Властелин Талисмана. Начало.
Глава сорок четвёртая: Без масок
Боль. Одна лишь боль. Весь мир перестал для меня существовать. Все мое тело пребывало в какой-то агонии. Порезы и раны от грифонов, казалось, запустили некий механизм внутри меня. Шрам от артефакта Селестии кажется вообще заиграл полной жизнью, устроив целый парад боли. Если бы не постоянные школьные избиения, то я думаю уже давно мог отключиться от болевого шока. Ещё никогда ранее мое тело не пребывало в такой агонии.
А может и пребывало, я уже не помню. Не могу ни о чем думать, кроме боли.
Все это началось буквально через несколько минут, как меня и голубого грифона завели в камеру нашей спасительницы. Боль была постепенной и не накатывалась волнами. Сначала я более менее мог терпеть ее, но уже вскоре сил на то не оставалось. Казалось, что в этот вечер вся Яма слышала мой крик.
Переговоры голубого грифона и его знакомой лишь обрывками доносились до меня.
— Нужно вырубить его!
— Это может не сработать.
— Вы единственная…
Все их слова доходили до моего сознания, будто помехи по телевизору. Казалось, что все их фразы были выдернуты из контекста и не несут какого либо смысла. Или же мне просто невозможно сосредоточиться и разобрать, о чем они говорят. Слова слышу, но в голове они надолго не остаются. Я даже не пытаюсь их запомнить. Все тело болит.
Слишком больно.
Пришел в себя я уже на будущее утро. Находился в своей камере. Не помню, как вернулся. Возможно меня сюда перетащили те охранники, что стоят у камеры той грифонихи.
По ощущениям все было хорошо. Не было болей или какого-нибудь дискомфорта. Лишь лень и дикая усталость, словно я и не спал эту ночь. Попытка встать отозвалась болью, но вполне обычной. Как если бы вчера занимался тренировкой и сегодня мышцы болят. И только! Больше ничего не болело.
Я осмотрел себя с ног до головы. Моя левая рука полностью восстановилась. Не было содранной кожи у кисти, не было ран у плеча. Все зажило. Я не мог поверить в нечто подобное и закинул руки за спину. Гладкая и ровная кожа, без царапин или засохшей крови. Я был абсолютно здоровым. Непонятно, как и почему.
Лишь сейчас я обратил внимание, что ощущаю спокойствие во всём теле. Вся боль исчезла. Даже боль от шрама на груди… который все же остался. Странно, все остальные раны зажили без шрамов, а этот по-прежнему красуется на груди.
«Как это? Почему все так быстро зажило? Почему шрам на груди не болит? Я ведь уже давно не пользовался мазью».
Я встал на ноги и с нескрываемым наслаждением потянулся. Господи, как приятно было ощущать спокойствие во всём теле. Я уже и позабыл каково это жить без боли. Думал мне придется до конца своих дней уживаться с раной артефакта.
Мой взгляд привлек какой-то кристаллик, который лежал на полу рядом с постелью, у моих ног. Он сильно выделялся на фоне каменной тюрьмы. Я поднял его и осмотрел со всех сторон. Обычный белый кристалл, который изнутри источает мягкий, теплый свет. Откуда он оказался в моей камере? Не помню, чтобы ранее я его видел.
— Подъем!
Громкий голос из-за спины напугал меня. Резко обернулся. У решетки стоял охранник. По немому приказу железные прутья поднялись вверх.
Я вышел из камеры, пряча кристалл в зажатом кулаке. Мало ли вдруг какая-то драгоценность. Может тут, в Яме, получиться обменять эту вещицу на что-нибудь полезное. У заключённых ведь есть всякие разные предметы, правда?
Но наверно самое главное для меня сейчас будет вновь пересечься с голубым грифоном. Расспросить его о том, что произошло вчера, потому что я почти ничего не помню. Особенно после того, как та грифониха решила вмешаться. Помню, как ее маска раскололась и убийство тех троих грифонов. А потом в памяти остаётся лишь боль и обрывки каких-то фраз.
Интересно, когда будет удобнее всего поговорить с ним с глазу на глаз? Во время работ точно не получится, много лишних ушей. Остаётся обед или ужин. Но и там не факт, могут помешать.
«Да и наверняка охранники поднимут шумиху, когда недосчитают троих грифонов».
Поживем увидим.
Как я и предполагал у меня не получилось поговорить с голубым грифоном. Более того — я его даже не увидел на работах. Он куда-то исчез. Возможно был в другой рабочей бригаде. Поэтому я надеялся встретить его за обедом, но даже сейчас будучи в столовой, я не наблюдал знакомого.
Вообще мне в некоторой степени было тяжело находиться в столовой. В памяти отчётливо всплывают сцены вчерашней драки и как грифониха прикончила тех троих. Вот прямо тут, в этом зале. Через один стол от меня находилось то самое место, где коричневый грифон кидал свой поднос с едой. Чуть поодаль можно было увидеть место, где ещё вечером лежал труп, а неподалеку ещё два.
