Fallout Equestria: Project Horizons - Speak

Глава 1: Недосказанное

Божечки-кошечки. Эта история заняла у меня год… ну, на самом деле год я пыталась её закончить и набраться смелости, чтобы попросить Сомбера работать со мной. К моей радости, он согласился, и теперь работает со мной в команде под маской довольно прекрасной Блэкджек,

Как обычно, искренне благодарна Kkat за создание прекрасной вселенной, по которой я теперь пишу. Так же спасибо Bronode, Solis и Shimmercoat за то, что помогли мне немного набраться уверенности и в этот раз писать самой, а не редактировать истории других людей.

«Большинство несчастий явились миру из-за неопределённости и недосказанных вещей» — Врачеватель Душ, Черри Блоссом. Шестой век после Падения Найтмер Мун.

Передо мной распустилось поле красных роз. Я всегда любила этот сад. Сад Воспоминаний, если я правильно припоминаю. Элизиум был прекраснейшем местом из всех, что я когда-либо видела на Пустоши. Эта мысль заставляла меня чувствовать себя виноватой перед матерью, которую я оставила позади, в Джанкшен-Сити, но… эх, ей было хорошо там. Я полагаю, что на это повлияла крепкая дружба с мэром.

Что мне всего больше нравится в этом саду, я думаю, так это контраст между ним и остальными садами, окружавшими Элизиум. Сад был выполнен в единственном цвете — красном. Другие же представляли из себя живописную смесь из всего того, что Обществу удалось сохранить в своих семенных хранилищах. Но этот… В этом было что-то особенное. Что-то, что отражалось в цвете багровых роз.

Кровавая история, породившая Новое Лунное Содружество, вне сомнений, могла быть изображена в виде роз. Но, несмотря на это, сад всегда оставался безмятежным. Всегда спокойным. И редко посещаемым жителями Элизиума. Любопытно, что они называют его “Садом Воспоминаний”. Что они помнят, или скорее, пытаются забыть, избегая этого места?

Когда Содружество отказалось присоединяться к Джанкшен-Сити и остальной части НКР под новым флагом, отношения обострились. Меня отправили вместе с другими Врачевателями Душ для помощи к Последователям, чтобы разрядить обстановку, зародившуюся между двумя силами. Задачи Новой Кантерлотской Республики заключались в восстановлении всей страны и её реформировании, в то время как Содружество стремилось улучшить своё положение, послужив примером и поддержкой. Неудивительно, что они сталкивались лбами за каждую глупую мелочь.

Пока я, в блаженном одиночестве, гуляла по саду, кое-что бросилось мне в глаза. Роза другого цвета — цвета, которого не должно быть здесь. Нахмурив брови, я рысью направилась к необъяснимо одинокой белой капле посреди красного моря. Не розовой, как я ожидала, учитывая цветочную тенденцию смешивать цвета. Я с осторожностью потянулась, чтобы прикоснуться к цветку. Его бутон был больше, чем моё копыто. В принципе, не говорящем много о…

— Мисс Треноди? — раздался чей-то голос. Нежный, ласковый голос, плавно дрейфующий по полю цветов словно бриз.

Я стала искать источник этого музыкального голоса и, чтобы видеть через розы, встала на задние копыта, удерживая равновесие своими крыльями. Заметив носовой платок одной из горничных Элизиума, я взмахнула крыльями и полетела к ней.

— Вы нужны мне, мисс…?

Хотела начать земная пони-горничная, но на её небесно-голубом лице выступило откровенное удивление.

— Богини… прошу прощения, Врачеватель Душ. Всё время забываю, что вы — пегас. Взаправду, ваши крылья сливаются с тканью пальто. — Она вздрогнула. — Принцесса Грейс нуждается в вашем присутствии. У неё есть неотложный вопрос, требующий вашего внимания.

Ха.

— Она сказала по какому вопросу? — спросила я, пока горничная выводила меня из сада по гравийной дорожке. Мои копыта практически не издавали цокота, это место действительно всегда оставалось спокойным.

— Боюсь, что нет, Врачеватель Душ. Посмею предположить, что это как-то связано с Госпожой Шарм, но обычно меня ставили об этом в известность, — объясняла горничная. — Хотя, если позволите, я чувствую, как состояние Шарм намного улучшилось, после ваших с ней занятий.

Я всё ещё привыкала к чрезмерно формальной речи тех, кто жил в Элизиуме. Из-за этого мне казалось, что я погружаюсь в старый эквестрийский роман. О рыцарях, дамах и настоящей любви. 

— Ох, хорошо, большое вам спасибо, — я сделала паузу в беседе, пока она открывала ворота, отделявшие Сад Воспоминаний от остальной территории.

— Как вы сказали, ваше имя, мисс?

— Фэзер Фёрн. Спасибо, что спросили, Врачеватель Душ.

На вид Фэзер Фёрн была довольно приятной кобылой. В первый раз мне удалось так развёрнуто с ней говорить. Разумеется, я немножко знала о ней из разговоров с другими служанками в Элизиуме и парочке слов, брошенных мимоходом. Но до сих пор у меня не получалось так долго с ней разговаривать. Я с нетерпением желала узнать о ней чуть-чуть побольше, пока мы возвращались в загородный клуб.

— Мисс Фэзер Фёрн, нет ничего плохого в том, чтобы звать меня Треноди… — обиженно вздохнув, произнесла я. В Элизиуме работали очень хорошие пони, но из-за раздражающей меня привычки они стали обращаться ко мне по профессии, а не по имени!

Да, быть врачевателем важно. Или, так я думала. Являясь одной из избранных — двенадцати, если быть точной — я обладала природным умением помогать пони, залечивая раны в их сердцах и разуме. Правда, на мой взгляд, это не самый практичный из талантов. Мы существовали целыми веками, но только в ходе Великой Войны наш особый талант был признан Министерством Мира, действующий на более инстинктивном и подсознательном уровне, чем поп-психология единорогов с бесконечными руководствами и сырыми аналитическими методами.

Хотя я считала, иногда, что "терапия" единорогов имеет свои преимущества. Врачеватели Душ очень, очень чувствительны к эмоциям окружающих. Если мы поймаем вас на слишком сильной эмоции, то наша внутренняя магия может слиться с эмоциональной, возвратившись в нас обратной связью. Пара единорогов-учёных, занимающихся изучением психотерапии и её техник, таких как "мотивационное интервьюирование", также утверждали, что причиной эмпатической обратной реакции у врачевателей душ становится их глупость и перегрузка внутренней магией. Результат был очень похож на магическую обратную связь при выгорании рога.

Слава богиням, Вельвет Ремеди и Последователи мыслили шире и были готовы использовать нас в своём стремлении исцелить пустошь. Если бы яйцеголовому мэру Джанкшен-Сити дали волю, то Вельвет бы посадила каждого травмированного пегаса и жителя пустоши на диван, стала бы показывать им чернильные кляксы и расспрашивать о родных матерях. Разве не очевидно, что Анклав напал из-за ваших неразрешённых сексуальных влечений к своему отцу? Абсурд, но это был её шанс сделать что-то… что-то лучше. Что-то большее.

Как хотела Флаттершай.

Большинство врачевателей, как правило, — это пегасы, земные пони или фестралы, но не единороги. Этим рогатоголовым-невротикам, скорее всего, было завидно, потому что среди врачевателей единорогов почти нет, и они ещё нуждались в изъяснении этой несправедливости. Может быть. Я не знаю. Иногда единороги немного странные.

Я с Фэзер Фёрн непринуждённо беседовала о сплетнях в Элизиуме, пока мы шли через дворец в крыло Принцессы Грейс. Великолепные мраморные полы были восстановлены и очищены от крови храбрых защитников, погибших при защите Элизиума во время финальной битвы за Хуфингтон. В сочетании этих полов и высоких, отполированных, серебряных зеркал на стенах создавалось впечатление, что вход в загородный клуб нечто большее и грандиозное, чем являлось на самом деле.

Я не могла не сравнить себя с горничной, когда мы проходили мимо зеркала. Да, мы были совсем разными пони, так что общего между нами как мутафруктом и тошкой. И мне досталась роль очень неровной тошки.

Фэзер, земная пони средних лет и мать двух жеребят, была воплощением материнского изящества. В её боках отслеживались следы родов, но постоянная и безостановочная работа здесь, в Элизиуме, подразумевала, что её бёдра всё ещё достаточно стройные. В завистливых сплетнях других служанок не оставалось без внимания то, что покойный муж Фэзер всегда восхищался её фигурой. К тому же она держала своё голубое пальто всегда в опрятном состоянии, к моей зависти.

В застывшем контрасте, зеркало показало меня. Я была неуклюжей и неряшливой, юной пегаской, что едва доставала до её плеча. Мой тёмно-бурый пыльник скрывал кьютимарку и, как заметила Фэзер раньше, делал мои крылья незаметными, визуально превращая меня в земную пони. Тёмно-коричневый воротник сменился моей белокурой гривой. Ну, моей гривой и белым, ромбообразным пятном в середине лба. Пройдя зеркало, я вздохнула. Неровная тошка. Не поспоришь.

Ожидая встретиться с Грейс в гостиной, я почувствовала дрожь в своих крыльях, когда Фэзер повела меня в личные палаты Принцессы. Почему она хотела встретиться здесь?

В середине комнаты Фэзер Фёрн меня остановила.

— Одну минуту.

Я осознала, что чувствую себя очень маленькой и не к месту в комнате Принцессы. Повсюду было серебро, золото и шелка, а ещё недавно заправленная кровать. Посмотрев вниз на свой коричневый пыльник и сливающиеся с ним крылья, я до ужаса почувствовала себя не в своей тарелке. Но… может быть, это и к лучшему.

Окинув комнату взглядом, я снова стала разглядывать дорогие вещи на стеллажах. Пони в Элизиуме были очень похожи на эту комнату. Дорого смотреть. Но как и керамика четвёртого века до эры Найтмер Мун, на полке Грейс, они были очень хрупкими. На самом деле было печально осознавать, что эти изнеженные пони причинили себе столько зла, психологически говоря, отключившись от пустоши. Нежелание делиться своим изобилием было их грехом, за который они поплатились неврозами. Так или иначе, я предположила, что Рэрити, министерская кобыла, могла бы счесть такое поведение неподобающим.

Мои глаза остановились на маленькой плюшевой игрушке, что сидела на нижней полке. 

— Ты здесь не к месту, — сказала я, забыв, где находилась и пошла посмотреть на игрушечную пони. Сглотнув, я села и взяла игрушку в свои копыта. Фиолетовая грива. Оранжевая шёрстка. 

— Привет, Скуталу, — спокойно сказала я, нежно сжав игрушку, прежде чем аккуратно вернуть её на полку.

— Иногда я забываю, что ты так молода, Треноди, — нежное сопрано сложилось в порицание за моей спиной. Этот голос принадлежал одному из тех единорогов, перед аудиенцией с которыми надлежало исполнять реверанс. Ясность её голубых глаз пронзила меня с тревожащей смесью безмятежного терпения и твёрдой власти. Она сидела в инвалидной коляске, под её платьем скрывались ремни, помогающие держаться в кресле. Несмотря на свою немощность, она была одной из самых могущественных кобыл в Содружестве и, благодаря ресурсам Общества, источником сил для Последователей, пытающихся помочь всей Эквестрии.

Принцесса Грейс, как наш благодетель, вероятно, была самой умной идеей, которую Вельвет Ремеди воплотила для Последователей Апокалипсиса. После Битвы за Хуфингтон Последователи пытались всё восстановить и вернуть на свои копыта. Но с интеграцией Нового Лунного Содружества, наличие богатого благодетеля оказалось неоценимым для Последователей. Посвятившие себя восстановлению Пустоши получали от Общества крышки, лекарства и еду.

Последние три года Врачеватели Душ активно помогали всей пустоши, работая вместе с Последователями. Нашей целью стало сохранение хрупкого мира достаточно долго для того, чтобы начать всё сначала. Некоторые из нас стали советниками важных пони, таких как Грейс, другие же пытались найти больше врачевателей с талантом к этому. И последние… самые молодые… менее квалифицированные… менее популярные… менее влиятельные врачеватели, такие как я… ну… мы просто шли и делали то, что нам скажут. Я уже говорила, что была самой молодой около 5 лет? Меня назначили на "лёгкую" должность главного врачевателя в Элизиуме, чтобы помогать случайным пони со всего Хуфингтона. Большинство просто нуждались в сочувствующем слушателе, но у некоторых были истории, от которых мои перья покрывались мурашками.

Я взобралась на свои копыта, услышав элегантный голос Грейс.

— Я! Я извиняюсь… я просто… — у меня действительно не было оправданий. Я просто хотела обнять плюшевую игрушку…

Принцесса Грейс улыбнулась мне и сложила на коленях передние копыта. Она кивнула Фэзер Фёрн, которая бдительно стояла за креслом-коляской принцессы. 

— Вы можете оставить нас, Фэзер. Я уверена, что Врачеватель Душ не представляет опасности.

Фэзер Фёрн вежливо поклонилась и удалилась.

— Рада видеть, что хоть кто-то в ней заинтересован, — сказала Грейс, поднимая плюшевую пони и усаживая её к себе на колени. — Бульотка никогда не находила её интересной. Предпочитает развлекаться в довольно грубых играх со своим братом, — сказала она с грустной улыбкой, глядя на игрушку.

— То как ты смотришь на неё, вызывает у меня улыбку, так как я никогда не видела, чтобы кто-то играл с ней.

Она подняла голову и посмотрела на меня сверху вниз. 

—Напомни мне ещё раз, Треноди, сколько тебе лет?

К сожалению, на моём лице выступил обжигающий румянец. 

— Мне 14 лет. Но я использую свой талант с 8. — Тихо ответила я.

Грейс подарила мне небольшую улыбку; Знак того, что я проявила бестактность в своём ответе, но из-за недостатка мудрости найти её мне не удалось. Я сделала всё возможное, чтобы скрыть своё раздражение.

Принцесса слегка расслабилась, но из-за чувства сожаления, так излучаемого от Грейс, я насторожилась.

— Кхм… что-то произошло, Принцесса?

Кобыла усмехнулась, глядя в мои глаза. 

— Ты знаешь, что самая проклятая вещь в вас, врачевателях — это ваш талант, позволяющий видеть сквозь стоический королевский образ? Может именно поэтому Принцесса Селестия следила за тем, чтобы вы все были под защитой. Мы иногда нуждаемся в ком-нибудь для того, чтобы нас вытащили из самообмана.

— Каждый нуждается в этом, — невозмутимо произнесла я.

Грейс рассмеялась.

— Ох, это так. Каждый нуждается в этом. Даже врачеватели?

— Даже врачеватели, мэм. На самом деле…у меня был ряд дискуссий на эту тему с Хартшайн, раньше. — Произнесла я, взглотнув. 

«Не звучи как ребёнок, не звучи как ребёнок…»

Лицо Грейс снова опустилось, позволив выступить сожалению, спрятанному за фарфоровыми винирами её грима.

— У меня есть переназначение для тебя. И я знаю, что ты, скорее всего, будешь против.

Я почувствовала как мои крылья бастионом прижались к спине.

— Ну, поскольку я в ответе не перед вами, а перед Последователями, вы поймёте, если я восприму то, что вы скажете с долей скептицизма.

Грейс приглушённо вздохнула, прежде чем продолжить. 

— Ты назначаешься новому клиенту. Клиент должен оставаться для всех в секрете. Среди Последователей Апокалипсиса всего дюжина пони, знающих о ней, и десять из них — врачеватели. Тебя отправят в Капеллу на неопределённый срок, где ты будешь работать с новым пациентом. Твои обязанности здесь, в Хуфингтоне, будут переданы Циннамон Твист. — Продолжала Грейс, стараясь не смотреть в мою сторону.

Я в шоке уставилась на принцессу. Подождите. Переназначение? Почему? Кто так распорядился? Вряд ли это Грейс. Она может обеспечивать меня кровом и едой, она может помогать Последователям, но это было в рамках нашей работы. Мы не были слугами или кем-то в этом роде! И никакого предупреждения? Это снова был Джанкшен-Сити! Меня просто схватили за хвост и сказали, что я должна уехать потому… потому что…

— Вы не можете! Я потратила месяцы, работая здесь. Я не могу просто… просто бросить всё ради какого-то особого клиента! — сказала я, вкладывая столько презрения, сколько могла в два последних слова. С врачевателями так постоянно! Хотят, чтобы я занималась с кем-нибудь из их левых друзей в качестве одолжения? Я не никто! Я добилась больших успехов, чем любой другой врачеватель! Я помогала встать пони на ноги, возвращала их к своеобразному подобию нормальности и улучшала отношения между аристократией и бывшими крепостными! Я сделала здесь больше работы, чем Хартшайн и Циннамон сделали за два года до того, как я присоединилась к Последователям!

Словно первая молния, предвещающая грядущий шторм, Принцесса безрадостно засмеялась. 

— Вельвет упоминала, что ты можешь сказать что-то подобное, — произнесла она, левитируя при помощи магии мне изощрённо запечатанный свиток. — Поэтому она дала мне это. Аликорн Тимблстеп будет ждать тебя на веранде, чтобы отправиться с тобой в новый дом.

Я взяла свиток в свои копыта и сломала печать. 

— Можно мне…? — спросила я слегка дрожащим голосом. Грейс кивнула, пока я смотрела на бумажный лист.

Треноди,

Надеюсь, ты не слишком грубо обошлась с Грейс. В сложившейся ситуации у неё не было выбора, а лично объяснить причину твоего перевода не представляется возможности. Достаточно сказать, что у меня есть клиент, нуждающийся в твоей помощи. Я уже пыталась помочь, отправляя к ней других врачевателей.

Они провалились.

Хартшайн и Циннамон Твист отказались работать с ней из-за многочисленных проблем с отношениями. Из того, что мне сказала Сэнделвуд, у неё и Блэнк Слейта тоже ничего не выходит. Ты последняя, кто остался. Последняя, к кому я могу обратиться за помощью. Мы смогли найти другого врачевателя душ в районе Портландии/Ванхуфера, но она не в состоянии отправиться к нам, а мои аликорны не смогут переместить её оттуда.

Эта кобыла в беде и уже достаточно давно. И тебе придётся поклясться в полнейшей секретности по поводу её личности. Никто не должен знать кто она, где она, и почему она такая, какая есть. Уверена, что ты осведомлена о пределах конфиденциальности, но в данном случае, их недостаточно. Если ты начнёшь понимать, что что-то идёт не так, то должна сказать об этом Сэнделвуд и больше никому. Даже Слейту.

Мне жаль, что это всё произошло в столь короткое время, недавно мне пришлось вытащить Уиллоу Глен из Коллегиума. Она заработала выгорание из-за кобылы, c которой тебе предстоит работать.

Прости, Треноди, эта кобыла очень опасна, но также она очень страдает. Я приложила заключение Циннамон к этому письму. Грейс, скорее всего, проводит тебя,

— Вельвет Ремеди.

Я старалась не плакать, глядя на бумагу. Это тоже самое, что потерять работу, или подписать себе смертный приговор. Я не хотела отправляться в Капеллу. Я только что устроилась, наконец, в Элизиуме! Я, наконец, добилась того, чтобы пони не шептались за моей спиной по поводу того, что я из Джанкшен-Сити…

«Чёрт бы его… аргх!» 

Я спрятала свиток в своём пыльнике и уставилась на пол. Я чувствовала, как Грейс погружает меня в волну беспокойства своим взглядом, но мне было по боку. Это… окей, пустошь была несправедлива, но это было ужасно. Просто отстой. Это было совсем не то, чего я хотела!

На моём плече с теплотой холилось копыто Грейс. Вздрогнув, я подняла голову и заметила, что Принцесса приблизилась в своём инвалидном кресле, дабы меня успокоить. Из-за этого я снова почувствовала себя очень крохотной и совсем не к месту. 

— Я не хотела быть тем, кто оповестит тебе об этом, — сказала она тихо, убирая копыто с моего дрожащего плеча. — Я спорила об этом с Вельвет целый час на своём ретрансляторе.

Я фыркнула и насупилась.

—Всё… всё в порядке. Я знаю, что Врачеватели Душ нужны всей Пустоши, и что я могу быть перенаправлена в любое время. Я просто… мне кажется, что я проделала всю эту работу ради переназначения! Как будто я сделала всё, но этого оказалось недостаточно.

— Это не так, Треноди, — сказала Грейс, её копыто опустило мой подбородок, дабы я встретилась с ней взглядом —Ты проделала здесь замечательную работу. Я и мои поданные крайне благодарны тебе, ровно как и пони со всего Содружества, отправившиеся сюда, чтобы с тобой встретиться. Это ты бралась за всё, с чем не справлялись другие врачеватели. Ты ведь не знаешь, как долго Уиллоу Глен работала с этой кобылой? — спросила она.

Я покачала головой.

— Нет. Никто из врачевателей не рассказывал мне о подробностях своей работы. Я предполагала, что… — Я замолчала, не желая осознавать свой страх, заключающийся в моей юности.

— Ты предполагала, что была слишком молода и Хартшайн не собиралась считаться с тобой как со всеми другими?

«Ох… ну спасибо, Грейс.»

— Я… — Я взглянула на свои маленькие копыта. — Да. Почти.

Я наклонила голову, чтобы посмотреть Принцессе в глаза.

— Грейс? Вы не знаете, с Уиллоу всё в порядке? Выгорание — это… плохо для Врачевателей Душ.

Грейс поджала свои губы. 

— Я верю, что она получает лучшую помощь, которую можно получить от Коллегиума. Её раны были… тяжёлыми, но она поправится.

— Да, как и все мы, — тихо ответила я. Мне нравилась Уиллоу Глен. Она была тем самым врачевателем, что нашёл меня в Джанкшен-сити и завербовал. На её счёт у меня были только хорошие мысли и чувства. Слышать, что улыбчивая и милая, земная пони, которую я достаточно хорошо знала, заработала выгорание было… страшновато, как минимум. Эмоциональные перегрузки могут отрицательно сказываться на физическом здоровье врачевателей душ.

Чтобы всё шло своим чередом, мы тренируемся, и тем самым предотвращаем возникновение травм, связанных с эмпатической обратной связью. Но если мы не очень хорошо о себе заботимся, то врачеватель начинает буквально ощущать на себе весь вес эмоций и чувств, что в итоге может сказаться на физическом здоровье. Такие травмы похожи на шрамы или ожоги от магического энерго-оружия. Я считала это порядком вещей поскольку пони-медики нашли этому хорошее объяснение: Оно заключалось в том, что внутренняя магия врачевателей, подпитывающая сочувствующую сторону нашего таланта, может хорошенько лягнуть, если переусердствовать.

В общем, очередная причина, по которой пыльник редко покидал мою спину.

Что ж, если эта кобыла была настолько испорченной, что заставила выгореть одну из сильнейших, известных мне кобыл, то как я смогу ей помочь? Кто был моим новым клиентом?

Вздохнув, я посмотрела на свои копыта. Может получится изящно удалиться.

Даже если в этот момент внутри меня был головокружительный вихрь рокочущего недовольства и тихая печаль.

Грейс подарила мне небольшую улыбку и протянутым копытом подняла мой подбородок.

—Мы с тобой не такие уж и разные, Треноди. Просто знай, что никто не осудит тебя за слёзы, пролитые в страшный час.

Сглотнув, я снова почувствовала как эти самые слезы в угрозе собираются бежать по щекам. 

— Я… со мной всё будет в порядке. Это… Я просто… мне это не нравится. —

Призналась я.

Принцесса кивнула, получше усаживаясь в своём инвалидном кресле.

— Я не завидую тебе, но, может быть, я могу кое-что тебе предложить,— на мгновение она призадумалась. — На самом деле, это и кое-что ещё. Если ты будешь нуждаться в убежище или отпуске, не стесняйся возвращаться в Элизиум. Мы оставим для тебя свободную комнату.

Она посмотрела вниз, на пол, и своей магией подняла маленькую плюшевую игрушку.

— Возьми Скуталу с собой.

— Принцесса, я..

Грейс подняла копыто. 

— Я и так чувствую, что посылаю тебя в бой, одну и без оружия. По крайней мере, возьми с собой Скуталу. Она не откажет тебе в объятиях, когда мир станет холодным, страшным и неопределённым.

Я взяла игрушку под своё крыло и сжала маленькую плюшевую кобылку.

— Спасибо, — фыркнула я, чувствуя, как моя нижняя губа слегка дрожит.

Принцесса кивнула. 

— Иди собирать свои вещи, Врачеватель душ. И спасибо за твои услуги здесь.

Кивнув, я развернулась и покинула комнату. Прокладывая свой путь через залы Элизиума, я отметила, насколько хорошо пони справлялись здесь со своей работой, словно никакого боя в загородном клубе и не было. Я осознала это только сейчас, ведь мне никогда не приходилось столь долго вглядываться в пол.

Я была так озабочена, что впечаталась в Шарм на своём пути в комнату.

—Уф!

— Шарм, я сильно-сильно извиняюсь! — сказала я, вставая и убирая Скуталу обратно.

Бледная кобыла поднялась на свои копыта. Сходство между ней и её сестрой, Грейс, поражало, исключая того факта, что череп младшей был омрачён кольцом уродливейших шрамов в районе висков. 

— Всё нормально. Я тоже тебя не заметила. Я призадумалась — сказала она, кивнув себе. Её глаза были немного тусклыми и не сфокусированными. После той травмы, которую она пережила, было удивительно, что она вообще не осталась овощем в постели.

—Что ж, это хорошо. Я … Грейс сказала тебе, что я покидаю Элизиум? — спросила я. Шарм стала одним из моих любимых клиентов, и теперь … теперь мне казалось, что я отказываюсь от неё.

Шарм поникла лицом. 

— Нет. Она не сказала. Почему ты покидаешь нас? — спросила она, выглядя больной и смущённой. Что, опять же, я тоже чувствовала.

— Последователи перенаправляют меня в другое место. Я не знаю почему, но мне очень жаль покидать тебя. Ты действительно отлично справляешься, — сказала я, пытаясь выдать из себя что-то похожее на улыбку. Я не доверяла своему лицу показывать и изображать всё то, чего хотела на самом деле.

—Могу я… обнять тебя? — спросила Шарм, потирая копытом пол. Её попытка избежать очередную неприятность сменилась нерешимостью.

—Если хочешь, — ответила я и тут же мысленно взмолилась.

«Пожалуйста!»

Шарм окутала мой живот своими передними копытами, и я ответила взаимными объятиями, снова проклиная Вельвет, Грейс и весь мир, из-за которых я оказалась в таком положении. Переназначение само по себе было тяжело перенести. А это… прощание с клиентом, который у меня был в течение года? Для меня это стало настоящей пыткой. Я подавила желание всхлипнуть и освободилась из объятий, при этом сохраняя дистанцию с Шарм на расстоянии вытянутого копыта.

— Просто продолжай то, что мы начали, Шарм. У тебя чудесно получается, и я знаю, что Циннамон Твист позаботится о тебе, — сказала я, надеясь, что мои скулы снова выдают что-то похожее на улыбку.

Шарм просто кивнула. 

— Мне не нравится Циннамон, но я попробую, — призналась она. — До свидания, Треноди. Возвращайся, хорошо?

Я буквально бросилась к своей комнате, чтобы никто не смог увидеть моих слез.

На веранде я встретила Тимблстеп. Надо мной возвышался огромный фиолетовый аликорн, но с успокаивающей улыбкой в устах. 

— Здравствуй! Честно говоря, я ожидала увидеть фестрала, когда Вельвет отправила меня сюда, чтобы встретиться с тобой. В конце концов, у тебя такое стильное и интересное имя. Я Тимблстеп, и я… ну, в общем, сегодня я стану вашим такси — сказала она с усмешкой.

— Спасибо, Тимблстеп. Знаешь, если тебе проблематично, то не нужно меня телепортировать. Просто скажи мне, где я нужна. — Сказала я, укладывая Скуталу в свои седельные сумки.

Аликорн покачал своей головой. 

— Босс сказала, что тебя нужно телепортировать. Мои зелёные сёстры вчетвером охраняют дом, так что иначе мы туда не попадём. У тебя всё готово для отправления?

— А куда мы отправляемся? — спросила я, приближаясь к аликорну. Моё сердце забилось с новой скоростью. — Меня не посвятили в детали.

—Что ж, тогда это превращается в настоящее приключение! — сказала Тимблстеп, хватая меня за талию. Её рог ярко вспыхнул.

Мой желудок чуть не вывернуло от ощущения, что я нахожусь в двух местах одновременно. Телепортация оказалась чем-то неестественным и потусторонним, и я никогда, больше никогда не хотела повторять это! Ковыляя, я отошла от аликорна.

—Это было… давай не будем этого повторять, никогда… — произнесла я, пока моё внутреннее ухо пыталось сориентироваться прежде, чем это сделает мозг. О, ну вы посмотрите. Грязь! Что ж, это было только началом.

Я быстро осознала, что мы находимся на краю одного из неизвестных мне посёлков. Он оказался достаточно близко к ядру, поскольку вдали можно было разглядеть скрученные обломки стальных шпилей. Рядом бурлила река, прокладывая путь к огромному озеру, образовавшемуся в результате катастрофы, чуть не уничтожившей мир.

Я оглянулась, пытаясь найти что-нибудь знакомое, но безуспешно. Раньше я тут не появлялась. Всё, что передо мной было, так это достаточно большой дом, который впечатлял своей целостностью и отсутствием повреждений. Я не могла не почувствовать, что это здание словно оценивает меня. Это была внушительная двухэтажная структура с готическими элементами в экстерьере.

— Если это плохой роман ужасов, то там должен жить монстр, — пошутила я сама для себя.

Тимблстеп хмыкнула.

— Пошли, ещё немного. Я познакомлю тебя с Сэнделвуд.

Аликорн провёл меня к южной части здания. Вид на реку сменился мостом и импровизированным крылом, как казалось, в спешке пристроенным к зданию. Как бы то ни было, из-за него полностью испортилась эстетика. А ещё меня поразило то, что это крыло оказалось единственной вещью, которая мешала дому рухнуть в реку. Тимблстеп постучала копытом в дверь. Спустя секунды, дверь распахнулась.

Только я решила зайти, как клубнично-чалый единорог высунул голову из-за двери.

— О, Тимблстеп! Добро пожаловать назад! Треноди с тобой? — спросила она, не замечая меня.

Я прочистила горло. 

— Здесь, — сказала я, стараясь не нахмуриться, когда поняла, что мой босс ищет немного более высокого пони.

— Ой! Мне жаль, дорогая, я думала, ты…

— Старше. Я знаю. Я… со мной так часто, — произнесла я, пока моё раздражение просачивалось через эмоциональные барьеры.

Врачеватель нахмурился.

— Понимаю. Что ж, заходи! У нас есть о чем поговорить. — Сказала она, выходя из дверного проёма. —О, Тимблстеп, ты тоже можешь зайти.

Аликорн покачал головой. 

— Спасибо, мэм, но я пас. Мне нужно вернуться обратно в Коллегиум. — Она отдала честь копытом и в мгновение ока исчезла.

Я оглянулась на Сэнделвуд. У кобылы плохо получалось скрывать свои чувства беспокойства. Тем не менее, я тоже не скрывала расстройство из-за того, что меня вытащили из Элизиума.

— Кто мой новый клиент? — спросила я, всё ещё стоя перед дверью. Я не хотела идти вперёд, пока кто-нибудь не решит дать мне прямой ответ!

Сэнделвуд почесала затылок.

— Треноди, вы вообще читали заключение, которое вам отправила Вельвет? — спросила она, опуская голову.

Я вдруг почувствовала, как моё лицо собирается вспыхнуть пламенем. 

— Ну… да… — сказала я, копаясь в карманах своего пыльника в поиске письма. — Я…

«чёрт, чёрт, чёрт, чёрт, чёрт!»

Сэнделвуд вздохнула и покачала головой.

— Заходи внутрь, Треноди. Я введу тебя в курс дела.

Поникнув головой, я приняла это приглашение и вошла в небольшой дом. Ничего необычного: плита, несколько столов, изношенный диван, и, похоже, три спальни, которые были все кое-как заколочены старыми досками, металлом, и, возможно, жевательной резинкой. Совсем не то, чего я хотела.

Сэнделвуд села за стол, и подняла копыто. Её тёмно-карие глаза изучали меня, в то время как я села и достала заключение из своего пыльника, положив его со всей своей разбитой гордостью на стол.

— Я знала, что у нас есть молодые врачеватели, но с твоим именем я ожидала увидеть фестрала, — сказала она, игнорируя документ.

«О, так вот как мы играем. Меня оценят, прежде чем клиент… »

 Я вздохнула. 

— Моя мать любила старые книги. Пыталась построить библиотеку, пока мы жили в городе Дружбы. Я стала для неё грустным напоминанием о том, что она потеряла моего отца. Вот почему она назвала меня Треноди^[1]. Когда мы переехали в Джанкшен-Сити, я обнаружила свой талант к врачеванию. Пока не встретила Уиллоу, я работала вне вашего поля зрения. — Бессвязно сказала я, поскольку не была уверена, что именно ждала от меня Сэнделвуд.

Кобыла расслабилась, а затем хмыкнула.

—Тебе придётся простить меня. Я… была назначена на этот пост в качестве главного врачевателя на некоторое время, и зная, что ты последняя, мы были… немного обескуражены. — Она подняла копыто. — И я не комментирую твой возраст. Просто буквально каждый пони, что пытался работать с ней прежде, потерпел фиаско или приобрёл выгорание. Уиллоу надеялась, что она добилась какого-то прогресса прежде чем… ну…

Я кивнула. 

— Она будет в порядке, не так ли?

Выражение лица Сэнделвуд смягчилось. 

— Я всё время забываю, что вы двое знаете друг друга. Да, она будет. В последний раз, когда мы говорили с ней, она сказала, что собирается задержаться ещё на один месяц, прежде чем вернётся к работе. Шрамы всё ещё не достаточно зажили, как бы этого хотел Лайф Блум.

Я сжалась в кресле. Это не смягчает обстоятельства. По крайней мере, это будет ещё долгой причиной моего беспокойства. Я почувствовала, как мои крылья подёргивались на спине.

— Сейчас с клиентом работает Блэнк Слейт. Мы обычно пытаемся распределять дни, когда и кто работает с ней, но… неплохо было бы иметь кого-нибудь в резерве. — призналась Сэнделвуд. Я в тоже время мысленно отметила, что не чувствую в её словах лжи.

— Кто она? — Спросила я, всё ещё избегая взглядом документ перед собой. Мне стало очень любопытно, почему Сэнделвуд даже не называет её по имени. Не передать словами, насколько меня начинает это беспокоить.

Сэнделвуд долго смотрела на меня: — Что ты знаешь об Охраннице?

— То, что она мертва.

Сэнделвуд открыла рот, но затем замолчала. Она потёрла своим копытом край подбородка 

— К счастью или сожалению, не совсем.

Я нахмурилась. Все эти тайны и прочее запутанное дерьмо не были мне по душе. Я подтащила к себе заключение Циннамон Твист чтобы его прочитать.

Блэкджек (Имя при рождении — Рыбка) в возрасте 18 лет…

Мой мозг рухнул и образовал в земле огромный кратер.

Блэкджек.

— Это невозможно. Просто невозможно. Она же мертва. Она должна была быть мертва! Чёртов камень из космоса упал на неё! — сказала я, срываясь под конец в писк.

Хорошо, ладно, я слышала рассказы о падающих на её голову лодках, но она никак не могла пережить прямое попадание чего-то настолько быстрого, настолько тяжёлого и нанёсшего такой огромный ущерб Ядру!

— Это шутка?— спросила я. — Потому что это не смешно.

Сэнделвуд с печалью покачала головой. 

— Я хочу, чтобы это было шуткой, Треноди, но нет. Блэкджек живее всех живых и является нашим пациентом. И, ну, я не рада этому.

«Ей на голову упал космический камень. Нет, дерьмо, она не рада этому!»

Я ударила копытами по столу. 

— Как она выжила? Разве она не умерла, как уже в восьмой раз? — Почему это меня разозлило? Я мысленно вздрогнула и сосредоточилась на реальности.

— Это было четыре раза, и стало ли ей лучше? — Сэнделвуд пожала плечами. — Слушай, Треноди, всё, что мне известно, так это то, что четыре года назад клонированное тело, в которое переместили её душу на короткое время, пока… — Она остановилась, скривив морду в попытке понять как же всё лучше объяснить.

А затем просто махнула копытом.

— Важно то, что четыре года назад, в старом стойле 99 пробудилась одна пустышка. Как оказалось, с тех пор она живёт, думает и теряет рассудок.

Ладно. Пустышек я знала. Они были довольными милыми, хоть и пустоголовыми. Но обмен душами? Прыжки из одного тела в другое? Что за чертовщина произошла с кобылой, раз она ввязалась во всё это?

— Так что, она жива и очень недовольна этим фактом. Циннамон написала это заключение четыре года назад, и… с тех пор ничего не изменилось.

Это привлекло моё внимание. 

— Как же так? Что произошло? — cпросила я. В моей голове проносить различные недуги, из них я отметила самые возможные — вину выжившего и посттравматический стресс.

— Она выпивает каждую бутылку алкоголя, которая попадает ей в копыта. У неё постоянные кошмары и флешбеки, а когда она слишком напивается или начинает злиться, то превращается в угрозу для Капеллы, — объяснила Сэнделвуд. — Городок попросил вмешаться Последователей после того, как она сбежала из Стойла 99. Последователи заставили вмешаться Врачевателей и теперь мы тут. Прошло четыре года, а результатов всё также мало.

— Почему? — спросила я. 

«Какого гнедого все делают не то, что нужно?»

— Она не хочет говорить о том, что случилось, о том, что её беспокоит, и начинать процесс лечения. Она считает, что заслуживает страданий и продолжает пить, словно рыба, — объяснила Сэнделвуд. — Не говоря уже о том, что она пыталась соблазнить каждого врачевателя, что появлялся здесь.

Я покраснела. 

— Она… ну… мне обязательно нужно прочитать заключение Циннамон. — Я посмотрела на смятые страницы. — Вы не знаете, кто-нибудь пытался выслушать её? — спросила я.

Сэнделвуд подарила мне безжизненный взгляд и раздражение, исходящее от неё волной цунами. Окей. Это больная тема. Хорошее начало, Треноди. Шаг в сторону социальной мины.

— Мы всё пробовали. Я даже поручила Последователям найти мне учебники по психологии, чтобы узнать, может ли это помочь нам. Ничего не работает, — сказала она, фыркнув.

Я опустила свои уши при упоминании учебников. Конечно же, это не сработало. Это были книги, написанные тупыми единорогами, которые ничего не знали о работе врачевателей и пытались просто её предугадать! Я посмотрела на рог Сэнделвуд и решила держать язык за зубами. 

— Ну…тогда давайте попробуем что-нибудь другое. Если все, что вы пробовали раньше, не сработало, то возможно, пришло время попробовать что-то новое!

Сэнделвуд посмотрела на меня пустым взглядом. 

— С твоими-то клиентами это срабатывало? — спросила она.

— На самом деле нет, но это заставляет их думать, по крайней мере, — призналась я, пока мои глаза скользили по делу Блэкджек. — Как бы, обычно в этом и заключается мой план. Заставить пони думать. И я имею ввиду по-настоящему мыслить, а не просто жевать жвачку, постоянно о чём-то раздумывая.

 «Она считает меня невероятно наивной, скорее всего» — Поймала я себя на мысли.

Клубнично-раскрашенная кобыла покачала головой и откинулась на спинку стула. 

—Просто я… я буду честна с тобой, Треноди, это не легко. Я надеюсь, ты готова к этому.

Я улучила минутку, чтобы изучить Сэнделвуд. Она выглядела как кобыла, практически тронувшаяся умом из-за своей работы. На ней было грязное пальто, её грива была слегка хаотичней, чем этот день, и из-за полного отсутствия ухода за собой, было трудно сказать, мешки у неё под глазами или это были жирные пятна. Похоже, что Блэкджек так же груба с врачевателями, как Сэнделвуд со своим телом.

— Я готова, — ответила я после минутной задержки. —По крайней мере, я готова принять вызов. И я не ожидаю, что войду в дом и исправлю её за один день. Она хотя бы покидает это место?

— Звёздный дом? — Спросила Сэнделвуд. Она покачала головой. — Нет. Мы никогда не могли её вытащить из дома. Только недавно мы заставили её выйти из своей комнаты и встретиться с нами в своей гостиной. Она всегда что-то говорит о том, что тут слишком много воспоминаний.

Я нахмурилась. 

— Без обид, но ты видела это место? Жутко смотреть.

Сэнделвуд моргнула. 

—Жутко? Я… — Она подпёрла свой подбородок копытом. — Я не думала об этом.

Я опустила свои уши и безжизненно посмотрела на Сэнделвуд. 

— Это место похоже на дом из романа ужасов. Если бы не тот факт, что она выглядит как нормальная пони, то я бы ожидала, как вы скажете мне, что мы пытаемся "спасти" монстра.

Сэнделвуд нахмурилась.

— Нехорошо так говорить о пони, с которым вы никогда не встречались, — упрекнула она.

Я закатила глаза. 

— Я знаю, что она не монстр. Я имею в виду, посмотри, где она в итоге. Я даже не была внутри, но уже ожидаю, что там довольно темно, сыро и, вероятно, не убрано. Возможно, есть уголок для каждой бутылки с алкоголем, — проворчала я, оглядывая кухню в наших апартаментах.

Кухня была ненормально чистой, особенно в реалиях пустоши. Кто-то явно потратил много времени, стараясь убедить всех в здешней чистоте. Однако не было никаких украшений, которые заставляли чувствовать себя как дома. Тем не менее, кто-то даже нашёл время сложить посуду в раковину. Пара чистых тарелок зелёного цвета сушились на предназначенной для них полке.

— Я просто хочу сказать, что иногда окружающее пространство может сказать немного и о самом пони, — сказала я, пожав плечами. — Не знаю, кому из вас нравится, чтобы посуда оставалась чистой, — произнесла я, отодвигая свой стул. —Хотя я буду ему благодарна. Ненавижу мыть посуду.

Кажется, Сэнделвуд стала изучать меня. И кажется, её глаза сфокусировались на середине моего лба. Не была уверена, что мне нравится её взгляд.

— Вы пытаетесь прочитать меня как книгу? — Спросила я. — Вы можете, знаете ли, просто спросить.

Сэнделвуд кивнула. 

— Просто пытаюсь понять тебя. Полагаю, что мы всё увидим, когда ты встретишься с ней, — сказала она, и вздохнув, с трудом поднялась из-за стола. —Пойдём. По крайней мере, я могу позволить тебе разложить свои вещи.

Единорожка повела меня по коридору, мимо маленькой ванной и одной очень грязной спальни. 

— А здесь твоя комната, — сказала она, дав мне пройти внутрь.

Ничего необычного, но как и во всём крыле, здесь было чисто. Даже матрас чистый, с тканевыми простынями. Кинув беглый взгляд Сэнделвуд, я спросила. 

— Откуда у вас простыни?

Кобыла покраснела, а я в зависти обнаружила, что её земляничная шкура отлично скрывает румянец. 

— Я… реквизировала их. Грейс спрашивала, есть ли что-то, в чём я буду нуждаться, когда мы достроим крыло.

— Простыни?

—Я из Башни Тенпони, и мне неизвестно, как вы, пони, выживаете в пустоши без таких вещей, — сказала она, отводя взгляд.

Я покачала головой и положила свои седельные сумки на кровать. 

—Что ж, спасибо. Покажется странным, но мне эта идея по душе, Сэнделвуд. — Я вытащила плюшевую Скуталу из своей сумки, и спрятала её под своим крылом. — И… я постараюсь не подвести тебя, — добавила я, сжимая Скуталу в объятиях.

Выражение Сэнделвуд смягчилось, когда я положила игрушку на кровать. 

— Треноди, ты уверена, что хочешь встретиться с ней сегодня? — спросила она, переступая с копыта на копыто в дверном проёме.

Я встретилась с ней глазами. 

— Да, Сэнделвуд, мне хотелось бы знать, с кем я имею дело. По крайней мере, дать ей понять, что я действительно существую, а не плод её воображения, — произнесла я, покачивая своей головой, пока размещала Скуталу на своей кровати. — Проводи меня к ней, пожалуйста, — И, в последний раз окинув взглядом подушку с простынями на своей кровати, я отметила, как хорошо следы от слёз въелись в их ткань.

Сэнделвуд вывела меня из крыла врачевателей, и поднялась по невысоким ступенькам к парадной двери Звёздного Дома. Я прижала к себе свои крылья. Это место проникало в душу своей… тоской. Всё выглядело жутким, растения были мертвы, и если не ошибаюсь, фасад был покрыт пулевыми отверстиями. Сэнделвуд толкнула дверь и со зловещим скрипом она открылась.

Я последовала за кобылой в тёмный коридор, и тут же сморщила нос от запаха. Мне уже приходилось бывать в неприятных местах, но здесь…

Разбитые, полупустые бутылки из-под ликёра усыпали пол, выплёскивая янтарное, липкое содержимое на то, что когда-то было красивым, бархатным ковром. В комнате находился одинокий диван с провалом посередине: Подлокотники были запачканы чем-то похожим на рвоту после длинных, долгих ночей. Слева от меня находилось то, что осталось от кухни. Нагромождённые и изломанные ящики, заплесневелые банки и одинокая чугунная сковородка, лежавшая на вершине горы, как звезда в искажённой пародии на дерево согревающего очага.

Я изо всех сил старалась не зажать нос, как только этот запах осадил мои ноздри. Как будто вездесущего запаха алкоголя и болезнетворности было недостаточно. Они стали всего лишь частью букета, который являлся полноценным запахом дома. Запах, который включал в себя все, запах секса.

— Какого сена здесь произошло? — Вслух удивилась я. Мой ментальный фильтр был не в состоянии совладать со ртом, так как а я отчаянно пыталась избежать рвоты.

Сэнделвуд вздохнула и покачала головой. 

— Я думаю, что Слейт с Блэкджек в её комнате. Подождите здесь, — скомандовала она, принимаясь осторожно подниматься по удивительно прочной лестнице Звёздного Дома, маневрируя между бутылками ликёра, которые каскадом спускались по лестнице, словно водопад пороков.

Мне не пришлось долго ждать ответа от своего таинственного клиента. Я не знаю, что и думать, правда. Нет, я слышала истории об Охраннице. Некоторые вызывали сомнения. И конечно же, некоторые из них были груб…

— СЭНДЕЛВУД, ТЫ ВСЕОБЛАМЫВАЮЩАЯ УБИЙЦА ВЕСЕЛЬЯ! — Взбешённый кобылий визг эхом сошёл вниз по лестнице и прогремел в моих ушах. 

— Я собиралась наладить общий язык со Слейтом! — Жеребец, который как я предположила был Блэнк Слейтом, мой коллега, ловко пробирался по лестнице через скатывающиеся вниз бутылки с такой грацией, что только земные пони могли справляться c…пинать каждую бутылку на своём пути, пробираясь по прямой к выходу. В подтверждение его имени, он был похож на сине-серую, сланцевую кляксу, создавшую всю эту лавину разврата и выдохшегося пива.

— Повезло, — краснея, пробормотал он, когда выскакивал за дверь. Я не знала, имел ли он ввиду мою удачу или своё невезение.

Сэнделвуд с тихим хлопком телепортировалась ко мне.

— Что ж, она рада меня видеть. Я думаю…  мне стоит выйти. — Сказала она прежде, чем исчезнуть за дверью. Мне показалось, или она залилась ярко-красным румянцем?

Я пригнулась, когда летящая бутылка направилась вниз по лестнице и разбилась о закрывающуюся дверь. Я посмотрела на метателя, и… это точно Охранница?

Все вы слышали истории о Блэкджек, кибернетическом убийце богов… сама я никогда в них не верила. Черт, да в самом Хуфингтоне сомневались в деталях этих историй. И я совсем не ожидала увидеть обычную кобылу. Её чёрно-красная грива тянулась к плечам, рубиновые глаза налились кровью и разглядывали меня сверху вниз. А вот что правда, так это размер рога. Было легко принять её за земную пони. 

— Ну, вот и плакали мои планы на ночь, — сказала она, глядя на меня взглядом… так, подождите… она не собирается стрелять в меня? Этот взгляд говорит об обратном!

И что ещё хуже, из-за этого ядовитого болота кругом, сбивающим меня с толку, я не могла быть уверена, что это не так! 

— Чего ты хочешь, кроха? — спросила Блэкджек невнятной из-за алкоголя речью.

Я сглотнула. Окей. Ты уже видела пьяных клиентов. В этом нет ничего страшного. И кажется, что она не собиралась в меня стрелять. Я быстро осмотрела Блэкджек сверху донизу. Оружия нет. Это хорошее начало.

— Мисс Блекджек? — пропищала я, проклиная свои голосовые связки, решившие сломаться в этот момент. —Я Треноди, новый врачеватель душ? Бленк Слейт и Сэнделвуд должны были вам рассказать обо мне! Я хотела встретиться с вами. Я — кобыла, которая собирается вам помочь! — Пытаясь звучать уверено, мои слова всё равно воспринимались как пустой звук. И я была совершенно уверена, что не произвожу хорошее первое впечатление. 

«Она точно застрелит меня»

Блэкджек ответила не сразу. Её физиономия, переполненная эмоциями, остывала, становясь более холодной и колкой.

— Ух-хух… — сказала она, медленно спускаясь по лестнице и поднимая каждую бутылку, что опрокинул Слейт. — Значит, ты ещё одна из этих врачевателей… — пробормотала она, приближаясь всё ближе и ближе. — И если я слишком… всё, что угодно… тебе будет больно? Как Уиллоу? — Похоже, что она моргала не так часто, как другие обычные пони, пока сокращала дистанцию между нами.

Я старалась не позволять себе сглатывать слюну или сжиматься под её обескураживающим взглядом. 

— Вы не слишком… да не важно. Сломленная, извращённая, и перечисляющая свои отрицательные черты — сказала я, пытаясь проникнуть в эти кипящие глаза красного цвета своей изумрудной прохладой. — И… что ж, мы все идём на риск, когда пытаемся помочь другим. Уиллоу просто совершила ошибку. Я… я действительно верю, что она в порядке… — Тихо призналась я, опустив уши при упоминании своего наставника. Я заставила себя воспрянуть духом. — Но я не совершу эту ошибку. И… вы ведь действительно страдаете. Мне даже не нужно прикасаться к вам, чтобы почувствовать это. — я попыталась немного улыбнуться. — Разрешите мне вам помочь?

Белая кобыла скривила губы, закатывая глаза, а затем наклонилась ко мне. Я почувствовала запах алкоголя в её дыхании.

— Ты не ответила на мой вопрос. Да или нет?

Я вздрогнула, вдыхая эти слова своим носом. Мне пришлось заставить себя не оступиться из-за того, что она подошла ко мне намного ближе, чем я предпочитаю при контакте с пони. От волнения я прикусила нижнюю губу.

— Я не знаю. — Честно ответила я. — Мне уже приходилось испытывать боль, помогая пони, — в признании я надеялась, что она не заставит меня снять пыльник, чтобы посмотреть как жутко я страдала из-за ошибок и собственной глупости в прошлом. — Но я надеюсь, что смогу избежать этого. Да, вы страдаете, но я не думаю, что всё настолько пл…

Своим копытом она заставила меня замолчать. 

— Ничего не говори. — Она повернулась и стала осматривать то, что осталось от интерьера, сузив глаза. Затем её рог засветился, и подо мной что-то пролетело со свистом. Я посмотрела вниз, как раз вовремя, чтобы увидеть светящийся пояс, который поднимался и скручивал меня, привязывая мои крылья к бокам. В тревоге я открыла рот и… нет, пожалуйста, пусть он будет чистым… она засунула мне в рот носок. Позади меня открылась дверь и Блэкджек левитировала меня к Сэнделвуд и Блэнк Слейту, которые, словно ожидая этого, всё время стояли там.

— Никаких детей больше, — огрызнулась она на эту парочку, прежде чем бросить меня к их ногам и с громким ударом закрыть дверь.

Сэнделвуд выдохнула.

— Что ж, всё прошло лучше, чем мы ожидали, не так ли?

Я выплюнула носок, довольно солёный на вкус. Почему он был солёным? Так. Нет. Я не буду думать об этом. Фу, я всё же думала об этом, богини…

Я подарила Сэнделвуд свирепый взгляд, прежде чем протянуть своё копыто к этой двоим.

— Ключ — потребовала я.

Сэнделвуд и Слейт переглянулись между собой.

— Мисс, я не думаю, что это хорошая идея… — сказал жеребец, поправляя свою чёрную гриву. В его серых глазах проскакивала тень… стыда?

Я продолжала направлять своё копыто в сторону взрослых пони.

— Ключ. — Повторила я, на этот раз более твёрдо, чем в прошлый. — Я не ребёнок, и я не позволю разговаривать с собой таким образом. — Сказала я с небольшим раздражением, что не очень-то и помогало моему положению. — Я врачеватель душ, и имею такое же право видеться с ней, как и вы. — Я почувствовала как мои зелёные глаза каменеют нефритовым цветом, пока я пристально смотрела на Сэнделвуд. — Ключ.

Сэнделвуд покачала головой, но левитировала связку латунных ключей на шнурке.

— Дело не в вашем праве её видеть. Просто это…Блэкджек не согласится на обратную связь с ней, которой она и так покалечила Уиллоу. Она практически запретила всем нам входить в Звёздный Дом. Нам потребовались дни, чтобы она позволила увидеться с ней. — Она потёрла свой висок, напоминание о неизбежном выгорании и обратной связи. — Я действительно надеялась, что настрою её более дружелюбно к встрече с новым врачевателем, но боюсь, что теперь она сможет обратить… вашу молодую внешность…против вас.

Слейт поднял копыто и слегка прижал его к виску Сэнделвуд.

— Сэнди, тебе нужен отдых. — Тихо сказал он, кивнув головой в мою сторону. — Послушай, если ты хочешь попробовать, то давай. Я не собираюсь останавливать тебя. Просто знай, что вы c Сэнди вытащили меня из довольно…пикового положения. Ты вернёшься к ней, а она угостит тебя ещё одним носком. — Сказал он с небольшой усмешкой.

Тем не менее, я отметила, что никто из них не сказал "нет." После махинаций с поясом, связавшим мои крылья, я сбросила кожаный ремешок и вскочила, хватая ключ из магической ауры Сэнделвуд. 

— Тогда я скажу ей, что она глупая, как и её лицо, из-за того, что она считает меня молодой и, следовательно, не способной помочь. Я знаю, она страдает и очень опечалена тем, что покалечила Уиллоу Глен, но если она продолжит страдать, то лучше не станет! — я почти сорвалась на крик.

Сэнделвуд и Слейт переглянулись между собой, а затем рассмеялись.

— Пожалуйста, будь чуточку тактичней, чем сейчас, Треноди… — в упрёке произнесла Сэнделвуд. — у Блэкджек есть чувства, не забывай.

Я вздыбилась, а мои крылья выпрямились.

— Да, я знаю. — сказала я, рысью направляясь к двери. — Просто я… хочу, чтобы она тоже об этом знала.

Я долго стояла у двери, ключ был вставлен в замок. Я не знала, что я собираюсь сказать Блэкджек, чтобы убедить её для работы со мной. Может то, что я действительно могу ей помочь. Я нахмурилась и повернула ключ, снова нажимая на дверь. Я сделал два шага-

И дверь закрылась, ударив меня прямо по лицу! Пока я сидела на задних копытах с резкой болью в носу, дверь снова захлопнулась в бесполезном проявлении неповиновения. Сэнделвуд вздохнула, подняв глаза в небо, а Слейт попытался скрыть свою улыбку.

Окей. Это не сработало. Так что я решила постучать.

— Мы никого не хотим видеть, — раздался ответ кобылы изнутри. — Уходи.

— Я не ребёнок. — Отозвалась я через дверь. — И я не хочу, чтобы ты смотрела на меня сверху вниз, из-за того, что я недостаточно взрослая.

Пару секунд ответа не было, а затем дверь открылась. Она вышла, прислонившись к проёму, пока ее красные глаза смотрели на меня вниз. 

— Сколько пони ты убила? — Спросила она тихо, ее голос был низким.

— Послушай, Блэкджек, — начала Сэнделвуд, но Блэкджек просто подарила ей свой взгляд. На этом всё и закончилось. Один взгляд и липкий страх Сэнделвуд связался в узел окаменевшей тревоги. Это как смотреть в два глубоких туннеля с кровью, переполненные тьмой.

Я сглотнула. 

— Это неудобный вопрос…

— Сколько раз ты вышибала мозги своему другу, только потому что это был единственный способ помочь ему? — Надавила она, пока я, словно погружалась в эти кровавые глазницы.

— Ни разу. Только одному пони вышибли мозги, жеребцу, которому мне не удалось оказать помощь.

— Повезло, — сказала она, медленно наклонившись ко мне. — Сколько раз ты умирала? — спросила она. В её голосе, почти шёпоте, ощущалась тоска по смерти. Её голос погружал меня в ядовитую волну страха.

— Никогда, но в моей жизни были моменты, когда я хотела бы этого, — сказала я, выпрямляясь, пока моё внутреннее спокойствие сопротивлялось с отравленной волной страха и пыталось найти её источник. — Пожалуйста, перестань надо мной так нависать, я знаю, что ты выше меня.

Сначала она ничего не сказала. Затем наклонилась и прижалась алкогольными губами к моим в крепком поцелуе. Я забарахталась, чисто рефлекторно ударив её по лицу своими крыльями, и в то же время отшатнулась, усевшись обратно на круп. Она слегка усмехнулась.

— Возвращайся завтра, когда я протрезвею, — а затем она удалилась ещё раз, закрывая за собой дверь. Секундой позже дверь открылась и она добавила. — О, и прости за нос. — Дверь закрылась, пока я смотрела на неё в недоумении.

— Неплохо! — С улыбкой объявила Сэнделвуд, — Очень даже неплохо!

Я продолжала смотреть на эту дверь, моё копыто прикоснулось к слегка кровоточащему носу. Я правда, правда очень надеялась, что ни Блекджек, ни Сэнделвуд не заметили, как сильно я дрожу. Почему, черт возьми, она поцеловала меня?

— В общем. Это и есть печально известная кобыла-охранница, — сказал Блэнк Слейт и сел рядом со мной, укладывая своё копыто мне на плечо. — Тебе повезло. Когда мы встретились в первый раз, то она избила меня. — Он довольно быстро убрал копыто, когда я вздрогнула от его удивительно мягкого прикосновения. Его извинения излучались волной освежающего мороза, но сейчас я не нуждалось в этом. Я пыталась сконцентрироваться над кое-чем другим.

— Ну, по крайней мере, тебя не застрелили, — сухо сказала Сэнделвуд, её рог сиял и управлял исцеляющим заклинанием, которое начинало жалить мой нос. — Ты уже догадалась, что Блэкджек очень сопротивляется лечению. Я бы всё отдала за какой-нибудь хороший аминазин или кетамин.

Я встряхнулась, а затем одарила Сэнделвуд странным взглядом.

— Это, случаем не те… первые, супер-плохие наркотики, превратившие достаточно много пони в зомби? — Спросила я, раскачивая передними копытами в её сторону.

— Зомби было бы проще лечить, чем кобылу, которая страдает от такого количества травм, что может телепортироваться к вам и убить одной мыслью, — парировала она. — Звёздный дом — единственное место, где мы могли бы заставить её лечиться, и даже так с ней было бы… в особенности сложно. Даже врачевателям.

Мои уши прижались к голове.

— Ну, она поцеловала меня, что же это значит? Это было странно, но всё же хороший знак?

Слейт ярко рассмеялся.

— Я… думаю, что она просто это сделала. Если тебя это утешит, то когда появился я, она клялась и божилась, что я пытаюсь быть похожим на "него", — Сказал он, запуская копыто в свою короткую, грязноватую гриву. — В итоге я покрасил свою гриву в чёрный, чтобы перестать провоцировать её своим внешним видом. Больше она не пытается ударить меня по заднице, когда я поднимаюсь или спускаюсь по лестнице.

— Блэкджек не имеет таких же… нравственных стандартов как другие пони. Даже у рейдеров более чёткие разграничения между правильным и неправильным. Она… — Сэнделвуд покраснела и уложила свою гриву за ухо. — Не к месту может становится нежной. — Кобыла нахмурилась, глядя на меня с явной озабоченностью. — Никто тебя не осудит, если тебе станет неудобно с ней. Блэкджек имеет явные проблемы с границами.

Мне просто не хотелось, чтобы она снова ко мне так прикасалась. Я слегка вздрогнула, но покачала головой в ответ.

— Неудобно это, вроде как, нормально для нас, верно? Кому в действительности будет удобно, когда сидящий с тобой в комнате пони будет рассказывать тебе о худшем дне в своей жизни? Уверена, что никому. Я думаю… что установлю ограничения для неё. Никакие прикосновений к пегасам.

Сэнделвуд и Слейт переглянулись.

— Я практически уверена, что во всех ограничениях, которые вы установите… долго её не сдержать. В конце концов, она может захотеть, чтобы вы ушли, — сказала кобыла, прикусив нижнюю губу. — Мне кажется, что Блэкджек хочет пребывать в одиночестве пока не сломается. Пока не останется выбора, кроме как убить её прежде, чем она станет смертельной опасностью для других.

— Мне уже приходилось работать с пони в довольно жёстких рамках. Я покусаю её, если она будет пренебрегать правилами

Ответ Блэкджек раздался за дверью,

— Такая прелюдия мне понравится.

Я застыла в поразившем меня унижении. Сэнделвуд обречённо вздохнула. Слейт встряхнул своей головой.

— Тебе предстоит много работы.

Глава 2: Незамеченное

«Вопреки разногласиям, это касается нас всех. Ничто не остаётся незамеченным — ни добро, ни сострадание. Чтобы изменить мир, отнеситесь с сочувствием к заложникам вашей компетенции. Чтобы изменить себя, найдите время остановиться и послушать» — принцессе Селестии от главы Дома врачевателей, Винтер Уиллоу. Год после падения Найтмер Мун

Если в этой, богинями позабытой пустоши и была вещь, в которой я преуспела с отличием, так это в безмолвии. Поцелуй Блэкджек слегка ошеломил меня. Мне в самом деле не нравится, когда ко мне прикасаются. Так что непредвиденные лобызания, отравленные привкусом виски, меня шокировали. Более того, этот поцелуй стал для меня практически первым, если не считать мою маму. Но, как оказалось, для моих коллег-врачевателей это не стало каким-то сюрпризом. Поэтому я попросту сидела в тишине, пытаясь отыскать свой центр, пока Сэнделвуд и Слейт готовили обед.

Наличие всех ресурсов Элизиума и Последователей, как одно из преимуществ в нашем распоряжении, превращалось в постоянный достаток еды. Я наблюдала за Сэнделвуд, пока та готовила что-то простенькое из пюре быстрого приготовления и ароматного, жареного чеснока. Слейт стоял рядом и нарезал свежие помидоры, доставленные из садов Элизиума за несколько дней до моего прибытия.

Мне нравилось следить за этой парочкой поваров. Сэнделвуд, казалось, улыбалась куда чаще, чем в день моего прибытия. Тогда она беззаботно перекидывалась словечками со Слейтом, но сейчас земной пони казался к ней чуточку ближе, чем просто коллега. Осознав это, я почувствовала небольшую улыбку на своих устах. Парочка не влюбилась друг в друга… пока что. Тем не менее у них плохо получалось скрывать свою привязанность к друг другу. Моя улыбка переросла в ухмылку, когда дугообразный хвост Сэнделвуд слегка изогнулся в сторону Слейта. В свою же очередь жеребец понемножку обступал её, приблизившись к единорожке на дюйм. Но только на дюйм. Недостаточно близко, чтобы прикоснуться.

Думаю, местами врачеватели даже забавные. Мы проникались разными вещами намного сильнее, чем другие пони. Мы могли отправиться за кем угодно в самые тёмные и бездонные глубины их чувств. Но и у нас были собственные, скрытые чувства. Которые становились только смешней, если это было что-то похожее на любовь, особенно столь плохо скрываемую.

…хотя я действительно надеялась, что буду работать с Блэкджек, когда Сэнделвуд и Слейт решат слиться в любви. Мне взаправду не хотелось знать, насколько сильно они будут возжелать друг друга. Быть врачевателем среди пони, регулярно занимающихся сексом, выливалось в несоразмерное возбуждение, куда большее, чем я хотела бы иметь в своей жизни! А быть врачевателем среди других врачевателей, чьи взаимные чувства так разоблачались и вырывались наружу, было подобно жар-б…

Я вздрогнула от этой мысли, посмотрев вверх, и увидела взирающего на меня Слейта с слегка изогнутой бровью в вопросе.

— Со мной всё хорошо, Слейт. Просто обед слегка выбивается из привычного мне распорядка дня, — я солгала. Жеребец явно не был убеждён, но, надо отдать ему должное, докапываться  не стал.

— Хм. А ведь у нас очередное собрание элементов! Что же, приятно снова увидеть пегаса, — сказал он, положив тарелку нарезанных томатов на деревянный стол. — Не хватает только Циннамон Твист, чтобы собрать полную коллекцию пони, не исчезнувших в пустоши, верно?

Должно быть, на моём лице выступила не та физиономия или же мои эмоциональные барьеры треснули, не выдержав относительного недовольства насчёт вышеупомянутого фестрала, так как вмешалась Сэнделвуд.

— Так, Треноди, будь паинькой! — тихим голосом пожурила единорожка, размещая на столе три тарелки. Я улыбнулась, наблюдая за безмятежным, коричневым сиянием её магии, исчезающим с посуды. Её магическая аура была коричневой. Вообще-то… это реально круто! — Я знаю Циннамон немножко… с другой стороны, но сердце у неё в правильном месте.

— Она социальная наждачка^[1], — равнодушно произнесла я. Слейт громко рассмеялся, а Санделвуд тщетно пыталась скрыть ухмылку.

Хихикая, жеребец хлопнул в свои копыта.

— Слушай, а ты мне нравишься! Говоришь всё как есть! Я с шестьдесят девятого не чувствовал себя таким живым! — с усмешкой добавил он.

Сэнделвуд заставила свою ухмылку смениться выражением, подобающим матроне^[2].

— Треноди, не стоит так говорить о пони, которая в один прекрасный день может возглавить Врачевателей, — в упрёке произнесла она, накладывая пюре. — Я предпочитаю думать, что Циннамон желает только лучшего нашим клиентам.

«Сэнделвуд, ты что, моя мама? Дерьмо, я знаю это!» — подумала я про себя. 

Возможно я и не выросла бы столь прямолинейной, если Сэнделвуд была моей матерью…

Слейт слегка прокашлялся, после чего положил ложку с пюре в свой рот.

— М…! — промычал жеребец, медленно пережёвывая. — Ты добавила побольше чеснока в этот раз? — спросил он. — На вкус куда лучше, чем обычно.

