Принцесса Гармонии

Пролог

Королева Кризалис была довольна собой. Всё шло строго по плану, и ей пока удалось не допустить ни одной ошибки. Спектакль уже подходил к своему финалу и сейчас, гордо повернувшись спиной ко всем участникам этого небольшого представления, она стояла у окна главного зала Кантерлотского дворца, где должна была состояться свадебная церемония Шайнинга Армора и принцессы Кэйденс. Повелительница оборотней довольно улыбалась, с наслаждением следя боковым зрением как лавандовая единорожка Твайлайт, уже осторожно, шаг за шагом подбирается к опутанным копытам розовой аликорн. Кризалис громко захохотала, не поворачивая головы и делая вид что всё это время наблюдала как её чейджлинги носятся над улицами Кантерлота, вовсю имитируя бой со стражниками и массовые погромы. На самом же деле, все её внимание сейчас было сосредоточенно на висящей вверх копытами под потолком принцессе Селестии.

Вот сейчас, ещё немного, и эта единорожка Твайлайт Спаркл освободит свою невестку, безобидную и добрую как сама любовь принцессу кристальных пони. И тогда она вместе с мужем вдарят так, что мало не покажется. По крайней мере, Кризи очень на это надеялась.

Не поворачивая головы и продолжая нести всякий пафосный бред, на тему безграничной власти над всей Эквестрией, королева отдала мысленную команду рою подняться чуть выше. Когда рванёт будет поздно, а Кризалис очень не хотела чтобы кого-то из её детей случайно приложило об стену дома. Конечно пони добрая раса, и будут лечить её подданных. Но тратить потом силы и время на вызволение пленных, попавшихся по глупости, королеве очень не хотелось.

Вот Кэйденс уже освободилась и бросилась к одурманенному чарами мужу. Заклятие Кризалис к тому времени уже было специально ослаблено до предела, так что проблем у принцессы любви возникнуть не должно.
Королева перевёртышей мысленно хмыкнула про себя. Как же удачно все сложилось. Основная цель задания была достигнута ещё пять минут назад, а эти пони, по-прежнему ни сном ни духом. Теперь можно трепаться сколько влезет, а в конце, с грохотом и криком сымитировать своё полное поражение. Заказчик будет доволен. Основная цель операции, могущественный хранитель этого мира, сейчас мирно спит в её коконе без задних ног, а заклинания межпространственного наведения и позиционирования, с привязкой к местности, уже доложили о полной активации и переходе в режим скрытности. Когда солнечная Богиня очнётся она точно ничего не заподозрит, а когда поймёт, будет уже поздно.

Конечно Кризалис до сих пор не понимала, зачем заказчику это вообще понадобилось? Но тот убедил её что с принцессой всё будет в порядке, а этому клиенту королева доверяла как себе. Раз он сказал, что Селестия не пострадает, значит так оно и будет. В противном случае, она бы ни за что не взялась за этот контракт.

Ну что же, задание выполнено. И теперь всё что осталось ей и её рою, это удалиться восвояси, подтверждая тем самым своё полное поражение в глазах пони. А дальше будут проблемы её заказчика. Это интриги — которые её уже не касаются.

Прозрачные стрекозиные крылья Кризалис мелко завибрировали, отчаянно сигнализируя королеве об избыточном уровне магии любви, поглощаемой её организмом. Осознав что сейчас произойдёт, королева внутренне сгруппировалась, готовясь к удару, что тут же почувствовали и все остальные её подданные — взмыв в самую высь. Все чейджлинги приготовились к неминуемому удару, а в следующий миг, огромная всепробивающая волна концентрированной энергии любви ударила по королеве и её подданным, вышвыривая их прочь из осаждённого Кантерлота.

На ходу активировав выданный на этот случай заказчиком амулет, Кризалис впитала в него излишки полученной её роем духовной энергии, и тем самым смягчила приземление. Встав лагерем где-то в степях, за чащобами Вечнодикого леса, она провела быструю перекличку. И наконец удостоверившись, что все её дети здесь, и не считая лёгких ушибов и царапин в полном порядке, приготовилась к завершающей фазе этого спектакля — бесследному исчезновению. Кризалис закрыла глаза, и глубоко вздохнув, наклонила голову до самой земли. Королева сконцентрировалась, и её рог цвета обсидиана, покрытый многочисленными отверстиями теплоотводов, тут же загорелся призрачным зеленоватым огнём. Остальные чейджлинги тут-же почувствовали пришедшие в движение могучие силы, и только плотнее прижались к своей королеве. Тело Кризалис задрожало от напряжения и вскоре, вокруг её роя прямо из воздуха начали уплотняться густые облака тумана. В считанные секунды серая хмарь сгустилось, накрыв замерший рой непроглядной пеленой, а через пару минут, когда разрываемые лёгким степным ветерком клочья тумана поползли куда-то на юг, в сторону Эппллузы, на покрытой густым бурьяном земле не было ни души.

С тех пор ни королеву Кризалис, ни её рой, в Эквестрии больше никто не видел.

Глава 1

Тёплые ласковые лучи восходящего солнца постепенно разгоняли полумрак, наполняя многочисленные сады Кантерлота несмолкаемым чириканьем певчих птиц. Стоящий в самом сердце Эквестрии, на склоне царь горы, древний белоснежный город буквально сиял. Видимый на десятки миль вокруг и окутанный спускающейся со склона горы лёгкой утренней дымкой, он был сейчас подобен волшебному миражу. Отражая солнечный свет от многочисленных полированных плит белого мрамора, город мягко искрился в предрассветном тумане, словно кристалл горного хрусталя, огранённый каким-то неизвестным художником-великаном. Высокие шпили, из того же белоснежного мрамора, вздымались ввысь, навстречу поднимающемуся из-за далёких гор солнцу, и в утренней дымке казались сотканными из облаков, подобно воздушным замкам Клаудсдейла.

На балконе одной из башен стояла она. Та, кто уже тысячи лет была единственным режиссёром этого волшебного священнодействия. Именно по её божественной воле, над этой безгрешной землёй, никогда не знавшей крови и страданий, каждый день подымалось солнце. Даря свет, тепло, и саму жизнь, всем расам населявшим гостеприимные просторы Эквестрии.

Город постепенно просыпался, повинуясь воле солнца и дарующей его богини. С момента нападения королевы оборотней прошло два месяца, и следы немногочисленных погромов уже были давно убраны. Улицы стольного града пони вновь светились чистотой и радушием его обитателей, пусть и немного омрачённые излишней гордостью и самомнением здешних дворян.

Крупная белоснежная кобыла аликорн, с большими широко расправленными крыльями, облегчённо выдохнула и опустила голову. Искрящаяся золотистым светом аура вокруг её длинного витого рога наконец погасла, и теперь, до обеда можно было отдохнуть. Полученного от солнечной пони импульса будет вполне достаточно, и в следующий раз корректировать орбиту местного светила придётся не раньше полудня. Когда поток отдаваемой солнцу магической энергии иссяк, волшебные хвост и грива Селестии вновь поднялись в воздух, и поплыли радужными переливами, сияя и колышась в ласковых волнах эфира, пронизывающего своими потоками каждую частицу мира. Вдоволь полюбовавшись на плоды своего ежедневного труда, принцесса торжественно пропела своему сияющему другу пару любовных мантр, и наконец, неторопливо направилась в свои личные апартаменты.

Напоследок, перед тем как скрыться за ажурными бархатными портьерами, белоснежная аликорн повернула голову и ещё раз посмотрела на залитые солнцем улицы любимого города. Некоторые важные столичные пони уже вышли на широкие мостовые, и высоко задрав головы, изящно рысили куда-то по своим дворянским делам. При этом зрелище, принцесса снова не смогла сдержать лёгкую усмешку, наблюдая с каким нелепым видом эти вычурно одетые пони идут по улице, задрав носы к самому небу так, словно вот-вот лопнут от гордости, что живут в одном городе со своей любимой солнечной богиней.

Войдя в свой пышно украшенный картинами и золотой лепниной кабинет, Селестия лёгким кивком головы поприветствовала стоящего на пороге премьер министра. Крупный светло серый единорог в пенсне, с усиками и с изящно завитой на столичный манер гривой, почтительно поклонился своей повелительнице. Потом, припав на оба копыта, он привычно отослал на рабочий стол Селестии целую стопку свежей утренней корреспонденции.

— Благодарю вас, уважаемый Фэнси Пэнтс. Как себя чувствует ваша дорогая супруга? — белая аликорн одарила премьера своей обычной, полной нежности и доброты улыбкой. — Я просмотрю бумаги до обеда, а вы будьте добры, собрать малый кабинет министров к двум дня.

— Ваше распоряжение будет всенепременнейше исполнено, ваше высочество. И ещё раз позвольте поблагодарить вас. Вашими заботами, моя Флёр де'Лис теперь в полном здравии, — единорог снова низко поклонился принцессе, и без дальнейших политесов попятился задом к дверям, при этом буквально пожирая богиню влюблёнными глазами.

Селестия почувствовала уже привычные лёгкие мурашки удовольствия у основания крыльев, и слегка прикрыла глаза, нежась в тёплых волнах любви и обожания. Эта искренняя преданная любовь, её милых маленьких пони, была именно тем что придавало ей силы все эти века. Именно она позволяла ей работать и отдавать всю себя заботе о подданных, удерживая богиню от развоплощения и вознесения к чертогам Дома Песни.

Когда большие инкрустированные золотым орнаментом двери наконец закрылись, Селестия привычно уселась на положенную перед рабочим столом подушку, и приготовилась к своей обычной государственной рутине.

Несмотря на свалившиеся с самого утра отчёты и рекомендации от губернаторов, министров, и мэров крупных городов, настроение принцессы Селестии было весьма приподнятым. И наравне с обычной тишью и благодатью во всём королевстве, причиной тому была её младшая сестрёнка. Наконец-то, после целого года с момента возвращения, она таки сумела преодолеть замкнутость и выбраться из пут одиночества. Переломным моментом для ночной принцессы стал Понивиль, и посвящённый ей праздник "Ночи кошмаров". В своём последнем письме её верная ученица Твайлайт написала, что несмотря на некоторые трудности связанные с коммуникабельностью, принцесса Луна сумела-таки достичь определённого уровня взаимопонимания с простыми пони.

Принцесса, не переставая водить пером по листу с каким-то очередным постановлением, сама не заметила как позволила себе улыбнуться краешком губ, вспоминая последние отчёты о магии дружбы, присланные её любимой ученицей. В них, Твайлайт Спаркл прямо называла ночную принцессу своей подругой.
"Ах! Дай-то Гармония... Чтобы всё так и было...", — солнечная пони окружила подписанный документ золотистой аурой заклинания, и телекинезом отправила очередной запрос от губернатора Эппаллузы в стопку уже просмотренных документов. Пока её мысли по прежнему витали где-то возле любимой сестрёнки, которая сейчас спала в своих покоях после долгой ночной вахты, и при этом так умилительно посапывала носиком в подушку.

Тогда, год назад, её сестра только сбросила с себя путы тысячелетнего безумия, и Селестия приложила все силы, чтобы найти ей друзей и создать обстановку полного уюта. Но несмотря на все старания солнечной принцессы, её младшая сестрёнка так ни с кем и не сблизилась. Обычные пони по-прежнему робели и терялись в присутствии ночной аликорн, со страхом видя в ней лишь грозный призрак Найтмэйр Мун. А Кантерлотская знать... та вообще падала к ногам Луны, словно ряды колосьев под серпом, едва только до них доносился очередной дребезжащий раскат грома — именуемый не иначе как "Королевский глас" её младшего высочества.

По этой же причине, после двух случаев обморока среди её министров, и категорического нежелания Луны говорить нормальным голосом, Селестия отбросила все попытки заменять своё присутствие сестрой на скучных, не требующих особого внимания заседаниях правительства.
Но к счастью, в последние месяцы наметились явные тенденции в сторону улучшения ситуации. Благодаря стараниям Твайлайт и Флаттершай, ночная богиня начала заметно реже применять свой "Кантерлотский голос", что сразу же положительно сказалось на расходах дворца. Раньше не проходило и дня, чтобы Луна своим голосом не разнесла в дребезги какой-нибудь дорогостоящий витраж или вазу, не говоря уже о регулярных жалобах гвардейцев — на постоянную мигрень и заложенные уши. Конечно же в вопросе с адаптацией своей родной сестры, деньги были для Селестии на последнем месте, но как прирождённый хозяйственник солнечная принцесса помнила всё, и с удовольствием отметила резко снизившиеся расходы на двор.

Наконец вернувшись мыслями к работе, солнечная богиня вновь окинула опытным взглядом свой украшенный геральдическим изображением золотого диска стол, и мысленно измерив стопку ещё не просмотренных документов, пришла к выводу, что работы тут как минимум до обеда. А раз так, то короткий перерыв на тортик и чашечку чая лишним не будет. От этих мыслей солнечная пони даже зажмурилась и мечтательно облизнулась. Что бы не говорила по этому поводу её сестра, а отказаться от своей маленькой высококалорийной слабости Селестия категорически не желала. Кремовые пирожные и тортики, уже давно стали основным блюдом в её королевском рационе.

Поднявшись со своей бархатной подушки, принцесса ступила на мягкий ворс ковра, привезённого из самой Седельной Аравии, и неспешно направилась к стоящему в центре залы чайному столику. Взгляд принцессы упал на небольшой хрустальный колокольчик, стоящий среди ярко искрящихся бриллиантами чайных принадлежностей и через несколько секунд, по роскошно обставленной зале разнёсся мелодичный звон. Вскоре высоченные двустворчатые двери вновь раскрылись, и в кабинет вошёл статный жеребец, гвардеец дневной стражи. Крупный пегас белоснежной масти, одетый в начищенные до блеска позолоченные доспехи, низко поклонился принцессе и замер, не сводя с Селестии влюблённого взгляда.
Одарив его в ответ благосклонной улыбкой, солнечная богиня поинтересовалась насчёт второго, лёгкого завтрака.

— Сию минуту ваше высочество, — тут же отозвался гвардеец, и с низким поклоном вышел, осторожно притворив за собой двери.
Благодаря расстеленным по всему дворцу коврам, звука копыт убегающего стражника богиня не услышала. Подумав, что до прихода гувернанток есть ещё пара минут, Селестия решила не терять времени даром, и хотя бы мельком ознакомиться со следующим на очереди документом.

Вчитавшись в текст, она была так поглощена процессом, что даже не удосужилась обратить внимание на какое-то странное, постепенно нарастающее гудение и лёгкий треск. Никак не желая отвлекаться от чтения, Аликорн лишь слегка повела ушами и сморщила брови. То, что здесь что-то не так, она поняла лишь после истошного крика Филомины. Большая огненная птица феникс вдруг резко сорвалась с насеста, и принялась истошно вопя носиться вокруг растерявшейся принцессы.

— Филомина, дорогая... Что случилось...? — Селестия непонимающе водила головой из стороны в сторону, пытаясь уследить то за своей пернатой подругой, то за странными, вспыхивающими вокруг неё разрядами молний.

— Что тут происходит...? — среди всего этого, внезапно налетевшего на её кабинет вихря беспорядка и хаоса, она вдруг почувствовала что-то странное. Какие-то лёгкие покалывания и прикосновения незнакомой силы, постепенно сжимались вокруг её тела. Словно нити невидимого кокона, они опутывали принцессу от хвоста и до кончика рога. Белоснежная шерстка царственной пони вдруг встала дыбом, искрясь многочисленными разрядами статического электричества, и всё её тело резко задрожало. Сдерживая внезапно накатившую дурноту, перепуганная принцесса с трудом встала на трясущихся широко расставленных ногах, и борясь с поднявшимся вокруг неё энергетическим вихрем, попыталась наложить на себя хоть какое-то защитное заклинание. Магия устремилась из рога Селестии, изливаясь золотым сиянием, и на секунду ей показалось что у неё получится. Но в следующий миг, оглушительно трещащий разрядами молний вихрь резко схлопнулся, словно и не заметив потоков защитных чар.

Проламывая все её магические щиты, вихрь ворвался в разум и тело солнечной пони, и той показалось что её сейчас просто вывернет наизнанку! К горлу подступила тошнота, колени затряслись, готовые вот-вот подогнуться, и принцесса громко закричала, изо всех сил пытаясь вытолкнуть рвущийся в её тело поток чуждой энергии. Но в следующий миг её сознание куда-то поплыло, перед глазами возник бешено вращающийся радужный калейдоскоп и наконец, после короткой ослепительной вспышки, принцесса почувствовала что её сущность куда-то затягивает и несёт сквозь бездонные океаны астрала.

---

Ворвавшиеся в кабинет стражники замерли на пороге с раскрытыми ртами, не в силах хоть что-то вымолвить, и лишь оторопело водили головами из стороны в сторону. В опустевшем кабинете, среди медленно оседающих на ковёр многочисленных документов, сидела на письменном столе одинокая птица феникс. Задрав голову она горько и надрывно кричала, словно пытаясь дозваться до своей исчезнувшей хозяйки.

Стоявшая за спинами гвардейцев салатовая кобылка земнопони, поражённо смотрела на разбитый вдребезги чайный столик, разбросанные столовые принадлежности, и большое дымящееся пятно копоти в самом центре зала. Её копыта, державшие ручку небольшого, заставленного всевозможными сладостями, передвижного столика, постепенно начали отбивать всё большую дрожь. Наконец, полные страха глаза гувернантки округлились, становясь всё больше и больше, а в следующий миг, долгий и полный ужаса крик разнёсся по мраморным залам и коридорам Кантерлотского дворца.

глава 2

Самсонов Егор Палыч разменял уже шестой десяток лет, но по-прежнему оставался весьма бодрым. На здоровье старик почти не жаловался, и потому несмотря на свой почтенный возраст, продолжал усердно тянуть лямку примерного советского труженика. Столько раз уже председатель местного леспромхоза предлагал ему уйти на заслуженный отдых, но бывший красноармеец упрямо отказывался, заявляя что эти леса никто не знает так как он.

Жизнь у Егора Палыча сложилась долгая и весьма интересная. После трёх лет в окопах первой "Империалистической" он, уже немолодой царский подпоручик, в декабре 17-го записался добровольцем в Красную армию. Два года он честно сражался под началом командарма Будённого: сначала против генерала Деникина на Украине, а потом освобождая Крым от белогвардейцев барона Врангеля. В общем, старику было чем гордиться. Защищая молодую советскую власть, он прошёл все фронты Гражданской войны, а под конец, даже поучаствовал в Варшавском походе Тухачевского — закончившимся полным разгромом. Там в Польше, бывший царский генерал Пилсудский дал армии победивших рабочих и крестьян такого мощного пинка, что у старика до сих пор бока ныли. После ранения полученного под Лосицами, уже немолодой к тому времени красноармеец Самсонов наконец вышел в отставку, и вернулся в родные края. Он осел в своей старой деревеньке Пруды, что к западу от Минска, где и устроился работать старшим егерем в местный заказник.

И вот сегодняшним погожим майским утром, он как обычно отправился обходить свои лесные владения. Правда на этот раз он взял с собой и своего старого мерина Борьку, решив по дороге разжиться дровами. Одетый в свой неизменный серый сюртук и зелёную фуражку лесника, Егор Павлович с видом истинного хозяина неспешно шёл по широкой кабаньей тропе, ведя под уздцы запряжённого в телегу Борьку, и попутно вглядываясь в приземистые кустарники ивняка и рябины. Старик внимательно высматривал новые следы и звериные лёжки, а того чего не замечал он, ему тут же громким лаем сообщала его верная дворняга Жучка. Собака сейчас трусила по тропинке впереди, метрах в десяти от старика, и всегда была готова предупредить, а в случае чего и встать на защиту хозяина. Но Егору Палычу нечего было бояться в родных лесах. Браконьеров он не видел уже года два, а зверья местного ему и вообще бояться было глупо. Местные кабаны и волки уже давно узнавали его по запаху, и почти не боялись, сразу уступая дорогу.

Это там, на только что присоединённых территориях, было неспокойно. Ещё бродили по лесам западной Белоруссии редкие банды националистов и грабителей, возглавляемые бывшими шляхетскими помещиками. Да иногда тревожили диверсанты-недобитки, из числа польского офицерства. А здесь, к западу от Минска, на бывшей границе СССР и ныне несуществующей Польши, уже давно была тишь да благодать.

Прибавив шаг, старик горько вздохнул и поудобнее перекинул через плечо потёртый ремень длинной, неудобной для ходьбы по лесу берданки. Сколько раз он просил местные органы выдать ему укороченный самозарядный карабин. Сколько доказывал, что при встрече с лихими людишками, от его древней пукалки будет толку не больше чем от простой дубины. Но местные сотрудники безопасности лишь выслушивали его с серьёзным видом, да сочувственно разводили руками: "Мол, ничем не можем помочь, все карабины уходят армейцам. А у нас даже спец роты НКВД, до сих пор с трёхлинейками за бандюками бегают."

Конечно старик всё понимал и терпел. В мире сейчас бушевала большая война. Германия подмяла под себя всю континентальную Европу, и у его страны полно дел поважнее, чем своевременно обеспечивать егерей лесхозов. Но здоровенная дура на плече с каждым днём казалась всё тяжелее и неудобнее. Всё хуже лежала она на дряхлых плечах престарелого ветерана.

Неожиданно, перегородившее тропу упавшее дерево вывело Егора Павловича из омута грустных дум. Взяв из телеги небольшой топор, старик направился к нему — с твёрдым намерением как очистить дорогу, так и накидать себе побольше дров.

Ловко разрубив уже хорошо подсушенный ствол, лесник успел наполнить добрую половину телеги, когда внезапно острая боль раскалённым шилом пронзила его спину, и старик выронив топор рухнул на колени.

— Вот зараза! — скривился лесник от боли, хватаясь за поясницу, и ощущая как от этого всего у него нехорошо так кольнуло сердце.

Решив не усугублять, Егор Павлович не разгибаясь, кое-как прислонился к колесу телеги, и принялся ждать. Пока его мерин Борька всё так-же меланхолично щипал траву на обочине и гонял хвостом вездесущих мух, старик пытался отдышаться, и размышлял над своим, похоже, окончательно пошатнувшимся здоровьем.

— Ещё и сердце прихватило... Как бы не загнуться тут... — чуть слышно прокряхтел он сквозь стиснутые зубы. Как и поясница, сердце у него ныло всё сильнее.

Вдруг, от невесёлых размышлений старика отвлек резкий заливистый лай его Жучки. Дворняга неожиданно сорвалась с тропы и нырнула в самую чащу, не прекращая брехать ни на секунду.

"Да что это с ней сегодня!? Как с ума сошла! Она ведь даже на волков так не реагирует!" — пыхтя и отдуваясь, Егор Палыч попробовал было подняться, но лишь с криком боли вновь рухнул на задницу. Проклятая спина никак не желала разгибаться!

Судя по лаю, собака остановилась и сейчас металась где-то впереди, метрах в двухста, и по-прежнему бреша без передыху.

— Что такое девочка...? Чего ты там такого увидала...? — прокряхтел старик, тяжело дыша, и вновь хватаясь за сердце.

Вскоре леснику показалось что лай его Жучки вновь начал приближаться. И действительно. Дворняга неожиданно выскочила на тропу, и окинув своего хозяина встревоженным взглядом, вновь порскнула в заросли.

— Эй, Жуча... Жученька...! — попытался было позвать Егор Павлович собаку, но та и не думала возвращаться. Её непрерывный лай снова огласил окрестные заросли, но на этот раз значительно ближе чем раньше.

А когда спустя пять минут его Жучка снова выскочила на тропу, у старика чуть глаза на лоб не полезли от удивления. Даже боль в пояснице на секунду отступила, ибо вслед за его дворнягой, из густых зарослей орешника вышло... нечто невероятное!

Его верная дворняга по-прежнему прыгала у ног этого создания, заливаясь призывным лаем, а Егор Палыч просто сидел как столб у своей телеги, и только лупал глазами, изумлённо открыв рот.

Ибо в густой траве, прямо на краю тропы стояла лошадь. Нет ну, если только это создание вообще можно было так назвать. По крайней мере раньше, крылатых и рогатых лошадей старику видеть точно не приходилось. Непонятное существо было неестественно-яркого белого окраса, и сейчас в свою очередь смотрело на него своими огромными фиалковыми глазами, изумлённо моргая из-под длинных густых ресниц. То, что это именно кобыла, а не жеребец, у старика не было ни малейших сомнений. Конечно, под хвост он ей не заглядывал, но уж больно женственным и стройным было её тело... И главное... черты её лица? Назвать это мордой, у Егора Палыча просто язык бы не повернулся. Было в облике этого существа что-то неуловимо человеческое, родное, притягательное. В отличие от обычных лошадей, лицо её было более плавным и не таким вытянутым, с больше подходившими человеку, нежели животному чертами. Но всё же главным были её глаза. Размером на пол-лица, они не сводили со старика изумлённого изучающего взгляда, и при всём этом... в них ясно читался РАЗУМ!!!

— Едрить твою через коромысло... — дрожащими губами чуть слышно прошептал обалдевший лесник, судорожно подтягивая винтовку и пытаясь нащупать патроны на поясном ремне.

Он по-прежнему сидел с разинутым ртом, и не мог оторвать глаз от этого чуда. Но только сейчас вдруг обратил внимание, что на этой странной кобыле было одето что-то вроде брони, или может быть, украшения? Сияющий на солнце золотой нагрудник, с огромным ромбовидным аметистом, красовался на груди кобылы словно элемент какой-то драгоценной регалии. И ещё что-то на голове. Старик пригляделся получше, и наконец увидел что за ушами у неё, поверх спадающей до самой земли разноцветной гривы, красуется настоящая золотая диадема, или даже может быть...

— Царская корона! — догадался он.

Что впрочем было неудивительно. Даже сейчас, ничего не зная об этом существе, Егор Палыч отчётливо ощутил исходящую от кобылы силу, мощь, и какое-то поистине царственное величие. Кем бы она ни была у себя дома, она явно принадлежала к знатным особам. В этом старик теперь почти не сомневался.

Он неожиданно вспомнил свою молодость. Тогда, в далёком 1914 к ним на фронт приехал сам государь император Николай Второй с супругой. Егор тогда, вместе с другими солдатами стоял в ряду награждаемых и восторженно наблюдал как государь самолично подошёл к нему, чтобы повесить на грудь солдатского Георгия "За личную храбрость". Тогда, окружённый генералами в расшитых золотом мундирах, император излучал такую же ауру власти и величия. Но она не шла ни в какое сравнение с той царственностью и харизмой, что Егор Павлович ощутил сейчас.

— Ты... Ты это... В смысле вы... Вы кто такая будете...? — старик вдруг замялся, и непроизвольно попытался опереться о зажатую в руке винтовку.

Но странная рогатая лошадь тут же отреагировала и стремительно отшатнулась назад, с хлопком расправляя свои огромные ангельские крылья. От столь величественного зрелища, белоснежного крылатого единорога, у старика аж дух перехватило. В свою очередь он оторопело подался назад, вновь выронив берданку и скривившись от боли. Так он и сидел, не в силах оторвать глаз от столь величественного зрелища, и чувствуя как бешено колотится его уже совсем больное сердце.

Тем временем кобыла снова прижала крылья к бокам, но голову по-прежнему держала слегка опущенной, явно наставив на старика свой белоснежный, длинный как копьё рог.

"Всё таки как же она прекрасна! Просто ангел какой-то...", — всплыла неожиданная мысль у лесника в голове, и он был вынужден с ней согласиться.

В ответ, кобыла, словно прочитав его мысли, тоже начала немного успокаиваться. Подняв голову и больше не угрожая старику своим естественным оружием, белоснежная аликорн подошла к леснику чуть поближе, и снова вопросительно уставилась на того.
А Егор Павлович, всё так-же болезненно скрючившись, сидел у тележного колеса, просто не зная что предпринять в подобной ситуации. Его верная псина тоже кое-как успокоилась, и сейчас лежала прижавшись к земле рядом с хозяином, спокойно ожидая от необычной гостьи помощи.

Странная пауза затянулась, но похоже плачевное состояние старика не укрылось от взгляда белоснежной аликорн. Так как вскоре она вдруг улыбнулась, совсем по человечески, и вновь склонилась над лесником. Правда на этот раз, её длинный витой рог неожиданно вспыхнул странным золотистым сиянием. Но Егор Павлович даже не успел испугаться, когда струящийся золотым светом рог коснулся его плеча, и окутал всё его тело странным тёплым коконом. Золотое свечение несколько секунд играло и переливалось на руках, брюках, и куртке лесника, а потом неожиданно впиталось в его тело, словно вода в песок. И... в следующую секунду старика накрыло таким неописуемым блаженством! от резко исчезнувшей боли, что он не смог сдержать стона облегчения и повалился на бок. Боли в пояснице и сердце как ни бывало, и Егор Павлович неожиданно ощутил что буквально помолодел лет на двадцать. Переполненный невероятной лёгкостью, счастьем, и чувством благодарности этому странному небесному созданию, лесник совсем по-молодецки вскочил на ноги, и сделал осторожный шаг к своей неожиданной спасительнице. Но на этот раз белоснежная крылатая кобыла не отступила, а наоборот, с тёплой ласковой улыбкой продолжала смотреть на него. Увидев это, исцелённый и помолодевший старик окончательно проникся доверием к этой белоснежной волшебной кобылице. Первый страх исчез без следа, и он неожиданно для себя подошёл вплотную и обнял её. А высокая стройная аликорн не отшатнулась и не оттолкнула его. Наоборот, она продолжала стоять смирно и улыбалась, пока морщинистые, но нежные руки старика гладили её по длинной тонкой шее, трогали разноцветную эфирную гриву, перебирали нежные пёрышки её прижатых к бокам крыльев.

Так они и стояли посреди тропы, трогали и смотрели друг на друга, пока затянувшаяся немая пауза не была неожиданно прервана мелодичным женским голосом.

— Простите уважаемый, но... Где это я? — сказала вдруг кобыла,
ПО РУССКИ!!!

---

"Надеюсь я правильно составила фразу?" — продолжая ласково улыбаться непонятному, отдалённо напоминающему минотавра существу, но с такими приятными, мягкими и нежными руками, Селестия терпеливо ожидала его реакции.

Едва очнувшись посреди этого странного незнакомого ей леса, она позволила себе впасть в непродолжительную панику. И было от чего. Несмотря на то, что окружающие её кусты и деревья ничем не отличались от её родной Эквестрии, богиня сразу поняла что она в совершенно другом, чуждом для неё мире.
И причиной тому было Солнце!
Хотя дневное светило и ответило на ласковый зов принцессы, но его голос, тон, и настроение звучали совсем иначе. Селестия ясно почувствовала в местном светиле ярко выраженные признаки горькой печали, словно было ему больно смотреть на землю, что оно каждый день согревало своими теплом и светом. Нехорошее предчувствие тут же передалось Селестии, а потом, случилось самое УЖАСНОЕ!!

Сколько бы она ни пыталась, она так и не смогла призвать ни капли своей прежней божественной магии. Впрочем, это было неудивительно. Ведь её силы рождались из симбиоза с солнцем, а местному светилу и принцессе было пока сложно понять друг друга. Потому, первые два дня, она так и бродила среди этого страшного, чужого ей леса, дрожа от страха и холода по ночам, и осторожно выбираясь на поляны днём, чтобы пощипать травки и попить воды из найденного неподалёку ручья. Селестия уже совсем была на грани отчаяния, ибо без магии не могла даже взлететь и осмотреть эти густые бесконечные чащи. Но слава гармонии, к исходу второго дня ей наконец удалось настроиться на тонкое эфирное плетение, и почерпнуть достаточно силы из местного энергетического потока. Который, к удивлению богини, тёк здесь как-то неестественно ровно, словно в этом мире кроме неё магией вообще никто не пользовался!

И вот теперь, в самом начале третьего дня своего пребывания в этом странном мире, принцесса неожиданно услышала громкий собачий лай. Первой реакцией травоядной богини было броситься наутёк, но Селестия сдержала свои инстинкты, и вскоре на прогалину, где она паслась, выскочила небольшая дворняжка. По виду, вылитая Вайнона с фермы Эпплджек. Псина принялась кружить и прыгать вокруг напряжённо наблюдавшей за ней принцессы, но вскоре аликорн догадалась, что она просто пытается её куда-то позвать.

Терзаемая страхами и неуверенностью, Селестия последовала вслед за ней. И вот теперь, солнечная богиня стояла перед этим непонятным, но явно разумным существом, и к тому же обладающим такими приятными и мягкими пальцами. Селестия ласково улыбалась этому созданию, пытаясь не вспугнуть и не спровоцировать атаку.

Потом, она вновь повторила попытку наладить общение. Влив на всякий случай побольше силы в лингвистическое заклинание, она снова обратилась к этому существу.

— Здравствуйте. Позвольте представиться, моё имя Селестия. А как вас зовут?

Непонятное существо, одетое во что-то наподобие мятого серого комбинезона и фуражки, начало медленно пятиться назад, при этом забавно открывая и закрывая рот.

— Матерь Божья!!! Вы... Вы это...! Вы говорите!?

К своему удовольствию, на этот раз Селестия четко и ясно разобрала речь незнакомца.

— Ну, разумеется, говорю. Что здесь такого? — принцесса снова одарила существо своей нежной улыбкой, самой ласковой из тех, что имелись в её богатом дипломатическом арсенале. — Но вы по-прежнему не представились. Вам не кажется, что это несколько невежливо?

На этот раз, двуногое бородатое создание на время задумалось, а потом выдало:
— Ну дыть... Это... Егор Палыч я, — незнакомец быстро поднял с травы эту свою странную длинную дубину и, повесив за ремень на плечо, сам вдруг как-то подтянулся.

— Подпоручик третьего Апшеронского полка Самсонов! К вашим услугам Ваше высокоблагородье!

Слегка сбитая с толку, таким неожиданным желанием служить ей, Селестия ещё какое-то время смотрела на него, а потом скромно поинтересовалась:
— А... Простите меня за мою не вежливость. Но понимаете ли уважаемый... я, кажется, немножко заблудилась. Не будете ли вы столь любезны помочь мне?

---

Белоснежная принцесса аликорн неспешно шла по широкой хорошо утоптанной тропинке, на ходу слушая своего благодарного за исцеление попутчика. Пока они шли, его странная собака всё время крутилась вокруг её копыт. И хотя она постоянно лаяла, богиня, к своему удивлению, до сих пор не сумела понять не единого слова. В какой-то миг у Селестии даже возникло подозрение, что местные собаки лишены разума и способностей к осмысленному общению. Вторым подтверждением неразумности местных животных, служил здоровенный, размером с саму принцессу, мерин по кличке Борька. Окинув Селестию безразличным меланхоличным взглядом, он продолжать тянуть гружёную дровами телегу, более не обращая на богиню никакого внимания.

А ещё, из того что ей удалось узнать за время их непродолжительной прогулки по лесу, было то что её спутника зовут Егор Палыч. Он человек. Работает местным егерем, и живёт в мире который все представители его расы называют планета Земля. Также, с огромным удивлением Селестия узнала, что в этом мире никто не занимается магией! Погода меняется сама по себе, времена года тоже. И что самое удивительное, местные Солнце и Луна движутся по небосводу абсолютно самостоятельно, без чьей либо помощи! Сама же богиня, решила пока не раскрывать подобные сведения о своём мире. Ещё одним интересным открытием для неё стало то, что кроме людей других разумных форм жизни на этой планете не имеется. Это оказалось для Селестии истинным шоком. Конечно, за время своей долгой жизни она бывала во многих мирах, но ни разу ей не встречались планеты с одной-единственной доминирующей разумной расой.

В ответ, принцесса поведала человеку что является правительницей в далёком отсюда мире. При этом, как она заметила, её нового приятеля такие ответы тоже сильно шокировали. Особенно тот факт, что в её родной Эквестрии разумом обладают все млекопитающие без исключения.

— Как такое вообще может быть? — удивлялся её собеседник, размахивая руками от переизбытка чувств. — Это же просто уму непостижимо?! Пожалуйста, расскажите ещё что-нибудь. Ваше высочество!

Теперь старик на ходу поглаживал свои седые усы и бороду, с интересом слушая рассказ Селестии о гармоничной жизни пони, грифонов, коров, и множества других так не похожих друг на дружку рас. При этом выяснилось, что старик довольно точно представляет себе облик грифонов. Хотя как поняла солнечная пони с его слов, эти существа на Земле являются персонажами вымышленными, и фигурируют лишь как герои сказок и легенд. Впрочем, как и единороги с пегасами.

Выслушивая увлечённые разглагольствования лесника, о земной мифологии, быте, и обычаях, Селестия мысленно записала себе в памяти проверить старые записи в библиотеке Кантерлота. Вдруг в каких-нибудь древних фолиантах, отыщутся легенды о расе похожей на людей?

— Удивительно! Значит вы лично при помощи магии приучили грифонов питаться исключительно рыбой и овощами!? — Егор Палыч с интересом слушал очередной рассказ из богатой политической жизни принцессы Селестии. Но тут, из-за очередного поворота тропы, наконец показалась долгожданная сторожка, стоящая на краю широкой лесной просеки.

— Ну вот и мой дом. Вы уж не обессудьте Ваше благородие. Как говорится, чем богаты. — Старик повёл мерина к дровянику, а потом отворил двери небольшой, но добротно сложенной из кругляка избы с соломенной крышей.

При этом, его верная дворняга весело крутилась у ног хозяина, наконец-то потеряв интерес к его новой спутнице.

— Вы проходите, Ваше Высочество, — лесник распахнул сени. — Располагайтесь на лавке за столом, или у печки, а я сейчас только с поленницей закончу, и мы с вами чайку выпьем. Как вы насчёт чая? Или может быть от настоечки на рябине не откажитесь? — Старик улыбался в усы, приглашая кобылу внутрь.

— Можно просто Селестия, или на худой конец, принцесса, — ласково ответила белоснежная аликорн. Наклонив голову, чтобы не задеть притолоку рогом, она вошла в полутёмное помещение избы.

В одной единственной комнате было тесновато, но вполне уютно. Раскрыв при помощи телекинеза белые вышитые цветными нитками тряпицы, заменявшие здесь занавески, принцесса впустила внутрь побольше света и вновь, уже более пристально осмотрела внутреннее убранство сторожки. Прямо посреди комнаты стоял большой деревянный стол, накрытый белой накрахмаленной скатертью. Слева от входа, у стены, прямо под единственным окном стояла заправленная кровать, а ещё одна лежанка располагалась прямо на большой покрытой извёсткой печи, занимавшей всё свободное пространство в правой части небольшой комнаты.

Когда принцесса закончила осматривать свои временные апартаменты, входная дверь со скрипом отворилась, и внутрь зашёл хозяин дома. Свалив у двери целую груду поленьев, он взял несколько чурок и направился к печке.

— Вы уж извиняйте за беспорядок, Ваше Высочество. Просто ко мне вчерась на праздники сын приезжал.

Старик закончил разводить огонь в печи и сейчас по очереди забрасывал внутрь всё новые деревяшки дров.

— Он у меня между прочим настоящий командир! Артиллерист, вот!

Егор Палыч был явно горд и теперь вовсю нахваливал своего отпрыска, при этом ни на минуту не прекращая работу.

— Служит в Рабоче-крестьянской Красной армии, да. Капитан. Командир арт-полка тяжёлых гаубичных орудий.

Усевшись крупом на тёплые доски пола, Селестия в ответ лишь с улыбкой поддакивала старику, а сама всё это время украдкой поглядывала на висящее на стене ружьё. Теперь она вспомнила, что когда-то давно, в одном из нижних миров, уже видела подобные штуки. И они ей ОЧЕНЬ не понравились! Из других разговоров старого егеря она уже начала понемногу догадываться, почему местное солнце было так печально при разговоре с ней. Принцессу начали грызть нехорошие думы, по поводу её дальнейшей участи здесь. Она уже поняла, какой это было удачей, оказаться в столь безлюдном месте... этого "превесёленького" судя по всему мирка.

"Надо бы выбираться отсюда. Но сперва попросить Егора Павловича особо не распространяться о моём присутствии. Ни его сыну, ни кому-нибудь ещё. А то мало ли..." — При этом принцесса продолжала ласково улыбаться и поддакивать довольному её вниманием старику, внимательно слушая и стараясь узнать как можно больше о мире, куда её занесла неведомая сила.

А старик, тем временем, весь сияя от оказанного ему внимания, уже успел поставить чайник и сейчас уселся на лавку, разглаживая морщинистыми руками белоснежную скатерть. Та была вся заставлена тарелками, с какими-то недоеденными яствами, и полупустыми бутылками.

— Сынок мой тут, недалече служит. Под Брестом. В 58-й стрелковой дивизии. А это, — старик обвёл руками остатки обильной трапезы. — Он вчерась с другом-сослуживцем приезжал, вот мы и выпили за первое мая! И как говорится, за День солидарности трудящихся. И за товарища Сталина само собой тоже, — старик указал на висящую на стене, возле ружья, старую чёрно-белую фотографию с изображением какого-то усатого мужика с трубкой в зубах. — Ну и конечно за мир во всём мире выпили! Как же без этого? — с этими словами егерь плеснул в стакан остатки какой-то остро пахнущей сивушными маслами жидкости, и одним махом опрокинул содержимое внутрь.

Потом он с хеканьем пригладил усы и довольно осклабился.

— Эх, хороша спиртяжка! За милую душу пошла, — старик даже на секунду зажмурился от удовольствия.

— Ваше Высоч... Ох, в смысле принцесса. Не желаете тоже выпить? В честь праздника так сказать?

— Нет, спасибо уважаемый. Я не люблю спиртное, — Селестия отрицательно помотала головой, махнув по полу своей безвольно висящей гривой. — Лучше подскажите, где мне можно будет тут устроиться на ночь?

— Ох, да нет ничего легче. Вот вам кровать, вот печка. Вы гостья, так что лягайте где вам будет удобно.

— В таком случае... — принцесса встала с пола, и улеглась на довольно узкую для её размеров, но весьма мягкую и удобную тахту возле окна. — Я пожалуй устроюсь здесь. И кстати, а что это за праздник такой, "День солидарности трудящихся"? — Селестия, лёжа на кровати, не сводила с повеселевшего старика своих огромных фиалковых глаз.

— Ах, это! Нет ничего проще, — Егор Павлович взял со стола какую-то газету, по виду точную копию хорошо знакомого Селестии еженедельника "Кантерлотский вестник". — Вот, это вчерашний номер "Правды", сын привёз, — лесник перегнулся через стол, протягивая газету принцессе. — Там как раз на первой странице обращение товарища Сталина к советским трудящимся. Почитайте, очень интересно.

Рог солнечной пони засветился, и газета вдруг окуталась полупрозрачной золотистой аурой. А в следующую секунду она вылетела из рук обомлевшего от удивления старика и повисла в воздухе, прямо перед лицом богини.

Пока лесник, с открытым ртом и вылезшими из орбит глазами, пялился то на свою опустевшую руку, то на левитирующую в воздухе газету, Селестия раскрыла передовицу и принялась за чтение.

Там, на самой первой странице, прямо под напечатанным крупными буквами названием "ПРАВДА", красовалось изображение уже знакомого Селестии усатого мужика с хитрым прищуром тигриных глаз. Внимательно рассмотрев фотографию местного "принца", взгляд солнечной богини снова вернулся к передовице.

Теперь, она наконец сумела разобрать напечатанную мелким шрифтом дату:
Первое мая 1941-го года.

Глава 3

— Деда Егор, принцесса?... Можно? — входная дверь со скрипом отворилась, и невысокая белобрысая девчушка, с косой до пояса и в цветастом сарафане, натужно пыхтя втащила в сени здоровенную плетёную корзину.

Та была доверху наполнена яблоками, морковью, и даже большим кочаном свежей капусты, венчавшим всё это аппетитное великолепие. Несмотря на то, что внучке местного лесника было всего восемь лет от роду, она уже была на удивление крепкой и самостоятельной для своего возраста. Не обращая внимания на жалобные причитания своей матери, Олеся почти каждый день проходила по пять километров, доставляя деду в лес свежие овощи и редкие гостинцы из города: в виде всевозможных сладостей, что вызывало у матери ещё больше недоумения.

"С каких это пор мой престарелый отец так полюбил все эти торты, да булочки со сдобой и вареньем? Раньше я такого за ним не замечала...", — размышляла про себя мать Олеськи, отправляя сегодня утром дочку с новой порцией овощей, и упаковкой свежих кремовых пирожных, только вчера привезённых её подругой прямиком из Минска.

Увидев, как большая заваленная доверху корзина опустилась на пол в прихожей, солнечная пони облизнулась, не сводя восторженных глаз с этих великолепных овощей. У Селестии даже приятно заурчало в животе, от такого зрелища. Её рог зажёгся магией, и она быстро помогла внучке гостеприимного хозяина дома, осторожно пролеветировав тяжёлую корзину прямо на стол.

А Внучка Егора Палыча как обычно широко распахнула глаза, и громко хлопая в ладоши, скакала на месте словно молодая козочка, восхищённо наблюдая за летящей прямо по воздуху корзиной. Сколько бы она не наблюдала подобное представление, всякий раз это вызывало в её душе просто дикий приступ эйфории и счастья. Осознание того, что несмотря на все уверения её родителей, волшебство в этом мире всё же существует, наполняло её непосредственное детское сердце непередаваемым восторгом. Сколько бы она не просила принцессу показывать ей всевозможные волшебные фокусы, ей всегда было мало.
Их новый сельский учитель был материалистом до мозга костей. Он постоянно утверждал, что чудес и волшебных созданий в природе не существует, и что всё в мире можно объяснить с позиции науки и учения марксизма-ленинизма. Что бы он сказал сейчас, увидев как лежащая на тахте белоснежная кобыла-аликорн, с помощью магии, легко передвигает по воздуху здоровенную корзину, килограмм эдак на семь, не меньше. Представив себе, как у её учителя буквально челюсть отвиснет от подобного представления, Олеська не сумела сдержать довольного смеха, и вприпрыжку кинулась к столу, усевшись на скамью напротив принцессы.

— А деда скоро придёт? А что вы там теперь пишете? А как читать этот язык? А чего вы хотите на обед? Пирожные, морковку, капустку, или может быть яблочки? — Олеська весело щебетала без умолку, заваливая принцессу горой вопросов, обо всём подряд, и при этом не сводя с белоснежной богини восхищённого взгляда.

— Ну ты прямо вылитая Пинки Пай, — ласково улыбнулась Селестия, когда девочка наконец выдохлась и принцессе удалось вставить слово. — Егор Павлович сказал что отправится на дальние пасеки, и обещал вернуться к закату с порцией свежего мёда, — Селестия при помощи магии отослала лежащую перед ней карту на стол, и Олеська снова с искренним восторгом проводила пролетевший мимо неё политический атлас мира, из их школьного курса географии.

Он весь был мелко исписан какими-то непонятными каракулями, но сколько бы Олеська не всматривалась, понять она так ни чего и не смогла. Как она помнила из рассказов принцессы, этот язык назывался эквестрийским и был родным для их солнечной гостьи.

Наконец, отложив дела политики и разведки до вечера, Селестия расслабленно потёрла уставшие от напряжённой умственной работы виски.

— Ну что, может, пообедаем? — лукаво подмигнула она, поднимаясь с тахты, и расправив свои широкие белоснежные крылья.

Принцесса предстала перед девчонкой во всём своём божественном великолепии. Её волшебные грива и хвост снова струились по воздуху, медленно колышась в невидимых волнах эфира, и ярко переливались всеми цветами радуги.

— А... Ага, я сейчас... — Олеська снова застыла с раскрытым ртом, не в силах оторвать глаз от столь прекрасного зрелища. — Тётя Глаша вчерась привезла коробку кремовых пирожных, так что думаю вам понравится.

Наконец оторвав взгляд от крыльев и гривы принцессы, она бросилась копаться в небольшом узелке, что притащила вместе с корзиной, и вскоре на столе уже лежала раскрытая коробка, полная несвежих, но по прежнему так восхитительно пахнущих сладостей.

Обед прошёл как обычно. Олеська постоянно пыталась разговаривать с набитым ртом, расспрашивая принцессу то о том, то о сём, а Селестия продолжала изящно пережевывать свой фруктовый салат, демонстративно игнорируя вопросы болтушки, и показывая всем своим видом древнюю истину — "Когда я ем, я глух и нем."

Продолжая обед, принцесса ритмично работала челюстями, но при этом мыслями она была где-то очень далеко.

Прошёл уже месяц, с тех пор как она попала в этот мир. Каждую ночь Селестия выходила из своей телесной оболочки, и летала бесплотным духом в окружающем планету астрале. Она тщательно заносила в память всё увиденное, подслушивая разговоры, и усваивая различные нюансы подковёрных игр местных элит. За это время она уже успела более-менее разобраться в той политической кухне, что бурлила на Земле, воняя зловонными миазмами компрадорства, политического шантажа, и кровавых конфликтов.

"Вон там, сейчас самая горячая точка на планете... — принцесса тяжело вздохнула, и её взгляд снова непроизвольно упал на лежащую на столе карту, где-то в районе восточной части Евразии — Но это пока... То, что сейчас назревает на западе СССР, не будет идти ни в какое сравнение с вялотекущими боями, что сейчас идут в северном Китае."

"Там, бравые сыны Микадо уже четвёртый год режут и жгут китайцев, безуспешно пытаясь проломить оборону сил Гоминьдана, поддерживаемых Британцами и САСШ. Так же в союзе с Чан Кайши, сейчас находятся и поддерживаемые Советским Союзом китайские коммунисты под предводительством товарища Мао. Но как только японцев вышибут обратно на острова, коммунисты и Гоминьдан с радостным визгом вцепятся друг другу в глотки.", — в этих своих предположениях Селестия уже практически не сомневалась, и от этого, доброй богине становилось лишь ещё больнее.

Единственный вопрос на этом ТДВ, у неё вызывала разве что странная позиция Клики Гуанси. Её взгляд переместился на отмеченные фиолетовыми флажками южные провинции Китая.

"Неизвестно какую позицию они займут в грядущей гражданской войне. Формально выступая единым фронтом с силами Чан Кайши, они сейчас больше думают о том, как-бы поскорее отжать Португальское Макао и оккупированный японцами Гонконг."

Что же касалось самих японцев, то в их печальной участи принцесса тоже не сомневалась. Подслушанные ею в кулуарах "Белого дома" и в роскошных апартаментах Манхэттена разговоры, давали ясно понять: основные финансовые воротилы этого мира отвели детям Фудзи не самую завидную роль. Мирового пугала — и агнца на заклание в одном лице.

Селестии вдруг вспомнился её собственный Мэйнхэттен, город пони, стоящий как и Нью-Йорк на восточном побережье континента. И она в очередной раз подивилась, как же много общего между её родной Эквестрией и Землёй.

Другой горячей точкой на планете сейчас являлась северная Африка. Там, танковый корпус Роммеля недавно взломал британскую оборону, и сейчас объединённые германо-итальянские войска наступали на город-крепость Тобрук в ливийской пустыне. Этот город был последним опорным пунктом англичан на пути к Александрии и Суэцкому каналу. А поскольку эти объекты были жизненно важными для Британской короны, значит сыны туманного Альбиона тоже будут драться не на жизнь а на смерть.

Но всё же самое страшное, нависло сейчас именно над той землёй, где Принцесса оказалась сейчас. Конечно она могла бы легко улететь отсюда, хотя бы в те же САСШ. Но это означало бы бросить на верную гибель тех людей, кто принял её с открытым сердцем, и предложили пищу и кров когда она так отчаянно нуждалась в помощи. Нет, так Селестия никогда не поступала. Пока в её сердце пылает огонь любви Творца, она никогда не запятнает себя подлостью и предательством. А значит, придётся что-то делать с теми пятью миллионами солдат Вермахта и их союзниками, что уже скопились на западных границах СССР и были готовы вот-вот начать свой освободительный поход на восток. "Освобождать" восточные земли от местного населения, во имя своих бредовых идей расового превосходства и исторического права истинных арийцев властвовать над неполноценными унтэрменшами.

От этих мыслей в её сознании вдруг встала невероятно реалистичная картинка её родной Эквестрии. Вот только в этом мире её фантазий, отравленные расовой ненавистью единороги занимались массовым истреблением пегасов и земных пони, мотивируя это тем что они мол неполноценные, раз не могут пользоваться магией напрямую.
От подобных ужасных мыслей, Селестию тут же передёрнуло.

"Что же делать...?", — сладкое пирожное во рту вдруг показалось богине тошнотворно горьким. К горлу подступил противный ком, а сердце кобылы заныло нестерпимой болью.

На глазах принцессы выступили слёзы, и ей с огромным трудом удалось взять себя в копыта. Благо помог многолетний политический опыт, и ей удалось скрыть внутреннюю бурю под маской благопристойности. Пугать Олеську солнечной пони хотелось меньше всего на свете.

Немного успокоившись, принцесса продолжила обед, с удовольствием отмечая, что постоянное присутствие девочки постепенно успокаивает её расшатанные за последний месяц нервы.

Ей вдруг подумалось: каково бы ей было, если бы не эта вечная оптимистка и егоза внучка Егора Палыча. В соседней деревне недавно начались летние каникулы, и скрытному пребыванию принцессы в лесах центральной Белоруссии пришёл конец.

Несмотря на всю осторожность и меры безопасности, солнечной богине так и не удалось скрыть своего присутствия от неугомонной Олеськи. Добрая и всегда весёлая конопатая девчушка, предпочитала общению с одноклассницами прогулки по лесу, и с началом каникул практически безвылазно проводила свободное время с дедом — в сотый раз слушая его рассказы о том — как он бравый красноармеец, отважно бил беляков и шляхту во времена гражданской войны. Не удивительно, что не прошло и пары дней, как восьмилетняя девчонка узнала о новой гостье деда, и к полному удивлению последней, влюбилась в Селестию буквально с первого взгляда.

После обеда и десерта из пирожных, по справедливости разделенных на три равных части (принцессе, Олеське и Егору Палычу, когда тот вернётся), Селестия снова вернулась на свою тахту, чтобы насладиться неспешным процессом переваривания пищи. Конечно на улице в начале июня стояла чудесная солнечная погода, но традиция требовала после богатой обеденной трапезы возлечь на ложе и немного подремать.

За тысячи лет размеренной царственной жизни, солнечная пони привыкла делать всё не торопясь, обстоятельно и в свой срок. И даже чрезвычайная ситуация, в виде провала в неизвестный мир, не повлияла на привычки дневного диарха. Развалившись на своём мягком ложе, она позволила себе несколько минут расслабленной неги, попутно с улыбкой размышляла над тем — как она вечером использует всё своё обаяние, чтобы заполучить и порцию пирожных предназначенных её пожилому гостеприимцу. Но от этих приятных мыслей, её снова отвлёк голос внучки Егора Палыча.

— Амм... — Олеська слегка замялась, нервно теребя пальцы и стыдливо глядя на принцессу из-под слегка опущенных век. — А можно мне снова... Ну это.... К вам?

Солнечная пони в ответ только одарила девочку своей обычной ласковой улыбкой, и слегка пододвинулась к самой стене, освобождая побольше пространства на узкой тахте.

Селестия расправила крыло, открывая Олеське свой белоснежный бок, и девочка с радостным визгом бросилась к ней. Она улеглась на кровать, плотнее прижимаясь к любимой принцессе, словно к мягкой тёплой игрушке, и та укрыла её своим крылом, словно большим пушистым одеялом.

Какое-то время солнечная пони и человеческая девочка так и лежали вместе. Они молчали, прижавшись к друг к дружке, слушая сердцебиение и согревая друг друга теплом своих тел.

Но срок блаженства продлился не долго. Обняв тонкими ручками шею Селестии, Олеська вдруг уткнулась носом в её мягкую шёрстку, и едва слышно пробубнила.

— Принцесса, а война правда будет? — при этих словах богиня почувствовала как тельце девочки мелко задрожало, и как-то всё сжалось, словно становясь ещё меньше.

Селестия нахмурилась, и её взгляд печально опустился на прижимающуюся к её боку хрупкую девочку.

— О какой войне ты говоришь, милая? — она тяжело вздохнула и осторожно провела копытом по русым волосам своего единственного в этом мире друга, если не считать конечно её дедушку.

— Наш учитель, Михаил Павлович, говорил что несмотря на подписанный с Гитлером пакт о ненападении, Германия всё равно нападёт на нас. Дядя Коля, наш участковый, назвал Михаила Павловича паникёром, называл все его слова чушью, и даже грозился позвонить в НКВД. Но мне всё равно страшно.

Принцесса лишь горько вздохнула в ответ:
— К сожалению, боюсь пока всё складывается именно так. И поэтому будет лучше если вы вместе с мамой уедете из Белоруссии, и желательно как можно скорее...

— А как же папа? Он ведь там, на границе служит. Возле самой Брестской крепости, — Олеська снова сдавленно хныкнула и ещё сильнее обхватила шею принцессы. — Но ведь вы сами говорили что вы богиня, и обладаете силами двигать Луну и Солнце. Неужели вы не можете помочь? Остановите войну. Пожалуйста спасите папу, — она оторвала голову от груди принцессы, и чуть не плача посмотрела в её полные материнской заботы, но такие печальные глаза.

От её мольбы у Селестии снова болезненно заныло сердце. Каждый день она боялась и одновременно жаждала этого разговора. Но всё же, что это за странная власть, которую эта хрупкая на вид девочка имела над ней? Каждый раз, когда она смотрела на неё своими огромными полными любви и надежды глазами, сердце солнечной богини буквально замирало, и ей казалось что она готова прямо сейчас расплыться перед ней в бесформенной луже умиления.

"Что же ты творишь со мной, маленькая?", — тысячелетняя диарх просто не могла отвести взгляда, от глубины её огромных зелёных глаз.

"Сейчас ты так похожа на мою маленькую Вуну..."(так Селестия ласково называла наедине свою младшую сестру)", — в такие моменты, принцессе остро хотелось отбросить в сторону весь свой многовековой политический опыт, и плюнув на все предосторожности, бежать спасать этот мир. Ей хотелось во что бы ни стало защитить эту девочку. Укрыть собой от всей той кровавой вакханалии, что учинили на Земле несколько групп душевнобольных подонков, дорвавшихся до власти. Но каждый раз богиня одёргивала себя, напоминая себе что это чужой мир, идущий своим путём, и как бы она не старалась, всех ей всё равно не спасти. Но словно читая её тайные мысли и переживания, Олеська будто специально теребила кровоточащую рану на сердце Селестии, всякий раз заводя разговор о политике, и умаляя солнечную пони вмешаться.

— Я... Я не уверена что моих сил хватит. На то, чтобы остановить настолько большую войну, которая сейчас полыхает во всём вашем мире... Но я обещаю, что придумаю что-нибудь... Моя маленькая, — задыхаясь от переполнявших её чувств любви и нежности, вновь накативших неизвестно откуда, Селестия прильнула к лицу девочки и нежно потёрлась об её пылающую щёку.

— Я обещаю, что не брошу ни тебя, ни твоих близких. Ваша судьба, отныне и моя.

Олеська смотрела в полные нежности фиалковые глаза принцессы, и казалась была готова вот-вот расплакаться. Она тяжело дышала, и первая скупая слезинка уже лениво потекла по её щеке, всё ещё хранящей тепло прикосновения солнечной богини.

Девочка дрожащим голосом чуть слышно прошептала:
— П... Принцесса, вы обещаете...? Вы поможете нам?

Селестия ещё пару секунд смотрела во влажные глаза своей юной подруги, а потом вдруг совершенно неожиданно для самой себя приникла к ней губами, и слизала слёзы прямо с глаз девочки. Потом она приподнялась на передних ногах, и выражение её лица стало поистине исполнено божественной силы и торжественности.

— Через сердце на луну, обещание даю. Ну а если я солгу, то кексик в глаз себе воткну, — принцесса с улыбкой провела передней ногой у себя по груди, очерчивая что-то вроде крестного знамения, а потом вдруг упёрлась копытом себе прямо в глаз, и высунув язык со смехом добавила. — Клянусь тебе.

---

— Ааааа! Ч... Что это! — розовая кобылка земнопони, с кудрявой торчащей словно ком сахарной ваты гривой, вдруг затряслась всем телом, нервно подпрыгивая на одном месте. — Н... Не... ужели... э... это... ооо... черед...ной... ко...нцерт...?!

— Пинки. Что с тобой? Что сейчас произойдёт? — Флаттершай опасливо попятилась от своей нервно трясущейся в припадке подруги, попутно прижимая голову к земле и прячась за собственной нежно-розовой гривой.

Остальные посетители Понивильского рынка тоже заметили неожиданный приступ Пинки Пай, и наученные горьким опытом начали разбегаться кто куда, в суматохе забираясь под телеги, ныряя в канавы, и опасливо озираясь по сторонам. Все в Понивиле хорошо знали — Пинки-чувство просто так не случается, и вскоре должно что-то произойти.

— Я... я... н... не... знаю... ууу!!! — Пинки Пай по-прежнему скакала на одном месте, и периодически в разнобой моргала и хлопала ушами. — Т... Та...кого р...раньше ни...ког... да н..не происхо... дило...! Ааааааа!!!!

Но вдруг всё это так же неожиданно прекратилось, и розовая пони резко замерла как вкопанная. Она стояла застыв на месте, и только смотрела немигающим взглядом куда-то в пустоту. Через какое-то время, Флаттершай и Кэррот Топ начали осторожно вылезать из под прилавка, при этом то и дело с опаской поглядывая на небо.

"Вдруг что-то на голову упадёт?", — получить наковальней или роялем по макушке, никому из пони явно не хотелось.

— Эмм... Пинки... Дорогая, ты в порядке? — тихо прошептала робкая пегаска жёлтой масти. Она наконец набралась смелости подойти к замерзшей как столб подруге, и осторожно дотронулась до неё копытцем.

— Милая, что с то... ААА! — договорить Флаттершай не успела.

Пинки Пай вдруг резко подпрыгнула, а потом схватив перепуганную подругу в охапку, розовым вихрем унеслась куда-то в сторону библиотеки Понивиля.

— Аааа! — продолжала причитать жёлтая пегаска, испуганно вытаращив глаза и безвольно болтая ногами. — Пинки, куда ты меня тащишь?! Я же должна ещё купить морковки для Энжела! ААаааа!

— Некогда, — коротко бросила на ходу розовая пони, с вечным шилом в крупе. — Принцесса Селестия только что произнесла Пинки-клятву! Я уверенна в этом! Мы должны немедленно сообщить об этом Твайлайт и принцессе Луне!

Глава 4

Командующий 52-й эскадрой люфтваффе, Майор Ганс Трюбенбах, с трудом вылез из душной штабной палатки. Неразборчиво бормоча под нос ругательства, он облегчённо подставил лицо прохладному ночному воздуху. В голове всё ещё бродил хмельной туман, но несмотря на все попытки, уснуть ему так и не удалось.
"Кто бы побрал это дешёвое местное пойло...", — вяло процедил он сквозь зубы, с трудом удерживаясь на нетвёрдых ногах, и хватаясь за полог чтобы не упасть.

Вот уже месяц как его истребительная эскадра базировалась на этом полевом аэродроме, затерянная среди непролазных чащоб, в тридцати километрах от советской границы. До ближайшего приличного города, с непроизносимым польским названием Бельск-Подляски, было больше восьмидесяти километров, но только там имелись хоть какие-то развлечения. Здесь же, из всего досуга у его парней был только дешёвый местный самогон, отвратительного качества, да танцы с постоянно воняющими навозом девками из окрестных хуторов. Конечно майор, как и большинство лётчиков в его эскадре, не разделял идей о расовой неполноценности славян, и относился к здешним полякам и белорусам предельно дружелюбно. Но всё же местные крестьяне иногда доводили Ганса буквально до белого каления. Особенно после недавнего случая, когда эти болваны, работая на разгрузке, умудрились опрокинуть, а потом растащить на выпивку целую цисцерну дорогостоящего авиационного спирта. С тех пор командир решил твёрдо — местных на работу больше не брать. 

Встряхнув головой, чтобы разогнать хмель и невесёлые мысли, он медленно побрёл по ночному полю в сторону стоящих длинными рядами истребителей его эскадры. Конечно, война с Советами ещё не началась, но всё равно все машины были надёжно укрыты маскировочными сетками. Не следовало раньше времени показывать большевикам их новое чудо германской промышленности. Новейшие истребители Мессершмитт BF-109F 1, разгонявшиеся до пятисот девяноста километров в час, и вооруженные помимо пулемётов под винтовочный патрон, ещё и скорострельной пятнадцатимиллиметровой автоматической пушкой. 

Ласково поглаживая свисающие с винтов лохматые сети маскировки, Ганс Трюбенбах медленно шёл по взлётному полю, то и дело поднимая глаза на усыпанное мириадами звёзд летнее ночное небо. Как всё же красиво и спокойно вокруг. Где-то в траве, среди обложенных колодками стоек шасси, стрекотали многочисленные сверчки. Ласковый прохладный ветерок то и дело шевелил густую белобрысую шевелюру майора, разгоняя вездесущих комаров. Потрепав мутную от спиртного голову, редкие порывы ветра уносились куда-то вдаль, отзываясь оттуда приглушённым шелестом лесных крон, густой стеной окружавших аэродром со всех направлений. 

Короткая июньская ночь была буквально пропитана атмосферой мира и спокойствия. И от этого майору становилось только горше. Он прекрасно знал, что скоро вся эта идиллия будет варварски растоптана кровавой поступью новой войны. Через пару недель, все 120 истребителей его эскадры поднимутся в воздух, и возьмут курс на восток. Им придется сопровождать многочисленные армады бомбардировщиков, что понесут в своих алюминиевых чревах сотни тонн смертоносного груза, предназначенного мирно спящим городам большевистской России. И вот тогда для него начнётся настоящая война. Война на уничтожение. С противником, в победе над которым старый лётчик вовсе не был так уверен, как все те крикливые нацистские подпевалы, что засели в многочисленных высоких штабах Люфтваффе. Но Ганс Трюбенбах был верным солдатом Германии, и был готов умереть за свою страну. Он выполнит приказ, даже если и знает что это война на два фронта — полное безумие! Которое неизбежно угробит его любимую родину.

Ряды истребителей закончились, и Майор оказался возле чернеющих на фоне неба неказистых силуэтов пикирующих бомбардировщиков Юнкерс Ю-87 ШТУКА. Несмотря на неказистый внешний вид, особенно в сравнении с его красавцами истребителями, эти машинки были весьма грозным оружием, особенно в глазах тех, кому не повезло увидеть их в деле. И майор Ганс Трюбенбах был из их числа.

Это случилось в мае 1940-го. Его эскадрилья как раз сопровождала очередную волну Хейнкелей, шедших на штурмовку эвакуирующихся из Дюнкерка английских экспедиционных сил, и была внезапно атакована большой группой новейший британских истребителей Спитфайр. Тогда, в небе над пылающими развалинами портовых доков завязалась знатная свалка. В том бою Ганс увеличил свой счёт до 32-х сбитых самолётов противника, но и сам получил длинную очередь из крупнокалиберного пулемёта. Он как сейчас помнил ту противную барабанную дробь, и густой вихрь из обломков элеронов и плоскостей, бьющихся о кокпит его Мессера-109-го. Выйдя из боя, он протянул ещё каких-то километра три, и был вынужден выпрыгнуть с парашютом, спасаясь из разваливающейся на глазах машины. Ему тогда крупно повезло. Перелетев линию фронта, он приземлился на буквально вчера занятой немцами территории. И именно там, сидя в наспех вырытом окопе гренадёров моторизованного полка СС "Великая Германия", он и стал свидетелем массированной контратаки английской пехоты, и спешно вызванных на поддержку пикировщиков ШТУККА. Гансу в тот день показалось, что он попал в ад. Сначала, среди стрёкота пулеметных очередей и миномётных разрывов, послышался заглушающий всё вокруг и буквально выматывающий душу гул включённых сирен. А потом, он увидел их. Штурмовики заходили на цель. Горбатые, с изогнутыми плоскостями крыльев, эти машины одна за другой пикировали на позиции англичан, и укладывали тяжёлые пятисоткилограммовые авиабомбы точно в британские окопы, блиндажи, и скопления залёгшей перед немецкими позициями пехоты. Обезумевшими от страха глазами опытный пилот наблюдал, как огромные столбы разрывов вздымались в небо, расшвыривая во все стороны тонны земли и обгорелые ошмётки человеческих тел. Но когда бомбы упали, пилоты штурмовиков не прекратили собирать свою кровавую жатву. Выстроившись над полем боя в нечто на подобие карусели, Юнкерсы продолжали безнаказанно перемалывать вжавшихся в землю людей длинными пулемётными очередями.

От воспоминаний того кошмарного дня майора снова передёрнуло. Он почувствовал, как ледяной озноб пробежал по позвоночнику, и поспешно отвёл взгляд от стоящих рядами смертоносных крылатых машин.

Его взгляд привлекли отчётливо виднеющиеся на фоне ночного леса огоньки, мерцающие на самом краю лётного поля. Это курили солдаты из расчётов двадцатимиллиметровых зенитных пушек, выставленных по периметру аэродрома скорее для порядка, нежели из практической нужды. Солдаты это прекрасно знали, и потому позволяли себе такую роскошь к курить в темноте. Все они отлично знали, что это только на передовой огонёк от сигареты служит отличным ориентиром для вражеского снайпера. 

— Курт!? Это ты? — громко прокричал командир эскадры. Он подошёл к ближайшей группе солдат, топтавшихся возле незаряженной зенитки, и вгляделся в крупную фигуру старого друга и сослуживца.

— Здравия желаю, господин майор! — весело отозвался его приятель из темноты, говоря с ярко выраженным баварским акцентом. 

— Не спится? — Ганс разглядел сочувственную улыбку на лице младшего офицера его эскадры.

— Да, дружище... Проклятая польская сивуха и жара... однажды они меня точно доконают.

— Как я тебя понимаю... 

— Приятель, закурить не найдётся? А то я свои в палатке оставил, — старые друзья, ещё по Польской кампании, обменялись крепкими рукопожатиями. 

Несмотря на царившую в вермахте строгую дисциплину, лётчики истребительных частей позволяли себе некие вольности и панибратство с подчинёнными, справедливо полагая себя в войсках белой костью. По сравнению с пехотными частями, и вечно воняющими бензином танкистами панцерваффе, лётчики приравнивали себя к эдакими новыми рыцарями, вступающим в благородные поединки в небе, и с уважением относящимся к поверженным противникам.

— О чём речь, Ганс. Сейчас, сейчас, — Курт протянул командиру вскрытую пачку, и теперь хлопал себя по карманам в поисках зажигалки. 

Стоящий спиной к лесу майор уже ждал с сигаретой в зубах, когда вдруг увидел, что его приятель замер с огоньком в руке, удивлённо смотря куда-то ему за спину.

— Чего там такое, дружище? — весело процедил командир, сжимая в зубах фильтр, и оборачиваясь вслед за взглядом Курта. Сначала он ничего не увидел, но потом, когда его глаза лучше привыкли к непроглядному мраку ночного леса, он с удивлением обнаружил среди деревьев большое белое пятно. Оно медленно двигалось, приближаясь к аэродрому где-то метрах в пятидесяти от их позиции, и уверенно перемещалось прямо сквозь густые заросли.

— Это ещё что такое? — неуверенно пробормотал майор, вынимая папиросу изо рта, и пытаясь получше разглядеть странное пятно. Его приятель и остальные солдаты тоже присоединились к этому процессу, и теперь все вместе всматривались в ночную мглу леса, наблюдая за медленно приближающемся тускло белеющем объектом.

Прошло совсем немного времени, и наконец, странное нечто вышло из непроглядной стены деревьев. Остановившись на самом краю взлётного поля, оно принялось медленно водить головой из стороны в сторону, разглядывая многочисленные ряды выстроенных самолётов. А в этот момент, все наблюдающие за ним люди буквально раскрыли рты.

Майор, его приятель Курт, и все солдаты его расчёта, изумлённо уставились на неизвестно откуда взявшуюся посреди леса лошадь — чистой белоснежной масти. Вот только на хорошо знакомых земных лошадей она походила слабо. Фигура существа казалась необычайно лёгкой, грациозной и женственной, но самым удивительным было не это. В глаза людей сразу бросились её белоснежные, прижатые к бокам крылья, длинный витой рог на голове, и странные, словно сотканные из тумана грива и хвост, переливающиеся и медленно плывущие по воздуху в ночной мгле.

Пока Ганс любовался её прекрасной фигурой, стройной осанкой, и нереальной, сияющей всеми цветами радуги гривой, странная кобыла опустила голову, и её рог вдруг зажёгся ярким золотистым свечением. Майор на мгновение прищурился от непривычно яркого света, но в следующую секунду... В его глазах уже плескался неподдельный ужас. 

Из рога ударил ослепительный луч. Он в миг соединил кобылу с ближайшим самолётом, и тут же нестерпимо громкое шипение и скрежет разнеслись по всему аэродрому. Луч вспорол двигатель Мессера 109-го, словно раскалённый нож мягкое масло. Начисто срезав винты, он впился в фюзеляж, и через секунду маскировочная сетка вспыхнула, чадя в светлеющих на востоке небесах густым чёрным столбом маслянистого дыма. Стойки шасси подломились, не выдерживая чудовищного жара, и самолёт рухнул на брюхо, задрав в предсмертной агонии неестественно выгнутые плоскости крыльев, и разбрасывая во все стороны густые снопы искр и плавящихся элементов обшивки. В следующую секунду сдетонировали баки с керосином, и жар от огня стал настолько мощным, что майор почувствовал их даже отсюда. Полными ужаса глазами, он словно в трансе наблюдал как корпус самолёта начал плавиться, стекая на землю ярко жёлтыми, пылающими струями алюминия. Он видел как со скрежетом деформируются листы обшивки, не выдерживая запредельных температур, и как сама земля под самолётом пылает, словно огромный погребальный костёр.

А голова лошади тем временем сместилась чуть в сторону, и новый луч в считанные мгновения превратил следующий самолёт в груду пылающих обломков. Новый оглушительный взрыв сотряс воздух, поднимаясь в небо огромным огненным шаром, и это наконец вывело майора из оцепенения.

— ТРЕВОГА!!! — заорал Ганс что было силы. — На аэродром напали! Оружие к бою! — весь хмель из его головы выветрило моментально.

Майор обернулся к оторопело замершим подле него Курту и другим солдатам. 
— Быстро заряжайте автомат! Сейчас же, мать вашу! Скорее! Огонь по готовности! — хватая подчинённых за грудки, он бешено тряс их и орал в лицо что было мочи, и те наконец ожили.

Пока солдаты лихорадочно носились вокруг зенитки, доставая заряженные цинки и крутя колёсики наводки, странная лошадь продолжала целенаправленно сжигать самолёты, расставленные перед ней словно мишени в тире. Над взлётным полем уже пылало пятое по счёту зарево, когда трясущиеся руки солдата вставили в разъём заряженный цинк и Курт, быстро передёрнув затвор, вдавил гашетку.

Автоматическая зенитная пушка оглушительно загрохотала, посылая в сторону замершей на краю поля кобылы яркие трассеры фугасных и зажигательных снарядов.

Расстояние в пять десятков метров было просто смехотворным. С такой дистанции, его Flak 38 могла запросто разворотить лёгкий танк. 

Но вопреки ожиданиям, командир эскадры так и не увидел разлетающихся во все стороны кровавых ошмётков непонятного создания, разорванного на куски попаданиями тяжёлых двадцатимиллиметровых болванок.

Не долетая каких-то полметра, снаряды взрывались прямо в воздухе, или с противным визгом рикошетировали, уносясь яркими искрами куда-то вверх и в стороны. Изумлённый майор отчётливо видел, как при каждом попадании вокруг непонятной кобылы ярко вспыхивает и гаснет прозрачная голубоватая сфера. При каждом разрыве она дрожала и покрывалась рябью, словно расходящиеся по воде круги, но держала крепко, ни разу не пропустив внутрь себя ни единого осколка. Но удивляться необычным способностям существа было некогда. С другой части взлётного поля загрохотали ещё две зенитки. Солдаты их расчётов быстро сориентировались в обстановке, и правильно оценив источник угрозы, вступили в бой.

Боекомплект автомата Курта иссяк, и пока его солдаты лихорадочно заменяли магазин, Ганс наблюдал, как сразу два новых потока густых трассеров ударили по противнику. Щит непонятного существа теперь сверкал в ночи не переставая, а сама кобыла прекратила обстрел самолётов, и теперь начала медленно пятиться назад, не выдерживая суммарного веса залпа сразу двух лупящих по ней Flak 38. 

Через пару секунд и автомат Курта вновь включился в общую какофонию грохота и разрывов. Окружённая непроницаемой защитной сферой, белоснежная кобыла теперь стояла широко расставив копыта в стороны, и низко опустив голову к самой земле.

Заметив, что во внезапном ночном бою наметилась патовая ситуация, командир со всех ног бросился к стоящим на противоположном краю поля палаткам личного состава эскадры. Он уже различал вдалеке многочисленные мечущиеся фигуры летчиков и технического персонала аэродрома, когда ночная мгла у него за спиной вновь ярко вспыхнула. Где-то сбоку оглушительно грохнуло, и майор потеряв равновесие рухнул в густую траву. Снова быстро вскочив на ноги, он обернулся. Очередной самолёт его эскадры превратился в гигантский огненный шар, взметая в небо густые снопы искр и пылающих обломков. А там позади него, теперь по противнику била только зенитка Курта. Другие два орудия молчали — то ли уничтоженные, то ли просто перезаряжались. И воспользовавшись ослаблением огня, существо снова перешло в атаку. 

