Fallout Equestria: Хроники Дитзи Ду
Глава 6. Стальные Сердца
"Давайте начистоту: Стальные Рейнджеры точно не имеют репутации общественных героев.”
Приоритеты.
Первой вещью, которую я узнала ещё в начале моей работы почтальона, было то, что у всего есть свои приоритеты. Иногда приоритет определяется произвольно, в то время, как в других случаях, довольно очевидно, какие предметы, события или пони являются более важными. Но бывают времена, когда это не так уж и однозначно. Как понять, что имеет высокий приоритет, если все вещи вокруг важны? В такие моменты, то, что действительно важно, заявит о себе, но это может быть не всегда то, чего вы хотите.
Услышав трансляцию от нового Ди-Джея ПОН-3, наши с Мэй приоритеты переросли в настоящий конфликт. Я хотела быть хорошим другом для Мэй и поговорить с ней об употреблении наркотиков. Тем не менее, пони-выходцы из вот-вот откроющихся Стойл, несомненно, будут первой и главной заботой Мэй. А также, возможность нахождения других групп гулей в Филлидельфии или Троттингеме может дать ей шанс узнать гораздо больше о не одичавших гулях, чем просто основываясь на нас. Было ли её увлечение Дэшем проблемой серьёзнее, чем всё это?
В конце концов, я решила, что пока, это было не так уж и важно. Мэй отпустило вскоре после того, как Ремикс впервые вышла в эфир, и я сразу же рассказала ей все новости из трансляции Ди-Джея. Как я и ожидала, она была в восторге от перспективы найти другие группы разумных гулей. Открытие Стойл для неё было знаком того, что Эквестрия всё-таки может возродиться. Мэй была такой счастливой, какой я её уже давно не видела. Возможно, если дела пойдут хорошо, она больше не почувствует необходимости снова убегать от проблем с помощью Дэша. Я чересчур размечталась, но это было только начало.
Прежде чем, мы собрались уходить, я отдала Мэй пистолет Гизмо и винтовку Стронгхуфа. Она была разочарована тем, что он не смог отремонтировать этот пистолет, но была признательна за его попытку, а также за подарок на его замену. Она убрала пистолет в кобуру, а затем перекинула винтовку за спину, используя кожаный ремешок. Мы вернулись, чтобы в последний раз взглянуть на Военный Мемориал Макинтоша.
Пока мы смотрели, Стронгхуф снова вылез из своего импровизированного домика. Он, прихрамывая, подошёл к нам, сел рядом и стал смотреть на Мемориал вместе с нами. — Знаете, — сказал он, почти шёпотом, — я вступил в ряды Эквестрийской армии из-за Биг Макинтоша. — Мы с Мэй с любопытством смотрели на него. — Я никогда не встречался с ним лично, но, будучи жеребёнком, слышал истории о героизме Биг Макинтоша и других подобных ему. Мародёры, сражающиеся ради защиты Эквестрии. Я хотел быть героем, как и он.
Уши Стронгхуфа опустились, и он, казалось, снова готов был заплакать. Я положила копыто ему на плечо, пытаясь утешить. — Даже такие герои, как Биг Макинтош, совершают ошибки, — сказала я, вспоминая, как Макинтош поссорился с Мисс Смартипэнтс, это был один из нескольких неприятных инцидентов в его прошлом. — Он бы гордился тобой за то, что ты пытаешься всё исправить.
Стронгхуф слабо улыбнулся, затем встал. Он потянулся к сумке, висящей на боку. Оттуда он достал полдюжины целебных зелий, приличное количество патронов для винтовки и немного еды. Для нас с Мэй, её хватит надолго. Когда Мэй захотела убрать всё это добро в свою сумку, она поняла, что у неё пропал бинокль. Вероятно, она оставила его в библиотеке, но ни у кого из нас не было желания туда возвращаться.
— Я работал слесарем до войны, — сказал Стронгхуф с гордостью. Я мог вынести много всего интересного из центра Айроншод и из клиники, в то время, как никто больше не мог такого себе позволить. — Он ухмыльнулся; — я также припрятал немного добра в библиотеке, поэтому, если после разговора с сыном, всё пойдёт не так хорошо, как надо, по крайней мере, я смогу вернуться сюда.
— Стой, — выпалила Мэй, — Ты ведь не собираешься драться с кем-либо, не так ли? — она тут же подошла и нервно взглянула на его протез. Её рог зажёгся, как будто она пыталась осмотреть её.
Прежде, чем она хоть что-то успела сделать, Стронгхуф ударил её по морде. — Нет, я не планировал драться, — заявил он. — Я просто хотел, чтобы вы знали, что смогу справиться сам. Кроме того, у вас есть вещи поважнее, чем старый калека, вроде меня.
— Но… — начала Мэй, прежде, чем Стронгхуф снова ударил её своим протезом. Она сердито взглянула на него. — Ладно, — сказала она, гордо поднимая нос. Я хихикнула. — Потом не жалуйся, если нога воспалится от заноз. — Стронгхуф в ответ лишь кратко усмехнулся.
Напоследок, мы все вместе посмеялись и развернулись в разные стороны друг от друга. Стронгхуф поплёлся в сторону Понивилля, его темп замедляла деревянная нога, но он был полон решимости. Я пожелала ему всего наилучшего. Мы с Мэй, отвернувшись от города, пошли вперёд. Мы покинули Понивилль, но это был не последний раз, когда мы побывали здесь.
Для начала, мы решили отправиться в Филлидельфию. Вернее, она решила. Она рассуждала так: в городе располагалась бывшая штаб-квартира Стойл-Тек, то самое место, откуда Гизмо получил информацию об успешном запечатывании Стойл много лет тому назад, и если здание всё ещё существовало, то оно могло показать, какие именно Стойла открылись. Оттуда, мы могли бы либо сами пойти в эти Стойла, либо получить информацию и передать её тем, кто в состоянии помочь выжившим. Я больше склонялась к последнему; пони из Стойл наверняка думали, что гули — это монстры, и мне бы не хотелось получить пулю только из-за моего внешнего вида.
Тем не менее, поездка в Филлидельфию обещает быть очень долгой. Я бы могла долететь туда из Понивилля менее, чем за сутки, но Мэй снова настояла на пешем путешествии. Учитывая, как часто нас пытались убить, стреляя в нас или подрывая, я думала, что она уже преодолела свой страх высоты. Ну, и вот, в результате — нам пришлось топать туда на своих четырёх. Чтобы добраться от Понивилля до Филлидельфии по земле, нужно было идти вокруг Вечнодикого леса (место было достаточно мрачным и до падения мегазаклинаний, и ни у кого из нас не было желания узнать, насколько хуже оно стало).
Путешествие должно было занять девять дней, может быть меньше, в зависимости от того, как часто нам придётся останавливаться и отдыхать. То, что гули могут обходиться без сна, не значит, что мы не можем устать. Хотя я изначально была против такого похода, зато у меня будет куча возможностей поговорить с Мэй о её злоупотреблении Дэшем. Мне так казалось. Уже во время пути, я поняла, что, даже во время наших остановок на отдых, поднять эту тему будет довольно непросто. Я просто не знала с чего начать, не хотелось показаться грубой.
Возможность поговорить наконец представилась на четвёртый день. Мы с Мэй облетели Северную границу Вечнодикого леса прежде, чем направиться прямо на юг в сторону Филлидельфии. При этом, мы оказались в засушливых западных районах Эквестрии. Было довольно легко путешествовать по пустыне; железная дорога вела прямо на юг, и система карт в ПипБаке Мэй держала нас в правильном направлении. Так было, пока мы не наткнулись на старый приграничный город Эпплуза.
Сорок лет назад Ди-Джей ПОН-3 сообщил выжившим на поверхности, что пограничный городок, будучи далеко от любых населённых пунктов, практически не пострадал от падения мегазаклинаний. О чём Тернтейбл не знал, и вероятно, не смог предвидеть, так это о свирепости пустынных бурь. Без пегасов, способных держать погоду под контролем, дикие пустынные ветра занесли огромное количество радиации из отдалённых регионов в пустыню. ПипБак Мэй информировал нас об этом на протяжении всего пути.
Сначала, мы не особо задумывались об этом, учитывая, что вся Эквестрия была, по крайней мере, частично заражена. Конечно, после сорока лет, уровень радиации значительно снизился, особенно в более отдалённых регионах, но до этого, она была настолько сильной, что могла бы убить любого обычного пони. Мы с Мэй узнали об этом лишь, когда, наконец, добрались до города. Сначала, ничего необычного мы не заметили, город выглядел удивительно хорошо сохранившимся за свои десятилетия. Затем, мы зашли внутрь одного из зданий.
У меня потекли слёзы от того, что я увидела в офисе бывшего шерифа. Несколько маленьких скелетиков лежали вокруг пары больших; семья, которая умерла от радиационного облучения. Мы обыскали остальные здания, но заранее знали, что, наверное, выживших мы не найдём. В общей сложности, мы нашли скелеты двухста семидесяти трёх пони, по крайней мере, пятьдесят из которых, судя по размеру их останков, были настолько молодыми, что даже не имели своих кьютимарок.
В окрестностях города, мы нашли ещё два десятка скелетов. Некоторые из них были наполовину похоронены в зыбучих песках, и, вероятно, большое количество пони мы так и не нашли. По всей вероятности, все они направлялись в город, основываясь на совете Тернтейбла и были убиты радиационной песчаной бурей прежде, чем смогли добраться до него. Мы даже нашли поезд, который прибыл в город утром, перед взрывом мегазаклинания, всё ещё наполовину полный провизии, которую город почти не успел и начать употреблять.
