Ксенофилия: Продолжение Истории
Послушай, я спою тебе. Часть первая
«Lend me your ears and I'll sing you a song»
— The Beatles — With A Little Help From My Friends
Присев на корточки, Леро осторожно выглянул из-за занавеса, разделявшего его и главную залу бутика Карусель. По ту сторону импровизированной сцены его дожидалась сегодняшняя публика: кто-то просто слонялся по залу, кто-то о чём-то непринуждённо болтал.
Леро отпустил красный вельветовый занавес, ткань для которого Рэрити выделила из собственных запасов, и, должно быть, уже в сотый раз за этот вечер отряхнул рубашку. Сзади к нему неслышно подошла Лира.
— Эй, Пальчики, ты как, в порядке? — Она протянула копытце и нежно, но настойчиво повернула к себе лицо любимого, оторвав, наконец, его внимание от пуговиц рубашки. Казалось, ещё минута-другая, и он прожжёт их взглядом. — Ну же, не волнуйся, — сказала зелёная единорожка, ласково поглаживая его щёку мягкой стороной копытца. — Они же все твои друзья, чего тебе их бояться?
Леро обеими руками прижал копытце Лиры к своей щеке. И едва его пальцы коснулись мягкой шёрстки, лёгкая дрожь в руках стала утихать.
— Да знаю, знаю, — вздохнул он. — Но всё равно волнуюсь перед выступлением. Со школьной скамьи не могу отделаться от страха перед публикой. — Человек удивлённо присвистнул. — Подумать только, сколько лет уже прошло.
Он отпустил её копытце и принялся совершать руками какие-то странные манипуляции, попеременно потирая одну кисть о другую, словно пытался их отмыть в воображаемой купели. В такие моменты Лира не могла не сдержать восхищённой улыбки, ей вообще очень нравилось наблюдать, как её возлюбленный управляется со своими руками.
— Да ладно, всё будет хорошо. — Она положила копыто ему на плечо. — Ты главное не забывай, что я с тобой, хорошо? Нет, правда, я же почти всё время буду всего в паре шагов от тебя.
— Знаю. Спасибо тебе ещё раз. — Леро наклонился к ней и нежно коснулся её губ губами. — Что бы я без тебя делал.
— Ты только это, сильно не разгоняйся, — донёсся голос Эпплджек из-за плеча Лиры, — то что я тебе помогаю, ещё не значит, что меня тоже нужно целовать.
Появление фермерши оказалось таким неожиданным и таким оригинальным, что Леро невольно усмехнулся.
— Ну, я не знаю… — отозвался Тайм Тёрнер с другой стороны закулисья. — Я бы не отказался, — добавил он, хитро улыбаясь, а затем не менее хитро подмигнул всем собравшимся.
— Посмотреть или попробовать? — парировала Лира, на мордочке её уже проступала фирменная озорная улыбка.
— И того и другого, — ответил пепельно-гнедой жеребец и, поднеся копыто к губам, послал Леро воздушный поцелуй.
Все четверо рассмеялись, и если к тому времени и оставалось ещё какое-то волнение, то вскоре оно исчезло без следа.
— Я же говорила, мы все — твои друзья, — сказала Лира, магией приглаживая рубашку Леро. — Не стоит волноваться, всё будет хорошо.
— Ладно, убедила. Зря переживал. — Леро погладил Лиру за ушком и обернулся к Тайм Тёрнеру. — И кстати, что это ты нацепил? Где твой галстук?
— Ты об этом? — Тёрнер указал на ленту красной ткани, с которой возился последние несколько минут. — Мне нравится пробовать разные галстуки. На этой неделе я решил попробовать галстук-бабочку. Галстуки-бабочки — это круто.
Леро, Лира и ЭйДжей удивлённо переглянулись. Так и не добившись от своих подруг хоть сколь-нибудь осмысленной реакции, Леро обернулся и кивнул земнопоню:
— Ну, как скажешь. В этом определённо… что-то есть.
