и ближе к своему спасению, и с каждой минутой острая эйфория всё сильнее и сильнее охватывала его.

Наконец в заснеженном поле показался окутанный ночной тьмой силуэт жеребёнка. Сердце Кузнеца бешено забилось; так долго приходило к нему во снах это видение, и лишь теперь оно стало явью. Лишь теперь Кузнец полностью осознал, как глуп он был, теряя время в бредовых попытках отторгнуть неминуемое. Все эти ночи само Спасение являлось ему, а он лишь в страхе убегал в мир им же нарисованных несбыточных надежд. И пуще прежнего поскакал кузнец прямиком к жеребёнку. Ни сугробы, ни метель, ни холод не могли тогда остановить его; лишь единственный страх тревожил Кузнеца — страх, что дорога из света снова откроется ему, пытаясь сбить с истинного пути, что указывал таинственный жеребёнок.

Но не было на этот раз света, была лишь ледяная тьма, в которой долго блуждали они вдвоём, пока не добрались до одиноко стоящего посреди поля деревенского дома. В окнах его приветливо горел свет, а из трубы поднимался лёгкий дымок.

Они вошли внутрь. Жеребёнок впервые за ночь обернулся, счастливо улыбнувшись. Его затянутые неестественной изумрудной дымкой глаза больше не пугали Кузнеца, но скорее приносили странное умиротворение.

— Мне стоило сразу довериться тебе, — заговорил Кузнец, чувствуя, как тело его окутывало приятным теплом.

— Ну как, нашёл ты своё счастье? — внезапно донеслось до него.

Кузнец удивлённо посмотрел на жеребёнка, но тот всего лишь стоял в сторонке, наивно улыбаясь. Кто же тогда разговаривал?..

Страх охватил Кузнеца в ту же секунду, ибо понял он, что это Голос вновь посетил его:

— Удалось ли тебе изменить свою судьбу? — снова спрашивал Он.

Кузнец промолчал.

— Нет, не удалось, — сам же отвечал Голос. — Впрочем, это пока не удалось. Как и было предсказано, шанс на спасение остался лишь у тебя, но моменту истины ещё только суждено наступить.

— О чём ты? Этот жеребёнок спас меня! — в недоумении сказал Кузнец.

— О нет, ему лишь предстоит стать твоим Спасителем, — недобро усмехнувшись, возражал Голос.

Кузнец снова промолчал, бросив на всё так же наивно улыбающегося жеребёнка беспокойный взгляд.

— Видишь ли, проклятье принялось черпать из тебя Жизнь, как только ты принял в себе его и начал пользоваться магией, что оно тебе подарило, — объяснял Голос. — Довольно справедливо, как считаешь?

Не дождавшись ответа, Он продолжал:

— Но вот незадача, Жизни в тебе почти не осталось, и скоро проклятье заберёт её полностью.

— Так значит всё это время ты обманывал меня!? — в ярости прорычал тогда Кузнец. — Ты жалкий обманщик!

— Я всегда держу обещания, — холодно возражал Голос. — И всё, что тебе нужно — сделать выбор.

— Хватит ходить вокруг да около, чего ты хочешь? — кричал Кузнец.

— Ты можешь снова попытаться пойти своим путём в поисках счастья, как и учил всегда других пони, но вряд ли ты успеешь хоть что-нибудь сделать, ибо Жизнь в тебе скоро иссякнет. Но есть второй вариант — подчиниться проклятью.

— И каким же образом? — уже догадываясь, с ужасом спрашивал Кузнец.

— Спасти себя, как оно и позволяет, — недобро отвечал Голос. — Но поскольку своя Жизнь у тебя на исходе, заплатить ему за это придётся чужой.

— Разве может такой выбор быть справедливым? — дрожащим голосом шептал Кузнец. — Один из вариантов означает мою неминуемую смерть, а второй означает... — взгляд его снова был обращён к жеребёнку, — ...убийство.

— По-моему, здесь всё очень просто, — издевательски хохотнув, отвечал Голос. — Жеребёнок в любом случае теперь обречён на погибель, ведь заботиться о нём некому: вся деревня мертва; у тебя же есть возможность спастись. Надо ли здесь играть в героя, а?

Да! — отчаянно завопил тогда Кузнец. — Скажи, что есть и другой выбор!

Но ответом ему послужила лишь оглушающая тишина. Голос исчез.

«Этого просто не может быть, это невозможно, — лихорадочно шептал Кузнец. — Я не смогу это сделать». Из глаз его медленно покатились слёзы. Свернувшись калачиком, он лежал на полу, тихонько всхлипывая, а рядом неподвижно стоял жеребёнок и взирал на него, так и не убрав с лица наивную улыбку.

«Зачем? Никто же не был виноват...» — заикаясь повторял Кузнец, чувствуя постепенно, как Жизнь покидает его, а вместе с ней и магия проклятья. Разум его на короткое время прояснился, и вспомнил он, каким мастером был когда-то, как много счастья, порой сам того не ведая, приносил другим пони, как много имел для счастья собственного и как в итоге потерял всё: семью, друзей, знакомых, себя... «Прости, что и о тебе позаботиться не смог», — тихо говорил он жеребёнку, приподняв голову, чтобы взглянуть в его глаза, в его затянутые зелёной пеленой демонические глаза...

Кузнец в страхе отпрянул назад и, не помня себя, завопил от ужаса. «Кто этот жеребёнок? Почему я всё это время следовал за ним?» — закружилось в его голове. И осознал Кузнец, что был всего лишь одержим проклятьем, поддавшись отчаянию от собственной беспомощности. Шок поразил его, придав последних сил для того, чтобы сделать свой решающий выбор.

— Почему ты так смотришь на меня? — словно прочитав его мысли, в ту же секунду заговорил жеребёнок. — Ты хочешь убить меня от слепого отчаяния?

— Нет, — отвечал Кузнец, — отчаяние лишь привело меня сюда; теперь же я покончу с тем, что его сотворило.

— Я такая же, как и ты, ни в чём не повинная жертва, — спокойно продолжал жеребёнок. — Никогда не будет тебе покоя, если совершишь то, что собираешься.

— Нет, я совершу то, что должен, — дрожащим голосом сказал тогда Кузнец. — А ты лишь обманывал меня всё это время, и сейчас пытаешься.

Жеребёнок не проронил более ни слова. Когда Кузнец вернулся с кухни, он всё так же неподвижно стоял, снова нацепив на своё лицо маску с глуповатой наивной улыбкой. «Последний раз, — подумал в тот момент Кузнец, — последний раз я отдамся проклятью во имя того, чтобы покончить с ним раз и навсегда». И снова охватила его тогда неизвестная магия. Кузнец занёс левитацией столовый нож, словно к случаю превосходно заточенный, и, собрав всю свою магическую силу, вонзил его...

«Пожалуй, на этом я остановлюсь», — отпрянув от книги, подумала Твайлайт Спаркл. Она спешно перелистнула страницу и обнаружила, что не дочитала всего пару абзацев.

...И стоило последней капельке Жизни покинуть несчастного жеребёнка, как кьюти-марка Кузнеца окончательно исчезла. Отныне свободен он был от оков своей судьбы, но, сам того не ведая, стал лишь вечным заложником проклятья.

«Не слишком верится, но кажется я не особо уловила мораль легенды, — задумчиво пробормотала Твайлайт себе под нос. — А может её тут просто нет вовсе? Ох, неужели я лишь зря потратила время? Не может же такого быть...» Взгляд единорожки зацепился за написанные в самом конце страницы мелкие закорючки. «Магия Жизни — формула заклинания», — похолодев, прочитала вслух Твайлайт. Сложно было поверить, но какая-то, на её взгляд, сказка оканчивалась заклинанием, уровень которого, судя по магической формуле, сильно превышал продвинутый. Более того, за всю свою жизнь Твайлайт Спаркл никогда не встречала ничего похожего. «Я просто обязана это проверить», — после недолгих раздумий решила она.

Побросав книги, Твайлайт незамедлительно отправилась в кантерлотский архив и уже спустя какой-нибудь час сидела посреди просторной комнаты со стеллажами, окружённая свитками со всевозможными заклинаниями. Большая часть их них несомненно была способна собой надолго увлечь единорожку, однако Твайлайт сейчас интересовала в первую очередь некая «Магия Жизни». Если существование седьмого Заклинания из книги подтвердится, то это будет означать и реальное существование проклятья, побуждающего пони к убийству. Кто знает, быть может это прольёт немного света на тёмную тайну личности Игольщика. Пока же Твайлайт усиленно искала, стараясь разобраться с этим до наступления сумерек, чтобы поскорее попасть в апартаменты и уже ночью спокойно всё обдумать; правда, уже почти полностью скрывшееся за горизонтом солнце настойчиво подсказывало, что планам единорожки снова не суждено осуществиться.

Ещё спустя час Твайлайт волновалась уже по совсем другой причине: свитков с разновидностями «Магии Жизни» нашлось несколько, а это означало, что драгоценное время придётся потратить на подробное изучение каждого из них, в то время как нужным будет всего лишь один...

Когда солнце окончательно село, Твайлайт наконец улыбнулась удача:

«Магия Жизни» — заклинание доэквестрийских времён, предположительно пришло из северных земель за Кристальными горами. Являет собой классический пример преобразования энергии, однако сильно осложнено тем, что использование исходного ресурса для его осуществления — жизненной силы, очень плохо поддаётся контролю, из-за чего практически невозможно правильно установить порог мощности заклинания для каждого отдельного единорога, в то время как превышение этого порога практически всегда приводит к летальному исходу. В связи с этим само название заклинания — Магия Жизни, выглядит весьма лицемерным, ведь по сути оно только отбирает жизненные силы, преобразуя их в сильную магию. Согласно некоторым легендам, историческую достоверность событий которых так и не удалось установить, первое использование Магии Жизни привело к появлению сильного проклятья, а также к смерти заклинателя, что только в очередной раз подтверждает очевидную опасность, сопряжённую с её применением. Игнорируя это, многие талантливые единороги пытались исследовать принцип её действия, в результате чего им довольно быстро удалось установить, что Магия Жизни, несмотря на свою простую суть классического преобразования, является уникальной и благодаря этому очень легко распознаётся на фоне других магических эффектов. Однако, был здесь свой нюанс: Магия Жизни навечно оставляет след от своего использования (как в объекте, так и в субъекте), определить который может лишь тот, кто уже пользовался ею ранее, а учитывая, что непосредственно для её применения требовалась хорошая магическая подготовка, немногим пони вообще была доступна сама идентификация Магии Жизни. Фактически, недостаточно талантливые заклинатели могли знать о её существовании, но, несмотря на простоту её распознавания, видеть не могли даже в упор, а потому со временем, в ходе развития магической науки, все единороги окончательно поделились на два лагеря. Одни умели и могли использовать Магию Жизни, и это давало им сильное магическое превосходство над другими — теми, кто не умел использовать, а значит и распознавать её. В результате некоторые единороги начали злоупотреблять Магией Жизни, совершая с её помощью вещи, иной раз сильно выходящие за рамки закона, и мало кто имел возможность помешать им в этом. Впрочем, итогом такого «злоупотребления» рано или поздно становилась потеря контроля над мощностью заклинания; порой оно буквально выжимало из заклинателя жизнь до последней капли. Но, несмотря на это, всегда находились отчаянные головы, готовые использовать Магию Жизни из тёмных побуждений на продвинутом уровне, а потому на борьбу с ней, как с явлением, на определённом этапе развития магической науки были положены немалые силы. В конечном итоге дурная слава окончательно закрепилась за Магией Жизни, она была полностью запрещена, и любые упоминания о ней остались лишь в закрытом отделе кантерлотского архива.

Формула Магии Жизни позволяет использовать для её применения как собственные жизненные силы, так и жизненные силы только что умерших организмов, при этом чем сильнее их интеллект, тем сильнее получается магия. Использование малых мощностей Магии Жизни или же подтверждение на них её воздействию практически безвредно и влечёт за собой лишь усталость; средние мощности способны вызвать сильную мигрень; высокие же могут привести к помутнению рассудка или летальному исходу. Некоторыми единорогами отмечалось, что при длительном использовании Магия Жизни начинает ощущаться как отдельная сущность внутри индивида, однако нет никаких успешных исследований, позволяющих теоретически объяснить или вообще хотя бы подтвердить это.

«Хм, Дэвенпорт говорил о видениях и голосах, у меня же после встречи с Игольщиком до сих пор никак не желает проходить головная боль», — задумчиво пробормотала Твайлайт, сворачивая свиток. «Что если убийца использует Магию Жизни?» — подойдя к окну, подумала она. На Кантерлот тем временем уже опустились глубокие сумерки. «Есть только один способ проверить», — после недолгих раздумий решила Твайлайт. «Магия Жизни оставляет след, так? Значит если Игольщик действительно использует её, то и на мне след должен был остаться. Сейчас попробуем», — с готовностью сказала сама себе единорожка, левитируя свиток. Заклинание в нём немного отличалось о того, что Твайлайт видела в книге, но в общем и целом имело схожую структуру. Единорожке пришлось изрядно напрячься, чтобы правильно запомнить формулу и вычислить по ней необходимое для начального использования количество жизненных сил.

Когда все расчёты в очередной (и наконец-то последний) раз были перепроверены, Твайлайт Спаркл, собравшись с духом, перешла к практической части. В отличие от её ожиданий, заклинание легко поддалось с первой попытки, не затребовав особых усилий воли для своего осуществления или поддержания. Ощущалось оно не менее естественно, чем любая обыденная для Твайлайт Спаркл магия, разве что только сильно приглушало цвета вокруг, словно заботясь о том, чтобы ничто лишнее не отвлекало внимание заклинателя. Никаких особых новых сил или всяких сверхспособностей Твайлайт в себе не ощутила, и в некотором роде такая «обычность» от использования, казалось бы, необычной магии единорожку даже разочаровала. Хотя, с другой стороны что-то она действительно наколдовала, а значит заклинание, описанное в книге, по крайней мере не было надувательством. Ещё немного поразмыслив над своими сомнительными успехами, Твайлайт Спаркл решила, что, видимо, немного ошиблась в расчётах, а значит они требовали очередной перепроверки. «Может быть отложить это до завтра?» — подумала единорожка, в очередной раз обратив свой взор к окну. Стоило ей подойти к нему поближе, как в слабом отражении стекла она заметила вокруг своей головы едва различимую белую дымку. От неожиданности Твайлайт Спаркл всего лишь на секунду потеряла концентрацию, но этого хватило, чтобы заклинание рассеялось, вернув миру прежние цвета. Яркий свет незамедлительно ослепил единорожку, заодно и напомнив об ей острой головной боли. Придя в себя, Твайлайт тут же поняла, что чувствует себя, словно выжатый лимон, но это её беспокоило далеко не так сильно, как то, что она мгновениями ранее увидела в отражении. Был ли это тот самый след? Поколебавшись какие-нибудь секунды, в задумчивости потирая рог, Твайлайт снова встала перед окном и ещё раз применила заклинание. Цвета померкли мгновенно, и голову её снова окутала едва различимая в слабом отражении белая дымка. Возможно, это явление ещё требовало проверки, но Твайлайт Спаркл была уверена, нет, она знала, что это был След; что-то внутри неё настойчиво подсказывало об этом. Магия Жизни действительно существовала, действительно отслеживалась, и Игольщик действительно использовал её, а означать это могло только одно: места преступлений наверняка скрывали в себе невероятное количество загадок, тайн и секретов, обнаружить которые теперь предстояло детективу Спаркл.

Глава 6: Каньоны

Паровоз стремительно рассекал воздух, уносясь всё дальше и дальше вглубь бескрайних равнин. Укутанная лёгким одеялом, Эплджек лежала на полке в купе, пытаясь заснуть под стук колёс и мерные раскачивания вагона, однако неуёмное волнение никак не желало давать ей покоя. Земная пони повернулась на другой бок, невольно обратив свой взор к небольшому окну. За ним на фоне укутанных ночной мглой гор Макинтоша быстро проносились пустоши со скудной растительностью, такие же унылые, как и настроение фермерши. Ещё утром она по обыкновению готовилась к привычной работе в яблоневом саду, пока внезапно не заявился Спайк с письмом от Твайлайт, по плану которой Эплджек предстояло чуть ли не в одиночку разыскивать убийцу в Эпллузе. «Ничего себе заданьице. Вот уж спасибо, Твай», — первым делом подумала тогда про себя земная пони. Так или иначе, она побросала все свои дела и в тот же день последним поездом отправилась на юг.

Фермерша успела уже несколько раз перечитать письмо, в подробностях описывающее злоключения её подруг в столице Эквестрии, и с каждым новым разом ей становилось всё боязнее. За друзей, за кобылок, что оказывались жертвами бессмысленного зла, за себя конечно же... Но сейчас нужно было всё же откинуть сомнения и хорошенько отдохнуть, чтобы поднабраться сил к завтрашнему утреннему прибытию в Эпллузу. Там Эплджек сможет почувствовать себя почти как дома, там живёт её кузен Брейберн, который обязательно поможет с обустройством, да и шериф Сильверстар, как писала Твайлайт, должен будет оказывать всяческую поддержку. «Пожалуй, после Брейберна именно к нему я наведаюсь в первую очередь, — решила Эплджек. — Надеюсь, он подскажет мне, что делать дальше». Фермерша под натиском сумбурных мыслей в очередной раз повернулась на другой бок, постепенно забываясь беспокойным сном.

Поезд прибыл в Эпллузу точно по расписанию. Окинув взглядом почти пустынный перрон, Эплджек немного поёжилась от утренней прохлады. Разумеется, встречать её было некому, ведь земная пони здесь знала лично только своего кузена Брейберна, предупреждать которого о своём приезде даже не стала. Пожалуй, это было не слишком порядочно, но с другой стороны, какой смысл пользоваться почтой, если Эплджек сама сможет быстрее приехать на поезде, правда же? Выйдя из небольшого здания вокзала, она устало побрела по пыльным улочкам поселения к дому Брейберна, от всей души надеясь, что не создаст своим внезапным приездом лишних хлопот. Никто не обращал на неё особого внимания, ведь, в конце концов, Эплджек не очень-то и выделялась среди местного населения со своей ковбойской шляпой да плотноватым для кобылки телосложением, с головой выдающим в ней работящую фермершу. Гораздо больше местных жителей сейчас волновали яблоневые сады, ибо рабочий день начинался, что заставило земную пони поторапливаться, ведь она хотела перехватить Брейберна дома, а не бегать за ним по всей Эпллузе. Брейберн же проживал на окраине городка, откуда открывался потрясающий вид на яблочную долину, тонущую в тени гор Макинтоша, из-за которых как раз едва показывалось солнце, потихоньку прогоняя своими тёплыми лучами утреннюю прохладу.

— Ну приветик, кузина Эплджек!

Эплджек вздрогнула, явно не ожидая такого поворота событий. Она, разумеется, узнала этот полный энтузиазма голос.

— Здаров, Брейберн, — поприветствовала кузена фермерша, немного отдышавшись.

— Давненько не виделись, а? — уже спокойнее спросил жеребец. — Неужели же решила бросить все дела и проведать родню?

Эплджек помедлила с ответом. Может, следует притвориться, что так и есть? Хотя, Брейберн наверняка и сам прекрасно догадывался, что в сезон сбора яблок работящие пони по гостям просто так не разъезжают, так что фермерша решила сказать правду. Точнее, только её часть:

— Мне, ну знаешь, надо с шерифом потолковать кой о чём, — Эплджек натянуто улыбнулась, — даже и не спрашивай, зачем, хех.

Брейберн покачал головой. Тут уж любой бы догадался, что оранжевая земная пони что-то не договаривала, но жеребец решил не донимать кузину расспросами. В конце концов, он всё равно просто обрадовался её приезду.

— Что ж, как бы то ни было, я уверен, что ты замечательно проведёшь своё время в Эпллузе! — Брейберн подмигнул. — Тогда пойдём, положим твои вещи, потом я отведу тебя к шерифу, если уж он тебе так сильно понадобился, и отправлюсь на работу в сад. Сезон сбора яблок, знаешь ли.

Эплджек сразу же поняла намёк снова игриво подмигнувшего жеребца, что заставило её в очередной раз натянуто улыбнуться. По крайней мере, ей не пришлось врать, что уже не могло не радовать, ибо чего чего, а этого оранжевая кобылка делать не любила, да и не умела.

День потихоньку близился к своей середине, когда Эплджек толкнула копытом дверь с решётчатым окном, заходя в обитель закона и порядка. Шериф Сильверстар в полумраке вольготно восседал за столом, заложив одно заднее копыто за другое. Его офис представлял собой просторную, но при этом довольно скудно обставленную мебелью комнату, из-за чего возникало неуютное ощущение пустоты, в которой фермерше первым делом почему-то бросился в глаза серебряный значок шерифа, поигрывающий блеском в скудных лучах солнца, прорезавшихся сквозь щели закрытых жалюзи.

— День добрый, — поприветствовал Сильверстар земную пони. — Чем обязаны?

Фермерша рассеянно отвлеклась от его значка:

— Эм-м, да, я Эплджек из Понивилля.

— Ну что ж, тогда всё понятно, — усмехнулся шериф. — Присаживайтесь, — добавил он, указывая копытом на видавший виды стул рядом со своим рабочим местом.

Эплджек улыбнулась в ответ, немного расслабившись:

— Ага, значит вы знаете о цели моего приезда?

— Недавно мне прислали письмо с королевской печатью, — перейдя на деловитый тон начал Сильверстар. — В нём говорилось, что от меня требуется оказывать вам всяческую поддержку, не задавая лишних вопросов. Вынужден признаться, я слегка обеспокоен подобными обстоятельствами, ведь края у нас тихие, спокойные. Со времён конфликта с бизонами здесь ровным счётом ничего примечательного не происходило, — шериф почему-то неловко осёкся, — а тут внезапно приказ от самой принцессы. К чему бы это? — он внимательно посмотрел на Эплджек. — Хотя, мне ведь не нужно задавать лишних вопросов, не правда ли? Но зато я уверен, что у вас их очень много.

— Да, мне нужно здесь найти кой-кого, — помедлив, неуверенно сказала фермерша. — У вас в последнее время не задерживались новые пони? Или, может быть, вы видели в округе кого-нить подозрительного?

— Кажется, у кого-то проблемы с законом, и он предположительно скрывается в наших краях? — задумчиво хмыкнул Сильверстар. — Могли бы сразу так и сказать.

Шериф резко встал из-за стола и с озадаченным видом принялся мерить шагами комнату, не обращая на Эплджек внимания.

— Есть тут один пони, который к нам прибыл недавно, — наконец начал он. — По виду странник, ни с кем не общается, ходит всё время в чудном плаще. Если честно, ни разу не видел, чтобы пони так одевались. В общем, мрачноватая личность, но ведёт он себя тихо, никого не трогает. Вечером приходит в салун, а на ночь отправляется в ущелье. Понятия не имею, что он делает днём, но никаких жалоб на него нет, как нет и смысла мне его трогать. Полагаю, что если вы ищете «кой-кого», то это скорее всего он и есть? — Сильверстар наконец остановился и вопросительно посмотрел на фермершу.

Эплджек насторожилась. Не могло же быть всё так просто...

— А он пегас или единорог? — спросила кобылка, припоминая подробности из письма Твай.

Шериф покачал головой:

— Нет, земной пони. Впрочем, он всё время, как я уже говорил, появляется в плаще, так что может у него там и спрятаны крылышки, но я сильно сомневаюсь. По крайней мере, летающим его никто здесь не видел.

«Мда, всё действительно не могло быть так просто, — про себя подумала ЭйДжей. — «Однако больше никаких зацепок всё равно нет, придётся искать этого чудака».

— И что же за ущелье, куда этот тип уходит на ночь? — уже вслух спросила кобылка.

Сильверстар помрачнел. Ему определённо не нравилось направление, в котором продвигался разговор, но делать было нечего. Шериф медленно подошёл к окну и раздвинул копытом несколько створок жалюзи, взглядом приглашая Эплджек.

— Там дорога, ведущая к шахтам, — принялся объяснять он, глядя в сторону гор Макинтоша. — Когда мы наладили отношения с бизонами, сюда тут же хлынули пони-добытчики, но довольно скоро что-то заставило их съехать из наших краёв, побросав при этом всё своё добро. Может вы обращали внимание на подъезде к Эпллузе, что теперь помимо главного есть ещё один путь железной дороги, ведущий в горы? Так вот, там находится их грузовая станция, ныне заброшенная, а где-то неподалёку от неё располагается вход в недостроенные шахты, к которым и ведёт ущелье. Гиблое это местечко, — немного поразмыслив, мрачно продолжил Сильверстар, — а потому никто из местных им не интересуется. Даже не думайте соваться туда, ведь в проводники я никого порекомендовать не смогу. Заблудитесь сразу, а потом свернёте шею либо в шахтах, либо в каньонах гор Макинтоша. Если интересуетесь этим странным пони, то наведайтесь лучше вечерком в салун, он там всегда бывает. Надеюсь, лишних проблем вы создавать не будете?

— Ага, я не буду, можете не сомневаться, — уверенно кивнув, заверила шерифа Эплджек. — Но что, если проблемы всё-таки окажутся у этого пони? Проблемы с законом, я имею в виду.

Сильверстар оценивающе взглянул на неё, машинально пригладив копытом усы.

— Просто доведите это до моего сведения, — после недолгих раздумий сказал он, — не подвергайте себя опасности лишний раз.

Эплджек ещё раз кивнула:

— Так я и поступлю, шериф.

Выйдя из прохладного офиса на палящее дневное солнце, земная пони в раздумьях огляделась по сторонам. До вечера оставалось ещё несколько часов, и провести их, просто стоя посреди пустынной пыльной улицы, Эплджек явно не собиралась. Не успела она оглянуться, как копыта сами собой привели её в яблоневые сады Эпллузы. Пожалуй, тяжёлая, монотонная, но при этом любимая работа сейчас была действительно тем, в чём Эплджек нуждалась больше всего, чтобы скоротать время и хорошенько поразмыслить. Она заметно приободрилась, почувствовав знакомый и такой родной запах свежесобранных яблок.

— Приветик ещё раз, кузина!

А вот и Брейберн... как всегда объявился словно из ниоткуда.

— Да, Брейб, кхех, — кашлянув, Эплджек всеми силами попыталась не подать вида, что внезапное появление кузена её испугало. — Слушай, можно с тобой немного поработать, а?

— Мне казалось, ты по делу к нам приехала.

— Все дела будут вечером, — поморщившись, пробурчала фермерша, — а пока что мне нужно хорошенько лягнуть пару-тройку десятков яблоневых деревьев.

Брейберн довольно ухмыльнулся. На этот раз так просто отступать он не собирался:

— Что же за дела такие вечерние?

— Нужно встретиться с этим вашим таинственным пони, — уже разобравшись с первым деревом, ответила ЭйДжей.

— С чудаком в плаще что ли? — Брейберн на секунду опешил. — Ты шутишь?

— Нет, я серьёзно, — сердито буркнула оранжевая земная пони, от души приложившись копытами к очередному дереву. — Чо ты можешь о нём сказать?

— Хех, ну он чудаковатый, — жеребец замялся, — всё время носит плащ в такую жару.

— Я думала, он появляется только по вечерам, когда уже нет жары.

— Да, но кто ж его знает, может он и днём носит? Честно говоря, понятия не имею, что он делает днём. А твои вечерние дела — это поход в салун на встречу с этим пони? — спросил Брейберн, натянуто улыбнувшись.

Эплджек только кивнула.

Что скажешь, если я пойду вместе с тобой? — неловко усмехнувшись, спросил её кузен. — Заодно пропустим пару стаканчиков сидра.

— Неужели? — фермерша покончила с первым десятком яблонь и теперь вытирала копытом пот со лба, — Думаешь, я с «чудаком» без тебя не слажу?

Брейберн вздохнул:

— На самом деле мне не нравится этот тип. Никто с ним ещё не разговаривал толком, только с барменом он перекинется парой слов, после чего сядет за столик в углу и сидит, потягивая сидр. Мрачный пони какой-то: на лице ноль эмоций, глаза, — жеребец на секунду задумался, — звериные, я бы сказал. Мы стараемся не обращать на него внимания, ведь, в конце концов, он никого не трогает. Меньше знаешь, лучше спишь, — добавил Брейберн.

— Ясненько, — вздохнула Эплджек, — а мне вот как раз нужно узнать про него побольше. Даже странно, что у вас до сих пор никто не решился этого сделать.

— По-настоящему странно то, что ты внезапно приезжаешь, чтобы о чём-то потолковать с шерифом, а затем выясняется, что тебя интересует недавно прибывший весь из себя такой загадочный странник.

— Ох, слушай, Брейб, — земная пони печально взглянула на кузена, — мне просто ещё предстоит очень много чего сделать, о чём я не могу говорить. Я конечно буду очень рада, если ты мне поможешь, но прошу, не показывай вида, что происходит что-то действительно «странное». Я просто приехала в гости пособирать яблочки с роднёй, о'кей?

— О'кей, — протянул жеребец. — Давай тогда пока действительно поработаем, заодно подумаем, что будем делать вечером с этим пони.

Салун «Соляная глыба» представлялся Эплджек довольно угрюмым местом, однако вскоре выяснилось, что насколько хорошо пони Эпллузы умели работать, настолько же хорошо они умели и отдыхать. Заметно нервничающая из-за предстоящей встречи с таинственным странником ЭйДжей даже немного приободрилась, услышав доносящийся изнутри весёлый гул, но всё же перед самым входом остановила Брейберна, неуверенно дёрнув копытом.

— Ты уверен, что мы не привлечём лишнего внимания, если зайдём вместе? — спросила она.

— Что в этом такого? Конечно не привлечём.

Выглядел Брейберн спокойно и уверенно. Хотя, не удивительно, ведь он частенько захаживал в «Глыбу» после рабочего дня.

— Ладно, как скажешь, — немного надвинув шляпу на лоб, Эплджек переступила порог заведения вслед за кузеном, тут же оказавшись в круговороте всеобщего веселья.

— Пойдём, — слегка подтолкнул её Брейберн, — поищем место поспокойнее.

До двоих вошедших действительно никому не было дела. Эплджек поспешила за кузеном, прокладывающим путь к небольшому столу у стены.

— Этот пони здесь? — шёпотом спросила она.

— Да, сидит где и обычно, — едва слышно ответил Брейберн. — Ты тоже присаживайся, я пока пойду, потолкую с барменом.

Жеребец спешно удалился к барной стойке, и Эплджек, оставшись одна, решила пока осмотреться. Воздух под аккомпанемент расстроенного пианино наполняли то и дело раздающиеся на фоне всеобщего гула некультурно громкие смешки да стук кружек, сопровождающийся довольным кряканьем подвыпивших пони. Большинство их просто сидели за столами в самом центре зала, окутанные витающим в салуне смрадом, весело обсуждая последние события. ЭйДжей перевела взгляд на небольшую компанию горячо спорящих картёжников, что устроились по соседству. Неопрятные, с чудным выговором, явные работяги, и пахло от них не очень приятно. Да что уж там, Эплджек бы скорее сказала, что от них прямо таки несло. На собственном опыте прекрасно зная, что это последствия целого дня изматывающей работы на ферме, она немного усмехнулась: «Да, то ещё местечко. Рэрити бы сюда». Оставив пони-картёжников, ЭйДжей перевела взгляд на барную стойку. Брейберн там о чём-то оживлённо беседовал с барменом; оба периодически беспокойно посматривали в противоположный угол, и догадаться, что же, а точнее, кто же именно должен был обратить на себя такое их внимание, не составило для Эплджек особого труда. Взгляд её медленно поплыл дальше по салуну, немного задержавшись на жеребце, что, ловко перебирая копытами, играл на пианино у пустующей сцены. Оставалось только найти таинственного пони. Снова надвинув шляпу на лоб, ЭйДжей исподлобья осторожно глянула в сторону от пианиста, на стоящий в самом углу столик, за которым одиноко сидел тёмно-синий земной пони. Его светлая грива была аккуратно расчёсана, что сильно выделялось на фоне остальных посетителей салуна. Заинтересовавшись, Эплджек попыталась рассмотреть жеребца получше, но это оказалось не так-то просто, ибо тот словно специально выбрал себе место в самом тёмном уголке заведения, явно стараясь избежать внимания. Впрочем, не похоже было, чтобы этому пони здесь вообще кто бы то ни было собирался его уделять. «Чужак», — подумалось Эплджек. Ей таки удалось увидеть, что он был одет в тёмно-синий, под цвет шёрстки, плащ. Таинственный пони тем временем продолжал неподвижно сидеть, внимательно всматриваясь в толпу, словно наблюдал за кем-то.

Внезапно музыка стихла, из-за чего в салуне тут же поднялась суета. Пони сновали туда-сюда между столиками, то и дело мешая Эплджек наблюдать за странником. Одни спешили от барной стойки к своим столикам с кружками в копытах, другие наоборот спешили только запастись сидром, словно потом в течение некоторого времени у них такой возможности уже не будет. Вскоре под бурное приветственное цоканье на сцене появилась красиво одетая кобылка, видимо местная «звезда». Все пони наконец-то уселись за столами в ожидании выступления.

Эплджек это было неинтересно, зато теперь никто не мешал ей беспрепятственно следить за странником. Вновь устремив взор в угол, она внезапно встретилась взглядом с этим таинственный пони.

— Я смотрю, ты уже немного познакомилась с нашим чудаком, — весело произнёс вновь появившийся словно из ниоткуда Брейберн, хлопнув о стол двумя кружками сидра.

Эплджек вздрогнула. Кузену снова удалось застать её врасплох, но куда больше кобылке сейчас было не по себе от взгляда чужака.

— Значит, это он и есть? — переводя дух, спросила ЭйДжей, уже и сама прекрасно зная ответ. — И он всегда вот так просто приходит и сидит здесь, наблюдая?

— Ну не всегда, — Брейберн отхлебнул сидра, после чего продолжил. — Иногда этот тип пропадает на пару деньков. А вообще он тут появился две-три недели назад и якобы ждёт чьего-то приезда в Эпллузу.

Не отрываясь от кружки, Эплджек бросила на кузена вопросительный взгляд.

— Так бармен говорит, — пояснил Брейберн. — Этот пони каждый раз только спрашивает у него, не приезжал ли кто в Эпллузу, после чего удаляется в угол, где и сидит до поздней ночи. Думаю, сегодняшний его вечер отличается от остальных.

Эплджек, чуть не поперхнувшись, сильно стукнула кружкой по столу.

— Что, бармен уже успел ему рассказать про мой приезд? Здесь за всеми так следят? — возмутилась она.

На самом деле Эплджек действительно словно бы ощущала на себе чей-то пристальный взгляд, и теперь даже подозревала, из какого именно угла за ней могли наблюдать.

— Ну, бармен на то и бармен, — усмехнулся не заметивший напряжения кузины Брейберн. — Бармены всегда в курсе последних событий.

Эплджек немного успокоилась. Прикинувшись, что залпом собирается допить оставшийся сидр, она осторожно глянула в противоположный угол: таинственный пони снова неподвижно сидел, всматриваясь в толпу.

— Будем ждать, — наконец извлекла земная пони.

— Ждать чего? — недовольно промямлил Брейберн. — Не понимаю, зачем этот чудак тебе вообще сдался. Только глянь — на нём же буквально написано «не трогай меня».

— Дождёмся ночи и посмотрим, куда он пойдёт. Нас всё равно двое, чего ты испугался?!

Пожалуй, Эплджек сказала это чуть громче, чем следовало: пони, что сидели поближе, притихли, бросив на неё взгляды со смесью удивления и недовольства. ЭйДжей в очередной раз надвинула шляпу на лоб и, отвернувшись, притворилась, что делает знатный глоток сидра. Вроде бы пронесло...

— Эй-эй, он уходит, — внезапно хлопнув её копытом, взволнованно заметил Брейберн.

Эплджек так резко встала из-за стола, что чуть его не сшибла, снова обратив на себя внимание сидящих по соседству пони. Тут же пошёл приглушённый недовольный шёпоток, но фермерша этого уже не заметила, как не заметила и попытки Брейберна остудить её пыл. Таинственный пони уже успел исчезнуть, и это сейчас беспокоило Эплджек больше всего. Она замерла на мгновение, соображая, куда так внезапно мог подеваться странник. Внимание её тут же привлекли колышущиеся дверные створки.

— Пойдём, Брейб, — просипела очнувшаяся после секундного ступора ЭйДжей и, бесцеремонно протискиваясь между столиков, направилась к выходу.

— Стой, куда это ты собралась, — выкрикнул Брейберн, едва поспевая за кузиной, — ты хоть подумала, что ему скажешь?

Нагнал он её уже когда выскочил из погрузившегося чуть ли не в гробовую тишину салуна на улицу. Эплджек стояла посреди пустынной дороги, окутываемая опустившимися на Эпллузу сумерками.

— Что ты, во всех имя наливных яблочек Эквестрии, вытворяешь? — процедил сквозь зубы Брейберн. — Теперь-то внимание мы уж точно привлекли.

Эплджек никак не отреагировала, явно находясь в раздумьях.

— Ну и каков план? — помахав перед её лицом копытом, спросил жеребец.

— План... — туманно протянула ЭйДжей.

Она и сама сейчас не совсем понимала, что именно сподвигло её на такое странное поведение в салуне, а главное — что делать теперь. Взгляд странника, который она испытала на себе этим вечером — безжизненный, холодный, расчётливый и беспощадный — отбивал всякую охоту продолжать преследование, однако, с другой стороны, какие ещё у неё были варианты? Может всё же стоит попросить о помощи шерифа? Но тот уже сказал, что не собирается задерживать таинственного пони просто так. Да и неизвестно, вернётся ли теперь странник на следующий день, ведь он явно не желал встречи, раз так внезапно покинул салун гораздо раньше обычного. Действовать надо немедленно.

— Пойдём, — снова отрывисто позвала кузена Эплджек, двинувшись в сторону свежих следов от копыт на пыльной дороге.

— Пойти-то мы пойдём, но я всё больше начинаю подозревать, что ты сама понятия не имеешь, зачем именно вообще приехала, — покачал головой Брейберн.

Следы привели их на окраину Эпллузы, где взору земных пони открылись безжизненные равнины, ведущие к окутанным мглой горам Макинтоша. Уже вдали виднелись небольшие клубы пыли.

— Это он, Брейб! — Эплджек взволнованно поправила шляпу. — Как он успел ускакать так далеко?

— Да уж, прыткий малый, — угрюмо заметил Брейберн. — Нам его не догнать.

— И неизвестно, вернётся ли он теперь, — прикусив губу, пробурчала под нос ЭйДжей.

В беспомощности она склонила голову.

Жаркое солнце Эпллузы постепенно клонилось к закату, окрашивая чистое небо в оранжевые тона. Эплджек в полумраке вечера беспокойно мерила шагами свою комнату, то и дело поглядывая на уже собранные седельные сумки, ожидающие своего часа. На всякий случай она решила в последний раз убедиться, что взяла всё необходимое. «Так, парочка бутылок яблочного сока, несколько яблок, письмо Твай, конечно же старое доброе лассо... — бормотала под нос Эплджек, продолжая перебирать вещи. — Вроде всё». Она взяла в зубы сумки с пожитками, последний раз окинула взглядом комнату, после чего, скрипнув деревянной половицей, вышла на лестницу. Внизу её поджидал Брейберн.

— Всё-таки решила, да? — угрюмо спросил он.

Эплджек, недовольно сверкнув глазами, сердито промямлила что-то нечленораздельное, но кузен понял её настрой и без слов. Подняв уже опущенные на пол сумки, он водрузил их ей на спину, после чего тяжело вздохнул:

— Я всё же не могу оставить тебя одну.

— Как хочешь, Брейб. Мне тоже не очень-то и охота сталкиваться с этим пони в одиночку.

Двое пони неторопливо продвигались по улочкам городка, иногда ловя на себе взгляды проходящих мимо жителей.

— Видимо, твоя вчерашняя выходка не осталась незамеченной, — грустно отметил Брейберн.

— Просто сильно занервничала, с кем не бывает.

Жеребец снова вздохнул, не проронив больше ни слова. Только уже у дверей салуна он сказал:

— Постарайся всё же на этот раз держать себя в копытах.

В салуне, как и прошлым вечером, кипела жизнь, и таинственный пони, к удивлению Эплджек, опять тихонько сидел в углу, буравя толпу холодным взглядом. Впрочем, едва завидев вошедших, он мигом поднялся и двинулся в сторону сцены.

— Брейб, что он делает? — Эплджек так и встала в дверях, не смея оторвать глаз от странника.

Тот, не обращая ни на кого внимания, уже скрылся за кулисами. Земная пони бросилась за ним вдогонку, протискиваясь между столами, но незнакомец был явно проворнее, успев затеряться в россыпи задних комнат.

— Он наверняка решил выйти через чёрный вход, — сказал не отстающий от кузины Брейберн, — для незнакомца он неплохо знает устройство салуна. Видимо, этот тип действительно очень не хочет с тобой встречаться, ЭйДжей.

«Странно только, зачем же он тогда всё-таки снова пришёл сюда сегодня», — подумала Эплджек.

Двое пони спешно выбежали на улицу, озираясь в поисках странника. У чёрного входа на уличной пыли отчётливо виднелись следы копыт, ведущие куда-то к окраине городка. Проворности этого пони можно было только позавидовать, но Эплджек и Брейберну некогда было удивляться; они, не переводя дух, спешно поскакали по его следу, отчаянно надеясь, что ещё не поздно. Где-то вдали на пустошах сквозь опустившиеся сумерки виднелись небольшие клубы пыли.

— На этот раз не уйдёт, — крикнула Эплджек.

В ушах её уже свистел ветер, сердце бешено колотилось от не прекращающегося галопа и волнения заодно, но азарт погони перекрывал всё это с лихвой. С каждой минутой им на пути встречалось всё больше и больше камней и валунов, и всё меньше и меньше и так скудной в этих краях растительности. Вскоре в небе воцарилась луна, освещая горы Макинтоша ярким светом, и ЭйДжей заметила, что горная цепь буквально испещрена ущельями и небольшими лазами. Если они потеряют странника из виду, то точно предугадать, в каком из них он скроется, будет невозможно. К счастью, после примерно получаса яростного галопа Эплджек и Брейберн увидели впереди не просто клубы пыли, но развевающийся на ветру плащ таинственного пони.

— Поднажми, — задыхаясь, крикнула ЭйДжей, — не дай ему уйти в горы.

Странник словно услышал её, немедленно ускорившись. Просто поразительно, что у него ещё оставались силы. Тёмно-синий пони сделал последний рывок и исчез, скрывшись за огромным валуном.

— Ну прекрасно, — еле-еле держась на ногах, выпалил Брейберн. — Из всех возможных вариантов он выбрал именно этот.

За валуном начиналось тёмное горное ущелье без конца и края.

— Дай догадаюсь, это дорога в заброшенные шахты? — спросила Эплджек.

— Что, шериф рассказывал? — Брейберн сплюнул, после чего вытер копытом пот со лба. — Туда сунется только чокнутый.

— Эх, я ожидала нечто подобное, — земная пони возвела глаза к небу, взглянув на яркую луну. — Думаешь, в ущелье хоть чо-нить видно?

— Ты собираешься туда идти прямо сейчас? Совсем рехнулась?

— Пошли, Брейб, выбора у нас всё равно нет.

— Есть у нас выбор, — жеребец недовольно помотал головой, — вернуться в Эпллузу и забыть про весь этот идиотизм.

Эплджек беспристрастно на него посмотрела, не издав ни звука. Брейберн продолжил:

— Я ещё не встречал пони упрямее тебя. Ты хоть представляешь, что нас там ждёт? — он осёкся, опасливо глянув в тёмные недра ущелья, — Мы ведь ещё пожалеем об этом.

Эплджек снова проигнорировала его слова, потянувшись к огромному валуну, за которым скрылся странник. Брейберн весь буквально кипел от злости, но не мог просто оставить свою кузину одну в таком опасном месте, так что они вместе осторожно проследовали в темноту ущелья, минуя кое-как врытый в землю шест с табличкой, гласившей: «шахты». Путь здесь был один единственный — вперёд.

Дорога петляла во тьме среди гор, временами так сильно сужаясь, что Эплджек и Брейберну приходилось буквально протискиваться между камнями чуть ли не вслепую. Путь им лишь изредка освещала показывающаяся из-за пиков луна, необычайно яркая этой ночью. В тишине ночи слышалось лишь только лёгкое эхо цокота копыт двух земных пони; странник же видимо был далеко впереди. Эплджек это сильно беспокоило в отличие от Брейберна, которого гораздо больше беспокоило то, что они ночью в одиночку сунулись в горы. Через пару десятков минут пони оказались перед заколоченным входом в пещеру.

— Это ещё что за проклятье? — Эплджек недовольно осмотрела доски: выглядели они так, словно были прибиты давно.

— Погуляли и хватит, — мрачно произнёс тем временем Брейберн, — давай возвращаться домой.

— Но куда же тогда делся этот пони? — не слушая, пробормотала ЭйДжей.

Она ещё немного исследовала вход в пещеру, однако лишь больше убедилась, что его давно никто не использовал.

Впрочем, делать больше ничего не оставалось, поэтому Эплджек с досадой поплелась назад. Кобылка жутко устала после получасовой погони и блужданий по горному ущелью, да к тому же была уже глубокая ночь. Брейберн молча пошёл за кузиной следом, в душе радуясь окончанию этого сумбурного приключения. Однако их ждал большой сюрприз: выход из ущелья перегораживал огромный камень.

— Чо ты там говорил насчёт чокнутости, Брейб? — нервно усмехнулась Эплджек, оглядываясь на кузена.

Эмоции на его лице хорошо читались, даже несмотря на темень.

— Каким образом этот ненормальный пони завалил вход? — процедил сквозь зубы жеребец.

— Не думаю, что это он завалил, — отозвалась ЭйДжей. — Скорее, он бы наоборот только обрадовался, если б мы ушли. Да и такой здоровенный камень при падении наделал бы много шума. Наверное, мы просто свернули по пути обратно на другую тропу, которую раньше не заметили в темноте, и в итоге оказались в ещё одном тупике.

— Замечательно, то есть тут таких троп может быть сколько угодно? Мы не то что чудака это не найдём, мы сами теперь не выберемся отсюда, — от души стукнув копытом по лицу, процедил Брейберн. — Что теперь делать посреди ночи?

— Искать другой путь. Это лучше, чем стоять на месте и причитать, — донёсся до него недовольный голос нервничающей Эплджек.

На этот раз им попалась другая дорога, ведущая вверх по горному склону. Эплджек припоминала, что шериф помимо шахт упоминал ещё и какие-то каньоны, но предсказать, куда именно решил оправиться странник, казалось невозможным. Разве что только он не жил в шахтах, но если это было и так, то почему? За молчанием, полным размышлений, прошли ещё добрые полчаса. Теперь до ушей пони всё сильнее доносился звук, отдалённо напоминающий журчание ручья, дорога же, всё больше уходя ввысь, постепенно сужалась до тропинки, усложняя и без того непростой подъём. Журчание потихоньку переходило в настоящий шум, чётко давая понять, что где-то неподалёку протекает горная река. Вскоре впереди меж камней показался проблеск света, будто настоящий лучик надежды в этом мрачном царстве. Эплджек ускорила шаг настолько, насколько это могла позволить узкая тропа, и чуть ли не вылетела из ущелья, едва не свалившись при этом с поджидавшего её на выходе обрыва. Тропа продолжала идти вдоль горы, но теперь по другую её сторону располагалась пропасть с опасными порогами коварной горной реки внизу.

