Чужая земля

Концерт

Среди бескрайних полей и лесов, под куполом синего неба, нёсся поезд. Белые облачка пара вырывались из котла паровоза, постукивали в своём особенном ритме колёса. Над прекрасной страной, разбрасывая первые тёплые лучики, взошло солнце. Где-то далеко во Дворце из белого камня легла в свою кровать Принцесса ночи и, сладко зевнув, оставила огромную страну солнечной сестре. Пони завозились в купе, радуясь утреннему солнышку. Они потягивались и зевали, желая доброго утра тем, кто рядом. Постукивали копыта по полу, похрустывали суставы крыльев и ног. Утренний туалет, мытьё копыт и чистка зубов. Пришедшие в себя после хорошей ночи кобылы расселись за столом. Горячий чай, сдобные булочки, немного сена, тарелочка с овсом. Разве нужно что-то ещё для улыбок пони?

— Флаттершай, дорогая, ты не заплелась.

— Чай попью и займусь, — жёлтая пегаска сладко зевнула.

— Дорогая, позволь, я помогу.

Серо-белая кобыла с синими глазками пересела поближе к подруге и начала бережно подбирать гриву разноцветными лентами.

— Рарити, ты слишком добра к нам. Мы так разучимся за собой ухаживать.

— Твайлайт, дорогая, это я вас вытащила на концерт.

— Эх, лучше бы на выставку Дейринг Ду! – зевая и потягиваясь, сообщила голубая пегаска с радужной гривой.

— Дэш! – кобыла тут же отхватила мягкий хлопок по спине лавандовым крылом и обиженно надулась.

— Девочки, не ссорьтесь, — попросила жёлтая пегаска.

— Ладно, ладно. Всё ж платья мне тоже интересны, пусть не так как книги о приключениях, но кобылам по статусу положено знать новые веяния моды. Рарити, а ты говорила, — она почесала копытом голову, слегка взъерошив гриву, — там ещё кто-то?

— Да, дорогая. Помнишь Брайт Колорс?

Небесно-голубая пони с радужной гривой неуверенно покачала головой.

— А шарф, в красно-жёлтую клеточку? Который она тебе подарила.

— Так это она?! Ух! Что ж ты сразу не сказала?! – пегаска закрутилась на месте, припомнив приятную вещицу.

Лёгкий завтрак закончился, подруги разошлись по своим купе, готовиться к посещению великолепного города на берегу океана. Они ехали по двое в одном купе. В этот раз Спайк не смог отправиться с ними в путешествие, Принцессам понадобилась его помощь в каком-то неординарном деле. Отпустив Твайлайт, они попросили его остаться и оказать содействие. Сверкающий город, камень, стекло и сталь. Высокие дома, огромное количество фирм, богатство и процветание под копытом Принцесс. Пони радовались солнцу и луне, обожали своих правительниц, хотя, между собой порой устраивали споры и склоки. Двое суток пути от столицы и вместо усыпанного снегом Кантерлота перед пони предстали бесконечные пляжи, залитые солнцем, правда, из-за зимы погода не баловала теплом, но снега тут никогда не выпадало. Ветра с океана дарили прохладу телу. Обычно в этот период пони не купались, вода казалась слишком прохладной для приятного времяпровождения. Однако, прекрасные корабли продолжали бороздить прибрежные воды. Начиная от парусников и заканчивая сверхсовременными катерами на магической тяге. В этот город вложился каждый пони, кто деньгами, кто трудом. Сверхпрочную сталь создали земные пони, укрепив обычные железные балки специальными зельями во время плавки, стекло с поглотителями солнечного света разработали единороги, магические аккумуляторы являлись совместной разработкой единорогов из Кристальной Империи и пегасов-учёных из Клаудсдейла. От каждого стекла, собираясь в целые пучки, в стенах зданий пегасы протянули аморфные нити кристаллов, по которым энергия солнца, поглощённая стёклами, уходила в аккумуляторы под зданиями, преобразовываясь в чистую магию. Город фактически жил солнечной энергией. Освещение, самодвижущиеся повозки, аккумуляторы для катеров, работа морского порта. Всё это радовало глаз, создавая неповторимую архитектуру города, где высотные здания соседствовали с небольшими домиками, органично вписываясь в пейзаж. Большая часть жизни города, конечно же, была связана с океаном. Добыча рыбы и водорослей, фермы по выращиванию моллюсков, производство жемчуга, перевозка грузов, консервирование теплолюбивых фруктов. Рыбу хорошо покупали грифоны. Город являлся жемчужиной Эквестрии. Но кроме материального аспекта, он давал пони иное, то, что многие из четвероногих представителей называли искоркой для сердца. Самый крупный концертный зал располагался именно здесь. В нём проходили спектакли, выступали знаменитые певицы, читали свои стихи поэты. Да что там говорить, даже Принцессы довольно часто радовали город своим присутствием. По численности населения он давно обогнал Кантерлот, а если учесть летний отдых пони и практически бесплатные поезда, четвероногие магические лошадки во время отпуска часто посещали берег океана, оставляя следы копыт на песке, приезжая целыми табунами на отдых. День сегодняшний не стал исключением, разве что отдыхающих из-за сезона было меньше.

---

Подруги вышли на вокзале и направились в заказанную гостиницу. Рарити пришлось приложить немалые усилия, чтобы все её подруги одновременно смогли поехать. С тех беззаботных пор, когда они только учились познавать магию Дружбы, прошло пару лет и теперь у каждой из кобыл появилось много работы. Флаттершай трудилась в госпитале, возвращая улыбки на мордочки пони. Пинки Пай занималась организацией праздников и своим кафе. Эплджек работала на ферме, Рейнбоу служила погодным пегасом Понивиля, всё остальное время проводила с Вандерболтами, обучая молодых крылатых пони трюкам и премудростям полёта. Рарити шила платья и работала с драгоценными камнями, в последнем ей активно помогал фиолетовый дракон. Они расположились в одном огромном номере с видом на море и террасой, на которой стоял большой стол с шестью креслами. Присутствие Принцессы в гостинице всегда сопровождалось заблаговременным предупреждением от ночной Стражи и посещением кого-нибудь из фестралов с указанием необходимых действий. Что иногда выливалось в удивлённое фырканье лавандовой пони, ведь она получала совсем не то, о чём просила.

Заказанный обед бесшумно возник на столе, десяток улыбающихся кобыл в накрахмаленных передничках быстро накрыли стол и, поклонившись, покинули апартаменты.

— Эт’ вот точно, шикарно! – восхищённо фыркнула Эплджек.

— Эх, а вот интересно, если приехать сюда без Твайлайт, так же поведут себя? – неуверенно поинтересовалась Рейнбоу.

— Дорогая, во-первых ты обижаешь свою подругу, во-вторых, наша лавандовая пони — Принцесса, мы должны гордиться этим.

— Девочки, перестаньте, — тихо попросила Твайлайт, — корона на моей голове появилась благодаря вам. Это вы сделали из меня Принцессу. Мы всегда будем вместе! Венец творения Гармонии!

— Мне интересно, кто всем этим занимается? Я же точно помню, мы заказывали шесть комнат, — розовая земная пони задумчиво потёрла подбородок копытом, — Твайлайт, а ты говорила Принцессе Селестии о нашей поездке?

— Она просила сообщать о своих поездках, ей или Луне. Всегда пишу им письма, — задумчиво ответила лавандовая кобыла.

— Значит, ночная Стража, больше некому. Но я никогда не видела их рядом с нами.

— Ха! Так они же самые крутые пегасы! У меня есть одна знакомая, ух, многим Вандерболтам до неё далеко.

— Эй! Ты почему меня не познакомила?! – искренне возмутилась розовая земная пони.

— Редко прилетает к нам, говорит, работы очень много. Эх, я иногда думаю, хорошо быть ночной пони, приключения, всегда в гуще событий, — мечтательно сообщила лазурная пегаска.

Подруги разговаривали о делах насущных и последних событиях. Ближе к обеду они отправились гулять по городу. Кобылки посетили все любимые магазины, правда, они почти ничего не покупали. Лишь Рарити приобрела три отреза шёлковой ткани для своих платьев. Пообедав в уютном и тихом кафе со смешной вывеской, на которой художник нарисовал ракушку с вытаращенными глазами, они решили прогуляться по набережной. Тихий шёпот ветра, шелест волн, множество семей с жеребятами. Иногда это выглядело довольно весело. Чуть впереди шёл жеребец, за ним семенили жеребята, а позади них две или даже три кобылки цокали по дороге копытцами, радостно переговариваясь. Магическая связь внутри табуна горела, словно яркий маяк, освещая всех родных пони теплом и радостью. Шесть кобыл расселись на лавочке и уставились на волнующуюся поверхность океана. Ветер гнал пенные барашки волн, которые с шелестом накатывали на песчаный берег, оставляя мелкие камушки и сколотые ракушки. Солёный запах океана бил в чувствительные носы кобыл, они прекрасно различали оттенки высыхающих на солнце водорослей, просоленного дерева и йода. Неповторимый аромат морской воды. Подруги замолкли и, сбившись в кучу, наблюдали за вечной картиной. Сколько лет эти воды несут волны на песчаный берег? Сколько тех, кто оставил следы своих копыт на этом белоснежном песке? Твайлайт на миг загрустила, когда-нибудь она придёт на эту лавочку, но обнять её будет уже некому, лишь светлые воспоминания всплывут в глубинах разума бессмертной Принцессы.

— Твайлайт, ты почему плачешь? – заметив в глазах подруги слёзы, забеспокоилась Рейнбоу.

Рарити вытащила платок и промокнула влагу с прекрасных аметистовых глаз.

— Я с вами, девочки, с вами! До самого конца! Клянусь! – её беззвучный крик никто не услышал.

Очередное прибрежное кафе, тёплое полусладкое вино для набравшихся впечатлений кобыл пришлось в самый раз. Тарелочки с жареным в панировке сеном. Местные сладости всегда радовали неугомонную розовую кобылу. Лишь в прибрежных городах подавали моллюсков по разумной цене, пони не ели мясо, но именно моллюски оказались съедобны и любимы четвероногим народом. Сваренные с большим количеством специй, они подавались с лимонным соком или чем-нибудь кисло-сладким. Рарити наслаждалась изысканной едой, их очередной спор с Эплджек по поводу вкусовых качеств моллюсков порадовал подруг. Земная оранжевая пони доказывала, мол, нет ничего лучше яблок, единорожка упиралась на предмет изысканного вкуса моллюсков. Как правило, кобылы заканчивали свои споры, когда Твайлайт начинала по-тихому тырить из их тарелок снедь. Они вернулись в гостиницу, и разошлись по кроватям, передохнуть часок перед концертом. Морской воздух и свежесть сделали своё дело, кобылы уснули мгновенно.

---

Сверкающие украшения, накрахмаленные пиджачки, шуршащие платья, множество пони, кланяющихся друг другу. Концертный зал заполнился под завязку. Для Принцессы, как и всегда, несмотря на купленные билеты в середину пятого ряда, «кто-то» зарезервировал ложу ровно на шесть мест. Спор с перепуганным администратором ни к чему не привёл, кобыла упёрлась, утверждала, мол, произошла какая-то ошибка и те билеты отданы другим пони, поэтому она может посадить Принцессу и её подруг только в королевскую ложу и никуда более, других мест вообще нет, совсем нет, даже если сделать очень жалобные глаза…

За несколько минут до начала концерта к ним пришла подруга Рарити. Явно немолодая единорожка с ярко-жёлтой гривой, бирюзовой шёрсткой и зелёными глазами, на её крупе застыли две маски, одна смеющаяся, другая печальная. Кобыла поклонилась Принцессе и тепло улыбнулась серо-белой единорожке.

— Мы рады видеть всех вас. Рарити, ты могла бы предупредить, что тебе удалось всех своих подруг уговорить на посещение концерта.

— Ох, дорогая Брайт, это решилось буквально в последний момент, — смущённо постукав копытом, ответила кобыла.

— Ничего страшного. Программа хорошая, сначала музыкальная часть, затем кое-что из новой коллекции платьев, твоё тоже покажем. Когда полностью стемнеет, начнётся факельная программа, в этом году она прекрасна. Ты сможешь уделить мне время после концерта?

— Брайт, дорогая! Я почту за честь выпить с тобой молочный коктейль, — с самым серьёзным видом ответила Рарити.

Свет начал угасать, бирюзовая единорожка ещё раз поклонилась всем и исчезла за плотной коричневой шторой, отделявшей ложу от остального пространства. Две тёмные фигуры соткались из теней и сели по обе стороны ложи за шторой. На их шеях висели кулоны со знаком полумесяца. Ночная Стража всегда рядом с Принцессой. Концерт открыла Сапфир Шорс с новой песней о любви на горячем песке, вызвав громовой топот копыт зрителей. Певицы сменяли друг друга, конферансье объявлял одну песню за другой. На антракте к ним снова пришла Брайт, опять очень вежливо поблагодарила за приезд и вручила Принцессе и всем её подругам монетки с отчеканенным знаком Мейнхеттенского театра. Рарити улыбалась, глядя на своих подруг, бьющих копытами от восторга, даже Эплджек осталась довольной. Концерт закончился довольно поздно, звёзды засияли мягкими искорками на небосклоне, полумесяц освещал площадь серебряным светом.

— Рарити, твоих подруг отвезут, задержись немного.

— Брайт, дорогая, я поняла, что-то случилось. Для тебя всё, что угодно! Ах, сообщу им о более позднем отъезде.

Рарити отправила подруг в гостиницу, а сама осталась с Брайт Колорс. Две кобылы вернулись в здание театра. Так называемые «рабочие зоны», в которые не заходили те, кто не работал здесь или не имел непосредственной связи с концертной и театральной деятельностью. Небольшой накрытый стол, в основном фрукты и сладкое вино. Кобылы остались наедине.

— Брайт?

— Выпей и покушай, я помню, ты любишь манго. В Понивиле их нет.

Рарити бережно подняла телекинезом шпажку с наколотым кусочком манго. Оранжево-жёлтая долька отправилась в рот.

— Рарити, я старею. Жеребят у меня нет, да и родственников тоже, разве что, очень дальние. Мы с тобой знакомы три года, ни одна пони для меня не сделала больше чем ты.

Копыта серо-белой единорожки затряслись.

— Да, я послушалась твоих советов, сходила к врачам. Прости, деньги не вернут мне молодость. Не делай такие огромные глаза, я не больна. Возраст. Всего лишь – старость. Мне стало сложнее запоминать многие вещи, больше нет пылающего мотора в груди, хочется прилечь на берегу, послушать шум прибоя, время берёт своё. Рарити!

Молодая единорожка беззвучно заплакала, из её глаз потекли дорожки слёз. Она вдруг поняла, почему Твайлайт сегодня так себя вела.

— Рарити, когда я родилась, о Принцессе Луне никто не вспоминал. В те времена город только строился. Моё богатство зиждется на тяжёлом труде, пусть я не таскала камни и не месила бетон на стройках величественного города, но души пони также важны. Знакомство с тобой стало отдушиной в жизни, усталость от постоянных споров с бизнес-пони даёт о себе знать. Не хочу продавать мой театр. Выход есть, отдать его Принцессам. Именно так планировала поступить, знакомство с тобой перевернуло мой уютный мир. Прошу тебя, прими мой дар, чтобы приносить радость в сердца пони.

— Но… но… я… ах…

— Мне придётся многому тебя научить, но когда Брайт Колорс боялась трудностей? Связь с Принцессой даст тебе защиту от многих проблем, знаю, ты не любишь об этом говорить. В данном случае я забочусь не о сохранении денег, скорее о твоей собственной душе. Принцесса Твайлайт поможет тебе убрать с дороги алчных пони, для которых театр – всего лишь источник битов. Прошу тебя, соглашайся, мне больше некого просить.

Единорожка вскочила и обняла бирюзовую кобылу, громко всхлипывая, та начала поглаживать пурпурно-синюю гриву, пытаясь успокоить подругу.

— Прости, что взваливаю на твою спину такую ношу, ты действительно уникальная кобыла. Добра ко всем, не гонишься за лишним битом, знаешь толк в искусстве и красоте. Лучшей кандидатуры мне не найти. Кроме того, есть ещё твоя сестра, её талант нужно развивать, когда-нибудь она соберёт полный зал и долгие овации. Рарити, мне сто тридцать четыре года, почти столетие этот зал принимает зрителей, несёт лучик света в души пони.

— Брайт… я… не могу тебе отказать. Щедрое предложение для чужой пони. Но может, ты всё же отдашь свой театр Принцессам?

— Они далеко от Мейнхеттена. Смогут ли уделять столько внимания этому театру? Обычно Принцессы берут в активы казны лишь то, что важно для всей Эквестрии. Театр – это конечно нужная вещь, но жизнь от него не зависит. Понимаю, ты беспокоишься о своих подругах, ведь вы живёте в Понивиле. Твоё личное присутствие требуется только на крупных представлениях и премьерах, особенно когда театр посещают Принцессы. Согласование программ, привлечение исполнителей, организация показов мод и всё такое прочее можно поручить доверенным пони. Главное – сохранить душу театра. Думаю, ты сможешь договориться с Принцессами, они дадут тебе нужных пони, оставив время на платья и подруг. Поездка пару раз в месяц на тёплый берег прекрасного океана не станет для тебя в тягость. Кроме того, бесплатные билеты для подруг… — хитрый взгляд.

— Брайт!

— Ты опять плачешь.

— Хорошо, дорогая, Брайт. Я готова попробовать, если у меня не получится, уговорю Твайлайт решить вопрос с переводом театра в казну, она поскачет мне навстречу. Я модельер и ювелир, не знаю, какой из меня получится управляющий.

— Ты два месяца шила костюмы для этого театра. Помнишь? Это твою коллекцию сегодня показывали. Верю, справишься.

— Брайт! – Рарити опять обняла старенькую единорожку, и прижалась к её груди, тихонько всхлипывая.

Та вздохнула и прижала к себе молодую кобылу.

— Не повторяй моих ошибок, не ищи принца. Найди того, кто сможет искренне полюбить тебя такой, какая ты есть. Да, а почему ты сегодня без Спайка? – неуверенно поинтересовалась единорожка, пытаясь отвлечь подругу от слёз.

— Ох, дорогая, его оставили во Дворце. Принцессам зачем-то срочно понадобилось передать большое количество свитков в Кристальную Империю. Понимаю твой вопрос, Спайк мне нравится, одна проблема – это дракон. Могут ли у нас появиться жеребята, я не знаю. Твайлайт предполагает ответ отрицательным, а значит, наши столь близкие отношения должны остаться дружбой.

Две единорожки долго разговаривали, обсуждали будущее, Рарити покинула театр перед рассветом. Кобылу довезли до входа в гостиницу, она отпустила экипаж и села, прислонившись к стеклянной стене. Подняла голову и посмотрела на звёзды. По шёрстке кобылы опять потекли слёзы, она крепко зажмурилась, к сожалению, это слабо помогало. Лифт донёс её до самого верха, ковровое покрытие заглушило звук копыт. Около дверей их номера сидели два ночных пони, завидев её, они склонились в молчаливом поклоне. Рарити бережно открыла дверь телекинезом и скользнула внутрь, её подруги давно спали. Кобыла вернула на место, слетевшее с Рейнбоу одеяло, укрыла раскрывшуюся Эплджек и поправила подушку Твайлайт. Потом легла на свою кровать, полежала некоторое время, слушая тихое дыхание подруг, накрыла голову подушкой и захныкала.

— Рарити? – Эплджек по привычке встала с первыми лучами солнца.

Единорожка так и не смогла заснуть. Выглядела она плохо, красные глаза, полопавшиеся сосуды, нервная дрожь волнами проходила по телу.

— Эплджек, дорогая, тише, разбудишь всех.

— Ты чего в слезах?! Ты всю ночь рыдала? Чо она тебе сделала? Я ей хвост…

— Не надо, дорогая, это слёзы о несбывшихся мечтах, вины Брайт в том нет.

Через час поезд уносил их от прекрасного города с тёплыми зимами в Понивиль с его лёгким морозцем и пушистыми сверкающими снежными горами.

— Она предложила отдать тебе театр? – растерянно поинтересовалась лавандовая пони.

— Да. Я согласилась, не могла отказать. Ах, Твайлайт, ты поможешь? – сложив вместе копыта передних ног, Рарити захлопала глазками.

— Уверена, мы решим любую проблему. Пожалуй, Брайт Колорс сделала правильный выбор. Ты сможешь сохранить театр, любители битов станут обходить его стороной, обида Принцессы может обойтись слишком дорого. Твоя подруга очень предусмотрительна, — задумчиво ответила Твайлайт, потом добавила, — но это дело далёкого будущего. Тебе придётся многому научиться, ты единственная из нас, имеющая что-то вне Понивиля. Я ведь даже магазин не могу открыть, любая коммерческая деятельность под запретом. Селестия по голове настучит, если попытаюсь заработать битов. Принцесса не имеет права вести какую-либо деятельность, приносящую доход. Хотела продать ненужные книги, она не разрешила, я отдала всё в дар Центральной Библиотеке Кантерлота. Рарити, полагаю, без помощи диархов нам не обойтись, у меня нет высших пони, кроме вас – девочки, у меня вообще никого нет. Но я тебе обещаю! Мы сохраним театр! – лавандовая кобыла на миг задумалась, потом улыбнулась, — Вспоминается Старлайт, у нас она всё-таки есть, да… но очень занятая решением личной проблемы с небезызвестным единорогом из Кристальной Империи.

Все кобылы заулыбались и начали хихикать. Неугомонная парочка с дополнением в виде Трикси, упорно пыталась стать табуном. Клочки шёрстки регулярно летели в разные стороны, то одна кобыла взбрыкнёт, то другая или жеребец от их кипучей деятельности решит, что у него сильно болит голова. Правда, ответ давно стал очевиден всем, они любили друг друга.

Рарити собрала необходимые вещи буквально за день, даже при её любви к большому количеству гардероба она взяла с собой всего два чемодана… ладно, не два, чуть больше. «И вообще, кобыла должна выглядеть идеально!» — сообщила она провожающим её подругам. Учёба для Рарити стала чем-то удивительным, скорее это походило на десятки знакомств и разного рода общение. Они вместе с Брайт ходили к изготовителям костюмов, к руководителям фирм по ремонту, которые вели работы внутри здания театра. Старенькая кобыла везде представляла её, как преемницу. Искусство переговоров за неделю достало Рарити до самого хвоста. Единорожка поселилась в имении Брайт, по вечерам кобылы наслаждались обществом друг друга, рассказывая истории о своих похождениях. После каждого трудового дня они садились на плетёные кресла, пили коктейли, закусывая их местными фруктами. Брайт иногда замечала испуганные взгляды серо-белой единорожки, которые та украдкой бросала на старенькую кобылу. Бирюзовая пони давно не видела, чтобы кто-то так переживал за неё, она всё больше убеждалась в правильности своего выбора, это грело душу, теперь она с улыбкой смотрела в будущее, пусть там нет её, но есть та, которая продолжит нести свет в души пони. Месяц минул незаметно, Рарити съездила в Понивиль, встретилась с подругами. Управление театром теперь не казалось ей таким страшным чудищем, к которому неясно как подступиться. Под мудрым руководством Брайт она творила чудеса. Поговорив с сестрой, насчёт выступлений в программе молодых дарований, и получив её согласие, серо-белая кобыла вернулась в Мейнхеттен.

---

Две кобылы направились в порт, Брайт обещала Рарити сделать небольшой сюрприз. Серо-белая единорожка едва не подпрыгивала в предвкушении.

— Ох, дорогая, зачем? – увидев, куда её привела подруга, кобыла с пурпурно-синей гривой искренне засмущалась.

— Ты много работаешь, прямо как я в молодости, нужно давать отдых душе и телу, — тёплый взгляд зелёных глаз, убедил Рарити в правильности происходящего.

Небольшой отдых им обеим точно не помешает. Брайт организовала морской круиз на собственной яхте, пригласив туда ещё парочку важных пони. Лёгкая задержка из-за припоздавшей подруги Брайт вылилась в позднее отплытие, кроме того, произошёл небольшой инцидент…

— Мисс Рарити!

Один из моряков подскочил и поклонился единорожке, суетящейся около корзинок с едой. Она подняла голову, растерянно уставившись на бежевого земного пони.

— Там мисс Брайт ругается с какой-то ночной пони, мы не хотим неприятностей, она их категорически не любит. Вы не могли бы ну… поговорить? – он постукал копытом по палубе.

— Ох, конечно! – обеспокоенно заржав, она поскакала на другой конец корабля и легко сбежала с посадочного трапа.

— Что вам нужно? Это частная яхта! Я не желаю видеть вас здесь! – Брайт явно находилась на взводе.

Рарити спустилась вниз, очень молодая ночная пони со знаком полумесяца на шее, растерянно растопырив крылья, сидела на пирсе, не понимая, что ей делать.

— Брайт, дорогая, что случилось? Почему ты волнуешься? Тебе нельзя переживать! – успокаивающе ткнувшись головой в бок подруги, мягко сказала серо-белая единорожка.

— Вот, полюбуйся. Требует, чтобы я её пустила на борт, — фыркнула бирюзовая кобыла.

— Мисс… — Рарити улыбнулась тёмно-серебристой пегаске с зелёными глазами.

— Мун, Мун Лайт.

Рарити очень вежливо поклонилась.

— Мун Лайт, дорогая, что вас привело сюда?

— Приказ главы ночной Стражи, я обязана вас сопровождать. Правда, — она на миг задумалась, — никто не говорил, что вы отправитесь в долгий круиз по морю, не знаю, как быть. Мне велено в крайних случаях просить вашего разрешения. Знаю, это частная собственность. Поймите меня, пожалуйста, моих сил не хватит, чтобы укрыться в тенях на корабле.

— Следишь за мной? Да? – рог единорожки неярко вспыхнул магией.

— Госпожа! Не гневайтесь! Это приказ Принцессы, а не моя прихоть! – пегаска опустилась на запястья.

— Брайт, на секундочку, отойдём.

Через минуту пегаску пустили на борт, выделив ей свободную каюту. Когда стемнело, около кровати Рарити из теней соткалась фигура тёмной кобылки, она смущённо пошаркала копытом о пол, потом прошептала, — «Спасибо за помощь! С богатыми пони всегда очень тяжело». Серо-белая единорожка улыбнулась в ответ, «Нам есть, за что благодарить вас, дорогая, не обижайся на Брайт, когда-то очень давно ночной пони сильно обидел её, с тех пор она не любит подданных Принцессы Луны. Не относи это на свой счёт, Брайт уже не изменится, она действительно хорошая кобыла».

Раннее утро встретило корабль прохладой, Рарити вышла на нос и прилегла на деревянный настил. Хотя всю яхту сделали из железных листов, сплавленных магией и стянутых специальными заклёпками, пол и внутреннее убранство полностью состояло из дерева. Специальный настил укрывал стальную плоскость палубы, каюты из дорогих пород, придающих едва заметный хвойный запах воздуху. На шёрстке кобылы осела роса, Рарити улыбнулась, ровная гладь океана, уходящая в бесконечную даль за горизонт. К ней подошёл пони.

— Мисс желает чашечку какао?

— Ах, благодарю вас, не откажусь.

Пони принёс ей тонкое покрывало, дождался пока она поудобней усядется, поставил низенький столик. Водрузил на него чашку и кувшин с тепловым кристаллом сбоку, за этим последовала сахарница и деревянная плошка с печеньем.

— Ах, спасибо!

— Не за что, все ещё спят. Когда проснутся, мы сделаем вам полноценный завтрак.

Земной пони улыбнулся и ушёл заниматься своими делами. Ветер совсем стих, хрустальные волны лёгкими шлепками бились о борт корабля. Вода просматривалась до самого дна, цветастые рыбы и огромные водоросли заполонили всё вокруг. Рарити держала магией чашечку и свесила голову за борт, плотно уцепившись копытами за поручни ограждения. Диск оранжевого солнца медленно выкатывался из-за горизонта, разбрасывая блики по водной глади. Запах моря, к нему быстро привыкаешь. Единорожка задумалась о будущем, поняла, что со временем ей придётся покинуть любимый Понивиль и перебраться в Мейнхеттен. Несмотря на слова Брайт, вести дела издалека – не лучшая идея. «Сутки дороги между Понивилем и Мейнхеттеном, это ерунда» — рассуждала единорожка, — «Я в любой момент смогу увидеть моих подруг, а они — приехать. Опять же, жеребята скоро появятся, летний отдых им полезен. Ничего лучшего, чем пляжи Мейнхеттена, придумать не получится. Я смогу помогать моим подругам с организацией отдыха!». Рарити ушла в свои мысли, ничего не замечая вокруг.

— Мысли о вечном. Мне кажется, ты сожалеешь.

— Брайт! – Рарити подскочила и ткнулась головой в грудь бирюзовой единорожки.

Пони позавтракали, обсудили важные дела, затем немного поудили рыбу, правда, весь улов сразу отправлялся обратно в море, им нравился сам процесс. Неспешный разговор, в котором восхищение морем и круизом плотно переплелось с работой. Они обсуждали ремонт сцены, закупку дополнительных усилителей голоса, реконструкцию вентиляционной системы здания. Чего только не всплывало в этом разговоре. Рарити поняла, ей нравится это всё. Высшее общество. Те, кто отвечает за судьбы многих. Не Принцессы с их безграничными возможностями, а самые обычные пони, пытающиеся найти свой путь в этом мире. Вечером яхта отправилась в обратный путь. Пони разбрелись по своим каютам, уснуть успели не все. Первое что почувствовала Рарити, сильный крен. Она слетела с кровати и больно ударилась о край тумбы. С полок посыпались какие-то вещи. Единорожка стремглав бросилась наверх по лестнице, стоило ей выйти наружу, как пришлось уцепиться всеми ногами за поручень. Яхта взмыла вертикально на огромной волне. Слышались крики пони. Ударили молнии, раскраивая небо яркими вспышками. Ливень обрушился на яхту, громко барабаня по деревянному настилу палубы. В следующей электрической вспышке Рарити увидела тёмный силуэт Мун Лайт, которая пыталась вывести корабль на более спокойные воды, её мотало в воздухе словно пушинку. Выскочившая из другого отделения Брайт испуганно уставилась на происходящее, огромная волна ударила в корабль, сбивая пони с ног, двух земных кобыл из команды смыло за борт. Крики и вопли заглушила разгулявшаяся стихия. Рарити бросилась к своей подруге, не успела буквально на несколько секунд, бирюзовую единорожку смыло очередной волной куда-то вбок. Горький крик вырвался из глотки серо-белой кобылы. В следующее мгновение она поняла, что корабль полностью накрыло волной сверху, вокруг закружились сонмы пузырьков, холодная вода океана накрыла мелкую пылинку на своей поверхности, отправив её ко дну.

Когда хочется кричать

В полутёмном зале ночной Принцессы стояла тишина, на стенах легонько блестели серебряным светом магические рисунки созвездий, склонившаяся на запястья крылатая кобыла лежала перед троном, на котором сидела тёмно-синий аликорн, окутавшись призрачной вуалью тьмы.

— Каковы последствия урагана? Куда смотрели погодные пегасы? Мы не слышим ответа! – голос Луны загремел в сводах старинного Дворца.

— Госпожа! Пегасы не смогли справиться, шторм возник внезапно, его не должно было случиться!

— Каковы повреждения? Сколько погибших?

— Разрушен причальный пирс, сто десять раненых, десять пони погибли, мы вытащили всех кого смогли. Данные по судам в море уточняются. Точно известно о трёх, они не вернулись в гавань.

— За мной.

Магия ночи поглотила обеих пони, они вынырнули из теней прямо в Мейнхеттене около порта. Луна зажмурилась на несколько секунд, покачнулась, фестрал подставила ей свой бок, чтобы она могла облокотиться, телепортация на такое расстояние потребовала огромного количества магических сил. Около порта царила суета, горели мощные огни. Луна увидела три разрушенных стихией здания, от них остались только стены.

— Это портовые склады, там только товары находились, никто в них не погиб. Страже удалось снять рыбаков с лодок около берега. Морские патрули Мейнхеттена вытащили две яхты около прибрежной зоны.

Принцесса подошла к причальному пирсу, двенадцать тел лежали накрытыми простынями.

— Ты сказала, десять?

— Последняя сводка полчаса назад пришла, простите, — голос ночной пегаски задрожал.

Луна внимательно посмотрела на кобылу, та опустила голову.

— Кто из Стражи погиб?

Тёмно-серая кобыла с серебряной гривой зажмурилась, ей явно стало плохо.

— Предположительно двое. Тел не нашли, на зов не отвечают.

— Итого, четырнадцать погибших.

К ним подскочила ещё одна тёмная кобыла, поклонилась Принцессе и неуверенно посмотрела на ночную пегаску с серебряным кулоном на шее.

— Сильвер Мун, мы обнаружили корабль, его разбило о рифовую полосу, к югу от Мейнхеттена. Скоро вернётся поисковый отряд, они нашли двух выживших на обломках. По предварительным данным на лайнере находилось сорок два пони.

— Спасибо Кити, иди, занимайся.

— Сильвер, а… — неуверенно протянула почти чёрная единорожка с зелёно-синей гривой.

— Иди, не нужно.

Как только кобыла отошла, Луна холодно посмотрела на главу ночной Стражи.

— О чём ты нам не сказала?

— Я должна убедиться, пока точных данных нет.

— Говори же!

Пегаска опустила голову.

— За полтора дня до шторма в море вышел прогулочный катер «Жемчужина». Он принадлежит мисс Брайт Колорс.

— Почему нас это должно интересовать? Она такая же, как и все остальные пони! Горе одинаково для всех. Даже если эта пони очень богата, — Луна на миг задумалась, — нам кажется, мы помним это имя, владелица Мейнхеттенского театра.

— Да, моя Госпожа. Её яхта не вернулась. Экипаж, четырнадцать пони, с ними ещё трое или четверо находилось. Яхта на магической тяге, наверно, лучшая по характеристикам в своём классе.

Луна стукнула копытом по земле.

— Ты не умеешь лгать, не юли.

Пегаска сдалась.

— Мы полагаем, с Брайт Колорс находилась мисс Рарити, они погибли. Яхту пока не нашли, там большие глубины…

Луна схватила пегаску магией и приблизила к себе, та зажмурилась и прижала уши к голове. Принцесса словно подросла, став крупнее. Зрачки превратились в вертикальные линии, появились клыки.

— Ты нас разочаровала. Убирайся! Мы больше не желаем тебя видеть.

— Принцесса!

— Что мы скажем сестре? О чём поведаем Твайлайт? Таких пони больше нет!

Пегаска увидела, как аликорн плачет. Она снова приняла свои нормальные размеры, зрачки стали круглыми, клыки исчезли. Ночная пони тихо ответила.

— Два месяца назад погибли Мун Данс, Найт Тин и Сильвер Стоун. Вы не плакали, это я рыдала над их памятными камнями. Мы спасаем жизни, делаем всё возможное, оплачиваем собственной кровью безопасность пони. По нам вы не плачете. Я уйду, как вы того хотите. Вам так дорога именно эта единорожка?

— Не смей! – буквально зашипела Луна, — мы просили вас охранять Элементы Гармонии!

— Мы не можем разорваться. Ночных пони очень мало по сравнению с солнечными. Не все из нас служат в Страже, пусть так. Я уговорила многих изменить свою судьбу, они пришли под ваше крыло, Принцесса Луна, защищать жизнь и вершить справедливость. Вам нужна личная армия, собственная сила. Вы её получили. Рарити охраняли, при ней постоянно находилась одна ночная пони. Очень познавательны отчёты о встречах с бизнес-пони, походах по магазинам и приятных коктейлях.

Слёзы бежали из глаз пегаски, она смахивала их кончиками крыльев, потом резко развернулась и бросилась прочь. Луна вернулась в Кантерлот следующим вечером, заснуть в поезде так и не смогла. «Жемчужину» нашли на дне, поднять корабль не удалось, слишком глубоко. Надеяться на чудо смысла не имело. Принцесса ночи не знала, что ей делать. Ссора с её самой близкой кобылой не выходила из головы. Смерть Элемента Гармонии станет ужасом на долгие годы. Весть о случившемся уже дошла до Кантерлота. В зале приёмов шло совещание по ликвидации разрушений береговых строений и ремонтным работам на пристани для скорейшего восстановления порта. Селестия вздрогнула, когда в зал вошла Луна. Тёмные тени пролегли под веками, покрасневшие глаза, нервное подёргивание ушей. Принцесса ночи под растерянными взглядами десятка советников и высших пони подошла к солнечному трону и легла на запястья перед сестрой.

— Луна? – растерянный голос Селестии разрушил тишину, наступившую в зале.

Тёмный аликорн даже не шелохнулась.

— Луна! – Селестия соскочила с трона и бросилась к сестре, обняла её крыльями, послышались тихие рыдания.

Белоснежная кобыла махнула копытом в золотом накопытнике, безмолвный приказ – покинуть зал. Высшие пони, стараясь не цокать, очистили помещение.

— Прости нас, сестра. Прости.

— Луна! Что случилось? Знаю, разрушения велики, два месяца порт работать не сможет, бригады строителей направлены, я озадачу Твайлайт материалами и оборудованием. Мы решим любую проблему! Почему в твоих глазах блестят слёзы?

— Рарити погибла. Прости сестра, я не уберегла Элемент Гармонии.

Селестия вздрогнула, растерянно уставилась на тёмно-синюю кобылу, долго молчала, потом тихо спросила.

— Это точно?

— Корабль нашли, две сотни километров от берега, вытащить не смогли. Нужно ждать пока песок и донный ил осядут после шторма. Одно тело удалось поднять со дна. Яхту обнаружили по обломкам деревянного настила, они плавали на поверхности. Скорее всего, их накрыло волной сверху. Одна из ночных пони находилась с ней, тоже погибла.

Селестия крепко обняла сестру и прижала к себе.

— Ты не виновата. Надо сообщить Твайлайт.

Через несколько минут лавандовая кобыла получила письмо с просьбой срочно прибыть в Кантерлот вместе с подругами. Рейнбоу тащила на себе Эплджек, Твайлайт принесла Пинки, Спайка, как самого лёгкого, понесла Флаттершай. Через час после получения письма они уже стояли, тяжело дыша, около входа во Дворец.

— Ночь на дворе, чего случилось? – бурчала Эплджек.

— Не знаю. Селестия попросила бросить все дела и срочно прибыть к ней.

Спайк пересел на Твайлайт, и они пошли внутрь. Стража уже сменилась с дневной на ночную, воины вежливо кланялись Принцессе. К ним выскочила кобыла-распорядитель и сообщила, что диархи ожидают их в зале приёмов. Как только подруги вошли в зал, Твайлайт поняла, случилось что-то плохое.

— Добрый вечер, мои маленькие пони, — голос Селестии звучал глухо.

Лавандовая кобыла растерянно уставилась на белоснежного аликорна, та опустила голову. Очень давно она так их не называла.

— Селестия? Луна? – голос небольшого аликорна задрожал.

— Мы… мы должны вам сообщить…

Твайлайт замерла, страх сковал ноги, из глаз белоснежной кобылы текли слёзы. Луна окуталась тенями, её тело целиком стало тёмным, лишь силуэт едва угадывался.

— Принцесса, что случилось? – тихо спросила лазурная пегаска.

Тёмно-синяя кобыла вынырнула из теней.

— Мы должны сообщить печальную новость. Ваша подруга, Рарити. Её больше нет.

Ноги лавандовой пони подкосились, она осела на пол и закрыла мордочку крыльями. Остальные кобылы начали тихонько всхлипывать. Спайк закрыл глаза лапами, начав раскачиваться на месте. В воздухе закружились боль и печаль. Селестия бросилась к Твайлайт. Из носа фиолетового аликорна потекла кровь, срываясь алыми каплями на белый мраморный пол.

— Нет, нет… как же так? Нет, она не могла… нет… почему… за что?

Эплджек сняла шляпу и прижала к груди.

— Как эт’ случилось? Чо там произошло? – оранжевая земная пони говорила еле слышно.

— Яхта Брайт Колорс попала в сильный шторм, они все утонули.

— Тело! Где тело Рарити? – срывающимся голосом закричала Твайлайт.

Селестия прижала её к себе.

— Глубина океана в том месте составляет более двух километров. Я не уверена, что мы сможем найти тела погибших. Завтра с утра попробуем поднять магией корабль со дна.

— Селестия, за что? Ты же обещала! Ты говорила мне, мои подруги проживут целую жизнь! Нас ничто не разлучит раньше положенного срока! Ты же дала слово! Ты…

Белоснежные крылья обняли её, опять послышались сдавленные рыдания.

— Я богиня только по названию. Прости меня Твайлайт, прости за обманутые надежды. Я верила в лучшее. Молю тебя, прости. Пони умирают, этого не изменить. Рарити ушла в своё последнее путешествие среди звёзд. Мне очень жаль.

— Мы считаем, вы должны остаться на эту ночь с нами. Мы станем успокаивать и дарить своё тепло. Спайк, мы взяли на себя смелость позвать Эмбер, она скоро прибудет, о случившемся сообщили, отправляйся с ней на земли драконов, там тебе станет легче.

Селестия забрала Твайлайт, Рейнбоу и Пинки Пай, Луна увела за собой Флаттершай и Эплджек. Через пару минут в зале появилась Королева Драконов, подошла к сидящему на полу фиолетовому дракончику, погладила Спайка крылом, тот тихонько всхлипнул, она посадила его себе на спину, через несколько секунд они выпорхнули в окно.

---

Прохладный ветер гнал барашки волн, солёные брызги разлетались вокруг, запах морской тины, водорослей. Крылатая кобыла, с шёрсткой цвета чернёного серебра и зелёной гривой лежала на холодном песке, она ничего не замечала вокруг. За последнюю неделю молодая пони сильно сдала, в её гриве появились серебряные нити, в глазах сеточка полопавшихся сосудов. Кисточки на ушах выглядели опавшими и растрёпанными. Пегаска смотрела на заходящее солнце, по щекам текли слёзы.

— Я получил твоё письмо. Выехал в тот же день. Два дня пути от Кристальной Империи до Балтимаре.

К ней подошёл красивый тёмно-зелёный единорог. Пегаска подняла голову со своих передних ног и жалобно посмотрела на жеребца, судорожно всхлипнула.

— Пять лет прошло со дня нашей последней встречи. В твоей гриве седые волоски. Шанс есть? Хоть какой-нибудь, что она жива? – в уголках усталых глаз собрались морщинки.

Пегаска отрицательно покачала головой, единорог закрыл глаза, на изумрудной шёрстке заблестели слёзы.

— Пойдём домой, малыш. Простудишься.

Пегаска подскочила, сорвала с шеи серебряное украшение со знаком луны и с силой зашвырнула его подальше в воду. Потом бросилась на грудь жеребцу, громко рыдая и моля о прощении.

Таинственный остров

Ледяная вода омывала берег в бухте, шурша мелкими камнями. Лёгкий морозец превращал зону прибоя в заледенелый каток. Сырой солоноватый туман непроглядной дымкой повис над землёй. Множество птиц гнездились на отвесных скалах, окруживших бухту, за её пределами океан неистово бился о камень, поднимая тучи мелкодисперсных брызг. Птичий гомон периодически спорил с шумом океана. Тысячи перелётных птиц прилетали сюда два раза в год, первый раз на кормёжку, второй раз, чтобы вырастить потомство. Поодаль от берега начинался хвойный лес, уходящий вглубь земли, кедры и сосны, иногда встречались ели. Деревья прорастали сквозь камень на небольших участках сохранившейся плодородной земли, которая каким-то чудом уцелела на этом изрезанном ветрами клочке суши. Серые цвета превалировали буквально везде. Стальное небо в непроглядных тучах, чёрные камни, тёмные деревья и всё это укрыто туманом. По берегу, аккуратно ступая копытами, шли три пони, один жеребец и две кобылки. Мощный, увитый мышцами пегас, он на голову превосходил кобылок в росте. Карие глаза, грязно-серая шёрстка с жёлтой гривой, прореженной тусклыми серебристыми полосками. Обе кобылы являлись земными пони. Одна зелёненькая с трёхцветной сине-красно-голубой гривой, вторая ярко-алая с монотонно синей гривой. У обеих кобыл глаза были карими, собственно, как и у жеребца. Земные пони собирали выброшенные на берег морские водоросли, сначала наполняя корзинки на своих спинах, затем останавливались и перекладывали всё в большую торбу жеребца. Тот плотно утрамбовывал добытое, взгромождал ношу себе на спину, и процессия двигалась дальше.

— Чего это там валяется? Только бы рыба! – радостно вскрикнула кобыла и галопом поскакала к воде, что-то серое, обмёрзшее льдом лежало около камней.

Как только она добралась до цели, удивлённо охнула.

— Даск! Небо моё! Это пони!

Жеребец сбросил со спины свою ношу и подошёл к подруге, некоторое время смотрел на тело, потом сел рядом, коснулся копытом шеи.

— Дышит?! – удивлённо пробормотал пегас, — Соната, скачи домой, разогревай воду. Тайга, помоги положить на спину.

Обе кобылы испуганно уставились на жеребца.

— Ну чего, бросать её что ли? – неуверенно ответил он на немой вопрос.

— Даск, у нас не так много еды.

Пегас на какое-то мгновение замер, потом его глаза сузились, кобылы мгновенно ретировались, начав исполнять распоряжение. Своё недовольство жеребец выказывал однозначно, на пинки и укусы не скупился. Измочаленное и основательно промёрзшее тело утащили в хижину, где жил пегас со своими кобылами. Пони сделали каменную баню, затащили единорожку внутрь, продержав «на пару» почти два часа и добившись приемлемой температуры тела. Тайга тщательно осмотрела кобылу и вынесла неутешительный вердикт.

— Даск, одна нога сломана, на ребро пришёлся удар, тоже сломано, сильное переохлаждение, рог раскололся. Её ударили чем-то тяжёлым по голове, ещё есть мелкие порезы на теле, скорее всего от острых камней. Нога – это месяц, рога у них быстро отрастают, у нас в деревне всего десяток единорожек, редкие они, да и из-за магии предпочитают более богатые места. На вид, может чуть более тридцати. Не знаю, сколько она провела в ледяной воде, думаю, пару дней точно, почему не умерла, загадка. Жеребят у неё ещё нет. Даск! Мы с тобой, всегда с тобой! Ты уверен, что сможем прокормить?

— Придётся постараться, единорожка – эт’ хорошо, её магия немножко денег нам принесёт. А? – пегас с надеждой посмотрел на подругу.

— Не знаю, она может не захотеть остаться с нами. Это не пегаска и не земная пони.

— Заставлю, — холодно ответил жеребец.

Кобыла вздрогнула и легла перед ним, уставившись в глаза.

— Даск, не надо. Мы поговорим, объясним всё. Ты иногда срываешься, мы всё понимаем, не держим зла.

— Ну, ещё бы, — жеребец невесело хохотнул, — ладно, занимайтесь, пойду ловить ужин.

Через полчаса тяжёлая лодка вышла в море, вёсла в ней присутствовали, но жеребец ими не пользовался. Он упирался копытами в днище, загнав ноги в специальные ремни, и работал крыльями. Деревянное судёнышко довольно шустро преодолело линию прибоя. Пегас прекратил махать крыльями и начал забрасывать сети…

---

Сознание вернулось внезапно, единорожка закашлялась, выплёвывая неприятные сгустки. Она с трудом открыла глаза, комната сразу начала двоиться, голова отяжелела. Боль разлилась по всему телу, колючие волны проходили сквозь ноги и устремлялись к голове. Кто-то подошёл, смутная тень.

— Лежи, лежи, не вставай, — голос раздавался откуда-то издалека.

Снова спасительный сон без сновидений. Следующее пробуждение вновь произошло внезапно. Серо-белая единорожка открыла глаза. В нос ударил запах старого дерева, опрелостей, чего-то такого солёного. Потом появился удушающий прогорклый привкус рыбы. Рарити закашлялась, лёгкие обожгло болью, она попыталась сказать что-нибудь, но не смогла вымолвить ни слова. Низкий слегка скошенный потолок, чадящие масляные лампадки по углам. Деревянный стол, за которым работала какая-то пони, от того, что она делает, сердце в груди замерло. Кобыла ловко разделывала рыбу, потрошила её и снимала чешую.

— Очнулась? Эт’ хорошо, вторая неделя пошла, мы уж думали, помрёшь.

Передние ноги зелёной земной пони по самые запястья покраснели от крови, к шёрстке прилипли серебристые чешуйки.

— Я Соната, Тайга сеть разбирает. У нас неделю счастье длится, Даску прямо везёт на улов, наверное, ты удачу приносишь. Рыба прёт в сети.

Рарити попыталась разжать зубы и тихо застонала от боли.

— Это, ты погоди трындеть, успеешь ещё. Ногу-то мы привели в порядок, пару зелий в запасе нашлось, а вот с челюстью никак, только вправили кость на место. Тайга умеет.

Потянулись тяжёлые дни, Рарити лежала пластом. Кобылы ухаживали за ней, ежедневно мыли тело, приводили всё в порядок, даже гриву иногда причёсывали. Единорожка видела, сколь сильно они устают, но всё равно, упорно продолжают ухаживать за ней. Пару раз в её угол заходил жеребец, мощный такой, огромный. В глаза бросалась худоба, рёбра уж слишком сильно выпирали. Обычно ворчал что-то неразборчивое и уходил. Зелёная единорожка сказала, мол, это их муж. Всё повторялось ежедневно. Утром обливание ледяной водой, какой-то неприятный отвар, дурно пахнущий прелыми листьями, перевязка, затем Рарити в тишине наблюдала за работой земной пони. На обед что-то вроде рыбного супа, от которого отчаянно хотелось блевать, единорожка глотала через силу, вечером всё тот же суп, только с добавкой водорослей. Один раз пришёл Даск, принёс миску с какими-то кислыми тёмно-красными ягодами. Рарити даже донышко вылизала, с огромной благодарностью глядя на серого пегаса. Дни тянулись словно улитки, ничего в жизни не менялось, никто не приходил в гости, возникало ощущение, что они тут вообще одни живут. К концу первого месяца Рарити смогла говорить, нога болеть перестала.

— Значит, тебя зовут Рарити. Очень красивое имя.

— Где я?

На этот раз у разделочного стола стояла ярко-алая земная пони. Рарити с огромным удивлением наблюдала за работой кобыл. Копыта сноровисто мелькали в воздухе. Они чистили рыбу с помощью загнутого ножа, одна сторона лезвия острая режущая, другая с зубчиками. Сначала потрошили, потом снимали чешую, затем отделяли голову и хвост, вытаскивали жабры. В суп шли головы и хвосты с добавкой водорослей, на второе – филе с добавкой кедровых орехов.

— Ты какие-то странные вопросы задаёшь. Мы на северо-восточном полуострове. С большой землёй соединены довольно широким перешейком, наверное, около двух километров. В осенний и весенний период вода заливает перешеек полностью, не проехать. Из-за сильных ветров пегасам тяжело преодолевать даже такое расстояние, мало кто решается. Много островов вокруг, некоторые населены, иные пустуют. Материк сам по себе небольшой, упирается в горы, преодолеть их пока никому не удалось, наверху воздух настолько разрежен, что пегасы не могут летать даже с помощью своей врождённой магии. По сути, мы отрезаны от остальной части суши полукольцом гор. Этой земли нам хватает, да чего там говорить, едва ли четверть заселена. Горы пытались обойти по воде, за ними вообще холодина, ничего живого, всё покрыто снегом и льдом. Лет сто назад корабли плавали вокруг, через тысячу километров от берега море замерзает, много айсбергов, чем дальше – тем холоднее. Говорят, там видели ледяную гидру издали. У нас водятся ледяные медведи и тюлени. Последних мы иногда ловим, ценная шкура, много жира. Мясо можно кушать, поймать такого – огромная удача. Встреча с ледяным медведем в большинстве случаев – смерть, ружья его не берут.

— Прости, что такое ружьё? Ах, я никогда не слышала этого слова.

— Эм… это… ну… вот у Даска есть. Громко бахает! Выпускает пулю, та очень быстро летит и сильно бьёт. Очень сильно. Даже доспехи пробивает. У армии Короля их много. Рарити, я кобыла, это не моё всё. Наше дело содержать табун в чистоте, слушаться жеребца и рожать жеребят. Он за нас отвечает, если вдруг жеребец гибнет или что-то плохое с ним случается, табун обречён на смерть. Без него нам не выжить.

Рарити очень внимательно слушала рассказы, иногда в них звучали тревожные ноты, её внимание к деталям позволило понять существующие проблемы. Эта земля состояла из множества островов и полуостровов, на них жили пони, которые обеспечивали провиантом всех остальных. Всё это вместе называлось Королевством, никакого иного названия не существовало. Ни о каких Принцессах здесь не слыхали, об Эквестрии не знали. Где-то в старинных преданиях находились сведения о существование иной земли, населённой пони. Как сказала Тайга, — «То преданья старины глубокой». Абсолютное большинство пони, населяющие эти земли, имели карие глаза. О причинах такого никто не знал. Ещё одно яркое отличие, более густая шёрстка и метёлки на запястьях. Ничего подобного ни у одного пони в Эквестрии не было. Из-за особенностей проживания, скученное расположение домов физически невозможно, за каждым жеребцом закреплялся промысловый участок моря, на другие он не имел права лезть. Поэтому домики располагались довольно далеко друг от друга. В деревне жило более сотни табунов, приличное количество пони, что-то около трёх сотен. Жеребята являлись огромной ценностью. Табун, в котором рождался жеребёнок, на полгода получал освобождение от продовольственного налога. Незыблемое правило, которое сейчас почему-то иногда нарушалось, вызывая серьёзный гнев прибрежных пони. На материке находился всего один город, но если говорить о площади, он превосходил все разумные размеры. Точнее, там попросту не существовало разделения между городом и пригородами. С удивлением, Рарити узнала — эти пони делают сталь! Обмен товарами шёл довольно бойко, единственное исключение из правила – еда. За торговлю провиантом – смертная казнь. И это не шутка. Пони мог поделиться с другом едой, отдать по просьбе нуждающемуся, продавать — категорически запрещено. За попытку продажи убивали. Скудных запасов едва хватало на пропитание. Соответственно, в городе не существовало никаких кафе, столовых и ресторанов, вообще ничего такого, где можно поесть. Со слов Даска, некоторые особо приближённые ко двору Короля имели подпольные едальни. Именно так он их назвал: «едальня». Серо-белая единорожка быстро поняла насколько местные пони далеки от идеалов, которые проповедовали Принцессы. Здесь могли убить, лишить жизни по-настоящему. Суровый северный край редко улыбался своим детям. Одной из причин её безмолвного возмущения стало отношение к кобылам. Как сказал Даск, «Ну, ты ж понимаешь, кобыла – это рот, который надо кормить». Кобыл не ценили, принцип простой, их всё равно рождается больше чем надо для поддержания численности. Жеребец – глава всего, в быту табуна и в жизни. Рарити наблюдала, как серый пегас работает, иногда ей становилось от этого тоскливо. Он трудился с раннего утра и до позднего вечера, большую часть дня проводил в море. Под вечер с трудом переставлял копыта, удача не всегда сопутствовала жеребцу, иногда пегас возвращался с пустыми сетями. Тогда им попросту нечего было кушать, кобылы не роптали, ложась с пустыми животами спать. Спустя два месяца, уха и суп из водорослей начали казаться единорожке верхом блаженства. Сначала ей не доверяли ничего делать, потом начали привлекать к работе. К концу второго месяца она уже выбирала рыбу из сетей, самостоятельно потрошила и чистила. Эквестрия осталась где-то далеко. Иногда кобыле казалось, что это всё сон, никаких Принцесс не существует, а жизнь – вот она.

---

Рарити зашла в хижину, обе её подруги замерли с открытыми ртами.

— Ни слова об этом! – жалобно попросила единорожка.

Грязная, в птичьем помёте, с налипшими перьями везде, где только можно. Она на миг подумала: «Что бы сказала Брайт?» и не смогла представить ответа. От высшего общества в хижину рыбка. Брайт мертва, все пони на корабле погибли, никто не знает где она, решат, что утонула. Воспоминания причиняли боль. Единорожка сильно тосковала по дому и подругам.

— Рарити… ты ходила на утёс? — обеспокоенно фыркнув, поинтересовалась Тайга.

Единорожка бережно поставила телекинезом корзину на пол и кивнула.

— Ты же знаешь, Даск запрещает нам туда ходить, очень опасно. Один сорвавшийся камень и нет больше кобылы. Хочешь проверить, насколько он разозлится?

— Ах, на этот раз не станет злиться.

Пегас как раз зашёл внутрь хижины, осмотрел всех кобыл, в его горле заклокотало рычание. Соната и Тайга начали отступать в угол, жеребец ничего не принёс, а значит настроение у него плохое.

— Дорогой, прежде чем начнёшь меня лупить, как в прошлый раз, откинь ткань с корзинки.

Серый жеребец резко подошёл к ней и схватил, легко подняв над полом, Рарити закрыла глаза и не сопротивлялась.

— У тебя неудачный день, дорогой, я понимаю. Пожалуйста, загляни.

Жеребец поставил её на пол, подошёл к корзинке, откинул ткань. Карие глаза стали огромными и очень круглыми. Он схватил единорожку в охапку и прижал к своей груди. Рарити поняла, что жеребец плачет. Обе кобылки вышли из разных углов, подозрительно глядя на парочку.

— Небо моё! Рарити, как ты их достала?!

Корзинка доверху была наполнена птичьими яйцами.

— С помощью рога, вытаскивала магией из гнёзд. Я брала по одному яйцу, чтоб не навредить птицам. Пришлось стоять под самым утёсом, а оттуда всё летит и перья, и… остальное тоже. С ветром проблема, десяток яиц уронила, не смогла донести. Рог пустой, потратила всю магию.

Самый сытный ужин за последние полгода. Соната сварила по десятку яиц на каждую кобылу и пятнадцать штук жеребцу. Чистить скорлупу никто не стал, зажевали целиком. Потом запили горячим хвойным отваром и расположились, прижавшись к телу жеребца. В тишине потрескивали смоляные поленья в печи, где-то далеко слышался шум прибоя. Рарити очередной раз осмотрела хижину. С её появлением тут стало красивее и немного уютней. Она набрала цветных камней на берегу и отделала ими печку, выложив мозаикой рыбок на боковинах. Расписала деревянную утварь красками, которые нашлись у кобыл. Расшила красивыми узорами попоны всему табуну, цветные нитки тут оказались большой ценностью, но она выпросила их у жеребца, а тот где-то выменял драгоценные катушки. Около входа появился коврик, сплетённый из стеблей морских растений, которые непригодны в пищу. За месяц, пока птицы гнездились на утёсах, Рарити наелась яиц так, что теперь рыба казалась ей деликатесом. Месяц истёк, пернатые снова сорвались в свой вечный полёт. Следующий раз наступит только через год, а значит, кроме рыбы у табуна опять ничего нет. Даск, несмотря на появление дополнительной еды в доме, продолжал добывать рыбу, ему удалось сделать небольшой запас. Сети и всевозможные снасти изготавливались из волокон стеблей крапивы. В ход шло всё добытое, из костей делались иглы и крючки, смолу использовали для заливки лодок, чтобы они не протекали. Кое-какие инструменты за приличные деньги покупались в городе. Ножи, топоры, пилы. В обиходе имелось два вида монет, серебряные и золотые. При этом серебряные ценились выше золотых. Даск не смог понять причину возмущения единорожки, точнее, он даже не разобрался в чём собственно дело. Сказал, мол, золота много намывают, оно не особо ценится, а вот серебро только в рудниках, добыть его очень сложно. Как только речь зашла про рудники, Рарити буквально выставила ушки на макушку. Она начала аккуратно расспрашивать про драгоценные камни. Жеребец ответил, мол, да, такое есть. Но лично он не представляет себе гору денег, которых стоит подобный камень. Даже если найти такой, отберут. Никто не поверит, что у рыбака может такое водиться. Короткое лето быстро закончилось, наступила зима, всё вокруг засыпало снегом, Рарити иногда выходила на заледенелый берег и, подложив пару пушистых хвойных веток себе под хвост, чтобы не отморозить круп, сидела и смотрела вдаль. На снег капали слёзы, тут же замерзая и превращаясь на лету в небольшие шарики. Снег хлопьями кружился над морем, ледяная солёная вода окатывала берег, влага сразу схватывалась морозом, превращая берег в каток. Обледенелые валуны сверкали, словно хрусталь, под ярким зимним солнцем, хотя солнца-то тут, как раз и не хватало, около берега погода в основном представляла собой пасмурное нечто с мощными серо-стальными облаками лишь изредка прорезаемое солнечными лучами. За прошедшее время они два раза сходили в гости к другому табуну, и к ним один раз пришли. В основном, местные являлись довольно угрюмыми пони, неразговорчивыми. Жизнь на краю земли оказалась тяжёлой долей. Рарити приобрела несколько подруг из других табунов, впрочем, их жизнь не отличалась от её собственной. Жеребцы работали изо всех сил, обеспечивая свои табуны едой, кобылы старались сохранить каждый кусочек и мечтали о жеребятах. В деревне присутствовала школа и дом старосты. На вопрос Рарити, почему так мало жеребят, Соната уткнулась в грудь ярко-алой кобылы и расплакалась, после этого неделю не разговаривала с единорожкой. Рарити, улучив момент, попросила Тайгу разъяснить, та лишь тяжело вздохнула. Как оказалось, один жеребёнок в табуне уже существовал, кобылка Пирр, дочь Тайги. В шестнадцать лет она ушла в другой табун, найдя себе жеребца. Самой же Тайге на момент рождения едва исполнилось восемнадцать, Даск на год старше её. Произошло это за год до появления Рарити, соответственно Тайге исполнилось тридцать пять лет, а Соната к ним прибилась шесть лет назад, вот только в тот момент ей едва стукнуло четырнадцать. На немой вопрос и вытаращенные глаза единорожки, Тайга тяжело вздохнула и улыбнулась. В шестнадцать лет кобыла обязана найти себе табун, по сути, её выгоняют из дома. Жеребцов из дома не гнали, так как они помогали кормить отцовский табун, обычно к восемнадцати годам молодые пони сами покидали родной очаг. Серо-белая единорожка вспомнила, как Даск первый раз её избил, от этого щемило сердце. Всё произошло довольно обыденно, жеребец вернулся с рыбой, улов не очень-то радовал, но на суп должно хватить. Рарити отправилась потрошить рыбу к воде, всё сделала и вернулась обратно, забыв корзинку с тушками на берегу. Когда поняла, что чего-то не хватает, резко поскакала обратно. Чайки перевернули корзинку и, за считанные минуты, слопали драгоценный улов. Даск сильно разозлился, копыта у него оказались очень тяжёлыми, несколько ударов и единорожка, громко скуля, забилась в ближайший угол хижины. На следующий день она не смогла встать со своей хвойной подстилки, сильно болело всё тело. Соната и Тайга отнеслись к этому философски, заслужила, но обе втихаря принесли ей по кусочку сушёной рыбы, погладив пурпурно-синюю гриву. Рарити с ужасом чувствовала, как проваливается куда-то, мир дрожал и косился, к недостатку еды добавилась жестокая обида на жеребца. Она боялась смотреть на своё отражение в небольшом круглом зеркальце, которое выдала ей Соната из личных запасов. Единорожка сильно исхудала, на боках резко проступили рёбра, впали скулы, при этом, из-за тяжёлой работы появились мышцы, окрепли ноги и шея. Она помнила, с каким трудом несла на спине тяжёлый баул с платьями, нынче же единорожка с лёгкостью тащила торбу, полную рыбы. До земных пони Рарити не дотягивала, Соната и Тайга таскали тяжеленые мокрые сети и вязанки дров из леса. Множество жизненных историй случилось за прошедшие полгода. Рарити иногда ловила себя на мысли, что завтра она проснётся в своём бутике, под радостную песню Свити Бель, увы, лишь низкий закопчённый потолок хижины и вечный запах рыбы, приветствовали её по утрам. Попав несколько раз под горячее копыто жеребца, Рарити старалась во всём соответствовать его ожиданиям. Недвусмысленные намёки Сонаты и Тайги, мол, неплохо бы ей порадовать пегаса чем-нибудь, приводили единорожку в ужас. Даск ничего в этом плане не требовал, ему хватало двух кобыл. Кроме того, после избиений, Рарити всё чаще думала о неправильности ситуации, дружба и любовь для пони – самое важное в жизни. Те, о ком она не любила вспоминать, порой строили против неё козни, но не переходили черту, ни один жеребец в Эквестрии даже кончиком копыта её не трогал, что уж говорить про удары, после которых приходилось отлёживаться по нескольку дней. Пегас упорно кормил свой табун, он всё время чем-то занимался, застать его без дела у Рарити не получилось. Даск обеспечивал кобыл едой, чинил хижину, добывал полезные материалы, договаривался с другими табунами, выменивал нужные вещи. Иногда единорожка видела, как жеребец после долгого дня не может стоять, падает на свою подстилку без сил. В голове всё перемешивалось, его тяжёлый труд ради кобыл и пинки с укусами. Он не плохой и не хороший. Абсолютно все жеребцы в деревне вели себя одинаково, кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Кобылы регулярно получали на орехи. Но эти же жеребцы всю свою жизнь работали ради своих кобыл, даже не помышляя об отдыхе. Рарити навсегда запомнила один эпизод. Они с Тайгой и Даском пошли в лес, жеребец хотел набрать смолы на продажу, кобылы решили принести пару вязанок дров. Собрать нужные ресурсы они успели, а дальше всё случилось за какое-то мгновение. Короткий вой, нечто чёрное огромное и мохнатое, в полтора раза больше по росту пони выпрыгнуло из-за толстого ствола дерева. Рарити опешила и попыталась броситься наутёк, удар тяжёлой лапы зверя пришёлся по её крупу, вязанка хвороста спасла от ранения когтями, но не помогла от удара тяжёлым хвостом, врезавшимся ей прямо в бок. Дыхание выбило мгновенно, от столкновения с ближайшим деревом в глазах вспыхнули яркие звёзды. Рык зверя и вой жеребца смешались в колокольный звон в голове единорожки. Как в замедленном времени, она видела, Даск бросается наперерез зверю, второй удар лапы не достигает её тела и обрушивается на жеребца, тот принимает его на грудь, красная кровь взрывается мельчайшими брызгами, окрашивая снег, Даск встаёт на дыбы и со всей силы бьёт копытами в голову зверя, хруст костей, он захватывает существо передними ногами, валит на спину и яростно топчет копытами задних ног. Через минуту всё кончилось, жеребец бросается к Рарити и поднимает её, шепчет, «кобылка моя, держись, всё хорошо, потерпи родная». В карих глазах просьба о прощении, сожаление, беспокойство, всё перемешалось. Он рисковал своей жизнью ради неё. Как её донесли до хижины, Рарити не помнила, очнулась только через пару часов, Даск лежал рядом, прислонившись к стене, он спал, на груди вырванная шёрстка, глубокие раны от когтей и спёкшаяся кровь. Кобыла чувствовала себя очень странно, с одной стороны жеребец требовал точного исполнения необходимых функций в табуне, за ошибкой следовало наказание, либо просто возмущение и удары крыльями, либо, если это причиняло вред табуну, в ход шли тяжёлые копыта. С другой стороны, он в любой момент становился на защиту своих кобыл, ограждая от любых проблем и обеспечивая их безопасность.

---

Вода на перешейке, соединяющем полуостров с материком, замёрзла, ветры утихли. Зима полностью вступила в свои права. Рарити заметила, как к хижине подошли довольно странные пони, ранее она не видела таких в деревне. Их тела укрывали тёмные попоны с вышитыми серебром тремя звёздочками. Под попонами находилась броня, её Рарити узнала сразу, нечто подобное носили воины Эквестрии. С одной стороны к броне приторочен короткий меч, с другой на двух скобах лежало ружьё. Тайга говорила, что зимой приходят сборщики продовольственного налога. С каждого табуна собирается определённая мзда, либо деньгами, либо едой. Денег у жителей чаще всего практически нет, поэтому берут рыбой и водорослями. Даск лишь бросил взгляд, чтобы ни одна из кобыл не приближалась, его жесты Рарити понимала без слов, жизнь научила. Довольно долгий разговор на повышенных тонах. Видимо результат сильно не нравился серому пегасу, но он всё же сдался. Когда единорожка увидела, что он делает, её сердце ушло ближе к хвосту. Почти вся их сушёная рыба и запас водорослей перешли к этим пони. Сборщики ушли, пегас понуро поплёлся в хижину. Соната и Тайга сидели, зажмурившись, из уголков глаз капали слёзы, прямо на снег. Рарити хотела пойти за пегасом, Тайга остановила её, прошептав: «не надо». Вечером единорожка впервые увидела Даска пьяным, где пегас раздобыл спиртное, она даже представить не могла, его тут попросту не делали. Жеребец явно находился в очень плохом настроении, кобыла решила ретироваться подальше, во избежание пинков, собственно Соната и Тайга поступили так же. Но видимо у Даска появилось иное мнение на это счёт. Одним прыжком он подскочил к Рарити, единорожка, зная, чем это всё закончится, тут же села и закрыла голову передними ногами, чтобы удары не попали по ней.

— Боишься, да? Вот такой я ужасный и страшный. Ну, конечно, такая красавица и живёт с каким-то уродским пегасом, — зло сказал жеребец.

Сильные ноги буквально бросили её на пол. Рарити попыталась вырваться, но он не дал. Как только она поняла, чего добивается жеребец, закричала изо всех сил, зовя на помощь подруг. Всё случилось довольно быстро, он подмял её под себя и через мгновение вошёл. Тяжеленный жеребец полностью облокотился на спину единорожки, не давая ей даже пошевелиться. Раз за разом, входя в неё всё глубже. Рарити кричала что-то, в её голове взорвался вихрь боли. Потом всё закончилось, тёплая волна разлилась внутри, и достоинство пегаса выскользнуло из неё. Рарити осталась лежать на месте, а Даск виляющей походкой ушёл на улицу. Вернулся он вместе Сонатой и Тайгой, не сказав ни слова, лёг на свою подстилку и заснул. Как только жеребец захрапел, обе кобылки переползли к Рарити и начали её гладить.

— Послушай, ну, он полгода тебя кормит, защищает! Он же старается! А ты его к себе не подпускаешь.

Единорожка лишь всхлипывала в ответ. Под хвостом всё болело, ныла спина.

— Это не так страшно, ему надо сбросить стресс, понимаешь? Он завтра опять пойдёт в море, рыбу для тебя добывать, ничего не изменится. Каждый год так происходит, у нас всё забирают, мы смирились. Нет у нас другого жеребца! Нет его! Этот хороший! Один из лучших в деревне, ещё и большой кусок моря, у многих этого нет. Рарити, ты поступаешь плохо. Ты обижаешь его! Он ничем не заслужил твоего «нет». Чего ты ещё хочешь, что он должен сделать, чтобы ты по своей воле ложилась под него? Даску мало двух кобыл, но он уважал твоё желание, дал время привыкнуть.

— Тайга, дорогая, а если меня раздует? Что тогда?! Еды нет! Чем жеребят кормить?

Обе кобылы синхронно покачали головами.

— Рарити, я тебе уже сотню раз объяснила. Жеребята – большая ценность, но их нет! Один, реже два за двадцать лет, очень хороший результат. Для этого надо все время упорно работать над продолжением рода, отдаваться, когда есть возможность. И это ничего не гарантирует, вообще ничего. Ты думаешь, с первого раза получится жеребёнка заиметь? Не смеши. Соната об этом четыре года мечтает. Сотни кобыл в этой деревне душу отдадут за то, чтобы в их животике кто-то появился. Посмотри же! Ты говорила, твой дар – видеть мелкие детали. В школе десять жеребят учится. Всё!

— Я не такая!

— Рарити, мы тебя любим, полюбили, ты хорошая кобыла. Чего ещё хочешь? У нас больше ничего нет. Ты рассказывала о сверкающем городе, как же… Мейн… эм… не важно. О миллионах пони! О прекрасных Принцессах, о магии дружбы. Мы очень хотим туда и Даска заберём. Скажи, что из всего этого — правда? Мы нашли тебя окоченевшую на берегу, с переломанными ногами. Это Даск отдал все наши монеты на лечебные зелья для тебя. Мы с Тайгой выхаживали неизвестную кобылку в надежде получить подругу в табун. Скажи, чем мы заслужили твои обиды? Что плохого тебе сделали? – Соната всхлипнула, — Почему ты не любишь нашего жеребца? Ты говорила, Принцессы это как боги, ну, солнце и луну двигают. Так почему ты лежала на берегу в таком состоянии?

Единорожка уткнулась в свои копыта и заплакала. Они легли рядом, прижав её с двух сторон тёплыми боками и уснули. Когда Рарити проснулась утром, пегас уже ушёл в море. Жизнь словно метроном, отсчитывала часы и дни. Рарити больше не могла смотреть в глаза жеребцу, а тот вообще перестал обращать на неё внимание. Соната и Тайга старались сгладить обиду, но ничего не помогало. Единорожка продолжала работать, помогая табуну выживать, старалась изо всех сил, но поднять взгляд на жеребца так и не смогла. Видя, что она мёрзнет, Даск где-то добыл тёплую попону, подбитую блестящим серебристо-чёрным мехом, велел носить, чтобы не простывала. Ударили морозы, пегас возвращался промёрзший до костей, рыба на столе у них была. В свободное время, которого стало чуть больше из-за холодов, Рарити ложилась около печки, прижавшись к тёплым камням, и уходила в свои невесёлые мысли.

«Одна. Чужая. Это не моё всё! Я должна быть с подругами, жить в Понивиле, а не в этой хижине. Меня избивали, изнасиловали. Какая-то тварь пыталась сожрать! Название смешное «заглот», вот только встречаться с этим больше нет никакого желания. Некуда идти, не к кому обратиться за помощью. Все в деревне так живут, с огромным трудом выкармливая свои табуны. Даск, одно слово – пегас, вот только это совсем не Рейнбоу. Он злой? Нет, ах, так какой? Не понимаю! Дрался за меня, рискует жизнью в открытом море каждый день, почему? Нет ответа. Соната и Тайга его обожают, стараются помогать во всём. Я тоже стараюсь, этот долг мне никогда не вернуть, они спасли мою жизнь, отдав последнее, вместо денег им пришлось отдать все запасы сборщикам, серебряные монеты ушли на моё лечение. Из-за меня две кобылки всю зиму проживут впроголодь. Но я этого не хотела! Видит небо! Не хотела! Твайлайт! Ты так нужна, всегда знаешь, что делать. Всё вокруг одинаковое. Стальное небо, мокрый ледяной ветер и вонючая рыба, от которой тошнит».

Единорожка поняла, её тошнит по-настоящему, она стремительно выскочила на улицу, воспоминания о рыбе сверлили желудок, который наконец-то радостно сообщил — всё, баста карапузики. Когда изо рта полилась желчь, Рарити попыталась успокоиться, припомнив важную деталь, следующую порцию еды она получит только утром. В голове проскочила молния, причины общего состояния и депрессии сложились в единую картину. Когда она смогла подняться, на пороге сидели все трое, хмуро глядя на кобылу, ветер трепал густую шёрстку пони, гривы развевались словно флаги.

— Что вы на меня так смотрите?! – сквозь всхлипывания закричала единорожка, — я же предупреждала!

Все трое начали растерянно переглядываться.

— Добились своего, да? Довольны? – она закрыла копытами свою мордочку.

Глухие рыдания на фоне завывающего ветра с колючими снежинками.

— Вы победили! Я сдаюсь! Победили, дискорд вас раздери! Чем кормить будете? – неистово кричала Рарити.

Пегас чуть наклонил голову, пытаясь понять, чего эта единорожка опять верещит.

— Рыба и водоросли. Извини, твоих этих… как их, «мангов» и «деликатезов» нет, — злобно поддел её жеребец.

— Плевать! Плевать на них! Плевать на меня! Жеребят чем кормить будете?! – продолжала неистово верещать единорожка.

До Тайги дошло первой, она ткнулась головой в уже заводящегося жеребца, гася вспышку ярости.

— Рарити? Ты что, беременна?

— Нет, дорогая! Меня просто так полощет и депрессия и недовольство. Живот болит, дискорд вас побери! Вымя припухло. Ты доволен? Обрюхатил меня! Да? Доволь…

Больше она ничего сказать не успела, все трое одновременно налетели на неё. Через несколько секунд её разложили на полу хижины в позе звёздочки на спине. Тайга пощупала вымя, аккуратно потрогала под хвостом, потом смущённо улыбнулась Даску и кивнула. На жеребце лица не было, он сидел, чем-то неуловимо напоминая огромного щенка, розово-оранжевый язык ленточкой свесился сбоку. Единорожка увидела, как слёзы побежали из карих глаз пегаса, мелкие капельки срывались с шёрстки, жеребец начал всхлипывать, пытаясь тереть мокрые глаза копытом.

— Хоть теперь-то верите? У нас не так, одного раза вполне достаточно, чтобы обеспечить кобыле проблемы на долгие годы вперёд. Даск, ты просил доверять тебе, добился своего, пусть побаиваюсь, но верю. Так поверьте и вы мне! Каждая наша эм… кхм… ты понял, закончится появлением жеребят. Наши кобылы ставят специальные корректоры цикла, в больницах это делают, чтобы не получалось такого. Жеребцы одевают чехольчики на своё достоинство, да, оно у тебя, ах, огромное, уж поверь. Было ощущение, что ты мне до самого сердца достаёшь своей дубиной. Впрочем, до тебя я не особо искала таких приключений на свой круп.

Пегас подсел ближе и обнял серо-белую единорожку крыльями.

— Мир? – он с надеждой заглянул в небесно-синие глаза Рарити.

— Да, дорогой, ты победил, — единорожка впервые по собственной воле прильнула к мощной груди пегаса, отступать ей стало некуда.

Поведение всего табуна изменилось, они старались каждый кусочек драгоценной рыбы отдать Рарити. Единорожке иногда хотелось кричать от всего происходящего, Тайга несколько раз отказывалась от еды, ссылаясь, мол, неголодна, отдавая свою порцию ей. Рарити клятвенно пообещала покусать её за мягкое место, если она что-то подобное вытворит ещё раз. Жеребец больше не лупил её, наоборот, старался уменьшить объём работы. Зима в этих местах оказалась воистину ледяной, но вода в море не замерзала. Сделав из осколков разбитой бутылки тепловой кристалл, она замерила температуру. Импровизированный термометр показал примерно сорок градусов холода. Рарити не могла припомнить, где в Эквестрии есть столь холодные места, даже в Кристальных горах самые низкие ночные температуры колебались около минус двадцати. Заметив изделие единорожки, пегас удивлённо поинтересовался, чего это такое. Узнав, что это измеритель температуры он некоторое время глупо хлопал глазами, пытаясь понять, зачем её мерить, можно же выйти на улицу, там сразу станет понятно насколько холодно. Единорожка порой смотрела на спящего серого пегаса и пыталась для себя решить, кто он? Нравится ли он ей? Особенно её беспокоила кьютимарка. Большинство пегасов Эквестрии имели кьютимарки связанные с небом, ведь это их дом. Всевозможные тучки, молнии, дождики, указания на скорость. У Даска на кьютимарке красовалась морская волна. Он сказал, что получил её, когда первый раз вышел в море с отцом на промысел рыбы. В отличие от многих пони деревни, Даск умел хорошо плавать. Под словом «хорошо» – имеется в виду, великолепно. Очень полезный навык, его довольно часто звали, когда не могли вытащить сеть из воды. Пегас нырял на приличную глубину и освобождал зацепившиеся за камни снасти. Как он всё это проделывал в ледяной воде, оставалось загадкой. Эта процедура всегда приносила ему немножко монет или пару лишних рыбок в благодарность от соседей. У Сонаты на кьютимарке красовался булькающий котелок, у Тайги две рыбки, плывущие в разные стороны. Вообще, пони в деревне в большинстве своём имели похожие кьютимарки. Всё, что связано с рыбой и морем, как и в Эквестрии, двух одинаковых меток не существовало. Единорожка вспомнила, как сделала первый подарок Даску. Летом они набрели в лесу на довольно молодые берёзовые деревья. Рарити упросила пегаса срубить их все и отдать ей. С трудом дотащила до хижины ценное сокровище. Пегас ничего не сказал, мол, визгливая единорожка опять чего-то задумала. С помощью магии она сняла кору, затем содрала лыко. Две недели подряд, выкраивая свободное время от забот по дому, она занималась тем, чего представить себе раньше не могла даже в самом страшном сне. Делала тонкие нити из вымоченного лыка. К концу третьей недели она подошла к Даску и отдала ему две длинные прочные верёвки и сачок для рыбы. Пегас не знал, куда глаза девать, потом коротко обнял её и чмокнул в щёку, прошептав, «Спасибо, родная». Сотни эпизодов разного поведения пегаса не выстраивались в единую логическую цепочку. Рарити приходила к неутешительному выводу, этот холодный и суровый мир теперь станет её домом до конца дней. После того, как она забеременела, к ним часто стали приходить кобылы из других табунов. Её искренне поздравляли, некоторые украдкой дарили сушёную рыбу. Как оказалось — местная примета, подарок беременной кобыле это к приплоду в табуне. Спустя три месяца, Рарити поняла, что у неё появится единорог, рог начал гораздо быстрее заполняться. Однажды ночью случилось странное событие, единорожка спала, видя очередной прекрасный сон о далёкой Эквестрии. В какой-то момент видение исказилось и стало мутным, она увидела морское дно. Тонкие нити водорослей устремились к солнцу, пучеглазые крабы боком вышагивали по песку, диковинные раковины и морские звёзды, стаи рыб в своём вечном движении. Что-то округлое лежало на дне, угольно-чёрный колышущийся сгусток. Несколько раз странный сон посещал Рарити, всё повторялось с идеальной точностью. Единорожка решила уточнить у пегаса, не знает ли он, что это такое. Подкараулив, когда серый жеребец уляжется на своей подстилке, она подошла и прилегла рядом, ткнулась носом в его бок. Тот подозрительно уставился на неё.

— С чего бы такие нежности? – прикрыв один глаз, поинтересовался жеребец.

— Дорогой, знаю, ты очень устал. Удели мне минутку.

Пегас погладил единорожку крылом и улыбнулся. От своих манер, она так и не смогла отказаться. Рарити описала ему свой сон, крылатый пони лишь растерянно зафыркал.

— Значит, некий чёрный камень, здоровый. Судя по твоему описанию, это участок дна за чертой нашей бухты, он недалеко от неё. Чем дальше от берега, тем меньше таких водорослей. Ты описываешь водоросль «придонник», она съедобна. Камень, скорее всего, является осколком от скал, колышущееся тёмное облако – это ил, — пегас задумался на мгновение, потом посмотрел на единорожку, поставившую уши торчком и внимательно его слушающую, — ил не едят, — на всякий случай дополнил жеребец.

Не добившись ничего вразумительного от пегаса, Рарити прилегла к нему под бок и заснула. Через месяц она поняла – это не камень, там нечто живое. Её попытки во сне приблизиться к камню раз за разом проваливались. Иногда она оставляла эти попытки на какое-то время, забывая о манящем камне.

Рынок

Впервые её взяли на рынок в город. Несмотря на округлившиеся бока, Рарити вполне достойно скакала вокруг телеги, в которую впряглись Даск и Тайга, Соната осталась дома. Длинная дорога сквозь пургу и колючие льдинки. Единорожка уже привыкла к долгим морозам, попона, подаренная жеребцом, грела вполне прилично. Рарити расшила её красивым узором из морозных завитков, сделав нити из крапивных стеблей. Она не замечала, как Даск внимательно наблюдает за её действиями, особенно его удивило выбеливание нитей в золе. На вопрос, где она такому научилась, единорожка лишь грустно улыбнулась, сказав, что это очень старая технология покраски. Из лыка она сплела мягкие накопытники для кобыл, вызвав безмерную радость оных и счастливое пофыркивание. Рарити стала замечать, что сильно привязалась к ним, тосковала, когда Даск с кобылами отлучался куда-нибудь, не взяв её. Она вспомнила прекрасную сцену, пегас наловил довольно много рыбы за один раз, даже пару крупных раковин вытащил. Тайга наелась и, выскочив во двор, начала кататься на снегу, издавая радостное ржание и изгибаясь в разные стороны. Снег, подброшенный копытами, подлетал вверх, плавно оседая искристой пеленой. Счастье заливало алую кобылу с копыт до хвоста. Рарити поняла, жителю Эквестрии никогда не осознать, какое это удовольствие – когда в желудке тяжесть от рыбы. После месяцев жизни впроголодь, любой сытный обед доставляет неописуемую радость. Даже вяленая суховатая рыба, пересоленная, как само море, приятно тает на языке. Манго? Виноград? Яблоки? Не стоит о них упоминать, диета местных жителей, рыба и водоросли. От неё сразу прибавляется стройности. Рарити цокала по заледенелому снежному насту, вокруг громоздились угловатые валуны, изрезанные ветрами и временем горы. Чем дальше троица удалялась от деревни, тем сильнее становился ветер. Под вечер Даск загнал серо-белую единорожку в повозку, на ночлег они остановились около приметной скалы с большой пещерой внутри. Пегас разложил костёр, обе кобылки разлеглись на подстилках вокруг огонька, подставляя по очереди копыта к пламени, чтобы согреться. Пещера быстро прогрелась, пони уснули. Утром, на удивление, Рарити проснулась первой и вышла на улицу. Белое покрывало скрыло всё, оно искрилось и сверкало на ярком зимнем солнце, к сожалению, небесное светило абсолютно не грело. Вдали виднелась кромка жиденького хвойного леса, оглядевшись вокруг, кобыла заинтересованно наклонила голову. С раннего утра и до позднего вечера они проделали половину пути, деревню уже не видно, города ещё наблюдается. Ни одного пони вокруг, на сотни километров.

— Рарити, расстояние от нашей деревни до городской окраины около трёх сотен километров. Мы их проскачем примерно за два дня, в зависимости от состояния дороги. Груз у нас приличный и тележка. Если не сильно замело, то легче. Ты не устала?

Серо-белая единорожка искренне смутилась и покраснела.

— Ах, дорогой. Даю слово, когда устану, обязательно скажу.

Пегас кивнул и вернулся обратно в пещеру. Рарити долго смотрела на вход, очередной раз, пытаясь для себя понять, кто он? Ни с каким жеребцом в Эквестрии сравнить этого мощного пони не получалось. Он чем-то напоминал скалу — огромный, сильный, твёрдый и надёжный. Рарити на миг представила, если бы такой оказался рядом с ней во время споров и ссор в Эквестрии, ей резко расхотелось тащить Даска домой. Он бы попросту втоптал в землю любого пони за попытку обидеть кобылу табуна. Местные пони никогда не выказывали своё недовольство кобыле, если рядом находился её жеребец. Неважно, насколько справедливы их упрёки, подобное приводило в ярость любого. Хочешь что-нибудь высказать? Говори это жеребцу. Таков неписаный закон. При этом кобыл строже наказывали за провинности, это казалось очень странным. Законы Королевства определяли только налоги и повинности, ничего более. Рарити припомнила сотни указов Принцесс, которыми руководствовались бизнес-пони. Каждое серьёзное мероприятие выполнялось на основе указа, начиная от строительства дороги и заканчивая порядком сбора зерновых. О государственных делах даже говорить страшно, строго на бумаге с подписью одной из Принцесс. Рарити невольно задумалась, а есть ли дело Королю до проблем береговых пони? Судя по мнению большинства жителей деревни, ему от них кроме продовольственного сбора вообще ничего не нужно. Живут в своих хижинах, вроде не дохнут, значит всё нормально. Своё возмущение единорожка держала при себе, уж слишком не любил эту тему Даск. Последствия Рарити ощутила на себе в полной мере, пегас с трудом сдерживал свои эмоции, в других табунах происходило то же самое, со слов многих кобыл, их жеребцы отрывались по полной на всех, кто им попадался под горячее копыто. Единорожка теперь лучше понимала Даска, самое ценное в жизни жеребца – его табун. Он жил ради него, даря свою любовь и преданность всему табуну, не делая различий между кобылами. Понятия – «любовь прошла», здесь попросту не существовало, на островах и береговых линиях полуостровов вне табуна кобыле не выжить. Жухлой травой особо не насытишься, короткое лето не способствовало разнообразию рациона. Лиственных деревьев и съедобных кустарников на этой земле росло мало, недостаточно для пропитания проживающих пони. О лугах с сочной травой и говорить не стоило. Рыба и водоросли давали жизнь, море, точнее океан – глава всего. Солёный ветер и волны дарили счастье береговым пони.

Троица добралась до цели. Рарити впервые увидела город этой земли. Первое, что бросилось в глаза, отсутствие высотных зданий. Двухэтажные строения правили бал. На её вопрос, «почему так», Даск ответил, из-за ветровой нагрузки, никакие конструкции не могли выдержать осенние и весенние ветра. Двойные стёкла, все строения из камня и стали, в основном превалировали тёмно-коричневые крыши из толстой тяжёлой черепицы, стены выполнялись в тонах охры. Улицы располагались строго по линиям, никаких витиеватых дорожек, все мостовые из камня, мост через единственную мелкую речку, полностью из стальных балок, скреплённых внушительными заклёпками. Даск пояснил, это для того, чтобы можно было тяжёлые грузы возить. Единорожка тут же зачастила с вопросами, какие и куда. Как оказалось, рудники располагались на островах, на материковой части добывали медь, олово, железо, а ценные металлы вроде серебра, пони нашли только на островах. Завод по переработке руды на острове не поставишь, поэтому добытую породу возили на тяжёлых баржах. Затем из порта перевозили на специальных машинах к заводам. В Эквестрии строили дома из камня и дерева, металл применялся только на высотных постройках в городах типа Мейнхеттена, в Кантерлоте ни одного здания из стали не построили. Магия позволяла укреплять дерево до прочности стали, поэтому особой необходимости в железных перекрытиях не существовало. Мелкие магазины торговали безделушками, здесь продавался инструмент, посуда, одежда и всякие иные мелочи. Даск привёз на продажу целую бочку живицы и костяные иглы, которые он сам делал. Из непосредственно добытого пегасом — красивые морские раковины и янтарь. В гостинице серый жеребец снял небольшую комнату, в итоге спал на полу, оставив кровати своим кобылам. Очередной раз, сердце Рарити сдавил стальной обруч, такого не должно происходить. Увы, ничего поделать с текущим положением вещей она не могла. Денег у её табуна, собственно как и у большинства пони в деревне – кот наплакал. С едой тоскливо, в гостинице не кормили. Последнее время единорожка по понятным причинам всегда хотела кушать. Постель оказалась не особо чистой, Рарити уже давно не обращала внимания на подобные мелочи, есть где прилечь, хорошо, главное – тепло и сухо. Утром она проснулась, когда пегас уже вернулся откуда-то, как выяснилось, он оплатил пошлину на торговое место, получив разрешение на два дня. Рынок великолепен! Это стало первой мыслью Рарити. Огромное пространство, заставленное тележками, лотками и цветастыми шатрами. Все торговали всем, зазывая покупателей. Рарити увидела множество украшений, в основном из серебра, золотые браслеты лежали в кучах, словно какой-то хлам. Огромное количество плетёных изделий: сети, садки, гамаки, макраме и многое другое. Фарфоровая посуда, глиняные горшки, деревянная утварь, стальные чашки и кастрюльки. Отдельно шли лавки кузнецов. Как только пони расположились за прилавком, Даска буквально атаковали, иглы ушли за десять минут, Рарити с вытаращенными глазами смотрела на происходящее. Янтарь тоже разобрали сразу, раковины распродали к концу дня, с живицей дело шло хуже, на рынке её много, поэтому цена получилась низкой.

— Даск! А вон, смотри! – единорожка кивнула на лоток с украшениями.

— Рарити, милая, мы не можем себе это позволить, — пегас тяжело вздохнул.

Единорожка запрыгала рядом, возмущённо пофыркивая.

— Даск, ах, я в жизни такое не куплю. Ты что? Это же стекло! Обычное крашеное стекло!

К ней повернулся пони в дорогой накидке, стоящий у прилавка с драгоценностями, в сиянии его рога висела серебряная цепочка, украшенная изумрудом. Он холодно окинул взором единорожку, на миг, задержавшись на её кьютимарке, потом бросил взгляд на пегаса.

— О, вы разбираетесь в камнях? – его мягкий голос и странная полуулыбка.

Даск сразу занервничал.

— Нет, господин, мы просто рыбаки, она беременная, лопочет что попало. Простите, мы помешали вам.

— Помолчи, — голос жеребца стал ледяным, опять мягкая улыбка для Рарити, белый единорог с карими глазами, кремовая грива подобрана серебряными украшениями, — на вашем крупе кьютимарка, камешки. Вы способны определить качество драгоценного камня?

Рарити замолкла и испуганно уставилась на Даска, поняв, что куда-то опять влипла по собственной глупости. Белый единорог продолжил.

— По глазам вижу, разбираетесь. Значит, это стекло? Крашеное стекло?

Он повернулся к торговцу.

— Мы с тобой знакомы много лет. Если я отдам это ожерелье ювелиру, а не моей кобыле…

— Господин!

— Очевидно, мне придётся проверить все твои украшения.

— Я… я всё… компенсирую… я…

— Значит, крашеное стекло. Будь так добр, исчезни из города. Следующая наша встреча станет для тебя последней.

Земной пони-торговец натурально бросил всё и ломанулся к выходу из торговых рядов. Белый единорог проследил за ним взглядом, расстроенно фыркнул, вновь повернулся к Рарити.

— Как жаль, что я не встретил вас раньше. Насколько вижу, жеребец у вас уже есть. В качестве благодарности, забирайте всё с этого прилавка, ему, — он кивнул головой в сторону ускакавшего пони, — не понадобится.

Произошло невероятное, белый единорог поклонился Даску, на пегаса это произвело неизгладимое впечатление. В наступившей тишине, Рарити почувствовала, как Даск тащит её куда-то в сторону. Она подняла с прилавка телекинезом десяток различных цепочек с камнями и ссыпала их в перемётную сумку.

— Всё равно стекло, они ничего не стоят! Даск, не тяни так!

Как только пегас дотащил её до их прилавка, Рарити села и уставилась в землю, потом боясь поднять взгляд, спросила.

— Бить будешь, да? – испуганно подрагивающим голосом поинтересовалась серо-белая единорожка.

— Ты… ты глупая кобыла! Зачем лезешь? Кто тебя за язык тянет? Этот единорог, ты слепая? Попона расшита серебром, серебряные нити вплетены в гриву. Ты в своём уме, девочка? Ты погубишь всех нас! Прошу, умоляю! Не делай так больше! Я не смогу защитить от таких, у него денег больше, чем у нас снега. Всё, всё, только не плачь.

Тёплые крылья обняли кобылу, она прижалась к мощной груди. Вечером шёпотом пересказала всё Тайге, под испуганные охи земной алой кобылы. Не считая инцидента, торговля прошла хорошо. На следующий день они отправились в обратный путь, Рарити скакала рядом с пустой тележкой, которую тащил Даск, в основном она молчала.

— Рарити, для чего тебе эти украшения?

— Отдам Сонате и Тайге, кобылы любят всё красивое.

— А тебе самой?

— Дорогой, я не смогу их носить, это стекло. Не могу заставить себя, но им понравится.

— Цепочки из серебра?

— Прости Даск, я только в камнях разбираюсь, это мой дар. Но, полагаю, ответ положительный, — Рарити вытащила телекинезом из сумки на спине цепочку с камнем, — видишь, слегка потемнело, обычно серебро на воздухе чернеет. Очень часто его искусственно чернят, что-то вроде показателя «под старину». Некоторые пони любят такое. Антиквариат.

Даск резво тащил тележку, Тайга спала, свернувшись под плотной тканью внутри повозки. Путь обратно вышел короче, чем к городу, ветер постоянно дул сзади, подгоняя пони. В пути ничего интересного не произошло. Соната радостно фыркала и носилась вокруг них, ластясь и тыкаясь носом. По просьбе единорожки, Даск сам подарил украшение, зелёненькая кобыла расплакалась, громко причитая, мол, такое дорогое и зачем оно ей. Через несколько минут, Рарити и Тайга наблюдали за любовью двух пони. Соната от радости и удовольствия тяжело дышала и постанывала, хотя вроде бы просто стояла на месте, всю «работу» выполнял пегас.

---

Снежная кутерьма продолжалась непрерывно, ветры сменялись обильными снегопадами. Пегас чистил двор, протаптывал дорожку до берега для кобыл, которые стирали одежду, вымачивали рыбные тушки и собирали водоросли. Следующая поездка на рынок состоялась через три недели, Даску несказанно повезло, он выловил десяток раковин и полкилограмма янтаря. Рарити в очередной раз со страхом смотрела, как замёрзший пегас растянулся около печки, дрожа всем телом. На следующий день стало понятно, пони сильно простыл. В итоге с ним осталась Соната, Тайга и Рарити отправились налегке в город, быстренько продать всё и купить необходимые вещи. Дорогу Тайга знала великолепно, да и заблудиться тут не получилось бы. Со всех сторон море и горы. Получив разрешение и прилавок для торговли, алая кобыла радостно начала зазывать покупателей.

— Какая неожиданная встреча, — прямо перед ними появился белый единорог.

Рарити испуганно посмотрела на Тайгу, та во все глаза таращилась на жеребца с кремовой гривой.

— Простите моё любопытство, с вашим серым пегасом всё в порядке? – обеспокоенно поинтересовался белый единорог.

— Господин, он приболел, вода слишком холодная, — тихо ответила Тайга, её копыта подрагивали от волнения.

— Вот как? Что ж, пусть скорее выздоравливает. Я могу попросить вас о небольшой услуге? – неуверенно поинтересовался жеребец.

— Эм… а… — Рарити припомнила наставления Даска и сообщила, — нужно разрешение. Поймите правильно.

Белый единорог засмеялся.

— Во-первых, моего слова достаточно. Ничего плохого с вами не случится. Во-вторых, я не претендую на кобылу чужого табуна, мне своих хватает. И самое главное, хорошо заплачу.

Тайга вздохнула и незаметно погладила серо-белую единорожку по ноге.

— Господин, — слова звучали чуждо и непривычно, — я немного того… беременна.

— Оу, новое слово. Немного беременна. Я запомню это выражение, девочкам понравится. Поверьте, это не займёт много времени.

Рарити понуро пошла за единорогом, как выяснилось, он жил почти в центре, большой двухэтажный дом с отдельным входом и воротами для машин. Кобыла всё это видела раньше у знатных семей Кантерлота, множество картин на стенах, дорогостоящее убранство, сухие цветы в вазочках. Внутри пол и стены полностью отделаны тёмно-красным деревом. Она поцокала за ним прямо в рабочий кабинет. Каменный стол, окованный стальными пластинами, поверхность застелена шлифованной плоскостью светло-коричневого дерева. Стопки бумаг и свитков, стальные перья, чернильница из мрамора. Единорог сел в своё кресло, затем достал своим рогом с полки коробку, обитую зелёным бархатом, плавно опустил на стол. Откинул крышечку. Рарити непроизвольно охнула. Восемь камней, практически идеальные кристаллы. Единорожка сразу поняла, чего от неё хотят. Она начала тыкать копытом.

— Изумруд, рубин, хризолит, сапфир, звёздный сапфир, хм…

Остался один чуть желтоватый прозрачный камень. Рарити бережно подняла его своим сиянием с рога и прикрыла глаза.

— Я не знаю такого камня. Слоистая фактура, при этом прозрачная. Никогда ничего подобного не видела. Полагаю, он не представляет ценности для ювелирного дела, обработке не подлежит из-за фактуры.

— Адамит. Иногда его находят в шахтах. Ценности не представляет. Что здесь самое дорогое?

— Ох! Звёздный сапфир! Очень редкий.

— Стоимость можете оценить?

Рарити отрицательно покачала головой.

— Я не знаю расценок на такое. Могу лишь сказать про качество. В изумруде два внутренних скола, это сделает его дешевле. Рубин, — есть примеси, видите, мелкие точки?

Рарити перечисляла то, что видела с помощью своего дара. Единорог постоянно что-то переспрашивал и записывал в свои листочки. Её накормили! Рарити ожидала, что дадут нечто такое, ох, совсем необычное. Но получила лишь красиво сервированную рыбу и водоросли.

— Спасибо за помощь, Рарити. Передайте вашему пегасу слова поддержки, если вдруг возникнут проблемы, обращайтесь.

Рарити вернулась в гостиницу, где свою подругу по табуну ожидала изнервничавшаяся алая кобыла. Как только единорожка зашла в комнату, она тут же её обняла и прижалась к груди головой.

— Всё хорошо? Он не обидел тебя?

— Дорогая, ему действительно понадобилась помощь, купил где-то коллекцию драгоценных камней, не знал хорошие они или плохие, я не стала уточнять, купил или украл или… ну… ты поняла. Выполнила то, о чём он просил. Вот, заплатил. Интересно, откуда этот белый жеребец узнал моё имя?

Увесистый кошель повис в сиянии рога Рарити, у алой кобылы глаза полезли на лоб.

— Милая, это очень много для нас! Очень! Этого хватит на месяц на всех нас, еду мы не сможем купить, но нанять помощника Даску или даже лодку новую или… я не знаю. Но это много. Столько можно получить, продав полсотни бочек живицы. Ох, влетит от Даска, он слишком сильно за нас переживает.

Кобылы решили не оставаться в городе на лишний день и поскакали обратно, непроданный янтарь забрали домой. К моменту их возвращения пегас уже чувствовал себя хорошо и успел два раза выйти в море, набрав рыбы на очередной обед.

— Тайга! Ты… ты опять, да? – лишь увидев кошель, дрожащим голосом спросил жеребец.

Он сел, отвернулся и тихо заплакал. Рарити во все глаза смотрела на происходящее, сразу почувствовав, эти пони рассказали ей далеко не всё о себе.

— Даск, дорогой, это я! Не ругай её! – сразу вступилась за подругу Рарити.

Пегас с грустью посмотрел на единорожку, в его карих глазах светилась тоска и печаль.

— Я плохой жеребец. Ну, простите, не в состоянии работать больше, физически не могу! – он закрыл голову крыльями.

— Так, дорогие мои. Даск! Это я заработала! Клянусь тебе! Тайга вообще никаким боком. Помнишь белого единорога, мы его опять встретили, он попросил помощи. Я посмотрела камни, там их довольно много, показала где сколы, точки и трещины. Это плата за мою работу. Не знаю, что между вами произошло, но мне не нравится!

— Тайга?

— Она говорит правду, это не то, о чём ты подумал.

Пегас обнял единорожку, остальные кобылы прильнули к ним, Рарити почувствовала, как тепло разливается по телу, их любовь, искренняя и чистая горела словно солнце.

Минуло два месяца, Рарити ходила круглая и довольная, пегас купил новую лодку с магической защитой от воды. Благодарность, с которой он смотрел на единорожку, трогала её до глубины души. Мягкие попытки выяснить прошлое, ни к чему не привели, Тайга начинала плакать и сбегала, Соната молчала, пегас пообещал когда-нибудь рассказать.

Пламя судьбы

Воспоминания отзываются болью, жгущей, словно раскалённый металл. Рарити вспоминала. Даск очередной раз отправил их на рынок, последние два похода прошли великолепно, они ещё немного заработали. Зима вообще богата на заработки, ведь дорога до города открыта. Множество пони с островов и окраин приезжали продать свой товар. Они с Тайгой разложили раковины и янтарь на прилавке, иглы, как и ранее, ушли, стоило им появиться на деревянной подставке. Рарити очередной раз поразилась этому, ведь изготовление стали подразумевало, в том числе, такое простое изделие, как иголки! Но нет, спросом пользовались исключительно костяные изделия. Тайга решила пройтись по рядам, оставив Рарити торговать. Очередной покупатель, бордовый земной пони, выложил золотые монетки на прилавок, дождался, пока единорожка их пересчитает, сгрёб копытом пять игл в упаковке из бересты, заодно поинтересовался, когда они приедут в следующий раз. Рарити наслаждалась разговором, общаясь с каждым покупателем. Некоторые оставались молчаливыми, остальные с радостью поддерживали беседу. В рядах возникло какое-то движение, единорожка удивлённо уставилась на заволновавшихся пони, затем увидела Тайгу, которая галопом неслась к их прилавку с другого конца ряда, у неё во рту что-то болталось, то ли сумочка, то ли кошелёк. Что-то бахнуло, кобыла взвизгнула и кубарем полетела на землю. Рарити бросилась к ней, алая кобыла не добежала каких-то двадцать метров до прилавка. Через мгновение между рядами появились охранники в броне, один из единорогов держал в сиянии своего рога ружьё. Подскочив к кобыле, Рарити с ужасом поняла, что в её подругу выстрелили из ружья, пуля попала в бок, кровь толчками выливалась наружу, сбегая ручейком на снег. Тайга хрипела, из уголков рта тянулись струйки крови.

— Прости… прости меня, скажи Даску, я горжусь им, пусть найдёт себе хорошую кобылу в табун. Не оставляй его… рябина зимой вкусная, только горчит. Так и скажи. Хотелось помочь, быть на тебя похожей, не суждено… — она закашлялась.

Рарити почувствовала, как кобыла в её копытах расслабилась, потом тихонько вздохнула и наступила тишина, она больше не дышала. Перед глазами единорожки полыхнул огонь, зрачки серо-белой кобылы сжались в вертикальные линии, рог ярко вспыхнул. Ненависть опустилась пеленой, гася всё вокруг, мир стал багровым. Она увидела то, чего никогда ранее даже представить себе не могла. Яркие огоньки магических душ пони, сотни разноцветных сфер. Время остановилось. Рарити ощущала жизнь вокруг, сопереживание, обиду, ненависть. Большинство пони, окруживших их, излучали страх и обиду, некоторые остались равнодушны. Жеребец с ружьём, синий единорог с зелёной гривой, прореженной оранжевыми полосками. Рарити взмолилась небесам, чувствуя, как ненависть затапливает её всё сильнее… «Где же вы? Где вы, Принцессы?! Где вы, когда так нужны? Где?!». Вера в Принцесс разбилась об эти ледяные земли, единорожка чувствовала отвращение, аликорны стали просто сильными кобылами. Они ни разу не пришли на помощь, не спасли, не помогли. Обида вспыхнула словно звезда. В тёмное небо унёсся крик боли. Рарити винила всех, даже своих подруг, которые остались в Эквестрии. Магические волны с её рога расходились в стороны, словно ураган. Её грива вспыхнула магическими искрами, шёрстка потемнела. Тёмная сторона взяла вверх.

— Ты сдохнешь! Клянусь! Вы все умрёте! – магический вопль без слов.

Разряд магии ударил молнией, рог потух. Потемневшая кобыла упала на землю рядом со своей мёртвой подругой. Слёзы лились из небесно-голубых глаз. Рарити не помнила, что происходило дальше, туман. Вроде бы ей кто-то сунул рыбу, затем помог погрузить тело алой кобылы в тележку, отдал свою тёплую попону, собрал непроданные вещи с прилавка…

---

Лодка качалась на волнах, пегас очередной раз вытаскивал сеть, улов не порадовал. Серый жеребец тяжело вздохнул, потом грустно улыбнулся. Его внимание привлекла точка, летящая от берега. Он поднёс копытом к глазам, закрываясь от яркого морозного солнца. К нему летел синий пегас, периодически сдуваемый ветром вбок. Почувствовав неладное, Даск встал в лодке, зацепил ноги в ремни и заработал крыльями, направляясь к берегу. Синий пони приблизился к лодке и заорал.

— Даск! Даск! Скорее идём, беда!

Синий жеребец с серебристой гривой запрыгнул в лодку и начал помогать Даску быстрее добраться до берега. Вдвоём они разогнали лодку так, что она буквально вылетела на берег. На ходу забив кол с привязью, чтобы её не унесло, оба жеребца рванули к дороге в деревню.

— Там твоя кобыла, Рарити! Она телегу с фургончиком сама прикатила! Тайга… она… она… её убили.

Через пять минут они доскакали до входа в деревню, где дорога распадалась на мелкие тропинки, ведущие к домам пони. Около повозки уже собралась приличная толпа. Многие ругались, возмущённо ржали. Рарити лежала на боку на подложенных под неё тёплых попонах, с ней рядом сидела Соната и ещё две кобылы, они поглаживали плачущую единорожку. Серый пегас подскочил к ним, откинул ткань на телеге, зажмурился, зашептал сбивающимся дрожащим голосом, иногда срываясь на рыдания, — «Как же так… как же так, родная…».

---

Потрескивали дрова в печи, пегас обнял крыльями Рарити, в карих глазах зияла пустота. Иногда он смотрел на огонь, тогда искорки отражались в слезах, повисших на серой шёрстке. Тайгу похоронили на деревенском кладбище, остаток денег, полученный от белого единорога, табун потратил на покупку мраморного памятного камня. «Ты навсегда останешься в наших сердцах. Спи спокойно, родная!». Чуть ниже выбито три имени. «Даск, Соната, Рарити». Серо-белая единорожка изменилась, она больше не хотела в Эквестрию, в этой земле лежала её подруга по табуну. Теперь у неё появился долг.

— Так и сказала, рябина вкусная, только немного горчит?

— Да. Это что-то значит?

— Первая тарелка ягод, которые мы съели вместе. Ты помнишь того, кто в неё стрелял?

Рарити несколько раз подробно описала произошедшее, стараясь не упустить ни единой детали. Пегас обнимал её крыльями и бережно тыкался головой. Жеребец сильно сдал за эти дни, но изо всех сил старался держаться. Время тянулось словно улитка, Рарити чувствовала, пегас что-то задумал. Заметила, как он достал ружьё, начистил его, привёл ствол в порядок. Он настолько ловко обращался с оружием, что единорожка начала подозревать, пользоваться им жеребец умеет великолепно. Теперь она ощущала огонь жизни, иначе не скажешь, стоило ей слегка прикрыть глаза, как магическая искра пони становилась видимой. Пегас тосковал, тяжёлое облако печали и боли, Соната украдкой плакала, иногда прижимала к груди подарок Тайги, медный браслет с каким-то дешёвым камнем, в эти моменты Рарити чувствовала, как боль потери рвёт сердце подруги на куски. У самой единорожки возникла другая проблема, она осознавала потерю, тосковала по алой кобыле, в сердце стояла тишина, холод и леденящая разум пустота. Что-то сломалось в душе. Рарити чувствовала изменения, это никак не вязалось с беременностью, жеребёнок рос нормально. Рог наполнялся мгновенно, стоило лишь сконцентрироваться. Иногда ей с трудом удавалось подавлять вспышки своей ненависти.

Дивный сон

Пару дней спустя вернулся сон о морском дне, она для интереса потянулась к камню, очередной раз ничего не произошло. Но вместо того, чтобы как обычно – отступить, в душе кобылы вспыхнул гнев, она начала яростно давить, пытаясь приблизиться к камню. Через какое-то время поняла, остался последний рывок, единорожка напряглась и ещё раз рванулась вперёд, перед ней возник образ тёмно-серой кобылки пегаса.

            — Мун?! Мун Лайт?!!

            — Госпожа Рарити? Я звала вас, не знаю, видела, как вы приближались, но не слышали меня. Я звала Принцессу Луну, маму, никто не ответил. Сколько времени прошло? Лишь темнота вокруг.

            — Мун! Держись! Держись родная… — слова сами слетели с губ, Рарити поняла, она не даст погибнуть ещё одной кобыле, — Если бы знала, как тебя вытащить. Этот сон повторялся больше года. Мун, клянусь, я найду способ.

            — Госпожа, я на дне морском. Дотащила вас почти до берега, поняла, что дальше не могу, сил не осталось, я растворилась в тенях, забрав вас с собой, затем вышвырнула свет из тьмы, нас учили гасить источники света ночью. Видела, что добросила вас до берега, там совсем немного осталось, прилив должен был сделать остальное. А я пошла ко дну, окутав себя вуалью тьмы. Фактически это летаргический сон, но я ночная пони, поэтому могу действовать во время сна. Звала на помощь, никто не пришёл.

            — Сколько ты ещё продержишься?

            — Тьма слишком долго воздействовала на беспомощное тело, не знаю, в каком я состоянии, возможно, от меня только кости остались, а это лишь магический сгусток, который рассеется со временем.

            — Дорогая, я видела камень! Он размером с тебя! Значит тело в порядке! Мун, держись, я найду способ спасти! – Рарити закричала, её рог ярко вспыхнул более не в силах удерживать связь, видение пропало, она проснулась тяжело дыша.

Пегас завозился рядом, он постанывал во сне. Решение пришло само, Рарити знала, где получит помощь. Она бесшумно поднялась, рог неярко вспыхнул, заклинание тишины с лёгкостью сорвалось в пространство.

            — Соната, я пойду в город, удержи его, не дай пойти за мной. Уговорю белого единорога помочь. Эта тварь заплатит за смерть Тайги. Отдам ему всё, что пожелает, за исполнение просьбы.

Рог Рарити опять вспыхнул, погрузив обоих пони в глубокий сон. Единорожка оделась потеплее, взяла перемётную сумку, наполнила её рыбой. Через несколько минут остались лишь следы копыт на снегу, быстро заметаемые позёмкой. Спустя два дня она стояла на пороге двухэтажного дома, её впустили. Тут же выдали горячий чай и хлеб из водорослей. Жеребец пришёл только через час, кивнул Рарити, чтобы следовала за ним.

            — Я наслышан о случившемся. Сожалею. Ваша подруга совершила кражу, законным способом вы ничего не добьётесь. Слишком много свидетелей. Я понимаю, зачем ты пришла. Полагаю, твой жеребец не одобрил бы поход беременной кобылы в город, но ты здесь, а его нет рядом, значит, оставила по собственной воле.

            — Ты обещал помочь.

            — Рарити, — белый единорог вздохнул, — это городская стража, они в своём праве, воровать запрещено. Формально, они должны задержать воришку и отправить в тюрьму. К береговым пони зачастую относятся предвзято. Твоя подруга не реагировала на их крики, не остановилась, не сдалась. Если обвинить в преднамеренном убийстве, не докажешь, он стрелял по движущейся кобыле. Скажет, целился по ногам. Да, его вытурят из стражи, стрельба в таком столпотворении однозначно не лучшая идея, он подверг опасности многих пони на рынке. Это серьёзный проступок, нарушение правил.

Рарити собралась духом.

            — Я хочу, чтобы он умер.

Единорог немного опустил голову, покачал ей, долго молчал, потом вздохнул и тихо заговорил.

            — Расскажу тебе одну историю, очень давнюю. Жил-был один пони, мало чем примечательный. Рос он в неполной семье, его детство прошло в море, хлопки парусов, рокот двигателей, запах топлива, солёный ветер. Когда жеребец немного подрос, начал понимать, вокруг всё сложно, его отец делал что-то неправильное. Он ещё не осознавал, что именно происходит. Флот этот назывался «Чёрная армада». Не один десяток кораблей. Довольно сильный, с мощными орудиями, слаженной командой. Они грабили перевозчиков и торговцев, иногда нападали на береговые деревни. Жеребец вырос в море, его солёные ветра наполняли крылья пегаса. Однажды флот захватил торговый корабль, пегас увидел зажавшуюся в угол маленькую алую кобылку, что-то случилось с ним, видимо понял, жизнь идёт в совсем неправильную сторону. Он отбил кобылку у всех, дрался за неё. Алая пони попала на пиратский корабль. Их жизнь текла размеренно, они топили корабли, отбирали имущество, убивали. Несмотря на столь молодые годы, жеребец стал руководить какой-то частью этих пони. В какой-то момент он не выдержал и бежал вместе со своей подругой на берег. Нашёл Высшего пони из окружения Короля, который согласился его выслушать. Обменял сведения о флоте и его базах на надел в деревне и забвение со стороны городской стражи. Он получил желаемое, дав слово никогда более не поднимать пиратский парус. Флот через какое-то время поймали и уничтожили. Вернёмся в прошлое, одним из маршрутов транспортных кораблей являлся путь, соединяющий рудники острова Сильвер Клифф и городской порт. Этот пиратский флот потопил грузовой корабль, я лишился отца и матери, получив в десять лет все проблемы бизнеса на свою рогатую голову. Сейчас мне двадцать семь лет. Подумай, скольких пони убил твой пегас. Скольких лишила жизни твоя подруга? Можно ли их винить в том? Мне иногда так хочется сказать, «да», но я понимаю. Обстоятельства сильнее нас. Он не виноват, что родился в море, не виноват в выборе своего отца. Твоя, ушедшая к звёздам, подруга стала на какое-то время частью пиратского флота, не по своей воле. Жизнь не всегда складывается так, как мы хотим.

Рарити увидела слёзы в глазах белого единорога, он зажмурился.

            — Даск отказался от прошлого, стал главой своего табуна. Настоящим жеребцом, преданным, честным, ответственным. Полтора месяца назад я имел с ним продолжительную беседу на твой счёт.

Единорожка села на хвост, раскрыв рот от удивления.

            — Думаю, он тебе ничего не сказал. Я предложил продать тебя, пообещал тысячу серебряных монет. Чуть не получил в глаз копытом, Даск сильный. Пришлось подержать его в воздухе магией какое-то время, пока не успокоится.

            — П-п...продать? За… зачем… ?! – залепетала единорожка, силясь понять причину.

Единорог развёл передними копытами в воздухе, словно извинялся.

            — Ты мне понравилась.

Рарити на миг прикрыла глаза, уставившись на магическую искру единорога, пытаясь понять происходящее. Яркая искорка, наполненная теплом, горела в его душе, он не лгал.

            — Рарити, он рассказал твою историю, возможно, опустил некоторые моменты. Я не стану объяснять причины его поступка, не хочу обижать тебя и причинять боль. Ведь ты доверилась ему. Хочешь моей помощи? – единорог посмотрел на тёмно-серую кобылу, та кивнула в ответ, — Попробую, не гарантирую успеха, есть вещи, о которых не стоит рассказывать, городская стража и мне пару раз доставила крупные проблемы. Попинать их — станет приятным действием для моего самолюбия. Только, прости за прямоту, бесплатно ничего делать не стану.

            — Чего вы хотите?

            — Тебя, — единорог улыбнулся.

            — Но… но я беременна! Дискорд вас тут всех разберёт! У меня жеребёнок от другого жеребца! У вас есть кобылы в табуне! Я ничем не лучше тысяч других, такое же вымя, круп, всё одинаковое! – Рарити нервничала, не понимая, что ей делать дальше.

            — Жеребёнок — большая ценность, а месть, это блюдо, которое подают холодным. Что-то мне подсказывает, на стражнике этом ты не остановишься. Если согласна перейти в мой табун, мне всё равно, кто отец жеребёнка. Когда-нибудь и я стану отцом. Решай. Понимаю, это не лучший мой поступок. Впервые в жизни хочу воспользоваться шансом, дарованным судьбой.

Рарити вспомнила алую кобылу, которая расчёсывала ей гриву, гладила и обнимала. Слёзы ручейками потекли из глаз. Она жаждала мести.

            — Я согласна.

            — Рад твоему выбору, я отправлю с тобой охрану, они доведут до деревни. Пока живи с Даском, начну искать тех, кто может помочь в столь нелёгком деле. Я приду за тобой.

Рарити вспомнила ещё одно.

            — Как вас зовут?

            — Рарити, ты ведь недавно на этой земле. Даск сказал, твой дар, видеть мельчайшие детали происходящего, ничто не может укрыться от твоего взора. Вспомни, хоть один жеребец тебе представился?

Кобыла выпучила глаза, начав вспоминать, через мгновение они стали огромными и круглыми.

            — Да, да, именно так, — пони улыбнулся реакции кобылы, — ты узнавала имена жеребцов от их подруг, сами они никогда не называли своих имён. Когда жеребец представляется кобыле, это означает приглашение в табун. Хочешь, чтобы я сказал своё имя? – в карих глазах заплясали задорные огоньки.

Рарити неуверенно фыркнула, потом повздыхала, смущённо улыбнулась.

            — Ах! Да, я хочу знать ваше имя, прекрасный белый единорог с кремовой гривой и метёлками на ногах.

            — Меня зовут Тэнгл. Кьютимарка символизирует запутанный клубок ниток. У меня две кобылы, единорожка и пегаска, земных пони пока не досталось, а то был бы полный комплект. С земными кобылами мне катастрофически не везёт, большинство таковых живёт поближе к морю, в городе превалируют пегасы и единороги. Скучно им здесь, как сказала одна приятная особа, «здесь рыбы нет». В этом очевидно смысл жизни. Им нужна своя земля, надел. Только тогда они обретают счастье. А теперь, моя дорогая, тебе предстоит путешествие домой. Даск не обрадуется, но поймёт.

Рарити немного грустно улыбнулась. Жизнь уносила её всё дальше и дальше от идеалов Принцесс. Теперь она продалась чужому жеребцу ради мести за свою подругу. А что ещё дальше случится?

            — Тэнгл, Даск не любит таких проблем, могу ли попросить кое о чём, чего никто не должен узнать?

            — Доверие, это главное в табуне. Я слушаю.

            — Эквестрия огромна, в ней день сменяет ночь. У каждого периода свои пони. Тех, кто любит сияние звёзд больше яркого солнышка, мы называем ночными пони. Лишь недавно они обрели свою правительницу. Это всё там, откуда я родом. Одна из таких лежит на дне, её нужно вытащить оттуда. Я с этим не справлюсь, нужен сильный единорог, ну, по крайней мере — не беременный, — слегка порозовев, сказала Рарити, — Даска я уговорю помочь. Он поведёт лодку, прикасаться к телу нельзя, что с ней – не знаю, но точно ничего хорошего. Мун Лайт спасла мне жизнь, теперь моя очередь.

            — На лодке слишком опасно, — единорог покачал своей головой, потом постучал копытом по столу, — Хорошо Рарити, помогу. Интересно, как можно находиться под водой и не захлебнуться? Сейчас идут ходовые испытания транспортного корабля, полагаю, ничего сложно в перевозке твоей «опасной» ночной пони нет. По нашим законам, заход корабля на промысловую территорию допускается только с личного разрешения владельца. Мне понадобится разрешение Даска, чтобы корабль мог зайти в вашу бухту.

Домой Рарити возвращалась в фургончике, прижимая к груди очередной кошелёк. Она не представляла, как объяснить всё это Даску. Образы рвали душу на куски, сломленный пегас сидит около памятного камня, слёзы капают на мраморную плиту, в карих глазах нет надежды на счастливое завтра. На этот раз, он не смог защитить. Единорожка прокручивала будущий разговор в уме сотни раз, с одной стороны, они солгали, с другой, ведь и Рарити ничего им не рассказала про Элементы Гармонии, многие вещи остались втайне. Знакомый свёрток к деревне на берегу океана, первые два дома. Её высадили около калитки. Рарити помнила, что та иногда поскрипывает на ветру. Тележка с сопровождением не стала оставаться, они сразу тронулись в обратный путь. Дома оказалась только Соната. Стоило Рарити зайти, зелёная кобыла слабо улыбнулась, по её щекам потекли слёзы.

            — Ты уйдёшь, да? Я сделала, как ты просила, уговорила его. Эх, получила копытом в глаз.

Рарити села на пороге.

            — Он отомстит за Тайгу, пообещал убить этого гадского пони. В качестве цены, требует перехода в его табун. Я не знаю, что мне делать, куда направить свои копыта, очень устала. Вы тоже хороши! Соната, ты знала о том, что Даск и Тайга пираты?

Земная пони смахнула слёзы и кивнула, потом опустила голову и тихо заговорила.

            — Молодых кобылок можно легко заставить работать за еду, мы смирные, слабые, если увезти подальше от родного табуна, никто найти не сможет, да и не станет поисками заниматься. Такая у нас жизнь, приоритет всегда отдаётся безопасности табуна в целом. Это потом жеребцы плачут, когда никто не видит, льют горькие слёзы по пропавшим или погибшим. Напиваются. Здесь недалеко есть укромная бухта, там остановился корабль торговцев, на котором я прислуживала. Меня почти каждый день избивали, иногда просто так. Даск и Тайга напали на тот корабль. Не спрашивай, не знаю — зачем, он никогда не рассказывал о причинах. Они притащили всю деревню за собой, сотня жеребцов, ружей тут мало, наверное, с десяток во всём поселении наберётся, но мечи и копья есть. В общем, меня вызволили из клетки. Даск вытащил, я вцепилась в его ногу и молила о пощаде, Тайга попросила взять меня в табун. Как ты можешь догадаться, здесь рай, по сравнению с тем местом. У меня появился дом, подруга по табуну и настоящий жеребец. О таком можно только мечтать. Кто-то услышал мои молитвы. Я много раз предлагала им рассказать правду, ты это заслужила. Они боялись, что ты уйдёшь. Слишком много плохих воспоминаний у Даска на душе, — земная пони замолкла, потом тихонько вздохнула, — когда мы тебя нашли, не хотели помогать. Даск заставил. Ты не подумай плохого, жизнь впроголодь никому не нравится. Прости, пожалуйста. Больше никаких тайн нет.

            — Где твой родной табун? – зрачки глаз Рарити опять стали вертикальными, о том, что творилось у неё на душе, лучше никому не знать.

            — Я не знаю. К этим «торговцам» попала ещё жеребёнком. Рарити, мне хочется забыть об этом, — в карих глазах земной пони, кроме боли и печали ничего не было, — теперь Тайги нет, ты уйдёшь, мои мечты разбились вдребезги. Осталась надежда, Даск, я постараюсь подарить ему жеребёнка.

Серо-белая единорожка долго сидела молча, потом подошла к зелёненькой кобылке и обняла её, та уткнулась носом в грудь пони и захныкала. Дверь в хижину открылась, внутрь зашёл серый пегас, он удивлённо уставился на единорожку.

            — Я думал, ты не вернёшься.

            — Даск, дорогой, я не прощаю своих врагов, не умею. Раньше как-то получалось, сейчас не могу, в душе пустота, со мной что-то случилось, не понимаю этого. Даск, ты такой, — она на миг замолкла, пытаясь подобрать слова, — почему ты не продал меня? Тысяча серебряных монет! Вы бы жили великолепно!

Пегас потряс кончиками крыльев, улыбнулся.

            — Я не продаю родных кобыл.

            — Дорогой, ах, у меня нет слов! – Рарити манерно приложила копыто к голове, потом легла на пол, — живот большой, неудобно стоять, предпочитаю лежать, — пояснила единорожка, — ценой за месть станет мой переход в его табун. Прости Даск, я всего лишь кобыла. Однако есть одна существенная проблема.

            — Только не рассказывай снова про любовь, у меня зубы начинают болеть от твоих словесных оборотов, — жеребец улыбнулся, в уголках родных глаз собрались морщинки.

Рарити поняла, пегас понемногу успокаивается, уже шутить начал. Боль потери отпускает, он никогда не сможет забыть её, но жизнь продолжается.

            — Даск, табун это синоним слова «доверие». Ты вбил это в мою рогатую голову. Помнишь, медный браслет, который я уговорила тебя пару дней носить?

Пегас кивнул.

            — А колечко, которое я носила на роге?

Жеребец опять кивнул, не понимая, к чему она это говорит.

            — «В радости и горе, в счастье и печали, клянусь не оставлять моего особенного пони». Так звучат слова нашей клятвы. Наказание за её нарушение – смерть. Если я попытаюсь снять твоё кольцо, умру. Иногда табуны и пары распадаются, но это обоюдное решение. В противном случае кольцо снять нельзя. Никак.

Соната аж икать начала, вытаращив свои карие глаза на кругленькую кобылу. Пегас молчал, растерянно глядя на единорожку, потом начал чесать голову, тряхнул гривой.

            — Что произойдёт, если ты уйдёшь к Тэнглу?

            — Как только решение об уходе станет для меня реальностью, и я его приму по-настоящему, моё сердце остановится навсегда. Ах, это так романтично! – сложив копыта передних ног вместе и захлопав небесно-голубыми глазами, ответила Рарити.