В то время, как я осматривала поезд в поисках чего-нибудь полезного, Mэй извинилась и сказала, что ей нужно "кое-что проверить". Я кивнула ей и позволила уйти, но как только она отошла на приличную дистанцию, я последовала за ней. Я пролетела двадцать футов, а затем шла по следам, оставленным ею на песке. Было проще следить за ней по воздуху.
Я догнала Мэй, когда она уже заходила в офис бывшего шерифа. Я тихо приземлилась спустя минуту, а затем распахнула дверь. Мэй сидела рядом с семьёй скелетов и уже достала ингалятор из своих седельных сумок. Он левитировал менее, чем в дюйме от её рта, когда я открыла дверь. Я посмотрела на неё так строго, как смогла, но мой глаз снова начал коситься.
К моему удивлению, Мэй не стала кричать, заикаться или даже пытаться спрятать ингалятор. Она просто вздохнула. Она поставила ингалятор, а затем посмотрела на меня с болью в глазах. Взглянув на скелеты, а затем снова на меня, она спросила. — Как ты это делаешь? — Она просто застала меня врасплох, задавая такой вопрос. Мэй продолжила: — как ты можешь проходить через всё это и не чувствовать необходимости хоть немного забыться?
Я потеряла дар речи. Из того, что я знала о наркотической зависимости, или, по крайней мере, то, что мне рассказывали в МинМорали, те, кто употреблял наркотики, как правило, были жестокими, резкими и часто отрицали свою зависимость. У Мэй же не было ни одного из этих признаков. Неужели её опыт в качестве медика дал ей какое-то преимущество? Нашла ли она какой-то баланс, который позволил ей принимать Дэш, не становясь наркоманом? Или это было что-то другое? — Что ты имеешь ввиду? — Спросила я, не зная, что ещё сказать.
— Я никогда и не прикасалась к этой дряни до падения мегазаклинаний — заявила Мэй. Учитывая то, что я видела в Мейнхэттене все эти годы, не думаю, что она врёт. Сама Мэй подтвердила это: — мы даже держали несколько ингаляторов в больнице, чтобы облегчить страдания тяжёлых пациентов, которых мы не уже точно бы не смогли спасти. В первый раз, я использовала его после того, как мы побывали в Мейнхэттенском Госпитале. В первую очередь, я была сосредоточена на том, чтобы помогать пони, так я встретила тебя, Стронгхуфа, Гизмо и остальных. Каким-то образом, я смогла уберечь себя от всего плохого, что произошло с нами, просто делая то, чему меня научили в МинМира.
— Но ты всё ещё пытаешься помогать пони, — отметила я. — Ты не изменилась за последние сорок лет.
— Нет, некоторые вещи довольно-таки постоянны, — ответила Мэй, — но сорок лет назад в Мэйнхэттене, я изменилась. Побывав в том госпитале, я чётко поняла, что всё теперь будет по-другому. Увидев разрушенное здание, труп Баттеркап и того зомби-жеребца, что ты убила, до меня окончательно дошло осознание той горькой неизбежной правды, что Эквестрии больше нет.
— Это неправда, — возразила я. — Эквестрия не умерла! Это-
— Это неправда? — отрезала Мэй. — Эквестрия была роскошной, плодородной и зелёной страной, которая была домом для миллионов пони. Посмотри какой она стала. Посмотри, где мы. — Мэй снова жестом указала на семью скелетов, лежащую в нескольких дюймах от неё. — Эквестрии больше нет. Я буду делать всё возможное, чтобы спасти то, что осталось, но... иногда мне просто необходимо уходить от всего этого. Чтобы вернуться к прежней Эквестрии, которую уничтожили зебры.
Я потеряла дар речи. Если бы я торговалась с караванщиком, я бы смогла быстро найти нужные слова. В этой ситуации мои навыки речи были абсолютно бесполезны и я без понятия будет ли то, что я собираюсь сказать, утешать её или же наоборот.
— Я знаю, что всё выглядит печально, — начала я, пытаясь найти те слова, которые не расстроили бы её, — но... подумай о Стойлах! Жизнь у пони продолжается. Мы выжили; тысячи тех, кто пережил этот ужас на поверхности и ещё почти сто тысяч там под землёй. Эквестрию может быть и выжгло, но пони могут сделать так много. Как только жители Стойл выйдут на поверхность, мы восстановим её! Должен быть какой-то способ.
Мэй посмотрела на меня. Лёгкая улыбка появилась на её мордочке. Она покачала головой, мягко усмехнувшись. — Я завидую тебе, Дитзи, правда завидую. Тому, что ты можешь пройти через всё то, с чем мы столкнулись, и по-прежнему держишься за эту надежду. — Я была удивлена, когда Мэй подняла ингалятор с пола и поместила его обратно в сумки. — Возможно, ты можешь видеть то, чего не вижу я. — Она встала и подошла к двери. — Возможно, мне стоит хотя бы подождать и посмотреть. В конце концов, у нас впереди ещё много времени.
Когда Мэй вышла из офиса шерифа, я стала обдумывать её речь. По её словам, радиация постоянно лечит наши тела. До тех пор, пока она присутствует, даже в маленьких количествах, последствия старения были эффективно сведены на нет. Она и раньше предполагала, что мы всё ещё можем быть живы через сто лет. Хватит ли этого времени, чтобы восстановить Эквестрию? Я очень на это надеялась. Так же сильно ради Мэй, как и для всего остального.
Несмотря на нашу беседу, я всё равно поймала Мэй, принимающую эту несчастную дозу Дэша после того, как я закончила собирать всякое добро из поезда. Я не была довольна этим, но на самом деле не так много я могла сделать, чтобы остановить её в этот момент. По крайней мере, не подвергая нашу дружбу риску. Я надеялась, что как только мы достигнем Филлидельфии, её работа не позволит Мэй даже и думать об ингаляторе. Я наполнила свои сумки до отказа. Хотя нам с Мэй, возможно, и не нужно так много припасов, вероятно, будут пони, которым всё это пригодится, и хотелось быть готовой на тот случай, если мы кого-нибудь встретим.
Мы покинули Эпплузу в тот же день, без каких-либо задержек. Хотя мне было больно оставлять этих бедных пони там, где они умерли, но идея беспокоить их тела так же имела своё собственное отсутствие привлекательности. К тому же, Мэй хотела, чтобы мы как можно быстрее дошли до Филлидельфии. Там мы смогли бы найти средства, чтобы спасти тех пони, которые пока что были живы. Мэй также подметила, что, поскольку радиация с тех пор упала ниже летального уровня, другие пони, наконец, смогут поселиться в Эпплузе. Надеюсь, что они смогут правильно подойти к пониманию смерти и похоронить тела со всеми почестями.
Единственная проблема, с которой мы столкнулись на нашем пути через пустошь, была песчаная буря. Тем не менее, мы не боялись радиации, переносимой ветром, и защитное заклинание Мэй удерживало нас от тысяч крошечных кинжалов, в которые был превращён песок. Было совершенно ясно, как умершие жители Эпплузы были так быстро лишены своей плоти после смерти. У меня закололо сердце, и мне пришлось заставить себя не думать об этом. Лучше сосредоточиться на тех, кого ещё можно спасти.
Шторм продолжался в течение нескольких дней, так как вокруг не было ни одного пегаса, способного контролировать погоду. Когда он утих, мы с Мэй уже были на краю пустыни, менее, чем в дне бега рысью от Филлидельфии. Пустота пустыни уступила место пустоте остальной части Эквестрии. Единственное реальное различие между ними — это появляющаяся под моими копытами бледная, редкая трава вместо песка, растущая между рельс, по которым мы следовали. Это длилось до тех пор, пока железная дорога не изогнулась и не стала идти вдоль боковой грунтовой дороги, которая в ПипБаке Мэй обозначалась, как остаток пути до Филлидельфии.
Ещё сутки мы шли по дороге на юго-восток, и Филлидельфия маячила на горизонте всё чётче. Она не была таким монолитным и большим городом, как Мейнхэттен, но обладала своими уникальными особенными чертами. Там было много приземистых зданий с массивными дымовыми трубами, торчащими из их едва видных крыш. Это были заводы, которые ещё до войны видели рассвет индустриальной революции в Эквестрии. Сейчас же из их труб не шёл дым, они были мертвы, как и все пони, которые были в городе во время падения мегазаклинания.
Однако, прежде, чем мы смогли добраться до города, Мэй остановилась. Она пристально взглянула на свой ПипБак, и я с любопытством посмотрела через её плечо на то, что же могло привлечь её внимание. Она переключила дисплее на вкладку “радио”, но вместо того, чтобы включить станцию Ди-Джея ПОН-3, её копыто повернуло тумблер на радиоволну под названием “Стойло 67”. Она посмотрела на меня, удивляясь тому, о чем же я, наверное, сейчас думаю. Я просто кивнула и указала ей на экран, чтобы она включила радио.
— ...шестьдесят семь. Вызываю все близлежащие объекты и периферийные устройства Стойл-Тек: Стойло 67 активировало автоматический сигнал бедствия. Подробное сообщение не найдено. Приоритет опасности первого уровня; жители Стойла находятся в непосредственной смертельной опасности. Требуется немедленная помощь. Повтор сообщения: Это автоматический сигнал от Стойла 67...
Прежде, чем в сообщении прозвучало слово "бедствие", мы с Мэй уже галопом скакали к источнику сигнала. Мэй выключила радио, чтобы проверить свою карту, а затем она быстро развернулась, когда значок “Стойло 67” появился на карте к западу от города. Несмотря на то, что мы обе были уже очень старые, Мэй всё равно была моложе и двигалась бегом быстрее, чем я. Мне пришлось подниматься в воздух, чтобы не отставать от неё.