— Брейб, мы забрели в каньоны! — панически крикнула Эплджек, пытаясь перебить шум воды внизу. — Чо дальше будем делать?

— Идти вперёд? — вопросом на вопрос ответил жеребец, головой указывая на тропу вдоль обрыва. — Это лучше, чем снова плутать в ущелье.

— Но это же безумство! Кто знает, есть ли там вообще переход на другую сторону и сколько до него добираться. Да и оступиться здесь проще простого, — земная пони с опаской поглядела вниз с уступа.

— Смотри, ЭйДжей, там, кажется, есть мост, — тем временем воскликнул Брейберн, вглядываясь вдаль при свете луны.

Однако спустя несколько минут их ждало разочарование. Чем ближе двое пони подбирались к мосту, тем лучше становилось видно, что он представлял собой всего лишь перетянутые через каньон верёвки. Никаких досок, по которым можно было бы пройти, на них закреплено не было. Похоже, этот мост не то чтобы не был сломан, его просто не достроили в своё время, хотя кому тут вообще понадобилось строить мосты? Осторожно подобравшись к краю, Эплджек с досадой отметила, что тут никак не получится перебраться на другую сторону. А там была тропинка, снова уходящая куда-то в горы, по-видимому, к шахтам.

— Надо было нам всё же возвращаться и искать другой путь, — сказала земная пони, поворачиваясь к своему кузену. — Каковы вообще шансы того, что странник здесь проходил?

— Он не просто здесь проходил, — ответил Брейберн напряжённым голосом. — Он стоит прямо другой стороне.

Эплджек, резко развернувшись, попыталась получше приглядеться. В лунном свете на другом краю виднелся тёмный силуэт неподвижно стоящего пони, одетого в едва колышущийся на ветру плащ. Характерные выступы по бокам спины странника красноречивее всего намекали, каким же именно образом ему удалось перебраться через каньон. Спустя пару минут он просто развернулся и скрылся во тьме гор.

— Брейб, он всё-таки пегас, — волнительно прохрипела Эплджек, — нам тоже нужно как-то попасть на ту сторону.

— Неясно только, почему он раньше не пользовался крыльями, — пробурчал в ответ жеребец. — А вот насчёт того, как к нему попасть...

— Пройдём чуть подальше, поищем, где здесь есть небольшие выступы, может можно будет перепрыгнуть.

— Очень сомневаюсь, — вздохнул Брейберн, тем не менее отправляясь вслед за своей кузиной.

Эплджек очень повезло, ибо она довольно скоро нашла несколько каменных платформ, которые при желании и соответствующей атлетичности можно было преодолеть в два счёта.

— Не знаю, ЭйДжей, мне не нравится эта затея, — заметил Брейберн, поняв, куда направляются мысли земной пони. — Тебя не смущает, что мост пытались построить так близко от подобного подарка природы?

Но Эплджек его не слушала, уже успешно преодолев первую платформу. На второй начались проблемы... Земная пони почувствовала, как камень уходит у неё из под копыт, медленно начиная движение вниз. «Вот проклятье!», — крикнула она, собрав все силы, чтобы допрыгнуть до следующей. Ещё чуть-чуть, и... Есть! Эплджек проворно преодолела остальные и спрыгнула на противоположную сторону.

— Ну молодец, ЭйДжей, — испустил вздох облегчения Брейберн. — Но мне-то что делать? Я теперь не смогу последовать за тобой.

— Сейчас что-нить придумаем, — земная пони потянулась немного вперёд, чтобы докричаться до кузена. — У меня лассо есть, может попробуем...

Фермерша не успела договорить, как её переднее копыто поехало по непрочному уступу. Потеряв равновесие, Эплджек с воплем, полным ужаса, устремилась в бездну каньона навстречу холоду горных вод.

Глава 7: Сотни миль спустя

Это затяжное падение, казалось, длилось часы, словно Эплджек пролетела сотни миль, пока наконец не достигла ледяной пенящейся воды, что быстро уносилась вперёд по каньону. Что ж, по крайней мере земной пони повезло, что она вообще выжила при падении в воду с такой высоты. Эплджек инстинктивно успела сгруппироваться настолько, насколько это позволяло строение пони, и отделалась лишь сильным ударом. Впрочем, говорить «отделалась» ещё было рано. Она, едва держась в сознании от пережитого шока, дикой боли и нехватки воздуха, уносилась вдаль быстрыми потоками горной реки, выбраться из которой могло помочь лишь чудо. Бороться против течения было бессмысленно, но Эплджек продолжала беспомощно барахтаться, тратя на это последние силы, пока ей не удалось наконец зацепиться за внезапно показавшийся посередине реки валун. Земная пони просто обхватила его копытами, пытаясь наконец откашляться от воды, и, игнорируя ноющую боль по всему телу, перевела дух, посмотрев наверх. Где-то там, посреди мрачных скал, виднелась узенькая полосочка лунного света. Весь мир сейчас свелся для ЭйДжей всего лишь до этого проблеска надежды, но свет казался таким далёким и таким недостижимым, что больше походил скорее на издёвку судьбы. Эплджек безнадёжно опустила голову, чувствуя, как её покидают последние силы.

— О, да ты наконец-то приходишь в себя.

Эта всеобъемлющая темнота, как она давит...
— Эплджек, так ведь тебя зовут?

Странно, здесь сухо...
— Давай, очнись же.

...Но довольно прохладно. И тело болит, будто она целую вечность без передышки лягала яблони.
— Ты меня вообще слышишь?

— Да, — инстинктивно прохрипела Эплджек, внезапно осознавая, что она действительно слышит чей-то незнакомый голос.

Едва приоткрыв глаза, она увидела тёмно-синего жеребца со светлой аккуратной гривой, который размахивал копытом перед её лицом, точно пытался отогнать назойливых мух в жаркий день.

— А ты крепкая, — заметил он бесцветным голосом, — но глупая. Шериф должен был тебя предупредить, что соваться сюда — самый верный способ свернуть шею.

Эплджек ничего не ответила, лишь попытавшись подняться. Копыта совсем её не слушались, будто превратились в резину.

— Давай я тебе помогу присесть, — сказал незнакомец, слегка приподнимая кобылку.

Усевшись, Эплджек окинула взглядом место, где каким-то странным стечением обстоятельств оказалась. Похоже, что они вместе с таинственным пони находились в маленькой пещерке, освещал которую лишь небольшой огарок свечи, пристроенный на импровизированном столике из камня неподалёку. Рядом лежали и две пары седельных сумок, одна из которых принадлежала Эплджек, а вторая, надо полагать, жеребцу. Тот сейчас как раз бесцеремонно рылся в вещах фермерши.

— Ешь, — сказал он, протягивая Эплджек одно из яблок, найденных в её же сумках.

Земная пони бросила возмущённый взгляд на нахального незнакомца.

— Что? Я тебе ведь жизнь спас в конце концов, — недовольно промямлил жеребец, уже отправив в рот свою порцию.

Эплджек задумчиво принялась жевать яблоко, украдкой осматривая в тусклом свете подсевшего рядом пони. Сейчас на нём не было плаща, но таинственный странник из салуна в жеребце всё равно легко угадывался. ЭйДжей осторожно подалась в сторону, ожидая увидеть на спине незнакомца крылья, но их не было. Странник оказался земным пони, и, поразмыслив, Эплджек поняла, что ранее издалека приняла за крылья выступающие из-под плаща силуэты седельных сумок.

— Ты сам-то кто таков? — спросила она, расправившись наконец с яблоком.

— А ведь правда, выходит, что ты сунулась в эти проклятые каньоны даже не зная, кто я такой, — саркастически усмехнувшись, заметил жеребец. — Меня зовут Магнэт, и этого тебе пока что будет достаточно.

На крупе его действительно красовалась кьюти-марка в виде магнита.

— Может, ты тогда хотя бы расскажешь, как мы вообще здесь оказались? — осторожно спросила Эплджек.

— Ну, я вытащил тебя, — сухо сказал Магнэт. — Это было непросто, пришлось сломя голову нестись вниз по узеньким тропам. Ошиваюсь я тут уже достаточно времени, чтобы кое-как изучить пути в горах и шахтах, но теперь это уже не важно, — пони отстранённо посмотрел на огарок свечи. — В один прекрасный момент всё равно пришлось прыгать прямиком в воду со скалы, благо мне всегда везло вылезать из передряги целым и невредимым. Ты смогла продержаться на валуне, пока я тебя не вытащил, потом и эта пещерка так удачно нарисовалась. Кстати вот: — жеребец удалился куда-то в темноту и вернулся уже с насквозь промокшей ковбойской шляпой, — полагаю, это твоё, Эплджек?

— Ты и моё имя уже узнал? — недовольно проворчала земная пони, нахлобучивая шляпу на голову.

Жеребец подошёл к камню, на котором стояла свеча, и зубами ловко поднял с него кусок пергамента.

— Пришлось просушивать твои седельные сумки, — невнятно промямлил он, после чего манерно выплюнул пергамент.

— Так ты не только рылся в моих вещах, но ещё и читал письмо?! — выкрикнула Эплджек так, что по сводам пещеры пронеслось сильное эхо.

— И, надо сказать, нашёл там много интересного, — едко заметил Магнэт. — Хорошо, что твоя подруга Твайлайт наложила на него защиту от внешнего воздействия.

Кое-как встав на все копыта, Эплджек с яростью в глазах неуверенным шагом направилась прямиком к Магнэту, не обращая внимания на жуткую слабость. Тот даже не шелохнулся, прекрасно понимая, что земная пони сейчас всё равно ничего не сможет ему сделать, но про себя всё же отметил решимость в её глазах.

— Не трать силы понапрасну, — беспристрастно сказал жеребец, — ты и так еле держишься на копытах.

— Вы только посмотрите, какой заботливый, — процедила ему в ответ ЭйДжей.

— Да плевать. Мне был любопытен лишь только интерес с твоей стороны. Но теперь я узнал всё, что нужно, — Магнэт кивнул в сторону валяющегося на холодном полу пещеры пергамента, — так что если хочешь, можешь хоть сейчас падать в обморок от бессилия, а мне нужно отсюда выбираться.

Что ни говори, а Эплджек всё же не хотела оставаться совсем одна в совершенно незнакомом и неизученном месте. Она отвела взгляд в сторону, наблюдая теперь, как на стенах пещеры играли их тени от колышущегося на мелком сквозняке огонька свечи. Магнэт уже был ей противен, но, по крайней мере, он и не был ей врагом. Если бы жеребец хотел причинить вред фермерше, то давно бы уже это сделал, пока она была без сознания. В любом случае, вдвоём у них больше шансов выбраться отсюда.

— Ты говорил, что изучил здесь все пути? — немного поостыв, спросила Эплджек.

— Не все, но большую часть, — спокойно поправил её Магнэт. — Дороги назад нет, так что придётся искать новую наверх. Отдохни ещё немного, и мы отправимся в путь.

Эплджек не знала, сколько часов прошло с тех пор, как она провалилась в сон, но чувствовала фермерша себя теперь намного бодрее. Проснувшись, она пару минут продолжала лежать, подперев голову копытом, наблюдая за сидящим рядом со свечой Магнэтом. Он тщательно проверял содержимое седельных сумок (на этот раз своих), не обращая на неё никакого внимания. На жеребце теперь была надета зелёного цвета обтягивающая рубашка, видимо, при первом их разговоре находящаяся на просушке там же, где и шляпа ЭйДжей. Кобылка подошла к своим вещам, намереваясь перекусить яблочком, но Магнэт остановил её, наконец-то соизволив обратить внимание на земную пони.

— Не советую, — сухо заметил он. — Никто не знает, сколько нам ещё предстоит провести времени в этих пещерах, поэтому нужно экономить припасы.

Эплджек недовольно плюхнулась на пол. Жеребец был прав, а против правды ничего не поделаешь.

— Вижу, ты уже чувствуешь себя бодрее, — продолжал он. — Я тут сделал для тебя на седельных сумках верёвочные завязки, чтобы они не спадали со спины в случае чего. Так что упаковывайся, и мы отправимся в путь.

— Ты знаешь, куда нам идти? — спросила ЭйДжей, пытаясь справиться с сумками. — Судя по сквозняку, у этой пещеры как минимум два выхода.

— Один из них ведёт к реке, откуда я тебя вытащил, — разминая копыта ответил Магнэт, — а второй, скорее всего, выведет нас к шахтам, и если повезёт, мы быстренько из них выберемся.

— Но что делать со светом? Этого огарка надолго не хватит.

— Не волнуйся, у меня с собой таких много. Я сумел сохранить свои вещи в сухости, в отличие от некоторых.

На сей раз едкости в голосе жеребца не было; он даже не ухмыльнулся. Эплджек наконец-то натянула седельные сумки себе на спину, готовая отправляться в дорогу. Магнэт тем временем поместил свечу на подставку со стеклянным плафоном, и, ловко приладив эту конструкцию сбоку от своих сумок, приглашающе махнул копытом. Освещение было конечно не ахти, но уж лучше, чем ничего. ЭйДжей ступила за ним в объятия мрака, вспоминая о Брейберне. Она от души надеялась, что кузен решил возвращаться за подмогой в Эпллузу, а не погнался дальше в каньоны, надеясь каким-то образом найти её. В конце концов, Эплджек всё же не одна здесь (хотя Магнэта сложно было назвать приятной компанией), а вот Брейберн остался один на один с горами Макинтоша, что земную пони сильно беспокоило. Так кобылка и шла некоторое время в тиши, вслушиваясь лишь только в пещерное эхо от цокота своих собственных копыт. Магнэта, похоже, такое расположение вещей полностью устраивало, а Эплджек просто не решалась заговорить, хотя ей этого очень хотелось. В конце концов, жеребец ей так ничего о себе и не рассказал, назвав только имя, да и вёл он себя на удивление спокойно. Любой нормальный пони, прочитав письмо Твай, был бы как минимум ошарашен, но Магнэт всего лишь беспристрастно произнёс «узнал, что хотел». Откуда и зачем он появился? Как он докатился до такой жизни блуждающего странника? На все эти вопросы земная пони очень хотела получить ответы, но вряд ли жеребец сейчас с лёгкостью бы ей всё рассказал. Магнэт, методично перебирая копытами, с каменным лицом просто шёл вперёд, будто забыл о существовании Эплджек.

Пещера оказалась очень длинной, со временем начиная напоминать скорее уходящий вверх туннель, что заставляло двоих пони прилагать всё больше и больше усилий для подъёма по скользкой каменной поверхности. Чтобы не обращать на это внимания, Эплджек сконцентрировалась на огоньке свечи впереди идущего Магнэта, заворожено вглядываясь в трепет пламени, становящийся со временем только сильнее. «Неужели, скоро выход?» — подумала ЭйДжей, чувствуя, как сердце начинает биться чаще. Магнэт, видимо, тоже почуял усиление сквозняка, а может, просто заметил впереди что-то, что заставило его остановиться.

— Эплджек, задуй свечку, — бесцветным тоном скомандовал он.

— Что?

— Давай, делай, что я говорю.

Эплджек задула свечу и тут же отчётливо увидела впереди небольшой проблеск света.

— Отлично, первый этап пройден, — заметил тем временем Магнэт, продолжив идти вперёд.

— Первый? — на ходу спросила ЭйДжей. — Но разве свет не означает, что мы выберемся на поверхность?

— Свет много чего может означать, — вздохнув, ответил жеребец. — Может нам и повезёт выбраться на поверхность. Только оказаться мы можем где угодно в горах Макинтоша, а они просто огромны.

Пони прошли ещё несколько минут, прежде чем свет не стал виден ещё отчётливее, но впереди их поджидало разочарование.

— Вот, пожалуйста, — сплюнув, прохрипел Магнэт. — Надейся на лучшее, готовься к худшему.

Свет исходил издалека сверху, сквозь широкое отверстие в горных породах, хорошо освещая небольшую пещерку, в которой оказались двое пони, выйдя из туннеля. Жеребец прищурился с непривычки, окидывая её взглядом.

— Запомни, ЭйДжей, чем меньше ждёшь от жизни, тем легче переживать её удары, — с ироничной улыбкой извлёк он. Эплджек едва удержалась от того, чтобы не фыркнуть. Этот земной пони, мягко говоря, внешне не очень походил на измученного жизненным опытом. Теперь, в свете солнечных лучей и без плаща, она рассмотрела его получше. Обычный ничем не примечательный жеребец с холодными серыми глазами; рубашка, часы, аккуратная грива — явные признаки интеллигента. «Ему бы только очки на нос, белый халат да сумки с какой-нить научной чепухнёй», — невольно пролетело в голове у Эплджек. Ну никак Магнэт не был похож на странника. На волне этих рассуждений кобылка даже проигнорировала фамильярность с его стороны.

— Наверное, глупо было надеяться, что приключение закончится так скоро, — заметила она вслух.

— Именно об этом я и говорю, — задумчиво отозвался жеребец, осматривая стены пещеры, испещрённые множеством мелких отверстий.

К сожалению, ни одно из них не подходило на роль того, что можно было бы назвать проходом или хотя бы лазом. А вот в полу довольно скоро обнаружилась дыра побольше.

— Интересно, как это мы её сразу не заметили, — пробормотал Магнэт, осторожно засовывая в отверстие голову. — Это шахты, ЭйДжей! Там внизу есть пути для вагонеток, — возбуждённо сказал он спустя некоторое время.

— Что ты имел в виду, когда говорил «внизу», — опасливо спросила его Эплджек.

— Ну, тут малясь высоковато, — уже встав, ответил Магнэт, отряхивая копытом рубашку, — но конечности себе не переломаем.

Земная пони тоже заглянула в дыру.

— Ничо себе, «малясь», — вскрикнула она, боязливо отстранившись назад. — Но другого пути у нас нет, так ведь?

Тёмно-синий жеребец лишь только утвердительно кивнул головой, после чего равнодушно произнёс: «Я первый».

С грацией кошки Магнэт прыгнул в отверстие, после чего спустя пару секунд оттуда послышался сдавленный вскрик. Эплджек инстинктивно зажмурилась, прогоняя из своей головы различные нелицеприятные картины, но вскоре из тёмной дыры прозвенел бодрый голос жеребца: «Да здесь и дрезина есть!» Собравшись с духом, ЭйДжей тоже шагнула во тьму, однако память о совсем недавно пережитом шоке дала о себе знать, и секундной паники Эплджек в свободном полёте хватило для потери ощущения пространства. Кобылка только и успела дёрнуть передним копытом, как его пронзила колющая боль, в мгновение ока заставив позабыть тело пони о равновесии. В следующие мгновения ЭйДжей больно ударилась грудью о камни, после чего кубарем покатилась куда-то вниз. Яркие вспышки перед глазами вкупе с перебитым от удара дыханием даже не дали опомниться от шока, пока она не вылетела в смежный туннель, где кобылку уже поджидал Магнэт с зажжённой свечкой. Жеребец игриво присвистнул:

— А ты действительно крепкая.

— Когда-нибудь я точно надеру тебе хвост, — откашливаясь, с трудом промямлила в ответ Эплджек.

Магнэт её не услышал, целиком и полностью сконцентрировавшись на её состоянии. Ему сейчас меньше всего хотелось получить лишние проблемы в виде подвёрнутого копыта или поломанных рёбер.

— Эй, какого сена ты творишь? — всё ещё не отдышавшись, вскрикнула ЭйДжей, когда жеребец потянулся к ней копытами.

— Просто осмотрю, всё ли цело.

— Я в порядке, — Эплджек с трудом поднялась на ноги, — лучше б ты предупредил, что там крутой спуск.

Магнэт ничего не ответил. Ему действительно следовало бы это сделать, однако жеребец привык думать только за себя, только о том, что было ему необходимо. Впрочем, если бы Эплджек повредила копыто, то это сильно замедлило бы продвижение, поэтому на будущее Магнэт решил относиться к таким вещам повнимательнее. А пока что их ждал путь вперёд на дрезине, так удачно и неожиданно оказавшейся в этом Селестией забытом месте.

— Проржавей мои подковы, такого сильного везения просто не может быть, — тем временем заметила ЭйДжей, разглядывая в свете трепещущегося огонька свечи изрядно потрёпанное средство передвижения.

Жеребец же всё ещё был занят своими мыслями, думая, что теперь ему, скорее всего, придётся в одиночку работать копытами на дрезине, ибо Эплджек после такого удара явно будет не в лучшей форме. Ну что ж, это он сможет перетерпеть. Главное, что одна из сторон наверняка вела к выходу из шахт, а дальше по путям уж точно можно будет добраться до станции, только бы это старое корыто не развалилось прямо под их крупами.

— Чего ты там размечтался, приятель? — поторопила его земная пони, уже запрыгнувшая на дрезину.

«Ишь ты, какая бойкая стала, — рассеянно подумал Магнэт, очнувшись от размышлений, — того и гляди лишние вопросы задавать начнёт».

Широкий туннель с одной единственной колеёй уходил далеко-далеко в обе стороны, и пони решили просто довериться пути, по которому их поведёт дрезина. Эплджек действительно чувствовала себя не очень хорошо, хоть и старалась не подавать вида, что не осталось без внимания Магнэта. Ну что ж, он заранее предугадал это, ничего удивительного. Жеребец снова был холоден и с каменным выражением лица методично работал передними копытами.

— Ну так, ты сказал, что из письма моей подруги узнал всё, что нужно, — заговорила тем временем ЭйДжей, отмечая про себя, как быстро у него менялось настроение.

— Да, узнал, — сухо ответил Магнэт хриплым голосом.

— И тебя совсем не потрясла вся эта история?

— Меня потрясла ваша наивность, — жеребец раздражённо тряхнул головой. — Изначально было ясно, что их там целая шайка, и что ты никого здесь не сможешь отыскать.

— А ты, я смотрю, слишком много про это знаешь, — прищурилась ЭйДжей так, что её лицо в тусклом свете скорее напоминало страшную гримасу.

— А ты, я смотрю, — Магнэт манерно её передразнивал, — задаёшь слишком много вопросов.

Ни один мускул на его лице не дрогнул, но Эплджек хорошо понимала, что внутри жеребец начинал сильно нервничать: напряжённые копыта, с каждой минутой ускоряющие темп, выдавали его с головой.

— Может быть, ты просто сам ко всему этому причастен? — наступала кобылка.

— Ты прекрасно знаешь, что полную чушь только что сказала, ЭйДжей, — у жеребца уже потихоньку сбивалось дыхание от нарастающего физического и эмоционального напряжения. — Ещё одно слово об этом, и пойдёшь пешком, — ловко облизнув стекающие со лба капельки пота, отрезал он.

Эплджек буквально покраснела от злости и уже было набрала воздуха в грудь, дабы высказать всё, что она думает, но вместо этого, резко дёрнув головой, заглянула за спину Магнэту. Тот быстро прочитал по расширившимся глазам кобылки, что что-то явно идёт не так, но не успел сказать ни слова — дрезина резко ударилась о камень и слетела с рельс, увлекая за собой двух пони. Эплджек снова почувствовала острую боль от удара, на этот раз головой. Едва держась в сознании, она попыталась сориентироваться, но сделать это оказалось нелегко из-за головокружения и пещерного мрака. Огонёк свечи погас при столкновении, так что кобылка оказалась в кромешной темноте. Она услышала, как по полу забарабанили откалывающиеся от сводов туннеля мелкие камешки, и на мгновение подумала, что это начинается обвал. Запаниковав, Эплджек сделала первое, что инстинктивно пришло ей в голову: позвала на помощь.

— Да здесь я, — шепнул ей на ухо Магнэт, отчего земная пони едва не подскочила, невзирая на ноющее тело, — не кричи так, иначе здесь точно всё обвалится.

— Как ты меня так быстро отыскал? — на секунду забыв о страхе, запыхающимся голосом спросила Эплджек.

— Успел заметить, куда ты падаешь, — равнодушно промямлил жеребец со спичкой в зубах. — Мне-то всегда везёт выходить сухим из воды, — Он зажёг очередную свечу (Да сколько ж их у него?) и окинул кобылку взглядом, — а вот ты просто ходячий сборник напастей.

Магнэт с плохо скрываемой безнадёжностью вздохнул: на заднем копыте Эплджек виднелась кровоточащая рана. Земная пони от очередного пережитого шока поначалу даже не обратила на неё внимания, но теперь саднящее бедро дало о себе знать. Видимо, при падении она сильно задела за угол дрезины.

— Стоило тебе появиться, как меня начали преследовать сплошные неудачи, — ворчал Магнэт, перевязывая копыто бинтом, который достал из своих седельных сумок, по-видимому, содержащих в себе ещё немало интересного. — Мне, разумеется, следовало сесть на другое место, чтобы видеть дорогу впереди, а тебе явно не следовало заводить этот ненужный разговор в такой ещё более ненужный момент. Нам вообще повезло, что это корыто на колёсах не развалилось от удара.

— Ну и что же тогда будем делать дальше, приятель? — морщась от обжигающей боли, спросила Эплджек.

— Поставим дрезину на рельсы и поедем в другую сторону, — Магнэт закончил обработку и перевязку раны. — Попробуй встать, — скомандовал он.

Эплджек осторожно приподнялась, пытаясь опереться на все четыре копыта. Неприятные покалывающие ощущения в бедре давали о себе знать, но она решила, что вполне сможет это перетерпеть, ведь, в конце концов, могло быть и хуже.

— Я в норме, — уже в очередной раз за день произнесла земная пони, надевая шляпу.

Магнэт недоверчиво покачал головой, видя, как подёргивается заднее копыто Эплджек, но ничего не сказал. Для кобылки она оказалась действительно довольно крепкой и сильной, что в глубине души жеребцу в ней даже нравилось. Но какой от этого был толк, если ЭйДжей за такой короткий промежуток времени уже успела собрать на себя столько болячек? Жеребец не питал иллюзий и прекрасно понимал, что она в таком состоянии для него сейчас всего лишь тормозящий балласт. Магнэт, представив, как ему сейчас предстоит чуть ли не в одиночку водружать дрезину на рельсы, тяжело вздохнул.

— Что это ты там, опять размечтался что ли? — словно издалека донёсся до жеребца голос Эплджек.

— Да нет, всё в порядке. Помоги мне разобраться с этой штуковиной, — как-то отвлечённо ответил Магнэт. — Если сможешь конечно, — уже себе под нос прошептал он.

Снова туннель и снова эта неловкая тишина, прерываемая лишь поскрипыванием дрезины. Они ехали в обратную сторону, и на этот раз Магнэт полностью контролировал дорогу, вглядываясь в скудно освещённую огоньком свечи темноту впереди. Эплджек теперь сидела рядом, а не напротив, даже не пытаясь помогать жеребцу. Земная пони и так отдала почти все свои силы, когда они вместе заново ставили этот «транспорт» на рельсы, чем в очередной раз восхитила Магнэта. Впрочем, тот внешне никак этого не показал, снова погрузившись в раздумья. Пути было всего два, один из которых оказался заваленным, и если он вёл к выходу из шахт, то направление, в котором пони продвигались сейчас, вело в их глубь... Впрочем, всё могло быть и с точностью до наоборот, поэтому Магнэт решил не забивать себе голову мрачными мыслями. Эплджек понуро сидела рядом с прикрытыми глазами, инстинктивно подерживаясь за повреждённое бедро. Её отрывистое сопение и отсутствие неприятных вопросов немного успокоили жеребца, позволив ему полностью сконцентрироваться на управлении дрезиной. Они уже проехали вход в смежный туннель, из которого пришли, так что теперь впереди двоих пони ждала только неизвестность.

Время всё шло, а туннель всё не кончался, уходя всё дальше вглубь гор, о чём Магнэт стал потихоньку догадываться. Жеребца снова начало охватывать волнение, когда спустя некоторое время под колёсами дрезины послышалось подозрительное хлюпанье. Это была вода, а значит туннель медленно, но верно уходил вниз, что не сулило ничего хорошего. Похоже, у пони-шахтёров, что построили эти коммуникации, действительно была веская причина покинуть своё детище, и Магнэт даже постепенно начал догадываться, какая именно. Туннель уходил всё глубже, а значит воды становилось всё больше, и со временем двум пони всё же придётся продолжить путь пешком, чтобы преодолеть водную преграду. Сил на это потребуется много, но ни Магнэт, потихоньку начинающий уставать от работы на дрезине, ни, разумеется, Эплджек, хорошим их запасом похвастаться не могли. На этой почве волнение жеребца начинало постепенно перерастать в панику, возбуждая жгучее желание повернуть назад. Но сзади их ждал только тупик; отступать было некуда. Обливающийся потом Магнэт тяжело вздохнул, подумав и о том, что при слишком высоком уровне воды могут возникнуть проблемы с единственным доступным им источником света — свечкой.

— Вот проклятье, — тяжело дыша, впервые за долгое время поездки подал голос жеребец.

— Что такое, приятель? — устало отозвалась дрожащим голосом Эплджек, даже не повернув головы.

Магнэт ничего не ответил. Он уже некоторое время изредка бросал взгляды на кобылку и каждый раз отмечал, что она всё сильнее и сильнее дрожит, потихоньку бледнея. Жеребца это сильно беспокоило, ведь всё самое сложное только начиналось, а Эплджек уже грозила стать ещё большей проблемой.

Наконец, когда колёса дрезины уже почти полностью поглотила вода, и Магнэт уже почти решил продолжать путь пешком, впереди послышался нарастающий гул. Да, вряд ли это могло означать что-либо хорошее, но, по крайней мере, туннелю, похоже, приходил конец, чему жеребец, которому оных хватило на всю жизнь вперёд, несказанно обрадовался. И пусть эта радость и была изрядно приправлена ожидающими их впереди трудностями, но Магнэт сейчас не хотел об этом думать. Создавалась хоть какая-то иллюзия продвижения вперёд, немного приподнимая боевой дух и на некоторое время заслоняя собой неизбежно сопряжённые с этим продвижением трудности. За поворотом гул только усилился — где-то неподалёку совершенно точно шумел сильный поток воды. На стенах туннеля заиграли водяные блики, а значит где-то совсем рядом уже находился свет, что заставило Магнэта, невзирая на усталость, заработать копытами пуще прежнего. Очень скоро дрезина под напором воды окончательно встала, но жеребца это не огорчило: до выхода из туннеля оставалось сделать пару десятков шагов.

Вопреки ожиданиям Магнэта, Эплджек всё ещё старалась держаться более-менее бодро. Осторожно соскочив в воду и поправив седельные сумки, она выжидательно уставилась на него. Вместе пони пошли дальше по туннелю, вскоре обнаружив в одной из его стен широкий хорошо освещённый проход. Раздумывать тут было нечего: туннель уходил всё больше и больше вглубь, рано или поздно вне всякого сомнения заполняясь водой полностью, а вот проход вёл на свет, да и сильный шум воды доносился именно оттуда.

Их взору предстала пещера поистине величественных размеров, уходя так далеко вверх, что разглядеть её потолок казалось невозможным. Сквозь широкое отверстие в нём на пони взирала яркая луна, обильно заливая своим светом это хранимое горами Макинтоша чудо. Всюду возвышались древние сталагмиты, зачаровывая воображение своим зеленоватым блеском, которым переливалась вся пещера, играясь водяными бликами от лунного света. Стены её испещряли многочисленные отверстия, самое широкое из которых изливало с высоты бурные потоки воды, что причудливыми путями стекали вниз по камням, образуя настоящую подземную реку. Она проходила прямиком через всю пещеру и скрывалась в противоположном её конце в небольшом туннеле.

— Вот откуда тут столько воды, — с придыханием пробормотала Эплджек, взирая на это великолепие.

Магнэт её не услышал из-за шума, продолжая любоваться чудесами природы. Вскоре он очнулся от минутного потрясения, припомнив, что вообще-то им нужно первым делом найти выход отсюда. Главным препятствием оказалась подземная река, бурные воды которой не оставляли никаких шансов перебраться на другую сторону пещеры. Единственная дорога туда проходила по выступу у стены пещеры, прямиком над принимающим речные потоки туннелем, местами прерываясь узенькими уступами, сразу же напомнившими ЭйДжей о каменных платформах, которым она теперь не очень доверяла.

Магнэт быстро сообразил, что к чему. Этим путём они могли преодолеть реку, вот только спуститься на противоположный «берег» тоже не получится, ведь выступ уходил исключительно вверх, всё больше и больше прерываясь отверстиями в породах. Возможно, одно из них являлось спасительным путём к выходу из горного плена. Жеребец поделился своими соображениями с Эплджек.

— Кажись, нам другого выбора и не достаётся, — заметила она, ступив на скользкий каменный выступ.

Бедро её всё так же болело, но об этом на время надо забыть, иначе ей отсюда ни за что не выбраться. Впрочем, боевой дух ЭйДжей заметно поугас уже у первого уступа прямиком над рекой.

— Знаешь, Магнэт, — сглотнув, начала она, — я не очень доверяю этим штукам.

— У тебя слишком болит копыто, чтобы прыгать через пропасть? — прищурился жеребец.

— Не-а, просто в таких местах обычно самый подвох и кроется, — ответила Эплджек, указывая на испещрённый трещинами уступ. — Развалится же прямо под копытами, — заключила она.

— И что ты предлагаешь? — недовольно фыркнул Магнэт, про себя отметив, что Эплджек на самом-то деле права.

— Смотри, над нами из стены торчит камень. Я могла бы накинуть на него лассо и с разбега...

— Слишком сложно, — прервал её жеребец.

— Ну вот тогда первым и прыгай, — Эплджек нервно тряхнула головой.

Хорошенько разбежавшись, Магнэт прыгнул на противоположный уступ. В следующую же секунду сообразив, что что-то идёт не так, жеребец отскочил подальше от края. Едва он сделал последний шаг, как огромная каменная глыба откололась прямо позади него и с ужасающим грохотом упала поперёк реки, загораживая ей сток в туннель. Двоих пони окатило брызгами с ног до головы.

— Лягать мой круп!!! — неестественным голосом заорал Магнэт, когда в следующие мгновения мимо пронёсся огромный сталактит. — Обвал!

Но его крик потонул в эхе грохота от падения из-под сводов пещеры всё новых и новых каменных глыб. Пони в страхе инстинктивно вжались в стену, закрыв копытами голову, ничего сейчас так сильно не желая, как пережить этот кошмар.

— Магнэт! МАГНЭТ!!! — пыталась докричаться до жеребца Эплджек, — нельзя просто стоять на месте и ждать, дорога рушится прямо под нами!

Тёмно-синий земной пони обратил внимание на уходящий ввысь выступ: прогалин в нём стало намного больше.

— Мы рискуем оказаться в ловушке! — продолжала кричать ЭйДжей.

— Да мы уже в ней оказались, — с замиранием сердца прошептал Магнэт, найдя в себе силы оторваться от стены и посмотреть вниз.

Все возможные речные стоки оказались завалены, из-за чего уровень воды стремительно рос. Недолго думая, Эплджек достала из седельных сумок лассо и, хорошенько примерившись, попыталась накинуть его на торчащий сверху камень. «Вот проклятье, — уже хотела было выкрикнуть она, когда верёвка только лишь скользнула по его краю, но вовремя спохватилась, удержав лассо в зубах. — Спокойно, ЭйДжей, сосредоточься. У тебя ещё есть время». Но на самом деле времени у неё не было: вода быстро прибывала, не оставляя никаких путей к отступлению. Земная пони сделала ещё одну попытку. Есть!

— Давай, ЭйДжей, я тебя поймаю в случае чего, — прокричал Магнэт с противоположной стороны, прекрасно понимая, что с повреждённым копытом кобылка скорее всего не сможет хорошенько оттолкнуться.

Крепко уцепившись зубами за верёвку, Эплджек прыгнула через пропасть, отчаянно надеясь, что ей хватит разбега. И снова эти секунды полёта заставили сердце земной пони предательски замереть, но ЭйДжей на сей раз не растерялась, приняв единственное правильное положение задними копытами вперёд. Она сможет, она сделает это, невзирая на боль и на творящийся тем временем в пещере кошмар.

Всё случилось ещё внезапнее, чем раньше: одна из огромных каменных глыб пролетела совсем рядом, едва не задев Эплджек, а потом... Потом кобылку окатило с ног до головы сильными брызгами. Вода попала в нос, перебив дыхание, отчего ЭйДжей едва не раскрыла рот, рискуя выпустить верёвку. Инстинктивно зажмурив глаза, Эплджек дёрнулась в воздухе, пытаясь найти спасительную опору задними копытами, и каково же было облегчение кобылки, когда мгновение спустя она почувствовала под ними холодный камень. Открыв глаза, Эплджек попыталась перенести вес тела вперёд, но повреждённое бедро дало о себе знать в самый неподходящий момент: нога сорвалась со скользкого уступа. Земная пони даже не успела понять, что произошло, как уже повисла, удерживаясь лишь только одним задним копытом за камень, да зубами за верёвку.

— Держись, ЭйДжей, — недолго думая крикнул Магнэт, осторожно подбираясь к краю. — Попытайся вытянуть свой хвост, я тебя за него вытащу.

Эплджек принялась яростно размахивать хвостом в столь неловкой позе, пока Магнэт наконец не поймал его зубами и не оттащил кобылку от пропасти.

— Всё в порядке, можешь уже отпускать веревку, — облегчённо выдохнув, сказал жеребец.

Эплджек промямлила что-то нечленораздельное.

— Я говорю, лассо нам может ещё пригодиться, — повторила она, после того, как, резко дёрнув головой, скинула верёвку с торчащего камня и собрала её в седельные сумки. — И спасибо, что помог мне, приятель.

Магнэт лишь коротко кивнул, жестом приглашая Эплджек за собой. Им предстояло ещё взбираться вверх по выступу, а прибывающая вода не давала времени на передышку.

— Следи за отверстиями в стене, может одно из них выведет нас отсюда, — на ходу крикнул жеребец.

— Ага, вот только вода не убывает, а значит большинство из них просто ведут в тупик, — задыхаясь, ответила Эплджек.

Она старалась изо всех сил не отставать от Магнэта, но боль в бедре становилась невыносимой. Временами дорога перед ними обваливалась, что заставляло двоих пони не терять бдительности и тратить всё больше сил на преодоление преград. Пару раз они были на волосок от падения, успевая сделать прыжок в самый последний момент.

— Стоп! — внезапно вскрикнул Магнэт, едва переводя дыхание. — Вот и всё, ЭйДжей, — безнадёжно сказал он, оборачиваясь.

В очередной раз прямо перед ними от выступа откололась глыба, оставляя пропасть, что было никак не преодолеть.

— Не время останавливаться, приятель, — боязливо заметила Эплджек, также оборачиваясь, чтобы посмотреть вниз.

Вода неотрывно следовала за ними, с каждой секундой оставляя всё меньше пространства.

— Нам некуда деваться, — голос Магнэта срывался. — Пути нет ни вперёд, ни назад!

— Ты сам говорил про отверстия в стенах, — лихорадочно окидывая взглядом своды пещеры, отозвалась земная пони.

— Ага, а ты сама говорила, что все они, скорее всего, оканчиваются тупиком.

— Смотри, там внизу! — Эплджек указывала копытом на внушительного вида дыру в паре десятков шагов сзади.

— Что толку-то? Если мы туда спустимся, она будет слишком высоко, чтобы её достать, — грустно вздохнув, возразил Магнэт.

— Давай, шевели копытами, — не слушая его, крикнула ЭйДжей, — у нас и так почти не осталось времени.

Отверстие и вправду находилось слишком высоко, чтобы до него можно было достать; это стало понятно сразу, как только пони спешно спустились вниз по выступу. Но путь выбирать не приходилось, иных вариантов не было. Их копыта уже начинала замачивать подступающая вода, когда Эплджек сообразила:

— Ты меня подсадишь, а я уже сверху помогу тебе подняться.

— Потрясный план, — проворчал жеребец, всё же опускаясь, чтобы ЭйДжей могла на него взобраться.

Он чувствовал спиной, как сильно дрожат копыта кобылки, но та уверенно продолжала бороться, несмотря ни на что. Магнэт понятия не имел, каких титанических усилий ей стоило вскарабкаться в эту дыру, но когда жеребец обернулся, Эплджек уже с беспокойством смотрела на него оттуда.

— Теперь ты прыгай, приятель, — перебивая шум неумолимо приближающейся воды, крикнула она.

Собрав все свои силы, Магнэт оттолкнулся от скользкого выступа, но только лишь больно ударился передними копытами о камень, так и не достав до тянувшейся к нему Эплджек. Затем он сделал ещё попытку, а потом ещё и ещё, но всё напрасно. Поднимающаяся с каждой секундой вода здорово мешала прыгать, сил с каждой попыткой становилось только меньше, и спасительные копыта кобылки казались недостижимыми.

— Попробуй сначала закинуть седельные сумки, а уже потом прыгнуть без них, — крикнула Эплджек.

Да, это была здравая идея. Магнэт с волнительной дрожью принялся снимать свои сумки. Такие полезные ранее верёвочные завязки теперь играли против него, никак не желая поддаваться.

— Скорее там, приятель, — подгоняла его земная пони.

— Сейчас, сейчас, — раздражённо откликнулся жеребец, чувствуя, как его копыта обволакивает вода.

Наконец-то справившись с завязками, он забросил сумки наверх. Теперь прыгать должно было стать легче, но на деле так не оказалось. Магнэт всё равно не доставал, в то время как подступающая вода уже плескала его по крупу. Жеребец бросил на Эплджек полный отчаяния взгляд.

— Погоди, сахарок, я знаю, что нужно делать, — она быстро достала лассо.

— Ты спятила? Тебе ни за что не вытащить меня отсюда в одиночку!

— А что ты предлагаешь? — сверкнув глазами, отрезала Эплджек. — Не говори мне, что я смогу сделать, а что нет. Я годы проработала на ферме и уж свои-то силы знаю.

С этими словами она опустила верёвку вниз:

— Быстро залезай, пока я не надрала твой застенчивый круп!

Магнэт опутался верёвкой, и Эплджек, уперевшись копытами, зубами потянула её наверх, игнорируя невыносимую тяжесть и боль по всему телу. Она сделала рывок из последних сил, и жеребец оказался в туннеле — единственном пути к спасению.

— Эплджек, это невоз... — пытаясь отдышаться, начал Магнэт, — Эплджек?

Она лежала рядом, прикрыв глаза. Жеребец пони попытался помочь ей встать, но ЭйДжей упрямо промямлила:

— Не надо, я в норме.

— Не глупи, ты не держишься на копытах, — дрожащим голосом возразил Магнэт, видя её безуспешные попытки подняться.

Каждая секунда промедления грозила обернуться катастрофой, поэтому, недолго думая, жеребец подлез под Эплджек и, перекинув её через спину, понёс на себе. Вода настигала их и здесь, начав медленно просачиваться по полу туннеля, но уровень её больше не рос, а значит она куда-то уходила.

— Держись, ЭйДжей, здесь есть выход, — Магнэт прошептал эти слова, успокаивая скорее сам себя, нежели её.

По мере удаления от пещеры света становилось всё меньше, так что жеребцу становилось всё тяжелее продвигаться вперёд. Он то и дело спотыкался о какой-нибудь камень или поскальзывался на скользкой от воды поверхности, а может просто всё дело было в страшной усталости...

Наконец, темно стало настолько, что Магнэт не видел даже собственного носа. Сердце пони бешено колотилось от напряжения, но он и не думал останавливаться, даже невзирая на кромешную тьму. Вскоре эхо от хлюпанья копыт сильно изменилось, и жеребец понял, что находится уже не в туннеле, а значит продвигаться дальше вслепую не имело смысла. Надо зажечь свечку.

«А седельные сумки-то где?» — панически пронеслось в голове у Магнэта, когда он осознал, что кроме Эплджек на его спине больше ничего нет. Он же специально снял их перед прыжком, а потом отвлёкся на ЭйДжей и совсем про них забыл. Катастрофа.

Земной пони почувствовал, как-никак не связанный с водой холод разливается по его телу.

— Что случилось, сахарок? — внезапно заговорила Эплджек.

Магнэт не сразу отреагировал. Её голос доносился до него словно издалека, пробиваясь сквозь густой туман в сознании.

— Я забыл сумки, — едва шевеля губами, наконец ответил жеребец. — Теперь мы обречены.

— Ничего ты не забыл, на мне они. Удивляюсь, как ты не заметил — слабо откликнулась ЭйДжей. — Опусти меня пожалуйста, сахарок.

Магнэт опустил её, помогая удержаться на всех четырёх ногах. Эплджек совершенно точно теперь стояла рядом, пытаясь нащупать его копытом.

— Держи свои сумки, приятель, — уже более уверенно сказала она. — И пока не зажжёшь свечу, всё время что-нибудь говори. Не хотелось бы потеряться.

— Конечно, конечно, — лихорадочно ответил Магнэт, от души надеясь, что спички не слишком промокли. У него словно от сердца отлегло.

Тем временем, уровень воды снова начал расти, правда гораздо медленнее, чем раньше.

— Ты как, в порядке, ЭйДжей? — жеребец продолжал торопливо вслепую исследовать содержимое сумок.

— Ага, в полном, приятель, — пыталась бодриться земная пони, но получалось у неё не очень.

Магнэт, пожалуй, даже бы удивился, что она пришла в себя так быстро, но сейчас было не до этого. Он наконец-то отыскал очередную свечу с подставкой, а значит скоро у них снова будет свет.

— Ещё одна пещера, — констатировал жеребец, когда крохотный огонёк пламени озарил пространство вокруг тусклым светом. — Здесь можно было бы передохнуть, если б не подступающая вода, — задумчиво заметил он, осматривая вход в туннель, из которого они, судя по всему, только что пришли.

Совсем рядом возвышался продолговатый валун, неустойчиво расположившись на груде камней. Решение здесь напрашивалось само собой. Магнэт принялся за камни у основания, пытаясь выдернуть их передними копытами, но это оказалось для жеребца непосильной задачей.

— Чего ты с ними церемонишься? — подначивала его Эплджек. — Лягни как следует, и всего делов.

— Ишь ты, умная какая, — запыхавшись, выдавил из себя Магнэт, про себя отмечая, что бойкость кобылки перестала его раздражать.

— А то. Годы стряхивания яблок, знаешь ли, — ЭйДжей едва улыбнулась, с трудом удерживаясь в сознании от усталости.

Жеребец кивнул и, хорошенько прицелившись в точку опоры, со всех сил дал по ней задними копытами.

— Отлично, — произнесла Эплджек, никак не реагируя на грохот валуна. — Можно и отдохнуть наконец.

Теперь, когда двое пони обезопасили себя от притока воды, завалив вход в туннель, неплохо было бы исследовать пещеру на предмет наличия выхода. Магнэт уже успел сообразить, что раз со временем уровень воды снова начал повышаться, то прямого пути отсюда нет, а значит им снова придётся искать всякие дыры в стенах. Но это всё потом, а сейчас надо отдохнуть после такого сумасшедшего дня.

...Помоги мне!..

...Не оставляй меня одну...

...Нет! Я не хочу...

