Математика разума

Взросление

Дарксмоук сидел у Кристального Сердца, мысленно настраивая себя на завтрашний день и пытаясь хоть как-то создать праздничное настроение. Его приглашали на это праздник каждый год, и ни разу он не смог отказаться, хоть это и было достаточно опасно. Именно поэтому каждый раз советник чувствовал себя как на иголках, буквально каждую секунду видя, как Сомбра врывается в библиотеку и сильно радовался, когда этот день, наконец, заканчивался. Сегодня он решил провести всю ночь около Сердца, надеясь избавиться от своих страхов и волнений. Он часто засиживался здесь допоздна, но никогда не оставался тут ночевать. Впрочем, это вряд ли удивит Сомбру. Семьснебольшим лет назад он,наконец, закончил свой жуткий проект, и ушел с головой в работу над новым настолько глубоко, что даже жители империи это заметили. Дарксмоук вырастил себе аналог кровати, и постелил на нее принесенное с собой белье. Сердце светилось, как обычно, мерно и ярко, лишь иногда чуть-чуть мерцая. Несмотря на его близость, Дарксмоуку, как обычно, не спалось.

«Прошло почти восемнадцать лет с того момента, — подумал он. – Как быстро летит время. Я был почти уверен, что меня поймают еще в первый год. Сомбра вел себя так, будто все знал. Теперь я понимаю, он просто чувствовал некоторые мои эмоции, но не мог знать причину, стоящую за ними. Потом все улеглось. Первый год был самым сложным. Сестры были маленькие и не могли понять ситуацию, в которой оказались. Лайт за этот год совершенно вымотался. Часто ему требовалась моя помощь, и я шел туда, каждый раз будучи уверенным, что на этот раз все раскроется». Он вспоминал, как его кристалл-передатчик, пара к которому была у Лайта, завибрировал прямо в момент «очищения». Тогда ему едва удалось завершить ритуал. Его постоянно одолевал страх, что дети вот-вот себя выдадут. К счастью, тогда им жутко повезло. В лаборатории Сомбры все гудело и тряслось так, что весь дворец почти ходил ходуном. Король явно был сосредоточен на том, что у него там происходило, и небольшой выброс светлой магии из библиотеки он не заметил, хотя Дарксмоук еще неделю ходил бледнее обычного.

«На второй год все стало проще. Девочки перестали неосознанно швыряться магией. У Лайта даже появилось время на то, чтобы заняться библиотекой. Сомбра особо ей не интересовался, но иногда язвительно спрашивал меня, почему там все еще жуткий бардак. Мне было нечего ответить. Если бы это продолжалось еще хотя бы полгода, Сомбра бы точно заявил о некомпетентности и снял бы Лайта с должности. Мне часто приходилось самому там работать, хоть и немного, только чтобы создать видимость изменений. Но по сравнению с первым годом это было просто райское время». Он поймал себя на мысли о том, что последовательно вспоминает все прошедшие восемнадцать лет. «Ну, почему бы и нет?» — Дарксмоуку хотелось выговориться, но побеседовать было не с кем, хоть в империи и были те, кто ему сочувствовал.

«Третий год был самым радостным для нас. Девочки начали понимать, что происходит. Они вели себя очень спокойно и тихо. Я даже начал бояться, что Сомбра обо всем узнал и подсунул нам дублей, чтобы повеселиться. Но в конце третьего года девочки начали разговаривать. Тогда я, выбрав момент, попросил их тихонько поколдовать. Кристалис вырастила кристалл, почти по колено мне. В этом плане она точно была сильнее Сомбры в детстве. Сестра от нее почти не оставала. Лайт выполнял мою просьбу, и старался держаться с девочками дистанцию. Мне больно на это смотреть, но мы понимаем, что это необходимо».

«На четвертый год я почти не появлялся в библиотеке. Сестры осознали положение, в котором они находятся, и, на удивление Лайта, отнеслись ко всему крайне серьезно. Они даже не просили его о том, чтобы выйти погулять. Вместо этого обе сестры сидели в библиотеке и читали, благо было что. Разумеется, они не пытались читать что-то научное. В основном это были сказки. Но меня радовал уже тот факт, что читать им нравится. Я не сомневался, что скоро они начнут читать все, что попадется им на глаза. Лайт уже почти навел в библиотеке порядок. Оставалось только расставить книги по отделам. Сомбра почему-то так и не удосужился прислать список литературы, которую надо было фальсифицировать. Я не спешил напоминать ему об этом. Он уже несколько лет работал над своим проектом, но пока прогресс был достаточно маленький. К счастью, Сомбра никогда не злился и не радовался. Видимо, побочный эффект абсолютно темнойдуши».