Воображение, будь оно неладно. Так и поесть нормально нельзя. Ком встаёт в горле. Кажется в любой момент может вырвать.
Я вернул свой взгляд на поднос и обратил внимание, что рядом со мной стоит охранник. Он смотрел на меня… как типичный военный при исполнении своих обязанностей. Как я уже устал от этого слова — безэмоционально.
— С вами хотят поговорить. Не покидайте столовую.
«Ась? Со мной? А меня точно не спутали с кем-то другим? Я вроде неинтересная личность».
— А как же работа? — спросил я. Мне было страшно. По сути я ведь тогда буду отлынивать от работы, мало ли вдруг что мне за это будет. В карцер попадать совсем не хотелось.
— Главное не уходите. Об остальном мы позаботимся.
— Ладно. — ответил я так, словно меня наконец уговорили.
Охранник вернулся к посту — присоединился к напарнику у двери камеры Железной маски. Я взглянул на железные прутья у импровизированных окон. Велика вероятность, что прямо сейчас грифониха смотрит прямо на меня через них. Что этой особе от меня нужно? И вообще… а не изменяет ли мне моя память? Мне не показалось, или вчера черный цвет ее оперения стекал на пол, будто краска? А ещё к ней обращались, как к принцессе? Может дочка Лене? Но Твайлайт ничего не говорила, что у принцессы есть дочь.
Как и было велено я сидел в столовой до самого последнего. Время шло медленно и с каждой минутой мне было не по себе. Казалось, что в любой момент может подойти охранник и с силой заставит идти работать. Не хотелось получить нагоняй по шапке, но все же я терпел и ждал, пока столовая не опустеет.
Вот уже пару минут я сижу в полном одиночестве. До меня уже доходил шум кирков и криков надзирателей. Каждый их выкрик сопровождался ускоренным сердцебиением в груди. Страшно мне было? Ещё как! Мне стоит напоминать, что я ненавижу боль? За последние два месяца я получил такую порцию боли, сколько было за все время учёбы в школе. По крайней мере мне так кажется.
— Эй ты, поднимайся.
Я поднял взгляд на охранников. Те смотрели точно на меня. Они подзывали меня к себе, к камере. Говорили, что со мной хотят поговорить. Эта та грифониха хочет? Чего ей от меня надо? Благодарностей? Ну если посмотреть с такой стороны, то я ведь не поблагодарил ее за спасение. Понятное дело, она недовольна.
Я поспешил к охранникам. Поднимаясь по ступенькам на второй уровень зала меня неожиданно посетил вопрос: а почему, собственно, мое тело так спешит к ним? Нет никакой гарантии, что со мной все будет хорошо. Эта горилла вчера троих прикончила и при том в одиночку. Может она решит, что в качестве благодарности я должен перед ней пресмыкаться как раб?
«Вот уж нет, спасибо. Селано хватило».
Уже медленным шагом я шел по мосту и остановился возле охранников. Один из них не сводил с меня взгляда, в то время как второй начал открывать дверь камеры. С громким шумом замки камеры снимались и с не меньшим звуком большая металлическая дверь, словно сделанная для сейфа банка, отворилась передо мной.
Мне в глаза сразу бросилось внутреннее убранство. Если представить всю тюрьму, как некий отель, то камера Железной маски определённо попадала под роль президентских апартаментов. Богатая обстановка. Большая кровать, которая со стороны кажется ещё и очень мягкой. Мне аж стало грустно до такой степени, что хотелось пустить слезу. Как же я соскучился по мягкой постели.
У выхода, на стене, я увидел уже знакомые мне железные маски, в которых я не раз видел хозяина этой камеры. Похоже у этой грифонихи ещё целых три маски в запасе было.
Меня внезапно посетил вопрос: зачем носят маски? Чтобы скрыть свое лицо, наверно. А зачем его тогда скрывать? Разумеется, чтобы тебя не узнали. Одно дело когда ты носишь маски до тюрьмы, чтобы в нее тебя как раз не упекли. Окей. А в чём смысл носить маски будучи уже в заточении?
«Да кто же ты на самом деле?»
Меня бесцеремонно толкнули внутрь помещения и закрыли за мной дверь. Чуть в кровать не влетел — уж очень большая она. По правую сторону от меня из большого камня была выбита… это чё, ванная? По форме очень похоже. Я там даже остатки воды увидел. Не понял, эта грифониха ещё и купаться может? Вот же фортапопая. Да кто же она такая?
— Акхм!
Голос позади меня заставил подскочить на месте, а сердце ёкнуть. Ну зачем так пугать? Так ведь и умереть можно.
Я обернулся и увидел сидящего по правую сторону от двери моего знакомого голубого грифона. Понятно, почему я его не заметил. При входе он был от меня по левое плечо, а я осматривал правую сторону камеры.
«Погодь. Я не понял. А он чего тут забыл?»
Он уставился своими глазами в мои. Его взгляд был… он словно пытался меня насквозь увидеть. Неприятное ощущение, когда на тебя вот так смотрят.
