Дикие

Глава 8: Пульс

Пещерную темноту разрезал свет лампы. Тишину нарушил звон подков на копытах. Шум звучал в ушах Глэйда, словно колокол, отбивавший тревогу. Впереди него бежала рыжая нить.

Нить вскоре вывела его на первый перекрёсток с тремя путями. И побежала дальше, налево.

— Ну почему туда… — прошептал Глэйд. – Почему именно туда…

В голове начали образовываться различные образы того, что его может там ждать. Какие там черпамусклы или кусачки? Какие там отученные наизусть повороты и тупики? То, что творилось там, в левом ответвлении, толком объяснить не мог никто из тех, кто умел обращаться с коротышом. Смутно было известно, что там есть големы, и уже это заставляло повернуть куда-нибудь вправо, а желательно – вообще назад.

Но Глэйду выбирать не приходилось. Нить шла туда. Туда побежал и он сам.

Крепко стиснув зубы, всё проносясь мимо монотонных каменных стен и освещая темноту своими скупыми лучиками из лампы, он рассекал тьму, словно штык на его винтовке. Он бежал, забыв обо всём. Вся жизнь превратилась в туннель, конец которого всё так же терялся в неизвестности. Мимо проносились повороты, потолок изредка слегка поднимался, а потом опять снижался, порой прикасаясь почти к самому затылку жеребца.

Всё чаще пони казалось, что сейчас на него вывалится из-за очередного поворота огромная каменная громадина и попытается его раздавить. Но каждый раз, когда он бросал взгляд вбок или назад, то видел те же каменные стены, и ни одной живой твари, будь то голем или хотя бы какая-нибудь кусачка или кукушка. В туннелях совсем пусто. Что происходит? Почему никаких тварей, которые хотят его убить, нигде нет?

Всё громче дыша и чаще замедляя бег, чтобы взять небольшую отдышку и снова рвануть вперёд, Глэйд потихоньку начал догадываться, в чём дело. Похоже, влиять пантерообразные могут не только на обычных пони, но и на этих тварей. Как-то они могли големов отогнать отсюда и очистить путь перед идущей Фауми, а, соответственно, и перед Глэйдом. Ведь им надо, чтобы Фауми дошла до них.

Значит, они хотят, чтобы и Глэйд дошёл.

Но дальше голова отказывалась думать. Несмотря на опасности, окружающие его в данный момент, и повышение их концентрации в дальнейшем, он не переставал задаваться вопросом о том, что сейчас происходит с кобылкой. Скоро ли он её догонит? Нить всё бежит. Бежит и Глэйд.

Но вскоре Глэйд был вынужден сбавить темп: копыта просто-напросто стало сводить. Туннель всё вилял, практически не меняя своего прямого направления вглубь гор, а нить не заворачивала ни в какие повороты. Думая об этом, жеребец лишь надеялся на то, что нить внезапно не оборвётся.

Как назло, через пару десятков метров это и произошло. Линия, так ярко выделяющаяся на тёмном камне, вдруг перестала выделяться. Глэйд замер над её концом. Его словно снова останавливал отец, манил обратно. Он обернулся и увидел тот же самый туннель, и нить так и манила его туда, теряясь где-то вдалеке.

Но он знал, что Фауми в другой стороне. И он побежал дальше, вглубь.

Холодный тёмный туннель всё шёл вперёд и вперёд. Глэйд бежал, не останавливаясь. Чем дальше он пробежит, тем дольше он не будет колебаться. Нельзя думать о пути назад, не сейчас. Должен же, рано или поздно, кончиться этот туннель?

А стены всё проносились. Ровная земля стала потихоньку косить вниз, и Глэйд, воспользовавшись этим, ускорил бег по склону. Повороты перестали появляться, и теперь жеребец бежал по одному-единственному пути.

