Принцепс

Глава 21.5: Предвечный

Пресловутый элемент неожиданности. Безумно раздражает, когда его используют против тебя, потому что это показывает твою некомпетентность. Пустая, полностью проглядываемая поляна несколько притупила моё чувство опасности. Конечно, был вариант атаки сверху, но она была бы не такой эффективной, как банальный телепорт, которым, в теории, мог владеть каждый единорог при должной сноровке. Но, фактически, подобные пространственные манёвры оставались недоступны для абсолютного большинства рогатых из-за сложности манипуляции и нехватки магии. Хотя мне хотелось бы когда-нибудь изучить это заклинание.

Всё произошло быстро. Слева возникла ярчайшая вспышка, напомнившая взорвавшееся солнце. Я инстинктивно прикрыл глаза и закрылся копытом, пытаясь разглядеть, что происходит. Моё тело успело отреагировать раньше, чем мозг, поэтому магический луч только расплавил стул и расколол каменную платформу в месте, где я стоял мгновение назад.

Три силуэта на фоне солнечного пламени начали приобретать чёткие формы, когда вспышка стала угасать. Крайний единорог кинул ко мне небольшой предмет, от которого мне не дали отпрыгнуть, прижав телекинезом к земле. К счастью, я узнал эмблему затмения ещё до того, как она попала мне в поле зрения, так как именно она поглотила энергию, что давила на меня.

Сияние, наконец, угасло, открывая мне троих пони в лёгких тёмных доспехах. По краям стояли два единорога. Оба имели бледно-жёлтый окрас шерсти и красную с белой прядью гриву. Различались они только одним: один носил усы, а другой нет.

— Патриций Де Уварум… — задорно начал Флим.

— … успешно обезврежен… — продолжил таким же тоном Флэм.

— … госпожа Сансет, — закончили в один голос они, а я смутно припомнил, как эти двое подобным весёлым поведением уговорили меня выпить яд.

Красивая светло-оранжевая единорожка по центру недовольно фыркнула, когда они назвали её имя, но она быстро сменила выражение лица на лукавую ухмылку. Не её красно-жёлтая грива, похожая на закат, привлекла моё внимание, и не её метка в виде двухцветного солнца, что пробуждала во мне какие-то воспоминания. Главным, на что я обратил взгляд, стал амулет аликорна, который был впаян в тёмную грудную пластину, обхватившую её словно осьминог.

— Что вы здесь делаете, леди Шиммер? – возмутился Гриф, от которого повеяло непониманием вперемешку со страхом.

— Как мило, что вы оба здесь собрались, — обманчиво ласковым голоском говорила она. – Меньше придётся возиться.

— Объяснитесь! – потребовал грифон.

— Вы исчерпали свою полезность, патриций Виридитас. Мы знаем, что вы собирались предать нас, поэтому дали вам возможность организовать эту встречу, — ответила единорожка, а я пока мысленно прикидывал, кого и чем атаковать первым, когда отвернётся Флэм. – Что же до вас, патриций Де Уварум, — её голос резко изменился, когда она повернулась ко мне, — вы слишком долго стояли костью для планов магистра. Вы пережили три покушения. Три! Никто ещё не смел иметь подобную наглость.

— Что тут сказать, я слишком упёртый, чтобы так просто умереть, — усмехнулся я и, пользуясь случаем, встал на ноги, которые сразу напряг, чтобы быстро отпрыгнуть при первой возможности.

— Тогда будьте любезны умереть в этот раз, — победоносно заявила она, размеренно нагнетая в рог магию.

Моё телекинетическое поле подхватило и швырнуло выроненный ранее меч, который стремительно полетел вперёд, но не нашёл цели, так как Флим успел уйти с траектории атаки. Но этим я выиграл себе секунду-другую, для второго действия, потому что они явно не ожидали, что единорог, скованный эмблемой затмения, будет способен на использование магии. Пистолет выскользнул из-под камзола, чтобы сразу отправить три пули в полёт. Вдогонку вылетел старый пистоль, который неточно разрядил свой снаряд во Флэма.

Сансет Шиммер среагировала быстро и, изменив своё намеренье с атаки на защиту, сотворила магический щит, мерцавший жёлтым светом, перед собой. Она расслабленно посчитала, что это её защитит, но оказалась очень неправа, встретившись с огневой мощью современного пистолета. В её глазах сначала отразилось удивление, когда пули прошили её магию, словно той не существовало, а затем злость, когда они достигли цели. Одна пробила грудную пластину у верхнего края, вторая прошила шею насквозь, но третья только оцарапала ногу. Семь.