Сэнделвуд лучилась, пока я дегустировала её творение.

«Оу! Побольше чеснока? Как здорово!»

Клубнично-чалая единорожка рассмеялась, наблюдая за моими потугами над порцией пюре быстрого приготовления.

— Да, я добавила чуточку чеснока. И ложку сладких сливок. Брамины были настолько продуктивными, что наш мэр, Чарити, не смогла всё продать. Поэтому она немножко поделилась со мной, пригрозив смертью, если я кому-то проболтаюсь о её маленьком пожертвовании, — сказала она с сияющей улыбкой, тщательно надкусывая одну из нарезанных помидорок. — М… как же это вкусно! Спасибо, Слейт!

Маленькая часть меня уже хотела сорваться в крик и предложить им потрахаться. Богини, мы случаем не были маленькой, счастливой, но не самой благополучной семьёй?

Я быстро сточила свою порцию, прихватив с собой половинку томата, и бросилась в свою комнату.

— Ты уверена, что не хочешь добавки, Треноди? — раздался позади меня голос Сэнделвуд.

— Не, спасибо! Я наелась! — крикнула я, прежде чем закрыть дверь. Я хотела немного побыть наедине с собой. Мне нужно прочитать заключение Блэкджек, написанное Циннамон Твист, фу, и… я действительно хотела чуточку пространства. После встреч с клиентами я чувствую себя слегка рассерженной, ну хоть пристрелите!

Извиваясь своими копытами в мягких, хлопковых простынях, я восхищалась этими ощущениями. Хорошо. Окей, простыни оказались странными. Но мне они понравились. Я ощущала копытами, словно придала своей шёрстке накоротко остриженный вид. О да…

Я схватила потрёпанное заключение с рядом стоящей тумбы. Блуждая тёмно-зелёными глазами по тексту, я принимала во внимание всё о своём новом и загадочном клиенте. Диагностика Циннамон была необыкновенно кропотливой, невольно вызывая у меня признательность рыжегривой фестралке. Сэнделвуд права: Твист была весьма компетентным врачевателем и умело оперировала критериями расстройств из старого Руководства Министерства Мира по Психологии. Своими же навыками по работе с критериями РММП я была слегка недовольна, но распознавать их всё же знала как. Это очень похоже на работу, которой занимается каждый Врачеватель Душ. Дайте нам список с психологическими критериями, и мы сможем разобраться в ваших чувствах. Критерии были для нас просто словами, описывающими боль и эмоции, что переживает тот или иной пони. Придумайте к ним названия и поможете Врачевателю Душ выяснить, как лучше всего оказать клиенту помощь.

Однако Блэкджек… В её заключении было много названий. Много критериев. Куча проблем. У её проблем были проблемы. У каждой её проблемы был именной бомбер с вышивкой и собственный фан-клуб.

Я потёрла переносицу и нахмурилась. Слейт не шутил, сказав мне, что здесь придётся хорошенько поработать. И, честно говоря, не только мне! О, Богини…

Глухой стук в мою дверь заставил меня приподняться и посмотреть вверх на Слейта, стоящего в дверном проёме.

— Могу я зайти? — спросил он, любезно улыбнувшись мне. Я свернулась калачиком в конце кровати и кивнула ему, убирая Скуталу и подушки. Земной пони расположился на другом конце моей ложи и ухмыльнулся, заметив гриву Скуталу из-под моего крыла. — Детская игрушка? — спросил он, расколов леденящую тишину.

— Эм, вообще-то мне её дала Грейс. По-видимому, Принцесса чувствовала, что мне будет чего-то не хватать в этом переназначении, — призналась я, ощущая румянец на своих щёчках. — Вероятно, я была первой пони, проявившей интерес к этой игрушке с тех пор, как Грейс повзрослела.

Слейт одобрительно кивнул мне и скрестил передние копыта.

— Я просто хочу быть уверен, что у тебя всё путём и ты справляешься, — сказал он, слегка растягивая слова. — Блэкджек — не самая простая кобыла, с которой можно работать. Даже кому-то вроде меня.

— Кому-то вроде тебя?

Слейт улыбнулся.

— Меня использовали как шлюху, пока я работал в Стойле 69. Никогда не выпадало возможности встретиться с Блэкджек, пока она не разъебала это место. Но я не хочу сказать, что не вынес из этого опыта более интимное понимание причин, из-за которых у пони внутри всё ломается. — Его лицо слегка опустилось. — Или более интимным способом показать, как они сломаны.

Часть меня хотела подвинуться поближе и положить ему на плечо своё копыто. Другая часть, которой не нравились физические контакты, меня отговорила.

— И этот опыт помогает тебе достучаться до неё? — спросила я после содержательной паузы.

Слейт покачал своей головой и слегка поправил свою чёрную чёлку, лишавшую его обзора.

— Не очень. Она любит секс. И всегда им занимается. Но секс с ней обычно пустой, неискренний. Она удовлетворяет свои потребности, какой-то близостью тут и не пахнет. К тому же… она очень груба к себе. Хочет, чтобы всё причиняло ей боль, — сказал он, покачав головой. — На это больно смотреть.

Его слова сложились в тучку, прогремевшую над моим мозгом. Подождите, секс с ней?

— Ты… спишь с Блэкджек? — с недоверием спросила я.

— Сплю ли я с ней? Нет. Занимаюсь ли с ней сексом? Да. Это… один из моих способов, чтобы достучаться до неё. Она отчаянно нуждается в откровенной близости, и… как врачеватель, я могу стать для неё любимым пони, которого она захочет перед собой увидеть. Это помогает не забывать ей о жеребце, которого она очень любила.

Не понимая, я всё равно кивнула, давая Слейту понять, что слушаю его.

— Ну так… получилось до неё достучаться?

Жеребец лёг на спину, укладываясь поперёк моей кровати.

— Честно? Я не думаю, что у меня вообще получается. Она не хочет меня видеть. Я слишком сильно напоминаю ей  П-21. Это то, из-за чего у меня и Сэнделвуд не получалось двигаться дальше какое-то время. Я чувствую, что провоцирую Блэкджек с каждым разом всё больше, попадаясь ей на глаза. И чёрт возьми, в этом даже нет моей вины! — Он топнул задними копытами и закрыл глаза. Его срыв всплыл из-за эмоциональной маски с неприятным запахом.

Я сидела молча, давая жеребцу собраться с мыслями. Он лучше знал, как справляться с такими чувствами, но и я понимала, насколько тяжела может быть работа с клиентом, которому было бы неудобно из-за твоей внешности.

Через минуту он открыл глаза и посмотрел на меня.

— Спасибо, что выслушала, Треноди, — сказал он с небольшой улыбкой, из-за которой я осознала причину его популярности среди кобыл в 69. — Я ценю это.

— Что ж, этот разговор помог мне узнать тебя чуточку лучше, Блэнк Слейт, — ответила я своей крохотной улыбкой. — Тебе, мне и Сэнделвуд предстоит работать вместе какое-то время, так? Я не против взглянуть на тебя без маски.

Слейт усмехнулся.

— Ладно, только зови меня Слейтом. Без Блэнк. И тогда мы отлично поладим. Что ж, не буду тебе мешать. Нужно убедиться, что Сэнделвуд не нужна помощь в уборке.

«Или посмотреть, нельзя ли ещё где-нибудь намусорить, чтобы она убрала и это».

Я вежливо кивнула, пытаясь скрыть свою улыбку. Слейт покинул мою комнату, отправившись на кухню.

---

Мне почти удалось заснуть, как что-то меня разбудило. Я протёрла свои глаза. Мои уши уловили голос Сэнделвуд, доносящийся с другого конца нашего маленького дома.

— Нет, — резко произнесла Сэнделвуд. Пронзительность её голоса подтвердила причину моего пробуждения. — Она собиралась встретиться с Блэкджек завтра.

Последовала длительная пауза, заставившая меня задуматься о личности её собеседника.

— Да. Да. Я понимаю это. Нет, мы ещё не достигли прогресса. — Сэнделвуд вздохнула. — Да, я знаю, как все расстроены. Но…

И снова тишина.

— Она не опасна. Я не стала бы возлагать на кобылку кого-то, кто мог бы нанести ей вред. Вам нужно… нет. НЕТ. Это НЕ вариант. Ещё одно слово на эту тему, и я лично доложу о нашем разговоре Хартшайн. Все пони знают, какой урон это может возыметь. И как плохо это может сказаться на нас.

Похоже, Сэнделвуд закончила разговор, поскольку я ничего не слышала ещё несколько минут. Мой разум заработал, пытаясь собрать кусочки воедино. С кем она разговаривала? Зачем им это нужно? Конечно же, не было похоже, что она разговаривала с принцессой Грейс.

Я нахмурилась и потрясла своей головой. Просто спрошу об этом завтра. Перевернувшись на другой бок, я прижала к себе Скуталу и уснула, и только для того, чтобы увидеть сон с погоней от монстров, состоящих из пустых бутылок из-под выпивки, что были склеены друг с другом скотчем.

---

Проснувшись на следующие утро, я тут же была радостно удивлена тому, что Сэнделвуд сочла нужным установить душ и талисман горячей воды в крыле Врачевателей. Я провела несколько хороших минут, радуясь ощущению воды, бегущей по моим крыльям и холке. Сэнделвуд показала мне, где висели полотенца, и я оказалась более морально подготовленной к встрече с Блэкджек.

С не самым хорошим настроением я направилась к тяжёлым дверям Звёздного дома, но сегодня викторианский стиль фасада выглядел не столь устрашающим. Я зашла внутрь, и, услышав храп наверху, приступила к уборке этого места.

Уборка для меня всегда превращалась в дзен-медитацию. Проявляя активность, я могла полностью погрузиться в себя. Мне не нужно было беспокоиться о таинственных беседах Сэнделвуд. Мне не нужно было беспокоиться о том, что Блэкджек придёт и начнёт изничтожать меня своим взглядом. Я могла просто найти укромное, тихое место в своём разуме и сосредоточиться на сборе бутылок.

Я убирала бутылки в сумки и аккуратно складывала их на крыльце, чтобы позже их можно было продать. Откопав небольшую метлу, я пошла подметать на кухне. Я бы убила за швабру, но управилась тем, что у меня было. Я убралась за кухонной стойкой и нашла старую тряпку, ещё не съеденною плесенью. Кухня, конечно, не сияла, и я сомневаюсь, что это когда-нибудь случится, но слой грязи и пролитого алкоголя был окончательно смыт. Мне даже удалось найти несколько немытых тарелок и разобрать бутылочное дерево Дня согревающего очага, освобождая с его вершины грязную сковородку.

Над моей головой заскрипела дверь спальни и раздался цокот копыт, направляющийся медленно к лестнице. Блэкджек двигалась как зомби из старого, довоенного фильма. Она даже не посмотрела на меня, пока прокладывала свой путь на кухню и открывала холодильник. Её голова исчезла внутри, а затем снова показалась.

— Где виски? — пробормотала Блэкджек. Её глаза оставались расфокусированными, пока она взглядом пронзала пустоту холодильника.

Я моргнула.

— Понятия не имею. Я не трогала твоё виски и думала, что ты хочешь поговорить со мной в трезвом состоянии. — Я нахмурилась в осознании того, что нигде не могу найти еды в Звёздном доме. — Если хочешь, я могу приготовить тебе завтрак! Я как раз только что очистила эту сковородку.

Блэкджек не сразу ответила. Он подарила мне взгляд, словно я сказала что-то оскорбительное. Её рог засветился и она левитировала к себе банку, открывая её. Она заглянула внутрь и поморщилась. Затем она открыла морозильную камеру и тут же её красные глаза засветились, когда она обнаружила формочки для льда, заполненные небольшими янтарными квадратиками. Она достала один, бросила в свой рот, и начала жевать с громким, трещащим и жутким хрустом.

— Криовиски, — сказала она с замёрзшим шламом на своих губах.

Я слегка вздрогнула, наблюдая за этим дребезгом.

«Ну, быть может, это поможет ей с похмельем?»

— У тебя… получилось немного отдохнуть? — спросила я, пожелав присесть, и мгновенно пожалела о том, что пренебрегла уборкой дивана — он заплесневел и был покрыт огромным множеством загадочных пятен. Множеством вонючих, загадочных пятен всех цветов: от белого и жёлтого до коричневого. Ох, богини. Ладно, с ним предстоит большая работа. Мне нужно будет обработать свои копыта!

Блэкджек не ответила. Она извлекла второй куб и начала его пережёвывать, словно нормальную пищу, пока её глаза смотрели на меня с тоской. Она моргала не так часто, как обычный пони. Затем, когда дожевала третий кубик, она наконец-то ответила.

— Типа того, — произнесла Блэкджек, наблюдая за мной.

Я старалась не нахмуриться. Ладно. Неразговорчива по утрам.

— Снилось что-нибудь? — спросила я. — Сегодня я видела во сне кучу бутылок, превратившихся в огромного монстра и начавших меня преследовать. Вот почему… я захотела немного убраться, — застенчиво призналась я.

— Какое совпадение, — произнесла она. — А мне снилось, что я оказалась запертой в тюрьме, переполненной кричащими и пылающими гулями, пока гигантский, раздувшийся монстр, что был надзирателем в этом месте, вот-вот собирался мне откусить голову, — сказала она, перед тем как как закинуть очередной кубик в свой рот и схрумкать его. — Ну и конечно же, — добавила она с талой слякотью на губах, — однажды мне посчастливилось оказаться запертой в пылающей тюрьме с огненными гулями и гигантским надзирателем, который собирался откусить мне голову, так что это скорее всего… м… не так символично, как в твоём случае. Или тебе доводилось оказываться практически съеденной огромным монстром из бутылок? — спросила она, левитируя куб в мою сторону, тыкая им в меня, словно пальцем при обвинении.

Я потрясла своей головой.

— Меня никогда не преследовал огромный монстр из бутылок. И вообще монстры меня никогда не преследовали.

В течении нескольких секунд Блэкджек просто сверлила меня взглядом, а затем спокойно ответила:

— Повезло.

Я открыла рот и вздохнула.

— Ну, меня поцеловала пьяная кобыла, которая прошлой ночью маячила надо мной, пытаясь меня напугать этим. Она забралась на первую строчку в списке очень страшной хрени, которая происходит со мной в последнее время.

— Ты должна быть благодарна, что эта высокая, страшная и огромная… хрень, — сказала она, запрыгнув на диван и вздохнув. Она всё ещё удерживала магической аурой ледяной кубик и прижимала его ко лбу, к месту под своим рогом. — Так значит, возможно, ты будешь достаточно честной, чтобы сказать мне… зачем ты делаешь это?

Я проследовала за Блэкджек и уселась перед ней на пол. Нахмурившись, я посмотрела на свои копыта. На этот вопрос у меня действительно не было ответа. Хорошего ответа, по крайней мере. Что я должна сказать? То, что Циннамон Твит назначила ей лечение? Это прозвучит чертовски глупо, учитывая ненависть Циннамон к Блэкджек за то, что та открыла Редут всему миру.

— Потому что ваши друзья беспокоятся о вас и они озабочены вашими разрушительными тенденциями, которые могут послужить причиной для вашего устранения. А они этого не хотят, — честно призналась я, вглядываясь в её красные глаза. — И потому, что вам очень больно. Как бы вы ни пытались смыть это алкоголем.

И снова она ничего не сказала. Этот взгляд. Этот кровавый взгляд.

— Больно, а? Ты знаешь, что самое замечательное в смерти, кроха? Самое… реально самое… замечательное? Это не больно. Всё кончено! И всё заканчивается. Никаких больше страданий. Никаких больше переживаний. И мне известно об этом! Я умирала два… три раза… — Она сделала паузу и подняла копыто. — Может быть, четыре… Не уверена, считается ли тот раз, когда мой разум был лишён тела и помещён в голову маленькой кобылки.

— Но ты была возвращена. И в этот раз никто не знает почему. Яйца караванщиков — это же ужасно.

Да, — сказала она со вздохом. — Мне стоит воспользоваться советом Рампейдж и её древодробилкой. — Затем она замерла с подавленным выражением лица и посмотрела на восток. — Блять… — громко прошептала она и исчезла во вспышке белого света.

Я не ненавижу единорогов. Но я действительно, очень сильно ненавижу то, что они могут телепортироваться. Особенно когда я не могу расслышать после телепортации этот маленький “пуф” и определить их местоположение.

— Блэкджек? — прокричала я, вставая. — Блэкджек? — Я взлетела по лестнице и погрузила свою голову в зону боевых действий, что оказалась её спальней. Затем я отворила вторую комнату, заставляя себя…

Здесь не было мусора, ни капли грязи. Кровать была аккуратно сложена и заправлена, лишь месячная пыль запущения покрывала всё в комнате. На стене расположился ряд фотографий. Они были сделаны Анклавом; никто больше не мог сделать такие яркие снимки. На всех них была одна и та же пони: серая кобыла-пегас с фиолетовой гривой. На одной из них было написано «Добровольческий корпус: класс №1». Пара ваз дополняла образ; сухие веточки сирени наполняли воздух тонким ароматом.

Моё сердце сжалось при виде картин и веточек сирени. Не знаю, откуда взялись эти пурпурные цветы, но я свернулась калачиком. Моя грудь собиралась разверзнуться от горя. Здесь жила Глори, любимая Блекджек. Это была её старая комната? Почему она выглядит столь нетронутой? Я немного вздрогнула, успокаивающе вздохнула и напомнила себе, что это не моё горе и не нужно так сильно реагировать на это. Протерев талику слёз, стекающих с глаз, я медленно вышла из комнаты и тихонько закрыла дверь.

Я облокотилась спиной о дверь, пытаясь успокоить своё дыхание. Слейт прав. Мне придётся хорошенько поработать. Всем нам. Видел ли кто-нибудь из других врачевателей эту комнату? Мне было интересно, как выглядели другие спальни в доме. Выглядят ли они так же, как эта? Как мавзолей воспоминаний о погибших? Поэтому она и живёт здесь всё ещё?

— Блэкджек? — Я снова позвала её, плавно спускаясь вниз. Приземлившись в коридоре, что вёл к спальням на нижнем этаже, я задумалась. Я действительно собиралась обыскать весь дом? Или… может быть, она спустилась в подвал. Мой разум, та ещё сволочь, представил подвал, заполненный мутировавшими трупами жеребят, желающими обнять меня. Спасибо, мозг. Теперь я реально не хотела туда идти.

Я сложила крылья и рысью направилась к подвальной двери. Может быть, если я просто посмотрю, то никакие монстры-жеребята не схватят меня. Я сглотнула и открыла дверь.

— Блэкджек?

Лишь тишина ответила моему голосу. Я щёлкнула копытом по выключателю света, но ничего не изменилось; всё так же темно. Внизу что-то гудело. Ненормальные напевы сумасшедших культистов пустоши о… Прекрати уже это, мозг! Я предупреждаю тебя!

Я сделала парочку успокаивающих вздохов и вернулась на кухню. Где-то тут должен быть фонарь… Вот он! Щёлкнув переключатель фонарика, я была удивлена тем, что спарк-батарея не села до конца. Взяв фонарь в рот, я поскакала вниз по лестнице. Если кто-то и напевал что-то, то, скорее всего, это Блэкджек. А если это и в самом деле были пустошные культисты, которые пытались призвать страшного монстра из плоти, то почему они ждали меня, напуганную маленькую пегаску, когда Слейт стал бы гораздо лучшей жертвой? Ну, или Сэнделвуд! Из неё выйдет чудесная жертва!

…если только им не нужны девственницы…

Встряхнув головой, я поняла, что из-за моего мысленного монолога мне удалось спуститься лишь на одну ступень вниз по лестнице. Я снова собралась с духом и сделала ещё двадцать шагов до каменного пола. И перед моими глазами оказались… коробки. Много, очень много картонных коробок, сложенных в кучи, ровно как и в любом другом подвале, использовавшемся на протяжении нескольких веков… хотя, если подумать, то пол выглядел многовековым. Всё было из шлифованного камня с арочным потолком. В углу находился источник гудения: небольшой генератор, питавшийся от драгоценных камней и обеспечивающий электроэнергией Звёздный дом. Ну, в защиту своего мозга, этот подвал был бы идеальным местом для ритуалов, если бы культисты предварительно убрали все коробки с хламом!

Я открыла одну из коробок, тщетно пытаясь найти лампочку, которую я смогла бы приспособить в подвале. Хорошо. Никаких культистов, но, нужно признаться, подвалы всё ещё оставались жуткими что пиздец.

Ровно как и пауки, упавшие в мою гриву.

Вот тогда я и закричала. Я бросила фонарь, разбив абажур. Лампочка разбилась в ослепительной вспышке яркого света, погрузив меня в полную тьму подвала, пока мои глаза пытались приспособиться. Тусклый свет снаружи Звёздного дома исчез. Я не могла найти лестницу…  да хоть что-нибудь; я просто ворошила свою гриву, стараясь избавиться от пауков. А затем начала бесконтрольно рыдать, когда поняла, что не могу найти выход. Я осталась одна, в темноте, с вездесущими пауками, и, вероятно, всё это было логовом огромного звёздного паука, что был размером с дом и собирался съесть меня. Я думала, что умру!

Я впала в панику, отряхивая свою гриву, пока слёзы бежали по моим щекам. Я ненавидела это место! Я не хочу здесь находиться! Я хочу обратно в Элизиум, помогать земным пони, что были бывшими крепостными и единорогам, что “заправляли” там! Мне не нужны пауки в гриве. Я не хочу, чтобы моей работой занималась глупая Циннамон Твист. Я не хочу находиться в подвале, в котором, скорее всего, сгину и буду съедена пауками!

Я заключила себя в объятия и свернулась в куче сгнивших коробок. Что ж, надеюсь, Слейт и Сэнделвуд найдут меня. Я не хочу тратить вечность в ловушке этого жуткого подвала, переполненном мерзостью.

Невозможно было сказать, сколько времени прошло до того, как я услышала распахнувшуюся дверь и медленно опускающиеся вниз шаги. Щелчок выключателя. Ничего.

— Конечно, — раздался странный голос жеребца сверху, затем вздох. Через минуту жеребец произнёс: — Где чёртов фонарь? Я знаю, что оставил его здесь.

— Он сломался, когда я уронила его! — c облегчением вскрикнула я.

— Защити меня Луна! — выпалил жеребец. — Циннамон? Это ты?

— Нет! Я Треноди! Циннамон не захотела работать здесь! Я одна из врачевателей! Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть свет. Я хочу свалить из этого жуткого места!

В верхней части лестницы возникло светло-жёлтое свечение, а затем и земной пони, глядящий на меня и удерживающий во рту канделябр со свечой. Он поставил его на коробку. Казалось, он был в том же возрасте, что и Слейт, но выглядел чуточку постарше и более потасканным миром.

— Я не знал, что они нашли ещё одного. Блэкджек быстро их меняет, не так ли? Странно, — сказал он, показывая копытом на выход.

Я вскарабкалась по лестнице так быстро, как могла на своих тонких копытцах.

— Спасибо! Я… Мне жаль, что принесла столько хлопот. Она… исчезла и… — Я тихонько сглотнула. — Я пыталась найти её и уронила лампу, когда пауки упали в мои волосы, а затем я осталась в темноте, чего я никак не ожидала! — протараторила я, не давая сказать бедному жеребцу ни слова.

— Хм… Ну и дела… Нет ничего хуже пауков. Не могу винить тебя, — сказал он и кивнул в сторону лестницы. Когда мы вернулись к свету, я увидела, что он мог быть братом Слейта, но более тощим и, возможно, на пару лет постарше. Его шерсть была тёмно-серой, в срубленном разрезе поднималась его чёрно-голубая грива. 

— Вот и пришли. Тебе лучше, нет? — спросил он с маленькой улыбкой. — Я Нэйлс.

Я кивнула, снова вытирая своё лицо копытами.

— Я Треноди, — произнесла я, фыркнув. — Нэйлс? Рада познакомиться. — Я наконец посмотрела на него, когда мой разум немного успокоился. — И спасибо, что спас меня. Ты знаешь Блэкджек? — спросила я, слегка запутавшись. Я думала, что только врачеватели душ знают о том, что она тут. А затем меня осенило: — Вы, должно быть, из Капеллы!

Он кивнул.

— Мы догадывались, что здесь кто-то живёт. Большинство не знает о Звёздном доме и Блэкджек, но я знаю, — сказал он, излучая своё сожаление пятном масла. — Я приношу ей еду и припасы каждую неделю, иногда занимаюсь уборкой. Приятно, что кто-то сделал это до меня, разнообразия ради, — сказал он с маленькой улыбкой, осматривая кухню вокруг. — Значит, она снова сбежала, а?

Вздохнув, я кивнула.

— Она рассказывала о Рэмпейдж, затем что-то о древодробилке, произнесла “блять” и затем Пуф! — Я взмахнула своими копытами. — Я ненавижу, когда единороги так делают. Нечестные единороги с их телепортирующей магией!

— Знакомо. Очень напоминает, когда пегасы улетают прочь и оставляют тебя одного торчать в грязи, — парировал он с ленивой улыбкой, пока шёл к кухонному столу, где он оставил две седельные сумки, из которых начинал вытаскивать припасы. — Не вижу твоего ПипБака. Полагаю, тебе его не дали.

Я потрясла своей головой, хмурясь, поскольку его припасы включали по большей мере виски, немного готовых обедов, яблок и пирожных. Подождите. Там были пирожные…

— Нет, у меня его и не было никогда. Один есть у Слейта, ещё один у Сэнделвуд. Но… перед тем как меня сюда направили, я жила в Элизиуме. А выросла я в Джанкшен-Сити. Я была пятилетней кобылкой, когда в первый раз увидела ПипБак. Он принадлежал Литтлпип. И даже тогда мне не особо удалось его рассмотреть.

— Хорошо. Тогда тебе понадобится метка, чтобы отслеживать её местоположение в подобных ситуациях. Это не просто телепортация. Она может оказаться на другой стороне Хуфингтона, — сказал он, укладывая бутылки с виски в холодильник. — Блэкджек может пропадать часами. Днями, если плохо себя чувствует. Впрочем, обычно она возвращается.

— Что заставляет её возвращаться? — спросила я и посмотрела на Нейлса, взобравшись на один из кухонных стульев. Он был первым пони, который честно обсуждал со мной всё происходящее здесь! — Это потому что Капелла стала для неё домом? Потому что она очень любит помогать Меткоискателям, что с ней выросли здесь? —Поинтересовалась я, взирая с нахмуренным взглядом на деревянные узоры стола.

— Она была счастлива здесь когда-то. Думаю, что счастливые воспоминания лучше, чем вообще никаких, — сказал он, убирая пряности в сервант. — Она просто делает это. Отправляется туда, где была счастлива. Большинство пони в Хуфингтоне думают, что она просто подражатель. Фальшивка. Их было много несколько лет назад; от Дарительницы Света до кого-угодно. Рано или поздно кто-то поймёт, что она настоящая.

— Я думала, что это то, чего боятся врачеватели душ и Последователи, — призналась я, счастливая от того, что могу поделиться секретом с кем-то, кто хоть немного “в теме”. — Что они поймут, что это действительно она. Я знаю, что есть… пара неприятных пони с властью, которые реально, реально не любят её, — произнесла я, припоминая ораторское искусство, что доносилось из отвратительного, почерневшего рта министра Боинга, одного из лидеров довольно мощных политических блоков Содружества. — Спасибо, что сохранили её существование в тайне, Нейлс.

— Она сохранила мне жизнь. Так что это последнее, что я мог бы сделать, — сказал он, слегка пожав плечами. — Дала мне ещё один шанс. Два, если учесть, что я был с Предвестниками. — Сказал он, закрывая сервант. — Ты думаешь, что сможешь помочь ей?

Я наклонила свою голову в сторону, прижав ухо параллельно к голове.

«Предвестники. Это какая-то банда, так ведь?»

— Надеюсь, у меня получится, — призналась я. — Подожди. Кто ты? Где ты познакомился с Блэкджек?

Более жирное пятно сожаления стекло с него. Оно было старым, заплывшим.

— Я думаю, что должен рассказать. Может быть, это поможет тебе с её лечением, — сказал он со вздохом, смотря в окно. — Я был одним из пони, что изнасиловал и чуть не убил её на Морском коньке, — сказал он с крохотной улыбкой. От его признания мои глаза расширились; я закрыла свою морду обоими копытами. — Тогда ты бы назвала меня рейдером. Мразью, если угодно. Грязью.

Я могла только кивать. Что можно сказать в момент, такой как этот? Здесь не было слов; только взаимопонимание и, если угодно, Нейлс заслуживает внимания со стороны врачевателя.

— Я… Думаю, я понимаю, почему ты хочешь помочь Блэкджек, — тихо произнесла я.

— Она могла дать своим друзьям убить меня. Я ждал этого. Я думаю, что хотел бы этого, — сказал он, усаживаясь на место. — Я встретился с другими, мы наткнулись на неё, она была слепой и беспомощной. Это был наш шанс отомстить. Выебать её так, словно она выебала всю нашу жизнь. Это мы и сделали. Всё происходило не так, как происходит с обычной кобылой. Она сопротивлялась… так что мы… — Он сглотнул и тяжело покачал головой. — Извини. Ты, вероятно, не хочешь знать подробностей.

Интеллектуально я понимала, что своим рассказом он утолял чувство вины, но я сильно обрадовалась, когда он остановился, не рассказав мне всех подробностей. Сам факт деяний этого жеребца заставлял чувствовать меня больной. Мне не нужно было знать всех жутких моментов в изнасиловании кобылы, которой я пыталась помочь. Я потрясла своей головой.

— Н-нет. Нет, только если это не поможет тебе, — сказала я тихо, надеясь, что не поможет. — Но ты приносишь ей еду и помогаешь с уборкой. Выглядит так, словно ты пытаешься помочь собрать её обратно. Даёшь ей второй шанс, как она дала тебе, — добавила я с мягкой улыбкой. — Она может не говорить об этом; никогда не сказать, но у меня есть теория, что добрые поступки, в независимости от того, как они малы, всё равно не останутся незамеченными.

Он не ответил. Его глаза были за миллион миль до того, как он вернулся ко мне взглядом.

— Думаю, Блэкджек понимает, что некоторые вещи не прощаются, не забываются, и в наказание ты остаёшься с ними до самой смерти. — Он вздохнул и потряс своей головой. — Извини. Это было проще, как рейдеру… просто насрать на то, что ты сделал или сколько причинил боли остальным. Пусть она и сказала своим друзьям не убивать меня… — Он замолчал и покачал головой. — Я не могу… Я не хочу понять причину этого. Почему она дала мне шанс? Я был мразью. Рейдерской мразью… — Он вздохнул и снова встряхнул головой. — Надеюсь, она скоро вернётся. Я вижу, как ты волнуешься.

Я сделала паузу, прежде чем ответить. Я хотела указать ему на причину, по которой она пощадила его. Сохранила ему жизнь, чтобы он поступал лучше. Как в данный момент. Я потрясла своей головой.

— Я… Ну, я полагаю, она будет в порядке. Хуфингтон стал безопасней, чем девять лет назад, — тихо ответила я. — Но… Ответ на твой вопрос… Я думаю, это то, что вернёт Блэкджек… Ну, её. Помню, я слышала истории о ней и о том, как она говорила пони поступать лучше. — Я подарила ему одну из своих мягких, понимающих улыбок врачевателя. — Я думаю, она знала, что ты воспользуешься этим шансом; обдумаешь всё своим сердцем и будешь жить дальше ради блага других. Независимо от того, как мало хорошего ты мог бы сделать.

— Думаю, что мы никогда не узнаем правду, — опустошённо произнёс Нэйлс. — В любом случае получи ПипБак и её метку. Это единственный способ найти её. По крайней мере, ты будешь знать, рядом она или нет, — сказал он, убирая со стола свои седельные сумки. — Будь осторожна. И остерегайся пауков в своей гриве, — попрощался он, направляясь к выходу.

Я кинула быстрый взгляд на свою убитую причёску. Надеюсь, пауков в ней больше не было. После глубокого вздоха я сфокусировалась на печали, сожалении и смущении, что переняла у Нэйлса, и отпустила, давая маслянистым ощущениям ниспадать на пол. Один вдох, один выдох, и с меня стекло ещё маслоподобной пакости.

А затем… я продолжила убираться, дожидаясь возвращения своей клиентки.

---

Когда я закончила с кухней, гостевой, храбро оттёрла несколько пятен с дивана, Блэкджек… всё ещё нигде не было видно. Смирившись со своим поражением, я покинула Звёздный дом. Через какое-то время я вернулась в крыло, где расквартировывались врачеватели. Войдя внутрь, первым делом я увидела Сэндалвуд, делающую заметки.

— Как всё прошло, дорогуша? — спросила она. Меня немного передёрнуло после её “дорогуша”. — Ой, всё ведь хорошо, да? — ошибочно расценив мою физиономию, произнесла кобыла.

— Нет, не хорошо, — сказала я, усаживаясь рядом за столом. — Она сказала, что у неё был кошмар. О том, как она была в какой-то горящей башне с гулями. Ещё размышляла над тем, чтобы пропустить себя через дробилку для древесины, а затем телепортировалась неизвестно куда. — После того как я рассказала свою историю, Сэндалвуд помрачнела. — Потом я попыталась её найти. Застряла в подвале, но, к счастью, меня нашёл жеребец по имени Нэйлс. По крайней мере, он принёс ей немного еды. А, и ещё он сказал, что мне нужен ПипБак.

Похоже, что Сэндалвуд вообще не понравилась моя история.

— П-понятно. Я раньше встречала Нэйлса. Хороший жеребец. Он всегда немногословен, но, я думаю, еда и, кхм, выпивка помогают нам экономить бюджет. — Она вздохнула. — И я пытаюсь раздобыть тебе ПипБак. Просто это может занять некоторое время перед тем, как мы сможем реквизировать один у НКР.

Я пожала плечами.

— До сих пор у меня его не было. Он мне особо и не нужен, кроме как искать Блэкджек. Если ты и Слейт можете это сделать… — сказала я, отмечая прибор на левом копыте у Сэнделвуд. — То зачем мне личный? Не то чтобы я собиралась использовать З.П.С, пока пытаюсь исцелить её сердце.

Сэндалвуд кивнула и начала копаться в своём пип-баке.

— Давай посмотрим, куда она запропастилась… — На момент она состроила гримасу, полную раздражения. — Ох, Космический центр Луны, — тихо произнесла она.

Я опустила свои уши. Что ж, похоже, мне её не достать. Это место до сих пор было сильно облучено после упавшего на него мегазаклинания в ходе битвы за Хуфингтон. Повезло, что у неё тело пустышки, которое невосприимчиво к магической радиации. Я зарядила копытом себе по лбу.

— Ну конечно! Рэмпэйдж! Она имела в виду Рампэйдж! Похоже… она хочет вернуть её обратно…

Сэндалвуд улыбнулась.

— Именно. У неё есть… привычка посещать места, которые напоминают ей о друзьях, когда она вне себя от злости. Что на самом деле… достаточно часто.

— Нэйлс сказал то же самое. Это он предложил отслеживать её местоположение по метке в ПипБаке? — спросила я.

Сэндалвуд помотала головой.

— Насколько я знаю, на этом настояла Циннамон. Что-то о том, чтобы удерживать Блэкджек подальше от крупных населённых пунктов, где она может представлять опасность для остальных.

Я нахмурилась. Сэндалвуд была права. Так же как и Нейлс. Но они не могут быть правы одновременно. Не могут ведь?

Я нервно повела крыльями и спросила.

— Как думаешь, когда она вернётся?

— Сложно сказать. Если через час её не будет здесь, то придётся идти на поиски. И это при условии, что она не пропадёт с радара, сняв ПипБак и выкинув его в случайную дыру. А такое случалось, — буднично вздохнув, произнесла она. — Иногда, я думаю, Вельвет и Хартшайн впустую тратят на неё наше время.

Я уставилась на Сэндалвуд.

— Это неправильно! — в отрицании произнесла я. — Мы не тратим наше время. Просто нам ещё не удалось найти кого-то, с кем у неё есть связь! И если… если это и вправду зазря, то Уиллоу Глен просто так пострадала! Я не верю в это. Я отказываюсь верить. Нам просто нужно дать ей время!

— Пока мы отдаём своё время ей, мы лишаем его остальных. — Сэндалвуд решительно стояла на своём. Глупая логика единорогов. — Не пойми меня неправильно. Я восхищена тем, что она сделала, будучи героем, но это время прошло. Её суицид будет трагедией, бесспорно. Ровно как и страдания тех, кто остаётся без нашей помощи, пока мы удовлетворяем любой каприз этого разбалованного ребёнка!

Я ещё долго смотрела на Сэндалвуд.

— Это ты так считаешь? Или Цинамон? — кисло поинтересовалась я. — Потому что я слышала, что ты хотела заполучить эту должность. Исходя из того, что я знала о тебе раньше. — Ха! Теперь в эту игру разума могут играть двое!

Глубоко вздохнув и сжав челюсть, она заставила себя ответить.

— Я хотела помочь кобыле, которая заинтересована в своём выздоровлении. Не той, что напивается до беспамятства, исчезает от малейшей провокации и не приносит ничего, кроме как разрушения повсюду, куда бы ни шла. Я хочу помогать пони, а не тратить впустую время на одну, которая не хочет этого и даже не уважает!

— Дамы, — Слейт появился в дверном проёме. Он был необычайно спокоен со всей его непоколебимостью земного пони, унимая моё по-пегасовски взвинченное желание откусить Сэнделвуд голову. — От вашей деловой беседы начинает болеть голова, — сказал он глубоким баритоном.

Я опустила свои уши и посмотрела вниз, чувствуя стыд за то, что сорвалась в крик. И за то, что я расстроила Сэнделвуд. Хорошая работа, Треноди. Дай своим эмоциям полностью взять контроль.

— Прости меня, Сэнделвуд, — пробормотала я, вставая из-за стола. — С моей стороны было грубо повысить на тебя голос.

Сэнделвуд тоже прижала уши и потёрла голову около своего рога.

— Ты тоже прости меня, Треноди. В одном ты была права, — сказала она с ироничной улыбкой. — Я хотела эту должность и понимаю, что её дело меня уже достало. Просто там много…

Слейт закашлялся, прерывая Сэнделвуд.

— Не будем давать малышке лишний повод, чтобы беспокоиться из-за всей этой брехни.

— Я не маленькая, — огрызнулась я, приковывая Слейта взглядом. — Я низкая. Есть разница.

Слейт рассмеялся, после чего покачал головой.

— Извини. Просто позволь мне и Сэнди беспокоиться о политическом давлении со стороны… менее грамотных пони, с которыми нам приходиться иметь дела. Почему бы тебе не сосредоточиться на Блэкджек?

Я предположила, что в этом был определённый смысл, так что просто кивнула.

— Это мне по плечу, — затем я повернулась к Сэнделвуд. — У нас есть ещё простыни? Я думаю, что в какой-то момент захочу рухнуть на диван в Звёздном доме, не дождавшись её возвращения.

Пока я произносила последнее предложение, запачканная часть мебели вышла на первый план в моём разуме, и я быстро добавила:

— И, может быть, Абронко? В большом количестве… и промышленного образца, если можно.

---

Я лежала на полу, читая довольно изношенную копию книги “Корабль-Призрак” Мейръета на недавно очищенном и, по-видимому, зелёном охотничьем диване, когда вернулась Блэкджек. Я наслаждалась сценой, которая медленно раскрывала привязанность Филиппа, главного героя-единорога, к Амине, прекрасной арабской волшебнице. Я огляделась, пытаясь оценить её местоположение в доме.

Мои уши повернулись, когда с верхнего этажа раздался стук и секундой позже дверь скрипя отворилась. Копыта Блэкджек упали на вершине лестницы. Её полосатая грива повисла помятыми локонами вокруг плеч; она медленно спускалась по лестнице. Красные глаза скользнули по мне и моей книге, но в шаге она не изменилась. Спустившись к кухне, она открывала шкафчик для чашек.

— Твой друг Нэйлс заходил, — прокричала я с дивана, положив книгу перед собой на подушку. — Он, хм, принёс немного еды и кое-что положил в холодильник. Спаркл-Колу и т. д., — произнесла я, пытаясь как можно быстрее оценить её настроение.

Она застыла и взглянула на меня, затем достала коробку с хлопьями. Взгляд практически висцерального отвращения пересёк её физиономию, после чего она бросила коробку в помойное ведро с большей силой, чем нераспечатанная коробка могла когда-либо заслужить. Затем она левитировала банку с фаршированными яйцами и откупорила крышку. Перебравшись к обеденному столу, она уселась и стала медленно поглощать пищу, сгорбившись над столом.

Я нахмурилась. Ладно. Не время для глупых вопросов а-ля “Как у тебя дела?” Я знала ответ. Она знала ответ. Так что… тьфу! Нахрена вообще у неё что-то спрашивать?

Я пожала плечами и рысью направилась к холодильнику. К моему удивлению, Нэйлс принёс парочку бутылок Вишнёвой Спаркл-Колы с собой!

— Могу я взять одну со вкусом вишни? — спросила я, глядя на спину Блэкджек. Она не ответила. Даже не посмотрела, пока доедала одно из двухсотлетних старых яиц. Серьёзно, там что, не указан срок годности?

Покачав своей головой, я посмотрела на бедную коробку хлопьев в мусорном ведре. Яблочные сахарные бомбочки?! Эти штучки никогда не портились, а коробка была почти в отличном состоянии!

— Ты не хочешь яблочных сахарных бомбочек? — спросила я, осматривая слегка помятую коробку, над которой надругалась Блэкджек. Не похоже, что с ней что-то не так…

На свой вопрос я ощутила эмоции, напоминающие холодный и грязный прилив, с рёвом готовый обрушиться в мою сторону. Сожаление. Отвращение. Даже ненависть к себе. И всё перемешалось с этими необъяснимыми вспышками тепла, привязанности и любви. Она произнесла дрожащим голосом:

— Нет. У них не самый приятный запах, — сказала она, пока над её головой вздымался экзотический коктейль эмоций.

Я слегка вздрогнула, одновременно согреваясь и замерзая в запутанных эмоциях Блэкджек.

— Ох… ну… я могу… Ты хочешь, чтобы я забрала их домой? Все до единой? — спросила я, пытаясь сохранить эгоистичную, наивную частичку, проскользнувшую в свой голос, которая действительно хотела хлопьев.

«Да ладно, Треноди, это в ней дело, а не в тебе!»

— Конечно, забирай. Они вкусные, — прохрипела она, её дыхание участилось. Я с осторожностью подошла к ней сбоку и удивилась тому, как она проигнорировала остаток яиц и сжала свою голову копытами. Её тело тряслось, пока слёзы бежали по щекам. Буря эмоций приобретала всё более и более нестабильный характер из-за чередующейся разъедающей ненависти к себе, замасленного горя и тёплой привязанности. И всё это из-за коробки с хлопьями?

Я сделала пару шагов поближе к столу. Мои крылья подёргивались на спине, пока я пыталась понять, что же сделать или сказать. Мне потребовалась огромная сила воли, но с преднамеренным решением и очень медленно я положила своё копыто на стол и проскользила им, пока не прикоснулась к ней.

— Блэкджек, всё… всё в порядке. Ты в безопасности.

Подобно молнии, все три эмоции сменились одной: белым раскалённым гневом. Она подняла свою голову и пронзила меня взглядом, её глаза налились кровью и пылали злобой. Секундой позже я поняла, что этот взгляд видела большая часть её врагов, прежде чем умереть. Она решительно встала из-за стола и без единого слова пошла обратно к лестнице.

Кое-что из белого обжигающего гнева, к моему сожалению, проникло через копыто в часть моего мозга, которая была переполнена обидой и разочарования из-за сложившейся ситуации. Недовольная часть меня, что хотела кричать на весь мир, реально, реально оценила её гнев. К несчастью, эта оценка дошла до моего рта, решив обогнать разум. Снова.

— Тьфу. Ну и прекрасно, тупая Мак Дамбфейс. Проваливай! Я просто заберу твои хлопья, потому что ты странно себя ведёшь! — крикнула я, выхватывая крылом хлопья из мусорного ведра.

Это заставило Блэкджек остановиться; её нестабильные, удручающие эмоции переполнились каким-то искрящимся весельем.

— Мак Дамбфейс? Что дальше, будешь называть меня толстой? Ты у своей мамы шутки позаимствовала? — сказала она, слегка расслабившись. Её глаза упали на коробку. — Ты правда хочешь знать, почему я не переношу их? Почему я не могу терпеть яблочный вкус?

Разумная, здравая часть моего мозга наконец-то решила подключиться к беседе. Секунду другую я смотрела на неё как на лунную идиотку, а затем встряхнулась.

— Эм… типа, да? В смысле… кто может не любить яблоки?

— Я люблю. Мне нравится их вкус, — сказала она, выцеливая глазами коробку. — Эти хлопья были первым, что я съела, когда мы оказались на пустоши. — Её взор быстро сместился к хлопьям, которые теперь были у меня под крылом. — Одна из лучших вещей, что я находила в пустоши, — сказала она, продолжая смотреть; её эмоции вскружились… Странно. Вместо нестабильного бурелома это стало больше похоже на то, что они перемешались… Но была ли эта смесь хорошей? — Я бы съела их все, если бы могла. С молоком. С виски. Сухими. Не важно. — Она остановилась и исправилась: — Тогда это было не важно.

«Что?»

— Так… тебе нравится… выгорать с их помощью? — спросила я, запутавшись в попытке понять. Смешанные в ней эмоции всё ещё… озадачивали.

— Ты знаешь о П-21? — спросила она, когда подошла к дивану и села на него… не замечая моей кропотливой работы над обивкой! Я вздрогнула, когда она чуть не скинула мою книгу с подушки.

— Я знаю, что… он был твоим парнем, — просто ответила я. — И то, что Слейт как бы похож на него. Я знаю, что он был очень, очень известным тем, кто суперхорошо метал гранаты. По крайней мере, это то, что мне рассказали жеребята и кобылки, когда ещё были Меткоискателями. А что с ним? — спросила я, направляясь к дивану. Я не была уверена, что прямо сейчас хочу сесть на другом конце, так что я просто положила копыто на свою книгу, не позволяя ей упасть.

— В девяносто девятом… — начала Блэкджек, прежде чем её голос сломался. — Я не знаю, что тебе рассказывали о девяносто девятом, но… его там использовали. Плохо. Все кобылы. — Её красные глаза ненадолго смягчились, когда я встретилась с ними, и резкий удар вины потянулся от неё ко мне в грудь. — Однажды меня изнасиловали на корабле. Его насиловали почти каждый день; бóльшую часть его жизни. Полагаю, большинство жеребцов просто… я не знаю… приняли это за должное. А он — нет. Это приносило ему боль, но также было причиной, по которой он пытался выбраться. Он не хотел, чтобы в девяносто девятом его просто трахали, а затем убили, когда он станет слишком старым. — У меня не было слов, чтобы описать исходящие от неё эмоции. Они были колючими c мягкими, щекотливыми ощущениями; эмоции сочились отовсюду, все одновременно. Серьёзно, к этой кобыле нет специального руководства? — Ты не представляешь, как сильно я восхищаюсь им.

Я медленно кивнула, все ещё пытаясь переварить безвкусные щупальца эмоций, что чувствовала в ней. Я действительно не знала, что сказать. Поэтому я просто молчала, позволяя ей продолжать.

— В тот раз… здесь… прямо перед тем, как всё испортилось… в тот последний ужасный день… — рассказывала она, запинаясь. — Мы смеялись и флиртовали. Дерзили друг другу… и тогда он сказал мне… — Ей пришлось немного вздохнуть. — Он сказал мне, что моя мама на вкус как яблоки.

У меня не получалось полностью подавить собственную дрожь при откровении Блэкджек. Яблоки. Что ж, яблоки, ну, это, конечно, не… Я встряхнулась. Нет. Не думай об этом…

— Я… Ох, — произнесла я. Маленький пегас в моей голове надел выпускной колпак. — Так значит… теперь яблоки… напоминают о всех ужасах, через которые ему пришлось пройти? И как твоя мама не смогла предотвратить это? — спросила я. — Или… до меня доходит не совсем то, о чём я думаю?

— Вообще-то у тебя получается лучше, чем у Циннамон, когда я пыталась рассказать ей, — сказала Блэкджек. Первое тёплое чувство с тех пор, как мы встретились. Она закрыла свои глаза. — По крайней мере, ты хоть немного понимаешь. Я думаю о том, кем он был, когда мы только начинали, и как далеко он зашёл… как сильно он изменился… что даже начал шутить о том, что я и моя мама сделали с ним. Тогда я этого не понимала, но… мы были как день и ночь, встретившись впервые. — Она запрокинула голову, пока шипящая, разъедающая к себе ненависть сползала с неё. — А затем я его убила.

Я нахмурилась, пока эта ненависть сползала с подушек словно водопад и скапливалась вокруг моих копыт. В конце концов я запрыгнула на диван и уселась на круп, закручивая свой хвост вокруг копыт и рассматривая Блэкджек.

— Но он изменился. Как ты говоришь, в лучшую сторону? — тихо спросила я.

Она кивнула и фыркнула.

— Больше, чем ты можешь представить. Он прошёл путь от жеребца, который не мог держать пистолет, при этом не попытавшись убить меня, до жеребца, который… помимо того, что был моим любовником… любил свою дочь. Он стал учителем. Он собирался стать… я не знаю. Но он был бы потрясающим. Даже больше, чем тогда. — Она опустила голову и медленно ей потрясла. — Я думаю о том, что я сделала с ним… О том, что сделала с ним мама… А затем он шутит про это… И… Меня поражает это. Поражает всем тем, что я потеряла. — Она закрыла глаза; её эмоциональное рагу превратилось в одно из желчных самообвинений, что вскипело из-за нестабильного перехода.

Я кивнула, обдумывая все свои мысли и чувства, слушая её. Запустив передние копыта в свой белокурый хвост, я слегка повертела им из стороны в сторону.

— Стойкость, кто бы ей ни обладал, всегда была потрясающей вещью, не так ли? — спросила я, опуская свою голову вниз в попытке уловить её взгляд, прежде чем он скроется в веках. — Но я вижу, как его стойкость, с которой он прошёл через все испытания, заставила тебя понять эту несоразмерную потерю, когда П-21… — Я оборвала себя. Я не могла заставить себя сказать, что он умер. Я боялась сказать это. Я боялась молчать. Что может произойти, если я скажу это?

— Угу, — сказала она, откидываясь на спинку дивана и каким-то странным образом усаживаясь на круп. — Когда я всех их убила, — пробормотала она и глубоко вздохнула. — Так или иначе вот. Поэтому я и не переношу сахарные яблочные бомбочки. Я все ещё помню их великолепный вкус, но… Я думаю об этом… Ну и… О том, что произошло здесь. — Она постучала по своей голове копытом.

Я прикусила губу, издав небольшой вздох.

— Что ж, Сэнделвуд, скорее всего, будет говорить о стимулах, воздействиях и т. д… Но для меня, пожалуй, есть смысл в том, что ты не хочешь есть их. Я имею в виду, если ты решишь их попробовать, сам факт того, что каждый кусочек хлопьев по вкусу будет напоминать твою маму, уже кажется достаточно странным! — сказала я с маленькой усмешкой, пытаясь сбавить мрачное настроение.

Пару секунд она смотрела меня, а затем усмехнулась. Её чувства ни капли не разделяли мои слова, но что-то она в них нашла.

— Ага. По крайней мере, этого не происходило в девяносто девятом. Часто. Ежедневно. — Её губы скривились. — Хотя он пробовал смотрительницу. И Дейзи. — Её брови сошлись. — Каждый раз, когда я думаю, что разобралась во всей испорченности девяносто девятого, то нахожу что-то новое.

Я знала, что моя маска для покера разбилась, поскольку я ощутила на своей мордашке дрожь от отвращения. Ладно, оно было блядски испорченным!

— Но… Это… Угх. — Мой желудок решил, что сейчас идеальное время для гимнастики. Я сложила свои крылья вокруг торса и передних копыт в защитной позе. — Как оказалось, дом не такой уж и милый, не так ли?

Блэкджек снова засмеялась, но я всё ещё чувствовала пустоту в её голосе.

— Да, это странно. Просто не думай об этом. Не то чтобы мы не знали другой, лучшей жизни. Думаю, что мы все догадывались, каким отвратительным, блядски отвратительным было наше стойло, но мы просто плыли по течению со всеми. Кобылы были всем, что имело значение. Жеребцы были ничем, кроме как инструментами, которые можно было использовать и выбрасывать, когда они станут слишком старыми или у нас их было слишком много. А если кому-то не нравилось такая жизнь, то их заставляли заткнуться и держать свои мысли при себе. — Её улыбка исчезла. — Я скучаю по этому иногда.

Я направила уши в её сторону.

— Ты серьёзно? Или ты имеешь в виду стабильность, присущую стойлу? — спросила я.

Почти минуту она не отвечала; её глаза вперили застывшим взглядом в прошлое.

— Я скучаю по беззаботной жизни. Скучаю по тем временам, когда не понимала, насколько всё отстой. Когда моей единственной и самой большой проблемой было неудачное заклинание наручников, отвратительное настроение Дейзи или отсутствие мест за карточным столом. — Она почти улыбнулась. — И маленькая часть меня скучает по случайному сексу. Я так и не переспала с Миднайт. Сейчас мне кажется, что ей просто нравилось приструнивать меня. — Она медленно потрясла своей головой. — Порой я мечтаю только о том, чтобы отключить всё в своей голове. Просто… вернуться к тому, как всё было. И не думать об этом. Ты знаешь как?

Я не знаю.

— Хотела бы я узнать, как заставить свой мозг заткнуться. Бóльшую часть времени он ведёт себя как свинья, — призналась я и позволила себе небольшую ухмылку. — Хотя… О случайном сексе. Ты действительно скучаешь по этому? Или ты просто скучаешь по тому, что такой секс исключает эмоциональную привязанность, просто удовлетворяя потребности? — спросила я. — Как со Слейтом?

— Да. Как с ним. Или с любым другим пони, если уж на то пошло, — сказала она, пока трясла головой. Её разъедающая ненависть к самой себе практически выкипела. — Это довольно грустно, не находишь? После всего случившегося всё, что я хочу — это просто потрахаться с кем-нибудь, за кого не буду переживать.

— Честно? Я думаю, что этого хотят большинство пони. Интимность в пустоши пугает. Все хотят просто потрахаться и уйти, не сожалея или испытывая тех грубых, свисающих повсюду липких эмоций. — Я вздрогнула под свою неудачную фразу, отчаянно пытаясь не думать о биологической катастрофе, которую напоминал диван пару часов назад.

«Не думай об этом!»

Я пожала плечами, пытаясь скрыть очередную дрожь.

— Но… Я не знаю. Это просто то, что говорили мне взро… Кхем, говорили окружающие.

Вот так ключ и сменил положение в переключателе — тёплое, липкое чувство стало затапливать меня. Она улыбнулась, наклонившись ближе.

— А что насчёт тебя? Хотела бы просто трахаться? Без сожаления или грубых, прилипающих чувств? — Я была шокирована тем, как быстро она могла измениться в своих чувствах, и, что ещё хуже, как быстро она могла изменить эти чувства ко мне.

Я отодвинулась прочь, почувствовав спиной и крыльями, как прижалась к спинке дивана.

— Я… Не хочу этого, — сказала я, пытаясь отправить обратно желчь, подступившую к горлу. Я не хочу, чтобы она на меня так смотрела! Я снова состроила на своём лице маску для покера, пытаясь сохранить спокойствие и вежливость.

Блэкджек моргнула, и вязкие чувства внезапно отступили, прежде чем она пожала плечами и слегка улыбнулась.

— Что ж, дай мне знать, когда захочешь. Доверься мне. Глори показала мне все эрогенные точки на теле пегаса, — сказала она. Затем её улыбка исчезла, когда новое чувство вины переполнило её. Она соскользнула с дивана и снова поскакала к холодильнику. Очевидно, она не могла так быстро проголодаться. Одна мысль о тех старых яйцах выворачивала мой желудок, а она возвращается к холодильнику через несколько секунд?

Я смотрела за её передвижениями, физически пытаясь расслабиться. Пока мои глаза следовали за ней, я внезапно обнаружила на столе открытую и нетронутую Вишнёвую Спарк-Колу.

— Моя сода! — пропищала я, сползлая с дивана и делая глоток. Такие разговоры могли доставить пони сильную, очень сильную жажду! Я слегка покраснела от взгляда, которым меня одарила Блкэджек. Она достала бутылку с виски и отправилась обратно к лестнице… О богини, она снова улыбалась мне. Эта тёплая улыбка, обещающая незатейливо провести хорошо время!

…Действительно хорошо, раз мысль об этом пыталась вырывать мой желудок через горло и приводила крылья в зуд.

— Эй, Блэкджек? — спросила я. — Я знаю, ты, вероятно, хочешь, чтобы я ушла, но, может быть, ты попытаешься не сильно налегать на виски? Если, конечно… ты хочешь, чтобы я вернулась завтра и у тебя не было бы похмелья?

Она остановилась и потрясла передо мной бутылку с янтарным содержимым.

— Это не виски. Это "Не думай об этом" сок. Я пью его, и не думаю о вещах. Либо это, либо секс. Так что если ты не хочешь нажимать на мою кнопку перезагрузки, это то, что мне нужно.

— Подожди. У тебя есть кнопка перезагрузки? — спросила я, сильно смутившись.

Она улыбнулась и подошла ко мне. Тёплые, липкие чувства разбухли тревогой, пока она шла с самодовольным видом… Подождите. Почему она довольна собой?

— Да, — мягко произнесла она; её голос стих. — Когда у меня отличный, с копыт валящий и перебивающий дыхание прекрасный секс с маленькой пони, то я перестаю чувствовать себя ёбанным монстром, коим являюсь на самом деле. — Она что-то сделала со своим рогом, и я почувствовала тепло в своих перьях. — Но я удостоверюсь, чтобы мой партнёр тоже хорошо провёл время. Очень хорошо.

Я подтянула своё крыло чуть-чуть ближе к своему телу, едва сумев избежать внезапной дрожи от её прикосновения.

Маленькая пони? Божечки, она имела ввиду меня! Нет-нет-нет-нет-нет!

Я прикусила губу.

— Ам. Я… могу прислать Слейта, если тебе нужно. Но… нет. Заниматься этим… я не буду, — объяснила я, надеясь звучать немного спокойной.

«Богини, чёрт возьми, Сэнделвуд была права. Она ПЫТАЛАСЬ залезть мне под хвост. Просто не трогай меня. Снова. Своей магией или как-то иначе…»

Я мысленно взмолилась, чтобы она просто… отстала. Оставь меня одну. Оставь секс для пони постарше, мудрее и красивее, но не для меня!

Блэкджек казалась довольной, если не сказать иначе.

— Так ты по жеребцам, а? Только представьте, — наклонившись, произнесла она, демонстрируя своими эмоциями… тёплую нежность… липкую похоть… приятную заботу… засасывающую страсть… — Что ж, доверься мне, если захочешь посмотреть, как двери твоего амбара открываются в другую сторону. Будь уверена: что ты не пожалеешь об этом. — Это было как тонуть в тёплой патоке, неизбежно затягивающую тебя как болото.

— На самом деле нет значения, какие пони мне нравятся. Я просто… моложе и меньше, чем ты. Это было бы странно, — сказала я, пытаясь звучать не слишком в штыки.

— Ох, верно. Вопросы возраста, — сказала она, закатив глаза. — Я была моложе, чем ты, когда прошла через половое воспитание. Я понимаю, что практических уроков у тебя не было. Но если тебя это не интересует, то так и скажи. — Она начала уходить; её филейная часть покачивалась в течение нескольких шагов, пока она не посмотрела на меня через плечо. — Но дай мне знать, когда заинтересуешься.

Святая Селестия, она подмигнула мне!

Я надула щёки и обиделась на неё.

— Просто… иди пей свой “Я не думаю” сок, и мы встретимся с тобой завтра.

— Конечно. И чем быстрее появится Слейт, тем меньше у меня будет похмелья, — сказала она, поднимаясь по лестнице в свою комнату.

Не самый взрослый пони внутри меня захотел сказать ей последнее слово на прощание.

— …Я все ещё собираюсь съесть твои хлопья! — прокричала я, доставая коробку из-под своего крыла и встряхивая её.

— Тогда ты тоже узнаешь, какова на вкус вагина моей матери! — ответила она, закрыв дверь в спальню.

Я поджала губы и смотрела на хлопья в своих копытах, отчаянно пытаясь удалить её последние слова из своего разума.

…

«Чёрт возьми, Блэкджек…»

Глава 3: Шаг за шагом

«Её было не обуздать. Но не потому, что на её пути не было ошибок или сомнений. А потому что она продолжала идти, не взирая на них» — Старсвирл Бородатый, о Принцессе Селестии

Мне только что, чудом удалось остановиться и перестать прыгать по всему крылу врачевателей. Блэкджек говорила со мной! И более того, она открылась мне! Не во многом, конечно, но тем не менее! И это только первый день наших занятий!

Сэнделвуд была права, сказав, что с Блэкджек не так просто работать. Я серьёзно испугалась, когда она телепортировалась в Космический Центр Луны. Думала, что ужасно облажалась, но разговор с Нейлсом о её возвращении наполнил моё сердце счастьем и надежда возродилась. Я была уверена, что сияла маленьким пучком солнечного света в глазах Сэнделвуд и Слейта, когда открывала дверь в нашу часть Звёздного Дома.

Пучком солнечного света, быстро исчезнувшем в затмении кремового фестрала с красной гривой, что беззаботно общалась с Сэнделвуд и Слейтом. Три взрослых пони повернулись ко мне и я замерла на месте, пытаясь быстро воздвигнуть эмоциональные щиты. Слейт должен был почувствовать как меняется моё настроение, после того, как я зашла к ним. Его улыбка быстро исчезла в выражении беспокойства, пока я пыталась закупорить все отверстия, ведущие к моим эмоциональным выходам. Сэнделвуд и Циннамон Твист, кажется, были всего лишь озадачены внезапной пустотой, в которой исчезло моё радостное настроение.

— Всё в порядке, Треноди? — Спросила Сэнделвуд, рысью направляясь к двери.

Помявшись, я кивнула и подарила взрослым то, что я надеялась, было искренней улыбкой.

— О, да! Эм, просто я… закончила с Блэкджек. Мы хорошо поговорили с ней и всё такое. Однако, Слейт, она хочет встретиться с тобой. Если ты не против, конечно. Сказала что-то о том, что не будет так много пить, если ты придёшь и поговоришь с ней?

Сэнделвуд и Слейт обменялись взглядами. Напряжение в комнате незначительно подскочило. Хм. Стало совсем неловко. Неловкая минута быстро закончилась, Слейт развернулся ко мне перед выходом и улыбнулся.

— Что же, значит у тебя что-то получилось, — предположил жеребец, направляясь к двери. — Впервые за несколько месяцев Блэкджек захотела поговорить со мной. Я появляюсь, и как это обычно происходит, если она в настроении, то она в настроении. Если нет, что ж, с вероятностью 50% мне придётся очень быстро валить оттуда. — Жеребец тихонько похлопал меня по голове. — Хорошая работа, малышка! — Произнёс он и захлопнул дверь.

Я повернулась и посмотрела вслед уходящему Слейту. Стоило жеребцу покинуть крыло Врачевателей, его бодрая рысь превратилась в медленные неуверенные движения, похожие на чью-то походку перед собственной казнью. Шипучее настроение Слейта погрузилось в облака сожаления. В дождевые облака, вызванные словами одного маленького пегаса.

— Да, действительно, очень хорошая работа, — произнесла Циннамон, продолжая следить за жеребцом. Растрепав мою гриву, Слейт вернул меня к Твист и суровой реальности. Поморщившись от прикосновения, я изо всех сил пыталась не прижать свои уши. Не знаю каким образом, но сладкий, переполненный сентиментальностью голос Циннамон всегда… смущал меня.

—Я была обеспокоена возможной реакцией Блэкджек на подростка, пополнившего наши ряды. Но похоже, что мои опасения, ровно как и опасения Хартшайн, оказались напрасными.

Сэнделвуд закатила свои глаза. 

— Как я тебе и говорила до прибытия Треноди, Циннамон, я не переживаю о том, что Блэкджек сможет ей как-то навредить. Она может угрожать ей, попытается напугать её и вероятно… ну, соблазнить, — нахмурившись добавила она. — Но в порыве гнева Блэкджек просто левитирует Треноди из Звёздного Дома. Я сомневаюсь, что это может вылиться во что-то серьёзное.

Я фыркнула. 

— Ну, всеми четырьмя способами она уже воспользовалась. И половиной из них в первый день нашего знакомства. — Я остановилась и повела левым ухом в сторону, размышляя над своими словами. — Вообще-то, тогда она воспользовалась всеми четырьмя. По крайней мере, она хотя бы не пыталась снова поцеловать меня.

Циннамон посмотрела на Сэнделвуд и приподняла бровь, пока та качала своей головой. 

— Ты и я, мы обе знали, что идём на риск, — Заявила единорожка. — И как мы видим, Треноди в состоянии справиться с ней, даже если Блэкджек совсем худо. Кто знает, может ей известно что-то, чего мы до сих пор не можем понять?

Задумавшись, Циннамон кивнула и проурчала своим шёлковым, приторным голосом,

— Понимаю, но мне необходимо убедиться, что все вы находитесь под защитой. Врачеватели Душ совсем недавно, полностью восполнили свои силы, и за этими стенами их ждёт огромная пустошь. Уиллоу Глен всё ещё проходит курс реабилитации, Хартшайн сейчас с Последователями и загружена административной ответственностью — я просто беспокоюсь о Треноди и о том, что может с ней случиться. Мы же не можем рисковать самым маленьким членом нашей команды. — Ласково произнесла Твист.

После «маленького члена команды» мой глаз задёргался. Я понимаю, что Слейт только что назвал меня малышкой, но… я начала привыкать к этому. Плюс, я думаю, что он просто пытается вывести меня из себя. Я могла с этим справиться. Но когда это произнесла Циннамон, я почувствовала, как внутри всё слиплось. Словно я была самой маленькой пешкой на её шахматной доске. Единственная проблема заключалась в том, что я не знала судьбу своей фигуры и её планов на игру. Я даже не была уверена, что мы играем в шахматы.

Должно быть, Сэнделвуд почувствовала мой свербёж и решила вмешаться.

— Что ж, мы с Треноди составим рапорт, как только ты закончишь здесь. И да, я собираюсь отправлять еженедельные отчёты с завтрашнего дня, когда аликорны доставят нам наше жалование.

Мои уши оживились. 

«Ох! Завтра же день зарплаты?»

— Кто из аликорнов собирается доставить наш оклад? — спросила я, пытаясь удержать свой голос от чересчур возбуждённых тональностей. День зарплаты — это значит, что у меня появится немножко крышечек, которые я смогу потратить на себя и необходимые мне вещи! Книги, например!