Серый жеребец долго смотрел в глаза своей кобыле.

            — Рарити, я хочу попросить прощения за всё случившиеся. Не знаю, возможно, твоя жизнь могла стать иной, если бы мы отдали тебя на попечение в город. Если бы я не захотел на тебе заработать. И… если бы ты не стала дорога моему сердцу. Тяжело в этом признаваться, ты превратилась из источника денег для табуна, в кобылу, которая нам дорога сама по себе. О чём ты договорилась с ним?

            — О переходе в его табун, за это он убьёт того пони.

            — Считаешь, я не смогу отомстить? Даже после того, что узнала обо мне? Он ведь наверняка рассказал о моём прошлом.

            — Дорогой, верю в твои силы, но у меня жеребёнок, а у табуна в целом – Соната, которая спит и видит, как её животик округлится. Ты убьёшь, отомстишь, затем тебя поймают, тюрьма или казнь. Особенно принимая во внимание бурное прошлое. Что станет с твоими кобылами? Вспомни слова клятвы – «В радости и горе…». Прости дорогой, я не могу её нарушить. Ах, есть вещи, которые изменить нельзя, даже если очень хочется.

Пегас подошёл к ней, сгрёб Сонату в охапку и лёг рядом.

            — Тогда зачем ты пообещала то, чего не сможешь сделать?

            — Внимание к деталям, мой самый ценный дар. Я не оставлю тебя и Сонату, а он получит желаемое. Кроме того, нам нужна его помощь с кораблём, хочу поднять со дна тот чёрный камень. Дорогой, ты получишь ещё одну кобылу в табун, если всё сложится хорошо.

            — Ты сейчас о чём? – пегас обеспокоенно завозился на месте.

            — Ах, это всё так сложно, дорогой! Прошу, поверь! Хоть вы и гады, что скрыли столь важные детали, только принца я больше не жду. Эта земля навсегда стала моей, в ней лежит моя подруга по табуну. Не помогли мне Принцессы, к которым я обращала свои молитвы. Подруги тоже оставили в беде. Лишь ты меня не предал, — зрачки Рарити опять стали вертикальными, в сине-фиолетовой гриве заиграли магические искорки.

            — Ты потемнела, в смысле, шёрстка, и глаза какие-то страшные стали, — обеспокоенно сказала Соната.

            — Погоди, родная. Ты не ответила, что это за камень?

            — Всё увидишь.

Рарити отправила бумагу в город для Тэнгла с разрешением на заход в бухту, через неделю получила ответ с датой прибытия корабля. Заодно попросила книги по Королевству, история, влиятельные пони, всё, что вообще возможно найти о текущей ситуации. Пегас бурчал, разгружая привезённые бумаги, правда, быстро успокоился, когда им передали тридцать килограмм свежемороженой рыбы. Но в море, несмотря на просьбы Рарити, всё равно пошёл, как он выразился, запасы всегда нужны.

Началось всё много лет назад, история Королевства насчитывает три тысячи лет. Огромный срок. Как вообще сюда попали пони? Ответа в книгах Рарити не нашла. Сначала основали поселение на берегу, оно быстро разрослось и превратилось в шумный город. Десятки деревень раскинулись по всему побережью. Пони радовались холодному местному солнцу, строили тёплые дома, чтобы зимовать и наслаждались местным уловом. В пищу шли немногочисленные лиственные растения и водоросли, рыбу в те времена не ели. По мере роста населения и продвижения вглубь земли начались серьёзные проблемы с продовольствием, кто первым додумался кушать рыбу, история умалчивает. Рыбные ресурсы стали огромным подспорьем для разрастающихся деревень. В какой-то момент пони стало слишком много, рыба из-за постоянного лова сетями резко потеряла численность косяков. Ужасные голодные годы, война за еду, тысячи жертв. Так сформировалось Королевство. Появились запреты на массовый лов, запреты на торговлю едой и многое другое. Пони выдержали! Не сломались, не сдались. Очень медленно Королевство приходило в себя, теперь ресурсы расходовались бережно, рыба стала символом жизни. Дальше ничего интересного не происходило, то есть вообще – ничего! Сначала Королевством правил некий совет старейшин, затем он распался, появился Король, забравший всю полноту власти. Во время кровавых событий именно Король смог объединить пони, навязав жёсткие правила жизни. Кобылы особенно сильно пострадали в те годы, численность женского четвероногого населения резко снизилась. Именно в то время произошло необъяснимое, кобылы перестали приносить большое количество жеребят. За жизнь выходило максимум два жеребёнка. С одной стороны это привело к улучшению, пони стало меньше, накал страстей с едой опустился до приемлемого уровня. С другой, жеребята стали огромной ценностью. К беременным кобылам отношение резко изменилось, их никто не трогал, никогда не ругал. Всё остальное время кобыла считалась ртом, который надо кормить. Жизнь двигалась вперёд, Королевство начало исследовать острова, в огромном количестве раскинувшиеся в близлежащих водах. Никто до сих пор точно не подсчитал, сколько же их. На некоторых жили пони, в основном, на самых крупных. Поиски ценных ресурсов привели к появлению шахт на островах. Серебряные рудники находились именно там. Кораблестроение стало вынужденной мерой, местные пони на порядок превосходили Эквестрию в этой области. Негативные явления в виде пиратов подтолкнули к развитию вооружения. Современные корабли делались из стали или укреплённого алхимией дерева. Пороховые орудия, магические излучатели, чего только не придумали местные пони. Королевство быстро развивалось, но кое-что оставалось неизменным. Вылов рыбы. Разрешение на него имели только береговые пони и специальные корабли королевского флота. За этим строго следили все, начиная от стражи и заканчивая обычными пони. Повторения голода никто не желал. Тот период назвали «Голодные годы». Память о них намертво въелась в души пони. Бурное развитие сменилось стагнацией около пятисот лет назад. Королевская власть ослабла, династии стали вырождаться, к правлению пришли слабые лидеры. Тысячелетний задел предков позволял Королевству хорошо жить, негативные явления вносили раздор. Вновь начали прижимать деревни, на предмет получить больше еды для города, перестали преследовать нарушителей законов, если они имели связи с высшими пони. Верхушка окунулась в роскошь и беззаботное существование. Голоса жителей деревень, обеспечивающих саму жизнь города, перестали слышать. Огромное количество проблем превратилось в снежный ком, холодная земля не терпела безалаберности, проявляя свой крутой северный нрав. Фактическому бездействию властей потворствовали оступившиеся пони. Появились неприглядные явления в виде бесплатного труда, краж кобылок из табунов, разорения береговых поселений. Всё это вызывало гнев рыбаков. Почему правил жеребец, а не кобыла — Рарити так и не поняла. Нигде не содержалось ответа на животрепещущий вопрос, предки пони жили табунами, их вели старшие кобылы, самые опытные и умные. Никогда жеребец не стоял во главе табуна, нонсенс! Это противоречило самой природе пони. В Эквестрии жеребцы не правили, исключая Торакса, хотя, он — скорее номинальный правитель, Королева временно отстранена от власти, из-за своих ужасных деяний. Все прекрасно понимали, чейнджлинги живут чуть более сотни лет, Королева вернётся, никуда не денется. Она не сможет оставить своих маленьких пони на произвол судьбы, даже если повела не туда дырявый народ. Отказаться от власти в Эквестрии невозможно, Принцессы обречены править до конца времён, таковы магические законы. Королева это та же Принцесса, только чёрная и слегка дырявая. Тщательные поиски ни к чему не привели, кобылы никогда не правили этой землёй. То, что на первый взгляд казалось странным в жизни табунов, легко объяснялось лидерством жеребцов. Как однажды сказал Даск, удары и укусы нужны для выработки стойкой памяти. Главная задача любого жеребца – безопасность табуна. Кобылы из-за своей непоследовательности и эмоциональной нестабильности очень часто своими действиями ставят под угрозу весь табун. По зрелому размышлению и вспомнив, за что именно она получала пинки от Даска, Рарити согласилась. Все действия жеребца направлены на безопасность, если положить копыто на грудь, он старался как можно реже применять подобное. Обида на Даска давно прошла, теперь единорожка хорошо понимала его поведение, никаких тёмных пятен не осталось. Осуждать его за то, что он делает ради всего табуна невозможно. Некоторое недовольство осталось только тем, что взял её без согласия. Но принимая во внимание состояние после того, как у него отобрали всю еду, можно понять и простить. История влиятельных пони напоминала детективный роман. Взлёты и падения, убийства, делёжка наследства, великие свершения. Герои и злодеи. Эта земля видела всё, по её промёрзшим дорогам скакали самые разные пони. Добрые и злые, честные и плуты. Холодное солнце играло искорками на льдинках, карие глаза с надеждой взирали в небеса, молясь об удаче для своего табуна. Серебряные подковы у высших пони и стальные у обычных жителей. Рарити невольно вспомнила детскую сказку из Седельной Арабии. «Здесь чары месть, отвага и честь, дворцы и песок. О дивный восток! О сказочный край! Здесь яд и булат погибель сулят, смотри не зевай»[1]. Только не восток – а север, вместо песка – льды и снега. Тэнгл один из высших пони Королевства, о его семье нашлось упоминание, родители владели двумя серебряными шахтами, обеспечивая казну серебром. Численность работников на шахтах достигала тысячи пони. Больше никакой информации. Из старых газетных подшивок Рарити поняла, между белым единорогом и многими Высшими пони пробежала чёрная кошка, даже скорее хорошенько потопталась. Угрозы и претензии сыпались регулярно. Стало понятно, почему Даск его побаивается, уж слишком сильным и волевым вырос единорог. По скупым заметкам последнего времени, некоторые из его врагов удивительно вовремя почили в бозе. Единорог умел огрызаться, ссориться с ним не хотели даже особо приближённые ко Двору пони. У Короля имелись Советники, каждый занимался своим направлением, продовольствие, финансы, флотом и городской стражей управлял один пони. Что интересно, большинство советников являлись жеребцами, но некоторые направления возглавляли кобылы. Численность Королевства по самым скромным подсчётами доходила до тридцати миллионов пони. Последнюю перепись делали два столетия назад, сколько сейчас проживает на этой земле, никто не знал. Об Эквестрии упоминаний ни в одной исторической книге Рарити не нашла. Везде лишь вскользь говорилось, мол, где-то далеко есть иные земли, населённые пони. Серо-белая единорожка гадала о случившемся давным-давно. Неудачная экспедиция? Целенаправленное исследование земель? Катастрофа? Нет ответа. Ответа нет, а пони есть.

            — Опять читаешь? Рарити, тебе вредно столько работать.

            — Прости дорогой, — единорожка сняла очки и отложила их в сторону.

            — Что ты так упёрлась в эти книги? В них нет ответов, старые пыльные тома, — Даск очередной раз с трудом стоял на ногах после целого дня на лодке, он вдруг заметил, его кобыла плачет, смотрит на него и дорожки слёз бегут по потемневшей шёрстке.

Жеребец подошёл к ней, лёг рядом, обнял крылом, потёрся носом.

            — Малышка, я жив, лишь смерть может остановить меня. Никогда вас не оставлю.

            — Ах, Даск! Дело не в этом. Всё неправильно! Ты не видишь всей картины, эта земля опускается в тёмные времена. Чем меньше пони уважают своих правителей, чем больше вреда приносят правители своим маленьким пони, тем ближе катастрофа. «Голодные годы» станут цветочками. Тогда не существовало пороховых ружей и пушек, мощных кораблей. Кровь зальёт эту землю. Посмотри на Тэнгла! Такие, как он, с лёгкостью лавируют в море интриг, оставляя за бортом проигравших. Это только кажется, что ты в этом не замешан. Мы по уши в навозе. Ты, я, Соната, наш будущий жеребёнок, твои друзья в деревне, кобылы их табунов. Твой труд не ценят, отбирают последнее, вынуждая жить впроголодь. Мозаика, Даск, в Эквестрии тоже существуют плохие пони, но там есть Принцессы, которые не дают никого в обиду, гасят раздоры, улаживают споры. Для тех, кто посягает на жизнь пони, одна дорога – подземелья Кантерлота. Любая из Принцесс намного сильнее обычного пони, их мудрость и справедливость подобны маяку, на который все равняются.

            — Почему же тебя не спасли? – неуверенно спросил пегас.

            — Даск, ах, ты делаешь мне больно. Тяжело осознавать, я много думала на эту тему, пыталась понять. Меня никто не предавал, никто не желал зла. Просто… — кобыла закрыла глаза и всхлипнула.

            — Просто что?

            — Даск, я тебе рассказала об Элементах Гармонии. Я представляю «Щедрость». Пять Элементов собранные вместе создали шестой – «Магия». Наша подруга стала главной в шестёрке, получив крылья вдобавок к рогу. Она нас искренне любит, всегда помогала, защищала. Твайлайт Спаркл стала Принцессой Эквестрии. Её судьба изменилась. Правители Эквестрии получили пополнение в виде этой кобылы, несомненно, она талантлива, умна, обладает лидерскими качествами. Поверь, она прекрасна.

Рог Рарити вспыхнул, рядом с ними появилась небольшая иллюзия, пять пони склонились перед странной фиолетовой кобылкой с крыльями и рогом. Пегас слегка склонил голову на бок, разглядывая композицию, постукал копытом по полу.

            — Кажется, начинаю понимать твои намёки, — наконец сказал он.

            — Да, дорогой. Мы стали её подданными, и она наша подруга, настоящая. Множество раз Твайлайт это доказала, спасая нас. Но…

            — Но она во Дворце, а вы в своих домиках. Пути разошлись. Вашим правителям вы стали не нужны. Предназначение исполнено.

            — Даск… — кобыла начала тереть мокрые глаза.

Пегас обнял её обоими крыльями, бережно прижав к груди, легонько подул в нос.

            — Рарити, ты зря плачешь. Такова жизнь, это нормально. У правителей свои заботы. Судя по твоим рассказам, ваши Принцессы очень хорошие правительницы. Ужасно глупо звучит, как кобыла вообще может кем-то править? – пегас фыркнул, потом ткнул носом в ухо единорожке и лизнул её, — Это всё неважно. Коль они действительно хорошие, чему тут плакать, твоя Твайлайт станет помогать им во всём, пони станут счастливей. Разве не к этому нужно стремиться?

Рарити улыбнулась, до неё дошло, пегас всё понял.

            — Да, дорогой, ты очень умный. Нет, ах, скорее мудрый. Жизнь научила. Я этого не понимала, не видела истины. Ты открыл мне глаза. Я всего лишь пони, круглая единорожка. Моя жизнь ценна только для тебя. Для них я, словно инструмент, сделала нужное дело — можно отложить в сторону. А сломается, не беда, появится новый.

---

[1]                Песня из мультфильма «Алладин» Disney

Чёрный камень

Через четыре дня к берегу бухты причалил корабль. Рарити от нетерпения подпрыгивала на месте, серый пегас придерживал её крылом. Транспортник работал на дизельном топливе, из трубы на палубе вырывался белый дым, очищенный от примесей специальными фильтрами. За экологию в Королевстве спрашивали строго. Грозное урчание мотора, цокот копыт пони-матросов. Смотровая площадка с рулевой рубкой находилась около носа корабля, большую часть поверхности занимали ячеистые углубления для руды. На борту корабля красовался герб в виде кайла и кусочков серебряной руды. Символ табуна Тэнгла. Белый единорог соскочил первым на берег, подошёл к ожидающей его парочке и поклонился. Пегас подтолкнул Рарити крылом, та резко покраснела.

— Она тебе не всё рассказала о себе, иногда кобылы ведут себя совсем неразумно, — пегас вздохнул.

— Догадываюсь о неких проблемах, — единорог усмехнулся, — что ж, приступим?

Все трое поднялись на борт, Рарити села на самом носу, её рог ярко вспыхнул. В воздухе возникли образы странных кристаллов, они закружились в танце. Рог разгорелся ещё ярче, Тэнгл почувствовал волны магии, слишком мощной, шёрстка многих пони встала дыбом, словно от статического электричества. Единорог, подхватив ногой пегаса, потащил подальше от сияющего прожектора. Рог тёмно-серой кобылы начал полыхать словно солнце, над поверхностью моря возник пар.

— Ты до сих пор ничего не понял, Даск? Перед тобой истинная мощь магии, мои жалкие способности даже рядом не стояли.

Сияние залило всё вокруг, кобыла сидела с закрытыми глазами. Наконец от её рога отделился луч, он изогнулся где-то вдали и воткнулся прямо в воду.

— Полный вперёд! – дал команду единорог.

Мощно заурчал двигатель, корабль быстро набрал скорость и понёсся точно по лучу. Через десять минут они подошли к точке, где луч входил в воду.

— Теперь моя очередь.

Единорог кивнул, обеспокоенно уставившись на пегаса.

— Даск, я плаваю как топор. Если вдруг что-то пойдёт не так, смогу только магией тебя поднять. Вопрос в этом камне, не представляю, сколько он весит. Взрослого пони смогу держать какое-то время телекинезом, но если вес больше, то минуты превращаются в секунды.

— Понял. Когда буду выныривать, бросьте парочку спасательных кругов.

Рарити сидела, погрузившись в транс, луч с её рога указывал под воду. Пегас поднялся в небо и, сложив крылья, рыбкой вошёл в воду, практически не поднимая брызг. В мутноватой воде стало видно, как он с силой расправил крылья и мощно ударил ими, ввинтившись вглубь воды. Через мгновение тело исчезло в морской пучине. Секунды… единорог нервничал, переступая с ноги на ногу. Через три минуты Даск показался на поверхности, вылетев из воды, словно торпеда. Пегас тяжело дышал, его бока вздымались и опускались, подобно огромным мехам. Он отдышался и подгрёб ближе.

— Тэнгл, очень глубоко. Я не донырнул. Метров тридцать, наверное.

— Погоди, дай подумать, — белый единорог закрыл глаза, спустя несколько секунд он радостно заржал, — Даск, мне нужно коснуться тебя рогом под водой. Именно под водой.

Пегас закивал в ответ, дождался, когда единорог сползёт по трапу и укрепится верёвками на нём.

— Я создам воздушный пузырь около твоей головы, от срыва его удержит магия. Это тяжёлое заклинание, скорее всего, потеряю сознание. Так что, у тебя одна попытка.

Даск подплыл к трапу, глубоко подышал и скрылся под водой. Единорог опустил вниз голову и коснулся крылатого жеребца под водой своим рогом. Раздался хлопок, голова пегаса окуталась воздушным пузырём, белый пони обессиленно повис на верёвках, трап быстро потащили наверх. Даск ушёл на глубину, изо всех помогая себе ногами и крыльями, строго следуя за ярким лучом, пронзающим толщу воды. Через три минуты он достиг дна, пузырь всё ещё держался. Луч упирался прямо в чёрный камень с мутными очертаниями, что это такое – неясно. Пегас снял со спины мелкоячеистую сеть и накинул на поверхность, легонько дёрнул, просовывая нити по песчаному дну. Опутав чёрный камень, жеребец рванулся наверх. Пять минут спустя он вынырнул и погрёб к кораблю. Белый единорог уже стоял на палубе на своих копытах. Рарити погасила рог и потирала голову, зачем-то облизываясь. Тэнгл зажёг рог, камень окутался сиянием, поднялся над поверхностью, Рарити тоже начала помогать.

— Всем назад! Никому не приближаться! Пегаса из воды вытащить! – резко распорядился единорог.

Даска подняли на трап и затащили на палубу, к нему сразу подбежали кобылы, буквально засыпав нагретыми полотенцами. Единорог рассматривал колышущееся нечто, лежащее на палубе его корабля. Периодически от камня отделялись тёмные дымные завитки и растворялись в воздухе, чем-то напоминая стебли диковинных растений. Рарити юркнула к «камню». Стоило ей подойти, как тьма начала рассеиваться, обнажая выбеленные морской водой кости. Горестный крик вырвался из горла единорожки.

— Нет! Нет! Не отдам! Не отдам! Ты её не получишь!

Рог кобылы яростно вспыхнул, корабль тряхнуло, вокруг вспенились волны, небо раскололось молниями. Магия ударила тяжёлой волной в сгусток тьмы, передавая энергию и вливая силы.

— Мун! Держись! Держись, родная! – голос кобылы стал низким и неестественным, больше напоминая раскаты грома.

Солнце погасло, резко наступила темнота, подул сильный ветер, раскачивая на волнах корабль. Рарити отдавала все свои силы, стараясь влить энергию в останки. Тьма начала сгущаться, быстро уплотняясь. Через секунду дрожащее марево полностью окутало кости. Небо очистилось. Среди белого дня вышла полная луна, залив серебристым светом корабль. Колышущееся марево стало плотным и начало принимать очертания. Через несколько секунд чёрная клыкастая пегаска рухнула на палубу. Рарити повалилась на бок, её рог погас, Даск успел доскакать до неё и подставить свои ноги, Тэнгл окутал сиянием кобылу и бережно уложил на копыта серого пегаса. Ночь вокруг быстро таяла, солнце снова показалось на небе.

— Кажется, теперь я понимаю тебя, — прижимая к себе единорожку, тихо сказал пегас, подошедшему белому жеребцу.

— Ты не маг, Даск. Я не смогу объяснить, сколь сильна Рарити. Не представляю, какие силы она задействовала, это не заклинания, голая сила, чистая магия. В Королевстве магов такой мощи нет, и никогда не было.

Чёрная пегаска явно пришла в себя и сразу ощетинилась, стали видны острые белоснежные клыки.

— А ну-ка, здоровяк. Отпусти её.

Глаза с вертикальным зрачком вспыхнули жёлтыми отблесками.

— Ух, какая, теперь я понимаю слова Рарити. С некоторыми кобылами шутить опасно, — белый единорог тепло улыбнулся, — Мун Лайт, он её не отпустит, это его кобыла, впрочем, и моя тоже. Она нам очень дорога. Жеребёнок у неё от этого прекрасного серого пегаса. Поверь, не отпустит, даже если убивать будут.

Пегаска на миг исчезла, превратившись в синеватую дымку, и соткалась из ниоткуда прямо рядом с единорожкой. Положила копыто ей на голову, Рарити сразу открыла глаза.

— Спасибо, Госпожа!

Единорожка плакала, громко всхлипывая и обнимая чёрную клыкастую пони. Округлившаяся кобыла, пыталась целовать пегаску, та явно смущалась, не зная как реагировать, бережно подставляя крыло под голову Рарити, чтобы не получить поцелуй прямо в нос.

— Госпожа? – белый жеребец покачал головой, — Как интересно, Рарити, что ещё мы должны о тебе знать?

— Эм… это правило, я её охраняла, поэтому так называю. Эх, плакала моя карьера. Кстати, а кто вы такие? Что-то не припоминаю в Мейнхеттене подобных корабликов, — уши с кисточками встали торчком, — двигатель странно работает. Дым из трубы? Пароход что ли?

— Мун Лайт, пару минут назад вы находились в весьма плачевном состоянии, а теперь стоите и беседуете, словно ничего не случилось, — единорог сел, устало потряс головой, магическое напряжение явно сильно сказалось, — полагаю, мне нужен отдых. Даск, разбирайся сам со своими кобылами. Требовать ничего не стану, но было бы неплохо выполнить обещание.

Рарити вцепилась мёртвой хваткой в пегаску, та обняла её и прижалась головой. Через полчаса они сидели в хижине. Единорожка подробно рассказала о происходящем и своих обещаниях. На что Мун Лайт резонно заметила, большой табун может включать в себя несколько семей пони. Мол, никаких проблем нет, потом до неё дошло, что пообещала Рарити за помощь в её спасении. У кобылы не нашлось слов. Она сидела с открытым ртом, глядя на покрасневшую единорожку.

— Они убили твою кобылу?! Сволочи! Порву всех! Отгрызу всё, что болтается!

Пегаска носилась по комнате с прокопчённым потолком, громко цокая копытами по деревянному полу.

— И этот Даск ничего сделать не может, потому что ты беременна?! Ничего, я смогу! Кстати, симпатичный. Мне нравится. Мощный такой. Может, махнёмся? Тебе тот беленький, а мне этот серенький.

Через час чёрная пегаска на пару с Рарити присели около серого жеребца, тот лежал под тёплым одеялом и грелся об зелёную кобылу с одной стороны и печку с другой.

— Даск, дорогой, как твоё самочувствие?

— Холодно там, подмёрз. В целом нормально, в этот раз не простыну, — заверил он её.

— Даск, — чёрная пегаска опустила взгляд, начала постукивать копытом по полу, — спасибо за всё, я ещё ничего для тебя не сделала, даю слово — расплачусь, не люблю такие долги. Рарити сказала, вам нужна третья кобыла. Я о таком жеребце только мечтать могла, в общем, если ты не возражаешь, согласна познакомиться поближе.

Соната непроизвольно заулыбалась и фыркнула, одобряя предложение юной кобылы.

— А вы — Соната, самая молодая кобыла этого табуна. Хотя, вру, теперь нет. Даск, мне двадцать один год. Я в ночной Страже с восемнадцати лет. Судя по рассказу, мы находимся неизвестно где, по отношению к Эквестрии. Рарити полагает, вернуться туда нам не суждено. Льды и горы навсегда отрезали эту землю от остальной части мира. Значит, теперь это мой дом. И, о чудо! – пегаска радостно заржала, — В нём есть огромный жеребец, который не возражает против моего общества, что само по себе приятно. Солнечные пони хорошо к нам относятся, но с опаской. От этого тоскливо.

Она постукала копытом по деревянному полу, встряхнулась, расправила тёмные крылья и вновь сложила их.

— Дорогая, тебе нужно ещё кое-что рассказать.

— Эм… кхм… Даск, я такая же как Рарити в этом плане… то есть… эм… ну…

— Я понял.

— Жеребята! Это так классно! Ух! У нас их много будет! – радостно взвизгнула зелёная пони.

— Это не всё, Даск. В Эквестрии табуном управляет старшая кобыла, жеребец это защитник. Всё, что касается безопасности – решают наши мальчики, остальное находится в зоне ответственности старшей кобылы. Куда скакать, зачем и для чего – вопросы для старшей кобылы табуна. Жеребец в табуне имеет в этом плане только совещательный голос. Нашим миром правят Принцессы, как ты понимаешь – у них есть вымя. Хотя среди высших пони много жеребцов. Глава солнечной Гвардии – жеребец, был… пока не женился на Принцессе Каденс. Нового пока не назначили, его обязанности сейчас выполняет кобыла. Судя по словам Рарити, она здесь уже два с чем-то года. Полагаю, глава солнечной Гвардии выбран. По понятным причинам, Принцессы предпочитают приближать к себе кобыл. Как сказала Принцесса Луна, она всё понимает, жеребцы ничем не хуже. Но их значительно меньше, и ей не хотелось бы давать ложные надежды. Красота и ум Принцесс неизбежно приводят к тому, что в них влюбляются. С кобылами такого не происходит, для нас они лидеры, мудрые и сильные, но не объект желания, с природой ничего не поделаешь. Теперь о самом главном. Даск, я ночная пони.

— Вот клыки у тебя для чего? – немного нервно поинтересовался серый пегас.

— Признак ночной пони, узкие вертикальные зрачки, как правило, радужка имеет тёмные оттенки. Цвета шёрстки от серых до чёрных, на гриву это не распространяется. Клыки, да, клыки. Важный вопрос, только я на него так сразу не отвечу. Видишь ли… не у всех ночных пони есть клыки. Это зависит от кьютимарки и выбора. Служение – выбор большинства из нас. Мы сражаемся за счастье остальных пони. Те, кто избрал стезю Стража, получаются клыки, а некоторые ещё и кожистые крылья, вот как у летучих мышей, если они тут конечно есть. Кожистые крылья в основном получают жеребцы, у кобыл тоже бывают, но реже. Все Стражи разные, есть те, кто следит, охраняет, ищет, работает с документами, занимается расследованиями. Те, чья жизнь связана с риском и силовыми действиями получают клыки. Дар Принцессы Ночи. У меня специализация – охрана и слежка. С документами я не очень, не люблю такое. Даск, Рарити говорит, у вас всё иначе. Жеребец – глава всего. Мне тяжело это принять, но я всего лишь молодая кобылка. Раз ты полез меня спасать и добился успеха, значит, такова судьба, подчинюсь тебе. Иногда буду взбрыкивать, уж извини. Теперь об основной проблеме. Рарити говорит, с едой у вас тяжело. Рыба и водоросли, травки и вкусных листочков нет. Я Страж, мне не привыкать к плохим условиям. Соната плетёт корзинки, умеет заготавливать рыбу и водоросли, солит и сушит, еду готовит. Рарити тоже что-то делает… но сейчас, это не имеет значения, у неё есть более важная задача. Она сказала, вы жили впроголодь, когда спасли её. Не хочу, чтобы из-за меня такое происходило! Я не умею ловить рыбу, собственно, никогда не пробовала её. Вкусной и сочной травы в Эквестрии море, а здесь снега и льды, короткое лето, растений мало, большинство из них негодны в пищу. Чем я могу помочь табуну? Только учти одну неприятную вещь, я ночная пони, физически не смогу работать днём. Ночь – моё время. Я великолепно вижу в темноте, могу телепортироваться, хотя это не похоже на то, что делают единороги, принцип другой. Результат такой же. Не хочу стать нахлебницей, вы достаточно настрадались. Скажи, чем я могу помочь твоему табуну?

— Ты пегас, а значит, сможешь хорошо управлять лодкой. Но, я думаю, всё случится иначе. Мы должны отдать Рарити, ты обязана пойти с ней.

— Даск, дорогой, я не могу уйти. Даже если очень захочу, клятва. Мы обсудили всё с Мун, полагаю, решение нашли. Иного варианта нет.

— О чём это вы… какой-то большой табун? Намекните нам, как это выглядит?

— Несколько семей пони объединяются в большой табун, выбирается старшая кобыла. Она управляет их жизнью, пони становятся близкими, считается, что разделения внутри вообще нет, кобылы делят ночь с любым из жеребцов. Конфликты между пони табуна решает старшая кобыла. Каждый из жеребцов берёт на себя свой круг задач, старшая кобыла следит, чтобы задачи не пересекались, это позволяет избежать споров и ссор. В истории Эквестрии именно большие табуны закладывали деревни. По мере роста численности пони в большом табуне, он распадался на обычные, а старшая кобыла становилась мэром деревни, по-вашему – старостой.

Жеребец подгрёб себе под крыло Сонату.

— Начинаю понимать, куда вы клоните. Ты полагаешь, Тэнгл согласится?

— Ах, не знаю, но попрошу. Дорогой, я не хочу оставлять вас! Это шанс!

Серый пегас надолго замолк, потом вздохнул.

— После увиденного на палубе, не знаю, что и думать. Одно знаю точно, Соната тебя любит, Мун хорошо относится. Я готов тебе подчиниться в части «куда скакать дальше». В обыденной жизни, прости, ты слишком беспечна и невнимательна, всегда витаешь в облаках. Это может поставить под угрозу весь табун, учитывая скорое появление жеребёнка, даже думать о таком страшно.

— Даск, дорогой, на моей рогатой голове достаточно шишек от твоих копыт. Я не стану тебе перечить, — заверила его тёмно-серая единорожка.

Мун задумчиво уставилась на серого пегаса.

— Эм… категорически не рекомендую пытаться меня лупить. Я не столь терпелива, могу и отгрызть что-нибудь.

Единорожка приобняла её ногой, потом заглянула в глаза.

— Мун, дорогая, тебе придётся подчиниться и терпеть. Ты не знаешь эту землю, законы и нравы, царящие здесь, сильно отличаются от Эквестрийских. Ледяное дыхание убивает жителей, жестоко наказывая за ошибки. Даск знает этот мир, на нём лежит ответственность за жизнь табуна. Подчинись и прими наказание, запомни его, не повторяй ошибок, ты получишь признание и защиту своего жеребца.

Пегаска занервничала, начала пофыркивать, потом закрутилась на месте, цокая копытами по полу.

— Ладно… ладно! Только по животу не бей. Даск, а ты драться умеешь?

— Хорошо стреляю и владею копытным боем, жизнь научила. С мечом не особо, накопытники с когтями – излюбленное оружие пиратов.

Через день поутру серый пегас обнаружил удивительную картину. Чёрная кобыла сидела рядом с ним, слегка склонив голову на бок. У её копыт лежала громадная рыбина, наверное, килограмм на двадцать. Сказать она ничего не успела, жеребец сгрёб её в охапку и чмокнул в нос.

— Они, оказывается, ночью на свет реагируют, выхватила прямо из воды. Она съедобная? – с надеждой поинтересовалась чёрная кобыла, выгибая спину от мягкого поглаживания серого крыла.

— Донный удильщик. Сетью его не поймаешь, закапываются в песок на дне, видишь этот усик на голове, эти рыбы его вешают ночью, словно фонарик, привлекая мелкую рыбёшку к свету. Как только происходит прикосновение к «фонарику», он ярко вспыхивает, ослепляя жертву, затем удильщик её заглатывает. Иногда их вылавливают рыбацкие корабли, принадлежащие королевскому флоту. Ночью в наших водах всегда опасно, прилив может разбить корабль о скалы, а если уйти подальше, то сеть придётся опускать слишком глубоко, велик шанс, что она за что-нибудь зацепится на дне, оно у нас только сверху песчаное, а так – это скальная порода, всевозможные острые углы торчат отовсюду. Рифы тоже доставляются проблемы. Чем дальше от берега, тем меньше песка и больше камня. В холодных зонах рыбы становится меньше, а крупная несъедобна, типа ледяных акул. Ловить их легко, только мясо горькое, есть невозможно. Удильщик съедобен, голова не годится в пищу, в ней светящееся вещество в специальных пазухах, их не вытащить. На вкус, ядовито-кислая гадость. У тебя кисточки на ушках.

Пегаска тут же прижала уши к голове и покраснела.

— Это красиво, — заверил её жеребец, — ночных пони в Королевстве нет. Скажи, а жеребята, вот с ними как?

— Тайна рождения. У двух солнечных пони в большинстве случаев рождается такой же жеребёнок. У двух ночных пони, появится похожий на них сын или дочка. Важны слова, «в большинстве случаев». С возвращением нашей Принцессы эти слова изменили своё значение, вероятность рождения жеребёнка с другим ритмом значительно увеличилась. По статистике, раньше она составляла один ночной пони на сотню солнечных, теперь десяток. У многих родителей возникли огромные проблемы, они днём бодрствуют, а их жеребёнок ночью. Веселье продолжается.

— Ты зеваешь! – удивлённо ответил пегас, потом погладил Мун крылом, — потерпи немного, я твою комнату сегодня доделаю, надо чердак утеплить, Рарити сделала ковёр, Соната сегодня закончит матрас для тебя.

Мун почувствовала, пегас за неё переживает, это казалось странным, из рассказов Рарити следовало, пока она в табуне, жеребец сделает всё, чтобы ей хорошо жилось. Вот только не он один работал, пегаска видела, как Соната, после готовки обеда на всех и стирки едва на копытах держалась, но направилась приводить комнату в порядок, даже беременная Рарити села за вышивку. Кобылы работали всё время, не покладая копыт. Следующий день стал таким же, через три ночи чердачное помещение приняло своего постояльца. Рарити отделала все стены тканью и тонкими деревянными планками, на полу разложила плетёный из лыка прямоугольник, накрывший всю площадь, поверх него коврик. Дневные звуки полностью гасились в комнате, давая ночной пони покой. Матрас, плотно набитый перьями, стал прекрасной заменой кровати. Пегаска быстро обживалась, Даск ей очень уж сильно приглянулся, она буквально заглядывала ему в рот, суровый северный пони от такого внимания порой начинал краснеть. Соната мило хихикала, наблюдая за юной кобылкой, видимо вспоминала себя. Когда Рарити поведала ей историю Сонаты, чёрная кобыла долго молчала, потом её глаза вспыхнули жёлтыми отблесками, холодное тёмное пламя окатило яростью ночную пони. За какую-то неделю она перестала видеть в манерной единорожке «госпожу», с Сонатой так вообще любила поласкаться, рассказывая той свои житейские истории и приключения. Ночью кобыла занималась ловлей рыбы, Даск постоянно давал ей задания, Мун с радостью их выполняла, военная выправка и точность в действиях радовали серого пегаса, облегчая ему дневной труд. Через шесть дней Мун ему отдалась, хотя, вроде как не планировала, на вопрос, что они будут делать со вторым жеребёнком, замялась, потом тыкнула копытом в пегаса, мол, он обещал присмотреть. Тэнгл приехал спустя две недели, выслушав идею Рарити о большом табуне, долго смеялся, а потом с самым серьёзным видом лёг перед сильно располневшей единорожкой и сообщил своё согласие. Серый пегас от удивления смог лишь проблеять что-то совсем невнятное, на предмет, что мир вокруг сошёл с ума. Перед отъездом Рарити отозвала в сторону пегаску.

— Мун, мы теперь на равных. Домой не сможем вернуться. Дорогая, нам нужна уверенность. Проконтролируй Даска, только не ограничивай ни в чём, право принимать подобные решения есть только у жеребцов этой земли, пока это так. Ах, я поеду в город, смогу побродить по улочкам, познакомиться с высшими, пони, — Рарити приложила копыто к рогу, потом вздохнула, — пожалуй, далеко от дома не стану уходить, без Тэнгла это не лучшая идея. Сюда приедут его кобылы, они договорились, теперь это так же кобылы Даска, только они об этом ещё не знают. Лира и Мелори. Я совсем незнакома с ними, Тэнгл как-то упоминал, мол, довольно непослушные особы, иногда это доставляет ему проблемы. Ах, полагаю, дорогая, ты понимаешь, зачем он тащит их сюда. Разделка рыбы, заготовка водорослей, деревенская жизнь – это не то, к чему они привыкли. Соната, несмотря на свой юный возраст, сможет тебе помочь, но не надейся слишком сильно, она добрая, только очень обидчивая. Пару раз меня покусала, ах, не смотри так, я не шучу. Береговые пони все такие, добрые внутри, жёсткие снаружи. Порой они скупы на тёплые слова, мне долго не удавалось понять их угрюмость и неразговорчивость. Поверь, проблемы у табунов в Эквестрии ни в какое сравнение не идут с тем, что происходит здесь. Ценой ошибки может стать смерть от голода для всего табуна.

— Рарити, я ночами не сплю, уже посмотрела, как живут другие. Не нам их судить. Даск хороший пони, бурное прошлое для него, всё ещё – настоящее, он ходил на кладбище, огромный серый пегас горько плакал, прислонившись головой к мраморной плите. Даже мне, многое повидавшей, за свой короткий век, больно видеть такое. Я сожалею, что не смогла увидеть Тайгу живой. К рыбе привыкнуть можно, особенно если водоросли добавлены в супчик. На моей кьютимарке полумесяц, затянутый облаками, город и край моря вдали. Получила её довольно поздно, однажды ночью посмотрела наверх и увидела жёлтый серп луны, облака в воздухе слегка закрыли его, серебряный свет опустился на наш город. Красота той ночи навсегда застыла на моей кьютимарке. Мой дар – ощущение гармонии мира. Это сложно объяснить. Я родилась в пригороде Балтимаре, наш дом находился рядом с морем, его прямо из окна видно. Моя мама — ночная пони, отец… он… ушёл от нас. Я до сих пор не знаю, кто виноват. Когда вернулась Принцесса Луна, она начала воссоздавать ночную Стражу, маму любили многие ночные пони. Принцесса об это как-то узнала, хотя, о чём тут говорить, сказал кто-нибудь. Она предложила ей возглавить ночную Стражу, вроде как-то само так случилось. Мама очень ответственная, порой слишком. Работа стала для неё всем, она собирала разрозненных ночных пони и приводила их в Стражу. Её все обожали, доверие и преданность. Принцесса Луна знала, что делала. Благодаря маме Стража быстро усилилась, они стали независимой частью солнечной Гвардии, а затем и вовсе перешли в непосредственное подчинение ночной Принцессы. Принцесса Селестия отдала своей сестре это направление жизни пони, Высший Королевский Суд подчиняется Принцессе Луне, она его глава. Может это расплата за прошлые грехи, не мне судить, Принцесса ночи дарит пони Справедливость. Мама завязла во всём этом. Мой отец, единорог, солнечный пони. Они познакомились много лет назад, их первая встреча привела к скандалу, ага, подрались. Потом оба смеялись, дома есть фотография, мама бьёт его по голове подносом. Кто-то успел запечатлеть торжественный момент знакомства. До того, как мама возглавила Стражу, я ощущала счастье своими копытами. Потом всё рассыпалось. Они проводили вместе только утро и вечер, любовь горела, словно яркое солнце. Через небольшой промежуток времени началось формирование ночной Стражи, мама приходила домой вымотанная, иногда вообще не возвращалась. И я, и отец понимали, она работает для всех нас. Они всегда отмечали день первой встречи, семейная традиция. Готовили сидр и сладости с фруктами, садились на крыше дома и смотрели на звёзды. Ту ночь отец провёл один, мама не пришла. Он прождал её до утра, как только поднялось солнце, спустился вниз, я видела слёзы в его глазах, сказал, что больше не может так жить и ушёл. Мама вернулась только через сутки. Я спросила её, почему она так поступила, огромные перепуганные глаза стали мне ответом. Она забыла о самом важном дне в жизни нашей семьи. С тех пор регулярно получала письма от отца, он просил прощения, за себя, за маму, за всё, что не смог для меня сделать. Всегда присылал немного денег, уехал в Кристальную Империю, у него там знакомый есть, занимается изучением магических полей, что-то такое. Сейчас трудится при университете, звал меня в гости. Сказал, всё понимает, у кобылы должна быть мать, она научит всем нужным вещам. Ездила к нему раз в пару месяцев, с мамой они больше не встречались. Сильвер Мун ударилась в работу, проводила там всё своё время, я последовала за ней, став сначала юным Стражем – «Рекрут», после двух лет мне присвоили звание «Рядовой», ещё через год подняли до «Искателя». Дальше идти как-то не планировала, слишком мало дела и много бумаги. Вот и все мои достижения. Не знаю, что с мамой станет, моя «смерть» разобьёт ей сердце. Скорее всего, она очередной раз поругается с Принцессой. Не хочу думать об этом, слишком тяжело и больно. Изменить ничего не сможем, ныне – мы жители Королевства, а тут есть неотложные дела и несчастные пони.

— Спасибо за рассказ, дорогая Мун. Ты права во всём, теперь это наша земля. Я не смогу покинуть их, в этой мёрзлой земле лежит моя кобыла. Брайт — утонула. Сначала скучала по подругам, но они без меня проживут, как и я без них. «Проживут», хорошее слово. Многие кобылы этой земли могут только мечтать о такой жизни. Знаешь, Мун, мне кажется, ты не очень хорошо относишься к Принцессам.

Ночная пегаска прикрыла глаза, потом вздохнула.

— Я не должна лгать старшей кобыле моего табуна, ведь дала добровольное согласие. Не все ночные пони считают Принцессу Луну злодейкой, я не имею в виду – сейчас, речь о старых временах. Что произошло между царственными сёстрами тысячу лет назад? Точнее, есть ли у кого-то понимание истинной причины их ссоры? Принцесса Луна не любит такие вопросы, мама её спрашивала, она очередной раз на неё накричала. Я думаю, всё случилось не так, как описывается в книгах, ведь доподлинно известно – историю пишет победитель. Многие из нас полагают, Принцесса Селестия хотела забрать себе всю власть в Эквестрии, её сестра воспротивилась этому, но проиграла сражение. Спустя многие годы Принцесса Селестия поняла, что натворила, любовь к сестре победила все её притязания и плохие желания. Она начала искать способ вызволить сестрёнку, брала себе учениц, пыталась найти ту, которая сможет помочь. Твайлайт Спаркл стала такой кобылой. Вместе со своими подругами смогла освободить её сестру из тысячелетнего заточения.

Рарити хлопнулась на круп и раскрыла рот.

— Дорогая, я ведь и есть подруга Твайлайт. Принцесса Луна вернулась в виде Найтмермун, камни с дерева Гармонии помогли нам вернуть ей разум и доброе сердце. Я своими глазами видела её злое воплощение.

Мун улыбнулась.

— Как бы ты повела себя после заточения на тысячу лет на луне? Особенно принимая во внимание, что тебя изгнала собственная сестра.

— Эм… я… я… ах, не знаю…

— Рарити, возможно, всё не так, как пишется в книгах. Правду мы всё равно не узнаем. Сёстры никогда более не станут ссориться между собой, разлука на тысячу лет принесла им обеим понимание, насколько легко разрушить жизнь близкой пони и как тяжело исправлять ошибки. Давай больше не говорить о плохом прошлом! У нас есть множество проблем здесь и их надо решать.

— Дорогая, ты настоящий Страж! – восхищённо ответила Рарити.

— Ну, так, ради Даска и потрудиться приятно. Ох, он такой сильный, мощный и кхм… приятный.

Единорожка засмеялась, глядя на покрасневшую пегаску. Шёрстка на ней стала абсолютно чёрной. Лишь тёмно-зелёные глаза выделялись на фоне профиля, они словно светились изнутри слегка желтоватыми отблесками. Пегаска легонько расправила крылья, тряхнула кончиками. Тёмно-серебряная грива заиграла магическими искорками. В этот миг в душе потемневшей единорожки вспыхнул тёплый огонь, Мун стала по-настоящему близкой кобылой, которой всегда можно доверять.

Имение

Перепуганных кобыл, Лиру и Мелори, единорог привёз через неделю. Обе цеплялись за него и рыдали навзрыд, умоляли не отдавать их чужому жеребцу. Завидев шарообразную единорожку и молоденькую зелёную кобылку немного успокоились. От серого пегаса шарахались, чуть чего — бросались ему в копыта с огромными от страха глазами. Мун произвела на них неизгладимо впечатление, розовая пегаска с чёрной гривой и лимонная единорожка надолго потеряли дар речи, увидев ночную кобылу. Подруги Тэнгла почти ничего не умели в бытовом плане, в их доме в основном работали помощники, которых нанимал жеребец. Мун с пристрастием допросила каждую, выяснив, чем они занимались. Лира – красивая розовая пегаска со смешным завитком на чёлке, кончики перьев на её крыльях оказались белыми. Всегда вплетала в свою чёрную гриву серебряные нити, тратя на это кучу времени. Она занималась всей корреспонденцией в имении, носила письма Тэнгла, доставляла посылки и ценные пакеты. Мелори отвечала за учёт всего, она целыми днями сидела с документами, подбирала статистику по шахтам, вела бумаги по передаче серебра в казну Королевства. Обе кобылы сильно привязались к Тэнглу, беспокоились за него. Они являлись отпрысками знатных родов, если сказать честно – их отдали единорогу явно не по любви. Это позволило примирить три рода. Династический табун, частое явление в среде высших пони. Мун быстро раскрутила их на откровение, старые семьи кобыл всё ещё беспокоились, не замышляет ли чего плохого жеребец против них. Кобыл просили сообщать, если вдруг узнают о чём-то подобном, однако, Тэнгл не давал ни единого повода усомниться в правильности принятого решения о родстве. По мнению Мелори, Тэнгл обезопасил себя с помощью этого союза. Мягкая сила победила все интриги, по факту, высшие семьи перешли на его сторону. Из врагов он сделал своих сторонников. Лира и Мелори гордились своим жеребцом. На вопрос, почему же они иногда его не слушаются, обе опускали взгляды и смущённо сообщали, «чтобы обращал внимание». Когда единорог потащил их сюда, обе настолько перепугались, что устроили форменную истерику, правда, не помогло. Кобылы боялись навсегда потерять своего единорога. Мун решила поговорить с Тэнглом, уж слишком легко можно подобным воспользоваться. Обе пони мечтали о жеребятах, к сожалению, их грёзы пока не воплотились в реальность. Даска они боялись. Стоило ему легонько повысить голос, обе бросались в ноги и хныкали. Через две недели обе кобылки успокоились, почувствовав себя в безопасности. Пегаска начала помогать Даску с лодкой, единорожка занималась мелкой работой по дому вместе с Сонатой. Мир в хижине воцарился быстро, жеребец одним своим видом внушал уверенность и спокойствие.

Рарити поселилась в имении, Тэнгл собрал всех и сообщил, что у него новая кобыла. На неуверенный вопрос, где она сможет отдыхать, жеребец удивлённо фыркнул и показал на свою комнату. Ноги с трудом держали возросший вес, до рождения оставалось всего ничего, быстро скакать у единорожки теперь не получалось, скорее это напоминало катающийся шарик. Рарити приняла настоящую горячую ванну, блаженно растянувшись на дне, единорог уселся рядом и молчал, глядя на расплывшуюся от удовольствия мордочку.

— Тэнгл, спасибо за всё. Ах, у тебя очень хорошо.

— Тебе интересно, откуда в городе горячая вода?

Рарити кивнула, на миг нырнула на дно ванны, потёрла голову копытами под водой, смачивая шёрстку.

— Одна из причин столь странного расположения города, горячие источники. Эти острова имеют вулканическое происхождение, всё, что ты видишь вокруг, некогда образовалось из лавы. Этим объясняется скудная растительность, изломанные горы, малое количество плодородной почвы. Согласно первых исторических хроник, пони пришли на эту землю значительно позднее затухания вулкана. Мы живём на потухшей бомбе, никто не знает, возможно, когда-нибудь придётся бежать отсюда. В дне сегодняшнем, все научные исследования говорят о стабильном состоянии земной коры. Вулкан дал нам многое, начиная от тепла в дома из геотермальных источников и заканчивая огромными запасами руд. Некогда залегавшее на недоступных глубинах, теперь находится близко к поверхности и даёт Королевству жизнь. Увы, рыба под землёй не живёт. Еда – это наша головная боль на все времена. Рарити…

Единорожка оторвалась от созерцания каменных узоров на дне ванны и небесно-голубой воды.

— Ах, что?

— Можно тебя погладить? – тихо спросил Тэнгл.

Она испуганно посмотрела на белого единорога, вспомнила случившееся с Даском и решительно кивнула. Слегка синеватое копыто опустилось ей на спину и мягко прошлось по позвоночнику. Кобыла непроизвольно издала довольное фырканье, Тэнгл засмеялся.

— Ах, дорогой, ничего такого смешного! Жеребёнок уже великоват, живот тянет к земле, позвоночник в постоянном напряжении. Два года назад даже представить не могла собственную беременность, планировала помогать подруге в управлении театром, шить красивые платья и заниматься ювелирным делом. Мои мечты утонули, шторм разбил надежды на прекрасное будущее. О чём теперь говорить, кобыла моего табуна лежит в земле, погибла ни за что. Бедность давит береговых пони, выталкивая их на обочину жизни. Она пыталась украсть кошель не потому, что любит воровать, а по причине бедности. Хотела хоть чем-то помочь своему табуну. Завтра они возьмут ружья в копыта, прольётся кровь, ах, я вижу эти детали, слышу недовольные шепотки, их боль и обиды висят тёмной тучей над холодными берегами.

Единорог взял телекинезом щётку на длинной ручке, затем начал аккуратно тереть кобыле спину и бока.

— Считаешь, существует возможность изменить текущее положение вещей?

— Для этого мне нужен ты и твои знания. Я ознакомилась с жизнью и нравами береговых пони, полагаю, смогу добиться их объединения.

Единорог задумчиво фыркнул.

— Объединяются под чьи-то знамёна, кто-то должен вести, мы произошли от стадных животных, лидер для нас крайне важен. Что-то мне подсказывает, — он замолк, долго смотрел на плескающуюся единорожку, потом улыбнулся, — на этом знамени будет герб в виде твоей кьютимарки. Одного не могу понять, почему ты так притягательна? Что в тебе такого? Я наблюдал за тобой на рынке, пони радовались разговору с серо-белой единорожкой.

— Осколок прекрасной земли, где нет голода и убийства громадная редкость, — тихо ответила кобыла, в её глазах вспыхнула печаль.

— Рарити, очень хочу тебе верить, — единорог опустил голову и вздохнул, — пока не получается. Прости меня. Твои рассказы выглядят доброй сказкой, потом я открываю глаза и вижу город, в котором родился и вырос, мир, который лишил меня родителей. Кругом бурлит жизнь, совершаются сделки, кого-то предают, кому-то клянутся в верности. Ты даришь надежду, теперь я это понимаю, как лучик света. Когда-нибудь наступит новый день. Ну вот, теперь слёзы бегут, почему ты такая?

Рарити поднялась в ванне и приобняла белого единорога передней ногой. Ночью она спала, свернувшись под боком жеребца. Очень скоро ей придётся разделить с ним не только сон. Кобыла закрыла глаза и думала, что изменилось? Она теперь чувствовала, что не сможет остановиться, будет предавать, изворачиваться, подставлять и напористо скакать вперёд, возможно, кто-то навсегда останется позади. Твайлайт пришла бы в ужас от такого. Элемента Гармонии больше нет, есть очень злая кобыла, у которой отобрали часть её табуна. Кто-то успеет пожалеть об этом всём. О Даске, который едва может передвигаться вечерами, падая от усталости на своей подстилке. О Сонате, очередной раз порезавшей ногу при разделке рыбы. О других пони, которые плачут над последним кусочком драгоценной рыбы.

Утром единорожка проснулась в одиночестве, она коснулась подушки носом, вдыхая запах Тэнгла, покраснела и улыбнулась. Комната ни в какое сравнение не шла с хижиной Даска. Огромное пространство, резная тёмно-коричневая мебель, пол выстелен деревянными плашками, что-то вроде лакированного светло-коричневого паркета. Внушительная кровать, на ней явно помещались все трое. Рарити задумалась, а как они спят? Даск обычно спал на своей подстилке, кобылы ложились рядом, но не прикасались к жеребцу, чтобы он мог отдохнуть. Близость обычно происходила по утрам, когда пегас выглядел отдохнувшим. Соната и Тайга радовались его вниманию. Тайга… серо-белая единорожка непроизвольно вздрогнула, на глазах выступили слёзы. Зрачки кобылы стали вертикальными, в глазах вспыхнул яростный магический огонь. С трудом ей удалось успокоиться, она вновь переключила своё внимание на обстановку. Две тумбочки расположились около стенки, между ними висело зеркало в деревянной раме. Рарити подошла и выдвинула ящичек, непроизвольно улыбнулась. Чисто кобыльи вещи, расчёски, всевозможные краски и тряпочки, гребни, немного косметики, пудреница в серебряной оправе. Во втором ящике находилось то же самое, определить владелицу не составило труда. В первом находилась специальная расчёска для перьев, во втором — шлифовальная бархотка для рога. Единорожка вышла в коридор, рядом с ней возникла фиолетовая земная кобылка.

— Доброе утро, госпожа. Завтрак для вас готов, ваш жеребец уехал во Дворец, обещал вернуться ближе к обеду.

— Ах, благодарю!

Очередная съеденная рыба создала приятную тяжесть в животе, горячий хвойный чай придал сил. Одна из вещей, по которым скучала единорожка, настоящий чай в Королевстве не произрастал. Вместо него использовались сушёные иголки кедра и брусничный лист. Но кое-что интересное находилось и тут. В каждый сезон года местные пони делали разный чай. Когда Рарити это заметила, то попыталась выяснить, почему так, в ответ получила лишь недоумённое пофыркивание Сонаты и пояснение, мол, так было всегда. Летом заваривали смесь из брусничного листа и папоротника, осенью состав менялся, добавлялись ягодки рябины, брусники и клюквы. Зимой папоротник отсутствовал, хвоя и брусничный лист, у тех, кто побогаче, ещё и сушёные ягоды. Весной припасы на зиму подходили к концу, и чай состоял из хвойных иголочек с сушёными листочками брусники. При болезнях пони заваривали сушёную малину. Из моря добывались некоторые морские животные, которые в пищу не использовались, однако, хорошо подходили для приправ. Всевозможные вытяжки из желёз, пищевые краски. Вся выпечка делалась из рыбной муки и водорослей. Местные пони обожали острые приправы. Рарити непроизвольно вспомнила первый настоящий обед. Пока она лежала раненая, ей не давали острый суп и рыбу, всё только протёртое и без большого количества приправ. Острый соус, приготовленный из фиолетовых водорослей, с добавкой ярко-оранжевой вытяжки из местных головоногих. От него срывало крышу, возникало ощущение, что сейчас пойдёт дым из ушей. Во рту полыхало адское пламя. Стоило проглотить кусок, в животе сразу становилось теплее. Как объяснила Соната, острые приправы нужны, чтобы убить паразитов в рыбе и обеспечить долгое хранение. Рарити улыбнулась картинке из недалёкого прошлого, зелёненькая кобылка сварила что-то новое и радостно потчевала весь табун, отодрать её от котла и готовки можно только взяв на абордаж верёвкой попрочнее. Спустя два года единорожка начала понимать насколько вкусно готовит Соната, это её дар. Фактически из ничего она создавала блюда, которые дарили радость желудку. Опять вспомнился Понивиль, Эплджек любила готовить, порой приходилось останавливать себя, чтобы потом не пришлось заниматься проблемами похудения. Теперь же вопрос стоял скорее так, как отлепить желудок от рёбер. Сытный обед – редкость в этих местах. Несмотря на своё богатство, Тэнгл был худым пони и это не потому, что он такой конституции. Еды в Королевстве всегда не хватало. Опять вспыхнули воспоминания, когда подруги подсовывали единорожке кусочки рыбы из своих тарелок. Глаза непроизвольно наполнились слезами, сердце сжалось от боли.

— Госпожа? Почему вы плачете?

— Медея, дорогая, это моя боль о погибшей подруге. Я не смогла её защитить.

Кобылка ойкнула, потом растерянно уставилась на единорожку.

— Госпожа?

Серо-белая кобыла растерянно посмотрела на неё в ответ.

— Я не говорила вам своё имя. Откуда вы узнали его? Господин Тэнгл нанял довольно много прислуги, имение большое, работы каждый день невпроворот. В имении работает тридцать два пони. Не знаю всех их по именам, хотя, наверное, дольше всех тут нахожусь, я прислуживала родителям господина Тэнгла.

Рарити попыталась припомнить и не нашла ответа, решила, что о ней упоминал белый единорог. Кобыла попросила показать всё здание, пони с радостью согласилась устроить экскурсию. На втором этаже располагались четыре гостевые комнаты, в одной из них сейчас остановился партнёр Тэнгла, он со своим табуном жил на острове, где располагалась одна из серебряных шахт, руководил поселением шахтёров. Прислуга в имении постоянно принимала гостей, по местным обычаям за стол никого не приглашали. Гостям предоставлялся ночлег, место для работы и горячий чай. Особо близким пони к чаю подавалось хрустящее печенье из водорослей. На вопрос, почему же тогда ей дали, Медея вытаращилась на неё, недоумённо пофыркивая, и пояснила. Она не гость, раз Тэнгл назвал её своей кобылой, значит Рарити теперь часть его табуна, родная пони. Кроме того, она в положении, с такими кобылами разговор особый. От Медеи удалось узнать, что обе кобылы белого единорога работают не покладая копыт, хотя не считают это тяжёлым трудом, но это на самом деле обман. Госпожа Лира выматывается за день с посланиями так, что порой падает на кровать и засыпает, иногда она вынуждена летать над морем, чтобы доставить послание на остров. Мелори часто сидит ночами над бумагами, всё пишет-пишет, что именно она делает — земная кобыла не знала, но судя по усталому взгляду карих глаз, работа не даётся легко. Рарити неоднократно убеждалась, местные пони любили работать, большинство не могло сидеть без дела. Вопрос лишь в цене труда. Как и в Эквестрии, основной тяжёлый труд ложился на спины земных пони. Рарити подошла к картине, висящей на стене. Белая единорожка с оранжевой гривой, положила голову на бок мощного пегаса, такого же белоснежного, только с серебряной гривой. Между ними сидел улыбающийся до ушей жеребёнок, уцепившись правой ногой за мать, а левой за отца.

— Родители Тэнгла, они погибли, пиратское нападение. Единственная их совместная фотография. Вторую кобылу его отец так и не успел найти. Тэнгл хранит все памятные вещи, мы сначала думали, конец династии, имение и шахты растащат на куски. Жеребёнок вцепился зубами в наследие родителей, отстоял их имущество и достижения. Мы обрадовались его победам, не пришлось искать новую работу, к дому быстро привыкаешь. Ох, много чего случалось тут, его однажды убивать пришли, мы не дали, кто из жеребцов тогда находился в имении, все встали на защиту. Господин Тэнгл подрос, стало легче. С ним быстро начали считаться, ох, он очень злопамятный, но нас не обижает, всегда справедливо относится и помогает, когда какие-то проблемы возникают.

Портеры родителей и родственников, фотографии запоминающихся событий. Мягкая ткань зелёной дорожкой бежала по всему полу коридора, Тишина этажа, лишь иногда сюда доносились звуки с улицы. Рарити осмотрела все картины, земная пони рассказала о каждом персонаже галереи. История длиною в века. Первая картина предка всей династии, крупный белый единорог, одетый в походную броню с мечом в ножнах и шлеме. Дата отстояла от дня сегодняшнего на четыре сотни лет. Знатные отпрыски рода занимали места среди высших пони при Дворе Короля, поднимались на вершины бизнеса. Первый этаж занимали рабочие кабинеты, у нежно-розовой пегаски свой кабинет отсутствовал, хотя личная комната имелась. Кобыла показала кабинет Тэнгла, собственно, Рарити уже дважды посещала это место. У единорожки комната оказалась заставлена полками, множество книг, толстые сброшюрованные записи, много копытописных томов. Рарити провела копытом по бережно разложенным бумагам, вспомнилась библиотека Твайлайт.

— Госпожа! Что с вами такое? Почему вы опять плачете?

— Ах, беременность не лучшим образом сказывается на мыслях, прости. Всякие глупости в голову лезут.

— На подземный этаж пойдёте? – неуверенно поинтересовалась кобыла.

— Ох, дорогая, конечно же!

На подземном этаже располагались жилые комнаты прислуги, всевозможные кладовые, кухня. С удивлением Рарити заметила жеребёнка, мелкая пегая кобылка выглядывала одним глазом из-за приоткрытой двери.

— Это Пита, дочь Кэрол, с жеребцом у них беда приключилась, не смогли спасти, господин Тэнгл оплатил больницу и уход, не помогло. Некоторые болезни несут нам смерть, даже лучшие из единорогов-лекарей не в состоянии помочь. Судьба, наверное. Теперь это имение стало её домом до конца дней. Господин Тэнгл говорит, что обрадуется новым жеребятам, мы не всегда его понимаем. Обычно высшие пони не интересуются личной жизнью прислуги. Тут ещё погреб есть, тоже хотите глянуть?

Рарити кивнула и поцокала за кобылой, погреб имел приличные размеры. Спустившись по лестнице, они прошли внутрь, Медея включила освещение, десятки мелких кристалликов ярко вспыхнули на потолке. На крепких деревянных полках в идеальном порядке стояли банки и бутылки, на длинных верёвках висели упакованные в ткань тушки рыбы.

— Тут продовольственная часть, чуть дальше химические припасы и в самом конце, ближе ко второму выходу во внутренний двор топливные ёмкости.

— Медея, дорогая, а ты руководишь всеми, да?

— Да, госпожа, я лучше всех знаю имение, потребности и всё такое, кроме того, ну… одна из немногих, кто прислуживал родителям господина Тэнгла.

Рарити посмотрела на кобылку, та смущённо улыбнулась.

— Закрывала его собственным телом, да? Когда убивать пришли, — зрачки в небесно-голубых глазах опять стали вертикальными.

Земная пони опустила голову и еле заметно кивнула.

— Госпожа, не нужно, пожалуйста. Это в прошлом, я сделала всё, что могла. Мне скоро восемьдесят лет исполнится, вся жизнь прошла здесь, не жалею ни о чём! Два жеребёнка у меня, оба нашли себе хорошую работу. Жеребец… эх, Мати умер четыре года назад, он был старше меня почти на двадцать лет, земной пони, вторая кобыла его табуна — Тэри, пегаска, тоже тут служит, в имении только по выходным находится, она всё время на кораблях, сопровождает грузы руды. Мы очень скучаем по Мати, ну, ничего не поделать, звёздная дорога ждёт нас всех.

Единорожка легонько коснулась головой бока земной пони, рог засверкал тёплыми искорками. Земная пони с удивлением ощутила, как печаль отпускает её душу.

— Ах, в твоём сердце горит тёплый огонь. Ты достойная пони. Скажи, почему ёмкости с топливом стоят здесь?

— В имении две машины, в городе есть специальные заправки, только ночью они не работают, иногда получается так, что господину Тэнглу нужно ехать в порт или на какую-то срочную встречу. Тогда мы заправляем машину из этих ёмкостей, потом довозим топливо в канистрах сюда. Топливо – это хм… дизель, так и называется дизельное топливо, его два вида, зимнее и летнее. Вообще, вонючая гадость, поэтому здесь стоят магические очистители воздуха. Ещё дополнительно сделана пожарная сигнализация и для тушения огня баллоны стоят с углекислым газом.

За час единорожка обошла всё имение, заглянув в каждый угол, заодно узнала много интересных деталей. Пони добывали нефть! За городом, ближе к западному побережью стоял завод по перегонке нефти. Там получали керосин, который использовался для освещения, дизельное топливо для машин и кораблей. Воск, спирт, горючий газ… всё это активно использовалось местными пони. Рарити вспомнила своё удивление, когда впервые увидела, как Соната доливает какую-то вонючую жидкость в лампады. В Эквестрии использовались источники света, основанные на магии. Внутри располагался специальный кристалл, его мог зарядить любой единорог простеньким заклинанием. Про производство стали единорожка ничего не знала, лишь слышала о неких заводах, где её делают, но никогда их не видела.

— Медея, скажи дорогая, а почему на лодки не ставят моторы?

— Госпожа, вы имеете в виду рыбацкие лодки?

Рарити кивнула.

— Лов рыбы с использованием моторизированных плавучих средств категорически запрещён. Заходить в промысловые воды на судах с мотором нельзя без разрешения владельца морской акватории. У судов королевского флота есть квота на вылов рыбы, но они около берега и в бухтах не ведут промысел. Как правило, работают ближе к ледяному кольцу, там краб есть и креветки. Город в основном обеспечивается именно ими, береговые пони поставляют сюда исключительно хорошую рыбу, самую ценную. Да что там говорить, их жизнь тяжела. Как однажды сказал ваш жеребец, Король бы и рад избавиться от жителей берегов, но их слишком много, в городе земных пони мало, мы предпочитаем простой труд. Вот и прижимает их по всякому, нехорошо это, неправильно. Что толку обсуждать, Король-то могущественный пони, — она перешла на шёпот, — у него посох есть, да, такой вот! Посох всевластия! Он переходит от Короля к Королю.

Единорожку опять покормили, Медея всё время крутилась рядом, Рарити поняла, что Тэнгл фактически приставил эту кобылу к ней. Она напросилась пойти на рынок вместе с ними, два крупных жеребца и Медея. Судя по их счастливым мордочкам, земная кобыла всем нравилась. Ей выдали плащ, расшитый серебром и шейное украшение со знаком табуна Тэнгла, видимо это требовалось для чего-то, хотя Даск ничего такого не предлагал. Рынок остался всё тем же, множество пони торговали со своих лотков, зазывали к себе. Сначала они зашли и купили приправы, затем четыре кожи тюленя, подковы и три пары стальных накопытников, магический фонарь. Через час оба жеребца с трудом несли перемётные сумки на своих спинах. За едой они пойдут на специальный склад вторым заходом. Медея поинтересовалась, не хочет ли единорожка купить себе что-нибудь, Рарити смущённо улыбнулась и отрицательно покачала головой. Немного не доходя до последних прилавков, единорожка замерла, её зрачки опять стали вертикальными. Она увидела своего врага. Время, как и в прошлый раз, остановило свой бег, рог кобылы ярко вспыхнул, она слегка увеличилась в росте, шёрстка потемнела ещё сильнее. Единорожка бросилась назад, вглубь рынка, растворившись среди прилавков.

— Медея?

Земная пони растерянно оглядывалась, ещё мгновение назад, Рарити цокала рядом с ней, сейчас же с правой стороны стало пусто, кобыла исчезла, словно растворилась в воздухе.

— Ох, господин Тэнгл нас в порошок сотрёт! Куда она делась?!

Все трое растерянно оглядывались, кобыла приняла решение.

— Я стою здесь, ты по правому ряду, — она ткнула жеребца копытом, — ты по левому.

Оба жеребца сбросили вещи и ломанулись сквозь толпу. Час поисков закончился ничем, беременная единорожка исчезла. Пони поскакали домой, чтобы сообщить Тэнглу о пропаже.

Тени скрыли Рарити, на неё перестали обращать внимание, никто ничего не замечал. Ледяной взгляд небесно-голубых глаз с вертикальным зрачком следовал за синим единорогом с зелёной гривой. Тот некоторое время перемещался по рынку вместе с остальными, затем зашёл в здание администрации, через полчаса вышел, сделал несколько кругов по площади и направился по улице. Кобыла чувствовала пламя, оно лизало ей копыта, ненависть ядом разлилась по телу, лишая силы воли. Словно нечто чуждое завладело мыслями и желаниями, она пыталась сопротивляться, но мягкий голос внутри настойчиво шептал, «ты же хочешь отомстить…». Единорог зашёл в дом, очень быстро вышел, потом надолго задержался в магазине, где торговали оружием, судя по наполнившимся сумкам, много накупил. Дойдя до конца улицы, он свернул за угол, хорошее не просматриваемое место, тупиковый угол меж двух домов. Что-то заставило его обернуться, он даже успел сорвать меч и отмахнуться им, не помогло. Ледяной взгляд смерти, сковывающий ужас, он узнал единорожку. Кобыла, с несвойственной пони скоростью, бросилась на него, слегка опустив голову. Сознание на миг превратилось в калейдоскоп, Рарити ударила рогом в грудь, мотнула головой, потом вцепилась в шею зубами, и дёрнула на себя, даже не понимая, что она вообще такое делает. Клыки с лёгкостью распороли податливую плоть, кровь залила всё вокруг. Через мгновение жеребец с булькающим хрипом повалился на землю, меч звякнул о камень мостовой. Рарити вновь исчезла в тенях, скользнув невидимкой прочь. Пришла в себя она у дверей имения Тэнгла.

— Господин! Ваша подруга…

Белый жеребец ринулся к входу, на Рарити было страшно даже смотреть, вся шёрстка залита кровью, на мордочке багровые разводы, на роге запеклись красные сгустки.

— Всех вон! Медея, ванну!

Рарити со стоном рухнула прямо в копыта белому жеребцу. Через полчаса она пришла в себя в тёплой постели, белый жеребец сидел рядом, положив копыто ей на спину, легонько поглаживая гриву.

— У тебя рана на передней ноге, порез. Ты вся в крови. Рарити, я хочу знать, что произошло. Кто это сделал?

Единорожка подняла на него испуганный взгляд, потом осмотрела себя, словно не понимала где она и что с ней такое.

— Я… ах… я… не помню…

— Ты была на рынке, потом исчезла. Тебя час искали, кто к тебе подходил, о чём просил? Вспомни малыш, это важно!

Рарити на миг закрыла глаза, «рынок… единорог в броне…», её затрясло от страха.

— Рарити! Я всех на лоскутки распущу! Кто это сделал?! Пожалуйста! Помоги мне!

Кобыла опустила голову на подушку, потом пододвинулась поближе к единорогу и обхватила его ногу своими.

— Прости, ах, от меня одни проблемы, прости, дорогой. Я его загрызла.

Белый единорог растерянно уставился на неё, пытаясь понять сказанное, через мгновение до него дошёл смысл слов.

— Полежи, отдохни, чуть позже поговорим.

Он дал команду полностью помыть все помещения, убрать следы, какие найдут около дома и в округе. На следующий день весть о погибшем стражнике распространилась на весь город. Городская стража получила задание обыскать город и пригороды, «заглот» в густонаселённом районе – это вам не шутки. Рарити больше не хотела выходить из дома, потом не выдержала и попросила Тэнгла отвезти её обратно к Даску, там спокойней. Единорог не стал спорить, мол, раз беременная кобыла считает, что ей там лучше, значит, так оно и есть.

---

Два жеребца стояли на пороге хижины, Рарити ускакала обниматься с Сонатой.

— Чего-то случилось? – тихо поинтересовался серый пегас.

— Твоя подруга отомщена.

Тэнгл вытащил фотографию, серый жеребец посмотрел на растерзанное тело и скривился.

— Похоже на работу «заглота» или ледяного медведя. Правда, они потом съедают добычу. Ты привёз в город и выпустил рядом с ним?

Белый жеребец не ответил, посмотрел на море.

— Тэнгл? – серый пони легонько коснулся крылом бока единорога, тот лишь вздохнул.

— Если скажу, что не участвовал, ты поверишь? – покачав головой, спросил белый жеребец с кремовой гривой.

— Ну, если тебе от этого станет легче жить, то — пожалуйста. Я рад, что эта тварь сдохла, а ты не участвовал. Спасибо… друг!

Единорог зябко поёжился, подняв шёрстку на теле, пару раз стукнул копытом по деревянному полу крыльца хижины.

— Я могу присвоить чужую победу и деньги, достижения, что угодно. Именно так поступаю с врагами. Для друзей всё наоборот, радуюсь их успехам и победам, поддерживаю в меру своих сил. Есть ещё одна категория пони, у которых я никогда ничего не смогу взять, скорее отдам последнее.

Даск недоумённо посмотрел на жеребца, сидящего рядом.

— Это сделал не я. За прошедшее время мне удалось найти подходы к главе городской Стражи, договорился о встрече. Только смысла теперь нет.

— Ты эт’ о чём сейчас пытаешься мне сказать? – немного нервно поинтересовался пегас.

Тэнгл достал вторую фотографию из сумки. Через мгновение пегас стал мрачнее тучи.

— Это не её кровь. Я перепугался сначала, думал, ранена. Она сбежала на рынке, видимо преследовала своего врага. Даск, твоя кобыла загрызла здорового жеребца, вооружённого до зубов, в броне. Просто загрызла, вырвала кусок горла, разорвала на части. Следов магии нет. Зубы и рог. Рарити не хочет ничего рассказывать, обнимает за ногу и дрожит. Я отдам фотографии, поговори с Мун, она к тебе неровно дышит, попробуй получить хоть какие-то объяснения. У нашей общей подруги девятый месяц, через полтора-два ты станешь отцом. Она разорвала воина, словно жеребёнок плюшевую игрушку. Клыков у неё нет, а на теле явные следы от них. До недавнего времени, я даже предположить не мог существование пони с клыками, изначально мы вообще травоядные! Рыба – от безысходности, когда кушать нечего. Только клыки от этого не появятся.

Пегас посмотрел на темнеющее небо. Багровый диск солнца медленно опускался за кромку гор, подсвечивая воду оранжевыми отблесками. Над линией прибоя появилась дымка, вскоре она станет плотным туманом, укрывающим берег холодного моря зимними ночами.

— Тэнгл, останешься? Я твоих пристрою, договорюсь с друзьями, сейчас многие на торговле, есть пустующие хижины.

Четверых пони из сопровождения быстро распределили в пустующую хижину в десяти минутах галопа. Табун собрался вместе, впервые. Единорожка и пегаска вцепились в Тэнгла, Рарити выбрала себе место прямо около печи, Соната легла с ней рядом, Даск накрыл своих кобыл крыльями. Под вечер появилась зевающая Мун, удивлённо уставилась на семейство, потом выскочила во двор и занялась своими делами. Они ещё о чём-то разговаривали, обсуждали дальнейшую жизнь, серо-белой единорожке ничего более не требовалось, надёжное крыло укрывало спину, свершившаяся месть грела душу и пусть всё неправильно, но она чувствовала облегчение. Ночью Рарити проснулась от тёплого прикосновения, подняла голову, все пони вокруг спали. Она удивлённо посмотрела по сторонам, пытаясь понять, что её разбудило. Единорожка аккуратно встала и пошла к выходу из хижины, стараясь не задеть никого копытами. Как только вышла, увидела чуть поодаль дома неяркое алое сияние, оно переливалось и слегка искрилось. Рарити потёрла глаза копытами, светлый сгусток никуда не исчез. Спустя несколько секунд он превратился в ярко-алую кобылу. Единорожка задрожала и тихонько заскулила. Пони, целиком состоящая из света, шлёпнулась на спину и начала кататься по свежевыпавшему снегу издавая тихое ржание, эхом отражающееся в морозном воздухе.

— Рарити? Ты чего? Плохо? – серый жеребец накрыл её спину своим крылом, — Не плачь, родная, всё будет хорошо.

Потемневшая единорожка повернула к нему голову, её нижняя челюсть дрожала, из глаз катились слёзы.

— Дорогой, ты ничего не видишь?

Пегас растерянно огляделся и отрицательно покачал головой.

— Коснись моего рога.

Жеребец нагнул голову и легонько прикоснулся ей к рогу кобылы. Через мгновение карие глаза стали огромными, в уголках задрожали слёзы.

— Тайга? Как… как… что это?

Ярко-алая кобыла перестала кататься и подошла к ним, села напротив. На её мордочке возникла улыбка. Она протянула ногу к пегасу, та прошла сквозь него, земная кобыла слегка опустила голову и покачала ей, потом вскинулась и легла на запястья перед Рарити. В воздухе, словно эхо, зашелестели слова.

— Отомщена! Свободна!

Пегас тёр глаза кончиками крыльев, алая кобыла встала и вновь подсела к нему, попыталась коснуться его тела, нога прошла насквозь.

— Мы встретимся, когда придёт время, живи! Я буду ждать тебя, родной.

Жеребец попытался обнять её крыльями, они прошли сквозь призрачное тело. Ярко-алая кобыла начала меркнуть, через несколько секунд растворилась в холодном воздухе дымкой. Даск закрыл глаза копытами, на промёрзлую землю падали солёные слёзы.

Новые знакомства

Белый единорог сидел в своём рабочем кабинете, разбирал важные письма. Что-то откладывал в сторону, чему-то уделял больше внимания. На специальной подставке в уголке стола стоял чайник с чаем, иногда жеребец зажигал свой рог и подогревал его, затем наливал в фарфоровую чашку и, подвесив в магическом сиянии, делал небольшой глоток. Часы текли незаметно. Письмо – ответ, подписанный договор, замечания и предложения, хоровод документов не прекращался.

— Господин Тэнгл!

— Да, Медея?

— К вам пришёл Советник Нидл.

Единорог удивлённо фыркнул, прокрутил в памяти последние события, зацепки не нашёл. Нидл являлся близким другом, одним из тех, кому можно доверять, но их направления деятельности уж слишком далеки, Советник занимался флотом и городской стражей.

— Накрой нам стол, чай и печенье. Пригласи его.

Через пять минут два жеребца после вежливого приветствия сели за стол. Салатовый пегас, с серебряной гривой, впрочем, некогда она имела другие цвета. Сказывался возраст и нервные потрясения.

— Нидл, ну хватит, зачем ты пришёл? – неуверенно спросил Тэнгл.

Пегас поставил чашку на стол, долго молчал.

— Когда-то давно мы с тобой договорились, по вопросам бизнеса я действую через тебя. У меня нет таланта к этому, я доверился тебе, ты знаешь обо всех моих делах и проблемах, начиная от налогов и заканчивая спорами. Денег хочется всем, но у единиц есть талант к их добыче. Монетки мне очень нужны, пони любят подарки, особенно за какую-то неофициальную помощь.

— Ты намекаешь на мою нечестность?!

Пегас с салатовой шёрсткой покачал головой, потом возмущённо фыркнул.

— Тэнгл, прекрати, если бы я подозревал такое с твоей стороны, перестал бы иметь с тобой дела. Вспомни, ты тоже дал мне слово! А до этого я говорил на подобную тему с твоим отцом. Много лет прошло с тех пор, теперь веду дела с сыном своего друга и не жалею об этом. Я хочу знать, зачем ты убил стражника?

Тэнгл от удивления аж рот открыл.

— Прости?

Пегас вытащил из своей перемётной сумки холщовый пакетик, встряхнул его и высыпал на стол содержимое. Единорог неуверенно посмотрел на него.

— Только не отпирайся, ладно? Это ожерелье кобыл твоего табуна. Его нашли прямо на месте убийства. Твои подруги в порядке, я проверил, ты их в деревню отправил зачем-то, обе живы и здоровы. Итак, хочу услышать, что произошло. Ты дал мне слово, не марать копыта в крови!

Тэнгл замер, пытаясь сообразить, что ему делать дальше, потом вспомнил, этот пони всегда являлся другом его семьи, сделал много такого, о чём не принято говорить. Устранял врагов по его просьбе тоже он, некоторые после этого исчезли навсегда.

— Клянусь, это сделал не я. Отношение имею, не стану отрицать.

— Ты хотел встречи с главой городской Стражи, потом всё затихло. Очевидно, причиной твоего желания стал этот невезучий пони. Я просмотрел последние события, вас ничего не связывает, мелкая сошка, даже табуном не удосужился обзавестись, кое-какие тёмные делишки, ничего особо примечательного. Недавно находился под комиссией, признан невиновным, за стрельбу на рыночной площади получил взыскание. Вот удивительно, кобыла, которую он грохнул, из той же деревни, куда отправились твои подруги. А как сильно я удивился, когда узнал, что они живут у некоего Даска, чья кобыла собственно и получила пулю. Посмотрел архив, кое-что вспомнил, Даск-то оказывается далеко не простой пони.

Белый единорог тихо вздохнул и опустил взгляд.

— Ты прав, друг. Я увяз в этом по самый хвост. Прошу, поверь, я не убивал того единорога. Планировал, да, но не убивал, не успел!

— Тогда я хочу полный рассказ, тебе кто-то угрожает? Что происходит?

— Нидл, всё выпало из моих цепких копыт, ты поймёшь, когда поговоришь с ней. Я больше не управляю своей судьбой.

Пегас возмущённо заржал.

— Укажи копытом, кто тебя притесняет? Уж поверь, в долгу не останусь.

Единорог некоторое время молчал, потом заулыбался.

— Знаешь, у меня возникла прекрасная идея. Я вас познакомлю! Только прошу, она в положении, до рождения не так много времени осталось, не хочу потерять то, что досталось мне по чистой случайности. Кроме того, полагаю, твоя просьба может стать реальностью. Придётся приложить немного усилий, чтобы получить желаемое.

— Ты серьёзно? У тебя есть достойный кандидат и чтобы подчинялся тебе?

Единорог кивнул.

— Заинтриговал, однако, — салатовый пегас слегка прищурился и покачал головой.

— Выбери время, понадобится пять дней примерно. До деревни Даска два дня пути.

— Завтра сообщу и жду от тебя подробный рассказ.

Нидл оставил именное ожерелье белому единорогу, доказав, очередной раз, что достоин доверия. Длинная дорога сквозь снега и заметённые разъезды, пони наговорились вдоволь. Им давно не удавалось побыть наедине, чтобы рядом отсутствовали лишние ушки. К моменту приезда Советник узнал все последние события в жизни друга. Несколько раз успел обозвать его всякими плохими словами, радостно сообщив, что этот мир пожрёт глупость. Приезд произошёл по плану, под вечер Тэнгл зашёл в хижину, всё семейство занималось важными делами. Лира и Мелори тут же повисли на шее единорога, Рарити помахала копытом, не поднимаясь от печки.

— Ах, кто это с тобой? – она улыбнулась.

— Познакомься, это Советник Нидл.

— Рад встрече, Рарити, ваш друг нашептал мне много хороших слов о прекрасной единорожке, которая запала ему в душу, — жеребец легонько кивнул.

— Прошу простить мою невежливость, поклониться не смогу.

— Что вы, не стоит! Вам сейчас поклоны ни к чему, я проживу и без этого. Ваш второй жеребец рассказал много интересных историй, полагаю, мне не стоит волновать вас выспрашиванием подробностей.

Рарити улыбнулась, в небесно-голубых глазах вспыхнули магические искорки. Высший пони, настоящий! Один из тех, кому подчиняются миллионы.

— Ах, я согласна, сейчас не лучшее время для подобного, через полгода мы сможем поговорить нормально. Увы, от собственного вымени мне не сбежать. За право называться кобылой мы расплачиваемся жеребятами.

Пегас удивлённо фыркнул, видимо подобная постановка вопроса ему никогда в голову не приходила.

— Что ж, даю своё согласие на встречу, о дате договоримся, полагаю.

Всё семейство с интересом слушало разговор двух пони. Уже даже Соната поняла, рано или поздно Рарити станет одной из тех, кому подчиняются миллионы северных пони. К этому моменту в комнату ввалился замёрзший пегас.

— Даск? – Тэнгл обеспокоенно фыркнул, сразу же зажёг рог и начал пускать тепловые волны в пегаса.

— Ой, да ладно тебе. Вон, тут целая толпа кобыл, кормить надо. У меня скоро голова от их щебетания распухнет, — пожаловался серый крылатый пони, кобылы сразу затихли.

— Даск, это…

— Я знаю, кто это, полагаю, он так же помнит меня.

Нидл кивнул и улыбнулся.

— Конечно, помню, ох, сколько лет прошло с нашей последней встречи? Много воды утекло. Судьба не оставила тебя в покое, мы опять встретились, пусть и не при столь тяжёлых обстоятельствах. Я сожалею о смерти твоей подруги, иногда жизнь не приносит нам справедливости, этого не изменить.

— Так вот какому Советнику ты всё рассказал! Мог бы намекнуть, — слегка обиженно сказал Тэнгл.

— Я не знал, что вы знакомы.

Из тележки вытащили съестные запасы и перенесли в дом, серый пегас явно очень обрадовался. Кормить пять кобыл тяжело, особенно учитывая, что одна из них ела в три горла.

— Нидл, она должна уже проснуться, иди на чердак, заодно выяснишь, насколько шустрая.

Жеребец кивнул и направился к лестнице, аккуратно ступая копытами, поднялся наверх. Через минуту раздался возмущённый визг, пегас кубарем слетел вниз по ступенькам, вскочил, потирая ушибленные места.

— Небо моё?! Это кто вообще?! – неуверенно поинтересовался пегас с круглыми от удивления глазами.

Тёмная кобылка через несколько секунд слетела по лестнице вслед за незваным гостем.

— Это кто тут шляется?! А? Вы чего посторонних домой… ой, как вас много, — ошарашенно выдала чёрная крылатая пони.

Стоило ей встретиться взглядом с Тэнглом, как она смущённо опустила взгляд и шаркнула копытом. Мимолётный жест зеленоглазой пони не укрылся от взора Советника, он догадался о причине подчинения, чёрная кобыла считала Тэнгла своим жеребцом.

— Дорогая, мне кажется, тебе нужно поговорить наедине с этим влиятельным пони, он сделает предложение, полагаю, ты найдёшь его привлекательным, — Рарити тепло улыбнулась, Тэнгл и Нидл растерянно уставились друг на друга.

— Эм… я… ну… да…

— Тут есть место, где мы можем поговорить?

Чёрная клыкастая пегаска кивнула и поманила жеребца к себе наверх, как только дверь за ними закрылась, Даск неуверенно посмотрел на тёмно-серую единорожку.

— Ах, не смотри на меня так, это ведь очевидно, Тэнгл хочет дать преданную пони, которая сможет отстаивать интересы его круга. Этот Нидл, Советник, руководит флотом и стражей. Король с ним считается, так ведь?

Тэнгл хитро улыбнулся, в карих глазах заплясали искорки радости и удовольствия.

— Поражаюсь тебе, ты действительно прочитала все те книги и газеты, которые я дал. Столь далеко идущие выводы. Даск, полагаю, мы с тобой не ошиблись в выборе, она приведёт наш табун к процветанию. Очень скоро Королевство вздрогнет от ударов её копыт.

Единорожка вздохнула и состроила грустную мину.

— Тэнгл, я изменилась, Элемент Гармонии умер на рыночной площади. Доброй и щедрой единорожки больше нет. Осталась злобная кобыла, которая не всегда помнит о своих деяниях.

— И ни одного «ах». Удивительно! Даск, может рыба в море испортилась? – изобразив обеспокоенную мордочку, поинтересовался единорог.

Серый пегас захлопал своими карими глазами.

— Нет, то есть… а… вон ты про что. Да, точно, испортилась. Наверное, жеребёнок, сам понимаешь, у них крышу сносит.

Мордочка Рарити стала пунцовой от смущения, она даже попыталась подскочить, видимо планировала топнуть копытом. Лира прижала её своим крылом и придавила ногу головой. Как только порыв прошёл, розовая пегаска мягко улыбаясь, заглянула в глаза подруге. Рарити вздохнула и смирилась. Каждая из кобыл старалась её опекать, всё тяжёлое отбирали сразу же, помогали с обыденными делами, по первой просьбе неслись исполнять желаемое. Единорожка зачастую чувствовала себя отвратительно, кобылы отдавали слишком многое. Своё время, вкусные кусочки рыбы, тепло и преданность. Иногда она вспоминала подруг, навсегда оставшихся в Эквестрии, было ли между ними что-то подобное? Рарити страшилась сама себе ответить. Розовая пегаска со смешной чёлкой ужасно боялась пауков, единорожка не могла спать одна, всё время старалась к кому-нибудь прижаться. Соната на их фоне выглядела серьёзной кобылой, про Мун и говорить не стоило. Без дела они не сидели, старались помогать по дому, как однажды выразилась ночная пони, «постоянно шуршат». Даск уделял внимание всем кобылам, иногда Рарити задумывалась, насколько же его хватит, представить что-то подобное в Эквестрии не получалось.

— Рарити, ты опять в облаках, — Даск бережно погладил её крылом.

— А? Ах, простите.

Круглая единорожка поняла, что Мун и Нидл вернулись вниз. Тёмная пегаска выглядела обеспокоенно.

— Рарити, я полагаю, ваш жеребец сделал серьёзный подарок нам. Мне необходимо внести определённые изменения в планы, огромная просьба на будущее, не нужно никого грызть. Существуют более гуманные методы, отправить служить на отдалённый остров, посадить в тюрьму для очистки совести, есть разные способы донести своё недовольство. Жизнь за жизнь, таков ваш девиз, это тоже способ, иногда иначе не получается. Но всё же, постарайтесь. Принцип мягкой силы всегда лучше переломанных костей. Во многих из нас есть хорошее и плохое, высшие пони умеют качать эти весы души, для вас подобное не составит труда. Не бодайтесь с теми, кто ниже вас, указывайте им дорогу.

— Хотела отомстить.

— Я не осуждаю, сам поступил бы так же. В будущем постарайтесь избегать подобных действий. Пролитая кровь не всегда становится священной рекой на пути к возвышению. Иногда это путь во тьму.

Мун и Соната уехали в город. Рарити наконец-то поняла, что делают Тэнгл и Даск, они пытались успокоить кобыл, чтобы те начали считать обоих жеребцов своими и перестали переживать на предмет «их хотят бросить». Потемневшая единорожка поняла, ей пора начинать действовать, ведь именно она теперь являлась старшей кобылой. Единственная проблема — из всех действий остались доступным: «поесть», «полежать» и «поохать». Живот определённо мешал всему остальному.

Страж

Красивый кабинет во Дворце, зелёный мрамор пола, бежевые тона с розоватыми прожилками на стенах. Нидл показал ей свои владения, здесь работали преданные лично ему пони, иных Советники к себе не подпускали. Дворец разделялся на несколько частей, одна, где жил Король со своим большим семейством. Залы приёмов – где собирались официальные мероприятия с участием большого количества пони, в каждом таком стоял овальный стол с множеством кресел. Бальные залы, — там проводились званые вечера. Последние десятилетия именно в них бурлила жизнь. Прислуживающие пони проживали в отдельной части Дворца, там находились всевозможные кладовые, погреба, рабочие помещения, кухни и многое иное, необходимое для функционирования комплекса. Снаружи Дворец имел форму шестиконечной звезды, между лучами которой находились укрытые стеклом участки с фонтанами и небольшими островками зелени. Дворец располагался в самом центре города, видимо его заложили первым создатели города. Как и все здания, Дворец имел два этажа, на округлых гладких крышах стояли поглотители солнечного света, делая крышу почти чёрной. Специальные преобразователи превращали энергию солнца в магическую энергию, с помощью которой освещались все помещения. Геотермальные источники тоже вносили свою лепту, обогревая здание даже в самые холодные зимы. Из-за ветров окна старались делать маленькими, они больше всего напоминали сверкающие кругляши, во множестве разбросанные на поверхности стен. В самом Дворце царила суета, важные пони носились с документами, кто-то что-то прибирал, таскал вещи, разносил послания. Рабочая часть Дворца, где располагались комнаты Советников, находилась в постоянном движении, даже поздним вечером многие из высших пони продолжали работать. Мун сразу заметила стражей Дворца, они незаметно присутствовали везде, зорко наблюдая за делами внутри. Стояли в неприметных нишах стен, за портьерами, около балконов. Некоторые двери охранялись аж двумя стражниками. Мун, укрытая плащом, скрывшим голову, тихо поинтересовалась у Нидла, кто там обитает. Он усмехнулся и ответил, мол, некоторых высших сильно не любят в народе, вот они и пытаются таким образом отгородиться от всех. Потом немного печально улыбнулся и добавил, «не помогает». Кабинет Советника охранялся, около входа стоял единорог, одетый в броню. Как только Нидл приблизился, он поклонился и неуверенно уставился на Советника, тот кивнул, мол, она со мной. Кабинет оказался вовсе не единым помещением. Сначала приёмная, в которой работали секретари, затем небольшой коридор с дверями на разные стороны, над каждой висела табличка с именем. Пройдя вглубь, они попали в небольшую комнату, там сидела коричневая кобыла-пегас и перебирала какие-то бумаги на своём столе, завидев Нидла, она радостно заулыбалась.

— Доброго вечера, Советник.

— И тебе того же, что-то срочное есть?

— Ох, письма я расписала, некоторые требуют вашего пристального внимания.

— Благодарю.

Мун увидела, что кобыла радостно выдохнула, словно успокоилась. Они сели в кабинете, Нидл позвал прислуживающую кобылку и заказал чай с печеньем на двоих.

— Рассказывай.

Кобыла кивнула и приступила к рассказу…

---

Нидл убедил её убрать кисточки на ушах и сводил к стоматологу, знакомая кобыла-медик привела в порядок зубы, сточив клыки и поставив магические пломбы, чтобы не испортить оставшуюся часть. Затем Советник вернул её в имение Тэнгла, через день Мун получила личные документы. Согласно им она родилась на седьмом острове третьей гряды в семье рыбака, окончила школу, ныне состояла в охране при кораблях рудной компании господина Тэнгла, там несколько раз отличилась при пиратских нападениях. В табуне не состояла. Нидл увидел, как пегаска прижала уши к голове и жалобно уставилась на него, он вздохнул, покачал головой, мол, так надо. Поступить в Стражу оказалось легко. Мун пришла в здание и напросилась на приём к капитану. Им оказался серьёзного вида земной жеребец, тёмно-красный с голубой гривой, в которой виднелись серебристые волоски, около глаз собрались морщинки. Запястье на правой ноге перемотано бинтом.

— И зачем ты хочешь в стражу? Тебе табун найти надо.

— Хочу служить закону и порядку!

— Думаешь, сможешь нормально зарабатывать? На что надеешься?

Жеребец довольно долго уговаривал её поискать другие пути заработка, Мун осталась непреклонна. В итоге земной пони сдался и написал распоряжение. Через час её поселили в казарме на пару с какой-то бежевой земной кобылой, та спала без задних ног после ночной смены, даже не заметила пришедшую пегаску. Зевнув, Мун растянулась на своей кровати. Проснулась она под вечер, удивлённо уставившись на пустую койку рядом, пони куда-то смылась, при этом укрыла её тёплым одеялом. Пегаска улыбнулась, поняв, с товаркой ей точно повезло. Служба в части организации обеспечения хромала на все четыре копыта, сначала ей долго не могли подобрать комплект брони, она оказалась слишком мелкой, потом на стрельбище дали винтовку, которая почему-то не стреляла, под возмущённое фырканье инструктора, странный агрегат был отобран, молниеносно разобран на части и приправлен нецензурными словами. С запиской от инструктора Мун вернулась на склады, выслушав новости и прочитав записку, интендант схватилась за голову, выдала новую винтовку с патронами. Фестрал впервые видела подобное оружие, ничего похожего в Эквестрии не существовало, она помнила боевые копья для пегасов, которые стреляли лучами магической энергии. Такие штуки выдавались только под личную подпись на особые операции ночной Стражи. Ей никогда не приходилось иметь дела с ними, кроме как на учебных полигонах. Вечер быстро закончился, наступила ночь, Мун записалась во все патрули на неделю, чтобы днём отдыхать. Городская стража работала круглосуточно, особенно сложная ситуация сложилась в портовой зоне. Слишком большое количество уставших пони, азартные игры, серый товар и многое другое. Стража фактически не справлялась. Платили не так, чтобы много, но вполне нормально, кобыла могла выжить на эти деньги, но самое главное – довольствие. Стражей кормили! Пусть не отборной рыбой, в основном второсортная мелочь, перемолотые креветки и кальмары, хлебцы из водорослей. Мун всё ещё с содроганием вспоминала первые свои попытки поесть рыбу. После сочной травы и мучного, рыба казалась ужасной. Одна проблема, у её табуна иная еда отсутствовала. Глядя на единорожку, уплетающую уху за обе щёки, брыкаться как-то не хотелось. Тем более, Соната точно не обрадуется. А когда земная кобыла расстраивалась, она кусалась. То есть, по-настоящему, кусалась! Получив пару укусов, Мун предпочитала сбегать от зелёненькой земной пони в моменты плохого настроения и ничем её не расстраивать. Ночная пегаска хорошо понимала, откуда взялась эта привычка, поэтому никогда не применяла силу к земной пони, чаще всего кобыла потом приходила и извинялась со слезами на глазах, приходилось обнимать и успокаивать. От её рассказов о жизни на корабле до спасения Даском, шёрстка вставала дыбом. Мун жалела, что появилась на этой земле после всех важных событий, особенно из-за смерти Тайги. Месть Рарити стала ужасом даже для неё. Беременная кобыла загрызла воина. Невозможно! Нереально! От той единорожки, за которой она присматривала в Мейнхеттене, ничего не осталось, её сердце ожесточилось от боли и потерь. Она стала злой кобылой, Мун чувствовала, Рарити больше никого не станет жалеть. Пару раз пегаска видела, как зрачки единорожки становятся вертикальными, она слегка увеличивалась в размерах, в её гриве появлялись магические искры. Мун хорошо помнила, с кем подобное происходит и не находила ответа о будущем. Изменить уже ничего нельзя, она вошла в табун Рарити, а сама единорожка по сути продалась ради неё. Да, всё сложилось хорошо, Тэнгл оказался хорошим пони, но это ничего не меняло. Чтобы вытащить её со дна моря, кобыла продала себя чужому жеребцу. Если бы любая из Принцесс узнала о подобном, ох, лучше не думать о последствиях. Только где они – мудрые Принцессы. Нет их. Чужая земля. От размышлений её отвлёк возглас рядом.

— Опять драка! Солт, справа, Мун – ты позади, не лезь. Попробуем разнять.

Стража ходила тройками или четвёрками, в портовом районе их обычно четверо, Скай должен нагнать свой патруль на подходе, командир отправил его с отчётом. В переулке шла потасовка, кого-то пинали, кто-то жалобно повизгивал.

— Всем стоять! Стража! Прекратить драку!

Не подействовало, теперь вся толпа перестала заниматься потасовкой и ринулась на них.

— Щиты, бить только щитами!

Через мгновение их окружили десять пони, явно сильно выпившие, с налитыми злыми глазами.

— Какие добренькие у нас стражи, что, ружья дома позабыли?

Первый ринувшийся на них, получил мощный удар прямо в лоб копытом и улёгся на мостовую отдохнуть.

— Ещё есть желающие проверить нашу доброту?

В темноте пегаска видела гораздо лучше остальных, она заметила мелькнувший нож и, став синеватой дымкой, переместилась прямо на траекторию брошенного клинка, клинок звякнул о подставленный щит.

— Бей их! – заверещала какая-то кобыла, в темноте цвет шёрстки не разобрать.

Вся толпа ринулась на трёх стражей, посыпались удары. Эффективности этим пони явно не занимать, оружие они так и не достали. Через две минуты постанывающие дебоширы валялись на холодном камне дороги. Скай прискакал как раз вовремя. Всех скрутили оковами и отправили в тюремные камеры, охладиться до утра и протрезветь. После оформления бумаг они продолжили дежурство. К кобыле подошёл земной пони, командир их четвёрки.

— Спасибо, Мун.

Пегаска улыбнулась.

— Спиртное никому радости не приносит, от него только проблем больше.

— Ты хорошо видишь в темноте?

— Великолепно, поэтому записалась в ночные смены, у меня светобоязнь, от матери досталась. Днём солнце режет глаза.

— Ясно. Мун, у тебя какой-то артефакт? Как ты превратилась в дымку?

Она немного грустно улыбнулась в ответ, покачала головой.

— Понял, вопросов не задаю. Спасибо за мою жизнь, он бы меня продырявил.

Через неделю она получила звание командира и трёх пони в подчинение. Мун старалась изо всех сил, на неё начали обращать внимание. Через месяц её поставили на постоянную охрану портового района. К удивлению капитана городской Стражи портовый район начал успокаиваться, сообщения о потасовках приходили всё реже. Земной жеребец попросил Мун не лезть в торговлю, пояснив, что это не их сфера ответственности, хотя формально они этим занимаются. Фестрал видела, как жеребец опускает взгляд, видимо, те, кто его поставил на должность, заинтересованы в процессе. Кобыла решила не лезть, пока не узнает о долгах. Рарити дала ей задание, о котором не знал никто, Мун постоянно думала над его выполнением. Задача стояла довольно сложная — подружиться с наибольшим количеством пони в городской Страже. Кобыла искала ниточки ко всем, события в портовом районе довольно сильно повлияли на отношение к пегаске, многие начали улыбаться ей при встрече. За прошлый год там погибло десять пони из Стражи. Шанс сблизиться появился неожиданно. Через три месяца после начала службы Мун увидела, как её товарка по комнате плачет. Стоило ей присесть рядом, кобыла изобразила улыбку на мордочке и сообщила, мол, настроение плохое. На фестрала подобное давно не действовало, она погладила подругу крылом по спине и бережно повернула голову, чтобы заглянуть в глаза. Через полчаса она знала все подробности жизни земной пони. Кобыла участвовала в плохих делах, информировала о передвижении патрулей, об операциях в порту. В общем, этакий шпион изнутри. Как обычно происходит в таких случаях, существовала причина её «хорошей» деятельности. Пять лет назад в её табуне случилось несчастье, она осталась одна с жеребёнком на копытах. Жеребец и вторая кобыла погибли во время шторма. Какое-то время кобыла продержалась, потом поскакала в город, пыталась хоть как-то выжить, ютилась в каких-то каморках, бралась за любую чёрную работу в богатых домах. В какой-то момент сдалась и ступила на скользкую дорожку. Её быстро подцепили на крючок, жеребёнок и кормящая мать без жеребца, даже ходов искать не пришлось. В итоге жеребёнка забрали на пиратский корабль, а её пристроили в Стражу. С тех пор кобыла верно служила хозяевам за возможность изредка видеть дочь. Простая и незатейливая история. Мун погладила её и обняла, потом велела успокоиться, потребуется время, чтобы всё организовать. Поразмышляв некоторое время, фестрал решила потыкать копытом капитана. Пришла вечером в его кабинет и…

— Капитан, скажите, кто отвечает за морские операции?

— Не наше. Это флот, у них есть Советник Нидл. Самим флотом руководит Высшая Шер. Та ещё… кхм… не важно.

— Что нужно, чтобы мы могли принять деятельное участие, когда корабль, к примеру, в порту?

— Мун, я знаю, ты у нас очень инициативная, не лезь в это, чужая территория, Шер не потерпит подобного вмешательства! У нас и так достаточно конфликтов в портовой зоне. И вообще, с чего это тебя корабли заинтересовали?

— На одном из таких кораблей живёт жеребёнок, его мать служит в Страже.

Жеребец сел и уставился на неё холодным взглядом.

— Кто?

— Нет, капитан, я не скажу, не просите. Она кобыла, как и я. Поймите правильно.

Земной пони долго и внимательно разглядывал молодую пегаску. Что-то в её облике всё время настораживало и казалось странным. Жёлтые отблески в зелёных глазах, способности, которые она не афишировала. Но девочка старалась изо всех сил и жеребцу это нравилось.

— Мои копыта связаны, — наконец ответил капитан.

— Этот… как его… Советник Нидл, к нему можно попасть на приём?

— Попробую организовать, Стража подчиняется его ведомству, поэтому он прочтёт моё прошение, прости, не могу обещать положительный результат.

Через неделю она получила приглашение от Советника на аудиенцию. Капитан сильно удивился мгновенному согласию столь высокопоставленного пони.

---

После обстоятельного рассказа, Мун получила похвалу. Жеребец понял, что Тэнгл оказался прав, кобыла талантлива, её необычная внешность довольно притягательна. Она добьётся успеха. Торопиться нельзя, скоро в табуне тёмно-серой единорожки появится пополнение, оба её жеребца находились в нервном напряжении, да вообще весь их большой табун подпрыгивал в нетерпении. Рарити должна начать что-то делать с береговыми пони, но это станет возможным только через полгода. Нидл решил укрепить собственные позиции с помощью Мун. Времени на использование ночной пегаски у него вдоволь. Внимательно выслушав её план, он кивнул, ещё одна благодарность от Короля точно не помешает, довольно интересно узнать, кто из высших пони запрыгает, когда корабль зажмут в порту. Советник выдал собственное распоряжение о содействии, дописав, что Шер должна помогать только и лично этой кобыле, остальных может посылать далеко и надолго. В конце беседы пегаска тихо поинтересовалась, как там Рарити, и получила заверения – всё хорошо, единорожка ещё сильнее округлилась и скоро должна порадовать своих жеребцов. Мун направилась к причальным пирсам, где располагалась портовая служба и собственно находилась глава Королевского флота. Здание адмиралтейства располагалось у самого берега, между пирсами с пришвартованными военными кораблями. Махины внушали уважение, сталь, надраенные палубы, зачехлённые орудия, пони-матросы, снующие по лесенкам и бортикам. Чёрная пегаска зашла внутрь здания, её встретили неприветливо, дежурный поинтересовался, что ей надо, услышав о требовании аудиенции у Высшей Шер крайне вежливо поинтересовался, есть ли серьёзный повод для общения, получив утвердительный ответ, записал её и провёл по коридору на второй этаж. Из-за закрытой двери доносился визг, словно кто-то быстро-быстро пилил дерево. Ор прорывался сквозь тяжёлые деревянные двери. Мун оказалась не единственной, кто ожидал аудиенции высшей, перед ней сидела сморщенного вида единорожка с выцветшей от времени гривой и усталым взглядом карих глаз, очевидно, какая-то служащая с корабля. Чуть синеватая шёрстка подёрнулась серебряными волосками, выбеленные солью и ветром кончики ушей, Страж поняла, что она много времени провела в море. На роге одето простенькое медное колечко, пони состояла в табуне.

— Извините за любопытство, вы к Высшей?

— Ага, хочу выйти на пенсию, устала. Второй раз прихожу, не отпускает. Ну, куда мне? Еле ползаю, — всплеснув копытами, пожаловалась кобыла.

— А что так?

Единорожка вздохнула.

— Мой дар связан с морем, картограф, видите? – она слегка повернула круп, Мун разглядела на кьютимарке карту с красным крестиком, — Я делаю профили дна, зарисовываю всякие скальные выступы под водой. В общем, постоянно ныряю, устала, правда. Денег накопила достаточно, да и жеребец уже немолод, нас двое осталось, единороги подольше живут, остальные лежат в земле.

Мун даже примерно не могла представить численность пони на этой земле, город раскинулся на огромной территории, береговых жителей никто вообще не считал, сотни деревень, а может и тысячи. Изрезанная береговая линия, сотни островов — больших и маленьких. Где-то кто-то жил. От такой бесхозяйственности голова шла кругом. Да, понятно – центр всей этой земли, город и его окраины, все деньги тут, но ведь каждому пони нужен дом! Раз за разом кобыла приходила к неутешительным выводам, холодное Королевство опускалось в тёмные времена, Рарити не ошиблась, она видела намного дальше, смотрела в будущее. С каждым прожитым днём пегаска всё лучше понимала, почему прекрасная кобыла — Элемент Гармонии стала такой. Её сердце разбили, растоптали грязными копытами душу. Получите, распишитесь – Элемент Гармонии наоборот, злой и жестокий. Мун не хотела думать, куда приведёт эта дорога. Единорожка зашла и через минуту вышла, вытирая слёзы и тихонько всхлипывая.

— Не отпустила?

Она хлюпнула носом и покачала головой в разные стороны. У пегаски тут же созрел план. Мун бережно погладила её крылом и потянула обратно на диванчик, та удивлённо уставилась на чёрную кобылу, потом послушно села. Пегаска зашла в кабинет.

— Ты кто такая? Что надо? – заверещала единорожка, голос у неё оказался противный и визгливый.

Пегаска опустилась на запястья и низко поклонилась. Единорожка растерянно замолкла и захлопала глазами.

— Пусть ваш дом наполнится рыбой, Высшая Шер. Простите, что отрываю от важных дел. У меня послание для вас.

— Отдай секретарю.

— Простите, не могу, только лично вам в копыта.

Мун протянула запечатанный сургучом свиток, единорожка нахмурилась, в глазах заиграли ледяные искорки. Она выхватила из копыт фестрала свиток своей магией, сломала печать и развернула. Наступила тишина, через минуту усталый голос поинтересовался.

— Что вам нужно? Как вообще попали к нему на приём?! Вы из городской Стражи, по броне вижу.

— Да, вы во всём правы. Нам очень нужна помощь, Капитан не желает ставить копыто на вашу территорию, теперь я очень хорошо понимаю причину такого поведения. Проблема… да, есть одна небольшая проблемка. Мне нужно захватить корабль, возможно, он имеет все необходимые документы, разрешения и вообще всё такое, но там есть то, что нужно для Стражи.

— Какой корабль? Кто владелец?

— Это предстоит выяснить. Мы не знаем.

Единорожка опять замолкла, потом села и бросила короткий взгляд на чёрную кобылу.

— Раз Советник Нидл считает помощь необходимой, я это сделаю. Интересная приписка, лично вам и никому более. Метишь на повышение?

— Просите, Высшая, я не знаю содержимого документа.

— Он тебе ничего не сказал? Странно, насколько хорошо ты знакома с этим жеребцом?

— Видела два раза в жизни, один из которых совсем случайный. Принял он меня по просьбе Капитана, об их отношениях мне ничего не известно, простите.

— Мун Лайт, интересное имя и кьютимарка у тебя с морем связана. Не хочешь ко мне на службу?

— Госпожа, я мечтала о службе в городской Страже, море люблю, но только с берега, даже плавать не умею. На кораблях меня тошнит. Простите, откажусь. Если понадоблюсь для чего-нибудь разового, клянусь оказать любую посильную поддержку. Советник Нидл сказал, ценой за исполнение просьбы станет помощь вашему, — пегаска на миг замолкла, — он так интересно выразился, слово такое – «ведомству». Я правильно поняла, у меня появится должок перед вами?

Единорожка заулыбалась.

— Ты правильно поняла, такие серьёзные пони напрямую никогда ничего не делают. Хорошо, как только найдёте свой корабль, возьмёшь моих, сделаете требуемое.

— А можно ту кобылу забрать? Она же всё равно старенькая.

— Мун, она придуривается, слёзы льёт. Ей сто тридцать лет, семью надо кормить, нет у них особых накоплений. Устала она, да, понимаю. До пенсии в Королевстве мало кто доживает, ей повезло, жеребец жив. Делаю это ради неё.

— Госпожа, прикомандируйте её ко мне, пристрою на довольствие.

— Под твою ответственность.

Фестрал кивнула и улыбнулась, низко поклонилась и покинула кабинет. Кобыла некоторое время смотрела в пустоту, потом растерянно сообщила невидимому собеседнику – «Госпожа. Госпожа! Вот никто не называл так, хорошая кобыла, надо бы себе забрать».

Мун отчиталась капитану, земной пони устало махнул ногой, мол, делай что хочешь, раз Советник дал согласие. Ночью Страж вышел на охоту… то, чему её учили в Эквестрии лучшие из пони. Она пряталась в тенях пирсов и складов, исчезала и появлялась, подслушивала разговоры. Земная кобыла сказала, что на днях нужно передать новый график патрулей, Мун кивнула и улыбнулась. Невзрачный пегас с синей шёрсткой забрал пакет у кобылы и растворился в вечернем холодном сумраке. В одной из ближайших подворотен он передал пакет земной кобыле, та поскакала на дальний пирс и, поднявшись на борт, вручила ценное донесение красному единорогу. Мун дымкой висела в темноте и наблюдала за происходящим. Единорог долго пыхтел над бумагами, потом сложил в коробочку и задвинул в стол. Фестрал поняла, бумаги достигли цели, это и есть искомый корабль. Короткая прогулка среди теней по судну, на нижней палубе нашлись клетки, где содержались захваченные пони. Мун не стала никого освобождать, нужны свидетели. Через пять минут за кораблём следили издалека, направленные пегаской городские стражи. Фестрал забрала пять пони от Шер и десяток от стражи, вместе с матерью мелкой кобылки. К утру корабль отшвартовался от причального пирса и направился к выходу из бухты, Мун дала команду на абордаж. Наперерез ему выскочил патрульный катер, требуя немедленно остановиться. В ответ бахнул выстрел. Пони от Шер явно обиделись, как это так, кто имеет наглость на их территории по ним стрелять. Абордажные крюки впились в борт, на их заострённых концах сияли магией накопители, при ударе они раскалывались, испуская поток энергии, прожигающий метал, в итоге, крюки намертво припаивались к борту. Пегасы береговой охраны камнем обрушились с неба, зазвучали выстрелы ружей. Стражи во главе с Мун перебросили мостик по натянутым канатам и ринулись в атаку. Через пять минут корабль захватили. Фестрал подошла к кобыле, та сидела, закрыв глаза, тёмная пони сунула ей меч в копыта и кивнула на капитанскую рубку. Земная кобыла всё поняла и ломанулась по указанному направлению.

— Он погиб при задержании. Так бывает, — холодно сообщила чёрная кобыла, её глаза вспыхнули жёлтыми отблесками, по шёрстке побежали тусклые искорки.

Наступила тишина, через мгновение раздался крик и снова лишь плеск волн о борт. Корабль обыскали, пленников освободили, тщательно запротоколировали всё найденное, пони от Шер заинтересовались корабельными орудиями, видимо у кого-то в ближайшее время возникнут трудности в жизни. Мелкая кобылка обнимала мать и горько плакала, та пыталась успокоить её, обещая, никогда более не оставлять. Слухи разошлись по городской страже слово пожар в сухую погоду, Мун стала известной. Через два дня ночная пони проснулась от того, что кто-то присел на уголок её кровати. Она тут же подскочила, но, осознав отсутствие угрозы, успокоилась.

— Добрый день, Мун.

На её кровати сидела Шер. Единорожка выглядела уставшей и немного смущённой. Яркая жёлтая шёрстка и синяя грива с янтарными полосками, хвост подвязан резинкой с зелёным прозрачным камнем, на передней правой ноге украшение из трёх серебряных колечек.

— Ох, Госпожа!

Мун попыталась спрыгнуть с кровати, нога единорожки слегка прижала её.

— Я редкий гость здесь, тем более в казарме. Капитан Блэк разрешил зайти к тебе, немного возмущался, мы давно знакомы. Кто с тобой живёт? – единорожка кивнула на застеленную кровать, стоящую у другой стены комнаты.

— Теперь одна, Сьюзи с жеребёнком переселили в более просторную комнату. В казарме есть такие, специально для подобных случаев. Сюда зачастую приходят служить не от хорошей жизни, капитан считает таких кобыл самыми надёжными стражниками. Так и есть, они зубами цепляются за службу, это способ выживания для их жеребёнка.

Единорожка вздохнула, зачем-то потеребила уголок одеяла.

— Мун, я долго думала, ты мне понравилась, к Нидлу не стала напрашиваться, у меня есть некоторые проблемы, которые хотелось бы решить. Скажем так, по-тихому. За тобой ведь должок.

Тёмная пегаска вздохнула и кивнула. Расплата пришла слишком быстро.

— Я слушаю, — навострив уши, ответила пегаска.

— Ты красивая.

Мун вытаращила глаза и открыла рот.

— Нет, нет, я так, не обращай внимания. Завод по перегонке нефти поставляет во флот дизельное топливо, оно используется в двигателях. Кроме этого с завода мы получаем запалы, довольно нужная штука для крупнокалиберных орудий. Их разработали около ста лет назад, раньше в пушку насыпался порох и поджигался факелом, затем систему запала изменили и сделали магической, обычный тепловой кристалл поджигал порох, его разбивали, он испускал энергию, поджигал порох, и ядро летело в цель. У этого метода есть один недостаток, нужен единорог, который сможет контролировать тепловые кристаллы. В общем, придумали систему бойка, специальная пружина с бойком бьёт по задней части снаряда, срабатывает запал, гильза остаётся, а стальная болванка улетает в цель. Запалы ничего такого сложного собой не представляют, делаются из тяжёлых фракций нефти, вещество обрабатывается магией. Загорается от сильного удара. Наши пушки имеют противооткатный механизм, чтобы взводилась пружина с бойком для следующего выстрела и орудие не смещалось. Я могу подробней рассказать, но тебе это вряд ли интересно. Вкратце так, в пушку закладываем снаряд, наводим, нажимаем спуск, пружина распрямляется и бьёт по запалу, тот загорается и поджигает порох, продукты сгорания резко повышают давление в снаряде и заряд вылетает в цель, гильза выбрасывается из орудия, их потом собирают и повторно используют. Кто-то ворует запалы. Кроме королевского флота, для борьбы с пиратами такими пушками вооружены единицы кораблей, у тех, кто возит дорогие руды, есть сопровождение. Особенно если речь о серебре, там охрана обязательна. Корабль, который ты распотрошила, имел четыре пушки, слабое вооружение, если бы не одно «но», оно запальное. Серийных номеров на пушках нет. Следовательно, кто-то их делает без нашего ведома. Советник Нидл не обрадуется, очень сильно. Я попаду под раздачу.

— Допуск на заводские склады, желание руководства завода побеседовать. Допуск на ваши склады, где хранятся эти самые запалы, и, поговорить бы с теми, кто вставляет эти штуки в снаряды.

Единорожка смущённо улыбнулась, потом провела копытом по спине чёрной пегаски.

— Всё сделаю. Если нужны пони, сообщи. С теми, кто не захочет общаться, я проведу приватную беседу. С твоим капитаном договорилась.

Жёлтая единорожка легонько поклонилась и покинула комнату, Мун покачала головой и легла спать дальше. Каждую ночь дежурство, ранним утром и вечером беседы с работниками завода и складов. Никто ничего не знал и не видел, а может, не желал говорить. Через неделю Мун нашла ниточку, машина, которая перевозила грузы, иногда ломалась в дороге, а после этого обнаруживалась недостача. По неизвестной причине на складах ничего не пересчитывали сразу, через пару недель, когда копыта работников доходили до передачи запалов в мастерские для производства снарядов, они бегали и рвали на крупе шёрстку со словами «куда подевалось оборудование». Зажав в угол шофёра, Мун клятвенно пообещала намять ей бока, если не скажет, кто этим занимается. Кобыла перепугалась и радостной скороговоркой выложила всю информацию о небольшом приработке. Чёрная пегаска пообещала дать ей премию, если предупредит о следующей поломке заранее. Через четыре дня она получила нужное сообщение. Шер пришла в дикий восторг от такой скорости и результативности. Воришек поймали с поличным. Капитан получил благодарность от «ведомства» Советника Нидла. Очередной раз, проснувшись от прикосновения, Мун обнаружила жёлтую единорожку, сидящую на её койке.

— Что… опять украли?! – непроизвольно возмутилась пегаска.

— А, нет. То есть, всё хорошо. Ну, я просто так пришла, — опустив глаза, сказала кобыла.

Мун ткнула в часы копытом, потом вздохнула.

— Госпожа, я сплю днём. У меня только ночные дежурства.

Единорожка с кьютимаркой в виде кораблика помолчала какое-то время, потом очень тихо спросила.

— Мун Лайт, я могу с тобой подружиться?

— Чего?! – опешила кобыла.

— Давай вместе сходим куда-нибудь, можно концерт послушать. Ещё выставка есть художественная. Я не знаю, что тебе нравится.

— Госпожа! У меня нет столько денег! – испуганно пискнула Мун.

— Я заплачу.

Вспомнив наставления Рарити, она согласилась. Через три дня кобыла удивлённо смотрела на Шер в красивом платье, сидящую рядом с ней на сиденье. В гриву вплетены серебряные нити, на роге изысканное колечко с резным узором. Медного браслета с рыбкой она не имела, как и табуна. Вежливые расспросы позволили узнать, что с табуном у неё никак не получается, несколько раз пыталась, за тёплым периодом в отношениях всегда шёл разлад, единорожка считала себя виноватой, не могла смириться с лидерством жеребца в семье. Последние несколько лет она перестала предпринимать попытки войти в табун. Мун почувствовала тоску в сердце пони. Огонёк близко, а копытом не достать. Жила Шер в собственном доме, явно скромнее, чем у Тэнгла. Одноэтажный на семь комнат, три пони заботились о её жилище. Две кобылки и жеребец. Мун заинтересовалась, в основном прислуживали земные пони, на вопрос – почему так, Шер ответила, что земные пони самые трудолюбивые, но это не главное, основная причина – врождённое желание физического труда. Большинство земных пони трудятся либо в прислуге, либо на тяжёлых работах или в порту. Это та категория пони, которые не хотят жить в деревнях. Подавляющее большинство земных пони рыбачат, непревзойдённые мастера деревенской жизни. Пегасы любят корабли, машины, исследования и всё такое. Огромное количество крылатых пони занимается доставкой грузов. Единороги, управление всем и вся, «бумага – наше всё», как он выразилась. Бывали отклонения в разные стороны, отношение к пони от этого никак не менялось, умеет и хорошо. Соотношение кобыл при полномочиях и жеребцов сильно смещено в сторону последних. Жеребцы являлись лидерами по натуре, большинство кобыл предпочитали спокойную работу. Чтобы достичь серьёзной должности, кобыле приходилось трудиться намного больше жеребца. Как в табуне, так и в жизни, большинство представителей прекрасного пола предпочитали не лезть вперёд, оставляя место для подвига своим сильным половинкам. Интересной новостью стали понятия, которых нет в Эквестрии. Полный табун – в котором присутствовали все три вида пони, подвид жеребца не имел значения, важны только кобылы. Соответственно – земной табун, небесный и магический. По общему количеству видов пони в семье. По общему признанию, самые хорошие табуны получались у жеребцов-пегасов. Только им удавалось с лёгкостью объединять разных кобыл. Единороги предпочитали единорогов и пегасов, земных жеребцов различие между видами вообще не интересовало.

— Мун, у тебя ведь сегодня отдых, да?

— Ага, выходной.

— Приглашаю в гости!

— Только не корми, это не правильно, так нельзя. Я объедаю свою подругу, нехорошо это.

Единорожка радостно взвизгнула, через мгновение Мун удивлённо осела на круп, покраснев до кончиков ушей. Шер её поцеловала, потом опустила голову и начала водить копытом.

— Прости, не сдержалась, — единорожка на миг замолкла, потом смущённо продолжила, — ты говорила, у тебя нет табуна и на примете тоже никого нет!

Пегаска поняла, что за прошедший месяц их дружба явно свернула не туда, куда хотела бы Рарити. Фестрал внимательно посмотрела на единорожку, у той заблестели глаза. Сейчас она совсем не казалась сильной и могущественной, каковой была на работе. Самая обычная кобыла. Голосок больше не казался противным, немного высоковат, но в целом, когда не кричит, вполне приятный.

— Шер, вот чего ты творишь, а?

— Ты мне нравишься. Мне и жеребцы нравятся! Правда!

— Там, откуда я родом, кобылки втихую развлекаются подобным образом, не все, но многие. Жеребцов мало, на всех их внимания не хватает. Мне в этом плане не повезло, семейные проблемы пришлись на период взросления. Шер, ты Высшая пони! А я просто городской страж, пусть у меня не рядовая должность, но по сравнению с тобой… — она запнулась, получив ещё один поцелуй прямо в нос, — ой…, — чёрная пегаска замолкла.

Вокруг суетились пони, вставая со своих мест, на них никто не обращал внимания, концерт закончился.

— Ты интересная, Шер, необычная, — тщательно подбирая слова, тихо сказала Мун, — у меня есть выбор, пойти с тобой до конца в тишине и посмотреть на звёзды. Вопрос только в одном, насколько я могу тебе доверять? Ты высшая пони Королевства.

— И что?! Что? Ворую немного, да! Все вокруг так поступают! У меня жеребца нет! Понимаешь? Зачем мне деньги, если жеребёнка не появится, а откуда ему взяться без жеребца. Хоть что-то хорошее в жизни должно быть. Платья себе покупаю, украшения. Ты страж, конечно, всё просто, плохой – посадим, ворует – накажем. В жизни нет чёрного и белого. Множество достойных пони живут в Королевстве, днями и ночами трудятся во благо Короны, давая миллионам жителей условия для труда и заработков. Но они же и берут из казны лишнюю монетку, авось никто не заметит, а если поймает, так не накажут. Разборки каждый день, высшая пони напоминает акулу, заглатывает рыбу покрупнее, отталкивает конкурентов и не трогает мелочь. Мне пятый десяток пошёл, счастья в жизни не наблюдается.

Мун растерянно смотрела на жёлтую единорожку, из глаз которой катились горькие слёзы. Пегаска поняла, внутренний щит треснул, перед ней сидела настоящая Шер. Решение пришло само, она обняла её крыльями и прижала всхлипывающую кобылу к груди.

— Сейчас мы успокоимся, потом пойдём к тебе, и ты покажешь эм… стыдно признавать, я только с жеребцом делила ложе. Ничего не умею, — постукав копытами передних ног друг о друга, сообщила Мун.

Жёлтая кобыла изобразила звук визжащей циркулярной пилы и намертво вцепилась в пегаску. Через полчаса они сидели на постели Шер. Мун попросила опустить ткань балдахина, как будто кто-то мог подглядеть. Единорожка зажгла свой рог, попыталась поднять пегаску магией, сияние бессильно соскользнуло с тела чёрной кобылы, вызвав растерянный «ох» жёлтой пони.

— На тебе противомагический амулет с заклинанием рассеивания? Не вижу…

— Нет, — удивлённо ответила Мун, — у меня есть знакомая единорожка, так это, с лёгкостью вертит в воздухе, ещё и шлепки иногда раздаёт. Вообще, вы интересные, мне-то приходится меч копытами держать или зубами, ружьё — вечная проблема, когда стреляешь, отдача в зубы, аж голова гудит. А единорогу чего, подвесил телекинезом и дави на курок. Некоторые так лихо с мечом управляются, прямо завидно.

Единорожка отстранилась, улыбнулась.

