Fallout Equestria: The Line

Альтернативная концовка всем известного литературного произведения Fallout: Equestria. И далеко не самая счастливая...

Другие пони

Просто игра?

Чем может закончиться игра в Великого Стратега? Пять друзей-людей узнают это на собственной шкуре. А ведь все начиналось с мода на одну весьма известную игрушку...

Другие пони ОС - пони Человеки

Вместе с буги вырос тут

Как исчезла рок-музыка в Эквестрии? Куда уплыли родители Эпплджек? И при чём здесь Томас Манн и миф о Нарциссе?

Сильвер Спун Другие пони ОС - пони Три Хаггер Свенгаллоп

Полынь

Голден Харвест расслабляется у себя дома, но может ли она назвать жилище своё полностью безопасным?

Дерпи Хувз Кэррот Топ

Луна на Аноне на Селестии

Селестия и Анон устраивают для Луны весёлый день рождения.

Принцесса Селестия Принцесса Луна Человеки

Дымный цикл

Маленький сборник зарисовок, ничем особо между собой не связанных — кроме того, что важную роль в них играют курящие поняшки. Ничего не знаю, у всех свои фетиши... и вообще, одними носочками сыт не будешь!

Рэйнбоу Дэш Трикси, Великая и Могучая Другие пони Человеки

Это платье меня полнит? / Does This Dress Make Me Look Fat?

Подруга задает Эплджек опасный вопрос, и, к сожалению, она должна ответить честно.

Рэрити Эплджек

Фоллаут: Эквестрия — Звёздный свет

После смерти Богини умы и души, составлявшие Единство, рассеялись по всей расе аликорнов. Предоставленные своей воле, они объединились и с помощью Вельвет Ремеди создали организацию Последователей Апокалипсиса. Радиант Стар, юный аликорн и новоявленная послушница Последователей, подвергается воздействию странного заклинания, наделившего её внешностью одной известной Министерской Кобылы, бывшей прежде частью Богини. Однако изменения на этом не прекращаются, и вскоре Стар осознаёт, что ей каким-то образом передались все чувства и эмоции Твайлайт Спаркл. Отчаянно желая выяснить причины случившегося, она вместе со своей верной подругой из Последователей, Вайолет Айрис, отправляется искать ответы на терзающие её вопросы, совершенно не подозревая, что её преображение повлияет на весь мир.

ОС - пони

Темный свет луны

Все мы знаем что произошло с принцессой Луной тысячу лет назад, и откуда появилась Найтмэр Мун. Но давайте поиграем в "теорию заговора" и представим, что это лишь выдумки официальной историографии Эквестрии, и "на самом деле" всё было было иначе. В этой повести будет рассказана "настоящая" история принцессы Луны и Найтмэр Мун. Конечно, как говориться "...конец немного предсказуем", но правда должна быть поднята из пыльных архивов и представлена народу. Итак, давным давно...

Принцесса Селестия Принцесса Луна Другие пони Найтмэр Мун

FoE: Corrupted adve…adve-nnnn-chur…yeee! (Испорченное прику… прик… прик-к-к-люююю-ченне!)

История про одного упрямого земного пони, который любил паровозы, но не имел кьютимарки. Воспоминания о его детстве, работе. И приключения в жизни до и после большой войны.

Другие пони

Автор рисунка: Noben

Fallout Equestria: Хроники Дитзи Ду

Глава 9.Передозировка

"У тебя есть крышечки, у меня — товар. Мы созданы друг для друга.”

Скука.

Уж что-что, а путешествие по Эквестрийской Пустоши почти никогда не бывает скучным. Обычно в них происходят встречи с дикими зверьми или рейдерами, от которых приходится отбиваться. Странствующие торговые караваны являются для них слишком привлекательной целью. Вот почему для тех, кто работал торговцами или мусорщиками, часто было важно уметь защитить себя и свой товар, либо нанимать кого-то для своей защиты. Некоторые наёмники “Когтя”, живущие на территории всей Эквестрии, особенно любили эту работу, в их числе также были Кантерлотские гули.

Однако, конкретно это путешествие по Пустоши прошло без серьёзных инцидентов. Несколько радтараканов и блотспрайтов, но не представляющих особой угрозы. Сейчас была моя очередь тащить повозку нашего (довольно небольшого) каравана, в то время, как гуль-земнопони по имени Блэкхуф тащил другую повозку позади меня. Я думаю, что, как и в случае с Шерифом Роттингтейлом, это было не настоящее его имя, а взятое уже после того, как он стал гулем. То, что его левая передняя нога была сожжена дочерна огнём мегазаклинания, ещё раз это подтверждало. Он, вместе с единорожкой-охранником по имени Фестер, оказался первым гулем из Тротингема, которого мы с Мэй встретили, впервые оказавшись в Некрополе.

— У тебя там всё в порядке, Дитзи? — спросил Блэкхуф.

— Просто отлично, спасибо, — ответила я. Для сопровождения нашего каравана были выделены три бойца Роттингтейловской дружины, и мы с Блэкхуфом были очень хорошо вооружены. Если мы не наткнёмся на город, полный рейдеров, я не думаю, что у нас возникнут серьёзные проблемы.

Наш караван ушёл из Троттингема почти две недели назад. Мы направлялись к Сталлионграду, останавливаясь в небольших населённых пунктах по пути. Сейчас же, мы возвращались обратно в Троттингем, двигаясь с юга. Наша поездка была весьма плодотворной, во многом благодаря возможности предлагать в качестве товара приличное количество чистой воды, спасибо Водному Талисману, спасённому из Стойла 12. По моему совету, мы не просили слишком высокую плату за саму воду, а использовали её как стимул для торговли другими товарами. Если бы не вода, сомневаюсь, что большинство пони даже подумали бы о торговле с гулями.

Через пару часов наш караван прибудет в Троттингем, и казалось, что это время пройдёт без происшествий. Но затем, я услышала это. Мои уши встали торчком, когда до них донёсся некий шум. Это был не совсем шум, скорее это была музыка. Она была тихой и дребезжащей, похожей на радио с плохим приёмом. Я тут же остановилась и осмотрела окрестности, но так ничего и не увидела (несмотря на косой глаз).

Я услышала, как повозка, что тащил Блэкхуф, остановилась позади меня. — Что-то случилось?

— Мне кажется, я слышу... музыку, — немного неуверенно ответила я. Звук становился тише, как будто источник отдалялся от нас.

— Я ничего не слышу, — отозвался гуль-земнопони. Это и было понятно, учитывая то, что он находился дальше меня, а повозка, которую он тянул, стояла перед ним.

Наше сопровождение в виде дружинников поскакало к передней части моей повозки и стало осматриваться, однако, они, как и я, уже ничего не слышали. — Подождите здесь, я разведаю.

Я быстро освободилась от упряжки и на мгновение расправила крылья. Оставив остальных позади, я взмыла в небо; схватив винтовку Стронгхуфа из крепления на спине, и взяв её в зубы, я подняла винтовку на уровень глаз. Закрыв косой глаз, я прильнула к прицелу нормальным и стала осматривать окрестности. Увеличение на прицеле было достаточно хорошим, хотя, иметь бинокль было бы лучше.

Я нашла источник звука (ну, или то, что я приняла за источник) к северо-востоку от нашей позиции. Это была круглая металлическая машина, размером с голову пони. У неё было четыре крыла, как у насекомого, пара антенн сверху и решётка для гриля, которая выглядела, как динамик. Я с любопытством наблюдала за сферическим роботом; ведь прошло восемьдесят лет с тех пор, как я в последний раз видела такого.

— Откуда ты взялся? — Пробормотала я, наблюдая за парящей сферой через прицел.

Этим летающим устройством был спрайт-бот. Они были изобретены и использованы Министерством Морали во время войны. Пинки Пай постоянно передавала через них поднимающую настроение (по её мнению) музыку, надеясь распространить радость по всей Эквестрии, потому как сама она не могла быть везде и сразу одновременно. За всё время Апокалипсиса, я впервые увидела такого. Я думала, что все они были либо уничтожены, либо выведены из строя ударом мегазаклинания. То есть, он один смог выжить и на протяжении почти века летал по всей Пустоши, играя музыку ни для кого? Если так оно и было, то мне было жалко это маленькое летающее радио.


Внезапно, что-то поразило спрайт-бота, из его металлического корпуса полетели искры. Его подстрелили, повредив одно из его крыльев, отчего он накренился набок. Бот повернулся в направлении выстрела в тот же момент, когда я прильнула к прицелу в надежде отыскать стрелявшего. Я заметила пони в лохмотьях, сжимающего в своих зубах обрез дробовика. Он выстрелил ещё раз, сбив спрайт-бота, который, по-видимому, был запрограммирован на самозащиту, и выстрелил в ответ из энергомагического оружия по своему обидчику. Розоватый луч света оставил неприятный ожог на груди жеребца.