Грохот выстрелов снова смолк, и Курт отпустив гашетку яростно передёрнул опустевший затвор. Глаза лейтенанта застилал пот. Вокруг нестерпимо воняло раскалённым металлом и пороховой гарью, а всё пространство вокруг зенитки было сплошь засыпано стреляными гильзами. 

— Ну же Дитрих, мать твою! Тащи скорее этот грёбанный цинк! — Курт бешено подгонял суетящихся вокруг солдат, нервно отсчитывая секунды и не отрывая глаз от крылатой кобылы, замершей в каких-то полусотне метрах от их орудия. Все последние минуты боя слились для него в один большой не поддающийся логике бред. Но времени думать над тем, что за херня тут творится, просто не было. 

— Шайзе, Дитрих! Твою ж....! Эта тварь сейчас по нам вдарит! Быстрее, чтоб тебя! — старый, покрытый сединами солдат, уже вставлял в раструб новый магазин. Когда тот со щелчком встал на место, Курт лихорадочно передёрнул затвор, досылая в ствол первый снаряд, и снова взялся за гашетку. Но в этот самый момент, рогатая голова лошади повернулась в их сторону.

— Матерь божья... Спаси и сохрани... — только и просипел лейтенант мгновенно пересохшими губами, с ужасом осознавая, что ему и его ребятам жить осталось считанные мгновения.

Замерший в сотне метров Ганс, смотрел округлившимися от страха глазами на то, как рог во лбу странного существа снова засветился. Вот только теперь он был нацелен не на ряды пустых, стоящих посреди поля самолётов, а на зенитный автомат его друга. От осознания что сейчас произойдет, у немолодого майора болезненно сжалось сердце. Но в следующую секунду, вместо сжигающего всё на своём пути луча, в зенитный расчёт ударил мощнейший воздушный поток. Подняв целую тучу пыли и прошлогодних листьев, он буквально смёл солдат расчёта, опрокинув тяжёлую полутонную зенитку, и расшвыривая людей словно лёгкие кегли.

В сердце майора затеплился огонёк надежды. Похоже это существо пришло не за их жизнями. Но разбираться времени не было. 

Ганс Трюбенбах, тяжело отдуваясь, уже подбегал к штабной палатке, когда к нему навстречу выскочил перепуганный капитан Шнитке. 

— Господин майор, я вызвал помощь! — быстро залепетал его заместитель, сильно дрожащим от испуга голосом. — Обещали прислать батальон пехоты из 22-й моторизованной дивизии. Сказали будут через двадцать минут!

— Да через десять от нашей эскадры один пепел останется! — со злостью оборвал своего заместителя майор. — Скорее капитан, выкатывайте из капониров и выводите на прямую наводку тяжёлые орудия!

И в этот самый миг, сразу три новых мощных взрыва осветили дальнюю часть аэродрома, и оба человека рефлекторно пригнулись.

В ушах у Курта непрерывно гудело, словно с хорошего перепоя. Встряхнув головой, он кое-как со стоном приподнялся на трясущихся руках, и начал очумело озираться по сторонам. В постепенно светлеющем полумраке он наконец сумел разглядеть остальных солдат своего расчёта. Те тоже начали постепенно приходить в себя, отчаянно тряся головами и хлопая себя по ушам. Метрах в десяти лежала их Flak 38, опрокинутая вверх колёсами и с вывернутым на бок стволом. Отведя взгляд от разбитого орудия, лейтенант вновь окинул поле боя.

В сотне метров вздымались уже штук тридцать пожарищ, оставшихся на месте новейших истребителей его эскадры. Из других зенитных автоматов теперь стрелял только один. Он продолжал отчаянно поливать огнём медленно смещающееся в его сторону существо, но по прежнему не был в состоянии пробить голубоватую сферу её щита.

Медленно преодолевая густую завесу постоянно рвущихся и рикошетирующих снарядов, кобыла приблизилась ещё метров на десять, и когда автомат снова умолк на перезарядку, нанесла удар. Курт увидел как новый воздушный вихрь смёл солдат последнего зенитного расчёта, отшвырнув их метров на двадцать и перевернув их полутонное орудие как игрушку. О судьбе бойцов лейтенанту думать не хотелось. По крайней мере раз он со своими ребятами уцелел, значит, и у них есть шансы. А тем временем непонятное существо, расправившись с последней огневой точкой, вновь принялось сжигать стоящие на поле самолёты. 

Курт собрал своих слегка контуженных солдат, и они уже собирались пробираться поближе к штабу, когда их отвлекла новая череда оглушительных разрывов. Вот только на этот раз то были не детонирующие бензобаки сгорающих самолётов.

— Это же наши Flak 41! — радостно закричал один из солдат, указывая на череду мощных разрывов, окутавших кобылу густой пеленой огня, поднятой земли, и свистящих осколков. Курт вместе с солдатами поспешно присели на корточки. Хоть снаряды и рвались в доброй сотне метров, но шальные осколки вполне могли долететь и до них. Крупнокалиберные, выведенные на прямую наводку, 88-ми миллиметровые зенитные орудия сейчас вели ураганный огонь с другого края поля. Трассеры фугасных снарядов с воем проносились над горящими остовами самолётов, и ложились в непосредственной близости от существа. Пару раз, Курт даже отметил прямые попадания. Прямо в воздухе вспухали ослепительные вспышки разрывов, а от мощи кинетического удара, кобылу каждый раз буквально протаскивало копытами по земле. Но даже этим боеприпасам оказалось не под силу пробить защитную сферу, по-прежнему окружавшую её непроницаемым барьером. Теперь, стремясь избежать прямых попаданий, она начала передвигаться зигзагом, стремясь максимально затруднить наводчикам прицеливание. Кобыла постепенно удалялась от залёгших в траве солдат Курта, смещаясь вдоль густой стены леса, и стремясь выйти к орудиям на дистанцию эффективного удара. При этом она ни на секунду не прекращала поливать смертоносными лучами длинные ряды беззащитных, крылатых машин истребительной эскадры.

От этого дикого зрелища лейтенанта отвлёк Дитрих. Старый солдат кричал, размахивая руками, и указывал куда-то в сторону лётного поля, заставленного ещё не сожжёнными самолётами. Привстав и вжимая голову в плечи от грохота очередной серии разрывов, Курт пригляделся.

— Да что же это? Майор, ты совсем из ума выжил?! — лейтенант буквально обомлел, и зло сплюнув выругался в адрес старого друга.

Там, в густых предрассветных сумерках, к машинам бежала большая группа людей в форме пилотов Люфтваффе. Намеренье добровольцев из числа лётчиков JG-52 не вызывало сомнений. Под перекрёстным огнём, рискуя жизнью, они хотели попытаться взлететь и увести отсюда хоть какое-то количество машин. И похоже их отчаянная попытка не укрылась от глаз напавшего на аэродром существа. Кобыла вдруг резко развернулась, и её рог снова вспыхнул. Расстояние до храбрецов было довольно большим, но поднятый ею вихрь оказался просто чудовищным. Он был настолько мощным, что даже сбил с траектории очередную волну летящих в неё нарядов. Подхваченные воздушным потоком, те прошли с сильным перелётом и с грохотом разорвались где-то во мраке окружавшей аэродром чащи.

Первые лётчики уже успели залезть на плоскости своих машин, когда воздушный удар обрушился на бегущих к самолётам людей словно молот. Он с лёгкостью отбросил их метров на десять, при этом переворачивая Мессеры 109-е словно лёгкие фанерные планеры. Контуженные и стонущие на земле люди ещё не успели подняться на ноги, а новые слепящие лучи уже пронзили опрокинутые самолёты, превращая их в очередные груды горящих оплавленных обломков.

— Господин майор! — к стоящему возле штабной палатки Гансу подбежал молодой, чумазый от пороховой копоти, лейтенантик из службы ПВО аэродрома. — Фугасные снаряды к 88-ми миллиметровым орудиям заканчиваются! У нас осталось боеприпасов ещё где-то на две минуты беглого огня.

Старый майор лишь скривился и зло отмахнулся, проревев строжайший приказ не ослаблять интенсивности обстрела, и доставать боеприпасы хоть из собственной задницы. Отослав обалдевшего от отборной ругани лейтенанта обратно, он снова кинулся к телефону. Яростно брызжа слюной в динамик трубки, он уже в третий раз отправлял запрос в соседнюю бомбардировочную эскадрилью. Но на все его требования, прислать воздушную поддержку, ему всякий раз отказывали, обещая отправить пикировщики СРАЗУ, как только станет достаточно светло. Со злостью отшвырнув трубку, майор снова согнулся над столом, дрожа от переизбытка адреналина и с гримасой бессильной злобы на лице.

"Да что же это творится? Мистика какая-та! Что за непонятное создание сейчас бесчинствует на аэродроме, безнаказанно сжигая самолёты один за другим? Эта странная рогатая лошадь вытворяет что хочет! А мы ей даже хвост подпалить не можем?!"

— Да это же лошадь, мать вашу! ЛОШАДЬ! — от очередного приступа ярости его отвлёк вбежавший в палатку заместитель. С очумело выпученными глазами, он указывал дрожащей рукой на выход.

— Г... Господин майор! Вы должны немедленно увидеть это собственными глазами! — Ганс не дослушал, и снова опрометью бросился наружу.

Первое, на что обратил внимание майор, было отсутствие звуков канонады.

"Как это понимать? Неужели всё уже расстреляли?", — подумал он, быстро озираясь по сторонам.

Огромное взлётное поле было ярко освещено заревом десятков пожаров. Светлеющее небо застилали густые столбы чёрного дыма и периодические всполохи пулевых трассеров.

"А? Трассеры в небе? Какого хрена! Зачем эти болваны лупят в воздух?", — пронеслась в голове майора удивлённая мысль, но потом... 

А потом подняв голову, Ганс Трюбенбах со свистом выпустил воздух из лёгких, и его руки безвольно обвисли.

— Эта дрянь ещё и летает... — обессиленно выдавил он со стоном. 

Там в небе, на высоте метров пятидесяти над аэродромом, среди жирных облаков чёрного маслянистого дыма, кружила одинокая белоснежная фигура. Рассекая воздух своими огромными крыльями, она поливала самолёты смертоносными лучами, паря над полем боя, а в след за ней отовсюду уносились в небо частые трассеры пулемётных очередей. Но существо просто уворачивалось от них, носясь кругами над пылающим морем огня, и даже не атакуя в ответ. Солдаты из расчётов тяжелых зенитных орудий вовсю крутили ручки вертикальной и горизонтальной наводки, стремясь успеть за манёврами непонятного крылатого агрессора. Они громко кричали и переругивались друг с другом, но было видно что они всё равно не успевают. 

С минуту майор заворожённо наблюдал за разыгравшейся над разгромленным аэродромом гонкой. Но вдруг белоснежное существо взмыло ещё выше, и буквально зависло в воздухе. Направленные в небо стволы пулемётов вновь сухо застрекотали, изрыгая в цель новые потоки смертоносного свинца, но было поздно. Рог существа опять засветился, и оно вдруг просто исчезло, растворившись в нестерпимо яркой вспышке. На короткий миг всё пространство вокруг осветилось словно днём, потом послышался резкий хлопок, а когда всё закончилось, в задымлённом небе уже не было ни души. Существо исчезло на глазах сотен изумлённых людей, словно его и не бывало, и лишь зарево от многочисленных пожарищ говорило майору о том, что всё что здесь произошло, вовсе не является бредом его пьяного сознания.
.......

Командующий JG-52 понуро сидел на снарядном ящике, обессиленно положив руки на колени, и отрешённо наблюдая за кричащими и бегающими вокруг него людьми. Все возможные в этой ситуации приказы он уже давно отдал, и теперь, наконец позволил себе короткую минуту передышки. Откуда-то уже появились пожарные машины. Солдаты аэродромной службы и механики пытались заливать из брандспойтов и засыпать землёй многочисленные горящие остовы уничтоженных самолётов. А кое-где, на дальней стороне взлётного поля, ещё слышались редкие хлопки продолжавших рваться боеприпасов. На единственной, тянущейся с юга грунтовке показалась ревущая движками пятнистая туша бронетранспортёра. Вслед за ним, тряслась на ухабах, плелась целая вереница тентованных грузовиков Опель-блиц. Это наконец прибыло долгожданное подкрепление. Но майор лишь горько ухмыльнулся, наблюдая как бравые панцергренадёры один за другим выпрыгивают из кузовов машин. Он проводил занимающих периметр солдат безразличным взглядом, и вновь вернулся к своим невесёлым размышлениям о сегодняшней ночи.

Материальная часть его прославленной истребительной эскадры прекратила своё существование практически в полном составе. Из 120 новейших Мессершмиттов Ме-109х, и ночевавших на этом же аэродроме пикировщиков из 15-й бомбардировочной эскадры, уцелели всего двенадцать машин. Единственное что грело душу уставшего как собака майора, было то, что слава Небесам, Пресвятой Богородице и всем Святым вместе взятым, ни кого их его ребят сегодня не убило. Несмотря на беспощадный обстрел неизвестным лучевым оружием, и ответную ураганную пальбу тяжёлых 88-ми миллиметровых зенитных орудий, все люди остались живы. Это казалось просто фантастическим везением! Чудом! Но немногочисленные раненые отделались лишь лёгкими контузиями, вывихами, да парой переломов ног и рёбер.

Лица Ганса на миг даже коснулась лёгкая тень улыбки. 
Конечно потеря ста пятидесяти боевых самолётов — это тяжёлый удар по боеспособности второго воздушного флота, но это всего лишь железо. Через пару месяцев на заводах Рейха изготовят новые крылатые машины. А вот то, что все лётчики уцелели — это настоящая удача!

"Вот только кто сказал, что всё закончилось?", — в сознание опять вонзилась жгущая мозг волна страха, и настроение майора тут-же сорвалось в новое крутое пике. 

И почти сразу голос подошедшего сзади заместителя Карла добавил новую ложку дёгтя в бочку командирского отчаяния. 

— Прошу прощения господин майор, вам звонок из Берлина. Вас срочно вызывает к телефону лично рэйхсмаршал.

— Уже донесли? — Ганс Трюбенбах поморщился, словно прожевал огромную дольку лимона, и со стоном поднялся с ящика. — Небось уже ищут виноватого? Чтоб их всех... Заняться им там больше нечем?

Он понуро поплёлся в штабную палатку, уже отчётливо представляя себе реакцию Геринга на сегодняшний погром.

Глава 5

В Понивиле всё шло своим чередом. Несмотря на исчезновение принцессы Селестии, жители радовались очередному новому дню, тёплой погоде, доброму и ласковому солнышку. Тут и там пони неспешно прогуливались по широким уютным улочкам, общались, собирались около беседки чтобы послушать ежедневные концерты Лиры и Винил Скрэч, или проводили дегустации сладостей от Бон Бон и четы Кейков. В общем, несмотря на черезвычайное положение, всюду царила обычная гармония и благодать... Всюду, да не везде.

На площади возле дуба городской библиотеки было необычно пусто. Словно ощущая некую непонятную гнетущую ауру, все разноцветные лошадки старались сейчас обходить это место стороной. Все — за исключением небольшой компании из четырёх подруг. Расположившись на небольшом отдалении, они сейчас наблюдали за дракончиком Спайком, который вооружившись метлой на манер ружья, бодро выхаживал вдоль дверей дерева-библиотеки, с гордой выправкой настоящего гвардейца.

— Что же нам теперь делать? — тихонько пропищала Флаттершай, понурив голову. Потом, тяжело вздохнув, она снова уставилась на Спайка и приколоченную к дверям библиотеки табличку с надписью "Не входить", снизу которой было грубо нацарапано от копыта "Идёт работа государственной важности" и три восклицательных знака!

— Охх, клянусь, если она не выйдет оттуда до вечера, я не посмотрю на то что она моя подруга, и вытащу её на улицу за хвост, — протянула радужногривая пегаска, развалившаяся на небольшом припущенном до земли облачке, и вальяжно свесившая вниз передние ноги.

— А я тебе с удовольствием в этом помогу подружка, — поддержала её Эпплджек, грозно натянув свою ковбойскую шляпу на самые глаза. — А потом выскажу ей всё! Всё что я думаю о пони, которые отказываются от помощи друзей!

— Прям как ты, Эйджей, — не преминула подколоть её Рэйнбоу.

— Потому что я была упрямой дурой! — коротко огрызнулась яблочная пони — Именно Твайлайт открыла мне глаза, и я не смогу называть себя Эпплом, если не отплачу ей той же монетой!

— А может всё таки не надо? — снова подала тихий голос робкая пегаска. — Я имею ввиду врываться туда. Твайлайт ведь прямо нам сказала, что наша помощь ей сейчас не требуется. Вдруг мы помешаем ей? Например прервём какое-нибудь очень важное заклинание?

— Ох, милая моя, — печально подала голос Рэрити. 
Она возлежала неподалёку на своей вычурно украшенной софе, которую специально для неё подруги притащили из бутика Карусель. 
— Уверяю тебя, мы точно нечего такого не сделаем. Я хоть и не разбираюсь в магии также как Твайлайт, но кое-что могу, — белоснежная единорожка соскочила со своего ложа и нежно обняла Флаттершай своими до блеска наманикюренным копытцами. — Поверь мне. Я сканирую библиотеку уже третий день подряд, и за всё это время не зафиксировала ни единого всплеска магии сильнее обычного заклинания телекинеза.

— Тогда во имя яблок, что они там делают!? — Вскинула брови удивлённая Эплджек. — Твайлайт и Пинки Пай не выходят из библиотеки уже вторую неделю! 

— Кто бы знал? — театрально вздохнула Рэрити, смахивая во лба несуществующую капельку пота. — Но готова поставить на кон все свои новые коллекции платьев: это связано с поисками принцессы Селестии. Свити Бель! — вдруг зычно гаркнула она на играющих неподалёку меткоискателей, — Мой зонтик! — и тут же кремовая единорожка-жеребёнок опрометью бросилась к своей старшей сестре, пододвигая солнцезащитный зонт.

— Ох, спасибо милая. Вот так гораздо лучше, — благодушно улыбнулась модельерша, когда Свити Бель встала рядом, раскрыв зонт и создавая долгожданную тень — Ах! Когда движением солнца занялась принцесса Луна, оно стало жечь просто немилосердно. А ведь это так вредно для моей гривы!

— Ну знаешь, в любом случае... — встрепенулась было Рэйнбоу Дэш. Но договорить она не успела.

По площади перед библиотекой пронеслась большая стремительная тень, и все пони разом подняли головы. Над Понивилем заходила на посадку большая, украшенная символами ночи колесница, запряжённая парой рослых жеребцов-фестралов. Прогрохотав колёсами по пыльной мостовой, она остановилась возле дверей дома Твайлайт, и из неё неспешно сошла сама принцесса Луна, ныне единоличная владычица всея Эквестрии. Но выглядела правительница весьма жалко. Её хвост и грива хоть и были по-прежнему подобны дымке звёздного неба, но развивались очень низко, практически волочась по земле. 

Сама аликорн выглядела не лучше. Осунувшаяся, с пудовыми мешками под глазами, она зевала чуть ли не каждую минуту. Увидев сидящие неподалёку воплощения элементов гармонии, она направилась к ним, едва переставляя копыта от усталости.

Один из ночных гвардейцев нагнал её, и с явным выражением сострадания на морде, что-то зашептал принцессе на ухо. Но Луна лишь коротко отмахнулась: "Мол всё в порядке" и наконец подошла к компании подруг Твайлайт. Те в ответ вежливо поклонились ночному диарху, после чего Флаттершай с обеспокоенным видом робко вышла вперёд и тихо поинтересовалась:

— Амм... Принцесса Луна, вы хорошо себя чувствуете?.. Простите... — она снова низко поклонились. — Если вам нехорошо, я могу принести из дома чудесный отвар на травах из вечнодикого леса... Их собирают для меня семейство полевых мышек и белочка Сьюзи. Отвар просто творит чудеса! И наверняка сможет вернуть вам силы! Аммм... Простите...

Луна с улыбкой посмотрела на робкую жёлтую пегаску, живое воплощение доброты и сострадания, и с благодарностью чуть склонила голову.

— Спасибо милая Флаттершай, мы очень благодарны за твою заботу, — ночная принцесса по прежнему говорила о себе во множественном числе, хотя и без "Кантерлотского" голоса, — но вряд ли какие-то травки помогут нам сейчас. 

— Как скажите, — тихонько пискнула розовогривая пегасочка, и снова уползла за спины своих подруг.

— Вы выглядите хуже чем стог с прошлогодним сеном, вашество, — высказала общее мнение воплощение элемента Честности.

— А то мы не знаем, — ухмыльнулась в ответ Луна, и снова протяжно зевнула. Да так, что это сразу захотелось сделать и всем остальным присутствующим здесь пони. — Вы даже не представляете какой вал работы обрушился на нас за эти полтора месяца. Один подъём Солнца чего стоит! Оооххх... Мы чуть не надорвались, пока вытаскивали эту громадину из-за горизонта в первый раз. 

— А что? Разве солнце большое? Я думала оно такое же как и Луна, — удивлённо поинтересовалась Рэйнбоу, не удосужившаяся слезть с облака даже в присутствии принцессы. — Они вроде на вид одинакового размера?

— Это да, — Луна была слишком уставшей, чтобы обращать внимание на столь фамильярное поведение радужной задиры. — Но темперамент у них не идёт ни в какое сравнение. Наша милая Луна мягкая, прохладная, и податливая. Она словно роса тёплой летней ночью. А Солнце сестры словно пышущий огнём жеребёнок. И к тому же очень упрямый и капризный. Мы даже не представляем, как Селестия с ним возилась все эти века. Ахххх.... Мы почти все силы тратим на то чтобы Эквестрия не замёрзла. А тут ещё вся эта вездесущая пресса! Министры и губернаторы, со своими вечными докладами и заседаниями. Ужас! Мы спим всего два часа в сутки! Да нам на луне было в сто раз легче и спокойнее!

— Что!? — опешила Рэрити, округлив удивлённые глаза. — Но ведь заточение на Луне УЖАСНО!! 

— Нашей сестре здесь было гораздо хуже. Там мы спали. Там наша злоба, лишённая энергетической подпитки, постепенно ослабевала и хирела. В этом и был наш с Селестией план. Пусть как и последнее средство излечения. Но мы ей ОЧЕНЬ благодарны. По нашему личному восприятию, ссылка на Луне продлилось не больше пары часов, в противном случае, мы бы разучилась там говорить, и полностью сошли с ума.

Луна опустила голову, и вновь с трудом подавила зевоту. Похоже столь длинная речь далась обессиленной аликорн с трудом.

— Эхххх.... А вот Селестии всю эту тысячу лет пришлось трудиться здесь одной. Со всеми этими политиканами, дворянами, и бумажной волокитой. Мы даже не представляем как справимся со всем этим без неё!!

— Я всё-таки принесу вам свой отвар. Прямо сейчас! — Флаттершай вдруг решительно выскочила из-за спин своих подруг, вперившись в удивлённую аликорн ВЗГЛЯДОМ. — И не спорьте ваше высочество, выпьете и вам сразу станет лучше! — не дожидаясь ответа она взлетела, и со всей возможной скоростью поспешила к своему домику на окраине Вечнодикого леса.

— Ну что тут скажешь, доброта, она и в Зебрике доброта, — Усмехнулась Эплджек, проводив пегаску взглядом, и вновь повернувшись к Луне. Наконец она спросила о главном. — Как я понимаю, вы снова приехали проведать Твайлайт и Пинки Пай?

— Да! — встрепенулась Рэйнбоу — Пожалуйста, возьмите нас с собой, пока наша подруга там совсем с ума не сошла!

— Она что-то сделала с моим милым Спайки-Вайки, — запричитала Рэрити — он теперь даже меня не впускает! 

— И даже отказывается есть специальные яблочные пироги Бабули Смит, которые мы специально готовим для неё каждый день, — поддержала подруг Эплджек. — Как бы она там с голоду совсем не околела.

— Мы понимаем ваше беспокойство, и даже немного завидуем Твайлайт: иметь таких верных подруг, — ответила с улыбкой Луна. — По правде сказать, мы прибыли чтобы сменить вахту Спаркл, и даровать ученице нашей сестры давно заслуженный отдых.

— Какую вахту? — Вытянулись хором пони.

— Идёмте — богиня ночи развернулась, и решительно направилась в сторону древа-библиотеки. 

Несмотря на ворчание дракончика: "Мол не велено пускать. Зайдите завтра", препятствовать Принцессе он не решился, и сам отворив дверь, засеменил на своих коротеньких лапках вперёд, чтобы предупредить хозяйку дома.

Весь первый этаж библиотеки представлял собой форменный бедлам. Книги и свитки были разбросаны буквально везде, сваленные в кучи или громоздились высокими башнями, вздымаясь к самому потолку. Пройдя за Спайкам по такому вот импровизированному лабиринту, пони подошли к открытому люку в подвал. Когда они спустились, все кроме принцессы буквально остолбенели. Всё пространство было заставлено какими-то гудящими, скрипящими, и мигающими агрегатами, непонятного назначения, и было словно лианами опутано многочисленными сетями проводов и кабелей. Небольшая, очищенная от хлама центральная площадка, была вся разрисована какими-то странными символами, наподобие сложной пентаграммы, на вершинах лучей которой сверкали волшебные кристаллы — каждый величиной с голову пони.

В центре этого волшебного круга, прямо на полу, был расстелен матрац, на котором возлежала довольная Пинки Пай, с книжкой в копытах. 

— Ой, привет девочки, давно не виделись! — розовая кобылка приветственно помахала друзьям передней ногой. — А я тут пока вас не было, уже перечитала все книжки о Дейринг Ду. — С этими словами она снова, как ни в чём не бывало, вернулась к чтению.

На голове Пинки тоже красовалось какое-то устройство, что-то вроде дуршлага, одетого на манер каски, и с торчащими из него электродами. К этим электродам были присоединены многочисленные тонкие нити проводов, которые тянулись в самый дальний угол комнаты, к периодически плюющемуся лентами графиков и мигающему лампочками пульту.

Рэйнбоу, Эпл Джек, и Рэрити, подошли поближе, и наконец увидели саму хозяйку библиотеки. 

Если принцесса Луна выглядела плохо, то Твайлайт представляла из себя просто ужасное зрелище. Она не отрываясь смотрела на аппарат красными с воспалёнными прожилками глазами, под которыми красовались гигантские мешки век. Её шёрстка была вся грязной от пыли и свалявшейся, а из растрёпанной гривы во все стороны торчали уродливые колтуны. На любимую ученицу принцессы Селестии было больно смотреть!

— Твайлайт? — Тихонько позвала подошедшая Луна. — Тебе нужно отдохнуть.

— А... — грязно-лавандовая единорожка оторвалась от своих графиков, уставившись куда-то в пустоту, и глядя мимо ночной принцессы. — Я... Охх.. а это вы Луна? Я это... Я... Я в порядке. Мне нужно следить... Никто кроме меня не сможет больше... Точно... Да... Отследить координаты в океане астрала это вам... Это вам не сэндвич с лютиками... Ох... да! Вкусный, хрустящий сэндвич с лютиками и сеноммммм.... Амммм! — наконец очухавшись, Твайлайт нервно потёрла давно немытую гриву, и замотала головой, пытаясь стряхнуть одолевающий сон. 

— Сахарок, всё хорошо, — протянула вкрадчивым тоном Эпл Джек, словно разговаривала с умалишенной. — Это мы. Если ты покажешь что надо делать, уверена мы сможем помочь тебе, и...

— Нет, — коротко оборвала её Луна — Только Твайлайт и мы ещё в состоянии получить надёжные координаты из эмпатической связи Пинки Пай и нашей сестры. Мы облетели все пограничные измерения, но там нет и следа Селестии. А значит, она ОООЧЕНЬ далеко. Пинки Пай — наша последняя надежда.

— Оки! Доки! Локи! — весело отозвалась в ответ розовая поняша со своего ложа.

— Не могу поверить! — Рэйнбоу подбежала к самому краю пентаграммы — Пинки, ты тут в подвале уже вторую неделю сидишь! Как ты вообще вытерпела всё это? С твоей-то ЭНЕРГИЕЙ!?

— Конечно смогла, глупенькая! — отозвалась вечно неунывающая кудряшка. — Ради своих друзей я готова здесь хоть год просидеть. Без кексиков. Без конфетти. И даже без ШАРИКОВ!!! — на последнем слове Пинки с округлившимися безумными глазами подпрыгнула, схватившись за голову, но потом снова как ни в чём ни бывало улеглась на матрац.

А в это время ночная аликорн тихонько отодвинула Твайлайт от пульта, и вгляделась в многочисленные экраны и графики.

— Иди, мы сменим тебя на время, чтобы ты могла отдохнуть.

— Но... Как-же светила... И управление страной? — не сдавалась единорожка. — Никто кроме вас и Селестии больше ни в состоянии... Вы должны поберечь себя для всех пони. Я справлюсь!

— Я же вам говорила! Ах! Твайлайт, до чего ты себя только довела! — Рэрити в театральном жесте запрокинула голову, и со стоном приложила переднее копыто ко лбу, изображая высшую степень трагизма. — Я говорила ей это тысячу раз! Но она никогда не слушала. Её упрямство и одержимость работой до добра не доведут! — модельерша мотнула своей блестящей идеально расчёсанной гривой, завитой на изысканный столичный манер, и с мольбой в глазах уставилась на ночную аликорн. — Прошу вас принцесса, хоть вы заставьте её принять ванну и лечь поспать. Умоляю вас, мне больно на неё смотреть и... — кремовая единорожка слегка поморщилась, и на этот раз прижав копыто к носу пробубнила — И нюхать тоже...

— Рэрити права. — улыбнулась Луна, поворачиваясь к измождённой ученице Селестии, и тоже с трудом сдерживая зевоту. — Толку от тебя будет мало, если в нужный момент ты не сможешь адекватно соображать от голода и недосыпа.

— Но ваше высочество... — снова зевнула Твайлайт, но тут рог Луны окрасился прозрачным фиолетовым свечением, и единорожка сама не заметила как уснула, растянувшись прямо на полу.

— Позаботьтесь о нашей любимой подруге, пожалуйста. — обратилась принцесса к элементам гармонии, и отвернувшись, уставилась в экраны на пульте.

— Сначала В ВАННУ! — грозно прорычала на подруг Рэрити, когда они осторожно взвалили Твайлайт на спину Эпл Джек, и направлялись к лестнице на верх. Когда они поднялись, то чуть не столкнулись со стремительно влетевший в библиотеку, запыхавшейся Флаттершай. 
Держа в укутанных рукавицами копытах чайник, она с обеспокоенным видом выпалила:

— Где! Где принцесса Луна? Где она? Отвар нужно выпить, пока он горячий! Иначе магия уйдёт! Ах!? Что с Твайлайт!? — Увидев лежащую на спине Эйджей бесчувственную единорожку, испуганная пегаска взмыла под потолок, едва не выронив горячий чайник.

— Всё в порядке моя дорогая. Она просто спит, мы о ней позаботимся, — нежным голосом успокоила пегаску Рэрити. — А принцесса Луна, Пинки Пай, и Спайки-вайки, там, в подвале, следят за какими-то своим штуками. Только будь осторожнее! Там просто заросли проводов! — крикнула модельерша вдогонку стремительно нырнувшей в люк Флаттершай.

С трудом размыкая слипающиеся веки, Луна продолжала следить за скачущими туда сюда сигналами реле и графиками. Стараясь не заснуть, она при этом снова погрузилась мыслями в события прошедших недель.

Более менее успокоив в первый день Кантерлотскую знать и прессу. И убедив простых пони что это вовсе не государственный переворот, и что ужасная Найтмэр Мун не вернулась, богиня лихорадочно принялась вникать в дела экономики и управления страной. Более-менее разобрав самый неотложный вал вопросов и бюджетных смет, она в конце концов свалила большую часть работы на министров, решив что от государства пока не убудет. Насколько она помнила, коррупции в Эквестрии отродясь не водилось, и вряд-ли Селестия позволила ей появиться пока она отдыхала на Луне.

Теперь ночная принцесса могла полностью сосредоточиться на поисках сестры, и движении светил. И вот. Облетев все ближайший миры, и подняв на дыбы всех тамошних Богов, она теперь была практически уверенна — Селестия провалилась куда-то в нижние планы. И это не вселяло ночной принцессе поводов для оптимизма. Это здесь, в огненных мирах на самой вершине мировой сферы упорядоченного, её сестре ничего не угрожало. Здесь любому страннику всегда придут на помощь, и с радостью отдадут последнюю подкову. Но там... О том что может подстерегать одинокого Ангела в нижних планах, Луне не хотелось даже думать.

Богиня вечной летней ночи уже решила твёрдо: если от её сестры не будет вестей в течении следующего месяца, то она пошлёт астральных вестников к Симарглу, к Митре, и даже к огненному трону самого Предвечного. Конечно Луна не сомневалась, если за похищением её сестры стоят дэвы, то Владыка Света непременно соберёт новый поход против бездны. Вот было бы здорово снова пойти в битву под предводительством самого Митры. Как когда-то встарь.

Митра, бывший дэв, и один из верховных лордов бездны, ныне являлся самым верным Архангелом и могучим военноначальником Владыки Света. 

Принцесса вспомнила его: Гигант с огромным огненным мечом и белоснежными крыльями за спиной, выезжающий на битву на запряжённой огненным кабаном колеснице, во главе пресветлого воинства ангелов. От этих воспоминаний Луна даже зажмурилась от удовольствия и улыбнулась. 

Но тут от приятных воспоминаний её отвлекла стремительно ворвавшаяся в подвал пегаска. Коротко поприветствовав читающую на полу Пинки Пай, она сразу бросилась к ночному диарху, размахивая каким-то чайником в копытах.

— Принцесса Луна! Принцесса, пожалуйста, выпейте это! Умоляю, это должно вам помочь! Скорее пока отвар ещё горячий! — Флаттершай летала вокруг изумлённой аликорн, задевая многочисленные кабели, и тараторила без умолку, начисто позабыв о своей врождённой стеснительности.

— Конечно, конечно! — поспешила успокоить её Луна — Мы выпьем, но только из чего? Или ты предлагаешь нам хлебать кипяток прямо из раскалённого чайника?

— Аааа! Как я могла забыть!! — в панике пегаска ударилась о стену и, потеряв ориентацию в пространстве, рухнула на пол, едва не расплескав отвар. Она уже хотела броситься на кухню Твайлайт за чашками, но принцесса остановила её, мягко окутав полем телекинеза.

— Всё хорошо милая, мы сами, — коротко произнесла повелительница ночи и на секунду зажмурилась. Мысленно представив себе образ дерева-библиотеки, она быстро нашла кухню, и через секунду перед носом изумлённой Флаттершай во вспышке энергии материализовалась пара узорных чашек.

— Вот, наливай пожалуйста.

Пегаска быстро наполнила сосуд какой-то мутной зелёной жижей, и принцесса с подозрением поднесла чашку к губам. Втянув терпкий цветочный аромат, она медленно отпила немного этого странного зелья, и тут же по её телу начало распространяться приятное тепло и бодрость. Шум в ушах постепенно начал стихать, а сонливость как копытом сняло. Принцесса несколькими жадными глотками допила остальное. 

Зажмурившись от наслаждения, она протянула чашку обратно Флаттершай, и та ясно поняв намёк, налила ей ещё.

— Мы очень благодарны тебе, наша дражайшая элемент доброты! — произносила Луна, с хлюпаньем опустошая вторую порцию зелья — Нам правда стало легче! Твоё сострадание и чуткость не останутся не замеченными. А теперь, пожалуйста приготовь нам ещё этого чудесного напитка. Наши стражники тебе в этом помогут. 

Явно смущённая столь яркой похвалой, пегаска заулыбалась, и утвердительно кивнув, кинулась разыскивать гвардейцев Луны. 

Проводив скрывшуюся среди жужжащих агрегатов пони, принцесса ночи пару раз глубоко вздохнула, встряхнула головой, и вновь уставилась на датчики.

---

— Всё! Можешь открывать глаза! — сидящая на спине принцессы Олеська убрала ладошки от её глаз, и Селестия увидела перед собой невысокий, густо поросший травкой берег. Внизу, в метре от её копыт, тихо плескалась кристально чистая вода местного лесного озера. Дождавшись, когда девочка слезет с её спины, скатившись по расправленному крылу, словно по трапу, солнечная пони неспешно переступила к самому краю, и опустила голову вниз, разглядывая песчаное дно и мелких, плавающих там рыбёшек.

— Не волнуйся, здесь достаточно глубоко чтобы нырять. Это только от преломления кажется что мелко. — Засмеялась Олеська, быстро стаскивая с себя сарафан и босоножки. 
Оставшись в одной белой ночнушке, она с радостным криком бросилась в воду прямо с крутого обрыва.

— Ох хохох... Ну как так можно? — проворчал старый лесник, с облегчением укладывая корзину с припасами на берегу, и помогая принцессе снимать с боков перемётные сумки.

Едва дождавшись когда старик освободит её от приготовленной к пикнику поклажи, Селестия весело смеясь, словно малолетняя кобылка сиганула вслед за внучкой Егора Палыча. Широко расправив крылья и поджав ноги под себя, она с разбегу бултыхнулась в воду рядом с Олеськой, подняв вокруг себя волны и густой ливень брызг.

— Ну как тебе!? — радостно засмеялась девчушка, когда голова солнечной пони показалась над водой. — Правда здоровское место? И дно отличное — песок. Я тут постоянно с подружками купаюсь. Но ты не волнуйся, они сейчас в пионерском лагере. — Она подплыла к принцессе и нежно обняла её за шею, ласково перебирая колышущиеся на волнах пряди волшебной гривы.

— Просто замечательное место, — Селестия одарила девочку тёплой улыбкой и вновь нежно потёрлась о её влажную щеку и волосы. — Благодаря тебе я словно опять вернулась в далёкое детство. 

Пока старый лесник раскладывал на берегу плед и расставлял на нём нехитрые деревенские угощения, его внучка и принцесса радостно резвились и плавали в тёплой кристально чистой воде.

— А это что такое? — Олеська вдруг принялась перебирать пальцами слипшиеся от воды перья на крыльях Селестии. При этом она удивлённо уставилась на проступающие кое-где обрубки с ярко чёрными следами подпалин. 

— Ах, это? — Принцесса замялась на секунду, не зная, что ответить. 

— Ты их что, в костёр что ли совала? — девочка вытаращила на стоящую по грудь в воде пони удивленный взгляд. 

— Нуууу... Можно и так сказать... — медленно протянула явно смущённая кобыла, и чуть отвернула голову.

Принцессе вспомнилось её первое нападение. Тогда, полностью потеряв голову от охватившего её боевого азарта, она позволила себе форменную глупость. Наплевав на все меры предосторожности, она, опьяненная юношеским азартом, сняла с себя божественный щит и взмыла в воздух. Несколько минут она носилась над пылающим заревом поверженной ею техники, громко хохоча в адреналиновом угаре, и лихо уворачиваясь от лупящих по ней со всех сторон пулемётных очередей.

"Видать всё-же поймала там парочку..." — горько ухмыльнулась про себя тысячелетняя правительница. — "Хорошо хоть укреплённые маной кости и мышцы выдержали, а то бы сейчас лежала с поломанными кровоточащими обрубками вместо крыльев".

В последующие ночи, такого жеребячества Селестия себе уже не позволяла.

Обойдя задумчивую принцессу, Олеська увидела проступившую в её глазах грусть, и рефлекторно дотронулась до висящего на её груди камешка. Это была наспех отшлифованная магией капля жёлтого янтаря. Такие незамысловатые кулоны Селестия неделю назад раздала всем в Олескиной семье. Вручив амулеты Егору Палычу и Олеське, она протянула ещё два кулона, предназначенных её маме и папе. 

Принцесса тогда попросила без промедления повесить их на шеи родителей, объяснив, что благодаря им она всегда сможет почувствовать их и найти. С мамой проблем не возникло — она надела камень сразу. А вот служившему на границе отцу пришлось посылать амулет по почте. 
"Как он там? Получил ли посылку?", — Олеське вдруг стало как-то не по себе. Словно сама жизнь её папы сейчас стала зависеть от этой простенькой на первый взгляд вещицы.

Увидев встревоженный взгляд девочки, принцесса мгновенно налепила на лицо одно из своих фирменных выражений заботливой матери.

— Ну-ну. Всё будет хорошо милая. Обещаю, чтобы не случилось, я сумею защитить и тебя и твоих близких, — принцесса вновь прильнула губами к щеке девочки, и та громко захихикала, щурясь от щекочущего её шершавого язычка. Позабыв тревожные мысли, Олеська снова звонко рассмеялась.

— Деда, а ты чего там сидишь? Иди к нам! Вода просто чудо! — Она радостно подпрыгивала и махала руками, но развалившийся на траве старик лишь прищурился в ответ и отмахнулся: 
"Куда мол мне? Песок уже сыпется, а вы всё баловаться".

Заметив его протесты, Олеська вдруг с коварной улыбкой припала к ушку принцессы и что-то быстро ей прошептала.

— Ох! Ну не знаю милая, это как-то... — выслушивая план Олеськи, Селестия кивала головой, с трудом сдерживая смех. 
Потом, подняв голову, она уставилась на разомлевшего на солнышке старика, и её рог окрасила магическая аура.

— Эй... Эй! Ваше высочество! — Тело старого лесника вдруг окуталось волшебным золотым сиянием, и он взлетел со своего места прямо в воздух. — Принцесса, мы так не дого... Ааааа!!!

Договорить Егор Палыч не успел. Пролетев над берегом метра два, он неожиданно плюхнулся в воду, прямо возле заливающейся смехом внучки. Отчаянно отплёвываясь, он быстро встал на ноги и тут-же принялся в отместку интенсивно шлёпать руками по воде, окатывая Олеську и солнечную пони тугими струями искрящихся на солнце брызг. Пока он отважно сражался сразу против двух "заговорщиц", его верная Жучка звонко заливалась лаем и прыгала на берегу. В конце концов она не выдержала, и тоже бросилась в воду и поплыла к любимому хозяину, отчаянно перебирая лапами. 

Минут пять Егор Палыч, Олеська и их волшебная гостья из другого мира, весело дурачились и плескались, забыв обо всём на свете. Но надолго старика не хватило. Не выдержав интенсивных водных атак, старый лесник громко смеясь и причитая повернулся к плескающимся заговорщикам спиной и, обняв плавающую вокруг него дворняжку, принялся неспешно отступать к берегу.

— Деда, ну куда ты!? — донёсся сзади весёлый смех внучки. — Ты и так уже весь мокрый! Так давай ещё поплаваем! Вместе! — Олеська не оставляла попыток завлечь деда в их водные игры, но тот уже нашёл удобный песчаный скат и уверенно взбирался на берег, держа лающую псину под мышкой.

— Ну хватит, накупаетесь ещё. День только начался, — сняв мокрый картуз и портки, старик поманил внучку и солнечную богиню за собой. — Проголодались небось уже, а пироги-то ждут не дождутся. 

Мгновенно вспомнившие про голод Олеська и принцесса на перегонки кинулись к расстеленному на берегу пледу с угощениями.

---

Олеська и Селестия так спешили, что и не заметили как небольшой бугорок на противоположном берегу лесного озерца чуть зашевелился. Густо засыпанный прошлогодней листвой, и еле заметный среди подступающих к самой воде зарослей, холмик чуть просел, когда из под него осторожно выполз некто, по виду форменный леший. С ног до головы укутанный в мешковатый комбинезон, с нашитыми сверху пятнистыми лохмотьями маскировки, он был практически не различим на фоне лесного пейзажа. 

Незнакомец подал короткий знак залегшему справа от него напарнику, вооружённому снайперский винтовкой Мосина, и начал совершать поочерёдные, плавные движения, постепенно отползая назад, и таща за собой обмотанную пучками травы тубу полевого бинокля. Постепенно преодолев последние метров десять, странный незнакомец спустился в густо заросший кустарником распадок, где его ждали ещё четверо молодых парней с автоматами, и одетых в такие же маскировочные костюмы "кикимора".

---

Военная часть в окрестностях деревни Тюхиничи. В 20-ти километрах к северу от Бреста. 15 Июня 1941 года.

Самсонов Андрей Егорович, капитан отдельного артполка тяжёлых гаубичных орудий 58-й стрелковой дивизии, медленно расхаживал по плацу, строго наблюдая за тренировками вверенного ему подразделения. 

Пока одни его бойцы наматывали кросс вокруг поля, другие, в одних белых майках и исподнем, делали гимнастику и крутили сальто на турникетах. Немного в стороне, у расставленных в ряд 152-миллиметровых орудий, новички из недавнего пополнения изучали все премудрости быстрого заряжания и корректировки огня. Но несмотря на все попытки Андрея, добиться от своих солдат хоть какого-го подобия боеспособности, всё что он мог сейчас сделать — это только постоянная физическая подготовка и теоретические занятия. 

Со снарядами в дивизии по-прежнему был полный швах. На только что присоединённых по договору с Германией территориях вовсю шло строительство новой полосы укреплений, и грузы для тяжёлых арт полков были свалены на немногих больших складах, интенданты которых крайне не охотно выделяли немногочисленных автотранспорт под боеприпасы для практических стрельб.

От невесёлых дум молодого капитана отвлёк стремительно подбежавший красноармеец из комендантской роты. Молодой лопоухий парень в мешковатой гимнастёрке встал по стойке смирно и зычным голосом отрапортовал.

— Тащ капитан! Вас в штаб дивизии. срочно!

— Хорошо, иду, — Андрей поправил фуражку, и поспешил вслед за вестовым к ожидающей их машине ком. полка.

Заехав в армейский городок, машина затормозила возле неприметного двухэтажного здания штаба дивизии, и Андрей, коротко отдав честь стоящим на карауле солдатам, сразу прошёл в кабинет комдива Кривошеина — своего непосредственного начальника.

— Здравия желаю товарищ полковник, вызывали?

— Вызывал, вызывал Андрей. Садись, — высокий широкоплечий мужчина лет сорока, с алыми командирскими ромбами на воротнике, обернулся к капитану и указал на стул.

Когда Андрей присел, хозяин кабинета достал из сейфа початую бутылку коньяка, а из шкафа пару рюмок и газетный свёрток. Разлив алкоголь по стопкам, он развернул на столе газету в которой лежал кусок мелко нарезанного сала и ломоть ржаного хлеба.

Когда выпили по первой, комдив снова подошёл к шкафу и достал оттуда какую-то папку.

— Ну, пляши Андрей. На тебя бумага из Москвы пришла. Из ведомства самого товарища Ворошилова, — он с улыбкой положил папку перед удивлённым капитаном, доставая какой-то исписанный бланк.

— Зачем это ещё? — Андрей взял бумагу, но полковник опередил его, поспешив лично донести хорошую весть. 

— Тебя только что назначили новым командующим 227-й Орловской стрелковой дивизией. Так что сдавай дела Никите и сегодня же поездом в Москву. Там тебя уже ждут не дождутся.

Ошарашенный Андрей прочитал приказ, но там всё оказалось именно так.

— Но почему меня? Я ведь простой капитан, и сразу дают дивизию? Даже без нового звания?

— По правде, я тоже удивлён не меньше тебя, Андрюша, — просопел Кривошеин, закусывая салом и разливая коньяк по второй. — Но приказ есть приказ. Им там в наркомате обороны виднее. Раз велено в Москву — значит в Москву.

Выпили по второй, потом по третьей. Потом подтянулись другие офицеры штаба, и в итоге пьянка затянулась до самого вечера. 

Несколько часов спустя, после обильной попойки со своим непосредственным начальством, Андрей стоял с папиросой на крыльце штаба. В голове бродил приятный хмельной туман, настроение было на подъёме, и капитан вовсю наслаждался вечерней прохладой после одуряющей июньской жары. Лениво наблюдая за солдатами, совершавшими развод первого ночного караула, Андрей неспешно пару раз затянулся, и нетрезвой рукой достал из-за воротника свой талисман. Капитан потёр висящий на груди кругляк янтаря, который его дочурка прислала пару дней назад посылкой, среди других вещей. В письме Олеська очень просила папу носить его как оберег и никогда не снимать. Андрей не стал отказывать в просьбе единственной любимой дочери, и повесил камушек на цепочку рядом с крестом.

"Хм, а может этот камень и вправду волшебный?" — он ухмыльнулся, любуясь искусно отполированной вещицей — "Надо же, 34 года и уже комдив. Кто бы мог подумать? Карьера так и прёт". 

С этими мыслями он выбросил окурок в урну, и нетвёрдым шагом направился в офицерскую общагу. Надо было собирать чемоданы, поезд на Москву отходил ровно через три часа.

Глава 6

Восточная Польша. Окрестности города Премышль. 16 июня 1941 года.

Ганс поудобнее перехватил ремень винтовки и достал из кармана небольшой фонарик. Он подсветил им наручные часы и снова смачно выругался. "Шайзе! Уже 10 минут третьего! Где носит этого барана лейтенанта!?"

Развод караула должен был закончиться в два ночи, ан нет. Ни офицер, ни парни из следующей роты так и не появлялись. Внимательным взглядом Ганс снова окинул далёкие огни складов, и поправив съехавшую на лицо каску, вновь медленно поплёлся по набившему оскомину маршруту, тянущемуся вдоль длинного ряда колючей проволоки.

— Когда уже сменят? — пробурчал белобрысый парень себе под нос, на ходу пиная прошлогоднюю листву под ногами. Он окинул постепенно светлеющий на востоке полумрак, и увидел вдалеке силуэты ещё нескольких часовых. Те тоже периодически светили фонариками, выдавая себя: "Может, как и я проверяют часы и возмущаются?", — ухмыльнулся про себя он.

18-летний рядовой Ганс Вольф продолжил свой путь, охраняя периметр какого-то безымянного бензохранилища. Вроде как со слов оберста выходило, что здесь хранился резерв топлива чуть-ли не для всей 1-й танковой группы фон Клейста, но парню было на это глубоко плевать. К речам Гитлера и Риббентропа он относился совершенно безразлично. К идеям национал-социализма равнодушия было ещё больше. И вообще. В конце концов, он простой деревенский парень, и отказывается понимать всю эту затянувшуюся войну с Англией и грядущий великий поход против "гуннов". Даже он, бывший батрак с пятью классами образования понимал: война на два фронта это полное безумие! Но прямо сейчас, все мысли Ганса были только об этом тупом лейтенанте.

Может, он там с другими офицерами в карты заигрался, и уже не смотрит на часы? Вот болван! Или того хуже, глушит местное пойло? Хотя это маловероятно. Оберст Дитрих сейчас на складах, и вряд ли парни решатся выпивать при нём. Да и атмосфера в войсках была не та. Все на нервах.

Во всех гарнизонах сейчас царил страх перед этими неуловимыми польскими партизанами. Или не польскими? Или вообще не партизанами? В любом случае, слухи об этих похождениях Ганс и сам слышал уже много раз. В последнее время в его полку только и разговоров было, что о неуязвимых диверсантах в белых погребальных саванах. Мол ожившие упыри из легенд, что летают по воздуху и каждую ночь нападают на различные подразделения, убивая людей сотнями и пожирая пленных живьём, вместе с формой и снаряжением.
Вот например их старый сержант Густофф, мудрый и опытный солдат, служивший ещё Кайзеру. Вот он никогда не соврёт. Он как-то рассказывал, что это и не люди вовсе, а белые волки-призраки. Прислужники самой чёрной госпожи Ченстохова, покровительницы польского воинства. Мол разозлилась де чёрная Богоматерь на еретиков лютеран, из земель германских, и наслала на всё войско смерть, чуму, и огонь с небес.

"Подождите!", — начинал вещать старый сержант, каждый раз когда выпьет — "То-то ещё будет! Как протрубит Архангел в трубы свая, как поднимутся мертвецы из земли сырой, и настанет тогда суд великий и конец мира!"

Солдаты слушали разглагольствования старого Густоффа раскрыв рты, хотя многим верилось с трудом. Некоторые же наоборот клялись, что от знакомых слышали, что им де друзья из офицеров рассказывали: лошадь это всё делает. Белая вся из себя, с рогом на голове, и по небу летает аки ангел небесный. Но в такую чушь даже Ганс не верил,- пусть и был он родом из глухой саксонской деревушки, но что бы лошадь, да летала!? Не! Он-то лошадей повидал, так что ищите другого дурачка!

Парень продолжил свой монотонный путь, ругая про себя тормознутого лейтенанта, как вдруг по его ушам ударили сухие щелчки частых выстрелов. Торопливо стянув с плеча карабин, Ганс стремительно присел на одно колено, и навёл оружие на тёмную чащу за плотным забором колючей проволоки. Но быстро сориентировавшись развернулся, с ужасом определив что стрельба разразилась у него за спиной — на складе!

"Матерь Божья! Неужели те самые диверсанты-упыри!?", — судорожно пронеслось в воспалённом от страха мозгу парня. Облизав мгновенно пересохшие губы, он со всех ног помчался к огням складских строений. 

Когда он пробежал по полю метров сто, то уже слышал непрекращающуюся какофонию ружейной пальбы, и длинные сухие стрекотания МР-40. 
"Ох, и нешуточная драка там идёт, судя по всему?", — запаниковал он. Гансу раньше никогда не приходилось участвовать в настоящем бою, и сейчас он с трудом переставлял отяжелевшие ватные от ужаса ноги, но всё-же продолжал бежать вперёд, боясь показаться трусом в глазах других парней его роты. Те тоже бежали со всех сторон дальнего периметра склада, стремясь как и он сам оказаться в самой гуще боя.

До приземистой кирпичной будки КПП оставалось метров десять, когда Ганс неожиданно с разбегу налетел на какую-то невидимую преграду. С глухим стоном парень осел в траву, хватаясь за разбитое лицо. Из нещадно саднящего носа на подбородок побежали горячие струи, перед глазами поплыли светящиеся мухи, а в голове загудело словно с лютого деревенского самогона. 

Вытирая рукавом залитое кровью лицо, изумлённый парень наконец более-менее пришёл в себя, и начал озираться пытаясь понять — на что же он только что налетел? Недалеко, справа и слева, тоже слышались частые стоны и ругань. Похоже другие солдаты из его караула тоже как и он налетели на невидимую стену, и один за другим попадали на землю. Правда последние из бежавших заметили неладное, и успели затормозить. Сейчас они стояли в нерешительности возле своих менее везучих товарищей, и со страхом проверяли на прочность преградивший им дорогу... невидимый барьер! Ганс решил последовать их примеру, и стараясь не обращать внимания на ураганную пальбу и крики на складе, осторожно поднёс руку к странной, чуть щекотавшей ладонь преграде. Прозрачная стена слегка загудела от прикосновения, а края пальцев парня окрасились мягким голубоватым сиянием.

Но долго разбираться, "Что за хрень здесь вообще творится!", ему не дали. Вскоре от этого занятия его отвлекло новое, поистине сюрреалистическое и немного комичное зрелище. 

Стрельба на складе вдруг начала быстро стихать, и вскоре, обалдевший Ганс раскрыв рот уставился на поднимающихся в воздух тут и там солдат. Вылетая прямо из окон и распахнутых дверных проёмов, они зависали над крышами ангаров и служебными строениями, отчаянно матерясь и смешно барахтаясь в каком-то окутавшем их с ног до головы прозрачном золотистом сиянии. Парень узнал своего старого сержанта. Густофф яростно вопил что-то матерное, продолжая отчаянно палить из своего пистолета-пулемёта во все стороны, и расчёркивая следами трассеров светлеющее на востоке небо. С минуту люди барахтались в воздухе, а потом словно получив мощного незримого пинка, с криками полетели во все стороны сразу. С ходу перемахнув незримую стену, люди попадали в траву, приземляясь словно мешки с картошкой, и глухо матерясь от боли. 

Солдаты с внешнего кольца периметра немедленно бросились оказывать помощь несчастным, и Ганс тоже хотел было последовать их примеру, но вдруг буквально замер на месте как вкопанный. 

Он увидел ЕЁ! Вдоль окружившего склады незримого барьера, на высоте метров ста, кружила величественная белоснежная лошадь. Её призрачные грива и хвост мерцали в ночи всеми цветами радуги, развиваясь за своей хозяйкой подобно сотканному из тумана полотну. Ганс даже открыл было рот от восхищения, залюбовавшись столь чудесным созданием, но...

Но потом начался АД!

Из рога крылатой кобылы ударил ослепительно яркий луч, и в следующий миг парню показалось что геенна, библейский огонь, и Содом с Гоморрой снизошли на землю разом. Подземные бензохранилища взорвались, словно извержение чудовищного вулкана. Выбрасывая во все стороны потоки пылающих обломков, в небо вздыматься гигантский огненный шар. Вокруг стало светло как днём, и рухнувший на задницу Ганс с ужасом уставился на летящую к нему стену огня, испепеляющую всё на своём пути. 

Через секунду пылающий шквал ударился о невидимый барьер, всего в метре от обезумевшего от страха парня, но стена устояла. Яростные огненные вихри бились о магическую преграду, стремясь добраться до людей и испепелить их, но не находя выхода, отдавали свою энергию верхним слоям бушующего пламени. Зажатый со всех сторон невидимым цилиндром энергии, рукотворный огненный смерч с бешенным рёвом устремился ввысь, взметнувшись на сотни метров. Обезумевшие от ужаса люди всё ещё не верили в то что спаслись, и были так поражены этим зрелищем, что даже не обратили внимания на исчезновение агрессора. И только Ганс Вольф, с трудом отвернув голову от ярящегося перед ним апокалиптического неистовства, успел заметить как крылатая белая лошадь стремительно полетела куда-то на восток, быстро скрывшись за чернильной стеною леса.

---

Минская область. Окрестности деревни Пруды. 17 июня 1941 года.

Светлов Николай переехал в деревню Пруды пять лет назад, призванный по разнарядке на должность местного сельского участкового. По паспорту парню было всего 20 лет отроду, но он уже заслужил среди односельчан и городского начальства репутацию опытного и неподкупного милиционера. Столько раз уже старые друзья по академии звали его перебраться на более престижную должность в Минское УГРО, но Николай всегда только отшучивался: "Мол у меня здесь тишь да благодать, а у вас в большом городе... одни сплошь урки да спекулянты. Так что нет. Лучше вы к нам." 

В общем односельчане в Коленьке души не чаяли, и когда он с грохотом проносился по деревенской улице, с уважением крестили его вслед, приговаривая "Вот мол, едет наш Коля-Николай! Везёт бандитам нагоняй!" 

Вот и сегодняшним, жарким июньским днём, сельский участковый внимательно следил за дорогой, крепко держась за руль своего служебного мотоцикла "Урал". Сильная машина с сухим треском катила по ухабам широкого просёлочного тракта, поднимая за собой тучи пыли на потрескавшейся от аномальной жары земле. Но путь Николая сейчас лежал вовсе не в деревню, и вообще не имел никакого отношения к его непосредственным обязанностям участкового. 

С болью скрючившись в седле, он чуть не выпустил ручку мотоцикла, когда снова забился в приступе удушающего кашля. Быстро обтерев измазанную в крови ладонь о голенище милицейских сапог, он с тревогой посмотрел на лежащий в мотоциклетной люльке холщовый мешок. Убедившись что драгоценный груз не пострадал, он на всякий случай ещё сбросил скорость, и вскоре свернул с просёлочной дороги на широкую лесную просеку.

Проехав по ухабистой тропе в глубь леса ещё километра два, Николай наконец остановился, и осторожно достал из люльки свой драгоценный мешок. Оставив мотоцикл, и повесив мешок на спину, он медленно углубился в лесную чащу. С трудом продираясь сквозь цепкие кусты и заросли папоротника, обходя завалы глухого валежника и глубокие овраги, уставший лейтенант наконец спустя час выбрался на глухую лесную полянку. Крохотное, идеально круглое свободное пространство, было плотно окружено со всех сторон стволами вековых сосен и огромными замшелыми камнями менгирами, вкопанными глубоко в землю тысячи лет назад неизвестно кем. Птицы в этом месте не пели. Да что там птицы, тут даже не было слышно вездесущих насекомых. Полянка казалась совершенно мёртвой проплешиной. Шрамом, среди окружавших её пышной красок лесной растительности. Кроме нескольких пожухлых пучков травы и серого мха, здесь ничего не росло. А ещё, тут даже в немилосердный июньский зной было необычайно холодно. Казалось, что само это место было не от мира сего, и дышало какой-то собственной неизвестной силой, явно не нуждаясь в присутствии чужаков. 

Осторожно положив мешок у подножия самого крупного из камней, Николай поёжился от пробиравшего до костей холода. Быстро собрав хворост, он чтобы не замёрзнуть запалил в самом центре прогалины небольшой костерок. Потом грязно ругнувшись, парень достал нож и осторожно надрезал себе внутреннюю сторону ладони, уже изуродованную множеством подобных шрамов. Медленно сжимая и разжимая пальцы пораненной руки, милиционер обошёл периметр аномальной зоны, что-то тихо бормоча себе под нос. Морщась от боли, он выдавил по нескольку капель крови на каждый из окружавших полянку древних мегалитов.

Закончив свой непонятный ритуал, Николай быстро перемотал израненную руку чистой тряпицей, и затянув узлом, уселся на плоский валун у костерка. Снова зайдясь в тяжёлом кашле, он обтёр кровоточащие губы ладонью и закрыл глаза. Парень сконцентрировался и принялся что-то бормотать, при этом медленно раскачиваясь из стороны в сторону, словно в трансе. 

Непонятное камлание продолжалось до тех пор, пока окружающие капище сосны не начало заволакивать невесть откуда взявшимся туманом. Стелясь у самой земли, серые клочья начали постепенно затекать в огороженное менгирами пространство, пока всё кроме костерка не потонуло в непроглядном призрачном мареве. 

Почувствовав на лице прикосновение ледяной влаги, Николай наконец прекратил свой непонятный ритуал, и вскоре до его ушей донеслись чуть слышные шаги, медленно переступающих по мягкому мху ног. Милиционер облегчённо выдохнул и открыл глаза, довольно улыбнувшись. Густые клубы непроглядного тумана начали также неспешно растекаться во все стороны, скрываясь в чаще, и парень наконец увидел ту, кого так долго ждал.

Прямо перед ним, по ту сторону костра, стояла босая длинноволосая женщина, в грязном сплошь изодранном платье. Заметно худая, но с приятными чертами лица, она улыбнулась участковому, и небрежно смахнула с лица пару длинных тёмных прядей. На голове у незнакомки красовалась небольшая антрацито чёрная корона.

— Здравствуй командир, — улыбнулась женщина, усаживаясь на валун напротив. — Что-то ты зачастил. Или просто соскучился по старой боевой подруге? — она снова соблазнительно улыбнулась парню, и чуть задрала подол своего драного платья, обнажая бёдра.

Но Николай сделал вид что не заметил намёка, и приложив перевязанную ладонь к груди, чуть склонил голову.

— Мир твоему дому Кризалис. Пусть твой рой здравствует в мире.

Королева вернула жест приветствия.

— Опять работа? — изумрудные глаза гостьи сверкнули призрачным огнём. — Учти, у меня сейчас полно заказов, от клиентов просто отбоя нет. 

— Ну, может всё же найдёшь время для старого друга и однополчанина? — С этими словами милиционер подошёл к рюкзаку и извлёк оттуда большой трёхлитровый баллон, доверху наполненный густо красной, почти чёрной жидкостью.

Кризалис аж задрожала, не в силах отвести глаз от такого сокровища.

— Моя кровь, как всегда перенасыщенная манной. Почти три литра и... — Николай не успел договорить, а банка уже окуталась холодным зеленоватым огнём и вылетела из его рук, зависнув возле его гостьи. — На любом торжище в нижних мирах, тебе за неё отсыпят целое состояние, — участковый снова скрючился пополам, болезненно закашлявшись и немного отдышавшись продолжил — ...Лучше всего продавать в Невервинтере. Маги из башни плащей дадут справедливую цену. 

— Может быть, может быть... — Королева разглядывала висящий в её ауре баллон и довольно облизывалась. — Может и продам, а может... Такая вкуснятина и самой на чёрный день способна пригодиться. Хе-хе! — она осторожно, словно родного младенца, опустила банку на мох подле себя, и снова уселась на камень — напротив Николая.

— Что, не оправдала твоих надежд Селестия? — с сочувствием в голосе протянула Кризалис 

— Эх... Мелко плавает, — отмахнулся парень — Ломает технику, жжёт склады, в общем партизанствует словно кобылка малолетняя, — он недобро ухмыльнулся — Не такого я ожидал от тысячелетней принцессы и любимой дочери Владыки Света, — милиционер с тяжёлым вздохом достал пачку "Беломора" и сжал курево в зубах.

— Убери, не люблю, — строго бросила женщина, и Николай нехотя спрятал папиросы обратно в карман.

Они сидели ещё минут пять, глядя на глухо потрескивающий костерок между ними, но наконец Кризалис оторвала глаза от язычков пламени, и чуть подавшись вперёд вперилась в парня взглядом.

— Может всё-таки объяснишь старой подруге, зачем она тебе вообще здесь понадобилась? Ты даже не представляешь какой ТАМ! у ангелочков переполох начался! Если мне Митра на хвост сядет, нашей дружбе конец.

— Ты думаешь я на старости лет снова решил переметнуться к бездне? — удивлённо изогнул брови парень.

— Нет! — женщина вскрикнула, стыдливо отведя взгляд, и еле слышно пробормотала. — Никогда... только не ты... и С... спасибо что вытащил меня тогда... Но...

Она снова подняла изумруды глаз на Николая:

— Но всё же, зачем она тебе?

В ответ парень достал из рюкзака какой-то измятый журнал, и молча кинул его королеве. Та поймала его над костром в магическое поле, подтянула к себе и снова вопросительно уставилась на участкового. 

— Блиин! Ты же знаешь, что я не грамотная.

— А ты используй всеведенье.

— Уф! Не люблю я тратить силу задаром, ну да ладно. Ради тебя...

Глаза Кризалис засветились зеленоватым огнём, и она с минуту пролистывала страницы висящего перед её лицом научного журнала. 

— Ничего не понимаю! Глупость какая-то, — королева презрительно отбросила журнал в сторону. — Статьи по физике, астрономии, биологии. Большая работа какого-то итальянца Энрико Ферми. Что-то о замедлении нейтронов, делении ядра урана и теории цепной реакции... Я ничего не понимаю, причём здесь Селестия?

Николай вздохнул, и подняв тяжёлый взгляд на подругу, заговорил.

— Это не теория, к сожалению... Я видел миры после массового применения оружия подобного принципа действия. Бесплодные пустоши от горизонта до горизонта, и смерть, висящая прямо в воздухе. Нигде от неё не скрыться, словно там прошла армия дэвов — прямиком из бездны. И вот теперь, люди моего мира тоже дошли до уровня когда способны создать нечто подобное.

Участковый перевёл дух и продолжил. 

— Я боюсь, Кризз. Боюсь за будущее этого мира. Люди слишком рано открыли эти знаниям. Или может быть им помогли? Но в любом случае, я уже ничего не могу с этим поделать. Их наука и машинерия далеко обогнали уровень их нравственного развития. И ЭТО БОЛЬШАЯ ПРОБЛЕМА! Я боюсь что алчность сильных мира сего, однажды толкнёт Землю в пасть рукотворной бездны. 

Николай снова тяжело вздохнул

— Конечно, не сейчас. Может лет через сто, может через двести. Но как только истощатся последние природные ресурсы, и ВСЕ начнут драться со ВСЕМИ за последние жалкие крохи — ЭТО случится... — Николай снова зашёлся в удушающем кашле. — Я... Я не хочу такого Кризз. Я люблю этот мир... Именно здесь я узнал что такое ЛЮБОВЬ, доброта... прощение. Сотни людских жизней я бродил между ними... оберегал потомков тех, кто когда-то вырвал мою душу из лап тьмы. Подарил мне спасение и надежду. Криз, — он пристально посмотрел в глаза старой подруги. — ОНИ СПАСЛИ меня! Но теперь моё время подходит к концу. Я развоплощаюсь, и мне горько от мысли, что все мои старания могут пойти прахом. Я понимаю что ты мне скажешь. "Мол Земля лишь один из множества листиков на Мировом Древе, не бери в голову..." Но я не могу Кризз. Мне не всё равно! Я должен найти хоть кого-то...!

Кризалис долго молчала, понурив голову и перебирая босыми ступнями золу в потухающем костре. Наконец она медленно подняла взгляд на парня, и баллон с кровью внезапно поднялся в воздух и плавно перелетел через костёр, вернувшись обратно к Николаю.

— Думаешь Селестия согласиться взять Землю под своё крыло? И сменит твою вахту?

Участковый не ответил.

— Ну ладно, хрен с тобой, — королева оборотней хищно сощурилась, и её рот расплылся в улыбке, сверкнув иголками клыков. — Каков план Командир?

Глава 7

18 июня 1941 года. Москва. Кремль.

Несмотря на сгустившиеся сумерки, в распахнутые настежь окна по-прежнему затекали всё новые и новые порции раскалённого воздуха. Июнь этого года выдался на всей европейской части России аномально жарким, и Москва буквально изнывала от африканского зноя. Хорошо хоть воздух был достаточно сухим, иначе жара в сочетании с высокой влажностью окончательно доконали бы здоровье уже не молодого хозяина кабинета. А прохлаждаться сейчас на больничной койке было никак нельзя... не те времена настали. 

"Эхх... Хотя бы немного сквознячка, а то как будто снова в родном Гори очутился", — чуть слышно простонал уже немолодой мужчина, одетый несмотря на зной в свой неизменный серый френч и мягкие кожаные сапоги выделанные лучшими мастерами Абхазии.

Тут его отвлёк стук в дверь, а через секунду в проёме возникла лысая голова Поскрёбышева.

— Товарищ Сталин, к вам товарищ Берия, — коротко отрапортовал он. — Как вы и просили.

— Хорошо. Пусть войдёт, — проговорил Иосиф Виссарионович и снова устало потёр виски. Восьмичасовой рабочий день, вкупе с хотя бы одним выходным в неделю, казались ему сейчас настоящей мечтой — такой далёкой и несбыточной.

Спокойным уверенным шагом, в кабинет вошёл невысокий лысоватый мужчина, с блестящими на носу стёклышками пенсне, и коротким кивком поприветствовал стоящих возле стола людей в военной форме. Новый начальник генерального штаба Георгий Константинович Жуков, его заместитель Борис Шапошников, а также нарком авиации Павел Жигарёв и глава военной разведки Панфилов, коротко ответили на приветствие всесильного наркома НКВД и вновь подняли ожидающие взгляды на Сталина. А Берия тем временем тихонько умостился на удобном, стоящем возле дверей кресле. Увидев жест вождя: "Не сейчас Лаврентий, позже", он принялся ждать своей очереди. При этом пальцы Берии принялись отбивать едва заметную чечётку на большой кожаной папке, которую нарком госбезопасности прижимал к груди словно любимую девушку. Все присутствующие в кабинете поняли: верный охотничий пёс притащил хозяину очередную порцию чего-то вкусненького.

Прекрасно поняв нетерпеливый жест своего протеже, Сталин лишь ухмыльнулся в усы, сверкнув хитрым прищуром тигриных глаз.

"А всё-таки правильно что я его из Грузии сюда перетащил. Умный, аккуратный в оценках и по собачьи преданный... Таких волкодавов у меня ох как мало. Мне бы ещё хоть парочку, и тогда глядишь... Хоть один выходной денёк в месяце да появится."

Наконец Иосиф Виссарионович повернулся к присутствующим генералам.

— Продолжайте товарищ Жигарёв, — подал короткий знак Сталин, указав мундштуком трубки на главного авиатора страны.

— Так точно, — нарком ВВС снова вытянулся в струнку и продолжил прерванный доклад. — Как я и говорил, на 17 июня переброска в тыл всех эскадрилий укомплектованных новейшими истребителями завершена в полном объёме. Все авиачасти рассредоточены на аэродромах в районах Курска, Воронежа, Орла и Ростова-на-Дону. Принимаются все меры предосторожности, караулы увеличены по штату военного времени, и усиленны дополнительными батареями ПВО. Также по периметру установлены засады из батарей 45- и 57-миллиметровых противотанковых орудий. Авиадивизии, которые остались в западных военных округах, продолжают рассредоточение по замаскированным полевым аэродромам и работы выполнены уже на 70 процентов. Сейчас мы ведём ударные темпы строительства именно по этому направлению. Плюс, уже создана сеть ложных аэродромов с фанерными муляжами-приманками. Если неизвестное существо решит предпринять против нас действия аналогичные тем, что сейчас творит у немцев в восточной Польше, мы будем готовы встретить его во всеоружии. На этот случай, дежурные эскадрильи штурмовиков находятся в круглосуточной боевой готовности.

— А что если наши "Друзья" решатся воспользоваться тем фактом, что мы отвели от границы все наши лучшие авиадивизии? — задал живейший вопрос Сталин. — Ведь согласно последнему донесению от товарища "Карзая", немцы всё же утвердили план наступления на 22 июня. А значит до возможной войны осталось меньше недели?

— Товарищ Сталин. Позвольте? — подал голос глава армейской разведки.

Хозяин очень не любил когда его прерывают. Под взглядами генералов Иосиф Виссарионович принялся нарочито медленно вытряхивать пепел из трубки. После чего он достал из пачки пару папирос "Герцеговина Флор", разорвал их пальцами, и принялся повторно набивать трубку. 

Раскурив, вождь выпустил ароматное сизое облако дыма, и наконец дал знак продолжать:

— Ви хотите что-то добавить, товарищ Панфилов?

— Так точно товарищ Сталин, — начальник армейской разведки выложил на покрытый зелёным сукном стол новую стопку документов из своей папки.

— Согласно, пусть ещё и не до конца подтверждённым выкладкам моих аналитиков, на сегодняшний день Германия при всём желании не сможет начать эффективные военные действия против Красной Армии. Несмотря на некоторые сложности... Возникшие у нас в западных военных округах: в основном со снабжением и логистикой, даже при нынешнем соотношении сил нападение станет для вермахта полной катастрофой. 

Генерал перевёл дух и продолжил. 

— Эта... Эта кобыла... Она им там изрядно крови попортила. Нападения продолжаются каждую ночь, без перерывов. Сегодня пришла информация о новом мощном взрыве и пожаре на крупном бензохранилище в районе Премышля. Моё ведомство по своим каналам уточняет детали и причинённый ущерб, но в любом случае, в штабах Люфтваффе и вермахта царит состояние близкое к панике. Фюрер рвёт и мечет. На днях он уже отстранил от должности начальника Люфтваффе Германа Геринга, а сегодня мы получили неподтверждённые данные что своего поста лишился и его бывший любимчик — фельдмаршал Кейтель. Гитлер продолжает окружать себя шарлатанами и проходимцами из Анэнэрбэ. 

При этих словах Панфилов увидел как на лице Жукова появилась довольная ухмылка.

— Понять бешенство Гитлера не мудрено, — продолжил он — За последние две с половиной недели потери немцев только в авиации составили, по нашим приблизительным подсчётам, не меньше полутора тысяч самолётов. И всё это по большей части новейшие истребители Мессершмитт BF-109, различных модификаций. Так что если они там все разом сойдут с ума, и всё же решатся напасть, то их Хейнкели и Юнкерсы станут без истребительного прикрытия лёгкой добычей для наших летунов. Конечно поначалу нашим тихоходным И-16 и "Чайкам" будет трудно угнаться за тяжёлыми бомбовозами, особенно на больших высотах, но перебросить и развернуть наши новейшие истребительные авиадивизии из центральной России будет делом пары дней, и тогда Люфтваффе конец. Без надёжного прикрытия мы их бомберы в фарш порубим, и немцы должны понимать это не хуже нас.

Панфилов взял со стола новый листок и продолжил:

— Плюс, по последним данным у Люфтваффе сейчас огромные проблемы с керосином. Удар по Варшавскому железнодорожному узлу в ночь на 10 июня оказался просто шоком для немцев. Точных данных у нас нет, но приблизительно за одну ночь было уничтожено свыше 70000 тонн военных грузов, причём в основном горючего. Пожары бушевали 3 дня, и это просто чудо, что среди солдат охраны, работников ЖД и окрестных жителей нет ни одного пострадавшего. Но эти потери для вермахта не особенно критичны, гораздо больнее по немцам ударило разрушение почти всех крупных мостов через Вислу. Восстановление их займёт не меньше полугода, и это при авральных темпах работ. Кобыла там порезвилась от души. За две последующие ночи даже опоры снесла под ноль... этими своими... лучами. Там сейчас такое творится, что фрицам легче в другом месте новые мосты строить, чем разгребать груды арматуры и сплавленного бетона. А ведь к ним ещё и новые ветки железных дорог вести придётся. По отчётам моих офицеров-аналитиков, логистика немцев в Восточной Польше практически полностью парализована. В случае начала большой войны сейчас, дивизии вермахта останутся без горючего и боеприпасов уже через две недели интенсивных боёв.

— Вот как? — Сталин ухмыльнулся в усы. — Получается отсрочка у нас теперь есть как минимум до 42-го года?