Лоб Циннамон покрылся морщинками.

— Полагаю, что в Содружестве за оклад Последователей отвечает Драй Клин Онли. Но не стоит полагаться на эти слова. Иногда ей помогает Тимблстеп.

Я почувствовала, как уши на моей голове взволнованно зашевелились.

— Но… если этим занимается Клин Онли, не значит ли это, что с ней будет и Глиттер?

Циннамон одарила меня сконфуженным взглядом. 

— Глиттер… ох, точно! Её подопечная. — Твист потёрла свой висок, словно ударилась им. — Да, скорее всего. Осмелюсь предположить, что они практически не расстаются и проводят большую часть времени вместе. При условии, что Глиттер Бомб не просаживает весь свой день с Каледонией в её клинике.

Я очень надеялась, что Глиттер будет с Драй Клин завтра. Глиттер была… необычной по меркам аликорнов. С ней было весело общаться!

Я повернулась к Сэнделвуд. 

— Если я пораньше закончу с Блэкджек, то можно мне будет провести остаток дня вместе с Глиттер? — Спросила я, состроив милые глазки. Таким взглядом я всегда добивалась от мамы того, чего хотела. Что, впрочем, было достаточно редким явлением в моём детстве. Может поэтому он до сих пор и срабатывал с ней? Преподобная Луна, благослови ее сердце.

Сэнделвуд покачала головой и рассмеялась. 

— Треноди, ты же понимаешь, что тебе не нужно моего разрешения? И я собиралась сказать, что Блэкджек завтра лучше не тревожить. Ей нужно немножко времени, чтобы всё переварить, ты же понимаешь! — Снисходительно объясняла Сэнделвуд. — Но да, думаю, было бы неплохо дать тебе немного личного времени, для себя. И если ты хочешь провести свой день так, то пожалуйста, я не против.

Циннамон ухмыльнулась, состроив забавное выражение лица. 

— Хорошо, вот мы и разобрались. С нетерпением буду ждать твоего отчёта, Сэнди.

Комната снова наполнилась напряжением, буквально возникшим из пустоты. Сэнделвуд просто кивнула. Циннамон в очередной раз подарила мне одну из своих, приводящих к диабету, улыбок.

— Удачи, Треноди. — Произнесла Твист, направляясь к двери. — Тебе она пригодится.

Я нахмурилась, сопротивляясь желанию показать ей свой язык. Я молча ждала, пока Циннамон закроет дверь и перестанет нас слышать.

— Сэнди? — спросила я, посмотрев на Сэнделвуд, удивлённо подняв бровь.

Единорожка пронзила меня испепеляющим взглядом. 

— Даже ни слова. Ненавижу, когда она меня так называет! ТЬФУ! — Сэнделвуд ударила своим копытом, затем заправила часть своей гривы за ухо и потрясла своей головой. — Как ты её назвала, наждачкой? Иногда мне кажется, что ты права! Эта кобыла — боль в моём боку.

Я прижала свои уши, пока Сэнделвуд пыталась успокоиться.

— Эм, я надеюсь… ваша встреча с ней прошла нормально, да? — Спросила я, направляясь к кухонному столу. Отодвинув стул, я продолжила. — У меня такое чувство, что что-то не так. По крайней мере, я почувствовала ваши со Слейтом эмоции, когда изъявила о желании Блэкджек.

Сэнделвуд вздохнула и села на стул, напротив меня. 

— Тебе… не стоит беспокоиться, Треноди. Просто кое-что происходит между мной и Слейтом. Мне жаль, что тебе приходится чувствовать это.

«Жаль, что приходится чувствовать что?»

Заинтересовалась я про себя.

«Ох! Сэнделвуд же несчастлива из-за того, что профилактика Слейта включает в себя секс с Блэкджек! »

14-летняя кобылка в моей голове хлопнула в свои копытца, когда я поняла, что шиппинг двух старших врачевателей был не так далёк от истины. Какие последствия ждут Блэкджек, если отношения Слейта и Сэнделвуд перерастут в проблему? Как Сэнделвуд сможет смириться с тем фактом, что её возлюбленный активно занимается… о… ох богини…

— Так или иначе, как всё прошло с Блэкджек? Ты выглядела очень возбуждённой, когда зашла к нам. — Спросила Сэнделвуд, вытаскивая меня из собственных мыслей.

— Думаю, что… всё прошло хорошо. Мне кажется… она считает меня весёлой. Ну или странной. Без понятия. Но мне удалось поговорить с ней о девяносто девятом и её ненависти к сахарным яблочным бомбочкам. — Произнесла я, достав измятую коробку из седельных сумок — По всей видимости, П-21 сравнивал вкус хлопьев с женскими выделениями её мамы или что-то вроде того.

Делая глоток, Сэнделвуд подавились и забрызгала всё чаем.

— Подожди, что?! Женские выделения её матери? — Она быстро заморгала, таращась на меня. — Ох! Всё верно… П-21 "обслуживал" маму Блэкджек, ровно как и её саму. Узаконенное изнасилование жеребцов в Стойле № 99. — Единорожка задумчиво нахмурилась. — Интересно, что заставило его сказать это?

Я пожала плечами. 

— У Блэкджек по-настоящему не было ответа на этот вопрос. Несомненно, что всё началось с их примирения, они наконец-то начали навёрстывать упущенное. Хотя, мои слова заставили её задуматься. О том, что жизнь П-21 серьёзно изменилась, пока он путешествовал с ней. — Я вздохнула. — Блэкджек действительно его любила, очень сильно, она винит себя в его смерти и вполне серьёзно — Я повела левым ухом в сторону. — Она когда-нибудь говорила об этом с тобой, Слейтом? Или с кем-нибудь другим из врачевателей?

Сэнделвуд отрицательно покачала головой.

— Никогда. По крайней мере, этого не было в отчётах наших коллег. — Она ухмыльнулась. — Кстати, Хартшот пробыл здесь всего два дня, а затем сорвался. Он пытался с ней работать, но Блэкджек постоянно пьянствовала. Так что ему не удалось вытянуть из неё что-то. Но если серьёзно, то как правило, Блэкджек ведёт со мной беседы не на столь глубокие темы. Она… всегда спрашивает о моей жизни, но как блюститель профессиональных границ, я пытаюсь разговаривать с ней об этом как можно меньше. — Спокойно закончила единорожка и шмыгнула носом, но я не могла перестать думать о слегка леденящем сожалении с её стороны. Да… это было странно.

— Но ваш маленький разговор с ней — это хорошая новость. Отличная работа, Треноди!

Возвращаясь к столу, я посмотрела на неё. 

— Что ж, надеюсь Циннамон услышала то, чего хотела! Может быть, теперь нам будет не так сложно! — Радостно произнесла я.

Уши Сэнделвуд опустились и она вздохнула. 

— Треноди, это всего лишь до полуночи. Если сегодня у неё был хороший день, то ещё не значит, что он будет у неё завтра. Всё очень… сложно. Её положение, и политические реалии Содружества… противоречивы, если не сказать хуже. — Сэнделвуд нахмурилась, сморщив морду — Мало того, что Министр Боинг всеми способами пытается уничтожить наследие Охранницы, так ещё её заочное судебное разбирательство^[1], которая она хочет начать. Это только усугубляет положение. Я начинаю беспокоиться — что может произойти, если Боинг узнает, что Блэкджек всё ещё жива?

Я вздрогнула. 

— Она приведёт сюда толпу, и не важно, кто встанет у неё на пути, — произнесла я, пытаясь избавиться от этой мысли. Это было бы очень интересным днём.

Сэнделвуд кивнула в знак согласия. 

— Поэтому мы и прилагаем все усилия, чтобы сохранить её существование в тайне. Даже для тех, кто желает ей благополучия и пытается нам помочь. Присоединение Принцессы Грейс к нашему внутреннему кругу было огромным риском. И заметь, Грейс поддерживает реабилитацию Блэкджек. Я уверена, что Брут и Жнецы тоже могли бы помочь. Брут неоднократно упоминал, что Блэкджек была бы всё ещё в первой десятке, если бы не погибла. Но… из-за Циннамон, работавшей с Боинг, на Врачевателей Душ оказывают гораздо больше давления. Со стороны довольно мощной политической силы. — Она взмахнула копытами перед собой, словно защищаясь. — Я не говорю, что Циннамон могла нарушить конфиденциальность, или то, что это её ошибка, но так обстоят дела. Потому что Министр Боинг лечилась у Циннамон и теперь это связывает её с нами. И потому что Циннамон перед Хартшайн в… ответе. — Сэнделвуд пожала плечами. — Я думаю, что мы в любом случае облажались.

Дела действительно обстояли не очень. Врачеватели Душ были единственным оплотом в пустоши для пони с психическими проблемами, и из-за этого мы часто попадаем в политические паутины пустоши. Тартар! Дело было не только во Врачевателях Душ, это касалось всех Последователей! Вельвет Ремеди делала всё возможное с целью сохранить мир между НКР и Новым Лунным Содружеством. В НКР очень хотели присоединить НЛС к себе и расширить границы. Так же сильно как и Содружество, желающее существовать самостоятельно и вне юрисдикции НКР. Последователи Апокалипсиса и Врачеватели душ, как их часть, действовали независимо. Мы были странной, не касающейся политики, сущностью, которая пыталась убедиться, что обе стороны ладят друг с другом. Литлпип, Блэкджек, и многие другие пожертвовали практически всем не для того, чтобы началась новая война. Причём из-за такой ерунды, как линия на карте.

Причём, если быть честной, войны в пустоши вспыхивали и из-за меньшего.

К тому же, всё это не давало Сэнделвуд хоть как-то расслабиться и делало её работу напряжённой. И веселее от этого тоже не становилось. Создавалось такое ощущение, словно дюжина разных пони кричали мне в ухо о всех нюансах и аспектах моей работы. Я занималась, лягать его в круп, своей работой! Им же следовало просто заткнуться и заняться своей!

— Я хочу, чтобы мы могли поскорей изменить пустошь, — Произнесла я со вздохом и положила голову на стол. — Всё было бы проще, если бы пони перестали постоянно получать всё больше травм, с которыми нам приходится иметь дело.

Сэнделвуд посмотрела на меня с глубоким сочувствием.

— Я знаю, Треноди. Это было бы здорово, где-нибудь в идеальном мире. Но пустошь не идеальна. Так что мы… просто работаем с тем, что у нас есть. Даже если нам приходится туго.

Я кивнула в знак согласия. Не могла с этим поспорить. 

— Что ж, я просто рада, что день Блэкджек стал чуточку светлей, — сказала я с мягкой улыбкой.

Сэнделвуд улыбнулась в ответ.

— Да, хорошая новость, — Внезапно её взгляд сменился холодным выражением на лице. — Я просто надеюсь, что она не слишком жёстка со Слейтом.

Я не нашла что сказать ей в ответ.

---

Я практически дочитала «Корабль-Призрак», когда Слейт вернулся в наше крыло. Стоило приподняться, как его голова оказалась в моей спальне.

— Мне нужно кому-то рассказать об этом. Но сначала, прежде чем я начну, Треноди, я скажу тебе, что всё это — полностью твоя вина. Но кто-то точно должен узнать об этом. — Мрачно произнёс он, уставившись на меня сверху.

Мои уши опустились.

— Всё… в порядке? — Спросила я, напряжённо сжавшись в ожидании ответа.

Слейт медленно подошёл ко мне, по его лицу расползалось жуткое выражение. Моё ухо с ожиданием извивалось в знойном дыхании и жаре от его морды.

— Она на вкус как солёная ириска. — Заговорщицки прошептал он.

Я несколько раз моргнула, пока его слова просачивались в мою голову. Префронтальная кора моего мозга начала обрабатывать эту информацию, пока не…

— О СВЯТАЯ ЛУНА, ЗАЧЕМ?! — Я резко завизжала на него. К моему ужасу, голос эхом разошёлся по дому. Мне не нужно было знать какова на вкус Блэкджек!

Физиономия Слейта скрутилась в широкую ухмылку.

— Зачем? Ты сама знаешь зачем. А ещё теперь ты знаешь…! — хихикая, он продолжал меня дразнить.

Моментом позже произошла довольно неприятная ситуация. Не знаю как и каким образом, но Скуталу отправилась в полёт, прямо в лицо Слейта. Жеребец рассмеялся, подняв мою игрушку с пола.

— Оу! Подарки! — Схватив плюшевую игрушку, сказал он и умчался в коридор.

Я бросилась с кровати за ним.

— СЛЕЕЕЕЙТ! ВЕРНИ ОБРАТНО! — Переворошив простыни, прокричала я и рванула в коридор.

Слейт засмеялся, когда Сэнделвуд показалась из своей комнаты и подарила нам озадаченный взгляд.

— Просто подтруниваю над Треноди — Сказал он с усмешкой, бросив мне игрушку. Я поймала Скуталу своими копытами и заключила её в объятия. Слейт успокоился, и лёг на свой живот. Я стояла рядом, опутывая Скуталу перьями своих крыльев. Даже лёжа Слейт превосходил меня ростом, из-за чего я опустила уши. — И хочу известить тебя, что Блэкджек выглядела намного лучше, когда я встретился с ней.

Не уверена, что мне нравилось находиться в этот момент так близко к нему. Я почувствовала пот и очень странный, резкий запах, который как я поняла, означал, что он занимался сексом.

— Ну, я рада, что ей стало лучше. — произнесла я с мягкой улыбкой.

Слейт кивнул. 

— И я думаю, ты понимаешь, что мне нужно было рассказать об этом кому-нибудь, выговориться. Не похоже, что наш кудрявый хвостик хочет слышать об этом! — добавил Слейт с намёком на Сэнделвуд.

«Я тоже не хотела слышать об этом! И нет, ей просто хочется прокатиться на поезде Слейта^[2]…» — Подумала я, ухмыльнувшись ему в ответ.

— О, я понимаю. А теперь, у нас не найдётся отбеливателя для мозгов? Мне нужно немного…

Слейт cкорчил свою мордашку и поднял большое копыто, чтобы тихонько ткнуть меня в кончик носа. 

— Нет. Никакого отбеливателя для маленьких врачевателей. — Произнёс он с усмешкой. — Но если с клиентом не задалось, то ты находишься в достаточно безопасном месте, чтобы выпустить пар.

Я видела как Слейт улыбнулся Сэнделвуд, поднявшись на свои копыта. Улыбка единорожки была довольно натянутой, и снова изморозь сожаления небольшим осадком выпала над ними. Слейт покачал головой, глядя на меня сверху. 

— Сегодня был длинный день. Спокойной ночи, Треноди. Увидимся утром, Сэнделвуд, — Он кивнул ей и исчез в своей комнате, закрыв за собой дверь.

Я наблюдала за взглядом Сэндэлвуд, обращённым к закрытой двери Слейта. Она смотрела несколько дольше, чем полагалась. А затем она закрыла собственную. Часть меня хотела убедиться, что с ней всё в порядке. Другая часть всё ещё обрабатывала то, что сказал Слейт. Третья часть желала моим разносторонним частям наконец-то поладить!

Я вернулась в комнату и свернулась в постели, прижав Скуталу к своей груди. Слейт доверил мне секрет, которым не поделился с Сэнделвуд! Это… хм. Я не знала, как к этому относиться. Я знала, что Слейт мне нравится. С тех пор, как мы с ним встретились, он был… спокойным. Безопасным. Причина, по которой я мирилась с прикосновениями Слейта заключалась в их нежности. Он бы точно заметил мою дрожь, если бы прикоснулся слишком сильно. Значит ли это, что он был безопасным?

Интересно, что он чувствует, держа всё в секрете, например о Блэкджек? Я имею ввиду, кто вообще решит поговорить об этом с другими? Зная о всех интимных секретах пони, их вкусах и о том, что они любят. Какие прикосновения им больше нравятся, различные мелоч…

Я отрезала эту мысль, пока она не вызвала слишком много неудобств. Если бы меня попросили перечислить все эмоции, что я чувствую, то в первую очередь я назвала бы счастье. Счастье, что Слейт считает меня достаточно надёжной, чтобы доверить мне свой секрет. Это было своего рода приятным ощущением. Я отключила лампу и медленно погрузилась в сон с тёплым чувством, согревающим моё сердце.

---

Я просто обожала этот душ. Не знаю, кого Сэнделвуд подкупила или уломала чтобы его установить, но он был лучшей частью моей жизни в Капелле. Горячая, стекающая с меня вода была восхитительна. По крайней мере до тех пор, пока ей не захотел насладиться кто-то ещё.

— Треноди, ты там уже полчаса! — Прокричала Сэнделвуд, постучав копытом в дверь. Я заворчала и, с неохотой перекрыв поток приятного тепла, вышла из душа в холодный воздух остальной части комнаты.

— Ладно! Ладно! Я закончила! Дай мне только вытереться! — Ответила я. «Долбанная Сэнделвуд. Почему она просто не примет душ в Звёздном Доме? Подождите… а там вообще был душ? Я знала, что там была дамская комната, но душ?» Вытирая мягким полотенцем свою светлую гриву и тонкую талию, я раздумывала об этом. После того как я вытерлась, я накинула на себя пыльник и позволила ей занять ванную.

— Тьфу, опять запотело! — Сэнделвуд надула губы, указывая на медицинский шкафчик с зеркалом. — Ты не лучше, чем Слейт! — Сэнделвуд закрыла дверь и из-за неё раздались звуки воды падающей на металлическое дно ванны.

Когда я медленно зашла на кухню, Слейт пожал плечами.

— Серьёзно, она снова жалуется, что я долго принимаю душ. У меня это занимает около 5 минут. — Сказал он, усмехнувшись. — Я хочу сказать, намылиться и ополоснуться — разве это может занимать столько времени?

Я застенчиво посмотрела на него.

— Мне просто нравится наслаждаться тёплой водой, стекающей с моей шерсти. Она меня бодрит. — Призналась я, открыв холодильник в поисках молока браминов для своих Сахарных Яблочных Бомбочек. Может по вкусу они и напоминают маму Блэкджек, но будь я проклята, если не собираюсь смаковать каждую ложку!

Должно быть, я поморщилась, когда подумала об этом, так как Слейт засмеялся.

— Не думай об этом. Просто наслаждайся своими хлопьями, — предупредил он, делая глоток из своего стакана с молоком.

Я хихикнула и присела к нему за стол, высыпая свои хлопья в чашу и заливая их молоком.

— Я не буду об этом думать. Я просто съем их. Назло ей!

Слейт улыбнулся.

— Хорошо. Только не то, что ты ешь ей назло. А то, что ты ими наслаждаешься, — он снова откусил свой тост, который выглядел так, будто он был намазан своего рода консервированным мутафруктом. — Готова к выплате стипендии? — спросил он, быстро прикончив свой тост.

Я кивнула. 

— Конечно, не такая уж и большая. — Призналась я. — Большая часть стипендии уходит моей маме. — Если Слейт сразу и ответил что-то, то это затерялось в хрусте моих хлопьев. — Что?

— Я спросил, почему она отсылается твоей матери, — повторил он, хмурясь на меня с противоположного конца стола. — Разве она сама не зарабатывает достаточно?

— Да, зарабатывает. Но она не считает меня достаточно ответственной, чтобы распоряжаться крышками. Поэтому она договорилась с Хартшайн и Циннамон, чтобы большая часть моей зарплаты отправлялась ей. Вам двоим платят достаточно, чтобы покупать оборудование и необходимые вещи. Она решила, что мне нужно немного крышечек на десерт. И… ещё немного на карманные расходы. — Объяснила я.

Глубокие морщины на лбу Слейта стали ещё глубже.

— Но если она в состоянии себя обеспечить на эти деньги, то это значит, что с твоей стипендии ей перепадает порядочно. Если я, конечно, не ошибаюсь о количестве получаемых тобой крышек.

— Ну, я получаю около сорока крышек с каждой зарплаты, — произнесла я, пожав плечами. — Этого достаточно, чтобы купить немного пирожных или хлопьев, или что-нибудь для себя, если решу поднакопить. Мне просто… — Физиономия Слейта заставила меня сделать паузу. — Что?

— Треноди, если она высылает тебе всего лишь сорок крышек, то получается, что раз в две недели она получает по четыреста шестьдесят. — Мрачно объяснил Слейт. — Это же практически тысяча в месяц, сверх того, что она зарабатывает!

Я моргнула. 

— Ну, она получает всего лишь четыреста крышек в месяц, работая секретарём мэра в Джанкшен-Сити. Разве… от этого ей не будет лучше? — Спросила я в искреннем недоумении.

Слейт поджал свои губы. 

— Я… ну, да. Но что насчёт тебя? Твоя мама могла бы позволить себе жизнь в Башне Тенпони! А тебе нужны эти крышки, чтобы тратить их на то, что ты хочешь, и медицинские препараты на случай, ты знаешь, форс-мажора. Целебные зелья не дешёвые!

Теперь настала моя очередь хмуриться.

— Целебные зелья просто останавливают кровотечение, Слейт. С этим прекрасно справляются и бинты. И они дешёвые. Кроме того, какая разница, есть у меня целебное зелье или нет, если я истекаю кровью от эмпатической обратной связи? В любом случае, вряд ли меня это убьёт. И неважно сколько я буду истекать кровью, шрамов не избежать.

Слейт скользнул взглядом по пыльнику на моей спине. 

— Не в этом дело, Треноди, — тихо произнёс он. — А в том, что твоя мама живёт на широкое копыто, а ты на своих еле держишься.

— У меня есть несколько книг! — Защищаясь, произнесла я. Мой голос сорвался в тонкий писк. Как он смеет так говорить! — И у меня есть Скуталу!

— Ты вообще была в моей комнате? А теперь вспомни свою. Я не говорю, что ты должна купаться в роскоши, отнюдь. Но у тебя нет оружия, у тебя очень мало своих вещей, и 80 крышек в месяц даже на такие мелочи, как еда, недостаточно, чтобы жить на это, Треноди, — спокойно объяснил Слейт. — Просто я… я беспокоюсь, что тебя используют.

Я застыла, широко раскрыв глаза. Нет, это не так! Меня не использовали! Мама никогда бы так не поступила! Никогда и ни за что! Да, она строгая, но она никогда не стала бы меня использовать. Ей нужны деньги на аренду! Она говорила это мне каждый раз, когда у меня появлялась возможность связаться с ней с помощью коммуникатора.

— Я… спасибо за беспокойство, Слейт. Правда! Но не утруждай себя. Мама нуждается в этих деньгах, а я смогу прожить и без них. Мне не нужно много вещей. И уж тем более, мне не нужно оружие. — Я попыталась вжаться в своё кресло и стать как можно меньше. — Я… тебе и вправду не нужно обо мне беспокоиться.

Выражение на его лице давало понять, что он, скорее всего, будет беспокоиться об этом ещё в течении некоторого времени. Я стала изучать свои копыта, лишь бы не встречаться с ним взглядом.

— Я отправляюсь на улицу, дожидаться Глиттер Бомб, — сказала я, рванув к двери и оставив мои хлопья почти нетронутыми.

Я захлопнула за собой дверь, Слейт не стал за мной гнаться. Ох! Как он меня разозлил! Как он посмел так говорить про мою маму!? КАК ОН ПОСМЕЛ! По пути к Звёздному Дому, я пнула камень, с силой достаточной, чтобы поцарапать копыто. Арргх! Почему сейчас? Позже придётся удалить трещину, иначе я буду чувствовать, как будто у меня отсутствует часть переднего копыта.

Я потопала наверх по лестнице к большим дубовым дверям и зашла внутрь. Может быть у Блэкджек есть пилочка для копыт, которую я могла бы одолжить.

— Блэкджек, ты не спишь? — Окликнула я. — Могу я ненадолго остаться?

Ответа не было. Если Блэкджек не отвечает, то это явно плохой знак.

Я с осторожностью стала подниматься по лестнице, аккуратно ступая своим поцарапанным копытом.

— Блэкджек? — Снова позвала я, в этот раз чуточку тише. Стоп… почему я перешла на шёпот? Не похоже, что бы Блэкджек пыталась убить меня силой мысли! Да и то, что в подвале не было никакого культа было мне известно… Ух, это место было слишком жутким.

Всё ещё нет ответа.

Добравшись до её двери, я постучала здоровым копытом.

— Блэкджек? — позвала я в надежде, что она всё ещё спит. Может быть, Слейт вымотал её прошлой ночью или что-то вроде того? До сих пор без ответа. Я осторожно отворила дверь.

На полу лежала Блэкджек рядом со спутавшимися простынями с её кровати. От неё несло спермой и рвотой; Поскольку она была покрыта одним, и лежала в луже второго. На её боку… твою ж мать, она вообще дышит?!

Я ворвалась в комнату, не беспокоясь о том, во что могу вляпаться.

— Блэкджек! — Слегка встряхивая её, закричала я и приложила к ней ухо, чтобы проверить дыхание. Она не умерла. Всё в порядке, она не умерла!

Она умерла.

Затем она повернулась и закашлялась, забрызгивая моё лицо остатками… я даже не хочу знать чего. Рухнув на бок, она посматривала на меня своим красным глазом.

— Чуть копыта не отбросила, снова — пробурчала Блэкджек, и медленно поднялась на свои копыта. Она сплюнула полный рот мерзкой жижи. — Утра, — Пробормотала она низким голосом.

Я не могла пошевелиться. Моё лицо было в рвоте. Она не умерла! Но моё лицо было во рвоте! СВЯТАЯ ЛУНА, ПОЧЕМУ!?

— БУУЭЭ! — Произнесла я, вытирая своё лицо передними копытами, лишь ухудшая ситуацию, размазывая по нему ещё больше рвоты с пола. Сразу произошло несколько событий, пока моё тело жестоко реагировало на прилипшую к нему рвоту. Во-первых, я чихнула. Затем я почувствовала себя плохо и меня начало тошнить. Что ж, хорошо, что мне не удалось доесть свои Яблочные Сахарные Б-ларх!

— Тоже утро не задалось, а? — Спросила Блэкджек, пока я опустошала свой желудок. Она левитировала себе бутылку с виски, разбрызгивая вокруг янтарную жидкость. — Тебе стоит поменьше пить, кроха. До меня тебе ещё далеко. — Сказала она, принявшись за бутылку.

Я тихонько заскулила, вытирая своё лицо о пыльник. Богиня, чёрт возьми, это было… о богини, я была покрыта рвотой. А Сэнделвуд всё ещё принимала душ в нашем крыле! АРГХ!

— Я не пила прошлой ночью, — Захрипела я. — Твоя рвота попала мне на нос, из-за этого меня стошнило. Теперь я грязная. Снова. Я только этим утром приняла душ! Аргх, лягать его в круп! Зачем ты напиваешься до тошноты!? Я думала, что ты умерла!!

Блэкджек просто посмотрела на меня с этой постоянной, удовлетворённой улыбкой.

— Ты очень похожа на Глори, — тихо произнесла она, швырнув пустую бутылку в кучу к остальным. Часть меня, отвечающая за чистоту в доме, сжалась при виде этого. Несмотря на улыбку, я чувствовала её боль, излучаемую ею как радиацию. Невидимая, и очень ядовитая. Как она могла не плакать, когда ей было так больно?

— Пойдём, — сказала Блэкджек, направляясь к двери.

Я встала на все копыта и пошла за ней. Почему я иду за ней? Блэкджек была сумасшедшей! Она чуть не умерла от передозировки алкоголем, и теперь я иду за ней. Молодец, Треноди. Лучшая идея на свете. Зачем ты снова пришла в Звёздный Дом? Ох… точно. Потому что Слейт отзывался о моей маме как придурок.

— Куда мы идём? — спросила я, выходя с ней из комнаты.

Блэкджек оглянулась на меня, засохший слой мерзости покрывал её от рога до копыт. Тем не менее, она улыбалась. От неё исходили очень странные эмоции.

— Разве это важно? — Она подошла к входной двери и левитровала деревянное ведро на свой круп, перед тем как выйти.

Я моргнула, следуя за ней в дверной проём, давно позабыв о трещине в копыте.

— Эм… а разве нет? То есть… ты не хочешь помыться? Потому что, ну… ты уже похрустываешь? А я покрыта рвотой. Спасибо за это. — Ответила я с каменным выражением лица.

Блэкджек не ответила. Она прокладывала свой путь по холму к гигантскому озеру, заполнявшему центр Хуфингтона. Вода струилась через трещины в плотине, которая когда-то сдерживала её.

— А ты не слишком ли нервная для своего возраста? — Спросила она, направляясь к разрушенному основанию платины. На бетоне была часть изображения лица Луны. — Я помню, что в твоём возрасте я молилась, чтобы моя мама меня пережила и никто не догадался, что я не умею в магию.

Я прижала уши от её замечания. 

— Я… как бы должна. То есть, мне приходится переживать, чтобы не переживали другие. Это кого угодно сделает нервным! То есть… нет, не нервным. — Я посмотрела на неё и надула щёки. — Я не нервная!

Она остановилась у старой генераторной. Большая её часть отвалилась и упала в воду, когда плотина была разрушена. Вода с рёвом била из зазоров в её поверхности, наполняя воздух туманом и радугами. Блэкджек окунула ведро в воду своей магией и вылила его себе на голову. Затем она повторила это снова. Она запрокинула свою гриву, оставляя шлейф из грязной воды, очищая себя. Затем она снова посмотрела на меня, её грива была очень мокрой. Чёрные с красными локонами прилипали к её лицу.

— Ты нервная, — Тихо произнесла она.

Я поджала свои губы, стараясь не надуться. Наверное, я надулась. Это не помогало ситуации! 

— Как… как вода? — Спросила я, пытаясь сменить тему. — Сэнделвуд захватила душ, когда я покинула крыло Врачевателей.

— Угу. Она любит петь в душе, — тихо сказала Блэкджек и вылила на себя ещё одно ведро. — Вода прохладная. Чистая. Мокрая, — произнесла она, оттирая свою шерсть от всякой гадости. — Мне нравится здесь. В конце концов, я умерла тут.

Я открыла рот, чтобы ответить, но затем остановилась. Я закрыла глаза, слушая рёв падающей воды. Хорошо, я понимаю, почему ей это может нравиться. Шум и удалённость генераторной умиротворяют. А затем до меня дошло.

— Подожди, а откуда ты знаешь, что Сэнделвуд любит петь в душе?

Хорошо, почему из всех мыслей, что мелькали у меня в голове, эта первая, что пришла на ум!? Аргх…

— Наверно оттуда, что я была там с ней, — ответила она, поднимая ещё одно ведро с водой и протягивая мне. Вода в озере была настолько чистой и прозрачной, что я могла видеть огромные куски плотины в воде под нами, спускающейся в глубины почти идеально круглого озера. Озера, которое, вероятно, напоминало форму моих глаз в данный момент.

Что.

На секунду она поджала губы, а затем облила меня из ведра.

Что?

— Ты в порядке? — cпросила Блэкджек, пока с моей гривы стекала вода. Она помахала копытом перед моими глазами. — Я тебя не сломала?

— У меня очень много вопросов. — Произнесла я, не прекращая дрожать от холодной воды. — Прежде всего… ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПРЕДУПРЕДИЛА МЕНЯ!? — Пропищала я, указывая на свой промокший пыльник. — Ты даже не дала мне его снять! А теперь объясни…

На меня вылили второе ведро с водой.

Я выдохнула.

— Как… почему… душ… что?

Моя шёрстка вымокла. Мой пыльник промок. Куски гадости были смыты окончательно, но теперь моя мокрая грива прильнула к лицу. Мой хвостик будет очень сложно восстановить. Я огляделась вокруг в попытке отыскать какое-нибудь место, где смогла бы ненадолго снять свой пыльник. Из-за толстого, кожаного пальто вода ощущалась ещё холодней.

— Ну, я могла бы тебя раздеть, но если память мне не изменяет, тебе это не особо нравится. И ты выглядела, словно тебе нужна была перезагрузка. Кроме того, ты должна быть рада, что я воспользовалась только водой. Моим первым порывом было поцеловать тебя. — Она широко улыбнулась, прежде чем взять третье ведро.

Я вздохнула, и вылезла из своего пыльника. повесив его на валун. Прижав свои крылья к спине, я понадеялась, что паутина шрамов, рассекающая мою шкуру не привлечёт её внимания.

— Хорошо. Выливай, — Произнесла я, мой голос был пронизан смирением. — Но ты так и не ответила, почему ты принимала душ с Сэнделвуд.

Она облила меня водой.

— Наверное, потому, что я занималась с ней сексом, — обыденно ответила Блэкджек. — Ей тоже нужна была перезагрузка, — повседневно продолжала она, заканчивая с импровизированным душем. По крайней мере, я снова была чистой. — Что? Какие-то проблемы? — нахмурившись, произнесла она.

Я не была уверена как ей ответить на это. Особенно учитывая, что в данный момент мои крылья встали от удивления. У меня были большие причины для беспокойства, например то, что мой босс, ну, я не знаю, СПИТ С КЛИЕНТОМ! 

— Эм… — начала я, снова схлопывая крылья на спине. — Это… э-э… мы… если ты не Слейт? Мы не должны… делать это с тобой.

— Но мне-то можно это делать с вами? — Спросила она и легла на камень, поджав копыта. — Иногда бывает весело, когда я становлюсь терапевтом, а они моими клиентами, понимаешь? — Спросила она, обыденно смотря на меня.

Я подошла к валуну, и втиснула себя в висевший на нём пыльник. По крайней мере, в нём я чувствовала себя слегка безопасней.

— Но… Хартшайн говорит, что это запрещено. Что это плохо для врачевателей душ, если только их талант не располагает к этому. И нет, тебе не разрешено делать это со мной! Тебе сколько? Двадцать пять? — Спросила я не веря своим ушам. — Мне четырнадцать!

Она просто посмотрела на меня и пожала плечами. 

— В девяносто девятом 14 лет было достаточно, чтобы хотя бы раз пережить это. — Она снова пожала плечами. — Наверное, я просто не обращаю внимание на твой возраст. Ты милая. Ты стеснительная. Ты скованная. Я хотела бы помочь тебе почувствовать себя очень, очень хорошо. Секс без обязательств, о котором ты говорила раньше. Это то, что я умею делать. Что-то, что мне нравится. И большинству пони это тоже нравится в правильных условиях.

Её взгляд был направлен в сторону Звёздного Дома. 

— Сэнделвуд тоже была скованной. Она сомневалась в своих способностях к врачеванию, и Циннамон никак не облегчала ей задачу. Ей не везло со мной, и это причиняло ей боль. Я помогла ей почувствовать себя лучше. И было не важно, что кобылы были не в её вкусе. Я была с ней. Я была готова. Она нуждалась во мне. То, что она была кем-то вроде моего терапевта, не имело значения. Я могла ей помочь, и я помогла. — Блэкджек сделала паузу, — Я бы хотела, чтобы ты не говорила об этом Циннамон, если тебе не тяжело. Она слишком напоминает мне некоторых пони, которых я хотела пристрелить.

— Ха, даже не догадываюсь почему… — Пробормотала я. — Случаем не её шикарная внешность или, может быть, её полностью обезоруживающая харизма! — Я просто изливалась сарказмом. — Но я ей не скажу. Это… что ж, всё равно это не будет задокументировано. Я собиралась спросить, не прогуляешься ли ты со мной до города? Потому что, как мне кажется, моя подруга должна прилететь. Хотя, теперь ты рассказываешь мне секреты моего начальства, и говоришь мне, что я должна заняться сексом. Я не хочу заниматься сексом. Даже если ты на вкус как солёная ириска. — Выдохнув, добавила я.

Блэкджек просто улыбнулась мне, её боль была подавлена шипучим весельем и тёплой привязанностью.

— Смотрю, я здесь не одна такая разговорчивая, — сказала она усмехнувшись, и снова пожала плечами. — Если ты не хочешь, то не делай. Если ты думаешь, что не должна, то ты не должна. Я думаю, что секс — это здорово. Мне он нравится. Да, однажды это закончилось плохо… очень плохо… но я прошла через это. Я не позволила этому испортить то немногое в пустоши, что приносило мне удовольствие. — Затем она прищурилась. — Так что. Почему ты не хочешь? Только из-за возраста? — Обыденно произнесла она.

Я замерла. Я взаправду не знала что ответить ей. Мне… самой ответ не нравился. И может быть, только может быть, если я постою ещё немного, то ей наскучит и она уйдёт, а мне не придётся рассказывать об этом. Так что я просто неловко на неё уставилась.

Она лежала там почти минуту, прежде чем ответить, 

— Всё настолько плохо, да? Извини. — Сказала Блэкджек, поднявшись и встряхнувшись. — Ну что, пойдём в город.

Я выдохнула, а затем просунула свои копыта в рукава пыльника. Я встала и последовала за ней, стараясь держаться слегка позади её.

— Я… извини. — Сказала я неловко. Я не знала что сказать, правда.

— За что? — Оглянувшись на меня, спросила Блэкджек. Она безразлично улыбалась, но её взгляд был очень мягким. За отказ? За свою боль? За свою слабость? За то, что изначально позволила причинить себе боль? За то, что не могу говорить о своей проблеме? За что я должна извиниться?

Ну, полагаю, мне нечего не было на это ответить. И тем более, не за что было извиняться.

— Я… — начала снова я, затем нахмурилась. Луна, еби меня месяцем. Ну и кто из нас здесь терапевт? — Всё в порядке. Я просто плохо себя чувствую, когда мой рот отказывается работать, и я могу только смотреть на кого-то.

— Да ладно, не переживай, — сказала она, шагая впереди — Сэнделвуд понадобилось несколько недель, прежде чем оказаться со мной в одном душе. И посмотри на нас. Всего три дня, и мы уже вместе моемся. — Она снова оглянулась. — Я узнаю об этом, рано или поздно. Будет интересно поговорить с тобой на эту тему.

Мои уши поникли, а крылья опустились. 

— Мне четырнадцать. И ты просто поливала меня из ведра. Мы. Не. Мылись. Вместе! — Пропищала я. — Я упоминала, что мне четырнадцать!?

— То есть если бы тебе было пятнадцать, то проблемы бы не было? — Спросила она, шагая вперёд.

— Я бы так не сказала, — ответила я, следуя за ней. — Я просто напоминаю, что в некоторых цивилизованных обществах за это могут и посадить, — я осмотрела своё маленькое, худощавое тело. — Чёрт, в некоторых местах пони всё ещё принимают меня за жеребёнка!

— Ты пони, которой четырнадцать. Если ты: пони, которая хочет заниматься сексом, хорошо. Если нет, тоже здорово. Твой возраст не заставит тебя магически хотеть или не хотеть этого. Это биология, — сказала она, констатируя факт, и затем добавила, — Имей в виду, что я научилась всему этому в стойле, которое по сути своей, было сексуальным кошмаром, но для меня это звучит логично.

Я поморщилась, когда мы забрались на холм, ведущий к Звёздному Дому.

— А для меня нет, — призналась я, а затем у меня отвисла челюсть при виде двух аликорнов, разговаривающих с Сэнделвуд и Слейтом. 

— Глиттер Бомб! — Завизжала я и, поднявшись в воздух, рванула к большой фиолетовой кобыле.

Аликорны и врачеватели повернулись, чтобы посмотреть, как я пересекаю то, что было газоном Звёздного дома, лишь только для того чтобы столкнуться с фиолетовым аликорном и со всей силы обнять её.

Глиттер Бомб завизжала, как восторженый жеребёнок, обнимая меня в ответ крыльями. 

— Трэн! — Сказала она взволнованно. — Я так надеялась тебя здесь увидеть!

Слейт и Сэнделвуд обменялись непонимающими взглядами, тогда как Драй Клин Онли всего лишь усмехнулась. — Приятно тебя снова видеть, Треноди, — мягко произнесла кобыла. — Каледония опасалась, что мы можем не застать тебя здесь.

Я вернула улыбку, голубой кобыле, выглянув из-за перьев Глиттер.

— Я просто надеялась, что Глиттер будет с тобой!

— Конечно же я буду с ней! Я ведь её помощник номер один! — Сказала Глиттер Бомб, радостно ухмыляясь. — Не так ли, Драй?

Драй потёрла лоб у основания рога. — Эм, да. Конечно, Глиттер. Лучший помощник. — Она посмотрела в сторону Блэкджек, которая стояла там, где я её оставила.

— Это Мисс Рыбка? — спросила Драй Клин, повернувшись к Сэнделвуд.

— Рыбка? — Промямлила я, обращаясь к Сэнделвуд, а затем вспомнила заключение Циннамон. Рыбка — это же настоящее имя Блэкджек!

Сэнделвуд кивнула, после чего Глиттер Бомб отпустила меня. Большая фиолетовая кобыла приподнялась на задних копытах и помахала Блэкджек. 

— Привет, Рыбонька!

Блэкджек стояла и смотрела на нас в течении нескольких секунд, слегка нахмурившись и наклонив голову. По неизвестной причине, вид вздыбленного аликорна, машущего ей копытом и с идиотской улыбкой на лице, ничуть её не смутил. Лёгкая улыбка вернулась, но я всё ещё могла чувствовать как за этим выражением бурлили эмоции. Сладкое счастье. Шипучий плезир^[3]. Но также солёная зависть, горькая ревность. И, как всегда, боль. С отрепетированной фальшивой улыбкой она подошла к нам и взглянула на большую кобылу. — Привет, Драй Клин Онли. — Потом она посмотрела на другую. — Глиттер Бомб.

И вдруг я почувствовала это. Ненависть. Словно кипящий напалм. Ненависть пылала внутри неё, распирающая, едва сдерживаемая, несмотря на спокойную и безмятежную улыбку. Такая ненависть, что хочет снести пони голову одной силой мысли. В её спокойной улыбке не было ни намёка на это, но в тот момент я была уверена, что она собирается убить мою лучшую подругу!

— Рыбка, мы с Глиттер хотели спросить тебя, не собираешься ли ты пойти с нами в Капеллу? — Медленно произнесла я обыденным тоном. — Глиттер, может ты покажешь Рыбке свою пародию на Богиню? Обычно, другие аликорны считают это забавным.

Глиттер Бомб хихикнула, а затем приняла напыщенный вид. Но от того, что она произнесла, даже близко не веяло напыщенностью.

— Мои дети, я… ЗАКРОЙ СВОЙ РОТ, ГЛИТТЕР БОМБ. Ты всегда думаешь слишком громко! Зачем ты всегда думаешь, Глиттер Бомб? Я же запретила тебе думать! Я отлучаю тебя от Единства! Я богиня, и я глупая! — сказала она слегка хриплым голосом, пытаясь заставить себя выглядеть как можно тупее. Она закончила, высунув язык, и, скосив глаза, посмотрела на Блэкджек.

«Пожалуйста, не убивай мою подругу… » Молча взмолилась я.

В результате смесь её эмоций получилась ещё более токсичной и горькой. Я была уверена, что в любую секунду она выстрелит своей волшебной пулей в Глиттер и взорвёт ей голову. Она сжала зубы и прищурилась. 

— Забавно, — сказала она, слегка понизив голос. — Богиня сказала мне, что я слишком тупая для Единства. Но, не смотря на это, она приняла меня и практически заставила меня убить Дарительницу Света. Потом… — и тут она зажмурилась, слёзы потекли с её щёк. — Потом! — Белая вспышка магии и она исчезла.

— Ох, ради всего с… — Сэнделвуд сразу же проверила свой пипбак. — Она в старом Хуфингтонский музее Естественной Истории. Ты сможешь найти её? — спросила она Слейта.

Он кивнул,

— Конечно. Это просто разрушенное здание. У меня должно получиться убедить её вернуться. А если это не сработает, всегда есть план Б.

Сэндэлвуд снова встревожилась, услышав про план Б. Глиттер Бомб выглядела так, как будто была готова расплакаться.

— Но… все считали это смешным… потому что Богиня была глупой… — сказала она, надув губки. Я встала на цыпочки и слегка похлопала её по плечу.

— Эм… Слейт? Может быть мы с Глиттер сходим за ней? — Спросила я. — Я понимаю, что у меня нет пипбака, но если вы скажете где это, то мы можем попытаться вернуть её.

Сэнделвуд потёрла подбородок. 

— Я не уверена, что это хорошая ид…

Глиттер Бомб перебила её, кивая в неистовом порыве согласия со мной. — Я хочу сказать Рыбоньке, что мне жаль.

— Она не Рыбонька, Глиттер. — Драй Клин вежливо поправила её.

— Мисс Рыбонька.

— …сойдёт.

Сэнделвуд и Слейт обменялись взглядами. 

— Ты добилась большего успеха с Блэкджек, чем кто-либо из нас. Думаешь, у тебя получится уговорить её, Треноди? — Спросила Сэнделвуд, показывая мне карту на пипбаке.

Я кивнула. 

— И я полагаю, что нам ничего не угрожает. Верно, Глиттер? — Спросила я, глядя на свою подругу.

Фиолетовый аликорн кивнул.

— Агаськи! Вернее не бывает! — Сказала она, улыбнувшись.

Драй Клин Онли выглядела обеспокоенно. 

— Глиттер, я просто хочу, чтобы ты вела себя прилежно. Мне известно, что у вас с Каледонией была беседа о жеребцах и кобылках, но это не значит, что тебе нужно сразу начать разбираться, как это работает в реальной жизни.

Что. Ох… о, богини… Зачем кому-то нужно понадобилось объяснять ей это? ПОЧЕМУ ВСЕ ДУМАЮТ О СЕКСЕ!?

Я сжала лицо Глиттер Бомб своими копытами. 

— Глиттер слишком невинна и чиста, чтобы ей хотя бы пришло в голову делать нехорошие вещи с мальчиками, так ведь? — Спросила я, смотря своей подруге в глаза. Глиттер состроила самую неубедительно невинную улыбку, которую я когда-либо видела. Сэнделвуд прокашлялась в копыто, Слейт усмехнулся.

— Думаешь, что не сможешь вляпаться в неприятности? — Спросил он, ухмыляясь мне. — Будь то Рыбка, жеребцы или кто-нибудь ещё?

Я нахмурилась, прижав уши.

— Да, Слейт. Мы пойдём, найдём её, и вернём обратно. И не подхватим никаких болезней по пути. — Обещала я.

Глиттер Бомб выглядела совершенно озадаченной. 

— Подождите, жеребцы могут заразить болезнями?!

…это будет очень долгая прогулка…

---

— О, во имя Луны, Глиттер, я поняла! Ты высокая! Трудно найти парней твоего роста! УГХ! — Сказала я, когда Глиттер заговорила об этом в четвёртый раз с начала нашей прогулки. То есть, я знала, что, с точки зрения развития, ей было столько же, сколько и мне. Вроде бы. Я просто не хотела, чтобы она начала течь по парням, когда мы будем порознь.

— Но… но Треноди! — захныкала она. — Как мне найти жеребца, такого же большого, как я?! — Спросила она, надувшись. — Единственный, кого я знаю —это Паладин Стронгхуф, а он очень привязан к Псалм. Он считает её своей принцессой! А принцессы особенные. А я… я просто блестяшка^[4].

Я вздохнула.

— Нет, Глиттер, ты особенная. Но ты ещё не встретила своего особенного пони. То есть, что именно тебе нравится в жеребцах? — Спросила я, полагая, что смогу выведать эту информацию.

— Я хочу, чтобы он был фиолетовым.

— И…?

— Высоким.

— …И…?

— Фиолетовым?

Я ударила копытцем по лбу. 

— Эм, Глиттер, твой список качеств будущего партнёра чуточку…эм?

— Идеальный? Сказочный? Фиолетовый? Разве может быть что-то лучше?! — Взволнованно спросила аликорн.

— Да…что ж… пожалуй, так и есть, — сказала я, когда мы подошли к большим руинам, находящимся практически на севере Капеллы. Мы прошли по железнодорожному туннелю, ведущему вниз к тёмной и мрачной шахте, переполненной холодной водой. Вдруг в этих глубинах что-то промелькнуло. Я вспомнила известную хуфингтонскую поговорку: «Никогда не спускайся в туннели». Здание, к которому мы подошли, когда-то было впечатляющим двухэтажным сооружением, но что-то разорвало его на куски. Осталась только одна стена. Остальные рухнули. В центре я обнаружила коричневые кости дракона, которые остались неповреждёнными. Когти у скелета-экспоната отсутствовали.

На погрузочной платформе, с обратной стороны здания, сидела Блэкджек. Она смотрела в зазор между деревьями, наклонив забрызганную кровью голову. Две громадные, мутировавшие туши медведей лежали рядом с ней, их головы были разодраны на куски.

Вау! Рыбонька, ты ниндзя или кто-то вроде этого? — Прокричала Глиттер Бомб, прежде чем я смогла её остановить. 

— Ты в одиночку завалила двух яо-гаев! Это круто! Я бы так не смогла! — Я схватила Глиттер за хвост и потянула её на себя. Точнее, я попыталась. В итоге произошло то, что моя, полная энергии, подруга потащила меня через руины музейной парковки.

Я отпустила хвост аликорна и пролетела несколько футов, приземлившись рядом с Блэкджек. 

— Блэкджек? — Осторожно спросила я, достаточно тихо, чтобы Глиттер не могла услышать её имя. — Ты… ты в порядке? — Я начала копаться в своих седельных сумках в поисках бинтов, которые я всегда носила с собой.

Блэкджек просто посмотрела на меня и напомнила своим взглядом, насколько глупый я задала ей вопрос. А затем она снова отвела взгляд к деревьям.

— Я в порядке. Тут ни капли моей крови, — Прошептала она. — На самом деле, это было не сложно. Даже З.П.С. не понадобился. — Произнесла Блэкджек, бросая меня оземь, на токсичный мат своих эмоций. Словно на неё обрушилась целая палитра красок, а я пыталась определить конкретный цвет. Получалось это с трудом.

Я нахмурилась, а затем вытащила чистую тряпку и вытерла немного крови с её бока. Как она и сказала, никаких ран или порезов.

— Что… произошло? — Спросила я, пока Глиттер приближалась к нам. Зачатки мудрости не позволили ей подойти ближе, чем на десять футов.

— Мне очень жаль, если я расстроила тебя, сказав, что Богиня была тупой — Прижав уши, произнесла Глиттер и опустилась на животик, поджав передние копыта.

— Дело не в этом, — сказала она, жестом обращая наше внимание на деревья. — Здесь я впервые встретила Лакуну. Шёл дождь, и я не могла разглядеть её как следует. Я приняла её за Принцессу Луну или типа того. — Она закрыла глаза. — Я увидела тебя, и у меня были не самые хорошие мысли, Глиттер Бомб. Прости меня за это. Мне следует быть лучше, — опустошённо произнесла Блэкджек.

Глиттер Бомб сделала небольшую паузу, а затем наклонила голову.

— Ты знала Лакуну? — спросила она, пошевелив ушками. — Она была очень милой. Богиня была очень зла на неё, то есть, по крайней мере она не любила Лакуну, кричала на неё. Она заставила нас просто отдать ей все свои страдания. Мне пришлось отдать ей свои воспоминания о мамочке, — вздохнув, произнесла Глиттер. — Я ничего не знаю о ней. Я помню… только то, что она много работала. Вот почему я оказалась в Мэрипони, когда мир сделал большой БУМ! — Сказала она, сотворив своей магией грибовидное облако.

— Глиттер Бомб была маленькой кобылкой, когда присоединилась к Единству — объяснила я. — Вот почему она… ну, ростом с аликорна, но разумом осталась в моём возрасте.

— Я знаю, — ответила Блэкджек. — Я была в Единстве. Я помню Глиттер Бомб. А так же многих других, кого с тех пор никогда не встречала, — сказала она, закрыв глаза. — Это не имело значения, даже после смерти Богини. Мне так и не выпал шанс наверстать упущенное… но я помню. И многие из них помнят «Рыбку», ту, что сделала Богиню такой безумной. — Она только покачала головой. — Я никогда не думала об этом, пока не остановилась и подумала.

Глиттер Бомб надулась на Блэкджек. 

— Так нечестно, ты помнишь! И все остальные тоже меня помнят! А я помню только Богиню. И как она беспокоилась о Великом Айваре Пегасов.

—Великом Анклаве, Глиттер. — Я поправила её.

— Да, точно! Я хотела сказать… что даже не запомнила имя Драй Клин Онли! Она сама не запомнила его! Она просто прочла его на своей шляпе! — Пояснила Глиттер.

Блэкджек даже слегка улыбнулась.

— Когда Единство рухнуло, у богини было не так много времени, чтобы вернуть всё на свои места. Некоторые души оказались в неправильных телах или вовсе потерялись. — Она закрыла глаза. — В памяти Лакуны были заточены десятки тысяч воспоминаний. Она отдала их всем обратно, хотя это стоило ей жизни. 

Она всхлипнула, слёзы текли по её щеке, когда она посмотрела на Глиттер. — Моя подруга умерла, чтобы освободить остальных аликорнов.

Уши Глиттер опустились, и фиолетовая кобыла заплакала. 

— Прости, Рыбка! Я не знала! Я просто проснулась, помнила своё имя и всё такое! — Она фыркнула, вытирая глаза копытом. — Я была бы в порядке, не зная себя, и получив какое-нибудь красивое имя, как Оранж Блоссом или Татэр Тот, если бы это означало, что твоя подруга осталась бы жива.

Я подлетела к боку Глиттер и аккуратно прикрыла крылом её спину. По крайней мере ту часть спины до которой могла дотянуться. Блэкджек тоже двинулась с места. Быстрее, чем я ожидала, она потянулась и обняла копытами шею Глиттер, всплакнув, крепко обнимая её. 

— Я так скучаю по ней, Глиттер! — сказала она плача и прижимаясь к её шее. — Она говорила, что никогда не была пони, но она была. Была! — бормотала она.

Объединённые потоки эмоций Блэкджек и Глиттер омыли меня, и я тоже начала плакать. Плакать за всех пони, которых мы потеряли. Плакать за Блэкджек. Плакать за Глиттер. Плакать за саму себя. Я ненавидела горе. Это была ужасная буря эмоций, которой ни один пони не мог избежать.

Но тем не менее, мы выдержали эту бурю вместе. в объятиях друг друга. Медленно, но верно Глиттер успокоилась, и обернула крыло вокруг Блэкджек и меня. Как бы сильно не было горе Блэкджек, постепенно оно иссякло, а с ним и давление этих ядовитых эмоций. После десяти минут соплей, рыданий и извинений, слезы, наконец, высохли. 

— Да уж. Если бы мои враги видели меня сейчас. Большая, злая, Блэкджек ревёт как жеребёнок. — Она отпустила Глиттер и вытерла глаза. Спасибо. Мне уже лучше. Плакать — это как проблеваться, только для души.

По какой-то причине эта фраза просто убила меня и я начала громко ржать.

— Блэкджек, я бы предпочла, чтобы ты затопила меня слезами, а не рвотой!

Глиттер Бомб, казалось, не обратила внимания на смену имени, пока мы с Блэкджек хихикали.

— Блевать отвратительно. Плакать лучше. Глазную рвоту проще вывести, — мудро заметила Глиттер.

— Да, тут ты права, — сказала Блэкджек, улыбаясь. И я впервые увидела кобылу, которой так восхищались многие. Сияние новой силы стало проглядывать сквозь болото её тоски. — А сейчас, почему бы нам не пойти в Капеллу и посмотреть, как там можно развлечься, а?

— О! Да! Я принесла тебе стипендию, Треноди! — сказала Глиттер, левитируя маленький мешок с крышками из ее седельных сумок. — Как насчёт кексиков? — Спросила она.

Мы с Блэкджек обменялись взглядами, а затем кивнули. — Кексики

Глава 4: Пустошь

О господи. Извините, что глава выходила так долго! Я хотела начать привносить больше пустоши в этой главе. Большую часть жизни Треноди имела привилегию расти в безопасном месте. Теперь ей нужно учиться выживать в мире, который не совсем соответствует её представлениям о нём.

Как и всегда, я надеюсь, что Вам понравилось! Её было очень занятно писать! Особое спасибо Bronode, Somber и Overkenzie за помощь в редактировании и Kkat за то, что создала такой интересный мир, в котором мне столь интересно писать свою историю.

«Однако, есть возможность избежать позорных ситуаций — следовать простейшей заповеди: Не лги»^[1] — Крэб Эппл, муж Винтер Уиллоу. Первый век после падения Найтмер Мун.

О, Пресветлая Луна, где бы ты ни была, они когда-нибудь прекратят говорить о сексе?! Как только Глиттер Бомб начала подробно описывать свои проблемы с поиском «мальчика», который был «подходящего размера», они с Блэкджек начали углублённый научный анализ подробных деталей, в частности того, как пони могут доставлять друг другу удовольствие. Если я ещё раз услышу от Блэкджек «влажное и мягкое чувство внутри», то закричу! Тема секса тоже пробуждала во мне чувства, но их точно нельзя было описать как «мягкие» или «влажные». Фу!

Глиттер Бомб вздохнула, пока мы шли вдоль старых, ржавых железнодорожных путей. 

— Я так рада, что не родилась мальчиком. Иметь что-то странное между ног кажется… неудобным, — Произнесла она, пытаясь сохранить равновесие, балансируя на ржавой рельсе своими копытами, размером с обеденную тарелку. Я просто была благодарна, что беседа возвращалась в комфортное для меня русло, так что я снова могла принимать участие в ней. — А ты что думаешь, Рыбонька?

— Я думаю, что ты просто привыкаешь к тому, с чем рождаешься. Мне приходилось быть жеребцом в шарах памяти, — пояснила Блэкджек, обыденно шагая по железнодорожным путям. — Как по мне… если честно, слишком быстро возбуждаешься, а кончаешь ещё быстрей. Я не люблю торопиться, когда дело доходит до пони. Мне нравится растягивать удовольствие, понимаешь? 

«Святая Селестия, надеюсь, что нет!»

Я прижала уши, когда секс показал свою грязную голову. Снова. Но меня радовало то, что я начинала отставать от них, пока они беседовали.

Глиттер Бомб удалось уберечь мой рассудок.

— Ой! А мне запрещено использовать шары памяти. Дони и Драй Клин говорят, что научат меня ими пользоваться, когда я подрасту. Но не сейчас.

— Научат? — Блэкджек приподняла брови. — Чему там учиться? Прикасаешься к нему рогом и вжух, ты внутри.

— Ну, они хотят, чтобы я уважала личную жизнь других пони, — Объяснила Глиттер, кивнув в ответ.

Одно из моих ушей приподнялось.

— Разве… ты и так не уважаешь её, Глиттер? — Спросила я, не совсем понимая, как личная жизнь давно мёртвого пони могла стать проблемой.

Глиттер Бомб перестала скакать по путям и обернулась, одарив меня виноватым взглядом.

— Может быть, однажды я рылась в вещах Клин Онли и позаимствовала её журнал Вингбонер. Без разрешения… — Блэкджек мгновенно расхохоталась.

Ну, теперь понятно.

— Какой выпуск? Я продолжаю искать номер со Спитфайр! — Выпалила Блэкджек между приступами хохота.

— Эм… ну, вообще-то Дони удалось найти выпуск с Соарином. И там на развороте был изображён очень-очень высокий жеребец. — Глиттер была на грани обморока. — На него было очень-очень приятно смотреть. Вместе с ним я нашла особенную морковку Калледонии. Но мне к ней нельзя было прикасаться, потому что если сделать это неправильно, то она начинает делать «бзз-бзз»

Луна Милосердная, пожалуйста, сжалься над душой бедного, заработавшегося врачевателя и просто дай мне умереть…

Блэкджек моргнула, покривив мордашку.

— Особенная морковка? Что ещё за морковка, делающая «бзз…» А! Игрушка! У Глори тоже такие были. — Выражение на её лице практически не изменилось, но нельзя было не заметить грусть в её глазах. Она встряхнулась и продолжила. — Ну, тебе, наверно и не следует трогать это без разрешения, учитывая где оно побывало. — Она оглянулась, посмотрев на меня. — Ты всегда будешь отставать и тенью плестись за нами? Ну же! Присоединяйся к разговору!

Я нахмурилась. Я всегда отстаю. Моя привычка. Когда мы гуляли с мамой в Джанкшен-Сити, я всегда держалась позади. Когда я была со старшими врачевателями, то отставала ещё больше. 

— Я не тень, — Мгновенно возразила я. — Просто вы ведёте беседу, к которой я не могу добавить ничего конструктивного. Я знаю о сексе, о том, как это происходит, и остальных, связанных с ним, вещах. Просто я не заинтересована в этом так же сильно как вы.

Парочка передо мной обменялась взглядами, а затем рог Глиттер засветился, опутывая меня мерцающей, фиолетовой аурой.

— Агх! Глиттер! Верни меня на землю! — Пропищала я, протестующе болтая копытами. Она опустила меня на свою широкую спину.

«Серьёзно! Мы же говорили об этом! Маленькие пегасы не для того, чтобы их поднимать!»

— Вот теперь, по крайней мере, ты с нами, как и положено друзьям. Тебе не обязательно говорить, просто пройдись с нами, глупышка! — Сказала она с усмешкой. — Теперь, Блэкджек, могу я спросить тебя о…?

Поехав верхом на Глиттер, я выпала из беседы. Вместо этого я наслаждалась поездкой и смотрела на постепенно расцветающий Хуфингтон. Дела здесь шли на поправку, но Эквестрия всё ещё стонала от боли. Хартшайн говорит, что однажды что-то вдохнёт жизнь в пустошь. Это поможет Эквусу избавиться от боли. Боли, которую мы ему причинили.

Смех Глиттер вернул меня в реальность. Устойчивые волны подлинного, простого веселья, исходящие от неё и Блэкджек, заставили меня улыбнуться. Блэкджек улыбалась, и эта улыбка была искренней! Ровно как и у Глиттер.

— Пони любят всё переусложнять, когда речь заходит об этом, да? — Спросила Глиттер.

Блэкджек кивнула в знак согласия, продолжая идти. Я хмуро посмотрела на затылок Глиттер, а затем на Блэкджек. Секундочку.

Не может быть, чтобы Блэкджек флиртовала с Глиттер? Чего?! Глиттер супер милая, и она была очень нежная. А ещё она была прекрасной, соблазнительной, фиолетовой кобылой в придачу! Я всегда немножко завидовала её изящному, точёному крупу. Если бы она была не такой чертовски высокой, то она, скорее всего, оказалась бы в центре внимания у немалого количества жеребцов, с таким-то тылом и прекрасным личиком.

— О! Так вот почему кобылкам нравится, когда лезешь к ним под хвостик… — задумчиво произнесла Глиттер в ответ Блэкджек. Честно говоря, без контекста, это вызывало у меня замешательство и ужас. Хотя я не могла себе представить, как контекст мог бы спасти это утверждение.

— Расслабься, смажь, расслабься и снова смажь. Это ключ, — улыбаясь сказала Блэкджек. — Я тоже думаю, что это классно! Наш учитель, Блисфул Харт, всегда говорила, что клитор похож на кнопку с пластиковой крышкой. Тебе нужно снять крышку, чтобы нажать на неё как следует.

Блэкджек заметила мой шок, когда она обсуждала научные свойства самых интимных частей пони с моей подругой.

— Что? Сексуальное воспитание было единственным предметом, который мы не пропускали мимо ушей в девяносто девятом. Это действительно не должно шокировать тебя, — сказала она, ехидно улыбаясь.

Я покачала головой.

— Нет, на самом деле… это нисколько не удивляет меня, — Призналась я, усмехнувшись. — Меня больше смущает, что вы углубились… в физиологию и биологию.

Глиттер повернула голову и посмотрела на меня.

— А, разве тебе не интересно узнать побольше о себе? То есть, наше тело — это же так круто и захватывающе, я с удовольствием помогала Каледонии в клинике. Но с ней всегда было неловко разговаривать о том, почему наш организм ведёт себя именно так, когда мы занимаемся такими вещами, как секс, — объяснила она, хихикая. —Так что очень приятно, когда есть кто-то постарше, с кем можно об этом поговорить!

— Если ты не против, Глиттер, я могу продемонстрировать тебе. Если хочешь, — сказала Блэкджек, невзначай улыбнувшись более крупной кобыле.

О, Луна. Нет. Нет, нет, нет, нет, нет! Только не когда я сижу на её спине! Я беру назад все свои мысли о том, что Блэкджек не флиртует с Глиттер. Мне это не нравилось. Возможно Блэкджек всего двадцать один, вроде, но Глиттер Бомб была ближе к моему четырнадцатилетнему возрасту! Это… существенная разница в возрасте, даже если не брать во внимание значительное преимущество Блэкджек в… опыте.

— А это и правда так хорошо? Потому что я всё время сталкиваюсь в книгах с… возбуждением? Но я не уверена, что знаю, каково чувствовать это. Это должно быть весело! — Объяснила моя подруга, попутно обрекая себя на мир перевёрнутых и запутанных чувств.

— Если ты с правильным пони, и ты готова к этому, то действительно чувствуешь себя хорошо. Немножко странно. Чуточку страшно. Слегка забавно. — Она взглянула на Глиттер, улыбка сошла с её лица. Она серьёзно произнесла, — Если ты с неправильным пони, это может причинить тебе много, много боли. Ты очень уязвима во время секса, и худшие из пони готовы воспользоваться этим.

«Эм, Блэкджек? Ты вообще-то пользовалась жеребцами для секса в девяносто девятом. Это… несколько неправильно, что тебя волнует только вред, причиняемый кобылам!» — Слушая её, думала я про себя и чувствовала как мой желудок скручивается в тревоге. Если раньше этот разговор о сексе был мне не по душе, то теперь мне это нравилось ещё меньше.

— Вот для этого и нужно заклинание «волшебной пули». — Уже не столь яркая улыбка вернулась на лицо Блэкджек, — Но я, конечно, тебя не отговариваю. Просто, только ты можешь решать где, когда и с кем ты хочешь это делать. — Её улыбка вдруг растянулась до ушей, — Но по моему мнению, это великолепно.

Ладно. Нет. Я, точно была неправа. Она флиртовала с Глиттер. Но… Блэкджек добилась прогресса. Могу ли я вмешаться, не испортив всё? Я не хотела, чтобы Глиттер причинили боль…

— А ты правильная пони, Рыбка? — Спросила Глиттер, наклонив голову на бок.

Блэкджек подала ей знак подойти ближе, и когда Глиттер наклонила к ней голову, она потянулась и мягко поцеловала её.

— Когда дело доходит до секса, я лучшая пони. — Затем она взглянула на меня и добавила, — А если хочешь поговорить о любви… лучше поговори с Трен, или с кем-нибудь ещё.

Возможно Глиттер слушала Блэкджек, возможно нет. Ясно то, что она застыла, слегка поджав губы. Аликорн медленно подняла переднее копыто к своему рту, а затем нахмурилась.

— Это… был секс? — Невинно спросила она. Вопреки собственному недовольству в сложившейся ситуации, которая стремительно усугублялась перед моим глазами, я изо всех сил старалась не свалиться со спины Глиттер в приступе смеха.

Блэкджек тоже засмеялась.