— Я без мёда жить не могу. Эта единственная сладость доступная нам. Знаешь, что её дают только единорогам? Нам нужен сахар, чтобы быстро магию восполнять. Мёд, это самое лучше, что есть у Королевства для этой цели. Ещё в наличие морские улитки, у них мясо приторно сладкое, их никто не ест, кроме единорогов. Земные пони самые сильные, пегасы шустрые и летают. Единороги слабые, медлительные и не летают. Всё ещё хочешь рог себе? – жёлтая пони усмехнулась, — А скорость? Ты ведь знаешь, что мы самые медленные из всех пони. Я своими глазами видела, как пегасы от пуль уклоняются. Ты заглота видела когда-нибудь? Жуткая тварь! Их много в прибрежных лесах, самый крупный хищник в Королевстве. Жрёт всё подряд и мелких животных и рыбу. Береговые пони часто попадаются ему в когти. Жеребец пегас или земной пони справляется с ним с трудом, редко когда без ранений обходится. Единорог – только если увидел первым издалека, тогда шанс хороший. Есть редкие представители нашего вида, у которых скорость реакции повышена, таких мало, если смотреть на общее число. Именно о таких ты говоришь. Я к ним не отношусь, в основном это жеребцы. Есть и плюсы, телекинез даёт возможность делать очень точные движения. Никто не в состоянии сравниться по точности стрельбы с единорогом. Наводчики на кораблях – исключительно единороги. Пегасы хороши в разведке и управлении техникой, земные пони в обеспечении – склады, хранение, ремонт всего, что вообще можно починить. Единороги – бумажные души. Учёт, приказы-распоряжения, письма. Ещё есть писатели-единороги, самые лучшие сказки создают именно они. Приключения у пегасов, а земные пони только про рыбу думают. Каждый из видов имеет свои достоинства и недостатки, мы все — пони, четвероногие магические лошадки, — она замолкла, потёрла нос копытом, потом продолжила, — кажется, что-то не то делаю, мы в кровати, а я речи толкаю, словно на трибуну вышла. Ложись на спинку. Не смотри на меня такими испуганными глазами! Никто не подглядывает за нами.

Мун регулярно слала письма Рарити с отчётами, сложностей с доставкой не возникало, она отправляла послания в адрес имения Тэнгла для своей давней подруги, ответы получала таким же образом. Советник Нидл довольно часто подбрасывал работу, либо через Шер, либо через капитана. Мун прекрасно понимала, он её использует для своих целей, не спорила с этим, Рарити чётко указала на необходимость содействия любыми методами этому пони. Пегаска замечала, множество городских стражей стали лучше к ней относиться, некоторых она вообще не знала, как однажды сказал капитан, «земля слухами полнится, ты герой нынешнего дня».

Жеребята

Тёмно-серая кобыла лежала на тёплой подстилке, намертво закусив подушку и тихонько поскуливая. Её шёрстка сильно поблёкла, теперь выглядела скорее тёмно-серебряной, чем серой. Кьютимарка ярко выделялась на фоне шёрстки, клыки виднелись практически всё время, иногда почему-то исчезая, но стоило ей понервничать, как они снова показывались. У Мун клыки находились только на верхней челюсти, у Рарити они появились на обоих, чуть загнутые внутрь белоснежные зубки. Она иногда непроизвольно вздрагивала, увидев себя в зеркале.

— Сона-а-а-та! – громко заверещала кобыла.

Зелёненькая земная пони бросилась к подруге, напоминающей огромный шарик.

— Ох! – выдала кобыла с выпученными глазами и тоненько закричала.

— Началось! Давай, Рарити, мы так долго ждали! – Соната от радости и переживаний виляла хвостом, изображая пропеллер.

Роды затянулись на час, пегаса выдворили из хижины со словами «сходи куда-нибудь», правда, далеко тот не пошёл, так и сидел перед дверью, навострив уши и нервно перебирая копытами, то разворачивал крылья, то складывал. Теперь он точно знал, насколько громко может кричать Рарити, а уж какие витиеватые выражения она знает. Особенно ему запомнились вопли по поводу гадских пони, которые ничего не придумали для кобыл. Потом шли возгласы, «чтобы я ещё раз…», «не подпущу его к себе!», что-то невнятно обиженное. Затем наступила тишина, среди постоянного шума прибоя, жеребец услышал детский плач и заулыбался, слёзы покатились из карих глаз. На порог вышла Соната, она выглядела уставшей, поманила его за собой. Жеребец рванулся внутрь, к заветной подстилке со своим сокровищем и замер, ошарашенно глядя на потную кобылу, к её вымени присосалось два жеребёнка. Он потёр глаза, недоверчиво глядя на Рарити, та немного улыбнулась.

— Прости, дорогой, кормить тебе придётся двоих.

— Рарити! – пегас бросился к ней, обнял, и ткнулся головой в грудь.

— Ах, ты плачешь, опять слёзы в твоих карих глазах, как много я не понимала, не чувствовала, не замечала. На изломе эпох, ты изменил мою судьбу, спасибо, родной. Теперь знаю, Брайт бы гордилась мной!

Два маленьких сереньких пушистых комочка упирались копытцами в живот матери и с упоением чавкали молоком. Пегас и единорог, оба жеребёнка имели мужской пол и карие глаза, как у их отца. Редкое событие даже в Эквестрии.

— У меня слов нет! Два жеребца! Два! Я самый крутой папа на свете! – пегас бережно обнял кобылу, потом погладил копытом жеребят, его глаза сияли от восторга и эмоций.

— Э, Даск, ей бы отдохнуть, знаешь, такое дело… — Соната подошла и начала выталкивать пегаса из огороженного угла хижины, — успеешь ещё понянчиться.

С явной неохотой жеребец отошёл от Рарити и лёг около печки, положил голову себе на передние ноги. Соната прилегла рядом, прижалась к сильному телу.

— Как думаешь, я смогу когда-нибудь подарить тебе жеребёнка?

— Соната, глупышка! Она ж не отсюда, вот и результат. Ты родилась на этой земле, мы с тобой отправимся в последний путь именно здесь. Наша земля ограничивает рождаемость, чтобы не наступил голод. Ты порадуешь меня, не торопись, не скачи вперёд сломя голову. Время даст нам с тобой всё положенное.

— Вот бы Тайга увидела… — Соната начала тереть мокрые глаза копытами.

— Не плачь, родная. Она всё видит, смотрит на нас с небес.

Через день пегас отправил письмо для Тэнгла. Мун получила заветный конвертик с фотографией и разглядывала немного помятую карточку, когда никто не видел. Лето вступило в свои права, дурманящий запах местных трав смешивался с ароматами моря. Встречи с Шер дарили ночной пегаске радость. Она с лёгкостью подбивала её на нужные для себя действия. Ближе к зиме, с огромным трудом, Мун выбила себе отпуск и, бросив все дела, полетела в деревню к пони, которых год не видела. Радость встречи, пофыркивание Сонаты, ахи и охи тёмной единорожки, тяжёлое горячее дыхание пегаса и объятия. Разлука тяжело давалась кобыле, чужая земля, другие обычаи, только здесь она могла расслабиться и быть собой, не следить за речью, не стачивать клыки. Бескрайнее небо в редких ночных облаках, морозный туман у кромки воды, мириады сверкающих звёзд. Мун сидела на крыше хижины, из носа вырывались облачка пара, по её щекам бежали слёзы, она заприметила комету, та мелькнула росчерком и исчезла. Скоро этот мир изменится, станет другим, лучше или хуже, неизвестно. Она верила Рарити, эта тёмная единорожка стала для неё больше чем наставницей. Мун часами рассказывала о творящихся в Королевстве делах, тёмная кобыла внимательно слушала, давала краткие ремарки с заданиями. Когда речь дошла до Шер, Рарити с лёгкой толикой недовольства пояснила, что Мун поступает плохо, но сделанного не изменишь, пока они не начали действовать, ей придётся продолжать игру. Фестрал и сама прекрасно понимала, она использует жёлтую единорожку и это не всегда выглядит красиво, надеялась, со временем рассказать правду и сполна оплатить за всё хорошее, что сделала для неё Шер. Правда, чем именно платить, она не представляла. Единорожка ей определённо нравилась, перепады настроения у неё зашкаливали, собранная и жёсткая на работе, мягкая и забывчивая дома. Она напоминала хищника в засаде, протяни ногу, откусит по самый хвост. Рарити попросила Мун подумать над повышением, нужен кто-то в верхах, одного Советника мало, Тэнгл даст ниточку к бизнесу. Единорожка плела паутину, её письма получали и Тэнгл и Нидл, добывали нужную информацию или выполняли просьбы. Две недели проскочили молнией, перед возвращением Мун крепко обняла всех своих пони, из зелёных глаз катились слёзы. Даск успокаивал, как мог, обещал наведываться. Как только единорожка пришла в себя после рождения и перестала скулить при ходьбе она начала терроризировать Даска. В итоге тот очередной раз сдался и отвёл её к старосте. Немолодой земной пони встретил их довольно приветливо, удивлённо поглядывая на единорожку, потом поинтересовался чего им надо. Рарити вежливо попросила Даска закрыть дверь с другой стороны. Через пять минут тёмная единорожка зажала жеребца в угол и, выплюнув клок вырванной шёрстки, пообещала подумать, стоит ли оставлять такого упрямого ослика в руководителях деревни. Земной пони ей поверил. Резко подросшая клыкастая кобыла, с вертикальными зрачками в небесно-голубых глазах, внушала серьёзные опасения в целостности шкурки. От её ледяной улыбки душа уходила к хвосту. Жеребец пообещал содействие везде и во всём. Рарити снова приняла свою нормальную форму и ласково попрощалась, пообещав зайти через пару дней для разговора. Через неделю в близлежащие деревни доставили её письма, она просила старост найти время для встречи. Большинство давало согласие. Число сторонников Рарити начало быстро расти. Пламенные речи единорожки, поддержка Даска, обещания и самое главное – понимание, которое она дарила своим сторонникам. Влияние кобылы на жизнь береговых пони с каждым месяцем становилось всё сильнее, к ним зачастили с вопросами, старосты приходили со своими спорами между жителями, узнавали, как лучше и правильней поступать. По холодной земле поползли нелепые слухи о правящей кобыле. Рарити добивалась именно этого. Тэнгл и Нидл старательно вносили свою лепту, втихую подогревая интерес городских пони к тому, что происходит на берегах. Мун несла пони справедливость, капитан быстро «прибрал» кобылу к своим копытам, видя в ней поддержку и верность. Он с радостью использовал ей талант в самых разных делах. Один из эпизодов стал для Мун решающим в жизни…

---

Тёмно-красный жеребец устало потёр голову, опять ныло запястье, видимо погода вскоре испортится. Деревянная дверь приоткрылась, внутрь скользнул пони. Он чем-то неуловимо напоминал того, кто сейчас сидел за столом. Тот же оттенок шёрстки, только грива жёлтая с зеленоватыми полосками.

— Заходи, заходи, чего жмёшься.

— Пап! – жеребец сел на стульчик и смущённо опустил голову.

— Что на этот раз натворил?

— А… знаешь… — постукивая копытом по полу, неуверенно начал говорить молодой пони.

— Ох, по глазам вижу. Выкладывай. Неужели опять денег не хватает?

— Отец! – жеребец напротив вздрогнул, зажмурился, — отец… у меня табун, я больше не занимаюсь этим! Клянусь!

— Ну, так чего пришёл тогда? Служить ты не захотел.

— Ты приезжал в гости, помнишь? У нас хижина хорошая на берегу, ты помог, спасибо тебе от всех нас. Неудачливый у тебя жеребёнок вышел, талантов особых нет, да и не лидер по натуре. Кое-что случилось. В общем, помощь нужна. Нас ограбили.

— Чего? – земной пони аж рот открыл.

— С рыбой плохо стало, мало её. Ограбили нас, а староста делать ничего не хочет! Сборщики придут, что я им отдам? Ни денег, ни рыбы, с голоду сдохнем. Как я своим кобылам в глаза смотреть смогу? – нижняя челюсть жеребца затряслась.

— У тебя кто-то с чердака всю рыбу спёр? – ошарашенно поинтересовался Блэк.

— Нет. Корабль без разрешения сетями ловит, мы пытались их прогнать, жаловались старосте.

Глаза тёмно-красного жеребца наполнились холодом, он встал, кивнув сыну, чтобы ждал тут. Вышел из своего кабинета, через пару минут вернулся, с ним пришла зевающая чёрная пегаска.

— Мун, познакомься…

— О, ваш сын! Вы похожи.

— Кид, давай, рассказывай.

Жеребец постукал копытом по полу.

— Ну, что, рыбу у нас отбирают, корабль заходит в бухту, а у них сети такие, мы пытались прогнать, стреляют! Староста ничего делать не хочет, боится их, — пожаловался пони.

— Где расположена деревня? Кто староста?

После получения информации Мун ушла, капитан вновь вызвал её ближе к вечеру, когда она проснулась.

— Мун, это не наше, стража действует только в городе и пригородах, всё, что в дне пути и далее в юрисдикции военных. Я не могу лезть, по голове настучат, но если ты что-нибудь сделаешь, объявлю самодеятельностью и влеплю выговор.

— Капитан Блэк! Обещаю, даже не стану смотреть в сторону той деревни! – выпучив глаза, клятвенно пообещала Мун.

Следующим вечером она передала письмо в имение Тэнгла с подробным описанием ситуации, посыльный пегас доставил важное сообщение для Рарити. Ещё через день небольшая повозка отправилась в путь.

Цена любви

Солидный единорог, серебристого окраса с монотонно-голубой гривой вошёл в здание адмиралтейства и, записавшись на приём, дождался своей очереди. На его роге красовалось колечко с рыбками, серебряный браслет на передней правой ноге, украшенный простенькими камушками, явно не драгоценными. Грива аккуратно подобрана и подстрижена. Чёрные копыта отполированы до блеска и покрыты перламутровым лаком, согласно последних веяний моды.

— Добрых дней, Высшая Шер.

— Давно не приходил, дорогу забыл что ли? – недовольно проворчала кобыла.

— О, прекрасная, зачем отвлекать понапрасну столь занятую кобылу? – единорог тонко улыбнулся.

— Ой, хватит. С чем пришёл? Своих кобыл развлекай изящной словесностью.

Единорог достал магией из своей перемётной сумки фотографию, немного грустно вздохнул.

— Красивый кораблик, не видела такого в порту, твой? – удивлённо поинтересовалась жёлтая единорожка.

— Да, был.

— Вот как? Очень интересно, встретил кого-то на узкой дорожке? – кобыла усмехнулась, этот единорог вечно куда-то влипал.

— Из экипажа осталось два пегаса, успели улететь, часть разбежалась кто куда. Некоторые пони пошли ко дну вместе с кораблём. Знаю, Шер, мы не особо хорошие пони, такова жизнь преступивших закон. По твоему требованию я перестал заниматься разбоем.

Кобыла растерянно смотрела на единорога.

— Жить на что-то надо! Кормить тоже! – он замолк, потом прошептал, — Мы ловили сетями рыбу.

— Ты идиот?! Лучше бы грабил! Где ловили? – громкий визжащий голос кобылы наполнил всё помещение целиком, аж стёкла затряслись.

— Заходили в разные бухты, старались не задерживаться. Рыбу брали себе на еду и отдавали через посредника Советнику Анаре. Шер, я знаю, это очень плохой поступок, — пряча взгляд и постукивая копытом, ответил жеребец.

— Ты превзошёл сам себя. Даже если попрошу Нидла помочь, узнав, что вы ловили рыбу сетями без разрешения, он не станет ничего делать. Никакие долги не окупят твоих действий.

— Шер, ты поставила меня на запястья, я лёг перед тобой! Помоги поднять корабль со дна, мы починим. Обещаю больше такого не делать.

— Так он, небось, весь в пробоинах, – недоумённо поинтересовалась единорожка.

— Нет, целый. Ну, может что-то на палубе поломано. Шер, я вижу, ты злишься.

Единорожка вскочила, громко топнула копытом, её глаза ярко вспыхнули магическими отблесками.

— Как вам вообще в голову пришло такое? Как можно ловить рыбу без разрешения? У береговых пони жеребята умрут от голода, город не получит продовольственный налог. Эти запреты не от хорошей жизни, с малого начинает трагедия, однажды мы прошли голодные годы. Погибли тысячи, умерли от голода десятки тысяч. Ты единорог! Умный! Не земной пони, который кроме своего домика на берегу ничего не видит, не пегас, который ни о чём кроме приключений не думает. Неужели хочешь такого будущего?

— Я… я больше не буду, ну, прости! Клянусь! Я идиот, признаю! – опустив взгляд, ответил жеребец, в глазах серебристого пони задрожали искорки слёз.

Кобыла долго не отвечала.

— Ладно, Ариан, попробуем поднять твою посудину. Если ещё раз услышу, что ты закинул сети, даже малейший слух, отправлю ко дну, лично. Что с тебя взять, решу позже. А теперь, расскажи-ка мне, дружок, про тех двух пегасов и свою посудину. Как это она утонула без пробоин?

— Спасибо, Высшая Шер, — жеребец понял, буря миновала, — Ещё раз простите за глупый поступок, я осознаю свою ошибку. Впредь такого не случится. Оба пегаса в один голос говорят следующее, дословно. Они ловили в бухте «Зелёные огни», там небольшая деревня, сотня пони, место выбрали, чтобы удобно заходить из открытого моря. Когда зашли туда третий раз, их встретили на лодке. До этого местные тоже пытались прогнать, с корабля немного постреляли, — жеребец посмотрел на единорожку, — Шер, они не целились! Мимо били! Ни одного пострадавшего! В общем, там лодка с тёмно-серой единорожкой и пегасом. Как они говорят, интересно стало, чего хотят, вроде не местные. Серый пегас молчал, говорила кобыла. Она очень вежливо попросила удалиться. Ну, все посмеялись и предложили им плыть домой, мол, завтра уйдут. В общем, она начала угрожать, что утопит корабль. Все пони высыпали на палубу, эта единорожка сильно удивилась такому количеству, видимо никогда раньше не видела экипаж корабля. Команда естественно посмеялась над ней. А дальше наступил конец. Её глаза, зрачки стали вертикальными, вокруг разлился страх, — единорог замолк на пару секунд, — да, именно так. Через мгновение небо потемнело, откуда-то появились облака, пошёл дождь. Ледяной дождь! Он быстро залил корабль, сразу застывая и превращая всё в сплошной слой льда. Команда поняла, что всё плохо и решила прибить единорожку эту. Ага, пальнули из ружья, она закрыла собой пегаса и всё. Пули в неё попадали, только ничего не происходило. Дождь шёл всё сильнее, корабль быстро набирал вес. Собственно всё, судно пошло ко дну, вместе с экипажем, большинство пони смогли добраться до берега, местные выгнали их пинками из деревни.

— Погодная магия присуща пегасам, редкий талант для единорога. А что же, на лодку этот ледяной дождь не попадал?

— Нет, над ними магический купол висел.

— То есть, она вызвала ледяной дождь, повесила магический купол, держала защиту от пуль. Из пушки вы не смогли выстрелить, лодка слишком близко к кораблю находилась, угла атаки не хватило… — она замолкла, некоторое время размышляла, — Либо ты врёшь, либо это высший маг, только откуда такому взяться в деревне?

— Не вру я! Дело-то вот в чём, серого пегаса узнали. Случайно. Это Даск.

— Я должна его знать? – неуверенно спросила кобыла.

— «Чёрная Армада». У меня в команду оттуда некоторые пришли, когда их разгромили. Поговаривают, это слухи конечно, мол, живёт он в деревне где-то, сделал свой табун, стал обычным жителем берегов. Только прошлое нас никогда не отпускает. Вот и всё. Я поспрашивал, просто для интереса. Деревня у двух утёсов, там живёт. Лезть к пони, у которого в табуне такой маг мне как-то боязно. У него недавно кобылу убили, городская стража.

— За что?!

— Говорят, украла что-то. Видимо с деньгами совсем плохо у его табуна. Недавно жеребята родились, наверное, счастлив, только что он делал в той деревне? И это, у него теперь три кобылы. Эта самая крутая единорожка, пегаска и земная пони.

— Что я могу сказать, может, попросили защиты?

— А пегаску, кстати, ты хорошо знаешь, – невпопад сказал единорог.

Шер удивлённо фыркнула.

— Твоя подруга, ты мне её показывала. Чёрная такая, с зелёными глазками, редкий окрас, очень запоминающийся.

— Прости, что? – тихо поинтересовалась кобыла.

— Ну, тогда, помнишь? Ты просила помочь ей, когда она пропажу для тебя искала, в порту воровали. Сказала, найти, кому топливо сбывают. Я же всё узнал, тебе рассказал.

— Мун?!

— Да, точно, Мун Лайт. Извини, у меня… Шер? Шер?! Ты почему плачешь?! Я исправлюсь! Ну, прости! Прости! Сглупил, правда, я иногда действительно… прости… пожалуйста! – громко начал причитать единорог.

— Убирайся, потом поговорим, потом… подыму я твой корабль.

Единорог попятился, растерянно глядя на кобылу.

— Что я такого сказал? Шер, пожалуйста, я не хотел тебя обижать!

— Иди отсюда, это не про тебя.

— Я зайду через пару дней, ты это, успокойся…

Кобыла оскалилась, единорог бросился наутёк.

— Ах, ты ж… сука… зарою! Значит и табун у тебя есть, и родные кобылы… попользовать меня решила?

Жёлтая единорожка надолго задумалась… «Мун недавно вернулась из отпуска, значит, летала к себе в деревню. Капитан к ней благоволит, придётся очередной раз расстроить, ничего, переживёт, найдёт себе другую в помощники. Подставить стража легко, наверняка есть делишки. Но ведь можно и проще, раз со мной так, значит, и я имею полное право отомстить. Что бы такое весёлое сделать…». Через день Мун получила письмо от подруги с просьбой встретиться вечерком на пристани. Драка вышла на славу, и свидетели нашлись, тыкавшие копытом, мол, она первая напала, оскорбляла всех, всё как полагается. Пегаска лежала на твёрдой железной койке в отдельной камере, иногда постанывая, сильно болели поломанные крылья. Зелёные глаза с тоской взирали на выщербленную каменную стену. Когда подруги не оказалось на месте встречи, Мун не сразу догадалась, что происходит. Какие-то пони повыскакивали из подворотни и набросились на неё, она пыталась защищаться, только против десятерых не получалось, прикинув в уме варианты и посмотрев на заходящее солнце, не дающее возможности сбежать в тени, кобыла приняла решение драться. Двоих она раскидала, от третьего получила копытом в лоб, потом посыпались удары по спине, оружие нападающие не применяли. Пегаска дралась в полную силу, раздавая удары налево и направо, в итоге её зажали в угол и запинали. Самая обычная драка в портовой зоне, ничего нового. Дверь камеры с железным лязгом открылась, к ней пришёл капитан городской стражи.

— Здравствуй Мун, — тёмно-красный жеребец сел рядом кроватью.

— И вам тошш-е… вечер добшый.

— Как тебя хорошо помяли-то, прямо чудно выглядишь. Кому на хвост наступила?

— Не вашш-но…

— Да? Я так не думаю. Один из нападавших скончался в больнице. Все показывают на тебя копытом, сама оскорбляла, а потом напала на невинных пони. Удивительное дело, все эти товарищи работают в порту. И прямо вообще странно, тот, который помер — с пиратского корабля, давно разыскивался, Высшая Шер имела на него зуб, что-то украл с военного склада. Всё ещё ничего не хочешь рассказать?

Кобыла отрицательно покачала головой, потом всхлипнула.

— Это моя вина.

— Тебя казнят! Поставят у стенки и пристрелят! Ты что, не понимаешь? Драка и убийство! Ты городской страж! – вспылил жеребец.

— Я науш-шила законы чести Ночной Сташи. Виновна! — жеребец с удивлением заметил, как по её гриве заплясали едва заметные искорки.

— Ты спятила? Какая ещё ночная Стража?! Книжек обчиталась?

Пегаска закрыла глаза.

— Не используй любовь для своих целей, — прошептала тёмная кобыла.

— А, значит вот кто автор. Ну, несложно догадаться. Поговорю с ней. Поругались что ли?

— Не надо, пош-шалуйста…

— Глупая ты, молодая и глупая! И эта тоже хороша, нашла на ком топтаться. Любительница кобылок, чтоб вас всех подняло, перевернуло и об землю хлопнуло! – выругался пони.

Жеребец коснулся копытом головы пегаски, та закрыла глаза. Он встал на четыре копыта и молча покинул тюремную камеру. Задержался на некоторое время у выхода, затем поскакал в адмиралтейство. Шер его сразу приняла. Жёлтая единорожка сидела за своим столом, зарывшись в куче бумаг. Жеребец зашёл в комнату, достал из сумки фотографию, положил перед кобылой.

— Ну, довольна?

Единорожка лишь мельком взглянула на фотографию избитой пегаски.

— Всякое случается в жизни, ничего страшного.

— Знаешь, Шер, мне иногда кажется, ты живёшь в какой-то сказке. Жестоко наказываешь своих врагов, ищешь выгоду. Два месяца назад, она тебя срочно утащила с инспекции, прямо днём, наверняка, рассказала, как сильно скучает или ещё какую сопливую историю, скорее всего, уложила в постельку, напоила чаем, да? Помнишь что-нибудь о том дне?

Единорожка растерянно хлопнула глазами, вспомнив своё удивление, когда Мун заявилась к ней прямо днём и утащила домой в кровать, сославшись на то, что вот прямо сильно соскучилась.

— Не помнишь, снотворное она тебе дала, чтобы ты смирно дома спала. Инспекция продолжилась, на неё нацепили иллюзию, вылитая ты получилась. Вместе с 12 граммами стали в боку. Стрелка мы взяли, сидит тихая и смирная, что-то никто не торопится забирать. По косвенным данным, ты кому-то из приближённых Советника Анары на хвост наступила. Очень уж она не любит тебя. Меня заинтересовало, с чего это твоя подруга не побоялась выстрела. Начал узнавать, вызывал к себе всех, с кем Мун в патрули ходила. Двоих быстро прижал. Её протыкали мечом, раз пять, два раза пулю получала. Говорят, из тела только тёмный дымок вырывается, а вот если копытом ударить, травмируется, как и все мы. Кровь у неё почти чёрная, в темноте-то особо не разглядишь, сейчас в камере хорошо видно. Очень тёмная. Шер, ты покалечила свою самую преданную подругу, которая готова защищать твою жизнь, даже если ей придётся умереть. Ты действительно хочешь потерять такую? Этого, которого твои пони грохнули и подсунули. Она давала присягу, когда получала оружие. Что-то мне подсказывает, не станет отпираться. Пристрелят у скорбной стены, как преступника, и дело с концом. Шер, это не игра. Её авторитет в городской страже огромен, пони уже бухтят. С одним, двумя, десятью ты справишься. С тысячей, что делать станешь? А они все начнут пристально следить за каждым твоим шагом. Есть ещё всякие загадки, вроде твоего хм… близкого друга, Советника Нидла. С чего бы он стал встречаться с ней? Я наводил справки, указанная в её документах родная деревня существует и там даже пони живут, ага, все четверо. Отдалённый остров, четыре дня на корабле. Живут себе, рыбу ловят. Только никакой Мун в глаза не видели. Служба безопасности сообщила — она переписывается с подругой с прошлой работы в рудной компании Тэнгла. Письма отдают лично в копыта Лире. Розовая такая пегаска, с белыми пёрышками и именным ожерельем на шее со знаком табуна господина Тэнгла. Ну, правда, подруга! И служили они вместе, да, прямо на одном корабле. Доблестно защищали грузы от пиратов. Шер, я не знаю, кто она такая и знать не желаю! Одно могу сказать точно, тебя она считала подругой.

Единорожка опустила голову и прижала уши к голове.

— Шер, жеребцы тоже ссорятся, дерутся. Это происходит гораздо чаще, чем у вас. Мы совершаем плохие поступки и я, в том числе. На мне много гадости. Правила чести, их преступают только самые отъявленные уроды, для которых убийство – это как стакан воды выпить. Иногда нас вынуждают или заставляют делать зло. Только кобыла не отвечает за свой табун, ответственность на жеребце. Это мы делаем выбор, когда всему табуну тяжело. Это мы потом плачем, когда ошибки нельзя исправить. Ей двадцать два года. Тебе сорок с чем-то. Ты действительно хочешь увидеть её мёртвое тело? Что с тобой? Чем она так сильно задела тебя? Дай мне шанс помочь вам обеим! Я ей тоже сильно задолжал.

Шер подняла взгляд на жеребца, из карих глаз кобылы капали слёзы.

— Она мне солгала, у неё есть табун и родные кобылы. Одна из них – высший маг. Мун использовала меня! Обещала, что будет любить, не бросит.

— У Мун есть табун?! Не видел её ни с кем, за эти полтора года никто к ней не приходил, кроме тебя, сама она никуда не отлучалась. Странный табун, обычно жеребец на столь долгий срок кобылу не отпускает. Теряюсь в догадках.

— Береговая деревня «Два утёса». Её жеребец — Даск, кобыл не знаю. Блэк, я… это ревность, да? – она закрыла глаза.

— Угу, она самая. Поговори с ней, дела на самом деле плохи. Она считает, что нарушила какое-то правило из книжки, видимо где-то вычитала очередную глупость про честь и принципы. Мун считает, что если её поставят к стенке, это станет правильным наказанием. Девочке двадцать два года, прими это во внимание. Я видел, как она улыбалась, когда ты приходила. Это не фальшь. Кстати, попытался её прижать, на предмет, кто это с ней сделал и почему. Твоё имя не назвала. И знаешь, мне всё больше кажется, Мун Лайт не пони. Кто она или как это вообще… понятия не имею, в магии не разбираюсь. Некоторые заклинания на неё не действуют, телекинез к примеру. Твою иллюзию наводили четыре единорога, уж поверь, конкретно вспотели. Пока в пределах видимости, ещё как-то держится. Пришлось тащить поближе к кораблю, чтобы постоянно видели её. Шер, ты Высшая пони, а она кто? С равными дерись, кусай и лягай своих соперников. Отбрось ревность, ты враждуешь с молодой кобылкой, которая в два раза младше тебя, едва пересекла черту взросления. Ох, впервые в моей жизни, пытаюсь помирить двух кобыл. Кстати… как она в постели-то?

— Ужасно! Ничего не умеет, — вырвалось у единорожки, потом она густо покраснела, — Блэк, ты настоящий Страж! Умеешь разговорить.

— Ну, так, не зря ж капитаном стал. Прочисть ей мозги, объясни свой поступок, думаю, простит. Затем…

— Вот не надо, знаю что делать, не маленькая, — фыркнула кобыла, — откуда она узнала о том, что в меня собираются стрелять? Мои источники ничего такого не сообщали.

— Понятия не имею, она никогда не говорит, откуда узнаёт информацию.

— Блэк, я не смогу ей в глаза смотреть. Понимаю, ты прав во всём, нужно время, надо успокоиться. Моим пони прикажу, скажут всё что потребуется, ты там тоже помоги, по своим каналам. Не говори ничего Мун. Успокоюсь, пару месяцев, потом пойду мириться. Нужно остыть.

Жеребец вздохнул и кивнул.

— За тобой должок, Шер, я серьёзно. В данном случае это личные отношения, прошу тебя, на будущее, разбирайтесь как угодно, только без членовредительства. У меня не так много талантливых пони, а доверенных ещё меньше.

— Капитан, я знаю правила. Долг признаю, — тихо ответила жёлтенькая единорожка.

Высшая Шер дала все необходимые распоряжения своим пони. Повторный вызов свидетелей, новые показания, они больше не указывали на чёрную пегаску копытом, теперь все твердили, мол, не разобрались, немного выпили и всё спутали, никаких претензий, а тот пони, вообще на неё с мечом напал сзади. Они сначала пытались разнять их, а она решила, что на неё нападают, отоварила их синяками. Но обид нет, тем более после выпивки и вообще, все городские стражи честные и… В общем, собранная комиссия постановила — пегаска защищала свою жизнь, за убитого ей выдали взыскание в половину жалования. К концу недели она уже могла скакать, только крылья болели. Шер так и не пришла, Мун посчитала это событием к лучшему, капитан сказал, что разговаривал с Высшей и она это сделала из-за ревности, но больше такого не случится, хотя, по его мнению, извинений чёрная кобыла не дождётся. Мун поблагодарила его за всё, в качестве ответного шага, предложила поговорить начистоту, когда он захочет. Земной пони засмеялся и кивнул, поняв, что добился откровенности, заслужив доверие этой странной пони. Памятуя её любовь к ночным патрулям назначил «свидание» на следующий вечер. Мун часто получала особые задания именно здесь, всё та же карта города, с воткнутыми булавками, показывающая передвижение патрулей, каждому командиру выдавался специальный магический амулет, который показывал его местоположение. Кобыла села на стул, напротив земного пони, тот пододвинул ей чашку с чаем. На несколько секунд повисла тишина.

— Капитан, у вас снотворное есть?

Земной пони выпучил глаза и открыл рот.

— Прости?

— Я всё объясню. Мне нужно, чтобы вы заснули, легче всего это сделать со снотворным. Или единорога попросить, чтобы усыпил.

— У тебя с головой всё хорошо?!

— Капитан, прошу вас! Поверьте! Я пойду к себе, лягу или подле вас останусь, как хотите.

— Ладно, ладно… каких только глупостей не делал, одной больше, одной меньше.

Громкий голос земного жеребца на весь коридор сообщил, что он желает видеть Сафари, немедленно. Кобылка-единорог появилась через минуту.

— Вы звали?

— Усыпи меня.

— Ч-ч-то? – испуганно сообщила синяя единорожка и начала пятиться задом к выходу.

— Куда направила копыта? Усыпи!

— Л-л-ладно… ложитесь, — с огромными от страха глазами проблеяла кобыла, уж она-то хорошо знала, сколь сильно этот земной пони не любит, когда на него воздействуют магией.

Земной пони улёгся на свою кушетку, стоящую в углу. Кобыла подошла поближе, зажгла свой рог, крепко зажмурилась и коснулась головы жеребца. Через мгновение капитан захрапел. Мун легла рядом с кушеткой, кивнув кобыле на дверь.

— Скажи всем, полчаса нас не следует беспокоить.

Единорожка ещё больше округлила глаза и ринулась вон из комнаты. Мун улеглась поудобней, расслабилась и прикрыла глаза, по её гриве побежали искорки, над земным пони появилось мерцающее облако, словно кто-то рассыпал серебряную пыль, она посыпалась на тело жеребца. Ночная пони нырнула в сон Блэка.

Жеребец сидел на берегу и любовался восходом. Плотный туман скрывал землю, возникало ощущение, что весь мир вокруг находится в зыбкой пелене. Туда куда смотрел тёмно-красный жеребец, сразу проступали детали, словно кто-то вытаскивал их из ниоткуда. Ветер трепал его густую шёрстку, повязка на ноге отсутствовала. Мун подошла к нему, села рядом.

— Здравствуйте, Блэк.

— Где это я? – растерянно спросил пони.

— Место, которое вы любите. Скорее всего, здесь прошло ваше детство.

Жеребец повернул голову назад, из тумана возникла рыбацкая хижина, окружённая каменным заборчиком. Дверь дома скрипнула, на улицу выскочил тёмно-красный жеребёнок, брыкнулся на снег, начал радостно кататься по земле и ржать. Затем на пороге появилась голубенькая пегаска с гривой молочного цвета, она погладила малыша крылом и улыбнулась ему. Тёплые искорки в любящих глазах.

— Их уже нет, да? – тихо спросила Мун.

— Умерли, это вторая кобыла отцовского табуна, Скай. Мун, пожалуйста, мне больно, — по щекам Блэка текли слёзы.

Чёрная кобыла махнула крылом, видение пропало, остался только берег океана, бесконечный и просоленный. Вечный запах водорослей и шум прибоя.

— Мы в твоём сне.

— Ты выглядишь странно.

— Клыки стачиваю, кисточки срезаю, вертикальные зрачки закрыты иллюзией. Я ночная пони, Блэк. Мой подвид называется «фестрал». Дети ночи, дочери звёзд, кто как называет. Смысл один и тот же, как для вас день, так для нас – ночь. Бодрствуем под звёздами, спим под солнцем. Поэтому хожу только в ночные патрули. Ты сейчас видишь меня настоящую.

— Почему я не чувствую боли в ноге? – жеребец поднёс копыто больной ноги к мордочке, подозрительно рассматривая собственную конечность.

— Это сон, Блэк, в нём твоё тело такое, каким должно быть. Без ран, повреждений и болезней.

Пони уставился куда-то вдаль, потёр мокрые глаза копытом.

— Хорошо помню этот день, отец тогда принёс огромную рыбу. Я наелся до отвала, меня отпустили погулять по деревне. Самый счастливый день в детстве, обычно улов оставлял желать лучшего. Именно тогда получил свою кьютимарку, разнял двух дерущихся жеребят, на моём крупе вспыхнул этот знак, город и щит на его фоне. Родители долго не могли понять значение, да и сам я, признаюсь, не сразу определился. Моя кьютимарка сверкала каждый раз, когда кого-то разнимал, уговаривал не делать глупостей, оттаскивал с обрыва жизни. Отец первый понял, договорился с другом из города, меня взяли в стражу. Долгий путь наверх, я стал капитаном городской Стражи. Беспокойное место, особенно если учесть порядок принятия должности и освобождения от неё. Когда наступили «голодные годы», Король, своим указом создал городскую стражу, мы дрались за жизнь каждого пони. Разнимали отчаявшихся, помогали нуждающимся. Городская Стража стала символом примирения, за заслуги перед пони Королевства нам даровали собственное здание и титул капитана. Меня никто не может освободить от должности, кроме Короля, хотя подчиняюсь трём Советникам сразу. Военные, флот и разведка. Одного из них ты хорошо знаешь, Советник Нидл. Советник Тор, — военный, единорог. Советник Аида Бизе, — разведка, чем-то на тебя смахивает, тоже чёрненькая и крылатая, в должность вступила совсем недавно, четыре года назад.

— Про Анару интересно.

— Ничего интересного, вредная и злая пони. Хотя, дело своё знает, этого не отнять. С Шер у неё давние разборки.

— Не надо про Шер, хорошо? Очень плохая из меня подруга получилась.

Земной жеребец хмыкнул и покачал головой.

— Кобылы ссорятся, лезть не стоит, первый закон для любого жеребца. Если, конечно, это не в твоём табуне. Иначе — пинка обеим.

Пространство исказилось, свернувшись в спираль, они оказались в каком-то доме. Просторное помещение, стол, за которым сидят трое. Две кобылки и Блэк, они весело щебечут, жеребец доедает рыбу молча и, подняв ушки, внимательно слушает их разговор.

— Сайрен и Тална. Тална покинула нас раньше положенного срока, разбилась во время шторма. Сайрен жива и здорова, мы вдвоём сейчас живём. У моего табуна трое жеребят, один жеребчик и две кобылки. Сына ты видела. Эй! Это личное!

Они доели рыбу и начали активно приставать к жеребцу. Мун со смехом махнула крылом, видение пропало, опять возник океан.

— У меня есть табун. Даск мой жеребец.

— Как ты связана с Тэнглом?

— Это мой второй жеребец.

— Девочка, да ты бесстрашная! А если узнает? – округлив глаза, сообщил пони.

— Знают они всё прекрасно, эти два табуна объединились в один. У всех наших кобыл теперь два жеребца. Это одна из причин, по которой я ничего не сказала Шер. Очень поздно поняла, что наша дружба переросла в нечто большее. Только отказаться от её помощи не могла, не хватило сил. Пришла расплата.

Жеребец потыкал копытом камень с намёрзшим на него льдом.

— Итак, ты некий ночной Страж. У вас есть собственный кодекс чести. Ночная кобыла, с возможностью проникать во сны, превращаться в дымку, нечувствительная к ранениям, спишь днём, бодрствуешь ночью. Что-нибудь посерьёзней есть?

— Просите Блэк, больше никаких тайн нет. Я могу рассказать о том, что в этом мире есть другие земли, населённые пони. Но это всё не интересно, до тех пор, пока мы не найдём дорогу домой. Нас двое, я и Рарити, она умней меня, да и мудрость, ох, настоящий кладезь правильных решений. Она считает, домой мы не сможем вернуться, эта земля навсегда стала частью нашей судьбы. После всего случившегося, даже если появится путь, возвращаться некуда. У неё здесь кобыла погибла, я вручила меч в копыта пострадавшей, чтобы она прибила своего врага. Наши правительницы не одобряют насилие, считают его крайней мерой, неохотно дают распоряжения на такие действия. Мы слишком далеко свернули с их пути.

— Правительницы? Ты серьёзно? Вами правят кобылы? Ах! Это круто! Не, пожалуй, воздержусь от комментариев, — пони искренне засмеялся, — а когда им нужно показать силу, они чего делают? Выменем трясут?

Чёрная пегаска обиженно насупилась и фыркнула.

— Ладно, ладно, не дуйся. Я люблю кобыл, вы созданы для того, чтобы дарить радость. Без вас этот мир станет тусклым, положа копыто на грудь, мы рвёмся вперёд ради своих кобыл. Мун, можно тебя попрос…

Глаза кобылы вспыхнули жёлтыми отблесками, они снова оказались около хижины. Земной жеребец смотрел на самого себя, словно со стороны. По тёмно-красно шёрстке вновь потекли слёзы. Мун исчезла, оставив Блэка в собственном воспоминании. Когда жеребец проснулся, пегаска давно ушла. Он поднялся, подошёл к столу, вытащил из ящика старую пожелтевшую фотографию в деревянной рамочке и закрыл глаза, потом прошептал, «скоро встретимся, недолго осталось». Отношения с Блэком быстро потеплели, Мун получила доступ к архивам городской стражи, информация сразу попала к Рарити, надолго озадачив оную всевозможными событиями прошлых лет. Пегаска продолжала выяснять детали случившегося по её просьбам, на некоторые вопросы капитан не мог ответить, попросту не зная, почему всё случилось так, а не иначе. История Королевства начала обретать грани и черты, перестала выглядеть как чёрствый сухарь, у живших некогда пони появились характеры. Они давно ушли по звёздной дороге, но их решения влияли на жизнь в дне сегодняшнем. Мун, по рекомендации Блэка, собрала вокруг себя некоторое количество преданных именно ей пони, тех, на кого она могла опереться. Капитан перевёл её сначала в ранг следователя, затем добавилась приписка «по особо важным делам». Шанс продолжить карьерный рост выдался внезапно, как это и бывает в жизни.

— Прекрати рыдать! Ты чего? А ну-ка успокойся!

Жёлтенькая единорожка захлёбывалась слезами. Узнать в ней сильную и стойкую кобылу по имени Шер не получилось бы ни у кого.

— Помогите, пожалуйста. Я всё перепробовала, на море её нет, все корабли перетрясла.

— Что ж ты сразу не пришла, глупая кобыла!

Единорожка закрыла мордочку копытами и опять принялась поливать слезами всё вокруг.

— Шер, иди домой, выпей что-нибудь покрепче чая, нам понадобится время. Как только появится информация, ты узнаешь первой. Даю слово.

Ночная Стража

Отряд получил свой приказ и вышел на охоту, капитан городской Стражи поручил найти пропажу и вернуть домой. Десяток пони отправился в долгий путь, им предстояло найти каплю в океане. Мун отправила письмо Рарити, с просьбой узнать, не похитили ли ещё кого в деревнях. Почтовый пегас успел вернуться, тёмно-серая единорожка предложила скакать к ним в деревню. Искать наугад бессмысленно, к тому моменту, как они дойдут до деревни, возможно уже придут ответы от старост. Пони шли цепочкой по заснеженной дороге, до весны оставалось полтора месяца. Если они не вернутся вовремя в город, то застрянут до следующей зимы. Мун провела отряд знакомым путём, пони заночевали в естественной пещере. Чёрная пегаска охраняла всех ночью, а днём её тащили в небольшой повозке, вместе с провиантом и оружием. До деревни, где жил Даск, они добрались за полтора дня, зайдя к старосте, получили временное жилище в пустующей хижине и просьбу не беспокоить береговых жителей, чтобы пони не нервничали, мол, проблем и так хватает. Мун выпросила разрешение на лов рыбы у старосты, на время пока они тут поживут. Даск отдал свою старую лодку и снасти. Очень быстро выяснилось, что из всех стражей ловить сетями рыбу умеют только двое. Кобылы радостно сообщили, мол, приготовят ужин, только в море сами не пойдут. Разбив отряд по трое, она отправила жеребца-единорога и пегаску на рыбалку, других в ближайший лес, набрать дров, оставшуюся тройку выслала на разведку, пройтись по округе, глянуть, где и чего. Озадачив всех делами, Мун отправилась в хижину Даска. Она с растерянностью поняла, что скачет домой, в то место, которое может назвать своим домом. Очередная радостная встреча, счастливая Соната и уставшая единорожка с двумя жеребятами, пегас опять ловил рыбу. Деньги Тэнгла сильно помогали табуну, несмотря на слабенькое сопротивление серого пегаса, он помог им с приобретением всевозможных инструментов и других необходимых вещей. Для белого единорога эти затраты измерялись мелочью, даже считать такое неудобно. В ответ Даск передавал в город свежую рыбу. Сборщикам они ничего не заплатили, предъявив двух жеребят, те пофыркали, но отстали. Через неделю, измучившиеся стражи, наконец-то получили важную весточку, и засели планировать свои действия. Выяснилось следующее, произошло несколько похищений в разных деревнях, проследив по карте за событиями, Мун поняла, куда им нужно идти. Один жеребец и девять кобыл, основательно подготовившись, направились вдоль побережья к последней деревне, где произошла кража. Мун лежала в своей тележке, последний разговор с Рарити никак не выходил из головы. Пегаска с тоской пожаловалась своей подруге на отсутствие ночных пони на этой земле, и, она мол, одна такая. На что получила хитрый взгляд небесно-голубых глаз тёмной кобылы и странные слова, «ты можешь это исправить». Заснув на какое-то время, она вспомнила рассказ матери о Принцессе Луне. Та могла изменить судьбу пони, если он сам того желал. В стародавние времена, ещё до изгнания, она это делала. По легенде, аликорн делилась силой ночи, даруя пони осознание её красоты. Рог ей для этого не требовался. Как сказала Сильвер Мун, Принцесса поступала, как настоящая мать ночного народа. Тогда Мун Лайт не поняла её слов, а теперь, глядя на кормящую жеребят Рарити, она осознала смысл высказывания. На следующий вечер Мун решилась.

— Эм… не знаю с чего начать, — кобыла села около костра и постукала копытами передних ног друг о друга.

Сложенный шалашиком костёр весело искрил, отдавая тепло сгорающих деревяшек тем, кто сидел около него. Пони периодически подносили копыта поближе к огоньку, некоторое время грели озябшие ноги, затем убирали конечности, чтобы не опалить шёрстку.

— Командир, ты у нас ночная кобылка, а нам как бы поспать совсем неплохо.

— Да, да. Я понимаю, сейчас отпущу. Эм… ребят. Кто хочет стать ночным пони?

Девять пар глаз растерянно уставились на чёрную пегаску.

— Эт’ ты сейчас о чём?

— Вы же видите, как я выгляжу, клыки, кисточки на ушах.

Она бережно сняла амулет с шеи и вздохнула. Вокруг наступила тишина. Легонько потрескивал костёр, периодически шипела горящая смола с хвойных чурок.

— У тя чего, зрачки вертикальные?! – ошарашенно поинтересовался коричневый единорог.

— Да. Ещё раз говорю, я ночная пони. Есть такие, но мало.

— Что это за магия? Не слышал о такой, — единорог явно заинтересовался.

— Магия ночи, звёзд, снов. Всё вместе. Я не единорог, в магии не особо.

Три кобылы восхищённо зафыркали, начав притопывать копытами. Внешний вид пегаски им явно понравился, особенно кисточки на ушах.

— Командир Мун, что нужно делать?

— Только не смейтесь. Я должна вас покормить.

— Чего?! – хором поинтересовалась толпа, сидящая кружком вокруг костра.

— Ох, я никогда ничего такого не делала! Не знаю, получится ли. Ну, не обещаю, в общем. По легенде, мне предстоит накормить того, кто желает изменить свою судьбу.

— Чем? У нас только рыба с собой и водоросли, ещё чай, — растерялась земная пони.

— Молоком.

— Где ж ты его возьмёшь? – ошарашенно поинтересовалась синяя пегаска.

— Оно не настоящее, не знаю. Нужно только захотеть поделиться, — с жаром ответила Мун.

— Я ж так понимаю, сама ты его не пила, родилась уже такой?

— Да. Но это не имеет значения. Наверное, нужна луна. В общем, кто хочет попробовать?

В ответ поднялось два копыта.

— Остальные, спать! Если получится… — она прошептала про себя, «моё одиночество в ночи закончится».

Мун вышла на берег, подняла голову, огромный диск луны, едва скрытый облаками, туман стелился по земле, постоянно сдуваемый вглубь земли бризом. Шелест льдинок в воде, привычные запахи. Холодный ветерок забирался под шёрстку, у весенних ветров имелось своё местное название, «ласковые предвестники бури». Мун однажды попыталась подняться над городом весной, ветер достигал такой силы, что это больше напоминало шторм. Выбивал слёзы из глаз, буквально выламывая крылья. Больше она не пыталась спорить с живущими здесь пегасами, те очень хорошо осознавали собственные силы и возможности, радостно цокая копытами по земле весной и осенью, держа крылья сложенными. Пегаска улыбнулась, на душе стало спокойно, словно ничто в этом мире не могло поколебать её решимости. Она посмотрела на кобылу, поманила к себе, одна из двух подошла и села рядом. Пегаска закрыла глаза.

— Эм… чего, мне прямо туда? Ох, что делать?

Слова сами сорвались с губ чёрной кобылы.

— Вспомни, когда-то давно ты бы не задала такого вопроса, сделай то же самое.

— Эм… мама кормила меня лёжа, ох, ладно!

Синяя земная кобыла опустилась на запястья, так как по росту она на голову превосходила Мун. Пони явно покраснела, бережно ткнулась носом сначала в живот пегаски, потом просунула голову поглубже и аккуратно коснулась вымени, легонько лизнула сосок. Удивлённо ойкнула, что-то потекло ей прямо в рот, точно не молоко. Серебряное сияние охватило её тело, луна на небе ярко вспыхнула жёлтым светом, освещая каменистый берег. Лёд засверкал в серебристом свете ночи. Цвет шёрстки земной кобылы начал меняться, через несколько секунд став тёмно-синим, хотя розовая грива с зелёными полосками цвет не изменила, глаза наполнились желтоватыми отблесками, появились клыки и кисточки на ушах, затем зрачки сошлись в тонкие вытянутые линии. Кобыла рухнула на живот и застонала, никто не двигался. Мун почувствовала, как закружилась голова, правда, через пару секунд всё прошло.

— Теперь ты.

Кремовая пегаска повторила все действия своей подруги, в конце Мун почувствовала, как её ноги подкашиваются, темнота накрыла с головой, отправив сознание в неизведанные дали. В себя она пришла только под утро. Рядом сидели две перепуганные ночные кобылы.

— Ты нас испугала! Мун! Не делай так больше! Мы не стали никого будить, сами по очереди дежурили. Мун, пожалуйста! Ты для нас не просто начальник, подруга, которой можно доверить любую тайну! – ставшая серой пегаска чуть не плакала, зеленоглазая пони улыбнулась, погладила подругу крылом.

— Всё хорошо, видимо лучше по одному пони за раз.

Утро выдалось тяжёлым, едва проснувшиеся пони тёрли спросонья глаза, таращась на трёх клыкастых кобыл. После бурного обсуждения, часть всё ещё хотела стать ночными, единорог не принимал участия в споре. В итоге ещё одна кобыла захотела обратиться в ночную пони, остальные передумали, боясь, что дома их не узнают. На следующую ночь Мун подарила новую судьбу ещё одной кобыле. Остался только единорог, который явно колебался. Во время очередного вечернего постоя, Мун сама подошла и легла рядом с жеребцом.

— Поищу ещё желающих, со временем найдутся. Что насчёт тебя? Ты всегда прикрывал мой круп, много раз не давал в обиду, защищал.

— Ну, знаешь, Мун. Я ж всё-таки жеребец, сама понимаешь, — смущённо ответил пони.

— Это единственная причина? – растерянно спросила фестрал.

— Мун… вот ты меня краснеть заставляешь.

— Ты чего-то боишься, я же вижу твой восхищённый взгляд.

— Ладно, ладно. Блэк просил за тобой присмотреть, это давнее распоряжение, потом я сам с радостью поскакал вперёд, глядя на твои дела. Ты знаешь о каждом из нас, все истории из жизни. Я не попал в магическую школу, так бы денег имел гораздо больше, но вот незадача, на кьютимарке фейерверк, иллюзии красивые получаются, а больше толку никакого. Как и у всех, телекинез, мелкая бытовая магия и на этом всё, пшик получился. Давно хотел табуном обзавестись, деньги коплю. На дом накопил. Я к чему это всё… — пони стал напоминать спелый помидор.

— Как давно у тебя кобылы не было? – напрямую поинтересовалась фестрал, причина его страхов стала понятна.

— Мун, ох, вот зачем так сразу… давно. А ты предлагаешь вымя тебе полизать! Да я на тебя накинусь! Тем более, ты действительно красивая кобыла, пусть и немного мелкая. Если не сдержусь, потом никогда себя не прощу. Не могу так, прости. Может позже, когда с табуном решу вопрос.

Мун вспомнила о поступке Рарити, решение лежало на блюдечке.

— Любовь подарить не смогу, сердечко занято другим. Но, знаешь, так получилось, я ж год без жеребца. Не сдержишься и ладно, надеюсь, ты покажешь класс? – она легонько толкнула его своим крупом в бок.

— Мун! Да ты что? Я единорог! Чтобы вот прям хорошо, это тебе земной пони нужен. Небо моё, что я рассказываю своему командиру, — пони закрыл глаза копытами передних ног.

— В этом и состоит смысл, мы не должны видеть только работу и рутину в службе. Стража – это призвание, выбор судьбы. Отдавать жизнь, ради тех, кто в беде. Единство. Друзья и подруги, близкие пони. Нет, не родные, но близкие. Когда требуется, мы должны подставить свой бок соратнику.

— Ладно, твоя взяла.

Как только ночь вступила в свои права, жеребец вышел к стоящей в лунном сиянии чёрной пегаске, несмело подошёл к ней, зачем-то лёг, подполз в упор, заглянул снизу, сквозь коричневую шёрстку опять проступил румянец. Жеребец попытался просунуть голову, кобыла ойкнула, когда что-то кольнуло живот.

— Ах, рог! Он острый. Подожди, я лягу.

Мун улеглась на бок и слегка приподняла заднюю ногу. Единорог очень аккуратно коснулся губами вымени, на снег закапали слёзы.

— Ты чего, не надо плакать!

Он попытался лизнуть, потом аккуратно взял одними губами сосок и постарался втянуть в себя. Очарование момента разрушилось мгновенно, явно не ожидавший последствий жеребец, подавился. Кашель смешался со стоном. Мун так и лежала, глядя как меняется тело единорога. Шёрстка стала почти чёрной, коричневый цвет едва угадывался, яркая оранжевая грива распалась на пряди и пошла серебряными полосками. Через пару минут единорог встал и зашатался на месте, потом грузно осел.

— На вкус совсем не молоко. Не знаю с чем сравнить. Что-то вроде сладковатого сиропа с кислинкой. Хоть вымя у тебя и приятное, желания почему-то совсем не вызывает. Зря я боялся.

Мун подскочила и обняла единорога крыльями.

— Спасибо Мун Лайт, спасибо.

Кобыла увидела, как на снег опять капают слёзы, поняла, этот жеребец останется верен ей до самого конца, что бы с ними не случилось.

Теперь отряд шёл днём и ночью. Мун изменила порядок охраны лагеря, стало гораздо легче, солнечные пони караулили днём, ночные – под светом звёзд. Скорость передвижения заметно возросла. Ночная пегаска рассказывала о возможностях тела, о стратегии, вспоминая всё, чему её учили когда-то. Единорог от счастья приплясывал на своих копытах, магия ночи давалась ему легко. Он развешивал магических светляков над лагерем, превращался в дымку и проверял окрестности. Его рог переливался магическими искорками. Через два дня они достигли нужной деревни, приняли Мун на удивление радушно, староста пожаловался на пропажу двух кобылок из табунов. Сообщил, что около деревни шастали какие-то подозрительные пони, он собрал местных, они пытались догнать, не получилось. От жеребца чёрная пегаска узнала, что её карта не совсем точна, если дальше идти, то можно выйти на длинную косу, по которой возможно добраться до цепи островов, уходящих довольно далеко от основного берега. С его слов, там никто не жил, хотя место вполне приличное. В деревне проживало две сотни табунов и, как он выразился, «немножко свободных пони». Ничего примечательного Мун не нашла, такие же одноэтажные хижины с чердаками, на которых сушилась рыба, погреба для засолки и тяжёлый труд. Фестрал поинтересовалась отношением к Рарити, староста ответил, что с ней приятно разговаривать, мол, ездил в деревню двух утёсов, ему дали много полезных советов и сама кобыла понравилась. Потом задумался на некоторое время и тихонько усмехнулся, ответ поразил Мун, — «ей не плевать на наши беды». Деревенские новости не отличались бурными событиями. Кто-то с кем-то подрался, кого-то пришлось пристраивать в другой табун, один пони покинул деревню, направив свои копыта в город, шторм разрушил каменные садки на прибрежной отмели, жеребята видели огромное пучеглазое чудовище в море, о чём успели растрезвонить всей деревне, правда, из взрослых его никто не заметил. Последняя кобыла из табуна Пита ушла искать свою звезду, этот жеребец являлся знаменитостью лет двадцать назад, он придумал, как разводить моллюсков в каменных садках. Много всяких разных новостей, большинство из них не имели значения для тех, кто не жил в этой деревне. Староста пожаловался на сборщиков продовольственного налога, которые отказались брать деньги вместо рыбы. Жеребец попытался выдать им немного сушёной рыбы, Мун мгновенно встала на дыбы, наорав на него, категорически отказалась принимать еду. Выпросила лодку и сети на пару дней с возвратом, чтобы отдохнуть после долгого перехода. Видимо, зелёный пегас – староста сильно удивился такому поведению стражи. Под вечер к ним пришла заплаканная кобыла, отдала фотографию дочери, умоляла найти и вернуть. От второго пострадавшего табуна пришёл жеребец, тоже отдал фотографию, он ни о чём не просил, Мун всё поняла по его глазам, не верил, что стража добьётся результата. Но просьбу старосты исполнил, дал фотографию, описал одёжку, в которой гуляла кобылка. В карих глазах пони только усталость и недоверие. Ночью Мун поняла, что ей удалось «вцепиться» в след. То, особое чувство ночных пони, преследующих цель. Именно его наличие позволяло претендовать на ранг «Искатель» в Ночной Страже. Подготовка отряда заняла ещё один день, они наловили побольше рыбы, обменяли её у местных пони на такую же, только сушёную. Староста всё-таки уговорил Мун принять немного чая в дорогу. Ещё два дня пути, пегаска подгоняла свой маленький отряд, чувствуя, как цель становится всё ближе. Через четыре дня они догнали неторопливо идущих пони, с собой они везли четыре повозки, в которых находились импровизированные клетки. Ночью Мун со второй пегаской прокралась в лагерь, проверила состояние пленных. Жеребята находились в более-менее нормальном состоянии, видно, что измученные и голодные, но живые. К клеткам подошла кобыла, дала каждому жеребёнку по небольшому куску рыбы и хлебный кругляш из водорослей. Мун подслушала, о чём говорили пони. Где-то в ста пятидесяти километрах отсюда располагалось пиратское поселение, если это можно так назвать, там находилась некая база. Кобылок везли именно туда, затем продавали, получая за каждую приличную сумму серебряных. Из кратких реплик стало понятно, данное занятие приносит хорошие деньги, но слишком рискованно. Родные пони украденных кобылок нападают, даже если силы неравны, а учитывая наличие ружей, игра становится смертельной. Там где всё тихо сделать не удалось, они отступали, проливать кровь слишком опасно, заслышав крики, вся деревня бросалась на выручку. Крутой нрав береговых пони известен всем. Как только лагерь выставил часовых на ночь, Мун дала команду приближаться. Тихий хруст снега под копытами, бесшумно скользнули тени. Пони разошлись по своим палаткам, накрыв тёплым покрывалом каждую из клеток. По подсчётам Мун, колонну сопровождало двадцать четыре пони. Пятеро сейчас расположились по периметру лагеря, охраняя подходы. Первыми пошли фестралы, беззвучное нападение, троих удалось уложить сразу, один успел испуганно заржать, завидев клыкастую пони. Ещё один закричал, когда меч пробил его насквозь. Из палаток начали выскакивать растерянные пони, к атаке подключилась остальная часть отряда Мун, грохнули первые выстрелы. Эхо разнесло крики раненых, ночные пони пользовались темнотой и разили своих врагов, перемещаясь словно тени. Снег быстро покраснел от крови, отряд Мун победил, навсегда оставив в снегах трёх своих пони. Четверо из торговцев живым товаром предпочли бросить оружие и сдаться. Фестрал дала команду убрать следы сражения. Всё ценное отряд забрал с собой, тела погибших закопали в мёрзлую землю. Через несколько часов мягкий белый снег лёг тонким покрывалом на место сражения, навсегда скрыв следы. Обратный путь занял много времени, до деревни они добирались четыре дня. Табуны получили обратно своих дочерей. Ночная пегаска очередной раз увидела, как плачут жеребцы, обнимая маленьких кобылок, а те пытаются их успокоить, шепча, что очень любят. По мере продвижения отряд раздавал жеребят в родные деревни. Освободить удалось десять кобылок и одного жеребчика, мальчиков похитители обычно не трогали, в этом случае начиналась настоящая охота, береговые пони гонялись за своими врагами до последнего. Базу торговцев живым товаром Мун не решилась трогать, выведав все подробности у захваченных пони. Там обитало более пяти сотен самых разных пони, в основном они промышляли серым товаром, крадеными вещами и всяким таким прочим. Торги жеребятами проводили раз в полгода, за каждого можно выручить до трёх сотен серебряных, безбедная жизнь на полгода. После торгов маленькие пони попадали в услужение в самые разные места, начиная от кораблей и заканчивая скрытыми заведениям в городе. Пони всегда оставались пони, даже когда творили зло. В большинстве случаев похищенным кобылкам, кроме тяжёлого неоплачиваемого труда, ничего не грозило. У отряда осталась одна кобылка, Мун решила отдать её не в деревню, а той, которой теперь боялась смотреть в глаза. Тем более время поджимало, вот-вот начнётся весна, проход в город закроется. Мелкая светло-жёлтая земная пони с яркой розовой гривой выглядела в точности как Шер без рога.

— Высшая Шер! Там стража привела жеребёнка, просят вам отдать.

— А? – не сразу сообразила кобыла, потом до неё дошло, кого привели.

Жёлтая кобыла бросилась из кабинета, стул закачался и упал, на ходу она задела угол стола, бумаги полетели в разные стороны. Единорожка вылетела из кабинета и, нос к носу, столкнулась с мелкой пони, так похожей на неё саму. Кобылка повисла на груди сестры, громко всхлипывая.

— Всё хорошо, сестрёнка. Вернёшься к родителям, поплывём на кораблике.

Кобылка отлипла от груди и завертела головой.

— А тётя Мун… ушла? – озадаченно поинтересовалась маленькая пони.

Шер задрожала и всхлипнула, опять прижала к себе сестру. Через час маленькую земную пони посадили на корабль и повезли домой. Шер вернулась в свой кабинет, села на стульчик и обхватила голову, на исписанные красивым почерком бумаги полились горькие слёзы. Через минуту она решительно встала и направилась в казарму городской Стражи. Постояла у заветной двери, тихонько прошла внутрь, растерянно посмотрела на свернувшуюся под тонким одеялом пегаску, та иногда стонала во сне. Карие глаза наполнились слезами, Шер не выдержала, послышались всхлипывания. Она вскочила и бросилась к подруге.

— Прости! Прости! Прости! Я виновата! Я ревновала! Умоляю, прости!

Пегаска открыла глаза.

— Ревновала, узнала, что у тебя есть табун, да, ревновала. Сильно!

— Ох, не дави так, больно, — пытаясь освободиться из объятий, зашептала чёрная кобыла. Мягкие губы касались её головы, покрывая всю мордочку поцелуями.

Шер растерянно убрала копыта, приподняла одеяло, нога и бок пегаски оказались перемотаны бинтами. На мордочку чёрной кобылы закапали слёзы. Единорожка плакала молча, только нижняя челюсть дрожала.

— Ревность, я никогда не испытывала ничего подобного, не совладала с собой. Сердечко от боли и обиды толкнуло на неверный шаг. Блэк прав, я втрескалась в тебя по самый рог. Если захочешь уйти, пойму и отпущу, больше не стану вредить. Ты вернула мою сестру, родную пони. Никогда этого не забуду!

Мун приобняла ногой жёлтенькую кобылу, вздохнула, поняла, её простили. Вечером две подруги сидели на пристани около военных пирсов, сложенных из камня, которые уходили на полсотни метров в море. Волны бились о твердь, в мутноватой воде плавали ошмётки водорослей, вырванных со дна штормом. Повсюду чувствовался резкий запах йода и соли. Жёлтая единорожка аккуратно прижалась к груди подруги. Чёрная кобыла выглядела, словно катушка белых ниток, вся перемотанная бинтами.

— Мы надолго отложили этот разговор, я терпела, хочу знать правду.

Мун посмотрела вдаль и кивнула.

— Твой табун, кто они, почему ты всё время одна? Тебя обижают там?

Пегаска уставилась на заходящее солнце.

— Шер, если расскажу о себе правду, ты сможешь сохранить эту тайну?

— Ты простила меня, вернула мою сестру, рисковала жизнью ради глупой жёлтой единорожки! Больше такой ошибки не совершу.

Чёрная кобыла сняла с бока подруги перемётную сумку, засунула туда ногу, начала чего-то искать. Единорожка округлила глаза и попыталась отжать свою сумку обратно, не вышло.

— Эй! – возмущённо зашипела жёлтенькая кобыла.

— Бумага, у тебя наверняка есть с собой, — уверенно сообщила Мун.

Сумка вернулась владелице под возмущённое фырканье оной. Через мгновение чистый лист выпорхнул из кармашка внутри сумки. Мун сняла с ноги тонкий стилет.

— Что ты делаешь?! – нервно поинтересовалась единорожка.

— Сейчас писать будем.

Чёрная кобыла кольнула свою ногу, смочив остриё в крови. Потом нацарапала на листке, «Я доверяю Шер». Единорожка удивлённо икнула, зажмурилась, стилет кольнул её ногу, тихий голос пегаски, — «пиши». Стилет повис в сиянии рога кобылы, под первой надписью появилась вторая — «Я доверю Мун Лайт».

— Сожги бумагу.

Рог пони ярко засветился, лист покрылся мелкими магическими огоньками, а потом, к удивлению единорожки, вдруг рассыпался яркими искорками. Пепел разлетелся невесомыми хлопьями по ветру. Она потёрла глаза копытами и растерянно уставилась на пегаску.

— Мун Лайт, ночной Страж. Ранг «Искатель», пожалован Принцессой Луной Эквестрийской два года назад, хотя, нет, уже три прошло или немного больше, сбилась со счёта.

Единорожка села на свой пышный хвост, открыла рот, изобразила какой-то непонятный жест передними копытами.

— Ты… ты о чём вообще?

— Вы не одиноки в этом мире, есть другие земли, там тоже живут пони. Сюда нас занесло волей случая, возможно, обратной дороги нет. По крайней мере, Рарити её не знает. Рарити это старшая кобыла моего табуна. Это она утопила корабль твоего знакомого. Да, вот такой прокол получился, моя вина. Если б знала, что это твой пони, пришла бы к тебе с просьбой, увы, даже предположить не могла.

— Мун, на будущее, всё, что ходит по этому морю, так или иначе – моё. А если не моё, то подход я найду.

— Оу, грозная Высшая Шер! Скажи, а корабли рудной фирмы Тэнгла, тоже твои?

— Этот беленький аристократический единорог является бизнес-пони. Мы обеспечиваем охрану морских путей для его транспортных корабликов. Скажем так, попросить могу, не факт что поскачет навстречу, управу на таких можно найти только на уровне Советника. Слишком уж богаты и значимы. Разрешение на военный корабль сопровождения он получал у меня. Хороший жеребец, кстати, правда, меня отшил, не понравилась. Как ты с ним связана?

— Это мой жеребец.

— Ха! Ну, ты даёшь! – единорожка хихикнула, потом с открытым ртом уставилась на подругу, — Ты… ты серьёзно? А как же Даск?

— Тоже мой.

— Кажется, я начинаю понимать твою скрытность. Мун, поверь более взрослой кобыле. Так делать нельзя! Если один из жеребцов узнает, в лучшем случае выгонит из табуна, в худшем даже убить может. Это серьёзно! Почему ты улыбаешься? Перестань! Это совсем не смешно! – в карих глазах кобылы горели страх и беспокойство за свою крылатую подругу.

— Они знают.

Шер на некоторое время открыла рот, пытаясь представить, как это вообще возможно. Мун бережно приподняла отвалившуюся челюсть подруге и потёрлась о её грудь головой.

— У тебя два табуна? Как? Не понимаю! — наконец спросила жёлтая единорожка.

— Полтора года назад Рарити создала большой табун, в него вошли две семьи. Даск со мной, Сонатой и Рарити, Тэнгл с Лирой и Мелори. Рарити выбрана старшей кобылой, недавно родила двух жеребят.

Жёлтая единорожка начала икать, смешно попрыгивая на месте, её грива встопорщилась, по рогу заструились искорки.

— Ты мне сейчас мозг взорвёшь! Не бывает табунов с двумя жеребцами, да они перегрызутся ровно через день!

— Доверие. Это самое главное в жизни. Они доверились старшей кобыле табуна, которая управляет нашей жизнью. Каждый жеребец решает свои задачи, Рарити не допустит ссор и обид. Я здесь по её воле, мне поставлена задача, подружиться со всей городской Стражей, затем получить какую-нибудь значимую должность. Пока выполняю первую часть плана. Не совсем удачно, потеряла троих, — тихо закончила чёрная кобыла.

Шер растерянно посмотрела в зелёные глаза подруги.

— Я тоже часть твоего задания? – неуверенно спросила единорожка.

— Ага, если бы. За тебя нагоняй от Рарити получила, шипела на меня, как кипящий чайник. Ты прости за использование в своих интересах, я расплачусь со временем, обещаю.

Единорожка постукала копытом по пирсу, потом с тоской посмотрела на пегаску, та опустила взгляд, карие глаза наполнились слезами.

— Очень больно, когда с тобой так поступают. Но я ведь тоже не лучше, пусть не за счёт любви, но дружбой пользовалась не раз. Табун, заветное слово. Юные кобылки с радостью идут в табуны. Жеребцы стараются брать кобыл сообразно возраста, чтобы тем не пришлось в конце жизни остаться в одиночестве. Королевство в этом плане мало делает, пока пони молодой, о таком стараются не думать. Часть смертей на совести правителей, мои копыта тоже в крови. Кобыла не выйдет в море за рыбой, старосты деревень обеспечивают пропитание старым пони, только не всегда это получается в достаточной мере. В городе с этим лучше, есть пенсии работникам, продуктовое довольствие по старости. Я пытаюсь обеспечивать приемлемые условия моим пони, которые уходят на покой. Помочь всем не получается, поэтому стараюсь держать их на службе, особенно когда возможно применение талантов, не требующее физических нагрузок. Склады, учёт, доставка писем, готовка еды для экипажей, мелкие механические работы. Надеюсь, на звёздном пути мне зачтётся. Впрочем, плохих дел у меня достаточно. Сделать гадость, это могу. Вот, свою же подругу покалечила. Прости Мун, дело даже не в том, что причиной моего гнусного поступка стала ревность, ты не принадлежишь кругу высших пони, я не имела права мстить тебе. Есть неписаные законы среди высших пони, один из них звучит так — «дерись с равными». Под моим копытом восемьдесят тысяч пони. Если начну реагировать на их обиды или лягать за плохие поступки, это поставит меня на один уровень с ними. В этом и есть смысл термина – высшая пони. Если ты когда-нибудь станешь высшей, поймёшь мои слова.

— Насколько помню, особо отличившихся, ты вполне можешь отправить на корм рыбам.

— Делаю это с завидной регулярностью. Те, кто наступил лично мне на хвост, получают по голове. Выбор предлагаю всегда, таков закон. Верность или смерть. Тебе ничего не предложу, никогда от меня ты не услышишь этих слов. Ты простила меня, не стала мстить за то, что я сделала в порыве ревности, рисковала жизнью ради моей сестры.

Мун печально улыбнулась, боясь даже представить, что с такой кобылой сделали бы Принцессы. В Эквестрии высшие пони служили опорой диархов, только они не принимали решений, казнить или миловать. На этой холодной земле всё имело иной порядок. Рядом с ней сидела та, которая может приказывать. Чёрная кобыла поняла, вернуться домой не получится, она по уши увязла в происходящем, на её копытах кровь, самая настоящая.

— Мун?! Что с тобой?

Пегаска встрепенулась, мысли прервались.

— Ты вся засверкала, тело окуталось дымкой.

— Магия ночи, все пони, похожие на меня, имеют к ней доступ.

— А рог где?! – подозрительно поинтересовалась единорожка.

Она на всякий случай коснулась копытом головы пегаски, легонько погладила, увы, рог не обнаружился.

— Это не связано с рогом, врождённая способность, как умение управлять погодой у пегасов, магия земли у земных пони. Существует набор магических действий, который могут совершать ночные пони. У меня есть возможность становиться дымкой, к сожалению, только ночью. Один раз это получилось днём, до сих пор не понимаю — как, тогда не обратила внимания, а сейчас теряюсь в догадках. Мы можем защищать пони в их снах, отгоняя страхи. Шер, я выгляжу хуже, чем тебе кажется, многим солнечным пони не нравится наш внешний вид. Ты и есть солнечная пони. День – твоё время. Я хожу в ночные патрули именно поэтому, сплю, когда светло, это норма для нас. Днём ужасно хочется спать. Ещё кисточки на ушах, я их состригаю каждую неделю. Самое неприятное – клыки. У меня их два, на верхней челюсти. Раз в месяц хожу к зубному врачу, стачивает и ставит пломбы, потом болит всё, жевать не могу.

Единорожка выслушала монолог подруги, опять издала какой-то неопределённый звук и прильнула к груди чёрной кобылы.

— С Тэнглом спала пару раз, Рарити убедила, что нужно обязательно это сделать. Я его боюсь, он такой серьёзный. Улыбается редко. Даск мне больше нравится и… эм… ну… — она вдруг села и начала стукать копытами передних ног друг о друга, — да, ты просто очень тактичная! Вижу же, недовольна. Не умею я ничего в этом плане, с жеребцом всё проще. Хвост кверху и, знай себе, упирайся копытами в пол, глазки закрыть и можно наслаждаться. А с тобой так не получается… и… — копыто резко покрасневшей единорожки заткнуло ей рот.

— Подробности дома обсудим. Хорошо? Мун, прости за всё. Хочу услышать от тебя, что ты планируешь делать дальше. Со мной.

Пегаска почему-то заулыбалась.

— Эм… я спросила разрешения у старшей кобылы. Она примет тебя в наш табун, если захочешь этого. Из плюсов – два жеребца, из минусов, подчинение старшей кобыле табуна.

— Я подумаю, — очень серьёзно ответила Шер, — с ней можно предварительно пообщаться?

Мун слегка расправила крылья, потом ойкнула, сложила обратно, прижав к худым бокам.

— Деревня «два утёса», когда найдёшь время, отведу тебя. Чуть больше трёхсот километров, в общем, если налегке, то можно за сутки доскакать. Только не сейчас, переправы нет, поднялись ветра, как только ударят первые морозы, станет возможным добраться до них.

— Значит, у меня два месяца на раздумье.

— Да правда что ли? – Мун сложила копыта передних ног вместе и умильно захлопала глазками.

— Перестань, — тут же фыркнула жёлтенькая кобыла.

— А если не перестану? – мордочка чёрной кобылы побила все рекорды по умильности.

— Покусаю. Вот заживут твои бока, и покусаю! – клятвенно пообещала Шер, пытаясь не поддаваться очарованию подруги.

— Сдаюсь! Повержена! – захихикала ночная пони.

Мощно загудел корабль, выпустив клубы белого дыма из трубы. Пирс наполнился низким гулом моторов, боевое судно отправилось на дежурство, пони-матросы снимали чехлы с носовых и кормовых пушек. Мун заворожённо наблюдала за проходом стальной махины.

— Это лёгкий крейсер, у нас таких более сотни, основной костяк флота. Две кормовых пушки большого калибра, три носовых орудия, один башенный магический излучатель, рассчитан на поражение целей в радиусе одного километра. Хочешь, свожу на учебные стрельбы? – заметив интерес подруги, спросила Шер.

— Шер, меня удивляет такая мощь. Зачем? Против кого?

— Восемь лет назад, помимо «Чёрной Армады», о которой тебе наверняка рассказал Даск, существовали береговые базы с верфями. Их поиск сильно затруднён, скрытые и затерянные на дальних островах, чтобы найти, нужно обыскать все бухточки. Они никуда не исчезли, иногда нам удаётся их обнаружить, крайне редко. Есть разные пони, некоторые предпочитают вольную жизнь, ещё со времён голодных лет, отколовшиеся от власти Короны. Они не создали ничего существенного или полезного, зато вносят изрядную долю нестабильности в жизнь Королевства. По их вине Королевство тратит тысячи серебряных монет на флот. Морские сражения обязательно случаются пару раз в год, повторяясь с завидной регулярностью. Не всегда мы выходим победителями. Хотя и орудия у нас мощнее и флот на порядок лучше. На их стороне внезапность, знание акватории и отсутствие защищаемой цели. Мы вынуждены прикрывать транспортные корабли, на море нападать всегда легче, чем защищаться. Есть ещё одна гадость, тебе слово «торпеда» о чём-нибудь говорит?

Мун отрицательно качнула головой.

— Красивый фейерверк получается. Снаряд, который «летит» под водой и взрывается от удара. Королевство не умеет делать подобного. Подводные мины производим, дальнобойные снаряды, а сделать, чтобы торпеда плыла под водой и попадала в цель, не получается. За последние сто лет нам не удалось захватить ни одной установки, тому есть причина, корабли с этой штукой на абордаж не возьмёшь, мы называем их торпедами. Сами по себе корабли пиратов – это списанный хлам, немного переделанный, залатанный, хорошие суда встречаются редко. Пираты, наверное, неподходящее слово, не всегда речь именно о них. Те, кто недоволен королевской властью, уходят в поисках несбыточной мечты. Порой к ним попадают талантливые пони, создавая официальной власти огромные проблемы. Иногда их поддерживает кто-то из Советников, неявно, конечно же, преследуя собственные интересы. Об этом не пишут в официальных газетах. Король предпочитает не замечать проблемы, решая её не переговорами, а силой оружия. Сегодня нанесено на карты около одной тысячи островов. Эта земля, затопленная вулканическая порода, самые дальние острова расположены на расстоянии в тысячу километров. Учёные предполагают — это место некогда являлось огромным вулканом. Мощное извержение вырвало у моря драгоценную землю, разбросав ошмётки на огромной дистанции. Чем дальше от центральной части, тем реже встречаются острова. Откуда здесь пони? О, мы знаем о существовании иных земель. Есть древние свидетельства, мы пришли на эту землю в бегстве. От чего? От кого? Первые поселенцы, а их точно не одна сотня, иначе кровосмешение убило бы нас. Деревянные корабли, парусники. Как?! Как они смогли сюда пробраться? Сплошное кольцо льдов, откуда эти пони узнали, что за торосами есть земля? Официальная история начинается за две тысячи лет до дня сегодняшнего. Цифра крайне приблизительная, большая часть истории безвозвратно утеряна во время голодных лет. Разрушены библиотеки, погибли хранители истории, целые поколения пони потеряны. С тех далёких времён остались единичные вещи. Некоторые артефакты существуют по сей день. Кольца, амулеты, ожерелья, посохи. В основном сохранилось то, в чём есть магия. Мун, не смотри просящими глазками, у меня такого нет, я родилась в семье берегового пони. За артефактами тебе к Тэнглу.

— Его роду четыре сотни лет. Увы. Кроме красивых портретов и памятных вещей, ничего нет. Рарити давно распотрошила все кладовки в его доме. Ты отклонилась от темы, расскажи про эти самые торпеды.

— Пойдём ко мне, хоть и весна на дворе, но ветерок под шёрстку забирается.

— Шер, я кое-что хочу сказать, ну, ты старше, умнее опять же. Всё-таки единорог. Пожалуйста, не забывай, что ты высшая пони. И мне не дай забыть об этом. Иначе сяду к тебе на шею и копыта свешу. Все пегасы этим страдают, главное – мягкое место, чтобы спать удобно. Здешние тучи ужасны, даже прилечь невозможно! Мокрые и холодные, шёрстка промокает. Ветер над городом такой, что уши закладывает, из глаз слёзы выжимает.

Жёлтая единорожка мягко улыбнулась и закивала.

— Ветер связан с тёплым течением, оно даёт жизнь этой холодной земле. Благодаря ему у нас есть рыба, креветки, крабы и всякая иная живность. Море не застывает по этой же причине, температура не опускается ниже десяти градусов у поверхности, на больших глубинах около четырёх градусов. Температура практически неизменна на протяжении всего года. Летом в небольших заливчиках на северной оконечности вполне можно купаться, вода прогревается на мелководье до шестнадцати градусов. На южной стороне в бухтах температура воды изредка достигает двадцати градусов тепла. А ты, правда, плавать не умеешь?

Пегаска вздохнула, потом отрицательно покачала головой.

— Нет, Шер, я хорошо плаваю. До Даска мне далеко, силёнок не так много, я кобыла, что поделаешь. К тебе на службу не пойду, есть одна давняя причина, не связанная с тобой. С некоторых пор мне сложно заставить себя взойти на борт корабля, — Мун крепко зажмурилась, крылья легонько затряслись.

— Боишься качки? – растерянно уточнила единорожка.

— Боюсь утонуть второй раз, — последовал тихий ответ ночной пони.

Ноги мягко обвили её шею, единорожка прижала к себе чёрную кобылу.

— Я помогу тебе вновь полюбить море, — пообещала Шер.

Обе кобылы синхронно поднялись и пошли к ждущей их машине. Через пару минут они расположились на заднем сидении, Шер дала команду водителю везти их к ней домой. Пару раз чихнув, заработал мотор, самодвижущаяся тележка плавно покатилась вперёд. В салоне работала печка, согревая всех пассажиров. Мун прижалась к боку подруги и закрыла глаза, в голове пронеслась важная мысль, — «Ошибка исправлена, прощение получено. А про торпеды так ничего и не рассказала, хитрющая пони!»

Разборки

Чёрная пегаска намертво вцепилась в стальной поручень, Шер находилась подле неё, ласково поглаживая копытом бок, шепча что-то успокаивающее. Пони-матросы суетились вокруг, к ним никто не подходил. Крейсер «Верный» отправился на учебные стрельбы. Сколько сил вложила единорожка, чтобы уговорить подругу подняться на борт, даже говорить страшно. Но на то она и являлась высшей пони, убедить Мун удалось с огромным трудом. Прилипшая к ближайшему поручню пегаска испуганно скулила, закрыв глаза. Тёплые слова, мягкие поглаживания, кусочек вкусной сушёной рыбы, всё пошло в ход. Через час Мун смогла отлипнуть от своей подруги и, шарахаясь от каждого звука, семенила за единорожкой по кораблю. Жёлтенькая рогатая кобыла показывала всё и рассказывала о каждой части корабля. К ночи пегаска более-менее успокоилась, перестала дрожать. Уложив подругу спать поздним вечером, отправилась бродить по кораблю, часть экипажа работала в ночную вахту. Поднявшись в рубку, она познакомилась с капитаном судна, им оказалась неразговорчивая и угрюмая пегаска, оранжевого цвета с зелёной гривой. К ночной пони она отнеслась с подозрением, спросила, почему та так боится, выслушав честный ответ о пережитом крушении, почесала голову и сказала, мол, море – это стихия, оно всегда непредсказуемо, если кому-то суждено сгинуть в морской пучине, значит, такова судьба и от неё не сбежишь. Оранжевая кобыла имела браслет с рыбками, Мун не стала расспрашивать её о табуне, явно они не рады долгому отсутствию подруги. В машинном отделении возились два земных пони, судя по чумазому виду, работы у них невпроворот. Около орудий царила тишина, снаряды стояли в специальных ящиках, закрытых на замки. Цилиндрики с полусферами на конце, почему-то оголовки оказались выкрашены в разные цвета. Три ящика, в каждом свой цвет полусфер. Мун подошла поближе и вчиталась в поясняющие надписи, выбитые на металлических пластинах. Красные – зажигательные, зелёные – бронебойные, синие – «шрапнель». Пегаска наморщилась, слово «шрапнель» она не знала. Ничего особо интересного на корабле больше не нашлось, большинство экипажа спало. Мун вернулась в каюту Шер, поправила слетевшее одеяло на единорожке, тепло улыбнулась, когда кобыла на койке засопела. Чайник с чаем и небольшая горка печенья из водорослей. Немного подкрепившись, пегаска поняла, чем хочет заняться. Её глаза вспыхнули от радости, она прилегла рядом с койкой Шер, подложила себе под подбородок подушку и закрыла глаза. Над единорожкой появилось серебристое облако, просыпавшись вниз морозными искорками.

— Приятных снов, Шер.

Единорожка привстала и удивлённо уставилась на чёрную кобылу.

— Какой сон…

— Ага, ты мне, я тебе. Почему бы и нет?

Тёмные крылья распахнулись на всю ширину, пространство вокруг исказилось и через мгновение они оказались в Балтимаре. Шер тёрла глаза, недоверчиво глядя на двухэтажный домик на берегу. Из дверей кубарем вылетела радостная кобылка. За ней вышли два взрослых пони. Чёрная клыкастая пегаска с подобранной цветными ленточками гривой, на правой передней ноге простенький браслет с выбитым сердечком и красивый зелёный единорог с обручальным кольцом на роге.

— Мои мама и папа. Сильвер Мун и Джевел.

— Что… что ты делаешь?!

Маленькая кобыла ринулась куда-то вбок и улеглась на траву, начав отрывать внушительные клочки от зелёного ковра.

— Зачем ты ешь траву? – ошарашенно поинтересовалась Шер.

— Я пони, Шер. Мы травоядные.

— Мун, это легенда! Сказка! Мы ели фрукты, ягоды и овощи, но траву?! Как её мыть? – кобыла растерянно смотрела на происходящее.

Пегаска искренне засмеялась.

— Она чистая, дождик моет. Нефть в Эквестрии не используется, масляных разводов корабли и машины не оставляют. Наши двигатели работают на магической энергии.

— А земля? Грязь? Мун, пообещай, что ты больше не станешь так делать! Как я с тобой целоваться буду?!

Пегаска вздохнула и прижалась к боку жёлтой единорожки.

— Обещаю. В Королевстве зелёная трава – редкость, обычно только в лесу немножко есть. Я научилась кушать рыбу, первое время живот сильно болел, из строения с дырочкой в двери в виде сердечка не вылезала. Быстро привыкла, Соната очень вкусно готовит. Не знаю, смогу ли теперь щипать траву. В Эквестрии в пищу употребляют только некоторых моллюсков, мидии в основном. Но я никогда не пробовала, это очень дорогое блюдо. Моя семья никогда не отличалась богатством. Рыба намного сытнее травы и листочков, только привыкнуть надо. Особенно субпродукты – икра, печень. Я впервые попробовала пирожки из водорослей с рыбьим жиром внутри. Незабываемые впечатления, особенно когда нужно отмыть шёрстку на мордочке в холодной воде. В хижинах горячей воды нет, они только каменные бани делают, два раза в неделю моются.

— Мун, моё детство прошло в такой хижине, я знаю, как живут береговые пони.

Мун убрала иллюзию своего дома и воссоздала воспоминание о Кантерлоте. Шер во все глаза уставилась на белоснежный город. Дворец диархов. Древние залы повелительниц Эквестрии. Единорожка следовала сквозь иллюзорное пространство за чёрной кобылой. Двери открылись, они оказались в полутёмном помещении. На троне сидела крупная кобыла, тёмно-синего цвета с плывущей в магических волнах гривой. Серебряное ожерелье на груди с выбитым полумесяцем. Но поразило единорожку совсем не это, кобыла имела одновременно рог и крылья!

— Это аликорн. Принцесса Луна. Правительница Эквестрии и Госпожа для ночных пони. Я никогда не говорила с ней лично, пару раз бывала вместе с другими воинами ночной Стражи на общих объявлениях. Она всегда так интересно говорит, во множественном числе. М-м-м… сейчас покажу.

Луна поднялась на своём троне, голос грохнул раскатами по залу.

— Мы, Принцесса Луна, повелеваем! Найдите виновных в сим деянии! Найдите и доставьте в этот зал пред наши очи! Суд станет скорым и справедливым!

Ночные пони молча склонились на запястья перед Принцессой, затем одновременно растворились в тенях, став синеватой дымкой.

Шер во все глаза таращилась на происходящее, иллюзия пропала, они снова оказались на берегу, около дома Мун в Балтимаре.

— Рог и крылья?! Как такое возможно?

— Это аликорн. Они бессмертны.

— Красивая кобыла, — восхищённо сообщила Шер и тут же получила обиженный «фырк» от своей подруги, — Ладно тебе! Красивая, не значит — любимая!

Мун ещё некоторое время поводила подругу по воспоминаниям, показала свою казарму в Балтимаре, где служила.

— Всё хотела спросить, как ты попала на эту должность? – завершив показ «кино», поинтересовалась Мун Лайт.

— Мечтала служить на корабле, в шестнадцать лет поступила в мореходную школу, не знаю, почему так получилось, но меня сразу забрали на военное отделение. Лучшая в группе, несколько грамот, помощник капитана, капитан. Меня списали на берег после одной слишком удачной операции. Пустила три пиратских корабля ко дну, транспортную баржу им захватить не удалось, разве что пару пробоин посудина получила. Видимо слухи дошли куда-то наверх, проблема вывалилась так сказать наружу, мне удалось спасти десяток пони с тонущих пиратских кораблей. Они рассказали довольно занимательную историю о том, кто их нанял. С тех пор у меня вечный конфликт с Советником Анарой. Скрывать случившееся я не стала, написала рапорт и отдала главе адмиралтейства, приложила свидетельские показания и всякие фотографии. В общем, тогда я не представляла, к чему это приведёт, сердечко болело за погибших пони на моём корабле, хотела отомстить. Тогда и состоялась моя первая встреча с Советником Нидлом. Он сам пригласил. Собственно, его заступничество позволило мне удержаться во флоте. Нидл взял меня под своё копыто, претензии резко затухли. Споры с такими пони всегда плохо заканчиваются. Через два года глава военного флота ушёл на пенсию, я получила новую должность. Не так много времени прошло, восемь лет. За эти годы успела нажить себе огромное количество врагов, с друзьями только не очень. Табуном так и не обзавелась. Нидл пилит на эту тему постоянно. Мол, надо жеребёнка, пусть даже без табуна, денег у меня точно хватит. За прошедшие годы нам удалось поставить под контроль большую часть акватории западного побережья, там, где город непосредственно примыкает к океану полностью безопасно. Положа копыто на грудь, четырёхсот километровая зона контролируется хорошо, восточное побережье и острова – редкие патрули, северная зона – слабо, южная – очень плохо. Наибольшее количество островов сосредоточено в западной зоне, полуострова вполне обитаемы и прикрыты береговыми пони, новости город узнаёт быстро. Пару неприятных ситуаций на земле с попыткой захвата наши военные решили быстро, желающих открыто напасть больше нет.

— Ужасно! Напасть, ограбить! Мы же все — пони!

— Мун, ты ещё очень молода, поймёшь со временем. Самый ценный ресурс Королевства – рыба. Береговые пони — источник этой рыбы для среднего и высокого классов пони. Малообеспеченным, всяким служащим и так далее пропитание добывает королевский флот. Ты относишься к служащим. Городские стражи получают рыбное довольствие именно так.

— Нам ещё креветок дают, вкусные. Один раз в неделю. Не смотри на меня так! Я не притронусь к твоей рыбе! Даже если подыхать от голода буду! Ты важнее для Королевства, чем я! Не могу объедать свою подругу! Не могу!

Единорожка обняла пегаску, та прижалась к её груди.

— Ты очень странная кобыла, Мун. Видимо поэтому запала в моё сердечко, плохо, что я не жеребец или ты. Табун – заветное слово. Я подумала над твоим предложением, соглашусь. Жеребёнок нужен, кто-нибудь из ваших жеребцов сможет меня порадовать. Ты поможешь?

Чёрная пегаска радостно взвизгнула и чмокнула жёлтую кобылу прямо в нос, потом покраснела.

— Спасибо за доверие, Шер. Я постараюсь отплатить тебе за всё хорошее, что ты для меня сделала. Начну прямо сейчас, покажи мне воспоминание, которое ты хотела бы увидеть.

Через мгновение Мун с трудом пыталась сохранить серьёзную мордочку, глядя на кобылу рядом и воспоминание, которое она вызвала в памяти. Мелкая жёлтая единорожка сидела на пороге хижины и зорко всматривалась в море, стоило ей завидеть знакомую лодку, приближающуюся к берегу, она радостно заверещала, «Папа, папа возвращается! Мы скоро кушать будем!». Мелкая кобыла понеслась кругами по придомовой территории, убирая телекинезом налетевшие листики и веточки. Она радостно подпрыгивала на манер пружины и улыбалась до ушей. Рог сверкал яркими искорками. Мун оставила подругу наслаждаться тёплыми воспоминаниями о детстве. Единорожка проснулась рано утром и обняла чёрную кобылу, прошептав слова благодарности.

— Правый борт! Приготовиться! Штурвал на занос!

Корабль резко развернулся боком, орудия дали слаженный залп, у Мун, стоящей около носового орудия непроизвольно подкосились ноги, она осела на палубу, зажав копытами уши и выпучив глаза.

— Прямо! Полный ход! Дистанция ближнего боя!

Бах-бах-бах… от выстрелов звенело в голове. Мун прижалась к стенке и стояла с выпученными глазами.

— Левый борт! Приготовиться! Штурвал на занос!

Вновь резкий разворот, очередной залп.

— Трассирующие заряды! Шевелись!

Пушкари метнулись к стойкам со снарядами, через две минуты новый залп. Огненные росчерки унеслись вдаль.

— Приготовиться к прицельному огню!

— Мишени пошли!

На протяжении двух часов чёрная пегаска наблюдала за учениями. Её подруга отдавала самые разные команды, пони носились по кораблю, исполняя распоряжения, капитан отрабатывала все манёвры, гоняя зазевавшихся. Под вечер учения закончились, Мун упала в кровать и, свернувшись под одеялом, заснула. Чёрная кобыла стала замечать некоторые странности, она не слышала Шер. Обычно малейший шорох и она тут же поднимала уши, навыки ночного Стража въелись в кровь накрепко. С этой единорожкой такого не происходило. Иногда Мун просыпалась только после нескольких ощутимых толчков копытом от подруги, не слыша, что та делает в комнате. Однако стоило какому-то другому пони зайти, пегаска сразу же открывала глаза. На берег чёрная пони соскочила с повышенной скоростью, немного пролетев вперёд корабля. Шер сошла по трапу и, тяжело вздохнув, покачала головой, глядя на улыбающуюся подругу. Единорожка поняла, потребуется много времени и усилий, чтобы её подруга вновь смогла подняться на борт без страха и переживаний. Мун по-прежнему жила в своей комнате в казарме городской стражи, изредка оставаясь с Шер. Пегаска не знала о небольшой просьбе своей подруги, никого не подселять к ней. Капитан лишь усмехнулся в ответ, но просьбу исполнил, все попытки Мун обзавестись товаркой по комнате закончились неудачей. Блэк категорически возражал, мотивируя тем, что у неё куча секретных бумаг и ему не нужны проблемы. Зная о её нелюбви к бумажной работе, он сообщил, что согласится, но бумаги из архива она не сможет таскать в свою комнату. Представив, сколько ей придётся писать, чёрная кобыла решила пожить в одиночестве. Природная лень пегасов победила с разгромным счётом. Очередная драка в портовом районе, какие-то мелкие разборки, Мун старалась изо всех сил нести покой жителям, в один из дней во время патрулирования к ней подошёл белый единорог с фиолетовой гривой. Пегаска сразу почувствовала, возникли некие проблемы.

— Доброй ночи, следователь Мун Лайт.

Пони показал серебряную бляху.

— И вам того же, м-м-м…

— Клео. Без должности. Мы можем где-то поговорить?

Мун отправила свою тройку дальше по улице, а сама направилась с единорогом на постоялый двор, два пони сели за стол.

— Я слушаю.

— Мне поручено провести пару бесед с вами, — жеребец улыбнулся.

— Чем могу помочь?

— Помочь, хорошее слово. Вы странно себя ведёте, обычно нас боятся. Вам знаком этот пони?

Он положил на стол фотографию единорога.

— Да, один из должников Высшей Шер, помогал мне искать воров дизельного топлива. Близко его не знаю.

— Интересно слово – должник.

— Другом точно не назовёшь, наверняка вы осведомлены. Шер любит только кобыл.

— Да, мы в курсе её пристрастий. Когда вы освобождали её сестру, ничего странного не заметили?

— Эм… намекните, о чём речь?

— Ну, например, странные заклинания.

— Вы спрашиваете у пегаса про заклинания?! Это новая шутка? Простите, по-моему, отсутствие у меня рога очевидно.

— Странная магия поразила десяток городских стражей, шёрстка потемнела, глаза стали другие. Вы ведь такая же.

— А! Вот вы про что! Да, есть такое. Я ходила в больницу, если вам это действительно интересно. Сказали, что никаких отклонений не нашли. Вообще нас трое таких вернулось из похода. Слышала, что капитан потом отправлял ещё каких-то пони в те места.

— И часть из них тоже сменила цвет шёрстки, — слегка прищурившись, констатировал единорог.

— Ну… не знаю, может быть. Это важно? – неуверенно поинтересовалась кобыла.

— Наводит на странные размышления. Мы разговаривали с некоторыми, вы правы, ничего важного, кроме того, что они теперь спят днём и бодрствуют ночью, нет. Однако нам хотелось бы знать, кто и каким заклинанием сделал подобное.

— Я бы рада помочь, проблема только в одном, ну нет у меня рога.

— У вас, его нет, но у кого-то другого он есть. Например, у некоей Рарити. Вы ведь с ней знакомы?

Пегаска изо всех сил себя успокаивала, стараясь оставаться спокойной.

— Это кто? – удивлённо фыркнув, спросила Мун.

— Ох, а говорили, помочь хотите, это кобыла вашего табуна, — напустив обиду, сообщил жеребец.

— Ну, коль об этом знаете, зачем спрашиваете? У нас немного хм… трудные отношения.

— Расскажите о ней.

— Идите и спросите, деревня «два утёса». Найти несложно. Как вы себе представляете рассказ о кобыле родного табуна?

— М-да, вы меня совершенно не боитесь, хотя заметно, нервничаете. Что-то вас беспокоит. Здесь хорошо, но раз вы не хотите ничего рассказывать, придётся пойти со мной.

— Куда это? – растерялась кобыла.

— У городской стражи есть казарма, у нас тоже своё здание и комнаты для «гостей». Не нужно дёргаться и прыгать, — заметив задрожавшие кончики крыльев, — пояснил единорог, — я из тех, кому судьба даровала скорость. Поверьте, вы не успеете. Пойдёте сами или помочь?

Мун неуверенно улыбнулась.

— Я ведь обязана попробовать сбежать. Хотя смысла в этом не вижу.

— Ох, пожалуйста, мне не хочется бить вас молнией, честное слово! – серьёзно ответил жеребец.

— Знаете, мне почему-то кажется, вы совершаете ошибку, — тихо сказала чёрная кобыла.

— Ваша подруга — высшая пони, понимаю. Только у меня своё начальство, вашей подруге они не подчиняются.

— Ну, тогда хоть оковы оденьте! Для солидности, — предложила Мун.

— Раз вы на этом настаиваете, хорошо.

Он вытащил магические оковы из своей перемётной сумки, Мун протянула передние ноги. Через полчаса её заперли в комнате, очень напоминающей тюремную камеру. До следующего вечера никто к ней не приходил, пегаска решила никуда не сбегать, ожидая каких-нибудь действий. Неясна причина интереса. Тем более разведка! С чего бы? К Рарити могли появиться вопросы, но к ней? Что-то тут не так, хотя Рарити предсказывала такое событие и явно отметила — оно позволит познакомиться с ещё одним Советником поближе.

— Чего?! Как увели в оковах? Кто?

— Мы-то откуда знаем, она не брыкалась, послушно следовала за этим единорогом.

— Найдите мне его! Плевать, кто такой, найти!

Шер понадобился один день, чтобы найти единорога. Белый жеребец сильно удивился, увидев перед своей дверью десяток довольно злых пони.

— Я служащий, вы не по… — удар копытом оборвал слова.

— Вот ей всё и объяснишь. Этот? Точно этот? – одна из подошедших кобыл закивала.

Машина привезла единорога к адмиралтейству, до жеребца начало доходить, серебряная бляха со знаком не поможет. Где-то что-то его руководство явно не рассчитало.

— Значит разведка. Советник Аида Бизе, — жёлтая единорожка внимательно рассмотрела документы и бляху, — чем вас так заинтересовала моя подруга? Кстати, Капитан её тоже ищет. Мне повезло первой и поверь, я не такая злобная, как этот земной пони.

— Обратитесь к руководству. Я исполнитель.

— Верю. Но ты точно знаешь, где её держат, — казалось, сам воздух в кабинете похолодел, единорогу стало не по себе.

— Вы собрались туда своих пони отправить?! Это не очень умно, — жеребец попытался высшую пони к благоразумию.

— Почему? Кто мне может помешать? С Аидой никаких разногласий не имею, её просьбы всегда выполняла. Вот кажется мне, кто-то превысил свои полномочия. Судя по документам, ты оперативный работник.

— Я вам ничего не скажу.

Глаза кобылы вспыхнули холодным огнём, единорог, сидящий напротив, поёжился. Игры с высшими пони могли закончиться плохо.

— А куда ты денешься? Рисковать своей шкуркой, ради чьей-то ошибки? Ты не настолько глуп.

Единорог посмотрел в карие глаза жёлтой кобылы, холод и лёд, высшие пони всегда отличались тем, что держат своё слово. Они всегда идут до конца.

— Высшая Шер, если скажу, вы меня отпустите?

— После освобождения моей подруги, ты покинешь эти стены, претензий к тебе нет.

Единорог вздохнул, несколько секунд молчал, потом кивнул.

— Я согласен.

Шер отправила посыльного с информацией для Капитана Блэка о случившемся. Постояла некоторое время в задумчивости, стоило ли идти с просьбой к Нидлу или сначала попробовать самой поговорить Аидой. Не вспомнив ни одного значимого события с этими пони, единорожка решила не тревожить пегаса. Тщательно подобрав платье и украшения, Шер отправилась во Дворец. Машина довезла её до гостевой стоянки, кобыла прошла внутрь огромного здания, копыта в серебряных накопытниках тихо зацокали по мраморному полу. Единорожка подошла к распорядителю Советника Аиды и попросила записать её на приём, та кивнула и унеслась внутрь помещений. Полчаса спустя распорядитель пригласила её в кабинет. Чёрная пегаска сидела за столом, перебирая бумаги.

— Доброго дня, Советник Аида! – единорожка низко поклонилась.

— И тебе, Шер. Что тебя привело ко мне? – усталый взгляд карих глаз, лёгкие морщинки на прекрасной тёмной мордочке.

— Эм… моя подруга у вас, слишком близкая, чтобы я за неё не волновалась, — честно ответила единорожка.

— Какая подруга? – неуверенно спросила кобыла.

— Городской страж Мун Лайт. Должность — следователь по особо важным делам.

— Твоя подруга? Ты… хм…

— Да, именно в этом плане, — потупив взгляд, ответила жёлтая пони.

Пегаска легонько стукнула по звоночку, в комнату зашёл единорог.

— Приведи Лиар, я хочу её видеть, сейчас.

Единорог бесшумно исчез.

— Советник Аида, к сожалению, я не знала, кто это сделал, пока искала, нашла вашего служащего, мои пони притащили его в адмиралтейство. Сидит сейчас там.

— Шер, пожалуйста, не делай больше так.

— Прошу прощения Советник, она слишком близка мне, сердечко не железное.

В комнату зашла тёмно-вишнёвая единорожка с жёлтой гривой.

— Лиар, ничего не хочешь объяснить?

Кобыла вздрогнула, завидев гостью в кабинете.

— Я не слышу ответа? Мне это кажется? Ты хочешь, чтобы я поссорилась с адмиралтейством? – голос кобылы оставался абсолютно ровным и тихим.

— Простите, не поставила вас в известность. Уважаемая Высшая Шер, мы не собирались ни с кем ссориться. Есть причина, по которой нам пришлось это сделать. С вашей подругой всё в порядке. Понимаю, это выглядит не очень-то красиво. Что вам известно об Эквестрии?

— Эквестрия? Мун рассказывала о стране, где родилась. Она всем это рассказывает. Её родной город называется Балтимаре. Их миром управляют добрые и мудрые Принцессы, которым тысячу лет. Они поднимают солнце и луну. Вы про это?

Тёмно-вишнёвая кобыла кивнула.

— Мне тоже нравятся её сказки. В остальном она совершенно нормальная кобыла.

— Нормальная?! Без рога телепортируется, нечувствительная к повреждениям? С клыками и вертикальными зрачками?

— Снизу нормальная, я проверяла, — тихо ответила единорожка.

— С какого низу? А… простите… — кобыла явно смутилась.

— Фестрал, так называется этот вид пони, в старинных книгах есть описание. Клыки на верхней челюсти, она их стачивает, мне с трудом удалось уговорить её, перестать этим заниматься, Мун потом жевать не может. Зрачки у неё вертикальные, днём плохо видит. Жизненный цикл сдвинут на ночное время. Бодрствует ночью, часть утра и часть вечера. Ложится спасть примерно в десять утра и просыпается в семь-восемь вечера. Хоть и говорит, мол, родилась такой, это неправда. Пытается доказать сама себе, что она нормальная. Мун любит порядок и гармонию, бьётся за счастье городских жителей. Вы могли прийти ко мне, я бы заставила её с вами говорить. Что-то случилось во время их сражения с торговцами живым товаром, с её слов, они прикончили двадцать пони, четверо сидят в тюрьме, притащили их живыми. Покусав её за мягкое место, мне удалось узнать, что там было больше пони, часть сбежала. Чёрный единорог с золотой гривой, магия имела зеленоватый оттенок. От пегаса трудно добиться точности в информации по магическим воздействиям. Ещё в своём отчёте она не упомянула о некоей базе, о которой узнала от пленных. Там что-то около пяти сотен пони. Торги жеребятами проводятся раз в полгода, именно туда везли мою сестру.

В комнате стало тихо, Лиар опустила голову.

— Благодарю вас, Высшая Шер. Лиар, отдай ей кобылу. Впредь, постарайся не доводить до конфронтации подобные вещи. Шер, можно ли попросить вас о встрече с глазу на глаз с вашей подругой?

— Я организую такую встречу, когда вам будет удобно.

— Хорошо, дайте нам пару минут, подождите в холле.

Шер поклонилась и вышла. Когда дверь закрывалась, она краем уха уловила повышенные тона.

— Ты совсем спятила?! На кого копыто поднимаешь?! Неужели так сложно просчитать последствия на пару ходов вперёд?

Шер едва сдерживала улыбку. Через пять минут появилась Лиар, выглядела она подавленно, прижатые ушки, подрагивающая нижняя челюсть, слёзы в уголках глаз. Видимо досталось на орехи. Она села рядом с Шер, вздохнула.

— Я пытаюсь защитить Королевство.

Жёлтая единорожка кивнула с пониманием. Тюрьма ведомства располагалась рядом с Дворцом, в одном из старых зданий, подвальный вход с низкой аркой, стальная дверь с глазком. Вишнёвая единорожка постучала копытом, ей открыли.

— Веди к нашей ночной гостье.

Десяток пустующих камер, чёрная пегаска спала на узкой кровати, пристроенной сбоку. Как только они подошли, зеленоглазая кобыла подняла голову, непроизвольно улыбнулась. Звякнули ключи, Шер заскочила внутрь и обняла её.

— Не надо плакать, всё хорошо, я тебя не оставлю, прости. Долго пришлось искать, прости.

Всхлипывающая чёрная кобыла прижалась к груди подруги, та поглаживала её по гриве. Лиар явно удивлялась тому, что видит. Об отношениях этих двоих ведомство знало, но увидеть такое воочию… кобыла тактично промолчала.

— Мун, тебе нужно поговорить с Советником Аидой, у неё есть вопросы.

— Не хочу! Они меня… — кобыла замолкла, увидев неодобрение в глазах подруги, — ладно, ладно. Скажешь, когда и куда подойти.

— Мун Лайт, приношу вам свои извинения. Мы не могли предположить, что можно получить ответы на вопросы столь простым способом. Обычно требуются меры иного характера.

Чёрная пегаска опустила голову.

— Понимаю, я не лучше, тоже совершаю ошибки. Инцидент исчерпан.

Рухнув на постель с балдахином, Мун решила порадовать подругу, пусть это небольшой обман, но ей понравится. В итоге Шер получила обливающуюся слезами кобылу, которая просила не бросать её нигде. Исполнив концерт и получив причитающиеся поцелуи, Мун заснула рядом с лежащей на боку единорожкой. Как только чёрная пегаска засопела во сне, Шер тихонько встала, накрыла её тонким покрывалом и отправилась в порт, флот Королевства требовал внимания и огромного количества времени. На её мордочке плясала тёплая улыбка, сердце иногда замирало от радости. К вечеру пришёл посыльный от Аиды с датой и временем разговора. Советник пригласила Мун на следующий вечер. Платье у кобылы отсутствовало, об украшениях она имела весьма смутное представление. Шер загнала кобылу в спа-салон, оплатив всё, начиная от массажа и заканчивая завивкой гривы. К вечеру машина доставила кобылу ко Дворцу. Мун случайно увидела Короля, статный бордовый единорог, с короной на голове, украшенной огненными сапфирами. Где-то средний возраст, судя по биографии, ему исполнилось полсотни, отец передал ему власть семнадцать лет назад, уйдя на заслуженный покой. Король Леор. Безразличный и усталый взгляд, словно всё надоело, и нет в мире ничего интересного. Мун плавно продефилировала по залу к распорядителю, подала свои документы кобыле, та попросила немного подождать. Через десять минут чёрная кобыла вошла в рабочий кабинет Советника Аиды. Усталая чёрная пегаска, это сразу бросилось в глаза, Мун почувствовала тяжесть, всё вокруг разило усталостью.

— Пусть ваш дом наполнится рыбой, Советник Аида! – Мун поклонилась.

— Ну, здравствуй, таинственная кобыла. Приветствие береговых пони, рада его услышать. Я сегодня немного устала, слишком много всего сыплется на мою голову. Лиар, моя поверенная пони, можно сказать, она сильно помогла мне в получении этой должности. А ты, несмотря на содействие Тэнгла и высшей Шер, так никуда и не поднялась. Отношения Тэнгла и Советника Нидла не партнёрские, скорее крепкая дружба, даже о верности не стоит говорить, порвут друг за друга. Этот беленький единорог тебе не родственник, у него ещё жеребят нет, слишком молод, как и его подруги по табуну. Расскажи, как ты стала такой? Где и как это произошло?

— Существует два способа стать ночной пони. Первый – наследственный, когда кто-то из родителей такой, второй – получение милости ночи. Сильные кобылы могут это сделать. Нужно сильно захотеть поделиться красотой звёзд, ночных облаков, тишины, а пони должен желать получить этот дар. Я получила это всё по рождению, моя мать – фестрал.

— Значит, никакого чёрного единорога со странной зелёной магией не существует?

Мун отрицательно покачала головой.

— Это я Шер сказала так, чтобы успокоить.

Чёрная пегаска с розовой гривой, украшенной вплетёнными серебряными нитями, потрясла кончиками крыльев, потёрла усталые глаза.

— Те трое, ты им подарила ночь?

— Уже не трое, я ищу тех, кто желает этого.

— Ты делишься с ними своей силой, интересно. Становишься началом новой судьбы. Эти пони подчинятся только тебе. Да?

Мун кивнула.

— Интересный способ получения власти над пони.

— Мне не нужна власть. Я не люблю приказывать. Боюсь ответственности, страшусь получить на свою голову кучу пони с их проблемами, как Шер.

— Расскажи о Рарити.

— Кобыла моего табуна, жеребец – Даск. Ещё есть Соната, зелёненькая земная пони. Рарити – очень сильная единорожка, от Шер я узнала, что это называется высший маг.

— Ты в курсе про её деятельность?

— Да, она хочет объединить береговых пони.

Чёрная пегаска задумчиво потёрла копытом голову, в карих глазах загорелся интерес.

— Я думаю, всё это тебе подсказала она, чтобы ты получила аудиенцию.

— Ага. Велела пустить слух про Эквестрию и не скрывать своё происхождение. Я знаю, что она никогда не ошибается, очередной раз убедилась в этом. Цель достигнута, сижу перед вами.

— Осталось понять причину ваших действий. Я просмотрела твоё досье в городской страже, со многими побеседовала, не лично конечно, у меня есть для этого подчинённые. Твои дела говорят сами за себя. Снижение напряжённости в портовой зоне – о таком можно только мечтать. Всегда справедлива, принципиально не берёшь серебро. Твой поход на дальние земли ради сестры Шер, мало кто решится на такую вылазку. Единицы смогут уговорить десяток пони отправиться вслед. Ты хорошо понимаешь, что это явный признак высшей пони? Тебе подчиняются, ты указываешь путь. Рарити добилась контроля над большей частью береговых поселений, все старосты деревень ушли под её копыто. За каких-то полгода она поставила несговорчивых и резких пони под свой контроль. Советник Тор нервничает, у него возникла неожиданная проблема, проводить силовую операцию против одной единственной единорожки – нонсенс. Принимая во внимание крайне напряжённые отношения городских и береговых пони, это может вылиться в реку крови. Как вы это проделали – для меня загадка. Я узнала о появлении лидера слишком поздно, изменить ныне ничего нельзя. Твоя подруга определённо талантлива. Королю о таком никто не осмелится сказать, все продолжают делать вид, что всё идёт хорошо. Я хочу услышать ваше предложение, чего вы хотите?

— Вас хотим, очень-очень. Рарити считает, вы нам крайне необходимы. Вы и Советник Анара.

— О корректности не стану упоминать, обычно Советникам кто-то необходим и они получают желаемое тем или иным способом. Изменить наше решение может только один пони. Что-то мне подсказывает, для вас этот пони – пустое место. Вы хотите войну устроить?

— Меньше всего нам это нужно. Пока есть только намётки будущего плана, мы не собираемся ничего рушить. Это только в сказках, сначала мир до основания разрушают, а потом на пустом месте создают новое и прекрасное. Мы хотим, чтобы вы помогли нам избежать кровопролития. Очень многие в городе, особенно среди знати, считают береговых пони отбросами. Это не так. Зазнавшиеся высшие тащат этот мир в пропасть ко второй эпохе голодных лет. Только на этот раз — выживших не останется. Оружие, которое придумано для борьбы с пиратами и отколовшимися от Короны. Брат пойдёт на брата, снова кровь кобыл окрасит эти снега. Мы хотим жить.

— Очередной заговор против Короля, девочка, как ты считаешь, сколько их случилось за последние пять сотен лет?

— Рарити сказала, около двадцати. А что? – неуверенно поинтересовалась зеленоглазая пони.

— Почему ты считаешь, что двадцать первый станет удачным? Посох Всевластия, наверняка о нём вы слышали. Именно он дарует право на трон. Никто, кроме носителя крови рода Королей, не сможет даже приблизиться к трону.

Мун задумчиво шаркнула копытом.

— Простите, я не понимаю, зачем нужен трон? То есть… ну… это же просто кресло. Правит не тот, кто на троне сидит, а тот, кому подчиняются.

— Новое слово в заговорах. Хорошо, — пегаска усмехнулась, — не то, чтобы я хотела оказаться в гуще событий, принимая во внимание береговых пони, вы стали серьёзной силой, с которой рано или поздно придётся считаться всем Советникам, даже если ваш заговор не удастся. Вернёмся к насущным делам. Чего вы хотите от меня?

— Рарити сказала, сначала мы должны доказать свою честь, лишь потом можно просить об одолжениях.

— Интересный подход, он мне определённо нравится. Кажется, я поняла причину твоего прихода, ты предлагаешь свои услуги.

— Так и есть, ночные пони к вашим услугам, я хотела заняться торпедами, Рарити почему-то возражает, пишет в письмах, что это не стоит внимания. Но как же нет, когда Высшая Шер недовольна этой ситуацией, расстраивается сильно.

Чёрная пегаска с карими глаза немного грустно улыбнулась.

— Торпеды, интересное оружие. Серьёзное можно сказать. Скажи мне, юная пони, знакома ли ты с принципами формирования бюджета Королевства?

— Эм… Советник Аида, я городской страж.

Пегаска с карими глазами тяжело вздохнула, покачала головой.

— Хорошо, ответ понятен. Советников у нас двенадцать. Из них две кобылы, остальные – жеребцы. Каждое ведомство имеет свой кусок работы. Столь нелюбимая твоей подругой Анара, занимается рыбной промышленностью. Это её пони ловят рыбу и всякие морепродукты вдали от наших берегов. Заводы по переработке тоже подчиняются ей. Поговорив с ней, ты узнаешь много нового о проблемах Королевства. Каждое ведомство ежегодно защищает бюджет на согласительной комиссии, документ является компромиссом между всеми Советниками. Итоговые цифры подписываются Королём, определяя планируемые доходы и расходы Королевства. Каждое ведомство всегда хочет получить больше на свои нужды, оправдывая необходимость разными способами.

Мун зажмурилась, поняв, куда клонит кобыла. В уголках зелёных глаз заблестели слёзы.

— Она… она это делает? Сама? – голос пони задрожал.

— Твоя подруга возглавляет военный морской блок, серьёзная работа. Ей нужны деньги. Если не будет «неуловимых» торпед, значит, появятся… не знаю, какие-нибудь особо заковыристые снаряды. Каждый Советник тянет одеяло на себя. По итогам растягивания, мы накрываем всё Королевство своей опекой, уравновешивая силы, не давая кому-то взять слишком много. Представь весы, только у них не две чаши, а много. Именно так, много сотен лет назад, задумали первые монархи. Находя равновесие, Королевство выживает. У нас огромное количество проблем, ты видишь их гораздо чаще, чем я, но в целом – мы живём.

— Да, город живёт и развивается. Береговые пони выпали из этого, я видела их слёзы о несбывшихся надеждах. Мой жеребец – береговой пони, отправляю ему часть жалованья. Это ненормально! – с жаром воскликнула Мун Лайт.

— Я родилась в городе, аристократическая семья, возможно, поэтому мне тяжело понять их проблемы. За один день такое не решить. Деревень более тысячи, есть совсем маленькие, там и старосты-то нет. Ещё есть острова, куда добраться можно только на корабле, кто-то на них живёт. Моей задачей является предотвращение кровавых событий, выявление недовольных властью, поиск слишком отличившихся высших. Арестовать всех береговых пони по понятным причинам не получится, их огромное количество. Кровавых событий у нас не так много, в основном единичные случаи, личная неприязнь и всё такое. С тобой есть проблема. Ты набрала серьёзный вес в городской страже, не считаться с этим слишком опрометчиво, а если добавить твою подругу по табуну, есть у меня предчувствие, ничем хорошим попытка встать у вас на пути не закончится. По твоим делам можно сказать – ты слишком честная. Я дам вам возможность попытаться переманить меня на свою сторону. Интересно бы использовать способности ночных пони. Если попрошу тебя обратить кого-нибудь из моих?

— Они должны этого захотеть, приказ не поможет.

— Поговорю, скажи, сделать что-то вроде указания, «подчиняйтесь ей», ты сможешь?

— Нет, физически не смогу, мы всегда подчиняемся той, что даровала нам судьбу. Но это когда речь идёт о глобальных вещах, в обыденной жизни, мы самые обычные пони, подчиняемся руководителям.

— Хм… я тебя поняла. Организую через пару дней моих, предварительно рассказав о возможностях и примерном внешнем виде, можно ли попросить кого-нибудь сделать наглядную демонстрацию?

— Я приду, когда скажете. Спасибо.

— Помири Шер и Советника Анару. Я могу тебе устроить приватный разговор с этой несносной кобылой. За ней много всего плохого числится, но есть причина, по которой никто не решится наступить ей на хвост. Благодаря её стараниям у обычных городских пони есть еда, у тебя в том числе. Она смогла организовать полный цикл от вылова до переработки и распределения. Наверняка ты видела жестяные банки с рыбными консервами, которые выдаются для длительных командировок. Именно эта кобыла смогла применить технологию консервации, используемую береговыми пони, для массового производства. Поверь той, что знает слишком много, в голове этой оранжевой единорожки вопросы личного благосостояния далеко не на первом месте.

— Задание принято, — ответила Мун.

Разведка получила десяток ночных пони, Лиар теперь с придыханием нахваливала чёрную кобылу с зелёными глазами. Рарити тоже прислала свою похвалу, сообщив, что ей удалось добраться до трёх крупных обитаемых островов и у береговых пони появилось ещё две тысячи последователей. Тёмная единорожка прислала новую фотографию с жеребятами и всем семейством. Мун прижимала к груди заветную картинку и всхлипывала. Советник Аида договорилась с Анарой, та сначала категорически отказывалась, но, под нажимом, всё-таки дала согласие, поняв, что приставучая разведка не оставит её в покое, пока не добьётся своего. О Мун она знала только то, что та является подругой Шер. Выделив час времени, чёрную пегаску пригласили в покои Советника. Убранство, не шло ни в какое сравнение с аскетизмом Нидла, стены просторного помещения с аппликацией из тонкой серебряной фольги. Стол на кованых ножках, украшенный резьбой по металлу, поверхность накрыта толстым стеклом и отполирована до зеркального состояния. Деревянная кровать за шторой в углу, трюмо с зеркалом. Оранжевая единорожка сидела на кресле и холодно смотрела на нежеланную гостью. Мягкий свет магических осветительных кристаллов, вмонтированных в потолок, лёгкий запах духов и косметики.

— Итак, после настойчивых просьб, мне пришлось пойти на уступку. Когда два Советника начинают капать на мозг, это выглядит странно. Кроме того, что вы подруга по постели с Высшей Шер, ещё что-то важное для меня есть?

Мун поняла, кобыла хочется побыстрее отвязаться от назойливой просьбы.

— Деревня «Каменная гряда», вот, прочитайте, я подожду.

Кобыла фыркнула и взяла три листочка, чертёж каменных садков, примерные расчёты выхода съедобных моллюсков и описание порядка ухода за ними.

— Это Рарити сделала, по моей просьбе. Лично для вас.

Анара углубилась в изучение представленных сведений, недоверчиво пофыркивая. Через пару минут потёрла голову копытом и подняла заинтересованный взгляд на чёрную пегаску.

— Интересная штука, даже не слышала о таком. Вы предлагаете заякорить сетку, сделав что-то вроде ограничителя, укрепить на поверхности буйки, а на тросах к ним высадить эти самые раковины?

— Ага, в Страже работает старенькая единорожка-картограф. Она подобрала нужные участки дна.

— Если расчёт верен, в год можно собирать около двух тонн мяса моллюсков? Подкорм в виде донных растений и переработанной костной муки. Что ж, спасибо за идею. Кое-кому завтра хвост узлом завяжу, чтоб начинал активней работать по моллюскам. Признаю, вы меня порадовали. Теперь расскажите об условиях Шер, чего она хочет?

Мун вытаращила глаза насколько смогла и открыла рот для полноты картины.

— Простите, Высшая Анара. Она не знает о нашей встрече.

— То есть, ты накрутила хвосты двум Советникам самостоятельно? Они мне плешь на голове проели! Городской страж? Ой, не смеши… — видя, что пегаска не улыбается, оранжевая кобыла поняла, возникли серьёзные проблемы.

— Кто ты и чего хочешь? – перестав улыбаться, поинтересовалась единорожка.

— Начистоту?

— Желательно.

— Мы собираемся свергнуть Короля, изменить структуру управления Королевством, обеспечить приемлемую жизнь береговым пони.

Кобыла рухнула на пол прямо со своего кресла.

— Что?! Чего?! У твоих покровителей крыша поехала?!

— Эм… не знаю, не уверена, мне они кажутся вполне вменяемыми. Очень умные пони, деятельные, работают не покладая копыт.

Кобыла достала из ящичка рюмку, за этим последовала бутылка. По комнате расплылся запах спирта. Выпив залпом жидкость, оранжевая кобыла ухнула и зачем-то громко чихнула, по её рогу побежали яркие искорки.

— Впервые в моей жизни слышу подобное.

— Ну, про Шер же вы не хотите говорить, вот, я дала другую тему, — Мун смущённо улыбнулась, обнажив острые клыки.

Единорожка забормотала что-то невнятное.

— Клыки… клыки… больше не пью, всё.

Потом потрясла головой и сообщила.

— Э, давай про Шер, я согласна. А то ты меня так до инфаркта доведёшь. Чего она хочет?

— Она ничего не хочет, а мне нужно, чтобы вы помирились. Это всё.

— Что мне это даст? Зачем мне хорошие отношения с этой кобылой? На письма она отвечает, всё необходимое делает, препятствий не чинит. Ругаемся по поводу и без, толку-то? В чём выгода для меня? Ты, кстати, знаешь, из-за чего мы поссорились?

— Шер утопила три пиратских корабля, они вроде бы вам принадлежали.

— Я скупаю рыбу у пиратов, всяких неприятных личностей, мелких независимых образований, мнящих себя кем-то. Щедро плачу серебром. Мне всё равно, кто выловит рыбу, главное, чтобы она попала на стол жителям.

— Это провоцирует желание ловить в бухтах, где живут береговые пони, оставляя их жеребят без ужина.

Оранжевая единорожка вздохнула, покачала головой.

— Если я перестану это делать, без еды останутся жеребята в городе. Давай, расскажи, как мне поступать? Ты ж у нас умная.

Мун некоторое время молчала, потом тихо сказала.

— Полный запрет на вылов. Пиратские суда с сетями топить без предупреждения. Добычу рыбы оставить исключительно Королевскому флоту.

— И где я должна взять столько кораблей? А охрану к ним твоя жёлтенькая подруга даст? Как ты запретишь лов рыбы, когда никто не видит? Мун Лайт, ты ж не думаешь, что это такая уж легко решаемая проблема? За много сотен лет никому мне не удалось найти решения. Вопрос сложный и комплексный. Можно увеличить вылов королевским флотом, это немного облегчит жизнь береговым пони, но не повлияет на жителей города. Король Леор почему-то не горит желанием им помогать. Искусственное выращивание рыбы – не хватает пищи на закрытом участке, требуется подкорм, который негде взять. Хранение – нужны консерванты, переработка – тара из стекла или жести. Иногда моя голова начинает напоминать рыночную площадь во время зимней ярмарки. Порой не знаешь, за что хвататься.

— С чего-то надо начинать. Помиритесь! Пусть это станет залогом лучшего будущего для всех ваших маленьких пони.

— В твоих глазах горит странный огонь. Отказать тебе сложно, уж не знаю почему. Явно метишь в высшие, судьба сама приведёт тебя. Рассказывай, как ты предлагаешь это сделать?

---

Через два дня в адмиралтействе случился настоящий переполох. Советник Анара сама пришла в двухэтажное здание, стоящее рядом с военными пирсам. Завидев её, охрана поскакала докладывать о неожиданной гостье. Две единорожки встретились, наверное, впервые за долгие годы наедине. Разговор сразу не получился. Жёлтенькая кобыла опустила голову и начала тереть мокрые глаза.

— Добрый день, Высшая Шер. Почему вы плачете? – растерянно поинтересовалась оранжевая пони.

