← Глава 6. Стальные Сердца Глава 8. Украденное небо →

Fallout Equestria: Хроники Дитзи Ду

Глава 7. Шериф Роттингтейл

— Там нет никаких гулей, кроме старых. Мы — первое и последнее их поколение.

Друзья.

До войны, у меня были друзья. Конечно же, мой внешний вид и связанное с ним отсутствие координации часто были предметом насмешек, но у меня всё ещё было несколько близких друзей, на которых я могла положиться. Большинство из них погибло в тот день, когда мегазаклинания разрушили наш мир. Я никак не могла узнать при каких обстоятельствах они ушли из жизни, да и бессмысленно это было. Остальных — могла постичь абсолютно любая участь, ни одну из которых я не хотела себе представлять. Даже Флаттершай, самая милая пони из всех, кого я когда-либо встречала, вдруг исчезла.

Потом, у меня появились новые друзья. В первый же день после Апокалипсиса я познакомилась с Мэй, Гизмо, Стронгхуфом и Блинки Пай, а также с несколькими другими выжившими. Из всех них, только Мэй стала моей спутницей на долгие годы, а может быть, я стала её спутницей, не важно. Стронгхуф состарился и увидел, как город, находившийся под его контролем, пал до такой степени, что все его жители превратились в варваров. Гизмо присоединился к обществу, которое, как он надеялся, могло помочь возродить Эквестрию, но многие из них, казалось, не хотели помогать кому-либо, кроме себя самих.

Самое худшее во всём этом было то, что мне, кажется, нигде не было места. Я не умерла, но я и не была по-настоящему живой. Я — гуль, проклятая бродить по Пустошам, которые раньше были великой Эквестрией, пока либо не сойду с ума, либо не буду убита. Мэй пыталась найти лекарство или способ исцеления для гулей, но отсутствие поблизости каких-либо других гулей для исследования (которые не пытались нас сожрать), делало её труды бессмысленными. Я очень сильно нуждалась в чём-то, что сможет возродить мою надежду.

— Я очень сожалею об этом, — заявил Гизмо, вскоре после того, как Грамбл был отстранён от должности, и СтилХувс приказал нам с Мэй уйти.

— Всё в порядке, — сказала я, хотя сама не была уверена в том, что это правда. — Большинство пони сначала стреляют в нас, даже не потрудившись что-то сказать.

СтилХувс, с тех пор, как оставил нас, провожал пони из Стойла 67 до лагеря, который теперь будет их новым домом. Несмотря на желание Мэй продолжить оказывать помощь раненым, Старший Паладин отказался допустить её к этому делу. Я была благодарна ему за это, так как наше вступление в лагерь, скорее всего, будет смертным приговором для любого из нас, судя по его собственным словам и действиям Грамбла. Грустно признавать, но пришло время нам с Мэй двигаться дальше.

Я в последний раз взглянула на бывших обитателей Стойла. Эмеральд и Тулип весело играли в “догонялки” с другими детьми. Я искренне надеялась, что с ними всё будет в порядке. Гизмо провёл копытом по моему плечу, заставив развернуться к нему лицом. — Я прослежу, чтобы за ними присмотрели, — с уверенностью сказал он. — Слово Старейшины — закон, а Главный Писец имеет не сильно большое влияние. Но я могу, по крайней мере, убедиться, что они не пройдут через подобный кошмар снова.

Гизмо поднял глаза и увидел, как Эмеральд машет ему. Он помахал ей в ответ, нежно улыбнувшись. — Чёрт, — пробормотал он, — я должен позаботиться об этой маленькой кобылке, учитывая то, что инцидент, произошедший с её родителями — это отчасти и моя вина.

Я удивлённо посмотрела на Гизмо; — Как ты можешь винить себя за то, что сотворили эти бандиты? — заявила я. Он был не в том положении, чтобы жалеть себя... ведь так?

Гизмо покачал головой. — Я должен был оказаться там раньше. Так бы оно и вышло, если бы я не стал спорить со Старейшиной об инциденте, случившемся в другой Стойле. Из-за этого, мы прибыли слишком поздно, и я слепо ворвался туда. Моя спешка и отсутствие осторожности убили Нуддлза и Вайолет. Не говоря уже о жителях Стойла, которые умирали, пока я был засыпан камнями.

— Это с трудом можно назвать именно твоей виной, — парировала я. — Я бы сказала, что это скорее вина Старейшины... о чём именно вы спорили?

Гизмо стал более мрачным. Он быстро это заметил и снова надел свою прежнюю улыбку. Он что-то скрывал от меня, но, по крайней мере, был готов признать это. — Не могу сказать, — пробормотал он. — По крайней мере, не нарушив клятву перед Стальными Рейнджерами.

Казалось, что этот факт волновал и его. Вместо того, чтобы давить на него, я заключила его в свои объятия. Он обнял меня в ответ своим металлическим копытом. — Ты всё равно спас сегодня кучу пони, — напомнила я ему, — не забывай об этом.

Гизмо ухмыльнулся. —Да, а ты не забывай, что вы спасли меня, чтобы я мог спасти их, не говоря уже о том, что мне было бы трудно добиться успеха в одиночку. — Гизмо ещё раз взглянул на резвящихся кобылок. — Да, думаю, я присмотрю за ней. Я всегда хотел иметь своих детей, но радиация поставила на этой мечте жирный крест.

Я сморщилась; это было неприятно и даже немного отвратительно, слышать такое от жеребца, который был вдвое младше меня. Я быстро сменила тему, надеясь избежать дальнейших неловких моментов. — Что ты собираешься делать дальше?

Гизмо потёр подбородок. — В данный момент, я, вероятно, буду помогать со спасением Стойла 67, так как это изначально было моей миссией. А потом, останется только сидеть и ждать. — Затем, он посмотрел мне прямо в глаза, мой косой глаз сумел сосредоточиться на нём. — Я знаю, что Грамбл тот ещё идиот, но хочу сказать, что здесь больше хороших пони, таких, как СтилХувс и я. Это может прозвучать грубо, но то, чем сейчас обладают Рейнджеры, даёт нам огромный шанс восстановить Эквестрию первыми.

Я понимающе кивнула. — Что ж, думаю, нам пора идти.

Когда я повернулась в сторону Мэй и уже собралась уходить, Гизмо наклонился ко мне, шепнув. — Троттингем, — сказал он, явно стараясь сделать так, чтобы не услышали. — Стойло 12. Это всё, что я могу сказать, но ты меня поймёшь, когда доберёшься туда.

Гизмо отошёл от меня, подходя к Мэй. Он ничего не сказал, но после того, как его визор запищал, экран ПипБака Мэй ярко засветился. Вероятно, он передал ей местонахождение Стойла 12. Он также достал пару маленьких инструментов из своей брони и отдал их ей. Думаю, что именно ими он ранее чинил её пистолет. Мэй молча кивнула, взяв инструменты в магический захват и поместив их в свои седельные сумки. Похоже, нам ещё долго не придётся беспокоиться о том, чтобы искать ремонтную мастерскую.

Троттингем был полной противоположностью Филлидельфии. Если Филлидельфия всегда была центром промышленной революции в Эквестрии, то Троттингем сторонился технологического прогресса. Из всех крупнейших городов Эквестрии, Троттингем был, пожалуй, наименее развитым, вместо этого сохранив довоенную позицию, как в военном , так и в промышленном смысле. Также, он находился в противоположном конце страны от Филлидельфии. Но зебрам на это было глубоко наплевать, ведь их мегазаклинание попало даже так далеко.

Мы с Мэй однажды были в Троттингеме, через несколько недель после окончания первой ядерной зимы. Город был полностью разрушен; в центре города сохранилось лишь несколько новостроек (большинство из которых были Министерскими Центрами). Все небольшие, простенькие дома, которые были нетронуты, чтобы сохранить доиндустриальную привлекательность города, сейчас же были уничтожены мегазаклинанием. Мы с Мэй ушли оттуда, когда не смогли найти ни одного выжившего, ни даже других гулей.

Самой хорошо сохранившейся постройкой в окрестностях города было Стойло 12, единственное Стойло в городе. Гизмо добавил ещё несколько заметок, помимо самого расположения Стойла, хотя он молчал по поводу того, что мы должны были там найти. Учитывая расстояние между Филлидельфией и Троттингемом, Мэй, неохотно согласилась позволить мне отвезти нас туда. Её неистовое желание узнать о том, что же хотел рассказать нам Гизмо, помогло ей подавить страх высоты. Мне понадобятся четыре дня, чтобы долететь туда, по сравнению с неделями, которые мы потратили бы на то, чтобы дойти туда пешком.

Конечно, я не могла просто посадить Мэй себе на спину. Мало того, что возникнет риск её падения, но и лететь мне будет сложнее. К счастью, я знала другой способ. Я много раз доставляла заказы в Филлидельфию, и знала, где находится несколько почтовых отделений. Мне не потребовалось много времени, чтобы слетать туда и найти повозку, подходящую для транспортировки Мэй. Сложность заключалась в том, чтобы установить для неё импровизированные ремни безопасности, так как она ни за что не покинет землю, пока я не сооружу нечто подобное.

В то время, как поблизости не было пони уровня Гизмо, способного так хорошо что-либо чинить или мастерить, мне пришлось задействовать свои базовые навыки пошива. Нечто подобное, я делала много лет назад, ещё в Мейнхэттене, когда сооружала для себя сбрую. Я закончила конструкцию, и Мэй была довольна. Пристегнув её, я одела свою амуницию и взмыла в воздух.

Во время полёта, Мэй пыталась максимально отстраниться от своего страха. Я иногда оглядывалась назад и видела, что она либо смотрела в пол, либо просто сидела, зажмурившись. Я хмыкнула, удивляясь тому, почему из всего, через что мы прошли, больше всего её пугала именно высота. Также, несмотря на встречный ветер, ухудшающий мой слух, я слышала, как ПипБак Мэй проигрывал очередную радиопередачу Ди-Джея ПОН-3, очевидно, на полной громкости.

Голос Сапфир Шорс сменился голосом Ремикс. Я по-прежнему не могла привыкнуть к резкой разнице в стилях подачи между ней и её отцом, но для новичка в должности нового Ди-Джея ПОН-3, она отлично справлялась.

— Салют, детишки, с вами Ди-Джей ПОН-3 и это была моя любимица — Сапфир Шорс. А теперь, прежде, чем мы снова вернёмся к развлекательной части, у меня есть для вас кое-какие новости. Около полутора недель назад, я рассказала вам, что некоторые из старых Стойл вот-вот откроются, выпуская пони на поверхность. Но в нашем стаде оказалась парочка паршивых овец, которая увидела в этом событии шанс для удовлетворения своей личной выгоды, вместо борьбы за Светлую Сторону.

Я внимательно слушала, пытаясь уловить как можно больше информации. Похоже, она имела в виду Стойло 67.

— В районе недавно образовавшегося поселения Хуфстомп… — Не про Стойло 67, — размышляла я. — ...Стойло, которое открылось только для того, чтобы неуправляемая группа скотин ворвалась и захватила это место. От моих источников я узнала, что они не смогли поделить данную территорию с несколькими сотнями жителей бункера.