— Это всего лишь первая страница в огромной книге под названием секс. Если хочешь, я могу прочитать тебе остальное попозже.

Моё копыто несколько раз встретилось с лицом, когда Глиттер ответила.

— Ну… мне, вроде как, нравится страница один. Я никогда не читала страницу один! Что будет на странице два?

— Глиттер, ты не упустила часть, в которой фигурирует любовь? — Спросила я, улучив момент, чтобы разбавить беседу хотя бы щепоткой здравого смысла.

— Хоть я и не понимаю, почему Блэ… Рыбка считает меня экспертом в области любви. — Ладно. Серьёзно, это становится слишком странным. Глиттер ещё явно не готова к сексу. Какого чёрта Блэкджек не видит этого?

— Любовь это не секс. А секс это не любовь. Ты можешь любить кого-то и никогда не заниматься с ним сексом, а можешь заниматься сексом без любви к своему партнёру. — Её улыбка слегка погасла. — Я причинила вред той, что всегда относилась к этому как к одному и тому же. Этого можно было бы избежать, — Пробормотала Блэкджек, покачав головой. — Так или иначе, любовь это нечто большее, чем просто секс. Секс — это просто приятные ощущения. А любовь… гораздо глубже, шире чем просто секс. Пожалуй, врачевателю душ об этом известно больше, чем мне. — Затем она посмотрела на Глиттер и ухмыльнулась. — Хочешь вернёмся в Звёздный Дом и прочитаем вторую страницу? Сходить в город мы можем и попозже.

Я сверлила взглядом Блэкджек, пока та пыталась затащить в постель мою подругу. Мне не нравилось это. Один маленький поцелуй. Немного поддразнивания. Я знала, что Глиттер была любопытной, а девственностью она не особо дорожила, меня беспокоило другое — насколько… хищной может быть Блэкджек, когда дело доходит до секса. Глиттер было столько же сколько и мне, психически. Какого чёрта, Блэкджек?!

Глиттер улыбнулась Блэкджек.

— Думаю, мы могли бы пойти и почитать страницу два. Даже, может быть, три! — Задумавшись, она сделала паузу. — Но не четыре, пока что. Слишком… много слов. Я ленивая, когда дело доходит до чтения.

Глиттер. Зачем?!

Блэкджек снова посмотрела на меня, её глаза вспыхнули подлой затеей.

— Не хочешь присоединиться к нам, Треноди? Проконтролировать нас? Удостовериться, что ничего плохо не произойдёт? — Ох, теперь от неё исходила пряная язвительность. Ей нравилось наблюдать за моими мучениями!

Я медленно сглотнула слюну, ощутив румянец на своих щеках. Мне нужно ответить осторожно. Каким-то образом я чувствовала, что «Сука, ты и так пытаешься трахнуть мою лучшую подругу! Не думай, что это сработает и со мной, тупая шлюха!» не лучший ответ. Безусловно, это прозвучит не очень профессионально. Да и как я могу так выражаться при Глиттер!

— Я свечку для вас держать не собираюсь. Если Глиттер… считает это хорошей идеей, то она достаточно взрослая, чтобы решать за себя. — Сказала я. Мои глаза стали ярко-изумрудными в ответ язвительным тонам Блэкджек. — Даже не пытайся. Я уже сказала нет, Блэкджек.

Кажется, Глиттер пребывала в блаженном неведении касательно темы нашего обмена любезностями.

— Что ж, это значит, что мне достанется больше страниц! — Аликорн начала ёрзать, из-за чего мне с трудом удавалось удерживаться на её спине.

Я начала дрожать от волнения, и пронзила их своим взглядом. Блэкджек вся пылала в пряной язвительности и сладком, страстном вожделении. Глиттер же, в свою очередь, была ярким огоньком, таким же светлым как её любопытство и волнение. 

…И если бы я была честна с собой, то обнаружила бы внутри себя довольно ощутимое и уродливое чувство страха за беспечность своей подруги.

Я взмыла стрелой в небо и, отлетев на две сотни футов в сторону, приземлилась на мост, пересекающий старую, железную дорогу. Тяжело дыша, я в ярости ударила своим копытом.

— Блэкджек! То, что ты творишь — неправильно! — Пробормотала я себе под нос. — Почему ты пытаешься воспользоваться моей подругой? Да, конечно, Глиттер милая и добрая, но она… намного младше тебя!

Она посмотрела в мою сторону и вспышка… она исчезла. Дерьмо. Через секунду её голос раздался в моём ухе.

— В чём твоя проблема, Треноди? — Эти слова… она не общалась раньше со мной в таком тоне. В низком, пронзительном. Из неё вырвалось чувство обжигающего, расплавленного гнева. — Ты не хочешь заниматься этим. Ладно. Но если ты хочешь сказать мне, что это неправильно, то у нас возникнут проблемы. Ты этого хочешь? — Тихо прошипела она.

Я посмотрела на пути, где Глиттер пыталась отыскать Блэкджек взглядом, а затем направилась к нам. Повернувшись к Блэкджек, я попыталась остудить её пылающие эмоции, дав волю своему леденящему гневу.

— Хорошо. Я говорю, что это неправильно. Я сказала нет, так ты решила переключиться на мою подругу. Разве это честно? Это… это практически по-хищнически, Блэкджек! — Произнесла я с медленной, спокойной интонацией.

— Ты сказала нет. Она сказала да. С какой кстати ты решила, что тебе с копыт сойдет говорить о том, что её выбор неправильный? Ты думаешь, что я хочу причинить ей боль? Сделать с ней то, что когда-то сделали со мной? Секс — одна из немногих, воистину хороших вещей, оставшихся в мире, так почему я внезапно неправа в своём желании сделать её первый опыт приятным?

Я топнула копытом и фыркнула. Я не понимала. Я знала, что у Блэкджек были какие-то странные нравы, когда речь заходила о сексе и сексуальности, но я не понимала. Это я ей и сказала.

— Я не понимаю! Я не понимаю, почему и как ты можешь быть так независима от эмоциональной составляющей секса! Это не имеет никакого смысла! — Сорвалась я. — Ты просто сидишь и оправдываешь себя тем, что хочешь сделать её первый раз приятным, но ты упускаешь из виду, что психически она намного младше тебя! Без зазрения совести ты и со мной заигрывала, хотя я тоже младше! — Ответила я. — Так почему же тебе наплевать на то, что разница в возрасте может быть гораздо большей проблемой, чем ты думаешь?

— Мне наплевать? Секс — это радость, это чувства и пыл, это способ заставить другого испытать радость. Мне нравятся моменты, когда я могу кому-то доставить радость, а не боль. И что в этом, блять, такого неправильного, Треноди? — Продолжала спорить она. — Ещё раз, ты считаешь, что я собираюсь причинить ей боль?

Я поджала губы и встала так высоко, как только могла.

— Я… я не знаю, это-то и пугает меня! Я не хочу, чтобы ей было больно! — Я ходила вокруг да около. Пожалуйста, давай остановимся на этом. Прошу. Пожалуйста.

Она повторила низким голосом. 

— Ты считаешь, что я собираюсь причинить ей боль?

— Я…

— Треноди! Берегись! — Прокричала Глиттер.

Мы с Блэкджек посмотрели на мою подругу, как вдруг, что-то длинное, острое и чрезвычайно болезненное вонзилось в мой правый бок, прямо над задней ногой. Я кричала, пока нечто стаскивало меня с моста, ощущение жжения расходилось волнами по моему телу. Я попыталась улететь, чтобы избавиться от того, что меня ударило, но неловко перевернулась в воздухе и упала в грязную канаву под путями.

Моё воссоединение с землёй было лишь чуть менее болезненным, чем мучительное оцепенение, распространяющееся в моём животе. Я попыталась подняться и… я не могу пошевелиться. О богини, я не могу пошевелиться! С клёкотом передо мной возник огромный радскорпион-альбинос, который повернулся к Блэкджек и Глиттер, вступающих в бой с ним. Паника поглотила меня, когда я попыталась пошевелить конечностями, беспомощно наблюдая, как мои спутники наносят ответный удар.

Блэкджек телепортировалась прямо на спину гигантского скорпиона, крича,

— Глиттер Бомб, отнеси её в безопасное место! — Её компактный рог засветился, когда она сотворила клинок из чистой магии, и использовала его, чтобы отрезать жало скорпиону. Затем, прежде чем скорпион успел её сбросить, Блэкджек снова телепортировалась в конец моста. Она развеяла клинок и снова воспользовалась рогом, в этот раз посылая шквал магических пуль в голову скорпиона, разрывая несколько небольших глаз красного цвета.

Глиттер подлетела, пока Блэкджек отвлекала монстра, и подняла меня своей магией. Я даже не могла сказать ей, что была парализована. Мне действительно, очень хотелось, чтобы у меня была возможность отвернуться от моего ранения, когда Глиттер подобрала меня. Тревожное количество красного на земле вызывало серьёзное беспокойство по поводу моего состояния. 

— Рыбонька, уходим! — Прокричала Глиттер Блэкджек, пока скорпион визжал от боли.

Блэкджек не собиралась отвечать. У неё не было никакого оружия или брони, она не нуждалась в них. Она была воплощением первозданного, чистого волшебства и кровожадности в форме кобылы, продолжающей использовать свою магию, чтобы разорвать скорпиона. Когда он подобрался достаточно близко, магия Блэкджек снова воплотилась в сверкающем лезвии, которым она с размаху отсекла вытянутую клешню, прежде чем снова исчезнуть во вспышке. Её единственной целью было полное уничтожение противника.

Никогда в своей жизни я не чувствовала себя настолько бесполезной. И вот я здесь, парализованная, истекаю кровью, пока меня спасает мой клиент. Мой пыльник никак не смог уберечь меня от хвоста радскорпиона, и пока Глиттер держала меня своей магией, всё, что я могла делать — смотреть, как Блэкджек резала радскорпиона на ленточки. Всё, что я могла — просто лежать здесь и истекать кровью.

Не прошло и минуты, прежде чем радскорпион-альбинос понял, что он сражается с добычей, которая стремиться нарушить фундаментальные законы физики. Он попытался сбежать, но теперь Блэкджек перешла в наступление. Она помчалась за ним и оторвала большую часть его хвоста. Затем пару левых ног. Затем правых. И когда она сражалась, я почувствовала это… даже с такого расстояния:

Удовольствие. Почти идентичное тому, которое она чувствовала при секс-марафоне со Слейтом. Только когда скорпион превратился в дёргающуюся кучу мяса, она остановилась. Её рог дымился, она тяжело дышала. Блэкджек посмотрела на меня с Глиттер Бомб, и я вспомнила о том, что мне сказала Сэнделвуд. 

«Одна из самых смертоносных кобыл на пустоши». 

Теперь я сама это видела. Жнец, которого Сэнделвуд боялась так сильно.

— Глиттер, она отравлена и истекает кровью. Ей нужно в Коллегиум, прямо сейчас! В крайнем случае, в Капеллу к врачу. Ты можешь её телепортировать? — Спросила Блэкджек, улыбаясь вопреки тяжести моих ран. Её пряная язвительность вернулась, когда она уставилась на меня. Словно давала мне понять, что она только что спасла мою жизнь и сделала это вопреки тому, что я считала её неправой из-за того, что она пыталась соблазнить мою подругу.

Должно быть, Глиттер кивнула. По крайней мере я так думаю. Моя память стала расплывчатой в тот момент, когда фиолетовая магия обволокла Блэкджек. Я была слишком занята, пыталась не умереть.

---

Очнувшись через некоторое время, я попыталась встать и сразу же пожалела об этом. Вся моя правая сторона горела, я чувствовала мягкие, хлопковые бинты, обёрнутые вокруг моего тела. Дерьмо. Где я?

В мои ноздри ударил едкий дым. О, Луна, я в Тартаре.

— Тебе не следует слишком много двигаться, — прохрипел дьявол, пока я сверлила взглядом потрескавшуюся белую стену. — Яд скорпиона — это мощный антикоагулянт. Противодействует исцеляющей магии не хуже, чем ХМА. — Сделав небольшую паузу, дьявол спросил меня, — Очень больно? У меня есть Мед-Икс.

Я тихо застонала.

— У меня такое… чувство, что на моих яичниках только что прошёл марафон по чечётке, с участием Биг Макинтоша, — Призналась я. — Но… мне не нравятся последствия от Мед-Икс. Я… есть… что-нибудь полегче? — Спросила я, продолжая лежать и разговаривать с тёмной госпожой ада. Она казалась довольно милой, так быстро предлагая наркотики.

— Алкоголь, но до крепких напитков ты ещё не доросла. Хотя, может быть и нет, — Владычица этой преисподней появилась в моём поле зрения… и разочаровала мои ожидания. Серая кобыла-единорог с неопрятной, грязной гривой белокурого цвета в халате врача. Зажав сигарету губами, она подошла к шкафу и извлекла из него маленькую бутылочку.

— Погоди… ага! Хорошо. Экстракт из коры ивы. — Она высыпала небольшую горстку белого порошка в бутылку с водой и сильно встряхнула. Усталые голубые глаза рассматривали меня. — Значит, ты новый мозгоправ, которого они привезли для работы с Блэкджек? Слышала, что ты очень юная.

— Мне четырнадцать, — сказала я, глядя на бутылку с водой, надеясь, что она хоть немного облегчит жгучую боль в моём теле. Вот дерьмо. Ещё одна, кто не видит ничего, кроме ребёнка перед собой. Мне действительно нужно перестать говорить пони свой возраст… — Но, да, я… ну, новая кобылка, полагаю. — Сказала я со вздохом, пытаясь ради эксперимента поднять моё правое крыло, за что была вознаграждена новым взрывом боли. OК. Нет. Так делать нельзя.

— Тогда не такая уж и юная. Она говорила таким образом, что мне казалось тебе не больше шести. Подумала, что они привели кого-то, кто соответствует Блэкджек в умственном развитии. — Она левитировала бутылку к моим губам. Чтобы это ни было, оно было ужасно горьким. — Сколько она убила в этот раз? — Спросила Триаж, пока её сигарета продолжала тлеть.

Я медленно выпила биттер, а затем посмотрела на доктора. 

— Никого. Всего лишь… одного радскорпиона. Я получила ранение совершенно случайно. Я не знала, что приземлилась на его дом.

— Ну, это что-то новенькое. Я боялась, что она снова выйдет на прогулку в поисках неприятностей. С её радиусом телепортации, ты никогда не знаешь, когда она исчезнет, или кого она убьёт. Тем не менее, она всегда приползает назад, — сказала Триаж, забрав у меня бутылку чтобы промыть её в раковине.

Я попыталась собраться с мыслями.

— Глиттер доставила меня в Коллегиум, верно? Тогда, вы — Доктор Триаж, — сказала я, пытаясь сориентироваться. — Хм… — Я посмотрела на свой перевязанный бок, и почувствовала, как во мне начала подниматься паника. Мне не нравилось место, куда меня ударили. Это… — Я знаю, что мой бок сильно повреждён, а моим внутренностям, вероятно, ещё хуже, из-за яда. Но… — Я не могла спросить.

— Расслабься. Ты сможешь летать снова. Если бы ты была сама по себе, то наверняка бы стала его обедом. К счастью, ты была в компании самой опасной психопатки, которую я когда-либо знала. — Она затянулась, пустив дым из ноздрей. — Она ждёт неподалёку. Я сказала ей, что с тобой всё в порядке. Просто нужно несколько дней восстановления и немного устойчивой целебной магии.

Я нахмурилась, когда Триаж ответила на очевидный вопрос, но не тот, о котором я хотела спросить. 

— Эм… а… мои внутренности? Рана была достаточно близко… к моим кобыльим штучкам, отвечающим за репродукцию. Вдруг я захочу жеребят. — Мне было неважно, рядом Блэкджек или нет. Она только напоминала мне о том, что я совершила глупость и пострадала из-за этого.

— Тебе следует стать врачом, малыш. Твоя матка в порядке. Как и твой мочевой пузырь, почки, яичники, кишечный тракт и толстая кишка. — Она остановилась, снова затянулась и вздохнула. — Куда мне только не приходится совать свой рог… — Пробормотала она.

Я покраснела. Мысль о том, что чей-то рог был внутри меня, казалась ужасной. Особенно, если он входил через мой бок. Если только он не входил… другим способом. Я вздрогнула. Нет. Не буду думать об этом.

— Извините, что доставила неудобства. Я… просто… хотела понять её лучше, понимаете? Но не вышло. Хотя в какую-то минуту… мне показалось, что получилось. — Призналась я, смотря в пол. — Теперь я не уверена.

Триаж посмотрела на меня, а затем подошла к старой подушке рядом со стенкой и села. — Ты знаешь про Дискорда? — Спросила она, держа сигарету магией.

Я покачала головой.

— Ну, вроде как? Я прочитала много книг в библиотеке своей мамы о том, что он олицетворял собой силу зла, которая перевернула мир вверх дном, но потом принцесса Селестия и Принцесса Луна изгнали его. — Я застонала, когда повернула голову и моя боль дала о себе знать. Было ли хоть что-то, что я могла бы сделать без боли?

Она кивнула. — Блэкджек очень на него похожа, — сказала она вдумчиво.

Глиттер была бы очень разочарована, что Блэкджек не может призвать шоколадный дождь.

— Мне кажется… я понимаю. Деятельная. Загадочная. Странная. И вроде как пытается оседлать торнадо? — Спросила я

— В основном последнее, — сказала она, медленно кивнув. — Блэкджек похожа на силу природы. У её поступков нет конкретных причин. Она не просчитывает. Она не думает. Она просто делает. И всем, кому не повезло встать на её пути, выпала нелёгкая доля, потому что она уничтожит любое препятствие. — Она медленно затянулась. — Она пугает меня до ёбанной смерти, — сказала она, посмотрев на дверь. — Ты не можешь себе представить, как я обосралась от страха, когда услышала, что её клонированное тело проснулось, и снова начало рыскать по Хуфингтону. Это похоже на то, что где-то в городе активировалась жар-бомба, и ты не знаешь, когда именно она рванёт.

Я нахмурилась. 

— Она и правда настолько страшна? — Спросила я, вспоминая наш недавний спор. Блэкджек выглядела угрожающе. И её физическая форма была невероятной. Но она никогда не пугала меня. — Она подарила мне этот… этот убийственный взгляд? Тот, который говорит: “я хочу, чтобы ты умерла, так что заткнись”. Но мы продолжали говорить.

— Если ты не считаешь её такой, то ты в меньшинстве, — прошептала Триаж. — Она чуть не убила меня, при первой встрече. Её ноги были искалечены, и она пригрозила убить всех нас вилко-ложкой. Без магии. Она выгорела тогда. И мы не воспринимали её всерьёз. Честно говоря, я считала её сумасшедшей. — Она подняла копыто и коснулась своего горла. — Прежде, чем я успела понять, она схватила меня, и надавила прямо на сонную артерию своим маленьким, крошечным рогом. Она могла бы убить меня за считанные секунды, даже если бы это стоило ей жизни. И тогда я поняла, что она самая страшная, проклятая кобыла, с которой я когда-либо встречалась, а я, между прочим, работала с настоящими психами.

Я попыталась представить Блэкджек самой страшной кобылой в мире. Но не смогла. Особенно с учётом того, что я знала, кто на самом деле была самой страшной кобылой в мире. Я вздрогнула.

— Но… в ней что-то есть. То есть, иначе Хартшайн и Врачеватели Душ не продолжали бы пытаться реабилитировать её?

С секунду она смотрела на меня. 

— Ты кое-что упускаешь, малыш. Блэкджек никогда не сдаётся. Если что-то ей взбрело в голову, то она этого добьётся. И какие преграды не ставь у неё на пути, она прорвётся. Какими бы вескими не были твои аргументы, она лишь повысит ставку. Если она захочет снести Коллегиум, она сможет. Или остатки сопротивления Анклава. Чёрт, да даже Дарительницу Света в ПОП. — Она спокойно затянулась. — И самое опасное, что ты можешь попытаться сделать — убить её. Она будет ныть и рыдать, убив беспомощного рейдера, но только попробуй убить её. Адские гончие с геморроем и то безопасней.

Может я ничего не понимала? Я хотела вернуть ей надежду. Я хотела помочь ей вылечиться и справиться с травмой. Я посмотрела на свою, ничем не прикрытую, кьютимарку — открытая книга и перо, записывающее чью-то горечь жизни, и покачала головой.

— Я не хочу её убивать. Я хочу показать ей, что жизнь состоит не только из сражений! Что сдаться — порой нормально, потому что ты и так сделала всё возможное! Притормозить. — Я попыталась пошевелиться, но мой бок снова вспыхнул от боли, и я замерла. — Я даже не могу защитить себя. Я совсем бесполезна.

Триаж лишь пожала плечами.

— Тогда заканчивай с ней. Ты не должна нести ответственность за Блэкджек, малыш. Скажи спасибо, что она ещё не пыталась затащить тебя в постель. — Я не могла скрыть унижение, поразившее меня. Она вздохнула, прикрыв лицо копытом и прорычала. — Клянусь, я бы её стерилизовала, если бы не знала, что это всё равно не решит проблему с её, богинями проклятым, либидо!

Стоп.

— Эм… она… она исчезла вместе с аликорном, которая доставила нас? Блэкджек активно пыталась соблазнить мою подругу, когда мы начали спорить. Я… всегда отказывала ей. Это грубо и странно. Но Глиттер, она… как бы, старше, и в то же время младше меня. Ей, вероятно, не стоит оставаться с Блэкджек наедине, — объяснила я, потрепав своё крыло, волнуясь о судьбе добродетели моей подруги.

— Расслабься. Блэкджек — шлюха, но она не будет ебаться в моём кабинете. — Триаж посмотрела на стену собственным, убийственным взглядом. — По крайней мере лучше бы ей этого не делать. — Она немного расслабилась и снова посмотрела на меня. — Они с твоей подругой просто ждут. Они настояли на этом, вообще-то. Когда я в последний раз заходила к ним, они просто говорили о сексе.

Я моргнула.

— Как долго я была в отключке? И они ВСЁ ЕЩЁ говорят об этом!? — Мой голос надломился и я мысленно нахмурилась.

— Два часа. И да. Твоя подруга находится на стадии любопытства, но, несмотря на все недостатки Блэкджек, она этичная в плане секса пони. Извращённая, как сам чёрт, но этичная. Она не станет делать что-то неуместное только потому, что хочет перепихнуться.

— Тогда какого чёрта она пытается залезть мне под хвост?! — Спросила я в третий раз, наверное, третьего пони за три дня.

Триаж нахмурилась.

— Она пыталась заставить тебя заниматься с ней сексом даже после твоего отказа?

Я покачала головой. Она никогда меня не заставляла. 

— Нет. Просто… — Я вздохнула — Она была очень близко ко мне, до дискомфорта близко. И это ощущалось неправильно. Но помимо этого она всегда спрашивала, почему я не хочу заниматься этим.

— Так расскажи ей, — сказала Триаж, растягивая слова, пока тушила сигарету. — Очевидно, малыш, что у тебя есть причина. Хотя да, ты права, просто сказать ей «нет» будет достаточно, но это Блэкджек, так что она не перестанет спрашивать. Так что тебе мешает рассказать ей свою историю?

Я замерла, чувствуя, как мои глаза расширяются. Я долго смотрела на Триаж. Если не буду двигаться, то она уйдёт и перестанет задавать мне такие вопросы.

Триаж с минуту смотрела на меня, а затем проворчала.

— Если ты не скажешь ей почему, она будет предполагать, и я знаю, что она предположит: это из-за твоей застенчивости или вроде того. У неё самая избирательная чувствительность, которую я встречала у пони. Скажи ей, что тебя изнасиловали, и она прекратит. Да чёрт возьми, не сомневаюсь, что она выследит ублюдка и забьёт его как скотину ради тебя. И его друзей… если, конечно, у него не подготовлена очень душещипательная история.

— Ни один жеребец не причинял мне вреда, никогда! — Огрызнулась я, чувствуя биение сердца в своей груди. — Ничего подобного со мной никогда не случалось! — Я солгала, надеясь, что она мне поверит. Нет. Блэкджек не сможет. Она… это будет плохо. Действительно плохо. Это будет только хуже для меня. Для Блэкджек. Она убьёт Блэкджек! И кроме того, ничего не произошло, верно? Просто поверьте маленькой пегасочке.

Ещё один долгий взгляд.

— Малыш, не хочу расстраивать, но ты отвратительный лжец, — закончила она и встала. — Тем не менее, это не моё дело. Хочешь — говори. Не хочешь — не говори. Просто не думай, что она остановится, пока ты этого не сделаешь. — Она направилась к двери. — Тебе следует остаться здесь на ночь. Как только токсины рассосутся, целебные зелья должны подействовать. Есть вопросы?

Я покачала головой и свернулась калачиком на больничной койке.

— Нет. Спасибо. — Мягко произнесла я, закутываясь в крылья. — Я просто отдохну, как вы и сказали.

— Я скажу им, чтобы не пускали посетителей. По предписанию врача, — сказала она, и открыла дверь. Однако до того, как дверь закрылась, я услышала, как Триаж внезапно рявкнула, — Никаких посетителей, черт возьми. Она поправляется! — Я представила себе расстроенную Глиттер Бомб и угрюмую Блэкджек.

Моя кровь застыла — я услышала голос Циннамон в коридоре: 

— Я просто хотела навестить больную! Не могу представить, почему вам понадобилось столько времени, чтобы сообщить нам, что один из наших врачевателей почти умер в компании Блэкджек!

Нет! Не сейчас. Пожалуйста, нет! Я отчаянно пыталась соорудить хоть какую-то незначительную эмоциональную защиту. Я не хотела её видеть. Блэкджек была не виновата!

— Я предпочла спасать её жизнь, а не извещать вас письмом. Как я уже сказала, она поправляется. Радскорпион устроил им засаду, и она попала в неё. Если бы не Блэкджек, она бы умерла, — сказала Триаж, и часть меня поддержала сварливую старую кобылу.

Голос Циннамон стал менее любезным. 

— Как ты можешь так говорить? Если бы не Блэкджек, малышка Треноди спокойно бы работала в Обществе. — Повисла пауза и Циннамон издала гортанный смешок — Ну, раз я не могу с ней поговорить, может быть, вы хотя бы можете сказать мне, были ли какие-то изменения у Блэкджек с тех пор, как она "проснулась"? Небольшие изменения в её поведении. Её агрессивность? Распутство?

Триаж не клюнула на наживку.

— Пока она не проявляет никакой декомпенсации психики. Её тело стабильно. Она пытается спариваться со всем, что движется, но это небольшое изменение.

— Но изменения есть, — надавила Циннамон.

Триаж вздохнула. 

— Её магия определённо мощнее, чем до того, как всё взлетело на воздух. Я знаю, что она потомок Твайлайт, у неё кровь Дискорда, и никто не знает воздействию чего она подверглась на Луне. Я предполагаю, что она не скоро остепенится.

— Ох, дорогуша, я не знала, что она нестабильна! — сказала Циннамон с лёгким вздохом. — Какой ужас.

— Это не то, что я сказала! — с вызовом ответила Триаж.

— О, я думаю, это именно то, что вы и сказали, доктор, — ответила она мягким, сладким голоском. — Что ж, хорошо, что Треноди так быстро оказали необходимую помощь. Боюсь представить, что нам пришлось бы предпринять, убей Блэкджек одного из нас. — Сахарная сладость её голоса внезапно начала источать крысиный яд. — Это было бы большим фиаско.

«Блэкджек ничего мне не сделала!» — Я мысленно закричала, но слова отказывались выходить из моего рта. Мой язык был словно покрыт свинцом, и я ничего не могла сказать в защиту своего клиента. Я слышала удаляющийся стук её копыт, прежде чем Триаж пробормотала «Пизда», а затем закрыла дверь, оставив меня наедине со своими мыслями.

Я лежала калачиком несколько минут, сосредоточившись на каждом вдохе и выдохе. Следить за своим дыханием было своеобразным упражнением, которое помогало успокоиться. Ему меня научила Уиллоу Глен. Она сказала, что иногда полезно просто забаррикадироваться от всех мыслей в своей голове.

Но мой разум не хотел сидеть за баррикадой. Он хотел думать о том, почему Циннамон так сильно ненавидела Блэкджек. Я могла понять её, но неприязнь Циннамон к кобыле начинала казаться личной. Мой разум хотел знать, правильно ли я поступаю. Мой разум хотел наказать меня за то, что я была такой слабой, глупой и попала в такую передрягу.

А самое худшее, что он не переставал думать о моей лжи, на которую не купилась Триаж.

Я не понимала. Несколько дней назад… всё было так нормально. А теперь всё стало огромным, недосягаемым. И это было крайне неприятно, потому что я и без того была маленькой, даже среди своих сверстников. Я посмотрела через комнату на напольное зеркало и вздохнула, наблюдая в отражении маленькое, хрупкое тело. Когда мой позвоночник начал так выпирать? Почему я внезапно стала выглядеть такой крохотной?

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем дверь со скрипом открылась. Я закрыла свои глаза, боясь того, кем мог оказаться вошедший, но когда я повернулась и посмотрела на своего гостя, то была шокирована, увидеть знакомую земнопони. Её шёрстка цвета зеленоватой морской пены была покрыта бинтами. Когда я видела её в последний раз, грива кобылы была до колен. Сейчас она почти что касалась пола. Тем не менее, я вспомнила о тёмно-зелёном, озабоченном глазе, вперившим меня в тусклом свете больничной палаты.

— Здоровеньки, — произнесла она низким голосом. — Как твоё ничего? Если пораскинуть мозгами, то мне не следует появляться в твоей палате, но удержаться было трудно.

Как могла, я развернулась к ней и улыбнулась.

— Я… бывало и лучше, Уиллоу Глен, — Честно призналась я. — Но в следующий раз стоит обращаться к иглотерапевту, а не к радскорпиону.

Она села, с облегчением улыбнувшись.

— Значится, это не Блэкджек с тобой сделала? Слава Богиням. Я была напугана, что ты тоже словила обратную связь. — Она жестом показала на своё перебинтованное лицо. — Сколько, три недели тут? Всё ещё не зажило. Я всё ещё чувствую её, постоянно. А ты?

Я покачала головой.

— Я… может быть, если я попытаюсь? — Призналась я, но в данный момент я не пыталась кого-то прочувствовать. Я работала над тем, чтобы совсем не раскиснуть. — Мне жаль что, с тобой это произошло, Уиллоу. Когда я услышала, что ты выгорела, я очень, очень сильно взволновалась! Ты была единственной, кто по-настоящему… ну, обращалась со мной как не с пустым местом с тех пор, как нашла меня в Джанкшен Сити. — Сказала я, закрыв глаза.

— Да забей, — сказала она с лёгкой улыбкой. — Я жалею только о том, что не смогла помочь ей. Я пыталась. Я думала, что Блэкджек вытащит себя за рог из канавы, в которой она валялась. — Её улыбка исчезла. — Ничего не вышло. Она чуть не вышибла себе мозги, прямо передо мной. Так много чёртовой вины и сожалений, её чувства просто издырявили меня. Потом она почувствовала вину ещё и за это… тем самым почти убив меня, если бы Слейт не успел её оттащить подальше.

Я опустила уши. Так вот что произошло на самом деле.

— Никто не рассказывал мне о том, что случилось, Уиллоу. Это… я не могу представить как больно было принять так много её вины в себя.

— Значит Циннамон не передала тебе мои заметки? Типичненько, — кобылка фыркнула. — Видимо, она "случайно" уронила их в камин. — Презрение Уиллоу испарилось. — Ну как она?

— Она… она очень расстроилась, когда встретилась с моей подругой, Глиттер Бомб, но затем… неплохо выплакалась из-за этого. Мы все плакали, когда она рассказывала о том, как сильно скучает по своей подруге, Лакуне, и как ей было жаль, что Глиттер не могла вспомнить свою маму. — Я шмыгнула носом. — Мы… мы собирались пойти за кексиками, пока не поссорились. А затем на меня напали и… — Я замолчала.

Она приблизилась и нежно похлопала меня копытом. Знакомое прикосновение Уиллоу помогло мне чуточку расслабиться. Она была одной из немногих пони, с которой я чувствовала себя в безопасности.

— Птенчик, ты в самом деле говорила с ней о Лакуне? Это… чёрт, возьми обалденно. Никто из нас так и не поговорил с ней о её друзьях, по-нормальному. Вопросы о друзьях… как жар-бомбы. Однажды я сбросила одну, спросив её о Глори. Прямо на разрушенный город. — Произнесла она, покачав головой. — Но ты взаправду говорила с ней о Лакуне. Это действительно впечатляет, Птенчик.

Я улыбнулась Уиллоу, понемножку согреваясь в её поддержке. Уиллоу всегда поддерживала меня. Она была первой пони, давшей мне прозвище, отличное от «эй ты».

— Это… мне помогли, — призналась я. — Просто будучи там, Глиттер помогла мне. Она разговаривала с ней. Хоть и… — Я вздохнула, опустив уши. — Я понимаю, почему упоминание Глори могло её расстроить. Я была в комнате Глори. Там ощущается… только боль и сожаление.

— Мне даже этого не удалось, птенчик. Я пыталась пробраться туда, но она меня застала и посмотрела так, словно я только что помочилась на могилу её матери, — Сказала она, встряхнув головой. — Даже когда мы шалили в постели, мне не удавалось подобраться к ней достаточно близко, чтобы… — Она заметила как меня передёрнуло. — Ох. Блэкджек вела себя как Блэкджек? — Мягко поинтересовалась она.

Я кивнула. 

— Немного. Она заигрывала со мной. Я сказала ей нет. Она спросила почему. Я просто смотрела на неё и снова сказала нет. Тогда она переключилась на Глиттер. — Я нахмурилась. — Они… я имею ввиду, Глиттер может решать за себя, но… я бы чувствовала себя спокойней, если бы это был кто-то из её сверстников. А Блэкджек явно её старше. — Я содрогнулась, когда до меня дошёл смысл слов Уиллоу об её отношениях с Блэкджек, когда та упомянула это.

— Серьёзно? Ты тоже? Хоть кто-то из врачевателей ещё не раздвинул перед ней копыта?! Она бы, скорее всего, и с Хартшайн это сделала, если бы та так сильно не боялась её.

Перебинтованная пони снова похлопала меня меня по плечу.

— Она бы сделала это. Сделала всё возможное, чтобы у Хартшайн был лучший секс, который у неё когда-либо был.

— Уиллоу, я не хочу думать об этом… — Взмолилась я, а затем застонала. — Я об этом думаю. — Это считается повреждением мозга?

Уиллоу усмехнулась.

— Пункт, который ты упустила — Блэкджек не в порядке, но единственное, чего она хочет — чтобы другие были счастливы. Секс делает её счастливой. Она считает, что если кто-то не доволен сексом, то у него просто не было хорошего секса. Хороший секс заставляет забыть о боли из-за плохого секса. — Она потёрла плечо. — И да, мы были близки. Слишком, чёрт побери, близки. Я любила её. Я так сильно хотела вылечить её. Заставить её полюбить меня. Всё просто обрушилось на мою голову, потому что я думала, что секс и любовь были одной и той же сранью. — Вздохнув, произнесла она.

Я приблизилась и положила своё крыло на плечо подруги.

— Мне жаль, Уиллоу, — Тихо произнесла я. — Я знаю, что это больно, до ужаса больно. Я… я не знала, что ты по кобылам.

— Кобылы. Жеребцы. Я не настолько привередливая. Подход разный, но цель одна и та же. — Сказала она, пожав плечами. Я влюбилась в неё, тут-то и ошибочка. Вне сомнений, в голове Блэкджек те ещё дебри, но она может чувствовать. Так сильно, что меня затянуло. Она всё ещё любит Глори. И П-21. Это источник её боли. Я думала, что смогу заменить для неё Глори. Заставлю её полюбить меня. Заберу её боль. — Уиллоу сделала паузу и вздохнула. — Я почти уверена, что снова разорвусь как рубище, если окажусь с ней в комнате на несколько минут. — Вздохнув, она почти улыбнулась. — Блэкджек не доставляет тебе проблем? Думаю, она и под твой хвост пытается залезть.

— Ничего такого, с чем бы я не справилась или не смогла отмахнуться, — произнесла я, прежде чем наклониться к Уиллоу. Мой бок с ужасом запротестовал. Я чуть не потеряла сознание, когда мои копыта арканом сложились на её шее. — Мне очень жаль, что она разбила твоё сердце, Уиллоу!

Она аккуратно обняла меня в ответ.

— Мне тоже. Я думала, что у меня получится. Но не получилось. Какая же я дура, — Произнесла она, нежно поглаживая меня. — Ладно, у тебя есть вопросы? Поскольку, как мне кажется, Циннамон "потеряла" мои записи о Блэкджек.

Я сделала паузу, чуточку призадумавшись.

— На самом деле, всё что у меня есть — заключение которое она составила… лет сто назад, но… — Я нахмурилась и спросила о самой, самой неприятной для меня теме. — Может ли… Блэкджек причинить вред малышам? В смысле, кобылкам там, жеребчикам? — Спросила я и забралась обратно в кровать, оборачивая свои задние ноги хвостом.

— Ты хочешь сказать в общем, или… ты имеешь ввиду изнасилование? — Спросила она, нахмурившись.

Я закусила губу.

— В-второе? — Спросила я. — Потому что она… постоянно заигрывает со мной. И для неё в порядке вещей предлагать секс Глиттер, которая как бы, эмоционально моего возраста.

— Нет, — ответила Уиллоу, покачав своей головой. — Она не из тех, кто растлевает жеребят или что-то в этом роде, из-за того, что они жеребята. Когда она была маленькой, её обучала сексу взрослая кобыла. Теперь взрослая кобыла — она. Если обмозговать это, думаю, она считает, что занимается тем же. Обучает. Для Блэкджек, секс — это благо. Хороший секс заставляет чувствовать себя лучше и делает всех счастливыми. Возраст ни на что не влияет. Чёрт, я не думаю, что на это вообще что-то влияет. — Она вздохнула и погладила меня по голове. Пораскинь мозгами — если она всё ещё пытается, то она считает, что хороший секс сделает тебя счастливой. Это весьма по-ослиному. Она ведь до чёртиков упрямая. Думает, что «нет» это «пока нет» — Она взвелась.

Я саркастично усмехнулась.

— «Нет» значит «да», а «отвали от меня» — «возьми меня, я твоя»? — Спросила я, цитируя прочитанную когда-то книгу.

Она рассмеялась.

— Неа. Не совсем. Скорее… — Она прищурилась. — Больше похоже на… «нет, потому что». Ты должна дать ей причину, почему ты не хочешь и тогда так будет всегда. Как Трилл… она дала понять, что не заинтересована в экспериментах. Хотя этого было недостаточно для Блэкджек. Я думаю, Трилл могла бы сделать это, а затем сказать ей, что это не подействовало. Конечно, если пораскинуть мозгами, Блэкджек бы это только раззадорило. Поэтому Трилл пришлось уйти. — Она сделала паузу. — Я могу постараться и поговорить с Блэкджек… если ты хочешь. Чтобы она перестала принюхиваться к твоему хвосту.

Я поняла, что нет более удобного случая поговорить с кем-то о том, что сказала Триаж. Я пыталась сладить со своим языком, который казался неподъёмным, когда разговор заходил в это русло.

— Триаж говорит, что мне следует рассказать ей, почему я не хочу этого, — призналась я после неловкой паузы.

— Если ты не расскажешь, то она будет продолжать дознавать, пока не поймёт, что тебе от этого плохо. Просто нужно осторожно донести до неё это, чтобы не спровоцировать Блэкджек на что-то безумное. Она становится страшной как чёрт, когда теряет рассудок. — Хихикнула Уиллоу. — Ты знаешь, что она пыталась телепортировать себя на луну? Переоделась в космический скафандр и отправила себя на несколько миль вверх. Затем упала и сломала половину костей в своём, странном теле. Самая жуткая вещь, что я когда-либо видела.

— Но почему всё сводится к сексу?! Почему?! Разве мы не можем просто поговорить, как нормальные пони? Что, если я скажу правду и она увидит в этом что-то дурное? — Выпалила я. Мои крылья подёргивались от волнения.

Уиллоу захихикала.

— Это её любимая вещь. Она любит секс. Любит заниматься им. Не ради себя, а ради других пони… чтобы им было лучше… думаю, так оно и есть. — Она покачала головой. — И ты не можешь поговорить с ней как с нормальной пони, потому что она ненормальная. Она чокнутая и сумасшедшая. Если бы она была нормальной, то нам бы не пришлось прикручивать ей голову на место.

— Я не хочу говорить об этом, — надувшись, произнесла я. От этого у меня разболелся бок, заставив меня обратно лечь в кровать. Я представила, как где-то в госпитале Триаж неодобрительно качает головой.

— Я знаю, Птенчик. Но это Блэкджек. Она не перестанет говорить об этом, даже если будет знать, что это невежливо. Как я уже сказала, она самая проклятая, избирательная и чувствительная личность, которую я знаю. Она просто что-то говорит, не думая, а затем ненавидит себя за такую нетактичность. Это ненормально, — произнесла она с нежной улыбкой.

Я вздохнула. Мне это не нравилось. Я не хотела этого. 

— Я достаточно хороша для неё, Уиллоу? — спросила я, ища ответ в её зелёных глазах.

— Я считаю, что да, птенчик, — Сказала она, поглаживая мою гриву. — Ты справляешься лучше, чем кто-нибудь из нас, но хороша ли она для тебя, птенчик? На этот вопрос ты должна ответить сама. Потому что, если ты сломаешься как и я, то практически уверена, что это убьёт её.

Это пугало меня больше всего.

— Уиллоу, я не хочу её смерти. Я знаю, что… я знаю, что покончивший с собой жеребец под моей опекой сделал это не из-за меня. Я сделала всё возможное и… и… — Я расплакалась, только заговорив об этом. — И он всё равно это сделал! Прямо передо мной, как будто в этом нет ничего такого! Но… Блэкджек не заслуживает этого! Никто не заслуживает!

Она прижала меня своими копытами, тёршись носиком об мою макушку.

— Птенчик… всё в порядке… она не он… и она не поступит так, какие бы мрачные вещи Циннамон не говорила о ней. Ты просто должна заботиться о себе, Птенчик.

Я фыркнула.

— Но у меня не получается! — Произнесла я с небольшой улыбкой, всё ещё рыдая. — Я забочусь о себе, сворачиваясь калачиком с хорошей книгой и несколькими коробками кексиков. — Она засмеялась и продолжила меня обнимать, пока я не успокоилась. Затем я спросила, — Но что насчёт неё и моей подруги? Разумом она не старше, чем я. А Блэкджек повёрнута на сексе и…

— А если бы это был кто-то другой, например, жеребчик её возраста, то тебя бы это устроило? — Спросила она.

— Ну, понятное дело! Тогда она бы перестала зудеть об этом, потому что, наконец, нашла бы жеребца своего возраста и роста! Это — всё, о чём она беспокоится последние несколько недель! — Сказала я с, хихиканьем уткнувшись в мордочкой в её грудь.

— А если бы этот жеребчик был старше на год? На два? На три? — Спросила она — С какого момента это станет неправильно?

Я нахмурилась.

— Ну… я имею в виду, если бы ему было. Пятьдесят. Это было бы отвратительно. Или столько же, сколько Хартшайн.

О, богиня Луна, не думать об обвисшем чле… ох, проклятье, я думаю об этом.

— Ну, Блэкджек намного младше. Ты не читала заключение Циннамон? Оно было написано три года назад, но сейчас ей всего лишь около двадцати одного года. — Объяснила она осторожно. — Блэкджек не навредит ей, если Глиттер не влюбится в неё. Вот тогда всё становится жёстким.

Я задумалась об этом на минуту. Глиттер была не самым лучшим экспертом в вопросах любви. Мягко говоря.

— Ну… думаю, если это просто… секс… — Я вздрогнула, не желая говорить о чём-то, что могло бы расстроить Уиллоу. Большая часть меня ненавидела мысль о том, что моя подруга спит с Блэкджек, но я не хотела задеть чувства Уиллоу, сказав ей, что любовь всей её жизни имеет сексуальные повадки, которые берут корни из Стойла 99. То есть, она не думала о том, что секс может быть вреден для пони.

— Я думаю, что всё… будет в порядке? — Сдалась я. Скорее для её блага, чем для себя. — Мне может это и не нравится, но в конечном итоге это выбор Глиттер. Я бы сделала другой выбор, но она не я.

— В таком случае всё в порядке, птенчик? — спросила она, с лёгкой улыбкой на устах.

Я кивнула.

— Да. Всё будет в порядке. — Думаю, я ещё долго не буду не в порядке, если речь снова зайдёт об этом в ближайшее время, но это было лучше, чем сказать правду. Я посмотрела на неё и повела ухом в сторону. — С тобой всё будет хорошо, Уиллоу? — Спросила я, меняя тему.

— О, не беспокойся обо мне. Земные пони крепкие. Я выпишусь со дня на день и мы снова встретимся в Медицинском Центре Флаттершай. Вот увидишь. — Сказала Уиллоу, отпустив меня и соскользнув с кровати на все четыре копыта.

Я улыбнулась Уиллоу, когда та собралась уходить.

— Хорошо. Когда-нибудь Сэнделвуд отправит меня туда с отчётами о состоянии Блэкджек. — Я на мгновение нахмурилась. — Погоди, а почему Циннамон всегда спрашивает, посылаем ли мы отчёты Хартшайн? Разве она не должна получать их автоматически?

Уиллоу покачала головой.

— Это слож… — Она остановилась, а потом снова покачала головой. — Не переживай, Птенчик. Просто поправляйся. И помоги Блэкджек поправиться. — Сказала она с улыбкой, тихо выскальзывая из моей комнаты. — И не говори Триаж, что я вылезла из кровати! — подмигнув, она вышла за дверь.

Я сохранила секрет Уиллоу, погружаясь в сон.

Я очнулась, вырванная из довольно беспокойного сна чьими-то осторожными поглаживаниями моей головы. Я не знала, кто это, но встрепенулась и ударила его, ещё раз напрягая свой бок.

— Тише… тише, Треноди! Это я! — Знакомый голос Слейта немного успокоил меня. — Извини. Тебе снился кошмар, и я не знал, как избавить тебя от него. Я пытался тебя успокоить. — Объяснил он, потирая лоб, куда я, очевидно, ударила его.

Моё сердце пыталась вырваться из груди.

— Извини меня, пожалуйста! — Свернувшись калачиком, пропищала, а затем вздрогнула от боли. Дерьмо. Мой бок болел так, словно я оказалась в аду.

Слейт аккуратно положил копыто на мою голову.

— Тише… тише. Всё хорошо. Я напугал тебя, и должен был подумать получше, прежде чем так резко вытаскивать тебя из чего-то настолько пугающего. Особенно, когда ты и без того испытываешь отторжение к прикосновениям. — Признался он.

Я расслабилась, пока он слегка гладил мою гриву. Я была в порядке. Слейт безопасен. Слейт не навредит мне.

— Как долго я была в отключке? — спросила я, пытаясь сменить тему.

Слейт нахмурился.

— Около шестнадцати часов. Триаж пришлось внутривенно ввести тебе исцеляющие зелья, потому что у нас не получалось привести тебя в сознание. — Его взгляд стал серьёзным. — Нам пришлось переместить других пациентов подальше, пока у тебя были кошмары. По-видимому, они начали чувствовать себя… не комфортно.

Мои уши опустились и я попыталась сжаться калачиком на кровати. Я надеялась, что никто не пострадал!

— Эй! Эй… отставить самобичевание! — Сказал Слейт, снова поглаживая меня между ушей. — Драй Клин привела меня, и с тех пор, ты была довольна спокойна. Просто беспокойно спала. — Сказал он, его присутствие и улыбка успокаивали меня как тёплая чашка какао в холодный день. — Ты хочешь поговорить об этом? — Мягко спросил он.

Я вздохнула. — Я… просто у меня было много снов о нападении. — Призналась я — И это чувствовалось так, словно меня на самом деле преследует радскорпион. Это звучит так по-жеребячьи, я знаю…

— Звучит естественно для того, кто пострадал от такой твари, — ответил он, продолжая поглаживать мою гриву. — И ты смогла повидаться с Уиллоу. А ещё ты помогла Блэкджек завести подругу! Это… вообще-то это довольно впечатляет!

Подругу. Вот дерьмо. 

— Эм… где Блэкджек и Глиттер? — Спросила я, пытаясь не нервничать по поводу ответа.

Слейт повёл ухом в сторону, одаривая меня понимающей улыбкой.

— Драй Клин только что забрала Глиттер, домой. Блэкджек спит в одном из офисов наверху. Триаж сказала им выметаться из её больницы. Что-то о том, что не стоит ждать здесь, пока ты проснёшься, — на мгновение его взгляд стал отдалённым. — А потом ещё что-то о том, что лучше бы её офис не вонял сексом после неё. Иначе уборщицы будут очень несчастны. — Он усмехнулся, когда я застонала.

— Послушай, на самом деле, учитывая всё, что произошло, ты сняла достаточно давления с врачевателей. Уже факт того, что Блэкджек оставила Звёздный Дом на два дня — это очень здорово. — Добавил он облегчённо вздохнув. — Честно говоря, я не знал, как долго ещё я смогу продолжать.

— Продолжать что? — Спросила я. Все взрослые постоянно недоговаривали, когда общались со мной, и это начинало надоедать.

Слейт вздохнул, потом слегка подтолкнул меня.

— Подвинься, Треноди. Позволь мне рассказать тебе кое-что о себе.

Я подвинулась насколько смогла, а затем почувствовала, что мой бок запротивился движению. — Ой. ОУУ!

Слейт бросил на меня озабоченный взгляд. Он слегка переместил своё копыто и остановил его на моём боку. — Насколько всё плохо? — Спросил он с серьёзным взглядом.

Мои уши опустились. 

— Это… очень больно.

Он вздохнул, его морда исчезла в седельных сумках, из которых он достал достал ампулу Мед-Икс — Послушай, пожалуй тебе следует принять что-то от боли.

— Слейт, правда, мне не нравится Мед-Икс. Моя… моя мама какое-то время увлекалась этим. Она говорила, что это от боли в спине. Но на самом деле, я думаю, что она использовала его из-за того, что продолжала заниматься проституцией. — Призналась я, покачивая головой. — Я… я не мо… — Огненный шар боли взорвался в моём мозгу, выжигая всю силу воли. — Хотя… с другой стороны…

Слейт покачал головой.

— Ты должна быть осторожна с этим, я предлагаю тебе только одну дозу. Одну и всё. После этого только зелья из коры дерева.

Я с осторожностью посмотрела на иглу.

— Ладно. Я соврала, — призналась я. — Меня больше беспокоит игла, чем зависимость от Мед-Икс.

Слейт подарил мне маленькую, сочувствующую улыбку.

— Мне они тоже не нравятся. Я могу отвлечь тебя, на время укола. Следи за моим копытом. — Сказал он, медленно водя копытом передо мной. Я смотрела на его копыто, пока не почувствовала иглу. Волна спокойствия разлилась по моему телу, я ощутила как мои ноги приятно принимали форму желе.

— Теперь лучше? — Спросил он, когда лекарство начало действовать. Я медленно кивнула. — Когда тебе больно, то следует обращаться к своему врачу! — Настоял он, его копыто было всё ещё на моём боку. — Я почувствовал твою боль ещё из коридора, пока ты спала. — Затем он вздохнул. — Треноди, ты, как и я знаешь, что забота о себе — главное в работе врачевателя. Если ты не будешь этого делать, то и позаботиться о своих пациентах не сможешь. Сэнделвуд об этом известно, а Уиллоу это знает из личного опыта. Если что, она будет для тебя наглядным уроком. Если тебе больно, поделись этим, — твёрдо сказал он. Я кивнула, Слейт присел ко мне, на больничную койку, и подтянул меня к себе на колени. Мне не очень-то нравилось, когда ко мне прикасались, но Mед-Икс заставлял меня чувствовать себя немного вялой и смирной, так что я особо и не возражала.

— Когда я рос в Стойле 89, никто не знал, что делать с врачевателем душ. Мы просто пытались понять, как устроен мир. Я был ещё жеребёнком, когда появилась Каприз и переделала 89 в 69, тем самым практически основав Флэнк. Но… она увидела во мне что-то другое, чего не было в других: Тот факт, что будучи врачевателем душ, я мог ублажать пони так, как никто другой. Так что я… стал заниматься проституцией. — Горько сказал он, выплёвывая это слово, как вишнёвую кость.

— Это приносило доход, спору нет. Но… после битвы за Хуф, после того, как были созданы Врачеватели душ? Я больше не мог этим заниматься. Я настолько устал помогать Блэкджек «хорошо себя чувствовать», что каждая, проведённая с ней, минут убивает меня изнутри.

Я хранила молчание, когда Слейт закончил говорить. Мед-Икс притупил мои чувства, но я всё ещё могла сказать, что он пытается скрыть свои переживания за толстыми эмоциональными щитами. Я наблюдала за ним, пока он смотрел вниз на меня. Взгляд его голубых глаз был полон острой боли.

— Слейт, почему ты не сказал об этом раньше? Если это мучило тебя так долго…

— И что? Бросить тебя одну помогать ей? — Огрызнулся он, а затем вздохнул. — Извини, ты этого не заслужила.

— Тогда скажи мне, как я могу помочь? — Сказала я тихо, прижимаясь щекой к его груди, пока он меня держал. От него исходило тепло, его шёрстка была очень мягкой и вылизанной. А ещё приятно пахла. — Вы с Сэнделвуд занимаетесь этим дольше, чем кто-либо другой. Блэкджек может стать лучше. Но ничего не выйдет, если она вас в процессе сломает! — Нахмурилась я ему. — Разве Хартшайн не говорит всегда, что первое правило врачевателей — заботиться о себе?

Слейт улыбнулся мне и кивнул. 

— Да, я помню, она и мне это говорила.

— Так почему ты этого не делаешь? — Спросила я, намеренно делая сердитое выражение лица.

Он ухмыльнулся.

— Окей, хорошо, маленькая, манипулятивная проказница! Я попытаюсь лучше за собой следить. — Он мягко снял меня с коленей, а сам спустился с кровати. На этот раз его улыбка была искренней. — Может мне ещё что-нибудь сделать, пока вы тут лежите, Госпожа-Врачеватель? — Поддразнил он.

— Ну, ты мог бы пригласить Сэнделвуд на свидание! — Ответила я с хитрой усмешкой. Ох… блин. Нет… мозг… мозг, почему… Почему ты сказал это?! Ах, да, наркотики! Наркотики от боли в спине…

Замешательство бурными волнами исходило от Слейта, время от времени смешиваясь со стыдом и удовольствием, наполняя комнату бурей эмоций в самый короткий миг.

— Я… что? — ошеломлённо спросил он.

Я прижала уши и уставилась на него.

— Слейт, очевидно, что ты испытываешь к ней чувства. Как и она к тебе. Пригласи её на свидание. — Произнесла я холодно. — Просто… не трахай её, пока я не окажусь на безопасном, от крыла, расстоянии, окей?

У Слейта отвисла челюсть.

— Я… я не… мы не… то есть… — Я продолжала раздражённо смотреть на него. — Хорошо, возможно у меня действительно есть некоторая… привязанность. — Я всё ещё смотрела — Забота? — Я всё ещё смотрела — Хорошо, ладно! У меня действительно есть чувства к ней! — Я улыбнулась и одобрительно кивнула ему. Он бросил грозный взгляд в ответ. — Но ни слова об этом Сэндэлвуд!

— Через сердце на Луну, кексик в глаз себе воткну. — ответила я с невинным видом. — Если тебе станет от этого лучше, Слейт, прийди ко мне она, разговор был бы тот же самый.

— Почему?! — Почти прокричал он.

Мои уши легли вдоль головы, я посмотрела на него с изрядной долей раздражения.

— Потому что я могу не только видеть это, но ещё и чувствовать. И меня очень раздражает то, как вы двое пытаетесь скрыть это друг от друга. Просто. Пригласи. Её!

Трусишка ретировался, прежде чем я успела добавить что-то ещё.

---

Проснувшись, как я думаю, следующим утром, я почувствовала себя как с бодуна.

— О, хорошо. Ты не умерла. — Прохрипела Триаж замогильным голосом. — Хотя были сомнения, когда ты вырубилась как лампочка.

Ощущения во рту были такие, словно я всю ночь сосала вату.

— Ну, Слейт дал мне немного Мед-Икс прошлой ночью. Зато теперь мой бок болит гораздо меньше! — Сказала я, смущённо глядя на расплывчатый образ, которым, как я была уверена, был единорог. Триаж выглядела ещё более нахмуренной, чем обычно.

Он сделал что? — Возмутилась она, покачав головой. — Стоит пони взять в копыто шприц, и они считают, себя — главным, блять, хирургом. Дай угадаю, он дал тебе полную дозу? — Спросила она, в гневе зажигая сигарету.

— Не знаю. Он выглядел так, словно знал, что делал… — Ответила я невинно. Он в самом деле выглядел так, словно знал что делает. В любом случае, долгий сон пошёл мне на пользу.

— Нормально так долго спать под Мед-Икс? — Спросила я.

Триаж покачала головой.

— Нет. Не нормально. Единственная причина, по которой я сижу в этой комнате с тобой, это потому, что ты вчера не проснулась. Я подключила тебя к датчику жизнедеятельности, и если бы ты была без сознания ещё несколько часов, я бы ввела тебе дозу Фиксера, чтобы вывести из этого состояния. — Она хмыкнула, затянувшись разок сигаретой. — Блэнк Слейт сказал мне, что дал тебе что-то, чтобы успокоить боль, но я не думала, что-то настолько забористое! Во имя Селестии, он вырос во Флэнке. Он должен знать как опасно использовать Мед-Икс. — Она закатила глаза. — Этот подонок, кажется, вообще не соображает. Ещё и вероятно думал, что доброе дело делает. — Она сделала затяжку и тяжело вздохнула, выпуская облака дыма. — Полагаю, он не взял во внимание тот факт, что ты мелкая. Хотя это действительно объясняет, почему ты пролежала почти без сознания два дня.

Хм… что-то в этом не так, не укладывается в моей голове. Если Слейт знал что он делает, то собирался ли он умышленно прикончить меня передозировкой, нет? Может это был несчастный случай? Я отметила это как кое-что, о чём я должна спросить его, когда вернусь в Капеллу.

Я решила попробовать приподняться, и к счастью обнаружила, что боль в моём боку была не столь сильной, как раньше. — Ну, я действительно чувствую себя лучше. — Признала я. — Но это, возможно, из-за целебных зелий.

Триаж кивнула, а затем тыкнула очередным фиолетовым зельем в мой нос.

— Пей. — Приказала она. Я так и сделала. Оу! На вкус как виноград! — Что ж, мелкая, ещё два таких и ты окончательно выздоровеешь. Уверена, что могу тебя отпустить к Слейту и Сэнделвуд, — Она кисло скривила губы. — Очень надеюсь, что маленькие наркоманы для этих идиотов — не норма.

Я ничего не ответила, допив зелье.

— Эм… а где дамская комната? — Спросила я. Мочевой пузырь сообщил мне, что за эти два дня я ни разу не побывала в туалете.

Тлеющая сигарета в магической ауре Триаж показала на дверь. 

— Спустись в холл и поверни направо. И там должен быть аликорн, который поможет тебе вернуться в Капеллу. Если, конечно, Блэкджек всё ещё не околачивается там.

Я благодарно кивнула и выскочила за дверь.

Через несколько минут я вернулась к Триаж с чувством облегчения.

— Я… могу идти? — Спросила я, пока она рассматривала медицинскую карту. Я помахала своим левым копытом, которое поранила несколько дней назад. Похоже, кто-то нашёл время отполировать и подровнять его, чтобы я смогла ходить прямо. Не помню, чтобы оно болело раньше. Я достаточно долго с ним ходила, почему оно заболело сейчас?

Пепельная кобыла подняла голову, на её лице выступило раздражение, пока глаза следили за моим копытом. — А? О. Да, всё в порядке. Всё полностью оплачено. Проваливай уже из моей больницы.

Повернувшись, чтобы уйти, я остановилась. 

— Спасибо, Триаж. За то что... выслушала.

Старая ворчунья закряхтела и что-то пробормотала. Что-то, что можно снисходительно растолковать, как «Всегда пожалуйста» и я удалилась, пока мне не показали путь к выходу.

Я поскакала вниз по лестнице Коллегиума и вышла на улицу. Внушительное здание слегка пострадало в битве за Хуффингтон, мед. персоналу пришлось поднапрячься, чтобы прибраться здесь. Это место начинало напоминать мне колледж, упоминаемый в одной из моих книг. Лестница из главного корпуса вела в широкий двор, расположившийся между различными зданиями. Это и есть Коллегиум. Разбросанные куски бетона и остатки от фонтана доминировали в общей картине площади, медленно обраставшей зеленью.

Оглядывая внутренний двор, я заметила знакомую, чёрно-красную гриву, принадлежавшую кобыле, что лежала на скамейке. Блэкджек лежала на спине в очках-авиаторах. Одной Луне известно, где она их достала. Хихикнув, я покачала головой и подбежала к ней. Я не чувствовала от неё какого-то запаха с расстояния, так что скорее всего она не пьяна. Наверно.

— Это ты довезёшь меня до дому? — спросила я, прокладывая путь к ней.

Её левое ухо дёрнулось, он подняла правую ногу и испустила звук, которому бы позавидовала любая труба. Зевая, она сползла со скамьи, приземлившись на копыта.

— Всё для тебя, детка. Можешь ездить на мне хоть всю ночь напролёт, — подразнила меня Блэкджек.

«Что ж, кое-что никогда не меняется» — Подумала я про себя, закатив глаза.

— Этому не бывать, Блэкджек. А сейчас, мы можем вернуться домой? — Спросила я.

— Тебе придётся держаться за меня, если мы хотим телепортироваться туда.

Я подбежала к ней сбоку и обняла своим передним левым копытом её правое. — Поехали?

Со вспышкой, мы оставили Коллегиум позади.

Оставив Блэкджек в Звёздном Доме, я вернулась в Крыло Врачевателей Душ. Нам очень, очень нужно установить дверь прямо в Звёздный Дом. Все эти прогулки туда-сюда, от нашего крыла до дома Блэкджек, начинали раздражать. Я хотела бы оставаться внутри, а приходить и уходить, когда, чёрт возьми, захочу! Не ощущать себя довоенным доставщиком пиццы каждый раз, когда мне нужно увидеться с ней.

Слейт помахал мне, сидя за кухонным столом и делая записи. 

— Хей! Добро пожаловать домой! Как ты себя чувствуешь? — Спросил он, откладывая карандаш в сторону. Я скользнула взглядом по его заметкам, восхищаясь аккуратностью его ротописного почерка.

— Чувствую себя намного лучше. Триаж сказала, что мне нужно выпить ещё два лечебных зелья перед сном, но я поправлюсь. — Медленно ответила я, пытаясь прочитать его. До сих пор, я ощущала тёплое чувство искренней заботы и беспокойства. Он ничего не скрывает под своей маской. Странно.

Слейт нахмурил брови.

— Откуда взялись эти подозрения, Треноди? Я чем-то расстроил тебя? — Спросил он и пригласил за стол, подвинув ко мне стул.

Я уселась и покачала головой.

— Ну, нет. Просто… причина, по которой я отсутствовала два дня, заключалась в том, что во мне было слишком много Мед-Икса. Ты точно не ошибся с дозировкой, когда дал его мне? — Невинно спросила я. Не имеет смысла обвинять его, это на самом деле может быть случайностью.

Слейт моргнул, уставившись на меня.

— Чего? Передозировка Мед-Иксом?! — Он покачал головой. — Этого не может быть! Я проверил твою карточку, прежде чем набрать дозу, — Он взглянул в сторону, что-то вспоминая. — В твоей карточке было сказано, что ты весишь 87 фунтов^[2], что недостаточно даже для тебя, растущей пегаски. Стандартная норма раствора составляет десять миллиграмм на каждые сто пятьдесят четыре фунта массы тела, поэтому я немного слил и дал тебе 1,5 миллиграмм в целях безопасности. Это никак не могло вырубить тебя на два дня!

Я слегка вздрогнула, когда он сорвался в крик, голосом и эмоциями.

— Мне жаль, Слейт! Может быть кто-то в больнице случайно дал мне норму для взрослых! — Тихо произнесла я, пытаясь развеять его озабоченность. Я потёрла своё больное копыто. — Это… я уверена, что кто-то сделал это не по осторожности.

Слейт покачал своей головой.

— Я собираюсь поговорить об этом с Сэнделвуд. Если кто-то пытался отравить одного из наших врачевателей, то она захочет известить Хартшайн. Если это из-за того, что ты помогаешь Блэкджек, тогда это очень… нехороший знак для политической обстановки в Хуфингтоне… — Он замолчал и поднялся с места, рысью направляясь по коридору в комнату Сэнделвуд. А я воспользовалась возможностью проскользнуть в свою.

Что ж, по крайней мере здесь никогда не бывает скучно.

Ты уверена, что это тот, кем ты хочешь быть? Да/Нет

Новый игрок — Треноди Лили

S — 2 

P — 7 

E — 2 

C — 9 

I — 7 

A — 6 

L — 8

Особенности: Миниатюрный — вы получаете + 1 ловкости, враги имеют -5 штраф, чтобы попасть по вам, но ваши конечности получают на 25% больше повреждений. Это не влияет на полученный урон.

Добрая душа — Все не боевые навыки увеличены на 5, все боевые навыки уменьшены на 5. Ты милая и хорошо справляешься со своими проблемами, не задевая других пони. Кто-то явно был прилежной кобылкой в детском саду! Однако, как недостаток, у тебя возникают проблемы при общении с теми, кто не выучил уроки "надо делиться игрушками" и "не бей других пони кирпичами".

Новый уровень!

Новая способность: Поцелованная Охранницей

Во благо или во вред, сама Охранница поцеловала тебя. Теперь ты получаешь "преимущества" Дикой Пустоши, даже если ты не первого уровня. Добро пожаловать в свою новую, более дикую и странную жизнь.

Глава 5: Стыд

Заметки Автора:

Писать о травмах всегда было для меня довольно болезненной темой. Но я хочу сделать так, чтобы эта боль не перешла на моих читателей. Как всегда, особая благодарность Somber, Bronode и OverKenzie за то, что остаются моими прекрасными редакторами. И Спасибо Kkat за создание прекрасного мира, в котором разворачивается наша игра.

«Утрата невинности одного пони отражается в травмах другого. Если мы делимся своими чувствами с теми, кто готов выразить сочувствие и понимание, то стыду не выстоять» — Рози Пиколт, Врачеватель Душ Министерства Мира. Второй год после окончания войны.