— Она… она сказала… ногу мне отгрызёт, если не помирюсь. Переднюю! Она ночью не спит, а я сплю…

— Интересная у вас подруга. Я навела справки, расспрашивала знакомых, Нидл и Аида её поддерживают. В городской страже обожают, Блэк в ней души не чает. Кое-кто даже умудрился в постель затащить, не стану показывать копытом на эту жёлтую проказницу. Получается, это правда.

— Что именно?

— Первая часть её плана. Раз вторую она успешно реализовала, поговорив со мной и пообещав тебе крупные проблемы. Чем вас не устаивает Король?

— Ч-ччто? – заикаясь, поинтересовалась Шер.

— Твоя подруга собралась отжать власть у Короля. Это не шутка.

— Советник Анара! Она просто…

— Анара, без титула, пожалуйста, мы же теперь подруги. Поверь мне, в её глазах огонь. Яростный, бушующий, сильный. Из неё получится хороший правитель.

— Ох, за торпеды я тумаков получила. Довела меня до слёз. Потребовала показать, как составляется бюджет. Я всё отдала, она-то сама не разбирается в этом, наверное, своей подруге отправила для анализа.

Анара присела, поправила подол платья и растерянно уставилась на кобылу.

— Что-что ты сделала? – недоверчиво переспросила оранжевая единорожка.

— Я… я очень боюсь, что она уйдёт. Не могу без неё. Спит в своей казарме, комната крохотная, затасканное одеяло, жёсткая койка, простая деревянная тумбочка с личными вещами. Каждую ночь в порту, ходит в патрули. Неделю назад ей крыло сломали, очередная драка. Я всем своим команду дала, приглядывать. Ночью только постоялые дворы работают, да общежития для моряков. Пони сильно устают за день, иногда пьют. Бражка из моллюсков, гадость редкостная, в голову бьёт хорошо. У кого денег побольше, спиртовые настойки из водорослей глушат. Жизнь тяжела, рейды длятся неделями, они не видят своих родных. Усталость, депрессия, выпивка – итог, драки и постоянные разборки. Вы всё это знаете и без моих печальных песен. Ещё год назад городская стража с трудом контролировала портовый район ночью, сейчас они стали там хозяевами, меньше драк, за этот год одно убийство и то, по неосторожности. Понятно, почему Блэк от неё тащится, урвал сокровище. Она помогает пони найти гармонию, подталкивает к мечте. Заняла у меня денег, сто серебряных, мелочь для высшей, мне сообщили, в больницу легла, обследовалась. Никак не может забеременеть. Три дня на глаза не показывалась, пришлось скакать к ней в казарму, лежит и рыдает, глаза опухли от слёз. Магическая искра жизни крайне слабая, хотя внутренние органы в порядке. Жеребёнка у неё никогда не появится. Я сходила к заведующей, поговорила, она лишь копытами разводит, говорит, мол, впервые такое видит, слабая искра довольно легко восстанавливается, единороги-лекари с этим справляются без каких-либо проблем. На неё магия не оказывает действия, ничего не происходит. Зельями можно лечить внутренние органы, что-то улучшать или приводить в порядок, сдвигать время охоты. Искру можно восстановить только магией. Вот и весь сказ. Пыталась мне вернуть с жалованья, я ей пообещала запихать эти монеты… кхм… не важно. Слова похожи на огонь, иногда она говорит, как поступить, и ты понимаешь, это сама справедливость говорит её устами. Я хочу познакомиться с Рарити, Мун её обожает. Что говорить, кобылы одного табуна. Попросилась к ним, дали согласие, но это через месяц, когда откроется переход в деревню двух утёсов. Моя жизнь круто изменилась, раньше я с лёгкостью творила плохие дела, что-нибудь лишнее урвать себе, сейчас, не могу, стоит только подумать о таком, перед внутренним взором чёрная пегаска с зелёными глазками с укором качает головой.

— Я рада этому разговору, без твоей подруги он бы не состоялся. Даю слово обеспечивать тебе содействие во всех начинаниях.

— Спасибо, Со… кхм… Анара. Я, в свою очередь, даю слово помогать вам всеми возможными способами. В этом кабинете вы всегда получите чашку чая и печенье.

Начало трудного пути

После мирного и благополучного разрешения проблемы между Анарой и Шер, чёрная пегаска с удвоенной интенсивностью продолжила наводить порядок везде, где только могла. Многочисленные просьбы от самых разных пони не трогать кого-то, не лезть куда-то, игнорировались ей, напрочь. Попытки приструнить пегаску ни к чему не приводили, печальный опыт с Шер научил её не верить никому и ничему. Количество последователей медленно росло, кобыла не старалась уговаривать, пони сами приходили к ней. Жизнь в городе начала меняться. Городская Стража всё больше становилась символом безопасности жителей. У тех, кто был близок к Королю, начались сложности, неосязаемые и мелкие, закрыть глаза на подобное уже не получалось. Пойманная, на нелегальной торговле спиртным, высшая пони растерянно скулила, сидя в тюремной камере. Всё чаще звучало предложение для высших пони, — «Верность или смерть». Они принимали волю Рарити или Мун Лайт. Дорога назад для них переставала существовать. В один из дней Мун, к своему удивлению, не обнаружила жёлтой единорожки на пороге концертного зала, заподозрив неладное, поскакала в адмиралтейство, там искомой кобылы не оказалось, сердце забилось бешеной пташкой. Мун ломанулась домой к единорожке, прислуга сказала, что жёлтенькая кобыла ушла два часа назад в очень плохом настроении, глаза на мокром месте и всхлипывала. Сев на пороге пегаска закрыла глаза, обострив чувства до предела, попыталась использовать способности ночного стража, через несколько секунд ей удалось найти след. Она поскакала галопом по магической нити, огибая препятствия, иногда взлетая, стараясь не потерять след подруги. Шер далеко не ускакала, сидела в одиночестве за столом, скорее даже лежала, растёкшись по поверхности. На деревянной поверхности стоял стакан, рядом бутылка спиртовой настойки на водорослях. Заведение для отдыха моряков, самое обычное, небольшой постоялый двор, где пони могли поспать и помыться. Еды тут не давали, но горячий чай имелся. Стоило Мун подойти, как кобыла подняла голову и испуганно икнув, попыталась отползти куда-то в сторону, ноги у неё заплетались, соскользнула с лавки и шлёпнулась на пол, вновь попробовала подняться, не вышло, сдалась. Мун легла рядом с подругой, попробовала накрыть крылом, кобыла мелко задрожала, фестрал убрала крыло, поняв, что та не в порядке.

— Шер, милая, что случилось? Почему? Кто тебя обидел?

— Муу-у-у-ун, ик!

— Сейчас мы пойдём домой, ты отдохнёшь, я останусь рядом, посторожу, у меня это хорошо получается.

Закинув желеобразную единорожку на спину, Мун подошла к стойке и положила две серебряные монеты на стол, владелец кивнул, потом смущённо улыбнулся, нечасто в такие места заходят высшие пони. Благополучно добравшись до дома Шер, пегаска попросила сделать тёплую ванну, чтобы привести подругу в чувство. Полчаса спустя жёлтая кобыла перестала шататься, с трудом прочитала какие-то заклинания, взгляд прояснился.

— Теперь быстро и кратко. Кто тебя обидел?

Шер закрыла глаза копытами, на пол закапали слёзы.

— Так! Сейчас мы перестанем рыдать, чётко и внятно всё изложим. Кто нам испортил настроение?

Шер судорожно всхлипнула, на всякий случай отодвинулась в сторону от бортика ванны.

— Что с тобой такое? – растерянно спросила пегаска.

Единорожка явно пыталась собраться с силами, наконец, она решилась.

— Мун, прости, я не стану другой.

— Ты мне нравишься такой. Зачем тебе меняться?

— Когда вы с Рарити придёте к власти, сколько ещё, год, может два. Я не успею.

Мун начала нервничать, то складывая, то расправляя крылья, чёрный хвост начал хлестать худые бока.

— Что именно ты не успеешь?

— Жеребёнка сделать, у меня так быстро не получится.

Мун села, потёрла голову копытом, пытаясь понять, чем так расстроена её подруга, выходило плохо, никаких идей.

— Не думаю, что Тэнгл или Даск откажутся от прекрасной жёлтой кобылки своего табуна. В чём проблема?

— Я не всегда хорошо поступаю, ворую иногда, ты всё про меня знаешь, все мои секреты. Выбила из меня даже самые секретные бумаги. Чуть рог не отломала.

Мун фыркнула.

— Шер, я же извинилась! Ты приняла мои слова о прощении! Ну, разозлилась, что такого-то?

— Когда вы с Рарити займёте трон, многим пони придётся несладко. Ты отдала под суд высшую Клэр. Всего лишь, торговля спиртным. Ничего особо серьёзного. Мун, пожалуйста! Не казни меня! Пожалуйста! Я жить хочу! Я буду служить тебе!

Чёрная пегаска замолкла, вопросов больше не осталось. Она зажмурилась, потом закрыла голову крыльями. Груз ответственности начинал давить сильнее с каждым днём.

— Мун?

Пегаска начала медленно оседать, заваливаясь на бок. По её шёрстке заметались тусклые искорки. Перепуганная единорожка одним прыжком оказалась рядом, попыталась схватить телекинезом чёрную кобылу, магия лишь бессильно скользнула по телу, заклинание рассеялось. Подставив собственный бок и прижав ногой подругу, она легла. Чёрная кобыла находилась в бессознательном состоянии. Полежав минуту, Шер позвала прислугу, они помогли ей донести лёгкое тело до кровати. Обвив всеми ногами чёрную кобылу, Шер положила голову на подушку. Из уголков прекрасных карих глаз потекли слезинки.

— Шер, — тихонько прошептала кобыла, спустя час.

— Я не заснула, прости, бессонница последние дни. Мун, послушай, я всё понимаю, вы станете прекрасными правительницами. Нам нужно уйти, смена Короля всегда означает замену правящей верхушки. Прошу, пощади нас. Что плохого тебе сделала Клэр? На её шее висит пять сотен пони, они остались без своей высшей. Никто не станет им помогать, это её пони, никому они не нужны. Где ты добудешь новую высшую? Кто ещё согласится заниматься уборкой улиц, вывозом мусора и всякой такой неприятной работой?

— Я поняла тебя.

Мун встала, высвободившись из объятий подруги, соскочила на пол. Потом легла на запястья, уткнувшись головой в пол.

— Высшая Шер, я молю вас о прощении. Слишком резкие дела не делают мне чести, обидеть легко, исправить трудно. Более такого не повторится, урок усвоен. Письмо Рарити напишу.

Она встала, затем уселась, на её мордочке возникла немного печальная улыбка.

— Хорошо, что у меня есть такая подруга. Клянусь тебе, Шер. Я приложу все силы, чтобы изменения шли плавно и ни один высший пони не лишился своей судьбы. Ошибка будет исправлена. Что касается тебя, сейчас мы вместе отправимся в аптеку.

— Зачем?

— Потому что ты третью неделю ноешь. Успокоительное купим.

— Я больше не буду, — единорожка покраснела до кончиков ушей.

Несмотря на позднее время, Мун заставила жёлтенькую кобылу собраться, взять машину и доехать до больницы, там самолично зашла в аптеку, отдала дежурной пони два серебряных, потом некоторое время подумала и добавила ещё один, взяла зелье. Шер ждала её в машине. Чёрная кобыла села, отдала два зелья подруге, та растерянно уставилась на этикетки к склянкам.

— Не поняла.

— Дома поймёшь, — тихо ответила Мун, обняла кобылу крылом и слегка придавила, чтобы та улеглась ей на бок, единорожка послушно прижалась к подруге.

Прислуга уже спала, Мун втолкнула кобылу в туалет и сунула в копыта склянку. Через минуту визг стоял на весь дом. Вылетевшая пробкой из задумчивого заведения кобыла, испуганно таращилась на свою подругу.

— Я права? – с надеждой поинтересовалась чёрная пегаска.

Открытый рот и выпученные глаза стали ей ответом.

— Кто там мне говорил, что не успеет?

— Но я… я же… один раз… один!

— Тебе больше сорока лет, подруга. Твой организм ждал этого «одного раза» с нетерпением. Так уж устроены местные пони. У ваших жеребцов искра жизни немного уменьшилась, земля тысяч островов наиболее сильно подействовала на кобыл, сохраняя жизнь всей популяции прекрасных четвероногих лошадок в тяжёлых условиях. Не смотри на меня так, это слова Рарити! Ты ж знаешь, я больше люблю подраться, чем пялиться в пыльные тома. От судьбы не убежишь. Мне хорошо, когда помогаю пони найти гармонию в жизни, сердечко поёт от радости, если это удаётся. Если ты ещё раз мне скажешь, что-нибудь насчёт «казнить», я тебя зацелую насмерть, понятно? Друзьям ничего, врагам – закон. Ведь так устроена нынешняя королевская власть? Теперь хорошо понимаю слова Рарити о мягком воздействии. Она сказала, «не ломай судьбы, мы не враги». Без твоего пинка не смогла бы осознать своих неверных действий. И вообще, хватит о плохом! Сейчас ты ляжешь спать, хорошенько отдохнёшь, завтра мы пойдём к автору, пусть решает, что ему делать с кобылой. Теперь это его трудности, не твои. Что касается твоей знакомой, Клэр. Доверься мне, через пару дней прискачет с благодарностью. Большего не нужно. Попроси её не так активно заливать улицы дешёвой брагой, у городской стражи, знаешь ли, возникают проблемы, когда появляются пьяные толпы. Прекрасно понимаю, тяжёлая работа, мало еды, нужно хоть как-то сбрасывать негативные эмоции. Лучше пусть пьют, чем прыгают со скал. Это необходимо учесть в будущем. От смены власти лёгкая жизнь в одночасье не наступит.

— Эм… ты стала сильнее, слова похожи на огонь, хочется скакать и выполнять. Высшая пони. Я это сразу поняла. Может…

— Нет, ты не услышишь от меня этих слов, никогда не стану требовать твоей верности. Два года назад, ты не сделала этого со мной, долг платежом красен. Ты же не откажешься от поцелуев будущей высшей пони?

— Нет, особенно если она получит титул Королевы.

— Тогда с Рарити придётся целоваться, а она к кобылам в этом плане равнодушна. Мы планируем её восхождение на трон.

Шер хихикнула и покачала головой.

— Она тебя заставит, вот увидишь.

Ранним утром ошарашенный белый единорог выронил чашку с чаем из магического захвата. Вежливо попросил оставить их наедине для задушевного разговора. Через два дня Шер продала свой дом и вместе со своей прислугой переехала в имение Тэнгла. Что позволило чёрной пегаске чаще видеться с Лирой и Мелори, а так же проводить время с белым жеребцом. Мун Лайт лично принесла извинения земной пони за всё случившееся, обещала, что впредь такого не повторится. Несмотря на полный ворох документов, писем и свидетельств суд не состоялся. Заодно чёрная пегаска познакомилась с королевским судьёй, жеребец лишь уточнил, уверена ли она в своих действиях, мол, документов достаточно, чтобы тюрьма на годик стала домом для этой земной пони. Мун объяснила причину своего поступка и попросила не судить высших пони, особенно если кто-то пытается их подставить. Земной жеребец, кофейного цвета с красной гривой и усталыми глазами согласился, махнув ногой. Мун получила приглашение на очередную приватную беседу. Новости о будущем расходились волнами, затрагивая самых разных пони. Над городом всё сильнее сгущались тучи неизвестности, никто не знал, чего ждать завтра. Преданные лично Королю пони били тревогу. В ближайшем окружении начались выяснения отношений. Леор к полному удивлению всех Советников попросту отдал приказ — уничтожить выскочку. Тонкие намёки Нидла, Анары и Аиды на невозможность действия, не возымели влияния на царственного жеребца. Советник Тор получил приказ разобраться с бунтом. После завершения совещания, Король удалился, Советники остались переругиваться. Мало кто заметил, как Анара тихонько выскользнула и исчезла. Через два дня тележка с закутавшейся в тёплую попону оранжевой единорожкой остановилась около деревни двух утёсов. Она вышла и подошла к ближайшей хижине, постучалась, через минуту узнала, где искать дом Рарити. Нужная кобыла оказалась дома, Анара поклонилась и улыбнулась тёмной единорожке. Удивлённое пофыркивание сменилось пониманием причины визита. О решении Короля Рарити уже знала, посыльный пегас доставил срочное письмо рано утром. Оранжевая единорожка обещала не мешать, попросила выдать ей подстилку для ночёвки. Рарити определила её в комнату Мун. Под вечер вернулся усталый пегас, завидев незнакомую кобылу, удивлённо поинтересовался, кто такая и чего нужно, потом поклонился, слопал свой кусок рыбы, немного потискал подросших жеребят и брыкнулся спать. Несмотря ни на какие битвы наверху и события с береговыми пони, кормить свою кобылу он обязан. Армия появилась на горизонте через день, Анара попросила дать ей время, не идти на конфронтацию, мол, у неё есть аргументы, чтобы уговорить Тора. На улицу высыпала вся деревня, множество пони растерянно смотрели на приближающихся военных, позвякивающих бронёй и тяжёлыми накопытниками. Они окружили хижину, пегас нервничал, сжимая в копытах ружьё и затравленно разглядывая пришедших пони.

— Не бойся, Рарити, выходи. Они не станут сразу стрелять, уж поверь.

Тёмная единорожка вышла из хижины.

— Вы Рари… ой… — синий единорог затравленно уставился на кобылу, которая вышла вслед за ней.

— Пусть ваш дом наполнится рыбой, Советник Тор. Я рада видеть вас, неужели вы привели сотню пони, ради того, чтобы поговорить…

Они смотрели друг на друга, тёмная кобыла резко стала им не интересной.

— Ты… ты что здесь делаешь? – сорвался на крик единорог.

— Дорогой, прости, я не говорила тебе, мы давние подруги, она очень много для меня сделала. Помогла с Высшей Шер помириться, с Нидлом отношения стали лучше.

Рарити тихо засмеялась, поняв, что произойдёт дальше.

— Я не стану спорить со своим будущим жеребцом, ведь это твоё право. Если решишь стрелять, про меня не забудь, я умру первой. Тебе придётся сделать выбор.

Анара вышла немного вперёд, закрыв своим телом тёмную единорожку. Синий жеребец обхватил голову копытами, потом решительно встал.

— Анара, как ты могла?! Мы же давали клятву!

— Прости слабую кобылу, я вижу лучшее будущее Королевства, хочу, чтобы моим жеребятам не приходилось голодать. Защитив её сейчас, смогу это всё получить. Клятву давали, согласна, присягали верно служить Королевству. Разве не это я сейчас делаю? Служу Королевству и будущему наших маленьких пони. С ней Королевство вновь начнёт путь к счастливому завтра, оставив всё, как есть, вскоре мы получим вторую волну голодных лет, не хочу, чтобы мои жеребята прошли через это! Не хочу! Дам тебе выбор, пусть он не лучший, но правильный. Ты всё равно не сможешь её убить, даже этой сотни пони не хватит, поверь, знаю, о чём говорю. Результатом станет твоя смерть, а я хочу жеребят! От тебя! Начнёшь стрелять, отправимся в наши холодные небеса вместе. Пожалуйста, молю тебя, предложи лучшую жизнь нашим будущим жеребятам.

Рарити увидела, как слёзы потекли из глаз синего единорога, он сорвал шлем с головы и сел, обхватив голову передними ногами. Пони позади него нервничали, не зная, что им предпринять.

— Так и думал, возникнут нерешаемые проблемы, поскакал сам. Крупом чувствовал, взбрыкнёт кто-нибудь из Советников. От тебя вот только не ожидал. А что остальные?

— Она попросту к тебе не успела, процессы идут медленно. Нидл, Анара, Капитан Блэк, Высшая Шер, Аида, и ещё десятки высших пони. Мы свой выбор сделали.

Синий единорог обиженно фыркнул.

— А мне ты сказать не могла? Как могу тебе доверять?

— Прости, надеялась, что не придётся защищать её таким способом, прости.

Рарити посмотрела на замерших воинов, потом на Советника, покачала головой.

— Советник Тор, полагаю, Король от меня не отстанет. Ах, слишком рано для нашей цели, увы, время опередило мои желания. Береговые пони за полтора года нашей плотной опеки многого достигли. У нас есть оружие, десяток кораблей, но самое главное – желание жить лучше. Ах, у меня нет выбора, пойду с вами. Последнее время с трудом удерживаю их от резких действий, вы знакомы с нравами жителей наших холодных берегов. Если мы не желаем гражданской войны в Королевстве, мне придётся поговорить с ним. Мне и Мун Лайт.

Единорог задумчиво постукал копытом по наледи на дорожке.

— Ах, не сомневайтесь, Советник Тор, я хорошая кобыла. Порой, слишком злая, но стараюсь сдерживаться. О Мун Лайт, полагаю, вы знаете и без моих слов, достойная пони.

— Придёшь в зал приёмов, и? Он прикажет арестовать и посадить до конца жизни под замок. Не понимаю я.

Мягкая улыбка на мордочке Рарити и покачивание головой в разные стороны, зрачки на миг стали вертикальными, жеребец вздрогнул, увидев ледяной пламя в них.

— Мой дорогой Советник Тор, кто же тот пони, который исполнит столь недальновидный приказ? Ведь это начало войны, которой мы не желаем.

— Кажется, понимаю вашу задумку. Раз Анара так к вам относится, да и про остальных Советников слухи ходят, мои воины останутся в стороне. Да будет так!

— Ах, прекрасно! Благодарю вас! – Рарити поклонилась, — До Дворца подбросите?

— Куда ж я денусь? С ветерком! – единорог невесело хохотнул, потом устремил взгляд на Анару, — А с тобой мы поговорим отдельно! Понятно?!

— Я больше не одену сбрую! И седло тоже! Понял?! – натурально заверещала оранжевая единорожка, потом замолкла и стала красной.

— Ах, дорогая, если их красиво украсить, почему бы и нет? Сапфиры хорошо оттеняют цвет кожи, жемчуг прекрасно смотрится на тёмных тканях, — с готовностью ответила Рарити.

Синий единорог закрыл глаза ногой, потом зажал себе рот. Военные пони держались изо всех сил, изображая саму серьёзность. Потратив полчаса на сборы, Рарити приготовилась к путешествию. Даск тёр глаза кончиками крыльев, пытаясь делать вид, что у него на душе всё нормально. Тёмная кобыла подошла к своей зелёненькой подруге, прошептала еле слышно. «Позаботься о жеребятах. Если нам не суждено вернуться домой, значит, такова судьба. Остановиться на полдороги не могу. Спасибо за твою доброту и тепло, Соната. Спасибо за всё!». Тёмная кобыла смотрела в любящие глаза подруги по табуну, чувствуя, как боль рвёт сердце на куски. Из небесно-голубых глаз с вертикальным зрачком текли слёзы. Она подошла к Даску, серый пегас склонил голову и порывисто обнял её крыльями, прижав к своей груди, потом сказал, «Возвращайся, я не перенесу смерти второй кобылы в моём табуне, не железный». Отряд отправился обратно в город, Рарити цокала рядом с парочкой Советников, те упорно переругивались, выясняя, кто из них прав. Воины чётко чеканили шаг, ударами копыт, оставляя бороздки на обледенелой земле. Синий единорог с серебряным ожерельем на груди, на котором изображён щит и меч, пару раз подходил к кобыле, уточняя детали. Когда услышал цифру про тридцать тысяч ружей с двадцатью патронами на каждое, ему стало плохо окончательно, обещал одной глупой чёрной пегаске с карими глазами все перья повыдёргивать. Про пушки, снятые со старых кораблей, Рарити не стала говорить, пожалела единорога. За полтора года она смогла тайком продать изумруды и сапфиры через Тэнгла, получив необходимые деньги. Часть средств ушла старостам, чтобы они могли озадачивать жеребцов из своих табунов несвойственной деятельностью. Обучение команд для кораблей, навыки стрельбы, Даск многое взял на себя в этой части. Разыскав старых знакомых, он заставил их работать на береговых пони, велев молчать о своих действиях.

Рарити впервые пришла во Дворец. Красивое здание, дышащее историей, фрески и барельефы, настенная роспись, эпические события из жизни Королевства смотрели со стен на посетителей. Стоило пони завидеть пришедших, как залы начали очищаться. По просьбе Рарити они подгадали свой приход на поздний вечер. Как только копыта зацокали по мрамору пола, рядом с ними возникла дымка. Мун бросилась навстречу и обвила тёмную кобылу крыльями, испуганно заглядывая в глаза, единорожка кивнула на вход в центральный зал. К тому моменту, как они дошли до дверей, охрана, по знаку Тора открыла тяжёлые кованые двери. Тронная комната, у дальней от входа стены зала располагался трон, от него расходились двенадцать лучей, заканчиваясь белыми кругами. Большинство Советников сидели на своих кругах. Рарити разглядывала убранство, иногда покачивая головой. «Ни стиля, ни вкуса» — прошептала кобыла. Окна завешены штандартами со знаком рыб. На спинке трона из драгоценных камней выложена рыба. Жеребец сидел на нём, статный и довольно симпатичный, можно сказать, в расцвете сил. Мягкий свет подчёркивал весь его вид. На голове корона, оправленная звёздными сапфирами, на шее ожерелье со знаком рыбы.

— Тор, кажется, я дал иной приказ.

— Сожалею, ваше Величество, воевать против семи миллионов пони у меня не выйдет при всём желании. Я сделал всё возможное для исполнения Вашего указа, кобыла доставлена к Вашему взору.

— Ты и есть Рарити?

— Ага, — потерев нос, ответила тёмная единорожка, — а ты кто?

У жеребца на морде заиграли желваки, глаза стали холодными и злыми.

— Король этой страны, моё имя Леор.

— Какой – этой? В смысле, какой части этих земель? А то, последнее время, земля слухами полнится, мол, извести под корень желаешь береговых пони.

Тишина разлилась в зале, тягучая. Некоторые Советники опустили взгляд в пол.

— А что так тихо стало? – неуверенно поинтересовалась Мун Лайт.

— Они мне не нужны.

— Значит, ты не Король, а кто ж тогда Король? Мне обещали показать! – единорожка улыбалась, если бы не ледяной взгляд глаз с вертикальным зрачком, можно принять за настоящую улыбку.

— Достаточно, в цепи её, чтоб больше никто никогда не видел! Посадить до конца жизни.

Рарити улыбнулась, в глазах заиграли радостные искорки. Никто с места не сдвинулся.

— Советник Тор, я приказываю!

— Простите, Ваше Величество, как вы предполагаете это сделать? Семь миллионов пони всё ещё скачут по нашим обледенелым берегам, они знают, где их лидер. У многих воинов родственники живут на берегах нашего холодного моря. Они не станут проливать кровь родных, даже если вы прикажете. Вам придётся договариваться, иного пути нет.

— Ах, я тоже так думаю, придётся договариваться! – Рарити тряхнула гривой и опять заулыбалась, Мун растерянно смотрела на подругу, не понимая, что та делает.

— Король ни с кем не договаривается. По праву крови!

— Ах, милый, прекрасный и немного странный жеребец. Право крови, старые сказки. Скажи, разве право крови позволяет безнаказанно убивать жеребят? Возможно, твоё право разрешает душить налогами часть жителей? – холодно поинтересовалась кобыла.

— Угу, один приказ о более строгом отношении городской стражи к береговым пони чего стоит, — Мун фыркнула.

Рог жеребца вспыхнул, рядом с ним появился изящный посох, с навершием в виде многогранного розово-красного кристалла.

— Мои предки правили этой землёй. Я продолжаю их кровь. Не тебе судить о правильности поступков королевской династии.

— Какая красивая штучка, наверно это и есть посох всевластия? Прежде чем применишь столь грозное оружие, ответь мне, за что? За что ты так ненавидишь нас?

Жеребец фыркнул и скривился.

— Они не нужны для города, не требуются для развития Королевства. Толку от этих вонючих рыболовов — ноль. Из-за них запрещён лов сетями! Флот вынужден уходить на сотни километров от наших берегов, чтобы получить богатый улов. Глупо и нерационально. Ты удовлетворена?

Рарити опустила голову, из её глаз потекли слёзы. Мун тоже начала тереть глаза.

— Значит, мы вонючие рыболовы и не нужны Королевству? Ты делишь пони на нужных и ненужных? Твоя кровь протухла. Не признаю в тебе Короля!

Посох ярко вспыхнул.

— Твоё признание мне не требуется. Всё останется как есть.

Яркая огненная сфера отделилась от кристалла на посохе и стремительно метнулась к Рарити, Мун прыгнула навстречу, закрывая собой подругу. Сфера ударилась в чёрную кобылу, и растеклась мыльным пузырём, охватив обеих. Магический пузырь начал быстро сжиматься.

— Мун! Зачем?! В нём один заряд! – зашипела на подругу тёмная кобыла.

— Прости, без тебя незачем жить. Жеребят у меня всё равно не появится.

— Спасибо за всё, — Рарити обняла кобылу за шею, та прижалась к ней, обхватив крыльями родную пони.

Сфера быстро сжалась, через мгновение исчезла с хлопком. Розовый камень на посохе стал серым и тусклым.

— Закончили. Больше никаких бунтов!

Аида и Анара хлюпали носами, закрыв глаза. Тор подошёл к подруге, обнял, та уткнулась в его бок. В тишине раздался голос Советника Нидла.

— Жертва. Наверное, именно так должен поступать настоящий правитель. Драться за жизнь каждого пони. До меня дошло, они дали нам шанс. Король Леор, ведь ваш посох разряжен. Они приняли удар на себя, дав нам шанс на лучшее будущее.

Нидл покачал головой и лёг на запястья в своём круге.

— Я более не доверяю вам свою судьбу и не подчинюсь. Низложен!

В зале наступила тишина. За ним последовала Аида.

— Не доверяю! Низложен!

Анара, затем Тор, один за другим пони ложились и произносили чуждые слова, которых не слышали на этой земле сотни лет.

— Низложен… Низложен…

Последний Советник, белый жеребец с выцветшей до серебра гривой.

— Старый стал, не думал услышать такое, меньше всего желал увидеть подобное. Не смогу опуститься на запястья, мнение моё таково. Низложен.

Корона на жеребце ярко вспыхнула, мгновенно раскалившись, Леор сорвал покрасневший кусок металла с головы, чтобы не опалить шёрстку.

— Предатели! Предатели! – заверещал пони.

— Нет! Тор! Не надо! – обнажённый меч застыл в магическом захвате единорога

Аида бросилась к нему.

— Не надо, он виновен, Рарити дала нам шанс стать лучше. Его кровь ничего не изменит. Не вернёт нам ни её, ни Мун Лайт. Пусть уходит!

Синий единорог сел, тяжело вздохнул, потом посмотрел на вошедших воинов.

— Отрядите десяток, возьмите всё необходимое, ночью вывезете в порт, Нидл?

— Корабль предоставлю, — тихо сказал пегас, — небо моё, что я скажу Шер? С потрохами сожрёт. Не хочу больше видеть тебя, Леор. Если нам не удастся успокоить береговых пони, прольются реки крови. Ты виновен в этом!

Аида вернулась на своё место, потом хлопнула крыльями.

— Нам ещё нужно внутри разобраться, кого назначим регентом?

— Никого, — тихо ответил Нидл, — Советники будут править, как это происходило до появления династии Королей. Когда-нибудь родится тот, кто сможет взять власть в свои копыта.

Тор кивнул на жеребца, сидящего на троне, Леора увели. Эпоха Королей закончилась.

Судьба

Нет начала, нет конца, долгая дорога в никуда. Рарити сидела, обняв свою подругу, та тихонько всхлипывала, прижимаясь к груди родной кобылы. Вокруг сверкали искорки, плыл слегка фиолетовый туман. Они так и сидели, прижавшись тёплыми боками. Всё вокруг начало светлеть, расплылось странными калейдоскопическими узорами, раздался хрустальный перезвон. Откуда-то появилась ещё одна кобыла, красивая, стройная. Рарити удивлённо охнула. Белоснежная пони-аликорн, с кьютимаркой в виде пера и чернильницы. Золотые накопытники, оправленные зелёными прозрачными кристаллами, ожерелье с камнем. Небольшая зелёно-голубая сфера слегка мерцала, справа от неё находился знак солнца, слева луны, само ожерелье покрыто странными рунами или надписями. Тонкие изящные черты кобылы, мягкость походки, плавные обводы крупа. На роге одето кольцо с висюлькой в виде зелёно-голубого округлого камня, похожего на шарик в ожерелье. Грива такая же белая, как и шёрстка, хвостик украшен вплетёнными золотыми нитями.

— Неудивительно увидеть вас здесь. Излом судьбы, вторая смерть, за тех, кто дороже собственной жизни. Вы свой выбор сделали. Когда-то давно я даровала этим пони спасение, война сестёр по вине их матери, даровавшей им огромную силу, стала трагедией для нашей земли, её следствием стал хаос в Кристальной Империи, что позволило Королю Сомбре осуществить свои коварные планы. Миллионы пони обрели цепи и тяжёлый труд, ничем не заслужив столь тяжёлой судьбы. Ей удалось исправить ошибку тысячелетней давности, ещё предстоит многое сделать, чтобы достигнуть Гармонии, — кобыла на миг замолкла, покачала головой, затем продолжила, — осколок Империи, бежавший от трудной судьбы. Они не искупили свою вину сполна, однажды бросив своих родных на растерзание. Память о прошлом не вернётся к ним, это наказание я не сниму. Чужая земля навечно стала их родным домом. Вы же, те, кто отдал всё, ради этих пони, те, кто искренне хотел им счастья и процветания, получите то, что заслужили. Отныне – это ваша земля, вы за неё в ответе.

Усталые глаза аликорна, тёплый и живой взгляд, немного печальный, она взмахнула крыльями, её рог ярко вспыхнул. Рарити заискрилась магическими огоньками, её шёрстка стала совсем чёрной с переливом в серебро, кьютимарка осветилась мягким призрачным светом, она затрясла головой, потом заржала.

— Ты не желаешь крыльев? Удивительно! Оставайся такой, это не имеет никакого значения. Твоим Даром станет Судьба, ты сможешь её менять, создавая причудливый узор из тысяч мелких деталей.

Взгляд белоснежной кобылы упал на чёрную пегаску, та смотрела на прекрасную пони и почему-то виляла хвостом. Аликорн улыбнулась.

— Ночь — твой спутник, лунное дитя. Гармония мира, музыка жизни, ты сможешь слышать её, задавать тон. Таков твой Дар отныне.

Ещё один взмах крыльями, зелёные глаза Мун вспыхнули магическим светом, по гриве побежали серебряные искорки, рассыпаясь по телу и слетая невесомыми прозрачными нитями с кончиков перьев. Кьютимарка обрела отчётливые формы и линии, город на фоне моря стал хорошо узнаваем, любой пони Королевства с первого взгляда определил бы вид с причальных пирсов. Белоснежная пони посмотрела на обеих кобыл, те потрясённо молчали. Аликорн улыбнулась и распахнула огромные крылья на всю ширину. Пространство подёрнулось пеленой и замерцало. Затем начало раскручиваться спиралью и затянуло обеих кобыл внутрь.

В тронном зале стояла тишина, двенадцать пони, властители Королевства, каждый сидел на своём месте в белом кругу, вот только трон пустовал. Тишина не продлилась долго, к ним вбежал запыхавшийся пони.

— Простите, что прерываю… там это! Вот! Прямо на дворцовой площади! Яркое что-то!

Внушительных размеров сфера, переливаясь всеми цветами радуги и освещая тёмное небо, плавно опускалась вниз. Когда Советники повыскакивали из Дворца, она коснулась верхушки фонтана. Через мгновение магическая аномалия ярко вспыхнула и рассеялась, две кобылы шлёпнулись прямо в воду фонтана. Внушительная тёмно-серебристая клыкастая единорожка, по её гриве струились магические волны, периодически спадая на землю тусклыми искорками. Рядом с ней абсолютно чёрная пегаска с зелёными светящимися глазами и такой же серебристой гривой, полной магического ветра.

— Вода ледяная! Чтоб вас! – заверещала пегаска, отфыркиваясь, затем одним прыжком вылетела за бортик фонтана.

Количество пони быстро росло, десятки, сотни растерянных разноцветных лошадок стекались ко Дворцу. Новости расходились мгновенно. Советники окружили двух кобыл, гомон затих. Высшие пони Королевства начали ложиться на запястья перед ними. Как всегда, кое-кто умудрился всё испортить. Визжащая жёлтая единорожка растолкала собравшихся и бросилась на чёрную кобылу.

— Ты! Ты умирать собралась? Без меня?! Кто обещал, что всё хорошо, не надо беспокоиться?

Послышались тихие смешки. Жёлтенькая единорожка вцепилась в пегаску намертво.

— Доброй ночи Шер, ах, дорогая, мне кажется, вам нужно вернуться домой, жеребёнок не обрадуется ночным волнениям, поверьте той, которая знает. Я отправлю к вам Мун, утром прискачет, никуда от вас не денется, обещаю.

— Отлично! У нас две Королевы! Просто замечательно! – ошарашенно сообщил Тор.

— День и ночь, покой нам только снится. Вы же этого хотели, о, прекрасный синий единорог? – несмотря на вертикальные зрачки и клыки, Рарити осталась прекрасной кобылой, действительно красивой, разве что, сильно худой, рёбра торчали из-под шёрстки.

— Мун Лайт… — Рарити толкнула чёрную пегаску носом в бок.

— Тор, Аида Бизе, Нидл, Капитан Блэк, — немного смутившись, сказала Мун.

— Согласна. Остальные достанутся мне. Возражения есть?

На площади пони начали ложиться на запястья, приветствуя новых правителей своего Королевства. Рог Рарити вспыхнул, глаза Мун наполнились магией, голоса разнеслись над миром, их услышал каждый пони.

— Мы принимаем правление Королевством. Не денег ради, но для тех, кого искренне любим. Клянёмся, верно служить этой земле и тем пони, которые скачут по её ледяным дорогам. Отныне и до конца наших дней! Королевство тысяч берегов любит своих сынов и дочерей!

Глаза Мун наполнились белым светом. Тихий перезвон серебряных колокольчиков, в тёмных небесах ярко вспыхнула иллюзия, каждый увидел свою мечту. Кто-то тёплый очаг, кто-то жеребёнка, большинство пони увидело свой табун за обеденным столом, на котором в тарелочках лежали крупные куски рыбы. Слёзы лились из глаз тысяч пони, их заветная мечта стала ближе.

---

Никаких праздников, никаких балов. Рарити на пару с Мун работали днями и ночами. План, составленный единорожкой, начал воплощаться. Отменялись десятки законов и указов, притесняющих береговых пони. Курс Королевства резко изменился, основные усилия брошены на улучшение жизненных условий всех слоёв населения. Резкость Мун уравновешивалась спокойным характером Рарити. Семья Леора отправилась вместе с ним на дальний остров, в одну из крохотных деревень, право вернуться в город оставили только их жеребятам. Многочисленных близких родственников вежливо попросили покинуть Дворец. Жилые части громадного здания быстро опустели. По общему решению Рарити и Мун, жить во Дворце они не захотели. Имение Тэнгла стало их домом. Через неделю Рарити с огромным трудом выкроила пару дней. Её довезли до деревни, давно ставшей родной. В хижине особо ничего не изменилось, Соната сидела на кухне, жеребята видимо спали, Даск ловил рыбу на ужин.

— Рарити! – лишь завидев единорожку, зелёненькая кобыла бросилась к ней, потом затормозила, низко поклонилась.

— Прости…те… Королева Рарити.

— Ах, дорогая, милая, любимая Соната! Ужель думаешь, я забыла о твоей вкусной еде, о том, как вы меня выхаживали? О том, сколь много труда ты вложила в одну непутёвую единорожку? Я никогда не стану для тебя Королевой, всего лишь – подруга по табуну, старшая кобыла. Прости за эти слова, править тобой или Даском у меня нет никакого желания. Как ты вообще себе представляешь такое? Он же кхм… меня… периодически так сказать… Родная пони, прости – это навсегда.

— Ох, в деревне все нас поздравили, спросили, когда поедем во Дворец.

— В твоих глазах печаль.

Зелёная земная пони тряхнула немного спутавшейся гривой, опустила голову, потёрла передние ноги друг о друга. Рарити, увидела, что шёрстка у неё на животе грязная, сразу стало понятно, мыла полы, ползая по углам хижины. Единорожка заглянула за детскую загородку, на тёплой подстилке спали её малыши, она непроизвольно фыркнула и улыбнулась.

— Чо ж там делать? Рыбы нет. Тут я счастлива, есть хижина, в которой можно навести порядок и чистоту, еда для готовки. Пусть не всегда желудок полный, но это лучше, чем бесцельное времяпровождение. Жеребятам здесь хорошо, ты ж знаешь, в городе машины, дым!

Ответ Сонаты не принёс радости, нижняя челюсть единорожки задрожала, глаза непроизвольно наполнились слезами.

— Даск… он тоже не хочет?

— Нам там нечего делать, мы большую часть жизни прожили в этой хижине, здесь Тайга лежит. Как оставим свой дом?

Слёзы дорожками потекли по тёмно-серебристой шёрстке.

— Ого! Рыдающая Королева.

Промёрзший пегас, весь в клубах пара, ввалился в хижину. Потом подскочил к Рарити и обнял.

— Чего рыдаешь? Ты ж хотела стать высшей, ну, во — стала! – прижав её к себе мощными крыльями, сообщил жеребец.

В нос ударил родной запах, безопасность и защита. От Даска пахло морской солью, потом и рыбой. Раздув ноздри, кобыла поглубже вдохнула.

— Ах, не хочу одна! Понимаешь? Без вас мне ничего не нужно! Мун тоскует по тебе и Сонате, – Рарити попыталась объяснить своё желание.

— Да ладно тебе, чего мы в том городе забыли?

Единорожка закрыла мордочку копытами и судорожно захлюпала носом. Пегас тяжко вздохнул, не в силах смотреть на рыдающую кобылу своего табуна.

— Эх, так и знал, этим закончится, не дашь спокойной жизни родным пони. Найди нам дело какое-нибудь.

Визг стоял до потолка, чёрный вихрь снёс пегаса, вжав прямо в пол. Кобыла приняла свой истинный облик, в нём она немного превосходила пегаса ростом. Поцелуи посыпались на мордочку смущённого жеребца. Она жарко зашептала ему на ушко, — «пока можно без чехольчика, ещё полгода где-то». Перед глазами очередной раз вспыхнули яркие звёзды, тепло тела, горячее дыхание жеребца, миг любви и единения пони. Через полчаса небольшая чёрно-серебристая единорожка лежала, обняв ногу пегаса и прижавшись спиной к его тёплому животу. Серое крыло накрыло её тело. Соната притащила малышей с прогулки, завидев мать, те бросились к единорожке и разлеглись у неё на ногах. Зелёная кобыла тепло улыбнулась и направилась готовить ужин. Рарити сразу спохватилась, подняла голову.

— Соната, сумки, там возьми.

Через минуту раздалось озадаченное пофыркивание кобылы.

— А чего это?

— Маринованное мясо креветок. Его жарить надо, как рыбу.

Пегас сразу вскочил и направился к двум большим сумкам, в которых находились железные ёмкости с едой. Нагнул голову, принюхался.

— Креветки? Чего они такие большие? – вытащив одну, поинтересовался жеребец.

— Их ловит королевский флот около ледяного пояса. Король Леор оказался гадским пони. Драл три шкуры с береговых жителей, хотя мог лишь немного увеличить квоту на вылов своим собственным флотом. Еды у нас станет чуть больше. Жизнь впроголодь, да, ещё долго так останется, но от голода мы перестанем умирать. Это для меня главное. Сборщики продовольственного налога больше не заберут всю рыбу у табунов, мы попробуем обойтись половиной. Даск, перестань! – смущённо зашептала кобыла, — Ах, прекрати меня вылизывать! Дорогой, я уже чистая!

Благодарность, с которой пегас смотрел на неё, тепло его карих глаз. Единорожка покраснела целиком, тёмно-серебристый хвост обвил круп кобылы.

— Я поклялась защищать эту землю. Никогда более голодные годы нас не коснутся, скорее, сдохну, чем допущу подобное. Береговые жители станут важной частью Королевства, пони со своими устоями и обычаями. Неотъемлемая часть нашей жизни. Мне страшно, сколько всего предстоит сделать, где на это набрать ресурсы. Леор, за время своего правления, кроме как организации красивых балов, да прижимания береговых пони, ничего не сделал, Королевство проедало задел своих предков. Те, кто носил корону задолго до него, жизнь положили, чтобы их жеребятам хорошо жилось. Мун права, кровь династии стала застоявшимся болотом. Не нам судить, чья то вина, пусть останется в прошлом, мы выучим ошибки и не станем делать такое в будущем. Я обрету подлинное счастье, если весь мой табун соберётся вместе. У нас стало на одну кобылу больше. Шер дала своё согласие, переехала в имение Тэнгла. Мун Лайт ждёт своего любимого пегаса, ах, подпрыгивает в предвкушении. Я очень рада вашему согласию на переезд, это место навсегда останется в нашей памяти, пару дней в год нам стоит проводить здесь, навещать ту, что уже не с нами. Похвастаемся ей своими достижениями. Скажем, как сильно любим и скучаем, — слёзы вновь потекли из небесно-голубых глаз.

Кьютимарка Рарити ярко вспыхнула, она смежила веки на мгновение, потом продолжила.

— Соната, я знаю, ты очень любишь готовить. Приёмы во Дворце отменить невозможно, кто-то должен стать шеф-поваром. Раньше этим занималась родная дочь Леора.

— Ого, у него чего, дочка кашеварила?

— Скорее организовывала готовку, сама-то своими копытами ничего не делала. После всех событий пришла к нам, как оказалось, она не живёт во Дворце, не захотела. У неё табун и жеребята. Попросила не изгонять. Мы с Мун решили оставить её в городе, пусть живёт себе. Нужна нормальная кухня во Дворце, всё организовать, гонять поваров, следить за продуктами. Что-то мне подсказывает, ты обрадуешься такой работе.

— Эм… наверное, — Соната тряхнула гривой, потом потёрла нос копытом.

— Даск, с тобой дела обстоят веселее, ах, целое поле для полёта фантазии. Одна несносная визгливая жёлтая единорожка собралась порадовать Тэнгла жеребёнком. У неё катастрофически не хватает грамотных капитанов на военных судах. Я помню, тебе не нравилось то, что мы делали, ружья все эти, корабли и пушки. Но ты работал ради будущего, доверился мне. Шер выпрашивает тебя к себе на службу. Тэнгл тоже этого хочет. Ему нужен жеребец, которому он может безоговорочно доверять. Ты много лет ходил под пиратским парусом, твоей силе воли можно только позавидовать. Плохие пони никуда не делись, некоторые из высших покинут лоно Королевства, встав по другую сторону, не все довольны смещением Леора. Разные причины, не только денежные. Нам нужно удержать Королевство, это намного сложнее захвата власти. Флот – основа нашего благополучия. Флот — это серебро для казны, рыба и морепродукты для пони, перевозка грузов, дорога жизни для жителей дальних островов.

Кьютимарка единорожки вновь вспыхнула.

— Капитан корабля, эт’ круто. Платят, наверное, достойно. Солёный ветер в крыльях. Думаю, для меня станет приятным. Ты права, жизнь рыбака хороша, хоть и тяжела, но не так интересно. Снова взойти на борт, коснуться копытом штурвала. Запах смазки и топлива. Немного скучаю по всему этому. Твоя взяла, согласен.

Хижину и морской надел табуна передали старосте, тот просил Даска, не забывать о них, а единорожке низко кланялся, испуганно поглядывая на ожерелье со знаком рыбы. Перед ним стояла правительница его земли, прямо живая, во плоти. Тэнгл обрадовался прибытию родных пони в полном составе, сразу утащив Даска куда-то в неизвестном направлении. Кобылы засели планировать будущее табуна, кто и чем станет заниматься. Самые близкие пони, которым можно доверять полностью. Вечером проснулась Мун и табун собрался за одним столом. Тихий смех, пофыркивания, радостные взгляды, тепло и домашний уют. Чёрная, словно ночь, пегаска незаметно подошла к подруге поближе и неуверенно заглянула в глаза. Рарити опустила голову и кивнула, потом тихо прошептала, «Исполнила наше с тобой решение, они не хотели ехать, ты правильно предугадала. Я использовала свой дар на родных пони, если увидим печаль в их взглядах, вернём обратно, надеюсь, такое действие возможно. Страшно даже думать о сделанном!». Единорожка судорожно вздохнула, потом зажмурилась, чёрная пегаска обняла её крыльями и прижала к себе, прошептала, — «Всё будет хорошо».

Старые долги

День подходил к концу, вместе с зимой. Птицы потянулись на свои гнездовья к берегам Королевства. Природа оживала после долгого сна. С крыш потекли ручейки. Рарити любовалась закатом, сквозь огромное окно. Год минул с тех пор, как они пришли к власти. Ожерелье со знаком рыбы стало судьбой. Рарити украсила Дворец, привела в порядок все помещения, жилая часть всё ещё пустовала. Раньше во многих комнатах на стенах висели старые картины, застывшие мгновения из жизни королевской династии. Мун предложила сделать музей, отправив туда всё это. Рарити так и поступила, история стала достоянием всех пони. Многие из жителей приносили старинные вещи, колечки и даже монеты. Всё тщательно переписывалось, датировалось, реставрировалось и занимало своё место в музее истории Королевства. После восхождения на трон, по решению царственных кобыл, холодная земля обрела своё имя. Королевство тысяч берегов. Стяги со знаком рыбы, символом жизни для пони этих земель. Флаги украсили Дворец. Рыба на белом фоне в орнаменте из голубых кристаллов – стала символом Рарити. Рыба на чёрном фоне с жёлтой луной сверху, стала символом Мун Лайт. Стяги висели над тронами царственных кобыл. Теперь в общем зале стояло два трона. Личные покои, в которых изредка отдыхали кобылы, Рарити украсила любимым декором. Мозаики из полудрагоценного камня, золотые вставки. Свою комнату единорожка сделала в белых тонах, для Мун применила тёмный отделочный камень. Внимание к деталям позволяло Рарити творить чудеса. Это действовало даже на её подругу по табуну, которая верещала от счастья, получив какую-нибудь безделушку в подарок, именно такую, как хотела. Тёмно-серебристая единорожка, с плывущей в магическом ветре и переливающейся искорками гривой сидела на своём троне, ожидая последнего на сегодня посетителя. Распорядитель завёл земного пони внутрь, выглядел тот непрезентабельно, видимо очередной проситель чего-нибудь важного и нужного именно для него.

— Это вот, доброго дня Королева Рарити!

Тёмно-зелёный жеребец, довольно мелкий для своего подвида, немного бегающие карие глазки, слегка растрёпанная жёлтая грива с розоватыми полосками, на ноге браслет со знаком рыбки, табун у него имелся. Рарити кивнула головой, приветствуя посетителя. Её глаза вспыхнули магией, она коснулась пони своим Даром, ничего особо знаменательного в его судьбе не случилось, по крайней мере, до настоящего дня.

— Слушаю тебя, Бриан.

— Ох, а вы чего, знаете моё имя? О, классно! – обрадовался жеребец, потом смутился, шаркнул копытом по полу, — Простите. Я эт’ чего, проблемка у меня. Ага, жалко очень, не могу смотреть, как плачет, а денег-то нет на её дела. Не особо зарабатываю, в порту, значит, тружусь. Ремонтник, двигатели перебираю, всякое.

— Тебе нужны деньги? – немного неуверенно поинтересовалась Рарити.

Кобыла на троне едва заметно покачала головой, сколько таких просителей приходило, не счесть. Она старалась до каждого донести понимание ошибочности такой просьбы. Через мгновение, её удивлению не было предела.

— Деньги? Да, нужны, но я ж чего, не глупый совсем-то, чо уж вы так-то. Эт’ самое. Понимаю всё, деньги заработать надо. Просто даже если заработаю, ну, это ж не так много получится, чтобы ей хватило. А она плачет, понимаете? Больно ей, тоскует, сидит со своими книжками, перебирает их.

Рарити заинтересованно уставилась на жеребца, прижавшего уши к голове. Почувствовала перемену настроения, сильное беспокойство, даже страх!

— Речь о твоей кобыле?

— Агась. Вы эт’ её знаете. Потому и не хочет к вам идти.

— Теряюсь в догадках, о ком твои слова? Чувствую твоё беспокойство и страх.

Пони некоторое время молчал, потом вдруг заволновался.

— А, знаете, что-то я подумал, наверное, зря пришёл. Не надо такого, эт’ самое, она ж умная-то, ох, опять слёз будет…

Пони начал пятиться, в его душе вспыхнул страх. Рарити растерянно смотрела на жеребца, понимая, что он её испугался.

— Погоди, я не такая страшная и жестокая. Не смотри на клыки, они лишь для рыбы предназначены. Мой жеребец – береговой пони, серый пегас. Я люблю всех детей этой земли. Пожалуйста, не бойся, не причиню вреда ни тебе, ни ей. Расскажи, о ком идёт речь? Что заставило тебя прийти сюда?

Решительность жеребца испарилась окончательно, он мелко задрожал.

— Прошу тебя, умоляю! Перестань бояться! Я служу вам всем!

— Вы, правда, не станете её обижать? – вырвались слова.

— Даю слово.

Жеребец несколько секунд боролся с собой, потом решился.

— Вит, ага, вот такое короткое имя. Вообще, полное — Ливли Вит. Но так никто не зовёт, Вит и всё. У меня две кобылы. Вторая тоже земная пони, а Вит – единорожка. Мы случайно познакомились, то есть невероятно, ага! Корабль сломался в пути, а я с оказией направлялся к островам третьей гряды, там, где шахты. И она тоже. Сломался, значит, двигатель. Она пришла узнавать, чего случилось, почему корабль остановился. Ну, во, а там я, чумазый, весь в масле. И… ох… она помогла мне двигатель починить, прогнала всех своих охранников. Тоже измазалась, так и познакомились.

— Кажется, я поняла о ком речь. Ливли Вит, дочь Короля Леора. Которую мы оставили здесь.

Пони интенсивно закивал.

— Ага, она самая. А я ж типа ейный жеребец, очень люблю её, это вот, — пони начала постукивать копытом по полу, словно сильно смущался. Прижал ушки к голове.

— Повар?

— Кто?! – растерянно спросил жеребец, — А! Понял! Не! Соврала она. Никакой она не повар. То есть, да, занималась этим, ну, иногда, когда отец требовал. А вообще, нет, свои дела и всё-такое. Техномаг она. Учёная, эт’ самое. Чинить умеет, в двигателях разбирается, в металлах понимает, ещё и состав с первого взгляда определяет, да вообще, умная.

— Ложь, это нехорошо, особенно когда в ней нет никакого смысла. Я понимаю, она боялась за свой табун. Пыталась защитить. Расскажи немного подробней о её делах до того, как мы пришли к власти.

— А, так чего, — жеребец почесал голову копытом, — постоянно ездила по шахтам, вела книги. У неё коллекция камней, ох, я хотел выкинуть, скандал устроила. Ещё про металлы много знает, где какой лучше применить, заклёпки видели на кораблях? Во! Эт’ она придумала. Заклёпка с магическим разогревом, их на грузовых корабликах применяют, чтобы прочность корпуса повысить. Ремонтит всё подряд.

— «Ремонтит»? – услышав новое слово, кобыла на троне улыбнулась.

— А, ну, эт’ земные пони так говорят, ну, в доках, сами ж понимаете. Словесность у нас эт’, не очень-то. Вы уж не сердитесь, вот, значится так.

— Благодарю тебя за доверие, Бриан. Один, последний вопрос. У неё кто-нибудь в подчинении был?

— Иногда, вот когда за камешками своими моталась по шахтам, брала пони, командовала ими.

— Спасибо Бриан, я рада твоему визиту. Мне нужно обсудить всё с Мун Лайт, твоя кобыла получит желаемое, даю тебе слово.

Пони низко поклонился и, радостно цокая копытами, поскакал на выход. Рарити немного печально улыбнулась вслед, потом прошептала, «Скольких же мы упустили…». Вечером она сообщила Мун о случившемся, та явно расстроилась. Высших пони катастрофически не хватало. Мало кто хотел взять на себя груз ответственности. Королевы теперь интересовались всем и контролировали происходящее. Близкого знакомства с ночными пони никто не желал. Ночные воины получили своё задание, через час, перепуганную единорожку доставили во Дворец. Обе правительницы сидели на своих тронах, рядом с ними находилась Аида Бизе, судя по выражению её мордочки, на орехи она получила знатно.

— Добрый вечер… — дрожащим голосом сказала беленькая единорожка с розовой гривой.

— Здравствуй, Ливли Вит. Давно не виделись, год прошёл.

— Вы передумали? – в глазах единорожки появились слёзы.

— Ах, дорогая, ты ничего не хочешь нам рассказать?

Единорожка попыталась отскочить, но наткнулась на клыкастого пони, стоящего позади неё.

— Что… что вам нужно? Я ничего плохого не делала!

— Ты вообще ничего не делала! Сидела и плевала в потолок! – холодно ответила Мун, — Зная, сколь сильно мы нуждаемся в тебе! Даже копытом не пошевелила! – хищный оскал ночной пони не оставил сомнений в её настроении.

— Мы обсудили твоё наказание, за ложь и бездействие, — глаза Рарити вспыхнули, по рогу побежали магические искорки.

Одним махом она оказалась около вжавшейся в ногу фестрала кобылы. Единорожка крепко зажмурилась и громко заскулила.

— Отныне и до конца дней. Таково твоё наказание.

Серебряное ожерелье со знаком рыбы, выложенной из мелких сапфиров, опустилось ей на шею, еле слышный щелчок замочка. Вит открыла глаза, растерянно коснулась копытом ожерелья, вздрогнула, заметив символ.

— Через неделю мы ждём от тебя предложений. Возглавишь научный блок, прямое подчинение Советнику Реду. Вперёд, моя маленькая пони, к великим свершениям, — Рарити выдала хороший пинок кобыле, та с разгону, помогая себе всеми ногами, понеслась на выход. Через полчаса она доскакала до своего дома, залетела внутрь и сходу попыталась накинуться на жеребца с намерением покусать, как следует, тот мгновенно остановил порыв, подняв её над полом, слегка привстав на задних копытах. Кобыла испуганно затихла, хлопая своими карими глазами, жеребец прекрасно знал, его подруга боится, когда копыта не стоят на твёрдой поверхности. Он медленно опустил единорожку на пол, слегка наклонив голову, поинтересовался, всё ли у неё хорошо. Внимательно выслушав, какой он гад, предатель, и вообще… выдал подруге законный поцелуй, лизнув прямо в нос. Запал иссяк, она прижалась к родному пони. Заприметив красивое ожерелье, жеребец поинтересовался, чего это такое и откуда столь дорогущая штука взялась. Единорожка сказала о своём наказании и тихо заплакала. Земной пони прижал кобылу к своей груди и почему-то заулыбался, у него на душе стало хорошо, Королева не обманула, его подруга перестанет плакать и получит то, о чём мечтала.

---

Знакомый единорог вновь пришёл на порог адмиралтейства, записался на приём и довольно быстро получил аудиенцию.

— Добрый день, Высшая Шер, — опустив голову, поприветствовал её жеребец.

Жёлтенькая кобыла оторвалась от документов, ехидно хихикнула.

— Слушай, у тебя, наверное, с памятью что-то, нет, точно говорю. Год не появлялся!

Жеребец вздохнул.

— Спасибо за корабль, всё как-то поблагодарить не доводилось. Вы красиво выглядите. То есть… — смущённо улыбаясь, сказал жеребец.

— Приходится раз в два часа носиться домой, или дочку сюда таскать. Она молока постоянно требует. Как-то раньше не задумывалась над таким, вот хотелось жеребёнка и всё, а теперь, когда заполучила, проблем стало очень много, если бы не подруги по табуну, не знаю, как бы справилась. Но ты пришёл явно не затем, чтобы выслушивать монологи счастливой мамочки.

— Шер, устал я. Денег на старость накопил. Ты не могла бы забрать моих пони?

Единорожка растерянно бухнулась на хвост.

— Тебе полсотни лет! Треть жизни! Издеваешься?

Жеребец улыбнулся и фыркнул.

— Немного больше, ага. Шер, правда, я устал от приключений, осяду где-нибудь, сейчас на берегах стало спокойней, куплю морской надел, рыбу ловить умею, мои подруги согласны.

Жёлтая единорожка подозрительно уставилась на жеребца, тот прикрыл мордочку ногой, пытаясь скрыть слёзы, блеснувшие в глазах.

— Насколько знаю, твои три корабля не так давно хорошо поживились, — тихо поинтересовалась Шер.

— Да, мы всё поделили по-честному, себя не забыл. Это одна из причин. Серебро нашли, там много. Шер, почему я не в тюрьме? Ты ведь теперь не просто Высшая, шепоток в одно тёмное ушко и кто-то утром не проснётся.

Жёлтая кобыла фыркнула и замотала головой.

— Глупый ты, если бы всё оказалось так просто. Да, она выслушает мою просьбу, возможно исполнит. Только отвечать за всё мне придётся. Хотела её, безумно, с радостью делю с ней постель. Никогда она не говорит свысока с родной пони, я часть её табуна. С Тэнглом теперь прекрасные отношения, особенно принимая во внимание жеребёнка, он счастлив. У меня есть личные задания от моей подруги, особенные. Я не смогу тебя отпустить, и сажать в тюрьму не стану. Однажды ты ответил на вопрос Высшей пони, лёг на запястья, это важно! За теми, кто может управлять, обе Королевы охотятся. Не шучу, не смотри так. У тебя сотня пони, неважно кто они, подчиняются, верят твоим словам. Мун Лайт несколько раз интересовалась твоей судьбой, догадываешься о причине?

У жеребца глаза полезли на лоб, он непроизвольно начал отходить к двери.

— Ты не сбежишь с этой лодки.

— Не отпустишь, да? – единорог опечаленно вздохнул и опустил голову, стараясь не встречаться с ней взглядом.

— Прости, дорогой мой, тебе придётся служить до конца жизни. Королевство меняется. Время покажет, правильная ли выбрана дорога. Королевы заслужили поддержку береговых пони, очень серьёзное достижение. Ни один Король за последние две сотни лет не смог добиться их полной лояльности. Про Леора даже говорить неприятно, если бы не смена власти, Королевство утонуло бы в крови. Знаешь, сколько они успели ружей набрать? В каждой деревне по сотне стволов! Представь последствия!

Единорог сел, потом вздохнул, немного покачал головой в разные стороны.

— Ты ждала, пока сам приду? Шер, у тебя много должников, всяких разных. Почему именно ко мне такая благосклонность? Не понимаю, я не лучший представитель четвероного племени, ошибок и глупостей наделал столько, что по мне стена скорби плачет. Ты упорно не отдаёшь меня никому. Королевство меняется, правда. Почти. Я знаю о пропавших кораблях, их увели те, кто всегда являлся противником Короны. Некоторые высшие, сверкая копытами, бросились в их объятия. Кто-то из-за глупых страхов, за кем-то слишком серьёзные дела. Противник — так себе, слабенький. Завлекут к себе пиратов – у королевского флота резко начнутся проблемы. Бороться с мелкими судёнышками сложно.

Жёлтая единорожка улыбнулась.

— Это позволит совершенствовать наши корабли. Новые двигатели, пушки, броня, снаряды. Мун Лайт понимает необходимость существования противника.

— Ох, знаешь, оставьте вашу политику себе. У меня от неё зубы болят и рог тускнеет, правда. Я был и остаюсь твоим пони, меня устраивает. Раз не желаешь отпускать, говори, чего делать надо.

— На этот раз ничего не потребую, кроме самой малости. Направишь свои копыта на ночной приём к Королеве, получишь задание от неё лично, поговоришь, — единорожка сверкнула глазами, — вежливо! Пожалуйста, не зли её. Она не обидчивая, но на мне отыграется. Возможно, сделает тебе предложение. Царственные кобылы любят мозги пудрить, сам не замечаешь, как соглашаешься на всё, и скачешь выполнять. Небо и земля по сравнению с Леором. Теперь знаю, что такое лидер народа. Наверное, такими были древние Короли. В общем, осторожней на поворотах, а то потом подковы долго искать придётся. И, спасибо за раковины, поставила на видное место дома, весь табун любуется.

Единорог ушёл, Шер осталась довольна разговором, потом спохватилась, шустро покинув здание, села в машину, через пять минут кобыла уже лежала на тёплой подстилке, подставляя вымя жеребёнку, та с упоением зачмокала молоком. Земная пони фиолетовой масти подложила ей подушку под голову, затем принесла чай с сушёными ягодками брусники, мягко погладила по спине, Шер вздохнула и смущённо улыбнулась, поблагодарила кобылу.

Серебристый единорог с голубенькой гривой сидел около высоких дверей, закрытых магией, он ощущал мощную силу, удерживающую створки. Это выглядело странно, Мун Лайт не имела рога, но магией пользовалась. Как? Неизвестно. Никто не знал, как это возможно. Она точно не могла исполнять заклинания, но вот такие штуки проделывала. Закрывала что-нибудь, исчезала, превращаясь в дымку. Что ещё умела царственная кобыла – неясно. Сила, удерживающая двери не являлась заклинанием, это больше напоминало природное магическое явление, что-то вроде чистой энергии. Кобыла распорядитель выдала единорогу тонкий плоский кристалл со знаком рыбы и луны, приглашение на аудиенцию. Полчаса спустя двери открылись из них вышли Советник Аида с каким-то незнакомым пони, судя по мордочкам, оба радовались, практически подпрыгивали от счастья. Двери остались открытыми, единорог дождался пока парочка отойдёт подальше и, заглянул одним глазом. В полутёмном зале на троне сидела кобыла, по чёрно-серебристой гриве стекали магические искорки. Глаза отсвечивали жёлтыми отблесками. Единорог почувствовал, ему можно войти. Неуверенно прошёл внутрь, сел прямо около дверей.

— Доброй ночи, Ариан.

Жеребец низко поклонился.

— Ох, вы стали красивее с прошлого раза, правда! Раньше грива так не сверкала. Извините.

— Наша общая знакомая имеет на тебя виды. Она рассказала занимательную историю о далёком прошлом, когда юная кобылка вытащила тонущего жеребца на берег.

Единорог выпучил глаза, испуганно заржал.

— Я… она обещала… она давала слово…

— Устоять против чар ночи, она не в состоянии, не смотри так, мне положено пользоваться всем, до чего дотянутся копыта. Я не желаю ей зла, она важна для меня.

— Ох, ладно, ладно. Меня предупредили о вежливости, и чтоб не портил настроение. Наверное, вам что-то нужно. Отказать Шер не могу и это не только из-за того давнего случая. Так жизнь сложилась.

Мун соскочила с трона, прошлась вокруг него, потом легла.

— Расскажи о своих занятиях и про пони не забудь.

Жеребец сел, неуверенно кивнул. Потом удивлённо ойкнул, в зал вошли две кобылки, принесли низенький столик, две чашки и пузатый чайник. Приятный запах клюквы разлился вокруг. На блюдце, украшенном узором из зелёных листочков, лежали круглые печенья из водорослей. Единорог растерянно уставился на них, невольно фыркнул.

— А дырка в середине зачем? Ох, то есть, простите…

— Сама не знаю, говорят, так красивее, — хитрый взгляд зелёных глаз.

Единорог поднял рогом чашечку, сделал маленький глоточек.

— С мёдом! – на его мордочке возникла робкая улыбка.

— Но ведь ты единорог. Тебе полагается мёд, — тепло улыбаясь, ответила кобыла.

Жеребец успокоился и перестал нервничать.

— Спасибо, Королева Мун Лайт. На сегодня мой флот составляет четыре корабля, один транспортный, два для дальних маршрутов и последний – охранный. На ходу сейчас все четыре. После инцидента в бухте «Зелёные огни» всё оборудование для лова сетями демонтировано. Мои пони не очень-то обрадовались, но куда деваться, тонуть больше никто не хочет. В сумме у меня сто два пони. Живём по-разному, иногда пусто, иногда густо. Экипаж большей частью состоит из тех, кто покинул пиратов и всякие такие мелкие организации. Немного из «Чёрной армады», «Камней», «Ночных акул». Контингент разный. Пытаюсь держать их в рамках, порой приходится наказывать сильно отличившихся. Остепеняются со временем, особенно хорошо помогает обретение табуна. Прямо живительная вода. Сразу откуда-то ум появляется, мудрость, исчезает склонность к риску. Основное наше занятие — поиск ценностей. Тысячи необследованных островов, неизвестные куски земли. Ищем серебро, драгоценные камни, кости, золото, кварцевый песок. Главное — продать потом. На кораблях есть безмоторные лодки с сетями, добываем рыбу на пропитание, подальше от берегов, лишнего не берём, исключительно на еду экипажа… — пони ткнулся головой в пол, тихонько засопев во сне.

Мун улыбнулась, сдвинула столик в бок, потом позвала распорядителя, кобыла примчалась уже с тёплой подстилкой, спящего пони бережно переместили на неё. Мун прилегла рядом, коснулась копытом головы единорога и закрыла глаза.

— Проследи, чтобы нас не беспокоили.

Кобыла кивнула и покинула полутёмный зал, плотно закрыв двери с другой стороны. Серебристые искорки посыпались на единорога, ночная пони скользнула в сон жеребца. Мягко надавив, вызвала нужные воспоминания. Внимательно рассмотрела корабли, вслушалась в ментальное эхо разговоров и событий. Ариан любил свои корабли, ему нравились поиски и риск. Мун видела всех, с кем общался единорог, разные пони, некоторые имели откровенно злые пристрастия. Начиная от торговли рыбой и заканчивая похищенными жеребятами. Если к рыбе он ещё более-менее спокойно относился, то с торговцами живым товаром старался дел не иметь. Капитаны пиратских кораблей, разные влиятельные пони, богатые и не очень. Круг знакомств поражал своей обширностью. Мун поняла, как ему удавалось оставаться на плаву, он всегда оказывался там, где пахло прибылью. Последняя экспедиция принесла ему радость, он даже собрался уйти на покой, просмотрев разговор с Шер, кобыла поняла, не уйдёт. Странное отношение к жёлтой единорожке. Видимо, до сих пор, благодарен ей за собственную жизнь. Видения сменялись калейдоскопом. Самый сильный страх жеребца – осуждение со стороны Шер, он этого боялся. Мун всё больше удивлялась, такого на пустом месте не возникает. Даже если она его спасла, уж слишком далеко жизнь забросила этого пони. Фестрал потянулась к дальним воспоминаниям, вызвав яркий калейдоскоп видений. Два корабля шли в лобовую, крики пони, грохот пушек. Тот, что под флагом Королевства, выписывал выкрутасы, стараясь не подставлять свои борта под вражеские снаряды. Обмен залпами и… Мун от удивления, чуть челюсть не уронила. Ариан дал команду развернуться боком, подставив собственный корабль. Реакция не заставила себя ждать, слаженный залп и в борту появилась огромная дыра. Пони забегали по палубе, Мун, с расширившимся от страха глазами, смотрела, как единорог командует. Они ныряли в какие-то странные костюмы, и спрыгивали в воду, уходя вниз. Прыгали так, чтобы с атакующего корабля не удавалось увидеть происходящее. Единорог плюхнулся в воду последним, когда на поверхности оставался краешек рулевой рубки. Его-то и подобрала Шер. Картинка оказалась неприглядной, жеребец унижался перед ней, молил о пощаде, обещал верность и любое возможное содействие. Молоденькая жёлтая единорожка лишь фыркала, видимо решила оставить его при себе на будущее. Его посадили под замок в какой-то трюм, жеребец радовался этому. Мун перестала что-либо понимать. Снова видение, жеребец беседует с какой-то нервничающей кобылой, та докладывает, мол, всех подобрали, погибших нет. Судя по всему, он сам утопил свой корабль! Следующее видение, церемония награждения, Шер получила знак благодарности от Советника Нидла за большой вклад в борьбу с пиратством. Где-то на заднем ряду сидит Ариан, в глазах жеребца слёзы радости. Мун вновь потянулась к воспоминаниям, уходя в самую глубину памяти. Береговая деревня, единорог лежит на запястьях перед земным пони ярко-алого окраса. Тот фыркает и возмущается, в итоге соглашается. Ликование единорога. Он благодарит земного жеребца, трясёт его за ногу, заискивающе улыбается. Земной пони сдаётся окончательно, получает серебряный слиток, завёрнутый в тряпочку. Ариан подскакивает и направляется к причалившему кораблю, по трапу спускается беременная земная кобыла, красивого жёлтого окраса. Она понуро идёт за жеребцом, тот убеждает её, что так будет лучше. Кобыла обнимает его, плачет. В карих глазах стоят слёзы. Единорог порывисто обнимает кобылу, его голос дрожит. Просьба о прощении, мольба. Кобыла ничего не говорит, тоскливо глядя на жеребца, потом подходит к алому земному пони и садится перед ним. Тот гладит её по голове, обещает заботиться. Единорог смотрит на удаляющуюся пару, горькие слёзы бегут из глаз. Он ложится на землю и колотит копытами по камням. Бессилие и тоска. Мун ощутила боль потери. Вновь корабли, поиски заработка, разборки с другими пиратскими судами. Иногда единорог появлялся на берегу, опустив взгляд, отдавал немного денег земному пони. Ариан выкарабкался, проблемы решились, он вновь обзавёлся кораблями. Очередная вспышка памяти, много лет спустя, письмо от земного табуна, мол, надо поговорить. Жеребец понёсся к заветной деревне, словно наскипидаренный. Выслушав просьбу земного алого пони, начал чесать голову. Потом поблагодарил за информацию и пообещал договориться. Мун, наконец-то увидела, для кого он всё это делал. Две жёлтые кобылки сидели на пороге хижины. Земная пони и… Шер! Это точно она! Только маленькая. Мун во все глаза пялилась на воспоминания жеребца, сердце билось загнанной птичкой. Единорог задействовал все свои связи, будущая высшая пони поступила в морское училище. Денег её табуну он дал, фактически, оплатив всё обучение. Мозаика начала складываться. Ариан подставил свой корабль специально, чтобы Шер его утопила, обеспечив ей, таким образом, первую награду. Впоследствии, помогая своей дочери везде, где только можно, жеребец радовался её успехам. С её матерью он отношения не поддерживал, надеясь, что той хорошо живётся в деревне. Не хотел причинять боль и напоминать о далёком прошлом. Около десяти лет назад он вновь решился на близкие отношения, обзавёлся табуном. Жеребята у него пока отсутствовали, хотя они очень их хотели. Мун просмотрела самые яркие эпизоды жизни. Стала понятна его преданность Шер и желание помогать в любых делах. Вывод для фестрала однозначен, перед ней высший пони, который физически не сможет их предать. Мун мягко выскользнула из сна.

Чёрная кобыла смотрела на единорога и немного грустно улыбалась. Через пару минут тот проснулся.

— Ох… извините, кажется я…

— Заснул. Я дала тебе снотворное. Прости, мы всех высших так проверяем.

Она поднялась, в её копытах появилось ожерелье со знаком рыбы. Пони сделал круглые глаза, потом прижал уши к голове. Через мгновение оно обвило его шею, замочек защёлкнулся.

— У тебя два задания. Мне нужен полный отчёт о тех местах, которые вы посетили, ты ведёшь записи с подробным описанием, принеси их мне. Второе сообщу через пару дней, нужно согласовать поиски с Ливли Вит. Пока готовь кораблики. Оплата труда тебе понравится, гарантирую. Сможешь за ней присмотреть? Мы не желаем, чтобы с ней что-то случилось.

— Понял, охрану обеспечу.

— Благодарю за понимание, — хитрый взгляд зелёных глаз.

Жеребец немного смущённо улыбнулся, поняв, что всё прошло хорошо, ещё один день пережит. Точнее – ночь. Он собрался уходить, почти дошёл до дверей.

— Ах, да. Удачи с жеребёнком.

Единорог покраснел и пулей вылетел за дверь, растерянно размышляя, откуда она узнала столь личные подробности. Доскакав до выхода из Дворца, жеребец замер, вспомнив странные шепотки. Ночная правительница могла проникать в сны пони. Ему стало не по себе, что она могла увидеть, о чём узнала? Смысл слов, «мы всех так проверяем», стал понятен. Предчувствие скорых разборок с Шер стало вопросом времени. «Узнала ли Мун Лайт о прошлом? Если просмотрела, то насколько глубоко?» — единорог замер перед своей машиной. Ноги затряслись от страха.

Утром Мун Лайт вернулась в имение и, скользнув в комнату Шер, мягко чмокнула в щёку свою подругу, жёлтая единорожка зевнула, проверила жеребёнка, спящего у неё в задних ногах.

— Доброе утро, моя милая пони, — искорки тепла и радости вспыхнули в зелёных глазах.

— Мун? У тебя по глазкам всё видно, задумала что-то.

— Если бы моё имя звучало «Рарити», я бы сказала следующее. Ах, дорогая, — подражая голосу Рарити, начала говорить пегаска, — мне кажется, ты упустила что-то крайне важное в жизни! К счастью, я не она, загадки не люблю, поэтому скажу сразу, прямо и честно. Твой отец рогат! – гордо фыркнув, чёрная кобыла закончила речь.

— Эм… что? – потирая заспанные глаза копытами, поинтересовалась единорожка.

— Откуда бы у табуна берегового пони куча денег на поступление одной прекрасной единорожки в престижное учебное заведение?

— Мун, мой отец продавал рыбу. Этого хватило на поступление и чтобы прожить первое время в городе. Я… я не очень хочу думать о правильности этого поступка.

— Два земных пони, а дочь получилась рогатая.

— Бывает, мало ли кто в родственниках. Это нормально, на подвид вообще никто не обращает внимания… ты на что намекаешь?!! – зашипела кобыла.

— Это Рарити обычно намекает, а я говорю прямым текстом. Твой отец рогат, — с гордостью сообщила кобыла с зелёными, словно изумруды, глазами.

Единорожка затравленно уставилась на подругу, в уголках карих глаз заблестели слёзы.

— Плакать и волноваться не надо, ты же кормящая кобыла. Подумаешь, всякое в жизни бывает, — подбодрила пегаска подругу.

— Кто мои родители? Я приёмная? Откуда ты… вчера к тебе приходил Ариан. Он сказал?

— Нет, он ничего не сказал, наверняка сейчас гадает, всё ли я узнала о его прошлом. Да, да. Не смотри на меня так.

— Нет… нет… это невозможно! – испуганно залепетала жёлтенькая пони.

— Ну, ведь легко проверить? Капля крови и ты получишь ответ.

В кабинете сидела изнервничавшаяся кобыла. Она дождалась прихода знакомого единорога. Тот поклонился прямо с порога и как-то слишком уж нервно уставился на кобылу. Шер поняла, жеребец приготовился бежать, словно это могло помочь. Ариан сообщил решение Королевы, сказал о готовности кораблей к отправке через два дня. Потом постукал копытом, для верности ещё раз поклонился. Шер подошла к жеребцу, тонкая иголочка кольнула его в ногу, тот ойкнул и выпучил глаза, начал отодвигаться к дверям. Шер взяла вторую иголочку, ткнула себя в ногу. Две капли крови повисли в магическом сиянии. Заклинание сравнения слетело с рога кобылы. Обе капли загорелись одинаковым светом. Жеребец попытался выскочить, дверь окуталась магической аурой и захлопнулась прямо перед его мордочкой. Он сел и закрыл голову ногами. Шер молчала, глядя на жеребца, из её глаз катились слезинки, падая на пол.

— Теперь я знаю истинную причину твоей преданности. Как это случилось?

— У меня не было выбора. Корабль заложен, денег мало, нас преследовал королевский флот. Я отдал свою первую кобылу самому близкому на тот момент жеребцу из береговых пони. Фиона не хотела уходить, а я не смог, жеребёнок дороже всего на свете. Уговорил её пожить в нормальном табуне. Без риска, преследований и плохих дел. Иногда приходил, смотрел издалека. Умоляю, прости.

Жеребец опустился на запястья перед кобылой, дрожа всем телом.

— Я десяток лет насиловала собственного отца! Небо моё, что ты натворил? Как я жить с этим смогу?

— Эй! Ты глупости говоришь! Наставляла на путь истинный!

— Лежишь и рыдаешь перед собственной дочерью. Замечательно. А Мун-то как обрадовалась! Цепочка высшего пони, для тебя – стальная цепь, ты даже отказаться не сможешь. Ради родной дочери утонешь в навозе, лишь бы ей хорошо жилось. У моего родительского табуна сейчас всё нормально, помогаю им деньгами, решаю проблемы, правда, таковых теперь очень мало, ты прав, наши холодные берега получили долгожданный покой. Ловят рыбу, драят свои хижины до блеска, улыбаются морозному солнцу. Снижение продовольственного налога, впервые за сотни лет, произвело на них неизгладимое впечатление, боготворят наших правительниц. Ах, если бы они знали, что в этих светлых головах. Бросились бы скакать, куда глаза глядят. Мне самой страшно от масштаба их идей. В отличие от Леора эти пони смотрят далеко в будущее. Их не интересуют балы и драгоценности. Для них рыба на столе у каждого пони – самое главное в жизни. Лягают несогласных, только треск стоит. Под горячее копыто лучше не попадать. Нацепить знак Высшей на дочь Короля Леора, причём так, чтобы это выглядело наказанием. Клыки у обеих неспроста. До многих начало доходить, как раньше, уже никогда не станет. За год Королевство получило мощный толчок, пока они решают насущные проблемы, грубо говоря – как всех накормить, как успокоить, как привести отношения в порядок. Ты с Блэком знаком? Вот уж точно, теперь имя своё оправдывает. Я когда увидела его, чуть кучку не сделала от страха. Мун, шутница, чтоб её!

— Отпустишь?

Шер красноречиво тыкнула копытом в знак высшего пони.

— Стану лучше относиться и помогать. Хочу услышать подробности жизни моей матери.

— Это долгая история, но я с радостью поведаю о самых лучших днях моей юности. О той, которая стала для меня путеводной звездой в этой нелёгкой жизни.

---

Тёмно-красный жеребец зашёл в распахнувшиеся двери, поклонился сидящей на троне кобыле.

— Я тут подумал, ты там не очень-то серчай на мои слова, ну, насчёт вымени, помнишь?

Мун Лайт звонко засмеялась.

— Рада тебя видеть, Капитан. Рарити всё же натянула корону на мою голову, не удалось вовремя улизнуть. Ты, правда, думаешь, я обиделась бы? Поверь, все жеребцы одинаковы в этом плане, других в Королевстве нет. Не мне осуждать тех, кто отвечает за жизнь своего табуна. Блэк, пожалуйста, ты нужен. Возраст приличный, да, понимаю. Дай мне ещё хотя бы десяток лет, а? Не на кого опереться.

— Куда ж денусь? Поскачу тебе на встречу. Насчёт твоего предложения, поговорил с ней, боится моя кобылка, очень переживает.

— Так чего ж ты один-то пришёл?

— Стоит за дверями, ждёт. Мун…

— Блэк, ты для меня важен, пожалуйста!

— Эх, ладно, оно конечно красиво, кисточки на ушах, тёмная шёрстка, клыки уважение внушают, ты, когда скалишься, ух! Но ты-то ещё ладно, пару раз видел, как твоя подруга недовольство выражает, что-то не хочется рядом оказаться. Страшно, аж ноги подгибаются!

— Полчаса до полуночи. Распорядитель проводит её во внутренний сад Дворца, ожидаю тебя завтра. Прости, за один раз двоих не могу, слишком тяжело.

Подруга Блэка стала ночной пегаской, правда, клыков у неё не появилось, только шёрстка потемнела, да зрачки вертикальные стали. Земной жеребец пришёл на следующую ночь. Они немного походили по искусственному саду, обсудили события в городе и пригородах, он с волнением ожидал действа. Чёрная пегаска остановилась, почувствовав, как луна поднялась в наивысшую точку.

— Пора.

Тёмно-красный жеребец закрыл глаза, бережно ткнулся носом ей в живот, просунул мордочку подальше и лизнул сосок, потом аккуратно прижал его губами и попытался втянуть внутрь, сладко-кислая жидкость, оттенки вкуса не разобрать. Он сглотнул, а через мгновение закричал от боли. Мун Лайт растерянно уставилась на него, обычно пони только постанывали, никто так громко не орал. Красный жеребец повалился на землю, его начало окутывать тёмное облако. На дорожке, вымощенной мраморными плитками, заалела кровь, испуганная кобыла заверещала от переживаний, потом бросилась к другу, пытаясь обнять его. Что-то вроде тёмной вспышки, по-другому не скажешь, тьма окутала обоих пони, яркий лунный свет пробился сквозь стеклянную крышу, осветив помещение. Засверкали серебряно-жёлтыми отблесками магические искорки в гриве кобылы, такие же посыпались на них сверху, словно кто-то порошил всё вокруг снегом сквозь мелкое сито. Жеребец проходил трансформацию, тело менялось целиком. Появились раны на боках, полилась кровь из распоротой кожи, наружу высунулись кости, они быстро оплетались плотью, формируясь в нечто непонятное, на обеих челюстях менялись зубы, превращаясь в клыки и вылезая наружу. Всё это происходило одновременно, жеребец орал от боли. Вспыхнули жёлтые глаза, зрачки стянулись в продольную линию. Хруст меняющихся костей, очередной стон. Мун зажмурилась от страха. Через некоторое время всё закончилось, кобыла поняла, на самом деле прошли считанные секунды. Жеребец лежал в луже собственной крови и постанывал. Чёрная, словно сама ночь, кобыла с искрящейся гривой во все глаза разглядывала нового фестрала. Огромный чёрный жеребец, наверное, лишь немного ниже Рарити в её «королевской» форме. Шёрстка стала чёрной, сохранив еле заметный тёмно-красный отлив, грива осталась прежней. Мощные клыки и… крылья! Огромные кожистые полотна! Карие глаза ярко светились желтоватым светом. Блэк стонал пару минут, потом попытался встать.

— Туман перед глазами! Ох, кажись, говорила, это не больно?! Мун, ты чего ревёшь?

— И… ис… испугалась, — легонько всхлипывая, ответила кобыла.

— Это я подрос или ты измельчала?

Жеребец и раньше возвышался над ней, как гора, всё-таки земной пони, теперь с крыльями он вообще казался гигантским.

— Чего это у меня на спине?! – подозрительно косясь на кончики крыльев, поинтересовался Блэк.

— К…к… кры…лья… я тебя хочу! Ой…

— Кхм… Мун Лайт, мы это обсудим, когда ты успокоишься, хорошо? – неуверенно предложил жеребец.

Он переступил с ноги на ногу, поднёс больную конечность к себе, содрал бинт.

— Странно, сустав не болит, — он внимательно рассмотрел свою ногу, опухлость спала, запястный сустав выглядел нормально.

Блэк попытался сесть, крылья инстинктивно расправились на всю длину, помогая удержать равновесие. Пони внимательно посмотрел на кобылу, аккуратно приподнял ей челюсть, закрыв рот.

— Спасибо, это вот. Спасибо Мун Лайт. Королева. Моя Королева. И плевать, что у тебя вымя! Я рад служить тебе, — жеребец опустился перед ней на запястья.

Мун с трудом пришла в себя, потом взвизгнула и бросилась к жеребцу. Кожистые крылья обернулись вокруг неё шалашиком.

— Слушай, Королеве не полагается рыдать. Успокаивайся, ух, кровищи-то набежало. Теперь понятно, с чего у меня туман в глазах. Мун Лайт, а я пегас? То есть, меня начнёт тянуть на приключения? – забеспокоился фестрал.

Мун Лайт хлопала своими зелёными глазами и молчала, жеребец аккуратно тыкнул её копытом.

— Если полетишь, точно пегас.

— Я высоты вообще-то боюсь, когда-то давно мои подруги пытались покатать по небу, впечатления незабываемые. Может, крылья для красоты? Мун, голова кружится, надо полежать и поесть. Отпустишь?

— Да! Сейчас!

Глаза кобылы вспыхнули, через минуту прискакала кобыла-распорядитель, выслушала задание и рванула на всех парах обратно, через некоторое время притащили носилки и одеяло. Блэка положили на ткань и шустро потащили в комнату отдыха. Мун Лайт пришла к нему под утро. Жеребец дрых, раскинув огромные крылья по постели. Она присела на краешек, улыбнулась, потом бережно погладила перепонку. Мягкая, тёплая, бархатистая кожа. Зацепной коготь, как у летучих мышей, отсутствовал. Клыки сильно выпирали из-под губ.

— Доброе утро, моя Королева, — открыв один глаз, поприветствовал её пони.

— Тебе лучше?

— Однозначно. Только почему так спать хочется? Утро же!

— Ты ночной пони.

Жеребец смущённо улыбнулся, потом решил топать домой, соскочил с кровати и начал потягиваться, зевнул, раскрыв рот на всю ширину, сверкнули белоснежные клыки. Крылья расправились на всю длину, копыта заскребли по полу.

— Мун Лайт, перестань плакать, умоляю тебя! Ты мне сердце сейчас разорвёшь!

— Я видела таких, раньше. Это предводители ночного народа, самые сильные из нас. Те, кому мы все доверяем. Они исполняют личные поручения Принцессы, о которых никому знать не следует. У мамы не было кожистых крыльев, она слишком сильно переживала за каждого ночного пони. Я помню её слёзы о тех, кто больше не увидит лунного сияния. С ней никто никогда не ссорился, даже те, кто имел кожистые крылья. Пожалуйста, помни обо всех нас, ночных пони всегда меньше, чем солнечных, таков закон Гармонии. Луна меньше солнца. С каждым обращённым мне всё сложнее это делать, я чувствую музыку Гармонии, она скоро наполнится новым тоном. Численность ночных пони приближается к трём сотням, я хорошо старалась!

— Вымени у меня по понятным причинам нет, эту ношу тебе придётся нести самой. Особое внимание уделю каждому, кто любит ночь. Интересное ощущение, я чувствую твои эмоции, словно мы близкие родственники и знаем друг друга тысячу лет. Тебе нравится дело копыт твоих, радуешься случившемуся обращению, надеешься, что у меня всё сложится хорошо, переживаешь. Теперь понимаю, почему ты стала Королевой. В твоём сердечке частица каждого пони этой земли, любишь всех нас безумно, не делишь на плохих и хороших, рыбаков и аристократов. Эх, девочка, тяжело тебе придётся. Не все из нас достойны твоей любви.

— Королева не может делать различий между пони.

— Ага, понимаю, — он покачал головой, потом тихо прошептал, — мать ночного народа.

В комнату ворвался жёлтый вихрь, с визгом и очередным возмущением. Правда, почему-то резко затих, потом единорожка попятилась назад с ужасом в глазах, глядя на монстра, сидящего около кровати. Мун мгновенно оказалась около неё, соткавшись из синеватой дымки. Жёлтенькая кобыла прижалась к подруге, спрятавшись у неё под крылом и вздрагивая всем телом.

— Шер, тише-тише! Успокойся! Это Блэк! Ты его хорошо знаешь.

Кобыла уткнулась головой в чёрный бок, явно пытаясь успокоиться.

— Тише, родная, тебе нельзя волноваться, молочко пропадёт, не надо. Всё хорошо, это он кушал много, вымахал такой. Ночью объелся, бывает.

— П-п-п… правда? – заикаясь, спросила единорожка.

— Да, я его ругала, он что-то не то съел, его распёрло.

Шер оторвалась от своей подруги, высунулась из-под накрывшего её крыла.

— Блэк? Это ты?

Жеребец, поняв молчаливую просьбу своей Королевы, изобразил на мордочке смущённую улыбку, шаркнул копытом по полу.

— Да, Высшая Шер, это я. Не знаю, что-то съел, представляете? Просыпаюсь утром и вот такое со мной. Как вы думаете, моя кобыла не выгонит меня из дома?

Страх прошёл, Шер подошла к жеребцу и посмотрела на него снизу вверх, слегка задрав голову.

— Мун Лайт, ты его кормила, да? Опять еле на ногах стоишь?

— Прости, родная, нужно увеличивать поголовье ночных пони, никто за меня это сделать не сможет. Блэк предан Королевству, ты прекрасно это знаешь.

— Королевству? Скорее одной чёрной уставшей пегаске с глазками цвета чистейшего изумруда. Летать можешь? – заинтересовалась жёлтая кобыла.

— Какие вы шустрые-то! — засмеялся жеребец, — Можно я до дома доберусь?

Через пару дней Блэк окончательно пришёл в себя, его кобыла находилась в полной прострации и натурально облизывалась на своего родного пони, уж слишком хорош стал. Первые попытки полёта, пропаханная земля, сбитые ноги и тепло родных глаз Сайрен. Три дня спустя они вместе парили в ночи над городом, разглядывая огонёчки в домах пони. Счастье заливало двух пони с головой, холодные небеса улыбались свои детям. Жеребец почувствовал перемены в своих желаниях, «обстоятельный» сменилось на «рискующий». Теперь он с лёгкостью понимал свою подругу-пегаску, горящую желанием «что-нибудь срочно, прямо сейчас, куда-нибудь и даже если не получится…». Пылающий огонь в груди и горящие глаза, судьба крылатого пони стала его жизнью. Через неделю, он проснулся вечером и увидел, как его подруга сидит на постели и плачет, глядя на своего жеребца. Растерянно фыркнул и обнял её, прижав к своей груди сокровище. Тихие слова родной кобылы, — «Блэк, твоя кобыла счастлива, Королева дала мне то, о чём я даже мечтать не могла. Мне не придётся доживать два десятка лет в одиночестве».

---

Зелёненькая кобыла с трёхцветной гривой наконец доскакала до деревни, почти тысяча километров от города. Дорога на удивление прошла хорошо, скачи себе и скачи, ровный заледенелый наст, красивые горы вдоль всего пути, шум моря вдали. Рарити очень просила помочь, нужно навестить именно эту деревню и найти какого-то жеребца, чтобы передать ему свиток с печатью. Она знала только его имя и цвет шёрстки, вроде как тёмно-синий. Почему её старшая кобыла не отправила пегаса, Соната не задумывалась, её вера подруге по табуну превыше всяких мелочных соображений. Надо, значит надо. Небольшая деревенька раскинулась в бухте, домики стояли у подножья горы, почти вплотную примыкавшего к берегу. Волнение моря в бухте отсутствовало, за краем естественного ограничителя начинались довольно крупные волны. С высоты можно разглядеть лодочки и жеребцов на них. Они занимались своей обыденной работой, добыча пропитания для родных пони. Около крайнего дома в море виднелись валуны, торчащие из воды, словно забор. Там работали кобылы, они ныряли и что-то делали в воде. Затем подходили к каменной бане, сооружённой прямо на берегу, и грелись. Соната вспомнила давний рассказ Рарити о моллюсках, которых можно выращивать в каменных искусственных садках. Видимо именно этот процесс она наблюдала. Добравшись до ближайшей хижины, Соната помахала ногой кобыле, прибирающейся во дворе, поинтересовалась, как ей найти нужного жеребца. Та сказала, что пони со своими подругами живёт недалеко от садков, третий домик с той стороны. Земная пони доскакала до указанной хижины и, не обнаружив никого во дворе, негромко постучала копытом в дверь. Ей открыла зелёненькая земная кобыла с белёсой гривой и удивлённо поинтересовалась, кто она и что нужно. Соната сказала, мол, у неё письмо для их жеребца и она прискакала аж из города с ценным пакетом. Кобыла явно удивилась, пригласила её внутрь. Попросила подождать, пока она притащит жеребца, тот сегодня работает на постройке дома для нового табуна, староста организовал строительство ещё одной хижины. Через десять минут фыркающий жеребец показался в дверях. Соната бухнулась на хвост, что-то шевельнулось внутри, какое-то очень давнее воспоминание.

— Эй, ты чо? Плохо что ль? Где там твоя посылка? Нет у меня никаких родственников в городе. То есть друзья-то найдутся, но вряд ли чего писать станут.

Он взял из копыт кобылы свиток, увидел оттиск на гербовой бумаге, почему-то занервничал.

— Эт’ от кого, а? Я такие у старосты видел, ага. Королева пишет и знак ейный. А?

Он сломал сургуч, развернул свиток, через мгновение глаза жеребца наполнились слезами, его ноги задрожали. «Возвращаю то, что было украдено. Королева Рарити». Он тихо прошептал.

— Соната?

Кобыла рядом с ним вздрогнула, растерянно уставившись на гостью, перевела испуганный взгляд на своего жеребца.

— Да, я Соната. Королева Рарити сказала, надо вам письмо отдать, важное…

— Соната? Соната?!!

— Да, да, я Соната! – начав отодвигаться к выходу и явно ничего не понимая, ответила кобыла.

— Лиар, принеси фотографию.

Зелёная кобыла метнулась куда-то в комнату, через несколько секунд вернулась с небольшим деревянным ящичком. Бережно открыла его, вытащила старую пожелтевшую фотографию. Соната мельком взглянула на карточку, её бросило в жар. Она поняла, зачем Рарити так настойчиво просила прискакать в эту деревню.

— Вы… вы… да? Мои… ну… родители?

Через мгновение она поливала слезами родных пони, обнимая тех, кого потеряла надежду найти. Они сидели втроём, не зная о чём говорить, на столе большое блюдо с варёными мидиями. Соната не притронулась к нему, хотя есть очень хотела, взяла только чай. Жеребец сразу всё понял, тихонько вздохнул.

— Соната, у нас достаточно еды. Лов рыбы и мидии, хватает. Теперь налог не лишает нас всего добытого, иногда голодно, сейчас сезон сбора моллюсков, еды достаточно.

— Прости, — она опустила голову, глаза заблестели слезами, — отец, — еле слышно прошептала, — не могу.

— Ох, ну тебе жеребец разрешает, чего ж ещё-то надо? Ты голодная, вижу, вон, из города прискакала. Небось в пути, кроме сушёной рыбы ничего не трескала. Эй, плакса!

Соната сдалась, зачерпнула немного мидий, сложила в тарелку.

— Расскажи о себе, чего помнишь?

— О вас, ничего, смутные образы. Тепло, домашний уют, какие-то обрывки и осколки.

— В тот день две кобылки из деревни пропало, никто ничего не видел, неделю искали, всех поспрашивал, кого знал в других деревнях. Ни одного слуха.

— Нас ведь трое было? – неуверенно спросила Соната.

— Ага, так и есть. Орион жива, с ней всё хорошо, если останешься на пару недель, увидишь её. Сейчас Королева там, распоряжение выпустила, эт’ значит, новое. Кобыл из табунов за деньги привлекают на работы по обустройству всяких строений. Платят хорошо, она любительница поработать своими копытами, на внутреннюю отделку взяли. Трудится полтора месяца там, потом месяц дома. Денег много нам приносит.

— У тебя в глазах тоска.

— Деньги-то нужны, зарабатываем, как можем. Нынче получше стало, да ты ж, наверное, знаешь сама, налог теперь ой как уменьшился. И мидий дали на развод, работаем, не покладая копыт. Староста носится с выпученными глазами, их теперь Королева Рарити лично проверяет. Расстраивать её никто не хочет, боятся, однако. Ох, не смотри так, ну скучаем мы по ней.

— Жеребята?

— Один. Уже своим табуном обзавёлся. Ты-то где осела? Браслет с рыбками на ноге, вижу-вижу.

Соната открыла рот и закрыла.

— Чего такое? Обижает?

— Нет, нет! Что ты? Просто… я в табуне, большой, очень. Не считая жеребят, нас восемь. Шесть кобыл и два жеребца. У меня пока своего жеребёнка нет, надеюсь порадовать их в ближайшие годы.

— Я слыхал, есть только один табун с двумя жеребцами. Вообще один, на всё Королевство, — недоверчиво поинтересовался тёмно-синий пони.

Соната смущённо шаркнула копытом и кивнула.

— Ты чего, подруга Королев? – тихо спросил он.

— Рарити наша старшая кобыла. Изначально мы с Даском жили, потом к нам Тэнгл присоединился со своими подругами, недавно Шер вошла в табун, жёлтенькая единорожка. Я, Лира и Мелори, Рарити и Мун Лайт, Шер. Ещё была Тайга, погибла. Мы обитали в деревне двух утёсов. Даск захватил корабль, на котором меня держали, тогда ещё Рарити с нами не жила. Я попросилась к нему в табун, взял. Долгое время жили втроём, у Тайги дочка родилась, Пирр. Через год после того, как она ушла в собственный табун, мы нашли покалеченную единорожку на берегу, выходили её. Так у нас появилась Рарити, теперь она Королева этой земли. Долго жили вместе, много всего случилось. Очень любим её, для нас она не Королева, родная пони. Мун Лайт появилась чуть позже, потом рождение жеребят у Рарити, всякие неприятные события в городе и в конце я стала кобылой королевского табуна. Мы с Даском не хотели ехать в город, любим свой дом в деревне, но Рарити и Мун не могут покинуть Дворец, тоскуют без нас, плачут. Пришлось пойти в город, занятие нам подыскали, я довольна. Готовлю на королевской кухне, иногда успеваю и дома чего-нибудь вкусное сделать, времени чаще всего не хватает ни на что. Даск стал капитаном на военном корабле, серьёзный такой. Шер его обожает. Лира и Мелори по-прежнему ведут дела для бизнеса Тэнгла.

— Соната, ты кобыла королевского табуна? То есть, вот, по-настоящему?

Зелёная кобыла кивнула и опять опустила взгляд, начала водить копытом по столу, потом заговорила.

— Я земная пони, самая обычная! Никем не правлю, даже близко не хочу прикасаться к этой гадости, вижу как им тяжело, не все пони хорошие, некоторые злые и вообще жестокие. Очень люблю готовить, моя судьба, воплощённая в кьютимарке. Даск обожает море, солёные волны дарят ему радость. Тэнгл… ох, это не ко мне, единорог с клубком ниток на кьютимарке. Умны-ы-ый… ужас прямо! Мун Лайт, наша ночная кобылка, добрая и отзывчивая, хотя многие её боятся даже больше чем Рарити. У меня своя комната в имении, ну, не знаю зачем, Рарити настояла. А так, когда тяжело на душе, иду к Даску под бок, а если надо что-то спросить, особенно про деньги, то к Тэнглу. Рарити и Мун говорят, мол, если вдруг какие-то пожелания, сразу им говорить, они постараются всё решить. Земная пони, рыба и еда, чистота и уход за табуном — это приносит нам счастье. Когда твой труд позволяет кому-то улыбнуться, разве можно желать большего? Я говорила им о своей мечте найти родной табун, и они это сделали. Ещё одно доброе дело ради обычной земной кобылы.

— Плакса, — сделал неутешительный вывод жеребец, он улыбался, сидел за столом, чуть склонив голову на бок, — я рад видеть тебя, мы давно отчаялись найти свою дочь. Да, твоя биологическая мама всё-таки Орион, тоже зелёненькая. Ага, вот так мне повезло, две зелёненькие кобылки достались. Чего ещё рассказать, даж’ не знаю. Никаких особых событий у нас не случалось, шторм вот один раз прошёл, дома побило, лет десять назад случилось. Ну, нет худа без добра. Водорослей и рыбы выкинуло на берег множество. Всё подобрали, так и пережили тот год. С хищниками у нас регулярные проблемы, заглоты часто появляются летом, за прошлый год две кобылы погибло. Ружья не помогли, сейчас староста хочет, чтобы жеребцы табунов начали своих кобыл обучать стрельбе. Королева выписала пинка за гибель пони, нынче-то из города за всем следят. Из интересного, рядом гряда островов, шесть штук, медь там нашли. Шахту обещают построить, ну, значится, работы больше станет, где копыта приложить. К шахте пирсы придётся строить, склады. Немножко переживаем, а ну как рыбы меньше станет? Вот значит, прости, наверное, тебе это не сильно интересно, ты ж в городе живёшь… эй, ну перестань плакать!

— Я скажу Рарити, она проследит, обещаю.

— Это, значится, вот, спасибо. Ты, если чего вдруг плохо станет, приходи, дом организуем, тут табуны хорошие есть, кобыл себе ищут.

— Отец, они меня не обижают, понимаю твои слова, земная пони, от судьбы не сбежать. Рарити долго жила в такой же хижине вместе со мной, твоё беспокойство разделяет, она не даст ни одну из кобыл своего табуна в обиду, поверь! Я счастлива, пусть не на берегу, но есть дело, которое мне нравится, жеребец жив и здоров, аж две штуки. Я единственная земная пони в табуне, ну, мои интересы учитываются. Там, у Тэнгла в имении, есть Медея. Ох! Я такой никогда не видела! Фиолетовая земная пони, я с ней по дому работаю, она с давних времён прислуживает, здание огромное! Два этажа, подземная часть, почти полсотни служащих. После того, как Рарити и Мун одели свои королевские ожерелья, в имение часто приходят важные гости, туда допускают только тех, кто имеет личные отношения с табуном, остальных они принимают исключительно во Дворце. Работы у служащих добавилось. Медея носится, как… быстро скачет, не успевает всё организовывать. Она сначала не хотела, чтобы я работала по дому, мол, как так, госпожа по дому с тряпкой скачет, пришлось Тэнглу поговорить, убедил её, что я земная пони и мне это нужно, чтобы счастье сверкало в глазах, свой дом, за которым можно ухаживать. Убедил её, с тех пор мы вместе, я больше по кухне, а она по уборке и складам. Иногда говорит, мол, теперь не переживает, на кого имение после её смерти останется. Очень привязалась к Тэнглу, ей уже за восемьдесят.

— У тебя глаза светятся от счастья. Редко такое увидишь.

— Они обещают, что нас больше никто не станет зажимать. Береговые пони — в основном земные, без крыльев и рогов. Рарити говорит, это наша судьба, никто не вправе плохо относиться к жителям берегов.

— Эт’ знаем, приятно очень. Её у нас боготворят, ить, действительно, лучше стало. Год прошёл! А перемены такие, закачаешься! Даже когда голодно, мы знаем, она не оставит нас в беде.

Они долго говорили, расспрашивали её о жизни, взрослая дочь, достигшая многого, несмотря на тяжёлое начало пути. Соната видела в их глазах сожаление об утерянном времени, которое они могли провести вместе, прошлого не вернуть. Переночевав в родном доме, она тепло попрощалась с родителями и поскакала обратно. Кобыла пригласила их в гости, когда поедут торговать на рынок, чтобы обязательно зашли. Три дня пути проскочили молнией, тёплые слова благодарности для Рарити, слёзы, дрожащие в уголках карих глаз, и тихий шёпот родной кобылы, «Соната, дорогая, всё хорошо, не плачь». Зелёная земная пони быстро нашла, где работала Орион, в её голове созрел отличный план. Ближе к концу месяца земная кобыла вернулась домой, к своему жеребцу и, радостно заскочив внутрь хижины, заверещала, как она счастлива, оказаться в родной хижине и вообще, всё хорошо. Ей дали приличное жалование, не обманули! На столе появился мешочек серебряных монеток, а потом она, словно вспомнила, и, не давая сказать своим родным ни единого слова, вытащила из перемётной сумки толстый пакетик из мешковины. Подозрительно уставилась на земного жеребца и тихонько поинтересовалась, кто и за что ему так много задолжал? Мол, он никогда не говорил об этом. Жеребец развернул пакет, там лежал туго набитый серебряными монетами кошель и несколько фотографий. Два пони, стоящие на пирсе, белоснежный единорог с кремовой гривой и серый пегас. На второй картинке серый пони обнимал Сонату крылом. Жеребец сел и закрыл глаза копытами. Кобыла растерянно спросила, мол, чего такое? Услышав, что нашлась Соната, она поняла, кто к ней приходил и, почему молодая кобылка так странно себя вела. Орион расплакалась, прижимая к груди фотографию дочери.

Храм Судьбы

Рарити лежала на своей постели, рядом дрыхла чёрная кобыла, положив голову ей на бок. Время близилось к вечеру, вскоре Мун проснётся и приступит к работе. Единорожка с теплотой уставилась на подругу. Мягкая улыбка коснулась мордочки, тёмная кобыла ткнулась носом в гриву фестрала, её ноздри затрепетали, она вдохнула запах и покачала головой. Мун всегда пахла некоей смесью водорослей и хвои. Иногда один из запахов становился сильнее, с чем это связано, Рарити выяснить не смогла, её подругу по табуну подобное вообще не интересовало. Единорожка отстранилась и вздохнула. Перед ней в мягком сиянии магии повисли очередные бумаги от Ариана. Иногда возникало ощущение, что жеребец побывал везде. Цепи островов на севере, крупные куски земли на юге, подводные скалы северо-запада. В его записях отмечались найденные интересные локации, где и чем смогли поживиться. Карты с расположением удобных мест схода на берег. Рарити с тоской посмотрела на огромные стопки, которые ей ещё предстояло обработать. Один из листов привлёк внимание. «Нашли ледяной остров. Земли нет. Подозрительное место, следов копыт разведчики не обнаружили. Найдены многочисленные деревянные обломки какого-то корабля. Задержимся на пару дней…», Рарити перевернула пару листков из дневника. «Ценностей не нашли, пару старинных кружек и монетки. Весь улов. Продолжим обход, возможно с западной стороны что-то найдём»… «Ещё один разбитый корабль! Нам несказанно повезло! Сундук со старинными монетами! Откуда здесь эта штука? Таких не строят уже много сотен лет.»… «Ария нашла развалины. Завтра пойдём туда, значит, земля подо льдом есть!»… «Древний храм. Я запретил брать вещи, команда недовольна. Пришлось всё же немного серебряных безделушек забрать, иначе взбунтуются. Мы в плюсе! Огромном!»

Рарити заинтересованно захлопала глазами, некоторое время размышляла, потом бросила взгляд на часы.

— Мун, дорогая, пора вставать.

Пегаска завозилась, зевнула и открыла глаза, потом начала потягиваться. Обняла единорожку и потёрлась о её грудь.

— Ты тёплая и удобная. Вот бы ещё кобыл любила…

Рарити не выдержала и засмеялась.

— Вечер близок, дорогая, тебе пора принимать Королевство под свою опеку.

Пегаска соскочила с кровати, потянулась, расправила крылья, пару раз взмахнула ими, чёрное пёрышко взвилось в воздух, выпав из оперения. Мун молниеносно прыгнула и схватила его зубами. С гордостью победительницы фыркнула и направилась в ванну, приводить себя в порядок. Через десять минут чёрная пегаска в платье, расшитом серебром покинула покои. Пять креветок стали её добычей на королевской кухне, она облизнулась, быстро заглотив еду, потом улыбнулась. Кроме чая, еды в ближайшие часы ей не светит. Желудок лишь немного отлип от рёбер. Она давно привыкла к такому, голод давно стал их постоянным спутником. Рарити отправила посыльного с письмом к Ариану. Жеребца ей удалось выцепить только через две недели, когда он вернулся из своего очередного поиска. Корабль и команду снарядили за неделю, Даск с удовольствием отправился охранять Королеву. Ариан повёл корабли к цели на юге Королевства. Семь дней в пути закончились подле ледяного острова. Жеребец показал разбитый остов деревянного парусника. Снега укрыли покорёженные остатки толстым одеялом. Рарити приказала раскопать и перенести всё на баржу. Вглубь острова вела узкая расселина среди громоздящихся глыб льда. Пройдя по ней до упора, десяток пони оказались в преддверии какого-то здания. Рарити обеспокоенно наблюдала за всем. Откуда здесь такое? Она уже начала подозревать, что им удалось найти место, с которого началось Королевство. Храм, по-другому и не скажешь. Заброшенное двухэтажное здание, зажатое между двумя огромными льдинами. Внутри оно имело округлую форму, окна давно отсутствовали, стекло выдавило льдом. На полу слежавшийся снег, кое-где нанесённые ветром песок и каменная крошка. Кобыла подошла к стене, провела по ней копытом, смахнула древнюю пыль. Камень, из которого построено здание, оказался розовым. Очистив стены и потолок от наледи Рарити обнаружила то, чего не может быть. Множество голубеньких сердечек в самых разных вариациях покрывали поверхность в качестве настенной росписи. Три изображения розового аликорна в сверкающей золотой броне. Не узнать нельзя при всём желании. С древних стен на неё смотрела Принцесса Ми Аморе Каденза. У противоположной стены от входа находился алтарь, полностью сделанный из прозрачного голубого камня. Рарити обошла всё помещение, пони Ариана, в своё прошлое посещение, обчистили здание основательно, оставив только то, что не казалось им ценным. Жеребец лишь опустил взгляд и тяжело вздохнул, мол, сама понимаешь, деньги всегда нужны. Рарити подошла к алтарю и коснулась его копытом. Снежинки замерли в воздухе, время остановилось.

— Последнее воспоминание о прекрасной Принцессе.

Тёмная единорожка вздрогнула. Рядом с ней стояла белоснежная кобыла-аликорн с кьютимаркой в виде пера и чернильницы.

— Сохрани его, отдай ей прошлое. Когда-нибудь твои пони заслужат право на память. Под полом находится библиотека, древние свидетельства великих событий. Искусственный артефакт, изменивший ход истории трёх народов. Не осуждаю и не оправдываю. Смерть, это единственное, что нельзя изменить. Тёмные лики Эквестрии радуются крови её жителей. Принцессы всегда им противостоят. Ты и твоя подруга разделили тяжёлое наследие северных пони. Путь к мечте труден.

Рарити наконец-то смогла вдохнуть.

— Ах, могу ли я задать вопрос?

Кобыла улыбнулась в ответ и покачала головой.

— Ответы тебе придётся искать самой, я не могу их дать. Прости и не обижайся. Таковы законы Равновесия и Гармонии.

Снежинки снова закружились в холодном помещении, время возобновило свой бег. Рарити растерянно смотрела в пустоту, следов копыт на полу не осталось. Единорожка нагнулась к алтарю и коснулась его рогом. Магическая искра слетела вниз, постамент вспыхнул ярким голубым светом, раздался тихий скрип, по периметру алтаря камни напольных плит разошлись в стороны, выбросив в воздух облачка пыли. Единорожка заглянула в возникший проём и увидела винтовую лестницу, уходящую в темноту. К Рарити подошёл удивлённо фыркающий серый пегас и неуверенно спросил, что это такое. Ариан сразу же зажёг рог и устремился вниз, единорожка улыбнулась, покачала головой. Некоторым пони явно стоило родиться пегасами. Под полом находилось просторное помещение, уставленное книгами. Длинные стеллажи покрылись пылью от времени. Сотни самых разных томов. Бесконечные ряды книг, уходящие в темноту. Рарити непроизвольно вспомнила об одной фиолетовой единорожке с крыльями, вот уж кто бы обрадовался такой находке.

— Твайлайт, где ты сейчас? Что с тобой стало? – тихо прошептала кобыла.

Два гружённых корабля и баржа легли на обратный курс только через три дня, ровно столько ушло на погрузку книг, стеллажей и найденных древних вещей.

Выбор пути

На холодную землю опустился вечер, пробирающий до костей холодный ветер, вновь задул в своём ежегодном цикле, знаменуя начало короткой осени. Таёжный ковёр пожелтел, всё чаще покрываясь морозными иголочками. В зале собрались все Советники и обе Королевы. Отчёты в папочках, выводы, планы, усталые глаза правителей Королевства.

— Вит, девочка моя, пожалуйста, успокойся. Не нужно так нервничать!

Советник Ред пытался успокоить нервничающую единорожку.

— А вдруг им не понравится? – рог кобылы неярко вспыхнул от волнения.

— На то они и Королевы, чтобы им что-то не нравилось, так и должно происходить. Если им всё нравится, значит, мы поработали плохо.

Мордочка единорожки стала озадаченной, видимо пыталась понять, почему ей так говорят. Сначала доложился Ред, красный единорог с жёлтой гривой и смешной бородкой по расходованию средств и обобщённым результатам деятельности. Настала очередь Вит. Кобыла вышла в центр зала, поклонилась сидящим на тронах кобылам и выронила все листочки, попыталась собрать их магией, поняла, что кто-то ей помогает, подняла глаза на улыбающуюся Рарити, та подмигнула. Единорожка немного успокоилась, взяла себя в копыта, глубоко вздохнула и приступила к рассказу.

— С давних времён, Королевство использует геотермальные источники для отопления всех строений в городской черте. На наши берега к рыбакам протянуть мы ничего не сможем, потери тепла станут гигантскими. Топливо, которое добываем из нефти, вполне можно использовать для генераторов. Расчёты мы сделали, невыгодно, выработки завода по перегонке не хватит, да и месторождения не вечны. Газ! Горючий газ, который нашли на дне и некоторых островах. Перспектива есть, очень туманная. Добывать пока получается только на земле, а тут его маловато. Уголь в этом плане для отопления хорошо подходит, одна проблема, огромное количество сажи и тяжёлых углеводородов, которые выделяются при горении, а ещё сера, последняя авария на котельной чуть не привела к выбросу серы в море, страшно даже думать о рыбе. В общем, мы всё перепробовали. С геотермальных вод нам не слезть, это единственный чистый источник энергии для города.

Рарити внимательно посмотрела на единорожку, та опять начала судорожно перебирать листочки в воздухе своей магией.

— Значит, шансов нет? Дорогая, в твоём докладе значится ещё один источник, почему не хочешь озвучить?

Кобыла на миг прикрыла глаза, потом бросила короткий возмущённый взгляд на Советника, тот тепло улыбнулся и кивнул.

— Ладно, ладно, но я ещё не закончила исследования. Серебряные шахты, там наши самые глубокие разрезы земной коры. Древние книги говорят об ожогах, которые получали первые пони, опустившиеся глубоко в шахты. Много лет назад я заинтересовалась, что оставляло такой след. Многие из этих пони умерли. Наши лекари научились бороться с этой гадостью, сейчас она не представляет такой опасности, два-три сеанса и магическое излучение выводится из организма без следа. Сделав пару ловушек, мы попытались опустить их на глубину три километра, это шахта господина Тэнгла. Магическое излучение, слегка зеленоватого оттенка, его хорошо видят единороги. Достав источник, обнаружили некую руду. Наши алхимики смогли выделить чистый материал, тяжёлый металл, серебристого цвета. Он и является тем источником в руде. По отчётам эм… нашего помощника на экспедиционных кораблях, они обнаружили такую руду во всех шахтах. Стоит пробурить чуть глубже, там её огромное множество. К сожалению, на материковой части ни в одной из шахт не удалось обнаружить это вещество. Оно как-то связано с серебром. Мы не смогли это выяснить, факт таков – его великое множество. При вступлении в контакт с любыми материалами, оставляет след, опасный для нашего здоровья. Те деньги, которые я у вас просила, они пошли на экраны, свинец и камень хорошо защищают от этого излучения. Мы провели тысячи экспериментов за прошедший год. Множество неудач постигло наши старания. Результат есть, пусть не такой хороший. Сделав заряженную воду, мы опустили в неё стержни с этим металлом. Вода сразу начала нагреваться. Один раз не успели вытащить, бахнуло, все остались живы, излучение потом вывели магией. Опасная штука. Нужна обычная турбина, пар начнёт крутить лопасти, магический контур позволит снять механическую энергию вращения, которую можно распределять. Если сделать кабеля из меди или золота, их можно протянуть под землёй до каждого берегового поселения, там распределить на хижины через обычные магические делители. Нагревательные элементы разместить в стенах, ограничив температуру. Или, как вариант, сделать котельную, чтобы трубы с горячей водой шли в каждый дом. Отопление и горячая вода для наших береговых пони.

— Интересно, но ты почему-то не хотела рассказывать о столь прекрасном результате.

— Если собрать вместе определённое количество этого металла, начинается цепная реакция. Один раз мы попробовали, оружие разрушительной мощи, плюс заражение излучением земли и воды. Если оно попадёт в плохие копыта, мне страшно думать о последствиях.

Рарити замерла на троне, закрыв глаза. Она активировала свой Дар, пытаясь увидеть судьбу Королевства при использовании опасной технологии. Перед внутренним взором замелькали взрывы, крики обожжённых пони, заражённый пепел покрывает землю толстым слоем. Окно жизни оказалось очень узким, но оно нашлось!

— Мун. Шанс есть. Эта технология подарит нам большой скачок во многих областях. Но также она может стать нашей погибелью. До запуска в производство необходимо решить вопрос с теми, кто откололся от Королевства. Мы не станем давить всех, пираты останутся в наших водах. Организованные базы с технологическим производством должны исчезнуть.

— Задание принято, Рарити, — чёрная пегаска кивнула головой, жеребец с перепончатыми крыльями, сидящий рядом с троном, нервно вздрогнул, судьба тысяч пони повисла на волоске.

— Мне будет позволено слово? – тихо спросил Блэк.

Обе кобылы на тронах закивали.

— Знаю многих оступившихся, не все из них белые и пушистые. Есть откровенно враждебные Королевству. Большинство пони из отколовшихся искали спасения или справедливости. Кто-то обижен, иные недовольны, некоторые обмануты теми, кому доверяют, многим больше некуда идти.

Мун кивнула, зелёные глаза вспыхнули яркими отблесками.

— Мы поняли твои слова, верный Страж Королевства. Аида и Нидл пусть каждый услышит ваши слова «Верность или Смерть» и примет решение, дайте им шанс. Мы примем всех, даруя прощение грехов. Советник Тор, после того, как пони покинут свои базы, обеспечьте вывоз их оборудования в Королевство, ничто не должно сгореть. Тех, кто не захочет, доставьте сюда силой. Мы будем беседовать с каждым. Все пони достойны лучшего будущего.

Через сутки флот Королевства начал свою нелёгкую миссию. Тысячи мелких посудин разбегались в разные стороны, пытаясь спрятаться от них. Ночные пони с лёгкостью находили населённые острова, сила ночи позволяла им увидеть сны жителей и определить их местонахождение. Флот и разведка действовали слаженно, сначала на остров высаживались небольшие группы, они производили поиск, затем в ход шли военные пони, порой заставая врасплох мелкие поселения. Большинство лидеров этих поселений принимали волю Королев и клялись в верности Советникам. Особо настырные получали личную аудиенцию у Рарити и Мун Лайт.

Последний остров

Полгода спустя большинство осколков Королевства собрались воедино, поселения с большим количеством пони остались на своих местах, получив пассажирские маршруты в город. Пони склонялись перед своими правительницами, наглядный пример лучшей жизни не оставлял им выбора. К концу года Ливли Вит закончила первый проект своего генератора, Тэнгл перестраивал старую шахту для добычи энергетической руды. Дела шли тяжело, опасное излучение и меры предосторожности для шахтёров стали вечной головной болью для белого единорога с кремовой гривой. Возведение защитных плит, магическая обработка костюмов. Излучение получило название, «магическая радиация», руду называли «зелёнкой», за постоянное изумрудное свечение. За год нашлись и другие подвиды, которые светились голубым цветом. Ливли Вит редко удавалось поспать, она работала ради будущего своей холодной земли.

— Сколько их?

— Около ста тысяч, есть доки, небольшой сталелитейный завод, консервирование, даже медицина и школы. Про них рассказал отец Шер, интересовался, нельзя ли как-то поаккуратней с этими пони, мол, у него там есть партнёры. Шер уговорила его отвезти туда товар и посмотреть, что там происходит. Есть лидер, земной пони, что уже довольно удивительно. Они там живут не одну сотню лет, далёкий остров. Корабли свои имеются, кстати, торпеды там же производят.

— Мун, нам придётся их подчинить или уничтожить.

— Рарити! Пожалуйста! Мы же не злые правительницы! Не надо так! Не надо! Прошу тебя! Сто тысяч пони!

Кобыла опустила голову, в сапфировых глазах заблестели слёзы.

— Спасибо, родная. Ах, дорогая, напоминай мне как можно чаще об этом!

— Ты не злая, я знаю! Ты хорошая! – тёмные крылья обняли единорожку, прильнувшую к груди подруги.

— Я пойду к ним, одна. Посмотрю. Хочу увидеть всё своими глазами.

— Рарити!

— Мун, это наш долг, ты права. Королевство должно стать единым. Дай мне пару недель. Тёмно-серая единорожка с фиолетовой гривой вряд ли вызовет подозрения, всем пони нравятся наши «королевские» образы. Хотя, какие это образы, теперь старое тело скорее образ, мне стало сложнее его принимать.

— У меня нет «старого тела», я ж пегас, только врождённая магия доступна. Какая получилась, ничего не поделаешь.

— Ах, моя дорогая, хорошая чёрная крылатая кобыла получилась! Один серый пегас прямо не нарадуется!

Мун Лайт улыбнулась, потом вздохнула, опустив взгляд.

— Мун, мы решим эту проблему. За этот год я так и не смогла забеременеть. Видимо Королевство стало нашим домом по-настоящему. Пыталась посмотреть свою собственную судьбу с помощью Дара, ничего не выходит, только какие-то отдельные разрозненные части. Будущее скрыто туманом. Полагаю, больше у меня жеребят не появится, хотя очень хочется Тэнгла порадовать. Продолжу работать над этим. Мун, мы найдём лекаря для тебя! Так или иначе! Найдём!

— Я умерла, наверно возврат к жизни вернул только разум и тело, но не магическую искру. Мне пока ещё даже тридцати нет, кобылы-пегасы могут дарить жизнь до девяноста лет, время есть.

Рарити обняла подругу и легонько потёрлась головой, потом зажмурилась и лизнула в нос, Мун фыркнула.

— Ну, хватит, хватит! Я же знаю, что ты кобыл не любишь в этом плане, не делай так. Понимаю, ради меня стараешься, поверь, люблю тебя и без этого. Родная пони, в Эквестрии это просто обозначение родственных уз. На этой холодной земле всё иначе. Родная пони — самое ценное, что у тебя есть. Рарити, пожалуйста, не рискуй! Подумай обо мне!

— Ах, дорогая, долг зовёт нас к свершениям.

Торговый корабль причалил к пирсу, охрана порта сразу же забежала на палубу. Единорог показал привезённый товар, поинтересовался последними событиями. Обычная серая торговля, помогающая одной стороне сбыть товар, а другой — получить прибыль на перепродаже. Тёмная единорожка тихонько испарилась, направившись прямо в поселение. Тёплая попона, мягкие плетёные накопытники, две перемётные сумки, на дне которых запрятаны серебряные монеты и сушёная рыба. Остров находился в восьмистах километрах от города, если смотреть по вектору. В реальности, чтобы добраться до него, приходилось обходить множество островов и две подводные скальные гряды, путь до острова занимал пять дней. Климат на нём оказался чуть более мягким, тёплое течение омывало землю со всех сторон. По размерам он составлял около трёхсот квадратных километров. По дороге Рарити расспросила отца Шер о жителях и причине его беспокойства. Жеребец отвечал довольно туманно, под конец признался, что у него тут куплен дом, и он собирался, в случае если бы Шер его отпустила, переехать сюда. Местные пони трудились на благо своей земли, как и везде. Город раскинулся сразу за портовой зоной. Рыночная площадь, мелкие лавки. Как только они доскакали до площади, у Рарити глаза полезли куда-то на лоб, единорог рядом лишь усмехнулся. Чайные! К продаже здесь разрешались чай и съедобные изделия из водорослей. Ариан пояснил, из-за тёплых течений здесь огромное количество водорослей. Это конечно не рыба, особо сыт не будешь, но с голоду не помрёшь. Рыба, креветки, крабы и всякие моллюски запрещены к продаже, как и во всём Королевстве. Они зашли в одну из чайных, на вывеске красовалась огромная чашка, из которой торчала улыбающаяся мордочка пони. Деревянные прямоугольные столики, лавочки с красивой резьбой. Как только Рарити присела на лавочку, к ним подскочила улыбающаяся кобыла, поинтересовалась, какой чай они хотят и нужно ли печенье. Единорожка впервые увидела такие интересные чашки, стеклянные вытянутые вверх. Кусочки хвойных иголочек плавали на поверхности, на донышке несколько сушёных ягод, горячий парок. На блюдце два круглых печенья, слегка зеленоватого цвета, посыпанные сверху чем-то красным. Рарити лизнула кругляш и заулыбалась, посыпка оказалась мукой из сушёных ягод. Ариан провёл её в свой дом, который пока пустовал. Кровать есть и ладно. После пятидневной качки, очень хотелось полежать на ровной постели. Жеребец ушёл заниматься торговлей, оставив её дома, правда, попросил никого не пинать, пока он не отправится в обратный путь. Хорошо отдохнув и слопав одну сушёную рыбу, Рарити отправилась смотреть городок в одиночестве. Под вечер она обошла его по периметру, от города вглубь острова вели хорошо вымощенные дороги, довольно широкие, по всей видимости, там тоже кто-то жил. Никакого дворца или чего-то такого напыщенно-красивого Рарити не нашла, правящий жеребец явно не рвался к шику с блеском, оно и понятно, земных пони это никогда не интересовало. Управа! Как оказалось, именно так называлось здание, где находился руководитель. Городская Управа. Одноэтажное строение, довольно приличного вида, из отёсанных брёвен, обложенное каменной кладкой. Какие-либо украшения на нём отсутствовали, приколоченная вывеска над входом, «Управа». Вот и всё. Рарити подошла к двери и прочитала табличку. «Приём пони по личным вопросам: ежедневно с десяти утра до двух часов дня». Снизу копытописная надпись, «Просьбы — дать денег, не рассматриваются!». Никакой охраны снаружи кобыла не нашла. Потоптавшись некоторое время на пороге, тёмная единорожка вошла внутрь. Довольно узкий проход, коридор раздваивался, виднелись двери с надписями. Дальше не пройти, проходная с охраной! Жеребец – земной пони и единорог – кобыла охраняли помещение. Рарити подошла к кобыле, которая сидела в помещении, поинтересовалась, как записаться на приём к главе управы. Та окинула её растерянным взглядом и неуверенно поинтересовалась целью, потом пояснила, жеребец довольно агрессивный, за глупые вопросы вполне может отоварить копытом по голове. Земной пони, ярко-фиолетового окраса с неоново-зелёной гривой. Как она выразилась, «горообразный». Ни с кем такого не спутаешь. Рарити записалась на приём, свободное окошко нашлось только через день. Она решила, как раз Ариан отправится домой. В здание ввалились трое пони.