Я скорчила гримасу; Гизмо не шутил, когда говорил про подобные инциденты до Стойла 67. Оглянувшись, я увидела, что Мэй тоже почувствовала отвращение. Ремикс продолжила.

— Это может показаться ужасным, но скажу вам, что не всё потеряно, дети мои. Вскоре, после вторжения, некая кобыла, одетая в шипастую металлическую боевую броню, зашла в Стойло вслед за бандитами, и в однокопытную одолела их. Она вывела оттуда всех выживших и привела их в Хуфстомп; эффективно утроив его население. Похоже, теперь этому городку будет намного легче встать на копыта.

— Я не слишком много знаю об этой Железной Кобыле, но кем бы она ни была, я твёрдо могу сказать, что она хочет сражаться на Светлой Стороне. Многократные благодарности Железной Кобыле за то, что делаешь правильные вещи. Ты — та героиня, которая нужна в этом проклятом аду. Удачи, Хуфстомп. А теперь вернёмся к музыке...

Когда начала играть композиция Свити Белль, я обернулась к Мэй. Похоже, она тоже обдумывала услышанные новости. Сначала, я подумала, что Железная Кобыла, о которой упомянул Ди-Джей ПОН-3, была Стальным Рейнджером. Однако, основываясь на походах Гизмо, Стальной Рейнджер явно не пошёл бы в одиночку. Да, и к тому же, “шипастую” металлическую броню, что она носила, я не наблюдала ни на одном из трёх встреченных мною Рейнджерах, ни вообще на каком-либо пони, с которым я сталкивалась до Апокалипсиса.

— Что думаешь? — Спросила я.

— Я думаю, что приятно быть не единственными пони, кому не насрать на происходящее, — коротко ответила Мэй. — Благодаря таким пони, как она, и Стальным Рейнджерам, я думаю, что бандиты, наконец, смогут уяснить, что совершать налёты на Стойла — это плохая идея.

Я была полностью согласна. Даже если снаружи и были плохие пони, хорошие — всегда придут на помощь вовремя. Ремикс была права: это именно то, что было нужно Пустоши. За время перелёта из Филлидельфии в Троттингем, Ремикс ещё несколько раз упоминала “Железную кобылу”. Каждое упоминание сопровождалось разговорами о каком-то недавнем акте героизма в исполнении бронированной героини. Она явно любила защищать крупы невинных пони от тварей, вроде этих. Мэй же казалась совершенно влюблённой в идею существования такой героини, которая, казалось, творит чудеса и для неё тоже.

Согласно указаниям, полученным от Гизмо, вход в Стойло 12 был расположен внутри самого Троттингема. Точнее, в канализации. Можно было бы добраться до него через любой из канализационных входов, но Гизмо отметил конкретную крышку люка, которая была ближе всего к Стойлу. Я подумала, что смогу приземлиться около этого входа, но на подлёте к Троттингему, мы поняли, что у нас не получится так сделать. За время, что нас с Мэй не было, в город вернулась жизнь. Некоторым образом.

Наше общее любопытство заставило меня совершить посадку в полумиле от границы города. Хотя, большая часть старого города была стёрта с лица земли, на его остатках были возведены новые здания. Большинство из них были не лучше лачуги из металлолома, а по периметру была возведена стена из толстых металлических пластин. Я видела, как пони двигались вдоль стены, это были охранники. Вместе со стеной они защищали поселение, которое я разглядела в полёте, от остальной части Пустоши.

Я отстегнула Мэй от повозки, только для того, чтобы она выпрыгнула и поцеловала землю, как только та окажется под её копытами. Я закатила глаза (в разные стороны), оттого, что воссоединила Мэй с её старым другом. Как только она закончила все свои непотребства, мы пробрались к большим воротам, стоявшим в центре стальной стены. Пара охранников заметила нас и поскакала навстречу, вооружившись боевыми сёдлами. Они остановили нас около входа, и меня шокировало то, что я увидела.

Оба охранника были гулями! Издалека, особенно с моим косоглазием, я не была в этом уверена. Вблизи же их облысевшие тела и гниющую плоть нельзя было спутать ни с чем. Один из охранников был земнопони, другой — единорогом. Здесь что, все пони были гулями? Может тут ещё и пегасы живут? Мысли проносились в моей голове одна за другой, пока мы подходили к охранникам.

— Тормози, — крикнул земнопони. Мы остановились. Оба стража долго и пристально изучали нас, но не было похоже, что они проявляют к нам враждебность. Учитывая отношение к гулям в наше время, я не могла винить их за осторожность с новичками. Также, сразу стало ясно, почему Гизмо хотел скрыть информацию об этом месте, учитывая отношение других Стальных Рейнджеров к подобным существам.

— Приветик, — сказала Мэй, шагнув вперёд и вежливо кивнув головой в их сторону.

— Приветствую, мадам, — сказал единорог. Он говорил с лёгким Троттингемским акцентом, отдалённо напоминающим акцент Пипсквика, который я слышала в его последнем сообщении в отделении Стойл-Тека в Понивилле. Однако, голос охранника всё же был немного грубее из-за того, что он был гулем. — Пожалуйста, назовите ваши имена и цель вашего визита.

— Меня зовут Мэйфлауэр Кьюр, — непринуждённо ответила моя спутница, — а это моя подруга — Дитзи Ду.

Гуль-единорог посмотрел на меня с любопытством. — Никогда раньше не видел гуля-пегаса, — заявил он. Не думаю, что он хотел меня этим обидеть, но всё равно получилось обидно. Казалось, я по-прежнему была единственной пегаской на Пустоши.

Мэй продолжила: — Наш старый друг сказал, что мы должны прийти сюда. На самом деле, мы не знали, что здесь кто-то живёт; он говорил только, что нам следует заглянуть в Стойло 12.

Охранник-земнопони покачал головой: — Ну, в канализации и самом Стойле нет ничего, кроме кучки зомби. Все те, кто сохранил рассудок — сейчас на поверхности.

— Стойло полно зомби? — Спросила я, перебив охранников.

— Да, — продолжил единорог. — Ни один пони не расскажет вам всю историю целиком, о том, как или почему, но дверь Стойла 12 не была закрыта должным образом. Стойло пережило взрыв мегазаклинания, но крошечный зазор в двери позволил радиации просачиваться внутрь. Прошло несколько месяцев, прежде чем это стало проблемой, но даже тогда мы ничего не могли с этим поделать.

— Это ужасно, — застонала Мэй. С ней нельзя было не согласиться; мы с Мэй получили свою дозу радиации единовременно, всю за один раз, а эти пони страдали от болезни и радиационного отравления в течение длительного периода времени.

— Мы думали, что все умрём там, — продолжил единорог. — С третью из нас так и произошло. Остальные превратились вот в это. Большинство из нас сошло с ума, став дикими, и теперь они единственные обитатели Стойла. Те из нас, кто сохранил рассудок, выбрались на поверхность.

Гуль-земнопони завершил историю; — Мы оставались здесь, опасаясь того, что обычные пони будут о нас думать. Однако, когда стали появляться другие гули, мы чувствовали себя обязанными протянуть им копыто помощи, которое они вряд ли найдут в другом месте, а иногда и... милосердие. В конце концов, мы разрослись до большого Некрополя, как только слухи о нас начали распространяться среди гулей на Пустоши.

Я медленно кивнула, переваривая всю услышанную от охранников информацию. После инцидента в Стойле 12, Троттингем стал своего рода убежищем для гулей, которых в основном избегали и боялись остальные пони на поверхности. Возможность того, что это место может стать и нашим убежищем, также грела мне душу. Особенно, когда здесь есть огромная здравомыслящая популяция гулей, которая даст Мэй возможность продолжить свои исследования, и возможно, даже превратит её надежду на создание лекарства в реальность. Могу предположить, что Мэй сейчас думала о том же самом.

— Я так полагаю, что у вас здесь не было врача, который бы занимался изучением гулей и их здоровья? — спросила Мэй.

Единорог покачал головой; — Раньше был, но теперь нету. Какое-то время, доктор Фиксит изучал состояние гулей, наряду с регулярным прогрессированием лучевой болезни. К сожалению, он сошёл с ума после того, как сам превратился в гуля. Все его записи, которые он успел сделать, остались вместе с ним в клинике Стойла.

Мэй была заметно разочарована этой новостью, но не устрашилась. — А можно ли как-то вернуть его исследования?

— Умереть не терпится? — вставил гуль-земнопони. — Зомби атакуют всё, что движется, кроме других зомби. Даже других гулей, если они не дикие. Как будто они чувствуют страх, или что-то вроде того. В канализации и Стойле их добрых три сотни.

А вот это, конечно, подубило нашу надежду. Я слышала, как Мэй проклинала что-то себе под нос. — Несмотря на это, — сказал гуль-единорог, — если вы захотите на какое-то время остаться здесь, то вам следует поговорить с Шерифом Роттингтейлом. Он вроде как главный тут, и ему нравится знакомиться со всеми новичками.

— Что мы должны знать, прежде чем зайдём внутрь? — Спросила я напрямую.

— Всё, как и в любом другом городе. Мы ведём цивилизованную жизнь, и Роттингтейл сказал нам никогда не отступать от этого. Просто не создавайте проблем.

После нашей беседы, гули-охранники сопроводили нас через ворота, а затем объяснили, как дойти до офиса Шерифа. Гуляя по городу, я почувствовала странное облегчение. Куда бы я не посмотрела, везде были гули, и в отличие от моих предыдущих встреч с ними, все они находились в здравом уме. Раньше, я беспокоилась, что мы с Мэй были единственными гулями, не сошедшими с ума, или, что потеря рассудка — это только вопрос времени. Возможно, потеря ума имела какое-то отношение к тому, как гули справляются с мутацией. По крайней мере, создание единого сообщества определенно оказывало благотворное влияние. Я и сама это чувствовала.

Обнаружив офис шерифа, я поняла, что мы смогли бы отыскать его и без подсказок. Это было единственное металлическое здание с двумя этажами, а над входом висела довольно большая деревянная вывеска, заявляющая о том, что это действительно "Лачуга шерифа". Дверь была стилизована под старину; Венецианское дерево и возможность открывать её как внутрь, так и наружу. Это смутно напомнило мне о нашей короткой остановке в Эпплузе, за исключением того, что тот старый пограничный город был на самом деле в более крепкой форме, чем этот.

Толкнув дверь, мы обнаружили, что в передней комнате офиса никого не было. Из соседней комнаты донёсся звук, очень похожий на храп. Конечно же, гулям почти не нужен сон, так что мысль о том, что один из нас решил вздремнуть прямо в середине дня... совершенно точно отметалась. Задняя комната была пуста, за исключением гамака и пони, спящего на нём. Это был гуль-земнопони, носивший большую ковбойскую шляпу, опущенную на лицо, и жилет, который был украшен серебряным значком шерифа в форме звезды.

Мэй вежливо постучала в приоткрытую дверь копытом. — Шериф... Роттингтейл?