Пошатнувшись от выстрела, жеребец выронил своё оружие и чуть не упал на кобылу-единорожицу в похожей самодельной броне. Она раздражённо пнула его, прежде чем обратила своё внимание на что-то впереди неё. Она пролевитировала штурмовую винтовку и выстрелила... Я сдвинула прицел, увидев странный транспорт, над которым парил дробовик рычажного действия, заключённый в зелёное магическое поле. Кто бы ни управлял им, он прятался транспортом и слепо стрелял по нападающим. Я заметила труп брамина, попавшего под перекрёстный огонь, а также ещё одну пони в броне, которая, вероятно, была наёмницей.

Спикировав к остальным, я быстро крикнула: — Рейдеры! — Я привыкла их так  называть, но винтовка Стронхуфа оставалась напоминанием о том, что его вины в том нет.

— Идут сюда? — спросила Скэттер, одна из гулей-дружинников. Она была единорожкой с боевым седлом, по бокам которого располагалось по однозарядному гранатомёту.

— Нет, — ответила я, твёрдо качая головой. — Ещё один торговец, к северо-востоку отсюда. Как я поняла, их там трое на одного.

В дополнение к жеребцу с дробовиком и кобыле со штурмовой винтовкой, там был ещё один жеребец-единорог, обладающий огнестрельным оружием небольшого калибра. Ближе к повозке лежало тело четвёртого рейдера; кобыла-земнопони попыталась атаковать торговца кувалдой, но была убита выстрелом из левитируемого дробовика рычажного действия.

— Ладно, — заявила Скэттер, поворачиваясь к остальным собравшимся гулям. — Мы с Дитзи пойдем на помощь, поскольку она может летать, а я бегаю быстрее всех. Остальные остаются здесь наготове и занимают оборонительные позиции; в округе их может оказаться больше.

Остальные три дружинника согласились с планом Скэттер, заняв стратегические позиции вокруг наших повозок. Блэкхуф тоже освободился из упряжки, снимая штурмовую винтовку со спины и присоединяясь к гулям-дружинникам. Скэттер побежала вперёд, пнув своё боевое седло для перезарядки. Я взмыла в воздух, оставляя её позади и ведя в направлении боя.

К тому времени, когда мы прибыли, рейдер с дробовиком перезарядился и медленно приближался к странной повозке. Дробовик рычажного действия больше не парил над транспортным средством, очевидно, либо перезаряжаясь, либо оставшись без патронов. Остальные рейдеры, по-видимому, предпочли подождать и позволить ему побыть подопытным кроликом. Я снова прильнула глазом к прицелу, наводя его на держащего дробовик жеребца. Через дыру в его самодельной броне (да я бы во сне лучше бы сшила), я видела, что его кьютимаркой была шипованная подкова, с которой капала кровь, а затем нажала на спусковой крючок.

Выстрел пробил заднюю часть его туловища, мгновенно повалив жеребца на землю. Выстрел был не смертельный, но из-за зияющего выходного отверстия он бы умер от потери крови в течение нескольких минут. Я резко передёрнула затвор винтовки, (после модификации, я стала довольно опытной в обращении с ней), наводя её прицел на следующую цель. Два других рейдера стали озираться, не понимая, откуда же мог быть произведён выстрел. Никто так и не посмотрел наверх; похоже, что они не ожидают встретиться с пегасом.

Прежде, чем я смогла чётко выстрелить в любого из оставшихся рейдеров, два громких взрыва сообщили о том, что в ход пошли гранатомёты Скэттер. Одна из гранат ушла мимо цели, зато вторая приземлилась ровно между бандитами. При работе со взрывчатыми веществами, точность не так уж и важна. Этих ублюдков жестоко разорвало на куски. После того, как с рейдерами было покончено, я закинула винтовку обратно за спину и полетела к странной повозке.


Я была шокирована, увидев, что пони, скрывающийся за повозкой, на самом деле тоже был гулем, хотя бы потому, что гули почти никогда не путешествовали с обычными пони, типа его покойной охранницы. Но похоже, что для некоторых пони крышечки были куда важнее принципов. Он всё ещё левитировал свой, теперь уже полностью заряженный, дробовик, но при этом с любопытством выглядывал из транспорта. Он был удивлён, что кто-то пришёл ему на помощь, перебив всех рейдеров. Я обернулась к Скэттер, увидев, как она машет гулю. Он осторожно помахал в ответ.

— Привет, — крикнула я сверху. Гуль нацелил на меня одновременно и взгляд, и дробовик, в томной нерешительности. Я выставила копыта перед собой, а затем медленно приземлилась рядом с ним.

Приняв во внимание тот факт, что я не была враждебна, гуль-единорог убрал своё оружие обратно в кобуру. Он казался весьма долговязым жеребцом, и, несмотря на катастрофическую нехватку волос и шерсти на его теле, на верхней губе виднелись красные усы. Он также был странно одет: выцветший сине-белый жилет в тонкую полоску вкупе с чёрной бабочкой и соломенной шляпой. Он казался мне очень знакомым, но я никак не могла понять, почему.

— Приветствую Вас, мой летающий прогнивший товарищ, — сказал гуль-единорог, улыбаясь мне. Для гуля он был очень харизматичен. — Могу ли я поблагодарить Вас и вашу вооружённую помощницу за моё спасение от этих ужасных рейдеров?

— Всегда пожалуйста, — просто ответила я. Быстрая речь этого пони и тон его голоса тоже показались мне знакомыми, но я по-прежнему не могла понять, почему.

— И в самом деле, я очень благодарен Вам за своевременное вмешательство, — продолжил жеребец. — После того, как пал Галант, я был уверен, что мне конец. Я также оплакиваю потерю моей дорогой Бесси, лучшего брамина, с которым я когда-либо работал.

Поблагодарив меня, единорог направился к телам своих павших товарищей. Он начал собирать вещи с их брони и сумок, включая оружие, боеприпасы и бутылочные крышечки. В тот же момент, Скэттер порысила к нам, пролевитировав оружие, собранное с мёртвых рейдеров. Она осмотрела его, выбросив штурмовую винтовку, изуродованную и покорёженную от взрыва, после чего начала складывать остальное в свои седельные сумки.

Взглянув на нас, второй торговец заметил: — Скажите, дорогая моя, не будет ли слишком большой проблемой, если я попрошу оставить это оружие мне? Учитывая то, что мне придётся нанять нового охранника и купить другого брамина, я бы очень хотел хоть немного возместить убытки. Конечно же, я знаю, что у меня нет никакого права просить Вас о чём-либо, учитывая, что Вы только что спасли мне жизнь, но если бы Вы сделали ещё одно одолжение, было бы просто превосходно.

Скэттер посмотрела на меня, пожимая плечами. С одного только торгового рейда мы уже получили приличную выручку, да и вооружены мы были неплохо. Она снова пролевитировала оружие и отдала его усатому гулю, который добавил его к своей добыче, прежде чем загрузить все вещи в транспортное средство.

Порысив обратно к нам, он снова заговорил; — Итак, это может прозвучать немного самонадеянно, но прав ли я, предполагая, что такие прекрасные особы, как вы, тоже направляются в Троттингем? Я слышал, что это торговый город является самым безопасным и гостеприимным для представителей нашего рода.

— Мы сами из Троттингема, — ответила я. — Мы являемся частью торгового каравана, который возвращается после путешествия в Сталлионград. — Я показала на себя, потом на Скэттер; — Меня зовут Дитзи Ду, я являюсь торговцем и собственницей Троттингемского Торгового Отделения. Это Скэттер, она — член местной дружины и охранница каравана.

— Ах, так вы ещё и торговцы прекрасные, не только гули. — Жеребец сделал фейсхуф. — Где же мои манеры, — сказал он, на его лице читались недовольство и наигранное раздражение. Он сорвал шляпу с головы и приложил её к груди в утрированном поклоне. — Позвольте мне официально и должным образом представиться. Меня зовут Флэм, я странствующий...

— ...Понивояжёр, — закончила я за него, наконец-то собрав воедино все кусочки пазла и поняв, почему этот жеребец показался мне таким знакомым.

Флэм посмотрел на меня исподлобья, с шокированным выражением на лице. — Кажется, что мы уже где-то пересекались. Не будете ли Вы так любезны, напомнив мне, когда и где? Признаюсь, воспоминания о прежних днях уже стираются из памяти.

— Мы не встречались, — сказала я, — но я была в Понивилле во время того инцидента со “Сверхскоростной Суперсидровыжималкой-6000”.

Флэм смутился. — А... это. Что ж, возможно, тогда вам будет приятно узнать, что после этого инцидента мы с братом больше не могли торговать сидром и были вынуждены сменить профессию. Всё это очень прискорбно.

Я пожала плечами. — С тех пор прошла уже почти сотня лет, да и к тому же, я не из тех, кто держит обиду. Я даже никогда не пробовала твой сидр.

