Ксенофилия: Продолжение Истории
Послушай, я спою тебе. Часть вторая
(И постараюсь не фальшивить в этот раз)
«Lend me your ears and I'll sing you a song
And I'll try not to sing out of key»
— Joe Cocker — With A Little Help From My Friends
Леро вышел на сцену и выждал, пока смолкнут аплодисменты, прежде чем заговорить: с одной стороны, ему просто не хотелось перекрикивать аудиторию, но в основном всё же из-за того, что ему было жуть как страшно...
Даже нет, не так: он был до смерти напуган.
Изо всех сил стараясь не представлять публику в нижнем белье, Леро поклонился и вытянул руки, призывая к тишине. И вот что странно — несмотря на то, что рук у пони не было, все его сразу же поняли: зал погрузился в тишину.
Леро тут же засомневался, лучше это или хуже для его нервов.
— Спасибо всем, что пришли, — начал он. Вступления банальнее и не придумаешь. — Я знаю, что в такую погоду лучше сидеть дома у камина, поэтому я очень благодарен всем, кто сегодня здесь собрался.
Он указал на трёх пони позади него.
— Вы все, конечно, их знаете, но у меня на родине принято представлять исполнителей, тем более после всего, что они для меня сделали.
Во-первых, я хотел бы поблагодарить Эпплджек, мы все знаем, что у неё на ферме своих забот хватает, а потому я бесконечно ей признателен за то, что она смогла выкроить время для моей безумной затеи.
В ответ на восторженное ликование публики Эпплджек помахала им шляпой.
— Всё пучком, Рукастый, — сказала она, водружая стетсон обратно на голову. — После того, что ты сделал для меня и моей родни, тебя можно смело записывать в Эпплы.
Поклонившись Эпплджек, Леро обернулся к Тайм Тёрнеру.
— Любой желающей добиться хоть какого-нибудь успеха группе нужен кто-то, кто будет следить, чтобы всё было вовремя. А кто справился бы с этим лучше официального понивильского хранителя времени?
И снова за его спиной раздались восторженные возгласы, но громче всех ликовала Динки, которая только затем и пришла, чтобы посмотреть как мамин «друг» будет играть на барабанах. Она, может быть, и была самой маленькой пони в зале, но шуму от неё было более чем достаточно. Леро отвернулся от гнедого жеребца, а тот помахал копытом Дёрпи, сидевшей в дальнем ряду; на её спине радостно скакала Динки. Почтальонша смущённо помахала копытцем в ответ, Динки же размахивала передними ножками, точно одержимая.
Леро указал на Лиру, что сидела на табурете подле него совершенно неестественным для пони образом, и обернулся к толпе:
— И, конечно же, я должен поблагодарить свою кобылку, которая вдохновляла и поддерживала меня всё это время. Без неё ничего этого и вовсе не было б. — Леро обернулся к мятной единорожке. — И как тебе только удалось уговорить меня? — спросил он, широко улыбаясь.
Лира позволила себе секундную слабость и показала ему язык, но уже в следующую миг она снова была сама серьёзность.
По залу, да и по сцене, прокатился смех. Леро протянул руку и указал в дальнюю сторону комнаты.
— И боюсь, что мы не можем начать, не поблагодарив Пинки Пай за всё, что она сделала для этого концерта и для того, что нам ещё предстоит. И Рэрити, за то что предложила, а затем и устроила в кратчайшие сроки эту генеральную репетицию. А также я хочу поблагодарить двух других моих кобылок, за то что они искренне верили, что мы с Лирой пропадаем ночами на репетициях.
И снова по залу прокатился смешок, а Рэйнбоу буркнула с поддельным возмущением: «Ну, погоди у меня...», отчего хохот лишь усилился.
Усевшись на единственный оставшийся свободный табурет, рядом с которым стояли наготове две гитары: шести- и четырёхструнная, Леро протянул руку к шестиструнной. Когда он перекинул ремень гитары через плечо, остальные музыканты тоже приготовились играть.
— В моём мире, — сказал он, проверяя, не разлажен ли инструмент, — нет магии. Ничего сложнее трюков и иллюзий. Нас не направляет Магия Гармонии, нами не правят принцессы-аликорны, нам остаётся лишь полагаться друг на друга.
Он легонько постучал пальцем по голове.
— Всё, что нам досталось от природы — любознательность и врождённая тяга к решению задач.