Времени до начала оставалось совсем немного. Покуда все собирались с мыслями, ЭйДжей выглянула за занавес и тут же вернулась, чтобы нацепить свою шляпу, которая дожидалась её на спинке стула.
— Кажись, все собрались, — сказала он пристраивая шляпу поудобнее. — Ну что, погнали? Рукастый, до встречи на сцене.
Она откинула край занавеса и собиралась уже выйти на сцену, как вдруг задержалась на секунду и, обернувшись через плечо к Леро, сказала:
— Не боись, сахарок, всё путём.
С этими словами она скрылась за занавесом.
Едва занавес успел за ней закрыться, из зала донёсся шквал аплодисментов. Тайм Тёрнер невесть откуда достал красную феску и с дерзкой улыбкой водрузил её на голову. Издав боевое «АЛОНСИ!», он последовал за ЭйДжей.
Они снова остались вдвоём. Возбуждённый топот копыт за занавесом нарастал, Леро выпрямился во весь рост, но лишь за тем, чтобы тут же прислониться к стене.
— Поверить не могу, что на такое решился. Бред какой-то. Не могу я выступать перед такой кучей народа.
— Ну же, Пальчики. — Лира поднялась на задние ноги и прижалась к его груди. — Сегодня в зале только твои друзья. До нашего концерта ещё две недели, думаю, ты успеешь привыкнуть и к сцене, и к аудитории.
— Ну да, конечно. — Леро запустил пальцы в её гриву. — Ты права… как всегда.
— Ну конечно права. — Лира прильнула к нему ещё плотнее и зашептала, щекоча губами ухо: — А после выступления я, может быть, даже...
Однако, что же именно она хотела предложить, пообещать или хотя бы намекнуть, мы не узнаем, потому что в эту самую секунду из-за занавеса показалась голова Пинки Пай.
— Привет, проказники. Вы как, готовы? Или вам ещё минутку дать, хотя за минутку вы вряд ли управитесь, а за двадцать?
Среди всех пони, Пинки слыла обладательницей самой широкой улыбки, но сейчас уголки её губ были настолько близко к ушам, что Леро на секундочку почудилось, что её грива вот-вот вспыхнет рыжим пламенем.
— Кхм, я… мы… э-э… — Леро отчаянно пытался подобрать слова. — А ты готова?
— Ой, да я всю жизнь готова… Я готова-готова-приготова. — Розовая поняша помахала бронзовым рожком, подвешенным на шее на атласной ленте. — Будь я ещё готовее, звалась бы не Пинки Пай, а Готовки Пай… Правда, звучит не так хорошо как Пинки Пай, да? А может быть, Рэдкарэнт Пай? Нет, так уже звали мою двоюродную кузину… Или троюродную, которая оказалась не там где следовало? Или тринадцатиюродную, которая затерялась в космосе?
Пока она говорила, её голова успела сделать полный оборот. А потом — ещё один оборот, но уже в другую сторону, пока она почёсывала подбородок, пытаясь припомнить все тонкости своего фамильного древа.
Леро, стоит заметить, был профессиональным массажистом, более того, весь прошлый год он посвятил изучению опорно-двигательной системы пони, но всё равно ему до сих пор не удавалось понять, как же Пинки удаётся проделывать все эти безумные трюки, не переломав себе при этом всё, что только можно.
— Тонкая грань между гением и безумцем, — без всякой задней мыли пробормотал Леро.
— Ага, это я, — улыбнулась Пинки, подавшись вперёд, но при этом каким-то (совершенно непостижимым) образом, оставшись за занавесом, и театрально прошептала: — И это ещё хорошо, что хоть иногда все эти голоса говорят одно и то же.
Пинки вытянула губы, словно хотела присвистнуть, однако вместо этого издала звук, больше похожий на «ку-ку» и снова улыбнулась.