Следующие несколько дней были… ужасно скучными, будничными. Я окончательно поправилась, но Сэнделвуд всё ещё запрещала мне видеться с Блэкджек, пока лично не удостоверится, что я снова могу стоять на копытах. Как следствие, я провела много времени в одиночестве. Мои обязанности по "работе с Блэкджек" взял на себя Слейт, что только увеличило моё и без того сильное беспокойство за психическое состояние здоровья своего коллеги. Сэнделвуд же… просто исчезла. Куда-то. Я предположила, что она отправилась в медицинский центр Флаттершай на встречу с Хартшайн.

Слейт присматривал за мной, пока находился в крыле врачевателей. Но это не особо помогало. Он всегда выглядел очень нервным, как я догадывалась, из-за моей передозировки Мед-Иксом. Я поверила ему, когда он сказал, что дал мне пониженную дозу, но я всё ещё задавалась вопросом о том, что случилось в Коллегиуме. Почему кто-то хотел отравить меня? Я была, как бы, кобылкой на побегушках, когда дело касалось врачевателей. В случае чего, меня было проще всего заменить. Мысль о моей замещаемости и общей бесполезности стали весомой причиной для моего подавленного настроения, пока я пыталась проспать чувство отрешённости, преследующее меня после выздоровления.

И пожалуй, самое неприятное заключалось в том, что никто мне не рассказывал о Блэкджек и о том, что она делает. Слейт постоянно менял тему и принимал загруженный вид. Когда я пыталась настоять, он заверял меня, что нет повода для беспокойства. Отдавало девизом, который, как я слышала, использовали в стойле 99: Не думай об этом.

В общем, мои мысли и необходимость лечения превратили будни в тоскливое и очень одинокое существование. Я привыкла к тому, чтобы быть рядом с пони. Привыкла видеть группу клиентов каждый день. Но теперь я всё чаще оставалась в тишине, а в Звёздный Дом меня не пускали. Из-за этого я проводила в компании своих мыслей гораздо больше времени, чем я хотела бы.

Я написала маме, извещая её о том, что произошло между моим последним письмом, где я рассказывала о том, как хорошо справляюсь в Элизиуме, и сейчас. Служба по доставке писем "Абсолютно всё" нанимала аликорнов десятками и я надеялась, что…

Я надеялась, что мама ответит на письмо. Но прошла уже неделя, а ответа всё ещё не было. На самом деле она никогда не отвечала. Большая часть моей зарплаты отправлялась обратно к ней, в Джанкшен-Сити. И всё, что я получала взамен — молчание.

Я ненавидела это. Ненавидела ждать. Слейт сказал, что я снова смогу видеться с Блэкджек, как только Сэнделвуд вернётся домой. Супер, вот только когда бы она ни вернулась, это будет слишком долго! Большое здание в викторианском стиле всё меньше походило на дом с призраками и монстрами внутри. Сейчас же оно просто выглядело как клетка. Я хотела…

Мне захотелось разнообразить свой досуг. И решив подсчитать свои тщательно откладываемые сбережения, я обнаружила, что накопила более четырёхсот крышек. Ну что ж, с теми небольшими деньгами, что у меня были, я собиралась приобрести себе оружие… если в Капелле найдётся что-нибудь, что мне по карману. Может быть, потом, Блэкджек поможет мне научиться стрелять.

Я почувствовала это, пока смотрела на крышки, прежде чем услышать. Эту тошнотворную смесь из ненависти к себе и вязкой депрессии. С таким коктейлем эмоций я знала только одну кобылу, которая могла появляться где угодно и когда ей, чёрт возьми, вздумается.

— Хэй, — прохрипела Блэкджек из кресла рядом с моей кроватью.

Вопреки воле, я чуть из своей шкуры не выпрыгнула.

— Сама ты хэй! — Ответила я и перекатилась на свой живот, откладывая в сторону своё чтиво — врачевательский ежемесячник. — Пожалуйста, скажи мне, что не можешь на самом деле читать мысли. Потому что это было бы странно. Я только что о тебе думала, в буквальном смысле! — воскликнула я, пытаясь скрыть волнение в своём голосе. Но когда я посмотрела на неё, моя радость испарилась. Её полосатая грива была грязной и спутанной. Налитые кровью глаза, что смотрели на меня, покрылись тёмными ореолами. Блять, она что, не спала с тех пор как меня ранили?

— Блэкджек? — тихо спросила я —Ты выглядишь не очень хорошо. Ты… ты волновалась за меня?

— Тяжёлые деньки выдались. Да и ты уже поправилась, а? Решили просто прогуляться, а я чуть не убила тебя, — произнесла она, качая головой и стиснув зубы, её глаза блестели от слёз. — Блять. Постоянно так.

Моё сердце сжалось. Ох, богини. Неудивительно, что Слейт не решался сказать мне о том, как у неё обстоят дела. Я осторожно подняла копыто с кровати, чтобы погладить её по голове.

— Блэкджек, это был несчастный случай. Если что, ты мою жизнь спасла. А, возможно и жизнь Глиттер!

— Дерьмо браминье, — произнесла она, подойдя к окну. Её глаза сузились так, словно она видела отражение радскорпиона в стекле. — Я отпугнула тебя тем, что вела себя как идиотка. Если бы я была быстрее, то скорпион не задел бы тебя! Он не должен был прикасаться к тебе! — Она поднялась и ударила копытом по медицинскому подносу, отправляя остатки моего ланча в полёт. — Я ёбанная охранница! Можно же подумать, что я смогу защитить нескольких ёбанных пони! Хотя бы раз!

Я нахмурилась.

— Блэкджек, ты защитила меня. Ты не должна брать на себя ответственность за мои чувства. Я поэтому и улетела от вас, потому что захлебнулась чувствами и мне нужна была минута, чтобы подумать. Я должна была проверить то, что под мостом, когда приземлилась на него. Я… — Я посмотрела вниз на свои копыта. — Ты была потрясна. Это я там просто лежала и была абсолютно бесполезной. Я едва могу держать оружие, не говоря уже о том, чтобы стрелять из него. Я всё равно бы не смогла выстрелить и была бы полностью бесполезной. Даже если бы у меня была возможность.

— Уверена, ты бы смогла. Если бы я обращала внимание на что-то, кроме трепотни о сексе с твоей подругой, то ты смогла бы позвать на помощь. Мы могли бы замочить эту хрень без всяких травм. — Она металась из стороны в сторону в опасном приступе смеха, переполненном тяжестью и горечью. — Они даже не сказали мне, что ты была при смерти. Ты можешь себе представить? Мне пришлось телепортироваться в офис Сэнделвуд и прочитать её письмо! Вот как я узнала, что ты была без сознания три грёбанных дня! Из письма! — Блэкджек резко огрызнулась, а затем подняла поднос своей магией и бросила его в стену. От дребезга и внезапного всплеска буйства я подскочила. Всё, чего мы добились, грозило утонуть в жерле её ярости.

Её ярость прошлась вихрем по моей комнате. И мне понадобилась вся моя воля, чтобы не потеряться в ней. Сделав глубокий, сосредоточенный вдох, я подвинулась и похлопала по кровати.

— Блэкджек, можешь присесть сюда? — Попросила я. — Мне жаль, что тебе ничего не сказали. Я… даже я сама не знаю всех деталей. Слейт считает, что меня намеренно накачали Мед-Иксом, из-за чего я и пролежала без сознания все эти дни. — Мои уши опустились. — Если честно, я тоже хотела удостовериться все эти дни, что с тобой всё в порядке. Мне было… очень одиноко просто лежать здесь.

Она успокоилась, но её пылающий гнев сжался во что-то более холодное.

— Что? Преднамеренная передозировка? Ты имеешь в виду, что тебя отравили? — Этот гнев сгустился и трансформировался во что-то, что, надеюсь, никогда больше не увижу в Блэкджек. Ненависть. — Кто?

Я снова похлопала по кровати и пожала плечами.

— Я не… я имею в виду… — Я нахмурилась, когда мои слова подвели меня, язык словно узлом завязался. — Слейт думает, что меня отравили. А я думаю, что одна из медсестёр, скорее всего, просто ошиблась в дозировке Мед-Икс и произошёл несчастный случай! В смысле, я же не Дэринг Ду! Кто хотел бы убрать меня с дороги? И зачем!?

Мгновение спустя… всё прошло. Как внезапно погасшая свеча, ярость и ненависть исчезли и пришла опустошающая депрессия, как вечерний туман, словно в ней образовался вакуум. Шатаясь, она подошла к подножию моей кровати и села.

— Проклятье, — пробормотала она, потирая мордочку копытом. Её рог светился, чиня поднос. Раздался характерный звук, когда вмятины разгладились, а затем отверстие в штукатурке было исправлено. Я с трепетом наблюдала, как волшебство Блэкджек восстановило поднос и стену. Я не думала, что её магия достаточно сильна для этого!

— Они ничего мне не говорили. Я была готова убить кого-нибудь. Слейт пытался нажать мою кнопку перезагрузки, но у меня не было настроения для секса. — Она рассмеялась совершенно безрадостно. — Он был в шоке, когда я ему это сказала.

— Без обид, Блэкджек, но ты известна своей озабоченностью. Неудивительно, что он был слегка шокирован и смущён. — сказала я, слегка подтолкнув к ней плюшевую Скуталу. — Я не знаю что там случилось, Блэкджек. Я хотела бы знать. Но… теперь всё в порядке! Я в порядке. Я просто не должна была видеться с тобой, пока Сэнделвуд не вернётся. — Я зыркнула в сторону Медицинского центра Флаттершай. — Что занимает у неё слишком много времени! — проворчала я.

Она нахмурилась и магией открыла дверь моей комнаты. 

— Слейт! — позвала она. — Где Сэнделвуд?

Несколько мгновений спустя довольно запыхавшейся Слейт заглянул через дверной проём. Его мягкая грива была спутана, он посмотрел на нас двоих.

— Флаттершай… медицинский… — Он переводил дыхание, прислоняясь к стене. — Я был… сбит с толку… когда ты исчезла… почему ты появилась здесь? — Прохрипел он. — Мне нужно больше тренироваться…

Блэкджек исчезла во вспышке магии.

— О, Богини, только не снова! — застонал он, потирая морду. — Я только прибежал из Звёздного Дома!

Я притянула Скуталу к груди передними копытами.

— Ну, по крайней мере, мы знаем куда она отправилась — сказала я, пытаясь помочь, неcмотря на то, что это явно не улучшит его настроение. — Всё будет в порядке, пока она не столкнётся с Циннамон! — Я вздрогнула от этой мысли. — А если мы увидим небольшое грибовидное облако, идущее со стороны медицинского центра, то поймём, что это произошло!

Слейт поморщился. 

— Очень смешно!

Покачав головой, он сверился с пипбаком.

С ещё одной вспышкой раскрасневшаяся Блэкджек вновь появилась в компании Сэнделвуд с выпученными глазами. 

— Какового се…? — Сэнделвуд тяжело дышала, осматриваясь вокруг, а затем вздохнула, — Где? Треноди?

Блэкджек схватила её за плечи и слегка встряхнула.

— Скажи ей, что она снова может навещать меня.

Сэнделвуд дрожа дёргалась, но через полсекунды смогла совладать с собой. — Хорошо. Во-первых, это было в высшей степени неподобающе, Блэкджек!

— Скажи. Ей. Что. Она. Снова. Может. Навещать. Меня. — произнесла Блэкджек нараспев, заставляя вену на виске Сэнделвуд дёргаться.

— Я собиралась разрешить вам видеться сразу после нашего собрания! — она осмотрела комнату, одаривая меня и Слейта раздражённым взглядом, для ровного счета. — Но хорошо, ты снова можешь видеться с ней, если Треноди готова продолжать. Я согласно кивнула, Сэнделвуд обратила свой взор обратно к Блэкджек — Так лучше? — спросила она, впиваясь взглядом в нашего клиента. — Теперь, пожалуйста, никаких вмешательств пока не закончится моя встреча с Хартшайн и Вельвет Ремеди! — сказала она, её рог вспыхнул тёплым медовым светом магии, и она исчезла с мягким хлопком.

Слейт захихикал.

— Знаете, то чувство, когда один ребёнок косячит, а достаётся всем? Это … это… — сказал он, покачивая головой. — Теперь ты чувствуешь себя лучше, Блэкджек?

Ответом ему послужил тихий храп. Она лежала на краю моей кровати, крепко прижимая Скуталу к груди. Я вздохнула и, беспомощно пожав плечами Слейту, вернулась к своему журналу.

---

— Так ты хочешь научиться сражаться? — Спросила меня Блэкджек днём позже. Мы были в лесу за Звёздным Домом. Небо становилось пасмурным, угрожая ливнем как в те дни дурной славы. — Почему?

Я боялась встретиться с ней взглядом.

— Я… я провела всю свою жизнь в безопасности. — Сказала я, слегка потирая манжету нового пипбака, который Сэнделвуд принесла мне прошлой ночью. Копыто чесалось, а я всё ещё пыталась привыкнуть к маленькому компасу в поле зрения. Cниму эту проклятую хрень как только появится возможность. Ну а пока… я научилась изменять цвет локатора ушек на макушке (Или же Л.У.М) с грязно-янтарного цвета на приятный синий.

— Мама всегда закрывала меня в доме, чтобы я не попала в беду. Уиллоу Глен опекала меня, когда я впервые присоединилась к Врачевателям Душ. И даже мои первые задания с врачевателями были в очень безопасных местах на пустоши! — Я вздохнула. — Это нападение радскорпиона заставило меня понять насколько я… на самом деле беспомощна. Я хочу изменить это. Хотя бы немного. — призналась я.

Она просто уставилась на меня задумчивым взглядом.

— Ты не то чтобы беспомощна, знаешь. С твоим пипбаком ты будешь знать об опасностях. И сможешь предпринимать меры, чтобы избегать их. Пусть другие возьмут эту ответственность на себя.

— Но я не хочу чтобы они это делали! Что случилось бы, будь я одна? Я бы умерла! Я хочу сказать… я… мне нравится мой пыльник, — объяснила я, глядя на плащ, у которого теперь была массивная дыра в правой части. — Но это не лучшая защита. Я даже из пистолета ни разу не стреляла. Мама не разрешала мне.

Блэкджек глубоко вздохнула.

— Хорошо. Ты дала правильный ответ. Если бы ты говорила о желании чувствовать себя в безопасности, то у нас с тобой был бы серьёзный разговор. — Она осмотрела лес. — Дело в том, что ты никогда не будешь в полной безопасности. Но опасностей гораздо меньше, чем тебе кажется большую часть времени. Суть в том, чтобы найти золотую середину. — Она слегка улыбнулась мне. — Итак, есть ли у тебя мысли о том, как ты хочешь драться?

На самом деле их не было. Ох… о, мамочки.

— Эм… ну, я точно уверена, что мне даже не стоит пробовать драться своими копытами. И с ножом, я думаю, тоже ничего хорошего не получится. Может быть… пистолет? — Предположила я, пыталась вспомнить, что же мне известно об оружии. — Я знаю, что Глиттер Бомб очень хорошо разбирается во взрывчатке. Однажды я наблюдала за её тренировкой и это было что-то нереальное. Просто безумие! — Я чуть-чуть вздрогнула от нескольких эмоций, что вспыхнули под спокойной, свойственной учителям, маской Блэкджек, но она сдержала это в себе, так что я продолжила, — Я как-то пыталась поднять одну из её гранатоподобных… штуковин? — Я пыталась, ладно? — Но она оказалось слишком тяжёлой.

Она медленно кивнула.

— Тебе стоит присмотреться к боевому седлу. Конечно, я не думаю, что ты сможешь надеть его поверх своего пыльника. Может быть тебе также нужна настоящая броня.

— А они вообще делают боевые сёдла моего размера? — Спросила я, глядя на неё. — Я имею в виду, я знаю, что у Слейта есть такое в его комнате, но оно было бы слишком огромным для меня.

— Я знаю парня, который может сделать его для тебя. Если ты хочешь, — сказала она и глубоко вздохнула. — Это серьёзная перемена… способность убивать. Я не уважала это в юности. Ты не понимаешь, насколько это меняет тебя. Ты можешь убить пони. Бам… и они истекают кровью в агонии. Бам… и они мертвы. Может быть это просто чудовище или дикий гуль, но также под дулом может оказаться личность. Кто-то, у кого есть семья. Ты уверена, что хочешь этих изменений?

Я посмотрела вниз на землю.

— Я не хочу никого убивать. — Призналась я. — Мне… мне пришлось увидеть как жеребец вышиб себе мозги, прямо передо мной. Это… это было ужасно. — Я встряхнула головой, пытаясь отогнать воспоминание, всплывшее на краю моего сознания. — Одна из причин, по которой у меня шрамы на спине. Но я хочу быть как Вельвет Ремеди! Только… за исключением пения. Знать достаточно, чтобы защитить себя, но… я не хочу быть причиной чьей-то смерти.

— И я тоже не хотела, — ответила Блэкджек, склоняясь ко мне, перейдя на шёпот. — Как оказалось, я очень, очень хороша в этом.

Она достала пистолет из своих седельных сумок. — Это простой АФ-18, девятимиллиметровый пистолет. На одну кровавую ступень выше пневматического ружья, — сказала она, левитируя его мне. — Хочешь подержать?

Моё сердце заколотилось в груди, когда я посмотрела на огнестрельное оружие. Оно выглядело достаточно простым, со стандартной копытоятью для рта и курком для языка. Мои нервы чуть не сорвались в пропасть, а мысль о том, чтобы взять это просто привела меня в ужас. Взглотнув, я кивнула ей.

— Он на п… предохранителе, да?

— А ты как думаешь? — Спросила Блэкджек. На её лице была фальшивая улыбка, она испытывала меня. — Хочешь подержать?

Я снова взглянула на оружие, на момент невыносимый стук в моей груди стал ещё сильней. Я практически ничего не знала о пистолетах. Я даже не знала, что на ротовом хвате отвечало за извлечение обоймы, а что за предохранитель.

— Блэкджек, Я даже не знаю что из себя представляет пистолет. — Произнесла я, мои уши тихонько прижались к макушке. — Я хочу подержать его, но также понимаю, что должна относиться с уважением к оружию и тому, что оно делает.

— Хороший ответ. Никогда не бери оружие, о котором ничего не знаешь, и всегда относись к нему как к чему-то, что может убить. Это не игрушка. — Затем она показала мне каждую кнопку, переключатель и деталь — заставила меня выучить всё наизусть, пока я не смогла самостоятельно их идентифицировать. Затем она показала мне как проверить патронник, и как заряжать и разряжать магазины, не вынимая пистолета из своего рта. Три часа спустя, она выровняла пистолет так, чтобы он упирался в мою правую щёку. — Ладно. Ты не единорог, так что привыкай целиться одним глазом. Ты научишься игнорировать другой глаз. Это приходит с практикой. — Чтобы прицелиться, нужно было много щуриться и соединить три полоски, чтобы они свелись с моей целью. Когда дуло оказалось в горизонтальном положении, все полоски соединились в одну точку. Туда и должна попасть пуля.

В заключение, Блэкджек дала мне магазин и с помощью магии поставила пустую бутылку спаркл-колы на пень, за которым возвышался холм.

— Удачи, — сказала она, оставшись за спиной.

Я сглотнула и зарядила магазин, как показала мне Блэкджек. Не очень быстро, но у меня получилось. Мой язык соскользнул с предохранителя, когда я прицелилась в бутылку. Ох… замечательно. Я поняла, что смотреть в прицел мне по силам, но до лучшего стрелка на западе было ещё далеко. Я просто пыталась держать в прицеле бутылку, но это всё ещё оставалось настоящим испытанием! Кажется я простояла там примерно минуту, пытаясь свести прицел, как внезапно…

БАМ!

Пистолет выстрелил, но пуля ушла… удручающе далеко. Бутылка спаркл-колы издевалась надо мной со своего пня, пока я наблюдала за дымящимся облаком щепок из мёртвого дерева, расположенного примерно на пятьдесят футов позади и на двадцать футов слева от пня. А ещё было ощущение, словно кто-то хорошенько лягнул меня в рот.

Я стиснула свои зубы, сделала глубокий вдох и снова попыталась выстрелить. На этот раз я попала по пню вместо бутылки. Я чувствовала, как мои зубы болели от отдачи, а уши поникли. Это было сложнее, чем казалось! Как у Жнецов это так просто получалось? Я ещё раз выстрелила и в очередной раз промахнулась.

— Ты слишком сильно сжимаешь челюсть. Чуть сильнее, и деформируешь пистолет. Чуть слабее, и он выбьет тебе зубы. Попробуй ещё раз, — спокойно произнесла она.

Я фыркнула и размяла челюсть, чтобы разжать хватку. Хорошо. Не сжимать, но контролировать. Это очень похоже на выполнение дыхательных упражнений. Я справлюсь. Я выстрелила в четвёртый раз, и несмотря на то, что я снова промахнулась и попала в пень, пулевое отверстие оказалась прямо под бутылкой! Хорошо, дыхание! Кажется это помогает!

Я сделала ещё один глубокий вдох, прицелилась и снова выстрелила. Пуля задела бутылку, расшатав её на пне, но упрямая мишень осталась в вертикальном положении. Я проворчала, не раскрывая рта.

— Ты напрягаешь свою шею перед выстрелом. С ней тоже нужно придерживаться баланса. — Я прицелилась в шестой раз.

БУМ! Дрызг!

Бутылка разбилась вдребезги, когда я прицелилась чуть выше широкого сруба. Я закрутилась в маленьком, победном танце, подпрыгивая из стороны в сторону, пока…

БУМ!

Пистолет выстрелил у меня во рту. Я случайно задела курок, пока радовалась… а затем увидела куда был направлен пистолет. Блэкджек схватилась за плечо, сильно сжала глаза и скрежетала зубами, прижимая копыто к кровавому отверстию, которое я проделала около её груди.

Мои глаза широко раскрылись, когда я щёлкнув предохранителем, выронила пистолет, и подбежала к ней.

— Прости-прости-прости! — повторяла я сквозь застилающие меня слёзы. Я подстрелила её!

Блэкджек скривилась, прижимая копыта к своему плечу, но через пару секунд уголки её губ поднялись вверх и сложись в эту неповторимую улыбку. Да, Блэкджек действительно улыбнулась.

— Бывало и больней, — пробормотала она, доставая магией целебное зелье и выпивая его. Может быть это и помогло избавиться от раны, но кровь всё ещё оставалась на её плече. — А… что могло бы произойти, если бы я была кем-то, кто не привык быть подстреленным?

— Ты могла умереть! — я продолжала рыдать, свернувшись перед ней на земле. — Если бы… если бы я попала чуть выше или ниже-левее, то это… это…! — Моё дыхание забилось в горле от захлестнувшего меня чувства вины и разочарования. Я причинила боль из-за своей беспечности!

Да, ты бы убила меня, — сказала она с улыбкой. — Можешь представить Сэнделвуд? — Она изобразила гнусавый голос моего босса, — "Ох, Треноди! Теперь мне предстоит заняться бумажной работой и заполнить двадцать страниц! Как ты могла?" — Она шутила? Она шутила! — Или Вельвет Рэмеди? — "Ох! Я уверена, что ты сделала всё, что могла, но капельку не дотянула. Я разочарована, но прощаю тебя!" — сказала она, затаив дыхание. — Ну и конечно же Циннамон наградит тебя медалью.

Я понимала, что она пытается разрядить обстановку, но этим она только всё усугубляла. Я смотрела на неё и слушала, пока слёзы бежали по моим щекам. Я сильно вздрогнула от мысли, что Вельвет разочаруется во мне. И я не хотела делать что-то, что могло бы сделать Цинномон счастливой! Я никому не хотела причинить вреда!

Мой нос стал внезапно тёплым, я прикоснулась к нему копытом. На нём была кровь.

— Да пошло оно всё к чёрту! — выругалась я, вытирая морду. — Мне очень жаль, Блэкджек! — Всё, что я могла сказать.

— Хэй, всё в порядке, — произнесла она, я смогла почувствовать это. Она действительно была в порядке. Я подстрелила её, а ей хоть бы что. Она даже не застонала. — В меня стреляли почти все друзья, c которыми я познакомилась. Считай это официальном началом дружбы. — Она левитировала с земли пистолет. — Запомни. Он никогда не перестанет быть опасным, пока в нём не останется пуль. Печаль. Счастье. Злоба. Всё, что требуется — одно мгновение дурачества, и он выстрелит. — Она посмотрела на меня. — В магазине помещается десять патронов. Сколько патронов осталось в твоём пистолете?

Я вытерла свой кровавый нос и поднялась на копыта.

— Четыре. Три в магазине и один в стволе, — сказала я, вытаскивая платок из своих седельных сумок, чтобы протереть глаза.

— Ты уверена? — Спросила она, а затем подставила ещё четыре пустые бутылки в ряд. -— Четыре вонючих блотспрайта. Прикончи каждого, четыре выстрела.

Я осторожно взяла у неё пистолет, так чтобы он был нацелен на землю, а затем застыла. Я ошиблась. Я положила пистолет на землю. 

— Тут три пули. Я забыла о той, которой подстрелила тебя. — Призналась я.

— Тогда что тебе следует сделать между третьим и четвёртым блотспрайтом? — спросила она с улыбкой, левитируя ещё один магазин.

Я сглотнула.

— Перезарядиться, — сказала я, взяв магазин и положив его возле своего левого копыта.

Я сосредоточилась на целях и выпустила три последние пули. Попали только две, но я быстро щёлкнула по кнопке для перезарядки, и вставила новый магазин. Сняв пистолет с предохранителя, я произвела ещё два выстрела, оба разнесли бутылки. Мне всё ещё не нравилось оружие. Почувствовав боль Блэкджек от выстрела, я не знала, смогла бы я кого-то убить или нет. Я повернула предохранитель на "ВКЛ" и прочистила ствол, прежде чем передать его Блэкджек обратно.

— Хорошая работа, — сказала она, убирая его. — Тебе понадобится кобура. Если только ты не решишь ходить с боевым седлом. Ещё тебе нужно позаботиться о себе, — остановилась она, рассматривая меня. — Как нос?

Я фыркнула.

— Со мной всё будет в порядке. У меня всегда… течёт из носа кровь, когда я чувствую себя виноватой.

— Забавно. Я думала, что такое бывает только у жеребчиков, — сказала она с ироничной улыбкой. — Если тебя интересует магическое оружие, то тебе лучше поговорить с пони из Анклава. Я совершенно не знаю как оно работает. Чёрт возьми, да когда я увидела лучевой пистолет в первый раз, то нацелила его прямо себе в морду.

— Это звучит… неразумно. — сказала я, а затем встряхнулась. — Подожди, что там о жеребчиках и носовых кровоизлияниях? — Спросила я. О чём, чёрт возьми, она сейчас говорит?

— Забей, — сказала она с всё той же улыбкой. — Само собой, тебе потребуется намного больше практики. Стрельба на дальних дистанциях. Попадать по движущейся мишени. Хорошо, что у меня такой огромный запас пустых бутылок.

Я кивнула ей в знак согласия.

—Эм… мы можем взять сейчас перерыв? С твоим плечом всё будет в порядке? — Спросила я, пытаясь не перегрузить себя снова чувством вины.

Она просто посмотрела на меня, почти с улыбкой.

— Треноди… я была ранена гораздо, гораздо хуже. Я была разорвана на две части, пригвождена к полу и попадала под пули гораздо больше раз, чем следует любой кобыле. Если бы не это глупое тело пустышки, то ты смогла бы увидеть безобразие, которым я тогда была.

Мои уши опустились. 

— Но это первый раз, когда я причинила тебе боль. Вот почему я чувствую себя плохо.

Она слегка вскинула голову.

— Ну, я знаю один горячий и проверенный способ, чтобы почувствовать себя лучше, — сказала она со своей обычной ухмылкой разврата. Затем она дополнила, — Эх, а может и нет. В конце концов, я должна тебе за первый поцелуй. Теперь мы квиты.

Я прищурилась, слушая её. Подождите, она должна мне? Почему… я не… я ничего не сделала. Я встряхнулась и взъерошила свои перья. 

— Эй, Блэкджек?

— Хм? — спросила она.

— Спасибо — тихо сказала я. — За помощь и… за понимание.

— Ты милая. Не притворяешься. Не ноешь. И часто краснеешь. Поэтому мы и квиты, — сказала она, когда дождь начал шипеть сквозь деревья.

Я хихикнула.

— Вероятно нам пора уходить. Но… я рада, что наконец-то оказалась… полезной, вроде как. По крайней мере пока не стреляю в тебя. — сказала я, краснея.

Она наклонилась и, прежде чем я смогла отстраниться, поцеловала меня в щёчку. 

— Не беспокойся об этом. — Затем она пошла к Звёздному дому, оглянувшись через плечо. — Беспокойся о том, что Сэнделвуд сделает, когда я скажу ей, что ты подстрелила меня! — сказала она, захохотав.

Мой румянец вмиг стал ярче при поцелуе в мою щеку, но потом её слова прорыли путь к моей префронтальной коре.

— ПОДОЖДИ! ТЫ ЖЕ В ПОРЯДКЕ, ПОЖАЛУЙСТА, НЕ РАССКАЗЫВАЙ СЭНДЕЛВУД! — закричала я, бросаясь вслед за ней.

---

Следующим утром Сэнделвуд застала меня, когда я пыталась ускользнуть из крыла врачевателей, никого не беспокоя. Пока я росла с мамой, то мастерски овладела искусством тишины. Она с юных лет велела вести себя тихо, особенно когда мама "развлекала гостей". Тот факт, что все эти гости оказывались жеребцами и обычно оставляли ей мешочки с крышками не имел для меня значения. Единственным звуком, произведённым мной в это утро, был шум воды в душе. Так что я почти была у двери, как Сэнделвуд высунула голову из своей комнаты.

— Треноди, погоди минутку! — крикнула она, выскакивая из своей комнаты. Её симпатичная, кудрявая грива была в бигудях, только одной Луне известно где она их достала. Сэнделвуд зашла на кухню. — Я просто хотела поговорить с тобой о сообщении, которое мы получили от Триаж.

Забавно, не помню, чтобы утром я проглотила целое яблоко. Я подошла к ней и села за кухонный стол.

— Какие-то… проблемы? — Спросила я, мысленно воображая самые худшие сценарии.

Сэнделвуд покачала своей головой, любезно улыбаясь.

— Нет, милая, никаких проблем, — Тихо произнесла она. — Я просто хотела предупредить, что скоро наступит весна. Триаж сказала, что твоя матка и яичники в порядке, твои фоллопиевы трубы в полной целостности и не повреждены. — Она подарила мне ласковый взгляд, засунув немного хлеба в наш тостер. — Триаж просто не хочет, чтобы ты прибежала обратно к ней со слезами, если твои месячные будут немного более болезненными.

Я моргнула, глядя на неё. Месячные? А, точно! Вещь, которая происходит из-за того, что твоё тело обижается на тебя, так как ты пренебрегаешь беременностью. И из-за этого у тебя появляются ощущения, словно твоя матка прогрызает путь через желудок острыми, заострёнными зубами адских гончих, пока ты в течение нескольких дней истекаешь кровью. То, что случалось с другими кобылами, но не со мной. Слава Богиням. 

— О, со мной всё будет хорошо. — сказала я, передёрнув крыльями. — У меня ещё не было такого. Так что, может быть, и в этом месяце не будет, — добавила я с надеждой. Я слегка подскочила, когда тостер выплюнул хлеб.

Сэнделвуд остановилась, удерживая своей крутой, коричневой магией хлеб и балансируя ножом над ним. 

— Погоди, у тебя никогда не было менструации? — Она нахмурилась, намазывая масло на свой хлеб. — Так не должно быть. Тебе четырнадцать лет. Хотя бы раз месячные должны были произойти.

Я пожала плечами.

— Никогда не было. Я думала, что они, может быть, начнутся у меня позже, — сказала я, подходя к двери. Я нахмурилась и повернулась к Сэнделвуд, поскольку её магия не давала открыть дверь. — Что? — спросила я.

Перед моей мордочкой появился тост.

— Ешь. — Сказала она, ожидая, когда я возьму его. — Я не слышала, чтобы ты завтракала. И не думай, что я не заметила, как ты пропускаешь обеды, пока работаешь с Блэкджек, — карие глаза Сэндэлвуд смягчились. — Милая, аменорея — очень тяжёлое заболевание, особенно для кобылки твоего возраста. У тебя всё в порядке? — спросила она, заложив немного красно-каштановой гривы за ухо, пока осматривала меня с гривы до копыт.

Я посмотрела на предложенный тост и вздохнула. 

— Да, Сэнделвуд, всё в порядке! — сказала я, раздражённо. — Но я обязательно пообедаю сегодня, когда буду с Блэкджек, хорошо? — Я открыла рот, чтобы взять тост, а затем остановилась. — Погоди, Сэнделвуд? Когда мы получим нашу стипендию, ты можешь попросить их не отправлять так много моей маме? — спросила я.

Сэндэлвуд моргнула, глядя в мои глаза.

— Подожди, я думала, что большую часть стипендии получаешь именно ты.

Я покачала головой.

— Нет, большая часть моей зарплаты идёт маме, обратно в Джанкшен-Сити. — Объяснила я, надеясь, что это не приведёт к очередной дискуссии о том, что я не могу распоряжаться своими крышками. — Она получает большую часть, потому что так договорилась с Хартшайн и Циннамон. Ещё она получает около четырёхсот крышек в месяц как секретарь мэра. Она откладывает их для меня! Но… я думаю, что должна получать чуточку больше. Не намного, я имею ввиду! — сказала я, держа приподнятым своё левое копыто. — Просто, может быть, хотя бы двести крышек в каждый день стипендии, вместо сорока.

После моей просьбы карие глаза Сэндэлвуд расширились.

— Милая, ты получаешь не пятьсот крышек в день зарплаты? — спросила она медленно. Беспокойство явно отразилось на её симпатичной мордочке.

— Ну… да, но всё остальное возвращается моей маме. Я же только что объяснила! — Сказала я, раздражённо постукивая копытом. — Я просто хочу получать чуточку больше, чтобы самостоятельно откладывать их. В действительности, сорок крышек хватает только на еду. Или, скорее, на закуски. Мне понадобилось пять месяцев, чтобы накопить четыре сотни и то, только потому, что я голодала.

— Треноди, это не то…

— Сэндэлвуд, почему ты держишь тост перед лицом Треноди? — спросил Слейт, выходя из своей комнаты. Я воспользовалась возможностью, чтобы сцапать хлебушек.

— Спасибо, пока! — сказала я, сжимая тост в зубах, и выскочила за дверь.

Я набросилась на тост с маслом, пока прокладывала путь к входной двери Звёздного Дома. Агх, если каждый так и будет продолжать делать из мухи слона, тогда, может быть, мне следует просто перестать спрашивать о своей зарплате. И Слейт, и Сэнделвуд были расстроены из-за того, что я говорила об этом! Может быть именно поэтому довоенные книги об этикете призывали не поднимать тему денег и политики в приличном обществе!

Я толчком открыла большую дверь из красного дерева и повела ухом, слушая Блэкджек. Судя по храпу сверху, она ещё не проснулась, но я заметила, что главная комната была намного аккуратней, чем в первый раз, когда я зашла сюда. Ещё было несколько пустых бутылок из-под виски и спаркл-колы, но все они были аккуратно размещены в кухонной зоне. А другие лежали в небольшом мусорном баке, рядом с лестницей. Хм… возможно мы добились прогресса. По крайней мере, она уже убирала за собой.

Я проверила запасы Блэкджек и заметила, что большая часть виски, которое принёс Нейлс, всё ещё оставалась в холодильнике. Странно. Единственное, что было тронуто — спарк-кола и браминье молоко.

Мой желудок заурчал, протестуя против того, что я ничем не завтракала кроме кусочка тоста, так что я зарейдила шкафы, изъяв вишнёвый пирожок. Не думаю, что она заметит. С выпечкой во рту, я достала вишнёвую спаркл-колу, спрятанную за остальными продуктами в холодильнике и села на её диван. Даже новых пятен не появилось! Значит, они занимались этим со Слейтом наверху! Ура! Диван до сих пор оставался чистым от каких бы то ни было физиологических выделений!

Завалившись на диван, я уставилась в потолок и нахмурилась. Почему Сэнделвуд так беспокоилась обо мне из-за отсутствия месячных? В смысле, это даже хорошо, что у меня их ещё не было. Я бы не хотела быть раздражительной и кидаться на всех на протяжении недели, если я, конечно, правильно описываю свою маму. Я хотела бы иметь жеребят когда-нибудь, но сейчас… я была настолько занята, будучи врачевателем, что у меня попросту не было бы времени на них! Тот факт, что моё тело подчинялось отсутствию этого желания, был на самом деле довольно приятным! Ну и так какого сена все делали из этого проблему?

Я вздохнула, перевернувшись на животик. И почему Слейт считает, что меня намеренно отравили Мед-Иксом? В смысле… я же буквально была никем. Конечно Блэкджек, кажется, стабилизировалась, когда проводила со мной время, но если бы я умерла, то по большей части ничего бы не изменилось. Я была самым молодым и самым неопытным врачевателем. Что делало из меня расходный материал. Значит прилагать такие усилия, чтобы "расходовать" меня, было бы глупо, не так ли?

Всё это бессмысленно. Никто ничего мне не рассказывал. У Сэнделвуд всегда были встречи с Хартшайн. Циннамон периодически появлялась и исчезала как тени в полдень. Весьма иронично, учитывая её кремовую шёрстку и красную гриву. Слейт же…

Я снова нахмурилась. Слейт был единственной опорой в моей жизни, помимо самой Блэкджек. Он был спокойным, добрым и слушал меня. Я скучаю по возможности говорить с ним ночью, когда у меня был постельный режим, и, во всяком случае, он заставил меня чувствовать себя лучше. Слейт был безопасным. Я просто не хотела, чтобы он пострадал, пытаясь помочь Блэкджек справиться со своим либидо.

Громкий цокот сверху оповестил меня о пробуждении Блэкджек. Я села, глядя вверх по лестнице, как она тяжело спускалась вниз. Я улыбнулась факту, что я не единственная кобылка, которая любит поспать подольше.

— Эй, малыш, никого ещё не успела пристрелить? — спросила она c тактичностью шара для сноса зданий, на котором ярко-красной краской было написано "ВИНА". Она подошла к холодильнику и левитировала красивое пирожное фенси бак. Открыв, Блэкджек разглядывала его, прежде чем пробормотать. — Я помню как начинала кормить ими Бу.

Я кивнула, вставая с дивана и направляясь к ней.

— Бу — это та самая, очень милая пустышка, да? — спросила я, пытаясь вспомнить. — Что с ней случилось?

— Она выросла. Наверное. Отправилась на поиски своих приключений, — сказала она, откусив кусочек, прожевала его и села. — Я сомневаюсь, что она будет болтаться долго в одном месте. Я имею ввиду, что если однажды в тебя вселится Дискорд, то это точно тебя изменит.

Я слегка содрогнулась от этой мысли.

— Это… я не знаю что и думать об этом, Блэкджек. С одной стороны мощная магия. С другой… вероятно, страсть к путешествиям и… проделкам? — предположила я довольно беспомощно. — Но… ты скучаешь по ней, да? Хоть она и выросла.

— Как и все дети, я полагаю. Как и я. Я чертовски сильно повзрослела, — тоскливо сказала она и, на мгновение улыбнувшись, покачала головой. Затем она поймала мой скептический взгляд и указала на меня копытом. — Эй, какой бы плохой ты меня не считала, в девяносто девятом я была в десять раз хуже. Черт возьми, я развлекалась, бегая за красными точками на Л.У.М.е.

— Звучит не очень умно. Даже если ты подготовлена к бою. И не стреляла своим друзьям в лицо.

— Эх, малышка, большая часть того, что я делала — не очень умно. — Сказала она, пожав плечами. — Итак, какие планы на сегодня?

Я нахмурилась.

— Ну, я не уверена. Я хотела пойти в Капеллу, чтобы купить себе пистолет. Потом я поссорилась с Сэндэлвуд из-за денег и теперь уже не так хочется. — Я взъерошила крылья. — Всё, что я хотела — получать больше крышек с моей стипендии.

— Так в чем же проблема?

Закусив губу, я посмотрела вниз на свои копыта. 

— Сэнделвуд пришла в бешенство из-за того, что большая часть моей стипендии отправляется маме, а она об этом не знала. — Призналась я. — Потом она накричала на меня из-за еды и… аргх… прости меня. Мы здесь для того, чтобы помогать тебе…

Она подарила мне небольшую ухмылку, а затем исчезла во вспышке телепортации. Я поднялась с дивана. Теперь куд… но, секунду спустя, она снова появилась с дезориентированной Сэнделвуд под боком. Клубы чёрного дыма вздымались с кончика её рога. Стуча копытами по нему, Блэкджек прошипела сквозь зубы.

— Аааа… слишком горячо! Слишком горячо! Нужно хорошенько поработать над этими заклинаниями мгновенной телепортации!

Трудно было сказать, исходил ли этот запах гари от рога, перегруженного телепортацией, или от тоста Сэнделвуд, который висел перед лицом Блэкджек.

— Блэкджек? Дорогуша, мы уже говорили об этом. — посмотрела она на меня в замешательстве. — Хорошо, а то я подумала, куда ты пропала, Треноди. Я предполагаю, Блэкджек что-то хотела спросить? — Она вздёрнула бровь на меня, кусая свой левитируемый тост.

— Правильно предполагаешь, — ответила Блэкджек. — Треноди рассказала о проблемах, связанных с её зарплатой. Что-то о том, что её стипендия куда-то уходит. Она вытянулась и за один укус сцапала тост Сэнделвуд. Яростно пережёвывая, она продолжила, — Феньфги. Жажгововы. — Затем она подбежала к дивану, наблюдая за нами.

Я нахмурилась, когда уши Сэнделвуд опустились после кражи её тоста. — Я… э… Блэкджек! Зачем!?

Она ещё раз прожевала и сглотнула. 

— Что? Разве не она отвечает за твою зарплату? Мне нужно отправиться за Вельвет или Хартшайн? — предложила она со всей серьёзностью!

Сэнделвуд вступилась за меня.

— Честно говоря, Блэкджек, меня тоже волнует, кто установил такие соглашения по поводу зарплаты Треноди. До сих пор я считала, что она получает большую часть, если не всю свою зарплату. — Объяснила она, бросив на меня сердитый взгляд. — Я собираюсь обсудить эту тему с Хартшайн, поскольку, по моим сведениям, Циннамон должна быть ответственной за такие вещи, как эта. — Призналась она.

Я изо всех сил старалась выглядеть как можно меньше. 

— Я… это и правда не так уж и важно. Честно! Я просто…

— Ты просто что? — Спросила Сэнделвуд, воззрившись на меня. — Думала, что твоя мать может просто так использовать тебя и всем будет наплевать? — ну, в прошлом именно так и было, так что… да?

Внезапно мы обе почувствовали эту острую, огненную эмоцию, исходящую от Блэкджек. 

— Что? — спросила она прямо, голосом полным неизбежного импульсивного действия.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать в защиту своей матери, но Сэнделвуд прервала меня, — её собственный гнев просачивался даже сквозь её сильные эмоциональные щиты.

— Ну, как говорит Треноди, около девяноста пяти процентов её зарплаты отчисляется матери. По совершенно неизвестным мне причинам! — сказала она, уставившись на меня. В этот момент я очень пожалела, что не могу телепортироваться как Блэкджек с Сэнделвуд. — Треноди, почему ты не сказала раньше? Всего этого бардака можно было избежать!

— Погоди, — сказала Блэкджек, её гнев кипел, когда она подошла и встала рядом со мной. — Это не проблема, пока что. Всё, что ей нужно сделать — забрать часть своих денег у мамы обратно, так? Проще не бывает.

Я почувствовала, как мои ноги дрожат, а уши с крыльями опускаются.

— Это не так просто, Блэкджек. Моя мама, вероятно, уже всё потратила. — сказала я тихо. — Она как бы сама… та ещё транжира. Она всегда говорила, что я тоже, так что… я просто позволила ей так делать. Потому что она сказала, что слишком стара для того, чтобы быть "рабочей лошадкой" как раньше.

Какое-то время Блэкджек не отвечала, как казалось, обдумывая мой ответ.

— Малышка, сколько лет твоей маме?

Я моргнула. Какое отношение возраст моей мамы имеет к этому? 

— Э… сорок один. А что? — спросила я, сбитая с толку этим вопросом.

— Она калека или типо того?

— Блэкджек… — тихо предупредила Сэндэлвуд

Я покачала головой. 

— Нет. Она просто… стареет. Она сказала, что ей было тяжело развлекать жеребцов после того, как появилась я, так что она должна была найти "надёжную" работу. Сейчас она работает на мэра в городе Джанкшен-Сити. Но… нет, она не калека. Она просто больше не может заниматься проституцией. — выплюнула я.

— Треноди! — воскликнула Сэндэлвуд — это…

— Точно? — предположила Блэкджек, прежде чем спросить меня. — Полагаю, мэр платит ей, верно? Твоя мать не в рабстве или ещё что-нибудь?

Я снова отрицательно покачала головой.

— Ей платят около четырёхсот крышек в месяц, и у неё есть бесплатный дом, которым она владеет. Она просто… говорит, что получает не так хорошо, как когда-то, когда она работала в качестве "эскорта" для наёмников, останавливающихся в Джанкшен Р-7 до того, как он стал Джанкшен-Сити. — Я отвернулась. — Я вроде как испортила её работу.

— Или она испортила свою работу, потому что у неё не было противозачаточного имплантата. Или работала не в то время года, — фыркнула Блэкджек. — Значит на самом деле всё довольно просто. Я хочу познакомиться с твоей мамой.

— Я не хочу, чтобы ты знакомилась с моей мамой. Я хочу прекратить весь этот разговор. — простонала я. О, богини. Нет. Блэкджек и моя мама поладят, как масло и огонь. Или она может попытаться поджечь мою маму. Это было то, чего я действительно, действительно не хотела бы. Никогда.

— Треноди, Блэкджек может быть права… — сказала Сэндэлвуд. — Ты, кажется, немало скрываешь, милая. И твоё питание очень… беспокоит меня. Ты уверена, что всё в порядке? — спросила она, и доброта стоящая за её словами словно ледяные кинжалы, пронзила меня в самую душу .

— Я В ПОРЯДКЕ! — закричала я, раскрывая свои крылья в попытке казаться больше. — Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ВЫ ВСТРЕЧАЛИСЬ С МОЕЙ МАМОЙ! Я ХОРОШО ЕМ! МЫ ДОЛЖНЫ ПОМОГАТЬ БЛЭКДЖЕК, А НЕ ЗАСТАВЛЯТЬ МЕНЯ ВЫГЛЯДЕТЬ ГЛУПО!

— Ха, — пробормотала Блэкджек, обращаясь к Сэнделвуд. — Так вот, значит, через что вы проходите работая со мной. Хотя, будем честны, стреляла я в вас больше. — Затем она наклонилась ко мне. — Значит так, малыш. Мне понадобится несколько прыжков до Джанкшн-Сити, но я доберусь туда. Может потребоваться несколько вопросов, но я найду офис мэра. — Это не займёт много времени, учитывая, что мэр Брайт Лайт сделал резиденцию мэра самым причудливым зданием в городе. — Когда я это сделаю, я найду одно из двух: кобылу, которой недоплачивают, или кобылу, которая эксплуатирует свою дочь. Теперь, я могу найти всё это самостоятельно, или мы можем сделать это вместе, но так или иначе — я сделаю это.

Моё сердце сильно стучало в груди, пока я переводила взгляд с Блэкджек на Сэнделвуд и обратно. Этого не может быть! Этого не произойдёт! Я умоляюще посмотрела на Сэнделвуд, которая ровно так же посмотрела на меня с нотками беспокойства.

— Треноди, — спросила она мягко — Что происходит?

Я не могла отдышаться. Воздух входил и выходил слишком быстро, чтобы я могла с этим справиться. Моё сердце бешено билось, и мне казалось, что я умираю. Я была на грани смерти! Так что я застыла, с ужасом в глазах глядя на двух кобыл-единорогов. Если я не буду двигаться, они оставят меня в покое. Если я буду маленькой и достаточно тихой, они потеряют интерес и уйдут. Этого не происходит, это не может происходить!

Блэкджек смотрела на меня с лёгкой улыбкой, её эмоции выражали то, что я не чувствовала от неё раньше: сочувствие.

— Паническая атака, — мягко сказала она. — Хочешь применить заклинание сна или позволим ей отойти самой? — спросила она Сэнделвуд.

Сэнделвуд грустно посмотрела на меня.

— Побудь с ней минуту. Она отойдёт сама, но я хочу позвать Слейта. У нас… всех есть несколько вопросов, которые требуют ответа. — сказала она, телепортируясь с мягким "пуф".

В ответ я взглянула на Блэкджек, моё сердце сильно билось в груди. "Пожалуйста, оставь меня в покое!" — умоляла я у себя в голове. — "Просто не беспокойся об этом! Я не повод для беспокойства!"

— Ну? — спросила она меня. — Мы собираемся в Джанкшн Сити, или остаёмся здесь, чтобы отвечать на вопросы?

Я пыталась пошевелить ртом, но не смогла. Мой язык не сдвинулся с места, словно превратился в мрамор. Очень, очень медленно я покачала головой "Нет".

— Да. Точно. Кивни, чтобы отправиться со мной в Джанкшн-Сити, или потряси головой, чтобы остаться здесь и ответить на вопросы, — сказала она спокойно. — Они скоро вернутся.

Луна, проклятье, почему? Почему она спрашивала меня об этом? Что она могла сделать, чтобы решить проблему? Да и как разборка с моей мамой может помочь?

Хотя, с другой стороны, действительно ли я хочу отвечать на вопросы? Я не хочу. Я не могу. Почему они не могут просто оставить меня в покое! Блэкджек попросила меня выбрать один из двух вариантов. Я выбрала третий вариант и рухнула на пол, заплакав.

Она сделала глубокий вдох, закатила глаза и подошла ко мне. Она расстегнула крепления на своём пипбаке, сняла и выбросила его, затем сняла мой и подняла меня к себе на спину. Затем раздался хлопок как от перегоревшей лампочки и вспышка — мы рухнули на грязный пол в каком-то большом и разрушенном здании. На земле всё ещё блестели гильзы, а стены были глубоко изрезаны тысячами пулевых отверстий. Ветер горько свистел, пробираясь из открытого где-то окна.

Блэкджек рухнула на пол, её компактный рог почернел, до самого основания. Она зашипела, сжимая его своими копытами, тёрла кончик, словно он горел.

— Оу-оу-оу… — бурчала она снова и снова.

Блэкджек было больно. Так сильно, что я могла чувствовать, даже через свой маленький пузырь печали и самобичевания. Я протянула к ней копыто и сделала единственную вещь, которую по-настоящему умела делать: Перенять боль другого. Резкая боль как игла пронзила белую звезду на моём лбу, когда я попыталась забрать боль — ну, если я буду честна с собой, — боль своего друга.

— Стой. Cтой-стой-стой, — повторяла она, махая копытом в мою сторону. — Я могу справиться с этим. Просто… слишком много телепортаций со слишком большим весом в слишком короткий промежуток… — Она застонала, — Фе, я говорю как яйцеголовая.

— Мне жаль, что я такая жирная, — пробормотала я.

— Моя масса тоже учитывается, малышка, — ответила она, делая глубокий вздох. — Здесь можно передохнуть, пока не решишь выйти из режима "сходить с ума полностью"

Я вздрогнула, чувствуя как моё тело начинает остывать. Я осмотрела разрушенное зданий и была удивлена количеством пулевых отверстий. Что, чёрт возьми, здесь произошло?

— Где мы? — спросила я, разработав свой язык до хоть какого-то подобия мышц.

— Мирамэйр. Это на окраине Хуфингтона, так что здесь ещё не навели порядок, — сказала она, оглядываясь с улыбкой. — Мы с друзьями заходили сюда несколько раз. И все разы были плохими, но я помню это место и могу посидеть здесь в одиночестве.

Я выглянула из разбитого окна на разрушенный аэродром. Место, где Блэкджек сражалась с вертибаком Анклава. Где Глори жестоко заклеймили дашитом. Я вздрогнула от этой мысли и слегка шмыгнула носом. Я не понимала, как пони, которые могли летать и были очень похожи на меня, оказались такими жестокими друг к другу.

— Нам правда нужно поговорить с моей мамой? — тихо спросила я после долгой минуты молчания. — Блэкджек, я не хочу, чтобы ты причинила ей боль.

— Я не палач, малышка. Я хочу знать, действительно ли ей нужны крышки или она просто использует тебя. Если ей нужны крышки, то всё, шито-крыто. Если нет, то она перестанет использовать тебя. — сказала она, лениво складывая гильзы в ряд. — Но так или иначе, я должна что-то сделать. Я слишком переживаю за тебя, чтобы оставить всё как есть.

— Блэкджек, есть… много вещей, которые мне не нравятся в Джанкшен-Сити. Я не хочу туда возвращаться! — умоляла я. Что если она… она узнает? Что если… что если она убьёт Блэкджек?

Она просто смерила меня спокойным взглядом, прежде чем ответить.

— Почему нет? Всё намного сложней, чем обычное "я ненавижу это место". Ты же чуть не обмочилась там. Это не просто ненависть или неприязнь. Это страх. Если бы мы говорили о месте посреди пустоши, то ладно, но ты говоришь о Джанкшен-Сити. Это значит, что мы хотим знать почему.

Взглянув на неё в ответ, я почувствовала дрожь. 

— Блэкджек, что если… если она попытается убить тебя? — прошептала я. Не знаю почему я перешла на шёпот. Не знаю почему я думала, что "она" может услышать меня. Я знала только то, что не хочу, чтобы моя подруга пострадала.

— Кто? — спросила она в свою очередь, выгнув бровь, переполненная интересом.

Я вздрогнула, защитно обернув хвост вокруг копыт, пока сидела и смотрела на землю. 

— Это не смешно, Блэкджек. Я… я не хочу туда возвращаться. Просто… у меня там осталось очень много плохих воспоминаний. Пожалуйста! Давай просто пойдём домой! — умоляла я, надеясь, что если я изменю тему, Блэкджек оставит сумасшедшую идею вернуться в Джанкшен-Сити.

— Кто попытается убить меня? — спросила она с абсолютно счастливой улыбкой. — Я очень хочу с ними познакомиться.

Я, слегка сжалась.

— Блэкджек, эта… эта кобыла делала со мной плохие вещи. Я не хочу, чтобы она причинила тебе боль. Или чтобы она разозлилась на мою маму.

— Так это не твоя мама, — сказала она, когда её глаза сузились. — Итак, кто делал с тобой плохие вещи? Кто попытается убить меня? Потому что теперь я действительно… очень… хочу с ней познакомиться. — Холодная злость всё сильнее пронизывала веселье.

Мои глаза расширились от страха, когда Блэкджек начала злиться.

— Она… она… — я посмотрела вниз на свои копыта и подвернула хвост ближе к своим ногам. — Она — мэр города.

Блэкджек с минуту смотрела на меня, прежде чем выдала тихий вздох. Затем она продолжила расставлять отработанные гильзы. — Думаю, ты не в настроении рассказать мне, что она сделала. Это нормально. Я сама могу это выяснить.

Я посмотрела на неё.

— Блэкджек, я просто… я не хочу, чтобы ты чувствовала мою боль. И ты пугаешь меня, когда злишься. Я… — Я выглянула в окно, желая, чтобы было не так солнечно и ярко. Разве в романах подобные сцены не должны быть пасмурными и ветреными? — Я не хочу, чтобы ты разочаровалась во мне из-за того, что произошло. И… я никогда никому не говорила. Ты уверена, что хочешь знать? — спросила я, чувствуя себя крайне уязвимой, смотря на неё своими нефритовыми глазами.

Она тоже выглянула в окно, золотой свет играл на её улыбке.

— С тех пор, как я вернулась, все вы, врачеватели душ, пытаетесь помочь мне и моим страданиям. Это раздражает. Есть страдания, которым невозможно помочь. Всё, чего я хочу — помочь тебе, всем что в моих силах. — Она вернулась к составлению своего маленького приземистого перелеса из латуни. — Если ты хочешь рассказать мне это, то я хочу услышать. Как я уже сказала, если ты не можешь поделиться этим, то я сама могу выяснить детали, как только доберусь туда. Я знаю кое-что о травмах… в краткосрочных и долгосрочных видах.

Долгую минуту я рассматривала её, а затем подошла и легла перед передними копытами Блэкджек.

— Это началось сразу после того, как я получила свою кьютимарку, — сказала я, глядя на солнце, но грело меня больше присутствие Блэкджек, чем свет. — Они сказали, что… что у мэра были какие-то проблемы. Что-то, для чего ей нужен был врачеватель. Поэтому мама привела меня к ней. — сказала я, слегка подрагивая.

— Мэр призналась, что она всегда была… неравнодушна к маленьким кобылкам. Это было неправильно. Кто-то прознал об этом, и вместо того, чтобы сообщить о ней в НКР, пожелал, чтобы она разобралась в своей проблеме с врачевателем. — Я слегка сглотнула, задрожав. Почему мне было так холодно? — Видимо, Мэр Брайт Лайт должна была быть отличной кобылой, раз уж пони захотели её реабилитировать. По крайней мере, это то, что мама сказала мне, когда привела меня увидеться… с ней. Вот именно это я и должна была делать. — сказала я тихо. — Наверно это выглядело отличной идеей. Отправить маленькую кобылку-врачевателя помогать кобыле, которая… делала плохие вещи с маленькими кобылками.

Мои щёки горели, от боли и стыда. Я снова плакала, черт возьми. Я ненавидела плакать! Я не хотела быть постоянно ноющим ребёнком.

— Вот только работа врачевателя приносит пользу тогда, когда пони сама хочет измениться, — сказала я, задыхаясь. — А о-она не хотела меняться. Так что в течение часа, каждый день в течение двух лет мама приводила меня на встречи с ней. И-и она делала вещи со мной. Она не собиралась прекращать. Мама не хотела слушать, сколько бы я ни плакала. О-она говорила, что мне нужно туда идти, и что у м-меня были с ней п-проблемы т-только из-за того, что я была слишком хорошенькая! — я рыдала, закрыв глаза и позволяя слезам катиться по мордочке.

— Слишком хорошенькая, поэтому она не могла держать свои копыта подальше от меня.

— Ну, это объясняет некоторые вещи. Я думала, что ты просто застенчивая, — тихо сказала она, продолжая расставлять гильзы. Рядом с ней будто вырос лес сверкающей латуни. — Хотела бы я знать раньше, но я понимаю, почему ты мне не сказала. Дейзи прошла через нечто подобное. Я так и не поняла, пока не стало слишком поздно. Её мама причиняла ей такую же боль, и когда я попыталась остановить её, то ничего не вышло — сказала она тихо, но в ней был ледяной узел ненависти. — Ну, не волнуйся. У нас будет несколько дней, чтобы что-нибудь придумать.

— Блэкджек, это… не очень хорошая идея. П-пожалуйста, не заставляй меня встречаться с ней! — умоляла я. — Уиллоу спасла меня. От неё. От моей мамы. От всего. Прости, что не сказала тебе! Т-ты первая пони, которой я это рассказала. Д-даже Уиллоу Глен не знает!

— Малышка, неважно, хорошая это идея или нет. Тебе навредили. И всё ещё вредят. Мне нужно это исправить, — сказала она, и, подтянувшись ко мне, начала гладить мою гриву. — Тебе не нужно сталкиваться ни с одной из них. Я разберусь с этим. Надеюсь, ты поможешь мне придумать идею как привлечь их к ответственности, но если нет, не беспокойся. Ты даже не должна идти со мной сейчас, если не хочешь. Я пойду и сама позабочусь обо всём этом.

Я перевернулась и обняла её за переднюю ногу. Ту, которая не гладила мою гриву.

— Я не хочу, чтобы ты делала то, о чём пожалеешь, Блэкджек. Ты… иногда твоя идея справедливости включает в себя много крови и много смерти. — сказала я, утираясь мордочкой о белую шёрстку на её груди. — Я… я пойду с тобой. Просто я действительно боюсь.

— О, да. Прямо сейчас я думаю о небольшой заварушке и признаниях, вырванных из глотки с кровью и сломанными зубами. Даже если они не признаются, то ответят за твои страдания. Но не настолько, насколько они заслуживают. — Сказала она, поглаживая мою гриву. — Только часть. Я просто боюсь, что убью их. Буду надеяться, что ты успеешь подкинуть мне идею, которая не закончится сломанными шеями или разбрызганными мозгами.

Я кивнула и закрыла глаза, пока её копыто ластилось в моей гриве.

— Я-я придумаю что-нибудь, — тихо ответила я, удивляясь тому, насколько нежной может быть Блэкджек. Насколько безопасной я могла себя чувствовать с ней. Иногда я забывала, что в своё время она почти стала мамой. Она, наверное, была бы очень хорошей мамой.

— Пошли — сказала она, поднимаясь на копыта и отправляясь по направлению к разрушенной обеденной зоне, душу и раздевалке. Большая их часть была убита в хлам, но Блэкджек подошла к одному терминалу со странной клавиатурой и набрала "Сожаление". Дверь открылась. Внутри были две пары седельных сумок и спортивная сумка. Она достала их и поставила рядом с собой. — Кое-что на чёрный день, — сказала она улыбнувшись, и расстегнула сумку, разоблачая множество предметов снабжения, оружия и боеприпасов.

Я засунула свою мордочку в сумку, глядя на сокровища Блэкджек. 

— У нас с тобой… очень разные понятия о чёрном дне! — сказала я, вытаскивая то, что как я думала, было очередным пистолетом АФ-8. Однако этот выглядел по-другому, со странными огненно-красными камнями на нём. — Что это? — спросила я, осторожно держа оружие.

 — Куда вставлять патроны?

— Это дезинтегрирующий пистолет. Не суй его себе в нос, — предупредила Блэкджек, доставая и облачая своё тело в комплект коричневой кожаной брони, а затем надевая седельные сумки. 

— Я могу научить тебя, как использовать его, но знаю только азы. В пустоши встречается порой такая хрень, против которой пригодится магическое оружие.

У неё был помповый дробовик и 10-мм пистолет, она перепроверила их и поместила в петлю с кобурой. — Будет весело делать это без ЗПС. Ну прям хардкорный опыт выживания в пустоши.

Я кивнула и надела меньшую из двух седельных сумок на свой бок. Маленькую кобуру для своего пистолета и маленькие кристальные картриджи зелёного цвета, которые он использовал как боеприпасы. 

— Я… — Я нахмурилась, вешая кобуру себе на левую ногу. — Спасибо, Блэкджек.

— Ох, не благодари меня — сказала она, засунув сумку обратно в шкафчик. — Это ужасная идея. Я в отвратительной форме. Ты зелёный новичок. Да и путь до Джанкшен-Сити не близкий. — Но она нисколько не колебалась, чувствуя себя почти счастливой. Проходя мимо своего маленького леса из гильз, она открыла дверь.

Яркий свет наполнял комнату, как внезапно нас с Блэкджек осыпал сноп искр — Глиттер Бомб появилась над нами, внезапно упав на пол. 

— Чёрт! Это не туалет в коллегиуме! — Она помахала нам двоим, когда я приняла самый обескураженный вид, который, как я думаю, она когда-либо видела у меня. — Вы двое не знаете где находится ближайшая комната для кобылок, а?

Несколько мгновений я смотрела на неё.

— Глиттер, я даже не знала, что ты можешь телепортироваться!

— Я могу! Почти. Я тренируюсь телепортироваться. Как только Сэнделвуд сказала, что ты и Блэкджек пропали, я телепортировалась к тебе! — сказала она с усмешкой.

Я посмотрела на неё в замешательстве. 

— Но как ты узнала, где мы были? — спросила я, ожидая поддержки от Блэкджек.

— Я не знала! Я просто телевитировалась к тебе!

— Но как ты могла телеви-аргх! Телепортироваться ко мне, если не знаешь, где я?!

Глиттер наклонила голову в сторону.

— Эм… просто взяла и телепортировалась? — спросила она.

— Звучит разумно, — сказала Блэкджек и вышла за дверь, оставив меня в замешательстве и радостно идущей за нами Глиттер.

— Это очень просто, если не думать об этом. Ты же не пытаешься решить математическую задачу. Вроде той странной кактусоподобной штуки со странными буквами.

Я была обречена… и всё же вопреки тому, насколько ужасной была эта идея… насколько плохо мы подготовились… насколько сильно все будут волноваться из-за нашего исчезновения… насколько боялась места, в которое мы отправляемся…

Я слегка улыбнулась.

---

Новый уровень!

Новое умение! Дополнительный SPECIAL: Вы всегда знали, что не раскрыли свой потенциал полностью. + 1 к СИЛЕ.

Квестовая способность: Вы подстрелили Охранницу: Все крутые ребята делали это. Вы получаете +5 к красноречию. Анти-политические группы стали вас уважать больше.

Глава 6: Мягкий свет

Заметки Автора:

Божечки. Мне понадобилось гораздо больше времени, чем я планировала и я дико извиняюсь. Я надеюсь, что вам нравится история, потому что я уже практически закончила седьмую главу и собираюсь её вот-вот выложить! Особая благодарность Bronode, Somber и OverKenzie — своим помощникам, которые помогают излагать мои головные миазмы на бумагу. Ну, метафорическую бумагу.

Кстати, я собираюсь оставлять названия историй, которые действительно заслуживают внимания в нашем фэндоме. История этой недели — Survivor’s Guilt, автор RuinQueenofOblivion. Попробуйте почитать!

«Мягкость — это не слабость. Нужно быть смелым, чтобы оставаться чутким в этом жестоком мире» — Флаттершай

Я проснулась несколько часов спустя, свернувшись калачиком под крылом Глиттер. Я могла слышать, как дождь тарабанил по металлической крыше старого кафе-мороженого, в котором мы остановились на ночь. Я была уставшей, грязной, и у нас осталось мало еды, однако я ещё никогда в жизни не чувствовала себя такой живой и мотивированной. Я была напугана возвращением в Джанкшен-Сити, но я также знала, что у меня есть друзья, готовые прикрыть спину. Блэкджек проследит, чтобы со мной ничего не случилось. Глиттер Бомб же служила прекрасным маяком счастья в постоянной меланхолии, что была так свойственна Эквестрийской Пустоши.

Я осторожно выбралась из-под фиолетового крыла Глиттер, стараясь не разбудить её, и поспешила к месту, где Блэкджек несла вахту. Она улыбнулась, когда я присела на круп рядом с ней. Несколько минут мы ничего не говорили, наслаждаясь небольшим ливнем, пока капли дождя выбивали стаккато по крыше. Мы были уверены в том, что на таком расстоянии от Хуфингтона дождь продлится недолго. Только не с дарительницей света, управляющей погодой в одной из вышек ПОП.