— За что тебя сюда бросили?
Я обернулся. Лишь только сейчас я увидел стоящую возле окна грифониху. Она уже накинула на себя пепельную расцветку. Или же всё-таки это ее реальный окрас и мне вчера просто привиделось? Окей, тогда пока что прикинусь дурачком… как обычно я это и делаю в любой непонятной ситуации.
— Не за что, — честно ответил ей. Она усмехнулась и, будто сдерживая эмоции, вновь обратилась ко мне.
— Ты идиот? Думаешь я поверю в эту ложь? Это Яма, сюда бросают только самых худших преступников и убийц.
Я стоял прямо сейчас и смотрел на эту грифониху. Эмоции забили ключом. Пазл встал на свои места. В тот день, когда я впервые оказался лицом к лицу с ней. Ее движения когтя по моей шее. Вот оно что. Те действия были не для того, чтобы напугать тем, что она способна отобрать мою жизнь. Нет. И плавность тех движений я неправильно понял. Теперь мне стало понятно, что лучше всего тогда подходило слово «элегантно». И как я сразу не догадался. Ее движения были плавными и элегантными. Словно эта хищница пыталась показать, что хоть он и женщина, но может быть опасной, если ее разозлить. Будь она человеком, то с уверенностью мог бы сказать, что она пыталась ещё быть соблазнительной.
Она повернулась ко мне. Всем свои видом говорила мне, что лучше говорить правду. Да вот только гвоздь в том, что это и была правда. Меня бросили сюда ни за что. И как этой птице донести правду?
— Говори, — приказывала она. У меня аж мурашки по коже пробежали. Я на мгновение вернулся на базу, где мне вечно отдавали приказы. Уф, ненавижу.
— Что говорить?
— Дурачком не прикидывайся. И не беси меня, — злилась она. Ладно, хрен с ним. Будь что будет. Если эта стерва не сможет поверить в правду, то я всё. Как говорится «Гудбай май френдс».
— Да я же говорю, что ни за что. Просто так. Я прибыл в Грифонстоун к принцессе Лене вместе со своими др… со знакомыми. С просьбой. А нас встретил какой-то абсолютно другой грифон у трона, который обвинил меня и всю нашу компанию в том, что мы якобы убили принцесу. Нас схватили и меня бросили сюда. А ещё… — в памяти вспыхнул образ истекающей кровью Флаттершай. На душе стало неприятно. Я что, все ещё сожалею? — а ещё он убил одну мою знакомую.
— Ты мне врать собрался? Несёшь полную чушь. Крикмир никогда бы так не поступил. Он скорее в лепешку расшибётся, чем убьёт кого-то.
С одной стороны я прямо поразился с этой женщины… хотя наверно правильнее сказать девушки. По ее внешнему виду я бы не сказал, что она старая. Навскидку могу дать ей не больше двадцати восьми лет. Уж слишком молодо она выглядит.
К слову… мне ведь не показалось и она его защищает? Раз так, то может вчерашний бред не такой уж и бред? Значит прямо сейчас передо мной…
— Вы принцесса Лене? — спросил я, чтобы окончательно убедиться, хоть и не был уверен полностью. Она усмехнулась.
— С чего ты взял, что я та самая мертвая принцесса? Если ты настолько глуп, то советую протереть глаза. Я живая, а принцесса нет. Ещё вопросы?
«Она со мной играет или что? Я что-то не пойму. Вчера значит спасла жизнь, подставилась. Если мне все же не почудилось, то белый цвет ее реальный окрас и, следовательно, передо мной принцесса Лене. Зачем она теперь разыгрывает эту сценку. Надеется, что я вчера ничего не заметил? Даже если и так, то разве те охранники не обращались к ней по ее титулу?»
Я оглянулся. Взглянул на голубого грифона. Без изменений, все с таким же каменным лицом. Без сомнений, мне тут устроили проверку мои умственных способностей. Конечно мне очень хотелось продолжать отыгрывать роль дурачка. Что-что, а верно говорит поговорка: дуракам все сходит с рук. Но вспоминая ее реакцию на мое поведение дурачка парой минутой ранее… что-то мне подсказывает, что в текущей ситуации лучше не усложнять.
Я вновь посмотрел на грифоншу. Сбросил с лица свою привычную маску глупенького мальчика.
— Да. Зачем вы пытаетесь убедить меня в том, что вы не принцесса? Держу пари, что вчера из-за компота с вас слазила краска. Я увидел белое оперение. А те охранники… вы не просто какая-нибудь преступница. Чтобы те грифоны и слушали приказы заключённого… нет, мне не показалось. Вы принцесса Лене, без сомнений.