— Убейте их! — яростно похрипела единорожка, зажимая рану.

Как я и ожидал, второе оружие оказалось бесполезным, потому как я толком не смог прицелился, и из-за этого пуля попала рикошетом в другой магический барьер, отправившись куда-то далеко в лес. Но не думаю, что пробивной силы хватило бы в любом случае.

Не мешкая, я отпрыгнул вбок, попутно подхватывая телекинезом лежащую эмблему и тут же зашвыривая её к врагам. Это спасло меня от выжигающего магического луча, который широким конусом прошёлся правее меня. Краем глаза я отметил, что Гриф умело избегал пучков смертоносной со стороны Флима, поднявшись в небо. Плюс в том, что один враг сейчас не атакует меня, но минус в том, что оставшиеся двое, особенно раненая Сансет, уж очень хотели меня убить.

Сразу после луча в меня полетели небольшие чёрные кристаллические шипы, щедро запускаемые Флэмом, который вышел из-за пределов поля подавления эмблемы. Их было слишком много, чтобы увернуться от всех, поэтому я попытался произнести слово:

— Амаль…

— Не позволю! – проревела она, натурально вырвав кусок земли из-под меня, чем уронила на землю.

Тем самым она лишь помогла мне, так как шипы безопасно пролетели над головой, но стоило перекатиться вбок, как мне прямо в грудь вонзился чёрный кристалл. Он вошёл не слишком глубоко, но в глазах сразу потемнело, а уши наполнились непонятным и невнятным шумом, напоминавшим раскатистый треск стекла, который затем превратился в тихий, спокойный голос, который раздавался слабым эхом в голове.

“Ну, здравствуй, блуждающий средь миров. Хотя, как мне кажется, этот титул слишком громкий для тебя, перешедшего только одну границу. Знаешь, мне нечасто выпадает возможность именно поговорить с кем-то так, напрямую. Гораздо чаще смертные, что вкусили яда тьмы, слышат только шёпот и рёв, а с теми, кто достаточно умён, чтобы понимать тайны, говорить не слишком интересно. Постоянно ищут какой-то ненужный таинственный подтекст в моих речах, знаешь ли.
Кто я? Очень странный вопрос от того, кто не знает, кто он сам. Можешь называть меня Предвечным, потому что жалкие имена, что дают мне смертные, хоть и льстят мне, но они слишком презренны, чтобы я их озвучивал лично.

Почему я говорю с тобой? Потому что представилась подобная возможность. Как я уже сказал, не каждый способен понять меня, потому что, понимаешь, весь этот треск и шум, что производят другие мои части… тела? Наверное, их можно назвать так. Меня до сих пор забавляет концепция тела.

Почему ты понимаешь меня? Потому что ты особенный. Но не стоит гордиться тем, в чём твоя личная ответственность стремится к нулю, ты – результат многих обособленных случайностей, которые направили в правильном русле, создав таким образом живую аномалию. Твоя душа пересекла границу реальностей, что дало тебе возможность понимать любой язык, который может встретиться на пути. Даже мой шёпот. Не стоит спрашивать почему, потому что эти знания тебе ничего не дадут, кроме новых вопросов.

Что мне надо? От тебя ничего, вернее я не могу ничего потребовать от того, кто уже заключил пакт с несуществующим богом. Хотя я могу предложить стать моим чемпионом, но ты уже чувствуешь подвох в моих словах, так ведь? Как пожелаешь, мне нечем тебя принудить.
Кто такой несуществующий бог и почему он такой? Реальность не является чем-то незыблемым. Что-то, чего никогда не существовало, может существовать всегда, при определённых условиях. И что-то, что существовало всегда, может никогда не существовать. Всё просто и сложно, вопрос только в том, остались ли ошибки от таких надругательств над природой. Ошибки, подобные тебе.

Почему я объясняю всё это? Именно это я больше всего ненавижу в вас, смертных. Вы даёте слишком много смысла всему, что окружает вас. Вы даёте индивидуальность, а с ней приходят самые пагубные вещи для таких как я. Я не дух, а нечто более древнее, но даже меня вы смогли достать. Вы подарили мне самый отвратительный подарок: скуку. Скуку, которая побуждает меня наблюдать сны, в которых, например, я говорю с тобой.