После нескольких минут жёсткого бега (или полёта в моём случае), в наше поле зрения попал массивный карьер на западной окраине Филлидельфии. По-видимому, Стойло было построено под раскопками, после того, как все ресурсы этой зоны были добыты для города. Прежде, чем мы добрались туда, звук мощного взрыва раздался в воздухе, как раз со стороны карьера. Даже земля содрогнулась от силы взрыва. Опасаясь худшего, мы с Мэй ускорили темп. И ахнули, когда дошли до входа в гравийный карьер.
Оттуда, где мы стояли, мы могли видеть струйки дыма, поднимающиеся из-под каменного оползня. Вся сторона входа в карьер была взорвана, и обрушилась, превратившись в массивную кучу. Может быть я и не видела никого, но наше внимание привлекло бешеное механическое жужжание над нашими головами. Маленькая механическая сова металась над нами. Это место показалось мне довольно странным для такой вещицы. Я даже подумать не успела, как она нырнула за ту сторону насыпи, жужжа и щёлкая без остановки.
Мы с Мэй осторожно обошли оползень, не желая спровоцировать дальнейший обвал. Механическая сова обратила наше внимание к телу, погребённому под обвалом. Как я могла видеть, он был одет в тяжелые доспехи из металла, которые покрывали всё его тело, кроме головы. Это был единорог с загорелой шкуркой, его грива бледно-красного цвета уступала место седине, показывая его возраст. По всей шее на его броне тянулся странный выступ, заканчивающийся визором перед глазами и небольшим механизмом чуть ниже него.
Рог Мэй зажёгся, когда она проверила жеребца. Он слегка пошевелился, указывая на то, что он ещё жив. На его лбу была очень сильная рана, которая кровоточила в его левый глаз, и обеспокоенный взгляд Мэй предположил, что нижняя половина его тела была сильно искорёжена, попав под оползень. Механическая сова бешено гудела, и я предположила, что она принадлежала именно этому жеребцу, кем бы он ни был.
Мэй строго посмотрела на меня. — Всё, что находится ниже его талии, в ужасном состоянии, но я всё ещё могу спасти его, — решительно сказала она. — Мне нужно, чтобы ты вытащила его оттуда. Я подержу эти камни, пока они окончательно не обрушились.
— Поняла, — сказала я, подходя к передней части жеребца.
Рог Мэй зажёгся, и все камни вокруг жеребца мягко засветились, слегка задрожав. Я завела копыта под его плечи и потянула, используя при этом обе задние ноги и крылья. Что бы на нём ни была за броня, она была очень тяжелой. Механическая сова прицепилась к моей шее, пытаясь помочь. Было нелегко вытаскивать огромного жеребца из под камней и скользкого гравия, покрывавшего землю, но через несколько минут он был свободен.
Жеребец снова дёрнулся, как только освободился от обломков, и шокировал нас обеих, когда ему удалось встать. Я видела, что единорог был почти полностью покрыт доспехами, вплоть до хвоста. Также у него было большое боевое седло, одна сторона которого располагала на себе миниган, на другой — дробовик. Был также значок в виде меча, вспышки, крыльев и шестерни на той части доспеха, где под бронёй должна была располагаться кьютимарка. Я сразу узнала этот символ; жеребец носил броню Стальных Рейнджеров!
Единорог начал что-то бормотать себе под нос, не заметив, что мы с Мэй были рядом. Мне интересно, было ли у него сотрясение мозга. — Медикаменты кончились, — сказал он, — но авторемонт в порядке. — Он поднял переднюю ногу, и визор перед его лицом засветился, выдавая многочисленные биты информации, которые для меня выглядели, как какая-то тарабарщина. — Поставьте высший приоритет на починку лечебного талисмана, затем найдите метки Сквайра Нуддлза и Младшего Рыцаря Вайолет.
Мэй подняла копыто, как бы предостерегая жеребца, но резко остановилась. Пока мы смотрели, рана на его голове начала лечиться сама по себе. Только после окончательного ремонта, он заметил нас. — Уоу! — воскликнул он, отскочив на три фута. Стволы его минигана начали вращаться. Я сделала непроизвольный шаг назад, не желая быть застреленной этим хорошо вооружённым воином. — Не враждебны, — пробормотал жеребец, и ствол перестал вращаться. — Я так понимаю, что Вы не зомби, — осторожно сказал он, — учитывая то, что Вы не пытаетесь съесть меня.
Я выдохнула, не зная, что и думать. Это было облегчение — увидеть того, кто сначала спросил, вместо того, чтобы просто стрелять в нас. — Нет, — ответила я, надеясь подтвердить свои слова. В конце концов, гули — разговаривают; зомби — нет.
Май шагнула вперёд; — мы пришли сюда, когда поймали сигнал бедствия от Стойла 67, — твёрдо заявила она. — Ваша сова привела нас к Вам после того взрыва.
От её слов, на лице жеребца отразился весь ужас. Он обернулся, глядя на груду щебня, из которого мы его вытащили. — Луна меня подери! — проревел он. Я видела, как что-то появилось на дисплее визора, и в этот момент, Стальной Рейнджер закрыл глаза, из них полились слёзы. — Это была первая полевая миссия Нуддлза, а Вайолет была в одном звании от получения силовой брони. — Рейнджер пнул землю с такой силой, что сверху посыпались ещё камни.
— Что произошло? — Спросила я, подойдя ближе к бронированному жеребцу. — Что это был за взрыв?
Рейнджер повернулся к нам, открыв теперь уже красные и опухшие от слёз глаза. — Ловушка, — заявил он. — Нуддлз, Вайолет и я получили сигнал, что Стойло открылось, и пришли, как посланники, дабы познакомиться с пони, живущими внутри. Мы рванули, когда услышали сигнал бедствия, но не остановились, чтобы сделать проверку на какую-либо угрозу. Лучшее, что приходит в голову — это то, что кто-то закопал прижимную пластину под гравием и подвёл кучу динамита к несущей стене карьера. Я должен был быть осторожнее, а теперь они мертвы из-за меня.
Я обняла рейнджера, когда он с грустью повесил голову. Я хотела сказать ему, чтобы он не винил себя, но тут вмешалась Мэй. — Мы можем оплакать ваших друзей и позже, — грубо сказала она. — Но пони в этом Стойле всё ещё находятся в опасности. Мы должны убедиться, что другие невинные пони сегодня больше не умрут.
Рейнджер посмотрел на Мэй и ухмыльнулся. — У тебя довольно много сочувствия для гуля. Я… — жеребец умолк, пристально посмотрев на неё. Его глаза были обращены к кобуре на её плече, в которой всё ещё хранился пистолет Гизмо. Рог жеребца зажёгся, и он вырвал пистолет из кобуры, левитируя его к своему визору.
— Эй! — рявкнула Мэй, — отдай обратно!
Рейнджер холодно посмотрел на Мэй и спросил. — Откуда он у тебя? — Его тон был ледяным и жестоким.
— Я сказала, отдай обратно! — Требовала Мэй.
— Отвечай! — огрызнулся жеребец. — Откуда ты это взяла? Это магически-
— Его дал мне мой старый друг, — прорычала Мэй. Я волновалась, ведь мы никак бы не могли противостоять этому единорогу, но Мэй не собиралась отказываться от чего-то, настолько дорогого её сердцу. — Отдай!
— Старый друг… — Рейнджер пристально посмотрел на пистолет, а затем на Мэй. Он перевёл взгляд сначала на ПипБак, а затем — на её лицо. Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, от волнения у меня даже крылья затрепетали. Мой глаз по привычке тоже скосился. — Дитзи? Мэй?
Мэй выглядела потрясённой оттого, что жеребец знал наши имена. И тогда меня осенило, когда я получше присмотрелась к нему и увидела то, как он держал пистолет, там было серебряное свечение, окутывающее его рог. — Гизмо!?
Выяснив личность Стального Рейнджера, я тут же бросилась на него, чтобы крепко обнять его. Столкнувшись с его доспехами, я немного растерялась, но всё равно обняла его со всей силы. Он тоже положил своё бронированное копыто на моё плечо, улыбнувшись мне. Это было немного странно, так как его глаза по-прежнему были красными от слёз, которые он пролил из-за своих товарищей, погибших по вине оползня. Мы-то с Мэй думали, что Гизмо давно уже был мёртв, но он был здесь. Я ему так и рассказала.
— Нееее, — сказал он, ухмыляясь. — Был на волоске пару раз, но мои часики пока ещё тикают. Честно говоря, я-то думал, что ВЫ двое уже давно мертвы.
— Гули стареют очень медленно, — сказала я, цитируя упрощённое объяснение Мэй. — Хотя, когда ты видел нас в последний раз, мы были ещё не полностью гулифицированны.
— Очень приятно видеть, что ты жив и здоров, Гизмо, но мы можем поболтать и после того, как спасём этих обитателей Стойла.
Я выпустила Гизмо из объятий, и мы оба повернулись к Мэй, согласно кивая. Под её руководством, мы пробрались ко входу в шахту, где и находилось Стойло. Это было похоже на место бойни. Восемь пони, все в броне с логотипом Стойл-Тек и номером 67 на спине, лежали мёртвыми в бассейне собственной крови. Четверо из них носили броню с надписью "Служба Безопасности Стойла", но у них при себе не было никакого оружия. Некоторые тела были обожжёнными и лишёнными ног. Я почувствовала слабость и ярость одновременно. Их эгоизм был непростителен.
— Бандиты, — заметил Гизмо. — Не могу понять, как они узнали, что это Стойло должно открыться, но держу пари, что эти пони были из разведывательного отряда. — Он понюхал одну из обгоревших пони; — Много динамита. Вероятно, застали этих бедняг врасплох, а остальных — застрелили.
— Они ничем не лучше зебр, — зарычала Мэй. — Не думала, что понибудь в Эквестрии, может быть таким ублюдком, особенно учитывая то, как мало нас осталось.