Флэм немного улыбнулся и надел шляпу обратно. — Этот инцидент не был таким уж дико ужасным. Малышка Эпплблум признала потенциал нашего уникального сочетания механики и магии, и, на самом деле, даже искала нас с братом после того, как основала Стойл-Тек! Конечно, к тому времени она уже была гораздо более подкованной в бизнесе, чем когда мы впервые с ней встретились, но она всё равно сделала нам справедливое и выгодное предложение на наши патенты.

Я удивлённо приподняла бровь: — Серьёзно? Я всегда думала, что Эпплблум сама придумала все свои изобретения.

— О, несомненно, — заверил меня Флэм, — а её изобретательность и таланты ремесла заставляли усомниться в своей полезности даже нас с братом. Возможно, потому, что её воспитание, как земнопони, позволило ей увидеть потенциал в столь многих и различающихся отношениях. Тем не менее, именно наш транспорт послужил отправной точкой для её понимания о смешении магии и техники.

— К слову о Флиме, — сказала я, только сейчас осознав странность того, что Флэм был сам по себе, — а где же вторая половина “Всемирно известных братьев?”

В ответ на мой вопрос, Флэм вздохнул, а его удручённый взгляд согнал всю харизму с его мордочки. — Эх, мой бедный братец, я хорошо его знал. Мы всегда были вместе и даже вместе пережили падение мегазаклинаний. Однако, примерно два года назад, его рассудок начал сдавать, и он начал превращаться в свою дикую копию. Его последней просьбой было избавить его от такой ужасной судьбы. Зная, что будь я на его месте, я бы попросил о том же… я… выполнил его просьбу. — Флэм заплакал, по его впалым щекам потекли слёзы.

Мне было его жаль. Мэй, Роттингтейл и я не раз были свидетелями психической деградации гулей и тоже проявляли милосердие в подобных случаях. Лечение Мэй помогало многим, но не всем. Я обняла Флэма; может, я и не знаю, что такое семья, но зато у меня были друзья, и я знала, насколько больно их терять. Надеюсь, мои объятия хоть немного его утешат. Какое-то время его слёзы капали на мою кожу, прежде чем он пришёл в себя.


— Пожалуйста, простите мне мою невежливость, — сказал Флэм, вытирая глаза после того, как я отпустила его. — Это совершенно неприлично.

— Всё в порядке, — тепло ответила я. Скэттер кивнула мне в знак согласия. — У всех пони бывают такие моменты.

— Теперь же, возможно, в наших интересах будет продолжить движение. — Флэм нервно осмотрелся. — Эти рейдеры оказались далеко от своей лачуги, в которой они проживают, но это не означает, что их больше нет в округе. Я бы уж точно не хотел ещё раз с ними пересечься.

— Тебе нужна помощь с повозкой? — Поинтересовалась я. Странная повозка выглядела весьма тяжёлой, и тот факт, что раньше у него был брамин, тащивший её, предполагал, что в одиночку он вряд ли справится.

— Вы очень щедры, Мисс Дитзи Ду, — сказал Флэм, склонив голову, — но в этом нет необходимости. Видите ли, это не просто повозка, а чудом спасённые остатки Суперскоростной Суперсидровыжималки-4986! Она была одной из самых ранних наших моделей; нам потребовалось много времени, чтобы доработать её, — смущённо признался он. — Мне нужна была Бесси для её передвижения лишь затем, чтобы я мог сохранить свою магию для ситуаций, подобных той, в которой Вы меня спасли.

Я тихо усмехнулась: — Хорошо, тогда заводи эту штуку и следуй за мной.

Перед подготовкой своего транспорта, Флэм побежал к разбитому спрайт-боту. Он разобрал его и вернулся к своей машине уже со снятыми с бота компонентами. Повозившись нескольких минут, он, наконец, запрыгнул на борт. — Ба-Бах! — воскликнул он, его рог вспыхнул от магической энергии, которая полилась в машину, отчего та резко заревела. Мы выдвигаемся.


Когда мы были на подходе к Троттингему, я была очень увлечена разговором с Флэмом. Скэттер взяла на себя обязанность тащить нашу повозку, дав мне возможность побыть с, как она считала, старым другом. На самом деле это было не совсем так, да и большую часть времени мы делились своим опытом в плане торговли, полученным за все эти годы путешествия по Пустоши. Я была удивлена, узнав, что он почти без проблем убеждал пони вести с ним бизнес, за исключением нескольких случаев с неудачным стечением обстоятельств. И надо учесть, что он всегда был странствующим понивояжёром. Я же лишь недавно сменила профессию с курьера на продавца.

— Намного важнее, чем иметь в наличии правильный товар, найти правильного покупателя, — заявил Флэм, сидя на своём прототипе техномагического транспорта. А я летела рядом с ним всю дорогу до Троттингема. — Гарантирую, что независимо от того, что у тебя есть на продажу, понибудь всё равно это купит. Просто нужно поискать.

— А разве это не будет дорого стоить? — Спросила я в ответ. — Ведь поиски твоего “нужного покупателя” могут занять дни бессмысленных поездок.

— Для понивояжёра путешествия никогда не бывают бессмысленными, — сострил Флэм. — Кроме того, отсутствие потребности в пище, воде и сне делают их намного проще.

Наш разговор подошёл к концу, когда мы подошли к стене, окружающей Троттингем. Мой правый глаз скосился, и я увидела охранников с недоумением смотрящих на приближающуюся к ним очень странную машину. Увидев меня, они немного расслабились, но всё равно держали оружие наготове, согласно протоколу безопасности. Это касалось и пары цепных пулемётов по обеим сторонам от главных ворот.

Подойдя ко входу, рог Флэма снова загорелся, и магическая энергия, питающая машину, развеялась. Машина замедлилась, прежде чем окончательно остановиться, но избежать её столкновения с главными воротам всё же не удалось. Флэм смущённо улыбнулся. — Так всегда бывает, — пробормотал он.

Я тихо усмехнулась, а затем полетела наверх, чтобы поприветствовать пони-охранников. Фестер побежала ко мне навстречу вдоль стены. — Новый друг? — спросила она с ухмылкой.

— На него напали рейдеры, — ответила я, а потом продолжила рассказывать ей об истории встречи с Флэмом, а также об успехах нашего рейда. После того, как я ввела её в курс дела, она ушла, чтобы открыть нам ворота, а я полетела обратно к Флэму.

— Я безумно благодарен Вам за то, что меня пустили в ваш чудесный город, — заявил Флэм, склонив передо мной голову, когда ворота начали открываться.

— Мы не одиноки, пока мы есть друг у друга, — ответила я, улыбаясь. Он улыбнулся мне в ответ.

— Вы правы. — Как только ворота полностью открылись, мы с Флэмом вкопытную потащили его повозку внутрь. Он не хотел запускать её снова только ради нескольких метров, боясь, что она точно во что-нибудь врежется.

Как только обе наши повозки оказались внутри, большие металлические ворота снова заскрежетали, закрывшись за нами. Скэттер дотащила мою повозку до двухэтажного здания, которое являлось Торговым Отделением Троттингема (а по совместительству, и моим домом), оставив её там, чтобы я позже смогла приступить к разгрузке. Блэкхуф потащил вторую в Лачугу Шерифа, где мы хранили большую часть нашего оружия и всю городскую казну. Мы с Флэмом потащили его тележку в центр, на городскую площадь, где собралась целая толпа любопытных горожан, желающих познакомиться с новеньким. Когда он начал рассказывать о себе и общаться с жителями, я ушла, поскольку было ещё пару пони, к которым я хотела бы заглянуть. Ведь я уже две недели скучаю по ним.


Первого из своих товарищей, я нашла в Лачуге Шерифа, как обычно, спящего на гамаке в задней комнате. Я хихикнула про себя, прежде чем подойти к Роттингтейлу, а затем повернулась к нему спиной. Я сделала то же самое, что показывал нам Эппл Крамбл много лет назад, пнув гамак. Не так сильно, как пинал маленький жеребёнок, но достаточно, чтобы перевернуть гамак и сбросить Шерифа на пол.

Роттингтейл застонал, поднявшись на ноги и повернувшись ко мне. Осознав, что это была я, его ярость сошла на нет. Он улыбнулся и чмокнув меня в щёчку, заставив покраснеть (насколько это возможно для гулей). — С возвращением, — сказал он.

— Хорошо наконец-то вернуться домой, — сказала я, обнимая Шерифа. — Я скучала по всем вам, ребята. — Я наклонилась ближе, чтобы прошептать ему кое-что на ушко.

Топот копыт, бегущих по лестнице, заставил меня отпустить Роттингтейла, пару мгновений спустя в комнату ворвался Эппл Крамбл.

— Привет, тётушка Дитзи, — радостно воскликнул он. — Я видел, что караван вернулся. Я рад, что ты дома в целости и сохранности.

Я тепло улыбнулась, похлопав кольта по голове. Несмотря на то, что он нас прервал, я была рада его видеть. Кроме того, мне стало приятно, когда он назвал меня "тётушкой". — Я тоже рада тебя видеть.

