Под омелой
1. Рождественское желание
Принцесса Луна тихо прокралась вниз по лестнице небольшого дома, заглянув в гостиную внизу. Скрытая от глаз в темноте, она могла видеть все, сама оставаясь при этом незамеченной.
Там сидел он, в своем удобном кресле, освещённый мерцающим светом компьютерного монитора и светом от рядом расположенного камина. На экране последний абзац его рассказа не завершён, курсор мигает замерев на полуслове. Его мускулистые руки повисли обмякшими по сторонам, его голова свесилась, он крепко спал.
Какие фантастические рассказы он сплел, каких вымышленных персонажей он свел во всевозможных эротических фантазиях. Этот последний волновал его больше остальных. Но ночь была долгой, его голова устала и сон настиг его прежде, чем он смог опубликовать рассказ. Последний уголек в камине умер, оставив его лишь в жутком белом свете документа на экране.
С камином без огня стало возможным маленькое Рождественское желание, как само собой разумеющееся. Вниз через дымоход протиснулась пони, после чего стремительно шмыгнула под рождественскую ёлку в маленькой комнате внизу. Довольно высокая пони решила, что там будет маловато места и вместо этого спряталась в основном за ней.
Затем пони сорвала с ёлки украшение и бросила его через всю комнату в дремлющего человека. Расстояние было небольшое, а прицел верен. Но хлипкий освежитель воздуха Royal Pine1, который едва подходил для украшения, легко отскочил от его головы, не оставив никаких следов. Она взяла со стола стакан в котором оставалось немного воды и кубик льда и пролевитировала его человеку на колени, вылив содержимое на промежность.
Тот подскочил, просыпаясь, напугав пони, выпустившую от неожиданности стакан из магической хватки. Он посмотрел на свои брюки и стакан на коленях, решив, что, должно быть, опрокинул его во сне. Он встал со стула и поставил стакан обратно на подставку на столе. Он сохранил свою работу и выключил компьютер, погрузив комнату в темноту. Он опустился на колени и вдохнул жизнь в огонь, добавив еще немного дров и вновь его раздувая.
Он посмотрел на свои всё ещё влажные брюки и снял их поочерёдно вынимая одну ногу за другой после чего сел обратно в кресло, держа брюки перед собой возле огня. Ему показалось, что краем глаза он заметил движение. Он посмотрел в сторону ёлки, вглядываясь в темноту. Его глазам потребовалась минута, чтобы привыкнуть к темноте после огня. Но он мог поклясться, что увидел что-то. Или кого-то.
— Кто здесь!? — крикнул он. В мгновение ока что-то выхватило штаны из его рук и швырнуло их в огонь.
— Тебе они не нужны, — послышался томный женский голос из-за ёлки. Он шагнул назад, встав в защитную стойку. Его бицепсы напряглись, разрывая швы на рукавах его рубахи. В тот момент он молился за грабителя, которого он мог сломать пополам как тоненький прутик. Что с того, что грабителем была женщина? Он все ещё может бороться, несмотря на то, что это “неспортивно”. Он дважды хлопнул в ладоши. Включился потолочный светильник. Вот так. У него есть выключатель реагирующий на хлопки. Что из этого?
Он сощурился, приноравливаясь к новому освещению и состредоточил своё внимание на дереве. Он заметил ноги в чулках. Четыре ноги с красными и зелеными полосками. Взломщиков было двое? Это не имеет значение. Он сжал кулаки. Ни один не выйдет отсюда жи… За ёлкой, он мог заметил нечто мерцающее. Синее, зелёное и розовое,переливающееся на невидимом ветру.
— Нет… — не веря прошептал он. Он посмотрел на стол. Его рождественская бутылка с Johnnie Walker Blue Label2 стояла не распечатанной. Это прекрасное видение не было работой его "жидкого вдохновения". Он вновь оглянулся на ёлку. — Этого не может быть…
Пони под ёлкой поднялась на копыта и вышла из-за дерева. Её эфирная грива струилась вокруг неё, как и её хвост. Её алебастровый мех не был испорчен дымоходом. Красные с зеленым носочки, поднимались до самого верха её стройных ножек. А её тело было перевязанно вокруг красной лентой, с именем получателя — его именем. Она была воплощением красоты. Он не мог не упасть на колени. Слезы текли из его глаз, но не от боли или печали. Это как бывает после долгой езды на ветру или если взглянуть прямо на солнце. Да, это было очень на то похоже. Это всё равно, что смотреть на солнце, и не мочь отвести взгляд.
— Разве это не то, чего ты желал? — наконец спросила принцесса Селестия. — Разве ты не желал, чтобы я появилась под твоей ёлкой этой ночью?