Тёмно-синий пони открыл глаза. Тело его пробивала неуёмная дрожь, но жеребец не обратил на это внимания, мыслями всё ещё находясь в плену так давно преследовавшего его сна. Кем на этот раз была кобылка, так отчаянно умолявшая его о помощи? От всей души надеясь, что это была не ЭйДжей, Магнэт повернул голову на свет трепещущего огонька. Свеча всё ещё не догорела, а значит проспал он не так уж и долго; по крайней мере, расположившаяся рядом Эплджек всё ещё находилась в крепких объятиях сна. Жеребец снова уставился в тёмный потолок пещеры, чувствуя, как на него накатывает новая волна дремоты, но поддаваться ей Магнэту сейчас не хотелось. Да, ему нужно было отдохнуть, но лучше немного поразмышлять в тишине, чем провалиться в очередной кошмар. Правильно ли он вообще поступил, когда днём ранее сломя голову понёсся спасать незнакомую кобылку? По крайней мере, сейчас жеребец не сожалел об этом. Магнэт думал, что никогда не ошибается, и последующие события показали, что он был в этом неправ. Как был неправ и в своих суждениях об Эплджек, которая поначалу показалась жеребцу легкомысленной дурочкой, любящей совать нос не в свои дела, и которая поначалу обещала стать бесполезной проблемой со своим повреждённым копытом. Теперь же рядом с ним лежала волевая кобыла, отдавшая последние силы ради его спасения. Магнэт как-то внезапно осознал, что это внезапное приключение стало для него своего рода отрезвляющим холодным душем, заставившим жеребца по-новому взглянуть в первую очередь на самого себя. «Так много я не ошибался никогда», — подумал Магнэт, медленно закрывая глаза.

Он снова в тяжёлых объятиях полудрёмы, погружается во мрак воспоминаний, что никак не желают уходить из его жизни. Опять эта дверь, эта комната, тонущая в лучах заходящего солнца. И двое пони внутри...

«Хватит!» — жеребец дёрнулся, снова возвращаясь в реальность. Крик его разошёлся по пещере холодным эхо. «Хватит, я не хочу...» — он осёкся: Эплджек пошевелилась рядом, поворачиваясь на другой бок. Магнэт вытер капельки пота со лба, в который раз проклиная весь этот кошмар. Ему сейчас нельзя спать, только не в такой напряжённой ситуации, иначе видения его совсем измотают, но как жеребец ни пытался, скоро усталость всё равно начала брать своё. В очередной раз провалиться в дремоту Магнэту помешал навязчивый стук капель о камни. Это капанье раздражало, доводя бедного измученного пони до безумия, но... стоп! Откуда здесь вода?

Жеребец резко поднялся и, усиленно вслушиваясь, с замиранием сердца побрёл в темноту на звук. Самые худшие его опасения подтвердились, когда в свете очередной зажжённой свечи заблестели пока ещё мелкие ручейки, исходившие из-под заваливших вход в пещеру камней. Где-то здесь и капала вода, а значит их убежище безопасным было лишь временно.

— Эплджек, у нас проблемы, — лихорадочно добуживался её Магнэт, на ходу пытаясь придумать план действий.

Кобылка широко зевнула, не сразу поняв, что от неё вообще хотят:

— Чего эт с тобой творится, сахарок?

— Вода просачивается через завал, нам нельзя терять ни минуты, — жеребец уже натягивал себе на спину седельные сумки. — Как твоё копыто, идти сможешь?

— Ну, тресни моя холка, конечно смогу, — взбудоражилась ЭйДжей, — только куда?

Как и предполагал Магнэт, прямого выхода у пещеры не оказалось, но зато, как и ранее, оказалось много отверстий в стенах.

— Ты знаешь, что делать, — сказала Эплджек, когда они наткнулись на достаточно широкое.

На этот раз дыра находилась не так высоко, так что двое пони без особых проблем забрались в неё.

— Что теперь? — задумчиво спросил Магнэт, взирая на представший перед ними крутой спуск в темноту. — С твоим копытом мы тут вряд ли пройдём без приключений.

— Как будто приключения нас не ждут, если мы вернёмся, — усмехнулась Эплджек. — Давай, вперёд.

Она смело ступила на покатую поверхность, скользнув вниз. Сразу за ней ступил и Магнэт, пытаясь удержать в зубах подставку со свечкой. Но вскоре туннель стал сильно петлять и сужаться, превращая более-менее осторожный спуск в беспорядочное кувыркание.

— Ай! — вскрикнула земная пони, когда более тяжёлый жеребец нагнал её и, не рассчитав, влетел в неё на полном ходу. — Что ты де...

Сильный грохот откуда-то сверху заставил Эплджек замолчать.

— Ну сейчас начнётся! — неестественным голосом крикнул Магнэт, продолжая спускаться уже впереди.

Они услышали гул, нарастающий с каждой секундой, который мог означать только одно...

В следующие же мгновения двоих пони подхватили бурные потоки воды, унося вдаль по узкому туннелю.

— Держись за меня! — только и успел вскрикнуть Магнэт, инстинктивно пытаясь нащупать копытом Эплджек. — Мне всегда везёт вылезать сухим из воды, — уже в который раз про себя подумал он.

Вода со страшной скоростью уносила их в недра гор, не оставляя почти никаких шансов на спасение. Воздуха катастрофически не хватало, ЭйДжей пару раз едва не захлебнулась, сбив дыхание от попавшей в рот воды, но так просто сдаваться она не собиралась и, отчаянно барахтаясь копытами, всё же нашла Магнэта.

За очередным поворотом двоим пони резко ударил в глаза дневной свет. Туннель наконец-то заканчивался, плавно переходя в широкий каменный жёлоб, продвигаться по которому было куда безопаснее; поток воды немного успокоился, превратившись скорее в размеренно текущую речушку. Эплджек наконец-то вдохнула полной грудью, от души наслаждаясь таким желанным солнечным светом. Неужели они всё же выбрались?

— Смотри, ЭйДжей, там вдалеке дымок, — послышался голос Магнэта. — Значит это либо незнакомое мне поселение, либо паровоз. По путям мы точно доберёмся до цивилизации, надо только спуститься отсю...

Жеребец остановился на полуслове — впереди их ожидал новый туннель. Магнэт на этот раз даже не успел сообразить, что произошло. Поток воды снова резко устремился вниз, увлекая пони за собой в объятия мрака. Жеребец несколько раз сильно ударился головой, пытаясь достать ртом немного воздуха из-под сводов туннеля, отчего в конце концов окончательно потерял ориентацию в пространстве и пропустил очередной поворот. Бурный поток со всей силы буквально впечатал его в холодный камень. Голова Магнэта закружилась, ослепительная вспышка перед глазами застелила реальность туманной пеленой, или же... это не вспышка? Спустя мгновения жеребец осознал, что он снова вылетел на свет и теперь находится в свободном падении. Следом за ним с нескрываемым ужасом в глазах летела и Эплджек.

Падение оказалось не таким уж и затяжным. Спустя какие-нибудь мгновения Магнэт спиной приземлился на пологий каменный склон, едва не потеряв при столкновении сознание. Рядом немного более удачно со сдавленным вскриком плюхнулась ЭйДжей. Мокрые, грязные, но всё-таки живые они кубарем скатились на потрескавшуюся от солнца землю.

— ЭйДжей, ты как? — задыхаясь, спросил кобылку Магнэт.

— Готова лягать целые яблоневые сады, — кряхтя, отозвалась та.

— Поумерь свой пыл, — тяжело усмехнулся жеребец, всё же немного успокоившись. — Мы выбрались, — вздохнув, произнёс он. — Не думал, что это будет так непросто.

Он с трудом поднялся, чувствуя, как ноют ушибленные копыта. Эплджек хотела было последовать его примеру, но это ей оказалось не по силам.

— Ничего страшного, — успокоил её Магнэт, — здесь, у подножия гор мы быстро найдём небольшую пещерку или просто место с тенью, переждём дневное солнце, а вечером по прохладе отправимся в путь.

— По пустоши? — слабо спросила Эплджек, тем временем уже снова оказавшаяся на спине жеребца.

— Да, я видел сверху дым, — ответил Магнэт. — Если это был поезд, то нам необходимо лишь найти железнодорожные пути, и они нас точно приведут в какой-нибудь городок.

Приближался вечер. Двое пони сидели по обеим сторонам от входа в небольшую пещерку, задумчиво глядя вдаль. Эплджек успела немного отдохнуть и прийти в себя, но теперь её беспокоил новый вопрос:

— Что ж, — прервала она молчание, — похоже, скоро всё это заканчивается. Ну я имею ввиду, воды, пещеры, падения, хех. Что дальше?

Магнэт туманно посмотрел на неё, тоже задавшись этим вопросом. Действительно, а что дальше? Ему не хотелось вновь оставаться одному, наедине со своей судьбой.

— Мы будем искать убийцу, ведь именно ради этого ты здесь, — наконец печально произнёс он.

— Да, — Эплджек призадумалась. — Да, именно ради этого. Хотя, ты читал письмо Твай, сам обо всём знаешь. А вот я до сих пор ничего не знаю про тебя.

— В мою жизнь сложно поверить, она похожа на неумело написанную начинающим автором драму, — Магнэт вздохнул. — Всё началось с того, как я получил свою кьюти-марку...

Это был летний лагерь неподалёку от Филлидельфии. Ещё с жеребячьего возраста я был тихим и спокойным пони, который всё свободное время уделял учёбе, поэтому по вечерам мне нравилось уходить подальше от всеобщего веселья, чтобы остаться наедине с самим собой. В тот вечер я слишком задержался, любуясь на водопады в опускающихся сумерках. Пора было бы уже и возвращаться, как вдруг чей-то умоляющий о помощи крик пронзил моё сознание. То была маленькая кобылка, подобравшаяся к воде слишком близко и не удержавшаяся на скользком камне. Она повисла на уступе без малейших шансов на спасение. Наверное, надо было сбегать за взрослыми пони, но что-то мне подсказало, что кобылка долго не продержится, а потому, забыв обо всём на свете, я бросился ей на помощь.

Тут жеребец немного осёкся. Эплджек внимательно слушала его, затаив дыхание, но Магнэт не спешил продолжать. Он не очень любил эту историю.

Ты можешь подумать, ЭйДжей, что это был героический бескорыстный поступок. Может, так оно и есть, но тогда мной управляла лишь сила бесконечной самоуверенности. С самого детства мне прочили успешную жизнь, выдающиеся достижения и всё такое прочее, ну ты понимаешь... Потому-то я, ещё будучи жеребёнком, поверил в то, что никогда не ошибаюсь. В тот раз я действительно не ошибся, неимоверным усилием всё же дотянувшись до кобылки и ещё более неимоверным усилием вытащив её в одиночку. Эти умоляющие глаза, полные страха, врезались в мою память навсегда, как врезалась в мою жизнь и та пони.

Магнэт снова замолчал. «Как и магнит врезался в мой круп», — наконец, вздохнув, произнёс он, глядя на свою кьюти-марку.

Вот уж не знаю, при чём здесь был магнит. Может, подобно ему я вытянул кобылку из пропасти, а может я каким-то образом притягивал к себе других пони, как она однажды заметила то ли в шутку, то ли всерьёз. Так или иначе, с тех пор она стала моим единственным другом, с которым я проводил всё больше и больше времени. Должен сказать, тогда меня это вполне устраивало. Ну а потом мы повзрослели, и дружба потихоньку переросла в нечто большее.

Жеребец печально улыбнулся.

Потом мои родители умерли от старости: сначала отец, потом мать. Тут уж ничего не поделаешь — такова жизнь, но я, конечно, всё равно очень тяжело это переживал, оставшись совсем один. В те трудные времена она помогала мне, поддерживала, находилась всё время рядом, прекрасно понимая, что теперь кроме неё у меня никого нет, и тогда-то я окончательно в ней растворился.

Магнэт снова осёкся, грустно посмотрев на Эплджек.

В один из вечеров рухнула вся моя жизнь. Хорошо помню, как в нетерпении шёл по коридору её дома, как постучал в дверь квартиры, но ответом мне был только крик. Я силой ворвался внутрь, а затем время словно остановилось. Она еле живая лежала на полу, крича из последних сил; над ней нависал единорог в чёрном, пытаясь воткнуть спицы в её сердце. Это было безумием, настоящим безумием, в которое верилось с трудом. Единорог, заметив меня, резко дёрнулся и в мгновение ока ловко выпрыгнул в окно. Понятия не имею, каким образом ему удалось после этого выжить, но тогда меня это совсем не интересовало, ведь рядом умирала моя кобылка. Она чувствовала, что силы её покидают с каждой минутой, и я... я всё понял, едва взглянув в её пустые глаза. Она конечно уже не была в чистом сознании, только лишь с каждым разом всё тише и тише повторяя как заклинание «помоги, не оставляй меня одну, я не хочу умирать».

Лицо жеребца сделалось каменным.

Такие простые и такие естественные слова: «я не хочу умирать»...

Плача кровавыми слезами, она скончалась. Причину смерти выяснить так и не удалось, а в мою историю про единорога в чёрном никто, разумеется, не поверил. Так я остался один, потеряв свой смысл существования. Не было ни злости, ни ненависти, ни желания за что-то бороться, но зато была пустота. Пытаясь залить её и бесконечные ночные кошмары сидром, я стал потихоньку опускаться на дно, пока совершенно случайно в одном из баров не услышал от какого-то прохвоста из Мэйнхэттена байку про чёрного единорога, забирающего жизни молодых кобылок.

Эплджек с тяжёлым камнем на сердце смотрела на заново переживающего ужасы своей жизни земного пони.

— Потом ты решил найти его..?

— Да, — Магнэт закрыл глаза, — решил. Я не жаждал мести, я лишь хотел заново обрести хоть какой-нибудь смысл жизни. Странствовал по всей Эквестрии в поисках убийцы, пока, наконец, след не привёл меня сюда, но здесь никого нет, Эплджек.

Солнце окончательно село; сумерки опустились на пустошь.

— Пора, — произнёс Магнэт, пытаясь справиться сразу со своими и Эплджек седельными сумками.

Кобылка коротко кивнула, и под наблюдением яркой луны они вдвоём отправились в нелёгкий путь.

Глава 8: Его часть

Твайлайт в раздумьях стояла посреди пустынной улицы, ёжась от ночной прохлады. Было уже далеко за полночь, все нормальные пони давным-давно спали, и, возможно, детективу Спаркл следовало поступить подобным же образом, но она, тем не менее, сейчас находилась не в уютной постели в королевских апартаментах, а прямиком перед уныло скрежещущими на ветру воротами поместья Кэнди. Третья и последняя остановка на сегодня.

Вздохнув и в очередной раз зло скрипнув зубами от холода, Твайлайт в уме повторила выученную несколькими часами ранее формулу, чтобы в который уже раз за ночь прибегнуть к Магии Жизни. Снова погрузившись в потерявший краски мир, единорожка поводила по сторонам отяжелевшей головой в поисках белой дымки у входа в поместье, но, не обнаружив даже малейшего её подобия, была вынуждена прекратить Заклинание.

«Снова пусто. Пусто, как и в домах первых двух жертв», — разочарованно подумала Твайлайт, потерев рог от предсказуемо нахлынувшей головной боли. Ещё вечером единорожка была абсолютно уверена, что с лёгкостью сможет обнаружить След на местах преступлений. Да что там обнаружить; она хотела узнать с помощью этого Следа, каким образом Игольщик проворачивает свои тёмные дела. Теперь же, когда из множества шансов что-нибудь найти остался последний, уверенности в ней поубавилось. Твайлайт, упрямо гоня прочь из головы мысли о тёплой постели, уныло побрела внутрь поместья.

«Пожалуй, следовало ожидать, что всё не может быть так просто, — размышляла единорожка, ступая по мягкой грунтовой дорожке и попутно зачищая за собой следы. — Мне и так очень сильно повезло всего лишь за один день поисков обнаружить в библиотеке и архивах такую запретную магию. Хотя, если взглянуть с другой стороны, а нужно ли мне это знание о Магии Жизни? Что, если легенда о ней всего лишь сказка, а заклинание из архивов на самом деле обычный фокус?» Твайлайт поморщилась. Ей бы не очень хотелось, чтобы столько драгоценного времени было утеряно на сказки и фокусы, однако убийца, похоже, в первых своих преступлениях предпочитал придерживаться исключительно магии традиционной. «С другой стороны, я же видела на себе собственными глазами так называемый «След», — продолжала раздумья Твайлайт, миновав небольшой сад, — Значит ко мне Игольщик этот «фокус» почему-то применить не погнушался».

Она наконец добралась до особняка и теперь стояла перед закрытыми створками дверей парадного входа. Дом возвышался, мрачно взирая на маленькую пони своими тёмными окнами, что отчуждённо хлопали ставнями на ветру. Не хватало, пожалуй, только сильной грозы с громом, молнией и проливным дождём, но сегодня ночью в небе единолично правила яркая луна, серебристым светом придавая безжизненному особняку ещё больше таинственности. Твайлайт нервно переступила с копыта на копыто. Никаких признаков жизни дом сейчас действительно не подавал, но она прекрасно помнила, что в день осмотра места преступления внутри здесь дежурили полицейские. Может, они всё ещё находились здесь, и ей будет не так...

«...жутко», — ёжась, просипела Твайлайт. Повинуясь сиреневому полю телекинеза, двери перед ней медленно отворились. Внутри единорожку встретила лишь витающая в полумраке необъяснимая тревога. Остановившись посреди просторного холла, Твайлайт тщательно прислушалась, но не уловила ни единого звука, кроме отголосков всё так же завывающего снаружи ветра; очевидно, что никаких полицейских-дежурных здесь не было и в помине... «Ну ладно, — Твайлайт немного неуверенно тряхнула головой, собираясь с мыслями. — Каков план? Добраться до дома — есть; войти внутрь — есть; теперь надо подняться на второй этаж...» — она опасливо огляделась в поисках лестницы наверх.

Что-то было не так. Твайлайт не могла сказать точно, что же именно её настораживало, но с каждой минутой пребывания в доме она всё больше переполнялась чувством тревоги. Можно было бы ожидать, что где-то внезапно раскатистым грохотом пробьют часы, или же двери внезапно закроются сами собой, погрузив холл в кромешную темноту, но ничего такого не происходило. Просто что-то было...

«...не так», — прошептала единорожка. Почему-то в ту же секунду ей показалось правильным закрыть дверь наглухо. «Зачем я это сделала?! Теперь же темно, хоть глаз выколи», — недоумевала Твайлайт, чувствуя, как на лбу выступают капельки холодного пота. Она сама только что приняла это решение? Или же это был кто-то ещё?..

«Это был кто-то ещё...» — лихорадочно подумала единорожка. Только теперь она поняла, что буквально не в силах сдвинуться с места от колоссального напряжения в мышцах; копыта её едва не сводило в судорогах. Всё, что ей было нужно — это просто успокоиться. Решение пришло к Твайлайт само собой: единорожка очистила разум настолько, насколько это было возможно, и использовала Магию Жизни. Никакой белой дымки вокруг не оказалось, и Твайлайт определённо была одна, по крайней мере, в этом просторном холле... Она закончила Заклинание, и на этот раз вместе с наплывом усталости её посетило и странное умиротворение. «Пожалуй, немного света здесь не помешает», — зажигая на кончике рога магическую искру, спокойно рассудила Твайлайт. Она, пока внезапное спокойствие её ещё не покинуло, не долго думая, решила поскорее со всем этим разобраться. Путь её лежал, как она помнила, на второй этаж правого крыла, через длинные тёмные коридоры к туалетной комнатке. На лёгких копытах бодро поднявшись по лестнице, Твайлайт прошла вдоль потрескавшихся деревянных перил, миновала короткую галерею и, быстро преодолев небольшую гостиную, исчезла в одном из коридоров.

Со временем спокойствие начало постепенно сходить на нет, и чем больше оно сходило, тем больше единорожка спешила, перейдя в конце концов на галоп. Вскоре она остановилась на коротенькую передышку и незамедлительно почувствовала, как её охватывает настоящая паника. Ни топота копыт, ни неистового стука сердца, лишь давящая тишина в ушах, непроглядная тьма с обеих сторон коридора и страшные судороги в копытах. Твайлайт захотелось долго и громко кричать, но она поняла, что вот уже несколько секунд словно задыхается от нехватки воздуха. А секунд ли? Сколько она блуждает по этим коридорам? И когда она вообще сюда пришла? Она навеки заперта здесь, ей не выбраться! Последний сработавший инстинкт подсказал единорожке, что нужно делать, и уже почти не помня себя, она снова использовала Магию Жизни, отдав ещё один кусочек сил.

Твайлайт очнулась лежащей на полу в блаженном расслаблении, с катящимися по щекам слезами радости. Безусловно, воздух никуда не исчез, да и она здесь вовсе не заперта и во времени не потерялась. «Зачем же я так нервничаю?» — поднимаясь на все четыре копыта, подумала Твайлайт. Она хотела вновь зажечь искру, контроль над которой потеряла во время приступа паники, и только теперь почувствовала, что всё ещё не прекратила действие Магии Жизни. Заклинанию словно и не требовалось её участия, оно будто существовало параллельно сознанию единорожки, и Твайлайт это не понравилось, ибо она отчётливо помнила, что ещё несколькими часами ранее в королевских архивах Заклинание рассеялось всего лишь от простого её испуга. Возможно, всё дело было в сильном магическом перенапряжении при крайней расконцентрации. Так решила сама единорожка, внезапно осознав, что без причины продолжает лить слёзы, не контролируя даже собственный плач. Насколько сильна была её истерика? Судя по звукам, что слышались Твайлайт, она прямо-таки рыдала, однако, возможно, чувства подводили её? Нет, сейчас уже она определённо точно успокоилась, снова придя в норму, но эти всхлипывания... Она отчётливо слышала чьи-то всхлипывания, доносящиеся, по-видимому, откуда-то из глубины коридора. «Но это же нонсенс. Кому вообще придёт в голову ночью соваться в мёртвый дом, чтобы поплакать?» — испуганно подумала Твайлайт. На секунду у неё в голове пронеслась безумная мысль, что это Дэвенпорт горюет над местом смерти своей жены, но бедняга наверняка надолго застрял в психушке и сбежать оттуда, чтобы вернуться домой, никак не мог. Так или иначе, Твайлайт поняла одно: с чем-то ей сегодня определённо придётся бороться. Это будет либо непонятно что здесь забывший посреди ночи пони, либо её собственный разум, оборона которого уже трещала по швам под натиском безумия. Точно сказать, какой бы из вариантов предпочла сама, Твайлайт, пожалуй, не смогла бы, но где-то в глубине души она надеялась, что по крайней мере всхлипывания ей всего лишь мерещатся.

Единорожке следовало спешить, чтобы успеть пробраться к комнате до нового приступа паники, пока ещё не ушло принесённое Магией Жизни спокойствие. Сердце Твайлайт ёкнуло. Забывшись, она так и не прекратила действие Заклинания, и оно всё это время просто за зря пожирало её жизненные силы. Неимоверным усилием воли она обуздала исходящую магию, после чего зажгла наконец-то искру, рассеяв коридорную темень. В ту же секунду Твайлайт подобно непреодолимому барьеру окутала тишина: плач прекратился. «Просто не буду обращать внимания на эту чушь, не буду думать о ней; просто буду идти к цели», — облизав кончиком языка сухие губы, решила единорожка. Но не думать о происходящих вокруг странностях было сложно. Магия Жизни то оборачивалась спасительным островком спокойствия во время шторма паники, то необъяснимым образом привносила в реальность изрядную долю сверхъестественного. Это было нехорошо.

К счастью, до туалетной комнатки оставалось всего ничего, и уже вскоре Твайлайт стояла перед ней, оглядывая неплотно закрытую дверь. Единорожка очень боялась вновь услышать таинственный плач, но поиски Следа не оставляли ей иного выбора, кроме как использовать Заклинание ещё раз. Никаких белых Следов на двери и вокруг неё не обнаружилось, но зато снова стали слышны чьи-то всхлипывания, доносящиеся прямиком изнутри комнатки. «Ну конечно, откуда они в этом доме ещё могли доноситься, кроме как не с места преступления», — нервно выдохнув, подумала Твайлайт. Ей нужно было войти туда, а она даже не подозревала, что или кого могла там встретить; она просто не была готова. Но и отступать тоже было некуда: Твайлайт была абсолютно уверена, что сойдёт с ума скорее во время пути назад, нежели встретившись лицом к лицу с тем, что ожидало её в туалетной комнате. Пытаясь выкинуть из головы навязчивый плач, она собралась с духом и, медленно открыв дверь телекинезом, шагнула внутрь. Её окутал зловещий полумрак, обернуться тьмой которому мешал только серебристый свет луны, проникающий в комнатку через открытое окно вместе с беспокоящими занавески порывами холодного ветра. Сильный сквозняк затрепетал гриву Твайлайт, на мгновения заглушив плач свистом в ушах, но единорожка быстро инстинктивно среагировала, с помощью магии закрыв оконные створки. Лёгкие занавеси тут же опали; комната погрузилась в тишину, которую изредка нарушали лишь никуда не исчезнувшие жалобные всхлипывания. И тогда, всматриваясь в глубину комнаты в попытке отыскать их загадочный источник, Твайлайт увидела неестественные, едва подсвечивающие полумрак белые пятна, много их. Это был След, и вёл он прямиком к стене с криво висящим всего на нескольких петлях ковром, к написанному кровью посланию, которое прямо-таки светилось белым полностью. «Обитель будет местом её сердца, — освежила его в памяти Твайлайт. — Значит Магия Жизни действительно никакой не фокус: Игольщик наверняка не просто так пользовался ей, когда писал эти слова. Но зачем? Чем именно третье убийство оказалось для него таким особенным, отличным от первых двух...» Отведя взгляд от стены, единорожка двинулась в глубь комнаты, идя на звуки плача. Белые Следы, как оказалось, шли не только к кровавой надписи; они, очевидно, вели и к таинственному пони, что никак не желал успокаиваться всё это время. И когда окутанная полумраком Твайлайт наконец поняла, что должна находиться от него где-то на расстоянии вытянутого копыта, плач внезапно прекратился.

«Какого сена?»

Со лба единорожки градом покатился холодный пот. Перед ней было только пропитанное сплошь светящейся белым кровью пустое кресло, у подножия которого красовалось внушительное, так же меченное бурое пятно. «Это невероятно, — едва пошевелив губами, с ужасом прошептала Твайлайт. — Что же он здесь вытворял с бедной Кэнди?»

«Не торопись», — мигом пронеслось в голове у единорожки. Она сама только что об этом подумала?

«Ты невнимательная», — прозвенело в её ушах. В ушах... Так она думала или слышала? Кто-то обращался к ней, или она разговаривает сама с собой? «Я не разговаривала сама с собой», — подумала Твайлайт и с ужасом отпрянула от кресла. Чей бы голос она сейчас ни слышала, шёл он именно оттуда.

«Да нет, я здесь, позади тебя. Обернись», — незамедлительно откликнулся неведомый собеседник в её голове.

Твайлайт обернулась. Перед ней стоял Дэвенпорт собственной персоной, задумчивый, даже скорее угрюмый, невидящим взглядом уставившись в кресло, от которого она только что отстранилась. В нём словно не было жизни; Твайлайт бы лучше сказала, что в нём не было реальности. Дэвенпорт отдавал уже знакомым белым свечением, что делало очертания его силуэта размытыми; Твайлайт бы лучше сказала, что он казался нематериальным.

— Ну нет, ты не Дэвенпорт, — выдавила из себя единорожка сквозь сжатые от ужаса зубы.

— Конечно нет, — сказал Некто. — Рад, что разум тебя не покинул, Твайлайт Спаркл.

Голос его, вопреки безжизненному внешнему виду, играл оттенками эмоций.

— Тогда кто ты такой? Почему так похож на него? И откуда знаешь моё имя?

Некто промолчал.

— Я не призрак, — наконец произнёс он.

— Я знаю, что ты не... — Твайлайт осеклась.

«Призрак» — первое, что пришло ей в голову как раз секундами ранее, но, безусловно, это всё был только испуг, ведь с точки зрения науки существование призраков невозможно.

— Ты знаешь, что происходит в моей голове? — с ужасом прошептала она.

— Отчасти, — ответил Некто. — Просто, видишь ли, у нас есть кое-что общее.

Наконец-то обратив свой невидящий взгляд на потерявшую дар речи Твайлайт, он продолжил:

— У тебя не так много времени, ибо Погружение забирает слишком много твоих сил. Ты должна научиться контролировать Магию Жизни, иначе рано или поздно попадёшь в Обитель.

— Что ты знаешь об этом!? Прошу, расскажи мне! — яростно прошептала Твайлайт.

— Что это будет означать твою смерть. А мы ведь этого не хотим, верно?

— Ты сказал «мы»?

— Да, я сказал, — холодно подтвердил Некто. — Ты действительно невнимательна. То общее, что, как я уже упоминал, есть между нами — это тот, кто оставил меня здесь.

«Убийца», — едва шевеля губами, тихо произнесла Твайлайт.

Некто тем временем продолжал:

— Я — всего лишь образ. Образ, скопированный с последнего смертного, что находился в этой комнате...

«В ту ночь последним, кого здесь видел Игольщик, был Дэвенпорт. Вот почему Некто так похож на него», — догадалась единорожка.

— ...образ, оставленный сильным выплеском Магией Жизни. Я — это часть эмоций, часть памяти. Я — это часть моего создателя, — Некто понизил голос. — И ты тоже.

— Что ты имеешь ввиду! — дрожащим голосом выкрикнула Твайлайт.

— Не трать зря силы, — холодно оборвал её Некто. — Магию не обмануть; я сразу почуял в тебе нечто родственное, сразу, как только ты переступила порог этого дома сегодня ночью. Я могу чувствовать тебя, могу предугадывать ход твоих мыслей. И тебе тоже дано чувствовать меня, слышать, что я говорю.

— Но я уже была здесь раньше, почему же ты тогда не... — единорожка запнулась. — Ты не... — она посмотрела на него в ожидании, что тот снова сам скажет ответ, ибо ей не хотелось озвучивать свою страшную догадку, но ничего не происходило. — Тогда нас ещё ничего не связывало, — наконец, прошептала Твайлайт, — Убийца оставил во мне частичку себя лишь в ночь, когда убил Этернал Спринг, едва не покончив и со мной тоже.

На её глазах навернулись слёзы.

— Выходит, Селестия действительно почувствовала во мне Игольщика. Что же делать теперь?..

— Тебе придётся научиться уживаться с этим, — сурово сказал Некто. — Чем чаще будешь использовать Магию Жизни, не контролируя силы, тем скорее потеряешь свой разум.

— Но как? Как мне научиться? Специальные формулы? Быть может, мне нужно попытаться переписать Заклинание под себя? — лихорадочно затараторила Твайлайт, перебирая в голове все возможные варианты.

Но Некто лишь медленно покачал головой.

— Так ты только зря потеряешь время, — сказал он. — Не пытайся всё усложнять, ибо Магия Жизни по сути не так отличается от обычной, как это может показаться на первый взгляд. Откуда изначально берёт нужную энергию твоя магия? Что, как не жизненные силы ты отдаёшь, когда пытаешься сотворить любое заклинание?

Твайлайт Спаркл могла бы поспорить с такой постановкой вопроса, но сейчас явно было не время и не место, да и оппонент точно не подходил для теоретических дебатов. Она лишь терпеливо слушала, что Некто скажет дальше.

— Магия Жизни просто намного мощнее; какую-то частичку тебя она каждый раз может забрать насовсем, — продолжал тот. — Но ты уже знаешь всё, что тебе необходимо. Помни об этом.

Поняв, что Некто закончил, Твайлайт собралась было возразить, но стоило ей открыть рот, как тишину пронзил грохот резко распахнувшихся оконных створок. Холодок прокатился по спине Твайлайт Спаркл, но вовсе не из-за ветра, что непременно задувал бы в открытое окно. С трепетом в сердце оглянувшись, она не поверила своим глазам: створки были наглухо закрыты.

— Что, заметила его? — беспристрастно поинтересовался Некто.

— Заметила кого? — спросила Твайлайт надломившимся голосом, нервно пошевелив ушками.

В прилегающей к туалетной комнатке ванной послышалось какое-то шевеление.

— Там что, плещется вода? — вытирая копытом пот со лба, прошептала единорожка. — Я схожу с ума?

— Ты всего лишь устала, и твой разум потихоньку пропускает в себя обрывки памяти, что оставил мне мой создатель, — объяснил Некто с холодным спокойствием.

Послышался тихий скрип дверных петель. Бросив быстрый взгляд в сторону ванной, Твайлайт с круглыми от страха глазами наблюдала, как сквозь вне всяких сомнений закрытую материальную дверь в комнату просочился размытый белым свечением силуэт Кэнди, после чего в следующую же секунду бесследно исчез.

— Ты можешь уйти, пока не поздно. Прекратить Погружение и уйти; я не буду воздействовать на тебя, — подал голос Некто.

— Что значит «пока не поздно»? — резко развернувшись к нему, едва шевелящимися губами спросила Твайлайт.

— Скоро силы окончательно тебя покинут, ты потеряешь сознание, и тело твоё полностью окажется во власти Заклинания. Кто знает, что оно будет вытворять: может ты будешь просто биться в истерике, пока наконец не выдохнется магия; а может ты выпрыгнешь из окна и полетишь навстречу Обители, словно птица.

— Но я...

Твайлайт осеклась, услышав позади шорох кресельной обивки. Трудно было не догадаться, что там сейчас происходило... Скрепя сердце, единорожка обернулась и не в силах оторвать взгляд уставилась на то, как Игольщик медленно склонялся над жертвой, что, в беспомощности раскинув копыта, лежала в кресле. Они светились белым светом; они были готовы буквально сгореть в нём.

— Нет... — обессилев, Твайлайт упала на пол. — Зачем убил её? — сдавленно прошептала она, глотая покатившиеся из глаз слёзы.

Некто промолчал, лишь едва заметно покачав головой.

— Она ведь даже не сопротивлялась, — жалобно просипела Твайлайт Спаркл. — Заче-е-ем?! — неестественным голом завыла она.

Комната наполнилась белым светом...

— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!!

— А-а-апчхи!

Едва открыв глаза, Твайлайт Спаркл оглушительно чихнула. Она лежала во тьме на мягком холодном полу, уткнувшись носом во что-то тряпичное и чрезвычайно пыльное. Не удивительно, что первым делом ей захотелось именно чихнуть.

Глаза единорожки видели сквозь мрак, словно она находилась без света несколько часов, давно привыкнув к темноте. Твайлайт быстро огляделась. По-видимому, она некоторое время провела в погребе, валяясь среди старых грязных мешков, и этот факт её, как ни странно, нисколько не смутил, только вызвал желание поскорее встать и основательно отряхнуться. Но стоило Твайлайт начать подыматься, как она поняла, что не помнит, в какой последовательности нужно опираться на копыта. Единорожка неуклюже повалилась на бок, окунувшись с головой в самую гущу мешков.

«Стоп! Я не могу не знать, как подняться! Надо вспомнить!» — забегали мысли в голове Твайлайт Спаркл. Осознание ситуации вернулось к ней очень быстро, и, резко дёрнув копытами, она «вынырнула» из мешков. «Сколько же здесь пылищи...»

— А-а-апч... — Твайлайт инстинктивно успела удержаться и закрыть себе рот, услышав чью-то едва разборчивую речь.
— Я, кажется... ...слышал откуда-то снизу.

— Бросьте, шеф... ...не может быть. Здесь вообще никого...

Твайлайт сильнее навострила уши, осторожно подобравшись к лестнице наверх. Голоса двоих пони сильно напомнили ей Роузвуда и Блуотера.
— Соседи отчётливо слышали крики. В этом доме кто-то кричал, Блуотер, и у меня на этот счёт нехорошие подозрения.

«Кто-то кричал... — Твайлайт лихорадочно соображала. — Это же я кричала, когда Игольщик убивал беднягу Кэнди, а потом...» А вот что было потом, единорожка не помнила. Видимо, она всё же не выдержала напряжения и потеряла сознание. Мысленно поблагодарив Заклинание за то, что оно отправило её в погреб, а не в свободный полёт, Твайлайт снова прислушалась.
— Держу пари, это всё твоя подружка, — продолжал Роузвуд. — Её видели поздним вечером куда-то спешащей из архивов.

«Слежка?» — пронеслось в голове у единорожки.
— Ну это глупо. Твайлайт Спаркл ещё не поправилась и наверняка сейчас отдыхает в апартаментах, как ей и велели врачи, — невозмутимо возразил Блуотер.
— И кто же мог кричать здесь? Убийца что ли вернулся забавы ради, по-твоему?

— Не знаю.

Повисла пауза.
— Тогда, быть может, мы сейчас проверим апартаменты? — чеканя каждое слово, предложил Роузвуд.

В его голосе явно чувствовалась угроза. Твайлайт немедленно представила, как Блуотер буквально съёживается под суровым взглядом капитана и что-то неразборчиво мямлит, а затем они отправляются в апартаменты и обнаруживают там только её пустую постель да сидящих на иголках Рэрити и Рэйнбоу Дэш. Но...
— Я полагаю, нам сейчас действительно нужно проверить только одну туалетную комнатку на втором этаже, убедиться, что там никого нет, и вернуться в департамент, чтобы остаток ночи хоть немного отдохнуть, — последовал невозмутимый ответ.

Роузвуд проворчал что-то нечленораздельное, после чего повисла тишина. Выждав пару минут, Твайлайт поднялась по лестнице и осторожно отодвинула закрывающую проход занавеску. В небольшую щелочку она увидела пустой холл, слабо освещённый лунным светом, проникающим через открытую входную дверь. «Наверх ушли, иначе настежь бы её не оставили, — подумалось Твайлайт. — Некто их не тронет: они ему не интересны, а значит надолго они тут не задержатся. Пока есть возможность, надо поскорее добраться до апартаментов».

Твайлайт Спаркл осторожно прокралась вдоль стен холла ко входу и что есть мочи пустилась по садовой дорожке прочь от этого ужасного дома, стараясь попадать прямиком в следы на грунте, что остались от Блуотера и Роузвуда. Магией на этот раз пользоваться было нельзя, ибо полицейские наверняка бы слишком удивились, не найдя на обратном пути собственных отпечатков, так что единорожка выбрала меньшее из зол: её следы хоть и будут заметны, но в такой мешанине, которую она устроила, их всё равно идентифицировать не удастся.

«А дальше пусть ещё попробуют что-то доказать», — хитро подумала Твайлайт, скрываясь в ближайшем переулке. Сердце её неистово билось от бешеного галопа, цокот её собственных едва не сводимых судорогой копыт отдавался в ушах гулким эхом, под натиском которого и так вечно болящая голова готова была лопнуть сию же секунду, но всё это казалось такими пустяками по сравнению с пережитым Твайлайт Спаркл ночью кошмаром, что она как ни в чём не бывало прямо на ходу погрузилась в размышления. То, что почувствовала в ней Селестия, на самом деле оказалось не просто сильной и опасной магией, но частичкой самого убийцы. «Интересно, принцесса, помнится, сказала, что не чувствует тьмы, но тогда это означает, что тьмы не должно быть и в сущности самого Игольщика. Что-то не сходится, — лихорадочно соображала Твайлайт. — Так или иначе, Селестия сказала также, что не в силах сделать что-либо. Стоит ли тогда говорить ей правду?» И прежде чем единорожке пришло в голову очевидное «конечно стоит, я же лучшая ученица, у нас нет секретов», её поразил очередной приступ паранойи. «Ни в коем случае нельзя говорить об этом! Никому...» — пронеслось в мыслях у Твайлайт. Она резко остановилась посреди пустынного перекрёстка, облизнула пересохшие губы и, нервно оглянувшись по сторонам, шёпотом повторила: «Никому...» Выждав ещё пару минут и убедившись, что хвоста нет, Твайлайт немного успокоилась и продолжила путь. Да, может за ней и не устроена тотальная слежка, но отдельные моменты имели место быть, а значит, вероятно, ей следует стать менее доверчивой и более скрытной?

Уже занимался рассвет, когда Твайлайт Спаркл добралась до апартаментов. Отчаянно надеясь, что Рэрити и Рэйнбоу Дэш не стали поднимать тревогу из-за её отсутствия, она осторожно отворила дверь в свою комнату и тут же очутилась едва ли не нос к носу с рассерженной белой единорожкой. Твайлайт уже мысленно приготовилась к упрёкам за своё, мягко говоря, позднее возвращение, однако Рэрити так и застыла с открытым ртом. Гримаса раздражения исчезла с её лица, оставив место только смешанному с удивлением страху.

— Твайлайт, дорогая...

— Что? — немного более вызывающе, чем хотела, спросила Твайлайт.

— Выглядишь неважно, — в тусклом свете свечи пройдясь взглядом по её бледному угрюмому лицу, драматично прошептала Рэрити.

— Я догадывалась, — сухо отрезала лавандовая единорожка. — Кстати, никому ни слова о том, что меня не было этой ночью, — добавила она, проходя в глубь своей комнаты и оглядываясь.

В углу на кровати мирно похрапывала Рэйнбоу Дэш, опасно повиснув головой на самом краешке.

— Она так и не дождалась твоего прихода, — ответила Рэрити на едва различимый вопросительный взгляд Твайлайт, — но я уверена, она тоже рада, что ты наконец-то вернулась.

— Ага, — устало вздохнув, Твайлайт Спаркл уселась рядом со спящей пегаской на кровать и задумчиво уставилась в пол. — Так значит вы просто ждали меня тут, никакой тревоги не поднимали?

Рэрити утвердительно кивнула головой.

— Хорошо... — лавандовая единорожка с лёгкой ухмылкой прикрыла глаза.

— Хорошо? Ты уверена, что нам действительно не надо было тревожиться, дорогая?

— Уверена, — Твайлайт выжидающе посмотрела на Рэрити и, не получив нового вопроса, плюхнулась спиной на кровать.

Рэйнбоу Дэш мгновенно проснулась.

— Твай? — она ошалело уставилась на лавандовую единорожку. — Который час? Что я пропустила? С тобой всё в порядке?

— В норме. Просто нужно немного отдохнуть, как всегда, — буркнула Твайлайт Спаркл, не поднимая с кровати головы.

— Правда? А выглядишь ты... — Рэйнбоу осеклась, услышав, как откуда-то сзади на неё громко шикнула Рэрити.

Лавандовая единорожка едва не испустила вздох раздражения.

— Слушайте, я знаю, что выгляжу неважно, — проявив самообладание, спокойно начала она, — и мне ужасно жаль, что вам пришлось ждать меня целую ночь в неведении, но поверьте, это действительно было необходимо.

Твайлайт наконец приподнялась, чтобы посмотреть на подруг: обе притихшие слушали её с понурым видом. Пожалуй, в другое время и в другой ситуации они бы наверняка попробовали поспорить.

— Ладно, дорогая, мы можем поговорить об этом завтра. Уже начинает светать, а ты ещё даже глаз не сомкнула, — грустно вздохнув, сказала Рэрити.

Она поманила за собой сонную Рэйнбоу Дэш, и обе потянулась к выходу.

— Спокойной ночи, — уже устраиваясь поудобнее в кровати, только и бросила им вслед Твайлайт.

Ей серьёзно очень хотелось спать, но голова её не пожелала распрощаться с тревожными мыслями даже оказавшись на мягкой подушке. Повернувшись на бок, Твайлайт посмотрела в окно. Над Кантерлотом потихоньку действительно занималась заря, и в комнату уже проникали первые робкие лучи солнца. Поморщившись, единорожка магией закрыла занавески и отвернулась. Окно напомнило ей об убийце. Игольщик, как она недавно видела, проник в туалетную комнатку именно через единственное окно. Впрочем, значения это особого теперь не имело, ибо о пегасе-сообщнике убийцы, способном нести на себе не одного пони, уже было известно. Куда больше Твайлайт интересовало, чем же таким особенным отличалось от остальных третье убийство, коли Игольщик использовал Магию Жизни. И кровь, кровь на кресле и у подножия его тоже светилась Следом. Что бы это могло значить? «Вопросов всё больше, а ответов на них всё нет», — раздражённо подумала Твайлайт, повернувшись на другой бок. Ей нужно бы исследовать тела Кэнди и Этернал Спринг, возможно убийца воздействовал Магией Жизни только на определённые участки. Если по обеим кобылкам будут совпадения, то из этого, наверное, получится сделать определённые выводы. «Эх, снова мне придётся использовать Заклинание. Интересно, почему Некто называл это Погружением?» — продолжала размышлять Твайлайт. Она вспомнила о несчастном Дэвенпорте, что без сомнения подвергся мощному воздействию Заклинания, отчего потерял светлый разум. «Бедняга, мне-то повезло, а его даже спасти было некому. Но всё равно мы теперь родственные души», — неспокойно ёрзая, думала единорожка. Игольщик, без сомнений, оставил в Дэвенпорте гораздо большую часть себя, нежели в Твайлайт; возможно, стоило снова наведаться к несчастному жеребцу и попытаться выудить что-нибудь из его головы? «Нет, я не хочу пока использовать Заклинание на живых, — внезапно для самой себя прошептала вслух Твайлайт Спаркл. — Во всяком случае, пока не разберусь с тем, как мне самой уживаться с частичкой Игольщика. Кто знает, что иначе может случиться со мной». Она вспомнила легенду о тёмной стороне судьбы. Кузнец убил ради того, чтобы поглотить чужую жизненную силу и не умереть, однако была ли у самого Игольщика такая проблема? Быть может, он действительно одержим Проклятьем? «Но тогда неясно, зачем он тратит свои жизненные силы на нас, — подумала Твайлайт. — Сразу после убийства Кэнди и, надо полагать, поглощения её сил, он тут же оставил частичку себя в Дэвенпорте, хотя мог просто убить и его. Некто — тоже порождение Игольщика, его часть. Да меня саму убийца хотел лишить разума сразу после поглощения сил Этернал Спринг, благо, ему этого не удалось, и он оставил во мне лишь малую частичку себя. Зачем он так расточителен? Эх, есть ли в его убийствах хоть какая-то логика? То кровавое послание на стене... Он писал его, используя Магию Жизни. Что это? Символизм? Игольщик просто псих?» Твайлайт вздохнула. И с этим ей предстояло бороться... «Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы его сущность начинала одерживать верх, — твёрдо решила единорожка. — Чем я слабее, тем больше я перестаю быть собой». Нужно было научиться пользоваться Магией Жизни, тратя на неё как можно меньше жизненной силы, и для этого Твайлайт собиралась снова наведаться в архивы. Но прежде ей предстоял нелёгкий разговор с подругами, раздражение и беспокойство которых тоже можно было понять.

Наконец, в который раз развернувшись на другой бок, Твайлайт Спаркл провалилась в глубокий сон.

Было немногим более полудня, когда Твайлайт разбудил настойчивый стук в дверь.

— Кто там? — потягиваясь, выдавила из себя единорожка.

— А ты догадайся, Твай, — донёсся дерзкий голос из-за двери.

— Ага, — буркнула себе под нос Твайлайт, приподнимаясь с подушки.

Повинуясь магической ауре, дверь отворилась, и в комнату влетела разгорячённая Рэйнбоу Дэш.

— Здорово, Твай! Пора вставать! — провозгласила она, не церемонясь распахивая занавески.

Следом показалась и Рэрити.

— Добрый день, дорогая, — поприветствовала она Твайлайт, проследовав прямиком к кровати. — Как себя чувствуешь?

— В норме, — на автомате ответила лавандовая единорожка, щурясь от ослепительных солнечных лучей. — Что-то случилось?

— Нет, вовсе нет, — слегка улыбнувшись, успокоила её Рэрити, — просто некоторые из нас не слишком хорошо умеют держать себя в копытах.

Рэйнбоу Дэш закатила глаза.

— Мы собирались устроить прогулку по Кантерлоту сегодня и посетить ресторан, — продолжала Рэрити. — Быть может, дорогая, ты согласишься составить нам компанию?

— Вы собирались? — Твайлайт отчего-то одарила Рэйнбоу недоверчивым взглядом.

— Э-э-э, ну да, Твай. Вместе оно всё равно веселей что ли.