— Здесь в первый раз я по-настоящему вкусила пустошь, — произнесла Блэкджек, всматриваясь вниз по дороге на юго-запад, по направлению к слабому проблеску цивилизации. Во мраке я едва могла разглядеть огромный щит, на котором было написано «Добро пожаловать в Хуфингтон». Какой-то остроумный пони добавил снизу ярко-красной краской что-то про надежду и что её нужно оставить. По крайней мере я надеялась, что это была краска. — Наблюдатель привёл нас с П-21 сюда. Мы наткнулись на рейдеров, которые поймали чьих-то жеребят. Полагаю, что он хотел посмотреть, что мы сделаем.

Я посмотрела на неё, наклонив ухо в сторону.

— Ты спасла жеребят, да? — Я слегка поморщилась, когда поняла, что прозвучала так, будто она рассказывала мне историю из книги. Главные герои всегда спасают положение, верно? Даже если я и знала, что это порой не так.

— Конечно. Охрана спасает пони. Особенно от маньяков, которые не в состоянии отличить кучу бинтов от брони, — пробормотала она, пока кислотное самобичевание сочилось из её сердца. — На следующей день одного из этих жеребят разорвали пополам из-за моей глупости. — Она взглянула на меня. — Это очень больно… быть вот так разорванным на две части…

Я содрогнулась от этой мысли. Мне не с чем было сравнить подобное, но эмпатическая обратная связь, что я испытала, прошлась чуть ли не по всему позвоночнику.

— Я… не могу представить. После того, как меня чуть не пронзил насквозь скорпион, я бы хотела избежать этого ощущения. — согласилась я, подёргивая своими крыльями от этих мыслей.

— Я постараюсь не допустить этого, но будь осторожна. Мой послужной список далёк от совершенства, — сказала Блэкджек с мрачной улыбкой, не соответствующей кипящему самобичеванию, которое она скрывала за своей маской. Затем её голос приобрёл грустный тон — Знаешь, я не думала, что смогу покинуть Хуфингтон. Не после того, как мы прошли то место, где по моей вине убили Скудл. — Призналась она. Лужи скорби и отвращения к себе разливались у её копыт, но это была лишь малая часть того, что происходило ранее. — Я думаю, что лететь будет намного безопасней, чем бежать рысью через всех этих гулей. — Она остановилась. — Однако я до сих пор ненавижу полёты.

Я улыбнулась ей.

— Ну, у тебя больше нет твоих металлических крыльев. К тому же нам не нужно идти пешком, когда с нами есть такой аликорн как Глиттер, которая более чем способна нести тебя и твоё снаряжение. — произнесла я с усмешкой. — Хотя не могу сказать, что осуждаю твой страх.

Она кивнула, затем слегка толкнула меня в бок.

— Как себя чувствуешь? — спросила она со своей перекошенной маленькой ухмылочкой, которая походила одновременно на улыбку старшей сестры, лучшего друга и… инфантильного маньяка.

Я слегка нахмурилась, затем прислонилась к ней.

— Я в порядке. Я действительно не хочу возвращаться в Джанкшен-Сити. Но мне нравится, что мы движемся. Что мы куда-то направляемся. Даже если в какой-то момент нам потребуется остановится, чтобы перекусить, — я пожала плечами. — Но я чувствую себя более живой, нежели в Хуфе.

— Да. Даже после того, как я взорвала это место, оно всё ещё остаётся странным, — сказала она тряхнув головой. — Я не знаю, был ли это Пожиратель или мир теней Найтмер Мун, или что-то совершенно иное, но на этом городе осталось пятно. И я не уверена, что оно когда-нибудь будет смыто.

— Она взглянула на меня. — Так. Как ты думаешь, насколько всё будет плохо, когда врачеватели душ начнут искать нас?

Я прикусила губу.

— Эм… это зависит от того, насколько сильно испугалась Сэнделвуд. И, возможно, Каледония, учитывая что Глиттер тоже исчезла. Исчезла с нами. С нами. — Луна побери, я не могла говорить сегодня утром! — Значит, они, скорее всего, начнут нас искать довольно скоро, после того как мы исчезли? Хотя они знают, что это будет не легко без наших пипбаков. — Я слегка нахмурилась. — Хотя… Сэнделвуд может попросить отправить кого-нибудь в Джанкшен-Сити как только мы там появимся.

— Или, может, Сэндэлвуд поговорит с Хартшайн, Хартшайн поговорит с Вельвет, Вельвет поговорит с Литлпип, а Литлпип используя П.О.П. найдёт нас за несколько минут, и мы вернёмся в Хуф. Или куда бы они ни пытались меня вытащить. — Она слегка ухмыльнулась, словно предвидя драку. Потом она потёрла подбородок. — Нам нужно будет сделать небольшой крюк.

Мои уши опустились, когда я на неё посмотрела. Блэкджек думала. И это не к добру.

— Эм… Блэкджек? Ты выглядишь так, как будто что-то замышляешь. Я достаточно знаю о тебе, чтобы понимать, что с таким же успехом ты можешь взывать к Дискорду и Пинки Пай о чудесах и веселье.

— Тебе чем-то не нравится веселье? — спросила она с усмешкой. Я должна была напомнить себе, что её тело буквально состояло из дискордовой… штуки или типа того. — Это не так сложно, как тайно протащить дирижабль в Тандерхэд. Мы просто остановимся у хорошего друга. — Её улыбка исчезла. — По крайней мере, я надеюсь, что мы всё ещё хорошие друзья. Давненько это было.

Я задумчиво нахмурилась.

— Ладно, у твоего хорошего друга есть чем перекусить? Я к тому, что Глиттер вроде как много ест. То есть, я могу и не…

— Расслабься. У нас все в порядке. Ты со мной и аликорном. Что может пойти не так? — спросила она, по-прежнему ухмыляясь.

---

— УУУГГГФХ! — закричала Глиттер, испуская чудовищную волну кишечных газов. — Кажется, что последняя банка той загадочной нямки была лишней! — С плотно прижатыми к себе крыльями, она не могла перенести нас куда бы Блэкджек не направлялась, а направлялась она, повидимому, на гору в которую мы упёрлись. — Мой животик не перестаёт урчать… теперь я чувствую как всё рвётся наружу. Никому лучше не стоять с подветренной стороны.

Я чуть не грохнулась лицом, стараясь изо всех сил не засмеяться над тяжким бременем своей подруги.

— Окей. Никаких больше готовых обедов тебе.

— Могло быть и хуже, — сказала Блэкджек, она провела нас по извилистой тропе к едва заметному проходу, скрытому от оползней. Кажется, для неё это не было проблемой, но она слегка вспотела, прокладывая свой путь наверх. — Честно говоря, этот способ скорее всего безопаснее, чем просто лететь. У моего друга были плохие отношения с Анклавом, и он действительно не любит гостей. Не уверена как он воспримет вас двоих, летающих неподалёку.

— Анклав? — Спросила я, глядя на склон горы. Если подумать, некоторые камни дальше по тропе выглядели… расплавленными. Это сделал Раптор?

— Айвар расстроил твоего друга? — Животик Глиттер Бомб угрожающе заклокотал. — Ты д-думаешь, что твой друг позволит мне воспользоваться комнатой для кобылок? Теперь я знаю, как еда может расстроить…

— Я знаю, что она у него не только есть, но он и разрешит ей воспользоваться. При условии, что он нас не съест. То есть. Он может. Он скорее всего думает, что я мертва. — сказала она, исчезая в каких-то облаках, скрывающих верхнюю треть горы. — Мне просто интересно, где находятся мины и турели. Я скучаю по своему ЛУМ'у.

— Подожди. Съест нас? — Недоверчиво спросила я. — Стой… кто, чёрт возьми, твой друг, Блэкджек? И… и турели? Мы не готовы к этому! — запротестовала я, порхая позади неё.

— Я стала бы самой грустной закуской… — пробормотала Глиттер где-то позади.

Как будто в ответ на мой вопрос, валун вскрылся как моллюск, выставляя круглый барабан с двумя дулами пулемёта. Почти так же быстро Блэкджек исчезла и появилась прямо позади него. Глиттер Бомб накрыла нас обоих щитом, пока Блэкджек наколдовала тот самый сверкающий меч и нанесла точный удар по турели. Раз, два, три взмаха и несущая конструкция взорвалась. Блэкджек подошла к нам, её зоркие красные глаза сканировали скалы вокруг. — Скорее всего он не может всё видеть сквозь туман. Вперёд, мы должны поторопиться, пока он не испепелил весь склон. — Она повернулась и поспешила по тропе.

Я следовала за сумасшедшей! Какого Соррэла она думала? Она была безумна! Я рванула за ней, поддерживая темп её восхождения, пока Глиттер следовала за нами, время от времени помогая себе струями газа, вызванными задорным пердежём, который её охватил.

Блэкджек прорывалась наверх методом истинного воина пустоши. Когда очередная турель разоблачала себя, она разрезала её на двое или взрывала волшебной пулей, прежде чем я успевала моргнуть. Не раз она волшебным образом дезактивировала мины и засовывала их в седельную сумку. Сама по себе я была бы уже двенадцать раз как стёрта в порошок.

— Ты в порядке? — Спросила она, прокладывая путь. — Ты выглядишь расстроенной.

Я стрельнула в неё взглядом.

— Я выгляжу как будто была на волоске от смерти восемнадцать раз за последние десять минут! Как… насколько хорошо ты знаешь этого жеребца? — требовательно спросила я, перепрыгивая камни и оглядываясь назад, чтобы убедиться, что Глиттер все ещё следует за нами. Моя бедная фиолетовая подруга определённо начинала зеленеть, галопируя по центральной части склона. Она по-прежнему держалась крыльями за живот. — Я также волнуюсь, что Глиттер лопнет от всех этих — ФФПППФПРРР! — газов…

—Эх… так себе. Мне нравится думать, что мы друзья. По большей части. Как я сказала, он вероятно думает, что я мертва, так что да. Надеюсь, он сначала поговорит, а потом съест. — Она остановилась, когда мы достигли устья огромной пещеры. — Вот мы и пришли, — сказала она и пошла вовнутрь. Устье пещеры было гигантским, но идея находиться в небольшом пространстве с миллионами и миллиардами тонн горных пород кружила голову… есть конечно альтернатива остаться здесь с Глиттер.

Внезапно воздух разразил рёв, сотрясая камни под копытами и отправляя валуны из устья пещеры вниз по склону. А затем последовал визг Блэкджек и низкий грохочущий адский смех. О Селестия, теперь меня точно уволят.

Рёв заставил меня остановиться. То есть, Блэкджек действительно ведь хотела умереть, да? Я думаю, мы могли бы просто вернуться назад, как мы пришли. Одна из тех скал с турелями может послужить туалетом для Глиттер, ри-ох, дерьмо она вошла.

Глиттер заглянула внутрь пещерного свода.

— ПРИВЕТ, МИСТЕР СЕРДИТЫЙ, ИЗВИНИТЕ, ГДЕ У ВАС ВАННАЯ КОМНАТА, Я НАДЕЮСЬ, ЧТО ВЫ НЕ СЪЕЛИ БЛЭКДЖЕК! — прокричала она и вбежала внутрь, обёрнутая щитом.

Глиттер! Вернись! — кричала я, следуя за ней. Ну, может быть, сегодня был хороший день, чтобы умереть. Я вытащила свой маленький дезинтегрирующий пистолет и полетела за Глиттер, оглядываясь на израненные пламенем стены. Пресвятая Луна. Что, черт возьми, могло так оплавить стены?

Внутренняя часть пещеры была так же сильно испещрена и искорёжена, как и снаружи. Почерневшие камни были разбиты, словно внутри пещеры прошла грандиозная битва. Пулевые отверстия выстилали стены пещеры, но я старалась не обращать на них внимания, пока мчалась за своей фиолетовой подругой. 

— Блэкджек! — позвала я, надеясь, что не буду десертом. Считались ли пегасы десертом?

Внезапно включились огни, установленные в потолке, и я оказалась лицом к лицу с огромной фиолетовой рептилией с зелёными шипами и… самой большой повязкой на глазу в мире. Он фыркнул и продемонстрировал свою ухмылку, обнажая длинные, больше чем моя нога, зубы. Гул в его груди свидетельствовал о моей кровавой и жестокой кончине.

Затем он указал когтём на крошечную пещеру слева.

— Ванная комната там. Вторая слева, — сказал он голосом, настолько глубоким, что я почти почувствовала его в своих костях. Его взгляд сфокусировался на мне. — Добро пожаловать.

Я уставилась на дракона, парализованная его размерами. Он точно собирается съесть меня. С его стороны было вежливо показать Глиттер ванную, но он собирается съесть меня. Я почувствовала участившееся дыхание, когда остановила взгляд на нём. 

— Пожалуйста, не ешьте меня как Блэкджек! Я уверена, что она была вкусной, но Глиттер и я обещаем свалить, как только она уничтожит ваш туалет.

— Спасибо! — Крикнула Глиттер, бросившись в меньшую из всех пещер, а затем высунула голову. — Стой! Ты дракон! — выпалила она, её живот заурчал, а лицо скривилось. — Просто держись… ооооооххххх… глупая загадочная нямка! — с воплем она исчезла из поля зрения.

Дракон издал глубокий смешок.

— Я не думаю, что Блэкджек представляет из себя здоровую пищу. Я скорее всего умру от алкогольного отравления.

Вдруг Блэкджек появилась у него на голове.

— Эй, я уже день как ничего не пила. И как ты вообще узнал, что я жива? Я планировала сделать сюрприз!

— Блэкджек. Я Наблюдатель, — усмехнулся он. Ухмыляясь, он смотрел на белого единорога, сидевшего на его голове, как шляпа, прежде чем обратиться ко мне. — Ты, должно быть, Треноди. Мне достоверно известно, что ты под домашним арестом на сто лет посредством кого-то по имени Сэнделвуд.

Несмотря на страх, я разозлилась из-за того факта, что Сэнделвуд пыталась посадить меня под домашний арест.

— Домашний арест!? Какого черта?! Она не может этого сделать! Она мне не мать! — закричала я, прежде чем поняла, насколько глупо и смешно это, вероятно, звучало для дракона колоссальных размеров. — Я… ээ… я имею в виду. Да. Я Треноди.

— Приятно познакомиться — сказал он и протянул руку, чтобы дать Блэкджек спрыгнуть рядом со мной. Огромная пещера была занята его кладом и впечатляющими мозаиками с шестью пони, сделанных из сверкающих драгоценных камней. Это были Министерские кобылы в возрасте Блэкджек. Огранённые драгоценные камни, связанные линиями, мерцали как крошечные звезды, преломляя свет в тысячу точек сияния. — Как я уже сказал — я Наблюдатель. Или Спайк, если не официально — прогромыхал он, а затем его улыбка исчезла. — Ты привела очень многих пони в тихий ужас, Блэкджек.

— Ну, это лучше чем, если бы ужас был громким, не так ли? — ответила она.

Вопреки себе, я рассмеялась. 

— Что ж, это определённо прогресс. Я имею ввиду, что Хартшайн, считает нас отправившимися в импровизированное приключение-проверку. Правда? Проверяющими свои… — Слова подвели меня, когда я попыталась придумать врачевательскую отмазку. — Вещи. И… нам пиздец, не так ли? Меня точно уволят!

— Ты не уволена. Ты под домашними арестом. Разница в том, что у тебя всё ещё есть работа, — ответила Блэкджек с усмешкой, прежде чем взглянуть на Спайка. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не показать ей свой язык. — Вот почему мы здесь, кстати. Мы втроём отправились в маленькое путешествие, и нам нужно от тебя, чтобы врачеватели прекратили свои поиски. Я в порядке. Треноди в порядке. Глиттер в порядке. Мы все в порядке.

— Вы избавились от пипбаков, которые вам дали как раз для того, чтобы предотвратить то, что вы делаете сейчас, — пробурчал Спайк.

— У меня никогда не было пипбака! — Прокричала Глиттер, выбираясь из самой маленькой пещеры. Она выглядела куда менее напряжённой и скованной. — Ты фиолетовый, и у тебя повязка на глазу! Это делает тебя на 200 процентов крутее!

— Спайк, послушай. Врачеватели душ не позволяли мне и двух шагов сделать без их ведома. Просто исчезнуть — единственный способ избавиться от них. И у Треноди есть кое-что, о чём нужно позаботиться. Я хочу помочь ей, но у нас не получится, если на хвосте будет целая вечеринка мозгоправов со всей пустоши!

— Это было бы забавно — произнёс Спайк с усмешкой.

— И мы не сможем попасть в Джамбл-Сити, если нас поставят в угол. — добавила Глиттер. — Ты очень фиолетовый. У тебя есть подружка? — застенчиво спросила она, прячась за своей распущенной, фиолетовый гривой и шаркая копытом по земле.

Нахмурившись, я посмотрела на Глиттер и покачала головой.

— Думаю, что нам действительно было бы неплохо развеяться. И мне, и Блэкджек. К тому же, как мне кажется, кто-то должен держать её на коротком поводке. Правильно, Блэкджек?

— О, конечно. На очень коротком, — сказала Блэкджек с ухмылкой. Я внезапно представила, как огромная собака волочит за собой маленькую кобылку. Затем её улыбка исчезла. — В любом случае мне нужно с ней поговорить.

Я наклонила голову в сторону.

— С кем "с ней"? — спросила я с любопытством. Я мысленно взмолилась, чтобы Блэкджек не выкинула шутку про ревность.

Улыбка Спайка исчезла.

— Я не могу сделать то, что ты просишь, Блэкджек.

— Вообще-то, — парировала Блэкджек. — Это что-то, что можешь сделать только ты. И учитывая, что я читала ту книгу, мне доподлинно известно, что ты можешь это сделать. — Она всматривалась на выход из пещеры. — Знаешь, я понимаю, что она Элемент Честности, но думаю, что некоторые детали можно было оставить в секрете. — Она указала копытом на него. — Мне нужно поговорить с ней. Она всё видит, и я знаю, что она хотела бы помочь. И она может держать всех подальше от нашего хвоста, но если мы столкнёмся с неприятностями, то пошлёт кавалерию.

О ком, чёрт возьми на Эквусе, она говорит?

— О ком вы двое говорите? — спросила я снова.

Они просто вознаградили меня взглядом "взрослые разговаривают", а затем повернулись друг к другу.

— Это не займёт много времени. А если она захочет, чтобы я бросила это дело — я брошу. Но мне кажется… — она сделала паузу и глубоко вздохнула, — кажется, что она поймёт.

Глиттер Бомб взлетела к глазам Спайка.

— Пожалуйста, Мистер Фиолетовый! Блэкджек не старалась бы взобраться на вашу взрывающуюся гору блестящей смерти и погибели, если бы не считала, что это нечто важное! — Она попыталась изобразить застенчивую улыбку, которая сделала её ещё более очаровательной, но я сомневалась, что это сработает с драконом. — И я думаю, что ваша повязка вам очень идёт!

Из-за комплимента большой дракон смутился и мгновенно поджал губы.

— Позвольте мне связаться с ней и убедиться, что она готова.

Глиттер счастливо пропищала, заключив нос Спайка в объятия.

— СПАСИБО! Я ЗНАЛА, ЧТО ВЫ ПОТРЯСАЮЩИЙ! — завизжала она в восторге. Он улыбнулся и даже немножко покраснел, перемещаясь к терминалу. Тем не менее, Блэкджек отреагировала спокойно. Она смотрела на мозаичный орнамент, её глаза были прикованы к аметистовому единорогу в центре.

Я подошла к ней и посмотрела на единорога.

— Как ты? — спросила я, разглядывая изображение Твайлайт Спаркл — министерской кобылы и элемента магии.

— Просто… размышляю, — сказала она, глядя на неё. — Большие подковы для маленького жеребёнка.

Я кивнула ей в знак согласия, мои глаза остановились на топазовой кобыле с гривой из розового кварца.

— Любая из их подков будет слишком большой для маленького жеребёнка, — мягко добавила я.

Спайк повернулся к нам, его лицо было невозмутимо.

— Ты знаешь через что должна пройти, чтобы оказаться там. Будет больно.

— Всё в порядке, — ответила Блэкджек. — Я привыкла к боли. — затем она взглянула на меня. — Хочешь пойти со мной? Это не займёт много времени.

— Пойти куда? — спросила я, внезапно испытав тревогу. — То есть, эм. Да. Я пойду с тобой, Блэкджек, — сказала я, надеясь, что не совершаю ужасную ошибку.

Блэкджек посмотрела вверх на Глиттер Бомб.

— Хей, Глиттер, ты не против составить компанию одному симпатичному дракону?

Глиттер отсалютовала Блэкджек.

— Я бы очень желала составить компанию Мистеру Спайку! Мы с ним можем говорить о закусках, его блестящих драгоценностях и о том, что он фиолетовый! О, и он может рассказать мне какой он храбрый и потрясный! Да, Мистер Спайк? — спросила она, ухмыляясь дракону.

Спайк взмахнул в сторону когтистой лапой.

— Ух, Глиттер Бомб. Не знаю на счёт храбрости и всего потрясного, но могу рассказать тебе о кое-каких крутых вещах, которыми мы занимались с министерскими кобылами до войны! — Я задавалась вопросом, не только ли что Спайк изобразил дракона, которым был тогда. Когда мир был куда проще и у него были друзья, которые всегда могли составить компанию.

Блэкджек взяла меня за плечи и развернула спиной к Спайку.

— На счёт три. — Стоп. Что на счёт три? — Один. — сказала Блэкджек, глядя в мои глаза. — Два. — Моё сердце ёкнуло в груди, что будет на счёт три? Почему она не сказала о том, что будет на счёт три?! Спайк глубоко вдохнул. — Три!

Я сделала ужасную… и затем умерла, поглощённая пламенем дракона.

---

Я умерла. Умерла! Я умерла-умерла-умерла! Нет. Не умерла. Слишком больно, чтобы быть мёртвой. К тому же… мне не больно… да, не больно. Мне было больно. Я была с остервенением разложена на атомы и унесена прочь драконьей магией. Но всё равно не избавилась от ощущения, что только что занялась с жар-феником тем, что большинство религий осуждает до супружества! Это не то, через что я хотела пройти дважды!

Мы оказались в камере, которая была похожа на весну в самом разгаре. Потолок мерцал с помощью каких-то технологий, подражая ясному небу. Розовые лепестки цеплялись за деревья, а воздух обладал тонким ароматом.

— Оу, — прошипела за мной Блэкджек, сжимая зубы. — Это восемь.

Я подняла своё переднее копыто и повернулась к ней. 

— Восемь? — спросила я, встряхивая и расшевеливая себя, пытаясь выдавить ужасное чувство быть дезинтегрированной и раз-дезинтегрированной — реинтегрированной? — из своего сознания. Если телепортация единорогов ощущается так, как будто вас протащили через маленькую дыру в пространстве, то драконий огонь был похож на то, что вас подожгли и обратили в пепел, а затем полностью каким-то магическим образом снова собрали из праха. — Это… что… Почему ты не предупредила меня об этом?! — Пропищала я ей, мой голос ломался.

— Потому что ты начала бы скулить и протестовать, прежде чем согласиться. — ответила она, принюхиваясь к своей ноге. — Фу, теперь от меня разит драконьим дыханием, — произнесла она, поднимаясь с крупа. — Так… она находится здесь. Неплохо для тюрьмы, как мне кажется.

— Благодарю, — раздался мелодичный голос, который, казалось, отгонял все ужасы от нашего путешествия сюда. На стене возник единорог с короной и нежно струящейся гривой. — Я стараюсь. Мы работаем над этим. Я предпочитаю думать об этом месте как о святилище. Как твой звёздный дом, Блэкджек.

Клянусь, моя челюсть упала на пол. Эт-это. Она. Мёртвая. Стойте. Как? Блэкджек протянула ко мне копыто и нежно подняла мою нижнюю челюсть вверх с характерным щелчком зубов. 

— П-принцесса Селестия?! — Я уставилась на изображение в стене. — Как?

— Тебе действительно нужно больше читать, — сказала Блэкджек, подходя к экрану. — Как она?

— Устала, — ответила Селестия, — но с нетерпением хочет с тобой встретиться, снова. Восставший из мёртвых друг всегда ценится, — произнесла заключённая в машину принцесса. Мой разум всё ещё пытался понять, как солнечная богиня разговаривала с нами. И почему Блэкджек продолжала твердить, что мне нужно больше читать. Я много читала!

— Не уверена, что меня считают за друга, — ответила Блэкджек, опустив вниз глаза.

— Тебя считают, — ответила принцесса, её голос был мягким и успокаивающим. Это было странно, даже при том, что она была… чем-то вроде машины, я могла чувствовать доброту в её словах. А затем дверь с шипением открылась. Выход из этой камеры вёл к апогею магических наук. Пока мы шли, Селестия возникала рядом с нами на стенах, от монитора к монитору, словно была по ту сторону стены. — Прошло несколько недель с момента последнего визита к ней. Все заняты поиском последних элементов. Я уверена, что ей не терпится с тобой встретиться.

— Кто она? — тихо спросила я. Вряд ли я смогу оторвать свои глаза от принцессы. Даже на мониторе она выглядела величественной и царственной, прямо как на картинках из моих детских книг. Её великолепная многоцветная грива нежно струилась на экране, принцесса источала материнскую любовь. Это заставило меня понять, насколько серой я была по сравнению с ней.

В ответ перед нами открылась дверь и мы прошли в театр или… более подходящей аналогией был планетарий. От кристалла в центре купола исходили десятки, может сотни проекций, размер которых варьировался от самых маленьких с моё копыто до самых больших, размером с жеребца. Ложа была окружена хрустальным проектором, одинокий обитатель рубки захрипел.

— Башня девяносто два, нет… — она разразилась кашлем. — Девяносто д… — ещё больше кашля. — Промёрзлые коктейли Луны!

— Литлпип, — с нежностью пожурила Селестия из динамиков. — У тебя гости.

Я застыла, когда воспоминание из детства обрушилось на меня. Литлпип — кобыла, способная на всё. Кобыла, которая появилась и превратила Джанкшен Р-7 в Джанкшен-Таун. Первая кобыла, которую я видела с пипбаком. Я стояла перед живой легендой и всё, о чём я могла думать, насколько уставшей она была, физически и морально, и о том, что ей очень нужно что-нибудь выпить чтобы согреться.

— Ты не хочешь выпить чай из лемонграсса, чтобы согреться? — тихо спросила я.

Крошечная серая кобыла нахмурилась, когда Блэкджек рухнула в приступе смеха на пол, держась за живот.

— Серьёзно? — Она шмыгнула носом, прежде чем чопорно мне ответить хриплым голосом. — Нет, теперь всё в порядке, — сказала она, подарив мне утомлённую улыбку. — Но спасибо за предложение. Уверена, что Хомейдж что-нибудь принесёт мне в следующий раз. Что-нибудь, чтобы справиться с этим выебанным тартаром в жопу холодом.

— Ты — дарительница света, — я улыбнулась и потянулась, чтобы ударить Блэкджек своим крылом. — Почему ты не сказала мне, что мы встретимся с принцессой?! И, блин, с дарительницей света! — сорвалась я, всекая ей своим своим крылом несколько раз. — Плохая пони! Плохая!

Блэкджек продолжала с хохотом кататься по земле, всё это время Литтлпип смотрела на неё в абсолютной растерянности.

— Сколько тебе лет? Четыре? Ты ведёшь себя как четырёхлетняя! Клянусь, я и есть твоя няня. Глуполицая дурочка! Почему ты втянула меня в драконий огонь, не сказав мне с кем мы собираемся встретиться? Клянусь Луной! — Я перестала стукать своим крылом Блэкджек, а затем позволила своим ушкам опасть, подарив принцессе извиняющий взгляд.

— Ой, я э… я имею ввиду… — блять.

— Всё в порядке, Треноди. Я слышала кое-что гораздо хуже, — чинно произнесла Селестия, заставив Литлпип вспыхнуть. — Что это был за очаровательный эпитет, который ты выдала на прошлой неделе о моих пышных бёдрах, Литлпип?

Раздражение дарительницы было не толще листа бумаги. Ностальгия вздымалась от маленькой серой кобылы как цунами — тоска по друзьям, которые теперь были далеко и делали всё самостоятельно. Заледеневшая яма, переполненная одиночеством, образовалась в сердце Литлпип как твёрдый камень, но она смирилась с этим.

— Так… я могу тебе помочь, Блэкджек? — спокойно спросила Литлпип, пока Блэкджек вытирала слёзы. — Хоть мне и нравится этот визит, мне ещё нужно следить за тем, что снаружи. Хомейдж и другие находятся в мёртвой зоне моих камер и я жду, когда они появятся.

Я посмотрела на маленькую кобылку, пока та говорила с моей подругой и почувствовала небольшой укол раздражения — она была выше меня. Может быть это казалось из-за рога, но я была готова поклясться, что она была выше.

— Блэкджек сказала, что ей нужно поговорить с тобой об этом, ну, типа… эм… — Я почесала затылок. — Скрыть нас? Так, чтобы нас не посадили под домашний арест? — всё звучало так, словно маленькая кобылка пыталась втянуть тётушку в свои махинации. Богини, влияние Блэкджек сказалось на моём мозге! Я чувствовала, как мой ментальный возраст просто падал и приближался к её уровню!

Блэкджек прекратила смеяться и встала.

— У Треноди есть что-то, о чём она должна позаботиться. Я собираюсь помочь ей. Я также знаю, что все другие Врачеватели Душ будут искать нас. Я хотела бы, чтобы ты не говорила им, где мы. Только если нас, знаешь, со всех сторон не окружат рейдеры, чтобы съесть наши мозги.

— Вы проделали весь путь сюда, чтобы попросить меня об этом? — спросила Литлпип как будто не могла поверить в это.

— Да, — ответила Блэкджек. — И чтобы снова тебя увидеть. — Что-то было в её интонации не так. Какое-то невысказанное признание, переданное одной кобылы от другой. Это не что-то личное. Это что-то, что я никогда не чувствовала раньше. Селестия разделяла это. Странное чувство. Старое. Я внезапно почувствовала себя очень… юной.

Я молча стояла, ожидая продолжения разговора. Но они молчали, я посмотрела на принцессу.

— Я очень хочу помочь Блэкджек, — спокойно произнесла я. — И увести её из Хуфингтона казалось хорошей идеей. Она просто… тоже хочет… помочь мне? Наверное? — объясняла я, метаясь взглядом между Селестией и Литлпип. — Я не хочу, чтобы у вас возникли проблемы. И… мне очень жаль, что она не известила нас о личностях, с которыми мы собирались встретиться. Это честь… встретиться с вами обоими, — сказала я и выполнила почтительный, как я надеялась, реверанс.

Почему-то обе кобылы это слегка не одобрили.

— Не волнуйся об этом, — сказала Литлпип, размахивая копытом с вплавленным в него пипбаком. Затем она ухмыльнулась, глядя на Блэкджек. — Кажется, ей потребовались месяцы, чтобы понять, что я — «выходец из стойла».

— Эй, ты не шестиметровая кобыла в летающей силовой броне и стреляющая из рога молнией. Было бы так, то я догадалась бы намного раньше, — произнесла Блэкджек, прежде чем взглянуть на меня. — Ей причинили боль, Литлпип. Кое-кто из Джанкшен-Сити. Мы идём туда, чтобы это исправить.

Селестия посмотрела на меня с нотами беспокойства.

— Проблема не в том, что я хочу отказать вам в исправлении чьих-то ошибок — проблема в том, что это может закончиться как раньше. Что тогда, Блэкджек? — спросила она, её голос успокаивал, но укол сожаления прозвучал как аккорд с увеличенной квартой. — Я знаю, что ты пытаешься всё изменить, но что скажут, если ты сорвёшься и убьёшь пони, ответственного за травмы Треноди?

— Я ей не позволю, — тихо произнесла я, заставляя всех трёх кобыл обратить на меня внимание. — Я не хочу, чтобы кто-то пострадал.

— Ух-хух, — ответила она с крошечной улыбкой, прежде чем посмотреть на Литлпип.

— Если просто назовёшь мне это имя, то я могу попросить Гауду позаботиться об этом. Тебе вообще не понадобится лезть во всё это, — сказала Литлпип, нахмурившись.

— Может и не понадобится, но Треноди сама должна разобраться с этим. Я просто… сопровождаю её, — тихо сказала Блэкджек.

— Я не уверена, что Гауда, зная её имя, может помочь — добавила я. — Она… очень политически важная фигура, и даже влияния Гаудины Грознопёрой может оказаться… недостаточно. Политическая власть, как бы, сосредоточена в больших городах. — Я закусила губу, думая об этом. — Я правда не знаю, честно.

Я не знала что делать. Я знала, что не могу позволить мэру продолжать причинять боль пони. Хоть я и не приняла идею Блэкджек о том, что должна встретиться с ней лично, я знаю, что никто больше не должен чувствовать себя так, как чувствовала себя я. И мой желудок болел от мысли, что есть другие… много других, которые прошли через то же что и я.

— НКР — как бы новички в своём деле, и пока только делают попытки встать с копыт. Я не знаю, во что может вылиться такая сенсация, поэтому и не хотела рассказывать всё Сэнделвуд и Слейту. — Призналась я трём кобылам.

Блэкджек подошла и положила своё копыто мне на плечо. Я не вздрогнула.

— И я здесь, чтобы охранять её. Как следует Охраннице. Никаких убийств. Никаких беспорядков. Просто охранять маленькую лошадку.

— …Волоча её через всю выебанную дискордом пустошь? — невозмутимо произнесла Литлпип, покачивая головой. Они с Блэкджек обменялись тем же старым кобыльим взглядом. — Хорошо, Блэкджек, я помогу. Надеюсь это не доставит мне неприятностей с Хомейж, — в первый раз дарительница света слегка улыбнулась.

— Это всё, что мне было нужно, спасибо, Пип, — ответила Блэкджек, самоуверенно помахав Селестии. — Принцесса, круто было пообщаться. Но нам пора отправляться. — сказала она и развернулась, чтобы выйти в коридор.

Я задержалась на минуту, затем порылась в своих седельных сумках и подошла к Литлпип.

— Я знаю, что Хомейдж может принести тебе немножко чая, но я решила, что это меньшее, чем я могу отблагодарить тебя за помощь, — объяснила я, доставая маленькую коробочку мятного чая, который нашла в магазине по продаже содовой, где мы накануне ночевали. — И я надеюсь, что ты скоро почувствуешь себя лучше.

Литлпип склонила голову набок, затем мягко улыбнулась.

— Спасибо — сказала она, шмыгнув носом. — Знаешь, я наблюдала за тобой. Я догадывалась, что ты оставишь мне что-нибудь. Вы, врачеватели душ, это что-то с чем-то, — Дарительница света покачала головой, затем вернулась в свою ложу. Я восприняла это как сигнал к выходу и побежала за Блэкджек.

Я почти добралась до того места, где меня ждала Блэкджек, но остановилась и посмотрела на цифровую принцессу, которая тихо сопровождала меня из рубки Литлпип. Я не могла дать имя эмоциям, которые исходили от изображения принцессы, так как они были глубокими, сложными и невероятно старыми.

— Принцесса? — тихо спросила я, глядя на монитор.

Селестия подарила мне грустную улыбку, которая была сильно запятнана чувством старого, но нежного сожаления, которое мягко лучилось с экрана. Моё копыто каким-то образом оказалось на экране, прежде чем она заговорила. 

— Я просто не могу не удивляться тому, насколько ты напоминаешь мне её, Треноди, — она поправила свою мерцающую гриву, которая больше не имела физической формы.

— Кого, принцесса? — спросила я, учитывая, что в жизни аликорна было бесчисленное количество пони, которых я могла напоминать.

— Уинтер Уиллоу. Одна из первых официальных врачевателей. Хотя тогда их называли лекарями душ. Она со своими друзьями помогли Эквестрии пройти через мрачную страницу нашей истории. Но ей всегда была грустно, всегда казалось, что она держит в себе что-то. Только через несколько лет я узнала, что именно она забрала у меня в ночь, когда моя сестра обратилась Найтмер Мун. Потребовались все её друзья, чтобы помочь ей справиться с этим. — Она наклонила голову вбок. Я не могу не задаться вопросом — сможешь ли ты сделать то же самое в конце своего путешествия, с помощью своих друзей.

Я сглотнула.

— Я… я не знаю. — призналась я честно. — Я знаю, что мне нужно это. Блэкджек не даст мне покинуть Джанкшен-Сити, пока я этого не сделаю. — я прислонилась лбом к монитору. — Принцесса, я не знаю, достаточно ли я сильна, чтобы сделать это.

Звезда на моём лбу внезапно стала чуточку теплее, когда любовь принцессы полностью обволокла меня.

— Никто не знает, моя маленькая пони. Но я верю, что с помощью своих друзей ты справишься. — Я подняла голову и улыбнулась ей. — Если ты поймёшь, что не можешь больше верить в свои силы — верь в силу своих друзей. Они смогут позаботиться о тебе, когда дорога станет слишком непосильной для твоих копыт.

— Я не знаю, имею ли я право просить их об этом, Принцесса, — сказала я, глядя вниз на свои копыта и потёртый металлический пол.

— В своё время я тоже думала, что у меня не было права просить об этом моих друзей. — ответила Селестия, обрушив на меня такой поток скорби и сожаления, что я физически пошатнулась. — Хотя и следовало бы, когда боль становилась невыносимой. Может быть всего этого не произошло бы, — она одарила меня грустной улыбкой. — Однако я сделала свой выбор. Ты же должна сделать свой.

Я расправила свои крылья и встрепенулась, пытаясь выбраться из свалившейся на меня бездны сожаления и печали. Я положила оба копыта на монитор, снова прижимаясь к нему лбом.

— Я попробую, Принцесса. Обещаю попробовать.

К моему удивлению, её копыта слегка прижались ко мне, и она прижала лоб к своей стороне экрана. 

— Это все, о чём я прошу. — Потока любви и заботы от неё было достаточно, чтобы я отступила. — О, и прежде чем Блэкджек спросит, я в порядке. Или, вернее, буду. Компания Литлпип гораздо более полезна, чем одиночество.

Затем она исчезла, панель снова приняла приятно-зелёный цвет дисплея. Я покачала головой и вернулась к Блэкджек.

— Теперь… как нам отсюда выбраться?

---

Оказывается, вернуться в пещеру Наблюдателя было гораздо легче, чем войти. Принцесса смогла активировать магический портал, который отправил нас в дом Спайка. Мы с Блэкджек появились там, застав Спайка и Глиттер погрузившимися в обсуждения ролей героев в чём-то под названием Огры и Остроги.

Глиттер ахнула, когда мы появились из портала. 

— О! Хорошо! Вы всё-таки не умерли!

— Я же говорил! Моё пламя просто перемещает вещи как телепорт! — сказал Наблюдатель, посмотрев на нас. — Ты получила, что хотела, Блэкджек?

Она слегка ему улыбнулась 

— О, да.

Я нахмурилась, глядя в затылок Блэкджек. 

— Зачем было тащить меня с собой? Только честно, Блэкджек. Я узнаю, если ты соврёшь.

Блэкджек поморщилась, обернувшись ко мне.

— Потому что тебе нужно было испытать телепортацию через пламя дракона? — предложила она, довольно беспомощно. — Может быть я думала, что тебе понравится внутри ПОП? Встретиться с принцессой Селестией и дарительницей света?

Я прижала уши к голове и подарила ей раздражённый взгляд.

— Блэкджек. Я серьёзно спрашиваю. Потому что единственное, что мне сейчас приходит в голову — то, что мы проделали весь путь к ПОП только для того, чтобы я могла поглазеть на Литлпип и Принцессу!

— Я и хотела, чтобы ты увидела Литлпип и Принцессу, — тихо призналась Блэкджек. — Я хотела узнать как они поживают. — Забота, сострадание и неподдельное смущение медленно стекали с неё, пока та смотрела на свои копыта. Потом она глубоко вздохнула, состроив беззаботную улыбку. — К тому же я должна была убедиться, что Хартшайн не говорила с Вельвет, а Вельвет не просила Литлпип найти нас. — Я не хочу, чтобы меня заперли в Звёздном Доме. — Она повернулась ко мне спиной, замолчав на мгновение. — Надеюсь, что Литлпип в порядке. И Селестия. Это нелегко… жить… вот так.

— Они… справляются, Блэкджек, — мягко произнесла я, подойдя к ней. Глиттер Бомб подлетела к нам. — Литлпип очень одиноко и ей хочется уйти. Селестия… переполнена печалью и сожалением, но если честно? Ей больше тысячи лет. Сомневаюсь, что ты сможешь прожить так долго, не испытывая сожалений. Но она… очень счастлива, так как Литлпип с ней. — Я нахмурилась, глядя на белую единорожку. — Почему ты сразу меня об этом не спросила?

Над моей головой возник Спайк и прогромыхал своё мнение. 

— Наверное потому, что я бы сказал ей уважать личную жизнь Литлпип, — произнёс он, глядя на нас троих. — Потому что это звучит так, будто вопрос, который ты хотела задать, можно было спросить и у моих мониторов.

— Это не то же самое, Спайк, — сказала она, глядя на него. — Это не то же самое. Ты знаешь это лучше, чем кто-либо. Это не то же самое, — сказала она с сопливым всхлипом. — Попытайся коснуться кого-то через экран… это не то же самое. — Блэкджек заскрипела зубами, борясь и роняя слёзы на щёки, заставляя Глиттер приобнять её крылом. — Я знаю, что я едва ли её друг, но разве я не должна хотя бы попытаться проверить Пип? Она заперта там, день за днём, живёт жизнью через экраны. Она наблюдает, Спайк. Конечно, она может разорвать своим торнадо задницу рейдеру, но это не то же самое, что быть со своими друзьями там.

На секунду я задумчиво нахмурилась. Я как-то и не думала об этом.

— Ну… предположительно, Селестия бы предупредила нас о своём состоянии. — произнесла я, пытаясь всё обдумать. — Или Наблюдатель мог бы вызвать Хомейдж, верно? — спросила я, глядя на дракона.

Спайк кивнул и сложил массивные руки на груди.

— Может Литлпип там и в одиночестве, но мы с тобой знаем почему. Её иммунная система отключилась. Её тело чрезвычайно хрупкое, и будем честны, нет лучше пони для управления погоды. Даже если бы в Новом Лунном Содружестве этим вновь занимались пегасы, — пробормотал он.

Глиттер зарылась носом в затылок Блэкджек.

— Я думаю, что Мистер Спайк и Треноди пытаются сказать, что нужно больше говорить правды и меньше лгать. Ты плохая лгунья, Блэкджек. Такая же плохая, как та таинственная нямка.

Блэкджек тихонько прохихикала от замечаний Глиттер. 

— О? Значит вот так? Настолько плоха, что вызываю газы своей плохой ложью?

— Скорее, ты вызываешь панические атаки своей правдой, — скрывая улыбку, покачал головой Спайк. — В любом случае, мы с Литлпип будем следить за вашим путешествием, пока вы трое идёте в сторону Джанкшен-Сити. Путь должен быть относительно чистым, и я думаю, что Пип планирует сохранять для вас хорошую погоду. Но мы пошлём вам помощь, если вы попадёте в беду. — сказал он, указывая когтём на нас с Блэкджек. — никаких "если", "а" или "но".

— И я приму любое наказание, которое мы получим от взрослых, когда вернусь, — ответила я. — Просто постарайтесь, чтобы мы не погибли, пожалуйста. Каледония была бы очень расстроена, если бы из-за меня убили Глиттер.

— Я была бы очень расстроена, если бы из-за меня меня же разжили, — добавила Глиттер. — Быть разживым — просто худшее.

— Разживым? — спросила Блэкджек и, глядя на Глиттер, опустила уши. — Не уверена, что знаю что это.

— Дони говорит, что убивать это, типа, плохо, и что иногда жеребята слышат о чём разговаривают взрослые пони. А быть убитым — это очень грустно и окончательно, потому что пони умирают, когда их убивают. Поэтому мы просто говорим, что они разжились. Она говорит, что так звучит лучше.

Блэкджек просто посмотрела на неё с исчезающей улыбкой — горячий, шипящий гнев пошёл из трещин, прорезающих её панцирь.

— Мёртвые — мертвы, неважно как ты это скажешь, — ответила она. Глиттер отшатнулась, как будто Блэкджек только что ударила её. Белая кобыла опустила свой пристальный взгляд. — Прости.

— Я… просто… это — то, что сказала Донни, — еле слышно закончила она. Я не была на сто процентов уверена, что понимала логику Глиттер, но если от этого ей было лучше, то я не собиралась спорить. Было много вещей, связанных с Глиттер, о которых я решала не задавать вопросов. Например та, из-за которой она решила, что именно я из всех пони подхожу на роль её лучшей подруги.

— Да, — сказала Блэкджек с лёгкой безмятежной улыбкой. — Не беспокойся об этом.

— Хорошо, что ж, тогда давайте пойдём. Хотя… Наблюдатель? — спросила я, глядя на Спайка. — Не мог бы ты отключить турели, чтобы мы не испарились по пути вниз? Теперь, когда Глиттер может летать, не беспокоясь о, эм…

— О ковровой бомбардировке склона горы конским навозом? — спросила Блэкджек.

Ох, это будет долгое путешествие…

---

Квестовая способность: Следуя по стопам Великих — соответствовать идеалам величайших пони в истории безусловно тяжело, но, каким-то образом, вам это удаётся. 

Добавляет одно очко к любому из параметров SPECIAL (+1 к харизме Треноди)

Глава 7: Приоритеты

Заметки автора:

Небольшая, но забавная вещь по поводу этой главы. Я опубликовала шестую главу, пнула Сомбера, а затем, через три часа, закончила и эту. Осталось только немножко подредактировать и дать пару дней для вычитки — как-то так! Спасибо Bronode, Kenzie и Somber за помощь с редактурой. Особенно благодарю Kenzie и Bronode, которым стоило отвернуться в сторону на 3 часа, как внезапно получили 19 страниц для вычитки. Извините меня!

Так, на этой неделе я рекомендую вам к прочтению Fallout Equestria: Wasteland Economics, автор Doctor Ham. Это хорошая история, достаточно известная и, безусловно, стоит прочтения!

Мне нужен кто-то с острым интеллектом,

Чьё сердце жарче адского огня.

Мне нужен кто-то cо звёздными глазами,

Чей поцелуй — бездонная река.

Но больше всех, мне просто нужен кто-то

Кто сохранит свою любовь ко мне,

Когда я позабуду как любить

Себя в ненастье и беде.

Довоенный поэт — Свит Вордс.

— Так… что мы собираемся делать с ужином? — спросила Глиттер, спустившись вместе с нами к основанию горы. Наблюдатель был достаточно любезен, чтобы выключить защитную систему турелей, чтобы мы не превратились в маленькие кучи тлеющего угля.

— Не знаю, — прокряхтела Блэкджек из-за спины Глиттер. — Без разницы. Я не открою глаза, пока мы не приземлимся. — решительно заявила она.

— Тачдаун! Глиттер приземлилась! — гордо объявила Глиттер Бомб. Блэкджек открыла один глаз и мгновенно спрыгнула на землю. Гора Спайка была к востоку от нас. На западе же… простиралась огромная пустошь. Большая часть открывающегося вида была совершенно не исследована. — Итак, что мы будем есть?

— Я же сказала тебе, что не знаю. — Блэкджек посмотрела на меня, когда я приземлилась следом за своей подругой. — Я более чем уверена, что прихватила с собой какие-то припасы. — произнесла она, копаясь в своей сумке. — У меня целая куча пуль!

Я опустила свои уши и подарила Блэкджек строгий взгляд.

— Блэкджек, три банки с готовым завтраком, коробка с мини-тортиками и семь бутылок спаркл-колы не считаются "едой". Не говоря уже о том, что Глиттер съела все завтраки.

Моя фиолетовая подруга скривилась при их упоминании.

— Фу, никаких больше мистических нямок, прошу! Они вкусные, но мой животик начинает болеть, когда думает об этом.

— Тем больше причин остановиться и что-нибудь обчиститить, — предложила я, глядя на убитые прерии, пока мы шли в один ряд. — Может там остановимся? — спросила я, указывая на старую закусочную Пони Джо, находившуюся где-то в километре от нас.

Блэкджек подняла копыто, прикрывая глаза от заходящего солнца. Затем она повернулась ко мне.

— Ну давай. Веди. — произнесла она с улыбкой, махнув копытом в сторону Пони Джо.

Я моргнула. 

— Ты… не станешь спорить со мной?

— Зачем? Разве это плохая идея?

Если честно, я не была уверена, что она соглашается со мной.

— Ну… это может быть опасно.

— Может быть.

— И ты не собираешься останавливать меня? Или попытаться отговорить? Или… телепортироваться туда и всех устранить, чтобы мне ничего не угрожало? — Я сузила глаза, ткнув в неё крылом. — Ты ведь собираешься, не так ли?

Она долго смотрела на меня, потом подошла и положила своё копыто мне на плечо.

— Треноди. Твой выбор. Обчистим это место. Обчистим какое-нибудь другое. Тебе решать. Я тебя прикрою.

Я уставилась на неё, моё сердце колотилось в груди. Подождите. Мой выбор? Когда… с каких пор я должна принимать все решения. 

«Ну, видимо с тех пор, как ты решила, что отправиться в путешествие — это хорошая идея, тупица.» — Мой внутренний голос был таким любезным.

Я сглотнула.

— Хорошо, это выглядит как самый логичный вариант. То есть, я хочу сказать… насколько плохо всё может быть в Пони Джо? — спросила я, надеясь, что Блэкджек не даст мне ответа.

— Гули. Рейдеры. Чудовища. Мины. Душераздирающие сцены массовой смерти и разрушения. Острые края консервных банок. И это только базовый набор. — произнесла она, следуя за мной. Она была окружена простым воздухом, пока говорила, но я чувствовала остриё настороженности, когда её красные глаза просканировали старую, поросшую сорняками дорогу, по которой мы спускались. Большие, корявые дубы с болезненными жёлто-зелёными листьями сложились аркой над нашими головами.

— Ой, тебе следует повнимательней следить за этими банками. Верный способ получить… э…э, как звучит то слово? Счёты^[1] в копыте? — спросила Глиттер, затем пожала плечами. — Ну когда твоё копыто становится горячим и несколько дней будто горит, а затем тебе надо удалять неровность с него. В любом случае, я помню как занималась чисткой, когда была с Каледонией и Драй Клин Онли. Это было всегда весело! Это же будет весело, да, Блэкджек? — спросила Глиттер, опустив на неё взгляд.

— Конечно, обчистка — это весело! — сострила Блэкджек.

— Обчистка — это не весело! — пробурчала я, повторяя, вбитую мне в голову пони из города Дружбы и Джанкшен-Сити, фразу. — Каждый раз, когда мы выбираемся наружу, может оказаться последним. Ты можешь умереть в любой момент, пока находишься в пустоши.

Я собиралась продолжить, как Глиттер меня прервала.

— Треноди, я знаю это. — сказала она, нахмурившись. — Я потеряла друзей, когда одна из первых была забыта Единством. Я убила пятерых пони, когда узнала, что хорошо управляюсь с вещами, которые делают бум. Не обращайся со мной как с жеребёнком!

Я опешила, ровно как и Блэкджек. Я никогда раньше не чувствовала гнева и сожаления от Глиттер. Обычно она сияла как солнечный шарик счастья. 

— Глиттер, я…

— Ты не спрашивала, Треноди! Никто не спрашивал, если честно. Сейчас мне стыдно из-за этого. Я не хотела бросать гранату прямо в их кучу боеприпасов! Учитывая, что это был несчастный случай, и то, что они хотели сделать больно городским пони, которые были к нам добры, я стала чувствовать себя не так плохо из-за этого. — она оглянулась на Блэкджек. — Но не думай, что я не думаю. Я знаю, что это могло плохо закончиться. Но я как бы хочу есть, а Треноди и без того недоедает. — Мои глаза расширились в удивлении от её наблюдения — я сразу почувствовала себя ужасно виноватой за принижение осведомлённости своей лучшей подруги.

Блэкджек, со своей стороны, смотрела на весь наш разговор с несколько удовлетворённой улыбкой.

— Хорошо, так мы идём туда? — спросила она, жестикулируя в сторону разрушенного магазина, расположенного на перекрёстке. Шесть проржавевших фургонов покоились на парковке. На пожелтевшим знаке было написано: «Бейкеровская дюжина^[2] к каждому заказу». Кто-то заколотил большинство окон, так что невозможно было понять, что внутри.

Я кивнула и достала маленький дезинтигрирующий пистолет из кобуры на своей левой ноге.

— Ну, раз у нас нет выбора, то давайте покончим с этим, — сказала я, мои слова прозвучали невнятно из-за пистолета во рту.

Глиттер создала щит вокруг себя и помчалась вперёд. Кажется, её внимание было приковано к земле, пока мы прокладывали свой путь через ржавую входную дверь магазина пончиков. Я попыталась посмотреть, что она ищет, но чуть не наскочила на Блэкджек, одного взгляда которой, было достаточно, чтобы мгновенно понять «Если ты подстрелишь меня в зад, держите меня семеро…»

— Никаких спотыкашек! — сказала Глиттер, слегка подтолкнув дверь. — Ты что-нибудь видишь, Блэкджек?

— Никаких трупов. Никаких натюрмортов из насаженных голов. Никакой колючей проволоки, креативно обёрнутой вокруг гениталий пленников. Так что никаких рейдеров, — тихо сказала она, а затем прокричала внутрь закусочной. — Привет?! — Что-то рухнуло в ответ и она ухмыльнулась. — Отлично, там что-то есть! — Потом она посмотрела на меня. — Какие будут указания?

Я почувствовала как мои нервы напряглись до упора, как только услышала звук падения. Прокляни их Луна. Я надеялась просто найти какие-нибудь припасы! Убрав свой пистолет в кобуру, чтобы иметь возможность разговаривать. На полсекунды я очень, очень захотела стать единорогом.

— Глиттер, ты видишь внутри кого-нибудь, кто мог поставить спотыкашку? — спросила я, стараясь понять, могу ли я что-нибудь разглядеть.

Глиттер потрясла своей головой.

— Никаких спотыкашек. Всё должно быть хорошо.

Я посмотрела на Блэкджек.

— Можешь пойти первой? — спросила я. — Если там есть кто-то, пожалуйста, сначала не стреляй, а скажи "привет" и "прошу прощения"!

Она поджала губы и левитировала свой помповый дробовик.

— Привет! — Прокричала она в глубь закусочной. — Прошу прощения! — сказала она, ступая внутрь. — Мы здесь не для того, чтобы убивать. Мы просто обчищаем. — Она остановилась и оглянулась на меня. — Мне кажется или это прозвучало слегка по-рейдерски?

Я нахмурилась и покачала головой.

— Да! Ещё как по-рейдерски! — произнесла я, аккуратно шагнув вперёд в магазин пончиков. — Если ты…

Щёлк.

Пол слегка сместился под моим копытом — я замерла. Мои глаза расширились, когда я посмотрела на Блэкджек, прямо перед тем как мир взорвался и… я вся оказалась в розовой, липкой жвачке. Ну, когда я говорю "я" то имею ввиду себя и Блэкджек, которая имела несчастье быть рядом со мной. Блэкджек просто повернулась, чтобы посмотреть на меня, — её левая половина лица была покрыта маской пёстро-розового цвета.

— Я себе это по другому представляла… — призналась я, глядя на её забрызганную жвачкой гриву.

— Я тоже, — призналась она. — Будь осторожна. Следующая может быть не липкой. — Сказала она, шагнув глубже в обветшалый магазин. Киоски располагались с трёх сторон, половина столов рухнула или пропала. Прилавок отделял переднюю часть магазина от задней. У выцветшего, желтовато-коричневого жеребца вырезанного из картона был заголовок: «Попробуйте наше специальное предложение — Пончикотопию! Всего лишь за сорок девять битсов» — жеребец указывал на невероятно большую гору из сложенных друг на друга пончиков.

Я попыталась сделать шаг вперёд, но поняла, что больше не могу оторвать свои копыта от пола.

— Эх… я… мне кажется, что я застряла. — произнесла я, снова возвращая внимание Блэкджек к себе, пока Глиттер пыталась отлепить меня от пола своей магией.

— Мхмм, — промычала она, медленно шагая вперёд и левитириуя дробовик. Каждый её шаг отдавался мокрым, липким «хлюпом» в грязном шахматном линолеуме. — Если вы слышите меня, то это была прикольная ловушка, но ужасная растрата жвачки.

— Я часто жую жвачку, — мягкий тенор заставил меня оглянуться. — Хотя, если вы не возражаете, то я предпочёл бы, чтобы вы как можно скорее покинули мой дом. — Раздался голос жеребца, и я застыла, когда заметила ствол гранатомёта, показавшегося над прилавком. — Я не хочу никого поранить, но этот заряд не из жвачки, сечёте о чём я?

Блэкджек взглянула на гранатомёт, потом на меня, и стала выжидающе смотреть, выгнув бровь, как будто я знала, будучи приклеенной к полу, что делать с гранатомётом, направленным на меня и моих друзей.

— Мы просто искали припасы! — в спешке произнесла я, надеясь, что смогу быстро заговорить ему зубы. — Когда мы услышали, как что-то упало, то подумали, что здесь просто какое-то животное. Я хотела бы уйти, но ваша жвачка как бы приклеила меня. — Глиттер снова начала тянуть меня, приподняв своей магией мою голову над столешницей. Приподняв на долю секунды, прежде чем жвачка прибила меня обратно к полу, сотрясая мои ноги и копыта. — Ай, Глиттер!

Голос начал смеяться, когда услышал как я упала на пол.

— Либо вы самые некомпетентные рейдеры, либо вы говорите правду. Если ваша подруга-единорог опустит дробовик, то я уберу Бум-Бум, — предложил обладатель голоса, слегка отведя ствол в сторону.

Я повернулась к Блэкджек и кивнула ей. 

— Я… думаю, с нами всё будет в порядке.

Она наклонила голову и исчезла в белой вспышке, появилась позади прилавка с дробовиком, направленным ему в голову. Её глаза мгновенно просканировали кухню, а потом она расслабилась.

— Похоже, тут только он. — Она телепортировалась обратно ко мне, её дробовик был поднят. — Не полностью некомпетентные, — прокомментировала Блэкджек с улыбкой.

Жеребец глубоко вздохнул, затем встал, возвышаясь над прилавком! У него была длинная, роскошная грива розового цвета и ярко-лиловая шерсть, он смотрел на Блэкджек с небольшим удивлением. Жеребец был почти такого же роста, как Глиттер! И… вообще-то реально симпатичным.

Глиттер ахнула.

— Богинюшки! Ты такой красавчик! — пропищала она, я могла мысленно видеть, как в его сторону над моей головой проплывают маленькие красные сердечки.

Он стал почти таким же розовым, как его грива.

— Я… эм… спасибо? — сказан он, выглядя слегка взволнованным, а затем встряхнулся. — Я имею ввиду, всегда приятно услышать комплимент от симпатичной кобылы, — ответил он, пытаясь звучать нежным. Я могла чувствовать, что Глиттер клюнула на удочку, хотя я сама была совсем не впечатлена.

— Эм, теперь, когда мы разобрались с этим и доказали, что наш единорог страшный, потому что может телепортироваться только одной богини известно куда, у тебя есть что-нибудь, что поможет мне отклеиться? — спросила я, жалея, что у меня нет булавки, чтобы проколоть сердца, плавающие над моей головой.

— Грубо, — сказала Блэкджек улыбаясь. — Я Рыбка. Это Треноди и Глиттер. — произнесла она, по очереди показывая на меня и мою подругу. — А тебя как зовут? — спросила она с широкой улыбкой, безмерно наслаждаясь моментом! О нет, не она тоже!

Жеребец склонил голову.

— Бабблгам. Или, эм, Бабблс для хороших знакомых, — сказал он, хотя я могла чувствовать, что его чарующая решительность начала слегка колебаться от пристального внимания двух кобыл сразу. — Добро пожаловать в мой скромный дом, и… о! Извините за входную дверь. Большинство пони стучат, и, ну, когда Рыбка начала кричать, то это поразило меня, и я, э… споткнулся. Как слон в посудной лавке. Лавке с кучей банок. — Я ухмыльнулась, смотря, как самообладание оставляет его.

— Я хочу называть тебя Бабблс, — сказала Глиттер в оцепенении.

Блэкджек просто рассмеялась и покачала головой.

— Ладно. Итак, теперь, когда мы все познакомились, знаешь ли ты трюк, чтобы вытащить жвачку из нашей шерсти? В противном случае мне придётся использовать план Б, и Трен будет плохо выглядеть побритой.

Я фыркнула на Блэкджек. Она… она не посмеет побрить меня! Погоди… нет, она точно посмеет! Я была обречена…

Бабблгам поднялся. 

— О! Точно, только дайте мне взять растворитель! — сказал он, отправившись обратно в заднюю часть магазина. — То, что делает мои липкие бомбы липкими, на самом деле не жвачка, а чудоклей, который я смешиваю с ней, — объяснил он.

Блэкджек фыркнула.

— Так, а для чего жвачка? Потому что мне случалось прежде приклеивать чудо-клеем задницы пони к полу. Это неплохо мотивирует остановиться и прекратить сражение. Даже если твой метод не такой… унизительный, как задница, внезапно приклеевшаяся к бетону.

— Ах, ну знаешь, для унижения и нужна жвачка. Представьте, как нелепо вы выглядели бы, даже будь рейдером, если бы вернулись с мордой, вымазанной в жвачке. Хороший способ потерять всё уважение в пустоши, — ответил Бабблгам, вернувшись из задней части магазина с баллончиком скипидара. — Вот, это должно растворить жвачку. Просто… закрой глаза, и, ну, полагаю, если я правильно пну водный талисман, чтобы заставить его работать, то вы сможете смыть скипидар с ваших грив, — сказал он с извиняющимся выражением на своей мордочке.

— Просто отдери меня с своего пола, пожалуйста, — сказала я, стараясь не слишком ворчать в его адрес. Я имею в виду, могло быть и хуже. Он мог использовать настоящие гранаты.

Глиттер взяла банку скипидара и бесцеремонно вылила её мне на голову.

— Глиттер! — закричала я, быстро закрыв глаза, когда неприятно пахнущая жидкость покрыла мою голову и спину. Замечательно, теперь я не могла видеть. Но я была практически уверена, основываясь на том раздражающе сладком чувстве увлечения, исходившем от Глиттер и громогласном хохоте Блэкджек, что она попросту взяла банку и продолжала смотреть на Бабблгама. Я проверила копыта и с радостью обнаружила, что могу оторвать их от пола.

— Хорошо, Блэкджек? Помоги мне найти душ. И потрись мордочкой об меня, чтобы вытащить жвачку из твоей гривы — проворчала я, протягивая копыто, чтобы она повела меня.

— Душ? — Блэкджек фыркнула, а затем расхохоталась. — Я почти уверена, что в этом месте нет проточной воды, а даже если и есть, то вместе с душем ты получить дозу радиации. Сомневаюсь, что ты испытаешь от этого столько же удовольствия, как Глиттер.

— Я же сказал, что водный талисман работает… — начал Бабблгам. — А ещё у меня есть антирадин для устранения последствий от его использования.

— Ба, точно говорю, что душ не сработает! К счастью, у меня есть решение! — произнесла Блэкджек, тихо захихикав. Основываясь на волне едва скрытых смешков, у меня было ощущение, что оно мне не понравится. Вдруг я почувствовала себя пропитанной с головы до копыт чем-то липким, прохладным, неопределённо газированным и лишь чуть менее жгучим, чем скипидар. Учуяв морковный дух, я открыла глаз и посмотрела на две пустые бутылки с содовой, парящие надо мной.

— Хорошо… ну… это… Рыбка, теперь я всего лишь чуть менее липкая, чем вначале! — запротестовала я. Бабблгам надорвал живот от смеха, глядя на нас. — Не самый лучший план!

— По крайней мере ты хорошо пахнешь, Треноди, — сказала Глиттер подойдя, чтобы погладить меня по голове. — Прости, что опрокинула ту штуку на тебя целиком. Я просто…

— Наслаждалась видом? — саркастически спросила я, заставив Глиттер и Бабблгама покраснеть.

Рог Блэкджек засветился, и я уставилась на магию, которая просто собрала розовую слизь, сделав из неё большой мяч. 

— Это… это жульничество! — психанула я.

— Это урок, — ответила Блэкджек, бросая комок слизи в сторону, заставив его приклеиться к стене. — Уверена, что в следующий раз ты будешь внимательнее.

Бабблгам продолжил хихикать, после чего посмотрел на комок в стене. 

— Мне нравится этот шарик. Он почти соответствует моей кьютимарке! — Он покачал головой. — В любом случае, вы говорили, что ищете припасы? — спросил он, глядя на нас троих. — Ээ... есть что-нибудь для торговли? Я могу вам предложить немного еды, если у вас есть крышки.

Я посмотрела на Блэкджек. Именно этого у нас и не было. 

— Ну, мы могли бы заключить сделку? — предложила я, начав копаться в своих седельных сумках, которые и без того были не очень полны.

Я повернулась, чтобы посмотреть на Глиттер, когда она начала трясти крупом. Куски непонятно чего и безделушки выпали из её прекрасного фиолетового хвоста. Жестяные банки, игрушечная коляска, пластиковый динозавр, который пропищал, отскочив от пола. Но никаких крышек. — Ох! Мистер Чомперс! А я удивлялась куда ты ушёл?! — сказала она, подхватив динозавра и положив его в свою гриву.

Поджав губы, Бабблгам смотрел на этот случайный набор вещей, которые Глиттер достала Луна знает откуда. 

— Я — хочу помочь вам, но… крышки мне нужны больше, чем эти… игрушки?

Блэкджек смотрела на всё это с тёплой улыбкой, а затем спросила 

— И на что тебе здесь крышки? Ты один.

Большой жеребец слегка поник от слова "один". Оу, это был больной нерв, который только что задела Блэкджек.

— Иногда я делаю другие вещи, кроме того, что живу здесь, Рыбка, — сказал он тихо. — Обычно я работаю наёмником, помогая охранять караваны, которые здесь проходят. Или я делаю жвачку и продаю её оптом в больших городах. — пожал он плечами. — Крышки решают всё.

— Какое совпадение. Мы путешествуем и нам могла бы пригодиться твоя компания. Я уверена, что мы сможем покрыть твои расходы, как только доберёмся до Джанкшен-Сити… или Мэйнхэттена… или куда угодно. И я уверена, что у тебя будет много возможностей продать жвачку по пути с нами, — легко сказала Блэкджек, улыбаясь ему так, как будто он был высокой лиловой бутылкой Дикого Пегаса. Как ни странно, но похоть, исходящая от неё к Бабблгаму, была гораздо слабей, чем к Слэйту.

Глиттер подошла к Бабблгаму, подарив Блэкджек самый короткий «Я увидела его первым!» взгляд.

— И, я имею ввиду, что мы три одиноких кобылки! Мы действительно не отказались бы от небольшой помощи, чтобы добраться до Джанкшен-Сити! Пожалуйста? — спросила она, придавая лицу по-детски чересчур надутое выражение, выглядевшее неуместно при её взрослой внешности.