Ему показалось, словно он рухнул с огромной высоты и весь воздух из него выбило. Но её вопрос требовал ответа. Он собрал все свои силы, чтобы суметь сделать вдох.
— Я желал этого, — признался он. Она улыбнулась, потянувшись к нему копытом и делая знак подняться.
— Тогда я здесь чтобы выполнить твое желание, — сказала она своим теплым успокаивающим голосом. Его рука потянулась к её облаченному в чулок копыту, почти боясь прикоснуться к ней, как если бы от этого она могла сломаться, разбиться подобно стеклу и исчезнуть будто её и небыло. Его рука коснулась шелковистой ткани чулка, текстура которого прибавила ощущение реальности его рукам, он взял её за копыто. Она помогла ему встать на ноги, в результате чего их лица оказались на одном уровне.
Он смотрел на нее, стоя в своей гостиной, до сих пор охваченный благоговением. Никогда, даже в самых в своих смелых мечтах… ну хорошо, возможно кое-что было, но он никогда всерьез не предполагал, что встретит саму принцессу Селестию. Но вот она, перевязанная ленточкой — его подарок на Рождество.
— Теперь, когда я здесь? Чем бы нам заняться? — спросила она лукавым тоном. Он все еще был ошарашен. Он был в недоумении, несмотря на свою экстраординарность. Селестия сделала полшага назад, под арку комнаты с очень специфическим украшением. — Ой, кажется, я стою под омелой, — взглянула она на него мило выгнув брови.
— Ты знаешь, что омела может быть смертельна, если ты её съешь, — сказал он.
— Поцелуй может быть даже смертоноснее… — прошептала она, — если ты это имеешь в виду, — конечно, он слышал её слова.
Её голос ласкал его слух своей мелодией. Но его разум изо всех сил пытался понять, что она имела в виду. Она стояла под омелой. Это означало, что она… она… Её рог засветился. Он ощутил давление на спину, подталкивающее его по полу к ней. Она взглянула на него и соблазнительно облизнула губы. Он хотел. Видят звёзды, как он того желал! Но она была принцессой Селестией! Кто он ей? Как он мог поцеловать её? Это походило бы на то, как целовать прекрасную статую из шоколада, это лишь осквернит её губы, размазав их и испортит её красоту.
— Я-я не должен… — заикался он. Она надулась, в её глазах появилась грусть.
— Разве ты не хочешь? Я не достаточно красива? — спросила она.
— Нет, нет! Конечно, я хочу! Ты… ты ПРЕКРАСНА! Ты самая красивая пони, что я когда-либо знал! — признавался он. У стоящей на лестнице Луны шёрстка встала дыбом. — Но мне, я… я не достоин.
— Хмм, — мурлыкнула Селестия. — Действительно. Ты был очень плохим в этом году, — мерцание её магии коснулось его компьютера в результате чего ожил экран. — Я читала, что ты писал обо мне. Так-так, какие грязные мыслишки. — Он почувствовал, что его лицо бледнеет, в ожидании оказаться тринадцатым человеком, побывавшим на луне.
— Я… я могу объяснить! — воскликнул он.
— Я надеялась, что ты это мне скажешь, — произнесла она, — или скорее, покажешь мне, — она кратко крутанулась перед ним на месте, слегка задев его лицо своим хвостом, позволяя на краткий миг увидеть то, что под ним скрывалось. Её благопристойность была скрыта лишь лентой. Она вновь повернулась к нему лицом и заглянула ему в глаза. — Итак, я все еще стою под омелой. Так что скажу тебе прямо и без обиняков: я хочу, чтобы ты меня поцеловал, — заявила она. Он лишь чуть-чуть кивнул головой на её команду.
— Как пожелаешь — он закрыл глаза и наклонился к ней.
— Э-э, не , а-а! — она подняла копыто вверх, останавливая его. — Нет, "Уздечку принцессы" я тоже видела. Не играй со мной в эту игру. Если ты это серьезно, если я действительно так много для тебя значу, тогда скажи эти слова, — попросила она.
Он взял её копыто в свои руки, подвел к щеке, и припал к нему. Затем он положил одну руку ей на щёку, в то время как пальцами другой провёл по пышной гриве.
— Селестия, — прислонился он ближе, глубже погружаясь в её глаза, — Я люблю тебя.