Гизмо грустно вздохнул и покачал головой. — Нет, но они всё равно это делают. Я получал отчёты о подобных налётах, по крайней мере, ещё на два других Стойла. — Его взгляд стало невероятно суровым. — Но не в этот раз. — Он свистнул, подзывая к себе механическую сову, которая села ему на плечо. — Гирвинг, мне нужно, чтобы ты проверил вход и убедился, что он чист. Убойная сила — одобрена.
Сова гудела и кружилась, а затем влетела в открытый ствол шахты. Он был тускло освещён, на стенах висели масляные лампы. Я видела, как Гирвинг влетел в шахту, а затем исчез из виду в темноте. В туннеле стояла мёртвая тишина до тех пор, пока пара голосов не донеслась в виде эха из прохода, куда улетел Гирвинг.
— Какого чёрта… — это всё, что было сказано, прежде, чем воздух наполнился странным звуком, за которым последовал мучительный крик. В ответ прозвучало несколько выстрелов, но звук ответных выстрелов от энергомагического оружия Гирвинга дал нам понять, что они промахнулись. Через несколько мгновений, крики прекратились, и всё снова затихло. Сова Гизмо вернулась назад, гордо ухмыляясь.
— Чисто, — заявил Гизмо. Мы втроём прогарцевали в шахту, а потом свернули в проход, по которому летел Гирвинг.
Мы шли по проходу, пока мы не достигли Стойла 67. Прямо за дверью лежало тело бандита, его лицо было изуродовано обширными язвенными ожогами. Он был одет в грубые доспехи, которые вряд ли его хоть как-то защищали. Кожа и шерсть с одной стороны его лица были полностью сожжены, и запах около него стоял кошмарный, особенно учитывая закрытое пространство. Рядом с трупом была горстка пылающего розового пепла, рядом с которой лежал сломанный пистолет.
Гизмо перешагнул через убитых бандитов без лишних эмоций, пробираясь через каркас, который держал бы массивную стальную дверь, если бы Стойло всё ещё было запечатано. Он быстро свернул налево, когда внутренняя дверь открылась в сторону прихожей, выпуская ещё трёх бандитов. Миниган Гизмо взревел, быстро превратив их в фаршированную пулями понятину. Он развернулся на месте, пристально глядя в свой визор. После того, как Гизмо просканировал ближайшую территорию, он пригласил нас с Мэй внутрь.
— Держи Л. У. М. включённым, — сказал Гизмо Мэй. Она кивнула и нажала на ПипБак. Перед тем, как идти дальше, рог Гизмо зажёгся, левитируя пистолет Мэй и несколько инструментов из доспехов. После нескольких минут починки, он вернул его. — Вот, теперь должно работать. Я настрою его более точно, как только мы закончим тут.
— Спасибо, — сказала Мэй, забирая пистолет из телекинетического захвата Гизмо своей собственной магией. Она быстро проверила магазин, а затем стала держать его на уровне груди.
У меня же не было ни оружия, ни Л.У.М.а. — А что мне делать? — Спросила я. Мэй прекрасно знала, что я не разбираюсь в оружии, а с ПипБаком, показывающим мне противников, я и тем более была бы бесполезна, так как я не смогла бы вступить в перестрелку.
— Минуточку, — сказал Гизмо, еще раз сканируя территорию визором. Он привёл нас в комнату, расположенную справа от входа в Стойло, возле стены на столе стоял терминал. Рог Гизмо зажёгся, и из его брони вырвался трос, подключившийся к терминалу, вследствие чего, тот стал подавать признаки жизни. Потоки данных полетели по экрану, а также по визору. Гизмо быстро начал печатать что-то на клавиатуре своим телекинезом.
— Хорошо, — сказал Гизмо и отключился от терминала. — Я взломал систему безопасности Стойла. В Атриуме расположилась дюжина бандитов, и ещё дюжина распространились по остальной территории Стойла. — Его визор засветился, и тут же ПипБак Мэй начал пищать. — Я загрузил местоположение клиники. Там есть пара бандитов, но я не думаю, что у тебя с ними будут какие-то проблемы.
— Жители Стойла, похоже, отсиживаются в подземном саду, — продолжил Гизмо. — Их там шесть сотен, и им может понадобиться медицинская помощь. — Мэй кивнула, проверяя информацию на карте, которую отправил ей Гизмо. — Я направлюсь в Атриум и зачищу его от бандитов.
Наш старый друг повернулся ко мне. — Дитзи, я хочу, чтобы ты пошла в сторону сада. Мы с Мэй встретимся с тобой там, когда разберёмся со всеми бандитами. Гирвинг покажет дорогу, а если вы полетите, то сможете избежать обнаружения. Но если вы всё же столкнётесь с бандитами, то он позаботится о них. — Визор Гизмо снова издал звуковой сигнал, вызывая жужжание своей совы.
Я кивнула. Не ожидала я, конечно, что мне придётся сражаться с другими пони, но сотни невинных нуждались в нашей помощи. Убедить бандитов сдаться тоже не представлялось возможным; нормальных пони, которые бы прислушивались к гулям почти не было, а уж тем более, если гуль просит пони сдаться. — Я сделаю всё возможное, — это было всё, что я могла сказать.
— Погоди, — сказала Мэй. Она сняла со спины винтовку Стронгхуфа и левитировала её ко мне. — Я знаю, что ты не очень хороший стрелок, но я хочу, чтобы ты взяла его с собой, на всякий случай.
Я схватила винтовку в зубы и улыбнулась, про себя надеясь, что мне не придётся её использовать. Я попыталась сказать "спасибо", но то, что у меня вышло, было лишь невнятным бормотанием из-за винтовки во рту. Я повесила её на шею, а затем поблагодарила её снова.
— И последнее, — сказал Гизмо, его рог ярко засветился. Смысл действий стал очевидным, когда его голос раздался по всему Стойлу. Однако заклинание усиления голоса Гизмо отличалось от заклинания Мэй. Вместо того, чтобы усилить громкость голоса, он подключился ко всем динамикам и стал вещать через радио и громкоговорители Стойла. Даже ПипБак Мэй заговорил голосом Гизмо.
— ВНИМАНИЕ, ЖИТЕЛИ СТОЙЛА 67. МЕНЯ ЗОВУТ ГИЗМО: СТАЛЬНОЙ РЕЙНДЖЕР И БЫВШИЙ ИНЖЕНЕР СТОЙЛ-ТЕК. СОХРАНЯЙТЕ СПОКОЙСТВИЕ И ОСТАВАЙТЕСЬ НА СВОИХ МЕСТАХ; ПОМОЩЬ БЛИЗКО. ТЕМ, КТО АТАКОВАЛ СТОЙЛО, СОВЕТУЮ СЛОЖИТЬ ОРУЖИЕ И СДАТЬСЯ. ТЕ, КТО ЭТОГО НЕ СДЕЛАЕТ, БУДУТ СЧИТАТЬСЯ ВРАЖДЕБНЫМИ И УБИТЫ БЕЗ СНИСХОЖДЕНИЯ ИЛИ ИСКЛЮЧЕНИЯ.
После сообщения Гизмо, мы втроём расстались. Мэй вошла в дверь слева от прихожей, которая вела в клинику и офис Смотрительницы. Гизмо направился прямо к Атриуму, намереваясь зачистить его от бандитов. А я повернула направо. Я следовала по пути, указанному Гизмо, во главе с Гирвингом, через жилой район Стойла. В конце концов, он приведёт меня в подземный сад.
Я парила по проходам так тихо, как могла, а Гирвинг летел столь же бесшумно рядом со мной. От ламп в потолке исходил постоянный свет, сопровождаемый низким гулом. Я задавалась вопросом, как понибудь ещё не рехнулся от этого. Кроме того, стены были слишком тусклыми; чистыми, стерильными и абсолютно серыми, за исключением маркировки на дверях. Из-за всего это, чувствуешь себя, как будто в тесноте. Я начал чувствовать лёгкую клаустрофобию, и захотела вернуться на улицу.
Однако, я не могла; Гизмо и Мэй рассчитывали на меня, что я доберусь до сада и успокою жителей Стойла, которые, вероятно, опасались за свою жизнь после вторжения в свой дом. Также, с ними я буду в большей безопасности. Во всём жилом районе было два бандита, и их можно будет избежать, поворачивая по проходам в нужных местах. Мне стало интересно, может ли Гизмо ошибаться насчёт этого, поскольку мой путь через Стойло был довольно линейным, даже если он и поворачивался и опускался на уровень ниже в конце каждого зала.
Все мысли о планировке Стойла испарились, когда я, наконец, добралась до жилого района. Бесконечный серый цвет стен уступил место брызгам красных пятен; это кровь пони, живущих здесь. Если бы не это, я бы и не заметила бойню, над которой сейчас парила. Только в этом коридоре, я видела тела дюжины пони, все они были одеты в комбинезоны охраны Стойла. Следы крови, ведущие в жилые помещения, говорили о многих других пони, которых не было видно. Все тела покрывали пулевые и ножевые ранения.
Мне стало очень грустно, и пришлось резко бороться со своими чувствами. Я не хотела осквернять память павших пони. Они пережили войну; апокалипсис, уничтоживший большую часть Эквестрии. Здесь, внизу, они были в безопасности, под защитой. Затем двери открылись, и пустошь зашла погостить. До того, как жители Стойла поняли, что происходит, ужасы поверхности пришли и разрушили их жизнь.
Гизмо утверждал, что это случилось и с другими открывшимися Стойлами. Неужели мы, пони, действительно стали такими жестокими всего за сорок лет? Образы Понивилля, едва узнаваемые сейчас, возникали в моём сознании. Промелькнули и образы стольких пони, которых я знала, и, которые сейчас уже были мертвы. Может, эти демоны и раньше сидели внутри нас, просто война дала им повод вырваться наружу. Возможно, если всё отбросить, то пони, действительно, всегда были эгоистичными монстрами.