— Вы видели ту забавно выглядящую повозку, что въехала в город? — спросил жеребёнок-гуль, быстро сменив тему. — Никогда не видел ничего подобного!

— О, да, — сказала я, поворачиваясь лицом к Роттингтейлу и Эппл Крамблу. — На обратном пути, недалеко от города, на него напали рейдеры, — объяснила я. — Мы со Скэттер позаботились о них и привезли его сюда вместе с собой. Похоже, он всё равно сюда собирался.

— Ну, — вздохнул Роттингтейл, — тогда мне лучше сходить и представиться. В конце концов, я ж вроде главный в городе.

Мы с Крамблом закатили глаза, а потом он хихикнул надо мной, потому что мои глаза разъехались в противоположных направлениях. Мы последовали за Роттингтейлом, когда он побежал из Лачуги Шерифа в центр города. Вокруг повозки Флэма уже собралась приличная толпа, привлечённая его харизмой. Небольшая часть меня задавалась вопросом, можно ли позволять ему продавать здесь свои товары, но, учитывая успех нашего рейда и тот факт, что он очень много потерял, я не возражала. Кроме того, его поведение казалось заразительным, и многих гулей забавляли его выходки.

Проталкиваясь сквозь толпу, я наткнулась на своего самого старого друга. Мэй повернулась ко мне и улыбнулась. — Привет, Дитзи, — сказала она, — ты это видела? — Она хмыкнула в сторону Флэма, который сейчас грандиозно показывал разнообразие товаров в своей повозке.

Я тоже хохотнула: — Это ещё цветочки, в последний раз, когда я видела его, он со своим братом пели. Они собрали вокруг себя весь город.

Мэй рассмеялась, привлекая к себе несколько удивлённых взглядов. — Что ж, я рада, что в этот раз он не поёт. Не знаю ни одного гуля, нормально исполняющего песни.

Мэй, Роттингтейл, Эппл Крамбл и я проталкивались сквозь толпу, и в конце концов добрались до повозки. Флэм сразу заметил нас. — А вот и она, кобыла часа! — Усатый гуль помахал мне рукой, чтобы я вышла вперёд. — Я уверен, что вы все знаете её лучше меня, но без этой заботливой и храброй молодой кобылки, я мог бы никогда и не встретить таких прекрасных пони, как вы. Давайте поаплодируем.. Мисс Дитзи Ду!

Толпа смеялась и ликовала, скандируя моё имя. Я смущённо усмехнулась и помахала им в ответ; я никогда не была в центре внимания. — Ничего особенного, — сказала я, поворачиваясь к Флэму. — Я бы сделала это для любого пони.

— Тем не менее, я очень благодарен. Также, я предоставляю щедрую скидку тебе и всем твоим друзьям на любые мои товары, пока я остаюсь здесь, в Троттингеме. — Флэм перевёл взгляд на Мэй, Роттингтейла и Эппл Крамбла. Они подошли ко мне и встали рядом у повозки Флэма. Он поклонился им, приложив копыто к груди. — Друзья Дитзи Ду — мои друзья. — Он улыбнулся Мэй, отчего та аж засмущалась.

— Что ж, это очень щедро с твоей стороны, — заявил Роттингтейл, энергично пожимая копыто Флэма. — Если хочешь остаться здесь, тебе надо пообщаться с Мэриуэзер. Она управляет нашей местной гостиницей.

— Я очень ценю Вашу заботу, — ответил Флэм, широко улыбаясь Шерифу. — Но пока что я хотел бы вернуться к своим делам.

Я понимающе кивнула, и развернулась, чтобы уйти. Эппл Крамбл было последовал за нами, но убежал, когда увидел, что пара гулей-кобылок зовут его играть. Роттингтейл бросил мне многообещающий взгляд, который заставил меня покраснеть. Мэй оставила нас наедине, а сама пошла поболтать с Флэмом. Когда мы с Роттингтейлом проталкивались сквозь толпу обратно, мой глаз скосился, и я увидела, как Мэй уводит Флэма подальше от пони. Я не слышала всего, что она сказала ему, но точно была уверена, что там прозвучало слово “Дэш”.


Я вздохнула, лежа на гамаке Роттингтейла, уткнувшись носом в противоположную от жеребца сторону. — В чем дело? — Слегка обеспокоенно спросил он. — Неужели всё было так плохо?

Я покраснела. — Нет-нет-нет, — сказал я, махнув ему копытом. — Дело совсем не в тебе. — Я снова вздохнула, чувствуя себя нелепо. — Не обращай внимания.

Роттингтейл по-доброму пихнул меня. — Что-то явно не в порядке, когда ты так вздыхаешь. Знаю я такие вздохи, ничего хорошего они не означают.

— Дело в Мэй, — призналась я.

Роттингтейл присел; — Ну да, это достаточно серьёзно. Вы с ней дружили столько времени, сколько не всякий нормальный пони проживёт.

Я тоже присела, взглянув на Роттингтейла. Мой глаз скосился вверх, где тихо жужжала старая лампочка. — Да, и ты думаешь, что это значит, что я знаю её лучше тебя, но на самом деле, она всегда была какой-то отдалённой. Она, конечно, дружелюбна и помогает другим пони, но… — Я замолчала, не зная, как же выразить свои мысли.

— Это из-за её употребления Дэша? — Спросил Роттингтейл напрямую.

Я тут же впилась взглядом в Шерифа, заставив оба глаза сфокусироваться на нём. Я ненавидела, когда он говорил о ней так, словно Мэй была жалкой наркоманкой. Тем не менее; — Думаю, отчасти. Мы говорили об этом несколько раз, но она до сих пор его принимает. Я думала, что пребывание здесь, в Троттингеме, и её помощь, оказываемая гулям, поможет ей, но это длилось недолго.

— Похоже, что есть ещё какая-то часть её, которую она никому не позволит увидеть, — размышлял Роттингтейл, — что-то, что она потеряла, или напротив, пытается забыть. А, может быть, она держит себя в копытах, потому что слишком больно это выпускать наружу.

Я удивлённо взглянула на Роттингтейла; его мысли оказались весьма точными. — Это... может оказаться правдой. Как ты...

Роттингтейл фыркнул; — Брейбёрн. — Просто ответил он. — Во время войны, как ты уже знаешь, он был большой шишкой в Айроншод Файрармс. У него был заключён контракт с Министерством Военных Технологий, а его двоюродная сестра Эпплджек была ни много, ни мало, Министерской Кобылой.

Я кивнула, уже зная об этом. Однако, Роттингтейл никогда много не говорил о Брейбёрне. Возможно, из-за уважения к своему покойному зятю. — Так что же произошло?

— Примерно через год после начала работы над проектом “Стальной Рейнджер”, он начал очень сильно прикладываться к бутылке, — объяснил он. — Он не хотел говорить об этом ни со мной, ни с Сильвер Сэнд, и ей пришлось узнать о произошедшем от других сотрудников Айроншод. Он с Эпплджек сильно поссорился из-за новых антимех-винтовок, разработанных Айроншод. Она же обвинила его в том, что именно он виноват в смерти самого дорогого для неё создания.

— Потом, всё своё время я проводил на поле боя, — продолжил Роттингтейл, — а зебры выпускали всё больше разных сумасшедших боевых машин, чтобы уравнять силы. Я поддерживал решение Брейбёрна делать что-то, что позволило бы ему легче со всем этим справляться. Тем не менее, это не изменило тех ужасных слов, что сказала ему Эпплджек.

— И что ты сделал? — Спросила я. Возможно у него был какой-то похожий момент в жизни, который помог бы мне решить мою проблему с Мэй.

— Я его просто побил, — сказал Роттингтейл, вызывая у меня шокированный вздох. — То, что он делал, причиняло боль моим сестре и племяннику, но он не понимал этого, пока я не выбил из него всё дерьмо. Он думал, что вредит только себе, и всё это закручивалось в бесконечную спираль жалости к себе и обвинений.

Я не знала, что ответить. Не думаю, что такой жестокий подход к решению проблемы мне подойдёт. — И это... сработало?

— Да, он перестал пить, — подтвердил Роттингтейл, — хотя эмоционально он всё ещё был довольно грубым. Ему стало лучше ближе к концу войны, когда Эпплджек попыталась наладить отношения, правда, я так и не знаю, помирились ли они окончательно или нет. Бомбы упали и все пони погибли.

Я учла сказанное Роттингтейлом, за исключением “бессмысленного битья”. Несколько раз, когда мы с Мэй говорили про её злоупотребление Дэшем, она встречала мои попытки к конфронтации уклонением от ответа и самооправданием. Конечно, у неё были годы опыта работы в качестве медпони, и она не проявляла большинства признаков тяжёлой зависимости, но я всё ещё за неё волновалась. По-прежнему оставался шанс, что она ступит на эту скользкую дорожку, после чего я не знаю, смогу ли помочь ей. Со временем, она стала всё чаще употреблять наркотики, уже не сталкиваясь с травмирующим прошлым. Независимо от того, страдала она или нет, я знала, что должна сказать Мэй хотя бы о том, что я волнуюсь за неё. Роттингтейл был прав; пора стать жёстче.