— Так точно. Со всей ответственностью считаю, что Гитлер не решится начинать большую войну против нас раньше весны следующего года. И только при условии что нападения прекратятся, а сейчас нет и намёка на спад их интенсивности. 

Панфилов снова вытянулся в струнку под хитрым прищуром Сталина. 

— Им сейчас приходится, как и нам, спешно рассредотачивать эскадрильи, танковые группы, и склады с горючим и боеприпасами. О сборе крупных сил для наступления не может быть и речи. Для этого существа, каждое крупное немецкое соединение что красная тряпка для быка.

— Вас послушать, то этой рогатой кобыле в пору Сталинскую премию вручать? В купе с дачей в Подмосковье.

Не в состоянии понять, шутит сейчас вождь или говорит вполне серьёзно, остальные генералы предпочли отделаться гробовым молчанием. И только тихонько сидящий в уголке Берия позволил себе ухмыльнуться краешком губ, улыбаясь каким-то своим мыслям. 

— Ладно, продолжайте, — кивнул Сталин, и вновь принялся неспешно расхаживать вдоль стола напротив выстроившихся генералов.

— В соответствии со всем вышеперечисленным, — продолжил Панфилов, — Я полностью поддерживаю мнение товарищей Жукова и Шапошникова о необходимости немедленного объявления частичной мобилизации. В первую очередь в Прибалтийском, Западном и Юго-западном военных округах. Учитывая ту феноменальную боевую эффективность, что продемонстрировало это "существо", я считаю что сейчас именно ОНО является основной угрозой для нас. А что до деморализованных частей вермахта, то они практически полностью утратили боеспособность из-за паралича снабжения. Мы должны быть готовы к тому, что эта непонятная лошадь может в любой момент ударить по нам, решив что с немцами покончено. 

— А вам не кажется что Гитлеру может прийти в голову такая же мысль, и он использует появление на мировой арене нового загадочного игрока, как повод замириться с Англией и САСШ?

— Маловероятно, товарищ Сталин, — невозмутимым тоном парировал начальник армейской разведки. — Недавние налёты Люфтваффе на Лондон оказались особенно разрушительными, с огромным количеством жертв. Если Черчилль сейчас решится на сепаратные переговоры с нацистами, его в парламенте на куски порвут. На посту премьера ему тогда точно не удержаться, не поможет ни король, ни его большой заокеанский друг.

— Допустим, — согласился вождь. — Значит ви всё же считаете что мира в ближайшее время между западными державами не будет?

— Так точно, товарищ Сталин.

— Хорошо, — хозяин кабинета задумчиво нахмурил брови. — Объединение всех империалистических стран против нашей молодой советской республики, есть наивысшая угроза в свете недавних событий. А как известно, ничто так не объединяет вчерашних врагов, как новая неизвестная сила.

— А как вы думаете товарищ Панфилов? Возможно ли что это существо, лишь первое звено в подготавливаемом вторжении? И завершив уничтожение германской армии, одной из самых мощных в мире, оно вскоре может взяться и за нас?

— Не исключаю такой вероятности товарищ Сталин, — Панфилов сдавленно сглотнул. — Но если это подготовка к вторжению, то объявление мобилизации...

— А как вы тогда можете объяснить отсутствие жертв среди военнослужащих и местного населения? — неожиданно прервал его Сталин. — При столь чудовищном ущербе и разрушениях, полное отсутствие убитых и даже тяжело раненных не кажется вам весьма странным? Так не воюют, — Иосиф Виссарионович на секунду задумался, и чуть слышно добавил. — По крайней мере, не на Земле.

Он снова поднял взгляд на ожидающего наркома НКВД, и наконец жестом отпустил военных, так и не дав внятного ответа по поводу мобилизации.

Когда взбешённый Жуков последним вылетел из кабинета, с силой хлопнув дверью на прощание, Берия поднялся из кресла и подошёл к ожидающему вождю.

— Ну что там Лаврэнтий? Чем порадуешь? — сразу перешёл к делу Иосиф Виссарионович.

Нарком НКВД лукаво ухмыльнулся:

— Знаешь Коба, иногда отсутствие новостей тоже хорошая новость. — он раскрыл папку. — Но... Всё же кое-что есть. Операция "Гости" развивается по плану. Мы готовы к началу основной фазы. "Парламентёр" скоро будет в Москве. Люди товарища Цаавы негласно сопровождают его.

— Очень хорошо, — задумчиво протянул Сталин, посасывая мундштук трубки. — Надеюсь он не подведёт...

Иосиф Виссарионович какое-то время расхаживал по кабинету, после чего начал набивать трубку по новой. Наконец раскурив, он задал самый интересующий его вопрос.

— Лаврэнтий, а кого ты решил назначить основным посредником с нашей стороны?

— Старший майор государственной безопасности, Судоплатов Павел Анатольевич, — коротко отрапортовал Берия, и достал из папки листок с личным делом одного из своих самых доверенных заместителей.

Сталин взял документ, и наморщив брови принялся за чтение. Наконец он оторвал глаза от текста и поинтересовался.

— Судоплатов... Судоплатов?.. Слушай Лаврэнтий, а это случаем не тот самый диверсант, который взорвал сверх охраняемый туннель в Испании, и тем самым на целый месяц отсрочил наступление франкистов на Мадрид? 

— Он самый Коба. — Берия довольно улыбнулся. — Мужик с головой, и язык за зубами держать умеет. Не подведёт.

— Но он же боевик? А нам нужен дипломат, — Сталин всё ещё сомневался в выборе своего старого друга по партии.

— Я считаю что сейчас самым важным является секретность и время. Если другие разведки узнают, что мы затеяли, против нас весь мир может объединиться. Так что привлечение дополнительных лиц для операции я считаю неоправданным риском. А Павел Анатольевич хоть и боевик, но не лишён харизмы и обаяния. К тому же именно его люди из ОСНАЗа НКВД сейчас ведут наблюдение за "объектом".

Хозяин кабинета какое-то время обдумывал точку зрения Берии, разглядывая новую порцию чёрно-белых фотографий. На них была изображена та самая странная белоснежная лошадь, с крыльями и рогом, да ещё и с маленькой девочкой, которая гордо восседала на её спине. 

"Кто же ты всё-таки такая..?" — чуть слышно пробормотал вождь в усы. — "И что тебе здесь нужно..?" 

После он поднял на наркома хмурый тигриный взгляд, и глухо процедил сквозь мундштук трубки.

— Ладно, под твою ответственность Лаврэнтий. Но помни, дело нешуточное. На кону вся страна, а возможно, и человечество. Нэ подведи.

На лице матёрого волчары не дрогнул ни один мускул.

— Я ручаюсь за Судоплатова, Коба. Мужик кремень, не подведёт.

— Хорошо-хорошо, — взгляд Виссарионыча снова подобрел. — Что у тебя там ещё? Давай, выкладывай.

---

18 июня 1941 года. Москва.

Резкий паровозный свисток разбудил Андрея, и он по старой армейской привычке резво соскочил с кровати и принялся одеваться. Застегнув китель гимнастёрки, капитан поправил висящую на поясе портупею и достал с верхней полки свой немногочисленный скарб. Повесив узелок на спину, и взяв в каждую руку по увесистому чемодану, Андрей вместе с толпой других пассажиров начал медленно продвигаться к выходу из вагона. Тем временем поезд выпустил густое облако пара, и постепенно сбавляя скорость, подходил к перрону Белорусского вокзала. 

На улице стояла африканская жара, и капитан поспешно надел фуражку, намереваясь вместе с остальными поскорее миновать залитый солнцем перрон, и скрыться в прохладном помещении кафе-вокзала. Двигаясь вместе с остальными, он поначалу не обратил никакого внимания на большой, блестящий хромированными деталями чёрный автомобиль, возле которого прямо на солнцепёке стояли четверо рослых парней в форме и в васильковых фуражках сотрудников НКВД. Андрей двинулся прочь от состава, но когда поравнялся с легковушкой, один из чекистов явно узнал его, и направился на перерез.

— Товарищ Самсонов Андрей Егорович? — поинтересовался у него рослый детина, и коротко отдав честь, представился. — Старший лейтенант гос. безопасности, Воронов. Пройдёмте со мной.

Встревоженный не на шутку Андрей тоже отдал честь, после чего в сопровождении сотрудника подошёл к ожидающей эмке.

Остальные работники НКВД смерили капитана меланхоличными взглядами опытных волкодавов, а лейтенант Воронов указал рукой на раскрытую одним из его напарников дверцу автомобиля.

— Садитесь Андрей Егорович, нам нужно, чтобы вы ненадолго проехали с нами.

Андрея прошиб пот. 

"Что происходит?! Зачем я им?! Я же простой капитан, а во время большой чистки среди комсостава так и вообще был сопливым летёхой? Что от меня нужно сотрудникам гос. безопасности?" — несмотря на жару, у капитана всё похолодело внутри. Вот тебе и комдив в 34 года!

— Я арестован? — сухо выдавил Андрей, стараясь не подавать виду что напуган.

— Не в коем случае, — поспешил успокоить его лейтенант в васильковой фуражке. — Просто с вами хотят поговорить. — После чего добавил — Вещи и табельное оружие можете оставить при себе. После разговора мы сами поможем вам довести пожитки до общежития.

Не сказать что Андрея это совсем успокоило, но то обстоятельство что у него не пытаются отобрать револьвер, вселяло хоть какую-то надежду. Он передал чемоданы и узел второму сотруднику, и тот сноровисто сложил их в объёмный багажник эмки. Когда Андрей в сопровождении лейтенанта Воронова уселся на заднее сидение, автомобиль взревел мотором и помчался по опустевшим от жары улицам Москвы — куда-то в сторону центра.

— А как же остальные? — внезапно поинтересовался капитан, проводив взглядом двоих сотрудников НКВД, оставшихся на перроне.

— Не волнуйтесь у них свои дела, и они вернутся на другой машине.

Больше вопросов Андрей не задавал, и всю дорогу провёл уставившись в окно и гадая: на кой хрен он вообще понадобился органам?!

Перед огромным серым зданием Лубянки они остановились уже через 15 минут. Лейтенант без лишних разговоров провёл Андрея в просторный холл, где им тут же выдали бумагу с допуском. 

— Вот держите. Здесь указаны этаж и номер кабинета. Всегда показывайте этот пропуск всем охранникам на этажах. Удачного дня, — лейтенант снова коротко отдал честь, и развернувшись направился к выходу. 

— Да и кстати! Я посторожу ваши вещи! — крикнул он, прежде чем скрыться за входными дверями.

"Ещё один хороший знак..." — отметил про себя Андрей. Раз его не стали даже сопровождать до места разговора, значит он не враг, или по крайней мере опасным его тут не считают. Первый же часовой, скользнув глазами по предъявленной бумажке, пропустил капитана дальше, указав дорогу. Он даже не обратил внимания на револьвер, с которым Андрей вошёл в самое святая святых органов советской гос. безопасности.

Нужный кабинет он нашёл сразу. Предъявив пропуск дежурному, Андрей спросил когда его смогут принять, но сотрудник НКВД просто раскрыл перед ним дверь, сказав что начальник скоро будет и капитан может подождать его внутри. 

Андрей не поверил своим ушам. 

"Что это за расхлябанность?! Да даже у нас в штабе дивизии посторонним не позволено находиться в помещении без присутствия хозяина. А тут Лубянка!", — но заглянув в открытую дверь, капитан сразу всё понял. Комната была практически пустой. Зарешеченное окно напротив двери, истёртый потемневший паркет на полу, портреты Сталина и Дзержинского на выцветших обоях. В центре стоял грубо сработанный стол, с единственным телефоном, пара стульев, запертый сейф в углу и старый промятый диван у стены. В общем типичный кабинет следока, как представлял их себе Андрей.

Стараясь сохранять самообладание, он вошёл и уселся на стул, хотя его буквально подмывало спросить дежурного, зачем его сюда привезли. Хотя с другой стороны... сержанту-то откуда знать?

Андрей прождал в кабинете с полчаса, когда дверь наконец открылась, и в комнату вошёл широкоплечий крепко сложенный мужчина лет сорока, в форме, и с ромбами старшего майора НКВД в петлицах. Незнакомец держал под мышкой огромного плюшевого медведя, перевязанного широкой красной ленточкой, а в другой руке сжимал коробку шоколадных конфет.

— Здравствуйте Андрей Егорович, — он улыбнулся, сверкнув стальным блеском серых глаз. — Позвольте представиться. Старший майор государственной безопасности, Судоплатов Павел Анатольевич. 

"Настоящий волчара", -решил для себя Андрей, быстро вставая чтобы отдать честь старшему по званию. 

Старший майор гос. безопасности равнялся армейскому генерал-майору.

— А я тут подарки для вашей милой доченьки принёс. Её кажется Олеся зовут? — он подошёл к столу и положил медведя и конфеты прямо перед изумлённым капитаном. — Как говорится, с наилучшими пожеланиями от всех московских школьников, а также, лично от товарища Сталина.

Андрей не мог подобрать слов от удивления, и только протянул вялое "спасибо".

Уж чего-чего, а такого начала от сотрудника Лубянки он никак не ожидал. Если майор хотел сбить его с толку, то ему это явно удалось.

А хозяин кабинета тем временем уселся на своё место, и с выражением искренней заботы поинтересовался:

— Андрей Егорович, вы завтракали? Я сейчас вызову дежурного, и нам сюда чего нибудь принесут.

Не дожидаясь ответа растерянного капитана, он поднял трубку и поинтересовался насчёт чая и бутербродов.

— А пока нам несут завтрак, давайте обсудим с вами кое-что. Вы не против, уважаемый Андрей Егорович?

— Я весь во внимании, — коротко выдавил сбитый с толку капитан.

— Вот и славно. Скажите, вы ведь служите на границе? Недалеко от Брестской крепости, верно?

— Так точно, — кивнул Андрей.

— Хорошо. А вам случаем не доводилось что-нибудь слышать о том, что сейчас происходит у немцев? К западу от Буга?

Андрей замялся:
— Ну кое-что слышал... в общих чертах. Вроде в последние недели у них там какие-то неприятности начались. У нас в дивизии мужики между делом болтали, что вроде какие-то польские партизаны на том берегу озорничают. Мол, диверсии проводят, на патрули нападают, технику по ночам жгут, — он помедлил. — А при чём тут я? Я не разведчик если что, а простой артиллерист.

Судоплатов встал из-за стола и начал медленно прохаживаться перед сидящим Андреем.

— Вы правы, вы здесь не причём. Но тут... Скажем так... Неким образом замешаны ваши дочь и отец. И в связи с этим, нам может потребоваться ваша и их помощь.

-Что...?! — не поверил своим ушам капитан, привстав со стула. — Моя дочь!... Вы о чём? Она ведь... Ей же всего восемь!

— Успокойтесь, успокойтесь. Прошу вас, Андрей Егорович, — поспешил охладить его майор. — Уверяю, вашей дочери ни чего не угрожает. Она в полной безопасности, как и все остальные члены вашей семьи. Скорее даже наоборот, все они заслуживают наивысшей похвалы, и этот медведь, между прочим личный подарок товарища Сталина вашей дочке, лучшее тому доказательство. — Судоплатов ласково потрепал плюшевую зверюгу за ухо, после чего открыл сейф и достал оттуда какую-то папку. 

— Ничего не понимаю... Причём здесь моя Олеся?.. — начал было ошарашенный Андрей, но тут открылась дверь и знакомый сержант внёс поднос с парой стаканов чая и тарелку бутербродов с колбасой. Поставив скромное угощение на столе рядом с медведем, он также безмолвно вышел. 

— Угощайтесь Андрей Егорович, — улыбнулся Судоплатов, — а я пока вам весёлые картинки покажу.

---

Через полчаса, капитан сидел перед Судоплатовым словно мешком ударенный. Он до сих пор не мог до конца поверить в то, что ему только что рассказал старший майор гос. Безопасности.

"Что за чушь?! Какие нафиг инопланетяне!? Какая ещё волшебная лошадь с крыльями, живущая в сторожке моего престарелого отца?! Быть того не может?! Это бред!!!" 

Андрею отчаянно хотелось списать всё это на какую-то идиотскую шутку. Но он прекрасно понимал: у хмурых чекистов полно дел поважнее, чем вызывать в Москву неизвестного капитана из глубинки, и так глупо его разыгрывать. Да и фотографии, что лежали перед ним на столе, говорили сами за себя. Судя по ним, его отец ДЕЙСТВИТЕЛЬНО приютил у себя в лесу какую-то могущественную инопланетную кобылу, а его дочка даже успела с ней ПОДРУЖИТЬСЯ!!!

И вот эта самая лошадь, со слов Судоплатова, уже больше двух недель окаянствует в немецких тылах, сея страх, разор и смятение.

— Чем я могу помочь? — наконец тихо выдавил из себя Андрей, подняв взгляд на усевшегося на край стола майора.

— Видите ли уважаемый Андрей Егорович, — Судоплатов навис над самим Андреем, — ваша дочь, судя по всему, имеет немалое влияние на эту... как бы её назвать? — майор задумался — Назовём её инопланетной кобылицей. Так вот, нам бы тоже очень хотелось попробовать подружиться с ней, или по крайней мере попытаться выяснить её планы относительно Советского Союза.

Мы просим вас поговорить с вашей дочкой Олесей по этому поводу, а если получится и с самой гостьей. Попробуйте прозондировать почву для переговоров и попытайтесь убедить кобылу в наших самых наилучших намерениях. Как со стороны партии, так и со стороны всего советского народа. Передайте ей наше пожелание прочного мира, и готовность ко всестороннему общению и сотрудничеству с представителями её расы.

Андрей на минуту задумался и снова поднял встревоженный взгляд на Судоплатова. Но тот прекрасно понял опасения капитана и поспешил успокоить его.

— Не волнуйтесь уважаемый Андрей Егорович. От имени правительства я готов предоставить вам письменные гарантии полной неприкосновенности, как для вас, так и для всей вашей семьи, — в независимости от результата проведённых переговоров. Также по итогам вам будет присвоено звание майора. Приказ уже подписан лично Ворошиловым.

Андрея эти слова явно успокоили, и он быстро встав по стойке смирно, приложил руку к козырьку фуражки.

— Служу партии и трудовому народу!

— Вот и отлично, — явно довольный Судоплатов направился к двери. — Вылетаем в Минск немедленно, самолёт уже подготовлен и ждёт.

— А...? — протянул было Андрей. — Я только приехал и все мои вещи...

— Не волнуйтесь, я сейчас же распоряжусь, чтобы их доставили в вашу комнату в общежитии. А теперь идёмте, времени мало. И да кстати, не забудьте медведя для вашей дочки.

Всё ещё не до конца веря в реальность всего происходящего, Андрей в сопровождении Судоплатова шагал по гулким коридорам Лубянки, с конфетами в одной руке и с большим плюшевым медведем под мышкой. Они направляясь к ожидающему их автомобилю, который должен был доставить посланников доброй воли на аэродром.

---

18 июня 1941 года. Белоруссия. Окрестности деревни Пруды.

После обеда Селестии очень хотелось как обычно подремать на своём излюбленном месте возле окошка, но неугомонная Олеська впилась в неё сегодня словно клещ. 

— Ну же, Тия..! — девочка упёрлась кобыле в круп плечом и кряхтела от натуги, пытаясь вытолкнуть принцессу на улицу. — Ну что ты как маленькая, ты же обещала! Я даже дедушку уговорила поиграть, неужели ты не пойдёшь с нами? 

— Но там же жаааарко...! — притворно запричитала солнечная богиня, постепенно переступая копытами по полу, и делая вид что у восьмилетней девочки получается сдвинуть её с места.

— А ты наколдуй что-нибудь! — Олеська с удвоенной силой толкала Селестию к двери. — Рог-то тебе на что? Ты солнечная богиня или попа ленивая?

Принцесса надула губки от возмущения, а в следующую секунду чуть не расхохоталась. Никто из её подданных в Эквестрии не называл её ленивой попой уже тысячу лет. Эх, как много воды утекло с тех пор. Селестия уже и не помнила каково это: быть беззаботной избалованной принцессой. 

В конце концов, с трудом сдерживая смех, Селестия позволила Олеське вытолкнуть себя на лужайку перед сторожкой. Принцесса сощурилась от ярких солнечных лучей, и даже несмотря на белоснежную шёрстку почувствовала, как же на улице жарко. Конечно богиня могла попросить местное светило жарить не так сильно, но этот мир разительно отличался от её родной Эквестрии, и Селестия опасалась что снижение интенсивности излучения может катастрофически сказаться на экосистеме более северных широт. Ведь на Земле не было пегасьих патрулей, которые могли своей врождённой магией перенаправлять воздушные потоки, поддерживая комфортный климат в независимости от причуд царственных сестёр. Принцесса со стыдом припомнила уже не меньше сотни случаев в своей карьере, когда умудрялась проспать или вовсе забывала вытащить солнце из-за горизонта, или закатить луну.

— Хо, подожди-ка. Сейчас я что нибудь придумаю, — Селестия неожиданно расправила свои широкие ангельские крылья, и несмотря на послеобеденную тяжесть, в пару взмахов оторвала себя от земли. Она взмыла в прозрачную голубую лазурь, и быстро полетела куда-то на север, оставив недоумевающую девочку и разомлевшего на солнышке старика дожидаться её возвращения.

К счастью долго Олеське и Егору Палычу ждать не пришлось.

Уже через двадцать минут принцесса вернулась обратно, толкая перед собой пару небольших, но тёмных тучек. Подвесив их над окружающем избушку лесом, Селестия заякорила облака простеньким пегасьим наговором и торжественно спустилась к изумлённым леснику и его внучке.

— Здоровааа... — раскрыла рот Олеська. — Так ты ещё и погодой управлять умеешь?..

— Ну конечно милая, крылья-то мне не просто так даны, — гордо приосанилась Селестия, довольная достигнутым эффектом. — Теперь здесь не так жарко, а значит... Тебе водить первой! Ха-ха! — в следующую секунду принцесса неожиданно отпрыгнула от девочки, хлопнув крыльями, и перед лицом Олеськи тут же материализовалась плывущая по воздуху плотная повязка.

— Ну ладно, — притворно нахмурилась Олеська, с коварной улыбкой натягивая повязку на глаза. — Я тебя поймаю!!! 

Девочка в два прыжка оказалась на том месте где секунду назад стояла Селестия... но той уже и след простыл.

— Чур не летать! — прокричала в темноту Олеська.

— Конечно милая, — донёсся со спины ласковый голос богини, и девчонка мгновенно крутанулась на месте, размахивая руками с широко растопыренными пальцами.

Минут пять Олеська бегала кругами по лужайке, отчаянно пытаясь поймать принцессу или своего дедушку. Те весело смеялись и постоянно привлекали её внимание хлопками ладоней или крыльев, но при этом неизменно ускользали в самый последний момент. Вскоре к их забавам присоединилась и лающая без передыху дворняжка, отчего положение Олеськи сразу многократно ухудшилось.

— Ну же Жученька, тише! Я и так ничего не вижу, а тут ещё и ты тявкаешь постоянно! — причитала девочка, не оставляя попыток поймать хоть кого-то, и умаляя собаку прекратить путаться под ногами.

Ещё какое-то время Олеська крутилась, пытаясь расслышать хлопки, и вскоре ей наконец-то улыбнулась удача! Неожиданно для самой себя, Олеська буквально носом впечаталась в мягкое крыло принцессы, и радостно обхватила руками бок и живот богини.

— Я выиграла, выиграла! Теперь твоя очередь водить! — радостно залепетала девочка, но Селестия так и не шелохнулась.

— Тия, в чём дело?.. — Удивлённая отсутствием ответа, Олеська стянула с глаз повязку, и увидела что принцесса замерла, напряжённо уставившись куда-то в сторону широкой просеки.

— Егор Павлович, — наконец подала голос солнечная пони. — Возьми Олеську и немедленно иди с ней в дом... Сейчас же.

Голос богини был мягок как всегда... но сейчас в нём ощущалась такая мощь, что лесник предпочёл не задавать лишних вопросов. Схватив внучку в охапку, он вместе с собакой поспешил к избе. При этом в последний момент, Олеська успела заметить как из густой стены леса на просеку вышла ещё одна крылатая кобыла: антрацита чёрная, с потрёпанными зелёной гривой и хвостом, и длинным изогнутым рогом на голове.

Когда дверь сторожки закрылась, Селестия окружила избу непроницаемым волшебным барьером, и неспешным шагом направилась к замершей в сотне метров от неё королеве Кризалис. Когда до повелительницы чейнджлингов оставалось метров десять, густые заросли справа и слева от принцессы зашевелились, и из лесного сумрака послышалось угрожающее шипение множества глоток. Солнечная богиня остановилась, не желая начинать драку раньше времени. Похоже Кризалис заявилась сюда со всем своим роем. 

— Приветствую вас, уважаемая принцесса, — чёрная кобыла низко поклонилась, при этом не сводя с богини глумливой ухмылки — Мои дети ни в коем случае не угрожают вам, о пресветлая дочь Небесного владыки. Они просто защищают свою мать.

Сохраняя каменное выражение лица, Селестия чуть заметным кивком головы ответила на приветствие королевы оборотней.

— Не надо так сердиться, Ваше Высочество, — Кризалис подошла поближе, но увидев зажёгшийся рог принцессы предпочла остановиться на безопасном для бегства расстоянии. Сейчас она не была перекачена сильнейшей любовью капитана Шайнинга Армора. А сама светлая богиня больше не находилась под действием зелья, что Кризз так удачно подсыпала ей в еду, пока находилась под личиной повелительницы кристальных пони. — Я прошу прощения, если мои чейнджлинги случайно поранили кого-то из ваших подданных. Ваше Высочество, видит гармония я не желала зла ни вам, ни кому-бы то ни было из пони.

— Если это то для чего ты пришла вместе со всем своим войском к порогу моего жилища, то твои извинения приняты, — Селестия сохраняла невозмутимость, при этом пытаясь понять, чего эта интриганка добивается, и заодно сканируя окрестности поисковым заклинанием. — Говори быстро зачем пришла, и уходи.

— Ничего особенного, Ваше Высочество, — Кризалис снова расплылась в хищной улыбке, сверкнув острыми клыками. — Я всего-лишь пришла передать вам привет и предложение встретиться... от моего старого друга, взявшего на себя смелость пригласить вас к себе в гости. В этот весьма любопытный мир.

Принцессе потребовался весь её многовековой дипломатический опыт чтобы сохранить самообладание. Но несмотря на все её попытки, от глаз королевы всё же не укрылось как тело Селестии чуть заметно дрогнуло после её слов. Явно довольная достигнутым эффектом, Кризалис продолжила со злорадством.

— Вы правы, я имею некоторое отношение к вашему переносу сюда. Но не надо так дрожать, Ваше Высочество... хе-хе. Клянусь, ни я, ни мой друг не желаем вам зла и... — лицо Кризалис мгновенно посерьёзнело. — Даже наоборот, мы хотим предложить вам помощь, и возможно, союз. 

— Тоже мне союзнички выискались, — вернула колкость оппонентке Селестия. — Думаешь я такая дура, что пойду с тобой куда-то? Особенно когда вокруг шныряют твои прислужники?

— Ох! Неужели могущественная солнечная богиня так испугалась моих деток? — сочувственным тоном передразнила её Кризалис. — Но вы не волнуйтесь, Ваше Высочество. Мой друг готов сам прийти к вам сюда, и предложить свою помощь. Разумеется, как только вы поклянётесь что не сдадите нас Митре — ни его, ни меня.

— О какой помощи ты говоришь? — Селестия нахмурилась. — У меня всё под контролем.

— Да неужели! — Кризалис топнула ногой и снова злорадно ухмыльнулась. — И ты называешь свою мелкую возню в солдатики "всё под контролем"? Да у тебя здесь люди убивают друг друга каждый день! Ты думаешь что остановила войну? А почему тогда во всём остальном мире продолжают падать бомбы? Нет Селестия! — королева решительно шагнула вперёд. — Тебе НУЖНЫ союзники! И мой друг готов на всё чтобы помочь тебе установить мир! Просто дай ему шанс, и он искупит свою вину перед тобой!

Селестия размышляла какое-то время. Доверять королеве оборотней ей вовсе не улыбалось. Но с другой стороны: она застряла здесь, и возможно это был её единственный шанс, как на спасение Олеськи с её семьёй, так и на возвращение в Эквестрию.

И в конце концов... Кризалис хоть и напала на её столицу, но действовала предельно мягко, не причинив серьёзных травм никому из её маленьких подданных. Принцесса поглядела в изумрудные глаза королевы, и незаметно наложила на себя заклятие "истинного зрения". 

Нет, она не увидела в Кризалис семени настоящего зла. Несмотря на все свои пороки, королева чейнджлингов не была убийцей. Конечно могущественные дэвы могли скрывать свою сущность даже от истинного зрения богов, но эта кобыла точно не могла быть порождением бездны. В этом случае, она бы просто не смогла удержаться на тончайшем огненном плане Эквестрии, располагавшейся на самой вершине сферы упорядоченных миров. Так чем Дискорд не шутит? Можно хотя бы выслушать этого таинственного друга королевы, так грубо затащившего её на Землю?

Снова посмотрев в глаза ожидающей Кризалис, Селестия глубоко вздохнула, и наконец торжественно произнесла клятву... Ту самую, которую когда-то давно слышала из уст самого первого из живых воплощений великого духа. Духа светлой радости и веселья.

---

Твайлайт очень не хотелось разлипать веки. Хотелось поспать ещё. Ложе казалось таким тёплым уютным и мягким, словно всё её естество сейчас покоилось в обволакивающей нежности настоящих облаков. Кровать буквально звала единорожку: ну же, полежи ещё... полчасика... предайся такому сладостному безделью. Ничего не случится. Всё хорошо. 

Но волшебница помнила о печальном состоянии принцессы Луны, и неимоверным усилием воли всё же заставила себя раскрыть глаза и приподнялась на кровати.

— Ох, Твайлайт дорогуша, ты наконец-то проснулась, — донёсся до плохо соображающей единорожки встревоженный голос Рэрити.

— Мы очень переживали за тебя. Как ты себя чувствуешь? — Твайлайт услышала ещё один нежный мягкий голос, и наконец разглядела стоящую по другую сторону от её кровати Флаттершай.

— Оххх... девочки, сколько я спала? — проворчала лавандовая волшебница, поудобнее усаживаясь крупом на мягких перинах, и почёсывая копытом всё ещё тяжёлую после сна голову.

— Ты спала больше суток, — поспешила ответить взволнованная модельерша. — Мы искупали тебя, расчесали, а потом перенесли сюда, — она улыбнулась. — Теперь твоя шёрстка и грива снова мягкие и блестят чистотой... Не то что раньше. — при этих словах Рэрити с отвращением закатила глаза. 

— Да, а потом мы все по очереди дежурили возле твоей кровати, — продолжила рассказывать робкая Флаттершай. — Мы с Рэр сменили Эпплджек и Рэйнбоу пару часов назад. У Эйджей сейчас полно работы на ферме, и Дэши вызвалась ей помочь, — жёлтая пегасочка прикрыла рот копытцем, пытаясь скрыть улыбку. — Нашей радужной летунье трудно усидеть на месте больше пяти минут, но она справилась. Рэйнбоу не отходила от тебя до самого рассвета. — Флатти погрустнела. — Прости, я бы тоже пришла пораньше, но мистер Мышкевич-младший утром взобрался на большую тыкву в моём огороде, и неудачно упал. Он вывихнул себе лапку и я была занята... Оказывала первую помощь... Прости... — Флаттершай снова тихо пискнула, прячась за собственной нежно розовой гривой.

— Всё хорошо милая. Спасибо тебе за всё, — Твайлайт нежно улыбнулась, и тихонько погладила копытцем застенчиво глядящую на неё пегасочку.

— Но между прочим, я и Эплджек приготовили тебе перекусить, — снова подала голос Рэрити, и в следующую секунду на постель перед Твайлайт опустился объятый сиреневой аурой поднос. Волшебница втянула дурманящий аромат свежевыпеченного яблочного пирога бабули Смит, и целой тарелки сэндвичей со свежими лютиками и ромашками. И от этого её живот тут-же отозвался громогласным урчанием. Твайлайт накинулась на еду словно древесный волк, пожирающий вольт-яблоки в самой чаще вечнодикого леса.

Не обращая внимания на трагичные причитания Рэрити, она ела и ела, судорожно запивая апельсиновым соком, который периодически подносила к её губам морщившая носик модельерша. Оголодавшая волшебница не обращала никакого внимания на свои манеры, и с громким чавканьем уплетала за обе щёки, разбрызгивая во все стороны слюни и кусочки еды. 

— Уффф... Я наелась... — спустя пять минут Твайлайт опустошила поднос полностью, и под взглядами смущённых подруг снова повалилась на кровать, распластавшись в блаженной неге. — Ох... простите девочки, немного увлеклась, — наконец извинилась единорожка, слегка покраснев.

— Всё хорошо милая, — нежно проворковала жёлтая пегаска. — Мы всё понимаем. Тебе через столькое пришлось пройти в последнее время.

— Да. Мы всё равно любим тебя дорогая. Даже когда ты ведёшь себя как хрюшка с фермы Эпплов, — белоснежная единорожка осторожно обтёрла платком рот и щёчки Твайлайт, после чего нежно обняла волшебницу.

— Ох! Я тоже очень люблю вас девочки! — прослезилась в ответ ученица Селестии, обнимая Рэрити и прильнувшую к ней с другого боку Флаттершай. — Всех вас! И тебя Рэр, и тебя Флатти, и конечно Пинки, Эйджей, Рэйнбоу и Луну! Все вы — самые лучшие подруги во всей Эквестрии!

Так они и сидели на кровати какое-то время, пока их не отвлёк частый топот ножек взбегающего на второй этаж дракончика. Толкнув дверь, запыхавшийся Спайк ворвался в спальню, и указывая дрожащей лапой на выход, залепетал:

— Скорее Твайлайт..! Пинки...! Принцесса Луна...! Луна зовёт тебя! Она отследила... Уф... Она знает, где Селестия!

С пару секунд до обнимавшихся поняш доходил смысл услышанного... А потом взбудораженная радостным известием единорожка с криком вскочила с кравати, едва не опрокинув содержимое подноса на простыни. Хорошо что Рэрити вовремя сориентировалась. Окутав посуду полем телекинеза, она осторожно опустила всё на пол, и повелев дракончику прибраться здесь, вместе с Флаттершай кинулась следом.

Выскочив на лестницу, Твайлайт вдруг увидела выпрыгнувшую из подвала Пинки Пай. Та коротко помахала ей копытом и вприпрыжку поскакала к выходу из библиотеки, повторяя без умолку: 

— Веселье!!! Веселье!!! Веселье!!! 

При этом глаза у розовой кудряшки были... ну просто безумные!

— Я опасаюсь за Пинки, — проворчала стоящая за спиной у Твайлайт Рэрити. — Вдруг она в таком состоянии снова чего-нибудь отчебучит. Например отправится к зеркальному озеру, и наделает ещё несколько копий самой себя?

— Не волнуйся, — поспешила успокоить её волшебница, сбегая по лестнице вниз. — Я завалила вход в пещеру здоровенным валуном, и наложила парочку отличных защитных чар.

— Как будто это когда-то могло остановить нашу неугомонную подругу, — подала сверху голос встревоженная Флаттершай. — Мои милые друзья из Вечнодикого леса так перепугались, когда толпа Пинки в прошлый раз учинила погром во всём Понивилле и его окрестностях.

— Всё будет хорошо! — вновь повторила с нажимом Твайлайт. — Когда принцесса Селестия вернётся мы закатим ТАКУЮ вечеринку, что даже наша Пинки Пай выдохнется.

Лавандовая единорожка уже хотела нырнуть в люк подвала, когда на улице раздался оглушительный залп сразу нескольких пати-пушек.

— Аааа?! — Твайлайт подпрыгнула от неожиданности. — Она что, УЖЕ?! 

Вместо того, чтобы бежать к принцессе Луне, волшебница вместе с подругами выскочила на улицу, и они увидели как над соломенными крышами домов, тут и там вздымаются в воздух высоченные фонтаны разноцветных ленточек и бумажных конфетти. Потом до их ушей донеслись частые, приближающиеся разрывы хлопушек, а вскоре в переулке показалась и сама виновница праздничного бедлама. Словно розовая ракета, Пинки Пай носилась от дома к дому, с неимоверной скоростью и сноровкой развешивая на ходу плакаты, растяжки и воздушные шарики. При этом она без умолку выкрикивала приглашения: посетить её очередную "Супер-Дупер-Мега-Вечеринку-Маскарад-в-Честь-Долгожданного-Избавления-От-Многодневной-Скуки". 

Такого быстрого развития событий обалдевшая Твайлайт никак не ожидала. 

При этом она заметила, что шёрстка кудрявой земнопони буквально светилась, излучая ауру всеобщего праздника и веселья. И словно повинуясь зову её огромной светлой души, разноцветные лошадки со счастливыми улыбками начали отовсюду сбегаться к резво скачущей заводиле целыми табунами. Заряженные мощнейшей атмосферой праздника, пони кинулись помогать — по мере сил украшая свои дома и улицы, и при этом поздравляя, обнимая, и целуя всех без разбору. Но вскоре градус всеобщего веселья достиг критической планки, и Пинки Пай запела. Над всем Понивилем поплыл её задорный мелодичный голос, и разумеется все пони сразу поддержали её, и кинулись подпевать солистке общим хором. 
Под задорные припевы Smile Smile Smile! Твайлайт и сама почувствовала как её рот расплылся в улыбке, стремясь включиться в общую весёлую песню, а ноги начали пританцовывать сами собой. Похоже будучи запертым на две недели, теперь великий дух радости решил отыграться за всё, и сошёл на Понивилль во всём своём могуществе.

Лавандовой единорожке потребовалась вся её воля и выдержка, чтобы не пуститься в пляс вместе со всем городом. В последний момент она всё-же взяла себя в копыта, и снова нырнула за дверь, спрятавшись в библиотеке. 

Со вздохом она проводила взглядом поддавшихся общим чарам веселья Рэрити и Флаттершай. Те уже забыли обо всем на свете, и со счастливыми улыбками скрылись в общем табуне подпевающих Пинки Пай поняш. А вскоре мимо библиотеки золотого дуба промаршировал уже целый оркестр в нарядных костюмах, и Твайлайт снова, до дрожи в коленках захотелось присоединиться к общему веселью. В конце концов, она буквально силком заставила себя отвернуться от окна, и пока её не накрыло окончательно, кинулась обратно к подвалу. 

Там её ждала измученная многочасовой вахтой принцесса Луна, и долгожданные новости о любимой наставнице.

Глава 8

18 июня 1941 года. Белоруссия. Окрестности деревни Пруды.

Соколов Андрей, капитан спецгруппы ОСНАЗа НКВД, всегда считал себя человеком храбрым. После боёв с японцами на Халхин-Голе, и нескольких диверсионных операций в рядах испанских интернационалистов, он думал что повидал всё на свете. Но никогда в жизни ему ещё не было так страшно как сейчас. 

Началось всё это две недели назад, когда его спецгруппе приказали вести скрытое наблюдение за ничем не примечательной сторожкой, затерянной где-то среди глухих чащоб к западу от Минска. Это место было бы ни чем не примечательно, если-бы ни одна странная внеземная гостья, что обосновалась здесь как у себя дома. Обнаружили её довольно просто, и давно бы вступили в контакт, если бы это непонятное создание не вело себя так странно, и настолько вызывающе. Повадившись совершать налёты на расположения частей Вермахта у западной границы СССР — эта странная кобыла орудовала в наглую, словно медведь на пасеке, и никого не опасалась. 

Проявляя поистине сверхъестественные способности и боевую эффективность, эта крылатая гостья буквально доводила фрицев до белого каления — на пополам с отчаяньем. И если честно, после подобных историй Андрея тоже охватывало не шуточное беспокойство, стоило ему только подумать — что ждёт его Родину в случае если это существо возьмётся за них так-же рьяно как сейчас за фрицев. В отряде у Андрея настроения были не лучше. Бойцы группы, все как один проверенные и закалённые в боях ветераны, с каждым днём нервничали всё сильнее. Среди обеих подчинённых капитану групп постепенно развивалась форменная паранойя. Парням всё чаще мерещились какие-то странные галлюцинации и шпионы, что в свою очередь следят за ними, и готовы ударить в спину в любой момент. Дошло до того, что штатный снайпер группы Ханбула Быргыев, прирождённый охотник из племени сибирских оленеводов, даже пару раз подкатывал к капитану с предложением просто грохнуть эту рогатую лошадь — и всего делов. Он ручался что мол из своей верной мосинки, с четырёхкратным оптическим прицелом, легко снимет её прямо в глаз. Благо те у неё большие и выразительные, и дескать только слепой промажет в такую цель с пятидесяти шагов. Закончилось всё тем, что Андрею пришлось срочно отстранить слишком рьяного тунгуса от дел, списав его в тыл, и заменив вакантное место меланхоличным и рассудительным снайпером из группы внешнего прикрытия.

И вот теперь, даже будучи формальным атеистом и членом партии, Андрей буквально возблагодарил небеса и всех святых угодников разом: за то что здесь нет этого неуравновешенного стрелка Быргыева. Уж он бы, с его мистицизмом, точно бы не сдержался в подобной ситуации. И с криками — "Демоны пришли сожрать нас всех!" — принялся-бы палить из своей мосинки без разбору во все стороны. 

А сойти с ума тут было от чего. 

После сегодняшнего появления возле сторожки ещё одной странной крылатой лошади, на этот раз антрацитово чёрной масти и с дырявым рогом во лбу, в округе начал твориться форменный дурдом. Весь лес в одно мгновение наводнили какие-то странные создания, внушающие буквально животный ужас своим чуждым и неестественным видом.

Крупные, размером с небольшую монгольскую лошадку, чёрные насекомоподобные существа действительно напоминали чем-то отвратительную пародию на пони. Стрекоча своими прозрачными крыльями, они тут и там мелькали между замшелыми стволами вековых сосен, периодически жутко шипели, или высовывали из кустов головы, и лупали во все стороны своими огромными как у пчёл глазами фасетками.

Двойки укрытых маскировочными костюмами "кикимора" бойцов лежали среди папоротников в густом подлеске, и боялись лишний раз пошевелиться, не то что высунуть головы и продолжить вести наблюдение за объектом. Сам лейтенант даже дышал теперь через раз, а по его лбу ручьями катились крупные градины пота. О том что-бы вступить в бой, или как-то иначе демаскировать группу, не могло быть и речи. Шансы на выживание были мизерные, поскольку вокруг шныряли буквально сотни этих жутких созданий. И самое ужасное было то, что они свободно перелетали с места на место, а их пасти, судя по огромным изогнутым клыкам, могли легко разорвать на куски матёрого кабана. Андрей уже несколько раз с замиранием сердца слышал над головой стрёкот их крыльев, и только лохматые костюмы бойцов, плотно обшитые кусками цветомаскировки и пучками травы, ещё не позволили странным захватчикам обнаружить кого-то из их группы. Чего было ждать от этих непонятных гостей Андрей не представлял, но ему точно не хотелось выяснять это на своей собственной шкуре. Потусторонний ужас, что они вызывали своим видом, пробирал до костей, и отзывался противной слабостью в животе. Не зная ни одной молитвы, Андрей сейчас мог лишь одно, а именно лежал без движения вжавшись лицом в землю, и безмолвно повторял одно и тоже: 
Боже спаси и сохрани! Боже спаси и сохрани!

---

Неизвестно сколько времени прошло, прежде чем капитан наконец решил пошевелиться: может час, а может и целая вечность? По крайней мере стрёкота странных существ не было слышно уже довольно долго, и теперь до ушей капитана доносился только лёгкий шелест листьев и несмолкаемое чириканье певчих птиц. 

Неожиданно кто-то осторожно толкнул Андрея в бок, и повернув голову, капитан увидел полуприкрытое капюшоном маскировки лицо своего нового меланхоличного снайпера.

— Тащ капитан, — тихонько прошептал боец, поудобнее перехватывая ремень винтовки — эти... жуки-пони. Они ушли. С противоположной стороны просигналили, что вроде вся эта стая двинулась вслед за нашим объектом, и той, новой чёрной кобылой.

— В каком направлении? — Андрей пытался лихорадочно соображать, но в столь неожиданно обострившейся обстановке его мысли начали буквально разбегаться, как тараканы из под тапка.

Странно, раньше капитан за собой такого не замечал, и всегда соображал быстро и чётко — даже в самых отчаянных ситуациях. Теперь-же, какой-то мистический страх буквально сковал его. А мысли, что они возможно стали свидетелями высадки первой волны полномасштабного инопланетного вторжения, заставляли кишки в животе у Андрея противно заворачиваться в узел. 

Отвечая на вопрос командира, снайпер лишь коротко махнул толстым, покрытым пучками травы рукавом на юг, в сторону уходящей от избушки лесной просеки.

Глухо выругавшись в усы, Андрей чуть слышно пробормотал:
— Мля! Не хватало нам немцев, а теперь ещё и с какими-то марсианами воевать!? И как теперь быть, мать вашу?

— Хорошо, — после некоторых раздумий Андрей коротко кивнул, наконец приняв решение — Белов, вместе с третьей двойкой остаёшься здесь: наблюдаете за лесником и этим странным пузырём вокруг избы. И ещё сигнал первой группе, начать предельно осторожное преследование стаи пришельцев. А я, — капитан ещё секунду помедлил, и наконец упавшим голосом добавил — а я к рации, надо срочно отправить "Молнию" в Москву. Похоже у нас тут план "Хищник".

Снайпер лишь громко выдохнул, забавно раздув ноздри, и коротко отдав честь пополз к краю зарослей. Он принялся передавать фонариком условный сигнал засевшим на другой стороне поляны группам, а капитан тем временем уже скрылся среди деревьев. Короткими осторожными перебежками, низко пригибаясь и то и дело укрываясь за стволами деревьев, он начал пробираться к расположенному неподалёку овражку, где находился их расчёт мобильной радиостанции. 

---

18 июня 1941 года. Москва. Лубянская площадь.

Вернувшись с ночного заседания у хозяина, Берия испытывал сильное волнение. И пусть в глазах вождя он продемонстрировал полную уверенность в успехе операции "Гости", но чем больше он думал о ней, тем сильнее его начинали грызть сомнения. Лаврентий Палыч был опытным комитетчиком, и подковёрным интриганом. И в свои сорок с гаком лет у него уже выработалось отличное чутьё, как на союзников и противников, так и на личности представляющие особый интерес для разработки по линии НКВД. И вот теперь, это самое чутьё буквально кричало ему — что сила с которой они связались была не просто выше их понимания, но и гораздо могущественнее чем они даже могли себе вообразить. И эта сила может сжечь их всех, стоит им допустить хоть одну единственную, малейшую ошибку. 

Да, Берия прекрасно это понимал, и отчёты армейской разведки, о похождениях этого существа, ложились к нему на стол чуть ли не раньше чем попадали в приёмную Сталина по линиям других ведомств. Но всё равно. Его буквально сводило с ума собственное бессилие, и понимание что они не могут предпринять ничего более существенного — кроме робкой попытки переговоров. Переговоров с инопланетным существом, что так нагло поселилось на их собственной родной земле. Ни слабых сторон этой кобылы, ни тем более понимания её природы, выявить так и не удалось. Ни смотря на все попытки науки, и привлечение спиритуалистов и прочих шарлатанов из сферы сверхъестественного, Берии до сих пор не удалось узнать ничего существенного. 

Конечно можно было попытаться воздействовать на неё через семью Самсоновых. Судя по донесениям, эта крылатая кобылица довольно сильно привязалась к их восьмилетней девочке Олесе, но... Риск был слишком велик. В случае попытки такого давления, кобыла могла впасть в необузданную ярость, или устроить погром, спасти девочку, а потом ответить полным безразличием и презрением к похитителям ребёнка. По крайней мере, составленный лучшими психологами страны приблизительный личностный портрет этого существа, говорил именно за второй вариант. И при любом подобном исходе, все попытки в будущем наладить нормальные отношение с её народом-расой становились крайне маловероятны. Нет, такой вариант не годился, и потому силовой сценарий был отвергнут почти сразу. Только наблюдение, сбор сведений, уточнение и дополнение психологического портрета. И последующий выход на обоюдовыгодный контакт. Ничего более действенного и позволяющего взять ситуацию под контроль, в нынешней ситуации но оставалось. Соотношение сил было явно не на стороне человеческой расы. И от этого беспокойство в душе всесильного наркома внутренних дел росло лишь сильнее. День ото дня.

Ранним утром, после совещания у Сталина, Берия позволил себе четыре часа сна, потом позавтракал с дочерьми и любимой Гиго, и к 8 утра снова был на работе, в своём кабинете на четвёртом этаже здания на Лубянской площади.

Устроившись за столом, под портретом своего грозного и всесильного хозяина, Лаврентий Палыч уже который раз перебирал разложенные перед ним папки. Бумаги по линии НКВД, выдержки из докладных записок армейской разведки, отчёты иностранной резидентуры, политические сводки, и данные по линии ВнешТорга. Чего здесь только не было. Всё было тщательно отсортировано и законспектировано лучшими аналитиками ведомства, и предоставляло хозяину кабинета чёткую и строго выверенную картину. Позволявшую оценить не только ситуацию в стране, но и в приблизительных рамках то что происходило в других ведущих государствах планеты. И вот, чем больше он вчитывался во все эти бумаги, анализировал и сверял их содержимое, тем больше тревоги появлялось на посеревшем от постоянного недосыпа лице всесильного Наркома.

Откинувшись на спинку кресла, Берия потёр покрасневшую от дужки пенсне переносицу, вдумываясь в содержимое очередного донесения.

Вчера в проливе у Джорджис Банк, патрульная эскадра Великобритании, в составе тяжёлого крейсера "Эдинбург" и пяти лёгких эсминцев, без боя выпустила из окружения немецкую подводную лодку, явно имевшую проблемы с двигателями. Судя по данным резидента в Скапа-Флоу, британские корабли дождались пока они завершат ремонт, а потом отпустил подлодку нацистов, не сделав по ней ни единого выстрела и не сбросив ни одной глубинной бомбы. И пусть волчьи стаи Кригсмарине по-прежнему продолжали рыскать на просторах северной и центральной Атлантики, но их интенсивность в последние недели тоже сильно снизилась. 

Всё это крайне неприятно накладывалось на записки армейских аналитиков, по поводу воздушной битвы за Британию. Где в последнее время интенсивность боёв тоже резко пошла на спад. За последние две недели, Люфтваффе не совершили ни одного крупного налёта на города Англии. Мелкие разведывательные полёты вдоль канала и восточного побережья острова можно было в расчёт не принимать. 

И всё эти новости не сулили ничего хорошего. Особенно в сочетании с подозрительной вознёй сотрудников британского посольства в Стокгольме. Где те не раз были замечены советской резидентурой в контактах с представителями Германского внешнеторгового ведомства. А как известно, эта контора всегда была на коротком поводке у Канариса, и буквально кишела агентами Абвера. По всему выходило, что с появлением нового игрока, полыхающая в Европе война начинала стремительно затухать. И никакие кровавые события прошлого, уже не могли пересилить страха мировых элит перед новой непонятной угрозой.

И пусть Иосиф Виссарионович был прав относительно отсрочки большой войны с Германией ещё минимум на год. Но особого оптимизма уверенность вождя не внушала. Да, конечно это отличная возможности для советской промышленности и Красной армии ещё нарастить мускулатуру, но... Но всё равно. От мысли что Британская империя и правда может пойти на сепаратный мир, а после и военный союз с Гитлером... В сложившейся ситуации, от такой перспективы у наркома НКВД каждый раз буквально мурашки по спине бежали. 

Берия хорошо помнил документальный фильм, присланный им англичанами во время "зимней войны". Тот повествовал о героических буднях храбрых британских летчиков тяжёлой бомбардировочной авиации, расквартированной в Ираке. Во время просмотра этого фильма, вместе с хозяином в Кремлёвском кинозале, он отлично видел не раз мелькавшую на экране карту с доступными для бомбардировщиков целями. Среди которых особо ярко были отмечены нефтяные поля Грозного и Баку. Более жирного намёка на то, что ожидает Советский Союз в случае продолжения войны с Финляндией, тогда было трудно представить.

Теперь же, международная ситуация стала ещё хуже. Судя по обрывочным сведениям добытым резидентами в Лондоне, Вашингтоне, Риме и Токио — там тоже очень сильно обеспокоились всей этой непонятной ситуацией, что творится сейчас у западных границ СССР. Активность иностранных разведок в оккупированной Польше и западных областях Союза резко активизировалась. Что вкупе с нешуточной, чуть-ли не апокалиптической истерией в западной прессе, создавало просто невыносимую атмосферу на дипломатическом фронте. 

Чего только стоил недавний политический демарш устроенный Германией. Когда посол граф фон Шуленбург два дня назад вручил Молотову официальную ноту, в которой хоть и завуалированно, но вполне ясно звучало если не обвинение Москвы в связях с этим инопланетным существом, то по крайней мере явное подозрение. После чего было озвучено предложение, или даже правильнее сказать требование: провести совместное расследование, и войсковую операцию в связи с создавшейся ситуацией. 

Как выразился тогда посол: 
Нам срочно необходимо организовать розыск и устранение инопланетного агрессора, который своими действиями лишь расшатывает отношения между двумя великими дружественными державами, и буквально толкает народы Советского Союза и Германии к открытой войне. И потому Советские войска и солдаты германского Рейха должны вместе положить конец угрозе миру, стабильности, а возможной угрозе для всего человечества. Лучше всего этого можно добиться совместными действиями Советских войск и регулярных частей вермахта. В первую очередь на территории западной Белоруссии и Украины. 

Несмотря на усталость и внутреннее напряжение, при этих воспоминаниях Берия позволил себе улыбнуться. 

"А дулю вам маслом не намазать? Дорогие товарищи и торговые партнёры? То-то вы засуетились теперь, когда жаренный петух в одно место клюнул. А где вы были всего месяц назад? Когда Советский МИД слал вам одну протестную ноту за другой, в ответ на явно избыточную концентрацию германских войск вдоль нашей западной границы?"

Но тут злорадная усмешка вновь сползла с лица Наркома. 
"Как бы этот жареный петух скоро и за наши задницы не принялся...?" — с горечью отметил про себя Лаврентий Палыч. — "Но в отличии от вас "дорогие партнёры", мы постараемся этого не допустить."

Он уже хотел было взяться за изучение следующего документа, но тут дверь кабинета открылась, и на пороге появился его порученец по особо важным делам.

— Товарищ Берия, срочное донесение от объекта "Леший", — отрапортовал офицер в васильковой фуражке, и с красными капитанским шпалами в петлицах.

Быстро подойдя к столу, он положил перед Наркомом неприметную серую папку, и отдав честь тут-же молча вышел.

Поправив съехавшее на нос пенсне, Лаврентий Палыч достал шифровку с пометкой "Молния" и углубился в чтение.

---

Через пять минут, трижды перечитав донесение от "Лешего", всесильный Нарком НКВД буквально метался по кабинету, не находя себе места.

Он с силой ударил по столу. Его кулаки сжались так, что побелели костяшки пальцев, а на лбу выступила испарина. Потом бессильно отшатнувшись, Берия несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь вернуть себе душевное равновесие, и когда смятение и страх более менее улеглись, принялся быстро расхаживать по кабинету. Он всегда так делал когда нужно было обдумать что-то по-настоящему важное. А сейчас... А сейчас не было ничего важнее того факта: что его страна в буквальном смысле стояла на пороге войны. Войны с противником, чьи силы и возможности он не мог предположить даже приблизительно. И кто знает, может пока он здесь расхаживает взад-вперёд, войска инопланетян с Марса, или откуда они вообще? Уже продвигаются вглубь советской территории? Может они уже выходят на позиции для сосредоточения? Чтобы одним молниеносным и точным ударом уничтожить молодую советскую республику победивших рабочих и крестьян? Не зря же это девчонка несколько раз называла инопланетную кобылу принцессой. А раз так, значит у них там монархия. И значит есть король или королева, и они вряд-ли станут церемониться с первой на Земле народной социалистической республикой.

"Так, успокойся Лаврентий", — нарком снова глубоко вздохнул и потряс кистями рук, пытаясь сбросить напряжение — "Если это полномасштабное вторжение, то... То почему всего несколько сотен, ну положим один стрелковый полк? Данных о проникновениях противника на других участках границы не поступало. Или это пока? Но всё равно, как-то маловато для Советского Союза? А с другой стороны? Одна эта рогатая кобыла довела всю логистику германской армии в западной Польше до состояния близкого к коллапсу. А значит..."

"А значит медлить нельзя!" — Берия открыл дверь кабинета и приказал адъютанту срочно подготовить машину в Кремль. 

Потом он вернулся обратно и собрал в большую чёрную папку все важные документы, положив внушающее страх донесение поверх всей стопки. 

Наконец, перед тем как направиться в служебный гараж, Берия набрал номер телефона начальника Генерального штаба.

Когда гудки в трубке сменились уверенным, со стальными нотками "Слушаю вас", он проговорил максимально спокойным и размеренным голосом:
— Георгий Константинович? Добрый день. Нам нужно переговорить, срочно, — и после короткого ответа добавил — Думаю с сегодняшнего дня по полуночи, во всей стране будет объявлена всеобщая мобилизация.

---

18 июня 1941 года. Белоруссия. Окрестности деревни Пруды.

Селестия, в сопровождении антрацитово чёрной кобылы с неряшливой гривой, неспешно направлялась к месту переговоров. Неприметная тропинка под их копытами постоянно петляла, пытаясь затеряться среди высоченных столетних сосен и широких разлапистых елей. Несмотря на летнюю жару, лесная тень дарили приятную прохладу. Лёгкий ветерок обдувал белоснежную шёрстку принцессы, и если бы не сомнительная компания, и постоянное стрекотание шнырявших вокруг перевёртышей, эту прогулку вполне можно было бы назвать приятной. 

Внезапно богиня отвлеклась от своих мыслей, осторожно переступив через белку, выскочившую на тропу прямо им под копыта. Удивившись, Селестии и Кризалис остановились, с интересом разглядывая зверька с пушистым рыжим хвостом — который похоже совершенно не обращал внимания на их присутствие. Но вдруг, держа в зубах шишку, нахальная белка прыгнула прямо Селестии на спину, и усевшись между сложенных крыльев принцессы, с деловитым видом принялась потрошить добычу своими мощными передними резцами. Так она и ехала какое-то время верхом на хихикающей от постоянной щекотки богине, пока та наконец не выдержала, и осторожно не сняла пушистого озорника телекинезом, посадив на ближайшую ветку. Несколько возмутившись, по поводу такого неуважения к своей персоне, наглый зверёк тут-же бросил на землю остатки разодранной шишки, и сноровисто перебирая лапками скрылся в густых ветвях дерева.

— Ну ты прям сама кротость, и мать всего живого, — с ехидством в голосе прокомментировала Кризалис поведение принцессы.

— И что с того? — не повелась на её сарказм Селестия — Я люблю всех. Всех у кого есть душа, а внутри пылает огонь Владыки Света. И эта белка ничем не хуже нас с тобой. Она просто меньше.

— Ну да, конечно... — пробормотала в ответ себе под нос интриганка, но новых колкостей в свой адрес Селестия не услышала.

Обе правительницы предпочитали идти молча, но наконец Кризалис снова нарушила молчание:
— Кстати, Высочество, а ты в курсе что твоё пристанище плотно пасут местные? И судя по всему, это вооружённые до зубов представители каких-то силовых структур.

Принцесса в ответ непонимающе уставилась на королеву перевёртышей, забавно хлопая длинными ресницами.

— В... В каком смысле? 

— В прямом, — Криз явно доставило удовольствие такое глупое выражением на лице богини — Я насчитала не меньше двух десятков аборигенов в маскировочных костюмах, которые ползали вокруг этой твоей сторожки. Удивляюсь как ты сама их до сих пор не обнаружила. Магия-то тебе на что? Или ты только и умеешь: что улыбаться подданным да солнце по небу ворочать? — и чуть помедлив королева добавила — Но не волнуйся, теперь мои малыши позаботились о них. 

— Только посмей! — в голосе богини солнца прозвучала угроза и искреннее волнение — Я надеюсь с ними всё в порядке? Твои перевёртыши, они ведь не...

— Не переживай, Твоё Высочество, — Кризалис вновь глумливо ухмыльнулась, обнажив острые клыки — я всего лишь приказала своим деткам немного пошуметь, грозно пошипеть из кустов, и иногда страшно клацать зубами. В остальном, они делают вид что не замечают наших непрошенных гостей. А те так перепугались! Ха-Ха! Что и головы поднять боятся! 

— Это хорошо, — облегчённо выдохнула Селестия — но если ты только посмеешь отдать кого-то из людей в клыки этих созданий... я...

— Как это понимать!? — не на шутку возмутилась королева перевёртышей, оборвав принцессу на полуслове — Ты что, и впрямь считаешь что я способна отдать своему рою приказ убить разумное существо!? — но поймав стыдливый взгляд принцессы, Криззи быстро сменила гнев на милость, и лишь примирительно подмигнула — Ладно, проехали. Кстати, твоё солнцекрупейшество, ты вообще собираешься вступать в переговоры с местными мировыми элитами? После тех погромов, что ты здесь учинила, многие из них наверняка будут готовы тебе копыта лизать.

— Фууу... — Представив подобную картину, Селестия лишь недовольно отвернула голову, и в отвращении высунула язык.

Продолжая неспешно идти рядом с этой антрацитово чёрной острячкой, солнечная пони некоторое время молчала, обдумывая свою, как ей казалось, излишнюю паранойю и жестокость по отношению к Кризалис. Да, она конечно та ещё заноза в крупе, и за словом в карман не лезет. Но... Но при всех её недостатках, божественное чутьё принцессы упрямо твердило, что сейчас этой интриганке можно верить. Селестия не была уверена до конца, но несмотря на все попытки ментального зондирования, ей так и не удалось разглядеть в душе королевы роя семени настоящего зла. Ни при первой встрече, ни сейчас. И потому, она решила не дожидаться визита своего загадочного похитителя, а сама отправилась на встречу с ним, чтобы выяснить всё раз и навсегда. А если повезёт, то и найти дорогу домой. 

Но немая пауза затянулась, и солнечная богиня решила продолжить прерванный разговор:
— ...Знаешь Кризз, по правде, я не знаю что мне делать с местными... Элитами... Но всё-же я склоняюсь к мысли, что им нужно дать шанс договориться полюбовно... Особенно в свете того, что теперь я возможно смогу найти дорогу домой, а значит и заручиться дополнительной поддержкой.

— Вот как, — королева не подала вида, что удивлена такой нерешительностью принцессы.

А Селестия тем временем продолжила: 
— По крайней мере, раз мой дом уже обнаружили, то я попробую вступить в контакт с представителями местных властей. Но мне трудно представить, что они легко согласятся с моими доводами. Наоборот, мои предложения наверняка их возмутят и вызовут негодование. Но всё-же, я попытаюсь обсудить с ними важнейшие для меня вопросы относительно Земли.

— Это какие-же? — навострила ушки королева роя — случаем не про...

— Именно, — на этот раз Селестия оборвала свою собеседницу на полуслове — после пункта о тотальном запрете на смертную казнь, а также запрета на пытки в любых формах, я намерена потребовать от них предоставления полноценного гражданства для всех животных на Земле. По крайней мере для начала, пусть это будут все высшие млекопитающие: кто подобно самим людям были выкормлены молоком матери. Например коровы, свиньи, лошади... — при этих словах богиня внезапно запнулась, и с грустью добавила — Ведь я в конце-концов, в глазах людей и сама скорее просто лошадь. Пусть с магией и говорящая, но всё равно... И поэтому для начала я попрошу, чтобы убийство высших млекопитающих приравняли к убийству человека, а за употребление их мяса в пищу была-бы статья как за каннибализм. В общем, я намерена со временем сделать всё здесь так-же, как и у себя дома в Эквестрии.

Через некоторое время Селестия вновь посмотрела на собеседницу, и с полными надежды глазами добавила:
— Кризз, я надеюсь ты понимаешь столь очевидную вещь. Гармония не может зиждется на крови. Так не бывает.

Кризалис в ответ только присвистнула, представив какие рожи будут у местных диктаторов и президентов, когда они услышит о таком поистине БЕЗУМНОМ демарше со стороны солнечной богини.

"Хотя... — она вдруг крепко задумалась — Зная план Николая, а также характер и повадки младшей сестры Селестии — Луны... Хм, кто знает?"

Королева оборотней собиралась уже было ответить на подобную идею солнечной принцессы очередной остротой или колкостью, но тут тропа сделала крутой поворот, и наконец вывела двух кобылок на неширокую лесную поляну. Там их уже ждали. Посреди густо поросшей осокой и иван чаем прогалины горел приветливый костерок, весело потрескивая сухими ветками и поднимая в небо яркие искры. А возле самого огня, к кампании двух чейнджлингов телохранителей, сидел и сам горе-похититель собственной персоной. В своей неизменной синей форме и милицейской фуражке набекрень.

---

Тоже место. Несколько ранее.

Николай пошвырял веткой золу костра, желая проверить запеклась ли картошка к приходу столь важной персоны как Богиня солнца, а после его взгляд снова упал на сидевших рядом с ним насекомоподобных существ.

— Слушайте, — обратился он к двум особенно крупным чейджлингам, служившим телохранителями у самой королевы Кризалис, а ныне приставленных к нему в качестве нянек — а вы случаем не можете принять какой нибудь другой вид? Человеческий например? А то смотреть на вас в этой боевой броне довольно противно. Вы в ней на каких-то жукопони смахиваете.

— Проссситееессс, ваашшшассс сссветлоссстьсс, — отозвался телохранитель с права, вперившись в участкового своими огромными глазами фасетками — но матьссс не велелассс намс сссменятьссс облииикссс ссс боевогоссс.

Говорить чейнджлингу в подобном обличии и вправду было довольно трудно, и звуки из его глотки получались жутко шипящие и резали слух. 

— Ладно, — отмахнулся Николай, и достав из кармана милицейских галифе пачку беломора, постучал по ней ногтем, выбивая наружу папиросу — ну а хоть покурить то в вашем присутствии вы позволите?

В ответ оба стража только склонили головы, почтительно приложив свои верхние дырявые конечности к грудным пластинам панцирей, и снова зашипели:
— Вашшшаассс ссверлоссстьссс, во всссёмссс кромессс приоброжжжженияссс, вашшшассс воляссс законс.

— Вот и славно — участковый с удовольствием прикурил папиросу от головешки из костра, и выпустил густое сизое облачко.

Теперь, когда его время подошло к концу, он не считал нужным следить за своим здоровьем, и курил как паровоз, опустошая по пять-шесть пачек махры или "Беломора" в день. 

Вновь дымя папиросой, сельский участковый лениво разгребал палкой золу, переворачивая прокопчённые бока картофельных клубней, а мысли его тем временем вновь начали сваливаться к печальным событиям прошлого.

Доживая последние дни, в череде своей бесконечно долгой жизни на Земле, Николай всё чаще и чаще возвращался в своих воспоминаниях в далёкие времена своего кошмарного прошлого. Прошлого Земли, которое именно по его вине стало поистине ужасным для всех, кто тогда жил на этой планете. И от этого древнему существу, ныне жившему в обличии молодого двадцатилетнего парня, каждый раз становилось нестерпимо больно. Уставившись взглядом в пляшущие язычки жаркого пламени, он снова затянулся папиросой, вспоминая кровавые события, что грохотали здесь десять тысячелетий назад. 

Тогда, во времена великого похода армий бездны против всех миров упорядоченного, он во главе небольшого корпуса тварей иномирья, и прочего кошмарного сброда из самых нижних планов, отделился от основного потока орды, и ударил по находившемуся в стороне миру. В стратегическом плане, это была ничего из себя не представлявшая планета, носившая простое и незамысловатое название — Земля.

Выполняя приказ своих кошмарных хозяев, он, некогда человек, а ныне сломленный и покорный генерал армии демонов, честно исполнял свой долг, собирая энергию боли и страданий, в кровавой изуверской войне, начатой им против всех населявших этот мир людских племён. Тем самым он, как и желали того тёмные лорды бездны, подпитывал и укреплял их всесокрушающий кулак, неукротимым тараном шедший через тысячи миров на штурм самих небес.

От тех кошмарных воспоминаний, у Николая снова предательски задрожали руки, а в груди всё нестерпимо заныло и сжалось в болезненный ком. Выбросив окурок в костёр, он тут-же полез за новой папиросой. Раскурив, и жадно втянув в лёгкие побольше терпкого табачного дыма, он ощутил как его израненная и неимоверно уставшая за эти тысячи лет душа вновь постепенно успокаивается. 

Но вместе с этим, вновь возвратились и воспоминания.

С горечью Николай подумал, что даже сейчас, спустя десять тысяч лет, воспоминания о той ужасной войне остались в памяти многих народов Земли. Увековеченные в текстах легенд и преданий. 

Одна из них гласила о чёрном боге Сете и его кошмарном воинстве, вышедшем из пустыни. И о том, как он убил прекрасного и вечно юного бога любви и плодородия — Озириса. 

Но в конце-концов, как и должно быть: зло было побеждено, и нашло свою бесславную гибель. 

Он не знал точно всех подробностей того великого сражения. Что разразилось у врат на пороге святых миров, и своей чудовищной мощью сотрясло сами основы мироздания. Но вскоре после этой битвы, с Земных небес на головы его прислужников сошли целые рати ангелов, и сияющие хирды светлых богов.

В том бою, у его уродливых, зеленокожих, и свинорылых порождений бездны не было не единого шанса. Шеститысячный корпус нечисти был перемолот в прах и испепелён в считанные минуты. А сам он, истратив все свои силы и запасы энергии в защитных амулетах, трусливо бежал с поля боя, спасая свою жалкую никчёмную жизнь, и сломленную порабощением демонами душу. 

Николай как сейчас помнил как он брёл по раскалённой каменистой пустоши, под палящим солнцем, обессиленный и изнывающий от жажды. А потом, на самом краю спасительного сказочного оазиса, среди густых зарослей финиковых пальм, и сверкающих озёр — его настигли СЕМЕРО.

СЕМЕРО СТРАЖЕЙ. Он до сих пор не знал кем они были, и как звучали их имена на языках людей и богов. Но он помнил ослепительно яркий радужный свет, ударивший в него с наверший их посохов. 

Их энергия в один миг пробил остатки его щитов, повергнув бывшего человека, и жалкого раба наземь.

А когда он пришёл в себя, то обнаружил, что стоит на вершине какой-то скалы. За его спиной простиралась бесконечная травяная степь, поросшая редкими деревцами, а внизу, среди острых как зубья скал плескались морские волны. Николай помнил, что именно в тот момент он впервые ощутил ту нестерпимую боль — за каждую жизнь что он отнял. Его душа горела от воспоминаний о том, что он делал, и даже осознание что им дёргали словно марионеткой, не приносило ему облегчения. Захлёбываясь слезами, бывший генерал армии бездны ощущал как его разум охватывала новая всепоглощающая нужда. Какой-то голод... желание сделать хоть что-нибудь. Хоть как-то загладить вину.

И эта тяга жгла его непрестанно. Он не мог её выносить. Жизнь превратилась в пытку. Он как будто попал в ад, по сравнению с которым измывательства тварей бездны были ничем. Николаю больше не хотелось ощущать всё это. Не хотелось страдать. 

Но он не смог заставить себя прыгнуть. Несмотря на чудовищную боль, что-то новое поселилось в нём и препятствовало этому. С удивлением он обнаружил что теперь он радеет о каждом живом существе, даже о своей собственной никчёмной жизни. 

Позже он узнал что это была работа Элементов Гармонии. Работа той великой силы, которую он мельком увидел, когда все ментальные блоки и программы, оставленные его хозяевами демонами, лопнули в его разуме, слезая с его души подобно корке отвалившегося гнойника. 

В конце концов ему пришлось уйти.

Медленно брёл он вдоль берега, опустив голову, поникший и усталый, а все его прошлые жертвы гнались за ним по пятам, кричали у него в голове и взывали к его совести. И одновременно, он ощущал, как его обновлённая, избавленная от прежних кошмаров личность борется с ужасами воспоминаний, как она пытается сгладить мрачность его прошлого, но в своей прошлой жизни он совершил слишком много зла. 

Совершённое им жгло его разум. Но даже через эту пелену кошмара, впервые за бесконечную череду лет жизни сломленного раба, он вновь начал чувствовать все те эмоции, которые он считал уже давно умершими, и которым казалось не осталось места в его исковерканной демонами душе. И эти эмоции, эти чувства — любовь, доброта, сострадание — они постепенно захлестывали его. 

Бредя много дней вдоль берега, и питаясь лишь корешками и плодами диких яблонь, он наконец добрался до не разрушенных людских поселений, и... 

И в этот момент он твёрдо решил, что никогда не отправится в небесные планы, и не будет жить в счастливых чертогах светлых богов, среди ангельских сущностей. Он останется здесь, на Земле, и будет бродить по миру, помогая всем и каждому, кто нуждается в помощи. Он будет защищать слабых, лечить больных, исцелять калек, и возвращать зрение слепцам. И он сделает всё это, не прося ничего взамен, растворяясь в ночи, безвестный и безымянный, и так до конца своих дней.

Так он попытается стать достойным дара Элементов Гармонии, и тех людей что вырвали его душу из лап бездны. И быть может, если он отдастся этому пути всем сердцем, то хотя бы часть его души удастся спасти.

И с тех пор Николай тысячи лет бродил по миру. Он помогал всем кому мог, и вошёл в память людей под новым именем. Как странствующий учитель, целитель и философ — Гермес Трисмегист. 

И вот теперь, спустя неисчислимые века и незатухающую боль воспоминаний, он ощущал что его день близок. Его День Полёта. Он почти настал, но перед этим... Перед этим ему оставалось сделать ещё одну вещь — последнюю, но не менее важную.

Вновь вынырнув из воспоминаний, о давно минувших днях, ныне бывший грешник поднял взгляд поверх пламени костра, и его губ коснулась слабая улыбка. Он наконец увидел их, две стоящие на опушке леса фигуры. Одна ослепительно белая и буквально излучающая из себя всепоглощающую любовь и доброту. И вторая, такая хаотичная, но одновременно знакомая и родная. Её шелковистая, антрацито чёрная шёрстка... Она так приятно контрастировала на фоне белоснежной спутницы, облачённой в сверкающие золотые регалии.

---

Летние сумерки постепенно сгущались, и кое-где, на небе уже зажглись первые звёзды. 

Принцесса и не заметила, как до глубокого вечера просидела с Николаем и Кризалис, обсуждая и дополняя предложение этой странной парочки. Ни то чтобы Селестия и сама раньше не обдумывала нечто подобное, но теперь... Когда королева улья чейнджлингов самолично вызвалась стать её верной союзницей в этом деле, и всеми силами была готова продвигать последнюю волю дорогого ей человека, план Николая заиграл поистине новыми красками. 

И пусть с этической точки зрения в его деталях сквозили откровенные шероховатости, и пусти Селестия всё на самотёк, в копытах Кризалис план мог превратиться в сплошную головную боль, но под пристальным присмотром богини солнца способности перевёртышей могли принести неоценимую пользу.

Наконец взяв с Кризалис торжественную клятву на огне и перед ликом вечного неба, солнечная пони согласилась с предложением своего горе-похитителя и его подруги интриганки, пообещав в свою очередь не забыть Землю, и взять её судьбу под свою персональную опеку.

Всю обратную дорогу, до сторожки деда Егора, Селестия ломала себе голову над вопросом: КАК ей теперь совместить управление родной Эквестрией и этим, внезапно свалившимся ей на голову миром??? 
И пусть она была бессмертной богиней, но здесь, она уже не раз слышала отлично подходившую для такой ситуации поговорку:
"От работы кони дохнут" 
И в данном случае, принцесса пони была вынуждена с ней согласиться.

А уж какой её дома ждёт скандал... о таком принцессе даже подумать не хотелось. Пока. Но когда её сестрёнка, богиня вечной летней ночи, узнает о новом тягле, что взвалила на себя и всю Эквестрию её глупая старшая сестра... Оххх... В общем по разумению Селестии, после такого во всём Кантерлотском дворце и его окрестностях не останется ни одного целого стекла. 

И опять всё из-за её гипертрофированной эмпатии богини! Блин! Она опять, в очередной раз поддалась эмоциям, и слёзным уговорам спасти кого можно, а потом ещё и всех остальных до кучи. 
И вот итог. Селестия вновь ввязалась в такое...! За что!?

Как бы Луна, когда всё утрясётся, её на Солнце пинками не загнала. Так сказать "отдохнуть годик другой" и подумать над своим поведением. Чтобы не повадно было в следующий раз принимать такие решения в одиночку. А ведь её младшая сестра едва сбросила с себя древнее проклятие... И сейчас ей как никогда была нужна поддержка и любовь... Что-же теперь будет...?"

От подобного вихря в голове, принцесса даже не заметила как широкая лесная просека вывела их троицу обратно к дому лесника, всё ещё укрытому непроницаемым волшебным барьером. 

— Ах! Святая гармония... Как же я могла забыть....! — вспомнив о такой оплошности, принцесса солнца чуть не выругалась, что бывало с ней крайне редко, и её рог мгновенно зажёгся золотистым облачком магии.