«Как я и думал, еще через год сестры начали читать все подряд. Их все еще интересовали приключенческие книжки, но и магические труды они тоже начали брать. Вряд ли они понимали их, но кое-что все же усваивали, после чего бежали к Лайту и начинали его доставать. Лайт некогда был неплохим магом и без особых проблем отвечал на их вопросы, если было время. К нему,наконец, пришел список литературы Сомбры, оказавшийся не слишком обширный и касавшийся в основном истории. Сомбра хотел, чтобы все упоминания о том, что империя некогда была обычным городом, были стерты и внесены соответствующие логике изменения. Я так и не понял, зачем ему это. Видимо, для каких-то его дальнейших планов. Мне было сложно представить себе логичное объяснение, почему один город, пусть и крупный, является отдельной империей. Хоть исторических книжек и было мало, то и дело в некоторых книгах находились места, которые нужно было подправлять. Тогда Лайт попросил девочек запоминать их и отдавать ему. Те места, которые они пропускали, чаще всего были очень мелкими, и их можно было представить, как метафору или что-нибудь в том же роде. Работа пошла быстрее, и в конце года поручение Сомбры было выполнено. Мне же удалось выпросить у Сомбры разрешение путешествовать. Конечно, было приятно оставить ужасы Кристальной империи позади, но моя цель была иной. Мидоубрук оставил после себя восемь артефактов. Один из них находился у меня, остальные же были разбросаны по свету. Я решил, что их необходимо собрать вновь. Сильнее всего мне хотелось найти «Белый кокон» — артефакт с щитом зарядного типа. Он был самым любопытным – он был найден дважды, и оба нашедших вскоре покончили с собой. Сомбра был не против моих частых отлучений из империи – считал, что ей без меня будет «лучше». Поиски продвигались медленно – в частности, из-за того, что я был вынужден много времени проводить в замке, поддерживая в империи жизнь, но, тем не менее, я смог обнаружить один из артефактов — «Вуаль пустоты». Согласно моим источникам, он давал абсолютную магическую маскировку, не позволяя магии вырываться наружу. С его помощью я смог обеспечить сестрам возможность колдовать, не выдавая себя. К сожалению, Вуаль сложно использовать в нашей ситуации — она создает пустое пятно на общем темном фоне империи, и отсутствие магии сильно выдает ее. Я с огромным трудом сымитировал темный покров, накрывающий эту белую зону, но если бы Сомбра лично отправился в библиотеку, я был бы раскрыт. Тем не менее, это было мелким риском – король не гулял по империи».

«На шестой год Лайт попросил меня иногда заходить к ним и помочь с обучением сестер. Обе сильно увлеклись магией, чего следовало ожидать, учитывая количество силы, находящейся в них. Хоть Лайт и мог сам многому их научить, я мог намного больше, как единственный, кроме Сомбры, маг в Империи, не говоря уже о том, что только я мог рассказать им про темную магию. Разумеется, я не собирался обучать их этому, однако, своего врага нужно знать. Начиная с этого года, каждые два-три месяца я приходил в библиотеку и проводил там почти весь день, рассказывая сестрам о том, что Лайт не знал да и знать не мог. В основном это были самые интересные заметки из архивов, а так же кое-что про темную магию. Девочкам это очень нравилось, и они с нетерпением ждали каждого моего визита. Их познания в магии очень быстро росли, и я был уверен, что они действительно смогут изменить этот мир».

«Еще три года пролетели почти незаметно. Я уже подумывал о том, чтобы рассказать сестрам все, что знаю о короле. До этого я никогда не говорил на эту тему. Сейчас их должна волновать магия, а не какой-то там злой король. Если когда-нибудь они выйдут на бой с ним, в их разуме не должно быть никаких отрицательных эмоций, иначе их шансы на победу упадут почти в ноль. Ни гнева, ни страха, ни отчаяния – ничего. Это лишь напитает Сомбру. Я пытался вспомнить, какими были мы с Сомброй в их возрасте, но уже не помню ничего, что позволило бы сравнить наши силы. Другое дело, что с мощью пилонов Сомбра намного сильнее любого единорога. Я уверен, единственное, что способно ему противостоять – это Кристальное Сердце. Даже если не считать того, что в нем находится вся светлая магия единорогов империи, в нем находится чистый свет, являющийся частью души Сомбры. Я не представляю себе, что произойдет при столкновении двух частей одной и той же души. Это еще предстоит выяснить. Помимо всего этого, Сомбра приостановил свои исследования на пару дней, что несказанно меня удивило. К тому же, обычно его лаборатория была открыта – он так и не потрудился восстановить двери – но тогда он запечатал проход, причем настолько глухо, что я никак не мог узнать, чем он там занят, пришлось ждать его прямо там. Сомбра вышел оттуда явно не в духе, и хотя обычно он с удовольствием рассказывал как об ошибках, так и об успехах, в тот раз я не узнал абсолютно ничего. За все прошедшие годы я так и не узнал, что он тогда делал».