Он вытянул руку и растопырил пальцы, чтобы все собравшиеся могли их получше разглядеть.
— А ещё руки, чтобы воплощать свои решения в жизнь.
А потом он поднёс руку к сердцу.
— А ещё любовь. Любовь к друзьям и семье, к племени, ну и к другим племенам, наверное, тоже. Но, пожалуй, главным нашим достижением стала речь, благодаря ей мы можем донести свои мысли до других, учить наших детей, преодолевать наши различия.
Он пробежался пальцами по струнам гитары, каждая издала свой неповторимый звук.
— А всё вместе это дало начало музыке и песням. Нет, не Музыке Гармонии, у нас её не было. Но у нас были племенные песнопения, а потом и баллады, и сонеты, и оркестры, порой в сотню исполнителей, и гаражные группы, исполняющие трэш-металл... и всё это... — он снова постучал пальцем по голове, — ...зародилось вот здесь.
Коснувшись пальцами струн, он начал между делом наигрывать незамысловатую мелодию, простой рефрен, повторяющийся снова и снова, но вскоре в нём стали проскакивать вариации.
— Но какими бы разными ни были наши песни, служат они одной цели: рассказать историю, донести мысль, описать точку зрения.
Вскоре к звукам гитары Леро присоединился и раскатистый бас Лириного бойрана.
— Эту песню написал, кстати, однофамилец моей мамы, сам он родом из Манчестера, что в Англии, на которую очень похожи ваши Биттанские острова. Я был немного разочарован, когда узнал, что у вас нет города «Мэйнчестер» или, скажем, «Мэрчейзер».
Тут в мелодию включился клерсах, а несколько мгновений спустя и скрипка ЭйДжей. Сначала казалось, что два инструмента о чём-то оживлённо спорят, но потом они словно пришли к общему мнению, и мелодии их переплелись.
— Музыка Гармонии позволяет вам выразить свои чувства, поделиться с окружающими своей радостью. Вам достался прекраснейший способ общения, который мне, увы, не дано познать. Но это вовсе не значит, что я не могу хотя бы попробовать сделать что-то похожее. Я не могу донести до вас песни моего народа так глубоко и так ёмко, как это заведено у вас, но я всё же попробую.
Леро закрыл глаза и запел:
Всё обдумав, крикни вслух
Что так хотел сказать.
Пусть слов твоих нам будет не догнать.
На мгновение все инструменты затихли, остались лишь скрипка ЭйДжей и гитара Леро, но вскоре все заиграли снова.
Они вернутся к нам потом
С надеждой и тоской.
И лишь тогда мы их поймём,
И скажем: «Всё гори огнём!»
Будем жечь, и будем петь с тобой.
Звуки скрипки Эпплджек и арфы Лиры становились всё громче, переходя в крещендо, доселе неподвижный Тайм Тёрнер занёс над головой зажатые копытами барабанные палочки, прежде чем вступить, обрушив их на ни в чём не повинный инструмент. Пока публика приходила в себя, с дальней стороны залы донеслись пронзительные переливы рожка Пинки.
Так пой, коль охота петь,
Нечего тут робеть.
Нам с тобой не понять,
Как всё пойдёт опять.
Мы и вправду не знаем,
Чем мир повернётся к нам,
Тайм Тёрнер подхватил припев, своим баритоном слегка оттеняя более низкий и глубокий голос Леро.
Может быть, всё — обман.
Жизнь нам не даст понять,
Без толку здесь гадать —
Замысел не разгадать.
Все инструменты затихли, и даже Пинки отложила рожок, уступая место Эпплджек для её соло на скрипке. Рог Твайлайт начал тускло светиться, такое же пурпурное сияние окутало и скрипку. И в этом сиянии звук скрипки странным образом исказился, хоть и остался узнаваемым. Теперь она звучала, ну, как бы вам это объяснить, как-то волшебно и, может, самую малость жутковато, как будто ноты звучали задом наперёд, словно кто-то поставил старую пластинку и пустил граммофон крутиться в обратную сторону.
Сияние магии Твайлайт угасло, затихла и скрипка, и снова запел Леро, под аккомпанемент Лиры и Тайм Тёрнера.
Будем жечь и будем петь с тобой!
И к ним снова присоединилась Эпплджек, теперь уже без магического усиления и модуляции. Пальцы Леро снова пробежались по струнам гитары.
Я не знаю, кто же прав,
Пусть рассудит нас
Время, подгоняя каждый час.