Дремлющий гуль издал громкий храп и перевернулся на другой бок. Учитывая отсутствующую у гулей потребность во сне, было довольно странно видеть, что один из них мог спать так крепко. Мы с Мэй попытались потопать копытами по полу, чтобы разбудить его. Но это не принесло никакого результата.

— Твою ж налево, ну опять тоже самое, — раздался голос позади нас. Голос был похож на детский, но, как и у всех гулей, был грубоват. Повернувшись, я увидела юного гуля-жеребца (самого молодого гуля из всех, что я видела), стоящего сзади. — Дядя всегда отдыхает.

Молодой гуль, у которого на лбу висело несколько клочков зелёной гривы, пробрался мимо нас к гамаку. — Надо сделать вот так. — Сказав это, кольт, поднял свою ногу так высоко, как мог, и пнул по гамаку со всей силы. Гамак комично закрутился на месте, грубо сбрасывая своего оккупанта на пол. Глаза Шерифа завертелись, когда он, наконец, проснулся.

— Крамбл, — проворчал жеребец, его голос был такой же гнусавый, как и у кольта, — — ну сколько раз я должен говорить тебе, чтобы ты не будил меня, когда я-

— У нас новенькие, — отрезал кольт, видимо, по имени Крамбл. — Увидел их из окна второго этажа и понял, что без меня им не справиться.

— Новенькие, да? — сказал Роттингтейл, поднявшись на копыта. Он повернулся к нам лицом, став внимательно осматривать. К моему удивлению, при этом он тихо насвистывал (это было удивительно из-за того, что у большинства гулей полностью отсутствовали губы). — Ну что ж, — заметил он, — думаю, что на этот раз я могу тебя простить, учитывая то, что я вижу.

— Учитывая что именно? — Спросила я, сгорая от любопытства.

— Потому, что наши новички, вполне возможно, самая прекрасная пара гулей из всех, что я видел за долгое время, — ответил Шериф.

Мэй насмешливо фыркнула, а я вдруг почувствовала, как сильно стали краснеть мои щёки. Как я уже говорила, я так и не успела завести свою семью, но вовсе не из-за того, что я не пыталась. Меня никогда не считали самой красивой кобылой, но и уродиной я не была, по крайней мере, до того, как стала гулем. У меня были кольтфренды и отношения, но большинство из них так и не переросли во что-то долгосрочное. Став гулем, я совсем потеряла надежду обрести счастье, поэтому я думаю, что вы можете понять мой шок от того, что кто-то вдруг назвал меня "прекрасной".

Тем не менее, мне пришлось спуститься с небес на землю, убедив себя, что его комментарий был просто проявлением дружелюбия. — Так, — начала я, пытаясь сложить свои копыта под себя, — вы здесь главный?

Жеребец ответил, сняв шляпу с головы и прижав её к груди, приветственно склонив голову. — Это я, миледи. Шериф Лон Стар к вашим услугам.

Мэй смотрела на шерифа с любопытством; — Я думала, что вас зовут Роттингтейл.

— В каком-то роде, да, — ответил Шериф, надев шляпу обратно. — Меня стали звать Роттингтейлом после... произошедшего, — произнёс он, намекая на гулификацию. — Тем не менее, в компании родственников, близких друзей и дам, я предпочитаю имя, которое дал мне мой отец. Идея пришла ему от других пони, сделавших то же самое.

— Вы не говорите так, как будто вы отсюда, — случайно заметила я.

— Неее, — просто ответил он. — На самом деле, я родом из Эпплузы. — Я сморщилась, когда он упомянул это название, вспомнив о том, что мы с Мэй нашли там неделю назад. — Пробыл там несколько дней после падения мегазаклинания и ушёл.

— Почему ушли? — Спросила Мэй. Думаю, что он поступил правильно, иначе бы он просто умер вместе с остальными. Однако, учитывая то, что с ним произошло, этот исход был не намного лучше.

В ответ, Роттингтейл притянул к себе Крамбла и поднял переднюю ногу, сняв шляпу. Когда я сфокусировалась на его втором копыте, стало ясно почему. Его правая передняя нога была скелетирована, кожа и мышцы почти полностью отсутствовали. Там было несколько мышц и сухожилий, всё ещё держа ногу целой; это было едва ли лучше, чем деревянная нога, сделанная из кости. Я подумала о том, сможет ли Мэй что-нибудь сделать с этим.

— Это мой племяш, — заявил Роттингтейл, возвращаясь к разговору. — Зовут его Эппл Крамбл, сын моего двоюродного брата, Брейберна из семьи Эпплов. Сбежал из садов Эпплузы и стал важной шишкой в Айроншод. Когда упали мегазаклинания, я потерял с ним контакт.

— Так вы пошли его искать? — предположила я.

— Агась, — заявил Шериф. — Беспокоился о нём и своей старшей сестрёнке, так как они оставили мне Крамбла на воспитание, подавшись в большой бизнес. Оставили моего отца, Шерифа Сильвер Стара, руководить городом. Однако, мы подхватили лучевую болезнь во время песчаной бури, пока пересекали пустыню, всё закончилось гулификацией. А еще я потерял ногу, защищая Крамбла от всего плохого, прежде, чем мы смогли найти убежище. — Роттингтейл показал на свою обезображенную переднюю ногу, стоящую рядом с хорошей.

Когда Роттингтейл закончил свою историю, странная мысль пришла ко мне в голову. Интересно, почему я не задумывалась об этом раньше, но ведь я сама назвала себя не самой умной пони. — Погодите-ка, — перебила я. — Если Эппл Крамбл был там с вами сорок лет назад, почему он всё ещё выглядит чуть старше жеребёнка?

— По той же причине, по которой и мы с тобой не умерли от старости, — сказала Мэй, глядя на меня, как учитель на дремлющего в классе жеребёнка. — Я уже говорила тебе, что постоянное воздействие радиации останавливает процесс естественного старения.

— Я знаю — возразила я, — но он всё равно должен был хоть немного подрасти после стольких лет. Когда, я впервые увидела его, то подумала, что он родился таким. — Меня аж передёрнуло; мысль, о том, что гулями можно родиться была не самой приятной на свете.

— Нет, — опроверг Роттингтейл; — Невозможно родиться гулем. Ты разве не знаешь? Мы все бесплодны.

Я не знаю, как долго я сидела в офисе Роттингтейла, безэмоционально уставившись на гуля-жеребца. Прошло много времени с тех пор, как я была с кем-то в отношениях, и так долго я мечтала и надеялась создать семью. Такая перспектива не представлялась мне возможной с тех пор, как я стала гулем, но всё же... внезапное осознание того, что этого никогда не произойдёт... это очень больно. Больнее, чем я ожидала. Я упала на пол и закрыла голову передними ногами, не желая, чтобы кто-либо из них видел, как я плачу по поводу того, что со стороны кажется не таким уж и важным.

Мэй легла рядом со мной и положила ногу мне на плечи. Она знала об этом и никогда не рассказывала? Или она, как и я, даже не рассматривала такую возможность? Это не имеет значения; я не злюсь на неё, или даже на Роттингтейла. Мне было просто грустно, и честно говоря, я благодарна Мэй за попытку утешить меня. Я была рада, что слова Шерифа её не расстроили, хотя, кто его знает, что у неё сейчас на душе.

— Извините, — сказала я, несколько минут спустя, поднимаясь с пола.

— Тебе не за что извиняться, — заявил Роттингтейл, приподняв свою шляпу. — Если честно, это я должен извиниться за то, что ляпнул, не подумав о том, что это может затронуть твои чувства. Видно, моё новое имечко мне очень подходит.

— Все пони здесь уже знают об этом, — заявила Мэй, защищая Шерифа. — А ей бы лучше было об этом не знать. А если серьёзно, то мне следовало сказать ей об этом ещё давным-давно. У меня просто были другие мысли, и этот факт казался тривиальным.

— Так и есть, — сказала я, хотя мои глаза всё ещё были красными и пухлыми. Один из них, как всегда, скосился вниз. — Я просто не ожидала такого. Это застало меня врасплох, вот и всё. В любом случае, не похоже, что понибудь сейчас хочет иметь от меня детей. — Я слабо улыбнулась, пытаясь пошутить. Не хотелось, чтобы они корили себя за это.

Мэй крепко обняла меня; — тем не менее, мне очень жаль, что я не рассказала тебе об этом раньше.

— Всё в порядке, — сказала я, приобняв её в ответ. Я хотела убедиться в том, что она знает, что я не виню её.

— И всё же, — вмешался Роттингтейл, когда мы отпустили друг друга, — мне очень стыдно за то, что ранил твои чувства, даже пусть и непреднамеренно. — Он подошёл к двери, намекая, чтобы мы с Мэй пошли за ним. — Итак, позвольте мне провести вам полную экскурсию. Территория у нас небольшая, но зато, она вся наша.

Грандиозная экскурсия Роттингтейла, несомненно, была таковой, хотя, если описывая его, использовать определение “великая”, то такой она была с натяжкой. Для поселения гулей в Троттингеме, данная территория была не очень большая. Несколько лачуг, сооружённых из металлолома были домом для сотни гулей. Иногда, они рисковали и делали походы в неповреждённый центр города, чтобы взять из Министерских штабов каких-нибудь полезных штуковин, но в остальном, они проводили большую часть своего времени здесь. У них была кузница, где несколько гулей работали над имеющимся хламом и делали металлические детали для домов, хотя они не стремились строить новые лачуги, несмотря на новоприбывших.

Здесь была водокачка, где мы остановились, чтобы попить. Хорошо, что он был не глубоким, и вода не была заражена радиацией, хотя гулям от этого ни горячо, ни холодно. Однако, я была в хорошем настроении и хотела бы отведать чего-нибудь вкусного. Роттингтейл отвёл нас с Мэй к маленькому... кафе, наверное, это самое правильное описание данного заведения. Хотя, “Водопой” этому месту больше подходит, особенно, учитывая, что так оно и называется. Мэй отметила, что оно было близко к точке, которую Гизмо отметил на карте, как ближайший к Стойлу 12 вход.

Роттингтейл, Мэй и я сидели внутри “Водопоя” за небольшим столиком. Я была удивлена (и немного взволнована), когда бармен принёс каждому из нас по бутылке холодной РАД Спаркл Колы! — Нашли тележку этого добра в центре города, — пояснил Роттингтейл. — Я думаю, что это поставка направлялась в город побольше, когда мегазаклинание пало, и всё это досталось нам.

Мэй вежливо отказалась от напитка (я вспомнила, что она очень не любит редиску), и вместо этого взяла бутылочку обычной колы со вкусом моркови. Сидя и наслаждаясь напитками, мы чудесно проводили время за рассказами интересных историй. Мы с Мэй рассказали ему о наших путешествиях по Пустоши, и её задокументированных результатах исследования о воздействии радиации на животных и физиологию гулей. Роттингтейл отдал ей должное, но он, казалось, скептически отнёсся к идее лечения. Его больше интересовали психологические аспекты лечения гулей.

— Печальная правда в том, — заявил Шериф, — что каждый раз, когда понибудь здесь начинает дичать, мне приходится его успокаивать. Нельзя, чтобы они ходили по городу среди тех из нас, кто ещё в здравом уме.

