Ксенофилия: Shotglass оneshots

83. Смерть Рыцаря

По коридору больницы Понивиля разносилось эхо цоканья золотых накопытников принцессы Селестии. В этом крыле здания не было ни пони: ни посетителей, ни пациентов, ни персонала. Многие сочли бы неестественную тишину этого места, где жизнь и смерть танцуют, копыто к копыту, довольно пугающей, особенно, учитывая предстоящую им встречу с монстром. Селестия, однако, находила это мнение довольно странным. Правда, Луна, наверное, не одобрила решение сестры отправиться сюда без охраны.

— Даже если это существо дружелюбно, не хочу, чтобы Твайлайт подверглась воздействию этого знания, — подойдя к двери, за которой спал пришелец, подумала Селестия. Раздвинув занавески, она выглянула в окно. Её маленькие пони жили своей повседневной жизнью.

— Пора.

Подобно утреннему свету, она абсолютно бесшумно вошла в палату, окрашенную во все оттенки цвета подсолнуха.

— Принцесса Селестия Sol Invictus¹, великая честь для меня.

На больничной койке лежало существо, похожее на человека. Всё в бинтах, глаза закрыты, голос ослаб от ран.

— Я бы оказал тебе должное почтение, но я надёжно привязан. Здешние медсёстры хорошо знают своё дело.

— Вынуждена просить тебя, не говори мне своего имени, — сказала принцесса, встав между ним и открытым окном. — Я не встречала подобных тебе со времён первой эпохи хаоса, но не забыла о вас.

Его рот скривился, издав хриплую усмешку:

— Я не настолько стар, но в твоих словах есть смысл. Я никому не сказал своего имени и впредь не собираюсь.

— Очень хорошо.

Селестия посмотрела сквозь его материальную оболочку на свет, скрытый глубоко внутри:

— Ты рыцарь. Её рыцарь. Что же заставило тебя преодолеть преграды из тысяч шипов, чтобы проникнуть в мои владения? Здесь не любят таких как ты.

— Ты узнала так много, просто всмотревшись в меня. Неудивительно, что Она тебя так ненавидит, Принцесса Селестия Sol Invictus, — сияющий взгляд принцессы Солнца заставил его вздрогнуть от боли. — Я здесь потому, что хотел сбежать от Её власти. Когда меня забрали из дома, я многое забыл, ведь в том месте, чтобы мы лучше соответствовали своему назначению, наша хозяйка забирает все воспоминания себе. Ты знаешь, что такое Рыцарь и что он есть, ты держишь одного из нас заключённым в камень.

Сияние Селестии вспыхнуло на миг ещё ярче, а затем она погасила его и отвернулась.

— Я не могу предоставить тебе убежища. Как бы ты не мечтал о свободе, это была недальновидная мечта. Ты почувствуешь, как её зов схватит тебя и потянет за собой, и ничто не сможет этому помешать.

— Пожалуйста, — Рыцарь вцепился в покрывало, костяшки пальцев побелели. — Я презираю то, что я сделал, и презираю самого себя. Память заставляет мои уши гудеть от пронзительных криков боли, что я причинил, пепел забил мою глотку и ни один напиток не сможет утолить этой жажды. Я больше не хочу быть слепым орудием Её завоеваний.

— Итак, ты жаждешь искупления, — подытожила за него Селестия. Она увидела, что он кивнул, и её сердце смягчилось. — Рыцарь, должна признать, таких как ты, я ещё не встречала. Подобные тебе никогда не говорят о таких вещах, даже если лгут или раздают пустые обещания.

— Я в курсе, с этим мне помог мой брат, — по его лицу скользнула тень болезненной улыбки. — Нас забрали вместе, и для того, чтобы держать меня в подчинении, мне было обещано, что с ним ничего не случится. И каждый раз, когда мне удавалось порадовать Её, Она возвращала мне малую толику воспоминаний о нём. Должны были пройти века, прежде чем у меня оказался бы относительно крупный кусок. Пути воспоминаний непросто отследить.

Принцесса Селестия подошла к больничной койке.

— Воспоминания о брате. Он справился с последствиями собственных поступков и потерей памяти, или был одурачен к всеобщему веселью? Скорее всего, и то, и другое.

— Я сознаю, что мне не будет здесь убежища. Поэтому у меня к тебе есть просьба.

— Мне нужно, что бы ты убила меня.

Его глаза широко распахнулись. Палату затопила тишина, которой, казалось, не касались звуки обыденной жизни, доносящиеся снаружи. Селестия всмотрелась в его душу:

— Это не спасло бы тебя. Рыцарь, даже я не могу сжечь душу дотла, по крайней мере, без губительных последствий. Твоя душа неизбежно будет захвачена, и вернётся к своей госпоже.

— Ты права. Но я прошу не за себя. Я хочу, чтобы ты спасла моего брата.

Он закрыл пустые глаза, стиснул зубы и приподнялся на кровати:

— Долгое время я искал его, и вот, этот жалкий ничтожный огрызок воспоминаний, это всё, что я обрёл. Молю, сожги то, чем я стал: возьми их и заставь его возродиться. Этого достаточно, чтобы к нему вернулось чувство собственного “Я” и память о прошлом, а моя смерть даст ему второй шанс. В отличие от меня, он не связан никаким договором. Он стал бы по настоящему свободным.

— Ясно, — сказала Селестия и спросила прямо:

— Как его имя?

Рыцарь покачал головой:

— Я не помню. Тебе самой придётся дать ему его.

— Нас ждёт ужасная боль. Тебя — от моего огня, а меня — от внедряемых воспоминаний.

Чтобы он смог подняться, Селестия позволила рыцарю опереться о свою холку.

— Хорошо, Рыцарь. Я выполню твою просьбу. Но прежде чем я это сделаю, у тебя есть последнее желание?

Он раздумывал над этим не более секунды:

— Тарелку десерта, медсестра сказала, что сегодня было шоколадное мороженое, и увидеть закат. Это было бы здорово, принцесса Селестия.

— Человеческое имя. Думаю, я назову его, как своего первого друга-человека, первого за все эти долгие годы, — закончила Селестия и улыбнулась. — Да будет так, Сэр Рыцарь.

_______

1 Непобедимое Солнце (лат.)