И все, кто прав, шагнут вперёд,
Другим оставив шаг назад
Ведь выбор каждому был дан
И кто хотел и мог — тот взял.
Мы будем жечь и будем петь с тобой!
Все пятеро снова достигли крещендо, снова зазвучал рожок Пинки и бэк-вокал Тайм Тёрнера.
Так пой, коль охота петь,
Нечего тут робеть.
Нам с тобой не понять,
Как всё пойдёт опять.
Мы и вправду не знаем,
Чем мир повернётся к нам,
Может быть, всё — обман.
Жизнь нам не даст понять,
Без толку здесь гадать —
Замысел не разгадать.
Пинки Пай совсем уже разошлась и как-то незаметно пробралась на сцену, где остальные музыканты были готовы перейти к финалу.
И финал этот, скажу я вам, был просто грандиозен. Все были на высоте. Вместе они звучали в таком единении, какое Магия Гармонии ещё не скоро переплюнет. Все пятеро играли так слаженно, будто были идеально подогнанными частями единого целого. Немало дней они потратили на репетиции и достигли того уровня, который без поддержки магии возможен лишь после долгих месяцев упорных тренировок.
Когда песня подошла к концу, первыми затихли инструменты Пинки и Тайм Тёрнера, за ними последовала и арфа Лиры, которую та между делом отлевитировала на пол. Остался лишь мелодичный ритм бойрана, подчёркивающий скрипку ЭйДжей и гитару Леро. Вскоре остались лишь Леро и Эпплджек, но и скрипка смолкла, оставив гитару доигрывать последние аккорды. Леро опустил ладонь на струны, и зал погрузился в тишину.
Когда Леро наконец решился открыть глаза, его взору предстала зала полная застывших в изумлении и недоумении пони. Единственным очагом жизни, пожалуй, был центр первого ряда, где Рэйнбоу и Твайлайт вертели головами, пытаясь разглядеть выражения на лицах остальных поняш.
— Мда, вот знал же, что дурацкая это затея, — упавшим голосом пробормотал Леро. — Можно было и не пытаться.
Внезапно из полумрака донёсся раскатистый бас Макинтоша:
— Вот это я понимаю! — воскликнул жеребец, поднимаясь с подушки, чтобы вложить весь свой вес в топот копыт.
Ошарашенная Флаттершай, всё ещё сидевшая подле него, поднесла копытца ко рту и закричала (в своём понимании слова «кричать»): — Круто!
А за ней и Рэрити, что сидела в первом ряду, оживлённо, но всё же женственно захлопала в копытца:
— О да, браво, браво. Это было просто восхитительно. Никогда ещё не слышала ничего подобного.
Вскоре аплодисменты и ликования уже доносились отовсюду, многие даже поднялись со своих мест, чтобы выразить своё восхищение топотом. Даже жеребята принялись радостно скакать, словно им передалась недавняя одержимость Динки.
Наклонившись к Леро, чтобы их случайно никто не услышал (хотя, едва ли это было возможно в царившем гвалте), Лира шепнула с озорной улыбкой:
— Вот видишь, я же говорила, что им понравится.
Когда гвалт наконец стал стихать, Мадам Мэр обратилась к Леро:
— Вы проделали замечательную работу, просто восхитительную, — сказала седогривая представительница городских властей и посмотрела на своего жеребца. Тот согласно закивал. — Полагаю, всем присутствующим потребовалось некоторое время, чтобы осмыслить ваши слова. Видите ли, мы не привыкли раздумывать над словами песен. Может быть, вам следует устраивать небольшие перерывы между номерами, чтобы у слушателей было время на раздумья. А у вас будет возможность пообщаться с аудиторией, ответить на вопросы, прояснить моменты, которые трудно понять с первого прослушивания.
Она обернулась к собравшимся, надеясь найти у них поддержки; примерно половина зала не очень уверенно, но всё же согласно кивала, другая половина, похоже, так и не смогла понять, что же хотела сказать мэр. Несколько секунд спустя Рэйнбоу осенило:
— В смысле, дать им время всё переварить? — спросила радужная пегаска.
Мэр, а вместе с ней и кое-кто из присутствующих, рассмеялись. Уложить сложную сентенцию меньше чем в восемь слов для Рэйнбоу Дэш оказалось раз плюнуть.
— Да, спасибо, думаю, можно и так сказать.
Леро потёр подбородок, раздумывая над реакцией и отзывами публики.