Рэрити, слегка улыбнувшись, поддержала пегаску одобрительным кивком:

— Я, может, выразилась бы немного иначе, но в целом Рэйнбоу Дэш права. И нам бы действительно хотелось провести хоть немного времени вместе.

Во взгляде Рэрити чувствовалось желание сказать ещё что-то, и Твайлайт это хорошо ощутила, но белая единорожка удержалась и вместо слов осторожно обняла её.

— Конечно я соглашусь составить вам компанию, — тихонько проговорила Твайлайт, расслабившись после на секунду постигшей её неловкости,

Краем глаза она успела заметить, как лицо Рэйнбоу Дэш расплывается в победной ухмылке.

— Только давайте сначала зайдём в ресторан, а уже потом прогуляемся, — тоже улыбнувшись, сказала Твайлайт Спаркл, когда Рэрити отстранилась.

Ей действительно очень хотелось есть; она по-настоящему осознала это только сейчас, когда быстро прикинула в уме, сколько же часов прошло с последнего обеда. Ну да, она в последний раз обедала перед посещением королевской библиотеки, то есть сутки назад. Твайлайт спешно привела себя в порядок и спустя каких-нибудь двадцать минут уже неспешно шла по широкой кантерлотской улице в компании Рэрити и Рэйнбоу Дэш.

Они быстро наткнулись на уютный ресторанчик, который окружала ухоженная живая изгородь, скрывая столики на улице от посторонних любопытных глаз. Впрочем, Твайлайт предпочла устроиться внутри, в более камерной обстановке, да и очутиться в комфортабельном кресле ей сейчас хотелось гораздо больше, нежели сидеть на незамысловатом стуле.

Место у окна в дальнем конце почти пустого зала как нельзя лучше подходило для спокойного разговора за обедом. Твайлайт первая с почти блаженным видом растянулась во внушительных размеров кресле, наблюдая за тем, как Рэйбоу Дэш, больше любившая свежий воздух, с недовольным видом бесцеремонно плюхается напротив. Рэрити же, смерив обеих едва заметным неодобрительным взглядом, мило улыбнулась официанту, который уже спешил к их столику, счастливый редким в этот день посетителям. Твайлайт оставила право выбора заказа более искушённой в подобных делах белой единорожке, а сама отвернулась к окну. Её взгляд поплыл по пустынному саду с одиноко стоящими вдоль живой изгороди столиками. Лишь в самом углу, почти сокрытом зеленью, за одним из них сидел синий жеребец с хорошо знакомой Твайлайт Спаркл неряшливой гривой.

— Я скоро вернусь, — мигом поднимаясь с кресла, рассеянно бросила Твайлайт.

— Дорогая, ты куд... — Рэрити не успела даже договорить: дверь за лавандовой единорожкой уже закрылась.

Пару десятков секунд, что потребовались для преодоления сада, Твайлайт сомневалась, не обозналась ли она, но у столика в углу её действительно приветствовал Блуотер.

— Твайлайт Спаркл, какая встреча, — произнёс он, даже не пытаясь сделать вид, что удивлён.

— Ты следишь за мной, Блуотер, — это было скорее утверждение, нежели вопрос.

— Вовсе нет, — невозмутимо возразил жеребец. — Просто умею быть в нужное время в нужном месте.

Он красноречиво легонько подтолкнул копытом под столом стул напротив. Вздохнув, Твайлайт резко отодвинула стул левитацией и села.

— Ага, как же, — недоверчиво процедила она.

— Раньше тебе хватало такого объяснения, — слегка улыбнувшись, напомнил Блуотер.

Их прервал подоспевший за заказом официант.

— Добрый день, чего изволите, мсье? — обратился он к пегасу.

— Два чая, — бесцветно ответил тот.

— А мадам? — официант запнулся, покосившись на Твайлайт. — Простите, мадам, мне стоит принести ваш заказ сюда?

— Не стоит, — единорожка натянуто улыбнулась. — И, будьте добры, только один чай.

Официант, совсем сбитый с толку, вопросительно посмотрел на Блуотера.

— Два чая, — не терпящим возражений тоном, отчеканил жеребец.

Повисло неловкое молчание.

— Я буду ромашковый, — вздохнув, наконец сказала Твайлайт.

Счастливый официант едва заметно смахнул скатившуюся со лба капельку пота и ушёл, оставив их наедине.

— Знаешь, мне не слишком хотелось бы заставлять своих подруг ждать, — заметила единорожка. — Наша встреча надолго затянется? Ты хотел о чём-то поговорить?

Блуотер с непроницаемым лицом смерил её взглядом.

— На самом деле я думал, что тебе хочется поговорить со мной ничуть не меньше, — спокойно сказал он.

Твёрдость из его голоса исчезла так же внезапно, как и появилась, но Твайлайт отчего-то стало не по себе. С какой стати ей должно было бы хотеться?

— Я полагаю, ты идёшь на поправку, коли решила прогуляться с подругами, — продолжал между тем Блуотер.

— Мне действительно стало лучше, — осторожно согласилась Твайлайт, усиленно соображая, что ей в случае чего стоит говорить пегасу, а что нет.

— Должно быть, немалую роль сыграли отдых от дел и здоровый сон? — Блуотер невинно улыбнулся.

Усмотреть в его словах легко завуалированный подтекст было невозможно, но единорожка прекрасно помнила о событиях минувшей ночи и готова была поклясться, что пегас явно на них намекал.

— Да, я неплохо отдохнула, — сухо подтвердила она, начиная немного нервничать.

«Он знает что-то? И если да, то сколько именно он знает?» — Твайлайт в лицо ударил жар; только бы Блуотер этого не заметил.

К счастью, в этот момент перед ними снова возник официант, вооружённый подносом с чайными принадлежностями.

— Что-нибудь ещё? — поинтересовался пони, как-то уж больно опасливо покосившись на пегаса.

— Нет, благодарю, — снова твёрдым голосом ответил тот, всем своим видом подсказывая официанту поскорее удалиться.

Твайлайт как раз почему-то вспомнились слова Рэйнбоу Дэш: «Не дай ему переиграть тебя в твоей же собственной игре». «Вот уж не думала, что это будет так актуально, — подумала единорожка, глядя на то, как лицо Блуотера снова чудесным образом меняется на доброжелательное. — Тем не менее, он всё же фактически покрывал меня перед Роузвудом минувшей ночью, значит, наверное, он так или иначе на моей стороне». Твайлайт мысленно себя одёрнула: «Какие ещё стороны... Какая тогда сторона противоположная? Роузвуд что ли? Все мы с конечном счёте плывём в одной лодке. Или... нет?»

Сомнения явно отразились на лице единорожки, и она, спохватившись, спешно отхлебнула горячего чая. Блуотер наблюдал за ней с едва заметным выражением интереса на лице.

— Ты разговаривала с Роузвудом по поводу тела Этернал Спринг, как я тебе советовал? — внезапно спросил он.

Твайлайт поперхнулась. Она каким-то непостижимым образом совсем об этом забыла. Что же делать теперь; вдруг Роузвуд уже прибрал к копытам тело кобылки, и его теперь никак не исследовать?

— Судя по всему, нет, — не дожидаясь ответа, заметил Блуотер. — Но тебе повезло, я обо всём позаботился.

— Оу, ух ты, спасибо, — у единорожки словно гора с плеч сошла, — Я, видимо, совсем...

Твайлайт запнулась, чуть было не произнеся «заработалась».

— Заотдыхалась, — закончил за неё Блуотер, снова доброжелательно улыбнувшись.

Это был заведомо несправедливо пущенный камень в её огород, но единорожка, пусть и с неприятным уколом, пропустила его. По легенде она действительно не должна была слишком напрягаться, восстанавливаясь после встречи с Игольщиком.

— Так или иначе, — пегас тоже отхлебнул чая, — ты можешь приступить к осмотру тела хоть сегодня вечером.

— Замечательно, но сегодня вечером я не могу. Сегодня вечером мне надо в... — Твайлайт снова запнулась, поняв, что собирается сказать лишнее.

— В кантерлотский архив, — отстранённо произнёс Блуотер, наконец обретя свой обычный невозмутимый вид.

Он несколько секунд с видимым спокойствием понаблюдал, как заметно нервничающая единорожка пытается правильно устроить чашку в блюдце, почему-то именно сейчас сильно этим увлёкшись, после чего спросил:

— Возможно, тебе было бы интересно узнать, чем же занимались мы эти два дня?

Твайлайт мгновенно ухватилась за шанс сменить тему:

— Конечно интересно!

Блуотер на секунду задумался.

— Знаешь, Фэнси Пэнтс сидит тише воды, ниже травы, — наконец, начал он, отхлебнув ещё чая. — В полицию так и не стал заявлять. И хоть мы не можем подобраться к нему напрямую, я всё же попробовал разработать одну версию...

«Ага, казалось бы, простой парень из морга разрабатывает свои версии, ничего необычного», — язвительно подумалось Твайлайт, но вслух она всего лишь вежливо поинтересовалась:

— И какую же?

— Помнишь, у Фэнси Пэнтса был некий проект в Эпллузе, выйдя из которого он мог сильно подпортить жизнь некоторым инвесторам? Так вот может быть связь между всеми этими убитыми кобылками всё же есть?

— М-м-м, ты намекаешь, что они могли быть так или иначе связаны с теми самыми «инвесторами»? — задумчиво протянула Твайлайт.

— Или же быть ими, — добавил Блуотер, кивнув.

— Не знаю, — единорожка неуверенно махнула копытом. — Это интересно конечно, но наверное не очень правдоподобно. Мне кажется, Фэнси Пэнтс тут не при чём.

Блуотер уже было открыл рот, но тут же его закрыл, впервые за разговор потеряв самообладание.

— То есть давай кое-что проясним, — он раздражённо стукнул чашкой о стол, — когда в самом начале расследования всё указывало на убийства ради убийств, ты предположила, что в деле каким-то боком замешан Фэнси Пэнтс; теперь же, когда у нас есть целая пачка если не доказательств, то как минимум вполне правдоподобных намёков на его вовлечённость во всю эту грязь, ты идёшь на попятную?

Блуотер, медленно подался вперёд.

— Ты что-то знаешь, Твайлайт Спаркл, — скорее утверждая, произнёс он. — Быть может, ты всё же хотела со мной поговорить?

Твайлайт инстинктивно вжалась в спинку стула. «Насколько я доверяю Блуотеру, чтобы рассказывать ему всё? — подумала единорожка, чувствуя, как по её виску покатилась капелька пота. — И какое значение будет иметь моя ложь? Была бы здесь Эплджек, она бы быстро научила меня честности».

— Нет, — скрепя сердце, в конце концов сказала Твайлайт.

Блуотер промолчал. Его лицо осталось непроницаемо, но глаза сказали всё, что он подумал.

«Интересно, был ли у меня шанс соврать так, чтобы он мне поверил», — грустно подумалось единорожке.

— Так или иначе, — прервал затянувшееся молчание Блуотер, — я проверил свою версию, и ничего в конечном счёте за убитыми кобылками не нашёл, можешь мне поверить.

Твайлайт виновато улыбнулась.

— А что насчёт утечки информации? — снова перевела тему она.

— Ну, мы определённо работаем в этом направлении, — Блуотер отчего-то тяжело вздохнул. — В последнее время увеличились потоки по секретным каналам на Север без видимой, на мой взгляд, причины, — драматически понизив голос, сказал он.

— Интересно... — Твайлайт призадумалсь.

Как недавно выяснилось, Луна уже некоторое время задерживалась на Севере, и конечно повышенная активность секретных каналов могла быть связана только с этим, но раз Блуотер смог получить такую информацию, значит здесь была замешана полиция. Селестия и Луна получают сведения друг от друга посредством секретных каналов кантерлотского королевского полицейского департамента? С чего бы это...

— Слушай, Блуотер, у принцесс же есть свои личные каналы связи, так? — внезапно спросила Твайлайт.

— Можно и так сказать, — слегка удивлённый, ответил пегас. — Там как-то иначе всё устроено. Я не особо разбираюсь в их королевских делах.

— Значит это скорее всего не принцессы. Но тогда кто? — задумчиво пробурчала себе под нос единорожка.

— Прости, что?

— Ничего, — спохватилась Твайлайт.

Поспешно допив залпом оставшийся чай, она осторожно спросила:

— А что Роузвуд считает?

— Ничего. Нет, серьёзно, — Блуотер невозмутимо смерил взглядом не сумевшую скрыть саркастичную улыбку единорожку, — Роузвуд — шеф полиции, у него полно разной работы и помимо одного единственного расследования.

— Да ну? Это дело грозит такими проблемами не только ему, но и самой принцессе, что его сейчас вряд ли должна волновать «разная работа», — Твайлайт, скептически прищурившись, скрестила копыта. — Если хоть на секундочку допустить незаинтересованность Роузвуда в расследовании...

— Ну хватит, мы это уже обсуждали, — прервал её Блуотер, едва удержавшись от полного безнадёжности вздоха. — Капитан на нашей стороне, и глупо это отрицать из-за того, что он тебе просто не нравится.

— Вот как? — Твайлайт вскипела. — И кто же тогда работает против нас? Я что ли? Или мои подруги? Или, быть может... — приподнявшись со стула, она на секунду застыла в нерешительности.

— Что? Ну давай, говори, что хотела, — почти перейдя на шёпот, спокойно произнёс Блуотер.

Голос его даже не дрогнул, но взгляд потяжелел заметно. Твайлайт, молча отстранившись, так и плюхнулась обратно на стул.

— Пойду рассчитаюсь, — наконец нарушил повисшую тишину пегас. — Я буду ждать тебя завтра в морге, Твайлайт Спаркл, — добавил он, уже встав со стула.

— Спасибо за чай, — грустно вздохнув, бросила ему вслед Твайлайт, но Блуотер если и услышал её, то предпочёл не подать вида. Спустя пару минут он показался из здания ресторана и спешно направился к выходу, даже не бросив взгляд на единорожку.

Твайлайт, снова вздохнув, поднялась со стула и угрюмо поплелась обратно в зал. Рэрити и Рэйнбоу Дэш, судя по всему, наблюдали за ней в окно всё это время и прекрасно поняли, что произошло что-но не очень хорошее.

— Что-то случилось, дорогая? — первым делом поинтересовалась Рэрити.

На её лице застыло понимающее выражение лёгкого сочувствия.

— Да. Я очень хочу есть — вот что случилось, — протискиваясь к дальнему креслу, сказала Твайлайт.

— Давно пора, — буркнула Рэйнбоу Дэш, словив очередной недовольный взгляд от Рэрити.

Твайлайт улыбнулась.

— Вот уже действительно пора, — она осторожно покосилась на белую единорожку, пытаясь оценить, ожидаются ли новые вопросы.

Но Рэрити, которая, видимо, прекрасно догадывалась, что с Твайлайт хватит сложных разговоров на сегодня, без лишних слов приступила к трапезе. У них ещё будет время поговорить с детективом Спаркл начистоту, но только не сегодня.

Глава 9: Полёт в бесконечность

Субботний вечер, такой же прохладный и такой же свежий, как и вечер пятницы, уже пришёл на смену жаркому летнему дню, освободив Кантерлот из плена духоты. Твайлайт, как и планировала, тоже уже пришла в архивы, отдохнувшая и поднабравшаяся сил во время прогулки с подругами, готовая к бурной ночи, полной изучения особенностей опасной магии. Впрочем, на этот раз до ночи дело дойти было не должно, ибо единорожка прекрасно знала: её уже видели входящей в архивы, и если она не будет выходить из них слишком долго, то это вызовет подозрения. Не то чтобы Твайлайт волновало, кто там что будет подозревать (детектив Спаркл она в конце концов или нет?), просто она не хотела второй день подряд нервировать подруг, с которыми только днём имела прекрасную расслабляющую прогулку по лучшим местам Кантерлота. «Ну и да, помимо всего прочего, меня всё же волнует, кто там что будет подозревать», — честно призналась себе Твайлайт, разгребая перед собой целую небольшую гору свитков.

Что она искала здесь? Это был хороший вопрос. Судя по тому, что говорил ей Некто, она уже знала достаточно для того, чтобы научиться тратить как можно меньше сил при использовании Магии Жизни. Но Некто не указал на то, в чём же конкретно скрывалось это знание. Вернее, он намекнул на схожесть сути Заклинания и обычной магии, но единственной реакцией Твайлайт на это было всего лишь одно слово — бред. Формула Заклинания оказалась сложной для первичного расчёта, куда более сложной, чем подавляющее большинство магических формул, что встречались единорожке ранее. Магия Жизни просто не могла быть такой же, как и обычная, и ключевым расхождением здесь Твайлайт казалась формула. Оставалось только выяснить, насколько ключевое расхождение окажется принципиальным.

Единорожка левитировала к себе нужный свиток и снова пробежалась глазами по обозначающим переменные символам. Да, она, без сомнения, всё верно запомнила с самого первого раза и ни разу не ошиблась, применяя Заклинание в дальнейшем. Полученное ею на выходе значение жизненных сил, необходимых для начальной активации, безусловно было верным. Верным, если конечно остальные переменные Твайлайт нашла правильно, и чтобы выяснить это, ничего не оставалось делать, кроме как углубиться в изучение их магического смысла.

Пожалуй, главным элементом в формуле была непосредственно полная жизненная сила, определяемая самим заклинателем. Она, в свою очередь, путём нетривиальных математических преобразований раскладывалась на некие локальные уровни силы, каждый из которых имел конечную величину, но при определённых условиях обращался в ноль. Каков был смысл этих преобразований, Твайлайт не знала, она просто выполнила их тогда, в первый раз, как того и требовало Заклинание. Теперь же единорожка обратила внимание на откровенную математическую странность некоторых деталей формулы. И ладно бы непонятно зачем взявшееся такое сложное разложение; гораздо больше Твайлайт забеспокоило, что элемент, который судя по всему обозначал волю заклинателя, находился в обратной зависимости от получавшейся на выходе магии. Это было действительно странно. Коли уж Некто призывал ничего не усложнять и сравнивал Магию Жизни с обычной, то всё должно было быть наоборот. Твайлайт быстро вспомнила, как когда-то давно, ещё будучи жеребёнком, принимала первые магические уроки. Всё предельно просто: психическая энергия заклинателя, помноженная на его волю, даёт магию. Логично, что чем сильнее воля заклинателя, как некоторая постоянная величина, которой тот обладает в данный момент времени, тем сильнее на выходе магия. В данном же случае оказывалось, что чем больше выходило значение воли, тем слабее должно было получиться Заклинание, что при этом только повышало величину силы начальной активации.

Твайлайт вздохнула. Вырисовывался самый настоящий бред, но стоило всё же попробовать провести здесь хоть какую-то аналогию между Магией Жизни и магией обычной. «Так, пусть психическая энергия — это полная жизненная сила. Тогда локальные уровни... — единорожка призадумалась, — если честно, понятия не имею, с чем их сравнить. Ну ладно. Воля, по идее, величина постоянная, та, которой я сейчас обладаю, она одинаковой в обеих разновидностях должна быть. На выходе — магия, и в случае Заклинания важно, каким является порог сил начальной активации. Хм, не припоминаю, чтобы с психической энергией были такие же условия. И это даже в некотором роде странно, если подумать». Пожалуй, ей не помешает освежить в памяти статью о Магии Жизни. Твайлайт уткнулась глазами в свиток:

«Магия Жизни»... ...являет собой классический пример преобразования энергии...

«Классический пример преобразования энергии. Ну да — жизненные силы в магию».

...сильно осложнено тем, что использование исходного ресурса для его осуществления — жизненной силы, очень плохо поддаётся контролю, из-за чего практически невозможно правильно установить порог мощности заклинания для каждого отдельного единорога, в то время как превышение этого порога практически всегда приводит к летальному исходу...

...итогом... ...рано или поздно становилась потеря контроля над мощностью заклинания; порой оно буквально выжимало из заклинателя жизнь до последней капли...

«Так, вот тут уже интереснее. Быть может, сила начальной активации — это проверка на способность контролировать мощность Заклинания? Обозначение некоего лимита жизненных сил, разрешённых Заклинанию на поддержание себя? Эта мера предосторожности была бы вполне оправдана по сравнению с обычной магией, ведь психическая энергия восстанавливается, и очень быстро, а вот жизненные силы — нет. Хотя...» — Твайлайт снова перевела взгляд на формулу, нахмурив брови. Локальные уровни силы, назначение которых так и осталось для единорожки секретом, как раз напоминали обычную психическую энергию, ибо, судя по всему, имели способность к восстановлению, вот только, как Твайлайт уже успела заметить ранее, при определённых условиях они могли и обращаться в ноль. Ещё одна странность? Обращение в ноль энергии психической вполне очевидно подразумевало под собой смерть, а тут на лицо существование сразу нескольких уровней, обращение в ноль хотя бы одного из которых было нежелательно, но вовсе не критично для жизни. «Что ж, вообще-то придумано умно, — в конце концов решила Твайлайт. — Разделить общую жизненную силу так, чтобы максимально обезопасить себя от полной её потери за раз. В теории звучит прямо-таки потрясающе. Правда, судя по статье, на практике всё выходило далеко не так радужно; не удивительно, что эта магия, мягко говоря, не для всех. Полагаю, каждая полная потеря контроля над Заклинанием подразумевает под собой то, что один из уровней «сгорает» и восстановлению уже не подлежит. Как только «сгорают» все уровни, пони умирает... Хотя, если он недостаточно умелый заклинатель и неправильно вычисляет энергию начальной активации, то умереть он может в любой момент. Мило». Твайлайт снова пробежалась глазами по свитку, заодно вспоминая, сколько же раз ей уже довелось полностью потерять контроль над собой и оказаться во власти Заклинания. Первый раз — встреча с Игольщиком в канализации. Единорожка вздрогнула, вспомнив свои ощущения тогда: падение в бездну холодных вод, глухой давящий шум, сводящий с ума, и много-много яркого света. То же самое она испытала, когда Селестия пыталась определить в ней магию убийцы, но это совершенно точно не было Заклинанием, и, соответственно, Твайлайт в его власти в тот момент не оказывалась. Значит второй раз — ночь в доме Кэнди, когда единорожка потеряла сознание, после чего неизвестно каким образом оказалась в подвале. Очевидно, что Заклинание полностью овладело ей тогда. «Минус два уровня, — задумчиво хмыкнув, подумала Твайлайт. — А всего, судя по разложению, уровней семь. Итого осталось пять».

Но даже теперь, когда она разобралась со смыслом сложных математических преобразований, всё равно оставалась неясной обратная зависимость воли от магии. Взгляд Твайлайт скользнул по примечанию к формуле. Постоянная воли там называлась неким «ключом» и на самом деле была...

«Переменная?! — детектив Спаркл даже не удержалась от возмущённого вскрика. — Какого сена? Воля ведь не может ощутимо меняться в небольшом временном интервале; получается, время должно стремиться к бесконечности, но это чушь, полная чушь!» Тем не менее, раз ей удалось ранее вычислить значение сил начальной активации и использовать Заклинание, значит якобы постоянная воли на деле таковой не являлась. От мысли, что она творила магию в полном неведении истинных процессов, у Твайлайт по спине пробежал холодок. С другой стороны, в этом мог скрываться и некоторый смысл, ведь если зависимость воли от магии обратная, то магия тем сильнее, чем слабее воля, а раз воля внезапным образом оказывалась переменной, то для Твайлайт вполне возможно было попытаться уменьшить своё нынешнее её значение. Кроме того, единорожка уже отмечала, что слабое Заклинание странным образом требовало большую силу начальной активации. Хотя, в этом тоже, казалось, находилась своя логика, ибо подобная Магия Жизни теоретически была не такой опасной, а значит и лимит можно брать большой. Впрочем, Твайлайт на собственном недолгом, но тем не менее весьма богатом, опыте здесь с теорией активно бы поспорила, только время ей на это терять не хотелось. В конце концов, Некто оказывался прав в одном: она действительно уже знала всё, что ей было нужно, только знания эти нужно теперь применить наоборот.

«Меньше воля — больше Заклинание, меньше силы начальной активации», — вынесла окончательный вердикт Твайлайт. Скажи ей эти слова кто-нибудь несколькими часами ранее, она бы покрутила копытом у виска, но теперь... Надо было попытаться, честно попытаться. И Твайлайт, изрядно нервничая, приготовилась очищать себя от воли. Она не должна терять разум, она должна только позволить Заклинанию вступить с ней в диалог; не управлять им, но и не давать ему управлять собой; они должны достичь согласия и действовать как единое целое.

«Стоп, что за бред? О чём я только думала сейчас?!» — опомнилась Твайлайт, словно вынырнув из бездны океана. В нос ей ударил резкий запах свежего вечернего воздуха, насытившего кислородом её голову до такой степени, что единорожка пошатнулась вслед за поплывшим перед её глазами миром. Судя по всему, сомнения Заклинание не очень любило.

Пару минут Твайлайт так и стояла посреди комнаты, не смея шелохнуться, и, только окончательно убедившись, что копыта должны слушаться именно её, а не всякую там магию, медленно подошла к открытому окну, чтобы хорошенько отдышаться. Вечер уже потихоньку переходил в ночь, улицы дворцового района пустели, но детектив Спаркл почему-то внезапно уверовала в то, что среди этих каменных джунглей Кантерлота скрываются пони, которые следят за архивами сутки напролёт. У Твайлайт случился очередной приступ паранойи. Именно в этот момент через то самое злополучное окно за ней могли наблюдать откуда угодно и кто угодно. Что, если Селестия узнает, чем она тут занимается? Нет, этого нельзя допустить; уж лучше Твайлайт попрактиковаться в более безопасном месте.

«Впрочем, найдётся ли сейчас хоть одно такое в целом Кантерлоте?» — вытирая пот со лба, подумала единорожка. Завтра ей предстоял визит в морг, к Блуотеру, и лучше бы перед этим как следует отдохнуть. Да и Рэрити с Рэйнбоу Дэш будет спокойнее, если Твайлайт переночует у себя в апартаментах.

Детектива Спаркл видели поздно вечером, куда-то спешащей из кантерлотских архивов...

Было утро. Не сказать, чтобы совсем раннее, но и не настолько позднее, чтобы Твайлайт встретила пони на своём пути в полицейский департамент. Единорожка конечно не сомневалась, что на самом деле кто-то из этих самых пони наверняка давно уже не спал и именно сейчас следил за ней на улицах Кантерлота, но тут уж всё равно ничего не поделаешь. Мысль о чрезмерной паранойе Твайлайт, разумеется, в голову даже не пришла.

Блуотер тоже был уже на ногах. Тем не менее, он не ожидал, что Твайлайт придёт так рано, а потому в некотором роде даже оказался застигнут ей врасплох, когда добивал завтрак из дешёвого вчерашнего салата, сидя в своей комнатке в подвале.

— Доброе утро, Блуотер, и приятного аппетита, — встав в открытой двери, поприветствовала его Твайлайт.

Тот едва не поперхнулся.

— Доброе, — пегас мигом отставил свою миску с салатом. — Хорошо же ты успела освоиться, я погляжу. Ходишь по департаменту, как по дому, — уже спешно натягивая белый халат, заметил он.

В его голосе не было ни тени сарказма, ни одной ледяной нотки, что намекала бы на не слишком приятные события прошлого дня. Блуотер был лишь как всегда невозмутим.

— До тебя-то мне всё равно далеко. Это же ты здесь живёшь, не я, — сухо отозвалась Твайлайт.

Блуотер застыл на секунду.

— Надеюсь, ты не будешь спрашивать меня, почему, — уставившись куда-то в стену, сказал он. — Долгая история, а время нам лучше не терять.

Твайлайт лишь коротко кивнула, хотя на самом деле только что именно об этом и собиралась спросить. Времени до нового убийства у них действительно оставалось немного: три дня, если считать это только что начавшееся воскресение, и пока они шли по коридору к камере с телом Кэнди, единорожка поделилась с Блуотером своими опасениями.

— Думаешь, мы можем не успеть? — мрачновато усмехнулся тот.

— Думаю, — не менее мрачновато ответила Твайлайт. — Я могу сейчас и не найти ничего.

Блуотер никак не отреагировал на эти слова.

— Ты, главное, только не думай, что мы тут целыми днями крупы отсиживаем, — сказал он. — Всё же работаем в меру своих возможностей.

— Ты имеешь в виду что-то конкретное? — спросила Твайлайт.

— Да.

Они пришли. Блуотер, остановившись у входа в камеру, торжественно вручил замысловатый ключ единорожке, которой было гораздо проще открыть дверь, и добавил:

— Всю эту неделю мы устанавливали слежку за пони из добытого Рэрити списка, о котором ты наверное уже забыла. Было бы конечно гораздо проще, если б мы точно знали, кто окажется следующей жертвой, но, тем не менее, шанс словить Игольщика всё равно остаётся. Так что не переживай, запасной план существует.

Твайлайт одарила пегаса скептическим взглядом и, открыв дверь, первой вошла внутрь.

— Пони в списке слишком много, чтобы можно было обезопасить каждого, — чувствуя, как тело её в ту же секунду окутал холод, возразила она.

— Но, тем не менее, на этот раз наши шансы всё равно чуть выше, чем когда бы то ни было до этого, — заметил Блуотер, закрывая за собой дверь.

И Твайлайт не смогла с ним не согласиться. Правда, утешение это было слабое.

Собравшись с духом, она левитировала накидку с Кэнди, обнажая взору её бледное изувеченное тело, напоминавшее то, как должна выглядеть жертва безумного зла.

— Давай приступим что ли? — послышался бесцветный голос подошедшего к застывшей в нерешительности Твайлайт Блуотера.

— Конечно, приступим, — очнулась единорожка. — Я хотела проверить кое-что.

Она хотела найти след в теле Кэнди, но для этого потребуется Магия Жизни, а Твайлайт как раз поймала себя на мысли, что понятия не имеет, как выглядит заклинатель со стороны в восприятии обычного пони. Единорожка нервно обернулась к Блуотеру, который уже успел отойти в сторонку и теперь наблюдал за ней со своей фирменной невозмутимостью.

— Что? Я смущаю тебя? — поинтересовался он.

Ничего не ответив, Твайлайт повернулась назад и вздохнула. Была ещё одна проблема: она так и не научилась использовать Магию Жизни по-новому, и время для экспериментов сейчас было не самое подходящее. «Пожалуй, не будет ничего страшного, если я разок просто попробую, — решила единорожка, в напряжении облизнув губы. — А уж если не получится, всё сделаю как раньше. Много сил это у меня не отнимет».

Она должна высвободить разум из оков воли, должна принять Заклинание, как равное, должна достичь с ним вечной гармонии. Ничего более сейчас не имеет значения. Она всё ещё Твайлайт Спаркл, но теперь она не так эгоистична, теперь она делит себя с Заклинанием — вот что действительно мудро...

«Стоп, что?! Какая к Дискорду мудрость? Чушь полная!»

Тяжело дыша, Твайлайт прикрыла глаза, чтобы не видеть перед собой поплывшее пространство. Она чувствовала, как её напряжённые копыта словно врастают в пол, предостерегая от любой попытки сдвинуться с места.

— Твайлайт, ты в порядке? — послышался откуда-то голос, полный неподдельного беспокойства.

Единорожку будто окатило холодной водой. В последний раз глубоко вздохнув, она открыла глаза и увидела прямо перед собой ошалевшего Блуотера.

— Да, я... — Твайлайт вытерла кативший со лба градом пот, — я в порядке. Просто... нервничаю, ну, знаешь...

— Ага, знаю, — пегас помахал перед ней копытом, пытаясь убедиться, что она находится в твёрдом сознании. — Нехило же ты нервничаешь.

— Уж как есть, — процедила Твайлайт, пытаясь унять дрожь в расслабившихся копытах, пока Блуотер спешил к ней с каким-то пузырьком в зубах, который непонятно как и откуда уже успел добыть.

Незнакомый резкий, но приятный запах помог единорожке быстро прийти в себя. Что ж, у неё снова не получилось, но это ни в коем случае не означало, что не получится и в дальнейшем. Практика, ей нужна постоянная практика, но это потом, а пока сойдёт и обычное Погружение. Твайлайт вздрогнула, поняв, что впервые назвала так Заклинание машинально. С чего бы это...

— Ты точно в порядке? — вырвал её из раздумий голос Блуотера.

Пегас всё ещё усиленно вглядывался в её сиреневые глаза, надеясь не увидеть в них пустоту снова.

— Да, я точно, — твёрдо сказала единорожка, убирая пузырёк из-под носа.

Она и не надеялась убедить Блуотера, но ей это всё же удалось: тот, не став возражать, лишь отошёл в сторонку. Твайлайт облегчённо вздохнула и, пока её ещё не успели поглотить сомнения, ушла в Погружение. Мир окрасился в уже привычные приглушённые серые тона, обнажая заклинателю скрытую под отвлекающими лишними деталями истинную картину. Впереди на столе лежало когда-то мертвенно бледное тело Кэнди, ныне играющее красками на фоне потерявшей цвета камеры. Его окутывала едва заметная белая дымка.

«След...» — облизнув пересохшие губы, едва слышно прошептала Твайлайт. Она уже успела забыть о существовании Блуотера, теперь лишь медленно продвигаясь ближе к столу, на котором вечным сном спала молодая кобылка. Единорожка остановилась, нависнув над телом. Чёрной бесконечностью на неё взирали пустые глазницы, ужасные в своём ледяном безразличии. Тонкие ручейки белого неестественного свечения расходились от них по щекам, так и норовя залезть в чуть приоткрытый аккуратный ротик.

«Кэнди плакала кровью, — борясь с неуёмным желанием отвернуться, подумала Твайлайт. — И Следом светилась вся её кровь». Единорожка перевела взгляд на рану в области сердца, от которой тоже отходили ручейки белого свечения, оплетая почти всё тело вплоть до задних копыт. Сердце, очевидно, должно было стать ядром Следа, его главным источником, однако, к удивлению Твайлайт, это оказалось не так: яркий белый свет продирался наружу прямиком сквозь шкуру чуть пониже, где-то в области желудка.

— Блуотер! — единорожка, выйдя из Погружения, наконец-то отпрянула от стола. — Мне нужно срочно осмотреть тело Этернал Спринг, — зажмурившись от многообразия вернувшихся к миру цветов, выдавила из себя она.

— Что, вот так сразу? Прямо сейчас? — застыв в недоумении, спросил пегас.

— Прямо сейчас, — подтвердила Твайлайт, кивнув головой, которая уже, разумеется, успела заболеть.

Блуотер был явно заинтригован. Единорожка всего за несколько минут явно смогла увидеть нечто этакое, чего ни он, ни другие полицейские так и не смогли увидеть за всё прошедшее время. Пегас, задумчиво хмыкнув, копытом поманил Твайлайт за собой.

Тело Этернал Спринг находилось в соседней камере, даже не прикрытое покрывалом. Кобылка лежала на столе, такая же мертвенно бледная, покрытая расходящимися от раны в сердце дорожками засохшей крови вперемешку с грязной канализационной водой, но с мирным, почти спокойным, выражением на лице: глаза её были закрыты, и лишь едва заметные красные разводы под ними напоминали о её предсмертном кровавом плаче.

— И что ты можешь рассказать мне о ней? — нервно пошевелив ушками от увиденной картины, спросила Твайлайт.

— Я рассчитывал, что это ты мне что-нибудь расскажешь, — ответил Блуотер, встав рядом с единорожкой. — Мне-то ничего нового не добавить: всё те же спицы в сердце довольно красноречиво намекают... — пегас замолчал.

— А как же экспертизы?

— Вот ты этим сейчас и займёшься, — Блуотер покосился на Твайлайт, неловко улыбнувшись. — Займёшься ведь?

Единорожка ничего не ответила. При первом их знакомстве пегас был совсем другим; Твайлайт хорошо помнила, как он с плохо скрываемым энтузиазмом принялся рассказывать ей подробности смерти Кэнди, как он тут же предложил фотографии, а затем и предоставил отчёты в тайне от Роузвуда. Теперь же Блуотер сам ничего не знал и всего лишь надеялся на то, что она «сейчас этим займётся». Сомнения отразились на её лице.

— Слушай, Твайлайт, — пегас наконец прямо посмотрел на неё, — я действительно ничего не делал с телом Этернал Спринг. Я берёг его специально для тебя.

Твайлайт поёжилась. Это ж надо было додуматься так сказать в отношении трупа. Блуотер тем временем продолжал:

— Мне нечего от тебя утаивать ни здесь, ни в случае с Кэнди. Как ты помнишь, даже мне неизвестно, какой по ней вынесла вердикт занимавшаяся этим группа.

— О, поверь, они должны были найти много интересного, — загадочно произнесла Твайлайт, наблюдая за реакцией Блуотера.

— Я... я не знаю. Все экспертизы тогда проводил я сам, но в предоставленных им мною данных не было ничего действительно... интересного, — нервно потерев копытом лоб, возразил пегас. — Думаешь, я пропустил что-то важное?

— Посмотрим, — сухо ответила Твайлайт.

Она в буквальном смысле собиралась посмотреть прямо сейчас. Оставив Блуотера позади, единорожка подошла к столу, нависла над телом и сразу, без экспериментов, ушла в Погружение. «Такой же След в крови под глазами, — констатировала Твайлайт, — такой же След в крови из раны в области сердца». Она внимательнее пригляделась: «и такой же яркий След из желудка!»

— Блуотер!

— Что?! — он мигом подбежал к ней, тяжело глотающей воздух.

— Мне... нужно... увидеть... их... заключение! — не в силах отдышаться, громко выдавила из себя Твайлайт.

— Тихо, тихо, — попытался успокоить её Блуотер, бросив опасливый взгляд в сторону двери. — Пойдём лучше отсюда.

— Куда?

— Куда-нибудь, где больше воздуха.

Он отвёл её в свою комнатушку. Не то чтобы там было больше воздуха конечно, но зато там не было изувеченных кобылячьих трупов, от чего Твайлайт уже стало намного легче. Всё ещё опираясь копытом на Блуотера, но сохраняя твёрдость сознания, она добралась до кушетки и с облегчением уселась на неё. На некоторое время, пока пегас пододвигал стул поближе, воцарилось молчание.

— Должен признаться, меня ваши единорожьи методы всегда немного настораживали, — наконец усевшись, неловко усмехнулся Блуотер. — Что это было?

— Магия, — коротко ответила Твайлайт, потирая голову.

— И всё?

— А ты хотел бы что-то ещё? — процедила единорожка.

Блуотер от возмущения даже вскочил со стула; крылья его сами собой попытались расправиться, встав под халатом нелепым горбом.

— Я хотел бы знать, что вообще происходило прямо у меня под носом в моём же морге! — вскричал пегас. — И потом, — немного остудившись, продолжил он, — не похоже, чтобы это было безопасно для тебя самой. Знаешь, ты походила на марионетку с пустыми глазами.

«Вот значит как, — забегали мысли у Твайлайт в голове. — Марионетка — так она выглядит».

— Это было нужно, — уже вслух осторожно произнесла единорожка, спешно придумывая, что ещё ей стоит говорить Блуотеру.

Тот, скептически прищурившись, сверлил её взглядом.

— Нужно, чтобы... — Твайлайт вздохнула, — чтобы понять, где больше всего Игольщик нанёс жертвам вреда.

Она виновато улыбнулась, борясь с неуёмным ощущением того, что Блуотер видит её насквозь.

— Как-то не очень... профессионально сказано, — мрачно заметил пегас. — Хотя оно и понятно, ты же и не профессионал. Но я всё равно был о тебе более высокого мнения, Твайлайт.

Его ровный холодный голос неприятно обжёг её; гораздо неприятнее, чем если бы жеребец снова просто закричал.

— Ты тоже изначально казался совсем другим, — сухо заметила она. — И я только всё больше вижу, что ты совсем не тот, за кого изначально себя выдавал.

Блуотер чуть наклонил голову, оценивающе взглянув на единорожку. На его лице отразилось выражение лёгкого интереса.

— Думаешь, я обманываю тебя? — уголки его рта едва заметно тронулись.

— Я думаю, что ты думаешь, что я обманываю тебя, — дрогнувшим голосом ответила единорожка.

— А ты не обманываешь?

— Нет, — Твайлайт рискнула посмотреть пегасу прямо в глаза, гадая, убедительно ли у неё вышло.

Блуотер ничего не ответил, и по лицу его сложно было понять, поверил он или нет.

— Но ты не говоришь мне всю правду, — спокойно заметил пегас наконец.

— Но это не значит, что я тебя обманываю, — парировала Твайлайт.

«Не дай ему переиграть тебя в твоей же собственной игре», — опять вспомнилось ей. Но была ли эта игра её игрой? Блуотер теперь снова молчал, по-видимому, не собираясь использовать свой ход, и он мог себе это позволить. А Твайлайт не могла: она нуждалась в нём.

— Слушай, Блуотер, это всё магия, — сбивчиво принялась объяснять единорожка. — Просто она... ну, не очень хорошая, понимаешь?

— Так Игольщик другой пользоваться и не будет.

— Да не в Игольщике дело, — Твайлайт грустно вздохнула. — Я про себя говорила.

Блуотер недоумённо уставился на неё.

— Я ей пользуюсь, — тихо прошептала единорожка. — Я.

— И... то, что ты это делаешь, не очень... — жеребец запнулся, подбирая слово.

— Не очень хорошо, — снова вздохнув, закончила за него Твайлайт. — Во всех смыслах.

— Во всех?

— Ну эта магия запрещена с таких давних времён, что нам и не снились. Вряд ли много кто из ныне живущих о ней вообще знает. Да и, скажем так, для здоровья она тоже не очень полезна.

— Тогда зачем? — напряжённо подавшись вперёд, спросил Блуотер.

— Она оставляет След, — трясущимся копытом Твайлайт вытерла пот со лба и добавила: — Только так мы сможем найти Игольщика.

— То есть ты хочешь сказать, что рискуешь собой, потому что нет других вариантов? Но ты не обязана!

Крылья Блуотера снова поднялись, но он не удостоил их внимания, обращая свой взор только к Твайлайт.

— Иного пути я не вижу, — отстранённо произнесла единорожка, потупив взгляд.

Она с трепетом ожидала, что Блуотер сейчас скажет что-то вроде «ты нарушила закон и должна понести наказание», или «ради твоего же блага я должен сообщить об этом Её Высочеству», или нечто подобное, но пегас так и застыл с отсутствующим выражением на лице, только тихонько постукивая друг о друга передними копытами.

— О чём ты думаешь? — не выдержав, спросила его Твайлайт, когда молчание затянулось.

Блуотер, вздрогнув, очнулся.

— Думаю, что тебе всё же стоит повернуть назад, пока не поздно, — ответил он, бросая на неё взгляд, полный искреннего сочувствия.

— Но я не...

— Не возражай, — оборвал её пегас. — Слушай, ты хотела посмотреть на заключение экспертов? Я честен перед тобой, Твайлайт, но здесь помочь ничем не могу; это к Роузвуду. Вот сходи, поговори с ним. Как раз хорошенько подумаешь над моими словами и потом уже решишь, хорошо?

— Не думаю, что он так уж меня ждёт, — грустно заметила единорожка.

— Роузвуд не так плох, как тебе кажется. Да и потом, ты же, в конце концов, всё ещё детектив Спаркл, можешь прийти к нему в любое время, — сказал Блуотер, неловко усмехнувшись.

— Ага, — Твайлайт устало потёрла рог, «предвкушая» очередной непростой разговор. — Ну так, я пойду тогда?

— Иди, — Блуотер встал со стула и отодвинул его, пропуская единорожку к двери. — Не забудь только вернуться, — вымученно улыбнувшись, добавил он.

Твайлайт молча кивнула и, покинув комнатку, поплелась на ватных копытах по коридору прочь из подвала.

Роузвуд действительно не ждал её; по крайней мере он сильно удивился, когда без стука в приотворившуюся дверь просунулась голова Твайлайт. Капитан с задумчивым видом прошёлся копытом по своим пышным усам, оценивая, сколько времени готов потратить на внезапный визит единорожки.

— Добрый день, — сухо поприветствовал он её.

— Добрый, — коротко отозвалась Твайлайт, украдкой глянув на часы: дело уже действительно клонилось к полудню. — У меня к вам дело, Роузвуд.

Она подошла к его роскошному столу и даже не стала присаживаться, твёрдо вознамерившись решить всё как можно скорее. Капитан неприятно улыбнулся:

— Я вас слушаю.

— Насколько я догадываюсь, должна быть группа, которая делала заключение по результатам экспертиз, — начала Твайлайт издалека. — Ну я о том самом деле речь веду...

— Разумеется. Как всегда, вы очень догадливы, Спаркл, — иронично заметил Роузвуд.

Лицо единорожки едва не перекосилось от раздражения, но она сумела взять себя в копыта и с видимым спокойствием продолжила:

— Вот мне нужно с ними поговорить. Это можно устроить?

Капитан рассмеялся.

— Можно? — едва выдавил он сквозь звучные смешки. — А меня-то что вы об этом спрашиваете, детектив?

— Откуда мне знать, кто такие эти пони, и где они находятся, — ошалело наблюдая за Роузвудом, промямлила единорожка.

— Действительно, — успокоившись, капитан сверкнул глазами.

Рот его снова расплылся в неприятной улыбке.

— На самом деле у вас ничего не получится, дражайшая Спаркл, — сурово сказал он. — Видите ли, — капитан откинулся на спинку кресла, — некоторые пони слишком много трудятся. Их голова постепенно наполняется различной информацией, тяжелеет. В один прекрасный момент оказывается, что знают они слишком много, и потому им требуется отдых. Желательно далеко-далеко, там, где их никто и ничто не потревожит.

— То есть... они в отпуске что ли? — дрожащим голосом спросила похолодевшая Твайлайт.

— О да, — подтвердил Роузвуд. — Кстати, Спаркл, смотрите тоже не перетрудитесь. А то как бы и вас в отпуск не отправили.

— Я... — единорожка попятилась. — Спасибо, я приму к сведению, — бросила она на ходу, чуть ли не бегом покинув кабинет капитана.

«Вот это поговорили, — думала Твайлайт, прокладывая себе путь к подвалу среди снующих по коридорам полицейских. — Он смеётся надо мной? Не-е-ет, он не мог смеяться. Хотя, и всерьёз такое сказать...» Единорожка остановилась у двери, ведущей прямиком в морг. Что следует ей сказать сейчас Блуотеру? Снова поднять тему «подозрительный капитан»? Нет, пегас будет только защищать Роузвуда, так ничего не добиться; нужно максимально осторожно обойти острые углы. Простояв под дверью в раздумьях ещё пару минут и начав уже ловить на себе заинтересованные взгляды полицейских, Твайлайт всё же решилась войти внутрь. Блуотер так и ждал её у себя в комнатке, но всё же несказанно удивился такому быстрому возвращению.

— Ну как? — сразу поинтересовался он, приподнимаясь со стула.

Твайлайт набрала в грудь воздуха:

— Мне нужна твоя помощь, — выдохнула она.

— Понятно, — Блуотер так и опустил свой круп на стул. — Значит поворачивать назад ты всё же не решила?

Единорожка отрицательно покачала головой и, пройдя в глубь комнаты, снова уселась на кушетку.

— А Роузвуд? Он дал тебе бумажки?

— Какие бум... — Твайлайт запнулась.

Заключение хранилось у самого Роузвуда? Как же она сама не догадалась?.. А он обвёл её вокруг копыта, как маленькую кобылку.

— Нет, — опять покачала головой единорожка, — не дал.

Про внезапно уехавшую отдыхать в полном составе группу она решила не упоминать, чтобы лишний раз не поднимать при Блуотере неудобную ему тему.

— Понятно, — снова сказал пегас.