— Я те чо сказал? Тупая кобыла!

— Клиф! Я старалась!

— Хреново старалась, опять жратвы мало, бухтеть начнут.

— Но водоросли есть, хватает же!

Огромный земной пони, точно ни с кем не спутаешь. Увитое мышцами тело, мощная шея, бугры на груди, растрёпанная грива, нечёсаный хвост. Шёрстка слегка запачкана. Яркий цвет гривы пробивался даже сквозь грязь.

— Чо ты там говорила про моллюсков?

— Достала немного, чтобы разводить, садки каменные надо сделать. Мы уже заканчиваем. Выменяла на рыбу в деревне, контакт, который дал твой знакомый, сработал.

— Эт’ ты молодец!

— Клиф, это правда, береговые пони прыгают на задних копытах от счастья, боготворят их. Теперь все старосты перед Королевой лично отчитываются.

— От оно как, чо ещё говорят?

— Еды больше не стало, но с голоду никто не умирает. От смены власти, рыбы в море не прибавилось. Активно строятся, а больше ничего интересного. Там в высших кругах дрязги всякие, одних выгнали, другим против воли ожерелье высшего на шею нацепили. Говорят, дочь бывшего Короля припахали, видимо, повесили на неё грехи папаши.

— Ладно, устал я. Топай домой.

Парочка прошла внутрь, охрана вежливо поклонилась. Кобыла за стойкой улыбнулась, показав на удаляющегося жеребца копытом, мол, вот тот, кто вам нужен. Рарити кивнула, поблагодарила кобылу и отправилась в дом Ариана. Итого, Клиф, земной пони, колоритная личность. Дар показал множество путей для этого пони, он мог стать великим жеребцом или причиной опустошения этой земли. Самые разные варианты. Единорожка надолго задумалась, лёжа на своей кровати под тёплым одеялом. В городке явно никого не притесняли, пару драк она заприметила, кое-что делалось незаметно, торговали спиртным. Рынок жил, а значит, торговля приносила доход. Любая коммерческая деятельность подразумевает относительный порядок в жизни. Клиф справлялся со своими обязанностями. Ночь прошла спокойно, Ариан пришёл довольно поздно и явно навеселе, бухнулся на свою кровать и сразу захрапел. Рарити непроизвольно заулыбалась, обычный пони, живущий надеждой на лучшее будущее. Сколько раз он молился небесам об удаче для своего табуна? Холодные небеса редко дарят радость своим детям, без тяжёлого труда на этой земле не выжить. Утро разбудило её яркими солнечными лучами, бьющими прямо в окно. Кобыла умылась, привела себя в порядок, съела ещё одну рыбу и два больших печенья. Жеребец всё ещё дрых, издавая громкий храп. Тёплая попона и накопытники, красиво повязанный шарфик. Рарити покинула дом и направилась к судостроительным докам. Через полчаса она добралась до строительной зоны и любовалась процессом постройки корабля. Пони готовили корпус, сваривая листы магией и скрепляя заклёпками. Работа спорилась. К собственному удивлению она увидела Клифа! Они таскали камни, достраивая причальный пирс. Земной пони переносил тяжести наравне с остальными, иногда покрикивая, чтобы работа не останавливалась. Бетон и камень. Через час стало понятно, жеребец не занимается показухой, он действительно работает, как обычный земной пони. Перенос тяжёлых камней, замес цемента, формирование каркаса пирса. От удивления, Рарити не знала, что и думать. К ней подошёл пегас.

— Чего делаешь?

— Смотрю, я такой камень даже магией поднять не смогу. Ах, они ужасно тяжёлые!

— Срочно пирс нужен, корабли некуда ставить. Жеребец есть?

— Ах, благодарю! Ваше имя мне знать не обязательно, — вежливо ответила Рарити, скрыв непроизвольную улыбку.

— Чо ж тогда одна стоишь?

— Я тут недавно, капитан Ариан, на его корабле служу. Он занят немного, вчера хотели обратно отправиться, что-то у него не получилось, отпустил нас, сказал, задержка на пару дней. Вот, пока на корабле работы нет, решила посмотреть чего тут и как.

Пегас тряхнул крыльями, улыбнулся. Жеребец выглядел вполне презентабельно, причёсанная шёрстка вишнёвого цвета, молочно-белая грива с серебряными полосками, как обычно – карие глаза. Не сказать, чтобы прямо могучий, но вполне сильный пони. Основание хвоста украшено чёрной лентой. Стальные накопытники, кожаная попона, подбитая мехом, с завязками под животом и на груди. Самый обычный пони.

— Ариан… хм… не помню такого.

— Единорог, серебристый такой, голубенькая грива.

— А чего ты на корабле делаешь?

— Карты и маршруты, курс прокладываю. Вообще, Ариан не разрешает распространяться на эту тему, — изобразив лёгкое замешательство, ответила кобыла.

— Понятно, наводчик.

Рарити вздохнула и кивнула.

— Давно с ним?

— Чуть больше года, с жалованием не обижает.

До единорожки наконец-то дошло, к ней подошли явно не просто так.

— И чего ж тебя тут заинтересовало? Обычно единорогам тяжёлый труд не интересен.

— Ах, понимаете, не знаю куда пойти. Рынок посмотрела, денег-то особо нету, даже чай выпила. Весь город обошла, не знаю, куда ещё сходить.

— Вон того, с яркой зелёной гривой, знаешь?

Рарити присмотрелась, куда показывал копытом пегас.

— Эм… большой такой, фиолетовый? Симпатичный. Хм… где-то видела.

Единорожка села и сморщилась, изображая раздумья.

— Кажется, в Управе, вчера! Да, точно! Он ещё с какой-то кобылой притопал. Я на приём записывалась.

Пегас улыбнулся.

— Ты к нему и записывалась.

— Эй, а ты откуда знаешь?! – искренне возмутилась единорожка.

— По долгу службы положено. Чего хотела-то? Работа у тебя есть, табун тоже.

— У меня знакомых много, хотела услуги свои предложить. Денег хочется, — искренне хлопая глазами, заявила кобыла.

— И чего ж ты можешь нам предложить?

— Товары всякие, которые на рынке не продают.

— На кого работаешь? Ну, в самом деле, не на Ариана же.

— Я у него в команде. Он не хочет связываться с такими вещами. Не умею водить корабли, да и кобыла к тому же, мне безопасность нужна. Поэтому остаюсь с ним, а дела веду свои.

Пегас задумчиво уставился куда-то вдаль.

— С кем из высших Королевства знакома?

— Клэр, помогала ей одно время с бражкой. Шер, которая верещит, чуть чего случается не так, как она хочет. Амур — занимается транспортом. Ещё с Файр знакома, пусть не особо близкие, но пару раз помогала ему. Господин Тэнгл…

— Ты знаешь этого жеребца?! – недоверчиво фыркнув, поинтересовался пегас.

— Не очень близко, но попросить могу.

— Прямо талант. И чего ж такая крутая единорожка делает на корабле обычного торговца серым товаром?

— Я не крутая, прости, — склонив голову, ответила кобыла, — самая обычная пони. Табун хоть и не бедствует, но деньги нам нужны, зарабатываю, где смогу.

— Ясно. Ладно, понял. Завтра приходи в Управу, пообщаемся. Только не капай ему на мозги, это плохо заканчивается.

Пегас с места взмыл в небо и исчез вдали. Рарити почесала нос, фыркнула. Местная служба безопасности хорошо работала. Единорожка, подобрав полог попоны, легла на землю, продолжив наблюдать за работой. Ничего интересного не происходило, монотонный труд. Ближе к вечеру Рарити покинула стройку и направилась к себе, ловя ушками каждый шёпот. Мун оказалась очень предусмотрительной, все местные газеты публиковали её фотографии исключительно в «королевской» форме. Высокая, худая, клыкастая кобыла с искрящейся магией гривой и вертикальными зрачками в небесно-голубых глазах. Простенькое заклинание и радужка стала коричневой. Вечером Рарити поговорила с Арианом, что именно можно предложить местным, узнав все подробности коммерческих сплетен, прикинула свои возможности. Утром она пришла в Управу, к вящему удивлению услышала, что сейчас все срочно заняты. Дар судьбы затрепетал от волнения. Рарити вышла из здания и проскакала несколько домов, затем свернула в подворотню и растворилась в тенях. Через минуту она уже прошла охрану и скользнула в кабинет. Три жеребца и одна перепуганная кобыла.

— Чо предлагаешь?

— Поставим пушки по периметру, кораблями жертвовать не станем, пусть лупят от берега.

— Отлично, откуда их вообще столько?

— Да там три сотни кораблей, сюда идут, наши пегасы-разведчики ведут их издалека. Часов пять есть на подготовку, к вечеру армада сюда припрётся.

— Значит так, три сотни эт’ много. Если есть торпеды, нам станет жарко, выстрел по береговой линии и от пушек ничо не останется. Ставь их подальше, камнями обложи, хоть какая-то защита. Так и знал, дурные Королевы! Чтоб их дугой выгнуло! Из-за их действий вся эта свора сюда прискачет.

Рарити от возмущения аж рот открыла, потом поняла причину недовольства, поскребла копытом лоб, вздохнула. Земной пони прав, это вина Королевства, вытеснив пиратов с насиженных мест, мы вынудили их прийти сюда. Единорожка представила морское сражение, от этого стало не по себе. Она поняла, даже скорее почувствовала, кровь этих пони окажется на её копытах. Разрушенная инфраструктура, разбитые корабли. Им не станет легче жить. Рарити покинула комнату, в которой продолжалось совещание. Полчаса спустя кобыла наблюдала, как по городку носятся пони с ружьями. Они готовились к драке. Жеребята резко исчезли с улиц. Торговцы растаскивали свой товар, аккуратно складывали всё по местам. На пристани появились машины, гружённые бетонными блоками, их быстро расставляли вдоль всей береговой линии. Через два часа городок напоминал ощетинившегося ёжика. Множество пушек вдоль берега, десятки пони, сидящих в укрытиях. Слаженность в действиях на грани фантастики, Мун оказалась права, эти пони достойны лучшего будущего. Впрочем, она всегда права, Рарити тяжело вздохнула, зачастую только благодаря своей чёрной подруге, у неё получалось принимать более мягкие решения. Её доброта и любовь ко всем пони стали маяком для клыкастой голубоглазой кобылы. Некоторое время поразмышляв, она решилась. Быстрый галоп до дома Ариана, жеребец сидел на своей кровати, завидев её, облегчённо выдохнул.

— Твой корабль готов?

— Не проскочим, уж поверь, — нервно ответил жеребец.

— Нам это не нужно, идём.

— Погоди, ты чего хочешь сделать? На торговом судне против пиратской армады? У меня пушки бьют ровно на два километра! Нас расстреляют на подходе, а если ещё и торпеды есть, тогда вообще, даже пикнуть не успеем.

— Идём, мой сомневающийся герой, — Рарити улыбнулась.

— Не пойду! Ты сошла с ума! – перепугался пони.

— Ах, дорогой, не спорь со мной, покусаю, — зрачки единорожки стали вертикальными, жеребец испуганно заржал.

Быстрый галоп до портовой зоны, корабль Ариана плотно привязали к пирсу, развернув боком к морю. Завидев капитана, к ним выскочила земная кобыла с корабля.

— Ариан, щит сбоку поставили! Товар весь на склад перетащили.

— Ты молодец, собери команду, оставь машиниста и рулевого, дуй на берег.

Коричневая кобыла подозрительно уставилась на своего капитана.

— Давай, девочка, скачи, — тихо сказал единорог.

Десяток пони быстро спустился по трапу, оказавшись на земле.

— Какое расстояние можно преодолеть вплавь здесь? Чтобы с гарантией.

— Не более двух километров. Ра… — он поперхнулся, — что ты задумала?

— Ах, плоха правительница, которая допускает кровавые побоища на своей земле. Этому не бывать!

Рарити заскочила на мостик и бухнулась на хвост. Ариан пошёл за ней, присел рядом, с тоской посмотрел на единорожку.

— Рарити, у меня две родных кобылы. Понимаешь?

— Не бойся, мой дорогой! Ты вернёшься обратно.

Земной пони уставился на происходящее поодаль торгового пирса. Какой-то корабль отчалил и, включив полный ход, рванул навстречу показавшейся армаде.

— Это чо за идиоты? Их же постреляют!

Около них приземлился тяжело дышащий пегас.

— Всё готово, второе кольцо сделали, можем вести заградительный огонь, патронов раздали достаточно.

— Слышь, это чья посудина?

Пегас уставился на судно.

— Ариан. Торговец. Чего это ему в голову взбрело? Смотри-ка прямо навстречу к ним прёт.

Он взмыл в воздух и метнулся куда-то вбок, выхватил подзорную трубу и завис на месте, пристав её к глазу. Через мгновение пегас заорал нецензурными словами и, хлопая крыльями, вернулся вниз к земному пони.

— Ты чо верещишь?

— Смотри.

Земной фиолетовый жеребец навёл трубу на палубу. Два пони находились на мостике, жеребец и чёрно-серебристая единорожка. Клиф закашлялся.

— Капец ватрушке, допрыгались. Она чо, бессмертной себя вообразила?

Гул канонады, огненные стрелы рванулись к одинокому кораблику посреди моря, вода вспенилась. Над кораблём Ариана появилась магическая полусфера. Гулкие удары зарядов о магическую преграду разнеслись до самого берега.

— Да сколько ж у неё магии?!

Небо начало темнеть, подул резкий ветер. Над задрожавшей волнами морской поверхностью разнёсся голос. От него душа уходила ближе к хвосту. Не голос, скорее Глас.

— Никто не смеет устраивать на моей земле кровавые побоища!

С каждой секундой ветер крепчал, барашки волн превратились в исполинов.

— Мать вашу… да хранят нас небеса… — прошептал земной пони, потом заорал во всю глотку, — Всем отойти от берега! Немедленно! Скачите! Улитки беременные!

Команда понеслась по цепочке, пони побежали. Первые волны ударили в берег, поднимая мелкие камушки. Через минуту тонны воды обрушились на пирсы и волнорезы, с грохотом взрываясь сонмами брызг. Волны захлёстывали пиратские корабли, стрелять стало некому, пони прыгали прямо в воду, в надежде на чудесное спасение. Расшвыряв половину кораблей, море так же резко начало успокаиваться, сгладились волны, исчезли пенные барашки, небо быстро вернулось к нормальному виду.

— Эта земля станет домом для оступившихся, её хранитель оценит ваши старания на мирном поприще.

От голоса, бьющего в голову, не скрыться, можно зажимать ушки, пытаться их заткнуть чем-нибудь, не помогало. Сотни пони плыли в холодной воде, разноцветная стая устремилась к желанной и спасительной земле.

— Лодки на воду! Тащить всех! Пегасы в небо! – отдал команду Клиф.

Сотни разноцветных крылатых срывались с земли, быстро заполоняя холодные небеса, они выслеживали тех, кто грёб к берегу. Уцелевшие корабли тоже пытались поднять на свои борта всех, кто оказался поблизости. Сражение закончилось не начавшись. Ариан направил корабль к ближайшей группе. Рарити поднимала своей магией одного за другим на борт. Жмущиеся друг к другу пони сбились в кучу, боясь даже смотреть на грозную чёрную кобылу с развевающейся магической гривой. Её рог ярко светился магическим огнём. Через полчаса море опустело. Пегасы ещё некоторое время кружили над поверхностью, потом начали возвращаться на берег. Рарити приняла свой обычный вид и сошла на берег вместе с толпой. К ним сразу подскочила охрана. Единорожка устало улыбнулась Ариану, тот явно растерялся. Она ему кивнула, мол, всё в порядке. Всю толпу под конвоем угнали в пустое здание, Рарити ушла вместе с ними. Как только Ариан спустился вниз, к нему подлетел пегас.

— Так, Ариан, где она? Даже не думай отнекиваться, мы всё видели! Где прячешь?

Серебристый единорог опустил голову и вздохнул, потом показал копытом на берег.

— Ты… шутишь?! Клиф из тебя отбивную сделает за всё хорошее!

— Прости, я не бог, чтобы перечить Королеве. Рарити хотела посмотреть, как вы живёте. Пожалуйста, не трогайте меня, клянусь, я не желаю никому из здешних пони зла. Невозможно спорить со стихией, ты видел это своими глазами.

— Как это чудо выглядит?

— Высокая, худая, клыки на обеих челюстях, глаза с вертикальным зрачком, грива плывёт, словно что-то её постоянно раздувает.

— Сейчас-то как она выглядит? Такую сложно не заметить.

— Тёмно-серебристая единорожка, глаза карие, грива сине-фиолетовая. Ниже меня ростом.

— Ну, спасибо! Удружил!

Пегас сорвался в небо, начал кружить над берегом, высматривая нужную кобылу, через пять минут он её нашёл, приземлился рядом, охрана сразу остановилась.

— Эм… миссис… да, вы. Мне кажется, вам с ними не по пути. Клиф прямо жаждет встретиться и пообщаться.

Рарити кивнула и пошла вслед за пегасом, в здании Управы дым стоял коромыслом, земной жеребец распределял «захваченных» по домам, от криков и возмущений уши сворачивались в трубочку. Количество охраны около здания явно увеличилось, внутри находился десяток пони с ружьями. Полученный контингент не блистал хорошими манерами.

— Санд, где все твои? Пусть фильтруют! У меня голова сейчас лопнет! Ты нашёл эту дрянную кобылу? – заорал он с порога, пегас вздохнул и очень аккуратно коснулся бока кобылы крылом, словно приглашая войти внутрь.

— Ты кто? Кого ты притащил? Сейчас не до шуток!

Рарити тепло улыбалась, глядя на фиолетового жеребца.

— Эм, Клиф. Это она.

— Ты чо, слепой?! – опять заорал на него жеребец.

— Ах, ваш помощник прав, я рада познакомиться со столь выдающимся пони. Ваш остров прекрасен, все при деле, никто не обижен. Правда, на рынке втихую торгуют всякой гадостью, но то ничего, пони должны расслабляться.

— Вот смотрю на тебя и думаю, как же ты Леора-то скинула? А? Мелочь пузатая!

Жеребец на полторы головы возвышался над единорожкой.

— Ах, дорогой мой, многие хотели бы иметь пузо. Увы, столько рыбы нигде не достать. Мелким меньше еды нужно, я выгодная со всех сторон.

— Значит, ты и есть Королева Рарити, ага? За устроенный бардак спасибо не скажу, но за помощь – благодарю. Это ты сделала легендарным посохом? Ну, эт’ который у Королей находился.

— Посох всевластия лежит в музее. История королевской династии, от отца к сыну. Ах, как жаль, между задних ног у меня совсем не то, что требуется для использования древнего артефакта. Клиф, дорогой, полагаю, мне лучше отправиться в постель, столь мощные заклинания опустошают не только рог, еле стою на копытах.

Фиолетовый пони кивнул.

— Лады, топай отдыхать. Завтра тогда, чувствую, разговор предстоит тяжкий. Надеюсь, к утру меня не порвут на лоскутки.

— Всё будет хорошо, они подчинятся тебе.

Кобыла с хлопком исчезла.

— Телепортация, врёт и не краснеет. Устала она, ага, как же. Санд, давай за дело.

Управа работала до поздней ночи, распределяя пони. Клиф заметил странности в их поведении, подавляющая часть до сих пор тряслась от страха. Некоторых приходилось поить спиртным, чтобы немного пришли в себя. Встреча с Королевой стала тем, чего они больше не хотят в своей жизни. Жеребцы ещё как-то держали себя в копытах, кобылы натурально тряслись от переживаний, чем-то напоминая жеребёнка, который нашкодил, а теперь боится показаться на глаза родителям. Поспать Клифу удалось всего пару часов, прямо под столом в своём кабинете. Очнулся он от того, что его кто-то гладил по гриве.

— Ах, доброе утро, — тёмная единорожка сидела рядом.

Фиолетовый жеребец разлепил глаза, зевнул.

— Утро добрым не бывает, ага, теперь точно знаю.

Земной пони встал, сразу оказавшись на полторы головы выше единорожки, посмотрел на неё сверху вниз.

— Чо ж ты такая мелкая-то?

— Ах, это единственный вопрос, который мне никто не удосужился задать. Ты жеребец, кроме того, земной пони. В своей истинной форме я примерно твоего роста, не желаю никого пугать.

— Ладно, чо нужно от нас? В Королевстве жить мы не хотим, уж прости. Вреда вам не чиним.

Рарити вздохнула, переговоры обещали стать тяжёлыми.

— Чаем угостишь?

Жеребец кивнул, позвал прислуживающую кобылу, попросил притащить чай и печенье, потом подумал и сказал растолкать своих помощников. Заспанные пони появились вместе с чаем. Знакомая единорожка и пегас.

— Чего в такую рань? Спать хочется! Клиф!

— Ну, так Королева пришла, надо ж уважить.

Пегас зевнул, сел за стол, сделал глоток из дымящейся чашки.

— Вы, Королева Рарити, значит пришли не за нашими жизнями. Учитывая помощь с толпой пиратов, мы вам для чего-то нужны. Раз с собой не притащили флот и воинов, значит хотите мирного решения. Предлагаю сэкономить время. Излагайте свои требования, — завершил свою речь пегас и опять присосался к чашке, единорожка опустила голову и начала тереть глаза, почему-то ставшие мокрыми, потом дрожащим голосом попросила.

— Пожалуйста, не убивайте нас, мы хорошие, стараемся для всех жителей острова.

— Ах, дорогие мои, не собираюсь я вас убивать, даже в мыслях такого нет. Пони должны жить лучше, таков девиз Королевства и наши планы на будущее. Не скрою, мы планировали жёсткий вариант событий, но у вас есть защитник, к которому мы прислушиваемся. Я не могу позволить вам жить вне Королевства, наша земля должна стать единой. Однако, принимая во внимание удалённость и хорошую организацию жизни, придётся идти на компромисс. Моё предложение таково, над Управой появится флаг Королевства, вы получаете знаки высших пони, мы организуем транспортные маршруты. Порядок торговли, налоги и всё такое прочее обсудим в письмах. Здесь довольно необычное место, хорошо водоросли растут, вы сможете выращивать мидий и другие вкусные ракушки. Королевство со своей стороны обеспечит вас оборудованием, машинами и справедливостью. Понимаю, на этой земле живут разные пони, мы любим всех, даже тех, кто порой творит зло. Без тьмы не увидишь света, в Королевстве это хорошо понимают.

— Эх, закончилась свобода. Брыкаться не станем, не тот случай, уж слишком часто стала звучать благодарность береговых жителей в отзывах о правительницах. Надеюсь, вы не изменитесь, не станете алчными и злыми, — Клиф потёр голову копытом, — тут, конечно, правда ваша, много у нас всяких разных личностей. Некоторые втихую пограбить любят, воруют и всякие другие гадости делают.

— Ах, я совсем не против этого, опасность в море должна сохраняться.

— Чего?!! – хором поинтересовались все трое.

— Таково решение Королев, море никогда не станет безопасным. Мне сложно объяснить причины, поверьте, нам это необходимо.

— Хм… не понимаю, ладно, чего, оставим всё как есть. Благодарность передадите нашему защитнику?

— Ох, конечно! Дорогая, скажи, как тебе удалось добыть заготовки для мидий?

— Так знакомый пони есть у нас… эм… — она неуверенно посмотрела на фиолетового жеребца, тот явно не знал, как поступить, потом продолжил за неё.

— Королева, жизнь сложная штука, агась. Мы с Сандом пришли на эту землю много лет назад, скорее приползли. Наверняка историю вы знаете, «Чёрная армада». Самый крупный пиратский флот. Оттуда многие. Разгромили нас капитально, один гад сдал с потрохами. Друг называется, чтоб ему… а, впрочем, сейчас это не важно, время стёрло прошлые обиды.

Рарити буквально почувствовала движение Судьбы. Что-то менялось.

— Я не стану обижать тех, кто вам помогал, даю слово.

— Ладно, всё равно ж узнаете, не от меня, так кто другой скажет. Из тысячи выжило, наверное около сотни после того разгрома, нас застали врасплох, прямо в бухте. Сражение вышло на славу, мы тоже пустили много кораблей ко дну. За пару месяцев до этого дня у меня друг пропал, серый пегас, ну, хороший. Потом-то узнал, сбежал он, и все наши бухты выдал, кому растрепал – не знаю, результат известен. Ага, дружба многое значит, даже для пиратов и вообще плохих пони. Пеплом всё покрылось, время стирает память. Его разыскивали многие, не нашли, исчез, словно канул в воду. Так все и решили, да уж, сколько лет прошло, два десятка с чем-то. Не помнит его никто. А год назад, появился! Капитан, чтоб его! Прямо на боевом корабле в гости пожаловал. Ну, понятное дело, это вам не пиратские посудины, удивился я, военный корабль у нашего острова, да ещё и просит разрешения причалить, чего только не удумал! А оно вон как, причалили, а этот гад, приземлился рядом со мной. Хотел врезать ему, как следует, не смог. Сидит, а у самого слёзы бегут. Напились, вспомнили многое. Он теперь крутой, эх, я когда-то тоже хотел её себе, мы знатно помутузили друг дружку. Напоминание о прошлом.

— Ага, дрались вы хорошо, всем нравилось! Знамо дело, такая красавица, — Санд потряс кончиками крыльев.

— От точно. Ну, уступил я ему, всё ж таки друг. Вышло в итоге плохо. Сам сбежал и нас сдал. Теперь капитаном служит, крейсер «Верный». Жалко блин, до слёз. Погибла его кобылка. Вспомнили прошлое, да много всего и хорошее тож случалось, — земной жеребец говорил довольно тихо, на его мордочке появилась немного печальная улыбка.

— Тайга?

Санд и Клифф одновременно раскрыли рты и подозрительно уставились на тёмную единорожку.

— Эт’, а ты-то откуда имя её знаешь?

— Серый пегас, Даск.

У всех троих на мордочках появилось удивление.

— Ого, он чего, у вас там важный такой стал, что его типа даже Королева знает? Ничего такого не рассказывал. Где-то полгода назад привёз кое-какие нужные вещи, у него теперь кобыла есть — Соната, зелёненькая такая, тоже симпатичная. Побыли у нас день, да обратно отправились, долго не может отсутствовать, надо патрулировать акваторию. Он нам с мидиями и помог, дал контакт, к кому обратиться. Чо ж ещё, эх… да всё вроде. Прошлое не отпускает.

— Не злись на его поступок, причина проста. Тайга забеременела.

— Да откуда ты знаешь?! Это ж очень давно случилось!

— Дочка у них родилась, Пирр. Живёт в деревне «Три камня», свой табун есть и жеребёнок. На мать похожа, шёрстка алая, грива от отца досталась, серенькая. Спасибо, что рассказал. Когда со всеми разберёшься, посети нас во Дворце, поговорим.

Тёмная единорожка явно опечалилась, даже уши прижала, появилась усталость во взгляде, в уголках небесно-голубых глаз заблестели слёзы.

— Мист, дорогая, с тобой отдельный разговор, хорошо? То, о чём жеребцам знать не нужно. Привези мне всю необходимую статистку, поговорим и обсудим.

Единорожка ойкнула и закивала.

— А ты, Санд… тебе не ко мне. Одна чёрная зеленоглазая кобыла обрадуется твоему визиту.

Рарити вздохнула и поплелась обратно в дом Ариана, настроение резко испортилось. Через два часа они отправились в обратный путь. Тёмная кобыла увидела далёкое будущее, старенький пегас тащит сеть из воды, серебряная грива и усталый взгляд карих глаз. Как только корабль пришвартовался к городскому пирсу, Рарити галопом понеслась домой, в имение Тэнгла. Мун, на удивление, не спала, видимо ей сообщили о прибытии корабля. Чёрная кобыла растерянно смотрела на свою подругу.

— Ушёл, да? Ах, из ошибок складывается жизнь и судьба.

Мун начала тереть мокрые от слёз глаза.

— Он посещал остров, там друзья у него. Те, кто помнит прошлое. Помогал им. Ах, обман дорого нам обойдётся, хотели как лучше, чтобы избежать ненужных волнений, плохо получилось. Куда направили копыта, знаешь?

Мун кивнула.

— Домой ушли. Туда, где их настоящий дом. Значит, судьбу изменить нельзя? В чём тогда смысла этого Дара?

— Ах, я не знаю, дорогая. Очень плохо себя чувствую.

Через полчаса небольшая тележка, запряжённая двумя кобылами, отправилась в путь. Доскакали до цели довольно быстро, дорога, на которой их копыта давно знали каждый камень. В хижине всё ещё кое-где лежала пыль, видимо Соната не успела прибраться. Ни пегаса, ни земной пони внутри не оказалось. Обе кобылы бережно сложили вещи, Мун прикрыла глаза, стараясь найти след, потом кивнула, единорожка поскакала за летящей на низкой высоте пегаской. Дорога быстро перешла в тропинку, знакомые оградки, обеим пони стало понятно, где находятся их родные. Мун добралась первой, за ней Рарити, они замерли бесшумными тенями. Большой серый пегас, обняв зелёную кобылу крылом, сидел на низенькой скамеечке. Резкие порывы ветра бросали горсточки снега вокруг. Скрипнула калитка, жеребец повернул голову, Рарити вздрогнула, заглянув в глаза, полные слёз. Обе кобылы зашли внутрь. Единорожка опустилась на запястья и уткнулась головой в промёрзлую землю, Мун последовала за ней и легла, в дополнение, накрыв голову крыльями. Тихие слова.

— Молим о прощении. Пожалуйста, не гони нас. Я виновата, не хотела, чтобы ты за меня переживал. Дорогой, прости глупую кобылу!

Пегас вздохнул, прижал к себе Сонату, та спрятала голову под его крылом.

— Даск, ты не инструмент! Ты мне нужен! Не Королеве, а кобыле Рарити! Я ничего не требую, пожалуйста, позволь остаться в табуне. Мы сдохнем от тоски без тебя! Молю!

— Даск, я никому кроме тебя не нужна. Пожалуйста, не оставляй своих кобыл! – Мун громко захлюпала носом.

Серый пегас уткнулся головой в Сонату, долго молчал.

— Там кто-нибудь выжил?

— Даск! Мы не злые, немного жестокие, это да. Клиф ждёт вас в гости, подумаешь, велика беда, флаг Королевства над Управой. Больше мне ничего от них не нужно. Единое Королевство, только это в наших мечтах. Ни один пони не лишится нашего внимания! Клянусь тебе! Я даже пиратов раскидала, которые толпой к ним наведались! Да! А ты! Ты! Врунишка! Кто мне в уши заливал, ах, у меня никого кроме Тайги с Сонатой! — стукая себя копытом в грудь, поинтересовалась Рарити, — Ах, я такой нищий. А у самого?! Десять кобыл! Десять! – потрясая передними копытами в воздухе, возмутилась Рарити, — И жеребята по всему Королевству. И сундук где? Где ты его закопал? – верещала единорожка, тыкая ногой ошалевшего пегаса.

— Где попоны расшитые серебром? Куда ты их дел? Камни! Драгоценные! В мешочках! Где они? Накопытники с сапфирами, где всё это? – надвинулась на него тёмная кобыла, яростно сверкая глазами.

Пегас начал громко икать, Соната засмеялась первой, глядя на фырчащую единорожку и вытянувшуюся от удивления мордочку Мун.

— Они мне всё рассказали! Без утайки! От тебя половина кобыл флота понесла! Пещеры с сокровищами! Всё в сундуках! Огромных таких, из железа! – всё сильнее распалялась единорожка.

До жеребца наконец-то дошло, почему под его крылом кто-то ржёт, утирая слёзы. Он возмущённо фыркнул.

— Прости, родная. Нет у меня никаких сокровищ, нечем тебя порадовать. Вот моё главное достижение в жизни, — он погладил Сонату крылом.

Мун и Рарити мгновенно ломанулись вперёд, жеребец накрыл Мун вторым крылом, прижал единорожку к груди, обняв одной ногой. Достижений стало три.

— Рарити, послушай, мне нравится управлять кораблём и командой. У Тэнгла хорошо, можно поговорить с другом, с тем, кому доверяешь, с кем делишь еду и кров. Только дом нужен свой. Прости, что так поступили, тяжело нам с Сонатой. За годы жизни на берегу отвыкли от необходимости выглядеть красиво, следить за речью. Вечером выходишь из дома, а там множество пони скачет по улицам, нет уединения. Тебе нужно общество, разговоры, изысканные вещи. Ни я, ни Соната не в состоянии стать такими, чтобы радовать твой взор. Позволь остаться здесь, тут наш дом и часть табуна, которая уже не сможет покинуть это место. Мы проживём, налоги ты уменьшила, Мун реорганизовала Стражу, пусть не так безопасно как в городе, но жили ведь, а теперь ещё лучше стало. Не гоню я тебя из табуна, ну как ты себе это представляешь? И браслет твой не сниму. Мы всегда будем рады вас видеть. И… хм… ещё одна причина.

Он с огромной теплотой посмотрел на земную кобылу, та покраснела и вздохнула.

— Соната?! Уи-и-и-и-и! – от ультразвукового визга Мун чуть уши не заложило.

— Ах, родная, милая, мы так рады за тебя!

— Дай нам немного времени, остынем, побудем с морем наедине, послушаем шум прибоя. Рыбу своей кобыле добуду, возникнут проблемы, сообщим. Мы вас очень любим.

— Ах, дорогой. Пусть так. Дадим вам время, но помни о двух тоскующих по тебе кобылах, не оставляй нас в одиночестве. Обещаю, очень скоро ты узнаешь причину столь срочного сбора земель. Это последний «свободный» остров. Соната, какой месяц?

— Второй.

Мун и Рарити ушли на следующее утро, оставив родных пони в хижине. В дороге говорили мало, у каждой из кобыл на душе стало пасмурно, шанс вытащить Даска и Сонату в город превратился в мираж. Тёмная единорожка скакала по заледенелому насту, из-под копыт вылетал снег. Небесно-голубые глаза с надеждой смотрели в небеса. Она больше не уповала на Принцесс, лишь чёрная зеленоглазая подруга рядом, больше никто не поможет. Тэнгл воспринял известие об окончательном переезде Даска и Сонаты спокойно. Вечером Рарити увидела белого единорога с бутылкой настойки из водорослей. Он сидел в своём кабинете, опустив голову и прижав уши. Кобыла подсела к нему и обняла. «Они не вернутся?» — тихо спросил единорог, кобыла покачала головой и потупила взгляд. Жизнь продолжалась.

Рывок

Белый единорог работал днями, а порой и ночами, обеспечивая добычу руды. Полностью сгрузив серебряные шахты на спину своих кобыл. Рарити лично контролировала процесс, забросив все остальные дела. Ставка сделана. Научный блок Королевства полностью переориентировался на добычу и применение энергетической руды. Год бессонных ночей закончился быстро, счастливая Соната кормила маленького пищащего зелёного пегаса с серенькой гривой, Даск подпрыгивал от счастья, получив третьего жеребёнка мужского пола. Первую установку поставили на дальнем острове, обеспечив все нужды жителей энергией. Рарити и Мун приняли тяжёлое решение, рискнув жизнями жителей удалённой земли. Две котельные на топливных элементах обеспечили теплом и горячей водой все дома. Шер и Нидл начали готовить программу перевода двигателей с дизельного топлива на энергетические элементы. Сложности с управлением выработкой энергии, небольшие аварии с утечками излучения, пони Королевства с удивлением смотрели, как их мир меняется. Первые энергетические линии протянули к деревне «Двух утёсов». Хижина Даска и Сонаты первой получила горячую воду, дрова стали резервным топливом. После очередного лова, серый пегас возвращался домой и прыгал в горячую баню, которая включалась одной кнопкой, выставлял температуру погорячее и наслаждался теплом. В карих глазах жеребца сияло счастье и гордость за свершения подруг по табуну. Ливли Вит продолжала изобретать, её талант подарил Королевству сотни разнообразных вариантов двигателей на топливных элементах. Непревзойдённые в инженерии земные пони быстро начали приспосабливать источники энергии к своим механизмам. Рарити повсеместно внедряла в школы новые образовательные программы, уровень грамотности населения быстро поднимался. Появились первые теплицы, в которых выращивали северные ягоды круглый год. Рыбы по-прежнему не хватало, «впроголодь, но в тепле», так говорили пони и радовались царственным кобылам. Получив дешёвый источник энергии, Шер наладила морские маршруты ко всем населённым островам. Яркий огонь судьбы вспыхнул над холодной землёй. Через пять лет Рарити окончательно поверила, они проскочили узкое окно судьбы. Теперь тёмная единорожка знала свой Дар. Она не могла изменить судьбу обычного пони, но влияла на свершения тех, чья жизнь подобна яркому костру, давая шанс сделать что-то скопытсшибательное. Переняв опыт чайных заведений острова, в городе довольно быстро удалось организовать нечто подобное. Миллионы пони подпрыгивали от счастья, держа в копытах чашку горячего чая с брусникой. Как только все деревни перевели на топливные элементы, вырубку леса приравняли к лову рыбу. Она разрешалась только для определённых нужд. Рарити и Мун старались улучшить экологию всеми возможными способами, экономические характеристики ставились на второй план, главное — безопасность и чистота. Город избавился от масляных пятен и копоти, снег вновь стал белым, теперь добываемые нефть и газ шли исключительно на производство материалов. Масло для трущихся частей механизмов, всевозможные смолы, герметики. Глубокая переработка нефти подарила пони искусственные материалы особой прочности. Вкупе с магической обработкой полученные образцы превосходили по прочности металл. Время свершений подобно яркой звезде. Мягкий свет уличных фонарей, подступивший со всех сторон к деревням нетронутый лес, за пару лет основательно подросший. Жеребцы по-прежнему охраняли своих кобыл от встречи с местными хищниками. Рарити и Мун сделали всё, чтобы нового оружия не появилось, несмотря на серьёзное сопротивление многих пони. Они вкладывали всю разрушительную мощь в создание пушек и торпед для кораблей. Мощные магические излучатели, прожигавшие броню, словно бумагу, быстро сменили ставшие архаичными пороховые орудия. Рарити подарила Тэнглу одного жеребёнка, осчастливив белого единорога желанной прибавкой в табуне, его назвали Кэр. Даск и Соната по-прежнему жили в деревне, добывая пропитание в море. Рарити и Мун не дали табуну распасться, объединяя своей любовью всех родных пони. В итоге, Соната получила на свою голову всех жеребят табуна на воспитание, а как же, в деревне-то лучше, чем в городе! Регулярное перемещение туда и обратно жеребят, совместные праздники, когда весь табун собирался вместе. Отпуск всегда проходил в деревне. Лодки рыбаков изменились, став исключительно прочными и устойчивыми, перевернуть такую могла только серьёзная волна, двигатели по-прежнему находились под запретом. Только вёсла и госпожа удача. Береговые пони ничуть не изменились, всего лишь став счастливей и немного добрее, даря свою преданность Королевству. Рарити и Мун втихую притормаживали наведение идеального порядка, давая всем живущим место для подвига. В отличие от Эквестрии они не ограничивали плохую деятельность, не подавляли тех, кто слишком далеко отошёл от светлого пути. Заставляя жителей Королевства всегда быть готовыми ко всему. Они старались сохранить важную часть души северных пони. Жеребцы доминировали во многих областях, но, благодаря Королевам, теперь и кобылы получили возможность «прыгать выше». Отсутствие пищи сильно ограничивало рост популяции, скорее поддерживая численность на одном месте. Одна кобыла в лучшем случае дарила своему жеребцу двух жеребят, трое – уже огромная редкость. Проведённая перепись показала неутешительный результат, численность застыла на отметке тридцати миллионов. Количество родившихся примерно соответствовало умершим. Продление жизни за счёт улучшения медицинского обслуживания мало помогало, добавляя к отпущенному времени считанные года, отсутствие хорошего питания довлело над судьбами миллионов пони Королевства. С появлением легкодоступного тепла возможности по выращиванию растений увеличились, однако, кроме местной флоры, Королевство ничего не имело. Ни овса, ни пшеницы, ни иных традиционных для пони культур. Траву северные пони есть не могли, переход на рыбу давным-давно стал окончательным. Водоросли и ягоды, единственное из растений, что у них получалось употреблять в пищу. Время свивалось в тугую спираль, мелькали недели, месяцы, годы. Счастье родного табуна, любовь, горящая в карих глазах подруг. Высшая ценность для любого жеребца. Тэнгл и Даск не являлись исключениями, они жили ради тех, кто приносит им радость. Первой табун покинула Шер, постаревшая жёлтая кобыла с выцветшей гривой однажды не вернулась с прогулки к морю. Лежала и смотрела на бескрайнюю синь до горизонта со своего любимого военного пирса, где когда-то помирилась с Мун, там и заснула, навсегда. Чёрная пегаска месяц не могла прийти в себя, не разговаривала ни с кем, жалась к Рарити и плакала, размазывая горькие слёзы по мордочке. Соната, Даск, Лира, Мелори… последним ушёл на встречу со своей звездой Тэнгл. Эти пасмурные годы, когда родные пони покидали их, стали больше чем трагедией, навсегда превратив сердца двух правящих кобыл в ледяные кристаллы.

---

Около знакомой кованой оградки вспыхнуло неяркое сияние, Рарити вместе с Мун телепортировались к старому кладбищу. Кобылы зашли внутрь, низко поклонились. Три памятных камня, два поменьше и один крупный. Соната, Тайга и Даск. Рарити счистила снег и наледь с камней, Мун взмахнула крыльями, сдув снег с лавочки. Кобылы присели на деревянное сидение. Чёрная пегаска достала из перемётной сумки бутылку спиртовой настойки на водорослях и две хрустальные стопки, разлила жидкость. Тихий вздох и бегущие по щекам кобыл слёзы.

— Почему мы не стареем?

— Ах, Мун Лайт, ты знаешь ответ, мы давно мертвы. Эта земля никогда не отпустит нас на покой. Королевство тысяч берегов стало нашей судьбой до конца времён.

Чёрная пегаска прижалась к подруге, положив голову на её тёплый бок.

— Пять лет прошло, думала, станет легче со временем. Стоит закрыть глаза, вижу их всех, прихрамывающего Даска, Тэнгла с выцветшей до серебра гривой. Их тёплые слова, ощущение скорого расставания. Они не боялись смерти, любили нас, не отвергли, даже когда поняли, что мы бессмертны. Ни зависти, ни злости, чистая любовь, прощение и сожаление о скорой разлуке. Время нас не излечит, по нескольку раз в год мы приходим сюда, к этим камням, вспоминаем наших родных пони и плачем. Такие же четыре камня в городе. Шер, Тэнгл, Лира и Мелори. Скольких мы потеряли по дороге к мечте? Те, кто нас поддержал на пути к трону много лет назад, вверили нам жизнь своих жеребят. Мы не можем их подвести. Теперь я знаю, что такое долг, который невозможно отдать. Все пони нашего табуна просили позаботиться о жеребятах, мы это сделаем. В хижине Даска на берегу живёт сын Тэнгла и Мелори со своим табуном. В имении двое наших жеребят. Мы покинули некогда родной дом, наше общее решение Рарити, всё ещё не знаю, правильно ли это.

— Мун, дорогая, это правильно. Мы уступили место нашим жеребятам, теперь это их дом. Портреты родителей висят на втором этаже имения. Твоя и моя фотографии тоже там. Память о тех, кто помог им сделать первые шаги в этом холодном мире. Любовь родных пони не оставит их никогда, они пронесут её через века. Мы навещаем всех жеребят табуна, помогаем, но не властвуем над судьбой, давая возможность набивать собственные шишки. Наша битва ещё впереди, мы решили многие вопросы, дали тепло в дома всем пони, подчинили центральной власти удалённые острова, вот только рыбы по-прежнему не хватает. Посмотри на себя, кожа да кости, я такая же. Пришло время экспансии.

Голубые глаза кобылы вспыхнули ярким магическим светом.

— Рарити, ты что-то придумала? – удивлённо фыркнув, поинтересовалась кобыла, потом плотнее прижалась к тёплому боку подруги.

— Мы исследовали ледяную оторочку за дальними островами. Дорогая, помнишь храм, который пришлось укрыть магией? Она просила нас вывезти древние артефакты туда, где им место. Это подсказка. Путь в Эквестрию существует! – небесно-голубые глаза вспыхнули магическими искорками.

— Мама наверняка умерла, подруги — у меня их не так много было, давно уж нет на этой земле. Зачем нам Эквестрия?

Мун встала с лавочки, тщательно протёрла тряпочкой знаки кьютимарок на памятных камнях. Её глаза вспыхнули магическим огнём, наполняя знаки силой. Прозрачные камушки неярко засияли. Рарити допила вторую свою стопку и пояснила.

— Еда! Мы сможем взять семена фруктов и зерновых культур, что-то из этого приживётся.

— О, я помню, как Шер увидела меня пасущейся на лугу в Балтимаре. Пришлось поклясться, что больше никогда не притронусь к этой «грязной траве». Рарити, даже если всё закончится удачно, северные пони не станут пастись на лугу. Рыба и есть наша еда на все времена.

— Ах, дорогая! Конечно же, ты права! Но фрукты придутся им по вкусу, возможно ягоды какие-то. Кроме того, попрошу у Принцесс лекарство для тебя, если таковое существует, они помогут.

Они ещё долго сидели в тишине, слушая шелест ветра. Природа не баловала Королевство тёплыми деньками. Пушистые снежинки плавно опускались на шёрстку кобыл и подтаивали от тепла их тел. Вокруг теснился хвойный лес, высокие кедры с ёлками, низенькие ели. Стволы потрескивали от мороза.

Благословенная Эквестрия

Десять лет строительства пролетели, словно один день, Рарити завершила старый проект корабля Ливли Вит, который мог двигаться под водой. Уникальное творение в количестве двух громадин сошло со стапелей и приступило к разведке. Самые мощные торпеды и излучатели покоились под бронёй исполинов. Им предстояло проплавить тысячи тонн льда насквозь. Неизвестность слегка пугала, тёмная кобыла давно никому не кланялась, её стальная воля вела пони Королевства к новым вершинам. Закончив проект, флот обрёл дополнительные боевые единицы. Лучшие из командующих всё ещё спорили, как можно применить подобные корабли. Планы и чертежи, изменение тактики и базовой доктрины флота, всё смешалось в единый конгломерат. Для чего это Королевству? Ответ звучал так, лучше разрушительная мощь на корабле, чем мёртвые пони на земле. Желание к разрушению северные пони полностью отдали на откуп морской стихии. Пираты никуда не делись, порой получая что-то от Советников, о причинах происходящего знали лишь доверенные пони Королев. Регулярные стычки кораблей Королевского флота и пиратов не давали пони опустить копыта. Ни Рарити, ни Мун не считали это пустой тратой ресурсов. Они не давали ни одной из сторон победить. Система, учитывающая тысячи мелких событий и деталей. Дар Королевы Рарити творил чудеса. Первые пробные удары по ледяному щиту дали желанные результаты, природная преграда не выдерживала натиска пони. Два стальных исполина сменяли друг друга, давая время на охлаждение излучателей. Вода вскипала от выделяемой энергии. За месяц они смогли пронзить ледяной щит, проникнув, словно раскалённый нож сквозь масло. Лёд за ними сразу намерзал, отрезая путь обратно. Два корабля выпрыгнули в неизвестном море, Рарити дала команду на всплытие. Стоило ей подняться наверх, как она узнала знакомый рисунок звёздного неба. Быстрая ориентация и две подводные лодки вновь ушли на глубину, включив полный ход, направились к цели, известной только Королеве. Первая точка маршрута, Балтимаре. Ценное послание, которое нужно положить к камню матери. Слова прощения, сожаления и бесконечной любви той, которая не смогла остаться рядом. Бухта не изменилась, судя по описанию Мун, всё осталось по-прежнему. Рарити дала команду подготовить сети для лова и заняться пополнением припасов на обратную дорогу, особо наказав, что тут много ядовитой рыбы. Единороги должны проверять каждую. Пегасам дали команду кружить над лодками и в случае чего, немедленное погружение. Никто не должен видеть корабли. Капитаны, получив задание, начали скрупулёзно реализовывать распоряжение Королевы.

---

Рарити подошла к домику на берегу, вечер опустился прохладой на землю, замерцали первые звёзды. Строение точно соответствовало описанию. Сложенное из ракушечника и выкрашенное в белый цвет, крыша покрыта бордовой черепицей. Круглое окошко на чердаке, Мун говорила, что в детстве она любила из него выпрыгивать, успевала раскрыть крылья до касания земли и вспорхнуть в небеса. Грядка с цветочками с обоих боков дома. Шлифованные плитки из ракушечника, словно мозаика, покрывали дорожку, ведущую к домику. Рядом с крыльцом располагался почтовый ящик, приделанный к столбику. Единорожка постучалась в дверь, довольно долго никто не открывал, потом всё же её впустили. Ночная пегаска, с чёрно-серебристой шёрсткой, грива выцвела серебром, определить начальный цвет у Рарити не получилось. Фиолетовые глаза растерянно смотрели на странную пони на пороге. Аккуратный носик, мягкая улыбка, лёгкий налёт печали в глазах. На правой передней ноге простенький медный браслет с отчеканенным сердечком, особенный пони у неё имелся.

— Добрый вечер, ах, простите за столь поздний визит. Мне нужна помощь, прошу вас, уделите пару минут.

— И вам доброго вечера, — у пегаски оказался довольно мягкий голос, немного томный и низкий.

Она легонько тряхнула крыльями и присела на хвост, слегка склонила голову на бок.

— Ах, когда-то давно, много лет назад, в этом доме жила Сильвер Мун. Судя по виду, вы её родственница, может дальняя, — Рарити почувствовала, как у неё непроизвольно потекли слёзы, сразу вспомнились те, кто уже никогда не обнимет и не подует в ушко.

Единорожка смахнула влагу с глаз копытом, у кобылы напротив вытянулась мордочка от удивления.

— Что, простите? – растерянно спросила пегаска.

— Дорогая, понимаю, это не лучшее воспоминание. Прошу вас, умоляю, помогите найти её памятный камень. Если пожелаете, я вам хорошо заплачу, — в небесно-голубых глазах Рарити стояли слёзы.

— Что за шутки? Кто вы? – голос ночной кобылы задрожал.

— У меня золото есть, вот, берите! – Рарити протянула заранее приготовленный мешочек, — Прошу, молю! Мне нужно найти её памятный камень.

Раздался цокот копыт, со второго этажа спустился единорог.

— Добрый вечер, мисс… хм… дорогая?

— Вас Принцесса Луна прислала? Это она вспомнила обо мне таким образом? – в глазах пегаски появился холод.

— Нет, нет, я не имею отношения к Принцессам. Пожалуйста, прошу вас, помогите.

Единорог некоторое время смотрел на плачущую кобылу.

— Малыш, это и есть Принцесса Луна, в образе вот такой странной старенькой кобылки.

— Луна? – совсем растерянно спросила пегаска, — Что вам нужно, Принцесса?

Рарити почувствовала, всё неправильно, опять что-то менялось в жизни и судьбе.

— Я не Луна! Ах, уверяю вас!

— От вас струится сила и гриву плохо замаскировали, вон, сверкает и плывёт, — жеребец покачал головой.

— Пожалуйста, мне очень нужно! Прошу вас!

Решив, что в данном случае можно и поканючить, Рарити легла на запястья и уткнулась рогом в пол. Её тут же начали поднимать с двух сторон.

— Прошу вас! Ах, мне очень нужно! Письмо, понимаете? Я обещала! – размазывая слёзы по мордочке, начала причитать единорожка.

— От кого?

— Ох, вы вряд ли помните столь давние события. У Сильвер была дочь, Мун Лайт, это её письмо.

Пегаска зажмурилась.

— Принцесса Луна, ваши слова причиняют боль! – с нажимом ответил единорог.

— Я никакая не Луна и точно не Принцесса. Ах, прошу вас.

— Отстань от меня! Понятно?! – крик напополам с шипением, — Узнала про мою дочь спустя два года? Рада за вас, ваше Величество! Делаете успехи!

Рарити села на хвост, пытаясь сообразить, её осенило.

— Ах, подождите. Два года? Вы и есть Сильвер Мун? А вы, очевидно, её особенный пони? Джевел?

— Мы знакомы? – подозрительно фыркнув, поинтересовался жеребец.

— Она о вас рассказывала, про ту ночь, когда ваша подруга не пришла смотреть на звёзды. Значит, прошло всего два года после тех печальных событий?

— Да. Кто вы? Мун никогда не говорила о вас, — крылья ночной пегаски подрагивали от волнения.

— В то время мы не знали друг друга, это ваш приказ познакомил нас на корабле. Вместе пошли ко дну.

— Мисс Рарити? – растерянно прищурившись, спросила пегаска.

— Ваша дочь жива.

Она выхватила из сумки своей магией письмо и отдала пегаске.

— Для нас прошло много лет, очень! Дорогая, я не смогу объяснить, сама не понимаю. Мне нужно подумать, дайте немного времени. Не понимаю, как это получилось.

На обоих пони лица не было, крылья пегаски дрожали от переживаний.

— Джевел, это её почерк! – единорог заглядывал сбоку в листок, исписанный мелкими немного угловатыми буквами.

Через минуту Рарити втащили в кухню, чай и плошка с жареным сеном. Рарити вздохнула и взяла только чай, смущённо опустив взгляд.

— Ах, мне потребуется многое объяснить. Наверное, проще увидеть своими глазами. Идём на улицу.

Оба пони выскочили за ней. Рарити приняла свой настоящий вид, сразу оказавшись на полторы головы выше родителей Мун Лайт. Мощная худая кобыла с плывущей искорками гривой. Её рог ярко вспыхнул, откуда-то издали с моря ответили такой же вспышкой. Через минуту в бухте из-под воды появилось нечто.

— Милостивые Принцессы… — прошептала Сильвер.

— Судя по первым словам нашей встречи, не такие они и хорошие. Мы планировали отправиться обратно очень скоро, полагала, мои подруги давно ушли по звёздной дороге. Я правительница земли, которая носит название «Королевство тысяч берегов». Мун спасла меня, дотащила до берега. Многое случилось с тех пор, обстоятельный рассказ полагаю лучше выслушать от неё самой. С радостью соглашусь на ваш переезд к дочери, она обретёт счастье, последние годы тяжело нам дались, потеря близких пони, память – это слишком мало. Сильвер, я вижу, вы ждёте жеребёнка. У нас есть медики в команде, позволите им осмотреть вас? Идти придётся под водой, больше месяца в пути.

Единорог начал икать, растерянно уставившись на подругу.

— Малыш?

— Эм… я хотела тебе сказать… потом… — пегаска стала похожа на спелый помидор.

Забрав обоих пони с минимумом вещей, лодки ушли ко второй точке интереса. Необходимо исполнить обещание, данное той белоснежной кобыле, а для этого требовалось вытащить Принцессу Каденс. Рарити лихорадочно размышляла, складывая мозаику из сотен деталей и поступков. Подробный рассказ о том, что происходило после её «смерти» оставил тягостное впечатление. Твайлайт надолго замкнулась в себе, редко покидала Дворец диархов. Обида на Принцессу Луну слишком глубоко проникла в душу ночной пегаски. Почему царственная кобыла не пришла мириться, Рарити даже предположить не могла. Год спустя фиолетовый аликорн вернулась в Понивиль, на этом познания Сильвер заканчивались, она не интересовалась судьбой подруг Твайлайт. Никаких событий в Эквестрии не происходило. Джевел вернулся к ней, простил и никуда более не собирался. Работал в Балтимаре, занимался выращиванием водорослей, единорог пояснил, они пытались преобразовывать растения с помощью магии, чтобы получить новые виды с заданными свойствами. Сама Сильвер устроилась на почту, у них как раз не хватало ночного служащего. К ней по-прежнему приходили ночные пони за советами и поддержкой. От друзей она узнала, что Луна на её место назначила жеребца с кожистыми крыльями и зубками. Судя по шепоткам, их отношения оставались сугубо рабочими, пони не стремился сблизиться с ней, старательно выполняя свои обязанности. Сильвер сама вызвалась помочь встретиться с Принцессой без лишних свидетелей. Подводные лодки к утру стояли на рейде около Кристальных гор, отсюда до Кристальной Империи час полёта. Ночная пегаска отправилась в путь. В Кристальном Дворце она нашла знакомую кобылу и, отозвав её в сторону, попросила передать лично в копыта Принцессе послание. На свёрнутом свитке, связанном серебристой тесёмкой красовалась странная бляшка из непонятного материала, на ней застыла рыбка в окружении кристаллов. Розовый аликорн получила послание, растерянно посмотрела на кобылу, которая его принесла, поинтересовалась от кого оно, но та лишь развела крыльями в стороны. Быстро дочитав свиток, Принцесса отправила посыльного за Шайнинг Армором, через полчаса небольшой хорошо вооружённый отряд выдвинулся к берегу кристального моря. Два часа спустя они стояли на заледенелом берегу, слушая шелест морских волн. Хлопок и рядом оказалась старенькая единорожка.

— Ах, я так рада вашему согласию на встречу.

— Как ты смогла сбежать?! Что тебе нужно? – рог аликорна замерцал магией.

— Прошу вас, Принцесса Каденс, успокойтесь. Не знаю, за кого вы меня приняли, сбегать мне неоткуда и незачем, — мягко ответила Рарити.

Единорожка легла на запястья перед розовой кобылой и уткнулась рогом в землю. Наступила тишина, лишь ветер продолжал свистеть. Рарити нравилось здесь, очень похоже на берег её собственного Королевства.

— Рарити? – тихо спросила розовая кобыла в золотистой броне, наконец, узнав единорожку.

— Ах, я так рада, что вы меня узнали. Постарела, да?

— Как… ты…

— Я погибла, простите, этого не изменить. У меня остались долги, которые необходимо отдать, слово дано, не могу его нарушить. Простите Принцесса. Позвольте поговорить с вами наедине? Если вас беспокоит безопасность…

— Не беспокоит, не вижу никакой опасности, — тихо ответила кобыла, её рог вспыхнул, из-за дальних камней появились пони с арбалетами, они отошли подальше.

— Ах, вы по-прежнему прекрасны и решительны.

— Ты изменилась, я чувствую магическую силу, которая тебя наполняет, но не вижу крыльев.

— Отказалась от них, ужасно боюсь высоты. Принцесса, мы привезли ценные вещи, очень старые, в древние времена они принадлежали Кристальной Империи, задолго до Короля Сомбры. Часть пони бежала, оставив своих родных ему на растерзание, за это Эквестрия лишила их прошлого, отказала в праве на память. Это последнее, что у них осталось, я не могу допустить полного исчезновения памяти, мне дали разрешение отдать их той, что нынче правит, то есть — вам. Там ценные артефакты, старые книги о том, как жили пони, о героях и злодеях. Умоляю вас сохранить их, это всё, что у нас осталось. Когда-нибудь мне удастся снять наказание с Королевства тысяч берегов, эти вещи станут нашей истинной историей о далёком прошлом.

— Принцесса Ми Аморе Каденза сохранит их в целости и сохранности, — лёгкий кивок головой.

— Сами тоже почитайте, там много интересного. Одну из книг сейчас вам не отдам. Ах, причина проста, мне требуется ваша помощь в одном, довольно неприятном деле.

Каденс постукала копытом, растерянно посмотрела на единорожку.

— Рарити, если тебе нужна помощь, ты можешь попросить её, не откажу.

Единорожка покачала головой, ткнула копытом обледенелый камушек, сбив с него льдинки.

— Ах, дорогая. Откажете. Я собираюсь подтолкнуть Эквестрию к более быстрому развитию. Для этого придётся обидеть её Принцесс, забрать кого-то из Элементов Гармонии. Крайние меры – война, ради будущего. Я получила Дар, он не оставляет мне выбора, если хочу, чтобы мои подруги, сестра и другие пони, которых знаю, смогли достичь большего, придётся это сделать. Больно и страшно.

— Дар! Какой он у тебя? – в фиолетовых глазах аликорна засияли искорки беспокойства.

Рарити на миг зажмурилась, потом тихо сказала.

— Вижу Судьбу, иногда могу её менять, в большинстве случаев, лишь ключевые вехи, особенно для тех, чья жизнь подобна яркому маяку.

— Если пообещаю посодействовать в твоей миссии, ты можешь хотя бы намекнуть, что в той книге?

Рарити бросила короткий взгляд на розовую кобылу, та не выглядела радостной, в уголках прекрасных фиолетовых глаз дрожали слезинки.

— Хорошо, пусть так и случится. На этой земле у вас есть родственница.

— Родственница? Родная пони? У нас одни родители?

— Всё подробно расписано в той книге, отдам её вам, обещаю! Пожалуйста, примите участие в грядущих событиях, не выдавайте меня раньше времени. Свои актёрские качества я не потеряла, многое обрела дополнительно.

— Хорошо Рарити, обещаю исполнить твоё пожелание. Кому можно смотреть эти старые книги и работать с вещами?

— Ах, дорогая, это история Кристальной Империи. Никто кроме её Принцессы не имеет права принимать таких решений.

— Рарити, сколько тебе лет? Прости за этот вопрос, чувствую в твоём сердце боль от потери любимого пони.

Старенькая единорожка вздохнула, печаль коснулась её мордочки, взгляд наполнился тоской.

— Боль не отпускает, много времени прошло с тех пор, как мой табун ушёл в наши ледяные небеса. Скоро мне исполнится сто восемьдесят лет. Ах, теперь знаю истину, сердце похоже на кусок льда, кристалл с острыми гранями, который ранит. Слёзы по ночам и холодный памятный камень с выцветшей фотографией. Принцесса… прошу вас…

— Я могу помочь! – воскликнула Каденс.

— Нет, не нужно, не хочу потерять прошлое. Оно ведёт меня к будущему, не даёт опустить копыта. Живу ради клятв и обещаний, которые дала им.

— Хорошо Рарити, когда ты начнёшь?

— День до Понивиля, там одна ночь, соответственно, на следующий день мы появимся в Мейнхеттене.

— Иди, не теряй времени. Всё обещанное исполню.

Единорожка исчезла с хлопком, появившись прямо на воде. Огромная железная махина всплыла, Каденс удивлённо вглядывалась в странный корабль. Тот подошёл к самому берегу, сверху открылся какой-то люк, из него вылезла длинная лестница. По ней начали сновать пони, выкладывая вещи и упакованные книги. Через двадцать минут лодка уплыла. К розовой кобыле с крыльями и рогом подошёл её жеребец.

— Любимая, кто это? Что это? Эти пони пахнут рыбой! – обеспокоенно поинтересовался белый единорог с синими копытами.

— Не имеет значения, Шайни, нужно всё доставить во Дворец, никто не должен увидеть эти вещи. Я знаю, ты не особо любишь исторические книги, прошу, найди Санбёрста, пусть начинает заниматься. Организуй защищённое место, поставь охрану, ты это умеешь лучше всех. Никто не должен прикасаться, даже остальные Принцессы. Я пойду к себе, как закончишь, приходи. Шайни, я тебя люблю. Пожалуйста, сделай так, чтобы ничто из произошедшего не вышло за пределы Кристального Дворца. Я дала ей слово сохранить тайну и помочь. На кону моё будущее.

Принцесса исчезла в розоватой вспышке. Синегривый единорог удивлённо потёр голову копытом, потом начал раздавать распоряжения, организовывая доставку ценностей.

---

Корабли вновь отправились в путь, Рарити чувствовала, время поджимает. Если задержаться дольше, это может вылиться в годы её отсутствия дома, а значит Мун Лайт останется в одиночестве. Они добрались до берегов поблизости Мейнхеттена, Рарити дала команду ожидать её, отведя на поездку до Понивиля два дня. Стоило ей сойти на берег, копыта сами понесли к тому, что осталось в далёком прошлом. Единорожка взяла самодвижущуюся тележку и указала адрес имения Брайт. Через десять минут она стояла перед домом своей подруги, слёзы катились из сапфировых глаз. Она увидела какого-то важного пони о чём-то говорящего с кобылой, потом жеребец поцеловал её и обнял, затем отправился к своей машине. Очевидно, это новые хозяева имения. Рарити постояла некоторое время перед оградой, увитой виноградной лозой, вздохнула и немного печально улыбнулась. Для них жизнь продолжалась. Старенькая кобыла вновь вернулась на оживлённую дорогу, остановила такси и попросила ехать к театру. Кобыла-водитель неуверенно поинтересовалась, о каком именно здании идёт речь. Рарити удивлённо фыркнула, мол, самый крупный в Мейнхеттене, который на центральной городской площади, около памятника. Синяя пегаска неуверенно кивнула, потом улыбнулась, пояснив, что театр закрыли год назад. Сердце единорожки замерло от страха, она вцепилась в ручку копытами и ехала всю дорогу молча. Сошла на центральной площади, огляделась, памятник первым строителям города, огромная ракушка створками вверх, слегка раскрытая, внутри лежал шарик, оформленный под жемчуг. Рарити подошла к зданию театра, подняла взгляд, потом зажмурилась, пытаясь успокоиться и дышать ровно. На миг не совладала с собой, зрачки стали вертикальными. Она громко заскулила, в сердце вонзились тысячи игл. Театр превратился в большой торговый центр, яркие вывески, снующие посетители, множество сверкающих витрин обрамили первый этаж. Шарфики, шапочки, купальные принадлежности, красивые платья, пиджачки для жеребцов, витрины с очками… Горькие слёзы покатились из глаз кобылы. Не выдержав, она бросилась, куда глаза глядят, завернула в какой-то закоулок, села там и громко зарыдала, вздрагивая всем телом. Через какое-то время всхлипывающая единорожка поскакала на вокзал, чтобы сесть на ближайший поезд до Понивиля. Рарити купила билетик, добралась до нужного состава и, зайдя в вагон, прилегла на полку в купе. С ней ехали две юные земные кобылки, видимо возвращались с отдыха куда-то к себе. День прошёл в попытках успокоиться, к вечеру она смогла взять себя в копыта и перестать думать о случившемся. Боль и обида вгрызались в сердце. Сойдя на вокзале Понивиля, Рарити дождалась темноты, накинула купленную плотную попону с капюшоном и отправилась по знакомой дорожке вглубь Понивиля. Правда, не дошла, встретив по дороге того, кого меньше всего ожидала увидеть.

— А я-то всё гадал, ну не могла такая хорошая кобыла погибнуть. И точно! Прав оказался! – подтачивая когти пилочкой, поприветствовал её повелитель Хаоса, сидя на табуретке, забросив ноги, друг на друга.

— Ах, Дискорд, ты всё ещё тут.

В жёлтых глазах драконикуса читалась тревога.

— Если что задумала против Флаттершай, не дам.

— Полторы сотни лет не видела подруг, сам-то веришь в свои слова? – тихо спросила кобыла.

— Да кто вас знает, Принцессы – они такие. Ой, не делай такую мордочку, от твоей магии у меня вся шерсть дыбом, силища!

Шерсть на нём действительно встопорщилась, он выхватил расчёску, попытался привести себя в порядок, она заискрилась статическими разрядами, затем выдала пару молний в воздух.

— Дискорд, я хочу забрать с собой Флаттершай и Эплджек. Мой Дар позволит изменить их судьбу.

— Не дам! – грозно ответил властитель Хаоса.

Рарити вздохнула, опустила взгляд в землю и тихо заговорила.

— Ах, Дискорд. Сколько ей? Всё ещё надеешься на красивый финал? Его не случится, твои слёзы над памятным камнем с выбитыми розовыми бабочками станут единственным воспоминанием. Инструменты! Всего лишь — нужные кобылы для Принцесс. Я могу это изменить, мой Дар поможет. Особая судьба! Этим можно воспользоваться, знаю! Помоги ей! Не мне! Ей! Той, которую любишь. Цикл свершений закончится, вы сможете стать настоящей парой. Ты подаришь ей утешение и любовь.

Весь запал драконикуса пропал, он сгорбился, сел, обвив себя длинным хвостом.

— Ты не лжёшь?

— Ах, дорогой, ничто в этом мире не заставит меня причинить настоящий вред подругам. Мы встретимся в Мейнхеттене, необходимо её согласие на переезд, она должна принять мою сторону, тогда смогу исправить ошибку.

— Хорошо Рарити, она поскачет за тобой. Пустишь меня на свою землю?

— Тебе нужны её глаза и улыбка, объятия. Дух Хаоса, повелитель неизведанного, только жеребята не в твоей власти. Прежде чем ты получишь желаемое, дай ей возможность оставить след на этой земле. Родной табун и жеребята. Ты и сам знаешь правила Судьбы. С радостью встречусь с тобой на землях Королевства после того, как она отпустит родных пони пастись на небесных лугах.

— Понимаю и принимаю твоё решение.

Драконикус поклонился, сняв шляпу, щёлкнул когтями и исчез. Необходимость посещения домика Флаттершай отпала. Летняя ночь проливала свет далёких звёзд и серебряные отблески луны на землю. Выложенные булыжниками дорожки родного городка приятно ощущались копытами, мягкий звук «цок-цок». Слово ощущение из детства, вкусный пирог с вишней и тёплые слова родителей. Запах прелых яблок глушил всё, тонкий аромат, который нос не чувствовал очень давно. Бревенчатый домик, отделанный струганой доской, красно-белые цвета, красивые наличники и окошки с жёлтыми занавесками. Рарити заглянула внутрь, оранжевая пони сидела за столом в одиночестве с кружкой сидра. Через пару минут она её допила, потом встала, тёмная единорожка с растерянностью заметила, подруга сильно хромает на заднюю ногу. Проследив за передвижением пони, Рарити примостилась около окна в её спальню. Оранжевая земная кобыла улеглась в кровать, накрылась тёплым одеялом и закрыла глаза, через пару минут дыхание выровнялось, она провалилась в глубокий сон. Рарити отодвинула магией шпингалет на окне и плавно заскочила внутрь, не издав ни единого звука. В открытое окошко заглянула луна, бросив желтоватые отблески на стены и деревянный пол в комнате. На трюмо стояла её собственная фотография в рамочке. Молодая серо-белая единорожка в красивом платье ела какой-то изысканный бутерброд с сеном. Рарити мягко вскочила на кровать и аккуратно легла сверху, придавив подругу к постели. Та удивлённо фыркнула, открыла глаза, слегка туманный взгляд после сидра.

— Эх, подруга, чо ж так-то, а? Спасибо, хоть во сне приходи, скучаю по тебе. Ты там это, чо ж, наверное, хороши луга-то небесные?

Дорожки слёз потекли на подушку из её зелёных глаз, затаённая боль в сердечке.

— Ах, прости милая, не в моей власти изменить случившееся. Но могу помочь той, которая не забыла свою подругу. Сделай кое-что для меня.

— Да всё чо хочешь.

— Пообещай, что поскачешь за мной, когда позову.

— Все там будем, встретимся однажды. Поскачу, куда ж деваться.

Рарити бережно погладила подругу копытом по голове, смахнула слёзы с прекрасных зелёных глаз. Эплджек еле заметно улыбнулась.

— Ах, дорогая. Что с твоей ногой? – с беспокойством в голосе, спросила единорожка.

Земная кобыла зажмурилась на пару секунд в ответ.

— Да чо, упала вот, Биг Мак уезжал на рынок торговать, хотела телегу с бочками перекатить, а они взяли и высыпались, придавило эт’ самое.

— Почему ты не в больнице?!

— Ну, послезавтра мои приедут, пойду, конечно. Не могу ж ферму оставить-то.

Рарити молчала несколько секунд, потом тихо с нажимом спросила.

— Ты опять отдала все деньги родственникам?!

Зеленоглазая кобыла тяжело вздохнула.

— Ну, чо ж делать-то, выкрутимся, без жеребца остались, погиб, им совсем тяжко. Надо ж помогать, это самое, родные пони, как ни как.

— Ах, негодная Твайлайт, хвост ей узлом завяжу, клянусь! – в голосе скользнули ледяные нотки.

Оранжевая кобыла всхлипнула и обвила передними ногами шею Рарити.

— Спасибо, чо приходишь, скучаю по тебе, очень.

— Помни о своём обещании, Элемент Честности, — Рарити коснулась головы подруги рогом, отправляя её в царство снов.

Мягкая улыбка коснулась мордочки старенькой единорожки, она поправила одеяло и подоткнула подушку. Через мгновение выскочила в окно, оставив его открытым. Копыта сами понесли к родному дому. Бутик ничуть не изменился, те же яркие цвета, красивый орнамент украшений, расписные стёкла на втором этаже. Кобыла присела около двери, подняла копыто, чтобы постучаться, замерла, опустила ногу, потом покачала головой и, тихо всхлипывая, понуро пошла обратно, на землю полились горькие слёзы. Свити Бель не имела особой судьбы, красивая кобыла, прекрасный голос Эквестрии, спустя несколько лет, от её песен начнут замирать миллионы сердец. Она подарит радость множеству пони.

---

Лёгкий ветерок стукнул открытыми ставнями и раздул занавески, жёлтая пегаска с розовой гривой тихо засопела во сне, обняв мягкую подушку обеими ногами, крыло свесилось с кровати вниз. В какой-то момент она удивлённо фыркнула и открыла глаза, почувствовав, как кто-то завозился прямо у неё в одеяле. Попытка заверещать закончилась ничем, когтистая лапа бережно прикрыла ей рот. Через пару секунд она успокоилась, поняв, кто ей мешает спать, лапа была укушена.

— Дискорд! – за словами последовало возмущённое фырканье кобылы.

— Я тебя люблю. Очень, очень.

Сон как копытом сняло, в сапфировых глазах заплясали растерянные огоньки.

— Дискорд?

Драконикус соскочил с кровати и начал расхаживать по комнате, закинув лапы за спину.

— Давно собирался сказать, не решался, прости.

— Эм… ты… хм… — щёчки пегаски зарумянились, — ты, ой, да… ох…

— Как много слов! И все такие понятные. Но я согласен, что с кобылы взять кроме её красоты и доброты? Ничего больше не желаю. Флаттершай.

— Браслет оденешь? – пегаска непроизвольно завиляла хвостиком.

— Да, моя любовь. Ты получишь мой браслет, только есть магический закон, который я не могу обойти. Именно это явилось причиной отсутствия моего браслета на твоей ноге. Прости, даже Дух Хаоса не может изменить законы Равновесия.

— Ты чего-то хочешь от меня? Да… эм… ты мне… ох… нравишься… очень.

— Хочу, моя любовь. Очень скоро всё изменится, день, может два. Ты узнаешь радостную весть. Если хочешь разделить со мной жизнь, поскачешь за ней, она приведёт тебя к Судьбе. Одной для нас двоих. Длинный путь закончится потерей родных пони, я стану твоим утешением и любовью, разделю с тобой печаль и боль, излечу твоё сердечко от тоски. Дай мне слово, ты отправишься за ней! Я не перенесу твоей смерти! Пожалей меня…

Дискорд опустился на запястья перед кобылой и уткнулся головой в её передние ноги, потом обнял их.

— Дискорд! Перестань! Слышишь?! Эм… пожалуйста? – слёзы лились ручьём из сапфировых глаз.

— Дай мне это слово! Молю тебя о снисхождении! Пожалей! Пощади!

— Ладно! Ладно! Не знаю, за кем я должна скакать, но слово даю. Только перестань так себя вести! Ты больно мне делаешь!

— Мы встретимся, помни обо мне! Не оставлю тебя! Никогда!

— Эм… всё, успокойся, — Флаттершай некоторое время молчала, потом развернулась к кровати и запрыгнула на неё, легонько взмахнув крыльями, потопталась по одеялу, улыбнулась, — послушай, я в этих делах не очень, но… эм… не могу же сама себе хвост поднимать!

Последний долг

Следующим утром весь Мейнхеттен стоял на ушах. Прямо около пирсов из-под воды всплыла стальная махина. Тысячи пегасов заверещали от удивления и рванулись к цели, разглядывая сверкающее чудо. Гонец немедленно отправился в Кантерлот.

— Принцесса Селестия!

Белоснежная кобыла растерянно уставилась на почтового пегаса.

— Срочное сообщение! К нам приплыли пони на подводном корабле! Они в Мейнхеттене!

— Прости, на каком корабле? – недоверчиво улыбаясь, переспросила белоснежная кобыла-аликорн.

— Да я ж сам-то не видел, так и написано, подводный корабль. Там их десяток, стоят на пристани, интересуются, кто тут, значится, правит землёй. Рыбой от них пахнет, вот удивительно!

— Благодарю, мы сейчас же отправимся туда.

Зевающая Луна получила мягкий шлепок по крупу белоснежным крылом и просьбу немедленно одеваться. Высокая кобыла в золотой короне зашла в свои собственные покои, села на уголок кровати. Из-под одеяла виднелся только маленький кусочек фиолетового рога. Она бережно откинула край расшитого солнышками покрывала.

— Доброе утро, Твайлайт. Ночное чтение плохо влияет на зрение.

Фиолетовая кобыла потянулась и зевнула.

— Всегда рада твоим прикосновениям, но нет ли в планах поиска более подходящей партии? Я от тебя никуда не денусь, лишь время утекает безвозвратно.

— Не гони меня, пожалуйста, — голос фиолетовой кобылы предательски задрожал.

— Даже не надейся, но я не жеребец, подумай об этом на досуге. Идём, нужно привести себя в порядок, в Мейнхеттене объявился чудесный подводный корабль с пони. Интересуются, кто тут у нас главный.

Огромные фиолетовые глаза наполнились искорками любопытства, кобыла метнулась в гардеробную, начав быстро одеваться, правда, получив недвусмысленный взгляд и направление, указанное копытом в золотом накопытнике, сразу сняла платье и поплелась принимать водные процедуры.

— Одна или возьмёшь подруг?

Твайлайт на миг поникла, потом улыбнулась и кивнула.

— Я написала послание Каденс, возможно, захочет присоединиться.

Через два часа на пристани появились Принцессы, вынырнув из круга телепортации. На спине Твайлайт сидела Пинки, Рейнбоу несла Эплджек, Флаттершай летела одна. Корабль стоял неподалёку от пирса, вокруг него кружилась разноцветная стая. Десяток пони расположились под навесом, все кобылы укрыты красивыми попонами, расшитыми узорами из рыбок. Низко надвинутые капюшоны, закрывали мордочки. По росту они оказались немного ниже эквестрийских. Жеребцы выглядели мощно, даже единороги, явно превосходя в росте жителей Эквестрии. Довольно странная одежда, что-то вроде жилеток с такими же узорами в виде рыбок, впрочем, им точно жарко. Как только Принцессы приземлились и, плавно покачивая гривами, подошли к тентам, чужие пони вскочили и поклонились, видимо догадались, что это и есть обещанные правительницы.

— Мы рады видеть вас на нашей земле.

Чуть поодаль вспыхнул ещё один круг телепортации, из него вышла розовая кобыла со своим мужем.

— Добрый день и вам, прекрасные правительницы. Не знаю, как у вас принято, мы обычно кланяемся.

Все пони низко поклонились.

— Кто вы и откуда? Я не знала о существовании иных земель, населённых пони, — Селестия мягко улыбалась.

— Королевство тысяч берегов. Называемся так, земля наша за кольцом льдов на севере.

Белоснежная кобыла-аликорн сразу заметила неладное. Ни одна плошка с сеном у гостей не опустела, только колотый лёд и чай. Чувствительный нос уловил рыбный запах, исходящий от пони.

— Простите моё любопытство, вы посол?

— Капитан этого судна, его назвали в честь высшей, руководившей флотом много лет назад. «Шер».

— Вы не рассчитывали найти здесь кого-нибудь? Не знали о нас?

— Да… как-то вот так получилось, не знали. То есть как, предполагали, но вот точно знать… не…

Селестия присела рядом, слегка наклонив голову.

— Кто правит вашей землёй?

— Две Королевы. Эм… — он растерянно скосил глаза куда-то вбок, кобыла в низко надвинутом капюшоне кивнула.

Селестия улыбнулась, заметив жест.

— Возможно, она сама захочет с нами пообщаться? Мы не опасные, не собираемся никому причинять вред.

Пони некоторое время смотрел белоснежному аликорну в глаза.

— Про вас всякое говорят, мы переживаем, других-то Королев нет у нас, не хотим эту потерять.

У Луны аж челюсть отвалилась, Селестия с трудом удержала возмущённое фырканье.

— Прости, очевидно, это какая-то ошибка, вряд ли кто-то стал бы жаловаться. Мы стараемся изо всех, чтобы нашим подданным жилось лучше.

— Ох, я не мастер в этих делах. Раз говорят, значит, что-то не устраивает, мы ж чужие, не нам судить.

— Что именно говорят?

— Эм… ну… всякое. Что врёте тем, кто вам доверился, что сестру постоянно обижаете, книгу про неё ужасную написали. Наши-то мирно живут, любят друг дружку.

Луна явно закашлялась, потом прикрыла полыхающую мордочку крылом. Она поняла, кто-то из ночных пони успел выразить гостям то, о чём думал.

— Позвольте, мы разъясним. То очевидно ночной пони. Их иногда заносит, мы долго отсутствовали на этой земле, сестра наказала нас за плохие деяния, но поверьте, мы исправились, уважаем и любим нашу сестру.

Селестия чувствовала, разговор идёт не туда, возможны проблемы.

— Иногда я вынуждена принимать плохие решения, но это редкость для нашей земли. Лишь тех, кто серьёзно ошибся, мы наказываем. Поверьте, в наших помыслах нет ничего ужасного. Как тебя зовут?

— Кэр. А вы, судя по описанию, Принцесса Селестия, а вот тёмненькая такая, это Принцесса Луна. Про остальных ваши пони почему-то ничего не рассказывали, — посетовал единорог.

— Это Принцесса Твайлайт Спаркл, — коснувшись крылом, небольшого фиолетового аликорна, сказала кобыла, — а это, Принцесса Ми Аморе Каденза, — она указала золотым накопытником на розовую кобылу, та легонько поклонилась.

Серый единорог вздохнул и улыбнулся.

— Как же вам везёт-то! Четыре Принцессы! Вот круто!

Селестия мелодично засмеялась, делая всё, чтобы успокоить этих странных пони.

— Позволь спросить, запах рыбы, откуда он?

— Так это, любим её, очень. Еда, — растерянно ответил серый единорог с карими глазами, тряхнув пурпурно-синей гривой.

Повисла тишина, кажется, замер весь мир.

— Вы едите рыбу? Мясо? – недоверчиво спросила Селестия.

— Больше ничего у нас нет, да и того мало, порой впроголодь живём, — пояснил единорог.

Белоснежная кобыла вздрогнула, Луна прижала уши к голове. Мелкие детали теперь бросились в глаза, все эти пони выглядели сильно исхудавшими, у некоторых рёбра выпирали.

— Возможно, мы сможем чем-нибудь вам помочь. Эквестрия богата природными ресурсами.

Серый жеребец явно не загорелся желанием воспользоваться предложением, Селестия почувствовала сильное отвращение, словно что-то ему не нравилось или казалось нечестным.

— Не, спасибо… не надо, видим цену труда земных пони, вон та, оранжевая, еле копыта переставляет. Если такое в свите правительницы, то чего ж говорить про остальных. Не хотим наживаться на чужом труде, не любим такое, у вас, видимо, это в норме, мы любим наших земных пони, ценим их усилия. У нас их называют береговыми пони.

Эплджек фыркнула, поняв, что говорят о ней.

— Вы ошибаетесь, травмы случаются, это не значит, что к ним кто-то плохо относится или наживается на их труде.

Жеребец печально улыбнулся и опустил голову. Селестия поняла, не поверил. В разговор вмешалась одна из северных кобыл.

— Ах, прекрасная оранжевая пони, не знаю вашего имени. Почему вы не пошли в больницу? – поинтересовалась кобыла, укрытая капюшоном.

Эплджек икнула и начала отодвигаться назад, подальше от разборок правителей.

— Так эт’… вот чо… не успела, значится… — забубнила оранжевая пони.

— Врёте, — последовал тихий ответ.

— Ну, эт’ самое, чо значит, с деньгами немного трудно… это вот…

Твайлайт слегка склонила голову, мягкая улыбка спала с её лица, она не могла поверить, слишком знакомый голос, оттенки, интонации.

— Рарити? Рарити!?

Твайлайт бросилась к кобыле, та заверещала так, что многим пришлось прижать уши.

— Не подходи! Тварь! Не подходи! Гадская пони!

Вокруг неё возникло свечение магического поля, фиолетовый аликорн врезалась в преграду и отлетела назад. Капюшон слетел с головы кобылы. Старенькая тёмно-серая единорожка с выцветшей гривой, её выдавали глаза, пронзительный ледяной взгляд. К ней бросился говоривший ранее жеребец, прижал к себе. Послышались глухие рыдания. Он обнял её, начал успокаивающе поглаживать по спине.

— Мам, всё хорошо, успокойся, пожалуйста. Я же говорил тебе, не стоит с ними встречаться.

Селестия и Луна переглядывались, пытаясь осознать произошедшее. Рарити отошла от серого единорога.

— Что, не ожидала? Бывает. Иногда они возвращаются, проверить, как дела у тех, кого они некогда любили. Да, дорогая? И что же они видят? Ах, раненых подруг, у которых нет денег, чтобы пойти в больницу? Два года! Этого ты достигла за два прошедших года? Наверное, кому-то приятно жить во Дворце, красивый пол, узоры, картины. А подруги, что подруги, всего лишь — инструмент, дело сделано, можно забыть обещания. Знаешь ли ты, чем мы заплатили за твои крылья? Дорогая, не делай такие глаза! Это не поможет.

— Ч-ч-чем… что…

— Ах, как же так, посмотри на свою подругу по постели. Она не сказала тебе? Нет?

Жизнь! Плата за твои крылья – наша жизнь. А вы, Принцесса Луна. До сих пор покрываете её гадкие дела, да?

— Мы не понимаем…

— Почему вас изгнали? Нет, нет, не надо мне пересказывать книгу о лунной пони. Я знаю, кто её написал. Историю пишет победитель, не так ли, Принцесса Селестия? Ах, вот незадача, случается же такое, во льдах есть древние источники от тех, кто выжил в те далёкие времена, они смотрят с укором со страниц старых книг.

— Это ложь! – заверещала тёмно-синяя кобыла.

Рарити поняла, ей удалось задуманное. Судьба направилась в нужном направлении.

— Ах, ложь? Именно так считают ваши пони? Сколько из них считает иначе? Никто из них шёпотом не пересказывает настоящую историю падения прекрасной кобылы? Некоторые с упорством идут по следам ваших копыт. Вы за это жестоко наказываете. Только слёз в ваших прекрасных глазах нет.

— Это ложь! Нет, они ошибаются! – кантерлотский голос Луны загремел раскатами грома.

— Так почему вы не плачете? Почему раздираете на части сердца тех, кто служил вам и верил. Ради сестры?

— Кажется, мы понимаем, кто автор этого, — зрачки тёмно-синего аликорна стали вертикальными.

— Ах, прекрасная Принцесса, конечно, вы понимаете. Вам нет равных в насилии над теми, кто отдал самое дорогое. Сильвер Мун, помните это имя? Рядом с вами сидит огромный крылатый жеребец с острыми клыками, наверное, он знает о случившемся.

— Мы отстранили её от управления ночной Стражей, то наше решение…

Луна замолкла, поняв намёк, потом резко повернула голову к стражу.

— Мы о чём-то не знаем? Что-то не сказано?

Жеребец оставался спокойным.

— Моя Госпожа, боюсь, мне неведомо, о чём идёт речь. Сильвер Мун живёт в Балтимаре, работает почтовым пегасом, её особенный пони вернулся к своей кобыле. Она по-прежнему помогает ночным пони советами, успокаивает, дарит покой нашим сердцам.

Рарити прикрыла глаза, покачала головой и тихонько фыркнула.

— Ах, жеребец всегда остаётся таким. Дорогая, есть то, что услышит лишь сердце кобылы. Слёзы и тишина. Он не станет помощником в этом. Но вам плевать на свою подругу. Сколько бессонных дней она отдала ночным пони? Зачем друзья тем, кто их не ценит?

— О чём ты твердишь? То наши личные дела, не тебе в них лезть!

— Ах, прекрасная Принцесса, конечно, не мне. Скажи-ка, перепончатокрылое клыкастое создание, что случилось два года назад, почему грива Сильвер Мун стала серебристой? А то как-то нехорошо получается, никто ничего не знает.

Жеребец неуверенно посмотрел в небесно-голубые глаза единорожки, потом бросил растерянный взгляд на Луну, та фыркнула и кивнула.

— Кажется, я понял, о чём речь. Семейная трагедия. Мы ей помогали и продолжаем помогать, Сильвер Мун – хорошая кобыла, очень добрая. Мы все любим её.

Луна неуверенно посмотрела на своего верного помощника.

— О чём твои слова, Страж? Какая трагедия?

Рарити ударила копытом по земле и фыркнула.

— Ах, цена короны. Закрой глаза — не увидишь, заткни ушки — не услышишь. Прямо как Твайлайт. Теперь понятно, кто её научил такому отношению к подругам.

Лавандовая кобыла зажмурилась, по шёрстке бежали дорожки слёз. Тёмный аликорн коснулась Стража крылом, тот неуверенно посмотрел ей в глаза.

— Дочка у неё погибла во время шторма. Я её не знал. Имя… имя… — жеребец на миг прикрыл глаза, — Мун, только не Сильвер…

— Мун Лайт. Она меня охраняла по приказу своей матери. Хорошая кобыла, очень ответственная.

Принцесса села и склонила голову, её глаза заблестели слезами. Рарити победила.

— Дорогая, это очень легко, подходишь к пони и спрашиваешь, что с тобой, родной, получаешь ответ. Можно в глазки заглянуть, улыбнуться, погладить крылом или копытом. Скажите, Принцесса Селестия, неужели те, кто помог вашей подруге обрести крылья, недостойны чего-то большего, нежели прозябание в Понивиле? Вы не чувствуете их особой Судьбы? Почему воздушную армию Эквестрии не ведёт радужногривая пегаска? Почему советником по медицине является какой-то единорог, а не жёлтенькая пегаска? Ах, еда… для нас это важно, та, что знает в ней толк и способна накормить всю Эквестрию – копается в своём огороде. Почему одна неугомонная розовая земная пони не возглавляет какое-нибудь особо разведывательное подразделение ночной Стражи? На худой конец, распорядитель крупных мероприятий? Нет! Вы отвели моим подругам путь до памятного камня, не выходящий за границы Понивиля. Так знайте, не бывать этому!

Рарити приняла свой настоящий вид, пони попятились от неё. Воздух начал охлаждаться. Там, где копыта Рарити касались поверхности, по ней расползался иней.

— Флаттершай, дорогая, знаю, кто тебе дорог. Сделаю всё возможное, чтобы в будущем ты смогла остаться с ним навсегда. Дай мне шанс! Один, маленький шанс! Молю тебя! Я не предам и не забуду!

Пегаска молча покинула своё место, перелетев к Рарити. Из сапфировых глаз катились горькие слёзы. Она поняла, о ком говорил Дискорд.

— Еда, самое ценное в жизни нашего Королевства. Эплджек! Ты получишь новую судьбу, даю слово! Твои свершения помогут пони, ты примешь свой фатум для тех, ради кого живёшь. Серебро никогда не коснётся твоей шикарной гривы! Прошу тебя, дорогая, пойдём со мной!

Оранжевая пони громко икнула, испуганно заржала. Вчерашний сон стал явью, она вспомнила своё обещание. Кобыла встала и, легонько прихрамывая, пошла к Рарити, зашла ей за спину и села, опустив голову. Из зелёных глаз скатывались слезинки.

— Я не могу помочь всем сразу, но дам пинок под царственные крупы. Принцесса Твайлайт.

Воздух довольно сильно охладился, из ноздрей пони вырывались облачка пара, среди летнего дня с неба сыпались снежинки, быстро тая на шёрстке пони.

— Принцесса Твайлайт Спаркл. Я дам тебе шанс изменить моё мнение, ты сделаешь всё, чтобы оставшиеся наши подруги не ушли пастись на небесные луга. Исполнишь все свои обещания. Ответ найдёшь у той, с кем делишь постель. В противном случае… готовьтесь к войне! Останется только одна из нас! – злобный смех наполнил воздух, снежные хлопья хороводом закружились вокруг, лёд начал наползать на горячий песок, быстро подтаивая.

— Что насчёт меня? – подала голос Каденс.

— Вы прекрасны, моя дорогая. Прошу простить тот старый долг, книга для этого не нужна. Они все давно у вас, себе я ничего не оставила. Читайте и найдёте ответ!

Рог Рарити ярко вспыхнул, пони начали исчезать во вспышках телепортации, она ушла последней. Снова подул тёплый ветерок, пустые стулья около длинного стола, недопитые стаканчики, подтаивающий лёд.

Твайлайт рухнула на землю, её тело сотрясали рыдания.

— Кто-то тут наговорил лишнего, — розовая пони задумчиво подпрыгивала на месте, — и не врал, ни одного слова лжи, как так? Значит, Рарити жива? Или это не Рарити? Или это кто-то захватил её, чейнджлинг! Точно! Нет…

— Это Рарити. Простите, девочки… простите… — фиолетовая кобыла попыталась сесть, передние ноги начали разъезжаться. Селестия подхватила её крылом, прижала к себе.

— Нам только что объявили войну?! Или я чего-то не поняла? – искренне возмутилась Рейнбоу.

Принцесса Луна сидела с опущенной головой, потом вдруг встрепенулась, её уши встали торчком, она вскочила. Этот зов она не слышала два года.

** Мой последний дар той, которой верно служила, на чьё счастье надеялась. Бегите! Бегите с пристани! Они собрались стрелять! Решили продемонстрировать свою силу!

Луна закричала, распугивая всех своим голосом, повинуясь её знаку, десятки ночных стражей начали расчищать пристань. Где-то вдали вспенилась вода, что-то отделилось от корабля и понеслось к берегу. Пони ломанулись подальше от линии прибоя. Вода поменялась местами с дном. Взрывная волна расшвыряла столики и стульчики. Торпеда детонировала в двухстах метрах от берега. В небо улетели струи раскалённого пара, горячая волна ударила в берег, сметая всё на своём пути. Перепуганные пони ломанулись в разные стороны.

— Горяченькая! – радостно провозгласила розовая пони, трогая воду копытом, даже не подумав отскочить подальше, — Эй, вы чего? Это же Рарити! Она не причинит вреда подругам!

Путь домой

Тихий гул наполнял корпус лодки, Рарити сидела напротив двух кобыл, все трое молчали. Тёмная единорожка не выдержала, плюхнулась на запястья и уткнулась рогом в пол.

— Эм… Рарити, ты жива! Живая! Это не сон!

— Ах, дорогая Флаттершай, я все слёзы давно выплакала. Для меня прошло полторы сотни лет. Когда шли сюда, не надеялась застать своих подруг живыми. Многое случилось с того дня, когда я пошла на дно. У меня жеребята – трое… Кэр остался последним из живых, внуки теперь скачут по нашей холодной земле.

— Ты эт’, иногда во сне приходила, потом подушка мокрая от слёз, тяжко очень. После твоей «смерти» Твайлайт замкнулась в себе, пытались её расшевелить, пришлось просить Селестию. Не знаю, чо она там с ней делала, вернула её нам через год где-то, нашей мелкой фиолетовой кобыле стало лучше. Ты эт’, зря на неё вызверилась, переживала она очень. Поругались даже, пыталась нам охрану около домов поставить, ну вообще, конские яблоки! Утром просыпаюсь, около фермы две кобылы стоят в броне стражей. От вообще! Мы тогда знатно поругались. Рарити, хорош плакать-то!

— От судьбы не убежишь, я не могу допустить второго расставания. Флаттершай, за тебя просили, ах, полагаю, ты знаешь кто. Я устала от потерь, мои родные пони лежат в земле, дала слово защищать их дом. Разорву всех, кто попытается причинить вред Королевству. Доброты во мне мало осталось, только любовь к моим пони, бесконечная и всепоглощающая. Ошибка Принцесс в том, что они не дают пони развиваться, их забота и опека привела к застою. Покажу всё, чего мы достигли. Да, я стала Королевой, не от хорошей жизни. История длиною в жизнь, от раненой полузамёрзшей единорожки к свержению Короля. Тех, кто нам помогал, уже нет в живых, осталась только память о вершителях судеб, принявших наш путь. Мне не суждено забыть их глаза. Я видела, как они старели, жизнь замедлялась, Королевство отпускало уставших пони на покой, трудный путь, война за будущее своих жеребят. Каждый отдал Королевству своё сердце и душу.

— Так, хорош реветь! Ты не померла и это уже прекрасно! Значится так, чего там у тебя по хозяйству? Чаво надо делать? Не просто ж так, пореветь мне в попону, потащила за тридевять земель.

— Эплджек, мои пони втихую посетили ближайшие к портам рынки, кое-что мы получили от Принцессы Каденс. Трюмы забиты до отказа семенами. Живность к сожалению нельзя завозить, слишком хрупкая экология. Летом у нас температура поднимается до двадцати градусов, можно даже купаться, — с гордостью сообщила Рарити, — зима — девять месяцев в году. Температура опускается до минус сорока градусов.

— Чо?!! Конские яблоки… да у вас же холодина! – земная пони зябко поёжилась от одной мысли о такой погоде.

— Ты обратила внимание на пони Королевства? Густая шёрстка и метёлки на ногах. Защита от холода. Они не могут питаться травкой, нет её у нас, много сотен лет назад перешли на рыбу. Прочитаешь исторические книги, поймёшь. Война опустошила нашу землю, дрались за еду. Никто не знает, сколько погибло, сотни тысяч. Как можешь догадаться, гибли в основном кобылы. Нам многое удалось, но принцип: «Кобыла – это рот, который нужно кормить», остался. При всём нашем развитии этого не изменить. Размножаемся медленней, два жеребёнка за жизнь – великолепный результат. В табунах главенствуют жеребцы, защищая своих кобыл до последнего вздоха. Есть хищники, которые с удовольствием едят пони.

— Конские яблоки!!! – охнула в сердцах оранжевая земная кобыла, начав усиленно тереть лоб копытом.

— Эм… прости… скажи, пожалуйста, забота и опека Принцесс, о чём твои слова? Разве ты не заботишься о своих пони?

— Флатти, забочусь, конечно же. Но не указываю им, что такое хорошо, а что такое плохо. Наказание за ошибку – смерть. Холодная земля не прощает ошибок никому. Ставшие на скользкий путь пони всегда находят тех, кто становится их судьбой. Ошибки жеребцов в распределении ресурсов могут стать фатальными для табуна, они зубами цепляются за эту промёрзшую землю, сбивают копыта в кровь, падают от усталости, но не сдаются. С кобыл спрос меньше, но это не значит, что им легче. Пожив немного и познакомившись поближе с пони Королевства, вы поймёте. Мы молимся нашим холодным небесам об удаче для своего табуна. Для наших пони не существует заступников, только ты и твои друзья. Обижают? Возьми ружьё и разделайся с врагом. Мы следим, чтобы драки не становились войнами. Способствуем примирению, но не требуем его. К Королевам приходят, когда все иные способы испробованы.

— Слушай, а чо ты всё время говоришь про двоих-то?

— Мун Лайт, она как Принцесса Луна, ночная пони. Правит ночью, а я днём. На ней лежит забота о безопасности Королевства в целом, она любит всё связанное с оружием, военными делами и флотом. Моя вотчина – мирная жизнь. Строительство, продовольствие, наука, медицина, экономика. Мы жили в одном табуне, теперь пьём спиртовую настойку у памятного камня наших родных пони. Увы, не родственники по крови, как Селестия и Луна. Для нас это не имеет значения, любовь и поддержка, ради тех, кто смотрит на наши деяния с небес.

— Значит рыба, агась? Нам с Флатти тож придётся похудеть и питаться рыбой?

— Эм… к-к-как? Я не ем рыбу! – испуганно пискнула жёлтенькая пегаска.

— Дорогая, иной еды в Королевстве нет, физически отсутствует. Быстро привыкаешь, я ем рыбку, первое время живот болит. Тут есть такие блюда – закачаешься! По пути мы пополнили запасы в Балтимаре, пытались немного добыть около Мейнхеттена, как оказалось – глупая затея, большинство рыбы несъедобно, о причинах можно только гадать, мои предполагают, источником проблем является слишком тёплая вода. Как насчёт первого завтрака? Флаттершай, у тебя глаза больше чем блюдца, милая, пожалуйста, поверь мне! Я не желаю зла своим подругам!

Рарити поманила кобыл за собой, попутно рассказывая о внутреннем устройстве лодки. Длинный корпус, похожий на веретено, по обе стороны центрального прохода находились жилые каюты, силовое оборудование располагалось в хвосте лодки, мощный реактор. Эплджек возмущённо зафыркала, увидев значок на защитной двери переборки. Кобыла в зачёркнутом кружочке. Внизу красовалась надпись, вход разрешён только жеребцам. Рарити пояснила, что там находится реакторный отсек, при интенсивных нагрузках повышается фон магического излучения, которое плохо влияет на пони. В связи с тем, что эти магические лучи невидимы и неощутимы, а кобылы не всегда знают о своей беременности, принято решение защитить их таким образом. Всевозможные инструментальные комнаты, где пони проводили мелкий ремонт, имелась и медицинская каюта, в которой надолго зависла жёлтая пегаска, увлечённо расспрашивая синюю единорожку о лекарских принадлежностях. Каюта разведки, там сидело два пони, они внимательно рассматривали магический кристалл в виде прямоугольника, на котором постоянно появлялись странные светящиеся линии. Рарити пояснила, с помощью звуковых волн, они проверяют дно впереди, чтобы вовремя увидеть препятствия. Рулевая рубка поразила Эплджек, самая большая комната, там находилось пятеро пони, управляющих ходом лодки. Рарити попросила поднять защитную полусферу, нос лодки имел приличных размеров окно, полукруглое прозрачное нечто, из непонятного материала. Тёмная единорожка пояснила, это пластик, одно из изобретений химиков Королевства, по прочности превосходило металл, увы, заменить им всё нельзя, по причине температурной неустойчивости. Из-за этого пришлось сделать механическую защиту, прикрывающую нос корабля. Флаттершай прилипла к огромному иллюминатору, разглядывая подводные красоты, она восхищённо фыркала, вызывая тихий смех пони. Корабль шёл на приличной скорости, на дне мелькали валуны, поросшие длинными лентами подводной растительности, огромные рыбы резко меняли направление движения, пугаясь громадной стальной машины. Обе лодки шли на приличном расстоянии друг от друга, чтобы не мешать работе своих сонаров. Время до вечера проскочило молнией. Первый обед запомнился обеим кобылам на всю оставшуюся жизнь. Выяснилось, иногда дым может идти даже из ушей. Эплджек зажмурилась и взяла кусочек. Зелёные глаза начали медленно расширяться, она схватила стакан с водой и залпом выпила, помогло, но не особо. Флаттершай сразу засунула в рот большой кусок рыбы и… пустила дым из ушей, её мордочка приобрела испуганно-лиловое выражение. Выпитый стакан воды, кажется, вскипел прямо внутри кобылы. Сдавленный писк на предмет, «эм… почему оно такое острое?!» И тихий смех Рарити в ответ. На блюде располагались две тушки крупной рыбы, красиво разделанные на кусочки, посыпанные какими-то красными ягодками и залитые оранжевым соусом, по бокам блюда что-то вроде небольших ёлочек из папоротника. Тёмная единорожка долго рассказывала о блюдах пони Королевства. О том, что они любят, какие приправы используют, Эплджек сильно заинтересовалась едой. Под вечер Рарити, опустив голову, попросила подруг провести ночь на одной кровати, чтобы прижаться к ним. Кобылы сначала зафыркали, но заметив заблестевшие слезами глаза, решили поддаться. Утром обе подруги проснулись в одиночестве, Рарити куда-то ускользнула.

— Флатти, тебе не кажется, мы куда-то сильно встряли? Ага?

— Эм… она тоскует, обнимала всю ночь, я слышала — тихо плакала, сделала вид, что сплю. Неужели это всё правда? Про жеребят и её дом, родной табун?

— Знаешь, чо скажу, не врёт она, вот наша проблема. Мы пошли за нашей подругой и не остались с Твайлайт. Чего там дома теперь? Сначала она потеряла одну подругу, а теперь сразу трёх.

— Эм… она сильная, справится. Мы в надёжных копытах, — жёлтая кобыла на миг замолкла, потом улыбнулась, — как твой живот? Слышу урчание, видимо острые приправы дают о себе знать.

Эплджек села на хвост и потёрла копытом свои бока, удивлённо покачала головой.

— Не поверишь! Ничо не болит! Кухня у них эпическая, вырви глаз! Но живот вполне… — кобыла замолкла, потом задумалась, — э… знаешь… мне надо срочно…

Оранжевая земная пони метнулась к заветной кабинке, Флаттершай улыбнулась и улеглась обратно на постель, ожидая своей очереди, чтобы умыться, живот у неё почему-то не болел.

Корабль мелко затрясся, температура поползла вверх, мягко замерцав магическими кристаллами на потолке, включилась система охлаждения, прохладный воздух подул из специальных решёток. Рарити сидела в рулевой рубке, как только подруги зашли, она встрепенулась.

— Доброе утро, — мягкая улыбка на мордочке тёмной единорожки согрела вошедших кобыл, — мы прошли почти сотню километров подо льдом.

В обзорном окне творилось что-то невообразимое. Вторая лодка загудела, из-под носа вырвался яркий зелёный луч, пробивший толщу воды, лёд быстро таял, вода вокруг пошла пузырьками. Сплошная стена льда теснилась вокруг двух кораблей, раз в пару минут лодка выстреливала лучом, протапливая огромную дыру в ледяной толще. Методичное «у-у-ух» и за ним «буль-буль» от вскипающей воды. Завтрак прошёл легче, за жёлтой пегаской наблюдала синяя единорожка-лекарь, потом подошла к ней и неуверенно поинтересовалась, как та умудряется пускать дым из ушей, очень уж её заинтересовал сей процесс. Выяснить что-либо внятное ей не удалось. Рарити затащила подруг в свою каюту и приступила к подробному рассказу о последних событиях в жизни Королевства. Раскрытые рты кобыл, периодические возмущения и искренний смех. Тепло дружбы вновь согревало тех, кто так долго находился в разлуке. Ближе к вечеру к ним пришёл капитан судна и неуверенно сообщил, мол, на второй лодке проблемы, Кэр просит срочно выйти на связь. Обеспокоенная кобыла поскакала в рубку управления, Эплджек и Флаттершай направились за ней. Странный микрофон в виде чёрного диска с тремя усиками и неким аппаратом, состоящим из десятка разнообразных кристаллов, подключённым к нему гибким прозрачным шнурком. По идеально огранённым камням проскакивали магические искорки.

— Кэр, малыш, что случилось? – спросила в микрофон обеспокоенная кобыла.

— Кхм… даже не знаю, как сказать, мам, с лодкой всё в порядке. Тут у нас неприятность приключилась. Та кобыла, ночная которая, Сильвер Мун, ходила по кораблю и кое-что нашла. Уж не знаю, как мы пропустили, даже не представляю. Мам, ты только не сердись.

Рарити почувствовала, как чья-то судьба меняется и становится на неизвестный путь.

— Мам, ты только не ругайся. Двое. Юные кобылки.

— О, нет… — испуганно зашептала единорожка…

— Не поняла, эт’ кто там? – сразу забеспокоилась Эплджек.

— Сидят смирные, под присмотром Сильвер, — заверил их Кэр.

— Позови Свити Бель, — тихо попросила Рарити.

— Мам, ты никогда не говорила, что у тебя есть сестра, — в голосе единорога промелькнула лёгкая обида.

— Прости, Кэр, я не предполагала, что она жива.

Через минуту в колонках раздался тихий шепоток.

— Сюда? В эту штуку говорить? Рарити, скажи, что это ты. А? Пожалуйста… — тихие всхлипы.

— Ах, это я, родная. Прости, изображение мы не умеем передавать, только звук.

— Рарити… живая… слышите! – громкие всхлипы, — Моя сестра жива! Жива! Сестрёнка…

— Свити, дорогая, как вы оказались в лодке?

— Это не я! Это всё Скуталу! Она предложила посмотреть, кто там приплыл, мы рванули с раннего утра в Мейнхеттен! К вечеру уже там оказались, Скути уговорила знакомого отвезти нас поближе к лодке. Эти пони сетями ловили рыбу, не знаю зачем. Там в борту ёмкость специальная, он отвлёк охранников-пегасов, а мы туда шмыгнули с другой стороны. Ох, вонючая. А вы её едите, да? Нас тоже заставляют. Вот, Скуталу последней плыла, нас запихала, охранник её заметил, увела его за собой, дала себя поймать и вернуть на лодку. Мы тут вдвоём с Эплблум. К тебе никак не перейти?

— Никак. Свити, дорогая, пожалуйста, слушайся Сильвер Мун и Кэр, тот, который рядом с тобой, это мой сын. Нам идти сквозь льды около месяца, мы не сможем всплыть. Как только войдём в воды Королевства, останется три дня пути. Прости родная, раньше не смогу обнять.

— Рарити, я слышу, ты плачешь. А сын у тебя откуда? То есть, он уже не очень-то молодой, на тебя похож. Вот, даже покраснел.

Тёмная единорожка сидела, прикрыв глаза, слёзы катились дорожками вниз.

— Дорогая, это от радости. Попроси его рассказать о нашем табуне, он многое знает, тебе будет интересно. Эплблум наверняка захочет разобраться в устройстве корабля. Кэр, дрогой, выдели ей кого-нибудь, иначе эта парочка разберёт твою лодку по винтикам. Ходячее стихийное бедствие.

Оранжевая кобыла подошла к микрофону и грозно сообщила.

— И передай этой несносной жёлтенькой кобыле с красным бантом, выдеру, как сидорову козу! Ишь чего удумала!

Тихий возмущённый шёпот, слов не разобрать.

— Сестра? Эплджек? Что ты там делаешь? Ты… ну… я тебе надоела и ты решила сбежать? – опять послышались тихие всхлипы.

Оранжевая кобыла стукнула себя копытом по лбу, сразу поняв — юная пони приняла всё на свой счёт.

— Так, плакса, есть такое слово, долг. Ты не имеешь к этому отношения. Когда-нибудь поймёшь. Я тебя по-прежнему люблю.

— Сильвер говорит, назад мы не вернёмся. Это правда? А как же Биг Мак?

— Эт’ самое, городок, полный кобыл, к его услугам. Найдёт себе особенную пони. Не переживай за него, справится, жеребец всё ж, не чета нам с тобой.

— Я тебя люблю, сестрёнка, — тихий ответ Эплблум.

— До встречи, Кэр, отключай канал, продолжим движение. Долго нельзя стоять, лёд быстро намерзает. В случае чего включайте аварийный маяк, не ждите следующего сеанса связи.

Зелёная звезда

Юная пегаска сидела на берегу моря в полном одиночестве. Периодически она брала плоские камушки и запускала их блинчиком, потом долго смотрела на круги, расходящиеся по воде. Шелест волн и крики чаек. Тёплая вода омывала её копыта, иногда оставляя на шёрстке мелкие зелёные кусочки водорослей. Когда рядом раздался хлопок, она даже не повернула голову.

— Я всё сделала, — тихо ответила юная пони.

— Люблю такое, обожаю! – радостно потирая лапы, сообщил Дискорд, — А чего слёзы в глазах?

— Ты обещал рассказать о моей матери. Обманул, да?

Драконикус присел рядом, обвив своё тело хвостом, потом погладил кобылу по спине. Откуда-то в его лапе появился красивый деревянный гребень, он начал бережно водить им по гриве кобылы, приводя её в порядок.

— Ложь в моей крови. Ты права, мне ничего неизвестно о твоей матери. Обычно кобылы больше любят мать, чем отца. Поэтому так поступил. Проблема в том, что я знаю твоего отца, точнее сказать – знал.

— Где он, что с ним? – с надеждой в горящем взгляде, спросила светло-коричневая кобылка.

— Понятия не имею! Эй, не надо меня кусать! – получив чувствительный укус зубами, возмутился Дискорд, — Я же пришёл, не бросил тебя! Дослушай мудрого змея! До войны в Кристальной Империи существовало скрытое Королевство, диархи в те времена ещё не набрали такую силу. Почему скрытое, спросишь, а всё просто, его жители не любили пони, но и отказаться от них не могли. Жизнь — сложная штука. Да, ты правильно поняла, я о чейнджлингах. Королевством правила, как водится, Королева. И её ты тоже знаешь, Крисалис. Древняя угасшая легенда. Никто не знает, что случилось. В те времена Королевство имело множество подданных, свою столицу, жили как-то, в общем и целом. Я к ним пару раз пытался наведаться, ныне Крисалис лишь тень былого, мелочная, алчная и глуповатая. В те времена она являлась настоящей Королевой. Вышвырнула меня прочь, это совсем не добренькие Принцессы, «ах, магия дружбы… ах…», уж поверь. Как у ваших аликорнов есть личное оружие, даруемое Эквестрией, так и у Королевы такое имелось, коса из чёрного металла, лезвие из зелёного кристалла. Пользоваться этой штукой она умела виртуозно, сказывались долгие сражения в далёком прошлом. В те времена они враждовали с грифонами. Сейчас от крылатых кошек только жалкие остатки порхают, про чейнджлингов и говорить не надо, сама видела. Однажды я сидел на дереве размышлений, думал о судьбах мира, ко мне пришёл жеребец, мощный такой, сказал, мол, Королева желает меня видеть. Пришлось идти. Разговор пошёл о поисках камней душ. Есть такая штука в Эквестрии, редкая очень. Она интересовалась, не знаю ли я, где можно достать их. Мы поторговались, я получил право иногда развлекаться с её подданными, а она прибрала к своим копытам шахту на безымянном острове кристального моря. Для чего они ей, не сказала. Королевство располагалось в Кристальных горах. Они там чего-то с северными грифонами не поделили. Однажды я почувствовал, как мир содрогнулся от боли. В тот день родилась Принцесса Ми Аморе Каденза. Родилась ли? Или вернулась откуда-то? Не знаю. Королевство исчезло бесследно. Горы опустели. Крисалис стала такой, как сейчас. В те времена диархи вообще не интересовались происходящим за границами Эквестрии. Вот собственно и весь мой рассказ.

— А отец? Зачем ты мне всё это рассказываешь? Мне исполнилось 15 лет, я тогда точно не жила.

Дискорд вздохнул, погладил пони по гриве и улыбнулся. Скуталу с удивлением смотрела на древнего духа Хаоса, он совсем не напоминал озорного и непостоянного драконикуса, которого они все знали ранее. В жёлтых глазах отражалась печаль и грусть, словно он потерял что-то важное.

— Когда я пришёл во Дворец Королевы Крисалис, в одном из проходов заметил юную кобылку, она упорно тренировала крылышки. Как ты помнишь, я пришёл вместе с тем мощным жеребцом. Она его увидела и бросилась к чейнджлингу с радостными воплем, «папочка!». Фиолетовая грива, светло-коричневая шёрстка, проблема с крыльями, такой же тёплый взгляд, аметистовые глазки. У тебя на шее висел кулон, зелёная восьмиконечная звезда.

— Ты опять врёшь? – растерянно спросила юная кобыла.

— Нет Скуталу, с тех пор прошло около двух тысяч лет. Я позабыл многие детали, но тебя помню хорошо. Твой отец – чейнджлинг, он служил Королеве Крисалис в те, далёкие времена. А ты — пегас. Возможно, он не твой родной отец, точно не знаю. Но именно его ты назвала — «папочка».

— Мне больше некуда возвращаться, Рейнбоу вышвырнет из дома, если узнает, что я натворила.

— Ты помогла мне, слова ничего не стоят. Помощь духу Хаоса должна хорошенько вознаграждаться.

Дискорд вытащил из воздуха пергамент, затем перо с чернильницей, щёлкнул когтями. Перо быстренько прошлось по бумаге. Он свернул её в свиток, подул на него, красная тесёмка обвила документ.

— Иди к Принцессе Каденс, помоги ей. Возможно, это приведёт тебя к информации о далёком прошлом, и ты узнаешь, что случилось с твоим отцом.

Ещё один щелчок когтями, Скуталу оказалась прямо на пороге Кристального Дворца. Юная пони ойкнула, потом поскакала по ступеням, через пару минут остановилась перед пустым залом приёмов. Наконец нашла военного пони, спросила про Принцессу и ускакала вслед за ним. Стражник привёл её к личным покоям Каденс, постучался, скользнул внутрь, через несколько секунд вернулся обратно и пригласил пегаску в комнаты. Розовая кобыла сидела за столом, гора грязных чашек, какие-то обрывки бумаги. Множество старых книг, сложенных огромными стопками.

— Добрый вечер, Скуталу. Зачем ты меня искала? – голос Принцессы выдавал её усталость.

— Вот… это от Дискорда.

Каденс удивлённо фыркнула, мягко улыбнулась и взяла свиток, сняла ленточку… «Возьми её с собой, она поможет в трудный час».

— Я вроде бы никуда не собираюсь, — удивлённо пробормотала Принцесса.

— А что вы делаете? Откуда все эти книги…

— Одна… подруга… да, оставила. Хотя, всё равно, это Рарити мне передала. Сказала, в них я найду ответ о родной кобыле. Около двух тысяч томов, десятка лет не хватит, чтобы их прочитать. Шайни отправился спать, Фларри сегодня ему очередную головомойку «не хочу, не буду» устроила, устал мой жеребец. Санбёрст забрал себе часть копий книг, оригиналы все здесь, — розовая кобыла улыбнулась, — от него сейчас не очень много толку, подруга приехала, заняты. Видимо скоро пополнение появится.

Скуталу подошла к огромному стеллажу, шесть рядов книг, метров двадцать в длину. Старинные обложки, некоторые корешки выполнены с инкрустацией красивыми прозрачными камушками.

— Эх, Свити усидчивая, я не очень-то… где она теперь? Ох, наделала я дел.

Каденс оторвалась от книги, удивлённо фыркнула и слегка склонила голову на бок, в ожидании пояснений.

— Дискорд уговорил меня помочь, отправить её к сестре. Вот, помогла, Эплблум ушла с ней. Я теперь одна осталась. Некуда возвращаться, — с ноткой печали в голосе сообщила Скуталу.

— В Кристальной Империи всегда найдётся место для прекрасной пегаски, — тёплый взгляд розовой кобылы согрел Скуталу, словно летнее солнышко.

Пегаска прошлась вдоль полок, вернулась обратно.

— Вы начали с этой стороны?

— Да, просмотренные книги помечаю наклейкой. Хочешь помочь?

Скуталу удивлённо захлопала глазами, Принцесса успела прочитать только тридцать шесть книг. С таким темпом ей придётся тут годами сидеть. Пегаска ещё раз прошлась около стеллажей, просмотрела корешки и вдруг охнула. На старинной обложке красовалась зелёная восьмиконечная звезда.

— Вот! Вот эту берите! Что там? Что в ней?

Каденс удивлённо уставилась на юную кобылу. Та пыталась допрыгнуть до верхней полки. Аликорн подошла к стеллажу, встала на задние копыта и сняла книгу, не понимая, что такого увидела в ней Скуталу.

— Эта?

— Да! Да! Зелёная звезда! Знак Королевства! – подскакивая на месте и трепеща крыльями, заверещала юная кобылка.

— Ты о чём?

— А! Потом! Читайте! Вдруг там про моего отца?

Каденс открыла книгу, древнеэквестрийский язык она хорошо знала. Скуталу расстроенно вздохнула, явно не понимая ни единого слова в тексте. Через минуту она испуганно глядела на юную кобылу.

— Откуда ты… Дискорд сказал?

— У меня такой символ имелся, он утверждал, мол, видел его.

— Понадобится пару часов, скорее всего ты облегчила мне работу. Отдохни.

— Эм… можно… ну… рядом… — юная кобылка опустила голову и начала постукивать копытом.

Рог Принцессы вспыхнул, через пару минут к ней занесли тёплую подстилку, подушку и одеяло. Скуталу улеглась поближе к столу, за которым работала Каденс и закрыла глаза. Проснулась под утро от тихих всхлипываний. Завидев плачущую пони, думать не стала, подпрыгнула и повисла у неё на шее, легонько дуя в нос и поглаживая крыльями. Правда, быстро отскочила, пробормотав, «Извините, Принцесса». Розовая кобыла сгребла её крыльями, прижав к груди.

— Скуталу, всё хорошо. Значит, он сказал, ты поможешь мне в трудный час?

— Ага, прямо так и заявил, — ответственно сообщила светло-коричневая пегаска.

— Так тому и быть. Прошу, молчи о том, что я тебе скажу, ты в этом тоже заинтересована, пока не знаю каким образом. У меня есть родная сестра. В это очень сложно поверить, не представляю, как такое случилось. В книге дано описание ритуала, одно из древних заклинаний, о которых никто не помнит. Оно позволяет забрать силу одного пони и отдать другому. Нужно добровольное согласие, очевидно, моя сестра его дала. Наша мать её как-то заставила или уговорила, не знаю. Она внесла в заклинание передачи магической силы какие-то корректировки, в книге нет описания. В результате моя магическая сила многократно выросла, а у сестры уменьшилась. Всё бы хорошо, но наша мать не любила свою старшую дочь, о причинах в книге ничего не сказано. Полученная магическая сила даровала мне крылья и многократно усилила врождённый Дар. Это противоречит тому, о чём твердят Селестия и Луна, крылья вдобавок к рогу – не награда за тяжкий труд. Это скорее излом судьбы и проклятие. Скуталу, понимаю, для тебя это довольно сложно и не особо интересно. Опущу незначимые детали. Кроме Селестии и Луны никто не знает, что со мной происходит. Я феникс, есть такой термин. Возрождаюсь из пепла, обновляя себя, снова становясь юной кобылкой и проходя весь путь обычного пегаса. Именно поэтому Твайлайт воспитывала очень молодая няня. Всего лишь, очередной цикл моей жизни. При мне всегда остаются знания и воспоминания о прошлой жизни, но ничего о тех, кого любила. Это как-то связано с моим Даром. Селестия предполагает, причиной всего этого является связь, которая образуется между моим сердцем и сердечком моего особенного пони. Своего рода защита от перегорания. Спустя столетие я забуду о Шайни.

Розовая кобыла закрыла глаза, из-под сомкнутых век покатились слёзы.

— Ты не представляешь, какое это наказание, смотреть на старые гравюры, где ты с каким-то жеребцом и ничего не помнить о том, кто он. Однажды я попросила Селестию сохранить все фотографии и книги, записки, памятные вещи. Когда переродилась, она всё вернула, а я так ничего и не вспомнила, пустота. Хорошо помнила, что жила не одна, но мордочки жеребца нет, сплошной туман, словно кто-то стёр его. Не помню ни одного родного пони. Почему-то всегда помню Селестию и Луну, даже когда ночная сестра находилась в изгнании, я не забыла о ней. Страшусь будущего, Шайни… ладно, переживу, как жила до этого, но Фларри – аликорн! Вдруг забуду о собственной дочери?

Слёзы лились на пол, собираясь капельками на розовой шёрстке.

— Неважно всё это. Заклинание, которое создала моя злая мать, разрушило жизнь сестре. Оно лишило её магических сил, рог единорожки сгорел. Она ушла из дома. В книге написано, что я очень любила сестру и регулярно устраивала скандалы матери из-за плохого отношения, но та оставалась непреклонной. Заклинание по неизвестной причине не закончило свою деятельность. Дальше идут какие-то невнятные детали, затем упоминается Кристальное Сердце. Чтобы оно работало, нужны два начала, как день и ночь. Кто-то даёт силу любви, кто-то забирает. Мы стали двумя полюсами, обеспечивая работу артефакта. По всей видимости, его и создавала моя мать. Конец истории. Мать умерла в положенный судьбой срок, старшая дочь исчезла, а я, получив Дар судьбы, стала Принцессой. Иногда артефакт работал неправильно, не понимаю, что происходило, нет подробного описания. Есть упоминание о скрытом Королевстве, чейнджлинги стали самой молодой расой Эквестрии, они произошли от единорогов, в них добавлена чужая магическая искра, полагаю, каких-то жуков или пауков, точно не знаю. Наверное, это сделала моя сестра, став их Королевой.

Каденс развернула книжку, пролистала несколько листиков и показала рисунок. Округлое здание с крышей, опирающейся на колонны, на каждой из восьми выбит знак восьмиконечной звезды. К сожалению, лишь обложка книги являлась цветной, сам рисунок – чёрно-белым.

— Вот, это её Дворец. Таким образом, на земле Эквестрии появилось равновесие. Артефакт работал правильно. Отдавая обычным пони энергию любви и забирая её у чейнджлингов. Круговорот. Пришло и ушло. Чейнджлинги стали частью этого процесса, именно так, как задумывала моя мать. После того, как Эквестрия стала близка к равновесию, чейнджлинги начали выполнять другую функцию, удаляя лишнюю энергию любви из круговорота. Они отбирали её у пони и утилизировали для собственных нужд, поддерживая баланс. Далее в книге написано, спустя несколько сотен лет система пришла в полное равновесие, чейнджлинги стали не нужны. Крисалис не захотела уничтожать своих детей, я её понимаю. Она скрыла своё Королевство, замаскировав входы и выходы, отрезав его от внешнего мира, чтобы дать возможность своим подданным жить, не нарушая баланса. Да, они вели себя, как хищники, от их копыт порой гибли обычные пони. Полагаю, эти события стали причиной затяжного конфликта с диархами. Ссора закончилась исчезновением Крисалис, однако, диархи не принимали в этом никакого участия, причиной стало очередное нарушение работы Кристального Сердца. В книге не сказано о том, что послужило источником проблем, но я догадываюсь, по срокам это примерно совпадает с появлением Короля Сомбры. Возможно, именно он нарушил работу артефакта. Скрытое Королевство исчезло, его правительница сошла с ума. Там упоминается некая война и моё участие в ней, к сожалению, никаких подробностей нет. Некоторые даты в книге явно перепутаны, я пыталась составить временную линию событий, не получилось. То ли неизвестная война сначала, то ли Сомбра и захват Кристальной Империи. Точности никакой.