— В принципе, да, — согласился он. — Одна из особенностей наших песен это то, что они, порой, неоднозначны и могут быть истолкованы по-разному. Вы, поняши, привыкли к Музыке Гармонии, поэтому вам будет не просто схватывать их на лету. Да, пожалуй, небольшой перерыв для вопросов из зала не помешает. А ещё вам, наверняка, захочется спросить о моём мире, потому что в наших песнях постоянно встречаются отсылки к культурным явлениям, с которыми и в моём-то мире не все знакомы.
Он попытался припомнить популярные в его последние годы на земле песни; воспоминания оказались приятными, особенно о том турне в честь очередного воссоединения N.W.A, на которое его затащила мама. Да уж, зажгли они тогда... буквально.
— Признаться, я и сам не понимаю половины того, о чём поют всякие рэперы, но это не значит, что я не получаю удовольствия от прослушивания. В этом, пожалуй, и весь фокус: услышать слова и понять, что они значат для тебя. Разные люди, с разными взглядами на жизнь, разным жизненным опытом, могут в одних и тех же словах услышать совершенно разный смысл. То, что ты, как слушатель, слышишь в песне, порой, гораздо больше того, что в неё вкладывает исполнитель. Поэтому, мне, наверное, следует быть осторожнее с ответами, вроде «догадайтесь сами, о чём на самом деле эта песня».
Большая часть аудитории согласно закивала, и, к приятному удивлению Леро, в воздух поднялось множество копыт. Он мельком взглянул на мисс Чирили; та просто сияла от счастья — должно быть, впервые в жизни она видела лес копыт и точно знала, что ни на один из вопросов ей отвечать не придётся. Леро пробежал взглядом по радостным мордашкам и поднятым копытам и выбрал одну практически наугад.
— Мисс Ду, что вы хотели спросить?
— Ну-у-у, я, — Дёрпи явно не ожидала такого поворота событий. Обычно, когда кого-нибудь выбирали, её никогда не выбирали первой… кроме тех, пожалуй, случаев, когда нужно было найти виноватого. — В общем. А о чём же на самом деле была эта песня?
— Отличный вопрос, но на него нельзя ответить однозначно. — Будучи совершенно уверенным, что его собеседница гораздо умнее, чем многие о ней думают, он решил вернуть ей её же вопрос. — А как по-вашему, о чём она могла бы быть, и почему я выбрал именно её?
Дёрпи оцепенела, ей не нравилось, когда её ставили на вид. Обычно это ничем хорошим не заканчивалось.
— Ну, эм-м-м. Я думаю, что в первой части, там, где «всё обдумав, крикни вслух что так хотел сказать», вы хотели рассказать нам о том, как люди пишут свои песни… наверное?
Дёрпи окинула взглядом собравшихся, она очень боялась показаться глупой, но к её удивлению, похоже, большинство было с ней согласно. Страх улетучился и она продолжила, теперь уже гораздо уверенней:
— А дальше, вы хотели сказать нам, что мы не знаем, что с нами будет, и почему с нами случилось то, что случилось, но мы всё равно не должны из-за этого всего расстраиваться.
Почтальонша наконец отважилась поднять взгляд на сцену и увидела радостно улыбающегося ей человека.
— Мисс Ду, я и сам не ответил бы лучше, — сказал тот, чем вызвал у пегасочки не менее радостную улыбку. Не так уж часто ей доводилось принимать похвалу, и, Луна ей свидетель, она умела наслаждаться этими недолгими мгновениями славы.
— Мы очень долго обсуждали этот самый вопрос с моим табуном и с музыкантами, которые сегодня со мной на сцене, и в итоге пришли к такому ответу… — Все взгляды в зале были устремлены на Леро, и это его чуточку нервировало. — Я понятия не имею, почему очутился в Эквестрии, и очень сомневаюсь, что однажды узнаю наверняка. Я очень долго над этим думал и в конце концов понял, что с этим нужно просто смириться. Я теперь здесь, у меня здесь новая жизнь, у меня есть табун, друзья, своё место в вашем обществе. И, знаете, если бы вдруг ко мне сейчас кто-нибудь подошёл и сказал, что может прямо сейчас вот так запросто взять и вернуть меня домой, я бы отказался не раздумывая. Да я бы ему даже попробовать не дал бы.