Николай и державшая его руку Кризалис, в этот раз принявшая облик худой длинноволосой женщины, разом повернулись, наблюдая как защитная сфера вокруг избы пару раз тускло мигнула, а потом растаяла в воздухе как и не бывало.

Селестия, с пылающими от стыда ушами, почти галопом бросилась в сторожку, а бывший участковый и Кризалис, остались стоять на улице. Наедине.

И тут-же женщина вновь прижалась к широкой груди Николая, и чуть слышно прошептала:
— Останься со мной... умоляю...

Её изумрудные, полные любви глаза поднялись на сочувственно глядящего на неё парня. 

Но тот в ответ лишь нежно провёл тыльной стороной ладони по влажной от одинокой слезинки щеке королевы и промолвил:
— Прости милая, но ты же знаешь какие муки мне доставляет каждый лишний день, проведённый на Земле.

— Да, знаю... — плечи женщины заметно задрожали, словно её пробрал озноб — но я уже просто не могу представить своей жизни без тебя... Ведь я люблю тебя... Люблю всей душой.

— Знаю моя родная, — парень вновь нежно улыбнулся своей единственной и неповторимой принцессе интриганке — я тоже всегда тебя любил... Люблю. И буду любить вечно...

Потом они долго стояли и смотрели друг на друга, не решаясь сказать ещё хоть что-то. Ведь что значили все слова мира в такой момент? Да и были они сказаны уже множество раз, за их столь долгую и трудную жизнь. 

Проникнувшись волшебством момента, они не сразу заметили как за их спинами раздался лёгкий цокот золотых накопытников. Но тут послышался негромкий тактичный кашель, и парень с женщиной наконец обернулись, наблюдая за неспешно подходившей к ним Селестией.

Принцесса как всегда выглядела безупречно, а её эфирная грива плавно перетекала разными цветами радуги, колыхаясь на волшебном ветру. Но при этом, в глазах богини сейчас читалось не меньше грусти и боли, чем у Кризалис. Дневная диарх прекрасно поняла всю неловкость своего появления, но ничего не могла поделать в этой ситуации. Благодаря своему дару божественной эмпатии, она отлично знала в каком состоянии сейчас находится Николай. И знала что ему нужно уходить, срочно. Его измученная душа уже рвала физическое тело на куски, заставляя парня в буквально гнить заживо. И к тому-же, принцесса ясно ощущала что долгое прощание лишь ещё больше усугубит страдания её новой союзницы.

Поэтому белоснежное крыло Селестии мягко легло на спину женщине, но та лишь дёрнулась, ещё плотнее прижимаясь к Николаю. Кризалис хваталась за парня словно утопающий за соломинку.

Тактично выдержав паузу, Селестия всё-же настояла на своём, заговорив самым мягким и нежным тоном, словно она уговаривала не многоопытную шпионку и интриганку, а маленькую и раскапризничавшуюся девочку.

— Кризалис пойми, его душа тысячи лет провела в одной телесной оболочке. Без единого перерождения. Это просто неимоверный, чудовищный срок. Ему НУЖЕН отдых. Он развоплощается, и должен срочно вернуться в разум Творца, где сольётся со своей изначальной сущностью-праваши. Иначе... Умоляю, сжалься над ним. Ибо я даже боюсь предположить что произойдёт с его магическим телом в противном случае.

Но в ответ королева перевёртышей не произнесла ни звука. Она лишь резко замотала головой, плотнее прижавшись лицом к груди парня и жадно втягивая ноздрями его запах. 

— Она права Кризз... — парень продолжал нежно поглаживать спину и спутанные тёмные волосы своей старой боевой подруги, и единственной за многие века возлюбленной — Обещаю, это ещё не конец. Мы обязательно встретимся. Может там, у престола предвечного, где нет ни времени ни пространства... А может и в новой жизни, кто знает? 

То ли благодаря словам Селестии? То ли благодаря собственному жизненному опыту? Но несмотря на душившие её слёзы, королева роя всё-же подавила в себе зарождающуюся истерику, не позволив эгоизму взять над собой верх. Боль от потери любимого жгла её израненное сердце, но осознавать, что она причиняет ему нестерпимые муки удерживая на Земле, было ещё хуже.

Поэтому отпустив возлюбленного, женщина лишь медленно отошла в сторону, указывая что путь открыт, а Селестия тут-же прильнула к ней, обняла своими крыльями, и прижала к груди. 

Не проронив больше ни слова, бывший раб бездны, а ныне странник философ и целитель, неспешно двинулся в своё последнее путешествие. Вскоре он растворился в непроглядной стене окружавшего их леса, и лишь ветви кустов тихо зашуршали в тишине наступившей ночи. А принцесса Селестия, и бесшумно вздрагивающая от немых рыданий Кризалис, так и продолжали стоять под усыпанным яркими звёздами небом. 

Какое-то время ничего не происходило, и богиня по-прежнему обнимала крыльями свою новую подругу. Но вдруг, за тёмной стеной деревьев поднялся несмолкаемый птичий гомон. Встревоженные стаи пернатых поднялись в воздух, а потом из ночного леса вырвался яркий белый луч, пронзив небеса и озарив всю округу. Какое-то время он переливался и пульсировал, словно живое бьющееся сердце. Но потом его сияние начало постепенно затухать и меркнуть, словно истаивая... и вскоре всё вокруг снова погрузилось в ночную мглу. 

Наблюдая это поистине волшебное священнодействие, Селестия позволила себе лишь еле заметную улыбку, и тихонько прошептала на прощание: 
— Что ж, поздравляю. Иди с миром.

На глазах богини солнца, измученный странник наконец обрёл так давно заслуженный им покой.

Через некоторое время, когда встревоженные неожиданным происшествием птицы угомонились, и над лесом вновь воцарилась привычная этому времени суток тишина, королева Кризалис нехотя разорвала объятья принцессы, и медленно отступила он неё.

— Ну, думаю мне пора возвращаться к своим деткам, — еле слышно пробормотала она, даже не пытаясь спрятать душевную боль под маской безразличия или ехидных колкостей.

— Может останешься на ночь здесь, со мной? — неожиданно предложила Селестия, смотря на повелительницу чейнджлингов с искренним сочувствием и материнской заботой.

Но Кризалис в ответ лишь глубоко вздохнула, и подняв лицо к усыпанному звёздами небу, некоторое время просто стояла и молчала.

Потом она медленно, как бы нехотя заговорила:
— Спасибо за предложение, Твоё солнцекрупейшество, но я и правда в порядке. Среди моих деток мне будет легче, спокойнее. И к тому-же... — Кризалис снова повернулась к Селестии, её изумрудные глаза сверкнули призрачным огнём, а рот неожиданно расплылся в лукавой улыбке. — ...я всё ещё чувствую его, и частичка его любви всегда прибудет со мной — и с этими словами она медленно провела ладонями по своему животу.

Разинувшая было рот, Богиня хотела что-то ответить, но тут тело королевы окутали языки холодного зелёного пламени. Почти мгновенно приняв прежний облик чёрной кобылица, Кризалис застрекотала своими тонкими прозрачными крылышками, и быстро скрылась в ночном небе.

Проводив взглядом на мгновение затмивший луну силуэт, Селестия лишь улыбнулась в след своей новой союзнице, и снова встав на все четыре копыта с наслаждением потянулась.

Размяв затёкшие от долгого сидения мышцы, она неспешно направилась обратно в избу. Чувствуя сильную моральную усталость, Богиня солнца решила на сегодня оставить немцев в покое, и хорошенько выспаться перед возвращением в Эквестрию и началом реализации плана.

С этими мыслями она и вошла в ярко освещённую керосиновой лампой сторожку, аккуратно прикрыв за собой дверь.

---

Глава 9

ГАЗ-61-73 — в простонародье "Грач" — весело трясся на ухабах просёлочной дороги, заставляя пассажиров буквально зубами стучать от непрерывной балтанки. Легковой автомобиль штаба Минского военного округа снова резко вильнул, объезжая очередную колдобину, и старший майор государственной безопасности Судоплатов Павел Анатольевич, чуть слышно выругался, в очередной раз болезненно приложившись о боковое стекло салона.

— Извиняйте товарищ майор, — отозвался с переднего сидения их водитель, молодой лейтенант из штаба округа. Он продолжал увлечённо крутить баранку, объезжая очередную рытвину — сами видите дороги какие. Деревня то на самом отшибе. Тут окромя телег да мотоциклов и не ездит больше никто. Ну ещё разве что полуторка автомагазина раз в месяц. Да и всё пожалуй. Лес то по большей части по железке доставляют.

— Долго ещё? — лишь вяло поинтересовался в ответ Павел Анатольевич, потирая ноющую от удара голову.

— Почти приехали, — ответил за водителя Андрей, сидевший рядом с майором. — ещё пара километров и будет моя деревня.

Несмотря на невероятные события, причастным к которым он стал волею судьбы, сейчас все переживания в его голове уже улеглись, и капитан больше смотрел в окно, любуясь местами где вырос, и где по долгу службы не был уже довольно давно. Вокруг простиралась лишь глухая лесная чащоба, но наконец преодолев ещё пару крутых поворотов, легковушка выехала на широкий простор излучины реки Сычини, и весело покатила к виднеющимся вдалеке домам.

Даже в лучшие времена, деревня Пруды насчитывала не больше двух сотен дворов, но по праву считалась одним из самых успешных и быстро развевающихся лесхозов в Минском районе Белоруссии. И от того домики здесь стояли вполне богатые, многие двухэтажные, и все со своими дворами, которые сейчас буквально утопали в зелени фруктовых садов, создавая в глазах редких приезжих картину поистине райского местечка.

Оказавшись в населённом пункте, ГАЗ-61 наконец поехала куда мягче, шурша покрышками по гораздо более ровной центральной улице, и привлекая внимание местной детворы и дворняг. Слушая наставления Андрея, водитель проехал по деревне ещё метров триста, и наконец автомобиль остановился возле калитки, за которой виднелась типичная белорусская изба, с узорными оконцами, высокой трубой, и соломенной крышей.

— Вот я и дома... — с лёгким волнением пробормотал капитан Самсонов, вылезая из душного салона легковушки.

— Не забудьте подарки дочери, — напомнил Судоплатов, вылезая вслед за Андреем, и протягивая ему конфеты и огромного плюшевого зверюгу, перевязанного бантом.

— Да конечно, благодарю вас товарищ майор. 

Держа в охапке букет цветов для жены и гостинцы для дочери, капитал прошёл во двор, и тихонько постучал в знакомую дверь.

— Андрюша?! — на пороге появилась крепко сложенная, но весьма красивая женщина средних лет — Вернулся! Наконец-то! — она буквально с криком бросилась на шею любимому и страстно его расцеловала — Андрюша, ты почему не предупредил? Мог хоть телеграмму прислать, я бы дранников наготовила или ещё чего... — но тут она наконец заметила широкоплечего детину, стоящего за спиной мужа, и одетого как и он в командирскую гимнастёрку с ромбами майора артиллериста. Жена смущённо попятилась. — Андрюша, а это кто с тобой? Твой сослуживец? Ну вы проходите-проходите. Что-же это я вас в дверях-то держу!

Оказавшись в светлой, до блеска начищенной горнице, майор НКВД с лёгким поклоном отрапортовал жене Андрея:
— Позвольте представиться, друг и однополчанин вашего супруга, Судоплатов Павел Анатольевич. Командир 514-го арт. дивизиона, 58-й стрелковой дивизии.

Поскольку эта легенда было частью плана, Андрей ничего не сказал на явную ложь со стороны сотрудника особого отдела, и как ни в чём ни бывало направился к умывальнику.

— Любаша, а Олеська то где? — поинтересовался капитан у супруги, вытирая руки полотенцем и снова озираясь по сторонам — Гулять небось с подружками убежала? А я ей такого медведя привёз. Прямо из Москвы между прочим.

— А вот и не угадал, — только и всплеснула руками жена, — она похоже опять у твоего отца в сторожке ночевать осталась. В лесу! Вот ведь непутёвая, и опять главное без спроса! Ну и задам я ей когда вернётся — добавила она уже чуть позже, вовсю хлопоча у печки и накрывая на стол.

Услышав эту новость, Судоплатов подошёл к Андрею и легонько тронул его за плечо. Тот понял намёк майора без слов, и как то сразу подобрался и посерьёзнел. Но потом подумав, капитан кивнул чекисту на стол — на котором уже появилась исходящая ароматным паром кастрюля, и прочие закуски.

— Может перекусим, а то только приехали? — тихо прошептал он Судоплатову — Да и жена не поймёт. Всё таки мы с ней уже давно не виделись.

Секунду подумав, особист лишь коротко кивнул, и вслед за хозяином избы направился к столу.

Следующие полчаса пролетели незаметно. Андрей с женой делились впечатлениями, новостями, и просто говорили за жизнь. А Судоплатов всё это время слушал радио, да иногда поддакивал на редкие реплики Любаши, изображая близкого товарища её мужа. Но вдруг музыка из радиоприёмника прервалась, а потом, после прозвучавших сигналов Московского точного времени, диктор Левитан зачитал на всю страну обращение товарища Калинина, к партии, правительству, и ко всем гражданам Советского Союза.

Всё более и более мрачнея, Судоплатов слушал радио обращение Всесоюзного старосты, а когда оно закончилось срочно отпросился на двор.

Там, стоя на крыльце и закурив, он очень крепко задумался.
Судя по заявлению Совинформбюро, сегодня с полудня во всех западных округах Советского Союза объявлялось военное положение. Так-же объявлялась мобилизация войск второго и третьего эшелонов прикрытия границы, и частичный призыв резервистов. И это было в высшей степени странно. Если не сказать тревожно. Павел Анатольевич не мог себе представить, что могло случиться всего за сутки с момента его отбытия из Москвы, но что-то ему подсказывало что без их инопланетной гостьи здесь точно не обошлось. Факт того что Германия могла совершить какую-то крупную провокацию он отмёл сразу. Как допущенный к материалам этого дела по самому высокому приоритету, майор прекрасно знал о плачевном положении Германских вооружённых сил на территории оккупированной Польши, а значит? Или эта кобыла всё-таки атаковала советские войска? Или-же случилось нечто другое, но тоже из ряда вон выходящее.

Но тут его отвлёк звук открывшейся двери и на пороге появился Андрей. Раскурив от папиросы Судоплатова, он выпустил ароматное облачко дыма, и через какое-то время поинтересовался:
— Ну что товарищ майор, планы меняются? Или как? — он вопросительно посмотрел на командира — объявлена мобилизация, и я обязан срочно явиться в свою часть. А я по правде свою новую дивизию ещё и в глаза не видел. 

— Или как, — сухо ответил чекист, сверкнув на капитана стальным блеском серых глаз — Андрей Егорович, я думаю в дивизии пока и без вас разберутся. И мне не хочется вам лишний раз напоминать, что у нас тут дело особой государственной важности. Можно сказать судьба всей страны висит на волоске и зависит от нас с вами, — и с этими словами он бросил окурок в мусорное ведро, и спустившись с крыльца решительно направился к машине.

— Теперь, думаю пора нам наконец навестить нашу гостью лично, капитан. А заодно и вашу дочь Олесю, — произнёс Павел Анатольевич, развернувшись у самой калитки и открывая её. — Так вы идёте?
Тон старшего майора особого отдела НКВД не оставлял никаких сомнений, и Андрей быстро сбежал с крыльца к автомобилю. 

Шофёра лейтенанта, Судоплатов на этот раз оставил в деревне, с поручением отправиться на радиоузел и выяснить не приходило ли на их адрес особых распоряжений из Москвы, в связи с объявлением мобилизации. Сам-же он уселся за руль, и когда Андрей устроился на заднем сидении, легковушка рыкнув двигателем помчалась по просёлочной грунтовке, направляясь на долгожданную встречу с загадочной инопланетной гостьей.

---

Сама же, "загадочная инопланетная гостья", всё это время сидела на дощатом полу избушки, грустно повесив ушки, опустив голову, и время от времени тихо вздыхая. Не смотря на все многочисленные заверения Егора Палыча и Олеськи, что они ни в коем случае не обижаются на неё за тот конфуз с силовым барьером, Селестия всё ровно чувствовала себя очень не уютно. По её вине, деду и его внучке пришлось десять часов просидеть в взаперти, в тесной хибаре. Без удобств, и в буквальном смысле обливаясь потом от духоты и не хватки кислорода. Ведь несмотря на массу самых разных достоинств, энергетический защитный экран обладал одним очень неприятным свойством. Он не пропускал через себя... вообще НИЧЕГО. Даже воздуха. И если оставить внутри сферы существо не владеющее магией, то оно рано или поздно обречено умереть от удушья.

— Ну-же Тия, хватит грустить, — закончив с завтраком, Олеська тоже уселась на полу, забравшись под мягкое пушистое крыло принцессы. — Сколько можно повторять, всё хорошо... — и она не сильно толкнула принцессу в бок.

Потом обняв белоснежную кобылу своими ручками, девчушка потёрлась носиком о её мягкую тёплую шёрстку, надеясь развеселить аликорницу. Но та в ответ лишь в очередной раз вздохнула, подтянула со стола телекинезом большой капустный лист, и принялась вяло жевать.

— Олеська права, хватит вам уже себя изводить, — произнёс лежавший на печке дед Егор. 

Он широко улыбнулся, довольно поглаживая белую от седины бороду и усищи, и разомлев после сытной, пусть и вегетарианской трапезы. Всё-же после появления Селестии, и дед Егор, и тем более влюблённая в принцессу по уши Олеська, твёрдо решили больше не есть мяса. Ну по крайней мере, пока у них гостила эта странная волшебная кобылица — богиня из другого мира.

— Ну что вы в самом деле? Ведь всё-же закончилось хорошо? — вновь подал голос старик — Ну а то что портки немного провоняли, так это дело житейское. Избу вон уже проветрили, и стало даже лучше чем было.

— Ваша правда уважаемый Егор Павлович, — вновь вздохнула богиня солнца — но я всё ровно извиняюсь...

Но договорить Принцесса не успела. Вдруг её ушки настороженно дёрнулись и встали торчком. Аликорница нахмурилась, почувствовав нечто странное. Поток эфирной энергии Земли, всегда спокойный и безмятежный, внезапно пришёл в движение, и начал пульсировать и расходиться во все стороны невидимыми волнами, словно в воду бросили камень. ОЧЕНЬ большой камень. Богиня ощутила, как что-то массивное и невероятно мощное приближалось через океаны астрала. И это нечто, было очень близко и порождало в биоэнергетическом поле планеты просто чудовищные возмущения. 
Селестия тут-же встала на все четыре копыта и начала настороженно озираться. Не зная чего ожидать, она на всякий случай накинула на себя невидимую сферу магического доспеха.

— Тия, в чем дело? — испуганно пробормотала Олеська, отходя от принцессы, и инстинктивно поёжившись, когда через её тело прошла невидимая волна магической энергии, излучаемой богиней.

— Кто-то идёт... Снова... — спокойным голосом отозвалась вставшая посреди комнатушки кобылица. При этом она медленно поворачивала головой из стороны в сторону, словно кого-то выискивала.

— Опять эти твои гости? Вот блин... — недовольно отозвался лесник, и тоже как-то внутренне подобрался вслед за Селестией. — Житья от них просто нет в последнее время.

— Извините Егор Павлович, — только и нашлась что ответить принцесса.

— Да ладно, — только и отмахнулся старик. — Вашество, на самом деле так даже интереснее.

Дед слез с печи и подошёл к столу. Подняв взгляд на стену, он уже подумывал, а не снять ли с крючка на всякий случай свою верную берданку? Но тут его мысли буквально оборвались на полуслове.

За окном начало твориться что-то странное... Лесник не знал этому названия, но был готов поклясться, что никогда в жизни ему ещё не приходилось видеть ТАКОГО тумана! Невероятно густое молочное марево за стеклом переливалось всеми цветами радуги, и словно пульсировало изнутри. И среди его туманных завихрений, тут и там сновали какие-то светящиеся мухи, или вспыхивали яркие огоньки. Судя по всему, странный туман плотно затопил собой всю поляну, на которой стояла сторожка, и лёгкие облачка его уже начали просачиваться под дверь.

Вслед за этим, среди воцарившейся снаружи мёртвой тишины, послышалось какое-то подозрительное шуршание или шаги, а потом, в дверь как будто поскребли. Мощно и громко, словно медведь точил свои огромные когти. От этого звука у Олеськи тут-же мурашки пробежали по спине, и она испуганно ойкнув, тут-же прижалась поближе к деду. 

Большие фиалковые глаза Селестии чуть прищурились, а голова богини опустилась ниже, наводя на источник странного скрежета длинный как копьё рог, на кончике которого уже зажегся тусклый огонёк боевой магии. А в следующую секунду, буквально сорванная с петель дверь резко распахнулась, и в дверном проёме показалась крупная пернатая башка с хищным клювом. Большие жёлтые глаза существа какое-то время изучали внутреннее убранство сторожки, и всех присутствующих — а потом — странная гостья медленно двинулась вперёд. Вслед за её головой, из сплошной пелены тумана появилось её могучее тело крупной кошки: с длинным хвостом кисточкой, передними орлиными лапами и мощными львиными задними, и с парой плотно прижатых к бокам крыльев. 

Наконец увидев кто пришёл, принцесса Селестия лишь облегчённо выдохнула и погасила рог. 

— Гильда? — обратилась к грифонихе богиня солнца — во имя Гармонии, что ты здесь делаешь? 

Принцесса сразу узнала старую подругу Рэйнбоу Дэш, которая когда-то по её личному приказу была зачислена в лётную академию Клаутсдейла. Но грифониха не ответила. Лишь отвесив принцессе лёгкий поклон, она ещё раз пристально осмотрела сторожку, на предмет вероятных противников, а потом выпятив грудь и набрав в лёгкие побольше воздуха, вдруг мощно гаркнула.

— ШАЙНИНГ! А НУ ТАЩИ СЮДА СВОЙ КРУП! ПРИНЦЕССА ЗДЕСЬ, И КАЖИСЬ В ПОРЯДКЕ!!!

От сотрясшего избу оглушительного рёва, Егор Палыч аж присел на лавку, а Олеська в ужасе пискнула и уткнулась лицом деду в грудь.

Не ожидавшая подобного, Селестия тоже отпрянула, а довольная собой грифониха не смогла скрыть ехидной усмешки. Быстро очухавшись, богиня уже собиралась отчитать Гильду, за столь неуместную выходку, но тут в дверном проёме появился новый гость — капитан её личной гвардии собственной персоной.
Крупный белоснежный единорог, с трёхцветной голубой гривой, был от рога до хвоста закован толстые позолоченные доспехи, а на его голове красовался шлем с ярко синим гребнем. Вслед за Гильдой, жеребец тоже медленно прокрался в избу. При этом ежесекундно озираясь, он двигался короткими точно выверенными движениями, словно в любую секунду ожидал нападения, и был готов встретить угрозу лицом к лицу. Сразу увидев принцессу, Шайнинг Армор всё же не дал волю эмоциям, и для начала вслед за Гильдой тоже пристально осмотрел все углы. И только удостоверившись что в данный момент ни принцессе, ни им лично ничего не угрожает, капитан позволил себе выдохнуть, а тревожное выражение исчезло с его лица словно и небывало. Мгновенно забыв обо всём на свете, единорог с радостным криком бросился к Селестии, чуть не сбив ту с ног, и богиня ощутила на себе его крепкие объятья. 

С трудом пытаясь дышать, стиснутая в копытах крупного жеребца, принцесса ответила капитану гвардии своей обычной ласковой и тёплой улыбкой, и решила в столь трогательный момент не напоминать ему о правилах приличия, кодексе поведения дворцовой стражи, и манерах обращения с царствующими аликорнами.

— Принцесса... — голос единорога дрожал, а из его небесно голубых глаз потекли слёзы счастья и невероятного душевного облегчения. — Вы в порядке? Мы столько вас искали... Повсюду.

— Да, мой светлый рыцарь, — ответила с нежностью богиня солнца, даря своему верному паладину лёгкий поцелуй. — Со мной всё хорошо, и теперь мне ведом путь домой.

---

Вскоре вся компания уже сидела за широким накрытым столом, а дед Егор открывал новую банку солёных огурчиков, которые грифонихе пришлись особенно по вкусу. Пока Гильда с удовольствием хрумкала маринованными овощами, опустошая уже вторую тарелку, Олеська наконец преодолела первоначальный страх и теперь подсела поближе к новой гостье. Девчушка с трепетом принялась разглядывать её мощное львиное тело, передние птичьи лапы, а также длинные жуткие когти, размером с её собственный указательный палец. Которыми та сейчас ловко подцепляла огурчики прямо из банки. 

А в это время Селестия и капитан её солнечной гвардии тихонько беседовали, устроившись на скамье по другую сторону стола.

— Принцесса, я так счастлив, — вновь с трепетом в голосе проговорил рослый, закованный в броню жеребец, нежно обнимая белоснежную ножку аликорницы — Если бы вы знали, как мы все переживали за вас... Особенно ваша сестра и любимая ученица.

При мыслях о Луне ушки Селестии снова грустно поникли. 
Сейчас, принцессе очень не хотелось думать о том — через какой тяжёлый разговор ей вскоре предстоит пройти со своей родной сестрой. Но не желая омрачать приподнятое настроение своего прекрасного рыцаря без страха и упрёка, она решила сменить тему, и расспросить Шайнинга о своей любимой ученице.

— Ох! — только и всплеснул копытами единорог, при упоминании своей сестрёнки — Да Твайлайт в последние недели себя чуть голодом не уморила, пытаясь вас отыскать. А уж какой скандал она устроила, когда принцесса Луна не разрешила ей и остальным хранительницам элементов гармонии отправиться сюда за вами, — единорог поморщился — В какой-то момент я даже испугался что она в приступе истерики всю библиотеку разнесёт к Дискорду. Мне и Луне едва удалось её успокоить и убедить дожидаться вас на той стороне.

Богиня только глубоко вздохнула, сочувственно попеняв своей чрезмерной мнительной и импульсивной ученице. Но с другой стороны, в глубине души богиня ощутила приятную, поднимающуюся волну тепла, от осознания что её ждут, и что она насколько любима этой юной талантливой волшебницей. Селестия упорно не желала себе в этом признаваться, но Твайлайт Спаркл уже давно стала в её жизни кем-то большим, чем просто любимая и преданная ученица. Лавандовая единорожка стала Селестии практически родной дочерью. Точно так-же, как в последнее время принцесса стала замечать подобные мысли и чувства по поводу Олеськи, внучки Егора Палыча.

Вновь взглянув на эту добрую и вечно не унывающую егозу, богиня в очередной раз не смогла скрыть тёплой материнской улыбки. 

Олеська уже вовсю весело болтала с Гильдой, и гордая грифониха похвалялась перед девочкой своей мускулатурой, невероятной крутизной и способностью летать быстрее и выше всех в Эквестрии.
При этом Гильда прямо за столом расправила свои широкие орлиные крылья, с гордостью демонстрируя восхищённой слушательнице свои длинные и жёсткие маховые перья. 

— Кстати, а что здесь делает Гильда? — неожиданно спросила принцесса у своего гвардейца, пригибаясь к самому его уху и шепча чтобы увлечённо болтавшая с девочкой грифониха их не расслышала.

— Я задал тот-же вопрос вашей сестре, — так же тихо ответил единорог — и... — он замялся — Ваше Высочество, вы же знаете что ночная диарх по долгу службы проверяет но только сны, но и все тайные фантазии ваших подданных? 

Селестия только кивнула в ответ, но при этом на её щёчках тут-же проступил стыдливый румянец. 

А Шайнинг Армор продолжил:
— В общем принцесса Луна заявила, что у Гильды самая крепкая и устойчивая психика среди всего остального, подавляющего большинства жителей Эквестрии. Даже среди грифонов. И потому она подходит для этой операции как никто другой.

— Да ты прав... — была вынуждена согласиться с подобным выбором сестры богиня солнца — большинство моих маленьких пони упадут в обморок от одной мысли, что можно тыкнуть острой железкой в другое живое существо... а потом услышать все эти дикие крики боли, увидеть кровь и... — аликорница тут-же замотала головой, отгоняя страшные воспоминания того, чему она стала свидетелем пока летала бесплотным духом в окружающем планету астрале.

— Именно, — поняв о чём думает принцесса, Шайнинг только печально кивнул. — Гильда хоть и не способна на убийство, но если что, то и перед видом крови не спасует. А в нашем случае, это было то что надо. Вы ведь догадываетесь, Ваше Высочество, в какой мир вы провалились?

— Да, и очень хорошо, — с грустью согласилась светлая богиня — Но я надеюсь нам не придётся прибегать к её боевым навыкам. 

— Ни в коем случае, — тут-же снова просиял единорог. — судя по цвету этого камня индикатора, — Шайнинг указал на крохотный рубин, вживлённый в золотой диск амулета у себя на шее — накачка межпространственного перехода завершена уже на половину. А значит ещё час-полтора, и мы наконец сможем вернуться домой и навсегда забыть весь этот кошмар.

С этими словами единорог вновь обнял свою добрую богиню, но Селестия в ответ лишь криво улыбнулась и ничего не ответила. 
Несмотря на весь оптимизм капитана своей личной гвардии, с последним утверждением жеребца принцесса не могла согласиться при всём желании. 

---

— Тия, ты же не навсегда...? Уходишь? — Олеська вновь насупилась.
Она стояла перед принцессой и чуть не плача смотрела в её огромные аметистовые глаза. — Как-же мы без тебя? Пожалуйста, останься. — и она снова крепко обняла шею своей солнечной пони.

Когда Селестия объявила что ей нужно вернуться домой, добрая и вечно неунывающая девчушка вдруг как будто сдулась, осунулась, и стала выглядеть бледнее смерти. И вот теперь, ласковая богиня уже добрый час утешала свою едва не плачущую подругу, говорила ей всякие нежные глупости, обнимала своими крыльями, нежно поглаживала по голове, и то и дело целовала её щёчки и лоб.

— Милая моя, — чуть дрогнувшим от переполняющих её чувств голосом проговорила царственная аликорница — помни что я тебе обещала. Я никогда не оставлю тебя. Я буду защищать всю твою семью. — Богиня буквально излучала на девочку всю свою заботу и всепоглощающую любовь — Ваша судьба, как и судьба этого мира, отныне и моя. И я обещаю, что вернусь буквально через пару дней.

При этих словах Шайнинг Армор не смог сдержать кислой гримасы, и в раздражение проскрёб стальным накопытником по доскам пола. А вот Гильда продолжала сидеть за столом как ни в чём не бывало. Подперев голову своей когтистой орлиной лапой, она откровенно скучала, битый час уже наблюдая за всеми этими сладкими соплями и обнимашками.

Селестия продолжала утешать свою юную подругу, но вдруг её ушки вновь встали торчком. Принцесса насторожилась, услышав за окном характерный звук подъехавшего к сторожке автомобиля, чего здесь за всё время её пребывания отродясь не бывало. Первым на шум разумеется отреагировал Шайнинг Армор. Гремя тяжёлыми латами, он резко развернулся к дверям, опустив голову, и на его роге тут-же зажглось облачко подготовленного боевого заклинания. Гильда тоже всполошилась, и встала рядом с единорогом, грозно распушив перья на шее, и с характерным хрустом принялась разминать свои мощные когтистые лапы. При этом Селестия увидела как многочисленные драгоценные браслеты и амулеты на теле грифонихи чуть заметно засветились, создавая вокруг воительницы довольно прочный защитный барьер.

А вот выглянувший в окно дед Егор, по виду был совершенно спокоен. Загадочный туман к этому времени уже полностью рассеялся, и поизучав какое-то время своих новых гостей, он неспешно направился к выходу. С ухмылкой постучав пальцами по стальному панцирю на спине Шайнинга, лесник протиснулся между ним и Гильдой, и как ни в чём ни бывало вышел на улицу.

С полминуты снаружи стояла тишина, а потом до всех оставшихся в избе донёсся его весёлый окрик:
— Эй Олеся, внуча! Иди ка сюда!

Стоявшая за спиной у Селестии девочка вопросительно подняла взгляд на аликорницу, но та в ответ лишь с улыбкой подтолкнула подругу пушистым крылом "Иди мол, всё будет хорошо."

Протиснувшись мимо стражей Селестии, Олеська тоже медленно вышла на улицу, вслед за дедом, и тут-же увидела стоящий в десятке метров от избы большой чёрный автомобиль. Она никогда раньше не встречала таких машин, и потому неуверенно подошла поближе к дедушке, настороженно разглядывая сидевшего за рулём незнакомца в военной форме. Но в следующим момент, когда задняя дверь легковушки открылась и из салона вышел высокий коротко стриженный мужчина, лет тридцати пяти, в фуражке и в гимнастёрке с капитанскими шпалами, лицо девочки буквально просияло.

— Папка! — мгновенно забыв обо всех недавних страхах и переживаниях, девочка опрометью бросилась к мужчине, широко раскрыв объятья — Папка! Папка приехал! Наконец-то! 

— Алеська! Чудо ты моё конопатое! — Андрей со смехом подхватил подбежавшую дочурку на руки, крепко прижимая к себе, и закружился с ней на месте, под непрерывный и заливистый смех девочки.

Павел Анатольевич Судоплатов тоже вылез из машины, вслед за капитаном, и какое-то время наблюдал за столь трогательной сценой встречи отца и дочери. Но потом, услышав звук вновь открывшейся двери, он наконец-то смог узреть в живую ту, кого до этого мог видеть лишь на чёрно-белых фотографиях, из многочисленных разведдонесений его спецгруппы.

---

Поняв что скрываться больше не имеет смысла, Принцесса Селестия, с достоинством несущая титул "Непобедимое Солнце", "Принцесса Гармонии" и "Знаменосец Небесного Воинства Владыки Света", торжественно вышла из дверей избы на залитую жарким полуденным солнцем поляну. Гордо выставив украшенную золотыми регалиями грудь, высоко подняв голову и широко расправив свои белоснежные ангельские крылья, величественная аликорница предстала перед гостями во всей своей царственном величии, истинной принцессы и богини.

Волшебные грива и хвост Селестии развевались на невидимом ветру, плавно перетекая всеми цветами радуги, и от такого сказочного зрелища, майор НКВД не смог сдержать восхищённого вздоха. В живую инопланетная гостья оказалась даже прекраснее чем на фотографиях. Да какой там! Те жалкие чёрно-белые огрызки не могли передать и сотой доли всего её божественного величия, красоты и харизмы. Старый прожжённый диверсант, помимо собственной воли инстинктивно склонился перед могущественной правительницей из неведомой страны, почтительно опустив голову, и та тоже ответила ему лёгким кивком и улыбнулась.

После этого повисла неловкая пауза, но вскоре Судоплатов наконец сбросил с себя наваждение первого впечатления. Откашлялся, и достав из портфеля на переднем сидении автомобиля какие-то бумаги, он медленно приблизился к аликорнице, которая всё это время не сводила с него своих огромных выразительных глаз.

Но не успел майор сделать и двух шагов, как из избы вслед за принцессой вышли ещё двое, и чекист охнув тут-же остановился. Он удивленно уставился на крупного белоснежного единорога, в сияющих золотых доспехах, и ещё какое-то странное существо, отдалённо напоминающее грифона из древнегреческих легенд. Оба существа встали рядом с принцессой, словно верные стражи, чуть позади, и кажется всем своим видом предупреждали спецпосланника о нежелательности любых необдуманных поступков с его стороны.

Наконец совладав с удивлением, и стараясь не выдавать волнения в голосе, Павел Анатольевич произнёс:
— Уважаемая принцесса Селестия, я искренне рад видеть вас в добром здравии. Позвольте представиться. Специально уполномоченный по контактам с представителями внеземного разума и инопланетными формами жизни, старший майор государственной безопасности СССР, Судоплатов Павел Анатольевич. 

Мужчина вновь коротко поклонился и продолжил.

— От лица партии и правительства Союза Советских Социалистических Республик, а также от всего народа, и от имени товарища Сталина лично, я уполномочен приветствовать вас на территории нашей страны, и вручить вам эти верительные грамоты. А также предложение о проведении полноценных переговоров, о налаживании сотрудничества и торговли между нашими государствами. А ещё позвольте вручить вам письменные заверения правительства СССР о заинтересованности в избежании любых конфликтов с вашей стороной, и исключительном желании мирных и взаимно уважительных отношений между нашими великими народами.

С этими словами майор протянул руку с зажатыми в ней бумагами принцессе, но та даже не шелохнулась. Она продолжала чуть заметно улыбаться и пристально смотрела ему в глаза своим немигающим взглядом. От этого майор почувствовал себя не в своей тарелке, занервничал ещё сильнее, а на его лбу выступила еле заметная испарина. Вдруг, в самой глубине сознания, у майора возникло странное неприятное чувство, словно всю его жизнь и личность сейчас в буквальном смысле вскрывают, и медленно прокручивают кадр за кадром. Но быстро подавив это вспыхнувшее было наваждение, он снова продолжил, едва сдерживая дрожь в голосе.

— Ваше Высочество, мы прекрасно отдаём себе отчёт в ваших силах. Ибо своими недавними действиями вы уже имели честь наглядно продемонстрировать это всему миру. Но всё-же, мы надеемся что подобные инциденты минуют нас и не омрачат наши взаимоотношения. Мы всецело надеемся и рассчитываем на сугубо мирное урегулирование всех возможных конфликтов и недопониманий, которые могли или могут возникнуть между нашими народами. От лица граждан всего Советского Союза, я призываю вас сесть за стол переговоров, во избежание печальных эксцессов в будущем.

И вновь ответом Судоплатову была лишь тишина. Только Олеська и Андрей о чём-то тихо перешёптывались между собой, да странные единорог и грифон, словно статуи замерли по бокам от белой крылатой кобылицы, и не сводили с Павла Анатольевича своих пристальных и хмурых взглядов.

Спецпосол уже и не знал что ещё добавить. Теперь он мог лишь искренне надеяться, что в случае осложнения группа прикрытия ОСНАза НКВД всё-же сможет прикрыть его отход. Но тут принцесса, словно прочитав его внутренние страхи, наконец прервала затянувшееся молчание. 

Голос богини солнца был мягок и сладок как всегда:
— Уважаемый Судоплатов Павел Анатольевич. Несмотря на некоторые... хм, — Селестия на секунду замялась — скажем так, сомнительные поступки в вашей прошлой биографии, я всё-же хочу сказать что вы не плохой человек, и я рада с вами познакомиться. А так-же, со своей стороны я хочу вас заверить, и могу вам гарантировать, свои исключительно мирные и добросердечные намерения относительно всех граждан Советского Союза. Как впрочем и всех остальных жителей планеты Земля. И конечно я готова сесть за стол переговоров с вашим правительством, и искренне надеюсь, что нам удастся достичь взаимопонимания по целому ряду интересующих меня вопросов, касательно процессов происходящих в вашей стране и в земном обществе в целом. 

И с этими словами документы в руке Судоплатова вдруг окутались призрачным золотистым сиянием, и плавно перелетели к принцессе, зависнув в воздухе возле неё.

Павел Анатольевич облегчённо выдохнул, но тут принцесса продолжила, даже не взглянув на полученные верительные грамоты.

— Однако. В данный момент я вынуждена покинуть это место. И я имею ввиду не только вашу гостеприимную страну, но и всю планету. Ибо мне нужно утрясти многие срочные вопросы у себя на родине. Но...

И с этими словами богиня солнца обвела глазами всех присутствующих людей, и загадочно улыбнулась.

— Я была бы рада пригласить вас всех в гости. К себе в столицу. На пару дней.

Сказать что заявление принцессы повергло всех в шок, значило не сказать ничего. Олеська аж запищала от восторга, чуть ли не на частоте ультразвука, и её конопатое личико так просияло, что богине на секунду показалось что в ноосфере планеты вспыхнуло ещё одно солнце. Девчушка с радостным визгом бросилась к своей любимой солнечной лошадке. Андрей тоже хотел что-то ответить на это, но увидев характерный взгляд капитана: мол (Не испорти мне здесь ничего!) — предпочёл отделаться молчанием и только кивнул. Дед Егор в свою очередь неверяще уставились на аликорницу, не зная что и сказать, но потом быстро приняв решение кивнул, ласково потрепал внучку по русым волосёнкам, и ухмыляясь в усы. Без долгих разговоров лесник отправился в дом за картузом и фуражкой, и вскоре вновь вышел на улицу уже полностью готовый к путешествию. А вот самому Судоплатову, в этот момент с огромным трудом удалось сдержать под маской благопристойности всю ту бурю чувств, что вспыхнула в нём в этот момент.

Майор долго не мог найтись что ответить. О таком никто из его руководства не смел и мечтать! Даже в самых смелых фантазиях! Увидеть родной дом, и познакомиться с бытом и технологиями настоящей инопланетной цивилизации! Столь могущественной и развитой, что один единственный её представитель сумел довести до полного расстройства одну из сильнейших армий на планете! Какие это открывает сказочные перспективы перед молодой советской страной, и ещё не окрепшей экономикой! Ох! От подобных мыслей у Павла Анатольевича буквально перехватило дух.

Наконец улыбка коснулась обветренных губ старого диверсанта и он с искренней благодарностью дал своё согласие.
— Ваше Высочество, это доверие огромная честь, как для меня, так и для всего советского народа в нашем лице, — майор вновь поклонился и продолжил — но мне нужно уведомить руководство страны, о столь неожиданном и поистине царском предложении с вашей стороны. Позволите ли вы мне отлучиться ненадолго и...

— В этом нет необходимости, — прервала его Селестия. — Думаю радиопослания будет достаточно.

После чего она снова лукаво ухмыльнулась, а её волшебный рог неожиданно вспыхнул ярким золотым сиянием. Свет богини буквально затопил всё вокруг, и через секунду, все присутствующие с удивлением услышали полные страха и паники крики, донёсшиеся из окружающего поляну леса. А вслед за этим, взглядам удивлённых людей предстали вылетающие из-за деревьев и кустов фигуры, с оружием в руках и одетые в странные мешковатые костюмы — сплошь укрытые густыми пучками травы и сухими листьями.

Окутанные золотистой аурой принцессы, странного вида "лешие" медленно проплыли по воздуху, к ошарашенно уставившемуся на всё это майору НКВД, и плавно опустились на траву у его ног. От всего случившегося, у Павла Анатольевича снова на лбу выступила испарина. Он со страхом поднял взгляд на принцессу. Но странная гостья продолжала смотреть на него как ни в чём ни бывало, а в её больших фиалковых глазах сверкала лишь доброта и лёгкие искорки веселья.

— Это ведь кажется ваши сотрудники, не так-ли? — богиня с удовольствием продолжала наблюдать за очумелым выражением на лице обалдевшего спецпосланника — Но не переживайте по этому поводу господин Судоплатов. Я вовсе не держу на вас обиды за этот маленький почетный караул в мою честь. И по правде, я поступила-бы на вашем месте точно так-же.

Когда путы телекинеза спали, шокированная пятёрка сотрудников спецгруппы ОСНАЗа быстро вскочила на ноги. Настороженно озираясь из под своих капюшонов маскхалатов, бойцы тут-же заняли позицию возле своего непосредственного начальника, крепко сжимая в руках свои верные ППШ-41 и винтовки Мосина. Но прошедшие суровую подготовку и надёжно вымуштрованные разведчики не решались наводить оружие на этих странных инопланетных гостей без приказа своего командира. Судя по реакции принцессы, она была довольна выдержкой и дисциплиной бойцов спецгруппы, а Судоплатов тут-же дал им отбой, и его сотрудники нехотя убрали оружие на плечо. При этом они по-прежнему не сводили настороженных взглядов с закованного в латы единорога, и огромной пернатой кошки, с крыльями и острым орлиным клювом.

После короткой серии перешёптываний со своими бойцами,(всех их Судоплатов знал и подбирал для этой операции лично) майор с позволения Селестии отошёл с ними ненадолго в лес, для составления текста срочной "Молнии" в Москву, об успехе первого контакта. 

К счастью, для буквально изнывающей от нетерпения Олеськи, это не заняло много времени, и вскоре Павел Анатольевич вновь вышел из-за деревьев на поляну, и с поклоном произнёс.
— Ваше высочество, вы позволите взять с собой некое звуко- и кино-записывающие оборудование? — и с этими словами чекист указал на увесистый сидр, весящий ну него на спине. — Уверяю вас, здесь только самая обычная аппаратура, без всяких подвохов. Мы искренне желаем установить с вами дружественные отношения и потому не хотели-бы ненужными рисками как-то поставить под угрозу наше уже наметившееся взаимопонимание.

— Не сомневаюсь, — коротко кивнула принцесса, при этом не обратив никакого внимания на хмурое выражение на лице своего верного капитана гвардии — Конечно, я всё понимаю, и не вижу в этом никаких проблем. Можете взять с собой любое оборудование. Кроме оружия.

— Разумеется, — мужчина в гимнастёрке вновь поклонился — Я передал револьвер своим людям, и теперь у меня даже ножа с собой нет. И я готов отправиться в путешествие в любой момент, когда вам будет угодно. — и получше перекинув на плечах лямки сидра, майор диверсант смело встал рядом с Селестией и её стражами.

В ответ на это единорог лишь недовольно что-то пробурчал себе под нос, и попятился от столь наглого двуногого. А вот Гильда продолжала стоять как ни в чём не бывало, и лишь медленно озиралась по сторонам, теребя когтистой лапой защитные амулеты на своей пернатой шее.

— Я рада что вы все приняли моё предложение, — наконец с тем-же невозмутимым тоном ответила богиня, и снова обвела взглядом всех присутствующих людей — Уверена, у меня в гостях вам всем очень понравится! И — её голова вновь повернулась к спецпосланнику СССР — там мы могли бы провести вполне плодотворные предварительные консультации, перед моей встречей с членами вашего политбюро. Я уверенна, ваши советы по этому вопросу будут для меня просто неоценимы.

— Конечно Ваше Высочество, — вновь повторил Павел Анатольевич, и расплылся в довольной улыбке. — Я всецело в вашем распоряжении.

— Тогда не будем больше с этим тянуть, — и принцесса повернулась к уже окончательно обалдевшему от всего здесь происходящего капитану своей гвардии — Шайнинг дорогой, будь добр, подай моей сестре и Твайлайт сигнал на активацию перехода.

— Но... Но В... Ваше Высочество, — с трудом выдавил из себя единорог, делая последнюю попытку, и теребя копытом сигнальный медальон на шее — вы же не серьёзно...? Я хочу сказать, вы в этом точно уверены? Пустить их... К нам...?

Но в ответ Селестия лишь расплылось в ещё более ласковой улыбке, и захлопала своими длинными ресницами.

Как хорошо прошаренный Кантерлотский царедворец, единорог сразу понял по этому жесту богини, что она более ни с кем не намерена обсуждать своё окончательное решение. Со вздохом Шайнинг Армор надавил копытом на кристалл амулета, и почтительно поклонившись своей принцессе, отступил ещё на шаг. 

Какое-то время ничего не происходило, но потом, Олеська вдруг увидела как вокруг них, буквально из воздуха, начал уплотняться всё тот-же странный, переливающийся редкими световыми всполохами туман. Его густые клубы быстро затопили всё пространство лужайки перед сторожкой, и девочка ощутила на своём лице прикосновение холодной влаги. Мир вокруг словно выцвел и утратил реальность, и только высокая белоснежная фигура аликорницы, с ярко испускающим свет рогом, казалась островком стабильности и порядка в этом зыбком царстве привидений. Но потом наконец из серых всполохов туманной хляби проступили силуэты Гильды, Шайнинг Армора, а потом Олеська увидела и всех остальных. А вскоре, все люди вдруг с удивлением обнаружили, что они уже не стоят на хорошо знакомой им поляне перед избой лесника, а оказались посреди какого-то незнакомого, густого и непроглядного леса. Вокруг, среди утопающих в призрачном туманном мареве замшелых древних стволов и странной формы камней-мегалитов, царила абсолютная мёртвая тишина. И в этой неестественной тишине, ласковый голос принцессы прозвучал неестественно громко, и казалось исходил отовсюду разом.

— Просто идите за мной, и ничего не бойтесь, — без тени волнения проговорила богиня солнца, и неспешно двинулась вперёд, прямо сквозь лес, и тихо ступая своими золотыми накопытниками по мягкому ковру мха. Она двигалась очень медленно, словно призрак, петляя среди древних вековых стволов, и то и дело останавливалась, чтобы никто из её спутников не заблудился. 
Следуя за идущей впереди высокой аликорницей, люди, а так-же замыкавшие шествие единорог и грифониха, соблюдали гробовое молчание. Всем казалось, что само это место чуждо им, и не создано для жизни и разговоров. Казалось что стоит им только отстать или заблудиться, как это странное пространство просто проглотит их без следа. 

Так они и шли вперед, все вместе, молча держась за руки, и только свет рога принцессы Селестии освещал им путь, непрерывно разгоняя потусторонний морок, и пульсируя впереди словно живое горячее сердце.

Глава 10

Призрачная пелена тумана перед глазами Селестии начала стремительно рассеиваться. Обернувшись назад, и убедившись что все её спутники следуют за ней, принцесса сделала ещё один шаг, и её копыта наконец ступили на твёрдую поверхность упорядоченного пространства. Вызванный переходом радужный калейдоскоп в глазах начал постепенно исчезать, но не успела богиня солнца сфокусировать зрение и осмотреться по сторонам, как её тут-же сбили с ног два каких-то стремительных размытых пятна. Первое "пятно", небольшое и с нежно лавандовой расцветкой, крепко обняло принцессу передними ногами и бормоча себе под нос что-то неразборчивое, начало покрывало мордочку Селестии частыми жаркими поцелуями, роняя на белоснежную шёрстку богини горячие слёзы. А в это-же время второе, крупное и тёмно синее, принялось деловито ощупывать и осматривать тело Селестии со всех сторон: периодически дёргая хвост и гриву, расправляя и складывая крылья, и придирчиво осматривая каждую частичку её тела с тщательностью настоящего медика.

Наконец проморгавшись, принцесса смогла рассмотреть "нападавших", и ласково улыбнулась нависшей над ней мордочке любимой ученицы. 

— Ваше... Ваше Высочество... Наставница! — голос Твайлайт Спаркл дрожал от рыданий, и не сдержавшись, она вновь впилась в щёки Селестии горячим поцелуем, — Слава гармонии... я... я так переживала за вас! 

Лавандовая единорожка продолжала что-то бормотать, периодически всхлипывая, а принцесса лишь расслабленно лежала на тёплых досках подвала библиотеки Понивилля, и чуть щурилась, нежась в ласковых потоках направленной на неё любви и обожания. Но наконец её ученица взяла себя в копыта, и нехотя посторонилась, уступая место Луне. 

— Сестра... — теперь уже богиня ночи бросилась обнимать Селестию, — Как хорошо что ты нашлась. А то я уже хотела новый поход собирать... Ну и навела ты шороху!

Принцесса мира снов продолжала прижиматься к любимой сестре, однако вдруг, её взгляд вычленил ещё каких-то странных существ, похоже прибывших вместе с сестрой. Те сейчас стояли у стены подвала, и словно прятались за спинами Шайнинга и Гильды. 

От неожиданности тёмно синяя аликорн уставилась на гостей, непонимающе хлопая глазами, но потом быстро взяла себя в копыта и отстранилась от по-прежнему лежавшей на полу сестры. Налепив на себя обычную личину благопристойности и лёгкого налёта скуки, принцесса Луна повернулась к пришельцам в пол-оборота, словно загораживая от них любимую сестру, и гордо подняла голову, выпятив грудь и разглядывая странных существ из под чуть приопущенных век. 

— Тия, это кто? — наконец её властный голос прервал затянувшуюся паузу — И что они здесь делают?

Селестия вслед за Луной повернула голову в сторону замерших в недоумении людей, и наконец поднялась на ноги. Отряхнувшись, она встала рядом с сестрой, нежно проведя по её волшебной гриве своим белоснежным крылом.

— Это друзья, и... — богиня на секунду замялась, подбирая слова, — наши гости из нижнего мира, где я гостила всё это время. Лулу дорогая, ты не будешь против если они погостят у нас пару дней? Я хочу показать им наш быт и кое-какие местные достопримечательности.

— Вот как...? — Луна продолжала с сомнением разглядывать странных двуногих, а потом подняла голову и вопросительно заглянула в глаза сестре, — Но ты ведь понимаешь кто они такие? Судя по координатам того мира...

— Всё хорошо, я ручаюсь за них, — оборвала её Селестия, явно не желая начинать столь неудобный разговор при таком количестве свидетелей, — И к тому-же, кое с кем из них у меня... ам... то есть у нас. Скажем так... намечаются весьма интересные дела.

Поняв намёк сестры, богиня ночи в ответ ещё раз окинула подозрительным взглядом собравшихся в подвале, и наконец утвердительно кивнула.

— Ну что-же Тия, тогда вернёмся в Кантерлот и там всё обсудим. Но с начала, нам нужно ещё как следует осмотреть тебя, и убедиться что с тобой действительно всё в порядке.

— Ой да ладно тебе Лулу! — белая аликорна состроила самое милое и жалостливое вырожение из своего арсенала, — Да что там со мной могло случиться? Ну подумаешь пару перьев сожгла и... — и тут Селестия поспешно прикрыла рот накопытником, поняв какую ошибку только что допустила.

Но было поздно. Строгий взгляд младшей сестрёнки развеял все надежды Селестии избежать нудного обследования, посредством целого симпозиума лучших единорогов-целителей столицы. 

Когда дело доходило до самочувствия своей старшей сестры, её милая Луна превращалась в форменного параноика, и в таких случаях Селестия предпочитала лишний раз с ней не спорить. Из-за дефицита любви к ночной диарх, со стороны её милых маленьких пони, Тия частенько соглашалась подыграть Луне в роли живой куклы, когда той хотелось забыть об одиночестве, и поиграть в "больницу" или "дочки-матери" 

И вот сейчас, принцессе Луне выпал такой чудесный шанс!

И потому лишь "тяжко вздохнув", для приличия, богиня солнца послушно направилась к выходу из подвала вслед за сестрой. Белая аликорница уже внутренне смирилась со своей судьбой, и готовила себя к роли "больной", осознавая что теперь Лулу как минимум пару дней не будет отходить от неё ни на шаг.

Люди и пони почтительно не вмешивались в разговор двух правительниц, и расступились, когда богини двинулись на выход. И только Твайлайт Спаркл неотступно держалась рядом со своей любимой наставницей. Радость по поводу возвращения Селестии была настолько высока, что любознательная волшебница лишь мельком перекинулась парой фраз с Шайнинг Армором, и совершенно не обратила внимания на странных, отдалённо напоминающих минотавров гостей, которых Селестия притащила вместе с собой из другого мира.

Две аликорницы и единорожка направились на улицу, но спокойная прогулка продлилась недолго. Едва Селестия успела вылезти из подвала, как новый стремительный вихрь, на этот раз розового цвета, буквально снова сбил ей с ног.

"Да сколько можно...! Я так до Кантерлота вообще когда нибудь доберусь...?!", — в шутку возмущалась про себя принцесса дня, кубарем покатившись по полу. 

Сбив своей тушкой пару книжных башен, белая аликорна вновь обнаружила себя распластавшейся на полу, на спине, и с забавно растопыренными во все стороны ногами. И при этом Селестия внутренне хохотала и морщила личико, пытаясь уклоняться от новой порции горячих поцелуев, которыми её на этот раз с поистине царской щедростью покрывала Пинки Пай.

— ИЕЕЕЕЙ!!! ВЫ ВЕРНУЛИСЬ!!! Я УСТРОЮ В ВАШУ ЧАСТЬ ТАКОЙ ПРАЗДНИК! — гомонило это розовое воплощение веселья и радости, — ПРИНЦЕССА!!! ВЫ ЗАПОМНИТЕ ЭТУ ВЕЧЕРИНКУ НА ВСЮ ЖИЗНЬ! ОБЕЩАЮ!!!

Сидя на животе у принцессы, кудрявая земнопони продолжала тараторить без умолку, до тех пор пока её тело не окуталось фиолетовым мерцанием магии. Подхваченная телекинезом, розовая хохотушка плавно поднялась в воздух, и тут-же опустилась в паре метров от тяжело дышавшей богини солнца. Которая к этому времени уже тоже с трудом сдерживала себя, чтобы не наплевать на всё своё монаршее достоинство и не расхохотаться... А точнее ЗАРЖАТЬ! Во всю мощь своих лёгких!

Что не говори, но среди всех воплощённых Элементов Личности Владыки Света, великий дух веселья и светлой радости был самым взбалмошным и неконтролируемым. Но Селестии именно это в нём и нравилось больше всего. И она всегда с теплотой в сердце вспомнила как этот дух, на протяжении тысяч лет её правления наплевательски относился к любым титулам и мишуре светских раутов. Своими хаотичными повадками он даже иногда напоминал Дискорда, хоть и не переходил определённой черты, отделявшей безобидное веселье от раздражающих и неприятных розыгрышей, вызывавших у жертв лишь оторопь и нервный тик.

— Пинки, хватит уже! — послышался возмущённый голос лавандовой волшебницы. — Её высочеству нужен отдых и срочное обследование в клинике Кантерлота.

— А... А как-же вечеринка? — тут-же опустила ушки недоумевающая королева праздников, искренне считавшая что в мире нет лучшего лекарства, чем праздник в окружение верных и любящих друзей. 

От этого известия её ярко розовая шёрстка немного потускнела, а кудрявая грива слегка потеряла в объёме, чуть распрямившись.

— Пинки родная, всё будет! Обещаю тебе. Но позже, — Твайлайт крепко обняла подругу, а потом её обеспокоенная мордочка вновь нависла над лежащей среди книг и разбросанных свитков принцессой Селестией. 

Твайлайт с улыбкой помогла наставнице, и аликорница вновь поднялась на все четыре копыта.

— Принцесса с вами всё в порядке? — с искренним волнением и заботой в голосе обратилась к ней ученица, магией отряхивая шёрстку любимой наставницы от пыли.

Но Селестия в ответ лишь издала подобающий истинной принцессе мелодичный смешок:
— Да конечно, спасибо тебе милая Твайлайт. Всё хорошо.

Сейчас богине солнца это показалось весьма забавным. Её верная ученица уже успела забыть, как и сама совсем недавно возила её по полу, точно так-же. Но аликорница решила не напоминать об этом своей чересчур мнительной протеже. Вместо этого принцесса лишь ласково провела щекой по гриве и спине единорожки, от чего та выгнулась дугой, и умилительно замурчала от наслаждения.

---

В конце-концов, Селестия вышла из захламлённой библиотеки на свежий воздух залитой солнцем улицы... И тут же изумлённо ахнула. Её взгляду предстала огромная толпа пони, которые живым разноцветным морем затопили всё пространство площади перед "Золотым Дубом". Невесть как узнав о возвращении своей любимой принцессы, лошадки буквально лучились счастьем и радостью. Все они тут-же принялись одна за другой прижиматься к белоснежному боку солнечной богини. А Селестия отвечала каждой из них — по обыкновению одаривая своих подданных поцелуями, и материнскими, полными любви и нежности улыбками. 

Так продолжалось до тех пор, пока вперёд не вышел вечно молчаливый брат Эпплджек, со своей неизменной соломинкой во рту. Не проронив не слова, здоровенный красный жеребец просто заключил Селестию в крепкие объятья, да так что та аж охнула.

— Дааа... Я тоже счастлива... видеть тебя... Мой маленький... ох... пони... — с трудом пробормотала солнечная богиня, морщась в стальных жерновах объятий огромного мускулистого жеребца.

Селестия уже едва терпела, буквально слыша как трещат её бедные рёбра.

— ...Маки, дорогой... не мог-бы ты... — но договорить страдающая аликорница не успела.

— Яп! — коротко ответил Большой Маки, и тут-же отпустил её. 

А потом уронив скупую жеребцовую слезу, он отступил назад и наконец почтительно поклонился своей принцессе. 

Эпл Блум и Бабуля Смит тут-же приобняли его с двух сторон, и принялись утешать, ласково поглаживая бока расплакавшегося жеребца своими хуфами.

---

Стоявший чуть в стороне, в группе других ожидающих людей, Судоплатов, при виде всего этого лишь недоумённо переложил портфель с верительными грамотами из одной руки в другую. С того самого момента как он попал сюда, его разум просто отказывался принимать всё это вопиющее нарушение субординации, и неуважение к личному пространству. Всё что он видел сейчас, просто не укладывалось у него в голове! Как такое возможно!? Как столь могущественное существо может вести себя настолько... Панибратски? 

Но при всём этом, старший майор государственной безопасности СССР начал постепенно ощущать, как всеобщая атмосфера любви и доброты этого места начала влиять и на него. Осматривая окружавшие его уютные домики, с соломенными крышами, и заполненную счастливыми лошадками площадь, он отметил всё это выглядело настолько необычным, невероятно ярким, буквально дышало жизнью и... и какой-то сказочностью. Словно всё это было не в реальности, а сошло с картинки какой-то детской книжки... или... Может быть волшебного, и давно позабытого детского сна? Сна где нет места постоянным интригам, проблем с бандами и контрреволюцией. Сна где можно смело доверять каждому встречному. И где не нужно постоянно быть настороже, выискивая среди бывших товарищей шпионов троцкистов, или ожидать подлого удара в спину от кровожадных империалистов. Во всех этих пони, что сейчас окружали его со всех сторон, всё казалось таким... правильным, родным, и невероятно близким его душе. 

Даже эта внушавшая ранее инстинктивный страх грифониха Гильда, что сейчас в пол голоса шепталась с какой-то голубой радужногривой пегаской... Теперь даже она показалась майору весьма милой и приветливой. 

Майор тряхнул головой, отгоняя странное наваждение. Как верный коммунист и член партии, Павел Анатольевич Судоплатов раньше запрещал себе даже думать о Боге, душе, и прочей сверхъестественной чуши. Но теперь, это получалось плохо. Когда он собственными глазами увидел настоящие чудеса магии, оказался в другом мире, и вдохнул полной грудью невероятно живительную энергетику этого волшебного места... ему вдруг остро захотелось чтобы все эти поповские байки о посмертной жизни оказались правдой. 

Но всё таки больше всего, в этот момент его поражала та открытость и простота, с которой эта белоснежная крылатая принцесса общалась во всеми своими подданными. Словно была она здесь не правительницей и гарантом закона, а скорее верной и любимой подругой, Духовной Матерью и Наставницей в одном лице. Готовой отдать жизнь за каждого из её маленьких пони, и других разумных, что населяли этот прекрасный сказочный мир, буквально дышавший любовью и гармонией. 

И от всего этого, сердце старого и прожжённого особиста и диверсанта, сжималось только сильнее.

---

Вся эта вакханалия, из сотен обнимашек и поцелуев от всех жителей Понивиля, продолжалась ещё где-то час. Но наконец, принцесса Солнца всё-же сумела пробраться через толпу пони до стоящей у городской ратуши воздушной колесницы своей сестры, запряжённой четвёркой рослых жеребцов-фестралов ночной стражи. Твайлайт Спаркл, всё это время буквально не отходившая от принцессы ни на шаг, по-прежнему не сводила со своей наставницы влюблённых глаз, и лишь периодически отвлекалась, чтобы вежливо но весьма решительно отлепить телекинезом от Селестии особо приставучих поняш.

Но вдруг, когда принцесса дня вместе с сестрой взошла на украшенную символами ночи колесницу, Селестия вдруг внезапным жестом крыла преградила Твайлайт дорогу, уже собравшийся было взойти в транспортное средство в след за любимой наставницей.

— Прости милая, — Селестия вновь одарила опешившую единорожку своей ангельской улыбкой, — но у меня для тебя будет другое, очень важное задание.

— Но... но ваше высочество...?

— Дорогая Твайлайт, мне очень нужно чтобы-ты позаботилась о наших гостях. Я хотела сделать это сама, но боюсь в эти дни у меня будет очень много других сверхважных дел.

И с этими словами принцесса кивнула в сторону по прежнему мявшихся чуть в стороне от воздушной повозки людей.

— В данный момент меня ожидают переговоры в Кантерлоте.

При этих словах Селестия увидела мелькнувшее в глазах Олеськи разочарование, от чего ушки белоснежной аликорницы заметно поникли. Но богиня солнца совладала со своими вновь всколыхнувшимися материнскими чувствами, и продолжила.

— Верная моя ученица Твайлайт, — фиалковые глаза принцессы вновь уставились на замершую единорожку, — у меня есть для тебя особое поручение. Ты, и твои подруги, должны показать гостям нашего мира всю любовь, радушие, и гостеприимство жителей Эквестрии. Кому как не тебе и другим элементам гармони, я могу доверить столь важную миссию?

— Ууум... — лавандовая волшебница расстроено поскребла копытцем булыжники мостовой, явно будучи не в восторге от перспективы вновь так скоро расстаться со своей любимой наставницей. Но она быстро взяла себя в копыта, и утвердительно кивнула, — Хорошо, если это действительно так важно... Тогда я... ам, то есть мы сделаем всё возможное... — и ещё немного подумав, единорожка добавила с улыбкой, — Думаю небольшая экскурсия по Понивилю и его окрестностям будет в самый раз! Ведь так принцесса?

— Конечно моя дорогая Твайлайт. Я всецело доверяю твоему выбору.

И Селестия вновь ласково провела щекой по загривку своей любимой ученицы. 

— В таком случае я надеюсь на тебя.

Когда все присутствующие решили что на этом всё, взгляд Селестии вдруг упал на Судоплатова.

— Павел Анатольевич, мы ждём только вас, — богиня солнца тихонько постучала золотым накопытником по бортику повозки, — Кажется нам с вами есть что обсудить, не так ли?

Майор заметно дёрнулся, но стараясь не выдавать волнения лишь коротко кашлянул в кулак, и направился к ожидающей его принцессе, крепко держа подмышкой драгоценный портфель. 

Луна при этом тоже удивлённо повернула голову к улыбавшейся сестре, но предпочла пока не задавать лишних вопросов, отложив дела до прибытия во дворец.

Наконец, когда мужчина в командирской гимнастёрке рабоче-крестьянской красной армии устроился в колеснице между двумя аликорнами, жеребцы фестралы, повинуясь короткой команде Луны, рванули с места. Прогрохотав колёсами по брусчатке площади, колесница владычицы ночи легко оторвалась от земли, и быстро набирая высоту, полетела в сторону видневшейся в дали горы Кантерлот. 

---

Растерянная единорожка осталась на земле, провожать взглядом колесницу своей любимой наставницы, пока та окончательно не скрылась среди пушистых облаков, в окружении любопытных пегасов, которые цветными искрами носились вокруг неё, приветствуя возвращение своей любимой принцессы.

Наконец с трудом оторвав глаза от небес, Твайлайт рассеянно провела взглядом по трём странным существам, прибывшим вместе с Селестий. Тяжело вздохнув Твайлайт подошла к людям, и поколебавшись кивнула сама себе, от чего её челка на секунду закрыла глаза.

— Наставница попросила меня показать вам Понивиль, – словно ныряя в холодную воду начала Твайлайт, все косясь на облака, в надежде вновь увидеть там хоть краешек колесницы Луны, – Я Твайлайт Спаркл, самая преданная ученица принцессы Селестии.

— Андрей Егорович, – мужчина в военной гимнастёрке протянул рассеянной единорожке руку.

— Очень приятно с вами познакомиться, – Твайлайт слегка ударила копытом в его раскрытую ладонь, – но по правде, к нам не так часто приезжают гости из других стран. А уж из других миров, и тем более...

— Для нас и самих это в новинку, так далеко путешествовать, – улыбнулся в ответ человек, взъерошив ежик коротких волос у себя на голове, – Олесь не бойся, выходи уже.

— А я не боюсь! – из-за спины высокого мужчины выскочила взволнованная конопатая девочка с косой до пояса. Она с трудом оторвала взгляд от разноцветных домиков и ходивших вокруг пони, таких чудесных и непривычных, – А правда что ты личная ученица Селестии?! Она мне рассказывала о тебе!

— Да...? – не успела Твайлайт продолжить свою мысль, как Олеська крепко обняла растерянную единорожку. Она принялась гладить её гриву и мягкую шерстку, от чего лавандовая волшебница растерялась ещё сильнее, не зная как себя вести с ребенком.

— Олеся! – не растерявшийся отец в одно движение подхватил девочку на руки и водрузил себе на плечи, – Простите товарищ Спаркл. Покатайся пока на папе милая, хорошо? — обратился он к дочке.

— Здорово! Папа! Я большая! – упершись в голову отца, Олеська попыталась встать на отцовские плечи, но руки мужчины крепко держали детские ножки, не позволяя ребенку упасть – Ну папа!

— Ничего страшного, – рассеянно проговорила Твайлайт, всё еще будучи под впечатлением от мягких детских ладошек на своей шерстке, – Наши жеребята тоже любят обниматься, просто это было немного неожиданно...

После этого внимание единорожки наконец переместилось на третьего двуногого, который судя по густой белой бороде, казался волшебнице самым старшим в их компании. По-крайней мере в Эквестрии, борода считалась символом почтенного возраста, и у Твайлайт пока не было причин подвергать эту аксиому сомнению относительно этих существ.

Дед Егор тоже приветственно ударил кулаком в подставленное копытце единорожки, и усмехаясь в бороду от все происходящего поинтересовался: 
– Рад знакомству. Ну так что, покажите нам Понивиль?

— Конечно, нет проблем! – мгновенно оседлала любимую волну Твайлайт. 

Она набрала полную грудь воздуха и начала лекцию:
– Понивиль был основан 300 лет назад одной из ветвей клана Эпплов. Которых принцесса Селестия отправила на поселение в это самое место. Поселившись возле Вечнодикого леса, Эпплы начали выращивать вольт-яблоки, и делать из них радужный джем. Благодаря этому в наш город вскоре потянулись и многие другие пони. Которые тоже начали селиться здесь, даже несмотря на опасность соседства с аномальным местом силы. И в итоге первое поколение жителей Понивиля…

Увлекшись рассказом, Твайлайт не обращала внимания ни на открывшую рот Олеську, пораженную таким потоком информации. А так же на мужчин, которые были уже явно утомленны, но пока не решались перебивать рогатую ораторшу. Они только иногда переминались на затёкших ногах, пока лавандовая единорожка в течении целого часа рассказывала им историю Понивиля, со всеми возможными подробностями. Говоря о волшебстве, как о самой обыденной вещи, Твайлайт даже не замечала как мужчины поражались самым банальными с её точки зрения вещам. Вроде работы погодных команд пегасов, по контролю погоды, или осеннему забегу листьев.

— А теперь идёмте, я покажу все самые интересные места! 

Бодро предложила лавандовая волшебница, не замечая полу загипнотизированного состояния людей. Те явно не были готовы к такому потоку информации.

– Сначала вы просто обязаны побывать в Сахарном Уголке, и попробовать сладости семейства Кейк!

— Сладости? – мгновенно оживилась Олеся, заслышав волшебные для любого ребёнка слова, — Папа идем скорее! 

— Конечно доченька. Куда нам идти?

— За мной пожалуйста! Сахарный Уголок был построен…

На ходу продолжая лекцию, Твайлайт уверенным шагом направилась к весьма необычному домику, стены которого были похожи на цветную глазурь, а крыша была выложена черепицей на подобии огромного шоколадного печенья. А поверх всего этого великолепия вились завитки белого крема, завершая впечатление огромного трехэтажного торта, в верхушку которого кто-то воткнул огромную свечку башенку. Ничего удивительного, что от вида такого архитектурного великолепия, у девочки тут-же забурчало в животе.

Толкнув незапертую дверь, Твайлайт провела гостей внутрь, не переставая рассказывать о разных вкусностях, которые можно было здесь купить. Увидев такое поистине сказочное разнообразие, Олеська буквально слетела с плеч отца, и рванула к полкам с пирожными и кексами. Одуряющий запах свежей выпечки буквально сбивал с ног любого вошедшего в этот храм чревоугодия. Отец было попытался остановить дочку, но куда там. И видя что остальные пони лишь с благосклонными улыбками смотрят на его проказницу, он только махнул рукой.

— Мистер и миссис Кейк, — обратилась Твайлайт к двоим земнопони в поварских фартуках, — рада представить вам семью Самсоновых. Принцесса Селестия поручила мне показать им наш славный Понивиль.

— Очень приятно господа, не хотите отведать нашей выпечки? – и с этими словами, мисс Кейк достала из под прилавка просто огромных размеров торт! С себя размером!

Трех ярусный, покрытый голубой глазурью, белым кремом и посыпанный тертым шоколадом, он выглядел настоящим произведением кулинарного искусства. Такое даже резать казалось кощунством! Им можно было только любоваться, как в музее, издалека. Но Твайлайт не обратила на замешательство людей никакого внимания. Подняв в воздух телекинезом большой поварской нож, она решительно начала вырезать огромные куски торта, и достав из под прилавка тарелки, раздала всем по огромной порции.

— Прошу, продегустируйте наше творение.

— Вкуснятина! – Олеську дважды просить не пришлось. 

Наворачивая угощение за обе щеки, девочка непрерывно поглядывала на громадный торт! Возвышающейся над ней словно гора! Словно чудо света! Словно голубая мечта любого советского ребёнка! А тем временем, взрослые аккуратно пробовали торт с непривычным вкусом, пытаясь понять из чего его сделали. Твайлайт также с удовольствием подсластила своё немного уставшее от лекции горло сладким угощением, от чего в Сахарном Уголке на пару минут наступила тишина.

Наконец покончив с первой порцией, Олеся сама отрезала себе вторую, еще большую чем первая, и продолжила уплетать диковинное лакомство за обе щеки.

— Очень вкусно. Впервые пробую такой торт. Из чего вы его готовите? – Андрей помнил наказ партии, и старался узнать как можно больше об этом мире, в котором ему так неожиданно довелось оказаться.

— Да как обычно, — Мисс Кейк охотно принялась рассказывать диковинному гостю о готовке сладостей, пока мистер Кейк стоял за кассой, — тесто, сахар, молоко, яйца… 

Гости продолжали отдавать должное кондитерскому таланту хозяев заведения, вот только идиллия не продлилась долго.

— Пап... я больше не могу, – чуть ли не плача простонала Олеська с набитым ртом, силясь проглотить еще хоть кусочек.

— Ох, горюшко ты мое, – утирая измазанные в креме щёки дочки, отец незаметно подмигнул Твайлайт, указывая на двери.

Буквально на секунду растерявшись, лавандовая единорожка тут-же утвердительно кивнула мужчине. Тихо шепнув пару слов хозяевам Сахарного Уголка, и подхватив с собой пару конфет, она направилась к выходу.

— Идемте, до вечера осталось не так много времени, а вам еще надо столько увидеть.

— Но как же… — Олеська не могла подобрать слов, чтобы описать такую трагедию, как уход из этого царства сладостей.

Верно поняв её печаль, Твайлайт только улыбнулась, и кивнула утешая девочку:
— Мы еще вернемся сюда, как только прогуляемся по Понивилю. Заодно и место в животике для сладостей освободиться. Хорошо?

— Верно внучка, – поддержал Твайлайт дед Егор, усмехаясь в бороду, – Идем нагуляем аппетит, никуда от тебя сладости не денутся.

Последовав за Твайлайт, Олеся вместе с отцом и дедушкой уже покинули магазинчик, когда мисс Кейк словно вспомнила о чем-то важном.

— Подождите секунду! – раздобревшая на своей выпечке миссис Кейк буквально на десять секунду скрылась за дверями кухни, что бы тут-же вернуться с пышными пакетом зажатым в её копытокинезе, – Вот, возьмите за счёт заведения, по дороге попробуете мои особые пончики с сахарной посыпкой.

— Благодарствую гражданочка, – приняв от пони пакет, дед Егор достал один из пончиков, и чуть не уронил от неожиданности, – Горячи хозяюшка, ох горячи они у тебя! — вновь улыбнулся он в густую бороду.

— Только с плиты, как пройдетесь так и в самый раз будут! 

— Благодарствую сердешная, – поклонившись хозяйке магазина в пояс, дед последовала за сыном и внучкой, уже ждущими его на улице.

— Деда, чего там? 

Олеську буквально распирало от любопытства, которое только разгорелось от вида бумажного пакета, от которого шел просто одуряющий аромат свежей сдобы. Спутать такое было невозможно ни с чем.

— Да так, вот гостинцы от хозяюшки для послушных девочек, – улыбнулся в усы дед, подмигивая сыну.

— Ну деда!

— Товарищ Твайлайт, мы можем продолжить экскурсию? — улыбнулся Андрей, поднимая пакет повыше, от загребущих ручек дочки.

— А да… Конечно! Кроме мэрии, на главной площади также расположены… 

Лавандовая экскурсоводша увлеченно рассказывала о всё новых достопримечательностях города, водя людей от здания к зданию. 

Чего тут только не было, и чудесный спа-салон, похожий на бани. И целый магазин шуток и розыгрышей, где отец не удержался и приобрел пару хитрых штучек. Побывали они и в книжном магазине, полистав учебники по магии. Но к сожалению, Андрей так и не смог разобрать в них ни слова.

Потом завернули в боулинг клуб, в котором пони катали какие-то абсолютно гладкие шары. Отец Олеськи конечно слыхал о такой буржуйской забаве, но сам не пробовал ни разу. Но что самое удивительное, попробовав, он сразу-же сумел сбить все кегли с первого раза! Чем и заслужил радостный вопль дочки, и понимающую ухмылку деда, который успел таки заметить легкое марево вокруг рога улыбавшейся единорожки.