— Значит, Крисалис не всегда была такой злюкой? – неуверенно спросила Скуталу.

— Прости, малышка, не знаю ответа на твой вопрос, но за что-то же я любила свою старшую сестру.

Пегаска почесала голову копытом, потом помахала крыльями.

— А где сейчас Крисалис? Вы же её выгнали из дома, там Торакс теперь король.

— В темнице, об этом никто не знает. Ночная Стража её поймала и определила туда, она бессмертна, как и все Принцессы, время не имеет значения. Мы не знали, что с ней делать, боялись её влияния на Торакса и новый улей чейнджлингов. Заперли в тюрьму, там она находится, по сей день.

Скуталу покачала головой, потом посмотрела на розовую кобылу.

— Ох, знаете, мне на ум приходит Принцесса Луна, которую сестра отправила на тысячу лет на луну.

Розовая пони опустила голову и еле заметно кивнула, ушки аликорна еле заметно задрожали.

— Ты права, Скуталу. Её нужно освободить. В книге есть указание, как найти скрытое Королевство. Возможно, там что-то сохранилось! Надо привести её туда, я уверена, разум вернётся к моей сестре, она перестанет причинять всем зло.

Скуталу радостно подпрыгнула.

— Приключения! Я же пегас! Да! Обожаю! Как освобождать? – юная кобылка сразу загорелась действиями.

— Её хорошо охраняют, меня ночная стража не послушается, они подчиняются только Принцессе Луне. Селестия никогда не пойдёт на такой риск, придётся исполнить задуманное без её согласия. Ссора с царственными сёстрами станет делом времени, освободив Крисалис, я потеряю свой дом. Они не позволят мне править Кристальной Империей, доверие слишком легко разрушить и сложно вернуть.

— А если вдруг Крисалис станет совсем хорошей? И тогда показать её диархам! Вот! И никто ни с кем не поссорится! – радостно предложила пегаска.

Розовая пони мягко улыбнулась, потом кивнула.

— Конечно, так и случится! Порой мы делаем ошибки, спасая родных пони от беды. Скуталу, нам нужно подготовиться. Ты поможешь?

— Ха! – юная пегаска выпятила грудь и замахала крыльями.

— Дам тебе свитки для преданных лично мне пони, вручи им, пусть прочитают при тебе и отдадут ответ в твои копыта. Возьмём их с собой. Я озабочусь припасами и картами. Ты точно со мной? Ещё не поздно отказаться.

— Ну, нет! Такие приключения! Да и куда мне идти? Я с вами, Принцесса!

Через десять минут пегаска пулей залетела на кухню Дворца, похватала жареное сено из плошек, запила соком и, нацепив почтовые перемётные сумки, рванула по указанным адресам. Самокат она выпросила у Принцессы, такой же красненький, как оставшийся в Понивиле. Где-то далеко в облачном домике на своей кровати лежала голубая радужногривая пегаска, прижимая к груди фотографию, слёзы капали на подушку. В облачную дверь тихо постучали, пегаска не сдвинулась с места. Засов окутался фиолетовым сиянием и поднялся, в дверь вошла Твайлайт. Аликорн подошла к подруге, присела на краешек кровати, попыталась погладить пегаску, та вздрогнула и подняла заплаканную мордочку, потом прошептала, — «Я глупая пони, не умная, как ты. Ничего не понимаю! Ничегошеньки! Почему? Что происходит? Что мне делать? Куда лететь?». Она вновь легла и накрыла голову копытами. Твайлайт забралась на кровать и обняла её крылом, плотно прижав к себе, ответа на вопрос не последовало. Светло-коричневая кобылка носилась по Кристальной Империи, искомые адреса оказались расположены далеко друг от друга. Некоторых пони приходилось выслеживать, они почему-то не сидели на месте. Скуталу справилась с заданием Принцессы поздним вечером, когда показались первые звёзды и подул прохладный ветерок с Кристальных гор. Вернувшись во Дворец, она встретила обеспокоенного Шайнинг Армора, который явно её поджидал.

— Добрый вечер, Скуталу.

— Ага, и вам тоже!

— Скажи, как ты здесь оказалась? Охрана говорит, ты всю ночь провела с моей женой.

— Эм… кхм… это же тайна! То есть, наверное, я не должна вам ничего рассказывать, то есть… — пегаска испуганно попятилась.

— Скуталу, я её особенный пони, на моём роге кольцо. Какая-то опасность? Что происходит?

Скуталу испуганно пискнула и попыталась ломануться к выходу из парадной арки Дворца, фиолетовое сияние окутало её, слегка приподняв над полом.

— Скуталу! Пожалуйста!

— Она не разрешила никому рассказывать! Я дала слово!

Белый жеребец хлопал глазами, не зная, что ему делать.

— Скуталу, она моя жена, у нас общий жеребёнок, пожалуйста! Я её очень люблю!

— Эм… ну, то есть, обещания же нельзя нарушать! Спросите у неё сами, чего вы меня-то мучаете?

Шайнинг замер на несколько секунд, потом поднял решительный взгляд на пегаску.

— Прости, я обязан защищать свою кобылу, — сияние ярко вспыхнуло, подняв пегаску над полом повыше, затем он мотнул головой, с разгону впечатав пони в пол. Скуталу заверещала от боли.

— Если не скажешь, переломаю все кости.

Кобыла не ответила, он ещё раз поднял её над полом, пегаска заверещала.

— Перестань, пожалуйста! Я ничего плохого тебе не сделала!

— Говори.

Ужас плескался в фиолетовых глазах, но она продолжала молчать. Единорог вновь поднял её над полом.

— Скуталу! Не вынуждай меня творить зло! Я не желаю этого!

Пегаска крепко зажмурилась, новый удар вбил её в мраморный пол, она вновь заверещала от боли. На крик повыскакивала охрана Дворца, они застыли, не ожидая увидеть подобную картину.

— Шайнинг Армор! Перестаньте!

— Принц, так нельзя! Ваша жена точно не обрадуется!

— Ага, если выживет. У неё информация о том, кто угрожает Каденс! – тихо ответил жеребец и вновь поднял Скуталу над полом.

— Пожалуйста, не бейте меня! Пожалуйста! Я скажу! Всё скажу, только не бейте! – захныкала кобыла.

Шайнинг сразу погасил свой рог.

— Ну, родную сестру она нашла! Мы хотим её освободить! Пожалуйста! Не бейте!

— Где сейчас моя жена?

— Во Дворце, она отправила меня собирать нужных пони, вот, ответы от них принесла. Не бейте, пожалуйста! — зажимая разбитый нос копытом, всхлипнула кобыла.

— Принцессы нет во Дворце! Никто не знает, где она! Кто её сестра?

— Крисалис.

— Бред! Это невозможно! Кажется, я понял, куда она направилась! Её нужно остановить. Собирайте отряд! Надо отправить сообщение Принцессе Селестии! – распорядился Шайнинг.

Вокруг забегали пони, передавая распоряжение Принца. Сам Шайнинг поскакал в оружейную, потом вернулся в зал, Скуталу исчезла. Через пару минут она покинула Кристальный Дворец, пользуясь суматохой. Выскочив на боковую улицу, столкнулась с Каденс. Розовая кобыла обняла её.

— Я не успела! Прости малышка, прости, не думала, что так быстро всё случится. Скоро уже, ещё полчаса, мы успеем первыми. Им потребуется время, чтобы собраться и подготовиться, а мы уже это сделали. Это Шайнинг тебя так? – Скуталу вздохнула и прижалась к ней.

— Прости его, малышка, это не со зла. Он хороший жеребец, очень добрый и отзывчивый, за это его полюбила. Инстинкты невозможно заглушить, они взяли вверх над разумом. Подлечим твои ноги. Зубки целы?

Скуталу легла на спину Принцессе, обвив её бока ногами передними ногами, задние сильно болели после удара. На удивление, кобыла скакала довольно мягко и плавно. Они собрались на боковой улице, три жеребца и восемь кобыл. Припасы погружены и разложены по перемётным сумкам. Серьёзные пони, не чета охранникам Дворца.

— Скуталу, охрана во Дворце – это дань традиции, зачем она бессмертному аликорну? Поэтому в неё и набирают таких. Деятельные пони не станут нести пустую службу, им неинтересно. Есть множество задач, которые можно поручить только таким пони. Я скрываю это от Шайни, теперь ты знаешь истинную причину. Не думай обо мне плохо, искренне люблю своего особенного пони, ведь делю с ним постель и жизнь. Есть вещи, которые нужны для безопасности всей Империи, по аналогии с Ночной Стражей. Селестия доверилась Луне, теперь Стража полностью под её контролем, защищает покой всех пони Эквестрии. У меня нет такой сестры, не на кого возложить защиту кристальных пони. Не хочу, чтобы мой жеребец не спал ночами. Поэтому, ничего не говорила ему. Его время бесценно, он постареет и уйдёт пастись на вечнозелёные луга, а я забуду о прекрасном синегривом жеребце. Кто я такая, чтобы отбирать у него прекрасные моменты жизни? – кобыла тяжело вздохнула, — Сердце рвётся на части. Прости. Эта неделя превратилась в сплошные бессонные ночи, если бы не ты, мне ещё долго бы не удалось добраться до той книги. Поспи, вылечу тебя и, прошу, не держи зла на моего особенного пони.

Отряд быстро покинул Империю, направившись к неприметному месту. Два дня промчались молнией, где-то они летели, где-то скакали. Принцесса быстро вылечила Скуталу, через день юная кобыла уже не ойкала при каждом шаге. Задние ноги, куда пришёлся удар, всё ещё болели, но уже не так сильно. Они вышли к небольшой деревеньке, где располагалась тюрьма. С виду — обычное здание, одноэтажное, даже не определишь, что оно из себя представляет. Его охраняло полсотни пони, они стояли по периметру и на крыше. Разведчики кружились в небе, высматривая незваных гостей. Лес на сто метров от здания убрали, на земле торчали только редкие кустики, да трава. Дорожка для тележек с припасами и на этом всё. Все окна завешены занавесками, на вывеске значилось, «Штаб поисковых операций». Ничто не говорило о той, которая сидит в подземелье.

— Мы драться с ними будем?! Это же пони! – забеспокоилась Скуталу.

— Постараемся без жертв, эти кобылы и жеребцы очень серьёзные, поверь, ты таких не видела. Нападать лучше днём, пока ночная стража спит, иначе шансов у нас нет вообще. Противостоять ночным пони под светом звёзд я не в силах, увы, аликорн получился из пегаски, которая никогда не владела магией.

— Принцесса, давайте я им яблок дам! Ну, угощу! Пожалуйста! А вы сонное заклинание туда засуньте! Не надо крови…

Каденс немного грустно улыбнулась.

— Они не возьмут, уж поверь. Скуталу, это не такие пони, к которым ты привыкла, они подозревают каждого, хорошо обучены.

— Я их отвлеку! – сделала новую попытку светло-коричневая пегаска, преданно глядя в глаза розовому аликорну.

— Они вернутся в считанные минуты, это делу не поможет. Тем более, ты и так пострадала по моей вине. Лучше сделаем вот как, карауль дорогу, между деревней и этим зданием, она тут одна. Если кто спросит, скажешь, мол, первый раз приехала к бабушке и гуляешь. Мы освободим её, выскочим прямо на тебя, дашь знак, свободна ли дорога.

— Хорошо, Принцесса.

Как только Скуталу отправилась на разведку, Каденс кивнула своим. Они сняли вещевые котомки и сумки, быстро переоделись в броню. Знак кристального сердца засиял на доспехах. Сама Каденс поступила так же, золотые доспехи легли на прекрасное тело, укрыв уязвимые участки. Она сосредоточилась, с тягучим звуком лопнувшей струны у неё в копытах появилась коса. Рукоять из прозрачного голубого кристалла заканчивалась розовым лезвием.

— Вперёд!

Маленький отряд возник прямо около здания и… все замерли, мир заполнился звенящей тишиной. В дверях сидел Шайнинг Армор. Усталый жеребец еле держался на копытах, тёмные круги пролегли под глазами.

— Каденс! Не надо! Пожалуйста, любимая! Не делай этого! Ты погубишь всех нас! Мы шли без сна два дня, я еле держусь на копытах. Умоляю!

В глубине внутренней пещеры чёрная дырявая пони с обломанным рогом открыла свои зелёные глаза. Она почувствовала, как эмоции хлынули сплошным потоком. Всё смешалось, любовь, сожаление, печаль. Растерянно дёрнула ногой, зазвенев тяжёлой цепью.

— Шайнинг, уйди. Я не хочу с тобой драться.

— Ты не пройдёшь внутрь. Не пущу!

— Шайни! Там то, что мне нужно! Я не могу с этим смириться и жить, как прежде!

Жеребец с трудом сел, поднял короткий меч.

— Ты не пройдёшь, — он попытался поднять защитную сферу.

Каденс молнией бросилась к нему, замахнулась косой, жеребец выставил свой меч, парируя выпад, но вместо удара коса резко вильнула в сторону, меч по инерции стукнулся о пол, розовый рог пробил зачарованный нагрудник и вонзился в тело жеребца. Всё произошло практически мгновенно, уложившись в несколько секунд. Принцесса дёрнула головой, по её рогу текла красная кровь, кровь того, кого она любила.

— Я всё равно тебя забуду, — слёзы срывались с розовой шёрстки, падая невесомыми каплями на деревянный пол, её сердце сжалось от боли и ужаса.

Жеребец растерянно смотрел, как кровь ручейком стекает по его ноге, быстро образовывая лужу. Потом начал заваливаться на бок.

— Прости, прости… я не могу иначе!

Её рог вспыхнул, броня засияла золотыми отблесками, голос стал раскатами грома.

— Мы её забираем. Следующий кто захочет помешать, познакомится с моей косой. Таково решение Принцессы.

Пони начали отступать, глаза Каденс ярко светились белым светом. Отряд прикрывал свою правительницу со всех сторон. Они спустились вниз, дверь в темницу – толстая стальная пластина с небольшим окошком, укрытая мощным магическим щитом. Принцесса кивнула одному из единорогов на светящийся кристалл-аккумулятор, тот бросился к прозрачному камню, зазвенев магией на роге. Посыпались довольно сложные заклинания, через минуту накопитель потух. Защитное поле заискрилось и пропало. Каденс отошла к стене и рванулась вперёд, с разбегу ударилась грудью в дверь, сталь выгнулась, но не поддалась. Снова отошла. Второй удар выломал преграду, каменная кладка разлетелась осколками, дверь упала внутрь. Две правительницы столкнулись нос к носу. Каденс заверещала и бросилась на испуганную Королеву, обняла её обеими ногами и заплакала. Огромные зелёные глаза, перепуганные и ошарашенные.

— У меня с головой плохо?

— Хорошо, всё хорошо. Мы тебя вылечим! Обещаю! Сейчас освободим, надо уходить, диархи вот-вот придут, чувствую их приближение. Нам нужно бежать!

Розовый рог коснулся цепей, яркая вспышка озарила полутёмное помещение. Каденс пережгла все четыре цепи. Крисалис поскакала за розовой кобылой, в её голове прыгали тараканы, самые натуральные, полное непонимание. Она решила разобраться в происходящем. Знакомый жеребец лежал на полу без сознания, его перевязали, он тяжело дышал. Каденс на миг остановилась, подскочила к нему, всхлипнула и, вложив оставшиеся силы в заклинание лечения, коснулась розовым рогом тела. Покачнулась от головокружения, Крисалис с холодком наблюдала за происходящим, но бок свой аликорну подставила, та с благодарностью опёрлась на него. Через несколько секунд они выскочили на улицу, вокруг уже порхало множество пони с кожистыми крыльями.

— В лес! На три часа от солнца! Там дорога.

Они ломанулись по направлению к лесу и быстро исчезли вдали, их никто не преследовал. Задержавшись на несколько секунд в кронах деревьев, Каденс мигнула рогом, привлекая внимание юной пегаски, та сразу замахала ногами, мол, дорога чистая. Отряд подобрал Скуталу и отправился к Кристальным горам.

— Меня освобождает Принцесса Любви, её жеребец валяется с дыркой в груди. Мы прячемся от диархов. Ничего не забыла? Ты решила переметнуться на мою сторону? Поможешь мне отомстить? Вернёшь мой улей?

Каденс скакала, изредка переходя на галоп, в глазах усталость и печаль.

— Забыла. Кое-что ты забыла. Доверься мне! Мы направляемся в Кристальные горы, там существует место, которое поможет всё вспомнить. Я на это очень надеюсь. Если не получится, что ж, будем сидеть в тюрьме вместе.

— За освобождение — спасибо, мне кажется, дальше нам не по пути.

— Крисалис, ты можешь уйти, не стану тебя удерживать. Только это дорога в один конец, если не вспомнишь, кто ты такая, рано или поздно диархи тебя поймают и посадят обратно. Доверься той, которая поставила на кон всё, что ей дорого.

Чёрная кобыла долго молчала, изредка поглядывая под копыта, чтобы не запнуться о камни на скаку, видимо размышляла.

— Хорошо. У меня неважное состояние, еды не давали, рог пустой.

— Бери, я поделюсь.

Отряд остановился, повинуясь знаку Принцессы. Она коснулась копытом чёрной кобылы и наклонила голову. Крисалис ошарашенно замолкла, потом кивнула и коснулась головы аликорна рогом, Каденс постаралась поделиться с ней любовью, её кьютимарка неярко вспыхнула. Через минуту Крисалис отстранилась, по её рогу пробегали зелёные искорки.

— Достаточно, не хочу выпивать тебя досуха. Сладкая любовь, искренняя. Я полна сил. Вперёд! Понесу вашу Принцессу. А ты, малявка, кто такая?

— Скуталу! – с гордостью сообщила юная кобылка.

— Чувствую, тебя кто-то хорошенько приложил, ноги болят.

— Это Шайнинг… ну… так вот получилось.

— Тоже ради меня? – обеспокоенно поинтересовалась чёрная кобыла, сверкнув зелёными глазами.

Светло-коричневая пегаска вздохнула и кивнула.

— Пусть Каденс отдыхает, расскажите мне о случившемся за время моего заточения.

---

Царственные аликорны опоздали на полчаса, появившись в яркой вспышке прямо на пороге здания. Твайлайт бросилась к брату, тот по-прежнему лежал на полу, тяжело дыша.

— Шайни… Шайни… как же так…

— Прости, не смог её задержать, пытался, пытался… — из синих глаз текли слёзы.

— Я всё больше отчаиваюсь, уходят подруги, теряются родные пони, предают и сбегают. Неужели это месть за то, что мне не удалось сделать для подруг? Почему так жестоко?

Белоснежное крыло опустилось ей на спину, огромный рог коснулся жеребца, очередное заклинание лечения соскользнуло с него, окутав тело единорога сверкающими искорками.

— Рогом ударила?

Шайнинг скривился от боли и кивнул.

— Значит, не желала твоей смерти. Если бы хотела, пустила бы в ход косу. Рог Принцессы хоть и грозное оружие, но близкого пони им не убьёшь, она это прекрасно знает. Спасибо за сообщение. Полагаю, мои похвалы тебе теперь не требуются. Шайнинг, посмотри мне в глаза.

Жеребец поднял голову, из глаз катились слёзы.

— Шайнинг, она тебя любит. Поверь, как верил всегда, не лгу и не пытаюсь успокоить. Каденс тебя любит. Понимаю всё, сложно в это поверить, доверие – нежный цветок, его так легко сломать, взрастить сложно. Ты написал в письме, она нашла сестру и эта кобыла – Крисалис? Падение Империи произошло после нашего восхождения на трон, в те времена мы ничего не знали о скрытом Королевстве, существуют древние легенды, но что в них правда, а что вымысел?

— Почему она сказала, что всё равно забудет меня? Я никогда не желал зла моей особенной пони! Чем заслужил такое? Ничем не оскорблял, всегда помогал, отказался от расширения табуна по её просьбе, не пожелала делить меня ни с кем. Всегда скакал ей навстречу. Почему? Неужели я такой никчёмный? Или это потому, что я всего лишь жеребец? Мелкая искорка в её тысячелетнем существовании.

— Шайнинг, успокойся, она вернётся к тебе. Не гаси любовь в своём сердце. Доверься той, которая поднимала для тебя солнце. Мне нечем подкрепить свои слова, поверь, всё закончится хорошо. Я не верю в то, что Крисалис её сестра. Они принадлежат разным расам! Это невозможно! Рарити подтолкнула её к этому выводу, ополовинила Элементы Гармонии, круги на водной глади Эквестрии ещё долго не успокоятся. Нас ждёт тяжёлое будущее, очень скоро дирхам понадобится настоящая армия. Рарити не шутила, точнее — Королева Рарити! Война может разразиться в любой момент. Она продемонстрировала свою силу, одного раза достаточно для понимания. Хотя, некоторые не верят в реальность угрозы, – Селестия бросила взгляд на Твайлайт, поглаживающую бок жеребца крылом, — так или иначе, нам придётся готовиться. Лучше иметь что-то в запасе, чтобы в нужный момент применить. Мы доставим всех вас обратно во Дворец, затем, пришлём свои просьбы, кроме тебя некому заниматься формированием регулярной армии, ты хорошо разбираешься в подобном. Каденс имела, — Селестия на миг замолкла, потом решительно кивнула, — хм… своих доверенных военных пони, к сожалению, их цели и способности не подходят для настоящей войны, это скорее разведка и тайные операции. Не смотри на меня такими глазами, я знаю, тебе больно. Она делала это не от недоверия к твоим способностям. Причина лежит в иной плоскости.

Жеребец закрыл глаза, слёзы побежали из-под сомкнутых век.

— Ничего не хочу, уходите.

— Шайнинг, пожалуйста, послушай меня. Не гаси любовь в своём сердце, дай нам время. Слишком много всего случилось за столь короткий срок, пони Эквестрии не в состоянии жить в таком темпе. Война за их души уже началась. Ты первый встал на её пути, как подобает настоящему воину и защитнику. Судьба направила вас разными дорогами, этого уже не изменить. Дай ей шанс, о большем не смею просить.

Жеребец накрыл голову копытами и застонал, Селестия покачала головой, потом понуро пошла прочь. Битву за его сердце она выиграть не смогла, боль и обида затмили все иные чувства жеребца. Твайлайт поддержала брата, он с трудом поднялся, опираясь на её бок.

— Я вернусь в Кристальную Империю, как того хочет твоя наставница. Начну заниматься тем, что умею лучше всего. Если Каденс придёт, отдам ей кольцо, мне оно больше не нужно.

Твайлайт на пару с Селестией построила портал, отправив десяток пони к ближайшей железнодорожной станции. Время сжалось пружиной, Эквестрия вздрогнула от предчувствий. Камень, брошенный Рарити в море спокойствия этой земли, породил цунами.

---

Холод и снега, десяток пони скакал по заснеженным просторам Кристальных гор. Сверкание ледяных пиков и бесконечная позёмка. Крисалис не мёрзла, остальные пони надели тёплые попоны и шапки с шарфиками, сменили обычные накопытники на рифлёные, чтобы ноги не скользили по льду. Королева, к всеобщему удивлению, согласилась нести Скуталу. Мелкая пони ехала на мощной спине Крисалис. Дни тянулись улиткой, Каденс постоянно сверялась с картой из книги. Говорили они мало, каждый сосредоточился на миссии. К злобному хохоту чёрной пони с кривым рогом все быстро привыкли, он больше не казался им ужасным. Она сама не заметила, как начала жаловаться им на собственную жизнь. Это выглядело странно, некогда враги, а теперь розовая кобыла успокаивала мощную чёрную пони с прозрачными крыльями. Каденс так и не сказала об истинной причине своего поступка, опускала голову и молчала. Все попытки Крисалис выведать цель окончились ничем. Две недели похода, сбитые в кровь копыта, они дошли.

— Вот это место, я ничего не вижу. Нужно спуститься вниз.

Обширное пустое плато, окружённое кольцом гор, ничего примечательного, другой конец теряется где-то в морозной дымке. Крисалис осмотрела искрящиеся льдом валуны, пожужжала крыльями.

— Даже если там ничего нет, всё равно. Я узнала тебя лучше, мы более не станем врагами, всегда найду способ не вмешивать в свои разборки одну красивенькую кобылу.

— Крисалис… спасибо… — розовая пони с крыльями и рогом тепло улыбнулась, она явно устала, но держалась, — идём вниз. Шанс изменить судьбу.

Чем ближе они подходили к плато, тем сильнее светился рог Крисалис. Каденс с радостью видела, что-то происходит. Пока ничего, кроме зеленоватого свечения не случилось. Королева начала нервничать.

— Что это за место? Что там в твоей книге?

— Древнее Королевство.

Как только копыто Крисалис ступило на промёрзшую, землю вокруг вспыхнула огромная зелёная сфера, что за ней – не разглядеть. Мерцающая пелена раскинулась над всем плато, скрыв всё, что пони видели на подступах.

— И что это у нас тут?

Вставшая на дыбы Королева, чёрный рог ударил в преграду, та задрожала, но выстояла. Удар чёрных копыт и сфера замерцала. Возмущённое шипение Крисалис, снова удар полыхающим рогом. Она упёрлась в сферу и начала давить, копыта с противным скрипом проскользнули по льду. Королева натурально заорала и ударила, вложив всю свою силу. Сфера с хлопком раскололась, обнажая то, что некогда исчезло. Громадный город, дома из тёмного камня, стальные мостики через замёрзшие ручейки и тысячи ледяных статуй повсюду.

— Нет! Нет! За что? Кто это сделал?!! – вопль Королевы отразился эхом в морозном воздухе, заметался среди ледяных статуй.

Сквозь лёд виднелись тёмные тела чейнджлингов, тысячи безжизненных тел. Крисалис заорала от боли, её рог ярко вспыхнул. Из глаз лились зелёные слёзы. Она кричала что-то несвязное, с каждой секундой сияние магии становилось всё сильнее. Минуту спустя её рог напоминал ослепительное изумрудное солнце. Она со всей силы ударила копытами в промёрзлый камень, сияние волной раскатилось по древнему городу. Звук лопающихся ледяных кристаллов. Древнее Королевство забурчало, зашипело и задвигалось. Ближайшие ледяные статуи с грохотом взорвались, чейнджлинги в них зашевелились. Розовая кобыла подошла к плачущей Королеве, та подняла испуганный взгляд.

— Каденс?

Аликорн коснулась её бока копытом, та вздрогнула. В зелёных глазах что-то поменялось, она, словно вспоминала какие-то события. Слова прозвучали, слова которых так ждала розовая пони.

— Сестра? Сестрёнка…

Крисалис бросилась к ней, обняла и крепко прижала к себе. Каденс плакала, по розовой шёрстке катились слёзы, они быстро замерзали, застывая хрустальными капельками на кончиках ворсинок.

— Как… как я здесь оказалась? Почему всё в таком ужасном состоянии?

Последние ледяные кристаллы взрывались тысячами осколков, освобождая пленников. Над городом поднялась чёрная туча из крылатых тел. С каждой секундой Крисалис менялась, появилась зелёная накидка на теле, откуда-то возникла корона, на шее заискрилось ожерелье со знаком зелёной восьмиконечной звезды. Тело кобылы стало немного мощнее, на ногах появились накопытники, украшенные изумрудами. Чёрный рог вспыхнул, хаос в воздухе мгновенно прекратился, чейнджлинги замерли на месте, они обратили свой взор на Королеву. Первый приказ Королевы… безмолвный

— Высшим чейнджлингам приступить к восстановлению города. Освободите всех, кто заперт.

В глазах Королевы появилась мудрость и мощный интеллект. Она больше не имела ничего общего с той Крисалис, которая пришла сюда в поисках судьбы.

— Ничего не помню… Дворец, нужно туда, там что-то важное.

Они поскакали за ней к округлому зданию, украшенному колоннами из прозрачного зелёного камня с выбитыми на поверхности восьмиконечными звёздами. Пять минут галопа, и они вошли в пустой зал. Крисалис словно знала куда направляться. Она скользнула тенью в центральную арку, украшенную орнаментом из зелёных звёзд. Рог вспыхнул, лёд на дверях разнесло на куски. Крисалис вошла в полутёмный зал, пол из чёрного мрамора, трон с изумрудной звездой на спинке и две замёрзших статуи подле трона. Одна большая и другая маленькая. Королева подскочила к ним, лёд взорвался осколками, освобождая чейнджлингов.

— Крисалис!!!

Огромный жеребец, одетый в синие пластинчатые доспехи улыбался своей Королеве, из глаз цвета изумруда катились слёзы. Мелкий чёрный пони обрадованно заржал, потом не выдержал и бросился к Крисалис, обнял её ногу, он едва доставал до груди Королевы кончиком своего кривого рога. Тело Крисалис вспыхнуло зелёными огнём, магические волны полетели во все стороны, очищая остатки льда с того, что было скрыто тысячи лет от мира. Грозная чёрная пони с кривым рогом сидела с закрытыми глазами, потом резко развернулась.

— Здравствуй, сестрёнка. Сколько лет прошло?

— Я не знаю, совсем не помню тебя.

— Значит, заклинание подействовало. Но ты здесь! Почему?

Каденс опустила голову.

— Вижу сквозь туман «подвиги» Крисалис, тень былого, неужели это я натворила?

Её взгляд упёрся в мелкую пегаску, сидящую на спине одного из жеребцов.

— Скуталу?

— Ага, ну, это я, да, точно я! — неуверенно ответила юная пегаска.

— Скути?

Огромный чёрный жеребец сорвался с места и, мгновенно исчезнув в зелёном всполохе, оказался рядом с ней.

— Ты мой отец, да? Про тебя Дискорд рассказал.

— Твой отец? – он покачал головой, — разве у нас бывают отцы? Не припомню такого. Но «папочкой» ты меня называла регулярно. Ничего не помнишь?

Скуталу опечаленно покачала головой. Он обеспокоенно повернулся к Крисалис, та улыбнулась, рог ярко вспыхнул, зелёное сияние окутало кобылку. Та испуганно взвизгнула.

— Не бойся малыш, мы тебя любим, ну, насколько это вообще возможно для нас, не сопротивляйся, здесь нет твоих врагов, — мягко попросил мелкий чейнджлинг.

Сияние становилось всё ярче, постепенно оборачиваясь сияющим ореолом. Скуталу охнула и закрыла глаза, её тело начало меняться, сначала нехотя исказилось, словно отражение в кривом зеркале, потом резкий переход. Небольшая чёрная кобыла с изумрудными глазами сидит на спине жеребца, тот испуганно заржал, она сразу с него спрыгнула, прозрачные крылышки легонько зажужжали.

— Здравствуй, моя милая проказница, — зелёные глаза Королевы горели теплом и нежностью.

Скуталу всхлипнула.

— Мама? Мама?!! – через мгновение она прилипла к груди Крисалис, та обняла её, прижав к себе. Из глаз обеих кобыл капали зелёные слёзы, — я вспомнила! – она на миг отстранилась, — эй, ты чего обманываешь?! Кто же ты, если не мой отец?! Это твоя фаза была!

— Скорее нас обоих, — он кивнул на мелкого жеребца, который сидел рядом с троном, — а ещё, одного настырного кристального пегаса, имена помнишь?

Скуталу прикрыла свои глаза.

— Ты Ирикс! А ты…Ирж! Советники Королевы Крисалис, вечные стражи роя, её защитники и жилетка.

— Это неправда! — со всей ответственностью заявила кобыла и фыркнула, — Последнее, в смысле… — смутившись, пояснила Крисалис.

— Мама!

Каденс улыбалась, она победила. Из ноздрей розового аликорна вырывались облачка пара, в фиолетовых глазах светилась радость. Потом она вспомнила, что пришлось сделать ради этого, печаль тяжёлой волной накрыла её разум. Крисалис повернулась к ней и долго смотрела в глаза.

— Сестра, ты моя сестра. Младшая. Ничего не помнишь. Всегда защищала меня, очевидно, этот раз не стал исключением. Я надеялась, никогда более не пользоваться твоей добротой и теплом, видимо, судьба не оставит нас в покое никогда. Кристальное Сердце работает, чувствую его мерное биение, что послужило причиной?

— История, книги, которые отдала мне одна знакомая кобыла.

— Судьба вновь свела нас с тобой. Чем на этот раз ты пожертвовала ради моей свободы? Не отрицай, лгать мне бесполезно. Многие детали не помню.

— Жеребца своего ранила. Сбежала из Кристальной Империи. Как мне кажется, ссора с диархами станет огромной проблемой в ближайшем будущем, — ответила Скуталу, в глазах совсем юной кобылки сияла мудрость, явно не по годам.

— Диархи? Селестия и Луна? Они живы? Даже не прибили друг дружку? Вот это да! – Крисалис фыркнула.

— А ещё у неё подруга, Твайлайт Спаркл, которая стала аликорном. А ещё дочка – аликорн, правда, пока немного мелкая, четыре года всего, — наябедничала Скуталу.

В зале наступила тишина.

— Ты вернула Кристальную Империю? А этот… как же его… Сомбра. Он же спал и видел, как у тебя её отобрать.

— Прибила она его! У тебя лучшая сестра в мире! – с гордостью сообщила Скуталу.

— Я смотрю, времени зря не теряла. Каденс, не пытайся, ты ничего не вспомнишь. Проклятье феникса работает, пока твоя вторая половина отсутствует. Стоит мне вернуться, ты вновь начнёшь плакать, отпуская любимых пони пастись на вечнозелёных лугах. Битву помнишь? Я обменяла свою жизнь на твою свободу.

Каденс закрыла глаза копытами, послышались тихие всхлипывания, в памяти вспылили неясные образы прошлого, крики, кровь, звон мечей.

— Славная битва, я лишилась трети роя, а ты половины подданных Кристальной Империи. Северные грифоны задали нам жару. Что с ними сейчас?

— Большинство живёт на острове, часть в центральной Эквестрии. Столица Гриффинстоун. Они сильно опустились в части достижений, не сравнить с пони. Порой живут в полуразрушенных домах, вечно ссорятся за каждый бит. Сейчас у них появилась вменяемая Королева, Гилда. С ней великолепные отношения, старается грифина, да только жизни не хватит, чтобы наверстать упущенное. Значит, мы дрались с грифонами и они победили?

Глаза чёрной кобылы вспыхнули холодом.

— Почти победили. Пришлось использовать Кристальное Сердце для защиты нашей земли. Ты отдала себя стихии Любви, чтобы получить энергию для решающего удара. Мы нанесли удар, превратив в руины северные Княжества, это стало единственным шансом спасти наши владения. Уж слишком силы не равны. Я тебя не отпустила, отдав свою магическую искру, чтобы ты жила. У Эквестрии есть законы Равновесия, их нельзя нарушать. О цене ты теперь знаешь. Я лишилась магической искры, превратившись… ну… полагаю, нет нужды объяснять во что, а ты стала фениксом. Как тебе удалось притащить меня сюда? Откуда узнала о столь далёком прошлом?

— Это долгая история и… да, мне теперь некуда идти.

— Сестра! Даже не думай! Я вернулась! Теперь тебя никто не обидит! Что ты там говорила про эту парочку?

Каденс мягко улыбнулась, потом покачала головой. Откуда-то возникло точное понимание, один косой взгляд в её сторону и чёрная кобыла, не раздумывая, пустит в ход клыки, защищая свою сестру.

— С тех времён прошло много лет. Они стали значительно сильнее, спорить с ними невозможно, сил не хватит. Население Эквестрии плавно приближается к трём сотням миллионов. В Кристальной Империи проживает всего полтора миллиона пони, это всё, чем я располагала. Твой бывший улей, там немного, наверное, около двухсот тысяч.

Крисалис явно удивилась, слегка склонила голову на бок.

— Прости, этого точно не помню. Улей? У меня был свой улей?

— Ага, они его благополучно эм… — начала говорить светло-коричневая пегаска, потом замолкла, заткнув собственный рот копытом.

— Скуталу?!

— Ты была совсем другой. Я даже не предполагала наше родство, — извиняясь, ответила розовая кобыла.

— Плевать, расскажи про улей. Твои дела и поступки для меня не подлежат обсуждению. Ты всегда права!

— Эх, в общем, там сменилась власть. Теперь всем правит Король Торакс, а вы стали другими, цветастые такие, красивенькие.

— Прости, что? – сдерживая смех, спросила Королева, — Весь улей перешёл в состояние размножения? Как это возможно?

— В куда перешёл? – не поняла Каденс.

— Мы становимся золотистыми, разноцветные глаза, крылья покрываются сверкающими блёстками. Рогов становится больше, обычно, такие, закруглённые с двух сторон.

— Эм… да…- удивлённо ответила Каденс.

— Торакс… имя жеребца? И какую, интересно, Королеву он собрался оплодотворять? – задумчиво поинтересовалась Крисалис.

— Они думали, что это когда нет голода, чейнджлинги такими становятся.

Крисалис хрипло засмеялась.

— Каденс. Это фаза жизненного цикла чейнджлинга. В нас появляется любовь, мы не забираем, а отдаём её. Дар Кристального Сердца, чтобы мы могли быстро восполнить потерю численности. Но если я здесь, то кто в том улье?

— Похоже, никого, — неуверенно ответила розовая кобыла.

— Ясно. Вы решили, что это делает нас добрыми. Собственно так и есть, в этот период мы действительно становимся похожи на обычных пони. Кстати, да, именно в это время мы совместимы с пони, полагаю, вы сильно удивитесь прибавке населения в ближайшем будущем. Наши жеребцы и кобылки крайне активны в плане постели в такой период. Сначала жеребята будут точной копией обычного пони, годам к десяти они обретут свою нормальную форму.

Пегаска давно приняла свой обычный вид и вертелась около трона, периодические подходя то к одному жеребцу, то к другому, получая от них поглаживания копытом по спине.

— Скуталу, а кто ты? – тихо спросила Каденс.

— Младшая Королева роя. И не смотри на меня так! Младшая! Я всегда останусь такой, пока жива основная Королева. Юная кобыла, которая не может вырасти. Единственный вариант – создать свой рой. В те далёкие времена, когда я помнила о себе, мне этого не хотелось, не люблю ответственности, не готова. Сейчас тоже не хочу, вон, тут в основном рое работы куча… — пегаска опустила голову, глаза заблестели слезами, — как вы думаете, Рейнбоу откажется от меня? Крисалис, меня удочерила хорошая пегаска.

— Где ты провела все эти годы?

— Ничего не помню, совсем пусто, дырка от бублика. Первые воспоминания, поезд, который приехал в милый городок и две кобылки, которых я встретила. Эх, увижу ли их вновь?

Они говорили, обсуждали, Каденс сама подошла к грозной чёрной кобыле, та обняла её прозрачным крылом, успокаивая и обещая любое содействие в жизни. Через какое-то время чейнджлинги приготовили комнаты для гостей, охрана Каденс разошлась по апартаментам, чтобы отдохнуть перед обратной дорогой. Ирикс и Ирж ушли разбираться с проблемами в городе, Скуталу отправилась гулять. Две кобылы остались в пустом зале.

— Ты, правда, моя сестра?

— Я не всегда имела кривой рог и дырки в ногах. Наша мать постаралась. Её мечта о создании артефакта, проецирующего любовь на всю Эквестрию, стала трагедией для дочерей, сделав одну из нас отрицательным полюсом артефакта, а другую – положительным. Без нас обеих артефакт перестанет работать, хотя, она считала иначе, полагая мою смерть избавлением от отрицательной части артефакта. Розовая единорожка превратила меня в чудовище, которое должно сдохнуть, но этого не произошло. Она всё осознала слишком поздно, я покинула ненавистный дом, а ты плюнула ей в мордочку и ускакала в неизвестном направлении. Моя искра жизни изменена искусственно, за основу взят единорог, добавлены части от насекомого. Я стала первым чейнджлингом. Долго жила в одиночестве на берегу реки, не показывалась никому на глаза, чтобы не пугать. Ты как-то меня нашла и помогла обрести покой. Ох, Каденс, ты заработала денег, мы построили дом. Я ещё не умела менять свой образ, даже не осознавала наличие такой возможности. Мама установила свой артефакт в будущей Кристальной Империи. Кристальное Сердце зажило своей жизнью, став неотделимой частью Эквестрии. Щедро распространяя волны любви через тебя и гася все негативные эмоции через меня. Наша мать умерла в положенный судьбой срок, не знаю, смогла ли она осознать, что натворила со своими дочерями. Мы с тобой почему-то не старели. У меня появились крылья, а у тебя рог. Однажды почувствовала тяжесть в животе, полагаю, ты понимаешь, о чём речь. По понятным причинам я никогда не делила постель с жеребцом. Твоя старшая сестра испугалась до безумия, сбежала из дома, бросив свою родную пони. Забралась в какую-то пещеру и, как потом выяснилось, снесла первые яйца-коконы. Страх, ужас, непонимание. Через месяц из них вылупились создания, очень похожие на меня саму. Они выросли до взрослого состояния за полгода, я таскала им еду, ловила птиц, кроликов, живность всякую. Из иной пищи они любили только грибы. Безмозглые, тупые создания. За первой партией яиц-коконов последовала вторая. Через десять лет нам стало тесно в пещере. Некоторые из чейнджлингов обретали разум, у меня не получалось найти зависимость. Рой быстро рос, разумных чейнджлингов я ставила управлять и присматривать за остальными. В общем, спустя много лет удалось выяснить, если во мне есть любовь, то рождаются разумные чейнджлинги, в ином случае – безмозглые дроны, я старалась поддерживать внутренний уровень любви, чтобы те, кому не достался разум, могли хоть немного соображать. Поверь, больно осознавать подобное. Годами искала способы улучшить ситуацию, потом пошла к своей сестре за советом. Ты простила моё бегство, я открыла тебе свою тайну. За столетие мы поняли, как пользоваться нашими способностями. Именно поэтому Королевство расположено в Кристальных горах, там же, где и твоя Империя. Ты делала любовь, а я ей пользовалась. Ты научилась управлять своим Даром и рогом. Собрала воедино кристальных пони, в те времена, они ничем не отличались от обычных. Появилась Кристальная Империя и её Принцесса. В мире и согласии мы прожили чуть более трёх сотен лет, радовались жизни и единению родственных душ, помогали друг другу. В основной Эквестрии родились Селестия и Луна. Мы чувствовали рождение аликорнов, это подобно музыке — прекрасная мелодия жизни. Затем нам стало не до этого, грифоны с чего-то решили, что у нас много ценностей и попытались захватить нашу землю. Разразилась жестокая война, пони сражались за свою жизнь, кровь лилась рекой. Они почти победили и тогда мы использовали Кристальное Сердце. Ценой стал мой разум и твоя жизнь, но наши пони остались живы. Крисалис потеряла всё, а Принцесса Любви стала фениксом без прошлого, оно начисто стёрлось из её памяти. Разум не вернулся ко мне, а ты страдала каждый раз, перерождаясь. Наказание за нарушение Равновесия. Мы уничтожили угрозу нашей земле, убив миллионы грифонов. Сегодня Эквестрия сочла наказание исполненным. Ты перестанешь быть фениксом, а я вновь стану нормальной. Моя магическая искра вернулась, а значит, цепь твоей жизни перестанет прерываться.

— Если ты сошла с ума, откуда знаешь о фениксе?

— Наказание. Его произнесла белоснежная кобыла-аликорн с кьютимаркой в виде пера и чернильницы. Оно стёрлось из твоей памяти вместе с прошлым, я его хорошо помню. Ты знаешь о произошедшем во время моего отсутствия на этой земле, а мне дарована память о прошлом. Две сестры, родные пони, часть целого. Всё как всегда, ничто не меняется в этом мире. Я тебя люблю, сестрёнка, очень-очень.

Чёрная кобыла, на полторы головы превосходящая розовую, обняла её, а та прижалась к груди, зелёные слёзы лились из глаз Королевы. Долгие годы разлуки с родной пони остались позади.

---

Светло-коричневая пегаска с фиолетовой гривой долго топталась под облачным домиком, потом решительно заверещала.

— Рейнбоу! Рейнбоу!

В облачном доме что-то бухнулось, послышался звон, дверь вылетела наружу вместе с радужной молнией. Правда, долететь до земли она не успела. Откуда-то возникла Твайлайт с двумя единорогами в броне.

— Попалась! – холодно сверкнув глазами, сообщила фиолетовая кобыла с рогом и крыльями.

Скуталу растерянно уставилась на неё, почесала голову копытом.

— Ты не уплыла с ними? – Рейнбоу попыталась броситься с юной пегаске, фиолетовое сияние сразу же подхватило её и подвесило в воздухе.

— Это не Скуталу. Не верь! Это чейнджлинг!

— Твайлайт, ты сошла с ума! Опять охрану поставила? Слышь, подруга? Может, хватит уже? Скуталу…

— Свити и Эплблум уплыли на лодке с родными сёстрами, они позаботятся о них. Моя приёмная мать осталась в Эквестрии, я не пошла с ними.

Твайлайт фыркнула.

— Месяц прошёл! Расскажи другую историю! Придумай что-нибудь посолидней.

Светло-коричневая пегаска неуверенно фыркнула, потёрла голову копытом, потом подняла правую переднюю ногу.

— Эм… у Свити все билетики остались, не подумала, работала почтовым служащим в Мейнхеттене, как заплатили жалование, так и вернулась. Так лучше? – неуверенно спросила юная пони.

— Врёшь!

Сияние охватило Скуталу, та не сопротивлялась, послушно поджав ноги под живот. Рейнбоу зашипела на подругу.

— Твайлайт, отпусти. Сейчас же! – в голосе радужногривой пегаски послышались злые ноты.

— Это не Скуталу!

Светло-коричневая пегаска тяжело вздохнула, в фиолетовых глазах заблестели слёзы.

— Тоже бить будешь? Все вы одинаковы. Только на словах добрые.

— Скути? Ты о чём? Кто тебя бил? – радужногривая кобыла начала нервно долбить копытом в землю.

— Брат её, об пол бил, — тихо пожаловалась пегаска с фиолетовой гривой.

— Ты лжёшь! – закричала Твайлайт.

— Отпусти меня, пожалуйста, оставлю вас в покое, больше не приду. Рейнбоу я Скуталу. Твоя приёмная дочь немного изменилась, это да. Ну, мой любимый красный самокат со мной, подруг в Понивиле больше нет, я только ради тебя сюда пришла.

Сияние погасло, Скуталу хотела подойти поближе, Твайлайт зажгла рог, пегаска остановилась. Потом тяжело вздохнула, порылась в своей сумке и вытащила какое-то украшение, вздохнула, положила на землю серебряное ожерелье с зелёной звездой в центре.

— Если захочешь, найдёшь меня. Это пропуск. Прости, я не желаю больше ни с кем спорить, она твоя подруга.

Скуталу подняла упавший самокат, вскочила на него и оттолкнулась ногой. Через десяток секунд пропала вдали, направившись на железнодорожную станцию.

— Рейнбоу, это не Ску…

Лазурная пегаска плакала, мощные крылья обвисли, словно плети.

— Я не лгу! Мне достаточно потерь! Слышишь?!

— Напиши письмо Шайнинг Армору, сейчас.

Фиолетовая кобыла достала из перемётной сумки пергамент и быстро написала вопрос, её рог ярко вспыхнул, свиток исчез. Они поднялись в облачный дом и сели за стол. Прождав час и не получив ответа от брата, Твайлайт пообещала подруге сообщить, как только что-то придёт. Ответ пришёл только на следующий вечер. Твайлайт выхватила свиток прямо из воздуха и вчиталась в строчки, написанные столь знакомым почерком. По мере чтения мордочка аликорна приобретала всё более испуганное выражение.

«Добрый день, сестра, странно, что ты спрашиваешь об этом. Я поступил очень плохо, избил Скуталу, пытался выяснить, кто угрожает моей жене. Она не хотела говорить, ударил её несколько раз об пол телекинезом. Если увидишь её, передай мои слова, молю о прощении и низко кланяюсь. П.С. Каденс до сих пор не появлялась».

Поздним вечером Твайлайт постучалась в облачный домик и, опустив голову, отдала письмо подруге. Та взяла пергамент, прочитала, затем бросилась к двери, громко всхлипывая.

— Рейнбоу!

— Чейнджлинг, да? Лгунья! – слёзы лились из глаз лазурной кобылы, — Иди к своей Селестии, оставь меня в покое! Слышишь? Оставь в покое!

Она на скаку схватила оставленное Скуталу ожерелье и, резко взмахнув крыльями, помчалась к вокзалу Понивиля в надежде догнать светло-коричневую пегаску. Твайлайт метнулась за ней, помогая себе с помощью магии, догнать лучшую летунью Эквестрии оказалось сложно. Час ушёл на уговоры рыдающей подруги остановиться и дать время на поиск.

Примирение

Шайнинг Армор поднял голову, на мордочке отпечатались следы от предметов, на которых он заснул. Жеребец обвёл взглядом комнату, пытаясь понять, что его разбудило. В казарме явно что-то происходило, возмущённые возгласы, удары, падающие предметы. Кто-то заверещал, вроде, «спасайся, кто может!». Он помотал головой в разные стороны, сгоняя сон, посмотрел на свой стол, на котором заснул. Стопка приказов и множество не распакованных конвертов. Единорог сильно вздрогнул, когда дверь в его кабинет открылась с ударом о стену. Кто-то тоненько верещал, «не пойду». Первое что Шайнинг увидел, чей-то чёрный круп с белёсым хвостом. Круп точно принадлежал кобыле, даже приглядываться не требовалось. Затем задом вошла первая половина тела, стали видны прозрачные крылья, ещё через секунду показался здоровенный кривой рог. Жеребец выпал в осадок, рухнув на стул. Королева втащила за хвост его жену прямо в кабинет. Та накрыла голову крыльями и верещала что-то обиженно-невнятное.

— Прибыли, конечная, поезд дальше не идёт! Пф-ф-у! Полный рот шёрстки! — она счистила копытом клок розовой шерсти со своей мордочки.

Шайнинг громко икнул, Королева тыкнула копытом розового аликорна.

— Снаружи подожду.

Она покинула кабинет пружинистой походкой. Единорог некоторое время сидел неподвижно, пытаясь прийти в себя, потом встал, выдвинул ящик стола, достал оттуда коробочку.

— Принцесса Каденс, я хочу вернуть вам кольцо, — он опустил голову, глаза жеребца наполнились печалью, — Принцесса Селестия прислала множество распоряжений о формировании армии, если вы позволите, закончу работу.

Каденс крепко зажмурилась.

— И… прошу вас рассмотреть моё прошение о возможности общения с дочерью, — с дрожью в голосе закончил жеребец.

В комнате стало тихо, Каденс услышала, как стучит её собственное сердце. Момент продлился недолго, дверь опять распахнулась.

— Я не поняла, чего так тихо? Где семейная разборка с битьём посуды и повыдерганной шёрсткой?

Возмущённое шипение Крисалис, она пнула копытом Каденс.

— Встала! Резко!

Аликорн подпрыгнула, словно на пружинах, вытаращив глаза.

— Легла на запястье!

Каденс бухнулась на согнутые передние ноги.

— Рог в пол!

Секунда тишины.

— Я! Сказала! Рог! В пол! – шипение напополам с криком.

Розовый рог упёрся в пол, прямо у синеватых копыт жеребца.

— Моли его о прощении!

Каденс попыталась поднять голову.

— Лежать! Взгляд в пол! В глаза не смотреть!

Аликорн захныкала, слёзы полились из её прекрасных глаз.

— Шайни, молю тебя о прощении, прости свою кобылу. Я совершила ошибку, согласна на любое наказание, твоё кольцо на моём роге — не хочу терять! Ты мне нужен! Пожалуйста, прости свою глупую пони. Не смогла совладать с собой, пожалуйста, умоляю тебя!

Жеребец растерянно уставился на Крисалис, перевёл взгляд на Каденс. Сердце единорога дрогнуло, он не смог вынести унижений своей кобылы, лёг рядом, приподнял её заплаканную мордочку копытом, вздохнул.

— Прощаю.

Кьютимарка Каденс ярко вспыхнула, она вскочила и набросилась на него, перевернула на спину и прижалась всем телом. Крисалис хохотнула, и сообщила, мол, подождёт за дверью. Через двадцать минут изрядно потрёпанная кобыла вышла в коридор. Объевшаяся до икоты Крисалис, улыбалась до ушей.

— Ты стала сильнее, никогда раньше у тебя не получалось выдать столько энергии любви! Кстати, надо бы сказать ему важное сообщение.

Они вновь вошли в капитанскую комнату, жеребец распластался на полу и тяжело дышал, на мордочке блуждала загадочная улыбка. Как только они зашли, он поджал задние ноги, стараясь скрыть важную деталь.

— Шайни, она моя родная сестра, ей не одна тысяча лет, ничего нового не увидит. Открою страшную тайну, мы этим пользуемся. Королеве нужна энергия любви, она может управлять ей и перерабатывать. Я её генерирую, именно так работает Кристальное Сердце. Положительная часть энергии распространяется по Эквестрии, даря всем пони прекрасные чувства, отрицательная часть утилизируется чейнджлингами. Да, Шайни, обычные пони живут за их счёт. Закон Равновесия. Если у кого-то что-то появляется, где-то оно должно исчезнуть. Познакомься с истинной Королевой роя. Моя родная сестра – Крисалис.

Чёрная кобыла поклонилась единорогу, тот таращился на них, видимо никак не мог прийти в себя.

— Шайни, есть одна важная деталь, связанная с недалёким прошлым. Та Крисалис, которая напала на вас на свадьбе, кое-что сделала с тобой. Ты этого не помнишь, а я — не знала. В общем… у тебя немного больше жеребят, — Крисалис начала постукивать по полу копытом.

— Ш-ш-ш-то?!

— Часть старого улья – твоя работа. В них теплится магическая искра жизни прекрасного синегривого единорога.

Рогатый жеребец громко икнул.

— В общей сложности, разумных чейнджлингов получилось около сотни. Я проверила всех, кто там остаётся. Не знаю, важно ли это для тебя.

— У… у… у меня сотня жеребят?! Ы-ы-ы?! – скосив глаза в разные стороны, жалобно поинтересовался Шайнинг Армор.

— Их больше, дронов не учитываю. За четыре дня, которые ты провёл с той мной, твоё семя послужило оплодотворению множества яиц. Магической искры души и вашей любви хватило на сотню разумных. Ты ох как силён! Каденс не ошиблась в выборе, завидую ей. Таких жеребцов в мире единицы, ладно, чего там, скажем честно, ты уникален, — на мордочке Королевы засияла улыбка.

— Ик! – это всё, что смог выдать синегривый жеребец.

Розовая пони прикрыла рот копытом и тихонько засмеялась.

— И знаешь, раз мы все помирились, — Крисалис начала постукивать копытом по полу.

— Не-е-ет! – заверещал единорог, поняв, куда клонит чёрная кобыла, его мордочка вспыхнула от смущения.

— Шайни, мой рой сильно пострадал от времени. Нас хорошенько потрепало. Помоги, прошу тебя! Не ради меня, а ради той, которую любишь. Она обретёт счастье, если её сестре станет легче жить.

Жеребец вытаращил глаза и открыл рот, потом в его голову пришла прекрасная идея, которая позволит отказаться от столь странного предложения, он быстро затараторил.

— Я бы и рад, честно. Раз Каденс твоя настоящая сестра, обязан помогать. Но, она не хочет вторую кобылу в табун, без кольца на рог не могу, это противоречит моральным устоям Эквестрии. Жеребята при живом отце и без табуна, стоит кому-то узнать о подобном, я стану изгоем среди друзей, мне плевать в мордочку начнут и копытом показывать.

Каденс улыбнулась, с гордостью глядя на мужа, Крисалис задумчиво почесала голову.

— Сестрёнка, ты как? Проблема-то серьёзная.

— Как и тысячу лет назад, всегда рада тебя видеть, — мягко улыбаясь, сообщила розовая кобыла.

Шайнинг понял, всё пошло не туда. Крисалис сложила копыта передних ног вместе, её рог вспыхнул, зелёное магическое сияние соткалось в два овала, они быстро уменьшились в размерах и стали круглыми. Через мгновение на копыте Королевы лежало два серебряных кольца, украшенных россыпью изумрудов. Она одела одно кольцо себе на рог, подошла к опешившему жеребцу и бережно опустила на его рог второе колечко. Шайнинг брякнулся в обморок, впервые в жизни.

— Они всегда ищут способ увильнуть, ни разу не получилось, — тепло улыбаясь, ответила Крисалис.

— Сестра, мы всегда так делали? – обеспокоенно поинтересовалась Каденс.

— Ага. Любить можешь только ты. Взяв жеребца в личное пользование, у меня не получится сделать его счастливым. Этого не изменить. Только ты способна дарить любовь и счастье. Вместе мы сможем противостоять любому врагу. Этого пони ты не забудешь, и пусть слёзы надолго станут твоим спутником, долг бессмертной кобылы — помнить тех, кто принёс ей счастье. Ты не вспомнишь этого эпизода, я сильно сблизилась с одним из твоих помощников, кристальный пегас, очень добрый, он сам предложил одеть браслет ему на ногу. Любил меня до конца своих дней, хороший пони, ничего иного, добрый, отзывчивый, всегда рядом. Помогал в личных делах. Как-то раз он поинтересовался у тебя, нет ли возможности продолжить свою кровь, чтобы от Королевы получить обычного жеребёнка. Ты уговорила меня перевести рой в семейную фазу. В итоге, я получила магическую искру моих Советников и смешала её с тем, что дал мне этот пегас. Мой рой за короткий срок вырос в полтора раза, одно яйцо почему-то долго не развивалось, я чувствовала, там кто-то живой и разумный. Вместо положенного месяца кокон пребывал в неразвитом состоянии почти год. Из него вылупилась светло-коричневая пегаска с задатками Королевы роя. Из-за долго пребывания в яйце-коконе одно из её крыльев деформировалось, до сих пор чувствую себя виноватой. Не могла даже предположить, что у меня родится настоящая дочь. Все чейнджлинги – мои дети, чувствую их, ощущаю тревоги, порой тоскливо, когда они уходят искать свою звезду, некоторые становятся действительно близкими. Ты представь моё удивление, когда я поняла, мне потребуется молоко, чтобы выкормить жеребёнка! Благо, семейная фаза позволяет такое. Пришлось кормить Скуталу. Кобылка росла, как все обычные пони, сильно сказывалась магическая искра пегаса, лет в двенадцать началось замедление роста. Она перестала расти, я сначала сильно расстраивалась по этому поводу, затем стала замечать, юная пегаска развивается в интеллектуальном плане, проблемы лишь с телом. Перерыла все книги, просила тебя помочь, много чего проверила. Потом до меня дошло, Скуталу – будущая Королева роя. Пока она сама не захочет создать свой рой или это не станет вынужденной мерой, если вдруг со мной что-то случится, расти — она не сможет. Как видишь, её любовь ко мне сыграла злую шутку, она не хочет возглавить собственный рой, о моей смерти боится даже думать. Скуталу получила кьютимарку, дар её отца – кристального пегаса и знак взросления для любого пони. Всё, что остаётся – ждать! Когда-нибудь она захочет большего и в Эквестрии появится ещё один рой со своей Королевой. Шайнинг Армор обладает мощной магической искрой, удивительный жеребец. Он любит мою сестрёнку, без ума от неё. Рой и его Королева многое могут, он получит нашу поддержку в любом деле, взамен, поделится своей искрой, дав жизнь разумным чейнджлингам.

— Ты стала рассудительной, ищешь выгоду во всём.

— Почти во всём, так и есть, существует лишь одна пони, от которой я не желаю никакой выгоды. Вот она – стоит напротив меня, растрёпанная и счастливая.

Шайнинг завозился, открыл один глаз, потом решил крепко зажмуриться.

— Мне же всё приснилось? – жалобно поинтересовался жеребец.

— Милый, ты только что заставил Королеву одеть кольцо на свой рог. Видимо нам придётся переписать многие документы, добавив новый титул Принцу. Памятуя твою любовь к бумагам, возьму это на себя, а тебе нужно кое с кем познакомиться поближе. У роя есть специальный чейнджлинг, выполняющий функции защитника. Советник Ирикс. А ещё нужно попросить прощения у одной юной кобылки.

— Ты о Скуталу? Да… я… виноват, переживал за тебя. Попрошу прощения.

— Конечно, попросишь, она моя дочь, нельзя обижать родственников.

Шайнинг неуверенно посмотрел на Крисалис.

— Ага, так получилось, давняя история. Эта кобылка является младшей Королевой роя.

Шайнинг замотал головой в разные стороны, пытаясь собрать мысли в кучу.

— Пожалуй, мне нужно отдохнуть. Пойду к Фларри, Санбёрста отпущу, а то он последнее время прямо копытами сучит, домой хочет. Каденс…

— Я тебя люблю! Ничего не изменилось! Крисалис любить не умеет, но ты подружишься с ней, став близким пони. Большего не требуется.

Жеребец встал, обе кобылы синхронно заулыбались.

— Пожалуй, тебе нужно ещё немного посидеть в кабинете. Уж слишком сильно Каденс влияет на жеребцов, — хихикнула Крисалис, — отправлюсь домой, дашь задание своим?

Каденс перестала улыбаться и кивнула, в глазах Принцессы появилась озабоченность. Зелёный всполох поглотил чёрную пони с кривым рогом. Они остались вдвоём.

— Что случилось с той злобной кобылой, которая портила нам жизнь? Это не та Королева. В её глазах светится мудрость! Словно чужая Принцесса.

— Шайнинг, я всё тебе расскажу. Неправильно поступила, ранив тебя рогом. В голове всё перемешалось, хотела помочь сестре, надеялась на чудо. Мы клялись доверять друг другу. Кольца на наших рогах — знак высшего доверия. Наши сердца должны биться в такт. Ты охраняешь Кристальную Империю, её Защитник, армия подчиняется тебе. Внутренние проблемы с плохими пони я решаю сама, не говорила тебе об этом.

Жеребец понуро опустил голову и вздохнул.

— Посмотри на меня, Шайни! Ты грамотный командир, должность капитана просто так не дают. Твой талант – защита пони. Я не хочу твоих бессонных ночей и риска. Ты дорог мне! Поэтому внутренние дела тебе не поручала, а они — есть, как и плохие пони, которые создают проблемы. Разборки между кланами, кто кому на хвост наступил, порой выливаются в ненависть и кровь. Именно такие проблемы решает моя личная армия. Я не хочу, чтобы слёзы касались твоих синих глаз. Справедливость не всегда озаряет наши души. Иногда Принцессы вынуждены принимать тяжёлые решения. Жертвуют одной фигурой, чтобы спасти многих. Эта фигура – живой пони и не всегда он виновен. Я не могу вешать это на твою спину! Прости мою любовь и глупое сердечко, которое не может смириться с таким будущим для особенного пони.

— Теперь ты узнала дату своего дня рождения?

— Я старше Селестии, у нас с Крисалис разница около двадцати лет. Я её младшая сестра, о матери лучше не вспоминать. Кроме ненависти ничего к ней не испытываю. Она искалечила сестру, воспользовалась её любовью ко мне, чтобы заставить добровольно войти в круг могущественного заклинания. Так появилось Кристальное Сердце. Во Дворце Королевы есть книги о прошлом, ты получишь доступ к ним, события старины глубокой. Если захочешь узнать о моей жизни подробней. Вижу, тебя мучает ещё один вопрос. Шайни, я феникс. Постарею вместе с тобой, где-то до сотни лет доживу, затем вспышка и вместо меня появится юная розовая кобылка, которая не помнит ни тебя, ни собственных жеребят. Это наказание за то, что мы с сестрой сделали. Возможно теперь, после её возвращения, наказание с меня снимут, хочу помнить того, кого любила. До этого дня я забывала всех родных пони.

— За что тебя наказали?

— Убийство миллионов грифонов, разрушение Северных Княжеств. Есть парочка книг о тех событиях, война длилась более тридцати лет. Пернатые кошки истребили половину Кристальной Империи и треть роя Крисалис. Я ничего этого не помню, моя сестра ныне единственная знает о тех трагических событиях. Остров грифонов – это всё, что осталось от Северных Княжеств. Королеву лишили магической искры, она потеряла себя, став… ну, ты сам всё помнишь. Меня наказали потерей прошлого, дали жизнь без родных пони. Об этом мои слова. Шайни! Перестань! Ты чего?

Она подскочила к сидящему жеребцу и порывисто обняла, начала смахивать слёзы с его глаз.

— Ты меня забудешь?! Правда? – голос жеребца дрожал.

— Нет, нет, я постараюсь помнить, Шайни?

— Небо моё, спасибо… спасибо! Каденс, милая, любимая! Я так рад!

Кобыла растерянно уставилась на своего жеребца.

— Я стану старым, единороги долго живут, одряхлеет тело, останется только магия. Однажды мне откроется путь к звёздам, поскачу по нему, оставив тебя и Фларри. Не хочу, чтобы ты печалилась обо мне! Не желаю, чтобы видела своего жеребца дряхлым и немощным! Запомнила таким!

— Ты глупый пони! – розовые крылья обняли единорога с двух сторон, Каденс уткнулась головой в его мощную грудь, на пол полились слёзы, кьютимарка Принцессы ярко сияла, озаряя любовью всех пони Эквестрии.

---

Рейнбоу сидела напротив фиолетовой кобылы, та смотрела на неё огромными просящими глазками. Сколько раз она попросила прощения, считать уже не имело смысла. Но на вопрос, кто к ним приходил, почему кобылка назвалась «Скуталу» — дать ответ аликорн не могла. Зал Принцессы Дружбы давно опустел, на трёх креслах теперь никто не сидел.

— Я думаю, это Скуталу.

— Великая тайна! Люблю тайны! – ответила Пинки.

— Свити Бель и Эплблум ушли, почему бы Скуталу с ними не отправиться?

— Что, если она всегда имела дырочки в ногах и кривой рог? – упираясь копытами в стол из молочно-белого камня, предположила розовая пони.

— Они дрались на свадьбе Принцессы Каденс и Скуталу тоже! Что ж она, своих лягать станет? – ответила Рейнбоу и замотала головой в разные стороны.

— А вдруг она не знала?! – Пинки откуда-то достала сладкий пончик и вгрызлась в него.

Твайлайт выхватила очередной листочек со своими выкладками, вчиталась в написанные строки.

— Значит так, решено. Мы едем в Кристальную Империю. Там всё началось, Шайни утверждает… — она бросила быстрый взгляд на Рейнбоу, — он ударил несколько раз Скуталу. От Мейнхеттена до Кристальной Империи три дня пути, следовательно, подозрительная юная пегаска не покинула Эквестрию вместе с подругами и зачем-то направилась к Каденс. Затем её поймал Шайнинг, далее Принцесса Каденс натворила дел. Брат прислал письмо, написал, что Крисалис пришла в себя и больше не представляет опасности для Эквестрии. У меня голова кругом идёт.

Аликорн спрыгнула со своего кресла и начала расхаживать вдоль стены.

— Он так же утверждает, что она действительно сестра Каденс, — продолжила фиолетовая кобыла.

— Бред какой-то! – ответила Рейнбоу.

— Нет, нет! Всё сходится! Значит, они все помирились! Надо вечеринку! В честь примирения! – заявила Пинки.

— Шайнинг написал, Крисалис собирается посетить диархов, но он не знает когда именно.

— Интересно, сильно поругаются? – неуверенно спросила Рейнбоу.

— Плевать! Теперь это их трудности! Знаю, что надо делать! Раз Скуталу чейнджлинг, там её и найдём. Пинки, ты остаёшься смотреть за всем тут, мы с Рейнбоу отправляемся к Крисалис. Дэш, я вам сильно задолжала, Рарити права, очень больно осознавать, она ударила меня, заслуженно лягнула. Да, ещё одно, Пинки, тебя желает видеть Принцесса Луна, выбери время, сходи к ней.

— Твайлайт, это неправильно, — обеспокоенно ответила розовая земная пони.

— Неправильно?! – взвизгнула фиолетовая кобыла, — Прозябание подруг в Понивиле, это правильно? Чем Принцесса отплатила вам за доброту, помощь и мои крылья? – она упала на хвост и закрыла мордочку передними ногами.

Рейнбоу сорвалась с места и в два взмаха оказалась около подруги, Пинки соскочила с кресла и обняла их. Мягкие лазурные крылья поглаживали плачущую кобылу, розовое копыто расправляло спутавшиеся пряди искрящейся гривы.

Они вместе отправились в Кантерлот, там разделились, Пинки направилась во Дворец диархов, а Рейнбоу и Твайлайт сели на ближайший поезд до Кристальной Империи. Через сутки они сошли на знакомом перроне и поскакали во Дворец. Твайлайт быстро нашла брата, тот сидел в казарме, зарывшись с головой в бумаги. С Каденс жеребец действительно помирился, при вопросе о Крисалис, белый единорог стал розовым и наотрез отказался обсуждать эту тему. Поняв, что дело нечисто и брат больше ничего не скажет, Твайлайт уточнила, где сама Каденс. Розовый аликорн вместе с дочерью находилась в Королевстве! Быстро выяснив, что дорога туда на данный момент отсутствует, а правящие кобылы сейчас в срочном порядке решают вопросы начала строительства железнодорожного полотна, Твайлайт решила лететь на собственных крыльях. Шайнинг выдал им нужные карты и попросил об осторожности, горы шуток не любят. Набрав еды и необходимых запасов, кобылы направились к цели. Полёт в тишине, ветер, свистящий в ушах, заснеженные пики гор, сверкающие ледники и чистейший воздух. В полёте говорили мало, аликорн уставала намного быстрее своей подруги, им приходилось опускаться на землю. Рейнбоу массировала копытами уставшие крылья фиолетовой пони, та, с благодарностью, смотрела в чуть красноватые глаза пегаски. Спали они в палатке, положив тепловой кристалл внутрь своих спальных мешков. Холод и снега, в Кристальных горах царила вечная зима. Когда до города оставалось около сотни километров они наткнулись на первый патруль. Десяток чёрных пони сердито жужжал, не желая пропускать незваных гостей, но в драку никто не кидался. Вспомнив о зелёной звезде, Рейнбоу продемонстрировала им ожерелье. Их пропустили, указав кратчайший безопасный путь. Спустя неделю уставшие кобылы опустились на каменной улочке древнего города. Повсюду шла стройка, тысячи созданий с прозрачными крыльями восстанавливали дома и всевозможные здания. К ним пару раз подходили военные чейнджлинги в броне и с оружием, звезда действовала безотказно, никто не чинил им препятствий. Твайлайт пыталась выспросить информацию о владелице ожерелья, но в ответ получала лишь растерянное фырканье, мол, это знак любого высшего чейнджлинга, они имеют право приглашать в гости кого хотят. Три часа проскочили безрезультатно, найти «Скуталу» не получалось. Начало темнеть, Твайлайт выяснила, где они могут остановиться на ночлег, обе кобылы направили копыта к гостинице. К удивлению обеих пони, денег с них не взяли. Разговорившись с кобылой за стойкой, Твайлайт выяснила, что им нужно спрашивать не воинов, а именно высших, только по улицам они сейчас редко скачут, работы слишком много. Получив адрес, Твайлайт поднялась к себе в комнату, приняла тёплый душ, потом некоторое время подумала, выскочила в коридор и постучалась в номер к подруге. Та открыла и растерянно поинтересовалась, чего случилось. Опущенная голова и поникшая фиолетовая кобыла стали ответом на простой вопрос. Через минуту Твайлайт обняла крылом пегаску, а та уткнулась ей в бок носиком, эту ночь кобылы провели вместе, ощущая тепло и поддержку близкой пони. Утро встретило подруг мягкими хлопьями снега и радостным фырканьем кобылки, которая их селила. Она выполнила просьбу Твайлайт, высший чейнджлинг обещал прискакать. Они позавтракали сушёными фруктами и сладкой кашей, к ним как раз подошёл нужный дырявый пони, вежливо поклонился, поинтересовался, чего от него хочет Принцесса. Стоило Рейнбоу достать ожерелье, чейнджлинг почему-то заулыбался и предложил им скакать прямо во Дворец, там точно скажут, чей это знак. Площадь около Дворца стояла полупустой, некоторое количество чёрных пони со стрекозиными крыльями что-то таскали, видимо чинили здание. Ещё десяток чейнджлингов меняли потрескавшиеся камни мостовой. Стоило подругам войти внутрь, как к ним подскочила кобылка-распорядитель.

— Первые гости за много лет, это хорошо! Крылья и рог, значит – Принцесса! Крисалис сейчас отсутствует, она вместе с сестрой на побережье. У нас есть Советники, они с радостью примут вас!

— Эм, знаете, нам бы владелицу вот этой штучки найти.

Рейнбоу показала ожерелье. Кобылка явно растерялась, попросила посмотреть, повертела несколько секунд в копытах, потом кивнула.

— Это проще. Идёмте.

Их провели по длинному коридору до дверей в какой-то зал. Распорядитель скользнула внутрь, довольно долго отсутствовала.

— Принцесса Твайлайт, мне очень жаль, она не желает вас видеть. Пожалуйста, не сердитесь, иногда понять её очень сложно.

Рейнбоу опечаленно вздохнула, потом бережно куснула едва не плачущую фиолетовую пони за крыло и собралась тащить. Распорядитель явно забеспокоилась и пояснила.

— Подождите, вы не так поняли. Она не хочет видеть только Принцессу, лазурная пегаска может войти.

Рейнбоу удивлённо фыркнула и растерянно уставилась на Твайлайт, та сразу закивала.

— Не забудь поклониться, это важно! – шепнула на ухо подруге фиолетовая кобыла.

Лазурная пони легонько толкнула искрящиеся зеленоватыми отблесками створки и вошла внутрь. В центре зала стоял трон, на спинке выбита зелёная звезда. Выцветшие полотна на стенах, деталей уже не разобрать, скорее просто тряпки. Одно из стёкол в окне пошло трещинами. Пегаска подошла поближе к трону, на котором сидела совсем юная кобыла чейнджлингов и низко поклонилась. Красивая чёрная пони со стрекозиными крыльями в накопытниках, украшенных изумрудами, браслет на правой ноге и ожерелье с зелёной звездой по центру на шее. На голове корона с фиолетовыми шариками на зубчиках. Зелёная полупрозрачная ткань опоясывала живот, прозрачная накидка, словно вуаль, укрывала спину и ниспадала на хвост. Ноги с дырочками, кривой рог с небольшими уступами и яркие зелёные глаза с вертикальным зрачком. Клыки почему-то отсутствовали. Грива кобылы оказалась фиолетовой, собственно как и хвостик.

— Эм… это, корона. Ага, — Рейнбоу явно смутилась, столь юная кобылка и корона на голове.

— Простите, что? Нимфа сказала, у вас личный знак кого-то из наших высших.

— А! Да! Дело такое…

Рейнбоу стало не по себе, она заметила что-то красное за троном, слегка повела головой в бок. Ошибки не было, за троном стоял красный самокат.

— Мама, зачем ты пришла? – проследив за её взглядом и тихонько вздохнув, спросила чёрная кобыла. Её глаза быстро наполнились слезами, зелёные капельки сорвались вниз.

— Скуталу?

— Ты знаешь лишь ту, которая жила в Понивиле. Одну из трёх дружных кобылок, искательницу меток. Свити и Эплблум ушли, они никогда не вернутся. Что тебе нужно?

— Скути, ты чейнджлинг?

— Дракон я! Большой и огнедышащий! – громко всхлипнув, ответила кобыла.

— Скути…

— Зачем ты пришла? Вы нас не любите.

— Скуталу! Как это получилось? Почему ты такая?

— Какая, такая? Дырявая и чёрная? Обычно получилось, отец – кристальный пегас.

Рейнбоу посмотрела прямо в глаза кобыле, поняв, что та уже чуть не кричит от боли, рвущей её сердце. Решительный бросок вперёд и объятия крыльями.

— Мне всё равно, как ты выглядишь и где твой папаша. Я удочерила тебя! Кровью расписалась! Даже если у тебя второй рог вырастет! Скуталу, я хочу…

Чёрная кобылка слабо улыбнулась и закрыла рот приёмной матери чёрным копытцем.

— Чувствовать любовь, это так приятно. Мир кажется не таким жестоким и пасмурным. И не кланяйся мне больше! Понятно?

— Почему на твоей голове корона?

— Я младшая Королева роя.

Рейнбоу бухнулась на хвост и затравленно уставилась на кобылку.

— У меня сейчас мозг закипит! Как можно за месяц стать Королевой? Даже Твайлайт училась всю жизнь, чтобы превратиться в аликорна! Двадцать лет или больше.

— Я немного младше Луны и Селестии. Долгая история, часть жизни выпала из моей памяти, с момента удара по северным грифонам и до приезда в Понивиль. Обрывки вместо воспоминаний. Где-то скиталась, обитала приёмной кобылкой в семьях, таскалась по подворотням. Наказание постигло меня за всё, что сделали Каденс и Крисалис. Я потеряла свою жизнь. От прошлого остался любимый красный самокат и сны. С самокатом всё просто, это подарок отца. Вспомнила его, ничего не осталось, в моей комнате за прошедшие столетия сгнили все вещи, одна труха вокруг, даже гравюры не уцелели! – голос юной пони задрожал от переживаний.

Рейнбоу обняла её крыльями и прижала к себе, по лазурной шёрстке бежали зелёные слёзы.

— Мама, я не хочу, чтобы ты осталась в прошлом! Не выдержу такой потери. У меня больше ничего нет! Все, кого я знала – мертвы. Подруги уплыли на далёкую землю. Очень грустно, когда кто-то, кого ты знаешь, становится тем, кого ты знала.

— Я с тобой, до конца, каким бы он ни был. Шайнинг просит прощения.

— Всё ему припомню! Подкрадусь и укушу ночью! – грозно сообщила кобылка.

Рейнбоу поняла, жеребец получил прощение.

— Как на счёт пошутить с Твайлайт?

— Знаешь, с Принцессами шутки плохо заканчиваются, — обеспокоенно ответила чёрная кобылка.

— Э, я ж теперь получается… хм… с тобой тоже шутить опасно, а спорить, точно не стоит. Сколько там тебе стукнуло? Тысячи две лет?

— Что-то вроде того, — рог кобылки вспыхнул изумрудным светом, через минуту распорядитель завела Твайлайт в приёмные покои.

Аликорн вежливо поклонилась, неуверенно посмотрела на подругу, потом перевела взгляд на кобылку, сидящую на троне.

— Младшая Королева роя. Скуталу. Представляться не нужно, я не забыла.

Фиолетовая пони ошарашенно осела на пол. В зале стало тихо. Твайлайт замотала головой в разные стороны, потом стукнула себя копытом по лбу.

— У Селестии ожерелье со знаком солнца, у меня фиолетовая звезда, у Каденс голубенькое сердечко, у Луны – полумесяц. Символы всегда наносятся на броню воинов и вышиваются на знамёнах. Церемониальные попоны украшают знаком своей Принцессы, — Твайлайт замолкла, постукала копытом, посмотрела на Рейнбоу, потом перевела взгляд на Скуталу, — лишь одна кобыла имеет право носить ожерелье со знаком Принцессы. Это сама Принцесса. Таковы правила геральдики Эквестрии. У тебя на шее ожерелье с зелёной звездой. Как я сразу не догадалась? Может, старею?

— Это вряд ли, — невесело усмехнулась Скуталу, — если вы не против, мне больше нравится другой образ.

Через мгновение на троне сидела светло-коричневая пегаска с фиолетовой гривой.

— Интересно, а одёжка и корона…

— Одна из способностей Королевы, мы превращаемся целиком, не как обычные чейнджлинги. Отличить невозможно, правда, есть ограничения. Если превращусь в жеребца, жеребят от этого в любом случае не получится. Если жеребец превращается в кобылку, то примерно так же, жизнь подарить не сможет, всего лишь – образ.

— Не вешай нос, малышка, — заметив печаль в фиолетовых глазах, подбодрила её Рейнбоу, — твоё надёжное крыло рядом.

— Ха! И кто теперь малышка?! – возмутилась юная пегаска, её глаза сменили цвет, став зелёными, в них засверкали искорки тепла, она зажмурилась, молчала несколько секунд, — Твайлайт, Ирж сейчас во Дворце, иди к нему. Ты не пожалеешь о знакомстве, а я маму представлю одному ух… крутому жеребцу! Самому лучшему в Королевстве! Никакой Соарин…

— Эй, притормози на поворотах! – фыркнула Рейнбоу.

— Дни скоротечны, годы уносятся вдаль. Оглянись, на дворе уж февраль, — невпопад сказала лавандовая кобыла, потом пояснила, — стихи из дневника Старсвирла, автора не знаю. Скуталу, у меня есть друг, теперь его имя Король Торакс, ты ведь знаешь, о ком я говорю?

— Ой, ну хватит! Ты самая умная в Эквестрии. С Тораксом дружим, аж смешно. Он кто?

Твайлайт начала возмущённо подпрыгивать на месте.

— Что значит, кто? Король улья, правитель народа изменившихся чейнджлингов. Что не так?

— Скажи, пожалуйста, кто твоя мама? У кого в животике ты росла?

— Эм… Твайлайт Вельвет. К чему ты спрашиваешь? – занервничала лавандовая кобыла.

— Ты умная пони, хорошая. Королева у нас только одна. Торакс что, яйца сможет нести? Если нет, тогда какой он правитель? Мы разновидность пони! Как известно, народом пони всегда правят кобылы. Не переживай за своего друга, ничего с ним не случится. Рейнбоу спрашивала, кто я, история из далёкого прошлого, меня вообще не должно существовать, как-то так сложилось, и мне выпала честь появиться на свет. Загадка природы, которой не суждено вырасти, пока Крисалис жива. Ещё можно организовать свой рой, но я не хочу, боюсь ответственности. Мой возраст всегда останется в районе пятнадцати лет. Юная кобыла. Мама вернулась, а значит и ко мне пришли воспоминания о прошлом. Многое пропало безвозвратно. У меня своя комната во Дворце, да. Если придёшь в гости, с радостью разделю её с тобой. Все чейнджлинги мне подчиняются, так же как и основной Королеве роя. По иерархии, сначала идёт Крисалис, затем оба её Советника, потом я. Мой приказ могут отменить только эти трое. Но я не приказываю, не лезу в управление роем, — она тихонько вздохнула.

— Позволь спросить, где сейчас Крисалис?

— В Кантерлоте, наверное, сказала, надо одной старой знакомой натянуть глаз на жо… ой, простите. Она сама так сказала!

Твайлайт испуганно ойкнула, её грива встала дыбом.

— Ой, не переживай так, разберутся. Королева Крисалис исчезла до того, как Селестия и Луна вошли в полную силу, им нечего делить. Но поругаться-то надо, мама всегда так говорит, мол, сначала возмущение и наезды, потом договорённости.

— Вся армия сбежится её ловить.

Глаза Скуталу вспыхнули холодными отблесками, никогда раньше в них не водилось такого.

— Твайлайт, когда говорят Принцессы, подданным надлежит склониться и молчать. Когда-то очень давно твоя наставница крайне не любила, если её кто-то прерывает, особо настырные превратились в пепел, — тихо пояснила кобыла, сидящая перед троном в обнимку с лазурной пони.

Аликорн упала на хвост и начала громко икать, округлив глаза.

— Ладно, ладно. Не такая она жестокая, но по слухам, удар золотым накопытником быстро учит вежливости. Ты ведь тоже Принцесса.

— Иногда хочется об этом забыть.

— Ещё ни одной из вас не удалось уйти на покой. Эквестрия вцепляется в таких кобыл намертво. Получив крылья или рог, они навсегда лишаются выбора, дорога в один конец. Мне не суждено покинуть эту землю, а если с Крисалис что-то случится, даже думать о таком страшно. Лучше останусь «недоделанной» пегаской, чем войду в полную силу Королевы. Кроме того, я люблю Крисалис, она же моя настоящая мать, хочу, чтобы её жизнь становилась только лучше.

— Расскажи о Каденс. Кто она? – попросила Рейнбоу.

— Младшая сестра нашей Королевы. Положительный полюс Кристального Сердца. Крисалис – отрицательный полюс. Вместе они обеспечивают правильную работу артефакта, все пони становятся счастливей. Если одна из них погибнет, проблем станет слишком много. Сердце является неотделимой частью Эквестрии, даря радость одним за счёт других.

— Чейнджлинги лишены любви, потому что у нас её с избытком?

— Ага. Вот и не можем насытиться.

— Не сходится! А как же Торакс и его улей?

— Пф-ф-ф! Что ты делаешь каждую весну? Рейнбоу мотается по небу как угорелая, а иногда зажимает в углу Соарина. Они прямо со Спидфайр его…

— Скути! – лазурная пегаска резко покраснела.

— Скуталу, ты охоту имеешь в виду? У всех кобыл это происходит по-разному, чем импульсивней пони в жизни, тем больше её желание. Мне достаточно уединиться на неделю. К чему ты об этом спрашиваешь?

— У нас есть два типа размножения. Роевой и семейный. Роевой осуществляет исключительно Королева, он позволяет увеличивать численность разумных особей улья. Семейный, когда жеребец и кобыла чейнджлингов делают жеребят. Результатом станет рождение дрона. К этому способу прибегают, когда не хватает рабочих в улье. Мы не любим такое, ну, кому может понравиться подобное? Есть небольшое исключение из этого всего. Первое – это когда семейный способ применяет сама Королева с понравившимся ей жеребцом. В этом случае рождаются очень сильные чейнджлинги с особыми способностями. Именно так появилась я. Второе исключение, когда чейнджлинги делают жеребят с обычными пони. За счёт большого количества любви от одного из родителей, жеребёнок получает необходимую энергию, а значит — разум. Результат такой же, как при роевом размножении у Королевы. У нас периоды для семейного способа спонтанны. Узнать фазу легко, мы становимся красивее, перестаём питаться энергией любви, отдаём её сами, особенно тем, кто нам понравился.

— Значит… Торакс…

— Всего лишь фаза нашей жизни, самая прекрасная, мы очень любим её, она доставляет нам радость и наслаждение. Как для вас – весна! Торакс этого знать не мог, они и так задержались в семейной фазе, это опасно для здоровья, тратится слишком много энергии любви, они могут умереть.

— Надо что-то делать! Срочно! – Твайлайт подпрыгнула на месте и замахала крыльями.

— Принцесса, у нас есть Королева, в её обязанности входит защита роя и безопасность каждого чейнджлинга. Наша столица в ужасном состоянии, дома рассыпались от времени, сети водоснабжения и канализации пришли в негодность. Отопление едва работает. Могущественное заклинание Королевы сохранило жизнь большей части роя, но даже оно не может противостоять времени. Полторы тысячи лет, громадный срок.

— Скуталу, это, я ж не очень умная кобыла, ну, ты знаешь.

Скуталу неуверенно посмотрела на опечаленную кобылу, обнимающую её крылом.

— Да, правда, чего, это ж просто бумажка. Удочерила тебя, теперь-то как? – печаль в глазах лазурной кобылы замерла хрустальными слезинками.

— Часть моего сердечка, пусть мы не умеем любить, ты больше чем подруга — родная пони. Кровь у нас разная, но в глазах горит один огонь. Я старше, много плохого видела в жизни. Ты для меня идеал! Хочу стать похожей на тебя, прекрасной кобылой, сильной и решительной, только ничего не получается. Хочешь, познакомлю с самым крутым жеребцом Королевства? Никакой Соарин даже рядом не стоял!

— Кхм… — Рейнбоу опять покраснела.

— Хорошая пара получится! Он такой красивый в семейной фазе!

— Слушай, это самое, давай мы не будем так торопиться, дай хоть к тебе привыкнуть, — растопырив крылья, ответила лазурная пегаска.

— Мама!! – Скуталу бросилась ей на грудь, Рейнбоу обняла ногой и укрыла крыльями приёмную дочь.

Твайлайт почему-то всхлипнула, из её глаз катились слёзы счастья.

---

Белоснежный Дворец диархов на миг замер, в парадной входной арке возникло зеленоватое свечение, оно быстро разгорелось, очертив довольно большой овал. Зеленоватая пелена плоскости портала дрогнула и пошла волнами, мягко ступая копытами, на площадь вышла Королева Крисалис. Грозная чёрная кобыла с ниспадающей белёсой гривой, на этот раз с ожерельем на груди. Зелёные накопытники инкрустированные крупными изумрудами высекли искры из камня. Пони ринулись в разные стороны с визгом и криками. Из Дворца повыскакивала охрана, быстро окружив Королеву. Та лишь холодно смотрела на них, её глаза вспыхнули ледяным огнём. Удар накопытника породил целый сноп искр.

— Так нынче встречают Королеву сопредельных земель? С оружием наперевес?

Голос разнёсся громом над площадью, задрожали стёкла, земля наполнилась вибрацией. Она пошла вперёд, пони-стражники застыли на месте, страх волной разлился вокруг. Игры закончились.

— Ух ты, какое чудо! – она удивлённо рассматривала клыкастого жеребца с перепончатыми крыльями, загородившего ей дорогу.

— Вам стоило прислать письмо с просьбой о приёме, именно так поступают правители.

Хриплый смех наполнил всё вокруг.

— Благодарю за столь ценный совет, не заслужили они моих писем. И не тянись за своей зубочисткой. Успокойся, не причиню вреда твоей Госпоже.

Жеребец даже не подумал подвинуться.

— Ты смелый, побольше бы таких, глядишь и жизнь лучше стала бы. Пойдёшь ко мне в рой?

— Благодарю за предложение, вынужден отказаться.

Зелёное сияние окутало жеребца и мягко сдвинуло в сторону.

— Даже не думай, я не всегда столь добра, — заметив попытку вырваться, ответила Крисалис.

Она поднялась по ступеням и вошла в центральную арку, два аликорна сидели на своих местах. Ещё два трона оставались пустыми.

— Ничего себе! – восхищённо сказала Королева, — Селестия! Луна! Вот это… небо моё, пасмурное и холодное! Я не поверила Каденс! Да вы красавицы! Самые настоящие! Хотя, кое-кому тортики явно мешают. Вон какой круп наела.

Охрана ошивалась позади, боясь приблизиться к кобыле. Чёрный рог вспыхнул, двери захлопнулись.

— Почему вы молчите? Языки проглотили? – забеспокоилась Королева.

— Мы… рады… приветствовать…

— Уж вижу, как рады, аж заикаетесь. Мне кажется, одной Принцессы не хватает, где это фиолетовое чудо?

— Что тебе нужно?

— Посмотреть на вас хотела, повзрослели некогда юные аликорны. Каденс многое рассказала о тех годах, когда я отсутствовала на этой земле. Она считает себя моей сестрой, что играет мне на копыто.

Селестия слегка наклонила голову, потом покачала ей.

— Хороший ход, Крисалис. Не боишься, что расскажем ей правду?

Крисалис хищно улыбнулась, обнажив клыки.

— Не любите мою сестрёнку, да?

Белоснежная кобыла вдруг поняла, её обыграли!

— Мы не поняли, так ты её сестра или нет? Запутала нас, — возмутилась Луна.

Селестия беспомощно посмотрела на тёмно-синюю кобылу, сидящую на троне с выгравированным полумесяцем. Заметив взгляд солнечной Принцессы, Крисалис усмехнулась.

— Смешные вы. Она моя сестра, по крайней мере, мать у нас одна. Луна, тебе нельзя вести переговоры, посиделки на луне явно не пошли на пользу. Ладно, хватит игр, — Крисалис села и махнула копытом, — Делить мне с вами нечего, железную дорогу в Кристальную Империю сами построим. Вы можете остаться в стороне, как это происходило тысячи лет назад. Времена нынче сложные, кое-кто подробно рассказал о проблемах. Поэтому, предложу второй вариант. Мир?

Селестия непроизвольно улыбнулась, в глазах засверкали слёзы от радости.

— Эй, белозадая коняга, мы так не договаривались, хорош реветь-то! – чёрная кобыла в зелёном платье немного растерялась.

— Я рада возвращению истинной Королевы роя.

Белоснежный аликорн соскочила со своего трона и низко поклонилась, Крисалис улыбнулась и склонилась в ответ.

— Эквестрия окажет посильную помощь в восстановлении ваших городов.

— Это да, пригодится. Свой старый улей заберу. Наша библиотека сильно пострадала от времени, но всё же, многое уцелело. История, самое ценное для бессмертных созданий. Уверена, вас заинтересует эра зелёных звёзд. До встречи, Селестия!

Королева фыркнула и показала Луне язык, потом исчезла в зелёном всполохе. Царственные кобылы просидели несколько секунд в тишине

— Сестра, мы не сообразили сразу, прости нашу глупость.

— Она старше нас с тобой, правительница своего народа. Воинственная и прекрасная. Эквестрия меняется. Нам нужен мир с обновлённым Королевством. Торакса жалко, его ждёт незавидная судьба. Мы спрячем, но не станем вмешиваться, его жизнь в копытах Крисалис, этого не изменить. Надеюсь, Королева не опустится до мелочной мести.

---

Твайлайт оставила Рейнбоу и Скуталу наедине, обеим пони явно хотелось поиграть в «обнимашки». Всё та же кобыла-распорядитель поджидала её за дверью и, как только Принцесса покинула приёмные покои младшей Королевы, подскочила к ней, затем указала путь к комнатам Советников. Фиолетовая кобыла поинтересовалась, почему залы так странно расположены, на что Нимфа ответила, мол, Крисалис много раз пыталась уговорить свою дочь присутствовать на важных совещаниях, безрезультатно. Младшая Королева лишь плачет, да обнимается со своей матерью, категорически не желает вмешиваться в жизнь роя. На вопрос, чем она всё-таки занимается, ответ оказался предсказуемым. Воспитание юных чейнджлингов – сложная задача, ведь родителей у них нет. Именно за это отвечает Скуталу. Помогает тем, кто растерян или не знает, чем заняться. Подсказывает путь для развития, объясняет жизненные принципы. Из-за её размеров и вечной «юности» молодые чейнджлинги воспринимают царственную кобылу, как подругу. Нимфа немного смущённо улыбнулась, пояснив, некоторые из них проносят воспоминания о той, что показала путь к свершениям, сквозь годы. Твайлайт поняла, почему Скуталу с подругами помогала пони находить свои кьютимарки. Видимо, она и являлась заводилой всего процесса. Аликорн выпала на несколько секунд из разговора, составляя план действий, очнулась, когда её бережно погладили прозрачным крылом по спине. Распорядитель кивнула на дверь. Твайлайт постучалась и вошла внутрь. Жеребец сидел на стульчике за столом, явно наспех собранным, деревянное изделие поскрипывало, когда он облокачивался на него. Чуть меньше обычных жеребцов чейнджлингов, ничего примечательного. У этого пони тоже оказались зелёные глаза. Видимо, цвет радужки показывал уровень в иерархии роя.

— Принцесса Твайлайт Спаркл. Удивительно, ещё один аликорн. Эквестрии несказанно везёт! Порядок и Дружба. Интересное сочетание. Моё имя Ирж, должность – Советник роя. Отвечаю за экономику и строительство. А вы?

Кобыла села, покачала головой.

— Мне чуть больше тридцати. Помогаю пони найти Дружбу. За серьёзные вещи не берусь, хотя, Селестия давно намекает, мол, пора бы начать работать. Почему меня отправили к тебе?

— Это ж Скуталу! – чейнджлинг тихо засмеялся, — Кто знает, что у неё в голове творится? Она оплатила кровавый долг, чужое бремя судьбы. Крисалис и Каденс приняли решение о защите своих владений, в результате нас всех наказали. Скуталу не участвовала в принятии кровавого решения, но получила наказание наравне с правителями, оплатила своей незавидной судьбой ошибки прошлого. Она врёт, память вернулась к ней, как и к Крисалис. Пусть не вся, но большая часть. Я видел, как она забилась в угол и плакала. Прожить тысячу лет бездомной пони, скитаться из одного городка в другой. Уходила на новое место, как только время начинало поджимать, когда не могла объяснить причины того, почему не растёт. Луч света в душе роя. Надежда на прекрасное будущее. Младшая Королева роя. Наша магическая искорка жизни. Чейнджлинги сами по себе довольно злобные создания, так мы выглядим для остальных пони. В реальности, если познакомиться ближе, всё иначе. Мы меньше подвержены эмоциям и импульсивным поступкам. Холодное сердце не располагает к иному. Мы ничем не хуже остальных пони — болеем, переживаем, обижаемся, смеёмся. Единственное отличие, мы – этой рой, понятие семьи для нас иное. Скуталу об этом не расскажет, уж слишком мала. У нас есть кобылки и жеребцы, как ты можешь догадаться, совместное времяпровождение не всегда заканчивается чаепитием. Вместо любви нас согревает дружба.

— А жеребята?

— Чейнджлинги могут управлять своей искрой жизни. Рождение жеребёнка – редкое событие для нас. Такое происходит, только когда Королева об этом просит. Мы тяжело переносим появление дронов. Больно это, вам не понять, что такое родной пони без разума. Поэтому мы так любим нашу Королеву, она дарит рою новых разумных чейнджлингов.

— Какой вообще смысл в них?

— Боюсь, никто не сможет дать тебе ответ. Это как солнышко, оно есть. Можно с этим не соглашаться, но утром его лучи всё равно коснутся твоей шёрстки. До войны с грифонами Кристальная Империя и Королевство находились в едином круге жизни. Дронов рождалось мало. Плохие события, войны, кровь, ненависть – это приводит к отсутствию любви в Эквестрии, а значит, большему количеству чейнджлингов без разума.

Твайлайт почесала рог копытом.

— Получается, счастливые пони вам выгодны.

— Это сложный процесс, влияние обеих сторон велико. Слишком много любви – плохо, Кристальное Сердце может взорваться, мало – ещё хуже, энергии не хватит на его биение, это приведёт к остановке распространения энергии любви по Эквестрии и смерти Каденс. Сёстры ненавидят свою мать, она обрекла их на вечные мучения, но действовала кобыла в интересах всех пони. Итог, их мать давно умерла, Кристальное Сердце распространяет волны любви по Эквестрии, Крисалис обзавелась роем и своим Королевством, Каденс создала Кристальную Империю. Счастье миллионов противопоставлено бедам этих двоих. Есть старая поговорка, «За счастье многих нужно платить, но тот, кто платит – счастлив не бывает».

Чейнджлинг удивлённо фыркнул, разглядывая задумавшуюся фиолетовую кобылу. Та явно пыталась делать какие-то умозаключения, что-то у неё не складывалось, никак. Подождав минуту, он улыбнулся и погрузился в работу, изредка поглядывая на лавандовую кобылу. Через полчаса пони оттаяла и растерянно уставилась на чёрного жеребца, который успел исписать десяток листов. Рог светился тусклой зеленоватой аурой, стальное перо порхало над бумагами, выводя красивые буквы. Идеальная каллиграфия! Твайлайт сравнила в уме почерки, ни одного изъяна! Каждая буковка тщательно выведена. Когда чейнджлинг с лёгкостью нарисовал в углу листа еловую веточку, кобыла не выдержала и фыркнула.

— Очнулась? Решил тебе не мешать. О чём думаешь?

— Ты очень красиво пишешь.

— Вынужден. Почерк у Крисалис хороший, но она не любит этим заниматься, предпочитает всю переписку на меня сгружать. Ирикс обычно ничего не пишет, в основном копытами машет.

Твайлайт захлопала глазами, неуверенно склонила голову на бок.

— Военный пони, до кончика хвоста. В голове только патрули, разведка и оружие. За этот месяц состряпал краткие досье на каждую из вас, его пони побывали в Понивиле, Кантерлоте, Мейнхеттене, Седельной Арабии, Эпллузе. Везде, куда смогли проникнуть.

— В Гриффинстоуне тоже?

— Твайлайт, мы постараемся держать себя в копытах, для нас война закончилась совсем недавно. Принцесса Каденс нервничает, боится, что её кристальные пони вспомнят о далёком прошлом. Нас удержит Королева, ни один из чейнджлингов не в состоянии нарушить её прямой запрет.

Лавандовая кобыла нахмурилась и кивнула.

— Чего не скажешь о нас. Теперь понимаю её обеспокоенность. Грифоны сейчас малочисленная раса Эквестрии, их около двадцати миллионов. Большая часть проживает на грифоньем острове, это который за Мейнхеттеном, остальные в центральной Эквестрии. Жалкое зрелище.

Твайлайт взмахнула крыльями, её рог вспыхнул, в воздухе появилась иллюзия города грифонов. Чейнджлинг внимательно посмотрел на картинку, потом покачал головой.

— Это всё, что от них осталось?

— На острове немного лучше. Принцессы пытаются вывести их из упадка, но они не пони, многие приёмы, заставляющие нас стремиться к лучшему, не действуют на пернатых кошек.

— Ты любишь книги?

Кобыла завиляла хвостом в ответ, Ирж тепло засмеялся.

— Идём, заодно поедим.

Пони со стрекозиными крыльями быстро восстанавливали свою столицу. Твайлайт стала частой гостьей здесь, но манила её отнюдь не Королева. Этот небольшой жеребец с изумрудными глазками всегда находил время на разговор. Дарил ей то, что она ни у кого более не могла получить. Мудрость и интеллект. Крисалис на пару с Каденс построила Дворцовый телепорт, который вёл в Кристальную Империю, а оттуда можно легко попасть в Кантерлот. Одна проблема, путь доступен только аликорну. За прошедший месяц некоторое количество чейнджлингов из старого улья Крисалис прилетало в столицу, к их удивлению, встретили цветастых пони очень хорошо. По неизвестной причине большинство чёрных чейнджлингов радостно улыбалось при встрече со своими цветастыми сородичами, но говорить о причинах все наотрез отказывались. Торакс ломал голову над происходящим, никто не тревожил его! Это внушало опасения. Больше всего его беспокоила сама Королева. Диархи подписали мирный договор с Королевством, Кристальная Империя почему-то не стала готовить такой документ. Торакс несколько раз летал к Твайлайт, пытаясь выяснить будущее, потом понял, их отношения охладели, кобылу занимали какие-то иные мысли. Её дракончик давно жил вместе со своими сородичами, лишь изредка возвращаясь к той, которая заменила ему мать. Притаскивал подарки, радовался встречам, но возвращаться в Эквестрию не хотел, воспоминания о серо-белой единорожке с пурпурно-синей гривой причиняли ему боль. Чёрные чейнджлинги в его улей почему-то не прилетали, возможно, из-за большого расстояния или нежелания покидать родной город. О Крисалис ничего не говорилось ни в одной из газет, тишина. Любое событие в Эквестрии, так или иначе, находило отклик на бумаге, в этот раз ничего подобного не происходило. Всё, что ему удалось выяснить, чёрные чейнджлинги дальше территории Кристальной Империи не заходят, хотя, закрадывались сомнения, его улей состоял из двухсот тысяч особей, Королевство насчитывало много миллионов пони со стрекозиными крыльями. Памятуя последнюю встречу с Королевой, Торакс боялся. Дни продолжали неспешно идти, ничего не происходило. Газеты писали о хорошем урожае, мелких ссорах, очередном высказывании Принцесс, новом маршруте к горе Паломино. Ничего такого, словно Королевства попросту не существовало. Иногда ему очень хотелось хоть одним глазком взглянуть на древний город, но страх никуда не делся, память услужливо подсказала результат возможного общения с Королевой роя. Видя, что подданные улья начали странно себя вести, их одолевала слабость, иногда настроение резко портилось, прекрасные глаза наполнялись слезами, порой пропадало сверкание крыльев. Торакс не выдержал и решил вопрос кардинально. Правящий жеребец исчез бесследно.

Восход новых звёзд

Мягкая подушка, это сейчас самое главное, решила для себя пегаска, она выложилась на полную катушку. Вандерболтов теперь привлекали к формированию военных подразделений. Как-то незаметно они стали лидерами отрядов пегасов, на них возложили обучение молодых крылатых пони. День за днём, кобыла отдавала себя любимому делу, знак чудо-молний стал символом командиров воздушных отрядов. Раз в неделю она получала драгоценное письмо из далёкой столицы и с нетерпением ждала отпуска, когда сможет вновь побыть со Скуталу. Лазурная пони действительно устала и рухнула на кровать, даже не помывшись, отяжелевшие веки сомкнулись, она мгновенно заснула. Очнулась от того, что кто-то топтался по её одеялу, попыталась резко вскочить, в темноте завизжали и, слетев с кровати, явно во что-то врезались. Она стукнула копытом по выключателю, на полу сидела Скуталу, потирая ушибленную ногу.

— Мам, прости… а что это у тебя так плохо пахнет?

Скуталу повела носом, ноздри кобылки затрепетали, она удивлённо уставилась на покрасневшую лазурную пони.

— Заснула, устала вчера, не помылась. Вообще-то, жеребцам нравится этот запах.

— К сожалению, я не жеребец! – фыркнула Скуталу, потом улыбнулась и подпрыгнув, повисла на шее кобылы, — И, мне всё равно, хорошо ты пахнешь или не мылась!

Получив мягкий поцелуй в щёчку, Рейнбоу уставилась на будильник, стрелка застыла на половине шестого утра.

— Слышь, мелкая. Ты откуда здесь? У меня отпуск только через две недели, а у тебя его вообще нет.

— Эм… мам… нужная твоя помощь, я написала Твайлайт, она не возражает.

Рейнбоу обеспокоенно уставилась на юную кобылку.

— Торакс и его улей. Я пыталась уговорить маму, чтобы она позвала их, помнишь, рассказывала тебе? Королева может созывать свой рой. Магический зов. Она упёрлась всеми копытами! Вредная пони! Ну, я её немного понимаю, обижена до сих пор на него. Иногда ведёт себя, как мелкая вредная кобылка! – Скуталу для верности фыркнула, — Всё равно люблю, как и тебя. В общем, ночью прилетели из улья Торакса, исчез он, а им всем плохо, некоторые с трудом скачут, магическое истощение. Я поругалась с мамой, она наконец-то «уговорилась». Позвала всех и отправила тысячу своих, чтобы помогли перенести вещи. Прилетят теперь, никуда не денутся. Вот только Торакс пропал. Оставил записку, мол, идите в город к Крисалис и исчез. Они все переживают! И мама тоже начала волноваться. Вот! Надо найти Торакса! Крисалис попросила отыскать его, поговорить, притащить во Дворец… эй! Не делай такие глаза! Она слово мне дала! Не убьёт его! Обещала! Мама, она не станет обманывать!

— Слушай, я ж конечно всё понимаю, ты доверяешь ей, как и мне. Но правители, они иногда делают не то, что обещали, а только выгодное для них.

Скуталу поникла, потом вздохнула.

— Наверное, ты права. Ладно, прости за столь раннее пробуждение. Вернусь, скажу – не нашла. Я тебя люблю! Буду с нетерпением ждать твоего отпуска. И это, душ всё-таки прими.

Рейнбоу ухватила крылом, развернувшуюся к двери кобылку.

— Врать научись, ага? Вернётся она, как же, пф-ф-ф! — лазурная кобыла громко фыркнула, — В лепёшку разобьёшься, чтобы не расстраивать Крисалис, а то я не помню, что ты ради меня порой творила.

Скуталу опустила голову и вздохнула.

— Ладно, помогу. Его геройская смерть останется несмываемым пятном на твоих копытах! – патетически воскликнула лазурная кобыла.

Пегаска вспыхнула зелёным огнём, приняла свой настоящий вид, затем бросилась лазурной пони на шею, прижалась на мгновение, потом громко чихнула, потирая чувствительный нос копытом.

— В душ! Немедленно!

Рейнбоу засмеялась и, схватив полотенце из шкафчика, направилась в ванну. Через десять минут она вышла обратно. Скуталу успела прибраться в комнате, сняла постельное бельё, сложила его в корзину, очистила стол, привела в порядок лётные принадлежности.

— Малышка, ты изменилась, — с какой-то грустной ноткой в голосе, сказала Рейнбоу, раньше Скуталу никогда не занималась приборкой, разве что изредка готовила завтрак им на двоих.

— Мам, я тебя люблю, хоть мы этого и не умеем. Во мне течёт кровь кристального пегаса, кьютимарка тому доказательство!

— Я почему-то думала, тысячелетние создания — они должны быть серьёзными, мудрыми, вот как Принцесса Селестия, а ты совсем не такая, чуть-чуть изменилась и всё. Кстати, кто-то обещал подробный рассказ о своей жизни.

Скуталу кивнула и заулыбалась. Чёрная кобылка со стрекозиными крыльями обняла лазурную пегаску, прижавшись к влажной шёрстке, та обняла её крылом, тихо прошептав, «Я тебя люблю». Через полчаса они покинули облачный дом. Светло-коричневая пегаска сидела на спине Рейнбоу, еле заметная зеленоватая аура окутала её тело, облегчая вес, который несла лазурная кобыла. Они направились в деревню, где последний месяц жила Старлайт, предполагая, что именно там спрятался Торакс. Добравшись до деревеньки, выяснилось, кобыле сейчас не до этого, живот на ножках и Трикси с ошалевшими глазами. Санбёрст, по приказу Принцессы Каденс, занимался древними книгами, готовя обзоры для царственных аликорнов. Трикси ухаживала за своей подругой, да и местные пони, давно простившие Старлайт, изо всех сил помогали кобыле. Побеседовав с сильно располневшей единорожкой, они выяснили, что Торакс не появлялся здесь. Трикси подтвердила, мол, давно не видела его. Старлайт принесла последнее письмо от чейнджлинга, пробежав содержимое глазами, Скуталу задумчиво покачала головой. На вопрос, зачем они ищут Торакса, обе кобылы смущённо опустили головы, и сообщили, что это очень личное дело. Уже покинув деревню, Рейнбоу поинтересовалась у Скуталу, почему та не хочет рассказывать о себе никому. В ответ получила мягкие объятия за шею и уткнувшуюся в её радужную гриву мордочку. Вечно юная кобылка не хотела поклонов от пони. Некоторые из её рассказов о далёком прошлом заставляли Рейнбоу плакать. Дни пролетали один за другим, парочка побывала везде, где вообще мог появиться Торакс. Никто из друзей не видел жеребца, тот словно в воду канул. Через две недели Скуталу предложила слетать к драконам, это единственное место, где они не искали. Долгий перелёт закончился у подножья драконьих гор. Молчаливые стражи сразу преградили им дорогу. Два крупных дракона.

— Мы к Королеве Эмбер и Спайку.

Гигантские летающие ящерицы, дышащие огнём. Эти двое оказались размером с одноэтажный дом. Глаза с вертикальным зрачком, полный рот острых зубов и дым из ноздрей. Зелёный дракон остался, красный улетел, им велели ждать. Через полчаса прилетела голубенькая Эмбер.

— Рейнбоу? Каким чудом ты здесь оказалась? – удивлённо поинтересовалась она, затем подозрительно уставилась на Скуталу, глаза Королевы драконов на миг вспыхнули ярким магическим огнём, потом погасли.

— Ты ведь знаешь кто с тобой рядом?

Рейнбоу занервничала, прижала к себе Скуталу крылом.

— Это, знаю я всё.

— Скуталу, зачем вы пришли? – растерянно спросила Королева драконов.

— Торакса ищем.

Эмбер не имела представления, как ей поступить, её крылья легонько подрагивали от волнения.

— Если мы его не отдадим, это плохо отразится на отношениях с Королевством? – страх в её голосе чувствовался довольно явно.

Ответить ей не успели, небольшой светло-жёлтый дракон приземлился рядом с Эмбер, коснулся её крылом, вздохнул.

— Не надо, Королева Эмбер, я знал, рано или поздно найдут.

По нему проскочил зелёный огонёк, красивый жеребец чейнджлингов возник на месте дракона.

— Я пойду с вами добровольно, не обижайте никого из тех, кто дал мне приют, пожалуйста.

Скуталу кивнула.

— Даю слово, это не отразится на отношениях с народом драконов. Эмбер, тебе нужно пообщаться с Королевой Крисалис, найди время, — с самым серьёзным видом сообщила Скуталу.

— Мы знаем о наших непростых отношениях с древним Королевством, отец помнит. Мой народ вёл себя не лучшим образом.

Лазурная пони удивлённо зафыркала.

— Рейнбоу, мы немного враждовали. Но не так сильно, как с грифонами. Драконы, несмотря на свою злобность, никогда не воевали с нами. Стычки, да, происходили. Но никогда наши воины не встречались на поле битвы.

— Причиной конфликта являлись Кристальные горы, мы считали их своими охотничьими угодьями. Нам быстро объяснили, кто в них истинный хозяин. Отец не решился оспаривать власть Королевы и правильно сделал. До сих пор, некоторые из неподконтрольных, считают их своей охотничьей территорией.

Торакс сидел молча, печальный взгляд и покачивание головой.

— Королева Эмбер, ещё раз благодарю вас за гостеприимство, мы больше не встретимся, но я рад знакомству. Пусть прошлое останется позади, не тревожьте пепел.

Чейнджлинг поднялся в воздух, Рейнбоу и Скуталу отправились за ним. Они уже не видели, как к месту событий прибежал запыхавшийся фиолетовый дракон и долго ругался со своей подругой, потом не выдержал и прижался к ней, мягкие кожистые крылья обняли его. Торакс летел молча, потом приблизился к кобылам.

— Почему вы меня искали? Рейнбоу, ты ведь подруга Твайлайт и со Старлайт дружишь. Зачем тебе моя смерть?

— Уф! Ух! Ты ж сбежал из улья!

— Королева их позвала, я не умею подобного. Моим друзьям стало плохо, видимо, возрождённое Королевство как-то негативно влияло на нас. Если им суждено вернуться к прошлому, пусть так и случится. Я не стремлюсь к власти, не хочу удерживать силой, причиняя боль.

Жеребец жужжал своими крыльями и плавно нёсся вперёд.

— Ближайший путь через Кристальную Империю. Долетим до железной дороги, там сядем на поезд.

— Как скажете, — безропотно согласился Торакс, — и всё-таки, почему вы меня искали, а не кто-то из моего народа? Скуталу, откуда ты знаешь о прошлом нашей расы? Мне подобные факты неизвестны, ни в каких книгах такого нет.

Пегаска, сидящая на спине Рейнбоу, улыбнулась.

— Мне интересно, вы чего, действительно не можете определить кого-то из своих? – фыркнула лазурная кобыла, потом поправила лётные очки.

— Можем. Только не в этом случае, — Скуталу бережно обняла лазурную пони за шею, стараясь не мешать взмахам мощных крыльев, зарылась носом в её тёплую гриву.

Жеребец удивлённо уставился на них.

— Не понял, кто из вас чейнджлинг?

Скуталу подняла копыто вверх и с гордостью фыркнула.

— Я уж точно не по вашей части, рождена пегасом, — засмеялась лазурная кобыла.

— Скуталу, но… где же настоящая ты? То есть, Твайлайт говорила, ты со своими подругами уплыла и назад не вернёшься! Рассказала о конфликте с Рарити.

— Мои подруги действительно отправились вслед за своими сёстрами, я осталась одна. Вот, — она прижалась плотнее к спине лазурной кобылы, — это самое ценное, что у меня есть в этой жизни.

— Ты чейнджлинг?! Но я не ощущаю ничего!

Торакс приблизился к Рейнбоу, разглядывая юную пегаску на её спине.

— Долгая история.

— Ты… Крисалис? Королева?

— Не, не, она Скуталу. Крисалис у себя во Дворце, — хихикнула Рейнбоу.

Жеребец на лету начал тереть голову копытом.

— Кто-то из высших роя? Что ж, достойный конвой. Рейнбоу, почему ты согласилась? Я никогда ничего плохого тебе не делал.

— Потому что я её попросила, отказать мне она не может. Задолжала слишком много, — поглаживая грудь лазурной пегаски копытом, ответила Скуталу.

— Меня казнят?

— По голове не погладит, это точно. Накажет, скорее всего. Как именно, понятия не имею.

Жеребец слабо улыбнулся.

— Значит, это мой последний полёт.

— Очень может быть, — прошептала Скуталу, Рейнбоу вздрогнула, но промолчала.

Торакс хорошо летал, его прозрачные крылья размазывались в воздухе от скорости взмахов. Два раза они опускались на ночлег, жеребец ложился возле палатки, смотрел на звёзды, чему-то улыбался. Они добрались до ближайшей станции, сели на поезд, который домчал их до Кристальной Империи. Оттуда по недостроенной дороге поскакали в Королевство, там, где шло строительство и не дул сильный ветер они летели в вышине. Погода явно изменилась, близилась зима, ветра окрепли и бросали в мордочку колючие снежинки.

— Оно огромное! Как красиво… — завидев город, сказал жеребец.

— Это столица Королевства, собственно, больше ничего не осталось, — голос юной кобылы наполнился тоской и печалью.

Они приземлились прямо около Дворца. Торакс растерянно наблюдал, как военные чейнджлинги кланяются Скуталу. Они прошли до зала приёмов, никто их не останавливал. Створки окутались зеленоватым сиянием и открылись. На троне сидела Королева Крисалис, по бокам на чёрных кругах находились её Советники. Двери за ними захлопнулись. Несколько секунд в зале стояла тишина.

— Нашли всё-таки, удивительно. Здравствуй, Торакс, давно не виделись.

Голос Королевы ощущался, словно обжигающе холодный лёд. Жеребец ничего не ответил.

— Обидно, да? Те, кого ты называл друзьями, с лёгкостью отказались от тебя, не захотели защищать. Возможно, где-то тобой допущена ошибка.

Торакс вздохнул, понурил голову.

— Нравоучения от вас выглядят странно. Догадываюсь о причинах, никто не захочет ссориться с Королевством. Одно дело двести тысяч пони, другое – миллионы. Я слышал от друзей, вас около пятидесяти миллионов.

— Вас? А ты не чейнджлинг? – обиженно крикнула Скуталу, её глаза наполнились слезами.

— Да уж, умеешь сделать больно, — с громким шипением ответила Королева Крисалис.

Рейнбоу сидела тише воды, ниже травы, встревать в разборки царственных кобыл чужого народа себе дороже. Скуталу прижалась к её ноге и пыталась смахнуть выступившие слёзы. В зале наступила тишина, если бы не постоянные движения юной кобылки, вообще бы ни единого звука, мелкая пони постоянно шевелилась, то чесалась, то махала крыльями, то тёрлась головой о ногу лазурной пегаски.

— Впервые в моей жизни возникла такая ситуация. Мои Советники считают, тебя нужно казнить за предательство роя. Скуталу придерживается иного мнения – хочет дать шанс загладить свою вину.

Торакс растерянно уставился на Королеву, потом повернул голову, взглянув на юную пегаску.

— Удивлён? Её мнение много значит для нас, даже для Королевы роя. Ты предал меня, пусть я не являлась идеалом правительницы, рой один на всех, иного не дано. По твоей вине провела год в тюрьме. Ты не искал пути спасения! С другой стороны, взвалил на свою спину улей, помогал оставшимся без своей Королевы, многие из них приходили в этот зал, просили не наказывать тебя строго. Ты стал чужим для нас всех, дам тебе шанс, по древнему обычаю Королевства. Выбирай! – голос Крисалис изменился, в нём появилась сила, нечто, не поддающееся объяснению, от дальнейших слов воздух в помещении резко похолодел, — «Верность или смерть!»

Рог Крисалис вспыхнул, рядом с троном появились два зелёных переливающихся шарика, в одном парил клинок с изумрудным лезвием, в другом светящееся сердечко. Рейнбоу охнула и тихо заскулила, она сразу поняла, что выберет жеребец. Чуть красноватые глаза наполнились слезами.

— Смерть, — тихо сказал Торакс.

Крисалис вздохнула.

— Прости и прощай.

Она закрыла глаза, клинок ярко вспыхнул и молниеносно воткнулся в грудь жеребцу, на пол полилась кровь. Торакс захрипел и начал заваливаться на бок, несколько секунд спустя он затих. Рейнбоу замерла, не в силах пошевелиться, из красноватых глаз катились слёзы, худшие опасения подтвердились.

— Моя Королева, это плохо отразится на тех, кто ему доверял.

— Я надеялась на другой исход. Пусть исчезнет, он сюда не приходил.

Жеребец подле трона кивнул, потом тихо сказал.

— Мы подчинимся молчанию, то его выбор. Остался один свидетель свершившегося.

Все посмотрели на Рейнбоу, та ничего не замечала вокруг, глядя на мёртвое тело в луже зеленоватой крови. Из транса её вырвал голос Королевы.

— Скуталу.

— Да, я понимаю.

Рейнбоу несколько секунд смотрела на светло-коричневую пегаску из глаз которой катились слёзы.

— Прости мам, ты нам не подчиняешься, твоя правда, правители не всегда исполняют свои обещания. Прости меня.

— Ч-ч-что…

Клинок повис в сиянии её рога, Рейнбоу попятилась, острый нож рыбкой метнулся вперёд, лазурная кобыла успела выставить ногу в защитном жесте, магическое лезвие с лёгкостью распороло плоть и вошло по рукоять в грудь пегаски. Кровь тонкой струйкой потекла из раны, заливая голубенькую шёрстку багровыми тонами, кобыла громко заскулила от боли, ещё несколько секунд стояла, потом завалилась на запястья и через секунду с хриплым стоном закрыла глаза. Рога всех чейнджлингов ярко вспыхнули. Крисалис начала читать какое-то длинное заклинание, зал вспыхнул зелёным огнём, Скуталу вливала в неё все свои силы…

Вокруг простирались облака, бесконечное и бескрайнее небо. Золотое солнце согревало кучерявую равнину с прорехами. Рейнбоу села, удивлённо осмотрелась, никого и ничего. В голове вспыхнула боль и обида, слёзы прочертили дорожки, она закрыла глаза копытами и всхлипнула. Посидев несколько секунд неподвижно, кобыла легонько взмахнула крыльями и взмыла вверх, хотя, был ли здесь «верх»? Огромный диск солнца висел где-то у горизонта, небо выглядело облачной равниной без начала и конца. Кобыла сделала несколько взмахов, зависла над одной из дыр, заглянула. Пустота, земля отсутствовала. Где-то далеко внизу воздух сгущался в серое тягучее марево. Золотистые отблески, словно солнце на закате, скользили вокруг. Рейнбоу села на тучку, странные голоса, она повернула голову. В воздухе возникло что-то вроде обзорного окна. Шесть кобыл сидят за круглым столом в библиотеке Твайлайт, разговаривают. Лазурная пегаска зажмурилась, сердце застучало, словно пытаясь вырваться из груди, слёзы сорвались вниз. Твайлайт лишилась ещё одной подруги, теперь уже по-настоящему. Иллюзия изменилась, став её собственным облачным домом. На смятой постели рядом с постанывающей лазурной кобылой находилась светло-коричневая пегаска, которая громко всхлипывала, бинтуя повреждённое крыло своей приёмной матери. Рейнбоу вспомнила свой героический полёт, как сказала потом Твайлайт, «риск не оправдан». Ругать лазурную пегаску уже не требовалось, слёзы Скуталу стали огненным дождём, опалившим радужногривую кобылу, худшего наказания не существовало. Лазурная пони отвернулась, не в силах смотреть на иллюзию. Кто-то появился рядом, облака окрасились зеленоватым свечением.

— Нам всем есть о чём сожалеть, — низкий двутональный голос, не узнать невозможно.

Рядом с пегаской на тучке сидела Королева Крисалис, почему-то без своих обычных атрибутов. Ни короны, ни высоких накопытников с изумрудами.

— Ты доверилась ей, как она верила тебе. Урок, который невозможно забыть. Столетия оставляют болезненные шрамы в нашей душе. Раны никогда не заживают. Принцессы иначе смотрят на жизнь, мёртвые кобылы из далёкого прошлого. Ты хочешь спросить о причинах, пытаешься понять поступок своей приёмной дочери, — Крисалис замолкла, выражение её мордочки стало печальным, мягкое покачивание головой в жесте отрицания, — не получится. Тебе понадобится много боли и потерь, чтобы приблизиться к пониманию. Магия разума – наша врождённая способность, мы единственная раса Эквестрии, которая может провожать пони, ушедших по звёздной дороге на небесные луга. Мы единственные знаем, куда она ведёт. Смотри…

Рейнбоу увидела в мерцающем зеркале далёкое прошлое. Маленькая кобылка обнимает старого единорога с радужной гривой за ногу, тот гладит её, потом даёт кусочек засахаренной морковки. Любящие чуть красноватые глаза, затянутые поволокой. Жеребец сильно прихрамывал, не в силах угнаться за непоседливой малышкой. Он улыбается и зовёт её по имени. Видение погасло. Рейнбоу закрыла глаза, из-под сомкнутых век катились горькие слёзы, это был последний раз, когда она видела своего дедушку.

— Память причиняет тебе боль. Одно поколение пони. Ты помнишь, как они уходили. Подумай, скольких оставила Скуталу? Элемент Верности. Не в силах предать и забыть.

Прозрачное крыло опустилось на спину Рейнбоу, она зажмурилась и всхлипнула.

— Ты можешь покинуть звёздную дорогу, — Крисалис показала копытом на заходящее солнце, — Она никогда этого не забудет. Её жертва — ради той, которую она любит больше собственной жизни. Твоя Верность – ради будущих поколений. Слёзы в тишине — по тем, кого ты отпустишь.

В копытах Крисалис появилась зелёная звезда, она протянула её Рейнбоу, та некоторое время думала, потом затравленно посмотрела на чёрную кобылу с кривым рогом, всхлипнула и несмело протянула свою ногу, знак роя замерцал, лёжа на её копыте.

— Тебе предстоит долгий путь.

Мир вокруг начал медленно меркнуть, облачная равнина распалась на куски. Всё исчезло. Судорожный вдох, Рейнбоу вскочила, дыхание сбивалось, пот лился градом со лба. Простынь стала влажной и попахивающей. От накатившей слабости закружилась голова, комната изобразила хоровод вокруг. Лазурная пегаска легла, пытаясь прекратить мельтешение, потом свесила голову с кровати, её вырвало. Мир вокруг потихоньку начал успокаиваться, кобыла с огромным усилием поднялась, всё тело ныло и болело, мышцы дрожали от напряжения. Пару минут спустя она смогла стоять ровно, запястья перестали подгибаться.

— Приснится же такое! Ф-у-у-х, сон! Просто сон!

Лазурная кобыла подошла к окошку, занимался рассвет. Самый краешек яркого красно-жёлтого диска просвечивал лучами облачную дымку над землёй. Редкие облачка неслись по небу. Рейнбоу улыбнулась, потом вздохнула, прибрала комнату от последствий своего пробуждения и выпорхнула вниз. Плотные потоки воздуха ударили в крылья, сладко заныли мышцы, принимая нагрузку. Земля остывала, близилась зима. Громкий крик вырвал её из задумчивости, по земле скакала лавандовая кобыла, явно пытаясь догнать свою подругу. Стоило Рейнбоу опуститься на землю, как Твайлайт снесла её, прокатив несколько метров по земле. Поцелуи посыпались на мордочку растерянной пегаски.

— Пфу! Тьфу! Твайлайт! Ты сошла с ума! Перестань целоваться! Ты чего рыдаешь? А? Хватит уже!

Дрожащая нижняя челюсть аликорна и слёзы текущие из глаз, лавандовые крылья мягко обнимали кобылу, аликорн проводила копытом по голове пегаски, касалась её бока, поглаживала радужную гриву.

— Мы ж это, на двадцать процентов круче всех! Только перестань плакать, — нервно попросила крылатая пони.

— Это от радости, Рейнбоу. Слёзы той, что ждала и надеялась!

Твайлайт приобняла её ещё раз, вызвав возмущённое фырканье лавандовой пони. Яркая вспышка озарила лесную поляну, из неё выпрыгнули два аликорна. Судя по их мордочкам, настроение у обеих царственных кобыл находилось на грани чего-то очень плохого.

— Здравствуй, Твайлайт. Давно не виделись, — Рейнбоу от удивления раскрыла рот, она никогда не слышала такой ядовитой интонации от белоснежной Принцессы.

Лавандовая кобыла села, обвила хвостом свой круп. Стали заметны мешки под глазами, полопавшиеся сосуды.

