Математика разума

Кристальная тьма

Первая часть: Кристальная тьма. Пролог.

Снег шел все сильнее, так, что казалось, будто само небо пытается обрушиться на землю. Силуэт идущего в паре метров впереди был едва различим. В такую погоду выбираться в снежные земли вокруг Кристальной Империи явно было плохой идеей, но пони очень спешили. В Империи появился слух о том, что король-единорог, некогда поработивший весь народ кристальных пони, вернулся и вновь замышляет недоброе среди снежных полей. Несмотря на прошлую победу над Сомброй, никто не желал возвращения короля накануне праздника. Среди народа начались волнения, и чтобы пресечь их, принцесса Каденс попросила Твайлайт с друзьями проверить поля. Присутствие существа такой силы, как Сомбра, было бы несложно уловить, так что единственным, что делало это задание сложным, являлась погода, испортившаяся еще за неделю до похода, и не было никаких признаков, что она улучшится до проведения Ярмарки, поэтому по прибытии в Империю было решено выступить немедля. К текущему моменту шестерка уже обошла большую часть полей, изрядно устав и замерзнув. Хотя Рарити и сделала для каждой теплую одежду, она все же оказалась непрактичной и едва помогала. То и дело пони проваливались в сугробы, выросшие до таких размеров, что выбраться самостоятельно было очень сложно. Наконец, после очередного сугроба Рарити не выдержала.

– Твайлайт, дорогая моя, — сказала она самым уставшим голосом, на который была способна. – Мы уже пять часов идем по этим сугробам и так ничего и не нашли. Тебе не кажется, что этого достаточно? Никого тут нет. Пошли уже назад!

– Вообще-то мы обещали принцессе, что точно убедимся, есть тут что-то или нет. – возразила Эпплджек. – Ты предлагаешь пойти к принцессе и сказать «Мы устали, нам надоело, ищите сами своего Сомбру!»?

— Ну, дорогая моя, зачем смотреть на это в таком свете? Мы просто возьмем перерыв, закончим завтра. До Ярмарки еще больше недели! Даже если тут что-то и есть, за сутки оно никуда не денется.

Постепенно в спор включились все, кроме Твайлайт – она была сосредоточена на своем заклинании, сканирующим окрестности на магические колебания. Спор разгорался все жарче и жарче, однако помогал отвлечься от мороза. Снег продолжал падать, заставляя пони поминутно встряхиваться. Вскоре на стороне Рарити оказались все, кроме Эпплджек – та по-прежнему не хотела нарушать обещание.

Неожиданно младшая принцесса увидела за снежной пеленой что-то черное. Увлеченная спором пятерка не замечала этого, пытаясь убедить Эпплджек, что небольшой перерыв обещание не нарушит. Сама Твайлайт сильно удивилась, когда увиденный ей объект стал более различимым.

 — Девочки, — попыталась она привлечь внимание своих друзей. Но те настолько увлеклись, что игнорировали все ее окрики. В конце концов, Твайлайт просто выпустила небольшой заряд магии перед ними, создав маленький снежный вихрь у них перед носом и обратив на себя внимание.

— Там стоит дом. Я ничего не чувствую, — задумчиво произнесла Твайлайт, – но непохоже, чтобы он был пуст.

– Здесь кто-то… живет? — Все пятеро были ошарашены. Проведя несколько часов на снежном поле, они начали считать его самым отвратительным местом во всей стране. Идея того, что кто-то живет здесь, игнорируя удобства находящейся неподалеку Империи, да и вообще всех поселений Эквестрии, была почти безумной.
Шестерка направилась к домику. Кто бы там ни жил, он должен быть осведомлен обо всех событиях на полях. Домик оказался не таким уж и маленьким – в нем вполне могла жить целая семья. Подойдя к дверям, Твайлайт нерешительно постучала.

Дверь открыл светло-коричневый единорог среднего возраста. По его удивленному виду легко было понять, что встреча стала для него не меньшей неожиданностью. Заметив же крылья Твайлайт, единорог совершенно растерялся. Несколько секунд прошло в растерянном молчании. Наконец, хозяин собрался с мыслями.

– Заходите, не стойте там. Сегодняшняя буря просто ужасна.

Все немедленно зашли внутрь. Обстановка была весьма уютная, хотя и потрепанная. В дальней стене горел большой камин, испуская волны тепла. Около камина стояло кресло и небольшой столик. На полу лежало несколько красивых, хотя и потрепанных ковриков, которые явно заинтересовали Рарити. Всю левую стену занимал огромный книжный шкаф, полностью заполненный всевозможными книгами и свитками. Хозяин бросил в камин небольшое заклинание, усилив пламя.

– Как вы сюда попали? И зачем вы здесь? – По голосу единорога можно было понять, что он не слишком любит гостей.

– Мы ищем короля Сомбру! – веселым голосом крикнула Пинки Пай прежде, чем кто-то успел сказать хоть слово.

– Сомбру? – при звуках этого имени единорог вздрогнул. – Могу вас заверить, после того, как вы изгнали его силой Кристального Сердца, принцесса, он снова вернулся в то состояние, в котором был до пробуждения. Он вернется не раньше, чем через три с половиной года и не позже, чем через сто сорок шесть лет… если ему кто-нибудь не поможет, разумеется.

– Откуда вы это знаете? – изумилась Твайлайт.

– Оттуда, – единорог показал на шкаф. – Большинство из этого обычные книги, но есть и некоторые раритеты. Самый интересный из них – это дневник первого советника короля Сомбры. Похоже, он был весьма педантичным, и описывал происходящие события достаточно скрупулезно. Его дневник – это целая повесть. Там есть очень интересные моменты, которые я собираюсь доисследовать и передать тому, кто сможет эту информацию использовать.

У Твайлайт сразу загорелись глаза. Она прекрасно знала историю всей Эквестрии и Кристальной империи, но именно правление короля Сомбры было белым пятном – практически нигде не сохранилось записей об этом периоде. Имеющиеся же сильно противоречили друг другу.

– Расскажите об этом! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! – Твайлайт едва ли не упала на колени перед обладателем столь ценной книги.

– Почему бы и нет? В конце концов, я так и хотел сделать. Всем известно, что принцесса Твайлайт очень увлечена наукой, и я думаю, именно она могла бы использовать эту информацию эффективно, — ответил хозяин. – Но предупреждаю сразу – дневник очень обширный. Он вообще больше похож на какой-то фантастический роман. Если бы не было доказательств о правдивости этого, я бы никогда ему не поверил.

После того, как все шестеро выразили свое желание послушать интересную, по словам хозяина, историю, единорог сел в кресло и начал рассказ.

Знакомство

Клирсайт стоял около входа в школу. Благодаря своей страсти к знаниям, он ждал каждого урока так же, как другие ученики ждали его конца. Он всегда приходил сюда раньше, чем начинались уроки, и всегда стоял здесь в ожидании начала. Пожалуй, его можно было признать самым одаренным жеребенком во всей популяции, если бы не одно «но».

— Привет, Клир. Ты опять тут ждешь? – жеребенок, являвшийся тем самым «но» и заодно лучшим другом Клирсайта, сегодня пришел почти одновременно с ним. – Зачем ты всегда приходишь сюда так рано?

— Привет, Сильвер. Не знаю, меня сюда как будто тянет, – ответил Клирсайт. – Хочется учиться.

Оба жеребенка росли в приюте. Это не было чем-то удивительным – когда-то давно, Дискорд развлечения ради наложил на всю Эквестрию чары, не позволявшее родителям узнать своих детей. Лишь те, у кого материнское чувство было невероятно сильно, могли преодолеть чары. К сожалению, многие родители, наивно веря, что они смогут победить заклинание Дискорда, отказывались забирать «чужих» отпрысков, и почти половина детей города росла в приютах.

— Мне тоже хочется, но я же не стою под дверью полчаса в день. Это просто трата времени, которое логичнее тратить на сон или самообучение.

 — Знаю, но так получается. Говорю же, меня сюда будто тянет. – Клирсайт увидел, что Сильвер нахмурился. Оглянувшись, он увидел причину — к ним приближались трое их одноклассников, которые совершенно не блистали умом, зато обожали задирать всех подряд. Разумеется, самым умным доставалось больше всего.

— Вряд ли у них сейчас есть на нас время, — улыбнулся он. — Ты же помнишь, что сегодня тест по истории?

— Для нас у них всегда время найдется. Ты что, их не знаешь? – раздраженно ответил Сильвер.

Как обычно, Сильвер оказался прав. Троица совершенно не обращала на них внимания, однако, поравнявшись с ними, резко остановилась.

— Глядите-ка, кто у нас тут! – Лидер тройки, Глассмэйн, подошел к ним с таким видом, будто совершенно не ожидал их тут встретить.

Клирсайт вздохнул. Все трое были самыми обычными болванами, которых не исключали из школы лишь потому, что это бы испортило ее имидж. К тому же, Глассмэйн имел достаточно хорошее чутье на неприятности, чтобы не доводить учителей до бешенства, и потому, несмотря на все свои безобразия, всегда выходил сухим из воды.

— Глассмэйн, а ты помнишь, что сегодня тест по истории? И помнишь ли ты, что будет, если ты его не сдашь? – самым невинным тоном поинтересовался Сильвер. – Может, пойдешь, подготовишься?

Глассмэйн чуть не позеленел от злости. Хоть исключать его и не было за что(по крайней мере, формально), хулиган уже сильно надоел всем преподавателям в школе, и некоторые только и делали, что искали повод его выгнать. Завал теста в лучшем случае означал для него долгую отработку.

— Шут с вами, – проворчал Глассмэйн. – Как-нибудь в другой раз.

Троица удалилась. Клирсайт с облегчением перевел дух. Им редко удавалось отделаться так легко.

— Ты сам к истории-то готов? – спросил Клирсайт приятеля.

— Шутишь? Я ее знаю лучше, чем имена своих одноклассников. К тому же, нам ее толком и не рассказывали.

— Тогда проверь меня. Я лучше повторю еще разок.

— Как хочешь.

Сильвер уселся в выжидающую позу.

— Значит, так. Глава первая. Основание Кристального города.

— А основание Эквестрии и основных городов? – усмехнулся Сильвер.

— Их я уже повторил, — отмахнулся Клирсайт. — После объединения трех племен в одно и создания Эквестрии, многие отправились путешествовать в поисках географических открытий. Одним из самых удивительных мест в Эквестрии стало поле, находившееся на северо-востоке страны. На нем росли кристаллы, которые взаимодействовали с путешественниками совершенно непонятным образом. Чаще всего это выражалось в том, что они меняли цвет. Многие пытались понять причину этого, но безрезультатно. Удача улыбнулась трем переселенцам – пока двое были увлечены спором, третий подметил, что чем ярче разгорается спор между его друзьями, тем темнее становятся кристаллы. Он привлек их внимание и обратил на кристаллы. Обида от спора быстро сменилась изумлением и радостью – и кристаллы начали светлеть. – Клирсайт перевел дыхание. – Ну как, все правильно?

— Ну, так, на четверочку, – скучающим голосом ответил Сильвер. – Неинтересно как-то рассказываешь.

— Да ну тебя, — усмехнулся Клирсайт. – Слушай дальше. Когда обнаружилось, что кристаллы реагируют на эмоции, на поле набежали толпы исследователей. Все хотелось скорее изучить этот феномен. Сначала тут появился лагерь, потом деревня, а потом и город. В день, когда на поле официально появился город, был проведен праздник, получивший название «Кристальная ярмарка». Ее символом стало сердце, вырезанное из самого большого и абсорбирующего кристалла на поле. Каждый год ярмарка проводилась вновь, и каждый раз Сердце напитывалось радостью и весельем горожан, в конце концов, превратившись в очень сильный артефакт. Так появился Кристальный Город.

— А дальше? — лениво поинтересовался Сильвер.

— А дальше началась эпоха Дискорда. Город жил своей жизнью, развивался и расширялся, пока Дискорд не захватил власть в Эквестрии. С тех пор в Кристальном Городе, как и по всей Эквестрии, творится черти-что. С неба молоко льется, бизоны танцуют, рыбы летают… Но жители приспособились. Так и живем по сей день.

— А имена, даты? – все так же лениво спросил его друг. – Знаешь, что с тобой тот же Карпар сделает, если ты ему так же расскажешь?

— Если в плохом расположении духа будет – тройку поставит. – Тот поморщился. – Ну и пусть. Надоело учить всякую ерунду в обмен на цифру в журнале.

— Зря ты так.

— Если когда-нибудь в будущем я сильно пострадаю из-за того, что перепутал пару дат, тогда и будешь это говорить, — Клирсайт улыбнулся. – К тому же, в тесте у нас этого не будет. Мне по секрету сказали.

— Кто? – с издевкой спросил Сильвер. – Уж не Глассмэйн ли?

— Смешно, очень. Наш классный сказал. Просил никому не рассказывать, но тебе-то все равно неважно.

— Нет, конечно. – Сильвер посерьезнел. – Ладно, пошли в класс, уже скоро начало.

В классе уже были почти все. Глассмэйн сидел, что-то тихо бормоча. Все, кроме Сильвера и Клирсайта явно нервничали. Но больше всех нервничал Брайтвинг.

Он был лучшим летуном своего возраста в городе, однако с учебой дело у него шло туго. Почти все преподаватели относились к нему снисходительно, однако даже этого едва хватало, чтобы он не вылетел из школы. Самое интересное, что Брайтвинг не был глупым. Он слишком много времени тратил на полеты, практически не оставляя времени на учебу. Некоторых это сильно раздражало, и Брайтвингу приходилось тяжело. Несмотря на это, в классе его уважали все – даже Сильвер, который вообще не уважал тех, кого считал глупее себя.

— Чего-то Брайтвинг сегодня очень уж нервный, — шепнул Клирсайт Сильверу.

— Я слышал, он опять влип. Если он сегодня не сдаст тест, то его не допустят к школьной команде летунов. – Сильвер взглянул на Брайтвинга одновременно с сожалением и презрением. – А он опять летал весь день напролет.

— Да уж, с такой мотивацией даже Глассмэйн бы подготовился, – кивнул Клирсайт.

Наконец, в класс вошел учитель Карпар – самый занудный и придирчивый учитель в школе. И Сильвер, и Клирсайт его практически ненавидели – тот всегда придумывал причину, почему их ответ не тянет на пятерку. Брайтвинг передернулся – именно Карпар сильнее всех ратовал за то, чтобы Брайтвинга выкинули из школы. Рассчитывать хоть на какой-то бонус было бессмысленно.

Быстро взглянув на учеников, Карпар начал раздавать свитки с вопросами. Клирсайта всегда раздражало то, что некоторые получают вопросы раньше остальных, и, таким образом, получают лишнее время, хотя на деле это и не оказывало никакого влияния.

 — У вас полтора часа, — сказал Карпар, закончив раздавать свитки. – Приступайте.
Контрольная началась. Клирсайт и Сильвер уверенно отвечали на вопрос за вопросом, Брайтвинг нервно жевал свое перо, остальные вяло скребли по своей памяти, пытаясь найти хоть что-то, что позволит им дотянуть до приличной оценки.

С точки зрения Клирсайта, контрольная была легкой, однако некоторые то и дело попадались на списывании. После того, как из класса выгнали третьего ученика, Клирсайт вздохнул. Он был уверен, что любой из них мог набрать проходной балл без жульничества. Теперь же им точно придется писать усложненный вариант под более пристальным наблюдением, если Карпар вообще разрешит переписывать.

Время на контрольную неуклонно приближалось к концу. Глассмэйн, явно умудрившийся что-то списать, спокойно сидел на стуле и ждал конца, явно обдумывая в голове очередные способы издевательства над слабыми. Сильвер и Клирсайт, давно закончившие, тихонько играли в шахматы под партой. Брайтвинг, едва ответивший на несколько вопросов, нервничал все сильнее и сильнее. Он явно не помнил ничего подходящего.

Как раз, когда Клирсайт продумывал хитрую комбинацию, которая бы позволила оставить ему Сильвера без ладьи, раздался магический звонок.

— Время! – провозгласил преподаватель. – Через минуту все ответы должны быть у меня на столе. Кто не успеет, оставит тест себе на память.

Все, написавшие хоть что-то, немедленно вскочили с мест и побежали сдавать. Единственным, кто остался на своем месте, был Брайтвинг. На его листке было всего несколько ответов, чего явно не хватало для удовлетворительной оценки, даже если бы там не было ни одной ошибки. Клирсайт отметил, что, несмотря на свое положение, Брайтвинг даже не попытался списать – такие вещи были против его правил.

— Минута вышла! – Громкий голос Карпара ознаменовал конец контрольной. — Все сдали?

Вопрос был явно риторический. Карпар прекрасно знал, что лишь лист Брайтвинга по-прежнему на месте. Подойдя к застывшему на своем месте Брайтвингу, Карпар начал длинную тираду.

— Мой дорогой Брайтвинг, я прекрасно понимаю, что вы спортсмен. Но у нас же общеобразовательная школа! Вы не должны пренебрегать историей, ведь именно она позволяет…

Брайтвинг, как и весь класс, длинную речь о пользе истории не слушал. Все собирались по своим делам, Брайтвинг же сидел, как вкопанный. Сдвинулся с места он только тогда, когда Карпар сообщил о том, что через пять минут по поводу Брайтвинга состоится совещание, на котором решится этот «досадный вопрос».

— Подождем его? – спросил Клирсайт. – Честно говоря, я не хотел бы, чтобы его исключили. Он единственный тут кроме нас, кто действительно старается для достижения успехов в своем деле.

— Я бы так не сказал, — ответил Сильвер. – Он мог бы и подготовиться. Ладно, пошли, доиграем.

Комбинация Клирсайта действительно оказалась успешной. Как раз в тот момент, когда Клирсайт наслаждался своим триумфом, из здания школы вышел Брайтвинг. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять результат совещания.

— Ну как, остаешься с нами? – тем не менее, Клирсайт предпочел спросить.

— Это вы? Вряд ли я тут останусь. Мне дали шанс, но благодаря Карпару он стал практически издевательским. – Брайтвинг со злобой во взгляде обернулся и посмотрел на здание школы.

— Шанс? Какой? – Сильвер явно заинтересовался.

— Мне сказали, что я должен завтра принести доклад. Карпар дал мне на выбор три темы – про рунную магию, династии королей-единорогов, и аликорнов. Мне в лучшем случае неделя на него понадобится. – Брайтвинг мрачно усмехнулся.

Сильвер издал смешок.

— А в чем проблема? Почему неделя?

— Вы же знаете, рунная магия – это магия кентавров, а у нас нет про них практически нет записей. Большая часть летописей единорогов была утеряна во время морозов перед основанием Эквестрии. А аликорны – мифические существа, и все исследователи, как один, упорно не пишут про них ни в книгах о племенах, ни в бестиариях. Я не смогу просто взять несколько книг и написать доклад. Что бы я не выбрал, если хочу найти достаточно материала, мне придется перерыть почти всю библиотеку. За сегодня я точно не успею. – Брайтвинг безнадежно махнул копытом.

— Сильвер, может, мы поможем ему? – Клирсайт прекрасно знал, что Сильвер очень интересуется аликорнами и вряд ли в библиотеке осталась не прочитанная им книга, содержащая слово «аликорн».

— Вы можете помочь? – У Брайтвинга загорелись глаза.

— Мне кажется, он может. Про аликорнов Сильвер читал много, должно набраться на доклад. – Несмотря на протестующий взгляд Сильвера, Клирсайт продолжал говорить. – Он даже сам хотел такой доклад написать.

— Правда? – К Брайтвингу возвращалась надежда.

— Да, — Сильвер, наконец, решился. – Если хочешь, я тебе могу устроить лекцию по аликорнам.

— Я был бы очень благодарен! – Брайтвинг буквально преобразился. – Если Карпар примет доклад, я буду ваш вечный должник!

— Тогда слушай внимательно. – Сильвер замедлил темп речи, чтобы было понятнее. – Про аликорнов действительно известно очень мало, по крайней мере, из того, что находится в общем доступе. Известно, что существует три теории рождения аликорнов. Первая – аликорны являются обычными существами и появляются на свет так же, как и мы, просто крайне редко. Опровергнуть ее пока не удалось, но и подтвердить тоже. За известный нам период истории ни один аликорн так и не родился. По второй теории, аликорном может стать только крайне могущественный маг, проведя сложный и неизвестный нам ритуал, включающий в себя сильный светлый артефакт. Грубо говоря, перейти на новый уровень магии. Третья теория заключается в том, что аликорны могут сами создавать себе подобных из обычных единорогов. По сути, то же самое, что и вторая, но ритуалистом и артефактом одновременно является сам аликорн. Разумеется, ни одна теория другой не противоречит.
Брайтвинг внимательно слушал, практически затаив дыхание. Лекция Сильвера заменяла ему необходимость безвылазно сидеть в библиотеке неделю, а то и больше. Клирсайт поражался, как же Брайтвингу повезло. «Если он сумеет сдать доклад по такой сложной теме, все претензии к нему отпадут, по крайней мере, до конца года».
— Аликорны отличаются от обычных единорогов так же, как самая ленивая рыба отличается от самого талантливого пловца. – Мимо Сильвера проплыла очередная летающая рыба. Сильвер поморщился, и продолжил. – В нормальном мире, разумеется. Каждый достаточно сильный и желающий развиваться маг отдал бы все, чтобы стать аликорном. Сила аликорна может быть равна силе единорога, но ни один маг-единорог никогда не станет искуснее, чем аликорн. Срок жизни аликорнов точно не установлен, однако он превышает время жизни любого известного нам существа, кроме Дискорда, про него вообще ничего не известно. И еще кое-что… достоверных сведений, почему аликорны столь сильны и искусны, нет. Есть лишь один свиток – непроверенный — что они частично состоят из магии, а не только из плоти и крови, как мы. Сейчас в Эквестрии нет ни одного аликорна, по крайней мере, общеизвестного. Считаются мифическими, потому что нет точных свидетельств о встрече с аликорном. – Сильвер перевел дыхание. – Вроде как все.

Брайтвинг, дослушав до конца, попытался представить себе это в виде доклада. Получалось очень неплохо.

— Спасибо. Я пойду готовить доклад! Завтра сдам, и скажу, насколько помогло.

Пегас взлетел и быстро направился к своему дому. Друзья смотрели ему вслед.

— Не знаю, стоило ли мне это делать, — задумчиво проговорил Сильвер.

— Почему нет? – удивился Клирсайт. – Тебе от этого не убудет. А Брайтвинг неплохой пегас.

На следующий день после уроков Сильвер и Клирсайт стояли на своем любимом месте и ждали результата Брайтвинга. Тот выступал со своим докладом, и, судя по звукам из окна, получилось весьма неплохо.

— Сильвер, смотри! – Клирсайт привлек внимание заслушавшегося Сильвера.

К ним приближался Глассмэйн со своими подхалимами. Ни у Сильвера, ни у Клирсайта не было идеи, как от них избавиться. В предвкушении веселья он и его подхалимы о чем-то быстро переговорили, и начали оттеснять парочку в угол.

— Что тут происходит? – раздался голос Брайтвинга. – Вы что, надоедать им собрались?

Выйдя из здания, Брайтвинг парил над всей пятеркой. Это застало Глассмэйна врасплох – Брайтвинга он, как и все, уважал.

— Ну… а что такого? – глупо спросил хулиган.

— Поверь, Глассмэйн, любой из них лучше вас троих, вместе взятых. Я бы даже сказал, лучше нас четверых.

У Глассмэйна был такой вид, как будто его вот-вот хватит удар.

— Ну… раз ты так говоришь… мы лучше пойдем. – С этими словами вся троица поспешно ретировалась.

— Думаю, они вас больше не побеспокоят. – Брайтвинг улыбнулся. – Но вы сделали для меня куда больше. Даже Карпар поразился моему докладу, и от удивления даже не стал придираться. Я теперь избавлен от этой проблемы на год как минимум! И все благодаря вам.

— Если эти трое перестанут нам надоедать, то ты сделал для нас не меньше. – Клирсайт подмигнул Сильверу.

— Подумать не мог, что это так обернется. – Сильвер был удивлен, что всего лишь поделившись знаниями, он в конечном счете избавился от Глассмэйна навсегда.

— Знаете, — медленно проговорил Брайтвинг. – Мне кажется, это начало крепкой дружбы.

Клирсайт и Сильвер кивнули. Вся троица дружно пошла от здания школы, радуясь своим решенным проблемам и новым друзьям.

Перспективы

— Сильвер, я же тебе говорил – нам не нужно сюда так рано, наша очередь только через сорок минут! – Клирсайт недовольно смотрел на своего друга. Он давно уже избавился от своей школьной привычки приходить раньше и ждать открытия.

— А если бы мы опоздали? Я не хочу проспать экзамен! – После того, как их приняли в институт, Сильвер начал панически бояться опоздать, несмотря на то, что Клирсайт рассчитал точное минимальное и максимальное время их перемещения до входа в здание. Именно из-за этого оба каждый день стояли под дверью.

Впрочем, эти неудобства не омрачали их счастье. Институт исследования Кристальной магии (или просто ИИКМ) имел действительно впечатляющие успехи в своих исследованиях. Сама возможность того, что они смогут сделать в этом месте, внушала Клирсайту благоговейный трепет.

По сути, весь город возник вокруг института. Когда стало известно, что существуют кристаллы, взаимодействующие с эмоциями и чувствами живых существ, на Кристальное поле начали стекаться ученые и исследователи со всей Эквестрии. Прямо на поле было построено здание, в котором и велись исследования. Позже вокруг него начали возникать дома, постепенно образовавшие город. Сам институт имел два основных исследовательских отдела: отдел, который занимался исследованием самих кристаллов, и отдел, разрабатывавший возможности их применения. Именно первый отдел когда-то открыл способ выращивания кристаллов магией. Магия выращивания кристаллов получила широкий успех и стала практически прямой ассоциацией с самим городом. Она была совсем несложной –даже дети могли это сделать без особых усилий. Сильвер, будучи особо выдающимся жеребенком, бессознательно вырастил свой первый кристалл, когда ему был месяц, сильно удивив при этом окружающих. Это стало рекордом, хотя этому никто не удивлялся – задатки кристальной магии в жеребятах росли вместе со временем существования самого города. Второй отдел совершил не меньше выдающихся открытий. Своим наибольшим прорывом второй отдел называл изобретение подвида кристаллов, который позже назвали «строительным» — такие кристаллы использовались для постройки различных строений. Их абсорбирующая способность была сведена к минимуму – все же не каждый хотел, чтобы весь дом разделял твои эмоции. Сложность выращивания тоже была почти нулевая – каждый единорог мог в течение дня создать себе материал, и еще за день – выстроить из него жилище. С этим был связан небольшой конфуз – после того, как все население города переехало в кристальные дома, их шерсть начала светиться. Многие сначала думали, что это какая-то страшная болезнь, однако вскоре оказалось, что это абсолютно безвредный эффект, вызванный слишком тесным общением с кристаллами. Таким образом, исследования института сильно влияли на жизнь в городе.

Сегодняшний экзамен друзей был связан именно с выращиванием кристаллов. Он был настолько же прост, насколько и сложен. Требовалось просто-напросто зайти в зал экзамена и вырастить абсорбирующий кристалл. Это было не так просто – абсорбирующая сила кристалла зависела от искусства мага. Набрать хотя бы пять процентов было очень нелегко.

На пути в экзаменационный зал Сильвер загадочно ухмылялся. Клирсайт так и не понял, что тот приготовил для экзаменаторов, однако это явно было чем-то нетипичным.

Около дверей комиссии стояло несколько аспирантов. Большая часть из них нервничала. Двое стояли, явно уверенные в себе. Наконец, дверь распахнулась, и оттуда вывалился очередной экзаменуемый. Было видно, что он выложился на полную.

— Ну что, сдал? – тут же спросили его окружающие.

 — Да. Шесть метров, пять процентов абсорбирования. – сдавший был явно очень доволен собой.

Клирсайт фыркнул. Чтобы вырастить такой, ему не пришлось бы даже сильно напрягаться. Один за другим аспиранты входили внутрь, но почти никто не вышел оттуда в бодром состоянии. Некоторые набирали в произведении сорок, кто-то пятьдесят. Рекордом стал кристалл девять на восемь, выращенный одной из аспиранток. Это было впечатляюще – для получения высшего балла требовалось набрать сорок восемь в произведении, и не менее шести процентов абсорбирования.

«Как же ее зовут? – пытался вспомнить Клирсайт. Когда-то он шутил, что знает историю лучше имен своих одноклассников, и с тех пор ничего не изменилось – имена тех, с кем он не общался, казались ему незначительной, бесполезной информацией. – Светло-фиолетовая… все время веселая… точно! Это же про нее Сильвер говорил, что он ей нравится! Кажется, он говорил, ее зовут Ради.»

Ради прошла мимо них, улыбнулась Сильверу. Тот неуютно переминулся с ноги на ногу. Было видно, что он чувствует себя неуютно.

Наконец, подошла очередь Клирсайта. Сильвер стоял сразу за ним. Зайдя в дверь, Клирсайт немедленно почувствовал на себе взгляды экзаменаторов. Подойдя в центр зала, он напрягся, собрал силы, и направил свою волю на небольшой круг перед собой. На полу появилась стремительно растущая точка. За пару секунд она превратилась в кристалл, достающий Клирсайту до колена. Вскоре размер кристалла достиг четырех метров. Однако Клирсайт даже не думал остановиться. Кристалл достиг шести метров, семи, восьми… Экзаменаторы начали тихо перешептываться. Напор на разум Клирсайта усилился, однако он все продолжал заклинание. Лишь когда кристалл достиг двенадцати метров в высоту, Клирсайт уступил. Едва не рухнув на пол, он смотрел, как силу кристалла измеряют по специальному прибору.

— Впечатляюще, — наконец прозвучал вердикт. – Двенадцать метров, одиннадцать процентов. Мы знали, что вы выдающийся аспирант, но ваш результат превосходит все наши ожидания.

Довольный Клирсайт, как и его предшественники, буквально вывалился из зала. Однако, несмотря на усталость, ему не терпелось узнать, что задумал Сильвер. Поэтому, пропустив друга вперед, он чуть придержал дверь, оставив небольшую щель, в которую было прекрасно видно круг в центре.

Выйдя в центр, Сильвер начал создание. Кристалл был нестандартной формы – он более походил на пластину. Его размер достиг трех, потом пяти, потом шести метров, но на восьми рост остановился. Клирсайт удивленно смотрел на Сильвера – тот выглядел уставшим, но не до предела. Нестандартная форма кристалла не могла быть помехой. К тому же, это был несерьезный размер для любого из них – оба выращивали кристаллы куда большего размера и абсорбирования.

— Уважаемый Сильвер Блоссом, – Сильвер сильно поморщился при звуках своего полного имени, которое он жутко не любил. – Ваш результат, разумеется, достаточен для сдачи экзамена. Однако мы думали, что вы покажете нам более впечатляющий результат, как ваш друг. Вы явно способны на большее, чем восемь и шесть.

Клирсайт задавался тем же вопросом. Ему не терпелось узнать, что задумал Сильвер.

— Это не обычный кристалл, — усмехнулся Сильвер.

С этими словами Сильвер совершил «скачок» сквозь кристалл – простейшее заклинание телепорта, доступное магам средней силы. Однако, сразу после материализации за кристаллом, Сильвера окутала белая дымка, вернувшая его на прежнее место.

— Вы... вырастили кристалл антимагии? – Комиссия явно была шокирована. Создать такой кристалл было все равно, что пройтись по висящему канату. Это требовало невероятной точности действий, и любая ошибка привела бы к разрушению кристалла. Однако, такой кристалл блокировал всю простую магию и частично блокировал эффекты высшей. Использовались они не так уж часто, и немалая часть горожан даже не знала про сам факт их существования. Клирсайт, удивленный не меньше экзаменаторов, почувствовал зависть. Сам он едва ли смог бы вырастить двухметровый антимагическийкристалл – возможно, с практикой этот результат улучшился бы до шести.

Комиссия начала о чем-то тихо переговаривать. Сильвер прекрасно знал, что его кристалл даже без учета антимагии тянет ровно на высшую оценку. Антимагияже не имела предсказуемого результата, однако не произвести сильного впечатления она не могла.

— Очень хорошо, идите, — комиссия, наконец, пришла в себя. С довольным видом Сильвер направился к двери. Увидев щель, Сильвер явно обрадовался тому, что его кристалл видели не только экзаменаторы.

— Да уж, ну ты конечно и вырастил… — пробормотал Клирсайт. – Я бы максимум метра три смог.

— Тренировка, — усмехнулся Сильвер. – Я давно с этим практикуюсь. Кстати, а ты сам-то сколько вырастил?

— Двенадцать и одиннадцать. — Вновь подумав о своем небывалом кристалле, Клирсайт вернулся в веселое расположение духа.

— Ничего себе! – Сильвер явно удивился. – Я думал, у тебя в произведении больше ста десяти не будет.

— Тренировка. – Оба улыбнулись.

— Ладно, пошли Брайтвингу похвастаемся. – Друзья договорились встретиться с Брайтвингом после экзамена, так как тот сегодня имел редкий выходной. Вступив в городскую команду летунов, Брайтвинг быстро поссорился с ее лидером. Как только его исключили, он создал свою команду, в которую вскоре перешлии все остальные. Тренировки у него занимали четыре недели в месяц, так что свободный день у него был редко. Фактически, что-то серьезное команда отрабатывала только пятнадцать дней, остальные же дни были заняты так называемой «поддержкой формы» — Брайтвинг просто летал, выполняя простейшие трюки. Хоть это и являлось нормальным времяпровождением типичного пегаса-спортсмена, Брайтвинг упорно называл это тренировками и отказывался проводить это времядругим образом.Его едва удалось убедить в том, что «тренироваться» каждый день в году – ненормально и иметь свободные дни — необходимо. Даже сейчас они должны были встретиться именно на стадионе.

По пути Клирсайт расспрашивал Сильвера про антимагию. Сильвер отшучивался, и утверждал, что «главное – практика», «денек-другой тренировок – и будет тебе пять метров». На вопрос, зачем он вообще решил ей заняться, Сильвер честно ответил, что просто хотел повыпендриваться. По его словам, вырастить большой кристалл – дело техники, а вот про антимагиюна экзамене никто еще не слышал.

«Прав он, — подумал Клирсайт. – Надо было и мне что-нибудь подобное учудить».
За этими разговорами они незаметно для себя дошли до стадиона. Брайтвинг проводил время, пытаясь поставить рекорд по длительности полета со сверхзвуковой скоростью. После очередной попытки он приземлился около заболтавшихся единорогов.

 — Привет, ребят. Как, сильно поразили комиссию? – Брайтвинг прекрасно знал, что оба сдадут на высший балл – Клирсайт как-то вырастил при нем кристалл восемь на восемь просто от скуки.

— Клир сильно впечатлил, я поразил. — Сильвер довольно улыбнулся. – Он-то просто кристалл вырастил. Двенадцать на одиннадцать, я такого не ждал.

— Ничего себе! – Брайтвинг, несмотря на постоянные полеты, в мерках кристаллов немного разбирался. – Я о таком не слышал. Комиссия сильно удивилась?

— Сильно, но не так чтобы очень уж сильно. Я думаю, они от меня минимум сотню ожидали. В отличие от некоторых. –Клирсайт, нарочито недовольно, взглянул на Сильвера.

— А ты что вырастил? Тринадцать на одиннадцать? – Брайтвинг с любопытством посмотрел на Сильвера.

— Восемь на шесть он вырастил. –Клирсайт усмехнулся ничего не понявшемуБрайтвингу. – Только он сделал его антимагическим. Это значит, что через него не может пройти магия.

— Я про такое не слышал. – Брайтвинг удивленно моргнул. – Это сложно?

— Вот представь, ты выполняешь свои трюки в обычном варианте. Или ты выполняешь их на сверхзвуке, – пояснил Сильвер.

— Хм… — Брайтвинг прикидывал, что получается при таких условиях. – Да уж, ну вы и аспиранты, конечно. Вам в академики пора.

— В академики за такое не берут. – Оба единорога улыбнулись. – Завтра должны официально огласить результаты, тогда и узнаем, куда нас приняли.

Троица не спеша гуляла по городу. Сильвер снова рассказал про антимагию, теперь уже Брайтвингу. Потом Брайтвинг сообщил, что он изобрел новый трюк, который точно принесет ему победу на следующих состязаниях, если его научится делать каждый в команде. Однако, поспрашивав поподробнее, Клирсайт понял, что количество пегасов, умеющих делать такой трюк, до следующих состязанийвыше единицы точно не поднимется.

Неожиданно в них чуть не врезался какой-то единорог. Клирсайт узнал в нем одного из аспирантов, сдававших сегодня экзамен, которому чуть-чуть не хватало до положительной оценки вместо удовлетворительной.

— Вас комиссия в институт вызывает! – запыхавшийся аспирант явно искал их по всему городу.

— Так рано? Они же только завтра результаты огласят! – удивился Клирсайт.

 — Ничего не знаю. Сказали, если найду вас и отправлю в институт – мне подбавят оценку. Мне же всего полбалла не хватает до четверки!

 — Ну, хорошо. Вы знаете, где меня искать. – Брайтвинг явно не был огорчен тем, что их встреча была прервана.

В институте было пусто. Все уже разошлись. По словам аспиранта-посыльного, их должны были ждать совсем недалеко от входа, в библиотеке. Это было странно, учитывая, что библиотека института была почти заброшена – городская была куда обширнее и информативнее.

— А, вот и наши выдающиеся аспиранты. – Председатель комиссии ждал их возле входа. – Думаю, вы недоумеваете, почему вас сюда позвали. Дело в том, что вы двое показываете явную тягу к саморазвитию и имеете большие способности. Некоторые сомневались, но ваш антимагический кристалл окончательно развеял наши сомнения. Мы решили дать вам допуск в архивы.

— Архивы? – Сильвер выглядел озадаченно.

— Уж не думаете ли вы, что мы будем хранить самые ценные записи в открытом месте? – улыбнулся председатель. – Архивы института содержат такие записи, которые лучше в общественном месте не хранить. Они содержатся в тайном помещении под нашей библиотекой. Возьмите ключ. Одиннадцатый стеллаж слева от входа, вторая полка, «Сборник поэзии эпохи Дискорда». В этой книге есть выемка, положите в нее ключ, откроется проход в архив. Только я вас прошу, держите это в секрете. Я не хочу, чтобы туда попали безалаберные студенты. Ценность этих записей почти безгранична, и доступа туда не имеет почти никто.

Глаза Сильвера горели. Казалось, ему только что подарили власть над миром. Клирсайт полностью разделял его чувства.

«Вот это нам повезло, — подумал он про себя. — Это должен быть просто кладезь информации!»

— Спасибо большое за оказанное нам доверие! – Сильвер едва держал себя в руках. – Мы же можем пойти туда прямо сейчас?

— Разумеется, — улыбнулся председатель. – Находитесь там сколько угодно и когда угодно. В нашу библиотеку никто не ходит, так что вас даже не заметят. Подумают, что вам просто лень идти в городскую. Удачного дня.

Председатель удалился. Сильвер и Клирсайт едва ли не бегом отправились к указанному стеллажу, нашли указанную книгу и положили туда ключ. В полу открылся проход с узкой винтовой лестницей. Как только друзья миновали один пролет, люк захлопнулся. Однако на лестнице не было совсем уж темно – на стенах висели тускло мерцающие кристаллы. Через четырнадцать оборотов лестница, наконец, закончилась. Единороги оказались в центре небольшой комнаты, в стенах которой стояли стеллажи, заполненные в основном разными свитками.

— Похоже, здесь в основном заметки исследователей древности, — отметил Клирсайт. – Эти свитки – всего лишь первоисточник общедоступной информации.

— Неважно, — Сильвер не выглядел разочарованным. – Я уверен, здесь найдется много заметок, которые не были использованы. Просто идеальная почва для исследований.

Друзья сидели в архиве до самого вечера. Они быстро поняли, что по большей части архив представляет собой сборку дневников выдающихся ученых древности. За прошедшие века многие исследователи обращались к содержимому архива, однако, как и предположил Сильвер, многие записи так нигде и не были использованы. Оба надеялись, что им удастся совершить новое открытие, увидев закономерность в нескольких записях.

— Взгляни на это! – вскрикнул Клирсайт, бережно держа перед собой пожелтевший от времени свиток. – Здесь есть догадки о том, как сформировалась наша планета!

— Догадки-то и я могу строить, — Сильвер отнесся к находке скептически. – Что там такое?

-Здесь сказано, что изначально существовало четыре элементальных плана, населенных сущностями стихий – ифритами, джиннами, маридами и силатами, — прочиталКлирсайт. – Ифриты воевали со всеми подряд, и в конце концов заключили союз с силатами, после чего предали их. В результате этого планы воздуха и воды были уничтожены, земной стал нашей планетой, а огненный – солнцем. Выжившие элементали изменились в новые сущности – джинны стали известны как виндиго, а мариды – как русалки.

— Подожди. Ты откуда этот свиток достал? – Сильвер, явно заинтригованный, чуть ли не с головой засунулся на полку, возле которой стоял его друг.

Друзья обшарили весь стеллаж, однако оборванный свиток был единственной записью про элементалей. С огромным трудом им удалось переключиться на другую тему и продолжить исследования.

— Сильвер, уже поздно. Нам пора уходить, — несмотря на то, что они прочли совсем немного, уже настал вечер. – Завтра сюда вернемся и продолжим.

— Ты прав, — с сожалением признал Сильвер, явно не хотевший уходить. – Завтра…

По пути домой оба делились своими идеями на особо интересные темы. Например, Клирсайт наткнулся на интересную запись, которая предполагала возможность записи информации в обработанный специальным образом кристалл, так, чтобы потом можно было спроецировать ее на область. Таким образом, должно было получиться нечто вроде набора сменяющих друг друга проекций, позволяющих воссоздать какие-нибудь события.


После этого дня жизнь друзей полностью переменилась. Сильвер разве что не спал вархиве – все свободное время он проводил именно там. Клирсайта тоже часто можно было найти за чтением этих записей, однако иногда он проводил время по-другому – например, ходил на стадион к Брайтвингу и рассказывал о своих новых открытия. Именно на одной из таких встреч и случилось событие, изменившее впоследствии все приоритеты друзей.

— Ты наконец-то выбрался из архива? – Клирсайт был сильно удивлен, увидев Сильвера, спешащего к ним. Сильвер едва бы успел за это время прочитать треть архива, значит, случилось что-то важное.

— Я нашел… нет, ты сам должен это прочесть! – Сильвер сунул Клирсайту какой-то обрывок какого-то свитка. – Вот здесь начало.

— Ты что, забрал его из архива? Нас же просили этого не делать!

— Читай! – едва ли не крикнул Сильвер.

— «…раньше мы думали, что магию нельзя делить. Теперь мы знаем – существуют многие подвиды магии. Мы переоткрыли магию, отличную от обычной магии единорогов. И хотя возможности, которые она дарует, поистине несравненны, магия единорогов, светлая магия, остается единственной, которую мы должны использовать».

— Ты понимаешь, что это значит? Эта магия способна дать нам безграничные возможности! Возможно, мы даже сможем освободить Эквестрию от Дискорда!

— Ты уверен, что эти сведения точны? – уточнил Клирсайт. – Будет крайне обидно, если это пустышка.

— Совершенно точно! – Сильвер говорил с абсолютной уверенностью в голосе. – Этой магией пользовались короли-единороги! Десятки источников говорят, что их магия отличалась от нашей, и теперь я знаю, как. Теперь все сходится!

Клирсайт нервно сглотнул. Сама мысль о том, что Дискорд будет побежден и весь хаос, ставший каким-то даже привычным, исчезнет, была нелепой. Тем не менее, Сильвер был прав. Было лишь одно «но».

— А что насчет побочных эффектов? Не просто так в свитке написано, что ее нельзя применять. Если эту магию не использует каждый второй единорог, значит, на то есть причины.

— У них тогда была спокойная и размеренная жизнь, — отмахнулся Сильвер. – Они и представить себе не могли, каким станет мир в наше время.

Оглянувшись, Клирсайт признал, что это достаточно убедительный аргумент.

— Звучит разумно, — согласился он, — но мы все равно должны узнать про эту магию все. Про все побочные эффекты и прочие свойства.

— Как бы мне не хотелось заняться этой магией прямо сейчас, ты прав, — поморщился Сильвер. – Пошли в институт. Нам надо провести десятки исследований. Это будет непросто сделать, и более того, нам понадобится время. Я думаю, если мы попросим у руководства кабинет для экспериментов, нам не откажут.

Все это время Брайтвинг что-то обдумывал. Наконец, он подал голос.

— Ребята, а я могу вам помочь?

— Вряд ли, — горько усмехнулся Клирсайт. – Тебя просто в институт не пустят. Туда пропуск нужен.

— А я могу туда поступить?

— Просто так – нет. Единственный вариант, в котором ты сможешь помочь нам – устроиться туда на работу лаборантом. Но вряд ли этот вариант тебя устроит – ты должен будешь сидеть в институте безвылазно весь рабочий день.

— Где можно устроиться? – Сильвер удивленно посмотрел на Брайтвинга. Он никак не ожидал, что тот не сможет сложить два и два.

— Тебе же тогда придется уйти из команды. Разве ты пойдешь на такое?

— Пойду. – Слова Брайтвинга поразили обоих.

— Ты откажешься от своей команды? От своего будущего? Ради нас? – Клирсайт едва смог связать слова от удивления.

— Полеты значат для меня почти все. Я основал команду ради того, чтобы полеты были всем, что мне необходимо для жизни. Но мне кажется, если я смогу хоть чем-то вам помочь, я сделаю для этого мира намного больше, чем любым другим способом. Вы сможете изменить этот мир – я верю в это. И я не должен ставить свои интересы выше этого. – По Брайтвингу было видно, что он уже все решил.

— Ладно, мы узнаем в институте, как и где. – Единороги все еще были шокированы тем, что, по сути, Брайтвинг отказался от большей части всего, что имело для него значение.

По пути в институт оба молчали. Вера Брайтвинга в способности своих друзей превосходила все, о чем единороги когда-либо читали или слышали. Теперь они считали, что просто не имеют права на ошибку.

Получить свободный кабинет для экспериментов оказалось несложно. Устроиться на работу лаборантом – тоже. Клирсайт отправился сообщить о формальностях Брайтвингу, оставшемуся летать на стадионе, а Сильвер отправился готовить кабинет.

Брайтвинг пообещал, что сделает все, как требуется. Завтра он уже мог получить пропуск. Сегодня же, как он сказал, он устроит прощание с командой. Клирсайт поспешил назад в институт.

Кабинет был готов к экспериментам. Сильвер навел в нем идеальный порядок, и зачем-то навесил на него защиту от посторонних.Клирсайт сомневался, что в этом есть необходимость, но не стал протестовать.

— Как вообще пользоваться этой магией? – поинтересовался он.

— Пока не знаю, — признался Сильвер. – Но, скорее всего, раз она отлична от нашей обычной силы, и раз ее отделили от светлой магии, нам понадобится что-то темное.

— Как насчет кристалла, заряженного отрицательными эмоциями?

— Я тоже об этом подумал. Вопрос в том, как его так зарядить? Где найти того, кто переполнен гневом, ненавистью, завистью, или чем-нибудь схожим?

— Мы оба знаем того, кто только что отказался от своей мечты. – Клирсайт передернулся, но продолжил. – Брайтвинг сказал, что сделает все, чтобы нам помочь. Ты знаешь, сколько значили для него полеты, и знаешь, какие эмоции он сейчас должен испытывать.

— Вполне подходит, — кивнул Сильвер. – Пошли к нему.

— Сейчас он занят, прощается с командой.

— То, что надо. После этого его эмоции будут сильнейшими. Нам идеально подойдет. – Казалось, что Сильвер говорил о совершенно не волнующем его субъекте, а не о своем друге, но Клирсайт видел, что за маской спокойствия Сильвератаится отвращение к тому, что он собирался сделать.

— Подожди! – Клирсайт, наконец, осознал то, что видел.

Неуловимым движением рога он перенес к себе один из кристаллов с полки. Сосредоточившись, он коснулся сущности своего друга. От его касания синевато-желтое пятно отвращения и злобы начало раздуваться, затмевая остальные эмоции. Еще одно касание, и оно начало светиться. Из него начали исходить отростки, вырывавшиеся наружу. Они росли и росли, пока, наконец, одна из них не коснулось подставленного Клирсайтом кристалла. В момент касания кристалл захватил отросток, начав втягивать его внутрь себя. Вскоре весь избыток эмоции оказался внутри кристалла, ставшего серовато-желтым. Кристалл задрожал, затрясся, и взорвался, осыпав осколками щиты, которые Клирсайт едва успел создать.Пару секунд ничего не происходило, затем оба покачнулись от избытка наполнившей их силы, а перед их глазами раскинулась бескрайняя серая каменистая пустыня.

— Мог бы хоть предупредить, — Сильвер дрожал. Столько резкое усиление отрицательной эмоции не могло быть приятным.

— Тогда бы ничего не вышло. Извини. – Клирсайт действительно чувствовал себя неловко, несмотря на успех.

— Ладно, забудь. Мне больше интересно, что это было?

— Не знаю. Возможно, кристалл оказался недостаточно емким, или плохо реагирует на темную энергию.

 — Думаешь, вырвавшаяся энергия впиталась в нас? – Сильвер покачал головой. – Это как минимум странно. Да еще и то видение…

— У тебя есть другое объяснение? – поинтересовался Клирсайт. – Так или иначе, можно начинать исследования.

— Можно. – Сильвер высвободил частицу наполнявшей его энергии и неуловимым движением отправил ее в заклинание внутреннего зрения – первое, пришедшее ему на ум.

— И? – Клирсайту не терпелось узнать результат.

— Ты не поверишь… — Сильвер явно увидел что-то необычное. – Я вижу потоки энергии. Представляешь, все потоки! Я вижу, как магия течет через наш мир!

Клирсайт немедленно повторил заклинание своего друга. Его взору предстало необычайное зрелище. Через комнату проходило два потока – и никаких слов не хватило бы, чтобы их описать. Но выглянув в окно, Клирсайт просто потерял дар речи. Он увидел, что каждый житель города испускает лучи света, собирающиеся в ручейки и вливавшиеся в потоки. Они текли через весь город – буквально везде можно было увидеть светлую энергию.

— Это просто невероятно… — Клирсайт не верил тому, что он может это видеть. Раньше, даже сосредоточившись на этом заклинании до предела, можно было увидеть эту картину словно в узкое, размытое окно. Сейчас же окно пало, и единороги смогли видеть магическую изнанку мира целиком, как будто жили в ней.

— Эта магия просто бесподобна… — Сильвер тоже успел посмотреть в окно. – Заклинание внутреннего зрения никогда не давало такого мощного эффекта! Мы просто обязаны изучить ее.

— Несомненно. — Тем не менее, Клирсайт не был столь оптимистичен. – Но сначала – побочные эффекты. Я не хочу пользоваться силой, о действии которой не знаю ничего.

— Теперь у нас есть источник. Его должно хватить, чтобы все проверить.

— Не хватит. Я хочу проверить все досконально. Мы должны быть полностью уверены в том, что она не выйдет из под контроля.

— Начнем немедленно, — кивнул Сильвер.

Оба думали о будущем. Оно было столь прекрасным, и столь близким. Вопрос был лишь в том, какую цену придется за это заплатить.

Воцарение

Неуверенность Клирсайта росла с каждым днем. Они провели десятки экспериментов, но не смогли найти никаких побочных эффектов темной магии. Сильвер даже высказал предположение, что эту магию просто-напросто засекретили не желавшие делиться силой личности.

Первый пыл волшебников уже давно угас, когда они испробовали темную магию по-настоящему. Проведенные Клирсайтом измерения и пробы показали, что столь поразивший их прыжок в силе на самом деле лишь немного повышает их максимальный потенциал. Судя по всему, в этом и было основное отличие – если мощь пользователей светлой магии развивалась вместе с ними, то темная, напротив, сразу поднимала мага на его максимальный потенциал, но, в целом, была ненамного мощнее. Их первый темный кристалл давно уже выдохся, но не раньше, чем Сильвер смог найти другой источник – как они заметили некоторое время спустя, хоть в городе и доминировала светлая магия, были видны и темные потоки – довольно маленькие и незаметные, но все же, вполне используемые.

Брайтвинг большую часть времени находился с ними. Несмотря на то, что его опыт в исследованиях был весьма мал, некоторые из его предложений сильно облегчили работу. Например, он выдвинул идею о том, что достаточно явные потоки темной магии не открыли из-за того, что при обычном применении заклинания они банально затмевались яркими светлыми потоками. Ему же принадлежало, по меньшей мере, четыре идеи о том, почему темная магия была скрыта. Когда третья из них не оправдалась, Клирсайт почувствовал значительное облегчение. Сам же Брайтвинг всегда был рад сделать что-то полезное для их работы.

Больше всего их насторожило, чтоСильвер начал видеть сны. То и дело он просыпался посреди ночи, и на лице его появлялось выражение безумного разочарование.

— Что тебе снилось? – спрашивал Клирсайт.

— Пещера, — всякий раз отвечал Сильвер. – Одна и та же пещера.

Видение продолжало преследовать его, разжигая в нем любопытство. Это передалось и его друзьям, так, что однажды Брайтвинг не выдержал.

— Так дольше продолжаться не может! – заявил он. – Я пойду искать эту пещеру, и мне плевать, что вы по этому поводу думаете.

— Даже, если мы тебя поддерживаем? – поинтересовался Клирсайт. – Лично я считаю, что идея правильная.

— Согласен, — поддержал его Сильвер. – Пещеру нужно отыскать, а лучше тебя с этим никто не справится.

— Ну… раз вы согласны, то я завтра же и отправлюсь, — предложил Брайтвинг. – Насколько я понял твои рассказы, она где-то в горах, так?

— Да, — Сильвер кивнул. – Особых примет я не помню, однако похоже, что это на севере.

— Пещер там все равно немало, — покачал головой Брайтвинг. – Но, думаю, за месяц точно управлюсь.

— Главное – будь осторожнее! – предупредил Сильвер. – Я не слишком-то доверяю этим видениям. Это может быть что угодно. Например, древняя темная сущность, ждущая освобождения от рук каких-нибудь дураков вроде нас.

— Расслабься, — подмигнул Клирсайт. – Даже в таком случае, ему нужен темный маг. Раз оно столько времени провело в заточении, значит, кто попало ему не подходит.

— Справедливо, — кивнул Сильвер. – Но все равно, будь осторожнее. Я скажу, что нам понадобились редкие реагенты, и мы отправили тебя за ними. К нам относятся хорошо, так что проблем не возникнет.

— Договорились. Я пойду собираться. – Брайтвинг направился к выходу.

— Подожди! – Клирсайт остановил его. – Возьми вот это. Он покажет, где Империя, и, возможно, среагирует на темную магию недалеко от себя. В крайнем случае разбей – мы почувствуем примерное местоположение, и постараемся придти на помощь.

Он протянул пегасу маленький острый кристалл, чуть вздрагивавший у него в руках.

— Спасибо. Пригодится, — ответил Брайтвинг, принимая кристалл.


Время шло день за днем, но Сильвер и Клирсайт не тревожились. Кристалл, который они дали Брайтвингу, работал исправно. Их куда больше заинтересовало то, что сны Сильвера прекратились.

— Это очень странно, — качал головой Клирсайт. – Очень маловероятно, что сны прекратились сразу после того, как Брайтвинг отправился искать пещеру – совпадение! Значит, за этим стоит какой-то достаточно продвинутый механизм… вроде разумного существа.

— Связь между поисками пещеры и нашим разговором с Брайтвингом неочевидна, — согласился Сильвер. – И это делает наше положение куда более опасным. Но в любом случае, надо понять его роль в происходящем. Вполне может случиться так, что оно – враг Дискорда, и, соответственно, наш союзник.

Брайтвинг вернулся вечером через две с небольшим недели, уставший, но вполне довольный. Заявив, что нашел пещеру, он тут же завалился спать, оставив друзей в нетерпеливом ожидании до утра.

Разумеется, стоило ему утром выйти из дома, как на него накинулись с вопросами.

— Тут, в общем-то, и рассказывать нечего, — смутился Брайтвинг, осознавший, что мог бы и вечером все рассказать. – Пещера не так уж и далеко отсюда – в горе Кармель. Я рискнул залететь внутрь – там длинный тоннель, а затем небольшой зал. В нем стоит… — пегас призадумался, — будто пьедестал, на котором расположен кристалл. Формой, будто два конуса, сложенные друг с другом. Немного искривлен и изогнут, но вершины идеально ровно относительно друг друга. Трогать я его не стал, но все равно почувствовал в нем энергию.

— Полагаю, это то, что мы ищем, — заявил Сильвер. – В любом случае, нам стоит отправиться туда и узнать, что это за кристалл.

— А ты не думаешь, что это опасно? – возразил Клирсайт.

— Неважно. — Сильвер взглянул в сторону гор. – Если мы будем бездействовать, эти видения сведут меня с ума, я более чем уверен. Если там и вправду темное существо… что ж, мы победим и поглотим его силу.

— Не слишком ли самоуверенно? – осторожно спросил Брайтвинг.

— Выбора у меня, полагаю, нет. – Сильвер поморщился.


В целом, друзья согласились, что пещеру исследовать надо, и откладывать это незачем. На сборы ушло не так уж много времени. Сильвер взял на себя руководство института, с трудом выбив всем троим небольшой отпуск – на пару-тройку дней. Даже его заверения, что это по работе, действовали плохо.

До пещеры оказалось действительно не так уж и далеко. Выйдя утром, они нашли пещеру еще до того, как начало смеркаться. Погода была плохая, и многие не рискнули бы отправляться на гору, считавшуюся самой холодной точкой планеты, но друзьям это совершенно не мешало:Клирсайт поддерживал внутри щитов комфортные условия, и благодаря этому Сильвер легко удерживал защиту. К тому же, принесенный Дискордом хаос повлиял и на горы – хотя особых отклонений от нормы здесь не было видно, снег все же летел странно, иногда уносясь вверх, едва коснувшись земли.

Внутри пещеры было неожиданно светло. Приглядевшись, Клирсайт увидел в стенах кристаллы, которые, хоть внешне и не светились сами, наполняли туннель тусклым светом.

Примерно через двадцать минут пещера кончилась, выйдя в тот самый зал с кристаллом, о котором Брайтвинг говорил ранее. Тот медленно вращался на своем пьедестале, и испускал нечто вроде холодного пара.

— Полагаю, его нужно коснуться. – Сильвер неспешно подошел к кристаллу, и прежде, чем его успели остановить, тронул его нижнюю вершину.

С первого взгляда показалось, что не произошло ровным счетом ничего. Сильвер недоуменно оглянулся, и собирался снять кристалл с пьедестала.

— Смотри! – крикнул Клирсайт.

Пар, окружавший кристалл, начал течь вниз, собираясь у ног Сильвера. Его становилось все больше и больше, и к изумлению друзей, он принял форму сотканного из тумана единорога.

— Назад! – медленно проговорил туман. – Прочь… от него!

— Кто ты такой? – поинтересовался Сильвер, не касаясь кристалла, но и не отходя от него. Заметив, что тот неотрывно смотрит на него, он все же сдвинулся назад.

— Когда-то… меня звали Мецелар. – глухим голосом произнес тот.

— Что это за кристалл? – спросил Клирсайт.

— Один из пилонов короля Даркстара… — ответил Мецелар. – Содержит силу… частицу ее…

— Что… — Глаза Сильвера затуманились. Будто сон наяву, он увидел поток энергии, идущий в него из кристалла. Мощнейший поток, заставивший его ощутить себя всемогущим. – Полагаю, ты не дашь мне поглотить его?

— Никто не возьмет мой пилон… — Глаза Мецелара засверкали.

— Ложись! – крикнул Клирсайт. Сильвер едва успел пригнуться, как магический снаряд ударился об стену позади него. Во все стороны полетели крошки.

— А он не так уж и силен, — заметил Сильвер, взглянув на выбоину в камне – неглубокую и узкую. – Неужели мы так сильно эволюционировали?

Мецелар снова выстрелил, но на этот раз Сильвер ответил тем же. Снаряд единорога разбил другой прямо в воздухе, осыпав пол искрами, и ударился в тело призрака. Тот вздрогнул.

— Ты не простой расхититель… — прошептал он. – Но никому не позволено…

— Дави его! – крикнул Сильвер. Клирсайт тут же выпустил в Мецелара поток магии, выкладываясь на полную. Тот блокировал атаку, но второй поток пробил его защиту, отталкивая его от кристалла.

Фигура призрака стала бледнеть по мере его отдаления от источника силы. Мецелар сопротивлялся как мог, но два мага явно были ему не по силам. Неожиданно, он вскинул голову и сбросил щит. Клирсайт и Сильвер недоуменно остановили атаку, готовые возобновить ее при первом же движении призрака.

— Мое наказание… окончено? – с надеждой выдохнул Мецелар. Волшебники так и не поняли, с кем он разговаривал, но призрак неожиданно обернулся к ним и кивнул, после чего растворился без следа.

— Какой-то слабый страж, — заметил Блэквинг.

— Я так понял, он здесь почти случайно, — отмахнулся Сильвер. – Его заключили сюда не для того, чтобы сторожить, а чтобы наказать. Полагаю, тот самый Даркстар.

— Не боишься разделить его участь? – опасливо спросил Клирсайт.

— Ты когда-нибудь слышал про короля Даркстара? – парировал Сильвер. – Полагаю, он давно умер. Вряд ли нам что-то грозит.

Слова, вылетевшие из его горла, высказанные, скорее, с надеждой, неожиданно показались ему абсолютно точными и единственно возможными. Он снова подошел к кристаллу и коснулся его, но ничего не прошло.

— Не так, — вслух заметил он, пытаясь воспроизвести картинку, появившуюся у него в голове во время разговора с Мецеларом. – Наверное…

Одно простое действие, и энергия кристалла хлынула в него, будто волна, захлестнув разум молодого мага. На мгновение он увидел луну на звездном небе, а затем – звездное небо на луне… Но это прошло так же быстро, как и исчезло, после чего перед глазами Сильвера появилось двенадцать точек – восемь снаружи, в форме круга, и ромб внутри него. Одна из точек будто лопнула, рассыпав во все стороны мелкие, будто пылинки, осколки, тут же исчезнувшие прочь.

Сильвер помотал головой, и увидел перед собой кристалл, ставший мертвенно-серым. Стоило его коснуться, и он лопнул так же, как и точка в его видении, осыпав друзей градом осколков. Те инстинктивно создали щит, но осколки растаяли в воздухе раньше, чем успели до них долететь.

— Понятно, — задумчиво произнес Сильвер. – Всего было двенадцать пилонов. Осталось одиннадцать, и мы должны поглотить их все… точнее, я должен. Клир, иди по этой карте, — единорог передал другу маленький плоский кристалл, которого еще секунду назад не было у него в руках. – Здесь и здесь будут еще пилоны. Поглоти их, и возвращайся в город.

— Ты собираешься забрать себе десять кристаллов из двенадцати? – удивился Брайтвинг.

— Я бы предпочел поделить их пополам, — пожал плечами Сильвер. – Но тогда нет никаких шансов на победу над Дискордом. Ты же знаешь, что сила разных магов складывается нелинейно. Даже с силой десяти пилонов это маловероятно.

— Тогда возьми все двенадцать! – предложил Клирсайт. – Я уж как-нибудь обойдусь.

— Нет. – Сильвер покачал головой. – Я буду полной свиньей, если заберу все кристаллы сам. Лучше уж ты возьмешь парочку, и сможешь полноценно мне помогать.


Когда Сильвер вернулся из своего путешествия по Эквестрии, друзья пришли в восторг от его новых сил. Подобного они не видели никогда в жизни. Даже собственные силы Клирсайта стали значительно больше – если раньше при наборе энергии из потока темной энергии он чувствовал, будто тянет за собой тяжелое одеяло, то теперь это стало легко, будто черпать воду из реки. Сильвер же дошел до того, что мог просто-напросто затянуть эти потоки в себя. Тем не менее, они продолжали проверки, и три недели спустя Сильвер, наконец, заявил о том, что темная магия безвредна.

— Мы уже перепробовали все, что только можно. Вчера мы вместо проверок занимались тем, что пытались выдумать еще какой-нибудь вариант. Это можно считать доказательством того, что она не несет скрытой угрозы.

За неимением аргументов против Клирсайт был вынужден согласиться. Хотя он в глубине души не верил, что темная магия действительно безвредна, он не мог не согласиться со словами Сильвера. Оставалось лишь надеяться, что угроза выявится во время практики.

— Пошли за город. Хочу узнать, что получится, если совместить кристальную магию с темной. – Сильвер хотел, чтобы их исследования оставались в тайне. Несмотря на полный контроль над темной магией, выглядела она слегка пугающе, и во избежание глупых слухов единороги скрывали свою деятельность.

Троица собралась и вышла из института. Дежурный удивленно моргнул: обычно троица уходила одновременно с закрытием.

— Вы добились успехов? – спросил он.

— Вроде того. – Сильвер не стал распространяться.

За городом было холодно, но снег не шел. Отдалившись от города примерно на километр, Сильвер остановился.

— Пожалуй, хватит. Начнем.

Клирсайт и Брайтвинг с интересом смотрели за действиями Сильвера. Перед ними начал расти кристалл. Обоих сразу насторожило то, что он был темно-серого цвета. Кристалл рос просто с ошеломительной скоростью – ежесекундно он прибавлял в росте как минимум на метр. Клирсайт не ожидал того, что кристалл вырастет выше двадцати пяти метров, однако Сильвер довел его до тридцати и, о чем-то подумав, немедленно его обрушил.

— Такой большой из города видно, — объяснил он. – Но ты это видел? Тридцать метров! В институте бы сказали – такое даже аликорн не сможет! – Остановившись, Сильвер снова о чем-то задумался. – Интересно, а можно ли…

Под Сильвером снова вырос кристалл, однако на этот раз он был немного нестандартной формы – около его вершины имелась почти ровная площадка. Именно на ней оказался Сильвер. Выращивая под собой кристалл, он взмыл вместе с ним в небеса.

— Вот это да! Единорог, а ведь почти летаешь! – Брайтвингу понравилась идея Сильвера. У Клирсайта захватило дух. Действительно, с такой силой он мог выращивать «строительные» кристаллы почти любых размеров. Вполне возможно было вырастить его так, чтобы взмыть вместе с ним ввысь. Однако, сам Клирсайт, попробовав новый метод, обнаружил, что для него самого он не слишком эффективен – кристалл, хоть и поднимал его вверх, рос довольно медленно. К тому же, уже на высоте десяти метров он становился неустойчивым и грозил обрушиться.

Остаток дня троица провела, летая вокруг города. Единороги ехали по выращиваемому кристаллу, выделывая все новые и новые фокусы, а Брайтвинг с удовольствием за этим наблюдал. В конце концов, слегка подуставшийКлирсайт заинтересовался их разницей в силе.

— Как ты думаешь, насколько ты сильнее меня? – поинтересовался он, когда Сильвер в очередной раз описал вокруг него мертвую петлю, приковав свои ноги к своей платформе.

— Без понятия, – ответилтот.

— Давай проверим: устроим дуэль,– предложил Клирсайт. – Только аккуратно, без сильного давления.

Сильвер согласился, хоть и без особого энтузиазма. Правила дуэли были простые – дуэлянты вставали друг от друга на заранее определенное расстояние и окружали себя магическим щитом. После этого оба выпускали друг в друга поток энергии, пытаясь продавить соперника. Условием победы было продавить противника и ослабить его щит до договорного уровня. Иногда эта техника использовалась и в реальных сражениях – из-за своей простоты, к тому же многие просто ленились придумывать по-настоящему сложные заклинания.

— Ты, главное, щит посильнее сделай. Уверен, он тебя мигом продавит, — напутствовал его Брайтвинг.

— Знаем, знаем, — отмахнулся Сильвер.

— Хорошо. Щиты готовы?

— Да, — отозвался Клирсайт. Зная, что его сила слабее, он закутался в почти непроницаемый кокон – по общепринятым меркам.

— Да. – Сильверу подобные предосторожности не требовались, однако его щит тоже впечатлял.

— Три! Два! Один! Начали! – По команде оба единорога выпустили друг в друга поток силы.

Там, где они столкнулись, образовался шар энергии, испускавший во все стороны сотни искр.Несмотря на то, что Клирсайт отдавал все, что мог, шар почти мгновенно полетел в его сторону. Когда энергия щита начала слабеть, Клирсайт быстро прикинул в уме, насколько больше силы выдает Сильвер.

— Стоп! Хватит! – Закончив расчет, Клирсайт прервал поток. Сильвер сделал то же самое.
— У меня получилось примерно двенадцать целых пятьдесят две сотых.

— У меня что-то такое же, — кивнул Сильвер, сняв щит.

— Вы о чем? – спросил Брайтвинг.

— Его поток во столько раз сильнее моего, — пояснил Клирсайт.

— Ладно, с этим разобрались, — заявил Сильвер, направляясь в сторону города. — Пошли, нам надо тренироваться.

— Согласен.

Неспешным шагом троица отправилась назад в город.


Дни шли, и оба единорога становились все искуснее. Они прекрасно знали, что если они собираются выступить против Дискорда, то прямого магического столкновения, как на дуэли, не будет. Вместо него им придется выстоять в десятках различных испытаний, причем больше всего дух хаоса любил психологические фокусы, делая из лучших друзей злейших врагов и заставляя тех, кто пошел против него, уничтожить самих себя изнутри. Единороги уже заранее решили, что сражаться с Дискордом Сильвер пойдет в одиночку, зафиксировав у себя в разуме идею о победе над ним. Таким образом, они надеялись защититься от психологических атак. Но этого было мало – помимо сражения, требовалось еще многое сделать. Например, единороги надеялись спровоцировать Дискорда, экранировав от него свой город. Важным инструментом в этом плане стало Кристальное Сердце, накопившее огромное количество энергии за прошедшие века. Щит над всем городом требовал бы постоянной подпитки, и использовать для этого самую значимую городскую реликвию казалось красивым, и что еще важнее, эффективным решением. Единственным минусом было то, что для этого было необходимо получить доступ к Сердцу. Кроме того, существовал ряд других сложных моментов. Троица уже не столько практиковалась, сколько искала решение на вопросы, особого отношения к магии не имевшие. Наконец, решение было найдено – хотя и было весьма странным.

— Знаете, я тут кое-что придумал… — Сильвер задумчиво потер подбородок. – Есть только одна небольшая проблема. Но если мы решим ее, то остальные разом исчезнут.

— Что ты там придумал? – поинтересовался Клирсайт.

— Вам сначала покажется странным, так что давайте я сначала объясню, а потом вы будете высказывать свое мнение. Я предлагаю сменить личности. — Сделав полный круг по комнате, Сильвер остановился, взглянул на обоих, и начал разъяснять. – Во-первых, я предлагаю не просто сменить имена, а в целом как бы начать новую жизнь. Если в этот город войдет трое существ, выглядящих так, будто они не из мира сего, буря эмоций нам обеспечена. Это увеличит наши силы, следовательно, и шансы на победу. Во-вторых, это позволит нам взять власть. Мы сможем управлять городом, сможем пользоваться его ресурсами, например, направить исследования института в нужное нам русло. Или достать Кристальное Сердце. – Сильвер только замолчал, переводя дух, как его прервал Клирсайт.

— А в-третьих, это твои личные мотивы. Я понимаю, что ты ненавидишь свое имя, но теперь ты хочешь, чтобы каждый, кто тебя видит, сразу понимал, что ты – полубог, которым ты себя мнишь.

— Да! – крикнул Сильвер. – Я обладаю силой, превосходящей силу единорогов в разы, и я не хочу оставаться простым единорогом! Я сильнее, чем они, я лучше, чем они, и я хочу, чтобы каждый это видел!

— Опасная цепочка рассуждений, но он в чем-то прав. — Клирсайт был уверен, что Брайтвинг сочтет эту идею бредовой, но тот неожиданно согласился с Сильвером. – Ты пропустил мимо ушей тот факт, что большинство наших проблем действительно решаются таким методом. Его личные мотивы только подкрепляют качество этого метода.

— Ну… — Клирсайт начал колебаться. – А в чем состоит проблема этого метода?

— В том, что если мы трое исчезнем, а затем в город придут два единорога и пегас, пусть даже выглядящие как полубоги, нас могут опознать. А все должны думать, что мы – высшие существа, а не те, с кем они вместе учились и работали! Иначе все это почти потеряет смысл.

— И что ты предлагаешь?

— Я пока над этим особо не раздумывал. – Сильвер пожал плечами. — Например, можно создать дублей, которые встретятся с нами.

— А потом что с ними сделать? Куда их девать?

— Пока не знаю. Но что-нибудь придумать точно можно. Например, отослать их куда-нибудь или изгнать за агрессию.

— Ты же понимаешь, что мы должны обойтись с ними как минимум справедливо? – поинтересовался Клирсайт. – Мы и так будем выглядеть страшно, нам будет непросто доказать, что мы – не мировое зло похуже Дискорда.

— Достаточно будет закрыть город щитом, очистив его от магии Дискорда, и нам тут же рукоплескать начнут, вот увидишь, — отмахнулся Сильвер.

— Мне кажется, дублей можно будет просто растворить. Достаточно будет того, что мы просто один раз с ними встретимся на виду у свидетелей, – сказал Брайтвинг. – В свете новых событий никто не уделит должного внимания нашему исчезновению. Расследовать его наверняка не станут.

— Пожалуй, ты прав, — кивнул Сильвер. – Просто надо будет обратить на них внимание, чтобы каждый заметил. Значит, проблема решена. Так что, вы согласны на это?

— Повтори еще раз, что ты собираешься сделать? – задумчиво спросил Клирсайт.

— Создать дублей – раз. Сменить облик – два. Сменить имя – три. Со всей возможной эффектностью явиться в город – четыре. Избавиться от дублей – пять.

— Ладно, я согласен. Я не против, чтобы на меня смотрели, как на полубога.

— Хорошо, — довольно улыбнулся Сильвер. – Завтра встречаемся за городом и, если никто не обнаружил слабое звено в наших рассуждениях, мы создадим дублей. После этого мы тихо отойдем от города километров на шесть, ну а дальше вы знаете.

Троица разошлась по домам. Все нервничали, понимая, что это, скорее всего последний день из старой жизни.


На следующий день трое собрались в месте встречи. Чтобы никто не заметил выброс энергии, необходимый для создания дублей, они отдалились от города на почтительное расстояние. Чтобы сугробы не мешали, Сильвер вырастил небольшую площадку, на которой и происходило собрание.

— Кто-нибудь нашел недочет в нашем плане? – Сильвер осмотрел собравшихся. – Нет? Тогда начнем.

Единороги направили заклинание на пегаса. Его фигура начала размываться, колебаться, и вдруг из нее выскочило пятно, приземлившееся в двух метрах в стороне. Когда колебания утихли, пятно приобрело очертания Брайтвинга.

— Первый дубль готов.

Брайтвинг с любопытством осматривал клона.Внешних отличий видно не было.

— А как эти дубли вообще работают? – поинтересовался он.

— Очень просто. Ты создаешь копию, при этом копируя не всю информацию о цели. То есть можно и всю скопировать, создав абсолютного клона, но затраты энергии увеличиваются экспоненциально. Внаших дублей мы заложим только то, чего будет достаточно для того, чтобы их не раскрыли. Все должны думать, что это мы, пусть и ведущие себя странно, — пояснил Сильвер.

Повторив операцию друг на друге, единороги критически осматривали результат. Три дубля ожидали команд. Внешне они были неотличимы от оригиналов, но их знаний едва хватит на то, чтобы в них не обнаружили подделок.

— Значит, так. Вы трое идете в город. Ведите себя так, как ведут себя ученые-затворники. Ни с кем не общайтесь, исключение – если это вызовет подозрения. Можете разговаривать грубо. Через два дня найдите уединенное место и развоплотитесь.

Дубли моргнули, посмотрели друг на друга, и резко рванули в город.

— Надеюсь, их не раскроют, — вздохнул Клирсайт.

— Вряд ли. Никто не знает, что возможно создать настолько умного дубля, – успокоил его Сильвер.

— Все равно в наших интересах не медлить.

— Ты прав. Теперь самое интересное, — довольно улыбнулся Сильвер. – У нас есть редкий шанс выбрать себя имя и внешность такие, как мы хотим. Для себя я уже все придумал. Единственное условие – тематика должна быть какая-нибудь темная.

— Знаю-знаю, — поморщился Клирсайт. — Ты с детства об этом думал. У нас столько времени не было.

— Только не говори мне, что вы собираетесь тут весь день сидеть и выбирать! – возмутился тот.

— Я вчера на эту тему раздумывал, — успокоил его Клирсайт. -Думаю, мне много времени не понадобится.

— Мне тоже, — кивнул Брайтвинг.

— Хорошо. Имена вы себе, надеюсь, тоже придумали?

— Да. – Брайтвинг качнул головой. – Пусть с этого момента меня будут называть Блэквингом.

— Блэквинг? – Сильвер слегка поморщился. – Ну ладно. А тебя как звать?

— Дарксмоук. – Клирсайт долго не мог выбрать имя и остановился на том, что его раздражало меньше всего.

— Да ну вас.Я-то надеялся, что вы как я найдете что-нибудь интересное, как я.

— Как?

— Это слово я нашел в архивах. В переводе с древнего языка оно означает «тень». – Сильвер довольно посмотрел на друзей. – Сомбра!

— Звучит, — признал Клирсайт.

— Спасибо. Теперь надо менять облик.


Город жил своей жизнью. Никто не знал, что в этот день произойдет событие, которое оставит огромное значение в жизни города. Именно сейчас в город вошла процессия из трех существ, которые были похожи на двух единорогов и пегаса, но никто не мог с уверенностью сказать, что они действительно ими являются. Горожане стекались на улицу, ведущую с северного входа к центральной площади, чтобы своими глазами увидеть пришельцев. Их глазам открывалось действительно впечатляющее зрелище.

Идущий справа единорог темно-серого цвета почти не отличался от горожан. Однако, казалось, что из его рога исходит нечто, укрывающее его тело некой рябью, из-за чего его фигура была размыта. Идущий слева был похож на черного пегаса, однако его крылья больше напоминали крылья летучей мыши. Более внимательные могли заметить, что его глаза больше напоминают глаза кошки – с узким зрачком, чуть расширяющимся, когда на него падала тень.

Но все внимание было приковано к возглавлявшему троицу серому единорогу с черной, как сама тьма, гривой. Он шел чуть впереди своих спутников. На нем был стальной нагрудник, четыре накопытника и красная мантия с белым подолом в красных точках. Голову венчала корона в форме обруча, украшенная с боков небольшими серыми шипами, уходящими вверх. По центру короны находился серый кружок, сдавленный двумя красными маленькими лезвиями. Его рог был красный и чуть изогнутый, что придавало ему сходство с демоном.

Со всего города к процессии подходили горожане. Почти все население уже столпилось вдоль улицы, но никто не решался заступить им дорогу, лежавшую на главную площадь. Пришельцы никак не реагировали на толпу – казалось, что они идут по чистому полю. Лишь единорог в короне иногда бросал на окружающих взгляд, заставлявший их в страхе вжаться назад в толпу.

Достигнув центра главной площади, процессия остановилась. Рог возглавлявшего шествие единорога засветился красновато-серым цветом, и из-под земли, прямо под ними, начал расти серый кристалл, образовав трибуну. Среди единорогов на площади начались перешептывания – они никогда не видели такого кристалла, да и скорость, форма и размеры были за пределами того, что они привыкли видеть.

— Жители Кристального города! – проревел единорог в короне. – Вы боитесь меня, как боитесь всего того, чего не понимаете. Я докажу вам, что я желаю вам добра. Вы все устали от хаоса, который создан Дискордом в этом месте. И я способен освободить вас от него!

Благодаря простейшему заклинанию эти слова были услышаны даже теми, кто в страхе заперся дома. Толпа начала перешептываться. Каждый житель города привык к безумию, творившемуся вокруг. Они не могли представить себе другой мир. Однако все знали, что так было не всегда. И все хотели посмотреть, каков мир без хаоса.

Единорог начал фокусировать какое-то заклинание. Его рог начал светиться, затем накаляться, и, наконец, выпустил в небеса луч темно-красного цвета. Метрах в двухстах луч оборвался, будто уткнувшись в какую-то преграду. От точки столкновения во все стороны поползла синяя волна, образовывая над городом купол. Он становился все шире и шире, укрывая под собой весь город. Как только последняя брешь между землей и куполом исчезла, город начал преображаться. Испещренная клетками и холмами земля превратилась в ровные тротуары. Здания, ранее стоявшие и парившие под всевозможными углами к земле, выстроились рядами. Розовые тучи, то и дело выдававшие из себя небольшой дождь из земляничного сока, обратились в обычные серые облака и испарились, открыв солнце. И многие другие события ознаменовали очищение города от хаоса.

— Я провозглашаю этот город независимым от Эквестрии! Отныне это место будет называться Кристальной Империей, и я, Сомбра, буду ее королем по праву освобождения! – Единорог незаметно перевел дух. Создание купола далось ему нелегко.

Город, казалось, сошел с ума. Громкие аплодисменты заполнили площадь. Даже самого себя было плохо слышно под восхищенным криком толпы.

— А теперь, мне нужен один инструмент, который окончательно закрепит Империю как отдельное государство. Принесите на эту площадь Кристальное Сердце! – Голос Сомбры, усиленный магией, перекрыл все крики.

В городе уже давно не было никакого общего управления. Все попытки контроля пресекались хаосом в городе. Как только новоизбранный мэр принимал пост, все его действия начинали приводить к противоположному результату – казалось, что хоть Дискорд и не контролирует все события в городе напрямую, он все же не желает возникновения в нем кого-то, кто сможет упорядочить, систематизировать его жизнь. В частности, из-за этого уже давно было отменено ежегодное проведение Кристальной Ярмарки. Сердце же досталось институту. За прошедшие тысячелетия обыденной жизни города оно поглотило столько эмоций, что уже давно перестало быть обычным кристаллом. В институте с ним пробовали провести эксперименты, однако руководство быстро поняло, что нынешние технологии не позволяют работать с Сердцем. Из-за этого его предпочли засекретить и спрятать.Практически никто в городе не знал, за исключением самого высшего руководства института.

Разумеется, приказание было выполнено – сейчас Сомбру и его спутников считали едва ли не посланниками небес. Через десять минут Сердце оказалось на площади. Сомбра коснулся Сердца и поразился его силе. Кивнув своим спутникам, Сомбра отошел от центра площади, оказавшись почти около толпы. Его спутники последовали за ним.

— Дарксмоук, помоги мне. – Даже с силой Сердца Сомбра не смог бы осуществить свою идею.

Второй единорог чуть наклонил голову, и из его рога в Сомбру полилась энергия. Сомбра напрягся. Когда-то давно он пробовал осуществить нечто подобное, правда, куда в меньшем масштабе.

Трибуна испарилась. Вместо нее из земли стремительно начал расти кристалл. Он достиг десяти, потом двадцати, потом пятидесяти метров. Среди толпы послышались удивленные вздохи. Но даже на ста метрах Сомбра не остановился. Начиналось самое сложное. Кристалл, ранее не слишком широкий, начал увеличиваться в площади. Вскоре радиус кристалла у земли стал вдвое, а затем и втрое больше. Кристалл невероятных размеров начал давить на него. Это означало, что он скоро достигнет предела своих возможностей. Сосредоточившись сильнее, Сомбра направил энергиюДарксмоука и энергию Сердца на свою цель. Рост кристалла, замедлившийся, вновь ускорился. В боках кристалла появились щели, разраставшиеся вместе с его размером. Вскоре они превратились в арки, показав, что кристалл держится на четырех огромных колоннах, расположенных в углах квадрата, над которым он возвышался.

— Это место станет моим дворцом, – произнес Сомбра. – Здесь будет храниться Сердце. Здесь оно будет защищать Империю.

Сомбра вместе с Сердцем прошествовал под дворец. Сверху и снизу, точно под центром кристалла, выдвинулись два синих конусообразных кристалла – один, небольшой, из-под земли, другой из возвышавшегося над Сомброй дворца. Их острия почти соединились, оставив примерно полметра свободного пространства. Сомбра поместил Сердце между остриями. Казалось бы, ничего не произошло, но Сомбра знал, что теперь Кристальное сердце подпитывает щит-купол над городом.

— Отныне мы управляем этим городом! По организационным вопросам обращайтесь к Блэквингу. – Сомбра кивнул в сторону своего спутника-пегаса. – По информационным – к Дарксмоуку. – Дарксмоук слегка поклонился. – Вы найдете их во дворце.

— Дворец… полностью готов и изнутри? – Чей-то знакомый голос выкрикнул из толпы.

С удивлением Сомбра отметил, что этот вопрос задал его дубль.

«Идеально», — подумал новоиспеченный король.

Дубль прекрасно привлек внимание.

— Я понимаю, что вам такое кажется невозможным. Но моя сила куда больше того, что вы можете себе представить. – Говоря это, Сомбра впился глазами в своего собеседника. Невольно за его взглядом проследила большая часть толпы. – Можете зайти и посмотреть лично.

Дубль молчал. Свое дело он уже сделал.

— В таком случае, я отправлюсь во дворец. А вы отправляйтесь по своим делам. Сегодня все-таки не выходной.–Впервые, с того момента, как они вошли в город, Сомбра улыбнулся.

Во дворце троица сразу направилась в лабораторный корпус – Сомбра, несмотря на коронацию, в душе все еще был исследователем. К тому же ему требовалось стать как можно искуснее перед сражением с Дискордом, который наверняка не закроет глаза на такую наглость.

— Не могу поверить, что все прошло так гладко, — наконец, нарушил молчание Дарксмоук. – Нам явно везет!

— Это еще не все. За такую дерзость Дискорд обрушит на нас всю свою мощь. Мне очень повезет, если я смогу выжить. – Сомбра грустно усмехнулся. – Нам понадобится гораздо больше везения, чем сегодня.

Мир

С момента воцарения прошло полторы недели. Вопреки всем ожиданиям Сомбры, Дискорд не спешил явиться в новопровозглашенную империю и подавить восстание. Дарксмоук и Блэквинг неожиданно оказались загружены работой – отсутствие в городе какого-либо управления на протяжении многих лет привело к тщательно скрываемому бардаку, который немедленно был взвален на плечи друзей. Блэквинг почти без продыху носился по всему городу, пытаясь создать систему, которая должна была связать основные производственные отрасли. Дарксмоук, разработавший идею такой системы, возился с цифрами, пытаясь рассчитать необходимые объемы ежемесячного производства. Жители города первоначально отнеслись к нововведению с неодобрением, однако вскоре система начала работать, и даже ярые скептики признали ее выгоду. Сам Дарксмоук, хотя и был очень горд своей работой, сильно жалел, что не помогает Сомбре. После воцарения Сомбра выходил из дворца только один раз –встретившись с главой института, он попросил его передать в распоряжение короля все доступные институту информационные материалы. Через час архив института уже полностью находился в королевской библиотеке, которую Сомбра предусмотрительно разместил рядом со своей лабораторией. С тех пор Сомбра безвылазно сидел в лаборатории, проводя эксперименты и тренировки. Некоторые жители понимали, что Дискорд не станет закрывать глаза на восстание, и тому, кто пойдет против него, придется сражаться не только за город, но и за свою жизнь. По империи уже ползли слухи – кто-то говорил, что король отправился в потусторонний мир для подготовки к бою с Дискордом – и его тут же обрывали, утверждая, что король отправился вовсе не в потусторонний мир, а туда, откуда он пришел — на Небеса, впрочем, с той же целью. Некоторые говорили, что король просто подставил их, исчезнув, и гнев Дискорда обрушится на самих горожан. Многие пытались узнать подробности у королевских советников, но Блэквинг предпочитал не распространяться на эту тему – просто отвечал, что «король готовится», а Дарксмоук отвечал еще проще – «он занят». Лишь один раз Блэквинг заявил, что «король будет сражаться с Дискордом, если он станет угрозой для империи». Деятельность советников заставила большую часть жителей относиться к ним с доверием, потому слухи о предательстве короля практически угасли. Тем не менее, вся империя находилась в беспокойстве, и это, как и бездействие Дискорда заставляло Дарксмоука все сильнее нервничать.

Хоть Дарксмоуку и нравилась его работа, периодически он оставлял ее и отправлялся в неспешную прогулку по дворцу, считая, что голове нужен отдых. Несмотря на заявление Сомбры о полной готовности дворца, изначально в нем не было никакой мебели или предметов интерьера – пустые комнаты и залы. Во время своих прогулок Дарксмоук развлекался там, что создавал те предметы, которые мог. Все, что создать магически было невозможно, он заменял иллюзией с явным указанием на ирреальность для замены в будущем.

Как раз, когда Дарксмоук заканчивал обработку очередной комнаты, в нее шел Блэквинг. Осмотрев интерьер, он вздохнул, и посмотрел на Дарксмоука.

— Не делай так с общественными помещениями, — попросил пегас.

— А в чем проблема? – удивился Дарксмоук.

— Ты забыл? Мы теперь не ученые-затворники. Мы королевские советники. Дворец должен быть роскошным настолько, насколько позволяют приличия. А у тебя тут сплошная аскеза.

— А что ты вообще здесь делаешь? Ты же говорил, что жутко занят. – Смутившись, Дарксмоук предпочел сменить тему.

— Сейчас мое участие там бесполезно. Они закончат завтра к утру, сказали, что я им никак не помогу. Я решил пойти отдохнуть, а то совсем уж замотался.

— Я тут подумал… может, сходим навестить Сомбру? Хоть узнаем, как там у него дела.

— Пошли, — кивнул Блэквинг.

Однако дверь в лабораторию была закрыта. На двери висела табличка.

— «Разгар эксперимента. Прерывания недопустимы. Предположительное время завершения – 19:23» — Дарксмоук не удивился. – Значит, зайдем вечером.

— Вот и славно. Я пока полетаю, давно хотел попробовать свои крылья.

— То есть?

— А ты не понял, почему я попросил вас изменить мне крылья? – Блэквинг улыбнулся. – Всегда было интересно – как летают летучие мыши?

— Понятно. Ты и зрение себе специально для этого попросил?

— Разумеется. А почему ты изменил себя именно так? Я понимаю новый облик Сомбры – он выглядит максимально эффектно. Любой, кто его увидит, сразу поймет, что перед ним король. Но тебя я так и не понял, хотя и немало думал об этом. Зачем тебе эта рябь?

— Я выбирал облик под имя, а имя – под звучание. Вот и все.

— Понятно, — разочаровано вздохнул Блэквинг. – Я-то думал…

— Приходи сюда в треть восьмого, хорошо?

— Договорились, — кивнул пегас.

Смотря на уходящего друга, Дарксмоук чувствовал неприятное ощущение, вызванное этим маленьким обманом. Ему на самом деле нравилось звучание своего нового имени, вот только на самом деле оно являлось ничем иным, как подражанием Даркстару.


К назначенному времени оба стояли у дверей. Блэквинг выглядел очень довольным. Похоже, новые крылья действительно оказались хорошими. Дарксмоук успел взглянуть на свою работу с другой точки зрения, и был вынужден признать, что это действительно слабо подходит для дворцового убранства. Однако у него еще оставалась работа, так что он всего лишь очистил пару залов.

Точно в указанное время табличка исчезла, а дверь приоткрылась. Постучав, оба вошли. Их глазам предстал жуткий беспорядок. Сомбра стоял около самого большого стола с подавленным видом.

— Привет, как эксперимент? – Дарксмоук оборвал вопрос, лишь бросив взгляд на своего друга. Было прекрасно заметно, что успеха Сомбра не добился.

— Ничего не выходит, — вздохнул Сомбра. – Я хотел сделать себе амулет, который мог брать энергию из потоков, как и мы. Но он не работает. До потоков достает, энергия там есть, а использовать не получается.

Дарксмоук задумался. Затем взял амулет и быстро вырастил кристалл. Затем заставил его свиться в спираль, дорасти до потолка, разбухнуть, и, наконец, лопнуть. Ничего особенного так и не произошло, но Сомбра с удивлением посмотрел на него.

— Как ты это сделал? – спросил он. – У тебя амулет работает.

— Правда? – Дарксмоук недоверчиво повторил свои действия, и на этот раз тоже заметил влияние амулета.

— Понятно. Амулет работает, он просто слишком слаб. Наши энергии значительно превышают его, и он становится неразличим при твоихэнергиях и едва заметен при моем, — пояснил советник. Сомбра,поморщившись, хлопнул себя по лбу. — Короче говоря, мы этот амулет не сможем эффективно использовать.

— А я смогу? – Блэквинг с любопытством взглянул на амулет.

— Нет, потому что… — Дарксмоук задумался. Несмотря на глупость этой идеи, он не мог найти ни одной причины, почему она не сработает. – А может, и да. Попробуй!

— И что мне с ним делать? – спросил Блэквинг, взяв амулет.

Вопрос застал единорогов врасплох. Они никогда не задумывались о том, как они колдуют.

— Взгляни на этот кружок, — Сомбра показал на маленькое пятно на полу. – Собери свою волю, сфокусируй энергию на этой точке, и пожелай, чтобы там вырос кристалл.

Блэквинг сосредоточился и начал смотреть на точку так сильно, словно желал вмять ее в пол.

— Не напрягайся так. Сейчас ты перекрываешь поток, — сказал Дарксмоук, глядя за попытками друга.

Пегас расслабился. Единороги почувствовали, как сквозь него начинает идти энергия – медленно, слабо, но верно в точке начал расти кристалл.

— Невероятно! – Дарксмоук пораженно смотрел на друга. – Ты теперь тоже маг!

Кристалл остановил рост примерно на тридцати сантиметрах.

— Да, небольшой… — протянул Сомбра.

— Конечно, небольшой! – возразил Дарксмоук. — Нужна практика!

Остаток вечера друзья провели за исследованием новых возможностей Блэквинга. Маг из него получился посредственный, не лучше среднего единорога в городе. Однако сам факт того, что пегас может колдовать, поражал воображение.

— Я думаю, что такой красный камешек в сером булыжникевыглядит не слишком эффектно, — наконец сказал Сомбра.

— Опять ты за свое, — поморщился Дарксмоук. – Все-то тебе должно быть красиво и вычурно.

Вместо ответа Сомбра направил на амулет поток энергии. Прошла почти минута, наполненная потрескиванием, прежде чем взглядам друзей предстал новый вид амулета.

Новый амулет представлял собой равносторонний треугольник, увенчанный искусно вырезанной головой единорога с красными глазами. Левее и правее головы, практически у вершин, были вырезаны два крыла. В центре треугольника находился красный ромбовидный рубин, одна из вершин которого проходила сквозь ребро и являлась началом шеи единорога.

— Я решил, что раз уж ты становишься почти аликорном, это стоит отразить на внешнем облике амулета, — сказал Сомбра.

— Амулет аликорна? – Блэквинг оскалился, что в его новом облике означало улыбку. – Действительно эффектно. Надеюсь, в бою с Дискордом он покажет себя хорошим орудием.

— Ты не пойдешь на битву с Дискордом, — Сомбра давно хотел обсудить с Блэквингом этот вопрос. – Я пойду один.

— Один? Почему? – Блэквинг не спорил, хотя и удивился. Если его друг собирался идти один, значит, на то была причина.

— Ты помнишь, кто такой Дискорд?

— Дух хаоса и раздора.

— Именно так. Дискорд может сделать практически все, что можно вообразить. И больше всего он любит психологические атаки. Когда лучшие друзья становятся злейшими врагами, когда брат пойдет на брата, когда ребенок возненавидит родителя. Я уверен, он попробует провернуть это с нами. И не забывай – мы стали невероятно сильными магами, но Дискорд – умелый психолог. Куда больше вероятность того, что он даже не станет сражаться с нами магией – просто победит нас словами, изменит наши желания, заставит нас самих сдаться. Физическая сила, магия, — все это меркнет по сравнению с психологией. С их помощью ты можешь заставить врага тебе подчиниться и контролировать его, тратя на это уйму сил. Но умелый психолог сможет разрушить твои идеи, твои принципы, твои желания, и ты добровольно станешь его слугой. Именно этого мы и боимся.

— Мы решили, что Сомбра пойдет один, чтобы Дискорду не на кого было перенаправить его, — поддержал Дарксмоук. — И он должен будет победить Дискорда – неважно, что произойдет, катаклизм, смерть всего города, вечное изгнание, Сомбра все равно будет сражаться с ним. Иначе Дискорд сможет провернуть какой-нибудь фокус, и Сомбра погрузится в иллюзию, из которой уже не выбраться. А так это не заставит его остановить сражение, и Дискорду не будет смысла даже пробовать.

— Интересно вы придумали, — протянул Блэквинг. – А что будет с нами, если он проиграет?

— Ничего хорошего точно не произойдет, — ответил Дарксмоук. – Если он проиграет – проиграем и мы.


Еще три дня прошли в напряженном ожидании. Дарксмоук уже чувствовал, что ожидание начинает негативно влиять на них, и в особенности – на Сомбру. Он стал раздражительнее, и один раз сломал свой лабораторный стол после провала очередного эксперимента. Оба советника даже задумались, может, в этом и был план Дискорда – просто свести их с ума этим ожиданием. К счастью, у них была работа, не оставляющая особого места для каких-либо посторонних мыслей. Именно за ней находился Дарксмоук, когда перед ним появился миниатюрный Дискорд и передал сообщение от оригинала. Как ни странно, жители ничего не подозревали. Дискорд, что совсем было на него не похоже, терпеливо ожидал за куполом, как он выразился, «представителя мятежников».

Через двенадцать минут Сомбра вышел за купол. Дискорд сидел на диване и увлеченно наблюдал за хоккейным матчем, явно недавно им созданным. С ближней к куполу стороны находилась команда оленей, явно теснимая противоположной командой лосей. На глазах у Сомбры один лось нанес по шайбе резкий удар, отправивший ее в ворота соперников. Дискорд начал хлопать,забивший же начал раскланиваться.

— Дискорд! – окликнул духа Сомбра.

Оглянувшись, Дискорд сделал недовольное лицо и щелкнул пальцами. Игроки и поле тут же испарились.

— Ты не мог явиться на пару минут позже? Тут был такой напряженный момент! Я все гадал, кто же забьет седьмой гол – Твердорог или Мохошкур!

— Хватит дурачиться, — твердым голосом сказал Сомбра, хотя держать маску спокойствия ему было непросто. – Ты звал меня и я пришел. Что ты хочешь? Сразу говорю, город мой. Если тебе нужен он, убирайся прочь.

Дискорд с улыбкой подошел к единорогу и одарил его добрым взглядом, от которого королю-захватчику захотелось телепортироваться куда подальше. Однако,он нашел в себе силы посмотреть в ответ. Пауза длилась минуту, показавшуюся Сомбре вечностью.

— Знаешь ли ты, почему с захвата города до этого момента прошло почти две недели? – наконец нарушил молчание Дискорд. – Я мог бы прибыть сюда сразу же, как ты создал свой дворец, или в момент твоей пафосной речи. Почему этого не произошло?

— Не знаю, — Сомбра действительно не знал. – Может, ты хотел измотать меня ожиданием?

— Зачем мне это? – расхохотался Дискорд. – Ты лишь мелкая мошка, которую я могу раздавить в любой момент. Какой смысл мне тебя изматывать, если ты – ничто? Смотри!

Дискорд щелкнул пальцами. Однако ничего не произошло. Дух хаоса нахмурился и повторил свое действие, вновь безрезультатно. Сомбра с удовлетворением отметил,что это не показуха – Дискорд действительно не может сделать того, что хочет.

Поразмыслив еще секунд пятнадцать, хозяин Эквестрии щелкнул пальцами в третий раз, причем по нему пробежала легкая судорога. В куполе появилась дыра небольших размеров, немедленно начавшая затягиваться. Сомбра вздрогнул, однако все же это был не тот результат, которого Дискорд добивался, так как дух хаоса удивленно посмотрел на дыру, а потом снова начал сверлить взглядом Сомбру.

— Очень хорошо, — от веселости Дискорда не осталось и следа. — Но ты так и не ответил на мой вопрос. Почему я ждал две недели?

Сомбра молчал.

— Я размышлял, стоит ли этот клочок моих владений того, чтобы я тратил время на перемещение сюда, — Дискорд посмотрел на опешившего Сомбру и ухмыльнулся. – У меня есть много других мест, где я могу развлечься. Зачем мне нужен этот город?

— Но ты все же здесь. Почему?

— Из принципов, разумеется. Я все же дух хаоса, повелитель Эквестрии, и не могу допустить, чтобы кто попало провозглашал независимость и выходил из под моей власти. Если бы я не пресекал такие действия, вся страна уже разбилась бы на города-государства. Но я вижу, у нас тут особый случай, раз ты даже можешь активно пользоваться энергией из ядра. – Самопровозглашенный король недоуменно моргнул, но Дискорд не счел нужным объяснить свою фразу. — Я предлагаю тебе сделку.

— Сделку? – Сомбра даже помыслить не мог, что сражения не будет. – Какую сделку?

— Очень простая, по сути, сделка. Ты не расширяешь свою империю, а я не пытаюсь отнять ее у тебя. Перемирие, скажем так. Разве ты не этого добивался? Впрочем, если не хочешь, могу предложить тебе другой вариант, к которому ты, собственно, и готовился. – Дискорд снова взглянул на Сомбру. – Говори – согласен на сделку или нет?

— Я не знаю… — Сомбра был в смятении. С одной стороны, он очень боялся схватки. Но с другой – Дискорд, похоже, тоже опасался сражения…

— Быстро! Согласен или нет?

— Согласен! – выпалил Сомбра. Напряжение, наполнявшее его со дня воцарения, начало понемногу отпускать его. Неужели все будет так просто?

— Вот и славненько. – Тот улыбнулся. – Пара магических клятв – и мы распрощаемся. Ты же знаешь нужное заклинание?

Заклинание клятвы Сомбра, разумеется, знал. Однако произносить ее первым было глупо.

— Ты первый. Кстати, внеси в клятву условие, при котором я смогу проводить экспедиции за купол. В империи не всегда есть все, что нам нужно.

— Какое недоверие! — Но Дискорд даже не попытался увильнуть. — Клянусь не совершать никакого вмешательства в дела Кристальной империи до тех пор, пока какое-либо разумное существо, являющееся ее жителем, не совершит вмешательство в дела земель, не принадлежащих Кристальной империи, и при этом властитель не сделает все возможные разумные действия для выдачи виновника лично мне. Исключение – мое формальное разрешение.

Повторив заклинание, единорог начал формулировать клятву.

— Кстати, если вдруг случится такое, что я перестану быть властителем Эквестрии, можешь делать, что пожелаешь. Например, расширить свои владения за счет тех, что были моими. – Дискорд ухмыльнулся. – Мне уже будет все равно.

— Не надейся на то, что я разрешу то же самое.

— Нет, нет, — Дух хаоса снова ухмыльнулся. — Это, скажем так, жест доброй воли.

— Клянусь не вмешиваться в дела любого места, кроме уже принадлежащих мне, до тех пор, пока из них не произойдет вмешательство на мою власть либо Дискорд не будет свергнут!

— Не очень формулировка, но сойдет. — Хозяин Эквестрии кивнул.- Теперь ты полноправный властитель своей так называемой «империи», а стало быть, и мой коллега. Можешь иногда заходить на чай, дела обсудим, хоккей посмотрим.

Пока Сомбра осмысливал произошедшее, Дискорд испарился. Было похоже, что он не обманул, и перед Сомброй встал вопрос – что же дальше? Лишь только он отправился назад к куполу, его голову захлестнула боль. Он поднял голову вверх, и увидел звезды, яростно бушевавшие на небе. Но через пару секунд видение исчезло, небо прояснилось и стало ясным и солнечным, а боль исчезла.

Во дворце короля ждали советники. За их радостью проглядывало беспокойство — они не ожидали такого скорого возвращения Сомбры. Сомбра проследовал на балкон, заставив своих друзей удивленно за ним следовать.

— Как все прошло? – наконец спросил Дарксмоук.

— Все повернулось очень неожиданно. Дискорд понял, что я имею силу, с которой ему просто так не справиться. Он сказал, что ему не нужен этот город, и предложил перемирие. Я согласился. Мы оба принесли магические клятвы о невмешательства в дела друг друга. Хотя, какие мы с ним «други»…

— Ты уверен, что он тебя не обманул? – взволнованно спросил Блэквинг. — Ты помнишь текст клятв? Там точно нет никаких лазеек?

— Нет там лазеек, — Сомбра процитировал обе клятвы. – Я так понял, это значит, что ни один житель города не должен выходить за его пределы. А если кто выйдет – то я должен сделать все, чтобы поймать его и выдать Дискорду.

— Похоже на правду, — Блэквинг кивнул. – Вполне адекватное условие, если честно. Я бы и сам большего бы просить не стал.

— Я не верю в добрую волю Дискорда. Расскажи мне все, до мельчайших подробностей! – Дарксмоук чувствовал, что что-то не так. Однако понять что именно, он пока не мог.

— Подожди, — остановил его Сомбра. – Когда я собирался уходить… — он рассказал про вспышку боли и бушующее небо.

— Мне кажется, я догадываюсь, что это значит. – Блэквинг нахмурился. – Схожие видение преследовали тебя во сне про пещеру, внутри пещеры, и когда ты поглотил пилон, верно? Кто-то тебя направлял. Похоже, он недоволен твоим перемирием.

Истина

Сомбра вытер со лба пот и вновь осмотрел свое творение. Несмотря на месяц работы, результат почти не изменился. Первый кристальный голем, группа которых должна была заменить прислугу в замке, все еще был почти недееспособен. Единственное, что он умел – это делать шаг. Дарксмоук недавно предложил научить его брать поднос, внести ему в память последовательность шагов от кухни до лаборатории и использовать как носильщика еды.

Прошедшее после перемирия время сказалось на нем достаточно негативно. Первое время они со страхом ожидали явления того, кто показал им пилоны, однако не происходило ровным счетом ничего. В конце недели король не выдержал и рассказал все Дискорду. К удивлению друзей, даже сам дух хаоса не имел никакого представления, кто с ними связывался. Впрочем, как им признался хозяин Эквестрии, сам он в этом мире всего несколько сотен лет, а более-менее разумная жизнь зародилась здесь не меньше шести тысячелетий назад. В конечном счете оба пришли к выводу, что это существо заперто на луне, и само выбраться не может. Всерьез опасаться его не стоило.

Сомбра взял со стола маленький кристалл и поместил его в специальное углубление в голове голема. Затем выпустил в него луч энергии, включив свое творение.

Голем сделал четыре шага и повернулся влево. Сделал еще шесть, оказавшись прямо у двери. Потянулся и стал скрести по стене, что должно было представлять собой поиск дверной ручки. «Проще отказаться от дверей», — подумал Сомбра.

Дверь открылась. На пороге возник Дарксмоук. Увидев перед собой голема, скребущего воздух, он тяжело вздохнул.

— Ты не думал просто убрать все двери? Он уже может носить тебе еду.

— Еду должен кто-то делать, класть на поднос и убирать. – Сомбра покачал головой. — Мало просто ее носить.

— Пусть хотя бы носит, — возразил советник. — Сделаешь второго уборщиком, третьего поваром, четвертый на поднос будет накладывать. Потом их объединишь.

Сомбра вздохнул. Затем напрягся. Дверь медленно задрожала и рассыпалась на мелкие осколки, быстро исчезнувшие из виду. Дарксмоук почувствовал, что это произошло со всеми дверями на этаже.

— Теперь надо посчитать количество шагов и поворотов до стола с подносом, — вздохнул король. — И еще решить, где этот стол будет.

— Может, ты хоть прием устроишь, или что-нибудь вроде того? – предложил Дарксмоук. — Ты так и не показывался народу с перемирия.

— У вас с Блэквингом все под контролем, – отмахнулся тот. — Вы уже все усвоили и все знаете. А я ничего во власти не смыслю. Какой из меня король? Ты же знаешь, это чистая формальность.

«Он прав, — подумал Дарксмоук. — Он не король, он ученый. Никто из нас не король. Пусть так оно и продолжается, пусть он сидит в лаборатории и пытается разработать своих големов-слуг. А мы будем управлять, раз уж так вышло».


Вечером к Дарксмоуку прилетел Блэквинг.

— У меня амулет барахлит. Можешь посмотреть, в чем проблема?

Амулет действительно был не в порядке. Идущий через него поток сбился и сильно ослаб, даже сам Дарксмоук с трудом смог его использовать. Впрочем, исправить проблему оказалось несложно – через пять минут энергия проходила через амулет бурным потоком.

— Я тут любопытную вещь заметил, — сказал Блэквинг. – Амулет стал чуть темнее с того момента, как его Сомбра разукрасил.

— Логично, — согласился Дарксмоук. — Через него же темная энергия идет. Любой кристалл ею рано или поздно пропитается, тем более, если там такой поток.

— Но вы с Сомброй же как-то защитились? – возразил пегас.

— Мы…

Догадка буквально пронзила разум Дарксмоука.

— Так вот в чем угроза темной магии! – вскрикнул советник. — Если просто брать энергию из заряженных кристаллов, то ничего не будет, но мы пошли дальше. И я, и Сомбра — в особенности Сомбра — постоянно пропускаем сквозь себя огромный поток темной энергии, и она постепенно пропитывает нас, делая нас все более… злыми? Нужно предупредить его! – последние слова Дарксмоук договаривал на бегу.

Сомбра был в лаборатории, как обычно. Дарксмоук чуть не сшиб голема, который резко вышел из-за поворота. Сам король сидел за стулом и что-то увлеченно писал на длинном свитке, который уже частично лежал на полу.

— Сомбра! У нас большая проблема!

Сомбра недовольно оторвался от свитка.

— В чем дело?

Дарксмоук быстро изложил ему суть проблемы. Сомбра сначала кивал, затем нахмурился и о чем-то задумался. Идея разорвать поток ему понравиться не могла.

— И ты хочешь, чтобы я остановился? Отказался от всей этой силы, от своей магии?

— Ты должен это сделать.