Покинув клуб, Твайлайт провела гостей ещё через пару других достопримечательностей, и наконец вывела гостей к весьма экстравагантному зданию, отдалённо похожему на мэрию, но только меньшего размера.

— Ну прямо карусель! – всплеснула руками Олеся, с восторгом смотря на манекены пони, выставленные в окнах, и одетые в красивые платья.

— Да, это бутик "Карусель" моей подруги Рэрити. Идёмте. Она не простит мне если я вас не познакомлю. — улыбнувшись, кобылка юркнула в гостеприимно распахнутые двери причудливого магазина.

Прозвучал мелодичный колокольчик, и словно только этого и ожидая, в противоположных дверях огромного зала показалась элегантная белая пони, с завитыми на изящный столичный манер гривой и хвостом. С первого взгляда в ней можно было узнать настоящую модницу, что своими манерами и стилем заметно выделялась на фоне простоватых сельских пони, живших в Понивиле. И всё это заставило отца Олеськи нахмуриться, от вида явно буржуазного стиля владелицы бутика. 

— Ах! Это просто никуда не годится! – с порога заявила Рэрити, и тут-же метнулась к Олеське. Единорожка принялась с явным выражением брезгливости щупать её сарафан, – Что за ткань! Какой грубый покрой! Работа никуда не годится! Надо все это немедленно исправить!

Олеська даже не успела моргнуть, как её платье, окутанное ореолом голубоватой магии, слетело с нее словно живое. И только через пару секунд, девочка, буквально онемев от происходящего, поняла что осталась стояла в одном исподнем, под изучающим взглядом белой единорожки, которая тем временем уже явно нацелилась на остатки её девичий чести.

— Гражданочка вы что творите!? – первым в себя пришел отец Олеськи, тут-же ухватив висящее в воздухе платье и натянув его обратно на тощее тельце дочери.

— Раздеваю клиента, – будничным тоном ответила кобылка, ничуть не смутившись, – Как по вашему я ещё смогу снять мерки, чтобы сшить вам всем нормальную одежду?

Модельерша явно не понимала, почему гости принцесс так странно прореагировали на самую обычную помощь при раздевание. Ведь всем в Эквестрии известно, что одевать и снимать одежду весьма не просто, если только ты не единорог.

— Без её разрешения?!

Неизвестно чего взволнованный Андрей ещё наговорил бы, но тут рука его отца слегка сдавила плечо мужчины.

— Видимо произошло некоторое недопонимание, вызванное особенностями вашей культуры – пользуясь внезапной паузой, Твайлайт вклинилась в разговор, – Мы не думали что для вашего вида голое тело это табу. Приношу свои извинения за мою подругу, я не думала что это может быть важным.

— Ничего, – умудренный общением с богиней, никогда не носившей одежды, дед Егор первым смекнул в чем дело, – У нас раздеваются до гола только в бане. Таковы обычаи. А раздевать кого-то, особенно девушку, без её согласия, это вообще никак нельзя.

— Ох простите, я не хотела никого обидеть! – запричитала белая единорожка, нервно заламывая копыта и пытаясь хоть как-то загладить вину, – Может вы оставите хоть одну пару штанов? Обещаю, через час я пошью вам такие замечательные брюки! С рюшечками, стразами, и моими лучшими самоцветами! А если вы...

— Идёмте отсюда товарищ Спаркл, – не дав опешившей Твайлайт даже ответить, люди решительно покинули бутик, ничего не объяснив, и оставив двух подруг в недоумении смотреть им вслед.

— Твайлайт дорогуша, пожалуйста объясни им что я не хотела ничего такого! Они не так меня поняли! – взмолилась живое воплощение щедрости, не зная как ещё загладить свою вину.

— Я постараюсь. Наверно это какое-то недоразумение. Они хорошие существа, и я не понимаю что на них нашло. Может они сильно мёрзнут без одежды?

— Ох что же я наделала! — чуть не плача, Рэрити продолжала причитать, даже не слушая подругу, и уже до глубины души проникнувшись всем трагизмом ситуации.

— Ладно-ладно. Рэр, ты главное не беспокойся, я все улажу... – смущённая Твайлайт предпочла поскорее покинуть бутик, едва увидев как в копытцах белоснежной единорожки материализовалось очередное ведёрко с мороженным. 
"Таак... теперь это надолго", — вздохнула про себя волшебница выходя на улицу, — "а значит надо срочно прислать к ней Спайка."

И тут Твайлайт неожиданно уперлась носом в хорошо знакомый ей радужный хвост, зависший прямо перед дверями бутика.

Сама же обладательница столь экстравагантной части тела, зависла сейчас в воздухе на уровне глаз людей, и явно играла с ними в гляделки. При этом пегаска лишь слегка помахивала самыми кончиками крыльев, явно игнорируя все известные землянам законы физики.

— Эй, это вы те самые, кого вытащила из пастей драконов моя подруга Гильда? И что вы делаете в нашем городе? – с легким налетом угрозы поинтересовалась радужногривая летунья, не отрывая взгляда от растерявшихся людей.

Те стояли совершенно растерянные, совершенно не ожидая такой реакции от пони. 

— Радуга, это гости принцессы Селестии. Они прибыли из очень далекой страны, поэтому пожалуйста, прояви хоть немного уважения.

Голос Твайлайт заставил пегаску подскочить. Но та быстро взяла себя в копыта, и крутанув сальто, снова зависла возле Твайлайт, все так-же рассматривая людей.

— Знакомьтесь, это моя подруга Рейнбоу Дэш, самая быстрая и крутая летунья во всём мире. А это Олеся и... — наблюдая за знакомством своей подруги с людьми, Твайлайт кивнула своим мыслям и продолжила – Деши, ты ведь можешь показать им свой радужный удар?

— Конечно могу! – мгновенно просияла пегаска, взлетев на пару метров верх от радости.

— Тогда покажи его гостями принцесс. Наверное им будет интересно посмотреть на столь легендарный трюк.

— А то! Сейчас! Всем не моргать! – и с этими словами радужногривая пегаска тут же взмыла в высь, оставив за собой едва заметный радужный след.

Проводив взглядом вихрем унесшуюся в небеса подругу, Твайлайт с улыбкой подмигнула людям:
— Ну, смотрите челюсти не потеряйте. Сейчас такое будет.

Свечей пронзая голубые небеса, Радуга устремилась вверх словно фантастическая ракета из книг Циолковского.

— Куда это она? – задрав голову, Андрей приложил ладонь к козырьку фуражки, провожая взглядом стремительно уменьшающееся точку.

— Просто смотрите, – Твайлайт тоже не отрывала глаза от радужного шлейфа тянущегося за её подругой.

Почти скрывшись из виду, пегаска лихо кувыркнулась в воздухе, и начала падать обратно к земле, с каждым мгновением ускоряясь все быстрее и быстрее. Вскоре от её тела уже начало исходить свечение, разгоралось со все большей силой, а вокруг начали плясать молнии.

После того как вспышка света на мгновение ослепила зрителей, они увидели над собой просто потрясающее, фантастическое зрелище. Огромный расширяющейся радужный диск стремительно закрывал собой всё небо, от горизонта и до горизонта. А из центра этого красочного великолепия, к земле стремительно неслась сама голубая пегаска, оставляя за собой яркий радужный шлейф.

— Ух ты! – не удержалась от радостного восклицания Олеська.

— Да уж... – дед Егор с трудом спрятал отвисшую челюсть в бороде.

И только Андрей демонстрировал полную невозмутимость, хотя и в его голове сейчас выла тревожная сирена. Как опытному военному, ему не составило труда на глазок прикинуть скорость полета это пегаски. И судя по всему, она сейчас летела минимум в двое быстрее чем самые быстрые самолеты в пикировании. А это значило что она играючи преодолела звуковой барьер, который до сих пор стоял непреодолимой преградой на пути развития аэронавтики. И уже погубил не одну жизнь отважных пилотов.

Тем временем, под грохот ударной волны, разогнавшаяся до огромной скорости пегаска уже скрылась за горизонтом, по-прежнему оставляя за собой сияющий разноцветный шлейф, во весь небосвод. Неудивительно, что добрая половина Понивильцев тоже сейчас наблюдали за таким представлением, напрочь позабыв о своих делах.

— Как она это сделала? — наконец с трудом выдавил из себя офицер.

— Магия пегасов, – просто ответил Твайлайт, наблюдая за идеально чистым небом, на котором после удара не осталось ни одной тучки – Ну ладно, идёмте. Мне еще столько вам надо показать!

Продолжая экскурсию, лавандовая волшебница провела гостей Понивиля к окрестностям города. Показав огромную современную больницу, часовую башню, и конечно школу для жеребят. Которая особенно привлекла внимание Андрея.

— Так значит у вас тоже всеобщее образование и медицина бесплатные?

— Да, указ о нем был подписан принцессами Селестией и Луной аж в 14 году от основания Эквестрии. А это было почти три с половиной тысячи лет назад.

Новая лекция Твайлайт, об общественном устройстве и политике, еще больше поразила взрослых, и только Олеся мало что поняла из нее, и откровенно скучала. Ведь если подумать, то выходило что здесь был если и не идеальный коммунизм, то нечто очень на него похожее. Во всяком случае, бесплатное образование и медицина плохо вязались с проклятыми капиталистами и монархией. Которые только и могут, что тянуть жилы и кровь из трудового народа. Наконец не выдержав, Андрей задал мучивший его все это время вопрос.

— Твайлайт, кем ты работаешь? – при этом он внимательно наблюдал за реакцией единорожкой.

— Библиотекарем, — невозмутимо ответила волшебница, — а еще помогаю пони решать их проблемы. В свободное время совершенствуюсь в магии, и изучаю уроки дружбы. А ещё иногда мы вместе с подругами спасаем Эквестрию от разных опасностей, – на последних словах единорожка явно смутилась, её щёчки зарумянились и она отвела взгляд. 

— И тебе за это платят? – новый вопрос заставил Твайлайт по другому посмотреть на человека.

— Ну... как ученица принцессы Селестии я получаю стипендию из казны королевства, на самообразование. Так как обучение требует некоторых финансовых затрат, в основном на новые свитки и артефакты. А ещё как библиотекарь я получаю зарплату от города, согласно действующим законам. Но если честно, когда мне нужны дополнительные битсы, то я просто беру их из корзины на понивильском рынке. Мы все туда время от времени складываем излишки заработанного, на случай если кому-то вдруг понадобится. В остальном же я помогаю просто так. А разве у вас иначе?

— Почти, товарищ Спаркл. Идемте дальше. 

Слово "товарищ", у Андрея вырвалось само собой. Ведь по всему выходило, что эта странная кобылка действительно была самым что ни есть настоящим пролетарием. Даже несмотря на то что она является фавориткой местного монарха. И при этом сама она работает, а вовсе не паразитирует на народе, пользуясь своим положением при дворе.

Под бодрую лекцию Твайлайт, гости обошли городок по дуге, и в конце концов вышли к огромным яблочным садам, которые занимали огромную площадь, и тянулись почти к самому горизонту. Небольшие и аккуратные деревца стояли рядами, словно на картинке, и на каждом висели наливные яблоки, одно краше другого. И среди всего этого деревенского великолепия, периодически до слуха людей доносились звуки мощных глухих ударов. 

— Что это у вас там происходит? — поинтересовался дед Егор.

— Сбор урожая, – улыбнулась Твайлайт, – Семья Эпплджек собирает яблоки. Идемте, вы сами все увидите.

И действительно, стоило им немного углубиться в этот ухоженный сад, ступая почти по идеальному зелёному газону, как между деревьев мелькнул рыжий бок, а скоро стала видна и сама соловая кобылка земнопони, с размаху пинающая задними ногами одну из яблонь. От чего плоды с неё осыпались прямо в расставленные на земле деревянные бадьи. И что особенно удивило людей, ни одно яблочко так и не упало мимо, в траву. Эта картина заставила деда аж цокнуть языком от восторга. Эх, нам бы так яблочки собирать.

— О привет сахарок! – обрадовалась рыжая кобылка гостям, поправляя ковбойскую шляпу на своей пшеничного цвета гриве, и вытирая трудовой пот передней ногой. 

— Привет Эпплджек, знакомься это наши гости...

— Рада встрече, только я немного занята, – рыжая кобылка неожиданно оборвала подругу и указала на ряды ещё не околоченных деревьев, — а времени ни на что не хватает. 

После чего поставив заполненный бадьи в тележку, кобылка самолично впряглась в неё, и резво потащила в другую сторону сада.

— Извините, — Твайлайт смущённо улыбнулась гостям, — у её семьи сейчас самая страда. Сады большие, а рабочих копыт как всегда не хватает. Как тут углядеть за всем. Пока урожай спеет еще справляются, а как сбор, так совсем времени нет ни на что другое.

— Ты ведь могла помочь? — задал резонный вопрос Андрей.

— Могла, — согласилась единорожка, — но Эпплджек не из тех кто легко принимает помощь. Такой уж у неё характер. Смотрите, — и с этими словами рог Твайлайт засветился, от чего яблоки с десятка ближайших деревьев взмыли в воздух, собравшись в одну большую кучу над головой волшебницы, – Идемте, глянете поближе на главную достопримечательность Понивиля. Ферму Сладкое Яблочко.

Снова вырвавшись вперед, Твайлайт повела гостей по следам тележки, которые прямо не глазах исчезали в распрямляющейся траве. Да так споро, что ещё десять минут, и никаких следов не сыскать.

— Вам не тяжело товарищ Спаркл? — Андрей с сомнением поглядывал на огромную груду яблок, плывущую над их головами в матовом сиянии волшбы местной чародейки.

— Не очень. Основная сложность в том, чтобы не раздавить плоды, – с готовностью ответила Твайлайт, и замолчав на пару секунд добавила, — Нет, конечно для готовки сидра их надо выжать, но не посреди же сада? Кстати, удерживать жидкости куда сложнее. А вообще телекинез имеет…

Ободренная вниманием слушателей, Твайлайт начала новую лекцию, на этот раз об особенностях магии единорогов. Она была так увлечена процессом, что даже не замечала что не все слушают её из праздного любопытства. Андрей внимательно отмечал в памяти каждый факт из монолога волшебницы. Все таки задание партии, это задание партии, и подобные сведения могут оказаться бесценными для всего трудового народа.

Стоило им подойти к большому красному сараю, еще сверкающему свежей краской, как из его ворот вышла Эпплджек, уже с пустой тележкой, и недовольно уставилась на Твайлайт.

— Сахарок, я же просила тебя!

— Да ладно тебе ЭйДжей, – только отмахнулась ученица Селестии на хмурую мордочку подруги, – Я просто показала нашим гостям возможности телекинеза. На примере сбора урожая. 

С этими словами Твайлайт аккуратно сложила яблоки в огромное деревянное корыто, которое тут явно использовалось для давки яблок и получения из них сока. О чем наглядно говорила затычка, в центре его донышка.

— Спасибо вам товарищ Твайлайт, всё это было очень познавательно, – ничуть не покривив душой поддержал волшебницу отец Олеськи.

— Ну тогда ладно, только больше никаких демонстраций в моем саду, хорошо? – отозвалась пони фермер. 

Всем своим видом эта маленькая лошадка показывала свое негодование, в отношении ТАКОЙ помощи.

— Конечно ЭйДжей! Тем более что нам всем уже пора в библиотеку, – загадочно закончила единорожка, и с хитринкой подмигнула своей рыжей подруге.

— Шо уже? – удивленно округлила глаза земнопони, и посмотрела на солнце, которое уже быстро клонилось к горизонту, грозя исчезнуть в любой момент, – Точно пора, идемте.

— Вы о чем? – удивилась Олеся, наблюдая за двумя перемигивающимися кобылками.

— Это сюрприз, – с улыбкой ответили обе пони хором. 

И при этом с их лиц не сходили хитрые улыбки, словно у двух девочек заговорщиц.

---

Принцесса Селестия Эквестрийская, Непобедимое Солнце, дочь Владыки Света и прочая прочая прочая... лежала сейчас в своей комнате совершенно беспомощная, с укутанными в тёплые носочки ногами, и с градусником во рту. Когда градусник окутало голубое сияние магии, и вместо него перед носом богини зависла ложка с очередной порцией овощного супа, белоснежная аликорница только плотнее прижала к груди плюшевою фигурку Твайлайт, и послушно открыла рот. Нехотя она проглотила новую порцию этой пресной травяной массы, и ей пришлось приложить все свои силы, чтобы гримаса отвращения не проступила на её прекрасном личике. 

В отличии от своей старшей сестры, принцесса Луна сейчас была буквально на седьмом небе от счастья. Наконец-то! Теперь она могла на самом деле! По настоящему! Позаботиться о своей любимой старшей сестре! Буквально фонтанируя эманациями восторга, искренней любви, и умиления, богиня ночи стаяла возле кровати своей драгоценной "тяжело больной" сестры, одетая в короткий халатик медсестры, и в изящном чепчике, поверх своей роскошной звёздной гривы собранной в плавно струящийся хвост. 

— Умничка ты моя. А теперь ложечку за нашего папу, — произнесла с медовыми нотками в голосе Луна, и новая порция приготовленного её стараниями супа, вновь повисла в облаке телекинеза перед носом Селестии, — Ты ведь знаешь что должна быть послушной маленькой кобылкой? И съесть весь супчик что я для тебя приготовила. И только после этого я дам тебе на десерт твой любимый шоколадно-кремовый тортик, со свежей клубникой и сливками.

Хватаясь за обещанную сладкую награду, словно утопающий за соломинку, богиня солнца со скрипом открыла рот, и внутренне сжалась, проглотив новую порцию овощной бурды. Что не говори, а стряпухой её маленькая Лулу всегда была просто никудышной. 

— Сестра, — Селестия вновь страдальческими глазами уставилась на богиню снов, — ты же понимаешь что я не могу в таком виде предстать на переговорах с посланником СССР? Мы же договорились пригласить его в башню для управления светилами. А я не могу поднимать солнце в таком виде. — и с этими словами Селестия помахала перед носом сестры своими закутанными в полосатые гольфы передними ногами.

— Конечно-конечно милая, но сначала... — и новая порция горячего пресного супа полилась в горло принцессы дня. — Ты должна съесть всё это. Твой долг никуда не убежит. Думаю пони не обидятся, если сегодня солнце закатится за горизонт на полчасика попозже. И к тому же, это не переговоры, а просто предварительная консультация.

Но Селестия её не слышала. В этот самый момент, довольно крупный кусочек небрежно нашинкованной морковки попал принцессе не в то горло, и богиня судорожно закашлялась. Разбрызгивая на одеяло кусочки овощей, аликорница согнулась на кровати, но тут-же с облегчением почувствовала на спине чувствительные удары телекинеза сестры.

— Спасибо дорогая, — с трудом проговорила принцесса дня, когда коварный кусочек наконец выскочил из её горла. И Селестия вновь обессиленно опрокинулась на подушки, изредка откашливаясь. 

На её глазах выступили слёзы. Но несмотря на все эти трудности, с внезапно разыгравшимся у её младшей сестрёнки инстинктом наседки, богиня солнца была крайне довольна сложившейся ситуацией. По сравнению с тем что она ожидала, ей удалось ОЧЕНЬ ЛЕГКО отделаться! Когда прибыв во дворец, Селестия рассказала Луне о новом тягле, что она взвалила на себя, сестру, и всю Эквестрию, она ожидала всего: взрыва негодования, разбитых витражей, снесённых дверей и... даже копытоприкладства. Но к её немалому удивлению, Луна спокойно выслушала новость старшей сестры, и лишь утвердительно кивнула. В ответ на недоумённо вытянувшуюся мордочку Селестии, богиня вечной летней ночи лишь хитро улыбнулась, и выдала условие своего согласия, от которого белая аликорница тут-же облегчённо выдохнула.

Подумаешь! Следующие сто лет поддерживать все затеи, и принимать участие во всех играх и розыгрышах своей младшей сестрёнки. Как будто она и без этого на них не согласилась бы? Что может быть легче!? Селестия и так уже давно привыкла к роли "больной сестры" или "маленькой кобылки". Какие ещё ролевые игры способна выдумать для неё Луна? За века правления, богиня солнца повидала и испробовала на себе такое, что отдыхавшая последнюю тысячу лет на ночном светиле Луна, не могла вообразить себе даже в самых смелых фантазиях. И что значили все эти игры для бессмертной пони? В любом случае, это было меньшее, на что Селестия была готова пойти, чтобы поддерживать уют и теплоту в душе своей любимой маленькой Лулу. 

Так что сейчас, не смотря на свой жалостливый взгляд умирающей лани, на самом деле Селестия внутренне ликовала. И ничуть не меньше чем её младшая сестрёнка. 

"Глядишь, и даже Луна за эту сотню лет научиться готовить более-менее сносно. Как говорится, нет худа без добра." — отметила про себя Тия, и внутренне улыбнулась.

---

Павел Судоплатов сидел на кровати в гостевой комнате дворца, которую ему благосклонно выделили принцессы для проживания. Он снова и снова пытался прокручивать в голове детали предстоящего разговора, но вопреки воле мужчины, всё его внимание опять соскальзывало на окружающую обстановку. Всю какую-то несуразную, что-ли? Несмотря на богатое убранство, всё в этой комнате казалось человеку чересчур маленьким, низким, если не сказать игрушечным. Взять тот же умывальник с зеркалом, который находился где-то на уровне колен мужчины, и чтобы им воспользоваться, ему пришлось бы чуть ли не встать на корточки. А кровать? Хоть она и была двуспальной, но имела в длину не более полутора метров, и Судоплатов, со своими почти двумя метрами, не смог бы уместиться на ней даже по диагонали. Со слов проводившего его сюда гвардейца, выходило что эти апартаменты предназначены для минотавров, и ничего более крупного, под человеческий размер, во дворце просто не предусмотрено. Павел Анатольевич вздохнул, и снова с сомнением осмотрел свои апартаменты, всё более склоняюсь к мысли что спать ему похоже придётся на полу. Хотя по правде, сейчас это была не самая насущная из его забот.

Судя по разлитому за окном багрянцу, время близилось к закату, а значит скоро принцессы должны послать за ним. Майор встал, и снова начал прохаживаться по комнате, пытаясь собраться с мыслями. Но подойдя к высокому стрельчатому окну, он опять засмотрелся на прекрасный вечерний пейзаж. Далёкие, утопающие в дымке облаков горы, кромка лесов у их основания, и заливные луга, среди которых тут и там сверкали в лучах солнца ленты речушек, сбегающих со склонов горы Кантерлот. От всей умиротворяющей красоты этого мира, у человека вновь буквально захватило дух. 

Но тут, от процесса созерцания пасторальной картины, майора отвлёк звук открывшихся дверей. На пороге показался уже знакомые ему белоснежный единорог, облачённый в позолоченные доспехи гвардейца дневной стражи.

— Господин Судоплатов, — произнёс страж с лёгким поклоном, — принцессы ожидают вас в лунной башне. Прошу вас следуйте за мной, я вас провожу.

Павел Анатольевич послушно последовал за единорогом, вновь принявшись как и в прошлый раз озираться по сторонам. С детства наученный ценить красоту, Судоплатов принялся любоваться великолепными витражами, картинами и изысканной работы гобеленами, что в огромных количествах заполняли собой практически всё пространство переходов белоснежного дворца. Возле каждого из них были установлены разноцветные кристаллы, в специальных канделябрах. Они светились самыми причудливыми оттенками, создавая неповторимую цветовую гамму на стенах и потолке, и даже в наступавших сумерках давали прекрасное освещение. 

При виде всего этого великолепия, Судоплатов вновь подавил готовый вырваться из груди вздох восхищения. Ему до сих пор было трудно поверить в то, что все эти шедевры, достойные лучших залов Эрмитажа, были выполнены существами напрочь лишенными пальцев. А с другой стороны... если у них тут повсеместно распространена магия, заменяющая им практически все привычные на Земле достижения прогресса, то чему удивляться? Конечно майор уже не раз пытался спрашивать у местных гвардейцев и слуг: что же это за магия у них такая? И как она работает? Но каждый раз он получал лишь вытаращенные от удивления глаза и заявление в стиле 
"Ну... магия — это магия..." — и не больше не меньше. 

Причём после этого, Павел Анатольевич часто замечал как поньки характерно начинали крутить копытом у виска, так что Судоплатов решил пока отложить расспросы до лучших времён. 

Вот с этими мыслями Майор и продолжал следовать за гвардейцем, пока наконец не поднялся по винтовой мраморной лестнице на вершину одной их дворцовых башен. Там они остановились перед парой роскошных украшенных символами ночи дверей, на карауле возле которых которых стояли два тёмно синих жеребца бэтпони, с характерными перепончатыми крыльями и кисточками на ушах.

Ночные пони тут-же принялись с любопытством разглядывать майора своими жёлтыми кошачьими глазами, от чего Павел Анатольевич немного поёжился. Конечно ему уже доводилось встречать таких пони, как никак именно они тащили по небу колесницу в которой он сюда и прибыл. Но всё-же, их острые клыки, и таинственный, можно сказать плотоядный оскал улыбок, заставляли человека чувствовать себя неуютно в их присутствии. Но в конце концов, бэтпони переключили внимание на своего коллегу из гвардии принцессы Селестии. Церемониально обменявшись с единорогом поклонами, ночные стражи торжественно распахнули широкие двери, пропуская мужчину в личные апартаменты своей повелительницы.

Обстановка кабинета принцессы Луны мало чем отличалась от убранства других комнат, которые довелось повидать майору. Разве что эта была не так вычурно обставлена, и выполнена в синих и фиолетовых тонах. Стены были украшены многочисленными символами созвездий, а потолок представлял собой настоящую мастерски выполненную репродукцию местного ночного неба.

Но тут до слуха Павла Анатольевича донёсся ласковый голос Селестии, раздавшийся из-за шёлковых занавесок. Последовав за ним, мужчина вышел на просторный, украшенный ночными цветами балкон, где он и увидел обеих принцесс аликорнов, восседавших на небольших подушках возле чайного столика с различными закусками. 

Встретив посланника ласковой улыбкой, Селестия указала на ещё одну свободную подушку подле себя, специально приготовленную для гостя. 
— Прошу вас, присаживайтесь уважаемый Павел Анатольевич. 

— Благодарю вас, Ваше Высочество.

Когда майор уселся на предложенное место, белоснежная аликорн предложила ему чая, и несколько сортов пирожных. А после непродолжительного перекуса, наконец дошла очередь и до НАСТОЯЩЕЙ МАГИИ!

Подойдя к поручням балкона, принцесса Селестия плавно поднялось над полом, грива и хвост её растеклись вокруг словно ожившее северное сияние, а рог ослепительно вспыхнул белым огнём. И словно повинуясь её воле, Солнце, до того неподвижно висевшее над кромкой далёких гор, начало медленно закатываться за горизонт. Свет его начал стремительно угасать, пока весь мир не погрузился в темноту, а по небу не рассыпались мириады звёзд. 

Стараясь сдержать накатившие эмоции, Судоплатов со смесью восхищения и какого-то суеверного страха, вежливо поаплодировал принцессе дня, за столь мастерски приготовленное представление.

— Ох... Очень красивое зрелище ваше высочество, — произнёс старший майор государственной безопасности, стараясь сдержать улыбку, — у меня на секунду даже сложилось впечатление, словно вы действительно управляли солнцем. А ваши грива и хвост... В тот момент мне показалось, что всё вокруг словно потонуло в настоящем живом пламени. Это поистине восхитительное зрелище.

Но в ответ на неумелую лесть, обе сестры лишь с улыбками переглянулись, после чего Луна поинтересовалась:
— Господин посланник, а вы разве не допускаете мысли, что мы действительно можем управлять светилами? И каждый день осуществляем смену дня и ночи, уже на протяжении тысяч лет?

— Маловероятно, — Судоплатов слегка склонил голову в знак уважения к ночной аликорн, — но я не понаслышке знаком с астрономией и законами физики. Я знаю что масса солнца в триста тридцать тысяч раз больше массы планеты. По крайней мере у нас на Земле. А до сих пор, мои глаза убедительно говорят мне, что судя по видимым размерам солнца, эти пропорции у вас так же близки к земным. А значит если бы вы и правда сдвинули Солнце со своей орбиты, то весь этот мир мгновенно поглотили бы самые чудовищные катаклизмы. 

— Вот как? — принцесса Селестия не выказала и тени возмущения, от подобного недоверия к своему таланту, — В таком случае... Павел Анатольевич, как насчёт небольшой, более детальной демонстрации? Скажите, на какое время и на какую величину в градусах, вы бы хотели чтобы я вернула солнце на небосвод?

Судоплатов сделал вид что задумался, а потом с усмешкой проговорил:
— Ну что же... Пусть будет прямо сейчас. Примерно на пятнадцать градусов над плоскостью эклиптики.

— Легко, — будничным тоном ответила белоснежная принцесса, и её рог и снова вспыхнул золотым сиянием.

Грива белоснежной аликорн вновь стала похожа на переливающиеся всеми цветами ожившее пламя, глаза затопил ослепительный белый свет, и майор ошарашенно отпрянул, увидев как диск солнца ДЕЙСТВИТЕЛЬНО вновь показался над далёким горизонтом, и сдвинулся по небосклону в обратную сторону. Через считанные секунды густые сумерки вновь сменились вечерним багрянцем, и дневное светило замерло, точно в пятнадцати градусах над плоскостью эклиптики.

— А... Аахренееть... — только и выдавил из себя умудрённый чекист.

Сказать что он был шокирован до глубины души, значило ни сказать ничего. Он так и сидел замерев, забавно разинув рот, не сводил очумелых глаз с солнечного диска. 

При этом Судоплатов неожиданно обратил внимание на ещё один любопытный факт. В отличии от Земли, местное солнце совсем не слепило и не жгло сетчатку глаз своим излучением. Наоборот, несмотря на то что свет его был так-же ярок как и дома, смотреть на него можно было без каких либо неудобств. И это поразило майора ничуть не меньше, чем сам факт его скачков по небосводу, по воле принцесс, а также всяческое отсутствие негативных последствий для экосистемы планеты. В виде гигантских приливных волн, порождённых чудовищными сдвигами в гравитационном поле.

Парящая над плитами балкона богиня выждала ещё с пару минут, чтобы человек мог полностью осознать всё увиденное. После чего, повинуясь её воле, дневное светило вновь пришло в движение, и плавно закатилось за горизонт, сверкнув напоследок пару раз между отрогами далёких западных гор. И вскоре, над Эквестрией вновь простёрла свои крыла долгожданная ночь.

После этого настала очередь принцессы Луны, и поражённый человек снова стал свидетелем захватывающего зрелища. На этот раз он затаив дыхание наблюдал, как по воле богини ночи на востоке плавно поднимается среди звёзд огромный диск Луны, гораздо более яркий чем на Земле.

Следующие полчаса прошли в тишине. Всё это время Судоплатов пытался переварить увиденное, медленно потягивая заботливо подливаемый ему принцессами в кружку чай. Богини не торопили человека, пока тот размышлял над тем, что же теперь делать? И какими словами он опишет всё это в своём рапорте? При этом мужчину буквально трусило, от осознания всего ужасающего масштаба разницы, между возможностями людей и жителей Эквестрии. От одной мысли, что Селестия или Луна могут провернуть подобный фокус на Земле, посланника бросало то в жар то в холод. Майор прилагал невероятные усилия чтобы сохранить благопристойное выражение на лице, но куда там. Сейчас даже полный профан в физиогномистике догадался бы о той буре и смятении, что творилось у него на душе.

И разумеется состояние человека не укрылось от внимания обеих божественных сестёр. Довольная достигнутым эффектом, Селестия наконец прервала затянувшуюся паузу.

— Уважаемый Павел Анатольевич, — голос принцессы был мягок и сладок, как всегда, но взглядом богини солнца сейчас можно было казалось резать алмазы, — а теперь, я думаю, пришло время нам с вами обсудить ситуацию на Земле. И особенно, наши интересы относительно Советского Союза.

---

Ещё через полчаса, Судоплатов буквально не находил себе места от всего здесь услышанного. Намерения принцесс, и в особенности Селестии, буквально вгоняли спецпосланника в ступор.

Прекращение всех войн на земле, и программа социального обеспечения для малоимущих слоёв общества? Отлично! Всеобщее бесплатное образование и медицина? Хорошо! Повсеместная отмена смертной казни, и создание общественного комитета по надзору за действиями правоохранительных органов в отношении гражданского населения? Ну ладно, тоже допустимо. Это ещё можно было как-то понять. Но отмена практики забоя скота! И закрытие мыловарен! От такого заявления, у майора буквально волосы встали дыбом. Да стоит правительству издать подобный декрет, и на следующее утро на них обрушится такое восстание, по сравнению с которым усмирение тамбовских крестьян армией Тухачевского покажется лёгкой прогулкой.

Но на резонный вопрос: А что тогда вы прикажите людям есть, и чем мыться? Богиня солнца и глазом не повела, заявив что её маленькие пони с лёгкостью смогут обеспечить всё население Земли, и Советского Союза в частности, любым количеством злаковых культур, овощей и фруктов. Как впрочем и наладят товарообмен экологически чистой парфюмерией и моющими средствами, не имеющими в своей основе ингредиентов животного происхождения. 

Конечно Судоплатов отдавал себе отчёт, что как цивилизации основанной травоядными существами, эквестрийцам кажется шокирующим сам факт возможности убийства живого, способного чувствовать существа ради еды. Но так нагло и безапелляционно навязывать свой уклад жизни другим!? Это уже не лезло ни в какие ворота. Селестия говорила так! Словно её оккупационные войска уже стояли в Москве, в Лондоне, в Берлине! И даже обещание предоставить людям достижения Эквестрийской магической медицины, не сумели переубедить спецпосланника СССР. 

Со всех точек зрения, последние два требования были в высшей степени возмутительны, утопичны, и чисто физически не осуществимы.
Именно это и высказал Судоплатов обеим сёстрам, с трудом стараясь удержаться в рамках дипломатического протокола, и не перейти на личности. Дабы указать Селестии на её явные проблемы с пониманием психологии людей, или с собственной головой.

— Я понимаю вашу тревогу, уважаемый Павел Анатольевич. И потому вовсе не предлагаю ломать уклад жизни и традиции народов Земли через колено. Зачем нам бунты, и повсеместный саботаж на всех уровнях исполнительной власти?

Принцесса оставалась по-прежнему невозмутима, и прикрыв веки говорила с лёгким налётом сонливости. Это могло показаться признаком отсутствия интереса, но всем вельможам Кантерлота было хорошо известно: это обманчивое впечатление, и в такие моменты солнечная диарх была серьёзна как ни когда. 

Селестия вновь элегантно отпила чая из своей кружечки и продолжила.

— Думаю для начала мы создадим искусственный дефицит на продукты животноводческого хозяйства. И запустим соответствующую истерию в средствах массовой информации. Например что-то вроде "страшной и ужасной" эпидемии коровьего бешенства, передающегося человеку и уже охватившей всю планету? Как думаете, у нас получится? Ведь появляются у вас там случайные мутации вирусов? Вспомнить тот же грипп испанку например?

Это был риторический вопрос. Богиня солнца уже давно для себя всё решила, и провести нужные реформы на Земле было для неё делом техники, уже прекрасно отработанной за тысячи лет.

— Что-ж, думаю ваше начальство рано или поздно со мной согласится. А параллельно мы запустим активную пропаганду защиты окружающей среды, здорового образа жизни, вегетарианства, и как следствие, жизни в полной гармонии с собой и окружающим миром. Также будет всячески порицаться употребление спиртного и табака, вплоть до прямого запрета. Думаю со временем, мы отучим ваших сограждан от вредных привычек. Поверьте, у нас с сестрой уже есть в этом опыт. Грифоны вам с радостью подтвердят.

Белоснежная аликорн вновь подняла лукавый взгляд на поражённого спецпосланника, и тот наконец не выдержал.

— И в итоге вы превратите всех людей в таких-же разноцветных травоядных пони? — с явным сарказмом в голосе передразнил её Судоплатов, — Сделаете нас мягкотелыми бесхребетными тряпками, способными только нюхать цветочками, и гоняться за бабочками по лугам?

— Высокая эмпатия и здоровый образ жизни не есть мягкотелость. 

Селестия проговорила это таким тоном, словно втолковывала очевидные вещи нерадивому и упрямому жеребёнку. 

— Доброта ко всем живым существам, и отказ от убийств ради удовольствия сытого брюха, ни есть глупость. А как раз наоборот. Или по вашему бесконечные войны, это лучший из вариантов развития цивилизации? Я уж не говорю о том, что сейчас, ваш мир стремительно скатывается в тупик культуры массового потребления. А как следствие, неизбежное уничтожение всей планетарной экосистемы, и вырождение лучших идей — в культ обжорства и низменных развлечений.

Но гримаса с лица майора никуда не делась.

— Мы хотя бы стараемся развиваться, и идти вперёд! Пусть с ошибками и синяками, но самостоятельно! Это наша жизнь и наши ошибки! И мы хотим сами решать все наши проблемы! Самостоятельно преодолевать их, и расти над собой! 

Судоплатов уже чувствовал как внутри у него всё закипает. И всё от того, что ему приходилось разъяснять этому могучему и бессмертному существу такие очевидные вещи!

— Что ж, похвальное устремление, — богиня в задумчивости пожевала губами, — Но не слишком ли велика цена? Неужели вы верите что развитие вида всегда должно коваться в горниле страданий и ломки отдельных судеб, под ударами высших интересов общества? Поверьте, ни одна цель не может оправдывать такие средства. Есть и другой путь, спокойный и наполненный любовью и гармонией. И пусть он гораздо более длинный и медленный чем ваш, но зато на нём нет тех подводных камней, о которые разбилась уже не одна сотня цивилизаций. 

Принцесса солнца продолжала говорить, и в её словах была доля истины. Но выкованный в пожаре мировой и гражданской войн, Судоплатов не мог даже допустить мысли чтобы отказаться от борьбы. Ему претила сама идея принять утопические планы Селестии, по переустройству самих основ человеческой природы.

Но с другой стороны, внутренний голос всё громче твердил ему, что все его протесты ни к чему не приведут. Всё будет решено без него, на гораздо более высоком уровне. Что не говори, а партийный вожаки вцепятся в Эквестрийскую волшебную медицину обеими руками! Буквально зубами вгрызутся, да так что и не отцепишь. С их материалистическим подходом к восприятию мира, пара лишних столетий жизни, без болезней и в молодом и сильном теле, будет просто непреодолимым соблазном. Ради такой волшебной пилюли большинство членов политбюро мгновенно забудут и об идеалах коммунизма, и о партии, и даже о собственном народе. 

Павел Анатольевич печально вздохнул. Всё таки как легко эта белая кобыла просчитала главную слабость отвергнувшего веру в Бога общества? Страх перед смертью. 

Да за такой поистине Божественный дар, как 200 лет второй молодости и жизни без недугов, все мировые элиты Земли с радостью лягут под Селестию, и будут ей копыта лизать!

Наконец, когда Селестия замолкла, и вопросительно посмотрела на него, он решил без обиняков высказать всё что он об этом думает.

— Знаете Ваше Высочество. В нашей истории уже было такое. В своё время белые колонизаторы точно так-же впаривали африканским вождям виски, зеркальца, и порох. После чего местные царьки, в обмен на все эти цацки, с радостью продавали в рабство сначала соседей, а потом и собственных соплеменников. А что в итоге? Британцы, бельгийцы, и португальцы, фактически уничтожили весь цвет генофонда населения Африки, навсегда подорвав возможности чёрного континента по развитию в культурном и техническом плане. 

Голос майора НКВД звучал глухо и почти безжизненно.

— Теперь там лишь всеобщая деградация. И всё от того, что колонизаторы буквально занимались обратной селекцией, эксплуатируя Африку и оставляя там только не годных в плане развития аборигенов. Охотников за головами, что гнали на продажу вереницы собственных, закованных в кандалы родичей. А началось все именно со встречи двух неравных по силе и развитию цивилизаций, и предложения "великих", с точки зрения африканских вождей, чудес. 
И вот теперь вы... 

— Вы в корне ошибаетесь, — на этот раз голос подала Луна, которой похоже весь этом обмен точками зрения уже окончательно надоел, — мы вовсе не собираемся колонизировать Землю, и тем более эксплуатировать её природные ресурсы или население. Зачем нам это? У вас на Земле всё равно нет ничего, что бы вы могли нам предложить. Все достижения науки, которые вы можете создать трудом целых поколений учёных, мы способны воплотить одной единственной мыслеформой. И конечно мы не намерены снабжать нашей медициной лишь местные элиты. Успокойтесь Павел Анатольевич, это только первый шаг. 200 лет молодости и здоровья вскоре будут доступны всем людям без исключения. Даю вам слово Богини ночи. 

Но тут принцесса сделала паузу, переглянувшись с сестрой, и как бы нехотя добавила.

— Нууу... конечно перед этим... Нам придётся взять под контроль ваше размножение. Признайте, если никто не будет умирать от болезней, и все будут доживать почти до трёхсот лет... то через пару веков на Земле от количества людей просто яблоку будет негде упасть. 

Луна продолжала ещё что-то говорить, но Судоплатов её уже не слышал.

От такого заявления, он лишь громко выдохнул, а в следующее мгновение багровая пелена застила взгляд опытного диверсанта. Не помня себя он схватил чайный столик, и в ярости опустил его на голову Селестии, после чего бросился на ошарашенную Луну.

---

Глава 11

Тёмный силуэт колесницы принцессы Луны затмил собою усыпанные звездами небеса, плавно заходя на посадку над ночным Понивилем. С грохотом прокатившись по камням мостовой, повозка наконец остановилась перед дверями дерева библиотеки, и владычица мира снов неспешно сошла на землю. 

Несмотря на доносившиеся до её ушей приглушённые басы, и мигание в окнах библиотеки вспышек цветомузыки, настроение принцессы Луны было далеко от идеального. И виной тому было срочное задание сестры. Селестии, не дать не взять, именно этой ночью приспичило сравнять с землёй какой-то там авиамоторный завод, в одном из пригородов Дрездена. И пусть Луна не имела ни малейшего понятия, зачем нужна такая поспешность, но раз надо, то вперёд. Как говорится — ломать не строить. Ментальный слепок цели был заботливо перенесён из памяти Селестии, и вроде как с её слов получалось что это нужно для скорейшего прекращения одной войны, и предотвращение другой, гораздо более страшной. Что-же, если так, то принцесса ночи была готова внести свой вклад. Благо и подраться хотелось аж жуть. У Луны уже давно копыта чесались, а вот повода уже тысячу лет никак не подворачивалось. 

Но с другой стороны, богиня ночи так хотела ещё немного поняньчиться со своей любимой "больной сестрёнкой". А вместо этого... 

Она вновь печально вздохнула, и двинулась вперёд, направлялась к пока единственному в Эквестрии стационарному порталу, настроенному на координаты Земли. 

Аликорн толкнула двери библиотеки. Но как только она пересекла порог, как по ушам её ударили оглушительные басы танцевального трека, который исполняла за своим микшерским пультом всегда готовая к тусам Винил Скрэтч. Над вечно растрёпанной синей гривой единорожки-диджея сейчас прямо в воздухе непрерывно вращались и мигали десятки кристаллов стробоскопов, дополняя собой общую атмосферу дискотеки, и превращая весь первый этаж библиотеки в настоящий танцпол, под завязку заполненный толпой неумело дрыгающих ногами в ритме танца пони.

Открывшееся зрелище немного подняло настроение Луны, и она позволила себе чуть заметно улыбнуться. Похоже что тут сейчас собрался чуть ли не весь Понивиль. И принцесса радовалась, что за прошедшую тысячу лет её маленькие пони научились наслаждаться не только ярким днём сестры, но и её ласковой тёплой ночью. Конечно было бы лучше, если бы все они высыпали на улицу — играть и веселиться под мягким светом её звёзд. Но и так было тоже неплохо.

Подавив внезапно поднявшийся в душе порыв включиться в эту общую вакханалию неумелого дрыганья ногами и мотания гривами в такт музыке, принцесса двинулась вперёд, по пути отвечая вежливыми кивками на многочисленные приветствия уже весьма поддатых от яблочного сидра поняшек. Тёмно синяя аликорн начала медленно протискиваться через толпу в сторону подвала, а следом за богиней ночи неотступно следовал один из её верных гвардейцев, всегда готовый встать на защиту принцессы. А точнее просто вежливо отстранить от царственной особы очередную гиперактивную пони, нахально лезущую с поцелуями и обнимашками.

— Принцесса! — вдруг аликорну остановил мужчина в военной форме, такой-же как и у их чересчур горячего гостя, что сейчас отдыхал в Кантерлоте, — Простите, но у меня к вам просьба! — громко проговорил он, пытаясь перекричать музыку с танцпола. 

Быстро кивнув в знак согласия, Луна увела его на кухню, и прикрыла дверь.

— Да спасибо, так гораздо лучше, — обрадовался мужчина, от того что больше не надо было драть глотку. — Ваше высочество понимаете... — он вдруг замялся, не зная какие лучше подобрать слова.

— Смелее уважаемый. — принцесса ободряюще толкнула мужчину носиком в грудь. — Чем Эквестрийская диархия в нашем лице может вам помочь?

— Ну, тут такое дело... Я, мой отец, и особенно моя дочка... Мы очень благодарны вашей сестре, и всем пони этого города. Поверьте, Понивиль чудесное место. И тут такая атмосфера... Словно в сказке очутился! Чес слово, — Андрей на секунду даже расплылся в улыбке, но наконец продолжил — У вас бесконечно прекрасной и чуткий мир, но... Моя дорогая жена Любаша наверняка уже места себе не находит. Ведь я только приехал, и тут-же пропал неизвестно куда. А Олеська и того больше. Уже две ночи дома не ночевала. И потому...

— Мы понимаем, — с одобрительным кивком оборвала его принцесса — Как говорится "В гостях хорошо, а дома лучше." Не так ли? Мы сейчас как раз собирались отправиться на Землю по важному заданию сестры, и конечно будем рады взять вас с собой.

Мужчина явно обрадовался такому известию, хоть и был немного сбит с толку тем фактом — от чего эта тёмно синяя аликорн вдруг говорит о себе во множественном числе?

— Хорошо, тогда я немедленно приведу Олесю и отца. Дайте нам пожалуйста минут пять, хорошо?

И с этими словами Андрей быстро вышел из кухни, вновь потонув в шуме вечеринки. Постояв ещё немного, и обдумав какие-то свои мысли, Луна наконец тоже последовала вслед за ним, намереваясь выполнить ещё одну небольшую просьбу Селестии. Она вновь осмотрела переполненную веселящимися пони библиотеку, пока её взгляд не упал на жёлтую пегаску с длинной нежно розовой гривой, которая одиноко сидела на диванчике в уголке, и неспешно потягивала сидр из большой железной кружки. 

Увидев свою цель, богиня ночи жестом подозвала стоявшего неподалёку гвардейца, и быстро прошептала ему что-то на ухо, указывая на выше означенную пегаску. Когда жеребец фестрал отдал принцессе честь, и начал пробираться через толпу к диванчику Флаттершай, Луна вновь принялась искать глазами Андрея и остальных "виновников" этой вечеринки. Это оказалось довольно просто. Люди возвышались над танцующими поньками чуть ли не в половину роста, и даже среди всей этой постоянно мигающей цветомузыки разглядеть их было легко. И как раз сейчас, Андрей что-то пытался объяснить своей поникшей дочери, и стоявшей подле неё Пинки Пай. 

Похоже розовое воплощение элемента Радости тоже было не в восторге от решения Андрея так внезапно вернуться домой. Но в отличии от Олеськи, кудрявая земнопони быстро пришла в себя, и через секунду уже ускакала в самую гущу толпы, едва заметив очередную скучающую поняшу. Что не говори, а для Пинки Пай даже уход основных виновников торжества — вовсе не был поводом для прекращения вечеринки.

В конце концов, не потревоженные больше ни кем, Принцесса Луна и гости из другого мира спустились в подвал, к расположенной там межпространственной установке. 

Правда перед тем как вернуться домой, едва не разревевшуюся Олеську пришлось подкупить обещанием нового посещения Эквестрии в самое ближайшее время. Но эта просьба девочки не сулила каких-то особенных проблем. Поскольку сёстры аликорны теперь намеревались посещать Землю регулярно.

---

Флаттершай по-прежнему сидела на диванчике одна, отвечая нежными улыбками и кивками на многочисленные приветствия веселящихся вокруг неё поняш. Не смотря на все попытки Пинки и остальных, она так и не покинула своего укромного уголка. Каждый раз когда очередная подруга пыталась утащить её за собой, в эту безумную круговерть танца, робкая пегасочка буквально вцеплялась лапками в диван, краснела, пряталась за собственной гривой, и ни в какую не желала появляться в этом центре праздничного торнадо. В конце концов, Пинки и остальные оставили её в покое, и лишь изредка подсаживались к застенчивой подруге, чтобы развеять её разговорами, и вручить очередную порцию креплёного сидра. Пинки Пай по-прежнему надеялась, что алкоголь окажет на пегаску своё раскрепощающее свойство, и та наконец-то вылезет из своей скорлупы.

И вот теперь, Флаттершай сидела на своём диванчике уже слегка поддатая, и медленно потягивала четвёртую по счёту кружку сидра. При этом она уже чувствовала себя достаточно раскрепощённой, и даже позволяла себе улыбаться, и ритмично покачивать головой в такт доносящейся с танцпола музыке. Но внезапно, мигание стробоскопов перед ней загородила какая-то высокая тень, и пегаска подняв взгляд, с удивлением уставилась на замершего перед ней крупного жеребца фестрала, облачённого в доспехи ночной гвардии.

— Аммм... Добрый вечер... — Флаттершай смущенно покраснела, и слегка улыбнулась незнакомому стражнику, не сводившему с неё пристального взгляда своих желтых кошачьих глаз. — я могу вам чем-то помочь... 

— Мисс? — гвардеец почтительно поклонился, — позвольте представиться, моё имя Миднайт.

— Очень приятно... ам... — пегасочка покраснела ещё сильнее. То ли это сказалась выпивка? То ли столь притягательный вид крепкого жеребца, облачённого в богато украшенные символами ночи доспехи. Но в любом случае, в этот момент Флатти вдруг остро захотелось наплевать на всё, и попробовать познакомиться с этим жеребцом поближе.

— Чем я могу вам помочь...? — произнесла она, игриво стрельнув глазами из под длинной чёлки. 

Но гвардеец в ответ только снова коротко поклонился, и с каменным выражением на морде отодвинулся чуть в сторону. 

Указывая на выход, он проговорил:
— Её высочество принцесса Селестия Эквестрийская, просит вас почтить её дворец своим визитом. Она была бы признательна, если бы вы сделали это прямо сейчас. Карета её сестры уже ожидает вас у дверей библиотеки.

Сказать что Флаттершай была удивлена таким поворотом, значило не сказать ничего. Чего-чего, а такого поворота она ни как не ожидала. Что от неё могло понадобиться принцессе? Тем более так скоро с момента её возвращения? Если дело касается Элементов Гармонии, то почему гвардеец обратился к ней, а не к Твайлайт? 
Пегасочка в надежде поискала глазами подругу.
Кстати, вон и она. Лавандовая волшебница, уже пьяная в дупель, и с какой-то нахлобученной на голову цветочной корзиной, сейчас как раз исполняла очередной весьма безумный танец. Зажмурившись, и аж высунув язык от удовольствия, единорожка забавно дрыгала всеми своими конечностями в такт музыке. И всё это происходило под одобрительные возгласы и аплодисменты толпы таких-же пьяных поняш, и одной весьма нетрезвой грифонихи. 

Поняв что сейчас вовсю отрывающимся подругам явно не до неё, Флаттершай лишь тихонько вздохнула, и покорно последовала вслед за гвардейцем на выход.

Прохладный ночной воздух немного отрезвил робкую пегаску. От прежней хмельной решительности не осталось и следа, но всё-же, когда Флаттершай, поддерживаемая галантным фестралом, забиралась в колесницу принцессы Луны, она неожиданно осмелилась спросить своего провожатого о цели визита. 
Но бэтпони лишь разочарованно развёл передними ногами — мол не могу знать. Просто велено доставить носительницу элемента доброты во дворец. Вот и всё.

Больше вопросов Флаттершай не задавала, и весь полёт до Кантерлота сидела тихо, любуясь пейзажами ночной Эквестрии, и гадая, на кой Селестии понадобилась именно она? Без остальных элементов гармонии?

---

Когда Флаттершай в сопровождении фестрала подошла к воротам дворца, гвардейцы на входе встретили их как всегда — изображая из себя манекены. А вот их более живые копии внутри, сразу же указали где в столь поздний час искать принцессу Селестию. И после недолгих поисков, Миднайт сдал пегасочку камердинеру солнечного двора, и больше не проронив не слова, отправился к себе на ночную половину замка.

— Её Высочество сегодня весь день были заняты, — принялся объяснять Флаттершай задержку с аудиенцией крупный пегас, в дорогом наряде и с толстой гербовой цепью коннетабля на шее. — Принцесса принимает делегации восторженных подданных со всех провинций и крупных городов Эквестрии. Приёмы и торжества идут один за другим, с самого утра. Поэтому мисс Флаттершай, вам придётся немного подождать.

Пока они шли по отделанным белоснежным мрамором коридорам дворца, робкая Флаттершай лишь кивала на все объяснения важного пегаса, и по-прежнему сильно робела, впервые оказавшись во дворце без своих подруг.

Но когда они повернули за очередной угол, она вдруг с изумлением увидела у дверей приёмного зала свою старую подругу Три Хаггер. И в этот момент, вся робость пегасочки мгновенно развеялась без следа. 

— Трисс! — Флатти не помня себя от радости кинулась в объятья салатовой земнопони, чьи грива и хвост были как всегда заплетены в толстые тугие дреды.

— Дороогааая... — протянула кобылка в ответ своим певучим, слегка заторможенным голосом. — я вижу твой свееет... Твоя душа сияаает как тысяча солнц....

Если бы Флатти не знала свою подругу хиппи так хорошо, то точно бы решила что она сейчас под кайфом. Глаза у Три Хаггер как всегда были чуть осоловелые, реакция заторможенная, а на лице блуждала характерная улыбочка пони, только что обкурившейся зебриканской травки.

Но несмотря на весь свой растаманский вид, Три Хаггер являлась весьма умной и проницательной пони. И она по праву занимала свой пост главы егерской службы при дворе принцессы Селестии. Именно её ведомство курировало все сношения Эквестрийской диархии с полу разумными обитателями этого мира, населявшими бесконечные леса поля и поймы рек.

— Что ты здесь делаешь? — спросила сияющая от радости Флаттершай у своей старой подруги. 

Они вместе уселись на скамеечку возле дверей приёмной, а коннетабль тем временем тихонько скрылся за ними, чтобы доложить принцессе о её новых гостях. 

— Трисс, ты же не вылезаешь из командировок месяцами. Я уже сама планировала ехать искать тебя.

— Ах моя дорогааая... — вновь пропела своим незабываемым голосом салатовая земнопони, — я и сама ничего не понимаю. Сегодня утром, я как обычно вела переговоры с одним молодым семейством бобров, недалеко от Троттингема. Их плотина затопила дорогу на выезде из города. И от этого многим пони фермерам приходилось преодолевать этот участок пути по колено в воде, а их телеги с товарами постоянно вязли в грязи.

После этих слов Три Хаггер снова на секундочку зависла, с улыбкой уставившись остекленевшими глазами куда-то в пустоту. Но вскоре вновь ожила, и продолжила.

— Вообщем мы почти достигли с бобрами консенсуса, по поводу переноса их плотины на новое место. Но тут вдруг к нам прилетает воздушная повозка из самого Кантерлота, и какой-то расфуфыренный пони огорошивает меня известием — что принцесса Селестия нашлась, вернулась во дворец, и более того... просит меня немедленно прибыть.

— Вот как...? Значит не только меня... 
Но договорить жёлтая пегасочка не успела. 
Широченные инкрустированные золотым орнаментом двери распахнулись, и в коридор вышла большая толпа изысканно одетых пони, счастливых до нельзя, и что-то оживлённо обсуждающих между собой. А в след за ними появился уже знакомый мажордом-коннетабль, и с поклоном пригласил двух подружек егерей войти.

— Её Высочество принцесса Селестия, ожидают вас. 

Но к удивлению Флаттершай, разговор с принцессой состоялся вовсе не в этой богато украшенной приёмной зале. 

Без лишних разговоров коннетабль провёл кобылок мимо пустующего трона, и откинув тяжелую бархатную портьеру, указал на какую-то неприметную дверь. 

Когда Флатти и Три Хаггер вошли внутрь, то они оказались внутри вполне уютной комнаты. Правда сейчас та была почти под самый потолок заваленной всевозможными бумагами. Над порогом их встретил наспех приколоченный герб владычицы ночи, а на дальней стене висела огромная карта всей Эквестрии. Под картой располагался широкий рабочий стол, за которым и находилась богиня солнца, собственной персоной.

— Здравствуйте мои маленькие пони, — Селестия встретила их своей обычной ласковой улыбкой. Она вышла из-за стола, и нежно обняла обеих кобылок своими белоснежными крыльями. — Я очень рада что вы прибыли так быстро. После возвращения на меня обрушился целый вал работы, и я даже не знаю когда мне теперь спать. 

— Только скажите чем мы можем вам помочь? — по-прежнему чуть робея проговорила Флаттершай, — и мы сделаем всё что в наших силах. 

Три Хагер же просто кивнула, полностью соглашаясь со словами своей подруги.

— Я рада слышать это, мои маленькие пони.

После чего Селестия подошла к карте, и подняла телекинезом указку. Она ткнула ей в ничем не примечательный участок суши, у восточного побережья, и поинтересовалась:
— Скажите, вам знаком этот остров? 

Флаттершай задумалась, но так и не смогла вспомнить ничего конкретного. А вот Три Хаггер подошла поближе, и после недолгих размышлений утвердительно кивнула.

— Даааа... Выше Высочество. Это остров Тюлений. Я была там пару раз по работе. Это весьма благодатный островок, но там нет поселений разумных. Зато там есть отличные пляжи, облюбованные многими морскими млекопитающими в качестве лежбищ. Ещё там гнездятся птицы, и постоянно проживает несколько семейств каланов, выдр, и полевых мышей. Мы регулярно организуем туда экспедиции, чтобы убедиться что у местных животных и птиц всё хорошо. Лечим их... помогаем продуктами... 

Явно довольная ответом Селестия только кивала в ответ. 

— Очень хорошо. 

После чего принцесса отложила указку, и вновь уселась за рабочий стол. Она ещё какое-то время пристально посмотрела на замерших перед ней кобылок, а потом, с неожиданно серьёзным тоном поинтересовалась. 
— Скажите, сколько вам потребуется времени, чтобы выселить оттуда всех животных?

От такого заявления Флаттершай аж поперхнулась, шокированная до глубины души. Она непонимающе уставилась на Селестию, а с мордочки Три Хаггер в этот момент, казалось в первый раз в жизни сползла её вечная улыбка.

— В... В каком смысле....? ...Выселить... — едва слышно пропищала ошарашенная Флаттершай.

— В прямом, — как ни в чём ни бывало ответила принцесса дня. — вы самые известные и опытные егери во всём королевстве. И если уж вы не сможете уговорить зверей покинуть этот остров, то этого не сможет уже никто. — богиня вздохнула. — понимаете. Этот остров мне нужен. Причём совершенно пустой, без единой живой души. Желательно даже деревья пересадить на материк. И поэтому, я прошу вас о помощи. Если вы не уговорите местных каланов, выдр... И кто там ещё? Покинуть это место. Мне придётся искать другое. А на это уйдёт много времени и сил. А самое главное, этот остров подходит мне почти идеально.

— Подходит для чего? — задала вполне резонный вопрос Флаттершай.

Но Селестия лишь печально развела передними ногами:
— Простите мои маленькие пони. Но я не могу ответить на этот вопрос. Пока не могу. Но это очень важно для короны. И поэтому я очень прошу вас. Поговорите с местными животными, и уговорите их переселиться на континент. Скажите им, что от лица диархии, вы уполномочены предоставить им самые лучшие места под их новые ам... лежбища и норы.

— Ну раз тааак... — на мордочку пони с дредами вновь вернулась её неизменная улыбка. — Тогда думаю мы с Флатти сможем вам помочь.

— Да, я думаю мы сможем их убедить, — кивнула головой более-менее успокоившаяся пегасочка, соглашаясь с подругой. — Я знаю отличный подход к выдрам и полевым мышам. Но... это всё равно может занять некоторое время. Особенно учитывая характер некоторых видов морских птиц. Они очень не любят покидать места своих гнездовий. А я очень бы не хотела использовать на них свой... взгляд — И при этих словах Флаттершай снова поникла.

— Конечно, я всё понимаю. Поступайте так как сочтёте наилучшим. Но помните, я рассчитываю на вас. А теперь, раз мы договорились... Я прошу прощения, но мне ещё нужно разобраться со всеми этими изменениями, которые Луна внесла в механизм государственного аппарата, пока меня не было. — и с этими словами Селестия вновь вернулась к просмотру каких-то бумаг. 

Флаттершай и Три Хаггер ещё какое-то время постояли перед столом богини, а потом вышли из кабинета, тихонько притворив за собой дверь.
Отойдя по дальше, подруги егеря принялись оживлённо обсуждать все нюансы предстоящей экспедиции — и заодно строить догадки — зачем это вообще понадобилось Селестии? Впереди их ждала программа, которой раньше не было за всю историю Эквестрии. 
Переселения целого острова!

---

Незнакомый потолок... — это была первая мысль, которая пробилась из глубины сознания Павла Анатольевича Судоплатова, когда старший майор государственной безопасности наконец очнулся, и с трудом разлепил тяжёлые веки. Мужчина поморщился, ощутив как раскалывается у него голова после вчерашнего, а во рту стоит горечь и сушняк. 
— Блиииин... Вроде и выпил вчера... не особенно много, а вот на тебе... 
Вновь страдальчески разлепив глаза после яркого света, похмельный мужчина попробовал осмотрелся. Он лежал на довольно просторной и мягкой кровати. Майор НКВД инстинктивно вытянул ноги. Но по-прежнему, он ощутил под собой лишь матрац и нежную шелковую перину. Кровать на которой он лежал была весьма большая и широкая.
"Значит я не в своих гостевых покоях...? Там кровать совсем крохотная" — вывел мужчина закономерный вердикт, и болезненно поморщившись приподнял голову.

Взору его предстала довольно просторная и ярко освещённая полуденным солнцем комната. Высокие стрельчатые окна, в средневековом стиле, давали достаточно света. Стены покрывали разноцветные бархатные обои, на которых висели богато расшитые золотом и серебром гобелены. А в дальнем углу стоял туалетный столик, с большим зеркалом и множеством разных баночек на крышке... 
"Настоящие царские покои... — вывел короткий вердикт мужчина. — Отлично подойдут Грановитой палате Кремля, или апартаментам Зимнего дворца в Ленинграде." 

Судоплатов хмыкнул про себя. Что не говори, а как он отметил, тяга монархов к роскоши во всех мира была одинаковой. 

Поглощённый своими мыслями, Судоплатов не сразу заметил как дверь неслышно открылась, и в спальню вошла сама хозяйка дворца Кантерлота. Утопая золотыми накопытниками в глубоком ворсе устилавшего спальню ковра, белоснежная аликорн приблизилась к украшенной высоким балдахином кровати, на которой сейчас лежал человек, и ответила на его страдающий взгляд своей обычной ласковой улыбкой.

— Как вам спалось, уважаемый посол?

Похмельный майор вгляделся в лицо солнечной принцессы, но не увидел в нём и намёка на издевательство. Лишь привычное выражение всепоглощающей доброты и заботы.

— Спасибо Ваше Высочество... было очень удобно. Но простите... Кажется я немного перебрал вчера...?

В ответ по спальне разнёсся мелодичных звон смеха солнечной богини.
— Да уж! — принцесса лукава стрельнула на мужчину глазами, и кокетливо прикрыла улыбку крылом. — По правде, мы с сестрой тоже давно так не напивались. — она вздохнула. — Десять бутылок крепкого лунного нектара на троих, по-моему это перебор. А потом ещё и все эти пьяные танцы.

Судоплатов стыдливо опустил голову. Последнее что он помнил про вчерашние переговоры: так это как он под аплодисменты обеих богинь лихо вытанцовывал гопака прямо на столе. А потом в его сознание всё поплыло. Он со смехом шлёпнулся на задницу, а ему под ещё один тост "за дружбу народов", подсунули в облачке телекинеза очередной наполненный фужер. Он осушил его чисто на автомате, и тут-же провалился в забытьё. 

Нет! Это не правильно...! Кажется было ещё что-то... Точнее, совсем не то... 
Но неуловимое видение тут-же исчезло. И сколько майор не напрягал память, у него в итоге только ещё сильнее разболелась голова. Грёбанное похмелье! Больше вспомнить он так ничего и не смог. Что-то было там ещё... но... Нет, не вспомнить.... Встряхнув головой, он только почесал растрёпанную шевелюру, и вновь поднял страдальческий взгляд на могущественную повелительницу — способную по собственному желанию управлять целыми небесными светилами. И при этом он всё ещё чисто на автомате пытался понять — что же всё-таки вчера произошло. И что творится у этой кобылы в голове на самом деле?

— Не смотря на всё что вчера произошло, я рада что вам понравилось, — Селестия повернулась, и направилась к небольшому передвижному столику, который только что вкатили в апартаменты две одетые в чепчики и накрахмаленные кружевные передники прислужницы единорожки. Быстро расставив магией закуски, и наполнив кружки ароматным чаем, обе служанки поклонились своей принцессе, и получив в ответ нежную улыбку и одобрительный кивок, так же тихо скрылись за портьерами.

Устроившись за столиком, на большой постеленной прямо на ковре подушке, Селестия отпила немного чая из висящей перед ней в золотистом облачке телекинеза чашки, и вновь перевела на человека взгляд своих чарующих фиалковых глаз.

— И ещё одно. Простите уважаемый Павел Анатольевич, это была моя вина, — произнесла принцесса с глубоким театральным вздохом, после чего с улыбкой указала мужчине на вторую подушку, напротив себя. — По правде, я должна была сразу догадаться, что вам с вашим ростом будет неудобно спать в гостевых апартаментах, рассчитанных на минотавров. Но к сожалению, когда я спохватилась, оказалось что во дворце нашлась только одна достаточно большая кровать, что бы вы могли уместиться на ней целиком. И она, как вы уже надеюсь догадались, расположена в моей личной спальне. Куда мы с сестрой и перетащили ваше бесчувственное тело после пьянки.

Но тут взгляд Селестии посерьёзнел, и он твердо добавила.

— Однако, уважаемый Павел Анатольевич. Не смотря на то что нам с сестрой и правда было очень весело, я буду благодарна если вы больше не будете пытаться споить меня, Луну, или кого-то из наших подданных. А потом, через это пытаться выудить из нас информацию.

Судоплатов в ответ промолчал и вновь опустил глаза. Хотя вспомнить нечто подобное на вчерашней пьянке он так и не смог. Да выпили, повод был. За дружбу, за товарища Сталина, за мир во всём Мире. Но что бы такое!!! Однако наконец взяв себя в руки, он принял приглашение на завтрак. Усевшись за столик напротив Селестии, он отпил немного чая из своей кружки, ну тут же вновь поморщился от очередного приступа головной боли. 

— Позвольте вам помочь. — богиня с участливым тоном в голосе перегнулась над столиком, и коснулась кончиком своего рога до лба мужчины. 
Перед глазами Судоплатова словно взорвался фонтан разноцветных конфети, в висках запульсировало, а уже через секунду головная боль исчезла как и не бывало, и мужчина облегчённо выдохнул.

— Спасибо Ваше Высочество. Ох... Так гораздо легче.

— Не за что, уважаемый Павел Анатольевич — богиня вновь одарила его своей ангельской улыбкой — только впредь, не налегайте так на спиртное. Печень ведь не казённая.

— Да я вообще, почти не пью... — только покраснел смущённый майор. — так, иногда только... За знакомство...

Павлу Анатольевичу было очень стыдно. Он ведь сейчас был в полной власти этого непонятного существа. Надёжно отрезанный от дома неизвестными его науке пространствами и законами физики. А если бы он вчера попьяне выкинул чего нибудь эдакое....? И что тогда? Если бы эта кобыла захотела его наказать, то сделала бы это легко и непринуждённо. 

Хотя с другой стороны. После вчерашней пьянки у него сложилось твёрдое убеждения что эта кобылка очень весёлая, и заводная с пол-оборота.
Да и согласно составленному аналитиками НКВД психологическому профилю. А так же если судить по тому, КАК она воевала с немцами все эти недели. Селестия была совершенно не способна на убийство, ложь, или какую нибудь подлость или злопамятность.
Потому Судоплатов до поры отбросил лишние переживания, и принялся за завтрак. Он неспешно уплетал со столика всевозможные пирожные и эклеры, совершенно не обращая внимания на пристальный взгляд солнечной богини.

Какое-то время человек и аликорн ели в тишине. Но наконец, когда Селестия увидела что её гость утолил первый голод, она вновь заговорила:
— Уважаемый посол. Я обдумала сложившуюся ситуацию... И... Я на полном серьёзе хочу попросить у вас прощения за вчерашнее. Кажется у нас с вами вышло маленькое недоразумение. Думаю мне и моей сестре не следовало вот так сразу, и весьма развязано вести себя в вашем обществе. Поразмыслив, я поняла что некоторые наши поступки могли показаться чересчур шокирующими для существ с вашим мировоззрением и ментальностью. 

Принцесса отпила ещё немного чаю из своей кружечки, и продолжила.

— К тому-же, в отличии от моих маленьких пони, ваш вид чересчур падок до спиртного. Я это понимаю. Так же я понимаю, что вам трудно поверить в то, что кто-то может так искренне и сразу стать вашим другом и желать вам добра. И при этом готов помочь совершенно бескорыстно, ничего не прося в замен. Особенно, если этот кто-то не похож на вас самих. Но я хочу заверить вас лично. А также в вашем лице всё правительство Союза Советских Социалистических Республик. Что и я, и моя сестра, желаем людям только добра. И мы не станем использовать свою силу во вред вашей расе. Все наши намерения, относительно Земли, носят исключительно благой характер.

Старший майор НКВД в ответ лишь ухмыльнулся.
— Как говорится, благими намереньями... да? 

— Что? — переспросила принцесса, явно не понявшая смысла сказанного человеком. 

Но мужчина не стал договаривать фразу.

— Простите ваше высочество. Это не важно.... Всё в порядке.

Судоплатов ещё немного помолчал, разглядывая чаинки в своей опустевшей кружке. А потом он вдруг неожиданно встал и поклонился принцессе.

— На самом деле принцесса, это вы должны простить меня. И в моём лице весь советский народ. Позвольте от своего имени, а также от имени правительства СССР, принести вам официальные извинения за столь вопиюще возмутительное поведение. Оно было абсолютно не достойно посла великой Советской страны. И меня лично, как командира Красной армии.

И в этот момент, Судоплатову показалось что Селестия действительно позволила себе облегчённо выдохнуть. Но в любом случае, на лице богини вновь появилась её обычная улыбка любящей матери, а в глазах заиграли озорные огоньки.

— Что-вы. Как я уже сказала. Нам с сестрой тоже было очень весело. Все эти ваши озорные танцы, народные песни и частушки... — тут принцесса густо покраснела и с улыбкой добавила. — Даже матерные. Вроде той... Про топор из села Кукуева. — и она мелодично рассмеялась. — Поверьте, это не повлияет на наше будущее сотрудничество. Ни лично с вами, ни с вашей страной. Просто впредь, вам не стоит так злоупотреблять спиртным.

— Конечно Ваше Высочество, но... — тут Судоплатов запнулся, и с явным удивлением взглянул в глаза принцессы. ЧТО!!! Я вчера пел им матерные частушки!!??!!
Наконец он добавил:
— Со своей стороны, я был бы крайне благодарен... Если бы власти Эквестрии, в вашем лице, сочли возможным не доводить по правительства моей страны факт наличия этого инцидента. 

— Конечно, — принцесса лишь задумчивой улыбкой кивнула головой. — не волнуйтесь уважаемый посол. Даю вам слово Селестии Эквестрийской. То что произошло вчера на балконе башни смены светил останется только между нами. Что же касается моей сестры, то я уверенна что она сейчас только посмеётся, вспоминая об этом. Даже после того, как вы после четвёртой бутылки нектара полезли к ней обниматься... — и при этих словах Селестия вновь заметно покраснела. — А потом ещё и сломали её любимый чайный столик. Между прочим очень старый, и принадлежавший когда-то самой принцессе Платине. Последней правительнице независимой Юникорнии.

— Амм... Ещё раз примите мои извинения. И я благодарю вас от всей души уважаемая принцесса. — Судоплатов чуть не поперхнулся от такого поворота! 
Он снова поднялся из-за столика, и низко поклонился. 
И при этом он терялся в догадках: Когда это он приставал к Луне!?! И кто эта такая — принцесса Платина? И какой такой Юникорнией она правила?

Но в любом случае. Сейчас для него главным было другое. Если это правда, то надо всеми силами замять этот возмутительный инцидент. Вина за который лежала целиком и полностью на нём. Блин!! Надо и правда меньше пить! А лучше вообще завязывать с бухаловом! От одной мысли, что сделает с ним Лаврентий Павлович, если узнает о его вчерашней выходке... Блииин... А ведь это между прочим вполне способно поставить под угрозу не только отношение со столь могущественной инопланетной цивилизацией, но и поставить крест на существовании всего человечества... В общем, от одной только мысли о повторении вчерашней вечеринки, по спине старшего майора НКВД начинали бежать противные мурашки.

— Повторяю ещё раз, не берите в голову, уважаемый Павел Анатольевич, — только отмахнулась с улыбкой аликорн — Всё в порядке. Ах! если б вы знали какую пьянку устроили в нашу честь вожди грифоньих кланов. Когда мы с сестрой только здесь появились, и начали потихоньку поднимать Эквестрию из срединных планов, к верхним слоям сферы упорядоченного.

Принцесса пони и человек продолжили неспешную дружескую беседу, но тут до них донёсся дробный перестук копыт в коридоре. А потом дверь в спальню буквально сорвало с петель, и к ним ворвалась принцесса Луна! ЗЛАЯ КАК ТЫСЯЧА МАНТИКОР!!!

— СЕСТРА!!! — от грохота её голоса с головы Судоплатова снесло фуражку, а самого его обдало ударной волной, словно от разорвавшегося неподалёку артиллерийского снаряда. 

— КУДА ТЫ НАС ПОСЛАЛА!!! ТЫ ХОТЬ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ ЧЕГО МЫ ТАМ НАСМОТРЕЛИСЬ!!! — от новой волны грохота "Кантерлотского гласа её младшего высочества", чашки и блюдца с закусками сорвало со столика на ковёр. И только чайник остался по-прежнему висеть в воздухе, удерживаемых золотистой аурой магии Селестии. 

Но судя по виду, Солнечную принцессу ничуть не смутила такая вспышка со стороны её сестры.

— Милая моя. Но разве не ты сама просила меня о чем-то подобном? Ты же столько раз говорила, что у тебя уже давно копыта чешутся с кем нибудь подраться?

От такого заявления Луна буквально поперхнулась заготовленной фразой. Пару секунд она так и стояла, таращясь на старшую сестру, и забавно открывая и закрывая рот.

А потом не говоря ни слова, богиня ночи быстро подошла к столику, и вырвав из телекинетического поля Селестии чайник, быстро осушила его прямо из носика.

— ФФУУААА! — выдув весь чай, Луна довольно выдохнула, — Ну... — она подняла на старшую сестру выжидающий взгляд. — Так ты хочешь спросить у нас. Что там с нами случилось? 

Судоплатов в свою очередь тоже навострил уши, приготовившись наблюдать за перебранкой двух богинь.

— И что-же там случилось, моя милая Лулу? — Селестия по-прежнему смотрела на сестру совершенно невинными, чуть скучающими глазами.

В ответ Ночная принцесса принялась расхаживать по спальне взад-вперёд, настолько поглощённая рассказом, что даже не обратила внимания на сидевшего между ними человека.

Из её сбивчивого, и до нельзя эмоционального рассказа, Павел Анатольевич понял что стараниями принцессы Луны, сегодня ночью крупный авиамоторный завод фирмы Хеншиль, расположенный недалеко от Дрездена, прекратил своё существование. По сути превратившись в гору сплавленных станков, и леса торчащей из груд бетона арматуры. 

Но что вызвало такой эмоциональный всплеск у ночной аликорн? Этого майор до сих пор понять не мог. Судя по её словам — ничего особо страшного не произошло. Никто из рабочих, охраны, и расчётов зенитных орудий прикрывавших предприятие не пострадал. Все люди были заблаговременно вышвырнуты Луной на пределы зоны тотальных разрушений, и только потом, на несчастный завод сошёл её огненный смерч.

— А ЗНАЕШЬ ЧТО МЫ ОБНАРУЖИЛИ ПОТОМ!!! ВСЕГО В ПОЛУКИЛОМЕТРЕ ОТ ЭТИХ ПРОИЗВОДСТВЕННЫХ АНГАРОВ!!! — принцесса ночи неожиданно вновь сорвалась на яростный крик.