Нет, ты не мёртв и пока ещё не близок к владыке смерти. Любая личностная матрица, смертный дух, позволяет изгибать внутреннее мироощущение практически бесконечно. В реальности не прошло и мгновения.

Вот, просто посмотри. Луч магии, который способен обратить тебя в прах, совершенно не двигается. Весьма забавно, что та, которой ты некогда помог, сейчас
пытается убить тебя. В каком смысле помог? Нет-нет, никаких больше подсказок, ищи ответ в своей памяти. Какой-то из своих двух памятей, чейнджлинг с двумя именами.

Только посмотри в эти рассерженные глаза. А ты знаешь, чего она действительно желает? Признания своих сил своей великой учительницей. И именно ради этого она согласилась на службу магистру, потому что, победив саму воплощённую богиню, она думает, что добьётся её признания. Какая глупость с её стороны, так легко отдаться тьме.

Или взгляни на этих двух братьев. Они были простыми мошенниками, недостаточно важными, чтобы за ними гонялась дневная стража, но достаточно амбициозными, чтобы попытать счастья в возвращённой Кристальной Империи. Весьма иронично, что мошенников самих обманули, предложив продавать чёрную пыль как новый универсальный товар. Их вклад в рост числа сомбристов неисчислим, а мой яд тем временем тихо разлился по их ядрам, призывая к служению тьме.

Ты уже задавал этот вопрос. Я – Предвечный. Тот, кто был низвергнут тогда, когда время только зарождалось. Тот, кто был предан дочерью. Тот, чей сын дважды потерпел поражение. Тот, кто дремлет. Тот, кто пробудится, когда ключ будет изъят у богини изменений. Тот, кто вернёт власть над тем, что принадлежит ему.

Ты ошибаешься, полагая, что я помогаю тебе. Я лишь пользуюсь тобой, чтобы развеять скуку. Магия тьмы уже коснулась тебя, когда шип их тёмного хрусталя достиг твоего тела, пробираясь к сердцу. Нет, ты не умрёшь от этого, но от магического луча не увернёшься, скорее всего. Но я дам тебе небольшой подарок, которым ты распорядишься сам.

Не думай глупости, это не помощь. Магия сродни наркотику, некоторый вид сильнее, некоторый слабее. Те, кто пользуются магией огня склонны к ярости, например. Использующие магию земли начинают терять эмоциональную подвижность. Магия тьмы подчиняет себе слабых, а в сильных пробуждает амбиции. Вкусившие магию хаоса… скажем так, они получили всё и ничего. Вы сами наделили магию смыслом, поэтому пожинайте, что натворили.

Что-то мне наскучило, но я продолжу наблюдать, служитель несуществующего. Благо “камер” у меня превеликое множество в предстоящем спектакле. А теперь прощай и прими дар, чтобы уничтожить врагов перед собой. И даже без негативных последствий, как у твоей подруги.”

Голос наконец заткнулся, оставив меня напротив летящего в меня магического луча. Я никуда не двинулся, а вытащил три эмблемы, оставшиеся у меня, и бросил вперёд. Энергия изогнулась в полёте, притянувшись к предметам. Эмблемы, одна за другой, начали лопаться от переизбытка магии, хотя последняя успела полностью погасить луч, прежде чем распасться.

Сейчас мой разум оказался чист как никогда прежде, сфокусировавшись ровно на одной цели. Так много силы, слишком опасной силы. Я видел врагов перед собой, а они видели мои глаза, которые сияли насыщенным зелёным светом, к которому добавлялся фиолетовый туман, вытекающий из-под век.

— Госпожа, бегите! – выкрикнул Флэм, первым выйдя из ступора.

Махнув передними копытами, я активировал два тайных кинжала, которые прорезались сквозь рукава. Сансет застыла на месте, удивлённо уставившись на меня. Оттолкнувшись задними ногами, я, словно юла, вывернулся в воздухе, готовясь нанести удар зазевавшейся единорожке.

Флэм успел перехватить меня. Его скрытый клинок столкнулся с моими, а хрустальный шип, которым он попытался добраться до меня снизу, не достиг цели, не сумев пробить плотный камзол. Краем уха я услышал звонкий хлопок телепортации, поэтому полностью сконцентрировался на борьбе с усатым единорогом.