Я встала с гамака, отчего тот закачался после внезапно убранного с него веса. — Спасибо, — сказала я, поцеловав Роттингтейла в его впалую щеку. — На этот раз я заставлю её прислушаться ко мне.

— Только не воспринимай мои слова слишком дословно, — окликнул меня Роттингтейл, когда я выходила из Лачуги Шерифа. — Мы с Брейбёрном всегда были грубыми. Думаю несколько ласковых слов для неё вполне будет достаточно. Дай мне знать, как закончишь с этим.


Покинув Лачугу Шерифа, я быстро порысила через Троттингем. Всё это время я обдумывала, что бы я могла сказать Мэй. Что заставило бы её понять, насколько больно мне видеть, что она творит с собой? Мэй была умной, здравомыслящей пони, но всё время я думаю только о том, что она с собой делает. Я даже не задумывалась о том, как это влияет конкретно на меня.

На мгновение, я остановилась, задумавшись. Я услышала громкое пение, доносящееся позади меня из “Водопоя”; Флэм, по-видимому, побудил всех жителей слиться воедино в пьяной песне. Его голос был громче и отчетливее остальных, и только он, казалось, действительно знал правильные слова. Возможно, он просто их выдумывал, но... стоп, почему я на этом сосредоточилась? Паршивые развлечения.

Заставляя мой разум вернуться к нужному ходу мысли, я стала думать над тем, что же всё-таки сказать Мэй. Это было достаточно просто, учитывая, что она была моим другом, и я беспокоилась за неё, но я должна была предоставить аргументы в пользу того, почему употребление Дэша действительно было проблемой. Может быть, для неё это и не было таковой, учитывая, что она никогда не проявляла признаки зависимости, как у явных наркоманов. Однако, всё то время, что она проводила в галлюцинациях...

Я поняла. Время, которое она потратила на кайф от Дэша, было временем, которое она могла бы потратить на что-то хорошее и полезное. Может быть, суммарно, время, которое она провела под Дэшем было не таким уж и большим, но сам факт, что она возвращалась к этому делу снова и снова, говорил о том, что он уже отложился где-то в глубине её подсознания на постоянной основе. И это сдерживало её, потому что она не отпускала эту мысль из головы. Она не смогла бы надеяться на светлое будущее Эквестрии, если бы продолжала попытки пережить своё прошлое. Я бы хотела такого будущего, и если Мэй действительно этого хочет, она поймёт меня.

Внезапно, я поняла, что уже стою перед зданием, построенным из листового  металлолома, которое было домом Мэй, а по совместительству и клиникой. Пение Флэма исчезло где-то вдалеке. Я сделала глубокий вдох, успокоила себя и открыла дверь. Приёмная в клинике была пуста, хотя этого и следовало ожидать. Мэй проводила здесь большую часть своего времени, на случай, если потребуются её услуги (работа 24\7 намного проще, если тебе не надо спать). Однако, если местные пони не попадали в неприятности, она была либо в операционной, либо в комнате для терапии. Вверх по лестнице и налево.

Не утруждаясь ходьбой по ступенькам, я просто полетела на второй этаж. В комнате в конце коридора горел свет. Здесь было несколько незанятых комнат, которые служили палатами для пациентов; разумеется, при их наличии. Я медленно прошла мимо них. В конце концов, я остановилась перед дверью Мэй; были слышны звуки её медленного, неровного дыхания и мягкого жужжания лампы. Я распахнула дверь.

Мэй лежала на полу рядом со столом, снова под кайфом. На столе лежали ещё два, похоже, неиспользованных ингалятора. Её зрачки были расширены, а на лице была всё та же нелепая улыбка. Мне больше не нравилась эта улыбка; она казалась такой фальшивой. Мой правый глаз скосился в сторону пустого ингалятора, что лежал  рядом с ней. Что-то в моём мозгу пыталось сказать мне, что что-то не так, но я никак не могла понять что. Собственно мне и не пришлось думать, Мэй сама показала мне.

Она встала. Сначала я думала, что её отпускает, но взгляд на её лице не изменился. Она смотрела на меня, (ну или, наверное, на меня), а я сосредоточила свой взгляд на ней. Лишь только я открыла рот, собираясь что-то сказать, но меня тут же прервали. Мэй поцеловала меня. Она крепко прижалась своей мордочкой к моей, и её глаза на мгновение закрылись. Я была настолько шокирована этим поступком, что какое-то время даже пошевелиться не могла, находясь в ступоре. Куча предупреждающих сирен заработала в моём разуме, указывая на совершенно очевидный факт, что это было ненормально.

Я отпрянула от Мэй, слегка задыхаясь. — Мэй, какого чёрта? — Спросила я. Она же просто продолжала пялиться на меня.

Затем она заговорила нежным тихим тоном, как будто разговаривала с любовником: — С возвращением, Баттеркап. — Что? Я знала, что Баттеркап была близкой подругой Мэй, но она никогда не упоминала ничего подобного. — Так приятно снова тебя видеть, — продолжила Мэй, не обращая внимания. — Я знаю, что работа в две ночные смены подряд была тяжёлой, но я хотела загладить свою вину.

Да во имя Принцесс! С Мэй явно что-то было не так. Всё то время, что я раньше видела её под кайфом, она была тихой, спокойной и безмятежной. На этот раз, она двигалась, разговаривала и...  Мэй каким-то образом добралась до моего крупа, прежде чем я смогла понять, что происходит. Она всегда была такой быстрой, или я просто не обращала внимания? Это не имело значения, ведь я не могла позволить ей сделать что-то подобное, по крайней мере, пока она была не в себе.

Я повернулась к Мэй, глядя на неё безумно обеспокоенным взглядом. — Мэй, послушай меня… — Я положил копыта ей на плечи, держась в воздухе. — Сосредоточься на мне. Это Дитзи, не Баттеркап.

Мэй продолжала пялиться на меня с фальшивым спокойствием. — Оу? Я-то думала, что ты устала после всей этой работы, но если ты хочешь быть первой, то конечно. — Она развернулась, убирая мои копыта и задрала кончик хвоста.

Игнорируя её, я облетела Мэй, снова становясь перед ней. — Послушай меня, Мэй, — сказала я, вздрогнув от слов, которые собиралась сказать. — Баттеркап умерла. Восемьдесят лет назад. Вернись ко мне, Мэй, прямо сейчас! — Я почувствовала, как мои глаза начали гореть от появляющихся слёз.

Мэй жалобно посмотрела на меня, её взгляд дрогнул. — ...Дитзи… — Прежде, чем я успела ответить, она начала жутко хрипеть. — Куда делась Баттеркап? — спросила она, начав паниковать. Она зашлась в приступе кашля, проявившемся от действия наркотика. — Она была прямо здесь и.....

Мэй отвернулась от меня, глядя на всё ещё открытую дверь своей комнаты. Её взгляд упал на оставшиеся ингаляторы. Она галопом поскакала к двери, но я набросилась на неё. Я крепко держала её на месте, а она была недостаточно сильна, чтобы оттолкнуть меня; впрочем, в этом и не было необходимости. Прежде, чем я смогла её остановить, рог Мэй зажёгся, и ингалятор, заключённый в поле магической левитации, полетел к ней. Я попыталась схватить его своим ртом, чтобы не дать ей возможность заполучить его, но он уже был в её губах. Она глубоко и отчаянно вдохнула.

Она тут же перестала хрипеть, а на её лицо вернулось выражение безмятежности. Она начала тихо бормотать, видимо, уже не замечая моего присутствия. Имя Баттеркап звучало ещё несколько раз. Я посмотрела на последний ингалятор, лежащий на столе. Цвет его содержимого отличался от цвета тех, что я видела раньше, и тех, что она уже использовала и выбросила. Я могла бы понять это раньше, если бы действия Мэй не застали меня врасплох. Я сразу поняла, где и когда она достала эту дрянь, и моя грусть быстро превратилась в гнев...


Распашные двери “Водопоя” чуть не слетели с петель, когда я ворвалась внутрь. В таверне было довольно шумно, но половина посетителей всё же заметила мой эффектный и шумный приход. Один из них как раз был тем гулем, которого я искала. Флэм стоял на столе, левитируя перед собой кружку крепкого сидра. Слова приветствия застыли на его губах, когда я врезалась в него, сшибая его на пол и прижимая к нему. Магия, удерживавшая его напиток, развеялась, отправляя кружку вместе с её содержимым на пол.

— Право слово, Дитзи, — воскликнул Флэм, выглядя совершенно потрясённым. — Что, во имя Эквестрии, на тебя нашло?

В ответ я выплюнула ингалятор, что держала во рту, ему в голову. Я забрала его из комнаты Мэй, в надежде, что она больше не примет ещё одну дозу. — Что. Это. Такое? — Потребовала я, уставившись на него. Я слышала обеспокоенное бормотание толпы, и мне даже показалось, что кто-то выбежал за дверь. Да и плевать.