Когда-то этот туннель должен кончиться… Куда-то он должен его вывести…

Туннель стал вилять, делая крутые повороты. Прыгая то вправо, то влево, Глэйд всё чаще задумывался о самом плохом исходе. Конец нити остался далеко позади. Что будет, если он наткнётся на развилку?

Вопрос как будто ждал, чтобы его задали. Едва жеребец подумал о развилке, как проход после очередного поворота раздвоился в два, похожих друг на друга, словно две капли воды.

До этого Глэйд только и думал о том, как спасти свою любовь, бежал только вперёд. Но сейчас Глэйду стало страшно. Он представил, что будет, если он повернёт не туда и будет бродить в пещерах гор, пока не умрет от голода, или, ещё лучше, не будет заживо съеден какой-нибудь скотиной из пещер. А что случится с Фауми в это время, не узнает ни он, ни кто-либо другой. Пойди он не туда – всё будет зря.

Но что-то у него в голове заглушило тихий треск огонька в лампе и его дыхание… Что-то стало давить в грудь. Что-то навалилось на него всей тяжестью, что-то неосязаемое и в то же время живое…

«Право» — услышал он беззвучный голос в голове и понял, кто ему это говорит.

Да, они хотят, чтобы он их нашёл. Они хотят, чтобы он попал прямиком в их ловушку. Что ж, если это единственный способ найти Фауми, то он готов.

И Глэйд побежал по правому ответвлению пещер. Снова монотонные стены, снова эта тьма впереди, но теперь пони казалось, что скоро он доберётся до конца.

В один момент он понял, что почти у цели. Когда впереди чётко увидел, как туннель делает поворот. Но он не добежал до этого места, лучи лампы ещё не в состоянии осветить этот поворот – значит, тусклый свет идёт из-за самого поворота. В два прыжка Глэйд преодолел расстояние и повернул.

И замер словно статуя.

Перед ним раскрылась огромная пещера, скупо освещённая тонкой трещиной в потолке, откуда еле пробивался свет. К потолку же тянулась огромная башня, формой похожая на ствол крепкого дуба и полностью состоящая из множества красных овальных капсул, заполненных какой-то непонятной субстанцией. Каждая из них периодически начинала пускать свой светло-красный свет, из-за чего в одни моменты башня переливалась лучами, словно водная гладь, а в другие начинала мигать, словно пульс сердца, отбивающего быстрый ритм. Стены, потолок, земля – практически вся поверхность была покрыта этими красными овалами размером с трёх жеребцов. А в тех местах пола, где пупырчатая поверхность сменялась гладкой каменной, медленно передвигались чёрные силуэты, очень похожие на ту тварь, которая ранила Рана и убила Клауда.

Глэйд сглотнул. Это и были они. Сотни силуэтов… Принцессы милостивые, сколько их здесь? Он не видел пространства за пульсирующей башней и не знал, сколько их ещё, но даже от этого количества становилось поистине страшно. А что будет, если они всем скопом выбегут наружу? Могут ли принцессы сделать что-нибудь с таким количеством врагов?

Единственное, что отличало их от той твари, которую видел он сам в окружении потока черпамусклов – это медленная сонная походка, будто бы эти пантерообразные существа ходят в полусне и не понимают, что происходит вокруг. Как будто муравьи в муравейнике, только… сонные.

А где-то среди них, там, вдалеке, ближе к этому стволу, к этому сердечнику пещеры, Глэйд ухватил глазом вспышку светлой шёрстки…

Медлить было нельзя. Глэйд ещё не вошёл в саму пещеру, он находился в конце туннеля, пол которого был выше пола пещеры метров так на три-четыре. Чтобы преодолеть эту очень высокую ступеньку, Глэйд, повернувшись задом, спустил сначала задние копыта и повис на передних, после чего, отпустив их, проскользил по стене вниз. Где-то в голове пронеслась мысль о том, что подняться обратно самому не получится, нужна будет чья-то помощь. Но сейчас было не до этого. Он где-то там видел шёрстку Фауми, он почти у цели.