Закончил свою мысль и проглотил слюну. Все, душа в пятки ушла. У меня хватило смелости высказать свое мнение. Свое мнение, Карл! Да когда такое вообще было? Обычно я все время лишь соглашался со мнений других, а своё хоронил где-то глубоко. А тут решил в голос озвучить то, что думаю. Конечно, от этой правды меня теперь могут прикончить. Тех трёх грифонов она убила потому, что они увидели ее реальную личность. Я в этом уверен. Теперь же об этом узнал и я. И по всем законам жанра теперь моя жизнь в опасности. По сути моя тоненькая нить под названием «жизнь» сейчас находится в ее маленьких, но острых коготках.
— Ну и порыв защитить этого… Крикмира, да?
— А это тут каким боком? — уже грифонша прикинулась дурочкой.
«С чего бы ей защищать этого грифона? Из-за уважения? Преданности? Или есть что-то другое?»
Вопросы крутились в голове, но ни на один из них у меня не было ответа. Что-то было не так, что-то было неправильно.
«Стоп, а правильные ли я задаю вопросы? Почему на троне восседает именно Крикмир, в то время как Лене торчит в тюрьме? Если он отобрал власть, то принцесса должна рвать и метать, но пытаться вернуть власть. Но она защищает этого ублюдка. Опять же встаёт вопрос, на который у меня пока не было ответа. Почему?»
— Добро пожаловать в замок Стальных Крыльев. Я муж принцессы Лене.
Точно, вот дырявая голова. И как сразу не вспомнил? Он ведь говорил об этом. Раз он муж, то почему его жена в тюрьме? И почему он сказал, что его жену убили пони? Она живая и прямо передо мной. Раз так, то он наврал с три короба? Непонятно, но ответ я всё же нашел. И как я мог забыть такую важную информацию? Они ведь женаты.
— Ты его жена и наоборот, он твой муж.
— Можешь ведь думать головой, а не прикидываться дурачком, — уже мягко произнесла она. За моей спиной послышался вздох.
— Дуракам все сходит с рук. Есть такая поговорка из мест, откуда я пришел.
Грифонша легла на кровать и потянулась. Я оглянулся. Голубой грифон уже откуда-то достал газету и спокойно читал ее. Откуда она у него? Охранники принесли что ли? Стоп, почему они вообще такие спокойные в моём присутствии? Разве я только что не узнал страшную тайну?
Всматриваясь в газету, я отметил одну важную деталь. Даже письменность грифонов разобрать не составляло труда. Либо грифоны болтают на том же языке, что и пони, либо магия, которая позволяет мне понимать местных сказывается и на их письменности. Это… довольно удобно, но раздражает. Нужно сосредоточиться и всматриваться в текст, пока он не начнет плыть и выстраиваться в понятные слова и фразы. Чтобы был хоть какой-то смысл.
— Это меня тоже интересует. Я никогда не видела существ, похожих на тебя. Из какой ты части мира?
Так, а вот тут следовало быть осторожнее. Либо эта особа вновь играется со мной, либо она действительно не знает меня. В этом и вся загвоздка. Ее муженёк знает о людях и, как я понял, работал с нами. Но вот она… тьфу. И что делать? Молчать долго нельзя, а потому я сделал выбор.
— Я человек… и я не отсюда.
— Конкретнее.
— Ну… я из другого мира.
Грифон за спиной подавился собственной слюной. Он прокашлялся, но газета все же упала. Принцесса отреагировала спокойнее. Всё ограничилось эмоциями на ее лице. Выпученные глаз уставились в мою сторону и кажись все химические реакции ее тела остановились. Будто передо мной оказался труп.
— Это бы объяснило, почему твой вид я не то что вижу впервые, но и не слышала ни разу. Это не смешно.
— Я серьезно. Там я умер, на меня с большой высоты свалилось зеркало. И вот уже через несколько секунд я очнулся в Эквестрии.
Пожалуй будет лучше использовать легенду, которую я рассказал принцессам Луне и Селестии. Вроде на них она сработала, поначалу. Незачем ещё одной принцессе знать, что на их планете целая военная база таких же человечков. Не хотелось бы мне войны, это ведь лютый кошмар.
— Умер? Похоже тебе сильно повезло, что ты очнулся здесь. Эквестрия мирная страна, хоть и закрытая. Попасть туда сложно.
— Как это, закрытая?
— А ты думал, что такая мирная и дружная страна может спокойно жить с распахнутыми объятиями для всего мира? — грифонша усмехнулась и посмотрела куда-то вбок. — Эквестрия. Для некоторых она подобна раю. Там нет сражений, битв. Нет войн. Мирная страна, где можно жить спокойно и как душе угодно. И если бы в ней жили все, кому не лень, то подобному никогда бы не было места в этом мире. Селестия это понимала и понимает до сих пор. Чтобы сохранить свою мирную страну и пони от внешнего мира, она ее закрыла.
— Значит туда нельзя попасть?
«Как же так? А как мне тогда вернуться?»
— Конечно можно. Либо тебя кто-нибудь подкинет в тайне среди какого-нибудь груза за оплату. Ежели нет, то только через Селестию. Исключениями являются торговые суда. Хоть страна и закрыта, но она торгует с миром.
— А как это, через Селестию?