— Позволь угадать. — всё так-же спокойно произнесла Селестия. — Должно быть ты обнаружила там лабораторию №2 Министерства вооружений? Занимающуюся изучением эффекта радиоактивности, и практических опытов по делению ядер тяжёлых элементов? 

При этом солнечная пони произнесла эти слова с таким скучающим выражением, будто обсуждала с сестрой новые шторы. После чего Селестия продолжила разглядывать совершенно пустой чайник, словно в надежде что там осталось ещё хоть немного чая. 

— ДА СЕСТРА!!! ТЫСЯЧУ РАЗ ДА!!! — Луна вновь тяжело задышала, срываясь на крик. — И МЕЖДУ ПРОЧИМ, В ПРОЦЕССЕ РАЗРУШЕНИЯ ЭТОГО КОШМАРНОГО ПОДЗЕМНОГО КОМПЛЕКСА МЫ ВСЕ ИЗВАЗЯКАЛИСЬ В КАКОЙ-ТО ДРЯНИ!!! ОБЛУЧИЛИСЬ!!! И ЗАРАБОТАЛИ НЕСКОЛЬКО ХИМИЧЕСКИХ ОЖОГОВ!!!

— Но на самом деле... — неожиданно принцесса ночи вновь затихла. А потом вдруг вся как-то съёжилась, а в уголках её глаз выступили слёзы. — это всё не так важно... 

— Даже так? Что случилось? — на этот раз Селестия уже более заинтересованно поглядела на младшую сестру. — Я надеюсь ты в порядке? И не притащила эту заразу сюда?

— Всё отлично, — Луна поспешно вытерла намокшие глаза, — мы просто уничтожили все повреждённые клетки нашего организма. И заменили их новыми.

— Вот и хорошо, — Селестия наконец с сожалением отложила пустой чайник.

— Но всё равно! Сестра! Зачем ты отправила нас в это ужасное место?!

— Ты уже сама ответила на этот вопрос, моя родная, — Селестия наконец поднялась с подушки, и подошла к тяжело дышавшей сестре. Она крепко прижала её крылом к своему тёплому боку. — Ты же знаешь. В плане целительства я не так искусна как ты. Или ты отпустила бы меня туда? Зная с чем мне там придётся столкнуться?

— Нет! Ни за что на свете... — Пробурчала ночная принцесса. Она уткнулась мордочкой в гриву своей старшей сестры, и потёрлась о неё.

— Вот и хорошо, — Селестия принялась нежно гладить свою младшую сестрёнку, при этом совершенно не обращая внимания на по-прежнему наблюдавшего за ними человека. 

— Но всё равно! — Луна неожиданно вырвалась из любящих объятий сестры, и с нескрываемой горечью посмотрела на неё. 

При этом Судоплатов заметил что ночная кобылка снова вся затряслась. То ли от страха, то ли от душившей её ярости.

— На самом деле это ещё не всё... — неожиданно тихо произнесла она. — Идём со мной. Тия, я должна срочно показать тебе кое-что без свидетелей. Это важно!

В ответ Селестия повернулась к Судоплатову, что-то обдумывая, а потом вновь обратилась к сестре:
— Хорошо моя родная. Дай мне только пару минут закончить с нашим гостем, и мы отправляемся.

Луна в ответ только решительно кивнула, и вышла прикрыв за собой дверь, висящую сейчас на одной петле и всю покрытую трещинами.

Оказавшись в коридоре, принцесса ночи неожиданно с удивлением уставилась на пару гувернанток своей сестры. А те в свою очередь в ужасе жались от неё к стенам. Поняв свою оплошность — со своим чересчур феерическим появлением на солнечной половине дворца — богиня снов густо покраснела, и отвернув голову, сделав вид что с интересом разглядывает узорную лепнину на потолке.

Тем временем Селестия вернулась к так неожиданно прерванному разговору с советским послом. Но поскольку на обстоятельную беседу и обсуждение всех деталей времени уже не было, солнечная принцесса просто материализовала заранее заготовленную папку с предварительным проектом, и вручила её Судоплатову.

— Павел Анатольевич, прошу вас ознакомиться с этими документами. Это эскиз договора по двустороннему сотрудничеству с Советским Союзом. И я прошу вас в ближайшие дни довести его содержание до правительства и всех членов Политбюро.

— Само собой, Ваше Высочество, — мужчина поднялся с подушку, ожидающе взирая на принцессу. 

— В первую очередь, я желала бы обсудить вопрос юстиции, и заключить договор о сотрудничестве в области медицины и продовольственной безопасности, — при этом лицо солнечной богини неожиданно снова стало серьёзным, а в голосе её зазвучали стальные нотки. — Павел Анатольевич. Так-же я хочу чтобы вы донесли до вашего правительства мою ПРИНЦИПИАЛЬНУЮ позицию. Я НЕ ПОТЕРПЛЮ продолжения на Земле практики смертной казни, и массового забоя животных!

Судоплатов в ответ ни единым мускулом лица не выдал своего отношения к такой ультимативной постановке вопроса. Он просто принял папку их телекинетического захвата аликорн, раскрыл её, и принялся изучать вложенные документы.

А Селестия ещё с минуту наблюдала за человеком, а потом вновь налепила на себя свой обычный образ ласковой и кроткой принцессы, и как ни в чём ни бывало вышла из спальни.

---

Уже через пять минут, колесница запряжённая четвёркой белоснежных пегасов несла Селестию и её сестру в сторону Понивиля. Всю дорогу до города, богиня солнца бросала тревожные взгляды на Луну, и гадала, что же там такое произошло? И от чего её сестру так мощно торкнуло? Повелительница ночи сидела рядом с ней вся какая-та смурная. И всю дорогу только скрежетала зубами и чуть слышно бормотала.
"Ну сволочи... Я их всех... Своими копытами... порежу гадов..."

К удивлению Селестии, как только повозка опустилась на главной площади Понивиля, Луна сразу же повела её к дереву библиотеке. 
Там, принцесса дня с изумлением обнаружила картину маслом: целуя куча дрыхнущих вповалку поняш, и печальный дракончик Спайк, что сейчас ходил между ними с совком и метёлкой, и убирал разбросанные повсюду конфетти, сдутые воздушные шарики, и остатки недоеденных сладостей. Но богиня снов не обратила на весь этот бардак никакого внимания, и решительно потащила сестру дальше — в сторону подвала. 

А когда вслед за сестрой Селестия наконец спустилась в подвал, то в первый момент чуть не села на месте, с отвисшей челюстью уставившись на огромную толпу заполнивших всё свободное пространство людей! 
И НЕ ПРОСТО ЛЮДЕЙ!!! Скорее это были живые мертвецы! Мужчины женщины, старики и дети! Все они напоминали живые скелеты обтянутые кожей, и были одеты в какие-то отвратительные полосатые хламиды! Кто-то из этих бедолаг смотрел на сестёр затравленными, полными страха глазами, прижимая к себе тихо плачущих малышей. Кто-то наоборот, с робкой надеждой. Но сама милосердная богиня солнца, почувствовала как от всего этого зрелища её буквально начало мутить, а на глазах сами собой выступили слёзы. 

Какое-то время Селестия так и сидела на пороге, в полном шоке, и не способная проронить ни слова. 

Пусть она уже знала о всех тех ужасах, что творились на Земле, но столкнувшись с ними лично, она буквально впала в прострацию! 

Селестия не осознавала сколько времени она так просидела, но наконец в её воспалённом мозгу раздался ментальный голос сестры.

"Тия... Я нашла в том подземном комплексе целый тюремный уровень, где в клетках томились все эти несчастные..." 

Луна по-пежнему вся мелко дрожала, борясь с бушующей в ней яростью. Но потом она всё-же с трудом взяла себя в копыта, и продолжила.

"Эти сволочи! Они там все совершенно обезумели! Они испытывали на них действие радиации и какой-то химии... на живых существах...!!! Разумных!!! НА СЕБЕ ПОДОБНЫХ!!!"

Но в ответ Селестия только нервно сглотнула, и с ужасом повернула голову к младшей сестре.

"Луна... Я надеюсь ты там никого не прибила... в процессе..?"

Но богиня снов только презрительно фыркнула в ответ.

"Всё в порядке сестра... Я сдержалась. Хотя мне ОЧЕНЬ ХОТЕЛОСЬ! Но успокойся, трупов не было. Хотя кое кому я там ноги всё-таки переломала! А от самой лаборатории и камня на камне не оставила!" 

Потом глубоко вздохнув, Луна медленно шагнула вперёд, и 
увидев это, измождённые люди в полосатых робах тут-же почтительно попятились от неё, образуя вокруг принцессы полукруг свободного пространства.

Селестия тоже наконец кое-как оправилась от первого шока, и встала рядом с сестрой. 

Аликорны и до нельзя заморенные люди продолжали смотреть друг на друга, пока наконец из толпы жмущихся к стенам заключённых не вышел один старик. Он был наголо выбрит и невероятно тощ, а на его запястье, как и у всех остальных, была наколота татуировка-номер. Но при этом, в глазах измождённого старика по-прежнему светились жизнь и надежна.

— Позвольте представиться, — пошатнувшись, он почтительно поклонился Луне, а потом отвесил такой-же поклон и Селестии. — Моё имя Янкель Лапидус. Я бывший раввин Краковской синагоги. А все эти люди, — старик обвёл рукой остальных. — как и я, являются евреями из Польских и Чехословацких гетто. 

— Что с вами случилось...? — с трудом произнесла Селестия, уже зная ответ, и по-прежнему едва сдерживая слёзы.

— Мы были узниками трудового лагеря ЗаксенХаузен. Но... но потом нас перевели в то ужасное место и... и... — Старик вдруг весь как то скрючился, и не в силах продолжить, сотрясся от беззвучных рыданий. И тут-же несколько находившихся рядом женщин, кинулись его утешать.

Наконец Селестия тоже смогла отвести взгляд от несчастного, и вновь неслышно для людей обратилась к сестре.

"Луна, их ни в коем случае нельзя показывать нашим подданным. Иначе нам придётся потом разгребать множество проблем. А тебе ещё и бороться с тысячами ночных кошмаров и нервных срывов." 

"Я понимаю это Тия. Поэтому и оставила их здесь... в подвале. Но что нам теперь с ними делать?"

Селестия некоторое время размышляла, но вдруг её отвлёк тот же самый старик. Справившись с приступом, он неожиданно шагнул вперёд, и воздев руки к небу торжественно заговорил:
— Шма Исраэль! Господь наш! Господь Авраама и Моисея, наконец внял молитвам своего народа! И послал нам своего архангела Михаэля, дабы избавить народ свой от гибели!

Луна только фыркнула в ответ, и раздраженно стукнув накопытником об пол выпалила: 
— Янкель, хватит уже! Сколько раз тебе повторять! Меня прислал вовсе не ваш Яхве! И имя мне Луна, а не Михаэль! 

Старик в ответ лишь вновь почтительно поклонился, и замолкнув отступил к своим. Но по фанатичному блеску в его глазах, Селестия поняла что раввин по-прежнему остался при своём мнении.

Наконец солнечная принцесса приняла решение.

"Луна, слушай. Ты можешь прямо сейчас прокинуть портал отсюда, и до нашей летней резиденции под Мэйнхэттеном?"

"Думаю да", — также мысленно ответила ночная принцесса.

"Хорошо. Вся тамошняя прислуга сейчас в отпусках, так что пусть для начала они отдохнут и отъедятся там. Только обязательно проследи чтобы им не давали много есть сразу. Иначе они все перемрут от заворота кишок. После, когда они успокоятся и окрепнут, я передам их властям СССР. И заодно предупрежу, что мы будем лично приглядывать за их судьбой."

"Поняла сестра", — Луна коротко кивнула. — "Я приглашу к ним лучших врачей из числа моего народа фестралов. В отличии от твоих чересчур изнеженных пони, они по крайней мере не грохнутся в обморок от такого зрелища."

"Отличная мысль Лулу, действуй. А мне надо срочно сделать ещё одну вещь", — и при этих словах Луна заметила, как глаза Селестии сверкнули недобрым стальным блеском.

Вскоре небесная колесница уже несла солнечную принцессу куда-то на запад, в точку её тайного рандеву с новой союзницей. Пришло время решать вопрос с нацистами окончательно. И богиня солнца больше не намеревалась откладывать это в долгий ящик.

---

Мир Фаэруна. Город Невервинтер.
На следующий день.
Глава местной гильдии бардов, Альф Ильди Сванир, наконец вернулся в своё жилище, расположенное в самом престижном районе города. Прислонившись спиной к двери, юноша облегчённо вздохнул. Наконец-то концерт подошёл к концу, и теперь можно хоть немного отдохнуть от всех этих дочек богатых купцов, и прочих зрелых скучающих матрон, готовых осыпать талантливого красавчика певца любым количеством золота. Все эти девицы были готовы на всё, лишь бы урвать себе хоть капельку его внимания, услышать посвящённый им сонет, а если повезёт, то и провести с ним ночь любви. 

Сняв изящную треуголку с пером, и расшитый золотыми нитями камзол, юноша презрительно бросил их на тумбочку в прихожей, и отправился в спальню. Но задержался он там не на долго. Надавив на ничем неприметный подсвечник на стене, бард открыл потайной проход во внутренней стенке бельевого шкафа, и немедленно спустился по тёмной лестнице в подвал. Вскоре ступени привели его в тускло освещённый парой магических светильников каменный мешок — совершенно пустой и мрачный. Закрыв за собой мощную окованную железными листами дверь, Альф активировал висящий у него на шее охранный амулет и улыбнулся. 

Теперь, когда было совершенно ясно что его никто не видит, ни в материальном плане, ни в магическом, он наконец-то мог скинуть свою маскировку. Альф опустился на четвереньки, и всё его тело охватили всполохи холодного изумрудного пламени. А когда свечение исчезло, на месте красивого юноши уже стояло странное непонятное существо. Отдалённо оно напоминало покрытого густой чёрной шерстью пони. Вот только на спине у этого "пони" сейчас чуть подрагивали прозрачные стрекозиные крылья, из пасти торчала пара острых кривых клыков, а на его морде красовались два голубых глаза, больше походивших на пчелиные фасетки.

Перевёртыш прорысил к стоящим в углу каменного мешка глиняным кувшинам, и телекинезом выдернул пробку одного из них. Внутри оказалась зелёная гелеобразная субстанция. Нависнув над заполненным странной жижей кувшином, чейджлинг сконцентрировался, и его рог слегка засветился, перекачивая внутрь кувшина потоки эмоциональной энергии, собранной им во время последнего концерта, и долгих часов флирта со всеми этими скучающими человеческими женщинами.

Наконец, когда перекачка всей свежесобранной психической энергии была завершена, Альф не удержался, и запустив лапку в сосуд, извлёк от туда немного этого переполненного духовной энергией студня. После чего, он с явным удовольствием слизал её всю.

Утолив свой голод, перевёртыш уже привычно вернул себе человеческий облик, и покинув тайное убежище, прошёл на кухню. Там он достал из буфета уже совершенно обычный ломоть белого хлеба, баночку сливочного масла, и сделав себе пару бутербродов, неспешно поужинал.

К тому времени как он закончил с едой, за окном уже стемнело. На небе высыпали звёзды, а на улицы вышли ночные стражи, со своими неизменными фонарями и деревянными колотушками. Ими они каждый час громко стучали по стенам, и криками оповещали друг-друга и жителей — что пожара нет, и в столице всё спокойно.

Последний такой удар колотушки за окном, Альф услышал десять минут назад. Время приближалось к полуночи, и можно было наконец-то лечь и хоть немного поспать, перед завтрашним выступлением. Но тут вдруг его отвлёк звон колокольчика на двери, который кто-то несколько раз решительно дёрнул.

Услышав это, Бард-перевёртыш лишь с отвращением поморщился.
"Блииин... Опять какой-то девице неймётся... Прям спасу от них нет в последнее время! Хоть обратно в провинцию перебирайся, право слово!"
Альф посидел в кресле гостиной ещё немного, в надежде что жаждущая любовных приключений особа уйдёт сама, но звонки колокольчика упрямо не прекращались. В конце концов не выдержав, бард поднялся с кресла и поплёлся в прихожую открывать.
Но по пути к двери он решил твёрдо — какая бы красотка там сейчас не стояла — всё равно! Он отправит её домой! И плевать на всю ту любовную энергию, которую он не соберёт в результате! 
Сегодня чейнджлинг уже СЛИШКОМ устал.

Но когда Альф в раздражении открыл дверь, и хмуро уставился на свою гостью, то в первый момент едва не рухнул на пол от неожиданности! На пороге, закутанная в тёплую шаль, и с глубоко накинутым на лицо капюшоном... Стояла королева Кризалис! Собственной персоной!

Хотя лица человеческой оболочки своей матери перевёртыш не видел, он явственно ощутил исходившие от королевы роя пьянящие эманации тонких энергий. И эти волны тут-же наполнили каждую клеточку чейджлинга сладостным, буквально непередаваемым наслаждением. В купе с ощущением всепоглощающего счастья и радости. 

— Матушка, в чём дело? Почему вы здесь? — перевёртыш быстро провёл женщину в дом, и уступил Кризалис в своё кресло у пылающего камина. — Это так опасно! Человеческие маги в этом мире очень искусны, и вполне могли учуять вашу маскировку. Тем более здесь. В столице! 

Сейчас он сидел рядом с ней на полу, не сводя с матери любящих глаз. 

Но королева в ответ только ласково улыбнулась своему сыну, и с нежностью провела тыльной стороной ладони по щеке юноши. 
— Всё хорошо мой родной. Даже если местные маги учуют моё присутствие — теперь это не имеет значения. К утру в этом мире не останется никого из нашего роя.

— Что? — глаза Альфа удивлённо расширились. — Но почему? Матушка! Неужели вы хотите свернуть всю нашу агентурную сеть здесь? Теперь! Когда после всех усилий нам наконец удалось незамеченными проникнуть в самые густонаселённые и богатые пропитанием поселения разумных?

— Именно так мой дорогой.

Королева поднялась с кресла, и принялась неспешно расхаживать по комнате. А Альф по-прежнему сидел на ковре у кресла, и не сводил с неё озабоченных глаз, ожидая продолжения. 

— Так вышло, — Кризалис посмотрела на сына с лукавой усмешкой. — сейчас мне срочно нужны все опытные инфильтраторы, имеющие опыт деятельности в обществах населённых людьми. У нашего роя намечается дело ТАКОГО масштаба, что ради него я решилась привлечь к делу всех! Даже твою команду. Без сомнения лучшую группу добытчиков еды во всех нижних мирах.

— Но... Но матушка... — Ошарашенный таким известием перевёртыш подошёл к матери, и взяв её руку с тревогой посмотрел в её изумрудные глаза. — Что-же тогда будет с нашим роем? На новое внедрение уйдёт неизвестно сколько времени. А если мы останемся без еды...? Что тогда будет делать весь наш молодняк...?

Но Кризалис оборвала своего сына, и снова улыбнулась:
— Всё будет хорошо мой родной. Если задуманное мною дело выгорит, то у нашего роя наконец-то появится собственный дом. Целая планета, на которой мы сможем жить и кормиться на совершенно легальных основаниях. И нам больше не придётся прятаться по тёмным углам. Скрываться от местных богов и волшебников. Ежеминутно ожидая разоблачения, суда, и в лучшем случае депортации.

— Неужели... это как-то связано с той... — внезапно догадался чейнджлинг, но договорить он не успел. Словно опасаясь чего-то, Кризалис быстро заткнула ему рот лодонью, и прошептала.

— Тише. Ты узнаешь все детали на месте. А сейчас быстро собирай вещи и выдвигаемся. Кажется нас действительно засекли. Я чую это... — и королева начала настороженно озираться, и даже как будто принюхиваться. — Всё, нам пора. Нужно как можно скорее выйти из города. 

Дважды повторять Кризалис не пришлось. 
Всегда готовый кинуться на утёк, перевёртыш быстро собрал свой небогатый скарб, представлявший из себя несколько кувшинов студня в заплечном мешке, да мешочек с драгоценными камнями, почему-то столь ценимыми людьми и другими разумными расами — во множестве миров. 

Вскоре пара богато одетых горожан уже лёгкими тенями скользила по ночным улицам Невервинтера. Направляясь в нижний город, а от туда к южным воротам.

Но так легко им уйти не удалось. 

— Эй, кто идёт! Назовите себя! — у самых ворот их встретила пара одетых в кольчуги стражников. С алебардами в руках, и выражениями явной скуки на пропитых рожах.

"Блин, сейчас опять докапываться на опохмел начнут...", — сморщился про себя Альфи, уже прикидывая. Хватит ли для них одного крошечного рубина из его мешочка. Чтобы их выпустили из города без лишних вопросов.

Но королева вдруг отколола такой номер, что привычный к постоянной скрытности и маскировке перевёртыш буквально выпал в осадок.

Ни сказав ни слова, женщина резко шагнула к ничего не подозревающим стражникам, и тут-же прописала ближайшему из них прямой в челюсть. Мужчина только ойкнул, и тут же осел в нокауте, явно не ожидав такого мощного хука от хрупкой на вид незнакомки. Второй гвардеец в ответ было дёрнулся, поднимая алебарду. Но скрытые в ночи под пологом капюшона глаза Кризалис неожиданно сверкнули изумрудным огнём, и мужчина тут-же обмяк под её взглядом. Он замер, выронив оружие из ослабевших рук, и ни в силах что либо противопоставить ментальной атаке могущественного бессмертного существа. А Кризалис тем временем уже подошла к стражнику вплотную, и неожиданно подарила ему глубокий и страстный поцелуй. После которого мужчина так-же без чувств осел на мостовую, но с явным выражением блаженства на лице.

— Мам! Ты что творишь!? — только и произнёс ошарашенный чейджлинг, уставившись на медленно сползающего по стене гвардейца. — Ты представляешь что тут завтра начнётся? Да маги из башни плащей весь город по камешку переберут.

— Не важно. Мы в этот мир больше не вернёмся, — лишь коротко бросила в ответ королева, и быстрым шагом двинулась вперёд. — Так что давай скорее.

— Но с ними точно всё будет в порядке? — Альф с беспокойством оглянулся назад, на растянувшихся на мостовой стражников.

— Всё у них будет хорошо, — отозвалась на ходу Кризалис, даже не сбавляя шага, и лишь плотнее кутаясь в тёплую шаль. — пара часов здорового сна ещё никому не вредила.

— Ну ладно Ма... Ты Ма! 

— Совершенно верно! — ответила с ухмылкой королева. 

А Альфи уже кинулся догонять Кризалис, быстро скрывшуюся в ночных тенях священного леса друидов, поступавшего в этом месте к городу почти в плотную. 

Больше по пути у них проблем не возникло. Но всю дорогу до точки перехода, Альф размышлял над тем, что-же подвигло его мать на такой отчаянный поступок? Снять с задания своих лучших инфильтраторов! В открытую вырубить стражников! И совершенно не позаботиться о конспирации!? Дичь! Немыслимо! 
Но чем больше перевёртыш думал над этим, тем больше склонялся к мысли: 
А не связано ли это с тем дерзким налётом на один из небесных огненных планов? Где они помогли упереть из под носа у местных целую Богиню?

И кто знает, как потом это аукнется его рою? 
В будущем...

Глава 12

21 июня 1941 года
Москва. Лубянка.

— Значит вам больше нечего добавить по этому делу, товарищ Самсонов? — Лаврентий Павлович медленно расхаживал по кабинету, закинув руки за спину и периодически сверкая стёклами пенсне на вытянувшегося перед ним по стойке смирно капитана. А точнее уже майора.

— Так точно, товарищ народный комиссар! — всё так-же чётко ответил Андрей на вопрос всесильного наркома НКВД.

Сейчас, вместо своего обычного делового френча, на манер вождя, Берия был одет в военный мундир. С огромными рубиновыми звёздами на обшлагах рукавов, и такими-же, в больших генеральский петлицах. В связи с объявлением в стране мобилизации, нарком был обязан как и все остальные его сотрудники одеть форму.

А в голове Андрея в это время вновь пролетали воспоминания о безумных событиях последних дней.

Сначала это необычное задание и удивительный новый мир, необычайно яркий и населённый добрыми и приветливыми жителями — кажется вообще никогда не знавшими войн и нужды. А потом была экскурсия по Понивилю, и под вечер безумная приветственная вечеринка Пинки Пай, устроенная внутри НАСТОЯЩЕГО ЖИВОГО ДЕРЕВА!!! Которое пони использовали в качестве библиотеки! Уму не постижимо! А когда они наконец вернулись обратно, его тут-же взяли в оборот предельно вежливые, но непреклонные сотрудники ОСНАЗа НКВД. Похоже они всё это время так и дежурили возле сторожки его отца. В итоге он только и успел что отвезти Олеську домой, перекинулся парой слов с женой, и снова в путь. В сопровождении молчаливых бойцов в фуражках с васильковыми околышами, его привезли на аэродром, к специально дежурившему на этот случай самолёту, и по прилёту в Москву без единого слова препроводили прямо в кабинет Берии.

Но перед этим, ещё в Минске, неприметный сотрудник Лубянки вручил ему перо и стопку чистых листов. И весь полёт до Москвы, Андрей подробно и со всем тщанием записывал всё что увидел в другом мире. И отдельно свои собственные впечатления и выводы, от общения с представителями внеземной цивилизации.

И вот теперь, ознакомившись с отчётом Андрея, Берия уже второй час продолжал выпытывать у него всё новые и новые подробности. При этом он то и дело записывал что-то в свой небольшой блокнот. Особенно, как заметил капитан, наркома интересовала судьба Судоплатова. И не знает-ли Андрей, когда он должен вернуться с переговоров.
— Из этого их... как его там? — нарком НКВД быстро сверился со своими записями — Кантерлота.

Но на этот вопрос капитан не смог ответить ничего конкретного, и Лаврентию Павловичу это явно не нравилось. Похоже он всерьёз переживал за судьбу своего друга, и порученца по особо важным делам.

— Хорошо, Андрей Егорович. Благодарю вас. Вы очень помогли нам. А сейчас взгляните ка на это, и постарайтесь предельно точно вспомнить. Не встречались ли вам на той стороне... Вот эти существа.

И с этими словами нарком взял со стола какую-то неприметную серую папку, и извлёк оттуда два листа, с искусно выполненными на них цветными рисунками.

Андрей взял листы, и принялся разглядывать изображённых там существ.

Первое, пропорциями тела чем-то напомнило ему Селестию, только было антрацито чёрного окраса, с прозрачными, словно у насекомого крыльями, и странными отверстиями в изогнутом роге и у основания ног. Второе существо было очень похоже на первое, но было не таким высоким и стройным, и не имело короны. Вместо гривы у него было что-то наподобие гребня, а из угрожающе раскрытой пасти торчали длинные изогнутые клыки.

Через некоторое время Андрей отрицательно помотал головой и вернул рисунки Берии.
— Простите товарищ народный комиссар. Я видел там много разных существ, в основном как и эти отдалённо похожих на пони. Но вот конкретно таких, точно не было. Я бы запомнил.

— Хорошо, товарищ Самсонов. — нарком НКВД вновь спрятал рисунки в папку. — В таком случае пока что на этом всё. Сейчас вас отвезут в расположение вашей новой части. Познакомитесь с вверенным вам личным составом. Сами понимаете — мобилизация дело серьёзное. — и Лаврентий Павлович с усмешкой развёл руками — Закон есть закон. Но послезавтра. Или если случится что-то экстренное, вас должны будут снова доставить в Москву. Сюда, ко мне. А потом, скорее всего вы снова вернётесь Белоруссию — к нашим незваным гостям.

— Так точно товарищ народный комиссар внутренних дел! — Андрей снова вытянулся по стойке смирно и отдал честь. — Служу партии и трудовому народу!

— Вот и хорошо. — нарком с улыбкой похлопал бравого бойца по плечу. — А пока будете принимать дела в дивизии, постарайтесь вспомнить ещё хоть что-то. Всё. Даже то что на первый взгляд покажется пустяком. И конечно помните. Вы по-прежнему находитесь под подпиской о неразглашении — как носитель тайны Особой Государственной Важности. Со всеми вытекающими для вас последствиями, так что не болтайте об этом.

— Так точно! — вновь отчеканил Андрей. — Я всё прекрасно понимаю товарищ народный комиссар! Не проболтаюсь! Язык за зубами держать умею.

— Хорошо-хорошо. Я вас не в коем случае не пугаю. Просто предупреждаю. Впредь будьте очень внимательны со всеми с кем общаетесь. И особенно во время разных там застолий. А лучше вообще не злоупотребляйте спиртным. Хорошо?

И нарком шутливо погрозил свежеиспечённому майору пальцем.

Но как только Андрей вновь отдав честь вышел из кабинета, Берия тут-же вернулся к столу и поднял трубку телефонного аппарата.
— Глаз не спускать с этого Самсонова. В случае попытки захвата неизвестными, даю разрешение ликвидировать на месте. Как носителя особо важной и опасной информации. И учтите. Упустите — ответите головой!

Отдав распоряжение, Берия опустился в кресло, и устало протерев красные от недосыпа глаза, вновь взялся за телефон.

Ожидая ответа Лаврентий Павлович вновь достал из папки рисунки, и в очередной раз принялся разглядывать фотороботы этих странных "марсиан" — что недавно целым стрелковым полком прошлись по территории Советской Белоруссии.

---

22 июня 1941 года
Замок Бергхоф. "Орлиное гнездо"
Баварские Альпы.

Шасси Юнкерса Ju-52 плавно коснулись бетонной поверхности аэродрома, и тяжёлый военно-транспортный самолёт ещё пару раз плавно подпрыгнув, резво помчался по взлётно посадочной полосе, глуша движки и постепенно сбавляя скорость.

Перелёт до ставки фюрера в баварских Альпах прошел без происшествий, но настроение командующего второй танковой группой, генерала Гейнца Гудериана, всё ровно было далёким от приятного. И виной тому была вся эта ужасная ситуация, сложившаяся как в его танковых и моторизованных дивизиях, так и вообще, на всём будущем восточном фронте.

Хотя по правде, генерал уже сильно сомневался — что этот самый "великий поход на восток" вообще состоится. Уж в этом то году точно. И более того, в глубине души Гудериан был несказанно рад этому.

Нет, он не испытывал к славянам ни капли симпатии. Но как прирождённый и потомственный военный, он отлично помнил прошлую Великую Войну, и понимал всю пагубность новой затеи фюрера — о войне на два фронта. В отличии от мнений начальника штаба сухопутных сил Гальдера, и собственно автора плана "Барбаросса" генерала-полковника Паулюса, он Гудериан, не верил что Советская Россия это колосс на глиняных ногах. И конечно не верил в то: что стоит им его только слегка толкнуть, и он сам рухнет к ногам истинных арийцев, и настоящих хозяев этого мира.

С самого начала вся эта затея вызывала недоверие и сопротивление с его стороны. А уж теперь...

Теперь, когда появилась эта странная кобыла, обладающая поистине необъяснимыми и сверхъестественными способностями, на востоке вообще всё пошло из рук вон плохо.

Нападения на аэродромы, скопления техника, и склады с горючим и боеприпасами происходили каждую ночь! От чего настроение в войсках уже было близко к панике, и даже среди офицеров всё чаще говорили вслух: о проклятие, и обречённости грядущего великого похода против "орд восточных варваров". Разумеется фюрер от всего этого был просто в неописуемой ярости! И в этом вопросе — Гудериан полностью разделял его чувства. Генералу бронетанковых войск всё это казалось каким-то изощрённым издевательством! Насмешкой арийских богов над своими потомками!

По приказу фюрера во всех войсках на восточном фронте начали вводить беспрецедентные меры безопасности и борьбы со слухами, но это не давало никаких результатов. Эта рогатая кобыла буквально издевалась над великой армией Рейха! Нанося чудовищный ущерб материальной части сил вермахта и Люфтваффе.

А потом, две недели назад, начался настоящий кошмар!
Кобыла додумалась ударить по переправам через Вислу. И после уничтожения всех крупных железнодорожных мостов, сосредоточенная в Польше немецкая группа армий "Центр" оказалась буквально в положении стада баранов, загнанных в тесное стойло между Вислой и советской границей.

Положение в группе армий "Север", у фельдмаршала Лееба, было немногим лучше. Находясь в восточной Пруссии, она также ощутила эффект от разрушения мостов в устье Вислы. Но там хотя бы была налажена линия снабжения транспортами по Балтийскому морю. А вот войскам южнее приходилось гнать все необходимые эшелоны в обход. Чуть ли не через территорию Румынии. А ведь прокормить пять с половиной миллионов солдат, и обеспечить их горючим и боеприпасами, это в плане логистики и так была задача нетривиальная. А уж теперь!

Железнодорожные мосты приходилось возводить буквально заново — на новом месте. Ибо массивные железобетонные опоры, способные пережить даже прямое попадание тысячекилограммовой авиабомбы, под ударами этого существа плавились и кипели, стекая в бурлящую воду словно кусок маргарина на сковородке. И теперь, составы приходилось разгружать на берегу, переправлять по понтонным переправам, после чего вновь грузить на новые эшелоны. А ведь новые вагоны и паровозы тоже нужно было как-то доставлять на восточный берег Вислы. Все дороги уже давно были забиты автотранспортом, который брали отовсюду где только можно. И всё равно, над собранными в гигантский котёл войсками всё явственнее нависала угроза голода. И от одной мысли, что эта крылатая кобыла додумается уничтожить ещё и мосты через Одер, генерала панцерваффе каждый раз пробирал озноб. Тогда удержать восточные земли для Германии станет практически нереально. И ни о каком великом походе на Россию не будет идти даже речи.

И именно в связи с этой, практически безвыходной ситуацией на восточном фронте, Гудериан и прибыл на совещание в ставку фюрера.

Пересев на аэродроме в специально выделенный охраной мерседес, он ехал сейчас через все эти многочисленные блокпосты, медленно петляя по узкому серпантину, в сторону гордо возвышавшегося на склоне горы замка Бергхоф. Он должен был вместе с другими командующими группами армий, во что бы то ни стало донести до фюрера всю правду о сложившейся ситуации. И свой личный план, по организованному отводу войск обратно в Германию, Чехословакию, и в районы оккупированной Франции.

При этом для себя, генерал панцерваффе решил твёрдо: если фюрер отвергнет его план, и будет настаивать на выполнении прежде перенесённого на первое июля плана Барбаросса, то лично он тут-же подаст в отставку. Гудериан не желал быть причастен к той бойне, что неизбежно постигнет немецкие войска. Стоит им только начать наступление под прикрытием обескровленных Люфтваффе, и практически без бензина, снарядов, и продовольствия.

---

Замок Бергхоф.
Кабинет фюрера.

— Гиммлер!! Вы бестолочь и неумеха!! — "Бешеный Ефрейтор" принялся опять быстро расхаживать вдоль огромного заваленного картами стола, бросая грозные взгляды на вытянувшихся перед ним людей. — Ваш план по применению фальшивых денег в банках нейтралов и САСШ полностью провалился! И я больше не желаю слушать ваших объяснений!! — он вновь сорвался на крик, и что было силы треснул кулаками по крышке стола. — И что нам теперь делать!?! Я вас спрашиваю!?! Теперь план "Барбаросса" должен быть реализован в этом году во что бы то ни стало!!! Вы не хуже меня знаете что ждёт экономику Германии в противном случае!! Мы уже проедаем последние плоды победы на западе!!! Нам скоро будет нечем платить проценты по облигациям займа народного банка!! На руках у населения и промышленников уже векселей на 320 процентов от общего валового продукта!!! Ничем не обеспеченных кроме обещаний!!! Как, я вас спрашиваю, мы будем вылезать из этой пирамиды!??! К марту сорок второго мы станем банкротами!! А значит без новых побед и трофеев на востоке — мы обречены!!!

Гитлер наконец выдохся, и обессиленно рухнув в кресло принялся вытирать платком выступившую на лбу испарину.

Потом его взбешённый взгляд вновь впился в лица обоих присутствующих здесь людей, и он уже более спокойным голосом поинтересовался:
— А что на счёт вас, профессор Тилле? У ваших шаманов есть новая информация по поводу вчерашнего шторма в мире духов? И как это отразится на дальнейших действиях проснувшейся богини?

Стоявший рядом с рейхсфюрером СС глава института Аненербе, невысокий пожилой мужчина в больших очках с роговой оправой, откашлялся и заговорил.

— Мой фюрер, к сожалению пока мне нечем вас обнадёжить. — не смотря на бившую Гитлера яростную дрожь, голос профессора был всё так же спокойным и ровным. — Подавляющее большинство шаманов до сих пор не могут дозваться до своих духов покровителей. Они молчат. И к тому-же. После вчерашнего катаклизма, двое из моих самых сильных спиритуалов прорицателей похоже окончательно пали в кому, и неизвестно когда из неё выйдут. Но одно установить удалось точно. К этому причастна проснувшаяся богиня Эпона.

Пожилой мужчина перевёл дыхание и продолжил.

— Она всё сильнее гневается на нас, и требует новых жертв. Её ужасный облик ночной фурии, и та жестокость, с которой она обошлась с нашими учеными в лаборатории №2 Министерства вооружений — говорит об этом наглядно.

— Вот как? — фюрер вновь скривился. — Что-же ей нужно на этот раз?

Профессор Тилле ненадолго задумался и наконец вкрадчивым тоном проговорил:
— Мой фюрер. Я думаю что судя по той бойне в Дрездене, а так-же буре что богиня учинила вчера в мире духов... Она очень разгневана недостатком крови. Все признаки произошедшего говорят об этом. Она скорее всего забрала в своё логово и пожрала там, весь тот человеческий испытательный материал, что находился на тюремном этаже разрушенного лабораторного комплекса. По крайней мере все свидетели утверждают — что евреи узники подняли невообразимый полный ужаса крик, когда эта кобыла добралась до них. А потом там всё рухнуло. Когда рабочие и солдаты из охраны СС пробили путь на тот уровень, там не было найдено никого. Поэтому я и мои коллеги считаем, что окончательно умилостивить богиню смогут только человеческие жертвоприношения.

— Что за чушь! — Гитлер вновь в ярости вскочил с кресла и подбежал к профессору. — Если бы Эпона желала крови, она бы не щадила моих солдат!!!

— Всё просто мой фюрер. — не смотря на перекошенное от ярости лицо Гитлера, глава Аненербе остался совершенно невозмутимым. — Поскольку нашими учёными давно доказано, что поклонявшиеся Эпоне древние кельты были предками французов, а значит и истинными арийцами, то следовательно и небесная кобылица Эпона... это тоже Арийская богиня. И потому она не желает крови своих верных сынов. Доблестных солдат Рейха! Но как и любому языческому богу, чтобы стать сильнее и даровать покровительство и власть своим детям, ей нужны кровавые жертвы. И желательно человеческие. Принесённые на освещённом в её честь алтаре.

Но тут пожилой мужчина на секунду запнулся, и поправив очки добавил.

— Точнее... Поскольку богиня Эпона, согласно записям Ариана Аквинатского, является сущностью стихии воздуха, то и жертвоприношение должно быть реализовано не посредством закалыванием жертвы, а её удушением. Ритуал описан во всех подробностях, и думаю мы сможем провести его уже в ближайшее новолуние. Наконец-то мы сможем воззвать к богине в полную силу, и направить её гнев на наших врагов. Всё зависит только от количества принесённых ей в жертву агнцев. Но это должны быть ни в коем случае не арийцы. Иначе этим мы лишь вызовем ещё больший её гнев. Лучше всего в качестве жертвенного скота подойдут недочеловеки. Евреи и цыгане.

— Сколько вам нужно? — и фюрер неожиданно перевёл задумчивый взгляд на Гиммлера.

Но тот лишь заметно дёрнулся, и вытянулся в струнку ещё сильнее.

Глава Аненербе тем временем провёл в голове какие-то свои расчёты, и наконец озвучил цифру:
— Я считаю что оптимальным количеством ритуалов должно быть число не меньше трёх. По десять тысяч жертв на каждое приношение.

— Хорошо. — "Бешеный Ефрейтор" лишь одобрительно махнул рукой, и вновь склонился над картой с планом "Барбаросса".

Какое-то время он любовался цветными стрелками намеченных ударов — нацеленных на Москву, Ленинград, Киев. А потом он вновь взглянул на рейхсфюрера СС.

Но Гиммлер уже понял его без слов, и тут-же выпалил:
— Не волнуйтесь мой фюрер! Моё ведомство сумеет обеспечить всё необходимое количество жертв в ближайшие три дня. Я немедленно отдам приказ войскам охранных дивизии по концлагерям. А так-же мы проведём новый рейд в Варшавское гетто.

— Хорошо рейхсфюрер, — кивнул уже наконец немного повеселевший Гитлер, — а заодно также ускорьте реализацию плана с заложниками на всех складах и местах базирования техники. В первую очередь на границе СССР. Не меньше целой семьи поляков и евреев на каждый резервуар бензохранилища, или ангар с боеприпасами. — потом ещё немного подумав, фюрер добавил. — И соберите побольше детей со всех гетто и концлагерей. Не важно где. Пусть они каждую ночь сидят прикованные под нашими танками и самолётами.

— Будет исполнено мой фюрер! — и Гиммлер выкинув правую руку в зиге, громко стукнул каблуками сапог. — Позвольте выполнять?

— Нет, подождите. — неожиданно остановил его хозяин кабинета.

Австрийский художник недоучка подошёл к телефону, и снял трубку внутренней связи.
Отдав короткие приказания, он добавил:
— Герр Тилле, вы свободны. Готовьте ваших шаманов к жертвоприношению. А вы Гиммлер задержитесь. Мне понадобится ваше присутствие на совещание с нашими бравыми вояками.

И после этих слов, лицо Гитлера вновь исказила презрительная гримасса.

---

Тоже место. Через полчаса.

Когда Гудериан, в составе высшего командного и партийного состава Рейха, вошёл в кабинет Гитлера, его взгляд тут-же задержался на чёрной форме рейхсфюрера СС. Увидев его, генерал про себя сплюнул, и вновь в сердцах назвал Гиммлера задницей вместо башки.

Как и все потомственные военные — наследники славной Прусской школы великого Бисмарка — Гудериан терпеть не мог СС, и этого выскочку из штатских. Забиравшего в свои части самых лучших, сильных и стойких бойцов. Цвет и надежду Германской нации!

Но вскоре командующий второй танковой группой подавил свою неприязнь, и занял своё место у стола, в числе других генералов. Перебирая в памяти детали своего плана, он уже приготовился было слушать очередную вступительную проповедь "бешеного ефрейтора" — о величии немецкого народа, и историческом праве истинных арийцев властвовать над всеми неполноценными унтерменшами. Ибо такое происходило перед каждым совещанием... Но вдруг!

В ушах Гудериана раздался неожиданный резкий свист. Он дёрнулся, а лицо его исказилось гримасой муки. А в следующую секунду, генерал уже с криком схватился за голову и рухнул на пол. Ощущение было такое, словно ему только что с размаху вогнали топор прямо в мозг. Оглушённый Гудериан даже не заметил, как прошедшая по комнате волна ультразвука буквально скрутила всех остальных людей, и все они с криками и стонами повалились на пол вслед за ним.

Генерал с трудом перевёл дыхание. Тело его не слушалось, а перед глазами плыли красные круги словно у утопленника. Но в конце концов, преодолевая ужасную слабость и мигрень, Гудериан открыл глаза, кое-как проморгался, и сумел сфокусировать зрение. И тут же он увидел как входные двери распахнулись, и внутрь стали один за другим забегать одетые в чёрную форму эсэсовцы, с MP-40 на перевес.

Действуя быстро и слаженно, эти рослые белобрысые парни, с лицами истинных арийцев, резво рассыпались по периметру залы совещаний. Встав вдоль стен, они угрожающе навели своё оружие на беспомощно скрючившийся на полу людей, всем своим видом давая понять — что лучше с ними не шутить.

Но даже если-бы у Гудериана и было желание драться с этими мордоворотами из службы охраны СС, он всё равно бы ничего не смог предпринять. Его табельный пистолет, как и оружие всех остальных командующих, сейчас находился на посту охраны внутреннего периметра. И более того. Сейчас генерал только и мог, что беспомощно вращать глазами, и с трудом шевелить одеревеневшими пальцами. Он был буквально прижат к полу чувством всеподавляющей слабости — словно из него только что залпом выпили все жизненные силы.

"Что происходит...? Заговор против фюрера...?" — с трудом всплыли в мозгу оглушённого человека первые осмысленные предположения. — "Но почему тогда бойцы СС...? Ведь рейхсфюрер тоже здесь... Неужели Кальтенбруннер...? И чем он нас так приложил...? Зараза...!!"

Но тут глаза лежавшего без сил генерала расширились от удивления ещё больше. Ибо вслед за "эсэсовцами", в дверях показалось нечто уж совершенно неожиданное. Это оказалась высокая и красивая женщина, немного худая, и с длинными спутанными волосами. И при этом она была босая! В каком-то грязном изодранном до состояния лохмотьев платье! И особенно диким, на фоне всего этого её безумного наряда, оказалась небольшая корона из блестящего чёрного металла, что венчала голову этой странной незнакомки.
Уперевшись руками в косяки широкого дверного проёма, женщина с видом истинной хозяйки положения осмотрела оцепленную "эсэсовцами" залу, и её рот расплылся в торжествующей улыбке. И тут Гудериан буквально похолодел от ужаса. Ибо он чётко увидел как во рту у незнакомки блеснули длинные и острые клыки.

Вдоволь насладившись открывшимся ей зрелищем, странная женщина наконец шагнула в комнату... И за её спиной... Гудериан увидел ЕЁ!

Вслед за незнакомкой в дверях показалась голова существа, чьё изображение генерал уже много раз видел на составленных очевидцами её нападений фотороботах. Это была ТА САМАЯ! Белоснежная крылатая кобылица единорог. Сейчас она настороженно оглядывала комнату, хлопая своими огромными фиалкового цвета глазами, из под длинных ресниц. Вблизи, её лицо действительно больше походило на человеческое, и казалось по настоящему прекрасным и притягательным. Особенно в ореоле её волшебной, словно сотканной из тумана гривы. Сейчас она плавно колыхалась вокруг её головы, словно на невидимом ветру, нежно переливалась всеми цветами утренней авроры.

"Красивая..." — только и успел подумать про неё Гудериан.

Ибо тут женщина в лохмотьях повернулась к нему, её глаза вспыхнули ярким изумрудным пламенем, и генерал тут-же дёрнулся и обмяк, потеряв сознание.

---

Селестия осторожно вошла в комнату и осмотрелась. Кризалис к этому моменту уже окончательно успокоила всех присутствующих людей, и сейчас во всю праздновала свою маленькую победу. Запрокинув голову, и раскинув руки в стороны, она с широкой улыбкой на лице кружилась среди тел поверженных врагов, словно исполняла какой-то только ей понятный танец победителя. Но богиня солнца решила пока не обращать внимания на странные закидоны своей новой союзницы. Главное что-бы сильного вреда окружающим от неё не было. И конечно, чтобы она честно исполняла все пункты договора. А в остальном — пусть развлекается как хочет. В конце-концов, что ещё от неё ждать. Зашуганная постоянными преследованиями повелительница расы изгоев, прожившая тысячи лет в нижних планах, скрываясь и прячась. Она уже давно привыкла никому не доверять.

"Ничего," — Селестия внутренне улыбнулась. — "придёт время, и королева избавится от своих заскоков и привычек."

Уж она то, как старшая дочь владыки света, позаботится об этом. И в сердце Кризалис вновь разгорится огонь дружбы, любви, и веры в ближних. Как и в душах всех её детей. А сейчас... А сейчас рог принцессы Селестии на секунду вспыхнул, и в воздухе перед ней материализовалась папка с нужными ей документами.

Удерживая папку в золотистом облачке телекинеза, богиня принялась обходить залу, пролистывая вложенные туда фотографии, и сверяя их с лицами лежавших вокруг неё людей.

Селестия осторожно дотронулась золотым накопытником до щеки очередного растянувшегося на ковре человека, в чёрной форме, субтильного телосложения, и круглых очках без оправы. Она повернула его голову и пригляделась, сверяясь с фотографией. Наконец убедившись в сходстве, она поставила на ней небольшую галочку.
"Так, рейхсфюрер СС — есть."

Потом повернулась к следующему, лежащему рядом без чувств человеку, со смешными усиками и длинной чёлкой.
Она повторила процедуру и утвердительно кивнула.
"Этот — тоже есть. Хорошо..."

Принцесса продолжила обходить залу и сверяться со списком. При этом она совершенно не обращала внимания на деловитую суету перевёртышей. Некоторые из которых уже скинули с себя обличье людей, и сейчас телекинезом затаскивали в комнату всё новые тела. Своих реципиентов, из числа бойцов ближней охраны фюрера. Чей вид они собственно на время и позаимствовали.

---

Кризалис наконец прекратила свой странный танец, и скрестив руки на груди, принялась наблюдать за действиями своей новой союзницы.
При этом королева вновь с удовольствием улыбнулась, вспомнив ту ГИГАНТСКУЮ жатву, что вчера беспощадной косой прошлась по всему астральному плану Земли. Наконец-то! Селестия официально вступила в свои права владения планетой, наглядно заявив всем окрестным сущностям "Кто теперь тут главный!" Солнечная Богиня обрушившись на тонкие планы ближайшего космоса настоящим огненным смерчем, без всякой жалости выжигая в прах сомны бесов, демонов, и прочих астральных паразитов. Лишь светлые и природные духи не пострадали тогда в том бушующего океане святого огня.

Правда как заметила Кризалис, многие из особенно крупных астральных тварей всё-же избежали расплаты. Они уже давно сбежали в более низкие слои упорядоченного, едва поняв, чем им грозит появление в ближайшем космосе одной из старших детей Амеша Спента. Так что истребляющий огненный таран Селестии прошёлся в основном по самым тупым и жадным. Что словно стая трупных мух упрямо продолжали кормиться на биоэнергетическом поле Земли, поглощая психическую энергию злобы, страданий, и предсмертных мук десятков тысяч людей, ежедневно истреблявших друг-друга в боях очередной мировой войны.

И тут Кризалис с отвращением скривилась. Она НЕНАВИДЕЛА демонов и бесов всеми фибрами души, и сейчас очень сожалела что Селестия не ударила сразу — едва только появилась здесь.
Ах... сколько крупных тварей удалось бы ей развоплотить навсегда? Сколько новых войн в других мирах, смут, и появлений маньяков удалось бы Богине солнца предотвратить, перехвати она всю эту мерзость в самом начале?

Хотя с другой стороны, Кризалис понимала что и её рой не многим лучше всех этих тёмных сущностей. Она и её детки откровенно вампирили разумных. Но всё-же инфильтраторы чейнджлингов действовали тонко, и собирали только исключительно любовь. Да и то, самый верхние её эмоциональные аспекты — которые в противном случае просто растворились бы в энергетическом поле планеты.

Но всё-же... Она вновь с дрожью вспомнила своё прошлое. Когда она САМА! Едва не поддалась той-же скверне! Но Николай спас её! Удержал! Она и её дети сумели остановиться в самый последний момент, едва не начав сами поглощать эту отвратительную, тошнотворную, буквально опустошающую душу энергию предсмертных мук, горя, и отчаянья других разумных. Всё-таки хвала небесам, и всем благим богам! Она смогла удержать себя, предпочтя лучше сдохнуть с голоду вместе со всем своим роем, нежели перейти ТУ ЧЕРТУ!! Королева прекрасно понимала, что перейди она тогда эту грань, и точно стала бы демоном! И тогда высшие планы упорядоченного жгли бы её душу нестерпимым для дэвов огнём творца, загоняя её сущность в нижние планы. Или даже в ледяные пустыни бездны. И не было бы у неё теперь такой союзницы как Селестия, а у её роя легального положения, и кормовой базы в ЦЕЛУЮ планету! И теперь, королева была готова практически на всё — лишь бы не разочаровать союзницу, и оправдать доверие солнечной принцессы

---

Наконец проверив всех по списку, Селестия подняла вопросительный взгляд на Кризалис, которая сейчас в задумчивости топталась босыми ногами на груди лежавшего без чувств человека. Заместителя фюрера по партии — Мартина Бормана.

— Смотри рёбра ему не сломай, — напомнила Селестия.

Но Кризалис только с усмешкой отмахнулась.

— Пф! Не волнуйся твоё солнцекрупейшество. Ничего этому борову не будет. Глянь какое брюхо отъел! А я ведь совсем лёгенькая.

— Ну-ну... — Селестия только печально покачала головой, как всегда не обратив внимания на остроту в свой адрес.

Но Кризалис всё же сошла с периодически стонавшего под её весом бесчувственного тела, и Селестия продолжила, с уже с более серьёзным тоном.

— Ты говорила тут будут все нужные нам. А я насчитала только половину. — и принцесса помахала перед лицом Кризалис папкой с личными делами главных гитлеровских бонз. — Где остальные?

Но королева чейнджлингов опять только небрежно отмахнулась от подсунутой ей папки.

— Всё будет в порядке. Мои детки, в обличии сотрудников местных отделений гестапо, уже выдвинулись по нужным адресам.

И тут вдруг королева на секунду замерла, подняв голову и как будто прислушиваясь.

Потом она вновь довольно улыбнулась:
— Ну вот. Что я и говорила. Глава имперской безопасности генерал Кальтенбруннер, только что был захвачен. И мои мальчики уже везут реципиента в условленное место. На принц Ойген штрассе осталось взять только бригаденфюрера СС Шелленберга и Мюллера.

— А что с Ёдлем, Крупом, Геббельсом, и Герингом? — вновь поинтересовалась богиня, сверяясь со списком и ставя у себя новую галочку.

— А Геринг то нам зачем? — искренне удивилась королева роя.

Она решительно прошла по зале, и пнула тело Вальтера фон Левински. Новый глава Люфтваффе, одетый в роскошный мундир маршала авиации, только тихо ойкнул в ответ.

— Насколько я знаю, после ваших погромов на аэродромах в Польше, — и Кризалис вновь изобразила перед Селестией шутливый книксен. — Геринг был отстранён от управления ВВС, и получил унизительный чин главы лесничего хозяйства Германии. Политической силы он больше не представляет.

— Но у него много друзей и сторонников среди среднего и высшего командного состава. — не сдавалась Селестия. — И он может создать фронт сопротивления против реформ новой власти. — и тут взгляд богини солнца стал предельно твёрдым, а в речах её больше не ощущалось прежней мягкости и чуткости — Кризз, я не потерплю даже тени возможности заговора и попытки нового переворота. И уж тем более возникновения на территории "Новой Германии" гражданской войны. У фанатиков национал-социализма не должно остаться ни одного видного вождя в качестве знамени. А Геринг бывший лётчик-АС великой войны. И потому до сих пор популярен в ВВС. Его опасно оставлять на свободе. Даже в качестве провокатора и приманки для потенциальных бунтовщиков. Ты всё поняла?

Улыбка тут-же сползла с лица королевы перевёртышей, и она с поклоном ответила.
— Хорошо Ваше Высочество. Я немедленно отправлю группу захвата в замок Хесельсхофф.

— Отлично, — и на лицо Селестии вновь вернулась её ангельская улыбка кроткой и любящей принцессы. — В таком случае продолжим. Забирай всех отмеченных в списке, и сегодня же доставь в условленное место. Я потом решу что с ними делать.

Потом ещё какое-то время Селестия наблюдала как "эсэсовцы" Кризалис сноровисто вытаскивают из кабинета бесчувственные тела. А когда всех "нужных людей" заменили, белоснежная аликорн подошла к лежащему без чувств Гудериану, и встала над его телом. Богиня наклонила голову, и кончик её сияющего золотой аурой рога коснулся лба мужчины.

---

Гудериан с трудом открыл тяжёлые после сна веки, и огляделся.
— Что это... — он с удивлением обнаружил что полулежит в мягком удобном кресле, в коридоре, и вокруг никого!

Только бойцы СС, из личной охраны фюрера, всё так же чёрными истуканами стояли на своих постах вдоль стен, и никак не реагировали на развалившегося в кресле генерала.

— Я что... уснул...? Ох нет! — Гейнц поспешно встал, и прихватив портфель с документами, кинулся в сторону рейхсканцелярии. На ходу он пытался вспомнить — что-же произошло..?

"Ну да," — он напряг свою ещё тяжёлую после сна голову. — "Вроде я прибыл на совещание, переговорил с Гальдером и новым маршалом Люфтваффе. А потом появился личный адъютант Гитлера и предупредил всех, что у фюрера срочное совещание с учёными и начальником министерства вооружений, по поводу недавнего удара по Дрездену."

Он продолжил на ходу вспоминать.
Совещание отложили до восьми вечера, и потому он ещё погулял по замку, попутно обсуждая ситуацию в Польше с командующими других танковых групп. А потом они все вместе сходили в столовую, где отменно поужинали, и даже выпили. И похоже... Потом его сморило...?

"Ох, ну конечно! Теперь только бы не опоздать на совещание" — генерал ещё больше ускорил шаг, явно уже представляя себе гнев фюрера на своё через чур вызывающее поведение при штабе.

Но наконец подойдя к приёмной, от с облегчением выдохнул, обнаружив что все остальные командующие по-прежнему ждут у дверей в ожидании.

Но что сразу показалось Гудериану странным:
Вид у многих из них тоже был какой-то... помятый?
Фёдор Фон Бок сейчас тихо обсуждал что-то с командиром четвёртой танковой группы Рейхенау, а на щеке у фельдмаршала явственно был виден отпечаток от пряжки его собственного портфеля. Было похоже что он тоже только что проснулся. И спал явно в неудобной позе, с собственным портфелем вместо подушки. Гудериан подошёл к группе военных, и хотел было поинтересоваться у своего непосредственного начальника — на счёт своего предположения.
Но тут широкие двери приёмной распахнулись, и личный адъютант Гитлера пригласил всех в кабинет. В составе остального генералитета Гудериан вошёл в зал совещаний, быстро настроившись на рабочий лад, и отбросив лишние мысли в сторону.
Сейчас главным было только одно — всеми силами отстоять перед фюрером свой план по отводу войск за Вислу.

Но если бы в этот момент Гудериан обернулся, то увидел бы как глаза идущего следом за ним адъютант на секунду блеснули, полыхнув призрачным изумрудным огнём.

---

Глава 13

Берлин.
Здание Имперской безопасности.
23 июня 1941 года.

Начальник Главного управления имперской безопасности, обергруппенфюрер СС Эрнст Кальтенбруннер, сидел за столом в своём кабинете и буквально хватался за голову, не зная за что браться сначала.
Лихорадочно пытаясь вникнуть в суть дел, он сейчас с явным раздражением на лице перебирал все эти многочисленные папки с делами, документы особой важности, и кипы разных бумаг попроще. Работы было просто море! Непочатый край!

И всё из-за этой неуравновешенной Принцессы пони! Ну что за вожжа ей под хвост попала?! Несмотря на все убедительные доводы и уговоры Кризалис, Селестия ничего не желала слушать! Она лишь упрямо твердила своё, била копытом, и на отрез отказывалась ждать хоть один лишний день!

Временно исполнявший обязанности начальника тайной полиции Германии, Альф Ильди Сванир, не как не мог взять в толк — как богиня с несколькими тысячами лет опыта вообще может вести себя так импульсивно!?

Хотя с другой стороны, ему и самому было не по себе от всех тех ужасов — что происходили сейчас на территории Третьего Рейха. Да и вообще от всего того, что люди творили с себе подобными на этой планете! Чем больше он погружался в ментальные слои души своего реципиента, и вчитывался в материалы новых дел, тем выше у него грива на голове вставала дыбом! Эти безумцы совсем ополоумели! Они поставили убийства себе подобных на промышленный поток! Немыслимая жестокость и хладнокровие! Куда там тёмным магам Невервинтера, баловавшимся с ритуалами поднятия скелетов и зомби в катакомбах под столицей Фаэруна! Да они просто дети по-сравнению с нацистами!

Но всё же он не понимал принцессу дня. Конечно Селестия была светлой богиней, и её душа болела за всех этих несчастных, но... Но ведь должна она отдавать себе отчёт о том хрупком положении вещей, что сейчас сложилось на территории только что присоединённой к её владениям страны!
И хоть в Германии дела сейчас действительно из ряда вон, но она общем фоне она была далеко не исключением. На этой планете люди каждый день убивали друг друга! Повсюду! Сотнями самых разных способов! Тайные пыточные были уже обнаружены разведчиками Кризалис на территории Великобритании. В САСШ и Китае действовали целые подпольные тюрьмы, подведомственные конторам Пинкертона и Хунъу. В японских застенках даже слыхом не слыхивали о каких-то там положениях Женевской конвенции! А уж сколько народу находилось сейчас в орбите трудовых армий ГУЛАГа! Такое и представить себе было страшно. По предварительным прикидкам, выходило что не менее полутора миллионов. И хоть там трудились в основном уголовники, и практика массовых казней врагов народа не применялась в СССР со времён расстрела Ежова, но и сейчас политических заключённых в Союзе хватало. И между прочим, с этими самыми лицам Селестия собиралась договариваться в ближайшее время! По хорошему! И это несмотря на то что у них руки в крови!

"Как так?!" — чейнджлинг буквально хватался за голову, пытаясь понять логику поступков новой покровительницы их роя.

Видите ли, она хочет дать властям СССР шанс. Да конечно, там не занимались истреблением себе подобных в промышленных масштабах, как в той-же Германии. Но всё равно... Там тоже убивали людей! И потому перевёртыш не одобрял терпимость принцессы в отношении вождей Советской России.

Но это всё дела отдалённого времени. А вот то что началось в Германии... это был просто какой-то дурдом! Едва Селестия добралась до рычагов управления министерствами Рейха, как тут же закусила удила! Мол подайте государыне всеобщую амнистию, вывод оккупационных войск! И конечно, скорейший сепаратный мир с Англией!

— А всеобщий мир и гармонию тебе не подать? Как в твоей родной Эквестрии? — чейнджлинг в обличье человека не сумел сдержать гримасы раздражения.

Потом он тяжело вздохнул и откинулся в кресле.
— Эх, а ведь известно — спешка хороша только при ловле блох.

Здесь идея — "как можно скорее спасти всех и вся!" — могла в итоге обойтись только дороже. В случае провала и разоблачения всей операции, могла вспыхнуть истерия планетарного масштаба! После неосторожных атак Селестии на немецкие войска, в мировых газетах и так был форменный бардак. Но если раскроется факт внедрения оборотней на руководящие посты — это будет новая охота на ведьм. Всеобщий террор по малейшему подозрению! И тогда жертв станет только больше.

Хорошо хоть в итоге, Селестию все таки удалось немного тормознуть. Правда для этого королева Кризалис и Луна себе чуть голос не посадили, пытаясь вразумить эту в очередной раз включившую режим "Спасительницы" богиню. Но и тогда, всего чего удалось добиться богине ночи и повелительнице чейнджлингов, так это отменить немедленный вывод частей вермахта с территорий всех оккупированных стран и замедлить процесс массового амнистирования политзаключенных. В итоге, в ходе коллегиального обсуждения, была принята программа растянуть амнистию на несколько месяцев, освобождая людей группами, "по результатам внеочередного пересмотра дел, и в виду вновь открывшихся обстоятельств." Да и возвращать бедолагам в полном объёме имущество и прежнюю работу, в таком режиме было гораздо легче.

Но вот что касалось Освенцима, Бухенвальда, и других лагерей смерти... тут решимость солнечной и лунной принцесс была солидарна и непреклонна: Остановить Холокост НЕМЕДЛЕННО!!!

И вот тут началось... уже через три часа после внедрения, Альфи отзвонился его прежний напарник по коллегии бардов. Он жаловался прямо из кабинета рейхсфюрера, что в Освенциме едва не дошло до перестрелки. Мол личному порученцу Гиммлера пришлось даже стрелять из своего табельного пистолета в воздух, дабы привести начальника концентрационного лагеря в чувства. И заставить того НЕМЕДЛЕННО выполнить приказ за личной подписью фюрера! Палач просто не мог поверить! Он тянул время, и желал личного подтверждения по телефону из Берлина. Благо, "верных фюреру" солдат генерал привёз с собой достаточно, и под дулами их автоматов начальника и его зама удалось-таки "убедить" — немедленно прервать очередную "процедуру"! Успели в последний момент. Более тысячи раздетых догола женщин уже заперли в огромном ангаре "душевой", а точнее в душегубке, к системе вентиляции которой успели подсоединить ёмкости с угарным газом. Палачам СС оставалось только повернуть вентили на баллонах.

Но слава гармонии всё обошлось. Людей спасли. Правда ропот на "объектах особой секретности", разбросанных по территории всей Германии и ряда оккупированных стран, поднялся нешуточный. Так что евреев, цыган и прочих "недочеловеков", нужно было в ближайшие дни массово перевозить от греха подальше. В те же СССР, или на территорию Вишистской Франции. А вот что делать с персоналом самих лагерей смерти..? В итоге Кризалис приказала пока что раскидать их мелкими группами по отделам уголовной полиции. И желательно подальше друг от друга.

Но об этом пусть у ведомства "Гиммлера" голова болит. А у начальника главного управления имперской безопасности сейчас было и своих дел невпроворот.

Прошло всего восемь часов после инфильтрации в свой новый образ, а Альфу предстояло уже полностью вжиться в роль, усвоить огромный багаж знаний своего реципиента, и влиться в текучку дел. И самым первым среди них значилось — с самого утра обзвонить чуть ли не все тюрьмы и трудовые лагеря. Где также содержалось огромное количество "недочеловеков", и прочих бедолаг.

Местным начальникам нужно было максимально доходчиво донести новую политику "фюрера и партии" — в отношении пыток, издевательств, и незапланированных расстрелов. И при этом донести основательно! С чувством, с толком, с расстановкой. Так, как умел это делать только сам Кальтенбруннер. Чтобы до самых печёнок пробрало! Чтобы и думать не смели проявлять самодеятельность! Задавить их авторитетом и грозными распоряжениями с самого верха! И заткнуть любой ропот в самом зародыше!

Начальник главного управления имперской безопасности вновь вздохнул, уже представляя себе весь объём предстоящей работы.

Уследить за всем этим, пусть и отлаженным его предшественником аппаратом — будет той ещё задачкой. Сам перевёртыш с такой работой точно бы не справился. Он мог разве только по шипеть, наорать на подчинённых, даже по-угрожать. Но чтобы привести свои угрозы в исполнение... и отдать кого-то в лапы к костоломам из гестапо? Нееет... Уж он точно скорее сбежит, чем пойдёт на такое. Несмотря на долгие годы в нижних мирах, он знал точно — что просто не способен убить или покалечить живое существо. Его стихией всегда была любовь... И потому, вся надежда сейчас была лишь на мрачную репутацию его реципиента.

Хорошо хоть прямого бунта среди охранных частей СС пока можно было не опасаться. Слишком велик ещё был в народе авторитет вождя и партии. Все прекрасно помнили триумф сорокового года. Когда ненавистная всем Франция пала к ногам немецких солдат всего через какую-то пару месяцев. И теперь в их глазах фюрер был подлинным героем и спасителем Германской нации. Именно он стёр великий позор унизительного Версальского мира, и заставил "лягушатников" заплатить за всё с полна. Нет, сейчас рядовой состав НСДАП и части СС точно не возьмутся за оружие. Конечно будут удивляться, тихо роптать про себя, даже местами спорить и обрывать телефоны в приёмной Гиммлера — но приказы всё равно исполнят. Всё таки сияющий образ вождя, плюс знаменитый немецкий орднунг — это великая вещь!
Так что не удивительно, что Селестия и Кризалис не преминули воспользоваться столь прекрасной ширмой.

Но надо было спешить. Ибо была у всего этого и обратная сторона. Слишком велики и популярны сейчас в массах идеи национал-социализма. Все немцы, от командующего группой армии и до последнего портового докера, искренне уверены в превосходстве своей великой арийской нации над всеми остальными неполноценными унтерменшами. И как же трудно будет перевоспитать их без кровавой трёпки!

Внезапно чейнджлинг отвлёк осторожный стук в дверь, и после короткого "войдите", на пороге появился личный адъютант Кальтенбруннера, Шольц.

— Обергруппенфюрер? Как вы и приказывали, к вам штандартенфюрер Битнер.

— Хорошо, пусть войдёт.

Ну что же, как раз вовремя. Перед тем как браться за подчинённых на местах, хорошо бы для начала разобраться и в собственном хозяйстве.

Начальник Главного управления имперской безопасности встал, и взял со стола одну из папок.

Вскоре в кабинет вошёл невысокий крепко сложенный мужчина средних лет, с острыми чертами лица и зализанными назад волосами. Как и все в здании Имперской безопасности, он был одет в начищенные до блеска сапоги, широкие галифе, и неизменную чёрную форму сотрудников гестапо.

Замерев перед своим непосредственным начальством, штандартенфюрер СС вытянулся во фрунт, и вздёрнул правую руку в приветствии.

— Хайль Гитлер!

— Хайль, — чейнджлинг ответил небрежным жестом в стиле своего реципиента, и сразу перешёл к делу. — Дружище Битнер, я вызвал вас по крайне важному делу.

— Я весь во внимании обергруппенфюрер, — заместитель привычно подобрался, готовясь выслушать очередную вводную от своего шефа.

— Битнер, вы прекрасно знаете как я вам доверяю, и ценю нашу дружбу и сотрудничество, — Кальтенбруннер ободряюще похлопал палача из застенков гестапо по плечу. — И потому, я хочу раскрыть вам тайну, которую мало кто знает сейчас во всём Рейхе.

— Вот как?

— Именно. Вы слышали что нибудь о подготовке к сепаратному миру с Англией?

Лицо Битнера вытянулось, а его начальник с усмешкой продолжил:
— Именно так. В свете новой необъяснимой угрозы человечеству, Германия и Западные Союзники стоят буквально в двух шагах от почётного и взаимовыгодного мира. И исход этих переговоров в некоторой мере зависит и от вас тоже, дружище Битнер.

От такого известия штандартенфюрер СС весь аж изменился в лице, явно проникнувшись важностью момента, и вновь вытянулся, буквально превратившись в слух.

— Да да, именно так и никак не меньше. Более того, эти слова в ваш адрес исходят от самого фюрера. Он сказал, что не забудет ваш вклад в дело установления скорейшего мира, и последующего процветания немецкого народа. Конечно если вы хорошо справитесь с возложенной на вас работой.

— Я готов на всё обергруппенфюрер! Что от меня требуется!? — голос Битнера уже буквально дрожал от переполнявших его чувств.

— Тогда слушайте, — Кальтенбруннер наконец перешёл к основной части плана. — В последнее время в высоких кругах Великобритании и САСШ особенно усилилось влияние лиц, озабоченных правами человека. Все они очень болезненно воспринимают их нарушения с нашей стороны, и кричат об этом на всех углах. Дружище, вы ведь прекрасно знаете как эти негодяи умеют преподносить нашу борьбу с истинными врагами Рейха. Они готовы на всё, лишь бы всячески очернить образ Германии в глазах мировой общественности. И к сожалению всё больше влиятельных политиков запада, и среди нейтралов, прислушиваются к их истерическим воплям.

Чейнджлинг в обличьи человека внимательно глядел на своего заместителя, но в глазах у того по-прежнему мелькало лишь недоумение.

От этого Альф лишь внутренне сморщился и продолжил:
— В общем, в качестве предварительных условий, правительства Англии и САСШ выказали намерение отправить к нам крупную и весьма представительную делегацию работников Красного Креста и дипломатов нейтральных стран. Дабы те подтвердили или опровергли информацию о бесчеловечных условиях содержания и пытках заключённых в нашей правоохранительной системе. Теперь вы понимаете о чём я?

На этот раз заместитель начальника Главного управления утвердительно кивнул головой.

— Вот и хорошо. А потому самое главное.

И Кальтенбруннер с силой ткнул папкой в грудь штандартенфюрера.

— На время работы комиссии нам поручено обеспечить беспрецедентные меры предосторожности во всех исправительных заведениях страны! Во всех тюрьмах, во всех трудовых лагерях, всюду куда может наведаться эта треклятая комиссия! Даже в подвалы здания имперской безопасности!

Перевёртыш вручил Битнеру папку.

— Здесь список арестантов, которых нужно освободить из наших застенков сегодня же... — вручая папку чейнджлинг на секунду запнулся, но тут же вновь продолжил сочинять на ходу. — А заодно и ваше внеочередное повышение. Разумеется, если всё пройдёт как надо. И не волнуйтесь об этих предателях. Они не останутся на свободе без надёжного присмотра. Ими займутся наши люди из другого отдела... А как только янки из комиссии уберутся к себе, мы вернём их обратно в камеры.

И после этих слов начальник и его подчинённый дружно рассмеялись.

— Так, теперь далее, — Кальтенбруннер вновь посерьёзнел, и принялся расхаживать перед своим заместителем продолжая вводную. — На всё время, пока не закончится работа инспекционной комиссии, приказываю увеличить выдачу продовольственного пайка в два раза. Выводить заключённых на прогулки... по четыре часа в день. Дать доступ к тюремной библиотеке без ограничений. И самое главное!

Замаскированный чейнджлинг грозно зыркнул на штандартенфюрера СС.

— Любые расстрелы и применение к подозреваемым допросов четвертой степени проводить ТОЛЬКО с моей письменной резолюции! За любой случай самоуправства ответите головой! Вы меня поняли?

— Я выполню распоряжение фюрера в лучшем виде! Обещаю! — штандартенфюрер СС вновь вскинул правую руку. — Я сделаю это даже ценой своей жизни!

— Вот и славно. Не подведите высокое доверие оказанное вам Битнер. И помните, малейший инцидент может стоить нам долгожданного мира.

— Разрешите выполнять!

— Конечно, идите.

Эсэсовец в очередной раз вскинул правую руку, резко развернулся, и чеканя шаг вышел из кабинета. В руках он сжимал драгоценную папку со списком первых счастливчиков, и своим возможным повышением.

"Всё, теперь этот болван точно будет землю носом рыть," — Альф расплылся в довольной улыбке. — "Глаз со своих палачей не спустит."

Но потом он снова вздохнул, и уселся за телефон.

Скольким ещё таким же вот дуболомам предстояло сделать правильное вливание. Не кнутом так пряником замотивировать их, не только выполнить столь неожиданный и идущий в разрез с прежней линией партии приказ фюрера, но и избежать саботажа и прочих перегибов на местах.

---

Спустя почти пять часов непрерывных матюгов в телефонную трубку, Кальтенбруннер наконец сладко потянулся, зевнул, и откинулся на спинку кресла. Ну всё, вроде пошли дела помаленьку. Как говорят у него в улье: не так страшен медвежук, как его малюют.

Голова уже гудела, хотелось есть. Так что чейнджлинг решил сделать небольшой перерыв — благо время было уже обеденное.
Достав из ящика стола аппетитное зелёное яблоко, он пару раз подбросил его в руке, и в приподнятом настроении вышел из кабинета.

Но когда он взялся за ручку двери, его глаза снова ненароком зацепились за висевшее рядом зеркало, и обергруппенфюрер СС внутренне скривился. От туда, на него смотрел тощий, уже заметно начавший лысеть человек лет пятидесяти, с осунувшимся лицом и носом картошкой. Эхх... не было в нём ничего от того стройного златокудрого юноши-барда, к облику которого перевёртыш уже успел привязаться.
Но ничего, даст гармония, и он ещё оденет на себя прежнюю личину. А если всё пойдёт так как обещала принцесса Селестия, то однажды он пройдёт по Берлину в своём истинной обличье пони оборотня. И при этом простые люди не будут больше шарахаться от него, или провожать косыми напуганными взглядами.
Эх, хорошо бы...

— Шольц, срочно вызовите ко мне Мюллера, — Кальтенбруннер бросил суровый взгляд на мгновенно подскочившего со своего рабочего места адъютанта. — В течении следующих двух часов меня нет ни для кого. Дайте знать только в случае звонка из рейхсканцелярии. Вы всё поняли?

— Так точно, обергруппенфюрер! — пожилой и сплошь покрытый сединами гауптман тут-же потянулся к трубке телефона внутренней связи.

— Вот и хорошо. Хотите яблочко?

---

Мюллер шёл по коридору.
Он как раз направлялся пообедать в компании старого друга, когда навстречу из-за угла показались начальник внешней разведки четвёртого отдела Шелленберг, и его заместитель Штирлиц.

— Хайль Гитлер, друзья.

— Хайль, дружище Мюллер, — Шелленберг и Штирлиц ответили небрежными приветствиями.

— Рад видеть вас, негодяев. Опять затеваете какое нибудь очередное коварство?

— Затеваем, — кивнул Шелленберг. — Отчего бы нет.

— Ну с вашим коварством какое наше сравнится? — поддержал своего начальника Штирлиц. — Мы просто ангелы небесные по сравнению с вами.

В ответ на это замаскированный чейнджлинг лишь саркастически рассмеялся.

— Это со мной? Ну, впрочем приятно, когда тебя считают главным врагом человечества, — Мюллер окинул Штирлица задумчивым взглядом. — Люди умирают, а память о них остаётся. Пусть даже такая память.

И группенфюрер со смехом похлопал обоих собеседников по плечу.

— Кстати, Шелленберг. Вы сейчас не слишком сильно заняты? Есть одно дело которое нам было бы неплохо обсудить.