— Нет. – Слова Сомбры шокировали обоих. – Я не стану отказываться от всей своей магии только потому, что вы чего-то там придумали! Все это чепуха! Не мешайте мне работать!

— Но…

— Я все сказал!

Советников буквально вытолкнуло из лаборатории.

— Он не верит нам? Почему? – недоуменно спросил Блэквинг.

— Он верит, — произнес Дарксмоук. — И знает, что мы правы. Но, похоже, поздно... в нем слишком много тьмы. Он не может отказаться от силы, даже зная, к чему это его приведет. И принудить мы его не можем – он намного сильнее нас.

— Дискорд. – Имя упало на пол, будто чугунная гиря. – Он заранее все это спланировал. Он хотел запереть здесь Сомбру. Через год-другой он станет тираном, ходячим кошмаром любого, кто здесь живет. Любая угроза для Дискорда будет ликвидирована Сомброй по договору. Если же самого Дискорда каким-то чудом свергнут, то Сомбра сможет начать экспансию. Этакий сюрприз для победителя. Он все продумал…

Оба советника растерянно топтались на месте, лишь сейчас осознав, какую ошибку они допустили. Внезапно в памяти Дарксмоука, будто огонек, вспыхнула мысль.

— Не все потеряно. Давно, еще до воцарения, в архиве я наткнулся на очень интересные записи. Может, это сможет нам помочь.

Архив все еще находился в королевской библиотеке. Дарксмоук не помнил точно книгу, в которой он это увидел, так что книги приходилось почти полностью перечитывать. Все же им повезло – книга нашлась всего лишь за день поисков. Учитывая, сколько времени в прошлом единороги здесь провели, это действительно было сильное везение.

— Вот! – Даже не дожидаясь, пока Блэквинг отбросит пролистываемый им дневник, Дарксмоук начал читать. — Созданный загадочным магом древности Мидоубруком, магический куб, называемый также «Убийца Балакгара», пожалуй, самое неудачное его творение. Судя по всему, он задумывался как сборщик энергии – поглощая энергию из окружающей среды, он передавал ее магу. Неизвестно, использовал ли его сам Мидоубрук, так как первого же мага, Балакгара, который его активировал, куб высосал дочиста, полностью лишив его магии, а вместе с ней – и разума. Многие пытались переделать его, но никто так и не смог этого добиться. Тем не менее, и по сей день ученые Кристального города не теряют надежды. Возможно, он нас спасет. – Дарксмоук задумался. – Если его перенастроить исключительно на темную магию, он сможет очистить Сомбру.

— Там же написано, что многие бились над этим годами, – возразил Блэквинг. – Думаешь, у тебя получится?

— Да. – Советник уверенно кивнул. – Мне не нужно защищать себя от него, только изменить цель поражения. Разве что, понадобится время, некоторые детали… и есть еще одна проблема.

— Что такое? – удивился пегас.

— Нужен эмпатит, — вздохнул Дарксмоук. – Мистический камень, способный взаимодействовать с душой разумных существ – ну, по крайней мере, это так выглядит.

— И что?

— Он очень редкий, — пояснил советник. – В Империи его нет – ни в одном хранилище, складе, даже коллекционеры его не имеют.

— Не знал, что у нас есть коллекционеры камней, – удивился Блэквинг. – Но, раз нет в Империи – отправимся за купол.

— За купол? – Дарксмоук поморщился. – Даже если так, нам потребуется помощь Дискорда. Сомневаюсь, что он поможет нам в поисках.

— А какой у нас выбор? – возразил пегас.


Через две недели куб был почти готов. Как они и думали, Убийца Балакгара находился в институте, в самых дальних его закромах, и получить его не составило труда. Теперь не хватало лишь эмпатита. Единственной возможностью выйти за пределы купола было формальное разрешение Дискорда, которое он мог дать только Сомбре, да и поиски могли затянуться. Тем не менее, выбора не было.

Советникам повезло – Сомбра находился в хорошем расположении духа. Его голем-носильщик только что прошел последнее испытание и был полностью готов к внедрению в дворцовую жизнь.

— Если вы опять пришли убеждать меня отказываться от магии, то даже не пытайтесь. Только время потратите. – Сомбра был не слишком приветлив, помня прошлую встречу.

— Нет, нет, – быстро произнес Дарксмоук. — Мы про это поговорили, и больше к этой теме не вернемся. Нам кое-что нужно.

— Если так, то берите. — Король смягчился. — Вы же знаете, все в империи настолько же ваше, насколько и моё.

— В том то и проблема… нам надо кое-что, что находится вне империи. Эмпатит.

— Эмпатит? – Сомбра недовольно посмотрел на них. – Вы что, хотите, чтобы я попросил у Дискорда разрешение на поход за купол? Я вообще-то никогда не собирался этого делать. Скорее, это была проверка на то, что он готов уступить.

— Пожалуйста, — попросил Дарксмоук. – Без этого никак.

— Ну ладно, — уступил Сомбра. – Дискорд!

В воздухе перед ними появилась голова духа хаоса.

— Знаешь, Сомбра, — сходу заявил хозяин Эквестрии, — мне надоело разговаривать с тобой в форме летающей головы. Веришь ли, это очень неудобно. Окажи услугу, создай мою мозаичную картину на витраже, и потом уже мы с тобой поговорим. И будь любезен, приличную картину!

Голова исчезла. Сомбра мрачно посмотрел на советников.

— Хочешь, чтобы на моем дворце висело огромное изображение Дискорда? Это даже горожанам не понравится, не говоря уже про меня.

— У меня есть идея, — ответил Дарксмоук.

Троица отправилась в тронный зал. Там, на окне начала медленно появляться мозаичная картина Дискорда. Сначала появился хвост, потом туловище, лапы, и наконец голова. Однако он был не единственным персонажем на витраже. Перед ним стоял серый единорог в серебряных доспехах, шипастой короне и с изогнутым красным рогом. Единорог смотрел на духа хаоса твердо и непоколебимо. Во взгляде Дискорда же было легкое опасение.

— Неплохая картина, — одобрил Сомбра. – Дискорд! Картина готова. Теперь поговорим?

Изображение Дискорда пришло в движение. Перепрыгнуло на соседний витраж. Затем расширилось, и перед друзьями предстал сам дух хаоса – немного угловатый и двухмерный, но почти реальный.

— Так-то лучше. – Дискорд оглядел изображение. – Неплохая тематика, хотя я бы предпочел что-нибудь из своей истории. Приятно, когда тебя уважают. Что ты хотел, друг-коллега?

— Разрешение на экспедицию за пределы Империи.

— На одно существо, сутки временем, – добавил Дарксмоук.

— Ну зачем так себя ограничивать? – удивился Дискорд, перепрыгнув на соседнее окно. — Гуляйте там хоть месяц, все втроем.

— Формально подтверди, — не то попросил, не то потребовал Сомбра.

— Ладно. — Дух хаоса кивнул. – Интереса ради, что вы собираетесь делать?

— Мне нужен эмпатит для экспериментов, — заявил Дарксмоук. – В Империи его нет.

— Всего-то? – Дискорд, казалось, развеселился. – Если хочешь, я вас наведу. Только окажи ответную услугу. Разукрась побольше витражей, а то и разгуляться негде.

— Хорошо, — ответил Дарксмоук прежде, чем остальные успели вставить хоть слово. – Давай разрешение.

— Даю формальное разрешение на то, чтобы три живых разумных существа прибыли в мои владения из Кристальной Империи и находились там не более чем месяц, при условии, что они не будут контактировать с жителями моих владений без необходимости. При выполнении этого условия я обязуюсь не считать их действия вмешательством в дела моих владений. – Дискорд перепрыгнул на изначальный витраж. – На этом я вас покину. И не забудь сделать новых витражей!

Фигура духа хаоса вновь замерла в том же положении, в котором советник ее и создал.

— Витражи я сам создам, — заявил Дарксмоук. — Здесь действительно немного аскетично. Но сначала я прогуляюсь за купол.

— Я с тобой, — кивнул Блэквинг. – Вместе найдем быстрее.

— Вот и идите. А я вернусь к своей работе, — ответил Сомбра.

Друзья отправились на границу купола. Легким заклинанием Дарксмоук открыл в ней проход, а когда оба вышли, запечатал его. Оба уже успели отвыкнуть от хаоса, наполнявшего мир, и чувствовали себя крайне неуютно.

— Ну, и что дальше? – спросил пегас.

Отвечая на его вопрос, перед ними замерцал небольшой переливающийся шарик. Призывно покрутившись вокруг, он полетел в сторону небольшой горы, находившейся примерно в шести километрах от них. Как и большинство гор во владениях Дискорда, эта висела в воздухе вверх ногами на высоте полусотни метров.

— Похоже, нам туда, — решил Дарксмоук. — Подойди ко мне!

Когда Блэквинг оказался в полуметре от него, Дарксмоук вырастил кристалл-платформу и направил его рост в сторону горы, следуя за их проводником. Когда участок кристалла отдалялся метров на десять от платформы, он автоматически рассыпался.

— Я бы и сам долетел, — заметил Блэквинг, когда ведший их шарик подлетел к горе и исчез в яркой вспышке.

— Знаю, но зачем? Все равно там копать придется аккуратно, а ты пока не сможешь так амулетом. Мне же все еще нужна практика.

Под горой Дарксмоук заставил кристалл расти вверх. Ему без особых проблем удалось довести кристалл до вершины горы, а потом и до ее поверхности. Оба высадились на удобном выступе. Дарксмоук произнес заклинание и начал внимательно осматриваться.

— Здесь! Десять метров глубины, есть подходящий кусочек. Можешь взорвать метров девять, остальное я сам.

Блэквинг с удовольствием направил энергию на указанное место. Во все стороны полетели куски камня, заклубилась пыль. Когда он отошел в сторону, созданный им колодец действительно оказался глубиной в примерно девять метров.

— Хорошо, — кивнул Дарксмоук и, нырнув внутрь, испустил из рога луч, медленно испарявший камень.

Через двадцать минут эмпатит показался из-под камня. Блэквинг удивленно смотрел на него – маленький камешек переливался черно-синим цветом, будто речной поток. Десять минут спустя Дарксмоук испарил весь камень вокруг эмпатита, и тот с глухим стуком упала на дно созданной ямки.

— Бери его и пошли, — произнес Дарксмоук, восхищенно рассматривавший камешек.

— А ты уже настроил куб?

— Почти. Когда я закончу с эмпатитом, десять минут обработки и можно использовать.

— Тогда не будем медлить.

На обратном пути Блэквинг отказался ехать на кристалле и летел сам, то и дело выполняя в полете такие трюки, которые ни один спортсмен не отважился бы повторить. Разумеется, в этом ему частично помогали крылья, но и с ними повторить такие вещи мало кто смог бы. По прибытии в империю оба сразу направились в импровизированную лабораторию Дарксмоука – одну из комнат, которые находились возле его покоев и были предназначены для различных нужд советника.

Куб находился внутри какой-то странной конструкции, которую советник называл душеловом. Аккуратнейшими движениями Дарксмоук огранил камешек до шарообразной формы. Поместив его в специальную выемку, Дарксмоук еще несколько минут шептал заклинания. То и дело из его рога вылетал луч, который летел к кубу, но в последний момент останавливался и проскальзывал внутрь прибора.

— Готово, — наконец сказал советник.

— Тогда пошли! – вскинулся Блэквинг.

Как обычно, Сомбра был в лаборатории, увлеченный своей работой. Друзья уже условились, что не будут даже привлекать его внимания – просто используют артефакт.

— Давай! – шепнул тот.

Дарксмоук направил прибор на Сомбру и привел его в действие. Тот затрясся. Благодаря подготовке советника, Убийца Балакгара вытягивал энергию не изо всей окружающей среды – только из небольшого конуса перед собой. Король находился точно в центре этой области. Пусть прибор и должен был вытянуть только энергию, эмпатит стал именно той частью куба, которая позволила усилить его возможности, достаточно, чтобы вытянуть темную часть души.

— Он пока без сознания, как и должен,- крикнул Дарксмоук Блэквингу, который рванулся было к упавшему Сомбре. – Но что-то тут не так…

Душелов светился ровным ярким светом. Дарксмоук прошептал простейшее заклинание – внутреннего зрения. В душелове был свет. Яркий, ровный свет, подобный тому, что Дарксмоук много раз видел в горожанах. Тот, который должен был остаться в Сомбре.

— Все получилось? – спросил Блэквинг.

— Душелов сработал наоборот, — упавшим голосом прошептал Дарксмоук. – Он вытянул из него свет. Теперь Сомбра – существо из чистой тьмы.

— Что?! – Кошачьи глаза Блэквинга расширились от ужаса. — Как так получилось?!

— Я не знаю, куб должен вытянуть энергию, но эмпатит усилил его свойства…- Дарксмоука озарило. – Я понял. Я использовал темную магию для его настройки, не задумываясь об этом. А это было важно – эффекты поляризации…

— Что теперь будет? Это необратимо? – с ужасом спросил Блэквинг.

— Необратимо. Вернуть сущность назад уже не получится. Если же создать новый душелов, и повторить атаку, мы просто убьем его. Я не знаю, что будет дальше. Но я уверен, это будет кошмаром.

Дарксмоук в отчаянии смотрел на душелов. Свет слегка мерцал в нем, будто прося их что-то сделать.

— Мы должны сохранить это. Нам нужно хранилище для этого … осколка души Сомбры.

— Может, Кристальное Сердце? – едва слышно спросил Блэквинг.

— Сердце… не знаю. Но лучше вариантов точно нет.

Друзья медленно спустились под дворец, где Сердце стояло, поддерживая купол. Не зная, что делать, Дарксмоук просто поднес душелов к реликвии – и свет из прибора будто втянулся в Сердце. Артефакт замерцал. Смотря на него, оба почувствовали умиротворение. Казалось, что Сердце наполняет саму душу покоем и радостью. Душелов задрожал и рассыпался в труху. Убийца Балакгара упал к их ногам. Но друзья не замечали этого – они глядели на Сердце.


Дискорд полулежал на своем троне, стоявшем на огромном, будто выдернутом из земли обрыве. Неожиданно, по его телу прошла резкая судорога. Дух хаоса немедленно поднялся и начал будто прислушиваться к чему-то.

И захохотал.

Он смеялся долго, взахлеб, будто видел что-то невероятно смешное. Птицы и звери, находящиеся неподалеку, в ужасе разбегались, разлетались кто куда. Насколько они знали, что Дискорд по-настоящему веселится лишь тогда, когда случается что-то действительно ужасное.

В этот раз они не ошиблись.

Отсмеявшись, Дискорд заговорил сам с собой, будто не мог сдерживать свои мысли в голове.

— Остолопы! Я рассчитывал на то, что он станет тираном года через два. А они умудрились сделать его таким за полтора месяца, да еще и лишили его света полностью, не оставив не единой искры! Я и не рассчитывал, что свет в нем погаснет полностью. А теперь его нет! Ох, жители Кристальной Империи! Я вам даже сочувствую!

Дух хаоса снова засмеялся.

Тьма

Три дня спустя Сомбра вызвал советников в тронный зал. Несмотря на потерю света, он все так же сидел в лаборатории. Однако кое-какие изменения все же произошли. В первую очередь поменялся сам тронный зал – в нем появился огромный трон, украшенный несколькими очень странными кристаллами. Из любопытства Дарксмоук попробовал их просканировать, и в ужасе обнаружил, что они наполнены отборными отрицательными эмоциями – гневом, страхом, презрением, завистью и прочими. К своему облегчению, он не нашел там кристалла с ненавистью – самым разрушительным чувством.

— Где ты взял эти кристаллы? – спросил Дарксмоук.

Сомбра посмотрел на него очень неодобрительным взглядом. Дарксмоук вздрогнул – в глазах короля пылал кислотно-яркий зелено-фиолетовый огонь.

— Побольше уважения! Я король, а вы лишь советники.

Это не было похоже на Сомбру, такого, каким его знали раньше. Очевидный признак того, чего Дарксмоук и боялся – после потери света тот начисто забыл такие понятия, как «дружба», «сострадание» и много других.

— Я наполнил эти кристаллы эмоциями нескольких горожан. Среди них есть и парочка с моими собственными, — Сомбра посмотрел на кристалл, заряженный презрением. – Я чувствую, как они увеличивают мою силу. Собственно, теперь причина того, зачем я вас вызвал.

«Вызвал, — подумал Дарксмоук. – Да, теперь мы просто его слуги, как те големы. Разве что намного более функциональные».

— Потоки энергии, которыми я пользуюсь, слишком слабы, — произнес король. –Так продолжаться не может.Для моей работы мне нужно больше силы!

Дарксмоук вздрогнул.

— Ты… Вы хотите наполнить империю отрицательными эмоциями?

— Какой ты проницательный, — усмехнулся Сомбра. – Именно этого я и хочу. Сделать это будет крайне легко. Скоро вся империя станет источником моей силы, и тогда мое могущество возрастет еще сильнее!

«Он стал просто маньяком, жадным до власти и силы, — с горечью осознал Дарксмоук. – Кто же мог представить, что все обернется так…»

— Вы, двое! Я хочу, чтобы завтра каждый житель империи стоял на центральной площади!

— Что ты… вы собираетесь с ними сделать, мой король? – выдавил из себя Дарксмоук.

— Завтра и узнаете, -вновь усмехнулся Сомбра. – Если на площади не поместятся все, в первые ряды выведите единорогов. А теперь идите!

Советники удалились.

— Все так, как я и боялся, — пробормотал Дарксмоук. – Сомбра, которого мы знали, исчез. Перед нами существо из чистой тьмы. Я даже боюсь представить, что он сделает.

— И что ты предлагаешь? Молча ему подчиняться? Помогать сеять зло, которое даже Дискорда испугало бы?

— Я уже говорил, нам не тягаться с Сомброй. Если мы восстанем против него, он сотрет нас в пыль и продолжит делать то, что делает. Нужно исполнять приказ. Собери жителей северной части, хорошо?

Блэквинг с грустью посмотрел на друга. Затем медленно взлетел и вскоре исчез из виду.

«Я всегда был его ведомым. Что же мне делать теперь?»

Дарксмоук облетал дом за домом на небольшом, специально выращенном кристалле-платформе. Жители встречали его с радостью, ровно и как известие о глобальном сборе. Однако в одном небольшом доме ему не открыли. Наоборот, он услышал резкий стук, будто кто-то пытался сбежать.

— Меня что, боятся? Почему?- удивился Дарксмоук. Неожиданно в его памяти колыхнулась картинка – кристаллы на троне Сомбры…

Не мешкая, Дарксмоук распахнул дверь заклинанием. Он медленно шел по дому, пытаясь найти обитателя. Житель дома выбрал достаточно банальное место, чтобы спрятаться – под кроватью. Увидев Дарксмоука, он задрожал, забился в угол и стал лепетать что-то бессвязное.

— Ты встречался с Сомброй в последние три дня? Что он сделал? Расскажи мне, я ничего про это не знаю! – Дарксмоук пытался говорить мягко, но ему явно не верили. Пришлось пустить в ход еще одно заклинание.

— Я… я встретил его в переулке. Это было так неожиданно… я очень обрадовался, поклонился ему. А он… улыбнулся и посмотрел мне в глаза. Я почувствовал жуткий страх. – По мере рассказа, бедолага успокаивался. – Я попытался убежать, но он остановил меня, будто спеленал. Потом я будто погрузился в транс. Я видел десятки жутких кошмаров. Они хотели разорвать меня... я пытался сбежать, а они догоняли меня. Иногда им почти удавалось схватить меня, и я чувствовал жуткую боль. Я вырывался и вновь бежал, и так будто целую вечность… А он смеялся. Я думал, он наш спаситель… а он оказался демоном из самого ада! И вы! Почему вы с ним? Кто вы?!

Дарксмоук уклонился от ответа. Вместо этого он погрузил беднягу в сон.

«Обычных кошмаров Сомбре оказалось мало, — холодно подумал Дарксмоук. – Для большего эффекта он добавил им реализма».

Вскоре Дарксмоук выполнил приказ и вернулся во дворец. Блэквинг уже ждал его.

— Как все прошло? – поинтересовался единорог.

— Почти все встречали меня с радостью и сказали, что явятся непременно, только в двух домах мне не открыли.

Дарксмоук рассказал пегасу про то, чем занимался Сомбра в свободное время.

— И ты собираешься ЭТО терпеть? Его необходимо остановить! – Блэквинг почти закричал.

— Тише! Иначе он все услышит.

— Трус! – Блэквинг словно плюнул ему в лицо. Он взлетел и скрылся из виду почти мгновенно, развив почти сверхзвуковую скорость.

«Он прав, — думал Дарксмоук. – Сомбра творит немыслимое, недопустимое. Я должен бороться с ним! И уж тем более я не должен ему помогать».


На следующий день на площади собралась почти вся империя. Не было только той троицы, которая уже поняла, что на самом деле собой представляет король. Толпа заполонила всю площадь, была жуткая толкучка, но никто не смел заходить под дворец, туда, где стояло Сердце. Каждый уже хотя бы раз посмотрел на него, и каждый почувствовал радость и надежду, которую артефакт буквально излучал.

Король-единорог вышел на балкон, возвышавшийся над площадью так же, как сам Сомбра видел себя над толпой. Дарксмоук уже ждал его там, однако Блэквинга нигде не было видно. Увидев настроение толпы, он недовольно нахмурился, не понимая причины – Сердце было скрыто от него длинными сводами дворца. Впрочем, недовольство короля быстро прошло.

— Жители Кристальной империи! – проревел он на весь город, точно так же, как два месяца назад. – Я ваш король, ибо я освободил вас от того хаоса, что сейчас царит везде, кроме моей империи. И потому вы обожаете меня, как своего спасителя. Сейчас вы ждете светлого будущего, прогресса и процветания. Я прав?

Толпа одобрительно ревела.

— Знайте, вы ждете этого… зря. – После последнего слова толпа недоуменно смолкла.- Вы помните тот хаос, который царил тут раньше? Это был всего лишь хаос. Я же покажу вам, что такое настоящий кошмар.

Сомбра резко выпустил из рога огромный луч, взорвавшийся прямо над жителями города. Это было жуткое заклятие, которое должно было заставить горожан чувствовать жуткий страх и отчаяние. Но когда синевато-зеленая волна от взрыва почти опустилась на сжавшихся в страхе горожан, над ними резко появился красный купол впечатляющих размеров.

— Я не позволю тебе это сделать, Сомбра! – Блэквинг тер свой амулет. Создание купола далось ему нелегко.

— Брось эти пафосные фразы, Блэквинг, — поморщился Сомбра. – У тебя нет выбора. Либо я просто это сделаю, либо убью тебя и все равно это сделаю. Так или иначе, своего ты не добьешься.

— Я не стану просто стоять и смотреть на то, что ты будешь делать с ними, — крикнул Блэквинг. – Лучше я умру, чем буду жить в трусости!

Сомбра вздохнул. Затем из его рога вырвался поток пламени, направившийся прямо впарящего над толпой Блэквинга. Тот едва успел создать красноватый купол точно перед собой. Во все стороны посыпались искры. Сомбра даже бровью не повел – огонь из его рога продолжал наступать.

Блэквинг чувствовал, что он не сможет долго держать щит. Он уже начинал чувствовать жар.

— Дарксмоук! Помоги! – в отчаянии крикнул он.

Дарксмоук сделал нерешительный шаг вперед.

— Мы оба знаем, что ты не осмелишься этого сделать, Дарксмоук. – Сомбра даже не повел головой.

«Я смогу. Мы сможем уничтожить его, вместе. Он больше не тот, кем был – он чистая тьма». – Дарксмоук сделал еще два шага.

В этот моментСомбра наконец повернул голову и посмотрел своему советнику, и, некогда, другу, в глаза. Их взгляды соприкоснулись буквально на секунду, и Дарксмоук отвернулся.

«Он прав. Я не могу. Я трус, и мне жить с этим вечность, если я не восстану против него сейчас. Но я просто не могу», — Дарксмоук отступил.

Сердце Блэквинга упало, когда он увидел малодушие своего друга. Он понял, что не сможет победить. Его начал одолевать страх. Запоздало он удивился, почему он, со своими жалкими силами, все еще удерживает щит. Но посмотрев вниз, он все понял. Толпа смотрела на него восторженно, восхищенно, и от их тел к Блэквингу тянулись светлые лучи, напитывая его силой, позволявшей ему не упасть.

Дарксмоук тоже это видел. Видел он и то, что темный амулет на шее Блэквинга начинает подергиваться, и по нему начинают бежать мелкие змейки трещин. Но было еще то, что не видел никто. Пламя уже начинало касаться тела пегаса, но он не чувствовал боли. Он видел, как к нему тянется еще один белый луч, идущий из Кристального сердца. Он слышал нарастающий гул, который сливался, почти оглушал его, хотя это было всего лишь слово, звучащее в его голове.

«Прости».

Светлый осколок души Сомбры не имел своей силы или своей воли, но он мог чувствовать. И он чувствовал, как пламя начинает охватывать тело того, кто некогда пошел за ним, и из-за его собственного малодушия его теперь ждет только смерть. Он не мог спасти его. Все, что он мог сделать – это молить о прощении, за то, что он обрек всех, кого хотел спасти.

Блэквинг видел, что его крылья уже горят. Было непонятно, как ему удается держаться в воздухе. Боли не было. Внезапно красный купол с громким треском рассыпался в пыль, и одновременно с этим поток пламени, идущий на него из рога Сомбры, исчез.

Изумленной толпе предстала парящая в небе фигура пегаса, полностью окутанного пламенем. Казалось, что это птица феникс, которая готова сгореть перед тем, как возродиться. Толпа смотрела на огненную фигуру, будто завороженная, и даже сам король-единорог на мгновение вздрогнул и почувствовал страх. Но лишь на мгновение. Подавив эмоции, король бросил еще одно заклятие. Резкая прозрачная волна ударила в фигуру, и та исчезла.

Толпа вздрогнула, когда король вновь взглянул на них.

— Это произойдет с каждым, кто пойдет против меня! Всех предателей и мятежников ждет та же участь! – Сомбра взглянул на неподвижно стоявшего Дарксмоука. – А теперь вернемся к тому, от чего нас так грубо оторвали.

Дарксмоук не пошевелился даже тогда, когда Сомбра вновь выпустил свое заклинание, и площадь наполнилась страхом и отчаянием. Он смотрел на то место, где последний раз была видна огненная фигура. Что-то в нем надломилось. Площадь давно опустела, король давно ушел в свою лабораторию, а Дарксмоук все стоял и смотрел. Внезапный порыв ветра заставил его опустить голову. Что-то сверкнуло на земле, под той точкой, на которую он смотрел. Спустившись, он понял, что это был амулет. Амулет с головой крылатого единорога и красным рубином в центре. Покрытый сетью трещин. Неожиданно он почувствовал свет за своей спиной. Кристальное сердце сияло ярким светом, но не таким, как в прошлый раз. Казалось, что Сердце плачет.

— Сильвер… — прошептал Дарксмоук. – Ты слышишь меня. Ты здесь, внутри Сердца. Прости меня, за то, что я натворил. Все случившееся – это моя вина.

Белый луч медленно протянулся из Сердца к единорогу. Дарксмоук понял все, что хотел сказать тот, кто некогда был его другом, а сейчас являвший собой чистейший свет. Он еще долго сидел около пьедестала, и смотрел на реликвию. Несмотря на все, что произошло, Сердце наполняло его умиротворением.

Он чувствовал, что Сомбра скоро вызовет его. Теперь ему придется ждать месяцы и годы, прежде чем появится шанс исправить этот кошмар. В следующий раз он не струсит. Казалось, что его собственная жизнь разлетелась в клочья вместе с пеплом Блэквинга.


— Вы звали меня, мой король? – Дарксмоук уже был абсолютно спокоен. Сомбра даже удивленно моргнул, не ожидая от советника такого равнодушия.

— Да. Я хочу, чтобы ты возглавил созданную сегодня комиссию по королевской безопасности. Там, на столе лежит список твоих обязанностей. – Сомбра показал на небольшой столик. – Приступаешь немедленно.

Дарксмоук взял свиток, лежавший около маленького ящичка, и ознакомился с содержимым. Увиденное сильно его потрясло.

— Здесь сказано, что я должен забрать магию у каждого жителя города!

— И тех, кто будет рождаться во время моего правления, — кивнул Сомбра. – Я не хочу, чтобы в городе находились те, кто сможет доставить мне проблемы. Ты останешься единственным магом в городе, кроме меня.

— И за что же мне такая честь? – язвительно спросил Дарксмоук.

— Потому что я знаю, ты не предашь меня. Ты трус. – Дарксмоук дернулся, будто от удара. – Ты наглядно это показал. А еще ты достаточно силен, чтобы быть хорошим помощником.

— Как я буду забирать у них магию? – Дарксмоуку было нелегко сохранять иллюзию равнодушия.

— Ты видел ящичек на столе? Там амулет, заряженный племенной магией кентавров. Он может вытянуть силу и направить ее туда, куда пожелаешь. Однако не рекомендую забирать ее себе – взаимодействие темной и светлой магии внутри твое тела будет иметь очень неприятные последствия, а ты мне еще понадобишься, — Сомбра усмехнулся. – Все, иди работать!

Дарксмоук вышел из тронного зала с ощущением того, что ему придется ждать годы, чтобы исполнить свою клятву Сердцу.

«Я готов на это. Готов ждать годы. Главное – понять, что это шанс. Не упустить его, — думал Дарксмоук, когда очередной единорог расставался со своей магией, с ужасом глядя на него. – Эта магия не пропадет. Я не позволю. Пусть я не могу хранить ее в себе, но я знаю то, что может. Кристальное Сердце хранит в себе чистый свет. Туда не проникнет тьма. Даже сам Сомбра боится его, я чувствую. Одновременно и боится его, и дорожит им, сам не понимая, почему. Пока он не знает, что в нем, он его не тронет. Их магия будет сохранена, и когда-нибудь, она вернется к ним. А пока мы должны ждать. Терпеть. Настанет час, когда Сомбра будет побежден. И я сделаю все для того, кто сможет ему противостоять».

Надежда

Два с половиной года прошло с того момента, как король-единорог очистил свой город от хаоса, объявил его Кристальной империей и создал там настоящий ад. Какое-то время после воцарения его считали посланником небес, пришедшего на землю, чтобы изгнать хаос. Но вскоре король превратился в существо из чистой тьмы. Никто не знал, как это произошло, да и не пытался узнать. Через два месяца после создания купола король собрал всех жителей империи на центральной площади и обрушил на них всю свою мощь, наполнив их души отчаянием и страхом. Лишь один единорог знал, что произошло за те два месяца и почему король Сомбра, некогда желавший лишь свободы для жителей города, стал чистым злом. В тот день, когда король поработил всех своих подданных, нашелся тот, кто восстал против него. Пегас, некогда бывший его верным другом и соратником, но, даже чувствуя свое бессилие, он не смог игнорировать жуткие действия короля. В тщетной попытке защитить жителей империи он погиб, сожженный Сомброй.

«Я стоял и смотрел на это, так и не решившись помочь ему, — думал Дарксмоук, первый советник короля и глава министерства по обеспечению королевской безопасности. — Больше двух лет прошло с того момента, а я чувствую такую же боль, будто это было вчера. Я поклялся, что король падёт – но я так ничего и не сделал. Я связан по рукам и ногам, и нет никакого шанса, что я исполню свою клятву».

Мысли, подобные этой, преследовали его с того самого момента, когда он понял, что хоть у него и есть почти полная свобода действий, Сомбра все равно присматривает за ним, не оставляя никакого шанса составить план или еще что-нибудь в этом роде. В такие моменты он впадал в уныние и практически оставлял надежду на исправление своей ошибки – ведь именно из-за него король стал не обычным тираном, а истинным воплощением тьмы. В тот момент, когда стало понятно, что короля начинает захлестывать тьма, Дарксмоук применил найденный им артефакт – Убийца Балакгара, способный вытянуть из существа всю магию. Он не учел лишь одну вещь – ту, которая привела к обратному эффекту – вместо того, чтобы очистить короля от тьмы, артефакт вытянул из него светлый осколок души. Хоть его и удалось сберечь, поместив в древнюю городскую реликвию – Кристальное Сердце, это не изменило почти ничего.

Об этом знал только Дарксмоук. Даже сам Сомбра ничего не знал про содержимое Сердца, тем не менее, несознательно одновременно опасаясь его и за него. Только поэтому светлая реликвия огромной силы все еще находилась на главной площади, прямо под дворцом. Сердце хранило в себе светлую сущность, начисто блокируя всю тьму вокруг себя. Дарксмоук знал, что если находиться рядом с ней, то тебя покинут отчаяние, страх, зависть и почти все отрицательные эмоции, и потому с огромным камнем на душе закрыл туда доступ всем, кроме себя – толпа горожан, очищающаяся от темных мыслей, быстро бы привлекла внимание Сомбры, и реликвия бы мгновенно была спрятана. Остерегаясь доноса, советник постарался, чтобы эффект артефакта оставался в тайне. После особо загруженных работой дней Дарксмоук часто проводил там вечера. Его работа заключалась в том, чтобы отбирать магию у новорожденных единорогов, таким образом «устраняя потенциальные угрозы для короля». Работа не свела его с ума только потому, что большая часть горожан давно превратилась в полуамебных существ, не имеющих никаких стремлений, и проживающих жизнь, будто птица в клетке. Многие не могли даже самостоятельно делать еду, и Дарксмоуку в свое время пришлось в срочном порядке организовывать несколько столовых, обеспечивающих горожан едой. Казалось бы, что в полумертвом городе еда должна была бы быстро кончиться, но в ответ на это заявление Сомбра лишь усмехнулся – и действительно, за прошедшие два с половиной года запасы пищи остались прежними. Тем не менее, некоторые горожане все же были частично защищены от влияния Сомбры – некоторые сильной волей, некоторые – Дарксмоуком, утверждающим, что он не сможет держать все на плаву в одиночку. Для работы король выдал ему специальный амулет, способный поглощать в себя магию и удерживать ее какое-то время. Дарксмоук не мог забирать ее себе – как и Сомбра, он когда-то стал изучать темную магию, и, в конце концов, поглотил два древних кристалла, которые оказывали негативное влияние на душу мага. В отличие от Сомбры, поглотившего десять, он использовал магию реже, и потому изменялся куда медленнее, что позволило ему оставаться светлым, когда изменения в разуме короля стали очевидны. Какое-то время он пользовался исключительно заряженными темной энергией кристаллами, которые для него создавал Сомбра – с недовольством, но все же создавал, так как Дарксмоук был ему нужен. С год назад он обнаружил, что Сердце может нейтрализовать вредный эффект темной энергии, и снова стал ею пользоваться, что вызвало явное одобрение Сомбры. Несмотря на это, даже в тот момент, когда он отказался от своей магии, он не мог использовать светлую магию, будучи слишком темным. Держать ее в себе было очень болезненно. Поэтому всю энергию из амулета он направлял в Кристальное Сердце. Сейчас в реликвии находилась светлая магия всех волшебников Империи, за исключением новорожденных, еще не прошедших «очищение».

Дарксмоук находился на своем рабочем месте, молясь, чтобы в этот день у него не было работы.Примерно в середине дня в дверь постучали. Затем в комнату вошел белый единорог с двумя новорожденными, явно близнецами. Дарксмоук узнал его – этот единорог раньше работал в институте, а после воцаренияприсутствовал почти на каждом приёме Сомбры, постоянно вымаливая у короля доступ в городскую библиотеку. Советник знал, что все ежемесячные приёмы Сомбры – фикция. Каждый просящий бегло выслушивался, после чего высылался прочь. Король ни разу не удовлетворил прошения, рассчитывая таким образом лишь увеличить количество отрицательных эмоция в империи. Это быстро поняли все, и на приёмы почти перестали ходить. Тем не менее, этот единорог упорно приходил и подавал прошение. После отказа он почти не огорчался, и исчезал до следующего месяца. Звали его просто, хотя и очень уж звучно – Лайт. Он представлял собой типичного кабинетного ученого-затворника, каким раньше был сам Сомбра(да и сейчас оставался), и потому король относился к нему слегка снисходительно – даже ничего не сделал, обнаружив, что тот смог защититься от его влияния. Увидев его здесь, Дарксмоук опешил – он не представлял, что у него есть жена и вообще могут появиться дети.

— Имя? Возраст? Уровень способностей? – Советник бросал вопросы, даже не задумываясь о том, что говорит. Это помогало отвлечься от осознания всей мерзости того, что он делал.

— Бирюзовая – Мираклия. Возраст – пятнадцать дней. Уровень способностей я пока не установил. – Лайт отвечал тихо и быстро, так же, как и сам советник.

— Почему так долго тянули? Крайний срок для очищения – семнадцать дней, и доводить до него можно только в крайних случаях. – Дарксмоуку стоило немалых усилий произнести слово «очищение», не переменившись в лице.

— Кое-что произошло. Сейчас вы сами поймете. – Лайт переменился в лице. — Вторая – Кристалис. Возраст – пятнадцать дней. Уровень способностей я тоже не установил, но есть один показатель... я знаю, что он значит.

— Какой?

— Она вырастила кристалл. Вчера. Маленький, но самый настоящий.

Дарксмоук вскочил со стула. Обычные единороги средней одаренности создавали первый кристалл в восемь-десять месяцев. Рекорд принадлежал Сомбре – он вырастил свой первый кристалл в месяц. Но, если верить Лайту, эта девочка вырастила кристалл в четырнадцать дней.

— Мне кажется, что ты врешь. Такого не бывает. – Дарксмоук говорил на автомате, рассчитывая потенциальные возможности девочки.

В этот момент Кристалис будто почувствовала что говорят о ней. На полу прямо перед ней появилась маленькая точка. Дарксмоук вгляделся – несомненно, это был кристалл. Быстро проверив магический след, советник убедился в том, что кристалл действительно создала девочка.

— А вторая? – хрипло спросил Дарксмоук. Произошедшее шокировало его. То был настоящий подарок судьбы, которым нельзя было не воспользоваться.

— Кристаллы она не выращивает. Но по силе близка к сестре.

— Хорошо. Ждите здесь, я скоро вернусь. Вполне возможно, что вам очень повезло. – Дарксмоук вышел из комнаты и едва не полетел на аудиенцию к королю.

Сомбра практически все время находился в лаборатории. Несмотря на то, что он был абсолютно темным существом, в душе он был ученым-исследователем, и став чистой тьмой, он не изменился. Единственное, что в нём изменилось в этом плане – методы и область применения своих изобретений. Дарксмоук знал, над чем он сейчас работает, и жутко боялся того дня, когда проект, наконец, завершится.

— Мой король, — Дарксмоук вошел в лабораторию и поклонился. Осознав, что в таком состоянии он выглядит как минимум подозрительно, советник дочиста высосал темный кристалл, чтобы вновь расслабиться и обрести ясность ума. – Есть одно дело, не крайней важности, но которое, хотелось бы решить сейчас.

— Говори. –Голос Сомбры бросал в дрожь даже Дарксмоука, а в обычных горожан он и вовсе вселял ужас.

— Городская библиотека пребывает в жутком состоянии. Туда нужно назначить того, кто приведет ее в порядок.

— И зачем мне это? – Сомбра засмеялся. – Зачем этим ничтожествам какие-то знания?

— В частности, я хотел предложить немного фальсифицировать историю. Так, как будет угодно вам.

Сомбра задумался. Дарксмоук был уверен, что ему наплевать, и он все же найдет в его предложении какую-либо выгоду. Пауза длилась почти две минуты, наконец, король заговорил.

— Хорошо. Найди мне того, кто будет этим заниматься. Ему будет запрещено покидать библиотеку, позаботься о том, чтобы он там выжил. Я буду отправлять туда списки того, что необходимо внести в книги. Все, принимайся!

Дарксмоук отправился назад. Все складывалось просто идеально. Теперь дело стояло только за детьми.

— Лайт! – Действие кристалла уже прошло, и Дарксмоук пребывал в крайнем возбуждении в тот момент, когда ворвался в комнату. – Тебе сильно повезло. Слушай меня внимательно и запоминай. Вы втроем отправляетесь в городскую библиотеку. Ты будешь там работать. Выходить оттуда запрещено, но ты можешь взять с собой свою семью – с тем же ограничением. Я оборудую там жилые помещения.

— А…

— Дети идут с тобой. Прямо сейчас. В библиотеке много книг, свитков, летописей и всего прочего. Постарайся привить детям интерес к ним, когда будет возможно. И я тебя умоляю – не позволяй им себя выдать! Сегодня амулет не использовался, и все должно выглядеть так, будто детей у тебя нет. Я буду иногда к вам приходить и помогать.

— А если они не захотят?

— Ты должен сделать так, чтобы они захотели! Ты еще не понял? Твои дети – единственная надежда на то, чтобы в Кристальной империи все стало по-старому! Чтобы никто больше не мучился от кошмаров, страха, отчаяния! В твоих детях невероятный потенциал. Больше, чем в свое время был у Сомбры. Не дай ему пропасть зря.

Лайт твердо кивнул. Было видно, что он все понял и отнесся крайне серьезно. Вместе с Дарксмоуком они отправились в городскую библиотеку.

Библиотека действительно находилась в ужасном состоянии. Даже до воцарения Сомбры ее редко посещали. Теперь же, когда жители едва находили в себе силы на то, чтобы просто есть, пить и спать, библиотека окончательно пришла в запустение. В огромном двухэтажном здании царил жуткий бардак. Книги валялись по всему полу. Стеллажи были окутаны паутиной, некоторые и вовсе валялись друг на друге. На цокольном этаже творился относительный порядок – книги тоже валялись на полу, но более-менее ровными стопками. Одна из двух лестниц, ведущих на второй этаж, была завалена булыжниками. В библиотеке было светло – огромное окно в потолке, множество окон в центре второго этажа, да еще два окна слева и справа от входа – света было достаточно.

— Здесь работать и работать, — вздохнул Лайт.

— Время у тебя будет. Сейчас надо сделать вам жилые комнаты. – Дарксмоук отправился бродить по библиотеке в поисках удобного места для комнаты. Внезапно одна книга привлекла его внимание. На ее обложке был нарисован странный символ — круг с вписанным в него восьмиугольником, к которому вплотную подходили пары треугольников. Кроме того, вокруг символа было нарисовано десять шипов. Дарксмоук сразу почувствовал, что книга содержит что-то большее, чем кухонные рецепты или базовые заклинания. Он быстро пролистал ее.

— И ЭТО находится здесь, в общем доступе? Какой же здесь бардак. Надо сказать Лайту, чтобы все похожие вещи он отправлял ко мне.- Дарксмоук создал небольшую сумку, и с легким усилием впихнул в нее книгу, после чего продолжил поиски.

Вскоре он нашел пару помещений, размером как раз с жилые комнаты и абсолютно пустых. Советнику не составило труда вырастить в них кое-какую мебель, после чего он отправился за Лайтом, который все еще стоял у входа.

— Здесь будете жить. – Дарксмоук показал ему три комнаты. – Если понадобится что-то нестандартное, обращайся ко мне напрямую. Сегодня обстраивайся тут, притащи из дома, что там у тебя важное есть, а завтра приступай к работе. Устрой так, чтобы библиотека просто сияла. Найдешь какие-нибудь книги-артефакты – отсылай мне, так же напрямую. Самое главное – никто не должен догадаться, что у тебя есть дети. Пойдут слухи, кто-нибудь донесет, и король точно узнает правду. Что будет с вами тогда – я боюсь это представить. Лучше, чтобы это оставалось загадкой для всех нас. И последнее – постарайся держать с девочками дистанцию. Вполне может случиться так, что вы погибнете. Если это произойдет, они не должны потерять голову от горя! Будь им хорошим отцом, но сделай все, чтобы они не привязались к вам слишком сильно.

Завершив дела в библиотеке, Дарксмоук направился назад во дворец. Он жутко нервничал, понимая, что если обман раскроется, ему тоже несдобровать. И в отличие от Лайта, он догадывался, что его ждет. Волнение все сильнее охватывало его, но когда он проходил мимо Кристального Сердца, и, как обычно, почувствовал умиротворение. Но на этот раз, он почувствовал что-то еще. Казалось, Сердце одобряет его действие, крича «Молодец!».

«Скорее всего, так оно и есть, — подумал Дарксмоук. – Спустя почти тридцать месяцев мне представился шанс. И теперь пройдут годы, прежде чем я смогу полностью его реализовать, но выбора у меня нет. Уже нет».

Взросление

Дарксмоук сидел у Кристального Сердца, мысленно настраивая себя на завтрашний день и пытаясь хоть как-то создать праздничное настроение. Его приглашали на это праздник каждый год, и ни разу он не смог отказаться, хоть это и было достаточно опасно. Именно поэтому каждый раз советник чувствовал себя как на иголках, буквально каждую секунду видя, как Сомбра врывается в библиотеку и сильно радовался, когда этот день, наконец, заканчивался. Сегодня он решил провести всю ночь около Сердца, надеясь избавиться от своих страхов и волнений. Он часто засиживался здесь допоздна, но никогда не оставался тут ночевать. Впрочем, это вряд ли удивит Сомбру. Семьснебольшим лет назад он,наконец, закончил свой жуткий проект, и ушел с головой в работу над новым настолько глубоко, что даже жители империи это заметили. Дарксмоук вырастил себе аналог кровати, и постелил на нее принесенное с собой белье. Сердце светилось, как обычно, мерно и ярко, лишь иногда чуть-чуть мерцая. Несмотря на его близость, Дарксмоуку, как обычно, не спалось.

«Прошло почти восемнадцать лет с того момента, — подумал он. – Как быстро летит время. Я был почти уверен, что меня поймают еще в первый год. Сомбра вел себя так, будто все знал. Теперь я понимаю, он просто чувствовал некоторые мои эмоции, но не мог знать причину, стоящую за ними. Потом все улеглось. Первый год был самым сложным. Сестры были маленькие и не могли понять ситуацию, в которой оказались. Лайт за этот год совершенно вымотался. Часто ему требовалась моя помощь, и я шел туда, каждый раз будучи уверенным, что на этот раз все раскроется». Он вспоминал, как его кристалл-передатчик, пара к которому была у Лайта, завибрировал прямо в момент «очищения». Тогда ему едва удалось завершить ритуал. Его постоянно одолевал страх, что дети вот-вот себя выдадут. К счастью, тогда им жутко повезло. В лаборатории Сомбры все гудело и тряслось так, что весь дворец почти ходил ходуном. Король явно был сосредоточен на том, что у него там происходило, и небольшой выброс светлой магии из библиотеки он не заметил, хотя Дарксмоук еще неделю ходил бледнее обычного.

«На второй год все стало проще. Девочки перестали неосознанно швыряться магией. У Лайта даже появилось время на то, чтобы заняться библиотекой. Сомбра особо ей не интересовался, но иногда язвительно спрашивал меня, почему там все еще жуткий бардак. Мне было нечего ответить. Если бы это продолжалось еще хотя бы полгода, Сомбра бы точно заявил о некомпетентности и снял бы Лайта с должности. Мне часто приходилось самому там работать, хоть и немного, только чтобы создать видимость изменений. Но по сравнению с первым годом это было просто райское время». Он поймал себя на мысли о том, что последовательно вспоминает все прошедшие восемнадцать лет. «Ну, почему бы и нет?» — Дарксмоуку хотелось выговориться, но побеседовать было не с кем, хоть в империи и были те, кто ему сочувствовал.

«Третий год был самым радостным для нас. Девочки начали понимать, что происходит. Они вели себя очень спокойно и тихо. Я даже начал бояться, что Сомбра обо всем узнал и подсунул нам дублей, чтобы повеселиться. Но в конце третьего года девочки начали разговаривать. Тогда я, выбрав момент, попросил их тихонько поколдовать. Кристалис вырастила кристалл, почти по колено мне. В этом плане она точно была сильнее Сомбры в детстве. Сестра от нее почти не оставала. Лайт выполнял мою просьбу, и старался держаться с девочками дистанцию. Мне больно на это смотреть, но мы понимаем, что это необходимо».

«На четвертый год я почти не появлялся в библиотеке. Сестры осознали положение, в котором они находятся, и, на удивление Лайта, отнеслись ко всему крайне серьезно. Они даже не просили его о том, чтобы выйти погулять. Вместо этого обе сестры сидели в библиотеке и читали, благо было что. Разумеется, они не пытались читать что-то научное. В основном это были сказки. Но меня радовал уже тот факт, что читать им нравится. Я не сомневался, что скоро они начнут читать все, что попадется им на глаза. Лайт уже почти навел в библиотеке порядок. Оставалось только расставить книги по отделам. Сомбра почему-то так и не удосужился прислать список литературы, которую надо было фальсифицировать. Я не спешил напоминать ему об этом. Он уже несколько лет работал над своим проектом, но пока прогресс был достаточно маленький. К счастью, Сомбра никогда не злился и не радовался. Видимо, побочный эффект абсолютно темнойдуши».

«Как я и думал, еще через год сестры начали читать все подряд. Их все еще интересовали приключенческие книжки, но и магические труды они тоже начали брать. Вряд ли они понимали их, но кое-что все же усваивали, после чего бежали к Лайту и начинали его доставать. Лайт некогда был неплохим магом и без особых проблем отвечал на их вопросы, если было время. К нему,наконец, пришел список литературы Сомбры, оказавшийся не слишком обширный и касавшийся в основном истории. Сомбра хотел, чтобы все упоминания о том, что империя некогда была обычным городом, были стерты и внесены соответствующие логике изменения. Я так и не понял, зачем ему это. Видимо, для каких-то его дальнейших планов. Мне было сложно представить себе логичное объяснение, почему один город, пусть и крупный, является отдельной империей. Хоть исторических книжек и было мало, то и дело в некоторых книгах находились места, которые нужно было подправлять. Тогда Лайт попросил девочек запоминать их и отдавать ему. Те места, которые они пропускали, чаще всего были очень мелкими, и их можно было представить, как метафору или что-нибудь в том же роде. Работа пошла быстрее, и в конце года поручение Сомбры было выполнено. Мне же удалось выпросить у Сомбры разрешение путешествовать. Конечно, было приятно оставить ужасы Кристальной империи позади, но моя цель была иной. Мидоубрук оставил после себя восемь артефактов. Один из них находился у меня, остальные же были разбросаны по свету. Я решил, что их необходимо собрать вновь. Сильнее всего мне хотелось найти «Белый кокон» — артефакт с щитом зарядного типа. Он был самым любопытным – он был найден дважды, и оба нашедших вскоре покончили с собой. Сомбра был не против моих частых отлучений из империи – считал, что ей без меня будет «лучше». Поиски продвигались медленно – в частности, из-за того, что я был вынужден много времени проводить в замке, поддерживая в империи жизнь, но, тем не менее, я смог обнаружить один из артефактов — «Вуаль пустоты». Согласно моим источникам, он давал абсолютную магическую маскировку, не позволяя магии вырываться наружу. С его помощью я смог обеспечить сестрам возможность колдовать, не выдавая себя. К сожалению, Вуаль сложно использовать в нашей ситуации — она создает пустое пятно на общем темном фоне империи, и отсутствие магии сильно выдает ее. Я с огромным трудом сымитировал темный покров, накрывающий эту белую зону, но если бы Сомбра лично отправился в библиотеку, я был бы раскрыт. Тем не менее, это было мелким риском – король не гулял по империи».

«На шестой год Лайт попросил меня иногда заходить к ним и помочь с обучением сестер. Обе сильно увлеклись магией, чего следовало ожидать, учитывая количество силы, находящейся в них. Хоть Лайт и мог сам многому их научить, я мог намного больше, как единственный, кроме Сомбры, маг в Империи, не говоря уже о том, что только я мог рассказать им про темную магию. Разумеется, я не собирался обучать их этому, однако, своего врага нужно знать. Начиная с этого года, каждые два-три месяца я приходил в библиотеку и проводил там почти весь день, рассказывая сестрам о том, что Лайт не знал да и знать не мог. В основном это были самые интересные заметки из архивов, а так же кое-что про темную магию. Девочкам это очень нравилось, и они с нетерпением ждали каждого моего визита. Их познания в магии очень быстро росли, и я был уверен, что они действительно смогут изменить этот мир».

«Еще три года пролетели почти незаметно. Я уже подумывал о том, чтобы рассказать сестрам все, что знаю о короле. До этого я никогда не говорил на эту тему. Сейчас их должна волновать магия, а не какой-то там злой король. Если когда-нибудь они выйдут на бой с ним, в их разуме не должно быть никаких отрицательных эмоций, иначе их шансы на победу упадут почти в ноль. Ни гнева, ни страха, ни отчаяния – ничего. Это лишь напитает Сомбру. Я пытался вспомнить, какими были мы с Сомброй в их возрасте, но уже не помню ничего, что позволило бы сравнить наши силы. Другое дело, что с мощью пилонов Сомбра намного сильнее любого единорога. Я уверен, единственное, что способно ему противостоять – это Кристальное Сердце. Даже если не считать того, что в нем находится вся светлая магия единорогов империи, в нем находится чистый свет, являющийся частью души Сомбры. Я не представляю себе, что произойдет при столкновении двух частей одной и той же души. Это еще предстоит выяснить. Помимо всего этого, Сомбра приостановил свои исследования на пару дней, что несказанно меня удивило. К тому же, обычно его лаборатория была открыта – он так и не потрудился восстановить двери – но тогда он запечатал проход, причем настолько глухо, что я никак не мог узнать, чем он там занят, пришлось ждать его прямо там. Сомбра вышел оттуда явно не в духе, и хотя обычно он с удовольствием рассказывал как об ошибках, так и об успехах, в тот раз я не узнал абсолютно ничего. За все прошедшие годы я так и не узнал, что он тогда делал».

«Десятый год ознаменовался тем, что девочки начали собственные исследования. Я очень удивился, когда узнал, что они уже придумали свое собственное заклинание – пусть и простенькое, но, тем не менее, самостоятельно, и более того – они не пользовались энергией из окружающей среды! Это натолкнуло меня на очень важную мысль. Мы, волшебники, поглощаем лишь малую часть выработанной нами же энергии. Вся остальная энергия должна куда-то исчезать, возможно, накапливаться.Скорее всего, девочки смогли взять энергию оттуда. Сомбра же выкопал в тронном зале огромный колодец. Я спросил его о причинах, он лишь хмуро ответил, что это неудавшийся эксперимент. Колодец настолько глубокий, что я даже чувствую себя неуютно на его дне. Помимо этого, я нашел еще один артефакт Мидоубрука – Чарохран. Небольшое зеркальце, хранящее в себе энергию от бушующих вокруг заклинаний – и весьма немалую, от семи до пятнадцати процентов. Отличный артефакт для любого сражения. Если сестры когда-нибудь выйдут на прямую конфронтацию с Сомброй, он им пригодится».

«Одиннадцатый год ознаменовался больше событиями для меня самого. Оказывается, мое недавнее открытие не было чем-то уникальным. Сомбра давно знал про это – вся выработанная разумными существами магия накапливается в магическом ядре планеты, и достаточно сильные волшебники могут им пользоваться. В зависимости от могущества мага, он может протянуть между собой и ядром канал, и получать энергию вне зависимости от того, что происходит вокруг. Сомбра же был настолько могущественен, что в обычных условиях ему бы хватило магии исключительно из ядра – если бы не его жажда силы. Судя по всему, именно это и имел в виду Дискорд, сказав, что тот способен брать силу из ядра. Сомбра показал мне, как тянуться к ядру – ничего сложного, на самом деле. Если бы я активно изучал свои способности, легко бы дошел до этого сам. Кроме того, я наконец-то понял, почему Сомбра мне доверяет – насколько это возможно. Он так и не узнал про мои действия с Убийцей Балакгара, и считает, что темным стал из-за поглощения пилонов Даркстара. Я поглотил два пилона, а значит, поддаюсь тьме медленнее, но все же поддаюсь. Удачно, что он так считает. Осознание моих ошибок позволяет мне противиться тьме внутри меня. Отказываться от нее нельзя – Сомбра все поймет, да и я стану бессильным и бесполезным. К счастью, десять пилонов – не два».

«Семь лет назад Сомбра закончил свой жуткий проект – кристальных големов, доведя его до совершенства. Когда-то у него появилась идея создать кристальную конструкцию, которая будет послушно делать то, все, что он в нее внесет. Еще до создания душелова он смог научить их ходить и брать подносы. Разумеется, вскоре он пожелал большего и одиннадцать лет работал над тем, чтобы создать себе самых настоящих слуг, которые немногим глупее простого слуги или придворного. У него получилась действительно жуткая вещь – големы, сильно похожие на него самого, отправились гулять по улицам Империи, наводя жуткий страх на окружающих, которые не представляли, что это всего лишь механические копии короля. У Сомбры вышел настоящий шедевр – големы даже могли использовать магию на уровне обычного единорога. Разумеется, вскоре жители поняли, что это подделки, но всем было понятно — големы легко могут передать информацию Сомбре. С тех пор жители начали испытывать еще больший страх перед королем. Сам Сомбра же вспомнил про пункт в договоре с Дискордом – разрешение на захват всей Эквестрии, если тот каким-то образом будет свергнут. Он начал конструировать огромный прибор, который должен был быть помещен в самый высокий шпиль замка и при активации испустить огромную волну, которая могла разнести эмоции, царившие в Империи, по всей Эквестрии».

«Еще несколько лет прошло без особых потрясений. Самым большим событием стало то, что я нашел четвертый артефакт Мидоубрука. Судя по всему, нам очень везет – этот артефакт, «Нить жизни», идеальна для объединения сил двух могучих магов. Похоже, сам Мидоубрук использовал ее, чтобы передавать себе силы больших групп своих последователей, увеличивая эффективность этого действия, но если связать с ее помощью только две цели, передача энергии будет происходить с невероятно высоким коэффициентом полезности! Даже вдвое меньший результат мог бы считаться огромным прорывом.
Я рассказал сестрам про Воцарение, точнее ту версию, про которую обычные горожане не знали. Рассказал про перемирие Сомбры с Дискордом, по которому оба обязались не трогать владения друг друга, ровно до тех пор, пока Дискорд находится на троне Эквестрии. Сомбра должен был стать оружием возмездия для того, кто свергнет Дискорда, который уже тогда знал, во что превратится король Кристальной Империи. Разумеется, Сомбра начнет экспансию при первой же возможности – в тот момент, когда узнает про падение Дискорда. Рассказал я и девочкам и про шпиль. Их мнения сильно разделились – Кристалис считала, что шпиль должен быть уничтожен, Мираклия же хотела использовать его для того, чтобы разнести по всей Эквестрии светлые эмоции, которыми должна была наполниться вся Империя после падения Сомбры. Они так и не пришли к единому мнению. Я урезонил их, напомнив о том, что такой прибор создать почти невозможно, и неизвестно, сможет ли Сомбра это сделать – казалось, что его работа шла медленно, а сам он исчезал из империи на целые недели. Я не знал, что и думать. Стоит ли уничтожить шпиль при первой возможности, или он может оказаться полезным?»

«В этот год произошло еще одно интересное событие. Сомбра вызвал меня к себе в лабораторию и приказал присоединиться к работе над шпилем. Я попросил пояснений, и король пояснил, что чувствует в Эквестрии новую силу. Достаточную, чтобы конкурировать с Дискордом. Если дух хаоса будет свергнут, шпиль должен быть готов. К моему удивлению, Сомбра проделал колоссальную работу. За прошедшие шесть лет он почти закончил работу над шпилем. Я отметил тот факт, что шпиль мог активировать только сам Сомбра. Потенциально это означало, что Сердце тоже сможет его запустить. В этот момент я согласился с Мираклией – шпиль не стоило уничтожать. Если Сомбра будет уничтожен, то даже если шпиль захватит кто-то, желающий использовать его в злых целях, то у него ничего не выйдет. Сердце же активирует шпиль только тогда, когда в Империи будет царить светлая энергия. В этом я был уверен точно».

Еще на середине мысленного монолога Дарксмоука начал одолевать сон. Когда же он закончил, ему не потребовалось ждать сна – советник почти мгновенно уснул. И увидел странный сон.

Он видел огромный шар, в котором копошились маленькие фигуры. Они приближались к нему, и вскоре он смог их разглядеть. Это были весьма странные существа. Они были похожи на гибрид единорогов и какого-то насекомого. Их фигура действительно была как у единорогов, но их ноги были испещрены дырами, из пасти торчали клыки, а на спине росли гребни. Помимо этого, у них были синеватые крылья, напоминающие мушиные. Шар приблизился еще сильнее. Дарксмоук увидел одного гибрида, ростом вдвое выше остальных, явно женского пола. На ее голове была корона, похожая на цветочный венчик. Длинная синяя грива, напоминавшая прическу, была ухожена, несмотря на заточение в шаре. Ее рог был намного длиннее, и напоминал изломанный и плоский терновый стебель. Крылья королевы тоже были намного больше крыльев других особей, однако были будто призрачные. Шар проплыл мимо Дарксмоука и на задней части советник увидел знак, очень похожий на тот, который Сомбра иногда использовал как печать.

Сон изменился. Дарксмоук находился высоко в небе. Он видел черного, как ночь, аликорна с, броней, похожей на ожерелье, закрывающей небольшое пространство под шеей. В центре брони был нарисован белый месяц. На крупе аликорна было фиолетовое пятно с таким же белым полумесяцем. На голове находился шлем, полностью закрывавший всю голову до глаз, а так же заднюю часть шеи. Грива и хвост были почти неотличимы от звездного неба. Аликорн выглядел жутко измученным. Дарксмоук с содроганием понял, что сквозь фигуру аликорна можно видеть землю и деревья. Внезапно призрак с диким стоном рванулся с места и быстро исчез вдали.

Сон опять изменился. На этот раз события шли быстрее – советник был в космосе, окруженный звездами, сияющими в ночи. Внезапно звезды накинулись на него, и взгляд советник захлестнула тьма – но стоило лишь моргнуть, и он увидел, как пылающий череп тянется к большому сине-зеленому шару, а огромная призрачная крылатая змея, обвившись вокруг него, тянет его назад. Немое противостояние существ длилось мгновение – или вечность? – а затем на шаре вспыхнула фиолетовая точка, и яркий луч вырвался центра зеленой области, ударив прямо в глаза Дарксмоука. Перед советником все вспыхнуло зеленовато-бирюзовым – но почему, луч же был другого цвета? – а затем сон исчез в громогласном хохоте. Смех становился все громче, и громче, и наконец, советник в ужасе проснулся.

Все было тихо, лишь Сердце умиротворенно сияло, издавая похожий на пение перезвон – не резкий, мягкий, сливающийся в единый звук, не слышимый никому, кроме него. И пусть это был всего лишь кошмар – Дарксмоук был уверен, что эти видения навсегда останутся в его памяти.

Бегство

Утром, когда библиотека наполнилась исходящим из-под черных туч светом, в ней уже никто не спал. Лайт и его жена пытались сделать из своих небольших запасов что-то праздничное. Сестры находились в своей комнате, расположенной на верхнем этаже. Они оживленно спорили.

— Говорю тебе, эмпатит обладает уникальными магическими свойствами! – Мираклия, обычно тихая, сейчас почти кричала. – Я где-то читала, что он использовался в некоторых алхимических опытах, причем замены ему так и не удалось найти – экспериментаторам пришлось искать пегасов, чтобы прочесать горы и достать эмпатит! Если бы был другой компонент, они бы наверняка его использовали.

— Чушь, — возразила ей сестра. -Эмпатит обладает многими свойствами, это да, но ни одно из них не делает его уникальным! Я могу привести тебе список общедоступных материалов, которые смогут заменить какое-либо свойство эмпатита.

Сестры услышали, как хлопнула дверь в библиотеку.

— Это пришел дядя Дарксмоук! Пошли, спросим у него про эмпатит! — Мираклия поднялась и отправилась к двери.

— Ты и сходи. Я еще полежать хочу. – Кристалис лениво потянулась.

Мираклия выскочила из комнаты и побежала встречать гостя. Кристалис сфокусировала взгляд на точке, и, не напрягаясь, вырастила кристалл. Затем обрушила его. Затем снова вырастила и снова обрушила. Все быстрее и быстрее. Кристаллы уже почти мелькали. Наконец Кристалис остановилась. Ее неожиданно посетила новая мысль.

— «А насколько большой кристалл я могу вырастить?» — Почему-то эта мысль никогда не приходила к ней в голову. Кристалис закрыла глаза и сфокусировалась. Она чувствовала, как кристалл растет все выше и выше. «Должно быть, он уже метра три», — подумала Кристалис. Неожиданно она почувствовала сильное давление на разум. Стиснув зубы, молодая волшебница продолжила давить на кристалл, но тот почему-то не рос. Вдруг послышался громкий треск, и кристалл резко прибавил в росте. От неожиданности Кристалис обрушила свое творение и, поняв это, открыла глаза. Рядом с ней упал камешек, а затем еще и еще. Посмотрев вверх, Кристалис увидела в высоко находящемся потолке дыру, сквозь которую было видно небо. — «Я пробила кристаллом крышу. Его же могли увидеть! Его должны были увидеть!» — Кристалис бегом выскочила из комнаты и побежала вниз, туда, где должны были быть все. Она увидела, как Дарксмоук что-то объясняет Мираклия, а та радостно кивает.

— Я пробила кристаллом крышу! Его должны были видеть! – Кристалис начала кричать еще с лестницы.

Дарксмоук вздрогнул, как от удара.

— Его точно видели?

— Я уверена, что да.

— У нас есть чуть-чуть времени. Дайте мне подумать, Мираклия, срочно беги за родителями! – Дарксмоук говорил на автомате, сам обдумывая, что можно сделать. Идеи роились в его голове, но он отметал одну за другой. Наконец, минуту спустя, в его голове осталось что-то похожее на план.

— Кристалис, Мираклия. Берите артефакты, что я вам дал, и немедленно бегите отсюда на площадь. Вас не должны заметить кристальные големы. Хватайте Сердце и прячьтесь. Неважно где – вашей силы должно хватить, чтобы экранировать себя. Даже Сомбра не сможет отследить вас магией, если вы все сделаете правильно. Но не попадитесь на глаза големам! Я немедленно ухожу. Скоро я вернусь, но уже как первый помощник короля. Молитесь, чтобы он не решил явиться лично. – Перехватив вопросительный взгляд Лайта, Дарксмоук помрачнел. — К сожалению, вас не получится экранировать. Сомбра в любом случае сможет вас обнаружить. Вы не должны находиться с ними, когда это случится. Кристалис, через пятнадцать минут выдолжны быть с Сердцем и в неизвестном месте.

Дарксмоук поспешил покинуть библиотеку, оставив сестер прощаться с родителями. Это было жестоко, но у него не было выбора. Он бежал во дворец с такой скоростью, какой только мог. Сомбра вряд ли заметил кристалл сам, но ему точно донесут големы или простые жители, рассчитывающие на королевскую милость. Советнику нужно было явиться во дворец до того, как Сомбра лично решил расследовать это дело.

Он был уже под дворцом в тот момент, когда почувствовал незримый вызов от короля. Взбежав по лестнице, он направился в тронный зал. Непонятно, почему Сомбра находился там, и вряд ли это было хорошим знаком. Но, войдя внутрь, Дарксмоук все понял – рядом с Сомброй стоял один из его лучших големов, которого Сомбра называл «капитаном королевской гвардии».

— Ты уже знаешь, что случилось?

— Да, мой король. – Советник поклонился. — Огромный кристалл в библиотеке. Это был очень сильный маг.

— В твои обязанности входит контроль всех магов империи. Почему в моих владениях еще есть обладающие магическими способностями?! – прорычал Сомбра.

— Скорее всего, когда мы объявили об обязательном «очищении», он экранировал себя и скрывался, — виноватым голосом произнес Дарксмоук. – Я должен исправить свой просчет. Позвольте мне немедленно отправиться туда и привести его лично!

Сомбра наградил советника долгим взглядом, и о чем-то задумался. Дарксмоук был уверен, что король прекрасно помнит его предложение реставрировать библиотеку восемнадцать лет назад.

— Хорошо. Иди туда. С тобой пойдет мой капитан. – Сомбра активировал голема. – Найди этого мага!

Дарксмоук предпочел вылететь в окно на созданной кристальной платформе, якобы чтобы не терять времени, но на самом деле он не хотел подводить голема Сомбры к Кристальному Сердцу, около которого уже должны были находиться сестры.

Через несколько минут кристалл достиг входа в библиотеку. Дарксмоук зашел внутрь. Голем последовал за ним. Лайт с женой оказались в левой комнате.

— Что здесь произошло? Кто вырастил здесь кристалл? – рявкнул Дарксмоук, пытаясь как можно лучше играть свою роль.

— А… это… я нашел заклинание в библиотеке, оно вырастило. Как-то случайно получилось.

— Не смейте мне лгать, – неожиданно медленным и скрежещущим голосом сказал голем.

Оба вжались вглубь комнаты.

— Врут? – Дарксмоук обратился к голему. Тот кивнул. – Вы отправитесь с нами. Я задам вам несколько вопросов, а потом вас казнят. – Голем снова кивнул.

— Зачем нам тогда отвечать? – хрипло спросил Лайт.

— Вы все равно ответите, — проскрежетал голем. – От вас зависит только то, насколько это будет неприятно.

Когда все четверо стояли на кристальной платформе, направляющейся обратно во дворец, Дарксмоук встретился взглядом с Лайтом. В его взгляде Дарксмоук неожиданно для себя прочитал не обиду и не злость, а благодарность. – «Спасибо за все, что ты сделал для нас», — совершенно незаметно для голема, одними губами прошептал Лайт. Дарксмоук не нашелся, что ответить.

Во дворце их уже ждал Сомбра с парой големов.

— На допросе будет присутствовать капитан, — проинформировал он советника. – Если мне понадобится дополнительная информация, я задам через голема соответствующий вопрос. Увести их.

Когда пленников увели, Сомбра посмотрел в окно.

— Пока ты ходил в библиотеку, двое неизвестных похитили Кристальное Сердце, и мне совершенно не нравится то, что этот предмет больше не находится под моим контролем. Я поступил очень глупо, что позволил ему просто лежать на площади. Ты должен узнать все про воров. Найди их, уничтожь, и верни Сердце. Вся твоя текущая работа остановлена. Найди мне воров!

— Будет сделано, мой король. – Дарксмоук поклонился и вышел. Похоже, Сомбра его не подозревал.

Комната для допросов ничем не отличилась от любой другой. Дарксмоук был уверен, что свое назначение она получила за последние пятнадцать минут. Лайт и Ариадна находились там под стражей еще одного голема. Около дальней стены находился стол, однако сесть в комнате было не на что.

«Оно и правильно, зачем големам стулья? — подумал Дарксмоук».

На столе находились письменные принадлежности. Судя по всему, Сомбра собирался научить големов письму, но пока не успел.

— Рекомендую говорить правду. Капитан распознает ложь. Если вы соврете, то мы об этом узнаем и постараемся отбить у вас желание лгать. – Дарксмоук держал голос равнодушным.

— В прошлом я был исследователем с доступом в архив института, — начал Лайт чуть дрожащим голосом. – Мне удалось обнаружить местонахождение артефакта, известного как «Вуаль пустоты», когда-то принадлежавшего известному магу Мидоубруку. Этот артефакт может быть использован для создания мощнейшего экрана, позволяющего полностью скрыть магию. Таким образом, я придумал этот план – ведь с помощью Вуали можно скрыться даже от вас. Библиотека была идеальным местом, чтобы прятаться в ней, так что неудивительно, что я так пытался в нее попасть.

— Вуаль пустоты, значит. – Все шло согласно плану. Советник с Лайтом не раз проговаривали этот диалог, и потому бывший исследователь смог врать, так и не сказав ни слова лжи. Доступ в архивы у него и правда был, местоположение артефакта он тоже обнаружил – когда тот оказался у него дома, а план заключался в обмане Сомбры и никак не был связан с упомянутым свойством Вуали. Дарксмоук показал ему артефакт. – Это он, полагаю?

— Да.

— Кто создал кристалл?

— Моя дочь. – Тот послушался советника и не стал лгать. – Я скрыл ее от очищения. В конце концов, мне удалось подать идею, которая побудила вас, советник, попросить короля назначить меня в библиотеку. – Лайт постарался проскочить момент с участием Дарксмоука.

— Ужасная ошибка с моей стороны, — заметил Дарксмоук. — Какова была сила вашей дочери?

— Я не смог точно определить. Однако она превосходила все, что я раньше видел.

— Где сейчас она находится?

— Я не знаю, — покачал головой Лайт. — Мне нельзя это знать.

— А если мы используем вас как наживку для нее? – медленно проскрежетал молчавший ранее голем.

Дарксмоук вздрогнул. Это могло сработать.

— Я растил свою дочь, не выпуская ее на улицу, — горько усмехнулся тот. — Заставлял ее сидеть над книгами днями и ночами. Думаете, она пожертвует свободой ради меня? Не хотел бы я рассчитывать на такое.

— Значит, в вас больше нет надобности, – ответил голем. – Уведите их.

Выходя из комнаты, Лайт еще раз взглянул на Дарксмоука благодарным взглядом. Советник поразился, как тот смог не проронить ни слова лжи, тем не менее, не сказав почти ничего такого, о чем бы Сомбра еще не знал.


Кристалис и Мираклия побежали к дворцу спустя минуту после того, как Дарксмоук покинул библиотеку. У обеих на глазах стояли слезы, но другого пути не было. Сестры постарались отогнать от себя переживания и сосредоточиться на собственном выживании. И очень вовремя – выскочив из переулка, они чуть не врезались в разгуливающего голема-патрульного. Обе сразу почувствовали страх – в груди каждого патрульного голема находился мощный кристалл, распространяющий какую-нибудь эмоцию. Тем не менее, сестры подавили чувство ужаса и спокойно подождали, пока тот отойдет. Незаметно прокравшись мимо, они увидели, как из окна дворца вылетел большой кристалл-платформа, на котором виднелись два силуэта.

— Смотри! – прошептала Кристалис. – Неужели Сомбра решил расследовать дело лично?

— Вряд ли, — рассудительно ответила Мираклия. – Тогда он отправился бы один. Скорее всего, это голем-охранник.

Через две минуты обе находились под дворцом. Кристальное Сердце мерно светилось, и сестры почувствовали некое умиротворение. Когда они подошли ближе, Сердце начало мерцать.

— Что это с ним? – удивилась Мираклия.

— Неважно. Как только мы его тронем, магическое поле должно измениться. Куда мы побежим?

— Логичнее всего куда-нибудь подальше от библиотеки и поближе к куполу.

— Например, туда? – Кристалис показала на одну из улиц, ведущих с площади.

— Да.

— Хорошо. – Кристалис подошла к Сердцу ближе. На миг ей показалось, что в мерцании артефакта есть какой-то смысл, но у нее не было времени размышлять. Взяв Сердце и положив его в сумку, висевшую у нее на левом боку, Кристалис побежала в выбранную улицу. Мираклия последовала за ней. К счастью, големов на пути не было. Вскоре беглянки нашли пустой дом. Убедившись, что рядом никого нет, Кристалис зашла внутрь.

— Что теперь? – спросила Мираклия.

— Я не знаю, — Кристалис покачала головой. — Ждать Дарксмоука?

— Он нам больше не друг, — возразила ей сестра. — Мы сами по себе, забыла?

— Что насчет артефактов? – спросила Кристалис. – Дарксмоук забрал Вуаль, чтобы обелить себя перед Сомброй. А остальные три?

— Если мы используем куб, то нас, скорее всего, обнаружат, — заметила Мираклия. – Значит, пока что он бесполезен. Нить и Чарохран вряд ли нам сейчас помогут – с их помощью мы можем увеличить свою силу, но куда и как ее использовать, мы не знаем. Предлагаю держать их подальше.

— Разумно, — согласилась старшая сестра. – Вполне может быть так, что Сомбра сможет их почувствовать.

— Давай подумаем, что нам в любом случае нужно, — предложила Мираклия. – Например, еда.

— Верно, — кивнула Кристалис. — Еще наш экран не должен исчезнуть. Мы не сможем поддерживать его во сне?

— Нет, — твердо заявила Мираклия. – Как минимум, на это нельзя полагаться.

— Значит, мы должны спать по очереди. Еду будет достать еще проще – просто создадим иллюзию.

— Ты много практиковалась в иллюзиях? – поморщилась та. — Големы нас разоблачат сразу, как увидят.

— Значит, будем их избегать. А в иллюзиях я буду практиковаться, — Кристалис давно интересовалась иллюзиями, но никак не могла собраться и проштудировать эту тему. – «Теперь у меня будет веская причина получшеих изучить», — подумала она про себя.

— У нас больше нет доступа к книгам. Как ты собираешься над этим работать?

— Азы я знаю, простонужно больше практики, – отмахнулась старшая. — Теперь нам придется учиться без книг.

— Ладно. Тогда вернемся к главному – что мы будем делать теперь?

— Несмотря на артефакты, мы намного слабее Сомбры, — вздохнула Кристалис. – Если хотим победить — нам нужно стать сильнее. Не искуснее, просто сильнее.

— Сила просто так на дороге не валяется, — заметила Мираклия.

— Значит, ее надо искать. Может, Дарксмоук что-то рассказывал?

— Я что-то помню.– Мираклия задумалась. — Помнишь, ведь против короля уже было восстание? Пегас с магическим амулетом, его бывший друг и советник.

— Да, Блэквинг, — кивнула Кристалис. — Он был убит Сомброй.

— Дарксмоук говорил, что тот был по силе, как средний маг-единорог. Как он выстоял против Сомбры такое время?

— Хочешь сказать, у него был какой-то другой источник силы, кроме амулета?

— Должен был быть. Его нужно найти.

— Разве это было не Сердце? – удивилась Кристалис.

— Вряд ли. Он бы не смог сам взять оттуда столько силы. Его точно питало что-то еще.

— Еще какая-то темная магия?

— Скорее, светлая, — предположила Мираклия. — Темную магию знали только трое, светлая же была доступна каждому магу города.

— Думаешь, его начали подпитывать другие единороги из толпы?

— Вполне возможно.

— А что, если взглянуть глубже? – предложила Кристалис. — Дарксмоук говорил, что Сомбра питается темными эмоциями Империи. Что, если Блэквинга подпитывали не маги, а просто эмоции толпы? Когда они увидели, что кто-то готов защитить их, они почувствовали надежду, веру, благодарность… не знаю что, но точно что-то светлое, и направленное именно на Блэквинга.

— Хочешь сказать, его неосознанно подпитывала толпа? – переспросила Мираклия.

— Да. И более того, все жители были растеряны, они не понимали, что происходит. Поэтому их поддержка была куда слабее того, чем она могла быть.

— Значит, если мы поднимем против Сомбры всю империю, то наши шансы сильно увеличатся! – воскликнула та.

— Всю не получится, — вздохнула Крисалис. — Большая часть жителей сидит по домам напуганные, и выходят только за едой, когда их совсем измучает голод. Нужно найти тех, кто готов пойти против Сомбры сам, даже без нас.

— Как мы их найдем?

— Просто поспрашивать. Можно сделать вид, будто мы хотим донести королю. Если откажутся отвечать, припугнуть. Должно получиться.

— Хорошо, — согласилась младшая. — Примем это за текущий план. А пока давай вернемся к еде. Я жутко хочу есть. Что ты там умеешь в магии иллюзий?

Кристалис неуверенно потопталась. Затем так же неуверенно произнесла заклинание.

— Получилось? – спросила она.

— Выглядишь совершенно незнакомой мне. Но если взглянуть магическим зрением, ты вся зеленым светишься.

Кристалис вздохнула.

— Выбора все равно нет. Придется избегать взгляда големов.

— Подожди! – остановила ее сестра. — Я тоже должна наложить барьер. Он же действует на маленьком радиусе, и, когда ты уйдешь, я окажусь вне его действия.

Несколько минут спустя, когда сестры удостоверились в прочности барьеров, Кристалис вышла из дома и отправилась на поиски еды.

Мятеж

Кристалис ходила по городу минут двадцать. То и дело из-за поворота выныривал голем, и ей приходилось прятаться. К счастью, это не вызывало подозрений – многие панически боялись големов. Наконец ей на глаза попался дом с надписью «Столовая». Проблема была в том, что у входа стояло два голема. Недалеко от входа пугливо топтались несколько пони. Они явно боялись подходить к големам. Кристалис смотрела на них, размышляя, не стоит ли к ним подойти, как из столовой вышел пегас.

— Давайте, я вас проведу. – Пегас почти потащил всю группу внутрь. Когда они проходили мимо големов, двое испуганно отскочили и отбежали назад, остальные же, хоть и дрожали так, чтобы было видно даже издалека, нашли в себе силы пройти внутрь. Пегас вздохнул.

— Ладно, пошли с черного хода. Там нет големов. – вздохнул он.

Кристалис подошла к нему.

— А можно с вами? П-п-ожалуйста! – Заикание вышло не слишком натуральными, но это сработало. Пегас опять вздохнул.

— Раз уж ты все равно слышала, то нет смысла таиться. Идите за мной.

Пегас обошел здание. Все трое следовали за ним. «Я думала, в империи больше нет пегасов, — удивилась Кристалис. — Дарксмоук говорил, что почти сразу после покорения империи Сомбра провел чистку, и те пегасы, которые не смогли улететь, лишились крыльев. Если у него есть крылья, значит, он приближен к Сомбре. Стоит быть настороже». С другой стороны здания нашлась небольшая, едва заметная дверь. Пройдя по небольшому коридору, все четверо оказались в главном зале столовой. Здесь было больше полусотни жителей города. Кристалис облизнулась – ей очень хотелось есть.

— Когда поедите, выходите так же. Только постарайтесь, чтобы вас не видели. Не хочу, чтобы про эту дверь донесли, а то и туда големов поставят. – Пегас удалился.

Кристалис осмотрелась. Вокруг все сидели тихо, лишь за одним столом велась оживленная беседа. Взяв еды, волшебница расположилась рядом, так, чтобы все слышать.

— Я тебе говорю, первый советник не виноват в этом! – сказал сидевший левее всех. – Он за нас заступается. За год король трижды помиловал наших. Наверняка его советник убедил!

— Ты не можешь быть уверен в том, что Дарксмоук к тому делу вообще был причастен, — рассудительно ответили ему. – Может, он и не такой, как Сомбра, но ему смелости не хватит, чтобы перечить королю. Ты же помнишь, как погиб Блэквинг?

— Все, кто видел, помнят. Но, встань тогда Дарксмоук на его сторону, ничего бы не изменилось. Они бы погибли оба, только и всего.

— Я же тебе говорю, ты не можешь быть уверен! Он даже не попытался! Доверять ему – это безумие!

— Чего вы двое раскричались? – тихо спросил их сидящий в центре. Спорщики тут же замолчали.

— «Интересно, о чем это они?» — подумала Кристалис. Она заметила, что, несмотря на жуткий голод, едва касается еды. Было вполне вероятно, что ее приняли за доносчицу. Разговор за столом возобновился, но уже на другую тему, и куда тише. Впрочем, Кристалис знала пять разных способов подслушать разговор, так что это не было проблемой.

— Ты хоть узнал, где это? – спросил кто-то за соседним столом.

— Да. Почему-то Сомбра не хочет держать их во дворце. Это большое здание неподалеку оттуда, с такой странной крышей, помнишь?

— Помню. Сколько их там?

— Около сотни, но реально что-то опасное сделали только двадцать шесть. В основном там те, кому хватило смелости ругать Сомбру в недостаточно конфиденциальном месте, но некоторые призывали собраться и свернуть его.

— Сколько еды мы сможем отсюда взять?

— Разрешено примерно столько, сколько мы сейчас съели. Но реально можно больше. Големы это не контролируют, а Клауд вряд ли нам откажет. Ему точно верить можно.

Через пару минут вся группа из-за соседнего столика встала и удалилась в небольшой проход левее основного зала. Вскоре они вернулись с небольшим мешком, и вышли через главный вход, практически проигнорировав големов. Кристалис воодушевилась. Оглядываясь вокруг, она видела, что в тот же проход иногда заходят другие и тоже возвращаются с мешками. Доев, Кристалис тоже решила попробовать.

— Здравствуйте, а можно мне немного с собой? – робко спросила она, зайдя в помещение, оказавшееся складом. Изображать эмоции ей не пришлось – она и в самом деле сильно нервничала.

Главным на складе оказался тот самый пегас. Судя по всему, именно его и звали Клаудом.

— Можно. Да не бойся ты так, никто тебя тут не съест. – Он протянул ей мешок. – Бери.

Кристалис поблагодарила и вышла из столовой через черный ход. Она и не думала, что первый день окажется настолько информативным. Миновав всех големов на пути, она вернулась в свой новый дом-укрытие.

— Вот, поешь. Там оказалось довольно интересно. – Зайдя в дом, Кристалис передала мешок сестре.

Пока Мираклия ела, Кристалис пересказала ей все, что услышала.

— Вот так просто? Ты пошла в столовую и тут же наткнулась на заговор против короля? – недоверчиво спросила та.

— Да какой это заговор? – отмахнулась Кристалис. – Похоже, что они просто тайно передают им еду.

— А причем тут Дарксмоук?

— Не знаю. Да какая разница? Просто пойдем туда и вытащим оттуда всех. Судя по всему, они не любят короля, и более того – могут помочь нам против него.

— Что, прямо сейчас?

— А почему нет? Мы ведь можем!

— Я не хочу так рисковать! – возмутилась Мираклия. — Ни Сомбра, ни его пленники никуда не денутся. Нам нужна практика в тех же иллюзиях, например! И как мы будем скрывать такую толпу? Это глупо!

Кристалис с неохотой признала ее правоту.

— Тогда хватит терять время. Пошли практиковаться!

— Сначала надо решить, когда мы будем спать. Ты не забыла, что нам нельзя спать одновременно?

— Нет. – Старшая сестра чуть призадумалась. — Давай так – ты восемь часов, я восемь часов. И восемь часов работаем вместе.

— Разумно.

— Еще кое-что. Мне кажется, нам нужно сделать это место надежнее. – Кристалис оглядела пустую комнату. – Нас не могут найти магически, и это значит, что големы ходят по всему городу и суют свой нос в каждую щель. Нужно сделать так, чтобы этот дом выглядел пустым не только при магическом поиске, но и если кто-то заглянет сюда.

— То есть?

— Подвал нужно сделать. И переселиться туда.

Мираклияпоморщилась. Было видно, что идея жить под землей ей не очень нравится.

— Давай копать тогда, — вздохнула она.

Сестры принялись за работу. Хоть они и старались почти не использовать магию, их заклинаний хватало на то, чтобы работа шла быстро. Через пять часов под домом находилась еще одна комната.

— Иллюзию ты пока наложить на люк не можешь? – Люк являлся единственным проходом под дом. Сестры замаскировали его, как смогли.

— Пока нет. Големы ее легко заметят.

— А вообще, люк снаружи видно?

Кристалис подошла к двери и осмотрела комнату. Люк вроде бы не бросался в глаза, но внимательный наблюдатель его бы заметил.

— Как повезет, — вздохнула она, вернувшись вниз. – Нужно надеяться на то, что големы будут осматривать дома в спешке.

— Не слишком веселая перспектива, — Мираклия опять вздохнула. – Но другой нет, так?

— Так.

— Значит, пошли готовить подвал к обитанию.


Прошло три месяца. Где-то с месяц назад Кристалис научилась накладывать иллюзию, достаточно искусную, чтобы обмануть големов. После этого обе начали ходить в столовую прямо мимо големов. К радости сестер, «мятежники» продолжали там появляться. Периодически они поднимали тему полноценного восстания, и тогда Кристалис очень хотела раскрыться перед ними. Кроме этого, волшебницы смогли кое-что узнать про пегаса-хозяина. Он был странным пегасом – почти никогда не летал. Начальником столовой его назначил Дарксмоук – доказав королю, что в любой столовой кто-то должен все контролировать, а сам он это делать не сможет. Два раза к ним в дом заглядывали големы, но оба раза сестрам удалось остаться незамеченными. Последние две недели они начали обсуждать план по освобождению королевских узников. Проблема была в том, что у места заключения находился десяток голема, три их которых были старшими. Когда Сомбра начал производить големов массово, ему потребовалось придумать какое-то отличие обычных големов от старших, и он, недолго думая, покрыл их кристаллами антимагии. Разумеется, магия не была против них бесполезна и могла вредить им опосредованно – например, уронить на них огромный камень — но с такой кучей големов сразу справиться было очень сложно. Сестры решили создать подземный туннель, и вообще не вступать в бой с големами, однако незаметно прорыть проход оказалось куда сложнее и дольше, чем казалось на первый взгляд. Трижды Кристалис приходила прямо в тюрьму под иллюзией голема. Вести себя, как голем, было непросто, но големы были недостаточно умны, чтобы заметить несоответствия. Узники тоже удивлялись странному поведению голема, но им и в голову не могла придти мысль об иллюзии. Кристалис отметила, что из всех пленников все еще не сломлено только двадцать два. Остальные уже представляли собой вялые подобия живых существ. «Нужно спешить», — думала волшебница всякий раз, как видела их. В то время как Кристалис исследовала тюрьму, Мираклия готовила новые убежища – туннель, который должен был закончиться в тюрьме, начинался из их дома, так что оставаться там после освобождения узников было небезопасно.

Спустя еще неделю туннель был готов. Сестрам пришлось ускорить работу, когда они узнали, что «мятежники» из столовой больше не смогут передавать узникам еду. От комнаты заключения туннель отделялся лишь узкой стеной, которую сестры были готовы обрушить в любой момент. Сейчас они находились около нее, и, закрывшись разновидностью барьера, которая не пропускала наружу звуки, последний раз повторяли план.

— Ломаем стену, быстро объясняем узникам, кто мы, и бежим назад в туннель, обрушиваем его, а потом под иллюзией направляемся в третье убежище? Вот так просто? – Кристалис сильно сомневалась в том, что все пойдет именно так, как они планируют.

— Ну а какие могут быть проблемы?

— Я не знаю. Ладно, будем готовы импровизировать. Главное – не пытайся вывести сломленных! Они все равно не пойдут, а мы потеряем время. Я видела их. Им уже ничего не важно.

— Хорошо, — кивнула Мираклия. — Начинаем через две минуты, когда големы будут на максимальном расстоянии от камеры.

Минуты показались сестрам вечностью. Наконец, обе направили на тонкую стенку поток энергии, с громким треском разнеся ее на мелкие камешки.

— Если вы хотите сражаться против короля Сомбры, то идите за нами! – крикнула Кристалис. – У вас нет времени на размышления – либо вы с нами, либо вы остаетесь здесь.

С этими словами обе побежали назад в туннель. Они слышали за спиной топот, но даже не пытались обернуться и посмотреть, сколько узников за ними последовало. Лишь когда Кристалис выпустила в потолок очередной поток магии, который должен был обрушить туннель, она увидела, что за ними следует примерно два десятка беглецов.

Через пять минут они были в подвале. Здесь все заранее было подготовлено для наложения массовой иллюзии.

— Подойдите ближе. Когда выйдем на улицу, не отходите от нас дальше, чем на десять метров. Мы проведем вас в безопасное место, — слыша голос Мираклии, последователи сестер поднимали головы, и в их глазах загоралась надежда.

Еще через минуту иллюзия была готова. Беглецы собрались вокруг сестер, оказавшись под экраном. Неспешным шагом, группа покинула дом и направилась в третье убежище. Оно представляло собой такой же пустой дом, но с более просторным подвалом. Там вполне можно было разместить всех беглецов. Когда на пути группы встретился голем, сестры почти мгновенно выпустили в него такой поток энергии, что тот разлетелся в пыль. Бывшие узники начали переговариваться. Только сами волшебницы поняли, что допустили ошибку – такой выброс энергии потребовал намного больше сил, чем можно было быстро восстановить.Голем разрушился, даже если бы они выпустили в пять раз более слабый поток. Это была ошибка, и повторять ее не стоило. Впрочем, это сильно подняло дух их последователям.

Оказавшись в третьем укрытии, Мираклия сразу отправилась укреплять экран здания, на Кристалис же сразу уставились вопросительно-восторженные взгляды. Всего из тюрьмы, насчитывавшей более сотни узников, за ними последовало девятнадцать пони. Остальные уже полностью потеряли волю.

— Кто вы? – наконец, раздался чей-то голос.

— Мы просто волшебницы, пусть и очень сильные. Всю свою жизнь мы скрывались от Сомбры, и, судя по всему, мы единственные, кто сейчас способен ему противостоять. Но нам нужна ваша помощь.

— Как мы можем вам помочь? – сразу несколько голосов слились в один.

— Уже скоро нам предстоит сражение с королем. Нам нужно, чтобы нас поддерживали. Те, чья воля еще не сломлена. Те, кто готовы отдать все для свободы империи. Последуете ли вы за нами? – Кристалис не была оратором, но в группе беглецов не нашлось никого, кто не выразил бы свое согласие.

— Весьма впечатляющая речь, сестра. – Мираклия уже укрепила экран, и сейчас спускалась в люк. – Кстати, куда ты дела Сердце?

— Оно у меня в сумке.

Когда Кристалис достала Кристальное Сердце, беглецы впились в него восторженными взглядами. Увидев древнюю реликвию, являвшую собой чистый свет, группа мгновенно вознесла волшебниц до уровня богинь.

— Ты, что, не сказала им, что оно у нас? – увидев реакцию группы, удивленно спросила Мираклия. – Я думала, ты с этого начнешь.

Артефакт начал вести себя странно. Спокойное ровное сияние сменилось резкими вспышками. Из Сердца к сестрам потянулись два белых призрачных луча, которые было видно даже без магии. Применив внутреннее зрение, Кристалис увидела, что от каждого беглеца к ним тоже тянутся яркие лучи белого света.

— Ты тоже это видишь? Что происходит? – удивленно воскликнула она.

Свет Сердца усиливался. Лучи энергии закручивались вокруг них, будто вихрь так, что волшебницы уже находились в белом коконе. А затем в ослепительной белой вспышке сестры исчезли.


Открыв глаза, Кристалис увидела огромный кристальный зал. Рядом с ней стояла Мираклия, удивленно озиравшаяся вокруг. Все помещение было заполнено ярким белым светом, похожим на свет Сердца.

— Смотри! – Мираклия показала куда-то вперед. В белом свете можно было заметить фигуру единорога, идущего к ним.

— Где мы? И кто ты такой? – крикнула Кристалис фигуре.

— Это неважно, — услышали они в ответ. – Важно то, почему вы здесь. Ваше предназначение в том, чтобы исправить мою ошибку, погрузившую во тьму огромное количество жизней.

Фигура подошла ближе, и сестры смогли разглядеть ее. Это был не единорог, скорее это было сияние, принявшее такую форму.

— Не знаю, готовы ли вы к этому, но времени мало. Надеюсь, что готовы. – Фигура говорила странным, будто молящим голосом. — Исправьте мою ошибку, прошу вас!

Из тела сестер вырвались два маленьких сгустка силы – розовый и сине-бирюзовый. Они начали вращаться вокруг волшебниц, разделяясь и заключая их в настоящий вихрь энергии. А затем обе исчезли в белой вспышке.

— Теперь дело только за ними. — Сияние в форме единорога начало терять форму.

Столкновение

Они очнулись в том же подвале, из которого и исчезли. Увидев их, группа беглецов издала удивленный вздох. Кристалис и сама чувствовала что-то странное. Взглянув на сестру, она увидела невероятное – крылья, которые могли быть только у пегаса.

Или аликорна.

— Мы… аликорны? – Мираклия была шокирована так же, как и их последователи незадолго до этого. – Как это произошло?

— Сердце. Оно не просто напитанный силой кристалл, оно — нечто большее. Я не понимаю, почему Дарксмоук не рассказал нам про это.

— Вы говорили с Дарксмоуком? – удивленно воскликнул кто-то из группы.

— Лишь благодаря его действиям мы все еще имеем магию и скрываемся от Сомбры. Фактически, именно он организовал это восстание, но сейчас он – наш враг. Скорее всего, Сомбра поручил расследование ему. – Говоря эти слова, Кристалис внимательно следила за всеми. Существовала вероятность того, что кто-то из беглецов является шпионом, хотя Сомбра вряд ли стал бы утруждать себя подобным. – Король не занимается правительственными делами, так что все это полностью лежит на советнике. Он должен сохранить доверие короля, чтобы хоть как-то помогать нам.

Бывшие узники снова начали переговариваться. В империи к Дарксмоуку относились по-разному – некоторые говорили, что он преданный слуга короля и такой же злодей, некоторые – что он жертва обстоятельств и вынужден подчиняться, некоторые – что он организовал подпольное общество и вот-вот поднимется восстание под его предводительством. Беглецам было приятно узнать, что Дарксмоук действительно против короля.

Сестры не обращали на это внимания. Они чувствовали, что в них что-то переменилось. По преданиям, сила аликорнов была невероятна. Кристалис решила пойти простым способом – применить ее на деле. Создав небольшой кристалл на полу, волшебница направила в него силу, заставив его расти. Кристалл рос немногим быстрее обычного, но Кристалис будто чувствовала его. Все его грани, его наросты и углубления, будто этот кристалл был частью ее самой. «Сила аликорна не в мощи, а в искусстве», — подумала она. – «Как и говорил Дарксмоук, аликорны могут быть магами средней силы, но никогда – неуклюжими».

Взглянув на сестру, Кристалис поняла, что та пришла к тем же выводам. «Что же еще может Сердце? — подумала она. – Может ли быть так, что мы должны лишь направить его силу?»

— Итак, теперь мы аликорны. Что дальше? – Мираклия оторвала сестру от размышлений. – Ты помнишь, что мы слышали там?

— Оно сказало, что мы должны исправить его ошибку. Мы должны выступить против Сомбры. И мы сделаем это – сейчас? – заявила старшая.

— Сейчас? Сестра, мы еще не готовы! Он сам сказал!

— Он сказал, что не знает! – возразила та. – У нас есть последователи, артефакты, сила аликорнов! Что еще мы должны получить, чтобы быть готовыми?

— Мы аликорны всего пару минут! – парировала Мираклия. – Неужели ты не хочешь лучше узнать, на что мы теперь способны?

— Я и так знаю, на что. – Кристалис вышла вперед. – Победить Сомбру. Он даже не аликорн!

— Его сила превышает силу обычного мага во столько раз, что это не имеет значения! – Мираклия сильно нервничала.

— Хватит споров! – оборвала ее Кристалис. – Сердце сказало, что у нас больше нет времени, и мы должны спешить. Если бы у нас было время, оно бы выждало еще!

На это Мираклии нечего было возразить.

— Приготовь артефакты, — Кристалис передала ей Чарохран и Нить. К сожалению, использовать Убийцу Балакгара они не могли – тот бы высосал всю энергию если не из них, то из их последователей, и вряд ли это стало бы эффективным, не говоря уже о трате энергии на защиту от куба. — Мы обладаем невероятной силой, и мы сможем победить короля! Прямо сейчас, мы выступаем. Сомбра будет свергнут – сегодня!

Возгласы группы, казалось, напитывали ее силой. Несмотря на случившееся, они верили в нее. Их вера давала ей энергию, и она чувствовала, что готова отплатить королю за все. За себя, за своих родителей, и за всю империю. Кристалис отправилась к двери, и перед самым входом, будто о чем-то вспомнив, обернулась. Ее последователи почувствовали, как рушится незримый барьер, защищавший их от взора короля.

— Мы больше не будем прятаться! Пусть Сомбра найдет меня, и, поняв, с чем он столкнулся, почувствует страх.

Сердце, все так же лежавшее в сумке на ее левом боку, засветилось ярким светом. 


— Мой король, я нашел их! – Дарксмоук, запыхавшись, вбежал в лабораторию короля. – Они идут в сторону дворца!

— Ты прямо ищейка. Я почувствовал это еще четыре минуты назад. – Сомбра, даже не удостоив советника взглядом, обрабатывал какой-то маленький предмет, лежавший у короля на столе. – Надо оказать им достойную встречу.

Через две минуты король и его советник находились на балконе дворца. Король чувствовал силу, исходящую от мятежников, и она заставляла его нервничать.

— Дарксмоук! – внезапно окликнул он советника. Тот вздрогнул.

— Да, мой король?

— Я хочу, чтобы ты поклялся мне в верности. Той же клятвой, которая все еще сдерживает меня от экспансии.

Дарксмоук вздрогнул. Это не позволило бы ему присоединиться к неизбежному бою на стороне мятежников. И, что еще хуже, он должен был сражаться на стороне Сомбры.

— Вы не доверяете мне, мой король?

— Я никому не доверяю, и ты это прекрасно знаешь. Клянись прямо сейчас, или я тебя уничтожу.

— Я никогда не предам вас, мой король. – Вслед за текстом клятвы советник произнес формулу. – Но почему вы тогда просто не потребовали эту клятву от каждого жителя империи?

— Клятва требует магии. Эта формула с такими условиями требует очень большой силы. Мало кто может ее принести. – Сомбра посмотрел на советника с легким презрением. – Но ты можешь.

«Он сильно занервничал, раз потребовал от меня клятвы, — подумал Дарксмоук. – Только мне теперь придется вступать в бой на его стороне. Нужно что-то придумать».

Мысли, как обычно, вихрем крутились в его голове. Внезапно он вспомнил одну из своих старых идей, отброшенную из-за сложности применения, но в текущей ситуации как раз подходившую.

— Я кое-что придумал, мой король! Скоро вернусь! – Дарксмоук понесся прочь с балкона, в свою собственную лабораторию. Он пользовался ею реже Сомбры, но кое-какие эксперименты там все еще оставались. Открыв сундук с неудовлетворительными результатами, советник лихорадочно начал в нем копаться. В конце концов, он достал небольшой круглый кристалл, и побежал назад на балкон. Кроме Сомбры, там уже находился еще и капитан королевской гвардии.

— Что это? – недовольно спросил Сомбра, увидев кристалл.

— Это боевой кристалл, одна из моих разработок. Должен блокировать всю магию цели. Если получится, то это сражение будет простым.

Сомбра недоверчиво взглянул на кристалл. Подвоха он не раскусил. Кристалл действительно работал именно так, но был жутко нестабилен. Дарксмоук отказался от них после того, как дважды они внезапно активировались, оставив его без магии на три дня. Но это могло позволить ему выйти из боя.

Наконец, на одной из улиц показалась группа мятежников. Кроме сестер, там было почти два десятка мятежников. Меньше, чем Дарксмоук надеялся увидеть, и больше, чем он реально ожидал.

Когда Кристалис, идущая во главе процессии, подошла ближе, Дарксмоук начал направлять энергию в свой кристалл. Как он и ожидал, кристалл взорвался с небольшой вспышкой, покрыв его рог маленькими темными кристалликами антимагии.

— Нет! – Дарксмоук очень натурально изобразил отчаяние. – Мой кристалл!

— Ты притащил сюда неиспытанное оружие, способное нанести вред нам самим? – очень спокойным голосом спросил Сомбра.

— Я… простите меня, мой король, эта ошибка…

— Будет дорого тебе стоить, — закончил Сомбра, и на секунду Дарксмоуку показалось, что король обо всем догадался и вот-вот его прикончит. К счастью, лишь показалось.

Дарксмоук, продолжая изображать отчаяние и страх, отошел назад. Так, чтобы видеть и Кристалис, и Сомбру. Сомбра подошел ближе к перилам, и начал разглядывать мятежников.

— А вот и наши мятежники, — все так же спокойно произнес он. – Пришли сдаваться?

Вместо ответа Кристалис расправила крылья, которые не было видно с балкона, и поднялась на пару метров в воздух. Мираклия сделала то же самое, однако осталась на земле.

— Аликорны? – Сомбра попытался скрыть удивление. – Надо же, какой урожай нынче на силу.

Все так же игнорируя короля, Кристалис достала из сумки ярко сияющее Кристальное Сердце. Вопреки логике, оно не упало, а зависло чуть позади нее.

— Значит, идете против короля? – Сомбра уже едва удерживал спокойствие.

— Короли заботятся о своей империи, — тихо, но отчетливо произнесла Кристалис. – Короли – слуги своих подданных. Ты ложный король, Сомбра. И поэтому ты должен пасть.

Яркий луч белого света, выпущенный из рога Кристалис, столкнулся с черным лучом Сомбры. От точки столкновения полетели искры. Какое-то время точка была недвижима, а затем медленно начала двигаться в сторону Кристалис.

— Думаешь, сможешь одолеть меня? – Сомбра не удержался от похвалы в собственный адрес.

Кристалис ничего не ответила. Вместо этого к ней потянулись лучи света из ее последователей, глядящих на нее с надеждой и верой. Кристальное сердце тоже испустило поток энергии, наполнивший Кристалис уверенностью, и изгнавший из нее все сомнения и страх.

Дарксмоук увидел, как точка столкновения лучей начала смещаться в сторону короля. Но, разумеется, у того были свои трюки в запасе. На балкон влетели, медленно вращаясь, несколько кристаллов, которые советник заметил на троне Сомбры еще до смерти Блэквинга, и походившие, как он понял только сейчас, на те самые пилоны, что наделили короля – да и его – такой силой. Каждый испустил темно-серый луч, подпитывая короля. Мираклия, вскрикнув, показала сестре на кристаллы, однако прежде, чем сестры успели что-то предпринять, все кристаллы лопнули. Дарксмоука окатило волной темных эмоций – пусть он и был защищен от воздействий подобного типа, гамма захвативших его эмоций на короткое время спутала все его мысли. Он видел, как огромный темно-серый туман, оставшийся на месте кристаллов, впитывается в Сомбру без остатка, а все мятежники, кроме аликорнов, падают на землю, держась за головы. Лучи света, идущие от их тел, потемнели и направились к королю. Точка соприкосновения лучей замедлила движение, остановилась, а затем быстро направилась к Кристалис.

Что-то прошипев, Мираклия достала из сумки какой-то предмет. Дарксмоук легко узнал его – это был Убийца Балакгара. Легким движением младшая сестра включила прибор, и даже сам советник почувствовал, как из его собственного тела пытаются вырвать силу. Все последователи сестер упали на землю без движения, опустошенные за пару секунд. Вся собранная в кубе энергия потекла к Кристалис через ярко-белый ровный световой луч.

— Что?! – вскрикнул Сомбра. – Но откуда…

Присмотревшись, советник увидел еще и Чарохран, висевший на левом боку Мираклии. Тот без устали поглощал остаточную энергию, выбрасываемую столкновением энергий, и передавал ее хозяйке, а та через Нить усиливала сестру до высот, с трудом доступных пониманию. Кристалис вновь начала продавливать короля, и на сей раз тому, похоже, было нечем возразить – Сомбра предпочитал держать все в себе, и кристаллы были его единственным запасным вариантом. К площади со всех сторон бежали големы, но делали это медленно – влияние Сомбры на город ослабло, и многие жители уже знали, что происходит. Некоторые высыпали на улицу, и, как могли, мешали големам добраться до дворца. Тех же, что пробивались сквозь жителей, Мираклия уничтожала без особых проблем – либо просто расплавляя лучом, либо, если те были старшими, разбивая их антимагические пластины кусками камня, вырванными из земли. Каждый голем, тем не менее, стоил сестрам замедления их луча.

Советник, едва подавив свои эмоции, взглянул в глаза Сомбры. Он увидел там то, что давно мечтал увидеть.

В глазах короля были видны страх и отчаяние.

Сомбра бросал в бой всю свою силу, и, несмотря на это, ее было недостаточно. Он пытался найти еще хоть какую-то темную энергию вокруг, но не мог. Империя впервые за долгие годы освободилась от тьмы.

А затем советник увидел еще кое-что. Фигура короля начала размываться. Сомбра становился неотчетливым, будто у Дарксмоука рябило в глазах. От короля начал идти легкий дымок.

«Неужели это конец?» — подумал он про себя.

Неожиданно он заметил маленькую деталь, которая ужаснула его.

Маленький белый лучик, идущий от Сердца к Сомбре.

Идущий от короля дым не исчезал, а собирался в облако над головами мятежников. В своем отчаянии Сомбра начал брать светлую энергию, энергию, находящуюся в Кристальном сердце. Ту энергию, которая даже не слишком темного Дарксмоука заставляла кататься от боли.

Облако дыма внезапно приняло форму косы и ударило по мятежникам. Когда лезвие касалось их тел, часть дыма втягивалась в них, после чего те начинали меняться. Последней упала Кристалис, одновременно с сестрой. Дарксмоук с ужасом смотрел за тем, как рушится его последняя надежда. Как те, кто рискнул выступить против короля, обращаются в черных гибридов единорога и насекомого.

В существ из его сна.

Бой был закончен, и он проиграл.

Его привлек легкий скрежет голема. Повернувшись, он увидел, что короля-единорога больше нет. На том месте, где стоял Сомбра, находилось облако черного дыма, отдаленно напоминающее единорога. Приглядевшись, советник различил среди дыма голову короля. Капитан королевской гвардии начал странно тикать.

— Дарксмоук! Быстро достань из него кристалл! – рявкнуло облако.

Дарксмоук, хоть и пребывал в крайнем изумлении, выполнил приказ. Голем упал на бок и больше не издавал звуков.

— Что с ним произо… — Дарксмоук не успел закончить предложение. Его прервала серия взрывов по всему городу. От гула звенело в ушах. Советник понадеялся, что жители успели убраться от остановившихся и начавших странно тикать големов.

 — Я не ожидал такого, — уже спокойным голосом произнесло облако. – Когда светлая энергия Сердца смешалась с моей собственной темной энергией, моя сущность стала буквально растворяться в этом диссонансе. Судя по всему, она изменилась достаточно, чтобы големы перестали ее распознавать и, решив, что я мертв, запустили самоуничтожение.

— И вместе с вашей сущностью вы потеряли свое тело?

— Я потерял тело? Это многое объясняет. Например, почему я его не чувствую. – Сомбра вырастил небольшой кристалл с ровной поверхностью, где он увидел свое отражение. – Как интересно.

— Если тело и големы – это все, чего вы лишились, то нам еще повезло, мой король.

— Кроме этого, я потерял огромную часть своей силы! Нет никаких сомнений, что в моем текущем состоянии даже ты смог бы меня победить! И, я уверен, ты бы с удовольствием это сделал.

Облако медленно начало приобретать форму. Сначала четкую форму приобрела голова, затем спина, мантия, и вскоре перед советником уже стоял король-единорог.