— Это ужасно, — заявила я, вспоминая, сколько раз я сталкивалась с необходимостью убивать наших “диких родственников”.

— Несомненно, — вмешалась Мэй, — вот почему я пытаюсь изучить умственную деградацию, а также физические злокачественные новообразования. Мы не должны жить с Дамокловым мечом над головой.

— Ты чертовски права, не стоит, — сказал Роттингтейл. — Поэтому, если что-то подобное начинает происходить, то сначала мы собираем консилиум, но сработало это только один раз, и то лишь замедлило процесс, но не более. Всё-таки это вопрос безопасности. Плюс, мы хотим отгородить себя от тех, кто уже одичал. Да вот, только слишком много “гладкокожиков” не видит разницу между нами и дикими.

— Гладкокожики? — Спросила я. Никогда раньше не слышала этого термина.

— Ну, знаешь, дышащие, нормики, — попытался объяснить Роттингтейл. Я смотрела на него в замешательстве. — Сленг для не-гулей, — наконец, заявил он. — Возник здесь сам собой совсем недавно; сейчас — уже практически часть нашего словарного запаса. Большинство здешних немного обижены на тех, кто не проклят, как мы. Но не все из них плохие, например, тот паренёк-Рейнджер, который побывал у нас пару месяцев назад.

— Гизмо? — Спросила я. Мы были уверены, что это он, но хотелось бы убедиться. — Он наш старый друг, и именно он сказал нам приехать сюда.

Роттингтейл кивнул. — Его имя было похоже на это, да. Большинство его коллег косо смотрят на нас, но он оказался приличным парнем. Обещал держать это место в секрете от своих более радикальных товарищей.

Упоминание старых друзей привело нас к ещё двум новым дискуссиям. Первой была история Роттингтейла. Он рассказал, как они с Крамблом отважились покинуть Эпплузу в поисках Брейберна и Сильвер Сэнд, его старшей сестры и матери Эппл Крамбла. Они ориентировались по слухам и обошли все штабы Айроншод, но безрезультатно. Скорее всего, они были убиты, и вероятно, их тела уже никогда не найдут. После этого, он взял Крамбла под ручку и привёл его сюда, в Троттингем.

Другой темой для разговора послужили Стойла, так как Мэй было интересно узнать, реальна ли эта авантюра. — Ты в курсе, что ты чокнутая на всю голову? — захохотал Роттингтейл.

— Я знаю, что это рискованно, но исследование доктора Фиксита стоило бы того, — парировала Мэй. — Он изучал происходящие с вами процессы, с надлежащим медицинским оборудованием. Это может серьёзно продвинуть эффективность помощи гулям.

Роттингтейл ухмыльнулся; — Попридержи коней, подруга, я же не сказал, что отказываюсь. Я и сам хотел спуститься туда, чтобы хотя бы упокоить эти несчастные души, застрявшие там. — Он жестом показал на свою высохшую и повреждённую ногу. — Я просто был не в форме, чтобы сделать это в одиночку, а большинство пони здесь не заинтересованы в том, чтобы подавать копыто помощи. Это мрачная работёнка, и им не нравится думать о том, во что они могут превратиться. Но теперь, с вами, думаю, что смогу туда спуститься.

— Так вы это сделаете? — Глаза Мэй засияли огоньком надежды, которого я уже давно не видела.

— Я своё слово сдержу, не сомневайтесь, только дайте подготовиться.

Мы все втроём встали из-за стола, допив свои напитки, и направились к выходу из “Водопоя”. Прежде, чем я успела выйти за дверь, голос по радио заставил меня остановиться. Я заметила, что радио было включено и раньше, проигрывая песни бесчисленное количество раз. Они, как правило, сливаются с фоновым шумом, но голос Ди-Джея ПОН-3 всегда привлекал моё внимание.

— Добрый день, кобылки и джентлькольты, это Ди-Джей ПОН-3, и я думаю, что вы знаете, который сейчас час. Я получила сообщение из окрестностей Филлидельфии о группе пони, одетых в старую магическую броню МВТ, помогающую переселить жителей Стойла за пределы города. Похоже, что один из них помог местному Стойлу и защитил его от бандитского вторжения, это очень похоже на ситуацию с Хуфстомпом. Они, похоже, хорошие ребята, но я всегда немного опасаюсь пони с такой огневой мощью. Не обращайте внимания, я, вероятно, просто параноик.

Я ухмыльнулась; на этот раз она говорила о Гизмо. Нас с Мэй не упомянули, но я и не обиделась. Гизмо был настоящим героем.

— И говоря о Хуфстомпе, у меня ещё появились новости об их местной героине, Железной Кобыле. Как вы знаете, она бродит по Пустошам, помогая пони, попавшим в беду. Что же она сделала на этот раз, спросите вы? Ой, да ничего особенного, просто отбилась от целой стаи мантикор! Она просто ворвалась в огромную стаю этих монстров в окрестностях Сталлионграда, но и они были не прочь сделать из неё закуску. Однако, в настоящее время, она получила серьёзное отравление ядом мантикоры. Направим все наши мольбы и надежды на её скорейшее выздоровление; и тогда, я уверена, что она встанет на ноги в кратчайшие сроки.

Я была рада услышать информацию о продолжении героических приключений Железной Кобылы (кем бы она ни была), но было грустно слышать, что из-за своих подвигов она сейчас находилась в тяжёлом состоянии. Мэй уже вышла из здания, так что, наверное, она не слышала Ремикс. Я расскажу ей об этом позже, конечно, опустив момент с отравлением, пока она полностью не поправится. Как раз перед тем, как выйти на улицу, я помчалась обратно к бармену и прихватила ещё парочку РАД Спаркл Колы на дорожку; положив их в мою сумку, я вышла из “Водопоя”.

Я нашла Мэй, когда она смотрела на крышку люка, ведущую в канализацию Троттингема, а затем и в Стойло. Я чувствовала себя бодрее от выпитой мною Колы, и предложила одну из тех, что я схватила, Мэй. Она снова отказалась, но я не возражала. Мне больше достанется. Ну, или Роттингтейл может быть захочет. Он пошёл в свой офис, чтобы что-то забрать. Я думаю, что это было оружие, ибо входить в подобное место безоружным было бы просто глупо.

Пока мы ждали возвращения Роттингтейла, несколько проходящих мимо гулей странно посмотрели на нас. Я же не могла не обратить внимание на самого странного гуля из всех, что я когда-либо видела, он тоже остановился, чтобы взглянуть на нас (или пристально посмотреть, судя по её взгляду). Сразу было видно, что она не пони, но мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что она была грифоном. Даже при этом, она была слишком странной; облачённая в боевую броню, которая, казалось, почти срослась с её дряхлой плотью и перьями, лезвия на кончиках её крыльев также расплавились. Её глаза имели странный розовый блеск. Поймав мой взгляд, грифина-гуль фыркнула, и расправив свои огромные, деформированные крылья, улетела. Едва заметный шлейф розового пара вылетал из её клюва во время полёта.

— Не бери в голову, — раздался голос Роттингтейла, отвлекая моё внимание от странного гуля. — Она никогда не была симпатичной.

Мы с Мэй повернулись, чтобы посмотреть на Шерифа Роттингтейла, теперь гораздо больше соответствующего своему громкому имени. Он сменил свой жилет на укреплённую броню и боевое седло, однако на его груди всё ещё красовался значок в виде серебряной звезды, а так же осталась шляпа. С обеих сторон на седле было закреплено по винтовке рычажного действия Винчестер калибра .357. На его плече также располагалась кобура быстрого реагирования, казалось, что она была встроена в седло. Из неё торчал револьвер из слоновой кости. Похоже, он был отмечен символами, такими, как на игральных картах.

— Итак, — ухмыльнулся Роттингтейл, — вам нравится? Сделано по индивидуальному заказу для Шерифа Эпплузы от Айроншод Файрармс. Брэйберн лично сделал это для моего отца, а затем оно перешло ко мне.

— Довольно впечатляюще, — сказала я, прекрасно зная, что подобные штуки от Айроншод всегда были на высшем уровне. В моём распоряжении была винтовка Стронгхуфа, привязанная к моей спине. Мощная и прочная, но не такая быстрая, как револьвер или Винчестер.

Мэй пролевитировала к себе пистолет и проверила, заряжен ли он. Роттингтейл впечатлённо присвистнул (если честно, я немного завидовала ему из-за того, что он мог это сделать), увидев пистолет. Мэй ухмыльнулась и убрала револьвер обратно в кобуру. — Итак, вот наш план, — твёрдо заявила она. — Сначала, мы должны отправиться в клинику. Медицинские принадлежности и документы доктора Фиксита имеют наивысший приоритет.

— Ну, думаю, это сработает, — согласился Роттингтейл, утвердительно кивнув, — но сначала нам нужно пробиться сквозь толпу зомби. У меня самая большая огневая мощь, так что я пойду первым. Слишком быстро идти не смогу, потому что нога сильно плоха. Сможет ли один из вас меня прикрыть?

— На самом деле, у меня есть немного другая идея, — сказала Мэй. Она выглядела немного неуверенно, но я подбодрила её и она продолжила свою мысль. — Там внизу около трёхсот гулей, судя по словам охранников. Втроём, даже с нашей огневой мощью, идти против этих безмозглых зомби — всё равно не самая лучшая идея. Не говоря уже о том, что как только мы начнём стрелять, они, вероятно, всей толпой бешено ринутся на нас.

— Не думал об этом, — пробормотал Стронгхуф, задумавшись.

— Что ты предлагаешь? — Спросила я, надеясь, что у Мэй есть способ безопасно справиться с тремя сотнями диких гулей.

— Прятаться на виду, — сказала она с ухмылкой. — Мы все с вами тоже гули; мы выглядим и даже пахнем почти одинаково. Однако, мы сохранили возможность думать, и это наше главное преимущество. Если мы будем перемещаться среди зомби, повторяя все их движения, и ничего не говоря, мы сможем пройти незамеченными.

— Это звучит умно, — вставил Роттингтейл, — но зомби атакуют разумных гулей.

— Я думаю, что они атакуют только то, что как-то отличается от них, — возразила Мэй, — поэтому они не нападают друг на друга. Так что, если они не увидят в нас отличие от других диких гулей, они оставят нас в покое. Я искала возможность испытать эту теорию, — призналась она. — Если это не сработает, то в канализации должно быть достаточно места, чтобы бежать и одновременно стрелять, пока мы не выберемся на поверхность.

“Бежать и стрелять” казалось не самой хорошей идеей, учитывая, что я не могла стрелять, а Роттингтейл не мог бежать. — Если это поможет, я могу стоять сзади и прикрывать вас, ребята, пока вы будете пытаться туда проникнуть. — Я кивнула, указывая на винтовку на моей спине. — В бою от меня есть хоть какой-то толк, только если у меня будет простор для манипуляций. — Мой глаз скосился, как по сигналу. — Если это сработает, я пойду вслед за вами.

Мэй улыбнулась с облегчением. — Спасибо, Дитзи. — Она глубоко вздохнула, затем зажгла рог магией, сняв крышку люка и отложив её в сторону. — Отлично, сделаем это.