Отлично. Теперь мы соблазняли жеребцов. Не то, чтобы Блэкджек была не права. Мы, вероятно, могли бы заплатить ему, как только добрались бы до Джанкшен-Сити, прежде чем быть пойманными врачевателями. Но приглушенная похоть Блэкджек и уж точно не приглушенная похоть Глиттер волновали меня.

Я вздохнула. 

— Я работаю на Последователей Апокалипсиса. И… мы могли бы использовать кое-какие припасы и, ну, я полагаю, эскорт в Джанкшен-Сити. Я обещаю, что заплачу, как только мы доберёмся туда, но у нас нет ничего подходящего на данный момент, — сказала я честно, обеспокоенно глядя на Блэкджек.

Бабблгам выглядел и чувствовал себя очень взволнованно, когда Глиттер встала рядом с ним. Его щеки слегка порозовели, когда она улыбнулась ему, слегка прикрывая глаза. 

— Я… эм. То есть, я знаю последователей. Но откуда мне знать, что ты заплатишь, когда мы доберёмся туда? — спросил он, отклонившись от влюблённого аликорна.

— Тебе придётся довериться нам, — ответила Блэкджек. — В конце концов, если бы мы были рейдерами, то я могла бы просто убить тебя и забрать твои вещи. Конечно, я не могу сказать, насколько безопасным будет путешествие, но это не может быть намного хуже, чем пребывание здесь в одиночестве.

Меня физически передёрнуло, когда слова об одиночестве задели Бабблгама за живое. Его розовые глаза приняли несколько пустое выражение, когда мы встретились взглядом. Я могла сказать, что он уже заинтересован в нашем предложении, но сдаётся мне — мы его эксплуатируем. Острое чувство вины и самоуничижения начали скапливаться внутри меня.

— Бабблгам, ты не должен идти с нами, если ты не хочешь, — сказала я, честно глядя ему в глаза. — Мы что-то вроде кучки изгоев, и то, что мы собираемся сделать… — я нахмурилась, не зная, как объяснить наше путешествие кому-либо. — Мы не знаем, насколько это будет безопасно. Но я знаю, что нам очень нужно добраться до Джанкшен-Сити. Это… очень важно. Но ты не должен идти с нами, если не хочешь. — проклятие, что Блэкджек так развеселило прямо сейчас?

Я обернулась, посмотрев на неё. 

— Что? Что такого смешного? — огрызнулась я, пытаясь приложить максимум усилий. По-видимому, это было забавно, потому что она начала хихикать надо мной.

— Просто напомнило мне о временах, когда я начинала. Я сказала Глори то же самое. "Ты не обязана, если ты этого не хочешь." — и с этим её веселье умерло, превратив её искреннюю улыбку в маску. — Просто подумала, что это забавно, — сказала она слегка приглушенным голосом.

К моему удивлению, Бабблгам встрепенулся, услышав "Глори". 

— Глори? — спросил он — В смысле Морнинг Глори?

Она посмотрела на него и ответила более жёстким голосом. 

— Это распространённое имя.

Уши Бабблгама опустились от её тона.

— Наверное. Просто… я знал очень хорошего пегаса по имени Морнинг Глори, когда я был маленьким жеребёнком. Она однажды доставила еду к месту, где я остановился, чтобы раздать её обитателям пустошей, — он покачал головой. — Думаю, тогда это было просто распространённое имя.

— Нет, это определённо похоже на неё, — сказала Блэкджек, отвернувшись. — Раздавать бесценную пищу, потому что пони нуждаются в ней. — Эта яма ненависти к себе расширялась, открываясь как абсцесс в её сознании.

Я подбежала и положила слегка липкое копыто ей на плечо, когда он сказал.

— Ох! Ну, если вы её знаете, то значит вы должны быть прекрасными пони! Я помню, когда она подарила мне небесное яблоко. Она сидела со мной и помогала мне расчёсывать гриву. Сказала, что я очень смелый потому что… — Он посмотрел на свои копыта. — Потому что, я проделал весь путь в одиночку, — спокойно произнёс он. Я наблюдала как Глиттер нерешительно похлопала его по спине крылом.

— Так, ты хочешь работу или нет? — спросила Блэкджек прямо.

Бабблгам кивнул. 

— Я хочу эту работу. У меня есть немного еды. И несколько пушек. Мы можем двинуться раньше, если одна из вас, единорожек, поможет мне одеть мою броню. — Сказал он голосом полным решимости. — Всё что угодно, чтобы помочь другу Мисс Глори. — Он выскользнул из-под крыла Глиттер и направился к задней части магазина. — Давайте сюда. У меня тут куча вещей. Если у вас есть седельные сумки, то мы можем разделить нагрузку!

Я воспользовалась возможностью, чтобы вытереть мордочку о плечо Блэкджек.

— Разговоры о Глори всё ещё доставляют много боли, — тихо сказала я. — Ты хочешь поговорить?

— Всегда, — сказала она низким голосом. — И нет, — добавила она, идя в подсобку и изображая улыбку на своей мордочке. — Конечно. Я только за то, чтобы поделиться барахлом и всем остальным.

Мы с Глиттер проследовали в место, которое когда-то представляло из себя кухню Пони Джо — Бабблгам освободил полки от старых кастрюль и сковородок, а затем расставил на них всевозможные вещи: Яблоко-образную гранату серебряного цвета, 40-мм гранатомёт, коробки с пометкой "20-мм гранаты", коробки c пюре быстрого приготовления и сырными макаронами Макинтоша, а так же бутылки с водой и спаркл-колой. Мои глаза расширились при виде массивного боевого седла, оснащённого оружием, чуть ли не моего размера.

— Где ты достал всё это? — спросила я, поражённая количеством вещей, которые скопил этот пони.

— Я собирал эти вещи годами. Я… всегда был хорош со взрывчаткой. — объяснил Бабблгам, пытаясь достать с полки комплект кожаной брони. Рог Глиттер засветился, когда та решила помочь ему одеть её. — В общем… я сам создаю нелетальные, липкие снаряды. Но у меня есть и те, что убивают, и я знаю когда их использовать. Всегда бывают моменты, когда тебе нужно убить. — сказал он, его голос принял слегка обеспокоенный тон. — Проходите и берите всё, что унесёте. Я всегда могу пополнить свои запасы перед тем, как вернусь сюда из Джанкшен-Сити.

— Должно быть, это особенность земных пони, — пробормотала Блэкджек себе под нос. Однако, внутри неё я могла чувствовать вспенивающийся ком ненависти и отвращения к себе, въевшийся в какую-то часть её сердца. Но она, кажется, пыталась держать эти чувства в себе. Блэкджек посмотрела на гранатомёт Бабблгама с тоскливым выражением лица и спросила, — Так ты знаешь дорогу?

Бабблгам кивнул.

— Ага, нужно идти на запад отсюда и…эм, продолжать идти на запад? — сказал он с глуповатым видом, пока натягивал боевое седло. Он пнул свой 40-мм гранатомёт задним копытом, повернув его на 180 градусов и уложив в кобуру на своей спине, с противоположной стороны от той большой пушки. — Хорошо, честно говоря, у меня нет никаких идей. Большую часть времени я просто придерживаюсь караванных путей.

Глиттер опустила взгляд на большое, похожее на орудие, устройство.

— Вау. Это очень большая…пушка. Очень большая. Очень большая… блестящая…пушка… — пробормотала Глиттер.

Блэкджек снова захихикала, но глаза Бабблгама опустились в сторону громоздкого оружия.

— Да, она красавица. Жаль, что не работает.

— Она… то есть… не работает? — спросила я. Глиттер стащила с полки пирожные, развернула, забросила себе в рот и проглотила всё разом.

— Не. Раньше её использовала мама, но… оно давно сломалось. — сказал Бабблгам с накрывшей его волной горьковато-сладких воспоминаний, пока он смотрел на нас. — Кто-нибудь из вас знает что-нибудь о починке оружия?

Глиттер потрясла головой, а затем внезапно засмущалась, когда была поймана со стянутым пирожным у себя во рту. Она проглотила его, а затем начала загружать коробки с едой в свои седельные сумки. Её мордочка слегка скривилась, когда она добралась до небольшой кучки готовых обедов. 

— Я хороша только в таких вещах, как блестящие яблоки, — объяснила она, указывая на его небольшой запас гранат. — Мне типа везёт, когда я бросаю их.

Бабблгам усмехнулся.

— Что ж, почему бы тебе их не взять? У меня есть Бум-Бум, — сказал он, погладив свой гранатомёт, а затем начал одевать седельные сумки, набивая карманы едой и амуницией. Я наблюдала, как его сильные копыта с лёгкостью упаковывали комплекты 40-мм гранат. Наблюдала за его подтянутыми, элегантн… Аргх! Нет! Плохая Треноди!

Я быстро попыталась найти себе какое-то занятие, когда поймала себя за разглядыванием симпатичной задницы жеребца. Аргх! Теперь я думала об этом! Нет! Не думай как Блэкджек!

Я схватила несколько бутылок спаркл-колы и попыталась сосредоточить свой взгляд на чём-то другом. И мысли тоже. Я посмотрела в глаза Блэкджек, надеясь, что она не поймала мой взгляд, задержавшийся на Бабблгаме. Тонкий намёк, который я засекла в её красных глазах, сказал мне, что она меня спалила.

— Любуешься пейзажем? — cпросила она, ухмыляясь.

Я глубоко вздохнула и поспешила в сторону выхода.

— Ищите снаружи, когда соберётесь! — прокричала я через плечо, вылетая за старую, ржаво-красную дверь. Я не хотела разбираться с этим прямо сейчас. Засматриваться на жеребцов всегда было плохой идеей. Засматриваться на кобылок было плохой идеей. Пялиться на пони вот так — идти по пятам Блэкджек!

Меня пробрала дрожь и я расправила крылья. Они трещали, с трудом раскрывались и сжимались — из-за высохшей соды мои перья зудели и склеивались друг с другом. Отлично. Теперь, вероятно, я не смогу взлететь, пока не вычищу их. Аргх! Почему всё должно быть так сложно?! Я позволила проявить жалость к себе в этот момент, а затем встряхнула головой. Такие вещи случаются, когда у тебя был недостаток внимания дома. Я переживу это. Как-нибудь.

---

— Погоди, сколько тебе лет?! — Пропищала Глиттер, разговаривая с Бабблгамом у костра, который мы разожгли на нашей маленькой стоянке. Мы разбили лагерь у небольшого ручья на юге в часе или двух от магазина пончиков. Глиттер сказала, что вода не вызывает у неё покалываний, так что мы предположили, что она достаточно пригодна, чтобы её пить, а также отмыть мою липкую шёрстку. Глиттер и земной пони-жеребец сидели с другой стороны от меня с Блэкджек, изучая друг друга со странным, гнетущим интересом.

Бабблгам покраснел. 

— Мне пятнадцать. Я просто высокий. Вроде как. — сказал он застенчиво, прежде чем залезть в кастрюлю с запечёнными бобами, которые он разогревал на огне.

— Это значит, что ты на два года старше меня! — Ответила Глиттер счастливо хихикая, набивая при этом рот жаренной кукурузой.

— Подожди, всего на два года? Я думал, что аликорны живут очень долго! — воскликнул Бабблгам, выглядя вконец смущённым.

— О, так и есть. Просто я стала аликорном, когда была не такой старой как Рыбка. Я была маленькой кобылкой. Или так думает Дони. Она говорит, что я молодая кобыла, но маленькая! — Она словно сияла. — Я спрашивала её, когда мой день рождения — она назвала год и приблизительно день, когда мы покинули единство. И вот, девять лет спустя мне тринадцать! И ещё ты на год старше Треноди!

Я вдумчиво слушала, что говорит моя подруга. Блэкджек поднялась с места.

— Полагаю, я не понимала, что ты присоединилась к Единству, будучи юной кобылкой, Глиттер. Хотя это имеет смысл, потому что мы с тобой всегда ладили лучше, чем с остальными аликорнами!

Глиттер кивнула.

— Ну, да, ясное дело! Все остальные аликорны старые. Или странные. Как Пиклед Паллет. Она постоянно твердила, что была "им" и всегда ныла что-то вроде «где мой пенис, я скучаю по своему пенису!». Странно. — сказала она, покачав головой.

Бабблгам пододвинул задние копыта ближе друг к другу.

— Ну, я думаю… когда ты лишаешься мужского достоинства, то тоже немного расстраиваешься. — произнёс он тихо.

— Почему? Это магия? Твой пенис делает что-то особенное? — ахнула Глиттер. — Он может делать исцеляющие штуки, как Треноди?

— Только если он фестрал, — невозмутимо сказала Блэкджек.

Я фыркнула в ответ и покачала головой. 

— Я думаю, что Бабблгам пытается сказать, что ему было бы так же неудобно, если б он вдруг проснулся в теле кобылы, — сказала я, пытаясь отвлечь внимание Глиттер от бедного жеребца. — Хотя я думаю, что жеребцам повезло, что им не нужно иметь дело с такими вещами, как периоды или сезоны, в зависимости от того, где вы выросли.

Блэкджек посмотрела на меня со странным выражением лица.

— Что, чёрт возьми, такое "период"?

Я вздохнула. 

— Ну, из-за того, что ты выросла в стойле, твой организм не адаптирован к пустоши. Две сотни лет мы изо всех сил пытались восстановить популяцию, и у некоторых кобыл годовой цикл переходил к месячному. Это… довольно раздражает, ну или я так слышала. Но, это также и означает, что кобыла может забеременеть почти в любое время, а не только в определённый месяц года. —объяснила я, получив в ответ встревоженный взгляд, озадаченный взгляд и любопытный взгляд. — Это... связано с кровотечением там... ну, у кобылок каждый месяц, понимаете? Или так мне рассказывали. — ладно, теперь передо мной три встревоженных лица.

— Это звучит достаточно ужасающе, а я ведь видела кричащие комнаты. — ответила она. — Просто засунь туда кусочек меди^[3] и дело сделано.

Я пожала плечами. 

— То есть, Сэнделвуд жаловалась на это раньше. Я знаю, что кобылы, которые родом из Стойл вокруг Хуфингтона, говорят о том, что если они не забеременеют, то после их сезона у них начнётся небольшое кровотечение. Но... я не знаю. Мне известно только то, чему меня учили кобылы в Джанкшен-Сити. У меня этого никогда не было. И это, по-видимому, взбесило Сэнделвуд по какой-то причине.

— Эм... почему ты говоришь об этом? — спросил Бабблгам с натянутой улыбкой, которой явно пытался скрыть смущение. — Есть причина продолжать разговор об этом?

Я фыркнула, надкусив макароны с сыром. 

— Эм... в основном для того, чтобы закрыть тему секса. Хотя, зная мою удачу, Блэ… Рыбка захочет поиграть во что-то типа правды или действия, или ещё что-либо ужасающе-сексуальное, во что она играла в девяносто-девятом, после чего я буду чувствовать себя странно. — Я огляделась, понимая, что заставила своих друзей смущаться. — У нас есть кетчуп? — спросила я с нелепым выражением лица.

— Можем ли мы не говорить о красных вещах какое-то время? — Спросила Глиттер, выглядя безусловно зелёной.

— Итак, откуда ты вообще? — спокойно спросила Блэкджек, подарив уверенную улыбку молодому жеребцу.

Бабблгам встряхнулся, прежде чем ответить. 

— Я вырос в дороге. Мама и папа были торговцами, они в основном торговали от Мэйнхэттена до границы Хуфингтона. Я даже не могу сказать, где родился. — Пожал он плечами. — Так что наверно из… пустоши? Вот откуда я родом. Как насчёт всех вас?

— Из Джанкшен-Сити. Ну, в последнее время Элизиум, но в основном Джанкшен-Сити. — Ответила я так быстро, как могла.

— Единство, пока оно не распалось. Получается из Мэрипони? — Предположила Глиттер.

— Не имеет значения. — Ответила Блэкджек. Её глаза задержались на его гранатомёте. — Для торговца слишком много огневой мощи. Больше похоже на оружие Стальных Рейнджеров.

Бабблгам опустил взгляд на гранатомёт.

— Я… правда не имею понятия, откуда мама это взяла. Я знаю, что мои родители не были стальными рейнджерами. По крайней мере, я так думаю. Мой папа сказал мне, что ему достался караван, когда его отца убили. Мама… — он затих. — Я, честно говоря, не знаю. Мама никогда не рассказывала. Просто говорила, что любит папу, и на этом всё.

Я вздрогнула, подсела ближе к Блэкджек и костру, так как чувства Бабблгама о печали, сожаления и потери отдавали холодом. Мне очень хотелось, чтоб Блэкджек прекратила тыкать в явную сердечную рану бедного жеребца!

— Рыбка, могла бы ты... перестать ворошить душевные раны пони? — спросила я, неодобрительно смотря на неё. — Ты словно хочешь зависать с самыми депрессивными пони в пустоши!

— Я произвожу такой эффект на пони, — ответила Блэкджек с той ухмылкой, что меня бесит.

Бабблгам стрельнул в меня взглядом. 

— Я не депрессивный. Просто пустошь не всегда добра, понимаешь? Есть причина, почему я был сиротой, когда встретил Мисс Глори. Рейдеры вокруг Хуфа были совершенно новой породой сумасшедших. Они были не просто бандитами. Они были... я даже не знаю. — сказал он, его гнев и ненависть закручивались в небольшой эмоциональный тайфун. — Они были больными, очень больными пони. Единственный раз, когда я видел, как мама это использовала, — объяснил он, похлопывая пушку. — Был день, когда она умерла. В день, когда они оба умерли. С тех пор он... не работал.

Глиттер Бомб опустила уши и слегка прикрыла его своими большими фиолетовыми крыльями. 

— Мне жаль, что страшные тупые пони убили твоих родителей, Бабблс.

Бабблгам пожал плечами. 

— Эй, дерьмо случается. Правда Бл... — Он остановился. — Э-э, Рыбка.

Мои глаза расширились на имени, что начал произносить Бабблгам. Я взглянула на Блэкджек. Какого чёрта? 

— Что ты… только что сказал? — спросила я неторопливо.

— Рыбка? — спросил он невинно, беря ещё одну ложку бобов в рот и жуя очень, очень медленно. Как будто он не хотел больше никаких вопросов.

Дерьмо. Он был шпионом! Его послали шпионить за нами! Наблюдатель солгал!

Теории заговора обрушились на мой мозг, когда я очень тихо запаниковала. Блэкджек, однако, не отреагировала ни физически, ни эмоционально. Она не заметила, или ей действительно было всё равно? 

— Да. Я бы сказала, что дерьмо случается, — спокойно ответила она, глядя на него. — Мы встречались?

Бабблгам покачал головой.

— Мы — нет. Не то… чтоб я знал. Раньше я путешествовал с меткоискателями, до битвы за Хуф. Ты просто… напоминаешь мне кобылу, которая…

— Умерла? — предположила Блэкджек, от тона ее голоса веяло прохладой.

Бабблгам посмотрел вниз, на свою кастрюлю с фасолью, и поджал губы.

— Я...ну... все пони говорили, что она мертва. Но она проделала столь многое. И на неё вроде падала лодка. Дважды, если верить словам Адажио. Вот я и подумал, может быть…

— Ты, наверное, помнишь, что её кьютимаркой были игральные карты. — Сказала Блэкджек перед тем как показать свой пустой бок. — У меня — нет.

Он слегка нахмурился. 

— Но… разве её не засунули в странное тело? — спросил он. Мои глаза сузились от череды его вопросов. Я не была уверена, нравится ли мне то, насколько смышлён этот жеребец.

— Мне нравится как он не спрашивает, почему у кобылы твоего возраста нет кьютимарки, Рыбонька. — подметила Глиттер.

— Я задаюсь вопросом, почему он не смотрит на мою задницу. Должно быть, я старею. Или я выгляжу как кобыла, которой за двадцать?

Бабблгам покраснел. 

— Я заглядывался на твой бок! Все твои бока! — выпалил он, а затем прикрыл свой рот копытом. — Я имею в виду, ты выглядишь так, словно всего на несколько лет старше, чем я. — признался он, очевидно пытаясь вернуть себе спокойный вид. Его лицо опустилось. — Как… мне кажется — он встряхнул головой. — Простите, что чуть не назвал вас Блэкджек, Мисс Рыбка.

— Всё в порядке. Я могу это понять. — ответила она. — Даже эти двое иногда называют меня Блэкджек. Но я — не она.

Слова Блэкджек осели пудовым грузом в моём желудке. Мне не нравилось лгать Бабблгаму. Он казался хорошим, искренним жеребцом, и он не заслуживал того, чтоб ему лгали. Даже если правда…

Я подняла взгляд и встретилась со сверлящими меня красными глазами Блэкджек. В своей голове я почти могла слышать, как она говорит 

"Тебе решать". И я знала, что должна была продолжать лгать. Если бы пони узнали, что Блэкджек выжила, то это создало бы ещё больше проблем для нас. Опасностей на пути в Джанкшен-Сити стало бы намного больше. Я промолчала, опустив свои зелёные глаза, сохраняя равнодушный вид.

— Я называю её так из-за гривы. — поддержала Глиттер. Её светлая невинность, похоже, закрыла эту тему для Бабблгама, и он не поднимал её весь остаток ночи.

Мы с Блэкджек вызвались дежурить первыми, и когда я убедилась, что Глиттер и Бабблс уснули, наконец, заговорила.

— Я ненавижу лгать. Ты вынудила меня сказать слишком много правды, Блэкджек.

— Так не лги, — ответила она, глядя на затухающее пламя. — Скажи ему правду. Он не будет возражать, так или иначе.

Я тихо вздохнула.

— Но… правда опасна. Я не могу оправдывать себя, подвергая его ещё большему риску. Он и без того подвергает себя опасности, просто путешествуя с нами.

— Тогда лги, — тихо заявила она. — Ох, погоди, тебе это не нравится. Звучит так, как будто ты в любом случае обречена на страдания.

— Я не обречена на страдания. У меня… внутренний конфликт. Ты сказала мне, что я должна высказаться и говорить только правду в Джанкшен-Сити. Я…я вроде как приняла, что должна это сделать. Не знаю как, но должна. Я просто не хочу обрушать целый мир боли на кого-то, у кого уже были тяжёлые времена. Это слишком жестоко.

— Пони, которая причиняла тебе боль. Она прямо сейчас причиняет боль другой кобылке? Делает с ними то же, что делала с тобой? — спросила Блэкджек, всё ещё глядя на угасающие угли.

— Я не знаю этого, Блэкджек. И ты это понимаешь. И именно поэтому я хочу убедиться, что у неё никогда не будет возможности вновь причинить боль другой кобылке, — сказала я решительно.

— Так ты собираешься убить её?

Я пошатнулась, будто она врезала мне. Как она могла спросить об этом? Я не хочу её убивать! Я лишь хочу убедиться, что она прекратила вредить пони! 

— Разумеется нет! Почему ты спросила об этом?

— Как сказала бы Рампейдж, это в любом случае вариант, и в основном весьма надёжный. В основном. Зависит от того, сколько странностей в её жизни. — Сказала она с небольшой улыбкой, — Так ты собираешься попытаться натравить последователей на неё? Пусть убьют её для тебя?

— Последователи не убивают, за исключением случаев, когда это необходимо для того чтоб защитить себя. — Парировала я. — Так что, можно сказать, они не сделают ничего, что принесло бы мне пользу. — Тяжёлый, словно свинец, груз снова осел в моём желудке. — Я не знаю, что делаю, Блэкджек. Я просто не хочу видеть, как она причиняет кому-то страдания. Что если она публично признается о том, что совершала перед судом НКР? Я... я не знаю, как на это отреагируют, — Я солгала, зная ответ на этот вопрос. Если я что-то и знала о справедливости НКР, так это то, что тех кто насилует жеребят, как правило, вешают. Это только заставило меня чувствовать себя ещё более отвратительно. Рассказав правду, я практически обрывала чью-то жизнь.

Блэкджек ничего не говорила почти минуту, пока я размышляла над этим. 

— Ну, у тебя есть время, чтобы принять решение. Так или иначе. — Почему она улыбается? Это был совсем не весёлый разговор!

Я чувствовала себя весьма ужасно и свернулась клубком около неё.

— Я не знаю, стою ли я того, чтобы ввязываться ради меня во все эти трудности лишь для того, чтобы попытаться рассказать правду.

Она слегка фыркнула, 

— Если бы мы не свалили, то чем бы занимались прямо сейчас? Я бы бухала. Трахала Слэйта. Ты бы ворчала. Несмотря на то, что ты делаешь, ты хоть что-то делаешь. Ну, а я… я просто довольна, что опять в движении.

Я упёрлась своей щекой об копыто и взглянула на неё, 

— Ну, ты стоишь того, чтобы снова начать двигаться. — сказала я тихо, — Я это говорю тебе от сердца, а не только как Врачеватель.

— И… что дальше? — спросила она, — Куда мы отправимся завтра?

Я нахмурилась. Если бы у меня был мой пипбак, я бы рассказала ей. 

— Ну, я полагаю нам надо продолжать идти на запад. Бабблс скорее всего не знает дорогу до Джанкшен-Сити, однако… может быть, если мы дойдём до Мэйнхеттена, то нам будет проще добраться до места назначения? — произнесла я, привставая на свой круп, чтоб плюхнутся и положить голову ей на плечо.

— Ты торопишься туда попасть? — спросила Блэкджек, не глядя на меня. Я покачала головой. — Тогда, возможно, нам стоит пойти на юг. Или пойти на север вдоль побережья. Мы не должны идти прямо туда. То есть, если только ты не торопишься.

Я не торопилась. Мне определённо не нужно было спешить туда. На самом деле, прямо сейчас, я была там, где хотела быть. С моей лучшей подругой. С новым другом. С Блэкджек. Я нагнулась к её плечу, ощущая её мягкий, сладкий аромат. 

— Я… хорошо, не будем спешить, — сказала я мягко, улыбнувшись ей. — Эй Блэкджек?

— Хмм? — в итоге она взглянула на меня со своей маленькой улыбкой.

Когда она повернулась, чтобы посмотреть на меня, её мордочка стала всего лишь чуть-чуть ближе к моей. Я почувствовала, что моё сердце бешено забилось, но это было приятное биение. Не паника. Просто… учащённое сердцебиение, вызванное её близостью. Мои изумрудные глаза встретились с её, и я почувствовала, как приближаюсь к её губам. 

— Ты м-можешь? — спросила я, приближаясь к её мордочке. Часть моего мозга начала отчитывать меня о клиентах, этике и поцелуях с кобылками, но я проигнорировала это. — Я имею в виду, эм… это нормально?

— Это ты мне скажи, — шёпотом ответила она.

— Да, — прошептала я. Блэкджек была безопасна. Она могла быть не стабильной. Она могла быть не идеальной. Но она была безопасной. И мне нравилась идея безопасности. Безопасность было приятно чувствовать. И нюхать. Поэтому я слегка приблизила свою мордочку к её.

— Спроси меня завтра, — сказала она, потом поднялась на копыта. — Поспи немного. Я побуду на стрёме, — сказала она, глядя в ночь с крошечной улыбкой.

Я открыла рот, затем снова закрыла его. Я… я сделала что-то неправильно? Что я сделала не так? Я легла и свернулась клубком, мои собственные эмоции кружились вихрем путаницы, разочарования, любви, любопытства, похоти, печали и уныния. Что я сделала не так?

Глава 8: Решения

Заметки автора:

Фух! Я практически убила бедного Bronode, отправив ему главу, но он сказал, что всё в порядке. Он не умирает. Надеюсь. Хочу выразить благодарность Somber, OverKenzie и особенно Bronode за то, что помогает мне разбираться с этим и мотивирует меня писать дальше!

О, и у меня есть рассказ, которую опубликовали на этой неделе. Её написал мой хороший друг VolrathXP. Я была его редактором, когда он писал Fallout Equestria: Starlight и занималась вычиткой Fallout Equestria: Mending Hearts! Он отличный парень, и обе его истории стоят своего времени. К тому же, как дополнительный бонус, Starlight на 100% завершён. Больше не нужно ждать новых глав! Концентрированная вина и 100% беспокойства прямо сейчас, бесплатно!

By Heartshine

«Свобода — это осознание того, что у тебя есть выбор»

Я проснулась следующим утром, чувствуя смесь паники и разочарования. Я всю ночь мечтала о сближении с Блэкджек и поцелуе с ней, только для того, чтобы она щёлкнула меня по носу и сбежала прочь. Мне было холодно, я всё ещё чувствовала себя липкой из-за глупой газированной ванны. Я открыла глаза, моё раздражение росло.

Глиттер всё ещё лежала калачиком, засунув нос под крыло. Её перья слегка подрагивали, пока она дремала. Блэкджек и Бабблгама нигде не было видно, но я знала, что она не отошла с ним для того, чтобы делать то, что бы она не стала бы делать с…

Я встала и проделала путь к ручью. Опустив голову в прохладную воду, я почувствовала, что мой сердечный ритм замедлился благодаря рефлексу ныряльщика, свойственному млекопитающим.

О чём я, чёрт возьми, думала, пытаясь поцеловать Блэкджек? Я не испытывала к ней чувства! Думаю, что я сделала это только потому, что она была добра ко мне! Отлично, теперь мой мозг заразился её глупостью, а я ничего не могла поделать! Какого чёрта?!

Я вынырнула, чтобы набрать воздуха и ударила копытом по воде. Я была так зла. Я не хотела, чтобы она целовала меня. Я ничего не хотела от Блэкджек! Но мой глупый, идиотский мозг решил целиком и полностью предать меня. Слава Луне, что Блэкджек сказала мне подождать! Какая ужасная катастрофа могла произойти! Я представила себя и Блэкджек, наши тела были вместе и…

Меня мгновенно стошнило. Я предусмотрительно отвернулась к берегу, чтобы не загрязнять запасы воды. После нескольких попыток опорожнения своего желудка, я почувствовала себя ещё хуже. Когда желудок успокоился, слёзы стекали по моему лицу вниз.

«Чем я, блять, думала?» — мыслила я, оглядываясь на произведённый мною бардак. — «Если бы ты поцеловала её, у тебя случился бы приступ паники. Если бы ты сказала, что любишь её, то это было бы ложью. Ты не можешь доверять себе. Ты всегда всё портишь. Хорошая работа, идиотка».

— Твои макароны с сыром испортились? — раздалось позади меня мягкое сопрано Глиттер.

Я потрясла головой.

— Нет, просто… мне не хорошо, Глиттер, — уклончиво ответила я, глядя на неё. Она ответила мне выражением, говорящим «Я тебе не верю».

— Просто… приснился плохой сон, — призналась я и плеснула водой на свою мордашку, пытаясь освежиться.

«Ходячий беспорядок» — подумала я, глядя на своё отражение в воде. Мои глаза впали, талия выглядела слишком тонкой, даже для пустоши, и я, вероятно, могла бы сосчитать каждое ребро, если бы захотела.

— Тебе нужно больше есть, — сказала Глиттер и воспользовалась своей магией, чтобы зачерпнуть немножко воды и держать её на уровне моей головы. Я благодарно улыбнулась ей и воспользовалась предложенной водой, чтобы умыться и помыть крылья. — Я могу сыграть на твоих рёбрах, как на ксилофоне.

— Я знаю, Глиттер. Я стараюсь напоминать себе об этом, — ответила я, вытирая всё ещё липкие перья. — Что Бабблгам готовит на завтрак? — спросила я, пытаясь перевести тему с меня на еду.

Глиттер улыбнулась.

— Ох, он собирается приготовить омлеты! — Воскликнула она, широко расправляя крылья. — Он сказал, что знает как приготовить их из каких-то вкусных яиц, что нашёл. Или что-то типа этого. Звучит весело!

Омлеты звучат неплохо, вроде как.

— Ну, надеюсь они оправдают твои ожидания, Глиттер, — произнесла я, глядя на неё, и начала чистить своё крыло. Фу, от него всё ещё несло морковью, или, скорее, чем-то похожим на морковь. Что за, богинями проклятый, дебил решил сделать спаркл-колу в первую очередь с морковным вкусом? Я ненавижу этот вкус.

— Ох! Держу пари, что оправдают! Бабблгам — самый милый из всех жеребцов. — сказала Глиттер, вздохнув. Она изобразила обморок, резко вскинув левое копыто и приложив его ко лбу. — Я никогда не думала, что когда-нибудь найду такого жеребца, красивого и милого, симпатичного и высокого! Помилуйте!

Несмотря на нынешнее настроение, я тихонько захихикала.

— Ты уже придумала имена жеребятам? — поддразнила я, возвращаясь к чистке своего крыла.

— Ох, глупышка, мы не знаем друг друга достаточно долго для этого! Я должна дать ему отвести меня в СУМС^[1], потом мы облучимся, Драй Клин Онли сможет сделать мне красивое платье, и Дони, вероятно, будет плакать на нашей свадьбе. Тогда-то мы сможем подумать об именах жеребят!

Я покачала своей головой, пока мой мозг сообразил, что Глиттер имела ввиду «отвести в ЗАГС^[2] и обручиться».

— Значит только тогда, да? — спросила я, размахивая своим крылом, пытаясь высушить распушенные перья.

Глиттер проницательно кивнула, а затем мечтательно улыбнулась.

— Он очень милый. И было приятно познакомиться с ним прошлой ночью. Даже если мы не знаем о нём многого, он кажется действительно хорошим жеребцом. Эй! Может нам всем стоит поделиться своими историями, пока мы идём! Это может оказаться хорошим способом для нас подружиться!

Я застыла в процессе чистки своего правого крыла. Я очень, очень не хотела делиться своей историей. Впрочем…

— Эй, Глиттер? Как насчёт того, чтобы вы с Бабблгамом начали? Таким образом мы не испугаем Рыбку.

— Да, точно! Тогда Рыбонька не будет чувствовать постоянное беспокойство и другие штучки. Хороший план, Треноди! — произнесла она, вспорхнув на насыпь. — Бабблс, кажется, уже принялся за омлеты, так что я попрошу оставить кое-что и для тебя!

Я улыбнулась, проводив её взглядом, и закончила чистить свои перья. Мне казалось, что я никогда не избавлюсь от этого морковно-тухлого вкуса в своём рту. Настоящая морковь — это здорово! Я люблю её! Хрустящая, оранжевая, чуточку сладкая. Но то, что было в спаркл-коле… фу. Морковь была слишком сладкой, слишком искусственной, и честно говоря, та редкая вишня была в тысячу раз лучше.

После чистки перьев моим крыльям стало гораздо лучше, чем прошлой ночью. Я вспорхнула на вершину насыпи и увидела, что Блэкджек вернулась. Она наблюдала за счастливой болтовнёй Глиттер и Бабблгама, пока тот готовил довольно большой омлет в своей чугунной сковородке, любезно удерживаемой над огнём магией Глиттер. Глаза Блэкджек мгновенно оказались на мне, выражение её лица было спокойным, она просто смотрела на меня со своей маленькой улыбкой, не говоря ни слова. Я замерла, пытаясь понять, что делать с неловкостью прошлой ночи. Что если Блэкджек спросит меня об этом в присутствии этой парочки? О, Луна…

Затем она жестом показала на сковородку.

— Без сомнений, дикая природа в этой части пустоши чуточку крупнее. Мы нашли гнездо размером больше, чем я. Всё это из одного яйца. — произнесла она, кивнув в сторону омлета. Это всё? Она что, собиралась оставить этот груз висеть на моей душе? Худшее утро на свете!

Я встряхнулась и подбежала к Глиттер, чтобы сесть с ней рядом.

— Одно яйцо? Богини. Надеюсь, что его мама не придёт за нами, — я принюхалась к сковородке, и мой живот заурчал. Ну, этим утром я была слегка голодной. До тех пор пока Блэкджек не скажет что-нибудь испортив мне настроение. — Что… теперь? После завтрака, я имею в виду, — произнесла я, глядя на трёх пони, которых начинала считать своими друзьями.

Глиттер просто пожала плечами. Бабблгам подарил мне взгляд, который говорил «Я следую за тобой, босс, приказывай». Бля, значит я должна посмотреть на неё. Я медленно опустила свои глаза, на Блэкджек, с которой всё ещё не сошла эта, богинями проклятая, улыбка. И худшее, что мои собственные эмоции были в таком беспорядке, что я не могла прочитать её!

Блэкджек смотрела на меня несколько секунд, а затем указала на север.

— Туда. — Туда? Там ничего не было, кроме гор и лесов.

Я опустила одно ухо.

— Север? Но… нам придётся пересечь хребты Каскадии, и гору Хуф, — Я призадумалась. Что ж, это уведёт нас от Джанкшен-Сити, и я не знаю где мы окажемся, когда пересечём горы. За горой Хуф мои познания в географии… кончались. Где-то там была большая река, а ещё много лет назад гора Хуф была вулканом, но… не более того. Я знала, что там была парочка портовых городов, но где точно я не знаю. Последователи не заходили так далеко. Известно только то, что где-то там находится тринадцатый врачеватель, но только Луне известно где именно он обосновался.

— Ты уверена, что нам следует идти на север? — Спросила я, сводя уши, пока обдумывала это. Чёрт, я бы очень хотела читать её лучше, чем я была на то способна сейчас. Это бы… облегчило задачу.

— Этот путь показала бутылка, — сказала Блэкджек, как будто её заявление имело абсолютный смысл.

— Бутылка?

Бабблгам покрылся румянцем.

— Она вращала бутылку, чтобы выбрать направление, — сказал он внезапно неуверенным тоном, как будто не хотел идти с нами. Я не могла винить его. Кто ходит туда, куда покажет бутылка?

Глиттер оживилась.

— Это что-то вроде той игры, где ты вращаешь бутылочку, а затем целуешь пони, на которого она показала?

— Типа того, — ответила Блэкджек с лёгкой улыбкой, — Судьба — мой навигатор.

— Ты перекручивала её четыре раза, — отметил Бабблгам.

— Смотри, нет смысла идти на восток, так? Мы же пришли из Хуфингтона, — сказала она, слегка покраснев. — И с чего бы судьбе хотеть, чтобы мы пошли прямо вниз? Что, я должна направиться в земли зебр или ещё куда-то?

— Она уронила бутылку, а она застряла в земле с направлением вниз, — продолжал объяснять Бабблгам, словно искал подтверждения того, что Блэкджек была сумасшедшей.

— Что важно, — подчеркнула Блэкджек, — это то, что у нас есть направление. Или ты хочешь сам покрутить? — спросила она, поднимая пустую бутылку спаркл-колы.

— О! О! О! Я очень хочу покрутить бутылку! — выпалила Глиттер, продолжая ухмыляться Бабблгаму, который внезапно оказался более заинтересованным подсчётом пузырьков в омлете, чем в моей подруге. Жеребцу повезло, что его грива и шерсть так хорошо помогали скрывать румянец.

Я опустила свои уши, посмотрев на неё. Она занималась этим. Серьёзно? Я покачала головой, пытаясь выкинуть чувства собственного разочарования.

— Ну и чёрт с ним. Почему нет? Как я сказала, Бабблгам, если ты пойдёшь с нами, то мы заплатим тебе по пути. В моём списке планов это далеко не первая строчка, — призналась я, забирая бутылку у Блэкджек.

Я положила бутылку на бок и сделала глубокий вдох. В пизду. Я уже была вовлечена в новую жизнь глупых решений, так почему бы мне не доверить свою судьбу игре в бутылочку? По крайней мере я знала, что меня не поцелуют в конце. Я пнула бутылку копытом. Бабблгам и Глиттер наблюдали за этим, широко раскрыв глаза, пока бутылка крутилась и крутилась, и крутилась… и замедлилась… перестав вращаться, указывая прямо на…

Блэкджек. Я сразу же подтолкнула бутылку со злостью, мои щёки пылали, горлышко бутылки показало на несколько дюймов правее неё куда-то на север. Трудно быть уверенной, без карты пипбака.

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох через нос. Точно. Потому что мне это нужно сегодня.

— Итак… полагаю, мы идём на север. Из всех дурацких вещей, в которые я позволила тебе втянуть меня, Блэкджек… — я затихла, осознавая как я её назвала. Дерьмо.

— Всё в порядке, — произнесла она, подойдя к Бабблсу и обняв его передним копытом. — У нас была долгая беседа утром. Ничего страшного, если ты будешь звать меня Блэкджек, раз уж я так похожа на неё. Верно, Бабблгам? — спросила она жеребца, который чувствовал себя довольно неуютно из-за объятий. Или может из-за свирепого взгляда, которым Глиттер смотрела на Блэкджек? — Поторопитесь и начинайте есть. Я не имею ни малейшего понятия, что находится в этом направлении. Мне немного интересно будет узнать.

Под бдительным взором Глиттер, и Блэкджек, я на самом деле съела значительную часть завтрака, приготовленного Бабблгамом. Глиттер не стала завтракать, нахватавшись радиации в недавних попытках вымыть меня, и, честно говоря, я не была уверена нужно ли Блэкджек кушать. Требовало ли её новое тело еды? Или это было больше привычкой? Она съела несколько кусочков, гораздо меньше чем я, но потом просто присела и наблюдала за нами.

Потом мы сложили лагерь и направились в сторону, выбранную для нас судьбой.

---

Мы разговаривали, пока шли на север. Изначально я пыталась абстрагироваться от беседы, летая над ними под предлогом поиска засад, но Блэкджек раскусила меня, стащила с неба на землю своей магией и пригрозила, что свяжет мои крылья, если я снова попробую это. Самое страшное было то, что я верила ей!

— Знаешь как называют одинокого пегаса, летящего над деревьями? — Серьёзно спросила Блэкджек. — Очень лёгкой мишенью. Лети под кронами деревьев. К счастью, после этого она говорила мало. Пока мы шли её глаза сканировали наше окружение… непринуждённо, но с глубоким напряжением внутри.

К счастью, Глиттер была гораздо более заинтересована в разговоре с Бабблгамом, поэтому мы шли позади пары в относительной тишине. Лес переходил от мёртвых дубов со спутанной кроной к соснам и елям с коричневыми иглами. Впереди были горы. Гора Спайка была последней в цепи, едва видимой сквозь облака. Тем не менее, это был путь по которому нас направила судьба, ведь так?

— Так… знаешь, почему я не поцеловала тебя прошлой ночью? — спросила Блэкджек необычно тихим голосом, чтобы другие не слышали, пока мы шли.

Я споткнулась и чуть не упала, услышав это. Посмотрев на неё, мои зелёные глаза вспыхнули нефритом.

— Потому что ты знала, что я дура и перепутала факт того, что ты заставила меня чувствовать себя в безопасности с чем-то большим? — прошипела я. — Давай, скажи какая я несмышлёная дурашка!

Глиттер оглянулась на нас.

— Блэкджек? Как ты назвала Трен? — спросила она, нахмурив брови.

— Никак. Расскажи ему больше о Драй Клин. Это забавные истории, — беззаботно сказала Блэкджек. Она продолжила, когда Глиттер возобновила свою беседу с Бабблгамом, — Тебе на самом деле нужно научиться не поднимать тон, когда сердишься.

— Я могу делать это, когда сержусь, — прошипела я в ответ, всё ещё глядя на неё. — Просто твой вопрос… вот смотри. Давай будем честными. Я знала, что рано или поздно ты меня об этом спросишь и боялась этого, хорошо?

— Знаешь, как я начала свои отношения с Глори? — сказала она, её острый взгляд стал мягче и отдалённее. Внутри неё начали вспыхивать и реагировать нестабильные эмоции. Ох, это были бы острые чувства, если бы я могла полностью их ощутить сквозь свой хаотичный туман эмоций. Я просто покачала головой, недостаточно доверяя себе, чтобы говорить прямо сейчас. — Мы только что спасли моё стойло. Всё напряжение спало. Мы вместе приняли душ, а потом занялись сексом. Вот так просто мы стали парой. — Её улыбка исчезла. — Для меня это не значило столько же, сколько для неё.

Я медленно кивнула. Меня беспокоило то, что мы говорим о её проблемах именно сейчас, но я чувствовала, что мне нужно выслушать.

— Она хотела большего, чем просто секс? — тихо спросила я, пытаясь понять, в чём была суть проблемы. — Или ты хотела большего?

— Для неё я была той пони, которая разбила пуленепробиваемое стекло, чтобы разнести анклав, когда их офицеры выжигали её кьютимарку. Я была той пони, которая пыталась сделать Флэнк и Капеллу безопаснее. Я была той, кто мог быть героем, как её отец. Но я не была той пони, и мы стали парой, прежде чем успели это обсудить. До того, как мы оба узнали, во что ввязываемся. — Она глубоко вздохнула. — Это причиняло ей боль. Сильную. Большую, чем она когда-либо признавалась. Большую, чем она заслуживала.

Я нахмурилась, не зная что делать. Я хотела обнять её крылом. Но она также заставила меня чувствовать себя глупо. Так не пойдёт.

— Я не эксперт в отношениях и никогда в них не состояла, но мне кажется, что иногда мы делаем вещи, к которым не готовы и страдаем из-за этого. Я… понимаю почему ты хотела, чтобы я подождала прошлой ночью. На самом деле, я… очень благодарна за это, — призналась я, её честность с её собственными эмоциями вызывала во мне желание хотя бы раз ответить взаимностью.

— Я была вот настолько близка к тому, чтобы сказать да, — сказала она с улыбкой, держа копыто в сантиметре от своего рога. — Но… ты не такая, как Слэйт или Сэндэлвуд, или кто-либо, с кем я была с тех пор, как мы ушли. Ты больше, и я не хочу причинять тебе боль, как я причиняла боль Глори. Никто этого не заслуживает. Я не хочу, чтобы ты влюбилась в меня, а потом сломалась.

— И я не хочу причинять тебе боль, — тихо вздохнула я, глядя вниз на пыльный след, по которому мы шли. — Меня стошнило сегодня утром, когда я подумала о том, чтобы быть с тобой. Н-не потому, что я думаю, что ты отвратная или что-то такое! Просто… это было неправильно. И я знаю, как бы ужасно я себя чувствовала, если бы… поцеловала тебя и я не хотела, чтобы ты чувствовала себя использованной.

— Использованной? Я? — она ухмыльнулась, а потом засмеялась. — Вперёд, используй меня, если хочешь. Если готова. Я не против. Просто я не хочу быть кобылой, которая причинит тебе ещё больше боли, чем ты уже перенесла. Я почти сделала это… до того, как ты рассказала мне, что с тобой случилось. Тогда я сильно корила себя. Но я не хочу ничего делать, пока ты не будешь уверена, что это правильно.

Я посмотрела на неё.

— Блэкджек. Ты когда-нибудь думала, что, возможно, тот факт, что тебя не напрягает быть использованной, может быть частью проблемы? Потому что это серьёзное дело. Никто не заслуживает того, чтобы их использовали. Неважно, что они сделали. Черт, я встретила Нэйлса, жеребца, который… — я не могла этого сказать. — Даже он не заслуживает того, чтобы его использовали. Почему ты считаешь, что для тебя это нормально?

— Потому что я могу выдержать это, — ответила она в ту же секунду. — Это то, что им нужно. И если я смогу заплатить эту цену, чтобы им не пришлось, я заплачу. Потому что могу.

— Это самая большая куча браминьего дерьма, которую я когда-либо слышала, — огрызнулась я, всё ещё говоря шёпотом. — Блэкджек, ты вбила себе в голову, что у тебя долг перед всем миром. Долг, который не может быть оплачен. Я не знаю, откуда это, черт возьми, взялось, но прекрасные половые губки Луны, кобылка! Ты заслуживаешь намного лучшего!

— Я была добровольным винтиком в машине, посвящённой использованию пони худшими способами, которые можно себе представить. Я убивала жеребят моложе тебя. Я отравила всех друзей, с которыми выросла. Я взорвала рабов, потому что была нахальной. Я почти забила сестру Глори до смерти, — тихо сказала она, её эмоции портились с каждым шагом. — Никогда не думай, что ты знаешь, чего я заслуживаю, Треноди. Не после того, как все пони, которых я любила были убиты или ещё хуже.

Вместе с её эмоциями испортились и мои.

— В таком случае, что делает тебя настолько, блять, особенной, что ты считаешь, что смерть не искупает, хотя бы частично, твой долг? Не потому ли это, что ты не можешь простить себя? Эту песенку я знаю. Или ты, как Айви, дрочишь на страдания?

— Ну тогда, по твоей логике, всё, что мне нужно сделать, это продолжать умирать, пока я не смогу простить себя. Отлично. Я запомню это, — фыркнув сказала она.

Я снова взглянула на неё.

— Это не то, что я имела в виду, Блэкджек. И ты это знаешь.

— Ты хочешь знать, каково это — умереть? — спросила она, ощетинившись. — Это прекрасно. Это такое облегчение, потому что всё кончено. Вся боль. Всё страдание. Просто уходит. Смерть была моей лучшей ночью, когда я спала. Это был отдых, который я заработала, но мне было наплевать, потому что я была в покое. — Она прорычала. — Только я проснулась. Снова. И снова. И снова. Ты хочешь знать, каково это? — прошипела она. — Каково это — открывать глаза и понимать, что нужно продолжать идти с болью и страданиями? Хочешь почувствовать эту эмоцию, Трен?

Я остановилась и закрыла глаза. Я чувствовала как слёзы катятся вдоль моих век. То, о чём Блэкджек не знала — не могла знать — это то, что я знала эту эмоцию. Я испытывала её в течении двух недель после того, как жеребец, с которым я так усердно работала, чтобы спасти его убил себя передо мной.

— Ты знаешь, каково это, когда врачеватель душ связан с кем-то в момент их смерти? — тихо спросила я, оглядываясь на неё с болью, очевидной на моей мордочке. — Я знаю, какое облегчение почувствовал жеребец, когда убил себя на моих глазах. Я знаю это желание отдохнуть, чтобы всё просто… прекратилось. Но потом мне пришлось продолжать работать. Ложиться спать и просыпаться. Притворяться, что этого не произошло. Как и всё остальное. Не говорить об этом. Не обсуждать это. Просто ложиться спать, зная, что тебе всегда придётся просыпаться снова.

Она молчала минуту.

— Тогда ты знаешь. Хорошо. Жизнь — это страдания, перемежающиеся чудесными и ужасными моментами. Единственный плюс во всём этом то, что жизнь заканчивается. Так что я делаю то, что ты хочешь. Я жива, застряла в этом клоне и делаю то, что от меня хочешь ты и другие врачеватели. Не говори мне, что я всё искупила своей смертью. Мне нужно умереть десять тысяч раз, чтобы оплатить этот чек.

Меня осенило.

— Ты завидуешь мне, да? — спросила я, чувство вины наполняло всё моё существо. — Потому что… я в любом случае умру, когда состарюсь, или если меня застрелят. Будет конец. — Я почувствовала как знакомая тёплая струйка бежит по моей мордочке, но проигнорировала это.

— Нет. Я завидую Глори. Я просто хотела бы, чтобы, когда я спасла мир, не было бы слишком многим просить вселенную, чтобы я разделила это с ней. И П-21. И Рампейдж. Лакуной… — она сжала зубы, когда слеза пробежала по щеке, но она тоже проигнорировала это. — У тебя впереди целая жизнь, и да, она немного потрёпана, но ты ещё не облажалась по-крупному. Не сделала то, за что не можешь простить себя.

Я кивнула, снова продолжив идти за Глиттер и Бабблгамом. Под всем этим я почувствовала, что не ошиблась в своих словах. Она завидовала мне. Потому что я могла узнать то, что случится после моей смерти или воссоединиться… с теми, кого я потеряла. У меня нет причин упоминать, что врачеватели душ умирают молодыми из-за стресса. Я вытерла свой окровавленный нос взмахом крыла.

— Я знаю, что ты не можешь простить себя за всё, что ты сделала, Блэкджек. Я уважаю это. Я просто хочу найти способ помочь тебе, как друг. Немного облегчить бремя. Даже ты заслуживаешь больше доброты, чем получила до сих пор от этого глупого мира, — сказала я, пока мы с Блэкджек старались поддерживать темп, чтобы не отстать от идущих впереди голубков. Или, ну, Глиттер и очень неумело флиртовавшим Бабблгамом.

— Большинство пони заслуживает, Треноди. Я просто поставила себя в конец очереди. Когда все остальные получат свою доброту, я получу свою, — безапелляционно сказала она.

— Ну, я не Флаттершай, так что не похоже, что у меня есть элемент Гармонии, чтобы попытаться дать тебе доброту вопреки всему этому, — сказала я с лёгкой усмешкой. Я прыгнула и обернула свои передние ноги вокруг её шеи, обнимая. — Если бы я была элементом, я заставила бы тебя принять мою лубофф! — подразнила я, внезапно отпуская её и неистово краснея, когда я поймала взгляд обернувшегося Бабблгама, ухмыляющегося нам.

Вдруг Блэкджек засунула язык в моё ухо.

— Ахаывол, Блэкджек! Зачем ты сделала это?!

Глиттер и Бабблгам громко ржали над моими страданиями. Сволочи. Все мои друзья — сволочи.

…и я безгранично люблю их.

---

На следующий день мы были окружены соснами, горы были обманчиво близки за этим ковром деревьев. Хоть жизнь здесь и поражала воображение, она не была здоровой. Пожелтевшие участки мёртвых деревьев и почерневшие рубцы старых лесных пожаров плотно завалили просеку. Мы приближались к баррикаде — небесному фургону, пересекающему дорогу. Знак рядом с ней гласил:

«Три реки — 2 мили. Фолд — 12 миль»

Фолд? Что, кто-то поленился придумать нормальное название?

— Так, хорошо, Три реки — это понятно, но какого сена город назвали Фолд?^[3] Это напоминает мне о… — Бабблгам прервался — Эм. Я имею в виду, странное название, — прокомментировал он.

— О какой складке ты подумал, Бабблс? — поддразнила его я, ткнув земного пони в сильное плечо. О… его плечо реально крепкое…

Глиттер Бомб левитировала меня от него, опустив меня с другой стороны от себя!

— Я не думаю, что сейчас самое время для этого.

Я нахмурилась, глядя на Глиттер, но не стала сердиться на неё из-за левитации.

— Ну, о чём, по-твоему, он говорил, Блэкджек? О чём-нибудь весёлом? — спросила я.

— Я думаю, что мы должны беспокоиться об этой баррикаде и о том, кто за ней стоит, — сказала она, левитируя дробовик и приближаясь. — временами я скучаю по своему ЛУМ'у, — пробормотала она, а затем крикнула. — Эй! Есть здесь кто-нибудь?

Через мгновение выскочивший бородатый жеребец поднял голову с налитыми кровью глазами, и уставился на нашу четвёрку.

— Пошлина! — заорал он, возясь с ржавым охотничьим ружьём. — Это территория Тимберджеков!^[4] Я должен взять пошлину Королевства Фолд!

О, хорошо. Прошло два дня, а нас уже трясут местные жители.

— Что это за пошлина? — спросила я, шагая рядом с Блэкджек.

— Крышки! — орал коричневый жеребец. — Всё что у вас есть! Пятьдесят! — сказал он, разглядывая нас по очереди. — И еда! Вся ваша еда. И вся трава, какую вы несёте! И… — он моргнул мутными глазами мимо нас. — Лягать мой бок… это что, Принцесса Луна?

Мы все повернулись, чтобы посмотреть на Глиттер Бомб, которая ухмыльнулась и помахала жеребцу.

— Здравствуйте, Мистер Охранник. Я страшаюсь, что у нас нет ваших крышек. Или еды. Потому что это нам нужна еда. Но мы можем дать вам немного спаркл-колы! — сказала она, пытаясь занять царственную позу.

Он облизал губы.

— Я возьму немного колы, — пробормотал он, поднимаясь на копыта и жестом указывая на маленькую дверь на дальнем конце небесного фургона. Пройдя, я увидела несколько десятков старых зданий, мотель и станцию перезарядки спарк-батарей, а также несколько разрушенных построек, c растущими из них деревьями. Только мотель казался заселённым, к нам подошёл квартет жеребцов одетых во фланель. Они выглядели не так безобидно, как тощий часовой. Я перевела взгляд на Блэкджек, когда увидела в их боевых сёдлах дробовики находящиеся в куда лучшем состоянии.

— Эй! Что ты там делаешь, Пайн Сап!^[5] Вы уплатили пошлину? — Потребовал их лидер, приближаясь.

Сап моргнул и повернулся к нам.

— Вы уплатили пошлину, верно? — бормотал он.

Глиттер Бомб левитировала квинтет бутылок спаркл-колы Сапу.

— По бутылке каждому пони, верно, Мистер Охранник?

Но их лидеру было наплевать на это.

— Крышки! Сейчас! — проорал он. От него исходило убийственное нетерпение. Я чувствовала это. Он хотел, чтобы мы умерли до или после того, как мы заплатим.

— Но Мистер Сап сказал, что колы будет достаточно! — запротестовала Глиттер. Я взглянула на своё левое копыто, пытаясь определить, как быстро я смогу достать свой пистолет и открыть огонь. Блэкджек одарила жеребца убийственным взглядом. О, нет…

Лидер не ответил Глиттер, но его челюсть была столь же быстра, как и Блэкджек, выскочившая передо мной. Два дробовика в его боевом седле взревели, стреляя по белому щиту, который она возвела вокруг нас. Края магического барьера треснули, замерцав от перегрузки, но всё ещё продолжали защищать меня.

— Глиттер, щит! Бабблс, бросай! — сказала она, когда четыре противника рассредоточились, чтобы стрелять за прикрывающий нас щит. Тощий жеребец нырнул за баррикаду и спрятался, когда пули, не поглощённые щитом, стали решетить небесный фургон позади нас.

Я застыла, не в силах двинуться. Они стреляли в нас! Время, казалось, замедлилось вокруг меня, пока я беспомощно наблюдала. Бабблгам уже держал гранатомёт — небольшой взрыв липкой жвачки накрыл пони, окружающих нас слева. Глиттер подняла большой щит, который окружил всех нас, её рог заискрился, когда она выстрелила магической стрелой через свой щит в лидера справа.

Последний нападающий вытянул бензопилу из строп и бросился вперёд. Он включил её рывком и замахнулся на щит Блэкджек. Лезвия высекали искры из щита и выгрызали куски свежей, кристаллизированной магии. Бойфренд Глиттер смог беспрепятственно выстрелить. Ненависть и злоба лились с него словно река, когда он выстрелил практически в упор. Вторая пара поочерёдно стреляла и пыталась освободиться от липкой массы, что удерживала их на месте, в то время как копыта Бабблгама работали, перезаряжая гранатомёт.

Блэкджек исчезла во вспышке вместе с ней исчез и щит, отправив держащего бензопилу жеребца на землю. Появившись в пятидесяти футах позади, магический залп вырвался из её рога — пять стрел от неистового града нашли свою цель и погрузились в его плоть. Магия прорвалась через бензопильщика с силой снаряда винтовки, я почувствовала как ярость вытекала из него… а затем… пропала.

— Давайте. Прячьтесь за своим тупым выродком, — насмехался один из приклеенных к земле. — Мы освободимся от вашей тупой жвачки, а затем… — Но Бабблгам просто крепко сжал губы и выстрелил гранатой над пузырём Глиттер. Жестяная банка крепко увязла в массе жевательной резинки между ними, они презрительно усмехнулись.

А затем они исчезли.

Взрыв разорвал на куски щит Глиттер и сделал то же самое с парой. Только восемь копыт до сих пор держались на древнем асфальте красно-розовым пятном. Остальное разбросало на сорок футов по округе.

Лидера не полностью поглотило взрывом, но его усыпало кусками стали и пони, он всё ещё сильно кровоточил в тех местах, где его ранила Глиттер. Четыре на одного, у него не было шанса на победу. Это не имеет значения. Он хотел убить нас. Всех нас. Чистое, дистиллированное отвращение в желании уничтожить нас за дерзость сражаться с ним. Блэкджек указала на дробовик, оставшийся у него на боку, картечь разорвала его задние ноги на куски. Он с тяжестью сел, его ненависть перетекала в недоумение, пока он оглядывался через плечо на сцену развороченных тел.

Его голова исчезла в туче свинца.

Пайн Сап сидел позади нас, прижав к себе ржавую винтовку. Он выронил её и поднял копыта вверх.

— Я сдаюсь! — Заявил он твёрдо, размахивая копытами над головой в искреннем желании доказать правдивость его капитуляции.

Я всё ещё не могла двигаться. Я никогда не видела так много… так много смертей, быстро сменяющих друг друга. Я смотрела на Блэкджек с широко раскрытыми глазами, пока она проверяла вход в мотель. Мы только что убили четырёх пони! А они хотели нас убить! Что, блять, не так с этими пони?!

Глиттер потёрла основание своего рога.

— Ау… эта граната действительно делает больно, Бабблгам!

— Прости за рог, Глиттер, но это лучше, чем позволить им причинить тебе боль. Они сделали бы это намеренно, — произнёс жеребец, сурово смотря на кровавые ошмётки своими розовыми глазами. — Ненавижу, когда мне приходится переключаться на другие гранаты. — Я постаралась не закатить глаза, когда почувствовала фонтан любви, бьющий из Глиттер Бомб. Или не любви. Была ли это похоть? О, Луна.

— Ещё не конец, — раздался голос Блэкджек. Из мотеля раздались крики и скрежет оживающего мотора. Наружу тяжело шагал механический пони. Он выглядел так, словно какой-то пони увидел картинку с силовой бронёй и решил наклепать собственную, пришпандорив к ней листы железа и кучу спарк-батарей. Возможно это и было уродливо, но на его спине располагались шарниры с пулемётом, а из плеч, словно крылья пегасов, тянулись две руки с циркулярными пилами.

— Займите укрытия! — Прокричала Блэкджек, убегая от нас и пытаясь отвлечь внимание на себя, пока он наводил свой пулемёт на неё.

Я встряхнула себя. Мне нужно двигаться. Мне пришлось двигаться. Я вытащила свой маленький пистолет и открыла огонь, поднявшись в воздух. Защити Блэкджек. Не получи пулю. Продолжай двигаться. Зелёные молнии дезинтегрирующей магии полетели вниз к цели, но металлический монстр просто проигнорировал их.

— Дерьмо, — прошипел Бабблгам, заряжая очередную гранату. — Сюда, долбоёб! — прокричал он, бросаясь к укрытию в виде ржавого трактора. Граната выстрелила с характерным звуком, сделала дугу и взорвалась рядом с металлическим пони. Заряд оторвал несколько пластин силовой брони и помял костюм, но пони внутри остался нетронутым. Он сфокусировался на Блэкджек — пули рассекали воздух и вспахивали грязь, пока та металась по полю битвы.

Я смотрела вниз, пока мимо моего уха не просвистела пуля, давая мне понять, что из старого мотеля вышел не только бронированный пони. Кобыла с совершенно новой охотничьей винтовкой держала меня на прицеле! Я сложила крылья и бросилась вниз, пытаясь уйти с её мушки. Не схлопочи пулю! Не схлопочи пулю! Глиттер отправила гранату кобыле-стрелку своей магией, взлетая следом, но та успела нырнуть в укрытие прежде, чем граната настигла её.

Блэкджек сотворила клинок из света и сократила дистанцию, циркулярная пила рубанула вслепую, но фактически удержала её от того, чтобы оторвать от брони пару кусков. Она всё ещё была, достаточно близко чтобы, пулемёт не мог навести на неё прицел и вместо этого нацелился на Бабблгама и Пайн Сапа. Молодой пони прижал неряшливого бородатого жеребца коричневого цвета к земле, когда пулемёт застрекотал потоком пуль. Кобыла-стрелок целилась в меня для очередного выстрела. Я должна выстрелить первой. Я должна… дол…

Я не могла сделать это. Я хлопала крыльями так сильно, как могла, цепляясь за высоту. Мне нужно подняться выше. Я не могу застрелить её. Она пыталась убить меня, а я не могла выстрелить в ответ. Затем я почувствовала это. Пуля прошла через мышцу моего крыла огненным перстом. На мгновение я просто зависла в воздухе, а затем начала падать вращающимся волчком. Моё неповреждённое крыло старалось изо всех сил, чтобы замедлить падение. Чтобы я не разбилась о старую дорогу. Это не помогало. Я собиралась умереть…

Затем меня окружило свечение и остановило моё падение.

— Поймала! Я поймала тебя! — закричала Глиттер, взмыв в воздух, чтобы поймать меня. Она убаюкивающе притянула меня к себе, из её глаз текли слёзы.

— Ты… ты… — она давилась от собственного гнева, глядя вниз на кобылку. Её тоже окутало магическое поле. — Ты просто злюка! — взревела Глиттер, подбрасывая кобылу в воздух и с силой бросая её обратно на землю. — Злюка! — ещё один удар о землю. — Злюка! — ещё один. — Злюка! Злюка-злюка-злюка! — Спустя минуту очень трудно было поверить в то, что эта кровавая масса мяса и раздробленных костей когда-то была пони, Глиттер продолжала размазывать её по асфальту с вопиющей и раскалённой яростью.

— Глиттер! — закричала я, прерывая её истерику. Закричала, потому что ничего другого не могла сделать из-за своего крыла, которое теперь ощущалось, словно оно было заполнено расплавленным свинцом. — Она мертва!

Аликорн замерла с широко раскрытыми глазами, слёзы стекали по её щекам.

— Я… я сделала что-то плохое? — прошептала она.

Я покачала головой.

— Ты поймала меня. Это… давай приземлимся. Мне нужно зелье. — сказала я, слёзы навернулись на глазах. Боль в моём крыле перехватывала дыхание, я чувствовала, что мне очень, очень холодно.

Я посмотрела вниз, чтобы увидеть… тела. Тела повсюду. Точнее тела и их куски. Бабблгам прокладывал свой путь через трупы. Склёпанный комплект силовых доспехов сидел неподвижно, голова брони полностью исчезла. Из-под потрёпанного нагрудника струился самый настоящий поток крови. В моём животе потяжелело, когда Глиттер посадила меня на землю.

Приковыляла Блэкджек — её шкура почернела, её кожаная броня покрылась осколочным узором и шрапнелью, кровь капала из нескольких рваных ран. Проигнорировав собственные увечья, она начала копаться в своих сумках и вынула зелье.

— Глиттер, можешь держать её крыло ровно, пока она исцеляется? Если нам повезёт, то всё срастётся правильно. — произнесла она, передав мне фиолетовое зелье своей магией.

Я медленно выпила его до дна, пытаясь справиться с тьмой, подступающей со всех сторон моего поля зрения, пока Глиттер держала моё крыло ровно. Тошнота прокатилась по всему моему хилому телу с болью. Я очень, очень сильно надеялась, что меня не вырвет этим зельем.

Бабблгам подбежал к Блэкджек, его лицо было покрыто сажей. Длинный, но неглубокий порез шёл вниз от его левой щеки, слегка кровоточил. Он посмотрел на меня.

— Вот дерьмо, с ней всё в порядке? Я… думаю, что мы со всеми разделались. Ну, не считая его. — он кивнул через плечо в сторону тощего жеребца.

Пайн Сап сидел, подняв свои копыта в воздух.