— У принцессы Селестии пунктик стоит на безопасности ее страны и мирной жизни Эквестрии. Именно она проводит личные беседы с каждым, кто хочет перебраться жить туда. И этот процесс… скажем так записываться на прием нужно чуть ли не за полгода. Уже из беседы она решает пускать ли новенького в свою страну или нет. Не всем это удается. Я бы сказала, что лишь немногие получают разрешение жить в Эквестрии.
— Никогда бы и не подумал.
Вот уж точно, нежданно-негаданно. Эквестрия закрытая страна. Как же тогда нам удалось отплыть на Орлёнке? Может они тоже пираты и разрешения на них не распространяются? Но они ведь пришвартовались к городскому порту, стало быть у них должно иметься… ну не знаю, разрешение на стоянку?
— Вернёмся к старому вопросу, — Лене поднялась со своего ложа и посмотрела на меня. — За что тебя сюда бросили?
Ох, как же мне хотелось перебить ее. Очень сильно хотелось. Уж кто-кто, но мне кажется только она тут строит из себя идиота. Я же ей сказал, что бросили меня сюда просто так. Ну и как ей это доказать? Вот же птица тупая.
— Я уже говорил, что не за что.
— Опять дурачком прикидываешься? Ты забыл, кто передо тобой стоит? — разозлилась она и подошла ближе.
Наверно будь мы одного роста, то эффект был бы страшнее. Но по факту я ее выше… раза в два? Ну она не сильно отличается от пони по роста. Конечно габариты ее тела будут побольше, чем у копытных… но все же должного эффекта её реакция на мои слова не вызвала. По факту лишь пара вещей говорит мне о том, что с этой особой лучше не шутить: она принцесса и она в одиночку вчера завалила трёх грифонов. Но мы опять же возвращаемся к нашим баранам.
«Ну что мне ещё сделать, чтобы она мне поверила?»
— Но это правда! — продолжал настаивать на своем. Боюсь только это мне и оставалось. Ситуация очень схожа с допросом от Короля пиратов. От меня ждут правды, но не той, которая самая что ни на есть настоящая.
— Лучше говори правду.
— Да клянусь я! — уже прокричал я. Боже, как же мне было обидно. Ну почему они не верят в правду? Почему они хотят верить лишь в то, что хотят?
— Пошел вон!
Ух. Сил этой грифонше не занимать. Она толкнула меня к выходу. С такой силой, что я аж влетел спиной в дверь, приложившись затылком. Хотелось рыдать от несправедливости. Ну почему эта птица не желает верить в правду?
На шум охранники открыли дверь и без лишних вопросов подняли меня на ноги, удерживая с двух сторон.
— Заберите у него кристалл и бросьте в его камеру! — приказывала Лене. Она смотрела на меня, как на какого-то врага. Никчемное существо, что посмело врать ей в лицо.
— Оставим его в живых? — спросил один из охранников.
— Пока что. Мы всегда успеем.
— Слушаемся!
Меня потрясли, словно одежду от пыли. Черт, а эти грифоны действительно сильные. Я в их когтях как тряпка. Туда-сюда, туда-сюда. Но почему мне приходится проходить через всё это?
На пол упал кристалл, который я ранее находил у себя в камере. Так это она про него говорила? Стоп, это они мне его подложили? Но зачем и для чего этот камешек? Возможно всё-таки какая-то важная вещица, но меня ее почти сразу лишили. Ну и, пожалуйста, больно она мне нужна.
Один из охранников кинул кристалл принцессе. Она без проблем поймала его, а меня потащили в камеру.
Дверь камеры закрылась. Голубой грифон взглянул на принцессу. Она отошла к окну и через него смотрела на удаляющуюся персону человека. Честно признаться какая-то часть души голубого грифона была рада, что двуногий ушел. Как он смел общаться с принцессой в таком неформальном тоне? Да кто он такой, чтобы общаться с ней на равных?
— И как он только смеет врать мне в лицо? Жалкий человек. Думает, что способен обмануть меня. Да за такую дерзость ему мало не покажется. Я ему устрою. Будет вылизывать полы языком.
Грифон смотрел на принцессу. Сколько он ее знает? С рождения той. Он служил ещё ее родителям вместе с братом. Грифон помнит, что как-то раз отец Лене вообще сказал, что он часть их семьи. Мол, столько лет служил им верой и правдой, всегда был с ними рядом, в радости и горе. В тот раз голубой грифон отнекивался, мол это его работа. Но наверно все же те слова его задели и запали в самую душу. О подобной чести он и мечтать не мог.
А потом случился инцидент на переговорах двух стран. Они происходили в Грифонстоун, в здании администрации, где работал мэр города. Эти переговоры были очень важны для будущего страны… и все погибли в том инциденте. По счастливой случайности Лене, которой тогда было всего пять лет, не присутствовала вместе с родителями в том здании. Она осталась в замке из-за подскочившей температуры. Поверить только, если бы принцесса не заболела, то и ее уже не было бы в живых. Сам грифон с братом остались живы, поскольку отец Лене попросил остаться с дочкой и проследить за ее здоровьем. То была его последняя просьба.