— Значит, форму я менять могу. Телесность не возвращается, но неважно. Никто не узнает, что я теперь лишь тень. В любом случае, этот феномен необходимо тщательно изучить.

— А что с ними? – Дарксмоук указал на неподвижно лежащих на площади гибридов. – Они тоже представляют собой почву для исследований.

Изогнутый рог Сомбры засветился, и вокруг мятежников начал вырастать небольшой купол. Вскоре гибриды оказались в магическом пузыре. Еще одним заклинанием Сомбра уменьшил пузырь до размеров мячика.Дарксмоуку показалось, что он видел в шаре какое-то движение, хотя все внутри были без сознания. Кажется, что-то двигалось возле лежащей без сознания Мираклии.

— Я чувствую, что в Эквестрии сейчас тоже что-то происходит. Скоро все изменится, и, очевидно, не так, как хочу я. Как бы то ни было, я должен обратить это себе на пользу. – Дарксмоук заметил, что Сомбра вновь начал терять форму. Заклинание пленения, в общем, не слишком сложное, явно заставило его сильно напрячься. – Забери Сердце, и в лабораторию. Работы много, а время на исходе.

Последствия

Сомбра летал по лаборатории. Он только что почувствовал невероятное изменение магического поля за куполом. Это могло значить только одно – Дискорд был побежден. Сомбра ждал этого момента долгие годы, но теперь было очевидно, что про экспансию не может идти и речи, так как те, кто свергнул Дискорда, придут и за ним. Было, похоже, что это аликорны – вот уж действительно «урожай силы» — так что смерть ему не грозила. Сомбра был уверен, что его просто замуруют навеки. Противостоять такому сопернику он не мог – его сила действительно крайне уменьшилась. За несколько столетий он смог бы ее восстановить, но сейчас у него не было столько времени. Все свободное время Сомбра посвятил исследованию метаморфозы гибридов, и, в особенности, Кристалис c Мираклией. Королю очень хотелось узнать, как они стали аликорнами. К сожалению, в империи фактически ничего не изменилось, кроме исчезновения всех големов — Дарксмоук был вынужден подчиняться королю из-за клятвы. Кроме того, Сомбра сразу же после поражения Кристалис спрятал Сердце. Оставлять реликвию огромной силы на площади он больше не собирался.

Дарксмоук уже шел спать после очередного дня, проведенного в своей личной лаборатории – Сомбра снял с него все обязанности — когда ему пришел вызов от короля. Вздохнув, советник направился в лабораторию короля.

— Да, мой король? – устало спросил он.

— Я закончил исследования природы этих гибридов. Результаты весьма интересны, и они навели меня на интересные планы.

— То есть?

— Я пытался просто их убить, но из-за смешения темной и светлой магии заклинание получилось иным, совершенно уникальным!– Сомбра ходил кругами по комнате, и говорил очень быстро. — Я не смог до конца разобраться во внутренних механизмах того, что с ними произошло. Похоже, мое заклинание помимо внешней трансформации как-то отрезало их от светлой энергии, которая нужна всем светлым существам, чтобы выжить.

— Они скоро умрут? – с максимальным безразличием в голосе спросил Дарксмоук.

— Не обязательно. Они могут получать ее из других существ, скажем так, питаться ими. Понимаешь, к чему я веду?

— Нет.

Сомбра вздохнул.

— Им придется постоянно контактировать с обычными жителями Эквестрии, чтобы выжить. Я точно могу сказать, что этот контакт будет отрицательный. Простые крестьяне, ремесленники будут бояться их, презирать их, охотиться на них. Скажут – «Они не похожи на нас, и им нужны наши эмоции. Они – наши враги». Этим гибридам не будет места в мире. И тогда, они озлобятся. Они начнут забирать то, что им нужно, силой.

— Вы хотите…

— Создать оружие возмездия. – Сомбра оскалился. – Я наложил на их тюрьму печать. Когда я окажусь в заточении, шар исчезнет, и они окажутся на свободе. Пусть тот, кто свергнет меня, получит еще проблем на свою голову.

— А как продвигаются ваши исследования по аликорнам, мой король? – Дарксмоук постарался перевести тему.

— Именно поэтому ты и здесь. Мне удалось узнать, что наши аликорны появились из-за Кристального Сердца. Какой артефакт создал аликорнов в Эквестрии – я не точно знаю. Но суть в том, что это был могущественный светлый артефакт.

— Вы сами хотите стать аликорном, так?

— Нет. Это невозможно. А вот стать темным аналогом аликорна – да, это моя цель. И ты знаешь, что мне для этого надо.

— Могущественный темный артефакт, верно?

— Да. Сейчас таких нет. Но есть один, его можно усилить. И в этом, как ни странно, мне пригодится мое будущее заточение. – Сомбра показал на свой стол, где находился знакомый Дарксмоуку предмет. Амулет с красным кристаллом, украшенный головой крылатого единорога.

Амулет Аликорна.

— Я могу сделать так, чтобы в течение моего плена этот амулет странствовал по миру и накапливал темную энергию. Все остальные необходимые преобразования я успею сделать до того, как эти новые аликорны доберутся до империи. Но мне нужна помощь в паре заклинаний. – Сомбра снова размылся, обратившись в туманную фигуру. – Во-первых…


Ритуалы заняли намного больше времени, чем думал Дарксмоук. Прошла почти неделя, и он уже чувствовал, что новые аликорны уже близко – впрочем, тех явно что-то задерживало. Сомбра обмолвился, что помимо гибридов, у него есть еще один сюрприз для победителей. Это сильно волновало Дарксмоука. Интереса ради он заглянул в библиотеку. К его удивлению, там царил полный порядок – новая библиотекарша, хоть и казалась немного глуповатой, справлялась хорошо.

С каждым днем Дарксмоук беспокоился все сильнее, начиная догадываться, что задумал Сомбра. Несмотря на произошедшее, жители все еще жутко боялись его, представляя собой идеальный источник темных эмоций. Сомбра наверняка хотел, чтобы при его возвращении этот источник все еще существовал. С другой стороны, осуществить такое было невероятно трудно, а после того, как Сомбра потерял свои силы – и вовсе невозможно.

Дни шли, и окончательное падение короля приближалось. Сомбра не мог продолжать свои эксперименты, и, к удивлению советника, он направил все свои силы на расшифровку скрижали элементалей. Однажды Дарксмоук услышал громкий взрыв во дворце, в лабораторном крыле. Сразу вслед за этим он получил приказ отправиться в тронный зал. Сомбра был там. Взрыв его совершенно не волновал, что могло означать лишь одно – это он взорвал свою лабораторию.

— Перед тем, как все закончится, у них будет примерно десять минут. Я не хочу, чтобы они успели забрать мои разработки. – Сомбра был абсолютно спокоен, говоря о своей судьбе, будто о выборе блюда на ужин. – При них веди себя так, будто я – тупой завоеватель, едва способный к мышлению. Убеди их, что покинуть империю без магических сил невозможно. И проследи, чтобы они забрали Амулет Аликорна. Это приказ.

— Да, мой король. – Дарксмоук чувствовал, что все вот-вот свершится. Его действия уже не имели значения. – Но как…

На горизонте появились две быстрорастущие точки. Приблизившись к куполу, они на мгновение остановились, а затем прошли через него, будто сквозь воду. Дарксмоук удивленно вздохнул – но затем вспомнил, что купол теперь питал сам Сомбра. Королю едва удавалось поддерживать видимость своей силы – даже на поддержку купола у него уходило столько силы, что Дарксмоук мог различить рябь на его теле.

— Я не собираюсь делать это сам. – Сомбра презрительно посмотрел на аликорнов. – Мне уже ясно, что эти двое едва сведущи в магии. Что-то дало им силу, но едва научило пользоваться ею, даже предыдущая пара была намного искуснее. Их заклинание несложно будет исказить, чтобы оно подействовало не только на меня.

— Целый город – на столько лет? – поразился советник. – Неужели они настолько могущественны?

— Разумеется, нет. Я легко смогу обеспечить внутреннюю самоподпитку заклинания. Достаточно зафиксировать Империю в текущем состоянии, и она сама выработает достаточно энергии, чтобы удерживать себя в том же положении.

— С помощью шпиля, верно? – уточнил Дарксмоук. – И, разумеется, вы сможете разрушить связь и вернуть Империю на место в любой момент?

— Именно так. – Сомбра подозрительно покосился на него. – Но не смей им об этом рассказывать.

Аликорны приближались к дворцу. Дарксмоук плохо их видел, но видел, что один аликорн был ярко-белого цвета, чуть крупнее другого, который, напротив, был темно-фиолетового цвета.

Заняв позицию в паре десятков метров над балконом, даже не произнеся ни единого слова, они начали создавать заклинание. Рог светлого аликорна засветился золотым, рог второго – серебристо-белым. Еще через секунду яркая вспышка ослепила Дарксмоука. Тем не менее, он успел увидеть, как на короля несется огромный поток фиолетово-золотой энергии.

Сомбра стоял на балконе все так же гордо, будто перед ним находились не аликорны, а пара его големов. Когда свет обрушился на короля, он зарычал и выгнулся, будто не в силах принять свое поражение. Лишь Дарксмоук знал, что он давным-давно его принял. Фигура короля вновь теряла форму, вновь обращаясь в дым. Дарксмоуку показалось, что он увидел улыбку короля в призрачном дыме, прежде чем темное облако пронеслось мимо него, и вскоре исчезло далеко на севере, в дальних ледниках.

Аликорны, будто не удивившись такой простой победе, опустились на балкон. Советник горько усмехнулся, увидев, что это тоже были две сестры. Дарксмоук почувствовал свет, исходящий от них. Почти как от Кристального Сердца – и все же, в этом свете было что-то холодное. А затем он почувствовал что-то странное. Казалось, что его начинает куда-то тянуть.

«Десять минут», — вспомнил он.

— Король проклял Империю, – крикнул он аликорнам. — Через несколько минут она отправится в небытие! Прошу вас, заберите то, что нам уже не нужно!

Понимая, что на слово ему вряд ли поверят, Дарксмоук открыл свой разум, аккуратно скрыв свою вынужденную преданность Сомбре. Аликорны опешили. Такого поворота они точно не ждали.

— Мы можем вытащить отсюда хоть кого-то? – услышал он дрожащий голос одной из них.

— Нет. Отсюда не сможет выйти ни один житель империи. Возьмите книги, артефакты… хотя бы амулет Сомбры, они там, внизу.

Сестры среагировали быстро – быстрым шагом они направились вниз. Дарксмоук облегченно вздохнул. Теперь, все, что ему нужно было делать – это ждать. Целую вечность, пока Сомбра не решит вернуться. Последнее, что он увидел – это были сестры-аликорны, летящие прочь из Империи, за которыми следовал большой ящик. А затем на него обрушилась тьма.


Кристалис открыла глаза. В темноте вокруг практически ничего нельзя было различить. Небольшое заклинание – и над ее головой появился огонек, почему-то зеленый. На полу лежали какие-то странные существа. Внезапно они начали шевелиться, и Кристалис вскрикнула, разглядев их лучше. Перед ней лежали жуткие гибриды насекомых и единорогов, понемногу приходящие в себя. Один за другим они поднимались, и, оглядевшись вокруг, в ужасе отшатывались друг от друга. Кристалис взглянула в сторону, и увидела в ровной зеркальной стене свое отражение. Увиденное потрясло ее.

«Что Сомбра с нами сделал?» — в ужасе подумала она. Гибриды – ее последователи — все еще не понимали, что случилось.

— Успокойтесь, все! – Кристалис не узнавала свой голос. – Сомбра проклял нас, но это все еще мы! Наш облик изменился, но это не делает нас чудовищами! Никто из нас не монстр!

Слыша ее, гибриды успокаивались, и подходили ближе. Вскоре, Кристалис обнаружила, что все девятнадцать бывших узников, пошедших за ней, сидят и смотрят на нее с восторгом. Тем же самым, с которым они смотрели на нее, получив свободу.

— Мы выберемся отсюда! – внезапно Кристалис услышала голос, в котором так же чувствовалась властность и твердая воля. – Мы отомстим Сомбре!

Повернув голову, Кристалис увидела Мираклию. После трансформации обе стали почти что копиями друг друга. Казалось, что они отличаются лишь прической.К их удивлению, Сомбра даже не тронул артефактыМидоубрука, оставшиеся в невесть каким образом сохранившихся сумках, и даже не выпавшие наружу.

«Они пошли за мной, пошли сражаться за свою свободу. И где же они теперь? — с горечью подумала Кристалис, глядя на окружающих ее гибридов. — Они заслуживают большего, чем я могу им предоставить. Но они готовы дать мне шанс. И я сделаю все, что смогу».

Время шло, и их самочувствие ухудшалось. Кристалис и сама чувствовала некое подобие голода, который нельзя было утолить. Будто магический бур, он ввинчивался в разум, прогоняя все мысли. Многие уже не думали о том, что выживут, несмотря на все слова сестер.

Пока однажды на одной из стенок комнаты не загорелся символ, который Кристалис видела несколько раз на големах Сомбры. Он светился все сильнее и сильнее. А потом комната просто исчезла.

Гибриды находились на идеально ровной пустой площадке, простирающейся вокруг, насколько хватало взгляда. Кристалис чувствовала что-то странное, знакомое. Ей пришлось долго сканировать местность, чтобы понять причину этого.

Они находились там, где была Кристальная Империя, испарившаяся в воздухе пару минут назад.

Многие упали на землю от горя, поняв, что произошло. Кристалис тоже была в шоке. Единственное, что их утешало – Сомбра, судя по всему, был уничтожен. По крайней мере, остатка его сущности вокруг не наблюдалось, хотя существо его силы должно было буквально кричать о своем наличии.Мираклия нервно озиралась вокруг.

— Империи больше нет… — прошептала шокированнаяКристалис.

— Сомбра тоже исчез, — заметила Мираклия. – Мы свободны, и теперь мы можем сделать то, что должны.

— Ты о чем? – удивилась Кристалис.

— Разве ты не чувствуешь это? – Мираклия показала на группу гибридов позади. – Мы были готовы отдать за империю жизнь, а получили лишь вечную агонию!

— Что ты предлагаешь? – поинтересовалась та.

— Мы отправимся в центр Эквестрии, — Мираклия показала на юг. – Мы уничтожим Дискорда, примем власть, и будем править, как честные и справедливые правители! Это то, чего заслуживает Эквестрия, и то, чего заслуживаем мы!

Кристалис все еще колебалась, но, тем не менее, кивнула.

— Стой! – взволнованно крикнула Кристалис, увидев шевеление недалеко от себя, но это был всего лишь листок. Мираклия подняла его, недоуменно разглядывая почерк.

— Это письмо Дарксмоука… нам, – удивленно заметила она.

— Что? Что там написано? – Кристалис едва сдержалась, чтобы не вырвать листок у сестры. – Читай!

«Если вы читаете это, то план Сомбры приведен в исполнение, — прочитала Мираклия. – Победа над вами истощила его, и даже лишила физического тела. Скоро сюда придут другие аликорны, те, которые победили Дискорда, и Сомбра будет навечно заточен во льдах. Боюсь, что он задумал забрать с собой всю империю. Он хотел, чтобы вы стали оружием его возмездия. Вы отрезаны от света, необходимого нам, чтобы выжить, и умрете, если не найдете его. Сомбра считал, что единственным способом питаться для вас станут чужие светлые эмоции. И за это, вас начнут ненавидеть. Вас будут бояться. На вас будут охотиться, как на монстров. Но я прошу вас – не становитесь чудовищами. И еще одна просьба – отправьтесь в Эквестрию. Скажите аликорнам, что аму…»

Лист обрывался, будто отрезанный. Предостережение Дарксмоука сгинуло вместе с империей.

— Что нам теперь делать? – медленно произнесла Кристалис. – Где наше место в мире?

— Не знаю, — пожала плечами Мираклия. – Но нам нужна пища, и теперь мы знаем, как найти ее.


В ближайшей деревне их приняли достаточно радушно – в первую очередь, благодаря маскировке под обычных пони. Все уже оправились от исчезновения заполнявшего Эквестрию хаоса, и были готовы помочь беженцам из Империи. Девятнадцать бывших узников и два бывших аликорна разместились в большом здании, когда-то являвшемся гостиницей. Кристалис чувствовала, как чужая светлая энергия вливается в нее, утоляя жуткий голод, разрывавший разум на части. Один за другим жители деревни лишались светлых эмоций, погружаясь в тоску и печаль. Но с приходящей сытостью приходила и сила. Кристалис ощущала, как она бурлит в ней. И Сомбра, и Дискорд казались ей никем.

— Как сладко… — Кристалис услышала глухой стук. Обернувшись, она увидела Мираклию. Стоявший рядом с ней пони упал на пол, глухо смотря в стену.

— Что ты делаешь? – воскликнула Кристалис. – Ты же убьешь его!

— Неважно! – прошипела Мираклия. – С этой силой я вытащу Сомбру из его тюрьмы и заставлю страдать так же, как страдал каждый в Империи! Заставлю его ощущать этот голод, усиленный в десятки раз!

— И это стоит жизни этого парня? – яростно спросила Кристалис.

— Да что он вообще такое? – Мираклия презрительно посмотрела на свою жертву. – Сидел и скулил под гнетом Дискорда! Что он сделал, для того, чтобы получить свободу? Он страдал ради нее? Он был готов отдать за нее жизнь? Нет! Он получил ее задаром! Он не заслужил этого! Мы, мы были готовы это сделать – и посмотри, что с нами случилось! Мы имеем право забрать у таких, как он, все, что захотим!

— Чем ты тогда лучше Сомбры? – Кристалис едва могла найти слова.

— Я страдала за то, что хотела помочь таким, как он! – Мираклия продолжала тянуть остатки света из бедняги. – И знаешь, что было бы, если бы он узнал правду? Он либо напал бы на меня, либо убежал бы в ужасе! Мы пытались дать им свободу, но им все равно! Они будут видеть в нас лишь монстров!

— Вспомни, что сказал Дарксмоук, — прошептала Кристалис. – Мы не должны стать монстрами.

— Мне наплевать, что он там сказал! – яростно крикнула Мираклия. – Что он сделал, чтобы помочь нам? Что он сделал, когда мы сражались с Сомброй? Опять, струсив, забился в угол?

Лежащий на полу пони захрипел. Кристалис поняла, что тот на волосок от смерти.

— Я не могу позволить тебе убить его, — горько произнесла Кристалис.

Бывшая волшебница выпустила в свою сестру слабый луч, пытаясь оттолкнуть ее от тела. Мираклия, не оборачиваясь, выставила защиту, покрыв себя тонким слоем зеленоватого цвета. И слишком поздно поняла, что совершила роковую ошибку.

Из тела младшей сестры – нет, из ее сумки — вырвался дым. Слабый зеленый луч, накрывавший тело Мираклии, наполнился жутким черным дымом, тем самым дымом, что некогда вызвал их трансформацию. Кристалис попыталась остановить его, но было уже слишком поздно.

Все закончилось через минуту. Кристалис, полностью опустошенная, раскрыв рот, смотрела на свою сестру. Та вновь преобразилась. Ее тело стало темно-синим, почти черным, но самым странным было то, что Кристалис видела стену, находящуюся позади Мираклии. Сумка с глухим стуком свалилась на пол, и из нее выпал Чарохран. Пустой.

— Я… призрак? – тихим голосом, звучащим, будто эхо, спросила Мираклия.

— Ты… — От удивления Кристалис не могла найти слов. Внезапно Мираклия вскрикнула.

— Голод! Он сильнее, чем когда либо! Мне нужна пища!

Мираклия рванулась наружу, врезавшись в дверь и пройдя сквозь нее, будто она была иллюзией. Кристалиспобежала за ней.

Ее сестра металась среди удивленных пони, подскакивая то к одному, то к другому, и всякий раз отшатываясь от них, будто обожженная.

— Я не могу! – В голосе Мираклии чувствовалась жуткая боль. – Я не могу взять ее! Я не могу питаться!!

Она подскочила к Кристалис, но отпрянула от нее, как и ото всех прочих. Взвыв, Мираклия с жуткой скоростью взмыла ввысь, пройдя сквозь потолок. Выбежав наружу, Кристалис взлетела, но ее сестры уже нигде не было видно.

Опустившись, Кристалис увидела деревенского старосту,

— Что все это значит? – удивленным тоном поинтересовался он.

— Моя сестра, — Кристалис говорила на автомате, думая совершенно о другом. – Недавно она нашла какой-то странный артефакт, и вот сейчас он сработал. Нам лучше найти ее, пока не поздно.

Объяснение удовлетворило всех. Через семь минут все девятнадцать бывших узников стояли перед Кристалис, готовы последовать за ней. Бывшая волшебница повела их прочь от деревни, и лишь когда они достаточно отдалились, сняла иллюзию.

— Что случилось? – спросил ее кто-то.

— Энергия, трансформировавшая нас… она исчезла не вся… — Кристалис говорило прерывисто и горько, едва не пускаясь в плач. – Часть ее осталась внутри одного из моих артефактов. И вот теперь… она высвободилась. Моя сестра… она… подверглась второй трансформации. Она теперь…

Кристалис не могла найти слова. Призрак? Тень? Внезапно ей вспомнились истории, которые они читали в библиотеке. Старые, глупые сказки.

— Банши, — закончила Кристалис. – Моя сестра превратилась в банши.

Выбор

Эпилог первой части.

Когда сидящий в кресле единорог закончил рассказ, тишина висела еще почти минуту. Открывшаяся им история была действительно невероятна.

— Значит, все было именно так? – наконец, спросила Твайлайт.

— Именно, — ответил единорог. – Я в этом абсолютно уверен.

— Это ведь ваш дневник, да? Вы были первым советником Сомбры?

Единорог грустно взглянул на нее.

— Да. Это я совершил ошибку, погрузившую империю во тьму. Я творил жуткие вещи по приказу Сомбры. И даже теперь, спустя тысячу лет, я все еще должен ему повиноваться. Мне уже никогда не искупить своей вины.

— Это не ваша вина, — твердо сказал Твайлайт. – Вы ничего не могли сделать с этим. Любой на вашем месте поступил бы так же.

— Сомневаюсь, — единорог, бывший некогда королевским советником, грустно усмехнулся. – Мало кто бросил бы своего друга на погибель. Больше двадцати лет прошло с того момента, а я все еще не могу вспоминать этот момент без боли. И Сомбра… то, что произошло с ним, тоже моя вина.

— Сомбра сам выбрал свою участь. Это было его решение.

— Я знаю. Но тот, перед кем встает такой выбор, заслуживает как минимум, сочувствия.

— Почему? – удивилась Эпплджек. – Это же очевидный выбор!

— Вы не понимаете, — улыбнулся Дарксмоук. – Но я могу привести пример. Скажи, Твайлайт, ты помнишь, когда ты была перед аналогичным выбором?

Твайлайт содрогнулась. Она надеялась больше никогда не вспоминать этот момент.

Принцесса стояла в воронке, порожденной взрывом невероятной силы. Напротив нее стоял огромный красно-черный кентавр. Повсюду лежали обломки от взрыва.

— Похоже, мы зашли в тупик, — усмехнулся гигант. – Как насчет сделки, принцесса Твайлайт?

Кентавр щелкнул пальцами, и вокруг него появилось семь пузырей с ее друзьями. Мир ушел у нее из-под ног.

— Я отпущу их, в обмен на магию всех аликорнов Эквестрии! – услышала она.- Что ты выберешь, принцесса?

Очнувшись от жуткого воспоминания, Твайлайт кивнула.

— Я понимаю, о чем ты. Выбор, когда тебе приходится выбирать между своим долгом и самым дорогим для тебя. Сложно сделать правильный выбор в такой ситуации.

— О чем ты? – удивленно спросила ее Рарити.

— О Тиреке. О магии аликорнов, которую я отдала ему.

— Это совсем другое! Когда Селестия сказала, что им нужно избавиться от магии аликорнов, ты не колеблясь, готова была отдать ее.

— Не совсем, — вмешался в диалог Дарксмоук. – Для Сомбры магия была так же дорога, как для тебя – твои друзья. Я не пытаюсь оправдать его, но я хочу, чтобы вы понимали.

— А что случилось с Мираклией?– спросила Твайлайт. – Кто такая банши?

— Я изучил этот вопрос сразу же, как только сбежал из империи, — произнес Дарксмоук. – Она стала призраком, испытывающим голод, похожий на голод чейнджлингов. Но она не могла утолить его. Она не могла брать светлую энергию, так легко забираемую чейнджлингами. Вы знаете ее, как Найтмар, ту, которая захватила тело принцессы Луны и была изгнана при помощи элементов гармонии. Банши – это призрак, обреченный на вечные страдания.

— Вы считаете, что она это заслужила?

— Такого никто не заслужил.– Дарксмоук передернулся. – За тысячу лет она нашла спасение только в чужой боли. Каждая секунда, прошедшая с того момента, ставила ее перед выбором – страдать самой, или мучить других. Но Мираклия не была жестокой. Несмотря ни на что, второе для нее немногим приятнее первого. Я не знаю, что можно сделать для нее.

— Тогда у меня еще один вопрос. Почему именно сейчас? Почему спустя ровно тысячу лет? – Твайлайт продолжала сыпать вопросами.

— Сомбра был готов вернуться еще сотню лет назад. Но он умел ждать. Он ждал подходящего момента. И дождался. Чейнджлинги напали на Кантерлот, не знаю, почему. Может быть, Кристалис решила отметить так свой юбилей. – Дарксмоук вздохнул. — Ей удалось ослабить Селестию, так, что Сомбра это почувствовал. Разумеется, Селестия это скрыла. Но не думала же ты, что она не займется таким серьезным делом лично без особой причины? Королева чейнджлингов сильно ее ослабила, и ей пришлось отправить тебя. К счастью, тебе удалось найти Сердце, прежде чем до него добрался Сомбра. Я долго гадал, что произойдет при столкновении двух частей одной души. Все пошло лучше, чем я мог представить – жители города, воодушевленные вашей Ярмаркой, смогли обратиться к Сердцу. И оно ответило, испустив волну светлой энергии. Сомбра почти восстановился за столетия, но он не мог защититься от самого себя. Атака Сердца разорвала его сущность на куски, и он сейчас не существует, как единое целое.

— А почему все в Империи подверглись какой-то амнезии, хотя и не знают, что их не было тысячу лет?

— И тут все просто, — улыбнулся бывший советник. — Когда мы находились там, мы будто спали. Мы потеряли ощущение времени, но наша память ослабела, как и должна была. Если бы я не вел записи, я бы никогда не вспомнил все это. Я бежал из города сразу, как он вернулся. Те, кто еще меня помнит, считают, что я сбежал из империи еще тысячу лет назад, и я прошу вас, чтобы они и дальше так считали.Если не возражаете, у меня тоже есть к вам один вопрос. Вы не знаете, где сейчас амулет Аликорна?

— Он в безопасности, — ответила Твайлайт.

— Хорошо. Сомбра больше не будет пытаться взять империю напором. Берегите амулет, как зеницу ока. Если Сомбра получит его, и станет демоникорном, он изменится достаточно, чтобы больше не являться одним целым с Сердцем, а его мощь возрастет настолько, что вам его не остановить.

— Демоникорном?

— Я решил так называть темных аликорнов, — усмехнулся советник. – Вроде звучит неплохо.

Дарксмоук посмотрел в окно.

— Буря становится все сильнее, — заметил он. – Скоро тут будет не пройти. Не сочтите за нелюбезность, но я бы на вашем месте поспешил назад, в Империю.

— Вы правы, — вставая, сказала Твайлайт. – Нам действительно пора. Только один, последний вопрос. Скажите, где сейчас находится капитан королевской гвардии Сомбры?

— Он в одной из секретных комнат тронного зала. Очень хорошо, что вы про него вспомнили. Каким бы темным существом Сомбра не был, он оставался гением. Этот голем и шпиль – все, что осталось от его разработок. Надеюсь, что, в конечном счете, голем, как и шпиль, послужит благому делу. – Бывший советник вздрогнул, будто вспомнив о чем-то. – Вы сказали, что искали Сомбру. Его здесь нет. И все же, я что-то видел в этих снежных пустошах.


Вернувшись в Империю, шестерка отправилась во дворец сообщить принцессе, что ее опасения были ложными, хотя предупреждение Дарксмоука и навевало на Твайлайт небольшие сомнения. Когда они проходили мимо Сердца, она остановилась. Ей всегда казался странным этот предмет, но теперь, когда она знала, что в нем находится, все аномалии артефакта стали очевидными. Принцесса смотрела на артефакт, и ей казалось, что он хочет что-то ей сказать.

— Я понимаю, — грустно улыбнулась Твайлайт.

— С кем ты говоришь? – окликнули ее друзья.

— Ни с кем. Просто так.

Принцесса поспешила за своими друзьями. Обернувшись, она увидела ровно, спокойное мерцание Сердца. Твайлайт почувствовала благодарность.

— Не за что, – тихо ответила она и нырнула во дворец.

Шаткий союз

Часть вторая: Темный альянс. Пролог.

Крисалис стояла на вершине одной из гор, массив которых стал домом для ее народа. Слева, справа, спереди – везде были лишь горы. Это было идеальное укрытие, и за тысячу лет сюда забрело не больше дюжины путешественников. После Кантерлотской свадьбы чейнджлинги практически перестали покидать свое убежище, несмотря на свой жуткий голод, ведь до этого практически никто не знал об их существовании, а теперь даже в захудалой деревушке было сложно остаться незамеченным. Крисалис долго винила в произошедшем себя – хоть никто и не смог распознать ее иллюзию, она вызвала подозрение ученицы Селестии, и, хоть Крисалис и удалось убедить ее в том, что это лишь нервы, королева решила отправить ее в подземелье – просто, на всякий случай. Как оказалось, это было большой ошибкой – той удалось не только освободить настоящую принцессу, облик которой приняла Крисалис, но и добраться до главного зала, где состоялась свадьба, до того, как ситуация стала необратимой. В итоге все чейнджлинги были выброшены прочь воссозданным защитным экраном, а в Эквестрии узнали об их существовании. За те минуты, что Кантерлот находился под их контролем, они успели изрядно насытиться, но время шло, и чейнджлингам вновь нужна была еда. Как ни странно, проще всего питаться было именно в Кантерлоте – большом городе, где появление нового пони было обычным делом. Но таких городов было мало, а отправляться туда большой группой было опасно. Крисалис создала список-расписание, следуя которому можно было не бояться разоблачения, а чейнджлинги могли не умереть с голоду. Это позволяло выжить, но неизвестно, долго ли. Именно поэтому она решилась на такой шаг.

Маленькая площадка на вершине горы была покрыта разными магическими знаками и рисунками. Самым большим и основным являлась красная пентаграмма – неизвестно почему, но для темных заклинаний она подходила лучше всего. В метре над центром пентаграммы парила большая прозрачная сфера с синеватым оттенком. Крисалис работала больше месяца, чтобы все знаки находились на своих местах – требовалась ювелирная точность, и высчитать их необходимое положение относительно друг друга было крайне сложно, а среди ее подданных почти никто в этом не разбирался. В последний раз проверив основные руны, Крисалис сосредоточилась на главном знаке. Ее изогнутый, искривленный рог засветился ярко-зеленым светом. Все знаки засветилось так же, лишь пентаграмма продолжила светиться красным. Все было правильно.

Маленькая черная точка, практически незаметная невооруженным взглядом, стремительно пронеслась мимо королевы и влетела внутрь сферы, отразилась от стены и начала беспорядочно метаться внутри. За ней последовала еще одна, и еще. Десять минут спустя, когда Крисалис начала уставать, внутри сферы будто находился рой миниатюрных насекомых. Вскоре количество частиц внутри достигло такого количества, что они начали слипаться вместе. Крисалис поддерживала заклинание, пока частицы внутри сферы не образовали черный, клубящийся дым. Едва не рухнув на землю от изнеможения, она оборвала заклинание.

У дыма внутри сферы внезапно появились два глаза, наполненные кислотно-ярким зелено-красным огнем. Две с половиной секунды спустя, когда существо внутри сферы поняло, что вырваться самостоятельно ему не удастся, оно начало сгущаться и вскоре приняло форму серого единорога в серебряной броне, черной, как ночь, гривой, изогнутым красным рогом и шипастой короной. На плечах у него висел красный плащ с белым подолом, испещренным черными точками.

— Что тебе нужно? – абсолютно спокойным голосом спросил единорог.

— Сомбра, — усмехнулась королева. – Мы с тобой не виделись тысячу лет, а ты даже не здороваешься. Как и следовало ожидать.

— Когда ты видела меня последний раз, я превратил тебя в жуткое существо, питающееся светлой энергией. Вижу, ты до сих пор им и осталась. Не думаю, что ты хорошо ко мне относишься, так что объясни, зачем ты меня восстановила? – Несмотря на внешнее спокойствие Сомбры, Крисалис, будучи чейнджлингом, чувствовала его тревогу.

— Расслабься, ложный король. – Крисалис оскалилась, что должно было означать улыбку. – Видишь ли, в Эквестрии столько всего произошло…

— Например? — оборвал ее король.

— Моя сестра стала банши почти сразу же, как ты нас освободил, — начала Крисалис. Сомбра поднял бровь, но уточнять не стал. – В поисках пищи она отправилась куда-то в далекие земли, и вскоре оттуда пришли двое: кентавр и гаргойл. Не знаю, что у них произошло, но вскоре кентавр, Тирек, был заточен при помощи своего спутника в Тартар. Назад гаргойл отправился в компании молодого местного волшебника. Еще через какое-то время моя сестра вновь тут объявилась. Взяв имя Найтмар, она умудрилась вселиться в одну из правящих сестер, и поднять восстание. Селестии пришлось изгнать ее на луну. И вот недавно, она вернулась.

— Про это я знаю, — вновь оборвал ее Сомбра. – К тому времени мне уже удалось освободиться, по крайней мере, частично. Что происходило после того, как меня раскололи?

— Дискорда выпустили из каменной тюрьмы и умудрились перевоспитать, — пожала плечами Крисалис. – Но вроде как, не слишком хорошо. Та волшебница, что нашла сердце, тоже стала аликорном и заодно принцессой. Тирек сбежал из Тартара, переманил на свою сторону Дискорда, и почти захватил Эквестрию, но, как водится, был остановлен Элементами и упрятан назад в Тартар. Дискорд раскаялся и его простили. Теперь он уже вроде как по-настоящему хороший. Есть еще какое-то неточное сообщение о деревне равенства, и про катаклизм в деревне, где живут Элементы, но я толком ничего не поняла, Селестия засекретила всю информацию.

— Великолепно, — проворчал король. – Мало мне было аликорнов, так еще и Дискорд опять против меня. Ладно, выкладывай, что тебе надо?

— Мои подданные голодают. – Крисалис посерьезнела. – Если что-то не изменить, мы начнем умирать. Некоторых из нас ловят и казнят, когда они от голода забывают про осторожность. Именно поэтому ты здесь. Мне нужна твоя помощь.

— А ты не забыла случаем, что это я виновник ваших страданий? – Королева почувствовала удивление Сомбры. Тот явно не ожидал такого поворота событий.

— Сейчас наши цели не слишком противоречат друг другу. Тебе нужно вернуть себе власть, мне нужна пища для моих подданных.

— Вообще-то противоречат, — заметил бывший король. — Но к консенсусу мы придем, я уверен. Проще говоря, предлагаешь мне союз?

— Да. Будем союзниками?

Сомбра засмеялся.

— Я сделал тебя монстром, обрек вас на вечные муки, и теперь ты предлагаешь мне стать твоим союзником? В каком же ты отчаянии, если решилась на такое?

— Не ты сделал нас монстрами, — вскинулась Крисалис. – И про вечные муки ты ничего не знаешь.

— В любом случае, — Сомбра поморщился, — выбора у меня нет, верно?

— Выбор есть всегда. Можешь сидеть в этой сфере, либо стать моим союзником и вернуть то, что ты так хочешь.

— Я согласен, — вздохнул тот. – Давай, выпускай меня.

Сфера, сдерживавшая бывшего короля, с легким хлопком исчезла. Сомбра, тем не менее, остался парить в воздухе.

— Не боишься, что я предам тебя? – спросил он.

— Тебе это совершенно невыгодно, — усмехнулась Крисалис. – Что ты тогда будешь делать? В одиночку отвоевывать Эквестрию у нескольких аликорнов?

— Резонно. – Сомбра посерьезнел. – Все же, могу тебя порадовать. Я уже составил план действий после освобождения, так как у меня тоже была тысяча лет для раздумий. Первым делом нужно достать амулет Аликорна.

— Зачем тебе амулет? А мы не можем просто пойти и захватить Эквестрию? – нахмурилась Крисалис.

— Ты слишком наивная, — вздохнул король. – Подумай математически. На пике своих сил ты с трудом одолела Селестию. Я, во время своего возвращения был примерно такой же силы, как сейчас и с трудом пробил защиту Каденс, хоть и истощил ее. А теперь сложи нас и подумай, что мы сможем противопоставить силе четырех принцесс-аликорнов, элементам Гармонии и вдобавок Дискорду?

— Я тебя поняла, — Крисалис слегка смутилась, хоть ей и показалось, что Сомбра что-то недоговаривает. – Значит, тебе нужен амулет Аликорна?

— Да. Тогда у нас есть шансы.

— Мы союзники?

— Союзники. Хоть мне и не нравится такая идея, это необходимо. – Сомбра нахмурился. – У тебя есть какие-нибудь исторические или научные труды? Мне надо тысячу лет наверстать.

— Что-нибудь найдется. — Крисалис взлетела и направилась в основную пещеру. Она заранее решила, что рассказывать про три артефакта Мидоубрука не станет. План удался, хоть она и не знала, даст ли это хоть что-нибудь. «Что ж, — подумала она, — времена меняются».

Фестиваль Хаоса

— Твайлайт, я все понимаю – но объясни мне, почему ты так уверена в том, что у тебя получится совместить такие вещи? – слегка уставшим голосом поинтересовалась Селестия. – Мы ведь имеем дело с куда большими масштабами, чем раньше. Мероприятие такого рода должно объять всю страну!

Твайлайт слегка побледнела, но ответила твердо:

 — Это будет абсолютно новый формат. Все недоработки и несоответствия можно будет объявить изюминками торжества. К тому же, чего еще можно ожидать от мероприятия с таким названием?

— Ты плохо представляешь себе высшее общество, которое, разумеется, туда прибудет, — вздохнула Селестия. – Я могу представить себе, что ты планируешь сделать, и сама я с удовольствием бы побывала на таком празднике, но высшее общество найдет десятки поводов заявить о неуважении к их личности. Любая неосторожность – и ты не оберешься проблем.

— О чем разговор? – Обе принцессы повернулись в сторону двери, откуда, зевая, вышла Луна. – Вы уже почти полчаса это обсуждаете. Может, я чем-нибудь помогу?

— Твайлайт хочет организовать новый ежегодный тематический праздник, — пояснила Селестия. – Вроде Ночи Кошмаров.

— И на какую тему? – заинтересовалась Луна.

— На тему хаоса, — мрачно ответила Селестия. – Как Ночь Кошмаров посвящена Найтмар Мун, так и этот праздник должен быть посвящен Дискорду. Идея мне нравится, да и Дискорд будет рад, но ты представляешь, что будет, если на праздник такого рода придут наши «утонченные» аристократы?

— Разумеется, — кивнула Луна. – Ну так попроси Влада помочь. Я думаю, он не откажется. Такие праздники, как Гала, ему надоели не меньше, чем тебе, а организаторские способности у него почти идеальны. Он сможет помочь организовать все так, чтобы высшие слои общества остались довольны, или, по крайней мере, не нашли, на что пожаловаться.

— Ты права, — слегка удивленно произнесла Селестия. – Это решит все проблемы.

— Кто такой Влад? – не выдержала Твайлайт.

Селестия слегка смутилась.

— Он из аристократов, которые не любят скучные официальные приемы, — вмешалась Луна. – Вроде бы ты с ним встречалась, когда Селестия смогла вытащить его на позапрошлое Гала.

— Луна, можешь сходить к нему и попросить об этом? Я почти уверена, что он согласится, так что подготовлю разрешение, — Селестия вздохнула, вновь погрузившись в бумаги. Количество документов, которые ей приходилось просматривать ежедневно, было просто невероятным. Хоть Твайлайт и стала принцессой, Селестия отстранила ее от работы, сославшись на ученый склад ума у той. В глубине души молодая волшебница была этому рада, совершенно не понимая, как Селестия терпела годы такой работы.

Принцесса дружбы нетерпеливо переступала с ноги на ногу, ожидая, пока Луна вернется вместе с этим Владом. Селестия рылась в ящике стола, иногда доставая какую-то бумагу, заполняя ее, и откладывая в сторону.

— Он согласился, — сообщила Луна, входя. – Сейчас соберется и пойдет на площадку, я уже распорядилась подготовить колесницу.

— Хорошо, — кивнула Селестия. Проставив на каждом документе печать, правительница Эквестрии отдала их Твайлайт. – Ты знаешь, где площадка?

— Да. — Хотя принцесса дружбы никогда не пользовалась королевскими колесницами, она была в курсе, где они расположены.

По пути Твайлайт гадала, кем может быть Влад. Луна уклонилась от прямого ответа, Селестии же явно не слишком понравилась эта тема. Перебирая в уме всех, с кем она познакомилась на Гала, Твайлайт незаметно для себя дошла до площадки, где уже стояла готовая к взлету колесница.

— Здравствуйте, принцесса, — раздался слегка знакомый голос, вырывая Твайлайт из раздумий. Обернувшись, она увидела принца Блюблада. Тот стоял с другой стороны колесницы, явно готовясь зайти внутрь. – Принцесса Луна предложила мне отправиться с вами в Понивилль, для организации вашего мероприятия.

— Принц Блюблад? – удивленно воскликнула Твайлайт. – Так это вы – Влад?

Принц покраснел.

— Это мое имя, — смущенно ответил он. – Оно мало кому известно. Я стараюсь не выдавать его широким массам. Ну… звучит же просто кошмарно!

Твайлайт была в недоумении. Она действительно виделась с Блюбладом на Гала, хотя и вскользь. Куда больше времени с ним провела Рарити, получив при этом отвратительное впечатление о принце. Однако сейчас Блюблад не был похож на мерзкого типа из рассказов модельерши.

— Мне бы очень хотелось поговорить с вами, — сказала Твайлайт.

— Я даже догадываюсь, о чем, — вздохнул принц. – Думаю, за время полета мне удастся объяснить свое поведение на Гала.

Внутри колесница оказалась куда удобнее, чем Твайлайт показалось изначально. Красная обивка была сделана из редкого материала, название которого даже она не смогла вспомнить сразу. Два сиденья были расположены таким образом, что пассажиры могли сесть и друг напротив друга, и параллельно, и рядом.

— Действительно королевская карета, — пробормотал Блюблад, забираясь внутрь. – Меня всегда интересовало — она была сделано лично для Селестии, но почему тогда двухместная?
Принц потянул какой-то рычажок, и над колесницей мгновенно взметнулся купол, образовавший потолок.

— Наверное, для особо важных гостей? — предположила Твайлайт.

— Скорее всего, — кивнул принц. – Луна сказала мне, что ты тоже не любишь все эти формальные и официозные обращения. Будем без них?

— С удовольствием! – просияла Твайлайт. Определенно, Блюблад не походил на описанного Рарити сноба! – Но почему ты тогда имеешь такую репутацию?

Блюблад ответил не сразу.

— В каком-то роде, — начал он, — мне не повезло с родителями. Мой отец был светским типом, таким, для которого неправильно повязанный галстук или расстегнутая пуговица были страшнее Вечнодикого леса. Разумеется, едва я подрос, он начал водить меня на все праздники, приемы, мероприятия, на которых можно было приводить жеребят моего возраста. Можешь представить себе, насколько это было скучно?
Твайлайт передернулась, представив себя в детстве на празднике вроде Гала.

— Я ненавижу все подобные мероприятия до глубины своей души, — признался принц. – Именно поэтому, как только я избавился от контроля отца, то вообще перестал выходить в свет. Даже Селестия не могла вытащить меня куда-нибудь. И конечно, обо мне пошли слухи. Знаешь, сколько в одном Кантерлоте обнаглевших дам, уверенных, что я – свободный пропуск в королевскую семью? Меня подстерегали практически везде. А ведь я формально даже не принц!

— Что-что? – удивилась Твайлайт.

— Принцем или принцессой может являться только аликорн, являющийся частью королевской семьи, — пояснил Блюблад. – Селестия ввела это ограничение почти сразу, как в Эквестрии появилась куча разных типов из разных ветвей семьи, претендующих на трон.

— А как же я? – возразила Твайлайт.

— О, я помню, как Селестия ликовала, — улыбнулся Блюблад. – Она долго вынашивала план сделать тебя принцессой. И надо же было такому случиться, что твой брат женился на принцессе, получив титул князя и став членом королевской семьи, заодно включив в нее и тебя?

— Понятно, — задумчиво произнесла Твайлайт. – Значит, ты – князь?

— Формально – да, — кивнул Блюблад. – Фактически, князь имеет такие же полномочия, как и принц, разве что не может претендовать на трон, пока в королевской семье есть принцы. Помнишь, когда Селестия и Луна пропали, то королевские стражники побежали за указаниями именно к тебе? Не задумывалась, почему я не оказался на троне на это время?

— Я думала, из-за твоей репутации, — Твайлайт слегка смутилась. – Думала, стражники решили, что ты некомпетентен.

— И это тоже, — согласился Блюблад. – Я решил, что если буду выглядеть достаточно отталкивающим, то количество желающих стать моей женой сильно уменьшится. Я даже начал выходить в свет – например, на прошлое Гала. – Он помолчал и добавил: — Честно говоря, мне жаль, что именно твоя подруга стала моей спутницей. Поверь, многие на этом празднике заслуживали именно такого отношения, но Рарити не была одной из них.

— Верю, — Принцесса даже начала сочувствовать Блюбладу. – А почему Селестия позвала именно тебя для организации нашего праздника?

— Я же почти вырос на официальных мероприятиях, — пояснил Блюблад. – К тому же, мой отец считал своим отцовским долгом разъяснить мне все тонкости каждого приема, на котором я был. Я даже какое-то время организовывал все дворцовые приемы, по просьбе Селестии. Лишь когда совсем невмоготу стало, она перевела меня на должность главы земельного департамента. Там работы больше, но зато в разы интереснее, к тому же ощущаю, что занимаюсь чем-то важным.

Твайлайт кивнула. Через так называемый земельный департамент проходила все, что так или иначе касалось земельных владений. Учитывая количество собственников в Эквестрии, работы у департамента хватало.

— Я так понимаю, что моя работа будет чем-то вроде консультанта? – поинтересовался принц. – Честно скажу – организовывать вечеринки, на которых должно быть весело, я не умею. Могу только сказать, как сделать так, чтобы даже высший свет не нашел, к чему придраться.

— Это было бы чудесно! – Твайлайт уже думала, как сказать Пинки, что она не будет главным организатором, однако необходимость в этом только что отпала. «Впрочем, убедить ее делать все по чужому будет немногим проще, — подумала принцесса. – Работы будет много».

— Слушай, а можешь подробнее рассказать про Дискорда? – слегка смущенно спросил Блюблад. – Я почти ничего про него не знаю, но, говорят, с ним не соскучишься.

— Легко, — Твайлайт улыбнулась. — К тому же, тебе надо знать, с чем имеешь дело.
Остаток полета сопровождался разговорами, все меньше и меньше относящимися к празднику. Твайлайт интересовалась светским обществом, Блюблад же расспрашивал ее про их прошлые приключения.


— Мы отследили его! – крикнула Крисалис, влетая в пещеру, избранную Сомброй для своей временной лаборатории. – Амулет возле Понивилля!

— Возле Элементов гармонии, значит, — процедил бывший король. – Как неудачно.

Несмотря на заключение своего шаткого альянса, и Крисалис, и Сомбра практически бездействовали. Все прошедшее время Сомбра занимался тем, что восполнял пробелы в своих знаниях истории. Крисалис же занималась поисками амулета – за тысячу лет тот оставил крайне прерывистый след. Сомбра в последний раз видел его, когда приказал своему первому советнику отдать амулет принцессам после того, как сам король будет изгнан. В том, что приказ был выполнен, Сомбра не сомневался. Удача пришла, откуда не ждали – один из чейнджлингов Крисалис, находясь под маскировкой в какой-то таверне, услышал рассказ про «жуткую волшебницу, захватившую целый город». Из некоторых подробностей чейнджлинг понял, что у волшебницы был именно тот амулет, который ищет королева. Ему даже удалось узнать, что амулет забрала понивилльская зебра. Судя по всему, Твайлайт плохо представляла себе ценность артефакта.

Получив полную информацию, Сомбра кивнул.

— Наложи на нас иллюзию и мы отправимся туда. Пробраться незамеченными будет несложно.

— Я не накладываю иллюзию, — возмутилась Крисалис. – Я меняю облик!

— Неважно, — отмахнулся Сомбра. – Время ждать не будет.

Вечнодикий лес славился тем, что в нем было очень много невиданных существ и опасностей, однако королеве чейнджлингов не составляло труда от них защититься, Сомбра же вследствие своего состояния был практически неуязвим. Именно в этом лесу жила зебра Зекора – когда-то ее боялся весь Понивилль, считая ведьмой, но недавно Твайлайт с подругами подружилась с ней, показав, что та совершенно не злая. Иногда Зекора помогала понивилльцам, и именно она забрала амулет Аликорна после того, как Твайлайт обманом заставила Трикси его снять. Жила зебра в уединенной хижине посреди леса, так что попасть туда незамеченными было совсем несложно. Куда сложнее было найти ее – на всякий случай Крисалис решила не заходить в Понивилль, чтобы узнать дорогу.
Наконец, после часа блужданий по лесу, перед парочкой выросла хижина знахарки, расположенная в большом дереве. На ветвях были развешены банки разных цветов, над входом висела какая-то маска.

— Как ты собираешься найти амулет? – спросил Сомбра.

— Ты о чем? – удивилась Крисалис.

— Будешь обшаривать всю хижину в поисках амулета? Игнорируя вероятность того, что она куда-то его уже отдала? – поинтересовался король.

— Ну… наложу гипноз, — не слишком уверенно ответила Крисалис.

— Тогда я помогу, — заявил Сомбра. – Не хочу, чтобы все провалилось из-за недостатка твоего искусства.

Быстрым шагом Крисалис подошла к двери и постучала. Сомбра последовал за ней, встав рядом.
Как только дверь открылась, и на пороге появилась хозяйка хижины, королева мгновенно прошептала заклинание гипноза. Зекора даже не успела ничего сказать, как луч зеленого света ударил ее прямо в грудь. Сомбры хмыкнул, и произнес несколько слов, значения которых Крисалис так и не поняла. Тем не менее, они подействовали – Зекора выпрямилась и бессмысленно сверлила взглядом пространство.

— Где амулет Аликорна? – повелительным тоном спросила Крисалис.

— Амулета… нет… ему… сотни лет… — Зебра говорила медленно, прерываясь после каждого слова. – Принцессы… забрали… опасен… сказали

— Проклятие! Эта ничего не знает, – выругалась Крисалис. – Куда принцессы могли его деть?

— У них и узнаем, — ответил Сомбра. – Перспектива мрачная, но ничего не поделаешь. Стирай ей память и пошли отсюда.

Крисалис смутилась.

— Я не умею, — призналась она. – Необходимости не было.

Сомбра недовольно издал несколько звуков, которые даже на слова не походили. Тем не менее, Зекора закрыла
дверь и ушла вглубь хижины.

— Как ты собираешься узнать у принцесс, куда они дели амулет? – заинтересовано спросила Крисалис.

— Я почти уверен, что амулет забрала Твайлайт Спаркл. – В голосе Сомбры проскальзывало раздражение. – Хоть она и стала принцессой и обладает неплохими познаниями в магии, психологической защиты у нее нет. Я смогу заставить ее проболтаться.


— Наконец-то все готово! – пробормотала Твайлайт, вытирая со лба пот. Пожалуй, ей никогда не приходилось напрягаться так сильно, как в этот месяц, когда она решила организовать такой праздник. Проблема была даже не в том, что было много работы, а в том, что ей приходилось быть связующим звеном между принцем Блюбладом и Пинки Пай. Принц постоянно находил в работе Пинки какие-то моменты, которые ему нравились, но вызовут сильный резонанс в высшем обществе, достаточно сильный для того, чтобы праздник оказался испорчен. Пинки же упорно пыталась делать все по-своему, и даже Твайлайт с трудом могла ее переубедить. За прошедший месяц принцесса просто возненавидела всю аристократию Кантерлота. Проблему обостряло то, что Блюблад настоял на своем инкогнито – даже Пинки точно не знала, кто конкретно помогает ей в обустройстве праздника. Твайлайт лишь сказала ей, что Селестия прислала консультанта из Кантерлота, и его одобрение необходимо для разрешения праздника. Единственное, что сильно радовало Твайлайт – то, что она практически точно угадала с датой праздника – он должен был открыться послезавтра. Ну а завтра… завтра у нее был заслуженный отдых.


— Значит, вот до чего дошло. – Сомбра мрачно созерцал ворота с вывеской, на которой крупными разноцветными буквами разного размера было написано «Фестиваль Хаоса». – Может, и мне организовать праздник в свою честь? Когда ты снова ворвалась ко мне, и сказала, что нашла идеальный вариант встречи с принцессой, ты умолчала, что это будет безумный праздник, переполненный хаосом.

— Это идеальная возможность, — стояла на своем Крисалис. – Масштабнее мероприятия еще не проводилось. Незамеченными тут будет остаться проще простого. Здесь даже мои подданные есть.

— Принцессы не защитили главный вход? — полюбопытствовал Сомбра, наблюдая за потоком на входе. В отличие от обычных праздников, здесь не было никаких билетов или пропусков, и все желающие просто проходили под главными воротами, сразу же окунаясь в многоцветный, пестрящийся хаос.

— Защитили, конечно, — хмыкнула Крисалис. – Но слабо. Более-менее умелый чейнджлинг легко здесь пройдет.

— Тогда пошли. – С этими словами Сомбра быстро вклинился в поток, рвущийся внутрь. Крисалис последовала за ним. Народ сразу же подхватил ее, буквально неся ее перед собой. «Не иначе, принцессы сюда какое-то безумие наложили, — подумала про себя королева. – Такого ажиотажа за тысячу лет еще не было». С трудом умудрившись не потерять его из виду, она догнала Сомбру, уже ждавшего ее внутри.

— Если хочешь развлечься, самое время, — сообщил Сомбра. – Для маскировки нам не помешает принять участие в развлечениях.

Крисалис была совсем не против. Немного потолкавшись в очереди к небольшому прилавку, она получила три мяча и задание сбить три банки, стоявшие в нескольких метрах за прилавком. Тщательно прицелившись, королева кинула мяч, однако тот полетел по совершенно сумасшедшей траектории, виляя в стороны, взмывая к потолку и падая в воздушные ямы, даже не долетев до стойки с банками.

— Это что за ерунда? – накинулась Крисалис на продавца. – Что за жульничество?

— Никакого жульничества, — продавец хихикнул. – Траектория мячей абсолютно хаотична! Впрочем, если вы хотите, я не засчитаю вам ваш пробный мяч.

Продавец достал еще один мяч и протянул его Крисалис.

— Хм… — Крисалис кинула два мяча почти без интервала, внимательно наблюдая за их полетом. Один пролетел выше и левее банок, другой ровно под ними. Мысленно ухмыльнувшись, Крисалис тщательно прицелилась последним мячом, однако вынырнувший буквально из ниоткуда Сомбра незаметно толкнул ее, сбив прицел. Мяч задел верхнюю банку, которая, покачавшись, все же упала.

— Поздравляю! – удивленно воскликнул продавец. – Мало кто смог сбить даже одну банку. Вот ваш приз.

Сунувшись куда-то под стойку, он достал оттуда плюшевого медвежонка средних размеров и всучил его Крисалис. Та оторопело смотрела на свой выигрыш.

— Чего встала? – неслышно прошипел на нее Сомбра. – Пошли уже.

— Зачем ты меня толкнул? – так же тихо прошипела на него Крисалис. – Я все точно рассчитала!

— Искажения происходит магическим образом, совершенно неочевидным для обычного пегаса! Ты могла себя раскрыть! – Сомбра помолчал и ехидно поинтересовался: — Что будешь делать с призом?

— Что, что. Отдам какому-нибудь несмышленому дитятку, готовому принимать подарки от незнакомцев, и поглощу его радость, — ответила Крисалис. – Думаешь, в первый раз?

— Хорошо. Пошли, нам нужно на противоположную сторону этого безумия. – Сомбра направился куда-то влево.

— Подожди, ты куда? Центр же не там! – удивилась Крисалис.

— В центре сейчас Дискорд, — пояснил Сомбра. – Если есть возможность, я не хочу к нему лезть. Сейчас он
опаснее любой принцессы.


Масштабы фестиваля действительно впечатляли. На его площади легко могла уместиться небольшая деревня. На другой стороне было куда меньше разных аттракционов и конкурсных лавочек – почти все пространство там было заполнено выставочными павильонами всех типов. Судя по всему, карту мероприятия решили не делать хаотичной – все-таки это был бы перебор. Сомбра остановился возле одного из павильонов, посвященных темной магии. Взглянув на выставленные там артефакты, разумеется, представлявшие собой всякое барахло с легким намеком на темную энергию, он начал длинный рассказ про каждый из этих экспонатов. Крисалис была уверена, что большая часть фактов вымышлена, но слушала внимательно. Вскоре вокруг Сомбры образовалась небольшая группа. Наконец, Сомбра дошел до главного.

— … сильнее его только Амулет Аликорна, но мы же говорим о настоящих предметах, не о вымышленных? – С этими словами бывший король улыбнулся своим слушателям.

— Позвольте, — возразил ему кто-то. – Амулет Аликорна существует! Я сам слышал, что он недавно находился в Понивилле!

— Поверьте, это ложь, — надменно сказал Сомбра. – Амулета не существует!

— Существует! – Кто-то поддержал говорившего. – Я видел его в Понивилле! Принцессе Твайлайт тогда едва удалось победить его обладательницу!

— Не надо плодить ложных слухов, — нарочито уставшим голосом произнес бывший король. – Я получил доказательства того, что такой предмет существовать не может!

— Хотите удостовериться? – Спорщик не собирался сдавать позиции. – Принцесса Твайлайт сейчас рассказывает про элементы Гармонии в лектории неподалеку! Я уверен, она не откажется развеять ваше заблуждение!

— С удовольствием получу подтверждение вашей неправоты, — Сомбра незаметно толкнул уже начавшую засыпать Крисалис. – Где этот ваш лекторий?

— Пойдемте! – Вся группа слушателей двинулась вслед за единорогом беловатого цвета, который первым возразил Сомбре. Сам Сомбра последовал за ними, внутренне смеясь над всеми присутствующими.

— Скажи, — прошептала Крисалис так, чтобы звук дошел только до слуха короля, — ты ведь врал? Я имею в виду, достаточно сильных темных артефактов в Эквестрии пруд пруди?

— Скорее всего, — так же неслышно ответил тот. – Легенд – точно много. Книга Хаоса, которая превратит обладателя в подобного Дискорду духа. Темный замок, населенный вампирами, владеющими проклятым фиалом, испивший из которого тоже станет вампиром. Посох, которым владеет мистический культ Темнолуния. Ожерелье, что дает силу и знания всех своих предыдущих носителей, и после смерти заключающее владельца в одну из своих бусин. Только вот все они настолько нереалистичны, что гоняться за ними я не собираюсь.

«Лекторий» оказался всего лишь небольшой трибуной, на которой стояла принцесса дружбы, громко рассказывавшая про элементы. Крисалис отметила, что вид у той весьма измученный. Судя по всему, поддерживать праздник было не проще, чем организовывать.

Когда Твайлайт закончила свою речь, белый единорог, приведший сюда всех слушателей Сомбры, протиснулся сквозь толпу поближе к принцессе и попросил позволения задать один вопрос.

— Принцесса, скажите пожалуйста, — произнес он, получив согласие. – Амулет Аликорна существует, или же он выдумка?

Будь Твайлайт в бодром состоянии, она бы скорее всего солгала, однако сейчас принцесса даже не встревожилась.

— Да, он существует, — уставшим голосом ответила Твайлайт.

— Это ужасно! – воскликнул Сомбра. – Я и подумать не мог! Такой темный артефакт… не дай бог до него дотянутся какие-нибудь бандиты! Он в безопасном месте?

 — Он в сейфе у принцесс. – Твайлайт, похоже, нисколько не волновало, что она рассказывает такие тайны совершенно неизвестным ей личностям.

— А это надежно? – не унимался Сомбра.

— Абсолютно, — ответила принцесса. – Сейф и раньше был неприступен, а теперь мы еще попросили Дискорда усовершенствовать его защиту. Будьте уверены, амулет в злые копыта не попадет.

— Слышал? – торжествующе спросил у Сомбры белый единорог. – Я был прав!

— Даже и не знаю, что сказать, — Сомбра хорошо изображал полную растерянность. — Как я мог ошибиться?

— Не переживай, со всеми бывает, — попытались утешить его. – Кто из нас идеален?

— Все слышала? – спросил Сомбра, отвязавшись от толпы. – Сейф Селестии.

— Сейф вряд ли стал бы проблемой, — задумчиво произнесла Крисалис. – А вот новшества Дискорда… Я даже не уверена, что сами принцессы знают, что он там установил.

— Похоже, нам придется узнать все у Дискорда лично.

— Лучше я займусь этим сама, — Крисалис усмехнулась. — Я смогу замаскироваться лучше, если буду одна. Лишний риск нам ни к чему.

Великое ограбление

Сомбра ждал свою сообщницу в доме, который еще вчера, до фестиваля, они выбрали штабом. Убедить владельца переехать было не так уж сложно, а вот сделать так, чтобы он никому об этом не рассказал – сложнее. Но, в конце концов, у парочки появилось более-менее надежное укрытие прямо в Кантерлоте.

Бездействие сильно раздражало бывшего короля — он не привык ждать, а Крисалис задерживалась. Королева чейнджлингов пыталась узнать побольше про охранную систему дворца на все еще продолжавшемся фестивале. Чтобы уменьшить вероятность раскрытия, она сказала Сомбре ждать ее в укрытии, сама же отправилась искать виновника торжества.

Дом был довольно аскетичный. Предыдущий владелец явно не был богатым жителем, да и следил за домом из рук вон плохо. Темные доски на полу скрипели при каждом шаге. Единственным украшением в комнате являлся небольшой портрет на стене, изображавший бывшего хозяина вместе с каким-то пегасом. Помимо этого, в комнате был диван, который должен был исполнять роль кровати Крисалис. Сам Сомбра практически не спал. Лишь иногда он превращался в облако дыма и переставал реагировать на окружающих. Крисалис точно не знала, спит он, медитирует или просто думает, но все же склонялась к первому. Больше в комнате не было ничего. Практически сразу, как они заняли дом, бывший король избавился от всего бесполезного (проще говоря, всего), что вызвало легкое недовольство Крисалис. Единственным исключением стал портрет на стене – Сомбра почему-то проигнорировал его.

Бывший король тщательно обдумывал мелкие детали своего плана, когда в комнату вошла Крисалис. Увидев ее, Сомбра снова принял твердую форму.

— Что удалось узнать? – нетерпеливо спросил он.

— У меня две новости – хорошая, и плохая. Как ни странно, можно озвучить их в любом порядке, — королева усмехнулась. – Хорошая новость заключается в том, что Дискорд до жути гордится своей системой безопасности и сразу выболтал мне практически все. Плохая – у него есть все основания предполагать, что это не будет иметь значения. Он действительно превратил сейф Селестии в неприступное хранилище.

— Рассказывай, — нетерпеливо сказал Сомбра. – Все, начиная с охраны дворца.

— Дворец не помеха. Попасть внутрь будет легко – я смогу нас замаскировать так, что даже Селестия не раскусит. Попасть к сейфу тоже легко — никто не удивится гуляющим по дворцу стражникам. Чтобы открыть сейф, нам понадобится печать Селестии. Та самая, которую она использует в важных деловых бумагах. Стащить ее будет непросто.

— Откуда ты вообще это узнала? – поинтересовался Сомбра. — Дискорд вряд ли разболтал бы тебе это. Он поработал только над начинкой сейфа, а не над внешней защитой.

— Я была там когда-то, еще до возвращения Найтмар. Хотела взломать сейф, но ничего не вышло. Только печать принцессы его откроет.

— Подожди. Печать принцессы? – заинтересованно спросил Сомбра. – Так принцессы или Селестии?

— Я об этом не думала, — нахмурилась Крисалис. – Думаешь, печать Луны сможет его открыть?

— Это королевский сейф, — заметил тот. — Вряд ли Селестия такая эгоистка, что ограничила туда доступ даже для своей сестры.

— Ты прав, — Крисалис задумалась. — Луна большую часть дня спит. Иногда Селестии необходима ее печать, для особо важных документов. Разумеется, будить сестру ей жалко, и она просто берет ее печать, причем сразу после использования возвращает на место. Если ты сможешь забрать печать под видом Селестии, Луна не придаст этому никакого значения. Но что, если печать уже у Селестии? Тогда мы себя выдадим.

— Это не проблема. Селестия наверняка держит ее около своей собственной печати, так что нам всего лишь надо заглянуть в ее кабинет и посмотреть, там ли печать. Если да – подождем.

— Ладно, предположим, мы открыли сейф. Дальше начинается самое интересное – работа Дискорда. Во-первых, сразу за дверью сейфа находится лабиринт.

— Экзотично, — усмехнулся Сомбра. – Большой?

— Не слишком. Где-то в лабиринте находится лифт. Он выглядит точно так же, как и плиты, из которых сложен пол лабиринта, так что найти его будет непросто. Далее, он никуда не поедет сам, его может запустить только Дискорд. В самой шахте лифта находится множество лазеров.

— Лазеров?

— Смотри. – Крисалис вырастила маленький кристалл и выпустила в него зеленый луч. Кристалл начал светиться, однако неожиданно свет начал угасать – присмотревшись, Сомбра заметил, что кристалл медленно покрывается темной коркой. Вскоре лишь маленькая точка среди корки испускала яркий зеленый свет. Крисалис что-то произнесла, и поток зеленого света, идущий из кристалла, сузился, собравшись в один тонкий и яркий луч.

— Такие кристаллы делаются парами, — пояснила Крисалис. – Один испускает луч, другой его принимает. Если между ними появляется что-то постороннее, то поток света перестает падать на кристалл и тот запускает какую-нибудь систему.

— Интересно, — Сомбра внимательно рассматривал кристалл. – Никогда о таком не слышал. А почему «лазер»?

— Дискорд назвал их «лазерами», будто нечто всем известное. Когда я переспросила, он будто о чем-то вспомнил, и очень подробно все объяснил, даже показал. Только у него они были не зеленые, как у меня, а прозрачные, совершенно незаметные. Чтобы их стало видно, он создал облако пыли, в котором они проявились. Как я уже сказала, шахта лифта наполнена ими, и если мы проигнорируем лифт, полезем в шахту и заденем любой из них, поднимется тревога. Дальше, внизу будет небольшой коридор, напичканный разными заклинаниями, измеряющими окружающую среду. Например, температурное – если рядом окажется что-то более теплое, чем холодный подземный воздух, то он мгновенно это почувствует и поднимется тревога. На полу, стенах и потолке есть измерители давления – если на них хоть чуть-чуть надавить, то поднимется тревога. Далее, коридор абсолютно белый. Если в коридоре окажется что-то иного цвета – включится тревога. Наконец, там есть измерители звука. Как только там раздастся какой-то звук…

— Включится тревога, — кивнул Сомбра. – Действительно, мерзкое место.

— В конце коридора находится какая-то сверхпрочная дверь. Дискорд говорил, из чего она сделана – я не знаю такого материала. Что-то непробиваемое. За дверью хранилище. Здесь Дискорд украл у тебя идею, — Крисалис поморщилась. — Внутри находится восемь големов-охранников, настроенных на уничтожение всего, что пройдет внутрь. И еще небольшая платформа, на ней – головоломка. Когда решишь – там появится твой амулет.

— Звучит не слишком страшно, — усмехнулся Сомбра. – Любой сильный маг справится.

— Я ему так же сказала, — помрачнела Крисалис. – Он рассмеялся, и пояснил, что если кто-то применит магию сложнее банального телекинеза, то его заклинание внутри лабиринта – магоискатель – ее почувствует, и поднимется тревога.

— Это все усложняет, — задумался король. – Значит, мы не можем пользоваться магией внутри сейфа?

— Именно. Кроме того, Селестия постоянно поддерживает сканирующее заклинание. Внутри сейфа оно не может работать, так как помешает нормальной работе этого магоискателя, но стоит нам выйти наружу без маскировки, как Селестия нас почувствует.

— Что мы можем взять? Несколько механомагических приборов магоискатель не засечет?

— Думаю, нет. Кроме того, мы сможем войти внутрь и демаскироваться внутри, не выдав себя.

— Начнем с самого начала. Как мы найдем лифт?

— Я думала про это. Под лифтом должна быть пустота, раз он может переместиться вниз. Нужно обыскать весь лабиринт, и проверить везде толщину пола. Там, где под полом пустота – и есть лифт. – Крисалис явно была довольна собой.

— А если Дискорд оставил все пространство под плитами пустым? Ты про это думала? У меня есть другой вариант. Между лифтом и полом должен быть зазор, ведущий в пустое пространство шахты.

— Опять же, Дискорд мог сделать так внутри всего лабиринта, — Крисалис поморщилась.

— Тогда он не смог бы сделать пустое пространство под полом. Если под каждой плитой пусто, и она не соединена с другими, значит, она парит в воздухе и держится магией. Но если бы весь лабиринт магически левитировался, его магоискатель бы не работал – получилось бы слишком сильное поле. Значит, лифт можно будет найти одним из двух этих способов.

— Отлично, — кивнула королева, — значит, мы нашли лифт. Что дальше?

— Мы должны пробить в нем дыру достаточных размеров, чтобы пройти сквозь нее, — ответил Сомбра.

— Что делать с лазерами?

— Говоришь, они были видны в облаке пыли? – уточнил бывший король. — Я приму форму облака и сделаю их видимыми, ты пролетишь мимо них так, чтобы не задеть ни один. Справишься?

— Вряд ли их там слишком много — опять же, магоискатель не позволит. – Крисалис задумалась. — Думаю, смогу.

— Измерители давления и цвета будут опасны только внутри коридора, — продолжил тот. — А вот датчики звука и температуры зафиксируют изменения, как только мы приблизимся к началу коридора.

— Не издавать ни звука мы сможем. А как изменить температуру?

— В форме облака я могу контролировать свою температуру… в некоторых пределах. Этого хватит, чтобы мы в сумме давали ту же температуру, что и в коридоре. Только учти, тебе будет холодно, — Сомбра зловеще улыбнулся.

— Потерплю, – отмахнулась королева. — Как нам обмануть измерители цвета и давления? Да еще и открыть непробиваемую дверь?

— Дискорд ясно сказал тебе – дверь непробиваемая. Значит, мы через нее не пройдем. Но, насколько я знаю, обычно у сверхпрочных дверей есть одна проблема – они крепче стен.

— Предлагаешь пробурить тоннель мимо двери? – хмыкнула Крисалис. — Тогда уж сразу мимо коридора.

— А это идея. – Сомбра кивнул. — Прямо из шахты лифта мы пробурим тоннель в обход коридора и попадем сразу в хранилище. Тогда ты пойдешь первой и сразу привлечешь внимание всех големов. Я так полагаю, они могут атаковать магией, но просто так этого не делают?

— Да. Если им покажется, что победить грубой силой они не могут, они начинают атаковать магией, и, разумеется, магоискатель это сразу уловит.

— Значит, тебе придется бегать от них по комнате кругами, сохраняя их внимание и не провоцируя на использование магии, пока я разгадываю головоломку.

— Почему я?

— Хочешь сама решать задачку Дискорда? – поинтересовался Сомбра. — Дискорд – мастер головоломок, так что вряд ли его задачка решится просто. К тому же, ты материальная, и тебе будет проще.

— Хорошо. А дальше что?

— Мы просто выйдем наружу тем же путем, каким и пришли. Главное – не спровоцировать големов на залп магии, когда они перестанут до нас дотягиваться.

— Значит, последняя проблема. Как нам обмануть Селестию?

— Селестию не обмануть, — Сомбра покачал головой. — Она в любом случае нас почувствует, как темную энергию около сейфа.

— Значит, хочешь дать ей бой? – предположила королева.

— Нет. Это безумие. Ей на помощь тут же придут Дискорд и Луна, а затем и Элементы. Никаких шансов.

— Значит, тупик? – Крисалис раздосадовано взглянула на Сомбру.

— Нет. То, что Селестия почувствует магию в любом случае, не означает, что она в любом случае почувствует нас. Понимаешь, о чем я?

— Говори уже! – проворчала королева.

— Если будет два источника – очень сильный и очень слабый, то один затмит другой, — пояснил Сомбра. – Насколько я знаю, твое заклинание маскировки не слишком яркое, и его вполне можно затмить таким образом.

— То есть, если создать мощный выброс темной энергии около дворца, то Селестия не почувствует нас, даже если мы будем без маскировки?

— Не все так просто. Выброс должен быть крайне сильным. Я смогу создать две-три бомбы, которые при взрыве выпустят огромное количество темной энергии, но она быстро развеется.

— Сколько времени после взрыва Селестия не сможет нас чувствовать?

— Две секунды.

— Это плохо. — Крисалис поморщилась. – Мне потребуется минимум три.

— Если я создам три бомбы и они взорвутся с интервалом в полторы секунды, у тебя будет пять секунд. Тебе хватит?

— Вполне.

— Тогда, как только мы будем перед дверью сейфа с амулетом… — Сомбра остановился. — Так, а кто взорвет бомбу?

— Я могу привлечь своих помощников, — предложила Крисалис. — Заодно они будут поддерживать на бомбах маскировку. Как только мы будем у дверей, я отдам им приказ, и они взорвут бомбы последовательно одну за другой с интервалом в полторы секунды. Как только мы почувствуем выброс энергии, мы выйдем наружу и я сменю наш облик. После этого мы сможем покинуть дворец незамеченными, тем более, что всеобщее внимание будет привлечено взрывами.

— Значит, план готов. Я пошел работать над бомбами. Придумай, куда их разместить и подбери того, кто будет за них отвечать.

— Поняла. Сколько тебе надо времени?

— Неделю.

— Я думала, ты справишься быстрее, – удивилась Крисалис. – Это же всего лишь бомбы!

— Нет. Это бомбы, направленные на максимизацию выброса энергии. Коэффициент затрат на взрыв должен быть минимален. К тому же, я бы предпочел избежать масштабных разрушений — если будет много жертв, то это может очень сильно разозлить Селестию, а я предпочитаю, чтобы она была уравновешенной. Все, принимайся за дело!
Бывший король зашел в комнату, служащую ему в качестве лаборатории. Почти сразу оттуда послышался треск и скрежет. Крисалис быстро создала экран, не пропускающий наружу звуки. «Не хватало еще, чтобы к нам заявились недовольные соседи, — подумала она. – И так проблем хватает».

Устроившись на диване поудобнее, Крисалис создала вокруг своей головы схожий подавитель шума, после чего быстро уснула. День выдался насыщенный и, как ни странно, веселый.

За всю неделю Сомбра вышел из комнаты только один раз, вытребовав у Крисалис смену облика и отправившись в город на поиски какого-то непонятного предмета. Вернувшись через полчаса, он опять закрылся в лаборатории, после чего оттуда помимо уже ставшего привычным треска начали доноситься негромкие хлопки.
На шестой день в убежище прибыли три чейнджлинга, вызванные Крисалис для контроля каждой бомбы. Все трое были неплохими магами и обладали хорошими навыками маскировки. Королева не стала посвящать их в курс дела, ограничившись кратким описанием задания. Она не стала рассказывать им даже про своего компаньона – не из-за недоверия, скорее на случай, если те попадутся.

Как Сомбра и обещал, через неделю все бомбы были готовы. Выйдя из лаборатории, бывший король продемонстрировал три металлических шара, слегка странно пахнущих и издающих не менее странные звуки.

— Я надеюсь, твои помощники смогут замаскировать их от стражи. В противном случае я тебе сильно сочувствую.

– Сомбра едко усмехнулся. – На них стоит замедлитель взрыва в полторы секунды. Разрушительная мощь небольшая, так что тот, кто их активирует, сможет убраться от них до взрыва.

— Смогут. Будь добр, уйди из виду. Я не хочу, чтобы они знали лишнее. Чем меньше они знают, тем меньше узнает Селестия, если поймает их. – Крисалис оттолкнула бомбы в угол, чтобы их количество не было видно.

Сомбра опять усмехнулся и скрылся в своей лаборатории.

— Шифтер, иди сюда! – громко крикнула королева.

Через несколько секунд перед ней оказался первый чейнджлинг, казавшийся Сомбре самым опасным. Крисалис упоминала, что Шифтер дальше всех продвинулся в магии иллюзий и маскировке. Фактически, он являлся ее правой рукой.

— Бери этот предмет и отнеси его в сады Кантерлотского дворца. – Крисалис протянула ему первую бомбу. — Находись рядом с ней. Как только получишь мой приказ, активируй ее и возвращайся сюда. Ни тебя, ни бомбу не должны заметить до взрыва.

Шифтер коротко кивнул, взял бомбу и исчез из виду. Сомбра так и не понял, куда он делся.

— Астрайд! – крикнула Крисалис.

Второй чейнджлинг тоже не заставил себя ждать. В отличие от Шифтера, появившегося буквально из ниоткуда, Сомбра смог увидеть Астрайда до того, как тот оказался перед королевой. Крисалис ценила его почти так же, как Шифтера. Количество заостренных углов на его хитине просто не поддавалось исчислению. Даже панцири на его крыльях были превращены в два остро заточенных клинка. Разумеется, он тоже был хорошим магом, но в отличие от остальных чейнджлингов, предпочитал решать проблемы силой и ловкостью, а не магией.

— Заложи бомбу в третьей по высоте башне дворца в Кантерлоте. Охраняй ее, пока не почувствуешь сильный выброс темной магии. Сразу за ним будет еще один выброс. Как только он произойдет, активируй бомбу и возвращайся сюда.

Астрайд поклонился, взял вторую бомбу и вылетел в окно, быстро исчезнув из поля зрения.

— Илдрик! – Крисалис вызвала последнего чейнджлинга.

Третий диверсант попал в комнату крайне банальным способом – просто-напросто вошел через дверь, не возникая из воздуха, как его предшественники.

— Заложи бомбу позади дворца, у стены. Активируй ее сразу же, как почувствуешь мощный выброс темной энергии.
Илдрик поднял последнюю бомбу и вышел все так же через дверь, ничем не показав, что понял задание.

— Какой-то он странный, — заметил Сомбра.

— Есть немного, — откликнулась Крисалис. – Но, как мне кажется, он самый умный из моих подданных. У таких, как он, часто проблемы с коммуникацией.

— Тогда пора выступать. Накладывай на нас иллюзию!

— Сколько раз тебе повторять? Я не накладываю иллюзии, я меняю облик! Между этими понятиями большая разница.

— Меняй наш облик, только быстрее. – Сомбра поморщился. – Чем дольше мы задерживаемся, тем больше вероятность провала.

Крисалис кивнула, и оба злодея скрылись в вихре зеленого пламени. Через четыре секунды на их месте стояли серый единорог и белый пегас. Крисалис взяла небольшую сумку, принесенную Сомброй из лаборатории, и они быстрым шагом направились к выходу.

На улицах Кантерлота практически никто не обращал внимания на парочку. Войти во дворец тоже оказалось несложно – Крисалис снова сменила их облик, надев на них доспехи стражников. Как и ожидалось, в таком облике они просто прошли внутрь. Во дворце им тоже почти не задавали никаких вопросов, лишь иногда Сомбра отвечал самым надоедливым «Приказ Селестии!», после чего все оставшиеся вопросы отпадали. Сейф находился в Кантерлотской башне, но сначала необходимо было достать печать принцессы.

— Жди меня здесь, — прошептала Крисалис своему компаньону, когда они оказались возле покоев Луны. – Я посмотрю, не забрала ли Селестия печать. Если будут задавать вопросы, таинственно отвечай «Приказ Селестии!». У тебя хорошо получается.

Селестия работала с документами только в своем кабинете. Предлог для беспокойства принцессы у Крисалис уже был, причем достаточно правдивый, чтобы Селестия не ощутила лжи.

— Ваше высочество, — постучав и войдя внутрь, Крисалис первым делом взглянула на стол с бумагами. К своей радости, она увидела там лишь одну печать. – Мы получили информацию, что чейнджлинги что-то затевают!
Так как чейнджлинги действительно собирались устроить в городе диверсию, принцесса поверила.

— Это плохо. Вы не узнали, где именно? – Мягкий и спокойный голос принцессы заставлял Крисалис нервничать.

— Либо здесь, в Кантерлоте, либо в Понивилле, хотя информация неточная. – Крисалис опять сказала правду – переданная ей информация действительно была неточной.

— Похоже на очередную попытку убрать с дороги элементы Гармонии. – Селестия не удивилась. – Хорошо. Благодарю вас, можете идти.

Крисалис выскользнула из комнаты и почти галопом понеслась к покоям Луны. Раскрытие информации о чейнджлингах было смелым ходом, зато принцесса ни за что не распознала бы лжи.

— Теперь замаскируй меня под Селестию, — распорядилась Крисалис. – Я не хочу рисковать и менять облик прямо здесь, нас могут обнаружить.

Сомбра кивнул и вскоре перед ним стояла настолько правдоподобная Селестия, что ему стало не по себе.

— Будь осторожнее, — предупредил он. – Это всего лишь иллюзия. Луна наверняка удивится, если часть твоего тела окажется внутри твердого предмета.

— Не учи ученую, — огрызнулась Крисалис.

Постучав в дверь, псевдо-Селестия зашла внутрь. Покои Луны отличались большим количеством темных цветов, и совершенно не сочетались с яркими красками, наполнявшими дворец. «Впрочем, чего еще ожидать от принцессы ночи – подумала Крисалис. – Ее несложно понять. От всех этих красок просто глаза болят».

— Сестра, это ты? Тебе снова печать нужна? – сонным голосом протянула Луна.

— Да, извини. Ты же понимаешь…

— Знаю, знаю. Вон она лежит, бери. – Принцесса ночи перевернулась на другой бок и опять погрузилась в сон.
Радуясь, что все прошло так просто, Крисалис быстро взяла печать и вышла. Глаза Сомбры радостно сверкнули, когда он увидел печать – небольшую круглую пластину с выгравированным полумесяцем.

— Теперь к сейфу, быстро! – Сейф находился в конце длинного коридора, ведущего в башню. На стенах находились витражи, изображавшие различные исторические сцены, однако у парочки не было ни времени, ни желания любоваться ими.

Раньше в сейфе находился сундук с элементами Гармонии, но вскоре Селестия передала их на хранение носителям. После этого сейф пустовал, пока Твайлайт не рассказала Селестии про свойства и возможности амулета Аликорна. Снаружи сейф выглядел, как дверь в какой-то зал – украшенная золотым орнаментом дверь, разделенная на шесть секторов с небольшим солнцем в центре. Слева и справа к двери было прикреплено по три драгоценных камня – треугольный рубин, ромбовидный изумруд и круглый аметист. В каждом секторе двери находился белый кружок. Крисалис поднесла печать к маленькому отверстию в центре двери, которое тут же запылало синим светом. Затем запылали грани солнца, контуры двери и белые круги. Дверь распахнулась, и перед взломщиками представ вход в неприветливый каменный лабиринт.

— Заходим, — произнес Сомбра. — Пока не найдем лифт, можно не таиться – нас никто не услышит. Жди здесь, а то заблудишься. Скоро вернусь с картой лабиринта.

— А ты сам не заблудишься? – недовольно спросила Крисалис.

— Нет. – Сомбра направился к ближайшему повороту, параллельно что-то бормоча.

От скуки Крисалис начала рассматривать лабиринт. Стены, потолок, пол – все было составлено из зеленовато-серых квадратных плит площадью метра три каждая. На стенах висели факелы, причем без всякого порядка. Тем не менее, лабиринт был ровный – ровно две плиты в ширину и три в высоту. Крисалис даже посчитала среднее расстояние между факелами на стенах. Увидев выходящего из-за поворота короля, Крисалис радостно встрепенулась.

— Ты закончил? – нетерпеливо спросила она.

— Да. Карта есть, но она нам уже не понадобится. Я нашел лифт.

— Что? Как? – удивилась Крисалис.

— Дискорд схалтурил, — Сомбра довольно усмехнулся. – Одна из плит, над которой я проходил, была чуть перекошена. Меня это заинтересовало, и я осмотрел ее тщательнее.

— Судя по времени, ты все равно обошел весь лабиринт. — Королева поморщилась. – Ладно, куда идти?

— Недалеко. Отсюда – налево, направо, направо, прямо, прямо, налево, прямо, направо и налево. Двадцать вторая левая плита после последней развилки.

— Тогда чего мы ждем? – Крисалис устремилась в указанном направлении. Сомбра последовал за ней.

Указанная Сомброй плита действительно чуть просела, когда Крисалис наступила на нее. Достав из сумки небольшой молоток и широкую серебряную пластину, она поместила пластину в щель между лифтом и соседней плитой, протолкнула ее до упора и что-то нажала в указанном Сомброй месте. Послышался щелчок.

— Держи ее, и ломай плиту. – Удерживая пластину, Крисалис взяла молоток и слегка ударила по плите. Затем снова, чуть сильнее. Она била, пока на плите не появились трещины – тогда королева начала бить слабее. В конце концов, от плиты откололся небольшой кусок около пластины, почему-то не упавший вниз. – Теперь доставай ее.

— Мог бы и помочь, — пробурчала та.

— Не мог бы. – Сомбра хмуро посмотрел на нее. – Чары, поддерживающие мою телесность, здесь не работают.
Крисалис подняла пластину. Оказалось, что та изогнулась и придерживала отколовшийся кусок плиты. Отложив ее в сторону, королева продолжила точными ударами откалывать куски плиты, затем отрывать их окончательно и откладывать в сторону. Вскоре в плите оказалась достаточно большая дыра, чтобы в нее можно было пролететь.

— Больше не издавай ни звука. Бери сумку и жди. Когда будешь хорошо видеть все эти лазеры, спускайся вниз. Будь аккуратна. И не забудь – внизу будет очень холодно. – Сомбра начал рябить и вскоре вместо него появилось уже привычное облако черного дыма. Однако бывший король на этом не остановился и вскоре стал почти бесцветным и очень большим. Затем он медленно влетел внутрь. Крисалис увидела мутные серые лучи, пересекающие шахту лифта – узкий каменный колодец. К ее радости, их было не так уж и много. Королева медленно начала спуск, аккуратно облетая все лучи. Сомбра опускался вместе с ней, делая видимыми все новые и новые лазеры. С каждым метром становилось все холоднее и холоднее, но на точность действий королевы чейнджлингов это не влияло.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Крисалис наконец коснулась пола. К счастью, все лазеры остались в трех метрах над ее головой, так что ей не нужно было пригибаться. Перед ней находился абсолютно белый коридор. Сомбра не спешил принимать форму единорога – ему необходимо было поддерживать холод. Впрочем, Крисалис и сама прекрасно помнила, что делать дальше. Достав из сумки последний предмет, похожий на рупор, королева приложила его к стене слева от коридора расширяющейся частью. Прибор был действительно уникален – вскоре, твердый камень стал мягким и податливым, будто земля, так что Крисалис смогла начать медленно прорывать проход. Глубина действия прибора была невелика, так что после каждого полуметра Крисалис вновь приходилось обрабатывать стену впереди себя.

Через полчаса королева находилась в длинном проходе, идущем параллельно коридору. Прикинув длину тоннеля, Крисалис три раза кивнула головой. Облако бесцветного дыма, заполнявшее весь проход, начало сгущаться, и вскоре рядом с королевой вновь стоял Сомбра. Что-то прикинув в уме, он показал ей на камень в трех метрах позади них. Та послушно начала обрабатывать указанную точку, и, в конце концов, создала позади себя глухую стену. Крисалис это сильно не понравилось, однако теперь они могли шуметь, так как прямого прохода между белым коридором и ними не было.

Через пять минут в стене перед ними появилась маленькая дырка. Сомбра взглянул внутрь.

— Мы на месте, — прошептал он. – Я вижу хранилище.

Вместо того чтобы просто расширить отверстие, королева сначала аккуратно обработала весь участок стены вокруг, а затем толкнула стену, открыв проход внутрь хранилища. Оба сразу увидели големов-охранников. В отличие от големов Сомбры, они, как и Дискорд, пользовались двумя конечностями для опоры и передвижения, оставшиеся две использовали как оружие. Туловища големов были разделены надвое, и между частями парили ромбовидные красные кристаллы, явно являвшиеся силовым ядром.

— Какие-то они странные, — прошептала Крисалис.

— Это не должно тебя волновать, — ответил Сомбра. – Иди, отвлекай их!

Крисалис глубоко вздохнула и вышла вперед. Големы сразу же обнаружили постороннего и побежали к ней. Королева чейнджлингов расправила крылья и, увернувшись от двух крайних левых големов, облетела их, и, удерживая небольшую дистанцию, повела големов в противоположную сторону хранилища. Сомбра, выждав пару секунд, пока големы отойдут с его пути, быстро направился в центр хранилища, однако, сделав несколько шагов, резко остановился, и отправился к правой стене.

— Летай подальше от меня, — крикнул он Крисалис. – Платформа находится не в центре, а здесь.

— Поняла, — Крисалис изменила направление полета так, чтобы Сомбра находился далеко от големов вне зависимости от того, где она летела.

Когда Сомбра подошел к стене, платформа пришла в движение. Перед бывшим королем лежало девять палочек из разных материалов, разного веса, разного объема, разного магического заряда и еще множеством различий. Рядом было написано «Разложи их правильно!». Сомбра растерялся. Способов разложить палочки было слишком много, причем при каждом получалась какая-то система, которая вполне могла быть ключом.

Прошла пара минут, но Сомбра так и не приблизился к разгадке. Ни одна из выбранных им комбинаций не являлась правильной.

— У нас проблема, — крикнул он все еще летавшей по кругу Крисалис. – Тут нужно разложить девять палочек по какой-то схеме.

— Я-то откуда знаю, как? – огрызнулась Крисалис. Ей было не до размышлений – она следила за тем, чтобы големы находились к ней как можно ближе, но при этом не могли до нее достать. – Ты же у нас гений. Попробуй разложить их в самом простом порядке. Дискорд любит прятать ответ на поверхности.

Сомбру вдруг озарило.

— Ну конечно! Порядок и Дискорд! – он быстро начал размышлять. Действительно, этот вариант получался единственным – ну, или по крайней мере, почти единственным. Бывший король быстро разложил палочки, следуя своей идее – к счастью, они были достаточно легкие, чтобы он смог их передвигать. Что-то щелкнуло, и перед ним появился столь знакомый ему предмет. Сомбра с трудом схватил амулет и вернулся в проход, через который они попали внутрь.

 — Давай сюда, — крикнул он своей напарнице.

Крисалис изменила направление полета и, ускорившись, влетела в дыру так, что големы сразу же потеряли ее из виду. Лишившись цели для атаки, големы вернулись на свои позиции и продолжили охранять уже украденный амулет, который Крисалис тут же спрятала в сумку.

Когда взломщики подошли к стене, Крисалис почувствовала, что ее кто-то зовет. Настроившись на нужную частоту, она услышала сообщение Илдрика.

— Меня вот-вот раскроют, — передавал чейнджлинг. – Около моей позиции случайно оказалась принцесса Твайлайт и заподозрила неладное. Она близка к тому, чтобы снять с бомбы иллюзию.

— Проклятие, — злобно прошептала Крисалис. – Илдрик, оставайся с бомбой. Обороняйся для виду, потом сдайся в плен. Селестия не казнит тебя. Навешай принцессам лапши на уши, убеди их, что бомба была только одна. Отвлеки их внимание любыми средствами!

— Что случилось? – оглянулся Сомбра.

— Илдрика раскрыли. Осталось только две бомбы. – Крисалис была в ярости.

— Откуда ты узнала? – удивился тот.

— Я могу общаться со своими подданными немагическим путем. Одна из способностей, выработавшихся во время моих экспериментов для внедрения врожденной способности к маскировке. – Крисалис отвернулась. – Астрайд, новый план. Активируй бомбу сразу же после первого взрыва! Не второго, а первого!

После того, как чейнджлинг подтвердил изменение приказа, Крисалис чуть успокоилась. Тем не менее, это существенно осложняло задачу – у нее было меньше четырех секунд, чтобы замаскировать Сомбру после выхода из сейфа.

— Веди себя тихо, — прошептал Сомбра, когда Крисалис начала прорывать камень, ведущий назад в шахту. – Я меняю форму.

Королева подождала, пока Сомбра превратится в облако, а затем медленно направилась вперед к шахте. Вновь тщательно облетев все лазеры и вернувшись к выходу из лабиринта – бывший король прекрасно помнил путь назад — она вышла из сейфа, так как на ней все еще находился чужой облик стражника.

— У тебя будет чуть больше трех с половиной секунд, — тихо сказал Сомбра, стоявший на самом пороге. — Справишься?

— Не знаю, — ответила Крисалис. – Раньше не получалось.

— Неважно. Давай, отправляй им приказ.

Крисалис кивнула и послала сигнал Шифтеру. Как и Сомбра, она была напряжена до предела. Прошло несколько секунд, показавшихся им вечностью. Наконец, Крисалис почувствовала мощнейший выброс темной магии. Сомбра среагировал мгновенно, выскочив за границу сейфа. Его тут же окутало зеленое пламя. Крисалис спешила, как никогда. Спустя полторы секунды произошел еще один взрыв. Еще спустя две секунды пламя угасло. На месте Сомбры вновь стоял обычный королевский стражник.

— Я успела? – хрипло спросила Крисалис. Столь поспешно наложенная маскировка заставила ее пошатнуться.

— Не знаю, — хмуро ответил Сомбра. – Как повезет.

Взломщики побежали по коридору, и к своему ужасу, в конце коридора натолкнулись на Селестию.

— Ваше высочество! — не раздумывая, выпалил Сомбра чистую правду. – Воры! Они забрались в сейф!

— Я так и знала, что мне не показалось, — пробормотала принцесса. — Позовите сюда мою сестру! Я попробую удержать их там.

Селестия поспешила в сторону сейфа. Крисалис выдохнула. Парочка направилась к выходу из дворца. Однако на этом их проблемы не закончились. У самых ворот они налетели на принцессу Твайлайт.

— Куда вы так бежите? — удивилась та. – Принцесса Селестия же собирает всю стражу во дворце?

— Она уже знает, что в деле замешаны чейнджлинги, — прошептал Сомбра. – И она нас подозревает.

— Мы спешим убраться отсюда! — крикнула Крисалис, резко приняв истинный облик.

Опешившая Твайлайт едва успела создать щит, прежде чем Крисалис обрушила на нее поток энергии. Сомбра медленно обошел принцессу и создал вокруг себя небольшой зеленый шар, оказавшись внутри.

— Уходим, — крикнул он своей напарнице.

Крисалис вложила в последний удар практически все силы, что у нее имелись. Ей не удалось пробить щит принцессы, однако этого хватило, чтобы оглушить ее на несколько секунд. Взлетев в воздух, королева магией подняла шар, в котором находился Сомбра, и быстро полетела прочь из Кантерлота. Когда Твайлайт очнулась и выскочила за ворота, в небе уже никого не было видно.

Рассеивая тьму

Через двадцать минут после ограбления все три принцессы и Дискорд находились во дворце, в почти пустом, лишь с круглым столом на красном ковре, зале. Твайлайт было очень интересно, почему принцессы всегда собирались именно здесь – и сейчас, и при побеге Тирека, но спросить она постеснялась. Дух раздора выглядел совершенно подавленным – тот факт, что столь хорошая система защиты не принесла результатов, сильно задел его самолюбие. Именно из-за этого Дискорд вел себя непривычно тихо и казался серьезным.

— Каденс не приедет? – взволнованно спросила Луна.

— Пока попробуем разобраться своими силами, — успокаивающе ответила Селестия. – Мы не знаем, с чем имеем дело.

— Вообще-то знаем, — возразила Твайлайт. – За всем этим стоит Крисалис. Ее чейнджлинг был пойман с бомбой около дворца, и это она ворвалась в сейф и выкрала оттуда амулет. Я столкнулась с ней на выходе, но ей с сообщником удалось сбежать. Все же очевидно?

— В том то и дело, что все сложнее, — задумчиво проговорила Селестия. – Во-первых, зачем Крисалис амулет? Он не поможет ей обойти наши системы обнаружения чейнджлингов. Во-вторых, бомбы. Крисалис вряд ли бы смогла создать такие сама. Мне кажется, что здесь замешан кто-то еще.

— Меня очень смущает две вещи, — произнес до сих пор молчавший Дискорд. – Ей удалось обойти мои лазеры, но в шахте лифта я не нашел никаких следов чего-то, что могло бы сделать их видимыми.

— Лазеры? – хором удивились принцессы.

— Невидимые магические лучи, — пояснил драконикус. – Если кто-то его заденет,то что-то происходит – в данном случае, должна была подняться тревога. Их можно увидеть в облаке мелких частиц, например, в облаке пыли. Но я не понимаю, как их увидела Крисалис – ничего похожего на пыль я не обнаружил.

— А вторая?

— Само нападение. Оно произошло слишком безупречно, и дело тут вовсе не в силе. Я никому подробно не рассказывал про систему защиты, кроме того раза на фестивале. Если это была Крисалис, то всего за неделю она смогла полностью продумать план, создать бомбы, подготовить материалы… А ведь система защиты была продумана слишком хорошо, чтобы ее можно было пройти, даже если полностью знать ее устройство. – Дискорд смущенно отвел взгляд. – Даже я не смог, помните? Вы рассказали мне, кем Крисалис была раньше, но я все равно считаю, что она не смогла бы сама это сделать. С ней был кто-то другой.

— Это лишь твои догадки, — недовольно ответила Луна. Все принцессы все еще злились на Дискорда из-за того,что в меру своей непомерной гордыни он рассказывал про все системы защиты королевского хранилища каждому, кто соглашался его выслушать.

— Я думаю, он прав, — вступилась за Дискорда Твайлайт. – Его догадки лишь подтверждают наши, а они не похожи на домыслы. Крисалис действительно никак не смогла бы создать такие бомбы. И еще один странный момент, — Твайлайт чуть запнулась, но продолжила: — На фестивале ко мне подошла группа любопытствующих, и стала расспрашивать про амулет, а я не придала этому значения. Насколько я помню, тот, кто задал вопрос,с кем-то поспорил. Инициатором спора был тот же тип, которого я видела с Крисалис.

— Значит, ее сообщник – сильный и очень умный темный маг, которому нужен амулет Аликорна. Это сильно снижает радиус поиска, – констатировала Луна.

— Я знаю одного такого. Лично встречался с ним, он действительно похож на нашего. Более того, если я прав, то это еще и объясняет, как они прошли мимо лазеров. – Дискорд помрачнел еще сильнее. – Мне очень не нравится этот вариант.

— Ты имеешь в виду Сомбру? – спросила Твайлайт. – Насколько я знаю, Крисалис его, мягко говоря, недолюбливает. Вряд ли они могли бы стать союзниками.

— Сомбра при встрече не показался мне гением, — добавила Луна. – Все, что он сделал – просто рычал, пока мы его изгоняли.

— Разве Селестия тебе не рассказала? — удивился Дискорд. – Когда вы его изгнали, он лишь сделал вид, что сопротивляется или злится. На самом деле он распланировал все вперед на тысячу лет еще в тот день, когда обратил Крисалис.

— Я про это не слышала, — нахмурилась Луна. – Что значит «обратил Крисалис»?

— Крисалис была лидером восстания против него за некоторое время до его свержения, — пояснила Твайлайт. — Она стала аликорном, но все же проиграла. Сомбра потратил все силы и даже потерял свое физическое тело, для того,чтобы ее одолеть. Да и результатом стала не смерть мятежников, а их трансформация в чейнджлингов. Поэтому мне и кажется маловероятным их союз. Я узнала это на прошлой Кристальной ярмарке, и сразу рассказала принцессе.

— В любом случае. Мы должны быть готовы к худшему, – ответила ей Селестия, не обращая внимания на чуть покрасневшую Луну. – Если это действительно Сомбра, то угроза для Эквестрии очень велика.

— А разве мы не сможем снова разбить его, используя Кристальное сердце? – удивилась Луна.

— Нет. – Твайлайт покачала головой. — Именно в этом и заключался его план. Он понял, что уязвим для Сердца, и создал амулет. Все то время, что Сомбра был в заточении, амулет накапливал темную энергию. Сейчас ее должно быть достаточно, чтобы трансформировать его в темного аликорна. Тогда его сущность изменится достаточно сильно, чтобы потерять связь с Сердцем и, соответственно, оно будет ему не опасно.

— Что ему потребуется, чтобы стать аликорном? – спросил Дискорд.

— Аликорном он стать не сможет. Я использовала этот термин только для того, чтобы описать кратко. Понятие «темный аликорн» в целом парадоксально. Тот, кто рассказал мне все это, предложил слово «демоникорн», обозначающее аналог аликорна, основанный на темной магии.

— Неважно. Расскажи уже!

— Я не знаю, — смущенно ответила Твайлайт. – Если следовать логике, то превращение в демоникорна должно быть аналогично превращению в аликорна, но я не помню точно, как это случилось со мной.

— Еще не факт, что Сомбра заключил союз с Крисалис! – воскликнула Луна. – Нам надо найти Крисалис, а не Сомбру. Лучше скажи, чего вы добились от пленного чейнджлинга.

— У нас есть пленный чейнджлинг? – изумился Дискорд.

— Да. Он находился около третьей бомбы. Твайлайт его обнаружила и передала в руки стражи.

— Он обдурил меня, — грустно добавила Твайлайт. – Я решила, что это была единственная бомба. Чтобы добиться от него правды, я использовала на него заклинание дознания, но, видимо, неправильно задавала вопросы, и ему удалось скрыть истину.

— Нужно будет снова его допросить, — сказала Луна. – Он может знать что-то еще. Я займусь этим.

— Хорошо. Твайлайт, вы вшестером справитесь с Крисалис? – спросила Селестия. – Я не хочу покидать дворец и отрываться от работы. Население может начать волноваться, а паника нам не нужна.

— Думаю, да. – Твайлайт призадумалась. — Дискорд ведь поможет нам?

— Остаться в стороне сейчас равносильно предательству, так? – грустно спросил дух хаоса. – Разумеется, я помогу. В конце концов, это моя вина.

— Хорошо. Вместе вы легко сможете справиться с Крисалис. Если наши худшие опасения подтвердятся, и она действительно работает с Сомброй, немедленно дайте мне знать. Отправляйтесь в Понивилль и соберите элементы Гармонии. Попробуйте найти Крисалис. Что бы она ни затеяла, ей нельзя позволить это сделать.

Селестия повернулась и вышла из зала. Луна, зевнув, последовала за ней.

— Ты же умеешь летать? – поинтересовалась Твайлайт у Дискорда. Тот кивнул.

Принцесса дружбы телепортировалась на балкон, и, взлетев, направилась в сторону Понивилля.


Крисалис тяжело вздохнула и опять проверила барьер. Как она и ожидала, в нем снова появилась трещина. Быстро залатав ее, королева погрузилась в раздумья. После того, как взломщики вернулись в свое укрытие, Сомбра почти ни на секунду не отходил от амулета, постоянно совершая с ним какие-то действия. Королева хорошо помнила, как через полчаса после того,как Сомбра первый раз коснулся амулета, он внезапно ударил по столу так, что тот чуть не сломался. После этого случая он проводил с амулетом все свободное время, лишь изредка прерываясь на свой получасовой отдых. На вопросы Крисалис бывший король отвечал односложно. Впрочем, скучать ей не приходилось – принцессы были в курсе того, что похищение совершила именно она, так что скрываться становилось все сложнее и сложнее. С учетом же того, что работа Сомбры над амулетом то и дело выплескивала большие потоки энергии, Крисалис даже слегка удивлялась тому, что их все еще не нашли. Всю неделю после кражи она блокировала исходящие от Сомбры и амулета потоки магии, иногда вызывая Шифтера себе на смену. Астрайд был отправлен назад в горы. Больше всего королеву бесило то, что Сомбра даже не говорил, для чего он все это делает.

Поэтому, когда Сомбра наконец вышел из лаборатории, Крисалис сильно взбодрилась.

— Ну что? Ты закончил? – набросилась она на своего компаньона.

— Да. – Сомбра наградил ее недовольным взглядом. – Я рассчитывал справиться за полчаса, но амулет оказался не совсем таким, каким должен был стать. Мне следовало догадаться об этом сразу. Теперь же это заняло неделю. Впрочем, неважно. Амулет готов, и мой план тоже готов к реализации.

— Что мы будем делать? – спросила Крисалис.

— Взгляни на него внимательно, — Сомбра протянул ей амулет. Та посмотрела на него, но не увидела ничего необычного. Обычный треугольник с рубином в центре, украшенный красноглазым аликорном, пусть и заполненный темной магией.

Сомбра вздохнул, и произнес какое-то заклинание. Крисалис обнаружила, что стоит внутри длинной кристальной шахты. Сомбра стоял рядом.

— Смотри внимательнее, — процедил он.

Теперь и Крисалис увидела мелкие и редкие отблески, появлявшиеся на стенах и тут же пропадавшие.

— Что это? – спросила королева.

— Остатки светлой энергии. – Сомбра поморщился. – Амулет использовали многие, и не все – во зло. Хоть я и наполнил его темной магией при создании, некоторые могли противится этому искушению. С учетом того, кем был его первый владелец – ты должна понимать, почему текущее состояние амулета не подходит для моих целей.
Крисалис кивнула, соглашаясь с Сомброй. Амулет был экспериментом Сомбры по увеличению собственной мощи, однако метод оказался крайне неэффективным. Впрочем, у него нашлось другое применение – амулет позволил второму советнику Сомбры, пегасу Блэквингу, колдовать. Блэквинг погиб, первым восстав против короля и пытаясь защитить народ Кристальной империи от его незавидной участи.

— Я пытался очистить амулет, но светлая энергия в нем слишком рассеяна. Мне не удается ее выцепить. Так что нам придется поступить немного иначе. Слушай меня внимательно.

По мере того, как Сомбра рассказывал, что им придется сделать, Крисалис начала впадать в панику. Тот действительно ходил по грани.


Твайлайт не могла найти себе места. После того, как они с Дискордом вернулись из Кантерлота, не происходило решительно ничего. Сразу проинформировав друзей о том, что скоро может понадобиться сила элементов, принцесса была уверена, что вот-вот произойдет очередное нашествие чейнджлингов, или гигантская теневая фигура вынырнет из ниоткуда, готовясь погрузить Эквестрию во тьму, но в течение всей недели Дискорд так и не смог обнаружить каких-либо изменений в магическом поле. По мнению духа хаоса, Крисалис к чему-то готовилась. У всех прочих элементов было чем заняться и помимо спасения Эквестрии, Твайлайт же была совершенно свободна от работы, и потому никак не могла отвлечься от терзающего ее напряжения.

Именно поэтому, когда в библиотеке материализовался Дискорд, принцесса впала в крайнее оживление.

— Ты нашел их? – набросилась она на бывшего хозяина Эквестрии.

— Нет. Но я чувствую что-то странное на… — Дискорд задумался, затем метнул в Твайлайт маленький магический снаряд. Коснувшись тела принцессы, энергетический комок исчез, а Твайлайт с удивлением поняла, что Дискорд говорит о поляне в Вечнодиком лесу, расположенной неподалеку от фермы Эпплов и хорошо известную всей шестерке.

— Понятно. Скажи остальным, чтобы собирались на ферме! Я возьму элементы, уверена, они пригодятся. – Твайлайт вихрем вылетела из библиотеки, едва успев распахнуть перед собой окно. Подняться на балкон она даже не подумала.

Принцесса направлялась к Древу Гармонии. Для Твайлайт, да и для прочих принцесс, оставалось загадкой происхождение и возможности этого… растения? Артефакта? Существа? Они даже не знали, что это. Однако им точно было известно, что Элементы Гармонии были его порождением и несли в себе большую часть энергии Древа. Не так давно элементы пришлось вернуть, чтобы Древо смогло уничтожить мерзкие растения, посаженные Дискордом тысячу лет назад, и проросшие только сейчас. Однако теперь Древо восстановилось, и Твайлайт вновь решила взять элементы для сражения с Крисалис, и, возможно, Сомброй.

Древо осталось таким же, как и в последний раз, когда Твайлайт его видела. Монолитный, излучающий белое сияние ствол. Ветви, удерживающие элементы. Корни, уходящие вглубь на неизвестную ей глубину. Стоило принцессе сделать шаг к Древу, как элементы покинули свои места – все шесть сфер вновь приняли форму ожерелий и застыли перед Твайлайт.

— Спасибо, — робко поблагодарила Твайлайт. В ее голове лихорадочно крутились мысли. Древо и раньше было для нее полной загадкой, а теперь же она и вовсе не знала, что и думать. «Быть может, Древо схоже с Кристальным Сердцем? – пронеслось у нее в голове. – Может, это хранилище некой светлой сущности?». Тем не менее, у нее не было времени раздумывать. Подхватив элементы, она полетела на ферму Эпплов.

— Ты взяла Элементы? – Рарити сильно удивилась, увидев ожерелья, которые, как ей казалось, были отданы навсегда.

— А почему нет? – возразила Твайлайт. – Древо восстановилось, а нам необходима вся энергия, которую мы сможем получить. К тому же, оно само отдало их мне.

— Само? – Пинки пришла в восторг. – Это как?

— Как только я подошла, они сами ко мне подлетели, — пояснила Твайлайт. – Проще говоря, я поступила верно. Нам нужно спешить. Быть может, Крисалис поняла, что допустила ошибку и тут же скроется.
Быстрым шагом шестерка направилась в точку, указанную Дискордом. Сам Дискорд, про которого Твайлайт даже забыла, судя по всему, шел вместе с ними, правда, лишь иногда появляясь в поле зрения. Внезапно принцесса почувствовала что-то неладное. Внимательно присмотревшись, она увидела впереди мощный магический барьер.