Руководитель внешней разведки РСХА только сделал вид, что ненадолго задумался, а потом хлопнул Штирлица по плечу.

— Дружище, я жду вас в своём кабинете через час, — но потом он как бы ненароком бросил взгляд на Мюллера, и, словно считав какие-то только ему понятные знаки, тут-же поправился. — А впрочем не спешите. Подготовьте пока свой предварительный план по нашему делу в Мадриде. Кажется вскоре там должна начаться очень интересная игра.

— Конечно, — Штирлиц кивнул, и пожав Мюллеру руку, направился в свой кабинет.

---

— Шеф, вы нас вызывали? — спустя пару минут Мюллер и Шелленберг вошли в кабинет Кальтенбруннера, и приветливо улыбнулись сидевшему в его кресле странному существу — отдалённо напоминавшему пони.

— Не забудьте запереть дверь, господа, — ответило это существо голосом начальника Главного управления имперской безопасности, и тоже расплылось в улыбке, сверкнув острыми иголками клыков.

Вот только в отличии от вампиров, и прочих персонажей человеческого фольклора, клыки этого существа никогда не знали вкуса крови. Они были предназначены лишь для прокалывания кожуры фруктов, и впрыскивания внутрь особого субстрата. После чего мякоть фрукта становилась подобна желе, и легко высасывалась, словно содержимое бумажного пакетика с соком. Если не считать любви, в своем обычном рационе все чейнджлинги более всего походили на фруктовых летучих мышей.

Мюллер щёлкнул замком в двери, а потом вслед за Шелленбергом тоже перекинулся в свой истинный облик.

Благо шторы в кабинете Кальтенбруннера были плотно задёрнуты, дверь заперта, а потому тройка пони перевёртышей вовсе не опасалась что из разоблачат. Двое чейнджлингов прорысили к столу, за которым сидел их приятель, и усевшись в кресла, с видимым удовольствием расслабились.

Всё таки поддерживать постоянную маскировку было той ещё морокой. Магической энергии она конечно требовала не много, но зато сосала её постоянно. И потому всем инфильтраторам роя приходилось в первую очередь озаботиться надёжным укрытием, чтобы принять там свой обычный облик и немного отдохнуть. Но здесь, с этим было куда проще. В отличии от магически развитых миров, на Земле чейнджлингу не нужно было обвешивать себя кучей защитных амулетов, и оберегов от заклинаний типа "Истинного зрения". Тут просто не водилось сильных магов — способных походя смахнуть с разведчика роя его иллюзорный образ. И потому сейчас, инфильтраторы Кризалис могли позволить себе такую роскошь как полностью расслабиться, и отдохнуть в тесном дружеском кругу.

---

"Мюллер" зажал очередное яблоко в передних лапках, и вонзил клыки в его мякоть. Потом он в пять секунд высосал всё его содержимое, и телекинезом отправил кожуру в тарелку, полную таких-же сморщенных объедков.

Наконец удовлетворив голод тела, он с удовольствием засунул мордочку в сосуд с переполненным любовной энергией желе, и с удовольствием принялся слизывать густую зелёную жижу.

Два других перевёртыша в этот момент уже удовлетворили оба своих голода, и сейчас тихонько беседовали между собой.

— Ну так что, скоро там мир с британцами будет? — "Кальтенбруннер" вопросительно взглянул на "Шелленберга".

— Да куда они денутся... — отозвался и усмешкой "начальник" внешней разведки РСХА. Он вновь сладко зевнул после сытного обеда.

Устроившись в широком кресле на подобии огромного чёрного кота, чейнджлинг лениво поигрывал хвостом:
— Я уже отправил шифровки нашим людям в Стокгольме, Берне и Мадриде. Так что скоро наши западные партнёры получат донесение о вчерашнем решение фюрера в Бергхофе сразу по трём заслуживающим доверия каналам. Представляю как Черчилль будет остатки волос на себе рвать, когда в Лондоне станет окончательно понятно что никакого великого похода на Восток уже не будет.

"Шелленберг" вновь расплылся в клыкастой улыбке.

— Армии Рейха и его союзников скоро вновь отойдут от Советской границы. А уцелевшие эскадры Люфтваффе перебазируют в северную Францию. Так что старая добрая Англия вновь осталась один на один со всей континентальной Европой. И никакая блокада ей не поможет. Поставки по германо-советскому договору работают как часы. И хотя накинутая Гранд Флитом удавка по-прежнему режет шею Германии, но без помощи Советов удушить её экономику окончательно у "Джерри" не выйдет. Ни тогда, ни уж тем более теперь.

— Так что сядут за стол переговоров как миленькие. По-правде, после того шороху что солнцекрупая навела тут, они и так уже подумывали плюнуть на этого бешеного ефрейтора, и заключить мир даже с ним. А уж теперь, когда поймут что войны с Советским Союзом точно не будет, у них просто не останется другого выбора.

— А как-же их ярость после налётов на Лондон, Манчестер, и другие города? — развалившийся прямо на столе "Кальтенбруннер" был настроен не столь оптимистично как его приятель. — Мать требует от нас скорейших действий. Хотя бы перемирия в Европе. Но в Палате Общин до сих пор требуют крови фюрера и всей его банды. Пусть военные и спускают на тормозах все их потуги поскорее открыть второй фронт в Нормандии или Бельгии, но общественное мнение так быстро не переобуть на мирные рельсы. Да и Монтгомери в Африке недавно получил большое подкрепление из Индии и Австралии, и уже грезит начать новое контрнаступление. После неудачных весенних операций Роммеля под Эль-Агейлой, Британцы жаждут перехватить инициативу и отомстить Пустынному Лису за прежние поражения.

"Шелленберг" задумчиво потёр подбородок.
— Да уж, этого усатого "Джерри" хорошо бы тоже подменить. А то он в Ливии таких дел наворотить может. Успешное контрнаступление англичан в Африке сейчас крайне нежелательно. У них снова может появиться уверенность в победе, и тогда надежды на скорый мир накроются. А ведь надо ещё и итальянцев усадить за стол переговоров...

— С этим проблем не будет, — вмешался в разговор "Мюллер". Он отложил кувшин в сторону. — Без помощи Рейха "макаронники" обречены, и они это прекрасно понимают. Хотя на переговорах и им придётся что нибудь пообещать. Но это уже решать Матери и нашей покровительнице. А вот что меня сейчас больше волнует, так это САСШ.

— Согласен, — кивнул головой "Шелленберг", — судя по данным агентов из памяти моего реципиента, Рузвельт всё сильнее мутит воду в обоих палатах, и страшно нагнетает истерию в прессе. Без сомнения, стоящие за ним круги настроены на мировую бойню очень решительно. Не знаю чего уж они хотят на самом деле... Нового передела мира? Открытых рынков сбыта? Или ещё чего...? Но они либо безумцы, либо имеют какой-то долгоиграющий план. И даже появление богини из высших сфер упорядоченного, их походу ни капли не остудило.

— Поддерживаю. У меня такое чувство, что среди элит в САСШ недавно сдохло что то очень большое, — постепенно и "Мюллер" всё активнее включался в эту беседу. — От новой политики санкций Рузвельта, у японцев уже скоро припекать начнёт в одном месте. Если Мать и Селестия ничего не предпримут в ближайшее время, то в районе Тихого океана скоро так полыхнёт, что никому мало не покажется.

— Калеку из Овального кабинета однозначно надо менять, — вставил свои пять копеек "Кальтенбруннер". — Как и весь комитет начальников штабов, и половину конгрессменов. Вот только где взять столько инфильтраторов? Да и Солнцекрупая не позволит такую самодеятельность с нашей стороны...

И друзья принялись с ещё большим жаром строить предположения о следующих шагах Селестии. В последнее время, чейнджлинги даже делали ставки — кого солнечная богиня подомнёт под себя следующим?

Но по-правде, перевёртышам было всё равно кого хватать. Лично их, как и весь рой королевы Кризалис, в первую очередь волновало совсем другое... А именно обещание Селестии, и мечты о новом доме, где им больше не придётся скрываться и прятаться.

---

Москва. Кремль.
24 июня 1941 года.
Вечер.

Прошуршав покрышками колёс по брусчатке Красной площади, колонна из трёх машин беспрепятственно проехала через Спасские ворота Кремля, и оказалась на охраняемой территории правительственных зданий. Увидев номера, меланхолично наблюдавшие за этой процессией бойцы комендантской роты даже не попытались остановить гостей для досмотра, и быстро закрыли за ними большие кованые створы. Те громко лязгнули, и сосредоточие власти огромной страны вновь было надёжно скрыто от взглядов немногочисленных зевак — ещё гулявших по Красной площади в столь поздний час.

Несмотря на то, что время близилось к полуночи, работа в Кремле кипела во всю. Одинокое окно, на четвёртом этаже Здания Советов, по-прежнему горело ровным электрическим светом, и москвичи, гулявшие по набережной Москва реки, каждый раз глядели на его свет и говорили друг другу, "- Это товарищ Сталин снова работает допоздна", — и улыбались. На самом же деле, окна кремлёвского кабинета Сталина находились совсем в другом месте. Они смотрели на внутреннюю сторону правительственного комплекса, что было вполне логично с точки зрения безопасности. Но услышав как-то об этом появившемся среди горожан поверии, Иосиф Виссарионович лишь рассмеялся в усы, и впредь повелел держать свет в той комнате включённым каждую ночь.

И вот, вспомнив эту забавную историю, и наблюдая за ровным светом из этого окна, Лаврентий Павлович Берия тоже на секунду отвлёкся от своих тяжёлых дум. Но когда машина проехала в ворота, и огонёк городской легенды скрылся за зубчатой кремлёвской стеной, мысли всесильного наркома НКВД вновь соскользнули к невесёлому положению — в котором оказалась его страна.

Судя по рассказу сидевшего рядом с ним Судоплатова, Советский Союз внезапно превратился из великой державы в племя диких карибских индейцев, к чьим берегам только что причалила эскадра испанских галеонов. И теперь, вся миллионная армия страны победивших рабочих и крестьян — как и все её тысячи танков, самолётов, и орудий... в один миг превратились в горы никому не нужных каменных топоров, копий, и луков со стрелами.

Теперь оставалось только одно — гадать какая сторона возьмёт верх на борту этих самых пресловутых "галеонов". Будет ли это суровый и алчный конкистадор? Или победит одержимый своими религиозными идеями епископ — жаждущий приобщить невежественных туземцев к свету истинному веры? Пока что всё указывало на второй вариант. Но от этого было не сильно легче. В любом случае, сейчас вождям "великого племени краснокожих" оставалось только ждать, и пытаться выторговать себе наиболее выгодные условия в новом, так резко поменявшемся для них мире.

— Павел Анатольевич? — Берия наконец вынырнул из неприятных дум, и вернулся вниманием к сидевшему рядом с ним личному порученцу. — А всё таки, что это за МАГИЯ у них там такая? Неужели и правда они все ей владеют? И никто так ничего толком и не смог вам разъяснить?

В ответ на это Судоплатов только в очередной раз пожал плечами.

— Боюсь товарищ Берия, для большинства аборигенов Эквестрии это вопрос из той же категории что и — "что такое дышать?". Всё что мне удалось выяснить у принцесс, так это слова Луны.
Что, мол, на Земле магии ничуть не меньше чем в Эквестрии, и нужно лишь уметь её черпать и направлять. Мол нужно просто чувствовать тонкую энергию эфира, разлитую, как она говорит, повсюду вокруг нас. А научившись чувствовать, нужно достаточно хорошо развить собственное тело, чтобы иметь возможность перекачивать через себя столь огромные объёмы силы, и уметь направлять её в нужную точку или мыслеформу. А ещё она сказала, что у каждого в этом свой путь. И в познании тонкой силы нельзя идти по проторенной дорожке. Кроме необходимости правильно концентрироваться, и иметь достаточно воли, дабы прогибать инертность пространства и материи. Это, как она сказала, общее для всех магов во вселенной.

— Вот как? Очень интересно, — руководитель НКВД явно заинтересовался. — Товарищ Судоплатов, а почему вы не отразили это в отчёте?

— Просто времени не было, — старший майор виновато уставился на всесильного наркома. — Пока я летел обратно в Москву, то успел описать лишь половину из всего увиденного мною. А как приехал, меня тут-же сорвали в Кремль. После совещания я планирую засесть у себя в кабинете, и заполнить этот досадный пробел. Если конечно, вы снова не направите меня с заданием к этим... пони. Или ещё куда.

— Не исключено... — Берия с улыбкой похлопал старого приятеля по плечу. — Но отчёт в любом случае прежде всего. Буду ждать с нетерпением. Но вот тут ещё один вопрос. Вы не интересовались почему тогда у нас на Земле, нет всего эдакого... — нарком пощёлкал пальцами, пытаясь подобрать подходящее слово. — Магического, чудесного... В общем как у них там, в Эквестрии?

Судоплатов немного помедлил с ответом, и вновь заговорил.

— Я тогда задал сёстрам такой-же вопрос. Но Луна в ответ только фыркнула, и сказала что у неё полно работы и ушла. А Селестия лишь улыбнулась в своей обычной манере. Правда потом она всё-же высказала свою теорию. Что мол это возможно потому, что те кто уже достиг такого уровня владения своим телом и разумом, больше не видят смысла вновь рождаться на Земле. И предпочитают уходить в более высокие планы упорядоченного.

— Понятно... — нарком вновь сильно задумался.

Он хотел добавить ещё что-то, но тут машины наконец остановились перед парадной огромного белоснежного здания правительства, и Судоплатов с Берией вылезли из задней Эмки службы охраны.

Держа в руках по увесистому чемодану с документами, они в сопровождении молчаливых волкодавов, из личной службы безопасности Сталина, вошли в предусмотрительно раскрытые бойцами двери.

---

В отличии от утреннего заседания, с директорами крупных заводов и ведущими инженерами КБ, на этот раз в кабинете Сталина было не многолюдно. Сейчас здесь собрались только самые проверенные товарищи по политбюро. Так называемый "ближний круг".

Сам председатель совета министров СССР, сейчас неспешно расхаживал по комнате посасывая мундштук своей неизменной трубки. А в креслах, вокруг большого обтянутого зелёным сукном стола, сидели нарком обороны Ворошилов, министр иностранных дел Молотов, и глава внешней торговли Микоян.

Все уже были ознакомлены с темой экстренного совещания и материалами дела. И сейчас, ожидали только последних участников этих ночных посиделок. Но вот наконец двери кабинета открылись, и на пороге появился неизменный начальник личной охраны вождя — Поскрёбышев.

— К вам товарищи Судоплатов и Берия, — коротко доложил он, и увидев одобрительный кивок хозяина, посторонился, пропуская вышеозначенных лиц.

Когда после недолгих приветствий припозднившиеся товарищи выложили на стол содержимое своих "особо секретных" чемоданов, и расселись на положенные места, Сталин открыл заседание.

— Что-ж товарищи, прошу вас всех ознакомиться с содержимым документов, которые нам привёз товарищ Судоплатов. А потом высказать своё мнение.

Сталин достал свою копию отчёта, а также проект договора по двустороннему сотрудничеству между Советским Союзом и Эквестрией, после чего все кроме старшего майора НКВД тут же последовали его примеру. Последнего оставили в качестве консультанта. Ибо Судоплатов и так отлично знал всё содержимое бумаг, и мог подсказать различные нюансы.

---

Когда все, включая хозяина кабинета, ознакомились с предложенными материалами, Сталин вновь окинул присутствующих пристальным взглядом, и процедил сквозь трубку.

— Ну, что товарищи? Кто хочет первым высказаться по данному вопросу? Может...

— Прошу прощения, товарищ Сталин, — Судоплатов неожиданно прервал речь вождя, и под его озадаченным взглядом громко отчеканил. — Это ещё не всё.

— Вот как? — брови "отца народов" удивлённо взметнулись. — Ви хотите сказать, чито забыли нам показать ещё что-то?

Вождь перешёл на яркий грузинский акцент, и все в комнате мгновенно насторожились. Присутствующие хорошо знали характер хозяина кабинет. Сталин переходил на грузинский только в моменты сильного раздражения.

Но Павел Анатольевич с достоинством выдержал устремленные на него хмурый тигриный взгляд, а поймав едва заметный одобрительный кивок Берии, продолжил.

— Дело в том, товарищ Сталин, что перед самым отбытием на Землю Её Высочество просила передать вам её личную просьбу. На словах так сказать.

Устремлённый на него хищный прищур вождя немного смягчился.

— И что просила передать мне товарищ Селестия на словах?

— Она хотела довести до вас свою надежду на то, что в качестве жеста доброй воли вы благосклонно отнесётесь к её просьбе... О немедленном приостановлении смертной казни на всей территории СССР. А также, установке жёсткого контроля за процессами допроса всех подозреваемых.

Сильно нервничая под внезапно ставшим ещё более недобрым взглядом вождя, Судоплатов сглотнул и закончил.

— Она также просила передать. Что в случае если вы окажетесь глухи к её смиренной просьбе, то проведение двустороннего саммита в Ялте десятого июля, может оказаться под вопросом.

Глаза Сталина недобро сощурились, а ус нервно дёрнулся.

Заметив реакцию вождя, Судоплатов поспешил перейти к более приятной по его мнению части задания, о котором его попросила Селестия. Майор быстро достал из нагрудного кармана гимнастёрки небольшой хрустальный фиал, и поставил его на край стола перед хозяином кабинета.

— Вот, товарищ Сталин, — Судоплатов вновь вытянулся в струнку перед главой государства. — Её Высочество так же просила передать вам её личный подарок. Так сказать в надежде на вашу благосклонность к её просьбе.

— И что-же это? — вождь, будучи всё ещё в сильном раздражении, взял в руки крохотный сосуд, наполненный тускло сияющей голубоватой жидкостью. Он повертел его перед носом, приглядываясь к мелким сиявшим искоркам и бликам, то и дело проскальзывающим внутри странного сосуда.

— Принцесса Селестия сказала, — принялся пояснять Судоплатов. — Что это заклинание изменения возраста, привязанное к материальному носителю в виде воды, заряженной в свою очередь мощной жизненной энергией. Принцесса говорила, что это стандартное лечебное средство, принятое во всех Эквестрийских больницах. Его изготавливают её ученики на медицинском факультете академии одарённых единорогов Кантерлота. И с её слов выходит, что эта вода не только исцелит все ваши болезни товарищ Сталин, но и вернёт вам десять лет к жизни. Принцесса Селестия просила передать что желает вам здоровья и долгих лет. И потому шлёт вам этот дар.

Все присутствующие увидели что под конец фразы у замершего майора даже испарина выступила от волнения. Разумеется Иосиф Виссарионович это тоже заметил. И ему это сильно не понравилось.

— Очень мило с её стороны, — Сталин снова поставил фиал на стол, и окинул Судоплатова пристальным взглядом. — Передадите Селестии мою благодарность.

Потом, в наступившей гробовой тишине, вождь ещё какое-то время неспешно расхаживал вдоль стола, обдумывая сложившуюся щекотливую ситуацию. Но наконец он принял решение.

— Ну что товарищи, есть желающие опробовать на себе волшебный эликсир, исцеляющий все болезни? — Сталин хохотнул, а потом вновь взяв склянку со странной фосфоресцирующей жидкостью, окинул присутствующих хмурым взглядом.

Но все товарищи молчали, и только старательно отводили взгляды от подсовываемого им странного сосуда.

— Я так и думал... — Сталин выпустил новое ароматное облачко дыма, и неожиданно протянул фиал майору НКВД.

— Ну что, товарищ Судоплатов, — взгляд вождя стал холодным и колючим, — раз принцесса передала его вам, то значит, вам и испытывать на себе его действие. Что скажете? Пейте, а мы посмотрим.

Отказаться в подобной ситуации значило заведомо подписать себе смертный приговор, и Павел Анатольевич отлично это понимал. Потому он без лишних слов принял из рук вождя пресловутый сосуд, и быстро, чтобы не оставалось времени на сомнения, выдернул колпачок и залпом осушил содержимое фиала одним махом.

В кабинете повисла гробовая тишина. Все, включая Сталина, не сводили со старшего майора напряжённых взглядов. А тот, в свою очередь, просто стоял на месте, и пытался прислушиваться к своим внутренним ощущениям. Вроде бы ничего особенного не происходило, и Судоплатов уже хотел открыть глаза, но вдруг его внутренний взор затопил ослепительный белый свет, а до слуха донёсся дружный удивлённый вздох.

Все инстинктивно отпрянули, увидев как тело старшего майора неожиданно окутало странное голубоватое сияние. Потом свет начал становиться всё ярче. А когда после короткой вспышки все присутствующие вновь посмотрели на Судоплатова, то просто ахнули, не поверив своим глазам. На месте тридцатичетырёхлетнего старшего майора НКВД стоял сопливый призывник в офицерской гимнастёрке. Теперь Судоплатову на вид можно было дать не более двадцати. Заметная седина, покрывавшая голову старого диверсанта, исчезла без следа. Морщинки под глазами и в уголках рта полностью разгладились. А тело стало как будто выше, и шире в плечах.

— Как вы себя чувствуете, товарищ Судоплатов.

Сталин был поражён ничуть не меньше остальных. От его раздражения ни осталось и следа, и в глазах светилось явное изумление. Вождь только цокал языком, медленно обходя резко помолодевшего майора, и разглядывая его со всех сторон.

— Вы нас слышите?

Старший майор не смог сдержать улыбки.

— Лучше не бывает товарищ Сталин! — он с любопытством принялся ощупывать себя. — Честно. Словно во второй раз родился! Этого не описать словами! Энергия так и распирает изнутри! Кажется, я сейчас мог бы до Твери сгонять пешком, и потом вернуться обратно!

— Ну, ну, не надо так резво, товарищ, вы ещё и тут нам можете пригодиться, — Сталин рассмеялся в усы, и дружески хлопнул майора по плечу. — однако же это просто удивительно. Не ожидал, не ожидал.

Что-же касалось остальных членов политбюро, то они испытывали разные чувства от увиденного. Ворошилов как всегда выглядел невозмутимым и собранным. И это после того как он только что стал свидетелем ПОДЛИННОГО ЧУДА!

Так-же невозмутимым сидел в своём кресле и Берия.
При этом всем было видно, что нарком НКВД уже принял для себя какое-то решение, и его уже мало интересует грядущее обсуждение.

А вот Молотов и Микоян... И особенно последний, у которого была больная жена, были явно не в своей тарелке. Заинтригованные открывшимися перспективами, они сейчас буквально ёрзали в своих креслах, не находя себе места от переизбытка эмоций.

Что же касалось самого вождя. То он вновь как ни в чём ни бывало принялся расхаживать по комнате. Вот только во взгляде его что-то переменилось. В нём вновь появился какой-то, казалось, давно погасший огонёк. И Сталин по-прежнему почти не сводил глаз со внезапно помолодевшего Судоплатова.

Наконец, когда все более менее отошли от шока, Иосиф Виссарионович вновь вернул заседание в деловое русло.
— Ну что, товарищи, кто хочет высказаться первым?

Несмотря на свою явную растерянность, первым руку поднял Микоян
— Товарищ Сталин, позвольте мне? — он хотел было подняться с кресла, но вождь тут-же подошёл и положил руку ему на плечо — "мол, сидите"

Тот откашлялся и начал.

— Товарищи не знаю как вы, но в свете недавнего события я считаю предложения принцессы крайне выгодными для Советского Союза. Да конечно, она монарх, а мы своего недавно, кхм... Но в общем... Я не думаю что это, как и её внешний вид, должно что-то значить в сложившихся обстоятельствах. По крайней мере, в пунктах касательно торговли с Эквестрией и обмена знаниями и технологиями. Это просто золотая жила. И к тому-же, согласно параграфу 3, восьмого пункта, эквестрийцы фактически готовы взять на себя все проблемы с логистикой. А это как вы понимаете, так-же крайне важный пункт, особенно в свете крайней загруженности нашего подвижного состава.

— Полностью согласен, — поддержал наркома торговли Берия. — Более того, используя двусторонние торговые связи, мы можем впоследствии отправить на их территорию гораздо больше наших сотрудников. Это крайне важно не только в вопросе сбора дополнительных сведений, но и в плане наработки доверия между двумя расами. Благо их внешний вид, по первым выводам наших специалистов психологов, кажется крайне привлекательным для подавляющего большинства населяющих Землю людей.

— Я тоже так думаю, — вклинился в разговор уже Ворошилов. — Сотрудничество с ними в данный момент будет для нас крайне выгодно. Но я хотел бы обратить ваше внимание на другой аспект. А именно. На данный момент, мы даже не представляем себе принцип перемещения между нашими мирами. Как известно, все связи между нами осуществляются той стороной. А это крайне опасно. В случае войны, мы окажемся в чрезвычайно не выгодном положении. Если дойдёт до прямого конфликта, то эти их... принцессы, — нарком обороны хмыкнул в усы, — смогут разгуливать у нас как у себя дома. Будут наносить удары по нашим тылам, уничтожать важнейшие оборонные предприятия, жечь склады горючего и боеприпасов. А что мы? Мы сможем только строить предположения, и гадать о месте их следующего удара? А это заранее проигрышная позиция.

— Поддерживаю, — одобрительно кивнул в ответ Сталин. — Нам жизненно необходимо найти способ проникать к ним без их на то разрешения. Иначе война с ними всегда будет для нас игрой в одни ворота.

И взгляд Сталина упал на главу НКВД.

— Товарищ Берия. Что вы можете сказать по этому вопросу?

— Мы работаем по этому направлению, — Берия поднялся из кресла, и виновато развёл руками, — но к сожалению, на данный момент мне нечем порадовать присутствующих. Моё ведомство собрало для изучения этого вопроса лучших специалистов. Из множества как профильных институтов, так и лабораторий самой разной направленности. Но ни у кого из наших учёных на данный момент нет ни малейшей зацепки в этом вопросе. Ни механизма подобных перемещений. Ни даже понимания принципа столь экзотических физических процессов. Пока не существует даже теории, способной описать подобное. Ни у наших математиков, ни у теоретиков в капиталистических странах.

— Тогда нам ещё более жизненно необходимо как можно скорее согласиться с предложением Селестии, — наконец высказал своё мнение Молотов. — Мы должны заключить ряд эксклюзивных контрактов с правительством Эквестрии. Для которых им будут необходимы наши специалисты ТАМ. Но самое главное.

Норком иностранных дел протёр платком стёкла очков, и продолжил.

— Мы должны попытаться создать обстановку, при которой все контакты Эквестрии с Землёй будут завязаны исключительно на нас. Выход Селестии на переговоры с представителями других держав должен быть саботирован любыми способами. Я считаю что именно на этом мы должны делать упор на предстоящих переговорах. И ради этого можно пойти на любые уступки. И Тогда, рано или поздно, мы получим постоянный доступ в их пространство, и сможем изучить как теоретический, так и материальный аспект процесса перемещения между нашими мирами.

— Да да! Это конечно крайне важно, но давайте не будем забывать об Эквестрийской медицине, — вновь вклинился в разговор Микоян. — Представьте скольких достойнейших граждан Советского Союза мы можем спасти если получим доступ...

И нарком внешней торговли неожиданно запнулся, вновь скользнув возбуждённым взглядом по пустой склянке на столе.

После чего он откашлявшись продолжил:
— Если мы получим доступ к этим, поистине чудесным эликсирам, то... Подумайте о сотнях учёных, ведущих инженеров, писателей и артистов. Сколько ещё выдающихся произведений и открытий они смогут дать человечеству, если мы позволим им жить и творить в течении нескольких столетий?! Мы стоим на пути истинного золотого века, и просто не имеем права упустить столь драгоценный шанс! И если для этого нужно будет отказаться от поездок на охоту и шашлыков, — Анастас только нервно хохотнул. — Ну так и не велика цена!

— Я поддерживаю мнение товарища Микояна, — вновь подал голос Молотов. — Принцесса фактически предлагает нам бессмертие. Плюс неограниченные поставки продовольствия и нужных нашему народному хозяйству материалов... И это практически за даром! Упустить такой шанс будет просто преступлением против человечества!

Нарком иностранных дел поднял на вождя взволнованный, полный надежды взгляд, и добавил.

— Я готов немедленно заняться составлением соответствующего проекта. Предварительный черновик нашей позиции я могу предоставить уже в течении трёх дней. Со всеми выкладками по стратегии переговоров и торгов.

Обсуждение набирало всё новые обороты, и уже происходило на повышенных тонах. И наконец Сталин подал знак рукой, призывая всех к тишине. Под общими пристальными взглядами он вновь взял пустой фиал. Немного покрутив сосуд в пальцах, он наконец хитро прищурился и проговорил.
— А что, товарищи, думаю советское правительство вполне может пойти навстречу просьбе товарища Селестии.

И он ухмыльнулся Берии.
— Лаврентий, займись этим немедленно.

Тот лишь утвердительно кивнул, и тут-же расплылся в улыбке.
— Так точно, Иосиф Виссарионович, я уже подготовил все необходимые распоряжения нашим товарищам на местах. Приказ вступит в силу по всем объектам ГУЛАГа уже с полуночи. А на нормализацию новых уставов работы охранных и следственных частей НКВД уйдёт ещё от трёх суток до недели. Но думаю мы справимся. Нужна только ваша подпись под резолюцией. И нарком положил перед вождём уже подготовленные бланки с соответствующими распоряжениями и поправками ЦК ВКПб.

— Хорошо, — быстро пробежав текст глазами, Сталин подмахнул исторический документ, и Берия тут-же спрятал бумаги обратно в портфель.

А Сталин вновь обвёл взглядом собравшихся.
— Ну что товарищи, продолжим?

---

Заседание затянулось до глубокой ночи. Все точки зрения и нюансы были обговорены не по одному разу. И когда наконец все разошлись, в кабинете остались только Сталин и Берия.

— Ну, что скажешь Лаврентий? Обо всей этой ситуации?

Сталин выбил пепел из трубки в блюдце, и сейчас разминал в пальцах новую пару папирос "Герцеговина Флор". Было видно что вождь и не помышляет ложиться спать, и сейчас очень крепко о чём-то думает. И наркому внутренних дел было прекрасно известно, о чём. Он и сам думал о том-же.

— Скажу, что если принцессы решат нас подвинуть, у них не возникнет с этим проблем. Как и с желающими их поддержать.

Берия вновь хмурился, и был серьёзен как никогда.

— Признаться, такого козыря в их рукаве я никак не ожидал. За эти склянки вечной молодости... Селестия с лёгкостью купит всё Политбюро и командующих военными округами... с потрохами. Коба, ты же видел глаза Молотова и Микояна...

Нарком поморщился, и чуть слышно выругался по грузински.

— А ведь это наши ближайшие и проверенные товарищи. А что про остальных говорить? Хрущёв, Вознесенский, Тимошенко? И даже если Сёстры купят не всех, то у каждого из них есть множество своих замов и особо приближённых персон. Продажная курва точно найдётся.

— Значит, шансов у нас нет...? — Иосиф Виссарионович вновь раскурил трубку, и опять принялся задумчиво разглядывать зажатый в пальцах фиал.

— Если бы за этим стояла одна из известных мне мировых разведок, то я бы не дал нам и месяца. Но что касается Эквестрии...

Берия только развёл руками.

— Тут я бессилен прогнозировать что-то однозначное. Но если они всё таки решатся на переворот. И особенно если Луна или Селестия лично выступят в качестве силового обеспечения заговорщиков — тогда нам точно конец. Что смогут сделать пара батальонов вооружённых револьверами и винтовками бойцов Кремлёвского полка, если в атаку попрёт существо способное по мановению своего рога двигать солнце в небесах?

— Значит ты веришь в это..? — Сталин недоверчиво хмыкнул. — Что слова Судоплатов правда..? И эта лошадь с крыльями может устроить нам конец света в любой момент?

Нарком отрицательно покачал головой.
— Нет, Коба, конец света она нам точно устраивать не станет. Не тот у неё характер. Поступки Селестии пока не дают причин сомневаться в выводах наших специалистов — относительно её психологического портрета. И согласно ему, она выглядит как убеждённая альтруистка, слову которой можно доверять. Поэтому я считаю что в создавшейся ситуации, лучшим выходом будет всячески проявлять благоразумие, и не провоцировать её.

— Что ты имеешь в виду? — удивлённо изогнул брови Сталин.

Берия помедлил, и наконец произнёс:
— Согласно всем доступным мне материалам, я пришёл к выводу что она крайне трепетно относится к жизням и свободе других существ. И при этом, в ней наблюдается некоторая склонность к импульсивности и принятию поспешных решений. А это значит, что стоит нам показать себя в её глазах палачами и тиранами, стоящими на пути её идеалов, тогда нас уже ни что не спасёт. Конечно, я сильно сомневаюсь что нашим жизням будет грозить опасность. Но если она возьмётся за нас всерьёз, и применит для этого все свои способности и подкуп, то...

— Что? — не удержался вождь.

— Думаю тогда, в один не слишком хороший для нас день, граждане услышат по радио новость о тяжёлой болезни вождя и ещё нескольких членов Политбюро. И пока любимый товарищ Сталин будет поправлять здоровье в Ессентуках или Кисловодске — его место займёт кто-то другой.

В ответ Иосиф Виссарионович лишь задумчиво выпустил ароматное облачко дыма, и наконец подняв на Берию хмурый взгляд, процедил сквозь мундштук трубки.

— Ну что-же Лаврентий, попробуем не допустить такого развития событий.

---

Глава 14

Как и тысячи лет до этого, принцесса Селестия стояла на балконе башни смены светил, дабы вновь свершить этот волшебный ритуал. Она ожидала только свою сестру. Богиня солнца уже чувствовала что Луна проснулась, и выполнив свои обычные утренние дела, а точнее вечерние для большинства жителей Эквестрии, сейчас тоже неспешно направлялась сюда. Скоро над всей этой безгрешной землёй вновь расправит свои крыла волшебная и полная любви ночь её сестры, а пока...
А пока солнечная принцесса вновь закрыла глаза, и подставила своё лицо под последние лучи заходящего солнца. Она с наслаждением щурилась, ловя на своей белоснежной шёрстке мягкие касания света, которым так щедро делилось с богиней её светило — перед тем как отправиться спать, уступая место прохладе ласковой летней ночи.

— Доброе утро сестра, — наконец раздался за спиной такой родной и любящий голос, и Селестия не смогла сдержать улыбку и обернулась.

Она увидела как богиня мира снов вышла на выложенную узорным мрамором площадку, и окинула взглядом обстановку, уже приготовленную к их ежедневному моциону. Повсюду были разложены украшенные символами солнца и луны подушки, фигуры на шахматной доске были расставлены, а столик ломился от всевозможных сладостей для Селестии, и любимой "утренней" овсянки Луны. Пузатый чайник стоял в самом центре, и наполненные свежим чаем чашки уже исходили паром. Вот только самих чашек — почему-то было три.

— У нас очередной непредвиденный гость? — только ухмыльнулась принцесса Луна, и с рога её тут-же ударил энергетический луч, окутав ножки чайного столика синим маревом заклинания. — Но не волнуйся сестра, кто бы он ни был, ему не удастся разбить об твою голову и этот столик.

В ответ Селестия лишь мелодично рассмеялась, прикрывая улыбку крылом, и давая понять что подколка удалась. 

— Добрый вечер родная. Точнее утро, — и вслед за Луной, богиня солнца так-же устроилась на своей подушке. — Как видишь, сегодня я лично приготовила для тебя ужин, — при этих словах Селестия неожиданно покраснела. — Ам... прости дорогая, если твоя любимая овсянка окажется недостаточно вкусной.

Но ночная аликорн лишь вздохнула, и снова одарила сестру любящей улыбкой.

— Тия, сколько раз тебе повторять? Из твоих копыт я съем даже облачный цемент из Клаудсдейла. Но всё-таки, кого мы ждём?

— Меня, — тут же донёсся сверху звонкий, почти жеребячий голосок. 

А в следующую секунду на балкон приземлилась серая пегасочка, с растрёпанной соломенной гривой и чуть раскосыми медовыми глазами. На кьютимарке её красовался хорошо знакомый принцессам узор из семи мыльных пузыриков. 

Вот только Луна никогда бы не поверила, что Понивильская почтальонша Дитзи Ду сумеет хоть раз обойтись без аварии — заходя на посадку. Эта же кобылка приземлилась перед сёстрами с филигранной точностью, умостив свой круп прямо на третью положенную возле столика подушку.

— Слишком выдаёшь себя пилотажным мастерством, — Луна демонстративно зевнула, и отправила в рот первую порцию овсянки с овощами. — Так что хватит этого маскарада.

— Как вам будет угодно, Выше Высочество, — Дёрпи изобразила шутливый поклон, и её серую шёрстку тут-же охватили языки изумрудного пламени. — Прошу прощения, но я не хотела вновь пугать ваших подданных. — через секунду, на подушке перед принцессами уже восседала королева Кризалис собственной персоной.

— Криззи, я надеюсь ты назначила встречу по важной причине? — Селестия с подобающей истинной принцессе грацией отпила немного напитка из своей чашечки. — Мне пришлось услать настоящую Дёрпи в командировку на остров к Флаттершай, дабы никто из жителей Понивиля не заподозрил лишнего. 

— Важнее некуда, — неожиданно посерьёзнела повелительница чейнджлингов. — Это по поводу обещания, которое я дала своему любимому. Перед тем, как... — тут королева неожиданно замолкла, уставившись глазами в пустоту. Но потом она вновь быстро взяла себя в копыта и продолжила. — В общем, вы сказали, что прислушаетесь к его последней воле. Ваше Высочество! — закончила Кризалис, с неожиданно сильным ударением на последних слове.

— Сколько раз повторять, просто Тия, — ответила Селестия как ни в чём ни бывало. — Мы же в домашней обстановке, как никак, — и она одарила королеву роя своей обычной улыбкой, как всегда полной любви и нежности кроткой принцессы пони.

— А что за дело такое? — коротко поинтересовалась Луна. Она быстро доела свою овсянку, и пролевитировала к ним с сестрой шахматную доску.

— Криззи слишком обеспокоена атомной программой на Земле, — ответила богиня солнца скучающим тоном, и первой двинула по полю свою белую королевскую пешку. — А в САСШ, под руководством Энрико Ферми, уже строят первую экспериментальную установку по выработке энергии. Получаемой из реакции деления ядер тяжёлых радиоактивных металлов.

— Ага! А заодно они получат там оружейный плутоний! — состроила неприязненное выражение Кризалис. — А ведь это прямой путь к созданию атомной бомбы, — и королева с неожиданной силой ударила лапкой по подушке. — Это абсолютно недопустимо! В конце концов! Принцесса, это ведь теперь ваша планета! 

— Я знаю, — коротко ответила богиня, не отрываясь от игры, и не проявляя ни капли интереса.

Королеву эта реакция Селестии уже начала откровенно выводить из себя.

— В конце концов! Я обещала Николаю что этой дряни никогда не будет на Земле! 

После упоминании этого имени, Кризалис снова замолкла и вся как-то осунулась, однако потом вновь с напором добавила. 

— На днях в порт Нью-Йорка войдёт новый транспорт из Бельгийского Конго, гружёный несколькими десятками тонн уранового концентрата.

— И ты хочешь экспроприировать этот груз? — Селестия по-прежнему продолжала обдумывать свой следующий ход на шахматной доске. 

— Вот именно. И не только его. В память о возлюбленном я уничтожу на Земле всё что может иметь отношение к атомной промышленности! Я уверена, что если дать этим ублюдкам создать бомбу, то они не удержатся от соблазна её применения! И тогда даже вы их не остановите!

На некоторое время на балконе повисла тишина, и слышалось только, как объятые магией фигуры перемещаются по шахматной доске. 

— Вот как? Ты сомневаешься в моих способностях? — наконец явно расстроенная потерей сразу двух пешек, Селестия повернулась к своей не в меру разгорячённой собеседнице. — Криз, ты правда думаешь, я сама не способна справиться с этой проблемой?

Но ответом ей было только решительный взгляд и красноречивое молчание.

— А как же электроэнергия? — вздохнула принцесса, предпринимая ещё одну попытку. — Или ты хочешь, чтобы люди до скончания веков продолжали отапливать свои квартиры углём и нефтью? Плюс освоение космоса? К другим планетам они тоже, по-твоему, должны лететь на угольных котлах? 

Селестия укоризненно покачала головой.

— Успокойся Криззи. Всё будет хорошо. Я видела во многих нижних мирах целые комплексы, использующие деление трансурановых элементов и ядерный синтез. И все они до сих пор не уничтожили себя. Ну... — солнечная пони на секунду замялась. — За некоторым исключением.

Однако Кризалис тут-же вцепилась в эту секундную слабость. 

— Я обещала! — она произнесла эти слова таким ледяным замогильным тоном, буквально скрежеща зубами, что Селестия невольно поёжилась. — В конце концов, я сделаю это в любом случае! А вы всегда сможете потом наладить поставки на Землю магических энергокристаллов. У вас их тысячи. И они абсолютно безопасны для существ, не владеющих искусством магии.

Какое-то время солнечная пони в задумчивости разглядывала непреклонное выражение лица повелительницы чейнджлингов. Но после недолгой паузы она наконец сдалась, и со вздохом произнесла:
— ...Ладно, действуй... Я отдаю вопрос с ядерной энергетикой на Земле в твою прерогативу.

Селестия выглядела явно недовольной всем этим, но с другой стороны, она не хотелось портить только начавшееся плодотворное сотрудничество с расой оборотней. Слишком много пользы они приносили. Инфильтраторы Кризалис развязали ей копыта, и позволили вмешиваться в дела Земли и перекраивать политику людей по своему усмотрению. И всё это без прямой интервенции. Такая мелочь как атомная программа, явно не стоила того чтобы портить отношения с таким ценным союзником. 

Однако, богиня солнца сочла своим долгом ещё раз напомнить Кризалис об её обязанностях. И особенно о той клятве, что она дала на огне посреди затерянной среди Белорусских чащоб поляны.

— Помни Кризалис, что бы ты не предприняла, наличие жертв и пострадавших среди разумных недопустимо. Как и чрезмерный вред природе.

— Само собой, Вашество! — королева мгновенно просветлела. — Обстряпаю всё в лучшем виде. — и она растянулась в довольной улыбке, сверкнув острыми иголками клыков. 

Однако богиня солнца по-прежнему не сводила с Кризалис своего пристального взора. От чего та тут-же опять непроизвольно поёжилась, почувствовав как взгляд прекрасных фиалковых глаз принцессы буквально проникает ей в самую душу.

— Ты не поняла, — чуть слышным и явно скучающим тоном произнесла солнечная пони. — Я имею в виду... Недопустимы ВООБЩЕ никакие жертвы. Не только потери среди простых людей, но и осложнения с законом для ответственных лиц на постах, пострадавших в результате твоих действий. 

От такой новости недавно ликовавшая королева окончательно сникла, а Селестия продолжила наступление.

— Запомни Кризз, чтобы никаких судебных процессов потом. И тем более, не приведи гармония, казней по обвинению в государственной измене, или преступной халатности, граничащей с оной.

Когда принцесса замолчала, повелительница роя только притянула к себе стакан с молочным коктейлем, и какое-то время потягивала его, напряжённо обдумывая возникшее осложнение в своих планах. Она явна была недовольна столь, как ей казалось, излишней щепетильностью Селестии в подобных вопросах. Но и развивать конфликт ещё дальше ей тоже совсем не улыбалось. Тем более что солнечная богиня, судя по её выражению, тоже была явно не намерена отступать от своих принципов.

"Ох уж эти Ангелочки..." — чуть слышно пробормотала королева себе поднос. — "Вечно носятся со всеми этими идеалами гармонии и дружбомагии... А сами за всем этим бревна в глазу не замечают..." 

Но наконец, приняв для себя решение, она утвердительно кивнула:
— Хорошо, твоё солнцекрупейшество. Обещаю, что сделаю всё чисто и аккуратно. Комар носа не подчистит. А если случится ЧП, то я лично пригляжу за всем, и устрою жертвам моих действий побег.

— И...? — богиня дала понять что желает услышать больше.

В ответ Кризалис постаралась было сделать вид что разговор окончен, но под пристальным взглядом принцессы вновь насупилась, и опустила глаза, словно разглядывая содержимое своего полу опустевшего стаканчика.

Наконец она чуть слышно добавила:
— Ладно... я устрою их новую жизнь на новом месте, со всеми удобствами... И вообще... приложу все силы, чтобы не доводить ситуацию до привлечения отдельных людей под уголовную статью местными властями.

— Вот и хорошо, — взгляд Селестии снова потеплел, и она одарила Кризалис своей благосклонной улыбкой. — Тогда действуй, — после этого белоснежная аликорн вновь вернулась к своей уже практически безнадёжно проигранной партии в шахматы. 

Что же касалось принцессы Луны, то ей сейчас не было никакого дела до планов Кризалис и её препирательств с сестрой. Она уже вовсю улыбалась, предвкушая победу, и обдумывая в какой бы костюм обрядить Селестию сегодня ночью?

И словно предчувствуя все эти "коварные планы" своей младшей сестрёнки, солнечная принцесса лишь обреченно вздохнула, и вновь поинтересовалась у королевы перевёртышей:
— У тебя что-то ещё Криззи? Если это всё, то может составишь нам компанию? Как насчёт игр втроём?

— Неа, — повелительница роя лишь отрицательно мотнула своей длинной растрёпанной гривой. 

Но потом она снова булькнула сиропом через соломинку, и отложив стаканчик, неожиданно добавила: 
— Хотя есть ещё кое что... Что я хотела бы обсудить.

В ответ белоснежное ушко солнечной пони только заинтересованно повернулось в сторону восседавшей рядом союзницы, и Кризалис продолжила.

— Я должна сказать, что считаю неправильным ваше решение о немедленном выводе немецких войск с территории Польши и Восточной Пруссии. Думаю стоит пока попридержать армии Вермахта на советско-германской границе. На фоне слива их резидентуре данных о сепаратных переговорах с Англией, эти пять миллионов солдат станут отличным подспорьем на будущих переговорах в Ялте. Сталин и Политбюро станут куда сговорчивее, едва почувствуют что остались с Германией один на один. 

Кризалис усмехнулась, и в её глазах вновь блеснул азартный изумрудный огонёк.

— Тогда союз с Эквестрией из досадного и вызывающего опасения предприятия, станет для русских вопросом жизни и смерти. И мы получим первого надёжного союзника на Земле. Союзника, на которого не придётся тратить моих инфильтраторов.

В ответ Селестия только в задумчивости поводила над шахматной доской зажатым в золотистом облачке телекинеза ферзём. 

Потом она поставила его напротив "гвардейца" Луны, и произнесла:
— Я уже обдумала этот шаг, и не собираюсь его отменять. Пусть он и не выгоден нам с тактической точки зрения, но я хочу чтобы в правительстве СССР взвесили все плюсы и минусы сотрудничества с нами. В спокойной обстановке, и без давления извне. Мне не нужен союз из под палки, гармония и магия дружбы так не работают. Только любовь, доброта и открытость могут быть залогом долговременного сотрудничества. Я ВЕРЮ, что немедленная разрядка на советско-германской границе принесёт нам всем в будущем только больше пользы и взаимного доверия.

Но потом взгляд богини снова неожиданно похолодел.

— А ещё... Это позволит людям в оккупированной Польше наконец-то вздохнуть спокойнее. 

— О чём вы? Ваше Высочество? — лицо Кризалис вытянулось от удивления. — Приказ по группам армий ушёл в войска ещё неделю назад. Всем частям на оккупированных территориях были даны жесточайшие инструкции. Максимально дружелюбно относиться к местному населению, организовывать выдачу продовольствия, и охранять неприкосновенность их имущества. Освобождения политзаключённых, евреев, и цыган, тоже идут полным ходом.

— А как же тот эпизод со стрельбой в Гданьске? Три дня назад? — взгляд богини солнца продолжал сверлить повелительницу чейнджлингов. — Восемь убитых мирных жителей и пожар в центре города. Это по твоему дружелюбное отношение к населению? Плюс все эти постоянные ответные атаки подполья на комендатуры и даже целые колонны.

— Там война идёт, вообще-то! — неожиданно грозно зашипела в ответ королева. — Это вам не Эквестрия, это Земля! 

Но солнечная пони не обратила на её оскал ни малейшего внимания:
— Приказываю, выводить войска из Польши в соответствии с графиком. На границе оставить только дивизии прикрытия, в соответствии с советско-германским пактом о ненападении.

И вдруг Селестия с неожиданно хитрой усмешкой подмигнула Кризалис, и добавила.

— Как думаешь, такой факт подействует на англичан отрезвляюще? Там должны понять, что их прежняя тактика войны с врагами Британии, до последнего РУССКОГО солдата, на этот раз точно не пройдёт. Осталось чуть-чуть Кризз, и Черчилль сядет за стол переговоров.

— Этого не произойдёт, пока они уверены что дядя "Фрэнк" за океаном поможет им, — не сдавалась королева роя. — Да и итальянцы всё ещё держатся в северной Африке. И даже готовы наступать.

— Это мелочи, — только отмахнулась солнечная богиня, убирая своего белого короля из под удара ладьи Луны. — Приказ Роммелю по отводу "Африканского корпуса" к портам Туниса уже подготовлен?

— Так точно, — мрачно кивнула повелительница Роя, — но Муссолини может попытаться сорвать погрузку на транспорты, сославшись на бесчинства английских подводных лодок в средиземном море. Плюс так и не захваченная британская авиабаза на Мальте. Но при любых раскладах, приказ об отступлении корпуса Роммеля вызовет ярость в Риме. Муссолини там все гобелены съест.

Луна только коротко хохотнула на это, продолжая загонять старшую сестру во всё более безвыходное положение на шахматной доске.

— Кстати, насчёт этого "бешеного Макаронника", — личико принцессы солнца внезапно скривилось в гримасе отвращения. — Займись им, Кризз. Не хватало ещё, чтобы итальянцы начали всячески саботировать предстоящие переговоры, и выдвигать заведомо невыполнимые требования. Пусть Британия вернёт им Сомали и Эфиопию. Им и этого за глаза хватит. 

— Ага, легче сказать, чем сделать? — состроила королева в ответ саркастическую усмешку. — У меня всего пара не занятых деток осталась. Из числа тех кто хоть как-то умеют ходить на двух задних конечностях, и сносно выдавать себя за людей. И оба вскоре понадобятся мне для своего ЛИЧНОГО дела. А остальные... 

Повелительница роя только тяжело вздохнула.

— Их придётся не меньше трёх лет переучивать на работу в человеческих обществах. К сожалению, раньше мой рой мало интересовали общества антропоморфных разумных рас.

— Это не беда. Если не сможешь подменить, купи. 

И следующий момент рядом с Селестией прямо из воздуха материализовался искусно украшенный самоцветами ларец. Повинуясь воле призвавшей его солнечной принцессы, сундучок медленно подплыл к повелительнице чейнджлингов, и та без лишних промедлений его открыла. 

— Ох ты! — Кризалис аж поцокала языком, разглядывая многочисленные переливающиеся склянки. — На торжищах в нижних мирах, за каждый такой фиал можно будет выручить целое состояние!

Но Селестия остудила королеву, решительно захлопнув шкатулку, прямо перед её носом.

— Криззи, — она вновь одарила её лукавой улыбкой. — Обещаю, когда на Земле пройдёт хотя бы один год без убийств, я подарю тебе тысячи таких колбочек. Скупишь на них хоть все цацки в нижних мирах.

В ответ на такое заявление королева роя только фыркнула, и демонстративно отвернулась. Но при этом, она со стыдом призналась себе что действительно повела себя по жеребячьи. На кой ей теперь все эти деньги и блестяшки?! Зачем? Когда у неё и её деток есть ТАКИЕ перспективы впереди! Вот же! Уступила старым привычкам наёмника и вечной изгнанницы.

— Лааадно... — наконец протянула заметно покрасневшая интриганка, забирая ларец. — Сделаю всё в лучшем виде. Вот только как мы потом объясним немецкой общественности тот факт, что "Бешеный Ефрейтор" так легко принял факт отстранения своего друга дучи от власти? Ну не развязывать же свару между старыми союзниками в самом деле?

— Не волнуйся, Криз. Это подготовительный вариант. Пока просто подыщи и купи мне кандидатуры из тамошней элиты, не слишком замаранные, и с которыми можно вести дела. А сам переворот в Италии осуществим уже после упразднения Рейха. Заодно это облегчит нам положение и с Англией в послевоенной Европе. Но ты всё равно не затягивай. Отставка фюрера и новые выборы в Рейхстаг назначены на октябрь, и я не хочу их отсрочки. Думаю, потом наш ставленник на посту канцлера Федеративной республики Германии будет только рад набрать дополнительные очки на падении фашистского режима в Италии. 

— Ага, щаз! — скривила гримасу Луна, двигая очередную пешку и загоняя белого короля Селестии в уже практически безвыходное положение. — Это после того, как ты решила позволить этому психу с почестями сложить с себя полномочия фюрера и уйти в отставку? Да после этого любые наезды Христианской демократической партии на Рим вызовут негодование в толпе! Впрочем как и соответствующую реакцию их большого друга каудильо, в Испании.

— А у тебя есть другие варианты, как вывести с политической арены Гитлера и всю его банду? — Селестия с силой опустила свою ладью напротив ферзя сестры. — Это при нынешнем-то уровне его поддержки в народе!

— Ну... есть вообще-то у меня одна идея, — задумчиво произнесла принцесса Луна, не отрываясь от доски и задумчиво почесывая подбородок. — Я тут на днях опять говорила с нашим ярым проповедником...

— Это с Янкелем что ли? — Лицо Селестии вытянулось от неожиданности, а потом вновь скривилось. — Ууум... давно его пора к Советам переправить, они все уже достаточно отъелись и окрепли. И что на этот раз наплёл тебе этот сумасшедший старик? Небось опять проповедовал про независимый Израиль, и эти их добровольческие отряды "Меркавы"? Что готовы громить проклятых фашистов во славу Яхве и двух его посланниц?

— Не совсем. Но после бесед с ним о тех ужасах, что принесли нацисты его народу, мне пришла в голову отличная идея... — богиня вечной летней ночи вновь загадочно улыбнулась. — Тия, ты ведь знаешь, что клин клином выбивают?

— Да к чему ты клонишь, в конце концов? — Селестия уже начинала теряла терпение. 
Да и королева роя выглядела явно заинтригованной, и вовсю навострила ушки.

Позволив себе ещё капельку насладиться непонимающими мордашками любимой сестры и прожженной интриганки, Луна наконец озвучила свою идею. И услышав такое, Селестия едва не грохнулась в обморок, а Кризалис наоборот вся просияла — словно кошка перед разбитой банкой сметаны.

— Лулу милая, я... я... — выражение мордашки принцессы Селестии сменилась на полную растерянность, пока она пыталась подобрать слова помягче. — Ты с ума сошла...? Сохранить все эти концентрационные лагеря в неприкосновенности...? И даже лагеря смерти...?! Что бы потом принудительно водить туда под конвоем полиции всех жителей Германии на обязательные экскурсии?

От такой перспективы принцессу солнца аж передёрнуло, и она с трудом сдержала рвотный позыв. 

— Лулу... Нууу... Про взрослых я ещё могу понять... Но детей то за что туда!? Да ещё и показывать им все эти ужасные подробности?

— Не скажи, — явно осталась при своём мнении Луна. — Тут как посмотреть... это они сейчас детки. А потом наслушаются от своих отцов и дедов историй, о великих достижениях и подвигах немецкого народа под руководством нацистской партии, и будут у нас проблемы. При нынешних раскладах у них в головёнках такое отложится, что мы потом и дустом из них за всю жизнь это не вытравим.

— Я полностью согласна, — поддержала Луну королева роя. — Коричневую заразу на Земле надо вытравлять раз и навсегда! Решительно и беспощадно! И не только в Германии или Италии, но и вообще по всей Европе. А потом и в мире! Особенно в Японии.

— Да-да! — вновь продолжила младшая диарх, почувствовав поддержку. — А начинать нужно именно с детей! И без всякой там жалости и скидок на возраст! Иначе эта дрянь так и будет норовить поднимать свою поганую голову в будущем. 

— Ваше Высочество, я НАСТОЯТЕЛЬНО рекомендую вам прислушаться, — Кризалис продолжала наседать на ошарашенную Селестию с другой стороны. — Это всё нельзя оставлять на самотёк. Программу развенчивания деятельности нацистов надо начинать в Германии как можно скорее, СРАЗУ после выборов нового канцлера. Иначе мы рискуем потерять для гармонии и следующее поколение. И чтобы этого избежать, нужны наглядные примеры, способные хорошо вправить немцам мозги.

— Да знаю я! Просто... — солнечная богиня металась между своей сестрой и королевой взглядом загнанной лани, и нигде не находила поддержки. — Но... но, я хотела уничтожить все эти следы ужасов как можно скорее... и уж тем более... я не желала рушить психику детей... заставлять их смотреть на всё это, слишком жестоко...!

— Но промедление и излишняя мягкость может выйти ещё дороже в будущем, — богиня ночи с силой ударила серебряным накопытником по полу. — Мы должны выработать у людей стойкий иммунитет к идеям нацизма. Иначе так и будут появляться всякие маргиналы, убеждающие народ что свою жизнь можно легко улучшить путём истребления других, "лишних и вредных" по их мнению народов! И потому эти свидетельства ДОЛЖНЫ быть сохранены как назидание грядущим поколениям! БЕЗ ИЗМЕНЕНИЙ И СКИДОК! ТИЯ! Каждый ДОЛЖЕН увидеть это своими глазами. Чтобы пробрало до самых печёнок. До криков по ночам!

Когда нужно было, принцесса Луна умела быть твёрдой и настойчивой, и сейчас она не собиралась уступать старшей сестре ни йоты.

— Но это же... это... — на солнечную принцессу было жалко смотреть.

— Если бы вы видели то, чему я была свидетелем, вы бы сейчас не спорили. 

Неожиданно глухо заговорила Кризалис, ни к кому конкретно не обращаясь. 

— Селестия, Луна, вы когда нибудь чувствовала запах горелого мяса, исходящего от живого разумного существа? Разумного, которого сжигают на костре его соплеменники. Только по потому что у него размер черепа и размах крыльев немного отличается от каких-то тупых, взятых с потолка стандартов? 

Она обвела хмурым взглядом обеих шокированных сестёр богинь, и закончила.

— А вот я видела, и уверяю вас. Вам больше никогда не захочется снова оказаться там, или почувствовать этот запах. 

На балконе вновь повисла гнетущая тишина. Пришибленная Селестия боролась со стрессом и внутренним отвращением, один за другим запихивая в себя пирожные — целиком и почти не прожёвывая. А Луна и Кризалис тихо перешёптывались между собой, и в пол-глаза наблюдали за охреневшей богиней солнца, чья белоснежная шёрстка сейчас искрилась в лучах её светила, уже давно готового скрыться за горизонтом.

Наконец владычица мира снов встала, и осторожно накрыла своим пушистым крылом спину впавшей в пищевой транс сестры.

— Тия, пора закатить солнце, и подарить нашим маленьким пони ночь, — голос принцессы Луны на этот раз был тихим заботливым, и звучал необычайно нежно. — Милая, мы и так уже на десять минут затянули этот день.

— А... Да, конечно... — Селестия только механически кивнула, и проглотив остатки торта поднялась на чуть трясущихся ногах. А в следующий миг, её глаза уже затопил ослепительный белый свет.

Когда волшебный ритуал был завершён, и над всей Эквестрией вновь разлился волшебный серебристый свет луны, сёстры богини наконец вновь вернулись к обсуждению насущной проблемы.

Плотное общение со своим светилом подействовало на старшую принцессу благотворно, и теперь Селестия выглядела вполне спокойно. 

Но для приличия она ещё немного поразмышляла, и наконец кивнула головой.
— Хорошо Луна, попробуем твой план... Хотя, я до сих пор не уверена что стоит оставлять на Земле все эти ужасы. И, тем более, водить туда детей. Но пусть будет по-твоему. Однако учти, ты сама будешь заниматься этими... экскурсиями! Поняла?

— Конечно, — тут же обрадовалась младшая аликорн. 

— И ещё кое-что, — Неожиданно добавила богиня солнца.

— Что?

— Вот это, — И Селестия с неожиданной хитрой улыбкой указала на шахматную доску, где её бедственное положение было заметно уже всем. — Мы объявляем эту партию оконченной вничью. Идёт?

— Легко! — тут-же согласилась владычица снов, по новой расставляя на доске свои тёмно синие фигуры. — Я тебя всё равно сделаю!

— Это мы ещё посмотрим. 

В глазах Селестии вновь заблестели озорные огоньки.

— В отместку, ты у меня сегодня всю ночь будешь ходить по коридорам дворца в костюме служанки! 

— Ага, как же! Скорее, это будешь ты Ти! — не удержалась от хохота Луна, представляя себе подобную картину. — Ты будешь отлично смотреться с подносом и в чепчике! Расхаживая по дворцу, и предлагая гвардейцам на постах сидр и закуски! 

— Отлично, именно этим ты сегодня ночью и займёшься Лулу, — не осталась в долгу старшая из сестёр принцесс, делая первых ход в новой партии. 

Но потом она бросила взгляд на Кризалис и вновь нахмурилась. 

— Криззи, будь добра, пусть твои детки на местах займутся составлением всех необходимых распоряжений по этому вопросу. 

Королева в ответ только одобрительно кивнула, и достала телекинезом из почтовой сумки блокнот и перо. Она быстро записала новую директиву своих покровительниц. С позицией младшей сестры она была полностью согласна, и конечно... Вовсе не собиралась сочувствовать глупой сентиментальности Селестии, по поводу нежного возраста и ранимой психики земных детей.

А сёстры богини тем временем уже вновь были полностью поглощены игрой, подшучивали и дразнили друг дружку. Кризалис смотрела на всё это ещё какое-то время, поглощённая своим мыслям, а потом вновь окутала себя языками холодного изумрудного пламени. Пока принцессы весело обсуждали свои ночные забавы, и строили теории на тему того, какое желание придётся сегодня ночью исполнить каждой из них, королева уже вновь устремилась в сторону Вечнозелёного леса. Но на этот раз она летела осторожнее, усердно имитируя в глазах немногочисленных паривших в небесах бэтпони хаотичную манеру полёта одной косоглазой Понивильской почтальонши.

---

Город Кантерлот. 
На следующее утро.

Мало кто из жителей Эквестрии знал в эти годы об обширных кристаллических пещерах, что гигантским комплексом шахт и природных пустот пронзали и опоясывали всю гору Кантерлот. Разработки древних единорогов простирались на многие километры, расходясь от подножия и до самых заснеженных вершин главного пика Эквестрии. Но даже жители самой столицы пони не подозревали о тех захватывающих чудесах, что располагались прямо у них под копытами, и только и ждали отважных искателей приключений — обещая храбрецам неповторимое зрелище тысяч переливающихся всеми цветами радуги кристаллов, каждый из которых был размером с матёрого деревенского жеребца. 
Но все эти богатства и красоты таили в себе и немало опасностей: грозя неподготовленному обывателю своими чёрными зевами вертикальных шахт, и хитроумными лабиринтами, из которых почти невозможно было найти выход без надёжной карты. Неудивительно, что принцесса Селестия скрывала от своих маленьких пони это опасное место, и кроме Твайлайт и принцессы Кейденс, что побывали здесь когда-то по воле коварной королевы чейнджлингов, ни одна живая душа не ведала о существовании этих подземных комплексов, и таящихся в них загадках. И, именно благодаря их неизвестности и скрытности, эти кристальные пещеры Селестия и выбрала для временного пребывания своих неожиданных и весьма нежеланных "гостей".

Просторный грот, расположенный глубоко под дворцом Кантерлота, внезапно осветили сразу две яркие вспышки телепортации — отчего грани множества кристаллов, что покрывали собой все стены и потолок, тут же заиграли тысячами отражений и переливающихся солнечных зайчиков. Оказавшись в пещере, Селестия привычно зажгла над головой небольшой плавающий шарик света, и огляделась. Первые секунды она с улыбкой наблюдала как Луна принялась строить забавные рожицы, кривляясь перед своими многочисленными отражениями в зеркальных гранях, но потом внимание солнечной богини переключилось на длинную вереницу разложенных прямо на полу охапок сена. и лежащие на них бесчувственные человеческие тела.

Заметно хмурясь, Селестия переступила золотыми накопытниками по усыпанному мелкими камушками и осколками кристаллов полу, и подошла ближе. Белоснежная аликорн принялась разглядывать лица своих пленников. А вскоре и Луне надоела её забава, и она встала рядом с сестрой, и тоже всмотрелась в этих людей, которые сейчас беспробудно пребывали в её царстве снов. 

— Тия, ты уверена, что нам надо это сделать? — вновь с сомнением поинтересовалась ночная диарх. — Что-то я мандражирую. А вдруг что пойдёт не так?

— Спокойно Лулу, я уверена что опасности нет, — и богиня солнца неожиданно извлекла из под крыла какой-то перевитый красной лентой свиток. 

— О! Это же от нашей соседки Макоши? И что пишет повелительница Беловодья? — Луна улыбнулась, с любопытством разглядывая плавающее перед её носом письмо от старой подруги, со знакомым изображением охапки колосьев на гербовой печати.

— Пишет что они с друзьями уже испытывали элементы гармонии на людях. Во время последней "Великой Войны", — неожиданно Селестия не смогла сдержать мелодичного смешка. — И, между прочим, Лулу, ты не поверишь... но они испытали их на том самом горе-похитителе, что затащил меня на Землю.

— Вот те на? — искренне изумилась Луна. — На том самом бедолаге, о котором ты мне рассказывала? Который не мог умереть десять тысяч лет? Но он вроде, теперь, наконец вернулся к своей праваши, и прибывает в разуме Владыки Света?

— Ага, — вновь улыбнулась старшая из сестёр, — и Макоша пишет что их атака тогда полностью выжгла всю ментальную грязь из него. А так-же личностные закладки и программы дэвов, что они напихали в разум своего раба.

Селестия на секунду помедлила, и вдруг посерьёзнев кивнула в сторону спящих.

— Если поступки этих людей тоже определялись внедрёнными в них семенами первородного зла, то Элементы Гармонии очистят их...

— А если нет? — тут же задала резонный вопрос богиня снов.

— Ну тогда... я буду ещё очень долго думать... 

— Отлично, раз Макоша-Шантия постоянно возится с людскими расами, может ей и сбагрим этих парней? — неожиданно предложила младшая диарх. — И всю Землю заодно. В конце концов, у неё там полно таких... Двуногих...

Но Солнечная пони только закусила губу, и печально помотала головой.

— Я уже думала об этом... Не пойдёт, Лулу. Я обещала... Да и не возьмёт Макоша ещё одну планету в средних слоях упорядоченного.... На ней там и так уже два мира висят. 

В ответ на это богиня ночи явно поскучнела

— Блииин... Ну ладно. И с кого тогда начнём? 

Младшая аликорн только хмыкнула, наконец полностью соглашаясь с решением любимой сестры. Но вдруг она увидела на отвороте пиджака одного из спящих людей пропущенный ею ранее значок со свастикой. В отвращении принцесса ночи окутала его дымкой телекинеза, и оторвала вместе с куском дорогой ткани. А в следующую секунду партийный значок члена НСДАП поглотила вспышка огненного заклинания, в мгновение превратив безделушку в облачко пепла.

— Давай с этого и начнём. — Ответила Селестия, кивнув на только что лишившегося своего значка заместителя фюрера по партии. — Он ни чем не лучше и не хуже остальных. Разве что крови на нём поменьше. 

— Хорошо, тогда я вывожу его.

Рог ночной аликорн снова окутало облачко холодного синеватого пламени, но тут Селестия неожиданно положила крыло на спину сестры.

— Нет, подожди. Не здесь. Давай лучше отвезём его на остров в таком виде. Мороки меньше будет.

— Согласна, — Немного поразмыслив, повелительница ночи остановила процесс вывода разума человека из тюрьмы его счастливых грёз. — Давно пора было это сделать. А то негоже постоянно таскать людей через библиотеку Понивиля. Все газеты и так уже на ушах стоят.

— Ага! — Неожиданно не удержалась от хохота Селестия, утирая выступившие слёзы. — Твайлайт жаловалась мне в последнем письме, что недавно её библиотеку взял в осаду целый табун поклонников историй о Снежном Коне, и теорий нашей связи с НЛО. 

— Дашь потом почитать! — расхохоталась в свою очередь и Луна. 

Потом она подхватила только что лишившегося своего партийного значка человека облачком телекинеза, и обе богини вновь исчезли во вспышках телепортации.

---

Остров Тюлений. 
В восьмидесяти километрах к востоку от Филлидельфии.

Наслаждаясь ласковыми касаниями набегающих на её ноги волн, Флаттершай стояла на песчаном берегу, и наблюдала за окружающей обстановкой. Несмотря на то, что пегасочка раньше никогда не бывала на этом острове, изменения, произошедшие с ним за последние десять дней были просто поразительными. Низко над землёй клубились целые громады грузовых облаков. Эти тёмно-серые исполины совсем не были похожи на привычные Флатти дождевые тучки над Понивилем. Эти застилали собою всё небо, и создавали над островом весьма мрачную картину, словно набирающий силу тропический ураган. Тут и там, между этими огромными облачными конструкциями, сновали разноцветные фигуры пегасов. Монтажники крепили на них лебёдками и сгружали на берег гигантские вырубленные из гранита стелы, блоки и целые менгиры. В то время как их коллеги внизу, подымали и складировали на освободившиеся места оплетённые целыми зарослями страхующих лиан деревья, извлечённые вместе с массивными катками их корневых систем.

В общем, процесс преображения острова выходил на завершающую стадию. Последнее семейство выдр Три Хаггер с комфортом перевезла на материк ещё три дня назад, и теперь, пришла очередь растительности. Которую, для лучшей акклиматизации на новом месте, было решено переселять вместе с родным грунтом. Благо в последнем письме начальнику монтажной бригады пегасов Филлидельфии, доставленному на этот раз почему-то Дитзи Ду, принцесса Селестия указала, что её вполне устроит полностью голый каменистый массив посреди океана. Так что завтра, с последним караваном грузовых облаков, предполагалось перевезти на континент и весь оставшийся плодородный почвенный слой.

Что из всего это должно было получиться, Флаттершай не имела ни малейшего понятия. Из рассказа прораба строительно-монтажной бригады, с которым пегасочка делила облачную времянку, выходило что даже они не знают что должно получиться в итоге. Крупный широкоплечий пегас рассказал робкой пегасочке, что внешний круг гигантских каменных менгиров, что вчера закончили вкапывать по периметру всего острова, очень похож на защитный контур магокристалической электростанции, которую они мол де как-то помогали монтировать в Грифонстоуне. По словам прораба выходило, что когда всю эту бандуру запустят и выведут на полную мощность, то то, что окажется в центре этого острова, просто запечётся как пирожок. И мол этому процессу ОЧЕНЬ сильно поспособствуют залежи природного кварца, что в изобилии располагаются прямо под островом. В общем, от таких рассказов пегасочку каждый раз начинал пробивать неприятный нервный озноб. 

Зачем всё это принцессе? И стоило ли ради этого лишать бедных зверюшек их дома? И, в конце-концов, если это магоэлектростанция, то зачем тогда нужен второй круг П-образных каменных дольменов? А ещё эта странная спиральная каменная тропа в самом центре острова, выполненная(по словам того же словоохотливого пегаса прораба) из очень дорогого и редкого минерала. Добываемого аж в Кристальной империи, и присланного с именными клеймами двора Принцессы Каденс на упаковках.

Флаттершай продолжала размышлять над всем этим, как тут вдруг, её внимание привлекла уже знакомая ей парочка. Первой была хорошо знакомая голубая единорожка, в нелепом расшитом звёздами плаще из фиолетовой ткани, и в такой же шляпе. 

Флаттершай сразу узнала Трикси, новую ученицу принцессы Луны. Великая и Могучая Волшебница прибыла на остров вчера из самого Кантерлота, в составе бригады других одарённых единорогов. И вот сейчас, бывшая фокусница обходила огромные гранитные стелы на берегу, и по очереди, вспышками магии вырубала в них широкие гнёзда. А следом за ней шла ещё одна личная ученица принцессы Селестии — жёлтая, как и сама Флаттершай, единорожка, с двухцветной бордово-золотистой гривой. Она без видимых усилий левитировала за собой целую груду крупных, огранённых самым причудливым образом кристаллов, и о чём-то оживлённо переговаривалась с Трикси. Флатти узнала Сансет Шиммер, весьма талантливую, как и Твайлайт волшебницу, досрочно закончившую школу одарённых единорогов Солнечной Принцессы, и негласно возглавлявшую этот внезапный магический десант.

Решив поздороваться, и попробовать получше узнать о том что же здесь строят, Флаттершай неуверенно направилась в сторону оживлённо споривших единорожек. 

И вскоре до неё донеслись первые возмущённые слова.

— А вот Великая и Могущественная Трррикси! Считает, что для заградительного опоясывания магоотводящего контура нужны именно хризопазы! И обязательно тетраэдральной огранки! Иначе флуктуационные заряды чаротронного излучения по схеме Кловер Мудрой, войдут в неконтролируемый резонанс с полем Сильвер Хорна!

Сансет Шиммер возражала ей в той же манере, засыпая оппонентку из арсенала такой же магической тарабарщины. В которой Флаттершай зачастую понимала только отдельные слова и предлоги — вроде "В" и "На".

Однако увидев добрую пегасочку, с длинной нежно-розовой гривой, обе спорщицы тут же замолкли, и уставившись на Флаттершай, приветливо заулыбались ей.

— Здравствуй милая, почему ты не пришла вчера на нашу вечеринку? Мы все очень ждали! — несмотря на спор с Трикси, Сансет Шиммер была явно в приподнятом настроении. Она тут же принялась кружиться вокруг смущённой пегасочки, телекинезом расправляя прядки на её роскошных гриве и хвосте.

— Да, Флаттершай! Ты многое пропустила, — гордо выпятила грудь Трикси, хитро стреляя глазами из под своей шляпы. — Несмотря на целый день тяжёлой работы, мы веселились с пегасами из монтажной бригады до самого утра! Выступление Великой и Могучей Трррииикси произвело настоящий фурор!

И словно в подтверждение своих слов, аквамариновая единорожка встала на дыбы, выстреливая из под своего плаща целым вихрем конфетти и иллюзорных волшебных бабочек.

— Дааа... Я верю, что было весело, — смущённо заулыбалась в ответ Флаттершай, пятясь назад и выплёвывая изо рта разноцветные бумажки. — Но я... аам... была занята.. и.. сейчас хотела просто спросить кое-что... ам... но простите если я не вовремя...?

— О чём ты, дорогая? — Сансет в ответ только ещё крепче обняла пегасочку, как свою старую подругу. — Чем мы можем помочь тебе?

Однако выслушав невнятные вопросы и сомнения своей крылатой подруги, по поводу всей этой стройки, обе волшебницы только переглянулись и пожали плечами.

— А вот Великая и Могучая Трррикси! — фокусница торжественно вышла вперёд, и сделав театральную паузу набрала полную грудь воздуха. — ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЕТ, ЧТО ОНА ЗДЕСЬ СТРОИТ!

Флаттершай и Сансет аж сели от неожиданности.

— Однако я должна сказать... — продолжила было фокусница, но её напарница поспешила заткнуть ей рот копытом, прерывая очередной поток заумных но пустых фраз своей подруги.

— Прости, Флаттершай, но мы по-правде и сами не знаем. Конструкция крайне странная, и мы с таким раньше не сталкивались.

Она секунду помедлила, с извиняющейся улыбкой уставившись на Флаттершай, и наконец выдернула ногу изо рта возмущённой и отплёвывающейся Трикси, и продолжила.

— Единственно что я могу сказать... Так это то, что это точно не магоэлектростанция. По крайней мере раньше мы таких конструкций не видели. А если учесть структуру и расположение внутреннего круга дольменов, и каменную спираль в точке бифуркации всех силовых каналов, то это наверняка как-то связано с магией измерений. Я конечно не сильна в этом, но конструкция что мы здесь возводим, сильно напоминает "Тропу Духов", из старых легенд яков. 

Сансет снова замолчала, а потом осмотревшись по сторонам подманила подруг поближе, и перешла на зловещий шёпот.

— А знаете, это действительно похоже на схемы из одной книги, что я видела в закрытой секции библиотеки Сестёр в Кантерлоте. Если это так, то вероятно перед нами своего рода ритуальный каменный круг, из числа тех, которые шаманы яков по легендам применяли для путешествий между планами упорядоченного. Но если учесть масштаб нашей стройки, и количество задействованной тут энергии... то в нашем случае... эта штука имеет все шансы пробить канал в самые далёкие планы... В том числе и те, что расположены глубоко внизу...

— Великая и Могучая Трикси хотела сказать тоже самое! — вновь вклинилась в разговор вторая единорожка, отпихивая подругу крупом. 

Но Флаттершай пропустила её слова мимо ушей, со страхом округлив глаза.

— Но... но зачем принцессе открывать врата в нижние планы? Кого она хочет призвать от туда?

— Кто знает, — только пожала плечами ученица солнечной богини. — В конце концов, это только моя теория...

— Может быть, это как-то связанно с дорогой в мир этих самых... Людей..? — неожиданно чуть слышно пробормотала пегасочка себе под нос, но Трикси её прекрасно расслышала.