Мэй сама спустилась по лестнице в канализацию. Роттингтейл также попытался спуститься вниз, но костлявая нога подвела его и он поскользнулся, потеряв равновесие. Я спустилась в канализацию последняя и поймала его, мягко усаживая на землю. Он неловко ухмыльнулся и тихо поблагодарил меня за помощь. В коллекторе было довольно просторно для того, чтобы я могла парить над Мэй и Роттингтейлом. Я была рада этому, так как это позволило мне двигаться более тихо, нежели на копытах.

Канализация представляла собой огромные круглые туннели с неглубоким потоком воды на дне. По обе стороны был выступ, который ранее использовался работниками. В верхней части туннелей располагались водопроводные трубы и электрические кабели, которые долгое время не использовались после разрушения старого города. Запах канализации, смешанный с разлагающейся плотью зомби, дошёл до моего носа. Из-за размеров и формы тоннелей здесь очень хорошо отражался и сохранялся звук, и хотя поблизости не было ни одного зомби, звуки их шарканья и стонов доносились до моих ушей. К счастью, тусклые лампы аварийного освещения, висящие над нами, давали достаточно света, чтобы мы видели дорогу.

Придерживаясь плана Мэй, она и Роттингтейл начали медленно идти по туннелям канализации. Мэй побрела вперёд, намеренно волоча одну из своих задних ног. Она открыла рот и высунула болтающийся язык, низкий рык донёсся из её горла. Роттингтейлу не нужно было притворяться хромым, его высохшая передняя нога и так заставляла его прихрамывать. Я подлетела до самого потолка, надеясь, что зомби не будут смотреть наверх. Сняв винтовку Стронгхуфа со спины, я схватила её в рот, и закрыв косой глаз, последовала за Мэй и Роттингтейлом, смотря через прицел.

Я сосредоточила внимание на моих друзьях, ковыляющих через коллектор и сворачивающих за угол. Вход в Стойло 12, согласно информации от Гизмо, находился не слишком далеко. Я двигалась вслед за моими спутниками. Благодаря бесшумному полёту, я могла перемещаться достаточно быстро и не терять из виду Мэй и Роттингтейла.

Оказавшись за поворотом, я наконец увидела зомби, населявших канализацию и Стойло. Там их было около дюжины. Несмотря на их попытки подражать поведению зомби, Мэй и Роттингтейл сильно выделялись из толпы. Кобура и сумки Мэй, и боевое седло Роттингтейла выдавали их. Я скрестила прицел винтовки с ближайшим зомби, держа язык прямо на спусковом крючке. Мэй и Шериф проковыляли мимо него... и спокойно пошли дальше. Зомбопони прошёл мимо них, не обращая никакого внимания. Похоже, план Мэй сработал. К сожалению, всё хорошее в Эквестрийской Пустоши когда-нибудь кончается.

Мэй и Роттингтейл прошли уже мимо четырёх зомби в туннеле, когда я посмотрела чуть вперёд. Перед ними я увидела вход в Стойло 12, массивная стальная дверь которого была наполовину открыта. Громкий стук опять перевёл моё внимание на друзей. Роттингтейл неудачно поставил свою ногу и споткнулся, упав мордой на пол канализации. Все зомби и Мэй сразу же повернулись и уставились на него.

— Бвать, — пробормотала я сквозь зубы, винтовка слегка исказила то, что я хотела сказать. Я вскинула винтовку, целясь в ближайшего к Роттингтейлу зомби. Если они ополчатся на него, то я не дам им шанса добраться до Шерифа, пока он не встанет на ноги и не начнёт отстреливаться.

Роттингтейл медленно поднялся, несколько щелчков отозвались эхом, оповещая о перезарядке винтовки. Несколько зомби предприняли первые шаги по направлению к нему. Мэй соответствовала их движениям, стараясь оставаться незамеченной. Через прицел, я увидела ухмылку Шерифа. Резким движением он выхватил револьвер из кобуры и быстро произвёл шесть выстрелов подряд, убив двух ближайших зомби, включая того, в которого целилась я.

Остальные зомби дружно зарычали и побежали прямо на гуля-стрелка. Он быстро убрал своё оружие в кобуру и повернулся к бегущим на него врагам. Роттингтейл прикусил рукоятку боевого седла, заставив свои винтовки стрелять поочерёдно. Я насчитала одиннадцать выстрелов, выпущенных Шерифом прежде, чем он остановился, пнув седло, чтобы перезарядить его. Ещё трое зомби рухнуло замертво, вязкая кровь сочилась из их ран.

Затем Мэй достала свой пистолет. Её движения были медленными, но точными, в отличие от беспорядочной стрельбы Роттингтейла. Могу сказать, что она использовала З. П. С., уложив ещё двоих зомби точными выстрелами в голову. Желая внести свой вклад, я прицелилась в одного из мертвецов, идущего прямо на Роттингтейла. Я нажала на спусковой крючок, громкий выстрел раздался на весь коллектор. Зияющая дыра образовалась в туловище зомби, что я застрелила, брызги крови и ошмётки гнилой плоти разбросало повсюду. Отдача от выстрела запрокинула мою голову назад, ударив её о крышу люка. Искры посыпались из глаз.

К тому времени, как я оправилась от удара, Роттингтейл убил оставшихся зомби ещё одним залпом из своих винтовок. Зомби больше не было, поэтому я полетела туда, где стояли мои друзья, с тревогой ожидающие появление остальных диких гулей.

— Всё прошло хорошо, — заржала Мэй.

— Я сильно виноват, — заявил Роттингтейл с нотками разочарования в голосе. Он посмотрел на свою гнилую ногу; — Ничего не могу с ней поделать.

— Вы двое в порядке? — Спросила я, садясь рядом с Роттингтейлом.

— Мы не пострадали, — ответила Мэй, — но, похоже, что мой план провалился.

— Не совсем, — сказала я, пытаясь её успокоить. — Он сработал, и мы смогли бы использовать его в будущем.

— Только если меня не будет рядом, — иронизировал Роттингтейл. — Ничего не могу сделать как надо, кроме как стрелять.

Я захотела подбодрить жеребца, положив копыто на его плечо. — В конечном итоге, нам пришлось бы сражаться. Мы просто хотели попробовать быть потише, чтобы облегчить себе жизнь. Кроме того, ваша быстрая стрельба, вероятно, будет более полезной, чем мы с Мэй.

Роттингтейл слегка ухмыльнулся. — Самый быстрый стрелок в Эпплузе, после отца, конечно. — Ухмылка исчезла с его лица, когда он оглядел трупы дюжины зомби, которых мы истребили, и вздохнул. — Как только мы здесь закончим, я хочу, чтобы их тела были упокоены должным образом. Может, я и не из этого района, но у этих пони есть друзья и родственники, живущие в городе. Они заслуживают лучшего обращения.

Мне было немного стыдно от комментария Роттингтейла. Мы с Мэй ещё не успели рассказать ему об Эпплузе, и тот факт, что мы ничего не сделали для тех, кто, возможно, был родственником Роттингтейла, взбесил меня. Мне не нравилось чувствовать себя виноватой, особенно, если это как-то повлияет на то, ради чего мы сюда пришли. — Лон Стар, мы должны тебе кое-что рассказать...

Роттингтейл воспринял новость об Эпплузе лучше, чем я ожидала. — Ах, не могу сказать, что меня это сильно волновало, — пробормотал он, — но спустя столько времени, я не ожидал, что мой папа или кто-то из старых друзей всё ещё будет рядом. Это чертовски грустно, особенно в отношении детей, но против вас двоих я ничего не имею.

— Тем не менее, — прокомментировала я, отводя взгляд от Роттингтейла (мой глаз скосился на него), — я чувствую, что мы могли бы сделать больше.

— Вы думаете о том, чтобы помогать живым пони, — отметил Роттингтейл. — Так же как и гулям, что живут здесь. Я это уважаю. — Он слабо улыбнулся мне. Я улыбнулась в ответ. — Так здесь обстоят дела, нравится вам это или нет. Вы, девчочки, очень хороши.

Мэй закатила глаза, повернувшись лицом к двери Стойла. Похоже, она включила Л.У.М., чтобы проверить территорию на предмет зомби.

— Какая муха её укусила? — Спросил Роттингтейл, наклоняясь ближе ко мне.

— О, это не ты, не волнуйся, — сказала я, засмеявшись. — Ей просто нравятся только кобылки, вот и всё.

— О, так дверца её сарая открывается в другую сторону, — пробормотал жеребец. — Наверное, это единственный способ устоять перед моим шармом.

Я ухмыльнулась. Это было немного странно, учитывая какую непреднамеренную боль он причинил почти два часа назад. Мэй обернулась и посмотрела на нас со смешанным чувством веселья и раздражения. Она решила не комментировать наш стёб. — Давайте, вход чист. Посмотрим, сможем ли мы найти информацию о том, где находятся гули.

Я покраснела прежде, чем пошла за Мэй. Роттингтейл последовал за нами, фыркнув со смеху. Она вела нас медленно, сканируя каждую ближайшую область внутри Стойла. Пипбак Мэй начал щёлкать громче, указывая на то, что внутри убежища уровень радиации был выше. Вестибюль был чист, но из-за открытых дверей с обеих сторон доносились тихие стоны зомби. Мэй бесшумно пролевитировала пистолет, но, видимо, здешние зомби нас ещё не заметили. Мне показалось немного странным, что они так и не обратили внимания на перестрелку, которую мы устроили снаружи.

Мой глаз снова скосился по собственному желанию, на этот раз смотря на дверь, находящуюся справа от прихожей. Когда мой взгляд зафиксировался, я увидела, что зомби споткнулся, несколько раз ударившись головой о дверной проём, прежде чем успел выйти из комнаты. Он ненадолго остановился, глядя на нас троих, а мы стояли неподвижно. Безо всяких движений, Мэй направила пистолет в сторону зомби. Он наблюдал за пушкой, обращенной к нему. Она поднесла пистолет прямо к зомби, хотя сейчас он следовал за телекинетическим свечением, исходившим из рога Мэй. Прежде, чем он среагировал, Мэй прижала пистолет к его виску и нажала на курок. Звук выстрела был приглушён плотью зомби, он разорвал его голову на куски. Зомби упал на пол с мясистым хлюпаньем.

Я выдохнула с облегчением, когда ни один зомби больше не бросился на нас. Мэй посмотрела на комнату, из которой он вышел. Если планировка Стойла была, как в 67-м, то в этой комнате может находиться терминал охраны, который мы могли бы использовать для разведки остальной части Стойла. Ничего не сказав, Мэй дважды цокнула копытом по полу. Могу только предположить, что это означало то, что она увидела ещё двух зомби в комнате с помощью своего Л.У.М.а.

— Дитзи, пойдём со мной, — прошептала Мэй, — Роттингтейл, охраняйте дверь, пока мы тут осмотримся. Постарайтесь не стрелять, пока не понадобится; мы не хотим, чтобы на нас напали все нынешние обитатели Стойла.