— Дискорд! – прошипела Твайлайт, будучи уверенной, что тот, несмотря на шепот, ее услышит. Она была права – уже через секунду дух хаоса материализовался рядом с ней, критически оглядывая барьер.

— Хорошая работа, — буркнул он. – Тут точно Крисалис постаралась. Даже мне просто так сквозь такой не пробиться.

— Ты из-за него не мог почувствовать магию Крисалис? – спросила Твайлайт.

— Скорее всего, — задумчиво ответил тот. –Проход открыть смогу, но ненадолго. И время потребуется.

— То есть, зайдя внутрь, мы окажемся в ловушке? – Твайлайт покачала головой. – Так не пойдет. Можешь удержать его?

— Если буду сосредоточен на этом, то смогу. Но вам тогда придется идти без меня.- Дискорд почесал голову. – А если там действительно Сомбра, ожидать можно всего, что угодно.

— Мы не будем вступать в бой, если там действительно Сомбра, — успокоила его Твайлайт. – Отступим и вернемся с принцессами.

— Хорошо, — Дискорд начал что-то шептать и делать странные жесты. Наконец, он щелкнул пальцами и принцесса увидела в барьере небольшой проход.

— Странно, — удивилась Твайлайт. – Если ты открыл проход, то я должна почувствовать тех, кто внутри, но будто бы ничего не изменилось.

— Защита многослойная, — Дискорд хмыкнул. – Действительно качественная работа. Но волноваться нечего, внутренний слой маскировочный, не защитный. Энергии, чтобы пройти, не потребуется.

— Тогда пошли. – Вся шестерка храбро зашла в открытую Дискордом брешь. Перед их взором предстал небольшой деревянный домик, которого в прошлый раз здесь точно не было. Теперь Твайлайт и сама почувствовала второй слой защиты – она покрывала весь дом, проходя по стенам. Оценив ее, Твайлайт улыбнулась – он работал в обе стороны, так что нарушение защиты хозяева не должны были почувствовать. Либо Крисалис очень спешила, когда делала защиту, либо просто не рассчитывала, что их укрытие найдут. Твайлайт тихо открыла дверь, ведущую внутрь.

— Давайте, — шепнула она подругам. – Входим на счет три!

Досчитав до трех, Твайлайт рванулась внутрь, и ее подруги последовали за ней, рассчитывая на эффект неожиданности.

— Как эффектно, — раздался насмешливый холодный голос, от которого у Твайлайт побежала дрожь. – Я ожидал вас раньше.

Повернувшись на звук, Твайлайт увидела Сомбру. Король выглядел так же, как и в последний раз – те же доспехи, та же мантия. Впрочем, Твайлайт знала, что у короля нет физического тела. Его внешность была частично иллюзией, частично мелкими частицами, из которых Сомбра и состоял. Рядом с ним стояла Крисалис, выглядевшая весьма нервно.

— Нет, нет, нет. – Увидев, что Твайлайт собирается рвануться прочь, Сомбра топнул, и в двери выросла пластина антимагического кристалла. Оглянувшись, принцесса с ужасом поняла, что весь дом покрыт изнутри такими же кристаллами. – На этот раз вы никуда не пойдете.

— Мы без боя не сдадимся! – поняв, что отступить не удастся, Твайлайт мысленно потянулась к прочим элементам гармонии, пытаясь привести их в действие.

— Ваши жалкие игрушки вам не помогут, — процедил Сомбра. – Это ваш конец.

На его шее что-то загорелось красным. Твайлайт узнала амулет Аликорна. Кристалл в центре амулета начал разгораться все ярче. Неожиданно Крисалис, до того просто стоявшая в стороне, выстрелила зеленым лучом в Сомбру. Луч обвился вокруг него, пытаясь опутать со всех сторон. Амулет, уже пылавший, начал затухать. Сомбра вскрикнул.

— Что ты делаешь? – зарычал он. – Мы же почти победили!

— Быстрее! – крикнула Крисалис. – Я не смогу его долго удерживать!

— Но… что… почему? – От удивления Твайлайт не находила слов.

— Он псих! – рявкнула Крисалис. – Если он добьется своего, мой народ будет обречен на голодную смерть! Хватит болтать, уничтожьте его, быстрее!

Уговаривать Твайлайт не пришлось. Из ожерелий потекла радужная нить, соединяя их друг с другом. Образовав шестиугольник со срезанным верхом, нить резко изогнулась, обвилась вокруг ожерелья Твайлайт, и наконец, вонзилась в него, будто игла. Поток радужного света вырвался из главного элемента, обрушившись на бывшего короля. Сомбра что-то крикнул, и радуга внезапно изменила направление, полностью втянувшись внутрь амулета. Зеленый луч Крисалис лопнул, Сомбра обратился облаком и вылетел в окно, тем не менее, держа перед собой амулет.

— Что произошло? – крикнула Твайлайт. – Почему атака не удалась?

— Амулет, — ответила Крисалис. – Надеюсь, Сомбра достаточно ослаб. Но я уверена, что амулет от такого должен был разрушиться. Боюсь, он может пожелать отомстить. Мне надо вернуться в улей.

Выйдя из домика, Крисалис раскрыла крылья, наполнив воздух легким стрекотом.

— Вы должны поймать его, — произнесла королева, прежде чем взмыть в воздух и исчезнуть за кронами деревьев. Защитный купол исчез, когда Крисалис вот-вот должна была с ним столкнуться.

— Что произошло? – воскликнул Дискорд, все еще стоявший снаружи. – Где амулет?

— Его унес Сомбра. – Твайлайт пересказала ему все, что произошло. Дискорд задумчиво слушал, не перебивая и даже не задавая вопросов.

— Странно это, — наконец, заявил он.

— Что? – удивились все.

— Сомбра не дурак. Он прекрасно должен был знать, что может толкнуть Крисалис на предательство, а что не может. – Дискорд щелкнул пальцами и все семеро перенеслись к Древу гармонии. – Все может быть куда сложнее, чем кажется.

Твайлайт кивнула. Хоть ей и не хотелось признавать этого, Дискорд был прав. Кажущаяся победа могла обернуться поражением. Взяв элементы, принцесса медленно поднесла их к Древу, и почувствовала, как некая сила подхватила их, и вернула на свои места.

— Одно я могу точно сказать, — нарушил тишину голос Дискорда. – Скоро мы узнаем правду.

Истинная цель

Темный дом, ранее являвшийся их штабом, казался пустым и покинутым. Крисалис вздохнула, затем зашла внутрь и отправилась в лабораторию Сомбры, откуда доносился треск и шелест. Король стоял около своего лабораторного стола, на котором лежал амулет, и направлял на него заклинание за заклинанием.

— А, вот и ты, — кивнул ей король. – Должен признать, ты неплохо сыграла свою роль. Вполне вероятно, что они поверили.

— Теперь-то можешь хоть объяснить, зачем тебе понадобилось провоцировать их на выстрел и поглощать их атаку амулетом? – ядовито поинтересовалась Крисалис.

— Разумеется, — Сомбра пустился в объяснение, не прерывая работы. – Большую часть атаки я отразил сам, что, впрочем, стоило мне огромных усилий. Тем не менее, я пропустил внутрь амулета небольшой заряд светлой энергии. Сейчас я пытаюсь сделать так, чтобы абсолютно все светлая энергия в амулете собралась в этот заряд, тогда я смогу выцепить его.

— Ясно, — Крисалис успокоилась. – Ты даже Элементы Гармонии умудрился в свою пользу использовать, да?

— Да. Будь любезна, помолчи.

Крисалис фыркнула, и стала молча смотреть, как Сомбра работает с амулетом. Ждать пришлось не так уж и долго – примерно через пятнадцать минут из амулета вылетел тусклый, едва заметный желтый огонек.

— А теперь наступило время для главной части моего плана, — заявил Сомбра. — Назови мне шесть элементов гармонии.

Королева вздохнула.

— Щедрость, Честность, Смех, Верность, Доброта, Магия.

— Именно. И так уж совпало, что к каждому их этих понятий можно подобрать антоним.

— Хочешь создать темные элементы? – Крисалис засмеялась. – Ну-ну.

— Вроде того, — ответил Сомбра. – Они смогут подавить силу элементов Гармонии, ослабив ее до достаточного уровня. Щедрость, например, ослабится Алчностью.

— А что дальше? Уныние, Злоба, Неверность, Ложь? Ты бредишь.

— Смех – это не просто веселье, дорогая моя. На самом деле это элемент Надежды. Не думаешь же ты, что простое веселье является настолько могущественным элементом?

— Хм. Ты прав. – Впервые за время разговора Крисалис задумалась. – Остальные элементы тоже куда глубже, чем кажется?

— Да. Доброта является антонимом злобы, а Верность – гордыни.

— Похоже на правду, хотя последнее мне и не понятно. А что собой представляет Честность?

— Это не просто умение говорить правду. Это благородство, когда ты просто не можешь пойти наперекор себе, заключать сделки с совестью.

— Подлость?

— Примерно. Но работать будет, в этом я не сомневаюсь.

— Ладно, а что с магией? У магии нет антонима!

Сомбра засмеялся. Крисалис подумала, что слышит смех короля в первый раз.

— Ты все еще веришь в эту чепуху? Никакого элемента Магии не существует и в помине!

— То есть?

— Селестия просто долго пудрила Твайлайт мозги. Твайлайт – элемент Дружбы. В тот момент, когда нужно было применить элементы, Твайлайт еще не верила в это. Она считала себя одаренной волшебницей, а про дружбу и понятия не имела, поэтому Селестия и придумала эту сказочку, чтобы Твайлайт верила в себя и в свой элемент.

— И что тогда получается?

— Разумеется, ненависть. Сильнейшее темное чувство.

— Я думала, ненависть – антоним любви. — Крисалис нахмурилась.

— Дружба и любовь — схожие понятия. Ненависть прекрасно впишется в мою концепцию темных элементов.

— Ну, хорошо. А кто будет носителями темных элементов?

Сомбра оскалился.

— Никакие носители нам не понадобятся.

— Что? – опешила Крисалис.

— Я не собираюсь копировать элементы, — пояснил Сомбра. – Все будет куда проще. Я соберу небольшой круг тех, кто обладает нужными чувствами, после чего создам артефакт, который сможет аккумулировать в себе все шесть этих эмоций. При активации он сможет на какое-то время обезвредить элементы Гармонии.

— Интересно, — в голосе королевы уже не чувствовалась и следа скепсиса. – Тогда скажи, кого ты собираешься позвать?

— Нам точно понадобится помощь твоей сестры, — ответил король, заставив Крисалис вздрогнуть. – Но помимо этого, потребуются еще как минимум двое.

— Понятно. Помнишь, я упоминала деревню равенства?

— Разумеется.

— Недавно носители элементов отправились куда-то в горы, на край света. Там была очень странная деревня. Все жители в ней отказались от знаков таланта, заменив их символом равенства.

— Как необычно, — хмыкнул Сомбра.

— Их лидером была некая Старлайт Глиммер. Как и ожидалось, она скормила всей деревне одну большую чепуху про новый идеологический строй, где все равны. Сама она свой знак не отдала, и придумала все это ради захвата власти. Когда ее разоблачили, она скрылась в тамошних пещерах.

— Интересная история, – согласился бывший король. — Думаешь, она нам подойдет?

— Попробовать стоит, в конце концов, в Эквестрии не так уж много тех, кто согласится сотрудничать с нами. Но нужен еще кто-то.

— Если ты думаешь вытащить из Тартара Тирека, то забудь, — Сомбра произнес имя кентавра с явным неодобрением. – Этот болван нас всех предаст и продаст. Он явно не понимает, что куда выгоднее держать свое слово, чем единожды нарушить его и потерять доверие всех, кто мог бы тебе пригодиться.

— Скажи мне, ты увлекаешься современной фантастикой?

— Что? – Сомбра явно удивился. – Нет.

— Так я и думала, — усмехнулась Кристалис. – Я читала как-то раз одну книгу. Называется «Дэринг Ду и поиски Сапфировой статуэтки». Там одна пегаска странствует по древним руинам и ищет старинные артефакты, то и дело попадая в стычки с одним существом по имени Ауисотль, который, в свою очередь, бредит уничтожением мира и мировым господством.

— И что?

— В одной из книг главный артефакт – сапфировая статуэтка. Именно такую я видела пару сотен лет назад в одном забытом храме с кучей всяких ловушек. И что интересно, автор очень точно описала и ловушки, и статуэтку.

— Хочешь сказать, то, что написано в этих книгах – правда?

— Похоже на то. Я прочитала еще несколько книг, в которых нашла что-то знакомое. Всякий раз автор передавала все исключительно точно. И этот самый Ауисотль тоже может быть правдой. А ведь он там главный злодей!

— Предлагаешь искать непонятное существо непонятно где, которое может подойти на эту роль?

— Да. В конце концов, было бы символично собрать всех носителей из известных злодеев. – Крисалис неожиданно для себя хихикнула.

— Хорошо, — Сомбра кивнул. — Я отправлюсь на общение с той волшебницей, а ты найди свою сестру. Потом займемся поисками этого твоего Ауисотля.

Крисалис вздрогнула.

— Почему я?

— Она же твоя сестра, — усмехнулся король. – Наколдуй мне иллюзию и я отправляюсь.

— Я же тебе говорила, — недовольно произнесла Крисалис. – Я не накладываю иллюзию, я меняю облик.


В пещерах Кристальных гор было темно и холодно. Мало кто решился бы назвать это место домом. Впрочем, волшебница, сидящая возле бирюзового огонька, этого делать и не собиралась. Пещеры являлись не более чем укрытием, куда она была вынуждена сбежать после своего разоблачения. Неожиданно волшебница развернулась и посмотрела в тоннель.

— Я знаю, ты там! — крикнула она. – Выходи!

Неизвестно на какой эффект она рассчитывала, но вряд ли на получившийся. Тени, отбрасываемые магическим огоньком, ожили и обрели объем. Вскоре перед пораженной волшебницей стоял Сомбра.

— Старлайт Глиммер, я полагаю? – вежливым тоном поинтересовался он.

Волшебница промычала что-то невразумительное.

— Судя по всему, это означает согласие. Вы знаете, кто я?

— Вы король Сомбра, бывший правитель Кристальной империи, — быстро, как на лекции, произнесла Старлайт. — Тысячу лет назад вы поработили ее, но принцессы-аликорны победили вас, обратили в тень и заключили во льдах. Недавно вы вернулись, но вновь были побеждены силой Кристального Сердца. С тех пор ваша участь оставалась неизвестной.

— Именно так теперь рассказывают мою историю? – Сомбра оскалился. – Даже не сказано, что я был королем двадцать два года. Ладно, к делу это не относится.

— Что вам надо? – спросила Старлайт. Король отметил, что она почти не напугана.

— Я собираю небольшой круг партнеров. В результате наших действий каждый из нас получит то, чего хочет больше всего. Вам мы можем предложить власть. Ту власть, о которой вы мечтаете. Власть над всей Эквестрией, а возможно, и больше.

— Какова цена этого?

— Вы поможете нам – мы поможем вам. Ничего особенного.

— От таких предложений отказываются только дураки и идеалисты, — фыркнула волшебница. — Я согласна.

— Тогда разбейте этот кристалл через два дня в полночь не дальше, чем в километре от любой окраины Кантерлота. Он телепортирует вас на наше совещание. – Сомбра вновь обратился тенью и исчез. Встреча заняла не больше минуты.


Крисалис летела по светлеющему небу в поисках своей сестры. После того, как элементы Гармонии изгнали ее из тела принцессы Луны, про нее ничего не было слышно. Впрочем, Крисалис была уверена, что Найтмар не страдает бездельем. Зная, чего хочет банши, королева чейнджлингов решила узнать, где за последний год чаще всего пропадали пони.

Получить информацию оказалось очень просто: стоило назваться специальным агентом принцессы Селестии, как доверчивые жители сразу же рассказывали абсолютно все. Если идея Крисалис была правильной, то Найтмар находилась на северо-западе Эквестрии, недалеко от Дымной горы. Путешествие туда заняло примерно сутки, но дальше все зависело от удачи. Даже если банши действительно находилась там, обнаружить ее точное местоположение было почти невозможно. Крисалис пришлось надеяться, что Найтмар сама ее почувствует и найдет, причем раньше, чем это сделает кто-нибудь другой. Кроме того, их последняя встреча была не лучшим воспоминанием для обеих, так что королева чейнджлингов сильно нервничала.

Находясь на одном из утесов Дымной горы, Крисалис пыталась отыскать следы своей сестры-банши, чтобы можно было сказать точно – у горы она или нет. Скорее всего, Найтмар маскировалась, но все же она обязана была оставить хоть какой-то след. Кроме того, ее выдавала ее уникальная сущность – вряд ли в мире существовала хотя бы еще одна банши.

— Есть! – Крисалис почти радостно воскликнула, почувствовав очень необычный и чуть знакомый магический след. Найтмар была где-то в окрестностях горы.

— Я так полагаю, ты искала меня? – Позади королевы раздался жуткий, кричащий, наполненный эхом, но все равно тихий голос.

Крисалис вздрогнула. В голосе банши она не услышала ни злобы, ни ненависти, ни даже обиды, и это оказалось для нее полной неожиданностью. Королева чейнджлингов ожидала чего угодно, но ощутила лишь боль и отчаяние.

— Да. – Вся заготовленная речь, готовая вырваться из уст королевы, буквально испарилась. – Я искала тебя.

— Что тебе от меня надо? – Крисалис, наконец, обернулась и встретилась с банши взглядом. Найтмар, хоть и выглядела так же, как в момент своего изгнания из тела принцессы Луны, была другой. В ее глазах горела бесконечная усталость и жажда покоя.

— Ты не злишься на меня? – тихо спросила Крисалис.

— Сомневаюсь, что произошедшее со мной – твоя вина, — произнесла Найтмар. – Ты реагировала так, как и должна была.

— Даже несмотря на то, что это из-за меня ты обратилась в банши?

— Мы обе знаем, что ты сделала это не специально. — Банши изобразила какое-то подобие усмешки. – Ты не знала, к чему это приведет. Вряд ли даже Сомбра решился бы обречь кого-либо на такое.

— Кстати, о Сомбре… — Крисалис решила перейти к делу. – Видишь ли, я недавно помогла ему восстановиться в обмен на помощь в обеспечении комфортной жизни для моих подданных, а он теперь требует собрать целую группу для захвата Эквестрии. Этакий темный альянс.

— Я вижу, ты тоже отчаялась, раз обратилась за помощью к нему, — Найтмар не показывала ни удивления, ни отвращения, ни презрения. – Хочешь, чтобы я присоединилась к вам?

— Примерно так, — пробормотала Крисалис. – Сомбра обещал, что каждый получит то, чего желает больше всего. Может быть, мы сможем помочь тебе?

— Хотелось бы верить… – В голосе банши проскользнуло нечто новое. – Я согласна.

— Через два дня, в полночь, рядом с Кантерлотом, сломай этот кристалл. – Крисалис передала ей полученный от Сомбры осколок. – Надеюсь, увидимся.
Королева чейнджлингов, медленно взлетев, отправилась назад в свое укрытие. Чуть отлетев от горы, она обернулась. Найтмар стояла, не шевелясь, смотря на лежащий перед ней осколок.


После встреч Сомбра и Крисалис должны были встретиться в своем укрытии, но судьба распорядилась иначе: они пересеклись по пути назад. Найти Ауисотля было намного сложнее, чем даже Найтмар, так как парочка не знала про него почти ничего.

— Давай попробуем так, — предложила Крисалис. – Ауисотль связан с Дэринг Ду, поэтому можно найти ее. А она, в свою очередь, должна общаться с автором книг про саму себя.

— Это логично. – Сомбра слегка недовольно кивнул. – Ты знаешь, кто автор этих книг и где он живет?

— Кто – знаю, – ответила Крисалис. – А вот ее место жительства мне неизвестно. Впрочем, узнать будет несложно. Видишь ли, не так давно на обложке ее очередной книги появилась элемент Верности, которая известна своим фанатизмом к этой серии. Многие фанаты сразу же решили, что стоит им явиться к ней и как-нибудь ей помочь, как они сразу получат упоминание в книге. А так как ее адрес находился в общем доступе, его выучил наизусть каждый второй, хотя никто и так не преуспел.

— Ближе к делу, — одернул королеву Сомбра.

— В общем, нам достаточно найти достаточно сильно увлеченного фаната – это несложно – и спросить у него, где живет автор.

— Тогда полетели в город. – Сомбра начал превращаться в облако.

— Сомбра, — вздохнула Крисалис. – Сейчас ночь. Все приличные пони спят, и я планирую заняться тем же. У меня все еще есть тело, которому нужен отдых.

— Тогда наложи на меня иллюзию, — недовольно ответил Сомбра. – Сам все узнаю.

— Сколько раз повторять…

— Хорошо, измени облик. Сейчас.

Около укрытия Крисалис почувствовала Шифтера. Чейнджлинг стоял на страже, причем его не было видно даже королеве. Войдя внутрь, она ощутила некое подобие поклона от Шифтера. Хоть Крисалис и не слишком нуждалась во сне, почти двое суток полета вымотали ее, так что пять-семь часов сна были бы очень полезны.

— Если Сомбра вернется, скажи ему, чтобы не смел будить меня, — пробурчала Крисалис Шифтеру. Хоть она и не знала, где тот сейчас, чейнджлинг наверняка все слышал. Когда Шифтер передал мысленный кивок, Крисалис легла на свой потрепанный диван и быстро погрузилась в сон.

Ей снилась невысокая квадратная башня из синевато-зеленого камня, медленно сужающаяся по мере роста. Чуть левее и правее центра каждой стороны находились два длинных столба. Каждый поднимался выше самой башни и поддерживал огромный череп, висевший над крышей. Крисалис стояла перед ней, и чувствовала, как сильно ее тянет туда зайти. Казалось, что судьба всех чейнджлингов зависит от этого. Но еще она чувствовала страх перед ее обитателем. Королева долго стояла перед входом, не решаясь войти, и наконец, сделала шаг. Затем еще, и еще…

Жуткий грохот в лаборатории Сомбры заставил ее подпрыгнуть, проснувшись. Крисалис чувствовала дикое разочарование от того, что так и не вошла в башню.

— Сомбра, я же просила меня не будить! – громко крикнула она. – Только не ври, что Шифтер тебе этого не передал.

— Я не специально, — ответил король из лаборатории. – Хотя ты уже девятый час спишь.

— Девятый?! – Крисалис подскочила с дивана. – Почему так долго?

— Я уже давно здесь, — добавил Сомбра. – Узнать адрес было проще простого. Достаточно было надавить на его якобы слабый интерес, а потом потребовать адрес якобы как доказательство того, что он настоящий фанат. Он его выпалил, не думая. Как же ими все-таки легко манипулировать.

— Раз знаешь адрес, то полетели. – Крисалис облизнулась. – Только перекушу немного.

— Перекуси получше, — посоветовал Сомбра. – Она далеко живет.

Семь часов спустя оба злодея стояли у небольшого лесного домика.

— Ты уверен, что она живет здесь? – недоуменно спросила Крисалис. – С учетом ее популярности, ей бы хватило денег на любое роскошное жилье. Зачем жить в такой развалине?

— Вряд ли он соврал, — задумчиво ответил Сомбра. – Вроде бы она живет здесь, потому что не любит надоедливых фанатов. Не каждый сможет… подожди, я что-то слышу!

Крисалис и сама услышала треск, стук и грохот, доносящиеся из домика и совершенно неуместные для такого места. Взглянув друг на друга, сообщники тихо подкрались к окну и заглянули внутрь. Внутри кипела драка. Трое земных пони гонялись по комнате за желтой пегаской с черной гривой. Еще один серый пони, одетый в бежевую рубашку с красным в белый горошек галстуком, стоял на лестнице и лениво наблюдал за происходящим.

— Нам продолжает везти, — тихо прошептала Крисалис. – Это и есть Дэринг Ду.

Сомбра кивнул, и они продолжили наблюдать. Дэринг Ду очень ловко использовала всю домашнюю обстановку, чтобы бороться с преследователями, и достаточно успешно, пока четвертый, не вмешивающийся в погоню пони не подставил ей ловкую подножку. Споткнувшись, Дэринг растянулась на полу на какую-то секунду, которой преследователям хватило с лихвой, чтобы догнать пегаску. Бандиты связали ее и привязали к стулу.

— Тебе это с рук не сойдет, Кабаллерон. – яростно крикнула она четвертому пони.

— Для тебя – Доктор Кабаллерон. Сколько раз напоминать? – Называвший себя Кабаллероном сел напротив. – А теперь говори, куда ты дела кошачий свисток Ауисотля?

— Так я тебе и скажу!

— Скажешь, никуда не денешься. Видишь ли, я уверен, что Ауисотль заплатит мне за свой свисток круглую сумму, а в таких случаях я на редкость убедителен. – Кабаллерон широко улыбнулся. – Ребята, обыщите все.

— Похоже, этот тип знает, где найти Ауисотля, — прошептала Крисалис, глядя на обшаривающих дом бандитов.
Сомбра не стал терять времени. Обратившись в облако, он медленно втянулся в дом. Внимание бандитов было сосредоточено на как раз найденном свистке, так что его заметили лишь когда он обездвижил всех пятерых. На лице каждого появился невыразимый ужас.

— У меня есть к тебе вопрос, — обратился Сомбра к посеревшему от страха Кабаллерону. – Где Ауисотль?

— Я… он… — От ужаса Кабаллерон едва мог связать пару слов. – В пещере… неподалеку…

— Понятно. – Оскалившись, Сомбра забрал у шайки свисток и вышел к ожидавшей снаружи Крисалис.

— Ну что? – нетерпеливо спросила Крисалис.

— Как ты и сказала, нам продолжает везти, — Сомбра был доволен. – Во-первых, Ауисотль тут, неподалеку. Во-вторых, у меня есть предмет, который должен настроить его подружелюбнее.

Оба злодея уже давно удалились, а Кабаллерон, его подручные и сама Дэринг Ду не сразу пришли в себя. Первой от обездвиживания освободилась пегаска – видимо, Сомбра решил позволить ей сбежать, чтобы ему было, что предложить Ауисотлю в обмен на сотрудничество. Освободившись от веревок, Дэринг услышала голос Кабаллерона.

— Я без понятия, кто это был. – Голос «доктора» был до крайности испуганным. – Пожалуйста, слетай, предупреди принцесс.

Найти пещеру оказалось легко. Ауисотль, кем бы он ни был, либо очень неумело скрывался, либо находился здесь недавно. Пройдя по небольшому тоннелю, парочка попала в широкий зал, на стенах которого висели факелы, наполнявшие пещеру оранжевым светом. В центре зала сидело странное синее существо, аналогичных которому ни Крисалис, ни Сомбра не видели. Больше всего оно походило на смесь собаки и обезьяны с ладонью на длинном хвосте и смещенными к краю морды глазами. На шее существа висело громадное золотое ожерелье.

— А это – Ауисотль, — прошептала Крисалис.

Как обычно, Сомбра не стал терять время. Подойдя ближе к центру комнаты , он поднял над головой кошачий свисток.

— У меня есть для тебя подарок. – С этими словами Сомбра кинул свисток Ауисотлю. Тот, не поворачиваясь, поймал его ладонью на хвосте и поднес к глазам.

— Так и думал, что этот идиот Кабаллерон не вернет его сам, даже за тройную цену, — процедил Ауисотль. – Вы не похоже на тех, кто работает по найму. Зачем пришли?

— Я предлагаю сделку. – Сомбра был доволен тем, что не нужно тратить время на пустые любезности. – Ты помогаешь исполнить наши сокровенные желания, а мы исполним твое.

— Партнерский круг, да? – Ауисотль усмехнулся. Встав на задние лапы и потянувшись, он медленно подошел к Сомбре. – И что у вас в планах?

— Самое трудноосуществимое из них – захват Эквестрии, — ответил Сомбра. – Но про это ты и сам догадался бы. Чего хочешь ты?

— Видишь ли, я коллекционер. — Ауисотль вздохнул. – Моя коллекция очень обширна и неплохо пополнялась, пока не возникла одна проблема.

— Дэринг Ду? – спросила Крисалис, уже вышедшая в центр зала.

— Да. – Ауисотль заскрежетал зубами. – Я спокойно коллекционировал разные древности и артефакты, как вдруг появилась она, и стала уводить у меня все, до чего я мог дотянуться. Мое условие – избавиться от Дэринг Ду.

— А ты не собираешься уничтожать мир? – опасливо спросила Крисалис. – В каждой второй книге про Дэринг Ду ты только об этом и грезишь.

— Конечно, — проворчал Ауисотль, — куда проще сделать своим архиврагом злодея, пытающегося уничтожить мир, нежели простого коллекционера. Большая часть из этих «попыток уничтожить мир» — чушь. Аккуратно пересказанные события, выставленные так, что я – помешанный на мировом господстве маньяк.

— Значит, не собираешься? – уточнила Крисалис.

— Я похож на существо, не умеющее мыслить логически? – недовольно спросил Ауисотль. – На кой черт мне испепеленный мир?

— Значит, договорились, — подытожил Сомбра. Ауисотль кивнул. – Сбор завтра в полночь. Если разрушишь этот кристалл рядом с Кантерлотом, попадешь на наше собрание. Там все и решим.
Злодеи удалились.

— Почему ты не принес ему саму Дэринг Ду? — тихо спросила Крисалис, когда они подошли к выходу из пещеры.

— Это же очевидно. Зачем мы тогда ему будем нужны? – ответил Сомбра. – Неужели ты не поняла, что мы все соберемся завтра не потому, что нравимся друг другу? Причина в том, что мы друг другу пригодимся. У каждого есть желание, и лишь из-за него он придет завтра на собрание. Я хочу, чтобы желание каждого исполнилось. Именно в этом смысл, и именно в этом мой план. Эквестрия падет перед темными элементами, и каждый из нас получит то, что он хочет. Мы останемся союзниками, и никто из нас не будет угрозой для других. Тот, кто решит свергнуть меня или уничтожить твой народ, столкнется не только с нами, но и со всеми остальными. Пусть верность – это не наше качество, но мы все еще будем нужны друг другу. Так станет завтра, и так будет всегда. Именно поэтому я не проиграю. Нет логичного варианта, в котором победит свет!

— Да поняла я, поняла. – Крисалис прервала пафосную тираду Сомбры долгим зевком. – До завтра нам все равно нечего делать, так что я еще посплю. Не возражаешь?

Темный альянс

Собрание представляло собой небольшой круглый каменный зал с пятью местами-платформами. Четыре из них были заняты, обладатель пятого же находился в центре зала, оглядывая собравшихся. На первом месте находилась Крисалис. Второе занимала молодая волшебница с кьютимаркой в форме звезды, над которой поднимался бирюзовый дым. На третьем находилось странное существо, напоминающее помесь волка и обезьяны с сильно вытянутой мордой, и имеющее ладонь на конце хвоста. Четвертое место занимал призрачный фиолетовый аликорн.

— Рад видеть здесь всех вас, – начал Сомбра. Крисалис фыркнула. Остальные никак не отреагировали. – Мы собрались здесь, чтобы обсудить наши действия в случае победы.

— А не рано ли? – поинтересовалась волшебница со второго места.

— Мы должны быть уверены, что никогда не станем друг другу угрозой, — пояснил бывший король. — Лучше обсудить это сейчас, чем в самый неподходящий момент.

Собравшиеся кивнули.

— Я ознакомился с вашими желаниями и придумал вариант развития событий, который должен всех удовлетворить. Если у вас будут дополнения – дополняйте. Если вас что-то не устроит – попробуем найти консенсус. Если не получится — что ж, такова цена партнерства.

Крисалис подозрительно взглянула на бывшего короля, но тот никак не отреагировал.

— Основная идея такова. Я получаю титул короля Эквестрии, но вмешиваться в ее дела не собираюсь. Власть будет сосредоточена в руках первого королевского советника, Старлайт Глиммер. – Сомбра указал на обладательницу второго места. – Крисалис может подтвердить – во время моего прошлого правления все было так же. Но, власть должна придерживаться кое-каких условий. Во-первых, общий эмоциональный фон страны должен быть сильно отрицательный. Грубо говоря, тирания и деспотия. Если жители будут недовольны, прикрывайтесь моим именем. Свалите на меня все плохие указы, а на себя – все светлые, если хотите.

— Что насчет нас? – поинтересовалась Крисалис. – Истребление всех светлых эмоций в Эквестрии недопустимо.

— Я думал об этом, — Сомбра кивнул. – Самый простой вариант – создать заповедники. Несколько скрытых от взора общества деревень на границе Эквестрии с общим положительным фоном и идеальными условиями существования. Примерно раз в год население придется обновлять, иначе привыкнут и вообще перестанут испытывать эмоции.

— И долго ты сможешь проводить такие рокировки? – насмешливо спросила Крисалис.

— Учитывая общительность населения в такой обстановке – да. Особо болтливым сотру память. Даю слово, никто из попавших в эти деревни счастья не будет знать даже о вероятности попадания туда. Тем больше эмоций они будут испытывать внутри. А вот когда они будут перенесены назад…

— Поняла, — Крисалис слегка недовольно посмотрела на Сомбру. – Еще больше увеличат количество темной энергии в твоих владениях. Ты даже из такой ситуации умудряешься извлечь пользу для себя, да?

— Ауисотль, — обратился Сомбра к странному существу, проигнорировав риторический вопрос королевы. – Я так понял, все, что тебе нужно – это Дэринг Ду?

— Да, — ответил тот. – После того, как с ней будет покончено, я бы предпочел заняться дальнейшим коллекционированием древних реликвий. Могу пообещать, что не буду использовать их для уничтожения мира.
Выдвинув свои требования, Ауисотль ухмыльнулся.

— Не проблема. Мы поймаем Дэринг Ду и отдадим ее тебе, кроме того, проследим, чтобы она не сбежала. Только будь любезен, не затягивай слишком сильно. Из-за всевозможных пафосных тирад в неудачное время легко потерпеть поражение.

— Договорились.

— Найтмар, — обратился Сомбра к призраку. – Как помочь тебе, я не знаю. Пока. Ты весьма уникальна, и мне бы очень хотелось, чтобы ты позволила себя исследовать. Возможно, я выясню что-то, что тебе поможет. В крайнем случае гарантирую тебе очень много пищи. Жуткая банши, которая похищает жителей города, должна ощутимо добавить страха в Эквестрии.

— Жук, — фыркнула Найтмар. – Я согласна, разумеется. В отличие от вас, я ничем не рискую.

— Правда? – удивилась Крисалис. – А если тебя опять на луну отправят?

— Селестия на это не способна, равно как и Элементы Гармонии, — презрительно ответила банши. – Изгнана была не я, а Луна, в теле которой я находилась. Моя ошибка, недооценила Селестию. Впрочем, с кем не бывает?

— Со мной, — резко прервал ее Сомбра. — Значит, все согласны на такой вариант?

— Да, — хором ответили все четверо.

— Отлично. А теперь я расскажу вам, что, мы, собственно, будем делать.

Крисалис усмехнулась.

— Как вам известно, величайший светлый артефакт этого мира – Элементы Гармонии. Шесть сфер, каждая из которых наполнена какой-то светлой эмоцией или качеством. Именно он является основным оружием принцесс, которое всегда склоняет чашу весов в их пользу. Если мы хотим победить, то Элементы необходимо нейтрализовать.

Сомбра материализовал Амулет Аликорна.

— В этом амулете сейчас накоплено огромное количество темной энергии. Хоть он и слабее, чем, например, Кристальное Сердце, я могу с уверенностью сказать, что он является сильнейшим темным артефактом в Эквестрии, не считая утерянных. С его помощью мы сможем аккумулировать темные эмоции, противоположные тем, на которых основаны Элементы Гармонии, и на какое-то время заблокировать их энергию. Проще говоря, отключить. За это время мы должны будем нанести удар.

— А почему нельзя просто уничтожить носителей элементов? – поинтересовалась Старлайт. – Неужели мы впятером неспособны это сделать?

— Способны, разумеется, — кивнул Сомбра. – Но только пользуясь эффектом неожиданности. Я абсолютно уверен, что смерть каждого элемента сильно ударит по прочим, так что нам придется ждать, пока они сами соберутся вместе. А принцессы знают, что я жив и искал Ауисотля, так что будут наготове. Это раз. И, во-вторых, даже если у нас получится застать их врасплох и уничтожить, против нас все еще останется три принцессы и Дискорд. Это внушительная сила, справиться с которой будет намного сложнее. Именно поэтому мы должны застать врасплох принцесс, и использовать их как приманку для носителей. Рассчитывая на силу Элементов, они придут, не дожидаясь последней принцессы, и будут крайне удивлены, обнаружив, что их драгоценные элементы не работают.

— Звучит логично, — согласилась Крисалис. – А что насчет Дискорда? Поймать двух принцесс сразу мы сможем, а вот двух принцесс и Дискорда – крайне сомнительно.

— Я думала, ты в курсе его планов, — слегка удивилась Найтмар.

— Ничего подобного! – возмутилась Крисалис. – Я знаю не больше вашего.

— Действовать будем так. Когда мы нападем, нам необходимо будет замаскироваться так, чтобы принцессы подумали, что нас двое. Я и кто-то еще, неважно кто. Если атаковать всем сразу, то они попытаются сбежать и собрать против нас всех, кто способен сражаться. Это не слишком удобный вариант. Если я нападу один – они решат, что способны победить меня втроем, и чтобы победить их, нам придется раскрыть факт нашего союза. — Сомбра зловеще улыбнулся. – Идеальный вариант – принцессы решат, что самим им не справиться, и отправят Дискорда за элементами. Как только он исчезнет, мы нападем в полную силу, тем не менее, не допустив, чтобы Дискорд это почувствовал. После того, как Элементы Гармонии вместе с Дискордом атакуют нас, мы должны будем использовать их замешательство, которое будет вызвано отключением элементов, для того, чтобы пленить Дискорда и отрезать им пути к отступлению. Есть еще вопросы? – Сомбра оглядел присутствующих. Вопросов не было. – В таком случае, осталось лишь одно дело, после завершения которого мы сможем перейти в наступление.

— Дай угадаю, — поморщилась Крисалис. – Мы должны будем сделать из тебя демоникорна, так?

— Верно, — ответил Сомбра. – Изучив этот вопрос, я пришел к выводу, что процесс аналогичен светлому. Расскажи, как вы стали аликорнами.

— Мы вывели из твоей тюрьмы тех узников, что еще не потеряли волю, — Найтмар чуть прикрыла глаза, будто воспроизводя в памяти тот миг. – Крисалис произнесла перед ними пламенную речь, убеждая восстать против тебя. Их энергия буквально текла в нас, наполняя силой. Когда я достала Сердце, поток энергии достиг своего пика, и оно… будто втянуло нас.

— Что-то похожее я и предполагал, — кивнул Сомбра. – Сверхзарядка является одним из необходимых условий превращения. Впрочем, это очевидно. Кристальное Сердце послужило катализатором реакции, буквально вживив в вас светлую энергию. Единственное, что я не понял – как ему это удалось? Как он смог это сделать?
Сомбра буквально ушел в себя.

 — Самое логичное предположение, что это произошло автоматически согласно некому неизвестному мне закону магии, потому что Сердце едва обладало волей, и уж точно не могло самостоятельно манипулировать энергией на таком уровне! Даже чтобы расколоть меня, испустив волну энергии, потребовалась воля всей империи! – Внезапно бывший король опомнился. – Впрочем, это уже неважно. Я подготовился. К тому же, я обладаю особой формой. Если вы проведете сверхзарядку, я смогу сделать все остальное.

— Нам что, просто втолкнуть в тебя столько энергии, сколько ты сможешь выдержать? – удивилась Крисалис.

— Нет. – Сомбра покачал головой. – Напрямую зарядить меня так сильно не получится. Даже когда Селестия превращала Твайлайт – я вкратце ознакомился с тем, что тогда произошло – ей пришлось заряжать ее не напрямую, а элементами. У меня же уйдет куда больше энергии. Если бы я не был облаком частиц, то даже амулет бы не справился.

— Значит, мы должны зарядить амулет? – уточнила Найтмар.

— Именно. Можете начинать прямо сейчас — я готов, а от вас ничего особенного и не требуется.
Все четверо кивнули, подтверждая, что готовы начать.

— Отлично. – Сомбра поднял амулет на высоту примерно трех метров над собой. Остальные выстроились вокруг него квадратом — Крисалис и Найтмар встали перед ним, Старлайт и Ауисотль – позади.

— Начинайте сверхзарядку, — скомандовал бывший король.

Все четверо испустили лучи, ударившие в амулет. Луч Крисалис был кислотно-зеленого цвета, луч Старлайт светился бирюзовым, луч Найтмар же был темно-фиолетовым. Ауисотль будто бы не сделал ничего, но приглядевшись, Крисалис увидела призрачно-белый луч, похожий на туман, также идущий в амулет. Красный рубин в центре артефакта разгорался все ярче и ярче.

— Больше! – крикнул Сомбра.

Крисалис начала уставать. Остальные тоже выглядели не ахти как, особенно Глиммер – та едва держалась на ногах. Наконец, амулет испустил темно-багровый луч, ударивший в Сомбру. Тот закричал, впитывая энергию. Все четверо прекратили наполнять амулет – судя по всему, сверхзарядка прошла успешно.

Бывший король начал корчится, и тут же, словно устыдившись своего поведения, принял форму облака. Впрочем, боль не исчезла – облако металось по залу, будто в урагане, то расплываясь, то сгущаясь вновь, то обращаясь в поток, идущий через весь зал. И вдруг, все кончилось. Облако вновь сгустилось, медленно принимая форму единорога. Глаза короля, ранее сверкавшие фиолетовым огнем, теперь пылали багровым, вызывая дрожь.

— Магия… столько времени я пользовался ею, просил ее, подчинял ее… — медленно произнес бывший король. – Теперь она пронизывает меня, она – часть меня!

— Чего ты по комнате-то метался? – поинтересовалась Крисалис.

— Я не сразу понял, что происходит. – Король вновь принял форму облака, но тут же превратился назад. – Она сжигала меня, пока я ее не принял.

— Понятно. Становится демоникорном куда больнее, чем аликорном, да? – усмехнулся Ауисотль.

— Да. Кстати, об аликорнах… — Перед Сомброй, растолкав каменные кирпичи пола, вырос небольшой гладкий кристалл, в котором тут же появилось отражение короля. Сомбра мельком взглянул в него, и из спины единорога медленно начали вырастать два крыла – черных, тонких и сияющих, но направленных практически вертикально вверх. Расширившись, каждое крыло распалось на четыре черных ленты, сужающихся на краях. Все восемь лент медленно колебались, будто вывешенные на легкий ветер. Сомбра снова взглянул в кристалл, и, удовлетворенный увиденным, рассеял его.

— Позер, — фыркнула Крисалис.

— Теперь можно приступать, — Сомбра проигнорировал ее высказывание. – Сейчас вопрос в том, что известно принцессам. Уверен, они точно знают, что я искал Ауисотля, но не знают, согласился ли ты на сотрудничество. Так же они не могут быть уверены, что я все еще работаю с Крисалис. Я подстроил все так, чтобы всем казалось, что Крисалис предала меня, но они могут на это не купиться.

— Да, да, мы все поняли, какой ты гений, — нетерпеливо перебила его Крисалис. – Но, знаешь ли, мы только что отдали тонну сил в твой амулет. Мне бы не хотелось в таком состоянии сражаться.

— Не волнуйся, — усмехнулся король. – Нам придется подождать до утра.

Все же Сомбра начал тихо что-то шептать. По мере произнесения заклинания он начал испускать красные искры, затем всполохи, затем, когда его уже едва было видно за всей этой энергией, Сомбра испустил коричневато-багровую волну, ударившую по всем четверым.

— Так лучше? – хмыкнул Сомбра.

— Намного, — удивленно заметила Крисалис.

— У вас примерно девять часов. Чем дольше мы ждем, тем меньше шансы на успех. Хоть и незначительно меньше, но все же. – Сомбра топнул, и каменный зал рассыпался в пыль. Все пятеро оказались в старом штабе-укрытии Крисалис, все еще защищенном. Крисалис заметила, что Сомбра так ни разу и не занял свое место.


Утром пятерке стоило немалых трудов подобраться к дворцу. Все пятеро находились в воздухе – Сомбра, Крисалис и Найтмар летели сами, Старлайт левитировалась в энергетическом коконе королем, что ее до крайности раздражало. Как летел Ауисотль, Крисалис было непонятно. Возможно, он использовал какой-то артефакт из своей коллекции, или использовал магию, крайне неявно работающую. Сомбра скрывал их от взгляда принцесс и обычных жителей, причем намного успешнее, чем это могла бы сделать Крисалис, но, тем не менее, он попросил ее подстраховать маскировку. Впрочем, работы оставалось мало – Сомбра действительно стал намного сильнее.

— Крисалис, — обратился тот к королеве. – Удерживай защиту вокруг нас, так, чтобы Дискорд не смог понять, что происходит внутри дворца, после того, как принцессы пошлют его за помощью. Я атакую их вместе с Ауисотлем. Ты ведь не вступал с ними в прямую конфронтацию?

— Нет, — ответил Ауисотль. – Я когда-то встречался с Селестией, но мы тогда разошлись с миром.

— Значит, они не в курсе, что ты можешь и чего не можешь, — заметил Сомбра. – Когда тебе противостоит неизвестная сила, всегда лучше перестраховаться. Найтмар, Глиммер – вы не вступаете в бой до команды. Хотя, о чем это я, — оборвал он сам себя, — боя не будет. Просто проведите сверхзарядку, и я закончу все одним ударом.

— Хорошо, — кивнула Найтмар.

Старлайт была чем-то слегка недовольна, но промолчала.

Пятерка подлетела к стене дворца, все еще оставаясь незамеченной. Облетев небольшой участок стены, Сомбра завис в воздухе, знаком показав, что удар будет нанесен именно сюда. Найтмар и Старлайт заняли позиции в нескольких метрах справа и слева от короля. Крисалис зависла ниже, а Ауисотль – почти рядом с ним.
Убедившись, что все готовы, Сомбра кивнул, и выпустил в стену дворца поток энергии. Во все стороны полетели камни и булыжники, в образовавшемся проеме поднялось облако пыли. Крисалис очень удивило, что стены не были защищены хотя бы каким-то подобием магического щита. Сомбра рванулся внутрь, Ауисотль последовал за ним.

— Сомбра! – услышал король возглас принцессы.

— Крисалис предала меня, но я нашел нового союзника, — усмехнулся король, глядя на Селестию. Разумеется, Сомбра знал план дворца и пробил проем прямо в кабинет солнечной принцессы. – На этот раз у вас не будет шансов.

Рядом с Селестией материализовался Дискорд. Дверь распахнулась, и в кабинет ворвалась заспанная Луна, явно использовавшая заклинание скачка для того, чтобы перенестись к сестре так быстро. Крисалис отметила, что та совсем недавно легла спать после своей части правления.

— Собери Элементы! – крикнула Селестия. – Нельзя отпустить его на этот раз!
Сомбра внутренне ухмыльнулся, убедившись, что рассчитал реакцию принцесс верно.

— Я не повторю прошлых ошибок, — прорычал король. Дискорд с легким хлопком исчез, и Сомбра тут же оборвался на полуслове. – Пора!

Сразу три потока энергии устремились в тело короля. Из него вновь полетели багровые искры, и через пару секунд вокруг Сомбры уже кружилась чистая энергия. Луна, опешив, смотрела на сверхзарядку Сомбры. Селестия атаковала его потоком светлой энергии, напоминающей солнечный луч, но Сомбра, почти не напрягаясь, отбил его в сторону. Луч без малейших усилий прожег стену и, как заметила Крисалис, все еще остававшаяся снаружи, даже оставил дыру в небольшом облачке, попавшемся ему на пути.

Достигнув предела энергии, Сомбра применил на принцесс заклинание, окружив обеих сияющими прозрачно-белыми сферами. Крисалис знала его – это было базовое защитное заклинание, имеющее минимальную эффективность и наибольшую универсальность. Несмотря на то, что Сомбра выглядел удовлетворенным, защитные сферы были единственным эффектом его заклинания. Однако, когда Селестия вновь попыталась атаковать, ее луч погас, едва коснувшись щита изнутри.

— Ты изменил полярность, — Селестия не спрашивала, она констатировала факт. – Ты изменил эффект наружной и внутренней сторон сферы. Но… как?

— Я теперь демоникорн, — пояснил король. – Эта идея пришла мне сразу же, как я трансформировался. До того я считал такое невозможным – но не теперь.

Чтобы Селестия не могла им помешать, Сомбра добавил в щит легкое изменение, и тот прекратил пропускать звуки.

— У нас есть примерно две минуты, прежде чем Дискорд соберет всех носителей, Твайлайт возьмет элементы и они телепортируются сюда, — заявил Сомбра. – Сомневаюсь, что они решат воспользоваться иным способом перемещения, даже несмотря на ее энергозатратность. Давайте, проходите внутрь. Лучше всего будет подождать их в тронном зале.

— Почему? – спросила Найтмар.

— Это может слегка деморализовать их, — ответил король. – К тому же, он достаточно просторный.
Все пятеро отправились в тронный зал. Селестия удивленно моргнула, увидев Крисалис. Стражников, пытавшихся задержать их, Сомбра бесцеремонно привязывал к стене легкими заклятиями. Клетки принцесс послушно летели за ним. Королева чувствовала, что те не теряют время даром, пытаясь пробить защиту, выстроенную Сомброй, но так же чувствовала, что любое повреждение мгновенно устраняется королем. Найтмар и Ауисотль тоже не сводили глаз с клеток.

Ждать пришлось недолго. Как Сомбра и предсказал, через две минуты двери зала распахнулись, пропуская носителей. Те были в полной готовности обрушить на злодеев всю мощь элементов. Дискорд находился чуть левее выстроившейся правильным шестиугольником шестерки, явно не настроенной разговаривать. Войдя в зал и увидев там помимо Сомбры и Ауисотля еще троих врагов, носители, не тратя время на слова, попытались нанести удар. Как и в прошлый раз, радуга радужной нитью соединила ожерелья, вновь обвилась вокруг Твайлайт, и уже была готова обрушиться на злодеев. В этот момент Сомбра поднял свой амулет, и артефакт испустил красный луч, ударивший в точку ровно между элементами. Радужная нить погасла, элементы же заискрили, и по ним пробежала сеть маленьких багровых молний. Носители упали на пол, в недоумении глядя на амулет Сомбры, который как минимум должен был сломаться после их прошлого столкновения.

— Что… — Дискорд тоже впал в замешательство – судя по всему, он собирался добавить свою энергию в атаку элементов, надеясь создать гремучую смесь. Это был шанс на атаку, которым Сомбра и воспользовался.
Еще один красный луч, испущенный уже самим королем, ударил прямо в тело драконикуса. Дискорд покачнулся, но не упал. Король продолжил атаку, создав вокруг духа хаоса обратно поляризованный щит. Несмотря на то, что щит получился слабый, который тот мог сломать за пару ударов, Крисалис немедленно поддержала заклинание Сомбры, усилив щит. Найтмар и Ауисотль поддерживали щиты принцесс, даже не вступая в схватку.
Твайлайт шокировано смотрела на короля, еще не понимая, что они проиграли. Сомбра усмехнулся.

— Это конец, Селестия, — обратился он к принцессе. – Не стоило недооценивать меня.

Злодеи и жертвы

— Как-то не верится, что все получилось так просто, — задумчиво пробормотала Крисалис.

— Иначе и быть не могло, — процедил Сомбра. – Я продумал все.

— А я ведь не поверила, что твой план сработает настолько хорошо, — Найтмар покачала головой. – Нам сильно повезло тогда, в Империи, что мы почти смогли тебя победить.

— Вам ведь помогал Дарксмоук? – внезапно спросил Сомбра, кинув быстрый взгляд на Твайлайт. – Я не был уверен, но сейчас точно могу сказать – это он предал меня тогда.

— Как ты понял? – удивилась банши.

— Она. – Сомбра показал на Твайлайт. – Она знает, что с тобой случилось. Я был уверен, что Дарксмоук сбежал из Империи, после того, как выполнил мой приказ. А он остался. Только он на самом деле знал, что такое Амулет Аликорна. И она тоже узнала, иначе бы ей и в голову не пришло спрятать его в сейф. К тому же, он всегда вел себя подозрительно. Впрочем, неважно. Мстить я не собираюсь, это бессмысленно, а помогать он мне не будет, даже несмотря на клятву. Раз уж он пошел на такое, то скорее умрет прежде, чем я смогу командовать им.

— Ты прав, — признала Крисалис. – Это он укрыл нас от тебя.

— Ты чудовище, — внезапно услышала королева голос Твайлайт. – Дарксмоук рискнул всем, чтобы Сомбра был повержен, чтобы Империя стала свободной. А ты… ты предала все, за что боролась! Сомбра превратил вас в монстров, а ты ему помогаешь! Ты даже хуже, чем он!

— Да что ты в этом понимаешь?! – неожиданно громко и яростно крикнула Крисалис. – Ты не знаешь ничего!
Бросив клетку Дискорда, немедленно подхваченную Сомброй, Крисалис вытянула остатки энергии из амулета Сомбры, и выпустила в принцессу темно-белый шар. Он впитался в тело Твайлайт… и картина мира изменилась.


Большая группа пони шла по окраине небольшой деревни. Все они выглядели усталыми и изможденными.

— Вы уверены, что вам стоит уходить прямо сейчас? – удивленно спросил единорог, стоявший чуть впереди остальных – Твайлайт откуда-то знала, что это деревенский староста. – Мы вполне можем предоставить вам ночлег и еду.

— Спасибо за щедрость, но все же мы должны уходить, — Твайлайт переполняло желание принять их предложение, но она знала, что это недопустимо. – Нам нужно спешить.
Через пару минут, когда деревня скрылась из виду, группа пони загорелась зеленым пламенем ,и на их месте вновь появились чейнджлинги – такие же изможденные.

— Королева, почему мы взяли так мало их света? – спросил один из них.

— Это не наш свет, — грустно ответила Крисалис. – Мы не должны брать больше, чем нам необходимо.
«Мы не должны стать чудовищами…»

Вспышка…

Твайлайт бежала прочь. Она слышала, как ее подданных настигает погоня. Слышала крик тех, кого догоняли. Слышала рев толпы, кричащей «Монстры! Убить монстров!». Ужас и отчаяние переполняли ее. Одна маленькая ошибка, секундная слабость стоила ей потери иллюзии и раскрытия их настоящего облика. Толпа не желала думать, что таким, как они, нужно в их маленькой деревне. Толпе было все равно.
Очередной крик, очередная волна боли, и Твайлайт вновь захлестнуло отчаяние.

Вспышка…

— Королева, — тихо сказал чейнджлинг. – Пятеро не смогли убежать.

Твайлайт плакала. Эти пятеро доверились ей, и она подвела их. Она могла убить всех преследователей – но предпочла бежать. Последний завет Дарксмоука уже стоил жизней четверти ее последователей.

— Скорее всего, слух, что группа странников, путешествующая по деревням – это на самом деле монстры, распространится быстро. Мы больше не сможем показаться, даже под иллюзией, — безрадостно продолжил чейнджлинг.

— Нам придется ходить по деревням небольшими группами. Я буду водить вас по двое или по трое, так, чтобы не вызывать подозрений. – Твайлайт слышала отчаяние в голосе Крисалис. Чейнджлинг поклонился и ушел.

— Почему они так боятся нас? – тихий шепот Крисалис нарушил тишину. – Неужели лишь потому, что мы так выглядим? Лишь потому, что мы другие, мы не заслуживаем права на жизнь?

Очередная вспышка…

Твайлайт чувствовала дикую усталость. Количество ее подданных медленно росло. Новорожденные требовали больше света и больше внимания, и Крисалис водила их по деревням почти без продыха. Ей редко удавалось поспать больше трех часов в день, но только Крисалис владела магией иллюзии.

Недавно умер один из чейнджлингов, пожалуй, самый странный. Его последней просьбой было провести вскрытие и исследовать метаморфозы, произошедшие с ними. Результаты были потрясающими, но ей отчаянно не хватало времени. Она едва успевала прокормить всех… похоже, у нее нет выбора. Рано или поздно все равно все сведется к этому.

Вспышка…

Небольшая пещера. Твайлайт стоит перед большой группой чейнджлингов.

— Я знаю, многие из вас голодны. Многие из вас страдают. Я обещала вам, что мы выживем, что мы сможем существовать так же, как обычные пони. И сейчас, я собрала вас здесь, чтобы сообщить радостную весть – есть вероятность, что каждый чейнджлинг сможет менять свой облик даже лучше, чем сейчас это делаю я. – Многие начали аплодировать. – И есть лишь одна проблема – мне нужно время, чтобы реализовать это. Я не смогу водить вас на питание так часто, как вожу сейчас.

Аплодисменты стихли. Некоторые начали перешептываться.

— Некоторые из нас на пределе. Многие погибнут, — услышала Твайлайт чей-то голос.

— Да. – Твайлайт вновь почувствовала, что плачет. – Но только так мы сможем обеспечить себе хорошее будущее. Будущее без боли и страданий, когда каждый из нас сможет, наконец-то, утолить этот жуткий голод.

— Мы верим вам, королева, — раздался тот же голос. – Если нам суждено погибнуть за наше будущее, так и будет.

Вспышка…

— Никогда никого не опустошайте. Мы не должны стать монстрами. – Голос Крисалис разносился эхом в той же самой пещере. – Питайтесь аккуратно, и внимательно следите за своим обликом. Хоть вы и можете легко его сменить, хороший маг может что-нибудь заподозрить. Особенно, если вокруг начнут происходить странности.
Каждый чейнджлинг в пещере кивнул и вылетел прочь. Твайлайт осталась одна.

— Неужели мы наконец-то сможем обеспечить себя? – услышала она голос королевы. – Неужели наше мучение окончено?

Вспышка…

— Докладывай, Илдрик. – Перед Твайлайт стоял уже знакомый ей чейнджлинг, недавно попавшийся при взрыве бомбы – но при этом слегка странно мерцающий. – Что там в Кантерлоте?

— Шифтер передает, что в Кантерлоте соберется столько народа, сколько вообще поместится. Свадьба таких масштабов охватит весь город. Это будет невероятный праздник. Мы сможем полностью утолить нашу жажду… по крайней мере, на какое-то время. Есть лишь одна проблема. Илдрик поморщился. – Над Кантерлотом будет находиться защитный экран, который не пропускает внутрь любую темную энергию… в том числе, и нас. Если мы хотим попасть внутрь и незаметно питаться их светом, его необходимо снять.

— Я займусь этим лично, — голос Крисалис звучал властно, иначе, чем в прошлых видениях. – Думаю, я могу испортить день одной принцессе… в конце концов, ее праздник будет длиться куда дольше, чем у остальных.

Вспышка…

Твайлайт стояла посреди церемониального зала Кантерлотского дворца, окутанная зеленым пламенем. В только что распахнувшихся дверях она увидела принцессу Каденс и саму себя.

— Переходим к запасному плану! – Несмотря на то, что эти слова не были произнесены вслух, каждый чейнджлинг вокруг города их услышал. – Атакуйте Кантерлот, пользуясь эффектом внезапности, насытьтесь, и уходите прежде, чем они среагируют!

«Я пока попробую задурить им головы, – подумала она про себя. – Может, деморализация даст нам еще немного времени…»

Еще одна вспышка, ярче остальных…

— Королева, — услышала она голос Илдрика. – Предохранительные системы повсюду, практически в каждом городе. Почти никто из нас не может их обмануть. Многие голодают.

Твайлайт вновь почувствовала страх.

«Неужели опять? – промелькнула мысль у нее в голове. – Только не это! Нет, я этого не допущу, даже если мне придется…»

— Оставь меня. – Услышав приказ, Илдрик поклонился и вышел.

«Нам не справиться самим, — подумала она. – Мне нужна помощь. Пусть даже того, кто может погрузить мир во тьму. В конце концов, с ним несложно договориться…»


Видения закончились. С того момента, как Твайлайт погрузилась в видения, не прошло и нескольких секунд. Принцесса смотрела в лицо Крисалис, и чувствовала что-то новое.

— Это была твоя память? – тихо спросила она.

— Да. Теперь ты знаешь. Ты видела, через что мы прошли. Не смей говорить мне про монстров, Твайлайт Спаркл! — Крисалис вновь начала кричать. – Мы страдали от голода, лишенные света, и нас были готовы убить лишь за то, что мы другие! Это они были монстрами!

— Ты права, – тихо произнесла Твайлайт.

— Пустые слова, — процедила Крисалис.

— Клянусь сделать все, что в моих силах, чтобы это исправить! – Твайлайт произнесла магическую формулу клятвы. – Теперь ты мне веришь? Веришь, что я не лгу?

Крисалис опешила. Такого поворота событий не ожидал никто. Клятва была достаточно расплывчатой, и потому могла подразумевать что угодно, однако на импровизацию и обман это не было похоже. Мало кто рискнул бы давать плохо сформулированную магическую клятву лишь для того, чтобы убедить кого-то в своей искренности.

— Хватит болтать! – рявкнул Сомбра. – Их давно уже пора прикончить!

— Да подожди ты, — задумчиво отмахнулась от него Крисалис. – Куда они от нас денутся?
Сомбра ничего не мог возразить, хотя и чувствовал, что события начинают развиваться в неприятном ему направлении.

— Перевоспитание злодеев? – послышался голос банши. В его звуках, помимо обычного спектра отчаяния и боли, слышался смешок.

— Я вообще не понимаю, зачем тебе это все? – спросила Твайлайт. – Зачем тебе кого-то мучить? Зачем тебе вечная ночь на планете?

— Вечная ночь – это симбиоз моей идеи и идеи Луны, – возразила Найтмар. — Тот факт, что я в нее вселилась, не значит, что своей воли у нее не было вообще. После моего влияния Луна хотела власти. Я же всего лишь хочу не страдать. Неужели это такое непонятное желание?

— Ты решила, что страдания других позволят тебе страдать меньше? – Твайлайт задумалась. – А почему ты тогда решила, что тебе не поможет что-нибудь другое? Светлые эмоции? Ты это когда-нибудь пробовала?

— Нет… — Найтмар удивилась настолько, что села. – Почти все это время я была одна на луне.

— А ты попробуй, — предложила Твайлайт. – Это же светлая энергия, она должна помочь лучше темной! Я замечала, что когда моя подруга кого-то веселит, она смеется вместе с ними. Отзвуки их веселья отзываются в ней. Кроме того, тебе больше не придется скрываться и прятаться – наоборот, все будут тебе помогать.

— Я должна подумать. – Банши ошеломило предложение Твайлайт, в первую очередь из-за того, что это действительно могло сработать. – Мне нужно время.

— Подожди, вы что, собираетесь высказывать все, что наболело? – с легким беспокойством спросил Сомбра. – Так нельзя! Обычно именно из-за этого победа оборачивается поражением!

— Это забавно, — усмехнулся Ауисотль. – Мы тут сидим перед ними, собираемся их уничтожить, а они решают наши проблемы.

— А у тебя что? – с совершенно несвойственным ситуации любопытством спросила Твайлайт. – Я ничего про тебя не знаю! Почему ты хочешь уничтожить мир и вступил в союз с Сомброй?

— Мы тут их убивать собрались, а они ведут себя, будто пришли к нам на консультацию, — проворчал Сомбра.

— Кто тебе сказал, что я пытаюсь уничтожить мир? – недовольно произнес Ауисотль. – Я всего лишь коллекционер. В жизни не пытался такого сделать!

— А Долина Теночнитлана? Даже если в книгах кое-что приукрашено, мы сами видели, что ты хотел обрушить на нее восемьсот лет нестерпимой жары! – возмутилась Твайлайт.

— Мне нужен был только доступ в эту долину, – Ауисотль поморщился, будто от неприятного воспоминания. – Видишь ли, когда мы первый раз встретились с Дэринг Ду, я был очень недоволен тем фактом, что у меня появился конкурент. Но как показала практика, тягаться с ней я не мог, и мне пришлось сменить место деятельности. Обычные древние артефакты, лежащие в заброшенных руинах и храмах, я уступил Дэринг Ду, а сам решил заняться тем реликвиями, которые она бы не тронула по причинам этического характера. Так я должен был избавиться от конкурента. Но, похоже, ей было мало просто быть моим конкурентом: она решила мешать мне и в этом, отнимая у меня все, что я смог получить и возвращая назад дурням, которые даже не представляли, что они на самом деле хранили! Можешь представить, как это меня злило! Долина Теночнитлана — это отличный пример. Я хотел забрать оттуда один артефакт, но Дэринг Ду постоянно мешала мне это сделать. И, разумеется, я сразу же отменил бы заклинание, как получил бы желаемое. А конце концов, Дэринг Ду обнаглела настолько, что стала воровать у меня мои же артефакты, например, мой кошачий свисток! Это настолько вывело меня из себя, что я лично разыскал Кабаллерона и заплатил ему его тройную цену, слабо веря в успех. И тут появился Сомбра и предложил мне неограниченную свободу действий и голову Дэринг Ду! От таких предложений не отказываются.

— Подожди, так ты всего лишь коллекционер, а не помешанный на власти мировой злодей? – удивилась младшая принцесса.

— Ты в курсе, что примерно девятьсот лет назад я встретился с Селестией? Если бы я был мировым злодеем, я бы сидел где-нибудь на луне или в Тартаре. – Ауисотль болезненно поморщился. — Видишь ли, чтобы обеспечивать себя оснащением для всех этих экспедиций и поисков, нужны немалые деньги, поэтому Дэринг Ду решила писать книги про саму себя. А чтобы книги были популярнее, она выставила меня помешанным на власти психом. Если бы я был просто ее конкурентом, некоторые могли бы и задуматься, а правильно ли она поступает? А так каждый болван считает ее героем! Дополнительный бонус к продажам. – Ауисотль фыркнул. – Могу дать магическую клятву, что мне плевать на мировую власть, если не веришь.

— Тебя волнует только твоя коллекция? – Твайлайт слегка удивилась.

— Можно и так сказать, — ответил Ауисотль. – Я хочу, чтобы она росла. Это дело всей моей жизни. А Дэринг Ду только и делает, что мешает этому! Поэтому я и здесь.

— А что сама Дэринг Ду про тебя знает? – поинтересовалась Твайлайт.

— Без понятия. Я даже допускаю, что она действительно считает меня помешанным на власти психом.

— Я так полагаю, у тебя очень большая коллекция? – вмешалась Рэйнбоу Дэш. – На целый музей бы хватило?

— Разумеется. – Ауисотль самодовольно ухмыльнулся. – Куда больше любого вашего музея, даже несмотря на то, что Дэринг Ду относит в них все, что выцарапывает у меня.

— А как тебе идея открыть свой собственный музей? – спросила Твайлайт. — Если Дэринг Ду не собирает артефакты, а только отдает их в музеи, почему бы вам не перестать быть конкурентами, а наоборот, стать партнерами?

Ауисотль засмеялся. Он хохотал громко и протяжно, будто услышал самую смешную в своей жизни шутку.

— Я и Дэринг Ду – партнеры? – наконец, выдавил он из себя. – Я такого бреда даже представить себе не могу. Кабаллерон раз пятнадцать пожаловался, что она ненавидит сотрудничать с кем-либо. А идея выставить мою коллекцию на общее обозрение… вы меня за дурака держите? Оттуда сразу начнут воровать, и я останусь ни с чем.

— Мы сможем построить достаточно хорошую систему охраны, — возразила Твайлайт. – Дискорд уже сделал одну, и ее обошли лишь благодаря тому, что он болтал про каждый ее элемент направо и налево. Кроме того, тогда тебе не придется ничего делать – ты можешь вплотную заняться охраной своей коллекции, а доставать новые артефакты будет Дэринг Ду. Насколько я понимаю, ее интересует сам процесс его добычи – азарт поисков, адреналин от смертоносных ловушек… ну ты понимаешь. И еще, — добавила она в порыве вдохновения. – Твоей коллекцией сможет восхититься каждый. Любой сможет придти в музей, осмотреть его содержимое, и сказать «Какая же это невероятная и восхитительная коллекция»!

— Ты слегка переигрываешь, — шепнула ей Рэйнбоу.

Ауисотль задумался. Бредовая идея Твайлайт начала казаться ему не такой уж и чушью.

— Я подумаю, — наконец, сухо сообщил он. – Такие решения наобум не принимаются!

— Подожди, — заволновался Сомбра. – Какие решения? Мы же собирались уничтожить их всех!

— Сомбра, не надо занудствовать, — вмешалась Старлайт, молчавшая весь разговор. – Я тоже хочу исповедоваться! Только я не хочу, чтобы вы про это слышали.

Сомбра бессильно зарычал, видя, как Глиммер медленно идет к элементам Гармонии, но сделать ничего не мог – большая часть его энергии уходила на поддержание клеток принцесс и Дискорда, активно пытавшихся освободиться, так как и Найтмар, и Ауисотль уже бросили это дело и обдумывали слова Твайлайт.

— Ну, и что ты хочешь нам рассказать? – нетерпеливо спросила Твайлайт, когда Глиммер подошла ближе.

— Как что? – удивилась Старлайт. – Историю свей жизни, конечно же. И поворотный момент, когда я решила основать деревню.

Твайлайт приготовилась слушать. Возможно, с хватки таки удастся избежать.

— Значит, так, — начала Глиммер. – В детстве у меня было несколько подруг. Мы были не разлей вода, и каждая из нас считала, что мы будем дружить всю жизнь, — ну вот как вы. Но однажды, одна из нас получила метки, и медленно начала отдаляться от нас. Все больше и больше времени она уделяла своему призванию, и все меньше времени мы проводили в ее компании. «Ничего, — решили мы. – Это просто значит, что она была нам ненастоящей подругой». Но потом ситуация повторилась. А затем еще, и еще. Метки медленно, но верно лишали меня всех моих друзей. Понимаешь, почему я решила избавиться от них? Напомню тебе, я оставила свою метку лишь по нужде и использовала магию лишь для уравнивания. Я действительно верю в это общество, и хочу доказать, что общее равенство действительно возможно и сделает всех счастливыми!

Твайлайт чуть зевнула. Идеология и прочие политические вещи всегда ее утомляли. Внезапно Глиммер испустила вспышку ярко-голубого цвета, разбросавшую всю шестерку в стороны, и сбившую с них Элементы.

— Сомбра, сработало! – торжествующе крикнула Старлайт. – Я их обезвредила!

— Надо же, — усмехнулся Сомбра. – Даже я купился.

Медленно подлетев к поверженным соперникам, бывший король приготовился нанести последний удар. Неожиданно что-то сильно ударило его, отшвырнув прочь.

— Стой, Сомбра! – Крисалис злобно смотрела на него. – Они предложили мне вариант развития событий, который устраивает меня намного больше твоего!

— Предательница, — Сомбра холодно посмотрел на нее. – Думаешь, твое вмешательство что-то меняет? Нас четверо, а ты одна!

— Вообще-то я с ней согласен, — возразил Ауисотль.

Найтмар ничего не сказала, но подлетела ближе к сестре.

— Значит, так? – Несмотря на тот факт, что Сомбра говорил абсолютно спокойным голосом, его материальная форма начала медленно расплываться.

— Как вы можете просто так взять и перейти на их сторону? – яростно крикнула Старлайт. – Мы же победили! Мы можем сделать все, что захотим!

— Ты опять перемудрил сам себя, Сомбра, — заметила Селестия из клетки, которая уже начала пропускать звуки. – Ты же знал, что и Крисалис, и Найтмар в душе светлые. Твой метод решения их проблем им не нравится, как бы ты не пытался убедить их в успехе. Любая из вас предпочла бы решить дело миром, так? – Обе кивнули, и Селестия торжествующе посмотрела на бывшего короля. Сомбра что-то прошипел — он и впрямь упустил это из виду. – Неудивительно, что они все же перешли на нашу сторону. Тебе надо было убить нас сразу же после того, как вы объединились с Крисалис – и не говори мне, что вы бы не смогли. Я знаю, ты бы придумал что-нибудь.

— Ты с ума сошла? Наша победа должна была быть чистой, со значительным превосходством! – возмутился демоникорн. — В противном случае, мы бы могли вам позавидовать.

— О чем ты? – не поняла принцесса. Все в комнате недоуменно посмотрели на Сомбру.

— Это же очевидно! Он… – Сомбра внимательно вгляделся в лица принцесс. – Так вы не знаете! Вы купились... Что ж, я вам открывать глаза не собираюсь.

Бывший король окружил Старлайт красноватой сферой, и, приняв форму облака, быстро полетел прочь, левитируя за собой свою последнюю сторонницу. Клетки принцесс окончательно растаяли через пару секунд.

— Не думайте, что все будет так просто! – услышала Твайлайт напоследок. – Так просто не может быть и не бывает!

Поднявшись, Твайлайт огляделась. Трое оставшихся членов темного альянса Сомбры смотрели на нее, безмолвно ожидая от той конкретные предложения по достижению их целей.

— Вы все слышали, принцесса? – слегка заискивающе спросила Твайлайт.

— Да. Признаться, на самом деле это совершенно неожиданный для меня поворот, — ответила Селестия. – Тем не менее, я считаю, что ты поступила верно. Я прямо сейчас прикажу начать стройку для нового музея. Потом мы с Крисалис начнем разрабатывать план ассимиляции чейнджлингов в обычное общество. Вы ведь этого хотели?

— Да, — кивнул Ауисотль. Крисалис повторила его движение.

— Что касается тебя, — повернулась Селестия к Найтмар, — я полагаю, тебе нужно отправиться в Понивилль. Твайлайт займется тобой.

— Почему нас никто не спрашивает? – недовольно спросила Луна. – Может быть, я против?

— А какая разница? – возразил Дискорд. – Фактически, мы заключили с ними сделку, и теперь никуда не денемся. Мы же хорошие, так?

Для вида поворчав еще немного, Луна отправилась спать. Дискорд, подмигнув Найтмар, исчез с легким хлопком.

— Найтмар, ты не в курсе, Сомбра ничего больше не замышлял? – на всякий случай спросила Твайлайт.

— Вроде как нет, — ответила банши. – Он был уверен в победе. Да что тут говорить, все мы были уверены, что у вас нет шансов.

— Так оно и было, — улыбнулась Селестия. – Вы сами нас спасли.

— Селестия, хватит тянуть время, — нетерпеливо сказала Крисалис. – Мои подданные уже изголодались.
Принцесса кивнула, и обе полетели в сторону дворца.

— Кстати, будь добра освободить Илдрика, — услышала Твайлайт. – Он очень ценный помощник.

— Это тот чейнджлинг, которого мы поймали во время вашего ограбления? – понимающе ответила Селестия. – Действительно способный тип. Стоило нам оставить его на пару дней с одним стражником, как тот уже был готов освободить его и пойти против моей кровавой тирании.

— Да, он хорошо умеет пудрить мозги, — пояснила Крисалис. – Именно поэтому я и направила его на самую опасную точку и приказала сдаться, когда его раскрыли.
Остаток разговора Твайлайт уже не слышала. Оглянувшись на своих подруг, она увидела, что Ауисотль уже куда-то исчез, хоть и казалось невероятным, что такое большое существо может двигаться незаметно.

— Похоже, нам пора домой, — обратилась она к оставшимся.

— Подожди-подожди, — заволновалась Рарити. – Мы же не можем просто привести туда Найтмар! В прошлый раз даже принцесса Луна жутко напугала всех понивилльцев, а что с ними будет, если они увидят Найтмар…

— Ты права, — кивнула Твайлайт. – Найтмар, ты можешь изменить облик?

— Не знаю, — ответила банши. – Не пробовала. Да и кем мне стать?

В глазах Рарити заблестел фанатичный огонек.

— Дай мне немного подумать, и я скажу тебе, кем тебе стать! – решительно заявила она. – Всегда мечтала смоделировать пони!

Минут пять прошло в тишине. Все нервно переминались с ноги на ногу, но терпели. Наконец, Рарити вскинула голову.

— Готово! Только вот я не знаю, смогу ли это описать, — смутилась модельерша.

— И не надо, — успокоила ее Твайлайт. – Просто представь себе это как можно отчетливее.

Твайлайт попыталась заглянуть в разум подруги. Раз за разом, картинка обретала четкость.

— Зажмурься, — сказала принцесса Найтмар.

Банши послушно зажмурилась, и тут же увидела переданную Твайлайт картинку. Вглядевшись в нее, Найтмар окуталась бледно-зеленым пламенем.

— Надо же, — охнула Флаттершай. Перед взором шестерки и все еще стоявшей рядом Трикси предстала бледновато-зеленая единорожка с зеленовато-синей гривой. Ее метка представляла собой четырехконечную звездочку, осыпанную искрами. Твайлайт не могла не признать, что банши действительно неплохо выглядит.

— Еще тебе нужно новое имя, — обратилась к ней Рарити. – Как насчет «Дрим»?

— Забавно, — ответила банши. – Ты специально подобрала мне такой облик, чтобы подошел под имя?

— Да, – гордо ответила та. – Получилось?

— Выше всяческих похвал, — подтвердила Твайлайт. – Теперь можно и домой.

Жизнь и покой

Эпилог второй части.

Твайлайт медленно шла по Кантерлоту. Несмотря на то, что она могла легко прилететь во дворец, или даже телепортироваться, ей захотелось пройтись. Слишком много изменений обрушилось на их жизнь после того, как Сомбра сбежал. Принцесса думала о чейнджлингах. Она никогда не задумывалась о том, как они живут, насколько болезнен их голод. От Крисалис она уже знала, что чейнджлинги, хоть и могли испытывать эмоции, не вырабатывали при этом светлой энергии, что делало их полностью зависимыми от других. Впервые в жизни Твайлайт подумала, что чейнджлинги не приносят вреда как такового.

Погрузившись в свои мысли, принцесса не заметила перед собой ограждение. Чуть не врезавшись в него, она обнаружила, что оказалась рядом со стройкой, одной из самых больших в Кантерлоте за последние несколько лет. Могло показаться, что здесь будет расположен какой-нибудь торговый центр, но афиша на стене сразу развеивала это заблуждение.

«Музей имени Луи Зотля, — гласила она. – Мистер Луи Зотль, может быть, не так известен широкой публике, как другие археологи, но в этой работе ему нет равных. А.К.Йерлинг, известная как автор книг о Дэринг Ду, призналась, что на создание главной героини своей книги ее вдохновил именно Луи Зотль. Почти всю свою жизнь он посвятил поиску различных артефактов древности, и теперь, он решил уйти на пенсию, уступив место более молодым дарованиям. Все собранные мистером Зотлем артефакты он передал принцессам. В знак уважения к его труду, принцесса Селестия решила основать музей в его честь, куда будут помещены все его находки, а так же многие другие исторические редкости».

Не дочитав афишу, Твайлайт хмыкнула, вспомнив, каких трудов стоило уговорить Дэринг Ду признать вымышленного Луи Зотля своим источником вдохновения. Как оказалось, против партнерства с Ауисотлем она не имеет ничего против, даже извинившись (хотя и весьма скомкано) перед тем за порчу его репутации, однако признавать его своим кумиром отказалась наотрез. Потребовалась личная просьба Селестии и обещание принцесс избавить писательницу от настырных фанатов, чтобы «Луи Зотль» получил широкую известность, по крайней мере, среди фанатов серии.

Стражи дворца пропустили принцессу без вопросов, отдав честь. У Твайлайт была встреча с Селестией. Пройдя до кабинета солнечной принцессы, она постучала.

— Входи, — услышала она голос Селестии.

Кроме хозяйки кабинета, внутри находилась Крисалис. Какое-то время Твайлайт вздрагивала при встречах с королевой чейнджлингов, и с удовлетворением отметила, что, наконец, привыкла к ее обществу.

— Я зайду позже, — Крисалис кивнула Твайлайт, и вышла.

— Ассимиляция идет хорошо? – спросила Твайлайт.

— Хорошо, но медленно, — вздохнула Селестия. – Мы-то все понимаем, но обычных пони не так просто убедить, что черное хитиновое монстроподобное существо не только дружелюбное, но и заслуживает сочувствия куда больше, чем многие из них. Как твои дела с Найтмар?

— Успешно, — ответила Твайлайт. – По приезду в Понивилль мы решили устроить самую веселую вечеринку из всех, что когда-либо проводились в городе. Пинки сразу хотела приняться за дело, но мы решили подстраховаться и пригласили Чиза Сэндвича.

— Это тот парень, который бросал Пинки вызов за титул самого-самого устроителя вечеринок? – понимающе кивнула Селестия. – Да, неплохое решение.

— Вместе с Пинки они не только устроили сверхвечеринку, но и подстроили все так, что большая часть эмоций горожан оказалась направлена на Найтмар… ну, в городе ее знают как Дрим, — пояснила Твайлайт. – Она явно чувствовала себя не в своей тарелке, но справилась хорошо. После того, как все закончилось, она сказала мне, что это действительно работает – она никогда не чувствовала себя такой сытой. Сейчас винит себя за то, что сама не догадалась до такого.

Взгляд Твайлайт слегка погрустнел.

— Не переживай, — улыбнулась Селестия. – У всех бывают кризисы. Очень хорошо, что твоя теория насчет направленного воздействия энергии оказалась верной. Честно говоря, я сильно боялась, что мы не сможем дать Найтмар ничего… Возвращаясь к причине, по которой я захотела встретиться с тобой лично, а не просто получить письмо – мне нужна твоя подпись.

Селестия показала на несколько документов.

— Отмена систем охраны против чейнджлингов? – удивилась Твайлайт, просмотрев один из них.

— Я объявила, что чейнджлинги более не угроза, — вздохнула Селестия. – Ассимилировать их в обычное общество будет долгим и сложным делом, а вот облегчить им жизнь я могу прямо сейчас.
Подписав документы, Твайлайт направилась к выходу. На пороге она обернулась, будто вспомнив о чем-то.

— Принцесса, как вы думаете, — у Твайлайт дрогнул голос. – Сомбра вернется?

— Не знаю, — ответила Селестия.

— Вернется, — услышали принцессы голос Крисалис. Королева стояла около двери, ожидая Твайлайт. – И будет действовать скрытно. Он раскроет карты, лишь когда станет слишком поздно.

— Надеюсь, что он сейчас единственная угроза Эквестрии, — произнесла Твайлайт. – Если он заключит еще один союз, то нам вряд ли снова так повезет.

— Я надеюсь на это, — вздохнула Селестия. – Надеюсь.

Поиск

Часть третья: Неверие в победу. Пролог.

Фигура в длинном плаще с капюшоном, полностью скрывавшем ее, стояла перед старым, обветшалым зданием. Про это место ходили разные слухи, большая часть из которых вселяла страх в сердца непосвященных. Некоторые утверждали, что хозяин магазина – древний темный маг, и в его коллекции находятся десятки жутких предметов. Многие приходили туда при свете дня, но никто не нашел никаких свидетельств этим россказням. Казалось, что это обычный магазин магических предметов. Но слухи не берутся из ниоткуда…

— Ты уверен, что он здесь? – тихо спросил скрывавшийся под капюшоном.

— Да, — ответил ему голос из пустоты. — Этот дурак сам не знает, что попало ему в руки. Удачно и для него, и для нас.

Слегка нервничая, фигура в капюшоне вошла внутрь. Раздался легкий звон колокольчика, и вошедший увидел темную комнату, наполненную книгами и антиквариатом. На столике в углу стояла маска-череп жутковатого вида.

— Я могу вам чем-то помочь? – раздался голос владельца лавки.

Обернувшись, посетитель увидел того самого единорога, про которого ходили слухи. Раньше лавкой владел кто-то другой, но примерно с полгода назад здание со всем своим товаром сменило хозяина. Новой владелец был очень загадочным, и кроме того, после его появления в городе стали происходить странные вещи. Как обнаружилось позднее, за ними стояли молодые бездельники, неизвестно где раздобывшие сильные магические вещи. Разумеется, во всем обвинили нового антиквара, но доказать его причастность так и не смогли.

— Я хочу приобрести один предмет, — тихо сказал обладатель капюшона странно звучащим голосом. – Он выглядит, как белая шкатулка с четырьмя защелками. Думаю, вы имеете представление, о чем я говорю.

— Откуда вы знаете, что она у меня? – нервным голосом спросил хозяин. – Эта безделушка…

— Какая вам разница? – тихо усмехнулся посетитель. – Просто продайте мне ее. Этого ведь хватит?

На прилавок перед владельцем упаламонета серебряного цвета. Однако, присмотревшись, единорог увидел, что это вовсе не серебро.

— Платина?! – воскликнул он. — За такую безделицу?! Похоже, я не знаю чего-то очень важного.

— Вы уже и сами догадались, что это не просто шкатулка. Я уверен, вы так ее и не открыли, верно? После того, как вам достался этот магазин, вы не уделили ей никакого внимания. На ваше счастье. Эта вещь может быть опаснее даже Амулета Аликорна, ради которого вы все и устроили.

— Вы знаете и про амулет? – удивлению хозяина не было предела. – Увы, предыдущий хозяин уже куда-то его подевал.

— Поверьте, я бы на вашем месте очень радовался, что вы не обладаете этим предметом. – Голос посетителя охладел. – Он куда опаснее, чем думал его прошлый хозяин. Я видел, на что способен этот амулет, если его использовать правильно. Забудьте про него, и никогда не вспоминайте.

— Откуда… впрочем, неважно. – Владелец взял себя в руки. – Чем бы ни являлась эта шкатулка, за платиновую монету она станет вашей.

— Договорились. – Услышав ответ, хозяин ушел куда-то вглубь лавки. Через минуту он вернулся, неся небольшую коробочку.

— Отлично. Спасибо за покупку!

— Зря вы так, — тихо прошептал посетитель, выходя из здания.

— Не тяни! – вновь раздался голос. – Используй его!

— Замолчи, Меллик, — ответил тот. – Я не собираюсь делать это прямо здесь. И, к тому же, ты мне помешаешь.

— Ладно. — Из под плаща буквально вытекло странное существо. Пожалуй, его можно было назвать змеем – длинное тонкое тело, покрытое призрачной оранжевой чешуей, чуть извиваясь, парило в воздухе. Голова существа напоминала драконью, за исключением нескольких маленьких щупалец, растущих из затылка. – Пошли! Времени не так много.

— Здесь ты прав, — согласился тот. – Ты уверен, что кокон сработает?

— Я чувствую, что его не использовали уже много веков. Все должно сработать так, как я обещал.

— Отлично. – Фигура сделала молниеносное движение, и голова змея, отделившись от тела, упала на дорогу. – Но я не буду твоей пешкой. У меня есть собственные цели.

Несколько минут тело змея лежало без движения. Затем сверкнула блеклая вспышка, и обе части исчезли. В воздухе что-то мелькнуло.

— Все-таки предал… — вновь раздался голос змея. – Неважно. Так меня тоже устроит.

Новый враг

Одно из не слишком приятных свойств замка – длинный путь от входа до… да до практически любого используемого помещения. Разумеется, те, у кого есть замки, редко беспокоятся об этом – обычно любой замок населен многочисленной прислугой и стражей. Однако в замке принцессы Твайлайт Спаркл не было ни тех, ни других. Единственным исключением был дракончик Спайк, являвшийся ее верным помощником и ассистентом. К сожалению, в то утро Спайк был в городе, и Твайлайт пришлось самой отправиться в блуждание по многочисленным коридорам, когда в главную дверь замка постучали. Принцесса в это время находилась в банкетном зале. Не так давно в замке появился еще один житель. Хотя мало кто согласился бы жить в одном здании с банши, Твайлайт была сильно рада, что в огромном и пустынном пространстве замка появился хоть кто-то еще.

Найтмар являлась уникальным в своем роде существом – когда-то она была аликорном, затем стала чейнджлингом, а после и вовсе стала призраком, обладающим множеством необъяснимых свойств. После трансформации увечье чейнджлингов, требовавшее от тех питаться светлыми эмоциями, тоже претерпело существенные изменения.Найтмар потеряла возможность забирать энергию сама – лишь поглощать ту энергию, которая была направлена на нее. Чувство голода у банши ни шло ни в какое сравнение с голодом чейнджлингов, едва не лишив ее рассудка. Найтмар успела развязать войну между двумя далекими племенами, извратить и подчинить себе разум принцессы Луны, оказавшись запертой на луне в течение тысячи лет, и помочь Сомбре, вернувшемуся из заключения тирану древности, стать демоникорном – темной версией аликорна, прежде чем Твайлайт выдвинула гипотезу, что Найтмар способна поглощать не только темную энергию(что сама банши обнаружила совершенно случайно), но и светлую. Похоже, это действительно оказалось намного удобнее, чем питаться темной энергией – Твайлайт все еще не знала, чем занималась Найтмар после того, как ее изгнали из тела принцессы. Перейдя на сторону принцесс во время схватки с Сомброй, Найтмар помогла победить бывшего короля. После этого она поселилась в Понивилле под видом обычной единорожки по имени Дрим. С охотой приняв гостеприимство Твайлайт, банши часть времени проводила в городе, питаясь, часть в лабораториях замка – принцессе не терпелось изучить ееособенности. Сейчас обе занимались крайне банальным делом – пили чай. Разумеется, не совсем в прямом смысле – будучи призраком, Найтмар не могла есть и пить,вместо этого Твайлайт создала заклинание, позволявшее имитировать вкус чая для банши. Хоть оно и было неполным, передавая лишь ощущение вкуса, обе считали это прорывом.
Кивнув ей, Твайлайт направилась к главному входу, не раз успев с грустью вспомнить свой старый дом. Что было странным, посетитель не проявлял нетерпения – стук раздавался изредка, не призывая принцессу поторопиться, а лишь показывая, что стучащий еще не ушел.

Твайлайт открыла дверь и удивленно уставилась на белую пегаску. Посетительница казалась принцессе смутно знакомой, однако Твайлайт не могла вспомнить ни ее имени, ни где они встречались.

— Здравствуйте, — произнесла Твайлайт, лихорадочно роясь в памяти.

Пегаска усмехнулась.

— Я от Селестии, — сообщила она, проходя внутрь. – Мы с ней пока что закончили, так как на остальное нужно время.

— Крисалис? – Твайлайт слегка смутилась. Теперь она вспомнила, где видела пегаску – во дворце Селестии, сразу после ограбления.

— У меня не было желания посеять у вас в городе панику своим видом, — пояснила королева. – Моя сестра у тебя?

Крисалис быласестрой Найтмар. Когда-то давно они попытались свергнуть Сомбру, и хоть сестры и потерпели поражение, можно было сказать, что Сомбра тоже проиграл. В результате схватки сестры и их последователи трансформировались в чейнджлингов и попали в плен, а Сомбра потерял физическое тело и львиную долю своей мощи. Насколько Твайлайт было известно, Найтмар относилась к жителям Эквестрии более презрительно, а также хуже контролировала себя во время голода, в каком-то роде вынудив свою сестру атаковать ее, и атака, представляющая собой легкий толчок, высвободила остатки той энергии, которая трансформировала их в чейнджлингов. Впрочем, Найтмар не была зла на Крисалис, виня в произошедшем в первую очередь себя, так что у Твайлайт не было причин удивляться визиту королевы.

— Да, конечно, – кивнула Твайлайт. – Мы там чай пьем.

— Как это? – не поняла Крисалис.

— Я создала заклинание, которое имитирует вкус чая, — гордо пояснила Твайлайт. – Не напиток, конечно, но тоже хорошо.

— А, понятно. – Остаток пути до банкетного зала Крисалис думала о чем-то своем.

— Тебе чаю сделать? –спросила принцесса.

— Да. Лучше покрепче, у меня вкусовые рецепторы слабые, — ответила Крисалис. – Я с трудом отличаю даже абсолютно разные сорта.

Войдя в зал, Твайлайт отправилась делать чай, а Крисалис направилась к своей сестре. Несмотря на то, что Найтмар не винила ее в произошедшем, ей все равно было неуютно.

— Привет, — наконец, выдавила из себя королева.

Найтмар кивнула.

— Какими судьбами? – поинтересовалась она. – Не подумай, что я против твоего присутствия, но уверена, что твой улей тебе куда приятнее.

— Так и есть, — подтвердила Крисалис. — Я тут кое-что узнала. Представляешь, у тебя есть секта!

— Чего-чего? – удивилась Найтмар.

— Своим первым появлением ты наделала много шума, — пояснила Крисалис. – Еще тысячу лет назад нашлись психи, которые собрались, чтобы тебе поклоняться, надеясь, что ты когда-нибудь вернешься и все же устроишь вечную ночь.

— Думаю, они были сильно разочарованы, когда меня изгнали из тела Луны, и та бросила все идеи на тему вечной ночи, — усмехнулась Найтмар.

— Наоборот, — возразила королева. – Во-первых, они узнали, кто ты. Они поклоняются не Луне, а лично тебе. Банши. Хотя и считают тебя лунной богиней. Во-вторых, после того, как ты вернулась, культ начал стремительно разрастаться. До этого там находились сплошные фанатики, целью которых было вернуть тебя и помочь тебе с захватом Эквестрии. Но теперь, когда ты вернулась сама, культисты начали вербовать народ намного активнее.Беда в том, что хоть культ и разросся, теперь большая часть его руководства занята тем, что пытается перегрызть друг другу глотки в борьбе за власть.

— Значит, вот как? – голос банши не предвещал ничего хорошего.

— Да, — подтвердила Крисалис. – Это сборище называется «Культ Темнолуния». Сомбра упоминал такое название, и потому, когда я нашла про него что-то интересное, решила вникнуть поглубже – как оказалось, не зря. Сейчас там двоевластие – верховная жрица Эклиптия, из новых, похожа на Глиммер. И оракул, Селена. Вот она уже из старых, и, скорее всего, упадет перед тобой на колени.

— И чем они там занимаются? – задумчиво произнесла банши.

— Всякого рода бесполезной ерундой, — ответила Крисалис. – Проводят массу ритуалов. Нашли себе какие-то артефакты, объявили их священными, и теперь ухаживают за ними. А еще плетут друг против друга бесконечные заговоры и интриги, чтобы получить в культе большее влияние, и, в конце концов, занять место верховного жреца. Та же Эклиптия устранила с десяток конкурентов.

Найтмар что-то злобно прошипела.

— Тебя это так злит? – спросила королева. – Почему?

— Когда я покинула тело Луны, я потеряла все источники питания, — помолчав, сказала банши. – И сделала первое, что пришло на ум. Я отправилась в деревню неподалеку от того места, где ты меня нашла, и похитила оттуда троих. Тех, у кого не было ни родных, ни близких.

— Я знаю про это, — кивнула Крисалис. – Именно так я тебя и нашла.

— Я держала их в заключении, — глухо произнесла Найтмар. – Я приходила к ним, и заставляла почувствовать свой голод. Их страдания насыщали меня. Один из них молил меня отпустить его. Каждый раз, когда я попадалась ему на глаза, он просил меня сжалиться, смотря на меня с ужасом. Как это наивно – рассчитывать, что я пожалею его, испытывая боль, в десятки раз большую, чем этот болван мог вообразить. Второй ненавидел меня. Смотрел на меня с ненавистью и яростью. Угрожал мне. Тихо и спокойно, он обещал убить меня, как только освободится.Дурак… он так и не поверил, что даже я самане могу этого сделать.

Позади раздался глухой стук – вернувшаяся Твайлайт уронила чашку. Найтмар будто и не заметила этого.

— Третий… — банши прикрыла глаза. – Он спросил меня, зачем я это делаю. Зачем я пытаю его. Я рассказала, и он понял. Представляешь? Он понял! Я заставляла его страдать, а он сочувствовал мне. Он никогда не противился моим пыткам. И я не выдержала. Я освободила его исказала ему уходить.

— И что было дальше? – дрогнувшим голосом спросила Крисалис.

— Он не ушел, — Найтмар вздрогнула. – Он сказал, что не хочет уходить. Что он не может позволить мне страдать. Он хотел помочь мне, пусть даже такой ценой.

Твайлайт ахнула.

— Именно тогда я возненавидела свое существование, — продолжила банши. – Каждая капля энергии буквально сжигала меня, когда я понимала, что должна мучить таких, как он. Я согласилась участвовать в альянсе Сомбры, потому что надеялась это изменить. Хоть как-то, но изменить.

— Но теперь ты рада жизни? – спросила Твайлайт. – Теперь, когда ты питаешься светом?

— Светлая энергия намного хуже темной, — произнесла Найтмар. – Я не могу насытиться ею, и она неприятна на вкус. Но поглощая ее, я чувствую, что не приношу зла. Чувствую, что из-за меня никто не страдает. Это многого стоит. А теперь я знаю, что те, якобы поклоняющиеся мне, занимаются борьбой за власть, подковерными интригами и даже копытом не шевельнули, чтобы облегчить мои страдания.

— Я все равно не поняла, — призналась младшая принцесса.

— Забудь, — махнула Найтмар. – Ты и не поймешь. С твоим-то образом жизни…

Через несколько минут, когда Твайлайт заново принесла чай, все трое вернулись за стол.

— Чего смеешься? – спросила Крисалис у Твайлайт, услышав, как та весело захихикала.

— Да так… — Твайлайт улыбнулась. — Представила свою реакцию, если бы полгода назад мне бы кто-нибудь сказал, что я буду пить с вами чай.

— Уверена, конкретно ты бы в первую очередь удивилась, как я вообще смогу пить чай, — насмешливо сказала банши.

Неожиданно Крисалис покачнулась и вскрикнула.

— Что случилось? – удивленно спросила Твайлайт.

— Что-то происходит с чейнджлингами в улье! – крикнула Крисалис. — Я чувствую жуткую боль!

— Что? Как? – Твайлайт растерялась.

— Это специальный орган, побочный эффект моих генетических экспериментов в прошлом, — выдохнула Крисалис. – Я могу общаться с любым чейнджлингом, а если он в улье – то и воспринимать его ощущения.

— И что ты чувствуешь?

— Астрайда. – Крисалис содрогнулась. – Его будто на куски режут. Я немедленно отправляюсь домой! Мне надо знать, что…

Королева чейнджлинговдернулась и упала.

— Я больше его не чувствую. Похоже, он мертв, – отрешенно произнесла королева.

Твайлайт растерянно стояла рядом. Она не представляла, что может сделать. Встав, Крисалис начала что-то шептать. Ее окутал поток зеленого пламени.Закончив заклинание, Крисалис с невероятной скоростью вылетела в окно, разбив его вдребезги и даже не среагировав на это.

— Лети в Кантерлот! Селестия срочно должна узнать про это! – Найтмар толкнула стоявшую в ступоре Твайлайт. Опомнившись, младшая принцесса кивнула и покинула зал через то же окно.


Селестия, узнав о случившемся, не предприняла ничего, однако пообещала прибыть сразу же, когда Крисалис снова окажется в зоне их видимости.Та вернулась только вечером и с крайне подавленным видом. Было видно, что она находится в том состоянии, в котором ее лучше не трогать.

— Что произошло? – тем не менее, мягко спросила Селестия.

Крисалис ответила не сразу.

— Ограбление, — наконец, ответила она. – Кто-то напал на наш улей, чтобы захватить накопленное нами за восемьсот лет.

— А что у вас есть?- полюбопытствовала Твайлайт.

— Много чего, — раздраженно произнесла королева. – Некоторые богатые болваны под внушением осыпали нас абсолютно бесполезным золотом и прочей ерундой, которая так дорого ценится. Я сказала, что весь этот мусор лучше хранить на всякий случай. Вот, к чему это привело!

Крисалис ударила по стене. На камне появились трещины, сама же королева даже не моргнула.

— Что они забрали? – таким же мягким голосом спросила Селестия.

— Почти все осталось на месте. Пропали только деньги… платиновые монеты. Погибло трое. Астрайда так и не нашли.

— Если этот кто-то собирается расплачиваться платиной, мы быстро его найдем, — успокаивающе сказала Селестия. – Они достаточно редкие. Мы сделаем все, чтобы найти воров.

— Что за платиновые монеты? — удивленно спросила Твайлайт.

— Редкая эквестрийская валюта, — пояснила Селестия. – Долгая история, я расскажу позже. Суть в том, что таких монет довольно мало.

— Сколько? – с интересом спросила младшая принцесса.

— Двести семьдесят две, — ответила Селестия. – Сто девяносто четыре из них лежат в казне как государственный резерв. Их ценность впечатляет. За пару таких монет можно купить себе хороший дом, а десяток – это целое состояние. Так как платина – металл очень редкий, создать новые монеты практически невозможно. Обесценивание золота – вариант маловероятный, но допустимый. Начеканить золотых куда проще. Именно поэтому я постаралась вернуть их все.

— И сколько монет у вас было? – обратилась Твайлайт к Крисалис.

Королева чейнджлингов ответила не сразу.

— Тридцать одна, — наконец, сказала она.

Селестия удивленно посмотрела на нее.

— Вы куда богаче, чем я представляла, — заметила она.

— Какая разница, — злобно ответила Крисалис. – Из-за этого погибли мои подданные. Если бы я знала, то избавилась бы от этого хлама сразу же, как только увидела.

— Даю тебе слово, — медленно сказала Селестия. – Мы узнаем, кто это сделал.


Прошел день, затем еще два. Селестия пошла на достаточно рискованный шаг – согласно новому указу, все платиновые монеты необходимо было обменять на соответствующее количество золотых. Двадцать девять монет владельцы нехотя сдали сами, еще шесть удалось конфисковать. Тем не менее, монеты чейнджлингов пропали без вести – из-за условий хранения их, хотя и с трудом, можно было отличить от обычных. На что их тратил новый владелец, было непонятно.

— Я вам говорю, это точно Сомбра мстит! – напирала Луна, недовольная тем, что ее версию не воспринимают всерьез. Крисалис настаивала, чтобы Селестия рассказывала ей все, что удается узнать, так что все четверо собрались во дворце. Принцесса ночи высказала идею о мести Сомбры сразу же, как только узнала про нападение, и все прошедшее с тех пор свободное время посвятила сбору информации о текущей деятельности бывшего короля. Впрочем, безуспешно – Сомбра залег на дно.

— Сомбра не мстит, — устало повторила Крисалис. – Он слишком рационален для этого. И ему не нужны деньги.

— Но он единственный, кто знал, где расположен твой улей! – стояла на своем Луна. – Ты даже нам этого так и не сказала! К тому же, обладая таким количеством денег, намного проще найти сторонников.

Королева молчала.

— Я сегодня долго об этом думала, и заметила пару странностей, — произнесла Селестия. – Ты говорила, что все произошло крайне быстро. Вор не только знал местоположение улья, но и хорошо в нем ориентировался. И раны… по твоим словам, они были странные. Будто нанесены не магией, а…

— Не может быть, — упавшим голосом произнесла Крисалис, понявшая, к чему та клонит. – Он бы никогда…

— Мне жаль, что так вышло, — раздался голос со стороны окна.

Все четверо вздрогнули и резко обернулись. В проеме одного из открытых окон парил чейнджлинг. Его тело покрывали рваные, едва зажившие раны, а на поясе висела маленькая шкатулка. Глаза Крисалис зажглись яростью, но кроме этого, в них чувствовалась и сильная горечь.

— Я не хотел такого, — с явно искренним сожалением произнес чейнджлинг. – Но ты не оставила мне выбора. Наша раса заслуживает большего, чем быть рабами Селестии.

— Почему ты упрямишься, Астрайд? –Крисалис грустно вздохнула. Ярость быстро оставляла ее. – Почему ты не веришь, что мы уже получили шанс на покой?

— Лишь потому, что это ложь, – ответил тот. – Мы никогда не станем нормальными. Мы паразиты. Нас всегда будут бояться и сторониться. Они никогда не примут тех, кто питается их эмоциями.

— Я не позволю тебе уничтожить наш шанс на лучшую жизнь. – Крисалис резко выпустила в чейнджлинга шар зеленого пламени. Тот не сделал никакой попытки отлететь или отклониться, но почти коснувшись чейнджлинга, огонь исчез. Астрайд лишь покачал головой.

— Меллик был прав. Магия вам не поможет, — сообщил он. – А без нее вы никто.

— Не может быть! – пораженно воскликнула Твайлайт.

— Я не хотел такого, — ответил чейнджлинг. –Но я не могу допустить, чтобы мы вновь стали жертвами.

— Я уже сказала, — медленно произнесла Крисалис, — ты не уничтожишь наш шанс на лучшую жизнь!
Принцессы так и не заметили, что сделала Крисалис, но Астрайд внезапно вскрикнул, забился в воздухе и едва не упал. Раны на его теле вновь начали раскрываться, но крови почему-то не было. С ужасающим криком чейнджлинг вылетел в проем, быстро исчезнув из виду. Крисалис устало опустилась на пол.

— Что ты с ним сделала? – спросила Селестия.

— Одна из побочных мутаций, получившаяся в результате моих генетических экспериментов по наделению чейнджлингов врожденной возможностью смены облика, — пояснила Крисалис. – Как я уже говорила, я могу общаться с любым чейнджлингом благодаря органу, появившемуся в результате одного из таких экспериментов. Астрайд вырезал его из себя, но сделал это недостаточно тщательно. Я перенапрягла его оставшиеся рецепторы, что вызвало внутреннее кровоизлияние, хотя, конечно, не ожидала, что это так его ранит. В общем, биология. – Королева подавленно усмехнулась, но тут же посерьезнела. – Тем не менее, он ушел. Астрайд неплохо знает свою анатомию и поймет, чем вызвана такая реакция. Когда он вернется в следующий раз, я не смогу его остановить. Мне непонятно, почему он выжидал все это время?

— Скорее всего, ждал, пока мы не соберемся вместе, — отмахнулась Луна. – Это как раз неважно.

— Эта его невосприимчивость к магии… значит ли это, что он сам теперь не может колдовать? – спросила Твайлайт.

— Не знаю, — ответила Селестия. – Скорее всего, не может. Иначе бы он воспользовался магией, чтобы исцелиться. Вы ведь можете так сделать?

— Можем. – Вздохнув, королева кивнула. – Но это не уменьшает его опасности. Он всегда интересовался странными вещами. Его сильнейшая страсть – это холодное оружие. Он много времени проводил, обучаясь и упражняясь в обращении с мечами. Сейчас Астрайд настоящий мастер.

— Что делает его крайне опасным противником, — заключила Луна. – Великолепно. Против нас редкий представитель чейнджлинга-ренегата, являющийся заодно представителем не менее редкого любителя холодного оружия.

— Он всегда мыслил нестандартно, — пожала плечами Крисалис. В ее глазах виднелась потаенная боль матери, заслужившей ненависть сына.


— Значит, это ты вмешался, — произнес Сомбра. Старлайт предложила ему в качестве укрытия горный массив, стоявший к северу от Кристальной империи, и тот вскоре признал, что место практически идеальное. Сейчас бывший король стоял возле входа в пещеру и с кем-то разговаривал, но его собеседника не было видно, а взгляд был прикован к ночному небу. – Почему ты им помогаешь?

— Можешь считать, что я возвращал долг, — раздался тихий, шипящий голос, будто доносящийся отовсюду.

— За то, что они вытащили тебя из заточения? – поинтересовался Сомбра. – Это получилось ненамеренно. К тому же, не думал, что ты из тех, кто платит по счетам.

— Неважно, что мной руководило. – Несколько звезд дрогнуло. – Больше я вам помогать не собираюсь. Как ты сам справедливо отметил, победа Астрайда мне выгодна, пусть и неприятна. Он, в отличие от вас, не вечен, и ничего не знает ни про меня, ни про Элехема.

— А если я ему расскажу? – парировал Сомбра, стараясь не показывать, что впервые слышит это имя.

— Так он тебе и поверит, — хохотнул его невидимый собеседник. — Даже принцессы не в курсе, что притащили с собой. Надеюсь, больше не увидимся. И не забывай, что я для тебя сделал!

— Фактически, убил меня старого и создал меня нового, — пробормотал король. – Едва ли это можно назвать чем-то хорошим.

— За время своего существования я убил только один раз, — ответил ему голос. – И даже тогда — не в том смысле, в котором это подразумеваешь ты.

— Никогда этого не понимал.

Небо снова вздрогнуло. К оставшемуся стоять Сомбре подошла Старлайт, интуитивно понявшая, что тот чего-то хочет.

— Кто это был? – спросила волшебница.

— Мой соперник и враг принцесс, — Сомбра недовольно посмотрел вверх. – Главное – он достаточно опасен, чтобы не пытаться с ним бороться.

— Ты же сам говорил, что неполная информация может обернуться большими проблемами! – возмутилась Старлайт. – Кто он такой?

— Расскажу потом, — отмахнулся Сомбра. – Скажем так, когда проявишь себя.

— Так это из-за него ты собрал альянс? – напирала Глиммер. – Даже если бы ты победил принцесс, ты не смог бы победить его? Рассчитывал, что мы поможем тебе?

— Его цели несовместимы с вашими в любом случае, — возразил бывший король. – Меня больше удивляет, что принцессы про него не знают. Возможно, это служит причиной его бездействия, так что я предпочту это так и оставить. Но ближе к делу.

— Да? – вскинулась волшебница.

— Насколько я знаю, ты хороша в магии. – Услышав слова Сомбры, Старлайт кивнула и довольно улыбнулась. – А на что ты способна без нее?

— То есть? – Глиммер нахмурилась.

— У тебя есть пара дней на подготовку, а затем мне нужно, чтобы ты кое-что куда отправилась и кое-что достала. – Сомбра оскалился. – Как ты относишься к другим мирам?

Сделка

Астрайд летел над густым лесом, едва шевеля крыльями. Его раны были куда тяжелее, чем казалось. Чейнджлинг-ренегат был уверен, что даже с магической регенерацией ему бы потребовалось немало времени и сил, чтобы излечиться. Он проклинал себя за слабоволие – изначально, Астрайд собирался полностью вырезать орган из своего тела, но стоило появиться боли – настоящей, сводящей с ума боли – и он сдался, ограничившись тем, что изрезал его до потери функциональности. А теперь он даже начал сомневаться, что выживет. Благодаря Крисалис чейнджлинги обладали уникальным строением организма, позволявшим восстанавливаться даже без магии, но этого было мало.