А после инцидента временно исполнять обязанности правителя легли на его плечи. Весь персонал замка был согласен с тем, что он станет временным опекуном сироты. Грифон был долгое время знаком с родителями Лене, а потому он не был совсем уж пустым местом в теме правительства и всё в этом духе. Так и продолжалось вплоть до совершеннолетия принцессы, после чего бразды правления легли уже на ее плечи. Голубой грифон был очень доволен тем, какой выросла Лене. Конечно после смерти родителей она стала жестокой, недоверчивой. Она словно видела зло во всех, кто окружал ее. Несколько раз она даже срывалась и на голубого грифона с братом. Обвиняла их в том, что это они подставили смерть ее родителей ради власти.
Так продолжалось до тех пор, пока в жизни принцессы не появился Крикмир. Точнее сказать они были знакомы ещё с детства, но правильнее будет сказать: пока Крикмир не решил, что хочет провести с Лене всю жизнь. Лишь после этого принцесса стала смягчать свой нрав. От недоверчивой и злобной на весь мир принцессы оставалось все меньше и меньше. И все благодаря Крикмиру, который так повлиял на нее. Их взгляды на мир были полностью противоположные, но несмотря на это они смогли полюбить друг друга. И даже больше, Крикмир смог «умерить пыл» той принцессы, что ненавидела весь мир.
И они бы поженились, рано или поздно. Но четыре месяца назад Крикмир пришёл с плохими новостями. Готовился переворот внутри страны с целью быстрого свержения принцессы Лене и окончания правления семьи Стальных Крыльев. Из-за любви Крикмира к принцессе он решил внедриться в подозрительную организацию и все выяснить. Результат перевернул для него весь мир, он и поверить не мог, что против его будущей жены готовится переворот.
В тот день голубой грифон в последний раз видел, как будущие молодожёны ссорятся. Принцесса утверждала, что нужно совершить налет на все точки баз организации и всех убить, дабы подавить переворот в зародыше. Крикмир был не согласен. Он пытался донести, что не будет мира в стране, если путь к ней проложен кровью. Уже тогда Аксел начал предполагать, к какому итогу выльется этот спор. Все именно так и случилось.
Было решено обезопасить принцессу, пока Крикмир разберётся со всем лично, своими методами. Дабы никто не искал принцессу ее официально объявили убитой. Супруг решил перестраховаться и чтобы точно гарантировать безопасность своей жены было принято решение временно отправить Лене в тюрьму для самых отпетых, ужасных и подлых преступников. Туда, где точно искать не будут — в Яму. Разумеется под видом заключённого. Железные маски принцесса стала носить по понятно причине — дабы ее никто не узнал. И все же носить конкретно железный шлем Лене отказалось. Поэтому их делали из глины, окрасив в серебристый цвет, чтобы придать шлему вид железного. Именно по этой причине вчерашняя маска не выдержала удара камня, а после и прилетевшего подноса с едой.
А ещё Лене призналась Акселу, что она собирается делать в тюрьме.
Да, Аксел одной частью души был рад, что Андрей ушел. Но другая его душа чувствовала вину и благодарность. Человек был единственным за все эти месяцы, кто заступился за него. Из этого же и вытекает вина за то, что Андрею пришлось терпеть, заступаясь за него. Глупо поступил человек? Несомненно. Полез один в троих. Он даже не удосужился подумать, как будет драться против троих грифонов. И как итог сделал всего парочку хороших ударов, а уже после этого его самого хорошенько избили.
Но даже так главное другое: человек единственный, кто заступился за него. Тем более он должен был себе прекрасно отдавать отчёт, что его будет ждать за подобную выходку. И это его все равно не остановило.
Именно поэтому Аксел сейчас смотрел на принцессу, прокручивая в голове вчерашнюю драку. Если он сейчас промолчит, то будет винить себя ещё долгое время.
Лене следила за человеком, пока тот не исчезнет за поворотом. Она хмыкнула и недовольно поджала губу.
— Принцесса, — послышалось сзади.
— Что, Аксел?
— Напомните мне, что вы собирались делать в Яме, когда мы сюда поступили.
Она отвлеклась от окна и взглянула на верного дворецкого, которого она порой считала чуть ли не крёстным отцом. Он и его брат опекали ее, когда родителей не стало. Неудивительно, что она прониклась к ним двоим чувствам. К сожалению в качестве легенды пришлось также сообщить народу, что вместе с принцессой был убит и верный ей слуга Аксел. Эта легенда распространялась и на брата Аксела. Они оба мертвы, как для народа, так и для родных.
Слова голубого грифона отозвались эхом в голове принцессы. Ответ отыскался быстро, ведь она почти никогда не забывала о нем.
— Этот мир прогнил по самые корни. Все думают лишь о собственном благополучии. И плевать, какой ценой придется добиваться поставленной цели. Им плевать на всех, кроме себя. А те немногие, что собрали вокруг себя близких существ... всего-навсего лицемеры, которые в той или иной степени имеют с них резон.