Роттингтейл молча кивнул, а затем встал позади меня, когда мы втроём подошли к боковой комнате. Его костлявое копыто издавало клацающий звук, когда он шёл по металлическому полу. Мэй быстро проскользнула вперёд, вычислив двух зомби с помощью З.П.С., затем зашла в комнату. Я летела за ней так тихо, как могла. Роттингтейл замыкал нас, развернувшись и встав в проходе.

В этой комнате действительно был терминал, и Мэй стучала по клавишам своей магией. — Конские яблоки, — пробормотала она, — он заблокирован.

— Ты сможешь войти? — Спросила я. Я почти ничего не знала о терминалах, и использовала их всего несколько раз за жизнь. Гизмо смог обойти подобную защиту в прошлый раз.

— Я могу попробовать, — сказала Мэй немного неохотно, — но я далека от уровня Гизмо. Нам повезёт, если я его не сломаю.

Я попыталась подбодрить Мэй своей улыбкой, пока она работала с терминалом. Несколько минут она просто пялилась в него, как будто это могло помочь. Может быть, это действительно помогло, потому что после этого она постучала по клавишам и победно завизжала. — Как тебе такое, — хохотнула она, — пароль был "пони". Не сильно-то они старались.

— Или, возможно, они просто не думали, что он должен быть так сильно защищён, — предложила я, пожав плечами.

Мэй усмехнулась и вывела на терминале схему Стойла. Как оказалось, она была удивительно похожа на Стойло 67, по крайней мере, с первого взгляда. Это имело смысл; слишком много изменений поставило бы под угрозу целостность убежищ. — Медицинский отсек немного больше, чем в 67-м, — отметила Мэй. Хоть чем-то они отличаются. — Может быть, это Стойло должно было оставаться закрытым дольше, если бы не сломанная дверь.

Мэй потыкалась в терминале ещё несколько минут, найдя нужную информацию. Затем, она позвала в комнатку Роттингтейла, с шипением закрыв за ним дверь. В комнате стало тесновато, и клаустрофобия, которую я чувствовала в Стойле 67, снова начала подкрадываться ко мне. Надеюсь, у Мэй был план, который не займёт много времени на объяснение.

— Отсюда не так далеко до клиники, — отметила она, — но между этим местом и этим — слишком много зомби. Я бы предложила прокрасться туда тихо, но наша предыдущая попытка не увенчалась успехом. Врываться туда со стрельбой ещё неразумнее, так как на звук их может сбежаться так много, что мы не справимся с таким количеством.

— Где самая большая толпа зомби? — спросил Роттингтейл. — Думаю, что если мы соберём и уничтожим разом большую кучу пони, то разобраться с остальными будет куда проще. Особенно, если мы их где-нибудь закроем.

— Мы могли бы сделать и то, и другое, — предложила я. Мэй и Роттингтейл, оба посмотрели на меня в недоумении. — Мэй достаточно хороша в том, чтобы обманывать зомби, поэтому она может тихонько проникнуть в клинику. В то же время, мы с Роттингтейлом позаботимся о зомби, отвлекая их на себя.

Роттингтейл усмехнулся. — Я уже говорил, что ты сумасшедшая?

Оказалось, что самая большая концентрация зомби была в атриуме Стойла. Это место и так всегда было центром всей активности, оправдывая своё название даже в самых угрюмых ситуациях. Информация, которую выудила из терминала Мэй, указала на то, что из почти двухсот пятидесяти зомби в Стойле — сотня (или около того) находились в Атриуме. Ещё было два десятка зомби по пути, с которыми нам с Роттингтейлом придётся иметь дело.

Хотя, была одна вещь, работающая в нашу пользу; у зомби, казалось, были трудности с дверями Стойла. Мы поняли это, когда нашли тело одного из них, раздавленного посередине закрытой дверью. Если толпа зомби попытается атаковать нас, мы просто “заткнём их в бутылку”, как это назвал Роттингтейл, закрыв двери. Количество в замкнутом пространстве не имеет значения. Я лишь надеялась, что замкнутое пространство мне не помешает.

Двигаясь дальше вглубь Стойла, к низкому гулу ламп добавился слабый скрежет, который, казалось, доносился с нижних уровней. Сами огни мерцали хаотично. — Наверное, сломан генератор, — предположил Роттингтейл. — Не удивлён, так как здесь не проводилось техобслуживание несколько десятилетий.

Я молча кивнула. Я летела медленно, издавая как можно меньше шума. Создавалось впечатление, что я зря стараюсь, так как Роттингтейл издавал своей больной ногой противный скрипящий звук при каждом шаге. Потолок был ужасно низким; очевидно, что эти Стойла не были спроектированы с расчётом на пегасов. Эта мысль показалась мне немного странной, учитывая, что Стойла должны были спасти как можно больше пони. Разве были построены специальные Стойла для пегасов? Или Стойл-Тек просто думали, что летуны сделают... именно то, что они сделали. Странно.

Роттингтейл тихо усмехнулся; — Ты слишком много думаешь.

— Чего? — Это всё, что я сказала, не зная, что он имел в виду.

— Твой глаз косится сильнее, когда ты о чём-то задумываешься, — отметил он.

Правда? Я никогда этого не замечала. Я хотела было возразить, когда Роттингтейл повернул за угол и тут же напрягся. Я подлетела как можно ближе к потолку и свернула за угол, паря над Шерифом. Сразу стало ясно, почему он замер. В коридоре был зомби, но это был просто жеребёнок. Несколько прядей его гривы, висевшие на затылке, были того же цвета, что и у Эппл Крамбла. Я не ожидала увидеть здесь жеребят.

Он прошёл по коридору прямо перед Роттингтейлом, тихо прорычав. Не знала точно, заметил ли он его. Рот Шерифа был около боевого седла, но он не двигался. Я не думала, что он сможет выстрелить. В его глазах, я заметила волнение и стала переживать за него. Все гули, которых он когда-либо убил, по сути тоже когда-то были жеребятами. У меня защемило сердце; ни один пони не заслуживал такой участи.

Мои мысли были прерваны, когда жеребёнок заметил Роттингтейла. Он немного посмотрел на него, прежде чем издать булькающее рычание и наброситься. Он вонзил зубы в здоровую ногу Шерифа, вызывая страдальческий визг моего нового друга. Сие действо вывело его из оцепенения, и он начал стрелять, но жеребёнок был слишком близко, чтобы в него можно было попасть из боевого седла. Роттингтейл завертелся, как ошпаренный, пытаясь освободиться от зомби, пока тянулся к кобуре за револьвером.

Я подняла винтовку, и поднесла прицел к глазу. Роттингтейл слишком много дёргался, мешая мне сделать чистый выстрел. Я свела прицел с левой ногой Шерифа и нажала на курок, надеясь на лучшее. Раздался громкий выстрел, отозвавшись эхом в моей голове. Зомби грубо отбросило от Роттингтейла, пуля попала ему в бедро; из плоти Шерифа, повреждённой от укуса, пошла кровь. Только сейчас, я заметила, что этот жеребёнок даже не успел получить кьютимарку. Теперь это не имело значения, так как его тело лежало разорванным от мощного выстрела.

К сожалению, у меня не было времени его оплакивать, ведь сейчас на шум от выстрелов винтовки Стронгхуфа сбегутся все зомби со Стойла. Я быстро подлетела к Роттингтейлу, который упал на колени. Плоть, оторванная от его здоровой ноги, сделала её такой же бесполезной, как и скелетированную. Мне пришлось схватить его за талию и затащить в соседнюю комнату. Я нажала на выключатель, чтобы закрыть дверь, как только мы оказались внутри, как раз в этот момент, один из зомби бросился в нашу сторону. Он врезался в закрытую дверь с громким стуком.

Мы были в ванной. К счастью, здесь не было зомби, но один, видимо, ранее занимавший комнату, разгромил всё, что только можно, бездумно метаясь по комнате. Я бросила винтовку и быстро распахнула свои седельные сумки. Я зарычала оттого, что у меня осталось только одно целебное зелье и две бутылки РАД Спаркл Колы. Я достала зелье и отдала его Роттингтейлу, он медленно выпил бутылочку. Я наблюдала за тем, как его рана стала затягиваться, зеленый свет регенерации присоединился к магии целебного зелья. Мэй говорила, что уровень радиации будет более концентрированным в подобных зонах.

— Спасибо за это, — пробормотал Роттингтейл, осторожно проверяя свою ногу. Он решил пока не вставать, а пока вытянул ноги перед собой.

— Хотела бы я, чтобы у меня было больше зелий, — проворчала я, — это было последнее. Надеюсь, что Мэй будет не против пополнить запасы в клинике.

Роттингтейл кивнул в сторону стены ванной комнаты. — Проверь там. — Он имел в виду медицинский ящик, висящий на стене. На розово-жёлтой коробке была вмятина, похоже, что она столкнулась с головой зомби.

Я подошла к коробке и открыла её. — Чёрт возьми, — сказала я, увидев, что в ней не было целебных зелий. Там были бинты, пинцет и баночка таблеток с пометкой "Бак". Не знаю что это было, но однажды я видела такую в запасах Мэй. Я засунула всё содержимое в свои сумки, чтобы потом отдать Мэй.

— Этот Бак может здорово пригодиться, — отметил Роттингтейл, — в случае, если кому-либо из нас понадобится встряска.

— Я буду иметь это в виду, — ответила я, повернувшись лицом к двери. Снаружи были слышны ужасные стуки. Зомби видели, как мы вошли, и хотя они не могли управлять дверью, это было только вопросом времени, пока один из них случайно не ударит по кнопке разблокировки. — Есть какие-нибудь идеи?

— Есть одна, но она плохая, — ухмыльнулся Роттингтейл, — но думаю, что это лучше, чем ничего. — Роттингтейл стал отходить спиной к стене, пока его поясница не коснулась её. Он медленно поднялся на копыта, немного шатаясь.

Снова взяв винтовку, я полетела в заднюю часть комнаты. К моему облегчению, потолок здесь был немного выше, чем в коридоре. Взяв винтовку в зубы, я спросила: — Фто теферь?

Роттингтейл залился смехом из-за моей неспособности говорить с винтовкой во рту. Я посмотрела на него с укором, и он успокоился. — Когда дверь откроется, я начну стрелять. Ты же убираешь всё, что ускользает с моей линии огня.

Я кивнула, прижимая глаз к прицелу и закрывая косой. Спустя несколько минут, один из зомби наконец-то попал в кнопку, открыв нашу дверь. Шум и движение открывающейся двери, перепугали ближайших к ней зомби и заставили их отскочить назад. Пользуясь случаем, Роттингтейл оторвался на них по полной. Он произвёл одиннадцать выстрелов, повалив троих зомби на пол. Если я правильно услышала, все выстрелы были произведены из одной винтовки. Прозвучал щелчок перезарядки, когда он открыл огонь из второй.

Скоростная стрельба Роттингтейла прилично скосила ряды зомби, собравшихся за пределами ванной, около дюжины из них. Пятеро уже были мертвы, а остальные спотыкались друг об друга, пытаясь попасть к нам в комнату. Им не помогал и тот факт, что они пытались протиснуться в проём по двое или трое одновременно. Роттингтейл пристрелил ещё троих, их тела упали у двери.