Они закрыли глаза и их губы встретились. Он поцеловал её под омелой. Её губы приоткрылись, приглашая языки потанцевать друг с другом сквозь зубы. Её губы имели необыкновенный вкус. Сочетание и солнечного света, и свадьбы, и дней рождения, и праздников. Она имела вкус чистого, незамутненного счастья. Она перенесла его в волшебное место, которого, как он думал, уже давно не было в его душе, и откуда он теперь не хотел уходить. Он почувствовал тёплое дыхание её носа у себя на щеке. Она дышала от волнения так же тяжело как и он. Но, как и всё хорошее, это тоже должно было закончиться. Она первой медленно разорвала поцелуй, схватив его нижнюю губу своими, посасывая её, прежде чем позволить ему отстраниться.
Это была прелюдия грядущего…
1 Дословно Королевская сосна, освежитель воздуха в виде ёлочки.
2. Желание исполнилось
— Т-так ты читала мои рассказы? — спросил он. Селестия кивнула, сделав несколько шажков ему навстречу.
— Мммгммм. Более того — похоть в её глазах была одновременно устрашающей и невероятно возбуждающей, когда она облизнула губы. Он отступил назад, всё ещё немного сомневаясь в реальности происходящего. У него была нешуточная эрекция, несмотря на его страх. Страхорекция.
— И ты хочешь… заняться этими вещами? – нервно спросил он.
— О да, — она улыбнулась. — Всеми. До. Единой. — она делала шаг ближе с каждым словом. Он запнулся отступая, и упал в кресло. Она мгновенно расположилась рядом с ним.
— Я-я не уверен, возможно ли всё это физически, — проговорил он.
— Тсс. Доверься магии вечера. Теперь погладь меня, — сказала она, опёршись на его колени.
— Погладить тебя? — спросил он. Она взяла его руку своей магией и направила её к задней части головы. Он провел вниз по её шее, через гриву, повторяя движение.
— Ммм, весь путь, — он провел рукой по её шее, по спине между крыльями, прежде чем вернуться к голове. Она посмотрела на него.
— Это был не весь путь, — поддразнила она, — Я хочу, чтобы ты прошел. Весь. Путь.
Его рука сделала еще один заход, между крыльями и по её спине к бёдрам, задев основание хвоста. — Ммм, да, — промурлыкала она. — Потяни мой хвост.
— Что?
— Потяни его! — рявкнула она. Он взял её хвост в кулак и крепко дернул. — Ннмфф, — Селестия прикусила губу, чтобы заглушить стон, когда её крылья с хлопком раскрылись, разрывая красную ленту до того момента обвивающую её тело. Одно из них хлестнуло его по лицу. Она ухмыльнулась и провела своим крылом по его щеке, щекоча его своими перьями. Она пошевелила бедрами, стряхивая последние остатки ленты, покрывающие её зад. — Ну, теперь, когда ты… развернул свой подарок, почему бы тебе не привести в порядок мои крылья?
— Твои крылья выглядят отлично, — сказал он, правду. Она покраснела от комплимента.
— Всё равно почисти их, — сказала она. Он взял крыло в руки и начал пальцами потягивать её перья. — Нет! — она убрала свое оперение прочь. Он поднял руки вверх, будто он сделал что-то неправильно. — Сделай это правильно. Используй… рот. Твои зубы, — она вновь поднесла свое крыло к его лицу, щекоча подбородок под его бородой. Он зажал одно перо между зубами и мягко дёрнул. — Оооо да… именно так, — он сделал то же самое для следующего, и следующего, покусывая вдоль всего её крыла. Он склонился над ней, добравшись до последнего пера у основания крыла между лопатками, держась за её тело для поддержки.
— О, твоя рука на моей кьютимарке, — заметила она. Он посмотрел вниз на символ золотого солнца изображённый на её шёрстке и теперь скрытый под его рукой.
— Кьютимарка эрогенная зона? — спросил он.
— Честно? Нет. Но мне нравится делать вид, что да, — ответила она. — Это всё равно очень приятно, — он улыбнулся и потер её бока своими руками, после чего двинулся к другому крылу, его губы двинулись вдоль нового набора перьев. — Ммм, у тебя в этом настоящий талант. Ты уверен, что никогда не раньше не имел дел с пегасами?
— Нет, мэм. Никогда.
— Тогда грифонами?
— С грифонами, тоже нет. Это мой первый опыт в межвидовой эротике, — сказал он, закончив со вторым крылом. Она сложила крылья назад, позволяя ему вновь сесть, и тут же оказалась между его ног.
— Таким образом, я твоя первая? — спросила она.
— Моя первая пони, да. Она протянула копыто и схватила его боксеры, пытаясь их стянуть.
— Ну, я надеюсь, что смогу оправдать твои ожидания, — сказала она, полностью стягивая их с него. Она остановилась и посмотрела на него. Он посмотрел на неё. Она смотрела на него, а потом снова на него. — Это… оно? — спросила она.