— Лене. Я понимаю, через что ты прошла. Ты потеряла родителей в том инциденте, это ужасно. И всё же твоя проблема в том, что ты считаешь всех вокруг себя плохими, — произнес Крикмир. Он стоял от Лене по правую сторону. Оба любовались заходящим солнцем и Грифонстоуном.
— Да, извини. Ты прав. Я рада, что повстречала тебя. Ты не такой, как все те, — принцесса виновато склонила голову.
— Мир не так плох, как ты думаешь. Я уверен, рано или поздно, наступит тот день, когда ты повстречаешь такого же дурака, как и я. Готового броситься в самое пекло боя, просто, чтобы помочь. — с улыбко ответил грифон.
— Я хотела убедиться в словах Крикмира. Если он утверждает, что окружающий мир намного лучше, то я хочу увидеть это собственными глазами.
— И вы решили, что нечто подобное можно найти здесь, в Яме?
— Он говорил так уверенно, внушающе и одушевляюще, что… если все так, как он говорил, то даже здесь найдутся такие грифоны, — ответила Лене и вновь посмотрела в окно.
— Только грифонов? — спросил Аксел.
— О чем ты?
— А как же тот человек, Андрей. Думаете он заступился за меня потому, что имел с этого какой-то резон? Раз так, то он какой-то мазохист.
Принцесса отвернулась к стене, чтобы ни на кого не смотреть. Она была вынуждена признать, что в словах Аксела есть правда. Человек заступился за грифона даже после того, как она предупредила его не лезть. Он полез на рожон, чтобы остановить то издевательство, которое был вынужден терпеть Аксел.
Собственно почему голубой грифон терпел побои все это время и никак не отвечал? Все из-за просьбы Лене. Да, она просила подыграть ей. Хотела убедиться в словах Крикмира. Чтобы нашёлся хоть один грифон, который заступится или поможет Акселу. Шли месяцы и Лене уже стала сомневаться, что существуют такие же грифоны, как Крикмир… до вчерашнего дня. И кто бы мог подумать, что это окажется не грифон вовсе. Конечно он из другой планеты, но… он единственный, кто заступился за Аксела за всё время. Дурак, который прыгнет в гущу битвы, просто, чтобы помочь.
— Да, ты прав. Но… а вдруг он уже тогда знал, что я принцесса? И решил, что если поможет тебе, то в благодарность получит свободу.
— Вы себя как-нибудь выдавали? Пересекались с ним часто?
— Да вовсе нет. Все пару раз, не больше.
— Значит он и знать не знал, что вы принцесса.
Принцесса вздохнула и посмотрела на Аксела.
— Но как ему можно верить? Он же наглый лжец. Ты слышал, что он сказал? Просто так его сюда кинули. Враньё! Крикмир никогда бы так не поступил. Я быть может и да, но не он.
— Да, меня тоже очень смущает эта история.
— Вот и я о том же, — закивала принцесса.
— А как давно Крикмир перестал выходить на связь? — после полуминуты раздумий спросил Аксел.
— Где-то месяц уже. Я волнуюсь за него.
— Месяц. Тогда может нам самим выйти на связь с ним? Попросим его моментально ответить.
— Ты же знаешь, сюда кристаллы связи нельзя проносить.
— А мы письмом. Сегодня отправим и попросим прислать ответ как можно быстрее. В идеале завтра.
— И зачем нам это? — не понимала Лене.
— Мне всё же кажется, что любимые на расстоянии должны стараться как можно чаще писать друг другу. Просто потому что любят, а письма от любимых поднимают настроение.
— К чему ты клонишь? — нахмурилась принцесса, хотя уже стала догадываться, что хочет сказать Аксел.
— От Крикмира не было сообщений уже месяц. Вспомните последние несколько писем. Они были абсолютно одинаковые, как один. Всего два слова.
Лене опустила взгляд. «Все нормально» — содержание последних нескольких писем было именно таким. Не объяснений о текущей обстановке, никаких докладов, пожеланий или прочего. Ничего этого не было. Словно отправитель писал этот текст просто, чтобы держать связь.
— Ты же не хочешь сказать, что Крикмир изменился? — молящим голосом спросила она.
— Я не знаю, принцесса. Однако все это выглядит очень странно. Может бред этого человека не такой уж и бред? — предположил Аксел.
— Но он ведь не такой. Он бы никогда… он не мог… — отказывалась верить Лене.
Акселу было тяжело смотреть на терзания принцессы. Но сложившаяся ситуация могла иметь серьезный поворот, если не обратить на нее внимания. Если Крикмир злоупотребил властью, костылем которого стала его связь с принцессой Лене… то быть беде.
— Хорошо. Давай свяжемся с ним, — вдохнула Лене.
Стук в дверь прервал беседу трёх личностей. Один из них подошёл к ней и слегка приоткрыл. На пороге стоял обгорелый красный попугай, который скрывал свои ожоги под одеждой, пока вновь перья не отрастут.