Неожиданно прямо перед ним вынырнула черная туча. Астрайд попытался облететь ее, но та последовала за ним – и через пару секунд чейнджлинг погрузился в темный туман.

Казалось, будто из него выдирают душу. Движения крыльев, и без того вялые, затихли окончательно, и чейнджлинг камнем полетел вниз.

Земля почему-то оказалось намного ближе, чем была. Упав с такой высоты, он минимум переломал бы половину конечностей, однако сейчас все было почти в порядке – пара ушибов в счет не шла.
Странной тучи нигде не было видно. Насколько Астрайдзнал, в этих местах не водились хищники вроде куролисков или древесных волков, так что место было относительно безопасное. Организму требовался отдых, так что чейнджлинг устроился под деревом как можно удобнее и уснул.


Прошел день после побега Астрайда. Вернувшись из Кантерлота, младшая принцесса перерыла всю свою библиотеку, но так ничего и не нашла. Имя Меллика не появлялось нигде, да и старшие принцессы тоже недоуменно качали головой.

— Меллик... — еще раз задумчиво произнесла Твайлайт. Вряд ли уверенный в быстрой победе Астрайд солгал, так что любая информация могла им помочь.– Если он и появлялся в истории, то давно. Раньше принцесс. Как…

— Дискорд! – крикнула принцесса, удивившись, что не додумалась до этого раньше. Она знала, что дух хаоса способен услышать её откуда угодно. И действительно, уже через пару секунд тот материализовался рядом.

— Здравствуй, Твайлайт, — Дискорд слегка поклонился. – Я полагаю, тебе нужна моя помощь?

— Привет, — принцесса быстро посвятила его в курс дела. Внешне казалось, что Дискорд слушаеткрайне невнимательно, но Твайлайт знала, что тот не пропустил мимо ушей ни единого слова.

— Меллик? — переспросил Дискорд. – Не знаю.

Твайлайт вздохнула.

— Но у меня есть зацепка, — продолжил тот. – Та невосприимчивость к магии, про которую ты говорила… Я слышал про это раньше.

— Где? – вскинулась Твайлайт.

— Аримаспи, брат Ауисотля, обладал этой способностью, — начал было драконикус, но Твайлайт тут же его перебила.

— Его брат?

— Так или иначе, спроси его самого, — посоветовал драконикус. – Даже если Аримаспи тут ни причем, то это может быть какой-то артефакт, про который, уверен, Ауисотль знает больше, чем кто бы то ни было. В любом случае, он появился на этой планете раньше меня.

Это было неожиданностью. Твайлайт и не думала, что Ауисотлю больше тысячи лет, хотя кое-какие предпосылки к этому были.

Ауисотль встретил ее достаточно сухо, однако имя Аримаспи явно заставило его вздрогнуть.

— Мой брат… – древний вздохнул. – Примерно полторы тысячи лет назад он завладел чем-то, что дало ему полную неуязвимость к магии. Будучи таким же коллекционером, как и я, он отобрал у меня все, расширив свою собственную коллекцию. Я не мог ничего с ним поделать. Лишь сто пятьдесят лет назад я смог договориться с Бореалисом и подстроить его смерть в Гриффинстоуне. Но магия не работала даже на его тело, хотя никаких артефактов он с собой не имел.

— Значит, ты не знаешь, что это? – уточнила принцесса.

— Как раз наоборот. Я знаю только один способ добиться такого. Скажи, у этого Астрайда не было при себе маленькой белой шкатулки?

— Была, — обрадовалась Твайлайт.

— Значит, это Белый кокон, созданный Мидоубруком.

— Подожди-подожди, — снова перебила его та. – Белый кокон дает щит, мощность которого зависит от интервала между использованиями! Причем тут невосприимчивость к магии?

— Не перебивай! – Ауисотль раздраженно фыркнул. – Как ты думаешь, на какие интервалы рассчитывал Мидоубрук? Неделя? Месяц? Год? Он часто его использовал. Самый большой промежуток был перед его смертью – в районе тридцати лет. После этого он заряжался веками. Как ты думаешь, какой мощности должен оказаться щит, заряжавшийся полтора тысячелетия?

— То есть, при таком длительном интервале Кокон перегружается и начинает действовать иначе?

— Именно так. Насколько я понимаю, он все так же создает щит, но вместо того, чтобы отражать атаки и защищать от урона, он блокирует вообще всю магию в некотором радиусе. Каком – неизвестно. Я пытался заманить Аримаспи в физическую ловушку, созданную магией – тоже не сработало. — Ауисотль снова вздохнул. – Если вкратце – у вас большие проблемы.


Двадцать минут спустя к Селестии прилетел светящийся зеленым огнем свиток. Развернув его, солнечная принцесса нахмурилась.

— Что там? – нетерпеливо спросила Луна, стоявшая рядом.

Селестия показала сестре свиток, на котором мелким почерком были расписаны свойства Белого кокона.

— Как с этим бороться, тут не указано, – заметила принцесса ночи, внимательно прочитав послание.

— Похоже, выбора нет, — вздохнула Селестия.

— Подожди, ты о чем? – Луна непонимающе посмотрела на нее. – Хочешь обратиться за помощью к Сомбре? Это даже звучит безумно.

— Сомбра ненавидит тех, кого не может контролировать, — заметила Селестия. – Хоть Астрайд и не так опасен для него, как для нас, Сомбра все же не сможет победить его самостоятельно. Ему будет крайне выгодно стравить нас вместе.

— В любом случае, нам надо связаться с Сомброй. А как мы это сделаем? Мы же даже найти его не сможем! – Луна все еще недоверчиво смотрела на сестру.

— Создашь широкораспространенный сон, и Сомбра сразу поймет, что мы хотим с ним поговорить, — ответила Селестия. — И он достаточно умен, чтобы увидеть в этом выгоду.

— Ладно, — сдалась Луна. – Но ты же понимаешь, что потребуется невероятно много энергии?

— Не потребуется, — возразила Селестия. – Тебе нужно только распространить его достаточно далеко, чтобы Сомбра его почувствовал. Я уверена, он сам войдет.

— Хорошо. Дай мне минуту, — попросила принцесса ночи.

Селестия закрыла глаза и медленно начала считать до ста. Досчитав до конца, она почувствовала, что будто плывет куда-то. Открыв глаза, солнечная принцесса обнаружила, что находится в небольшой каменной пещере с красноватыми стенами, напоминающей по форме перевернутую тарелку.

Ждать пришлось недолго. Почти сразу же рядом с Селестией появилось облако черного дыма, быстро принявшее форму крылатого единорога в серебристых доспехах и шипастой короне. Принцесса никак не могла привыкнуть к его новому виду – крылья демоникорна, похожие на несколько плоских сужающихся лент, смотрелись абсолютно неестественно.

— Я так полагаю, ты что-то хочешь? – Сомбра не любил здороваться, считая это пустой тратой времени, не говоря уже о том факте, что желать здоровья врагу – не лучшая идея.

— Что ты знаешь про свойства Белого кокона? – таким же тоном ответила Селестия.

— Кое-что знаю, — усмехнулся Сомбра. – Но ты же не рассчитываешь, что я помогу тебе просто так? Этот психованный чейнджлинг натворил дел. За помощь в серьезном деле и плата должна быть соответствующая.

— Что ты хочешь взамен? – спокойно спросила Селестия. Она прекрасно знала,что если Сомбра будет в курсе ситуации, то обязательно что-нибудь потребует.

— Две вещи, — ответил бывший король. – Во-первых, моего кристального голема. Я уверен, что Дарксмоук рассказал вам, куда он был спрятан, вы извлекли его оттуда и даже попробовали в нем разобраться.
Селестия кивнула. Как обычно, тот был прав. После той поездки в Империю Твайлайт вернулась оттуда вместе с кристальным големом. Потратив на него кучу времени и ничего толком не поняв, младшая принцесса решила вернуться к нему позже, когда ей получше будет известна суть работы с кристаллами. Сейчас голем хранился у нее в замке. Разумеется, это был пробный камень, мелочь. Реальную цену Сомбра еще не назвал.

— Во-вторых… — Сомбра выдержал небольшую паузу, прежде чем продолжить. – Ветвь Древа Гармонии.
Солнечная принцесса вздрогнула. Это требование было для нее неожиданностью.

— Это очень серьезное требование, — слегка нервничая, ответила Селестия. – Одной информации мало.

— Согласен. – На этот раз Селестия удивилась еще сильнее. Сомбра зловеще улыбнулся. – Я задержу Астрайда, чтобы вы смогли подготовиться. Кроме того, я могу подсказать вам несколько полезных заклинаний.

— Подготовиться? К чему? – Селестия была растеряна. Тот факт, что Сомбра предлагал свою помощь, сильно ее напугал. Бывший король никогда не делал чего-то, невыгодного для себя, а значит, Астрайд был намного опаснее, чем принцессы думали изначально.

— К сражению, разумеется. – Сомбра недовольно взглянул на нее. – Если ты согласна, то встретимся через семь часов у купола Кристальной Империи, на углу семьдесят один, двадцать четыре. Приноси с собой ветвь.
Сомбра медленно начал растворяться.

— И ты даже не заставишь меня клясться в том, что мы не попытаемся тебя пленить? – заинтересованно спросила Селестия.

— Сомневаюсь, что тебе придет в голову такая глупость, — донесся до принцессы голос бывшего короля.
Вздохнув, Селестия начала выходить из несуществующей реальности. Судя по реакции Сомбры, их ситуация была крайне тяжелая.

— Вы договорились? Он сказал, как победить Астрайда? – полюбопытствовала Луна сразу же, как только Селестия почувствовала свое тело.

— Нет. Сегодня мы встретимся с ним возле Кристальной Империи и он подробно все расскажет. А так же заберет свою плату. – Селестия поморщилась. – Не представляю, как я буду отламывать от Древа Гармонии ветвь.

— Он потребовал ветвь Древа Гармонии? – ужаснулась Луна. – Нозачем она ему? Не могу представить себе способа ее использовать.

— Сомбра точно представляет, — вздохнула Селестия.


Через семь часов Селестия находилась на границе Кристальной империи вместе с большой коробкой, смирно летящей за принцессой. Несмотря на бурные протесты, она вызвалась лететь одна, отправив Луну работать с документами. С определением точки встречи у нее возникли некоторые трудности, пока она не вспомнила, что купол вокруг Империи являлся идеально ровным кругом. Примерно подсчитав длину окружности купола, Селестия облетела примерно одну пятую империи, начиная от самой восточной точки по направлению к северу. Зная любовь Сомбры к точным наукам, Селестия предположила, что тот имел в виду угол, на котором находилась точка встречи относительно самого восточного направления. Она не ошиблась – бывший король действительно стоял возле купола и терпеливо ожидал солнечную принцессу. Его лентообразные крылья шевелились в воздухе, будто от сильного ветра.

— Если ты не возражаешь, ответь сначала на один вопрос, — начал Сомбра. – Тебе говорит что-нибудь имя Элехем?

Селестия никогда не слышала это имя. Впрочем, на ее ответ это не влияло.

— Первый раз слышу.

— Ладно. – К удивлению принцессы, Сомбра явно ожидал такого ответа. — Ты принесла ветвь?

— Да. – Селестия показала ему маленький прутик, сам упавший перед ней, стоило ей подойти к Древу.

— Хорошо. – Почему-то Сомбру не смутил размер «ветви». — Теперь будь любезна, поклянись, что отдашь ее и голема мне, как только я расскажу тебе всю информацию, которую считаю полезной и важной для победы над Астрайдом.

У Селестии не оставалось выбора. Произнеся формулу клятвы, она повторила в точности то, что потребовал Сомбра, предварительно убедившись, что он не вклинил между строк дополнительных условий.

— Хорошо. – Сомбра кивнул, принимая условия. – Белый кокон – один из восьми созданных Мидоубруком артефактов, был предназначен для особо важных случаев – он это явно любил. При использовании он создает щит вокруг владельца. Мощность зависит от времени до предыдущего использования. Однако, при очень длительной зарядке, как в нашем случае, артефакт перегружается, и щит начинает блокировать магию в целом. Вкратце — это дает абсолютную невосприимчивость к прямым магическим воздействиям и практически полную – к косвенным.Я нашел несколько упоминаний. До Аримаспи его дважды нашли какие-то маги. Судя по всему, оба использовали его, не поняв, с чем имеют дело, и лишились магии, после чего покончили с собой. Последний раз его использовал Аримаспи, чтобы безнаказанно воровать артефакты. Его судьбу ты знаешь – грифоны поняли, что магией его не взять и вместо этого обрушили перед ним мост. Гравитация – сила немагическая, инерция – тоже, хотя лично мне непонятно, как они вызвали такую мощную молнию. Однако, с собой артефакт Аримаспи не носил – явно где-то спрятал. Как Астрайд его нашел – не знаю.

— И что? – нетерпеливо спросила Селестия. – Как его победить?

— Очень просто, — усмехнулся Сомбра. – Способов много. С моей точки зрения, самый лучший – воткнуть остро заточенную железку ему в сердце. Хотя можно и в голову. А если хватит силы, можно обойтись деревяшкой. Выбор за вами.

— Как нам это сделать?

— Без магии. – Сомбра перестал улыбаться. – Как рыцари на турнирах сражались, так и вам придется биться с Астрайдом. Чистой физической силой и ловкостью.

— Он же мастер таких сражений! – воскликнула Селестия.

— А кто говорил, что будет легко? – удивился Сомбра. – Ищи пегаса в хорошей физической форме, обучай махать железкой и отправляй на бой с Астрайдом. Он будет восстанавливаться примерно месяц, так что медлить не советую.

— Ты шутишь? – недовольно крикнула Селестия. – Астрайд обучался этому годами, а ты предлагаешь нам создать равного ему воина за месяц?

— Для его обучения вполне можете использовать магию.К тому же, Астрайд потерял все магические способности и сможет сражаться лишь собственными силами. Тебе прекрасно известно, что и пегасы, и чейнджлинги летают наполовину за счет магии, — ответил Сомбра. – И, как я уже говорил, могу подсказать несколько интересных заклинаний. Растяжение времени, потеря потребности сна, усиление мышечной памяти.

— Ты хочешь, чтобы мы использовали твои заклинания? – Селестия поморщилась. – Только если ты поклянешься, что они работают именно так, как ты описал, без всяких неизвестных побочных эффектов.

— Ладно, — снова кивнул бывший король. – На всякий случай я прихватил с собой доказательство.

Буквально из ниоткуда рядом с Сомброй выросла Старлайт. Едва Селестия ее увидела, как та начала произносить светлую формулу клятвы, слегка морщась при этом. Закончив с формулой, она начала произносить что-то малопонятное.

— Клянусь, что темная формула клятвы звучит именно так, как я произнесла, — наконец, закончила Глиммер. – Разумеется, с теми погрешностями, которые допустимы для наших речевых аппаратов.

— Ты ее слышала, — произнес Сомбра. Повторив темную формулу, озвученную Глиммер, он воспроизвел свое обещание.

— Сразу бы так. А чем докажешь, что ты просто не запудрил ей мозги? – поинтересовалась Селестия.

— Тем же, чем докажу, что я не замаскировавшийся гигантский муравей, работающий на Астрайда,- спокойно ответил Сомбра.- Ничем. Хотя, если хочешь, могу присутствовать во время применения заклинания в самом эпицентре, под вашим контролем. Если оно вызовет какие-либо разрушения, то я пострадаю первым.

Селестия снова вздохнула.

— Ладно, рассказывай.

— Слушай меня внимательно, — произнес Сомбра. – Эти заклинания куда сложнее, чем ты можешь представить.

Он не преувеличивал. Если в первом заклинании Селестия более-менее разобралась, то принцип работы второго и третьей остался для нее загадкой. Ей едва удалось запомнить, как их использовать. С огорчением солнечная принцесса подумала, что Сомбра действительно гений. Если бы он применял свои знания на благо окружающих, то Эквестрия могла бы…

— Ладно, хватит мечтать, — одернула она себя. – Если мы закончили, то я отправляюсь в Кантерлот.

— Закончили, — сухо подтвердил Сомбра.

Селестия развернулась и подготовилась к взлету. Для качественного эффекта заклинаний Сомбры требовалась просто сумасшедшая энергия, так что работы предстояло еще много.

— А, кстати, чуть не забыл. – Селестия обернулась назад на голос бывшего короля, встретившись с ним взглядом. – Успех этого предприятия сильно меня волнует, так что рекомендую не брать в качестве воина элемент Верности.

— Что? – удивилась Селестия. – Почему?

— Есть несколько причин. – Сомбра начал ходить влево-вправо, будто объясняя что-то очевидное. – Основная – элемент Верности светлая! Элементы давно очистили ее от темных эмоций. В бою же одним светом не напасешься. Как можно сражаться без гнева? Без ненависти? Без ярости?

— Много ты в этом понимаешь, — недовольно ответила Селестия.

— Не веришь? – вкрадчиво спросил Сомбра. – Тогда представь себе, как ты вонзаешь копье в чью-то грудь. Как твоего врага покидает жизнь. Как стекленеют его глаза. Представь, как он умирает. Представь, каково это – отнять жизнь. Увидеть настоящую смерть – кровь и боль. Не дрогнет ли Рэйнбоу Дэш перед этим? Не дрогнет она в решающий момент?

Селестия вздрогнула. В каком-то роде Сомбра был прав. Отнять жизнь было не так уж и просто – пусть даже и у врага. Будучи древним существом, прошедшим через многое, принцесса прекрасно осознавала это.

— На этом все, — холодно сказал Сомбра. – У вас есть примерно месяц. Постарайтесь достойно подготовиться.

Глядя, как Селестия улетает прочь, Сомбра подошел к коробу и внимательно его осмотрел, после чего легким заклятием разбил его стенки и верх. Внутри действительно был тот самый голем, которого бывший король некогда называл капитаном королевской гвардии.Взяв голема, он неспешно полетел в сторону гор. Старлайт, недовольно поморщившись, направилась за ним.


Когда принцесса вызывает тебя на диалог, вряд ли ты воспримешь это спокойно. В зависимости от твоего сознания, ты либо будешь в восторге, либо занервничаешь. Несмотря на то, что Рэйнбоу Дэш, будучи носительницей элемента Гармонии, уже несколько раз виделась с принцессой, она никогда не виделась с принцессой наедине. С одной стороны, она была у принцессы на хорошем счету, но с другой – мало ли что…
Так что в том, что радужногривая пегаска нервничала, подходя к кабинету Селестии, не было ничего удивительного. Держа на лице маску уверенности, Рэйнбоу постучала.

— Заходи, — послышался голос принцессы.

Как обычно, у Селестии был завал по документам. Часть бумаг даже лежала на полу, не помещаясь на большом прямоугольном столе. Принцесса возвышалась над ними с выражением отчаянной скуки на лице. Рэйнбоу показалось, что бумаги похожи на мелких монстров, пытающихся накрыть Селестию с головой и проглотить ее.

— Вы хотели меня видеть, принцесса? – Пегаске казалось, что ее голос оставался спокойным и уверенным, но Селестия мягко и успокаивающе улыбнулась.

— Честно говоря, — начала она, — я не уверена. Мне очень не нравится ситуация, в которой мы оказались, но вариантов нет. Уже в который раз Эквестрии угрожает страшная беда, но я ничего не могу сделать. Даже Элементы нам не помогут. Но, возможно, ты сможешь.

Глаза Рэйнбоу загорелись.

— Проблема заключается в том, — произнесла принцесса, — что я сомневаюсь в тебе. Но не воспринимай это как оскорбление, скорее, как комплимент. Честно скажу, мне было бы неприятно узнать, что у тебя не возникнет с этим проблем.

— Почему? – Рэйнбоу совершенно запуталась.

— Твайлайт не рассказала тебе? – удивилась Селестия.

— Мы с ней не виделись с того момента, как она отправилась в Кантерлот после инцидента с Крисалис, — ответила пегаска.

— Странно, — Селестия нахмурилась. – Чем она занимается? Ладно, неважно. Дело в том, что наш новый враг абсолютно невосприимчив к магии. Единственный способ его победить – силой и ловкостью. Превзойти его в мастерстве сражения. Сразиться с ним, — Селестия выдержала паузу, — и убить. Именно в этом и заключается мой вопрос, Рэйнбоу Дэш. Сможешь ли ты убить его? Не колеблясь, не замешкавшись, нанести удар? Секундная заминка – и момент упущен. Сражение может перевернуться, и тогда у Эквестрии не будет шансов.

— Кто этот враг? – дрогнувшим голосом спросила Рэйнбоу. – Жуткий монстр или такой же пони, как мы?

— Нечто среднее, — вздохнула Селестия. – Чейнджлинг-ренегат. Он считает, что чейнджлинги не могут жить в мире с нами, и восстал против королевы. Не знаю, откуда у него эта сила, но он сделает все, чтобы уничтожить нас. Так что скажи мне, Рэйнбоу Дэш: сможешь ли ты, не мешкая, отнять жизнь? Прошу тебя, подумай над ответом.

Пегаска молчала. В ее голове вспыхивали сцены прошлого. Моменты, когда она была преисполнена ярости и гнева. Моменты, когда ее обуревала ненависть.

Но среди них не было ни одной, когда ей действительно хотелось чужой смерти.

— Я не уверена, — наконец, призналась Рэйнбоу. – Простите меня.

— Тебе не за что просить прощения, — облегченно и в то же время напряженно произнесла Селестия. – Когда кто-то не способен на убийство – это нельзя ставить ему в вину. Мы найдем кого-нибудь другого. – Чуть помолчав, Селестия озабоченно добавила: — Честно говоря, я не знаю где искать, а времени у нас не так уж и много.

— А как же Вондерболты? – удивилась Рэйнбоу.

— Спитфаер в плохой форме, — пояснила Селестия. – У нее слишком много работы, и она практически не тренировалась с Эквестрийских Игр. Соарин и Флитфут не столь хороши, а остальные тем более. Но, похоже, выбора у нас нет.

— Вообще-то, есть одна пегаска, мы вместе учились в академии Вондерболтов. — чуть смущенно сказала Рэйнбоу.
– Она почти как я, даже, возможно, чуть лучше, только ей наплевать на других.

— Многообещающе, — Селестия заинтересовалась. – Как ее зовут?

Рэйнбоу помолчала, собираясь с духом, и ответила:

— Лайтнинг Даст.

Прыжок веры

Первое, что увидел Астрайд, очнувшись – это был деревянный потолок. Вздрогнув, он попытался подняться, но сильная боль во всем теле заставила его передумать.

— А, очнулся, — услышал он слегка хриплый голос справа от себя. Повернувшись, он увидел синеватого пегаса. Присмотревшись, Астрайд увидел, что одно из его крыльев было деформировано и изогнуто под жутким углом.

— Ты кто? – пробормотал Астрайд. – Где я?

— Так и знал, что это будут твои первые вопросы, — усмехнулся пегас. – Ты у меня дома. Я отшельник, и меня зовут Колд Мист. Судя по всему, тебе сильно повезло.

— Как я тут оказался? – Чейнджлинг чувствовал себя немногим лучше, чем когда заснул. Но лучше.

— О том и говорю, – пояснил Мист. – Я нашел тебя под деревом, в довольно жутком состоянии. Не знал, что и думать. С одной стороны, бросить кого-то в таком состоянии – довольно низкий поступок. С другой стороны, ты чейнджлинг.

— Но я все же здесь.

— Я стоял рядом с тобой, и думал, как поступить, — продолжил пегас. – Вспомнил недавнее заявление принцессы Селестии. Она рассказывала, что чейнджлинги являются малоагрессивной расой, и их нападение на Кантерлот определенно было вынужденной мерой. В общем, решил притащить тебя сюда.

— Спасибо. – Астрайд чувствовал себя крайне неуютно. Недавно он утверждал, что общество Эквестрии никогда не примет чейнджлингов, но теперь судьба пыталась доказать ему обратное. – Сколько я спал?

— Не знаю, — удивился тот. – Я нашел тебя пару дней назад. Все это время ты был без сознания, но явно жив. Сейчас ты выглядишь намного лучше.

— Судя по ощущениям, я едва восстановился, — пробормотал Астрайд. – Мне стоит поспать еще.

— Тебе нужны какие-нибудь лекарства? – поинтересовался Мист.

— Нет. – Астрайд чуть скривился от резкой боли в правом боку. – Организм чейнджлингов хорошо регенерирует критические повреждения. Скорее всего, через пару дней сна мне станет намного лучше.

— Хорошо. – Кивнув ему, пегас вышел. Астрайд же, игнорируя боль, перевернулся на другой бок. Ему было о чем подумать.


У каждого свои жизненные ценности. Некоторые мечтают о семье, некоторые – о богатстве, некоторые – о власти. Но редко бывает так, что твои ценности делают тебя почти независимым от общества. Лайтнинг Даст была из числатаких. В ее жизни не было осуществимой цели – лишь бесконечная дорога самосовершенствования. Лайтнинг и раньше посвящала саморазвитию много времени, но после академии это переросло в некую манию. Встретившись с Рэйнбоу Дэш, они не смогли определить, кто из них лучше. Изначально Лайтнинг считала, что конкуренция лишь добавит ей мотивации, но после того, как ее выгнали из академии, пегаска восприняла это как унижение, и дабы доказать, что она лучше, чем Дэш, стала тренироваться практически все свободное время. Как ни странно, но исключение не сильно ударило по ней – появилась некая свобода действий, отсутствие правил и распорядков, и вскоре Лайтнинг уже была рада произошедшему.

Некоторым казалось странным, что пегаска с таким талантом имеет скромную должность курьера. Дело было в том, что Лайтнинг без труда справлялась с двойной и даже тройной нагрузкой. Работа курьера считалась не самой престижной, и многие шли туда лишь на подработку, таким образом, создавая высокую текучесть кадров. Лайтнинг же сразу заявила, что никуда уходить не собирается, и руководство предпочло не нанимать новых курьеров, оставив Лайтнинг практически единственной. Тем не менее, ее начальник был честным пони, и пегаска получала в худшем случае двойную зарплату. Разница между зарплатой Лайтнинг и общей зарплатой всех курьеров, работу которых она выполняла, компенсировалась едва ли не заискивающим отношением руководства и тем, что большая часть ее проблем решалась, только появившись.

К тому же, это не только доставляло ей удовольствие, но и позволяло тренироваться прямо на работе, а мнение общества уже давно перестало интересовать аквамариновую пегаску, еще стех пор, как ее исключили из академии.
Выходные Лайтнинг почти не брала, выходя на работу в сверхурочное время. Исключениями были те дни, когда ей хотелось повторить свой марафон. В академии Дэш упоминала, что облетела всю Эквестрию за восемнадцать с половиной часов, и Лайтнинг не могла не попытаться повторить этого. Всего пегаска совершила облет шесть раз, и всякий раз ей удавалось сделать это быстрее Дэш – как та сама признавалась, ей не хватало выносливости. Основной манией Лайтнинг была звуковая радуга – как она ни пыталась, ей не удавалось превысить скорость звука. В последний раз ей не хватило всего нескольких метров в секунду. Впрочем, Лайтнинг не впадала в уныние, а пыталась понять свои ошибки и найти разницу между собой и Дэш.

В то утро Лайтнинг летела на работу, как обычно выполняя в полете такие виражи и трюки, что их не стыдно было бы показать на Эквестрийских играх. Формально она должна была находиться в здании до тех пор, пока работодатель не пожелает куда-нибудь ее послать, но для нее было сделано исключение – пегаска тренировалась в небе над зданием, иногда спускаясь вниз и проверяя, не появилась ли посылка. Все, что от нее просили – отметиться внутри, после чего просто поглядывать вниз. Несмотря на задержку, Лайтнинг все равно выполняла работу намного быстрее, чем это делал среднестатистический курьер.

В этот день все было по-другому. Едва увидев Лайтнинг, вахтер яростно замахал копытами. Удивившись, пегаска подлетела ближе.

— У тебя сегодня выходной, — сообщил ей вахтер. Лайтнинг не помнила его имени, так как текучесть кадров на этой должности была немногим меньше, чем на ее собственной.

— Почему это? – удивилась Лайтнинг.

— Принцесса приходила, — пояснил тот. – Спросила, когда ты будешь, и попросила передать, что будет ждать тебя в парке.

— Принцесса? – удивленно спросила Лайтнинг. – Сама Селестия?

— Нет, — покачал головой вахтер. – Принцесса Твайлайт.
«Черт, надеюсь, она не припомнит мне тот случай в академии, — подумала пегаска про себя. – Я ведь чуть не убила ее тогда своим смерчем».

— Она не сказала, зачем я ей нужна? – на всякий случай поинтересовалась Лайтнинг.

— Нет, — пожал плечами вахтер. – Но она выглядела взволнованной.

— Ну ладно, — кивнула пегаска. – Начальство в курсе? Впрочем, неважно, если не в курсе, то расскажи. Нехорошо заставлять принцессу ждать.

Вахтер хотел что-то сказать, но Лайтнинг, уже не слушая его, взмыла в воздух и направилась в сторону парка.
Парк был небольшой, так что найти Твайлайт не составило труда. Принцесса сидела в небольшой беседке, о чем-то глубоко задумавшись. Рядом с ней сидела Рэйнбоу Дэш в явно подавленном состоянии.

— Здравствуйте, принцесса. — Несмотря на тот факт, что Лайтнинг не считала Твайлайт полноценной принцессой, она не решилась проигнорировать приличия. – Привет, Дэш.

— Здравствуй, — Твайлайт слегка поморщилась. – Не возражаешь, если я перейду на «ты»? У нас не слишком много времени.

— Без проблем, — откликнулась Лайтнинг. – Чем обязана?

— В Эквестрии сложилась такая обстановка… — начала было Твайлайт, но Рэйнбоу, до того молчавшая, перебила ее.

— Нужна твоя помощь, – пояснила она. – Сначала это дело предложили мне, но я не подошла. А ты… ты практически как я, только у тебя есть необходимые для этого качества, которых у меня нет.

— Это какие же? – поинтересовалась Лайтнинг.

— Например, наплевательское отношение ко всем другим, – произнесла Рэйнбоу.

Лайтнинг ожидала смешка, но внезапно поняла, что ее бывшая однокурсница абсолютно серьезна.

— И что мне придется сделать?

— Есть один чейнджлинг-ренегат, по имени Астрайд, — сообщила Твайлайт. – Неизвестным нам способом он получил невосприимчивость к магии, и открыто сообщил о своей враждебности к нам. Единственный известный нам способ его победить – в бою на холодном оружии. Проблема заключается в том, что он увлекался этим еще до того, как предал свою расу, и теперь является настоящим мастером.

— Ну а я причем? – удивилась Лайтнинг. – У вас есть Рэйнбоу. С ней и занимайтесь.

— Я боюсь, что мне не хватит духу. – Было видно, что Рэйнбоу действительно неприятно произносить эти слова. – В таком бою у меня не будет права на ошибку. Секундное замешательство может стоить мне жизни, и тогда у Эквестрии не останется шансов.

— Подожди, ты имеешь в виду прямое убийство? – Лайтнинг вздрогнула.

— Да, — ответила за нее Твайлайт. – Это единственный вариант. Рэйнбоу считает, что у тебя не возникнет с этим проблем.

— Хорошего же вы обо мне мнения, — невесело усмехнулась Лайтнинг. – Впрочем, скажу честно – меня это не слишком смущает.

Твайлайт потрясенно уставилась на нее. Она никак не ожидала, что Лайтнинг просто признает, что способна на убийство.

— У меня только один вопрос, — обратилась Лайтнинг к принцессе. – Сколько времени это займет? Я так поняла, что мне необходимо научиться владеть холодным оружием на профессиональном уровне, а это дело непростое.

— Месяц, — опомнившись, произнесла Твайлайт. – Но не просто месяц. Мы применим некоторые заклинания. Тебе не понадобится спать, твоя мышечная память значительно усилится, а в сутках будто появятся дополнительные часы. Сразу говорю, — Твайлайт подняла копыто, — я не знаю, как эти заклинания работают и сколько их будет. Но могу обещать, что это будет очень долгий и напряженный месяц.

Лайтнинг почти ее не слушала.

— Если у нас есть всего месяц, то чего мы ждем? – поинтересовалась она. – Я готова.


Разумеется, в таком сражении необходимо было использовать любой козырь. Именно поэтому, во дворце Твайлайт и Лайтнинг встречала сама Селестия, причем вместе с каким-то недовольным господином – земнопони во фраке и цилиндре. Рэйнбоу, убедившись, что ее роль выполнена, отправилась домой.

— Мистер Луи Зотль, — представила Твайлайт недовольного господина. – В его коллекции находится огромное количество самых разнообразных артефактов. Некоторые из них – это оружие. Некоторые работают без магии. А некоторые… — она весело мигнула. – И то и то!

Луи Зотль не разделял ее восторга. Судя по усталому лицу Селестии, ей пришлось очень долго и упорно просить позаимствовать что-то из коллекции.

— Оставим любезности, — сухо прервал он собиравшуюся представиться Лайтнинг. – Следуйте за мной.
Решительным шагом тот направился к музею имени себя. Несмотря на свои крылья, принцессы с трудом не отставали от него. Охранники музея, увидев мистера Зотля, пропустили его без пререканий.

— Они даже не проверили его на ауру? – шепотом удивилась Твайлайт. – Облик же крайне легко подделать.

— Он сам настоял на этом, — так же тихо ответила Селестия. – Его аура бы вызвала подозрения, а эти охранники – они так, для вида. Отпугивать всяких зевак и любопытных. Настоящая, собственная защита Ауисотля начинается дальше. Любой, кто туда заберется, обречен.

— Вы разрешили Ауисотлю поставить там такую сильную защиту? – с ужасом спросила Твайлайт.

— Я пыталась его переубедить, — с грустью сказала Селестия. – Но не вышло. Все, что я смогла сделать – это убедиться, что туда попадут только злоумышленники, и случайно туда никто не забредет.

Хозяин музея направился в свой кабинет. Потянув за скрытый рычажок, он открыл потайную дверь. Однако, вместо того, чтобы проследовать дальше, он нашел еще один рычаг, нажав и на него. Твайлайт почувствовала, что с дверного проема спал довольно сильный и хорошо скрытый щит.

Тем не менее, Ауисотль не остановился. Выйдя из кабинета, он потянул за третий рычажок, спрятанный снаружи кабинета и открывшийся только после активации второго. На этот раз Твайлайт вообще ничего не почувствовала, но Ауисотль, кивнув, направился в дверь. Принцессы последовали за ним.

Внутри оказался настоящий лабиринт. То и дело Ауисотль приказывал остановиться, и отключал очередную защитную систему. Через десять минут блужданий все четверо,наконец, вышли в небольшой зал, наполненный разнообразным оружием.

— Выбирай, — неохотно произнес Ауисотль. – Все это работает без магии.

Лайтнинг с любопытством огляделась вокруг.

— А какие у них особенности? – спросила она. – Например, у этого?

Пегаска показала на большой, кроваво-красный двуручный меч.

— Так называемое свойство вампиризма, — сообщил Ауисотль. – Нанося рану чему-то живому, он что-то оттуда впитывает и передает тебе. Это «что-то» может залечить твоюсобственную рану, или просто восстановить силы, если ранений нет.

— Понятно. А этот? – Лайтнинг показала на весьма просто выглядящий боевой топор, похожий на обычный топор лесоруба.

— А, Опалитель! Он очень специфичный, — усмехнулся коллекционер. – Его лезвие может раскаляться до огромной температуры. Даже ударная волна воздуха будет весьма болезненной.

Внезапно Лайтнинг увидела оружие, наполнившее ее чувством восторга. Длинное, похожее на копье оружие с плоским концом. Рукоять, длиной в полный рост Лайтнинг, была выполнена в форме разряда молнии, впрочем, лишь в паре мест чуть отклоняясь от прямой. Лезвие было простым, тонким и узким, без изяществ – видимо, создатель не решился изменять его форму, опасаясь испортить режущую часть.

— А это что? – с восхищением в голосе спросила пегаска.

— Это? – Ауисотль проследил за ее взглядом. – Глефа, довольно банальная, но эффективная. При атаке выпускает электрические разряды. В отличие от тех двух, я даже представляю, как она работает. Энергии в ней не слишком много, но зарядить можно и от магического источника. Я так полагаю, она тебе нравится?

— Я думала, такое оружие называется «нагината», — чуть удивленно произнесла Селестия.

— Найди того, кто сказал тебе такую чушь и отправь на солнце, — недовольно произнес Ауисотль. – Разве что в каком-нибудь другом, безумном мире!

Оторвавшись от глефы, Лайтнинг увидела, что тот смотрит на ее знак.

— Я могу взять ее? – спросила она.

— Можешь, если поклянешься, что вернешь после победы, — ответил Ауисотль. Заметив, что Лайтнинг спешно собирается клясться, он поморщился. – Нет, нет. Магически. У меня есть для этого специальный артефакт.

Будто из ниоткуда он достал небольшую книжку, в которой виднелось небольшое углубление.

— Позволяет применять магические клятвы тем, кто лишен магии, — сообщил он принцессам.

С клятвой оказалось сложнее. Ауисотля то и дело что-то не устраивало в формулировке. В тех же ситуациях, когда он был согласен, вмешивались принцессы, утверждая, что клятва может быть нарушена из-за непредвиденных ситуаций. В конце концов, Лайтнинг психанула и произнесла первую клятву, удовлетворившую Ауисотля, наплевав на предостережения принцесс. Даже несмотря на это, Ауисотль с явной неохотой отдал ей глефу.

— Короткий путь на выход вон там. К нему можете идти, не беспокоясь, — сообщил он. Лайтнинг с восхищением разглядывала оружие. Ей так и хотелось взмахнуть им, но красноречивый взгляд Ауисотля отбил всякое желание делать что-то прежде, чем она покинет его музей.


Пожалуй, никогда еще в истории Эквестрии во дворце Кантерлота не собиралось столько наделенных полубожественной силой существ. Понимая, что заклинания Сомбры потребуют огромное количество энергии, Селестия собрала всех – в зале находились четыре принцессы, Дискорд, Найтмар и Крисалис. Даже сам Сомбра прибыл, как гарантия того, что его заклинания сработают именно так, как он обещал.

Четыре принцессы вместе с Крисалис выстроились правильным пятиугольником. В центре пятиугольника, в нескольких метрах над полом, парил Сомбра, для спокойствия окружающих заключенный в белую сферу. Впрочем, для этого Селестии пришлось дать все мыслимые и три четверти всех немыслимых клятв, что Сомбра сможет уйти, когда докажет, что не соврал. Дискорд и Найтмар не принимали участия в применении заклинания – по словам Сомбры, энергия Дискорда могла вызвать какую-то нестабильность, а энергия Найтмар – вообще все, что угодно.Вместо этого они пристально следили за бывшим королем.

В зал влетела Лайтнинг Даст. Увидев Сомбру в шаре, подвешенного над пятиугольником, она нервно сглотнула.

— Не волнуйся, — успокоила ее Твайлайт. – Он здесь как наблюдатель.

— Именно, — подтвердил Сомбра. – У них самих ума не хватит такое придумать.

Принцессы недовольно покосились на него, но смолчали. Лайтнинг заняла свое место в центре пятиугольника, прямо под Сомброй. Заметно было, что она сильно нервничает.

— Начинаем! – скомандовала Селестия.

Все пятеро испустили белые лучи, образовавшие пентаграмму. Поддержка каждого луча обходилась принцессам непросто, особенно тяжело пришлось Крисалис, которая раньше пользовалась темной магией. Согласно заверению Сомбры, пентаграмма являлась самой надежной фигурой, позволявшей произвести сверхзарядку.
Лучи расширялись, и вскоре уже превратились в целые потоки света, но этого было недостаточно. Наконец, когда Твайлайт едва не падала с ног, лучи резко взметнулись вверх, образовав стену в форме пентаграммы высотой до самого потолка. Начинался самый важный момент.

Стена начала бледнеть. Сквозь нее начинала виднеться силуэт Лайтнинг и шар Сомбры. Постепенно свет угас, лишь на полу осталось пять белых полос, все так же образовывавших пентаграмму. Усилием воли принцессы заставили фигуру вращаться вокруг Лайтнинг. Изначально пентаграмма вращалась медленно, будто неохотно, но затем начала разгоняться быстрее и быстрее, и, в конце концов, превратилась в слепящий круг света.
Селестия подала сигнал. Все пятеро мысленно толкнули круг внутрь, будто сжимая его. Круг света на полу начал уменьшаться, и через пару секунд резко втянулся внутрь Лайтнинг, заставив ту изогнуться.

— Поздравляю, — произнес Сомбра. – Ритуал завершен.

Твайлайт посмотрела на него недовольным взглядом, будто собираясь что-то сказать, но, так и не раскрыв рта, упала навзничь. Следом за ней упали остальные принцессы и Крисалис.

— Сомбра! – крикнул Дискорд. – Ты…

— Успокойся! – рявкнул Сомбра. – Я ничего не делал. Это обычное переутомление. Через денек-другой встанут на ноги. Более того, я не собираюсь пользоваться этим моментом и спокойно уйду, не причинив вреда, как и обещал.

— Но…

— Да, я не предупредил об этом, — Сомбра ответил на еще незаданный вопрос. – Подумай, что бы Селестия мне сказала, если бы я посвятил ее в это? Не было бы никаких шансов, что она согласилась бы провести ритуал. А это единственный шанс победить Астрайда.

Дискорд хотел что-то сказать, но махнул рукой, и, подняв Селестию, куда-то телепортировался. Через пару секунд он вернулся, уже один, и поднял с пола Твайлайт.

— Да, и маленький совет, — насмешливо сказал Сомбра. – Пока Селестия недоступна, кому-то придется выполнять ее работу.

Бывший король расправил крылья, и, пройдя сквозь шар, будто его и не было, полетел прочь.

Дискорд и Найтмар переглянулись. Как обычно, Сомбра был прав.


Селестия очнулась через пятьдесят три часа, прямо в своих покоях, куда ее отнес Дискорд. Как ни странно, она уже знала причину своего обморока.

— Мы обо всем позаботились, — сообщил ей Дискорд. – Лайтнинг тренируется, я за ней приглядываю. От Астрайда ничего. Кроме того, нам с Найтмар пришлось возиться с твоими бумажками.

— Что? – удивилась Селестия. – Я удивлена, что вы об этом подумали.

— Не мы, — смутился Дискорд. – Сомбра. Думаю, тот факт, что дух хаоса и банши должны будут двое суток заниматься бумажной работой, доставил ему немалое удовольствие.

Селестия мысленно хихикнула, представив Дискорда на своем рабочем месте.

— Боюсь представить, что вы там натворили, — вздохнула она.

— Мы, в основном, разбирались со всякой ерундой, — пояснил драконикус. – Все, что, действительно влияет на жизнь в Эквестрии, мы попытались отложить. Чаще всего получалось.

— Ясно. – Селестия благодарно взглянула на него. – Спасибо за помощь.

— Да не за что, — отмахнулся тот. – Честно скажу, я тебе сочувствую. Пожалуй, лучше быть заточенным в камень, чем каждый день возиться с этими бумажками.

— А как успехи у Лайтнинг? – спросила принцесса.

— Заклинания работают, — пожал плечами Дискорд. – Лайтнинг не спит, крайне быстро начинает повторять действия автоматически и еще вокруг нее есть временная аномалия.

— Что? – не поняла Селестия.

— Ну, именно то, что сказал Сомбра, — пояснил драконикус. – Я находился возле нее две минуты, а прошло только минута двадцать. Реальность вокруг нее в некотором радиусе замедляется примерно на треть.

— Сомбра сказал, что этот эффект временный, – произнесла Селестия. – Примерно на двадцать пять дней, причем он будет пропорционально ослабляться.

— Жаль, — вздохнул Дискорд. – Значит, у нее будет… — Он замолчал, что-то подсчитывая. –Чуть меньше лишней недели?

— Да. – Селестия кивнула. – Учитывая все прочие факторы, я бы сказала, что время у нее есть.

— Время не главная проблема, — согласился Дискорд. – Главная проблема –на что его потратить? В Эквестрии не сохранилось никаких записей с тех времен, когда холодное оружие еще было в ходу. Астрайд такой же самоучка, но куда более опытный. Я немного поразмышлял на эту тему, и мне кажется, что тебе нужно отправить посла к грифонам. Может быть, у них что-то есть?

— Может быть, и было, — согласилась Селестия. — Но теперь нет. Их королевство в упадке, и записей у них практически не осталось. Да и они никогда не были совсем уж любителями холодного оружия.

— У них было чему поучиться в воздушном бою, — возразил Дискорд. – Дело даже не в оружии, а, например, в использовании воздушных потоков. Понимаешь, о чем я?

— Да. – Селестия задумалась. –Ладно, я попрошу кого-нибудь отправиться в Гриффинстоун и поискать что-то полезное. Но не Лайтнинг. И не Твайлайт.

— А почему не Твайлайт? – удивился Дискорд.

— Во-первых, не хочу ранить ее видом тамошних библиотек, — Селестия улыбнулась, но тут же посерьезнела. – А во-вторых, я попрошу ее отправиться вместе с Крисалис туда, где жил Астрайд. У него могли остаться какие-то записи.

— Хорошая идея, да и Твайлайт будет в восторге. Ей давно интересно, как живут чейнджлинги, — заметил Дискорд.

— Главное – чтобы Крисалис согласилась, — вздохнула Селестия. – Она все еще не слишком нам доверяет.

— А ты сама ей доверяешь? – удивился Дискорд.

— Да, — твердо ответила принцесса. – Я понимаю ее ситуацию, и мне действительно жаль, что я не узнала про нее тысячу лет назад. В тот момент, когда она вернулась к нам, узнавшая, что произошло в ее доме… Я чувствовала ее насквозь.

— Судя по всему, Крисалис проснется часов через девять, — сказал Дискорд. – Твайлайт – часов через десять-двенадцать.

— Я попрошу их отправиться немедленно, — Селестия, наконец, поднялась со своей кровати. – А теперь меня ждет гора бумажек.

Вздохнув, принцесса отправилась в кабинет.

Крупицы потерянного

Как Селестия и предсказывала, Крисалис не слишком обрадовалась предложению отвести Твайлайт в улей. Тем не менее, она согласилась, что это необходимо.

— Раз уж я побывала в твоем доме, ты имеешь право побывать в моем, – решила Крисалис.

И вот теперь Твайлайт летела за Крисалис, терзаемая любопытством – как же живут чейнджлинги? По словам королевы, это был первый случай, когда в улей приводили постороннего. Даже Сомбра не бывал внутри, отсиживаясь в одной из пещер неподалеку. От большей части вопросов на эту тему Крисалис уклонялась, так что молодая принцесса все еще не знала практически ничего про жизнь чейнджлингов. Память Крисалис, полученная ей во время сражения с Сомброй, и то открыла ей намного больше, чем сама королева после бегства демоникорна.

Они летели несколько часов. По какой-то причине Крисалис заставила ее подняться выше облачного слоя. В прошлом Твайлайт мало практиковалась, и теперь сожалела об этом — над облаками было довольно холодно, и хоть она и знала несколько подходящих заклинаний, принцесса не могла их использовать- ей приходилось сосредоточиться на полете. Крисалис же начисто игнорировала холод, заставив Твайлайт задуматься, было ли это следствием ее биологических экспериментов, или просто силой воли.

— Мы на месте, — крикнула королева, снижаясь, и заставив поугасший было энтузиазм Твайлайт разгореться с новой силой.

Вынырнув из облаков, Твайлайт обнаружила под собой высокий горный массив. Принцесса понятия не имела, где они сейчас находятся, так как сосредоточение на полете и холод не позволяли ей считать их направление. Королева показала на верхушку одной из гор, на которой виднелось что-то красное. Когда они подлетели ближе, стало видно, что это была полустершаяся красная пентаграмма, окруженная едва различимыми магическими знаками.

— Что это? – удивилась Твайлайт.

— Я здесь восстанавливала Сомбру, — хмуро пояснила Крисалис. – Месяц все это рисовала.

Приземлившись, Твайлайт с интересом осмотрела несколько рун. Большая часть из них была ей хорошо известна, но временами попадались и такие, что Твайлайт приходилось ломать голову, вспоминая их значение и действие.

Крисалис слегка раздраженно фыркнула. Смутившись, Твайлайт поспешила к ней.

— Нам туда, — Королева показала на два небольших камня, застывших ниже на склоне. Казалось, что они катятся вниз, но нечто остановило их, вырвав из времени, и теперь они только и ждут момента, чтобы продолжить свое падение.

— А почему мы сразу не полетели туда? – с интересом спросила Твайлайт.

— Их видно только с вершины, — пояснила Крисалис. – Иллюзионная защита.

Рядом с камнями находился проход, замаскированный хорошей иллюзией и маскировочным заклинанием огромной силы. Твайлайт была уверена, что даже Сомбра не смог бы его пробить. Внутри находилась узкая пещера. На потолке были видны тусклые зеленые шары, дающие такое же тусклое освещение. Света от них было немногим больше, чем от большой свечи или от небольшой лампы – почти как в замке Твайлайт ночью.
Пещера оказалась достаточно длинной. Твайлайт была уверена, что они идут по спирали, постепенно спускаясь вниз. Неожиданно Крисалис резко повернулась и зашла прямо в стену. Твайлайт последовала за ней, сообразив, что это запасная защитная иллюзия. За ней находился узкий колодец, ведущий вертикально вниз.

— Очень удобно, кстати, — сообщила Крисалис, прислушиваясь. – Одновременно и защита от посторонних, и барьер для молодых. Некоторые так и рвутся наружу, и этот колодец позволяет быть уверенным, что если кто-то и сбежит, то он хотя бы летать умеет и сможет уйти от опасностей.Правда, один раз в нем чуть двое не столкнулись, пришлось наложить внутрь несколько заклинаний. Теперь стрекот наших крыльев слышно из любой точки колодца, как на входе, так и на выходе.

И действительно, внутри колодец оказался очень извилистым. Пролететь через него стоило Твайлайт немалого труда, и внизу она едва не упала на камни.

— А телепортироваться наружу нельзя? – тяжело дыша, поинтересовалась она.

— Можно, конечно, — лениво сообщила Крисалис, не испытывавшая в колодце никаких проблеми спокойно ожидавшая ее на выходе. – Но надо точно знать расстояние. Возьмешь мало – застрянешь в камне. Возьмешь много – тоже застрянешь в камне. Выбраться можно, но очень непросто, так что мало кто решается на такой риск. А посчитать сложно. Тех, кто умудряется выбраться отсюда, минуя колодец, я сразу беру на заметку. Например, Шифтер умудрился телепортироваться в конец наружного коридора. Если же ты про вариант телепортироваться наружу горы – нужно очень много магической силы. Молодые на это не способны, а старшим проще пролететь через колодец.
Колодец оканчивался в просторной пещере с несколькими выходами. Дав Твайлайт отдышаться, Крисалис повела ее в один их них. Принцесса отметила, что эти коридоры явно рукотворные.

— Расскажи мне побольше про Астрайда, — попросила Твайлайт, разглядывая пещеру.

— Честно говоря… — Крисалис чуть призадумалась. – Если честно, теперь я понимаю его. Когда ты королева, не так легко взглянуть на мир чужими глазами.

— Ты о чем?

— Я много думала с тех пор, как Астрайд предал меня. – Крисалис чуть сбилась с шага. – Я не могла понять, почему он, ранее бывший будто продолжением моей воли, пошел на такое.
Твайлайт вопросительно посмотрела на королеву.

— В детстве он был довольно беспечен, — продолжила та, — и мало занимался. Его можно было понять, у него были хорошие врожденные способности. Лучше всего ему давались полеты. Пожалуй, он был самым молодым из тех, кто когда-либо пролетел через колодец. Но умения летать недостаточно для чейнджлинга. Его раскрыли, когда он пытался стащить что-то. Это произошло примерно в том возрасте, когда окончательно формируется мировоззрение. Я пропустила это мимо себя. Не заметила, как он тогда изменился. Я-то думала, он просто поумнел. Стоило понять, что никто просто так не начнет заниматься по десять часов в день.

— Но почему он предал тебя?

— С его точки зрения, предательница – я, — вздохнула Крисалис. – Всю его жизнь я была воплощением тех взглядов, которые навсегда отложились в его разуме. А теперь я стала чем-то совершенно противоположным. Для него это выглядело, как будто я сдалась.

— Я понимаю. — Внезапно Твайлайт вспомнила маленькую вещь, которая смущала ее долгое время. – У меня есть еще один маленький вопрос. Помнишь, ты показала мне свою память?

— Разумеется. — Крисалис остановилась. – Мы пришли.

— Я видела, как ты разговариваешь с Илдриком, который вернулся из Кантерлота, чтобы доложить про обстановку внутри. Но ты говорила, что ты можешь связываться с ними немагическим образом и на расстоянии!

— А тебя бы не смутило, что я разговариваю с пустым местом? — пояснила королева. – Точнее, даже не разговариваю, это происходит иначе. Здесь сработало твое восприятие, и чуть изменило видение. Я общалась с Илдриком, и именно это ты и увидела, так, чтобы понять.

Бросив взгляд на Твайлайт, Крисалис нырнула в узкий проход слева, настолько узкий, что двое не смогли бы в нем пройтиодновременно и ведущий в небольшую, довольно аскетичную комнату. У одной стены стоял прямоугольный камень, явно использовавшийся как стол, у другой – странная конструкция, судя по внешнему виду, выполнявшая функцию кровати. Больше в комнате ничего не было.

— Это здесь жил Астрайд? – Твайлайт с интересом разглядывала обстановку.

— Да, — Крисалис кивнула. – Видишь, тут стены все в царапинах?

— Хорошо. А что дальше?

— А я откуда знаю? – удивилась королева. – Селестия попросила меня отвести тебя сюда. А что ты тут будешь делать – я без понятия.

— Астрайд вел какой-нибудь дневник? – Молодая принцесса начала рассматривать комнату. – Или хотя бы заметки?

— Память у него была хорошая, — сообщила Крисалис. – Но он не доверял ей до конца. Предпочитал записывать какие-то ключевые слова, ассоциации, при одном взгляде на которые он мог вспомнить необходимое.
Твайлайт продолжала рассматривать комнату. На столе находились какие-то записи, но разобраться в них не удалось.

— Вызов, союз, диверсия, рабство, — прочитала Твайлайт.

— Это, скорее всего, последние события, — пояснила Крисалис. – Что дальше?

— Змей, — удивленно произнесла Твайлайт.

— Змей? – Крисалис удивилась не меньше. – Какой еще змей?

— Скорее всего, это связано с коконом, — задумалась принцесса. – Сомбра сказал, что кокон был затерян. Астрайд вряд ли смог бы найти его сам за такое время.

— А причем тут змей? – снова спросила Крисалис.

— Змей… — Твайлайт поморщилась. – Скорее всего, это тот самый Меллик, про которого он упоминал.

— Думаешь, этот Меллик помог ему найти кокон?

— Скорее всего.

— Ну, хорошо, — пробормотала Крисалис. – Теперь мы знаем, как Астрайд нашел этот артефакт. А полезное что-нибудь есть?

— Не знаю, — Твайлайт внимательно рассматривала стол. – Тут нигде больше ничего нет. Разве что…
Массивный стол окутался сиреневой дымкой, поднялся и несколько раз дернулся. Из его левого края выпал небольшой, очень ровно вставленный камень, открыв небольшую нишу, в которой лежали еще несколько листков. Крисалис притянула к себе верхнюю.

— Здесь записи Астрайда на тему воздушного сражения, — сообщила она. – Кажется, это то, что нам нужно.

— Не совсем, — грустно произнесла Твайлайт, просматривая свитки. – Здесь есть поверхностно изложенные мысли и основные идеи. Никаких подробностей нет.

— Все равно хорошо, — возразила королева. – Бери их, и полетели назад. Пусть Лайтнинг с ними разбирается.
Вернулись они уже в конце дня. Лайтнинг, хоть и слегка раздраженная отрывом от практики, приняла записи Астрайда с удовольствием на лице.

— Много интересного приносите, — сообщила она. – Час назад прилетала Дэш, передала мне кое-какие записи из Гриффинстоуна. Их было немного, но они весьма интересны. Я бы никогда до такого не додумалась, и, надеюсь, Астрайд тоже.

— Отлично! – радостно произнесла Твайлайт. – Ты успеешь подготовиться?

— Откуда я знаю? – Лайтнинг с удивлением посмотрела на них. – Я вообще не имею представления, насколько быстро я обучаюсь и насколько силен Астрайд.

— Хорошо, — кивнула Крисалис. – Не будем тебя отвлекать.

Лайтнинг, взяв один свиток, с бешеной скоростью взмыла ввысь.

— Правильный ли выбор мы сделали? – прошептала Твайлайт.

— Не знаю, — пожала плечами Крисалис. Твайлайт вздрогнула, будто удивленная тем, что произнесла свой вопрос вслух. – Но если ваша цель – убить Астрайда, то вряд ли в Эквестрии был кандидат лучше. Ее жажда к самосовершенствованию поистине безгранична.


Астрайд проснулся от настойчивого стука по столику рядом с его кроватью. Рядом стоял Мист с какими-то баночками.

— Я же просил дать мне поспать? – недовольно произнес чейнджлинг.

— Ты говорил про пару дней, — пожал плечами тот. – А прошло уже больше недели.

— Недели?! – Астрайд чуть было не вскочил с кровати, но резкая боль во всем теле вынудила его остановиться. – Похоже, я намного сильнее зависел от магии, чем мне казалось.

— А теперь что? – удивленно произнес Мист.

— А теперь я ее лишился, — пояснил Астрайд, решив не скрываться. В такой ситуации Мист был его единственной надеждой излечиться более-менее быстро.

— Да ну? Как такое вообще возможно? – поразился пегас.

— Да легко, — возразил Астрайд. – Ты что, вообще не в курсе того, что в Эквестрии происходит? Недавно какой-то тип из Тартара похитил вообще всю Эквестрийскую магию. Чудо, что его вообще остановили.

— Так это правда? – Мист покачал головой. – Я думал, меня разыгрывают. Бред какой-то. Как его вообще тогда смогли победить, если он поглотил всю магию страны?

— Я слышал, что эта магия плохо в нем усваивалась, — сказал Астрайд. – То есть, он мог пользоваться лишь малой долей поглощенного.

Внезапно чейнджлинга посетила тревожная мысль.

— А где моя шкатулка? – как можно беспечнее спросил он, пытаясь сделать вид, будто спрашивает о какой-то безделушке?

— Шкатулка? – удивился Мист. – У тебя не было никакой шкатулки.

Удивление пегаса было достаточно искренним, однако это лишь усилило подозрения Астрайда. Как вообще могло произойти, что он случайно наткнулся на отшельника, который к тому же решил ему помочь? Неужели просто везение?

— Можешь рассказать, почему ты здесь живешь? – спросил он.

— Какой ты любопытный, — рассмеялся тот. – Без проблем, только, чур, ты тоже расскажешь, что с тобой произошло.

— Договорились.

— Все просто, — Колд Мист шевельнул своим изуродованным крылом. – Я таким родился. Долгое время меня никто не называл по имени. Куда чаще ко мне обращались «Кривокрыл». И, разумеется, издеваться надо мной было очень весело. Для некоторых день был прожит зря, если они не устроили мне какую-нибудь гадость.

— И никто никогда за тебя не вступался? – удивился Астрайд.

— Редко, — ответил Мист. – Большая часть просто наблюдала. Но все стало хуже, когда я вырос. Кому нужен нелетающий пегас? Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы понять – чтобы добиться в жизни хоть чего-то, не жить на пособия, нужно все изменить. Либо вылечиться, либо заняться чем-то, что не требует крыльев. Я выбрал и то, и другое. Я стал врачом.

— Так вот почему ты не смог пройти мимо, когда я был ранен, — кивнул Астрайд. – Ты поклялся, что сделаешь все, чтобы спасти жизнь, неважно, чью – пони или чейнджлинга.

— Не совсем. Разумную жизнь, я же не ветеринар. – Мист удивленно взглянул на него. – Откуда ты знаешь про наши клятвы?

— Приятели рассказывали, когда я жил в городе, — пояснил Астрайд. – Не удивляйся, много наших живет у вас, и отличить их от обычного пони довольно сложно. Тем более мы почти и не отличаемся… когда меняем обличие.

— Понятно. – Мист не выглядел слишком уж изумленным. – Какое-то время я работал в больнице Мэйнхеттена. Но общество все равно относилось ко мне неприязненно. В конце концов, я не выдержал и поселился здесь. Лес хороший, с едой все хорошо. Иногда езжу в город, но особых причин там задерживаться у меня нет.

— Ясно. В каком-то роде, ты изгой общества, — констатировал Астрайд.

— Можно и так сказать, — кивнул Мист. – Теперь твоя очередь. Что с тобой произошло?

— Честно говоря… — Астрайд призадумался. – Я тоже в каком-то роде изгой. Когда-то я был помощником королевы, пожалуй, весьма уважаемым среди своих. Но недавно… королева разработала новый план. Новый вариант существования. Я был в ужасе. Пытался отговорить ее, и даже остановить. Не вышло, как видишь. – Чейнджлинг грустно усмехнулся. – Теперь я никто. Даже магию потерял.

— Понятно. — Мист чуть улыбнулся. Похоже, он подумал, что Крисалис снова решила захватить Эквестрию, а Астрайд, соответственно, пытался ее остановить. Подобный ход мыслей пегаса полностью устраивал чейнджлинга.

— Раз уж ты врач, у тебя может найтись что-нибудь, что мне поможет, — заметил Астрайд. – В обычном доме такого не найти, но у лекаря…

— Что нужно? – деловито спросил Мист.

— Что-нибудь, что даст прилив сил, — ответил чейнджлинг. – Например, громоцвет или гидров корень.

— Ничего себе у тебя запросы, — хмыкнул пегас. – Будет тебе гидров корень.

— Спасибо, — слегка удивленно произнес Астрайд. Гидров корень был достаточно редким растением. Он никак не ожидал, что пегас согласится отдать его какому-то чейнджлингу. «Хотя, я же не какой-то чейнджлинг, — возразил он сам себе. – Я же как бы пытался остановить Крисалис от порабощения Эквестрии».

— В виде порошка, сойдет? – чуть насмешливо произнес Мист. Разумеется, оба прекрасно знали, что свойства корня сохраняются и в виде порошка, и в виде раствора, и даже в виде газа, так что вопрос был скорее шутливым.

— Конечно.

Когда Мист принес порошок, Астрайд проглотил его, почти не запивая, и снова отвернулся. Казалось, что такое средство едва ли способствует засыпанию, но организм чейнджлинга был устроен хитрее, и прекрасно понимал, куда лучше потратить избыточную энергию. Через пару минут Астрайд снова спал.


Неделю спустя Крисалис, чем-то обеспокоенная, постучалась в дверь кабинета Селестии. К ее удивлению, бумаг на столе было совсем немного.

— Привет, — произнесла она. – Кажется, у нас есть проблема.

— Я слушаю. – Казалось, что Селестия не изменилась в лице.

— Я наблюдала за Лайтнинг, — Крисалис явно волновалась. – Она очень упорна и быстро все схватывает, но ей недостает фантазии. От Астрайда она будет отличаться лишь отсутствием нескольких лет опыта.

— А как же записи из Гриффинстоуна? – спросила Селестия.

— Я просмотрела их, — ответила Крисалис. — Там действительно интересные заметки, но, насколько я поняла, ни одна из них не поможет в нападении. Она сможет уходить от атак, но не наносить их. Астрайд же, будучи чейнджлингом, имеет повышенную выносливость.

— Лайтнинг выдохнется намного раньше, — Селестия нахмурилась. – И что делать?

— Нам нужно что-то еще, — сказала королева. – Что-то совершенно иное.

— Могу предложить вариант, — послышался гулкий, будто отраженный эхом голос.

В дверях кабинета стояла Найтмар с каким-то удовлетворением на лице.

— Тогда предлагай! – нетерпеливо потребовала Крисалис.

Банши ответила не сразу.

— Как вам известно, почти сразу же после своей трансформации, я сбежала далеко на юг, — начала она. – В земли кентавров и гаргойлов. Те места, откуда родом Тирек и Скорпан.

Селестия кивнула.

— Оба клана враждовали друг с другом, — продолжила Найтмар. – Надеясь насытиться, я усилила их ненависть. Началась война. Ужасная война, состоявшая лишь из одной битвы, чуть не обернувшаяся полным истреблением как кентавров, так и гаргойлов.

— Да, Тирек и Скорпан были одними из немногих, не попавших под твою магию, — согласилась Крисалис. – Более того, они мельком увидели твой силуэт в небесах, и отправились в Эквестрию, надеясь понять, что происходит, и узнать, как остановиться тебя.

— Это была не магия, — покачала головой банши. – Я лишь усилила их ненависть. Тирек и Скорпан же были ее лишены. Но важно не это. В той войне кентавры сражались преимущественно магией, а гаргойлы же атаковали с воздуха. Но не магией.

— Понятно. Думаешь, у них есть необходимые нам знания? – спросила принцесса.

— Могут быть, — неуверенно произнесла Найтмар. – Что мы теряем?

— Их земли далеко от нас? – поинтересовалась Крисалис.

— Я добралась туда за сутки, — сообщила банши. – Но тогда я была настолько голодна, что едва не лишилась рассудка. Физического тела у меня нет, так что скорость моего полета зависит только от моей воли, и от деревни, где я стала банши, до южной границы Эквестрии я долетела часа за два.

— Значит, Твайлайт доберется туда за три-четыре дня, — сказала Селестия. – Если будет лететь по восемнадцать часов в день.

— Почему опять Твайлайт? – удивилась Крисалис. – Она же плохо летает.

— Будучи принцессой, она может принять на себя роль дипломата, посла от Эквестрии, — пояснила Селестия. – Мы же загружены, да и скорее всего, Твайлайт лучше справится со сбором информации.

Крисалис кивнула, соглашаясь.

— Ты сопроводишь ее? – спросила она сестру.

— Нет, — ответила банши. Под удивленным взглядом Крисалис она пояснила: — У меня есть идея получше. Я вселюсь в нее. Так мы доберемся быстрее.

— Это безопасно? – сразу же спросила солнечная принцесса.

— Спроси у своей сестры, — фыркнула Найтмар.

— Хорошо, — неохотно согласилась Селестия. – Если Твайлайт согласится, то пусть летит вместе с тобой туда.

— Ты мне веришь? – удивилась Найтмар.

Селестия ответила не сразу.

— Если Твайлайт поверит, — сказала она, — то поверю и я.


«Какая ирония, — думала Твайлайт. – Не так давно я считала Найтмар абсолютным злом. А теперь я позволяю ей вселиться в мое тело, как некогда она поступила с принцессой Луной. Насколько же изменчива жизнь…».
Первым делом Твайлайт расспросила о последствиях принцессу ночи. Однако, к ее разочарованию, Луна ничего толком не помнила.

— Найтмар усилила все мои темные эмоции, — призналась она, покосившись на стоявшую рядом банши. – Из опасений она сделала фобии, а из капли зависти – манию. К тому времени, как она вселилась в меня, я уже была другой, и не помню, какие мысли принадлежали мне самой, а какие были продиктованы изнутри.

— Значит, это даже не ощущалось? – спросила Твайлайт.

— Ничего особенного, — пожала плечами Луна. – На луне она много раз покидала меня и вселялась вновь.

— Зачем? – удивилась младшая принцесса.

Луна покраснела.

— Ну… — смущенно произнесла она. – На луне было очень скучно. Я была очень удивлена, когда примерно через год после ссылки из меня вылетел призрак и предложил сыграть в шахматы.

— Чего? – не поняла Твайлайт. – Вы играли там в шахматы?

— А почему нет? — усмехнулась до того молчавшая Найтмар. – Представь себе безжизненную каменистую пустыню, в которой нет абсолютно ничего – лишь пыль и свет.

— И как? – полюбопытствовала младшая принцесса.

— Я даже счет помню, — сообщила банши. – Двадцать три тысячи восемьсот девяносто два на двадцать пять тысяч четыреста тридцать семь в мою пользу. А вот черными я хуже играла, там примерно так же, только в ее пользу.

— Вы сыграли там почти сто тысяч партий? – ужаснулась Твайлайт.

— В среднем две партии в неделю, — возразила Луна. – Тем более мы нередко играли блиц. Ну, знаешь, вариант, в котором у каждого игрока есть пять минут на игру.

— Честно говоря, мне очень хочется сыграть с Сомброй, — Найтмар хихикнула. – Но вряд ли он согласится.

— Ладно, — вздохнула Твайлайт. – Я согласна. У нас не так много времени. Как минимум, я удовлетворю свое любопытство.

Найтмар кивнула. По ее призрачному телу пробежала дрожь, затем банши размылась, зарябила, и превратилась в маленький ярко-зеленый сгусток энергии, рванувшийся в Твайлайт и исчезнувший без остатка.

Младшая принцесса ожидала чего угодно, но только не того, что произошло. Потеря контроля над телом, ощущение ледяной змеи у себя в голове – но не произошло ничего.

— Найтмар? – неуверенно произнесла она и тут же почувствовала уверенность, что банши действительно внутри ее разума.

— Она с тобой, — ответила ей Луна. – Впрочем, думаю, ты и сама уже это знаешь.

Младшей принцессе захотелось взлететь. Почему-то она начала чувствовать сильное волнение и неуверенность, когда в ней возникала мысль о тех землях, в которые собиралась направиться.

— Ты что, так и будешь общаться эмоциями и ощущениями? – недовольно произнесла Твайлайт. – Мне придется лететь непонятно куда, а ты будешь слать мне…

Принцесса резко осеклась.

— Почему ты так боишься тех мест? – спросила она.

«Ты знаешь ту историю, — подумала она. Точнее, с ней будто говорил ее внутренний голос. Тот самый, который часто выступал в роли здравого смысла, и который многие пытались в себе заглушить. Сейчас Твайлайт казалось, будто она думает про себя… только вот обращается к себе на «ты». – Из-за меня они чуть не уничтожили друг друга. Как я должна себя чувствовать, возвращаясь туда?»

— «Я не смогу встретиться с ними, находясь в таком состоянии! – подумала Твайлайт. – Даже простое желание направиться в их земли вызывает у меня ужас. Сомневаюсь,что я просто не улечу назад».

«Когда мы будем на месте, я предоставлю тебя самой себе».

Твайлайт слегка успокоилась.

— Ну, раз так, — произнесла она, — то отправляемся.

«Постарайся заснуть, — почувствовала она шепот банши. – Так будет проще…»

Младшая принцесса постаралась последовать этому совету и обнаружила, что сделать это куда проще, чем сказать. Через пару секунд она уже отключилась.

Луна увидела, как Твайлайт с бешеной скоростью взмыла вверх и меньше, чем за минуту полностью исчезла за горизонтом.

С упреком и сомненьем

Твайлайт стояла в узком коричневом каньоне. Ее тело, в особенности крылья, болели, будто разорванные в клочья. С трудом сдержав крик, она упала на колени.

«Извини, — почувствовала она шепот. – Я заберу».

Из ее тела вырвался зеленый сгусток энергии, и, расширяясь, принял облик Найтмар. Боль исчезла, а вместе с ней исчез и страх.

Младшая принцесса помотала головой. Почему-то казалось, что она смотрит как сквозь мутное стекло.

— Их столица, Хорнвинг, расположена к юго-востоку отсюда, — сообщила банши. — Я буду ждать тебя здесь. Кентавры, да и гаргойлы, умеют ценить время. Если повезет, ты там не задержишься.

— Сколько времени я летела? – спросила Твайлайт. – Может, лучше передохнуть?

— Нет, — банши покачала головой. – Ты и так спала весь путь. Усталость, накопившуюся в твоем теле, я забрала себе. Когда закончишь, возвращайся сюда.

Несмотря на то, что волнение Найтмар ушло, Твайлайт ощутила свое собственное. В конце концов, Эквестрия не имела не то что отношений, но и вообще связей с этими землями.

Лететь к Хорнвингу пришлось недолго. Уже через несколько минут на горизонте показался силуэт города, такого же коричневого, как и все вокруг. Большая часть построек была не слишком высокой, тем не менее, дома в четыре-пять этажей не были редкостью, а кое-где попадались и девятиэтажки.

Подлетев ближе, Твайлайт различила открытые ворота. Что было странным, они стояли, будто арка, так как никакой стены вокруг города не было и в помине. Молодая принцесса решила, что это осталось с древних времен.

На воротах явно кто-то стоял, так что Твайлайт не придумала ничего лучше, чем просто подлететь к ним и постучать в дверь, расположенную за левой колонной.

Внутри послышалось ворчание. Затем раздались шаги, и дверь открылась. Перед Твайлайт стоял молодой кентавр. Он совсем не был похож на Тирека – его рога были прямыми и короткими, а кожа была светло-коричневого цвета. Даже длинные волосы до груди были коричневые. «Просто какая-то коричневая страна, — подумала Твайлайт про себя».

Стоило кентавру увидеть кто перед ним, как он застыл, будто громом пораженный. Казалось, он пытается что-то сказать, но может лишь беззвучно раскрывать челюсть.

— Я из Эквестрии, и мне нужно встретиться с вашим правителем! – громко, и, как ей казалось, уверенно, произнесла Твайлайт. – По делу, не терпящему отлагательств.

Кентавр замялся.

— Да, разумеется, — поспешно выпалил он. – Я… мм.. проведу вас.

«Судя по всему, эквестрийцы здесь известны, — подумала Твайлайт. – Если бы год назад ко мне в дверь постучался кентавр и попросил препроводить его к Селестии, я бы не знала, что и думать».

Выскочив из ворот, кентавр чуть суетливо побежал вперед. Твайлайт последовала за ним, понадеявшись, что ее первый встречный не уникален в плане отношения к эквестрийцам.

На улицах было почти пусто – судя по всему, было раннее утро. Лишь изредка им навстречу попадались случайные прохожие, с удивлением таращившиеся на принцессу. Пару раз им встретились гаргойлы. Твайлайт они казались похожими на прямоходящих грифонов с крыльями летучей мыши, лицом льва и длинным тонким хвостом. Они куда больше походили на описание Скорпана из легенды, чем кентавры – на Тирека.

Наконец, Твайлайт и ее провожатый достигли широкого, но не слишком высокого семиугольного дома, около которого на страже стояли кентавр и гаргойл. В отличие от предыдущих, они смотрели на Твайлайт не только с интересом, но и слегка настороженно. Провожатый принцессы подошел к кентавру и что-то возбужденно начал ему объяснять. До Твайлайт долетали только обрывки фраз.

— .. аликорн! Из Эквестрии! — говорил провожатый.

— ... будет недоволен… — отвечал стражник.

— … Хирон… знает, чем мы… — возразил ему собеседник.

Стражник сдался. Первый кентавр, сияя, вернулся к Твайлайт.

— Консулы немедленно примут вас, — сообщил он.

Принцесса подошла к стражникам, которые, угадав в ней особу высокого положения, поклонились, и направились внутрь.

Идти пришлось недолго. Чуть попетляв по коричневым коридорам, Твайлайт оказалась в небольшом шестиугольном зале.

— Подождите здесь, — не то попросил, не то приказал гаргойл и тут же вышел, оставив Твайлайт рассматривать зал под присмотром кентавра.

Почти половину пространства занимал стол в форме правильного шестиугольника. В центре каждого участка стены висело знамя – на трех был изображен рог, а на других трех – крыло. Твайлайт с удивлением заметила, что некоричневые изображения на знаменах уже начали чуть-чуть раздражать глаза.

Дверь в зал распахнулась, и внутрь вошел уже знакомый гаргойл. За ним следовал высокий седой кентавр, одетый в красно-коричневую мантию до пола.

— Господин консул-хан Хирон! – объявил стражник-кентавр.

С явным интересом взглянув на Твайлайт, Хирон направился к перпендикулярному входу краю стола, над которым висело знамя с рогом. Твайлайт только сейчас заметила, что стульев за столом только два.

Молодая принцесса хотела было поздороваться, но Хирон, будто угадав ее мысли, произнес:

— Не стоит начинать беседу, не дождавшись второго консула. – Голос кентавра был мягким, будто уставшим. Твайлайт будто почувствовала, что Хирон весьма стар по меркам кентавров.
Ждать пришлось недолго. Через полминуты в дверь быстро вошел гаргойл средних лет. В отличие от Хирона, он взглянул на Твайлайт слегка неприязненно. Старый кентавр заметил это, и посмотрел на него с укоризной, но гаргойл проигнорировал невысказанное замечание.

— Господин консул-хан Вайрикс! – представил вошедшего стражник-гаргойл.

Дождавшись, пока Вайрикс займет свое место, Твайлайт начала свою речь.

— Приветствую вас, уважаемые консулы, — принцесса искренне понадеялась, что такое сокращение уместно. – Я – принцесса Твайлайт Спаркл, и прибыла из Эквестрии, надеясь на вашу помощь. В нашей стране появился враг, которого мы не сможем одолеть…

В течение всей речи Вайрикс нетерпеливо постукивал по столу. Хирон задумчиво хмурился. Тем не менее, оба слушали ее очень внимательно. Когда Твайлайт закончила, в зале воцарилась тишина.

— Я полагаю, что ты вправе просить нас о чем угодно от лица Эквестрии, — наконец, произнес Хирон. – Тебе известно, как кентавр и гаргойл впервые попали в Эквестрию, и как эквестриец впервые попал в Пустоземье?

— Тирек и Скорпан? – вопросительно произнесла принцесса.

Оба консула кивнули.

— Тысячу лет назад некая злая сущность, названная нами Ахн’киньих, попала в земли наших кланов. Хоть мы и относились друг к другу неприязненно, открытой вражды не было. Ахн’киньих же создала между кланами ненависть, столь глубокую, что многие почти потеряли рассудок. — произнес Хирон. – Разразилась война. Никто не желал отступать, и первая же битва оказалась последней. Выжили лишь немногие – те, кто смог противиться тьме Ахн’киньих. Среди них были Тирек и Скорпан – братья не по крови, но по духу. В пылу боя Скорпан увидел в небесах саму Ахн’киньих – призрачного темного аликорна.

Вайрикс чуть кашлянул, но Хирон его проигнорировал.

— Скорпан и Тирек отправились в Эквестрию в поисках ответов, но не нашли их, — продолжил кентавр. – Принцессы не могли помочь им. Тирек, взъярившись, отказался принять неудачу. Он решил поглотить магию Эквестрии и с ее помощью уничтожить Ахн’киньих. Но Скорпан не мог допустить такого. С болью в сердце он обрек своего названного брата на заточение в Тартаре.

Вайрикс кашлянул громче.

— Эквестрийцы узнали об этом, — продолжал рассказ Хирон. – И среди них нашелся молодой маг по имени Старсвирл, предложивший Скорпану свою помощь. Вместе они вернулись сюда, в Пустоземье, и бросили вызов Ахн’киньих. Мы не знаем, что произошло в тот день. Но Ахн’киньих исчезла, и наш народ вздохнул спокойно. Старсвирл вернулся в Эквестрию, мы же смогли преодолеть остатки своей вражды, а Скорпан возглавил нас. Единственное, что казалось мне странным, — кентавр вздохнул, — Скорпан всегда мрачнел, когда кто-либо упоминал Старсвирла.

— Я считаю, что мы не должны цепляться за прошлое! – резко произнес Вайрикс.

— Не должны, — согласился Хирон. – Но у нас есть долг перед Эквестрией, и мы должны его оплатить. Мы пришли к ним как завоеватели, а они в ответ спасли наши расы. Если ты думаешь, что на это можно закрыть глаза – тебе не место за этим столом.

Вайрикс что-то недовольно проворчал. Было видно, что он не горит желанием помогать Твайлайт, но признает правоту Хирона.

— Какая помощь вам нужна? – спросил Хирон.

Твайлайт вкратце обрисовала ситуацию, на всякий случай умолчав о деталях. Было неизвестно, как Хирон и Вайрикс отнесутся к ней, если узнают, что Найтмар – ее… друг?

— Боюсь, здесь мы не сможем тебе помочь, – сообщил Вайрикс. – После возвращения Скорпана кланы стали жить в мире, и искусство войны оказалось забыто. Какое-то время оставались те, кто не желал забывать эту науку, но вскоре и они исчезли. Сейчас ты не найдешь в Пустоземье никого, кто разбирался бы в воздушных сражениях.

— Это не так, — возразил Хирон. – Искусство сражений давно забыто, но оно живо. У нас остались записи, дневники, даже книги тех, кто не желал забывать. Я могу отправить кого-нибудь в наш архив. Вполне возможно, там найдется что-то полезное для вас.

Вайрикс в очередной раз что-то пробормотал себе под нос.

— Мы были бы очень признательны, — произнесла Твайлайт.

Хирон подозвал к себе стражника-кентавра и что-то негромко ему сказал. Стражник мгновенно кинулся выполнять приказ.

— Я полагаю, что вы не можете ждать, пока мы проверим весь архив, — сказал Хирон. – Нам придется ограничиться поверхностным поиском. Через пару часов все будет готово.

Твайлайт радостно улыбнулась. Как Найтмар и говорила, жители Пустоземья умели ценить время. «Нам определенно есть чему у них поучиться, — подумала принцесса. – Когда все это закончится, надо будет упросить Селестию направить сюда официальную делегацию».

— Я слышала, — начала она, — что Старсвирл многому научился во время своего похода, став очень сильным волшебником. Вы не могли бы рассказать, что он мог узнать?

Это было ложью. Несмотря на восхищение Старсвирлом, Твайлайт не знала про его путешествие в Пустоземье. Тем не менее, она рискнула задать такой вопрос.

— Разумеется, могу, — ответил Хирон. – Наша магия сильно отличается от вашей. Старсвирл узнал от Скорпана, как работает магия рун, и загорелся желанием объединить рунную магию со своей собственной. Что-то у него получилось, что-то нет. Я не эксперт в магии, но могу показать вам того, кто в этом разбирается.

— Хирон, мы закончили? – резко спросил Вайрикс.- Мое присутствие больше не требуется?

— Нет, – Старый кентавр покачал головой.

— Тогда до свидания, принцесса. – Вайрикс встал и быстрым шагом вышел за дверь.

— Почему он не хочет помогать нам? – недоуменно произнесла Твайлайт.

— Не знаю, — Хирон вздохнул. – Он в последнее время сам не свой. Прошу прощения, о чем я говорил?

— Про рунную магию, — напомнила Твайлайт.

— Да, точно… — Старый кентавр чуть поморщился. – В Хорнвинге находится самый большой институт руномагии в Пустоземье. Я редко там бываю, но в целом, могу договориться, чтобы вам устроили экскурсию.

— Было бы очень здорово! – От восторга Твайлайт даже забыла про деловую речь. Хирон явно видел, что молодая принцесса сильно интересуется магией.

Старый кентавр достал из-под мантии небольшой прямоугольный и плоский камень, внутри которого находился сложный узор, и что-то на нем начертил. Часть узоров вспыхнула. Затем на другой части камня появились какие-то символы.

— Что это? – с удивлением спросила Твайлайт.

— Я не помню, как он официально называется, — Хирон улыбнулся. – Но если я что-нибудь напишу на нем, то идентичная запись появится и на другом, связанном с ним камне. К тому же, связь можно перенастраивать, изменяя узор. С его помощью я могу связаться с парой десятков разных мест.

— Полезная вещь! — восхитилась принцесса.

— Именно, — согласился Хирон. – Если бы мне приходилось лично встречаться с каждым из тех, с кем я могу связаться через этот прибор, я бы уже не мог подняться с кровати.

Еще несколько минут Хирон что-то вычерчивал на камне, то и дело получая ответ. Неожиданно дверь
распахнулась, и в нее буквально ворвался стражник-кентавр – тот самый, которого Хирон послал в архив.

— Мы нашли то, что вы просили! – воскликнул он и передал Хирону сундучок средних размеров. – Оказывается, вся информация по военным искусствам давно была объединена и спрятана. Здесь все, что сохранилось.
Хирон задумчиво извлекал из сундука древние, но хорошо сохранившиеся свитки. Твайлайт увидела, что крышка сундучка покрыта рунами.

— Здесь даже меньше, чем я рассчитывал, — вздохнув, произнес старый кентавр. – Но больше ничего нет.

— Думаю, отложим экскурсию до следующего раза. – Твайлайт слегка грустно вздохнула. – Сомневаюсь, что в следующий раз время будет помехой.

Хирон кивнул и, сложив все свитки в сундучок, передал его Твайлайт.

— Проводите принцессу до выхода, — приказал он стражнику. – Надеюсь, это не последняя наша встреча.

— Я тоже, — улыбнулась Твайлайт.

Выйдя из здания, она взлетела и направилась в сторону каньона, где ее ждала Найтмар. С того момента, как она первый раз приблизилась к городу, прошло едва ли больше получаса.

— Ты была права, — сообщила принцесса терпеливо ожидавшей ее банши. – Кентавры действительно ценят время.

— Это все? – Найтмар взглянула на сундучок.

— Да. – Твайлайт кивнула. – Слушай, пока ты снова в меня не вселилась… расскажи мне, как Старсвирл одолел тебя?

Найтмар ответила не сразу.

— Ты имеешь в виду тот день, когда я покинула Пустоземье? – наконец, произнесла она.

— Да.

— Значит, Скорпан сохранил это в секрете… — пробормотала банши. – Они не смогли победить меня. Из разума Старсвирла я узнала, что происходит в Эквестрии. Узнала про слегка натянутые отношения между сестрами. На Селестию напал какой-то виндиго и она чудом выжила. Я решила, что они мне не угроза. Именно поэтому я вернулась в Эквестрию. А что было дальше… ты и сама это знаешь.

— То есть, Скорпан считал… что Старсвирл не просто помог ему изгнать тебя, — медленно произнесла Твайлайт. – Он считал, что Эквестрия приняла удар на себя.

Найтмар ничего не ответила. Твайлайт пропустила момент, когда банши вновь вселилась в ее тело, а затем разум младшей принцессы вновь погрузился в сон.


Поморщившись, Астрайд сделал шаг. Однако, к его удивлению, боли почти не было.

— Ну, как? – с интересом спросил Мист.

— Лучше, чем я ожидал, — заметил Астрайд. Это был третий раз, когда он вставал с кровати после ранения, и первый, когда боль не принуждала его вернуться.

— Отлично. – На лице Миста появилась улыбка. – Тогда пошли вниз.

К тому времени, как Астрайд неуверенным шагом добрался до двери, пегас уже чем-то стучал снаружи. За ней оказалась совсем небольшая комната. К интересу Астрайда, в ней было практически пусто – небольшой настенный шкаф, стол, стул, и нечто, напоминавшее не то камин, не то мангал.

— Ты садись, — произнес Мист, не оборачиваясь. – Раз уж у меня один стул, мне придется постоять.

Астрайд неуверенно присел. Мист поставил перед ним чашку с каким-то странным напитком.

— Это что? – удивленно спросил чейнджлинг.

— Настой, — пояснил пегас. – Куда вкуснее, чем та ерунда, которую пьют в городе. В том, что я живу в лесу, есть свои плюсы.

Астрайд недоверчиво отпил. Напиток и впрямь был вкусным.

— Ты прав, — признал он. – Я так понимаю, его конечный вкус несложно изменить?

— Сложно, — возразил Мист. – Но я уже достаточно изучил это соединение. Могу подкорректировать вкус, сделать его слаще или кислее. Спектр просто огромный. И он довольно полезный.

— Да ладно? – удивился Астрайд. – Так не бывает, чтобы одновременно было и вкусно, и полезно.

Оба улыбнулись почти одновременно.

— Кхм… — Мист чуть кашлянул. – Я все время хотел спросить… но даже не знаю, можно ли… ну, как вы устроены?

— Хочешь узнать особенности биологического строения чейнджлингов? – Астрайд чуть непонимающе посмотрел на пегаса. – Так и спросил бы. Это, в общем-то, не секрет.

— Ну… я не знал, — чуть смутился тот. – Просто про это никто ничего не знает.

— В этом ты прав, — согласился Астрайд. – Чейнджлинги подверглись магической мутации и с трудом выживали. Чтобы спастись, наша королева десятки лет работала почти без отдыха, проводя различные магически-генетические опыты. Примерно восемьсот лет назад, ей удалось сделать так, что каждый чейнджлинг получил врожденную магическую способность менять облик – ну и еще кое-что, по мелочи.

— То есть, она фактически внедрила магические способности тем, кто не мог в магию? – поразился Мист.

— Именно, — кивнул Астрайд. – После этого мы смогли питаться, не вызывая подозрений. Но королева не остановилась, и продолжила эксперименты, стремясь сделать нас идеальными. Например, у нас не идет кровь. При контакте с воздухом она почти мгновенно сворачивается.

— И рана как бы сразу затягивается? – хмыкнул Мист. – Да уж, вы действительно развиты.

Внезапно разум Астрайда пронзила одна неприятная мысль. Игнорируя удивленный взгляд Миста, чейнджлинг прислушался к ощущениям своего тела. Казалось, что все в норме.

— Проклятье! Я совсем забыл! – выкрикнул Астрайд.

— Что такое? — обеспокоенно спросил Мист.

— Мое тело восстанавливается! А вместе с ним восстанавливается и та его часть, которая может стать причиной моей смерти!

— Что? – Мист помотал головой. – Я не понимаю!

— У чейнджлингов есть особый орган, который позволяет королеве общаться с ними без магии. – Объясняя, Астрайд направился в комнату, где он находился до этого. Мист последовал за ним. – Я попытался уничтожить его, прежде чем идти против королевы, но не смог. В результате я едва выжил. Этот резонатор нужно удалить, и как можно скорее! Если он восстановит функциональность, меня смогут найти.

— Понятно. – Пегас кинул. – И что ты хочешь сделать?

— Его надо вырезать из моего тела, — произнес чейнджлинг. – Но я не смогу сделать это сам.

— Звучит жутко. – Мист тяжело вздохнул. – Что требуется от меня?

— Любое наркозное средство, и немного точности, — Астрайд задумался. – И что-нибудь, на чем можно показать, что и как нужно удалить. В процессе операции я буду без сознания, так что не смогу подсказать.

Приготовления заняли примерно полчаса. Мист создал из тряпок грубое подобие Астрайда, и чейнджлинг показал ему, где примерно расположен нужный орган.

— Он должен быть в форме зубца, и, скорее всего, будет похож на какую-то застывшую кашу, — сообщил Астрайд. – После моего столкновения с королевой его должно было просто перемолоть.

Мист передернулся.

— Извини, но нашел только это. Полностью погружает выпившего в воспоминания. Наркоз – побочный эффект.– Он показал на чашку с какой-то жуткой белой смесью.

— Хорошо, — Астрайд поморщился. – Ладно, давай начинать.

Чейнджлинг взял зелье, которое должно было лишить его ощущений примерно на пару часов. От одного его вида все рецепторы в ужасе вопили «Не пей!», но Астрайд их не послушал. Морщась, он полностью проглотил все содержимое чашки и через пару секунд отключился.


Ночь была темнее, чем обычно. Двое молодых земнопони стояли в десяти метрах от дома, казавшегося серым во тьме, и неуверенно смотрели друг на друга. Никто их них не решался пойти первым.

Наконец, тот, что был чуть меньше, сжал зубы и направился к дому. Второй неуверенно последовал за ним. Обойдя здание, они подошли к темнеющему провалу окна.

— И что делать? – растерянно спросил второй.

— Не волнуйся, Дайв. – отмахнулся первый, рассматривая окно. – Я знаю, что делаю.

С этими словами он сильно ударил по раме. Что-то легонько треснуло, и окно приоткрылось.

— Ничего себе! – восхитился второй. – Астрайд, ты гений!

— Скорее, умелец. – Первый толкнул створку окна, и полез внутрь. – И будь тише.

Внутри было так же темно. Дайв шел за своим приятелем, который как-то умудрялся ориентироваться в темноте. Выйдя из комнаты, в которую они попали, двое подошли к лестнице. Ступени чуть скрипели, несмотря на то, что оба старались ступать как можно тише. На втором этаже была еще пара дверей. Возле первой Астрайд сделал знак ждать, сам, бесшумно толкнув дверь, зашел внутрь.

Дайв задрожал. Каждый звук казался ему шагами проснувшихся хозяев. «Если нас поймают, то нам конец! – подумал он. – Выпнут из деревни! Астрайду-то еще ладно, он не отсюда, а я как?»

За этими мрачными мыслями он пропустил момент, когда Астрайд вышел из комнаты, и чуть не вскрикнул, увидев силуэт своего друга на лестнице. Подавив звук внутри себя, он поспешил вниз.

Выбравшись из дома, и отойдя на приличное расстояние, Дайв, наконец, успокоился.

— Ты нашел его? – спросил он приятеля.

Астрайд кивнул и продемонстрировал простенькое ожерелье, совсем простое, в форме кружка на веревочке. Тем не менее, Дайв радостно вскрикнул.

— Спасибо тебе! – Взяв у Астрайда ожерелье, Дайв с теплотой провел по краям украшения. – Не знаю, как за это благодарить. Я навсегда твой должник.

Он так и излучал светлые эмоции. Столь вкусные, столь сытные… Но чейнджлинг сделал это не только для получения еды. Ему было приятно, действительно приятно иметь друга. В улье у него, как у одного из самых выдающихся чейнджлингов из новой популяции, все друзья были либо скорее коллегами, либо прилипалами. Дайв стал его первым настоящим другом.

— Да ладно, — пожал плечами Астрайд. – Я же знаю, что это ожерелье твоей матери, единственное, что тебе осталось от нее. Вполне могу понять твои чувства, когда тот парень отобрал его у тебя.

— Мы ведь совсем недавно познакомились, — произнес Дайв.

— Ну да, — кивнул тот. – Мне не так часто удается выбраться из дома.

— Родители строгие?

— Мать. – Астрайд чуть улыбнулся. – Если честно, она даже не знает, что я ухожу.

— Как? – Дайв вытаращил глаза. – Ты же далеко живешь! Как ты успеваешь возвращаться до того, как тебя хватятся, если мы проводим вместе почти весь день?!

Астрайд чуть смутился.

— Ну… У меня есть особый транспорт, — произнес он. – Скажем так… приятель, который может подвезти.

— Пегас? – понимающе спросил Дайв.

— Ну, вроде того, — Астрайд отвернулся.

Они проходили через довольно узкий переулок, когда довольно крупный парень перегородил им путь. Оглянувшись, Астрайд увидел второго такого же.

— Я правильно помню, что вы подхалимы Райта? – спросил Дайв чуть задрожавшим голосом. Он тоже успел увидеть второго.

— Мне не спалось, — ухмыльнулся тот, что стоял спереди. – Райт честно отнял у тебя это ожерелье, а ты подло украл его, будто трус, под покровом ночи. Верни, а то не поздоровится!

— Кхм, — возразил второй. – Ему же теперь в любом случае не поздоровится?

— А, точно. – Первый чуть смутился. – Тогда можешь не возвращать. Заберем сами.

— Астрайд, — шепнул Дайв. – Уходи. Это моя вина.

— Нет уж, — прошипел чейнджлинг. – Начали вместе, вместе и закончим.

Сосредоточившись изо всех сил, Астрайд начал одно из заклинаний, выученных им в улье. Оно требовало хороших магических способностей, но было не слишком требовательно к исполнению – причина, по которой Астрайд так его любил.

Два маленьких прозрачных шара вырвались из того места, где у чейнджлинга скрывался рог, и устремились к головам нападавших. Те чуть покачнулись и нетвердым шагом направились прочь.

— Я их усыпил и повлиял на память, — пояснил Астрайд. – Легкое повреждение кратковременной памяти приведет к тому, что произошедшее будет казаться им сном.

Не слушая, Дайв смотрел на него широко раскрытыми глазами. На его лице была написаны отвращение и ужас.

— Что... что ты за тварь? – попятившись, выкрикнул он.

Вздрогнув, Астрайд понял, что заклинание потребовало от него слишком многого. На несколько коротких моментов маскировка спала, и Дайв видел его настоящий облик.

— Я чейнджлинг. – Астрайд склонил голову, решив говорить правду. – Мы почти такие же, как и пони. Лишь иначе выглядим, умеем маскироваться и нам нужно поглощать светлые эмоции, чтобы выжить.

— Ты… ты просто монстр! – выпалил Дайв. – Чудовище!

Последнее слово прозвучало совсем уж громко. Астрайд услышал, как в ближайшем доме с открытым окном кто-то вскочил с кровати. Ему нужно было уходить. Развернувшись, он со всех ног бросился прочь.

— И не появляйся больше здесь, тварь! – кричал ему вслед тот, кого чейнджлинг считал другом.

Этот крик стоял у него в ушах все время, что он летел до дома. Даже извилистые повороты колодца, всегда наполнявшие его азартом и бодростью, не смогли вернуть его в привычное расположение духа.

К своему ужасу, сразу на выходе из колодца он столкнулся с королевой.

— Так, так, так. Вот кто у нас занял колодец. — Крисалис не выглядела злой. Скорее, заинтересованной. – Ты смог пролететь через него?

— Да, королева. – Перечить было глупо.

— Хорошо летаешь, для своего возраста. – Королева хмыкнула. – Ну и как тебе внешний мир?

— Отвратительно. – Астрайд едва сдержал эмоции. – Я… Меня раскрыли.

— Ничего удивительного, — произнесла королева. – В твоем возрасте и с твоим уровнем подготовки иного едва ли можно было ожидать.

Астрайд кивнул. Несмотря на то, что его маскировка нарушилась по чистой случайности, ему не хотелось сейчас спорить с королевой.

— Иди. – Крисалис раскрыла крылья. – Завтра ближе к полудню найди меня, расскажешь все подробнее. У тебя интересный потенциал. И не вздумай лететь снова до этого момента!

— Мне и этого раза хватило, — буркнул тот, глядя в темную пустоту колодца, когда Крисалис скрылась из виду.


Тело чейнджлинга пронзила адская боль. Он закричал, так, что голосовые связки тоже будто бы разорвало в клочья, и все равно это было незаметно и неощутимо.

— Черт! – послышался крик Миста. Почти через пару секунд перед лицом Астрайда возникла еще одна порция зелья и почти насильно влилась ему в рот. Чейнджлинг увидел лицо пегаса – искаженное, с горящими глазами. Даже не успев удивиться странным галлюцинациям, он снова отключился.


Главная пещера улья была темнее обычного, и силуэты королевы и ее советников плясали на стенах, будто само пламя. Астрайд стоял перед Крисалис, не веря своим ушам. Было очевидно, что она уже все решила.

— Нас не примут! – Он пытался донести до разума королевы столь очевидную для любого чейнджлинга истину. – Даже до Кантерлотской свадьбы любой, кто замечал нас, либо убегал в страхе, либо пытался нас убить! Как мы сможем стать частью их общества?

Стоявший сзади Илдрик молчал. Шифтер пожевывал травинку, невесть где найденную им в глубине пещеры. Астрайд обернулся, рассчитывая найти поддержку, но по лицу остальных советников королевы нельзя было понять, с кем они согласны.

— Астрайд, — голос Крисалис был мягким. Слова королевы так отличались от ее обычных, пронзительных, звуков… — Ты знаешь нашу историю. Селестия обещала, что ее узнает каждый житель Эквестрии. Как можно ненавидеть тех, кто отдал свою сущность ради спасения других?

— Пусть их ненависть угаснет, — возразил Астрайд, — но страх останется! Они глупы, они будут бояться нас лишь потому, что мы не такие же! И что бы мы ни сделали, мы останемся изгоями!

— Разве этого мало? – Крисалис отвернулась, взглянув в сторону жилых помещений. – Разве мало того, что мы, наконец, получим покой? Возможность жить, не скрываясь?

— Мы никогда не получим покоя! – Крик Астрайда разнесся по пещере, заставив Шифтера вздрогнуть. – Что бы ни сказала Селестия, что бы ни сделали чейнджлинги, всегда найдется тот, кто будет считать нас угрозой! А среди них найдется тот, кто предпочитает бить на опережение! Наша жизнь останется такой же, как сейчас, с той лишь разницей, что мы будем открыты и беззащитны!

— Неужели ты так и не понял? – вздохнула королева. – Пони не такие. Они примут кого угодно, стоит им лишь понять, что оно не опасно! Ты знаешь, кто такая Зекора?

Астрайд покачал головой.

— Весь Понивилль считал ее ведьмой, — пояснила Крисалис. – Лишь потому, что она была непохожа не обычного пони. Но затем Спаркл, еще не ставшая тогда принцессой, подружилась с ней, и развеяла все жуткие сказки, которыми та была обвешана. Сейчас к Зекоре за советом ходит не меньше половины города! То же самое будет и с нами. Когда пони узнают нас достаточно хорошо, поймут, что мы не хотим им зла, и умрем, если не будем питаться – нас примут.

— Королева права, Астрайд. – Шифтер достал травинку и начал вертеть ее перед собой. – А даже, если нет – мы должны подчиниться. Какие бы варианты действий мы не придумали, следовать нужно одному. Ты знаешь, что получится, если каждый начнет действовать, как считает нужным. К тому же, Селестия аликорн. Я считаю, что аликорну можно верить.

— Как вы можете верить ей?! – Астрайд бессильно ударил копытом по стене. – Пусть она аликорн, но она так же и принцесса! Она правитель Эквестрии! Мы отлично знаем, что власть имеющие не имеют права поступать правильно! Они должны поступать так, как лучше для их подданных! А для Селестии мы в первую очередь – угроза!

— Хватит! – Голос Крисалис вновь стал пронзительным. – Я поняла твое мнение.

— Как прикажете…. королева. – Астрайд развернулся, и направился к своей комнате, кинув взгляд на Илдрика, так и не сказавшего ни единого слова.

Принцип поражения

Колд Мист и Астрайд стояли на пороге дома-дерева пегаса. Восстановившись после операции, чейнджлинг решил, что не стоит дальше откладывать свое возвращение. Прощание почему-то выходило неловким.

— Ну… — Мист чуть замялся. – Удачи тебе.

Астрайд хотел ответить, но так и не смог найти слов. Причина того, что он поспешил покинуть дом Миста была в том, что чейнджлинг начал сомневаться в своей правоте – особенно, вновь увидев моменты своего прошлого. Чем больше времени он проводил с этим доброжелательным типом, тем сильнее становились его колебания, и в один прекрасный момент Астрайд поймал себя на мысли о том, что королева могла быть права.

— Ты заходи, если что. – Мист протянул было копыто, но тут в домике что-то грохнуло. Подскочив на месте, пегас понесся в дом.

Вздохнув, Астрайд полетел в сторону Кантерлота. В любом случае, сомнения были недопустимы. Колебания в решающий момент – это верный путь к поражению в любом деле.

Через минуту Мист вернулся, и с интересом начал разглядывать окружающий его лес, пока не услышал шум за деревьями справа.

— Нужды прятаться больше нет, — громко произнес он. – Наша работа здесь закончена.

Из-за пары деревьев показалась Старлайт Глиммер, аккуратно несущая перед собой какую-то небольшую коробочку.

— Если Астрайд все это время был рядом с тобой, почему ты не убил его сразу? Ведь принцессам было необязательно об этом говорить! – удивилась она.

— Я не мог, — пояснил Мист. – Эта дура Лайтнинг поклялась Ауисотлю, что вернет ему глефу сразу же после смерти Астрайда. Я не знаю, насколько расплывчато понятие «сразу же», но я никак не успел бы связаться с принцессами за это время. Если бы я убил его сам, Лайтнинг уже была бы мертва.

— Ясно. – Глиммер злобно посмотрела в сторону Кантерлота. – Как ты вообще продержался с ним месяц? Насколько я помню, прикосновение к нему разрушает твои магические связи, обращая тебя в пыль надежнее, чем Кристальное сердце. Я даже не понимаю, каким образом ты перетащил его в свой так называемый «дом»?

— С огромным трудом, — раздраженно ответил пегас. –Мне пришлось создать носилки, закопать их под него, после чего перенести их вместе с землей, на которой он лежал. Я едва успел – он проснулся уже через час.

— А как ты смог перенести его без магии? – полюбопытствовала Старлайт.

— Я взял Кристаллакса, — на лице Миста мелькнуло нескрываемое удовольствие. – Он и до того был самым успешным, а за тысячу лет я накопил немало идей, как его можно улучшить.

— Это тот голем, которого ты забрал у Селестии? – понимающе кивнула та. – Ты дал ему имя?

— Называть его сейчас капитаном королевской гвардии будет как минимум некорректно, — заметил Мист. – Меня беспокоит тот факт, что при Астрайде не было Кокона.

— Может, он спрятал его, как Аримаспи? – предположила волшебница.

— У него не было времени, и к тому же он не стал бы тратить на это силы. – Мист покачал головой. – Ладно, это сейчас не так важно. Лучше скажи, как давно ты здесь?

— Я вернулась оттуда через полторы недели, — гордо сообщила Глиммер. – Пришлось привлечь к поискам тамошних друзей Спаркл. Связи с этим миром у них нет, так что я наврала, что от нее. Осколки действительно были в раме зеркала, как ты и сказал. Похоже, они пытались построить портал назад.

— А амулет? Ты смогла повторить мои инструкции? – нетерпеливо спросил Мист.

— Ты мне инструкций-то толком не оставил, — возмутилась Старлайт. – Сказал взять амулет Аликорна и создать новый амулет на основе осколков ожерелий сирен. Этого, знаешь ли, мало!

— Так сделала или нет? – Пегас наградил Глиммер взглядом, от которого ей сразу расхотелось возмущаться.

— Сделала. – Волшебница открыла коробочку, достав оттуда небольшой амулети с интересом ожидая реакции.

— Хм. – Мист пристально вгляделся в творение Глиммер. – Ты превзошла мои ожидания.

— Превзошла ожидания?! – Старлайт чуть не задохнулась от возмущения, тут же забыв про недовольство своего собеседника. – Такой амулет даже Спаркл не сможет создать, а ведь она аликорн! Это просто шедевр артефактостроения, а ты говоришь – превзошла ожидания?!

— Можешь поверить, — процедил Мист, — я очень редко ошибаюсь в своих ожиданиях. Я рассчитывал, что ты создашь основу для амулета, которую можно будет предъявить в качестве аванса. А ты сделала полностью рабочий амулет. Более того, ты умудрилась самостоятельно перестроить водную основу на воздушную. Это действительно… впечатляет. И ко всему прочему, у тебя еще и дизайнерские способности есть?

— Ну… — Старлайт слегка смутилась. – Внешний вид я не сама придумала. Сходила к одной старой знакомой, и попросила ее помочь.

На амулете были выгравированы воздушные потоки, внешне совершенно разрозненные, но, если вглядеться, будто связанные, соединенные маленькой и тонкой нитью.

— Я назвала его «Ветропряд», — продолжила Глиммер. – Как ты и хотел, он позволяет управлять воздушными потоками, подстраивая их под себя и усиливая ветер фактически силой мысли. Врожденной магии не требуется. А вот вызвать ураган или смерч он не поможет.

— Да, — Мист прервал ее, и, взмахнув крыльями, принял свое настоящее обличье, — я вижу. Значит, нам пора.

— Подожди! – возмутилась Глиммер. – Ты обещал рассказать, кого ты боишься.

— Ладно. – Тот вздохнул. – Но тогда я начну с самого начала.

Глиммер кивнула.

— Много лет назад Эквестрией правил король Даркстар, могущественный темный маг, чья сила превосходила все известные нам мерки, — начал демоникорн. – Однажды, он узнал, что в его владениях появилось некое существо, чьи намерения были неприятны даже для него – эта тварь собиралась начать действовать как я, однако пойти еще дальше, и убить всех, кто жил на планете. Даркстар попытался найти его, но это было затруднительно – тот хорошо скрывался. Тогда король создал специальные пилоны – кристаллы, способные применить его же заклинание с тем же результатом. С их помощью он нашел эту тварь, и заключил на луну.

— Почему на луну? – удивилась Старлайт.

— Не знаю, — ответил Сомбра. – Так или иначе, хоть тварь и была изгнана, она могла набирать силу, поглощая энергию из Эквестрии. Освободиться сам он не мог, и потому надеялся, что появится некто достаточно сильный, чтобы открыть портал на луну. Однако, сначала этому препятствовал Даркстар и его наследники, а потом их династия пала, и на ее место пришла другая, куда более слабая. Затем началась и закончилась война племен, и, наконец, в Эквестрии появился Дискорд. Сам Дискорд луной не интересовался, и для планов твари был бесполезен, однако из-за него пленник смог подпитаться достаточно сильно, чтобы начать влиять на происходящее здесь. Он просто ждал удобного момента, который настал, когда один молодой маг решил исследовать темную магию и случайно устроил мощный выброс темной энергии.

— Ты? – поняла волшебница. – Это был ты?

— Да, — кивнул бывший король. – Тогда я еще не знал, кто мне помогает. Он провел меня к пилонам Даркстара, и, поглотив их, я стал настолько силен, что смог бросить вызов самому духу хаоса. Так как Дискорд не интересовался луной, и уничтожал всех достаточно могущественных, кто мог бы это сделать, твари было крайне выгодно его поражение. Однако я заключил с ним сделку – это было не по плану. Тварь пришла в ярость и тем самым выдала себя — я понял, что меня пытались использовать. Я решил просто его игнорировать, но случилось нечто, изменившее все. Рождение будущих принцесс.

— Он уже тогда знал, кем они станут? – удивилась Старлайт. – Но как?

— Это мне тоже неизвестно, — Сомбра поморщился. – Однако, у младшей с самого детства была связь с луной, и тварь это заметила. С рождения разум Луны подвергался влиянию, и ничего удивительного, что в конце концов она напала на свою сестру. И здесь опять вмешался случай – по плану лунного пленника, Луна должна была окончательно свихнуться и открыть ему портал еще лет десять спустя. Но из-за вмешательства Найтмар Луна «сошла с ума» намного раньше, и оказалась изгнана на луну сама. Однако, тварь знала, что изгнание временное, и когда-нибудь принцесса вернется в Эквестрию, а потому вселилась в Луну. К счастью, ей пришлось голодать – всю темную энергию Луны поглощала Найтмар, а питаться из Эквестрии было слишком заметно. Выходить же из тела Луны было опасно – твари не был известен срок, на который была сослана принцесса. Поэтому, когда Найтмар Мун вернулась, тварь ослабела настолько, что Элементы гармонии даже не заметили ее.