Я резко покачала головой; Нет! Снаружи ещё остались хорошие пони; Стронгхуф, Гизмо, Мэй, Ди-Джей ПОН-3, да и вообще все из тех, кто пытаются хоть как-то помочь пони. Пони из Стойла тоже; они не знали отчаяния пустоши, и значит сохранили свою внутреннюю чистоту. Как только они снова начнут возвращаться на поверхность, всё определенно изменилось бы к лучшему. А их возвращение началось прямо здесь и сейчас.
— Я уже повидала достаточно, — сказал я в пустоту.
Я проглотила следы желчи, которые угрожали вырваться из моего желудка и полетела по коридорам Стойла с новой решимостью. Я снова сокрушалась, что не могу позаботиться о мёртвых, но были и живые пони, нуждающиеся сейчас в помощи намного сильнее, так бы сказала Мэй. Если верить словам Гизмо, Стальные Рейнджеры позаботятся о безопасности Стойла. У него была стальная воля и золотое сердце. Он тоже сильно страдал из-за потери двух своих товарищей, но всё равно упорно шёл дальше. Я не могу поступить хуже, чем он.
Когда мы достигли нижних уровней жилого комплекса, Гирвинг внезапно остановился. Я тоже остановилась, глядя на механическую сову, которая была моим проводником. Её голова развернулась на 180 градусов, сканируя окружающие комнаты. Как сказал Гизмо, у неё было что-то похожее на Л. У. М. Мэй. Её голова перестала вращаться, когда она смотрела на комнату справа от меня. Она резко ворвалась в комнату и начала озираться по сторонам.
Я влетела следом, максимально тихо приземлившись и сев на пол. Здесь лежали два тела: жеребец и кобылка. Наверное, влюблённая парочка, подумала я. Оба они стояли прямо перед дверью, когда получили несколько выстрелов в грудь. Гирвинг пролетел мимо них, в комнату, напоминающую спальню. Она пристально посмотрела на кровать, её клюв был открыт и энергомагическое оружие мягко мерцало, но пока не стреляло.
А потом я услышала это. Мои уши встали торчком, улавливая звуки маленьких, едва слышимых рыданий. Это был плач жеребёнка. Я быстро прибежала в комнату и сказала Гирвингу не атаковать. По-видимому, её сенсорные штуковины не всегда чётко различали, кто перед ней. Я опустилась на колени рядом с кроватью, заглядывая под неё. Затем, я немного приподняла простынь, чтобы увидеть, кто прячется под ней.
Это действительно был жеребёнок; единорожка со шкуркой мягко-зелёного цвета. Её передние лапы были плотно прижаты к лицу, как будто пытаясь защитить себя от кошмара, проникшего в Стойло. Она подняла глаза, когда свет из комнаты просочился из-за поднятой простыни. Кобылка взглянула на меня и начала кричать. — М-м-м-монстропони! Мамочка! Папа! Помогите мне!
Маленькая единорожка, больше не пытаясь спрятаться, сиганула под кровать и выскочила с противоположной стороны. Она даже не смотрела, куда бежала, и задними ногами врезалась в стену. Поняв, что ей больше некуда бежать, она снова закрыла лицо копытами. Я отошла от кровати и медленно пробралась на другую сторону. Кобылка тряслась и боялась, а резкий запах даже сказал мне, насколько сильно она была напугана.
Тем не менее, я не была плохой пони или монстром. — Я не причиню тебе вреда, — сказала я, прочищая горло в попытке сделать мой голос менее грубым.
Дрожь кобылки не утихла, но она взглянула на меня ещё раз. Её глаза передали абсолютный ужас, который она чувствовала при виде меня. На самом деле я не могла винить её; в этом возрасте, даже я боялась бабайку, на которого я сейчас, наверное, была похожа. — Мама научила меня заклинанию, прогоняющему плохие сны, — сказала она, глядя на меня. — Я заставлю всё плохое уйти, просто подожди!
Рог кобылки зажёгся, испуская мягкое зелёное свечение. Как я и ожидала, ничего не произошло. Свечение пропало, и она покраснела, по-прежнему, глядя на меня. — Прости, — грустно сказала я, — но это не сон. — У меня не было большого опыта работы с детьми, но я надеялась, что смогу хотя бы успокоить её.
— Как тебя зовут?
— Мама сказала мне спрятаться под кроватью, — ответила она. — Она сказала, что я буду в безопасности до тех пор, пока я останусь там и не выйду. Она была напугана, и я хотела, чтобы она спряталась со мной, пока плохие пони не уйдут, но они с папой пошли поговорить с ними и попросить уйти.
Моё сердце обливалось кровью, но сейчас мне нужно было убедить её довериться мне, хотя бы немного. Если бы я могла отвести её в сад, она была бы в безопасности с остальными жителями Стойла. — Я здесь, чтобы помочь, — сказала я, снова пытаясь её успокоить. — Ты слышала Гизмо по громкоговорителю?
Кобылка неуверенно кивнула. — Он говорил, как Смотрительница, сказал, что собирается помочь нам.
— Я его друг, — сказала я, надеясь, что звучу правдоподобно. — Прямо сейчас, он выгоняет плохих пони. Он сказал мне, что все твои друзья находятся в безопасности в саду. Он хотел, чтобы я отвела тебя туда.
— Но ты же монстропони, — возразила кобылка. — Возможно, ты притворяешься доброй, чтобы забрать меня и сожрать.
Я покачала головой, заставляя мой глаз опять скоситься. Кобылка непроизвольно хихикнула, затем зажала рот копытами. — Я не монстропони, я… — Зависнув на мгновение, я задавалась вопросом, что же мне сказать. Я не могла бы объяснить ей про гулификацию так, чтобы она поняла. — Это проклятие, — сказала я. — Злая чародейка заколдовала меня, чтобы я выглядела вот так. — Это было не полной ложью, так как моё состояние было результатом воздействия магии.
— П-правда? — заикаясь, спросила маленькая зелёная единорожка. — И ты не собираешься меня съесть?
— Нет — ответила я, чувствуя себя немного увереннее. Чтобы подтвердить свои слова, я достала коробку кексов из моих седельных сумок. — Я обычно предпочитаю маффины, но это всё, что у меня сейчас есть.
Глаза кобылки загорелись, когда она увидела кексики. — Можно... мне можно попробовать? О, и меня зовут Эмеральд.
— Я — Дитзи Ду, — сказала я, улыбаясь. Мой глаз снова скосило, и она засмеялась. Было приятно это услышать. Теперь я просто обязана была доставить её в безопасное место. — Я дам тебе кексик, но сначала нам нужно найти твоих друзей.
— И маму с папой тоже, да? — Спросила Эмеральд, чуть ли не плача. — Я должна спросить у них разрешения прежде, чем кушать сладости.
Я мысленно лягнула себя; нельзя позволить ей узнать, что её родители мертвы, по крайней мере, пока она не будет в безопасности. — Может быть, — сказала я, не имея других вариантов ответа. — Большинство пони сидят в саду, поэтому мы должны сначала поискать их там.
Эмеральд кивнула. Мне не нравилось обманывать её, но моей первоочередной задачей было убедиться, что она в безопасности, как и хотела её мать.
Кроме плача, Эмеральд испугалась ещё и по-другому. Я выделила ей несколько минут, чтобы сходить в ванную, прилегающую к спальне, и помыться. Я не собиралась показывать ей тела родителей, пока что. Когда она вернулась, я велела ей залезть ко мне на спину, чтобы я смогла лететь до конца пути вместе с ней. Мне удалось убедить кобылку держать глаза закрытыми, сказав ей, что летать — это страшно, особенно с открытыми глазами. Она подметила, что я тоже могу принять ванну, но больше ничего не сказала.
С Эмеральд на спине, я снова полетела в сторону сада. Оставался только один уровень между местом, где я была сейчас, и садом. Я поняла это из настенной диаграммы, показывающей план Стойла. Когда я спустилась на последний жилой уровень, количество тел жителей Стойла упало до нуля. Видимо, у пони на этом уровне было достаточно времени для того, чтобы сбежать, и я была очень благодарна за это. Вид трупов никогда не был привлекательным.
Однако, прежде, чем я смогла дойти до конца этого зала, Гирвинг начал громко ухать. Я остановилась в воздухе и почувствовала крепкую хватку Эмеральд в мою спину. Двое бандитов вышли из дальней комнаты. Один из них был единорогом, левитирующим небольшое огнестрельное оружие, другой — был земнопони с отвратительно выглядящим ножом в зубах. Они оба грубо насмехались надо мной.
— Похоже, мы кое-кого упустили, — прокричал единорог. Я вдруг почувствовала, что эти двое были ответственны за многие, если не за все смерти на этажах выше.
Я быстро поднялась в воздух, Эмеральд крепко вцепилась в меня. Я услышала её "оой" и почувствовала, как она снова вздрагивает. Я взглянула на Гирвинга; — Разберись с этими плохими пони, — сказала я, не колеблясь. Они явно не хотели сдаваться.
Механическая сова была рада услужить, пролетая мимо меня прямо в сторону бандитов. Поражённый внезапным действием, единорог выстрелил из своего пистолета несколько раз подряд. Однако, сова была маленькая, быстрая и двигалась хаотически. Все пули прошли мимо. Гирвинг нанесла ответный огонь со взрывами магической энергии из своего клюва.
У единорога больше не было комментариев, поскольку его тело превратилось в кучку розового пепла. У бандита с ножом было достаточно времени, чтобы бросить оружие и сдаться прежде, чем красноватый луч ударил прямо в его глаз, несомненно, испепеляя его мозг внутри черепа. Он свалился на пол бесформенной кучкой. Мне было наплевать, что он, возможно, собирался сдаться.