— Да.
— Это всё? Я имею в виду он достиг… своего размера, насколько это возможно? — спросила она.
— Да.
— Твои россказни привели меня к определенным… ожиданиям, — признала она.
— Главное слово здесь именно "россказни", — вздохнул он. — Слушай у меня не как у жеребца, но у меня, знаешь ли, побольше среднего для моего вида.
— Ладно, ладно. — Она постучала копытами. — На самом деле, это неплохо. Это сделает следующую часть очень легкой.
— Какую часть?
Она не ответила, вместо этого, наклонилась и приняла его член в рот и начала легко сосать его. Почувствовав это, он, казалось, увидел звёзды. Редкая женщина могла взять его на всю его длину, а вот для Селестии это казалось простым. Она работала своим ртом вверх и вниз по его стволу, замирая на вершине, и концентрируясь на кончике, прежде чем вновь обволакивать всю его длину, водя языком по его яйцам, комбинация, которой он никогда не испытывал раньше. Она качнула головой ещё несколько раз, прежде чем, тяжело дыша, остановиться.
— Ты в порядке? — спросила она.
— Да, это здорово!
— Тогда в чём дело? – спросила она.
— О чём ты? – спросил он.
— Почему ты ещё не кончил? Прошло уже больше минуты, — сказала она. Он не ответил. Улыбка просто росла на его губах. Большинство жеребцов редко могли сдержаться достаточно долго. Это было единственное преимущество, которое люди имели в этом деле.
— Селестия, я у тебя первый? — спросил он.
— Мой первый человек, да, — призналась она. Он аккуратно взял её щеки в ладони и посмотрел в её симпатичные глаза.
— У тебя очень хорошо получается. Просто это занимает немного больше времени. Не торопись, — сказал он.
Она улыбнулась, успокоившись, и вернулась к работе над ним. Теперь она замедлилась — её движения стали более длинными и плавными. Он посмотрел на неё устроившуюся на его коленях сверху вниз, её рог указывал на него, требуя внимания. Он протянул руку и обхватил вокруг его основания. Она до сих пор держала его член, ожидая его дальнейших действий. Удерживая её рог одной рукой, второй он провёл вверх вниз по всей длинне пройдя пальцами вдоль всех канавок.
— Мммммфф.
Стонала она с членом во рту, в то время как он гладил её рог. Он склонился, облизывая его и посасывая самый его кончик. Её крылья распахнулись, жёсткие от его действий. Он работал над влажной частью её рога своей рукой, гладя его вверх и вниз, размазывая влагу, и в то же время продолжал его сосать. Колени Селестии дрогнули, она из всех сил старалась, чтобы не отставать в собственной задаче. В сражении доставить удовольствие, что она проигрывала. Или выигрывала. В зависимости от того, как на это посмотреть. Она подняла голову с его члена.
— Э-эй! Ох! — она застонала, — Будь осторожен.
Он убрал свой рот от её рога, все ёще натирая его рукой. Одним из своих пальцев он пробежался по кончику рога, заставляя её содрогнуться. Тот был заостренный, но достаточно скругленный, чтобы не волноваться по поводу возможной травмы. К тому же, его рту не хватало… специфического механического опыта движений, и чисто анатомической глубины, чтобы взять больше, чем на пару дюймов. Он вернулся к тому, чтобы сосать кончик её рога, а его рука быстрее задвигалась по остальной части рога. Она закричала.
— Аааxxxxxx!
Потолочный светильник в комнате потускнел, и он почувствовал, что волосы на его затылке встали, будто он коснулся генератора Ван де Граафа1. Теперь её рог светился ещё ярче, особенно в затемненной комнате. Он чувствовал лёгкие "хлопки" во рту и его губы онемели. Свет вернулся в норму. Он отстранился от её рога, откинувшись на спинку кресла прокашливаясь, от распылившегося озонового облака. Ноги Селестии не выдержали и она рухнула ему на колени.
— Звезды и камни! — выдохнула она, лежа на его голых бедрах. — Нипони ни делал это для меня уже целый век!
Он протер губы. Их до сих покалывало будто он только что поцеловал девять вольт.
— Её всочство все рзрушла, — сказал он невнятно. Она усмехнулась.
— Я пыталась предупредить тебя. — Она хихикнула.
— Ты кончила, — он откинулся назад, развалившись в кресле, после наклонился и подтянул её к себе вверх. Её голова покоилась на его широкой груди, а её колени всё ещё оставались на ковре у его ног. Его руки спустились по её теплой спине, пройдя над её, теперь расслабленными, крыльями. Он почти добрался до её бёдер. Он взял её податливые фланки в свои сильные руки и крепко сжал.