— Как говорила Бабуля Пай, «Если боишься выйти на сцену, попробуй представить публику в нижнем белье».
Этот совет не столько выручил, сколько смутил человека.
— Пони же не носят нижнего белья!
— Да! В этом-то весь и прикол, — хохотнула радостная поняша. — Ты просто представь Твайлайт в пурпурной шёлковой баске, или Дэши в тоненькой прозрачной ночнушке… и сразу же про зрителей и думать забудешь! Если хочешь, можешь и меня представить, — подмигнула ему Пинки.
Пока Леро прокручивал в уме непрошеные (однако, не то чтобы нежеланные) картинки, Пинки подалась ещё ближе и ткнула его в нос копытом, отчего вдруг раздался отчётливый «бип!». Лира не стала даже пытаться понять, откуда именно раздался этот звук.
— Пинки, сдаётся мне, что это ему не очень поможет, — усмехнулась единорожка. — Даже хуже, ты его, кажется, сломала.
— Прости, что? — Леро встряхнулся, пытаясь очистить разум от внезапного наплыва пошлых мыслишек. — М-м… да. О, напомни мне поговорить с Рэрити после концерта. Надо будет ей кое-чего заказать. Кстати, вы пони в курсе, что такое корсет, или это только у людей такое есть?
— Вот видишь, я ж тебе говорила! — Пинки взмахнула над головой, которая, к слову, опять была там, где ей положено быть, передними ногами. — Пдыщь! И ты уже совсем не боишься сцены.
Леро усмехнулся и погладил ушко розовой поняши.
— Точно, спасибо, Пинки.
— Всегда пожалуйста. — Земнопони скосила глаза к руке Леро, взъерошивающей её и без того пушистую гриву. — Эй, щекотно. Хи-хи.
Когда человек убрал руку, розовая поняша зажала язык между губками и издала звук, совершенно не подобающий благовоспитанной кобылке.
— Всё будет супер-пупер. Я знаю. Мадам Пинки Пай знает истину, видит истину, говорит истину… и принимает оплату кредитками и наличными. И, кстати, у неё есть пушистое розовое неглиже с красно-белой оторочкой. Ни пуха, увидимся.
С этими словами она исчезла, так же быстро и так же внезапно, как и появилась, только занавес остался колыхаться.
— Ну, это было… — начал было Леро.
— В её стиле? — предложила Лира.
— Ага. Очень.
— Ну всё, музыка ждёт нас, любимый. — Лира ещё раз обняла его и клюнула в губы. — Увидимся по ту сторону.
Опустившись на все четыре, Лира шагнула навстречу занавесу, от её беспечности не осталось и следа, в свет рампы она вышла совершенно серьёзным, профессиональным музыкантом. Когда она скрылась за занавесом, из зала донёсся новый взрыв аплодисментов.
— Ладно, Леро, старина, публика ждёт, — сказал он сам себе, готовясь совершить, пожалуй, самые тяжёлые несколько шагов в своей жизни. — Ты, главное, постарайся не представлять себе пони в нижнем белье. Ни к чему это.
Сделав глубокий вдох, Леро откинул занавес и шагнул на сцену.
Серая пегаска неслась галопом, взрывая ботиночками снег, припорошивший улицы Понивиля. Первые снежинки коснулись земли всего несколько дней назад, и городок тут же погрузился в ту атмосферу тишины, покоя и умиротворения, которая приходит всякий раз вместе со свежевыпавшим снегом.
На её спине, устроившись поудобнее между маминых крыльев, сидела юная единорожка, причём сидела не просто так, а ещё и подсказывала путь среди стремительно погружающихся в ночную тьму улочек. Они спешили на очень важную встречу и совсем не хотели на неё опоздать.
Завидев пункт своего назначения, любимая всеми горожанами (даже теми, кто этого открыто не признавал) почтальонша припустила лёгкой рысцой. Её дочурка аж взвизгнула от радости. Дёрпи не славилась скоростью, когда передвигалась пешком, да и в полёте, если честно, тоже. Они обе это прекрасно знали. И им обеим это совершенно не мешало радоваться жизни. Динки в маме души не чаяла, и что бы та ни делала, бледно-лиловая единорожка считала, что она делает это лучше всех.