— В общем, помощь мне нужна с... — Твайлайт замялась, не зная, как правильнее подступиться к просьбе.

— Ты хочешь, чтобы я помог тебе эти бумажки раздобыть, — бесцветно произнёс обо всём прекрасно догадавшийся Блуотер, — хотя я тебе и говорил уже, что это не ко мне.

— Но там может быть очень важная, даже критически важная информация, — чуть ли не с мольбой в голосе возразила Твайлайт.

— А может и не быть, — Блуотер тяжело вздохнул, приложив к лицу копыто. — И вообще, как по-твоему я могу здесь что-то сделать? Вломиться к капитану и обыскать его кабинет?

Твайлайт стыдливо отвела взгляд. Да, именно об этом она сейчас и подумала.

— О-о-о, — протянул пегас, — плохого же ты обо мне мнения.

— Я не прошу именно тебя обыскивать его кабинет, — залившись краской, оправдывалась единорожка, — это и я сама могу сделать; ты бы просто помог мне туда проникнуть и...

Блуотер приложил к лицу второе копыто, полностью закрывшись от неё.

— Давай будем считать, что я всего этого не слышал, — донёсся из-под копыт его приглушённый голос. — Ты хоть понимаешь, о чём говоришь?

— А ты понимаешь, — Твайлайт нервно пошевелила ушками, — что это может быть наш единственный шанс, наша единственная ниточка, за которую можно зацепиться сейчас? Как ты думаешь, где сильнее всего в телах Кэнди и Этернал Спринг След от магии Игольщика?

— В сердце? — предположил Блуотер, убрав копыта и глянув на единорожку.

— В желудке! — выпалила Твайлайт, — И я хочу знать почему. Я абсолютно уверена, что это важно, и я совершенно не понимаю, почему имею в своём распоряжении безграничное доверие Её Высочества, но при этом не могу рассчитывать на твоё.

Определённый эффект апелляция к принцессе возымела. Пегас удивлённо моргнул и сразу как-то стушевался, на мгновение напомнив Твайлайт о себе самом образца их первой встречи. Но Блуотер быстро взял себя в копыта, снова приняв свой обычный невозмутимый облик.

— Хорошо, — сказал он, — вот значит в какую плоскость мы переходим. Я теперь должен выбирать между Роузвудом и Её Высочеством?

— Да при чём тут Роузвуд? — вспылила Твайлайт. — Речь идёт о том, что из всех пони Эквестрии именно я на все сто процентов заинтересована в помощи принцессе; именно в моей преданности нельзя сомневаться. И всё, что я делаю, я делаю исключительно во благо, а значит помогать мне — единственное верное решение.

— Ну допустим, — задумчиво произнёс впечатлённый Блуотер. — Допустим, я знаю, что по воскресеньям, то есть сегодня, Роузвуд пораньше уходит домой. Допустим, я могу сделать так, чтобы не поднялась тревога. Чем ещё я действительно могу помочь?

— Например, открыть дверь в кабинет?

— Это уже слишком, — возразил пегас. — Тут взломом попахивает, Роузвуд заметит. Даже магией не стоит пытаться.

Твайлайт долго придумывать не пришлось.

— У него же кабинет выходит на просторный балкон, — тут же нашлась она. — Ты пегас; подлетишь, откроешь изнутри.

— Да, летом балкон у него открыт всегда, но я всё же хотел бы ограничиться лишь косвенным участием в данном... мероприятии, — проворчал Блуотер. — У тебя есть Рэйнбоу Дэш для таких дел.

— Она, кхм, не сможет сегодня, — Твайлайт неловко улыбнулась. — Ей назначена встреча со Спитфайр.

Блуотер вопросительно вскинул брови.

— Служба погодных пегасов, — коротко ответила единорожка. — У Спитфайр связи должны быть.

— Неплохо, — одобрительно кивнул жеребец. — Насколько я знаю, некоторые Вондерболты после окончания спортивной карьеры получают там посты на не самые последние должности.

— Так или иначе, это означает, что открыть кабинет изнутри придётся тебе, — вернула его к теме Твайлайт. — Ждать другого дня мы не можем, времени слишком мало.

Блуотер отвернулся, глубоко задумавшись.

— Ладно, — в конце концов сказал он, — приходи сегодня в девять вечера, что-нибудь придумаем.

— В девять? — удивилась единорожка. — Что-то поздновато. Ты же говорил, что Роузвуд по воскресеньям уходит пораньше.

— Скажи спасибо, что он вообще уходит, — угрюмо ответил пегас. — И да, девять вечера для него — это «пораньше».

— Ну девять так девять, — Твайлайт вздохнула. — Мне приходить прямо сюда, к тебе?

— Да, веди себя непринуждённо, в конце концов, ты детектив Спаркл и имеешь право появляться в департаменте в любое время суток. Мало ли какие у тебя тут могут быть дела, — кисло улыбнувшись, ответил Блуотер.

Единорожка коротко кивнула и направилась к двери.

— Спасибо тебе огромное, — остановившись у выхода, сказала она. — Не знаю, что бы я без тебя делала.

— Всё во благо, — тихо проговорил Блуотер. — Но если что-то пойдёт не так, вся ответственность ляжет только на тебя, это я гарантирую.

Он отстранённо посмотрел в её сторону, поглаживая одним своим копытом другое.

Твайлайт, лишь молча ещё раз кивнув, покинула комнату.

Уже почти опустилось солнце, готовясь передать Кантерлот во власть прохладных сумерек, когда в здание кантерлотского королевского департамента вошла лавандовая единорожка, внешне спокойная и серьёзная, как никогда. Немного было насторожившийся дежурный, едва увидя её удостоверение, отвёл скучающий взгляд обратно к своему столу, где разбирал бумаги, и Твайлайт, секундой ранее бросившая полицейскому что-то о том, что будет находиться в морге некоторое время, услышав унылое «ага», со спокойной душой направилась в подвал. По дороге ей почти никто не встретился; коридоры департамента, можно сказать, пустовали, что было и не удивительно. Пожалуй, остались только полицейские, которым суждено было в эту ночь вступить в патруль, да несколько особо деятельных пони. Вряд ли они помешают Твайлайт сегодня, но единорожка в глубине души всё равно нервничала. Нервничала в первую очередь из-за Блуотера, который отличался своей лояльностью к Роузвуду. Кабинет капитана наверняка имел хорошую систему защиты, не зря же шеф мог позволить себе даже на ночь оставлять открытым балкон, и Твайлайт понятия не имела, каким же образом пегас собирался решать эту проблему, но тот, тем не менее, обещал, а ей ничего не оставалось, кроме как верить ему.

Блуотер встретил её в морге прямиком у лестницы, по виду слегка взбудораженный, но уверенный в себе. На этот раз на нём не было ни формы, ни белого халата с пластиковыми защитными очками, ни седельных сумок; только более менее парадная едва заметная на его теле бледно-синяя рубашка. Твайлайт сразу бросилось в глаза, что и грива его сейчас больше отличалась аккуратностью, чем когда-либо прежде.

— Добрый вечер, — поприветствовал её Блуотер. — Сегодня я иду на светское мероприятие, — добавил он, слегка улыбнувшись оторопевшей единорожке.

— То есть как?

— Дежурный знает, что я живу здесь, а потому куда мне вечером выходить, кроме как не в ресторан например?

— Прикрытие — это конечно хорошо, но выглядит не очень правдоподобно, — недоверчиво сказала Твайлайт, потерев за шеей копытом.

— Всё же лучше, чем ничего, — возразил Блуотер. — Я не хочу, чтобы на меня пали хоть малейшие подозрения в случае чего.

И после того, как единорожка кивнула, он продолжил:

— Ладно, вот план: я выхожу из департамента, незаметно побираюсь в сад, на который выходит балкон кабинета, незаметно же поднимаюсь к нему в сумерках. Ты в это время прогуливаешься по коридору мимо двери и ожидаешь сигнала, — Блуотер демонстративно постучал копытом по полу. — После чего в удобный для себя момент входишь.

— В удобный для себя момент?

— Ну мало ли, может на этаже будет кто-то ещё, — пегас поморщился, словно одна мысль об этом его неимоверно раздражала. — В общем, таков план.

— И всё? — снова недоумённо уставилась на него Твайлайт. — А всякие там системы защиты и тому подобное?

— Об этом просто не думай, — махнул копытом Блуотер. — Ну и на всякий случай случай всё же постарайся не встречаться с полицейскими на этажах. Так спокойней будет. Если вопросов нет, то я пошёл, — сказал он, уже ставя одно копыто на ступеньку.

— Вопросов нет, — неуверенно подтвердила Твайлайт. — Уверенности тоже, — уже про себя подумала она.

Подождав, пока цокот копыт Блуотера стихнет, единорожка тоже покинула подвал. Путь её лежал на третий этаж, где находился кабинет Роузвуда, по лестничным пролётам, которые именно сейчас почему-то показались Твайлайт неимоверно узкими для такого величественного здания, как королевский полицейский департамент. Но ей повезло: на лестнице было пусто, как было пусто и в коридоре, что вёл к кабинету шефа. Осторожно ступая, Твайлайт подобралась к нужной двери и прислушалась. Тихо; только её сердце бьётся, словно норовя выскочить из груди. Единорожка призадумалась. Сколько времени потребуется Блуотеру? Есть ли у него шанс подняться на высоту третьего этажа и не быть замеченным? Твайлайт нервно вздохнула, представив, как в напряжении торчит под дверью час, два, но ничего не происходит. Однако, едва эти мысли пронеслись в её голове, как что-то всё же произошло: из-за поворота в дальнем конце коридора донеслись чьи-то голоса, отчего детектив Спаркл на трясущихся копытах медленно попятилась назад, инстинктивно прижимаясь к стене. Почему Твайлайт так сильно занервничала? Пожалуй, сама единорожка сейчас не смогла бы объяснить; в конце концов она ещё ничего преступного не совершила, и парочка спускающихся по лестнице полицейских явно не заподозрила бы неладное. Тем не менее, по мере приближения голосов испуганная Твайлайт на полусогнутых копытах так вжалась в стену, словно желала слиться с ней воедино.

Но лишь тени, похожие на силуэты пони, скользнули по полу в дальнем конце коридора; полицейские явно ничего не забыли на третьем этаже и продолжили спускаться по лестнице, даже не подозревая, что там, вся в холодном поту, их сейчас готовилась встретить одна слишком нервничающая единорожка. Голоса пони постепенно стихли, и Твайлайт, снова погрузившись в тишину, наконец-то спокойно перевела дыхание. Вскоре, вопреки её опасениям, послышался и осторожный стук в дверь изнутри кабинета. Нервно озираясь, Твайлайт положила копыто на ручку.

— Ты очень правильно сделала, что не стала пользоваться магией, — донёсся из полумрака голос Блуотера, когда единорожка вошла внутрь. — А вот мне выговор за то, что забыл тебя предупредить.

— Тогда нам обоим повезло, — нервно заметила единорожка. — Света-то хоть можно добавить?

На Кантерлот уже опустились глубокие сумерки, и Твайлайт сейчас едва различала силуэт пегаса на фоне широкого окна.

— Можно, только немного. Скоро совсем стемнеет, так что даже крошечный огонёк привлечёт ненужное внимание снаружи, — ответил Блуотер.

Он помахал копытом, призывая зажёгшую слабую искру Твайлайт к столу.

— Это его рабочее место, — кладя другое на кресло, провозгласил жеребец.

— Ага, — Твайлайт едва не закатила глаза.

— Делай, что хочешь, — продолжил Блуотер, — только ничего не трогай магией и верни потом всё на место.

Детектив Спаркл, молча кивнув, оценивающе посмотрела на стол.

Задача ей предстояла нелёгкая: Роузвуд, по-видимому, любил порядок и не оставлял на своём рабочем месте никаких бумаг, а значит документы скорее всего содержались в похожем на картотеку множестве ящичков под столешницей. Времени, чтобы пересмотреть всё это, могло уйти слишком много, но Твайлайт, поразмыслив, решила, что Роузвуд вряд ли станет содержать бумаги особой важности среди обычных. У капитана наверняка здесь должно быть потайное отделение.

— Я тоже так думаю, — тихо отозвался Блуотер, отчего единорожка вздрогнула.

Она размышляла вслух?

— И где же, по-твоему? — спросила она, переведя дыхание.

— Не знаю, но вряд ли капитан придумал что-то сложное. Паранойей он особо никогда не страдал.

— Я бы не стала связывать меры предосторожности с паранойей, — возразила Твайлайт.

— Хорошо, я скажу так, — Блуотер вздохнул: — Роузвуд считает, что только сумасшедший может вломиться к нему кабинет, и капитану этого знания достаточно.

— Ладно, тогда давай посмотрим, что тут у нас, — единорожка задумчиво уставилась на картотеку.

Пять рядов, в каждом пять ящичков, итого двадцать пять отделений. Твайлайт наугад попробовала выдвинуть одно из них. Ящик легко поддался, выкатившись в длину на добрые полстола.

— Да, этак мы тут до утра застрянем, — протянул Блуотер, увидев внушительную стопку бумаг внутри.

— Помоги лучше, — проворчала единорожка, проверяя следующее отделение, чтобы точнее оценить масштабы предстоящей им работы.

Блуотер, вздохнув, тоже потянул на себя один из ящиков.

— Слушай, а этот что-то туговато выходит, — заметил он, отпуская ручку.

Тут же отъехав, ящик встал на место.

— Интересно, — Твайлайт тоже взялась за него и потянула сильнее. — Уже почти...

Но в ту же секунду, издав приглушённый вскрик, Блуотер ударил её по копыту, и снова отпущенный ящик вернулся на своё законное место.

— Стой, не трогай их, — взволнованно выдохнул пегас.

— Их? Ты чего творишь-то вообще, — прошипела Твайлайт, потирая больное место.

— Я знаю, я вспомнил про эти фокусы, — бормотал Блуотер. — До конца выдвинешь неправильный ящик, и Роузвуд узнает, что мы были тут.

— Неправильный — это в смысле тугой?

Пегас покачал головой:

— Тут должно быть несколько таких ящиков. Очевидно, что правильная последовательность откроет потайное отделение. Но если ошибёшься, произойдёт...

— Что? — уставилась на него Твайлайт.

— Если честно, точно не знаю, — сконфуженно пробормотал Блуотер. — Просто скорее всего капитан как-то узнает о вторжении. Рисковать в любом случае не стоит.

— Ну замечательно теперь, — проворчала единорожка. — И что же нам делать теперь? Сколько тут вообще этих «тугих» ящиков?

— Да откуда мне знать? — жеребец вздохнул. — Видимо, придётся проверять каждое отделение. Этим я займусь, а ты пока могла бы поискать по кабинету какие-нибудь зацепки насчёт комбинации. Только поторопись, уже почти стемнело.

Твайлайт окинула взглядом комнату настолько, насколько ей позволял это сделать исходящий из её рога пучок тусклого света. «Зацепиться», мягко говоря, было мало за что, пожалуй; лишь парочка картин, да настенные часы могли таить в себе хоть какую-то загадку. «Что-то с трудом мне в это верится», — подумалось единорожке. Почему ей всегда достаётся самое сложное? Раздражённо выдохнув, Твайлайт направилась к одной из картин — портрету без сомнения выдающегося в прошлом полицейского деятеля. Такой же усатый, как и Роузвуд, пони в форме с холста сурово взирал на единорожку, словно прекрасно догадывался о творящихся прямо у него под носом нечистых делах. И это единственное, что Твайлайт увидела; никаких дат, подписей, знаков — ровным счётом ничего ни на самой картине, ни рядом, ни за ней.

— Тьфу, что ж так темно-то, — донёсся тем временем до единорожки голос Блуотера. — Ты бы поспешила. Есть что-нибудь?

— Нет, — раздражённо мотнув головой в сторону стола, буркнула Твайлайт. — Может ты меня порадуешь?

— Возмо-ожно, — протянул пегас. — Я нашёл все «тугие» ящики. Всего пять, по одному в каждом ряду, и причём расположены чудно — по диагонали, от нижнего дальнего к верхнему ближнему.

— Что в этом чудного? — возразила Твайлайт, вернувшись к столу. — И как это нам поможет?

Блуотер помедлил с ответом.

— Мы ведь с Роузвудом одного роста? — внезапно спросил он.

— Ну... да, только он помощнее что ли, — промямлила сбитая с толку единорожка.

— И копыта у нас, стало быть, одинаковой длины?

— Наверное, — вздохнула Твайлайт. — К чему это ты?

Блуотер, довольно хмыкнув, уселся в кресло.

— Смотри, — он подъехал вплотную к столу и положил на него копыта. — Вот так капитан сидит. И ему бы не помешала возможность не вставая открывать потайное отделение, верно?

— Пожалуй, — согласилась Твайлайт.

— Соответственно, я, как и Роузвуд, должен сейчас дотянуться до всех ящиков, включая самый дальний.

С этими словами Блуотер перевесился через подкопытник кресла и попытался достать последний ящик в нижнем ряду.

— Как раз под длину моего копыта, — ухмыльнувшись, пропыхтел он, когда достал до заветной ручки.

— Чего ты так радуешься-то? — глядя на его старания, спросила Твайлайт.

— А то, что по диагонали «тугие» ящики расположены не просто так. Представь, что первым ты открыла, например, средний. Что тогда?

— Тогда... — единорожка призадумалась. — Тогда он будет мне мешать, чтобы, сидя на стуле, достать до дальнего, — лицо её тоже внезапно озарилось улыбкой.

— Ага, догадалась, да? — довольно заметил Блуотер. — Ящики удобно открывать только последовательно идя по диагонали снизу вверх.

— Логично, — кивнула Твайлайт, — но уж больно просто.

— Как я и подозревал, — сказал жеребец, вылезая из-за стола. — Приступим, — он потянул ручку первого отделения.

Туго выкатившись до конца, ящик плотно встал, после чего раздался щелчок механизма. Хмыкнув, Блуотер принялся за следующий.

— Ты уверен, что ничего плохого не происходит? — нервно спросила Твайлайт, уже когда оставалось последнее отделение.

— В каком смысле? — отозвался пегас, усмехнувшись. — Мы, вообще-то, с твоей подачи незаконно пытаемся докопаться до секретных документов капитана кантерлотского королевского полицейского департамента.

Раздался ещё один щелчок, и последний, крайний сверху, ящик, дрогнув в копыте только что открывшего его Блуотера, выкатился дальше остальных, открывая за своей стенкой потайное отделение. Двое пони переглянулись.

— Здесь тоже не так уж мало бумаг, — первой подала голос Твайлайт после некоторого молчания.

— Значит это лишний стимул поспешить, — отозвался Блуотер. — Мы и так наверняка светимся в окне, как праздничная...

— Вот, смотри!!! — перебила его единорожка, уже пропустившая свои копыта в глубины ящика. — Вот оно, прямо сверху лежит!

— Надо же, как повезло, — тихо прошептал себе под нос жеребец, — не в первый раз уже сегодня.

— Та-а-ак, — Твайлайт тем временем уже успела пробежаться глазами по первой странице «совершенно секретного» документа с фотографией Кэнди. — У нас тут описание, кхм, увечий. Пока ничего нового.

Взгляд единорожки внезапно остановился на одном из пунктов.

В крови найдено неизвестное вещество со следами магического зачарования. Третий случай подряд его обнаружения позволяет с уверенностью сказать, что вероятность ошибки наших специалистов стремится к нулю, в том числе в первых двух случаях.

«В первых двух случаях», — шёпотом повторила Твайлайт.

— Блуотер, — она протянула ему документ, — что-то я не помню в предоставленных мне тобой отчётах пункта про неизвестное вещество в крови Эрроу и Саммер Сэнд.

— Какое ещё?.. — пегас тоже быстро пробежался глазами по листку. — Я ничего не находил. Только посмотри на это, — Блуотер неловко усмехнулся, — они «неизвестным веществом» обозначили обычную воду.

— Вот именно что НЕобычную, — мрачно сказала Твайлайт. — Здесь в формуле указана магия. И я кажется догадываюсь, что именно это за магия.

— Что ж, а они, получается, не догадались, — снова отдавая документ единорожке, взволнованно произнёс Блуотер.

— Не удивительно, — Твайлайт снова углубилась в чтение. — Теперь давай подумаем, — между делом рассуждала она. — В теле Кэнди тоже обнаружено это «неизвестное вещество», зачарованное магией, след от которой ярче всего выражен в желудке. О чём говорит?

— Ну, Кэнди значит могла выпить нечто этакое, — задумчиво пробормотал Блуотер.

— То есть похоже на отравление.

— Не понимаю, к чему ты клонишь, — пегас покачал головой. — В отчётах по первым двум жертвам чёрным по белому написано, что во всём виноваты раны в области сердца.

Твайлайт, хмыкнув, снова протянула ему документ с заключением по Кэнди.

— Читай вот здесь. Вслух.

— Причина смерти: неиз... — Блуотер запнулся. — Неизвестна... — шёпотом закончил он, смахивая скатившуюся со лба капельку пота.

— Неизвестна, — торжественно подтвердила единорожка. — И учитывая, что ваши специалисты не смогли распознать то самое «неизвестное вещество», не нужно быть гением, чтобы догадаться, что именно оно скорее всего послужило причиной смерти.

— Другими словами, всё-таки отравление? — ошалело уставившись на неё, спросил Блуотер.

— Да, похоже, но этот ответ порождает только новые вопросы, — задумчиво проговорила Твайлайт. — Как и, главное, зачем Игольщик это сделал? Почему отравление имело место быть во всех случаях, но причиной смерти предположительно послужило только в одном? И не забываем ещё об Этернал Спринг, по которой никаких заключений вообще нет, но, судя по всему, ситуация мало чем будет отличаться от Кэнди, поэтому будем рассматривать их случаи в одном ключе.

— А убийца не мог насильно вливать яд непосредственно во время нападения? — предположил Блуотер.

— Наверное мог, но это бессмыслица, — возразила Твайлайт. — Жертвы должны были сопротивляться. Первые две и более менее сопротивлялись, я отметила это, когда изучала отчёты, но при этом именно их Игольщик убил спицами. Зачем, если он таки смог их отравить? В то же время Кэнди не сопротивлялась совсем, но именно она умерла от этого магического яда. И да, в Кэнди во время нападения никто ничего не вливал, — подумав, добавила единорожка.

— Это-то ты откуда знаешь?

— Я, ну... — замялась Твайлайт, — не пойми меня неправильно, просто наши единорожьи, кхм, фокусы. В общем, я видела.

— Видела? — чуть ли не вскричал Блуотер.

— Да, я возвращалась на место преступления в ту ночь, когда вы с Роузвудом проверяли сообщения о шуме в особняке, — призналась единорожка. — Это я кричала от магического перенапряжения. Но зато я приблизительно увидела, как всё было.

— Значит это всё-таки была ты... А, ладно, не будем сейчас, — поморщившись, сказал жеребец. — Получается, Кэнди зачем-то отравили заранее.

— Ага, а это, в свою очередь, означает, что яд должен быть замедленного действия. Отсюда логично предположить, что и первых двух жертв отравили заранее. Остаётся только вспомнить, какое мероприятие все они посещали аккурат перед смертью.

— Вечеринки Фэнси Пэнтса, — прошептал Блуотер. — Удобное место: там полно и еды, и выпивки.

— Да, — согласилась Твайлайт. — Вот только освежим в памяти последнюю из них: убийца завлекает весь вечер Рэрити, его же сообщник ждёт у городского стока. То есть им некогда было заниматься отравлением.

Единорожка замолчала, задумчиво уставившись на последнюю страницу заключения по Кэнди.

— Что, там ещё что-то интересное? — нарушил тишину Блуотер, нервно покосившись в окно.

— Нет, — со вздохом отложив бумаги в сторону, ответила Твайлайт, — здесь нет. Но в потайном отделении у Роузвуда есть ещё документы, было бы неплохо посмотреть и их. Мало ли что удастся найти.

— На это мы не договаривались, — жеребец попытался одёрнуть её копытом, но единорожка даже не обратила внимания. — Твайлайт! — он настойчивее постучал её копытом по спине.

— М-м-м?

— У нас нет времени, Твайлайт!

— Слушай, перестань меня дёргать, пожалуйста, — прошипела она, наконец-то обернувшись к Блуотеру.

— Смотри, — только и сказал тот, указывая копытом в окно.

В небе над ночным Кантерлотом отчётливо виднелся чей-то стремительно проносящийся над крышами домов тёмный силуэт. Сердце Твайлайт исполнило сальто.

— Но все полёты над городом запрещены ночью, — произнесла она дрогнувшим голосом.

— Именно, — тихо согласился Блуотер. — Значит это либо нарушитель, который скрывается от кого-то, либо патруль, который кого-то преследует.

— Это не патруль, — прошептала Твайлайт, когда в свете яркой луны на секунду мелькнул радужный след. — Рэйнбоу Дэш...

— Но ты же говорила, что сегодня она встречается со Спитфайр.

— Тем более, значит что-то случилось, — чувствуя, как в горле начинает пересыхать, просипела единорожка. — Она летит сюда.

Блуотер, бросив на неё быстрый взгляд, метнулся к столу.

— Быстро, в морг! — скомандовал он. — Сейчас дежурный поведёт туда твою подругу, а тебя там нет!

Твайлайт, вырвавшись из оцепенения, тихонько пискнула и, неловко дёрнувшись в сторону выхода, чуть не сшибла тяжёлое кресло.

— Давай, скорее, — подгонял её, Блуотер. — Я здесь всё уберу, и потом встретимся на углу в паре кварталов позади департамента.

Единорожка выскочила из кабинета даже не подумав, что в коридоре кто-то мог находиться, и, не помня себя, понеслась в подвал.

— Детектив Спаркл?

— Да, я слушаю, — встав в проходе, Твайлайт деловито уставилась на появившегося с лестницы дежурного.

— Вас желает видеть некая Рэйнбоу Дэш. Говорит, что ваша подруга.

— Да, всё в порядке, она со мной, — кивнула единорожка.

— Тогда мне стоит привести её?

— Не стоит, я на сегодня закончила, сама к ней поднимусь. А вы закройте здесь всё.

— Слушаюсь, — вяло отозвался дежурный, пропуская Твайлайт к лестнице.

Единорожка с видимым спокойствием проследовала наверх, но стоило звукам возни полицейского с ключами стихнуть за её спиной, как Твайлайт не помня себя, понеслась к выходу. Рэйнбоу Дэш, ожидая её, нервно постукивала копытцами по крыльцу, то и дело озираясь.

— Твай! — она даже не стала здороваться, просто схватив единорожку за плечи. — У нас опять...

— Что?! — Твайлайт в ужасе всматривалась в широко раскрытые зрачки Рэйнбоу. — Что опять, Дэш?!

Но пегаска, похоже, просто не хотела или не могла больше ничего сказать. Она лишь опустила голову, тяжело вздохнув.

— Там Спитфайр, — отрывисто произнесла Рэйнбоу.

— Что случилось со Спитфайр? — прошептала Твайлайт, застыв в оцепенении.

— Нет, ничего, — Дэш чуть ли не всхлипывала. — Но ты должна видеть, Твай. Просто увидь сама.

Медленно отойдя назад, пегаска наконец подняла голову, возведя взгляд к луне.

— Рэйнбоу... — опасливо позвала её Твайлайт, вытирая копытом пот со лба. — Рэйнбоу, ты объясни, в чём дело.

— Прошу, Твай, просто последуй за мной, скорее, — поднимаясь в небо, позвала её Дэш. — Скорее.

— Я сейчас, подожди только! — крикнула ей вдогонку единорожка, уже бросившись в сторону соседней улицы.

Сначала ей надо было «подобрать» Блуотера...

Спустя несколько минут они вдвоём, не жалея себя, неслись в бешеном галопе по улицам Кантерлота, стараясь не отставать за указывающей им путь Рэйнбоу Дэш в ночном небе. Что ждало их впереди? Твайлайт не знала, но неизвестность эта вряд ли была хорошей. Опасения единорожки подтвердил Блуотер, который, задыхаясь, успел отметить, что они продвигаются в сторону элитного квартала. «Но ведь ещё рано, — в отчаянии думала Твайлайт, — ещё только ночь с воскресенья на понедельник. Убийца не должен был объявиться снова». Однако, что-то очень сильно напугало Рэйнбоу Дэш; пегаска не была похожа на саму себя там, на крыльце полицейского департамента, и единственное логичное объяснение этому здесь напрашивалось само собой. От души надеясь, что на этот раз логика всё-таки ошибочна, Твайлайт неустанно продолжала работать копытами. Рэйнбоу Дэш явно очень спешила: её силуэт то и дело скрывался за крышами домов, и единорожка, пожалуй, таки потеряла бы пегаску из вида, если б не Блуотер, прекрасно ориентирующийся в городе и давно уже понявший, какое они скорее всего держат направление. Он вёл Твайлайт кратчайшими путями по переулкам и проходам, избегая главных улиц, жизнь которых не прекращалась даже ночью. Но вот Рэйнбоу Дэш, сделав резкий поворот, окончательно исчезла из виду, и двоим пони ничего не осталось, кроме как свернуть в ближайший задворок. Преодолев его и выйдя из калитки, они оказались на обочине широкого пустынного проспекта, проходящего мимо огороженного чугунным забором парка. В небе на фоне луны маячил силуэт Рэйнбоу, зависшей над фигурными воротами.

Глубины ландшафтного парка скрывали в себе скромный, но ухоженный особняк с небольшой башенкой, из которой наверняка открывался потрясающий воображение вид на окрестности с края городского яруса. То и дело же встречающиеся по краям грунтовой дорожки статуи величественный пегасов не оставляли никаких сомнений в том, что здесь живёт представитель рода крылатых пони. «Или жил...» — отчаянно хватая ртом холодный ночной воздух, подумала Твайлайт. Но она ещё издалека заметила, что в башне мерцал тусклый огонёк, а значит дом не был мёртвым, и это подарило единорожке надежду на то, что самое страшное всё же не произошло.

У входа в особняк их поджидала Спитфайр вместе с приземлившейся прямо ей за спину Рэйнбоу Дэш.

— Твайлайт Спаркл. Детектив Спаркл, — даже не отдышавшись, с ходу выпалила единорожка, бросив на неё отчаянный взгляд.

Капитан Вондерболтов молча кивнула. По её каменному лицу сложно было вообще что-либо понять.

— Что здесь случилось? — спросила Твайлайт.

Сглотнув, Спитфайр снова промолчала; лишь Рэйнбоу тяжело вздохнула, уставившись перед собой в одну точку.

— Что... — голос единорожки дрогнул. — Что вы...

Блуотер тихонько тронул её за копыто, призывая посмотреть вверх.

Твайлайт подняла голову. В башне всё так же мерцал огонёк. Мерцал лишь потому, что чьи-то безвольно обмякшие задние копыта словно маятник качались из стороны в сторону, то и дело закрывая собой единственную горящую настольную лампу.

— Его звали Скайблоу, — тихо сказала наконец Спитфайр. — В прошлом Вондерболт, мой хороший знакомый. Заместитель начальника погодной службы. Был, — она снова сглотнула.

Твайлайт завороженно продолжала смотреть, как медленно болталось из стороны в сторону подвешенное под потолком тело с петлёй на шее.

— Как вы узнали? — прошептала единорожка, но Спитфайр её отчётливо услышала.

— Хотели поговорить насчёт его работы, как меня попросила Дэш. Ещё вчера он обещал нам рассказать что-то интересное, но сослался на нехватку свободного времени и посоветовал прийти сегодня вечером. А тут...

— А тут, — Рэйнбоу плюхнулась на землю, закрыв лицо копытами, — он повесился.

— Значит опоздали, — задумчиво произнёс Блуотер.

— Опоздали, — повторила Твайлайт. — Опоздали! — она в сердцах топнула копытом.

— Он оставил предсмертную записку, — выдавила из себя Спитфайр, протягивая помятый неровный кусочек бумаги единорожке.

Детектив Спаркл расправила его перед собой. Кривые, явно с трудом выведенные, слова то и дело прерывались кляксами и расплывшимися, словно от слёз, чернилами, но всё же смогли выстроиться в коротенькое послание:

Заложник своего прошлого не может двигаться к будущему, он лишь приносит страдания себе и окружающим. Жаль, но я понял это слишком поздно, а посему теперь мне остаётся только одно: совершить свой последний полёт. Полёт в бесконечность.

Глава 10: Белая глубина

Единорожка отрешённо возвела взгляд ввысь, к башне, под потолком которой монотонно качалось на верёвке нежно-зелёное тело пегаса. «Он совершил свой последний полёт, — прошептала Твайлайт, — но что же дальше? Что ты хотел сказать этим?» — последовали вопросы в пустоту.

— Я не верю, что это он, — мрачно сказала Спитфайр. — Скайблоу был не из тех пони, что легко ломаются.

— А может, удар оказался слишком сильным, — задумчиво произнесла Твайлайт, всё ещё не отрывая взгляда от башни. — Впрочем, мне тоже не кажется, что это самоубийство, а значит мы дело мы имеем с очередным... — запнувшись, единорожка наконец посмотрела на Спитфайр.

— Значит, с очередным, — та вздрогнула. — Значит пони всё-таки не просто пропадали, это... убийства.

Где-то за её спиной отрывисто вздохнула Рэйнбоу Дэш.

— Ты сказала, что Скайблоу был твоим хорошим знакомым. Можешь определить, его ли почерк в оставленной записке? — спросила Твайлайт.

— Его, — Спитфайр потупила голову, — но... Не знаю, может быть здесь какая-то магия, или просто подделка, или...

— Или его самого заставляли писать это насильно, — тихо сказала единорожка, проигнорировав очередной вздох Рэйнбоу. — Блуотер, проведёшь потом экспертизу?

Пегас нахмурился.

— Это не по моей части, — сказал он. — Я бы сейчас лучше тело осмотрел, а записку отправил в департамент, там сделают всё, что нужно.

«Ага, а потом Роузвуд отправит этих «сделавших всё, что нужно» пони «отдыхать», и мы так ничего и не узнаем», — подумалось Твайлайт, но вслух она ничего не сказала.

— Вы вызвали полицию? — поинтересовался тем временем Блуотер у Спитфайр.

Та покачала головой:

— Ещё нет, Рэйнбоу Дэш настояла на том, чтобы первым делом оповестить Твайлайт Спаркл.

— И правильно сделала, — заметила единорожка, бросив быстрый взгляд в сторону уже было собравшегося возразить Блуотера. — У нас есть уникальная возможность ознакомиться с картиной произошедшего в первозданном виде. Предлагаю действительно войти внутрь.

С этими словами Твайлайт проследовала мимо отшагнувшей в сторону Спитфайр, мимо с угрюмым видом прислонившейся к стене особняка Рэйнбоу Дэш и дёрнула телекинезом за ручку входной двери. Дверь, тихонько скрипнув, легко поддалась.

— Ладно, первыми идём я и Блуотер, — скомандовала единорожка, устремив взгляд в царящий за распахнутой дверью мрак и зажигая на кончике рога яркую искру. — Внимательно смотрите по сторонам и ничего не трогайте.

Шагнув внутрь, она оказалась в небольшой прихожей, в глубь дома из которой вели три выхода, по одному на каждую из стен.

— Видишь что-нибудь подозрительное? — тихо спросил Твайлайт вошедший за ней Блуотер.

— Разве что только удивительную аккуратность Скайблоу. Никогда бы не подумала, что живущий в особняке в одиночку пегас будет поддерживать такой порядок, — она ещё раз хорошенько огляделась. — Пойдём, — единорожка махнула головой в сторону двери напротив.

— Кстати, ты ведь понимаешь, что я обязан был оповестить департамент сразу, как только обнаружил труп, да? — шепнул поспевающий за ней Блуотер.

— Труп обнаружила детектив Спаркл, — поправила его Твайлайт, — а поскольку у неё есть «все необходимые допуски, полномочия и разрешения», то и ответственность в первую очередь понесёт она. Скажи лучше, что ты вообще по поводу всего этого думаешь.

Блуотер вздрогнул и, украдкой оглянувшись на шедших позади Рэйнбоу Дэш и Спитфайр, едва слышно сказал:

— Я надеюсь, что это было убийство.

— Вот как?

— Да, — пегас, стараясь говорить совсем тихо, на ходу чуть ли не уткнулся в ухо Твайлайт. — Если это очередная жертва Игольщика, то у нас есть шансы найти здесь хоть что-то. Если же Скайблоу банально повесился...

— ...То мы здесь скорее всего не найдём ничего, — кивнув, закончила за Блуотера единорожка. — Разве что только очередную кучу вопросов без шансов на ответы.

Она остановилась перед лихо закрученной винтовой лестницей, должно быть ведущей как раз в башню. Обернувшись к остальным и не прочитав на их лицах ничего, кроме смешанной с испугом решительности, Твайлайт молча ещё раз кивнула и первой начала подъём. Она нервничала, но нервозность эта теперь скрылась за внешним спокойствием. То, чего нельзя было сказать о двух пегасках, и что можно было сказать о Блуотере. «Привыкла ли я? — невольно подумалось Твайлайт. — Нет, это невозможно, к такому нельзя привыкнуть». Она снова остановилась, едва преодолев последнюю ступеньку и отойдя в сторону от прохода. Теперь труп Скайблоу качался на верёвке прямо пред ней, так близко, что единорожка словно чувствовала холод, исходящий от безжизненного тела. Ей было неприятно. Она знала, что увидит здесь, знала, что почувствует здесь, она была к этому готова, но, тем не менее, спокойствие её было лишь видимым. Блуотер, вставший рядом с ней, по обыкновению держался невозмутимо, и Твайлайт, вспомнив их первую встречу в морге, готова была поспорить, что уж на его-то лице точно отражается спокойствие натуральное. Единорожка где-то даже понимала Блуотера, ведь трупы были неизменной частью его работы, но как скоро он привык к этому? Как скоро она сможет привыкнуть? А хочет ли она вообще привыкать? Ей было неприятно.

— Ну и как это было? — словно издалека донёсся до неё голос Блуотера.

Твайлайт в недоумении застыла, пока спустя пару секунд не осознала, что пегас обращался вообще не к ней.

— Прилетели вместе с Дэш, увидели... в общем да, увидели, — сдавленно произнесла Спитфайр. — Я, надеясь, что может быть ещё можно что-то сделать, бросилась сюда, а она отправилась за Твайлайт Спаркл.

— Я думал, в это время суток полёты над Кантерлотом нынче запрещены, — с лёгким недоумением возразил Блуотер.

— Да, так и есть, но патруль находится в моём подчинении, так что я предупредила о наших перемещениях заранее.

— И что, перемещения Рэйнбоу Дэш отсюда до департамента вы тоже просчитали заранее? — уже с нажимом спросил пегас.

Но Спитфайр этого словно не заметила:

— Нет, разумеется. Я имела в виду, что патруль прекрасно знал, кто такая Рэйнбоу Дэш, и трогать бы её не стал.

— Хорошо, значит вы вошли внутрь. Одна. Правильно?

— Правильно.

— Что было дальше?

— Да ничего, — Спитфайр в искренней растерянности покачала головой.

— То есть как это «ничего»? — прищурившись, переспросил Блуотер.

Откуда-то с лестницы тихо, но как раз достаточно для того, чтобы все услышали, Рэйнбоу проворчала:

— Чего привязался-то? Раз говорят, что ничего, значит ничего. Занялся бы лучше своим делом.

Блуотер промолчал, словно бы не услышал её, тем не менее бросив на неё быстрый взгляд.

— А записка? — спокойно поинтересовался он.

— Записка лежала там, — Спитфайр машинально дёрнула головой в сторону небольшого письменного стола, стоящего рядом у широко раскрытой дверцы на балкон.

На мгновения воцарилось молчание: все пони в комнате устремили к столу свой взор, словно ожидали увидеть на нём нечто, проливающее свет на таинственные события минувшего вечера. Твайлайт так и застыла, вглядываясь в слабый огонёк настольной лампы, что освещал дальнюю часть небольшой округлой комнаты. Именно этот огонёк они увидели с улицы в широком окне у балконной двери, и именно он был первым свидетелем, поведавшим пони эту жуткую историю. Тело Скайблоу всё ещё едва заметно качалось, то и дело на секунду заслоняя краешком копыта от взора единорожки огонёк, оживляя свою собственную тень. Эта вездесущая тень медленно плыла по стенам, окружая собравшихся в комнате живых пони, но, казалось, никто не обращал на неё внимания; никто, кроме лавандовой единорожки. Тёмный силуэт обмякшего в петле пегаса, неестественно искажаясь под разными углами падения света, безлико взирал на неё отовсюду. Это было выше её сил. Она была обязана сделать хоть что-то. Твайлайт пришло в голову первое и самое верное решение — погасить свою искру и завесить шторы. Комната внезапно погрузилась в полумрак.

— Что-то не так? — донёсся до единорожки голос Блуотера.

— Нет, продолжайте, — Твайлайт, вымученно улыбнувшись ему, вытерла пот со лба. — Я пока осмотрюсь.

Она быстро взяла себя в копыта, осознав, что столкнулась всего лишь с оптической иллюзией, основанной на нескольких источниках света и отражении окон и зеркал, но, тем не менее, снова зажигать искру не решилась. Твайлайт стало намного легче сейчас, когда её единственным проводником остался отчуждённый огонёк настольной лампы, вселяющий слабую, едва заметную жизнь в размытый силуэт на стене, превращая его в лишь жалкое подобие тени.

Единорожка собралась было осмотреть получше стол, однако, огибая висящий к ней спиной труп, невольно остановилась. Что-то не так было в вечном спокойствии Скайблоу, но Твайлайт не могла понять, откуда именно пришли к ней эти ощущения. Здесь не чувствовалось почерка Игольщика, вызывающе кричащего своей чуждой миру жестокостью, нет; здесь скорее скрывалась ошибка, досадная нелепость, лишь на мгновения сыгравшая первую скрипку, но от этого не менее фатальная и ужасная. Да, Скайблоу был ужасен. Твайлайт только сейчас полностью осознала это, взирая на его абсолютно чистое, без единой царапинки тело, на его теперь уже абсолютно пустые глаза без разводов от кровяного плача под ними, которые она ожидала увидеть. Единорожка медленно протянула копыто к его бедру, остановившись в сантиметрах от гладкой пегасьей шёрстки...

— Эй, что ты делаешь? Не надо пока трогать его! — внезапно крикнул Блуотер, в самый неподходящий момент отвлекшись от разговора со Спитфайр.

— Посмотри сюда, — дрожащим голосом сказала Твайлайт, — его кьюти-марка...

Блуотер, нервозно облизнув губы, подошёл к единорожке и уже было собрался резко убрать её копыто, занеся своё собственное, но так и застыл, осторожно опустив его.

— У него нет кьюти-марки, — прошептал он.

Снова воцарилось молчание. Спитфайр и Рэйнбоу Дэш, обе стоя в сторонке, быстро переглянулись.

— Что? — наконец только и переспросила будничным тоном, словно абсолютно уверенная в невозможности этого, огненногривая пегаска, сглотнув вставший в горле ком.

— Вы разыгрываете нас, — нервно усмехнувшись, добавила Рэйнбоу, прекрасно понимающая, что никто сейчас шутить не будет, и готовая в любую секунду метнуться прямиком к Скайблоу, чтобы затем в панике забыть всё, что она знала ранее о судьбах пони.

— У него нет кьюти-марки, — повторил Блуотер, уже мягко отодвинув Твайлайт в сторону и приступив к осмотру тела. — Что бы это могло значить, кстати? — спросил он у неё.

— Скайблоу совершил зло, ужасное зло, — вздрогнув, ответила единорожка. — Я встречала в книгах только один случай потери кьюти-марки, и это было убийство ни в чём не повинного пони.

Твайлайт почувствовала, как все взгляды обращаются к ней.

— Но ты ведь понимаешь, Твай, что это невозможно, — первой подала голос Рэйнбоу Дэш, снова нервно усмехнувшись.

— Скайблоу никому не причинил ни малейшего вреда за всё свою жизнь, Твайлайт Спаркл, — печально добавила Спитфайр, выступив вперёд. — Теперь я точно не сомневаюсь, что это убийство. Должно быть, это знак убийцы, оставленный нам.

— Ни один единорог, даже самый могущественный единорог, не способен лишить другого пони судьбы. Эта магия вечна и незыблема, как само мироздание; мы можем только обмануть её, но не убрать, — Твайлайт тяжело вздохнула. — Только проклятье, чуждое нашему миру, чуждое всему, во что мы верим и на что надеемся, способно на такое, и только пони, совершивший, как я уже сказала, ужасное зло, способен полностью принять это проклятье в себе.

— Да хватит, Твай, — криво улыбнувшись, дрожащим голосом затараторила Рэйнбоу. — Поменьше читай своих книг, это до добра не доводит. Мало ли какой в них пишут бред, что ты...

Блуотер, не обращая внимания на неё, отвёл Твайлайт в сторонку.

— Ну и что теперь? — тихо спросил он. — Что ещё скажешь?

— Не знаю, — единорожка, дрожа, оглянулась в сторону Рэйнбоу, всё ещё продолжавшей что-то бубнить себе под нос, то и дело нервно обращаясь к Спитфайр.

— Как это не знаю?! — яростно прошептал Блуотер. — Твайлайт, ты хоть понимаешь, что у нас только что нарисовался абсолютно лишний и ненужный делу труп? А ты понимаешь, что если этот Скайблоу тоже убийца, то от его копыт должен был погибнуть кто-то ещё, кроме жертв Игольщика? И почему ты, Дискорд тебя дери, ничего не сказала ранее о том, что у убийц ни в чём не повинных пони исчезает кьюти-марка?! Мы бы давно уже раскрыли эти преступления.

— Ну конечно. По-твоему, Игольщик целыми днями только и делает, что прогуливается с неприкрытыми боками по улицам Кантерлота? — съязвила Твайлайт. — Даже его, одного пустобокого из тысяч, вы бы искали по всей Эквестрии годы.

— Мы же уже предполагали, что он может свободно ездить к нам в столицу на поезде, — отрезал Блуотер.

— Да, и знаешь, почему? — Твайлайт прищурилась. — Тебе напомнить?

Пегас промолчал.

— Потому, — громким шёпотом начала она, — что билеты его зачарованы, и я ни капли не сомневаюсь теперь, что это именно та самая магия, о которой я тебе говорила, магия древняя, неизвестная в Эквестрии. Ты думаешь, он не сможет создать на своём боку достаточно правдоподобную иллюзию? Думаешь, он настолько глуп? Поверь, он сможет провести этой магией не только всех ваших полицейских, но и вообще любого пони, даже единорога.

— Любого пони, кроме тебя... — странно улыбнувшись, протянул Блуотер.

Твайлайт так и застыла с открытым было ртом, в смятении соображая, что именно ей стоит ответить. Однако, Рэйнбоу Дэш избавила её от этой необходимости, громко вскрикнув:

— Хватит уже шептаться за нашими спинами!

— Дэш... — Спитфайр негромко, но твёрдо окликнула её, но радужногривая пегаска её не услышала. Или просто не захотела услышать.

Шмыгнув носом, Рэйнбоу отрывисто выдохнула.

— В последнее время ты просто невыносима, Твай, вечно где-то пропадаешь, ничего не говоришь, будто скрываешься от нас, — добавила она, пытаясь говорить спокойно.

Но вздёрнутые крылья пегаски заметно подрагивали, как и копыта, выдавая её с головой. Она, по-видимому, находилась на грани истерики. Твайлайт прекрасно чувствовала это, чувствуя, однако, также и то, что ничего сейчас сделать не может.

— Я понимаю тебя, Рэйнбоу, — только и сказала единорожка.