— Я припозднился. Извините.
— Проведал? — спросил Бойл.
— А? Да, конечно. Правда она повязала в долгах по самую голову.
— Значит у нее своих проблем много?
— Да, выходит что т…
Лишь сейчас Фрай заметил, что помимо Бойла и Селано в комнате присутствует ещё одна личность. Пегас прямиком из Эквестрии. Попугай взглянул на капитана и на Бойла, в надежде получить от них ответы.
— Я что-то пропустил?
— Да нет, ты почти вовремя, — пробубнила Селано. Ясно, она опять пила всю ночь.
— Ладно, а то я просто что-то не понял, когда это вы успели взять в команду пони.
— О, нет. Она не в команде, — поспешил объяснить Бойл.
— Да? А что она тогда тут делает?
— Фрай, ты чего такой шумный? — Селано потерла виски, щурясь от боли. — Будь хоть немного дружелюбнее. Вон, уже напугал нашу гостью.
Фрай немного опешил, но все же не стоял столбом и прошел в комнату, усаживаясь на диван. Конечно воняло тут просто ужасно. В углу комнаты попугай заметил целую гору пустых бутылок из-под алкоголя. Боже, да что тут за алкофестиваль случился? Он взглянул на Бойла, но тот в ответ лишь указал пальцем на Селано. Это все она одна выпила?
— Извини, мы немного отвлеклись. Продолжай, пожалуйста, Блу.
— Да. Вот так я попала в Эрию и стала идти по следу Андрея, пока он не вывел меня на вас. И на вас он виден отчётливо ярко. Вы с ним знакомы? — пони взглянула на Селано.
— Да… я подобрала его в море после шторма. Спасла его… а потом на нас напал Король пиратов. Мы с трудом остались живы после встречи с ним, а уже после этого только приплыли сюда. Мы через многое прошли с ним.
— Ясно. Теперь понятно, почему на тебе… — пони осмотрела троих попугаев в комнате. — и на остальных виден его след.
— А о каком следе она говорит? — спросил Фрай.
— Чшш! — громко шикнула на него Селано, а после вернула внимание на Блу. — Продолжай.
— Вот. Я и сейчас ощущаю Андрея, но не здесь. Где-то на северо-востоке. И ещё я чувствую, что ему очень больно. И что он в опасности.
— Раз мы затронули тему Андрея, то у меня есть к тебе вопрос, — заговорил Бойл. Блу посмотрела на него. — Твой шрам на груди. Сначала я думал, что мне просто почудилось, показалось. Но теперь я уверен, что уже видел его. Именно такой формы. Но что действительно странно, так это что подобный шрам я видел на Андрее.
— Серьезно? У него есть точно такой же ужасающий шрам? — переспросила Селано и внимательнее вгляделась на грудь пони.
— А ты разве не знала? У него шрам на груди, хороших таких размеров. Довольно неприятный. Словно его ранили чем-то острым и вдобавок ко всему очень горячим, обжигающим.
— Нет, даже не видела. А ты откуда знаешь?
— Увидел парочку раз, когда дрались против Короля пиратов. Странно, что ты не обратила внимание.
— Или же я просто не помню, — Селано почесал затылок.
Фрай вновь пробежался взглядом по комнате. Тут был лютый бардак. Селано что, не умеет вообще следить за чистотой? Теперь понятно, почему она использовала Андрея в качестве раба. Самой ведь осточертело вечно убираться.
— И зачем ты нам все это рассказываешь? — спросил Бойл.
— Я подумала, что раз на вас такой яркий след, то вы можете подсказать где его искать. А если совсем не сложно, то помочь мне отыскать его.
— Неа, — пожала плечами Селано. — На оба варианта нет.
Пони собиралась узнать причину отказа, но ее опередил Бойл.
— Ты так печёшься по нему. Почему?
— Он спас мне жизнь, рискуя собственной. Я у него в долгу, — ответила Блу. Затем она посмотрела на Селано, — Почему вы не хотите помочь?
— Во-первых, я понятия не умею где он должен быть. Он лишь говорил, что должен встретиться с другими пони здесь. Во-вторых, не хочу его больше видеть. В-третьих, раз уж ты нашла нас по его следу, что мешает тебе самой отыскать его?
— Эм. Так я ведь знаю, где он.
Бойл, Селано и Блу посмотрели на Фрая. Похоже его слова удивили всех. На их лицах все было написано. Красноречивее некуда.
— А ты откуда знаешь? — спросил Бойл.
— Так мне Ликс Спитл рассказала, — ответил Фрай, бегая глазами по присутствующим.
— Ты это сейчас серьезно? — не поверила Селано.
— Ну да.
— И где он? — уже вклинилась Блу с вопросами.
— В этом то как раз и проблема.
Бойл с Селано переглянулись друг с другом. Опять Андрей попал в какую-то заварушку. И что ему на месте не сидится? Бойл посмотрел на Фрая и произнёс:
— И где же он?