Когда дверной колокольчик бутика прозвенел уже, наверное, в двадцатый раз, Рэрити отворила дверь, чтобы поприветствовать новоприбывших гостей.
— Дитзи, дорогая… о, и мисс Динки. Как хорошо, что вы пришли. — Покуда единорожка рассыпалась в любезностях, Динки спрыгнула с маминого загривка.
— Прости, мы опоздали, — начала извинятся Дёрпи, попутно снимая галоши, покуда снег на них не растаял и не растёкся лужами по дорогим коврам Рэрити. — Ума не приложу, как так получилось.
— Ну что ты, что ты, дорогая, — ответила Рэрити, подхватив её обувь магией и поставив её у стены, при входе. Как раз на специально заготовленный для этого случая коврик — настоящая бизнес-леди всегда думает на два шага вперёд. — Вовсе вы не опоздали, наш гость всё ещё готовится к выступлению.
Убедившись, что ботиночки стоят ровно и вписываются в интерьер, Рэрити указала на двух земнопони с подносами на спине, прохаживающихся среди собравшихся гостей.
— Пинки и Бон-Бон любезно предоставили напитки и закуски для сегодняшнего вечера, если вам вдруг хочется освежиться или перекусить. — А затем, прильнув к ушку Дёрпи, так, чтобы юная Динки её вдруг не услышала, она добавила: — А Здоровяк Макинтош предоставил нам особые напитки, для тех, кому нравится покрепче… ну, зима же на дворе, вдруг кто-то захочет согреться.
Дёрпи нашла взглядом Макинтоша, рядом с ним на столе стояли бутыли с фирменной этикеткой фермы Сладкое Яблочко и большая серебряная чаша, должно быть, с подогретым пряным сидром.
— Я пожалуй откажусь. — Дёрпи вздохнула и проводила взглядом дочь, та уже устремилась к Метконосцам, собравшимся в другом конце комнаты. — А ну как начну сшибать всё подряд… опять.
— Ну что ж, дорогая, если вдруг передумаешь, ты знаешь, что где, — кивнула Рэрити. — А если вдруг покажется, что «на дорогу тебе уже лучше не выходить», можешь переночевать у нас. Подруги Свити Бэлль останутся у нас на ночь, думаю, Динки будет не прочь присоединиться к ним.
Ещё раз прильнув к её ушку, Рэрити зашептала:
— И, между нами, чем меньше из запасов Макинтоша попадёт в копыта Рэйнбоу Дэш и Рамбл Олденбёрг, тем лучше. Когда они в прошлый раз схлестнулись «кто кого перепьёт», нам вчетвером пришлось вытаскивать эту парочку из бара Фрости Маг. А бедняга Леро ещё три дня потом ремонтировал всё, что они успели поломать.
Дёрпи взглянула туда, куда кивком головы ей указала Рэрити: там, позади Мэра и её жеребца, она увидела коллегу Леро по понивильскому спа-салону. По обе стороны от неё стояли Алоэ и Лотос, на фоне Нийдерландской пони, её (весьма изящных форм) нанимательницы казались совсем крошечными.
— Вот только не стоит о ней судить по внешности, — быстро добавила Рэрити. — Она просто душка, мухи не обидит. Да вот беда: стоит ей опрокинуть стакашку-другую, как она напрочь забывает, сколько в ней силы.
Дёрпи потупила взгляд и тяжело вздохнула.
— Ага, — пробормотала она, скорее самой себе, чем своей собеседнице, — мне ли не знать.