В её горле так и застряло комом то самое «но», за которым обычно обязательно следует оправдание, на сей раз, впрочем, так и не придуманное.

— Успокойте её, — невозмутимо попросил Блуотер, обращаясь к Спитфайр.

Та с мрачной решительностью на лице кивнула.

Твайлайт растерянно наблюдала за тем, как Рэйнбоу, словно загнанная в тупик, то и дело вертела головой по сторонам, не задерживая свой взгляд на чём-то дольше пары секунд, и в смятении выслушивала что-то от капитана Вондерболтов, явно изо всех сил стараясь повиноваться её словам. К чести Рэйнбоу Дэш, эту битву в своей голове она выиграла, сумев в конце концов взять себя в копыта, отчего Твайлайт внезапно почувствовала укол совести. Она должна была помочь подруге вести эту борьбу, но вместо этого молча стояла в сторонке и наблюдала.

— Твайлайт Спаркл, — отвлёк её Блуотер, уже снова внимательно изучавший тело, — может, ты всё-таки хочешь что-то ещё мне сказать?

Единорожка усилием воли отвела взгляд от бедной Рэйнбоу и, отрешённо уставившись в пол перед собой, промолчала.

— Ну ладно, давай начнём сначала и посмотрим, что у нас есть, — предложил пегас. — Скайблоу бывший Вондерболт, работал в службе погодных пегасов — связь с делом есть; мы нашли его мёртвым в ночь с воскресенья на понедельник — связи нет; на тебе Скайблоу нет никаких увечий, также нет и никаких следов борьбы — связи нет; он, судя по всему, сам является убийцей, — тут Блуотер тяжело вздохнул, — связи нет; ну и, наконец, он повесился, либо его повесили. Хотя лично я, осмотрев тело, как это ни печально, склоняюсь к мысли, что Скайблоу всё же повесился сам, — пегас покачал головой. — Думай, Твайлайт, может есть-таки идеи? — добавил он.

— Что ж, получается, связь здесь только одна, соответственно логично было бы ухватиться именно за неё, — предположила единорожка. Не встретив возражений, она продолжила: — Мы знаем, что в канун убийства Этернал Спринг погодное расписание неожиданно поменялось, и это стало полной неожиданностью для нас, а также очень сильно помогло Игольщику. Так вот, вполне возможно, Скайблоу, будучи заместителем начальника службы погодных пегасов, приложил здесь своё копыто.

— Неплохо, — согласился Блуотер. — Значит они должны были быть в сговоре с убийцей. Зачем-то. Зачем? — спросил он Твайлайт. — И как это вяжется с пустобокостью Скайблоу?

— Допустим, они были не просто в сговоре, они были сообщниками, и Скайблоу участвовал в преступлениях наравне с Игольщиком, — единорожка призадумалась. — Да, — наконец довольно сказала она, — я давно предполагала, что первые два убийства были совершены другим пони. Как тебе такая версия?

— Не нравится, — отрезал Блуотер. — Слушай, Твайлайт, — он замолчал, словно подбирая слова, — убийства в Эквестрии крайне редки, и когда я говорю «крайне», я имею в виду КРАЙНЕ. По твоей же логике выходит, что у нас в одно и то же время внезапно образовались, да ещё не где-нибудь, а в Кантерлоте, целых два убийцы-сообщника, один из которых при этом в прошлом был не кем-нибудь, а Вондерболтом. Да и потом, пегасу не под силу сделать то, что было проделано с телами первых жертв.

— Твои предложения? — сухо поинтересовалась Твайлайт.

— Быть может, Скайблоу просто был не в своём уме? Быть может, Игольщик воздействовал на него этой своей особой магией, склонил его на свою сторону или, ещё того хуже, превратил в послушную куклу? А потом, когда Скайблоу оказался ему не нужен, просто избавился от него таким хитрым способом, всё устроив, как самоубийство.

Твайлайт очень хорошо могла возразить здесь, но не хотела слишком сильно вдаваться в магические подробности. Ей было очевидно, что даже Игольщику не под силу полностью долго контролировать пони. Всё оказалось бы гораздо проще для убийцы, обладай он такими силами: в конце концов, как выяснилось этим вечером, он даже вполне возможно предпочитал отравлять своих жертв, но не усыплять их магически непосредственно в момент контакта. Плюс, попытавшись целиком контролировать Скайблоу, воздействуя на него, Игольщик наверняка оставил бы в нём частичку себя, и Твайлайт сейчас вне всякий сомнений эту частичку бы почувствовала, как это произошло в особняке Кэнди.

— Нет, — сказала единорожка, — если Скайблоу и потерял контроль над собой, то причиной этому послужила не магия Игольщика. Впрочем, существует верный способ узнать, есть ли здесь всё же его След.

Не дожидаясь ответа Блуотера, Твайлайт совершила Погружение. Одной секунды ей хватило, чтобы увидеть всё необходимое, так что никто из присутствующих в комнате даже не успел обратить внимания на её магию. Однако в лице Твайлайт сильно переменилась, и пегас, стоявший совсем рядом, заметил это.

— Опять что-то не так? — спросил он, убедившись, что Рэйнбоу Дэш и Спитфайр не слушают.

— В теле Скайблоу есть След, — шепнула Твайлайт.

— Так отлично же, значит здесь есть и связь с Игольщиком.

— Но всё не так, — не слушая Блуотера, продолжила Твайлайт. — У Кэнди и Этернал Спринг Следом слабо светилась кровь, особенно разводы от кровавого плача, и на этом фоне сильно выделялся желудок, как главный источник. Тут же След исключительно в желудке, никакого плача не было и в помине.

— И что? — только и спросил сбитый с толку Блуотер.

— Как что? Это ведь бессмыслица! — Твайлайт возмущённо махнула копытом и продолжила громким шёпотом: — Если наше с тобой предположение об отравлении было верным, значит кровавый плач, также светящийся Следом — его прямое следствие. Здесь же получается, что отравление есть, а следствия нет.

— То есть формально Игольщик как бы и замешан, но реально ещё поди попробуй правильно увязать его в эту историю, — задумчиво пробормотал Блуотер.

— Реально понятно, что ничего не понятно, — со вздохом согласилась Твайлайт, — и если Игольщик и потерпел неудачу с отравлением, то Скайблоу, тем не менее, почему-то сам закончил за него его дело, повесившись. Как там начиналось в предсмертной записке?
— Заложник своего прошлого не может двигаться к будущему, он лишь приносит страдания себе и окружающим, — процитировал Блуотер.

— Приносит страдания окружающим, — единорожка снова, едва не касаясь шёрстки, провела копытом рядом с пустым боком Скайблоу. — А дальше?
— Жаль, но я понял это слишком поздно, а посему...

— А посему теперь ты висишь здесь, — закончила Твайлайт, обращаясь в пустоту.

— Ты догадываешься о чём-то? — осторожно поинтересовался пегас.

— Прошлое Скайблоу, уж коли он весьма тонко посчитал себя его заложником, может содержать в себе что-то интересное, — ответила единорожка. — Думаю, нам следует поинтересоваться у Спитфайр.

Замолчав, они вдвоём перевели взгляд на неё. Спитфайр, заметив такое внезапное к себе внимание, помрачнела и жестом попросила что-то ей шепчущую Рэйнбоу Дэш остановиться.

— Вы не могли бы рассказать нам о Скайблоу? — поинтересовался Блуотер у огненногривой пегаски учтиво, но достаточно громко, чтобы этот вопрос неприятным резким эхом отразился в её ушах.

— Что именно? — с холодным спокойствием в голосе спросила Спитфайр, твёрдым шагом двинувшись в их сторону. Рэйнбоу тут же поспешила за ней, не смея отставать.

— Всё, что знали о нём, — сказала Твайлайт. — В особенности нас интересуют его личные дела, в том числе ваши личные отношения.

Если раньше лицо Спитфайр просто было мрачным, то теперь его не стало на ней совсем. Она промолчала.

— Мы понимаем, как тяжело вам говорить сейчас об этом, — невозмутимо произнёс Блуотер, проигнорировав что-то недовольно буркнувшую себе под нос Рэйнбоу, — но это действительно очень важно. Любая мелочь, которая может показаться вам несущественной, не относящейся к делу, в действительности может сыграть очень большую роль.

— Разумеется, — наконец подала голос Спитфайр, всё ещё держа себя в копытах. — Но мы со Скайблоу не были настолько близки, как вы, возможно, намекаете. Да, я уже говорила, что он был моим хорошим знакомым, но не более. По крайней мере, в свои личные секреты он меня не посвящал.

— Но он был Вондерболтом когда-то. Вы же — капитан их, — наседал Блуотер. — Вы наверняка знаете о нём хоть что-то, чего не знают остальные.

— Хм, Вондерболты... — Спитфайр в задумчивости склонила голову, — была одна не очень красивая история, которую Скайблоу долго переживал. И я, честно говоря, сама всех подробностей не знаю, потому как у нас говорить об этом не принято, а произошло всё это ещё когда я только была на пути к званию капитана.

Немного помолчав, собираясь с мыслями, пегаска продолжила:

— У Скайблоу вроде как был друг, тоже Вондерболт, который натворил что-то... нехорошее, и я правда не знаю, что. Главное другое: этому горе-пегасу сильно взмылили гриву после чего по сути с треском выперли. Кое-кому даже казалось, что это было слишком, но вопросов лишних никто задавать не стал, ибо слухи разные ходили, что пегас этот дорогу кому-то перешёл, кхм, — Спитфайр мрачно усмехнулась, — перелетел то есть. Кому-то сверху. Политика-шмолитика, все дела. Ну а потом он исчез, и спустя некоторое время мы узнали, что пегас этот умер то ли от сердечного приступа, то ли... ещё от чего. Скайблоу до конца был уверен, что друг его ни в чём не виноват, и тяжело переживал такую, опять же, как ему казалось, несправедливость.

— Это всё? — сухо спросил Блуотер.

Спитфайр молча кивнула.

— Тогда вот об этом, — он указал копытом на висящее на верёвке тело, — никому ни слова: вы ничего не знаете, но абсолютно уверены, что всё в порядке. Также нам понадобятся все документы на Скайблоу в его бытность Вондерболтом, а также на этого его друга. Архивы у вас там, я так полагаю, имеются.

— Я всё сделаю, — снова кивнув, всё так же спокойно сказала Спитфайр. — А что сейчас?

— Сейчас? — Блуотер обратил свой взор к Твайлайт, давая ей слово.

— Сейчас мы спустимся вниз и осмотрим личные комнаты Скайблоу, — поспешила вставить единорожка. — Надо же попытаться найти хоть какие-то намёки на то, что именно он собирался рассказать вам этим вечером.

Но сама она не сдвинулась с места, как и пегас, который только снова выжидательно уставился на Спитфайр.

— Пойдём, Дэш, — как ни в чём не бывало сказала та, направившись к лестнице.

Рэйнбоу, поколебавшись какие-нибудь доли секунды, поспешила за ней, напоследок всё же бросив недовольный взгляд в сторону так и не шелохнувшихся Твайлайт и Блуотера.

— Как тебе история? — спросила единорожка, когда цокот копыт на лестнице затих.

— Не нравится, — буркнул Блуотер. — То есть это всё интересно конечно, но к нашему делу отношения не имеет. А ты как думаешь?

Твайлайт в задумчивости молча подошла к столу.

— Посмотрим, — только и сказала она, затушив настольную лампу. — Идём.

Спустились по лестнице они, не проронив больше ни слова. Твайлайт, решившая снова зажечь на кончике рога искру, теперь думала, насколько неудобно было Рэйнбоу Дэш и Спитфайр спускаться в кромешной темноте, а Блуотер, видимо, был поглощён мыслями о только что им покинутом висящем наверху теле. Их размышления прервал донёсшийся откуда-то из прихожей чужой голос.

— Роузвуд, — страшным шёпотом протянул пегас, отчего сердце Твайлайт исполнило сальто.

Капитан вместе с несколькими полицейскими у входа уже выяснял отношения со Спитфайр, попутно раздавая приказы.

— А, вот и вы, — неприятно осклабившись, наигранно поприветствовал он Блуотера и Твайлайт, когда те появились в прихожей.

Здесь уже горел свет, и туда-сюда вовсю сновали полицейские.

— Отдыхаем в воскресную ночь, а? — съязвил капитан, тем не менее сурово глянув на пегаса в парадной одежде.

— Едва ли, — чуть шевеля губами, неслышно отозвался Блуотер.

Лицо его выражало некоторую растерянность, что снова напомнило Твайлайт об их первой встрече в морге. Вот только теперь ей почему-то странно было видеть его таким неловким.

— Это я пришла сюда, не Блуотер, — подала голос Твайлайт. — Я — детектив Спаркл.

— Очень хорошо, — сухо сказал Роузвуд, все всяких сомнений не видевший ничего хорошего. — И почему же вы вырвали из законного выходного несчастного научного сотрудника, но не пригласили меня, детектив?

— Как раз собиралась это сделать, — бесцветно ответила Твайлайт. — Но вы нас сами нашли. А труп там, — добавила она, указывая копытом в сторону коридора, ведущего к лестнице.

— Ещё бы вас не найти, когда нарушаете ночной бесполётный режим над столицей, — задумчиво произнёс Роузвуд, тут же раздав полицейским несколько новых указаний. — С вашего позволения, я полагаю? — обратился он к Спитфайр.

Та промолчала, и шеф полиции довольно усмехнулся.

— Ну что ж, давайте, детектив, ведите расследование, — вернувшись к Твайлайт, сказал он.

Не проронив больше ни слова, единорожка направилась к одному из выходов. Нестройный цокот нескольких пар копыт возвестил о том, что все остальные пони потянулись за ней.

Они быстро отыскали комнату, очевидно служившую Скайблоу кабинетом по совместительству со спальней. Это было небольшое почти квадратное помещение с широким окном, выходящим в сад. Твайлайт даже невольно удивилась, почему у пегасов при таких маленьких размерах комнат обязательно такие большие окна.

— Мы ищем здесь в первую очередь документы, — сказала она, включая свет. — Любые письма, дневники, в общем, всё, что может пролить свет на происходившие со Скайблоу мало мальски подозрительные вещи.

Пока все пони осматривались, Твайлайт, украдкой совершив Погружение, тоже окинула взглядом всю комнату. Внимание единорожки привлёк стоящий прямиком под открытым окном письменный стол, на котором валялась небольшая бутылочка, слабо светящаяся белым. Твайлайт, опустив голову, чтобы никто не видел её лица, заинтригованная подошла поближе и подозвала Блуотера.

— Здесь, в этой бутылке, — тихо сказала она пегасу.

— Что, След? Ты думаешь, в ней находился яд? — перейдя на шёпот, спросил Блуотер.

— Да. Сохрани её для меня так, чтобы Роузвуд не узнал; я хочу лично всё подробно исследовать, как только представится возможность.

— Хорошо, Твайлайт, я попытаюсь, — кивнул пегас. — Твайлайт? — он внезапно почувствовал, что что-то не так. — Твайлайт!

На шум обернулись остальные, но единорожка уже ни на что вокруг себя не обращала внимания. Ни на что, кроме ярко светящихся белым бездонных глаз, что смотрели на неё из чёрной пустоты.

Какого сена с ней творится? — еле донёсся до неё через её залитые водой уши голос Роузвуда.

Её голова снова наполнялась знакомой болью, и где-то в глубинах сознания отчаянно шевельнулась последняя здравая мысль — закончить Погружение, но для разума единорожки это была слишком ничтожная попытка: тьму перед её глазами уже заполнял слепящий белый свет, источник которого она потеряла. Твайлайт, не помня себя, занесла копыто вверх, пытаясь забраться на стол. Белое свечение немного успокоилось, обернувшись непроглядным туманом. Что же за ним? Твайлайт дернулась. Кажется, кто-то дотронулся до неё копытом, но обращать внимания на это явно не стоило. Туман впереди слабо рассеивался, слишком слабо, чтобы взглянуть на эту реальность, но единорожка смогла заметить чей-то силуэт. Очертания его едва ли напоминали любое известное Твайлайт живое существо, но это именно его светящиеся белым глаза она увидела изначально. Единорожка сделала шаг вперёд. Потом ещё и ещё. Кажется, она идёт по холодному каменистому побережью, и исполинские волны, вставая из океанских пучин, поглатывают её.

— Твай, ты чего?! — вскрикнула в сотнях миль отсюда Рэйнбоу Дэш. — Твай! Тва-а-а-ай!!!

В следующие мгновения Твайлайт почувствовала, как её охватывает приступ до тошноты сильного головокружения, и земля уходит у неё из под ног. «Осторожнее», — услышала единорожка чей-то шёпот. Она беспомощно затрясла копытами, пытаясь найти опору, она отчаянно завертела головой, пытаясь вернуть себе ощущение пространства, но всё было тщетно до тех пор, пока она со всего маху не шлёпнулась в густой куст. Характерный шелест листьев и запах зелени сразу подсказали ей об этом, а секунды спустя Твайлайт, уже наконец почувствовав под собой землю, с трудом возвела голову кверху, даже несмотря на снова вернувшиеся миру тёмные приглушённые цвета тут же обнаружив высовывающиеся из окна особняка головы Рэйнбоу и Блуотера. Пегаска, судя по её напряжённому лицу и открытому рту, что-то кричала, но Твайлайт её не слышала. Сейчас она едва ли осознавала даже то, что секундами ранее выбросилась из окна; она следовала за таинственными глазами — вот что было действительно важно. Единорожка, всё ещё не вышедшая из Погружения, тяжело помотала головой по сторонам, пытаясь снова найти их, и о чудо: они всё ещё были там, где и находились до её падения. Твайлайт дёрнулась так, что тело её беззвучно взвыло в едином порыве под аккомпанемент пронзительной боли, и понеслась, сломя голову, через садовую дорожку к зарослям кустарника, скрывавшим таинственные глаза. «Быстрее», — пронеслось у единорожки в голове.

Она старалась, как могла. Глаза не собирались ждать её; они исчезли так же внезапно, как и появились, но Твайлайт была уверена, что не упустит их ни за что на свете. Она увидит их, лишь бы её снова не настиг этот слепящий белый свет. Уже далеко за её спиной раздавался приглушённый голос Блуотера.

— Скорее, давайте за ней! — крикнул он ошарашенным Рэйнбоу Дэш и Спитфайр. — Не дайте ей добраться до городских кварталов!

— То есть нам ловить её что ли? — нервно потерев копытом шею, спросила Рэйнбоу.

— Вам повезёт, если только её, — процедил Блуотер. — Она что-то увидела. Или кого-то, скорее всего.

— Я всё поняла, — кивнула Дэш, переглянувшись со Спитфайр.

Обе пегаски плавно скользнули через окно и устремились в ночное небо.

— Что-то ты раскомандовался, Блуотер, — сухо сказал, Роузвуд, когда они покинули комнату. — Не забывай, патруль никуда не девался, они в любом случае выследят эту Спаркл, стоит им только приказать.

— В прошлый раз Игольщик исчез прямо из под нашего носа, — парировал пегас, — и причём мы так и не узнали, каким образом он заманил к себе ещё и жертву. Я надеюсь, что эта участь не поджидает и Твайлайт тоже, и я знаю также, что простым патрулём нам не обойтись. Нужно срочно перекрыть все городские ворота, городские стоки, запретить въезд и выезд из города любого транспорта, а также оцепить весь район вокруг этого парка.

— Ты хочешь наделать так много шума только из-за того, что Спаркл съехала с катушек? — Роузвуд, прищурившись, смотрел на него в упор. — Не много ли на себя берёшь?

— Много, — дрогнувшим голосом ответил Блуотер. — Да, это не моё дело. Но я просто не хочу, чтобы ещё кто-нибудь умер.

Твайлайт неслась вперёд по дорожке ландшафтного парка, преследуя тёмный силуэт пони, распознать который ей помогала лишь окружавшая его белая дымка Магии Жизни. Единорожка знала только двоих пони, которые когда-либо использовали Заклинание, и одной из этих пони была она сама, а вот вторым являлся Игольщик. Посему Твайлайт не сомневалась, что сейчас преследовала именно его. Она не знала, чем это обернётся, она даже не имела ни малейшего понятия, что будет делать, если догонит убийцу, она просто была уверена, что должна это сделать, несмотря ни на что.

Игольщик, между тем, то лавировал между деревьями, то внезапно скрывался в ближайших кустах, то в один прыжок преодолевал торчащие из земли коряги. Твайлайт же похвастаться такой ловкостью не могла, то и дело получая хлёсткие удары ветками по лицу, спотыкаясь о камни и едва удерживаясь на ногах на крутых поворотах. Убийца очевидно мог скрыться от неё в два счёта, но почему-то этого не делал, только продолжая петлять по парку, пока наконец не оказался у поваленного на чугунную ограду молодого деревца. С грацией кошки взобравшись по стволу, он перемахнул через неё и, чётко приземлившись на все копыта, бросился прямиком через проспект в сторону одной из тёмных улочек. У Твайлайт так хорошо не получилось. Едва ли не на ощупь она с горем пополам взобралась по дереву, после чего больно плюхнулась на мощёную дорогу. Свет уличных фонарей, неестественно яркий, на мгновения ослепил её. Или же это была боль? Твайлайт встала, механично повертев головой в поисках цели. Над её головой как раз пролетели две пегаски, одна из которых что-то победно прокричала, но Твайлайт не обратила на это внимания, заметив того, кто действительно был ей нужен. Сломя голову, она понеслась через проспект в сторону мрачной улочки, в глубинах которой её поджидали светящиеся белым глаза. И когда Спитфайр и Рэйнбоу уже делали заход на посадку, Твайлайт скрылась от них меж двух домов. Она погрузилась в непроглядную тьму, и лишь белая дымка, как маяк на горизонте, указывала ей единственный верный путь. Чувства единорожки притупились: не видя и не слыша ничего вокруг, она то и дело билась боками об стены, спотыкалась о какие-то коробки, ящики, мешки мусора и несколько раз чуть не расшибала себе нос, но, тем не менее, бездумно продолжала преследовать Игольщика. Вернее, сама Твайлайт так считала; на самом же деле скорее Игольщик вёл её к одному ему известной цели.

Единорожка остановилась, когда тьма внезапно отступила. Твайлайт поняла, что потеряла убийцу. Он привёл её на глухой задворок, окружённый обшарпанными двухэтажными домиками с уныло взирающими на неё в тусклом свете единственного фонаря заколоченными окнами. Посреди неухоженных газонов и поломанных лавок стоял мирно разваливающийся от налёта времени небольшой фонтан. Расслышав тихое журчание воды в нём, Твайлайт встрепенулась. Чувства снова вернулись к ней, как вернулась и настоящая реальность, в которой единорожка внезапно обернулась жертвой, а не охотником. Твайлайт инстинктивно попятилась, но упёрлась крупом в холодную стену. Отсюда не было выхода; она — заложник, и только сразившись с Игольщиком она обретёт свободу. Понимание этой простой истины сразу пришло к единорожке, как пришло к ней и понимание того, что шансы её победить убийцу стремятся к нулю. Тело её ломило от боли, но всё это ни в какое сравнение не шло с тем, что творилось сейчас с её головой. Твайлайт сполна ощущала на себе, что такое чрезмерное использование Магии Жизни, и, судя по всему, силы покидали её с каждой новой секундой, что она проводила в Погружении, а посему вся суть существования Твайлайт сейчас свелась к одному вопросу: сколько ещё единорожка выдержит? Сражаться с Игольщиком без Магии Жизни было бесполезно. Он увидит её, а вот она его — нет, она его сможет только почувствовать, но для неё это уже будет слишком поздно. С другой стороны, Игольщик мог просто дождаться, пока силы полностью покинут её, после чего сотворить с ней всё, что угодно. Твайлайт поёжилась от этой мысли. Если убийца не сделает свой ход первым, она проиграет. Догадывается ли сам Игольщик об этом?

— Выходи, — прозвучало у Твайлайт в голове.

Она, осторожно ступая, подошла к фонтану.

— Пусти меня, — послышался следующий приказ.

«Что? — с испугом подумала единорожка, застыв, как вкопанная. — Что это значит? Хотя, вряд ли что-то хорошее».

— Ни в коем случае, — крикнула она как можно громче, надеясь, что кто-то сможет её услышать.

Но над задворком воцарилась зловещая тишина. Твайлайт боязливо озиралась, успев уже тысячу раз проклясть себя за свой фантастический забег по ночному Кантерлоту, который привёл её в такую глушь.

— Пусти, — снова меланхолично раздалось в её голове.

— Нет! — истерично взвизгнула единорожка. — Покажись, — сорвавшимся голосом добавила она.

И опять на задворок, словно лёгкая дымка коварного тумана, опустилось бесшумное спокойствие. Вжимаясь крупом в каменный бортик фонтана, Твайлайт со страхом ожидала появления Игольщика, но тот более не желал говорить своего слова, видимо, решив отдать инициативу единорожке. Для Твайлайт, в отличие от него, промедление ничем хорошим обернуться не могло, однако что ей оставалось делать? В прямом бою у неё не было шансов, а значит надежда есть только на чью-то помощь. Но на чью? Полиция, безусловно, её ищет, но Игольщик вряд ли стал бы медлить, не будучи полностью уверенным, что их никто не найдёт. Может, стоит попытаться договориться? Чуть ли не плача от идиотизма собственной идеи, Твайлайт выкрикнула в тишину:

— Чего ты хочешь от меня?

— Пусти, — с долей отчаяния снова пронеслось у неё в голове.

«Он тоже нервничает, — не без радости отметила единорожка. — Он всё же не до конца уверен в себе». У неё мгновенно родился план, самый простой и незатейливый, какой только можно было придумать, но ничего сверхсложного и не требовалось. Если она пошлёт в небо яркий сноп искр, который непременно увидят, её найдут. Да, это спровоцирует Игольщика на нападение, но тогда ей всего лишь останется продержаться против него некоторое время в одиночку.

Единорожка в последний раз окинула взглядом задворок в поисках белой дымки, но, убедившись, что ничего не видит, послала в воздух сноп золотых искр. Небо озарилось ярким светом, на секунды изгоняя окружавшую Твайлайт тьму, и этих секунд единорожке хватило, чтобы краем глаза заметить дёрнувшуюся на земле тень в каком нибудь метре от неё. «Как?!» — только и успела подумать Твайлайт, неуклюже метнувшись в сторону. Не удержав равновесия, она повалилась на бок и, возведя голову кверху, увидела, как прямиком с фонтана на неё падает тёмный силуэт со светящимися белым глазами. Единорожка, уперевшись передними копытами в землю, вытянулась в струнку и задними угодила прямиком в живот Игольщику, отбросив его на добрые полметра. Пожалуй, Эплджек могла бы гордиться. Убийца, сдавленно охнув, тем не менее, проворно поднялся на ноги и снова скрылся за фонтаном, но Твайлайт на этот раз уже не собиралась просто ожидать нападения и, не без труда успокоив ноющее тело, бросилась за ним.

Однако, за фонтаном было пусто. Пони словно испарился в воздухе, и что-то подсказало единорожке, что его стиль боя подразумевает в основном удары с тыла. Она резко обернулась, в любую секунду готовая снова поработать задними копытами, но пусто было и у неё за спиной. «Где ты?» — едва шевелящимся языком прошептала Твайлайт, усиленно вглядываясь во мрак. Медленно повернувшись обратно, она вновь встретила перед собой два светящихся глаза. Сердце её подскочило, едва не выпрыгнув из груди, и прежде чем Твайлайт, набрав воздуха, успела что-то крикнуть, чёткий удар рассекающим воздух копытом отправил её снова близко знакомиться с холодной землёй.

— Пусти! — с трудом продираясь сквозь звон в ушах, отчаянно раздалось в её голове.

Единорожка вслепую отмахнулась, случайно отвесив Игольщику нечто вроде пощёчины, и тот неожиданно снова скрылся. Почему он не решался использовать магию, для Твайлайт оставалось загадкой, но, подымаясь на копыта, мысленно она поблагодарила судьбу за это. Надо только ещё чуть-чуть продержаться...

Быстро оценив ситуацию, единорожка изо всех сил бросилась к ближайшему дому и упёрлась крупом в стену, чтобы теперь уже точно не пропустить удар с тыла. Она чувствовала, что убийца нервничает, чувствовала, что убийца спешит, а значит новой его атаки долго ждать не приходилось. Твайлайт застыла во тьме, не слыша даже стука собственного сердца, впрочем, прекрасно догадываясь, что бьётся оно неистово, отсчитывая секунды до очередной схватки.

— Давай же, — процедила единорожка, слизнув скатившуюся с носа капельку пота.

У неё больше не было сил трясущимся телом вжиматься в стену, еле держась на копытах.

Игольщик, будто бы только и ожидая приглашения, сразу же объявился. Тёмный силуэт пони, окутанный белой дымкой, быстро приближался с дальнего конца задворка по широкой дуге, продвигаясь вдоль домов. Твайлайт запаниковала. Игольщик уверенно нёсся на неё, не желая останавливаться, а она совсем не представляла себе, что делать, лишь встав в неуклюжую боевую стойку. Едва ли это могло испугать убийцу, но, тем не менее, он внезапно исчез, по-видимому нырнув в узкий проход меж домами, который Твайлайт до сих пор не замечала. Первое, что ей пришло в голову: Игольщик хочет обойти её с другой стороны. Единорожка в панике обернулась и, никого не обнаружив, от души дала передним копытом по воздуху перед собой, ожидая, что Игольщик опять использует свои фокусы. Но никто не напал на неё и оттуда, сделав для Твайлайт следующее действие очевидным. Отскочив вперёд и уперевшись передними копытами в землю, она лягнула пустоту у стены, абсолютно уверенная, что Игольщик как раз сейчас летит на неё с крыши. Снова мимо. Истекающая потом, запыхавшаяся единорожка в отчаянии окинула взглядом задворок, опасно отдалившись от стены. Секундной оплошности хватило для того, чтобы Игольщик, объявившись из ниоткуда, подсёк задние копыта Твайлайт, и прежде, чем та успела опомниться, снова оказавшись на земле, придавил их крупом. Единорожка неестественно взвизгнула, почувствовав собственную беспомощность, и из последних сил попыталась взбрыкнуть. Бесполезно: Игольщик плотно сидел на ней, нависая прямо над её головой. Его лицо скрывала тень от капюшона, и лишь безликие светящиеся белым глаза холодно взирали на бедную Твайлайт. Единорожка отчаянно дёрнула передними копытами, надеясь попасть Игольщику в лицо, но тот без труда увернулся и прижал их своими. Она была целиком в его власти теперь. Сопротивляться дальше не было смысла, оставалось только встретить свою участь, что Твайлайт предпочла сделать в сознании, прекратив Погружение. Ещё пара минут, и она бы всё равно не выдержала.

Единорожка тихо всхлипнула. Она так хотела, так старалась не заплакать, но всё же оказалась не в силах противостоять чувству ускользающей с каждой секундой жизни. Игольщик безмолвно взирал на неё, готовый в каждое мгновение решить её судьбу, но почему-то этого не делал. Он просто застыл, словно ждал чего-то, и это напомнило Твайлайт об их последней встрече, когда убийца точно так же ожидал и смерти Этернал Спринг, а единорожка стояла, не в силах предпринять что-либо. Тогда Игольщик оставил в ней частичку себя, и Твайлайт так и не научилась уживаться с этим, хотя честно пыталась, разгадывая нестандартную логику Магии Жизни. «Меньше воля — больше Заклинание, меньше силы начальной активации», — вспомнила единорожка. Внезапно её пронзила искра, словно катализатор пробудившая в ней неведомо откуда взявшиеся силы. «Вот оно! — подумала Твайлайт, — Вот мой последний шанс спастись!»

Она начала Погружение, на что Игольщик отреагировал восторженно. Единорожка почувствовала голос его радости сквозь множества её собственных внутренних голосов, пытавшихся затихнуть и не мешать Заклинанию. Однако некоторые из них роптали, не желая вступать в диалог с Магией Жизни, и в иной раз вполне обошлось бы и без них, но достижение максимального результата для Твайлайт было сейчас буквально вопросом существования. Кто-то посторонний пытался помочь ей, и не будь ситуация такой критической, она бы в жизни не согласилась на помощь посторонних голосов в голове, но сейчас она была только рада. Если не все свои голоса доверяют ей, она доверится чужим.

— Не волнуйся, они поменяют своё мнение, как только поймут, что бояться им нечего, — услышала Твайлайт.

Кто-то говорил с ней, говорил по-настоящему. Единорожка оглянулась. Она стояла на скользких от воды камнях в нескольких шагах от спокойного моря. Мир вокруг скрывала от неё густая пелена тумана, в глубинах которой скрывался тёмный силуэт.

— Я почти ничего не вижу, — крикнула ему Твайлайт, неуклюже перебираясь по камню.

— Просто доверься мне, доверься СЕБЕ, — издалека тихо сказал силуэт, но единорожка услышала его, словно он стоял прямо над её ухом.

«Меньше воля, меньше воля...» — повторяла про себя Твайлайт, с трудом продвигаясь по берегу.

Туман потихоньку расступался. Силуэт встретил её, обернувшись одетым в тёмный плащ пони с покрытой капюшоном головой. Твайлайт попыталась снять его, но пони увернулся и безмолвно указал копытом куда-то в сторону. Единорожка, рассеянно устремив туда свой взор, увидела одинокую скалу, вершину которой венчал мрачный замок.

— Это что ещё за сказки? — недоумённо спросила Твайлайт, снова обращаясь к пони, но тот её будто не слышал. — Эй! — единорожка снова попыталась сорвать с его головы капюшон, но пони просто исчез, оставив за собой лишь вспышку слепящего света, спустя мгновения обернувшуюся белыми глазами Игольщика.

Твайлайт вернулась в реальность, но мыслями она всё ещё находилась где-то там, на неизведанном побережье. Она не обращала внимания на то, как всё так же нависающий над ней убийца теперь то и дело беспокойно мотал головой, как где-то в небе прямо над ними пролетели несколько пегасов, готовясь заходить на посадку, как приближающийся гулкий цокот множества копыт нарушал ночной покой Кантерлота. Её атаковали образы, короткие и бессмысленные настолько, что запомнить их казалось непосильной задачей, но единорожка пыталась, яростно впитывая всё, что могла рассмотреть. Она не знала, что Погружение её вот-вот подойдёт к своему логическому завершению, и она, скорее всего, ничего из увиденного не вспомнит. Она не знала, что Игольщик оставил её, исчезнув так же внезапно, как и появился. Она была спасена, но и этого она не знала.

Лишь на мгновения Твайлайт пришла в себя, увидев перед собой бледное лицо Блуотера, и, протянув вперёд копыто, провалилась в пустоту.

Красная точка впереди навязчиво приближалась, увеличиваясь в размерах с каждой секундой. Ещё чуть-чуть, и она атакует нос, а потом, быть может, расползётся по лицу, норовя поглотить его полностью. Однако, постепенно точка обрела вполне чёткие очертания рубинового камня, который прямо перед глазами сделал резкий вираж и устремился к рогу. Твайлайт Спаркл почувствовала живительную прохладу, источаемую этим чудесным камешком. Да, с ним гораздо проще приходить в сознание.

— Добрый вечер, моя верная ученица, — раздался рядом мягкий успокаивающий голос.

— Принцесса, — рот Твайлайт сам собой медленно расплылся в глупой улыбке. — Спасибо, принцесса.

Селестия лишь безнадёжно вздохнула, отчего единорожка сразу почувствовала себя, как нашкодившая кобылка, с которой не знают что делать.

— Как себя чувствуешь? — спросила принцесса, удостоверившись, что Твайлайт окончательно пробудилась.

Единорожка, поёрзав в постели, приподнялась.

— Нормально, — наконец неуверенно сказала она. — А что со мной было?

— Пожалуй, это лучше мне у тебя спросить, — печально произнесла Селестия, наклонившись поближе. — Ты ведь, в конце концов, не слишком-то и откровенна со мной в последнее время.

Твайлайт похолодела.

— Я не думала, что всё может зайти так далеко, — оправдываясь, откровенно соврала она.

— А оно зашло, — Селестия потупила голову. — Тебя снова вытаскивают буквально из копыт убийцы; Роузвуд говорит мне, что ты ведёшь себя в этот момент как, извини, психопатка: что-то выкрикиваешь, брыкаешься, плюёшься, словно в тебя вселился сам Дискорд; глаза твои пусты и безжизненны подобно пони, полностью поглощённой тёмной магией. Этого не должен был увидеть ни один врач Эквестрии, Твайлайт; я лично перенесла тебя сюда, в свои покои, и выхаживала. Ты несколько раз пробуждалась, ноющая, позабывшая обо всём на свете от невыносимой боли, а я наблюдала за всем этим и в страхе думала только об одном: могло ли всё зайти ЕЩЁ дальше.

Твайлайт шмыгнула носом, попытавшись скрыть это за неловким кашлем, но глаза её уже щипало от наступавших слёз, и единорожка поняла, что сопротивляться всё равно бессмысленно. Не убирая с рога камня очищения, она потянулась к Селестии и, опав у неё в копытах, зарыдала.

— Ты не сдержала своего обещания, Твайлайт, — поглаживая её по голове, тихо сказала принцесса, — но и я тоже виновата. Я никак не ожидала, что твой пытливый ум может довести тебя до такого, и только теперь мне понятно, что конечно тебя и твоих друзей ни в коем случае не следовало впутывать во всё это вообще с самого начала. Только теперь мне понятно, насколько сильно я ошиблась, и насколько дорого это могло стоить для тебя, моя любимая ученица.

— Нет, принцесса, не говорите так, — глотая слёзы, выдавила из себя единорожка. — Мы всё исправим. Я многое знаю теперь, я...

— Именно, Твайлайт, — перебив её, едва слышно произнесла Селестия, — именно этого я больше всего и боюсь: ты слишком много узнала. И хотя на твою откровенность в последнее время, к сожалению, рассчитывать не приходилось, я всё равно поняла, что эти новые знания до добра тебя не доведут. Посему, завтра же дневным поездом ты со своими друзьями оправишься в Понивилль и забудешь обо всём, что происходило здесь в последние недели, как о неуместно, да простит меня сестра, посетившем тебя кошмаре.

— Но принцесса, я не могу, я, я... — Твайлайт заикалась, всхлипывая всё чаще, — без меня ничего не получится, только я могу отыскать Игольщика, я связана... — она запнулась, едва не сказав то, чего говорить никому не собиралась.

— Ты уже сделала гораздо больше того, чего от тебя требовалось, — продолжила тем временем Селестия, — и теперь тебе пора домой. Понивилль всё же не Кантерлот, там ты всё время будешь на виду, в безопасности. Я обещаю.

Если это должно было стать утешением, то на Твайлайт оно не подействовало. Единорожка, всё ещё шмыгая носом, отстранилась и снова прилегла.

— Жаль, что всё так получилось, — только и сказала она.

— Мне тоже, — Селестия опять скорбно потупила голову. — И мне пора, — спустя долгие мгновения добавила она. — За дверью тебя ждут Рэрити и Рэйнбоу Дэш, удели и им чуточку внимания, они тоже очень волнуются.

Твайлайт лишь молча кивнула. Селестия на прощание, нагнувшись, приобняла её копытом, отчего в глазах единорожки снова защипало, но на этот раз она всё же сдержалась.

Принцесса ушла, и в комнату, не в пример осторожно заглянувшей в дверной проём Рэрити, ворвалась Рэйнбоу Дэш.

— Чо как, Твай? — фальшиво пытаясь бодриться спросила она.

— Нормально, — Твайлайт, убрав с рога камень, затолкала его подальше в тумбочку. — Сейчас я хочу спать, девочки, а завтра мы с вами наконец-то... — она тяжело вздохнула, — едем домой.

Глава 11: Солнечное древо

Поезд на Понивилль отходил с главного вокзала Эквестрии ровно в полдень, предварительно выдерживая наплывы провожающих, грузчиков, наблюдая порой за настоящими драмами прямо на перроне, выслушивая гвалт десятков пони, туда-сюда снующих вдоль вагонов, да и Селестия знает чего ещё испытывая, прежде чем наконец тронуться в путь. Пожалуй, любой пони, хоть раз побывавший в Кантерлоте, хорошо представлял себе эту полную хаоса картину, но, тем не менее, всё равно спешил прибыть на вокзал пораньше, чтобы внести в неё и свою маленькую лепту. Не исключением оказалась и Твайлайт Спаркл, как по команде поднявшая своих подруг, едва на горизонте показалось солнце. На самом деле смысла пораньше приходить на вокзал, если вас никто не собирался провожать, долго и нудно прощаясь, не было никакого, но Твайлайт, огорошенная необходимостью внезапного отъезда, надеялась уцепиться за последнюю соломинку: умение одного пегаса появляться в нужное время в нужном месте. Другой надежды переговорить с Блуотером, кроме как прийти пораньше и ждать его появления, у единорожки не было, а потому не выспавшиеся Рэрити и Рэйнбоу Дэш сейчас, недовольно зевая, в который раз перепроверяли багаж. «И хорошо ещё Рэйнбоу не догадывается, зачем я её так рано подняла», — подумала Твайлайт, левитируя последний чемодан на спину бедного лакея. В этот раз единорожка решила себя не утруждать; в конце концов, коли уж представилась такая возможность, пусть их вещи потягают специальные пони. Улыбнувшись пареньку, Твайлайт слегка кивнула, разрешая тому покинуть помещение. Да, она явно была не в лучшем расположении духа сегодня. Ночь, проведённая без камней очищения в головных болях, и новые приступы паранойи, без сомнения сыграли в этом свою роль, но зато у неё было время немного поразмыслить над событиями ночи предыдущей. Заклинание снова полностью овладело ей тогда, а это значило, что ещё один уровень бесследно исчез, и только четыре их осталось у Твайлайт теперь. С другой стороны, ей всё же удалось, видимо, не без помощи Игольщика, но, тем не менее, использовать Магию Жизни по-новому, приняв его в себе, вот только останется ли в этом смысл, если потеря следующего уровня грозила единорожке и потерей большей части себя самой? Она слишком бездумно рисковала, и лишь большая удача помогла ей отделаться всего-то новыми приступами головной боли. Большая удача или милосердие Игольщика? Он мог сделать с ней всё, что хотел, и из этого леденящего душу набора он выбрал помощь в освоении Магии Жизни. Он помог ей. Он пытался что-то показать ей. И он явно не хотел её убивать. А она теперь умела всё, что нужно, чтобы ещё раз «поговорить» с Дэвенпортом, хотя конкретно это уже не имеет значения, ибо она всё равно не успеет...

Твайлайт вздрогнула, услышав донёсшийся откуда-то снизу грохот: видимо, спина лакея под натиском чемоданов всё же дала сбой. Рэйнбоу Дэш закатила глаза, и бросив что-то нечленораздельное о встрече уже на вокзале, вылетела в окно.

— Пойдём, Рэрити, — сказала Твайлайт, мысленно отсчитав с десяток секунд, чтобы дать лакею опомниться и исчезнуть к тому моменту, когда они сами спустятся вниз.

Рэрити лишь слегка кивнула, и две единорожки отправились в путь.

В Кантерлоте проходил самый обычный день, хотя нет, пожалуй, ещё только утро: до полудня оставался целый час, половину которого подругам предстояло провести в утончённом обаянии столичных улиц, продвигаясь в сторону вокзала.

— Должна признаться, дорогая, всегда немного жаль покидать этот город, — тем временем попыталась завести разговор Рэрити, но ей не удалось: Твайлайт, резонно решив, что для сотрясания воздуха у них впереди ещё есть целый день в поезде, в ответ лишь что-то невнятно промычала.

На том разговор и закончился, так и не успев толком начаться. Зато детектив Спаркл увлечённо вертела головой по сторонам, напоминая Рэйнбоу Дэш, чем сильно засмущала белую единорожку, которая совсем не догадывалась об истинных мотивах этого странного поведения. Твайлайт всего-то развлечения ради выискивала за собой «хвост», провалившись в очередной лёгкий параноидальный приступ, попутно ожидая, что один из десятков или даже сотен пони на проспекте окажется синегривым пегасом со смешно оттопыренными из-за седельных сумок крыльями, и Рэрити всё равно было не понять этого ни за что в жизни. Но Блуотер объявился только непосредственно на перроне, да и как объявился — просто стоял со скучающим видом у газетного киоска, растворившись в серой массе пони, словно не было на этом свете вещей, способных привлечь его внимание, кроме, разве что, больших часов в башне вокзала, на которые он то и дело поглядывал. Твайлайт не преминула отослать Рэрити проследить за багажом, а сама, едва от неё избавившись, решительно направилась к киоску, проталкиваясь через толпы пони, однако вскоре оказалось, что пегаса и след простыл. «Проходили, знаем, — недовольно подумала единорожка. — Сейчас я обернусь, и окажется, что он стоит прямиком за моей спиной». Но, обернувшись, Твайлайт Блуотера не обнаружила. Зато, в рассеянности повернув голову назад, она встретилась с пегасом едва ли не нос к носу.

— Добрый день, Твайлайт Спаркл.

Твайлайт не хватило духу даже вскрикнуть; лишь сдавленно икнув, она отпрянула и инстинктивно заслонила копытом рот.

— Не делай так, — процедила единорожка.

— Хорошо, я не буду, — спокойно сказал Блуотер.

— Не делай так! — повторила Твайлайт, словно не услышав его. — Ты даже не представляешь, что мне пришлись пережить прошлой ночью, и впредь любой пони, что посмеет ко мне подкрадываться, будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь!

— Да ладно, понял я, прости, — прошипел Блуотер, опасливо оглянувшись. — Внимания только не привлекай.

Он выждал ещё немного и, только почувствовав, что единорожка чуть успокоилась, осмелился спросить:

— Как себя чувствуешь?

Твайлайт, уже набрав в грудь воздуха, открыла было рот, собираясь ответить что-то будничное вроде «нормально», но передумала, лишь тяжело выдохнув.

— Знаешь, не очень, если честно, — сказала она наконец. — Как ещё мне себя чувствовать сейчас...

— Да, понимаю, это был всего лишь стандартный вопрос, я должен был его задать, — Блуотер явно слегка нервничал, что на него не походило.

— Как узнал, что я уезжаю?

— Я тебя умоляю, — пегас закатил глаза. — Забыла, где я работаю?

— В морге? — Твайлайт невольно усмехнулась.

— Э-э, да, в полиции, — странно покосившись на неё, уточнил Блуотер. — И давай всё же к делу, у нас мало времени.

Стрелки на вокзальном циферблате намекали, что, если конкретнее, оставалось полчаса.

— Какие уж тут дела, — отстранённо произнесла Твайлайт, — мы уезжаем, и моё участие в расследовании на этом заканчивается.

— Ты сама-то хоть в это веришь?

— Ну... — единорожка замялась, — нет; то есть, мне не хочется верить. Но на самом деле от моего желания ничего не зависит.

— И, тем не менее, ты ожидала меня здесь встретить, иначе точно не отыскала бы среди всей этой серой массы пони, — подметил Блуотер. — Зачем?

— Беспокоюсь, — быстро отозвалась Твайлайт. — Сегодня вторник, по расписанию новое убийство этой ночью, и я хотела лишний раз удостовериться, что у тебя, то есть у вас, всё к этому готово.

— Готово настолько, насколько можно было подготовиться. Второй вопрос: насколько этого «настолько» хватит, но мы будем надеяться, что хватит полностью.

— Внезапная смерть Скайблоу заставляет в этом усомниться, — снова вздохнула единорожка.

— Скайблоу принял смерть через повешение без посторонней помощи, — возразил Блуотер, покачав головой. — Я занимался им весь вчерашний день и совершенно точно могу сказать об этом.