— Подожди… — медленно проговорила Старлайт. – Кажется, я понимаю, о ком ты…

— Разум Луны все еще был под влиянием твари, и ей не составило труда убедить ее истязать себя за грехи прошлого, — продолжил Сомбра. – Все это время бывший пленник питался ее страданиями, и лишь недавно решился показаться в открытую. К его великой удаче, разум Луны был затуманен настолько, что она продолжала верить в то, что Тантабус – ее собственное порождение, а окружающие не стали задавать вопросов принцессе. Ему удалось спрятаться в ее теле и даже сохранить силы, однако Луна стала для него бесполезной. Он покинул ее, и теперь наблюдает за нашим противостоянием.

— Ясно. Куда мы направимся? – спросила волшебница. У нее было еще много вопросом, но по лицу Сомбры она поняла, что сейчас не лучшее время, чтобы их задавать.

— На битву века, — усмехнулся демоникорн. – Чейнджлинг-ренегат Астрайд против избранной принцессами Лайтнинг Даст! Это зрелище нельзя пропустить

— Ладно, а где будет эта битва? – хмуро поинтересовалась Глиммер.

— Не знаю, — равнодушно ответил тот. – Где Астрайд встретит принцесс, там и будет. Проще говоря, нам надо следовать за ним.

Сомбра медленно начал таять в воздухе, превращаясь в облако черного дыма. Уже привыкшая к такому способу перемещения Старлайт никак не отреагировала на возникшую вокруг нее красную сферу, и оба направились вслед за чейнджлингом.


Астрайд недолго летел в указанном Мистом направлении. Меньше чем через полчаса чейнджлинг достиг широкого луга, на котором стояли все его враги – Селестия, Луна, Каденс,Твайлайт, Дискорд, Крисалис, Ауисотль, Найтмар– принцессы и те, кто предал чейнджлингов ради пустых обещаний. Рядом с ними стояла незнакомая Астрайду пегаска, держащая перед собой – чейнджлинг даже сначала не поверил своим глазам – глефу.

«Невероятно, — подумал он про себя. – Неужели у меня будет достойный соперник?»

Сзади послышался треск энергии. Оглянувшись, Астрайд увидел Сомбру и Старлайт. Облетев его, они оказались возле принцесс. Сомбра что-то сказал. Селестия сначала твердо покачала головой, но, по мере того, как бывший король продолжал говорить, ее сопротивление становилось все более и более слабым, и, наконец, она неохотно кивнула, после чего заговорила сама.

Сомбра только этого и ждал. На его лице появилась довольная усмешка, а из земли вырос огромный темный кристалл, принявший форму трибуны. Селестия возмущенно что-то произнесла, Сомбра кивнул, и красноречиво взглянул на Глиммер. Та поморщилась, и с явным напряжением вырастила такой же кристалл, лишь немного более широкий,носветлого цвета. Кристаллы соединились, отделенные друг от друга тонкой стеной, но Сомбра, точно вспомнив о чем то, чуть топнул, и в центре границы образовалось еще одно место.

Несмотря на явно превосходящих его противников, Астрайд, напротив, почувствовал воодушевление. Никогда еще у него не было по-настоящему сильного противника. Теперь же он мог показать все, на что способен. Лишь одна вещь тревожила его – а что, если он все же был неправ?

Лайтнинг взлетела, оказавшись в шести метрах от него. Они парили, изучающее рассматривая друг друга. Это продолжалось лишь пару секунд, затем Астрайд кивнул, и потянул за две самые длинные зазубрины на своем панцире. К удивлению Крисалис, это оказались два коротких, чуть изогнутых черных меча. Оба были похожи на рог королевы.

Чейнджлинг отсалютовал и поклонился. Лайтнинг почувствовала некое уважение к своему противнику, и даже поклонилась в ответ, чего прежде никогда не делала.

— Ну что же, — произнес Астрайд. – Начнем.

Лайтнинг кивнула. Астрайд не спешил нападать. Чувствовалось, что глефа – не слишком знакомое для него оружие. В этом у нее было преимущество – расшифровав записи Астрайда, Лайтнинг поняла, чего от него можно было ждать.

Наконец, чейнджлинг рванулся на нее. Лайтнинг видела эту тактику в его записях – Астрайд атаковал только одним правым клинком, держа второй наготове, чтобы отразить неожиданный удар. Лайтнинг отбила летящий на нее клинок резким ударом глефы, а затем, использовав силу удара Астрайда, крутанула оружие вокруг себя, и нанесла резкий и быстрый удар слева. Как она и ожидала, тот не успевал блокировать удар и предпочел резко отлететь назад. Пегаска продолжила атаку, вновь крутанув глефу, но на этот раз выставив ее вперед на полную длину. На этот раз Астрайд умело подставил под лезвие глефы левый меч, после чего рванулся вперед. Лайтнинг поняла, что ошиблась, и ей ничего не оставалось, кроме как поднырнуть под Астрайда и блокировать рубящий удар сверху древком глефы, подставив ее под таким углом, чтобы меч скользнул по оружию и ушел в сторону, после чего разорвать дистанцию.

Астрайд не спешил снова бросаться в атаку. Он с интересом разглядывал черное пятно на своей задней ноге.

— А у тебя не простое оружие, – произнес он с интересом. – О таком лучше предупреждать заранее.

Лайтнинг поняла, что при ударе по мечу глефа выбросила сноп искр, одна из которых обожгла чейнджлинга. Вряд ли это могло помешать ему сражаться, но теперь он будет еще осторожнее.

Поняв, что Астрайд будет выжидать, Лайтнинг решила атаковать сама. Тактика была простая — пегаска атаковала глефой с полного оборота.

Чейнджлинг уклонился от первого удара, чуть отлетев назад. Лайтнинг двигалась вперед, продолжая прокручивать глефу. Второй удар был направлен ниже, и снова заставил Астрайда отлететь. Глефа набирала все большую скорость. Однако чейнджлинг блокировал третий удар, направленный ему в горло – лезвие глефы столкнулось с правым мечом чейнджлинга, выбросив сноп искр. Астрайд чуть дернулся, пропуская их мимо себя. Лайтнинг же, используя силу противодействия, прокрутила глефу в обратную сторону, и нанесла еще более сильный удар с другой стороны – чейнджлинг едва успел подставить второй меч. Еще две искры коснулись его хитина, заставив Астрайд поморщиться. А атака Лайтнинг продолжалась.

Смысл был в том, чтобы использовать инерцию для нанесения очередного удара, если оппонент пытался отступить, или противодействие, если враг блокировал удар. Разумеется, у этой тактики были уязвимости, но Лайтнинг не собиралась позволить Астрайду ими пользоваться. Прокручивая глефу, она внимательно следила за своим оппонентом, ожидая, пока тот подстроится. Сделав примерно десять оборотов, она будто увидела проскользнувшую мысль на лице Астрайда. Пегаска была уверена, что сейчас тот попытается атаковать ее сверху.

Дождавшись очередного блока своей атаки снизу слева, Лайтнинг не стала возвращать глефу. Вместо этого она резко дернулась вперед и еще левее, пропуская клинок Астрайда справа от себя. Лезвие второго меча скользнуло по лезвию и соскочило на древко, оставаясь заблокированным. Пегаска толкнула глефу влево, закручивая оружие вокруг меча чейнджлинга. Тот не мог уклониться от лезвия, набрав высоту – Лайтнинг внимательно следила за этим, и стоило бы Астрайду подняться выше хоть на миллиметр, пегаска бы мгновенно последовала за ним. Понимая это, Астрайд извернулся в воздухе, одновременно наклонив блокирующий меч так, чтобы лезвие прошло ниже, и едва ли не распластался в воздухе, пропуская удар под собой. Все же, лезвие срезало одну из его зазубрин. Вторым мечом чейнджлинг нанес простейший удар в сторону Лайтнинг – совершенно не по технике, похожий больше на отмашку. Тем не менее, Лайтнинг не могла заблокировать его, и была вынуждена вновь разорвать дистанцию.

— Отлично, — с одобрением произнес Астрайд. – Ты хороша. Правда, первая кровь все равно моя.

Скосив взгляд, Лайтнинг увидела легкую царапину на своем правом боку. Хоть она и пропустила удар Астрайда мимо, тот успел чуть повернуть клинок, коснувшись пегаски и чудом не задев крыло.

— Ты слишком уж самонадеян для такого боя, — заметила Лайтнинг.

— Я мечтал о таком бое годами, — ответил Астрайд. – Уверен, тебе уже сказали, что ты мой первый достойный противник. Никогда не думал, что это так… захватывающе.

— Еще скажи, что тебе плевать на исход, – усмехнулась пегаска.

— В каком-то роде так и есть, — согласился тот.

Еще несколько секунд оба просто смотрели друг на друга. А затем они вновь рванулись друг на друга, осыпая друг друга ударами.


На трибунах стояла тишина. Ауисотль, занявший место между темным и светлым кристаллом, наблюдал за сражением с неподдельным интересом. Сомбра тоже очень внимательно следил за сражением, однако, если Ауисотль явно проявлял интерес к Астрайду, то Сомбра в первую очередь уделял внимание Лайтнинг, подмечая все ее движения. Принцессы напряженно смотрели за ходом схватки. На лице Крисалис читалась едва сдерживаемая тревога. Дискорд размахивал в воздухе большим плакатом «Лайтнинг Даст — №1!», но делал это в тишине, не желая отвлекать пегаску от сражения. Пару раз, он не удержавшись, щелкал пальцами, и на рогах Селестии и Сомбры возникали таблички с аналогичной надписью. Бывший король, поморщившись, сразу же распылил табличку потоком энергии, Селестия же просто положила ее рядом с собой. Откровенно скучающая Старлайт почти не смотрела за боем, уделяя куда больше внимания соседней трибуне. Про Найтмар же нельзя было сказать ничего – та вообще не шевелилась с того момента, как заняла свое место.


Астрайд почувствовал, что бой начинает склоняться в его пользу. Хоть он и не знал ничего про тактику Лайтнинг, было очевидно, что пегаска начинает уставать. Чейнджлинг ожидал, что скоро Лайтнинг ринется в атаку, выложившись на полную, после чего с трудом будет держаться в воздухе. Сам он уже давно не пытался пробить защиту противницы, сделав ставку на затяжной бой. Разумеется, Астрайд сильно рисковал – было видно, что Лайтнинг не из спринтеров, да и сам он был куда менее вынослив: такие ранения, как у него, окончательно проходят через месяцы, если не годы.

Тем не менее, Астрайд, наконец, увидел, как в глазах Лайтнинг что-то мелькнуло. А затем на него обрушился яростный шквал ударов. Глефа то крутилась, будто винт, то устремлялась вперед и пыталась ужалить чейнджлинга, будто змея, нанося удар, тут же замирая, и столь же резко устремляясь в другом направлении. Несколько раз она задела чейнджлинга, то срубая очередную зазубрину, то рассекая хитин. Астрайд не обращал внимания на все эти мелкие ранения, сосредоточившись на том, чтобы пережить атаку. Глефа становилась все медленнее, все плавнее, и вот Лайтнинг отлетела в сторону, тяжело дыша.

Пегаска увидела улыбку на лице чейнджлинга. Тот уже явно засчитал себе победу, и не без оснований – Лайтнинг едва держала глефу. Даже с трибун уже было заметно, что она проигрывает. Астрайд перешел в нападение. Оба меча будто порхали в воздухе, и Лайтнинг с трудом удавалось не подпускать их к своему телу. Сложнее всего было защитить крылья – приходилось выставлять глефу достаточно далеко, и каждый блок отзывался болью в мышцах.

Неожиданно, Крисалис сорвалась со своего места и бесшумно бросилась вперед.

«Ты что?» – удивленно вскрикнула Твайлайт. Точнее, попыталась вскрикнуть. Из ее рта не вырвалось ни единого звука. Оглянувшись, она увидела, что другие тоже беззвучно раскрывают рот.

«Заткнитесь! — прозвучал выкрик Сомбры в их головах. – Только привлечете его внимание».

Крисалис летела, не издавая ни звука. Увлеченный атакой Астрайд почувствовал угрозу, лишь когда его толкнул порыв воздуха. Мгновенно повернувшись, он нанес резкий колющий удар. Меч чейнджлинга погрузился в грудь Крисалис.

Глаза Астрайда расширились. Он только сейчас понял, кто вмешался в их дуэль.

— Королева… — изумленным голосом произнес чейнджлинг.

Неожиданно раздался хлюпающий звук. Воспользовавшись моментом, Лайтнинг нанесла быстрый рубящий удар, рассекший горло чейнджлинга. Астрайд непонимающе смотрел на Крисалис. Та, в свою очередь, смотрела на горло чейнджлинга с непонятным Астрайду умиротворением на лице. Затем он отпустил меч и рухнул наземь. Вслед за ним упала и королева.

Лайтнинг опустилась рядом с ними. С кристальных трибун, наконец, поняв, что произошло, уже летели все – принцессы, Найтмар, даже Сомбра что-то шепнул Старлайт и полетел к ним. Крови не было. Как Астрайд и рассказывал, при контакте с воздухом она мгновенно свернулась.

Астрайд с трудом вдыхал воздух. Он чувствовал, что удар был смертельным. Обычная плоская рана мгновенно бы затянулась, но в момент удара Лайтнинг чуть провернула глефу, сделав рану значительно шире. Из-за этого воздух мгновенно проник внутрь аорты, и кровь в главной артерии чейнджлинга тут же свернулась, практически перекрыв доступ к голове.

— Какая… ирония. – Чейнджлинг говорил прерывисто, прилагая огромные усилия для того, чтобы произнести каждое слово. — Если я… неправ… то я… предатель… и ренегат…– А если… прав… нашему роду… конец. — Астрайд улыбнулся через силу, будто сказал нечто смешное. – Горе... побежденным…

— Твои действия могли привести к катастрофе, — помедлив, сказала Крисалис. – Но ты сделал все это ради нас.

— Благими намерениями… вымощена дорога в ад. – Астрайд попытался вдохнуть, но не смог. Твайлайт и так не могла понять, как он говорил все это время. – Прос…

Взгляд чейнджлинга застыл.

— Прощаю, — тихо произнесла королева. Твайлайт заметила, что ее взгляд становится все менее и менее сосредоточенным.

— Ты умираешь? – Только теперь принцесса поняла, что рана Крисалис тоже была смертельной — Астрайд ударил так, что воздух проник вглубь раны, до самого сердца, заблокировав его работу. Со стороны казалось, будто раны и вовсе нет — крови не было.

— Да, — просто ответила Крисалис. – Раньше я боялась смерти. А теперь я знаю, что могу уйти, не беспокоясь за свой род.

— Разве мы не можем тебя исцелить? – крикнула Твайлайт. – Мы же аликорны! Неужели одна рана делает нас бессильными?

— Если бы вы знали, как она устроена внутри, то смогли бы, — усмехнулся Сомбра. – Магия ограничена твоими знаниями.

— Я клянусь, что когда-нибудь чейнджлинги будут столь же неотъемлемой частью общества, как любой пегас или единорог, — твердо сказала Селестия. – Я сделаю все, что возможно, для того, чтобы это осуществилось как можно раньше.

Крисалис издала хриплый смешок.

— Я и так это знаю.

— Вы сделаете это вместе, — раздался голос Найтмар. – Ты не умрешь.

— И… почему же? – Голос Крисалис стал прерывистым. Это означало, что ее организм мертвеет.

Вместо ответа Найтмар застыла. Твайлайт не сразу поняла, что она делает… пока банши не начала дрожать.

— Она хочет в тебя вселиться! – воскликнула младшая принцесса.

На пару мгновений Найтмар окрасилась в зеленый цвет, и тут же рванулась вперед, без следа втянувшись в тело королевы чейнджлингов. Принцессы пораженно смотрели на происходящее. Сомбра щурился, с интересом наблюдая за происходящим.

Крисалис медленно, шатаясь, встала. Когда она повернулась к принцессам, те вскрикнули – по левой части ее лица проходил жуткий шрам. Левый глаз же казался неестественным – будто в рассеченную пустую глазницувставили искусную поделку. Впечатление усиливалось тем, что глаз был примерно на четверть меньше правого.

— Крисалис? – неуверенно окликнула ее Селестия.

Та покачала головой.

— Найтмар? – спросила Твайлайт.

То же движение.

— Крисалис… Найтмар… Мы они и в то же время нет, — произнесла оживленная королева.

— Кто ты? – спросил Сомбра, сделав жест, чтобы остальные молчали. — Какое твое имя?

Оживленная королева начала что-то тихо шептать. Лишь Сомбра и Селестия слышали, что она произносит имена.

— Мое имя Миракрис, — наконец, ответила она.

— Будем знакомы, — усмехнулся Сомбра.

— Сомбра, что…? – Селестия, наконец, опомнилась.

— Ты что, не поняла? – раздраженно перебил бывший король. – Когда она вселилась в твою сестру, их личности частично слились, и получилась Найтмар Мун. Сейчас произошло примерно то же самое. Как ты сама слышала, ее имя – Миракрис. – Сомбра хмыкнул. – Несложно понять, почему именно так.

Селестия кивнула, признавая его правоту. Твайлайт помотала головой. Молодая принцесса не поняла практически ничего из его объяснения. Оставалось надеяться, что этого и не понадобится.

— Ну, хорошо, — произнес Сомбра. – Теперь можно заняться главным. Держи свою награду!

Бывший король кинул Лайтнинг амулет, который Старлайт ранее назвала Ветропрядом. Пегаска ловко поймала его, и стала внимательно рассматривать.

— Позволяет управлять воздушными потоками, — пояснил Сомбра. – Как ты и хотела. Первую часть сделки я выполнил, теперь твоя очередь.

Лайтнинг кивнула.

— Минутку, — неохотно пробормотала она. – Я должна вернуть глефу.

Сидящий на трибуне Ауисотль хмыкнул, когда Лайтнинг подлетела к нему и с явной неохотой положила глефу перед ним.

— Подожди! – воскликнула Твайлайт. – Что происходит? Про какую еще сделку речь?

— Сомбра… хитрый мерзавец… — смеющимся голосом произнесла Миракрис. – Спланировал все заранее…

— Разумеется, — насмешливо сказал Сомбра. – Я спланировал все это еще до нашей встречи с Селестией. Несложно было догадаться, что вам придется обучить кого-то для сражения. Несложно было и убедить вас выбрать Лайтнинг вместо Рэйнбоу Дэш, благо причины действительно были. Как только я узнал, что Астрайд завладел стихиарием, я отправился к Лайтнинг Даст и предложил ей сделку. Она будет работать на меня – а взамен получит безграничные возможности.

— И ты просто предашь нас? – не веря своим ушам, воскликнула Твайлайт, обращаясь к вернувшейся Лайтнинг. – После всего, что мы для тебя сделали?

— Вспомни, почему вы выбрали меня, — усмехнулась Лайтнинг. – Сомбра предложил мне очень много. Намного больше, чем я сама могла бы добиться.

— И ты сама, добровольно станешь его слугой? – спросила Селестия.

Лайтнинг чуть вздрогнула.

— Лучше уж выше меня будет только Сомбра, — произнесла она, — чем все вы.

— Ладно, хватит болтать, — прервал ее Сомбра. – Забираем тело Астрайда и уходим.

— Что? – удивилась Лайтнинг. – Зачем?

— Почему ты думаешь, что мы позволим тебе спокойно уйти? – яростно спросила Луна.

— Потому что мы все еще союзники, — Сомбра издал легкий смешок. Селестия что-то яростно прошипела. – Так что прощайте. Было приятно посоюзничать.

Сомбра, взмахнув крыльями, взлетел. Заключенная в транспортную сферу Старлайт последовала за ним. Лайтнинг, держа Астрайда, отдала Селестии честь, и присоединилась к парящему в воздухе королю. Твайлайт еще успела различить издевательскую гримасу на лице Глиммер, прежде чем все трое исчезли вдали.

— Сомбра… — прошептала Селестия. – Какой же он хитрый гад.

— Что же нам теперь делать? – испуганно спросила Твайлайт.

— А ничего, — вздохнула старшая принцесса. – Все, что мы можем — ждать его следующего хода и надеяться дать достойный ответ.

Награда

Эпилог третьей части.

Потребовалось больше тридцати часов, чтобы Сомбра смог подготовиться к ритуалу. Хоть он однажды уже и делал это, с Блэквингом, тогда ему не требовалось вносить серьезные изменения – всего лишь изменить внешний вид. Теперь же бывший король должен был переделать саму структуру своей новой помощницы. Даже то, что он стал демоникорном, не слишком помогало ему. Здесь требовалось понимание самой сущности пегаски.
Лайтнинг, хоть и сохранявшая на лице маску спокойствия, сильно нервничала. Разумеется, Сомбра это чувствовал, но она надеялась скрыть это хотя бы от Глиммер. Пока что пегаска воспринимала ее лишь как конкурента.

— Готово, — произнес бывший король, глядя на нарисованную перед ним стандартную красную пентаграмму. Лайтнинг, пытаясь не проявлять свое волнение, направилась было в центр, но Сомбра тут же остановил ее.

— Это для меня, — пояснил он. – Стой на месте.

Сомбра зашел в центр рисунка.

— Еще раз напоминаю, — бывший король выглядел раздраженным. – Вероятность успеха – девяносто шесть процентов. С вероятностью в семь сотых процента последствия будут отрицательными и необратимыми. Можешь отказаться.

Цифры казались ничтожными, но Лайтнинг занервничала еще сильнее. Впрочем, отказываться она не собиралась.
Казалось, что Сомбра не делал ровным счетом ничего, но на линиях пентаграммы что-то начало мелькать. Стоило моргнуть, и пентаграмма вновь приходила в норму, а через секунду на ней вновь виднелось расплывчатое пятно. Лайтнинг бешено заморгала.

Рисунок дернулся, и сузился до невидимой взору точки, находящейся точно под Сомброй. И вновь – стоило моргнуть, как рисунок оказался на месте. Еще одна копия рисунка втянулась в центр. А затем еще одна, и еще. Вскоре они начали мелькать с такой быстротой, что казалось, будто это Сомбра испускает из-под себя красные волны в форме пентаграммы.

Вдруг все прекратилось. Пентаграмма исчезла, а Сомбра стоял, будто окутанный багровым туманом. Повернувшись к Лайтнинг, он выпустил в нее огромный красный луч, полностью накрывший пегаску.

Давление на разум Сомбры росло – поддерживать заклинание было очень тяжело. Уже пару секунд спустя он почувствовал усталость. Через пять секунд Сомбра задрожал. Когда прошло десять секунд, он, наконец, прервал луч, размывшись от напряжения.

Сначала Глиммер показалось, что пегаска вовсе не изменилась. Но, стоило той шевельнуться, как Старлайт поняла, что ошиблась. Крылья Лайтнинг, до того не отличавшиеся от крыльев любого другого пегаса, теперь были похожи на них не больше, чем на мантию Сомбры. Единственное, чем они были похожи на оригинал – это такой же аквамариновый цвет.

Их стало четыре, и форма каждого напоминала крыло стрекозы – длинные, узкие, чуть расширяющиеся ближе к концу и заканчивающиеся полукругом. Два начинались чуть выше и ближе друг к другу, чем крылья обычного пегаса, и два – чуть позади. В сложенном состоянии передние крылья почти полностью накрывали задние.

Лайтнинг, желая оценить качество полета, чуть взлетела, и с ужасом почувствовала, что крылья совсем не держат ее в воздухе. Инстинктивно начав махать крыльями быстрее, Лайтнинг выровнялась, и с удивлением обнаружила, что без труда совершает семь взмахов в секунду. Раньше ей с трудом удавалось совершить больше трех.

— Стрекоз никогда не видела, что ли?- насмешливо спросила Старлайт. – Из-за своей аэродинамики они должны махать крыльями намного быстрее.

— Не неси чушь, — оборвал ее Сомбра.

Старлайт, недовольно поморщившись, отошла в сторону.

Угол между передним и задним крылом был немного больше, чем у стрекозы. Но куда больше Лайтнинг удивил тот факт, что крылья не были жесткими – пегаска легко могла не только сложить крылья пополам, но и даже закутаться в них, будто в кокон.

Поняв, что крылья можно сгибать, Лайтнинг, наконец, смогла рассмотреть их поближе, приблизив переднее левое крыло к своим глазам. Большая часть крыла была прозрачно-аквамаринового цвета, но кое-где попадались бледные желтоватые прожилки, похожие на разряд молнии.

— Я так полагаю, тебе понадобится еще кое-что, — произнес Сомбра. – Крылья у тебя есть, а вот оружия нет. Думаю, нет смысла пытаться скопировать немагическую глефу Ауисотля. Проще создать оружие, работающее от магии, нос улучшенным функционалом. И, кстати, — бывший король взял со стола амулет Лайтнинг, куда пегаска положила его перед ритуалом.- Рекомендую потренироваться в его использовании.

Надев амулет, Лайтнинг молнией вылетела из пещеры. Ветропряд оказался очень прост в использовании, практически сразу же реагируя на желания пегаски.

Лайтнинг летала больше трех часов. Скорость звука больше не была ее барьером – напротив, пегаска уже плохо представляла себе полет на более медленной скорости. К концу второго часа она решила взять максимальный разгон, и, работая крыльями на пределе, а также разгоняя амулетом все встречные воздушные потоки и стягивая попутные, Лайтнинг начала приближаться к тройной скорости звука, с трудом успевая реагировать на окружение. В конечном счете, едва не врезавшись в скалу, она решила отложить эксперименты.

На обратном пути Лайтнинг решила найти предел своего амулета. Замедлившись до скорости обычного пегаса, Лайтнинг резко изогнула крылья, буквально закутавшись в них, изо всех сил концентрируясь на желаемом воздушном потоке. Ветер мягко подхватил ее, и, будто пушинку, вознес вверх, закружив волчком. В высшей точке своей траектории Лайтнинг резко остановилась, и с громким хлопком расправила все четыре крыла, ощутив тугой удар воздуха. Не успев остановить поток, пегаска крутанулась, но тут же выправившись, направилась в сторону укрытия Сомбры.

Ей было невдомек, что во время своего полета она оказалась недалеко от деревни, некогда называвшейся Деревней равенства. И уж тем более ей было невдомек, что через тридцать минут в деревню вернется молодой земнопони, и восторженно будет всем рассказывать, как он увидел странное существо, с выражением блаженства на лице раскинувшее крылья над заходящим солнечным диском.

Темнолуние

Четвертая часть: Наследие древних. Пролог.

Гигантский иссиня-черный замок возвышался над принцессами. Казалось, что каменная громада давит на посетителей, внушая трепет одним своим монументальным видом. В сумерках башни замка не было видно, да и сам замок сливался с тьмой, но Селестия была уверена, что их уже должны были заметить.

— Это точно здесь? – спросила младшая принцесса.

— Точно, — ответила Миракрис. – Я – чувствую силу, сосредоточенную здесь. Я – получала доклады от шпионов. Я – уверена.

Культ Темнолуния, как выяснилось совсем недавно, поклонялся Найтмар – банши, когда-то вселившейся в тело принцессы Луны. Когда Луна подняла восстание, некоторым ее идеи пришлись по нраву, и даже после изгнания принцессы сторонники вечной ночи смогли просуществовать тысячу лет, хоть и имея малое число сторонников, но, тем не менее, продвинув своих агентов в самые важные места Эквестрии. Все изменилось, когда Луна вернулась из лунного заточения. Культисты узнали, кто такая Найтмар, и в нем едва не произошел раскол. В конечном счете, главной жрицей стала Эклиптия – волшебница, вступившая в культ сравнительно недавно, и еще тогда увидевшая в нем огромный потенциал, не как в секте, а как в политическом органе. Под ее руководством культ стремительно разросся, а его влияние на Эквестрию возросло.

Правда всплыла почти случайно. Шифтер, первый помощник Крисалис, получил приглашение на таинственную встречу, где вступил в культ. Почему его выбрали из толпы, Крисалис так и не узнала. Шифтер медленно продвигался в рангах, не желая привлекать внимание. Затем случилось восстание Астрайда, и на какое-то время о культе пришлось забыть. Лишь теперь, Селестия решила разобраться с ним окончательно.

Главной надеждой принцессы была Найтмар. К сожалению, в результате бунта Астрайда ей пришлось слиться с Крисалис, получившей смертельную рану. Получившаяся в результате личность – Миракрис — вела себя крайне странно, вызывая у старших принцесс опасения, а у Твайлайт – и вовсе страх. Тем не менее, по плану, Миракрис должна была принять облик Найтмар, и убедить секту распуститься. В ней присутствовала часть банши, и высшие ранги сектантов должны были это почувствовать. Селестия специально настояла на том, чтобы никого, кроме принцесс и самой Миракрис возле замка не было.

Миракрис, заранее принявшая форму Найтмар, подошла к массивным деревянным воротам и постучала. Глухой стук затих, едва раздавшись.

Ворота медленно начали открываться. Удивленные принцессы увидели пустой внутренний двор, тонущий во мраке. Рядом с воротами стоял один из сектантов, видимо, привратник.

— Проходите, — обратился он к принцессам без всякого удивления в голосе. – Оракул примет вас.

Слово «оракул» вселило в Селестию некую уверенность. Долгое время оракулом культа была Селена – пожалуй, самая старая из всех культистов, и самая фанатичная. Ее верность главной идее культа была прямо-таки патологической. Любое желание даже частицы своей богини она должна была воспринять как закон.
Им не пришлось идти долго – замок, хоть и казался таким огромным снаружи, был не слишком большим. Через пару минут они достигли главного зала.

— Вот и вы, — послышался голос из центра. Фигура, укутанная в балахон, смотрела на символ культа, расположенный на дальней стене зала – бело-синий полумесяц, главной частью которого, однако, был не сам серп, а шар, заключенный между его углами. Темная часть была прорисована с небывалой точностью – маленькие темные точки, изображавшие кратеры, рельефные горы и лунные моря. Светлая же часть была простым белым серпом с небольшим оттенком фиолетового. – Все, как и предсказывал Великий…

— Великий? – не поняла Селестия.

— Две недели назад, в этот самый зал, явился он. Консорт великой Богини, созданный ею, как материализация ее воли. – Фигура повернулась. Принцессы увидели лицо Селены. В ее глазах светился фанатичный огонь. – Он предупредил нас, что скоро к нам явятся принцессы, несущие с собой частицу богини, и постараются посеять смуту меж нас, а если не выйдет – покорить. И вот вы здесь, и с вами частица богини.

— Какой еще консорт?! – Личность Найтмар от возмущения начала индивиуализироваться. – У меня никогда не было консортов!

— Молчи, жалкая пародия. – Селена откинула капюшон. – Ты недостойна носить частицу ее внутри себя. Я вырву эту часть из твоей плоти!

— Подожди, а как выглядел этот консорт? – спросила Селестия, смутно начавшая кое-кого подозревать. – Случайно не как облако с глазами, горящими фиолетовым?

— Одна из множества его форм! – с благоговением воскликнула Селена. – Он – воля Богини, и выглядит так, как пожелает! Но ты угадала, именно в такой форме он явился мне.

Тут же в зале открылось множество потайных дверей, откуда, сверкая кинжалами, рванулась целая толпа культистов в темных плащах.

— Ясно, — вздохнула Селестия. – Сомбра уже и здесь поработал. Без сражения дело не обойдется.

Тем не менее, «сражение» оказалось достаточно быстрым. Среди культистов было всего несколько магов, и, разумеется, ни один из них не смог оказать достойного сопротивления древнему аликорну. Через десять секунд все нападавшие находились в защитных сферах с измененной полярностью.

— А Сомбра был прав, — пробормотала Селестия, разглядывая беспомощно барабанивших по стенам сфер культистов. – Ничего невозможного.

Тем не менее, Селена не теряла времени. В тот же момент, когда распахнулись потайные двери, Оракул Темнолуния взмахнув посохом, создала призрачное щупальце, тут же потянувшееся к Миракрис. Твайлайт попыталась оттолкнуть его, но Селена будто и не заметила этого.

Щупальце достигло своей цели, и ударилось об защиту Миракрис. Какое-то мгновение разломанный разум первой боролся с фанатичной волей второй – а затем защита пала. Найтмар показалось, будто нечто схватило ее разум и пытается выдрать из тела.

Твайлайт смотрела на это, раскрыв рот. Происходящее было чем-то непонятным, необъяснимым, будто паровой двигатель для муравья. Лишь спустя несколько секунд младшая принцесса стряхнула с себя оцепенение и что было силы ударила по Селене.

На этот раз удар достиг цели. В Оракула будто врезался паровоз, сметя ее с места и вбив в стену. Твайлайт даже испугалась за нее, но, как оказалось, зря. Селена, шатаясь, поднялась. Фанатичный огонь в ее глазах угас.

— Небольшое сотрясение мозга, пара сломанных костей, — грустно заметила Селестия, заключая Селену в сферу. – Ничего опасного, но можно было обойтись и без этого.

— Простите, — смутилась Твайлайт. – Я… растерялась. Что она пыталась сделать?

— Судя по ее словам, вытянуть сущность Найтмар, — заметила старшая принцесса. – Видимо, здесь замешана какая-то иная магия.

— А у нее могло… получиться? – встревоженным голосом произнесла та, глядя куда-то за спину Селестии.
Принцесса солнца встревожено обернулась. Миракрис лежала без движения. Ее тело не делало вдохов, а глаза застыли, глядя в одну точку. Селестия тут же оказалась рядом с ней, и вгляделась.

— Она дышит, но едва-едва. Ее повреждения выше моего понимания. Нужно срочно доставить ее в улей. – Селестия говорила ровно, но резко. – Найди Шифтера, Илдрика и Дискорда. Все трое должны быть у меня во дворце настолько быстро, насколько могут.

Твайлайт испуганно кивнула. Через пару секунд она осталась одна в пустом зале. Селестия, Миракрис и все культисты исчезли. Недолго думая, младшая принцесса тоже собралась телепортироваться прочь.

«Стой! – раздался у нее голос в голове. – Возьми ее посох».

В момент удара Селена уронила свое оружие, и посох лежал перед символом культа. Твайлайт смутно вспомнила легенды, ходившие про этот предмет. Не стоило оставлять его валяться просто так. Подобрав посох, принцесса со всей возможной скоростью отправилась выполнять поручение Селестии.


Через пять минут в этот же самый зал вошла еще одна фигура в капюшоне. Блеск доспеха под плащом выдавал в ней воина. Фигура взглянула на все еще открытые потайные двери, на след в стене, оставшийся от Селены, на символ культа.

— Как я и думала, атаковать принцесс было бессмысленно, — произнесла она. – Оракул больше не поможет нам, а верховная жрица, скорее всего, будет схвачена с минуты на минуту. Мы теперь сами по себе.
За фигурой в зал вошли еще несколько культистов, закутанных в плащи.

— Рабия, ты не думаешь, что это было нарушение твоего долга? – спросила одна их них. – Ты же глава нашей стражи. Ты должна была защищать Оракула ценой своей жизни!

— Я была готова отдать жизнь за свободу Оракула, — отрезала Рабия. – Но единственное, что я могла сделать – отдать жизнь или свободу ни за что. Нужно быть реалистами, Айра!

— И что мы будем делать теперь? – поинтересовалась Айра. — Оракул в плену, жрица в плену, а нас осталось так мало!

— Мы должны собрать всех, кто избежал плена, — заявила Рабия. – Всех, кто еще готов служить нашему делу. Но ты права, этого недостаточно. Нам нужна помощь, большая, чем может дать несколько служителей культа или даже сама Оракул.

— Ты… ты хочешь найти ее консорта? – вздрогнула Айра. – Но он же сказал, чтобы мы не смели…

— У нас нет выбора! – рявкнула та. – Он – наш единственный шанс! Мы найдем его, и либо он поможет нам, либо мы умрем вместе с нашим культом.

— Как прикажешь. – Айра склонила голову. – Но где нам искать его?

— Вы соберете всех, кто еще верен культу. – Рабия задумчиво поправила свой плащ. – А я отправлюсь на север. Я чувствую, что он там.

Кивнув, Айра вместе с остальными культистами вышла. Рабия еще раз взглянула на символ культа, и по ее лицу пробежала легкая волна презрения.

Два цвета

Защитный купол опять загудел. Поморщившись, Старлайт быстро залатала начавшую появляться трещину, и обернулась к Сомбре. После смерти Астрайда он покинул пещеру лишь однажды, буркнув что-то про религиозные дела. Работа бывшего короля явно шла полным ходом – взрывы и выбросы темной магии происходили каждую минуту. Все его действия касались маленького прутика, который, как было известно волшебнице, являлся частью Древа гармонии – сильнейшего средоточия светлой энергии в Эквестрии. Он так и не посвятил своих помощниц в детали своих планов, лишь отдав приказ поддерживать защиту, которая должна была скрыть его эксперименты. В конце концов, Старлайт не выдержала.

— Зачем тебе вообще эта дурацкая ветка? – недовольно спросила она. – Она же светлая, ты не можешь ее использовать!

Бывший король остановился и оценивающе посмотрел на нее.

— А я все думал, когда же ты спросишь, — заметил он. — В том то и дело, что могу. Ты уже забыла, как я потерял тело?

— Хочешь развоплотиться окончательно? – буркнула Старлайт. – Я против.

— Тогда садись и слушай. – Сомбра создал из ниоткуда плоский кристалл и начал вычерчивать на нем какие-то знаки. — Я был уверен, что чейнджлинги – тупиковая трансформация, что они быстро вымрут, либо будут уничтожены из-за своего неконтролируемого голода. Но Крисалис не только смогла сохранить свою расу, но и дать магические способности каждому чейнджлингу! Насколько я знаю, это первый в истории случай генетического одарения магией. Я и представить себе не мог, что чейнджлинги настолько сильно изменились. А это произошло из-за смешения двух несовместимых типов магии. – Бывший король снова взглянул на Старлайт, и, убедившись, что та заинтересовалась, продолжил. — Когда я впервые смешал темную магию со светлой, это чуть не убило меня, но результат был… крайне любопытен. Я просто пытался получить больше энергии и убить всех мятежников, но смешение двух типов магий вызвало нестабильность в заклинании. Из-за этого они и превратились в чейнджлингов.

— Значит, эта... двухцветная магия, она позволяет использовать нестабильные заклинания? – Старлайт, наконец, начала понимать, что хочет сделать Сомбра. Однако его конечная цель все еще была загадкой.

— Именно! — Сомбра удовлетворенно кивнул. – Это заклинание, создавшее чейнджлингов, стало первым. Но это еще не все — когда я применил его, получились чейнджлинги. А когда Крисалис применила его остаточные энергии на своей сестре, уже являвшейся чейнджлингом, та стала банши.

— Почему? – Весь скептицизм Старлайт как будто испарился. – Мне всегда было очень любопытно, как может появиться такое существо, как банши. Все известные мне магические способы не способны выполнить даже часть такого превращения.

— Если вдуматься, можно провести параллели между голодом чейнджлингов и потребностью Найтмар в чужой энергии. Она отказалась от темной энергии, которую вырабатывали чужие страдания, и сейчас потребляет светлую энергию. Важно то, что ей не грозит смерть от голода – зная ее прочие качества, я бы предположил, что умереть она просто не может. Кроме того, трансформация же обратила ее в призрачное существо – я так и не смог выяснить, из чего она состоит. – В голосе Сомбры чувствовалось легкое недовольство по поводу того, что Найтмар не является образцом для его исследований. – На основании этих результатов я понял, что двухцветная магия обладает невероятным потенциалом. Все свободное время я посвятил исследованию, и, наконец, понял ее природу.

— И? – Глаза Старлайт горели любопытством.

— Весь фокус в том, что при столкновении светлой и темной энергии они взаимодействуют друг с другом, создавая мощный взрыв на атомарном уровне. – Весь вид бывшего короля говорил о том, что он невероятно горд решением этой загадки. – Чем больше энергии смешивается, тем больше и число этих аннигиляций. Но и энергия, выделяемая при аннигиляции, становится подконтрольной заклинателю. Тогда, в Империи, я захватил огромное количество силы из Сердца, и высвобождающаяся энергия разрушила связи между моими частицами, параллельно повлияв на них таким образом, который все еще мне непонятен. Но это сейчас не главное. Куда важнее то, что мы можем использовать эту энергию для осуществления наших целей.

— Разве тогда ты не лишился большей части своих способностей? – удивилась Старлайт, заметив, что тот заменил слово «моих» на «наших», сохранив при этом тот же смысл. – Ты ослаб настолько, что едва смог скрыть это от принцесс.

— Откуда ты вообще про это знаешь? – поинтересовался бывший король.

— Твайлайт никогда особо не скрывала информацию, которую получила после той поездки на север, — заметила та. – Узнать все подробности было не так уж и сложно.

— Понятно. – Сомбра задумался. – Но я полагаю, что Твайлайт хватило ума не рассказывать абсолютно все. Ты знаешь, что такое Кристальное сердце на самом деле?

— То есть? – не поняла волшебница. – Я думала, это всего лишь очень древний магический аккумулятор, накопивший огромное количество энергии за века.

— Так и было, — Сомбра кивнул. – Но через несколько недель после моего воцарения Дарксмоук по ошибке вырвал из меня светлую часть души и, за неимением лучших идей, заточил ее в Кристальном сердце. Сейчас оно не просто аккумулятор – у него есть воля. Поэтому, когда я начал поглощать из него энергию, оно ослабило меня до предела. Именно тогда я понял, что хранится внутри Сердца. Думаю, даже Дарксмоук не понял, что меня ослабило именно Сердце, а не двухцветная магия.

— Ты сейчас не целая сущность? – поразилась Глиммер.

— Это достаточно сложно объяснить, — отмахнулся бывший король. – Скажем так: светлая часть меня была достаточно маленькой, чтобы я смог восстановиться полностью.

— Ладно, я поняла. Ветка тебе нужна как замена Кристального сердца, – согласилась Старлайт. — Но как ты собираешься ее использовать, не развоплощаясь окончательно?

— Я – никак. — Сомбра злорадно улыбнулся. – Как ты думаешь, зачем здесь это?

Бывший король показал на останки Астрайда, лежавшие в углу пещеры. К беспокойству Сомбры, им так и не удалось выяснить, куда подевался Белый кокон.

— Хочешь скопировать его антимагию? Я сомневаюсь, что ты сможешь развить такую же абсолютную невосприимчивость, — задумчиво произнесла Глиммер. – Разве что сопротивляемость, ослабление всех возможных эффектов.

— Это еще лучше, разве ты не понимаешь? – Сомбра усмехнулся. – Абсолютная невосприимчивость к магии блокирует твои собственные магические способности. Сопротивляемость же лишь ослабит чужеродное магическое влияние, в том числе, и от аннигиляций.

— Считаешь, что развив в себе такое антимагическое свойство, ты сможешь использовать двухцветную магию? – поняла Старлайт. – Должно сработать.

— Ты почти все правильно поняла, — кивнул демоникорн. – Однако есть одно небольшое «но». Астрайд – чейнджлинг. Материальное тело. Я – облако частиц. Сомневаюсь, что мне удастся воссоздать нечто подобное для своей нематериальной формы.

— Значит, ты хочешь сделать устойчивой к магии меня? – спросила Старлайт. – Именно поэтому ты и рассказываешь мне про двухцветную магию? Хочешь, чтобы я ее использовала?

— Ты и сама этого хочешь, разве нет? — усмехнулся Сомбра. – Я собираюсь наделить ей вас обеих.

— Ты не сказал еще одну важную вещь. – Старлайт подозрительно взглянула на него. – Какое именно заклинание я должна буду использовать?

— Все, что пожелаешь, но в первую очередь нам нужно найти источник силы, — пояснил Сомбра. – Древний артефакт, или что-нибудь в этом духе. Я перепробовал все известные мне заклинания, но безрезультатно – не хватает энергии. То и дело я натыкался на защиту, которую с такого расстояния не обойти. Двухцветная магия должна решить эту проблему.


Твайлайт металась по своему замку, не находя себе места. Уже в который раз она ощущала свою беспомощность и ничего – ничего! – не могла с этим поделать. Разум младшей принцессы требовал сделать хоть что-то, но что именно – было непонятно.

Сразу после сражения с культом Селестия перенесла Миракрис во дворец. Та все еще ни разу не шевельнулась, даже для того, чтобы вдохнуть. Дискорд оказался там спустя шестнадцать секунд после того, как Твайлайт попыталась с ним связаться. Принцессы бегло посвятили его в ситуацию, после чего дух хаоса кивнул и исчез. Впрочем, через полторы минуты он появился снова.

— Шифтер будет здесь завтра, — сообщил он.

— Хорошо, — кивнула Селестия. – Ты понимаешь, что с ней происходит?

— Я надеялся, вы мне скажете. – Дискорд заметно помрачнел. – Без понятия, что с этим делать. Могу поддерживать ее в стазисе, но не более. К тому же это потребует того, чтобы я неотлучно находился рядом. Если стазис прервется хотя бы секунд на сорок, она умрет.

— А если ты… кхм… перебросишь ее на Драконаар? – чуть смутившись, спросила Селестия.

Дискорд чуть вздрогнул.

— Не поможет, — он покачал головой. – Потому что… долго объяснять, просто не поможет.

— Хорошо, хорошо. — Селестия торопливо кивнула. – Тогда я подготовлю покои. Ты сможешь держать ее в стазисе, пока мы что-нибудь не придумаем?

— Я не смогу делать это постоянно, — вздохнул Дискорд. – Даже мне нужен отдых.

— А Шифтер и Илдрик смогут держать заклинание стазиса? – поинтересовалась Селестия

— Вдвоем – точно смогут, — Дискорд задумчиво почесал затылок. – По одиночке – вряд ли.

Разум Твайлайт ухватился за загадочное слово «Драконаар», пытаясь хоть как-то отвлечься от происходящего. Как только Селестия вышла, она торопливо проследовала за ней.

— Принцесса, а что такое Драконаар? – Твайлайт распирало любопытство.

— Твайлайт, сейчас не лучшее… — Селестия начала было, но взглянув в глаза своей бывшей ученицы, прервалась.- Хорошо.

Принцесса солнца тяжело вздохнула.

— Я думаю, ты знаешь, что такое четвертое измерение, — начала она. – То же самое, что наше трехмерное пространство для бесконечного листа бумаги. В любом случае, приводить аналогии так проще. Представь, что наша планета, вся наша вселенная – это бесконечный двухмерный лист. Другие вселенные – параллельные миры, иные планеты – все это другие листы.

Принцессы достигли комнаты, в которой они собиралась разместить Миракрис. Повинуясь воле Селестии, вещи начали взлетать в воздух, неспешно раскладываясь в строгом порядке, или вовсе улетая прочь из комнаты.

— Так вот, Драконаар – это мертвая планета, погибшая много тысяч лет назад, — продолжила Селестия. – Не знаю, как Дискорд нашел ее, но одно можно сказать точно – это тоже случилось очень давно. Он устроил на ней своей дом. В течение многих лет, веков, тысячелетий, Дискорд переделывал осколки разрушенной планеты, парящие в пустоте, придавал им все новые и новые свойства, подавлял физические законы своей магией, заменяя их на свои. В конце концов, он фактически слился с ним. Осколки Драконаара стали настолько же близки ему, как его собственные глаза или руки. Драконаар подчиняется его желаниям. Стоит ему лишь представить что-то – и Драконаар изменится.

Придирчиво осмотрев комнату, Селестия занялась магическим полем, перенаправляя линии энергии вокруг стоявшей в центре огромной кровати.

— Когда мы впервые встретились с Дискордом, он притворился, будто побежден, и хочет сбежать, — Взгляд Селестии затуманился, пока она управляла огромными потоками магии. – Мы, в своей наивности, последовали за ним. Это было огромной ошибкой. Драконаар был местом воплощенного безумия, тем, что можно назвать измерением чистого хаоса. Осколки планеты были вперемешку покрыты цветущей зеленью, соседствующей с голым камнем или извергающейся лавой. Я видела два каменных осколка, подверженных магнетизму – первый притягивался ко второму, но второй отталкивался от него, нарушая всю физику обычного мира, бесконечно кружась в пустоте. Даже мое собственное тело, казалось, сошло с ума – я ощущала камень, на котором стояла, своей головой, и казалось, что одна моя нога стоит на песке, другая – зарыта в снег, а третья омывается речным потоком. – Селестия прикрыла глаза, продолжая работу. – Не помню даже, как мы оттуда выбрались. Я уверена, что любой, кто провел бы там хотя бы сутки, сошел бы с ума.

— Даже сам Дискорд? – не поняла Твайлайт.

— Не знаю. – Селестия сделал движение головой, которое могло означать как «да», так и «нет». – Не похоже, чтобы Драконаар оказывал на него какое-то влияние. Но он повинуется его воле, и, скажи – каким безумцем надо быть, чтобы сотворить такое место? Мне кажется, внутри он такой же, как и эта разрушенная планета.
Твайлайт почувствовала поток энергии, зацикленный в комнате. Теперь в ней можно было творить любую магию, и сколь угодно долго.

— А почему вы предложили отправить туда Миракрис?

— На Драконааре все не так, как в нашем мире. Он – главное оружие Дискорда. Например, когда вы впервые столкнулись, он изменял реальность с его помощью. Ты помнишь мою аналогию с листами бумаги? Что будет, если два листа сложить вместе? Часть нашего мира столкнулась с безумием Драконаара, породив тот хаос, что вам довелось наблюдать.

— И именно поэтому все так быстро пришло в норму, когда мы заточили Дискорда?- спросила Твайлайт. – Заточив его, мы разрушили магию, размывающую грань между нашим миром и Драконааром?

— Да. Помимо этого, Драконаар обладает еще множеством свойств. Пространство там искривлено до предела. Дискорд может переместиться туда, щелкнуть пальцами, и вернуться обратно в наш мир, но оказаться там, где захочет, ведь каждая точка нашего мира связана лишь с одной точкой в Драконааре – а Дискорд может управлять ими, как пожелает.

— Так вот как он умудряется так легко телепортироваться! – ахнула младшая принцесса. – А мы можем…

— Не можем, — Селестия покачала головой. – Разве что если очень повезет. Да и поверь мне, лучше никогда не попадать в Драконаар.


Собрав всю свою энергию, Старлайт начала шептать заклинание поиска. Ее разуму тут же предстали десятки всевозможных артефактов, но ни один из них не был ей интересен. Волшебница потянулась к ветви, и медленно начала черпать ее силу. Светлая энергия начала вливаться в ее тело. Как только две энергии смешались, Старлайт ощутила жуткую боль. Едва не потеряв сознание, она продолжила читать заклинание.
Сомбра наблюдал за ритуалом Глиммер не без беспокойства. Его не слишком волновала судьба Старлайт, однако растворение той шло вразрез с его планами. К удовольствию бывшего короля, антимагия работала – Глиммер только-только начинала размываться.

Внезапно Старлайт вскрикнула. Поток энергии из ветви оборвался, и волшебница упала на пол. Сомбра молниеносно создал небольшой заряд темной магии и выстрелил им в свою помощницу.

Через пару секунд та встала на ноги.

— Благодарю, — выдохнула она.

— Что ты видела? – едва ли не яростно спросил Сомбра. – Если защита того, что ты нашла, нанесла такой урон, то она должна быть поистине невообразимой!

— Гробница, — ответила Старлайт. – Я плохо разобрала. Кажется, там захоронен артефакт, несущий в себе силу его мертвого хозяина.

— Мертвого хозяина? – Сомбра нахмурился. – Расскажи мне все, что помнишь.

— Видение было совсем нечетким… — Старлайт задумалась, изо всех сил пытаясь вспомнить хоть что-то. – На стенах был нарисован символ, фиолетовый на темно-красном.

— Нарисуй! – Бывший король крайне заинтересовался.

Не мелочась, Старлайт начала выжигать на полу какой-то узор. Сначала луч из ее рога выжег квадрат, потом прямоугольный ромб, центры сторон которого являлись углами первого квадрата, затем описывающий ромб круг. Затем поверх обоих квадратов появилась четырехугольная звезда. Когда волшебница дорисовывала звезду, Сомбра сам подключился к процессу, соединив углы первого квадрата с кругом перпендикулярными стороне ромба линиями.

— Значит, ты знаешь, что это за символ? – поинтересовалась Старлайт.

— Знаю. Это герб Первой династии королей-единорогов. Я так полагаю, ты про них не знаешь.

— Представь себе, знаю, — гордо ответила Глиммер. – Династий было две. Вторая прервалась, когда в Эквестрии воцарился Дискорд, первая же была свергнута во время мятежа примерно десять-одиннадцать тысяч лет назад.

— Верно, — Сомбра слегка удивился. – Представители Первой династии были очень сильными магами, и судя по всему – темными. Сама понимаешь, такая династия не может править вечно.

— Разумеется, — кивнула Старлайт. – Рано или поздно должен был случиться мятеж.

— Ты обнаружила физическое местоположение гробницы? – Нетерпение Сомбры проявлялось все сильнее. – Судя по всему, в ней захоронен не кто иной, как сам Даркстар! Странно, что он вообще оставил гробницу. Я думал, это не в его вкусах.

— Да. – Старлайт смутно задумалась. – Думаю, смогу показать на карте.


Через четыре часа оба стояли перед небольшим холмом. Тот не слишком выделялся среди окружения – местность была усыпана неровностями.

Глиммер подошла ближе.

— Это здесь, — произнесла она. – Дверь прямо перед нами.

Сомбра задумчиво смотрел на холм. Двери в нем определенно не наблюдалось.

— Будь любезна, покажи. – В его голосе начали появляться нотки, заставившие Старлайт заволноваться.

— Я ее не вижу, так же, как и ты, — начала она. – Но дверь здесь. Готова поспорить, здесь маскировочное заклинание просто безумной силы.

— Да, ты права, — Сомбра внезапно подошел ближе к холму и вырвал из него клок земли. – Иначе это смотрелось бы здесь неуместно.

Вместо куска земли король держал небольшую табличку.

— Так, что тут у нас… — Сомбра погрузился в чтение. – Здесь сказано, что король-бог Даркстар – основатель Первой династии, и первый на планете, кто вообще создал какое-либо государство. Более того, это он завоевал Тартар.

— То есть? – не поняла Старлайт. – Тартар же – пустой, мертвый мир, который принцессы используют как тюрьму?

— В том-то и дело, — нахмурился Сомбра. – Похоже, что когда-то Тартар был схож с нашим миром, пока не проиграл войну Даркстару.
Старлайт охнула.

— Хм, — Бывший король зацепился взглядом за что-то. – А еще здесь сказано, что он создал пегасов и земных пони как рабов для единорогов, своих приближенных. Не желая рисковать, он вывел подвиды с ограниченным использованием магии.

— Что-то мне в это не верится, — Старлайт поморщилась.

— В этой части, скорее всего, слегка приврали, — согласился тот. – Но это неважно. По крайней мере, про Тартар здесь правда – это идеально дополняет те сведения, которые у меня есть. А в конце написано…

— Что? – Глиммер даже подпрыгнула от нетерпения.

— Сила Даркстара не погибла вместе с ним. Она осталась здесь, и ожидает того, кто будет достоин принять ее, как наследник. – Сомбра даже не поверил своим глазам. – В глубине гробницы находится свиток, который хранит эту силу.

— Так чего мы ждем? – Старлайт рванулась к холму. – Нам нужно в эту гробницу!

Сомбра перевернул табличку.

— Здесь инструкция, как открыть дверь, — произнес он, внимательно рассматривая нарисованную схему. – Замочная скважина – определенная точка пространства, ключом послужит любой выброс магической энергии достаточной силы… Проще говоря, требуется совершить удар по определенной точке.
Бывший король прошелся вдоль холма. Затем он начал делать шаги в разных направлениях, что-то бормоча про себя. Наконец, он остановился и незримый луч из его рога прожег в траве маленький и узкий колодец, шириной в пару сантиметров.

— Здесь, — сообщил Сомбра. – Именно сюда нужно ударить.

— Ну так бей! – вскрикнула Глиммер.

— Моей силы не хватит, — процедил бывший король. – Даже если я притащу сюда всех магов Эквестрии, подчиню их своей воле, и мы вместе ударим в эту дыру, ничего не произойдет.

— Что? – не поняла волшебница. – Почему?

— Совместная атака не дает сложение силы, — отмахнулся Сомбра. – Нет, если я хочу открыть эту дверь, мне понадобится линза, более мощная, чем те, которые когда-либо использовались.

— На сколько секунд? – спросила Старлайт.

Линзами назывались магические артефакты, увеличивающие силу пропущенного через них удара. Они имели свойство быстро перегорать, и чем больше было увеличение, тем быстрее сгорала линза. Самые простые линзы работали примерно полминуты, и давали усиление примерно в два процента. Более мощные работали до десяти секунд, но усиливали уже процентов на семь-девять. Особо сложные сгорали за секунду-другую, зато давали прирост почти в двадцать-двадцать пять процентов.

Достаточно продвинутые маги всегда носили с собой несколько слабых линз, и хотя бы одну более-менее сильную. Например, в короне Селестии была спрятана пятнадцатипроцентная линза, а в броне – три пятипроцентных. Сама Старлайт еще этим не занималась, но уже имела кое-какие задумки.

— На сорок миллисекунд, — ответил Сомбра.

— Это же где-то процентов семьдесят! — Старлайт непонимающе посмотрела на короля, но тот был абсолютно серьезен. – Как ты вообще создашь что-то подобное?

— Понадобится огромное количество ресурсов, — Сомбра, сосредоточившись, что-то подсчитывал. – Но их не так сложно раздобыть. Исключение составляют два главных фрагмента.

— И что тебе нужно? – поинтересовалась Старлайт.

— Во-первых, придется отправиться к драконам и забрать их любимую реликвию, — Демоникорн задумался. – Во-вторых, понадобится радужный кристалл. По его поводу две новости. Хорошая в том, что он есть в Кантерлоте. Плохая – он включен в список призов на турнире магов, который там же и проводится.

— Реликвия драконов? – Старлайт нахмурилась. – Подожди, ты что, имеешь в виду огненную призму?

— Именно, — кивнул тот. – За ней отправится Лайтнинг. Думаю, она будет рада посоревноваться с драконами.

— Ладно, а что кристалл? – спросила волшебница. – Как ты собираешься похитить его из Кантерлота?

— Зачем красть, если Селестия может сама отдать его тебе? – удивился Сомбра. – Ты просто станешь участником турнира, победишь, и получишь кристалл.

Камни для горы

Вечерело. Последние посетители покидали музей имени Луи Зотля, и два ленивых охранника уже готовились запереть дверь. Примерно две трети здания занимали произведения искусства или предметы старины – расположенные здесь исключительно для маскировки. Истинные ценности лежали в центральной комнате – случайные предметы из коллекции владельца, менявшиеся каждую неделю, способные на невообразимые для обывателей вещи. Уже не раз кантерлотские богачи пытались купить что-то, или хотя бы получить возможность воспользоваться артефактами. Разумеется, это не удалось еще никому.

Начиналась новая неделя, и сразу после закрытия музея Ауисотль занялся обновлением содержимого главного выставочного зала. Он никогда бы не признался в этом открыто, но ему по-настоящему нравился восторг посетителей. Именно поэтому он тщательно подбирал предметы, которые должны были оказаться на обозрении в следующий раз.

За этими раздумьями его и застал оклик.

— Приветствую, — раздался голос позади.

Ауисотль обернулся. Возле самой большой витрины стоял Сомбра, с усмешкой на лице разглядывавший его работу.

— Зачем спроецировался? – сухо поинтересовался древний.

— Догадался, значит, — Сомбра чуть вздохнул. – Мне нужно воспользоваться одним из твоих артефактов.

— Тебе нужно, — подчеркнул Ауисотль.

— Да, конечно, — отмахнулся демоникорн. – Предлагаю сделку. Скоро я открою гробницу величайшего темного мага, когда-либо жившего в Эквестрии, и заберу оттуда одну вещь. Что бы там не находилось помимо этого, я готов уступить это тебе.

— Предлагаешь мне кота в мешке, значит? – хмыкнул тот.

— Ладно. – Сомбра поморщился. – Я лично проверю на безопасность все, что там найду, после чего передам их в твое владение. Если мне позволят.

— А если не позволят? – заметил Ауисотль. – Или, если там ничего нет? Разве это выгодная сделка?

— А что ты теряешь? – парировал Сомбра. – Твоя коллекция от этого не уменьшится, но, возможно, увеличится. Я считаю, что выгодная.

Древний задумался.

— В любом случае, я не буду заключать с тобой сделку. – Ауисотль произнес это странным тоном, что не укрылось от слуха бывшего короля.

— И почему же? – поинтересовался Сомбра.

— Видишь ли, — пояснил тот, — я сказал Селестии, что больше не буду иметь дела с тобой или с Глиммер. Конечно, это не клятва, и даже не обещание, но зачем нарушать его без нужды?

— Понимаю. – Демоникорн кивнул. – Еще увидимся.

— Сомневаюсь, — Ауисотль покачал головой. – Я редко выбираюсь из музея. Разве что полюбоваться закатом.

— Полагаю, в Кантерлоте закаты не слишком красивые? – полюбопытствовал бывший король. – Город не слишком удобен для созерцания природы.

— Ты прав, — кивнул тот, пустив в демоникорна маленький магический шар. – Но я нашел место получше. Взгляни.

— Ты можешь передать память проекции? – удивился Сомбра, потирая лоб. – Ладно, неважно. Думаю, на этой неделе закаты будут красивее, чем обычно.

— Всю неделю? – Ауисотль кивнул. – Хорошо.


Когда необходимость участия в турнире стала явной, Сомбра хотел немедленно заняться этим, но Глиммер заявила, что ей, в отличие от демоникорна, нужен сон. Бывший король не стал возражать, и исчез на всю ночь и половину дня, так что волшебница успела не только отоспаться, но и заскучать. Поэтому, когда Сомбра вернулся, Старлайт сразу же потребовала от него всю информацию по турниру.

— Ладно. Слушай меня внимательно. – Демоникорн начал прохаживаться из стороны в сторону. Старлайт с легким раздражением подумала, что он делал так всякий раз, когда пускался в долгие объяснения. – Турнир будет в Кантерлоте. Я уже зарегистрировал тебя и получил информацию по остальным участникам.

— И когда ты успел? – удивленно спросила Глиммер.

— Неважно, — отмахнулся Сомбра. – Важно другое. Видишь ли, ты все еще в розыске и не можешь просто так участвовать в турнире. Тебе нужно будет изменить внешность.

— Это понятно, — кивнула Старлайт.

— Да. Но самое главное – тебя не должны даже заподозрить! В Эквестрии крайне мало магов со способностями, близкими к твоим. Ты можешь явиться на турнир и разделать там всех в пух и прах, но Селестия сразу заподозрит неладное. – Сомбра остановился. – Тебя проверят, раскусят и тогда нам очень повезет, если ты вообще уберешься оттуда.

— Значит, я должна поддаваться. – Старлайт задумалась. – Мои победы должны выглядеть везением либо очень сложными сражениями. Верно?

— Почти. – Сомбра усмехнулся. – Дальше. Как я уже сказал, у меня есть информация по всем участникам турнира.

— По всем? – нахмурилась Старлайт. – Сколько их там?

— Двенадцать, — ответил Сомбра. – Это финальная часть турнира, и лишь двенадцать магов прошли квалификацию. Правила простые — участники делятся на пары и устраивают дуэль. Победитель проходит дальше, проигравший выбывает. Думаю, Селестии просто лень было придумывать что-то поинтереснее.

— Значит, мне предстоит лишь четыре сражения?

— Три. Я смог добиться для тебя пустого соперника в первом раунде.

— Да как ты это устроил? – Старлайт помотала головой.

— Очень легко. – Сомбра показал ей маленький мешочек. – Астрайд рассказал мне, куда он спрятал украденное из улья. Ты не представляешь, на какие вещи способны те, у кого в глазах стоит золотая монета.

— Подкупил, значит, – поняла Старлайт. – Так что на счет участников?

— Вот теперь мы подошли к самому главному, — кивнул Сомбра и кинул волшебнице небольшую тетрадь. – Вот все твои соперники. Трое последних – фавориты.

Внутри была информация по каждому участнику в достаточно лаконичном стиле.

«Псевдоним: Колдарра.
Специализация: лед.
Слабые места: плохо подстраивается под оппонента.
Любимая тактика: прямые атаки»

«Псевдоним: Оверчардж.
Специализация: электричество.
Слабые места: оборона
Любимая тактика: победить за первые секунды»

«Псевдоним: Соулрендер.
Специализация: зебриканское вуду.
Слабые места: ненадежный тип магии
Любимая тактика: ослабление соперника»

«Псевдоним: Терравайн.
Специализация: природная магия.
Слабые места: медлительность заклинаний
Любимая тактика: контратаки»

«Псевдоним: Левират.
Специализация: физические заклинания.
Слабые места: не умеет действовать эффективнейшим способом
Любимая тактика: нет»

«Псевдоним: Арион.
Специализация: воздух.
Слабые места: плох в нападении
Любимая тактика: измор»

«Псевдоним: Рэйнфорс.
Специализация: вода.
Слабые места: невнимательность
Любимая тактика: постоянное давление»

«Псевдоним: Криидл.
Специализация: неизвестно.
Слабые места: неизвестно
Любимая тактика: неизвестно»

«Псевдоним: Инцигния.
Специализация: огонь.
Слабые места: психически нестабильна
Любимая тактика: непрерывная атака»

«Псевдоним: Мидора.
Специализация: нет.
Слабые места: склонна к перфекционизму.
Любимая тактика: любая, лишь бы идеально исполнить»

«Псевдоним: Зейкесс.
Специализация: подстраивается под оппонента.
Слабые места: плохо перестраивается на ходу.
Любимая тактика: очевидно»

«Псевдоним: Вилиар.
Специализация: темная магия.
Слабые места: самоуверенность
Любимая тактика: что угодно, лишь бы красиво»

— Там что, и чейнджлинги есть? – удивленно спросила Старлайт, глядя на столбик записей «неизвестно».

— Селестия же ассимилирует их общество, забыла? – поморщился Сомбра. – Эти двенадцать не слишком-то популярны в обществе. Последнего даже боятся. Чейнджлинг в их список отлично вписывается, хотя, скорее всего, этот вопрос согласовывали с Селестией лично – она с ним знакома.

— Кстати, а какие еще призы на этом турнире? — спросила Старлайт, продолжая изучать своих оппонентов.

— Ничего такого, чего я не смог бы достать сам. Пара слабых артефактов, немного золота и кое-какие магические реагенты. Я уверен, что кристалл там по ошибке. Если бы Селестия знала, на что он способен или хотя бы о его редкости, он бы лежал в ее сейфе.

— Хорошо. А когда турнир-то? – рассеянно поинтересовалась волшебница, пристально рассматривавшая трех последних участников.

— Официальное начало мероприятия послезавтра в полдень. Реально же сражения начнутся сутки спустя. – В голосе Сомбры слышалось явное отвращение к такой бесполезной потере времени. — Продумай тактику, кому и как будешь поддаваться. Не используй все подряд, фокусируйся на своей специализации. И разумеется, никакой темной магии! Выдашь себя сильнее, чем если бы у тебя на лбу была надпись «Я помощница Сомбры!».

— Знаю, знаю. – Старлайт поморщилась.

— Постарайся там ни с кем не ссориться. Вряд ли эти отношения помогут тебе после турнира, но я точно не знаю, будут ли оппоненты мешать друг другу вне дуэлей.


Изменить внешность оказалось не так просто. Изначально Старлайт просто хотела изменить облик, но быстро поняла, что это обнаружится в первые же минуты. От души порадовавшись тому, что она не успела рассказать об этой глупости бывшему королю, Старлайт задумалась. Опыт пользования всевозможными косметическими средствами у нее полностью отсутствовал. В конце концов, она решила просто изгадить свою внешность до неузнаваемости, после чего наведаться в приличный салон. Когда волшебница поделилась этим планом с Сомброй, тот на секунду задумался, после чего на Старлайт обрушился поток бирюзовой краски.

— Ты что, спятил? – крикнула Старлайт.

Сомбра придирчиво взглянул на нее. Волшебница едва успела отпрыгнуть в сторону, прежде чем бывший король ударил по ней молнией – впрочем, совсем слабой.

— Не дергайся, — недовольно процедил Сомбра. – Легкий электрический заряд мгновенно изменит твою прическу. Тебя даже Твайлайт не узнает.

Старлайт стоически вытерпела второй разряд. Сомбра не обманул – волшебница не почувствовала боли, а ее грива действительно встала дыбом. Создав свою трехмерную проекцию и осмотрев ее со всех сторон, Глиммер признала, что она выглядит совсем иначе, нежели минуту назад.

— Твое официальное имя на турнире – Старфаер. По легенде, ты принимала участие в кое-каких мелких турнирах, и один даже выиграла – тот самый, квалификационный. Когда придешь в город и найдешь приличных мастеров своего дела, скажи, что готовилась к турниру и оговорилась в заклинании.

— А краска? Ее же смоют!

— Это не краска. Это пигмент. – Сомбра усмехнулся. – Перед тем, как идти мыться, наведайся в солярий. Станешь намного темнее.

— Хочешь сказать, ты просто так взял и создал из воздуха какой-то сложный раствор? – Старлайт недоверчиво посмотрела на него. – Только не говори, что держал заранее!

— А в чем проблема? – поинтересовался Сомбра. – Чтобы что-то создать, нужно лишь знать его внутреннее устройство. Понятное дело, что большинство магов, которые ничего не смыслят в физике, химии и прочих точных науках, не смогут создать что-то сложнее банальной воды. К тому же, не такой уж он и сложный.
Глиммер с любопытством потрогала «краску». Та быстро впитывалась под кожу волшебницы, равномерно распределяясь по всему телу.

— Где Лайтнинг? – Сомбра недовольно оглянулся.

— Летает, — сообщила Старлайт. – Когда вернется, не знаю.

Впрочем, долго ждать не пришлось. Уже через пятнадцать минут в пещере раздался свист, и в укрытие короля влетела его новая помощница. Несмотря на извилистость пещеры, Лайтнинг летела, не снижая скорости.

— Лайтнинг! – крикнул Сомбра.

Сделав круг по пещере, та приземлилась прямо перед ним.

— Звали, начальник? – чуть насмешливо произнесла пегаска.
До того, как встретиться с Сомброй, Лайтнинг вела достаточно скромную жизнь. Выгнанная из академии Вондерболтов за безответственное поведение, она работала простым курьером. Демоникорн легко разглядел ее первоочередное стремление – совершенствование любой ценой, и потому, когда в Эквестрии появилась новая угроза, неуязвимый к магии чейнджлинг-ренегат Астрайд, Лайтнинг стала целью хитрой интриги Сомбры, в результате которой пегаска мастерски научилась сражаться глефой, при этом, фактически, заставив принцесс работать на себя. После смерти Астрайда Лайтнинг открыто перешла на сторону бывшего короля. В награду она получила четыре новых крыла – напоминающих крылья стрекозы, и удвоившие ее возможности. После этого пегаска летала целыми днями, лишь иногда делая перерыв на сон.

— У меня есть для тебя задание, которое, полагаю, тебе понравится. – Сомбра оскалился. – Отправляйся в Плохоземье, найди драконьи пещеры и похить оттуда драконий артефакт, называющийся огненной призмой.

— Драконы? – протянула Лайтнинг. – Будет весело. А что за призма?

— Древняя реликвия, — пояснил Сомбра. – Считается, что в ней содержится первое пламя каждого дракона. Насколько я знаю, она хранится внутри лавового потока, текущего внутри пещер.

— Ясно. – Лайтнинг выглядела заинтересованной. – Когда отправляться? Сейчас?

— Почти, — согласился Сомбра. – Но без оружия лезть к драконам не стоит.

Бывший король что-то прошептал, и перед ним появилась глефа, внешне являвшаяся чистой копией той глефы, которая принадлежала Ауисотлю, и ставшей первым оружием Лайтнинг. При ударе она выпускала сноп искр.

— Разумеется, она лучше той по всем параметрам, если тебе не нужно сражаться с обладателем стихиария, — произнес Сомбра. – Количество искр при ударе раза в два больше. При достаточно большом заряде попадание может оглушить электрическим зарядом. Ну и, помимо всего…

Бывший король взял глефу, показал ей на стену, и сделал какое-то неуловимое движение оружием. Из острия вырвалась молния, ударившая точно в то место, куда была направлена глефа, и оставила там небольшую воронку.

— Класс! – Лайтнинг рассматривала глефу с искренним восторгом. Взяв оружие, пегаска сделала несколько взмахов. – Точно такой же вес и баланс!

— Я подготовлю материалы для инструктажа, — Сомбра направился к дальнему проходу в пещере. – Через минуту будет готово. Информация лишней не бывает.


Широкий тракт, ведущий из Кристальной империи в центр Эквестрии был в запущенном состоянии – правительство только начало реализовывать план по его починке после многолетней невостребованности, к тому же уже стемнело, и путь едва был виден. Но для самодвижущейся машины братьев Флима и Флэма практически любая дорога была хорошей, поэтому известные по всей Эквестрии братья наслаждались поездкой, устроившись на крыше и потягивая яблочный сидр собственного производства. Их последняя афера оказалась достаточно успешной, и сейчас у братьев не было срочной нужды в деньгах.

Неожиданно машина резко затормозила. Флим и Флэм, чуть не упав с крыши, негодующе посмотрели на виновника – странного типа в плаще, вставшего посреди дороги.

— Эй, простофиля! – крикнул Флим. – Уйди с проезда.

— Я так полагаю, это вы известные по всей Эквестрии братья Флим и Флэм? – вкрадчивым голосом спросил тот, никак не отреагировав на крик младшего брата. – У меня есть для вас предложение.

Братья почувствовали что-то в его голосе, такое, что им сразу же расхотелось возмущаться. Тем более, их репутация была не самой лучшей после нескольких случаев в Понивилле, так что лишний раз отказываться от возможности заработать было глупо.

— Мы вас слушаем, — подчеркнуто вежливо произнес Флэм.

— Все просто. – Фигура в плаще сделала какое-то почти незаметное движение. Флэм ловко поймал брошенный предмет, заставивший его широко раскрыть глаза. Это была платиновая монета, имевшая огромную ценность.

— Это аванс, — произнес незнакомец, достав из-под плаща мешочек, и высыпав из него еще несколько монет. – Полная награда – еще десять таких же.

У братьев отвисли челюсти. На названную сумму они вполне могли кутить несколько лет.

— Работа заключается в следующем, — продолжил тот. – Мне нужно, чтобы через неделю или раньше все эти вещи ждали меня в указанном на карте месте.

Он бросил братьям туго закрученный свиток. Поймав его, Флэм сорвал шнурок и заставил свиток раскрутиться. Пробежавшись глазами по списку, старший брат присвистнул.

— Будет непросто, — задумчиво произнес он, но тут же добавил: — Но награда все компенсирует! Мы согласны. Через неделю все это будет ждать вас там, где скажете.

— Тогда добавлю еще пару вещей, — вкрадчиво произнесла фигура в капюшоне. – Во-первых, если не успеете за неделю, я начну снижать вашу плату. Значительно снижать.

Братья кивнули.

— Во-вторых… я полагаю, вы уже слышали про указ Селестии, по которому все платиновые монеты нужно обменять на золото?

Братья снова кивнули.

— Так вот, даже не думайте идти с этой монетой в официальные обменники. – Уловив возмущение братьев, фигура продолжила, не дав тем произнести ни слова: — Она настоящая, это легко проверить, но именно из-за поисков этих монет Селестия и издала этот указ. Стоит вам ее сдать, и уже на следующий день к вам явится представитель Селестии. С полной наградой вы сможете закосить под дурачков, и от вас быстро отстанут. А вот если это случится до того, как наша сделка будет завершена, то ее однозначно сорвут.

— И что же нам тогда делать? – возмутился Флим. – Те вещи, которые в списке… они недешевы! Нам в любом случае придется разменять монету!

— Разменяйте ее где-нибудь в неофициальном месте, — отмахнулась фигура в капюшоне. – Впрочем, ладно. Я удвою аванс. Не хочу, чтобы вы опоздали из-за недостатка финансов.

Еще один почти незаметный бросок, и вторая монета приземлилась точно перед Флэмом.

— Время пошло, — заметил наниматель братьев, отходя с дороги. – У вас неделя. Рекомендую поспешить, потому что в таком деле всегда могут возникнуть неожиданные сложности. Вы же не хотите опоздать?

Рога братьев засветились, и их машина понеслась с утроенной скоростью, подпрыгивая на каждом ухабе – те определенно решили пожертвовать комфортом в пользу скорости.

Огонь и молния

Местность, прозванная Плохоземьем, лежала перед Лайтнинг во всей своей красе. В радиусе, по меньшей мере, километра нельзя было найти ни единого растения, а почва была обуглена – драконы любили высокую температуру, и позаботились о том, чтобы их окружение было максимально комфортным. Благополучие местности их не волновало.

По словам Сомбры, драконы делились на три касты. В самую низшую входили красные, зеленые, и метисы всех возможных оттенков. По физическим возможностям они сильно уступали прочим кастам, и занимались той работой, которую никто никогда не хотел выполнять. Впрочем, презрения или неуважения среди прочих драконов к ним никто не проявлял – в конце концов, разве это вина дракона, что он таким родился?

Вторая каста состояла из золотых, черных и оранжевых драконов. Последние, хотя и являлись метисами, часто рождались с продвинутыми способностями, и потому считались не менее привилегированными, нежели черные или золотые. Все три типа обычно обладали сильной огневой мощью и отменными физическими качествами.

Третья каста состояла из синих драконов – или, как некоторые их называли, дракомагов. Синие драконы были достаточно редкими – две-три особи на несколько сотен, и умели колдовать на таком уровне, что вполне бы смогли участвовать в турнире, на который отправилась Старлайт. Учитывая же их прочие драконьи способности, Лайтнинг сильно надеялась с таким не повстречаться.

Помимо этого, Сомбра упомянул про белых, или серебряных драконов. В каком-то роде серебряные драконы были царями среди прочих. Встречались же они настолько редко, что даже среди драконов мало кто таких видел. Насколько было известно, за неповиновение воле белого любого другого дракона ждала мгновенная казнь. Когда Глиммер ради любопытства спросила про их силу, Сомбра ответил, что не желал бы стать его целью.

«Скажем так: я могу сходу назвать троих существ в Эквестрии, которые смогут с таким справиться, добавил демоникорн. – Еще у двоих есть шансы».

Впрочем, это было не слишком важно. Сомбра был уверен, что в Плохоземье серебряных драконов нет, чем вызвал сильное раздражение Лайтнинг – зачем тогда было это рассказывать?

Драконы жили внутри огромного комплекса пещер, так что Лайтнинг предстояло проникнуть внутрь, найти призму и скрыться прежде, чем драконы успеют заблокировать все выходы. Пегаска недовольно морщилась – даже воздух возле пещер был достаточно горячим. Хуже того – по словам Сомбры, постоянное драконье дыхание не лучшим образом влияло на него, выжигая в нем какие-то химические элементы, которые Лайтнинг так и не запомнила. Бывший король устроил из этого едва ли не лекцию, из которой пегаска поняла только одно – ее полетные возможности внутри пещер будут сильно ограничены. Взглянув вглубь пещер, Лайтнинг тяжело вздохнула, и нырнула в недра горы.

Очень скоро она поняла, что задание куда сложнее, чем кажется. Сомбра сказал, что призма находится в центральном зале, и пегаска наивно предположила, что ей просто нужно углубиться в туннели. Однако, пролетав по пещерам больше получаса, Лайтнинг пять раз вышла в тупики и ни на йоту не приблизилась к своей цели. Приятным открытием для нее стало то, что в туннелях звучало сильнейшее эхо, и Лайтнинг слышала драконов раньше, чем они могли заметить ее, а жужжание новых крыльев пегаски сливалось с фоновыми звуками пещер.


Оказавшись у шестого по счету лавового озера, она села и задумалась, меланхолично оглядывая туннели. Насколько Лайтнинг понимала, часть туннелей была природная, а часть, выглядящая, будто след от огромного бура, рукотворная. Эти туннели были выжжены, чтобы объединить самые большие и удобные подземные пещеры и гроты в один комплекс.

«Скорее всего, драконы выбрали центральную сеть пещер так, чтобы ее можно было соединить с наибольшим количеством других природных туннелей, — решила Лайтнинг. – Значит, чем меньше рукотворных туннелей – тем ближе я к центру». Логика могла быть неправильной, но все равно лучше, чем просто летать по пещерам, надеясь на волю случая.

Внезапно она услышала стук когтей. Какой-то дракон направлялся прямо в этот зал. Лайтнинг рванулась ко второму выходу, и с ужасом поняла, что оттуда доносится похожий звук. Пегаска поняла, что на этот раз встречи с драконами избежать не удастся.

Она затаилась за камнем, надеясь выиграть возможность для первого удара, и материализовала глефу. Чтобы не было нужды постоянно таскать ее с собой, Сомбра сделал небольшой амулет, который уменьшал глефу до размеров маленькой палочки. Достаточно было сжать ее, и она тут же увеличивалась. Убрать оружие назад было чуть сложнее, но все равно это было намного удобнее.

В зал неспешно вошел золотой дракон. Лайтнинг сидела, не шевелясь, ожидая, пока тот подойдет поближе. Тот явно не спешил. Он даже почти было прошел мимо камня, однако, когда пегаске даже показалось, что все обойдется, принюхался, и так же медленно направился к камню.

Больше ждать было нельзя. Лайтнинг взлетела, и со всей силы ткнула в дракона полностью заряженным копьем. Удар не пробил чешую, однако электрический разряд оглушил его, заставив повалиться на землю. На какое-то мгновение пегаска замерла, созерцая поверженного противника, а затем, услышав позади какой-то звук, резко обернулась. Из другого прохода уже вышли два черных дракона и с любопытством смотрели на нее.

Лайтнинг мысленно застонала. Мало того, что драконов было двое, так они еще и принадлежали к сильнейшему виду после синих. Однако они не спешили нападать.

— Чего уставились? – не выдержав, огрызнулась Лайтнинг.

— Ты кто? – поинтересовался первый дракон.

«Тупее вопроса не мог придумать? – мысленно вздохнула пегаска».

— Тебе-то что?

— Ну, интересно… — драконы продолжали буравить ее взглядом. – А что ты здесь делаешь?

«Очевидно, мог, — Лайтнинг хотелось застонать».

— Гуляю, да вот заблудилась! – Сарказм в ее голосе не понял бы только полный идиот. Тем не менее, драконы не поняли.

— А хочешь, мы тебя выведем? – предложил первый. – А ты взамен поможешь нам c Эмбер!

— С кем? – не поняла Лайтнинг.

— Ну, Эмбер здесь главная, — пояснил второй. – Синяя, унаследовавшая титул лорда от отца.

— Хм… — Лайтнинг сделала вид, что призадумалась. – А как вас зовут?

— Меня Игнис, — представился первый. – А его Деймос.

— Так вот, — продолжила пегаска. – Я не собираюсь драться с синим драконом. Я просто заберу призму. А вы либо поможете мне, либо Эмбер узнает, что вы против нее замышляли.

Пегаска надеялась, что драконы достаточно тупы, чтобы купиться.

— Но так нечестно, — Игнис начал было, но Деймос подтянул его к себе и что-то зашептал. По мере его шепота на лице Игниса появлялась улыбка. – Да ты гений!

— Чего вы там шепчетесь? – поинтересовалась Лайтнинг.

— Если ты украдешь призму, то мы сможем скинуть Эмбер с трона! – заявил Игнис. – Возможно, даже сами сможем на него претендовать!

«Тогда останется только посочувствовать всем местным драконам, — пегаска мысленно ухмыльнулась».

— Так. Сюда часто драконы ходят? – спросила она вслух.

— Нет, — уверенно заявил Игнис. – Сюда никто не ходит, поэтому мы здесь и ругаем Эмбер.

— А этот что здесь делал? – Лайтнинг показала на золотого.

— Не знаю, — Деймос покачал головой. – Но честно, я здесь мало кого видел.

— Ладно. Рассказывайте мне, кто такая Эмбер, и почему вы хотите ее скинуть, — потребовала Лайтнинг.

— Ну… — Игнис почесал затылок. – Дело вот в чем. Раньше здесь правил лорд Торч. Ох и суров он был! Его все боялись – жуть! Но любили. Настоящий дракон, в общем.

— Но недавно по драконьему кодексу ему пришлось передать свой титул, — перебил Деймос. — Он отошел к его дочери, Эмбер.

— Мямля она, — заявил Игнис. – Ни на кого не кричит, никого не ругает. Говорят, на трон она попала с помощью пони!

— Но главное, она нас ни в грош не ставит! – возмутился Деймос. – Торч нас уважал. Особо работать не заставлял. А Эмбер считает, что мы такие же, как все.

Лайтнинг непонимающе дернула головой, и собиралась потребовать пояснений, но тут какой-то блеск на теле левого дракона привлек ее внимание. Приглядевшись, она увидела небольшую полоску чешуи, отличающуюся от остальных. Серебряной чешуи.

— Вы что, на особом положении? – В голове пегаски начала складываться картина происходящего.

— Ну конечно! – Деймос гордо выпрямился. – Мы – сыновья Летона!

— Это кто такой? – опять не поняла Лайтнинг.

— Царь драконов, разумеется! – пояснил Игнис.

— И наш отец, — добавил Деймос.

— А Эмбер говорит, что наше происхождение не имеет значения! – возмущенно сообщил Игнмс. – Хочет, чтобы мы так же работали, как и остальные!

— Так вызовите ее на бой, — насмешливо предложила Лайтнинг. – Насколько я помню, можно даже устроить бой двое против одной.

— Это… — Игнис замешкался. – Она, хоть и мелкая, колдует хорошо.

— Нам с ней не справиться, — уныло вздохнул Деймос.

— Понятно. – Лайтнинг задумалась. – Если я украду призму, вы сможете заявить, что Эмбер некомпетентна и потребовать ее смещения с поста лорда, так?

— Ну… Типа того, да, — согласился Деймос.

— Значит, ваша цель совпадает с моей, и вам выгодно сделать так, чтобы у меня все получилось, — заявила Лайтнинг. – Сможете провести меня в главный зал так, чтобы мы никого не встретили?

Игнис чуть задумался, и кивнул.

«Ага, как же, — подумала Лайтнинг».


Пегаска оказалась права. По пути они встретили трех драконов, и каждого приходилось оглушать глефой. Всякий раз Игнис заверял, что больше такого не повторится.

— А как ты это делаешь? – полюбопытствовал Деймос, после того, как Лайтнинг легким тычком глефы оглушила очередного красного дракона.

— Мое оружие бьет электричеством. – У Лайтнинг не было причин врать. – Мне его сделал шеф.

— Слушай, — На морде Деймоса вдруг появилось выражение, будто ему пришла в голову идеальная идея. – А твой шеф может сделать нас круче?

— Чего? – не поняла Лайтнинг.

— Ну, сделать так, чтобы мы смогли побить Эмбер, — пояснил Деймос.

— Да хоть Торча, — усмехнулась пегаска. – Только вот зачем ему это?

Деймос чуть стушевался.

— Ну, а вдруг… — пробормотал он.

— Никаких «вдруг», — оборвала его Лайтнинг. – Где главный зал?

— Уже рядом, — ответил Игнис. – Только вот там, скорее всего, Эмбер…

— Значит, ее нужно выманить, — Лайтнинг чуть призадумалась. – Игнис, зайдешь туда и соврешь ей что-нибудь.

— Ладно, — кивнул дракон. – А что?

— Ну, как говорил мой шеф, — Лайтнинг загадочно улыбнулась, — врать лучше всего правдой.


Через две минуты Игнис влетел в главный зал. Просторный грот с большим лавовым озером и водопадом лавы в центре приглянулся драконам не только из-за своего внушительного вида, но и из-за множества туннелей, ведущих в разные коридоры. Раньше эта пещера была связующей между несколькими сетями туннелей, но затем уставшие от снующих через главный зал лорды драконов приказали прожечь дополнительные проходы. Тем не менее, туннели остались, и из этого зала вело не меньше десятка выходов. Сама пещера не слишком отличалась от любого другого грота под горой – разве что размером. Возле самого озера, почти в том месте, где лавовый водопад был ближе всего к берегу, находился выполненный в форме трона кристалл.

Эмбер, новый лорд драконов и хозяйка трона, принадлежала к касте синих драконов, имея блестяще-голубой оттенок чешуи. Она явно была очень молодой – ростом чуть выше Лайтнинг, хотя даже двукратное превышение этого размера считалось среди драконов низким. Из-за этого старый трон пришлось выбросить, и поместить на его место новый. Драконы постарались сделать трон максимально выделяющимся, и не придумали ничего лучше, кроме как усыпать его драгоценными камнями, из-за чего он казался горой разноцветных кристаллов, по случайности принявшей форму стула. Скипетр из кровокамня, символ драконьей власти, находился в специальном разъеме, придуманном самой Эмбер, так, что было видно лишь его навершие.

Увидев Игниса, лорд драконов сначала закатила глаза, однако, взглянув на его морду, посерьезнела.

— Эмбер, у нас проблема, — с порога заявил Игнис. – К нам в подземелья забрался кто-то… кхм… странный, но враждебный.

— Рассказывай все, — потребовала Эмбер. – И быстро.

— Мы с Деймосом были возле дальнего лавового озера, и заметили, как кто-то похожий на пегаса, вырубил золотого одним ударом! – возбужденно заявил Игнис. – Увидев нас, он быстро скрылся в другом проходе.

— Похожий на пегаса? – поинтересовалась та.

— Ну… да. Почти как пегас, только крылья другие. На стрекозиные похожи, — кивнул дракон.

Эмбер засмеялась.

— Ты хочешь сказать, что к нам в подземелье забрался пегас со странными крыльями, способный оглушить золотого дракона одним касанием? Мог бы и что получше придумать.

— Я не вру! – возмутился Игнис. – Хочешь – проверь! Ты же хороший маг, должна уметь.

Эмбер снова нахмурилась и что-то зашептала. Игнис не слышал, что именно, но правительница драконов резко вскочила с места, и достала из трона скипетр.

— Предупреди красных и зеленых, чтобы не мешались! Я собираю высших, мы должны взять его в кольцо. Сколько прошло времени с того момента, как вы его заметили?

— Минут пятнадцать, — сообщил Игнис. – Я полетел сюда, а Деймос пытается за ним наблюдать.

— Ясно. – Эмбер взмыла в воздух и вылетела из зала. – Ты меня слышал!

— Ну и что, — пробурчал Игнис. Выждав немного времени, он сунулся в один из проходов, и постучал по стене. Из прохода появились Лайтнинг и Деймос.

— Полагаю, Эмбер попробует навестись на тебя, — обратилась Лайтнинг ко второму дракону. – Иди куда-нибудь подальше отсюда, но чтобы не казалось, что ты меня потерял.

Деймос кивнул и вылетел в один из крайних проходов. Лайтнинг подошла к лавовому водопаду. Согласно словам драконов, именно в нем находилась призма. Достав глефу, пегаска, аккуратно орудуя лезвием, отклонила поток лавы в сторону, открыв парящую в воздухе реликвию – небольшую ровную шестигранную призму красно-оранжевого цвета, выточенную из кровавого камня.

Так же аккуратно Лайтнинг толкнула призму, и та с готовностью упала на пол. Лишь коснувшись камня, реликвия испустила волну жара. Пегаске показалось, что она находится в центре огненного торнадо. Чудом не закричав, Лайтнинг уронила глефу. Повернув голову, она увидела, что Игнис тоже будто жарится заживо. Но через несколько секунд все стихло.

— Что… что это было?! – яростно спросила Лайтнинг.

— Я забыл… — прохрипел Игнис. – Дополнительная защита… труднопереносима даже для драконов. Не понимаю, как ты выжила. Извини.

«А выжила я только благодаря ветропряду», — подумала Лайтнинг, коснувшись своего амулета, контролирующего воздушные потоки. Почувствовав угрозу жизни хозяйки, амулет создал мощнейший воздушный щит.

— Другие… почувствуют волну… — добавил Игнис. – Лучше уходи…

Чертыхнувшись, Лайтнинг схватила призму, почему-то оказавшуюся едва теплой, и полетела прочь.

— Старайся держаться правее, тогда попадешь к лавовому озеру, за ним выход! — крикнул Игнис вдогонку. Окинув взглядом зал, он побежал в тот же проход, в который ушел Деймос.

К счастью, второй дракон не успел уйти далеко.

— Что случилось? – набросился он на брата.

— Мы активировали огненную волну, — пояснил Игнис. – Думаю, нас раскрыли.

— Идиот! – рявкнул Деймос. – Ничего тебе поручить нельзя! Почему ты не сказал ей про волну?

— А ты почему не сказал? – парировал Игнис. – Ты не лучше! Мог бы и сам предупредить!

— Я думал, ты ей скажешь, дубина! – возмутился Деймос. – Ты вообще ни на что не способен!

— Вы оба ни на что не способны, — раздался яростный голос позади. Похолодев, драконы обернулись, и увидели Эмбер. Правительница драконов парила над ними с выражением бешенства на лице.

— Как вы могли предать свой род? – прорычала драконица. – И помочь в похищении огненной призмы?! Вы вообще знаете, что это такое?

— Да мне наплевать! – крикнул Деймос. – Ты меня достала уже!

— И меня тоже! – заявил Игнис.

— Молчать! – От крика Эмбер туннель чуть вздрогнул. – Вы теперь преступники, и вашу судьбу решит Совет. И, поверьте, легко вы не отделаетесь.

— Да пошла ты! – рявкнул Деймос в ответ.

Оба дракона набросились на Эмбер.


Первую минуту Лайтнинг удавалось избежать встречи с драконами – все, кого она встречала, были взволнованы, и ей не составляло труда укрываться от них. Однако затем пегаске встретился расхлябанный черный дракон, совершенно не придававший значения тревоге. Именно из-за своего спокойствия он смог учуять ее и привлечь к ней внимание. Чертыхнувшись, Лайтнинг вырубила его, разрядив глефу, и полетела прочь настолько быстро, насколько могла, слыша хлопки драконьих крыльев за спиной. Вскоре преследователи подобрались достаточно близко, чтобы начать прицельные плевки пламенем, и пегаске пришлось как-то совмещать максимальную скорость и уклонение от огненных снарядов.

Погоня продолжалась. Особо ретивый красный дракон подлетел к ней достаточно близко, и уже собирался накрыть ее своим дыханием. Почти не надеясь на успех, Лайтнинг ткнула глефой в его сторону. Этого оказалось достаточно, чтобы тот дернулся и налетел на стену.

Пещера затряслась. С потолка начали падать сталактиты. Драконами пришлось лететь осторожнее, уворачиваясь от камней, и плевки прекратились. Однако еще неизвестно что было лучше – огненные плевки или падающие камни.

«Нет, серьезно? – подумала Лайтнинг. – Один дракон, ударившийся об стену, вызвал обвал? Кто вообще делал эти пещеры?»

Через пару минут пегаска вылетела из длинного туннеля, и оказалась над гигантским озером лавы. Судя по его размерам, Игнис говорил именно про него – другого берега даже не было видно. Стиснув зубы, Лайтнинг полетела напрямик. Жар был настолько сильным, что Ветропряд опять активировался, создав поток воздуха, циркулирующий вокруг нее. Это не слишком помогало, но было лучше, чем ничего.

Насколько Лайтнинг успела понять, обычно лавовые озера были спокойными, но сейчас оно кипело, будто кофе на плите – не иначе как драконы постарались. То и дело из него вырывались струи раскаленной субстанции, обдававшие ее потоком жара.

«Огненные шары, падающие камни, теперь лавовые гейзеры, — подумала пегаска. – Что дальше?»

Ответа ждать долго не пришлось. Драконы подбирались ближе. Один неудачно попал в гейзер, не нанесший ему особого вреда, но впечатавший в потолок. Послышался грохот.

— Да что ж это за пещеры такие?! — простонала Лайтнинг.

С полотка опять посыпались камни, падавшие в лаву и с шипением тонувшие в ней. Гейзеры продолжали извергаться, к тому же драконы, понимая, что вне пещер у них не будет никаких шансов, забыли про всякую осторожность. Мимо правого крыла пегаски пролетел огненный плевок.

«А теперь все вместе, — поняла Лайтнинг. – И зачем я только спросила?»

Уворачиваться от всего подряд было действительно сложно. Единственным утешением служило то, что преследователей становилось все меньше: то и дело какой-нибудь дракон попадал в гейзер или падал в лаву, сбитый камнем. Некоторые разворачивались и вытаскивали из лавы оглушенных товарищей: лава не вредила драконам, однако утонуть в ней все еще было можно.

Погоня, наконец, отстала. Лайтнинг уже видела не только берег, но и солнечный блик в проходе.

— Есть! – воскликнула пегаска и описала в воздухе вираж, опасно приблизившись к поверхности озера – и зря. Мимо нее пролетел здоровенный булыжник, вызвавший тучу брызг. Капля лавы упала прямо на переднее правое крыло пегаски.

Закричав, Лайтнинг забилась в воздухе. Едва не упав в озеро, она кое-как дотянула до берега, врезавшись в него с грацией падающей птицы.

В поврежденном крыле была прожжена сквозная дыра. Боль была почти нетерпимой, а движения крылом и вовсе заставляли ее вскрикивать. Кое-как поднявшись, Лайтнинг поспешила убраться из пещер, думая о том, что делать дальше.


На следующий день, в небольшом городке на юге Эквестрии, загадочная фигура, полностью укрытая плащом с капюшоном, стояла возле поезда, направлявшегося в Кристальную Империю.

— Пожалуйста, — в голосе фигуры слышалась непритворная боль. – Разрешите мне проехать.

— Нет билета – нет разговора, — отрезал проводник, однако в его голосе слышалась неуверенность. – Купите билет, и тогда поговорим.

— У меня нет денег, — прошептала фигура. – Вообще ничего. Прошу вас, разрешите.

Под плащом что-то взгорбилось. Фигура вскрикнула

— Что такое? – тревожно спросил проводник.

— Травма крыла, — говорящий отвернулся. – Здесь не вылечить.

— Ну, если все так серьезно, — проводник задумался. – А, Дискорд с ним! Залезай.

Через пару минут поезд медленно тронулся. До прибытия в Кристальную Империю ему оставалось два дня.

Турнир, часть первая

Оказавшись в Кантерлоте, Старлайт почувствовала себя совсем не в своей тарелке. Она все же оставалась государственной преступницей, и, несмотря на хорошо измененную внешность, ей постоянно казалось, что за ней наблюдают. Впрочем, никто бы и не удивился, узнав, что участница такого грандиозного (с точки зрения обывателей) турнира нервничает. Для участников уже приготовили специальный отель – Старлайт сильно удивилась, когда узнала, что ей досталась одна из лучших комнат с полностью оплаченными расходами. Сомбра не был похож на того, кто ценил бы материальные удобства.

Подойдя к месту проведения турнира, Старлайт отправилась на поиски пунктов регистрации. Разумеется, не регистрироваться – это происходило заранее. Ей было необходимо получить целую пачку разных документов, названия которых даже не хотелось запоминать.

Возле стола с табличкой «Пункт регистрации» уже стояла небольшая очередь. Мимолетно оглядев каждого, Глиммер не увидела никого из своих основных конкурентов. Подождав несколько минут и применив легкое заклинание на какой-то стоявший рядом прибор, который сравнивал магию заклинателя с магией участников турнира, полученную организаторами при регистрации, Старлайт наконец получила несколько разных бумажек, подтверждающих ее участие.

Охранник у гостиницы потребовал пропуск, который Глиммер с трудом удалось найти среди прочих. Просмотрев его, охранник отдал честь и пропустил волшебницу внутрь. На стене напротив входа висела огромная таблица, показывающая продвижение участников по турниру. Сейчас все находились в самом нижнем ряду в форме маленьких квадратных портретов с именем. Помимо этого, было еще несколько рядов квадратов, расположенных выше. Каждый квадрат верхнего ряда был связан линиями с двумя квадратами ниже и находился точно между ними.

Старлайт внимательно изучила всех своих конкурентов и потому могла заранее представить, с кем ей придется иметь дело. Ее первым противником должен был стать Рэйнфорс – любитель водных заклинаний. С ним Старлайт предстояло сражаться аккуратно, делая вид, что сражение ее изматывает – тот был довольно сильным магом.

После этого предсказать противника точно уже было нельзя. В той четверти таблицы, с победителем которой ей предстояло сразиться, было четыре оппонента из списка. Согласно утверждению Сомбры, победить должен был Зейкесс – один из трех архимагов-фаворитов. Однако Старлайт сильно смущал Криидл – тот самый чейнджлинг, участвующий в турнире. Про него им вообще ничего не было известно, так что Старлайт воздержалась от предсказаний.

В левой половине находились оба оставшихся архимага – Вилиар и Мидора. Скорее всего, в финале окажется кто-то из них.

— Это ты – Старфаер? – прошелестел голос слева от нее. Резко обернувшись, она увидела огненно-рыжую волшебницу с горящими глазами. Насколько Старлайт помнила, она была зарегистрирована под именем Инцигния, и была помешана на огне. Некоторые говорили, что иногда она часами сидела перед пламенем, вглядываясь в него. Будто видя в нем нечто, незаметное остальным.

— А ты, должно быть, Инцигния? – Старлайт отвернулась. – Мы соперники, помнишь?

— Брось, — та усмехнулась. В ее голосе послышался звук, похожий на потрескивание костра. – Мы встретимся не раньше финала. Мне в это не верится.

Кинув взгляд на сетку турнира, Глиммер убедилась, что Инцигния права. Старлайт находилась в правой части сетки, пиромантка же была слева. Первый бой ей предстоял с Вилиаром.

— Не повезло с соперником? – понимающе кивнула Старлайт. – Если бы не участвовала, поставила бы на него.

Перехватив направление ее взгляда, Инцигния поморщилась.

— Я не знаю, что с ним делать, честно, — пожаловалась она. – Чем вообще Селестия думала, когда пригласила их на турнир? Очевидно же, что они на ступень выше нас!

— Не знаю. – Старлайт покачала головой. – Видимо, были причины.

Она вспомнила историю, связанную с тремя этими архимагами и их борьбой. Зейкесс и Мидора когда-то были близкими приятелями, служащими при дворе, пока не освободилась весьма почетная должность главного королевского волшебника. Селестия с интересом приглядывалась к Вилиару, который тогда был довольно скромным и застенчивым магом, считая, что на эту должность он подходит лучше всего. Мидора и Зейкесс устроили целое представление, пытаясь перещеголять друг друга в попытках переубедить Селестию. В конце концов, главным волшебником стала Мидора. Зейкесс сильно завидовал, но ничего сделать не мог. Вилиар же, сразу пропавший из виду, сделал неутешительный вывод, что придворная жизнь с подковерной борьбой и интригами не для него и покинул двор. Надо же было случиться такому, что Вилиар удалился жить на север – в то место, где, как говорят, пропала Кристальная Империя — и, когда Сомбра вырвался на свободу, Вилиар почувствовал выброс темной силы невиданной мощи, скрытый от большей части мира еще большим выбросом, вызванным появлением самой Империи. Темная магия сильно его заинтересовала, но все же, он знал меру – став грубым и жестоким, потеряв всю свою застенчивостьи робость, Вилиар не стал действительно темным. Вернувшись ко двору, он затеял нешуточную борьбу с Зейкессом и Мидорой. С тех пор все трое использовали каждый шанс, чтобы доказать, кто из них лучше – в частности, этот турнир.

Волшебница усмехнулась – согласно плану, турнир должна была выиграть малоизвестная волшебница, которой якобы являлась Старлайт. Это должно было нанести сильный удар по самолюбию архимагов. Глиммер даже не исключала, что они попробуют найти ее, когда все закончится.

Остаток дня Старлайт провела в своем номере, не желая лишний раз выходить – маскировка маскировкой, но мало ли? К тому же стала ясна причина, по которой Сомбра расщедрился на люкс – отсутствие соседей и сильная защита, настолько сильная, что волшебница смогла добавить маскировочные заклинания, незаметные для окружающих. В обычном случае такая маскировка сильно выделялась бы на общем фоне.

При регистрации демоникорн указал специализацией свет, и Старлайт пришлось потратить немало времени, придумывая подходящие заклинания. Сама идея нанесения урона светом казалась ей странноватой.

За работой вечер прошел незаметно. Оторвавшись от тренировок, Глиммер обнаружила, что на улице уже стемнело и с сожалением пошла спать – хотя процесс и был достаточно интересным, ей необходимо было выспаться.

Страшный грохот заставил волшебницу выскочить из постели. Старлайт с ужасом заметила, что комната трясется. Со всей скоростью, на которую она была способна, Глиммер понеслась вниз.

Оказавшись на первом этаже, она заметила, что тряска прекратилась. Тем не менее, здесь собралась практически вся гостиница – как участники турнира, так и персонал, но никто не понимал, что происходит.
Все стало ясно, когда Старлайт вышла наружу. Левый угол здания был буквально вырван, а края почернели. Было очевидно, что здесь произошел сильный взрыв.

Виновник нашелся быстро. Старлайт заметила, как два охранника ведут за собой Инцигнию, потупившую взгляд. Грива пиромантки частично обуглилась, и местами были видны ожоги, но она их явно не замечала. Когда волшебница вгляделась в ее несоответственно слабые раны, возле той что-то мелькнуло.

Администрация гостиницы реагировала быстро. Уже через пару минут дыра в здании начала ремонтироваться. Поняв, что гостинице уже ничего не угрожает, Старлайт, вздохнув, пошла спать, отложив выяснение подробностей на следующий день. Благодаря свободной победе в первом раунде, у нее было много времени.


Арена, на которой проходили бои, была очень древней. Насколько Старлайт знала, она была построена еще до того, как Селестия взошла на трон. Тем не менее, в коричневато-белом камне строения не виднелось ни единой трещины, даже небольшой. На арену было три выхода – два арочных прохода, расположенных противоположно друг другу, и один в центре, прямо под королевской ложей, перекрытый открывающейся стеной. Арочные выходы раньше перекрывались решетками, но их давно убрали, оставив выход свободным – перекрывая его магическим полем на время боя. Трибуны были заполнены зрителями под завязку – кое-где даже не хватало мест, и зрители сидели прямо в проходах.

Из другого прохода появился ее соперник. Рэйнфорс был достаточно искусным соперником, и Старлайт не ошиблась, когда предсказала его победу в первом раунде. К сожалению, другим участникам не разрешалось смотреть на чужие сражения – по крайней мере, первые раунды, так что Глиммер не имела никакого представления о его возможностях.

Дуэлянты поклонились друг другу. Старлайт рассматривала защиту противника, пытаясь найти достаточно явные слабые места. Рэйнфорс был достаточно искусен – ошибок в защите было мало, и ни одна не смогла бы дать обычному магу преимущества.

Что-то капнуло ей на лицо. Подняв глаза, волшебница увидела дождь. Капли воды обрушивались с неба, на котором не было ни единого облачка. Осмотревшись, Старлайт поняла, что дождь идет только на арене.

Вскоре весь пол был покрыт небольшим слоем воды, глубиной всего в пять-шесть сантиметров. На всякий случай Глиммер предпочла взлететь, левитируя себя. Рэйнфорс самодовольно улыбнулся.

Поверхность воды под ней резко взорвалась, будто гейзер. Старлайт едва успела отлететь. Сразу же за первым гейзером последовал второй, затем третий.

Атака была простая и незатейливая. Даже задев Старлайт краем, гейзер мог значительно повредить щит, прямое попадание же могло разрушить его полностью. К счастью, предсказать движения соперника было не так-то просто, и потому гейзеры постоянно промахивались.

Чуть приловчившись, Старлайт начала свою собственную атаку. Первый удар не нанес Рэйнфорсу никакого видимого вреда, и тот, полагая, что соперница промахнулась, продолжил атаку гейзерами. Глиммер мысленно усмехнулась – первый удар лишь окружал оппонента кольцом света, не позволяя тому уклониться от атаки. Рэйнфорс еще не понял, что его приковало к месту, на котором он стоял.

Второй удар, выглядящий как светло-синий луч с небес, ударил по Рэйнфорсу. Тот не смог уклониться, и его защита резко просела. Гейзеры тут же исчезли, позволив Старлайт перевести дыхание.

Присмотревшись, волшебница увидела, что Рэйнфорс все-таки частично блокировал атаку. Не давая ему опомниться, Старлайт повторила атаку. Однако на этот раз вода вокруг ее соперника взметнулась, образовав купол, полностью поглотивший луч.

— Лучи света преломляются в воде, разве не так? – самодовольно крикнул Рэйнфорс.

Лихорадочно пытаясь придумать световую атаку, которая достигла бы цели, Глиммер чуть не пропустила контратаку Рэйнфорса. Тот отказался от гейзеров, и заставил воду принять иную форму – на поверхности воды взметнулись хлысты, выглядящие, будто щупальца гигантской морской твари, пытающиеся обвить Старлайт, или просто ударить, выводя из равновесия.

Водные щупальца были намного ловчее, чем гейзеры, и просто уклоняться от них было сложнее. Волшебнице приходилось отбивать некоторые атаки, которые иначе бы достигли цели. Параллельно Старлайт раздумывала над контратакой.

Решение оказалось довольно простым. Снова создав кольцо света вокруг Рэйнфорса, Старлайт атаковала его небесным лучом. Разумеется, тот сразу же воссоздал водный купол, рассеявший первую часть светового потока, однако, на этот раз, первый луч был переполнен тепловой энергией.

Водный купол испарился почти за секунду – Рэйнфорс явно не ожидал тепловой атаки. Поняв, что атака достигла цели, Старлайт усилила напор настолько, что даже прекратила себя левитировать. Его защита тут же начала распадаться. Оставалось совсем немного, когда волшебница неожиданно поняла, что у нее под ногами сухо – вода куда-то исчезла.

Вся вода с арены стремительно текла к Рэйнфорсу, образовывая вокруг него гигантский водяной шар. Финальный удар Старлайт, который должен быть окончательно проломить защиту врага, утонул в шаре, будто камешек в океане.