Я сама не была невинной; за свои сорок лет скитаний по пустошам, я убивала пони. Радиационные звери, мутировавшие животные и зомбопони, все они погибли от моих копыт или от копыт Мэй. Однако, все эти существа были не в здравом уме и мало контролировали свои инстинкты. А эти бандиты должны были соображать получше, но решили всё-таки совершить эти ужасные поступки с другими пони. Они были намного, НАМНОГО хуже. Я, конечно, не испытывала радости от их смерти, но я оставлю своё сочувствие для тех, кто этого действительно заслужил.
— Металлическая птичка крутая, — услышала я голосок Эмеральд со спины. — А она может ещё раз пустить эти красивые огни?
— Конечно, — ответила я, — но только тогда, когда нам понадобится заставить плохих пони снова исчезнуть.
— Хорошо!
Я покинула жилую зону и вошла в последний коридор, ведущий в подземный сад. В конце, я увидела большую, открытую комнату, но это был только вход в сад. Я замедлила скорость полёта и стала держаться максимально тихо, и поручила Эмеральд и Гирвингу так же вести себя тихо. Если бандиты пытались проникнуть в сад, я бы не хотела, чтобы они нас услышали.
Мои подозрения оказались правдой, так как, дойдя до конца коридора, я увидела двух бандитов у входа в сад. Одна бесполезно ковырялась копытами в двери, в то время, как другая (по крайней мере, немного умнее своей компаньонки) возилась с настенным терминалом. Учитывая время, которое мне потребовалось, чтобы добраться сюда, я сомневалась в том, что она была хорошим взломщиком. Её "хакерские навыки" заключались в том, чтобы беспорядочно стучать копытами по клавишам, вероятно, без результата.
Я быстро отошла назад и начала думать, что делать дальше. Мы были в узком коридоре, и у них обеих было оружие. Кроме того, у них было больше (правда, ненамного) пространства, чтобы уклоняться от любых выстрелов, даже если я попытаюсь стрелять в них. На данный момент, лучшим моим преимуществом было то, что они пока не заметили меня. Я не была особо умной пони, но, уверена, что смогу что-нибудь придумать.
Ба-бах!
Мои мысли были прерваны выстрелом из дробовика, раздавшимся позади меня. Затем послышалась серия маленьких скрипучих звуков, как будто Гирвинга решили засыпать картечью. Механические сова упала, как камень, приземлившись рядом со мной. Я развернулась, чтобы встретиться лицом к лицу с другим бандитом, стоявшим позади меня. В его броне было несколько пулевых отверстий и кровоточащее ранение на боку. Я подозревала, что он сбежал от Гизмо, когда Стальной Рейнджер зачищал Атриум. Вот же счастливчик.
Это был земнопони, сжимавший дробовик в зубах. Он был умён, сначала избавившись от более меньшего и проворного противника. Я прижалась спиной к стене коридора, пытаясь оберегать Эмеральд. Она снова задрожала, и я не хотела, чтобы с ней что-нибудь случилось, когда мы были так близко к безопасному месту. К сожалению, не было никаких сомнений в том, что два других бандита услышали этот выстрел, и без Гирвинга я была в меньшинстве, трое на одного.
Когда я осознала это, на моём лице расползлась улыбка. Может быть он и был умным, но этот земнопони явно совершил ошибку. Я доставила немало заказов в Айроншод, так что я прекрасно знала большинство стандартных моделей оружия. Его дробовик был однозарядным; эта одна из самых ранних моделей огнестрельного оружия, вообще когда-либо сделанная пони. К тому же, он был в ужасном состоянии. Этому ублюдку повезло, что он вообще не взорвался ему в лицо. И, поскольку он уже выстрелил один раз, без перезарядки он не смог бы стрелять снова.
То, как близко ко мне он держал дробовик означало, что он не догадывался о моих познаниях в оружии. Тут-то его удача и закончилась. Я дёрнула шеей, подняв винтовку Стронгхуфа туда, где я могла схватить её зубами, а затем прижала ствол прямо к подбородку бандита. Хотя я была ужасным стрелком, с такого расстояния, я не могла промахнуться. Я нажала на курок, взрывая мозги бандита по всей противоположной стене. Его тело медленно рухнуло, а ноги подкосились.
Без особых задержек, я выпустила винтовку изо рта и повернулась обратно к открытой зоне. Тех двух бандитов больше не было видно. Громкий выстрел винтовки Стронгхуфа дал им о себе знать, но главное, что они не знали насколько я была хреновым стрелком. Воспользовавшись этим, я толкнула шкаф, стоящий рядом и укрыла за ним Эмеральд, для её же безопасности. К сожалению то, что я была плохим стрелком, не отменяло того факта, что у меня не было шансов попасть по врагам.
Когда я взглянула на своё импровизированное укрытие, один из бандитов вернулся в поле моего зрения. Она левитировала рядом с собой пистолет-пулемёт, и я успела лечь на пол прежде, чем град пуль пронзил шкаф. К счастью, ни одна из них не добралась до нас, но наше деревянное укрытие сейчас слишком сильно пострадало. Когда пони стала перезаряжаться, я решила рискнуть. Надеясь, что моя удача позволит мне спасти хотя бы Эмеральд.
Я схватила винтовку Рейдера, засела в своём укрытии и прижала свой нормальный глаз к прицелу, закрыв при этом косой. Удивительно, насколько сильной была разница. С фокусировкой нормального и закрытием косого глаза, я видела всё гораздо чётче и яснее. Управлять затвором винтовки с помощью языка — было не просто, но мне удалось его снять. Я высунула винтовку из-за шкафа, наводя крестик на голову бандитки, как только она подняла своё перезаряженное оружие. Наши выстрелы раздались одновременно.
Три пули прошли мимо меня и еще две попали мне в плечо. В то же время, голова бандитки взорвалась, и она тут же прекратила стрелять, а её пистолет упал на пол. Я упала за шкаф, моя вязкая кровь сочилась из обеих ран. Винтовка Стронгхуфа упала рядом со мной. Эмеральд с тревогой посмотрела на меня, а затем резко отвернулась и её стошнило, по-видимому, при виде моих ран. Или, может быть, из-за вида ошмётков серого вещества бандитки, свисающего со стен. Пока она опустошала свой желудок, я вытащила лечебное зелье из своих сумок и выпила его, вздохнув с облегчением, когда раны начали понемногу затягиваться.
В то же время, я подняла Гирвинга и положила его в свою сумку. Сова перестала функционировать, но если понибудь и сможет починить её, то только Гизмо. Между мной и садом была ещё одна бандитка, и я выглянула из своего укрытия. Вторая бандитка вернулась, держа ПП своей павшей компаньонши в зубах. Я уже было собралась дотянуться до винтовки Стронгхуфа, когда наше общее внимание привлёк звук открывающейся двери на противоположной стороне комнаты. Два громких выстрела, сопровождавшиеся парой пуль двадцатого калибра оставили в теле бандитки огромные зияющие дыры. Это наш Гизмо.
После воссоединения с Гизмо (а вскоре после этого и с Мэй), я обняла каждого из них за всё, что они сделали. Было достаточно легко убедить Эмеральд, что Мэй была "проклята" так же, как и я, и она быстро успокоилась. Я обещала Мэй, что объясню это позже, но ей самой было не до этого, она хотела осмотреть кобылку и убедиться в том, что она цела. Она также дала Гизмо ласковое звание "Супер-Стального пони".
Гизмо подошёл к терминалу, контролирующему вход в сад Стойла. По его словам, бандитка заблокировала его. Пока он пытался обойти систему безопасности терминала, Мэй рассказала мне о том, что они с Гизмо видели в остальной части Стойла.
— Их лидер был умным, ну или, по крайней мере, намного умнее, чем большинство этих дегенератов, — объяснила Мэй. — После действий разведгруппы, вышедшей из Стойла, он привёл бандитов внутрь и захватил уровень, на котором располагалась охрана, не позволяя им защищаться и добывая все самые лучшие ресурсы для своих бойцов.
— Этот ублюдок тоже сбежал, — услышала я Гизмо, говорящего из-за спины. — Он использовал одного из жителей Стойла, как щит, а затем удрал. Ещё один бандит ушёл вместе с ним, но только главарю удалось схватить оружие. Вот, отстой, к счастью: это был всего лишь однозарядный дробовик.
— О! — Воскликнула я и рассказала Гизмо о том раненом бандите, лежащем позади меня. — Он довольно хорошо выстрелил, — сказала я, вытаскивая Гирвинга из сумки и кладя его перед Гизмо. — Ты сможешь его починить?
Не отрывая взгляд от терминала, Гизмо взял повреждённую сову в телекинетический захват и направил её к своей броне. В ней открылся отсек, в который он плотно поместил сову. — Не беспокойся об этом, — сказал Гизмо, закрывая отсек. — Гирвинг бывал и не в таких передрягах. Я приведу его в порядок, когда вернусь в штаб.
Я взглянула на Мэй; — Гизмо сказал, что ты нашла других выживших жителей Стойла, это правда? Сколько их?
Мэй, закончив осматривать Эмеральд, вздохнула. — Только трое. Они сейчас в клинике. Одна из них, была изнасилована несколько раз, и мне пришлось дать ей снотворное, чтобы позже, как можно тщательней заняться её уходом. С ними всё будет в порядке, по крайней мере физически.
Я кивнула; это было гораздо лучше, чем то, что я видела в жилых районах. Я рассказала об этом Мэй, хотя намеренно забыла упомянуть родителей Эмеральды. Однако, она, казалось, и так это понимала. Мэй, с грустью в глазах, посмотрела на кобылку, которая была так счастлива, любуясь доспехами Гизмо. Те участки, которые не были покрыты кровью и каменной пылью, выглядели и правда впечатляющими.