Он снова окинул взглядом залу. Сегодня здесь собрались все его друзья, они смотрели на него, и в их взглядах отчётливо читалась заинтересованность, доверие, любовь. Просто поразительно, как изменилась его жизнь, отношение к нему в Понивиле, за каких-то полтора года. Хотя немалую роль сыграло и то, что четыре месяца он был вице-правителем, назначенным лично сёстрами-аликорнами.
Сегодня здесь собрались все, кто считал Леро своим другом, начиная с его табуна и мэра, до почтальонши и ребятишек из Пловцовского Клуба… все. И то, что они пришли сегодня, чтобы он мог хотя бы попытать посредством песни донести до них свои мысли и свои чувства, очень многое для него значило.
— Я не особо верующий человек и не верю в предопределённость, и всё равно я немало времени провёл, терзая себя вопросом «Почему я здесь? Зачем меня сюда притащили?»… И теперь мне кажется, что я здесь ровно за тем же, зачем и все мы — чтобы сделать всё, что в наших силах, чтобы стать ещё лучше, чем мы были прежде.
Все собравшиеся согласно закивали.
— Правда, Рэйнбоу постоянно напоминает мне, что она и так уже лучше некуда, так что нам нужно придумать для неё какую-нибудь новую цель.
Кивание тут же переросло в смех. Твайлайт прижалась к Рэйнбоу, а раскрасневшаяся пегасочка прижалась к ней в ответ и состроила самую обиженную (и самую очаровательную, хотя, конечно, она ни о чём таком и не думала) мордочку.
— Лично для меня, эта песня как раз об этом, и совсем не обязательно, что вы услышите в ней то же самое. И кто знает, может быть, через пару лет вы услышите в этой песне что-то новое. Но в этом-то и вся прелесть человеческих песен, они заставляют задумываться, открывают новые темы для обсуждения, заставляют людей общаться. И если сегодня вы уйдёте с парой новых песен в сердце и парой новых мыслей в голове, что ж, значит я старался не зря.
Ответив ещё на несколько вопросов, Леро сменил шестиструнную гитару на четырёхструнную. Подождав, пока все займут свои места, он снова обратился к аудитории:
— Для второй песни мы решили попробовать немного другой подход, у нас это называется исполнение при участии публики. Сначала я спою два куплета, а потом дважды будет припев с небольшой паузой между повторами. Припев простой: одна и та же строчка повторяется три раза, а затем ещё раз те же самые слова, только в другом порядке. Потом будет третий куплет, а потом снова дважды припев, а потом последняя строка будет повторяться до конца песни. Если вы почувствуете, что ухватили нить, не стесняйтесь, подпевайте.
Леро пробежал по струнам большим пальцем — звук этой гитары был гораздо ниже — и пропел всего лишь два слова:
Всё просто
Реакция зала была… смешанной. Некоторые, Рэйнбоу, скажем, и жеребята, были совсем не против. В то время как другие, вроде, Флаттершай и мисс Ду, похоже, очень сомневались, что без Музыки Гармонии у них выйдет что-нибудь путнее.
— Не волнуйтесь, — успокоил их Леро, между делом удивившись тому, как спокоен стал он сам. — Всё у вас получится. Мы сами эту песню в репертуар добавили только вчера, так что она так и так будет немного не слаженной. Лира сказала, что нужно попробовать просто смеха ради, так что не напрягайтесь.
Он повернулся на табурете и посмотрел на Лиру и Эйджей, те кивнули в знак готовности.
— Дамы, Пинки, вступайте.
В дальнем конце комнаты зазвучал рожок Пинки, звук лился через залу, словно очень важная персона на вечернем променаде. На сцене запели Лира и ЭйДжей, повторяя одно и то же слово снова и снова, голоса их и безо всякой магии звучали в идеальной гармонии.
Любовь, Любовь, Любовь.
Любовь, Любовь, Любовь.
Любовь, Любовь, Любовь.
С первыми звуками скрипки Эпплджек, вступление перетекло в песню. Вскоре присоединились и Лира с Тайм Тёрнером на своих ударных. Пальцы Леро ударили по струнам, добавляя незамысловатый басовый мотивчик, и он запел:
Ты сделал бы всё круче, знать бы что.
Ты спел бы лучше всех, но спето всё.
Осталось лишь одно — учись играть в игру как все.
Всё просто
И все уже геройства свершены.
И все, кто влип в беду, уж спасены
Осталось лишь одно — научиться быть собой.
Всё просто.