После столкновения он отступил на несколько шагов назад и старался поддерживать это расстояние между нами. Уличив момент, Флэм достал знакомую ампулу и быстро высосал её содержимое, от чего его глаза приобрели цвет характерный использованию тёмной магии.

— Чейнджлиг, что использует тёмную магию. Неудивительно, что другие пали, не сумев достигнуть цели. Неудивительно, что и мы с братом не достигли цели, — размышлял он, видимо, посчитав, что во всех трёх убийствах я уже заменил Ричмонда. – Неужели Кризалис осмелилась предать нас?

— Ты думаешь, что услышишь ответ на свой вопрос? Что ж, да. Я не служу королеве, — ухмыльнулся я, сам доставая склянку с чёрной пылью, чтобы впитывать её. – У меня тоже есть свои секреты.

Дополнительная доза тёмной магии невероятно окрыляла, впрыснув ещё больше энергии в моё тело. Неудивительно, что Лайтнинг так сильно подсела на эту гадость. Спасибо Предвечному, что у меня не будет последствий, ведь я отчего-то знал, что в данном случае ему можно верить, а во всём остальном… оставлю это на потом, хотя и знаю, что ответов мне никто не даст.

Не время размышлять. Флэм перешёл в атаку, одновременно выпуская в меня несколько снарядов тёмной энергии. Пользуясь передышкой, он вооружился копьём из тёмного кристалла, который вырос прямо из его копыта. От снарядов я легко увернулся, а копьё встретил нестабильным щитом, при соприкосновении с которым они оба разрушились. В один момент с этим, я начал обходить его, но он предугадал мой ход. Прямо из земли, на которую падала его тень, появился шип, на который едва не было нанизано моё тело.

Но останавливаться я не стал, а вместо этого с разбегу врезался, разбивая тёмный хрусталь, который взорвался острой шрапнелью, зависшей облаком в воздухе. Это пошло мне только на пользу, за исключением множества резаных ран, потому что единорог на время потерял меня из виду.

Настало время для бдыща. Сперва сбрасываем облик. Но он замечает зеленоватое свечение, отправляя в меня ещё несколько магических пучков сквозь облако. Вот только тщетно. Я уже взял разгон и, вскинув копыта вперёд, зелёной кометой устремился прямиком в него.

Лезвия глубоко вошли в тело единорога, сломавшись у основания где-то на полпути, который мы преодолели, взрыв землю. Для Флэма оказалось всё кончено: помимо двух клинков его груди, вся энергия удара, что влетела в него, превратила его органы в месиво.

— От.. сту… пай, брат, — захлёбываясь кровью, произнёс он, надеясь, что Флим его услышит.

Раскрыв рот, я начал вытягивать последние унции энергии, которые только оставались в нём. Остро-горькая на вкус магия начала ещё больше подпитывать меня, но доесть нормально мне не дали. Разозлённый брат пустил в мою сторону магическую стрелу, а я цинично закрылся от неё телом убитого, которое взорвалось фонтаном крови.

К моему глубокому сожалению, Флим не стал продолжать сражение, а телепортировался к краю поляны, откуда поспешил ретироваться на своих четверых. Я хотел было погнаться за ним, но только сейчас прислушался к шуму со стороны скалы-дерева, на котором уже несколько минут велась активная деятельность. Сомбристы, прятавшиеся от чужих глаз за счёт эмблем, собирались убить всех, а стражи оборонялись, включая моих.

Отбросив ошмётки трупа, я направился к грифону, задняя лапа которого представляла печальное зрелище, но в остальном с ним всё было в порядке. Видимо, Флим не успел нанести добивающий удар, после того, как сбросил его с воздуха.

— Давай, убивай меня, чейнджлинг! — бросил он, гордо вскинув голову.

— Нет, Гриф, — спокойно ответил я, возвращая себе облик тёмно-бордового единорога.

Взглядом поискав мой меч, телекинетическое поле принесло его сюда и воткнуло рядом с ним. Помимо этого, я забрал с копыта убитого скрытый клинок, заменяя свой, плюс нашёл пистолет, который потерял в какой-то момент.

— Возьми этот меч и вставай, если не хочешь, чтобы Кондору пал.

— Но почему? – непонимающе выдал он, пока поднимался на лапы.

— Потому что моя природа стала для них неожиданностью. А теперь вперёд, подбрось меня наверх. Мне нужно убедиться, что Лайтнинг и Вайт Стар не пострадали.