Эмеральд замерла, когда из терминала раздался неприятный писк. — Фьюх, — выдохнул Гизмо, — это было сложно. Пришлось намеренно разбить матрицу заклинаний и перезагрузить её из моей брони, чтобы она снова заработала. Хорошая новость в том, что мы вошли. — Он поднял бронированное копыто и нажал кнопку на интеркоме. — Внимание, обитатели Стойла; говорит Гизмо. Стойло очищено от захватчиков. Пожалуйста, отойдите от дверей.
Гизмо нажал ещё одну кнопку, и дверь с пневматическим шипением начала открываться. Он отошёл от терминала, полностью встав в дверной проём. С того места, где я находилась, обзор был довольно плохой, но я заметила двух пони в комбинезонах охраны, настороженно направивших свои пушки на моего бронированного друга. Полагаю, что они были единственными выжившими представителями охраны Стойла. Сомневаюсь, что их оружие сможет нанести реальный ущерб впечатляющей броне Гизмо.
Тем не менее, я почувствовала облегчение, когда они опустили оружие и позволили ему войти в сад. Мэй, Эмеральд и я последовали за ним. Пони-охранники бросали на нас с Мэй шокированные взгляды, но они явно не хотели связываться с друзьями такого внушительного и устрашающего пони, как Гизмо. Особенно учитывая, что он почти в одиночку освободил их Стойло от бандитов.
Гизмо стоял перед огромным количеством жителей Стойла, из-за того, как много их было в саду, сам сад казался очень маленьким. — Есть ли здесь Смотрительница?
Прежде, чем понибудь успел ответить, маленькая желтая молния выбежала из толпы, врезаясь в Эмеральд. — Эмеральд! — завизжала она, теперь я видела, что это была желтая кобылка-земнопони.
— Тулип! — крикнула единорожка в ответ. Они кубарем покатились по полу, преодолев напряжение, висевшее в воздухе.
— Я думала, что плохие пони схватили тебя! — воскликнула Тулип, крепко обнимая подругу.
— Почти, но потом Мисс Дитзи Ду нашла меня, — ответила зелёная кобылка. Я неловко отмахнулась, и все обитатели Стойла вытаращились на меня. — Может, она и выглядит как монстропони, но, на самом деле, она очень хорошая.
Я была рада видеть, что Эмеральд нашла свою подружку. Она ей понадобится, когда ей придётся узнать правду о своих родителях, да и любая другая поддержка тоже.
После краткого перерыва, Гизмо задал вопрос ещё раз. — Есть ли здесь Смотрительница?
На этот раз, оранжевошкурая единорожка шагнула вперёд. Она была примерно того же возраста, что и Гизмо, когда я впервые встретила его. Её кьютимарка была похожа на кусочек сыра. — Меня зовут Чеддер Чиз, — объявила она. — Смотрительница была моей матерью. Она, вместе с моим отцом, были в числе разведгруппы, покинувшей Стойло, когда открылась дверь.
— Мне жаль, — сказал Гизмо, — но они все были мертвы, когда мы прибыли сюда.
Чеддер понимающе кивнула, вероятно, уже приняв худший вариант. — Мы должны поблагодарить Вас, Стальной Рейнджер, также, как и ваших товарищей. — Вы нашли других выживших?
— Только троих, — шагнула вперёд Мэй, склонив голову перед жителями. — Фамблз, Джинджер и Рейн, все они проходят процедуру реабилитации в клинике. Несколько вздохов облегчения прозвучали из толпы при упоминании этих имен.
— Доктор Сириндж мёртв? — спросила дочь Смотрительницы.
Мэй снова кивнула: — Думаю, да. В клинике, я нашла мёртвого белого единорога в лабораторном халате. Однако, я бывшая мед-пони Министерства Мира, и если среди вас есть пострадавшие, пожалуйста, пройдёмте со мной в клинику.
Все пони стояли с пустыми лицами, очевидно, они не смогли понять, кем только что представилась Мэй, но дюжина пони с травмами различной степени вышли вперёд, кто-то помогал другим идти. Мэй начала осматривать их, даже выйдя с ними из сада и двигаясь по направлению в клинику. Как только она ушла, Гизмо снова обратился к толпе.
— Итак, сколько вас здесь внизу? — Спросил он.
— Я насчитала шестьсот двадцать семь, — ответила Чеддер, — плюс четыре пони, которых спасли вы. — Она вздохнула. — По последней переписи, население Стойла составляло восемьсот шестьдесят три пони. Чёртовы дикари.
Я содрогнулась; бандиты убили более двухсот невинных пони во время своего налёта. Я стиснула зубы от злости. Один из них от этого треснул, а другой выпал. Оба, как я поняла, были повреждены отдачей винтовки Стронгхуфа. У этой заразы была слишком сильная отдача. К счастью, в репертуаре медицинских заклинаний Мэй было что-то для восстановления костей и зубов.
— Ладно, — осторожно сказал Гизмо. — Я хотел бы попросить всех вас пойти со мной; мы с моими друзьями сопроводим вас на поверхность.
— Погодите, — раздался голос из толпы, — мы туда не пойдём! Только не после этого. Поверхность слишком опасна! — Несколько других голосов стали бормотать, большинство из которых были явно согласны с говорившим.
Гизмо топнул копытом, заставляя всех замолчать. — Я боюсь, что это не вариант. Ресурсы этого Стойла, как и все вы, нужны на поверхности. — Я была склонна согласиться; если Эквестрия собирается возродиться, ей нужны добрые, здоровые пони. — Я также не могу гарантировать, что что-то подобное больше не повторится. К тому же, нас с товарищами уже может и не оказаться рядом, если это произойдет.
— Это тоже верно, — вмешалась Чеддер. Остальные обитатели Стойла смотрели на неё в замешательстве. — Это должно быть секретом, хранящимся Смотрительницей, но вряд ли это так важно сейчас. — Она прочистила горло и продолжила; — Стойло 67 никогда не планировалось, как полноценное Стойло. Оно должно было открыться уже через десять лет, но моя бабушка держала его закрытым, потому что уровень радиации снаружи был всё ещё слишком высоким. Моя мать приняла такое же решение двадцать лет спустя. И только сейчас радиация упала до допустимого уровня.
— Вы также находитесь на дальней стороне города, противоположной кратеру, куда упало мегазаклинание, — отметил Гизмо. — Есть ещё два Стойла около него, которые до сих пор полностью запечатаны.
— Я не вижу причин, почему мы не можем остаться здесь, — сказал тот же жеребец, что и раньше.
— Нашему яблоневому саду приходилось сильно напрягаться, чтобы обеспечивать питанием нас всех в течение этого долгого времени, — рявкнула Чеддер. —Только потому, что он был на грани бесплодия, моя мать осмелилась выйти на улицу. Нравится тебе это или нет, но нам пора уходить.
Несмотря на её возраст, голос Чеддер был таким уверенным, что было трудно подвергнуть её слова сомнению. Вероятно, она унаследовала эту уверенность от матери. С этого началась эвакуация Стойла 67. Мэй лечила раненых пони, пока остальные собирали всё, что смогут унести. Получилось не особо много, но Гизмо заверил всех, что Рейнджеры вернутся, чтобы спасти Стойло, а также похоронить всех убитых пони.
Покинув свой дом, пони из Стойла 67 почти одновременно зажмурились и отвели взгляд от неба. Даже с вечным облачным покровом, солнце было ярче и интенсивнее, чем всё, что могло освещать Стойло. Когда пони отошли от шока, Гизмо начал строить их в ряды, что позволит им ещё быстрее и безопаснее путешествовать.
Из-за потери большинства охранников Стойла, Гизмо убедил нескольких других взрослых пони-добровольцев помочь в защите остальной части группы. Мэй находилась в конце ряда, оставаясь с самыми тяжело ранеными и ухаживая за ними по пути. Мы с Гизмо шли впереди. Он вёл всех, а я просто шла рядом с ним. У меня было слишком много вопросов, которые я очень хотела задать ему. Хотя мне придётся подождать, пока он закончит разговор с Чеддер об аспектах жизни на поверхности.
— Самой большой проблемой здесь, как правило, является еда и вода, — заявил Гизмо. — Тем не менее, с водным талисманом из вашего Стойла и тем урожаем, что мы спасли из сада, на этом фронте у вас не должно быть проблем.
Чеддер утвердительно кивнула. — Ещё раз спасибо, Мистер Гизмо, я поделюсь этими знаниями с остальными. — После этого, оранжевая кобылка ушла к своим, начав разговаривать с другими выходцами из Стойла о том, что ей поведал Гизмо.
Когда Чеддер ушла, у меня, наконец-то, появился шанс поболтать с Гизмо. — Итак, — сказала я, приближаясь к нему, — как тебе удавалось выживать всё это время? Мы думали, что ты погиб после того, как добрался до штаб-квартиры Стойл-Тек.
— Почти, — ответил Гизмо. — Я знал, что на город упало мегазаклинание, поэтому я пришёл сюда не сразу. Я отправился на поиски более отдалённых от него объектов Стойл-Тек, которые, как я надеялся, могут быть безопасными.
Я кивнула и стала ждать продолжения истории, мне не хотелось отвлекать его от рассказа.
Бронзовошкурый Рейнджер вздохнул. — К сожалению, я не смог найти больше, чем пару объектов в рабочем состоянии, да и в них была лишь информация о ближайших Стойлах. После того, как я пережил зиму, я решил рискнуть и отправиться в штаб-квартиру Стойл-Тек в Филлидельфии. Когда я добрался туда, уровень радиации сильно упал, но внутри города всё равно было опасно не то что жить, а даже просто находиться.
— Но ты всё равно туда пошёл, — сказала я. — Мы слышали, что Ди-Джей ПОН-3 получил твоё сообщение по радио.