— Хмм, — мурлыкнула она ему уткнувшись в грудь от прикосновения. Она повторила его движения, пробежав копытом по груди, глядя на него снизу вверх. Он откинул голову назад, закрыв глаза. Её рог быстро засветился, хватая небольшое праздничное украшение из комнаты, пока его глаза были закрыты. После этого, она скользнула вниз по его телу. Он моргнул и открыл глаза, почувствовав, что она отстранилась. Когда её голова проходила мимо его паха, она взяла его член в копыто и пару раз игриво лизнула, прежде чем поставить копыта на пол.
— Куда ты? — спросил он. Она сделала несколько медленных, страстных шагов назад, приглашая его следовать за ней. Он встал со стула и подчинился.
— О, я подумала, что, возможно, ты хотел бы поцеловать меня под омелой… — сказала она, двигаясь назад под арку.
— Поцеловать тебя под омелой, да? — он посмотрел вверх на арку. Омела отсутствовала. — Что с ней случилось? — спросил он. Она улыбнулась ему, облизнула губы и качнула бёдрами перед тем как повернуться кругом и приподнять для него свой хвост. Привязанная у основания хвоста, чуть выше её блестящей кобылковости, находилась омела, со всей утонченностью атомного взрыва. За её хвостом, он мог видеть как она ухмыляется, глядя на него с озорным блеском в глазах.
Не нуждаясь больше ни в каких призывах, он опустился на колени, в благоговении восхваляя солнце. Он положил руки на её солнечные кьютимарки и потянул за бедра назад к себе. Её аромат был не совсем таким, каким он его ожидал. Впрочем, он уже не был уверен, чего ожидать. Он уже бывал в нескольких конюшнях раньше и потому имел некоторое представление о том, как пахла лошадь. Но если в её поцелуях были какие-то намёки, то её аромат был чем-то большим чем любой биологически возможный запах.
Её запах был удивительно тонким. Это не был сильный мускусный запах, как он того ожидал. Он был едва уловимым, на грани его чувств. Тончайший намек на ваниль. Он сократил расстояние и поцеловал её губы. Её хвост со свистом рассёк воздух по дуге над его головой и пощекотал ему спину. Он вновь поцеловал лепестки её цветка, нажав глубже, отчего его язык, проник в её щель. У неё был сладкий и терпкий вкус, с едва мельчайшей капелькой терпкости. Это очень походило на мятную конфету. Она буквально была конфетозадой.
Он месил её задницу своими руками подобно тесту и ожесточенно её лизал, слегка щёлкая по клитору языком, заставив её крылья встать настолько жестко, что они заныли от растяжения. Колени подвели её, заставив немного припасть вперед и удерживая задницу в воздухе, как у похотливой маленькой шлюшки, умоляющей о внимании. Он оставил то, что он делал языком и подвел свой палец к её щели, двигая им вверх и вниз, слегка надавливая на её маленькую любовную кнопку. Селестия застонала, прижавшись щекой к ковру. Он скользнул пальцем из щели, исследуя вход, немного дразня, перед тем как вновь погрузить его внутрь.
— Ммм, да! — всхлипнула она. Он скользнул пальцем туда-сюда несколько раз, размазывая соки. Он добавил второй палец, запустив их глубоко внутрь и делая ими движение "иди сюда", одновременно играя с клитором большим пальцем. Её соки текли, собираясь над его рукой и сбегая вниз по руке маленькими теплыми ручейками. Он добавил третий палец раздвигая ещё шире. Предназначенная для пенисов жеребцов, с дополнительной шириной она, несомненно, могла справиться. По факту…
Селестия заворковала в разочаровании, почувствовав, что его большой палец отстранился от её клитора. Он немного покрутил рукой у входа в её влагалище, пытаясь найти лучший угол чтобы войти в него пальцами собранными в конус. Вся его рука была полностью мокрой от её возбуждения, когда он медленно и осторожно проник внутрь, растягивая её всё шире.
— ОхххГХХХ! — издала Селестия очень глубокий, хриплый стон, недостойный принцессы, когда самая широкая часть его руки, наконец, проскользнула внутрь и её губы расслабились, обхватив его запястье. Он остановился на мгновение, пока она привыкала к новому чувству наполненности. Не говоря ни слова, несколько мгновений спустя, Селестия кивнула, приглашая его продолжить. Он вошёл немного глубже, погружая своё запястье в её горячий уютный домик, затем сжал пальцы в кулак, и немного отступил. Потом он вновь надавил на неё, углубляясь, каждый раз, немного глубже медленными, трахающими движениями. Его рука была уже на полпути к предплечью, прежде чем он начал задаваться вопросом, если ли у этой кобылы дно.