— А что его дом?

— Почти ничего не нашли, — сухо ответил пегас. — Кстати бутылку я для тебя сохранил, — он осторожно достал пакет из своих седельных сумок. — Как и просила. Знала бы ты, каких трудов мне стоило оставить всё это в тайне.

— И я благодарна тебе за это, — улыбнулась Твайлайт, левитацией незаметно скрывая пакет в недрах уже своих сумок. — Но я не ослышалась, или ты сказал «почти ничего не нашли»?

Блуотер молча достал тонкую папку, прикрывая её крылом.

— Ох, какой непрофессионализм, прямо на виду у всех обмениваемся такими вещами, — прошептал он, когда Твайлайт совсем близко придвинулась, чтобы незаметно забрать документы.

— В такой суматохе никто ничего не заметит, — также шёпотом отозвалась единорожка. — Мы просто прощаемся.

— Поверь, те, кому надо, заметят, — отпрянув, Блуотер снова опасливо осмотрелся. — Не бери в голову, — добавил он, обратив внимание на растерянный взгляд Твайлайт, — лучше посоветуй мне что-нибудь напоследок.

— Просто не допустите новых смертей, — вздрогнув, произнесла единорожка. — Я сама понятия не имею, что делать. Может Эплджек удалось что-то разузнать, хотя от неё до сих пор никаких вестей...

— Я уверен, что всё с твоей подругой в порядке, просто почта, должно быть, работает не так исправно, — поспешил заверить её Блуотер.

— Надеюсь, дело действительно только в этом, — Твайлайт, замолчав, опустила голову.

— Уж не винишь ли ты себя за то, что всё же отправила подругу в Эпллузу? — осторожно поинтересовался пегас, пытаясь поймать её взгляд.

— Нет. То есть... Я знаю, ЭйДжей может за себя постоять. Но только я подумаю о том, что пришлось пережить мне, встречаясь с Игольщиком, как всё уже не кажется таким правильным. Не приведи Селестия, Эплджек пришлось пережить то же самое, если не хуже.

Твайлайт наконец посмотрела на Блуотера, лицо которого явственно ей говорило: «думать надо было раньше». Что ж, хорошо хоть ему хватило такта не сказать это вслух.

— Но тебя беспокоит не только это, — заметил пегас после некоторого молчания, уловив в словах детектива Спаркл смысл, который по её абсолютной уверенности уловить было невозможно.

— Да. Даже не буду спрашивать, как ты догадался, — вздрогнув, согласилась единорожка. — Игольщик слишком легко смог заманить меня в ловушку, и мне страшно от этого. Но ещё страшнее мне от того, зачем ему это понадобилось.

— Это было что-то не слишком правильное, верно?

Твайлайт кивнула.

— От него можно было ожидать всего, чего угодно, но только не помощи, — дрожащим голосом произнесла она, приблизившись к Блуотеру почти вплотную, чтобы он мог её расслышать. — Но Игольщик помог мне лучше познать ту самую магию, о которой я тебе рассказывала. Он пытался показать мне что-то с её помощью.

— И при этом не сделал тебе ничего плохого, — задумчиво протянул пегас. — Хотя тут наверное грех жаловаться.

— Дело даже не в этом, — Твайлайт активно замотала головой, — дело в другом. Зачем он вообще меня заманивал? Что ему от меня надо?

Блуотер промолчал.

— И теперь мы уезжаем, — продолжила единорожка, — однако нет никакой гарантии, что он не найдёт меня в Понивилле, или, что ещё хуже, не найдёт там моих подруг.

— Успокойся, Твайлайт. Во-первых, ты сама только что сказала, что Игольщика интересуешь ты, а не твои подруги. Во-вторых, я уверен, Её Высочество обязательно проследит, чтобы в Понивилле вам абсолютно ничего не угрожало, — пегас неловко улыбнулся.

«Уж лучше бы он воспользовался своей фирменной невозмутимостью», — подумалось Твайлайт.

— Ну да, проследит, — угрюмо отозвалась она. — Мне уже гораздо спокойнее.

— Твой сарказм неуместен, — сухо заметил Блуотер, украдкой бросив взгляд на вокзальные часы. — И тебе уже пора.

Высоко в небе над их головами пронеслась чья-то фигура, оставляя радужный след.

— Мне пора, — отвлекшись от неё, вслух повторила Твайлайт. — Что ж, тогда надо попрощаться?

Блуотер наконец искренне улыбнулся, обратив внимание на то, как единорожка стушевалась.

— Успеем ещё. Её Высочество отсылает тебя в Понивилль, но это не означает полную изоляцию от общества, — сказал он, ещё больше улыбаясь от вида растерянной Твайлайт. — Я выйду на тебя рано или поздно. Сама только не пытайся.

— В смысле? Мы ещё встретимся?

— Тебе пора. И мне пора, — не слушая, перебил её пегас.

— Постой! — крикнула Твайлайт, но Блуотер уже растворился в забурлившей перед отправлением поезда толпе.

Вагон снова был пуст; во всяком случае, именно так показалось детективу Спаркл поначалу. Она, конечно, могла ошибаться, ведь на этот раз ехать ей предстояло, как гласил билет, в пегасьем купе, и кто знал, сколько из этих купе действительно были свободны, но тишина в вагоне стояла такая, что мерный стук колёс на её фоне казался грохотом сотен фейерверков. Твайлайт прошла вперёд по изящной ковровой дорожке и остановилась рядом с купе номер четыре, табличка напротив которого, будучи расписанием, как раз утверждала, что поезд следует в Понивилль из Мэйнхэттена. Что ж, этим объяснялось как отсутствие обычных сидячих мест, так и отсутствие большей части пассажиров: очевидно, почти все мэйнхэттенцы сошли в Кантерлоте. Впрочем, учитывая суету на перроне перед посадкой, на их месте должны были оказаться новые пони, и у Твайлайт родилось подозрение, что во всех остальных вагонах поезда так и произошло. А вот её вагон, видимо, был особенным. «Случайность или Селестия?» — пронеслось в голове у единорожки. Она в нерешительности простояла под дверью своего купе добрых несколько десятков секунд, после чего всё же решила наведаться к проводнику.

Проводник, потупив взор, утверждал, что в вагоне нет вообще никого, и ему настолько не удалось убедить Твайлайт, что она сочла его лжецом. Каков был смысл его вранья, единорожка не догадывалась, но решила быть осторожнее по крайней мере в этом вагоне, а потому, едва войдя в купе номер четыре, она опечатала его звукоизоляционным заклинанием.

— Это ещё зачем? — донеслось с верхней, пегасьей, полки.

— Чтобы никто не слышал, — буркнула Твайлайт, садясь напротив Рэрити.

— Да тут и так никого нет, кроме нас, — свесив голову вниз, проворчала Рэйнбоу.

— А проводник? — возразила детектив. — Что-то он темнит.

Застывшее на лицах Рэрити и Рэйнбоу Дэш одинаковое тревожное выражение как нельзя лучше сказало о том, что их очень напугала одна только мысль о возможном коварстве проводника. Ну или они сочли, что с Твайлайт не всё в порядке, и это было куда вероятнее. Рот единорожки сам собой расплылся в улыбке.

— Ничего смешного, Твай, — заметила Рэйнбоу, поняв, что её просто разыграли.

— Ты сама прекрасно понимаешь, что у нас есть повод беспокоиться насчёт тебя, дорогая, — осторожно добавила Рэрити. — С твоей стороны это было немного грубо, как мне...

— Ой, да ладно, — перебила её Дэш, — к чему все твои напускные манеры? Твай просто невыносима в последнее время, и я знаю, ты сама так считаешь.

Рэрити притихла, стыдливо отведя взгляд в сторону.

— Что, не хочешь меня поддержать? Ну тогда я сама, — Рэйнбоу свалилась с верхней полки чуть ли не на Твайлайт. — Мне не нравится то, чему тебя научили эти две недели в Кантерлоте, — отчеканила пегаска.

— По-моему, тема уже поднималась, — устало заметила детектив Спаркл, машинально отсев чуть дальше. — Да, я была слишком скрытной; да, я мало чего вам рассказывала в последнее время; да, я принимала не самые разумные решения, за которые чуть не поплатилась. И я понимаю вас прекрасно, но теперь всё это в прошлом; всё закончилось.

— Ты выглядишь не очень уверенной в своих словах, — вставила Рэрити, опасливо покосившись на Рэйнбоу Дэш.

— Это просто отговорки, — вспылила та. — Толку с того, что ты всё понимаешь, Твай? Всё равно же так поступала. Ты хоть представляешь, как это страшно — видеть твои шушукания с этим Блуотером и понимать, что ему ты доверяешь больше, чем своим подругам.

— Ах, вон оно что! — поднялась уже Твайлайт. — Вот в чём всё дело! Ты так к нему привязалась, словно он для тебя уже что-то вроде навязчивой идеи. Становимся параноиком, Рэйнбоу?

— Это я-то параноик? Да это ты параноик!

Твайлайт на мгновение даже потеряла самообладание. Рэйнбоу Дэш, безусловно, не могла знать о её приступах и наверняка просто в запале ляпнула первое, что пришло в голову, но укол менее болезненным от этого не стал. Рэрити наверняка почувствовала что-то неладное, в отличие от пегаски, которая продолжала наступление:

— Он всё время подле тебя, Твай. Внезапно появляется из ниоткуда в ресторане, тенью ходит вместе с тобой там, в особняке Скайблоу, неясно как зачем-то отыскивает тебя на вокзале, когда, казалось бы, уже просто не о чем говорить, ибо для тебя всё закончилось.

— И что!? — выходя из себя, вскричала Твайлайт.

— Да разуй же глаза, — едва не ударившись о верхнюю полку, взмахнула копытами Рэйнбоу, — он же просто вертит тобой, как хочет. Уверена, он и теперь не оставит тебя в покое. Не смей потакать ему, Твай.

— Нет, ты всё-таки параноик, — прохрипела Твайлайт, отодвигаясь ещё дальше. — Рэрити, скажи хоть что-нибудь, — обратилась она к притихшей единорожке.

Но Рэйнбоу Дэш даже не дала раскрыть той рта:

— Твайлайт, вспомни хотя бы, как вела себя с ним Спитфайр. Позволила чуть ли не допросить себя на месте; затем то-сё, пятое-десятое — всё достанем, всё организуем, всё сделаем, — голос Рэйнбоу дрогнул. — Твай, это, на секундочку, капитан Вондерболтов так реагирует на простого парня из морга. Тебе не кажется ли..?

— Ты просто видишь то, что хочешь видеть, — сухо ответила Твайлайт. — Почему-то при этом его неловкое поведение в присутствии Роузвуда тебя не смущает.

— Но...

— У меня тоже есть голова, которая тоже соображает, — перебила Рэйнбоу лавандовая единорожка. — Неужели ты думаешь, мне были приятны эти «две недели в Кантерлоте»? Неужели ты думаешь, я специально вас избегала, потому что хотела обмануть? Неужели ты думаешь, я хотела, чтобы всё случилось так, как случилось? Вообще, хорошие были бы думы для элемента верности, как считаешь?

— Неплохая попытка, Твайлайт Спаркл, — к удивлению обеих единорожек, успокоившись, сказала Рэйнбоу Дэш. — Только не нужно рассказывать мне, что означает мой элемент. Я готова ради тебя на всё. Ради вас, ради нас — на всё. Только верность не подразумевает слепого следования любой прихоти. Зато она подразумевает помощь оступившемуся другу, и подчас вовремя подсказать ему, что он оступился — и есть главная помощь.

— И что же мне прикажешь делать теперь? — устало вздохнув, спросила Твайлайт.

— Теперь-то уже всё закончилось. Блуотер, надеюсь, тебя всё же трогать не будет, принцесса таки наведёт порядок, и заживём, как раньше, — Рэйнбоу попыталась улыбнуться, бросив быстрый взгляд на Рэрити.

— Мы можем начинать жить, как раньше, уже сейчас, — неуверенно предложила та.

— Не можем, — снова вздохнула Твайлайт. — Ничего ещё не закончилось, и дело тут вовсе не в так тобой любимом Блуотере, — повернувшись к Рэйнбоу, добавила она. — Я зашла слишком далеко, и теперь, когда мне это известно, по спине моей проходит холодок, который я назвала бы лютым морозом, от одной только мысли о том, что то же самое могло произойти и с вами. Я очень жалею, что ввязала во всё это вас и Эплджек, — потупив голову, произнесла единорожка. — Но я думала, что коли уж так случилось, то пусть хоть вас коснётся как можно меньше подробностей.

— Твайлайт, дорогая, ты о чём?

— Часть Игольщика живёт во мне теперь, — стиснув зубы, выдавила единорожка.

— Да брось, Твай, не может...

— Нет! — Твайлайт вскричала. — Я не сошла с ума, я знаю, о чём говорю. Это правда. Иначе почему он искал новой встречи со мной?

— Ничего он не искал, Твай, если бы мы не успели...

— Вы-не-успели, — отчеканила Твайлайт, пытаясь сдержать навернувшиеся слёзы. — Он мог убить меня. Прямо там. Но он этого не сделал, он хотел показать мне что-то, только мне не хватило сил.

— Каких ещё сил, дорогая?

— А теперь мы едем домой, — не слушая Рэрити, всхлипывала лавандовая единорожка. — И я сама веду его туда, где живут так дорогие моему сердцу пони.

Рэйнбоу Дэш, нахмурившись, покачала головой.

— Слушай, Твайлайт, прости, но по-моему ты просто слишком перенервничала в последнее время. Селестия ни за что бы не отослала нас назад в Понивилль, если бы не была уверена, что это безопасно, — сказала она.

На секунду им с Рэрити показалось, что детектив Спаркл успокоилась, услышав эти слова, но на самом же деле расстройство Твайлайт всего лишь сменилось тихим раздражением, грозившим перерасти в бурю.

— Вы не понимаете, — произнесла единорожка, сложив копыта на груди. — Она не понимает. Она, возможно, и не знает вовсе, насколько всё зашло далеко.

Рэйнбоу Дэш и Рэрити многозначительно переглянулись. Твайлайт, заметив это, зло продолжила:

— А даже если и знает, то всё равно не спешит хотя бы что-нибудь предпринять.

— Но почему, дорогая?

— Откуда мне знать?! — вспылила лучшая ученица принцессы. — Может она просто ничего не может с этим поделать. А может у неё есть другие, тайные, причины.

Повисло тяжёлое молчание, нарушить которое долго никто не решался, пока Рэйнбоу не догадалась спросить:

— С чем, с этим?

— Со связью между мной и Игольщиком, — испепеляюще взглянув на неё, ответила Твайлайт. — Это немыслимо! — после некоторого молчания всё-таки сорвалась единорожка. — Я единственная имела хоть какие-то шансы справиться с ним, я столько себя отдала ради этого дела, я так далеко зашла, и теперь, в самый ответственный момент, когда переломная точка уже пройдена, меня выбрасывают на произвол судьбы!

— Произвол? — переспросила Дэш.

— Как она могла? — не слушая её, продолжала Твайлайт, обхватив голову копытами. — Как она не понимает?

— Но, может... — Рэрити запнулась, снова переглянувшись с Рэйнбоу Дэш, — может всё-таки нет никакой связи? Может ты правда просто переволновалась, и после некоторого отдыха всё пройдёт?

Твайлайт ничего не ответила. Она лишь, с остекленелым взглядом попросив Рэйнбоу Дэш подвинуться, сняла звукоизоляционное заклинание, повалилась на полку и отвернулась к стенке купе. За всю поездку никто больше не проронил ни единого слова.

Когда настойчивый голос Рэйнбоу Дэш разбудил Твайлайт, купе уже окутывал мрак позднего вечера. Единорожка повела ушками. За окном шуршал дождь, небрежно подыгрывая стуку колёс мчащегося сквозь лёгкий туман поезда: дом готовил им прохладную встречу. Зевнув, Твайлайт приподнялась с полки, с досадой отмечая, что не прочь была бы поспать ещё добрых несколько часов. Рэрити и Рэйнбоу Дэш встретили её пробуждение угрюмыми кивками, и единорожка, также лишь кивнув в ответ, молча вышла из купе. В коридоре было пустынно, только проводник в самом конце отчего-то суетился, поглядывая на карманные часы, хотя, судя по расписанию, в Понивилль поезд прибывал почти минута в минуту.

— За поворотом уже, — решившись подойти к Твайлайт, нервно сказал пони.

Единорожка хмыкнула, даже не повернувшись в его сторону. Она наблюдала из окна, как поезд по широкой дуге на всех парах готовился войти в черту города, рассекая ярким светом фонаря вечернюю дымку.

— Разве мы не должны здесь сбросить скорость? — спросила Твайлайт.

— Ещё нет, — проводник снова взглянул на часы, — но совсем скоро — да.

— Сколько раз ездила из Кантерлота, всё время тормозили заранее, чтобы... А-а-а!!!

Твайлайт, сопровождаемая пронзительным скрипом тормозящих колёс, на заплетающихся копытах по инерции пролетела чуть ли не до конца коридора, в конце своего нелёгкого пути найдя носом устланный грязным ковром пол. Судя по глухому стуку где-то позади, проводник достиг схожих успехов. А затем вагон тряхнуло так, что стой единорожка на копытах, она непременно смогла бы поближе познакомиться и со стенкой купе. Мысленно поблагодарив себя за то, что сразу вставать не решилась, Твайлайт крикнула:

— Это что ещё за дискордовщина?

— Экстренно перешли на другой путь, — кряхтя, ответил ей проводник. — Прибытие через минуту, — добавил он, потирая ушибленные места.

Единорожка, поднявшись, посмотрела в окно. На первом пути, куда им, вне всяких сомнений, предназначалось прибыть поначалу, сквозь туман вырисовывались очертания другого поезда.

— Хорошо прокатились, — донёсся из купе голос Рэйнбоу Дэш. Вскоре в коридоре появилась и сама пегаска. — Кстати, Твай, мы в порядке, спасибо, что поинтересовалась, — добавила она, тоже подойдя к окну.

— Это «Эпллуза — Кантерлот» там, на нашем пути, — задумчиво отозвалась Твайлайт. — Ты помнишь, что это за поезд?

— Помню. И что? Эй, Твай?

Но единорожка уже спешно направилась к выходу, попутно успев небрежно напомнить Рэрити о том, что багаж всё ещё на ней.

Снаружи по-прежнему хлестал дождь, но Твайлайт, не вняв предостережениям проводника, без ничего буквально выскочила на платформу и бросилась к переходу. Гвалт, доносящийся с перрона на первом пути, подсказывал ей, что происходит что-то из ряда вон выходящее, и лучше было бы поскорее с этим разобраться.

Пони кричали, пони толкались, пони сновали меж сваленных прямо на улице под проливным дождём чемоданов, на которых, кое-как прикрываясь газетами, сидели другие пони, тоже что-то кому-то активно доказывая. Где-то на границе общего безумия храбро отстаивали вагоны проводники, сдерживая атаки промокших пассажиров, пока ещё словесные, но Твайлайт сразу почувствовала, что запасы прочности этого «пока» неиллюзорно иссякают. Похоже, только мэр хоть как-то пыталась руководить царившим на перроне хаосом, особых успехов, впрочем, не снискав.

— Что здесь происходит?! — попытавшись докричаться до неё, чуть не надорвала связки Твайлайт.

— Твайлайт Спаркл, какое счастье! — мэр помахала копытом из толпы, — Словно сама Селестия ниспослала вас в самый необходимый момент.

— Э-э, да, формально, так наверное и есть, — наконец прорвавшись сквозь группу особо недовольных пони, неловко сказала единорожка. — Так в чём дело?

— Поезд сломался, — в отчаянии ответила мэр, снова взмахнув копытом и едва не сбив при этом стоящего по-соседству жеребца. — Прямо во время стоянки. И никто не может починить. Пассажиры опаздывают, тут ещё ливень этот, пегасы его побери. Все злые, мокрые, и главное — этих «всех» теперь надо куда-то девать. А город у нас, Твайлайт, небольшой, сама знаешь. Твайлайт? — мэр окрикнула задумавшуюся единорожку. — Твайлайт!

— Значит вы говорите, поезд «Эпллуза — Кантерлот» внезапно сломался во время стоянки в Понивилле, и все попытки починить его провалились? — подытожила детектив Спаркл.

— Да.

— Понятно, — Твайлайт отвернулась и прокашлялась. — НИКОМУ НЕ ДВИГАТЬСЯ, ВСЕ ЗАСТЫЛИ НА СВОИХ МЕСТАХ! — грохотом прокатился по платформе её магически усиленный голос. — НИКТО НЕ ВХОДИТ И НЕ ВЫХОДИТ ИЗ ВАГОНОВ, НИКТО НЕ ВХОДИТ И НЕ ВЫХОДИТ С ПЕРРОНА, НИКТО НЕ ВХОДИТ И НЕ ВЫХОДИТ ИЗ ЗДАНИЯ ВОКЗАЛА! ЗА ПОПЫТКУ ОСЛУШАТЬСЯ НЕМЕДЛЕННО НАГРАЖДАЮ СТАЗИСОМ!

Повисла гробовая тишина.

— Теперь все проводники, ко мне! — уже обычным голосом надрывно прохрипела Твайлайт, направляясь к поезду. — Все пассажиры рейса «Эпллуза — Кантерлот» собираются у своих вагонов; все остальные собираются у здания вокзала. Ах, да, — добавила единорожка мэру, всё это время спешившей за ней, — дайте по вокзалу объявление, чтобы пассажиры «Мэйнхэттена — Понивилля» разошлись как-нибудь, минуя здание и наш перрон.

Мэр, слегка огорошенная, поспешила выполнять; Твайлайт же занялась проводниками.

— Мне нужен список всех пассажиров поезда, — заявила она чуть ли не строем вставшим пред ней нескольким пони в форме.

Самый старший и, надо полагать, самый нахальный из них усмехнулся:

— А вы, госпожа?..

— Спаркл.

— ...госпожа Спаркл, кто, собственно, такая?

— Я, собственно, личная ученица Её Высочества, детектив, прямиком из Кантерлота, — холодно отчеканила Твайлайт, левитируя к носу проводника удостоверение, так у неё и не отобранное.

Вчитываться пони не стал, ему хватило печати кантерлотского королевского полицейского департамента, что единорожка отметила мысленным облегчённым вздохом. Этому нахалу не нужно было знать, например, что все её полномочия тем самым Кантерлотом и ограничиваются.

— Сделаете, как я сказала, и принесёте, — отрезала Твайлайт.

Проводники, вдохновлённые королевской печатью, постарались на славу: список был готов в считанные минуты, и теперь оставалось убедить озлобленных пассажиров ещё немного организованно постоять под дождём, не потеряв при этом их расположения. Потому начать Твайлайт решила с обещаний:

— Пусть и вынужденные, но от этого не менее дорогие гости Понивилля! — начала она, с вымученной улыбкой убирая наползающую на глаза промокшую чёлку.

— Ничего себе дорогие. Вы хоть знаете, сколько мы тут уже мокнем? — выкрикнул кто-то из толпы. — И никакой помощи.

— Я обещаю, — Твайлайт замялась, — то есть, мэр обещает, что каждому из вас будет предоставлено временное место проживания до тех пор, пока не разрешатся последствия этого досадного недоразумения, вина за которое, кстати, лежит не на Понивилле, — она хорошенько прокашлялась, — И сейчас я прошу вас помочь мне найти настоящего виновного.

— Для этого нам необходимо стоять под проливным дождём? — снова донеслось из толпы под недовольный ропот.

— Да, — надрываясь, крикнула Твайлайт, отчего все мигом затихли. — Саботёром мог быть один из вас. Сейчас я буду поочерёдно называть ваши имена, а вы будете выстраиваться группами, которыми ехали в купе.

— А вы, собственно...

— Я детектив Спаркл! — гаркнула Твайлайт. — Чем быстрее вы сделаете всё, как я прошу, тем быстрее отправитесь в место, где сухо и тепло.

Посмотрев на реакцию пони и убедившись, что в целом её аргументы их убедили, единорожка начала:

— Вагон номер один, купе номер один: Блу Скайболт!

— Здесь, — выкрикнул синий пегас, выходя из толпы.

— Сбоку вставай, — прохрипела Твайлайт, указывая копытом. — Грин Грасс!

Вперёд робко вышла салатовая земная пони в ковбойской шляпе.

— Иди встань рядом с ним, — скомандовала детектив Спаркл. — Далее...

Она прошлась через весь список, стоя под ливнем и заставляя вместе с собой терпеливо стоять десятки пони. Уже ближе к концовке к ней присоединилась Рэйнбоу Дэш, отчаянно пытавшаяся понять, чего именно Твайлайт вообще хочет от бедных пассажиров, но так и не преуспевшая в этом. По итогам все пони оказались на месте, в соответствии со списком, выстроенные в чётком порядке

— Ну что, Твай, довольна? — шепнула ей на ухо Рэйнбоу.

— Я и не рассчитывала, что мы недосчитаемся пони, — ответила Твайлайт. — Если помнишь, билеты Игольщика зачарованы так, что о нём забывает любой, кто на этот билет посмотрит, поэтому проводники точно не могли ненароком занести убийцу в список, даже если он был в этом поезде.

— Но зачем тогда?..

— Слушайте сюда, пони, — перебила её единорожка, обращаясь к толпе. — Мне нужно, чтобы каждый из вас сейчас взглянул на своих соседей по купе и вспомнил, ехал ли с вами кто-то ещё.

— Твай, объясни мне, в чём смысл, — прошипела Рэйнбоу, пока пассажиры с не покидающим их ощущением идиотизма внимательно всматривались в лица друг друга.

— Проводники не могут не посмотреть на билет пассажира, они проверяют их, — зашипела в ответ Твайлайт. — Но вот пассажирам на билеты своих попутчиков смотреть вовсе не обязательно. Быть может, нам повезёт, и кто-то запомнил неучтённого пони.

— Если он вообще был, в чём я сомневаюсь, — буркнула пегаска. — Подумай сама, если из Кантерлота сюда мы ехали почти целый день, то из Эпллузы в Кантерлот поезд вообще идёт не меньше суток. И если сегодня ночью должно быть новое убийство, — Рэйнбоу поёжилась, — то Игольщик банально опаздывает. Он должен был ехать вчерашним рейсом, за день, Твай, как и все разы до этого. Это не говоря уже о том, что совсем недавно мы вообще встречались с ним в самом Кантерлоте.

Твайлайт было уже открыла рот, чтобы возразить, но один из пони в толпе выкрикнул, что «никто никого не забыл, и все всех помнят».

— Спасибо, — отозвалась единорожка. — Не расходитесь, сейчас госпожа мэр так и устроит вас, группами.

Рэйнбоу деланно вздохнула:

— Ну наконец-то. Пойдём, нас внутри уже заждались Рэрити со Спайком.

Твайлайт молча поплелась вслед за пегаской, краем глаза поглядывая, как мэр в ускоренном порядке распределяет пассажиров по домам понивилльцев, согласившихся помочь в трудную минуту. Единорожка вдруг поняла, что ничего сейчас не желает более, чем сухую тёплую кровать и чашку горячего чая; не крепкого: спать детективу Спаркл тоже очень хотелось. Но не все дела ещё были сделаны ею на сегодня.

— Твайлайт! — едва завидев её, вошедшую в зал ожидания, воскликнул Спайк и, подбежав, обнял её переднюю ногу. — Наконец-то вы приехали.

Единорожка улыбнулась, украдкой бросив весёлый взгляд тихонько хихикнувшей Рэрити.

— Я тоже рада тебя видеть, — сказала она после затянувшихся объятий. — Надеюсь, здесь, в Понивилле всё было хорошо?

— Да, ещё бы, — махнул лапой Спайк. — Чего тут вообще могло произойти? Это я жду не дождусь твоего рассказа о ваших приключениях. Должно быть жутко интересно.

— Как-нибудь, возможно, — не подавая вида, в отличие от неловко уставившихся в пол Рэрити и Рэйнбоу, пообещала Твайлайт, — но не сейчас. Мы устали с дороги, да и дела ещё есть.

Спайк конечно огорчился, но узнай он, что своё обещание единорожка выполнять и не собиралась, огорчился бы ещё больше.

— Какие ещё дела? — спросил он, опередив уже открывшую было рот Рэйнбоу Дэш.

— Нужно поговорить с мэром, — уклончиво ответила Твайлайт. — Думаю, вы могли бы пойти домой, не дожидаясь меня, всё-таки поздно уже. Тем более, Спайк зонтов на всех захватил.

На самом деле ей очень не хотелось отпускать подруг одних, но, в конце концов, не могли же они теперь следовать за ней тенями сутки напролёт. Максимум, что она могла сделать — предупредить мэра о возможной опасности.

Мэр появилась на удивление скоро, в сопровождении пожилого пони, в котором Твайлайт признала управляющего вокзалом, и к которому у неё тоже была парочка вопросов. Единорожка, не теряя ни секунды, направилась к ним, оставив Спайка караулить багаж.

— Госпожа мэр, нам нужно поговорить, — с ходу начала она.

Усталая мэр нехотя кивнула.

— С глазу на глаз, — добавила Твайлайт, выразительно взглянув на управляющего. — Однако прежде, если позволите, — останавливая его копытом, продолжила единорожка, — я хотела бы задать несколько вопросов вам.

— Я слушаю, — меланхолично отозвался пони.

— Как часто здесь ходит поезд «Эпллуза — Кантерлот»?

Управляющий задумался, прикидывая в уме.

— Их два. Каждый ходит поочерёдно через день, — наконец ответил он.

— То есть условно получается, что каждый день, — подытожила Твайлайт.

— Получается.

— И это по вашему нормально?

— А почему вы спрашиваете? — управляющий непонимающе уставился на единорожку, явно сбитый с толку. — Ну ходят и ходят...

— Просто если на секунду предположить, что Эпллуза не такой крупный и богатый город, чтобы пускать оттуда каждый день поезда на Кантерлот, то получается какая-то несуразица, вы не находите?

— Так было не всегда. В смысле, столько рейсов было не всегда, — поправился пони.

— И что же поменялось? — наседала Твайлайт.

— А мне откуда знать? — управляющий закатил глаза. — Я что, начальник какого-нибудь там транспортного департамента? Ну ходят эти поезда мимо нас и ходят. Ещё вопросы?

— Нет, спасибо, — остыла единорожка, — теперь оставьте нас пожалуйста.

Пони, покачав головой, удалился

— К чему было всё это? — поинтересовалась мэр, убедившись, что поблизости нет никого, включая Спайка, недовольно потянувшегося со своими зонтами и багажом на улицу.

— К тому, что жителям Понивилля, вполне возможно, грозит опасность, — ответила Твайлайт. — У меня нет прямых доказательств этого, но лишняя бдительность не помешает. Я прошу вас предупредить всех пони, только как-нибудь... — единорожка замялась, подбирая слово, — чтобы без паники.

— Это как-то связано с аварией? — задумчиво спросила мэр, тяжёлым взглядом посмотрев на неё. — С теми пассажирами?

— Возможно, — уклончиво ответила Твайлайт. — Возможно, это было чем-то большим, чем просто авария.

— Чем же?

— Я не могу сказать, — единорожка вздохнула. — Только в Кантерлоте, как вы догадались, всё это время я проводила не случайно.

— Её Высочество обеспокоена этим самым «чем-то»? — мэр взволнованно вытерла лоб копытом.

— Да, Её Высочество в курсе, — кивнула Твайлайт. — Так что мы должны приложить максимум усилий, чтобы с жителями Понивилля ничего плохого не произошло. Я готова взять на себя эту ответственность, но я не мэр. А вы — да, — единорожка заговорщически понизила голос. — Вы готовы?

— Конечно, я... я всё сделаю, — заверила её не на шутку напуганная мэр.

— Вот и отлично. Намекните понивилльцам как-нибудь помягче, что им следует беспокоиться за себя чуть больше, чем обычно, и быть чуть внимательнее к вещам, чем обычно. И попросите их, опять же мягко, сообщать мне о любых подозрительных мелочах, хорошо?

Мэр машинально кивнула.

— Замечательно, — кивнула в ответ Твайлайт и направилась к выходу.

— А что принцесса? — опомнившись, окрикнула её мэр.

— Зачем вам принцесса? — обернувшись, сказала единорожка. — Принцесса правит всей Эквестрией, у неё много разных дел. У вас есть я, здесь, в Понивилле.

Твайлайт вышла из здания вокзала уже за полночь, в ночную прохладу после ливня. На улице не было ни души, лишь Спайк стоял, прислонившись к фонарному столбу, терпеливо ожидая её всё это время.

— Всё в порядке? — поинтересовался он, едва завидев единорожку.

Твайлайт натужно улыбнулась и, вздохнув полной грудью, произнесла:

— Знаешь, Спайк, всё же вернуться домой очень приятно, так что да, всё хорошо.

— Так говоришь, будто сомневалась, — усмехнулся тот, усаживаясь ей на спину. — Я тебя уже заждался. Поехали.

Единорожка левитировала свой багаж, и они в полной тишине неспешно двинулись в путь по едва освещённым ночным улочкам Понивилля. Безмятежное спокойствие окружало их, спокойствие, которому Твайлайт очень хотела верить, но не верила, ибо где-то в глубине себя самой чувствовала в нём неведомую фальшь, некую едва заметную лишнюю деталь, готовую в любую секунду перевернуть с ног на голову всё, что знала и во что верила единорожка. Это чувство пугало её, и, пожалуй единственным утешением для неё служила уверенность, что ни подруги, ни Спайк, умиротворённо устроившийся на её спине, не испытывали ничего схожего.

Твайлайт ещё надеялась, что оказавшись дома, в родной библиотеке, она наконец-то сможет успокоиться, однако надеждам этим сбыться оказалось не суждено.

— Спайк, а ты хорошо следил за нашим Золотым Дубом? — дрогнувшим голосом спросила единорожка, едва взгляд её пал на ствол дерева-библиотеки.

— Конечно, почему ты спрашиваешь? — Спайк выглянул из-за головы Твайлайт, и зрачки его расширились от ужаса. — Кто это сделал? — вскричал он. — Клянусь, этого не было, когда я уходил на вокзал! Я клянусь, Твайлайт!

— Успокойся, я верю, верю, — пытаясь сохранять спокойствие, утешила его единорожка.

Взгляд её застыл на Древе, ныне клеймённом неаккуратной резьбой. Из-под кроны выглядывало уродливое солнце, хранящее под своими угловатыми лучами лишь одно слово: Обитель.

— Ох, как же я не уследил... — не унимался, Спайк. — Но это же ничего страшного, да? В смысле, ты же всё исправишь своей магией, да?

— Нет, — Твайлайт тяжело вздохнула. — Это очень страшно.

— Почему? — Спайк, соскочив с её спины, подбежал к стволу. — Что значит эта «Обитель»? — спросил он.

— Значит, что все мы в большой опасности, как я и боялась, — прошептала единорожка, опустив голову.

— Может тогда стоит написать принцессе?

Твайлайт открыла было рот, но не издав ни звука, закрыла его снова.

— Нет, — после долгого молчания тихо произнесла она. — Селестия ничем не поможет нам сейчас.

Детектив Спаркл возвела взгляд к небу. Из-за туч наконец показалась яркая луна. Ночь только начиналась.

Глава 12: Прогулки под небом

— Спайк! Ответь мне на вопрос, — очнувшись от раздумий, взволнованно сказала Твайлайт. — Где сегодня были Пинки и Флаттершай?

Спайк вздрогнул, расслышав в её голосе нотки приближающейся истерики.

— Ты имеешь в виду, почему они не пришли встречать вас? — спросил он, словно оправдываясь. — Так не знал никто, что вы приедете. И я не знал, просто следил за всем происходящим в городе, как ты и просила, вот и оказался на вокзале, когда там началась суматоха.

Твайлайт на секунду застыла, проворачивая в голове события последних суток. Да, она и вправду не посылала в Понивилль никаких писем с предупреждением о приезде. Хотя, об этом вполне могла позаботиться и сама Селестия.

— Даже от принцессы никаких писем не приходило, — внезапно добавил нервничающий Спайк.

— Понятно, — отозвалась единорожка, немного успокоившись. — Стало быть, ни Пинки, ни Флаттершай сегодня не могли встретиться ни с кем из нас.

Она облегчённо выдохнула, слегка разрядив обстановку. Но не успел ничего не понимающий Спайк прийти в себя, как Твайлайт метнула в небо тугой сноп белых искр, под звуки раскатистого грома распавшихся на мелкие осколки света.

— Зачем? — только и выдавил из себя дрожащий Спайк, наблюдая за тем, как осколки мерно ложатся вокруг Золотого Дуба, образуя на земле правильные очертания окружности.

— Это просто. Теперь мы узнаем, если какой-нибудь пони попытается проникнуть в библиотеку, — Твайлайт подождала, пока своё место не занял последний из них, погаснув вместе с остальными. — Или попытается покинуть её, — заговорщически понизив голос, добавила единорожка. Дверь, повинуясь её магии, резко распахнулась. — Мы идём внутрь, — заявила Твайлайт оцепеневшему Спайку. — Держись со мной, и только рядом со мной.

Она во тьме вышла на центр первого этажа, окружённая лишь безликими стеллажами с тысячам книг, и прислушалась. В библиотеке было пустынно и тихо.

— Может свет? — осторожно прошептал Спайк где-то у единорожки за спиной.

— Не понадобится, — вслух сказала детектив Спаркл.

У неё было кое-что понадёжнее. Собравшись с мыслями, Твайлайт совершила Погружение и огляделась. В комнате не оказалось никого, и если кто-то и пробрался в библиотеку, то находиться он сейчас мог только на втором этаже, в спальне. Не сказав ни слова, единорожка направилась к лестнице, на секунду задержавшись у зеркала. Её отражение во тьме слегка подсвечивалось парившей над головой белой дымкой — разумеется, никуда не исчезнувшим Следом, но было на этот раз и что-то неуловимо новое в уже привычной для Твайлайт картине. Зрачки её окутывал мутноватый белёсый туман.

Единорожка отпрянула от зеркала. Голову её стремительно наполнили воспоминания о пронзительно светящихся белым глазах убийцы.

— Твайлайт? — осторожно позвал её Спайк.

Она, очнувшись, резко повернулась на его голос.

— Что ты там увидела, Твайлайт?

— Себя, — ответила единорожка, едва пошевелив губами. — Ничего, не волнуйся, — она попыталась улыбнуться, забыв, что в темноте Спайк этого скорее всего даже не заметит. — Пойдём.

Она поднималась по лестнице, едва различая во тьме ступени перед собой, и только осторожный цокот её копыт тревожил снова повисшую в библиотеке тишину. Там, наверху, единорожку могла поджидать всего лишь полная ночного спокойствия пустота или же иллюзия её, не умеющая прощать ни малейшей ошибки. Твайлайт не собиралась совершать ошибок; только не в этот раз. Она остановилась, едва голова её не показалась на втором этаже. Что если там действительно затаился Игольщик? Она не справится с ним, лишь растеряет ещё больше сил, если вообще выживет. Плюс ещё Спайк, бедный Спайк... Твайлайт машинально оглянулась, ища его взглядом. Быть может, безопаснее было бы просто повернуть назад и оставить клеймёный Золотой Дуб? Единорожка тряхнула головой, пытаясь собраться с мыслями, пока её помощник терпеливо ждал позади. С другой стороны, нельзя же взять и оставить свой дом; ей что, просто придётся закрыть библиотеку на... сколько? На очень долгое время? Твайлайт сглотнула. А почему бы и нет? Когда всё закончится, она вернётся сюда, а пока... Единорожка в нерешительности сделала шаг назад. Нет, нельзя же так; это её дом, в конце-концов.

— Твайлайт? — шепнул Спайк, когда она в очередной раз поменяла ступеньку. — Ты пугаешь меня сегодня. Давай вернёмся сюда днём что ли, если тебе так страшно.

— Мне не страшно, — отрезала единорожка дрожащим голосом. — Это наша библиотека, так что...

Её прервал донёсшийся откуда-то сверху грохот оконных створок.

— Выходи! — выскочив на второй этаж, заорала Твайлайт, объятая мощнейшим защитным полем. Благо, силы на него были сейчас.

Возглас потонул в тиши, оставшись без ответа, пока спустя мучительно долгие секунды из-под потолка не послышалось:

— Ху!

— Совелий, — прошипел позади Спайк. — Вернулся с ночной охоты, а я забыл оставить окно открытым для него. Случайно, должно быть.

— Ага, — нервно согласилась Твайлайт, скрипнув зубами. — Случайно.

На всякий случай она окинула взглядом всю спальню, но не обнаружила даже малейших намёков на След. Посторонних в библиотеке не было.

— И что теперь? — боязливо покосившись на единорожку, поинтересовался Спайк. — Прошу, давай просто почаёвничаем перед сном, как обычно, и ляжем спать.

— У меня есть лучше идея, — возразила Твайлайт, направившись к лестнице.

Спайк, безнадёжно вздохнув, поспешил за ней:

— Не сомневаюсь.

— Мы идём к Рэрити, — сказала детектив Спаркл, едва миновав последнюю ступеньку, — и к Рэйнбоу Дэш. Но сначала всё-таки к Рэрити.

— Почему? — усевшись единорожке на спину, спросил Спайк. Не то чтобы он возражал теперь.

— Потому что Рэйнбоу ещё нужно найти, а Рэрити сейчас находится в «Карусели» с вероятностью девяносто девять и девять десятых процента, — выйдя на улицу, ответила Твайлайт.

— Зачем?

— Чтобы пригласить переночевать у нас.

Единорожка устремилась в сторону ведущей к бутику дороги, ожидая новых вопросов, но Спайк на них так и не решился. Прямо на его глазах творилось что-то из ряда вон выходящее, чего понять и осознать он не мог. Пожалуй, обернись сейчас и увидь его каменное лицо, Твайлайт бы крайне удивилась, но единорожка этого не сделала, и больше во время забега по ночному Понивиллю они не обронили ни слова.

Рэрити, будучи занятой перед сном уходом за кожей лица, на настойчивый стук копытом в дверь ответила не сразу. Нельзя сказать, что чей-то визит в столь поздний час её заинтриговал, скорее единорожка почувствовала себя удручённой. Как можно прерывать её во время такого важного занятия, в конце концов? Хотя, уже подходя к двери, она себе откровенно призналась, что гораздо больше её волновало не это, ибо сейчас во всём Понивилле существовала лишь одна пони, сумасшествия которой хватило бы на бесцеремонный ночной визит, и это была не Рэйнбоу Дэш, как минимум потому, что пегаска сейчас сидела на кухне «Карусели» и ужинала. Нет, за дверью совершенно точно стояла Твайлайт Спаркл, и ничего хорошего такое скорое её появление не сулило.

— Привет, Твайлайт, дорогая, — приветствовала единорожку Рэрити, всё ещё усиленно стирая с лица остатки целебной грязи. — Что это вы тут делаете со Спайком в столь поздний час? — попытавшись улыбнуться, спросила она.

Но то ли у неё не получилось, то ли настроение у Твайлайт было плохое:

— Если бы за дверью стоял убийца, тебе бы не поздоровилось, — без приветствия буркнула детектив Спаркл.

— И я тоже рада вас видеть, — со вздохом сказала Рэрити, впуская гостей внутрь.

«Тем более, что мы не виделись та-а-ак давно», — уже про себя подумала она.

— Покинув вокзал, ты сразу пошла сюда, в бутик, ведь так? — не церемонясь, отрезала Твайлайт, окинув взглядом комнату.

Рэрити на секунду затянула с ответом, пытаясь сообразить, что именно могла сделать не так. Решив на всякий случай зайти издалека, она сказала:

— Что ж, я хотела по приезде навестить родителей и Свити Белль.

Единорожка замолкла, увидев перекошенное от ужаса лицо детектива Спаркл.

— Так что, ты их навестила? — вскрикнула та.

Рэрити снова помедлила. Очевидно, правильным был ответ «нет», но почему же это имело такое значение?

— Нет, — всё-таки сказала она наконец.

— Уверена? — Твайлайт прищурилась. — Ты так долго думала.

— Да, конечно, дорогая, — подтвердила Рэрити, успев бросить вопросительный взгляд на Спайка, который вообще не проявлял участия. — Позволь поинтересоваться, к чему ты спрашивала?

— Пожалуй, я могла бы сказать, но времени у нас мало, да и тебе лучше взглянуть на всё самой, — задумчиво пробормотала Твайлайт себе под нос так, что её было едва слышно. — Нам нужно найти Рэйнбоу Дэш и отправиться в библиотеку.

— А ты... — копыто Рэрити само собой потянулось к виску, но она успела опомниться и притворилась, что хотела всего-то потереть шею. — А ты в порядке? — спросила белая единорожка. — Может, просто скажешь, какая помощь тебе требуется, и мы не будем устраивать ночью бесполезную суету?

Твайлайт покачала головой.

— Это очень важно. Это ради вашей же безопасности, — стараясь говорить спокойно и доходчиво, отчеканила она.

Пожалуй, только сейчас Рэрити сполна почувствовала, как же устала в последнее время. Даже теперь, дома, ей не давали отдохнуть, просто спокойно отдохнуть от бесконечных тайн, заговоров, коварных и не очень планов, которые в большинстве своём грозили обернуться катастрофой. Каждое новое «ради вашей безопасности» теперь порождало в ней неуёмное желание безумно завопить и сбежать куда подальше. Святая Селестия, да это действительно было бы в разы безопаснее! Но Рэрити не стала истерить, хотя сейчас ей этого хотелось, как никогда, просто, чтобы выплеснуть накопившиеся за последние недели эмоции. Твайлайт была подругой, её нельзя было бросить. Подумав об этом, белая единорожка испытала небольшое облегчение, уловив в себе не омрачённую тенью поддельного благородства искренность.

— Что ж, тогда иди на кухню, — вздохнув, в конце концов сказала Рэрити. — Там Рэйнбоу Дэш. Не знаю, как ты будешь её уговаривать, — добавила она в ответ на удивлённое лицо Твайлайт.

— А... что она там делает?

— Ужинает, — Рэрити безучастно посмотрела в стену, всё ещё мысленно сражаясь с накатывающей истерикой.

— Нет, я не в этом смысле, Впрочем, ладно, не хочу знать, — неловко усмехнувшись, Твайлайт неуверенными шагами двинулась на встречу с радужным буйством.

Рэйнбоу Дэш действительно оказалась не очень рада, что её так внезапно отрывают от ужина да ещё и требуют обязательно переночевать в библиотеке, но выбор у неё едва ли оставался. Твайлайт умела уговаривать, а Рэйнбоу, как-никак, была элементом верности, что, впрочем, всё равно не помешало ей проворчать всю дорогу до библиотеки, откровенно действуя детективу Спаркл на нервы.

— Да, Дэш, я уже поняла, что ты недовольна! — наконец не выдержала Твайлайт, когда до Золотого Дуба оставалась всего пара десятков шагов. — Но я собираюсь показать вам кое-что важное.

— О, разумеется, — язвительно откликнулась Рэйнбоу. — Я всегда знала, что тебе вредно жить в библиотеке, Твай, но это уже переходит все границы.

— Ты права, — Твайлайт остановилась на пороге библиотеки, — это переходит.

Она указала копытом на ствол Дуба, изуродованный клеймом. Повисла тишина, нарушили которую лишь два несильных хлопка, когда Рэрити и Рэйнбоу Дэш преодолели магический барьер, подходя ближе. Мрачная тень испуга исказила их лица — эффект, которому, детектив Спаркл могла бы сейчас ухмыльнуться, но вместо этого её рот перекосился в вымученной усмешке.