Когда они перешли к припеву, к ним присоединились Рэйнбоу и Твайлайт, а вскоре за ними — Рэрити, Макинтош и ужасно испуганная Флаттершай. Леро разучил с ними припев ещё утром, искренне надеясь, что если хотя бы кто-то из аудитории решится подпевать, то и остальные не побоятся. Никогда прежде он ещё не возлагал столько надежд на стадный инстинкт пони.
Всем нужна любовь.
Всем нужна любовь.
После каждой строчки Пинки выдавала несколько необычайно радостных нот на своём рожке, весело пританцовывая вокруг зрителей.
Всем нужна любовь, да.
Всем любовь нужна.
К концу первой части припева, практически все собравшиеся уже поняли, что это действительно просто. После проигрыша в исполнении скрипки ЭйДжей и рожка Пинки, все зрители от мала до велика подхватили припев:
Всем нужна любовь.
Всем нужна любовь.
И снова после каждой строчки Пинки добавляла несколько нот на рожке, совершенно непостижимым образом, появляясь всякий раз в другой части зала. Со своего места на сцене Леро увидел, как Дью Дилидженс пожал плечами, в свойственной лишь пони манере, и тоже присоединился к поющим, изрядно удивив окружающих своим необычайно красивым баритоном.
Всем нужна любовь, да.
Всем любовь нужна.
За его спиной зазвучала арфа Лиры, ровно тогда когда ей было положено, ровно тогда, когда он этого и ожидал от самой одарённой в музыке из своих кобылок. Когда он перешёл к третьему куплету, вся аудитория раскачивалась из стороны в сторону в такт музыке. Леро успел пропеть всего несколько слов куплета, прежде чем осознал, что поёт он не один. В дальнем ряду, стоя на папиной спине, ему подпевала Свити Бэлль.
Ты знаешь только то, что познано.
И видел только то, что видано.
Глаза её были закрыты, а рог тускло светился, примерно так же, как порой светился у Твайлайт во сне. Юная единорожка раскачивалась в такт музыке, её звонкий детский голос прекрасно дополнял более низкий вокал Леро. Человек был настолько потрясён, что даже забыл допеть куплет, позволив Свити Бэлль сделать это за него.
И был лишь там, где уже были все.
Всё просто.
Не обращая совершенно никакого внимания на происходящее вокруг, Свити перешла к припеву, радостно подпрыгивая по папиной спине. Она ни разу не сбилась и ни разу не промахнулась, всё чётко, всё идеально.
Но ведь Свити последние несколько дней провела с подругами в Кантерлоте, а песню Леро предложил только вчерашним утром. Откуда же, во имя Эквестрии, она знала слова? Леро обернулся к Лире и ЭйДжей, те всем своим видом давали понять, что удивлены не меньше него. Он повернулся к залу и поймал взгляд Рэрити, в этом взгляде явственно читалось, что модельерша тоже не понимает что происходит.
Всем нужна любовь.
Всем нужна любовь.
Всем нужна любовь, да.
Всем любовь нужна.
Зрители опять подхватили припев, но вела их на этот раз Свити. Звуки рожка Пинки и скрипки Эпплджек, носились по зале, словно играли в салочки.
Всем нужна любовь.
Всем нужна любовь.
Всем нужна любовь, да.
Всем любовь нужна.
Музыка затихла, угасло и сияние вокруг рога Свити, она открыла глаза и спрыгнула на пол. Неожиданно для себя, она обнаружила, что все в зале уставились на неё. В атмосфере всеобщего шока, Рэрити первой нашлась что сказать:
— Свити, это было просто очаровательно. Но откуда ты знаешь слова?
Немного смутившись от столь пристального внимания окружающих, кобылка ковырнула копытцем пол.
— Ну, они просто звучали у меня в голове, — сказала она, глядя на сестру, на глазах её уже наворачивались слёзы. Она не знала наверняка, но явно чувствовала, что набедокурила. — Я просто услышала их когда господин Леро запел. Он пел, и они пели, и он сказал, чтобы мы подпевали если ухватим нить, и я подумала, что можно петь. Я всё перепутала, да?
Кобылка повернулась к Леро и принялась извиняться заливаясь слезами:
— Простите, господин Леро. Я не хотела испортить вам вечер, правда, не хотела.
Детские слёзы тут же вырвали Леро из шокового состояния, он отложил гитару и зашагал к жеребёнку, та уже зарылась мордочкой в папину рубашку.