— Тия,
— Продолжай! — просила она. Он углубился в неё ещё раз, решив выяснить, насколько глубоко он сможет проникнуть, прежде чем она закричит, чтобы он остановился. Его кулак достиг дна её шейки матки, когда его локоть столкнулся с её киской. — ННГГгнн! — Он немного крутанул запястье, двигаясь внутри неё, так, как мог бы двигаться пенис жеребца. Её копыто топнуло на полу. — Оо-еее-Ебать! — закричала она. Это было странно, услышать такое слово от неё. Брань только добавила похоти к акту. Он вытащил руку обратно до запястья, прежде чем вновь войти в неё. Селестия перестала что-либо говорить, теперь она только стонала и хрюкала, как дикий зверь, в то время как его кулак трахал её. Все годы проведённые в тренажерном зале, все тренировки, все они подготовили его к этому дню.
Её задница задранная под углом вверх к нему, позволила ему легко заглянуть под неё. Он изменил положение своей руки так, чтобы нажимать больше вниз. Он мог видеть выпуклость, появляющуюся на её животике. Он наблюдал за выпуклостью, оставляемую его кулаком, движущимся глубоко внутри неё, пока тот скользил вперед и назад. Он прижал свободную руку к её мягкому белому меху, чувствуя другую движущуюся внутри.
— Чувствуешь это, — сказал он. Селестия облокотилась на один локоть, в результате чего её второе копыто освободилось. Он взял это копыто и прижал его к её животу. После чего вновь протолкнул свою руку глубоко внутрь неё, пройдя кулаком внутри под её копытом. Она хрюкнула и застонала, вжав копыто сильнеё в свой живот, надавливая на кулак. Он использовал свободную руку и локоть, чтобы растянуть её напряженный вход. Он использовал свои пальцы, чтобы играть с её клитором, надавливая на него предплечьем, когда он входил и выходил из неё.
— ОооооОООО! — закричала она. Он почувствовал, что по её киске прошел спазм и она сжалась, сдавливая его руку как тисками и обливая его свежими соками её оргазма, капающими ему на колени. Он попытался вынуть его руку. Селестия дёрнулась и затряслась. — Ааа ааа ах! Слишком много, слишком много! — взмолилась она. Он до сих пор был по локоть внутри Принцессы Солнца. Когда её оргазм наконец утих, и пульсации её киски остановились, захват спал, и он начал медленно вынимать из неё свою руку. — Оох оох ооххх, — скулила она, перебирая копытами. Наконец его рука освободилась из её оков, с влажным "чмафк". Она посмотрела на него, когда тот встал на ноги, с до сих пор сильной эрекцией.
— Ты был так хорош, — сказала она, — заставив меня кончить. Но я смотрю на тебя. Ты всё ещё не получил свое даже раз.
— Сначала дамы, — сказал он с вежливым поклоном.
— Ну, я думаю, теперь твоя очередь, — сказала она с улыбкой, покачивая бедрами перед ним.
— Как пожелаете… — он остановился, подойдя к ней сзади. Она посмотрела на него своими глубокими фиолетовыми глазами. Он коснулся рукой её щеки. — Я люблю тебя, — он поцеловал её.
— Вставь его, — прошептала она. Он нахмурился.
— Я уже, — сказал он. Она оглянулась. На самом деле его бедра уже были прижаты к ней, его член был полностью внутри неё.
— Ой, извини. — Она покраснела от смущения. Он сделал несколько движений туда-сюда. Реальность их межвидового свидания стала очевидна. Это было совсем не то, что он вытворял с ней своей рукой. Её кобылковость была предназначена для чего-то немного большего, хорошенько большего, чем любой человек мог ей предложить.
— Нет, это мне стоит извиниться. Я просто… — он вынул и отошёл, — Я просто хочу, что бы я мог заняться с тобой любовью, так как ты того заслуживаешь. Как настоящий жеребец. — она подошла к нему и поцеловала.
— Теперь есть хорошее Рождественское желание, — сказала она. Её рог засветился, окутывая свечением его человеческий пенис. Он почувствовал, как она наложила заклинание.
И что случилось потом? Ну в Понивиле говорят, что его человеческий пенис вырос в три размера в тот день.
И тогда истинный смысл Рождества открылся, и он обрел силы десятка жеребцов, плюс двух.
— Ёбана мать. — Он посмотрел вниз, чудовищный лошадиный елдак торчал впереди, и шары соответствующего размера болтались меж его ног, смещая его центр тяжести. Он оступился и ухватился за Селестию для поддержки.