На мгновение, мне показалось, что на этом всё и закончится. Затем, двое пони перепрыгнули через кучу трупов и сиганули в ванную. Один из них грубо врезался в уже повреждённую кабинку, окончательно разрушая её. Другой приземлился более удачно, прежде чем повернуться к Роттингтейлу. Не успев слишком близко подобраться, Шериф достал свой револьвер и разрядил в него весь барабан. Прежде, чем тот смог встать, я пристрелила беднягу.

Роттингтейл убрал револьвер обратно в кобуру и улыбнулся мне. — Самого быстрого стрелка в Эпплузе ещё никому не удавалось взять живым. — Его улыбка исчезла с лица, когда он посмотрел на кучу зомби, которых он убил. Больше он ничего не сказал.

Я села на пол рядом с ним, закинув винтовку Стронгхофа на спину и положив копыто ему на плечо. — Я уверена, они поблагодарят тебя, — сказала я, пытаясь привести его в чувство. — Я бы не хотела продолжать жить, как безмозглый зомби.

Роттингтейл покачал головой. — Я знаю, я бы тоже не хотел, но в первую очередь, всё не должно было привести к этому.

После побоища в ванной, мы с Роттингтейлом возобновили наш поход через Стойло, в поисках Атриума. Ванная, в которой мы находились, была на уровень выше входа в Атриум, и план этажей неподалёку показал нам самый удобный и быстрый путь вниз. По пути вниз, нам удалось позаботиться о ещё полдюжины зомби. Наряду с зомби из канализации и ванной, были убиты уже тридцать пони; а это около десятой части всей жителей Стойла, ставшие дикими. К счастью, за нами никто не гнался, пока мы не дошли до дверей Атриума. По данным Мэй, внутри была почти сотня зомби.

— Думаешь, ты достаточно быстр для этого? — Спросила я, заглядывая в Атриум через толстое окно. Зомби оказались внутри в ловушке из-за той же самой проблемы с дверьми и шлялись туда-сюда бесцельно.

— Да здесь это и не надо, — ответил Роттингтейл. Когда я обернулась, он сунул морду в нагрудный карман на своей броне. Он вытащил оттуда пару знакомых металлических яблока, держа их за стебли. Затем Шериф положил их на пол, аккуратно подтолкнув ко мне одну из них. — Ненавижу делать что-то подобное, но только так мы сможем уничтожить их всех сразу.

Я посмотрела на гранату у моих копыт. Почти две недели назад точно такая же штуковина чуть не убила нас с Мэй. От этих мыслей, у меня начался зуд. Мне страшно её использовать. — Ты уверен насчёт этого?

— Нет, — признался он, — не особо умею с ними управляться, но в данном случае они и не обязательны. Просто бросай и молись.

Я осторожно кивнула. — Хорошо, тогда на счёт три.

Я взяла гранату в зубы за стебель, а затем приблизилась к двери Атриума. Я подняла переднюю ногу и постучала по стене рядом со входом. Один... два... отсчитав “три”, я хлопнула копытом по кнопке и дверь с шипением открылась. Как только она полностью открылась, я резко дёрнула голову в сторону, и граната вырвалась из ствола. Роттингтейл сделал то же самое, и два металлических яблока влетели в комнату. Я сразу же нажала на кнопку двери ещё раз, вынуждая её закрыться. Я не уверена, сколько зомби внутри нас заметили, учитывая то, как быстро всё это произошло. Через несколько мгновений, в Атриуме раздался гром от двух взрывов и всё вокруг осветили блестящие вспышки света.

Когда взрывы утихли, мы услышали визги зомби. Они было настолько громкими, что аж окна Атриума загрохотали, одно из них разбилось от куска того, что раньше было столом. Трудно сказать, сколько ещё зомби пребывало в панике. Я повсюду видела ошмётки тел, разорванные и обожжённые. Некоторые из них всё еще дёргались на земле, получив осколочные ранения от шрапнели. Ещё несколько были растоптаны зомби, пребывающими в замешательстве.

— Там их ещё куча, — заявила я.

— Надеюсь, что не слишком много, — ответил Роттингтейл. — Мы должны зачистить это место прежде, чем остальные сбегутся на этот взрыв. — Роттингтейл подошёл ближе к двери, его рот находился меньше, чем в дюйме от боевого седла. — Как только ты откроешь дверь, взлетай и начинай по ним стрелять. Шум от твоей винтовки будет сбивать их с толку... я так думаю. Я буду убивать столько, сколько смогу.

Я кивнула ему и снова взяла винтовку Стронгхуфа в рот. Оторвавшись от земли, я зависла прямо над Роттингтейлом. Он зажал в зубы курок, как только я выбила дверь. Роттингтейл начал палить, я же залетела в комнату, благодаря высокому потолку. Я набирала высоту, пока не коснулась лампы, затем поднесла прицел к глазу и стала искать цели.

Битва в Атриуме длилась всего несколько минут. Паникующих и сбитых с толку зомби было легко одолеть, хотя мне было немного трудно поражать цели, потому что они очень много двигались. После этого, мы с Роттингтейлом забаррикадировались внутри, используя один из столов, и использовали крышку, чтобы избавиться от ещё нескольких десятков зомби, которых привлекли взрывы и пальба. Только один смог прорваться, и ему удалось оторвать кусок плоти с моего плеча прежде, чем Роттингтейл пристрелил его.

— Мы должны идти в клинику, — твёрдо заявила я. — Если Мэй уже добралась туда, у неё точно найдутся целебные зелья, чтобы позаботиться об этом.

— Знаю, — отозвался Роттингтейл, — но мы не можем пойти туда, пока ты так сильно истекаешь кровью. — Тёмная, густая кровь текла на плоть вокруг моей раны, медленно стекая по ноге.

— У меня есть бинты, — напомнила я ему. — Достань их и сделай, что сможешь.

Роттингтейл кивнул и подошёл к моей сумке, достав один из бинтов. К моему удивлению, он также вытащил бутылку РАД Спаркл Колы и банку с таблетками. — Возьми одну, — сказал он, протягивая мне Бак, — он будет держать тебя в сознании.

Я согласилась, отрыв крышку зубами. Положив одну из маленьких оранжевых таблеточек на язык, я разжевала её и проглотила. Прежде, чем что-то сделать, я завизжала от дикой боли. Роттингтейл вылил половину бутылки содовой прямо на мою рану. Я стиснула зубы и уже готовая снова закричать, остановилась. Я наблюдала, как розовое свечение от РАД Колы смешивается с мягким зелёным светом от регенерации. Кровотечение замедлилось, а плоть на ране частично заросла. Я посмотрела на Роттингтейла со смесью замешательства и трепета.

— Научился этому трюку, пока тусовался с группой бандитов, — объяснил Роттингтейл. Он предложил мне допить остальную часть содовой, пока Шериф бинтовал моё плечо.

Я быстро выпила Колу со вкусом редиски, радуясь тому, что у меня есть хоть что-то, чтобы перебить горький вкус Бака во рту. — Я это запомню, — сказала я, отложив бутылку в сторону.

Роттингтейл перевязал мою рану. Надеюсь, что остатки магии в бинте закончат то, что начали радиация и редиска. Если же нет, то мы всё равно направлялись в клинику, чтобы встретиться с Мэй. В этот же момент, прилив энергии от Колы и Бака вернул меня в воздух.

Мы с моим другом медленно, но верно шли навстречу клинике по Стойлу. Количество зомби изрядно уменьшилось, что сделало наше путешествие безопаснее. Мы столкнулись по пути с ещё несколькими, но убить их было легче. Было здорово, что при каждом выстреле к нам не прибегала большая толпа мертвецов. Это была единственная хорошая новость, ведь сегодня я насмотрелась на трупы так, что хватит до конца жизни.

Когда мы добрались до клиники, мы обнаружили ещё два тела. На одном из них был рваный и окровавленный лабораторный халат. Я так думаю, что это Доктор Фиксит. Вторая была кобылкой-подростком, по крайней мере, физически. В них обоих стреляли несколько раз, судя по всему из пистолета Мэй. К сожалению, зайдя в клинику, мы нигде её не нашли. Ряд медицинских шкафчиков были обчищены, а терминал был включён, указывая на то, что она была здесь.

— Ей не безопасно так разгуливать, — пробормотал Роттингтейл, — даже если она хорошо умеет прятаться.

— Ну, она получила то, ради чего мы сюда пришли, — ответила я. Только из любопытства, я подошла к терминалу. Внизу мигало сообщение:

Передача данных на локальное устройство

Над сообщением было несколько записей журнала. Их там было несколько десятков, все из них Мэй загрузила в свой ПипБак. Однако три позиции были выделены. Видимо, Мэй прослушала их прежде, чем скачать. Я нажала на кнопку, чтобы проиграть первую. Раздался голос жеребца с Троттингемским акцентом.

Запись #1

Это Доктор Фиксит, я делаю первую запись о случаях поражения лучевой болезнью в Стойле 12, надеюсь, что их будет немного. Сначала я подумал, что это абсурд; ведь Стойла были разработаны именно для защиты от такого рода вещей. К сожалению, Смотрительница подтвердила, что главная дверь была действительно неисправна, когда Стойло запечаталось. Она отправила туда несколько пони из техобслуживания и готовит обращение к остальным жителям Стойла. Здесь, внизу, шестьсот пони, и все они могут умереть из-за каких-то полдюйма. Я всегда знал, что Стойл-Тек — надёжная компания, поэтому, я надеюсь, что это просто нелепая случайность, которую мы сможем быстро исправить, прежде чем она начнёт вызывать серьёзные проблемы.

К тому же, у меня есть запас Антирадина, который, надеюсь, не позволит болезни сильно прогрессировать. Стойл-Тек, похоже, предусмотрела все возможные ситуации. Первая доза досталась Рэтчету, пони из техобслуживания, который выявил проблему с дверью. Он перенёс незначительное воздействие радиации, но быстро обратился сюда и, поэтому избежал серьёзных последствий. Он попробует устранить неисправность завтра.

Я вздохнула, зная, что пони из техобслуживания не удалось решить эту проблему. Тем не менее, надеюсь, что из этого может получиться хоть что-то хорошее. Я включила следующую запись.

Запись #28

Рэтчет скончался прошлой ночью из-за осложнений от непрерывного воздействия радиации. Это говорит о том, что он потратил на ремонт двери больше времени за последние четыре недели, чем понибудь. Его тело ожидает кремации для завершения надлежащих ритуальных услуг. На данный момент, мне даже интересно, придётся ли им расхреначить всё Стойло, чтобы найти эту чёртову проблему.

Из других событий: у ещё троих пони — Глиммера, Джирдер и Индиго — были обнаружены признаки странной клеточной мутации, которую я отметил в записи №23. Заражённые пони страдают теми же самыми симптомами радиационного облучения: выпадение волос, иссушение тела и т. д. Тем не менее, их жизненные показатели остаются более стабильными, чем до мутации. Я задаюсь вопросом, что же могло вызвать такой эффект; он смог бы держать остальных пони в хорошем состоянии, пока я не найду более действенные методы лечения.