Вот он и на месте. Потушив лампу и сняв винтовку да чехол со штыка, Глэйд нацепил крепления на правое копыто, вооружившись ружьём, словно длинным копьём, и побежал в сторону толпы. Он просёк основную фишку: твари не обращали внимания ни на его приход, ни на появление, ни на движения – он для них пока что вообще не существовал. Ни звон подков, ни зелёная шерсть их не интересовала. Они, казалось, только и могли делать, что ходить туда-сюда, врезаться друг в друга, словно лунатики.

Жеребец промчался мимо первых пантерообразных. Но даже тогда они его не желали замечать. Мечась то вправо, то влево и стараясь не касаться никого из тварей, зелёный стрелок двигался вперёд. Пару раз он чуть не влетел в одну из тварей, а один раз оказался прямо перед тремя красными капсулами, сумев разглядеть их поближе. Материя корпуса казалась тонкой плёнкой, удерживающей мутную жидкость с той стороны. Внутри находился какой-то большой силуэт, размером с тварей, окружающих его. Неужели здесь они спят? Или здесь они появляются на свет? Если это так, то сколько их ещё может появиться? В три раза больше, а то и в пять…

Он снова побежал, оббегая одну тварь за другой. Раз за разом ему начинало казаться, что некоторые существа провожали его взглядом, а затем продолжали идти своей дорогой, и раз за разом он понимал, что ему это мерещится. Его ли уставшая голова сама создаёт такие образы, или это его пытаются напугать те из тварей, которые «не спят» и ведут его сюда – он не мог объяснить. Он мог только бежать.

На секунду он снова увидел вспышку. Вспышку светлой гривы. Эта была Фауми. Но она всё ещё слишком далеко и недосягаема для него.

Прошли полминуты бега, и вот снова! Снова он её увидел, увидел лежащей на земле. И никто на неё не обращал внимания. Нетронутое тельце и вроде бы вздымающаяся грудь – она должна быть жива. Но пока она была слишком далеко.

В этот момент тварей, казалось, стало больше. Они стали окружать Глэйда, врезаться в него, мешать ему идти. Каким-то чудом он проскакивал дальше, но его обступали снова, и тогда ему пришлось впервые за это время взмахнуть штыком на винтовке.

Тела стали падать. Глубокие порезы оставались на тварях, а тихое скуление сдавило Глэйда где-то в районе затылка. Но они как будто не понимали, что их бьет. Они просто падали, словно подкошенная трава, оставляя жеребца.

Но когда он снова посмотрел вперёд, сердце ёкнуло. Какая-то тварь, чуть более подвижная, чем остальные, остановилась возле тела Фауми, которое было всё ещё слишком далеко. Обнюхав её шёрстку, поводив мордой возле шеи, она распахнула свою страшную пасть, в которой блеснул ряд острых зубов. Она готовилась вонзить их прямо в хрупкое тельце кобылки. Медлить было нельзя. Глэйд упал на живот и в миг снял с копыта винтовку. Опустив предохранитель и прильнув к объективу глазом, он дёрнул за курок.

Выстрел громом ударил по тишине пещеры. Огромное тело упало возле кобылки. Фауми раскрыла глаза. Существа вокруг замерли все до единой. Они очнулись.

Быстро вскочив и нацепив ремень с винтовкой на тело, Глэйд побежал к кобылке, которая уже медленно приподнялась и пыталась оглянуться.

— Фауми! – облегчённо прошептал он, обхватывая её своими копытами. – Слава принцессам, ты в порядке. Ты же в порядке?

— Я… — шептала кобылка своим тихим голосом, всё ещё оглядываясь. – Да… Да, Глэйд, но… Где мы?

— Нет времени объяснять, — дёрнул головой Глэйд, помогая подняться кобылке. — Надо выбираться отсюда. Я потом всё тебе расскажу, беги за мной. Можешь же бежать, можешь?