«Десятый год ознаменовался тем, что девочки начали собственные исследования. Я очень удивился, когда узнал, что они уже придумали свое собственное заклинание – пусть и простенькое, но, тем не менее, самостоятельно, и более того – они не пользовались энергией из окружающей среды! Это натолкнуло меня на очень важную мысль. Мы, волшебники, поглощаем лишь малую часть выработанной нами же энергии. Вся остальная энергия должна куда-то исчезать, возможно, накапливаться.Скорее всего, девочки смогли взять энергию оттуда. Сомбра же выкопал в тронном зале огромный колодец. Я спросил его о причинах, он лишь хмуро ответил, что это неудавшийся эксперимент. Колодец настолько глубокий, что я даже чувствую себя неуютно на его дне. Помимо этого, я нашел еще один артефакт Мидоубрука – Чарохран. Небольшое зеркальце, хранящее в себе энергию от бушующих вокруг заклинаний – и весьма немалую, от семи до пятнадцати процентов. Отличный артефакт для любого сражения. Если сестры когда-нибудь выйдут на прямую конфронтацию с Сомброй, он им пригодится».

«Одиннадцатый год ознаменовался больше событиями для меня самого. Оказывается, мое недавнее открытие не было чем-то уникальным. Сомбра давно знал про это – вся выработанная разумными существами магия накапливается в магическом ядре планеты, и достаточно сильные волшебники могут им пользоваться. В зависимости от могущества мага, он может протянуть между собой и ядром канал, и получать энергию вне зависимости от того, что происходит вокруг. Сомбра же был настолько могущественен, что в обычных условиях ему бы хватило магии исключительно из ядра – если бы не его жажда силы. Судя по всему, именно это и имел в виду Дискорд, сказав, что тот способен брать силу из ядра. Сомбра показал мне, как тянуться к ядру – ничего сложного, на самом деле. Если бы я активно изучал свои способности, легко бы дошел до этого сам. Кроме того, я наконец-то понял, почему Сомбра мне доверяет – насколько это возможно. Он так и не узнал про мои действия с Убийцей Балакгара, и считает, что темным стал из-за поглощения пилонов Даркстара. Я поглотил два пилона, а значит, поддаюсь тьме медленнее, но все же поддаюсь. Удачно, что он так считает. Осознание моих ошибок позволяет мне противиться тьме внутри меня. Отказываться от нее нельзя – Сомбра все поймет, да и я стану бессильным и бесполезным. К счастью, десять пилонов – не два».

«Семь лет назад Сомбра закончил свой жуткий проект – кристальных големов, доведя его до совершенства. Когда-то у него появилась идея создать кристальную конструкцию, которая будет послушно делать то, все, что он в нее внесет. Еще до создания душелова он смог научить их ходить и брать подносы. Разумеется, вскоре он пожелал большего и одиннадцать лет работал над тем, чтобы создать себе самых настоящих слуг, которые немногим глупее простого слуги или придворного. У него получилась действительно жуткая вещь – големы, сильно похожие на него самого, отправились гулять по улицам Империи, наводя жуткий страх на окружающих, которые не представляли, что это всего лишь механические копии короля. У Сомбры вышел настоящий шедевр – големы даже могли использовать магию на уровне обычного единорога. Разумеется, вскоре жители поняли, что это подделки, но всем было понятно — големы легко могут передать информацию Сомбре. С тех пор жители начали испытывать еще больший страх перед королем. Сам Сомбра же вспомнил про пункт в договоре с Дискордом – разрешение на захват всей Эквестрии, если тот каким-то образом будет свергнут. Он начал конструировать огромный прибор, который должен был быть помещен в самый высокий шпиль замка и при активации испустить огромную волну, которая могла разнести эмоции, царившие в Империи, по всей Эквестрии».

«Еще несколько лет прошло без особых потрясений. Самым большим событием стало то, что я нашел четвертый артефакт Мидоубрука. Судя по всему, нам очень везет – этот артефакт, «Нить жизни», идеальна для объединения сил двух могучих магов. Похоже, сам Мидоубрук использовал ее, чтобы передавать себе силы больших групп своих последователей, увеличивая эффективность этого действия, но если связать с ее помощью только две цели, передача энергии будет происходить с невероятно высоким коэффициентом полезности! Даже вдвое меньший результат мог бы считаться огромным прорывом.
Я рассказал сестрам про Воцарение, точнее ту версию, про которую обычные горожане не знали. Рассказал про перемирие Сомбры с Дискордом, по которому оба обязались не трогать владения друг друга, ровно до тех пор, пока Дискорд находится на троне Эквестрии. Сомбра должен был стать оружием возмездия для того, кто свергнет Дискорда, который уже тогда знал, во что превратится король Кристальной Империи. Разумеется, Сомбра начнет экспансию при первой же возможности – в тот момент, когда узнает про падение Дискорда. Рассказал я и девочкам и про шпиль. Их мнения сильно разделились – Кристалис считала, что шпиль должен быть уничтожен, Мираклия же хотела использовать его для того, чтобы разнести по всей Эквестрии светлые эмоции, которыми должна была наполниться вся Империя после падения Сомбры. Они так и не пришли к единому мнению. Я урезонил их, напомнив о том, что такой прибор создать почти невозможно, и неизвестно, сможет ли Сомбра это сделать – казалось, что его работа шла медленно, а сам он исчезал из империи на целые недели. Я не знал, что и думать. Стоит ли уничтожить шпиль при первой возможности, или он может оказаться полезным?»