— Теперь, я полагаю, у тебя есть чем трахнуть Принцессу, — заметила она, целуя его, прежде чем развернуться обратно. Он облокотился на спинку стула, схватив свою массивную суть обеими руками и направляя её. Он поставил своего напротив её кобылковости, разведя её губы своими пальцами и работая внутри широким кончиком. — Теперь совсем другое дело! — воскликнула она. Он вынужден был согласиться. Если не считать размера, ощущение было таким же. Теперь он реально мог оценить уют её тугой киски, нанизанной вокруг его звериного хуя. Он агрессивно схватил её за хвост и потянул на себя, одновременно подаваясь своими бедрами вперед, сразу входя в неё.
— Ааах! — крикнула удовлетворенно Селестия. Его новая анатомия появилась с нагрузкой в виде новообретённого большого сексуального влечения. Прежде чем она успела ещё раз вдохнуть, он уже отступил назад и начал врезаться в неё снова, и снова! Он обхватил её за талию, крепко держа, чтобы она ни могла уйти, пока он трахал её. Он пожелал, иметь возможность должным образом заняться с ней любовью, как жеребец. Но не обольщайтесь, это не было "заниматься любовью", как он предполагал. Они не занимались любовью в ту ночь. Они даже не занимались сексом. Он трахал её.
И ей это нравилось!
— Как же это было так давно, когда у меня был такой жеребец, — сказала она.
— О, я уверен жеребцы будут выстраиваться в очередь, борясь друг с другом за вас, — сказал он, объезжая её.
— Но когда ты Принцесса, все пони смотрят, что ты делаешь. Это так тяжело — ОООХБЛ! — её слова были прерваны, когда он схватил её за гриву, притягивая её к себе. — Это так тяжело… ах ахххх… — он лизал её рог, продолжая входить и выходить из неё, — иметь личную жизнь, — закончила она. Если его слова о "больше среднего" размера для человека, были правдой, то они должно было быть транслировались заклинанием в самый большой елдак, что она, когда-либо, знала в своей долгой жизни.
Она напряглась. После всего того внимания, что она уделила ему ранее, она была уверена, что он не выдержит долго. Но вместо того чтобы кончить, как она думала, он только ускорил фрикции. Он получил член жеребца. Но и свою человеческую выносливость он сохранил. Его бедра ударяли по ней, его здоровенные шары, шлёпали её клитор с каждым толчком.
— Я кончаю! — закричала Селестия , и еще один оргазм прокатился по её телу. Еще один так быстро, благодаря его бесконечной выносливости. Ему нравилось слышать эти слова. Это настроило его на большее. Его ствол был уже твердым как стальной стержень. Их хлопающие звуки заставляли включаться и выключаться свет подобно стробоскопу на каком-то сумасшедшем межвидовом секс-рейве. Это вызвало у синей вуайеристки головную боль.
— Слишком! Слишком! — кричала Селестия. У неё ещё никогда сеанс секса не длился так долго. Такое представление о сексе было вне её понимания. — Нгааааххх, я снова кончаю! — он почувствовал тугую хватку её киски на его новой жеребцовости, доящую его ствол, прося его сперму. Это была война на истощение. Она сделала эту ночь незабываемой. И он был полон решимости сделать тоже самое для неё. Он трахал её до оргазма, даже сильнеё. Оргазмы Селестии больше не были пиками удовольствия, разделенными долинами роста. Теперь они были непрерывным плато, удерживающими её в эйфорическом экстазе. — Пожалуйста! — она ловила воздух между вздохами, — Пожалуйста! Ты должен кончить! Я больше не выдержу! — умоляла она. Он сосал её рог, одновременно засаживая. Она чувствовала, как головка его члена раздувается внутри неё. Она знала, что будет дальше.
— Вытащи его! Пожалуйста, не кончай внутри меня! — она попыталась оттолкнуть его, но влага его рта ослабила её магию. Его яйца сжались, а его член пульсировал и дрожал внутри неё. Он увидел звезды в глазах, когда самый мощный оргазм в его жизни вырвался из него. Его гигантский член напрягся, каждая его мышца напряглась, одержимые как одна в этот момент высвобождения! Он воткнул прямо в цель, прижав раздувшуюся головку к её шейке матки, когда она почувствовала первую порцию взрыва спермы, окрасившую её внутренности белым. — Нет! Я же залечу! — кричала она, даже когда её сотрясала новая волна оргазма. Он обнял её крепче, удерживая копыто на её животе, она ощущала выпуклость, что появлялась на нём, пока он продолжал вливать свое семя, заполняя принцессу. Её киска сжалась вокруг выдаивая его член, когда она кончила вместе с ним. Он навалился на неё, расширенный конец его члена не позволял его сперме выйти, вынуждая оставаться глубже в её утробе. — Ты кончил в меня! О, нет, ты действительно это сделал!