— Да, да, могу, — быстро ответила Фауми, окончательно проснувшись.

— Не отставай, прошу тебя… — взмолился жеребец.

Они побежали вперёд. Глэйд пытался выбрать максимально чистый от тварей путь, но он чувствовал, как твари провожают его взглядом. Вот-вот они сдвинутся с места, вот-вот они побегут за ними.

Последние капсулы были позади. Последних тварей пробежали Глэйд с Фауми. Впереди была пещерная стена, в которой зияла чёрная точка – выход, начало длинного туннеля.

Через полминуты они были уже у стены, по которой Глэйд соскользил совсем недавно. Жеребец оглянулся. Огромная толпа позади медленно начинала идти в их сторону. Наступала на них. Как будто эти гниды понимали, что кобылке с жеребцом деться некуда.

— Слушай, — зашептал Глэйд. – Я тебя сейчас подсажу, а ты заберешься наверх. Потом ухватишься за стену и поможешь забраться мне. А потом мы убежим отсюда домой. Хорошо?

Кобылка кротко кивнула.

Глэйд быстро встал у стены на два копыта, передними взявшись за стену. Фауми, словно по лестнице, с трудом поднялась по тёплым копытам и, едва не теряя равновесие, встала задними копытцами на плечи вытянутых вперёд передних копыт жеребца, выставив свои передние точно так же, как и он. Затем она осторожно подняла передние копытца вверх и ухватилась за выступ. После этого она с трудом подтянулась, и Глэйд с облегчением отошёл от стены.

Едва он это сделал, как Фауми, чуть-чуть подтянувшись, беспомощно повисла, оказавшись не в состоянии подняться. Ещё немного – и она упадёт. Глэйд тут же поспешил на помощь, подставив под её задние свои передние копыта, от которых кобылка всё-таки смогла кое-как оттолкнуться и с большим трудом, поранив мягкую кожицу на теле, забраться наверх. Поднявшись в полный рост, она посмотрела вниз, на молодого стрелка в ожидании новых указаний.

Глэйд посмотрел назад. Толпа медленно переставляющих лапы существ приближалась. Уже половина расстояния между ними и пони была преодолена. Ещё немного – и они сцапают его, а затем и её.

А затем он посмотрел на Фауми. Хрупкая кобылка, напуганная и беззащитная. Если она протянет копытце и попытается затянуть его к себе наверх, то просто упадет головой вниз. У неё просто не хватит сил. А если не упадет? Тогда эти твари побегут за ними? По туннелям? К деревне всей толпой?

— Что мне делать, Глэйд? – робко спросила Фауми.

Жеребец снова окинул взглядом приближающуюся толпу и медленно перевёл взгляд на возлюбленную.

— Бежать, — прошептал он.

— Ч… Что? – тихо переспросила она. – Глэйд… Я не могу тебя оставить… Глэйд…

— Фауми, они побегут за нами, если мы оба побежим, — тут же, словно робот, выпалил жеребец. – Ты должна бежать. Я их задержу, и тогда ты выживешь. Убегай отсюда. Беги просто вперёд, а потом увидишь оранжевую нить и…

— Глэйд… — шептала Фауми, не имея даже сил, чтобы заплакать или хотя бы говорить чуточку громче. – Пожалуйста…

— Фауми, быстро! – взмолился жеребец.

— Я… Я не могу…

В миг Глэйд выхватил винтовку и, с трудом уткнув приклад в левое плечо, направил оружие на кобылку.

— Фауми, не вынуждай меня, — заскулил он. – Беги… Прошу тебя.

Толпа приближалась. На глазах кобылки выступили слёзы.

— Глэйд… — прошептала она.

Выстрел.

Испуганно пискнув, кобылка, едва не упав, развернулась в противоположную сторону и побежала прочь.