Здоровяк Макинтош опустил половник обратно в чашу с подогретым сидром и посмотрел вслед удаляющемуся с напитками клиенту. Не сказать, чтобы ломовой понь всю жизнь мечтал, что однажды его покупателем станет Дью Дилидженс, что сейчас шагал с двумя бесплатными бокалами сидра к своей кобылке. И дело вовсе не в том, что Дью был жеребцом Мадам Мэр, вовсе нет. Не из тех Макинтош был пони, кто угощает представителей власти за свой счёт, в угоду бизнесу. Земнопони так вообще не поступают. Ни в коем случае.
Нет, запасы фермы Сладкое Яблочко этим вечером распространялись безвозмездно лишь потому, что сегодня был бенефис его лучшего друга. Леро сильно переживал из-за того, что ему придётся выступать перед большой аудиторией, а мисс Рэрити, решила помочь ему, устроив небольшое пробное выступление, на которое придут только его друзья и коллеги; и конечно же, все они были рады помочь ему чем могли.
— Эм-м, привет, — раздался робкий голосок у него за спиной.
Он крутанулся на месте и увидел мисс Флаттершай, изо всех сил старающуюся казаться как можно более незаметной, что, к слову, у неё очень даже неплохо получалось. Позади стушевавшейся пегасочки, похабно ухмыляясь (Макинтош не мог не узнать эту ухмылку, уж сколько раз он видел её, пока они вместе учились в понивильской средней школе), стояла мисс Чирили, из её бело-розовой гривы выглядывал ещё более злобный чем обычно белый кролик.
— Мисс Флаттершай, — прогрохотал Мак, но потом опомнился и постарался говорить мягче: — Я… э-э-э… м-м-м...
Из-за спины пегасочки Чирили махнула в сторону чаши с сидром, затем указала на Флаттершай, а потом поднесла копыто к губам и изобразила несколько глотков из кружки.
— Может быть, вас угостить? — тут же нашёлся Макинтош. Что бы там ни говорили, соображал наш тяжеловес быстро… ну, если нервишки у него шалить не начинали.
— Эм, да, пожалуйста, если ты не против, — прошептала откуда-то из под гривы Флаттершай. — Можно мне кружечку сидра, если тебя не затруднит?
— Ну конечно, мисс Флаттершай, всё что пожелаете. Без проблем. — Мак схватил половник и налил сидра в кружечку поменьше, стараясь при этом не расплескать ни капли. Когда он начинал нервничать, у него всё прямо из копыт валилось.
— Эм-м… спасибо, Макинтош, это было очень мило с твоей стороны. — Флаттершай взяла протянутую ей кружку, едва ли выглянув при этом из под гривы. — А можно и для Чирили тоже?
— Ну конечно.
Когда Маки уже наполнял вторую кружку, он встретился взглядом с Чирили и та заговорила с явно игривыми нотками в голосе:
— А может быть, ты угостишь меня яблочным студнем? — Чирили перевела взгляд с Макинтоша на Флаттершай и обратно. — Или, даже, нас обеих?
Здоровяк аж половник выронил от такого предложения. То есть, он конечно давно уже подозревал, что учительница по нему сохнет, слишком уж явно она ему намекала, что хочет «расширить» границы их дружбы, но чтоб вот так вот открыто, да ещё и на публике, такого ещё не было.
С другой стороны, едва ли кто-нибудь, кто мог бы услышать её слова, понял бы на что именно она намекала. Наверное, вообще никто, кроме наливающегося краской фермера. Слава Селестии, что благодаря его масти, никто и не заметит, как раскраснелись его щёки.
— Я, э-э, не думаю, что мог бы прямо сейчас. У меня для него ничего нет. — Мак окинул взглядом стол, пытаясь найти хоть что-нибудь, что поможет ему выпутаться из этой ситуации.
— А у меня всё есть! — воскликнула Пинки, вынырнув из ниоткуда и в никуда же исчезнув.
— Тогда, думаю, можно что-то придумать, — сказал Макинтош и застенчиво улыбнулся Чирили.