— Ты имеешь в виду тех самых лысых обезьян? О которых сейчас трубят все газеты?

— Точно! — поддержала Трикси её напарница. — Я слышала один из них даже гостил в Кантерлоте! Во дворце самих принцесс! Ах! Как жаль что я тогда была в командировке!

— Да... Я думаю, это вполне возможно... — вновь чуть слышно прошептала воплощение Элемента Доброты. — Насколько я помню... Принцесса Селестия поручила нам с Три Хаггер переселить с этого острова всех животных, как раз в тот день как они появились в Понивиле. 

— Пф! — бывшая фокусница лишь гордо вздёрнула носик. — Это чушь! Великая Трикси съест свою шляпу, если этот проект имеет хоть какое-то отношение к тем безволосым существам! Если верить журналистам "Мэйнхеттен Трибьюн", то они ничего из себя не представляют. Обычная инсинуация! Нашли каких-то безрогих минотавров, и обрядили в эти безвкусные тряпки! 

— А мне они понравились, — нежно улыбнулась из-под своей длинной чёлки Флаттершай. — И это точно были никакие не минотавры. Они совсем не похожи на того грубого... Айрон Вила... особенно та маленькая весёлая девочка. Она мне показалась такой милой. И ещё...

— Так ты видела людей? В живую!? — тут же насела на пегаску Сансет Шиммер, от чего та вновь в страхе попятилась, — Ой! Прости пожалуйста, — быстро затараторила ученица Селестии с извиняющейся улыбкой. — Но пожалуйста, расскажи какие они!? 

— Ну они... — начала было собираться с мыслями кроткая пегасочка, — они необычные... словно не от мира сего...

— Пф! И это всё? — вновь вступила в разговор фокусница. — Тоже мне описание! И ежу понятно что они должны быть другими. Но Великая Трикси по-прежнему считает, что это были просто загримированные минотавры!

Сансет Шиммер лишь недовольно цыкнула на свою бестактную подругу, однако, внезапно их разговор прервал дружный гомон рабочих пегасов, восседавших сейчас на облаках и указывавших куда-то в сторону материка. Проследив за их жестами, все три пони принялись вглядываться в далёкую кромку океана, и вскоре увидели там три приближающихся к острову точки. Очень быстро они обрели формы воздушных колесниц, и Флаттершай не сумела сдержать едва слышного писка радости, когда увидела вокруг одной их повозок характерный закручивающийся в спираль радужный след. Ошибиться было невозможно — это была Рейнбоу Деш. Второй такой пегаски не возможно было найти во всей Эквестрии. 

Флаттершай не видела своих подруг почти две недели, и теперь не могла сдержать радости. Трикси и Сансет Шиммер тоже увидели колесницы с символами Солнца и Луны, и с нетерпением порысили вдоль берега на встречу — полностью забив на свою работу. 

Наконец опомнившись, Флаттершай тоже поспешила за волшебницами. И буквально через минуту её уже сбил с ног настоящий радужный вихрь — состоявший из концентрированной радости, любви, и обнимашек. 

А вскоре из ближайшей, заходившей на посадку колесницы, раздался такой знакомый и родной для пегасочки голос:
— ФЛАТТЕРШАААЙ!!! ЭТО МЫ!!! СКОЛЬКО ЛЕТ, СКОЛЬКО ЗИИИМ!!?? ПОЖАЛУЙСТА, СКАЖИ ЧТО ТЫ ПОМНИШЬ НАС!!! — Пинки Пай надрывалась во всю, и даже чуть не вывалилась за борт от усердия. Благо Твайлайт успела в последний момент втянуть телекинезом розовую хохотушку обратно.

— Пинки! Во имя бескрайних просторов Эквестрии! Какие годы и зимы? Какое забыла?!? Мы всего две недели с ней не виделись! 

— Я знаю глупенькая, — беззаботно рассмеялась розовая пони со дна колесницы. — Но признай! так куда интереснее!

В ответ лавандовая волшебница только закатила глаза к небу, не в силах понять логику этого живого воплощения вечеринок и безумного веселья, и только что-то пробормотала себе под нос.

Но едва все три запряжённые гвардейцами принцессы Селестии колесницы остановились на берегу, как Твайлайт, Пинки, Рэрити и Эпплджек, кинулись к своей подруге Флаттершай. А та всё также лежала на песке, в крепких объятьях Рейнбоу Деш, и тщетно пыталась уклоняться от бесконечных поцелуев своей лучшей подруги по лётной академии Клаудсдейла. 

Остальные подруги в свою очередь тоже обступили жёлтую пегасочку со всех сторон, непрерывно обнимая её, расспрашивая о делах, и делясь впечатлениями о последних событиях в Понивиле. А вслед за носительницами Элементов Гармонии, на песок пляжа величественно ступили и обе принцессы Эквестрийские, к которым тут-же подбежали радостные Трикси и Сансет Шиммер. Обе единорожки тут же принялись прижиматься и тереться о своих наставниц, засыпая тех расспросами, а Селестия и Луна отвечали им со своими обычными ласковыми улыбками, и при этом хитро переглядывались между собой. Общая атмосфера радости была настолько яркой, что даже Трикси, которая поначалу хмурилась из-за присутствия своей старой соперницы Твайлайт, теперь вовсю улыбалась и хвасталась своими новыми фокусами перед Луной и Селестией, получая от них взамен лошадиные дозы позитива, обнимашек, и всяческих комплиментов.

Принцессы аликорны предупредительно остались стоять у повозок, не мешая встрече старых подруг, и какое-то время общались только с Трикси и Сансет Шиммер. Однако вскоре Селестия вышла вперёд, и тактично кашлянула, привлекая к себе внимание другой своей ученицы. Поняв её намёк, Твайлайт тут-же оторвалась от процесса коллективных обнимашек и расспросов Флаттершай, и прорысила к любимой наставнице.

— Моя верная ученица Твайлайт, — богиня солнца нежно потёрлась о гриву лавандовой единорожки, от чего та снова блаженно заурчала, — ты помнишь о том важном задании, для которого мы все прилетели сюда?

— Да конечно, Ваше Высочество, — мгновенно просияла лавандовая волшебница. — Можете довериться нам! — вновь отойдя от любимой наставницы, она позвала остальных подруг, — Так девочки! Пора начинать то зачем мы все здесь собрались! — и единорожка телекинезом извлекла знакомый сундучок со дна колесницы принцесс. — Разбираем Элементы, и готовимся. Нас ждёт серьёзная работа, и принцессы надеются на нас!

Повинуясь магии Твайлайт, охваченные бирюзовой аурой украшения со щелчками закрепились на шеях выстроившихся в ряд подруг.

— Готовы, — ответили те хором.

А Трикси и Сансет Шиммер, повинуясь жесту принцессы Луны, предусмотрительно отошли в сторону. 

При этом они по-прежнему не сводили любопытных глаз с готовящегося представления. Как впрочем и множество других пони пегасов, что с появлением принцесс слетелись сюда буквально со всего острова. Разноцветные крылатые лошадки с комфортом расселись на всех ближайших облаках, и сейчас вовсю улыбались и переговаривались между собой, строя предположения о происходящем внизу событии.

— Теперь мои маленькие пони, — нежным голосом провозгласила принцесса Селестия, выходя вперёд, — я хочу чтобы вы использовали Элементы Гармонии на этом несчастном существе, и очистили его душу и мысли от всей той скверны, что там есть. — и она осторожно пролевитировала из самой большой повозки бесчувственное человеческое тело. — Я надеюсь, что сила вашей дружбы и любви вернёт ему ясность разума, и откроет его для гармонии, — богиня положила на песок странного полноватого мужчину, в изодранном светло сером пиджаке, и вновь повернулась к сестре. — Луна, твоя очередь.

Все дружно ахнули. Появления на сцене этого странного двуногого существа из другого мира никто не ожидал. А потом принцесса ночи тоже вышла вперёд, и смущённо краснея под многочисленными взглядами, зажгла магию на своём роге.

Пока человек на песке медленно приходил в себя, Твайлайт уже активировала Элемент Магии, и её охваченное сияющей аурой тело медленно поднялось в воздух.

И вскоре Флаттершай увидела как тонкие радужные ленты начали истекать из ожерелья Пинки Пай, одна за другой охватывая сиянием остальных носительниц Элементов Гармонии. Вскоре, знакомая сила плавно подняла в воздух и саму пегасочку, и она просто расслабилась, полностью открывая свой разум и душу связующей её магии дружбы. 

— Здорова... — благоговейно протянула Великая и Могучая Трикси, с отвисшей челюстью наблюдая за активацией высшей божественной магии. — Вот это номер получился бы... 

— Эт точно, — коротко согласилась стоявшая рядом с ней Сансет Шиммер, вновь захлопывая отвисшую челюсть своей подруги фокусницы.

А сила Элементов Гармонии тем временем развёртывалась в материальном пространстве всё сильнее, наполняя окружающий мир светом и странным гудящим звуком. Флаттершай ощущала как вся её любовь и всепоглощающая доброта начали изливаться из её души. И как одновременно с этим, её разум, душу, и само естество, начали наполнять чувства жертвенной щедрости, светлой радости, чистой и бескорыстной верности, и конечно, бескомпромиссной открытой честности. Постепенно свет и любовь её подруг, словно могучая волна, начали нарастать в сознании пегасочки, прорывая все барьеры её личности, и растворяя её сознание в себе. Но одновременно с этим, Флаттершай осознавала себя как никогда ясно и целостно. Словно всё её огромное естество наконец вырвалось за пределы ограниченной метрики трёхмерного пространства и стало единым. Свет и сама сущность Владыки Света наполнили её высшее Я, во всём своём великолепии абсолютной Любви и Гармонии, и в следующую секунду, глаза пегасочки затопил яркий белый свет.

В небо ударила сияющая лента радуги, направляемая сейчас единой для всех подруг волей души Твайлайт Спаркл. Но перед тем как разум Флаттершай окончательно растворился в свете её подруг, она заметила краем ускользающего сознания как неизвестный человек поднялся на колени, и принялся что-то кричать и размахивать руками, тщетно пытаясь закрыться от захлестнувшего его ослепительного радужного света. 

---

Северо-Американские Соединенные Штаты.
Залив Лоуэр. район Лонг-Айленд. 
В тоже время.

Полная луна вновь неспешно показалась из-за туч, словно неохотно освещая собою ночной Нью-Йорк. Она тускло светилась на фоне огромного города «который никогда не спит», и её тусклый свет терялся на фоне тысяч его огней. Но таков был только остров Манхэттен. Вдалеке за проливом величественно сияло «Большое Яблоко» и виднелась подсвеченная прожекторами Статуя Свободы, а здесь, на берегу Стейтен-Айленда, среди бесконечных складов и пристаней, было тихо темно и спокойно. Только редкий лай собак разрывал ночную тишину, да бесконечные волны разбивались о пристани, создавая неповторимый шум океана.

Однако вскоре, этот ночной покой нарушил нарастающий рев моторов множества тяжелых грузовиков. С каждой минутой он приближался, нарастая всё сильнее и сильнее, пока не заполнил собой всё это сонное царство. И когда он дошёл до пика, между коробок портовых складов показалась первая из возглавляющих колонну машин. 

Блестя своими черными лакированными бортами, новенький Линкольн А4 уверенно вел колонну грузовиков, освещая дорогу своими мощными фарами, и не давая следовавшей за ним веренице Студебеккеров заблудиться в этом бесконечном искусственном лабиринте. 

Солидно и не спешно лимузин представительского класса вывел колону к одному из ничем не выдающихся складов, затерянному в веренице таких-же металлических коробок, когда-то построенных на скорую руку, и порядком обветшавших за последние десятилетия великой депрессии. Но с началом новой мировой войны, которая вот уже второй год гремела за океаном, эти портовые сооружения обрели новую жизнь. Хотя сюда дошли только отголоски тех событий: в виде бесконечных заказов от обеих воюющих сторон. И это позволяло предприимчивым людям снова запустить стоящие производства и туго набивать карманы наличкой. Дельцы с Уолл-стрит стремительно богатели на военных заказах и нескончаемых потоках товаров по линии Ленд-Лиза, отправляемых сейчас в осаждённую волчьими стаями Кригсмарине Англию. 

Подъехав к одному из ничем не выдающихся складов, новенькая машина остановилась под одним из немногих работающих фонарей, помогая разгонять влажный мрак этой весьма промозглой ночи. С тихим щелчком открылась огромная дверца, и из машины солидно вышел раскрасневшиеся начальник порта, машинально застёгивая брюки и обводя территорию немного шальными глазами. Он кое как поправил свой помятый пиджак, в то время как разум его по-прежнему витал где-то возле его великолепной спутницы, полностью завладевшей его вниманием.

Красавица показалась из машины парой секунд позже, одетая в эффектное красное платье без единой складочки, словно и не было сейчас этой «бурной» поездки через полгорода. Она лишь поправила свою немного растрепавшуюся модную прическу, и провела тонкими ухоженными пальчиками по точёной шейке, которую так и хотелось целовать снова и снова. Но стоило только взглянуть в бездонные изумрудные глаза этой красавицы, как даже идеальные формы её тела отступали на второй план. В её волшебных глазах хотелось просто утонуть. И это испытали на себе уже многие сотни мужчин — что когда-то по глупости обратили внимание на это живое воплощение женской красоты, безнадёжно попадая в её сладкие сети.

Словно лёгкое облачко, красавица вновь прильнула к мужчине, обвивая его шею руками. Почти повиснув на нём, она подарила ему ещё одни страстный поцелуй — прямо на виду и всех. Но начальника порта не волновали такие мелочи. Сейчас его сердце казалось было готово выскочить из груди, а мысли о разводе с женой вновь застучали в голове несмолкаемым набатом. От вида ангельской улыбки обнявшей его красавицы, запаха её духов, и ощущения её роскошного тела, мир для мужчины снова сузился до одной только этой женщины. Он встретил её всего пару часов назад, но уже был готов бросить к её очаровательными ножкам весь мир. Всё! Стоило ей только намекнуть о своём желании!

Но вместо этого, наоборот, тонкая изящная ручка красавицы «незаметно» вложила во внутренний карман пиджака своего кавалера пухлый конверт с банкнотами. И после этого красотка вновь полностью завладела вниманием и губами респектабельного мужчины. А из вереницы машин тем временем уже выпрыгивали грузчики, вызванные в эту ночь для экстренной работы — по заказу этой странной бизнес леди.

Строясь перед своим начальником, который всё никак не мог оторваться от ласк свой сногсшибательной спутницы, парни лишь тихо перешёптывались и скалились, откровенно завидуя своему боссу, подцепившему такую красотку! Для них прошла целая минута настоящей пытки, пока наконец любовники не разорвали свои объятья, и замутненный любовью взгляд начальника скользнул по работникам порта. Среди которых было и одно новое лицо, прибывшее вместе с его шикарной спутницей.

— Значит так, выгружайте товары мисс Гермионны... сюда, — неопределенно взмахнул рукой на ближайший склад начальник порта, и подал знак своему помощнику открыть ворота, дабы машины могли заехать внутрь. – А мы с мисс Гермионной проконтролируем, дабы вы голодранцы ничего там не сломали! Или не дай вам Господь, не украли её вещи!

— Есть, сэр! – слитный крик десятков мужских глоток взорвал тишину ночи словно выстрел.

Получив разрешающий кивок начальства, крепкие парни приступили к выгрузке товаров леди — в закрытый для гражданских склад. В нарушении всех писаных и писанных правил. Но начальник сейчас больше думал о том, что скрывается по коротким платьем его неожиданной любовницы, чем о монотонной работе грузчиков. 

— Спасибо вам, – вновь зашептали на ухо мужчине нежные алые губки. – Вы прямо спасли меня, позлив воспользоваться этим складом. Иначе этот гадкий Джо, оставил бы меня без последнего доллара. Вы настоящий джентльмен!

От этих слов плечи мужчины расправились ещё шире, а живот, слегка выпирающий из под дорого костюма, исчез сам собой. Руки начальника уже вновь лежали на талии красавицы, борясь с соблазном прямо на глазах у подчинённых скользнуть ещё ниже.

— Как я и обещал, склад ваш на три дня. Но давайте уже вернемся в машину, здесь слишком холодно и сыро для вашего легко платья.

— В ваших горячих объятьях мне не страшна никакая сырость и холод, — и новый шёпот леди чуть не заставил начальника порта наброситься на свою любовницу прямо здесь и сейчас. И только последние остатки силы воли удержали мужчину от этого безумия.

— Так идемте же греться! — увлекая свою спутницу обратно в машину, мужчина даже не осознавал что происходит, и какой склад он только что зарезервировал для своей красавицы.

Как только парочка уселась обратно в машину, водитель тронул и отъехал чуть в сторону, в темный закуток, дабы никто посторонний не видел что сейчас начнётся на заднем сиденье автомобиля.

Начальник порта был настолько поглощён прелестями своей неожиданной спутницы, что не обратил никакого внимания на невесть откуда взявшийся за окнами его лимузина туман. Как впрочем никто и из его грузчиков не заметил того, как из этой внезапно затопившей склады молочной белизны, словно из ниоткуда, появилась ещё одна женщина. Босая, и одетая в сплошь изодранное платье, она была заметно худа, но обладала приятными чертами лица и гордой осанкой. Незнакомка лишь загадочно улыбнулась, бросив взгляд на курившего возле лимузина шофёра, и небрежно смахнув с лица пару длинных прядей, неспешно двинулась вперёд. И пусть выглядела она в своих лохмотьях как последняя бродяжка, но тем не менее ступала с достоинством и грацией истинной королевы. И стоило хоть кому-то взглянуть в её сторону, как разум тут-же покидал глаза бедолаги, попадавшего под полный контроль повелительницы чейнджлингов. 

Медленно приближаясь к длинной веренице грузовиков, королева роя легко подчиняла разумы беспомощных людей, заставляя их не только выгружать легко воспламеняемые грузы на склад, но и грузить обратно неприметные бочонки с метками ВМС США. Которые, по «странному» стечению обстоятельств, были складированы как раз в этом самом ангаре.

Поймав кивок своей матери, странный новый работник, только сегодня прибывший вместе с роскошной бизнес леди, тут-же вспыхнул зелеными языками пламени, мгновенно преображаясь в огромного косолапого медвежука. Стрекоча своими крохотными прозрачными крылышками, этот гигантский гибрид медведя и пчелы начал очень сноровисто таскать многотонный грузы. А остальные одурманенные грузчики помогали ему по мере сил, по-прежнему пребывая в плену сладких грез о сногсшибательной красотке в красном платье. 

Но Кризалис всё равно была недовольна скоростью работы. И потому повинуясь её жестам, тяжеленные бочонки с урановым концентратом начали сами собой легко взлетать в воздух, и невесомо опускаться в грузовики. Охваченные тусклым зелёным свечением, бочки легко ложились в кузова машин, словно были наполнены не тяжеленным металлом, а сухими опилками. 

Процесс погрузки был уже в самом разгаре, когда начальник порта удовлетворил свой очередной порыв страсти, и решил наконец покинуть сырой порт. На этот раз он решил отвести свою любовницу в более подходящее место, дабы продолжить такое неожиданно приятное знакомство, и отметить отличную сделку. Но как только машина начальника покинула проходную, как все охранники тоже покинули свои посты, и присоседились к погрузке. 

Одна за другой, машины въезжали на склад с грузом горючего, а покидали его уже с ураном, выстраиваясь ровными рядами перед ангарами. И как только последний бочонок с концентратом оказался в кузове, перевертыш снова принял облик человека, а работники и охрана дисциплинированно отправились по домам, с набитыми долларами карманами, и не ничего не помня о событиях этой странной ночи.

Только очарованные водители Студебеккеров по-прежнему оставались в кабинах своих грузовиков. Словно по команде, они синхронно завели двигатели, и колонна отправились за ведущей машиной, которую вёл один из чейнджлингов королевы. Тот уверенно крутил баранку и давил на газ, направляя колеса своего тяжелого грузовика прочь от города. И вскоре автоколонна беспрепятственно вырвалась на необъятные просторы Америки, где могла легко затеряться вместе со своим радиоактивным грузом — словно её никогда и не существовало.

Теперь, среди вновь погрузившихся в ночную тишину ангаров осталась стоять только одинокая фигура королевы Кризалис. Но в следующий миг она вновь приняла обличье стройной тонконогой кобылицы, и стрекача своими прозрачными крыльями, взлетела над военными складами словно сказочная фея. Королева устремлялась к небесам, когда разлитое на складе топливо неожиданно вспыхнуло зеленым магическим пламенем, дабы через секунду полыхнуть уже настоящим живым огнём.

— Селестии это понравиться, — губы повелительницы роя окрасила довольная улыбка.

Далеко внизу, вслед за первым ангаром один за другим вспыхивали и другие склады, наполненные оружием и боеприпасами для армии САСШ и поставок за океан. Их расторопная королева тоже успела обойти перед основной работой, и теперь огромные складские площади быстро превращались в филиал ада на земле, раскрашивая ночь яркими красками пожарищ, и заглушая такой близкий Нью-Йорк грохотом бесконечных разрывов. Этой ночью, жители «Большого Яблока» могли наблюдать поистине невероятное зрелище — огромного огненного фейерверка на горизонте. Гигантский пожар вздымался на многие десятки метров ввысь, и беспощадно уничтожал целые горы оружия, которое уже никогда не причинят никому страданий.

Никто не видел темный силуэт довольной собой королевы, пока она неспешно скользила над облаками в ночных небесах, в наглую нарушая суверенное воздушное пространство Северо-Американских Соединенных Штатов. В копытах повелительницы чейнджлингов трепетал длинный свиток, с неразборчивым планом по лишению людей сырья и средств для создания ядерного оружия. Это была последняя воля её любимого, и Кризалис была готова почти на всё — дабы исполнить её. Сейчас свиток был испещрён множеством галочек выполненный работы, но ещё больше её ожидало королеву впереди. И поэтому, она не тратила время на любование делами копыт своих — хотя и осознавала что ей есть чем гордиться. Ведь в самом деле? Вряд ли кого-то сильно заинтересует пропажа урана, когда погибает СТОЛЬКО оружия и боеприпасов?

---

Вашингтон. 
Округ Колумбия.

В овальном кабинете Белого Дома царила гнетущая тишина. Президент Северо-Американских Соединенных Штатов, Франклин Делано Рузвельт, сидел за столом в своём инвалидном кресле, и скрупулёзно вчитывался в сухие строчки доклада. Усталые глаза пожилого, битого жизнью мужчины, медленно скользили по листку, пока доставивший сообщение генерал молча стоял напротив. Человек в мундире нервно переминался с ноги на ногу, и с трепетом ожидал неизбежных вопросов, что скоро последуют от главы государства.

Наконец президент оторвал свой взгляд от доклада — о чудовищной трагедии которая потрясла САСШ позапрошлой ночью. Гигантского пожара, от которого крупнейшие военные склады на всём восточном побережье буквально взлетели на воздух, не смотря на все меры предосторожности.

— Как такое вообще могло произойти? – вопрос главы государства заставил генерала с трудом сдержаться и не отвести взгляд. 

— Это диверсия, сэр, — стараясь говорить ровно, руководитель военно-морских операций Гарольд Рэйнсфорд Старк указал на другой листок в руках президента. – Вы обратили внимание что все охранники и рабочие, которые должны были погибнуть в этом аду, выжили. Более того, все они ничего не помнят о произошедшем, включая то как вернулись домой. Полиция Нью-Йорка и агентство Пинкертона плотно работают с ними, но пока не удалось выяснить ничего конкретного. Никто из них не может объяснить, даже когда именно им приказали покинуть склады.

— Чертовщина какая-то… — в сердцах бросил президент, а секундой позже его лицо вытянулось. – Вы хотите сказать... что ЭТО докатилось и до нас?

— Да сэр, это их почерк. Если конечно можно назвать почерком полное отсутствие погибших, — генерал утвердительно кивнул, говоря о необъяснимых происшествиях за океаном, частота которых только нарастала с каждым месяцем. – Пострадали только несколько десятков пожарных, пытавшихся остановить разгул огненной стихии. Они сейчас в больнице. Но до сих пор не было найдено ни одного тела. Понимаете сэр, ни один человек не погиб. Хотя при катастрофе таких масштабов, жертвы просто обязаны были быть!

В наступившей тишине было особенно хорошо слышно как тикают большие настенные часы, отмеряя неудержимый бег времени. Однако оба мужчины сейчас полностью игнорировали его, погруженные в размышления о таких далеких событиях — что неожиданно обрушились теперь и на их родную и хранимую Богом Америку. Теперь они стали из далекой странности огромной проблемой, грозящей изменить весь существующий миропорядок.

— Что же, это похоже на них, — Рузвельт откинулся в своём инвалидном кресле, и смотря в потолок принялся говорить словно сам с собой. – Уничтожить оружие, но не убить ни одного человека... Так больше никто не поступает. Значит, они решили показать нам свою силу? Как думаете, зачем они это сделали?

— Предупреждение нам? – пожал плечами генерал. – Ведь если они могу взорвать склады, то что тогда помешает им также уничтожить весь наш флот, прямо в гаванях?

— Только экипаж... Который может погибнуть в случае гибели корабля, — задумчиво кивнул своим мыслям Рузвельт.

— Значит мы не должны позволять экипажам покидать суда, — высказал свою мысль руководитель военно-морских операций. — Или назначить на всех флотах вахтовый режим несения службы. 

— Возможно, но как сами видите, это не очень помогает, — кивнул президент, снова открывая доклад и вчитываясь в одну из отмеченных страниц. – И кстати вот ещё. Меня интересует исчезновение урана. Как он мог пропасть при пожаре и взрывах? Это же металл, он не горит и не взрывается. Ну... по крайней мере пока... Ядерное оружие это только интересная теория наших умников, не более. Но всё-таки...

В ответ генерал снова кивнул, полностью соглашаясь с правотой президента. Какие бы взрывы не происходили, уран не должен был исчезнуть со складов. Причем исчезнуть полностью. А при разборе завалов не удалось найти ни одного, даже небольшого кусочка радиоактивного материала.

— Возможно, — аккуратно начала Старк, — именно уран и был одной из целей операции наших врагов? По крайней мере, в этом свете обретает смысл и позавчерашняя странная авария на урановой шахте в Канадской Виктории. Там тоже обошлось без жертв. А значит, почерк наших врагов на лицо. 

— Врагов ли? – С сомнением проговорил Рузвельт.

— Это акт войны! — рубанул рукой военный, заметно багровея от возмущения. – Кто бы они ни были, они совершили ничем не мотивированное нападение на нашу страну! Покусились на нашу свободу, а значит это война!

— Война..? Не думаю... Скорее любимая нами политика канонерок. На сей раз использованная против нас самих... нашими загадочными соседями. В любом случае, мы пока даже не знаем, кто за этим стоит.

— Не важно кто! Они покусились на нашу землю и нашу свободу! Покусились на Богом данное Америке право вести за собой весь остальной мир!

— И поэтому мы должны приложить все усилия, дабы узнать кто стоит за этой трагедией... — закончил за военного президент, и извлёк из ящика стола пустой бланк. — Так что идите и работайте мистер Старк. Я должен знать кто это сделал, и каковы их истинные цели. А не эти пустые строки, которые просто констатируют факт удара по нашей стране.

Генерала вытянулся во фрунт, и по военному отдал честь:
— Разрешите исполнять?

— Идите, и как следует вздуйте тех кто за этим стоит, — президент быстро написал приказ, и передал его генералу. – С этого момента данному делу присваивается высший приоритет. Так что не стесняйтесь привлекать к нему все возможные и невозможные силы. В мире появилась новая сила, и мы должны знать о ней всё.

— Есть! – взяв бумагу, руководитель военно-морских операций чеканя шаг покинул кабинет, оставив Рузвельта наедине со своими мыслями.

Оставишь один, президент вновь тяжело вздохнул и откинулся на спинку инвалидной коляски. Помассировав уставшие глаза, он ещё раз взглянул на фотографии с места трагедии, и пытался понять кто они такие. Эти загадочные люди, стоящие за всеми этими сверхъестественными происшествиями? 

Вот только ответов всё ещё не было.

---

Северо-Американские Соединённые Штаты.
Центральная больница Нью-Йорка.
Этой же ночью.

Запахи медикаментов пота и крови буквально пропитали собой все палаты и коридор отделения интенсивной терапии центральной больницы Нью-Йорка. За окном уже стояла глубокая ночь, и в отделении царила тишина, лишь изредка нарушаемая стонами людей, пострадавших при тушении грандиозного пожара, что целые сутки бушевал на пристанях и складах Стейтен-Айленда. Этим вечером больницу посетил сам Франклин Рузвельт. В сопровождении мэра и огромной толпы журналистов, президент лично пожимал руки и беседовал с пострадавшими героями. Но сейчас все "Большие Люди" давно разошлись, и теперь только огромный диск луны заглядывал в незашторенные окна палат, освещая койки своим мягким серебристым светом.

Всё в больнице погрузилось тишину и покой, и могло показаться совершенно естественным в столь поздний час — если бы не одно НО. Совершенно незаметно все люди, от пациентов и медсестёр, и до врачей дежурной смены, начала постепенно погружаться в неестественно крепкий беспробудный сон. Навеянные магией иного мира, чары невидимой дымкой растекались по этажам и палатам, даря покой и сладкие грёзы всем, кому суждено было оказать сегодня в этих стенах.

Постепенно редкие стоны обгорелых людей затихали, погружая бедолаг в спасительные сны. На губах их рождались счастливые улыбки, навеянные нежными касаниями магии богини ночи. Клыки боли в их обгорелых тканях постепенно разжимались, переставая терзать измученные разумы, а память услужливо воскрешала самые счастливые моменты жизни, даря новые силы и мечты истерзанным болью людям. И не просто людям, а настоящим героям, которые меньше суток назад рисковали своими жизнями, спасая других, и не давая бушующему пламени добраться до жилых районов Лонг-Айленда.

Молодая медсестра, в аккуратном белом халате и идеально накрахмаленном чепчике с зеленой полосой, уже из последних сил боролась с дремотой — буквально засыпая на посту. Сладко зевая, она медленно положила щеку на аккуратные пальчики, пропахшие медицинским спиртом, а её каштановые локоны рассыпались по столу неудержимой волной, прямо по верх планшетов с именами и диагнозами героев пожарников. Дыхание девушки постепенно стало ровным и размеренным, словно у младенца на руках у матери, а красивое личико озарила по детски чистая улыбка. Улыбка, которая уже так давно не появлялась на лице этой девушки, уставшей каждый день видеть чужую боль и страдания.

Рядом с постом на диванчике кемарил уже немолодой журналист в потрепанном костюме. Весь день он расспрашивал персонал, и своими глазами наблюдал как заботятся о героях города, спасших Нью-Йорк от этой чудовищной трагедии. Мужчину тоже почти сморила сонная магия, но огромное количество кофе, выпитое журналистом в процессе расспросов и составления статьи, кое-как помогли ему противостоять этому наваждению, не давая мужчине погрузиться в сладкие сны вместе со всей остальной больницей.

Легкий цокот копыт пробудил полуспящий разум околдованного магией ночи человека, и он чуть приоткрыл глаза, пытаясь усилием воли отогнать наваждение идущих под пологом невидимости существ. Их действительно не было видно. Но тем не менее, дробный цокот уверенно приближался по пустому тёмному коридору, заставив мужчину в страхе замереть. Холодея от ужаса, журналист принялся наблюдать за двумя медленно плывущими по воздуху огоньками, похожими на волшебных светлячков из сказок. Те медленно двигались по коридору больницы, порождая на стенах и потолке причудливые тени. И как раз от них, и доносились те странные цокающие звуки, словно ступающие по полу копыта лошадей. 

Проводив взглядом эти странные огоньки из потустороннего мира, журналист вдруг с ужасом увидел как двери палаты, где спали герои, открылись сами собой. После чего золотистый огонек первым проник внутрь. А за ним последовал и второй, обладавший лёгким голубоватым оттенком, и чуть поменьше в размере. Двери палаты за ними так же беззвучно закрались, обрекая, в воспалённом сознании мужчины, спящих внутри больных на страшные вещи.

Перед глазами напуганного журналиста сразу предстали образы самых кошмарных чудовищ из творчества Говарда Филлипса Лавкрафта, и в первую секунду он даже забыл как дышать. Борясь с подступающей к горлу паникой, мужчина хотел было броситься прочь! Подальше от этой проклятой больницы! Или хотя бы позвать на помощь! Но вместо этого его ноги буквально примёрзли к полу, и он не смог даже шелохнуться. Мужчину пробил холодный пот: от новой волны образов того, что вытворяют сейчас со всеми этими несчастными эти непонятные потусторонние Нечто... 

И как не странно, это придало человеку сил. 

В конце концов, как он мог бросить людей на растерзание этим существам!? Неужели он ничего не сделает для этих героев?! Отличных парней и настоящих американцев, что меньше суток назад чуть не отдали свои жизни, спасая его родной город от огненного ада!?

С трудом превозмогая первобытный страх перед неизвестным, журналист с трудом заставил себя встать с дивана, и на негнущихся ногах подойти к двери палаты. Но на этом похоже вся его храбрость иссякла, и он так и застыл, не решаясь коснуться ручки. В конце концов, в дикой борьбе с собой, он заставил себя посмотреть через смотровое окошко двери. И тут-же он вновь похолодел, увидев эти два странных огонька. Они медленно плыли между кроватями, и периодически подлетали к самым головам спящих людей — касаясь их лбов.

Но тут внезапно легкая рябь прошла по воздуху, и на месте огоньков, в залитой лунным светом палате материализовались две стройные фигуры напоминавшие лошадей. Теперь было видно, что странные огоньки горят на кончиках их длинных витых рогов, в то время как эти непонятные сказочные феи легкими движениями крыльев убирали одеяла, и обнажали тела спящих вокруг них обгорелых перебинтованных людей. 

Очертания этих странных созданий были хорошо видны мужчине в лучах лунных света. Одна из них, высокая белоснежная кобылица, носила на себе изящный золотой нагрудник и обладала невероятной радужной гривой, что медленно развивалась на невидимом ветру, словно была соткана из волшебного тумана. Вторая кобылица была чуть пониже неё. Она была глубокого тёмно синего оттенка, словно сама ночь, а грива её выглядела словно фрагмент ночного неба, усыпанного мириадами сверкающих звёзд. 

Заворожено уставившись на их неземную красоту, журналист дрожащими руками достал свой фотоаппарат, молясь Богу только о том: дабы они его не заметили, и что бы пленка была заряжена. Понимая, что поменять её он просто не успеет, он судорожными движениями откручивал вспышку, в надежде что фотографии получатся даже при таком тусклом свете. С трудом веря своим ушам, журналист неожиданно различил тихий разговор этих странных существ, чьи мелодичные голоса журчали словно два весенних ручейка, лаская слух мужчины просто не земной гармонией и покоем. И эти голоса словно магнит тянули журналиста к себе, практически полностью изгоняя из него прежний, вызванный нереальностью всего происходящего, суеверный ужас.

Внезапно белая лошадка расправила своё крыло, под которым мужчина увидел седельную сумку из плотной ткани. А вслед за этим её рог вспыхнул по всей длине, и в то же мгновение из сумки вылетели небольшие склянки, охваченные лёгким золотистым сиянием. Странные сосуды начали кружиться по палате, подлетать к спящим людям, и выливать свое содержимое на кожу больных. Хотя нет, не просто на кожу, а на места самых тяжелых ожогов — догадался журналист, не переставая тихо щелкать затвором фотоаппарата, и молясь богу дабы его не заметили.

А в следующую секунду мужчина просто замер в шоке, когда на его глазах синяя жидкость начала буквально впитываться в бинты ближайшего из тяжело раненых больных. И почти сразу, бинты начали истаивать под воздействием этого странного золотистого свечения, открывая вид на идеально здоровую розовую кожу — без единого волоска. Подобное происходило и со всеми остальными, и буквально за минуту, вместо измождённых страдальцев плата наполнилась крепким храпом здоровых спящих мужчин, без единых намёков на раны и ожоги. У некоторых из них, на местах где раньше были ранения головы, даже новые волосы начали отрастать! Прямо на глазах у изумленного журналиста!

— Невозможно... — прошептали обескровленные губы мужчины, а разум его вновь охватил суеверный ужас. — Исцеление касанием под силу только... 

Разум отказывался верить в подобное, но глаза видели чудо исцеления!

С последним щелчком затвор фотоаппарата наконец застыл на месте, а профессиональный разум отметил что пленка закончилась... Но для опытного репортёра это уже не имело значения. В голове его набатом била только одна мысль. Он заснял чудо... люди должны знать... быстрее в газету... да! Ещё можно успеть до утра напечатать экстренный тираж... и опубликовать эти фотографии...

Сейчас в нём одновременно боролись страх, любопытство, и долг журналиста. Но в конце-концов все таки победил профессиональный репортёр, и мужчина сделал неуверенный шаг в сторону от двери, пряча фотоаппарат обратно в кобуру. Второй шаг дался ему легче, а не третьем репортер чуть не сорвался на бег. И только страх перед неизвестными существами заставил его быть осторожным. Осторожным до тех пор, пока главный коридор не остался позади, и ноги сами не сорвались на бег, вниз по лестнице, и подальше отсюда.

---

А в это время Селестия и Луна продолжали свой тихий разговор, не подозревая что магия снов подействовала не на всех людей в больнице, и одни журналист оказался как раз в то время и в том месте — что бы прославить сестричек аликорнов на всю Америку.

Принцесса солнца вновь осмотрела палату, и тяжело вздохнула.
— Ох уж эта Кризалис, ведь обещала же...

— Успокойся сестра, — Луна с улыбкой потёрлась гривой о шею сестры. — Кто-же знал что ветер так внезапно сменит направление, и погонит пламя на жилые кварталы?

— Она должна была контролировать весь процесс до конца. А не срываться по своим делам сразу как полыхнуло, — по-прежнему стояла на своём Селестия. — А что если бы пожарные службы не справились...?

Вдруг солнечная принцесса неожиданно замолкла, что не осталось незамеченным от взгляда её сестры.

— В чём дело Тия?

— Да так... — чуть слышно пробормотала та в ответ. — Просто на секунду подумалось....

— Что?

— Да так ничего, — с натянутой улыбкой отмахнулась Селестия. — Просто паранойя разыгралась. Не бери в голову. На секунду мне подумалось что возможно ветер сменил своё направление не случайно, а по чьему-то злому умыслу...

— Вот как... — богиня ночи была уже встревожена не на шутку.

— Говорю-же, ерунда, — поспешила успокоить сестрёнку Селестия, — Когда я впитала достаточно энергии эфира, я первым делом просканировала Землю на предмет других могущественных сущностей, надеясь выяснить у них дорогу домой. Но сколько я не исследовала прилегающий к планете астрал, так и не нашла никого достаточно сильного и осведомлённого о пространствах вечного пламени.

Селестия с улыбкой потёрлась о бок младшей сестры.

— Так что всё в порядке. Волноваться не о чем.

Но потом выражение солнечная принцессы вновь стало серьёзным. 

— В любом случае, сейчас главнее другое. Я не желаю повторения подобного, а потому ты Луна... помоги остальным здесь, а мне надо серьёзно поговорить с Кризалис. О её методах.

— Но мы не виноваты в их болезнях… — заикнулась было младшая из принцесс, но тут-же умолкла, пристыженная укоризненно любящим взглядом старшей аликорн. – Хорошо сестра, я позабочусь о всех о ком смогу. Обещаю.

— Спасибо Лулу, – облегченно кивнула Селестия, и без долгих прощаний просто вылетела из распахнувшегося перед ней настежь окна.

— Ох сестра... — только вздохнула принцесса ночи, оценивая фронт работ, и взвешивая остатки эликсира в оставленных Тией седельных сумках. — Это будет долгая ночь...

Словно призрак, Луна продолжала обходить больницу, палату за палатой, и исцелять всех пациентов кто попадался ей на пути. А их было действительно огромное количество. Больные и калеки. Старые и молодые. Женщины мужчины и дети. Но принцесса ночи не делала исключений ни для кого. Она исцеляла всех, надеясь только что лекарства хватит, и ей не придётся лететь в Эквестрию за дополнительными порциями. Но её надежды были тщетны. Больных было слишком много...

— Ничего мои маленькие люди, — чуть слышно пробормотала владычица вечной летней ночи. Она со слезами вытряхивала последние капли целебного эликсира на обезображенное в аварии лицо спящей девочки лет десяти. — Придёт день, и на Земле больше никто не будет страдать и умирать от ожогов, ран и болезней... Даю вам слово! Не будь я Луна Эквестрийская! 

---

А в это время, старшая из сестёр летела белым метеором на юго-восток. Воздух свистел в перьях её огромных ангельских крыльев, а внизу, ослепительно сверкала в лучах восходящего солнца гладь Гвинейского залива. Слева по курсу, Селестия уже видела тонкую полоску побережья Либерии. А впереди, в астральном спектре взгляда богини, она с трудом различала тусклый изумрудный огонёк ауры королевы Кризалис. Крохотный, он непрерывно трепетал и еле выделялся на общем фоне, прячась среди тысяч аур других живых существ, которыми буквально кишели джунгли центральной экваториальной Африки.

Глава 15

Джунгли экваториальной Африки встретили принцессу Селестию настоящим буйством красок, несмолкающим пением птиц и одуряющей влажной жарой. В первое мгновение, когда аликорн только приземлилась на опушке густого тропического леса, ей показалось что она вступила в распаренную сауну. Белоснежная шёрстка мгновенно покрылась противной испариной, и фыркнув от отвращения, принцесса поспешила окружить себя золотистым маревом климатического заклинания.
"Так гораздо лучше", — улыбнулась про себя правительница Эквестрии, и оглядевшись по сторонам, принялась выискивать замеченную сверху тропинку.

Богиня специально не пожелала сразу обрушиться на голову Кризалис, словно ком снега посреди жаркого дня, а предпочла для начала тихонько подобраться поближе, и незаметно пронаблюдать за действиями своей союзницы. Уж больно интересно было принцессе узнать, какого сена королеву чейнджлингов занесло в джунгли Бельгийского Конго?

Многочисленные мелькавшие среди ветвей павианы, встретили белоснежную гостью настороженными взглядами, а потом, кроны деревьев буквально взорвались оглушающими утробными рёвом и ухуканьем. Но принцесса Селестия уже прекрасно знала — что местные животные лишены разума, и потому не обратила на обезьян никакого внимания. Правда на всякий случай, богиня прикрыла себя ещё и волшебным щитом. А то вдруг из зарослей выскочит какой нибудь хищник покрупнее, внезапно возжелавший отведать тела принцессы. Но всё было спокойно. Только золотые накопытники Селестии противно чавкали по мягкой от недавнего ливня земле, пока она петляла среди полумрака густых перевитых лианами зарослей, и медленно двигалась вперёд, уже ощущая странный неприятный запах — исходивший от расположенных впереди промышленных разработок.

Огромная проплешина шахтёрского комплекса Катанга, выглядела сверху словно большое серое пятно вырубленного посреди джунглей пространства. Многочисленные бараки, стволы шахт, и отвалы выработанной породы, богиня заметила ещё на подлёте. Но она и предположить не могла — что это место будет на столько вонять!
И самым ужасным было то, что чем ближе солнечная принцесса приближалась к этому горнодобывающему комплексу, тем отчётливее до её обоняния долетали противные, сладковато приторные миазмы разлагающейся на жаре органики. В воздухе отчётливо пахло мертвечиной, и с каждым шагом богиню мутило всё сильнее, а между крыльев то и дело начинали пробегать противные мурашки. Постепенно на Селестию начал накатывать откровенный страх. Страх от того, что она возможно там увидит. Но аликорница решительно продолжила свой путь сквозь густую африканскую сельву, и вскоре увидела среди стволов отчётливый проблеск открытого пространства.

Но как не готовила себя богиня к предстоящему зрелищу, то что она увидела, превзошло все её самые кошмарные предположения. Открывшаяся Селестии картина напоминала АД, и в первый момент она едва не рассталась с содержимом своего желудка! По щекам ошарашенной аликорн покатились слёзы, пока её взгляд метался среди многочисленных отвалов пустой породы, среди которых тут и там лежали трупы. Трупы людей! Кошмарные, вздувшиеся от жары и облепленные мириадами мух, тела мужчин и женщин лежали без погребения прямо под солнцем. Вповалку! Друг на друге! А над всем этим кладбищем, мрачно кружилась огромная стая чёрных птиц-падальщиков.

Потрясённая до глубины души, Селестия отчаянно боролась с подступившей к горлу тошнотой! Как такое возможно! Этого просто не может быть! Принцесса зажмурилась, и в отчаянье замотала головой, словно пытаясь отогнать это кошмарное наваждение. Но сладковатый запах смерти всё так же бил по ноздрям аликорницы, заставляя ту постепенно примиряться с реальностью всего происходящего. Мелко дрожа, ошарашенная принцесса вновь открыла глаза, и увидев как крупный гриф, в каких-то десяти шагах от неё, принялся деловито потрошить внутренности очередного трупа... наконец не выдержала. Желудок скрутило нестерпимым спазмом, ноги подкосились, и богиня рухнула на землю как подкошенная. Её непрерывно рвало, буквально выворачивая наизнанку, но в голове Селестии всё это время билась только одна мысль: Как разумные могут так наплевательски относиться к жизням себе подобных?! Выбрасывать тела мёртвых разлагаться на жаре!? Просто так!? Как отработанный шлак! Словно это не люди — а мусор!

Несмотря на то, что Селестия уже знала о всех тех ужасах, что происходили на этой планете, она оказалась явно не готова столкнуться с подобной картиной лицом к лицу. Ей потребовалось не меньше десяти минут, прежде чем она сумела хоть как-то успокоиться, справиться со спазмами в давно опустевшем желудке, и вернуть себе подобие душевного равновесия. Вытирая непрерывно льющиеся слёзы, шокированная до глубины души Селестия, наконец, с трудом поднялась на трясущихся ногах. Настроив барьер не пропускать к себе мириады жужжащих вокруг неё трупных мух, белоснежная аликорн быстрым шагом двинулась по петлявшей среди кошмарных отвалов тропе, в сторону самого шахтного комплекса. При этом, принцесса уже давно забыла о своём прежнем намерение, незаметно проследить за королевой роя. Ужасная картина жгла её разум, и подгоняла вперёд с удвоенной силой! Сейчас Селестия даже дышала через раз, и старалась поменьше смотреть по сторонам. Она хотела только одного — как можно скорее разобраться со всем этим, и покинуть столь кошмарное место!
И лишь глаза солнечной богини, в этот момент, пылали такой яростью, что увидев свою сестру сейчас, Луна наверное предпочла бы поскорее убраться с её пути, и забиться в самый дальний угол своих Кантерлотских покоев.

Взгляд белоснежной аликорн метал громы и молнии, и горе было тому, кто сейчас посмел бы встать у неё на пути!

---

Опоясанный несколькими рядами колючей проволоки, основной комплекс урановых разработок Катанги встретил разъярённую богиню похожей картиной отчаяния и смерти. Трупов здесь конечно не было, но грязь, невыносимый смрад, и атмосфера полной безнадёги и обречённости, буквально висели повсюду в воздухе.

Однако при этом, к удивлению принцессы, бараки и прочие строения шахты оказались подозрительную пустыми. Сейчас тут происходило что-то явно странное, и лишь с самого дальнего края выработок доносились едва слышные голоса и частые перекрикивания. Туда то разъярённая Селестия и направилась, и вскоре, выйдя из-за стены очередного длинного и грубо сколоченного барака, наконец увидела всю картину происходившего здесь... налёта?
Аликорн с удивлением уставилась на банду каких-то рослых коротко стриженных молодцов, в военной форме и с оружием в руках. Сейчас они как раз собирала в кучу огромную толпу местных, судя по всему выгнанных из забоев рабов и каторжан. А чуть в отдалении, так-же окружённые живым кольцом охраны, сидели на земле и прежние надсмотрщики, местами сильно потрёпанные и баюкающие свои многочисленные ушибы и синяки. Похоже что эти бритые молодцы с ними явно не церемонились. Налётчики то и дело замахивались на пленных прикладами винтовок или смачно раздавали им угрозы и подзатыльники. А ещё чуть в отдалении, у самого внешнего периметра колючей проволоки, Селестия обнаружила и саму виновницу этого погрома.

Королева Кризалис стояла в своём обычном человеческом обличии, худой длинноволосой женщины, и наблюдала за процессом разгрузки огромной, невесть откуда взявшейся посреди джунглей колонны тяжёлых американских грузовиков. При этом, она ещё и вполголоса общалась с каким-то вычурно одетым франтом, в дорогом белом пиджаке, и широкополой ковбойской шляпе. Собеседник королевы, смуглый мужчина с коротко стриженными волосами и изящной эспаньолкой, первым обратил внимание на выскочившую из-за бараков белоснежную крылатую кобылицу, и приветственно замахал ей рукой. Правда сделал он это с таким небрежным выражением, что щёки Селестии на секунду аж вспыхнули от возмущения.

— Ну и жара тут, Ваше Высочество, — незнакомец с усмешкой вытер платком покрытый испариной лоб, и наконец соизволил отвесить подошедшей аликорн небрежный поклон.

Странно, но подобная фамильярность янки подействовала на принцессу благотворно, затмив собой даже бушующую внутри ярость. По крайней мере, желание выдёргивать ноги и ломать руки всем этим выродкам, устроившим кошмарное кладбище прямо посреди свалки отработанной породы, у Селестии сильно поубавилось.

— Кто вы, и что здесь происходит? — принцесса строго уставилась на наглого ковбоя, но потом, вновь непроизвольно перевела взгляд на грузовики. Ибо заметила что некоторые стволы тяжёлых пулемётов "браунинга", установленных на вертлюгах прямо поверх водительских кабин, повернулись явно в её сторону.

Но заметив нервозную реакцию аликорн, мужчина в костюме только подал знак рукой, и его парни тут-же утратили к принцессе всякий интерес, вновь нацелив стволы пулемётов на толпу каторжан, и многочисленные здания и бараки шахты.

— Позвольте представиться, — мужчина вновь изобразил шутливый поклон. — Мистер Джон Перкинс, из Техаса. Полковник морской пехоты в отставке, и основатель, и единственный глава частной военной компании "Перкинс и сыновья." К вашим услугам.

Наконец он догадался снять в присутствии леди свою ковбойскую шляпу, и продолжил.

— Обычно мой бизнес не связан с операциями в Африке, и сейчас моя компания больше занятой вербовкой военных специалистов и добровольцев для армии Гоминьдана. Однако, ваша протеже, госпожа Кризалис, оказалась на удивление убедительной и сделала мне и моим парням такое предложение, что мы просто не смогли отказаться. Так что теперь, мы в полном в вашем распоряжении.

И на лице командира наёмников вновь расплылась насмешливая хамоватая улыбка.

— Ч... Что!? — Селестия на секунду даже потеряла дар речи, от всего услышанного. А потом перевела ошарашенный взгляд на Кризалис, и с возмущением выпалила. — Ты что, совсем с ума сошла!? Сначала чуть половину Нью-Йорка не сожгла!? А теперь ещё и создаёшь за моей спиной армию наёмников!? Ты с кем тут воевать собралась!?

Услышав про пожар, взгляд мужчины вдруг мгновенно похолодел, а от прежней вальяжности в нём не осталось и следа.

— А что мне ещё оставалось делать!? — мгновенно вскипела в свою очередь повелительница чейнджлингов. — Ты меня по рукам и ногам своей моралью связала! Я потому и наняла его ребят, что знала, что ты мне потом всю плешь проешь! Если я просто оставлю всех этих доходяг на растерзание жандармам из Леопольдвиля!

И она в ярости обвела руками всю огромную толпу собравшуюся в отдалении каторжан.

Вслед за королевой роя, взгляд Селестии тоже вновь переместился на согнанных на центральную площадь чернокожих рабов.

Все они по-прежнему жались друг к другу, кидая затравленные взгляды, то на крупную белоснежную кобылу, со странной волшебной гривой и хвостом, то на скучающих возле вереницы тяжело гружённых Студебеккеров молодцов. С автоматами Томпсона наперевес, и форме американской морской пехоты. Приглядевшись, Селестия с ужасом отметила мелькавшие среди рабов абсолютно апатичные взгляды. Словно многие из этих людей давно мечтали о смерти, и сейчас, в тайне надеялись что их просто расстреляют. Быстро и безболезненно прекратят их никчёмные жизни, уже давно превратившиеся для них в бесконечную пытку и кошмар наяву.

Богиня почувствовала, как от всего этого негативного ментального фона, у неё снова закружилась голова, а в горле поднялся противный ком.

— Их надо увести отсюда... — наконец пробормотала принцесса. После чего вновь повернулась к Кризалис. — Мы должны помочь им. Вылечить и увести... здесь смерть витает буквально повсюду.

— А то бы я сама не догадалась... — только фыркнула в ответ по-прежнему возмущённая повелительница роя. — Но не волнуйся, твоё солнцекрупейшество, у меня уже есть кое какие намётки с нужными людьми, из администрации Французского Камеруна. После захвата Парижа, тут в колониях такой бедлам творится. Одни мечутся между правительством Виши и "Свободной Францией", другие просто сидят и ждут чем дело в метрополии закончится. А третьи, уже возомнили себя новоиспечёнными царьками, и вовсю работают со всеми кто заплатит.

— И чем же ты им заплатила? Банк что ли ограбила? — Селестия вновь окинула сомнительным взглядом полковника и его скучающих мордоворотов.

— Ну... — королева сделала вид что несколько смутилась, а потом достала из кармана своих обносков тускло сияющий фиал целебного зелья. — Извините Вашество, но деньги не самый надёжный гарант в этом мире. Особенно среди людей, у которых и так есть солидные счета в банках. Так что мне пришлось немножечко злоупотребить нецелевым расходованием средств. Но не волнуйтесь, вот за эти игрушки, — и она с ухмылкой помахала эликсиром перед лицом Селестии, — многие сильные мира сего готовы мать родную продать.

И правда. При появлении драгоценного фиала, Селестия увидела как глаза командира наёмников вновь жадно заблестели. С каждой минутой, он нравился богине всё меньше и меньше. Явно скользкий тип. Однако, аликорн предпочла не начинать разборки прямо сейчас. Тем более что других кандидатур, на работу в Африке, у неё всё равно сейчас не было. Так что она решила пока дать этому "Перкинсу" и его молодчикам шанс, и заодно, довериться чутью Кризалис. Благо, та и сама в недавнем прошлом была той ещё интриганкой и закоренелой наёмницей.

Поэтому Селестия промолчала, а её внимание по-прежнему было сосредоточено на толпе одетых в обноски каторжников. От чего, взгляд богини вновь наполнился состраданием и болью, а в уголках глаз выступили слёзы. Но пока она рассматривала их, она вдруг заметила, что у подозрительно многих из чернокожих рабов отсутствовали кисти рук.

Явно озадаченная, она чуть слышно поинтересовалась:
— Кризз... а почему у многих из них отсутствуют кисти рук?

Но в ответ королева только кивнула в сторону обезоруженных охранников шахты, и глухо прошипела сквозь зубы:
— А это ты лучше у них спроси. Поинтересуйся о милой традиции здешних бельгийских колонизаторов — отрубать кисти рук рабам, если они плохо работают. Причём не только мужчинам и женщинам, но даже детям.

В ответ принцессу заметно передёрнуло, и она мрачно насупившись, медленно двинулась в сторону окружённых мордоворотами Кризалис надсмотрщиков.

Нанятые королевой бойцы только нерешительно попятились, увидев как в их сторону направляется эта странная белоснежная кобыла, чьи грива и хвост были подобны плывущим по воздуху облакам радужного тумана. А во лбу торчит длинный как копьё рог. Однако, увидев сигнал своей нанимательницы, они тут-же закинули автоматы и винтовки за спины, и почтительно расступились. Вскоре Селестия замерла, остановившись в каком-то метре от опасливо жмущихся от неё в разные стороны людей. В большинстве своём, таких же чернокожих и разве что одетых чуть получше чем сами рабы с шахты.

— Это их рук дело? — наконец чуть слышно прошептала богиня солнца, и кивнула головой в сторону отвалов выработанной породы.

Вставшая рядом с ней Кризалис прекрасно поняла, что именно имела в виду Селестия, но только отрицательно помотала головой:
— Нет, просто выбрасывали трупы. Хотя периодически, они и оставляли некоторые из них повисеть для устрашения заключённых. Я лично сняла парочку с фонарей, перед бараками, и ещё нескольких у входа в ствол главной шахты. Но... подавляющее большинство бедолаг умирали сами, в основном от облучения.

Потом, сделав небольшую паузу, королева добавила.

— Между прочим, половина из этих ублюдков и сами больны раком. Из-за постоянного повышенного излучения руды. Она здесь очень богата высокоактивными изотопами.

Селестия только молча кивнула. После чего глаза богини на секунду залил яркий белый свет, и она быстро просканировала текущее состояние внутренних органов этих людей. Да, всё было именно так, как и сказала королева. Многим из них жить осталось от силы год или два. И борясь с приступами, большинство из них сидели на наркотиках. Ведь периодические вспышки боли, от лучевых опухолей, были способны свести с ума и довести до агрессии любое, даже самое доброе и уравновешенное существо. А что уж говорить про этих? Это богиня так же прекрасно понимала.

Поэтому теперь, несмотря на совсем недавно душивший принцессу гнев, на всех этих упырей и извергов, теперь в её сердце не осталось к ним ни чего кроме жалости и сострадания. Стараясь сдержать слёзы, богиня поспешно отвернулась, и вновь отошла в сторону. Королева и полковник, как всегда неотступно следовали за своей покровительницей, и обступили её с обеих сторон, ожидая распоряжений.

Наконец, собравшись с духом, Селестия произнесла:
— Отпустите их. Пусть уходят с миром... В конце концов, над этими землями пока нет моей власти, а значит, и у них нет вины передо мной. Я же... немедленно отправляюсь в Кантерлот, и вскоре доставлю от туда большую партию медикаментов. Ждите.

Потом, ещё немного подумав, белоснежная аликорн вновь повернула голову в сторону сидевших на земле бывших работников и надсмотрщиков лагеря, и добавила.

— И... им тоже дайте лекарство. А потом, отправьте под конвоем в Леопольдвиль.

Полковник Перкинс в ответ только скривился, от мысли, что придётся тратить столь драгоценный эликсир на всех этих грязных нигеров и каторжан. Однако красноречивый взгляд Кризалис заставил его мгновенно прикусить язык, и оставить своё мнение при себе.

Правда Селестия всё ровно заметила реакцию полковника, хотя опять не подала виду, и вновь перевела строгий взгляд на Кризалис:
— Что же касается тебя, то наш разговор хоть и откладывается, но ещё не окончен. Сейчас же, помоги этим людям. Готовь караван к переходу и жди моего возвращения. После же, уводи всех кто согласится к этому твоему... купленному царьку... во французском Камеруне. Ты всё поняла?

В отличии от Перкинса, на лице королевы чейнджлингов не дёрнулся ни один мускул. И она только молча кивнула, давая понять что не подведёт.

Однако, когда Селестия расправила крылья, и уже хотела взмыть в небеса, глава частной военной компании вдруг неожиданно подался вперёд, и звонко шлёпнул принцессу по крупу. Точно в золотое солнце кьютимарки!

Богиню аж затрясло, от такой выходки и она едва сдержалась, чтобы не вспылить, и не высказать этому нахалу всё! что она думает о нём и его манерах!

Но полковник, казалось даже не заметил румянца и возмущённо надутых губ принцессы, и как ни в чём не бывало, продолжил в своей раскованной манере.

— Ваше Высочество, как я правильно понял, вы теперь наш наниматель, и крайне заинтересованы в том, чтобы подобного беспредела на чёрном континенте больше не происходило?

— Положим... — чуть слышно проговорила богиня, вновь сложив крылья, и изо всех сил стараясь не подавать виду, насколько она возмущена такой фамильярностью со стороны человека.

— В таком случае, я именно тот кто вам нужен, — и он вновь изобразил шутливой поклон, — Всё просто Ваше Высочество, если вы снабдите меня достаточным количеством этих ваших чудодейственных вакцин здоровья и вечной молодости, то... я привлеку для вас самых лучших специалистов из самых разных сфер. И не только в среде наёмников и военных. Я отлично знаю местные нравы, и у меня огромные связи в южных штатах и странах Юго-Восточной Азии. Поэтому клянусь вам, если вы доверитесь мне, то уже через год над всей Африкой будет развиваться флаг Эквестрии. Я и мои ребята, именно те, кто вам нужен. Уверяю, мы не подведём!

— Посмотрим... — лишь глухо буркнула в ответ богиня солнца, и бросив красноречивый взгляд на Кризалис, по поводу того, что она думает о её манере выбирать себе компаньонов, белой свечой ушла в небо.

Королева и полковник только проводили скрывшийся за стеной леса силуэт, и молча переглянулись. После чего Кризалис лишь с улыбкой пожала плечами: Мол, что взять с этой святоши?

И потом махнув рукой, приказала продолжать разгрузку.

Под пристальными взглядами наёмников, из частной американской военной компании, рабы и каторжники начали сноровисто закатывать в стволы шахт бочонки с похищенным урановым концентратом. А вслед за ними, сапёры Перкинса принялись опускать вниз ящики с динамитом.

---

Вернувшись домой, Селестия быстро направилась в Центральный Кантерлотский госпиталь, и набила с десяток седельных сумок целебными эликсирами. Благо они уже не один десяток лет пылились здесь без особого толку. После этого, принцесса сразу направилась в обратный путь. Правда, в отличии от прежних заходов, на этот раз незаметно проскользнуть ей не удалось.

Едва богиня появилась в вспышке телепортации и плавно спустилась на землю, возле самых дверей библиотеки "Золотого Дуба", её неожиданно обступили с десяток выступивших из темноты поняшек — лучившихся любопытством.

— Ваше Высочество? Принцесса! Мы так рады вас видеть! — поклонники историй о Людях и Снежном Коне, окружили солнечную диарх со всех сторон и принялись наперебой засыпать вопросами, при этом нежно тыкаться носиками в её белоснежные бока и крылья.

— Ах! Мои милые! Я... Я сейчас немножко занята... — постаралась отвертеться солнечная пони, состроив самое невинное выражение. — И почему вы не спите в столь поздний час?

Несмотря на то, что у Селестии в этот момент кошки на душе скреблись, она быстро налепила на лицо свою обычную ласковую улыбку любящей матери.

Пока разноцветные лошадки тёрлись о неё со всех сторон, богиня в ответ нежно трепала крыльями их разноцветные гривы, дарила им объятия и поцелуи, и при этом, незаметно, медленно но верно пробиралась к дверям библиотеки. И вскоре, улучив наконец удачный момент, принцесса буквально выскользнула из живого кольца облепивших её поняшек, и скрылась внутри дерева.

— Простите мои родные, но мне правда нужно спешить! — и быстро прикрыв за собой дверь библиотеки, Селестия прислонилась к ней с другой стороны и облегчённо выдохнула. — Оохх... Поскорее бы уже запустить установку на острове... А то мои милые маленькие пони, любопытнее кошек. Да и летать каждый раз из Белоруссии, через полмира, то ещё удовольствие...

---

Проснувшись посреди ночи, дракончик Спайк решил спуститься на кухню, дабы налить себе стакан сока. Однако, когда сладко зевающий малыш зажёг волшебный светильник и начал спускаться вниз по лестнице, то в первое мгновение вздрогнул от неожиданности, обнаружив на первом этаже библиотеки принцессу Селестию... да ещё и обвешенную перемётными сумками — словно челнок баулами. Однако, удивление помощника Твайлайт быстро сменилось прежней сонливостью. Ну подумаешь? Понадобилось богине посреди ночи воспользоваться портальной установкой у них в подвале... В который раз... Что тут такого? Подобное зрелище уже давно не впечатляло его. За последние недели, дракончик чего только не насмотрелся. От всех этих странных двуногих существ, из другого мира, до целого палаточного городка пони хиппи. Что разбили свой лагерь прямо на лужайке позади "Золотого Дуба", и постоянно донимали Твайлайт расспросами о Людях, и просьбами показать спрятанного в библиотеке Снежного Коня. Поэтому, когда принцесса солнца деловито прорысила мимо него в сторону подвала, Спайк только помахал ей в след, и как ни в чём ни бывало пошёл дальше на кухню. Утолив жажду, и смачно хрумкая огромным самоцветом, словно малосольным огурцом, Спайк вновь ощутил под лапками уже привычную лёгкую вибрацию — от включённой установки. Но на это дракончик только сладко зевнул, и вернувшись в спальню, даже не удосужился разбудить по такому поводу Твайлайт. Вместо этого он быстро доел свой сапфир, и вновь свернулся калачиком в уютной корзинке. Постепенно, Спайк вновь погрузился в счастливые сны — о совместной семейной жизни с прекрасной леди Рэрити.

---

Новый дозорный пост сотрудников ОСНАЗа НКВД, а по совместительству и импровизированная пограничная застава, располагался на поляне возле сторожки деда Егора — уже вторую неделю. С тех самых пор, как эти странный крылатые кобылы повадились использовать это место как свой перевалочный пункт.
Не то чтобы, такое положение вещей устраивало советское правительство... Но поделать они всё равно ничего не могли. Ну в самом деле, не устраивать же сёстрам скандал по этому поводу? Тем более сейчас, накануне большой встречи в верхах. Да и вообще. Ну согласятся принцессы перестать пользоваться этой точкой для входа в пространства Земли, и что? Толку то? Найдут себе другое место. А так, за их перемещениями хоть как то можно было наблюдать. Отмечать время прибытия и отбытия. Ненавязчиво пытаться порыться в их вещах. Или в конце концов, просто перекинуться парочкой фраз. Всё какой хлеб, для башковитых ребят из различных аналитических отделов. Дабы не зря в своих институтах штаны просиживали, да переводили народное добро понапрасну. Так что теперь, кроме обычных дозорных секретов на внешнем периметре, возле самой избы стоял грубо сработанный таможенный стол с навесом, за которым всегда дежурил кто нибудь из сотрудников особого отдела. А в соседнем сарайчике, рядом с вечно жевавшим своё сено меланхоличным мерином Борькой, примостился и узел полевой радиостанции.

Но в эту ночь, принцесса Селестия уже в который раз не удостоила горе пограничников даже парой слов. Когда переход завершился и облако серебристого тумана развеялось, богиня только приветливо помахала погранцам, с улыбкой поглядывая на бойцов из под груды нахлабученных сверх всякой меры седельных сумок, после чего расправила крылья и резко стартанула в ночное небо. Сразу набрав приличную скорость, Селестия белоснежным метеором устремилась куда-то на юг.

В ответ на такую наглость, уже третью за сегодняшнюю ночь, чекисты лишь недовольно переглянулись. Потом старший из них пробурчал в усы пару нецензурных фраз, и быстро отметил в журнале очередное время появления и отбытия гостьи, а так же приблизительный курс. Потом, выполнив всю рутинную часть процедуры, лейтенант ГБ ещё немного постоял в раздумьях, а потом решительно направился в сарай.

Радист дежурной смены уже видел десятый сон, когда старшина грубо растолкал его и приказал срочно заводить свою бандуру. Всё таки такая частота, и огромные объёмы поклажи, да ещё и без всяких пояснений, вызывали сильное подозрение. Так что получив инструкции, радист лишь тихонько выругался про себя, «мол что этим принцессам среди ночи не спится», и расчехлив станцию, принялся привычно отбивать ключом очередную шифрограмму на Минский радиоузел.

---

Пару дней спустя.
Москва. Кремль.

Несмотря на глубокую ночь, из окон кабинета руководителя страны по-прежнему лился тёплый электрический свет. Куранты на спасской башне Кремля как раз отбили полночь, как бы намекая хозяину кабинета на поздний час, но тот не обратил на это ни какого внимания, как обычного засидевшись допоздна за своими бесконечными делами.

Оторвавшись от аккуратно разложенных перед ним на столе переводов свежих американских газет, усталый взгляд хозяина кабинета вновь скользнул по стенам, увешенным картами остававшихся в мире горячих точек. Потом пробежался по закрытыми стеклянными дверцами полкам, с трудами ушедших классиков. И наконец, скользнув по диванчику и паркету, снова вернулся к текстам доставленных сегодня новостей.

— Как же они такое допустили? Неужели теряют хватку? – риторический вопрос вождя повис в воздухе, вместе в облачком ароматного дыма, струящимся из почти потухшей трубки. – Или они осознано допустили утечку? Но если так... то зачем?

Потом крепкая рука подняла трубку одного из многочисленных телефонов, и властный голос, без малейших следов усталости, произнес:
— Товарищ Берия прибыл? Хорошо. Тогда пусть сразу зайдёт ко мне... — и не дожидаясь ответа, хозяин кабинета опустил трубку, и прикрыв глаза вновь погрузился в размышления.

Вариант, что всё это случайность или промашка сестёр, он откинул сразу. Не с их силами допускать такие утечки. Судя по дружным выкладкам всех допущенных к этому делу аналитиков, получалось, что допустить подобное раздолбайство они не могли в принципе. А значит, это далеко идущая игра...? Или провокация...? Или всё вместе? Вот только для чего? Работа на имидж? Попытка оказать давление на элиты САСШ? Или просто грубая попытка сыграть на религиозных чувствах простых американцев? Возможно... И судя по поднявшейся в американской прессе шумихе, вероятнее всего сёстры добились своего. После того что там началось, вождь был уверен, что огромное количество простых обывателей сами будут мечтать — о подобном "завоевании". И стоит сёстрам только объявится, как жаждущая исцеления толпа сама внесёт их на руках в Белый дом, предварительно вышвырнув оттуда этого несчастного калеку. Хотя, элиты там ещё пытаются рыпаться... И среагировали, надо сказать, довольно быстро. Хоть и не особенно эффективно.

Сталин вновь перевёл взгляд на одну из заметок, в которой говорилось о многочисленных выступлениях всех хоть сколь нибудь значимых патриархов местных церквей. И все они подозрительно единодушно подвергли разгромной критике Нью-Йоркское чудо. Как например попытка местного баптистского священника, организовать митинг-проповедь прямо перед зданием центральной больницы. Два часа он пытался объяснить всё случившееся происками сатаны и пришествием в мир Вавилонской Блудницы. И что в итоге? Закончилось всё тем, что разъярённая толпа закидала горе проповедника помоями, прямо на крыльце этой самой больницы. Дошло до того, что полицейским пришлось срочно вмешаться и создать живое оцепление, дабы спасти пастера от попытки суда Линча. В общем, если верить газетам, степень мистической и религиозной истирии в Нью-Йорке сейчас перехлестнула за все мыслимые рамки. Чего только стоили фотографии с улиц Манхеттена, где тут и там, прямо во дворах, горожане начали спонтанно возводить настоящие мини капища в честь сестёр. Публично взывая к ним о милостях и исцелении.

Да уж... Сталин не сумел сдержать саркастичной усмешки. Похоже различные маргинальные секты и секточки, там по-прежнему не дремлют. И все эти мессианские бредни протестантских проповедников, сыграли теперь с САСШ злую шутку. Иосиф Виссарионович на минутку даже прикрыл глаза от удовольствия, представив себе как эта белая лошадь с рогом и крыльями, торжественно двигается по главной улице Вашингтона. Вот она приближается к зданию Капитолия, окружённая со всех сторон толпами религиозных фанатиков. И все эти ликующие горожане, искренне убеждённые в скором и неизбежном наступлении Царствия Божьего, врываются в правительственные здания, и выбрасывают из окон всех этих жирных сенаторов и конгрессменов. Всё в лучших традициях старой доброй Чешской дефенестрации.

Вождь едва не рассмеялся от такой картины. А ведь и правда. Исцели Селестия прилюдно ещё с пару сотен бедолаг, и укажи потом толпе на своих противников, и всё. Эти богобоязненные Сэмы и Джоны, своих начальников голыми руками на куски разорвут. Тогда элитам САСШ, и всем спонсирующим их толстосумам, точно не жить.
Однако...

Тут мечтательная улыбка вновь сползла с лица лучшего друга всех физкультурников. Эххх... вряд ли такое случится. Что-то подсказывало товарищу Сталину, что это белая лошадь никогда не пойдёт на такой шаг. Даже ради почитания себя в качестве живого божества, и абсолютной власти над всей планетой. Но с другой стороны...? Зачем было тогда устраивать всё эту показуху?

Ещё пару минут Сталин размышлял над всей этой ситуацией. Однако, вскоре из приёмной донёсся звук скрипнувшей двери, и в кабинет вошёл народный комиссар внутренних дел СССР. Как всегда опрятный и подтянутый, Лаврентий Павлович словно и не замечал позднего времени суток. Как и все в аппарате Кремля, он давно уже втянулся в рабочий ритм своего хозяина. Сверкая своей всё более растущей лысиной, Берия чуть прищурился, оценивая настроение вождя, и замер напротив, мельком оглядев разложенные на столе выписки из газет.

– Видел? – риторический вопрос хозяина кабинета едва не заставил Лаврентия Павловича поморщиться. Однако, многоопытный взгляд Сталина всё же замели едва уловимое изменение на лице старого друга.

– Так точно, и не раз уже, — кивнул гость, садясь напротив и поднимая одну из выписок из утренних американских газет. – Как оказалось, их власть не так уж и крепка. Раз они не сумели замолчать всё ЭТО.

Вождь вздохнул, и начал вновь неспешно набивать трубку:
– Лаврентий, ты хорошо подумал? Может всё таки провокация?

– Никак нет, — не моргнув глазом ответил нарком внутренних дел, – это не может быть выгодно никому за океаном, а значит, произошла реальная утечка информации. Или ОНА сама помогла «свободной» прессе издать это. Да и как скрыть полторы тысячи исцеленных в одну ночь? – Берия вновь с сомнением посмотрел на выписки из газет. – Даже они такое не могут. Замять сенсацию подобных масштабов не реально в принципе.

– Это интересная точка зрения, — кивнул Сталин и медленно выдохнул ароматный дымок из трубки, – но почему ты так в этом уверен?

– Потому что они никогда не сговорятся с Селестией. Как бы они не кричали про демократию и свободу, сущность капиталистов в эксплуатации рабочих масс всегда останется неизменной. А Селестии претит любая несправедливость. Тем более, если подкинуть ей немного информации о грязных играх янки. И заодно проинформировать об одном заблудившемся члене НСДАП, который сейчас мотает срок в британской тюрьме.

– Думаешь стоит сказать ей, кто натаскал пороху в Европу? – безжалостный взгляд желтых тигриных глаза заставил гостя чуть вздрогнуть.

– Они уже враги, — только развёл руками в ответ Берия, – учитывая что пожар на военных складах Стейтен Айленда, вероятнее всего, её рук дело. Ну или, во всяком случае её нерадивых слуг, раз были пострадавшие. Которых она потом и пришла исцелять. Но по своей сущности, этот пожар ничем не отличается от тех, что она устраивала на складах и бензохранилищах гитлеровцев. А значит, она не различает Рейх и Штаты.

– Хм. Твоя позиция мне ясна Лаврентий, — взгляд отца народов стал самую малость мягче, – значит ты считаешь, что она уже знает кто финансировал Третий Рейх? И кто позволил «художнику» захватить всю Европу?

– Учитывая её возможности, это вполне вероятно. Что мы знаем о ней по большому счёту? Разве только то, что существа такого уровня силы не допускают столь банальных ошибок. Нам же в свою очередь, стоит заострить её внимание на финансовых потоках предвоенных лет. Там всё замазаны не меньше «художника». Одна Великая Депрессия чего только стоит.

– Хорошо... — вождь отвёл взгляд от Берии и выдохнул очередное облачко дыма. – Значит отправим Судоплатова к сторожке, и пусть прояснит ситуацию. А заодно, прихватит с собой немного материалов по этому вопросу, и если... Если её заинтересует эта тема, мы поможем ей в расследовании причин начала этой бойни, — губы под усами Иосифа Виссарионовича чуть дрогнули в намеке на улыбку. – Нам ведь выгодно сказать ей эту правду? Как думаешь?

– Так точно, – по военному чётко ответил комиссар внутренних дел, и после тоже растянулся в довольной ухмылке.

– Тогда подготовь нужные бумаги к утру, пусть кобыла узнает истинный оскал эксплуататоров трудового народа, — вождь откинулся на спинку кресла и с прищуром пронаблюдал как старый товарищ по партии покидает его кабинет.

Парой минут спустя, Сталин уже не скрывая улыбки вновь перечитывал переводы статей из американских газет, углубившись в чтение и скользя взглядам по самым понравившимся ему строчкам. Сам вождь конечно вряд ли бы поверил во все эти чудеса, с массовым исцелением двумя этими рогатыми лошадьми. Если бы... Если бы лично не видел, на что способна магия гостей из другого мира. А так же не читал словесное описание правящих сестер. Теперь же, он смог воочию увидеть этих загадочных особ за работой. И причем не только из газет. Ведь под ними лежали и доклады собственной агентурной сети, которые в один голос утверждали одно и тоже. Чудесное массовое исцеление в центральной больнице Нью-Йорка, это чистая правда.

Теперь оставалось только сыграть свою партию правильно. Дабы поднимающаяся волна из другого мира смела с лица Земли всех эксплуататоров, и при этом, не задела первое в мире государство победивших рабочих и крестьян.

– Ну что же, господа эксплуататоры, теперь мы посмотрим кто кого.

---