«В этот год произошло еще одно интересное событие. Сомбра вызвал меня к себе в лабораторию и приказал присоединиться к работе над шпилем. Я попросил пояснений, и король пояснил, что чувствует в Эквестрии новую силу. Достаточную, чтобы конкурировать с Дискордом. Если дух хаоса будет свергнут, шпиль должен быть готов. К моему удивлению, Сомбра проделал колоссальную работу. За прошедшие шесть лет он почти закончил работу над шпилем. Я отметил тот факт, что шпиль мог активировать только сам Сомбра. Потенциально это означало, что Сердце тоже сможет его запустить. В этот момент я согласился с Мираклией – шпиль не стоило уничтожать. Если Сомбра будет уничтожен, то даже если шпиль захватит кто-то, желающий использовать его в злых целях, то у него ничего не выйдет. Сердце же активирует шпиль только тогда, когда в Империи будет царить светлая энергия. В этом я был уверен точно».

Еще на середине мысленного монолога Дарксмоука начал одолевать сон. Когда же он закончил, ему не потребовалось ждать сна – советник почти мгновенно уснул. И увидел странный сон.

Он видел огромный шар, в котором копошились маленькие фигуры. Они приближались к нему, и вскоре он смог их разглядеть. Это были весьма странные существа. Они были похожи на гибрид единорогов и какого-то насекомого. Их фигура действительно была как у единорогов, но их ноги были испещрены дырами, из пасти торчали клыки, а на спине росли гребни. Помимо этого, у них были синеватые крылья, напоминающие мушиные. Шар приблизился еще сильнее. Дарксмоук увидел одного гибрида, ростом вдвое выше остальных, явно женского пола. На ее голове была корона, похожая на цветочный венчик. Длинная синяя грива, напоминавшая прическу, была ухожена, несмотря на заточение в шаре. Ее рог был намного длиннее, и напоминал изломанный и плоский терновый стебель. Крылья королевы тоже были намного больше крыльев других особей, однако были будто призрачные. Шар проплыл мимо Дарксмоука и на задней части советник увидел знак, очень похожий на тот, который Сомбра иногда использовал как печать.

Сон изменился. Дарксмоук находился высоко в небе. Он видел черного, как ночь, аликорна с, броней, похожей на ожерелье, закрывающей небольшое пространство под шеей. В центре брони был нарисован белый месяц. На крупе аликорна было фиолетовое пятно с таким же белым полумесяцем. На голове находился шлем, полностью закрывавший всю голову до глаз, а так же заднюю часть шеи. Грива и хвост были почти неотличимы от звездного неба. Аликорн выглядел жутко измученным. Дарксмоук с содроганием понял, что сквозь фигуру аликорна можно видеть землю и деревья. Внезапно призрак с диким стоном рванулся с места и быстро исчез вдали.

Сон опять изменился. На этот раз события шли быстрее – советник был в космосе, окруженный звездами, сияющими в ночи. Внезапно звезды накинулись на него, и взгляд советник захлестнула тьма – но стоило лишь моргнуть, и он увидел, как пылающий череп тянется к большому сине-зеленому шару, а огромная призрачная крылатая змея, обвившись вокруг него, тянет его назад. Немое противостояние существ длилось мгновение – или вечность? – а затем на шаре вспыхнула фиолетовая точка, и яркий луч вырвался центра зеленой области, ударив прямо в глаза Дарксмоука. Перед советником все вспыхнуло зеленовато-бирюзовым – но почему, луч же был другого цвета? – а затем сон исчез в громогласном хохоте. Смех становился все громче, и громче, и наконец, советник в ужасе проснулся.

Все было тихо, лишь Сердце умиротворенно сияло, издавая похожий на пение перезвон – не резкий, мягкий, сливающийся в единый звук, не слышимый никому, кроме него. И пусть это был всего лишь кошмар – Дарксмоук был уверен, что эти видения навсегда останутся в его памяти.