— Ну как вы здесь? — спросила Рэрити, пробираясь к Твайлайт Спаркл, что расположилась на подушечке на полу залы. Ещё днём Леро и Макинтош унесли отсюда все готовые платья, оборудование и поникены, обряженные в экстравагантные наряды, в подсобное помещение. Покуда они трудились, хозяйка заведения, перенесла все эксклюзивные модели в свои апартаменты на втором этаже.
И теперь, уже почти час как, библиотекарша ютилась на своём месте в первом ряду прямо по центру. Она заняла его буквально секунду спустя, после того, как прибыла Рэйнбоу Дэш, и с тех самых пор с него не сходила, периодически посылая пегасочку то за закусками, то за напитками.
— Просто восхитительно, — воскликнула Твайлайт подпрыгивая на месте. — Я очень взволнована… и, наверное, немного нервничаю… но, всё-таки, скорее взволнована. — Единорожка вдруг прекратила скакать и скрестила ножки. — Наверное, не стоило просить Рэйнбоу принести мне ещё сидра. Но я с места не сдвинусь, вдруг кто-нибудь займёт его, а это совершенно недопустимо. Я должна быть там, где Леро будет меня видеть.
— Твайлайт, дорогая, никто его не займёт. — Рэрити махнула в сторону уборной. — Но, чтобы ты была уверена в этом наверняка, давай, я… м-м, посторожу твоё место, пока тебя не будет? Ты же не хочешь, пропустить середину выступления из-за такой вот оказии?
— Спасибо, Рэрити, ты настоящий друг, — воскликнула Твай, подскакивая с подушечки и набирая скорость в направлении уборной.
Пока её лавандовая подруга справляла нужду, Рэрити устроилась на её месте, от случая к случаю, приветственно помахивая копытцем проходящим мимо пони. Твайлайт вернулась несколько минут спустя, и наша модница тут же уступила ей её законное место.
— Ещё раз спасибо, Рэрити, — сказала Твайлайт, подвигая подушку чуточку влево, а потом примерно на столько же вправо и на пол рога дальше от сцены. — Уж и не знаю, что бы я без тебя делала. — Поднявшись на подушечку и немного на ней потоптавшись, она устроилась поудобнее.
— Да я и сама не знаю, — ответила Рэрити, не без доли иронии в голосе, усаживаясь на подушку по левое копыто от единорожки.
— И спасибо за это предложение. — Твайлайт обвела комнату рогом. — Леро так нервничал из-за того, что ему придётся выступать перед всем городом, что я уж и не знаю, как Лире вообще удалось его уговорить. Я очень надеюсь, что сегодняшний вечер поможет ему адаптироваться к сцене.
— Не стоит благодарности, дорогая. — Внимание Рэрити вдруг привлёк шевельнувшийся занавес, краем глаза она, кажется, даже, успела заметить, мелькнувшую за ним рыжую копну. — Мне ли не знать, скольких нервов может стоить модный показ. А небольшая репетиция с друзьями просто чудесно помогает справиться с волнением.
— Ты права. Я так переживала, когда университет предложил мне прочитать доклад на тему «Полиформульной Субтавмической Многоуровневой Магии». После всех наших домашних репетиций, Лира, наверное, до сих пор помнит основные тезисы доклада лучше чем я.
Твай глянула в сторону дальнего конца залы, где Метконосцы (вместе с Динки) «помогали» Бон-Бон убрать с подноса остатки волованов... уплетая слоёную выпечку с невообразимой скоростью. Пока кобылки ставили очередной рекорд, взгляд Твайлайт задержался на метках Эпплблум и Скуталу, у Свити метки пока ещё не было. И это было тем более обидно для юной единорожки, учитывая что она была, пусть и всего лишь на несколько месяцев, старше подруг.
— И мне очень жаль, что из-за подготовки к репетиции Леро, ты не смогла свозить Свити и девочек в Кантерлот, чтобы посмотреть, как принцесса Луна даст старт первым снегопадам.