— Ну же, Свити. — Леро опустился на колени рядом с маленькой поняшей. — Ничего ты не перепутала… у тебя всё отлично получилось, правда.
Маленькая мордашка вынырнула из рубашки Магнума.
— Правда?
— Да, правда. — Человек протянул руку и ласково потрепал её гривку. — Поверь, всё было замечательно. Просто идеально.
— И я не испортила вам вечер?
— Нет, ну что ты.
— Хорошо, я же не хотела ничего испортить. — Свити посмотрела на Рэрити, сидевшую теперь в паре шагов от неё. — Иногда я всех просто с ума свожу своими выходками. Но я ведь это не специально, честное слово.
— Всё в порядке, не волнуйся. — Леро повернулся к Рэрити, ожидая что та подтвердит его слова.
— Ты была просто божественна, дорогая. — Согласилась старшая сестра. — Как маленький ангелочек. Я тебе больше скажу, я никогда ещё не слышала, чтобы ты так красиво пела.
Многие из присутствующих и, особенно, остальные метконосцы закивали в знак согласия.
— Так значит, ты слышала слова? — спросил Леро. — В голове?
Свити закивала так быстро, что казалось, будто её голова сейчас отвалится.
— И первую песню тоже?
Она снова закивала
— Да, её тоже, но не так громко как вторую, очень тихо, так тихо, что я даже не была уверена, что слышу её. А вот вторая была громко, с начала и до конца.
К ним присоединилась Твайлайт, перед собой она держала телекинезом невесть откуда взявшиеся блокнот и перо.
— Это было похоже на Музыку Гармонии? — спросила пурпурная единорожка. — То есть, слова приходили тебе на ум по мере того как ты пела или все сразу?
— Эм-м-м… — Вопрос, похоже, смутил Свити. — Не знаю.
Твайлайт попробовала зайти с другой стороны:
— Тебе хотелось петь или ты просто вспомнила слова, как будто уже их где-то слышала, и сама стала подпевать?
— Да, точно, вот так. — Теперь кобылка была гораздо уверенней. — Я знала слова, но петь не тянуло, я просто знала их, знала, как они должны звучать, знала, когда должны петь другие пони, когда мне начать и когда остановиться, как-то так!
— Восхитительно! — Твайлайт стала что-то быстро чиркать в блокноте. — Спонтанная музыкальная апперцепция между человеком и пони. Возможно, даже, телепатическая трансференция. Просто чудесно. Нужно проверить, воспроизводимый ли это феномен или это просто что-то, что Свити Бэлль когда-то слышала, а потом забыла. Как говорил Аристойл, к решению задачи нужно подходить не предвзято с точки зрения чистой логики воиз~~МММ.
— Я думаю, наша всезнайка хотела предложить, — сказала Рэйнбоу Дэш, вытаскивая копыто изо рта Твайлайт, — попробовать ещё что-нибудь. Ну, знаешь, чтобы убедиться, что тебя не проглючило или типа того.
— А знаешь, она права, — согласился Леро, оборачиваясь к Свити. — Ну что, попробуем другую песню? Что-то, чего Эквестрия ещё не слыхала?
Кобылка опять закивала так яростно, что даже удивительно, как она не рассыпалась на части. Леро зарылся в свою память, пытаясь выудить из неё песню, которую наверняка не мог знать ни один из ныне живущих на этой планете. Что интересно, такая сразу же нашлась. Если Свити сможет её исполнить, это сразу же подтвердит, что песни она вытаскивает не из своей, а из его памяти.
— Есть, нашёл. Я её очень хорошо помню, потому что мы с сестрой её очень долго репетировали. Она занималась в драм-кружке, и однажды там решили поставить «Пиратов Пензанса». Она очень старая и на все сто человеческая, у вас ничего подобного и быть не может. Ну что, готова?
Свити кивнула и уселась прямо перед человеком. Она закрыла глаза и её рог снова окутало тусклое сияние.