На миг Флэм почувствовал облегчение. — А, это. Ну, как я тебе и говорил, странствующий понивояжёр делает то, что должен. Если есть пони, которого нужно подзаправить химией, то я не вижу причин в этом отказать. А твоя подруга была более, чем готова скупить весь мой запас Дэша.

Я сузила глаза; — Нет, — почти прорычала я. — Я видела Мэй под Дэшем сотни раз. Это что-то другое. Что ты ей дал?!

Флэм заметно вспотел. — Ну же, Дитзи, нельзя с уверенностью сказать, что каждая партия химии будет одинаковой. Конечно...

Я прервала Флэма, прижав копыто к его горлу. Не так сильно, чтобы раздавить ему трахею, но достаточно, чтобы он понял, что я не шучу. — Что. Ты. Ей. Дал? — Я делала акцент на каждом слове, всё сильнее сжимая его горло.

Флэм закашлялся, задыхаясь; — Хорошо! — хрипло закричал он, — хорошо, только убери копыто. — Я убрала его, позволив ему отдышаться. Теперь, он заговорил уже более хриплым голосом, чем раньше: — Много лет назад мы с братом обнаружили, что физиология гулей не позволяет большинству наркотиков оказывать на них полное воздействие.

Шестерни в моей голове пришли в движение. Теперь, реакция Мэй как раз походила на то, что мне рассказывали на том семинаре в МинМорали много лет назад. Может ли быть так, что всё это время её реакция была подавлена просто потому, что она была гулем? Интересно, и почему я раньше никогда не думала об этом. Тем не менее,  у меня по-прежнему оставались вопросы к Флэму о том, каким образом он усовершенствовал партию Дэша, оказывающую полный эффект на гулей.

Дальше он продолжил говорить, сердито глядя на меня. — Когда всё больше и больше клиентов стали обращаться к нам с просьбой усилить потенциал препарата, мы с братом смогли вывести улучшенную партию, которую мы назвали Ультра-Дэшем Братьев Флима и Флэма. Она компенсировала разницу в физиологии, и ещё кое-что. Но… — Флэм замолчал, вероятно осознав, что то, что он сейчас скажет, явно мне не понравится.

— Но что? — Потребовала я, снова поднимая копыто.

— Но и эффект при отходняке также стал гораздо более выраженным, — пробормотал он.

У меня снова появилось сильное желание придушить его, но я взяла себя в руки. Это никому не поможет, меньше всего, Мэй. — Ты можешь её вылечить?!

Флэм поморщился, давая мне понять, что ответом будет “нет”. — Мы с братом никогда не занимались детоксикацией, мы бы подорвали наш собственный рынок. Но, — добавил он, видя мой настойчивый взгляд, — Министерство Морали! Это они ввели в действие законы о контрабанде! Если и есть какой-то способ детоксикации, то он должен быть там!

Я получила от Флэма всю информацию как раз вовремя, потому что в “Водопой” ворвался Роттингтейл, приведённый гулем, ранее выбежавшим из кафе. Он посмотрел сначала на Флэма, затем на меня. — Что случилось? — На нём не было боевого седла, но у него в кобуре был револьвер.

Я многозначительно показала на Флэма. — Этот ублюдок дал Мэй какой-то супер-сильный запатентованный Дэш, и сейчас ей очень-очень плохо.

Реакция Роттингтейла быстро сменилась с беспокойства от моих слов на злость на корчащегося понивояжёра. Он был не единственным, кто так отреагировал; услышав о состоянии Мэй, как минимум половина посетителей таверны ополчилась на него. Многие из них были обязаны ей своим добрым здравием, и одна лишь мысль о том, что кто-то сделал с ней нечто столь ужасное, положительно не прошла. Он стремительно начал отползать назад, пока не упёрся в стену, выглядя так, будто собирался закричать от страха, ведь он не знал, на что готовы эти гули в данный момент. Уходя из “Водопоя”, мне уже было плевать на него. Роттингтейл последовал за мной, и мы вместе галопом поскакали к центру Министерства Морали.


Большая часть Троттингема всё ещё была заброшена, и те из нас, кто живёт в Некрополе, отважились лишь наведываться туда в качестве мусорщиков. Мы с Роттингтейлом бежали по пустым улицам, не говоря друг другу ни слова. С тех пор, как я вышла из “Водопоя”, моя ярость немного притупилась, сменившись беспокойством. Не только за Мэй, но и за себя. Злость, которую я испытывала к Флэму, была сильнее, чем когда-либо за долгое время, и это вызвало у меня беспокойство, поскольку эмоциональная нестабильность могла превратить меня в дикого гуля. Как только Мэй станет лучше, я обращусь за лечением. Сейчас же я сосредоточилась на том, чтобы добраться до узла МинМорали, и, надеюсь, я найду способ вывести этот ужасный наркотик из её организма.

Внезапно, я снова услышала музыку. Та же искажённая, патриотическая музыка, которую я слышала полдня назад от спрайт-бота, который и привёл меня к Флэму. Ещё одно летающее радио, идентичное виденному мною ранее, летело впереди нас через дорогу. Это показалось мне как минимум странным, не только потому, что во время предыдущих вылазок в Троттингеме мы не натыкались на активных спрайт-ботов, но и потому, что этот был уже вторым, встреченным мною за день. Кто-то вдруг переключил рычаг и внезапно включил их всех?

Эту загадку следует оставить на потом. Мы с Роттингтейлом перешли на рысь, добравшись до Троттингемского Театра. Этот старый театр был построен из небольшого зала для представлений, которым он был изначально, в конце концов, став корнем узла МинМорали здесь, в Троттингеме. Его этажи не были такими монолитными, как у других Министерских узлов, но тем не менее, у него было аж десять этажей.

Мы открыли дверь, не боясь перспективы войти в Министерский центр. Троттингемские гули раньше уже рылись в этом здании. Оно было защищено неслабой системой безопасности, состоящей в основном из автоматических турелей и роботов-охранников, а также небольшого количества диких гулей. Мегазаклинание ударило достаточно далеко, чтобы пони, находившиеся в Министерстве, погибли мгновенно, хотя их судьбы постигла более жестокая участь. Мусорщики смогли убить их и кремировать. Остальной безопасности здания пришлось иметь дело с Клэнк, которая взломала терминал и отрубила её.

Мы с Роттингтейлом поспешили через вестибюль театра, будучи озабоченными тем, чтобы как можно быстрее подняться на верхние этажи. Мы понятия не имели, где искать антидот или какой-нибудь метод детоксикации, и должны были бы обыскать этаж за этажом. Наши предыдущие визиты сюда ограничивались поисками еды, крышечек и других полезных или ценных вещей для продажи. Мой мозг посетила мысль о том, что нечто типа формулы детоксина или антидота от Дэша может храниться в каком-нибудь сейфе или храниться в виде файла на терминале. Я тут же пожалела о том, что не удосужилась поискать Клэнк, чтобы взять её с собой. Когда эта мысль пришла мне в голову, мы были уже на втором этаже, но она немедля испарилась, когда мы поднялись на нужный этаж и нашли что-то, ожидавшее нас.


Поднявшись на второй этаж Троттингемского узла МинМорали, мы встали, как вкопанные. Перед нами парил ещё один спрайт-бот, на этот раз через него не транслировалась музыка. Это казалось очевидным, ведь эти штуковины были изобретены Министерством Морали, так что обнаружив его внутри, мы не удивились. Но вот что действительно поразило меня, так это то, что после восьмидесяти лет неисправности, я столкнулась сразу с тремя из них за сутки. Неужели все они в одночасье включились? Если да, то почему именно сейчас? Эти вопросы крутились у меня в голове, хотя мысли о Мэй по-прежнему стояли у меня на первом месте.

Едва мы с Роттингтейлом попытались пройти мимо спрайт-бота, как тот немедленно среагировал, полетев прямо к нам. Я сделала осторожный шаг назад, когда спрайт-бот заговорил механическим голосом Пинки-Пай. — Вас здесь быть не должно! Протоколы угроз уровня “Омега” были введены в действие; а это означает, что этот офис закрыт для посещений всех, кто не является сотрудником МинМорали. Посетители театра должны немедленно покинуть помещение в поисках убежища. Очень сожалею об этом.

Мы попытались ещё раз обойти спрайт-бота, но он двинулся к нам на перехват. На этот раз его предупреждение было более суровым; — Нарушители будут преследоваться по приказу Министерства Морали. Плохим пони лучше уйти сейчас, пока у них не начались неприятности! — Решётка спрайт-бота засветилась угрожающим красным цветом.

Роттингтейл потянулся за револьвером, но я подняла копыто, чтобы его остановить. Я вспомнила того рейдера, который был взорван энергомагическим оружием спрайт-бота. Если его скрытое оружие было чем-то вроде того, что было у механической совы Гизмо, то есть вероятность того, что мы превратимся в кучки пепла. Я не могла этого допустить, пока Мэй на меня рассчитывала. Не то, чтобы у меня в принципе было желание превратиться в кучку пепла при любых других обстоятельствах, уж поверьте.