— Какие глупости, дорогая. — Рэрити проводила взглядом Пинки Пай, к великой радости четырёх юных кобылок, появившуюся из кухни с подносом полным закусок и бронзовым рожком. — Мама с папой прекрасно провели время на экскурсии по столице. Да и девочкам, без постоянного присмотра старших сестёр, наконец удалось вкусить свободы. И что самое главное, у нас ещё не одна зима впереди, так что мы ещё успеем повеселиться вместе.
Рэрити окинула взглядом сцену, там стояли четыре деревянных табурета (три пониже и один повыше), вокруг них во множестве были расставлены инструменты. Вдруг, из-за занавеса показалась Эпплджек, замерла на полушаге и, обернувшись через плечо, сказала кому-то за кулисами:
— Не боись, сахарок, всё путём, — с этими словами она вышла на сцену.
Выйдя на середину сцены, оранжевая поняша поклонилась было публике, но заметив кислое выражение на мордочке Рэрити, передумала и сделала реверанс, похоже, это устроило белую единорожку.
Пока ЭйДжей пробиралась к своему месту у правого края сцены, рядом с которым была приготовлена скрипка, пара смычков и банджо, публика разразилась приветственным топотом, те же немногие, кто уже восседал на подушках — хлопали в копыта.
Когда Эпплджек заняла своё место, из-за занавеса раздался вопль «АЛОНСИ!» и на сцену выскочил Тайм Тёрнер в самой, пожалуй, дурацкой шляпе, какую только видели понивильцы.
— Что? — спросил радостный жеребец у толпы, топочущей, безусловно, самому факту его появления на сцене, а вовсе не его дурацкой шляпе. — Это феска... Теперь я ношу фески.
Он быстро поклонился (едва не обронив при этом свой нелепый головной убор) и поспешил к своему месту у левого края сцены, где его уже дожидалась ударная установка. Публика же тем временем потянулась к свободным подушкам. Рэйнбоу воспарила над собравшимися и ринулась к месту в первом ряду, которое приберегла для неё Твайлайт. А Чирили, каким-то совершенно уму непостижимым образом, удалось усадить Флаттершай на подушку прямо между собой и Макинтошем.
Вдруг из ниоткуда на сцену вприпрыжку выскочила Пинки Пай, размахивая подвешенным на шее рожком (пожалуй, все присутствующие в этот момент призадумались, как же она до сих пор себе им по носу не заехала), и просунула голову за занавес.
На какое-то время от неё на сцене остался только радостно подпрыгивающий розовый круп (с не менее розовым хвостом). Потом из-за занавеса снова показалась кудрявая розовая грива и широченная улыбка (такая широкая, что казалось, будто голова к ней шла просто в довесок), и Пинки ускакала в дальний край залы, к столу, на котором было больше начищенной до блеска бронзы, чем на стенде с наградами в местной ратуше.
Ещё несколько секунд спустя, из-за занавеса показалась Лира Хартстрингс, всем своим видом давая понять, что дело она своё знает и настроена весьма серьёзно. Её реверанс в сторону публики был подобен идеально отлаженному часовому механизму — ни одной лишней детали, ни одного лишнего движения. Она молча зашагала к своему месту подле Эпплджек, там для неё был приготовлен бойран и клерсах. Когда Лира бралась за своё дело, будь то музыка или боевые искусства, каждое её движение, каждый взгляд, каждый вздох становились просто идеальны.
Когда все, кроме, главного гостя вечера были готовы, Рэрити телекинезом приглушила свет в зале, а Твайлайт, зажмурив глаза, зажгла пирокинезом расставленные заранее свечи.
Одна за другой они вспыхивали, озаряя залу язычками мерцающего пламени.
Под восторженные «охи» и «ахи» публики, на сцену вышел человек — тот, ради кого все и собрались здесь этим морозным зимним вечером.
Конец Первой Части
Оригинал опубликован 16 авг 2013