Леро сосредоточился, сделал глубокий вдох и на одном дыхании выпалил первые две строчки:
Я — генерал-майорское сплошное воплощение,
Я всем своей учёностью внушаю восхищение:
Он замер на секундочку, дожидаясь, подхватит ли малышка песню. Долго ждать ему не пришлось, потому что Свити тут же выпалила следующие две строчки:
Известны мне все новости Ассировавилонии
И факты занимательные из Второзакония;
Глаза её были по-прежнему закрыты, на мордочке её постепенно вырисовывалось недоумение, а сияние вокруг рога становилось всё ярче и ярче. Она очень глубоко вдохнула и понеслась дальше:
А также математику я знаю очень здорово —
От формулы Лагранжевой до строя Пифагорова;
Твайлайт оторвала взгляд от блокнота и открыла было рот, чтобы что-то сказать, но не успела, потому что Свити сделала ещё один глубокий вдох, готовясь к следующему куплету. С её рога начали одна за другой соскакивать бледно-зелёные искорки, рассыпаясь, безо всякого вреда, по её белоснежной шёрстке. Все собравшиеся, затаив дыхание, внемлили каждому её слову. Пони поёт песню из чужого мира, без подготовки, без музыки Гармонии?! Такое не каждый день увидишь.
И в химии и в физике я знаю всё и всякое,
И в микробиологии давно уж съел собаку я.
Твайлайт показалось, что Свити закончила, поэтому она снова открыла рот, чтобы всё-таки спросить, но не тут то было. Кобылка снова глубоко вдохнула, чтобы продолжить скороговорку. Рог её тем временем разгорался всё ярче и ярче. Пока Свити пела, библиотекарша делала пометки в блокноте. И кстати, что ещё за Пифагоров строй? Так люди называют что-то, что уже есть в Эквестрии, или же это что-то доселе не изученное. Надо проверить, и кто справится с этим лучше, чем она?
Я знаю психологию и палеонтологию,
И королей Британии в обратной хронологии;
От напряжения Свити наморщила носик. Она открыла глаза: глаза смотрели на кончик носа, с одной стороны от того, что слишком уж много усилий ей приходилось вкладывать в заклинание, с другой — чтобы получше рассмотреть искры сыпавшиеся с её рога. Раздался лёгкий хлопок, и её магический отросток перестал искрить, теперь вокруг его кончика медленно обращался вполне отчётливый комок энергии.
Короче, нет сомнения и нет другого мнения:
Я — генерал-майорское сплошное воплощение.
Она снова глубоко вдохнула, готовясь выпалить ещё две строчки, но Леро остановил её, осторожно опустив руки на плечи кобылки.
— Тише, малышка, — сказал он, пытаясь удержать разошедшегося жеребёнка в объятьях, магическое сияние её рога постепенно угасало. — Думаю, этого вполне достаточно.
— Ну как, у меня получилось? — спросила кобылка, кажется, она начала терять сознание — слишком уж много сил заклинание вытянуло из её юного тельца.
— Просто великолепно, — заверил её Леро, — всё в точности так, как должно быть.
— Свити, дорогая, смотри, — Рэрити подалась к младшей сестрёнке и указала копытцем на её круп, — твоя метка появилась.
Да-да, на боку Свити Бэлль теперь гордо красовалась её собственная метка, совсем новенькая, даже сияние ещё не совсем угасло. Золотой колокольчик, застывший на взмахе, подвязанный розовой ленточкой на фоне восьмиконечной звезды. Нет, это были две четырёхконечных звезды, одна поверх другой, и каждая из них была одного из оттенков гривы Свити Бэлль.
— О, Свити, — всхлипнула Рэрити, — это просто восхитительно.
Единорожка сгребла младшую сестру в охапку и прижала к груди.
По залу пронёсся всеобщий радостный вздох.
Глядя на обнявшихся сестёр, вздохнул и Леро. Да, он не слышал Музыки Гармонии, и давно уже смирился с тем, что, возможно, никогда её и не услышит, но, похоже, у этого мира ещё были припасены для него сюрпризы. Пусть он не слышал того, что слышали все обитатели Эквестрии, но выходит, что одна ещё совсем маленькая, совсем юная пони, у которой ещё вся жизнь впереди… слышит то, что когда-то слышал он… слышит Музыку Человечества.
Магия Гармонии не смогла изменить его, не смогла приспособить к этому миру, но она смогла изменить одну обитательницу этого мира, приспособить её к нему. И это было, пожалуй, гораздо больше, чем он надеялся получить.
— Из единственной песчинки устрица создаёт жемчужину.
— Ты это о чём? — спросила Лира, усаживаясь рядом с ним, в то время как все остальные предались спонтанному (не без подачи Пинки Пай, конечно же) веселью.
— Не знаю. — Леро взял в руку копытце своей кобылки и принялся задумчиво поглаживать его большим пальцем. — Кажется, услышал это однажды во сне.
Конец Главы
Оригинал опубликован 16 авг 2013