Похоже, это было как раз в то время, когда Доктор Фиксит обнаружил мутацию гулей. Мэй говорила об этом, однако я не понимала жаргона, на котором она разговаривала. Последняя выделенная запись была сделана несколько недель спустя.

Запись # 43

Сегодня утром меня посетила Смотрительница, сообщив довольно мрачную новость. Вице-президент Стойл-Тек оставил ей запись. Достаточно сказать, что содержание её было ужасным, да ещё и вкупе с откровением Смотрительницы относительно статуса Троттингема, под которым мы находимся. Видимо, мегазаклинания зебр, которые разрушили город, были не просто бомбами. По какой-то причине оно не столько разрушило его физически, сколько выпустило огромное количество радиации. Смотрительница предположила, что изотопы разлагаются быстро, но уже слишком поздно об этом беспокоиться. Блять.

Итак, благодаря недальновидности Стойл-Тек и их “небольшому” косяку, теперь мы все здесь сдохнем. Огромное спасибо, ублюдки. Тем не менее, я собираюсь продолжить изучение состояния тех, у кого подобные мутации возникли раньше, а также тех, у кого её нет. Возможно, если когда-нибудь, понибудь придёт сюда, чтобы спасти эту гробницу, он сможет использовать эту информацию. Я нахожу несколько забавным, что мутация добралась и до меня. Я собираюсь прожить немного дольше и изучить всё это дерьмо, в то время как понибудь ещё не умер от этого.

— Какого чёрта всё это значит? — проворчал Роттингтейл. Он наклонил шляпу и почесал затылок, стряхнув несколько лоскутков высохшей кожи с головы.

Я была так же поражена: — Не знаю, но, похоже, я поняла, куда пошла Мэй.

Офис Смотрительницы был недалеко от клиники; нужно было просто пройти через уровень безопасности. Во время пути, мы больше не сталкивались с зомби, похоже, Мэй уже позаботилась о них. Было достаточно легко идти по её следу, и мы пришли в офис Смотрительницы спустя нескольких минут. Мэй убила зомби и на этой территории, могу предположить, что это были Смотрительница и её семья. Их жилые помещения и офисы находились в одном и том же районе Стойла.

Наконец-то, мы нашли Мэй, она лежала в офисе Смотрительницы, рядом с ней валялся пустой ингалятор, а её помутнённый взгляд был устремлён в никуда. — Только не опять, — ворчала я. Зная мою реакцию на её использование Дэша, теперь она решила употребить его в потенциально опасной ситуации. До этого, она хотя бы делала это в одиночку и в относительно безопасных местах.

— Хм, — пробормотал Роттингтейл, не зная, что сказать. — Не думал, что она сидит на Дэше.

Я раздражённо покачала головой: — Это началось после падения мегазаклинаний, но в последнее время она стала использовать его всё чаще. Она делает это всякий раз, когда чувствует необходимость уйти от всего того дерьма, что преподносит Пустошь. Говорит, что таким образом может вернуться в прежнюю Эквестрию.

— Я не хочу судить её, — заметил гуль-Шериф. — Я не так близко с ней знаком, чтобы осуждать её действия. Однако, судя по твоим словам, что-то съедает Мэй изнутри.

Я взглянула на другое копыто Мэй, в которой она держала диктофон. Последняя запись, хранившаяся в терминале клиники, упоминала о сообщении от Вице-Президента Стойл-Тек, и, судя по ней, можно было сказать, что здесь произошло что-то страшное. Я подошла к диктофону и нажала на кнопку воспроизведения, чтобы попытаться понять, что же там было настолько серьёзного, что Мэй сочла необходимым принять Дэш в такой опасной ситуации.

— Привет! Меня зовут Скуталу. Вы, наверное, знаете меня (ведь я довольно известна) по моему удивительному выступлению на таком мероприятии, как прошлогодний Галопинг-Гала, или, может быть, просто как основательницу “Алого Скакуна”. Прямо сейчас, я обращаюсь к Вам, как Вице-Президент Стойл-Тек. Вы были назначены в качестве Смотрительницы Стойла корпорации Стойл-Тек. Вы смогли доказать нам своё чувство преданности и долга, как в отношении этой компании, так и к пони вокруг вас. И пусть Стойл-Тек может исчезнуть, наши идеалы будут жить вечно.

Ваше Стойло было выбрано для участия в жизненно важном исследовательском проекте. Первая цель этого Стойла, как и всех остальных, — спасти жизни пони внутри него. Но у вас также есть более значимая цель, помимо спасения жизней отдельных пони. Мы, в Стойл-Тек, знаем, что в случае наихудшего сценария... который, если вы слышите это, наверняка уже произошёл. Проклятье. В любом случае, если всё пошло наперекосяк, пони, спасённые Стойлами, могут столкнуться с изменённой и заражённой радиацией Эквестрией, которая уже не будет столь приветливой. Итак, что мы должны знать до того, как Стойла откроются, и должны ли мы это допустить. Если мы не сможем...

...

Дверь этого Стойла должна быть сфальсифицирована, чтобы не закрыться должным образом при герметизации. Она останется открытой на полдюйма, позволяя умеренному количеству радиации просачиваться в Стойло. Основываясь на предыдущих исследованиях эффектов магического излучения, исследованиях пробных взрывов мегазаклинаний и тысячах часов других исследований, мы составили более ста возможных переменных при расчёте этого теста. Дверь будет находиться в заклинившем состоянии в течение шести недель, а запас Антирадина, равный двумстам процентам, хранится в клинике этого Стойла. Вы должны поручить своему действующему врачу изучить влияние долгосрочного, несмертельного воздействия радиации на пони, живущих в этом Стойле.

В случае непредвиденных обстоятельств — есть резервное хранилище. Самые нижние уровни Стойла оборудованы сверхтолстыми разделениями, которые позволят жителям Стойла укрыться в них, в случае, если радиация будет препятствовать выживанию. Они также предотвратят загрязнение подземного сада... мы надеемся.

...Сейчас, вы, наверное, думаете, что я монстр, не так ли? Что ж, вы правы. Так и есть. Надеюсь, вас утешит тот факт, что если вы слушаете эту запись, то я, вероятно, уже получила по заслугам. Мне очень, очень жаль...

Удачи всем вам, и да смилостивится над нами Селестия.

У меня закрутило живот, а внутренности как будто горели в огне. Мои глаза жгло от слёз, порождённых гневом и печалью. Только сейчас, я заметила, что глаза Мэй тоже были красными и опухшими. На морде Роттингтейла явно читалась ярость и отвращение. Я легла рядом с Мэй, глядя на пустой ингалятор. В этот раз, я не могла злиться на неё.

Когда Мэй пришла в себя, она узнала, что мы тоже прослушали эту запись. Мы поклялись не рассказывать о ней выжившим жителям Стойла; им незачем это знать. Они и так достаточно страдали и потеряли слишком много своих друзей и близких. Это знание только ещё больше повредит их рассудку, той самой вещи, ради сохранения которой мы изначально сюда пришли. Мэй лично убедилась в том, что аудиозапись была уничтожена, и удалила несколько записей доктора Фиксита, которые упоминали об этом. Это был трудный выбор, но я думаю, что она сделала самый правильный из них.

Вместе с исследованиями и кучей медикаментов, мы наконец выбрались на поверхность. Многие жители Троттингема удивились тому, что мы выжили. После этого, Роттингтейл лично собрал и привёл в Стойло группу городских охранников, вместе с Мэй и мной, чтобы позаботиться об оставшихся зомби и спасти оттуда всё ценное и нужное. Большая часть спасённого была их личными вещами, но также был спасён Водный талисман Стойла. К счастью, он находился в более защищённой части убежища и не был повреждён.

Следующим шагом был ужасный и болезненный вопрос о том, что же делать с телами. Их так и не опознали; никто и не хотел. Только не после того, как они были нашпигованы пулями или разорваны на части от взрывов. Те, кто потерял друзей и семью, хотели бы запомнить их такими, какими они были до того, как стали безмозглыми зомби. Вместо этого, информация о населении в терминале Смотрительницы была изменена для тех пони, кто умер не просто от радиации. Мэй загрузила эту запись в свой ПипБак, как своего рода воспоминание.

Тела были вынесены на поверхность, это заняло почти весь день. Они были поделены на три группы: кобылы, жеребцы и дети. Вокруг каждой отдельной группы были построены костры, и все тела были сожжены в ту же ночь.

Мэй, Роттингтейл и я смотрели на горящие костры. Все гули вокруг нас плакали, вздыхали и молились. Многие были также благодарны, рады видеть, что несчастные души, наконец, нашли покой. Они также были благодарны нам троим за то, что мы не побоялись зайти в Стойло и вернуть им их вещи. Некоторые даже надеялись, что благодаря нам, теперь у гулей всё станет хорошо. Но из-за того, что мы знали, от этих благодарностей настроение лучше не становилось.

— Я тут подумала, — сказала Мэй, глядя на соседний костёр. Он был самым маленьким из трёх, предназначенный для детей, ставших зомби. Помимо Эппл Крамбла, там было ещё три молодых гуля, переживших трансформацию.

— О чём? — Спросила я. Мой глаз скосился вновь, следуя массивным клубам дыма, поднимающимся ввысь до тех пор, пока они не стали неотличимы от бесконечного облачного покрова.

— Всё это время в Стойлах, — пробормотала Мэй, — пони, особенно те, кто родился под землёй, понятия не имеют, как выглядят солнце, луна, звёзды или небо. — Мэй взглянула на меня, её взгляд был одновременно грустным и суровым. — Я хочу снова их увидеть.

Заметка: Статус обновлён!

Текущее Состояние: Разумный гуль

Ясность: Умеренно Высокая

Совет для гуля: Дружба — это магия, поэтому держитесь за своих друзей. Иметь кого-то, кто сможет собой спасти тебя от безумия, это очень здорово. Кроме того, никогда не стоит недооценивать целительную силу обнимашек.

Получена новая способность: Как копытом в глаз (Ур. 2) — Вы по-настоящему любите РАД Спаркл-Колу! Также, радиация, которая содержится внутри бутылки, полезна для вашего мерзкого организма. В дополнение к предыдущим эффектам, потребление РАД Спаркл-Колы восстановит ваше здоровье, равное 50% от эффекта обычного целебного зелья.

Характеристики S.P.E.C.I.A.L. Роттингтейла:

Сила: 5

Восприятие: 6

Выносливость: 7

Харизма: 2

Интеллект: 5

Ловкость: 7 (рефлексы, навыки и умения; штраф -3 к скорости передвижения)

Удача: 8

Переводчик: Julia_Craft93

Редактор: Shade Past

Однажды в Понивилле. Повесть Логана Грэймейна.

Морской бой

Стихотворения о поняшах, сборник.

Наука проигрывать

История о...

Грехи прошлого: Найтмэр или Никс

Ни снег, ни град

Остановившись у леса снежным вечером

Переведённый ученик

Путь к миру

Fallout Equestria: Хроники Дитзи Ду

Глава 7. Шериф Роттингтейл