Жеребец, на секунду было вставший на дыбы, чтобы дёрнуть освободившимся передним копытом за курок, снова встал на третье копыто и медленно вздохнул. Голова слегка закружилась. Но глаза видели чётко.

Развернувшись, Глэйд снова увидел тварей. Они окружали его, не давая возможности сбежать.

Нахмурив брови, жеребец снова лёг на живот и направил на толпу пантерообразных винтовку.

Грянул первый выстрел, затем второй. Ряды тварей, таких невосприимчивых к обычным патронам Коротыша, падали от смертоносных залпов Глэйда. Мощный снаряд насквозь таранил по пять голов за выстрел. Но на место упавших выходили новые. И новые снова шли вперёд.

Снова выстрел, а затем ещё. Ещё семь тел грохнулись на землю, но для общей своры это было как капля в море.

«Глэйд… — шептала Фауми, — Пожалуйста…»

Гремели новые выстрелы. Ряды падали, а Глэйд закидывал новые патроны. Залпы не теряли своей точности. Но его всё ещё окружали эти твари.

«Глэйд, хрен тебя дери! — орал Большой Боб — А ну выходи оттуда! Я понятия не имею, что они там тебе сказали, но это они тебя туда затягивают! Не смей туда идти!»

Снова выстрелы. Снова твари падают. Позади пульсирует древо жизни пантерообразных. Они всё приближаются.

Внезапно выстрелы прекратились. Стиснув челюсть и забыв обо всём, стрелок не сразу это заметил. И не сразу он понял, что патроны у него кончились.

Яростно дёрнув пару раз курок, Глэйд отбросил, как казалось ему, ненужную винтовку, и обернулся в сторону выхода, в сторону ступени. Прыгнув как можно выше, он, что-то прокричав, попытался зацепиться копытами за выступ. Но копыта соскальзывали. Прыжок за прыжком, и кончик подковы зацепился за спасительную ступень. Только одно, правое переднее, копыто, вторым он не мог зацепиться. Но одного могло хватить.

Он напряг все силы, зарычал. Задние конечности оторвались от пола. Он потихоньку стал подтягиваться вверх.

Он кричал. Уши начало закладывать. Истошно вопя, он приподнялся, махнул вторым копытом, пытаясь зацепиться за выступ, но всё никак…

С громким звоном подкова звякнула под камень, и копыто соскользнуло. Глэйд скатился вниз.

Он перестал что-либо слышать. Правое копыто горело, верхние слои кожи висели мелкими ошмётками.

«Клауд был немногим старше тебя…»

Они настигли его.

Он чувствовал их, хоть и стоял к ним спиной. Он ничего не слышал. Лишь на глазах стали проступать слёзы.

Истошно заорав, Глэйд схватил валяющуюся винтовку и, нацепив её на правое копыто, кинулся на первых тварей. Ударив одну тварь в грудь, он снёс второй голову, а третью оставил без ноги. Кто-то из них тут же оставил ему на груди огромную царапину, но он не обращал на это внимания. Он просто кричал.

«Постарайся, чтобы хотя бы этих пантер, или как их там, стало меньше, — желал ему на прощание Рэк»

Слёзы лились, попадая на очки, да и в самих глазах мутнело. Крича каждый раз, когда штык разрезал плоть, Глэйд не останавливался, наносил удар за ударом. Он перестал понимать, где он. Он лишь вонзал оружие как можно глубже, причиняя боль.

Но что-то его вдруг ударило со всей силы в грудь и откинуло. Отлетев назад, Глэйд грохнулся навзничь, и винтовка, покрытая чёрной жижей вперемешку с кровью, отлетела в сторону.

Больше он не пытался встать. Он лежал, закрыв глаза и вздрагивая от всхлипов.

Время тянулось. Они подходили к нему, приближались вплотную. Что-то наклонилось над ним, начало обнюхивать живот. Он почувствовал на груди сначала тепло, а затем – резкую боль.

А потом стало темно.