Я сломала голову, пытаясь придумать, как же обойти это препятствие. Мой разум снова напомнил о Мэй, когда она впервые попробовала Дэш. Это произошло в Мэйнхеттенском Госпитале, который, как ни странно, тоже был Министерским Центром. Мэй работала исследователем заклинаний и медиком в Министерстве Мира, и я была отправлена для доставки заказа в Министерство Тайных Наук... точно!

— Код авторизации: Спаркл-Альфа-Дэш, 2-2-7, — сказала я спрайт-боту. Я пристально наблюдала, надеясь, что всё правильно вспомнила. Если я ошиблась, у нас будут очень серьёзные неприятности.

Зловещее красное свечение исчезло с решётки спрайт-бота. — Код авторизации Министерства Мира принят. Количество пони в этом здании, нуждающихся в лечении: ноль. Медику Министерства мира рекомендуется поискать ближайший центр МинМира.

Бинго! Наконец-то мы сдвинулись с места. Может быть, он расскажет мне то, что мне нужно знать. — У меня есть... пациент, страдающий зависимостью от Дэша. Я пришла сюда, чтобы найти способ ей помочь.

На мгновение спрайт-бот замолчал. — Недопустимый запрос, — наконец, к моему ужасу, заявил он. Затем, он повторил свою рекомендацию направиться в ближайший центр МинМира.

Я подлетела к спрайт-боту, схватив его передними копытами. Если здесь был антидот от Дэша, то мне нужно было доставить его Мэй как можно скорее. Поиск может занять несколько часов, и я не знала, какой эффект на Мэй окажет отходняк, если я не смогу нейтрализовать наркотик.

Я снова попыталась обратиться к роботу; — Антидот от Дэша, детоксин для Дэша, лекарство от Дэша, лечение от Дэша, исцеление от Дэша... — Я говорила всё, что приходило в голову, но спрайт-бот лишь сказал, что не понимает меня, повторяя предыдущее сообщение. Слёзы отчаяния текли по моему лицу. Должен же быть какой-то способ ему нас понять. — Пожалуйста… — Пробормотала я, в этот раз не обращаясь к роботу.

Спрайт-бот снова повторял одно и то же сообщение, когда статический треск прервал его на середине предложения. Теперь спрайт-бот заговорил совсем другим голосом. Он по-прежнему звучал искажённо и искусственно, но у него отсутствовал тон и интонация. — Пятый этаж, — произнёс новый голос, — там они хранят препараты для детоксикации. Там, в сейфе, ещё могут находиться препараты для очистки от Дэша. Простите, но больше ничем помочь не могу. Удачи.

Прежде, чем я успела ответить новому голосу, который, казалось, обращался именно ко мне, спрайт-бот снова издал статический треск, возобновив своё сообщение как раз на том моменте, где оно остановилось. Я была в полном замешательстве от того, что, наконец, услышала нужную мне информацию. Я стала медленно обходить спрайт-бота. Больше он ничего не говорил и не пытался остановить меня. Он просто повернулся на месте, наблюдая за мной.


Теперь, подняться на пятый этаж было очень просто. Мы встретили ещё больше спрайт-ботов, все они твердили одно и то же предупреждение, но кода авторизации Мэй было достаточно для того, чтобы успокоить их. Как и тот робот со второго этажа, все они относились к нам, как к невраждебным объектам, и просто наблюдали за нашими передвижениями по зданию. Это было жутко, но не так жутко, как плакаты Пинки Пай, висящие на каждой стене и твердящие о том, что она наблюдает за мной “ВСЕГДА”. Никогда не любила эти плакаты; они выставляли вечно веселую пони в дурном и зловещем свете.

Половину этажа занимало нечто, похожее на кухню, либо химическую лабораторию, а может быть, и то, и другое одновременно. Другая половина была заполнена сломанными терминалами, исследовательскими записями и отдельными рабочими столами, сожжёнными либо уничтоженными мегазаклинанием восемьдесят лет назад. На стороне кухни стояли холодильники, но все они были открыты и опустошены. Конечно же, они были опустошены, ведь мы уже были здесь раньше. Из-за спешки и беспокойства, я продолжала упускать из виду очевидные вещи.

Это меня сильно расстроило; голос из спрайт-бота сказал, что искать нужно в сейфе на этом этаже, но нам не попадалось ни одного. Роттингтейл обыскивал столы и шкафы в поисках чего-нибудь, что мы могли пропустить в прошлый раз. Я пнула в стену от раздражения; знаю, что это не принесёт какой-либо пользы, но мне нужно было выпустить пар. Мой удар сбил плакат Пинки Пай с согнутого гвоздя, на котором он висел, и он упал на пол.

Мой глаз скосился на картинку, и я повернулась, чтобы посмотреть на неё. На фотографии была изображена Пинки Пай, ещё до образования Министерства Морали, которая обращалась к солдатам, повышая их боевой дух. Она была одета в стиле танцовщицы, выступающей на сцене. Пинки выглядела гораздо счастливее и живее, чем на "Пинки Пай Наблюдает За Тобой" плакатах. Оглядевшись, я увидела, что Роттингтейл смотрит если не на картину, то хотя бы в её направлении.

Роттингтейл поднял своё здоровое копыто, указывая на место в стене, которое скрывала картина. Отойдя подальше, чтобы получше его рассмотреть, я увидела, что за картиной скрывался встроенный в стену сейф. Я хлопнула себя по лбу; как мы могли пропустить его раньше? Подбежав к нему, я попыталась открыть сейф. Дверца была заперта. Проклятье.

Первое, что мне захотелось сделать — повернуться к Роттингтейлу и попросить его отстрелить замок. Слова просьбы застыли у меня на губах, когда я увидела связку ключей у него в зубах. К тому же, у этого сейфа был не навесной замок, а встроенный. Шериф бросил мне ключи, которые мне удалось поймать зубами. Я пробовала их один за другим, и именно последний ключ оказался тем, что отпирал сейф. Я подумала о том, что всё могло пройти быстрее, начни я именно с этого ключа.

Я открыла сейф, увидев, что его содержимым были ингалятор и лист бумаги. Я вытащила всё оттуда и положила на ближайший стол, чтобы получше осмотреть. Ингалятор был почти идентичен тем, что использовала Мэй, когда употребляла Дэш, но его мундштук немного отличался, как и цвет содержимого. Лист бумаги был похож на рецепт. Там было написано: “Детоксикатор для Дэша”, а затем шёл список химических и растительных ингредиентов, а также инструкция по их подготовке.

Из любопытства, я перевернула рецепт, надеясь, что на обратной стороне будет что-то ещё. Вместо этого, я обнаружила наспех нацарапанную записку.

Я не уверен, что мне нравится этот метод. Клиники Хелпингхуфа, с помощью субсидий Министерства Мира, уже находятся на пути к более эффективному и, по-видимому, менее... агрессивному лечению наркомании. Это лекарство я считаю лишь временным средством или быстрым решением, но...

Остальная часть записки была оборвана. Судя по тому, что я прочитала, принятие препарата повлияет на Мэй не лучшим образом. Впрочем, альтернатива потерять её из-за отходняка от Ультра-Дэша Флэма была явно не лучше. Если раньше она всегда держала себя в копытах, то сейчас, от дряни Флэма, она расклеилась основательно. Остаётся лишь одно. Даже сейчас я волновалась за неё; если бы я не забрала у Мэй остальные ингаляторы, она рисковала получить передозировку. Возможные последствия выведения наркотика из организма Мэй меня очень беспокоили.

Убрав антидот и рецепт в сумку, я повернулась к лестнице. Я резко остановилась, услышав позади себя глухое "клац". Обернувшись, я увидела, что Роттингтейл упал на одно колено. Его повреждённая нога подломилась под ним. Я содрогнулась; ему пришлось бежать за мной через весь Троттингем, чтобы не отставать. Я так волновалась за Мэй, что совсем забыла о его состоянии.

— Погоди, — сказала я, летя к нему. После осмотра оказалось, что его нога была в более плохом состоянии, чем казалось; она была так напряжена, что плоть разрывалась и кровоточила. Не уверена, что это колено у него вообще сгибалось.

— Всё будет в порядке, — пробормотал он, стараясь держать себя в копытах. Попытка с треском провалилась. — Мэй нуждается в твоей помощи больше, чем я. Я догоню.

Я энергично замотала головой. — Нет, я заберу тебя с собой. Как только Мэй поправится, она снова сможет вылечить твою ногу.

— У тебя упрямства, как у любой кобылы из семьи Эпплов, ты в курсе? — усмехнулся Роттингтейл.