— Мы в ярости! – холодно сказала Луна.

Твайлайт молчала.

— Принцесса Дружбы? Так теперь это называется?

Рейнбоу растерянно потёрла голову копытом, пытаясь понять причину ссоры.

— Ссылайте куда хотите, сопротивляться не стану, — опустив взгляд в землю, ответила аметистовая кобыла.

Рога сестёр ярко вспыхнули. Рейнбоу тут же высунулась вперёд, закрыв подругу крылом.

— Эй, тпру! Я конечно не Принцесса, но, может, мы поговорим для начала? Мне ничего не понятно, знаю ж, не особо умная пони, расскажите, чего это вы ссоритесь?

— О, пусть она и рассказывает, — в голосе Селестии чувствовалась обида.

— Так я ж не против, только рога свои погасите. Ага? – нервно ответила лазурная кобыла, — И это, Принцесса Луна, не нужно больше такие страшные сны насылать, я никогда вас не обижала, ничего плохого ни одному ночному пони не сделала.

— Мы не насылали на тебя снов, — возмущённо ответила тёмная кобыла-аликорн.

— Да? Знаете, после вашего кошмара проснулась сегодня утром в холодном поту, аж завтрак на полу оставила. Я конечно крутая пегаска, но чтобы такое выдержать, это перебор!

— О чём твой сон? – тихо спросила Селестия.

— Сначала долго искали Торакса, — Рейнбоу почесала голову копытом, — потом нашли его на землях драконов, вернулись в Кристальную Империю, оттуда добрались до столицы роя. Мне приснилось, что Крисалис его убила, а потом Скуталу ударила меня ножом! И красивая облачная равнина, без земли, солнце играет закатными лучами… почему вы на меня смотрите таким взглядом? У вас глаза как блюдца! Чего такое? Страшно конечно, но ведь сон! Просто сон!

— Пусть твоя подруга расскажет. Подруга ли? – Селестия явно находилась в расстроенных чувствах.

Наступила тишина, щебетание птиц, шелест оголившихся деревьев на ветру, поскрипывали стволы. Мягкий запах осенних трав, что-то такое смешанное с медовыми оттенками и ароматом жухлой травы. Рейнбоу посмотрела на Твайлайт, та легла, устало положив голову на передние ноги.

— Что же ты молчишь, Твайлайт? – тихо поинтересовалась Селестия.

— Мне нечего сказать в своё оправдание.

— Твайлайт, мы больше не желаем видеть тебя в Кантерлоте. Ты предала интересы Эквестрии, сдала друга, который тебе доверился. Изгонять не станем, тебе предстоит долгий путь к пониманию.

Твайлайт подскочила, потом пошатнулась, тихо всхлипнула.

— А может это вам предстоит долгий путь к пониманию? Лгуньи! Обе!

Слёзы застили глаза лавандового аликорна.

— Кого я предала? Тебя, Селестия? Это ты ему обещала защиту и безопасность, при этом подписала мирное соглашение с роем Крисалис. Нельзя сидеть на двух стульях. Как ещё я должна была перед вами унизиться, чтобы получить ответ? Вы мне его так и не дали. Советник Ирж рассказал! Я переспала с ним, чтобы получить ответ! Отказалась от собственных принципов! Отдалась ему! Довольны? Довольны?!

Кобыла громко всхлипывала, Селестия и Луна синхронно опустили головы, прижали уши к голове.

— Отворачиваетесь, обе! Разонравилась? Да, я стала решительной! Подруги научили! Особенно Рарити постаралась. Не нравится мой поступок? Противоречит чему-то там? Плевать! За моих подруг сдам любого! Обману, украду, убью! Кто для меня Торакс? Представитель чужой расы, не пони. Рейнбоу моя подруга – пони. Не читали книгу о войне с Северными Княжествами грифонов? Познавательно. Возможно, стоит уничтожить грифонов во избежание повторения?

— Слышь, подруга, ты о чём? – нервно поинтересовалась Рейнбоу.

— Наши милые пернатые кошки в своё время перебили тысячи кристальных пони. Воевали с роем, уничтожив треть дырявых созданий со стрекозиными крыльями. Этим, — она кивнула на Селестию, — плевать на Эквестрию. Лишь бы всё тихо и спокойно! Со скрипом поезд запустили до Паломино. Всё развитие за последние сто лет. Зато, какие урожаи! Закачаешься!

— Твайлайт! Перестань! Это неправда! – нервно перебирая копытами, попросила Селестия.

— А ты сошли меня на луну! Лгунья! – закричала Твайлайт.

Рейнбоу почувствовала, ещё немного и они точно подерутся, она резко взмахнула крыльями и оказалась прямо между спорщицами.

— Хватит. Надоели! Идите в постель, там выясняйте отношения. Про войну, надеюсь, никто не забыл? Рарити не из тех, кто своё слово не держит. Чего вы взъелись на Твайлайт?

— Мы полагаем, то результат недопонимания. Рейнбоу Дэш, ты мертва. Тебя убила Скуталу. Произошедшее не является сном.

Рейнбоу подняла одну ногу, зачем-то начала рассматривать своё копыто, словно там находился некий важный ответ, нервно заржала.

— Один из самых жестоких способов забрать у пони право на покой. Мы не одобряем сделанное твоей подругой, но понимаем её. Долгий путь к получению рога вдобавок к крыльям тебе не осилить, ты лидер по натуре, за тобой поскачут, но не правитель, за тобой не пойдут. Именно поэтому наша сестра молчала. Твайлайт обратилась к иной мудрости. Королева Крисалис – древнее зло нашей благословенной земли. Мы понимаем и не спорим, ты невиновна в случившемся, решение приняли за тебя. Благими намерениями выложена дорога в Тартар. Твайлайт заглянула в бездну. Отныне ты не подчиняешься Принцессам, кроме дружбы нас ничего более не связывает.

Рейнбоу уставилась на лавандового аликорна, та слабо улыбнулась.

— Знаете, я не умная кобыла, не как Твайлайт. Вы ссоритесь, ругаетесь, ничегошеньки не понимаю. Значит, Скуталу меня зарезала? Я по-настоящему говорила с Королевой Крисалис там, на облаках? И это типа дорога на небесные луга? Я взяла из её копыт зелёную звезду, в этом проблема, ага?

— Мы полагаем, эти двое вскоре остынут. Взаимные обвинения не ведут к пониманию. Мы крайне недовольны случившимся и считаем, Принцесса не имеет права на предательство тех, кто ей доверился. Пусть нас рассудит вечность. Мы поясним, Торакс попросил защиты и убежища, наша сестра, вместе с Твайлайт, договорилась с драконами об этом. Только они знали, где находится Торакс. Рой искал его, не мог найти. Твоя подруга сошлась с Советником Иржем, они подружились, она предложила обменять Торакса на информацию о том, как лишить пони покоя. Древнее знание, тёмное и злое. Она получила желаемое. Принцессы всегда добиваются своих целей. Твайлайт не исключение. Как мы понимаем, Ирж поскакал ей навстречу, помог договориться с Крисалис и Скуталу.

— Торакс мёртв?

— Мы предполагаем такую возможность, на прямой вопрос Крисалис не ответила. Мы не уверены в тебе, не знаем, какой ты станешь, сможешь ли перенести смерть тех, кого любишь. Научишься ли отпускать? Зло легко проникает в сердца, полные боли и отчаяния. Посмотри на нас! – тёмно-синяя кобыла слегка прикрыла глаза и покачала головой, — Вспомни недалёкое прошлое! Мы до сих пор не можем простить себя за то зло, которое причинили нашим маленьким пони.

Рейнбоу стукнула себя копытом по голове.

— Крисалис говорила о том же, но она верила в меня. Чужая! Почему же вы не верите? Я служила Эквестрии верой и правдой! Вы готовитесь к войне, Вандреболты стали лидерами воздушных отрядов. Неужели я не заслужила хотя бы капельку вашего доверия?

— Мы не желаем таковых событий, но они станут реальностью. Прольётся кровь. Королева Рарити забрала двоих, одну Твайлайт отдала рою, а последнюю выпросил Дискорд. Цикл жизни разорван, Элементы Гармонии для нас утеряны на долгий срок. Неизвестно, сможет ли кто-то другой воспользоваться ими, пока вы живы. Это не вопрос доверия!

Рейнбоу начала расхаживать туда-сюда, потом ткнула копытом в сторону Селестии.

— Кажись, начинаю понимать. Пони рождаются и умирают, нас ждала такая же судьба. Об этом сказала Рарити. После нашей смерти появились бы новые носительницы Элементов Гармонии.

— Рейнбоу Дэш, так происходило всегда, – тихо ответила Селестия, — задолго до твоего рождения. Великие кобылы дарили Гармонию пони, затем уступали место новым носительницам. Принцессы помогали им, старались направить на хорошие свершения. Любовь и Дружба – то, что делает всех нас – пони, магическими цветными лошадками. Мы любили их! Плакали и отпускали уставших кобыл по звёздной дороге, пастись на небесных лугах. Боль множество раз вгрызалась в наши сердца.

Рейнбоу вздохнула, помотала головой, искоса посмотрела на Твайлайт. Та с грустью уставилась в глаза белоснежному аликорну, в ответ, Селестия смотрела на неё, слегка прикрыв веки, по шёрстке сбегали прозрачные капельки слёз. Лазурная кобыла вздохнула, глаза защипало, она сморгнула, помотала головой. Что-то изменилось вокруг, мир раскрасился в зеленоватые тона. Луна засияла сине-зелёной аурой, Селестия бело-зелёной. Твайлайт стала фиолетовой с зелёными переливами. Лазурная кобыла села на хвост и начала тереть копытами глаза. Сияние никуда не исчезло, ток магии напоминал воду в неторопливом ручейке. От головы к рогу и обратно, затем распределялся по телу. Селестия сверкала ярче всех, очевидно, обладая наибольшей силой. От белоснежного рога волны разливались по её телу, пересекаясь и множась, поверхность магической ауры постоянно находилась в движении. На правой задней ноге виднелось небольшое скопление, словно шишечка. Рейнбоу поняла — это процесс лечения, совсем недавно кобыла стукнулась ногой обо что-то. Она перевела взгляд на Луну, постаралась всмотреться в её магию, сине-зелёные волны растекались по телу, ниспадая с гривы искорками. Яркое скопление в голове, чуть более тусклое свечение в роге и что-то вроде яркого овального сгустка под крупом. Пегаска задумчиво фыркнула, до неё дошло, что это может быть. Она подняла взгляд на Твайлайт, сердце лазурной пони ушло куда-то к задним копытам. Такой же сгусток, только ярко-зелёного цвета.

— Рейнбоу?! Что с тобой?

Кобыла с радужной гривой смотрела на Твайлайт с расширившимися от удивления глазами, та немного испуганно на подругу.

— Вы что, издеваетесь? – ошарашенно поинтересовалась пегаска.

— Мы не поняли твоих слов, — неуверенно ответила тёмно-синяя кобыла.

— Да вы издеваетесь! Принцесса Селестия, вы что, поругаться с ней сюда пришли? Не стыдно?! Ей же нельзя!

Белоснежная кобыла поднялась с земли, сразу оказавшись намного выше лазурной пегаски, и растерянно уставилась на неё.

— А вы, Принцесса Луна? Вам тоже нельзя! Похоже, тут только две кобылы, которые могут спорить и возмущаться. Только этим кобылам явно делить нечего.

— Мы не понимаем!

— Это тот клыкастенький, большой такой? Он отец? Как его там…

— О чём ты? – обеспокоенно поинтересовалась белоснежная кобыла.

— Да они ж обе беременные!

— Твайлайт?! – голос Селестии задрожал.

— Да! Да! Я переспала с ним! Он получит от меня жеребёнка! Такую цену они потребовали за то, что сделают. Довольны?

Рейнбоу бросилась к подруге и накрыла её голову крыльями, прижала к себе, та громко всхлипывала, шёрстка на груди быстро намокала от слёз. Наступила тишина, Селестия расправила крылья на всю длину, помахала ими.

— Твайлайт, прости меня, обида и ревность затмили мой разум. Прости, моя ученица, этот экзамен твоя наставница провалила. Сестра, как же так? Почему ты ничего не сказала?

— Мы немного удивлены и нам хочется срочно пообщаться с одним странным жеребцом, который упирался всеми копытами три недели назад, не желая радовать нас своим горячим дыханием. Нам очень интересно, на какие такие коврижки он станет нас содержать? – Луна возмущённо топнула копытом.

— Сестра, ты просила меня изготовить белый эликсир любви. Не это ли причина?

— Мы хотели развлечься! – даже сквозь тёмно-синюю шёрстку стало заметно, как кобыла покраснела.

— Ты напоила его? Сколько дала?

— Ну… мы… хм… всё влили.

— Луна! Глупая кобыла! – Селестия с теплотой смотрела на разнервничавшуюся сестру.

Рейнбоу наслаждалась спектаклем, она с трудом удерживала серьёзное выражение на мордочке.

— Я всё поняла! Мы сборище бешеных кобыл! – радостно крикнула лазурная пегаска, потом чмокнула в нос Твайлайт и крепко прижала к себе подругу, — Зелёная звезда, знак Королевы роя. Мирное соглашение подразумевает помощь?

Селестия кивнула и улыбнулась.

— Значит, начну работать на Эквестрию под копытом диархов и на Королевство с Кристальной Империей. Я же теперь стала ещё круче?

Глаза белоснежного аликорна вспыхнули радостью и теплом.

— Ты себя в зеркале видела? Куда уж круче?! – первые тёплые слова в сторону пегаски и мягкая улыбка солнечной Принцессы.

Рейнбоу отрицательно замотала головой. Твайлайт достала из своей перемётной сумки зеркальце и подняла его в сиянии своего рога, прямо перед лазурной кобылой. Ноги пегаски подкосились, стоило ей увидеть себя. На её груди висела лента с зелёной звездой, на шёрстке серый росчерк, в том месте, куда вошёл клинок. Радужная грива сверкала мягкими чуть зеленоватыми искорками, они невесомыми пушинками срывались с длинных прядей вниз и растворялись в воздухе.

— Чуть больше месяца прошло с того дня, как ты пропала. Пинки стала ученицей Духа Хаоса. Дискорд готовится покинуть Эквестрию, передав свои обязанности нашей неугомонной подруге. Я сбежала, пряталась у Иржа.

Луна возмущённо фыркнула и топнула копытом.

— Твои попытки скрыться не столь удачны, ночные пони давно нашли следы. На территорию роя заходить мы не можем, Крисалис не разрешает, слухи теперь расходятся быстро, кристальные пони общаются с чейнджлингами, активность товарообмена растёт. Королева считает возможным после завершения реконструкции своей столицы дать разрешение для всех пони Эквестрии на посещение её земли. Мы хотим уточнить у тебя, Твайлайт. Что ты рассказала ей о Рарити?

— Ничего. Она не спрашивала. Я восстанавливала их библиотеку, вечером приходил Ирж, мы гуляли по городу, общались, книги читали… м-м-м… да.

Рейнбоу заржала, пару раз хлопнув крыльями.

— Ага, потом они приходили домой и падали на кровать, видимо тоже общались. Как жеребец-то он хорош?

— Я… я его не люблю, я... – Твайлайт покраснела и начала заикаться на каждом слове.

— У тебя по глазам всё видно, нравится он тебе. Может, не любишь, но точно нравится.

Твайлайт вздохнула, вытерла мокрые глаза копытом.

— Цветочки мне подарил, смеялся, когда я их ела. Такой же небольшой, как и я. Много книг читает, любит знания и порядок, предпочитает экономику и управление, магия ему неинтересна. Советники могут менять фазу по собственному желанию, Королева тоже может. Обычные чейнджлинги либо спонтанно, либо по зову Королевы. Торакс – жалкое подобное Советников. Кроме доброго сердца ничем не располагает. Я его предала, ради Рейнбоу. После очередной прогулки, спросила Иржа, есть ли способ подарить бессмертие моим подругам, он сильно удивился, кивнул. Потом поинтересовался, неужели я действительно хочу лишить их покоя и права на встречу с родными пони.

Селестия выглядела уставшей, её крылья слегка подрагивали, видимо, разговор с Твайлайт о доверии ещё не закончен, но теперь копыта связаны, ругать свою беременную подругу она физически не сможет. Рейнбоу поняла, что нарушила все планы по ссорам на ближайшие несколько лет. На её мордочке расплылась довольная улыбка. Крутость свершений зашкаливала!

— Чего-то мне кажется, вам двоим нужно посетить личные покои солнечного диарха, а вам, Принцесса Ночи…

— О, мы знаем, что нам делать! – Луна выдала радостную дробь копытами, словно молоденькая кобылка, — Мы сейчас потопчемся на одном хорошем жеребце!

Твайлайт ещё раз обняла подругу, ткнулась носиком ей в шею, потом погладила копытом, Рейнбоу подняла крыло, скрыв происходящее от диархов, и чмокнула её в щёку, лавандовая кобыла прошептала, «Спасибо! Мы успокоимся и поговорим. Чуть позже!»

---

Они растворились в яркой вспышке магии, видимо отправились в Кантерлот. Рейнбоу осталась в одиночестве, некоторое время сидела неподвижно, рассматривая свои копыта, почесала гриву, погрызла кончики перьев на крыльях, приводя их в порядок. Пегаска решила прилечь и обдумать всё это. Соорудив себе из веток и листьев большую кучку, брыкнулась на неё, затем погрузилась в воспоминания. Огромные глаза Скуталу, когда она ударила её ножом, бездонные зелёные озёра, в которых плескался ужас. Тихий голос Крисалис в облаках. Она перевернулась на спину и взбрыкнула ногами, радужная грива разметалась по земле. Синеватые копыта вдруг охватило изумрудное сияние, в голове откуда-то возник звон. Рейнбоу растерянно уставилась на свои копыта, через мгновение она почувствовала нарастающее беспокойство, сияние продвинулось дальше. Ещё несколько секунд и всё тело горело зелёным огнём, в голове нарастала боль. Кобыла сорвалась с места и взмыла в воздух, через несколько секунд в её разуме появилась картинка Кристальных гор. Опасность! Знакомая юная кобыла чейнджлингов с пылающим рогом и приличных размеров дракон. Он атаковал её, та ставила зелёные магические завесы, прикрываясь от ревущего пламени. Рейнбоу увидела, как юная кобыла защищает мелких чейнджлингов, которые сгрудились за её спиной. Пришло понимание, это её зовут! Зов Королевы о помощи! Лазурная кобыла заметалась в воздухе, потом закрыла глаза и взмолилась неизвестно кому, чтобы оказаться рядом с ними. Рой услышал её просьбу, зелёная вспышка поглотила пегаску, через мгновение она оказалась в воздухе над кристальными горами. Очередной сноп пламени, снег и лёд вокруг потекли грязными ручьями. Ярость затопила весь разум самой крутой пегаски Эквестрии, она бросилась вниз, мощно взмахивая крыльями. Дракон оказался крупным, раз в десять больше её самой, но Рейнбоу это уже не волновало. Воздух завибрировал, стягиваясь за крупом, в последний момент она изменила траекторию, радужный взрыв снёс дракона и отбросил тушу на несколько метров. Скуталу схватила своей магией жеребят и укрылась за камнем. Дракон взревел, видимо удар о твёрдый камень пришёлся не по вкусу. Злобный взгляд и он взмыл в небо, преследуя новую цель. Вёрткая пегаска наматывала круги, удары огненного дыхания не достигали цели, лишь изредка опаляя шёрстку. Иногда она ловко взмывала вверх и, выждав очередной сноп огня, бросалась вниз, четыре копыта с силой врезались в голову дракона. Противники уже ничего не замечали вокруг. К младшей Королеве давно пришла подмога, но по знаку Ирикса никто не вмешивался. Копыта раз за разом били в голову, сначала лопнула твёрдая чешуя, затем удары достигли костей, кровь начала заливать глаза летающей рептилии. Очередной удар и громадная туша закувыркалась в воздухе. С грохотом тело улетело вниз, собирая камни и вызвав небольшую лавину. Радостный вопль победительницы огласил окрестности. Она спиралью пошла на снижение и приземлилась около Скуталу, обнимающей перепуганных жеребят. От тела лазурной кобылы валил пар, шёрстка на крупе обгорела, на коже виднелись многочисленные ожоги. Рейнбоу медленно приходила в себя после горячки воздушного боя. Юная кобыла со звездой на груди боялась поднять на неё взгляд.

— Слышь, мелкая. Без охраны по горам больше не скачешь, ага?

— Мама!!! – зелёное сияние прокатилось по телу Скуталу, она стала светло-коричневой пегаской и бросилась на грудь родной пони, та обняла её крыльями, «юная» кобыла плакала навзрыд.

К ним подошёл мощный чёрный жеребец, улыбнулся.

— Надеюсь, больше никогда не увижу вас лежащей в луже крови, не люблю такие зрелища. Рад познакомиться, Рейнбоу Дэш. Что ж, рой доволен появлением сильной кобылы. Драконы живучие, мы доставим его к Королеве Эмбер. Кристальные горы принадлежат рою, без разрешения Крисалис или Каденс никто не имеет права находиться на этой территории.

— А, мам… (хлюп)… это вот… (хлюп), он. Ну, про которого я тебе говорила, Ирикс.

Жеребец фыркнул, покачал головой и зажужжал прозрачными крыльями.

— Опять за своё? Ты смотри, я долго спал, обидчивый теперь, могу и отомстить! Есть у меня на примете один молодой жеребец…

Пегаска взвизгнула так, что уши заложило и, выпучив глаза, бросилась под надёжное лазурное крыло, затравленно выглядывая из своего убежища.

— Летите домой. Наши пути схожи, необходимо распределить обязанности, уверен, мы договоримся.

Рейнбоу огляделась вокруг, рядом находилось более сотни чейнджлингов, они зависли над телом дракона, опутывая того верёвками. Лазурная пегаска вдруг почувствовала, как к её крупу что-то прикасается. Повернула голову, Скуталу касалась своим рогом повреждённой кожи, магические искорки впитывались в тело, залечивая раны.

— Мама, молю, прости. Не могу тебя отпустить, от одной мысли о твоей старости, ноги подгибаются. Я знаю, каково это, много раз отпускала уставших пони на звёздную дорогу.

В зелёных глазах плескалась печаль, бескрайнее море чужих судеб.

— Я их всех люблю! Не нужны мне ни ценности, ни их восхищённые взгляды, ничего не хочу. Только чтобы они жили! Яркие искорки разума в вечной темноте мира. Их мечты и стремления согревают меня. Прости за боль, которую причинила тебе. Прости. Эквестрия дарует настоящее бессмертие только Принцессам, существует способ обойти её законы, смерть — ради тех, кого любишь. Ты никогда не станешь Принцессой, но всегда останешься на страже их интересов. Твоё сердце теперь бьётся в такт с судьбой каждого пони. Ценой станет вечное служение Королевству.

— Если бы я не приняла звезду?

— Твоя приёмная дочь сошла бы с ума от горя, — тихо ответила Скуталу, в глазах чёрной кобылки с кривым рогом дрожали зелёные слёзы.

Рейнбоу прижала её к себе, через минуту они повели обратно отряд юных искателей приключений. Рассказов о битве с драконом им теперь хватит надолго. Лазурная кобыла с удивлением поняла, мелкий жеребчик не являлся чейнджлингом! Кристальный земной пони! Её дочь выгуливала, дискорд знает где, будущих пони!

— Слышь, ты зачем их сюда потащила?

— На водопады, там безопасно… было… раньше. От Крисалис влетит! Мама, не выдавай меня! – испуганно пискнула кобыла.

— Э… э… кхм… знаешь, тебе не кажется, тут слишком много глаз? И дракон вот валяется. Большой такой, не заметить сложно. Но я обещаю героически молчать!

Жеребят благополучно вернули в школу, как узнала Рейнбоу, малыш остался без родителей, родные пони погибли при аварии в шахте. Он дружил с кобылкой из чейнджлингов, поэтому его пристроили сюда с разрешения Каденс. Юный жеребчик явно обожал своих подруг со стрекозиными крыльями. Вечером Скуталу потащила лазурную пегаску куда-то в город. Лучшая таверна Королевства вновь открыла свои двери для посетителей. Там играла старинная музыка, множество пони со стрекозиными крыльями сидели за резными столиками из камня, среди них тут и там наблюдались цветные лошадки, явно из Кристальной Империи. Сидр лился рекой, и ещё какая-то странная оранжевая жидкость. Именно её-то Скуталу и уговорила попробовать пегаску. На втором стакане, самая крутая кобыла уехала под стол и захрапела, как её донесли домой, она не запомнила. Утром Рейнбоу очнулась на большой постели, застеленной зелёным одеялом с вышитыми звёздочками, одна подушка валялась на полу, что-то прижалось к её животу и сопело. Кобыла приподняла крыло и обнаружила Скуталу, свернувшуюся калачиком и прижавшуюся к ней спиной. Пегаска мягко перевернулась и решила рассмотреть повнимательней чейнджлинга. Стрекозиные крылья оказались довольно пластичными и прочными, со слегка загнутым краем. Правое крыло немного выгнуто внутрь, именно оно не давало кобыле нормально летать. Рейнбоу тихонько вздохнула и погладила Скуталу по спинке. На глазах навернулись слёзы. Сколько табунов она сменила, пока не доскакала до Понивиля? Сколько раз её доброе сердечко болело от расставания с теми, кто стал дорог. Лазурная кобыла задумалась о любви, дырявые пони не умели этого, их согревала дружба и привязанность.

— Мама, почему ты плачешь? – горящие магией зелёные глаза с вертикальным зрачком слегка испуганно смотрели на лазурную пегаску.

— Задумалась о будущем.

— Мам, всё будет хорошо. Умывайся и иди к Ириксу, нужно начинать исполнять свой долг перед пони.

— Дракон не в счёт? – возмущённо фыркнула кобыла.

— О, ещё как! Королева Эмбер забрала его рано утром, ух, разборки!

— Эм… я всё проспала?

— Мам, я Королева роя, пусть младшая. Крисалис совсем не добрая кобыла, особенно когда кто-то покушается на ценность роя. Убить меня дракон не смог бы, щиты могу ставить очень долго, Королева имеет право брать энергию у роя тогда, когда ей это требуется. Нас более пятидесяти миллионов, никакой дракон не в состоянии продавить такую защиту. Но…

— Я поняла, это всё равно, что нападение на Принцессу. Разборки до небес.

— Ага, примерно так. Иди к Ириксу.

— Вот настырная! Хорошо, это твои покои?

— Ага, их починили. Для тебя сделают через пару недель.

Рейнбоу кивнула, встала с постели и потянулась, затем направилась к дверям. Остановилась из-за возмущённого шипения позади. Пегаска развернулась, недоумённо покосившись на приёмную дочь.

— Мама! Ты неумытой пойдёшь? Зубки не почистишь? Ирикс – жеребец! Они не любят замарашек.

— А…

— Ванна ждёт тебя! – грозно сообщила мелкая кобыла чейнджлингов.

Рейнбоу усмехнулась, покачала головой и направилась в ванную, быстро сполоснулась, промыла перья на крыльях, почистила зубы и расчесалась. Через полчаса она покинула покои Скуталу и наконец-то направилась к Ириксу. Жеребец находился в окружении десяти чейнджлингов, что-то указывая им на карте, завидев кобылу, улыбнулся и кивнул на стульчик, Рейнбоу присела и навострила уши.

— Итак, согласно достигнутым договорённостям с Эквестрией, Королевство получает свои Кристальные горы обратно, кроме этого нам отдают контроль над мелкими поселениями пони на севере. Территория Кристальной Империи – совместная зона владения Принцессы Каденс и Королевы Крисалис, силовые действия возможны только после получения согласия от обеих правящих кобыл. Нас обязали защищать эти территории. Кристальные пони имеют право находиться в любом месте, подконтрольном Королевству. Мы обязаны их защищать. Численность этих цветастых товарищей крайне низка, полтора миллиона. Принцесса Каденс обрадуется, если мы посодействуем увеличению их численности.

Он называл имя и показывал участок на карте, за защиту которого отвечает чейнджлинг. Рейнбоу поняла, высших пони едва хватило на половину границы Королевства. На пограничной территории с Эквестрией никаких защитников не появится, значит, есть доверие! Далее следовали приказы по оружию, организации гарнизонов. Ирикс рассказывал и отвечал на вопросы целый час, потом все разошлись. Кобыла поняла, Советник устал.

— Не спал всю ночь?

Он улыбнулся.

— Долг перед Королевством, ты поймёшь со временем, тоже перестанешь спать. Нет ничего ценнее их улыбок.

— Ха! Воздушная армия Эквестрии, командиры из шкуры лезут, лишь бы у подчинённых всё получалось. Ирикс, чем мне заняться, я хороший командир, но не правитель, как сказала одна умная кобыла – за мной не поскачут.

— Пусть правят царственные кобылы, это их судьба, мы поможем. В данный момент от тебя ничего не требуется, нас слишком мало, чтобы растянуть военных пони по всей границе. С оружием проблемы, Иржу предстоит восстановить всё производство, заводы, цеха, ремесленные мастерские. Ты пегас, полагаю, разведка придётся по душе. За прошедшую тысячу лет наши карты устарели, во многих местах изменился рельеф. Особенно это важно на береговой линии кристального моря, именно оттуда легче всего на нас напасть. Если не возражаешь, то могла бы этим заняться.

— С картами у меня полный порядок, пегасы любят такое, ты прав. Разведка – наше всё! – с гордостью ответила лазурная пони.

— Смотри в оба глаза, ледяные драконы не подчинились Королеве Эмбер. Их исконное место жизни, Кристальные горы. Когда-то давно мы имели мирный договор с этими созданиями, ныне же «Ледяная стая» осталась в далёком прошлом, сообщество распалось, теперь каждый сам за себя. Некоторые помнят и чтут древний договор, но есть и молодые, которые не знают о его существовании. Мы для них – чужаки, которые вторглись на их территорию.

Рейнбоу зябко поёжилась, представив встречу с таким.

— Кто ещё тут живёт? – немного нервно поинтересовалась кобыла.

— Не знаю. Более тысячи лет прошло. В наше время на побережье обитали ледяные гидры, они неразумны и представляют угрозу. Изредка появлялись водяные и ледяные элементали. Водяные никогда нас не трогали, с ледяными встреча всегда заканчивалась дракой. Ещё необходимо выяснить, что стало с территорией Северных Княжеств. Королева Грифонов, с ней предстоит встреча, Крисалис постарается держать себя в копытах, тяжело это.

— Чего вы от неё хотите? – в глазах кобылы вспыхнуло беспокойство.

— Узнать их планы, выяснить текущее отношение к Королевству, заключить договор о взаимном ненападении, хотя бы это.

Рейнбоу долго молчала, потом опустила голову, глаза наполнились слезами.

— Что с тобой? – растерялся жеребец.

— Ничего, не смотри, сделайте документы, она всё подпишет, — по телу Рейнбоу прошла дрожь.

— Откуда такая уверенность? Вопрос для нас более чем серьёзный, несмотря на то, в каком они состоянии сейчас, долг крови вряд ли забыт.

— Ирикс, я попрошу, она не сможет мне отказать, — тихо сказала пегаска.

Жеребец кивнул.

— Не стану выпытывать подробности. Торакс подготовит документы.

Рейнбоу радостно фыркнула и улыбнулась.

— Торакс? Он жив?!

— Скуталу ничего не сказала? Несносная кобылка! Он взял звезду из копыт твоей приёмной дочери. Крисалис осталась довольна его выбором, если бы он принял «Верность», Королева оставила бы его в живых, дав какое-нибудь незначимое дело, через некоторое время о нём бы попросту забыли. Торакс оказался сильным жеребцом, готовым идти до конца, даже если придётся умереть. Его талант в управлении неоспорим, год продержать улей без Королевы, это серьёзное достижение. Мне такое не под силу. Торакс стал голосом Королевства, все политические договорённости, соглашения, пограничные конфликты теперь в его ведении.

— Я ж так понимаю, по иерархии он ниже Скуталу?

— Конечно. Через пару сотен лет посмотрим, чего сможет достигнуть. Вижу в глазах вопрос, — жеребец невесело вздохнул, — Рейнбоу, ты кобыла. Даже через тысячу лет твоё вымя никуда не исчезнет. Ты вне нашей иерархии, подчиняешься только Крисалис, звезду приняла из её копыт. Приказывать рою напрямую не сможешь, рождена пегасом, прекрасная лазурная кобыла с радужной гривой. Этого тоже не изменить. Я не знаю о планах Королев на твою тушку. Мне разрешили привлекать тебя к разведке, по остальным вопросам обращайся к царственным кобылам.

— Скуталу ничего не объяснила.

— Дай ей время, она тут рыдала месяц, пока шла трансформация. Любит тебя безумно, поговори с ней о прошлом, она трусиха. Не смотри на реальный возраст, во многом она остаётся юной кобылкой. Королева в состоянии превратить дракона в решето, Скуталу упорно прячется и пользуется только щитами. Всегда сбегает от опасности, до последнего защищает тех, кто рядом, но напасть не может. Мы рады её деятельности, тысячи молодых чейнджлингов с благодарностью вспоминают юную кобылу. Красный самокат – символ детства, его владелица – приятное воспоминание о прожитых годах. Она учит рой доброте, пониманию, верности, взаимопомощи. Слишком многое лежит на её спине. Ни один из нас не может этого дать, а Крисалис не в состоянии разорваться на всех, уделяя время каждому.

Рейнбоу вздохнула и кивнула, потом немного улыбнулась, «слова мудрости дорого стоят» — вспомнилась речь Твайлайт.

— У роя много всяких проблем, ты столкнёшься с ними. Мы всё-таки пони, но немного другие. Из-за особенностей размножения наши обычаи сильно отличаются от эквестрийских. Мы, как и вы, живём табунами, есть старшая кобыла. Дружим, болеем, надеемся, верим и всё остальное. Пусть любви между нами нет, но огонь дружбы горит в холодных сердцах. Жеребят в табунах не появляется, полагаю, ты хорошо понимаешь причину этого. Когда-то давно, мы привлекали в наши табуны кристальных пони именно с этой целью. Крисалис может дарить жизнь один раз в год, в среднем выходит около пяти сотен яиц-коконов. Зависит от того, как мы за ней ухаживаем, сколько у роя энергии, какое настроение у чейнджлингов. Много факторов. В самые лучшие времена дронов рождается мало и это нас радует. Обычно около десяти процентов от всех рождённых не приобретают полноценный разум. Вижу по глазам, переживаешь, — Рейнбоу крепко зажмурилась, — это сделали не мы, их мать такое сотворила, изменить ничего нельзя. Никто из ныне живущих не виноват, Крисалис ненавидит свою мать, даже вспоминать о ней не хочет. За всё, что она сотворила с Каденс и с ней. Только эта кобыла мертва давным-давно, а проблемы — они здесь и сейчас. Мы бережём дронов, стараемся обеспечить их самым лучшим из всего, что у нас есть. Долг справедливости, который невозможно отдать. Дроны живут меньше, чем разумные особи роя. Если для нас нормой является полтора столетия, как у единорогов, то они редко доживают до сотни. Рейнбоу, это тяжёлая тема для каждого из нас.

Ирикс долго рассказывал о жизни роя, предложил ей тренировки с оружием, Рейнбоу с радостью согласилась. Вообще, Скуталу оказалась права, жеребец определённо понравился пегаске. Что-то в нём цепляло за душу, ответственность, искренность, желание жить, верность в служении своему народу. Выйдя от него, Рейнбоу направилась в покои Скуталу, в комнате оказалось пусто. Повздыхав немного, кобыла решила взглянуть на дронов. Рано или поздно всё равно пришлось бы увидеть то, что приносило чейнджлингам печаль. Лазурная пегаска взмыла в холодные небеса и, поискав глазами ближайшую крупную стройку, где возились чёрные пони, спланировала к ним. Руководящая кобыла гоняла всех, завидев пегаску, она заулыбалась и подошла к ней. Прозрачные крылышки затрепетали от радости.

— Добрый день! Вы новый Советник?

— Это, пока просто так, мне всего тридцать пять лет, мало чего умею, моя судьба – разведка новых территорий, ну, так сказал Ирикс.

Кобыла закивала.

— Это бани с геотермальным источником. Мы проверили, источник всё ещё бьёт, горячая вода заполнила подземные залы, выливается в канализацию. Одно крыло для кобылок, другое для жеребцов и третье для дронов.

— Вот про них и хотела спросить, простите, а ваше имя… меня зовут Рейнбоу Дэш.

— Кьюри. Высшая, — последовал ответ.

— М-м-м… вы кого-то лечите?

— В начале жизненного пути этим занималась. Теперь отвечаю за медицину, гигиенические сооружения и всё такое прочее. Иржу подчиняюсь.

Рейнбоу с удивлением поняла, кобыла рада общению. Внимательно окинула её взглядом, чёрная пони ничем не отличалась от увиденных ранее, довольно заметная прозелень в голубых глазах, немного набрякшие веки, видимо устаёт сильно. Причудливый орнамент дырочек, клыки на верхней челюсти, длинный розово-оранжевый язычок, ушки торчком, изогнутый рог, стрекозиные крылья с фиолетово-зелёным отливом. На хвостике простенькое украшение в виде резинки с зелёным прозрачным камушком.

— Эх, Флаттершай бы обрадовалась общению, а это совсем не моё, ничего не умею. Я хотела посмотреть на дронов, если возможно, никогда раньше не видела, у нас такого нет.

— Я понимаю, — кобыла прижала уши к голове, в её глазах возникла печаль, — пойдёмте.

Пока они дошли до непосредственно места проведения работ, кобыла многое пояснила. Дронов у них не так много сейчас, что-то около ста тысяч. Заклинание Крисалис спасло жизнь большинству, на некоторых оно не подействовало, возможно, это как-то связано с наличием разума. Численность дронов быстро вырастет во время очередной семейной фазы. Рейнбоу заметила, как задрожала нижняя челюсть кобылы, но та сразу взяла себя в копыта. Чейнджлинги заботились о своих дронах, порой отдавая им всё самое лучшее. По развитию они примерно соответствовали трёх, может быть четырёхлетнему жеребёнку, самые простые слова и действия. «Принеси то, отнеси туда, приподними, положи…». Дронов использовали на тяжёлых работах или в каких-то однообразных процессах, не требующих интеллекта. По силе и ловкости они значительно опережали разумных особей роя. Размерами превосходили своих сородичей примерно на полголовы. Дронов разбили на три группы, каждая из десятка особей, ими управляли две кобылки и один жеребец. Куски плит, обломки каменной кладки, всё это бережно грузилось на специальные сёдла дронов, которые вытаскивали на своих спинах мусор на площадку сверху, там всё сортировалось, разрезалось магией на более мелкие части, что-то можно было использовать повторно. Рейнбоу увидела, как одна из кобылок-дронов уронила камень со спины и громко заскулила. К ней сразу бросилась чейнджлинг, которая их опекала, вытащила хромающую пони за собой. Из небесно-голубых глаз без зрачка катились слёзы, она жалобно всхлипывала. Острый кусок арматуры разрезал ей ногу, зелёная кровь сочилась из раны. Кобылка коснулась своим рогом раны, посыпались зелёные магические искорки, через пару минут порез затянулся. Перебинтовав ей раненую конечность, кобыла легонько ткнула носом в бок, та неуверенно наступила на ногу, пару раз ударила копытом и заулыбалась. Острый покорёженный металл быстро извлекли из земли, отправив наверх. Кьюри пояснила, мол, простые раны легко лечатся, если перелом или серьёзная травма, то дронов тащат в больницу. Потом показала копытом на группу, которая пришла на смену наверху. Пояснила, что этих сейчас поведут мыться и кормить, затем отдых на два часа и снова за работу. Рейнбоу ничего не говорила, только взгляд опускала. Они поднялись наверх, рядом как раз проходила группа. Дроны удивлённо уставились на лазурную кобылу и остановились, Рейнбоу непроизвольно попятилась.

— Не убегайте, не надо, они всегда любопытные, редко видят кристальных пони вблизи.

К ней несмело подошла кобыла, её ноздри трепетали от воздуха, видимо принюхивалась. В голубых глазах искры любопытства. Рейнбоу вся напряглась и замерла, прикрыв глаза.

— Тётя класивая, оцень! — радостно сообщила мощная чёрная кобыла и заулыбалась, словно жеребёнок получивший конфету.

Пегаска сжала всю свою волю в копыто и открыла глаза, потом несмело погладила крылом кобылу, изобразила мягкую улыбку на мордочке.

— Спасибо, иди, тебя все ждут.

Чёрная кобыла кивнула и радостно поцокала к своей группе. Кьюри проводила их немного грустным взглядом.

— Они очень добрые, чувствуют хорошее отношение. Когда кто-то злится на них, ведут себя, как жеребята, прячутся или плачут. Наше проклятие, а может плата за рой, никто не знает. Общение с дронами учит всех нас доброте и терпению. Вы поймёте… Рейнбоу, вы опять плачете! У вас слёзы бегут!

Один из таких моментов, когда ничего с собой сделать нельзя. Пегаска легла на землю и разрыдалась. Накрыла голову копытами и судорожно всхлипывала. Через пару минут лазурная пони смогла успокоиться. Кьюри всё это время просидела рядом, поглаживая её по спине.

— Мы живём с этим не одну сотню лет. Стараемся облегчить их жизнь и труд. Можно многое механизировать, есть подъёмные устройства для тяжёлых грузов, перевалочные машины на угле. Много всего. Королева запретила переводить всё на механизацию, мы отдаём такую работу дронам. Это их заслуги перед роем. Тяжёлый труд и потраченное время ради нас.

— Теперь понимаю твои слова о доброте и терпении. Нелегко справиться.

В сине-зелёных глазах Кьюри вспыхнули магические искорки, Рейнбоу ощутила тепло, исходящее от кобылы чейнджлингов.

— У них тоже бывает плохое настроение. Сидишь рядом, гладишь и уговариваешь. Жеребёнок, который никогда не вырастет. До того, как нас всех погрузило в лёд заклинанием, мой табун вошёл в семейную фазу. Результат появился в положенный срок. Я из кожи вон лезла, ухаживала за своей дочерью в тщетной надежде на лучшее будущее, оно не наступило. Пожалуйста, перестаньте плакать! – дрожащим голосом попросила Кьюри, — дочь пережила все эти года, ей, можно сказать, повезло, сейчас работает на строительстве порта. Мы регулярно ходим туда, узнаёт, хвостом виляет. Немного грибов и сладостей. Это в радость для неё. На имена они редко откликаются. Одна из причин, по которым я здесь. Только тем чейнджлингам, в табунах которых рождались дроны, Королева доверяет уход за ними. Тут, наверное, важно упомянуть не сам факт рождения, а именно воспитание. Большинство из нас не в состоянии вынести этого, отдают их тем, кто обеспечивает данный аспект жизни роя. Знак опекуна, — она приподняла ногу, на тонкой серебряной ленте, обвившей конечность чуть ниже запястья, выбито зелёное сердечко, — по этому символу всегда отличите.

Рейнбоу поняла, скорее даже почувствовала, за каких именно пони она пустит в ход зубы и копыта, не раздумывая. Знакомство с Кьюри оставило приятное ощущение, кобыла написала адрес, где живёт, заодно пригласила в гости. Ирикс настоял на ежедневных тренировках, чем собственно и занималась пегаска всё время с утра и до вечера. Он показывал основные действия мечом и копьём, Рейнбоу запоминала и отрабатывала их. За месяц она освоила многое, до Ирикса конечно далековато, но в целом – навыки значительно улучшились. Пегаска научилась держать удар, собирала свою внутреннюю силу и концентрировала, словно некую защиту. Первые недели рёбра приходилось сращивать магией. Через месяц стальной накопытник оставлял лишь синяки на теле. По вечерам пегаска писала письма Твайлайт и Пинки, рассказывала о происходящем и своих достижениях, получая ответы от обеих подруг. Спустя два месяца ей вручили срочное послание от Твайлайт, в котором говорилось, мол, она срочно должна ехать к Вондерболтам, там какие-то серьёзные проблемы, но ничего конкретного в письме не указывалось. Рейнбоу домчалась за три дня до Клаудсдейла, гадая о причинах. Удивлённо пофыркивающая лазурная кобыла залетела на тренировочную площадку. Выяснив, что Спидфайр у себя в кабинете, ломанулась к ней. Стоило ей войти, как жёлто-оранжевая кобыла подняла на неё испуганный взгляд, на пол посыпались исписанные листки, за ним последовало стальное писчее перо.

— Рейнбоу?!

— Привет, Твайлайт сказала, мол, проблемы… надо… ты… чего?!

Пегаска закрыла мордочку крыльями, послышались тихие всхлипы. Рейнбоу одним махом оказалась по другую сторону стола, обняла её крыльями.

— Они тебя отстранили. Я написала три письма Принцессе! Лично летала к Твайлайт, просила и умоляла! Никто не знал, куда ты подевалась. Облачный дом стоит пустой, мы с Соарином там прибирались, надеялись на твоё возвращение.

Рейнбоу села на хвост, в голове вспыхнули события последних месяцев, перед возвращением Скуталу, эти двое приглашали её поговорить, что-то важное хотели сказать. Глядя в покрасневшие заплаканные глаза подруги, она мгновенно поняла, зачем её звали. Сердце начало изображать бешеного кролика. Мысли заплясали, изображая чечётку. Она вспомнила слова Ирикса, сказанные однажды на её несмелое предложение погулять по городу. Прогулка закончилась прекрасной ночью в его покоях. Но он сказал, что не сможет жить с ней, пока она не закончит прошлые дела. Рейнбоу поняла его намёк только сейчас.

— Я больше не подчиняюсь Принцессам, прости. Твайлайт всё ещё моя подруга. А вы с Соарином, что, не могли мне письмо написать?

— Куда? Куда тебе писать письмо? В какой город?! Твайлайт не сказала где ты! – срывающимся голосом зашептала оранжево-жёлтая кобыла.

— Ясно. Сегодня вечером, у меня дома! Я помчусь за сидром и маффинами! И только попробуйте не придите! Покусаю!

Рейнбоу выпорхнула прямо в окно, за ней оставался радужный магический шлейф. Пинки обреталась в «Сахарном уголке», завидев подругу, радостно заверещала и вытащила горку свежих маффинов. Спрашивать – как узнала, в общем-то, смысла не имело. Розовая земная пони сообщила, что работает днями и ночами, помогает всем пони веселиться, а некоторых одаривает озарениями. С её слов, Дискорд любит только одну часть своей вечной работы, организацию споров и ссор, а вторую часть, которая дарует пони возможность прыгать выше, исполняет слишком редко. Пинки самым тщательным образом взялась за неё. В её розовой гриве сверкали странные разноцветные искорки, магия при этом совсем не ощущалась. За сидром пришлось лететь на ферму Эплов, Биг Мак обрадовался встрече, кивнув головой на просьбу дать бочку сидра. Рейнбоу сунула ему двадцать битов, несмотря на сопротивление, пояснив, что берёт не для себя, поэтому надо платить. В облачном доме царило небольшое запустение, но всё прибрано. Рейнбоу вспомнила о домашнем питомце, с лёгкой ноткой грусти посмотрела на старую фотографию. Черепашку пришлось отдать в тёплые края, последняя зима «подарила» ему постоянную простуду, осмотревшая питомца Флаттершай, настояла на переезде в более приемлемые условия для этого вида. В Мейнхеттене нашлись дальние родственники и жеребёнок, который с радостью принял ценного питомца. Кобылка явно с первого взгляда влюбилась в черепашку с пропеллером. Рейнбоу быстро прибрала всё, привела в порядок вещи, перестелила кровать, расставила чашки для сидра. Её взгляд упал на фотографию, две пони скакали по дороге, усыпанной жёлтыми листьями, обе улыбались. В уголках чуть красноватых глаз задрожали слёзы, кобыла прошептала: «Где ты сейчас, Эплджек?». Она прижала фотографию к груди и вздохнула. Стоило солнцу покраснеть в сумерках, как в дверь домика постучали. Рейнбоу удивлённо фыркнула, дверь-то она оставила открытой. На пороге топтались два пегаса. Соарин и Спидфайр, на кобыле красивое бежевое платье, а жеребец одел галстук-бабочку. Лазурная пони махнула крылом, оба пегаса несмело зашли внутрь. Сели на стульчики и синхронно опустили головы.

— Сидр и маффины готовы к употреблению. Простите меня за исчезновение и спасибо, что присмотрели за домом. Ну вот, дожили, сейчас самая крутая пегаска Эквестрии разрыдается! – она закрыла мордочку крыльями, оба пегаса соскочили со своих стульчиков и прижались к ней с двух сторон.

— Не очень-то я умная, ага, иногда слишком быстро летаю, потом жалею.

— Рейнбоу, ты со мной каждую весну последние несколько лет. Спидфайр тоже, — тихо заговорил пегас, — мы хотим жить вместе, но есть ещё самая быстрая пегаска, не можем забыть про неё, ведь она тоже проводит время своей охоты с нами. Рейнбоу, мы приглашаем тебя в табун в качестве старшей кобылы.

Рейнбоу выпучила глаза и подавилась сидром.

— Э… почему старшей?

— Потому что ты любишь быть первой во всём. Ради любви я с радостью лягу под твоё крыло, — ответила Спидфайр.

— Чувствую себя паршиво, это мне требовалось собрать вас в табун. В общем так, я согласна! Есть только одна небольшая проблема.

Спидфайр улыбнулась, в такой одежде она выглядела довольно непривычно. Чёлка для красоты стянута резинкой, украшенной белым цветком с жёлтой сердцевиной. Платье укрывало её тело до самого кончика хвоста, на ткани вышиты симпатичные цветочные узоры. Рукава для передних ног подобраны на запястьях красными ленточками, задние укрыты оборками, их не видно. Всё это мелькнуло в мыслях Рейнбоу, кобыла поняла, её подруга готовилась к решающему событию в жизни, надеялась на положительный ответ.

— Куда ж без них, рассказывай, где пропадала и чем так расстроила Принцесс.

Рейнбоу надолго замолкла, не зная, как помягче рассказать, потом решилась, начинать жизнь в табуне со лжи — стратегически неверно.

— Ладно, с чего ж начать, — она отодвинулась от них, махнула копытом, мол, присаживайтесь, — рассказ выйдет недолгий. Всё началось с того, как меня убили, — лазурная кобыла почесала голову копытом, пригладила свою гриву, — нет, наверное, чуть раньше.

У обоих пегасов вытянулись мордочки от удивления.

— Ага, Скуталу постаралась. Воткнула мне нож в грудь. И нет, не смотрите так! Это не случайность. Некоторое время назад произошёл инцидент в Мейнхеттене, неудачное знакомство с северными пони. В газетах проскакивало, думаю, вы читали. О том, чего случилось на самом деле, знают единицы. Соарин, ты наверняка помнишь, когда погибла Рарити, тебе пришлось два дня со мной просидеть, успокаивал. Теперь знаем, Рарити выжила. Она сильно изменилась, стала правительницей Королевства тысяч берегов. Именно с ними произошёл тот инцидент в Мейнхеттене, северные пони показали свой крутой нрав. По факту, Эквестрии объявлена война.

Соарин как-то резко побледнел, Спидфайр закрыла свой рот копытом, глаза наполнились страхом.

— Ага, так и есть. Причиной столь гадких событий стала наша Принцесса Дружбы. По мнению Рарити, точнее теперь уже – Королевы Рарити, властительницы Королевства тысяч берегов, она не исполнила свой долг перед подругами. Для меня это сложно, слишком уж заумно. Затем произошли ещё более неприятные события, поссорившие Принцессу Каденс и наших диархов. Принцесса Любви напала на тюрьму, где содержали Королеву Крисалис, и освободила её. Ей удалось невероятное, она вернула разум повелительнице роя. Королевство чейнджлингов располагается в Кристальных горах, Крисалис его разбудила, я при этом не присутствовала, не знаю, почему раньше его никто не нашёл, громадный город на горном плато. Тысячу лет оно скрывалось от взора пони. А теперь, внимание — то, о чём пока никто не знает. Принцесса Ми Аморе Каденза приходится младшей сестрой Королеве Крисалис. Как вы понимаете, они теперь вместе. Диархи сильно обиделись на Каденс, не общаются с ней. Твайлайт пытается всех помирить, пока ничего не получается. Теперь о том, как это всё связано со мной. Скуталу.

— Мы совсем не возражаем, приёмная дочь, это хорошо! – тихо сказал Соарин.

— Это вряд ли. Скуталу – чейнджлинг.

У обоих пегасов стал пришибленный вид. Соарин пододвинул к себе кувшинчик с сидром, налил полную кружку и выпил залпом.

— Я её не могу оставить, люблю свою мелкую. Вы как к этому?

— Эм… ну… привыкнем, — неуверенно ответил Соарин, — она же не станет на нас нападать?

— В этом плане переживать не за что, по-прежнему, добрая и отзывчивая. Есть только одна маленькая деталь, возраст.

— Они ведь умеют принимать любой вид, она старше?

— Ага, слегка. Ей полторы тысячи лет.

— П… п-п-прости? – заикаясь спросил Соарин.

— Младшая Королева роя. Не требуйте от меня ответа, на её голове корона. Сложные взаимоотношения внутри Королевства, она правительница, только не правит. На её спине счастье юных чейнджлингов. Она решила не отпускать свою приёмную мать в положенный срок на небесные луга, воткнула мне клинок в грудь. Я умерла. Чейнджлинги могут сопровождать пони по звёздной дороге, это их дар. Королева Крисалис вернула лазурную пегаску в Эквестрию, не дав уйти.

Дэш на миг закрыла глаза, по её гриве проскочили яркие искорки. На шее откуда-то возникло тонкое серебряное ожерелье с зелёной звездой.

— Такова цена. Я приняла служение Королевству до конца времён. Советник роя. Рейнбоу Дэш более не принадлежит Эквестрии, подчиняюсь другой правительнице. Если не передумали…

Два крыла легли ей на спину, она посмотрела в глаза, полные тепла и нежности, поняла, им всё равно кому она подчиняется.

— Ясно, не оставите. Что ж, тогда добро пожаловать в Королевство. Готовьтесь к переезду на холодные земли. Работы предстоит по самый хвост. Дайте неделю, подготовлю дом для нас троих, там всё ещё идут работы по восстановлению жилых зданий. Они не живут в отдельных домиках, как пони. Строят трёхэтажные дома на несколько подъездов, обустраивают сети пещер, если нет возможности строить здания. Город скоро придёт в норму. Эй, вы чего трясётесь?

— А… знаешь…

— Ха! Там тысячи кристальных пони! По распоряжению Принцессы Каденс, осваивают холодную землю Королевства, помогают во всём. Цокают копытами по заледенелым камушкам мостовых. У наших дырявых родственников даже сидр свой есть! Из грибов делают, оранжевых… я со второй кружки улетела в неизвестность! – Рейнбоу закачалась на стуле, потом опустила взгляд и начала водить копытом по столу, — Эм… это, наверное, лишнее сказала, да?

— Рейнбоу, там на работу можно устроиться? Я ведь должен как-то содержать моих кобыл.

Лазурная пегаска непроизвольно заулыбалась, отчего-то в душе потеплело, появился тот, кто всегда позаботится о ней.

— Соарин, в Королевстве платят биты, как и в Кристальной Империи и в Эквестрии, ничего такого. Вы ж пегасы! А мы ценимся! – гордо выпятив грудь, сообщила лазурная кобыла, — Пока ты не надуешь наши животики, поработаем вместе на разведку Королевства. Я не интересовалась оплатой, жила в покоях Скуталу. До сих пор не могу привыкнуть произносить её имя как «Королева Скуталу». Видимо для меня она всегда останется — «мелкой». До вашего приезда вопрос с трудоустройством решу, даю слово!

Спидфайр приблизила к ней свою мордочку и лизнула прямо в нос, Рейнбоу фыркнула, закрыла глаза и ответила тем же. Говорить стало не о чем. Соарин хорошо постарался, укатал обеих кобыл так, что они предпочли принять горизонтальную позу и больше не вставать. Два часа спустя Рейнбоу лежала, примостив голову на бок жеребца, и накрыв крылом подругу, тихо посапывающую во сне. В чуть красноватых глазах сверкали магические отблески, в темноте свечение гривы стало хорошо заметным, зелёные искорки срывались с неё, чем-то напоминая капельки. Лазурная кобыла смотрела в окно на редкие звёзды, просвечивающие сквозь зимние облака. Земли из окна не наблюдалось, всё-таки облачный домик располагался довольно высоко, однако, кобыла «видела» её, словно воочию. Снег укрыл поверхность искрящимся ковром, ветки деревьев покрылись инеем, многочисленные ручейки и мелкие речушки замёрзли. Рейнбоу невольно вспомнила грозные Кристальные горы, именно это слово подходило. Постоянный ветер, сверкающий лёд на вершинах, скалы с минимумом растительности, облюбованные различными животными, горные козы, хищные птицы, ледяные ящерицы. От всего этого веяло силой, древние камни помнили события седой старины, кровь пропитала их историю. Кобыла вспомнила радостный визг Скуталу, когда та убедила её сходить вместе к водопадам, куда она не довела жеребят. Термальные источники образовали целое озеро с тёмно-синей водой, дна не увидеть. Мелкая пегаска объяснила такой цвет большим содержанием меди, потом фыркнула и, ткнув лазурную мамочку головой в бок, сиганула прямо в воду. Из воды вынырнула уже чейнджлингом, начала нарезать круги по поверхности. Лазурная пегаска решилась и последовала за ней. Вода оказалась сладковатой на вкус и очень тёплой, даже скорее горячей. Тело быстро нагрелось, сонмы пузырьков поднимались со дна, щекоча живот и крылья. Скуталу подплыла поближе и уставилась в глаза матери, выдав нежный тычок носиком, заулыбалась и поманила её за собой. Как только они доплыли до другого края, чейнджлинг показала копытом на переливающуюся через каменный край воду. Озеро с одной стороны заканчивалось отвесной скалой, по которой из него стекала вода, образовывая следующее на уровень ниже. Скуталу пояснила, здесь четыре таких озёра, дальше вода слишком сильно охлаждается и застывает. Рейнбоу забралась на камень и уставилась вниз. Красота горных водопадов ни с чем несравнима, шелест воды, паровая дымка и радуга в морозном воздухе, раскинувшаяся от первого озера и до самого последнего. Чейнджлинг села рядом, потом прижалась головой к боку лазурной кобылы, посидела какое-то время, затем ткнула копытом в радугу и улыбнулась. Через мгновение Рейнбоу поняла, что хотела показать ей приёмная дочь. Белые тучки висели над водопадами, сквозь них сияла радуга. Мягкое поглаживание по кьютимарке и улыбка Скуталу. Её тихие слова, «Похоже, правда?». Лазурная пегаска не знала, что ей ответить. Утром кобыла покинула свой дом, оставив записку спящим пегасам. «Жду вас через неделю в Королевстве. С вещами!».

Грехи прошлого

Рейнбоу с трудом держалась на копытах, она полностью вымоталась, крылья болели от долгих перелётов. На побережье кристального моря возводились гарнизоны, один за другим. Они поделили работу на троих, Соарин взял самые дальние гарнизоны, Спидфайр поближе, а Рейнбоу достались порт и три затерянные в горах деревеньки, которые уцелели под щитом безвременья Крисалис. Три пегаса организовывали маршруты для передвижения, облетали близлежащие горы, с помощью своей погодной магии защищали караваны от всех прелестей непогоды. Иногда им приходилось искусственно устраивать сходы лавин, чтобы чейнджлинги не попали под снежную стихию во время прохода. Очередное задание по организации маршрута, Ирикс на этот раз даже не стал обниматься, глядя на усталую пегаску. Прижал к себе и погладил, попросил передохнуть пару дней. Лазурная пони вышла в коридор и направилась к выходу из Дворца Королевы. Около поворота к центральной зале подле арки она заприметила знакомую мордочку. Рейнбоу растерянно уставилась на сидящую в уголке кобылу, та тёрла глаза и всхлипывала.

— Кьюри? Привет! Ты чего это раскисла?

— А? Ой… — тёмная кобыла испуганно захлопала глазами, — Ох, это я так, настроение плохое! Сейчас домой пойду, всё нормально.

— Врать научись.

Чейнджлинг видимо решительно взяла себя в копыта и улыбнулась.

— Всё хорошо, Дэш. Иногда не получаешь желаемого, от этого тоскливо. Рою предстоит долгий путь, мы многое потеряли.

— Слушай, неделю назад мы с тобой э-э-… кхм… да. Ты осталась довольной! Между прочим!

Кобыла прижала ушки и смутилась, на мордочке проступил румянец.

— Прости!

— Ты так говоришь, как будто мне не понравилось! Так вот, со всей ответственностью заявляю – понравилось!

— Но у тебя табун…

— Я им не скажу. У тебя ведь тоже табун!

Кьюри тепло улыбнулась, слёзы высохли. Рейнбоу почувствовала, кобыла чем-то опечалена.

— Ты ж к Крисалис ходила, да? Что она тебе не дала? Может, я попрошу?

Кьюри вздрогнула, испуганно уставилась на лазурную пони, потом подскочила и обняла её, несмело лизнула в нос.

— Не надо. Иногда мне хочется слишком многого, это не правильно. Не все просьбы стоит исполнять.

— Хм, ладно, как знаешь. Кьюри…

— Я всегда рада тебя видеть. Приходи.

Кобылка поклонилась и ускакала, настроение у неё явно улучшилось. Дэш некоторое время сидела неподвижно, потом фыркнула и отправилась в покои Скуталу, к сожалению, вечно юной пони там не оказалось, распорядитель сообщила, что она отправилась на побережье вместе с дочерью Принцессы Каденс. Квартира табуна Соарина давно приобрела вполне жилой вид. Три комнаты и кухня, а ещё две кладовки. Ирикс помог выбрать жильё получше. Ирикс… Рейнбоу задумалась. Жеребец давно стал больше чем другом. От его «обнимашек» кружилась голова. Горячее дыхание, фырканье и тяжёлое тело. Это всё ощущалось подобно сияющему водопаду, даря радость и удовольствие. С другой стороны – Соарин. Тепло его глаз, мягкие крылья, всегда рядом, всегда поможет. Можно уткнуться в тёплый бок и забыть обо всём. Рейнбоу поняла, что у неё очень скоро возникнут серьёзные проблемы. Если Ирикс знал о Соарине и не возражал, то пегас даже не подозревал о столь близких отношениях своей кобылы с другим жеребцом. Лазурная пони легла на кровать, в блаженстве вытянула ноги в разные стороны, голова упала на подушку. Полежала минуту в расслабленном состоянии, потом вздохнула, без остальных этот дом казался пустым и чужим. Дэш закрыла глаза, сон опустился дымной пеленой, затуманив зрение, кобыла скользнула в царство ночной Принцессы. Под вечер она проснулась и решила немного прибраться. Вычистила все коврики, простирнула вещи, помыла окна из зеленоватого стекла, потом протёрла плафоны на потолке. Села около ведра с тряпкой и подпёрла голову копытом. Решение пришло внезапно, — нужен совет! Рейнбоу фыркнула, прибрала вещи и ломанулась во Дворец. Быстрый полёт, и она оказалась около покоев Скуталу. Мелкая кобылка дрыхла, засунув нос между двумя подушками.

— Скути!

Светло-коричневая пегаска подняла голову и зевнула.

— О! Ты вернулась!

— Ага, слушай, я по делу. Ты ведь Королева, да?

— Эм… да, вроде как.

— Дворцовым телепортом можешь пользоваться?

Скуталу кивнула.

— Мне нужно к Твайлайт. Срочно. Туда и обратно.

— Хорошо, пойдём.

Они проскакали до центрального зала Дворца и свернули в пустое помещение, с каменными рамками портала. Скуталу превратилась в чейнджлинга, подошла к овалу и коснулась рогом специального кристалла. Тот вспыхнул и начал быстро разгораться. Через минуту портал активировался. Чейнджлинг взяла зубками лазурную пони за крыло и кивнула головой. Они вместе вошли в светящийся овал. Вспышка озарила пустое помещение, портал потух. Выскочили они в Кристальном Дворце. Скуталу повторила процедуру, только сама заходить не стала.

— Мам, дальше ты сама. Они мне не обрадуются.

Рейнбоу приобняла её крылом и ткнула головой. Через мгновение она уже стояла в специальной комнате Дворца диархов. Дошла до дверей в коридор, открыла и вышла. Кажется у «меднолобых» случился ступор.

— Вы… вы… как…

— Всё в порядке, я к Твайлайт. Она где?

Две кобылы в броне наконец-то пришли в себя и надвинулись на неё, явно собираясь скрутить. Рейнбоу на миг прикрыла глаза, на её груди засверкал знак Королевства. Охранники резво отступили и склонились, приветствуя Советника.

— Мы сообщим, подождите тут.

Лазурная кобыла с пониманием кивнула. Через три минуты к ней подскочила Твайлайт с выпученными глазами.

— Дэш?! Как ты смогла, у тебя же рога нет!

— Так это, Скути попросила помочь, у неё-то есть, — Рейнбоу окинула подругу взглядом, — какая у тебя пижама хорошая!

Твайлайт тепло засмеялась, коснулась подруги крылом и кивнула в сторону своих покоев.

— Пойдём. Селестия уже спит, устала сегодня.

— О, я смотрю, ты округлилась.

— Ты Луну ещё не видела! Вот кто круглый! Плакала моя свобода, Селестия ни на шаг не отпускает. Ирж сам приходит, радует, что у него рог есть и хоть немного времени на меня. Целует и улыбается. Надеюсь, я ему нравлюсь. Хотя, чего там врать, скучает он по мне. Три дня назад хотел уходить, вернулся обратно и разрыдался, остался на всю ночь. Чувствую, встряла я по самый рог. Селестия теперь такая ехидная стала, глазки мне строит. Никогда раньше даже представить её такой не могла!

Они дошли до личных покоев лавандового аликорна и забрались на кровать. Прислуживающие кобылки принесли чай с жареным сеном.

— Дэш, я же вижу, у тебя на мордочке написаны проблемы.

— Совет нужен, — смущённо постукивая копытами передних ног друг о друга, ответила лазурная кобыла.

Твайлайт погладила подругу крылом и улыбнулась. В фиолетовых глазах горело тёплое пламя. Рейнбоу опустила голову и прошептала.

— Я изменяю своему табуну.

Голос лазурной кобылы задрожал от переживаний.

— Прости, не поняла. Как?

— Как, как… мимо покоев Ирикса не прохожу.

— Оу! Это явно не относится к проблемам с дружбой, — задумчиво ответила лавандовая пони.

Дверь окуталась бежевым сиянием и открылась.

— Твайлайт! Ты куда сбежа… добрый вечер, Рейнбоу. Почему глазки блестят?

Твайлайт толкнула подругу ногой и кивнула, мол, она точно поможет.

— Эм, Принцесса Селестия. Подскажите, пожалуйста, вот если, допустим, есть табун и старшая кобыла постоянно бегает к другому жеребцу, не своему. Это ну… не очень хорошо, да?

— Это выглядит странно, если бы подобное делала младшая кобыла табуна, ничего страшного. Обычно она переходит в другой табун, никаких проблем не возникает. Если так поступает старшая кобыла – табун распадётся.

— О, нет… — лазурная пегаска задрожала.

— Рейнбоу, насколько нам известно, ты теперь в табуне. Соарин и Спидфайр. И куда же тебя копыта носят? Кто там такой интересный? – тёплая мягкая улыбка солнечной Принцессы придала уверенности лазурной пони.

— А вы никому…

— Твоим пони точно не скажу. Так кто?

— Ирикс. Советник. Я с ним сошлась до того как вошла в табун. Но я люблю обоих!

— Ты уверена?

— Да! На сто двадцать процентов! Прижимаюсь к Соарину и тепло с домашним уютом, глаза сами закрываются, стоит забраться к нему под крыло, забываю обо всех треволнениях! А с Ириксом хочется жить и побеждать! Зов к прекрасному будущему, надежда!

Селестия улыбнулась, подошла поближе и погладила лазурную пони крылом.

— Двух кобыл маловато для двух жеребцов. Если достанешь ещё одну, полагаю, можно пригласить его в твой табун. Большие табуны всегда становились основной для новых поселений пони.

Рейнбоу радостно зафыркала, потом заулыбалась.

— Вижу, ты не только с Ириксом успела развлечься, — мягкая улыбка солнечной Принцессы, именно такой её любили все пони.

— Эй! С кобылами не считается! – искренне возмутилась лазурная пегаска.

— Ох, я знаю. Ведь мне стоило так много сил и хлопот этого добиться.

Рейнбоу ускакала, радостно цокая копытами к телепорту. Твайлайт отправила подругу домой, потом вернулась в покои, Селестия лежала на её кровати, в глазах сверкали искорки тепла и нежности.

— Не догадалась?

— Селестия, она не настолько умна. Крисалис беспокоится за сердечко своих близких пони, удивительно. Никогда даже представить себе не могла такое. Переживает за них больше чем за себя. Интересно, кто такая эта Кьюри? Рейнбоу о ней даже не обмолвилась.

— Дай дорогу к свершениям, такова жизнь Принцессы. Собственные шишки гораздо ценнее рассказов о правильных поступках.

— Тия, пожалуйста, перестань! Неужели тебе так нужны мои слёзы?

— Тебе нельзя волноваться. Это только моя вина. Не уберегла сестру, не сберегла тебя. Крисалис всё правильно рассчитала, твой жеребёнок станет стальным якорем, навсегда соединившим народы. С Тораксом поговорила?

— Да. Сначала попытался отказаться от общения, потом я заплакала. Долго успокаивал, пытаясь не смотреть в глаза. Хорошо, когда у тебя есть вымя. Некоторые проблемы можно решить слезами.

Селестия засмеялась и покачала головой, потом накрыла подругу одеялом, подбив края ей под живот.

— Тия, у меня всё хорошо! – сразу забеспокоилась фиолетовая кобыла.

— Через четыре месяца ты подаришь Эквестрии жеребёнка, страшно подумать. За тысячу лет я так и не решилась на это. Ты во всём стала лучше меня. Сила воли, интеллект, решительность.

Твайлайт прижалась головой к тёплому боку белоснежного аликорна.

— Тия, можно тебя спросить? Я помню видение о прошлом, которое смогла посмотреть с помощью зелья Зекоры. Помню твоё сражение с Найтмермун. В той книжке про лунную пони, там — правда? Я видела истину или это иллюзия?

— Что бы я тебе ни ответила, доказать мне нечем. Вспомни слова Рарити, она не утверждала лживости написанного. Всего лишь – завуалированный намёк. Настоящая Принцесса. Жаль только от крыльев отказалась. Твайлайт, в книге изложена настоящая история лунной пони. Я виновата в её падении, мне доставалось всё внимание наших маленьких пони, их улыбки и тёплые слова, даже тех, которые спят днём и бодрствуют ночью. Я слишком поздно поняла, какую боль приношу сестре. С каждым годом она становилась всё более одинокой.

Твайлайт высвободилась из-под одеяла и встала на кровати, обняла Селестию за шею. Белоснежная кобыла обернула её крыльями в ответ.

— Как ты думаешь, зачем Луна это сделала?

— Твайлайт, я теряюсь в догадках, она не желает отвечать, только улыбается на мои расспросы. Найт Виспер изнервничался весь, скачет по всему Кантерлоту, исполняя малейшие прихоти своей кобылы. То ей вкусный цветочек захотелось, то газировку. Уговаривает её хотя бы на время переселиться к нему в дом, чтобы он мог за ней ухаживать. Судя по её поведению, скоро Виспер добьётся своего. Есть одно предположение о причине поступка Луны. Год прошёл с момента судьбоносной встречи, Эквестрию трясёт до сих пор. Спокойствие наших маленьких пони превратилось в мираж самой жаркой пустыни. Зверь открывает глаза. Я ощущаю его смрадное дыхание. Предчувствие более не радует счастливыми моментами. Мы с Луной вернули свои косы из небытия. Каденс всё ещё не желает общаться с нами, на письма отвечает, по делу. Личные отношения стали полюсом холода. Крисалис обещала уговорить её, до сих пор не понимаю обид нашей прекрасной розовой подруги. Абсолютно нет идей. Мы не смогли ей помешать ни в чём. Да и — невозможно это. Помешать Принцессе в претворении своих планов можно лишь одним способом, объявив войну её народу. Мы никогда не станем по разные стороны баррикад, она, как и мы, провозвестница Жизни. Очень скоро вы с Луной оставите Дворец, свалив всё на мои крылья, ради будущего с честью отработаю положенное время. Твайлайт?

Лавандовая пони заснула, положив голову на ногу белоснежной кобыле. Селестия бережно подняла спящую, уложила поудобней на кровати, некоторое время подумала, потом улыбнулась и примостилась рядом. Животик стал хорошо заметным, выпирая с обоих боков. Твайлайт перестала быстро скакать, предпочитая лежать. В разуме бессмертной Принцессы всплыли недалёкие воспоминания. Фиолетовый дракон, примчавшийся по приглашению, смотрит на свою приёмную мать. Глаза огромные и открытый рот. Недоверчиво переспрашивает, «Точно-точно жеребёнок? Самый настоящий? Ты проверяла? Может, просто переела?». Счастье двух родственных душ, горящие теплом глаза. За окном сияли звёзды, мягкие отблески лунного света заискрились на предметах, окутывая всё вокруг ореолом таинственности. Селестия положила голову на подушку и укрыла своим крылом, спящую лавандовую кобылу, та во сне завозилась и плотнее прижалась к боку солнечной Принцессы. Тишина…

---

Рейнбоу вернулась во Дворец Королевы поздним вечером. Пока нашла Принцессу Каденс, пока та освободилась, чтобы отправить лазурную пони домой, в общем, времени ушло много. Лазурная пони всё обдумала! Решение простое и лёгкое! Нужно переговорить с Королевой Крисалис, пообещать ей что-нибудь за исполнение желания Кьюри, потом порадовать чейнджлинга решением проблемы и сразу пригласить в табун! Если всё пройдёт успешно, то можно уговорить Ирикса! От крутого плана, возникшего внезапно, мордочка пегаски непроизвольно расцвела улыбкой. Распорядитель нашлась у себя, Рейнбоу поинтересовалась, можно ли сейчас беспокоить Королеву, та неуверенно почесала копытом голову и кивнула. Через пару минут кобылка вернулась и сообщила, мол, Королева ещё не спит, так что готова пообщаться.

— Доброго вечера…

У пегаски глаза стали буквально квадратные.

— До…до… добрый! Ох, это у вас живот такой?

— Я Королева роя, моей основной задачей является увеличение численности чейнджлингов. Каденс дала мне много энергии любви. Шайнинг помог с магической искрой жизни. Рой радуется будущему, впереди победы и свершения.

— Простите, Королева… интересно, а почему Селестия так не делает?

— Ты задаёшь сложный вопрос, — Крисалис засмеялась, — мы обе некогда являлись единорожками, мою искру жизни смешали с жуками, их ещё называют подземные грибники. Именно от них чейнджлинги получили рога, прозрачные крылья и дырки в ногах. Эти насекомые живут роями, чем-то напоминая муравьёв. Что касается аликорна, их искра жизни не меняется, лишь увеличивается в плане магической силы. Процесс размножения ничем не отличается от обычных пони. Так что, не жди от своей подруги толпу жеребят, этого не случится. Я тебе намекну, но это требует проверки. Селестия имеет большие размеры неспроста. Рейнбоу, время позднее, ты ведь что-то хотела?

— Ох, простите! – пегаска потупила взгляд, — Королева Крисалис, мне неудобно попрошайничеством заниматься, никогда до такого не опускалась. Я ж крутая пегаска, ага. Скути сказала, если нужно что-то, иди и проси, она не станет обижаться. Да, прямо так и сказала. Вот я и пришла. Знаете, подруга у меня есть. Кьюри. Недавно она к вам приходила, просила что-то, вы не дали. Мне очень хочется её порадовать. Может быть можно удовлетворить её просьбу, а я отработаю за неё!

— Кьюри? Прости, Рейнбоу, я не знаю кто это. Если позволишь, посмотрю твои воспоминания.

Пегаска подошла поближе и закрыла глаза, чёрный изогнутый рог коснулся её головы, через несколько секунд Королева подняла голову. Она улыбнулась, лазурная кобыла действительно доверяла ей.

— Кьюри, опекун. Я поняла о ком речь. Поздравляю, тебе удалось невозможное, они крайне редко вступают в такие связи, вся их жизнь проходит под знаком помощи. Кьюри необычная кобыла, возможно, ты обратила внимание. В её глазах есть зелёный цвет, она высшая пони роя. Руководит строительством, взвалила на спину всё коммунальное хозяйство города. Такие пони являются опорой роя. Ты действительно хочешь исполнить её просьбу?

— Ага! Очень!

Королева немного печально улыбнулась.

— Хорошо, я даю тебе такое право.

— Ура! Отлично! – пегаска закрутилась на месте, радостно зафыркав, — А что с меня?

— Жеребёнок.

Рейнбоу бухнулась на пол и растерянно уставилась на крупную чёрную кобылу, лежащую на своём троне.

— Не согласна? – обеспокоенно поинтересовалась Крисалис, зелёные глаза неярко вспыхнули.

— Нет! Согласна! Просто, я думала, ну, работа какая-нибудь или что-то такое.

— Жизнь за жизнь. Таков закон роя.

— Ох, ладно, мы хотели немного обождать, ничего, подумаешь, каких-то одиннадцать месяцев! Спасибо, Королева!

Пегаска поклонилась и пулей выскочила из покоев царственной кобылы. Она не видела, как мордочка Королевы расплылась в счастливой улыбке. Рейнбоу припомнила адрес, где обитала кобыла и поскакала к ней. Дома у неё она так ни разу и не побывала, боясь вызвать гнев табуна. Мало ли как отнесутся. Кьюри говорила, мол, она младшая кобыла, значит можно забрать! Доскакав до указанного адреса, Рейнбоу удивлённо уставилась на полуразрушенный дом. До окраин строители ещё не добрались, за прошедший год восстановили только центр города и жилые дома в южном секторе плато. Большинство проживало там, либо в пещерах под плато, подземные туннели и жилые ячейки хорошо сохранились. Лазурная пегаска почесала голову копытом, подошла к дому. Два подъезда уцелели, остальное превратилось в кашу из стали и камня. Однако ни одно окно не горело. Рейнбоу зашла внутрь первого подъезда, пустые разбитые комнаты без входных дверей. Остатки какой-то гнили и невнятных вещей. Кобыла прошлась по всему подъезду, тут явно никто не жил. Выскочила на улицу и зашла во второй уцелевший вход. Внутри всё то же самое, разбитое и покорёженное, мусор повсюду. Она заметила, что одна дверь всё-таки есть! Подскочила к ней и легонько толкнула. Наспех сколоченная кровать и стол. Аккуратно сложенные вещи в углу. Квартира имела три комнаты, сейчас вместо них остались только проломы в стенах, закрытые войлочными отрезами. На постели тонкое замызганное одеяло и жиденькая подушка. Рейнбоу села на кровать, растерянно оглядываясь. Послышался шорох и перестук копыт.

— Кьюри?

Кобылка начала пятиться назад.

— Кьюри?! Это же я!

— Зачем… зачем ты пришла? – голос чейнджлинга дрожал от переживаний.

— Ты меня приглашала! Сама!

Она села, затравленно глядя на лазурную пони. Рейнбоу вздохнула.

— Это из-за меня так, да? – слёзы брызнули из чуть красноватых глаз, — они узнали, что ты со мной спишь, и выгнали, да? Прости! Прости меня!

Чейнджлинг слабо улыбнулась и покачала головой.

— Рейнбоу, я рада знакомству с самой крутой пегаской Эквестрии, тысячу лет назад мы дружили только с кристальными пони, таких, как ты — не существовало! Нет, никто меня не выгонял, не принимай на свой счёт.

— Да? А что ж ты тогда в таком… — Рейнбоу замолкла, до неё начало доходить… — Они не выжили?

Чёрная кобыла поникла и покачала головой.

— Одна я осталась, с дочерью, заклинание безвременья Королевы не подействовало на них. Летала в старый улей, разговаривала с Тораксом, никаких следов. Слишком много лет прошло, ничего не сохранилось. Надеюсь, они прожили достойную жизнь.

Зелёные слёзы падали на пол. Рейнбоу в один прыжок добралась до подруги, обняла её крыльями и прижала к груди. Тихие всхлипы наполнили комнату.

— Слушай, я чего пришла-то. Помнишь, ты к Королеве обращалась, и она тебе отказала?

Чёрная кобыла кивнула.

— Так это, я к ней сходила, выпросила разрешение! В общем, она разрешила мне исполнить твоё желание! – с гордостью сообщила Рейнбоу.

Кобыла растерянно фыркнула и заулыбалась, потом прильнула к груди пегаски, завиляла хвостом.

— Рейнбоу! Ты самая лучшая подруга! Я так рада!

Пегаска заулыбалась и обняла её крыльями.

— Прямо сейчас! Ох! Скорей бы! Я лягу! Начинай же!

Чёрная кобыла легла на пол и закрыла глаза. Рейнбоу села и почесала голову копытом, недоумённо посмотрела на подругу.

— Коснись же меня! Отпусти!

Рейнбоу перестала улыбаться, она поняла, о чём просила Кьюри. Слёзы дорожками побежали вниз, через мгновение лазурная пони вскочила и бросилась на кровать, громко всхлипывая и причитая. Кьюри открыла глаза, растерянно уставилась на кобылу.

— Рейнбоу, прошу тебя, умоляю! Я хочу к своим родным пони, меня здесь ничего не держит. Королева дала тебе разрешение! Пожалуйста, отпусти меня!

Кьюри подошла и погладила спутавшуюся радужную гриву, пегаска подняла заплаканную мордочку.

— Кьюри, как ты думаешь, если выбью пару зубов Королеве, меня сразу прибьют?

— Это плохая идея.

— Она меня надурила! Знает же, что я не особо умная пони. Вон, пусть с Твайлайт играет. Так, всё!

Лазурная пони вскочила и села на кровати с решимостью в глазах.

— Чейнджлинг Кьюри, прошу тебя о прощении.

Кобыла улыбнулась и покачала головой.

— Мне не на что обижаться, а тебе нет смысла просить прощения.

— Ха! Ошибаешься! То, что я сейчас сделаю, ты запомнишь на всю жизнь!

Кобыла удивлённо фыркнула и зажужжала своими прозрачными крылышками. Рейнбоу соскочила с кровати и легла перед ней.

— Старшая кобыла табуна Соарина приглашает тебя в свою семью.

— Ч-ч-что?

— Я тебя обожаю, хочу видеть твою заспанную мордочку по утрам, наблюдать, как ты ухаживаешь за крылышками и натираешь рог до блеска. У нас в наличие Соарин, твой жеребёнок получит любовь своего табуна! Клянусь! Даже если случится невероятное и появится дрон, у него будет самый лучший опекун в рое!

— А я… это… храплю! Да! Храплю! Сильно! – выпалила кобыла, округлив глаза.

Все возражения кобылы последовательно отметались в течение двух часов, Рейнбоу добилась своего. Чейнджлинг собрала свои перемётные сумки и поцокала за подругой. Через час они зашли домой к Рейнбоу, оба пегаса уже вернулись и ожидали свою подругу. Точнее сказать, счастливо посапывали на постели, всё-таки ночь. Заслышав разговор в коридоре, из комнаты высунулись две обеспокоенные заспанные мордочки.

— Эм, простите, что так поздно. Вот, это Кьюри.

Оба пегаса представились, недоумённо поглядывая на покрасневшую лазурную пони.

— Ладно, не смотрите на меня так, да, вы правильно всё поняли. Я пригласила её в табун. Кьюри – опекун. Высшая пони роя.

— Рейнбоу, ты старшая кобыла, тебе и решать. Но почему ночью?

— Потому что у меня крышу сносит! Не могу больше лгать тем, кого люблю!

Соарин подошёл к чейнджлингу, та села и опустила голову.

— Одна кобылка у нас уже есть, почему бы не приобрести ещё одну?

Кьюри удивлённо зажужжала крыльями.

— Эм… есть… ещё? Как я?

— О, кажется, кто-то что-то не рассказал своей подруге? – ехидно поинтересовалась Спидфайр, тряхнув оранжево-жёлтой гривой.

— Рейнбоу, ты не говорила, что у тебя есть ещё одна чёрная крылатая кобылка, с которой вы близки.

— Да врут они всё! – возмутилась лазурная пони, — Нет у меня другой! Это про Скути! Приёмная дочь! Жеребец есть! Я его завтра притащу! Ой…

Все трое подозрительно уставились на пегаску с радужной гривой, та выпучила глаза и начала отходить к дверям, поняв, что очередной раз сболтнула лишнее.

— Врать не умеешь. Совсем! – опечаленно сообщил Соарин.

— Не смотрите на меня так! Да! Да! Я хочу ещё одного жеребца в табун, поэтому притащила Кьюри, её тоже хочу! И вообще, мне положено! Я же самая крутая пегаска в Эквестрии, на двадцать процентов круче всех! Да… — красноватые глаза наполнились слезами, — пожалуйста, не сердитесь!

— С кем мне уготована честь делить своих кобыл?

Рейнбоу поняла — он обиделся. Кобыла тихо заскулила, дыхание начало срываться. Она попыталась взять себя в копыта, ничего не вышло. В голове вспыхнула боль.

— Соари… — что-то потекло на пол, она недоумённо коснулась носа, на лазурной шёрстке остались красные пятна крови. Свет начал меркнуть, кобыла закачалась на ногах и рухнула на пол. Она уже не видела, как все трое бросились к ней.

Очнулась утром, когда сквозь зеленоватое стекло пробились яркие лучики холодного солнца Кристальных гор. Рейнбоу подняла голову, рядом лежала Кьюри и Спидфайр, Соарин на кровати отсутствовал. Обе кобылы ещё спали, крыло пегаски накрыло спину чейнджлинга. Лазурная пони заулыбалась открывшейся картине. Мягко поднялась на копыта и бесшумно выскользнула из комнаты. Как выяснилось, Соарин расположился на диване в коридоре, накрывшись тёплым пледом. Кобыла подошла к пегасу и присела на краешек, уставилась на сопящего во сне пони. Из глаз побежали слёзы, она зажмурилась, смахнула их копытами. Некоторое время сидела неподвижно, потом легонько сдвинула тяжёлого пегаса поглубже, примостилась рядом, обняла родного пони крылом. Тот открыл глаза и удивлённо уставился на плачущую кобылу.

— Прости меня, Соарин. Я верна вам, это случилось до того, как мы объединились. Он тебе понравится, сделаем большой табун.

— Ты не сказала его имя.

— Советник Ирикс.

— Да что же тебя тянет-то на таких?! Сколько раз он давал нам задание, я не заметил, чтобы на тебя как-то по-особому смотрел. Вот как оказалось.

— Соарин, мне больно. Хочу, чтобы те, кого люблю, находились рядом. Мне нужно твоё крыло, оно укроет нас от невзгод, любящие глаза Спидфайр, от этого в сердечке тёплый огонь. Кьюри… ох, она на Флаттершай похожа — добрая, отзывчивая, целуется отлично! Умная! Да, очень! Всё-таки высшая пони. Ирикс… нет, он не укроет от невзгод, не станет успокаивать плачущую пони. Глядя на него хочется мчаться вперёд, труба зовёт в поход! Без вас я ничто, пустое место. Иногда понимание приходит слишком поздно. Торопилась жить, рвалась вперёд, быстрее-быстрее, забывая о необходимости опоры. Вы для меня опора. Дом, где меня всегда ждут. Мой табун, моё сокровище! За ваши счастливые мордочки отдам всё на свете!

— Рейнбоу, ты такая классная! Я рад, что мы вместе. С Кьюри вчера долго разговаривали, на будущее – табун, это, прежде всего, доверие. У нас одна жизнь на всех, родные пони, тайны приводят к обидам.

— Обещаю, никогда более! Кексик мне в глаз!

Он обнял её передними ногами за шею и прижал к себе, кобыла уткнулась в мягкую шёрстку на груди и прижалась лбом. Добывать Ирикса отправилось четверо пони. Они добились своего. Под натиском чёрный жеребец пал и сдался на милость победительницы. Рейнбоу выбивала счастливую дробь копытами, её глаза сияли зеленоватыми магическими огоньками, с гривы падали искорки. Галоп среди тёмных громад домов города на горном плато. Холодные снежинки и пронизывающий ветер стали для неё самой лучшей погодой. День, когда она собрала свой табун. По длинной улице скакало пятеро пони, Рейнбоу чуть впереди, позади неё две кобылки, одна чёрная, другая жёлтая, сразу за ними два жеребца. Снег вылетал из-под копыт, из ноздрей вырывались облачка пара. Их провожали восхищёнными взглядами чейнджлинги и кристальные пони, уступающие дорогу новому табуну.

Северные княжества

Трое пони пробирались сквозь снежную завесу, корабль остался далеко на берегу. Голые камни и завывающий ветер. Неделя тяжёлого перелёта к точке интереса, на пути лишь тёмные остовы некогда населённой земли, чем дальше они продвигались, тем больше руин наблюдали. Месть двух правительниц обратила города в разрушенные каменные гробницы. Всё дальше и дальше от берега, к центру того, что некогда являлось Северными Княжествами. Они обсуждали, как тут можно выжить? Как вообще грифоны смогли всё это построить? Холод и вечные снега укрывали землю белоснежным ковром неизвестной глубины. С каждым десятком километров вглубь северных территорий климат менялся в лучшую сторону. Пропали ветра, снега стало меньше. Четыре сотни километров от береговой линии и перед взорами трёх пони открылись руины столицы Северных Княжеств. От домов мало что осталось, какие-то остовы и покорёженные строения. Они ничем не напоминали нынешние домики грифонов. Рейнбоу опустилась на выщербленную дорогу, оба пегаска плавно приземлились по бокам от неё. Лазурная пегаска оглядывалась, что-то тревожило душу. Некая неправильность. В письме Твайлайт говорилось, что на этих землях побывало две экспедиции около полутора сотен лет назад, но они не нашли никаких городов, лишь снег и бесконечные льды. Экспедиции углубились на пять сотен километров от береговой линии. Ничего ценного и интересного они не нашли. Руины города оттаивали. Рейнбоу поняла, в отчётах говорилось о льдах и снегах, но нигде ни одного упоминания о руинах, а значит – они находились под снегом, надёжно спрятанные от искателей. Лазурная пегаска села и начала чесать лоб копытом, пытаясь понять, причину изменений. Соарин нырнул в остаток какого-то строения, через пару минут вернулся с небольшим кувшинчиком. Довольно красивый, глиняный, с цветком на боку. Рейнбоу некоторое время смотрела на пегаса, выискивающего что-нибудь интересное вокруг, потом закричала во всю глотку.

— Бежим! Улетаем! Сейчас! Немедленно!

Оба бросили свои дела и рванулись в небо за подругой.

— Работаем крыльями! Быстрее! Быстрее! – сквозь холодный воздух раздался крик лазурной пони.

Соарин на миг обернулся, его глаза полезли куда-то на лоб. Руины окутались золотистым сиянием.

— Вперёд! Не останавливаться!

Грохот позади превратился в громовые раскаты. Небо засверкало молниями. Древние камни начали двигаться, собираясь в то, чем они некогда были.

— Машите! Вперёд! Должны успеть!

Пегасы выкладывались на полную, за ними появились магические шлейфы. Под животами мелькали дрожащие горы, древняя магия оживала, возвращая к жизни сгинувшее в песках времени. Через пять часов три пегаса укрылись в расселине, дрожа от усталости, крылья ныли от перегрузки, мышцы наполнились болью. Рейнбоу разминала обоим пегасам основания крыльев, пытаясь привести их в порядок. Уставшие пони лежали не в силах подняться. Лазурная кобыла открыла банки с кукурузой и торбочку с сеном, скормила им всё. Через полчаса они закутались в свои тёплые попоны и заснули. Три дня спустя отряд добрался до берега и, спикировав на корабль, пони заорали, чтобы те немедленно отчаливали. Ветер быстро надул парус, магический двигатель вышел на нужные обороты и раскрутил гребной винт. Рейнбоу забралась на мачту и оттуда вглядывалась в снежную даль. Завидев огоньки, бросилась вниз, вытащила всех пегасов матросов и, расставив по бортам корабля, заставила махать крыльями. Они оторвались от преследователей. Лазурная пегаска не дошла до своей койки в каюте, рухнула прямо на пол. Соарин сразу подскочил и поднял её, потом уложил на кровать обессилившую пони. Прошептал, «Ты наша счастливая звезда, если бы не гнала нас, там бы и остались, навсегда». Через полторы недели корабль прибыл в порт. Рейнбоу отправила Соарина и Спидфайр домой и помчалась во Дворец…

---

Синегривый жеребец сидел перед троном и тёр мокрые глаза. Розовая кобыла опустила голову и прижала крылья к бокам.

— Каденс, пожалуйста, ты говорила – любишь меня. Что изменилось? Ты просила забыть о том случае с ранением, я вычеркнул его из памяти, закопал в самый дальний угол. Умоляю, скажи, чем обидел, что сделал неверно? Накажи! Ударь! Только не гони прочь.

Кобыла, сидящая на троне, молчала.

— Поговори со мной! Прошу тебя! Молю!

Жеребец опустился на запястья и уткнулся рогом в пол. На десяток секунд в зале наступила тишина.

— Хорошо, я понял. Вернусь в Кантерлот. Прости.

Он поднялся и, опустив голову, пошёл прочь из зала. Единорог покинул приёмные покои Принцессы, так и не услышав ответа. Через полчаса он собрал вещи, зашёл в личные покои, поцеловал Фларри, юная пони удивлённо уставилась на отца, тот улыбнулся ей, потрепал по гриве. Жеребец покинул Дворец и направился на вокзал, взял билет до Кантерлота и улёгся на лавочку, положив голову на ноги.

— Вот ты где!

Из круга зелёного огня вышла Королева.

— Куда собрался?

— Крисалис, я не совсем глупый. Что уж ты так? Выгнала она меня, чем-то обидел или сделал не то, чего хотела.

Королева улеглась рядом с лавочкой, положила голову ему на передние ноги, Шайнинг долго смотрел в зелёные глаза, потом зажмурился, в уголках глаз заблестели слёзы.

— Шайни, моё кольцо на твоём роге. Ты пошёл против своих принципов ради меня, помогал советами, рассказал об изменениях в военном деле Ириксу. Рой никогда этого не забудет. Работал днями и ночами, помогал нам с организацией гарнизонов. Поделился своей искрой жизни со мной. Я не смогу тебя полюбить, не умеем мы этого, прости. Скажи, разве между нами нет дружбы? Почему не обратился ко мне за помощью? Она моя сестра, младшая.

— Прости, Крисалис, у тебя между задних ног — вымя. Пользоваться твоей властью и силой не могу, тем более по отношению к той, которую люблю. Жеребцы все такие, таскают свою повозку с бедами до конца жизни, стараются никому её не показывать.

Кобыла немного печально улыбнулась, вздохнула и погладила его по гриве.

— Нет никаких бед! Есть непонимание. Хочешь знать, почему она так себя ведёт? Доверие противопоставлено любви. Ты давно доказал свою любовь, простил за причинённую боль. Она знает, что ты её любишь. Доверие утеряно — это серьёзная проблема. Заставь сказать правду, тогда поймёшь, что нужно сделать. Покинув её сейчас, вернуться не сможешь никогда.

Шайнинг фыркнул, потом покачал головой в разные стороны, Крисалис ему тепло улыбнулась и показала копытом на Дворец вдали. Он вскочил и кивнул, закинул сумки на спину, затем понёсся обратно. В приёмном зале толпился десяток высших пони, что-то обсуждали на повышенных тонах, голос Каденс иногда слышался поверх гомона. Шайнинг решительно влетел в двери.

— Все, вон отсюда!

На шёрстке жеребца висели бисеринки пота, он давно так быстро не скакал. Высшие пони мгновенно очистили помещение, оставив Принцессу и её жеребца.

— Так Каденс. Однажды ты испробовала на мне свой рог. Теперь моя очередь!

Жеребец подскочил к ней и встряхнул так, что у кобылы щёлкнули зубы.

— Молчишь?

Шайнинг сжал свою волю в копыто, глубоко вздохнул и отвесил смачную оплеуху розовой кобыле с крыльями и рогом. Через мгновение понял, проняло! От следующего удара она увернулась, глаза кобылы вспыхнули белым огнём. Резкий хлопок и в её копытах появилась коса. Жеребец с громким «ух» прыгнул на неё, стараясь выбить оружие из магического захвата. Каденс молниеносно отскочила и взмахнула косой, Шайнинг зажмурился, острое лезвие кольнуло его в шею и замерло, прислонившись к белой шёрстке.

— Убей и твои слова мне больше не понадобятся. Я всё равно тебя люблю!

Коса задрожала в голубом сиянии рога Принцессы.

— Извини, кажется, нос тебе расквасил, — глядя на струйку крови из ноздри, сообщил синегривый жеребец.

Оружие выпало из магического захвата и с характерным стуком ударилось о мраморные плиты. Каденс зажмурилась, потом набросилась на жеребца, зажав его на полу.

— Никогда! Никогда! Слышишь?! Никогда не предавай меня! Не пиши писем о моих действиях другим! – заверещала розовая пони срывающимся голосом.

Шайнинг лежал на спине, прижатый Принцессой, и смотрел в любимые глаза, из их уголков бежали слёзы.

— Каденс, любимая! Я тысячу раз проклял себя за то письмо Селестии. Ты не жеребец, не сможешь понять, какое это чувство – когда твоя кобыла в опасности, а тебе нечем ей помочь. Боль и страх рвут сердце на куски, ты теряешься, всё перестаёт иметь значение в этом мире, лишь бы вернуть её живой, только бы вновь увидеть её глаза. Если тебе нужна ещё одна моя клятва! Пусть так и случится! Каденс, любимая! Клянусь! Никто и никогда не узнает от меня о действиях Принцессы Ми Аморе Каденза. Никто! Никогда!

Аликорн зажмурилась, потом обняла его за шею и прижалась к жеребцу.

— Я тебя люблю, Каденс. Прошу, всего лишь – прошу. Не бей своего жеребца, он всегда уступит, поскачет навстречу. Только нужно попросить его об этом. Я всего лишь маленькая искорка в твоём тысячелетнем существовании. Прими во внимание, мне сорок лет! Ни опыта, ни мудрости. Интеллект оставляет желать лучшего, посмотри на мою сестрёнку. Видимо ей досталась большая часть наследия. Доверие?

Каденс крепко зажмурилась, потом кивнула.

— Доверие! Ты самая лучшая искорка из всех, какие у меня были, жаль только не помню ни одной. Крисалис молчит, хитро улыбается. Говорит, мол, такие рассказы причинят мне боль, а она не может на такое пойти.

Единорог тепло засмеялся, поглаживая прекрасные перья на крыльях кобылы.

— Я не ревную. Не стоит убеждать в обратном. Каденс, у меня ничего нет в этой жизни, кроме тебя. Не нужны сокровища, ценности, власть, ничего не хочу. Только бы ты была рядом.

— Почему ты вернулся?

— Доскакал до вокзала, лёг на лавочку, пришла твоя сестра и придала решительности.

— Удивительно, злая Королева, превратилась в добрую и заботливую сестричку. Как она однажды сказала, долг платежом красен. Она помнит свои обязательства, а я о них забыла. Феникс. Ничего не ведаю о тех события, что произошли до удара…

В зал вбежала запыхавшаяся кобыла.

— Принцесса! Срочное сообщение от Королевы. Рейнбоу вернулась, Северные Княжества возрождаются.

В фиолетовых глазах аликорна вспыхнул холод.

— Вот и всё, Эквестрия восстанавливает равновесие. Вернув разум Крисалис, я возродила древнее Королевство, но вместе с сестрёнкой в этот мир вернулись наши враги. Очень скоро склоны кристальных гор станут скользкими от крови.

— Твой защитник рядом. Каденс, мы можем уменьшить потери кристальных пони и чейнджлингов. Помирись с ними. Ваша ссора бьёт по Твайлайт, разрывая её доброе сердце на куски. Нам потребуется их помощь, они окажут её, мы все – пони, даже если в наших ногах дырочки.

— Ты прав, Шайни. Принцессы всегда поступают во имя интересов своего народа. Пойду мириться. Помнишь свои слова? «Ты погубишь всех нас». Твой дар – защита пони. Ты не знал будущего, но ощущал его своим Даром. Я могла остановиться, ты дал мне этот шанс, увы, не воспользовалась.

— Каденс, любимая, ты не права. К тебе вернулась родная сестра! За всё хорошее нужно платить. Кроме того, не сегодня, так завтра. Вы обе бессмертны, рано или поздно судьба бы свела вас вместе. Отсрочка не решит проблемы. Война неизбежна. Да, не смотри так, я сделал над собой усилие, прочитал четыре книги о тех событиях. Три мне Ирикс дал и одну я нашёл в твоей библиотеке, из тех, которые нам презентовала Рарити. После войны подаришь мне ещё одного жеребёнка?

— Обещаю! – она обняла жеребца и уткнулась в его бок, вдыхая родной запах.

Прибытие

Две стальных громадины выскользнули в открытое море, Рарити дала команду на всплытие. Лодки поднялись на поверхность. Ледяная вода с множеством льдинок билась в борта. На обоих кораблях открылись верхние люки, первой выскочила Рарити и поскакала галопом на самый нос. Волны периодически захлёстывали её ноги. Белая единорожка с трёхцветной гривой показалась на лестнице и спрыгнула на стальную поверхность. Рарити пронеслась туда и обратно, потом сиганула в море и поплыла ко второй лодке. Через две минуты она вскочила на борт, рог ярко вспыхнул, высушивая шёрстку на теле. Юная пони бросилась к сестре. Они долго сидели, обнявшись и всхлипывая. Корабли очень медленно пошли на сближение и через пять минут соприкоснулись бортами. Из люка выскочила оранжевая пони, за ней жёлтенькая пегаска с розовой гривой. Земная пони коснулась копытом воды, сделала круглые глаза, ледяное море не предполагало приятного купания. Свити так и сидела, прижавшись к сестре, та поглаживала её по гриве копытом. Кобылка с красным бантом перескочила к оранжевой земной пони и несмело заглянула в зелёные глаза. Эплджек сгребла её себе в охапку и крепко обняла. Небо начало темнеть, Рарити посмотрела на серые тяжёлые облака и ткнула носом свою сестру, мол, пора. В воздухе закружились снежинки, Королевство тысяч берегов приветствовало своих пони. Они вновь погрузились в лодки и направились к цели. Конец путешествия близок. Свити лежала вместе с сестрой на кровати, не желая выпускать из копыт её ногу, она ничего не говорила, зачем слова, если можно обнять родную пони.

— Королева, сонары засекли десяток кораблей впереди, рад-датчики фиксируют применение энергетических пушек.

— Мы дома, — Рарити улыбнулась, — пусть Кэр принимает командование, разберитесь.

Управление перешло к ведомой лодке, жеребец сразу отдал команду на погружение и, отклонив от основного курса, направил корабли к месту сражения.

— Рарити, а чо это?

— Кто-то с кем-то дерётся, пиратов ко дну, остальных – спасти. Это то, о чём я вам говорила. Идём в рубку.

Магическое зеркало показывало удручающую картину. Транспортный корабль, гружёный рудой и один военный отбивались от насевших на них пиратов. Шесть довольно крупных посудин стреляли в основном по военному, на котором уже что-то горело, валил чёрный дым из моторного отделения, силовое магическое поле дрожало. Команды понеслись по лодкам. «Приготовиться к стрельбе! Третий и седьмой отсек, торпеды к бою!». Гул наполнил исполинские туши, что-то заскрипело.

— Опустить тепловые заслонки.

Эплджек замерла каменным изваянием. Флаттершай в ужасе закрыла глаза.

— Рарити, а чо ты не рулишь?

— Вмешательство правительниц в жизнь пони недопустимо. Это их судьба, мы смотрим и оцениваем поступки, но не принуждаем.

— Терь понимаю, ох, чувствую эт’ совсем невесело.

Завыла сирена.

— Огонь на поражение!

Лодка вздрогнула, на мониторах сонаров стали видны отделившиеся точки, они быстро разгонялись, направляясь к целям. Подрыв торпед и тонны воды улетели вверх, свергаясь с небес водопадами.

— Как… почему они не тонут? – растерялась оранжевая пони.

— Щиты. Магическое силовое поле, нужно просадить генераторы, только тогда можно уничтожить корабль.

Команды Кэра вновь понеслись по кораблям. Следующий залп свели на одном из кораблей. Две торпеды врезались в борт снизу, поле замерцало и погасло.

— Излучатели к бою! Всплываем!

Лодки пошли к поверхности.

— Перезарядка торпед. Пять минут! Шевелись! – голос командира напоминал скрежет клинков, от него хотелось скакать и мгновенно исполнять приказы.

— Крутой у тебя сын.

— Его отец раскатывал своих врагов в блин одним своим видом, — в синих глазах единорожки вспыхнули искры печали.

Флаттершай подошла к ней и обняла крыльями, погладила копытом по груди. Лодку тряхнуло, многие попадали на пол. Рарити улыбнулась, глядя на выпученные глаза подруг.

— Эм… а нас тоже могут… того…

— Дорогая, это жизнь. Побеждает самый смелый и опытный. Две лодки против шести кораблей, силы примерно равны.

— Накачка ядра излучателей, десять секунд до выстрела! Девять… восемь… семь…

Корабли выпрыгнули из воды, словно древние левиафаны. Снова завыла сирена. Гудящий поток энергии излучателей, которым плавили лёд, ударил в борта ближайших кораблей. Генераторы защитных полей взорвались, чёрный дым взвился над палубами, начался пожар.

— Сближение! Приготовиться к абордажу! По десять пони с каждого корабля. Доклад по торпедам!

— Ещё минута, — хором ответили пони.

Оставшиеся четыре корабля явно решали, что им делать с неизвестным противником, их замешательство подарило драгоценные секунды на перезарядку. Ещё четыре торпеды одна за другой отправились к своим целям. Поля трёх просели, генераторы задымились. На ходу остался один, но ему стало не до этого. Военный корабль выстрелил стальными тросами с наконечниками, острые пики прошили борт и вспыхнули огоньками, припаиваясь намертво.

— На абордаж!!!

На носах лодок выстроились пони в лёгкой броне. Ружья и клинки готовы к бою. Драться им не пришлось. Над дымящимися кораблями взметнулись белые флажки. Флаттершай первой бросилась к раненым, синяя единорожка ей ассистировала. Завидев высокую тёмную кобылу, с плывущей искорками гривой и клыками, перепуганные пони начали падать ниц, моля о прощении. Рарити перебралась на военный корабль. К ней подошла прихрамывающая кобыла и отдала честь.

— Королева Рарити!

— Ах, не благодари, лучше расскажи, почему так мало охраны у грузового корабля с серебряной рудой?

— Пиратов последнее время многовато стало, — тёмно-красная земная пони вздохнула и потёрла лоб копытом, — не хватает кораблей, делаем всё возможное, охраняем.

— Мун Лайт?

— Королева Рарити, она не очень хорошо себя чувствует, я-то не видела, но поговаривают, в депрессии слишком часто. Уже пару лет редко на публике появляется. Вы четыре года отсутствовали.

Рарити закрыла глаза, в уголках заблестели слёзы.

— Заканчивайте всё, отведёте корабли в порт.

Земная пони кивнула, приняв приказ царственной кобылы. Рарити вернулась на лодку и сел на носу, обхватив голову копытами, на стальной корпус полились серебряные слёзы.

— Ты чо ревёшь?

Чёрно-серебристая единорожка всхлипнула, потом покачала головой.

— Я подвела свою подругу по табуну, покинула её на четыре года. Экспедиция – мы рассчитывали максимум на год. Она ждала моего возвращения. Четыре года одиночества и неизвестности. Мун ревнивая и кусачая, от Сонаты набралась. Ах, не люблю разборки с родными пони, особенно, если сама виновата. Я вам не сказала одной детали, не думала о важности, теперь понимаю. Мун любит кобылок. Не говорите ей, что мы спали вместе, иначе увидите меня без зубов.

— Ты ж вроде…

— Ах, она моя родная пони, я не в силах сказать «нет», когда ей плохо или одиноко. Ваш путь на холодных земля Королевства начался, теперь ты видишь его, — Эплджек посмотрела на дымящиеся корабли, — я заберу Эплблум и Свити, их судьба исказилась, не знаю, куда приведёт путь. Вам с Флатти потребуются свершения на благо всех пони, я помогу, дам неявную защиту и возможности. Очень скоро Королевство вздрогнет от ударов ваших копыт, вижу это в самом недалёком будущем! Есть такое выражение, «Бейся славно!». Дорогая, я не могу тебе приказать, но попрошу, найди способ хоть немного облегчить нашу проблему с пищей. Флатти уже нашла свою судьбу, жизнь ради других, помощь и понимание. У нас есть доступ к древнему артефакту под названием «посох всевластия». Я его использую, чтобы помочь вам найти свою судьбу. Жизнь похожа на бесконечное поле, по которому скачет пони. Иногда она взбирается на горки, порой падает вниз. Ямы – несчастья и проблемы, горки – победы и достижения. Ах, это несложно. Судьба тех, кто живёт ради других, ничего не оставляя себе, бесконечная любовь и преданность. Небольшая горка может стать высоченным пиком, взяв который, вы обретёте новую судьбу. Посох всевластия позволяет изгнать пони из этого мира. Но если она зацепится всеми копытами за свой путь, то он лишь закинет её на самую высокую вершину. Именно это собираюсь сделать. Свяжу магию посоха с вашими судьбами, он подтолкнёт на следующую ступень. Вы необычные пони, Элементы Гармонии, ваши судьбы – свершения ради других.

— Ладно, чо, поняла всё. Значится, надо заняться едой, ага. С чего начать-то?

— Остров, самый крупный, начните с него. Военный корабль отвезёт вас туда. О твоей сестре позабочусь, в шестнадцать лет кобылам Королевства надлежит покинуть родной табун, дабы присоединиться к собственному. Таковы правила нашей холодной земли. Эплджек!

— Ей ишшо рано с жеребцом-то! – земная пони надвинулась на подругу, сверкая зелёными глазами.

— Ах, дорогая, поверь, на этой земле пони живут именно так, я обеспечу им защиту и безопасность, дождёмся, пока они найдут своё место, надеюсь, наши сёстры смогут последовать в Вечность за теми, кого любят.

Эплджек опустила голову, по её телу прошла дрожь.

— Ты это, да, постарайся уж, чо. Пожалуйста.

Эплджек и Флаттершай остались на военном корабле. Две лодки направились дальше к заветной цели.

---

Из синеватой дымки соткался статный жеребец, он бесшумно подошёл к столу, чёрная пегаска подняла на него усталый взгляд, кивнула на стул. В полутёмном помещении царила тишина, прозрачная тюль укрыла окна, на ткани еле заметными искорками сверкали отблески луны, периодически выглядывающей из-за ночных туч.

— Опять пираты?

— Королева, мы стараемся! – голос жеребца дрогнул.

Чёрная кобыла вздохнула и отложила бумагу с писчим грифелем в сторону, посмотрела на часы, до утра, когда можно растянуться на кровати и отдохнуть, оставалось ещё три часа. Пегаска мягко улыбнулась, в ожидании пояснений.

— Вернулись пегасы-разведчики, юго-западный сектор.

Жеребец несмело поднял взгляд.

— Она вернулась.

— А?

— Королева Рарити, лодки идут сюда, через час зайдут в порт. Они по пути на кого-то наткнулись, результат предсказуем, раскатали шесть пиратских кораблей.

Пегаска вскочила, уронив стул, заметалась по комнате, сбивая предметы. Жеребец бросился к ней, обнял своими крыльями, прижал к груди.

— Королева, успокойтесь, всё хорошо. Она жива.

— Надо же платье… да… платье… четыре года… и гриву…

Пегаска села и заплакала, пытаясь тереть копытами свои зелёные глаза.

— Кобылы иногда такие смешные. Если мне не изменяет память, вы хотели ей пару зубов выбить по возвращению.

— И выбью! Да! – грозно потрясая копытами передних ног, вскрикнула Мун, — Но платье всё равно надо.

Жеребец во всём ей помогал, иногда по настоятельной просьбе оставался на день, помогая сбросить накопившуюся усталость. Несмотря на наличие собственного табуна, он искренне любил Мун, старался ничем не расстраивать.

— Найт Флеш. Я хорошо смотрюсь?

— Великолепно! Королева, успокойтесь.

— Покусаю! И стукну! Да!

С виду она могла бы сойти за юную пегаску, если бы не переливающаяся грива и взгляд, от которого порой хотелось сбежать и прикинуться ветошью. В зелёных глазах кобылы горел огонь судьбы. Пламя, дарящее одним справедливость, а другим – забвение. Лодки шли на поверхности, подняв знамя Королевства на флагштоках. На причальных пирсах, как обычно, царила ночная суета, загружались баржи, кто-то отчаливал, издавая низкие гудки. Десятки военных кораблей стояли поодаль в бухте на рейде. Лодки плавно ткнулись в резиновые амортизаторы, пони набросили толстые швартовые канаты на кнехты. Длинная дорога закончилась. Экипаж высыпал на нос лодки, пони подпрыгивали от радости, вдыхая морозный воздух родного дома. Рарити сошла на берег, кроме Мун их никто не встречал. Красивая чёрная кобыла в платье, расшитом серебряными нитями, на груди ожерелье со знаком рыбы, на голове тиара, украшенная мелкими изумрудами под цвет глаз. Рарити подошла к ней и легла на запястья, уткнувшись рогом в копыта подруги. Не помогло. Мун со всего маху впечатала копыто ей в бок пару раз, единорожка лишь закрыла глаза. У пегаски текли слёзы и дрожала нижняя челюсть. Она снова размахнулась, но ударить не успела, копыто замерло около уха единорожки.

— Интересно, где учат такому обращению с подругой по табуну?

Пегаска резко развернулась, намереваясь объяснить всю неправоту тому, кто посмел прервать «общение» царственных кобыл. Так и замерла. По её лбу начали стекать капельки пота, несмотря на лёгкий морозец.

— Нет-нет, этого не может быть, нет…

К перелетевшей на пирс пегаске присоединился зелёный единорог. Мун жалобно заскулила и начала отступать.

— Привет, малышка, давно не виделись.

— Как… как… Рарити!!! – заверещала кобыла.

— Ах, дорогая, время в Эквестрии течёт иначе, прости, я не смогла узнать, где находится памятный камень твоей матери, она почему-то наотрез отказалась отвечать на этот вопрос, пришлось забрать её оттуда, чтобы ты сама с ней разбиралась. Да, поздравляю, скоро у тебя появится братик.

Мун Лайт закрыла мордочку крыльями, из глаз лились слёзы. Через мгновение она бросилась на шею матери, обнимая и целуя родную пони, потом дорвалась до отца. Слова не разобрать, она что-то невнятно шептала, всхлипывала, видимо жаловалась на жизнь. К Рарити подошла юная единорожка с трёхцветной гривой и коснулась рогом её бока, неяркие искорки сразу впитались в тело тёмной кобылы.

— Могу немножко снять боль. Это и есть твоя подруга по табуну?

Рарити обняла сестру, кивнула и улыбнулась.

— Ах, дорогая, не переживай, к боли твоя сестрёнка давно привыкла. Жизнь на краю земли – тяжёлая доля. Слёзы не раз застили мои глаза. Тебе всё это предстоит ощутить на своей шкурке. Время рассудит нас, даруя понимание и прощение. Она часть моего сердца, память о прошлом, последний всполох солнца на закате. Наши судьбы переплелись в одну. Я не в силах злиться или обижаться на неё. Ты поймёшь со временем, что такое родная пони.

— А кормить так и будут?

— Да, дорогая. Это норма, которая позволяет пони выжить. За прошедший месяц ты похудела. Доверься, северные пони знают о голоде не понаслышке.

— Всё время есть хочется, — тихо сказала Свити Бель.

— Ты привыкнешь. Прости, родная, это наша беда, Королевство с трудом выживает.

— Мне всё равно, моя сестра жива. После того, как ты утонула, мир перевернулся. Я не могла улыбаться, не получалось. Эплблум и Скуталу успокаивали, дарили своё тепло.

Рарити видела изменения. Свити теперь редко улыбалась, зелёные глаза всегда наполнены печалью. Кэр рассказал, как она после новости и разговора с сестрой решила спеть. В итоге, почти каждый день экипаж с нетерпением ждал, пока зазвучит голос юной пони по внутренним динамикам. Она пела что-то из своих собственных композиций, песни о любви и нежности, о родных пони. Чарующий голос Эквестрии дарил душевный покой. Эплблум в это время работала не покладая копыт, изучала руководства по эксплуатации, терроризировала механиков и энергетиков, выясняя подробности работы двигателей и генератора. Она засыпала, уткнувшись носом в очередное руководство. Техника манила юную кобылу и заставляла забыть обо всём.

---

Две кобылы лежали на кровати под одним одеялом, чёрная пегаска прижалась к единорожке и обняла её крылом, не желая отпускать. Они тихо разговаривали, Рарити смотрела в зелёные глаза, тёплые искорки любви и радости, родная пони, иных слов не требовалось. По истечении первого года Мун сходила с ума, страх проникал в её сны и мысли, припасов на лодках на более долгое путешествие явно не хватило бы. Чёрная пегаска держалась изо всех сил и молилась холодным небесам. Тяжёлый труд и управление тем, в чём она плохо понимала, её стараниями возникали многочисленные ошибки, Советники поддерживали свою правительницу, но без направляющей силы они зачастую терялись, хватаясь за всё сразу. Мун старалась выделить приоритетные направления, только ничего не получалось, военная стезя сказывалась на всех помыслах кобылы. Она нашла единственно «верное» решение, в надежде на скорое возвращение подруги, втихую помогла пиратским образованиям. У пони Королевства резко появились проблемы и направление для приложения усилий. Регулярные перестрелки на море, атаки на транспортные суда, береговые пони очередной раз проявили свой крутой нрав, попытки половить в их бухтах быстро заканчивались. Второй год Мун уже с трудом держалась, всё чаще сваливаясь в депрессию и апатию, от необдуманных шагов её удерживала только клятва, данная много лет назад. Чёрная пегаска работала ночи напролёт, пытаясь найти покой в перегрузке себя делами и заботами. Ей подвернулся хороший ночной жеребец, скрасивший одиночество. Благодаря ему она выдержала все эти годы. Крылатый пони смог расшевелить царственную кобылу. В итоге получил титул главы Городской Стражи, однажды Мун рассказала ему о жизни первого крылатого пони, возглавившего Городскую Стражу. Капитан Блэк давно стал прекрасной легендой, его портрет висел на стене общего зала казармы. Мун собственными копытами дополнила картину, сделав магическую подпись внизу, «Первый ночной Страж Королевства, Капитан Блэк». Найт Флеш с кьютимаркой в виде паучка, сидящего на паутине, искусно управлял городской Стражей, оказываясь в гуще любых значимых событий. Тёмно-зелёный с серебристой гривой и розовыми кончиками перьев, с виду он совсем не походил на опасного пони. Немного наивный взгляд, мягкая улыбка, неторопливая речь… Мун знала его с иной стороны. Холодный, зачастую жестокий, преданный Королевству пони. Он долго и упорно отказывался от близости с ней, увы, даже такие сильные личности не могли устоять против чар той, которая искренне любила свой народ. Жеребец сдался ей с потрохами, став верным помощником в любых делах. Рарити слушала тихое повествование своей подруги, сколько они так пролежали вряд ли кто-то узнает. Рассказ единорожки о случившемся в Эквестрии привёл кобылу в неописуемый восторг. Мун с возмущённым фырканьем поддержала подругу, мол, обещания надо исполнять! Не годится, когда Принцессы забывают данное слово. Потом поинтересовалась, куда делись те кобылы, которых она привезла, выслушав ответ, попыталась огреть подругу крылом, та заулыбалась и, некоторое время побарахтавшись в постели, выдала положенные «обнимашки» пегаске. Ранним утром в тронном зале Королевства вновь находились две царственные кобылы, восседая на своих креслах. За прошедшие годы сменился только один Советник. Рарити отпустила Мун на неделю в отпуск, взяв все заботы на себя. Радостная чёрная кобыла ломанулась к родителям, которых поселила поближе к морю. Чёрная пегаска примчалась к одноэтажному дому с черепичной крышей, расположенному в конце улицы, примыкающей к пирсам. Окна выходили на набережную, длинная дорожка, огороженная невысоким каменным бортиком, на котором через равные расстояния расположились фонари. Грохот волн о прибрежные скалы и солёный ветер, переход с короткой осени в зиму. Пони в плотных попонах прогуливались по набережной, шапочки и шарфики пока не одевали, для местных такая погода казалась довольно тёплой. Пегаска ткнула носом звоночек, мелодичный перезвон разлился по дому, дверь распахнулась, зелёный единорог удивлённо уставился на неё, потом непроизвольно заулыбался, чуть склонив голову на бок.

— Как я понимаю, по местным правилам мы можем предложить тебе только горячий чай?

— Ещё печенье из водорослей. Отец!

— Плакса, — сделал неутешительный вывод жеребец и обнял кобылу передними ногами, на зелёной шёрстке заблестели слёзы, — до сих пор не могу поверить, моя дочь жива! Сильвер спит, а почему ты не отдыхаешь? День на дворе.

— Пап, я с Рарити договорилась, у меня неделя отгулов. Четыре года на моей шее висело тридцать миллионов пони, тяжело в одиночку тащить. Сон зачастую становился непозволительной роскошью. Моя стезя – военное дело, в строительстве мирной жизни я не профи. Рарити исправит мои ошибки, — кобыла потыкала копытом в пол, её щёчки слегка зарумянились, — тосковала по моей подруге, тяжело без родной пони, не к кому прижаться.

Жеребец притащил чайник и зелёное печенье, сел на стульчик и уставился на кобылу.

— Работу тебе дадим, твои знания и умения помогут нам с едой. Завтра с утра подойдёт посыльный. Пап, придётся немного поучиться, Королевство в плане технологий сильно продвинулось, в Эквестрии нет такого.

— Моя дочь стала Королевой. Я видел разных пони, Принцесс тоже лицезрел. Великие кобылы нашего мира, бессмертные и прекрасные, зовущие своих маленьких пони вперёд к мечте. Вот она, сидит передо мной, с чашкой чая и хрустит печеньем, хлопает своими зелёными глазками. У меня нет слов! Не знаю, что сказать или спросить у той, которая старше меня на полтора столетия.

Пегаска махнула ногой и забулькала чаем.

— Пап, северные пони другие, каждый прожитый день это счастье для нас. Кусок рыбы в тарелке — самое главное для табуна. Те, кого я любила, от них только памятные камни остались. Они покинули табун, ушли в наши холодные небеса. Старые фотографии и памятные вещи, им больше ничего не нужно, пока мы помним их, они существуют. Я научилась отпускать тех, кого люблю. Мои подруги по табуну, друзья, знакомые. Вечная дорога к мечте. Я смотрю в твои глаза и вижу далёкое будущее, ты покинешь этот мир счастливым. Гармония дарит прекрасную мелодию жизни, Королевство вцепилось в новых пони своими холодными копытами, обратной дороги нет. Очень скоро шёрстка станет гуще, появятся метёлки на ногах, через год ты перестанешь мёрзнуть. Дар северной земли. Возможно, мама сможет подарить тебе ещё одного жеребёнка, на этом всё. Таковы правила для северных кобыл.

— Мун, прости, что спрашиваю. Ты хочешь Сильвер на службу?

— Это случится, хочу я того или нет. Ночных пони немного на этой земле, не успеваю за всеми проследить. Однако главой ночной Стражи она не станет. Во-первых, тут её не существует, во-вторых, северные пони более самостоятельные, им не требуется жилетка для слёз. Её талант поможет Королевству на другом поприще. Чувствую твою обеспокоенность, ты не хочешь повторения прошлых событий. Отец, даю тебе слово! Я прослежу за тем, чтобы её ошибка не повторилась вновь. Табун всегда останется для неё на первом месте. Есть одна проблема с мамой…

Пегаска навострила ушки, повертев ими в разные стороны, зачем-то кивнула.

— Спит. Принцесса Луна сильно обидела её. Мне сложно определить причины поступка Принцессы. Страх осуждения со стороны её белоснежной сестры, собственная неуверенность в правильности действий, невозможность следить за каждым ночным пони. Много всякого. Если бы я могла пообщаться с Принцессой Луной, наверняка удалось бы выяснить истинные причины случившегося. Рарити не видит её судьбы.

Единорог растерянно уставился на дочку, она пояснила.

— Невозможно увидеть судьбу жеребёнка до обретения кьютимарки. Она или он ещё не вплели свой голос в Гармонию мира. Не получится увидеть судьбу мёртвого пони, его голос затих навсегда. Это два незыблемых правила.

Зелёный жеребец почесал голову копытом, зачем-то зажёг рог, сверкнул магией и неуверенно посмотрел на чёрную пегаску.

— Кьютимарка есть, значит… мёртвая пони? Или существуют какие-то исключения?

— Не существует. Мама мертва, я не знаю где и как это произошло. Именно поэтому Луна не пришла мириться, время не имеет значения для таких кобыл. Рарити всё испортила, сообщив Принцессе о моей смерти. Луна поняла из-за чего её подруга не пришла искать прощения и утешения.

— Погоди, малыш, что-то недопонимаю. Если Сильвер мертва, как появился жеребёнок?

— Эм… кхм… ты поработал. Отец, смерть не всегда становится концом жизни. Посмотри на меня. Пегасы не живут более ста двадцати лет. Мне гораздо больше.

— Она чего, тоже Принцесса?

— Нет. У мамы даже клыки отсутствуют, не знаю ответа. Такое возможно для особых кобыл. Тех, которые становятся важными для тысяч пони. Чей огонь ведёт за собой, словно маяк в бушующем море. Принцесса Луна знала это. Все Элементы Гармонии – солнечные пони, подданные Принцессы Селестии.

Жеребец некоторое время качал головой.

— Сильвер Мун — ночной Элемент Гармонии? Духом чего она является?

— Отец, я не видела вас полторы сотни лет. Первые десятилетия на этой земле стали сплошной полосой испытаний. Мы дрались за судьбу каждого пони! Дарили шанс стать лучше тем, кто этого отчаянно желал. Я не забыла о своих родителях, молилась нашим холодным небесам, чтобы вы смогли пережить потерю дочери. Вспомни, зачем к ней приходили пони. Они не шли к Принцессе Луне, не обращались к Элементам Гармонии. Она сражалась за их сердца, дарила надежду на прекрасное будущее. Элементов должно быть шесть. У солнечных пони они в наличие. У ночных – отсутствуют. Возможно, когда-нибудь мама соберёт шестёрку пони, которые подарят радость ночному народу и, мы узнаем, духом какого Элемента она является. А сейчас, Королевство тысяч берегов лежит у ваших копыт, требуя пристального внимания.

— Она точно не умрёт?

— Джевел, ты плачешь. Я же вижу! Не надо. Рарити не видит её судьбу, это точно. Иного объяснения не существует.

Жеребец закрыл глаза, вздохнул.

— Глупое моё сердечко, в Эквестрии миллионы кобыл, а мне нужна только эта. Лишь с ней чувствую себя счастливым. Пять лет ждал и надеялся на её зов и вот как вышло. Но, ведь это и есть путь жеребца, приходить и защищать, давать покой.

Чёрная пегаска заулыбалась.

— Пап, ты сойдёшь за местного. Жеребцы Королевства — истинный образ защитника. За своих кобыл загрызут кого угодно. Мы смогли немного изменить отношение, но это капля в море. Большинство местных кобыл не полезут на рожон, не станут перечить жеребцу, мягкие и покладистые. Любые проблемы – сразу прячется за надёжный бок. Будь осторожен в своих желаниях, они могут сбыться!