— Да, но это всё удача, — парировал Гизмо. — Я наткнулся на бутылку Рад-Защиты и несколько зелий Антирадина в маленькой клинике МинМира. Я выпил всю бутылку прежде, чем войти в город. Даже с повышенной устойчивостью к радиации, мне всё равно пришлось пить Антирадин, почти без остановки, чтобы не свариться внутри от радиации. Когда я дошёл до Стойл-Тек, у меня остался всего один пакет.
Гизмо неуверенно ухмыльнулся: — Я вошёл внутрь и запер дверь, но радиация внутри была не намного лучше. В здании было только одно тело пони, радиация убила её задолго до того, как я туда пришёл. Держу пари, именно она активировала протоколы угроз уровня Омега. Кем бы она ни была, она спасла много пони, и, по-видимому, ей нравилась Эпплджек. — Последнюю фразу он сказал с ухмылкой.
Мой разум мгновенно представил оранжевую кобылку — главу МВТ, но я поймала себя на мысли, что это было также название выпивки. Гизмо усмехнулся, наверное, догадываясь, о чём я думала.
— После того, как я отправил сообщение, я уже начал болеть от радиационного отравления, — заключил он. — Я выпил последний пакет Антирадина, хотя я понял, что это бессмысленно. Работая над Гирвингом, радиация делала меня всё более больным и усталым, и в конце концов я отключился.
— Очнулся я в окружении небольшой группы Стальных Рейнджеров, — заявил Гизмо. — Видимо, они искали бункер, и поймали сигнал от моего ПипБака. Тогда, я не ушёл невредимым: потерял почку, часть поджелудочной железы и селезёнки, и перенёс злокачественные повреждения печени. Однако, мои познания в области техники были достаточным аргументом для них, чтобы вылечить меня, и с тех пор я с ними.
— И ещё одно, — сказала я после того, как Гизмо закончил свою историю, — я думала, что только земнопони могут стать Стальными Рейнджерами.
Гизмо улыбнулся. — Обычно, это так, но медицинские системы в этой броне являются частью того, что поддерживает во мне жизнь, даже после всех внутренних радиационных повреждений. Самой большой проблемой было то, что, будучи единорогом, я не мог носить шлем, и костюм никогда бы не был полностью закрыт. — Гизмо показал на визор и на небольшой прибор перед его лицом; — я построил это, чтобы получить доступ к Л.У.М.у и системе прицеливания, а также использовать моё боевое седло. Пришлось разобрать три ПипБака, но это того стоило.
Мы с Гизмо так и шли, чередуясь друг с дружкой, пока он вёл пони из Стойла 67 во временный лагерь, созданный Рейнджерами. Он был не так уж далеко, но количество пони замедляло путешествие, особенно те, что были с Мэй. Эмеральд, Тулип и некоторые другие жеребята бегали вокруг нас, наслаждаясь своим первым видом солнца, хотя оно и было затянуто облаками. Я немного завидовала им, так как поверхность больше не была для меня чем-то новым. Я надеялась, что именно они сделают первые шаги по восстановлению дома, который я когда-то знала.
Наступил вечер, когда мы добрались до лагеря Стальных Рейнджеров. Он находился за пределами города, так как они не рискнули идти в сильно облучённый город для очистки. По крайней мере сейчас. Мэй и я присоединились к Гизмо, когда он пошёл вперёд, чтобы сообщить, что произошло. На примере Гизмо, я ожидала, что они были хорошими пони, которые хотели использовать свою технологию, чтобы помочь Эквестрии встать на копыта. Насколько сильно я ошибалась.
Гизмо был встречен на краю лагеря другим Рейнджером, полностью облачённым в свою броню. На его боевом седле с обеих сторон, были закреплены лёгкие пулеметы. — Гизмо, с возвращением, — сказал он. Возникла пауза, затем он спросил. — Что случилось с Вайолет и Нуддлзом?
Гизмо покачал головой. — Извините, но произошёл инцидент. Бандиты вторглись в Стойло 67 и установили ловушку в карьере. Их убило камнепадом. Мы должны попытаться достать их тела, когда вернёмся, чтобы спасти Стойло. Также, мы разобрались с бандитами, а со мной сейчас здесь находятся выжившие жители этого Стойла.
Я не видела лица, но тон другого Рейнджера явно показывал, что его не заботило то, о чём говорил Гизмо. — Что за Стойло? То, что нам нужно, всё ещё в порядке?
— Да, — неохотно ответил Гизмо. — Водный талисман и часть припасов из сада могут быть восстановлены, как и склад оружия. А, теперь о жителях Стойла-
Гизмо был прерван, когда Рейнджер заметил Мэй и меня, стоящих около него. Он тут же перезарядил своё боевое седло и направил его на нас. — Какого хрена здесь делает парочка зомби? — Прорычал он.
Гизмо шагнул вперёд и встал между нами и жеребцом. — Полегче, Грамбл, они со мной.
Грамбл издевательски усмехнулся, даже не пытаясь скрыть своё презрение. — Чушь полнейшая, у тебя нет никаких дел с мертвецами. А теперь — убирайся с дороги, чтобы я смог избавить этих уродов от страданий.
— Эти “уроды", — возразил Гизмо, его голос становился опасным, — помогли мне защитить Стойло 67. А теперь — отойди, это приказ.
Грамблу, по-видимому, было наплевать; — Я не выполняю приказы от умников.
Я слышала, как боевое седло Гизмо перезарядилось, и казалось, что эти дебаты вот-вот перерастут в бойню. Грамбл был крупнее Гизмо, а броня полностью закрывала его голову. Но с другой стороны, Гизмо имел лучшее оружие, вероятно, во многом, благодаря его собственным настройкам. Возможно, было бы здорово, если бы начистил рожу этому ублюдку, но я этого не хотела, только не из-за меня. Я пыталась придумать, что же такого сказать, но мне показалось маловероятным, что Грамбла будут заботить слова гуля.
— Что, чёрт возьми, здесь происходит? — Драка была прервана громким голосом третьего Стального Рейнджера. Гизмо и Грамбл обернулись, чтобы посмотреть на бронированного пони. Его голос был, вероятно, самым низким и самым тяжёлым из всех, что я когда-либо слышала, и исключительно мужественным. Жеребец, также, был очень устрашающим, обладал как ракетной установкой, так и гибридом пулемёта и гранатомёта на своём боевом седле. Взгляд, с которым Гизмо посмотрел на него, говорил о том, что он пользовался большим уважением моего старого друга.
— Старший Паладин СтилХувс, сэр! — быстро проговорил Грамбл быстро. — Я-
— Я вас не спрашивал, Рыцарь-Капитан Грамбл, — произнёс мрачный голос. Упоминание обеих имён и ранга, видимо, заставило-таки Грамбла заткнуться. Затем СтилХувс повернулся к Гизмо, хотя я думаю, что он смотрел на нас с Мэй. Сложно об этом сказать, из-за его шлема.
— Сэр, — твёрдо заявил Гизмо, — я вернулся из Стойла 67. Мне удалось уничтожить вторгшуюся туда группу бандитов и привести выживших сюда. Они согласились отдать нам свой водный талисман и остатки урожая из сада. Младший Рыцарь Вайолет и Сквайр Нуддлз погибли из-за камнепада, вследствие сработавшей бандитской ловушки.
"Старший Паладин" кивнул Гизмо. — А эти двое? — Сказал он, указывая на нас.
— Мои старые друзья, которые случайно оказались в этом районе, — ответил Гизмо. — Они вытащили меня из завала и помогли мне защитить Стойло.
— Понятно, — сказал СтилХувс.
Грамбл выбрал момент, чтобы снова заговорить. — Но, сэр, это же зомби! Это мерзкие твари, и даже Старейшина сказал-
— Я и сам хорошо знаю, чем они являются, Рыцарь-Капитан, — перебил его Паладин. — То, чем они НЕ являются, это более важно. У нас теперь есть Стойло и куча здоровых пони, по крайней мере, некоторые из которых должны быть нам полезны. Сначала мы позаботимся о них.
— Но Гизмо-
— Главный Писец Гизмо, — сказал СтилХувс с угрожающими нотками в голосе, — старше тебя по званию, и ты должен следовать его приказам. Мне напомнить тебе, что он уже был с нами, когда тебя ещё и на свете не было? Любые дальнейшие конфликты, и ты у меня под суд пойдёшь. Всё ясно?
— Да, сэр, — сказал Грамбл, без энтузиазма. Он ушёл, вероятно, чтобы найти что-то, на чём можно было бы выплеснуть своё разочарование.
СтилХувс повернулся к нам с Мэй. Его тон стал немного мягче, хотя всё ещё был довольно суровым. — Я благодарю Вас за помощь Главному Писцу Гизмо и бывшим обитателям Стойла. — Он покачал головой; — Однако, как вы можете видеть, вас здесь не сильно-то жалуют. Боюсь, я вынужден попросить вас уйти.
Заметка: Статус обновлён!
Текущее состояние: Разумный гуль
Уровень рассудка: Высокий
Заметка для гуля: Ешьте, пейте и отдыхайте, когда вам это нужно. Хотя гулям не нужно так много еды, воды или сна, как обычным пони, они всё равно должны стараться держать себя в форме. Обезвоживание делает вашу сухую, гниющую кожу ещё хуже. Кроме того, чрезмерное отсутствие сна, зависимость от химикатов и особенно голод могут привести к тому, что рассудок гуля будет деградировать быстрее, что приведёт к одичанию.
Получена новая способность: Смертельная Забава — при использовании оружия с оптикой или ЛЦУ, вы не получаете штрафа за точность, а шанс критического удара повышается на 3%. Этот эффект не распространяется на боевые сёдла, взрывчатые вещества или энергомагическое оружие.
Перевод: Julia_Craft93
Редактор: Shade Past