Селестию не покидало чувство чего-то чужеродного рядом. Все заклинания показывали, что вокруг пусто, но принцесса все равно ощущала нечто темное. Даже происходящее на арене начало отодвигаться на второй план.
Напрягшись изо всех сил, солнечная принцесса потянулась в ту сторону, где она ощущала неправильность. Окружающие недоуменно покосились на нее, но смолчали. Как и прежде, заклинание находило лишь пустоту, пока…

«Есть! – Разум Селестии коснулся чего-то, висящего в небе над ареной, и скрытого так хорошо, что даже теперь его никто не чувствовал. На такое мало кто был способен. – Но зачем?»

Селестия мысленно потянула объект к себе. Пару секунд тот сопротивлялся, но затем, резко сдавшись, полетел в сторону королевской ложи.

Перед глазами солнечной принцессы предстал небольшой шар черного цвета, напоминавший глаз. Насколько ей было известно, он никак не мог причинить вред напрямую, и был устройством наблюдения, транслируя изображение и звук в разум создателя – разумеется, с соответствующими предосторожностями.

— Чего тебе здесь нужно? – яростно прошипела Селестия глазу – тот все еще был невидим и неслышим для окружающих.

— Расслабься. – Из глаза донесся голос Сомбры, слышимый только принцессе. – Я устал и решил передохнуть. А этот турнир – прекрасное зрелище!

Первым желанием Селестии было разнести глаз в пыль, однако, чуть подумав, солнечная принцесса решила, что бездействие Сомбры ей на руку. В любом случае, даже бывший король не может одновременно смотреть турнир через подобную сферу и работать над чем-то сложным.

— Я даже рад, что ты меня раскрыла, — донеслось из глаза. – Как тебе бой?

— Эта Старфаер… — Селестия задумалась. – Она какая-то странная.

— Есть немного, — согласился тот. – Но это и логично. У тебя на турнире чейнджлинг, вудуист, помешанная пиромантка, практикующий темную магию архимаг. Покажи мне здесь кого-нибудь абсолютно нормального!


Тем временем Старлайт изо всех сил пыталась не попасть под атаку Рэйнфорса. Водный шар вокруг того сильно уменьшился, вновь залив большую часть арены. Остаток вместе с самим Рэйнфорсом летал за Старлайт, пытаясь ее протаранить и втянуть внутрь шара. Однако даже это не было основной атакой – дождь продолжал идти, и на этот раз капли летели вниз с бешеной скоростью, невозможной в природе. Каждая капля, врезающаяся в щит Глиммер, отзывалась резкой болью в ее разуме. Самым неприятным было то, что волшебница никак не могла придумать способа перейти в контратаку, не показав свою настоящую силу.

«Глупостью было делать вид, что я специализируюсь на свете! – всплыла мысль в голове Старлайт. – Даже водный маг может преломлять все мои атаки без вреда для себя! На физическом уровне!»

Рэйнфорс становился все медленнее. Одновременно поддерживать дождь и левитировать свой шар было непросто, и маг явно уставал.

«С другой стороны, если он не контролирует преломление магически, то почему его нельзя использовать против него же? – Новая мысль, сначала показавшаяся волшебнице бредовой, постепенно занимала ее разум. – Если я использую воду как линзу, чтобы сфокусировать все лучи в одной точке – в той, где он находится?»

Старлайт создала небольшой светящийся шар и, размахнувшись, бросила его в противника. Тот отскочил от водной защиты Рэйнфорса и замер в сторонке, внешне не причинив никаких повреждений. Все шло по плану, но водный маг едва ли был идиотом – для успеха этой затеи Глиммер должна была расположить не меньше десятка сфер, и повторение безрезультатных атак обязательно бы насторожило его. Сделать же сферы наносящими ощутимый урон было вне пределов той, за кого она себя выдавала – дождь уже оставлял следы на каменных стенах арены.
Решение пришло само собой, когда Рэйнфорс почти зажал ее к стене. Старлайт пришлось поднырнуть под водный шар, на несколько секунд закрывший ее от дождя, и ее разум тут же вздохнул с облегчением. Не теряя времени, она тут же выпустила еще пару снарядов, точно так же отскочивших от защиты Рэйнфорса, и оставивших на водном шаре вмятины, выглядевшие, будто опухоли с его внутренней стороны.

Рэйнфорс самодовольно улыбнулся, посчитав атаки Старлайт незначительными. Тем не менее, было видно, что они сильно ослабляют его концентрацию – его шар немного уменьшился в размере. Лишняя вода стекала вниз, вновь заполняя арену водой – пока что всего лишь образовав несколько луж, так как капли дождя испарялись, лишь достигая земли.

Пользуясь той же тактикой, Глиммер расположила еще шесть сфер. Сторонний наблюдатель, разбирающийся в магии, быстро понял бы, что эти сферы висят в воздухе не просто так, но все мысли Рэйнфорса были сконцентрированы на поддержании защиты и атакующего дождя.

Выжидая удачный момент, чтобы бросить десятый снаряд, Старлайт заметила, что шар Рэйнфорса уменьшился уже почти на четверть своего радиуса. Больше тянуть было нельзя – маг был на пределе. В любую секунду он мог предпринять что-то еще, и тогда вся подготовка оказалась бы бесполезна.

Волшебница встала так, чтобы полетев к ней, Рэйнфорс оказался в нужной точке. Внезапно она обнаружила, что не может сдвинуться с места – в предвкушении атаки она встала на арену, уже покрывшуюся тонким слоем воды, и ее ноги оказались оплетены несколькими водными потоками. Права на ошибку уже не было.

Через несколько секунд шар занял необходимое местоположение. Яркая вспышка, испущенная телом волшебницы, на секунду ослепила зрителей. Свет впитался в снаряды Старлайт без остатка, и тут же каждая сфера выпустила луч в шар Рэйнфорса.

Маг воды закричал. Все девять лучей преломились так, что попали точно в него – Глиммер не собиралась предоставлять это исключительно физике, и немного изменила состояние каждого луча. Основной магический щит Рэйнфорса распался буквально за пару секунд.

Опомнившись, Старлайт рассеяла заклинание. Рэйнфорс упал. Его шар с громким плеском обрушился на арену. Тело мага чуть дымилось.

У каждого дуэлянта был запасной щит – на тот случай, если атака окажется настолько сильной, что сможет пробить основную защиту и навредить цели, однако результат заклинания Старлайт уничтожил оба щита за несколько мгновений. К счастью, Глиммер успела прервать его прежде, чем Рэйнфорс получил серьезные увечья.
На арену уже выбежала бригада медиков, пробираясь сквозь оставшуюся на поле воду. Селестия, досадливо поморщившись, испустила из рога ярчайший луч света – желтый, как само солнце – и вся вода тут же исчезла.

— Я не ожидала такого успеха от этой атаки… — извиняющимся тоном произнесла Старлайт.

Это было правдой – Глиммер только что поняла, что из-за изменения лучей водный шар послужил усиливающей линзой. Однако, эта фраза в первую очередь предназначалась для Селестии – волшебница прекрасно знала, что та ее услышит.

Следующий бой у нее был только завтра, потому Старлайт решила разузнать, что же все-таки случилось ночью.Впрочем, никто ничего не скрывал – Инцигния пыталась провести какой-то ритуал, приведший к взрыву. По ее собственным словам «чтобы были хоть какие-то шансы на победу». Отделалась она удивительно легко и быстро: исключение из турнира и небольшой штраф – видимо потому, что никто не пострадал. Возможно, у нее даже был покровитель, хотя тогда было странным, что ее первый бой должен был быть с Вилиаром.

Остаток дня Старлайт провела, собирая информацию по своим предстоящим соперникам. Если про возможности архимагов ей что-то удалось узнать, то про Криидла полезной информации получить не удалось. Утверждалось, что тот не делал вообще ничего, только оборонялся, а щит его соперника разрушался сам по себе.
В конце концов, волшебница наплевала на поиски и отправилась спать, надеясь, что в эту ночь взрывов не будет.


Ночь действительно прошла спокойно – не было ни взрывов, ни грохота, ни даже вышедших из под контроля заклинаний. Более того, хоть Старлайт и нервничала, одно прикосновение кровати мгновенно расслабило ее, и выгнало прочь все негативные мысли. «Не иначе, как заклинаниями все обвесили», — только и успела подумать волшебница, прежде чем уснуть.

Проснувшись, она почувствовала себя как никогда хорошо – заклинания делали свое дело. В полуфинале ее бой стоял вторым, так что времени на отдых и подготовку было много. Тем не менее, волшебницу вновь начало захватывать волнение.

Не желая накручивать себя лишний раз, она поспешила на арену. Мрачноватые помещения, ведущие к выходу, не добавляли уверенности. Зрителей было даже больше, чем в прошлый раз.

Из дальнего прохода показался ее соперник – черный, как смоль, с дырками в копытах и призрачными крыльями. Чейнджлинг. Селестия кивнула им, разрешая начать.

— Победил Зейкесса, значит. – Старлайт задумалась. – Любопытно бы узнать, как.

Криидл поклонился, но не спешил нападать, всматриваясь в нее с интересом. На этот раз волшебница не стала подниматься в воздух.

Что-то резко ударило по ее щиту. Старлайт вскинулась, но не увидела никаких следов атаки. Тут же последовало еще два удара, заставившие ее дернуться. Все атаки были мгновенны и незаметны, даже для нее.

— Ничего себе. – Селестия уловила в голосе Сомбры настоящий восторг. Бывший король наблюдал за всеми сражениями, но это был первый раз, когда он так заинтересовался. – Честно скажу, я бы меньше удивился, если бы ты пригласила участвовать меня.

— Что он использует? – тихо спросила Селестия.

— Так называемая «магия разума», — ответил глаз.

— Это… разве на ней не в Первой династии специализировались? – удивилась принцесса.

— Именно. – Глаз качнулся вверх-вниз, изображая кивок. – Историю ты знаешь не хуже меня. А вот про этот тип магии… полагаю, знаешь только название.

Селестия промолчала.

— Так уж и быть, расскажу, — усмехнулся тот. – Мне не жалко. Смысл в том, что она влияет на разум цели.

— Разум? – не поняла Селестия.

— Я вижу, он тоже не слишком-то в ней сведущ, — заметил Сомбра, взглянув на Криидла. – Я насчитал три заклинания, но готов спорить на амулет Аликорна, что в Первой династии знали больше.

— Я заметила только два.

— Потому что не разбираешься, — отрезал бывший король. – Он использует три. Шип, взрыв и пытку.

— И что они делают, сведущий ты наш? – язвительно поинтересовалась Селестия.

— Если говорить простейшим языком – шип вызывает головную боль, взрыв перемешивает мысли, а пытка вызывает самые неприятные воспоминания. – Взглянув на непонимающее лицо Селестии, Сомбра покачал головой. – Точнее, с этим их можно сравнить. Шип потому так и назвали, что тебе будто голову иглой пронзают. Взрыв сам по себе не наносит ущерба, однако хорошо сбивает любые попытки сосредоточиться. Представь себе, будто ты пару дней не спишь, и сквозь твою голову пролетают мысли, ты не можешь контролировать поток собственного сознания.

— А пытка?

— А пытка, пожалуй, самая интересная. – Сомбра показал на Старлайт. – Видишь что-нибудь странное?

Селестия всмотрелась.

— На ней нет внутреннего щита, — удивленно заметила она.

— Именно, — кивнул глаз. – Все неприятные ощущения, боль, и прочее, которые испытываются во время этих всплесков памяти, конвертируются в волны темной энергии, исходящие прямо из тела цели. Внутренний щит разрушился первым.

— Это вообще по правилам? – встревожилась Селестия.

— Не слишком, — Сомбра хмыкнул. – Потому что у тебя и правил-то вменяемых нет. В любом случае, эти заклинания наносят не слишком большой ущерб. В худшем случае у нее будет сильно болеть голова. Пару дней.
Селестия колебалась. Ее любопытство боролось с порядочностью.

— К тому же, стоит ли выгонять чейнджлинга? – Глаз качнулся. – Что подумают его собратья, которых так много на трибунах?

— Ладно, — вздохнула Селестия. – Не буду мешать тебе удовлетворять свое любопытство.

— Наше любопытство, — поправил ее глаз. – Наше.


За три минуты Старлайт не добилась никаких успехов. Все, что она смогла понять – магия Криидла воздействует на ее разум, так как не было иных причин для такого бардака в голове. Перемешивающее мысли заклинание не работало полностью только из-за дуэльного щита, но даже с учетом этого Старлайт не могла ни на чем сфокусироваться. В ее голове вспыхивали обрывки заклинаний, выталкивая любую магию, что она пыталась применить.

Раз заклинания сами приходят в голову, почему бы не использовать их? Мысль вспыхнула, будто лампочка. Это могло сработать, но необходимо было контролировать силу атак – по легенде, Старлайт не была экспертом во всем подряд.

— Давай попробуем, — прошептала она себе.

— Хороший ответ, — глаз всмотрелся в происходящее на арене. – Раз уж он все равно не позволит ей применить что-то сильное, она решила атаковать, чем проще.

— Бросает в него все, что приходит на ум, — Селестия кивнула. – К тому же, эти взрывы разума сами подкидывают ей заклинания. Будто тебе снежки подают, а ты кидай себе.

Сомбра удивленно на нее взглянул.

«Да ладно, — подумала Селестия. – Он что, в снежки не играл? В занесенной снегом Кристальной империи?»

— Интересно, что он задумал? – бывший король продолжал всматриваться в Криидла.


Старлайт не сразу поняла, что ее больше не атакуют. Прервав поток атак, она обнаружила, что Криидл уже почти минуту поглощает все ее атаки без вреда для себя, и даже не пытается атаковать в ответ.

— Если это все, что ты можешь, то лучше сдайся, — крикнула Старлайт. – Сэкономим время.

— Нет, нет, нет, — Криидл улыбнулся. – Мне интересно, что ты можешь.

Чейнджлинг ослабил защиту. Старлайт хотела атаковать, но сзади что-то ударило по ее щиту. Обернувшись, она увидела второго Криидла.

Через секунду оба начали забрасывать ее заклинаниями. Но на этом чейнджлинг не остановился -волшебница увидела второго клона, затем третьего, четвертого... С трибун послышался восхищенный гул.

Когда количество Криидлов на арене достигло двенадцати, атаки ослабели. Однако любая попытка Старлайт контратаковать заканчивалась ничем – двойники не получали никакого урона, а вычислить оригинал ей не удавалось. Даже если она угадывала с целью, Криидл практически мгновенно менялся местами с каким-либо клоном, успевая избежать сильного ущерба.

Двойники были идеальны. Являясь всего лишь трехмерным изображением, они обладали почти всеми свойствами физического тела — правильно отбрасывали тень, реагировали на воздушные потоки, и даже испускали тепло.

«Если это не сработает, то я проиграю, — подумала Старлайт. – Можно не сомневаться».

Тело волшебницы засветилось. Становясь все ярче и ярче, она испустила волну света, внимательно наблюдая за Криидлами. Как она и надеялась, свет прошел сквозь двойников, но лишь осветил настоящего. Более того, все двойники размылись и начали вибрировать.

— Понятно. – Криидл задумался, остановив атаку. Волшебница с интересом смотрела на него. – Хорошо. Я сдаюсь.

— Что? Почему? – не поняла Старлайт.

— Как ты и сказала – чтобы сэкономить время. – Чейнджлинг спустился и направился к выходу. Облегченно вздохнув, Старлайт отправилась следом.

— Хорошее выступление, — прошептал Криидл, когда они поравнялись.

— Спасибо, — поблагодарила Старлайт, мысленно желая, чтобы тот убрался куда подальше.

— Очень хорошее, — продолжил чейнджлинг. — Слишком хорошее для волшебницы твоего уровня. Ты не та, за кого себя выдаешь.

Турнир, часть вторая

Старлайт почувствовала, как внутри нее все похолодело. Криидл знал, кто она на самом деле.

— К чему ты клонишь?- тихо возмутилась Старлайт, незаметно подавляя зарождающуюся панику.

— Давай отойдем, — предложил тот. – Такой разговор не для посторонних ушей.

Старлайт кивнула, и оба дуэлянта направились прочь. По пути к ним цеплялись разные репортеры с просьбами об интервью. Старлайт отвечала односложно, чейнджлинг же молчал вовсе.

Добравшись до гостиницы, Глиммер закрыла дверь и активировала все защитные заклинания, понадеявшись, что их количество не будет заметно снаружи.

— Чего ты хочешь? – спросила она напрямую. – Если ты все еще не донес на меня Селестии, значит, тебе что-то нужно.

— Я знаю, кто ты. – Глаза Криидла загорелись. – Мне нужен твой хозяин.

— У меня нет хозяина! – рявкнула волшебница.

— Да ладно, — протянул тот. – Не притворяйся.

— Он мне не хозяин. – Помедлив, Старлайт спросила: – Зачем тебе это? И где гарантия, что после того, как я расскажу тебе, ты не меня сдашь?

— Шааргх дэкхик шэззот рилосс девелт! – Чуть поморщившись от резкой боли, Криидл произнес заклинание, которое Старлайт совсем не ожидала услышать – темное заклинание клятвы. – Я хочу овладеть магией разума в полной мере. Крисалис отказывается помочь мне – значит, я должен искать другой путь. Я здесь для этого, и только для этого.

Старлайт задумалась. Клятва была расплывчатая, но, кажется, чейнджлинг говорил именно о том, что имела в виду волшебница. Более того, почти безболезненное применение темного заклинания говорило о том, что Криидл пользуется ими чаще, чем светлыми.

— Как ты меня разоблачил? – задала Старлайт вопрос, занимавший ее мысли.

— Толпа глупа, — ответил чейнджлинг. – Она видит лишь то, что ей покажут. Селестия единственная, кто могла бы заметить твой диссонанс, но она занята. Что-то ее отвлекает. В сражении она бы поняла, но не так. Я немногим хуже.

— А архимаги смогут меня раскрыть?

— Самодовольные дураки. – Криидл будто выплюнул эти слова. – Ослепленные своей гордыней, они видят лишь друг друга. Зейкесс был настолько уверен в победе, что позволил мне забрать ее.

— Ясно. – Старлайт снова задумалась. – Мой учитель сейчас в горах на севере. После турнира…

— После турнира и еще два дня я буду занят, — оборвал ее Криидл. – Королева сейчас в плохом состоянии, а я, как ее ближайший помощник, должен делать все, чтобы она шла на поправку.

— А она идет? – поинтересовалась Глиммер.

— Нет. – Криидл покачал головой. –И мы, и Дискорд лишь оттягиваем ее смерть. Стоит королеве остаться без поддержки, и она умрет.

— Вы же знаете ее анатомию. Почему вы не можете ее вылечить? – удивилась Старлайт.

— Королева другая. В ней больше улучшений, больше магии. Мы бессильны.

— Понятно. Я надеюсь, ты понимаешь, что я не могу тебя ждать?

— Я могу это понять, — ответил чейнджлинг. – Скажи мне, где найти вас.

— Не могу. – Волшебница поморщилась. – Это может стать нарушением клятвы. Дай подумать.

Криидл терпеливо ждал.

— Есть идея, — сообщила Старлайт через минуту раздумий. – Скоро у моего учителя встреча с братьями Флимом и Флэмом. Найди их – это несложно, — и проследи за ними. Тогда сможешь встретиться.

Чейнджлинг кивнул.

— Помни, что я сказал, Старлайт Глиммер. – Волшебница вздрогнула, когда Криидл произнес ее имя. – Архимаги сильны, но слепы. Вилиар настолько уверен в своей победе, что будет сражаться на публику. Используй это с умом.


Следующий бой должен был стать последним на турнире. После ее боя с Криидлом должно было состояться сражение за третье место, а еще час спустя – финал. Потратив все свободное время на восстановление после боя, Старлайт все равно ощущала усталость. Выйдя на арену, она все еще проговаривала в уме слова чейнджлинга.

— Финальный раунд! – раздался голос Селестии.

Глиммер уловила легкую издевку в поклоне Вилиара. Тот явно не считал ее за соперницу.

Легкий хлопок ознаменовал начало финального сражения. Вокруг Вилиара закружились небольшие сферы, внутри каждой из которых что-то сияло. Присмотревшись, Старлайт увидела их содержимое. Огонек, будто перенесенный с маленького костра. Облачко, белое, будто чистейший снег. Коричневый камешек, испещренный зазубринами и неровностями. Миниатюрная молния, беззвучно сверкающая внутри сферы. Гигантская капля воды, занимавшая почти все доступное ей пространство, но, тем не менее, сохранявшая вытянутую форму. Льдинка, выглядящая, будто летящая стрела.

— Мне понравилось твое предыдущее выступление, — довольно произнес Вилиар, которому вообще-то было не положено знать про предыдущий бой. – Это было красиво. Не возражаешь, если я украду твои идеи?

В следующую секунду на Старлайт обрушился шквал самых разнообразных атак. Почва под ней выбрасывала языки пламени, с неба падали камни, ударяющиеся о землю с такой силой, что их осколки взлетали вверх, угрожая ее щиту. Несколько водяных шаров пытались протаранить ее, так же, как это пытался сделать Рэйнфорс. То и дело неподалеку от нее появлялась шеренга туч, бивших по земле ровным рядамимолний, и неспешно двигавшихся к позиции волшебницы. Сам Вилиар швырял в нее огромные ледышки, летевшие, будто копья. В довершение всего, на Старлайт дул сильный ветер, стеснявший ее движения, и иногда резко менявший направление.

Старлайт с трудом оставалась посреди всего этого хаоса. Вот летит два водных шара – от одного надо увернуться, другой отбить. Ледышка – сломать в полете! Земля под ногами снова извергается – срочно отлететь! Главное, чтобы ветер не сдул ее в огонь, нужно сопротивляться. Снова шар и тут же два ледяных снаряда – лучше использовать быструю телепортацию. Опять шеренга молний – снова телепорт, так, чтобы оказаться позади туч. Сверху падает камень – отойти, посмотреть, куда полетят осколки, увернуться. Еще сосульки, и опять огонь из-под земли. Снова шары. Ветер поменялся. Сосредоточиться, ни о чем не думать. Камень. Шар. Ледышка. Еще ледышка. Снова шеренга молний. Камень. Огонь. Шар. Три ледышки подряд. Огонь. Камень. Молнии одновременно с шаром. Ледышка. Выдох-вдох. Сопротивляться ветру. Огонь. Два шара подходят одновременно с камнем и молниями – что за неудача! Не страшно – молния лишь слегка задела щит. Ледышка. Ледышка с огнем. Шар слева. Молнии. Ветер снова поменялся. Выдох-вдох.

Внезапно Старлайт поняла, что шквал атак прекратился. Вилиар смотрел на нее с интересом. Безуспешность его атак, похоже, совсем его не огорчила.

— А ты неплохо держишься, — отметил он. – Пожалуй, мне стоило отнестись к этому более серьезно.

Волшебница промолчала, восстанавливая дух. Из-за того, что ей пришлось использовать базовые уровни защиты, не прибегая к более сильным заклинаниям, стихийные атаки ее действительно вымотали.

Вилиар не дал ей возможности восстановиться. Уже через несколько секунд в ее щит ударил снаряд темной магии, столь простой, сколь и эффективный.

Старлайт вздохнула, и зашептала заклинание, придуманное ей специально для похожего случая.


— Темная магия, — довольно произнес глаз. Селестия недовольно покосилась на него, но смолчала. – А что еще приятнее, это мои собственные заклинания. Ты что, так и не спрятала те разработки, которые вам передал Дарксмоук?

— Я их просмотрела, но Луна сказала, что сама с этим разберется, — принцесса немного смутилась.

— Ладно, что тут у нас… — Сомбра наблюдал за сражением с нескрываемым удовольствием. – Теневой снаряд, теневое копье, теневой взрыв… а это что?

— Теневой вихрь, — ответила Селестия. – Думаешь, я в этом не разбираюсь?

— Разбираешься, — согласился глаз. – Стоп, мне кажется, или…

— Теневой двойник, — заметила старшая принцесса, глядя на невесть откуда появившуюся копию Вилиара, применяющую те же заклинания, что и оригинал. – Одно из твоих заклинаний.

— Я не об этом, — если бы глаз умел морщиться, он бы точно это сделал. Сомбра попытался всмотреться в двойника тщательнее, но он тут же растаял. – Ладно, неважно. Уверен, он применит его еще раз.

— Как ей удается отражать все атаки? – заинтересовалась Селестия. – Любой другой давно бы уже выдохся.

— Ты все пропустила, засмотревшись на второго, — хмыкнул Сомбра. – Боевой транс.

— Это не похоже на него, — Селестия покачала головой. – Слабая сосредоточенность, да и сомневаюсь, чтобы она могла его применить.

— В этом и дело, — пояснил глаз. – Некачественное исполнение.

— Тогда понятно, — кивнула принцесса.

Боевой транс был особым заклинанием, придуманным задолго до аликорнов. Принцип его работы заключался в том, чтобы весь разум мага работал на сражение. Применивший заклинание более не думал ни про перспективы после сражения, ни собственный вид со стороны, ни даже о причине, по которой он сражался, абсолютно полностью сосредотачиваясь именно на бое.

Разумеется, Старлайт не могла применить это заклинание – был риск, что она выдаст себя. Поэтому, она заранее просчитала все свои показатели, которые должны были возрасти, и на самом деле лишь изображала заклинание. Полностью имитировать транс было невозможно, но волшебница знала, что идеальный результат заклинания вызовет подозрения. Притворившись, что исполнила его с ошибками, Старлайт одновременно и смогла действовать более открыто, и получить разумное объяснение для применения столь сложного заклинания.

— Я был прав, — заявил Сомбра через минуту, когда Вилиар снова создал теневого двойника. – В этом заклинании есть огромный недочет.

— Ты же сам его написал? – удивилась Селестия.

— Да, – просто ответил бывший король. – И что с того?

Селестия вглядывалась в двойника, но так ничего и не заметила.

— А это что за заклинание? – поинтересовалась принцесса секунд через двадцать, когда двойник уже исчез. – Насколько я помню, «Теневое испепеление»?

— Нет. – Глаз чуть дернулся, будто качая головой. – Усиленное испепеление.

— То есть?

— Это означает, что вероятность его парирования… хм... невелика, в общем, — пояснил Сомбра. – Должен заметить, что это не моя разработка. Он сам придумал усиленную версию.

— А почему все твои заклинания начинаются со слова «теневой»? – поинтересовалась Селестия.

— Потому что мне так нравится, — хоть его и не было видно, принцесса была готова поспорить, что бывший король удовлетворенно оскалился.

Внезапно глаз потух. Селестия удивленно моргнула, но не подала виду. Через пару секунд сфера засияла вновь.

— Я на минутку, — сообщил тот. – Лайтнинг вернулась, а у меня есть для нее поручение.

— Какое? – спросила Селестия.

— Слетать за брусникой, — саркастически ответил глаз и снова потух.

Когда Вилиар применил заклинание двойника в третий раз, взгляд Селестии зацепился за что-то внутри двойника.

— Там же… — выдохнула она.

Минуты через полторы глаз опять загорелся.

— Поняла, что не так? – спросил он.

— Да. – Селестия кивнула. – Нет защиты внутреннего алгоритма. Почти без усилий можно изменить цель атаки. Думаешь, она заметит?

— Не знаю, — Сомбра постарался соврать как можно убедительнее. – Если будет вглядываться в двойника – скорее всего, заметит.


Старлайт заметила слабость в двойнике еще в тот момент, когда Вилиар применил его во второй раз. Проблема заключалась в том, что клон исчезал ровно через двенадцать секунд после появления, и рассмотреть уязвимость во всех подробностях удалось только на следующий раз .

Выждав еще один призыв, на всякий случай, чтобы Селестия не удивлялась ее прозорливости, Старлайт начала действовать. Благодаря знанию всех заклинаний, которые использовал Вилиар, ей удавалось одновременно и отражать атаки, и делать вид, что это дается ей с трудом, так что проблем со временем не возникало. Конечно, тянуть слишком сильно не стоило – архимаг мог заподозрить неладное, или попросту сменить тактику, но, тем не менее, волшебница дождалась, пока он призовет двойника в пятый раз.

Вилиар всякий раз чуть сбавлял напор, прежде чем вызвать двойника – не только, чтобы накопить сил на призыв, но и дабы применить как можно больше заклинаний за то время, что двойник еще действует. Однако, на этот раз клон успел применить лишь пару заклинаний – Старлайт тут же перенацелила его на самого Вилиара.

Архимаг не сразу понял, что происходит, и по его щиту прошло несколько сильных атак. Растерявшись, он остановился на пару секунд. Инстинкты подсказывали ему, что атаковать себя глупо, но развеять двойника он не мог. Этого замешательства хватило, чтобы Старлайт использовала тщательно подготовленное заклинание – точное и достаточно мощное, чтобы пробить щит.

Вилиар зашатался. Его защита выдержала удар, но лишь потому, что в последний момент он успел пропустить часть удара сквозь нее – прямо на себя. Это слегка нарушало правила, но едва ли это было заметно снаружи. На лице архимага появилась смесь ярости и удивления.

— Как это так, что я проигрываю непонятно кому? – яростно прокричал Вилиар. – Это не может быть правдой!

— Смирись уже, — чуть насмешливо произнесла Старлайт. – Я не просто так тренировалась весь год.

— Я не допущу такого. – Вилиар внезапно успокоился. В голове у Старлайт зазвенел тревожный колокольчик. Судя по всему, тот собирался применить что-то серьезное. Первый раз за турнир Глиммер испугалась возможностей соперника.

На лицо Вилиара будто наложили сосущую пустоту – черную, вовсе не отражающую свет. На ней было видно лишь три пятна – две красных точки в районе глаз, и рот, раскрытый в безумном смехе.

— Интересно, — произнес глаз. Чуть коснувшись его, Селестия почувствовала, что король действительно заинтересовался. – Темное извержение? Не ожидал увидеть такое на турнире.

— Что это за заклинание? – поинтересовалась Селестия.

— Этот тип заполнил часть своего разума тьмой. – Сомбра наблюдал за происходящим с нескрываемым удовольствием. – Сейчас он немного неадекватен, зато может применять заклинания с бешеной скоростью.

Вилиар безумно захихикал. По трибунам прокатился испуганный вздох, когда зрители увидели его лицо. Старлайт укрепила щит, не зная чего ожидать.

— И это еще не все, — довольно произнес глаз.

В ту же секунду на щит Старлайт обрушился град атак. Волшебница слышала безумный смех Вилиара вперемешку с бессвязными выкриками. Мощность щита начала стремительно падать.

В первые мгновения Глиммер запаниковала, но быстро успокоила себя. Отразив пару атак, она сразу же поняла, в чем кроется опасность.

Снаряды Вилиара усиляли друг друга. Любой щит истощался с почти мгновенной скоростью, стоило ему принять хотя бы несколько ударов. Даже основная защита Старлайт почти иссякла за несколько секунд. Снаряды необходимо было отражать, парировать – каждый по отдельности, и, учитывая скорость, с которой они сыпались – это было действительно сложно.

Каждая атака Вилиара сопровождалась смешком или выкриком, что заставляло его казаться по-настоящему безумным.

— Это становится все интереснее и интереснее, — заметил глаз.

— Кажется, ей приходится довольно тяжело, — произнесла Селестия. – Скажи, он сейчас вообще в силах себя контролировать? Он не убьет ее, пробив щит?

— Не знаю, — равнодушно ответил глаз. –Заклинание весьма сильное… и опасное. Уверен, он не рискнул бы использовать его против других архимагов, предпочтя смириться с очередным поражением.


«Проклятие! — подумала Старлайт. – Я едва успеваю блокировать его удары! Как мне победить, не раскрывшись, если сейчас у меня нет ни единой миллисекунды на атаку?»

Разумеется, ей был известен способ победить Вилиара. Проблема заключалась в том, что даже идиоту стало бы понятно, что Глиммер не та, за кого себя выдает.Старлайт бросила взгляд на королевскую трибуну, увидев легкую тревогу на лице Селестии.

«Я что-то делаю не так, — пронеслась мысль в голове Старлайт. – Есть способ победить. Должен быть…»

Вилиар продолжал обрушивать на нее шквал атак. На трибунах уже послышались недовольные возгласы. Глиммер ясно слышала крик «Он псих!».

Внезапно ее озарило. Архимаг прибегнул к этой технике для того, чтобы не проиграть, чтобы сохранить лицо. Хотя волшебница и не была уверена, что после такого представления у Вилиара останется репутация психически нормального существа, на этом можно было сыграть.

«Это возможно! – Старлайт уже просчитывала детали. – Все зависит от него. Насколько ему это важно?»

Сосредоточившись изо всех сил, волшебница бросила вперед свой разум. Коснувшись сознания Вилиара, она начала давить, изо всех сил давить на тьму в его собственном разуме, стремясь выбить его из состояния бешенства. Это по-настоящему стоило ей почти всех ее сил, так как архимаг продолжал атаковать ее.

С замиранием сердца, Старлайт поняла, что у нее получается и усилила давление. Через несколько секунд Вилиар просветлел, и его лицо приняло пораженный вид.

«Стой! – крикнула Старлайт в его разуме. – Я притворюсь, что побеждена, а ты сдашься, якобы из-за использования слишком темной магии! Ты сможешь сохранить лицо перед своими конкурентами!»

Все зависело от того, насколько Вилиар самолюбив. Архимаг уже должен был понять, что у него нет никаких шансов на победу, но, если бы Селестия поняла, что именно сделала Старлайт, то прикрытие волшебницы сразу бы полетело к чертям. Чтобы убедить своего оппонента, Глиммер приняла самый измученный вид, который только могла – ослабила щит до предела и заставила ноги дрожать.

Было видно, что Вилиар усиленно думает, взвешивая все за и против.

 — Быстрее! – поторопила его мысленным окриком Глиммер.

Вилиар вскинул голову. Повернувшись к королевской трибуне, он упал на колени.

— Принцесса Селестия! – воскликнул он. – Я прошу засчитать мне поражение.

Издав облегченный вздох, Старлайт упала на землю. Ей нужно было выглядеть так, будто она на пределе сил.

— Почему же? – Солнечная принцесса не выглядела слишком удивленной.

— Та магия, которую я использовал… — Вилиар чуть отвернулся, избегая ее взгляда. – Это темная магия, влияющая на мой разум. Я мог нанести непоправимый вред своей сопернице, или, того хуже, зрителям. Это первый раз, когда я применил это заклинание, и плохо представлял последствия.

— Думаю, он прав, — произнес глаз. Селестия покосилась на него, но смолчала. – Еще немного, и он мог убить эту Старфаер.

— В таком случае, я рада, что вы смогли остановиться, — заявила принцесса. – Победителем финала объявляется Старфаер.

«Получилось! – воскликнула про себя Глиммер. – Я победила!».

— Я вижу, наше зрелище подошло к концу, — заметил Сомбра. – А значит, мне пора откланяться.

С этими словами глаз взорвался с легким хлопком, и солнечная принцесса тут же почувствовала сильную головную боль.

«Вот мерзавец, — подумала она. – И здесь подгадил».

Следующие минуты для Старлайт пролетели, как в тумане. Казалось, что каждый репортер в Кантерлоте хотел взять у нее интервью. К счастью для нее, награждение должно было состояться почти сразу же после финального раунда. Старлайт отметила, что Криидл не участвовал в матче за третье место и потому оказалась на пьедестале вместе с Мидорой и поникшим Вилиаром. Селестия так и не вышла из дворца – официальный делегат вежливо сообщил, что принцесса очень занята, и провел награждение вместо нее. Официально, турнир должен был закончиться завтра – но Глиммер, извинившись перед представителем Селестии и сославшись на надоедливую толпу репортеров, штурмовавших ее без продыха, покинула Кантерлот сразу же, как только получила приз.


Солнце почти закатилось, когда Лайтнинг, тихо жужжа, приземлилась на небольшом холме. Как только она вернулась, Сомбра вылечил ее крыло за пару секунд и тут же, не давая опомниться, послал на новое задание, причем отказавшись разъяснять подробности.

«Все написано здесь, — сказал он, вручив ей небольшой пергамент и сумку. – Будь внимательна к деталям».

То и дело пегаска вспоминала, как унижалась на вокзале. Этот эпизод прокручивался вновь и вновь, игнорируя все попытки спрятать себя в памяти, заставляя хозяйку шипеть от злобы.

— Красивый закат, — послышался голос позади. Обернувшись, Лайтнинг вздрогнула: на нее смотрело существо, подобных которому она не видела никогда.

— Ты и есть Ауисотль? – спросила она.

— А ты как думаешь? – саркастически спросил тот.

— Мой начальник сказал передать тебе это. – Лайтнинг достала из сумки, болтавшейся на боку, три узкие ровные трубки и небольшой лист пергамента. Почему-то Сомбра не хотел, чтобы она упоминала его имя.

— Понятно. – Быстро прочитав свиток, Ауисотль кивнул. – Жди здесь. Вернусь через пятнадцать минут.

Пятнадцать минут превратились в двадцать, и, когда тот вернулся, злая Лайтнинг уже хотела накинуться на него. Ауисотль передал ей трубки, начавшие странно светиться.

— Остальное он сам доделает, — сообщил он. – Я выполнил свою часть сделки. Ваша очередь.
Лайтнинг придирчиво осмотрела трубки, сверяясь с собственным пергаментом. Все сходилось. Достав из сумки небольшую сферу, в которой что-то рябило, она бросила ее древнему.

— Там место, — пояснила она. – Жди выброса, затем еще полчаса, и приходи.

Ауисотль развернулся и почти мгновенно исчез.


В это же время Селестия, вымотанная дневными церемониями, направлялась к себе. Насланная Сомброй головная боль не спешила уходить. Что-то беспокоило ее. Она интуитивно чувствовала какую-то неправильность в произошедшем. На турнире произошло слишком много странностей, начиная от взрыва, вызванного Инцигнией, и заканчивая выходкой Сомбры.

— Принцесса, — послышался голос Вилиара с другого конца коридора.

— Если ты хочешь обсудить свою магию, то тебе известно, что я скажу. – Принцесса даже не обернулась. – Темную магию нельзя использовать. В конце концов, она разрушит твою душу.

— Нет. – Вилиар качнул головой. – Я здесь по другой причине.

— Я слушаю. – Селестия остановилась и с интересом посмотрела на архимага. Тот стоял, потупив взор.

— То, что я сказал на турнире, было ложью, — Эти слова явно давались Вилиару тяжело. – Жизни моей соперницы не угрожало ничего.

— Что? – не поняла Селестия.

— Это была ее идея, — голос архимага звучал совсем тихо. – Я мнил себя всемогущим. Как же я ошибался! Старфаер была намного сильнее, чем казалась. В течение всего турнира она использовала лишь часть своей силы. Похоже, применением «Темного извержения» я загнал ее в угол. Она раскрылась передо мной. Предложила мне сделку – я якобы отдам ей победу из моральных соображений, фактически, выиграв турнир.

— Насколько она сильна? – резко спросила принцесса.

— Я не знаю. – Архимаг отвернулся. – Вы знаете принцип работы моего заклинания? Старфаер выдавила тьму из моего разума. Это уровень мастерства, который для меня недостижим.

— Хорошо. Спасибо, что предупредил. – Селестия говорила на автомате. Ее разум рассматривал всевозможные варианты произошедшего, отбрасывая их один за другим. – Можешь идти.
Архимаг поклонился, и быстрым шагом ушел, не оглядываясь. Старшая принцесса вздохнула. Других вариантов не было. Не было более логичного объяснения присутствию Сомбры на турнире, и не было иных магов такого же уровня, что и Старлайт Глиммер.

— Что же ты задумал? – прошептала Селестия. – Что?

Гробница тьмы

Солнце уже село за горный массив, и прохладный ветер заставлял поеживаться. Впрочем, два цветасто одетых единорога, стоявших возле огромной странной машины, сейчас практически не обращали внимания на холод. Они нервничали, потому что это была величайшая сделка в их жизни – и, пожалуй, самая опасная.

— Ну где же он? – нервно переступая с ноги на ногу, произнес Флим.

— Расслабься, — второй единорог, несмотря на простоту совета, тоже не мог ему последовать. – Я взглянул на часы, когда мы заключили сделку. Было семнадцать минут восьмого. Скорее всего, именно в это время он сюда и явится.

Флэм показал брату часы, минутная стрелка которых показывала точно на тройку.

Старший единорог был прав. Через пару минут перед ними будто из ниоткуда появился их наниматель. Секунду назад они видели лишь пустоту, но стоило лишь моргнуть – и зловещая фигура стоит прямо перед ними. Братья вздрогнули.

— Вы выполнили работу? – прошелестела фигура.

— Да, — кивнул Флэм. Флим кинулся к их дому-паровозу, попутно открывая дверь и вытаскивая мешки, сумки и чемоданы. — Мы сделали все, как ты сказал.

Гора вещей возле машины росла, и вскоре достигла пары метров в высоту, а братья не останавливались. Наконец, Флэм достал последний мешок. Утерев со лба пот, он вопросительно взглянул на своего нанимателя. Тот, казалось бы, не пошевелился, но все вещи взмыли в воздух, окутанные красным сиянием.

— Хорошо. – Перед Флэмом упал мешочек, наполненный платиновыми монетами. – Славно поработали. Если мне снова понадобится услуга такого рода, я с вами свяжусь.

Братья неуютно переглянулись. Им не слишком-то хотелось снова иметь дело с этим жутким типом, однако, не желая его рассердить, они просто кивнули, поспешно забрались в свой дом, и поехали прочь.
Как только фигура развернулась, нечто вылетело из деревьев, приземлившись прямо перед ней. В него тут же ударил красный луч, но, лишь только коснувшись цели, атака испарилась, не дав никакого результата.

— Я здесь не для этого, Сомбра! – крикнула вторая фигура. – Старлайт сказала, как тебя найти! Я от нее!

— И что же второму советнику королевы чейнджлингов понадобилось от меня? – насмешливо произнес тот. – Я должен просто так тебе поверить?

— Старлайт поверила, а ее не так просто задурить! – поспешно произнес Илдрик. – Я хочу силу и знания в обмен на служение! Тебе ли не знать, что такие желания делают с разумом?

Сомбра чуть задумался.

— Рассказывай. Рассказывай все, что знаешь про обстановку в Кантерлоте.

По мере того, как Илдрик говорил, на лице бывшего короля, все еще скрытом под капюшоном, проступала довольная усмешка.

— Слушай меня внимательно, — начал Сомбра, когда Илдрик закончил. – Если сделаешь все так, как я скажу – мы договорились. Считай это своего рода экзаменом.

— Будет исполнено, мой король. – Чейнджлинг поклонился и исчез.


Селестия испытывала страх. Тот самый страх, когда знаешь, что скоро случится нечто непоправимое, когда будто съеживаешься, ожидая резкого, неожиданного удара, нанесенного из ниоткуда. Хоть она и была тысячелетним существом, пережившим многое, страх не ослабевал. Он лишь таился, изматывая ее, вводя в напряжение, и заставляя окружающих недоумевать. Впервые за многие годы принцесса взяла выходной, но не помогло даже это. Было бесполезно пытаться понять, что именно Сомбра собирается сделать.

Прошло одиннадцать дней с окончания турнира и четыре недели с момента смерти Астрайда. Не зная, чего ожидать, Селестия попросила Твайлайт находиться в Кантерлоте. Младшая принцесса не раз спрашивала, почему ей не стоит покидать город, но Селестия отмалчивалась, не желая сеять внутри Твайлайт тот же страх, что и в самой себе.

Старшая принцесса ожидала чего угодно – что Сомбра явится с армией демонов, что земля разверзнется и поглотит замок, что небеса обрушатся на землю – но не того, что прямо в коридоре на нее упадет Дискорд, бросит в нее шаром энергии и исчезнет так же быстро, как и появился.

Лишь через пару секунд опешившая Селестия поняла, что произошло. В своем излюбленном стиле тот передал ей координаты места, в котором произошло что-то глобальное. Холмистая местность, не слишком далеко от Кантерлота, в которую почему-то никто предпочитал лишний раз не заходить. Старшая принцесса немедленно послала мысленный сигнал Луне и Твайлайт, после чего телепортировалась в покои Миракрис.

— Я не могу прерваться дольше, чем на двадцать секунд, — сообщил Дискорд, как только Селестия появилась внутри комнаты. – Заменить меня некому. Два часаназад Илдрик сказал, что нашел кое-что, способное помочь королеве, и исчез вместе с Шифтером. Что бы ни случилось, вам придется справляться с этим без меня.
Селестия, так и не сказав ни слова, исчезла так же быстро, как и появилась.


Минутой ранее Сомбра закончил настраивать линзу, хотя вряд ли кто-то додумался назвать бы ее так. Скорее, она напоминала микроскоп. Идеально круглый радужный кристалл, полученный Старлайт, был тщательно огранен и превращен в такой же идеальный конус со срезанным острием, лежащий тупым концом вверхвместо объектива. Огненная призма, периодически излучавшая волну жара, находилась в трубке, в которой обычно размещался окуляр. Помимо этого, прибор был окутан огромным количеством разных проволочек, пластинок и кристаллов. Со слов Сомбры, призмы и кристалла хватило бы, чтобы получить шестидесятипроцентную мощность, однако нужно было минимум семьдесят. Как бывший король умудрился добрать недостающие проценты, знал только он сам.

Несмотря на почти полное непонимание происходящего, Старлайт с интересом наблюдала за происходящим, с интересом рассматривая свой новый амулет: маленькая сферка, внутри которой летали, не сталкиваясь две искры – светлая и темная – была центром «паутины», выложенной из пылинок, оставшихся после огранки радужного кристалла, на плоском диске – основании амулета. По словам Сомбры, он должен был еще сильнее снизить негативный эффект двухцветной магии. Лайтнинг же, напротив, летала вокруг холмов, совершенно не интересуясь работой бывшего короля.

«Микроскоп» заурчал. Легким окриком Сомбра спустил с небес свою вторую помощницу и подозвал к себе первую.

— Как только раздастся писк, направьте в кристалл столько энергии, сколько сможете. – Взглянув на непонимающее лицо Лайтнинг, бывший король поморщился. — Разряди глефу!

Пегаска кивнула и приготовилась. Прибор урчал все сильнее. Старлайт собрала столько энергии, сколько могла направить в удар.

Кристалл резко засветился. Раздался легкий свист, и на прибор тут же обрушилась волна магии, полностью ушедшая в кристалл. Практически сразу же тот почернел и лопнул с громким звоном, рассыпавшись десятками осколков. Вместе с ним взорвался и сам прибор. Взглянув на призму, Лайтнинг обнаружила, что та тоже треснула, развалившись пополам.

— Не получилось? – спросила она.

— Отнюдь, — Сомбра обернулся. В холме появилось нечто, напоминавшее черную дыру. – Практически как я и ожидал. Тридцать девять миллисекунд.

Старлайт поежилась. Ей не слишком-то хотелось подходить к сосущему провалу в реальности. Тем не менее, выбора у нее не было. Сомбра, не оглядываясь, зашел внутрь. Его помощницы, переглянувшись, последовали за ним.

Чернота оказалось не такой уж и страшной. Сомбра так и не понял, являлась ли она порталом или просто маскировкой, но это было неважно. Бывший король оказался в длинном коридоре. Стены, выложенные из больших кирпичей песочного цвета, были покрыты различными узорами. Каждые десять метров на стенах висело по два факела, дававших тусклый свет. Ровно между каждой парой факелов находились круглые колонны, выступавшие из стены. Даже не оглянувшись, Сомбра пошел вперед.

Коридор оказался не таким уж и длинным. Примерно через минуту бывший король оказался в огромном зале высотой не меньше десяти метров. В центре зала находился круглый постамент, над которым парил тонкий, узкий цилиндр. Повсюду вокруг были раскиданы какие-то железки.

— Это тот самый свиток? — поинтересовалась Лайтнинг.

Будто отвечая на ее слова, мусор вокруг постамента ожил и начала соединяться. Искореженные металлические пластины сливались воедино, создавая некое подобие брони, и через пару секунд между Сомброй и постаментом стоял доспех, похожий очертаниями на крылатого минотавра в шлеме, из-за которого его голова была похожа на горб. А затем из постамента буквально вылился поток фиолетовой субстанции, заполнивший броню.

— Похоже, у свитка есть страж, — заметила подоспевшая Старлайт.

Фигура возле постамента сделал шаг.

— У вас нет права находиться во владениях моего хозяина, смертные. – произнес он гулким голосом.

— Зачем оставлять стража, если входная дверь и так закрыта? – удивилась Лайтнинг.
Сомбра не ответил. Вместо этого он бросил в стража небольшой заряд темной магии, не причинивший тому никакого вреда.

Фигура расхохоталась.

— Глупцы. Идите же навстречу смерти!

Лайтнинг закатила глаза.


В это время три принцессы подлетели к открытой гробнице. Понимая, что у них нет времени, Селестия не стала отправлять сообщение в Кристальную Империю. Обычные маги не шли в счет – телепортация на такое расстояние стала бы для них слишком трудоемкой, а принцессы не могли позволить себе лишние затраты энергии. К тому же, едва ли от них была бы польза.

Прежде чем нырнуть в провал, Селестия подняла табличку, брошенную здесь Сомброй в первый раз. С ее содержимым принцессы ознакомились уже в коридоре, и не могли отогнать от себя мрачных мыслей.

Когда они достигли зала, страж на мгновение отвлекся, оценивая опасность новоприбывших. Заметив это, Старлайт смогла нанести магическому стражу удачный удар. Фиолетовая энергия внутри доспеха погасла, и он с грохотом обрушился на пол.

Бывший король уже подошел к свитку в тот момент, когда Твайлайт увидела постамент. Младшая принцесса среагировала мгновенно. Свиток оказался заключен в сферу фиолетовой энергии, которая начала стремительно уменьшаться. Сомбра едва успел среагировать на атаку, создав внутри сферы свою. Тем не менее, Твайлайт с удовлетворением отметила, что обе сферы медленно сжимаются, грозя уничтожить свиток.

— Задержите их! – крикнул Сомбра. – Мне нужно больше времени!

Луна увидела, как на нее мчится желтая молния. Едва успев выставить защиту, она ощутила сильный удар по экрану. Отскочив от принцессы, молния приняла очертания пегаса – точнее, существа, схожего с ним. В руках у напавшего находилась глефа, очень похожая на артефакт Ауисотля.

— А тебе идет такой вид, — заметила Луна. – Особенно четыре крыла.

— Они не только для красоты, уж поверь! – С этими словами Лайтнинг вновь бросилась в атаку.


На пути Селестии встала Старлайт. На шее волшебницы красовался какой-то амулет, раскрашенный черным и белым цветами, сливающимися друг в друга.

— Старлайт, — Селестия попыталась воззвать к разуму Глиммер. – Неужели ты думаешь, что сможешь меня победить?

— Задержать точно смогу, — усмехнулась та. – Особенно, если ты собираешься убеждать меня.
Поняв бессмысленность попыток решить дело словами, Селестия попыталась оттолкнуть Глиммер прочь, однако та едва шевельнулась.

— Не так просто, — Старлайт явно испытала облегчение. – Я не такая тупая, чтобы биться с тобой без подготовки.

Селестия вздохнула. Судя по всему, ей предстоял непростой бой.


Твайлайт была в недоумении. Минуту назад она выложилась на полную, отдав почти все свои силы, но скорость сжатия сферы не только не уменьшилась, но и чуть замедлилась. Когда же она ослабила напор, сфера начала сужаться быстрее. Казалось, будто она борется сама с собой, но Твайлайт сразу же отмела эту мысль. Сомбра не был способен на что-то такое. Единственным объяснением этого могло быть то, что Сомбра по непонятной причине изменял силу своей сферы вместе с Твайлайт.

«Но зачем ему это? – подумала Твайлайт. – Ведь тогда свиток будет уничтожен меньше чем через три минуты. Ему нужно сдерживать мою сферу как можно дольше!».

Твайлайт снова усилила напор, внимательно наблюдая за Сомброй. Она заметила, как бывший король тоже увеличил поток энергии, направляемый в свою сферу. Сужение сферы, так радовавшее Твайлайт, полностью контролировалось Сомброй.

«Нет! Ему нужно как можно быстрее достать свиток, ведь Глиммер и Лайтнинг не смогут сдерживать принцесс долго. Значит, что бы он ни делал, он перенаправляет туда какую-то часть своей силы. Моя сфера уничтожит свиток через сто сорок три секунды, а значит, примерно через сто сорок секунд Сомбра закончит свое заклинание! Чем сильнее я давлю, тем меньше сил он может отдавать на подготовку, и тем дольше ему нужно сдерживать меня, и наоборот. Сто сорок секунд… что же делать?»

Твайлайт попробовала реализовать единственную идею, пришедшую ей на ум – усиливать свой поток и ослаблять его, заставляя Сомбру уделять больше внимания контролю направленияэнергии.

Сомбра недовольно поморщился, и Твайлайт увидела, что сфера перестала сужаться. Похоже, Сомбра теперь не мог точно сопоставить время уничтожения свитка со временем завершения своего заклинания, и решил не испытывать судьбу, сведя первое к бесконечности. Твайлайт надеялась, что принцессам хватит этого, чтобы остановить короля.


Не так давно Луна видела выступление Вандерболтов, и была крайне впечатлена их скоростью и мастерством. Однако, то, что творила Лайтнинг, не шло ни в какое сравнение с Вандерболтами. Та настолько быстро перемещалась, что Луна едва видела ее. Атаки обрушивались на защиту Луны со всех возможных направлений, каждый раз ударяя болью по ее разуму. Все попытки Луны контратаковать либо промахивались, будучи куда медленнее четырехкрылой пегаски, либо отражались лезвием ее глефы.

Внезапно Лайтнинг остановилась и отлетела в сторону.

— Что, устала? – тяжело дыша, спросила Луна.

— Нет, даю тебе перевести дух, — насмешливо ответила та, хотя и было слышно, чтоее голос тоже прерывается тяжелыми вздохами. – Поверь, это очень весело! Будет нехорошо, если ты сломаешься раньше времени.

С этими словами Лайтнинг вновь бросилась в атаку.


Похоже, Глиммер была куда сильнее, чем Селестия могла ожидать. Хотя солнечная принцесса была одним из могущественнейших созданий Эквестрии, ей не удавалось пробить защиту Старлайт. На волшебницу обрушивались удары, способные рушить дворцы и раскалывать горы, но та стояла недвижимо и даже успевала атаковать в ответ — хотя и без шансов нанести Селестии какой-либо ощутимый урон.

После очередного блока Селестия заметила, что тело ее противницы слегка размылось на пару секунд, став нечетким. Это было очень странно – Селестия первый раз столкнулась с таким эффектом. Пытаясь найти в памяти что-то похожее, она чуть не пропустила контратаку Глиммер, едва успев ее отразить. Однако Старлайт продолжила уже вроде как отбитый удар, пытаясь продавить защиту Селестии. Ее тело снова начало размываться, становясь все менее и менее четким.

— Глиммер, не увлекайся! – внезапно крикнул Сомбра. – Ты мне нужна целой!

Старлайт неохотно прекратила атаку.

«Ну конечно! – Селестия поняла, почему Глиммер атакует с такой силой. – Смешение темной и светлой магии, разрушающее тело и создающее непредсказуемые заклинания! Похоже, Сомбра сумел укротить ее».

— Ты же погубишь себя! – крикнула Селестия Старлайт. – Сомбра разрушил свое тело, используя эту магию!

— Я знаю, — Глиммер не выглядела удивленной. – Двухцветная магия плохо влияет на физическую форму, зато с ней куда сложнее бороться. Побочный эффект я прекрасно контролирую, так что мне ничего не грозит. Подумай лучше о себе!


Луна с радостью увидела, что ее обманный трюк сработал – небольшой магический заряд врезался в Лайтнинг. Однако, вместо того, чтобы упасть, Лайтнинг лишь замерла на пару секунд, а затем, встряхнувшись, вновь атаковала.

— Думаешь, все так просто? – Голос Лайтнинг, летавшей вокруг щита Луны, доносился сразу со всех сторон. – Думаешь, что мы сделали с телом Астрайда? Кое-какие его свойства мы смогли перенять.

— У тебя что, тоже невосприимчивость к магии?! – Луна нервно вздохнула. Если это действительно было так, то едва ли у них были шансы на победу.

— Нет, конечно. – Лайтнинг удивленно взглянула на нее. – Только сопротивляемость. Но и этого хватит, чтобы победить тебя. У Старлайт, между прочим, тоже. Благодаря этому она может слегка использовать двухцветную магию, не растворяясь. Поверь мне, Сомбра очень серьезно подготовился к этому сражению.


Селестия увидела, что ее соперница дрожит от напряжения. Было похоже, что еще пара ударов – и защита Старлайт рухнет, и вполне возможно, вместе со своей хозяйкой.

— Старлайт, хватит! – Селестия снова попыталась воззвать к разуму соперницы. – Сдавайся.
Глиммер что-то прошипела. Вздохнув, солнечная принцесса начала готовить атаку – достаточно мощную, чтобы пробить защиту волшебницы, но не убить ее саму.

Буквально из ниоткуда перед Старлайт появились три небольших трубки. Одна горела кислотно-зеленым цветом, другая – светло-синим, а третья – коричнево-красным. Через пару секунд они развернулись, и Селестия увидела, что это тоже были свитки, окутанные цветным сиянием.

Прежде чем солнечная принцесса успела среагировать, все три свитка вспыхнули огнем того же цвета, что и сияние вокруг них, за какую-то секунду сгорев дотла. Мощнейший поток зеленого света ударил по щиту принцессы, на какой-то момент ослепив ее и оттолкнув прочь. Удар был столь силен, что сфера принцессы пробила стену комнаты, заставив камень затрещать, а своды гробницы – чуть пошатнуться. Но даже сквозь свет Селестия видела, что Старлайт окуталась тем же светом, что и синий свиток – лишь на секунду, после чего синее сияние уступило место красному, втянувшись в волшебницу.

Глиммер резко вскинула голову. В ее глазах была видна лишь красновато-оранжевая дымка.

— А вот теперь поиграем! – Голос волшебницы звучал гулко. Было видно, что она слегка не в себе.


Тем временем Лайтнинг теряла инициативу. Принцесса ночи улучшила свою защиту, добавив к ней эффект шипов – все атаки частично отражались в саму пегаску. Луна не стеснялась в спектре магии – после некоторых ударов на Лайтнинг обрушивалась силовая волна, иногда – огненный шар, иногда – электрический разряд. Эффектов было много, и самых разных, но даже это не давало видимого эффекта. Защита Лайтнинг была слишком универсальная. Тем не менее, ей пришлось атаковать осторожнее.

Понимая, что безостановочная атака – ее единственный шанс удерживать Луну на месте, Лайтнинг лихорадочно пыталась вспомнить хоть что-то, рассказанное ей Сомброй. Бывший корольпотратил уйму времени, рассказывая о уязвимостях принцесс, но пегаска, как обычно, слушала вполуха, и сейчас сильно об этом жалела. Было заметно, что принцесса ночи уже почти не отвлекается на поддержание защиты, и планирует контратаку, достаточно сильную, чтобы вывести Лайтнинг из боя. Луна явно подстроилась под нее.

Решение вспыхнуло в ее голове, столь же яркое, сколь и простое. Резко извернувшись, Лайтнинг помчалась в сторону Селестии. Та едва успела среагировать, отразив удар, и тут же атака Старлайт отбросила ее на два метра назад. Луна, оставшись без соперника, начала было готовить сокрушительный удар по обеим помощницам Сомбры, но Глиммер тут же переключилась на нее.

Селестия не была готова к атакам Лайтнинг, а защита Луны никак не помогала против магических ударов Старлайт. Разумеется, принцессы уже знали, чем бороться с каждой из них, но перестроить защиту мгновенно было невозможно. Более того, это бы ни к чему не привело – их соперницы легко могли поменяться снова. Единственным выходом было усилить уже имеющуюся защиту, но это требовало времени. Того самого времени, что требовалось Сомбре.


В первые несколько секунд Луне показалось, что ее защита уже пробита. Старлайт, находясь под действием красного свитка, атаковала значительно сильнее, чем раньше, а защита принцессы практически полностью была направлена на защиту от Лайтнинг и ее глефы. К тому же, синий свиток полностью восстановил силы Глиммер, потраченные на защиту от Селестии. Принцесса ночи сильно надеялась, что эти три свитка были единственными – в противном случае, она могла бы и не выстоять.

Сосредоточившись на отражении атак, Луна продолжила укреплять защиту, добавляя в нее все новые и новые уровни, некоторые из которых начинали работать сразу же, а некоторые были заготовкой на будущее. Полностью укрепив защиту, она взглянула вниз, увидев, что Лайтнинг уже не в силах нанести Селестии какой-либо ущерб, и правительница Эквестрии начинает теснить пегаску. Скорее всего, сопротивление помощниц бывшего короля вот-вот будет сломлено.

— Сомбра! — Лайтнинг тоже это понимала. – Мы больше не можем!

Сомбра что-то злобно прошипел, и резко бросил заряд темной магии в сторону Твайлайт. Не ожидавшая такого младшая принцесса едва успела отскочить в сторону, на какую-то секунду потеряв контроль над своей сферой. Бывший король тут же испустил вспышку багрового света, втянувшую в себя его собственную сферу. Когда свет коснулся Старлайт и Лайтнинг, обе упали без сил.

— Quietus.–Тихо прозвучавшее слово буквально влилось в уши каждого в гробнице, будто было произнесено сотню раз. Из тела демоникорнаизвергнуласьпризрачная волна молочно-сероготумана. Твайлайт сморщилась, ожидая удара, однако ничего не произошло. Волна прошла сквозь зал, не нанеся никому вреда.

И лишь через показавшееся вечностью мгновение раздался громкий удар колокола и тела принцесс охватила жуткая боль. С трудом сохраняя сознание, все трое упали на пол. Твайлайт с ужасом смотрела на Селестию.

— Что это было? – прохрипела Лайтнинг.Похоже, атака нанесла значительный ущерб и им. Сейчас обе с трудом могли поднять голову, однако и та, и другая довольно улыбались.

— Извечная тьма, — в голосе Сомбры слышались хвастливые нотки. – В теории, сработает даже на элементаля тьмы.

— Добьем… их? – едва слышно прошептала Глиммер.

— Не стоит, — ответил Сомбра. – Они уже ничего не смогут изменить. А раз так, почему бы не сделать это при зрителях?

Сомбра поднял свиток. Ленточка, удерживающая пергамент свернутым, порвалась, заставив свиток раскрыться. Сомбра немедленно погрузился в чтение. Через несколько секунд из свитка вырвался черный поток, впитывающийся в Сомбру. Зрачки бывшего короля, до того пылающие фиолетовым огнем, почернели. Сомбра закричал, не то от боли, не то от счастья. Жуткий звук его голоса разнесся по округам, заставляя камни дрожать.

«Ну, вот он и стал богом, — подумала Твайлайт. – Неужели все это было напрасно?»

Рог Сомбры почернел и обратился в пыль. Доспех рассыпался пеплом, крылья стали прозрачными и медленно исчезли, однако, волна энергии из свитка продолжала идти.

— Идиот… – в крике Сомбры послышались слова. – Он же… темный…

Еще несколько секунд, и вместо демоникорна в комнате появилось черное облако, дрожавшее и рябившее, будто нечеткое видение.

А затем бывший король взорвался, вновь распавшись на пылинки.
Все пятеро ошеломленно смотрели на место, где только что стоял Сомбра. Свиток, больше никем не удерживаемый, упал, прокатился по земле, и остановился так, что Твайлайт, поднявшись, смогла увидеть текст, написанный внутри.

«Я не знаю кто ты, не знаю, зачем
тебе моя сила, и не знаю, сколько
времени прошло с тех пор, как я
исчез. Но если ты не тот, для кого
этот свиток был предназначен –
то ты дурак, уничтоживший
единственный шанс этого мира
на спасение.

И все же, ты должен был пройти
через многое, чтобы добраться
сюда и получить этот свиток.
Это деяние достойно
вознаграждения. Так прими же
свою награду.
СМЕРТЬ».

Твайлайт прочитала содержимое свитка вслух, медленно и громко. Никто не проронил ни слова.

— Значит, никакого наследия не существует? – наконец, спросила Луна. Все принцессы уже восстановились после удара Сомбры, хотя и чувствовали слабость во всем теле.

— Я не знаю, — Селестия задумалась. – Возможно, что нет. А возможно, что оно предназначено для кого-то определенного, некогда избранного самим Даркстаром.

— Что теперь с Сомброй? – с интересом спросила Твайлайт. – Он мертв?

— Вряд ли, — покачала головой Селестия. – Его опять раскололо на частицы, но на этот раз намного… качественнее. В прошлый раз Крисалис с трудом смогла его восстановить, теперь же это не смог бы совершить и он сам. В конце концов, Сомбра восстановится сам. Несколько сотенлет у нас в запасе точно есть.

— Понятно. А что будем делать с ними? – Твайлайт показала на Старлайт и Лайтнинг, бессильно лежавших на земле.

— Не убивать же их, — пожала плечами Селестия. — Отберем артефакты и заточим куда-нибудь под строгую охрану.
Селестия окружила обеих магическими сферами, предварительно забрав амулеты и глефу. Ни одна не сопротивлялась, понимая тщетность этого.

— Это конец? – спросила Твайлайт.

— Не знаю. – Селестия оглянулась на место, где лежал свиток, но тот уже обратился в горстку пепла. – Но сейчас тьма в Эквестрии развеяна. Нельзя сказать, что нам больше никто не угрожает, однако пока что мы можем наслаждаться покоем.

Ложный конец

Эпилог четвертой части.

Когда принцессы вернулись в замок, их встретил Дискорд с каким-то растерянным выражением лица. За ним постоянно переглядываясь, стоял Илдрик.

— Почему вы здесь? – удивленно спросила Селестия. – Что с Миракрис?

— Мы нашли лекарство, — сообщил Илдрик. – Не окончательное, но, по крайней мере, королеве уже не грозит смерть.

— Пока что, — мрачно добавил Дискорд. – Не знаю, как они его нашли, но оно работает. Что было там?

— Сомбра, фактически, мертв. – Селестии самой не верилось в свои слова. Илдрик дернулся, будто от удара. – Старлайт и Лайтнинг у нас.

— Наконец-то… — Дискорд улыбнулся. – Я и надеяться не смел… Он исчез навсегда?

— Думаю, на несколько тысяч лет, — ответила Селестия. – Почти что навсегда. Но нам еще нужно кое-что решить.

Принцесса оглянулась на сферы с заключенными в них помощницами Сомбры.

— Через десять минут я жду вас в главном зале, — произнесла она. – Эти двое отправятся в Тартар, и мне потребуется ваша помощь.

Магический барьер открылся. Два пленника, уже отвыкшие от света, нервно прищурились.

— Вы, двое, — раздался знакомый голос. – За мной.

Им ничего не оставалось, как последовать приказу. Оба знали, что сопротивление ничего не даст. Ни в камере, где они провели томительные дни, ни в пещерах, наполненных тусклым светом, им не удалось бы сбежать.

Наконец, они достигли главного зала. С удивлением оба отметили, что пещера почти пуста – лишь пять драконов собралось здесь, чтобы решить их судьбу.

— Вы все уже знаете подробности этой ситуации. — Эмбер, сидевшая на своем троне, обвиняющее указала на них своим скипетром. – Эти двое – позор драконьего рода. Им наплевать на всех, кроме себя.

— Мы знаем, Эмбер. – Кто-то прервал поток обвинений принцессы драконов. – И ты знаешь наше мнение. Здесь нечего обсуждать.

— Значит, и не будем, — драконица поднялась. – Игнис и Деймос, правом лорда драконов я изгоняю вас из Плохоземья. Отныне вы – не драконы. Если вернетесь – не рассчитывайте на пощаду.

— Их надо было казнить, — послышался голос сзади.

— Это мне решать, — отрезала Эмбер. – Я не буду кровавой правительницей.

Драконы вокруг озабоченно завозились, но не стали спорить. Было видно, что все они ожидали иного исхода.

— Чего встали? – Эмбер показала на них скипетром. – Убирайтесь.

Оба дракона, понимая, что та не шутит, поспешно направились к выходу.

— Мы еще вернемся, мелкая ты… — начал было Игнис.

— Вернетесь – умрете, — спокойно произнесла Эмбер. – Я дала вам второй шанс. Третьего не будет.

Оказавшись вне горы, Игнис вопросительно посмотрел на брата.

— И что теперь? — протянул он.

— Знаешь, вчера мне такой странный сон приснился, — задумчиво произнес Деймос. – Я летел куда-то на север, и долетел до большой горы. В ней была пещера. Я зашел внутрь, и увидел темное облако, рядом с которым стояла та странная пегаска. Они взглянули на меня, и все вспыхнуло.

— Думаешь, это было видение? – спросил Игнис.

— Думаю, нужно ему последовать, — сказал Деймос. – Чего терять-то?

Огонек от свечи мигнул и погас.

Нисса вытерла пот со лба. Казалось бы, неудача должна была как минимум расстроить ее, но реально она не ожидала ничего другого. Согласно всему, что она знала, причин для неудачи не было, и все же раз за разом заклинание не приносило никакого результата.

Уже который день Нисса билась над призывом фамильяра. Изначально это выглядело несложным делом – многие маги слабее справлялись с этой задачей. Она знала как минимум двух магов слабее себя и одного примерно равного себе по силе, добившихся успеха за день или два. И все же, что-то шло не так. Конечно, волшебница и не рассчитывала, что сможет подготовить все безошибочно, но, раз за разом проверяя и устраняя ошибки в заклинании, она пришла к моменту, когда их попросту не осталось. Все было сделано идеально точно – и все же не приносило результата.

Она даже бросила это дело – до того момента, как та странная волшебница, Старфаер, воодушевила ее снова начать эксперименты. Однако стоило ей устранить последнюю ошибку и провести ритуал идеально, как что-то мелькнуло, и последовал взрыв, стоивший ей исключения с турнира. С того момента прошло больше месяца – и никаких успехов.

Больше месяца тщетных попыток. Почему, почему ничего не получается? Всякий раз, когда Нисса пыталась найти причину неудач, ей хотелось взвыть. У нее было ощущение, будто рядом спряталась принцесса, незаметно срывавшая ритуал – никакой другой причины Нисса не могла себе представить.

Опять что-то мелькнуло – как всегда, при срыве ритуала, лишь с тем отличием, что на этот раз волшебница ничего не делала.

Она оглянулась, и увидела недавно погасшую свечу, на вершине которой плясал яркий огонек.

Свеча зажглась сама.

С невероятной скоростью Нисса вновь начала ритуал. Несмотря на десятки неудач, на этот раз ее переполняла уверенность в успехе. Она увидела знакомое мелькание, но свеча не потухла.

Последовало еще две вспышки, более ярких, чем обычно. Ниссе показалось, что она увидела внутри последней тонкую изогнутую фигуру… скорее всего, показалось.

Огонек свечи разросся и оторвался от фитиля. Медленно облетел свое бывшее пристанище. Коснулся одного из брошенных свитков Ниссы, покрытых уже ненужным записями, и тот почти мгновенно вспыхнул и сгорел. И наконец, замер прямо перед ней.

Волшебница чувствовала, что огонек в ее власти. Дикий жар, исходящий от него, не мог ей навредить, и она бесстрашно коснулась призванного фамильяра, почувствовав лишь приятное покалывание.

— Хм… — В поисках чего-нибудь, на чем можно было проверить возможности фамильяра, Нисса взглянула на стоявшую на столе железную кружку. Быстрая мысленная команда – и огонек рванулся к цели, почти мгновенно коснувшись ее в указанной точке – и отпрянув. На стенке кружки появилась оплавленная отметина – глубокая царапина с сильно оплавленными краями.

Это было невероятно. Разве что Филомена, фамильяр огня Селестии, которому принцесса умудрилась создать плоть, была способна на такое.

— Как бы тебя назвать... – С этим часто возникали проблемы – маги считали все звуковые комбинации недостаточно идеальными для своих фамильяров, однако пиромантке не пришлось долго думать – слово само родилось в ее разуме. – Знаю! Твое имя – Бритвожар.

Огонек крутанулся в воздухе, будто одобряя.

— Ну, вот и отлично. – Закончив ритуал, Нисса почувствовала сильную усталость. Конечно, было интересно, насколько силен ее фамильяр, или что мешало ей провести ритуал, или даже почему свеча зажглась сама собой – но сейчас ей хотелось спать. – Охраняй меня, однако, кто бы мне ни угрожал, не убивай его.

Фамильяр послушно парил вокруг спящей волшебницы. Казалось, будто он очень доволен.

Шанс на искупление

Часть пятая: Иные силы. Пролог.

«Как же знакомо это выглядит, — подумала Твайлайт про себя, созерцая окрестности. – Точно так же, как и несколько месяцев назад».

Буря разыгралась через несколько минут после того, как принцесса покинула защитный купол Империи. Еще не поздно было отказаться от этой затеи, но Твайлайт упорно шла вперед. Она не имела ни малейшего представления о том, где именно находится ее цель, и надеялась на удачу.

Ледяной ветер мешал взлететь без ущерба для себя, обмораживая крылья, стоило лишь чуть-чуть расправить их, а заклинания работали вполсилы, едва согревая замерзшую принцессу. Твайлайт блуждала по снежным пустошам почти два часа, прежде чем, наконец, увидела в серой пелене слабый, едва различимый огонек.

Через минуту она уже стучала в дверь, надеясь, что хозяин никуда не отлучился. Почти сразу же принцесса услышала шаги, и дверь распахнулась. Не размениваясь на приветствия, хозяин, светло-коричневый единорог почти втолкнул ее внутрь и плотно закрыл дверь.

— Принцесса Твайлайт? – произнес он чуть удивленным голосом. – Что привело вас ко мне?

Твайлайт чуть замешкалась. Она проговаривала этот диалог про себя десятки раз, но, как и следовало ожидать, в самый важный момент все слова просто вылетели из головы.

— Я хотела попросить тебя кое о чем, — наконец, выдавила из себя принцесса. – Ты уже знаешь, что Сомбра мертв?

— Мертв? – недоверчиво спросил тот.

— Ему понадобится несколько тысяч лет на восстановление, — пояснила Твайлайт. – Для нас он мертв, Дарксмоук.

— Не представляешь, как я рад это слышать, — единорог облегченно выдохнул. – С того самого момента, как он вернулся вновь, я ожидал, что он окажется здесь и подчинит меня прежде, чем я успею сказать хоть слово.

— Я знаю, — кивнула Твайлайт. – Ты давал ему клятву о вечной верности. Но я здесь не только за этим. Кристальная империя сейчас не в лучшем состоянии.

— Ожидаемо, — перебил ее единорог. – Я помню ее состояние перед исчезновением. Быстро это не исправить.

— Сейчас Селестия направляет силы всей Эквестрии, чтобы Кристальная империя смогла стать полностью самодостаточной, — продолжила Твайлайт. – Но проблема в том, что там слишком много работы, которая целиком лежит на плечах моего брата и Каденс. В империи не осталось никого, кто разбирался бы во всех этих вопросах.

— А я, фактически, поддерживал ее на плаву двадцать лет, — согласился хозяин. – Ты хочешь, чтобы я стал советником принцессы?

— Да. – Твайлайт посмотрела на своего собеседника. – В прошлую нашу встречу ты упоминал, что винишь себя в произошедшем с империей. Это твой шанс хоть как-то искупить себя перед самим собой.

Единорог задумался. В установившейся тишине Твайлайт слышала завывания ветра за окном и треск дров в камине. Буря становилась лишь сильнее.

— Я согласен, — наконец, ответил Дарксмоук. – Если не возражаешь, мне нужен примерно день, чтобы собраться. Кроме того, мне хотелось бы кое-что показать тебе в империи.

— Хорошо. – Твайлайт едва сдержала порыв радости. Ей казалось, что уговорить бывшего советника Сомбры будет намного сложнее. – Тогда мне пора. Я подготовлю все, что будет необходимо.

— Будь осторожнее там, снаружи, — неожиданно произнес Дарксмоук, когда Твайлайт уже взялась за ручку двери. – Помнишь, я говорил, что видел кого-то? Недавно мне удалось его разглядеть. Это было какое-то существо, будто состоящее из снежинок.

— Тебе наверняка показалось, — улыбнулась принцесса.

— Нет. – Единорог был серьезен. – Иногда я ощущал, что это пролетало мимо моего дома. Не могу сказать точно, но, кажется, это был виндиго.

— Но это невозможно, они вымерли, — прошептала принцесса.

— Чем бы это ни было, оно не причинило мне никакого вреда, — заметил Дарксмоук. – Но предосторожность лишней не будет.

— Хорошо, — Принцесса открыла дверь, впустив внутрь дома поток ледяного ветра. – Спасибо за предупреждение.

На обратном пути погода была еще хуже. Видимость практически отсутствовала, снег залеплял глаза, а крылья почти сразу же теряли чувствительность. Вой ветра звучал так громко, что Твайлайт не слышала заклинаний, которые с трудом защищали ее от бури. Принцессе даже показалось, будто она слышала слова в этом вое… слова?
Очередной порыв ледяного ветра толкнул ее, сбивая с ног. Падая в снег, Твайлайт разглядела нечто, напоминавшее гигантского змея, составленного из снежинок.

В ее голове звучало только одно, теперь уже явное слово: «Пламя!».

Живая тьма

Солнечный свет ударил в глаза младшей принцессы, заставив ту недовольно повернуться. Хоть Твайлайт и любила свет, яркое, блестящее убранство комнат Кристальной империи слегка раздражало. По просьбе Дарксмоука она не стала уезжать сразу же, как только помогла Каденс уладить вопросы с назначением советника – тот хотел ей что-то показать. Пусть это звучало и не слишком многообещающе, Дарксмоук не выглядел тем, кто стал бы уделять внимание пустякам.

К ее удивлению, советник уже ждал ее. По какой-то причине, он выглядел совершенно обычным – хотя все годы правления, да и те два раза, что Твайлайт встретилась с ним до этого, Дарксмоук казался рябящим – эффект, когда-то выбранный им, дабы подчеркнуть свою мощь.

— Не хотел бы задерживать тебя лишний раз, — Советник улыбнулся. – Я знаю, что ты осталась только из-за моей просьбы. Уверяю, много времени это не займет.

С этими словами он поспешил вглубь замка. Принцессе ничего не оставалось, как последовать за ним. Немногословность советника слегка сбивала ее с толку, однако, как Твайлайт уже понимала, тот просто не привык общаться.

Вскоре они оказались в тронном зале. Чуть поморщившись, Дарксмоук выпустил ярко-зеленый луч, открывший проход в полу, и обнаживший взору длинную спиральную лестницу.

— Именно сюда, как ты знаешь, Сомбра спрятал Сердце, — произнес советник, начав спуск. – Там же находился его кабинет… нет, неправильно. Один из его кабинетов, который он предпочел спрятать, но не уничтожать.

— Мы были там, — ответила Твайлайт. — Там находился его дневник… в котором была рассказана другая версия тех событий. Демоны Умбрум, подружка Сомбры по имени Радиант Хоуп… это тебе о чем-нибудь говорит?

— Я читал этот дневник, — кивнул советник. –Но я уже говорил, что Сомбра фальсифицировал большую часть истории города. Насколько я помню, дневник был написан им в качестве развлечения… а так же, чтобы принцессы боялись несуществующих Умбрум.

— Но они же знали, что написанное в дневнике – ложь! – возмутилась Твайлайт.

— Нет. – Дарксмоук покачал головой. – Принцессы не знали про Империю ровным счетом ничего. Про происхождение Сомбры – тоже. Единственное, что они точно знали – что Радиант Хоуп не приходила к ним, моля остановить Сомбру.

Вскоре они достигли конца лестницы. Дверь в стене была открыта настежь, так же, как ее и оставили. За ней можно было увидеть письменный стол, погасшие свечи, и открытый дневник.
Советник молча зашел внутрь.

— Да, я была здесь, — разочарованно произнесла Твайлайт. – Все так же, как мы и оставили. Этот секрет Сомбры уже раскрыт.

— В этом и дело, — улыбнулся Дарксмоук. – Кто подумает искать секрет в секрете?

С этими словами он сделал незаметное движение, и в дальней стене открылся узкий проход. Подойдя к нему, Твайлайт заглянула внутрь. Это была маленькая, узкая комната… стены которой были превращены в полки, наполненные свитками.

— Что это?! – удивленно воскликнула принцесса.

— Архив Сомбры, — пояснил советник. – Я не рассказывал об этом в нашу первую встречу… не придал значения. После того, как город был наводнен его големами, Сомбра связался с Дискордом. Не знаю, что они обсуждали, но затем он покинул купол и вернулся лишь через пару дней.

— В этом нет ничего удивительного, — заметила Твайлайт.

— Он продолжал исчезать так почти весь год! Один раз его не было два с половиной месяца. Иногда он возвращался раздраженный, а иногда – довольный, но всякий раз он направлялся сюда. Один раз я последовал за ним, и увидел, как он что-то записывает, а затем складывает в эту комнату. На мои вопросы он не отвечал.

— Почему ты не прочитал эти записи сам? – Твайлайт с любопытством взяла один из свитков. К ее удивлению, это были всего лишь исторические заметки о какой-то династии.

— Ты – та, кто способен принимать, анализировать и использовать любую информацию. Что бы тут ни было написано, ты сможешь найти этому применение. – Дарксмоук вздохнул. — Я же больше не хочу этим заниматься.

— Как знаешь. – Младшая принцесса аккуратно создала небольшой магический кокон и аккуратно сгрузила в него все записи. – Надеюсь, ты прав.


Что-то упало возле левой ноги Старлайт. Волшебница обернулась, но, как и во все прошлые разы, это был всего лишь сорвавшийся со скалы камешек.

Она вздохнула. Уже неделю они с Лайтнинг находились в Тартаре, и прошли достаточно большое расстояние, но картина перед глазами почти не менялась. Этот мир был одинаков.

Всюду, куда доставал взор, земля была покрыта серовато-белым пеплом. Лишь некоторые скалы, достаточно крутые, топорщились голыми боками. Горные пики, острые и изогнутые, постоянно преграждали путь, практически не оставляя ровного места. Даже сами небеса казались отражением земли – будто плотная шеренга туч, покрытая тем же прахом. Лайтнинг пыталась подняться достаточно высоко, чтобы разглядеть их, но безрезультатно – небо оставалось столь же далеким.

Помимо этого, в Тартаре не было ветра. Воздух казался опустошенным, мертвым, как пепел под ногами. Казалось, что весь этот мир состоит из пепла.

— Что мы ищем? – неожиданно спросила Лайтнинг.

Старлайт вздрогнула. Она так ни разу и не сказала своей напарнице, почему они постоянно в движении, но та каким-то образом уже все поняла.

— Почему ты спрашиваешь? – В общем-то, у волшебницы не было причин скрывать что-то от пегаски, но ей было интересно, на основании чего та пришла к такому выводу.

— Просто ответь. – В голосе Лайтнинг чувствовалось легкое раздражение. – Ты постоянно всматриваешься в окружение, будто пытаясь что-то разглядеть. Тебе не приходило в голову, что было бы проще посвятить меня в свои поиски? С воздуха, знаешь ли, обзор лучше.

«А ведь она права, — сконфуженно подумала Старлайт. – Стоило сказать ей сразу».

Дело было в том, что Глиммер все еще воспринимала Лайтнинг как конкурента, даже зная ее цели и стремления. Глупость, которую не стоило повторять.

— Ладно. – Старлайт села. – Ты помнишь, что случилось в Эквестрии несколько месяцев назад?

— Много чего, — фыркнула Лайтнинг. – Но, полагаю, ты имеешь в виду что-то, связанное со всеобщей потерей магии.

— Именно. Это был старый враг Эквестрии, кентавр по имени Тирек. Его целью было поглотить всю магию, до которой он мог дотянуться, и у него почти это получилось… если бы не элементы Гармонии.

— Сомбра никогда не упоминал про него, — нахмурилась пегаска. – Разве этот Тирек не был его потенциальным союзником?

— В тот раз Тирек заручился поддержкой Дискорда, — пояснила волшебница. – Он использовал его, дабы вернуть свои силы, победить принцесс, и захватить в плен носителей Элементов, после чего высосал его магию и вышвырнул вон. Сомбра такое не любит.

— Понятно. – Лайтнинг кивнула.

— Когда Тирек напал на Эквестрию в первый раз, тысячу лет назад, то после поражения он оказался заточен в Тартаре. – Старлайт чуть дернула головой. — Здесь. И лишь недавно ему удалось бежать.

— Как? – воскликнула пегаска.

— Не знаю. Я изучала этот вопрос, но так ничего толком и не узнала. Из Тартара в Эквестрию есть только один проход, и его охраняет тварь, прозванная Цербером. По какой-то причине он ненадолго покинул свой пост, и Тирек сбежал именно в этот момент. Возможно, он и был причиной этого.

— Принцессы снова отправили его в Тартар, так? – уверенно спросила Лайтнинг. – Ты ищешь его?

— Если существует способ покинуть Тартар, то Тирек его знает, — заявила Глиммер. – Я в этом не сомневаюсь.

— Как он выглядит?

Старлайт задумалась. Затем сфокусировалась.

— Понятно. – Неточное изображение кентавра всплыло в голове пегаски. — Я так и думала. Видела его примерно в часе пути отсюда.

— Что?! – вскрикнула Старлайт. – Где?

— Я покажу. – Лайтнинг взмыла в воздух и неспешно полетела в направлении, которое они приняли за восток – солнце в Тартаре отсутствовало, и стороны света пришлось назначить самим.


Вернувшись из Империи, Твайлайт тут же принялась читать заметки Сомбры. Те были очень малопонятными, хотя касались любопытнейшей части истории – той части, что была еще до трех кланов и касалась Даркстара. Сомбра писал кратко, заставляя принцессу то и дело ломать голову над связями между его записями.
Зевнув, она достала очередной листок. К ее удивлению, тот не был покрыт предложениями в случайных местах, вместо этого содержа внятный и упорядоченный текст.

«Значит, тот, кто заточен на луне, оказался там из-за Даркстара! Похоже, он думал, что меня можно использовать, чтобы вырваться на свободу. Это раздражает. Я позабочусь о том, чтобы он оставался на луне как можно дольше. У меня нет никакого желания вступать с ним в прямую конфронтацию».

Чуть ниже этого были записи чуть-чуть другого цвета и совершенно другого шрифта. Было похоже, что Сомбра писал их в сильном волнении, и, похоже, незадолго до своего поражения.

«Я только сейчас обнаружил, что младшая из победивших Дискорда сестер имеет связь с луной. Это может оказаться очень опасным. Все четверо родились в один день, примерно тогда, когда эта тварь перестала пытаться со мной разговаривать. Похоже, что он может влиять на младшую из второй пары. А это значит, что в ближайшие тридцать лет он вырвется на свободу»

Голова Твайлайт пошла кругом. Она уже пыталась понять, кто показал Сомбре пилоны, но только сейчас все стало ясно. Луна ошибалась, считая, что создала для себя личный кошмар. Тантабус не был ее созданием – он был древнейшим созданием из существующих.

«Пожалуй, мне стоит дополнить эти заметки», — раздался тихий голос в голове принцессы.

Твайлайт резко обернулась, но никого не увидела. И тем не менее она услышала легкий смешок.

— Что? – Твайлайт отошла к столу. – Кто ты?

«А ты догадайся, волшебница», — насмешливо ответили ей.

Принцесса медленно оглядела комнату – сначала обычным взглядом, затем. Спохватившись, переключилась на магическое зрение, и, в конце концов, недоверчиво остановила взгляд на посохе Селены, который она бросила в углу и совсем про него забыла. Тот слегка мерцал ровным светло-бирюзовым светом.

— Ты разговариваешь со мной через посох, — уверенно заявила она. – Но я все равно не представляю, кто ты.

«А вот здесь ты ошибаешься, — усмехнулся голос. – По крайней мере, в первой части своего высказывания. Я прямо перед тобой».

— Хочешь сказать, — Твайлайт поморщилась, — ты посох? Который способен разговаривать?

«Почему нет? – спросил голос. – Тебе ли не знать, что магия способна на непостижимые вещи, а уж на такое действо, как создать разумный артефакт – и подавно?»

Младшая принцесса задумалась. Аргумент действительно был верный, но и в говорящий посох ей не верилось.

— Докажи, — наконец, потребовала она. – Выполни какое-нибудь небольшое заклинание. Если я не почувствую ничего постороннего, то либо ты говоришь правду, либо настолько силен, что это не имеет значения.
Посох чуть наклонился, будто кивнув, и, взмыв в воздух, почти мгновенно начертил на полу пентаграмму. Затем совсем незаметными движениями добавил на ее края несколько странных рисунков. Твайлайт с интересом наблюдала – она и впрямь не ощущала никакого чужеродного влияния. Пентаграмма с шипением взорвалась, залив комнату водой – к счастью, не горячей.

— Ну и что это за мелкое вредительство? – поинтересовалась младшая принцесса.

«Первое, что пришло на ум, — пояснил тот. – Этого достаточно?»

— Ладно, — Твайлайт с любопытством взглянула на артефакт. – Я тебе верю.Если не жалко, ответь на мой вопрос подробнее.

«У меня было много имен. Кто-то называл меня тросточкой, кто-то – посохом, а кто-то — куратором. Тот же, кто владел мною дольше прочих, хорошо представлял мои возможности и прошлое, называл меня Зар’атал. На его языке это означало «Погибель девяти миров» — теперь я предпочитаю обращаться к себе так же».

— Ты… ты уничтожал миры?! – ужаснулась принцесса.

«Не я. Мой владелец. Я не несу ответственности за его действия, пусть и помогал ему. В конце концов, я же артефакт».

— И ты всегда будешь помогать своему владельцу? Вне зависимости от его намерений?

«Разумеется, принципы у меня есть, и их немало. Но они не имеют ничего общего с моралью. Это уже полностью ваша придумка, которая сильно сковывает ваше развитие».

— Так или иначе, я тебе не доверяю, — заявила Твайлайт. – Мне уже приходилось видеть тех, чье мировоззрение полностью изменилось за счет темных артефактов, и я уверена, что ты на это способен. Возможно, ты просто подчинишь мое сознание.

«Могу понять твои опасения».

— Значит, ты для меня бесполезен? – продолжила Твайлайт.

«Ошибочное утверждение, — оборвал ее посох. – Даже, если ты не используешь меня, я могу дать тебе то, что ты жаждешь больше всего на свете… точнее, следующее после этого».

— Ты имеешь в виду информацию? – Принцесса призадумалась. – Это логично. Ты существуешь намного дольше, чем кто-либо из моих знакомых, и твои знания должны быть просто огромны. Но все же доверять тебе…

«Опасения вполне справедливы. В силу ограниченности твоих знаний, оснований доверять мне у тебя нет».

— Дай мне клятву, — потребовала младшая принцесса. – Что не собираешься вредить мне.

«И ты поверишь мне на слово? – вновь раздался смешок. – Я ведь сказал, что у меня нет моральных принципов».

— Ладно. Решим этот вопрос позже. – Пока какая-то часть разума принцессы пыталась осознать происходящее, другая вернулась к первым словам Зар’алата. – Что ты там говорил про дополнение?

«Сомбра многое узнал про Тантабуса. Но не все».

— Не все? – нахмурилась Твайлайт.

«Тантабус – то существо, которое можно было бы назвать элементалем тьмы, если бы это было корректно. Даже Даркстар не смог его убить».

— Даркстар не смог этого сделать? – поразилась принцесса. – Но он же был…

«Сильнее любого из вас, сильнее вас всех, вместе взятых. И даже его силы было недостаточно. Как убить тьму?»

— Это все, что ты хотел мне рассказать про Тантабуса? – Твайлайт явно была ошеломлена масштабами стоящей перед ними опасности. – А что-нибудь, что поможет, знаешь?

«Не все. Ты можешь знать, что у Даркстара было много слуг, но один особенно выделялся. Лорд Аурвил Шелбидан».

— Никогда не слышала.

«Его верность королю и искусность решения стоящих перед ним проблем привлекли Даркстара, и он поделился с ним частицей своей силы, достаточно большой, чтобы Аурвил стал крайне могущественным – почти как аликорн. Ему было поручено выследить и убить Тантабуса, когда Даркстар еще не знал, с чем столкнулся, и это было единственным заданием, которое он провалил, за все свои без малого тысячу семьсот лет службы».

— Тысячу семьсот лет? – удивилась Твайлайт. – Но ведь…

«Даркстар правил две тысячи пятьсот восемь лет. Можешь сама посчитать, когда Аурвил занял свою должность».

— Хорошо, а какое это имеет отношение к Тантабусу? – поинтересовалась принцесса.

«Самое прямое. Однажды, Даркстар решил навсегда покинуть этот мир. Но перед уходом, он сделал две вещи, чтобы не оставлять свою империю на растерзание Тантабусу. Во-первых, он создал ловушку – свиток в ложной гробнице, который якобы содержал отголоски его силы. Тантабус не знал, что Даркстар не погиб, а лишь ушел, и в попытках восстановиться мог его использовать. Свиток же содержал в себе заклинание достаточной мощи, чтобы убить того, кто его вскроет, причем созданное с учетом особенностей Тантабуса».

— А во-вторых?

«Аурвил получил приказ — Тантабус, как вы его назвали, должен оставаться заключенным. Фактически, он должен был стеречь луну. Понимая, что в одиночку он может не справиться, Аурвил создал своего рода орден – Лунную стражу, куда набирал особо талантливых магов. Они пресекали попытки Тантабуса открыть портал чужими руками, разрушали его энергетические каналы, а иногда им даже удавалось ослепить его. Годы шли, Лунная стража разрасталась, а Тантабус слабел. Но Аурвил не доверял своим соратникам до конца – никто, кроме него самого не знал про истинную природу Тантабуса. Всем известно было лишь то, что на луне заперто древнее темное могущественное существо, жаждущее вырваться на свободу».

— Кто-то решил сменить одного хозяина на другого? – предположила Твайлайт.

«Да. Один из магов Лунной стражи, занимавший высокое положение. Его звали Мецелар».

— Мецелар? – Принцесса нахмурилась. – Кажется, я где-то слышала это имя…

«Мецелар решил убить Аурвила и освободить Тантабуса, рассчитывая на награду от последнего. Он завербовал многих – некоторых подкупил своими идеями о награде, другим соврал, что Аурвил запер на луне Даркстара – ведь это Аурвил был последним, кто виделся с Даркстаром, и именно после его исчезновения была создана Стража. Кого-то же просто запугал. В конце концов, на стороне Мецелара оказалось большая часть ордена. База Лунной стражи была создана вокруг одного из пилонов Даркстара, и Мецелар рассчитывал убить Аурвила с его помощью прежде, чем тот успеет что-то сделать. Но он не знал всей его силы. Аурвил выдержал первый натиск и ударил в ответ. Что тогда произошло, неведомо даже мне, но Мецелар оказался запертым внутри пилонов в форме призрака, лишенный почти всех своих сил. Тем не менее, силы Мецелара одержали победу: Аурвил был убит, а его сторонники, сражавшиеся до конца, были истреблены. И все же среди выживших не было никого, кто представлял бы, как освободить Тантабуса. Так был уничтожен орден Лунной стражи и так родился культ Темнолуния».

— Культ Темнолуния?! – Твайлайт раскрыла было рот от удивления, но, чуть подумав, признала: — Это многое объясняет.

«Мало кто из культистов имел желание оставаться на своей разрушенной базе, да и те передумали, когда несколько раз увидели призрак Мецелара. Они построили огромный замок – там ты и нашла меня — и спрятали его от любопытных глаз. И, в очередной раз подтверждая глупость этого мира, культ, имеющий крайне смутное представление о своих целях, просуществовал сотни лет, пережив две империи, войны кланов и правление Дискорда. Иногда он приходил в упадок, а иногда – возвышался до небес».

— Как он достиг своего влияния? – поинтересовалась принцесса.

«С помощью некоторых оставшихся после Аурвила инструментов. Они помогали им находить сторонников, находить уязвимости сильных мира сего, расширять свое влияние. Но можешь не волноваться – все они находились в руках Эклиптии, а она, полагаю, взята под стражу и допрошена всеми гуманными и не очень способами».
Пусть телепатическое общение плохо передавало эмоциональную окраску, Твайлайт показалось, что Зар’атал наслаждается этим фактом.

— Почему ты так не любишь этот культ?

«Скажем так… это личное».

— Ясно. – Принцесса решила вернуться к основной проблеме. – У нас есть способы победить Тантабуса?

«Гробница Даркстара была вашим последним шансом. Все было задумано так, чтобы ослабевший Тантабус нашел ее в поисках источника энергии, и, преодолев препятствия, созданные лишь для того, чтобы убедить пришедшего в истинности сокровища, найти вместо него свою смерть. Но более этой ловушки не существует. Все, что вам остается – узнавать его планы и рушить их».

Мир из праха

Хоть Лайтнинг и достаточно точно запомнила путь, их цель тоже находилась в движении, и потому потребовалось почти три часа, прежде чем они смогли нагнать Тирека. Тот представлял собой не лучшее зрелище – его тело напоминало тело погибшего от истощения козла, а руки были настолько тонки, что было непонятно, каким образом они могут выдержать даже собственный вес. Тем не менее, кентавр был наготове – на земле вокруг него было несколько рисунков. Старлайт знала, что это были руны – изначальный источник магии кентавров.

— Они все равно не сработают здесь, — заметила волшебница. – Тартар лишен магии.

Видя, что его визитеры не собираются нападать, Тирек немного расслабился.

— Твои познания весьма обширны, — произнес он.

— Оставь пустую лесть, — оборвала его Старлайт. – Я знаю, кто ты такой и на что способен.

— Я набираю известность, — Тирек чуть усмехнулся. – Значит, вы хотите выбраться из Тартара?

— Приятно, когда не нужно объяснять очевидное, — встряла Лайтнинг.

Тирек с любопытством посмотрел на ее крылья.

— Вы меня знаете, а я вас – нет. Судя по тому, что вы оказались в Тартаре, вы представляли немалую угрозу для Селестии, однако мне бы хотелось узнать больше.

— Мое имя – Старлайт Глиммер, — представилась волшебница. – Ее – Лайтнинг Даст. С тщательной подготовкой мы продержались против принцесс почти пять минут в сражениях один на один.

— Впечатляет, — Тирек одобрительно кивнул. – Предлагаю договориться.

Не дослушав кентавра, Глиммер выпустила в кентавра небольшой шар энергии. Лайтнинг хмыкнула, однако, увидев, как тот втягивается внутрь Тирека, мотнула головой – тот поглотил энергию, и его тело начало разбухать и увеличиваться в размерах. За несколько секунд торс кентавра расширился до нормальных физических размеров, да и сам он стал значительно ярче.

— Такая гарантия договора тебя устроит? – спокойно спросила Старлайт. Было ясно, что она сознательно напитала Тирека силой. – Только не пытайся предать нас. До этого тебе еще очень далеко.

— Ты меня недооцениваешь, — буркнул тот. – Хорошо. Моя часть договора – я расскажу вам все, что узнал про Тартар, в том числе и про его стража, а также окажу посильную поддержку в побеге.

— Мы поможем тебе сбежать. – Старлайт чуть призадумалась. – После побега – то есть, когда мы будем находиться в Эквестрии и иметь достаточную свободу действий – я окажу тебе некоторую поддержку в восстановлении сил. На этом, либо при нарушении договора любым из нас, наши договоренности будут разрушены. До тех пор, никто из нас не должен причинять другому вред, за исключением случайностей либо добровольного согласия. Шааргх дэкхик шээзот рилосс девелт!

— Темное заклинание клятвы? Да еще и действующее на целую группу сразу? – с любопытством спросил Тирек. – Неужели в Эквестрии появились стоящие темные маги? Так или иначе, я согласен.

— Появились, — Глиммер не стала распространяться, что этот маг уже мертв. – Давай, рассказывай. Или хочешь еще поесть?

— Как знаешь. Много лет назад, правитель нашей планеты, король-бог Даркстар, решил, что ему тесно в одном мире, — начал кентавр. — Тартар стал первым местом, куда он смог открыть портал. Даркстар быстро завоевал его, и так же быстро понял, что завоевать и подчинить – абсолютно разные вещи.

— В Тартаре осталось сопротивление? – понимающе спросила Глиммер.

— Именно. – Тирек кивнул. – То и дело они вынуждали Даркстара вмешиваться самому. Он уничтожал одну группировку – тут же появлялась другая. Тартар стал его головной болью, а не вотчиной. Но, в конце концов, сопротивление вынудило его на крайние меры – начав рейды в Эквестрию.

— Даже так? – Лайтнинг подняла брови. – Они были настолько сильными, что могли открывать порталы отсюда?

— Ничего сложного в этом не было, — заметил кентавр. – Так или иначе, Даркстар пришел в ярость. Поняв, что мятежники не дадут себя подчинить, он пошел на крайние меры. Сначала он сделал невозможным открытие портала из Тартара в Эквестрию для всех, кроме него самого. Использованное им заклинание работает и по сей день – именно поэтому мы сейчас здесь застряли, а этот мир служит принцессам тюрьмой.

— Полагаю, все мятежники вернулись сюда? – предположила Старлайт. – Решили, что Даркстар оставит их в покое?

— Именно так, — согласился Тирек. – Хотя, скорее потому, что вернувшись сюда, не смогли отправиться назад в Эквестрию. Так или иначе, все тартарианцы вернулись в свой мир. А затем этот король-бог сам отправился сюда. Чтобы покончить с мятежниками, он решил уничтожить весь этот мир. Высвобожденная им магия прошлась по всей планете, испепеляя все живое и неживое, оставляя лишь камень и пепел позади себя.

— Заклинание, прошедшееся по целой планете?! – недоверчиво спросила волшебница. – Как такое возможно?

— Насколько я знаю, он поддерживал его в течение суток, — пояснил тот. – Начиная от точки, в которой находился портал в Эквестрию, и заканчивая полярно противоположной. Мятежники пытались укрыться, защититься, сбежать – бесполезно. Его волна пламени прошлась по всему миру, под землей и в небесах. Спасения не было никому и нигде.

— А откуда ты об этом знаешь? – поинтересовалась Лайтнинг.

— Последние тартарианцы, понимая, что им не спастись, решили оставить рассказ о случившемся, — Тирек самодовольно улыбнулся. – Собравшись в точке, максимально удаленной от Даркстара, они записали всю информацию на каменных скрижалях, и защитили их от пламени, как могли. А я за тысячу лет исследовал всю планету, и нашел их. Должен признать, это меня поразило. Такая сила…

— Сила, неспособная родиться в обычном мире, — кивнула Старлайт. – Я тоже кое-что знаю про Даркстара.

— Цивилизация тартарианцев была развита куда сильнее наших, — Тирек сжал зубы. – Я потратил сотни лет, но не нашел ничего, кроме почти стершихся записей, из которых почти ничего нельзя разобрать. Единственное, что я узнал — заклинание, отменяющее необходимость в естественных потребностях работает здесь уже несколько тысяч лет.

— То есть, тартарианцы когда-то наложили на всю планету заклинание, благодаря которому они могли не есть, не пить и не спать? – Лайтнинг хмыкнула. – И почему у нас таких магов нет?

— Это все великолепно и очень познавательно, но что насчет Цербера? –прервала ее Старлайт. – Как ты заставил его покинуть пост?

— Вынужден вас расстроить, — заявил Тирек. – В тот раз я никаким образом не влиял на Цербера. Это было его собственное желание.

Лайтнинг выругалась.

— Хочешь сказать, тебе просто повезло? – скептически произнесла Старлайт. – Церберу просто захотелось погулять, и ты смог выскочить?

— Да, — Тирек кивнул. – К счастью, есть и хорошие новости. Я прекрасно знал, что между мной и свободой стоит только эта псина, и долгое время изучал его повадки – заняться тут больше нечем.

— И что ты узнал? – перебила его Лайтнинг.

— Цербер – почти обычный пес, — пожал плечами кентавр. – Когда Селестия решила превратить Тартар в тюрьму, она обнаружила, что закрыть портал невозможно – по крайней мере, ее силами. Однако магия в этом месте работает плохо, поэтому достаточно было создать стража для единственного существующего портала. Выбор Селестии, как это ни банально, пал на собаку – подвергнув ее нескольким магическим мутациям, она приковала ее к порталу. Но на разум собаки воздействий не проводилось, и та все еще ведет себя соответствующе.

— Ну и что? — возразила Лайтнинг. – Ты предлагаешь нам ждать, пока ему снова захочется наружу?

— Селестия больше этого не допустит, — покачал головой Тирек. – Нет, если мы хотим выбраться из этого мира, нам нужно отвлечь его. Тем, что любят собаки.

— Какой-нибудь костью? – поинтересовалась Старлайт.

— Вариант неплохой, — согласился тот. – Но есть и получше. Цербер, как и мы, не испытывает голода, но вкус все равно ощущает. Если бросить ему достаточно большой кусок мяса, который он не сможет проглотить сходу, у нас будет время проскочить мимо.

— Кусок мяса? – нахмурилась Лайтнинг. – Если ты планируешь скормить ему одну из нас, то…

— Это необязательно, — прервала ее Старлайт. – Сомбра рассказывал мне про магический синтез. Я смогу создать мясо.

— Что, прямо из воздуха? – недоверчиво спросила пегаска.

— Нет. Думаю, большую его часть получится воссоздать из пепла. Но все равно понадобится некоторое количество живой материи. – Волшебница задумалась. – Полагаю, можно будет использовать волосы.

— А других вариантов нет? – возмутилась Лайтнинг. – Я не хочу ходить лысой!

— Когда выберемся отсюда, я смогу восстановить все назад, — успокоила ее Глиммер.

— Есть еще кое-что, — произнес молчавший до того кентавр. – Я не знаком с этим заклинанием, но уверен, тебе понадобится жидкость.

— Черт! – Старлайт нахмурилась. – Ты прав. Соответствующие метаболические процессы здесь практически остановлены, так что с этим возникнут проблемы.

— А как насчет крови? – предложила Лайтнинг.

— Крови? – Тирек задумался. – Почему бы и нет?

— Ты представляешь, сколько ее потребуется? – возразила Глиммер. – Каждый из нас должен будет отдать минимум треть всей своей крови. Это смертельно! Проще кого-то убить.

— Это не вариант, — заметил Тирек. – Пусть магия работает здесь не в полную силу, между нами заключен договор. Проще просто пожертвовать собой.

— Я этого делать не собираюсь! – возмутилась Лайтнинг. – Мне здесь не так уж плохо, чтобы отдавать жизнь.

— Я тоже, — противоречиво согласился кентавр. – Подожду, пока Цербер снова разгуляется.

— А без меня вы не сможете провести синтез, — подытожила Старлайт. – Тем более, желанием умереть я тоже не горю.

Все трое задумались, с легким подозрением поглядывая друг на друга.

— Насколько я знаю, ваш род может оставаться в сознании, даже потеряв шестьдесят процентов своей крови, — прервал молчание Тирек. Лайтнинг хотела было спросить, откуда он это знает, но тот продолжил: — Если ты отдашь столько, то сможешь применить свое заклинание, а твоя напарница тебя вытащит.

— Думаешь, это заклинание такое уж простое? – возмутилась Старлайт. – Если бы это было легко, я бы тебя научила.

— Я передам тебе столько сил, сколько смогу, — предложил кентавр. – Нам придется отдать не так уж и много, и я смогу удерживать тебя в сознании, а она – тащить тебя. Выйдя наружу, ты быстро сможешь исцелиться.

— Ты прав, — после долгого молчания признала Глиммер. – Это возможный вариант. Хотя… — она с подозрением посмотрела на Лайтнинг.

— Даже и не думай, что я тебя брошу! – возмутилась та. – Кто мне иначе вернет гриву? Хотя, перспектива заманчивая…

— У вас есть еще варианты? – прервал их Тирек. – Если хотите, дам вам время подумать.

— Нет, ты прав, — поморщилась Старлайт. – Без крови не обойтись. Я Лайтнинг не утащу – даже магией. Будем делать так, как решили.

— Значит, решили, — подытожил кентавр.


По словам Тирека, новая полумагическая цепь Цербера не позволяла ему удалиться от портала дальше, чем на двадцать метров, однако они не желали привлекать его внимание раньше времени и по этой причине они остановились за добрую сотню метров от прохода. Каждая деталь плана была произнесена не меньше десятка раз, и каждый помнил всю последовательность необходимых действий.

Старлайт стояла в нерешительности. Ей предстояла самая тяжелая работа – ее доля крови была наибольшей, да и заклинание синтеза было не из простых. Лайтнинг недовольно хмурилась – найденным острым камешком они, хоть и с трудом, но оборвали все свои волосы, лежащие сейчас кучей между ними. Лишь Тирек сохранял полное спокойствие – по крайней мере, внешне.

Встретившись взглядом со своими подельницами, он кивнул и тут же вонзил камень себе в руку. Из раны немедленно брызнула кровь. Морщась от боли, кентавр поднял руку так, чтобы кровь, стекая, попадала в выбитую ими из большого камня чашу — пусть Старлайт и могла вытащить даже жидкость, впитавшуюся в пыль под ногами, это отняло бы больше драгоценных сил.

Без особых церемоний Лайтнинг выхватила у него камень, и, стиснув зубы, нанесла точный удар в свою заднюю ногу, подняв ее так, чтобы кровь стекала в чашу.

— Не тормози, — прошипела она Старлайт, которая чуть было замешкалась.

Забрав у пегаски камень, Глиммер, так быстро, как смогла, проколола вены на передних ногах. С трудом сдержав крик, она смотрела, как наполняется чаша. «Надо было бросить туда волосы, — промелькнула мысль в ее голове. – Было бы чуть проще…». Впрочем, сейчас это не имело значения.

Тирек и Лайтнинг смотрели на волшебницу, ожидая, когда та произнесет заклинание. Секунды тянулись невероятно медленно. Старлайт чувствовала, как ее разум начинает затуманиваться. Понимая, что еще немного, и она уже не сможет ничего произнести, волшебница начала синтез. Волосы и кровь медленно разлетались на пылинки, после чего собирались вновь. Тирек быстро коснулся своей раны и, обмакнув палец в кровь, начертил прямо на Старлайт какую-то руну, после чего той сразу стало легче.

Синтез продолжался. Больше половины материалов уже было расщеплено, а над чашей появилось что-то, похожее на кусок мяса, покрытый какими-то точками и дырками. Видя, что Старлайт с трудом стоит на ногах, Лайтнинг подхватила ее. Тирек начал что-то шептать, и из его руки в руну ударил тонкий оранжевый луч.