— Я выяснил у сына Рарити особенности жизни. Не называть своего имени кобыле, не ругать в присутствии её жеребца, не спорить с высшими пони. Правила гостеприимства, что подавать друзьям, примерные расценки на работы. Голова пухнет от сведений, чужая земля. Одно радует, Сильвер – кобыла, мне плевать на количество шишек, которые получу, лишь бы она улыбалась.

Под вечер из комнаты вышла зевающая Сильвер и удивлённо уставилась на двух пони, сидящих за столом. Те одновременно заулыбались, Мун бросилась к матери, обняла.

— Малышка, ты почему не спишь?!

— Мам, не переживай, пару дней без сна для меня норма. Как ты себя чувствуешь?

— Отлично! Похоже, жеребёнок смирился с рыбой на обед. По крайней мере, его мать теперь не обнимается с унитазом.

Семья собралась вместе, Мун смотрела на родных пони, слушала их голоса. Иногда зелёные глаза начинали блестеть слезами, она украдкой тёрла их копытом. В душе одновременно радость от того, что они живы и печаль – ведь познакомить с теми, кого она любила, не получится. Поздним вечером дочь и мать вытолкали жеребца в постель, чтобы улёгся отдыхать. Две пегаски сидели друг напротив друга и тепло улыбались. Мун не стала тянуть ответы со своей родной пони, решив, рано или поздно, та сама расскажет, когда поймёт, что готова к этому. Описав вкратце события и проблемы, Мун получила радостно подпрыгивающую от нетерпения кобылу, которая жаждала поучаствовать. Мягкий недоумённый взгляд и Сильвер закрыла мордочку крылом от смущения, чёрное копыто коснулось располневших боков кобылы. Кругленькая пегаска вздохнула и с пониманием кивнула, с подвигами придётся подождать. Следующим утром Джевел получил работу в лаборатории, жалование порадовало жеребца.

Новая судьба

Две кобылы расположились в комнате, одно из многочисленных пустующих помещений королевского Дворца в его подземной части. На каменном постаменте стоял древний посох, камень, зажатый стальными усиками, ярко сиял, наполненный силой. За прошедшие годы он накопил магический заряд. Рарити легла на запястья, Мун последовала за ней. Обе пони ярко вспыхнули магическими ореолами, отдавая свою силу и направляя волю. Камень в посохе начал мерцать, на этот раз его магия использовалась в благих целях с надеждой на лучшее будущее. Вспышка озарила помещение, четыре магические нити выстрелили в разные стороны, камень связал воедино судьбы кобыл. Где-то очень далеко жёлтая пегаска с розовой гривой удивлённо ойкнула, окутавшись голубеньким сиянием, оранжевая пони замерцала неяркими красноватыми искорками. Через мгновение всё пропало. Две юные кобылки в это время мирно спали на втором этаже имения, некогда принадлежавшего Тэнглу. Они ничего не заметили, голубой ореол вокруг кобыл вспыхнул на миг и погас. Посох всевластия принял волю правительниц Королевства, даровав шанс на иное будущее их подругам и родным пони. Обессилившие Королевы тяжело дышали, потратив всю свою магию на управление артефактом. Мун подползла к чёрно-серебристой единорожке и обняла её, та тяжело дышала, кончик рога дымился. Тёмное крыло легло на спину кобыле, она уткнулась в бок пегаски носиком и замерла. Мун с удивлением смотрела на камень, который стал нежно-розовым. Через полчаса они смогли подняться на копыта. Пони покинули помещение, дверь за ними закрылась, окутавшись магической завесой, открыть её без разрешения Королев теперь не получилось бы ни у кого. Чёрная пегаска наконец-то смогла вздохнуть свободней, переложив заботы о процветании на свою подругу. Рарити быстро привела в порядок все мирные направления деятельности, под программами развития вновь появилась изящная аккуратная подпись Королевы и оттиск в виде рыбки в окружении кристаллов. Свити сама нашла работу в городе, начав петь в одной из чайных по вечерам. Прекрасный голос зазвенел над холодной землёй. С каждым месяцем этот голос становился всё сильнее, её песни быстро стали популярными, записанные на специальные носители, они радовали жителей самых отдалённых островов. Юная кобыла не искала славы и денег, она отдавала себя музыке, вкладывая свою душу в каждую песню. О её родстве с Королевой знали только те, кому царственные кобылы доверяли. Эплблум устроилась в доки, из-под копыт земной пони с красным бантом, который она ни в какую не желала снимать, начали появляться самые разные вещи, её быстро заметили высшие Королевства и, после недолгих препираний, перевели в королевский флот. Отсутствие жеребца сильно ограничивало возможности давления на кобылу, Королевы не одобряли слово «заставить» по отношению к юным пони, не имеющим своего табуна. Полгода проскочили молнией, Рарити работала, стараясь успеть всё и везде. Мун снова начала возмущаться, оттаскивая подругу от бумаг. Сильвер тоже работала, несмотря на своё состояние. Найт Флеш, узнав, кого притащила Королева, слегка занервничал, переживая за собственную судьбу, но потом понял, Мун Лайт ничего никогда не забывает. Его окончательно добило распоряжение о порядке принятия должности Капитана городской Стражи. Изменение касалось требований к тому, кто может занимать этот пост. И там значилось лишь одно – жеребец. Ночной пони, получив в копыта новое распоряжение из канцелярии, дождался приёмного часа и бросился в копыта Мун Лайт, та обняла жеребца, потом погладила, прошептав, «Она не станет тебе мешать, ей уготована иная судьба. Я не забыла того, кто помогал мне четыре года подряд, щедро одаривая своей любовью. В твой табун не смогу войти, прости. Ты знаешь причину, жеребят у меня не появится. Помни! Я обрадуюсь, обнаружив одного симпатичного жеребца в моих покоях». Пони тёр мокрые от слёз глаза, преданно глядя на прекрасную «молодую» кобылу, которая стала ему дороже любых сокровищ на свете.

---

Здание Управы почти не изменилось, разве что обрело ещё одно крыло. По традиции на этом острове представляли власть Королев трое пони, глава Управы, высший по безопасности и высшая по обеспечению. Остров поставлял на материк моллюсков и водоросли, являясь самым южным клочком земли. Удалённость от материка приводила к многочисленным проблемам, начиная от пиратов и заканчивая особо талантливыми пони, которые не прочь прибрать к копытам то, что плохо лежит. Численность пони на острове выросла незначительно со времён их перехода под знамя Королевства, вместо ста тысяч, теперь их стало сто две тысячи. Попытки продвинуться вглубь земли не приводили к успеху, пони предпочитали жить на побережье. Шум прибоя и крики чаек дарили им покой, этого никто не мог изменить. Две подруги довольно хорошо обжились, Эплджек быстро нашла работу на морской ферме, Флаттершай трудилась в госпитале. Иногда жёлтая кобыла с трудом сдерживала слёзы, раненые в морских столкновениях пони слишком часто попадали к ней на операционный стол. Пегаска не делала различий между пони, изо всех сил стараясь вылечить каждого, будь то пират, житель острова или торговец серыми вещами. В один из вечеров они сидели на берегу, слушая шум прибоя и наблюдая за серой пеленой, осыпающей бушующее море снегом. Внезапно Флаттершай вспыхнула ярким голубым ореолом. Жёлтая крылатая кобыла успела лишь удивлённо ойкнуть, затем рассыпалась целым снопом магических искр. Эплджек непроизвольно заулыбалась, посидела ещё какое-то время и поцокала в их комнату. Там растянулась на постели и заснула, усталость после тяжёлого дня работы срубила пони мгновенно, стоило голове лишь коснуться подушки. Оранжевая кобыла не видела, как её тело вспыхнуло таким же ореолом и рассыпалось искорками, правда оно никуда не делось, магические искры собрались в спящую оранжевую пони на том же самом месте. Утром она проснулась с твёрдым намереньем продолжить труд, который обещала Рарити. За прошедшие полгода Эплджек сильно повлияла на ферму, ей удалось немного изменить методику выращивания водорослей, что позволило увеличить выход столь ценной травы с квадратного метра дна. Кроме того, она с лёгкостью договаривалась с рыбаками и те притаскивали ей нужные растения. Одним из таких открытий стал морской орех. Эплджек видела нечто, неподдающееся объяснению, она точно знала, можно ли это растить и даст ли труд необходимый результат.

Кобыла испуганно хлопала глазами, отвечая на вопросы. Кабинет со столом, двумя стульчиками и кроватью в углу, закрытой занавеской. Земная пони сидела за столом, вжавшись в свой стул, стараясь не смотреть в глаза единорогу.

— Что это?

Жеребец тыкнул копытом в ячеистую решётку на столе.

— Орех, морской, — испуганно пискнула кобыла.

— Объясни мне, моя милая пони, зачем ты тратишь столь ценные ресурсы на всякую гадость? Твои заказы вынудили меня приехать сюда! О, что же я вижу? Орехи?!

— Советник, мы стараемся! Не ругайтесь, прошу вас!

Салатовый единорог с белёсой гривой холодно смотрел на сжавшуюся на стуле кобылу.

— Давай ещё разок. Вы подняли урожайность водорослей, отлично, хвалю. Тепловые передатчики – новое слово, не представляю, как вообще до такого додумались. Сделать тёплое течение, заодно обогащая воду кислородом. На рыбу не повлияло?

— Нет, мы всё время контролируем, рыбе нравится, подъедает наши водоросли.

Единорог расхаживал по кабинету, заинтересованно поглядывая на коричневую кобылу.

— Морской орех, как узнали, что это съедобно? Его мало, редкое растение. Сколько там у вас?

— Квадратный километр, одна плантация.

— Скажи мне, разве ты не должна согласовывать такое с Советником?

Пони опять сжалась, из глаз потекли слёзы.

— Почему письмо не написала? Почему не согласовала?

— Я не знала, получится ли, решила рискнуть.

— Великолепно! Ты не знала! Ох, что ж мне с тобой делать? Давай так, ты укажешь на идейного вдохновителя этого всего, а я забуду о правилах на этот раз.

Кобыла закрыла глаза.

— Эм… нет? – испуганно пролепетала земная кобыла.

Единорог подошёл к ней и нагнул голову, чтобы оказаться вровень, в карих глазах вспыхнул холодный огонь.

— Игры с Советниками ни к чему хорошему не приводят.

— Эплджек, земная пони, оранжевая. У неё талант, это её идея, — выпалила на одном дыхании кобыла.

— Веди.

— У неё нет табуна, тридцать пять лет.

Единорог удивлённо фыркнул и мотнул гривой.

— Настолько вредная?! – недоверчиво поинтересовался жеребец.

— Несговорчивая и немного вредная, до одури честная. Лишней монеты не возьмёт. Раньше с подругой жила, Флаттершай, пегаска исчезла бесследно. Лекари мне плешь проели, мол, делай что хочешь, но верни. За полгода она спасла жизнь сотне пони, оперировала раненых, выхаживала заболевших. Талант. Ещё и со зверями разговаривает.

— Ты точно ничего не пила? – слегка прищурившись, поинтересовался Советник.

Кобыла улыбнулась и покачала головой.

— На будущее, ты прекрасно знаешь, сколь тяжело нам приходится. Скудные ресурсы Королевства с трудом удаётся растягивать на всех жителей. Картина безрадостна, живём впроголодь. Тебя за ошибки накажут, меня – казнят. Королеву Рарити не интересует, кто виноват именно в этот раз.

— Просите, Советник. Этого больше не повторится.

Единорог кивнул на дверь, кобыла поцокала вперёд. Жеребец превосходил её в росте на голову, на груди серебряное ожерелье с рыбкой в орнаменте из кристаллов, у кобылы такое же, только без камней. Они проскакали до самой южной точки города, на берегу пони выкопали глубокий котлован, укрепив дно камнями. Над всей поверхностью натянута сетка из стальных струн, к которой привязаны тонкие нити, уходящие вглубь, до самого дна. В воде возились два жеребца, и пять кобыл. Земные пони ныряли на дно, открепляли крючок с нитью, пегасы зависали над сеткой и поднимали нити, относили на берег. Кобылы бережно вытаскивали созревшие орехи из обвивших нити стеблей с листочками, затем обрезали лишние отростки. Пегасы забирали обработанную нить и опускали вниз, земные пони опять ныряли и крепили крючки ко дну. Советник наблюдал за спорящейся работой с пригорка.

— Интересная задумка. Ты оценивала калорийность орехов?

— Выше чем у рыбного филе, примерно соответствует жиру. Много не съешь. На вкус солёно-сладкие. По витаминному составу и микроэлементам ничего не скажу. Можно жарить, тогда вкуснее становятся и на вид красивее, приобретают золотисто-коричневый оттенок, — она показала копытом на укреплённый вход, — перешеек пришлось сеткой защищать, иначе рыба заплывает и обдирает плантацию. Во время шторма приходится целиком сетку поднимать, чтобы не порвало крепления.

— Рыбная мука в качестве подкормки?

— Да, поэтому так много заказала. Ещё перегнившие опилки хорошо идут, у этих растений корней нет, в море они цепляются за скальные выступы, обвивая их стеблями.

Жеребец и кобыла подошли к морской плантации, на них тут же обратили внимание, повыскакивав из воды. Эплджек тоже вышла, недоумённо поглядывая на высшую Бриз.

— Чаво? – задумчиво поинтересовалась оранжевая кобыла.

— Эплджек, это Советник Вифи Эплснэк Наришмент третий.

Пони заржала и села на хвост.

— Вы что-то смешное услышали? – с холодком в голосе поинтересовался единорог.

— Не, ничо, ты эт’, не обижайся, имя у тя смешное. Ну, длинное очень.

Жеребец от возмущения аж ноздри раздул, коричневая земная пони сразу выскочила вперёд, преданно глядя в глаза единорогу, она по слогам повторила два раза.

— Земная пони! Земная пони!

Единорог резко остыл, видимо взял себя в копыта, немного улыбнулся.

— Ты тут всем заправляешь?

— Агась.

Жеребец задумчиво осмотрел кобылу, та таращилась на него своими зелёными глазами.

— Чо смотришь?

— Хорошим манерам явно не научили в детстве. Бриз, ты справишься сама с орехами?

— Методику ещё доделывать надо и документы…

— Справишься?

Земная пони вздохнула и кивнула.

— Я её забираю, полагаю, Королева захочет лично поговорить со столь выдающейся земной кобылой.

Эплджек почесала копытом голову, недоумённо фыркнула.

— От значит как, интересные тут жеребцы. Копытом в лоб хочешь? Могу отоварить, не заржавеет.

— Эплджек! Перестань! – забеспокоилась коричневая земная пони.

— Точно, вредная. Теперь понятно, почему никто в табун не берёт.

Выдать положенный пинок, метнувшаяся к единорогу кобыла не успела, его рог вспыхнул, она повисла в воздухе, смешно дрыгая ногами. В таком виде её и дотащили до корабля. Единорог закинул кобылу в каюту и закрыл дверь с другой стороны на засов. Эплджек легла на кушетку и вздохнула, нервы последний месяц сдавали, от Флаттершай никаких вестей долгое время. О происходящем на материке, только скудные статьи из газет, которые прибывали сюда с опозданием на две-три недели. Рарити просила оставаться на острове, это важно. Через час каюту открыли и земная пони выскочила наружу. Берега уже не видно, она тоскливо вздохнула и села. К ней подошла светло-бежевая пегаска со смешным ёжиком вместо гривы.

— Советник велел вас покормить. Путь долгий.

— Слушай, а ты не могла бы круг сделать? Ну, знаешь…

Кобыла почему-то улыбнулась и покачала головой в разные стороны.

— Не спорьте с Советниками, они лучше знают. Доверенные пони Королев. Они живут ради того, чтобы нашим жеребятам завтра не пришлось голодать.

Оранжевая пони вздохнула и понурила голову. Слово – голод, она теперь знала слишком хорошо. Переход от вкусных пирогов с яблоками к скудной трапезе из рыбы и водорослей больше не казался весёлым приключением. Слова Рарити навсегда засели в голове, её огромные синие глаза и мольба о помощи. Теперь земная пони понимала, что подруга не просто просила, она буквально молила о помощи. С каждым прожитым днём на этой холодной земле, Эплджек всё яснее понимала, она должна найти хоть что-то, чтобы помочь пони. Тяжёлый труд её не пугал, холодная солёная вода, в которой порой приходилось проводить весь день, перестала вызывать морозную дрожь. Оранжевая шёрстка стала гуще, появился тоненький подшёрсток. Разглядывая местных кобыл, Эплджек заметила, что они меньше мёрзнут, густая шёрстка с толстым подшёрстком согревали этих пони даже в самые лютые морозы. Магия северной земли уже трудилась над телом оранжевой земной пони, приняв её как свою дочь. Некоторые местные пони вызывали у Эплджек неподдельный восторг, сила и решимость читались в их взглядах. На её пути встретились и пираты, пару раз пришлось конкретно так пустить в ход копыта и зубы. Неписаный закон, если пони проигрывал поединок, то падал на землю, переворачивался на спину, прижимая ноги к животу. Трогать такого запрещено, осуждалось всеми. По словам большинства пони, эта традиция привнесена Королевой Мун Лайт, до восхождения царственных кобыл на трон, жестокость ничем не компенсировалась, проигравший зачастую отправлялся на небесные луга. Особенно важной эта традиция стала после изобретения силовых магических полей, после просадки генератора на корабле он становился слишком лёгкой мишенью. Выбрасывался белый флаг, знак того, что пони признали себя проигравшими. В большинстве случаев это работало, Королевский военный флот строго соблюдал эти правила. Обычные корабли – когда как, шанс пойти ко дну всегда оставался. Эплджек вышла на нос, посмотрела вдаль, бескрайнее море, дурманящий запах солёного ветра. За последнее время он стал каким-то родным что ли. Через десять минут за ней пришла всё та же кобыла и отвела в комнату для приёма пищи, земная пони получила кусок рыбы и три хлебца из водорослей. Советник оказался щедрым. Быстро закинув всё в рот и запив чаем Эплджек вновь вышла на палубу, поймав одного из матросов, поинтересовалась, где находится каюта Советника, кобыла отвела её на нижнюю палубу и показала на дверь. Оранжевая пони постучалась и вошла внутрь. Жеребец лежал кушетке обложенный какими-то тетрадями и книгами.

— Привет. Эт’ вот.

— Давно не виделись, час прошёл, — ехидно ответил единорог.

— Слушай, такое дело. На остров мне надо, нельзя покидать, понимаешь? – Эплджек сняла свою ковбойскую шляпу и прижала к груди.

Только сейчас она заметила усталость единорога, в уголках карих глаз молодого жеребца собрались морщинки, ушки слегка подрагивали.

— Ты мне мешаешь.

Эплджек всё поняла, тяжело вздохнула.

— Слушай, ну чо те от меня надо? Я ж не гадская пони, чтоб хватать и тащить в тюрьму!

— Ты именно такая.

Эплджек тут же ринулась вперёд и, очередной раз, повисла в магическом сиянии телекинеза.

— Чо ты меня обижаешь? Чего я те плохого сделала?

— Покажу чудо Королеве. Ты смогла заставить высшую пони поскакать за тобой, работники тебе подчинялись. Действительно ничего не понимаешь или прикидываешься?

Эплджек растерянно уставилась на единорога, поболтав ногами в воздухе. Он качнул головой и погасил свой рог.

— Эплджек, ты высшая пони. Та, которая может отвечать за жизнь других. Ты сильна и честна, это яркий признак высшей. Королевство нуждается в таких, царственные кобылы разыскивают их везде. Они дадут тебе задание.

— Это, такое дело… слушай, ладно… — Эплджек лихорадочно соображала, что ей сказать, — Не могу я к Королевам! Прибьёт она меня! Да!

Единорог устало положил голову себе на ноги.

— Прошлое никогда не подарит нам покоя, ошибки нужно исправлять, неважно, что случилось до, важно то, что произойдёт после.

— А ты чего такой уставший-то?

Жеребец засмеялся, в глазах заплясали тёплые огоньки.

— Год выдался неурожайный, по рыбе выходим на норму, с моллюсками плохо, какие-то паразиты убили ценные раковины, пока не знаем, как бороться. С водорослями более-менее. Кедровые орехи дали малый урожай, компенсируем ягодами. Из того, что привезла Королева Рарити с далёкой земли, удалось сделать опытные посадки, м-м-м, тебе вряд ли это о чём-то скажет, прижилась рожь и частично кукуруза в теплицах. У нас мало плодородной земли.

Эплджек навострила уши, пони говорил довольно тихо. Рассказывал о проблемах с едой, а потом заснул! Уронил голову на ноги и тихо засопел. Оранжевая кобыла ошарашенно уставилась на картину. Тихонько подошла поближе. Заглянула в тетради. Одни сплошные цифры. Рыба, яйца, мясо, водоросли… столбики и ряды цифр. Какие-то записи про консервацию.

— А ты красавец, вон, мощный какой, — Эплджек тихонько засмеялась и бесшумно покинула каюту.

Личный корабль Советника, скоростная вооружённая до зубов махина. Эплджек насчитала восемь пушек и три излучателя. Против небольшого флота вполне можно сражаться. В морских битвах кобыла ничего не понимала, но чётко знала, таких пони нужно охранять, они важная часть власти в Королевстве. Ветер начал разгонять волны, палубу пару раз окатило ледяной водой, Эплджек решила вернуться в свою каюту. Там бухнулась на кровать и закрыла глаза. Через пару минут она ушла в царство грёз, прекрасный сон о милой Эквестрии. Бескрайний яблочный сад и запах прелых фруктов. Почему-то вспомнился зелёный единорог с сизой гривой, на его кьютимарке отпечаталась судьба в виде шестерёнки и красного яблока. Эплджек во сне увидела себя и этого единорога, сидящего около памятного камня родителей в саду. Видение пропало, осталась какая-то непонятная тоска. Проснулась кобыла под утро от странных звуков. Выскочила из каюты галопом прямо на палубу. Бахнуло так, что ей пришлось прижать уши. Они стреляли! Яркий зелёный луч ударил прямо по ним в борт, но не достиг его, расплывшись мыльной пеленой по поверхности силового поля. На корабле суеты не наблюдалось, их атаковали два судна, без флагов, на пиратов явно не похожи. Советник сидел в капитанской рубке и наблюдал за действиями команды, судя по всему, жеребец выглядел растерянным. К ней подскочила кобыла из экипажа и попросила вернуться в каюту. Эплджек кивнула и залегла на лестнице перед переборкой. Корабли обменивались выстрелами, пытаясь продавить силовые поля. Судя по мерцанию щитов, генераторы обоих нападавших уже находились в плачевном состоянии. Пять минут Эплджек сидела, вжавшись в стальную плоскость пола, выглядывая из-за дверей. Первый корабль задымился и остановился на месте. Выстрел разворотил его борт, пони начали прыгать в море, спасаясь от вспыхнувшего пожара. Эплджек всё поняла и метнулась в капитанскую рубку. Единорог уже переоделся, доспехи из тусклого материала плотно укрыли его тело.

— Это, может, ну… утонут же.

— Считаешь необходимым спасение наёмных убийц? – неуверенно поинтересовался единорог.

— Мы ж все — пони. Чо ж делить на плохих иль хороших, все могут споткнуться.

Единорог некоторое время молчал, видимо размышлял, потом улыбнулся.

— Крит, оставь в покое посудину, дави второй.

Кобыла кивнула, затем схватила микрофон и начала диктовать какие-то цифры, пушки зажужжали, наводясь на новую цель. Снова выстрелы, обмен залпами, второй корабль оказался более крепким, но всё равно, десять минут спустя задымился и выбросил белый флаг. Эплджек наблюдала за слаженной работой команды, единорог не управлял ими, у корабля имелся капитан, она и рулила всем процессом. В воду полетели спасательные круги, пегасы из команды зависли над морем, подтягивая плывущих поближе к борту. Единорог вышел на нос и смотрел за работой своих пони. Корабль, который выкинул белый флаг так и стоял на месте, но не стрелял. По его палубе сновали пони, что-то таская в зубах и сиянии своих рогов, видимо чинили повреждения. Эплджек с удивлением наблюдала за процессом, никакой злости и обиды проигравшим, пони с корабля Советника не выказывали. Методично вытаскивали из воды, выдавали нагретые полотенца и чай. Те жались к стенам и старались не смотреть в глаза спасителям. Эплджек заметила блик на втором корабле, что-то на миг ярко вспыхнуло. Она недоумённо посмотрела на корабль в двухстах метрах от них, пытаясь понять, что там сверкает. На палубе особо ничего не изменилось, пони продолжали носиться туда-сюда с предметами, кто-то что-то орал, чтобы скорее тащили и прикручивали. Оранжевая пони села и уставилась на капитанскую рубку, там переругивались две кобылы, звуков не слышно. Она бросила взгляд на верхнюю часть, смотровая располагалась на самой высокой точке корабля, выше капитанской рубки, и там сидел какой-то пони. Эплджек увидела в его копытах длинное ружье, он приложил его к глазу, кобыла неуверенно хмыкнула, с такого расстояния попасть невозможно, может просто контролировал происходящее. Ещё раз сверкнуло, Эплджек вдруг поняла, это линза! Ружьё с увеличительным стеклом! В её голове мгновенно сложилось истинное предназначение оружия. Она подскочила и бросилась через весь корабль к носу, где стоял Советник. На ходу сбила двух пони и, со всей силы оттолкнувшись ногами, прыгнула, хлопка никто не услышал, боль взорвалась где-то в боку, она по инерции сбила единорога на палубу.

— Совсем сдурела?! – заверещал жеребец, потом замолк, глядя на красное пятно, расплывающееся под лежащей кобылой.

— Уничтожить! – резкая команда.

Он нырнул за бортик, скрывшись с прямой линии выстрела. Сдвоенный залп кормовых орудий превратил второй корабль в полыхающий костёр. Единорог сидел, прижимая к груди кобылу, у него капали слёзы. По зелёной шёрстке текла кровь. К сидящему жеребцу быстро подскочили лекари. Советник потерянно смотрел на своих пони, синяя пегаска с сумкой с красным крестом на боку, коснулась шеи земной пони, подержала некоторое время копыто, потом убрала, сердце кобылы не билось.

— Советник, отпустите её.

Жеребец испуганно смотрел на кобылу-лекаря, всё ещё прижимая к себе тело оранжевой пони.

— Советник, опустите, она мертва.

Он бережно положил тело на палубу и лёг рядом. Вокруг сгрудились все пони. Чужая кобыла только что спасла жизнь их лидеру, отдав взамен свою собственную. Пегаска прилегла рядом, осмотрела рану, пуля попала в грудину, видимо пробила сердце. Синяя крылатая пони провела копытом по голове оранжевой кобылы, закрыла ей глаза. Поднялась на четыре копыта.

— Советник, идите к себе, мы закончим всё тут. Допросим, узнаем, кто нанял.

Жеребец встал.

— Но… но… кобыла… почему она так… я же ей никто… обидел… — из карих глаз капали слёзы.

Он коснулся копытом тела, потом крепко зажмурился. Жеребец резко встал и направился к группе пони, прижатых к бортику на корме корабля. Стоило ему отойти на пару метров, как перепуганный визг достиг ушей, жеребец резко развернулся. Тело Эплджек окуталось светящимся магическим ореолом, через пару секунд оно рассыпалось яркими искорками, огоньки закружились в хороводе и начали собираться воедино, формируя призрачное тело, около десяти секунд они выстраивались в светящуюся фигуру, потом погасли. Наступила тишина, лишь тихий свист ветра, да волны, бьющие в борта. Эплджек открыла глаза и подняла голову, потом с трудом села. Зелёный единорог бросился к кобыле, не разбирая дороги, подскочил и обнял передними ногами.

— Больше помирать не хочется, ты это, ну, чо… отпусти.

Жеребец растерянно смотрел на ожившую кобылу, о таком даже легенд не существовало, мёртвые пони никогда не возвращались к жизни.

— Эт’ ну, ты чего, чо рыдаешь-то.

— Меня зовут Вифи Эплснэк Наришмент третий, — жеребец смотрел прямо в зелёные глаза кобылы.

Все пони вокруг замерли.

— Ты чо, хочешь, чтобы я эт’ выговорила?! Не, явно не то, — Эплджек вспомнила рассказ Рарити о табунах северных пони, до неё сразу дошло, чего он хочет.

— Слышь, ничо мне не надо, я ж просто защитить тебя пыталась. Я… у вас отказ не предусмотрен, агась? – голос кобылы дрогнул – От влипла! Ладно, ладно! Ты симпатичный и интересный, а больше знакомых жеребцов нету, — она на миг задумалась и пояснила, — ну, чтоб хорошие. Только эт’ я ж земная пони, ага? Ни разу не единорожка.

Эплджек попыталась встать на ноги, не удержалась, жеребец мгновенно подхватил её своим сиянием и бережно погрузил себе на спину. Через минуту уложил на свою кровать в собственной каюте, накрыл тёплым одеялом и прилёг рядом.

— Эплджек, пожалуйста, скажи, почему ты так поступила? – голос жеребца дрожал.

— Так это, ты ж Советник, важный! Без тебя хуже станет миллионам, без меня — лишь парочке подруг. Ты вчера заснул от усталости, видела всё, чай, не слепая. А тебя можно спросить?

Жеребец улыбнулся и закивал.

— Табуном пока не обзавёлся, планировал столь важное мероприятие на ближайшие десять лет. Мне исполнилось двадцать семь, самый молодой Советник. Мой предшественник ушёл на почётную пенсию, планировал дождаться Королеву Рарити, увы, возраст не позволил. С Королевой Рарити я познакомился год назад, когда она вернулась из экспедиции. На эту должность меня назначила Королева Мун Лайт. Мой род всегда служил Королевам, высшие пони. Два поколения, я третье. С момента их восхождения на трон Королевства тысяч берегов.

— Ясненько, только я не это хотела узнать. У тебя на кьютимарке чего изображено?

— С детства увлекаюсь пищевой промышленностью, шестерёнка — символ завода, красная ягода – это еда. Вот и получилось, мой талант – пищевая промышленность.

— Красная ягода?

— Ага, обычная клюква. Просто большая.

— Клюква?

Жеребец недоумённо посмотрел на неё, потом ткнул копытом в её круп.

— У тебя три клюквы. Ты талантлива в выращивании всяких вкусностей.

— Эт’ яблоко. На твоей кьютимарке – спелое красное яблочко.

Пони помотал головой.

— Что оно такое?

— Фрукт, растёт на деревьях. В легендах упоминается. Читала я как-то одну книжку, там про растения всякие. В детстве! Всю жизнь хотела такую.

Эплджек опустила голову, на подушку покатились слёзы. Она поняла, что не может сказать ему правду.

— Настоящая кобыла! Кьютимарки могут выглядеть как угодно! У береговых пони часто ракушки появляются, в городе – машины, есть даже ружья! Кьютимарка – это воплощение нашей судьбы. Выбор и жизнь. Эплджек, у меня нет ничего такого, чем я мог бы отблагодарить тебя за возможность увидеть завтрашний день. Кроме своей преданности и защиты нечего предложить.

— Да ты уж предложил! При всех! Ага. Чо уж теперь-то. На остров вернёшь?

— Оставишь табун без единственной кобылы? – он неуверенно посмотрел на оранжевую пони, та резко покраснела, — Если за тобой числятся какие-то плохие дела, я помогу всем забыть об этом. Если есть проблемы с угрозами или долгами, ткнёшь копытом – разберусь.

Оранжевая пони задумчиво уставилась на жеребца.

— И чего, прямо все-все проблемы решишь? – земная пони еле заметно завиляла хвостом.

— Проблемы кобылы в табуне – это трудности её жеребца.

— Слышь, геройский пони. Ничо мне от тебя не надо, в табун пойду, коль позвал. Хочу попробовать. Вдруг… — она ощутила, как жеребец резко нагнулся к ней и поцеловал прямо в нос, — ладно, — Эплджек сдалась.

— Что это за заклинание?

— Подруга наградила. К сожалению, одноразовое. С её слов – такое на жеребца не нацепишь, да и не всякая кобыла сможет воспользоваться. Так что это, если вдруг чего, второй раз не оживу, уж прости.

Жеребец обнял её передними ногами, Эплджек вдруг почувствовала, как её шёрстка намокает, подняла взгляд, из карих глаз единорога катились слёзы.

— Ты ж вроде такой серьёзный! Ну, Советник! Конский редис! Чо рыдаешь-то?

— Понравилась. Сильно. А где твоя подруга? Если хочешь, её тоже приглашу в табун.

— Флаттершай? Э, знаешь, это не очень хорошая идея. У неё своя судьба, когда найдёт, обязательно вернётся.

Через час оранжевая пони лежала, сложив голову на тёплый бок. Слабость давно прошла, Эплснэк помог расслабиться и успокоиться. Всё произошло так быстро, словно во сне. Эплджек сама не могла объяснить, почему поскакала закрывать жеребца своим телом. Это правильно, вот только, почему и зачем? Нет ответа. «Нужно поговорить с Рарити, не слетела ли её привязка от посоха, а то вдруг надо заново делать» — решила кобыла. В её мыслях возникла жёлтая пегаска, которая приходила и падала от усталости на свою жёсткую койку, обнимала подушку и закрывала глаза. Доброты в Королевстве оказалось маловато, зато ранений слишком много. Не только пони вносили свой вклад в это всё, к несчастью, сама природа зачастую наказывала жителей за малейшую ошибку. Заглоты постоянно выходили к береговой линии из глубины острова, ружья спасали жизнь далеко не всегда. Нападение хищников обычно происходило внезапно, секундная растерянность и пони не успевал выхватить оружие. Страшные раны от когтей и переломы костей от ударов хвоста, напоминающего стальной трос. Вечная стужа вносила свою лепту, обморожения местные пони хорошо умели лечить, специальные заклинания и эликсиры восстанавливали плоть, главное – дойти до обжитых мест, что получалось не всегда. За прошедшие месяцы Эплджек насмотрелась на всё это. На голод обе подруги давно не обращали внимание. Есть хлебцы из водорослей на ужин и ладно. Горячий чай прямо перед сном и, вроде как, желудок полный. Нехитрый трюк, про который им рассказали подруги. Четыре дня пути проскочили быстро, Эплснэк работал большую часть дня, утопая в своих цифрах, Эплджек слонялась по кораблю, изредка помогая в готовке или уборке. Спасённых заперли в каютах до конца путешествия. Пони смирились с судьбой, их ждали неприятные часы общения с городской Стражей. Эплджек ещё раз попробовала мягко и ненавязчиво уговорить жеребца не тащить её во Дворец. Тот почему-то обижался и категорически отказывался от предложенного варианта. Иногда она ложилась на кровать и наблюдала за работой единорога. Просторная каюта, стеллажи с книгами, множество полочек под бумагу, большой письменный стол, края которого слегка загнуты вверх, видимо, чтобы при качке с него ничего не сыпалось. Перьями тут не писали, предпочитая грифельные карандаши. Бумагу изготавливали из опилок и иных отходов деревообработки. Сейчас в моду вошли многоразовые листки, сделанные из полупрозрачного кристалла. Специальный стержень с магическим излучателем на кончике и кристаллом-накопителем внутри «карандаша». Пегасы и земные пони использовали такие стержни, большинство единорогов могли писать своей собственной магией. При необходимости изменялась полярность и «карандаш» уже не писал, а стирал, возвращая первоначальный вид многоразовой бумаге. Со слов Советника в Королевстве остались только две пони, которые пишут стальными перьями. Как он объяснил – то дань традиции, указы царственных кобыл всегда выглядят именно так. Их почерк знал каждый пони, живущий на этих холодных землях. Правда, потом поправился, в основном, указами царственных кобыл интересуются единороги, реже пегасы, большинству земных пони это всё до лампочки, есть староста деревни – пусть разбирается. О лампочках! Генераторы магической энергии давали свет в дома и тепло в батареи. Магические генераторы специалисты называли реакторами. Которые в свою очередь делились на категории, малые, средние и большие. Малые ставили в машины, средние обеспечивали деревни, на корабли их тоже устанавливали, большие находились только в городе и на острове «Свободный». Единорог многое знал о жизни в Королевстве, проблем и бед им выпало достаточное количество. Проживал он в собственном имении, доставшемся от родителей. Его мать жива по сей день и на звёздную дорогу не собирается, единорожке исполнилось сто десять лет. Отец – пегас, умер десть лет назад, вторая кобыла табуна – земная пони. Эплснэк её не застал. Тоска, с которой он сказал эти слова, глубоко запала в душу оранжевой пони. Единорог обещал показать их фотографии. Потом заметил, что у его подруги глаза на мокром месте, объяснения ему не потребовались, обнял и прижал к себе, тихо прошептав, — «Им там хорошо, может, познакомятся, мои и твои». Эплджек призналась, что ещё ни разу не посещала город, вызвав удивлённое фырканье жеребца. Это выглядело странно, едва знакомые пони сблизились за пару дней, словно знали друг друга с детства. Накинув тёплое одеяло, сидели на носу корабля, разглядывая бескрайние морские просторы. Эплджек давно заметила, на её боку около передней ноги, внушительных размеров округлое пятно, шёрстка так и осталась серой в том месте, куда угодила пуля. Она надеялась, что это не повиляет на планы Рарити, уж очень не хотелось расстраивать подругу. Путешествие закончилось ночью, жеребец разбудил подругу и утащил в машину, в порту их уже ожидал десяток ночных пони, они поклонились Советнику. Слегка гудящая машина домчала их до имения за пять минут. Фары выхватили из темноты двухэтажный дом. На вопрос, почему нет заборчика, жеребец пояснил, мол, давным-давно Королевы издали указ о запрете подобного в городе. Заборы разрешались только в деревнях и на промышленных объектах. У дома оказалось два подъезда, причём разнесённые в разные концы. Единорог объяснил, когда-то давно один вход сделали парадным, а второй для прислуги. Однако около столетия назад к ним затесалось два ночных пони. Ныне в линии Эплснэка их стало четверо, хоть он и является самым главным в обширном семействе, но умалять нужды родных ночных пони не желал, пришлось нанять парочку для службы в имении, ночные земные кобылы с радостью шли на такую работу. Единорог реконструировал имение, разделив его на ночную и дневную части, обеспечив покой для сна обеим видам. За что получил ещё большее признание и уважение у родственников. Остаток ночи они провели вместе на кровати приличных размеров. По комнате сразу видно, жил жеребец один, идеальный порядок, ни одного трюмо с зеркалом в комнате, туалетные столики тоже отсутствовали. Утром Эплджек проснулась от голосов, радостные пофыркивания, разговоры, обсуждения дел. Жеребец представил свою подругу всем, сообщив о создании табуна. На вопрос о дате церемонии задумался и сказал, мол, в кратчайший срок. Ой, что там началось, лучше бы он назвал более позднюю дату. Оказывается, десяток пони вполне может создать взрыв на ровном месте. Постепенно прислуживающие пони успокоились, принявшись за свой ежедневный труд. Жеребец с улыбкой сообщил, мол, обожает их всех, они для него, как семья. Матери Эплснэка дома не оказалось, единорожка отправилась на завод, разбираться с какими-то делами. Обед вполне сытный, половину довольно крупной рыбы выдали! К концу утра Эплджек поняла, что жеребец точно потащит её во Дворец. Он натёр свой рог бархоткой, привёл в порядок копыта и гриву, одел расшитую серебром попону. Оранжевая кобыла грустно вздохнула и поцокала за салатовым единорогом. Местные жеребцы казались гигантами, даже по отношению к ней, мощные тела, увитые мышцами, высокие, сильные. Когда она первый раз увидела северного земного пони, возникла чёткая ассоциация, настоящая гора! Немного выше её братца, шире в груди, жилистая шея. Кое-что в местных земных пони отличало их от сородичей в Эквестрии. Сначала это сложно заметить. Говорок, да, деревенский такой. Сила и самостоятельность, главная деталь. Они не искали помощи у правительниц и своих высших, решали проблемы сами. Порой жестоко или нерационально, но скакали собственной дорогой, не надеясь на вмешательство правителей. Эплджек вспомнила, как к ней пришла Рарити, тогда она сочла это сном. Сейчас же, насмотревшись на местных земных пони, стало понятно. Рарити действительно сильно обиделась на Твайлайт и причиной этой ссоры стала одна трудолюбивая оранжевая земная пони. В зелёных глазах отразилось будущее, их придётся мирить и это станет нелёгкой задачей. Из собственных мыслей её вырвал голос жеребца.

— Эплджек, мы на месте. Прошу тебя, обдумывай то, о чём хочешь поведать Королеве. Она знает особенности земных пони, не станет обижаться на простую речь, мы все для неё дети, которых она поклялась защищать. Но всё же, постарайся.

— Агась, ладно, — тяжело вздохнув, ответила кобыла.

Оранжевая пони неторопливо цокала по мраморному полу. Убранство залов выполнено идеально, вкус и талант Рарити ощущался в каждом элементе декора. Эплджек с улыбкой наблюдала за важными пони, они сновали в разные стороны, таская бумаги.

— Двенадцать Советников, у каждого своё крыло. Дворец немного перестроили, теперь Королевы находятся в центре здания, а мы работаем в крыльях. С высоты оно напоминает шестиконечную звезду. Внизу есть ещё один этаж и подвалы. Покои Королев расположены над залом приёмов, туда ведут специальные ходы.

— Чо в подвалах?

Единорог засмеялся, оранжевая пони возмущённо фыркнула.

— Эплджек, ты настоящая земная кобыла. Мне этого никогда не понять, вас всегда интересуют подвалы и склады. Я ждал этого вопроса. Подземный этаж разбит на три части, столь любимые вами склады, там еда, предметы обихода, всякие нужные штуки для служащих Дворца. Вторая часть – закрытая, она отдана под библиотеку, в неё могут входить только Советники и Королевы. Обширные залы с книгами и важными документами. Третья – жилые помещения для служащих, там же кухня. Дворец обслуживает три сотни пони, это именно те, кто живёт здесь. Ещё есть Королевская стража, распорядители, архивариусы, садовники.

— Садовники?!

— О, да. Раньше внутренние сады располагались между лучами звезды, с изобретением светопроводящих материалов прямой выход к солнцу более не требуется. Растения собрали в один сад и опустили вниз, магические экраны на его потолке заменили небо. Это нужно увидеть. Прости, Эплджек, сад – это место отдыха Королев, туда никого не пускают. Собственно во Дворце всего три помещения, куда нельзя заходить. Личные покои Королев и сад. Остальные места доступны, сюда жеребят на экскурсии приводят. Мы пришли.

К ним подскочила кобыла-распорядитель, поклонилась Советнику. Ему назначили приём через час. Салатовый единорог явно обрадовался, обычно приходилось ждать дольше. Он потянул Эплджек к себе. Самые обычные рабочие кабинеты, аппарат Советника по еде состоял из тридцати пони. На дверях таблички, «Заводы», «Флот», «Береговые пони», — остальные Эплджек не успела прочитать. Покои Советника оказались полной копией его каюты на корабле. Заметив растерянность оранжевой пони, единорог пояснил, мол, привык к такой обстановке, попросил скопировать. Им дали чай и печенье из водорослей. Эплджек ушла в часть покоев для отдыха, жеребец занялся своими делами. Диван, бутылки с минеральной водой, стеклянный столик, на котором аккуратной стопкой уложены газеты. Оранжевая пони забралась на диван и легла, положив голову себе на передние ноги, на её мордочке возникла улыбка. Она прикрыла глаза и сама не заметила, как заснула. Очнулась от мягкого поглаживания по гриве. Удивлённо уставилась на единорога, тот развёл копытами в воздухе, мол – пора. Эплджек поднялась, с неё соскользнуло покрывало. Она подозрительно уставилась на одеяло, потом бросила растерянный взгляд на единорога, тот улыбнулся в ответ. Выдав положенный поцелуй за проявленную заботу, кобыла соскочила с дивана. Они прошли уже знакомым путём к центру Дворца, стражи склонились перед Советником и распахнули двери. Эплджек спряталась за единорога, семеня сбоку.

— Ах, Эплснэк, ты вернулся. Рада видеть тебя в добром здравии, стража сообщила о прискорбном случае нападения. Полагаю, мы найдём виновных, кто там за тобой прячется?

Единорог низко поклонился.

— Я нашёл новую высшую, ваше Величество.

— Ах, ты несказанно радуешь меня!

Жеребец отступил в сторону. Эплджек осталась сидеть, стараясь не встречаться взглядом с Рарити.

— Эплджек?!

— Слушай, я ж это, ну извини, ага? Не специально! Честно! – постукивая копытом по полу, залепетала кобыла.

Королева сиганула с трона вниз и в один прыжок оказалась около кобылы, обняла её передними ногами, та прильнула к мощной груди.

— Ах, слёзы в твоих прекрасных глазах совсем некстати!

— Не сердись, ну чо! Я это вот. Он сам притащил!

Тёмное копыто коснулось её мордочки. Рарити обняла кобылу, из небесно-синих глаз потекли дорожки слёз. У единорога от удивления открылся рот, он тряс головой, не понимая происходящего.

— Дорогая, милая, всё хорошо!

Прямо перед ним Королева обнималась с его подругой, словно они давно знакомы.

— Ах, так вот о какой кобыле они говорили. Эплджек, ты всё сделала правильно. Мы добились результата!

— Чо? Погоди-ка! Значит… значит…

— Ах, дорогая, именно так работает Вечность. Смерть, ради тех, кого любишь. Прости, я не могла сказать сразу.

— Моя Королева, прошу прощения, вы знакомы с этой пони?

Две кобылы тут же отскочили друг от друга.

— Нет! – хором ответили обе.

Салатовый единорог приложил копыто к одному глазу, потом замотал головой в разные стороны.

— Будет ли мне позволено…

— Нет! – хором ответили кобылы.

Они опять обнялись, так и сидели. Эплджек доставала мордочкой только до груди Рарити, поэтому единорожка села и наклонила голову. Оранжевая пони обняла её за шею.

— Флатти исчезла, полгода прошло.

— Ах, это проблема! Мы пытаемся её найти. Твоя помощь понадобится.

— Как Эплблум и Свити?

Рарити немного отстранилась и покраснела, потом начала водить по полу копытом, кивнула на салатового единорога.

— Не выгоняй, не надо, кажись, я нашла себе особенного пони.

— Ах! Это меняет дело! Эплснэк, ты ничего не видел.

— Как пожелаете, моя Королева, — он легонько поклонился.

— Так чего? Ась?

— Эм… знаешь… нет, не делай такие глаза, с ними всё в порядке! Ну, почти.

— Почти? – насупилась оранжевая кобыла.

— Это не те ли две ваши дальние родственницы, которых вы привезли из Эквестрии? – неуверенно поинтересовался единорог, Рарити вздохнула и кивнула, жеребец продолжил, — В порядке?! Они утопили подводную лодку стоимостью два миллиона серебряных! Из-за одной неугомонной земной пони, у нас полгорода с шишками! Самокат на энергоэлементах! Сход снежной лавины тоже не в счёт? Юные кобылки выпрашивают у своих родителей красные банты! Чтоб стать похожими на Эплблум! Прекрасный голос юной единорожки, зовущий нас к свершениям. Теперь в каждом доме записи на магических кристаллах с её голосом. Кстати, последние пару месяцев их что-то не видно. Прямо удивительно.

— А, эт’ нормально. Если бы они втроём… эм… ладно, не важно. Чо это они успокоились?

Рарити на всякий случай отодвинулась.

— Колись давай! Чо сделала? – сверкая зелёными глазами, с нажимом поинтересовалась земная пони.

— Я? Ах, совсем ничего! – огромные честные небесно-голубые глаза стали ей ответом.

— Мы сейчас пойдём к ним, и ты мне покажешь это «ничего»! Ты говорила, у твоего сына поживут?

— Съехали, свой дом сделали. Я не виновата! У меня не осталось выбора! Не знала, как их по-другому успокоить, – заверещала Рарити.

Салатовый единорог ошалелым взглядом смотрел то на одну кобылу, то на другую.

— Ах, не люблю разборки с близкими пони, идём.

Рарити зажгла свой рог, хлопок и обе кобылы исчезли, оставив единорога в одиночестве в опустевшем зале. Тот некоторое время тупо хлопал глазами, потом поцокал к выходу. Обе кобылы появились около доков, Рарити указала копытом на дверь в последнем доме.

— Место хорошее, красиво, — разглядывая открывшийся вид, сообщила земная оранжевая кобыла.

— Дорогая, по этой улице скакали многие достойные пони, одна из самых старых. Когда-то давно здесь жила подруга Мун Лайт, впоследствии ставшая кобылой нашего табуна. Мы сохранили старинную архитектуру. Этот камень помнит историю поколений. Большинство домов являются имениями, они передаются от родителей к детям. Около дверей их встретила служащая, пони заулыбалась и поклонилась. Богатая обстановка бросалась в глаза, хрустальные люстры, барельефы, лакированный паркет. Старинная мебель, напольные вазы с засушенными цветами.

— Кто владелец? Он чо, такой богатый?

— Ах, полагаешь, наши сёстры согласились бы на меньшее?

— Это ты на чо намекаешь?! – легонько толкнув крупом подругу в бок, возмутилась Эплджек.

— У этого имения владелец сменился шесть лет назад, им стал молодой пегас. Только не в богатстве его главное достоинство. Ныне этот жеребец возглавляет военный флот Королевства. Высший пони. Наша надежда и опора.

Из дверей, заслышав знакомые голоса, вывалилась радостная парочка, правда, тут же затормозила. У Эплджек округлились глаза. Рарити сразу заверещала, мол, она не виновата! Получив чувствительный удар в бок копытом, единорожка вздохнула.

— Рарити, всё получилось? – с надеждой спросила Эплблум.

— Ах, дорогая, теперь ты можешь перестать беспокоиться за свою сестру.

Эплджек подошла к юной кобыле, села рядом, та тепло улыбнулась.

— Эм… что? – посидев в тишине несколько секунд, неуверенно спросила Эплблум.

Оранжевая земная пони бережно погладила её по спинке, коснулась округлившегося бока. Она бросила взгляд на Свити, та выглядела идентично.

— Рарити, я эт’ всякого ожидала! Но не такого! Ты ж сказала, найдут табун, поживут. А?

Свити подсела к Рарити и прижалась головой к ноге, та бережно приобняла её.

— Мы уже взрослые, по местным меркам в шестнадцать лет кобыле положено найти себе табун. Выбор в Королевстве велик, не сравнить с Эквестрией, там тоже хорошие жеребцы, но не такие крутые! Мы посовещались и решили идти в один табун, чтобы оставаться поближе друг к дружке. И лодку мы не топили! Она сама! – фыркнула Эплблум.

— Ах, городская стража до сих пор вздрагивает по ночам. Ночные пони не заметили, как на лодку пробрались две юные кобылы. Пропажу быстро обнаружили, Мун вне себя от счастья, устроила истерику главе городской стражи, с битьём посуды, в основном о его голову. Да, забыла сказать, Сильвер привела в этот мир новую жизнь.

— Ох, да! Мы в гости к ней ходим! Она такая хорошая! Жеребёнок красивый, весь в отца, ночной единорог получился. Джевел счастлив.

Рарити забрала Свити во Дворец с собой, дав время Эплджек и Эплблум пообщаться наедине.

— Эплблум, куда ж ты так торопилась? Вот скажи, чо не сиделось? Жеребёнок – большая ответственность! Тебе шестнадцать!

Оранжевая пони обняла сестру, на глаза навернулись слёзы.

— Вообще-то, семнадцать с половиной! Год с тобой не виделись! Мы со Свити многое поняли, здесь куча всяких проблем, нелёгкая доля выпала северным пони. На этой земле у жеребят нет детства! Они работать начинают, как только на копыта становятся. Земные помогают матерям по дому хлопотать, пегасы с сетями работают, поиском в лесу грибов и ягод занимаются, единороги пишут, вышивают, магией помогают. Я видела своими глазами, четырёхлетняя кобылка чистила коврики. Она ещё говорит плохо, но изо всех сил старается. Они все так живут! На жеребцов страшно смотреть! – глаза юной кобылы наполнились слезами, — Даже Биг Мак так не работает! С утра и до позднего вечера! Мы ездили в деревню «Два утёса», там, где памятные камни табуна Рарити. Я своими глазами видела, жеребёнок тащил тяжёлую мокрую сеть, она больше него! Так и живут. Хочется им помочь! Облегчить жизнь! Самокат сделала, Свити выпросила у Рарити звукозаписывающее оборудование, пишет песни, под конец дня, как выжатый лимон, устаёт очень. Пегаса этого мы в доках увидели, ругался. И с лодки он нас вытащил, так бы захлебнулись.

— Как она могла утонуть?! Чо вы сделали?

— Мы когда шли в Королевство, я все инструкции прочитала, есть там одна штука такая в реакторе, интересная. Стержни. Из лёгкого металла с графитом. Чем сильнее опускаешь в рабочую среду, тем больше энергии выделяется. Так вот, они сами выставляют нужную выработку, с помощью инструментов, выверяют всё до миллиметра! Я сделала моторчик, можно ползунком задавать угол поворота оси. Его-то мы и хотели поставить на лодку, всё равно никто ей сейчас не пользуется. Там на три часа работы! Ерунда! Свити предложила проверить, как оно работает. Мы включили двигатель, а он вместо холостого хода, раскрутил винт, лодка сорвалась с креплений, я бросилась к рулевому отсеку, немного не успела, мы врезались в подводную скалу, прямо у выхода из бухты. Вот и всё. Внутрь вода полилась, нас зажало в отсеке. Сознание потеряли, наверное. Очнулась уже на берегу, рядом сидел этот пегас, он нас и вытащил.

Эплджек опустила голову, она всё поняла. Ничего бы этого не произошло, если бы не привязка к посоху. Артефакт выстроил цепочку случайных событий, которые привели к смерти. Ровно так, как это произошло с ней самой.

— Эплджек, не надо плакать, пожалуйста! Ты больно мне делаешь!

— Я тебя люблю, сестрёнка. Помогу, чем смогу. Вроде бы нашла себе хорошего жеребца, обещал браслет с рыбками на ногу. Посмотрим, чо из этого выйдет. Теперь понимаю, почему в городе резко наступило затишье.

— Знаешь, — она начала постукивать копытами передних ног друг о друга, — местные жеребцы вполне могут наказать кобылу. Только всё равно любят своих подруг, безумно. Мы со Свити огребли от него пару раз за выкрутасы. Это она придумала, попроситься к нему в табун. Поблагодарили за спасение, а через пару дней уточнили у Рарити кто такой и насколько хорош, пришли проситься в табун. Ох, тебе нужно было увидеть его мордочку. Наверное, дар речи потерял от счастья, но мы точно не знаем. Он же наблюдал, как Королева Рарити обнималась с сестрой, ругала её и причитала. Не решился отказать, а теперь не нарадуется. Приглянулись мы ему. Красивый красный пегас, очень умный и деятельный. Грива чёрная с жёлтыми полосками. Глаза тут у всех карие. До сих пор удивляется, почему у нас нет метёлок. Рарити запретила рассказывать, откуда мы на самом деле, говорим всем, что с дальних островов. Ред Винг что-то подозревает, но спрашивать не решается. Рарити периодически в гости заходит. Всё у нас хорошо, он, когда понял, что мы обе залетели, пришлось долго успокаивать. Расплакался чего-то. Больше ничего не спрашивает, только обнимает и прижимает к себе. Да, знаешь, жеребцы тут крупные! Я у Рарити спрашивала, она не знает, почему такая разница. Кобылки мельче наших, а жеребцы крупнее.

— Ты эт’, следи за собой хорошенько. С едой в Королевстве сама знаешь как, а с жеребёнком всегда кушать хочется.

Они долго сидели, обнявшись, согревая родную пони своим теплом. Эплджек давно сбросила лишние килограммы, став более жилистой. Рёбра кое-где выпирали из-под кожи. Час спустя она отправилась в имение Эплснэка, там её уже поджидал обеспокоенный единорог. Он несмело улыбнулся, завидев кобылу.

— Эплджек, откуда ты знаешь нашу Королеву?

— Эт’ для тебя она Королева. Для меня – не-а. Она правительница Королевства тысяч берегов. Долгая история. Рарити моя подруга, самая близкая, почти как родная пони. Так случилось, она привела с собой не двух, а четыре пони из экспедиции в Эквестрию. Двух ты видел, ещё одна перед тобой. Четвёртая – Флаттершай. Рарити сказала, надо найти, чо-то пока не могут. Из-за нас она поссорилась с Принцессами. Теми, которые правят Эквестрией, и чьей подданной я являюсь. Кто его знает, я ж земная пони, для меня все эти выверты слишком сложны. Мне, в целом, всё равно, доверяю ей. Коль скажет чего-то делать, значит, поскачу выполнять.

— Родители Королевы Мун Лайт, разве не с вами пришли?

— А! Да! Слушай, ну чо ты? Я ж земная пони! Ага?

Жеребец заглянул ей в глаза, потом обнял.

— Ты самая лучшая земная пони в мире. Могу ли попросить подробный рассказ о жизни в Эквестрии? Как там живётся? Какую рыбу едят?

— Ха! Запросто! Слушай, ты ж не обидишься, если Эплснэком тебя звать стану? Ну не могу я это вот всё…

Единорог засмеялся и кивнул.

---

В полутьме зала наступила тишина, заискрились звёзды, тихая летняя ночь. Тёмно-синяя кобыла легла на свою кровать, попыталась накрыться одеялом по самый рог, рядом кто-то возмущённо заржал и поинтересовался, с каких пор ночные пони укладываются спать под светом звёзд? На что получил ответ в виде укуса за ногу и требование охранять драгоценное тело. Кобыла скользнула в собственный сон, её рог заискрился в темноте. На его кончике возник шарик серебряного света. Она потянулась в сферу грёз, очередная попытка проникнуть туда, куда не дойти и не долететь. На этот раз ей повезло, она нашла нужный сон. Попробовала скользнуть в него, не вышло, что-то сопротивлялось ей. Несколько попыток закончились безрезультатно. Кто-то надёжно ограждал сны жителей Королевства тысяч берегов от её вмешательства. Обида и печаль вспыхнули в разуме аликорна и вдруг, один из снов раскрылся, приглашая её войти. Кобыла метнулась в него, боясь упустить столь важный шанс. Она оказалась на берегу холодного моря, увидела волны, бьющиеся о скалы, солёный ветер раздувал гриву, резкий запах водорослей. На валуне сидела юная чёрная кобыла с зелёными глазами, она смотрела прямо на неё, потом хлопнула копытом по камню, приглашая присоединиться. Аликорн сразу же воспользовалась предложением и подлетела, плавно опустилась на камень.

— Мы не ошибёмся, коль скажем твоё имя, Королева Мун Лайт.

— Принцесса Луна, зачем вы это делаете? Нам не нужны ваши советы, проживём как-нибудь.

Аликорн тяжело вздохнула.

— Мы обижены, но понимаем причину твоих слов. От матери к дочери. Мы никогда не желали зла Сильвер Мун, слишком многим ей обязаны. Вечный страж ночных пони, без права покинуть эту землю. Не нами избрана судьба твоей матери. Мы просим дать возможность поговорить с ней. Хотим попросить прощения.

— Она родила месяц назад, обрела счастье в собственном доме, отец с ней.

— Мы поздравим её! – тихо сказала Луна.

— Зачем тревожить прошлое? Она останется в Королевстве, найдёт своё место, соберёт шестёрку Элементов Гармонии.

Луна от удивления аж крыльями замахала.

— Мы не поняли твоих слов. Элементы Гармонии существуют в единственном числе, иных нет. Трое из них сейчас у вас.

— Всё верно, для солнечных пони. Есть такие же, только для ночных.

Луна долго смотрела на чёрную пегаску, потом вздохнула.

— Мы поняли. Ты ошибаешься, никаких иных Элементов Гармонии не существует. Не важно, кто является Духом, будь то ночной или солнечный пони. Для Гармонии сие не имеет значения, мы все принадлежим этому миру. Цвет шёрстки и ритм сна ни на что не влияют. В истории Эквестрии ночные пони не раз становились Элементами Гармонии. Твоя мать не является Элементом Гармонии и никогда им не станет. Ты узнала об её бессмертии, твои предположения неверны. Возможно, стоит рассказать правду, тогда ты тоже поскачешь нам на встречу.

Мун Лайт кивнула в знак согласия.

— Мы любим Сильвер Мун, то истина! Тысячу лет назад мы подняли мятеж против родной сестры. Боль и обида толкнули на тёмный путь. Пони любили день, а ночью спали. Её сияние подобно вечному огню судьбы, словно старшая кобыла табуна, она вела всех нас в будущее, мы скакали за ней. С каждым годом нам становилось тяжелее, в сердце проникали злые намеренья. Мы редко показывались на публике, страдали от недостатка внимания. Никто этого не замечал. Она радовалась каждому новому дню, получая любовь и преданные взгляды наших маленьких пони. Мы же – уходили в свои покои и плакали. Мы старались создать лучшие рисунки звёзд на небе, приносили прекрасные сны, ничего не помогало. Однажды около наших дверей появилась юная кобыла, мы приняли её, последние годы к нам вообще никто не приходил. Мы спросили, что привело её к ночной сестре. Она заявила о желании служить нам. Мы решили, почему бы и нет, всё равно быстро уйдёт. Вот только, юная пегаска никуда не ушла. От нас отвернулись даже ночные пони, мечтая стать солнечными. Мы иногда срывались, обижали её, но она единственная, кто сохранил верность своей Принцессе. Мы отправляли её на сложные задания, она возвращалась с победой. Однажды юная пегаска застала нас во время трансформации и не испугалась! Кобыла бросилась нам в копыта и попросила сделать своей ученицей, — Луна прервалась на миг, — мы думаем, ты уже поняла о ком речь. У Найтмермун появилась ученица. Несколько лет подряд она вытаскивала свою наставницу из омута тёмных мыслей. Мы сделали всё, чтобы скрыть её от сестры. Тайные встречи вне стен Замка в Вечнодиком лесу, послания, растворённые во снах. Она всегда скакала нам навстречу, даже в самый тёмный час. Никогда не спорила с нами, принимала волю царственного аликорна. Множество раз мы использовали её для плохих дел, она предупреждала, что это неправильно, но исполняла требуемое. В какой-то момент мы поняли, что больше не можем сопротивляться тёмному зову сердца, решили вызвать сестру на поединок. Мы понимали, сколь сильна солнечная Принцесса, победа могла стать лишь счастливым стечением обстоятельств, потому дали задание Сильвер Мун, найти камень душ и использовать. Как тысячи раз до этого, ученица не подвела свою наставницу. Заклинание запечатало её магическую искру на тысячу лет. По возвращению в Эквестрию мы послали зов ученице, она покинула камень душ. Шестёрка Элементов Гармонии вернула Принцессу Луну, уничтожив зло в её сердце. Они подарили нам второй шанс. Эквестрия – великая страна, поезд за четыре дня пересекает её, на своих крыльях перелёт займёт месяц. Сильвер нашла камни душ на далёкой земле, на одном из островов кристального моря. Даже сейчас туда сложно добраться. Она преодолела Кристальные горы и достигла острова. Обратный путь через тысячу лет, без еды. Она вновь совершила невозможное, стремясь к своей наставнице. Как можешь догадаться, Сильвер опоздала, — Мун Лайт растерянно смотрела, на тёмно-синюю кобылу, из глаз которой текли слёзы, — ей удалось добраться до Кантерлота через два месяца после всех событий. К тому времени мы помирились с сестрой, наполнились благодарностью к великим кобылам, ставшим Элементами Гармонии. Вот только ученицы для нас более не существовало, разбитая корона Найтмермун разорвала нашу связь. Сильвер не пустили во Дворец, она записалась на приём к нам, мы не смогли её узнать, а она не стала ничего рассказывать. Извинилась и ускакала в слезах. Мы не предали случившемуся должного внимания и больше не видели эту пони. Радость жизни вновь наполнила наше сердце, тепло сестры, улыбки пони. Нам удалось найти гармонию в своей душе. Элементы Гармонии творили свои великие дела, мы помогали им, подталкивая к свершениям. Сестра доверила нам нести огонь Справедливости по Эквестрии. Мы возродили Высший суд Эквестрии. Затем начали воссоздавать ночную Стражу, нас ждало разочарование. Количество ночных пони сильно упало за время нашего отсутствия. Сестра поддерживала их! Помогала всем, чем могла. Ночные пони изменились, став более мягкими и покладистыми, они не жаждали опасностей и приключений. Формирование ночной Стражи стало тяжёлым испытанием для нас. Каждый пони на счету! Однажды мы поняли, нам кто-то помогает! Неявно! Уговаривает ночных пони вступить в Стражу и служить Принцессе. Мы спрашивали Твайлайт и Селестию, интересовались у Каденс, но они лишь делали круглые глаза. Ночные пони по своей природе более агрессивны, нежели солнечные. Кроме того, воровать всегда легче ночью. Однажды нам пришлось лично принять участие в поимке воришек. Солнечная стража загнала их в пещеру близ Кантерлота, выцарапать оттуда не смогла. Получив пару раз по голове, и поняв, что им противостоят ночные пони, они отправили за нами. Наша сестра позаботилась о детях ночи, запретив силовые действия солнечной Стражи против них. Она нас разбудила и попросила решить проблему. Мы отправились туда, взяв с собой десяток Стражей, темнота в пещере давала им силы. Каково же стало наше удивление, когда они не вернулись к выходу. Мы слышали шум драки. Негоже, когда Принцесса решает столь мелкие проблемы, для того есть те, кто ей служит. Мы более не рискнули испытывать судьбу. Наши стражи лежали оглушённые, и ещё трое солнечных пони из гвардии. Пещера оказалась неглубокой, воришкам некуда бежать. Загораживая собой узкий проход, стояла пегаска с копьём наперевес, за ней к стене жались две молодые ночные кобылки. Пегаска увидела нас, мы искренне полагали, этого хватит! Она лишь плотнее прижала копьё и приготовилась сражаться. Ты не представляешь, в какое состояние нас привело такое поведение ночной пони. Мы впали в ярость! Вспыхнувшее чувство не дало нам внимательно разглядеть её оружие. Мы потребовали немедленно сдаться, хотя, уже чувствовали, добром это всё не закончится. Она отрицательно покачала головой. Мы бросились на неё, попытались выбить копьё из копыт, у нас не вышло! Она оказалась сильной и очень быстрой. Мы попытались вырвать копьё из её копыт магией и не смогли. Именное оружие, привязанное к магической искре. Его невозможно отобрать, пока жив владелец. В узких стенах прохода, копьё – страшное оружие, если умело пользоваться. Она подловила нас и ткнула в ногу, нанеся неглубокую рану. Это стало последней каплей, мы приняли свой настоящий вид Принцессы Ночи и ударили её магией, кобыла влетела внутрь, ударившись о стену. Мы ворвались туда, две юные кобылки закрывали своими телами жеребёнка. Боль, которая на нас обрушилась, стала невыносимой. Мы смотрели на распростёртое тело, на двух кобыл, отчаянно пытающихся защитить самое дорогое. Мы узнали копьё. Воспоминания хлынули волной. Орнамент в виде полумесяцев на слегка закруглённом наконечнике, древко из адаманта, покрытое резными серебряными завитками, — Луна плакала, слёзы капали на поверхность валуна, сразу же замерзая, — мы убили собственную ученицу. Ту, которая никогда нас не предавала, даже когда мы стали чудовищем. Она лишь отчасти наша ученица, ты, наверное, это понимаешь. Её истинная наставница – Найтмермун. В ужасе мы бросились к ней, подняли лёгкое тело и прижали к себе. Из носа и ушей кобылы текла кровь, она на миг открыла глаза и улыбнулась, потом обвисла у нас в копытах, магическая искра отделилась от тела. Мы не могли допустить подобного, это навсегда бы лишило нас покоя, вечная вина за собственные ошибки, прощения за убийство ученицы не существует, никаких оправданий этому нельзя найти, — Луна на миг закрыла глаза, — ученица аликорна — не только титул, это связь двух сердец, признание особой судьбы, шанс обрести рог и крылья. Отказаться от взятой ученицы невозможно. Мы приняли единственно правильное решение. Не дали Сильвер уйти к тем, кого она некогда любила, навсегда отобрав у неё право, покинуть эту землю. Кобылок определили в ночную Стражу, живы и здоровы, довольны жизнью. Отца жеребёнка, который бросил своих подруг по табуну, вынудив тех на воровство… о, он долго просыпался от кошмаров, пока не начал выплачивать положенные биты на содержание своего жеребёнка. Сильвер Мун пришла в себя через пару дней, она не хотела с нами разговаривать, только плакала и опускала голову. Сказала, что мы не её наставница, а другая ей не нужна. Мы устроили великолепный концерт, рыдая навзрыд и заливая слезами всё вокруг. Просили прощения, предлагали все наши сбережения, половину Дворца, даже стать её подругой по постели. Она сдалась, попросила время, чтобы привыкнуть к нам. Ничего для себя Сильвер Мун так и не взяла. Через день она пришла к нам с просьбой, мы с радостью выполнили её.

Мун Лайт сидела, открыв рот и распахнув глаза.

— Но… но… откуда я взялась? Ведь я родилась задолго до вашего возвращения в Эквестрию.

— Это и была её просьба. Она попросила у нас двадцать лет покоя. Мы отправили её в прошлое. Строго наказав, не вмешиваться в ход истории. Она обрела особенного пони и свою дочь. Об остальных событиях тебе известно. Мы никогда не спрашивали её о семье, боялись разрушить те крупицы доверия, которые возникли. Трагедия во время шторма стала тяжёлым испытанием. Мы боялись осуждения со стороны сестры, ведь она просила нас заботиться об Элементах Гармонии, именно это задание получила от нас твоя мать. Мы переживали за Твайлайт. Боль и горе толкают аликорнов прямо в копыта злу. Всё это вместе вылилось в ссору с твоей матерью. Мы хотели помириться с ней, надеялись на возвращение! Годы ничего не значат для бессмертных созданий, обиды проходят, появляется понимание. Мы по-прежнему чувствуем необходимость примирения, желаем вернуть ученицу. Пусть она не совсем наша ученица, но Сильвер Мун нам нравится. О том, что мы сейчас рассказали, не знает никто в Эквестрии, даже наша родная сестра.

— Если спрошу маму, она подтвердит эту историю?

— Мы надеемся на справедливость с её стороны.

— Хорошо, Принцесса. Если она это сделает, я более не стану препятствовать вашему общению. Простите, остальных пони не отдам, самой нужны.

— О, нет! Это ваша земля, вы заслужили право повелевать. Мы никогда не станем у вас на пути!

Луна улыбнулась и покинула сон. Мун Лайт открыла глаза, рядом сидела обеспокоенная Рарити, поглаживая её по спине. Стоило кобыле пошевелиться, как она набросилась на неё, обняв обеими ногами, из любимых глаз катились слёзы.

— Ах, не делай так больше! Ты пугаешь меня! Не хочу остаться без родной пони!

— Я поговорила с Принцессой Луной.

— Три дня! Твой сон продлился три дня!

— Искажение времени влияет даже на сны, мы никогда не сможем выстроить полноценный маршрут в Эквестрию. Эта земля оторвана от мира.

— Ах, это и есть наказание. Когда-нибудь мы его снимем. Чего она хотела?

— Поговорить с мамой. Идём, нужно кое-что выяснить, хочу, чтобы ты присутствовала.

Мун Лайт исчезла в синей дымке, Рарити телепортировалась вслед. Через мгновение они находились у дома семьи Сильвер. Джевел отсутствовал, счастливая мамочка и жеребёнок дрыхли в положенное для ночных пони время. Они сели за стол в ожидании, когда проснутся родные пони, Мун выгребла остатки печенья и сделала чай. Чёрная пегаска пересказала повествование Луны. У Рарити глаза стали круглые и огромные, поверить в такое не получалось. Два часа тихого разговора и обсуждения подарили подругам покой и радость. Стоило начать смеркаться, как наверху раздался цокот копыт, вниз спустилась Сильвер Мун, кобыла усиленно зевала. Завидев дочь и её подругу, она удивлённо фыркнула.

— Доброй ночи, мам! – Мун Лайт сорвалась с места и обняла свою мать, потёрлась головой.

— На удивление, твой братик сегодня вёл себя хорошо, дал мне поспать. Где ты пропадала три дня подряд? Ничего не случилось? – с ноткой беспокойства поинтересовалась кобыла.

— Не-а! Ну, кроме того, что кое-кто хочет с тобой помириться.

— Я ещё ни с кем поругаться не успела тут… — пегаска прижала ушки к голове, её нижняя челюсть задрожала, — не хочу её видеть! Не желаю! – кобыла крепко зажмурилась, из глаз потекли слёзы.

Мун Лайт укрыла голову матери крыльями, прижала к себе.

— Мам, она хочет попросить прощения. Дай шанс! Рано или поздно всем нам придётся встретиться вживую, время не излечит бессмертных кобыл.

Сильвер отпрянула, испуганно глядя на дочь.

— Мам! Я всё ещё твоя дочь! – слегка обиженно ответила чёрная кобыла с зелёными глазками.

— Что она тебе рассказала? – дрожащим голосом спросила Сильвер.

— Знаешь, не сказать, чтобы что-то такое особо важное или занимательное. Ну, ученица, ну подрались, с кем не бывает? Стечение обстоятельств, что поделать.

Сильвер укрыла мордочку крыльями.

— Мам, я тебя люблю и папа тоже! Нам больше нечего тебе дать. Твоё копьё-то где?

Кобыла вздохнула, помотала отрицательно головой.

— Оно всегда со мной, его невозможно оставить или потерять. Дар аликорна.

— Ах, дорогая, судя по словам Принцессы Луны, сражаться ты умеешь великолепно.

— Найтмермун именно этому меня учила. Только у вас холодное оружие не в почёте, ружьями пользуетесь. Про корабельные излучатели даже говорить страшно, одного вашего корабля хватит, что весь флот Эквестрии ко дну пустить.

— Мам, мы не враги!

— Кто знает будущее? Возможно, найдётся причина, по которой Королевство пустит в ход свои клыки. Луна хотела забрать у меня копьё, я не отдала, это всё, что у меня осталось от наставницы. Тогда она потребовала, чтобы я стала главой ночной стражи, раз не хочу отдавать оружие. Именно из-за этого на моей шее появился серебряный знак полумесяца.

— Ах, Сильвер, дорогая. Зачем Принцессе твоё оружие, у неё есть собственная коса. Она требовала отдать копьё по иной причине.

Пегаска растерянно уставилась на тёмную единорожку, та тепло улыбалась.

— Эм… зачем? Очень больно, когда у тебя отбирают самое дорогое.

— Ах, это же так просто! Она хотела, чтобы ты возглавила ночную Стражу и постепенно от служения перешла к дружбе с ней, а там и до возвращения титула ученицы недалеко. Даже если бы ты согласилась отдать копьё, Луна бы не взяла. Принцесса ночи – добрая кобыла, она любит свой народ. Есть долги, которые невозможно отдать. Луна знает, кого ты любишь и хочет, чтобы в твоём сердце появился знак равенства между двумя её образами. Дорогая, позволь нетактичный вопрос. Я видела Найтмермун вживую, помню каждое мгновение. Полагаю, кроме копья она дала тебе что-то ещё, образ например? Способности?

— Я значительно сильнее большинства пони, немного быстрее, высокая скорость реакции. В поединке со мной никто не справится, — она замолкла на пару секунд, увидев, как дочь состроила подозрительно хитрую мордочку, — Мун Лайт, не смотри так, не стану с тобой соревноваться! Перед тем, как Найтмермун отправила меня на поиски камня душ, она дала своей ученице новую форму, не знаю – правильный ли термин, образ может? В магии не сильна.

— Ах, мы бы хотели увидеть.

Сильвер долго смотрела на дочь, потом вздохнула и кивнула. Тело кобылы на миг окуталось синей дымкой. Через мгновение стало понято, как она смогла перелететь через море и вернуться обратно. По росту пони оказалась немного ниже Рарити в её королевской форме, чёрная с глубоким тёмно-синим отливом шёрстка, острые чуть загнутые клыки и вертикальные зрачки, крылья стали кожистыми, потеряв оперение. Радужка глаз окрасилась тёмно-синим, они вспыхнули голубым огнём. Грива осталась такой же серебряной. Как всегда, торжество момента им испортили, входная дверь резко открылась, домой влетел радостный зелёный жеребец, затормозил он только перед двумя кобылами.

— Дорогая… ой…

Сильвер заверещала и закрылась крыльями, раздались громкие всхлипы.

— О, пап! Привет! Ты только посмотри, какую красивую пони мы нашли! Представляешь? – радостно виляя хвостом, закричала Мун Лайт.

Жеребец подошёл к тёмно-синей кобыле с кожистыми крыльями, сел перед ней, бережно отодвинул «махалки», погладил копытом заплаканную мордочку. Единорог доставал ей своим рогом до груди. Кобыла низко нагнула голову, боясь поднять взгляд.

— Малыш, ты считаешь, для меня имеют значения твои размеры, крылья, клыки? С каких пор магическая искра любви в наших сердцах стала ориентироваться на подобные мелочи?

Кожистые полотна расправились на всю длину, обняв жеребца, он оказался в шалашике. Сильвер закрыла глаза и приблизила свою мордочку к его, жеребец лизнул её в нос. Получив законный поцелуй, кобыла перестала всхлипывать и вернула крылья на место. Потом сильно покраснела и начала водить копытом.

Потерянные

Рарити вела очередной приём, с пристрастием допрашивая трёх высших пони, те старательно отчитывались за проделанную работу. В дверь без приглашения влетел тёмно-зелёный пегас. Рарити недовольно сощурилась.

      — Королева, простите, что прерываю.

      — Ах, Найт Флеш, я немного занята.

      — Моя Королева! – голос жеребца дрогнул.

      — Твоя Королева сейчас спит, точно знаю. Ах, что у вас стряслось?

      — Деревня «Горная». Неприятности, крупные. Туда пришло почти три тысячи пони, они находятся в плачевном состоянии.

Рарити посмотрела на своих высших, легонько кивнула головой, те собрали документы и быстро покинули помещение.

            — Сообщение пришло десять минут назад, я дал команду организовать кормёжку и распределить по деревне, но там мало хижин.

            — Ах, я помню, они на реке живут. Полторы сотни пони.

            — Пришедшие сильно измождены, жеребята в плачевном состоянии. Много раненых.

            — Откуда они?

            — Неизвестно. Утверждают, что с той стороны гор, а к нам прошли по сети подземных пещер. Их привела какая-то жёлтая пегаска с розовой гривой.

Рарити слегка склонила голову.

            — Флаттершай?!

            — Да. Простите, я не видел её, Мун Лайт не пожелала показывать, как выглядит ваша подруга.

            — Отправь туда сотню пони для охраны, корабль… нет, по реке не пройдёт, дорога только для обычных тележек, — Рарити закрыла глаза, — пусть каждый из твоих возьмёт сушёную рыбу и медикаменты. Вы быстрее остальных доберётесь. Я дам команду Эплснеку. Три тысячи – это много. Запрошу старост, куда можно расселить. Если кто-то из них в нормальном состоянии, выясни, где вход в пещеры. Я отправлюсь вместе с Эплснэком, помогу успокоить.

Жеребец кивнул и развернулся к дверям.

            — Найт Флеш, я не ревную. Ах, прошу тебя, не бойся.

Пегас вздрогнул, потом зажмурился и смущённо улыбнулся. Через полчаса отряд городской Стражи покинул казармы. Рарити быстро организовала наземную технику, вытащила Эплджек и отправилась в путь. Три дня проскочили очень быстро, тяжёлая техника передвигалась медленно, кое-где её приходилось перетаскивать через замёрзшие реки. Рарити и Эплджек вошли в дом старосты, жеребец спал сидя, единорожка вздохнула и тихонько постучала копытом по столу, земной пони подпрыгнул и вытаращился на неё, пытаясь протереть глаза копытами. Потом облегчённо выдохнул и низко поклонился.

            — О! Эт’ вот хорошо! Очень! А то уже запасы все подъели. Жеребят откармливаем, тяжко.

            — Сивид, мы никогда не оставим береговых пони без внимания. Королевство всегда поможет.

            — Ага, у них там за главную жёлтая пегаска. Узнаете, не ошибётесь, досталось кобылке крепко.

Выяснив подробности, они отправились на розыски жёлтой пегаски, кобыла нашлась во временной палатке. Рарити и Эплджек вошли внутрь, жёлтая кобыла спала, свернувшись калачиком. Оранжевая пони вздрогнула, на спине и боках подруги красовались серые полосы, она выглядела измождённой и исхудавшей почти до скелета. От красивой розовой гривы ничего не осталось. Обе кобылы прилегли рядом, Рарити зажмурилась, тяжело вздохнула, начала поглаживать спутавшуюся, нечёсаную гриву из которой выпадали волоски. Пегаска испуганно пискнула и попыталась вскочить.

            — Ах, дорогая, лежи.

            — Рарити!

Она бросилась на шею тёмной единорожке, громко всхлипывая. У кобылы явно не хватало зубов. На мордочке тоже оказались серые полосы.

            — Ах, дорогая, ты спасла три тысячи пони от голодной смерти. Мы позаботимся о них, привезли еду и медикаменты.

В сапфировых глазах на миг вспыхнули искры радости, потом погасли.

            — Прости, я не всех довела.

            — Ты сделала всё возможное и даже больше, Флатти, победа не всегда достаётся легко.

Кобыла попыталась встать и не смогла, Эплджек сразу подхватила её и уложила на место.

            — Ты эт’ чего, лежи давай. Там есть кому работать, с нами четыре сотни пони.

Рарити покопалась в своей сумке, вытащила флягу, отвинтила крышку.

            — Три глотка, дорогая. Не больше.

Пегаска послушно поднесла ко рту стальной сосуд, сделала три глотка, потом удивлённо икнула.

            — Что это?

            — Настойка на водорослях. Легко усваиваемые углеводы и сахар.

            — Ух… голова кружится. Ой…

Пегаска повалилась на дно палатки, Эплджек бережно поддержала подругу.

            — Рарити, ну чо ты, хорош рыдать.

            — Ах, дорогая, этого не должно было случиться! Теперь понимаю, почему посох потребовал столько магии, мы с Мун поддерживали связь, отдавали все свои силы. Она умерла не один раз. Ужасно!

            — Рарити, мы сделали свой выбор. Ты помогла нам найти свою судьбу, никто не обещал сладких яблочек до конца жизни. Откормим, значится, приведём в порядок!

            — Да, дорогая. Больше она не пострадает.

В палатку вошёл Найт Флеш.

            — Всё организовано, вывели из длительного голодания почти всех, пожалуйста, поговорите со своей подругой, она отказывалась принимать пищу, пока все её пони не поедят. Я не решился проявлять настойчивость.

            — Ах, Найт Флеш, слов благодарности мало, но я знаю кое-что достойное твоего внимания. Все кобылы любят тёплое дыхание на ушко, среди них есть одна, которая обожает, когда язычок касается чёрных кисточек. Ах, я не стану говорить её имя.

Жеребец хлопнулся на круп и смущённо прикрыл ногой полыхающую мордочку, потом глубоко подышал несколько секунд.

            — Моя Королева, мы переговорили со многими. Три тысячи шестьдесят четыре, такова их численность. Единорогов крайне мало, пегасов вообще нет, кроме неё, — он кивнул на жёлтую кобылу, — ход в пещеры нам удалось обнаружить. Все эти пони некогда стали отступниками Короны, бежали от власти Короля. Они жили на острове, где-то на севере, точной информации дать не смогли. Там их начали доставать пираты, тогда они всей деревней ушли ещё северней. Место понравилось, есть берег и речка. Климат конечно более суровый, чем у нас, но жить можно. Лета там вообще нет, однако рыбы больше за счёт реки. Вполне сносно жили, затем к ним повадились хищники, от заглотов ещё как-то отбивались, ледяных медведей убивали ловушками. Последние лет десять прямо напасть случилась, ледяные гидры. Они слишком велики, чтобы убить ловушкой, примитивное оружие не берёт, порох для ружей не смогли сами сделать. Отбивались, как могли, платили жизнями за свою деревню. Гидры сильно побили рыбу, река вообще опустела, в море ещё как-то ловилось. Когда они совсем отчаялись, откуда-то появилась жёлтая пегаска. С их слов, она натравила ледяных медведей на гидр, только не спрашивайте — как это возможно. Я о существовании такой магии не слышал. Собственно всё, за полгода гидры перебили всех медведей и в ярости накинулись на деревню. Им пришлось бежать, без еды и припасов покинули родной берег. Пегаска их уговорила идти через пещеры. Собственно это и стало залогом выживания. Вулканическая активность поддерживает температуру внутри гор, они говорят, мол, видели даже расплавленную землю. Питались грибами и насекомыми по дороге, иногда какие-то мелкие животные. Они шли три недели под землёй, я не знаю, как эта кобыла смогла удержать их от паники, пони плохо переносят закрытые пространства. Вышли из гор, она поднялась в воздух и увидела деревню. Примчалась сюда к старосте и запросила помощь.

            — Гидры? Эт’ типа той на болоте?

            — Да, дорогая, тут они есть, редкое животное по эту сторону гор. Ледяные гидры – крайне опасные создания, питаются исключительно мясом, будь то рыба или сухопутные животные. Пони, к сожалению, подходят им в качестве пищи.

Рарити задумчиво посмотрела на жеребца, словно что-то взвешивала в уме, потом продолжила.

— Найт Флеш, возвращайся в город, полагаю, дальше мы справимся сами. Организуй экспедицию, проводников наберёшь из этих пони, оружие и всё остальное на твоё усмотрение. С собой возьми Сильвер Мун, иначе её дочь тебя никуда не отпустит.

Жеребец радостно заржал, как и любой пегас, он обожал приключения, даже если они смертельно опасны. Через секунду он покинул палатку.

            — Чо, думаешь, могут выйти по эту сторону гор?

            — Ах, Эплджек, я уверена в этом. Гидры – не стайные животные, что-то их согнало в одно место. Голод – истинная причина нападения на деревню. Хочу знать его причины! Рыба по эту сторону гор чувствует себя хорошо, уменьшения косяков не наблюдается. Водоросли растут, моллюски побили паразиты, но это циклическое явление, ах, совсем ничего особенного.

            — Кажись, я знаю, кто оставил на ней следы своих когтей, — тихо сказала Эплджек.

            — Ах, полагаю, ты права. Ледяные медведи и заглоты подчинились ей не с первого раза.

Пегаска открыла глаза и затуманенным взором осмотрелась.

            — Всё двоится… ой, как вас много! Эм, можно я немного отдохну?

Эплджек подняла лёгкое тело кобылы и аккуратно водрузила на спину Рарити, они покинули палатку, правда далеко не ушли. К ним подскочил жеребец и кобыла.

            — Госпожа, вы куда её, а? Оставьте, пожалуйста! Не забирайте у нас! Пожалуйста!

Рарити остановилась и, слегка наклонив голову, посмотрела на жеребца. Худой коричневый единорог, шёрстка с проплешинами, кости торчат, от гривы ничего не осталось, что-то невнятного землисто-оранжевого цвета. Кобыла – земная пони, малинового окраса с жёлтенькой гривой.

            — Ах, мы не причиним вреда, откормим слегка, придёт в себя и вернётся.

            — Госпожа, тут лодки есть и море, прокормимся, оставьте её, пожалуйста.

            — Дорогой, не слишком ли ты настойчив? – с нажимом поинтересовалась тёмная кобыла.

Малиновая пони немного вышла вперёд.

            — Она наша подруга по табуну. Пожалуйста, не отбирайте.

У Эплджек отвалилась челюсть.

            — Чо?! Да, ладно?! Флатти ваша подруга?

Оба пони опустили головы.

            — Ах, это меняет дело.

Жеребец плохо себя чувствовал, это выглядело слишком заметно. Усталый, оголодавший, на шёрстке заметны следы лишая.

            — Моё имя Глоу Хорн, моя подруга, Берри. Флатти вы, по всей видимости, знаете.

            — Дорогой, дай догадаюсь, ты и есть староста деревни?

            — До прихода Флатти, теперь просто ей помогаю. За ней скачут все пони, она наш счастливый огонёк.

Рарити вздохнула и покачала головой.

            — Ах, мне жаль тебя расстраивать, по нашим законам старостой деревни может стать только жеребец. Флаттершай по вполне определённым причинам, данным природой, не сможет исполнять эту роль. В крупных поселениях с численностью пони более трёх сотен у старосты должна появиться высшая пони, ответственная за медицину и пропитание и кто-то, отвечающий за вопросы безопасности в поселении. Если вы захотите видеть её в руководстве, она может стать такой высшей.

Единорог сел, потом прислонился к боку своей подруги.

            — У вас хорошо всё поставлено, эти клыкастые быстро навели порядок. Флатти сказала, что они не причинят нам вреда и нужно их слушаться. Там главный у них – жеребец с паучком на кьютимарке. Я ему всё подробно рассказал про наши деревни, три поселения, потом стало два, затем одно, гидры затравили окончательно. Мы могли бы остаться здесь, в этой деревне пони хорошие, обещались помогать, что там говорить, едой поделились. Никогда не забудем. Много лет назад мы бежали с этих берегов в поисках лучшей жизни. Надеюсь, никто не станет припоминать далёкое прошлое. Я спрашивал этих тёмненьких, кто сейчас правит, только улыбаются в ответ. Ещё эти удивительные штуки, которые нагревают хижины!

            — Ах, даже никто из местных ни слова не сказал о том, кто правит?

            — Только смеются в ответ, говорят, мол, всё хорошо, никто нас преследовать за прошлые дела не станет. Вы какая-то огромная и с клыками, наверное, предводительница этих тёмненьких.

            — Дорогой, не переживай, тебе сказали правду. Королевство сильно изменилось, вы прожили на той стороне гор около двух сотен лет?

Единорог кивнул.

            — Мы распределим вас, три тысячи это многовато для одной деревни, море не сможет прокормить. Возможно, вы захотите остаться все вместе?

            — Привыкли уж, а после того, что случилось, расставание станет тяжёлым испытанием.

Рарити заулыбалась и хитро подмигнула Эплджек.

            — Ах, дорогой Глоу, вижу выход! У Королевства есть одно довольно интересное место. Остров «Свободный». Там сейчас проживает около ста тысяч пони, им катастрофически не хватает населения, чтобы обжить остров. Пять дней пути от города. Заглоты есть, медведей и гидр — нет. Возможно, некоторые не захотят туда, это наш южный клочок земли. Там самый тёплый климат, кроме того, океанические течения, водоросли великолепно растут. Если согласитесь, тогда можно основать деревню и всех туда перевезти, Королевство готово помочь обустроиться на новом месте.

            — Кто вы?

            — Одна из тех, кто правит этой землёй.

Жеребец задумался на несколько секунд.

            — Это вы направили к нам Флатти на помощь?

            — Ах, боюсь, мой ответ ты не захочешь принять. Флаттершай – высшая пони с особой судьбой. Я заберу её во Дворец на какое-то время, даю тебе слово, она вернётся в родной табун, отправим на остров. Эплджек?

            — Без проблем! А… нет, ты ж Эплснэка не отпустишь.

            — Ах, да… ты права. Что ж, придётся Мун Лайт на какое-то время определить своей резиденцией остров, — тёмная кобыла мелко захихикала, единорог глупо хлопал глазами, не понимая, о чём они говорят.

Жёлтая пегаска подскочила, резко пытаясь протереть глаза копытами, что-то мягко качало пол, она поняла – корабль находится в море. Кобыла повертела головой, пытаясь понять, куда её занесло. Рядом на столике в тарелочке лежало печенье из водорослей. Пони сцапала одно и засунула себе в рот. Она поднялась по лесенке из каюты и вышла на палубу. Ей на встречу сразу выскочила какая-то ночная кобыла.

            — Добрый день, госпожа!

            — Эм… вы кто? Где я? Куда мы направляемся?

            — На остров «Свободный», мы второй день в пути. Вас лечили две недели. Королева Мун Лайт спит в своей каюте. Ваш табун уже на острове, часть ночных пони из свиты Королевы отправились с ними для организации резиденции.

Пегаска помотала головой.

            — Я две недели без сознания?

            — Да. Ваше тело привели в норму, кормили внутривенно и через трубочку, восстановили мышцы, вылечили от клещей. Ох, много чего сделали. Королева Рарити сильно расстроилась вашему состоянию, кричала на всех… громко. Она когда злится, страшная очень. Мун Лайт удерживала вас во сне всё это время своей магией. Два жеребёнка пока остались в городе в больнице, их привели в норму, но они ещё слабы для переезда. Госпожа, вам нужно немного поесть.

            — Эм… там печенье…

            — Меня предупредили о вашей несговорчивости. Не выйдет! – кобыла грозно насупилась.

Через пять минут Флаттершай облизывала тарелку с красивым нарисованным цветком по центру. Ей выдали горячий чай и две склянки с настойкой. Кобыла вытащили пробку, понюхала и заулыбалась. Сразу же залила в рот содержимое. Её быстро начало клонить в сон, первый сытный обед за прошедший год. Флаттершай улеглась на свою постель и заснула. Она словно издалека наблюдала за домом, её непутёвый брат и родители, всевозможные зверюшки в оставленном Понивиле. Потом, словно вспышка, жёлтые глаза и нежные лапы… Кобыла вскочила, сердце гулко колотилось, мокрая от слёз подушка. Как оказалось, она проспала до начала сумерек. Пегаска вздохнула и улыбнулась, скорая встреча с теми, кто стал дорог. Берри и Хорн. Она до сих пор не могла понять, как это получилось. Её выбросило прямо в лесу, вместо относительно тёплой осени в ледяную стужу. Кобыла не успела даже сориентироваться, на неё набросился заглот. Удар хвостом выбил дыхание, судя по вспыхнувшей боли, рёбра не спасли. Откуда-то появился единорог с кобылкой, вместе они смогли отогнать хищника, два удара магией по заглоту и тот предпочёл сбежать. Следующий раз она пришла в себя внутри хижины. Две недели спустя смогла подняться на свои копыта. Неожиданно выяснилось, деревня в беде, этим пони нужна помощь. Флаттершай быстро разобралась в причинах и, не став долго раздумывать, попробовала подчинить заглота. Раз за разом, используя свой дар в опасной близости от хищника, она смогла подчинить животное. С ледяными медведями так легко не получилось, два раза она получала когтями по бокам, заливая кровью снег. Упрямо вставала, шла отлёживаться в хижину и вновь выходила на поединок воли. Через две недели она подчинила первого медведя. Раны почему-то исчезали, оставляя лишь серые следы на шёрстке. Ей удалось натравить медведей на гидр, которые вообще не подчинялись. Итогом стала ожесточённая свара ледяных медведей и гидр. В деревне её зауважали окончательно, как будто мало того, что она вытащила двух жеребят, где-то подцепивших снежную лихорадку. Флаттершай продолжала жить в хижине старосты, пока однажды по возвращению из леса, она не увидела Берри и Глоу Хорна, которые сильно нервничали. Жеребец подошёл к ней и попросил поднять переднюю ногу, жёлтая пегаска недоумённо покосилась, но послушалась. Старинное серебряное ожерелье с рыбками легло ей ногу. От растерянности она так ничего и не смогла вымолвить, оба пони прижали её с двух сторон, заглядывая в глаза. Флаттершай поняла их поступок, кто-то должен кормить кобылу, сейчас это делал Глоу. Делил их скудные припасы на троих. Жеребец старался помогать всей деревне, заставляя пони работать сообща. Собственно, благодаря ему они до сих пор и выживали. Уменьшение поголовья гидр и медведей позволило деревне вздохнуть свободней, увы, ненадолго. Перебив медведей, гидры принялись искать новые источники пропитания, постепенно оттесняя пони от берегов. В какой-то момент рыбы стало катастрофически не хватать, в реке её совсем мало. Флаттершай убедила Глоу покинуть деревню. Она быстро нашла проход под горы и решилась на риск, собрав всё, что у них оставалось, пони направились навстречу судьбе. О трудностях перехода, истериках и срывах пони, кобыле вспоминать не хотелось, не все подземные жители оказались миролюбивыми, пару десятков раз им встретились крупные пауки, которые попытались напасть, это стоило жизни двадцати трём пони, затем странное создание с множеством ножек, Флаттершай удалось его подчинить и отправить вглубь, подальше с дороги. Грибы стали настоящим спасением, именно благодаря им, пони смогли проделать столь длинный переход под землёй. Жёлтая пегаска чётко чувствовала направление, зная, куда именно нужно идти. Сколько раз она успокаивала пони, не счесть. Глоу занимался передовым отрядом разведчиков и распределением грузов. Длинная вереница часто останавливалась, голодные пони шли с надеждой, которая воплотилась в жёлтой пегаске с розовой гривой и сапфировыми глазками. Всё это мелькнуло молнией в разуме кобылы. Она вспомнила счастливое пофыркивание Берри и мягкие объятия единорога, заглядывающего в глаза. Эти двое стали для жёлтенькой кобылы родными, рядом с ними Флаттершай чувствовала себя дома, словно в родном Понивиле. Что-то такое неуловимое и тёплое находилось в их глазах.

            — У тебя прекрасные сны, тёплые.

Пегаска испуганно ойкнула и закрылась крылом. Мун Лайт присела рядом с ней и погладила пёрышки на крыле копытом. Флаттершай открыла мордочку и несмело улыбнулась.

            — Мун Лайт.

            — Эм… Рарити о вас рассказывала.

            — Ох, не стоит на «вы», правда. Я не Принцесса, мне это не нужно, тем более — от подруг. Мы ведь станем подругами? – в зелёных глазах заплясали тёплые искорки.

            — Эм… да, спасибо. Рарити сказала, после того, как всё случится, мне потребуется кое-что сделать для её подруги, очень просила об этом.

            — Я давно смирилась, — тихо ответила Мун.

Жёлтая кобыла несмело погладила её.

            — Знаете, вы маленькая! Рарити выше меня на полторы головы, огромная стала. А вы почему-то ниже, но ведь тоже Королева! Как же так? – обеспокоенно фыркнув, спросила Флаттершай.

            — Смерть это конец жизненной игры. Я не стану старше. Ты поймёшь со временем, увидишь разницу. Я погибла в возрасте двадцати одного года.

Флаттершай слегка прикрыла глаза, в уголках появились слёзы.

            — Ты спасла жизнь нашей подруге, Элементу Гармонии, просто хорошей кобыле. Мы все её любим и доверяем, хоть она никогда не была лидером нашей шестёрки. Ныне Рарити стала правительницей, ответственной и серьёзной кобылой. Только в наших глазах она по-прежнему та самая Рарити, манерная единорожка с пурпурно-фиолетовой гривой в модной шляпке. Этого никто не сможет изменить. Её подруга по табуну – для нас крайне важная пони, мы всегда поможем и поскачем навстречу. После моего исчезновения, эм… как дела у Эплджек?

Мун засмеялась, потом поманила жёлтую кобылу за собой, они перешли в её каюту, чёрная пегаска достала из ящика набор фотографий и выдала их Флаттершай.

            — Ох! Браслетик с рыбками? Какой красивый единорог! – радостно всплеснув крыльями, сказала жёлтенькая кобыла с розовой гривой.

            — Верность Королевству, он один из тех, кто служит нам на протяжении нескольких поколений. Его род даровал нашей холодной земле десяток высших пони. Вифи Эплснэк Наришмент третий, — она заулыбалась, — мы с Рарити зовём Эплснэком. Эплджек пару раз попыталась выговорить, больше он от неё такого не требует. Земные пони – наша любовь на все времена. Деревенский говорок, все мысли о рыбе, тёплый взгляд. Без них на этой земле наступят тяжёлые времена, голод и смерть распахнут свои ужасные крылья.

Флаттершай досмотрела фотографии, на её мордочке блуждала мягкая улыбка и радость за счастье подруги.

            — В Эквестрии порой встречаются аристократические пони, которые не любят земных. Но это точно не про нас. Меня всегда интересовало, почему они так разговаривают, Твайлайт объясняет это влиянием магии земли. Повышенная живучесть, сила и выносливость. Мне достаточно неудачно удариться ногой при приземлении, чтобы прихрамывать. А если тяжёлую бочку уронить на ноги, вообще не встану! Эплджек лишь связки потянула. Хотя кушаем одинаково. Наверное, у пегасов в крылья всё уходит, а у единорогов в рог, чтобы наполнить магию силой. Расскажи мне о своей проблеме.

Чёрная пегаска кивнула и немного смущаясь, поведала о прошлом. Флаттершай долго расспрашивала её, уточняя всякие мелкие детали. Жёлтая крылатая пони быстро сдружилась с Мун Лайт, кобыла ей понравилась, кроме того, она являлась подругой по табуну для Рарити. На острове её поджидали, стоило жёлтой кобыле перелететь на причальный пирс, как на неё набросились и начали наглаживать с двух сторон. Пегаска обняла обоих пони крыльями, из сапфировых глаз капали слёзы. Мун Лайт осталась в Управе, а Флаттершай отправилась в новое поселение. Стройка шла полным ходом, за прошедшие две недели уже успели возвести сотню хижин, табуны радовались своим новым домикам, изучая новую землю. Глоу Хорн получил знак старосты деревни и теперь регулярно обретался в Управе, получая задания и отчитываясь по проделанной работе. Страх за своих пони отпустил его душу, вместо выживания теперь он стремился сделать их жизнь лучше. Трудолюбивые береговые пони занимались своим излюбленным промыслом, рыба и водоросли. Кто-то нанялся на стройки и во флот, обеспечивая родной табун монетками. Вместо слёз в их глазах сверкала благодарность, тёплый климат привёл переселенцев в полный восторг, попону летом можно не носить! Вода без льдинок! Флаттершай стала символом жизни, доброты и понимания. Все три тысячи пони кланялись ей при встрече, узнавая в любой одёжке. Через месяц жёлтенькая пегаска обнаружила на центральной улице новой деревни небольшой фонтанчик с бронзовой статуей в чаше. Вставшая на дыбы крылатая кобыла с голубыми глазами. На бортике посеребрённая надпись — «Мы тебя любим, Флаттершай!», вторая строчка чуть более мелким шрифтом — «От благодарных жителей нашего нового дома». Жёлтая пони продолжила свой нелёгкий труд в госпитале.

---

Тёмный пегас тихо постучался в дверь, затем вошёл в личные покои Королевы, Мун лежала на своей кровати, читая какую-то книгу. Пегас поклонился и улыбнулся.

            — Мун Лайт, ты хотела меня видеть.

            — Ох, у меня праздник! По имени назвали!

Жеребец фыркнул, его глаза вспыхнули в полутьме зала яркими жёлтыми отблесками.

            — Найт Флеш, где обещанный отчёт по сети пещер?

            — Мы исследовали ближайшую часть, дошли до выхода на другую сторону гор. Вопрос о том, как они добрались по морю, пока открыт. Летающих кораблей не существует. Геологи занимаются разведкой, мы охраняем их. Очень много агрессивных созданий, начиная от крупных пауков и, заканчивая эм… я даже не знаю, что это. Мы меняемся с Сильвер по очереди. Мун Лайт, понимаю, почему ты так поступаешь, хочешь, чтобы подружился с твоей матерью. Клянусь, никаких обид нет, верю твоим обещаниям. Не могу я с ней подружиться, не думай, не вижу в ней соперника, не стану обижать или делать пакости. Кобыла меня сейчас может заинтересовать только в плане табуна. У неё есть жеребец, а у меня в наличие две кобылы. Мун Лайт, позволь мне заниматься своим делом, она сама справится с исследованиями.

Чёрная пегаска немного грустно улыбнулась.

            — Блэк мне так и не отдался. Всё время находил отговорки.

            — Я хотел бы увидеть его вживую, в книгах многое написано, но общения это не заменит.

            — Найт Флеш, я беременна.

            — Ч-ч-что?!! – испуганно залепетал пони.

            — Флаттершай всё-таки смогла вылечить. Полгода кормила всякой гадостью. От запаха настоек теперь тошнит.

            — А… а…

            — Впрочем, просто так, тоже тошнит. Не смотри на меня таким жалобным взглядом, от тебя жеребёнок, скоро получишь свою маленькую искорку.

Пегас сиганул прямо в кровать к кобыле, обнял её и прижал к себе.

            — Слушай, не надо слёз, я понимаю, сколь сильно ты об этом мечтал. На корону на моей голове тебе плевать.

Мун Лайт обняла жеребца, положив голову ему на грудь.

            — С Рарити договорилась, поживу пока у тебя. Хватит меня целовать! Лучше подумай, что подругам своим скажешь.

            — Как ты там говорила? Старшая кобыла?

            — Только в больших табунах. Для Королевства тысяч берегов такие семьи редкость, больше двух-трёх кобыл жеребец прокормить не в состоянии. Чувствую себя глупо, рассказываю прописные истины. Переживаю сильно.

            — Мой табун с радостью примет ещё одну прекрасную кобылу в свои объятия. Я знаю, когда-нибудь ты придёшь к нашим памятным камням. Пообещай не грустить о нас! Насмотрелся на твои слёзы по Даску и Тэнглу, двадцать лет прошло после смерти вашего единорога, ты не в состоянии их забыть. Иногда так хочется увидеть тех, кто тебя любил, с кем вы взошли на трон Королевства, кто вам помогал во всех начинаниях и шептал жаркие слова в одно тёмное ушко. Как думаешь, мы сможем с ними увидеться на звёздной дороге?

            — Да, Найт Флэш. Когда-нибудь вы встретитесь. Я обещаю сохранить память о тебе, не плакать не смогу, прости. Сердце не выдернешь из груди, плохие воспоминания со временем тускнеют, остаётся лучшее.

Два пегаса обнялись, по чёрной шёрстке Королевы Мун Лайт скатывались слезинки. Жеребец прижимал к себе своё сокровище, его сердце радостно трепетало от счастья. Мелодия жизни вскоре наполнится ещё одним тоном.

Память о прошлом

Рарити стояла около окна, глядя на заходящее солнце. Сквозь толстое прозрачное стекло виднелось подножье гор, начинающихся сразу за городской чертой. Заснеженные каменные громады рвались ввысь, окутываясь туманной дымкой ближе к тысяче метров, белёсое марево скрывало остальное. Кое-где над городом кружили погодные патрули, с огромным трудом сдвигая тяжёлые снежные облака подальше за городскую черту. К горам они не приближались, опасаясь вызвать сход снежных лавин. Кобыла на миг прикрыла глаза, накатили воспоминания. Даск и Лира уговорили её прокатиться над городом. Сцапав перепуганную единорожку, взмыли ввысь, Рарити вцепилась в передние ноги жеребца, розовая пегаска бережно поддерживала её задние конечности. Пегас с огромным трудом уговорил визжащую единорожку открыть глаза. Тёмная кобыла так и замолкла, глядя на красивые черепичные крыши и маленькие фигурки пони, снующие по улицам. Они влетели в облако, которое оказалось мокрым и холодным. Даск пояснил, мол, над морем иногда бывают более приятные облака, что он имел в виду, Рарити так и не поняла. Корабли в порту с высоты казались какими-то диковинными безделушками из сверкающего металла… Тёмная единорожка с плывущей гривой крепко зажмурилась, пытаясь отогнать непрошеные воспоминания, потом улыбнулась. Она сделала для подруг всё, что смогла. Для тех, которые уже ушли на звёздную дорогу и тех, чей путь ныне определился, они сами выберут свою новую судьбу. В небесно-синих глазах засверкали магические искорки, она ещё раз попыталась посмотреть судьбу тех, кто ей доверился. Очередной раз ничего не смогла увидеть и улыбнулась, издав довольное фырканье. Время для них более не имело значения. Кобыла оторвалась от вида заснеженного города, взгляд упал на деревянный комод. В рамочке стояла старая фотография, Даск обнимал Сонату и Тайгу крыльями, юные кобылы выглядывали из-под надёжного укрытия, радостно улыбаясь. По тёмной шёрстке побежали ручейки слёз. Дверь в личные покои неожиданно распахнулась, в неё пулей залетела оранжевая земная кобыла, молниеносно проскочив расстояние в пару метров, она снесла тёмную пони и свалила на пол. Мягкий язык начал касаться носа, она обвила её четырьмя ногами, прижимаясь всем телом.

— Не смей! Слышь! Даже не думай! Те всё ясно? Они тебя любят! Чо думаешь, так просто отвертишься от клятв? Агась! Да, щаз, прям!

— Ах, Эплджек, — единорожка тихо всхлипывала, обнимания подругу и, стараясь плотнее к ней прижаться.

— Глупая пони! Рвёшь себе сердце! Их продолжение скачет по Королевству, родная кровь не угасла. Сколько там внуков на сегодня? Чо-то вроде около дюжины? Они помнят своих родных! Чо смотришь такими глазками? Сплю, никого не трогаю! И тут твоя Мун Лайт врывается в сон, верещит, мол, Рарити плохо! Я копыта в зубы и к тебе! Точно, гляжу, рыдает моя лучшая подруга, опять тоскует. Рарити, ты эт’, успокойся, от твоих слёз никому легче не станет.

— Кэр совсем старенький стал, не могу на него смотреть, пытаюсь улыбаться, подбадривать. Рыдаю после каждой встречи.

— Научись отпускать тех, кого любишь. Ты ж сама мне сто раз твердила, агась?

Тёмная кобыла закрыла глаза, по шёрстке бежали дорожки слёз.

— Ах, Эплджек, спасибо, дорогая. Хоть для кого-то я смогла в этой жизни что-то хорошее сделать.

— Глупая кобыла! Тридцать миллионов пони благодарны тебе за рыбу на столе! Неужто ещё чо-нить надо? Они подчиняются не из страха! Эт’ всё сама знаешь. Вы ж с Мун Лайт подарили жителям холодной земли самое главное – надежду на счастливое завтра. И я, и Флатти, мы ж нынче хорошо понимаем, чего не хватает пони Эквестрии. Свободы — творить свою судьбу, на собственной шкуре выяснять — чо плохо, а чего хорошо.

Разговор прервался, время неожиданно остановилось.

— Ух! Ты чо это за магию такую творишь, ась?

Рядом с окном появилась белоснежная кобыла-аликорн с пером и чернильницей на кьютимарке. Рарити сразу отстранилась от Эплджек и встала, затем низко поклонилась.

— Милая пони, мне не нужны твои поклоны, — в голосе белой кобылы сквозила печаль, — достаточно поздороваться.

— Ах, простите. Настроение плохое, подруга помогает успокоиться.

— Тяжело отпускать родных пони на звёздную дорогу. Я всё понимаю. Очень скоро ты узнаешь плохие новости об Эквестрии. Твои действия породили цепь событий, от далёкого прошлого ко дню настоящему. Равновесие, нарушенное тысячу лет назад, возвращает стороны в исходное состояние. Тёмные лики радуются этому, избежать крови невозможно. Они вдоволь насытятся болью и страданием живых существ.

Рарити крепко зажмурилась, Эплджек фыркнула.

— Не знаю, кто ты, чо делать-то надо? Загадками какими-то говоришь. Чегой-то про ещё одного аликорна никогда не слыхала!

— Я выгляжу так для вас, наиболее понятный образ. Я есть — Магия Эквестрии. Вся. Целиком.

— А, ну, тада понятно, конечно… чего нужно-то?

— Ах, дорогая, она хочет, чтобы мы приняли участие в войне с грифонами.

— Чево?! Да их там пару миллионов от силы наберётся, Рейнбоу не даст Гилде ничо такого сотворить.

— Это другие грифоны. Они подчинились тёмному зову.

— У меня тридцать миллионов пони, в Эквестрии более трёх сотен.

Белоснежная кобыла посмотрела в окно, покачала головой.

— Огонь твоей судьбы горит слишком ярко, пони скачут за воплощением холодной земли, даровавшем им надежду. Вы удерживаете их на грани подчинения и свободы, даруя право искать свой путь. Пони Королевства не уповают на своих правительниц, но знают, вы всегда рядом. В трудный час вас не придётся просить о помощи. Эквестрия — прекрасная страна, тысяча лет мирной жизни привела к отсутствию самостоятельности и решительности. Они больше жеребят напоминают, ждут указов царственных кобыл. Им не одолеть такого врага. Северные грифоны превратят в руины всю Эквестрию, разрушат мир, который с таким трудом строили Принцессы. Появятся лидеры и герои, прольётся кровь, этого не изменить, но решающую битву им не выиграть без вашей помощи.

— Да ерунда всё это! Принцесса Селестия их в пепел превратит!

Белоснежная кобыла опечаленно вздохнула и отрицательно качнула головой.

— Прямое вмешательство бессмертных правительниц в судьбу Эквестрии привело к трагедии. Погибли миллионы, тёмные лики обрадовались ещё одному шансу погрузить мир в кровавый хаос. На этот раз пони должны победить сами. Иначе вечный круг не разорвать.

— Ах, всё же, зачем наше участие? Королевство едва прирастает населением, еды не хватает. Потери, в отличие от Эквестрии, нам придётся восполнять сотни лет.

Белоснежная кобыла кивнула с пониманием.

— Да, ты права. Потери для вас более чувствительны. Я не могу даровать жеребят в качестве компенсации за участие. Возможно, ты захочешь чего-то иного?

— Ах, какое щедрое предложение продать родных пони за вознаграждение! – Рарити холодно уставилась на аликорна.

— Не надо так воспринимать. Я не враг вам, радуюсь, когда пони счастливы. Только иного выхода нет, вы должны помочь.

— Прощение. Мы сполна заплатили за прошлые ошибки! Такова моя цена.

Белоснежная крылатая пони с рогом тепло улыбнулась и кивнула.

— Да будет так! Я не ошиблась в выборе, ты прекрасная правительница. В качестве дополнительной компенсации столь тяжёлых условий жизни и для поддержания численности сделаю небольшой подарок.

Рог кобылы ярко вспыхнул, Рарити зажмурилась, тяжёлая магическая волна окатила всё Королевство. Тёмная единорожка почувствовала, как незримая цепь судьбы лопнула, время дрогнуло и стало единым. Белоснежная пони воздела крылья кверху и отправила ещё одну магическую волну. Она улыбнулась, потом исчезла, рассыпавшись яркими искорками.

— Эт’ кто ваще?! Чо она сделала?!

Рарити устало легла, из глаз опять полились слёзы. Земная пони уселась перед ней, прижала голову единорожки к своей груди. Долго лежать им не дали, в зале из дымки соткалась Мун Лайт с жеребёнком на спине. Пегаска придерживала маленькую кобылку крыльями, чтобы та не соскользнула.

— Так! Что на этот раз ты вытворила? – на манер циркулярной пилы заверещала чёрная пегаска.

— Ах, выторговала прощение.

— Эт’ слушай, а подарок-то какой? Она ж типа сказала, дала нам чо-то!

Мун навострила ушки, начала к чему-то прислушиваться, потом заулыбалась.

— Музыка изменилась. Слышу старые тона чётче и ярче, их время на свершения удлинилось. Что ты обменяла?

— Наше участие в войне против грифонов.

— Рарити! Родная! Что ты натворила?! – испуганно пискнула ночная пони.

---

Чёрная пегаска вернулась домой после очередной ночной работы в порту. Помещение окутано тишиной, её жеребец должен спать. Кобыла навострила ушки, услышав едва различаемые всхлипы. Через мгновение она приняла свой настоящий вид и рванула наверх, копыта в стальных накопытниках выдали дробь по лестнице, пегаска ворвалась в спальню с копьём наперевес, поняла, спасать никого не требуется.

— Джевел?

Жеребец закутался в одеяло с головой и тихо плакал. Сильвер не могла припомнить его горьких слёз, за исключением того периода, когда они считали дочь погибшей.

— Джевел, любимый!

Сквозь всхлипы послышался дрожащий голос.

— Не смотри…

Копьё исчезло, она сняла свою попону и подошла к кровати, сбросила накопытники. Аккуратно приподняла одеяло и замерла с открытым ртом.

— Я не знаю, что-то случилось и вот, таким стал!

Под одеялом сидел юный единорог, уже не жеребёнок, но что-то близкое к этому, лет пятнадцать максимум. Пони тёр мокрые глаза копытом, боясь поднять взгляд на Сильвер Мун. Пегаска громко икнула, подпрыгнув на месте.

— Мне же шестьдесят два, да? – голос единорога слегка изменился, став более высоким, ближе к жеребячьему.

Кобыла аккуратно прилегла рядом, перепончатые крылья обняли юного пони.

— Сильвер, скажи что-нибудь! – срываясь на фальцет, заверещал единорог.

В тёмно-синих глазах вспыхнули яркие голубые искры.

— Не дамся! – грозно сообщила ночная кобыла, потом несколько секунд раздумывала и, сдерживая смех, дополнила, — Тебе подрасти надо!

Она на миг прижала зелёного единорога к груди, потом соскочила на пол.

— Пойдём кушать, я водорослей принесла и немного рыбки. Ранний завтрак всегда полезен для здоровья.

Жеребчик возмущённо заржал, но послушно поднялся. Стоя на кровати, он едва доставал ей до груди рогом. Единорог сел и опустил голову, чёрное копыто погладило его по гриве.

— Ты не бросил свою особенную пони, пять лет ждал её слов. Не отринул, когда узнал, кто она на самом деле. Наш сын подрастает. Ты же не считаешь свою молодость проблемой? Как думаешь, кто мог такое устроить? – юный пони фыркнул и ткнул копытом в фотографию, на которой красовалось почти всё их семейство. Зелёный единорог, слегка располневшая чёрно-синяя кобыла с кожистыми крыльями и пегаска с зелёными глазами в красивом платье, украшенном серебряными нитями, с тиарой на голове и ожерельем на шее.

— Ах, да, глупый вопрос, признаю. Послать зов? – неуверенно спросила Сильвер.

Рог жеребца вспыхнул магической аурой. Пегаска засмеялась.

— Джевел, она нас любит. Столько лет без надежды увидеть родных пони, вспомни нашу первую встречу с Королевой Рарити. Письмо дочери своим родителям, которых она считала мёртвыми. Мы никогда не сможем этого забыть. Её слёзы и дрожащий голос в первый день. Заснула прямо на полу, обнимая мою ногу, ты нас тогда одеялом накрыл, всё пытался подушки подсунуть под наши головы. Действительно сможешь ругать её за что-либо? Ох, сомневаюсь. И вообще!

Она с лёгкостью подцепила его ногой и закинула себе на спину, зажав обоими крыльями, чтобы не соскользнул. Жеребец возмущённо заржал. Стоило им добраться до кухни, как из синей дымки соткалась столь горячо обсуждаемая кобыла.

— Мама! Мама… ой… — выпучив глаза, заверещала Мун Лайт, потом бухнулась на хвост.

— Ну, рассказывай, твоя работа? – недовольно поинтересовался юный зелёный единорог.

— А… пап, мам… знаете, я не виновата, да, то есть… — огромные зелёные глаза смотрели на Джевела, который корчил смешные рожицы, сидя на спине Сильвер.

— Спасибо, малыш, — тихо прошептала тёмно-синяя кобыла.

— Мам, это не я. Рарити. В Эквестрии проблемы, война грядёт.

Тёмно-синие глаза ярко вспыхнули холодным огнём, голос кобылы изменился.

— Мы примем участие?

— Рарити дала слово, мы поможем нашим сородичам. Королевство тысяч берегов получило прощение! Время больше не разорвано! Нам подарок сделали, чтобы мы смогли побыстрее восстановить потери. Продолжительность жизни увеличилась! Единороги теперь будут топтать эту землю три сотни лет! Ровно в два раза! Правила останутся такими же, два, максимум три жеребёнка за жизнь.

— Три сотни лет? Эй! Так не честно, мне недодали! Скостили всего около пятидесяти, — возмутился зелёный единорог, перебирая копытами серебристую гриву.

— Отец, ты единственный с кем такое случилось, остальные не стали моложе, процессы старения пошли вспять. Возможно, это связано с тем, что ты родом из Эквестрии. Такие вещи не даруются частично, ты получишь положенное сполна. Рарити ускакала обниматься со своим сыном, видимо платочков много понадобится. Не знаю только, обрадуется ли Кэр случившемуся, его кобылы ожидают своего особенного пони на звёздной дороге. Я рада тому, что часть моего табуна ещё не раз улыбнётся нашему морозному солнышку. Больше у нас с Рарити ничего не осталось от прошлого.

— Мун Лайт, мы тебя любим, — тихо ответила пегаска с кожистыми крыльями, жеребец на её спине закивал.

— Мам, поведёшь войска?

— Значит, бессмертным правительницам запретили участие?

Мун Лайт опустила голову и кивнула.

— Что ж, подруги Рарити смогут отправиться со мной?

— Их сёстры. Судьбы Элементов Гармонии неразрывно связаны с Принцессами и Королевами. Королевство тысяч берегов их не отпустит.

Вечный огонь

Сотни кораблей под флагами Эквестрии, Кристальной Империи и Королевства чейнджлингов выстроились для отражения атаки. Над ними кружили грифоны в тонких кольчугах, на груди каждой пернатой кошки висел знак в виде скрещённых клинков. Грифоны Гилды под нажимом Рейнбоу присоединились к армии Эквестрии. Фактически их всех сделали наёмниками, оплатив услуги Королеве грифонов. Гилда упиралась до последнего, не желая идти на конфронтацию со своими северными сородичами. Никакие уступки от правительниц её не заинтересовали. После долгих и безрезультатных переговоров с Принцессами к ней примчалась Рейнбоу, драка вышла на славу. По всему церемониальному залу летели перья и клочки лазурной шёрстки, но стоило охране засунуть любопытную мордочку в дверь, как обе заверещали, чтобы кое-кто закрыл её с другой стороны. Лазурная пони победила с небольшим перевесом. После пяти минут потасовки они подсчитали набрякшие синяки и пришли к выводу, что Рейнбоу выиграла. Через час свиток о найме лёг на стол Принцессе Селестии, все три государства оплатили битами лояльность грифонов центральной Эквестрии. Выбор судьбы для пернатого народа состоялся, они навсегда стали частью прекрасной страны под копытом диархов. Никто не видел, как Селестия низко поклонилась лазурной кобыле и, опустив голову, тихо прошептала слова благодарности. Шайнинг Армор возглавил войска, несмотря на старания верещащей розовой кобылы с крыльями и рогом, жеребец впервые увидел настоящую истерику Принцессы Любви. Успокоить её смогла только, подоспевшая на подмогу, старшая сестра. Жеребец покинул покои, одетый в походную броню, отсалютовав мечом обеим царственным кобылам. Он шёл защищать своё будущее и, пусть в нём нет его самого, но жеребята останутся. Страха в глазах белого единорога с синей гривой не ощущалось, лишь решимость и стальная воля, которые поведут пони к победе. Водная гладь успокоилась, повинуясь магам северных грифонов. Паруса раздувал магический ветер. Укреплённые ледяными заклинаниями борта чужих кораблей ощетинились дальнобойными арбалетами и катапультами. Они шли мстить за собственную смерть. Небо над кристальным морем потемнело. Когда им оставалось около двух километров до дистанции поражения, из воды, подняв флаги Королевства, вылетели три стальных монстра. Стоило им появиться, как ледяная стихия перестала подчиняться магам грифонов, море сразу же вспенилось волнами. Ветер начал полоскать флаги с вышитыми рыбками. Одна лодка шла впереди, две чуть позади. Море окатывало холодной водой пони, стоявших на носах стальных чудовищ. Рог белой кобылы с трёхцветной гривой вспыхнул, над морем понеслась волнующая мелодия, она выводила её без слов, только протяжный звук «А-а-а». Звук собирался колышущимися волнами вокруг её рога и затем расходился по морю, заглушая шум ветра и плеск волн. Три лодки шли наперерез флоту грифонов. Песня резко оборвалась, появился гул, первые торпеды отправились к целям.

— Кто это?! Шайнинг?!

Жеребец улыбался, такого они предположить не могли. Королевство тысяч берегов выступило на стороне Эквестрии. Первые попадания внесли смятение в ряды кораблей, которые превращались в груды щепок. Через десять минут треть флота превратилась в обломки. Три корабля Королевства резко сместили чашу весов в сторону Эквестрии. Как только лодки сблизились, по ним начали стрелять из магических катапульт, заряды превращались в множественные молнии, расползавшиеся по поверхности защитного поля подводных лодок. На носовой части каждой открылись довольно большие люки, из них начали выскакивать пони. Произошедшее далее, никто не смог даже осознать, они поскакали по морю! Словно это не вода, а обычная земля. Накопытники воинов северного Королевства светились странным зеленоватым огнём. Раздались первые выстрелы ружей, убитые грифоны падали с небес, вода начала краснеть от крови. Чёрная огромная пегаска с кожистыми крыльями первой добралась до ближайшего корабля. Копьё впервые обагрилось кровью, отбирая жизнь. Корабли Эквестрии быстро приближались к начавшемуся без их участия сражению. Пегасы и грифоны, повинуясь команде Шайнинг Армора, рванулись вперёд, их крики разнеслись по небесам. Чуть позже в небо устремилась армия Королевства чейнджлингов. Ожесточённое сражение в воздухе, морская пучина безропотно принимала тела погибших. Грозно тренькнули арбалеты, отправляя магические стрелы в военные корабли Эквестрии, а по факту, лишь немного усиленные гражданские. Единороги сосредоточились на отражении вражеских атак, выставляя магические щиты. Попадание магической стрелы в борт разбивало его в щепки, дерево вспыхивало огнём. Зелёные лучи с рогов чёрных пони со стрекозиными крыльями быстро находили свои цели. Крики боли и ярости наполнили всё вокруг. Далеко за цепью кристальных гор, во Дворце из идеально ровных сверкающих плит, лежала розовая кобыла с крыльями и рогом, она сжала голову передними ногами, изредка шевеля губами, по которым можно было прочитать только некоторые слова — «вернись… вернись… вернись ко мне живым…».

---

Где-то в неизвестных далях среди бескрайних звёздных сфер белоснежная кобыла-аликорн с кьютимаркой в виде пера и чернильницы смотрела на иллюзию, показывающую происходящее сражение. Рядом с ней соткалось существо из клубящегося чёрного дыма.

— Ты нарушила правила игры.

— Я так не считаю. Среди них нет правителей.

— Ученица Найтмермун, две бессмертные кобылы, лазурная пегаска со звездой на шее, Советник Королевы. Этого мало?

Он называл имена, а иллюзия показывала сражающихся пони. Сильвер Мун работала копьём, боевой молот Эплблум вытворял чудеса, пробивая щиты и кольчуги, короткий клинок, повисший в сиянии рога Свити Бель, метался рыбкой, жаля врагов насмерть. Лазурная пегаска и мощный чёрный жеребец с прозрачными крыльями работали в паре, их клинки вершили праведный суд, защищая тех, кто доверил им свои жизни.

— Мой дорогой друг, — глаза аликорна вспыхнули холодом, — надо ли мне перечислять высших магов с твоей стороны? Ах, да, я запамятовала, ты страшишься даровать бессмертие отличившимся, не ровён час, попросят на выход с вещами. Только, разве это мои проблемы? Уговор один – высшие не участвуют. Принцесс и Королев здесь нет.

Чёрный, словно сама Тьма, пони с острыми игольчатыми зубами холодно улыбнулся. Кьютимарка в виде косы, обведённой кружочком, неярко вспыхнула.

— На этот раз победа за тобой. Не обольщайся, поражение в битве не означает проигрыш в войне.

Жеребец рассыпался клочьями чёрного тумана и исчез. Где-то внизу догорали остатки флота северных грифонов. Пони собирали раненых, вытаскивая их из воды и покорёженных остовов кораблей. Голубоглазый единорог с синей гривой сел и прислонился головой к мачте корабля. Из его бока торчала обломанная стрела, пробившая броню, остаток нагрудника болтался на одном ремешке, длинный порез и несколько рваных ран от когтей залили белую шёрстку кровью. Кьютимарка жеребца, в виде щита и трёх звёздочек, переливалась яркими магическими огоньками. Он улыбался заходящему солнцу.