Проигнорировав его, я подлетела к ближайшему окну и открыла его. Передними копытами я схватила Роттингтейла за центр корпуса и подняла его, мысленно радуясь тому, что у него с собой не было ничего тяжёлого. Похоже, спрайт-боту не понравился мой метод открывания окон, из-за чего он стал приближаться, а решётка на его корпусе засияла агрессивным розовым. Роттингтейл выхватил револьвер из кобуры и разрядил в робота весь магазин, не давая ему шанса выстрелить. Я быстро вылетела из открытого окна и полетела обратно в Некрополь, пока другие боты не заметили, что мы сняли одного из них.


Вернувшись в заселённую часть города, я обнаружила, что повозка Флэма больше не стояла на городской площади. Позже я узнала, что жители силой выпроводили Флэма из города, узнав, что его препараты отравили Мэй. Я была бы очень рада больше никогда не видеть его рожу; к тому же, я давно потеряла симпатию к жителям Понивилля, которые имели дело с ним и его братом все эти годы. Вот тебе и отсутствие обид.

Я полетела в клинику Мэй вместе с Роттингтейлом, положив его на скамейку. Я приподняла его раненую ногу и положила её на стол, из страха не сделать ему ещё хуже. Резкие звуки рвотных позывов, доносящиеся со второго этажа, свидетельствовали о том, что у Мэй всё же кончился Ультра-Дэш, и сейчас она страдала от ломки. Я полетела на второй этаж и нашла Мэй в своей комнате. Она лежала на ковре, вздрагивая и ужасно хрипя. Здесь был дикий погром.  Видимо, Мэй разнесла всю комнату в отчаянной попытке найти пропавший ингалятор.

Три пустых ингалятора от обычного Дэша говорили о том, что она пыталась компенсировать качество количеством и не смогла.

Мэй потребовалось несколько минут, чтобы заметить, что я вошла в её комнату. — Дитзи, — взмолилась она, широко раскрыв глаза. — Мне нужен... — Затем она схватилась за грудь и забилась в конвульсиях.

Я вытащила ингалятор с антидотом из сумки и протянула ей. Как только Мэй увидела его, она вырвала его своей магией из моего рта и инстинктивно приложила его к губам. — Пожалуйста, пусть это сработает, — тихо взмолилась я, когда Мэй сделала глубокий вдох.

Эффект был мгновенным. Глаза Мэй расширились, и она посмотрела на меня со смесью растерянности и облегчения. А потом её вырвало. Сильно. Я помогла ей добраться до ближайшей ванной комнаты и села рядом, гладя её спину и держа остатки её оборванной гривы, пока она опустошала содержимое своего желудка... я бы даже сказала, содержимое всего её тела. Сразу стало понятно, что означало слово “агрессивному” на обратной стороне записки. От напряжения у Мэй потекли слёзы, но что бы это ни был за препарат, он не позволял ей даже передохнуть до тех пор, пока весь Дэш не вышел из её организма.

Не знаю, сколько времени мы с Мэй провели в ванной, но мне показалось, что прошло несколько часов. Когда эти мучения, наконец, закончились, Мэй была целиком и полностью истощена. У неё не было сил даже двигаться, так что я подняла её и отнесла обратно в комнату. Она отключилась, как только я положила её на кровать. Мэй выглядела сильно потрёпанной, даже для гуля, и я не представляла, сколько времени потребуется на то, чтобы она встала на ноги. Я опустила жалюзи, выключила свет и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Мне нужно было убедиться, что её ничего не побеспокоит. Я решила провести время за уборкой холла и ванной от рвоты Мэй. Заодно, смогу подумать о том, что скажу ей, когда она проснётся.


Мэй находилась в отключке около двух дней. Городские гули всерьёз беспокоились о ней, и всё поселение, затаив дыхание, ожидало её выздоровления. Всё это время, я не покидала клинику, слоняясь по ней и держа в чистоте, пока Мэй приходила в себя. Нога Роттингтейла не собиралась поправляться без надлежащего лечения, и он решил временно надеть на неё медицинскую скобу, возвращая себе подвижность. У него были свои обязанности, и отлынивать от них было нельзя. К счастью, ни одному пони в городе в этот период времени не потребовалась помощь Мэй.

Поздним вечером второго дня, после того, как Мэй приняла детоксин, мои ушки встали торчком, когда я услышала, как она тихо закричала из своей комнаты. Я тут же полетела вверх по лестнице в её комнату, притормозив лишь для того, чтобы открыть дверь. Она по-прежнему лежала на спине, но ей удалось сдвинуть одеяло, которым я её накрыла. Прежде, чем что-либо сделать, я проверила ведро, которое я оставляла рядом с кроватью, но оказалось, что высшие силы были благосклонны, и её больше не рвало.

Мэй взглянула на меня с кровати, когда я повернулась к ней. — Как долго я была в отключке? — Её речь была медленной из-за слабости.

— Пару дней, — непринуждённо ответила я. — Как ты себя чувствуешь?

— Слабой, — заявила она, честно и очевидно. — Понибудь...

— Нет, — сказала я, перебив, — мы все в порядке, по крайней мере физически.

От облегчения, она слабо улыбнулась. Выражение её лица дрогнуло, когда она спросила: — Что?.. ты сделала?

Я не была полностью уверена в том, как ответить на этот вопрос, поэтому я просто протянула ей рецепт антидота от Дэша. Она смогла найти в себе силы, и, подняв листок своей магией, прочитать его. — Прости, — сказала я, отводя взгляд, — но у меня не было времени, чтобы искать другой метод. Я очень за тебя волновалась.

Мэй закончила изучать рецепт и положила его на стол. — Понимаю, — всё, что сказала она. На лице Мэй, во время его прочтения, отражалась смесь понимания и разочарования. Она снова взглянула на меня: — Я уже говорила, что завидую тебе, не так ли?

Я оглянулась на Мэй, несколько удивившись от её заявления. — Да… — Осторожно ответила я. — Ты говорила, что завидуешь моей способности справляться со всем, что произошло.

Мэй кивнула: — В первые несколько дней после падения мегазаклинаний, со мной всё было в порядке. Я нашла выживших, и я надеялась, что моя любимая тоже смогла выжить. Увидев её труп, при этом зная, что частично я виновата в том, что когда это произошло, она была там, я не смогла этого вынести. Я поняла, что лишь употребление Дэша было единственным способом увидеть её снова. — Теперь Мэй заплакала. Она не сделала ничего для того, чтобы вытереть слёзы, её копыта лежали по бокам.

Я схватила ближайший платок и приложила к её глазам, вытирая слёзы. — Это не твоя вина, — сказала я, пытаясь утешить.

Теперь Мэй выглядела расстроенной, — Я знаю, почему ты это сделала, Дитзи, ты волновалась за меня, но...

— Не только тебя, — вмешалась я. Я не повышала голос, но говорила строго. — Я, Роттингтейл, Эппл Крамбл, и остальные жители этого города волновались за тебя. Да, они беспокоились о твоём здоровье, но они также беспокоились о том, что станет с ними без тебя. Все гули рассчитывают на тебя, ведь если бы не ты, то, как минимум, половины из них сейчас бы здесь не было. — Я глубоко вздохнула, взяв себя в копыта. Я долго и упорно думала о своих следующих словах. — Ты хорошая пони, Мэй, но ты эгоистка. Употребление Дэша причиняло боль не только тебе, но и всем пони, которые заботятся о тебе.

Мэй смутилась и стыдливо отвернулась от меня. Мой глаз опять скосился, последовав за ней, когда она повернулась, глядя в окно. — Ты не понимаешь, — попыталась возразить она.

— Нет, не понимаю, — просто сказала я, — так же, как и ты. Ты потеряла свою любимую, но ты упускаешь тот факт, что все пони в Эквестрийской Пустоши, особенно мы, гули, кого-то потеряли. Друзей, семью, любимых, и всех остальных. Мы все лишились наших прекрасных земель, которые мы называли  домом, наших Принцесс, и даже неба. — Я демонстративно хлопнула крыльями, чтобы подчеркнуть всю важность. — Вы с Баттеркап присоединились к Министерству Мира, потому что хотели помогать пони. Ты действительно думаешь, что она бы хотела, чтобы ты зациклилась на ней, вместо того, чтобы заняться именно этим?

Мэй села прямо, уставившись на меня с кинжалами в глазах. Она выглядела так, словно собиралась закричать на меня за то, что я осмелилась упомянуть о её любимой. Я встретила её взгляд своим, мягким и сочувствующим. Её гнев, казалось, растаял, сменившись глубокой печалью, и она начала плакать. Я обняла Мэй, позволяя поплакать в моё плечо. Как её самый давний друг, это большее, что я могла для неё сделать в данный момент.

Заметка: Статус обновлён!

Текущий статус: Разумный гуль

Рассудок: Умеренный

Заметка для гулей: не разваливайтесь. Хоть у гулей и есть способность к регенерации, но она хорошо работает только для простых телесных ран и общего самочувствия. Если вы потеряете конечность, она исчезнет навсегда, как и в случае любого обычного пони.

Перевод: Julia_Craft93

Редактор: Shade Past