Наконец, кусок мяса с шлепком упал на дно чаши, где все еще оставалось несколько волос и капель крови. Тирек тут же схватил его здоровой рукой и побежал в сторону Цербера, но так, чтобы тот, рванувшись к нему, оказался в стороне от хромающей к порталу Лайтнинг с Глиммер. Кровотечение всех троих прекратилось благодаря действию нескольких рун, которые Тирек предусмотрительно нанес на их тела до начала ритуала.

Цербер, наконец, заметил его. Глаза зверя зажглись яростью – Тирек не упоминал, что за тысячелетие взаперти не раз пытался убить Цербера, а тот это запомнил. Издав рев, он рванулся к своему бывшему обидчику. Цепь, хоть и была ограничена двадцатью метрами, могла растягиваться, в зависимости от приложенных усилий, так что Цербер, движимый дикой яростью вполне мог преодолеть еще несколько метров. Дождавшись, пока тот достигнет ограничения своей цепи и начнет метр за метром медленно растягивать ее, он бросил мясо через него, так, чтобы зверь отвернулся от портала.

Церберу не понадобилось много времени, чтобы провести соответствие между вкусным запахом, который он учуял еще до того, как увидел Тирека, и красно-розовым объектом, лежащим справа от него. Отвернувшись от кентавра, он бросился на мясо, и три его головы, конкурируя за право проглотить столь вкусную вещь, начали грызться между собой. Это был тот момент, которого ждали пленники. Селестия смогла внести в простой разум Цербера потребность никого не пускать в портал, но сейчас это чувство было подавлено вкусным запахом и распрями между головами. Лайтнинг и Глиммер уже были возле прохода. Тирек, обойдя пса с другой стороны, тоже рванулся в портал.

Когда портала оставалось всего несколько метров, кентавр услышал громкий глоток. Это значило, что одна из голов вышла победителем из схватки, а другие две уже осмыслили, что кто-то пытается пройти через то, что они должны охранять. Практически сразу он услышал громкий топот. Времени почти не оставалось. Еще пара секунд, и все три головы Цербера получат свой кусок мяса.

«Ну уж нет! – в ярости подумал Тирек. – Я не стану обедом для какой-то никчемной твари!»
Он прыгнул, и тут же услышал хлопок челюстей за своей спиной. Поняв, что промахнулся, Цербер снова открыл пасть – но было уже поздно. Тирек коснулся портала и исчез. Пленники Тартара сбежали.


Они находились в небольшой пещере. Вокруг было видно несколько выходов, в которых виднелся солнечный свет. Лайтнинг тяжело дышала. Старлайт с трудом находилась в сознании. Тирек тоже начал чувствовать помутнение – при падении руна повредилась и из его руки снова потекла кровь.

— Нам нужно… наверх... – прохрипела Старлайт. – Нужны ресурсы… вода…

— В прошлый раз здесь не было пещеры, — нахмурился Тирек. – Но Селестия не могла изменить точку выхода. Почему…

Внезапно послышался грохот. Всех троих сильно тряхнуло, и Глиммер, не удержавшись, упала. Все проходы, ведущие из зала, кроме одного, оказались завалены. В последнем же появилось какое-то свечение…

— Это ловушка! – прорычал Тирек. – Нас здесь поджарит!

Он первым понял, что Селестия перестала полагаться на Цербера после предыдущего случая, и приготовила запасной план. Пещера, в которой они находились, похоже, была соединена с каким-то лавовым озером, и при необходимости за пару десятков секунд заполнялась лавой, испепеляя всех, кто умудрился сбежать из Тартара. В отчаянии Тирек даже не услышал, как Старлайт что-то прохрипела.

— Дай руку, быстро! – рявкнула Лайтнинг, и, не дожидаясь, пока до того дойдет смысл, схватила его за руку. В ту же секунду Старлайт что-то прошептала, и пещера исчезла, сменившись небесной синевой.
Лайтнинг почувствовала, что падает. В ужасе она оглянулась вокруг, и поняла, что сделала Глиммер.

— Ты что, перенесла нас вверх? – в ужасе крикнула она.

Та не ответила. Только сейчас Тирек увидел, что последнее заклинание лишило ее сознания.

— Я не смогу удержать нас троих! – Лайтнинг лихорадочно била крыльями, но было видно, что их движения неловкие и мутные. – Я даже сама с трудом держусь в воздухе!

Тем не менее, пегаска не отпускала ни кентавра, ни Старлайт. Все трое быстро приближались к земле. Возможно, с замедлением падения от Лайтнинг у них даже будет шанс выжить…
В паре метров от поверхности воздух сгустился, мягко останавливая падение, будто рука невидимого великана. Раздался измученный выдох – Глиммер пришла в себя.

— Что произошло? – изумленно спросила Лайтнинг. – Старлайт, это ты сделала?

— Я только что очнулась, — Старлайт покачала головой. Что было еще более удивительным, раны всех троих затянулись окончательно, да и сами они чувствовали себя вполне нормально. – Похоже, нам кто-то помог.
Лайтнинг огляделось, но вокруг не было никого. Лишь снежная пустыня вокруг.

На свободе

Смотря вслед своим бывшим соратницам, Тирек осознал, что не имеет ни малейшего представления о том, что делать дальше. Не так давно ему удалось сбежать, и в силу удачного стечения обстоятельств стать намного могущественнее, чем он представлял. И даже тогда он потерпел сокрушительное поражение. Не стоило и надеяться, что в этот раз все будет удачнее. Нужен был новый подход.

Первым делом было необходимо встретиться с агентом Старлайт и получить от него все, что было возможно. Сейчас Тирек был ничтожно слаб, а любая попытка высосать силу будет замечена Дискордом. Учитывая же их текущие взаимоотношения, встреча с ним пугала кентавра даже больше, чем возвращение в Тартар. Нет, не стоило и пытаться действовать иначе.

По словам Старлайт, ее агент появлялся в нужном месте раз в три-четыре дня и всегда в одно и то же время. Это было не слишком скрытно, но достаточно удобно. Кентавр оказался более-менее удачлив – встреча произошла уже на второй день. К удивлению Тирека, агент Старлайт даже не был волшебником — возле дерева топтался обычный земной, с меткой садовода. Тирек будто бы невзначай показал ему знак, и тот сразу навострился.

— Ты от нее? – тихо спросил земной.

Кентавр кивнул.

— Ей удалось освободиться с моей помощью, и она пообещала мне помощь.

— Понятно, — пробормотал тот. – Давай письмо.

— Почему ты решил, что есть какое-то письмо? – поинтересовался Тирек.

— Она не из тех, кто дает нечеткие указания вроде «окажи помощь», — ответил агент.
Тирек протянул тому записку Глиммер, и к его удивлению, та, окутавшись зеленым светом, поплыла к его собеседнику.

— Ты маг? – удивился кентавр.

— Да. – Земной с любопытством посмотрел на него. – Это не мой истинный облик. Я не из их расы. Нас называют чейнджлингами.

Прочитав письмо (Тирек в это время вспоминал все, что слышал про чейнджлингов), он задумчиво хмыкнул и сообщил:

— Здесь сказано, что моя задача – поставить тебе мощнейшую маскировку, на которую я способен, к тому же скрывающую все изменения магического поля.

— Полагаю, это так, — согласился кентавр.

Окутавшись зеленым цветом, чейнджлинг принялся за работу. Тирек терпеливо ждал, чувствуя, как вокруг него строится защитная оболочка, скрытая и неявная, отгораживающая его действия от всех, кто на него смотрит.

— Готово, — наконец, произнес тот. Тирек с любопытством оглядел маскировку. Та и впрямь была выполнена не высшем уровне – если действовать, не покидая ее пределов, то можно было не бояться даже Дискорда. – Защита не абсолютная. От пристального прощупывания аликорнами не защитит, так что, чем бы ты там не собирался заняться, не вызывай подозрений.

Кентавр кивнул и отправился прочь. Больше его ничего не связывало ни с этим типом, ни со Старлайт. При следующей встрече он без колебаний выпьет любого из них.

Сейчас ему предстояла куда более важная работа. Даже с защитой он не мог воровать силы у обычных единорогов – пусть изменение магического поля и будет неощутимым, массовое исчезновение горожан не сможет остаться незамеченным, пусть даже на то время, что ему необходимо. Нет, в этот раз он должен использовать какой-то другой метод. Что-то иное. Что-то невероятное.

Слово «невероятное» эхом отозвалось в памяти кентавра. Будто бы он уже знал, что ему нужно, испытывал это, владел этим. Невероятное…


Он стоял возле клетки, в которой находились пятеро носителей элементов – все, кроме Твайлайт Спаркл. Его переполняла сила, украденная – нет, взятая – у этих ничтожеств. Дискорд, столь хорошо послуживший ему, стоял рядом. Внешне он был счастлив, и лишь в глубине его глаз проскальзывало сожаление.

— … и тогда никто не сможет противостоять нам! – подобострастно закончил Дискорд.

Пора было заканчивать этот фарс. Ему не нужны были конкуренты.

— Нам? – Дискорд чуть вздрогнул. – Кто говорил про «нас»?

— Но… ты…

— Ты помог мне стать сильным, и ты предоставил мне все необходимое, чтобы я смог забрать магию четвертой принцессы. – Тирек оскалился. — Теперь ты для меня бесполезен.

С этими словами он вырвал магию драконикуса, и прибавил ее к своим, и без того огромным силам. Но то была не светлая магия эквестрийцев, и даже не схожая с его собственной темная магия – то был чистый хаос, нечто, на что он не посчитал нужным обратить внимание, ибо был уверен в своей победе. Хаос…

Теперь он знал, что ему нужно. Невероятное, непостижимое, способное на все. Хаос.


Буря разыгралась не на шутку. Лайтнинг уже сильно жалела, что полчаса назад не поддалась желанию полететь назад. Видимость снизилась настолько, что пегаска с трудом находила свои ориентиры.

«Интересно, что лучше: пытаться переночевать в Империи, или просто завернуться в крылья и спать в снегу?» – мелькнула мысль в голове Лайтнинг.

Теоретически, возможным было и то, и то. Пару раз пегаска уже ночевала, завернувшись в крылья, но это было в достаточно теплой среде. Здесь же можно было и замерзнуть насмерть.

На краю ее обзора вырос снежный вихрь. Сжав зубы, Лайтнинг направилась в стороны, чтобы облететь его, однако тот неожиданно сдвинулся, преграждая ей путь.

— Что… — Слова замерли у нее в горле, когда внутри вихря она увидела снежного змея. Тонкая и длинная фигура, будто бы состоявшая из снежинок, медленно кружилась в потоках ветра. – Виндиго?!

Когда Сомбра рассказывал про них Старлайт, Лайтнинг уяснила, что эти существа весьма опасны, и уже больше тысячи лет считаются вымершими. Однако вот он, вымерший вид, перед ней.

Внезапно Лайтнинг осознала, что совершенно зря замерла на месте – виндиго ее заметил. Вынырнув из смерча, он быстро приближался к ней. Тело пегаски заледенело, слушаясь команд разума будто с нежеланием.

— Ос-с-становись! – послышалось ветреное шипение. Виндиго заговорил с ней?

— Ты… что тебе нужно? – выпалила Лайтнинг, уже давно уяснившая, что всем всегда чего-то нужно.

— Этот здес-с-с-сь, чтобы предложить помощь, — прошипел виндиго. – Этому извес-с-стно о вашем плане. Этот окажет ус-с-слугу вам, а вы – этому.

Пегаска встряхнула головой. Ей показалось, что она спит.

На языке вертелось сразу несколько вопросов, но Лайтнинг почувствовала, что задавать их нет смысла. Виндиго мог соврать, и ей ни за что не заподозрить лжи.

— Тогда тебе к Старлайт. – Она была уверена, что виндиго известны их имена. – Ее план, ее работа, ее проблемы.

Вендиго недовольно зашипел. Снежинки ускорили свой полет, сливаясь в завивающиеся спирали.

— Для этого нужно с ней встретитьс-с-ся!

— Понимаю, — оборвала его Лайнтинг, осознавшая, что признавать собственное бессилие в поисках волшебницы существу не хотелось. – Я плохо представляю, где мы. Ты можешь убрать бурю?

Кажется, виндиго обрадовало ее понимание ситуации. По крайней мере, вихрь чуть замедлился.

Лайтнинг терпеливо ожидала. И действительно, прошло не больше минуты, прежде чем снегопад полностью прекратился, а видимость стала такой ясной, что пегаска даже различила купол Империи.

— Давай так: завтра в полдень на пике горы Кармель, — предложила она.

Виндиго засмеялся. Выбор места его позабавил.

— Значит, договорились, – прошипел виндиго. Лайтнинг кивнула, и вихрь тоже дернулся, имитируя кивок, после чего змей внутри осыпался на сугробы грудой снежинок.


Хаос. Тирек провел три дня в раздумьях, пытаясь вспомнить, что представлял собой хаос. Все было тщетно. Как же он жалел, что не нашел ни минутки дабы рассмотреть нечто столь сложное и великое! Тем не менее, выбора не было. Чтобы изучить хаос, ему нужен был хаос.

Скрываться ему не было особой нужды, так что он попросту снял первую попавшуюся комнату. Деньги не были проблемой – украсть несколько монет было тривиально, хотя размениваться на такие мелкие вещи кентавру крайне не нравилось.

Удача пришла с другой стороны — бродя по улицам в поисках свежих идей и восстановлении воспоминаний, Тирек увидел приготовления к празднику с сильно заинтересовавшим его названием. «Фестиваль хаоса». Если и были шансы добиться желаемого, то только там. У него было еще четыре дня, чтобы подготовиться к возможной встрече с Дискордом.


Когда Лайтнинг вернулась в пещеру, Старлайт быстро писала что-то с яростью на лице. Внимательно рассмотрев прочитанное, она порвала свиток и сожгла его светло-голубым лучом энергии. Пепел тут же развеялся по ветру.

— Как идут исследования? – поинтересовалась Лайтнинг.

— Работа идет неплохо, — не оборачиваясь, ответила волшебница.

— Понятно. – К удивлению волшебницы, Даст усмехнулась. – Помнишь, Сомбра рассказывал нам про виндиго?

— Тебе, а не нам, — недовольно поправила ее Старлайт. – Я про них знала и без того.

— Я сегодня встретила одного. – Волшебница выглядела пораженной,как Лайтнинг и ожидала.

— Но они вымерли!

— А этот – нет. Более того, он знает о нашей проблеме и желает оказать тебе помощь… в обмен на какую-то услугу.

Против ожиданий пегаски Старлайт не слишком обрадовалась этой новости.

— Принимать помощь от виндиго в обмен на услугу? – задумчиво протянула она. – Ты помнишь, что они вообще-то пытались заморозить Эквестрию? Я не слишком хочу участвовать в таких мероприятиях.

— Дело твое, — Лайтнинг пожала плечами. – Я ничего не обещала, кроме того, что передам его предложение. Хочешь с ним пообщаться – я покажу тебе, где он будет завтра в полдень.

— Мне нужно подумать, — волшебница явно занервничала.

— Вот и хорошо, потому что мне нужно поспать. – Оставив Старлайт размышлять, пегаска отправилась вглубь пещеры.


Фестиваль проводился на огромном поле, приличия ради закрытым невысокой стеной. Впрочем, вход все равно был бесплатный. Раздражаясь из-за беснующейся толпы, Тирек прошел внутрь. Через пару минут он уже пробивался в центр – туда, где находился Дискорд.

Драконикус парил в самом центре большой площадки, и вокруг него царил хаос. Кентавр и в мыслях не мог представить себе такого безумия, как то, что творилось здесь. Само пространство казалось ему искаженным, и, несмотря на это, Тирек не видел желаемого. Он не видел магии, которой желал.

Значит, выхода не было. Все или ничего. Тирек аккуратно потянулся к Дискорду, надеясь, что тот не ощутит такого мелкого, ничтожного касания. Коснувшись сущности драконикуса, он зацепил маленький, почти незаметный кусочек…

Дискорд вздрогнул. Ему показалось, будто его кто-то ущипнул.

«Чушь какая, — фыркнул он про себя. – Кто тут может быть такой сумасшедший, кроме меня?»


Хотя обычно на вершине любой из гор этой гряды стоял дичайший мороз, сейчас на вершине пика, где, согласно пророчеству, должна была произойти последняя битва сил Света и Тьмы, было лишь слегка прохладно. Демонстрация силы – или знак добрых намерений? Старлайт не знала, чего ждать.
Она прилетела на вершину пика чуть раньше полудня, однако элементаль ее уже ждал – в той самой форме, в которой его описала Лайтнинг.

— Ты сказал, что хочешь мне помочь. – Старлайт было очень неуютно перед виндиго, но она не подавала виду. – Что ты конкретно имел в виду?

— Этот хочет дать с-с-совет. Ты боль-ш-ше, чем остальные, раз в тебе течет его кровь.

— Его? – не поняла волшебница. – Подожди, ты имеешь в виду…

— Даркс-с-стар, — виндиго, похоже, наслаждался ее удивлением. – Этот надеялс-с-ся, он окажет помощь, но его мыс-с-сли были заняты другим.

— Так это ты спас нас во время падения? – поняла Глиммер. – Я тебе зачем-то нужна, верно?

— Разумеетс-с-ся. Важно другое. Твой план должен заверш-ш-шиться успехом, а ты допускаешь ош-ш-шибку в своих расчетах.

— Чушь, — холодно произнесла Глиммер. – Я все верно рассчитала. Сомбру можно восстановить таким способом.

— Бес-с-спорно, — согласился тот. – Только вот он будет слиш-ш-шком слаб, чтобы сражаться или хотя бы с-с-сбежать от принцес-с-сс. Его поймают прямо там и прос-с-следят, чтобы он никогда не вырвалс-с-ся на волю.

— Я смогу скрыть это… — Волшебница и впрямь об этом не подумала.

— Не сможеш-ш-шь, — оборвал ее виндиго. – Даже если бы ты с-с-смогла обмануть Селестию и скрыть воскреш-ш-шение, уничтожение Сердца будет подобно взрыву с-с-солнца.

— Тогда что ты предлагаешь мне сделать? – поинтересовалась Старлайт. – Отказаться от этой затеи?

— Ты не знаеш-ш-шь, как работают элементы гармонии. – Этот переход не слишком понравился Глиммер, но она промолчала. – Это подарок, и лиш-ш-шь с носителями они обретают мощь, рас-с-спыляющую любую тьму. Без них же они с-с-сработают иначе.

— Как оружие, — согласилась волшебница, однако, к ее удивлению виндиго покачал головой.

— Нет! Элементы были порождены им, чтобы очищ-щ-щать, не чтобы уничтожать.

— Что? – возмутилась Старлайт. – Одна из принцесс была изгнана на луну, Сомбра был заперт во льдах, а Дискорд – обращен в камень! И ты говоришь, что элементы – не оружие?!

— С-с-селестия хорошо владеет ими! – прошипел виндиго. – Она с-с-стала первой избранной, но лишь вдвоем, с с-с-сестрой. Для полной с-с-силы нужно шестеро! Вс-с-се шестеро! А она научилас-с-сь применять их, как оружие!

— Не слишком убедительно. — Слова элементаля все же покоробили ее уверенность. – С чего ты взял, что элементы не запрут Сомбру вновь?

— Вс-с-се зависит от того, кто их нес-с-сет! Селес-с-стия сможет повторить то, что с-с-сделала тогда. Но ес-с-слиих использует ос-с-сновной носитель, тогда и только тогда может произойти твой ус-с-спех.

— И что тогда произойдет? – спросила Старлайт.

— Элементы не с-с-смогут уничтожить тьму. Но и не с-с-смогут дать ос-с-сечку. Маг по имени Мидоубрук подробно рас-с-смотрел этот вариант работы много тыс-с-сяч лет назад. Этот же с-с-смог узнать то, что узнал он.

— Сомбра перестанет быть темным, но тьма не исчезнет… — Старлайт чуть призадумалась. – Хочешь сказать, если элементы использует Спаркл и без поддержки остальных носителей, то они попросту обменяются с Сомброй энергией?

— Так и случитс-с-ся. Это единс-с-ственный спос-с-соб с-с-сделать так, чтобы твой нас-с-ставник получил шанс-с-сы возродитьс-с-ся.

— Чтобы такой артефакт, как элементы, обратился против хозяина? – поразилась Глиммер. – Это еще менее убедительно, чем твои слова про Селестию.

— С-с-светлый породил их для одной-единс-с-ственной цели – обратить тираническую империю Шэдоувейла в ис-с-сцеленную империю Даймонд Сана! Для него и шес-с-стерых, что были с ним! Он не мог ос-с-сознать, как они будут ис-с-спользованы в одиночку!

«Что-что? – Старлайт не верила своим ушам. Виндиго только что осыпал ее сразу несколькими историческими загадками. Но для этого не было времени».

— То есть Спаркл должна оказаться в Империи, одна и в то самое время, когда я буду уничтожать сердце?

— Да. Есть спос-с-соб. Ты должна с-с-создать двойников всех нос-с-сителей. Этот может помочь, но управлять ими придется тебе с-с-самой.

— Ну конечно, куда же без злых клонов, — саркастично заметила Старлайт. – Во всякой борьбе света и тьмы это обязательно должно произойти хотя бы раз.

— Не злых! Вс-с-сего лишь под твоим контролем! – Перехватив вопросительный взгляд волшебницы, элементаль продолжил: — Двойник С-с-спаркл должен увес-с-сти прочих далеко от нас-с-стоящей! Дальше этот покажется в Империи, и зас-с-ставит их призвать элементы. Ес-с-сли Спаркл прибудет в империю вмес-с-сте с пятью двойниками, то пос-с-сле ты их развеешь, и получишь необходимую с-с-ситуацию.

— Ты думаешь, Спаркл не ощутит подмены?

— Ты сама знаешь, что тактика с-с-создания двойников эффективна именно потому, что с-с-светлые всегда на нее ведутс-с-ся, даже ес-с-ли двойники темные и неестес-с-ственные.

— Я поняла. — Это могло сработать, но доверять виндиго было опасно. – Ты говорил об ответной услуге. Я хочу знать, о чем ты.

— Ничего ос-с-собенного… — тот замедлился. – Этот лишь хочет, чтобы вы не предали с-с-свой мир… когда придет время.

— Не предали свой мир? – не поняла волшебница. Заметив, что виндиго собирается исчезнуть, она крикнула: — Стой! Как тебя зовут?!

— Бореалис. – Услышав имя элементаля, Глиммер вздрогнула. И Сомбра, и она сама неоднократно встречали это имя в своих исторических исследованиях – начиная от грифоньих хроник и заканчивая появлением Дискорда в этом мире. Казалось, что Бореалис появлялся везде.

Снежинки осыпались оземь. Элементаль исчез, оставив Старлайт ломать голову над его предупреждением.


Руны вспыхнули и исчезли.

Тирек выругался — времени оставалось все меньше. Частица хаоса, вырванная им из Дискорда, упорно не желала копироваться. Кентавр уже десятки раз проводил подобные ритуалы, но хаос, казалось, смеялся над его потугами.

Чтобы обеспечить себя энергией, Тирек в течение недели воровал энергию эквестрийцев, выбрав в качестве жертв жителей Лас-Пегасуса – города развлечений и гуляний, где пропажа на пару дней считалась обычным делом. Это могло дать ему лишнее время – но, к сожалению, не бесконечное.

Хаос все еще оставался загадкой. Кентавр уже понял, что эта энергия получилась из смешения светлой и темной силы, но всякий раз, когда он это делал, получившаяся мощь исчезала, не оставляя после себя ничего.
Ничего. Вот, чего он добился. Нечто подсказывало Тиреку, что принцессы уже в курсе не только пропаж, но и его причастности. Даже Дискорду хватило бы сил перерыть город, и щит Илдрика уже не поможет кентавру скрыться. Времени оставалось лишь на несколько попыток. Ничего… или все?

В эту попытку он влил всю оставшуюся у него силу. Светлая энергия никогда ему не нравилась – смешиваясь с его собственной темной мощью, она подавляла его возможности, и, собрав силу, которой не обладали даже боги, Тирек мог пользоваться лишь малой частью – иначе она уничтожила бы его. Теперь же эта сила, сила, порожденная силой, станет его.

Было уже утро, когда кентавр закончил последний ритуал. Вымотавшись до предела, кентавр почти утратил веру в успех. Закрыв глаза, он ждал легкого порыва ветра, означавшего разрушение сдерживающих рун и очередной провал.

Вместо него он почувствовал удар, чуть не сбивший его с ног. Открыв глаза, Тирек увидел, что руны не были разрушены, скорее, высвободившаяся энергия попросту распылила их, не оставив и следа. Более того, щит, столь надежно укрывавший его от принцесс, тоже был уничтожен.

Но все это было неважно. В центре комнаты сиял шар энергии, не имеющей законов и правил. Хаос, который наконец-то подчинился ему. Достаточно было попросту протянуть руку и взять его.

Мощь наполнила все тело кентавра, делая слабаками всех, когда-либо противостоявших ему. Селестия? Ничто! Ахн’киньих? Ничтожество! Даже сам Дискорд казался ему едва достойным внимания.

Новообретенная сила подсказывала ему, что принцессы заметили этот выброс. Достаточно было просто подождать, и его враги придут, лишь для того, чтобы пасть.

Так и случилось. Не прошло и пяти минут, как в комнате будто из ниоткуда появились обе старшие принцессы и Дискорд. Тирек рассмеялся, и все трое вздрогнули. Селестия вопросительно взглянула на Дискорда, но драконикус проигнорировал ее, пристально рассматривая кентавра.

— Я и представить себе не мог,что ты обладаешь такой силой! – Тирек щелкнул пальцами, и пол сотрясся, заставив принцесс упасть на колени, однако Дискорд даже не шелохнулся. – Как, как ты мог быть побежден? Я застал тебя врасплох, понимаю, но они – они ведь ничто перед любым из нас!

— Ты дурак, — спокойно произнес Дискорд. – Ты и понятия не имеешь, что такое хаос – и я.

— Хаос – это сила! – рявкнул кентавр, и стены комнаты дрогнули. – Я повелеваю им, так же, как и ты!

— Нет. – В голосе драконикуса почувствовалась злоба. – Ты лишь владеешь им. Сейчас я покажу тебе разницу.
Прежде, чем Тирек успел среагировать, Дискорд взмахнул рукой, и оба исчезли.


— Где мы? – хрипло спросил кентавр.

Все, что он видел и чувствовал, казалось безумием. Поверхность места, где они оказались, была похожа на мозаичное стекло – только с разными видами рельефа вместо кусочков. В метре от него была уютная травянистая поляна, резко переходящая в безжизненное каменное плато, или в снежную долину. Рядом, петляя меж затвердевших магматических пород, протекала лавовая река, совершенно спокойно вливаясь в темное болото.
Тиреку казалось, что его части его тела находятся в километрах друг от друга. Он точно мог сказать, что правой ногой он стоит на песке, и, глядя на нее, он видел лишь бескрайнюю пустыню вокруг. Однако его левая нога стояла посреди лесного ручья, и касающаяся кентавра вода лишь доказывала это.

Он закрыл глаза – те лишь обманывали его. Как и все его чувства.

— Где мы? – повторил Тирек.

— Среди хаоса, — послышался ответ.

Казалось, что Дискорд находится рядом, однако на самом деле он был близко, далеко, окружал его. Тирек знал это, даже с закрытыми глазами. Энергия внутри него подсказывала ему то, что он все еще боялся осознать – все это по-настоящему. Все это безумие – настоящее.

— Это и есть твоя сила? – прорычал кентавр. – Это безумие – твое основное оружие?

— Скажи мне, мой бывший друг, — невероятно, но в голосе Дискорда прозвучало сожаление. – Что такое хаос? Откуда взялась та сила, что наполняет тебя?

— Из света и тьмы… — Тирек и сам не знал, почему отвечает.

— Так и есть, — Драконикус улыбнулся. – Но ты видишь лишь то, что хочешь. Ты путаешь пламя с отблеском свечи на стене.

— Отблеском?! – закричал Тирек. – Это – отблеск?!

— Я же сказал тебе – ты понятия не имеешь, что такое хаос, – повторил Дискорд. – Хаос – это пепел.

Тирек замолчал. Слова будто застыли у него в горле.

— Когда-то это была цветущая планета, наполненная жизнью и магией. У ее жителей было все, что они могли пожелать, но даже этого было мало. Жажда большего привела к тому, что магическое ядро планеты взорвалось. Тьма и свет смешались, разорвав планету. – Драконикус огляделся. – Остались лишь эти осколки, я… и хаос. Пепел сгоревшего мира.

— Но…

— Я не знаю, почему я жив. – Дискорд предугадал его вопрос. – Но это и неважно. Все мы – пепел. Тебе никогда не понять, что это такое.

Послышался щелчок пальцев, и Тирек в ужасе почувствовал, как хаос внутри него поднимается, повинуясь воле драконикуса – или целого мира?

— Вот что значит «хаос», — произнес Дискорд.

Еще секунду кентавр пытался понять, что тот собирается сделать. А затем он почувствовал все.

Все, что он когда-либо чувствовал и ощущал. Жар палящего солнца. Мороз пронизывающего ветра. Дикую жажду. Приятную расслабленность. Боль от занозы в пальце. Предвкушение чего-то приятного. Раздирающую боль в горле от долгого, пронзительного крика. Ощущение триумфа после победы над Твайлайт Спаркл и бессильную злобу после своего поражения. Ненависть к предавшему его брату и отчаяние, когда его народ отправлялся на бойню.

Все.

Дискорд видел, как Тирек замер, когда хаос внутри него выплеснулся, повинуясь воле своего хозяина. Разум Тирека оказался разбит, расколот, будто стеклянная ваза. Его нельзя было даже назвать сумасшедшим – это было бы мелко.

— Вот то, чего ты желал, -произнес он, зная, что кентавр уже ничего не услышит. – Теперь ты часть нас.


Когда Дискорд вернулся в комнату, где Тирек проводил ритуал, принцессы все так же стояли, дожидаясь его.

— Спасибо, что согласились принять участие в этом фарсе, — драконикус, вздохнув, посмотрел туда, где стоял Тирек. – Я знаю, вы достаточно заняты, и тратить ваше время подобным образом не слишком правильно.

— Зачем мы были тебе нужны? – возмутилась Луна. – Мы же ничего не сделали.

— Я хотел отомстить, — просто ответил тот. Селестия кивнула, понимая, о чем идет речь. – С вершины мира всегда больнее падать… даже если ты стоишь там только в своих мыслях.

— Что с ним теперь? – спросила старшая принцесса.

— Он получил то, чего хотел, не понимая, чего хочет, — просто ответил Дискорд. – Теперь он никогда не станет угрозой. Никогда.

Разделяй и проигрывай

«Не так!»

Мысленный окрик артефакта заставил младшую принцессу вздрогнуть. Пусть она и работала по его указаниям в течение нескольких недель, ей так и не удалось привыкнуть к чужому голосу у себя в голове.
Понимая опасность разумного артефакта, Твайлайт на следующий же день показала его Селестии, однако та, к удивлению младшей принцессы, не проявила особого интереса.

 — Но ведь это же просто невероятно! – воскликнула тогда Твайлайт. – Неживой объект, наделенный разумом!

 — Неживой… живой… — Селестия устало покачала головой. – Это ведь всего лишь наши понятия, призванные разделить то, что мы знаем. Чем любая из нас отличается от этого посоха? Формой тела? Материалом? Для магии это столь мало значит.

Младшая принцесса собралась было возразить, но Селестия ее перебила.

— Если тебе так интересен этот объект как артефакт, иди к Ауисотлю. Он в этом разбирается лучше. А у меня слишком много работы.

Ауисотль, в свою очередь, выслушал ее с каменным лицом, после чего попросил посох и куда-то исчез вместе с ним. Вернулся он только через пятнадцать минут, и, с усмешкой на лице, вернул артефакт.

— Мы с ним побеседовали, — пояснил он Твайлайт, сверлившей его вопросительным взглядом. – Разумеется, в таких ситуациях нельзя быть полностью уверенными, да и мне ты доверяешь не полностью, но работать с ним можно.

— Откуда ты знаешь? – перебила его та.

— Я знаю его цели и желания. – Ауисотль недовольно покосился на принцессу. — Разумные существа контролируются исключительно ими. Полагаю, от открытого сотрудничества он получит больше выгоды, чем от любого другого пути действий.

Разумеется, Твайлайт была не слишком удовлетворена этим, хотя и успокоилась достаточно, чтобы попробовать учиться у артефакта. Однако Зар’атал оказался на редкость раздражительным – практически все ее успехи он воспринимал как данность и ворчал над каждой ошибкой. И все же, его знания были крайне обширными. Судя по всему, он даже знал, что за заклинание Сомбра применил в гробнице, назвав его «извечной тьмой», хотя наотрез отказывался объяснять. С точки зрения самой принцессы, прогресс двигался невероятно быстро – хоть посох и ворчал над каждой ошибкой, он лишь дважды не смог внятно объяснить, как их исправить.

— Что… — Твайлайт редко удавалось задать вопрос до конца. Зар’атал всегда начинал отвечать в тот момент, когда принцесса демонстрировала свое желание узнать ответ.

«Если ты рисуешь руны в таком порядке, то и слова заклинания должны быть расположены согласно им».

— Зачем…

«Наиболее популярны три расстановки. Первая, та, которую ты пыталась произнести, наименее болезненна для тебя самой. Вторая, по которой ты расставила руны, наиболее быстрая. Третья же использует те же начальные фрагменты, что и множество других заклинаний, из-за чего противнику сложнее всего понять, что именно ты пытаешься применить. Помимо этого, порядок иногда меняют просто, чтобы запутать оппонента, если все три варианта ему хорошо известны».

— Ясно. – Переставив руны местами, Твайлайт повторила формулу, и на антимагическом кристалле, созданном специально для отработки заклинаний, появилась трещина.

С точки зрения младшей принцессы это был немалый успех – месяц назад она смогла бы его в лучшем случае поцарапать. Однако Зар’атал явно считал иначе.

«Наконец-то тебе это удалось. Дальше – техника пиковых состояний».

— Нет, мне нужен перерыв.

«Опять?! Ты сегодня уже отдыхала! Тебе не кажется, что перерывы в несколько часов – это совершенно неприемлемое время?»

— Мне тебе еще раз напомнить, что живые организмы должны спать? – Помимо всего прочего, посох упорно игнорировал все биологические потребности живого существа, ворча каждый раз, когда Твайлайт уходила спать или есть.

«Ты отходила спать всего тридцать четыре часа назад. Я бы еще понял, если бы прошло хотя бы часов семьдесят».

— Вообще-то нормальные существа нашего рода должны бодрствовать не более шестнадцати-восемнадцати часов подряд, — возразила принцесса.

«Ты магическое существо, а не обычное. Давно могла бы отказаться от этих ограничений».
Младшая принцесса только глубоко вздохнула. Это был уже не первый их разговор на эту тему, и всякий раз он заканчивался ничем.

— Лучше расскажи мне больше про Даркстара. – По какой-то причине посох очень неохотно делился информацией о древнем короле.

«То, что ты должна про него знать, ты уже знаешь».

— Почему ты делишь все на «должна» и «не должна»? – возмутилась Твайлайт. – А если я просто хочу? Может, я смогу достичь его силы!

«Бред. Для этого понадобится вся сила ядра планеты, и то в одиночку тебя скорее разотрет в пыль, чем превратит во что-то стоящее».

— Значит, возможно? – напирала принцесса.

«…теоретически. – Это был первый раз, когда артефакт не ответил сразу. – Потенциал и жажда у тебя есть, иначе не было бы смысла тобой заниматься. Но в ближайшую тысячу лет строить такие амбициозные планы будет нецелесообразно. Не забивай себе этим разум, а сосредоточься на том, что у тебя сейчас».


Вскоре после встречи с виндиго Старлайт вызвала Лайтнинг. Та явилась почти сразу, что для нее было не слишком-то естественно.

— Что, ты закончила составлять свой невероятный план? — поинтересовалась Лайтнинг.

— Именно, — кивнула Старлайт. — Вот его первая часть. Обернись.

Лайтнинг с любопытством выполнила указание, и увидела Сомбру. Он стоял, не шевелясь, возле входа в "кабинет" волшебницы.

— Это какая-то иллюзия? — подозрительно спросила пегаска.

— Нет. Это один из наиболее многообещающих проектов Сомбры. Его первый и единственный уцелевший кристальный голем, Кристаллакс.

— И что он может? — Лайтнинг скептически разглядывала голема.

— Сомбра работал над ним еще до своего первого изгнания, — разъяснила Старлайт. — Он собирался взять его в гробницу, но в последний момент обнаружил небольшую неисправность. Было уже слишком поздно все переносить, и пришлось сражаться без него. Сейчас я уже все исправила и протестировала его боевые способности.

— Ты не ответила на вопрос, — заметила Лайтнинг.

— Чтобы победить его в честном бою, мне потребовалось двенадцать минут, — добавила волшебница.

— Двенадцать?! — поразилась пегаска. — Именно в честном, без поддавков?

— Да. Плюс-минус семь секунд.

— Впечатляюще, — согласилась Лайтнинг. — И сколько он продержится против обеих принцесс?

— Почти уверена, что он продержится минуту и не продержится сто секунд.

— Понятно. Но ты так и не рассказала, что придется сделать мне.

— Все просто, — Старлайт улыбнулась. — Ты берешь Кристаллакса и идешь устраивать хаос. Разумеется, очевидцы подумают, что это Сомбра, и принцессы тут же об этом узнают. Конечно, они не столь тупы; более того, Селестия видела голема. Поэтому я добавила в него новую программу. Большую часть времени он будет выглядеть как я – лишь пару раз сбросит маскировку, чтобы притвориться, будто Сомбра тоже здесь.

— Хм… — Пегаска чуть призадумалась. – Нулевой уровень обмана – мы штурмуем какой-то объект втроем, вместе с Сомброй. Первый уровень, на котором принцессы должны остановиться – ты притворяешься Сомброй ради паники и устрашения. Второй уровень – Кристаллакс притворяется тобой, которая притворяется Сомброй. Так?

— Ну… да. – Немного запутавшись в терминологии своей напарницы, Старлайт предпочла кивнуть. – Таким образом, твоя задача — отвлечь их, насколько сможешь, активировать протокол телепортации и улететь прочь.

— Что еще за протокол телепортации? — нахмурилась Лайтнинг.

— Ничего сложного, — отмахнулась Глиммер. — Просто крикни голему "дратп41". Это запустит основанный на драконаарской эссенции телепортатор, отследить который может только Дискорд и только сразу же после применения. — Перехватив взгляд Лайтнинг, она добавила: — Не смотри на меня так! Это кодировка Сомбры. Я не хочу без нужды от нее отступать.

— Ясно. — Спрашивать про драконаарскую эссенцию пегаске уже не хотелось. — И куда мне лучше напасть?

— Пока не знаю. Лучше всего что-нибудь, долженствующее заинтересовать и Сомбру, и меня. Будет слишком глупо, если мы пытаемся притвориться, что нами руководит Сомбра и при этом нападает на какой-нибудь банк.

— Может, какой-нибудь научно-исследовательский институт? – предложила Лайтнинг. – Сомневаюсь, что Селестия точно знает их исследования и результаты. Она вполне может решить, что мы охотимся за какой-нибудь новой технологией.

— Неплохой вариант, — согласилась волшебница. – К тому же, если Селестии неизвестно, что находится в нашей цели, то она подойдет как для Сомбры, так и для нас.

— Все-таки нельзя выбирать наобум, — заметила Лайтнинг. – Знать-то она, может, и не знает, но в случае необходимости сможет быстро получить информацию.

— Я этим займусь. Главное — не потеряй Кристаллакса! — Волшебница чуть поежилась. — Сомбра судит не по результатам, а по упущенным возможностям. Если я лишусь его лучшего проекта, он с меня голову снимет!

— Ага, — фыркнула Лайтнинг. — Снимет, по ушам надает, и назад наденет. Лучше скажи, что собираешься делать
ты?

— Я заранее прибуду в Кристальную империю. В тот момент, когда обе принцессы отправятся к тебе, я разобью Сердце. Спаркл почувствует это, и, когда Сомбра будет воскрешен, она обязательно попытается применить на него элементы. Необходимо, чтобы все прошло именно так, но принцессы не должны понять, в чем заключался план.

— Почему ты уверена, что Спаркл не отправится за мной? – удивилась Лайтнинг.

— Мы с Бореалисом все устроили. – Старлайт чуть ухмыльнулась, произнося имя виндиго. — Спаркл будет в империи, а Селестия не станет ее дожидаться – она не настолько уважает нас, чтобы не рискнуть атаковать без поддержки элементов.

— Значит, ты все-таки ему доверяешь? – поморщилась Лайтнинг. – Я надеялась обойтись без таких ненадежных моментов.

— Выбора нет, — вздохнула волшебница. — Я не смогу приманить Спаркл в империю, не раскрыв наш план.


Перед назначенным днем Старлайт еще пару раз встретилась с виндиго, уточняя детали плана. Она уже поняла, что по какой-то причине тот старался устроить все так, чтобы принцессы не начали считать его врагом, а еще лучше – вообще не догадались об их сговоре. У волшебницы уже были теории, зачем ему это надо, и ни одна из них не была приятной. Но все это было неважно, если Сомбра не будет воскрешен.

Закутанная в бурый плащ с капюшоном фигура Старлайт медленно шла по опустевшим улицам Империи. Ей потребовалось несколько часов, чтобы незаметно снизить прочность купола и изменить погоду на более холодную, чтобы даже самые ярые любители Сердца предпочли остаться дома. Сама Старлайт терпела холод без каких-либо неудобств – пещеры были намного холоднее, и, когда Сомбра согласился использовать их в качестве укрытия, он применил к волшебнице легкую мутацию, подобно тем, что когда-то проводила Крисалис.

Сердце, как всегда, излучало ауру светлой магии, настолько мощной, что у волшебницы заныли виски. К счастью,артефакт, хоть и имел волю, все же не обладал разумом, и потому намерений Старлайт пока не ощущал.
Пора было действовать. Она достала из плаща маленький тонкий кристалл и разломила его пополам.


В этот момент Лайтнинг и Кристаллакс находились возле входа в выбранный Старлайт институт. Рядом с ней стоял Илдрик, поддерживавший их маскировку. Внимание обоих было приковано к точно такому же кристаллу, который как раз треснул и развалился надвое.

— Пора. – Пегаска кивнула Илдрику. – Время помнишь?

Тот кивнул и сбросил с нее защиту. Лайтнинг рванулась в сторону главного входа, прямо в полете вооружаясь – глефы у нее не было, и пришлось обходиться наскоро сделанными шокерами, гранатами и прочим мусором, который был едва эффективен даже против обычных жителей. Кристаллакс, уже принявший облик Старлайт, быстро полетел за ней. Илдрик какое-то время стоял без движения, рассматривая институт, после чего открыл отливающим зеленый портал, и скрылся внутри.


— Сестра, поднимайся! – Селестия уже собиралась заканчивать работу, как в ее кабинет ворвалась взъерошенная Луна. – Лайтнинг и Старлайт проникли в… — Она чуть смутилась. – …в тот институт на юге, забыла, как он называется.

Селестия резко встала, опрокинув свое кресло.

— Подробнее, — потребовала она. — Расскажи все, что слышала.

— Минуту назад ко мне заявился Илдрик, и доложил о нападении. По его словам, вторжение произошло три минуты назад. Лайтнинг точно там, пресекает все попытки помешать. Старлайт почти сразу зашла внутрь и несколько раз попадалась в обзор трансляторов. Активно пользовалась магией. Похоже, она что-то там ищет. И… — Луна смешалась. — …один транслятор зафиксировал Сомбру.

— Чушь. – медленно произнесла Селестия. – Сомбра уничтожен.

— Кто знает, возможно ли это вообще… — пробормотала Луна.

— Что он делал? Как он действовал? – быстро спросила солнечная принцесса.

— Он прошел под транслятором, затем быстро разрушил его лучом энергии. Темной, разумеется. И довольно мощным, хватило бы и половины удара.

— Это не Сомбра, — помолчав, заявила Селестия. – Это его голем. В этом институте большая кафедра кристаллологии, третья, после ИИКМ и Кантерлотского отделения. Полагаю, Старлайт хочет продолжить разработки Сомбры.

— Так подставляться ради какого-то голема? – удивилась Луна.

— Думаю, она в отчаянии, — Селестия кивнула. – Старлайт прекрасно понимает, что в открытом столкновении у нее не будет даже шанса сбежать. Но медлить нельзя. Мы должны закончить все как можно быстрее.


Сильно нервничая, Лайтнинг кружилась вокруг здания. Кристаллакс, погуляв по институту согласно плану, занял позицию, готовясь атаковать принцесс, как только они появятся.

Ждать долго не пришлось. Сделав двенадцатый круг, она увидела принцесс, паривших недалеко от главного входа. Селестия терпеливо ожидала, пока та вернется, Луна же, судя по всему, занималась блокировкой телепортации.

— Здравствуй, Лайтнинг, — произнесла Селестия.

Стараясь не показывать свое волнение, молниекрылая пегаска замедлила свой полет и неспешно приземлилась на крышу здания.

— Ты желаешь мне здоровья? – с ноткой веселья в голосе спросила Лайтнинг.

— Я проявляю вежливость, — уточнила Селестия. – Хватит валять дурака. Говори, где ваш голем и Старлайт.
Лайтнинг вздрогнула.

— Какой еще голем? – нарочито удивленно произнесла она.

— Я прекрасно знаю, что вы со Старлайт притащили сюда голема Сомбры, которого я отдала ему в обмен на помощь и информацию. – Селестия встряхнула головой. – Вы действительно думали выдать его за Сомбру?
Лайтнинг мысленно выдохнула. Принцессы разгадали их план, но неверно его истолковали. К счастью для Старлайт, Селестия была уверена, что они обе здесь.

— Ну он же похож, — чуть смущенно пробормотала пегаска, мысленно ликуя.

— Я закончила, — сообщила Луна, и Селестия сразу же атаковала. Ослепительный оранжевый луч устремился к Лайтнинг, заставив ее сделать бочку.

Правое окно здания брызнуло осколками, когда Кристаллакс, вырвавшись из здания, атаковал Луну целым фейерверком магических снарядов. Пегаска, ранее не видевшая его в сражении, была поражена скоростью голема – тот выпускал снаряды с бешеной скоростью, превосходящей даже возможности самой Лайтнинг. Луна была не готова к такому, и была вынуждена отступить, заставив Кристаллакса переключить атаку на вторую принцессу.
Однако, к удивлению Лайнтинг, Селестия полностью проигнорировала атаку голема. Снаряды, способные пробить каменную стену, бесследно поглощались щитом солнечной принцессы.

Кристаллаксу потребовалось совсем немного времени, чтобы обнаружить неэффективность своей тактики. Уже через пять секунд обстрел полностью прекратился, а еще через секунду в щит Селестии ударил мощнейший луч темной энергии, отбросивший ее метров на пять. Однако, почти сразу Селестия выпустила свой луч, начавший быстро продавливать атаку оппонента.

Лайтнинг усмехнулась – это было согласно плану. Голем быстро менял позицию, подставляя луч Селестии под атаки Луны. Это должно было выиграть им еще немного времени.


Выждав три с половиной минуты после раскола кристалла, Старлайт начала атаку, выпустив мощный темно-фиолетовый луч, врезавшийся в Сердце. Эта атака могла обрушить колонну дворца, под которым стояла волшебница, но на артефакте появилась лишь маленькая, медленно разрастающаяся трещинка. Раздался тонкий, пронзительный звук.

— Что ты делаешь?! – раздался крик.
Волшебница обернулась. В дверях замка стояла Твайлайт, явно только что применившая быструю телепортацию.

— Ты… ты ведь заперта… — пока младшая принцесса пыталась осознать увиденное, Старлайт добавила в свое заклинание несколько новых слов. Вырывающаяся из нее энергия изменила траекторию, и, вместо того, чтобы сразу вливаться в Сердце, сначала пролетала круг вокруг волшебницы, таким образом, создав вокруг той щит.
Все еще не понимая, что та делает, Твайлайт бросила в Глиммер несколько заклинаний, безрезультатно впитавшихся в поток энергии.

Сердце жалобно хрустнуло, и на мгновение глаза Спаркл побелели. Артефакт показал ей намерения первой помощницы Сомбры.

— НЕТ! – Поняв, что происходит, младшая принцесса обрушила на Старлайт все, что могла, и все же этого оказалось недостаточно. Энергия продолжала вливаться в Сердце.

Между тем, Старлайт осознала, что ей банально не хватает силы, чтобы расколоть артефакт, особенно, когда часть потока уходила на блокировку атаки. Волшебница напрягала каждую ощущаемую частицу себя, выжималась, будто губка, но этого все равно не хватало.

— Я не позволю тебе его высвободить! – В отчаянии Твайлайт рванулась в сторону волшебницы, пытаясь оттолкнуть ее прочь от артефакта. Старлайт не ожидала такого – ее защита блокировала только магические атаки.

Когда Твайлайт врезалась в нее всем телом, Глиммер с трудом устояла на ногах. Чудом не прервав заклинание, она оглянулась на принцессу, однако та в ужасе стояла рядом, не пытаясь атаковать.

— Нет! Я не хотела… — Только сейчас Старлайт заметила, что рог ее соперницы покрыт чем-то красным, и почувствовала запоздалую боль в плече. Маленькая струйка крови медленно покатилась вниз.
Прямо в кружащийся вокруг волшебницы поток энергии.

Мир перед глазами обеих побелел. Все звуки исчезли, остался лишь тонкий, будто печальный звон. Старлайт почувствовала, как куда-то летит – и тут же ощутила сильный удар по спине. Похоже, ее отбросило к стене. Она попыталась подняться, но безуспешно. Белое свечение перед глазами развеивалось, превращаясь в мутное, качающееся изображение постамента. Постамента, усыпанного бирюзовой пылью.


Без своего оружия Лайтнинг не могла навредить принцессам, что крайне ее злило. Единственное, что ей оставалось – внимательно следить за ситуацией, готовясь к отступлению. Прошла уже минута, но Кристаллакс отлично справлялся.

Связи со Старлайт у нее тоже не было. Хотя пегаска и предложила создать второй парный кристалл, волшебница отклонила эту идею, опасаясь, что кристалл будет случайно разрушен раньше времени.

Еще двадцать секунд спустя Лайтнинг заметила, что Селестия почти не атакует голема – лучевая атака уже давно прекратилась, и тот снова вернулся к широкому спектру атак. Причина же для этого могла быть только одна.

— Дратп41! – Лайтнинг от души надеялась, что запомнила код правильно. Луна недоуменно взглянула на нее, впрочем, не отвлекаясь от атаки.

Вокруг голема возникло нечто, напоминающее желтый мыльный пузырь. Это был один из самых сильных вариантов щита, доступных Старлайт, не пробивающийся практически ничем, но работавший всего несколько секунд и сильно истощавший заклинателя. Затем перед Кристаллаксом появилась маленькая голубая воронка.

Лайтнинг рванулась к голему – щит пропустил ее, и врезалась в Кристаллакса за секунду до того, как воронка, расширившись, полностью накрыла их, а затем исчезла, оставив после себя лишь пустое место.

— Что это было? – не поняла Луна.

— Старлайт здесь нет, — ответила Селестия. – Похоже, это был лишь отвлекающий маневр. Нас провели.


Когда в глазах Твайлайт прояснилось, она увидела нечто, напоминающее сгусток света. Если присмотреться, вокруг свечения кружились черные точки, но стоило моргнуть – и они исчезали.

Внезапно свет померк, утонул в невесть откуда взявшемся черном тумане. Туман разрастался, наполнялся красками, столь знакомыми обеим волшебницам.

— Что… что это? – раздался медленный, хриплый голос. –Старлайт… что ты наделала? Я… так слаб…
Сомбра не спешил принимать свою обычную форму, да и не факт, что мог. Глиммер не имела никакого представления, насколько слаб он будет после, фактически, воскрешения, и как на него повлияет светлая часть души.

— Нам нужно уходить! – крикнула она. – Ты восстановишься, но позже! Сейчас надо уходить!
В душе Твайлайт забрезжила надежда.

— Принцесса! — послышался голос Дарксмоука. Советник тоже заметил огромный выброс энергии, но, судя по всему, еще не осознал произошедшего. Однако что-то сверкнуло у него за спиной, и младшая принцесса поняла, что ошиблась – Дарксмоук уже все понял и принес элементы, которые та беспечно оставила в комнате.

Потребовалась всего пара секунд, чтобы элементы оказались готовы к атаке. Твайлайт замешкалась – она всего несколько раз пользовалась ими в одиночку, и не могла бы назвать эти эксперименты успешными. Этих секунд хватило, чтобы Сомбра, собравшись с силами, рванулся на северо-запад. Старлайт уже не было видно.

— Предупреди принцесс! – крикнула Твайлайт советнику, и, не дожидаясь ответа, помчалась за бывшим королем. Бояться ловушек пока не стоило – элементы, даже не использованные, надежно защищали ее от мелких повреждений.

Сомбра летел достаточно медленно, но все же принцессе стоило немалых трудов от него не отстать – не говоря уже об атаке. Оставалось надеяться, что Селестия скоро прибудет – через несколько минут бывший король оказался бы за пределами купола, где Твайлайт вполне могли поджидать серьезные ловушки, вполне способные выбить элементы из ее хватки.

Начало холодать. Купол, защищавший империю, потерял подпитку, и, чем ближе Твайлайт приближалась к границе, тем сильнее это ощущалось.

Неожиданно Сомбра вскрикнул – присмотревшись, младшая принцесса увидела тонкие, будто из снежинок сотканные нити, обвившие его со всех сторон. Движения короля замедлились, позволяя Твайлайт его догнать.

— Нет! – послышался отчаянный крик Глиммер. – Убирайся прочь!

Сомбра окончательно замер, скованный снежными нитями. Элементы воспарили над Твайлайт, готовясь к атаке, однако в этот момент что-то врезалось в нее, отбросив в сторону и сбив с ног. Подняв голову, принцесса увидела Старлайт. Та бомбардировала ее простейшими магическими снарядами, не позволяя собраться и применить элементы.

Времени сражаться не было. Нити в любой момент могли порваться, и тогда не факт, что Сомбру удалось бы догнать. Но месяц обучения у Зар’атала не прошел для Твайлайт даром.

Ей вряд ли удалось бы победить Старлайт достаточно быстро. Но в этом и не было нужды – требовалось лишь отбросить ее на время, необходимое для использования элементов.

«Значит, пора проверить ее в деле, — подумала принцесса. – Этого должно быть достаточно».

Зар’атал научил ее не только новым техникам и заклинаниям, но и некоторым комбинациям. Хоть они и не давали прямого повышения силы атаки, их использование обычно увеличивало эффективность каждого заклинания в отдельности.

Самая сильная комбинация, выученная Твайлайт, состояла из шести последовательных заклинаний. Она придумала ее самостоятельно, и это был почти единственный случай, когда принцессе удалось заработать похвалу от Зар’атала.

Первое заклинение комбинации, «Ясность мысли», было подготовительным – оно усиливало некоторые эффекты следующего. В данном случае это была «Метка Фейри» — в обычном случае она блокировала стандартные эффекты уклонения и ослабляла эффекты блокировки, однако после усиления «Ясностью мысли» они блокировались полностью. Способов обойти эту блокировку на уровне Старлайт не было вообще.

Третье заклинание Твайлайт очень не любила – и неудивительно, так как оно принадлежало к темной магии. «Один во мраке» значительно ослаблял защитные способности цели, повышая эффективность слабых и средних по силе атак.

Далее следовала вторичная атака – «Копье-рельс». Это заклинание Твайлайт узнала от Зар’атала, и тогда отреагировала скептически – неужели в империи Даркстара уже существовали железные дороги? Так или иначе, это было довольно просто атакующее заклинание, больше напоминая удар тараном, нежели магический снаряд.

Пятое заклинание принцесса придумала сама – точнее, улучшила рассказанную посохом версию. «Заряд тени» добавлял к следующей атаке эффекты магии разума, из-за чего удар не только сильно повреждал защиту, но и мог сильно дезориентировать соперника. Твайлайт же использовала усиленную версию – «Заряд сумерек».

Как принцесса и ожидала, «Копье-рельс» нанесло по Старлайт сильный удар, частично смяв ее защиту. Заклинания такого типа было проще отклонить, но усиленная «Метка Фейри» не позволяла этого сделать. «Один во мраке» же усилил и без того мощную пробивную способность удара. Начало комбинации выглядело, будто в волшебницу врезался поезд на полном ходу.

Прежде, чем Старлайт успела понять, что последует дальше, Твайлайт применила финальное заклинание комбинации
– «Низвержение».
Это заклинание имело параметр мощности, и становилось значительно сложнее и мощнее за каждую единицу. Собственный предел Твайлайт равнялся четырем, и именно его она и использовала.

Вокруг точки, где находилась все еще оглушенная Старлайт, произошло сто сорок три миниатюрных взрыва. Каждый из них был достаточно силен, чтобы убить живое существо, и, разумеется, такое количество взрывов нанесло огромный урон по ее защите. Благодаря же «Заряду сумерек» волшебница не могла восстановить повреждения. Единственным разумным решением на ее месте было бы отступление – хотя бы временное.

Так и случилось. Быстро создав слабый магический щит, чтобы не оставаться в совсем уж уязвимом положении, Твайлайт активировала элементы.

Позади раздался шелестящий свист – это открылся портал, из которого вышли старшие принцессы и Дарксмоук. Пораженно вглядывалась в сковывающие Сомбру снежные нити, Селестия быстро сплела свою собственную темно-оранжевую нить, которая окончательно обездвижила демоникорна.

Взглянув на младшую принцессу, Глиммер поняла, что здесь уже ничего не предпринять. Элементы почти завершили атаку. Снежные цепи не входили в план, который они согласовали с Бореалисом, однако нельзя было сказать, что вмешательство виндиго было некстати.

Невероятная вспышка света ослепила всех находящихся на поле. Старлайт закричала, с трудом слыша свой голос – ей, восприимчивой к свету, вспышка причинила явную боль. С трудом сохраняя сосредоточенность, она направила себя прочь. Как можно дальше от Сомбры. Сейчас он ее злейший враг. Если же план не сработает – то Сомбра навеки им и останется.

Когда в глазах у Твайлайт прояснилось, первым, кого она увидела, был смутно знакомый ей единорог серебряного цвета. Принцесса оглянулась, но Старлайт уже нигде не было.

— Сильвер… — прошептал Дарксмоук, не смея поверить в произошедшее.

Секунд десять тот просто стоял на месте, и Селестии показалось, что элементы в очередной раз сработали непредсказуемо. Однако затем она услышала его голос – так похожий на голос Сомбры, и в то же время не имеющий с ним ничего общего.

— Селестия. Отправляйся во дворец, найди Илдрика и захвати его. Он уже давно помогает мне. Его способности куда выше, чем кажется, так что не пытайся поручить это кому-либо еще. Мне же нужно к Крисалис. Я потратил много времени, разбираясь в биологии чейнджлингов, и, думаю, смогу вылечить ту рану.

Твайлайт от удивления открыла рот. Селестия же почти никак не отреагировала на тот факт, что ее опаснейший враг отдает ей указания.

— Илдрика нет в Кантерлоте, — ответила старшая принцесса. – Если Старлайт допускала что-то подобное, она, разумеется, предупредила его. Когда именно он нас предал?

— После турнира, — ответил Сильвер. – После встречи со Старлайт он договорился обо встрече со мной, и к моменту нашего столкновения в гробнице я был осведомлен о всем, что происходит в вашем лагере.

— Ясно. – Селестия чуть призадумалась. – Думаю, я смогу переправить нас в Кантерлот.
Единорог кивнул и подошел к ней.

— Принцесса… — задохнулась Твайлайт. – Он же…

— Ты ему не веришь? – Селестия чуть наклонила голову. – Понимаю. Но он получил прямой удар элементами. Я сама видела это. Сомбра не мог остаться тем же.

— Но…

— Не мог! – Селестия повысила голос. – Я изучала эти элементы годами, пытаясь понять, как вернуть сестру! Тот удар, что ты видела, нельзя обмануть, нельзя подделать!

Не желая больше тратить время, Селестия что-то прошептала, и через несколько секунд заклинание телепортации унесло ее и бывшего тирана прочь со снежных полей.

Баланс сил

Когда Лайтнинг влетела в пещеру, она чуть не врезалась в потолок от удивления. На столе Старлайт было разлито примерно пол-литра крови, сама же волшебница, вооружившись какой-то острой железкой, сморщившись, резала себе плечо, аккуратно собирая всю вытекавшую кровь в маленькую чашку.

— Тебе что, понравилось? – недоуменно воскликнула та.

— Когда капля моей крови попала внутрь воронки заклинания, — сквозь зубы ответила Старлайт, — оно откуда-то получило недостающую энергию. Это требует должного расследования.

— Твоя кровь – энергетическая субстанция? – Лайтнинг хмыкнула. – В Тартаре это было незаметно.

— У меня уже есть теория, хотя и бездоказательная, — стоило чашке заполниться, как волшебница мгновенно затянула рану. – Потомки Даркстара правили его империей еще сотни лет. При этом все они имели стандартный срок жизни! Они не были могущественными магами, даже такими, как я, не говоря уже о Селестии или Сомбре. Тем не менее, чтобы свергнуть их династию, потребовался стихиарий и Элементы гармонии.

— Это мало что значит, — возразила Лайтнинг. – Вполне может быть, что у них был какой-то наследный артефакт.

— Даркстар явно хотел, чтобы на троне империи находились его потомки, — покачала головой Старлайт. – Сомбра нашел немало свидетельств этого. Артефакт же могли отобрать. Даркстар был слишком силен, чтобы выбрать такой простой и ненадежный путь. А вот обратить кровь своих потомков в чистую силу – это больше похоже на правду. Я думаю, что скрыть источник своегомогущества могли даже глупейшие из королей той династии.

— Звучит красиво, — пегаска пожала плечами. – Но почему тогда в Тартаре твоя кровь была совершенно обычной?

— Я могу только гадать, — Старлайт вздохнула. – Скорее всего, за тысячи лет этот ген, или что он там сделал, стало рецессивным. Когда же я потеряла большую часть своей крови, это привело к его реактивации.

— Ладно. И чем ты теперь занимаешься?

— Экспериментирую. Во-первых, кровь остается заряженной короткое время после извлечения. Во-вторых, магическое восстановление количества крови блокирует ее способности. Таким образом, я не могу ни запастись кровью заранее, ни восстанавливаться после ее потери.

— Зачем Даркстару такие ограничения? – удивилась Лайтнинг.

— Возможно, для того, чтобы обезопасить своих потомков от превращения в фабрику силовой субстанции, — пояснила волшебница. – В третьих, моя кровь позитивно реагирует с кровавиком.

— Откуда он у тебя вообще взялся? – поинтересовалась пегаска.

— На турнире выиграла, — усмехнулась Глиммер. – Сомбра не придавал ему особого значения. Я и сама была уверена, что все его магические свойства – выдумки, но проверить на взаимодействие с кровью казалось резонным.

— Ясно. И как они взаимодействуют?

— Ничего особенного, — Старлайт казалась слегка разочарованной. – Немного усиливает эффективность. Но использовать его все же стоит.


Последние лучи заходящего солнца коснулись окон музея имени Луи Зотля, и на здание опустилась темнота. Затем, чуть дернувшись, протекла сквозь стекло. Ауисотль сидел прямо напротив окна, и появление в кабинете темной субстанции его явно не удивило.

— Я знаю, зачем ты пришел. — По какой-то причине Ауисотль абсолютно не опасался элементаля. — И тебе должно быть понятно, что я обязан получить что-нибудь равноценное.

— Как насчет информации? — прошуршалатемнота.

— Знание — сила, — согласился Ауисотль. — Но его в коллекцию не положишь.

— Сделаем так. Я сообщу тебе эту информацию, а затем ты решишь, достаточно ли она ценна.

— Клянусь, что если посчитаю информацию достаточно ценной для обмена на Спиральный посох, то отдам этот посох тебе. — Древний фыркнул. — Давай, мне любопытно, что же ты считаешь таким важным.

— Жемчужина Танатоса уцелела. Она там же, где и была, — Тантабус чуть сгустился. — Мы договорились?

— Это все? — Ауисотль будто окаменел.

— Да.

— Хорошо. — Древний щелкнул пальцами и перед ним появился посох — странной формы, будто обвивавшийся вокруг чего-то. Навершие артефакта тоже было закручено спиралью. — Забирай.

— Я так и думал. — На секунду посох накрыло фиолетовой тенью. Через секунду и то, и другое исчезло.


Вернувшись из Империи, Твайлайт сразу легла спать. Применение элементов в одиночку сильно ее истощило. Зар’атал, похоже, это заметил, и только поэтому не стал протестовать, однако через восемь часов принцесса проснулась безо всякой на то причины.

— Ты что, разбудил меня? – сердито поинтересовалась Твайлайт. – Я же сказала – хочу спать!

«Я к этому не причастен. Но раз ты проснулась сама, значит, спать больше не хочешь. Ты и так истратила…»

— Отстань. – Отвернувшись, принцесса закрыла глаза. – Встану, когда сама захочу.

«…любопытно».

Игнорируя артефакт, Твайлайт снова погрузилась в сон.


Послышался стук в дверь. Хозяйка мастерской, Джевел, устало вздохнув, направилась открывать. Дела у нее уже почти год шли плохо – несмотря на ее явный ювелирный талант, клиентов было мало. Стук в дверь куда чаще означал неприятные визиты, чем приятные заказы.

На пороге стояла знакомая фигура в капюшоне. Джевел выдохнула – во-первых, это не были ее кредиторы. А во-вторых, она знала, кто под капюшоном.

— Привет, Джевел. Можно? – тихо спросила фигура.

— Привет, Стар… — начала Джевел и осеклась. – …ая подруга. Проходи. Какими судьбами?

— Плохо, — вздохнула та, входя. – Честно говоря, я по делу.

Когда ювелир закрыла дверь, посетительница сняла капюшон. Под ним обнаружилась молодая волшебница с фиолетово-бирюзовой гривой, и весьма измотанным видом.

— Понимаю. Вряд ли государственная преступница может просто так зайти к старой подруге, — согласилась Джевел.

Обе были знакомы еще с детства. Пусть их дороги разошлись еще в детстве – Джевел никогда не проявляла особых талантов к магии, а Старлайт, напротив, творила такие вещи, что учителя недоуменно переглядывались, обе волшебницы поддерживали связь. Пару лет назад Старлайт сильно помогла подруге, фактически, умудрившись спасти все ее дело. Джевел не осталась в долгу – когда Глиммер пришла к ней с просьбой изготовить красивый амулет на тематику воздушных потоков, она не только исполнила изделие в кратчайшие сроки, но и дополнила скромные вложения Старлайт, которых не хватило даже на материалы. Несмотря на то, что последняя была в розыске у всей Эквестрии, Джевел все равно доверяла ей больше, чем официальной власти.

— Я надолго не задержусь, — сказала Старлайт. – Жуть что творится. Моего начальника сейчас нет, я за него, а работы просто невероятное количество.

— Сочувствую, — с грустью произнесла Джевел. – Давай тогда к делу.

— Мне нужен… — Старлайт чуть задумалась, — маленький кинжал. Примерно в два-три раза меньше настоящих по всем величинам. На тематику крови и жертвоприношения.

— Ты, надеюсь, не собираешься им жертвы приносить? – чуть встревожено спросила та.

— Нет, конечно, — улыбнулась Глиммер. – Таким маленьким никакой нормальной жертвы не принести. Не волнуйся, убивать им никого не будут. Но есть еще кое-что важное.

Она протянула подруге маленький ярко-багровый камешек.

— Работала с таким?

— Редко, — прошептала Джевел. – С очень маленькими экземплярами.

— Нужно сделать небольшой желобок вдоль лезвия, чтобы кровь могла стечь к центру и коснуться камня, – пояснила Старлайт. – Желательно с магическим давлением.

— Хм… — Джевел задумалась. – Сделать, думаю, смогу. Но на этот раз денег на материалы у меня не хватит.

— Насчет этого не волнуйся. Считай по максимуму, сколько понадобится денег. Добавь свой максимальный гонорар. – Столкнувшись с удивленным взглядом подруги, Старлайт пояснила: — Деньги у меня есть. Не стесняйся, в тот раз я тебя, считай, обобрала. Твоя очередь.

С минуту Джевел что-то рассчитывала и тихо шептала. Старлайт терпеливо ожидала. На названную цифру она отреагировала спокойным кивком, и начала рыться во внутренних карманах своего плаща. Достав оттуда небольшой мешочек, Глиммер вытащила оттуда несколько монет, и вручила его подруге.

— Держи. Тут на четверть больше. Ты мастер, и твоя работа должна оплачиваться соответствующе.

Джевел не стала протестовать.

— Какие сроки? – поинтересовалась она.

— Недели полторы, — ответила Старлайт. – Быть может, две.

— Маловато, — поморщилась Джевел. – Ладно, справлюсь.

— Спасибо, — Старлайт вернулась к плащу, но, перехватив взгляд ювелира, остановилась. – Тебе все же интересно, зачем он мне?

Та чуть смутилась.

— Смотри. – Достав из воздуха тонкую иголку, волшебница, поморщившись, быстро уколола себя в плечо, и первая же капля крови, взлетев в воздух, замерла перед Джевел. – Чувствуешь?

— Но это… — Джевел недоуменно разглядывала каплю. Ее способностей хватало, чтобы почувствовать заключенную внутри капли силу.

— Выяснилось, что мой дальний предок был тем еще магом, – пояснила Старлайт. – Моя кровь – неплохой источник энергии. А кровавик делает ее еще сильнее.

— Хм… — ее подруга уже что-то рассчитывала. – Тогда можно сделать еще кое-какие улучшения…

— Рабочий режим, да? – Старлайт усмехнулась. – Ладно, бывай.
Накинув плащ, Старлайт быстро вышла и тут же исчезла среди улиц. Джевел же, не переставая бормотать, направилась к столу. Ей предстояла сложная, но интересная работа.


Через два часа Твайлайт проснулась от звонка в дверь. Спайка опять не было в замке, так что, пока раздраженная принцесса шла открывать, она успела мысленно обругать и замок, и Спайка, и пришедшего, и даже древо Гармонии, из-за которого Твайлайт жила в таком огромном и бесполезном помещении.

— Здравствуйте, ваше Величество, — маленькая группа жителей города нервно переминалась с ноги на ногу. Говоривший вышел чуть вперед и поклонился. – Простите, что беспокоим, но…

— Не прощу, — процедила та. – Что вам надо?

— Эти двое устроили драку в публичном месте. — Несколько оторопев от неприветливости принцессы, проситель все же продолжил: — По закону их надо запереть на сутки за хулиганство, но ситуация не такая простая, так что мы просим вас рассудить…

— Вы сдурели, что ли? – возмутилась Твайлайт. – Хватит таскать ко мне каждого болвана, нарушившего закон! Для чего он вообще придуман?

— П-п-простите, — вся группа отшатнулась, и, развернувшись, направилась назад в город.

— Как же они надоели, — пожаловалась принцесса Зар’аталу, возвращаясь к себе в комнату. — Постоянно хотят спихнуть все решения на меня, будто я верховный судейный орган Эквестрии.

«А разве нет? – возразил посох. – У вас, аликорнов, неограниченная власть».

— Да достали они уже своей властью! – воскликнула Твайлайт. – Я хочу изучать магию, а не решать споры каких-то кретинов.

«Очень любопытно».


Первая часть плана Старлайт прошла практически идеально, учитывая количество вероятных проколов. Волшебница была уверена, что Селестия даже не станет проверять их бывшее логово, о местоположении которого Сильвер, разумеется, рассказал, и потому лишь переместилась в соседнюю гору — пещер в них было предостаточно. Где скрывался Илдрик, они не знали – чейнджлинг заявил, что до возвращения Сомбры он будет скрываться отдельно. Хоть это и являлось фактическим дезертирством, ни та, ни другая, не стали возмущаться – это был вполне логичный шаг.

Взяв с собой муляж своей глефы, находящейся где-то в трофеях принцесс, Лайтнинг отправилась в расположенное неподалеку ущелье, куда практически невозможно было пробраться без возможности полета – там было удобно тренироваться с электрическими возможностями глефы, не привлекая внимания. Пусть теперь ее оружие представляло собой обычную утяжеленную деревяшку, привычка оставалась привычкой.

Как обычно, по пути пегаска и не думала лететь спокойно – напротив, исполняла фигуры, считавшиеся невозможными даже среди профессиональных летунов, хотя в некоторых из них ей и помогали нестандартные крылья. Из-за этого она слишком поздно заметила две фигуры внутри ущелья. И это явно не были обычные пегасы.

Потеряв концентрацию, Лайтнинг по привычке отдалась потоку воздуха, забыв, что Ветропряд тоже в числе трофеев принцесс, и чуть было не врезалась в склон. С трудом выровнявшись, пегаска обнаружила, что фигуры уже направляются к ней, и, более того, смутно кого-то напоминают.

Это были драконы. Два черных дракона. Знакомых.

— Какого черта вы тут делаете? – прорычала Лайтнинг. Ей было неприятно осознавать, что чуть меньше везения, и она бы на полной скорости влетела бы в камень, да еще и на глазах у этой парочки.

— Нас изгнали, представляешь? – В голосе Игниса читалось неприкрытое возмущение. – За то, что мы тебе помогли.

— Да ладно? – саркастически произнесла пегаска. Она предполагала, что если братья попадутся, то их как минимум казнят, но, похоже, Эмбер была гуманнее обычных драконьих лордов. – И как Эмбер могла так с вами поступить?

— Вот и я о том же! – Игнис явно был настроен возмущаться весь день, но Деймос его перебил.

— Мы хотим с твоим начальником встретиться, — пояснил он. – Хотим силу, чтобы поквитаться с Эмбер!

«Они что, серьезно? –Лайтнинг закатила глаза. – Думают, что можно взять, прилететь сюда, попросить, и их сразу накачают силой? Хотя, скорее всего, так и думают…»

Сомбра наверняка бы нашел паре драконов-ренегатов какое-нибудь применение. К сожалению, бывший король был недоступен. Попросту прогнать их казалось пегаске роскошью – по ее мнению, если как следует прополоскать парочке мозги, то из них могут получиться достаточно верные помощники. Оставалось переложить решение этого вопроса на Старлайт.


— Зачем ты притащила сюда этих идиотов? – яростно прошипела Старлайт. Она внимательно слушала Лайтнинг, когда та рассказывала о своем путешествии в драконье логово и неплохо представляла, кто им попался.

— Я им ничего не рассказывала. – Лайтнинг явно была в замешательстве. — Все, что они знали – Сомбра где-то на севере. Не более того.

— Хм… — Глиммер задумалась. С драконами надо было что-то делать, но идей у нее не было… пока ее взгляд не упал на обломки огненной призмы, все так же лежавшие у нее на столе. – Кажется, я знаю, что можно сделать. Дать им то, что они просят.

— Они же дети Летона? – чуть опасливо произнесла Лайтнинг. – Не думаешь, что он может разозлиться, если его сыновья станут слугами Сомбры?

— Во-первых, не слугами Сомбры, а нашими слугами, — поправила ее Старлайт. – Что же касается Летона… Сомбра рассказывал, что его сила сопоставима с силой принцесс.

— Тем более нам нельзя с ним ссориться! – прервала ее та.

— А мы и не будем, — продолжила волшебница, проигнорировав замечание. – Я знаю, каким образом они нашли нас.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что Летон сам привел их сюда? – вскинула брови Лайтнинг.

— Именно так. Я предполагаю, что он положительно относится к Сомбре, — пожала плечами Старлайт. – Он весьма самодоволен и не любит проигрывать, однако уважает тех, кто проявляет силу. А Сомбра, полагаю, смог бы его победить.

— Не слишком утешительно, — возразила Лайтнинг. – Они полные кретины и способны провалить любое дело. А если мы будем относиться к ним слишком пренебрежительно, Летон может поменять свое отношение к нам.

— Я тоже этого опасаюсь. – Старлайт вздохнула. – Мне казалось, что Летону вообще наплевать на своих детей, но вот они здесь. Пожалуй, единственный вариант — использовать их как огневую мощь. Продвинутый вариант пушки или арбалета. Лучше скажи вот что: как ты думаешь, нам понадобится их помощь в ближайшее время?

— То есть? – не поняла пегаска.

— Я ценю тот факт, что ты такого высокого мнения о моих способностях, — усмехнулась Старлайт, — но сделать их действительно полезными будет непросто. Я смогу дать им немало сил, но более чем уверена, что Сомбра сможет лучше. А возможность только одна.

— Ясно. – Лайтнинг задумалась. – Думаю, сейчас они нам ни к чему. Все тонкие места твоего плана не нуждаются в дополнительной силе. Лучше приберечь их на потом.


Не прошло и часа, как вновь раздался требовательный стук в дверь, заставив Твайлайт проклинать все на свете.

— Ну что еще? – недовольно спросила она, потирая глаза.

— От Селестии пришло письмо! – раздался голос Спайка. – Она требует твоего присутствия в Кантерлоте. Что-то связанное с последними событиями.
Сжав зубы, младшая принцесса поднялась с кровати и начала собираться.
«Возьми меня с собой, — неожиданно попросил посох. – Уверен, что смогу пригодиться».
Это было странно, однако Твайлайт не обратила на это внимания.

Через десять минут в кабинете Селестии открылся портал, из которого вышла явно недовольная младшая принцесса. Зар’атал был с ней, хотя видно его не было.

— Что от меня нужно? – поинтересовалась Твайлайт.

— Твоя печать, — удивленно ответила Селестия, не понимая причину раздраженности младшей принцессы. – Вот.

Она показала на свиток с большой надписью «Указ о создании департамента по контролю над темной магией». Ниже было несколько абзацев текста некрупным шрифтом, а в самом низу – две печати.
Не читая, Твайлайт поставила печать в углу свитка. Селестия недоуменно подняла брови. Младшая принцесса вела себя очень странно.

— Это все? – резко спросила Твайлайт. – Или еще что-то надо?

— Все, но… — Селестия собиралась с мыслями. – Твайлайт, с тобой все в порядке?

— Разумеется, НЕТ! – крикнула та, заставив Селестию вздрогнуть. – Меня постоянно дергают и отвлекают! Постоянно просят идиотские вещи, постоянно задают идиотские вопросы, в конце концов, требуют соблюдение каких-то идиотских формальностей! Ненавижу все это!

— Ты не Твайлайт, — медленно произнесла Селестия.

— И почему же? – насмешливо произнесла младшая принцесса. – Потому, что я перестала прятаться за этой маской? Потому, что мне надоело притворяться?

— Потому что Твайлайт не умела ненавидеть. – Голос Селестии дрогнул. – Ты другая.

— Ну и плевать! – крикнула младшая принцесса. – Ненавижу вас с вашей бюрократией!

За спиной Твайлайт снова открылся портал, хотя та не имела особого понятия, куда хочет уйти. Ее переполняла ярость – наставница, что вела ее и направляла, попросту свалила на нее тот бред, что сама и создала.

«НЕТ! ОСТАНОВИ ЕЕ!»

Селестия недоуменно оглянулась, пытаясь обнаружить источник голоса, но было поздно – младшая принцесса уже заскочила в портал.


— Приветствую, — послышался шипящий голос над головой. Твайлайт подняла голову, но тут же опустила ее. – Не волнуйся… я привел тебя сюда, потому что хочу помочь.

— Ты? Мне? Помочь? – принцесса расхохоталась. – Чтобы ты кому-то помог? В жизни не поверю!

— Я знаю, чего ты хочешь и имею способ этого достичь. – Тантабуса нисколько не смутило ее недоверие. – Более того, мне это сыграет на руку.

— И что же?

— Вознесение. Как ты думаешь, откуда у Даркстара такая сила? Есть только один источник во всем мире, способный дать такую мощь. Магическое ядро планеты.

— Ядро? – Твайлайт заитриговалась. Слова Тантабуса потянули за струну в ее памяти.

— Конечно, мне придется делать это силовым методом, — продолжил элементаль. – Но это все равно сработает. В конце концов, что тебе терять? Селестия видит в тебе лишь инструмент для поддержания света в государстве. Да, очень ценный, очень могущественный – но лишь инструмент.

— Почему мне кажется, что ты пудришь мне мозги? – хмыкнула Твайлайт.

— Вспомни, часто ли она относилась к тебе, как к равной себе принцессе? – парировал Тантабус. – Сколько раз она выдавала тебе задание? Не говоря уже о том, что сделала тебя принцессой, свалив на тебя собственную работу.

— Не свалила, — попыталась возразить принцесса, однако тот напирал.

— Значит, просто выжидает. Ты уже должна телепортироваться в столицу лишь для того, чтобы поставить печать. А что будет дальше? Думаешь, станет лучше? Напротив. Работы станет все больше и больше, и через несколько лет ты станешь личной бумажной крысой Селестии.

Это звучало по меньшей мере сомнительно, но Твайлайт хотелось в это верить. Ее разум, все еще наполненный злобой, хотел видеть в Селестии то, что описал Тантабус.

— Я смогу освободить тебя от этого. Выбирай – побегушки у Селестии или вознесение в космос?

Час до полночи

Не прошло и десяти минут с момента исчезновения Твайлайт, как Селестия созвала собрание. Луна, несмотря на серьезность ситуации, думала о чем-то своем. Дискорд же, как ни странно, был одновременно и серьезен, и в то же время сохранял свою природную неупорядоченность. Каденс еще не успела прибыть, а Сильвер находился в комнате, ставшей палатой Крисалис. По его словам, рану залечить было возможно, но не мгновенно.

— Я не знаю, почему все произошло именно так, — устало произнесла Селестия. В последнее время катаклизмы, подобные этому происходили один за другим, и даже смерть Сомбры их не остановила. – Если элементы используются носителями, то происходит очищение третьего порядка. Но без носителей эффект может быть любым. Дискорд обратился в камень. Луна оказалась изгнана. Твайлайт же попросту поглотила всю темную энергию, находившуюся в Сомбре.

— Гармония столь… непредсказуема, — заметил Дискорд. – Лично мне интереснее, планировала ли это Старлайт?

— Ты так и не определила, когда именно они сбежали?- спросила Луна.

— Я же говорила — портал Даркстара разрушает практически все мои заклинания! Даже цепь нормальную не получилось сделать, не говоря уже о запасном варианте! — Селестия сердито качнула крыльями. – Все, что я могу сказать – это произошло не раньше, чем три недели назад, и не позже, чем полтора месяца.

— Примерно месяц? – Увидев кивок сестры, ночная принцесса задумалась. – Почему так долго? Сердце не настолько могущественно. Ей понадобился бы день подготовки, быть может, два.

— Ты забываешь, что ее цель – не разбить Сердце, а воскресить Сомбру, — возразил Дискорд. – Если я правильно понимаю, то она использовала давно заточенную часть его души, чтобы притянуть к ней распыленные свитком Даркстара остатки. Но Сомбра превратился в демоникорна именно для того, чтобы разрушить общность между собой и этой частью, так?

— А значит, Старлайт пришлось преобразовать сущность внутри Сердца тем же образом, что преобразился сам Сомбра, — согласилась Селестия. – Я более чем уверена, что она не смогла бы не понять, каким слабым Сомбра воссоздастся.

— Ты предполагаешь, что Старлайт запланировала все это? – Луна недоверчиво нахмурилась. – Даже поведение элементов?

— Это похоже на правду, — кивнула Селестия. – Воскрешенный Сомбра не смог бы оказать сопротивления или даже сбежать, поэтому она предпочла позволить нам провести очищение.

— И как ей это поможет? – покачала головой Луна. – Пусть Твайлайт темная, но Сильвер-то светлый!

— Полагаю, она глубоко исследовала этот вопрос. Уверена, что если мы сделаем то же самое, то поймем, что
единственный способ вернуть Твайлайт – провести этот ритуал снова, причем это должен будет сделать Сильвер.
– Селестия задумалась.

— Так и есть, — послышался голос сзади. Обернувшись, участники совета увидели Сильвера, стоявшего возле двери. – Я изучил элементы достаточно, чтобы сказать — вы правы.

— Ты все слышал? – возмутился дух хаоса.

— Да. – Бывший король подошел к столу. – Если вы хотите, чтобы я провел очищение…

— Нет, – оборвала его Селестия. – Мы не будем возвращать Твайлайт. Мы… не можем.

— Что?! – хором возмутились Луна и Дискорд. – Но ведь…

— Я – принцесса, и должна думать о последствиях своих поступков! – рявкнула Селестия, и в уголке ее глаза блеснула слеза. – Если мы сделаем это, то Сомбра снова станет угрозой, более существенной, чем когда либо! Как бы мне ни хотелось вернуть ее, я не могу допустить этого. Если безопасность Эквестрии стоит ее личности
– нам придется принять это.

— Мы не можем бросить ее! – возмутилась Луна.

— В любом случае, сначала ее надо найти, — заметил Сильвер. – Давайте будем решать, что с ней делать, после того, как она окажется у нас.

— Похоже, это не будет проблемой… — прошептал Дискорд.

— Что? – Все разом повернулись к нему.

— Я чувствую… нет, это не описать словами. – Дух хаоса задрожал, затрясся. – Что… что же ты делаешь?

— Место! – крикнула Селестия. – Покажи место!
Дискорд дрожал все сильнее, но все же смог передать видение места.

— Отставить панику! – рявкнул Сильвер, выведя окружающих из ступора. – Мы немедленно отправляемся туда. Время еще есть.

Уже через минуту все четверо летели в сторону возмущения.

— Во-первых, я хочу, чтобы вы кое-что уяснили. – Сильвер левитировал себя с невероятной легкостью, вызвавшей у Селестии легкую зависть. – Та личность, за которую вы принимаете Твайлайт – не она. Они могут быть похожи, иметь много общего – но это не она.

— Но… — Дискорд попытался что-то сказать.

— Никаких но! – перебил ее Сильвер. – Давайте так: есть принцесса Твайлайт Спаркл, ваша подруга и коллега. А есть… кхм… Миднайт… нет, Маднайт Спаркл, аликорн с затемненным разумом – хотя все же, скорее, демоникорн. Так вот, у нее на уме может быть что угодно.

— К ней же перешла твоя тьма? – удивилась Луна. – Разве ты не в курсе, чего она хочет?

— Я – не она, — заметил бывший король. – Могу предположить, что она теперь стала абсолютно эгоистичной. К чему это приведет – понятия не имею.


Хоть расщелина еще и не открылась, вихрь энергии, окружавший Маднайт, был виден издалека. Рядом с ним виднелось нечто, напоминавшее портал в космос. Дискорд помрачнел. Он первый понял, кто стоит за этим.
Облако тьмы пришло в движение, растягиваясь и искривляясь, обретая форму какого-то существа.

Пожалуй, больше всего оно было похоже на гротескного кентавра – по крайней мере, у них мог бы быть одинаковый скелет. Задние конечности были будто оборваны в том месте, где у обычного существа начинались бы колени,передние же были изогнуты под углом, неестественным для любого живого существа. Грудная клетка существа была разбита, и ребра торчали наружу, лишь частично прикрывая яркое фиолетовое свечение. Тонкие руки, напоминавшие сломанные ветки, заканчивались тремя пальцами разной длины. Из лопаток существа исходило еще две руки, согнутые в локтях и нависавшие над плечами. Голова существа представляла собой круглую зубастую пасть. Вся форма элементаля покрыта какими-то слабо шевелящимися буграми. Присмотревшись, Селестия увидела, что бугры — это их собственные лица, искаженные болью и отчаянием. Помимо лиц принцесс, Дискорда и Сильвера, тварь украшали и незнакомые лица меньшего масштаба – чьи рты были распахнуты в неслышимом крике.

— Тантабус… — прошептала Луна. Ей было тяжело поверить, что существо, считаемое ею маленьким демоном кошмаров, в действительности распланировало всю ее жизнь.

Элементаль не пытался атаковать их. Более того, он терпеливо ожидал.

— Чего он ждет? – тихо спросила Луна.

— Чего-чего, — Сильвер поморщился. – Выпендривается, как и положено настоящему воплощению зла.

— Я так полагаю, вам не терпится узнать, что же я задумал и как собираюсь это сделать? – насмешливо заметил Тантабус. Он явно услышал слова Сильвера.

— Несомненно, — буркнул Сильвер. – Будет проще тебя остановить.

— Этого вы сделать не сможете, — расхохоталсядревний. – Даже, если бы вам помог мой жалкий брат. Но так уж получилось, что у нас есть немного времени. Скажи мне, что ты знаешь про Мидоубрука?

— Мидоубрука? – недоуменно переспросила Селестия. – А он-то тут причем?

— Откуда у него такая сила, как ты думаешь? – В голосе Тантабуса промелькнула капля зависти. – Ему сильно повезло. Он совершенно случайно обнаружил упавшую с неба звезду.

— Это не такая уж и редкость, — возразил Сильвер.

— Да, но это была не простая звезда. И даже не просто очень большая звезда. Нет, это был тот осколок, в котором осталась большая часть силы, расколовшей их мир. – Увидев непонимающее выражение на лицах принцесс, элементаль вздохнул. – Звезды – это осколки ядра плана воды. В этой звезде остался отголосок того удара, что его расколол. Мидоубрук быстро понял, что за сокровище ему досталось. Он разделил звезду на восемь частей и создал восемь артефактов на их основе.

— В его артефактах – осколки звезды? – недоверчиво переспросила Луна. – Но почему…

— Шли годы, и Мидоубрук старел. Его сила иссякала, а смерть – приближалась. Поняв это, он заперся в своей башне на двадцать семь лет. За это время он создал свой девятый артефакт, Искру бесконечности – ключ к великой силе, сравнимой с самим Даркстаром. Искра объединила силу восьми его артефактов, на какой-то момент воссоздав цельный осколок и открыв доступ ко всей силе цельного ядра. Мидоубрук обрел небывалую мощь… которую не был способен контролировать – ведь он создал лишь ключ, а не узду. Бесконтрольная сила пробила в земле брешь, доставшую до самого ядра планеты – источника жизни и магии. Еще немного – и планета раскололась бы на части. Поняв, что натворил, Мидоубрук пожертвовал жизнью, чтобы закрыть разлом. Произошедший взрыв разбросал его артефакты по всему миру, а Искра исчезла – даже от моего взора.

— Но такое количество высвобожденной энергии должно было оставить след! – возразила Селестия.

— А почему ты думаешь, что этого не произошло? – насмешливо спросил Тантабус. – Как ты думаешь, где Мидоубрук создал разлом?

— В Кристальной империи, — медленно произнес Сильвер. – Точнее, там, где она позже появилась… разлом был в
том месте, где сейчас стоит замок – прямо под тронным залом. Я пытался раскопать его заново, но безуспешно.

— Именно! – Тантабус кивнул. – Энергия от взрыва в конечном счете проявила себя в форме тех самых кристаллов, из-за которых появился ваш город. Но вернемся к делу. Мне продолжать объяснения, или вы уже все поняли?

— Почти все, — согласился Сильвер. – Ты хочешь повторить провал Мидоубрука. Но как ты нашел все артефакты?

— Я никогда не терял их из виду – за исключением Кокона. Вы нашли четыре артефакта из восьми. Пятый оказался в коллекции Ауисотля – к счастью, мне было, что ему предложить. Шестой был найден каким-то искателями приключений, и достаточно явно дошел до своего последнего владельца, так и не понявшего, чем он обладает. Последний так и остался лежать там, куда его забросило.

— А что насчет Искры? – поинтересовалась Селестия. – Ты сказал, что она исчезла.

— Я думаю, вы уже поняли сами, — ответил Тантабус. – Искра неразделимо связана с той звездой. После того, как я собрал все восемь артефактов, найти ее не было проблемой. Но я кое-что забыл — сам я не мог бы использовать Искру, для этого нужно материальное существо. Потому мне пришлось ждать подходящего помощника – достаточно отчаявшегося, чтобы пойти на такой риск.

Из рук Тантабуса вылетело кольцо артефактов. Посох, закрученный спиралью. Маленькое, почти невзрачное зеркальце. Изысканная, украшенная диадема. Окутанная фиолетовым свечением нить. Черный, буквально поглощающий свет плащ. Небольшая шкатулка с четырьмя замочками. Куб, вращающийся вокруг своей оси. Тонкий золотой браслет.

В центре же кольца находилось нечто, напоминавшее шаровую молнию – или гигантскую электрическую вспышку. Артефакт дрожал, постоянно меняясь в размерах.

Прежде, чем кто-либо успел среагировать, Маднайт выпустила в Искру луч фиолетовой энергии. Кольцо артефактов пошатнулось, и из каждого протянулась тонкая голубая нить – прямо в центр Искры.

Селестия рванулась вперед, но было уже поздно. Быстрее, чем когда-либо в жизни, одержимая принцесса схватила искру, и, несмотря на явную боль, со всех сил бросила ее оземь.

Земля задрожала. В том месте, куда упала Искра, трава помутнела и расплылась, будто упавший в воду рисунок, а затем и вовсе стерлась, превратившись в стремительно углубляющуюся розовую воронку.

— Ну, вот и все, — удовлетворенно произнес элементаль.

Поток магии устремился из расщелины. Едва ли средний маг тратил столько энергииза свою жизнь. Фиолетовые потоки рвались в небо, и облака стирались, будто грязная вата, освобождая место все новым и новым всплескам магии.

— Что ты натворила? – закричал Сильвер. – Это же уничтожит всю планету!

Маднайт ничего не ответила. Не удостоив бывшего короля даже взглядом, она направилась к потоку.

— Это безумие! – воскликнула Селестия. – Поток магии разорвет тебя на атомы! Зачем ты это делаешь?

— Я хочу получить свободу, — раздался тихий голос, столь похожий на голос Твайлайт, наполненный скрытой болью и отчаянием. – Я не могу больше терпеть эту жалкую, никчемную жизнь! Все время, сколько себя помню, я мечтала о магии. Погрузиться в нее, изучить, покорить! Я думала, Понивилль лишь станет помехой – а он стал ключом. Но все пошло наперекосяк, когда я стала принцессой.

Селестия, раскрыв рот, слушала свою бывшую ученицу.

— Я ученый, а не политик! – с едва сдерживаемой яростью кричала Маднайт. – Я не желаю тратить свое время на ту чушь, которой меня загружают так называемые друзья и учителя! И сегодня, я пойму магию так, как еще никто не мог. Я сольюсь с потоком, стану его частью, стану чистой магией!

— Это чушь! – рявкнул Сильвер. – Ты лишь распадешься на атомы и исчезнешь!

— Меня это не волнует. – Маднайт вскинула голову. – Я не могу, просто не могу больше быть ЭТИМ! Хватит! Либо я сольюсь с магией, либо исчезну – все лучше, чем дальше влачить свое жалкое существование!
Внезапно собственный посох Маднайт, висящий рядом с ней, окутался темно-фиолетовым свечением и взлетел вверх, медленно кружась, но та даже не обратила на это внимания, готовясь прыгнуть в разлом.

«ТАНТАБУС!»

Элементаль тьмы недоверчиво вздрогнул, когда услышал в своем разуме голос. Все присутствующие замерли, даже Маднайт остановилась в растерянности.

— Аурвил… — прошипел он. – Но ты мертв!

— Что это? – недоумевающе спросила Луна. – Кто это произнес?

— Мне кажется, что это. – Селестия указала на вращающийся возле Маднайт посох. – Разумный посох-артефакт из замка Темнолуния. Похоже, Тантабус с ним знаком.

«И да, и нет. Я не Даркстар, и все же смог скопировать свое сознание. Пусть это раскололо меня на куски и понадобились века, чтобы восстановиться. Пусть я не живой. Пусть я должен отказаться от своего существования. Это не помешает мне остановить тебя».

— Ты – ничто!

«Мы все ничто.Но я могу что-то изменить и сделаю это».

С этими словами посох выпустил длинную сверкающую нить, обвившую Тантабуса.

— Но… — Луна попыталась что-то сказать, но Селестия, толкнув ее, быстро показала жестом «помогай», и отправила в нить всю свою энергию. Тонкий луч, связывавший древнего, просветлел, и начал расти в размерах. Сильвер, стоявший ближе всех, потянул за него, и Тантабус начал двигаться в его сторону, шипя, но не имея возможности освободиться. Нить трещала и искрилась, как и сам Аурвил, но все новые и новые потоки энергии вливались в нее, залатывая нанесенные повреждения. Бывший король продолжал тянуть нить, приближаясь все ближе к разлому.

— Спаркл! – взревел Тантабус, поняв всю опасность ситуации. – Останови их, или никогда не вознесешься!

— А почему, собственно, нет? – возразила Селестия прежде, чем Маднайт успела хотя бы дернуться. – Зачем он
тебе нужен?

— Вознесение не удастся без меня! – крикнул древний. – Сама ты не справишься!

— А мы ей поможем, — парировал Сильвер. – Я прекрасно знаю, что нужно для этого сделать.

— Ты врешь, — прошипела Маднайт. – Вы все хотите остановить меня, заточить, вернуть все, как было!

— Хотим, — спокойно согласилась Селестия. – Но мы уважаем свободу личности.

— Разве у нас есть право мешать тебе? – поддержал принцессу Сильвер.

— С чего мне вам верить? – Маднайт, кажется, начала колебаться.

— А с чего тебе верить ему? – возмутился Дискорд. – Думаешь, он более благонадежен?

Пока они разговаривали, Сильвер не терял времени даром, подтащив Тантабуса к самому краю разлома. По посоху пошли трещины. Нить уже заметно ослабела, но все еще держала древнего связанным.

— Этого достаточно! – прокричал Сильвер. – Толкните его!

Маднайт дернулась, порываясь защитить своего покровителя от удара, но в последний момент остановилась.

— Они правы. – И в то же мгновение незримая сила ударила Тантабуса, так, что нить с треском порвалась, освободив древнего, но было уже поздно – атака отбросила его прямо в разлом. Вместе с нитью развалился на куски и посох. Тантабус зашипел, когда рвущийся в небо поток магии начал проходить сквозь него, испаряя эссенцию, из которой он состоял.

— Какая… жалость… — Звуки, издаваемые им, все меньше и меньше походили на слова. – Весь этот мир… пропадет напрасно… даже… мой брат…

— Мы вполне сможем закрыть разлом! – заявила Луна.

Тантабус зашелся каркающим смехом.

— Думаете… вы что-то значите? — прошипел он.- Вы – пыль… на шахматной доске…

Яркая вспышка света скрыла древнего из виду. Когда зрение прояснилось, все увидели фиолетовые обрывки энергии, парящие в потоке магии.

— Похоже, он уничтожен, — заметил Сильвер. – Крайне приятный факт.

— Праздновать будем потом! – оборвала его Селестия. – Нам все еще нужно закрыть разлом!

Маднайт подозрительно на них посмотрела.

— Да, мы сможем, — кивнул тот. – Но при двух условиях. Первое – нам должна помочь Спаркл, неважно, какая. Раскрывший разлом – единственный, кто может его закрыть.

— Второе – поток должен быть очищен от скверны Тантабуса, — поддержала его Селестия. – Сейчас его останки – будто гной в ране, что мешает ей затянуться.

— Я знала, что вам нельзя верить! – прошипела Маднайт.

— Я понимаю, что тебе на все наплевать! – взъярилась Селестия. – Но речь идет про весь наш мир!

— Старлайт, будь любезна, телепортируйся сюда, — попросил Сильвер. – Дело серьезное.

— Ты уверен, что она за этим наблюдает? – спросил Дискорд.

— Если нет, то я буду очень разочарован. — Сильвер медленно потянул к себе остатки Тантабуса.
И действительно, метрах в сорока от Селестии сам собой нарисовался круг, из которого буквально выпала первая помощница демоникорна. Было видно, что подобная телепортация далась ей не без труда. С подозрением поглядывая на Селестию, Старлайт все же приблизилась к ней, и обе принялись готовить элементы к обратному очищению.

— Насколько я понимаю, у тебя нет сил терпеть эту реальность, так? – заявила Луна бывшей младшей принцессе.

— Да. – Маднайт яростно кивнула. – А вы…

— Проведи очищение и станешь такой, как раньше, — перебила ее Луна. – Раньше у тебя вполне хватало сил терпеть это все.

Маднайт хотела что-то сказать, но, в конце концов, сморщившись, тоже подошла к Селестии.

— Ты готова? – раздраженно спросила она.

— Почти, — спокойно ответила старшая принцесса. – Сильвер, ты закончил?

— Да. – Тот кивнул на поток, в котором уже не было ничего темного. – Пришлось все поглотить.

— Хорошо. Ты помнишь, что тогда сделала? – спросила Селестия.

— Да, да, я поняла, – оборвала ее Маднайт. – Давай уже, не тяни.

Выхватив элементы у Старлайт, младшая принцесса тут же расположила их в форме шестиугольника, и начала что-то бормотать. Результат не заставил себя ждать.

— Ну, как ты себя чувствуешь?

— Я… я… — судя по всему, Маднайт Спаркл ушла в прошлое. – Не знаю, как я могла так…

— Понятно. – Селестия кивнула и повернулась в сторону демоникорна. – Ты готов помочь нам с разломом?

— Спаркл, ты знаешь, что необходимо сделать? – Сомбра проигнорировал вопрос.

— Примерно представляю, – тихо ответила младшая принцесса.

— Селестия, будь любезна, объясни все до конца, — попросил демоникорн. – И попроси Дискорда сделать так, чтобы ее не порвало на куски.

Когда все присутствующие направили свою энергию, Твайлайт издала жуткий крик – даже пропитанное магией тело аликорна не могло сдерживать такое огромное количество силы. Дискорд, шипя, делал руками какие-то пассы, но этого явно хватало лишь на то, чтобы младшая принцесса оставалась в живых.

Медленно, но верно разлом стал сужаться. С трудом оставаясь в сознании, Твайлайт медленно, сантиметр за сантиметром, закрывала рану мира. Сомбра хмыкнул, понимая, что она остается в сознании только благодаря чувству вины, которое заставляло всех светлых принимать страдания с удовлетворением.

Когда дело было сделано, младшая принцесса устало улыбнулась и обрушилась на траву. Хоть энергия и покинула ее тело, такое перенапряжение не могло пройти бесследно.

— Сомбра, твой последний эксперимент оказался успешным? – Вопрос Селестии прозвучал странно, однако демоникорн явно понял, о чем речь.

— Я пока не знаю. Но в любом случае, было бы неправильно, если ты узнала бы о положительном результате сейчас.

— Так или иначе, желаю тебе успехов. – Это прозвучало еще более странно, однако Сомбра лишь вздохнул. – Дискорд, забери Твайлайт. Мы уходим.

— Селестия! – Обернувшись на окрик Сомбры, солнечная принцесса вопросительно дернула головой. – Когда Мидоубрук закрыл разлом, энергия, вызвавшая рост кристаллов, чувствовалась тут еще много лет. А теперь все иначе.

— И что? – парировала та. – Разлом и закрывали иначе.

— А ты не почувствовала, что эта энергия куда-то утекает? – поинтересовался Сомбра, заставив Селестию вздрогнуть. – Подумай об этом.

После бури

Эпилог пятой части.

В пещере было тихо. Хотя Сомбра и Глиммер вернулись больше получаса назад, бывший король все еще не проронил ни слова, сразу достав пачку чистых свитков и методично покрывая их какими-то расчетами. Старлайт не могла понять, над чем он работает.

— Ну? – наконец, не выдержала волшебница.

— Что? – чуть раздраженно спросил Сомбра.

— Какие-нибудь комментарии на тему того, что я смогла тебя воскресить, да еще и вернуть тебе целостность? – огрызнулась Старлайт.

— Ты идиотка, – медленно произнес Сомбра. – Чем ты думала, когда дала мне время на действия?

— А что я должна была сделать? – Глиммер чуть не задохнулась от возмущения.

— Во-первых, объясни мне, почему ты решила, что Твайлайт вообще создаст разлом? – поинтересовался демоникорн. – У тебя не было возможности получить эту информацию.

Старлайт смутилась.

— Я не думала, что они отринут возможность вернуть Твайлайт!

— А должна была! – рявкнул Сомбра. – Селестия не идеалистка, чтобы действовать таким образом! Во-вторых, ты допустила значительно большую ошибку, позволив мне действовать. Ты представляешь, что я мог сделать за это время, став светлым?

— Я приняла меры! — возразила волшебница. – Илдрик заранее эвакуировался. Старую пещеру я обрушила.

— Да-да-да, ты позаботилась о безопасности, — оборвал ее тот. – А что насчет моих исследований? Сейчас все секреты магии, что были известны мне, находятся в распоряжении Селестии. Даже техника извечной тьмы, которую я использовал, чтобы победить их в прошлый раз! Ты представляешь, что они могут с этим сделать?
Глиммер промолчала, ограничившись кивком.

— И, наконец, третье. Твоим первым приоритетом после возвращения должно было стать не моей воскрешение, а надзор за Тантабусом! – На этот раз в голосе Сомбры слышалась с трудом сдерживаемая ярость. – Ты прекрасно знаешь, кто он такой…

— Как я могла понять, что он хочет уничтожить мир?! – оборвала его Старлайт.

— Он такой же, как я! — ответил бывший король. – Тебе известно, что его цель – получение силы любой ценой. Даже если ты не могла догадаться, что именно задумал Тантабус, было слишком рискованно позволять ему реализовать свой план, чем бы он ни был! После того, как я исчез с его пути, он наверняка бы начал действовать! Вспомни, сколько времени прошло с того момента, как я погиб. Мне продолжать?
Старлайт хотела продолжить спор, но сдержала себя.

— Это уже неважно, так? Сейчас важно, что делать дальше. Тебе стоит на это взглянуть, — Глиммер достала буквально из ниоткуда свиток и протянула его демоникорну, однако тот покачал головой.

— Нет. Сейчас важнее, чтобы ты поняла свои ошибки и не повторяла их в дальнейшем. У нас мало времени.

— Да поняла я, поняла! – раздраженно произнесла волшебница и внезапно осеклась, уронив свиток. – Что… что ты сделал?

— Следствие твоей второй ошибки. – Сомбра поморщился. – За прошедшее время Сильвер создал внутри себя… скажем так, некоторое подобие мины. Он назвал это световой бомбой. Ее силы хватит, чтобы полностью растворить мои частицы. Если повезет, я буду существовать в виде бессильного бессмертного призрака, едва обладающего магией, пока кто-нибудь мне ее не вернет. Но, скорее всего, я просто буду убит.
Старлайт покачнулась. Услышанное ее шокировало. Все ее усилия не только оказались напрасны, но и лишь пошли врагу на пользу.

— Нет, это было не напрасно, — демоникорн покачал головой. – У меня есть еще три-четыре часа. За это время я смогу передать тебе большую часть своих знаний и увеличить магические силы.

— Что?! – поразилась волшебница. – Как?!

— Селестия допустила ошибку, — пояснил Сомбра. – Она разрешила мне… точнее, допустила возможность глубже изучить Найтмар и, в частности, ее способность вселяться. Полагаю, если разработать эту технику лучше, можно объединять разумы или обмениваться силой. К сожалению, времени у меня нет. Придется ограничиться достаточно поверхностным методом. И ты не заметила, что я еще не впитал остатки Тантабуса. Эта материя достаточно сильна, чтобы вкупе с прочим перебросить тебя примерно на середину второго порядка.

Чуть поколебавшись, Старлайт спросила:

— Почему ты вообще решил мне что-то передать? Ты же абсолютный эгоист.

— По трем причинам, — Сомбра вздохнул. – Во-первых, я не перестаю надеяться, что не умру окончательно и, когда-нибудь, смогу вернуться. Желательно, чтобы ты мне в этом помогла. Или хотя бы подготовила место. Во-вторых, я не люблю бросать дела на половине. Даже, если меня пытается остановить смерть.

— А в-третьих? – спросила Глиммер, когда демоникорн замолчал.

— Я не абсолютный эгоист. Перед тем, как я создал альянс, мы с Крисалис спровоцировали Твайлайт на атаку элементами гармонии. Часть атаки поглотил амулет, что и было задумкой, однако большую часть мне пришлось принять самому. Хоть я и был готов, такое невозможно полностью парировать. Часть света осталась внутри меня. Недостаточная, чтобы я заметно изменился, но достаточная, чтобы усилить мои нейтральные черты до светлых.

— А теперь? Когда ты впитал в себя всю тьму Маднайт?

— Ты забываешь, что это моя собственная тьма, — возразил демоникорн. – Теперь, когда меня, скажем так, стало больше, эта часть попросту смешалась со светом. Хватит терять время. Каждая секунда подготовки может стоить твоей силы в будущем.

— Один вопрос, — Старлайт на всякий случай решила спросить сейчас. – Что мне делать дальше?

— На этот вопрос смогу ответить я. Готовиться. – Оба резко обернулись, услышав голос от входа в пещеру. В воздухе парил маленький темно-оранжевый змей. Старлайт казалось, что она его уже где-то видела. – То, что вы натворили… Элехем убит.

— Убит? – Старлайт не знала, о ком они говорят, но Сомбра явно был поражен. – Кто на это способен?

— Тот, с кого все началось, – ответил змей. – Тантабус смог поставить планету на грань уничтожения едва ли не чудом… теперь же чудом будет ее спасение.


Элементы гармонии сияли ярко, как никогда, когда Селестия несла их к Древу. Она вызвалась сама сделать это, не желая лишний раз беспокоить Твайлайт. Разумеется, младшая принцесса терзалась небывалым чувством вины, после того, как чуть не уничтожила мир, и закрытие разлома лишь слегка ослабило ее самотерзание. Но эту проблему можно было решить позже – и у Селестии уже был план.

Телепортировавшись к Древу, Селестия удивленно подняла брови – ей показалось, что она оказалась в другом месте. Ведь грот, в котором росло Древо, всегда был наполнен мягким свечением, порождением светлой магии этого древнего чуда. Сейчас же она находилась в такой же нише, только вместо Древа в нем находилось что-то другое.

 — Не может быть… — упавшим голосом прошептала солнечная принцесса.

Древо гармонии, величайшая светлая сущность всего мира, сейчас представляла собой расколотый, обугленный ствол без ветвей и кроны.