— Твайлайт... дорогая, ты в порядке? — заикнувшись, спросила Рэрити, подавляя желание отпрянуть назад.

— Нет. Определённо, я не в порядке, — процедила лавандовая единорожка. — Убийца был здесь, в моей библиотеке. В нашем городе, среди нас. И самое страшное, возможно, не только был, но и есть. Надеюсь, теперь вы понимаете, зачем я собрала нас всех вместе. — Немного помолчав, ожидая возражений, Твайлайт продолжила: — Я осознаю, что вы не можете жить у меня вечно, но хотя бы сейчас, пока я не пойму, что делать, прошу вас соблюдать максимальную осторожность и ночи проводить в библиотеке, под моей защитой.

— То есть ты хочешь сказать, что в меченом доме можно быть в безопасности? — нервно спросила Рэйнбоу.

Твайлайт вздрогнула, почувствовав неприятный укол в сердце. Пегаска может и сама не подозревала, насколько сильно затронула больное место, но, так или иначе, она была права, и от этого становилось ещё больнее. Они трое знали, что место, которое Твайлайт с любовью называла своим домом, теперь проклято, и ничего поделать с этим не могли. Но если Рэрити и Рэйнбоу Дэш лишь чувствовали это, то детектив Спаркл видела. Она видела светящуюся Следом резьбу, Магию Жизни, оставленную Игольщиком навечно.

— Да, здесь будет безопасно, — внезапно для себя выпалила Твайлайт, топнув копытом. — Я обещаю это, — уже мягче сказала она.

— Ладно, ладно, соседей только не перебуди, — натянуто усмехнулась Рэйнбоу, переглянувшись с Рэрити. — Что нам делать-то теперь?

— Давайте, наконец, зайдём внутрь, — выдохнув, сказала лавандовая единорожка. — Спайк мог бы заварить для нас замечательный чай.

— Я бы даже с удовольствием, — словно очнувшись, весело заявил Спайк.

Проворно соскочив со спины единорожки, он открыл дверь и первым помчался на кухню, собирая в потёмках углы, но ничуть не сожалея об этом. Наконец-то хоть что-то для него этой ночью пошло нормально.

Они устроились на втором этаже в полутьме, навеянной тусклыми лампами, которые Твайлайт так заботливо расставила по периметру. Сделать свет поярче она почему-то наотрез отказалась, но зато предложила совершенно прекрасные подушки, от одного вида которых у Рэрити захватило дух. Наконец-то можно было расслабить копыта после целого дня тряски в поезде, вкушая ароматы душистого чая. «Было бы так похоже на пижамную вечеринку, если бы не причина, собравшая нас здесь», — подумала Рэрити, наблюдая, как Рэйнбоу неловко усаживается рядом, вспоминая об облаках, которые, разумеется, были намного круче каких-то подушек. Единорожка отвернулась. Твайлайт уже сидела напротив неё, отстранённо наблюдая за своей чашкой, над которой плавно вздымались тонкие струйки пара.

— Превосходный чай, — заявила Рэрити, когда Рэйнбоу наконец замолчала.

— Мне он тоже нравится, — очнувшись, негромко произнесла Твайлайт, и, помедлив, добавила: — Под него отлично думается.

— И о чём же ты думаешь сейчас, дорогая?

— О том, что вам очень повезло, — лавандовая единорожка сделала осторожный глоток и, поставив чашку, снова устремила на неё свой взор.

Рэйнбоу Дэш хотела было съязвить, но в кои то веки сдержалась, а Рэрити прекрасно поняла, о чём именно говорила Твайлайт.

— Никому бы не хотелось навлекать беду на свои семьи, на своих друзей, дорогая, — вздохнув, сказала она. — Как хорошо, что я плохая сестра и дочь.

Твайлайт, уже подносившая чашку для нового глотка, чуть не разбила её о блюдце. Та лишь жалобно звякнула, подыграв поперхнувшейся чаем Рэйнбоу.

— Только шутка, — улыбнулась Рэрити. — Я вовсе не обязана была, сойдя с поезда, сразу навещать свою семью, ведь так?

Её подруги кивнули, выдавив нервный смешок.

— Игольщик мог бы выследить тебя и узнать про них, — уже серьёзно заметила Твайлайт.

— Именно, — Рэрити, тоже помрачнев, отхлебнула чая. — Поэтому да, мне повезло.

— Ну раз уж такое дело, то мне тоже, — вставила Рэйнбоу. — Я собиралась перед сном залететь к Флаттершай.

— Но осталась «поужинать» у Рэрити, — бесцветно констатировала Твайлайт.

— Ну да, — согласилась пегаска, явно ничего не подозревая.

Детектив Спаркл едва не закусила губу, изо всех сил стараясь не проронить простого «Почему?», что не смогло ускользнуть от проницательной Рэрити.

— Мы почти всегда ужинали вместе в Кантерлоте, иной раз ожидая тебя до поздней ночи, — произнесла она, убрав опустевшую чашку, — иной раз так и не дожидаясь. Пока ты, позабыв обо всём на свете, всё больше и больше погружалась в настоящий кошмар, мы старались поддерживать друг друга. Нам ничего другого не оставалось, — Рэрити грустно вздохнула. — А ты, дорогая, отвергала почти все наши попытки.

Твайлайт слушала, уперевшись в неё остекленелым взглядом, и даже не заметила, как Рэйнбоу Дэш открыла рот, чтобы тоже добавить что-то, но промолчала, не получив внимания.

— Знаешь, — наконец подала голос лавандовая единорожка, — это звучит очень... — она снова затихла.

— Жестоко, — смиренно закончила за неё Рэрити.

— Обидно, — едва слышно произнесла Твайлайт.

Они снова погрузились в тишину, пока Рэйнбоу, шумным залпом допив остатки, не заметила:

— Действительно очень хороший чай.

Лавандовая единорожка вздохнула, прикрыв глаза.

— Да, хороший. Отлично думается под него, — сказала она, и прежде, чем Рэрити успела открыть рот, добавила: — А сейчас я думаю, что Спайк уже давно спит, и нам всем тоже пора.

— И где же мы будем спать, Твай?

Приподнявшись, Твайлайт левитировала к себе одну из ламп и, искажённая резкими тенями, огляделась.

— Это не проблема, — наконец сказала она, — у меня две кровати.

— Но нас ведь трое.

— Поспите вдвоём с Рэрити, — Твайлайт перевела на единорожку бесцветный взгляд. — Опыт у неё имеется.

Детектив Спаркл очень хотела спать, но детективу Спаркл не спалось. Её подруги уже давно мирно сопели в кровати напротив, а вот у единорожки из головы никак не лезла мысль о новой жертве Игольщика. Кто она? Твайлайт в который раз за ночь перевернулась на другой бок. Всё указывало на то, что убийца нынче здесь, в Понивилле, а значит этой ночью он никак не сможет оказаться в Кантерлоте. Так значит новая жертва, кем бы она ни была, по крайней мере сейчас в безопасности? Если она проживала в столице Эквестрии, то должно было быть именно так. Твайлайт, вздохнув, уставилась в потолок. Блуотер заверил её, что за всеми пони из списка полиция установила слежку, но значило ли это, что все эти пони проживают в Кантерлоте? Если подумать, то кто говорил, что это должно быть обязательно так? Кто говорил, что Игольщик будет выбирать исключительно жителей столицы?

Детектив Спаркл вскочила с кровати и, кое-как освободившись из плена одеяла, бросилась к своему багажу, который с поезда ещё даже не успела распаковать. «Список, список, список... — она неаккуратно рылась среди вещей, — ага, вот он!» Прихватив лампу, единорожка воровато обернулась и, убедившись, что её подруги действительно спят, нависла над письменным столом. «Итак, список», — Твайлайт разгладила перед собой листок, на котором, складываясь в ровные столбцы, были написаны имена пони. Пожалуй, их было куда больше, чем Игольщик смог бы осилить, хотя, кто ж его знает... Поглядев на лист ещё немного, мучительно решая, с чего именно стоило бы начать, детектив Спаркл наконец решила начать с самого очевидного. «Эрроу, Саммер Сэнд, Кэнди, а теперь и Этернал Спринг, — прошептала Твайлайт, ставя характерные кресты напротив имени последней кобылки, — а вот Скайблоу здесь нет. Кто же следующий?» Она ещё раз окинула взглядом список, но не нашла ни одного имени, метка рядом с которым могла бы на это намекнуть. Единственные символы рядом с жертвами — два креста — не встречались более нигде. Не было более и надписей, которые по аналогии с «сегодня ночью» напротив Этернал Спринг моли бы дать хоть какую-то подсказку; лишь завуалированные послания с меняющими от имени к имени направление стрелками:

Лемони Стар — небесная гладь, стрелка вверх;

Ноубл Берри — путешественница, стрелка вправо;

Фелиция — цветущий сад, стрелка вправо-вниз;

Бабл Блоссом — воздушная, стрелка вверх...

«На шифр не очень похоже, — заключила Твайлайт, просмотрев всех пони с обозначениями, — быть может, смысл в самих именах? И почему ничего похожего нет напротив имён уже убитых кобылок? Чушь какая-то...»

Уже была поздняя ночь, но Твайлайт всё равно честно пыталась отыскать сокрытый в списке смысл, пока сон наконец не поборол её. Единорожка сама не заметила, как провалилась в глубокую дрёму, уткнувшись носом в сложенные на столе передние копыта.

Проснуться ей было суждено от назойливого покалывания в роге, которое могло означать только одно: кто-то преодолел магический барьер вокруг библиотеки. Твайлайт вмиг покинули все остатки сна; единорожка, встрепенувшись, помчалась на балкон, но, заметив краем глаза пустую кровать, успокоилась. Скорее всего, Рэрити и Рэйнбоу просто решили не будить её перед своим уходом. Выйдя на балкон и увидев в конце улицы два знакомых силуэта, Твайлайт облегчённо вздохнула и потянулась. Утро в Понивилле, такое же светлое и безмятежное, как и прежде, заметно подняло ей настроение, да и выспаться ей наконец-то удалось. «Что ни говори, а в родной библиотеке даже несколько часов сна за столом пойдут в прок», — весело подумала детектив Спаркл и отправилась на кухню, с которой давно уже доносились вкусные запахи.

Завтрак отлично подходил для подготовки планов на день, и Твайлайт первым делом на сегодня решила наведаться в городскую ратушу, где помимо грозившего стать традиционным разговора с мэром надеялась встретить вчерашних пассажиров, чтобы лично их допросить, пока такая возможность ещё была. «Допросить... — одёрнула себя единорожка. — Не допросить, а расспросить». Поразмыслив ещё немного за бутербродом с ромашками, она быстренько написала два письма для Флаттершай и Пинки, в которых настаивала на их ночёвке в библиотеке. Должно быть, звучало очень глупо, но ничего лучше детектив Спаркл придумать не смогла. Всё равно у неё не получится вечно избегать подруг, которые, к тому же, могут это и неправильно истолковать.

Поручив письма Спайку, Твайлайт покинула библиотеку, рассчитывая продолжить планирование в дороге, но расчётам её не суждено было оправдаться: по пути единорожку то и дело отвлекали радостными приветствиями знакомые пони. Рассеянно перекидываясь парой слов с каждым из них, Твайлайт так и не смогла сконцентрироваться на собственных мыслях. Не заметила она и чей-то силуэт, неподалёку от ратуши осторожно вынырнувший из переулка и направившийся прямиком в её сторону.

— Твайлайт Спаркл? — донёсся до единорожки откуда-то сбоку спокойный голос жеребца.

— Да. И я вас тоже рада видеть, — фальшиво улыбнувшись, отозвалась Твайлайт, даже не повернувшись. — Простите, спешу.

Она слегка ускорила шаг, в надежде, что разговор на этом закончится.

— Впервые слышу, чтобы кто-то был рад нас видеть, — жеребец усмехнулся, от чего единорожке внезапно стало не по себе.

— Это ещё почему? — замедлившись, спросила она.

— Перед ратушей свернёте в правый переулок, — снова спокойно сказал голос.

Твайлайт остановилась, как вкопанная.

— Что? — испуганно вскрикнула она, наконец-то догадавшись оглянуться.

Но позади она никого не обнаружила; лишь прикованные к себе удивлённые взгляды проходящих мимо пони. Единорожка поспешила скрыться с посторонних глаз и, убедившись, что прохожие больше не проявляют к ней интереса, свернула в ближайший дворик, который так удачно оказался летним кафе. «Чай», — просипела Твайлайт подошедшей официантке. В горле пересохло.

Молодая кобылка в фирменной шапочке заведения кивнула и удалилась. Детектив Спаркл задумчиво посмотрела ей вслед, мысленно пытаясь восстановить картину встречи с незнакомцем чуть ли не по секундам. Едва ли она знала этого пони, а вот откуда он её знал..? Найти ответ на этот вопрос почему-то показалось очень важным для Твайлайт. В конце-концов, намеревайся этот жеребец сделать ей что-то плохое, вряд ли бы он стал назначать встречу в двух шагах от городской ратуши.

Твайлайт хмыкнула. Для неё это звучало вполне логично; на встречу определённо стоило сходить, да и потом, кто будет разбираться с происходящими в городе странностями, если не она? На волне мыслей о своей незаменимости единорожка счастливо улыбнулась вернувшейся с чаем официантке, которая поспешила удалиться, явно не оценив такой внезапной смены настроения.

Залпом выпив чай и оставив рядом с пустой чашкой пару битов, Твайлайт спешно покинула кафе и направилась к правому от ратуши переулку, где её уже ожидал таинственный пони. Едва единорожка оказалась в тени зданий, её встретил уже знакомый голос жеребца:

— Мы надеялись, что обойдётся без глупостей с твоей стороны.

— И как, оправдались надежды? — бесцветно спросила Твайлайт, положив немало усилий на борьбу с предательски дрожащим голосом.

— Ну, раз ты пришла, значит оправдались, — наконец показавшись из тени, ответил пони.

Он был... обычным. Самый обычный, можно даже сказать, невзрачный жеребец с шёрсткой кремового цвета и короткими коричневыми чёлкой и хвостом. На боку его красовалось изображение тёмных очков, настолько нелепо смотрящееся со стороны, что Твайлайт явно растерялась и смогла выдавить из себя только глупое:

— Ага.

— Письмо, — тем временем коротко сказал жеребец, сбив её с толку ещё больше.

— Какое... — Твайлайт захватила телекинезом протянутый ей конверт. — Но где здесь сказано, что оно для меня? — спохватилась она. — И от кого?

Однако жеребец исчез так же внезапно, как и появился. Очевидно, он не был обычным почтальоном, но это открытие единорожке никак не помогло; скорее, только сильнее её запутало.

Оглянувшись ещё раз и убедившись, что поблизости никого нет, она распечатала конверт. Внутри покоился лишь маленький листок бумаги, на котором уместилась бы от силы пара строк.

Добрый день, Твайлайт. Ночь в Кантерлоте прошла спокойно. Надеюсь, у тебя тоже всё хорошо. Не обращай внимания на почтальона и не пытайся ответить.

«Вот так номер», — прочитав, подумала детектив Спаркл, на всякий случай снова оглянувшись в поисках загадочного пони. Если ей не изменяла память, на прощание Блуотер пообещал «выйти на неё рано или поздно», но не таким же образом это делается, в конце концов. Твайлайт потупила голову, пытаясь свыкнуться с внезапно набежавшей мыслью о блуотеровых странностях. Это письмо прислал явно не Роузвуд, который никогда не обратился бы к ней на «ты», и не Селестия, которой куда проще и надёжнее было бы сделать это через Спайка. Оставался действительно только Блуотер, и если Твайлайт хоть что-нибудь в чём-нибудь понимала, то «простые парни из морга» письма таким образом обычно не присылают. Неужели Рэйнбоу Дэш была права насчёт него? Неужели это настолько лежало на поверхности? Твайлайт поёжилась от одной мысли о том, что не замечала таких очевидных вещей. Получается, Блуотер обманывал единорожку всё это время? Детектив Спаркл опустошённо помотала головой в порыве туманных размышлений, в которых в меланхоличном поединке сошлись обида и счастье. Может Блуотер и не тот, за кого выдавал себя всё это время, но зато он действительно много помогал ей, да и принёс с письмом благие вести, которым Твайлайт обрадовалась искренне. Пожалуй, она всё же больше была счастлива.

Выйдя наконец из тени переулка на главную улицу, единорожка лениво прищурилась яркому солнцу, решительно намеренная расслабиться теперь, когда стало известно, что по крайней мере на неделю вперёд опасность миновала. Улыбнувшись самой себе, Твайлайт ещё раз перечитала письмо и зачем-то мысленно отметила, что у Блуотера был неплохой почерк. «Даже странно, что я спустя столько времени, проведённого вместе, об этом не знала», — подумала она, прокручивая в голове события последних недель. В конце концов, Твайлайт пришлось смириться с мыслью, что если блуотеров почерк она и видела, то запомнить всё равно не смогла. Улыбка медленно сползла с лица единорожки. Означать это открытие могло только одно: существовала ненулевая вероятность того, что письмо написал не Блуотер.

«Стоп, но она и так существовала, — Твайлайт в который раз машинально оглянулась и, словив на себе удивлённые взгляды прохожих, поспешила направиться к ратуше. — Я же решила уже, что наиболее логичное предположение — это Блуотер». Единорожка, будучи в раздумьях, сама не заметила, как преодолела порог ратуши. «Но, с другой стороны, почему тогда письмо не подписано? Неужели всё настолько секретно? А что, если... — сердце Твайлайт замерло, — убийца? Или его сообщник. Что, если это их копыт дело, а в Кантерлоте на самом деле случилось страшное минувшей ночью?» Твайлайт в оцепенении так и застыла на пороге, даже не заметив, что по коридору к ней уже едва ли не галопом неслась мэр.

— Твайлайт! — кобыла была явно взволнована. — У нас пропала пони!

— Какая пони? Почему пропала? — задумчиво промямлила Твайлайт, всё ещё находясь где-то в своём измерении.

— Ноубл Берри, — подбежав к ней, дрожащим голосом сказала мэр.

— Ноубл Берри... — пробормотала единорожка. — Ноубл Берри!? — опомнившись, вскричала она. — Как пропала!? Когда?

Имя показалось ей знакомым, но это было не главное. Твайлайт, в мгновения сложив кусочки мозаики в голове, поняла, что если кобылка пропала ночью (а больше ей и некогда было пропасть), то, скорее всего, её уже не найти.

— Ночью, — произнесла мэр.

Единорожка почувствовала, как мир вокруг начал рушиться с новой силой. Ноги её подкосились, и удержаться на них стоило детективу Спаркл немалых усилий. Кое-как взяв себя в копыта, она предложила всё обсудить в кабинете, подальше от любопытных ушей. Хотя, куда уж там, они с мэром на пару так шумели в коридоре, что теперь вся ратуша наверняка знает. Тяжело вздохнув, Твайлайт на ватных ногах поспешила за кобылой.

В кабинете у мэра их уже поджидали два пегаса и земная пони. Твайлайт хватило всего лишь одного взгляда, чтобы распознать как минимум в двух из них не местных. «Значит, пассажиры вчерашнего поезда, — мысленно заключила она. — Пегасье купе — четыре места; их трое, значит попутчики пропавшей Ноубл Берри — четвёртой; два пегаса — верхние полки, значит Ноубл Берри — нижняя, скорее всего земная пони либо единорог. Неплохо».

— Это...

— Я догадалась, кто это, — осторожно перебила мэра Твайлайт. — Пусть они сами всё расскажут.

— Ну нас поселили вместе, прямо здесь, — с ходу начал один из пегасов.

— Что, прямо в кабинете мэра? — скептически заметила единорожка.

— Нет, в смысле в ратуше, — сказал второй. — Не важно. Важно то, что когда мы засыпали, Ноубл Берри была с нами, а когда мы проснулись, её уже не было.

— Никто ничего не слышал, никого не видел, — боязливо вставила земная пони. — Правда, спали мы, как убитые — сами знаете, каков вчера был денёк.

— Ага, — только и поддакнула Твайлайт, призадумавшись.

Ею не осталась незамеченной слишком сильная обеспокоенность этих пони из-за пропавшей попутчицы. Они ведь не могли знать, насколько всё, возможно, серьёзно; для них в порядке вещей должно быть какое-нибудь объяснение вроде: «пошла гулять с утра пораньше, заблудилась в городе». Отчего же на детектива Спаркл сейчас смотрели столь встревоженные лица?

— Она могла просто рано проснуться и решить ознакомиться с городом, коли уж представилась такая возможность, — предложила Твайлайт, прекрасно понимая, что вся неуверенность её голоса лежит на поверхности.

— Я же говорила, никто никого не видел, — снова тихо вставила земная пони. — И её в том числе.

— Ну да, это странно, — сдалась единорожка. — Но, может, она вам по пути что-то рассказывала о себе? Что-то, что может подсказать, куда она подевалась.

— Она вроде хвасталась, что частенько ездит в Кантерлот, — подумав, сказал первый пегас. — Мол, дело у неё своё в Эпллузе.

— Бизнес-пони, туда-сюда, — добавил второй.

Оба замолчали.

— Ага, — в который уже раз тупо заключила Твайлайт.

«Эпллуза, бизнес-пони, часто ездила в Кантерлот, пропала в ночь со вторника на среду», — с новой силой закрутились шестерёнки в её голове. Да, всё выходило действительно гладко: очередная зажиточная кобылка, скорее всего, одинокая независимая бизнес-пони, часто бывает в Кантерлоте, но так уж сложилось, что роковую ночь она должна была встретить не в столице Эквестрии, а в поезде. Очевидно, в поезде Игольщику было слишком сложно...

Твайлайт сглотнула вставший в горле ком. Четыре пары глаз неотрывно смотрели на неё, словно ожидая какого-то вердикта, но что она им сейчас могла сказать? Что всё будет в порядке? Очевидно, всё вряд ли будет в порядке, и притвориться в обратном она едва ли сможет.

— Всё будет в порядке, — внезапно вырвалось у Твайлайт.

В следующие же секунды её посетило жгучее желание что-нибудь хорошенько лягнуть, например, мэров здоровенный письменный стол.

— Мы организуем пегасьи патрули немедленно и найдём Ноубл Берри, — стиснув зубы, добавила единорожка.

Мэр после непродолжительного молчания кивнула и, натянув на лицо самую правдоподобную улыбку, на которую только была способна, также заверила попутчиков в неминуемом успехе пегасьих патрулей.

— А почему только пегасьи? — шёпотом спросила она у Твайлайт, когда пони угрюмо потянулись к выходу.

— Потому, что я вас уже предупреждала об опасности, — прошипела единорожка. — У пегасов есть одно неоспоримое преимущество: они способны быстро отступить, если ситуация примет угрожающий оборот.

— То есть, ты хотела сказать, позорно бежать с поля боя, — вскрикнула Рэйнбоу Дэш.

Её, как самую бесстрашную, сейчас снаряжали в патруль над Вечнодиким лесом. Твайлайт с каменным лицом промолчала, мысленно попросив у Селестии сил продержаться до конца этого нелёгкого инструктажа.

Что ни говори, Рэйнбоу умела появиться внезапно как раз тогда, когда это было действительно необходимо. Может, это свойство касалось всех пегасов? Кто знает, сколько её пришлось бы искать в облаках над Понивиллем, не заявись она в ратушу почти сразу же после начала сборов патрулей, хотя, очевидно, её просто привлекло всеобщее пегасье движение.

— Я хотела сказать, что от тебя не требуется большего, — спокойно произнесла Твайлайт. — В твоей храбрости и так никто не сомневается, Рэйнбоу Дэш.

Между делом наклонившись к уху пегаски, она шёпотом добавила:

— Тем более, что нам будет гораздо приятнее чествовать тебя живую.

После этих слов всё возмущение с лица Дэш куда-то испарилось. «Грубо, но действенно», — с печалью подумала Твайлайт, ободряюще похлопав подругу по шее.

Пегасы, организованные и тщательно проинструктированные, улетели, и детектив Спаркл поспешила отправиться в библиотеку. День ещё только перевалил за свою половину, а значит весь его остаток, до вечера, когда все патрули будут свёрнуты, необходимо было занять чем-то полезным. Твайлайт не питала иллюзий. Если исчезновение Ноубл Берри было действительно делом копыт Игольщика (в чём она едва ли сомневалась), то максимум, что смогут обнаружить пегасы — тело несчастной кобылки, а единорожка им честно бы такого не пожелала. Но всё же надо было кое-что проверить.

Вскоре Твайлайт уже стояла на пороге родной библиотеки. Зайдя внутрь, она первым делом позвала Спайка, но тот не отозвался, очевидно, ещё не вернувшись. Что ж, значит чай единорожке придётся заваривать самой; зато в тишине и думается лучше. Левитируя за собой наполненную чашку, Твайлайт осторожно поднялась к себе в комнату. Письменный стол уже поджидал её, приветствуя шуршащими на сквозняке листами бумаги.

«Последний шанс ошибиться», — отхлебнув чаю, подумала Твайлайт и положила перед глазами список. Почти сразу на глаза ей попалась запись:

Ноубл Берри — путешественница.

«Нет, всё же не зря мне казалось, что имя у неё знакомое, — единорожка, поджав губы, задумалась. — Значит, всё верно. Это очередная жертва, а Блуотер мне соврал. Будь за несчастной слежка, она бы так не исчезла».

Рассеянно повертев список перед глазами, Твайлайт испустила полный раздражения вздох. Несмотря на все логические совпадения, она ни на йоту не приблизилась к разгадке. Не важно к разгадке чего конкретно: уж хотя бы чего-нибудь. Пока же фактически она всего лишь следует в фарватере деяний Игольщика; убийца направляет её, а ей остаётся констатировать происходящее и связывать его в единую логическую цепочку. «С одной стороны, Ноубл Берри имела дела в Эпллузе, что, возможно, как-то связано с интересами Фэнси Пэнтса, — в который раз прокручивала в голове известные факты Твайлайт, — соответственно, Игольщик может быть просто агентом, который убирает с доски лишних пони». Единорожка покачала головой. Эта версия ей не нравилась, ибо казалась слишком сложной и потому абсолютно неправдоподобной; куда больше она готова была поверить в версию психологическую, мистическую или магическую. В конце концов, если предыдущие убийства совершались в Кантерлоте и никаких трудностей у Игольщика не вызвали, то этот случай определённо стал для него задачкой посложнее. Вот только зачем убийца осознанно пошёл на эти сложности с поездом? Что мешало ему просто дождаться приезда Ноубл Берри в Кантерлот и всё провернуть по уже отлично отработанной старой схеме спустя день? Получается, некий сакральный смысл в строгом соблюдении недельного интервала между убийствами действительно существует?

«Ну а толку? — отчаянно подумала Твайлайт, залпом допив чай. — На данный момент вся эта логика не помогает мне НИКАК. Чтобы опередить Игольщика, нужен настоящий прорыв, и на пустом месте его не сделаешь. Список — моё единственное НЕпустое место». Единорожка тупо уставилась на лист с именами. Более понятным с прошедшей ночи он не стал. «Хотя, есть и другая тропинка — Магия Жизни. Не показать ли мне что-то пытался Игольщик в последний раз? — детектив Спаркл задумчиво скользнула взглядом по комнате. — Но это слишком рискованно. Я уже поняла, что справиться с ним один на один не в состоянии, а ещё одно поражение грозит обернуться очередной потерей уровня. Тогда у меня их останется меньше половины; меньше половины меня во мне самой...» Внезапно для себя Твайлайт зло стукнула по столу копытом. Ну почему всё разгребать опять придётся ей? Почему всякие Блуотеры только присылают клоунов с ничего не значащими записками, а она здесь опять остаётся одна против убийцы?

Вспышка праведного гнева подействовала на детектива Спаркл отрезвляюще. Она совсем забыла, но была и третья тропинка — документы, которые прямиком перед её отправкой из Кантерлота передал всё тот же Блуотер. Папка с ними и пакет с фонящей Следом бутылкой так и не тронутые действительно покоились в багаже Твайлайт. Единорожка осторожно леветировала их к себе и после недолгих раздумий первым делом решила проверить документы. Первый, очевидно, был письмом:

Твайлайт Спаркл, могу тебя заверить, что Скайблоу действительно повесился сам, однако, несмотря на это, в желудке его было найдено уже знакомое нам «неизвестное вещество». И знаешь что? Мне удалось раздобыть копию заключения наших экспертов (не спрашивай, кто это, и как именно у меня получилось), которую я тебе и предоставляю. Кроме того, я краем глаза ознакомился с заключением по Этернал Спринг и могу сказать, что ситуация там абсолютно такая же, как и в случае с Кэнди — причина смерти неизвестна, и снова фигурирует всё то же «неизвестное вещество»...

«Причина смерти неизвестна? — с замиранием сердца перечитала Твайлайт. — Но ведь я сама видела, как Игольщик вонзал спицы в её сердце!»

...Далее. Как выяснилось, любые упоминания о некоем «друге Скайблоу» из архива Вондерболтов таинственным образом исчезли, и можно было бы подумать, что этот пони на самом деле никогда и не существовал, если бы не Спитфайр. Она отыскала где-то в самых тёмных глубинах личного дела самого Скайблоу листы, явно потёртые магией, что, как ты понимаешь, немножко намекает. Их также пересылаю, ибо кто, как не ты, сможет увидеть то, что сокрыто. Знала бы ты, как я улыбаюсь сейчас, когда пишу эти слова...

«О да, я тронута», — фыркнула Твайлайт.

...Ну и напоследок самое вкусное. То, что было найдено в доме Скайблоу — письма некоего пони. Копии пересылаю. Надеюсь, ты сможешь извлечь что-нибудь этакое из сего наборчика. Не пытайся ответить на это письмо и не пугайся, если к тебе будут проявлять интерес странные почтальоны. Это нормально.

«Что ж, почерки этого письма и полученной мною утром записки абсолютно идентичны, — вздохнув, отметила единорожка. — Это очевидно Блуотер, как очевидно и то, что я могла бы сэкономить немного своих нервов, догадавшись просмотреть переданные им документы сразу, а не в последнюю очередь».

Разложив перед собой остальные бумажки, Твайлайт быстро пробежалась взглядом по копии отчёта, касающегося Скайблоу, после чего обратила внимание на листок из его личного дела. Неизвестно, как именно Блуотер смог определить здесь магию — единорожке трудно было судить, насколько это казалось очевидным для пегаса — но магическому воздействию документ действительно явно подвергался. Кто бы ни пытался стереть то, что было написано, сделал он это явно без особого усердия, то ли полагая, что никому и так до этого не будет дела, то ли сильно спеша убрать ненужную информацию. Документ, создававший иллюзию чистого белого листа, на магическую поверку оборачивался мятой бумажкой с рваными чернильными разводами, в лучшие времена явно составлявшими целостные слова. Оставалось только догадываться, зачем этот документ вообще оставили в архиве Вондерболтов, если он кому-то мешал, и почему Блуотер внезапно прислал именно оригинал. Неужели он оставил существование этого документа в тайне от полиции? Что там могло быть такое, чего не должны знать даже Роузвуд и компания? При достаточном усердии и количестве потраченного времени Твайлайт, как она была уверена, смогла бы восстановить истинный текст, но сейчас прямо перед ней на столе лежали ещё документы — переписка Скайблоу и неизвестного пегаса — куда более доступная.

Здравствуй, дорогой друг. Смею предполагать, что ты уж и не думал когда-нибудь заиметь возможность встретиться со мной, однако у судьбы на то были другие планы. Ладно, лирику в сторону. Ты знаешь, кто это, и нам нужно встретиться, опять же, сам знаешь где и во сколько. Ждать тебя буду каждый день, так что приходи, когда тебе удобнее. Пожалуйста.

Никаких подписей или дат в письме указано не было. Если это письмо в адрес Скайблоу написал его друг, по словам Спитфайр умерший, то сделать это он должен был, судя по всему, уже после опалы и незадолго до своего исчезновения. Ну или мёртвые воскресают.

Прошу, только не притворяйся, что не узнал мой почерк. Это действительно я, самый что ни на есть настоящий. Понимаю, в это поверить сложно, но ты должен. Всё ещё жду тебя.

Это было, видимо, следующее письмо, так же не датированное и не подписанное. Писал опять же явно кто-то, кого Скайблоу должен был хорошо знать, и, судя по тону написанного, этот кто-то, похоже, действительно имел свойство внезапно воскресать.

Дорогой друг, ты не представляешь, насколько приятно было встретить тебя спустя целую вечность. И насколько же было приятнее осознать, что ты по-прежнему готов ради нашей дружбы на всё, что угодно, как всегда был и я. Благодарить тебя буду бесконечно.

«Такой преданностью, наверное, можно было бы только восхищаться», — разыскивая следующее письмо, пробубнила себе под нос Твайлайт.

Но следующего письма не оказалось. Детектив Спаркл как-то внезапно осознала, что из корреспонденции Скайблоу это всё, чем ей придётся довольствоваться, и этого было мало, пожалуй, даже слишком. В голове у единорожки, конечно, пронеслось великое множество мыслей, но ни одна из них не несла в себе какой-то конкретики, при том, что туманных «возможно», «теоретически» и «а если вдруг» там было хоть отбавляй. Мозговой штурм явно грозил захлебнуться, в который раз встретив ожесточённое сопротивление неопределённости. Твайлайт широко зевнула...

Она проснулась, когда назойливый шум в её голове перешёл все допустимые границы. Комната встретила её нарочито спокойно, облачившись в мягкую пелену ночного мрака, что под гипнотический стрекот сверчков уверенно подбиралась всё ближе и ближе к самой единорожке. Твайлайт, вздрогнув, отшатнулась назад и чуть не упала со стула. Это всё ещё сон, или же мир окончательно решил сойти с ума?

Мрак чуть отступил, видимо, почуяв чуждый ему страх, зародившийся в сердце единорожки. Ну почему же она так беспокойна?..

«Почему я так беспокойна?!» — подумала Твайлайт, лихорадочно играясь крышечкой чернильницы.

«Спайк?»

Ответа не последовало. Чернильница упала на пол, жалобно звякнув.

«Спа-а-айк!»

«Неужели он ещё не вернулся?» — зажмурившись, прошептала Твайлайт. Сильная дрожь пробила её ослабевшее тело, и, забывшись, она плюхнулась на пол прямиком в лужу чернил. Шум в голове единорожки не прекращался.

«Уже ночь, Спайк не мог не вернуться, — удаляя чернильные пятна со своей шёрстки, обратилась в никуда Твайлайт, — Да и мои подруги давно должны быть здесь. Может, со мной что-то случилось?» Детектив Спаркл напряглась, вспоминая события минувшего дня, но давящий шум встал на пути её усилий непреодолимой преградой. Осторожно ступая, единорожка вышла на балкон, и каково же было её изумление, когда пред ней предстала леденящая душу пустота. К библиотеке, холодно взирая на последний оплот надежды безразличной чернотой окон, подступал омертвевший город, уродливо диссонирующий с пронзительным эхом разносящейся мольбой, что неистово продолжали стрекотать сверчки. Полный чистого ужаса крик застыл в горле Твайлайт Спаркл, так и не вырвавшись наружу. «Я сплю, — она лихорадочно зажмурила глаза, чтобы спустя секунды открыть их вновь, — это просто кошмар, иначе и быть не может». Однако для кошмара мир вокруг был слишком похож пусть и на страшную, но реальность. Просто в один миг все пони из неё почему-то исчезли, оставив только ту единственную единорожку, существование которой имело действительно важное значение.

Шум усиливался. Твайлайт чувствовала, как вместе с ним чёрное небо, крадучись, неумолимо обрушивалось на неё, застилая тёмной пеленой мир перед глазами. Она погружалась в него, она совершала Погружение.

— Ты слышишь меня? — пронеслось в её голове.

Твайлайт в ужасе опомнилась, но было поздно. Игольщик говорил с ней, прямо как тогда, пару ночей назад.

— Слышу, — прохрипела она, хотя достаточно было и простой мысли.

— Иди за мной, — с явным облегчением позвал он её.

Шум прекратился, и единорожка в недоумении потрясла головой, словно пытаясь согнать остатки внезапно ушедшего сна.

— Куда именно идти? — тупо уставившись в пол, подумала она.

— Оглянись.

Голова единорожки медленно повернулась в сторону Вечнодикого леса. Из его дремучих глубин на неё взирали два светящихся белым глаза. Не теряя ни секунды, Твайлайт, тронувшись с места, бросилась вниз по лестнице. Чуть не сорвав дверь с петель, она вылетела на улицу и галопом поскакала в сторону леса, ничуть не заботясь ни об опустевшем городе, ни о непроизвольном Погружении. Не заботило её и повторение уже известного ей сценария, ещё совсем недавно приведшего её в ловушку, разве что теперь разговаривал Игольщик куда чётче и уверенней. Что поменялось? Очевидно, потеря уровня помогла единорожке лучше воспринять его. Она бы назвала это сомнительным преимуществом.

Воцарившееся этой ночью глубокое чёрное небо по-прежнему неустанно Погружало её в себя, помогая искать верный путь, и следовала его указаниям Твайлайт беспрекословно. Небо вело единорожку дорогой вокруг Понивилля, постепенно уходящей в сторону от леса на широкие луга. В кромешной тьме, превратившись едва ли не в собственную тень, Твайлайт продолжала галопом нестись к цели, пока, наконец, неведомая сила не заставила её резко свернуть с вытоптанной дороги и нырнуть в луговой океан. Трава встретила единорожку недовольным шелестом на внезапно налетевшем ветру, ехидно щекоча её копыта, но Твайлайт не удостоила внимания такую встречу, отчаянно стремясь в пустоту.

Пред ней, застывши неподвижно в гнетущем мраке, предстали фигуры двух пони, отчаянно сплетавшихся воедино. Единорожка почувствовала чужое облегчение: Игольщик добился того, чего хотел — привёл её.

— Это Ноубл Берри, — пронеслось в её голове. Мучительно решаясь, Игольщик спустя целую вечность добавил: — НОУБЛ. ННННОУБЛ.

— Я поняла, поняла! — лихорадочно соображая, ответила Твайлайт, силясь разглядеть лицо несчастной, сокрытое непреодолимой тьмой.

— Нет, не поняла, — Игольщик едва ли не взвыл от безысходности.

Единорожка уловила его эмоции, похожие на полный терзаний тоскливый внутренний конфликт. Ей стало страшно. Если она страдала чем-то, похожим на раздвоение личности, в присутствии Игольщика, то сам Игольщик, похоже, страдал раздвоением личности всегда. Тогда что же, у неё сейчас было растроение личности? Твайлайт встряхнула заполнивший её голову бред, покачав головой. Игольщик всё ещё старался что-то объяснить, но в его сознании словно встала великая преграда, не дающая сделать этого. Ноубл Берри, которую он крепко сжимал, лишь тихонько всхлипывала, боясь шелохнуться.

«Она всхлипывает! — внезапно пронзило Твайлайт, — Она ещё жива! Но убийство должно было произойти прошлой ночью. Игольщик сам нарушил свой цикл!»

— Почему? — спросила единорожка, уверенная, что пони прекрасно слышал её размышления.

Глубокая жалость Игольщика прокатилась волной по её сознанию, выбросив на берег неясную мольбу.

— Что ты хочешь от меня? — с ужасом подумала Твайлайт.

— Только не упади в обморок раньше времени, — ответил Игольщик, и, подгоняемый, внезапно победившей решимостью, разжал копыта.

Ноубл Берри, сдавленно пискнув, камнем повалилась в траву. Твайлайт успела только прохрипеть что-то нечленораздельное, бросившись к несчастной; голову её снова посетил давящий шум, сквозь который Игольщик отчаянно просил её: «Не трогай! Отойди!» Единорожка покорно отступила, пригнувшись к земле под тяжестью собственного сознания.

— Только продержись, — неясно прозвенело где-то вдалеке.

Назойливый шум сменился приятным шуршанием морского прибоя. Твайлайт снова стояла на мокрых камнях, окружённая густым туманом, бок о бок с пони в чёрном плаще с покрытой капюшоном головой.

— Вижу, ты стала намного спокойнее и доверчивее, — тихо произнёс жеребец.

Впрочем, единорожка, как и ожидала, прекрасно его расслышала.

— Если всё действительно так, хорошо ли это? — спросила она, не поворачиваясь.

— Безусловно, — пони добро усмехнулся, — так намного проще.

— Проще что? — напряглась Твайлайт.

В лицо ей солёной морской водой плеснула разбившаяся о берег волна. Поднимался шторм.

— Тебе понимать меня, а мне понимать тебя, — ответил жеребец и потянул её копытом за собой. — Нам нужно успеть туда, — кивнул он головой в сторону неизвестно как прорезавшегося сквозь туман замка на горе, — пока тебя не покинули силы.

Пони уверенным шагом направился к горе и, вопреки здравому смыслу, с ходу полез по скользким камням наверх. Твайлайт была абсолютно уверена, что ни одному нормальному пони такое не под силу, но жеребец упрямо доказывал обратное, карабкаясь вверх с неестественной ловкостью. Вновь набежавшая волна окатила застывшую в раздумьях единорожку с ног до головы, подстегнув к действию. На береге оставаться было в любом случае не безопасно, и Твайлайт ничего не оставалось, кроме как последовать за таинственным пони.

Карабкаться оказалось действительно нелегко. Копыта нещадно скользили на камне, из-за чего единорожка то и дело оступалась, пару раз едва не скатившись вниз. До вершины она добралась-таки с помощью жеребца.

— Вот оно, — торжественно сказал он, когда пред ними предстали неясные очертания сотканного из теней замка. — Вот оно, Вознесение!

— Вознесение... — шёпотом повторила Твайлайт, вглядываясь в чёрные стены. — Этот замок? — спросила она.

Пони отрицательно покачал головой:

— У замка другое имя.

Подойдя к воротам, он осторожно провёл по теням копытом, обнажая светящиеся белым уродливые письмена.

— Ближе, — подозвал единорожку жеребец.

Твайлайт повиновалась. Написанное вскользь, размазанное трясущимися копытами, второпях нацарапанное, с яростью выбитое, на воротах тысячи раз повторялось всего одно слово.

— Обитель! — прокричала Твайлайт, отпрянув назад.

Голоса, полные холодного ужаса, отчаянной мольбы, жалких страданий, пустого безразличия, поразили её и слились в единой какофонии, не желая уходить.

— Нам нужно войти внутрь, — прорезался среди них добрый голос жеребца.

— Я не могу, пусть это прекратится! — завизжала Твайлайт, сжимая уши копытами.

Пони проговорил ещё что-то, но единорожке показалось, что он всего лишь шевелил губами.

— Хватит! — не помня себя, заорала единорожка.

Но жеребец просто исчез, оставив за собой лишь вспышку слепящего света, спустя мгновения обернувшуюся белыми глазами Игольщика.

Голоса замолчали, остался только один, настойчиво зовущий её издалека.

— Твайлайт! Твайлайт!!! — разносился по округе голос Блуотера.

— Я здесь, — прохрипела единорожка, даже не осознавая, что её не услышат.

Она подняла голову: Игольщик, подгоняемый серебристым лунным светом, уже скрывался за горизонтом, а рядом неподвижно лежала Ноубл Берри. Лихорадочно перебирая копытами, Твайлайт подползла к несчастной. Кобылка, отрывисто поскуливая, едва дышала.

«Жива, — прошептала единорожка, — жива, жива, жива, жива, жива, жива, жива...»

— Твайлайт! — рядом с ней кто-то тяжело приземлился. — Ответь!

— Я держусь, — чуть шевеля губами, произнесла она, — я не теряю сознания.

— Ох, вы живы, поверить не могу, то есть, могу, но... — Блуотер, не похожий сам на себя, сбивчиво тараторил, но единорожка его не слушала, даже не думала, откуда он здесь.

— Я в сознании, слышите? — повторила она. — Я его не теряла.

— А вот и врач!

Твайлайт не отреагировала.

— Я в сознании, — из последних сил просипела она и уснула.

Снова больничная палата. Снова головная боль. Снова Блуотер, с которым нужно разговаривать.

— Доброе утро, Твайлайт, — приветливо сказал пегас, заметив, что она проснулась.

Сквозь неплотно закрытые занавески в палату проникали тёплые лучи утреннего солнца.

— Действительно утро, — задумчиво пробормотала единорожка. — Значит я нет так уж долго спала?

— Остаток ночи. — Блуотер подвинул свой стул ближе к кровати. — Как чувствуешь себя?

— Голова немного болит, — поморщилась Твайлайт. — Ничего нового. Что с Ноубл Берри.

Блуотер, потупив взгляд, промолчал.

— Ну!? — поторопила его мигом похолодевшая единорожка.

— Она жива, — наконец сдавленно произнёс пегас, — и будет жить. К счастью.

Твайлайт ничего не ответила, отходя от секундами ранее захватившего её напряжения.

— Мне жаль, — снова подал голос Блуотер, — что так вышло.

— Что ты соврал мне, — поправила его единорожка.

Блуотер бросил на неё быстрый взгляд и снова занялся изучением узоров на покрывале.

— Вовсе нет. Просто возможности наши не безграничны, — он замялся. — Но мы, по крайней мере, успели спасти вас. Сейчас весь Понивилль под охраной полиции Кантерлота.

— Ничего вы не успели, — тоном, полным безразличия, произнесла Твайлайт. — Игольщик не убил Ноубл Берри только потому, что не захотел. И всё. Понимаешь, Блуотер? — внезапно поднявшись с подушки, она потормошила его копытом. — Понимаешь? Ты, Роузвуд, Селестия — вы что-то там делаете, копошитесь в своём Кантерлоте, а он не убивает кобылку только потому, что не хочет.

Пегас снова смолчал, протирая взглядом дыру в больничной кровати.

— Где девочки? — снова с безразличием спросила Твайлайт.

— Заходили чуть пораньше. В несколько большем количестве, чем я ожидал, — отозвался Блуотер. — Сказали, что ночью ты вела себя, как сумасшедшая. Бросилась куда-то из библиотеки, не обращая на них внимания, и скрылась, прежде чем они успели понять, что происходит.

— Вот как... — теперь уже настала очередь Твайлайт стыдливо опустить голову.

Она ведь помнила опустевшую библиотеку, опустевший город, чёрное небо. Неужели, то была лишь иллюзия, внушённая ей Игольщиком?

— Я помню, на небе светила яркая луна, когда ты нашёл меня, — задумчиво произнесла она. — Никакого чёрного неба.

— О чём ты? — Блуотер наконец твёрдо посмотрел на единорожку.

— Да так, есть много вещей, над которыми предстоит подумать, — Твайлайт поморщилась.

— Как всегда, — тяжело вздохнув, сказал пегас.

— Да, как всегда...

Единорожка, опустившись на подушку, уставилась в потолок. Воспоминания о прошедшей ночи снова и снова врывались в её сознание, требуя немедленных ответов. Но ответов сейчас не было, как не было их и ранее.

— Давай я тебя обрадую, что ли, — наконец вырвал её из раздумий Блуотер. Он отошёл к подоконнику и поднял с него что-то похожее на бумажный пакет. — Тебе письмо от некой Эплджек, — пегас улыбнулся. — Знаешь такую?

Твайлайт, издав короткий, но искренний смешок, улыбнулась в ответ. Значит с Эплджек пока всё было в порядке! Не теряя ни секунды, единорожка открыла конверт:

Дорогая Твайлайт...

Хрупкая Гармония. Две короны

Неудавшийся эксперимент

Вам письмо, Рарити!

Наследство

Песни леса

Сказки служивого Воя Том II - Ненужный

Люди в Эквестрии

Хроники падшей звезды

ТвайФлэш

Рассказы у костра