Луна смотрела, как её сестра извивалась, пытаясь освободиться от хватки человека. Она сама позволила втянуть себя в эту заваруху. И Луна не собиралась бросаться спасать её. Некоторые уроки должны быть твердо усвоены. И не было способа лучше усвоить урок, чем тот, что он вбивал в неё. Он продолжал ебать её после своей кульминации, добавляя всё больше и больше спермы из своих распухших шаров, заполняя её до краев. Ей не куда было деваться, так что каждый толчок, что он делал, вызывал переизбыток спермы, которая смешивалась в ней, чтобы выплеснуться из её растянутой киски вокруг его елдака, до сих пор погруженного внутри неё. Он засунул свой член так глубоко, что всякий, кто смог бы вытащить его, будет коронован как новый король Англии.
Ей наконец-то удалось набраться сил и вырвать свой рог из его рта и оттолкнуть его от себя магией. Он немного отступил назад, но его член всё ещё был внутри неё. Ещё один толчок магии и она вытащила его из себя, расширенный кончик его елды наконец выскользнул наружу, выпуская всю разлитую внутри неё сперму, та устремилась из её киски белым стремительным потоком. Он рухнул в кресло, улыбаясь от уха до уха.
— Я не могу поверить, ты кончил в меня! — закричала она. — После того, как я сказала тебе не делать этого. Почему ты сделал это?
— Ты сказала, что хотела сделать всё, что я написал, — сказал он — Ты решила пренебречь той частью, где я тебя обрюхатил?
— И что ты намерен теперь делать? — спросила Селестия. — Могу ли я взять тебя как своего жениха? Будешь ли ты ухаживать за мной, когда я буду жребой нашими жеребятами? Исполнять мои сексуальные заскоки во время беременности? Сосать мои соски, когда вымя наполнятся молоком?
— Не угрожай мне хорошо провести время, — сказал он. Сердитое выражение Селестии сменилось нейтральной улыбкой.
— Откуда ты знаешь, что я не могла забеременеть? — спросила она.
— Я не знаю. Я точно знал, что это будет мой единственный шанс выяснить.
— Это было невероятно безрассудно для тебя, — сказала она, отойдя от шока. — Тебе понравилось?
— Ты знаешь, что я сделал, так что, безусловно, — сказал он, указывая на растущую лужу под её ногами. Она была очень удовлетворенной кобылой и абсолютноно сексуально исчерпанной. Она посмотрела на бутылку на его столе.
— Это ликер? — спросила она. Он кивнул. — Можно? — Он встал, что бы дать ей стакан. Его большой лошадиный хуй качался, как маятник с каждым шагом, выбивая его из равновесия. Он вернулся с двумя стаканами и налил в них немного виски.
— За что пьем? — спросил он.
— Как насчет того, чтобы выпить за Рождество? — предложила она.
— Счастливого рождества, — они чокнулись стаканами, и выпили залпом. Это последнее что осталось в его памяти.
Он проснулся утром, сидя за письменным столом. На нём по-прежнему были боксеры, но его штанов не было нигде видно. Бутылка на столе была пустой. Значит всё это были пьяные мечты? Сидя в своем кресле с раскалывающейся головой, он лихорадочно огляделся. Не было ни каких признаков Селестии. Она ушла. Или что более вероятно, она, для начала, никогда не здесь и не была. Часть его была опечалена.
— Нет, нет, — сказал он вслух самому себе, — не плачь, от того что сон закончился. Улыбнись тому, что он был, — его собственные слова немного его успокоили, пока он смотрел на омелу в верхней части арки. Это было Рождественское утро. Он вновь повернулся к своему компьютеру. Он был достаточно умён, чтобы сохранить немного лекарства от головной боли в столе. Он распахнул ящик.
Внутри было мерцающее белое перо и чернила. На пергаменте было красиво выведено послание.
Храни его до Нового года.
— Селестия.
Он вскочил в шоке и сразу упал обратно. Не от похмелья или от того, что до сих пор в состоянии алкогольного опьянения. А из-за того что он был очень не сбалансирован. Он спустил трусы. У него всё ещё был тот огромный елдак, что она подарила ему.
В его голове замельтешили мысли. Но его голова все ещё раскалывалась. Ему действительно нужно было это лекарство. Он открыл другой ящик.
Внутри было СИНЕЕ мерцающее перо. На пергаменте было красиво выведено послание.
До встречи в Новогоднюю Ночь!
— Луна.