— Я сдаюсь, — повторил он, а затем, словно не уверенный в достаточности своей капитуляции, сложил копыта за голову. На мгновение сжав губы, он снова поднял их над своей головой и стал показывать их каждому из нас по очереди, убеждая в искренности своей капитуляции.

— Хорошо, — зловеще прорычала Блэкджек. — Потому что у меня есть вопросы.

---

— Смотри, Треноди положит на тебя своё копыто, чтобы убедиться, что ты не лжёшь, — объяснила Блэкджек несколько минут спустя в разгромленном холле мотеля. Покойные жители были не лучшими домработниками. Груды мусора, пустые бутылки из-под бухла и сырой, вонючий запах какого-то дыма не исчезал вокруг всех нас. Ох, и новый аромат смерти, крови и вспоротых кишок, что доносился сюда снаружи.

Пайн Сап кивнул, когда мы посадили его за сгнивший стол для пикника, но вздрогнул, когда я деликатно положила копыто на него.

— Я врачеватель душ, — объяснила я, хотя взгляд, которым он мне ответил, говорил о том, что он понятия не имел, о чём я говорю. — Думай обо мне как о пегасе-детекторе лжи.

— Слушайте, детки, я просто живу здесь. У меня не было ничего общего с ними, я просто ошивался снаружи, — пробормотал он, его глаза резко поднялись на меня с Блэкджек и опустились.

— Дерьмо браминье, — сказала я сразу, как только почувствовала скользкое неровное уклонение в нём. Его налитые кровью глаза широко раскрылись, когда он уставился на меня. — Я знаю, когда ты врёшь. Я могу чувствовать твои мысли, — сказала я с крошечной ухмылкой, чувствуя, как лёгкое возбуждение паранойи пробегает по нему прямо сейчас. Ладно, возможно иногда допросы бывают весёлыми.

— Воу, — прошептал он, смесь очарования и страха пузырилась в нём. — Ох… ладно. Я просто был тем, кто собирает пошлину за вход, понимаешь? Вот и всё. Мне эти парни никоим образом не нравились. — сказал он, почти сгорая от своей необходимости не попадаться во лжи.

— Тогда почему ты всё ещё здесь? — спросила Блэкджек, наклонившись близко к потрёпанному жеребцу.

Пай Сап сглотнул.

— Потому что здесь у меня есть свой сад! В подвале этого мотеля, мой большой сад с травой. Отличная вещь! Реально расслабляет, когда куришь! Я не хотел оставлять его!

Я кивнула Блэкджек, та ухмыльнулась.

— Так значит ты здесь вместе с этими бандитами только потому, что здесь хранятся твои препараты?

— Эй! Это не препараты! Я никогда не прикасался к Дэшу или чему-то подобному! Моя трава полностью натуральная, созданная самой Селестией и Луной! Я даже самогон не пью! — Я одарила его скептическим взглядом. — Ладно-ладно, может быть я пью немножко самогона. Но не много. — Ещё один скептический взгляд. — Ладно, может быть известна пара случаев, когда я слегка напивался, но разве это неправильно, а? Мне это нужно для сна!

Блэкджек опустила своё копыто вниз, на поверхность стола. Не громко, но достаточно для того, чтобы Пайн Сап подпрыгнул.

— Расскажи мне о Тимберджеках, — произнесла она, её голос неким образом звучал гладко как камень, и в тоже время остро как шрапнель.

Тощий жеребец резко сглотнул.

— Это новая банда. Оперируют лишь несколько последних лет. Они переняли к себе всех заводчиков травы, и теперь если вы хотите приобрести траву, то вам придётся иметь дело с ними. В Фолде все имеют. Вот такие грабли.

Мы с Блэкджек разделяли взгляд на приоритеты Сапа.

— Так они рейдеры, бандиты или кто? — продолжала давить Блэкджек.

— Чтож, они не едят народ, так что… эм… да? — сказал он, свободным копытом пробежавшись по своей гриве. — в прошлом они были просто бандитами, но у них не было такого нового и блестящего оружия, — он кивнул в сторону Бабблгама, который смотрел на одну из новых охотничьих винтовок которую мы присвоили себе. — Не скажу, что меня можно назвать самым смышлёным старикашкой, ходившим по этой земле, но я знаю, что не так много мест, где вы достанете такие пушки. В конце концов точно не в этой части Каскадии! — Если бы я был держащим пари жеребцом, которым я не… — Он снова посмотрел на меня. — Ладно, я обычно сливаю все крышки. Но я бы сказал, что они получили их от Рейнджеров.

— От Рейнджеров? — Спросил Бабблгам сконфуженно. — В смысле от Рейнджеров Эпллджек?

Пайн Сап потряс своей головой.

— Среди всех них нет ни одного яблокоголового. Большинство стальных рейнджеров всё ещё остаются стальными рейнджерами. Маленькая фракция откололась, но среди них от силы десяток пони, не больше. Слышал, что они потеряли большинство пони в бою, когда рейнджеры раскололись на две группы. Полагаю, что северо-западные немножко меньше разделены, чем остальные ордена или как у них это там зовётся. — Он посмотрел на Блэкджек. — Если вы хотите встретиться с яблокоголовыми, то найдёте их у руин Штормгейта, запада Портландии и Хува.

Блэкджек подняла бровь, глядя на него.

— Хув?

— Ну знаете, Хув! Ванхувер? Самый хреновый город с этой стороны? Думайте о нём, как о Хуфингтоне, но только с гораздо меньшим количеством жизни, высасываемой из неисправимых местных жителей. Турист может сказать, что пони там достаточно тупые. Но, по крайней мере, мы не Хуфингтон!

Мы с Блэкджек обменялись взглядами и хихикнули.

— Хорошо, теперь расскажи нам об этих стальных рейнджерах, — промурлыкала она, расхаживая вокруг стола для пикника.

Пайн Сап плюнул на землю под столом.

— Засранцы, большинство из них. Всегда такими были. Ебланы думают, что они самые крутые ребята со своей силовой бронёй и высокомощным оружием. Ёбанные продажники^[6], вот кто они!

— Продажники? — спросила Глиттер, развалившись позади меня. — Что они продают?

Пайн Сап одарил мою подругу запутанным взглядом.

— Чего? Принцесса, вы мою траву курили? Я имел в виду про-даж-ны-е. Они как бы продали^[7] свои услуги этой чёртовой Семье!

Я посмотрела на Бабблгама, когда из него вырвалась волна тревоги. Он встал и прорысил к столу, присаживаясь на корточки.

— Они работают с Семьей? — тихо спросил он.

— Кто эта Семья? — спросила Блэкджек, когда Пайн Сап кивнул. Мне тоже было интересно, учитывая как забеспокоился Бабблгам, услышав об этой “Семье”. Я не могла представить, что решительный жеребец оттенка перванш так легко испугался, и видя его таким я начинала очень сильно паниковать.

— Семья — это группа работорговцев, убийц и шантажистов, которые действуют из Сиэддла^[8]. — спокойно сказал Бабблгам, хмурясь при этом. — это не ваши ничтожные рейдеры. Они своего рода сторонники превосходства единорогов. Я не знаю полной истории, но говорят, что три стойла в Сиэддле пытались возвысить одну из рас пони над другими. Пегасы покинули их и присоединись к Анклаву. О земных пони никто ничего не слышал. Но единороги…

Пайн Сап встрепенулся.

— Не сразу. История гласит, что они — следы Тротсвийской Криминальной Семьи^[9], которая каким-то образом просочилась в Стейбл-тэк. Они были большими шишками в организованной преступности до того, как бомбы разорвали всё на части. Наркотики, выпивка, проституция, всё что угодно — если это незаконно, то они замешаны в этом.

— Также ходят слухи, — продолжил Бабблгам, — что они были поставщиками рабов земных пони в Филлидельфии, — сказал он с мрачным выражением. Все мы обменялись беспокойными взглядами. Даже Глиттер выглядела обеспокоенной этой мыслью. С тех пор, как Красный Глаз сдулся, они создали собственное маленькое королевство в Каскадии.

Блэкджек нахмурилась, а затем посмотрела в мою сторону.

— Так почему же эта область не начала реформироваться, как Новая Кантерлотская Республика? — спросила она.

Пайн Сап указал копытом на вход в мотель.

— Это единственный путь между нами и Портландией. На другой дороге так много проклятой радиации, что ты станешь гулем, прежде чем преодолеешь её. Остальная часть — это горы, никто не хочет ползать по ним, чтобы добраться сюда, — он посмотрел на всех нас. — Вы ведь не отсюда будете, да?

Мы покачали головой. Я убрала копыто с Пайн Сапа и посмотрела на Блэкджек. — Итак… мы направляемся в дикую глушь, полную гангстеров и бандитов, — невозмутимым тоном заключила я. — Я виню бутылку.

Она ответила мне ухмылкой и подтрунивающим выражением, но под её маской эмоции бились в хаосе.

— Эй, это ты согласилась с судьбой и сказала, что мы идём на север. Не моя вина, что мы пошли на северо-запад!

Бабблгам кашлянул.

— Вообще-то у меня есть компас. Я задавался вопросом — почему мы пошли этим путём, а не отправились прямо на север. Я думал, что причина заключается в том, что бутылка первоначально остановилась на Блэкджек, — любезно предположил он. Мои щёки горели, когда я отвернулась.

Блэкджек подбежала к Бабблгаму, схватила и стала тереть его макушку копытом.

— Ай! Эй! Оу!

— Вот что происходит с логичными пони. Хочешь этого? — спросила она, её глаза вспыхивали весельем. Под этим весельем скрывалось бурное море запутанных чувств. Сожаление, желание, забота и беспокойство вместе обрушились, создав хаотичный беспорядок неуправляемых волн. Ну по крайней мере она не плакала.

Пайн Сап прочистил своё горло.

— Ух… если вам нужен маршрут, у нас есть карта здесь, в мотеле, — сказал он и показал копытом на выцветшую пластиковую жёлтую карту с выделенным рельефом, его беспокойство гасло и вспыхивало, когда наше внимание переключалось к нему. 

— То есть я хочу сказать, что вы только что избавили это место от Тимберджеков. Я вроде как должен вам за то, что вы не убили меня. Особенно с учётом того, что такой старый пони как я больше подходит для управления магазином, чем для работы охранником. Эти идиоты просто сказали, что хотят навариться на моих травах. — пробормотал он.

— Ну, честно говоря, наблюдатель на баррикаде, как правило, первый, кто получает пулю. — сказала Блэкджек с улыбкой. Мы подошли и рассмотрели карту. По рельефу, линии гор отделяли регион от остальной Эквестрии, образуя W-образную фигуру с большой рекой, горизонтально рассекающей с востока на запад дальше наверх. «Каскадия» находилась в нижнем углу. Фолд располагался в середине восточной петли гор, всего в нескольких милях к северу от «Три реки». Часть земли под названием «Охраняемые леса» была помечена бледно-зелёным, с небольшими деревнями, разбросанными по всему району. Дорога продолжалась на сервер до места, называемого «Доллс»^[10], звучавшего лишь чуточку менее абсурдно, чем Фолд. Западная петля гор была более плоской, чем на востоке, с городом под названием Спрингфилд в южном конце долины Вилламус^[11], город севернее назывался Вайт Салмон^[12], и являлся самым большим на краю побережья Вишпуш… подождите. Вишпуш? Кто назвал реку Вишпуш? Что это значит?^[13]

— Я предполагаю, что эта часть Эквестрии была своего рода… ну знаешь… особенной во время войны? — спросила я.

— Вишпуш? — прочитала Блэкджек со страдальческим лицом.

— Ох! — засветился Сап. — Это… эм… слово оленей. Церви-что-то там^[14]. Раньше они жили здесь. Вы увидите много подобных забавных названий здесь и там. Большинство пони просто называют её Эквестрийской Рекой — Ох. Да. Вот оно. Я едва смогла прочитать полустёршееся название «Эквестрийская Река». Прямо возле «Вишпуш».

Вишпуш…

Доллс же располагался «…серьёзно, что не так с этим именем?» к востоку от реки, Портландия была в центре, между двух огромных гор. Гора Хуф. Напротив неё был Ванхувер, или «Хув» как его назвал Сап. Река текла на запад, пока не впадала в океан. Затем она пролегала через портовый город Штормгейт^[15]. А ещё карта упоминала другой город располагавшийся под Штормгейтом. Штормшэдоу^[16]. Звучит весьма зловеще, как по мне. Я перестала пытаться понять смысл этих названий, когда увидела городок под названием Тиклмус^[17]. Лосиная щекотка стала последней каплей!

— Ну, помимо того, что тот, кто дал названия этим местам, явно не брезговал травой Сапа, это… на самом деле объясняло, почему так сложно попасть на Северо-Запад Эквестрии! — сказала я, проводя копытом по горам. Кто-то услужливо окрасил некоторые участки красным, и подписал их «только для гулей» или «мгновенная смерть» или «если вы не хотите иметь детей, потому что здесь радиация расплавляет яйца». — Наш единственный путь к северу — следовать по этой дороге на Фолд, а затем по этой дороге через Сэнд-Ривер в Портландию.

Блэкджек ехидно посмотрела на меня, приподняв бровь.

— Итак… — она замолчала, а затем широко улыбнулась. — Что ты хочешь делать теперь?

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, склонив голову. Она говорила о сексе или…о чём? На этот раз я не получала от неё никаких льстивых ощущений.

— Я имею в виду, куда ты хочешь пойти? Что ты хочешь делать? — спросила она. — У тебя нет глупой программы в пипбаке, говорящей куда направляться, так что всё зависит от тебя.

Я уставилась на неё. Почему она спрашивала меня? Почему именно на мне лежит ответственность выбора? Я хочу сказать… я посмотрела на Глиттер Бомб и Бабблса. Они смотрели на меня выжидающе.

О, богини. Они думали, что я тут лидер?!

— Воу, воу, воу. Погодите. Подождите. Вы все спрашиваете меня, что я хочу делать? — недоверчиво спросила я. — И вы как бы…согласны с этим?

Глиттер пожала плечами.

— Ты всезнайка. Ты не захочешь бросить нас в плохом месте.

Бабблгам оказался ещё менее полезным, так как он просто фыркнул. Поэтому я вернулась к Блэкджек.

— Ты уверена, что хочешь следовать за мной? Потому что ты здесь самая опытная. — сказала я, хмурясь.

— Да, но я сумасшедшая. Спроси любого врачевателя, — сказала она с своей уверенной улыбкой. Ну, в этом плане у неё была я… — За мной следовали хорошие пони, которые прикрывали меня. Я думаю, что пришла пора вернуть должок. — Это было сказано легко и с улыбкой, но что-то заставило меня насторожиться.

Я посмотрела на неё, затем на Глиттер Бомб и Бабблгама. На мгновение во мне открылась огромная и ужасная пустота. Я ничего не решала. На это место подходили другие. Сэнделвуд. Хартшайн. Вельвет. Мне всегда говорили, куда идти, что делать, как это делать… всегда критиковали, если я поставлю копыто за линию. А сейчас все хотели, чтобы я заняла это место? Моё дыхание было тяжёлым, моё сердце бешено колотилось. Три пары глаз смотрели на меня с беспокойством.

Но только взгляд Блэкджек говорил о том, что она понимает какого мне. Моё дыхание достаточно успокоилось, чтобы на самом деле думать о том, что я хотела. Ответ пришёл таким же прохладным и ясным, как горный источник, через секунду.

— Я хочу помочь пони в Фолде. — сказала я нерешительно, добавив к этому. — Если Тимберджеки такие плохие, как говорит Пайн Сап…

— Так и есть! — отрезал тощий жеребец.

— Тогда я хочу им помочь. Также я хочу пойти на север, потому что Вельвет Ремеди сказала, что там есть врачеватель. То есть, я не знаю, где. Но может мы сможем её найти! — сказала я взволнованно. Лады. У меня были варианты. Я могла выбирать! И это было хорошо!

Если только это не закончится тем, что я убью всех своих друзей.

Я почувствовала, как мои уши поникли.

— Вы все уверены, что хотите пойти за мной? Это к тому, что я использовала безумный метод Блэкджек даже для того, чтобы просто привести нас сюда, — призналась я, глядя на них троих по очереди.

Глиттер всего лишь ухмыльнулась.

Бабблгам пожал плечами.

— Как я вижу, если вы не собирались платить мне, когда мы доберёмся до Джанкшен-Сити, по крайней мере, оружие, которое мы собрали здесь, будет стоить того, — сказал он с мягкой улыбкой. — Тем не менее, приятно, для разнообразия, иметь дело с пони, которые хотят сделать больше, чем просто бродить по дорогам, чтобы сделать крышки.

Оставалась Блэкджек. Мои нефритовые глаза встретились с её красными. Эта улыбка. Я не была уверена, была ли это улыбка ангела или дьявола, но она определённо оставляла решение за мной.

— Итак… ваши приказы, капитан?

Я испустила многострадальный вздох.

— Отлично. Мы направляемся в Фолд. Давайте соберём припасы, которые сможем унести. Остальное… — я повернулась и посмотрела на Пайн Сапа. — Я думаю, что кто-то наконец сможет предложить что-то помимо травы торговцам, которые приходят сюда.

Жеребец отдал честь, и я закатила глаза.

— Блэкджек, если все начнут называть меня капитаном, то я ударю тебя.

— Правда? Потому что мне это нравится, капитан, — ответила она. Ох. Это были вкрадчивые чувства, которые она скрывала. Я старалась изо всех сил, чтобы изобразить сердитый взгляд, но несмотря на то, что, опять же, этот взгляд и флирт заставляли мои внутренности чувствовать себя как масло. Я правда, правда не была уверена, что мне это нравится.

Бабблгаму удалось спасти меня.

— Эй, Блэкджек? Можешь помочь мне установить этот дробовик на моё боевое седло? Думаю, что пусть будет одно рабочее оружие, раз уж второе не работает нормально. — сказал он, поднимая охотничий дробовик.

— Да, а мы с Глиттер пойдём собирать остальное оружие снаружи. Так, Глиттер? — сказала я, потянув крылом за переднее копыто подруги, прежде чем мы выскочили из мотеля. Секунду спустя, Глиттер заскочила обратно в дверной проём, сузив глаза. Она показала копытом на свои глаза, затем ткнула им в сторону Блэкджек, в сторону Бабблгама, в сторону Блэкджек, снова на собственные глаза, снова сторону Бабблса и закончила решительным кивком, снова выйдя за дверь.

— Вы знаете, мисс, я думаю, что маленькая пегаска на вас запала. Если бы я был держащим пари жеребцом, которым я не… — услышала я Пайн Сапа, пока мы с Глиттер сбегали.

Во имя любви Луны…

Этой ночью Пайн Сап показал нам несколько комнат, которые не были в ужасном беспорядке. Глиттер с Бабблгамом заняли «бизнес-люкс» Сапа, в то время как мы с Блэкджек обошлись относительно чистой от пыли угловой комнатой.

Она наблюдала за мной, пока я использовала всё ещё действующий водяной талисман в раковине, чтобы вымыть лицо.

— Я могу тебе помочь с чем-то, Блэкджек? — спросила я, вытирая лицо крыльями.

Она просто улыбнулась и пожала плечами, наблюдая за мной развалившись на диване.

— Есть что-то в этих летунах, — загадочно пробормотала она.

Я посмотрела на неё через плечо, а затем нахмурилась, заметив, что её взгляд падает прямо на мои бёдра.

— В летунах что-то такое есть, а? — спросила я, тряся головой. Я очень надеялась, что здешний душ работал. Мне бы не помешала ванна. — Или дело не в летунах? Может тебе просто нравится пялиться на задницы кобылок? — выпалила я, дополнив.

— Я не придирчива, правда. И всё же твоя мне нравится, — ответила она, переместившись и подперев голову копытом. — Я пытаюсь разобраться, мне это нравится, потому что… ну… симпатичная задница? Нравится потому что это ты? Или мне нравится, потому что это напоминает мне о Глори? Что вы думаете, доктор?

Я развернулась и подбежала к матрасу. Он был более или менее чистым, без кучи подозрительных пятен и относительно не пыльным. Я плюхнулась на него и перевернулась на спину. Уставившись в потолок, я ей ответила.

— Прежде всего я считаю, что ты мечтаешь, — произнесла я с ухмылкой. — Потому что это никак не напоминает тебе о Глори. Она же выглядела как Рейнбоу Дэш некоторое время, верно? Все изображения с Рейнбоу, что я видела, производили впечатление, что у неё были бёдра, которые могли убить. А я? Я… маленькая. Да чёрт, я даже меньше, чем Литлпип. И я тощая. Так что я не знаю, почему тебе нравится моя задница. Но полагаю, что это не потому, что я похожа на Глори.

— Кто сказал, что это не привлекательно? — ответила она, соскользнув с кушетки и переместившись на кровать. — Милота бывает разной. Большая милота, маленькая милота, уродливая милота, красивая милота. Пони делает привлекательными их личность, для меня, а не части их тел, — вздохнула Блэкджек. — Все говорят мне, что Вельвет Ремеди абсолютно великолепна, но я никогда не думала о ней, как о привлекательной. Странно думать о ней в таком ключе, — сказала она, глядя на меня. — Забавно. У меня… как это называется… дежа что-то там.

Я вскинула бровь, глядя на неё.

— Дежавю? Эта… странная фраза Фэнси? — спросила я и покачала головой. — То есть, не то что бы мне не нравится комплимент, Блэкджек, но будем честными. По сравнению с Вельвет или Грейс или Сэнделвуд, или, хорошо, Глори, я — бугристая тошка.

— Ты явно не бугристая, — сказала она, подтянувшись и ткнув меня в бок. Я запищала от внезапной щекотки. — Разве я не рассказывала тебе о Пиллоу Толк? — Я покачала головой, потирая свой бок крылом. — Она была кобылкой, которая научила меня сексу. Говорила, что я была милой. Я сказала ей в точности то же, что и ты мне. Она сказала мне то, что я сказала тебе. Все там были по-разному милыми… ну, она была красивой, но идея та же. Тогда я ей не поверила, так что я понимаю, что и ты теперь не согласна со мной.

Я перевернулась на живот и расправила своё ноющее правое крыло. Оно всё ещё исцелялось и было немного больно.

— Ну, я хочу сказать… наверно, что… я просто не чувствую себя красивой. — призналась я, потянувшись, чтобы собрать хвостик из своей гривы.

— Это не о красоте. Это об идее, что ты кому-то нравишься. Что кто-то хочет быть с тобой. Делать что-то вместе с тобой. И мне тоже было довольно тяжело. Я была в охране. Черт, моя мама была начальником охраны. Почти никто не находил меня милой. Но некоторые были. Не знаю. Может, им было скучно или им нравились тупые, некомпетентные кобылы… — пробормотала она с улыбкой и закатила глаза. — Дело в том, что это просто комплимент. Наслаждайся этим. Только ты решаешь насколько сильно это значит для тебя.

Мои щёки покраснели от её слов, я почувствовала, что моё лицо сильно горит. Богиня Луна, чёрт бы её побрал! Зачем она это сделала? Заставляет меня чувствовать эту теплоту и пушистость внутри! Я вздохнула, затем подползла и положила лицо на её бок.

— Ты просто говоришь это, потому что думаешь, что это смешно заставлять меня краснеть!

— Я говорю это, потому что это правда, — ответила она. Наступила пауза. — И это забавно… — через мгновение добавила она, — кроме того, ты такая милашка, когда краснеешь.

— Я не милая! — запротестовала я, слегка ударяя копытом по её бокам. Я отстранилась от неё и попыталась показать ей свой лучший сердитый вид. По крайней мере я думала, что это был сердитый вид. Я действительно понимала, что сегодня я принимала некоторые серьёзные решения самостоятельно и мне, как бы, понравилось это контролировать. Но может быть не так много контроля. Не тогда, когда она так приятно пахла. Даже с покрывавшей её пылью, грязью и потом.

— Ладно. Хорошо, — поддразнила она, лёжа на своём животе, и с лёгкой улыбкой положила голову на желтоватую подушку. — Ты не милая, — сказала она в совершенно неискренних тонах, что даже не-врачеватель поймёт!

Я сочла её улыбку крайне раздражающей. И близкой. И АРГХ. Мозг! Почему! Почему ты так со мной поступаешь?! Я откатилась на спину.

— Хорошо! Теперь мы разобрались. Я не милая! — сказала я, скрещивая передние копыта на груди и пытаясь принять неприступный вид.

— Абсолютно!

— Нисколечко! — пропищала я!

— Мхмммм.

— Потому что это не так! — вышла я из себя.

Всё, что она делала — лежала, полностью опровергая каждый мой протест этой простой лёгкой улыбкой. Моё сердце мчалось, когда я смотрела на эту простую, мягкую, очаровательную улыбку. Никто никогда не говорил, что я милая. Почему эта глупая улыбка заставляет меня чувствовать бабочек внутри?

— Эй, Блэкджек?

— Хмммм? — спросила она, раскрывая один рубиновый глаз, чтобы посмотреть на меня.

Моё сердце вздрогнуло в груди. Блэкджек поставила меня во главе. Она сказала, что я могу решить, что делать. Это была одна из лучших вещей, которые когда-либо случались со мной. Это заставило меня…

Это заставило меня чувствовать себя смелой. Мой язык танцевал в моем рту, пока я боролась за слова. Я не была уверена, был мой вопрос хорошей идеей или нет, но я всё равно хотела её спросить. Блэкджек просто продолжала смотреть на меня одним глазом с лёгкой улыбкой на своей мордашке.

— На счёт вчерашней ночи… эм?

— Да? — спросила она, не двигаясь ни на дюйм и продолжая смотреть на меня.

Проклятие. В моих книгах всё было по-другому. Она должна была подойти сюда и поцеловать меня! Вместо этого она просто лежала там! Следила за мной! Как будто она знала то, чего не знала я! Аргх! Я делаю это неправильно? Что я делаю не так? Разве не я принцесса в этой сказке? Почему ничего не имеет смысла!?

Я повернулась, отвернувшись от неё, мои щёки светились красным.

— Я… неважно.

Мой мозг был глуп. Я была глупа. Все в этой ситуации было глупо. Я не любила Блэкджек. Я просто… что-то. Что-то неудобное. Что-то, что сделало всё моё тело горячим. Это не совсем было плохо, но я не была уверена, что это было хорошо. Мне не нравилось чувствовать, что моё тело контролирует меня. И почему мои крылья были такими жёсткими?

«Аргх, глупая Блэкджек»

Глава 9: Фолд

Заметки автора:

Божечки. Мне так жаль, что вам пришлось так долго ждать! Я болела и была на Everfree NW, который, кстати, был супер, но тем не менее, это съело кучу моего времени. Счастливого Дня Поминовения тем, кто сейчас в США! Вот вам немного Блэкджек, пока вы празднуете и чтите жертвы тех, кто сохранил нашу страну. Честно, если вы знакомы с ветеранами, то сделайте что-то большее, чем просто барбекю на выходных. Отсалютуйте им, пожмите руку и поблагодарите их. Наши ветераны всё чаще забываются, и после работы с бездомными ветеранами в течении девяти месяцев прошлого года, я ещё больше стала уважать невоспетых героев наших вооружённых сил.

Как обычно, у меня есть история для вас! Ею является Fallout Equestria: Joker’s Wild.

Честно, часть Shen в этой истории реально интересная, поскольку она использует даосизм для описания механизма пустоши. Tumbleweed увлекательный, Shen проделала замечательную работу 

написав о ком-то, кто в лучшем случае, хаотично нейтрален. Это уникально для FOE, и это заслуживает немножко больше любви, чем сейчас.

В любом случае, надеюсь, что вы все получили удовольствие от новой главы!
В любом случае, надеюсь, что вы все получили удовольствие от новой главы!

Ты загрузил шестнадцать тонн — вот твой итог,

Ты стал на день старше и больше твой долг. 

Не зовите, принцессы — я не приду,

Я душу в ломбарде заложил за еду.

Я с криком проснулась — пот с моего лба стекал на нос, когда я резко вскочила. Только что я убила кобылу в своём сне. Она превратилась в вязкую жижу, когда дезинтегрирующая магия из моего пистолета прогрызла отверстие в её визжащем теле. Я опустила голову к задним ногам и схватилась за щёки передними копытами, стараясь успокоить своё дыхание. Я стала остывать, когда почувствовала нежное, умиротворяющее прикосновение к своей гриве. Я, должно быть, выглядела ужасно, потому что взгляд Блэкджек говорил сам за себя.

— Кошмар? — просто-напросто спросила она, очень медленно проводя внутренней стороной копыта по моему затылку.

Оказавшись наяву, я попыталась забыть картину со столь правдоподобно умирающей кобылой, и кивнула.

— Я… я убила кого-то во сне, — тихо произнесла я. — Я никого не убивала вчера, а теперь меня одолевает чувство вины. Я такая глупая.

Блэкджек вскинула бровь, взглянув на меня.

— Серьёзно? Ты ведь понимаешь, кому ты это сказала, а? — спросила она со своей маленькой, самоосуждающей улыбкой. Это не сработало, и улыбка сошла с лица. — Послушай, ты знаешь в чём разница между ними и нами? — спросила она, сухо и со всей серьёзностью. Я медленно потрясла головой. — Они выстрелили первыми.

— Никому бы не пришлось умирать, если бы мы остались в Хуфингтоне, — прошептала я, сжимая свою голову.

— Да, им бы не пришлось. Но пришлось бы кому-то другому. — сказала Блэкджек с ласковой твёрдостью, как мама, преподающая жеребёнку тяжёлый урок. — Мы пошли на север, потому что ты так решила. Ты берёшь на себя ответственность за пони, которые погибли вчера, я вижу в этом смысл, но ты не виновата. Они напали на нас.

Я сделала несколько медленных вдохов, пытаясь заставить язык сотрудничать со мной. Некогда податливая мышца обратилась камнем в моём рту — потребовались согласованные усилия, чтобы подобрать правильные слова.

— Значит так ты справляешься с этим? — спросила я после долгой паузы. — Говоришь себе, что они сами виноваты?

Блэкджек ответила мне тяжёлым взглядом — я почувствовала знакомую волну ненависти к самой себе, которая омыла меня как горький утренний прилив.

— Нет, не так. Я думаю, что у каждого пони есть свои причины делать то, что они делают. Пока они не причиняют боль кому-то, кто не может защитить себя, меня это не касается. Но как только они выстрелят в меня или моих друзей — пусть не уповают на лучшее. — она слегка улыбнулась. — Просто им не посчастливилось прицелиться в кого-то, кто так хорош в самообороне.

— Я не хочу убивать пони. Я вообще не хочу убивать кого-либо, — я шмыгнула носом. — Я думала, что всё закончилось, когда ты и Дарительница Света… — я замолчала. — Богини, я, должно быть, звучу как полная дура.

— Нет. У тебя правильная позиция. Но я сомневаюсь, что пустошь когда-нибудь исчезнет. Не полностью. И пони, убивающие других пони. Хорошие пони пытаются остановить это. Пытаются отыскать причины их агрессии. Найти какой-нибудь другой способ. Всё, что можно достигнуть простым убийством, это труп. Это не заставляет пони учиться на собственных ошибках. Поступать лучше.

— Как ты? — спросила я, а затем почувствовала как ухудшилось её настроение. — Прости.

— Я кое-чему научилась. Вещам, о которых рассказываю сейчас тебе, — призналась она, продолжая гладить мою грязную гриву. — Отнять чью-то жизнь — никогда не просто. Мне не нравится драться и убивать. Я хороша в этом, но предпочла бы заниматься чем-нибудь ещё. — сказала она, подмигнув мне, но в этом не было чего-то пошлого. 

Её улыбка увяла, когда она продолжила.

— Убийство гигантского радскорпиона или яо-гая это одно. Ты знаешь, что это борьба за выживание. В этом есть что-то очень простое — в борьбе с чем-то, что хочет просто убить тебя и съесть. Ты не думаешь об этом. В этом нет злобы. Просто что-то голодное занесло тебя в своё меню.

— А когда пони перестанут убивать? — спросила я.

Она не сразу ответила, её эмоции смешались в ядовитое рагу сожаления, досады и самоотверженности как кусочки сгоревшей резины, кипящие в чане с радиоактивными отходами и сточными нечистотами.

— Когда ты будешь сражаться, так долго, чтобы им расхотелось убивать тебя. Иногда это означает, что убитыми должны быть они. Я не начинаю драку, я её заканчиваю. А я очень, очень хорошо умею заканчивать её, — она замолчала, мрачно сжав губы.

Меня внезапно осенило, что пони практически считали себя хищниками, вершиной пищевой цепочки. Давным-давно мы были стадными животными. Мы всегда были и всегда будем, в конечном счёте, добычей, потому что по своей природе мы оставались травоядными. С… небольшим добавлением мяса в рацион, когда это было необходимо. Я лично не могла представить свою жизнь без бекона. Но забой рад-свиней не подразумевал активный поиск добычи для её уничтожения. Такое мышление предназначалось для грифонов, минотавров и адских гончих. Но не пони. Только не пони.

Я глубоко вздохнула.

— Нет, ты права, — призналась я. — Я беру на себя ответственность за их смерть. Даже не смотря на то, что их убили Бабблгам, Глиттер и ты. — Я нахмурилась от собственных мыслей. — Мне нужно быть более активной в следующем бою. Я не могу больше стоять на месте и позволять другим сражаться за меня.

— Это… было бы довольно таки полезно, — сказала Блэкджек, мягко потрепав мою гриву. — Я имею в виду, ты не должна сражаться, если не хочешь.

— Я не должна? — спросила я.

Она потрясла своей головой.

— Я не собираюсь заставлять тебя драться и убивать, Треноди. Не мне решать это. Если ты не хочешь, то мы найдём другой способ. Но было бы здорово, если бы кто-то прикрывал мою спину, когда Глиттер и Бабблгам будут заняты. — Она подарила мне одну из своих простых улыбок. Ту, из-за которой началось что-то странное в моём желудке и где-то между задних ног. — Но не начинай бой, если знаешь, что не сможешь в нём победить. Ты знаешь каково быть застреленным. И полагаю, что это не тот опыт, который ты хочешь повторить, м? — спросила она. Я покачала головой.

— Теперь, прежде чем мы отправимся в Фолд, нужно поискать тебе броню, — объяснила Блэкджек, вставая с кровати, и наклонилась вперёд, выгнув спину. Я почувствовала, что мои глаза путешествуют по изгибу её спины к бё… нет! Плохой мозг! Нет, нет!

Я покрутила головой из стороны в сторону и пошевелила крыльями. 

— Ладно. Я не собираюсь снова ложиться спать в ближайшее время, так что…давай посмотрим, сможем ли мы найти что-нибудь подходящее.

---

— В смысле ничего не подходит? — крикнула Блэкджек через ванную перегородку спустя час. Мы перебрали кучу снаряжения, конфискованного у Тимберджеков. Ненужные же нам вещи был готов забрать Пайн Сап, чтобы восстановить торговый пост. Не знаю как, но я пришла к выводу, что для самой кривой тошки в пустоши найти броню и боевые сёдла практически невозможно — они не соответствовали моему размеру. Либо снаряжение было слишком коротким и не предоставляло достаточной защиты для моих долговязых ног, либо слишком большим и затрудняло рысь, не говоря уже о полёте.

— Ну, что я говорила, ничего не подходит! — отвечала я с покорным вздохом.

— Знаешь, я ведь могу… — начала говорить Блэкджек.

— Вот так всегда! Я клянусь, мама бы держала меня в детском комбинезоне, если бы могла! — скулила я от гнева и разочарования.

— Но я знаю…

— И даже когда я стала сама по себе, то всё равно не смогла найти ничего подходящего! Только свой пыльник, который, как оказался, никак не помогает мне противостоять пулям! Это невозможно! — фыркнула я.

Блэкджек не отвечала около минуты.

— Эм… — начала она говорить.

— Я просто глупая, уродливая, кривая тошка, и из-за этого поиск подходящей мне брони будет огромной занозой в заднице, большей чем что-либо ещё в этом идиотском путешествии! — Суммировала я свои проблемы с одеждой.

В ответ Блэкджек кинула мне в лицо что-то зелёное и искрящееся. Я посмотрела вниз на платье и взяла его, смутившись.

— Блэкджек, это не броня, — произнесла я, глядя на одежду. На ярлыке внутри было написано КП и изображена стилизованная шляпа.

— Ага, ну… это уже дно бочки, — ответила она. — Ладно, не беспокойся. У меня здесь ещё есть какие-то тряпки, правда в них что-то ползает.

— Я беру его, — ответила я сразу же, не желая, чтобы тряпку со вшами бросили в меня. — Должно быть, это абсолютно худшая броня в пустоши, — пробормотала я, не желая признавать, что, возможно, ТОЛЬКО возможно, это платье будет хорошо выглядеть на мне, возможно.

—Тебе нужны тряпки? У меня есть. Тебе с блохами, клещами или вшами? — спросила Блэкджек.

Я пригляделась. Видимо, какая-то кобылка одевала это платье на вечеринку в честь своей кьютимарки — оно было с зелёными блёстками, кружевами и тафтой. Такая ужасно непрактичная вещь, как оказалось, выдержала двести лет пустоши. Мягкая, тёмно-зелёная одежда засверкала блёстками, когда я перекинула единственный широкий ремешок через своё правое плечо. У платья практически отсутствовала спина, что идеально приходилось моим крыльям, но имелся дополнительный пояс под гривой. Он помогал платью обхватить мою грудь, не смотря на то, что левое плечо оставалось голым. Я оглянулась назад — подол облегал мои бёдра, заставляя выглядеть их полнее. Мда. Я… хм.

Дверь открылась, Блэкджек смотрела на меня несколько секунд. Она сразу же ухмыльнулась.

— Хей, — сказала она голосом, который заставил меня одновременно опасаться и трепетать.

Мои щёки покрылись огнём, когда я посмотрела на Блэкджек.

— У нас есть зеркало? — спросила я, демонстративно глядя на пол. Не уверена, что могу смотреть ей в глаза прямо сейчас.

Она выглянула из душевой.

— Думаю… да!

Я медленно выбралась из кабинки, которую использовала для переодевания, и присоединилась к Блэкджек у зеркала. Глядя на своё отражение, я опустила голову и прикусила губу. Странно. Кто-то взял кобылку с моими формами и окрасом, и сделал её, вроде как, милой! Я посмотрела на Блэкджек, когда почувствовала что-то слегка тянущее за мою гриву. Её маленький рог загорелся, скручивая мою грязную белокурую гриву — она улыбнулась мне.

— В общем, да. Ты права. Это не броня. Но иногда стоит иметь что-то, что ты можешь надеть и остановить бой, прежде чем он начнётся, — мягко произнесла она, распустив грязный пучок гривы вокруг моих плеч.

А затем я начала плакать. Я не могла смотреть на кобылку в зеркале. Кобылка в зеркале была слишком красивой. Слишком красивой, чтобы какая-то жестокая кобыла держала от неё свои копыта подальше.

Глаза Блэкджек в тревоге расширились.

— Воу, воу, воу! — Она сразу же потянулась ко мне, чтобы обнять, но я остановила её своим копытом. Прямо сейчас в моём списке желаемого не было места для объятий. — Что не так? Ты не настолько уродлива в нём, — произнесла она, тщетно пытаясь перевести всё в шутку. Её улыбка растаяла, а брови нахмурились. — Что не так? — повторила она, чуточку серьёзней.

— Я выгляжу слишком красивой, — произнесла я, слёзы спускались по моим щёкам. — Прямо как говорила моя мама, отправляя меня к той кобыле. Как она всегда говорила. С-слишком к-красивой, — заикалась я, пытаясь вылезти из платья. Я просто не могу быть красивой кобылкой. Это всё платье, оно красивое.

— Верно, — произнесла Блэкджек, левитируя от меня платье — холодная ненависть, сочащаяся через неё, вместе со знакомым самообвинением, начинала причинять мне боль. Отлично, теперь она чувствует себя дерьмом, потому что я была глупой. Хорошая работа, Треноди. Охуенный способ заставить своих друзей чувствовать себя любимыми и полезными. — Мы всё уладим, Треноди. Когда ты будешь готова, — пробормотав, она подошла и нежно потрепала мою гриву, слегка улыбнувшись. Затем она оглянулась на груду вещей. — То, что я пыталась сказать раньше — Грейс научила меня заклинанию изменения. Думаю, что смогу ужать часть этих вещей, чтобы они соответствовали… как ты выражаешься? Кривой тошке?

Я наградила её небольшой улыбкой.

— Это помогло бы чуточку лучше. Прости, что не позволила тебе договорить сразу. Там остался набор кожаной брони, думаю, что мы могли бы легко в нём проделать прорези для моих крыльев. — произнесла я, указывая на душевую.

— Ты уверена? — спросила она, подняв чудовищную пародию на защитное снаряжение. — Бандажи и шипы. Классический рейдер. Не-е-е? Точно не хочешь? — сказала она с жеребячьей ухмылкой, держа до ужаса непрактичную броню в воздухе передо мной.

— Точно, потому что совсем не хочу, чтобы меня застрелили в следующем поселении правильно-мыслящих пони, с которыми мы столкнёмся. Или потому, что ты захочешь, чтобы я связала тебя и называла Литлпип? — спросила я с неуверенной ухмылкой в ответ.

Она расслабилась, когда я рассмеялась.

— Не. Это я уже проходила, — сказала она с улыбкой, откинув подобие брони в сторону и подняв кожаную. — Давай посмотрим как сильно я смогу это уменьшить, — пробормотала она, магия её рога окутала броню. Пять минут спустя, у меня был комплект усиленной кожаной брони, который сидел на мне гораздо уютней, чем я себе представляла… а рог Блэкджек дымился.

— Горячо! Горячо! Горячо! — шипела она, пытаясь остудить свой крошечный рог размахиванием копыта.

Я наклонилась и подула на её маленький рог и лоб.

— Помогает? — спросила я, ухмыляясь ей. Я позволила своему лицу расслабиться в лёгкой улыбке. — Спасибо, за помощь, Блэкджек.

К моему удивлению, она покраснела. Я не думала, что она может краснеть!

— Ну, это то, что я люблю делать, — пробормотала она. — Это и ещё не портить всё к хуям.

— Ты прекрасно справляешься с тех пор, как мы покинули Хуфингтон, — признала я, натягивая свой пыльник поверх новой брони. — Итак… может нам стоит разбудить Глиттер и Бабблгама? — спросила я, бросая беглый взгляд своему отражению в зеркале. Я выглядела как обитатель пустоши. Возможно даже как симпатичный обитатель, из-за того, как броня, облегала мои бёдра. Но это я как-нибудь переживу.

— Да — сказала она, покидая комнату. — Кроме того, я не могу дождаться, когда услышу твой план — сказала она мимоходом, исчезая на лестнице.

Я моргнула. 

— Подожди. Что? — Ох, план! План!

…я обречена.

---

Мы нашли Глиттер в её «бизнес-люксе», посапывающую на куче очень чистых матрасов. Не знаю, складывали ли сюда тимберджеки самые чистые подстилки, или их лидер, кем бы он не был из тех мёртвых пони внизу, в самом деле был чистюлей.

— Глиттер, — сказала я, слегка потрясывая свою подругу за плечо. — Пора вставать!

Глиттер посмотрела на меня, открыв один фиолетовый глаз и, используя магию, ударила меня подушкой.

— Ещё десять минут… — застонала она.

— Глиттер, где Бабблгам? — беспечно спросила Блэкджек, выглядывая из-за меня.

Моя фиолетовая подруга немедленно вскочила и задвигалась.

— Я встала! Я встала! Я готова идти! — сказала она, её грива стояла дыбом, пока она спускалась с кучи. Мне было любопытно, где запропастился наш земной симпатяжка, но Глиттер была на грани паники. — Где он? Айвар не напал прошлой ночью, нет? Ох, божечки, — забеспокоилась она.

Я наклонилась и обняла её голову копытами, теребя за щеки.

— Нет, никаких нападений. Его просто не было здесь, когда мы пришли, чтобы разбудить тебя. Хочешь поискать его с нами? — спросила я. Глиттер кивнула так быстро, что я чуть не свалилась с копыт. Я не была уверена, что нашло на мою фиолетовую подругу. Бабблгам более чем способен постоять за себя!

Мы, с Глиттер и Блэкджек, скитались по верхнему этажу мотеля в поисках Бабблгама.

— Когда соберёмся вместе, то поговорим о плане Трен, — произнесла Блэкджек, пока мы искали. Я предположила, что у высокого земного пони не было… приветики!

Три кобылы застыли при виде внутреннего дворика снизу. Бабблгам нашёл достаточно большую для себя бадью, и в данный момент принимал ванну. Его роскошная грива розового цвета была вычесана и струилась, пока жеребец работал над своей холкой куском мыла. Вода стекала каскадом с его мускулистого, подтянутого тела — я почувствовала своими крыльями тот странный зуд, что испытывала прошлой ночью.

— Я… — начала я, просто уставившись на довольно впечатляющую демонстрацию влажного тестостерона передо мной. — План? — слабо пробормотала я. Единственный план, который в этот момент не покинул мою голову заключался в том, чтобы понять, каков Бабблгам на вкус. Этот зад. О, мои богини.

— К чёрту план. План в том, что мы останемся здесь, — ответила Блэкджек, бегая глазами по его формам. Я уверена, что даже Глиттер могла чувствовать волны похоти и страсти от Блэкджек. Это было как стоять рядом с источником испорченности.

Фиолетовая аура захватила нас обоих и со вспышкой мы были небрежно выброшены из мотеля.

---

— Итак, Треноди, — сказала Блэкджек, несколько сосновых иголок всё ещё торчали в её гриве, пока мы шли по дороге к северу от Трёх Рек. — Каков план?

Я постаралась не глядеть на неё, когда она прервала мои грёзы с участием задницы Бабблгама. Глиттер убедилась, что мы с Блэкджек пойдём спереди, и я наслаждалась этими грёзами! 

— Я… ну, хм, — я на секунду нахмурилась, взвешивая свои варианты. — Честно говоря, у меня есть ощущение, что нас скорее всего снова будут трясти тимберджеки, если они ничем не отличаются от тех, с кем мы столкнулись здесь. Много крышек мы у них не нашли, и они могут что-то заподозрить, если мы попытается купить вход в Фолд оружием их мёртвых друзей.

— Да-да, — произнесла она, взмахнув копытом. — С этим-то всё в порядке, но я имела ввиду… как там это слово… стратегически? Стратегический план? Мы собираемся просто пройти, не создавая проблем, или будем исследовать локацию за локацией, убивая всех, кто посмотрит на нас боком, пока мы ищем профит и развлечения? — спросила она с ухмылкой, глядя на меня сверху.

— Сначала, я хотела бы убедиться, что они не работают с работорговцами, — твёрдо сказала я. — Это идёт вразрез со всеми моими убеждениями, не говоря уже о моих клятвах как Последователя. Тем не менее, что касается деталей… я работаю над этим. У меня такое чувство, что эти пони не совсем готовы слушать, как мы превозносим магию дружбы, — горько ответила я.

Бабблгам позади нас фыркнул.

— Ну, попытаться разобраться в положении дел звучит как неплохая идея. Найдём кого-нибудь не из Тимбержеров и расспросим о ситуации в Фолде? — предложил он.

— Пайн Сап сказал, что Тимберджеки появились несколько лет назад и взяли под контроль всю местную "траву". Я предполагаю, что это имеет большое значение для местных, — сказала Блэкджек, осматривая деревья вокруг нас. — Нам нужно увидеть как они работают. Представляют ли они из себя обычную, локальную банду или являются частью чего-то большего? Назовите меня параноиком, но всегда кажется, что всё в конечном итоге связано.

Учитывая то, через что она прошла, я не могла винить её. Я надеялась, что это просто местная проблема. Деревья вокруг нас действительно были красивыми. К югу от нас многое было мертво и в запустении, так что вид чего-то зелёного и растущего был как бальзам на душу. Далеко к северо-западу поднималась самая большая гора, которую я видела; нетронутая белая вершина, которая стояла в отдалении от других гор в хребте. Я могла только предположить, что это была Гора Хуф.

— Ну, объединяются — это то, что обычно делают большие плохие группы глупых пони, да? — спросила Глиттер Бомб, пока она и Бабблгам шли рядом со мной и Блэкджек.

Я нахмурилась.

— Что ж, Блэкджек, обсуждать со мной тактику почти так же полезно, как спрашивать о методах психологической атаки. Но… если тимберджеки так плохи, как описал их Пайн Сап, и если у них есть связи с Семьёй, то я хочу прикрыть эту лавочку. Но я бы предпочла сделать это таким образом, чтобы по пути не убивать невинных пони, которые просто пытаются зарабатывать на жизнь. Если нам придётся сразиться, то мы сразимся как хирурги, вырезающие рак, а не какие-нибудь бродячие бомжи, которым всё равно по кому стрелять.

— Ты ведь понимаешь, что они оба вооружены гранатами, верно? — спросила Блэкджек, кивнув назад через плечо.

— Эй, некоторые из них не смертельны, — напомнил ей Бабблгам.

— А Каледония научила меня заклинанию, которое заставляет пони делать баиньки, — добавила Глиттер.

Я оглядела текущее вооружение Бабблгама и была вынужденно согласиться с изначальным заключением Блэкджек. Мы действительно не были готовы к операции. Не с охотничьим дробовиком Бабблгама, полицейским дробовиком Блэкджек и гранатами Глиттер… о, богини, мы были вооружены как бомжи-убийцы.

Блэкджек наклонилась и подтолкнула моё плечо, 

— Это будет весело!

О, богини… она была не просто вооружена, как бомж-убийца, она была одной из них!

— Окей, значит, наш план — это ранить как можно меньше пони. С нашим оружием. А потом… мы освободим рабов? И профит? — пробормотала я с тревогой. О, это должно было пройти гладко.

---

Фолд был расположен в небольшой, но живописной долине, рядом с широкой тесьмой реки, протекающей вдоль западной стороны города. Деревьям совсем не мешала большая часть зданий, некоторые из них прорастали через крыши и создавали своеобразный лабиринт руин, порождая проблемы для прохождения дальше. То, что осталось от поселения, было разделено, кажется, на большой лесопильный цех рядом с рекой, городскую площадь, которая выглядела относительно свободной, и несколькими акрами зелёных равнин, тянущимися на север. 

Огромный рекламный щит гласил:

«Добро пожаловать в Фолд, родину прекрасных продуктов из конопли!»

На вид расслабленный, земной пони на выцветшем знаке держал коричневую ткань в одном копыте и коричневую верёвку в другом.

Мы все укрылись в старом здании, что называлось «Неплохие травы Три Хаггер». В магазине воняло хуже, чем в любых других зданиях, которые мы выбирали для остановки раньше, но он давал нам хороший обзор на весь город. Похоже, что Тимбереджеки с остальной частью населения были заняты вырубкой деревьев. Лесопильные мельницы на севере испускали дым, не похоже, что их забросили!

— Ну и ну, они создают пиломатериалы, — прокомментировал Бабблгам, глядя на город снизу через пару биноклей, вытащив их из своей сумки. — Это… очень умно. Если у них получится вырубать деревья в значительных количествах, то во многих местах они смогут продавать это за мешки с блестящими крышками.

— Но зачем они вырубают деревья и перезапускают лесопилку? — спросила я, искренне запутавшись. — Я думала, что этим местом должны заправлять ужасные работорговцы?

Блэкджек рассмеялась рядом со мной.

— Ну, вон с той башней ПОП, могу поспорить, что они перестали заниматься рабовладением ровно в тот момент, как Литлпип открыла небо, Трен, — сказала она, указывая на массивную металлическую башню далеко на севере в конце долины.

— Получается, что они работают… вместе? — спросила я. О, Богиня Луна, прости нас! Мы только что собирались убить ни в чём неповинных пони!

Глиттер Бомб нахмурилась, потрясла своим хвостом, и затем левитировала собственный розовый бинокль из дебрей её хвоста с бантиком. — Я бы не была слишком уверена в этом, Треноди, — Я повернулась, чтобы посмотреть на свою подругу. — Почему земные пони делают всю работу, пока единороги стоят рядом с сердитыми взглядами и оружием?

Я посмотрела через бинокль Бабблгама на сцену, развернувшуюся передо мной. Как я упустила это? Земные пони представляли из себя пёструю и неприятно-выглядящую толпу в тяжёлых фланелях, джинсовой ткани и кожаной броне, что вероятно обеспечивала бы скромную защиту от среднестатистических невооружённых коллег. Несколько из них были со странными пистолетами и варминт-винтовками, но большинство было вооружено топорами и бензопилами. Единороги, в тоже время, носили опрятно выглядящую, чёрно-голубую броню и чистые, элегантные карабины. Земные пони может и превосходили единорогов количеством в соотношении пять к одному, но в бою я знала, на кого бы я поставила.

На подвесном мосте, с краю мельницы, я заметила розового жеребца-единорога в причудливой шляпе, идущего вместе с высокой, косматой земной кобылой коричневого цвета — к её спине был привязан топор. У единорога была какая-то нездоровая улыбка во время разговора. Земная пони вовсе не улыбалась, её глаза часто оглядывались на рабочих во дворе мельницы под ней. Хм.

— Однако это странно, теперь, когда ты упомянула об этом, то что хорошее оружие только у единорогов, а у земных пони только топоры и бензопилы, — мрачно добавил Бабблгам. — Что охраняют единороги?

— Ну, им, похоже, нравятся эти здания, — обыденно сказала Блэкджек, указывая копытом в сторону ряда теплиц. Неприлично огромное количество охранников-единорогов патрулировало в окрестности.

— Они просто выращивают кучу очень вкусной моркови? — предложила Глитер Бомб. Фу, морковь.

— Я не знаю, Глиттер, — сказал Бабблгам, окидывая взглядом теплицы. — В них что-то важное. Я имею… вряд ли кто-то будет просто так заставлять большую часть своей охраны следить за чем-то бесполезным, — мрачно произнёс он. —То есть, я не думаю, что они там держат гидру или что-то ещё, но там точно есть что-то, что стоит защищать.

В моём разуме по щелчку всплыли целые плантации вишни. Это стоило того, чтобы защищать!

— Кто, черт возьми, будет держать гидру в стеклянном здании? — спросила Блэкджек , подарив Бабблгаму недоумевающий взгляд.

— Я не знаю. До меня доходил слух, что одну держали во Флэнке, так что… ты расскажи мне. — невозмутимо ответил жеребец, его розовые глаза встретились с красными.

Глаза Блэкджек сузились, когда она посмотрела на него.

— Ты уверен, что мы раньше не встречались? — спросила она.

Бабблгам закатил глаза. 

— Как уже говорил — я просто скучный торговец, — сказал он, возвращаясь к разбитому окну, чтобы посмотреть на город. Мне не понравилось, что он только что соврал. Кем был этот жеребец? Я знала, что он нечто большее, чем просто симпатичное личико. И задница. Богини, эта задница…

Я почувствовала, что меня схватила знакомо-щекочущая магия Глиттер и поставила с другой стороны от Блэкджек. Я показала ей свой язык.

— Что?! — спросила я. — Я просто планировала. — Глиттер ничего не сказала, но указала копытом на свои глаза, затем на меня, на Бабблгама и снова на себя. — Не то планировала!

— А что ты планировала, хм? — спросила Блэкджек. Её голос был гладким как карамель, но эта знакомая напряжённость сочилась через эмоции. — Какие будут указания, Капитан?

— Спустимся к ним и зададим вопросы. Представимся торговцами.

— Если мы торговцы, то что мы продаём? — парировала Блэкджек. — Для этого у нас очевидный недостаток товаров и браминов.

— Хорошо, наёмники? Ищем работу? То есть, Бабблгам выглядит чрезмерно пугающим с тем небольшим арсеналом, что у него есть, — ответила я, указывая на всё ещё сломанный гранатомёт.

— О, да. Очень грозный, — мурлыкая, сказала Блэкджек жеребцу. Бабблгам покраснел от внимания, и Блэкджек исчезла в фиолетовой вспышке. Через секунду дверь в кладовую открылась и она вышла оттуда с ведром на голове и шваброй на плечах. — Как ты делаешь это? — спросила она у Глиттер.

— Делаю что? — ответила Глиттер Бомб, вклиниваясь между Блэкджек и жеребцом.

Лучше мне сменить тему, пока они не устроили дуэль за честь Бабблгама… хотя, если бы они это сделали и вырубили друг друга, тогда я бы… нет-нет-нет! Я сразу же промямлила,

— И у нас есть аликорн, которых я там не видела, когда смотрела раньше. Это может быть в нашу пользу!

— У нас есть аликорн? — спросила Глиттер. Моё копыто встретилось с лицом.

— Хорошо. Три прилично вооружённых наёмника. Ты можешь быть нашим разведчиком. Это объяснит то, что ты не вооружена до зубов, — сказала Блэкджек и кивнула. — Хочешь, чтобы я была ответственной? В конце концов, я единорог.

— Каким образом ты им это скажешь? — призадумалась Глиттер, убирая своей магией чёлку Блэкджек, — Вот тут! Он же крошечный как шишка.

— Он не крошечный. Он компактный, — надулась Блэкджек.

— Хорошо, с этими ребятами на самом деле может быть лучше, если ты возьмёшь инициативу на себя, Блэкджек, — сказала я через секунду.

— Ладно, — сказала она, слегка кивнув. — А ты держи ухо в остро и гляди в оба — смотри, что можешь обнаружить. Может быть ты столкнёшься с чем-то, что мы можем использовать. Узнай, что у них здесь за махинации и есть ли способ исправить это, не убивая всех и взрывая весь город, — сказала она, а затем остановилась, когда увидела мой безжизненный взгляд. — Что?

Если её послужной список ещё что-то значит, то, вероятно, именно это мы и сделаем. — Давайте просто пойдём, — сказала я. — И я ткну тебя, если что-то пойдёт… не так.

Мы прокладывали свой путь по разбитым бетонным улицам прямо к мельнице. Трава, настоящая живая трава, прорастала между сломанными плитами. Вход в город представлял из себя очередной трейлер. Блэкджек подошла к нему в открытую, с улыбкой во все зубы и пронзительным взглядом.

— Стоять! — прокричал кто-то, у меня было отвратительное ощущение, нахождения под прицелом оценивающих нас единорогов. — Откуда вы? — с вызовом спросила земная кобыла серого цвета.

— Тиклмус, — солгала Блэкджек. — Неприятностей не ищем. Только какой-нибудь бартер и небольшую работу.

Земные пони о чём-то переговорили.

— Вы проделали далёкий путь от гор, — крикнула кобыла.

Блэкджек сделала паузу и нахмурилась. 

— О чём ты говоришь? Тикл на побережье.

Охранники немного расслабились.

— Фолду всегда пригодятся хорошие работники. Вы можете обменять свои крышки на наши акции в магазине. Сертификаты — единственное, чем мы торгуем, — сказала серая кобыла. — Если вам это не нравится, то можете разворачиваться.

— Хорошо. Хорошо, — сказала Блэкджек. Рога двух единорогов одновременно засветились и они без усилий подняли трейлер. Я была слегка впечатлена. Я слышала, что только Дарительница Света способна поднять что-то настолько тяжёлое. Мы осторожно прошли — я мучительно осознавала, что в любую секунду фургон мог упасть и превратить Треноди в варенье. Когда мы оказались внутри, трейлер опустили обратно на место.

— Итак, есть здесь какая-нибудь работа для группы наёмников? — спросил Бабблгам, демонстрируя серой кобыле одну из своих победных улыбок.

Она сделала паузу и прямо-таки покраснела, прежде чем сильно потрясти своей головой.

— Мне не известно об этом. Поговорите с Баззсоу. Она здесь за главную. Я проведу вас к ней, — сказала она, а затем подарила Бабблгаму маленькую скрюченную улыбку, как будто не научилась выражать эмоции. — Может быть потом выпьем?

Я могла слышать рычание Глиттер Бомб, подобное дозвуковому гулу. Ладно, может быть Бабблгаму не следует принимать её предложение выпить…

— Звучит неплохо, — невзначай ответил Бабблгам. Богини, он скоро умрёт. Глиттер убьёт его.

— Меня зовут Бабблгам. А тебя?

— Базальт. Базальт Брейкер, — сказала она выразительно, затем её глаза скользнули ко мне, затем к Блэкджек, и я почувствовала от неё ядовитое, медленное отвращение… и что-то в глубине, за маской, скользкое и тонкое. Страх. — Надеюсь, вы надолго здесь задержитесь.

Я пнула Глиттер в голень, когда я почувствовала растущие гнев и ярость в своей фиолетовой подруге. Не сейчас. Я спокойно подумала. Всё же эти отвращение и страх, которые я чувствовала от Базальт, были интересны. Это из-за рога Блэкджек?

Около дюжины кварталов Фолда выглядели, если честно, одними из наиболее процветающих и одновременно удручающих сообществ, что я когда-либо видела. Большинство магазинов в деловой части города представляли из себя ночлежные дома, в которых мелькали десятки земных пони, выглядящие измученными и голодными. Большая часть из них курила трубки с обалденно пахнущей травой, готовила еду на небольших кострах, и в целом просто что-то ждала. Те, кто не был занят, в основном это были тимберджеки и хорошо вооружённые единороги, держались вместе, но небольшими группами в центре города. Там же было что-то вроде салуна, с яркой и весёлой музыкой, играющей пока гангстеры отдыхали внутри. Перед одним из магазинов была меловая доска с ценами на еду в акциях. Я понятия не имела об их обменном курсе, но цены выглядели чертовски высокими. Никто не должен брать сотню чего бы то не было за морковь! Очередь оголодавших земных пони тянулась от главной двери и исчезала за углом.

Я махнула крылом маленькому коричнево-белому жеребёнку земного происхождения, который смотрел на меня, пока Базальт вела нас мимо. Её мать быстро притянула её к себе, когда мы проходили, в глазах кобылы были страх и смятение. Что ещё за эксплуатация тут была? Сто акций за морковь? Семьдесят пять сертификатов за воду? Воду?! Здесь есть, чёртова река! И они платят за воду?

Я подбежала поближе к Блэкджек и прижала своё лицо к её уху.

— Обратила внимание на разницу между земными пони единорогами? — спросила я, хмурясь. — Они берут плату за воду!

Блэкджек взглянула на меня, а потом слегка улыбнулась Базальт.

— Хей. Базальт. Что за фишка с единорогами?

Мгновенная ненависть и страх вырвались из нашего эскорта. 

— Какая фишка?

— Только у них хорошее оружие. У меня глаз намётан, — небрежно сказала Блэкджек.

— Не обращай на них внимания. Ты здесь для работы. Работай. Получи зарплату. Вали отсюда, если тебе не нравится, — огрызнулась она. Блэкджек явно была неправильной пони для вопроса. Она оглянулась на Бабблгама и кивнула ему.

Он немножко поколебался, а затем подошёл к Базальт с другого бока.

— Эй, не нужно вести себя так, Биби — Биби? Он знает эту кобылку две минуты и уже придумал ей грёбанное прозвище? — Мы просто хотим знать что к чему.

Она моргнула и подарила Блэкджек с Глиттер прохладный взгляд. 

— Просто скажу, что если ты единорог, то тебе не о чем беспокоиться. Это всё, что я могу сказать.

— А что насчёт пегаса? — спросила я. Вопрос сорвался с моих губ прежде, чем я смогла остановить себя. Проклятие.

Она моргнула, как если бы произнесла общеизвестный факт.

— Ха-ха, хо-хо, кого это вообще ебёт? — ответила она, пожимая плечами. Мои уши поникли. Ох, так вот что это за город. — Всё, что имеет значение — это шишка на твоей голове. Если она у тебя есть, то беспокоиться не о чем.

— Но шишка на моей голове в зачастую, как бы, наоборот становится проблемой, — тихо произнесла Глиттер, подарив Базальт режущий взгляд. — Я не думаю, что она делает меня особенной. — сказала она как ни в чём не бывало.

— Поверь мне. Местные буду считать тебя чрезвычайно особенной. Ты будешь… — она внезапно замолчала, когда её окружила золотая аура. Глиттер хватала меня своей магией много раз, превышая разумные пределы, но это сияние было, фактически, как мощный удар золотого копыта. Её рот с силой сомкнулся, когда она попыталась выбраться.

— Прошу прощения, — раздался позади нас милый, интеллигентный голос. Повернувшись, я заметила четырёх единорогов стоящих плечом к плечу. Все их рога светились одной и той же аурой. — Клянусь, что слышала как земная пони вела себя так, словно у неё есть право на мнение, — сказала угрюмая кобыла с кремовой шёрсткой и красной гривой, всё тело, осанка и улыбка которой кричали "Пизда!". Странно, их магия была не только поразительно одинаковой в оттенке, но и до ужаса яркой, слишком яркой. — Я надеюсь, что она не вызвала у вас неправильное представление, — произнесла она сладко Блэкджек, их красные глаза ненадолго сцепились.

О, я думаю, что она произвела правильное представление. Я хотела поговорить, но поняла, что прямо сейчас мой рот могут так же просто захлопнуть как и бедную Базальт.

— Нет. Теперь отпустите её, — сразу подала голос Блэкджек. Красногривая кобыла взвела брови, Блэкджек добавила, — Пожалуйста. — Она поджала губы, а затем посмотрела на подвешенную Базальт. Её рубиновые глаза сузились, и затем последовал резкий щелчок и приглушенный крик кобылы. Затем золотое свечение, разделяемое между четырьмя рогами, исчезло. Базальт рухнула в один миг, стиснув зубы, явно пытаясь не зарыдать, поскольку её левая передняя нога имела теперь дополнительный сустав, которого раньше там не было.

Я подбежала к Базальт, игнорируя квартет единорогов. Глиттер бросилась за мной за мной, когда я осторожно осматривала её ногу.

— Тебе не стоит о ней заботиться, — сказала главная кобыла. Её голос был сладким как сахарин, но эмоции под маской были полны отвращения и нездорового веселья. — Земные пони очень сильны. Даже со сломанными конечностями. — фыркнула она, — Они не настолько чувствительны к боли как настоящие пони.

Мне хотелось что-нибудь сказать. Я чувствовала, что должна сказать что-нибудь. Кем, чёрт возьми, считают себя эти пони, раз просто так ломают чью-то ногу, а затем ещё смотрят на свою жертву словно она не лучше, чем рад-таракан? Я сжала зубы и вытащила из седельных сумок лечебное зелье, не смотря на слова кобылы. В пизду её.

— Я Последователь, — резко произнесла я, потянувшись и поставив зелье перед Базальт, поскольку приготовилась вправлять ей ногу. Хорошо. Я уже видела как это делали, я смогу это сделать. — Я сама решаю о ком мне заботиться. — Я вытащила небольшую шину из припасов в своих сумках, а также чистую ткань.

— Она имела в виду, что следует за мной, — сразу поправила Блэкджек. — Упёртая. Ну вы знаете этих пегасов, — произнесла она, нахмурившись в мою сторону.

Очевидно, что единорог не знала, но, честно говоря, её это больше не заботило.

— Довольно, — просопев, произнесла она. Базальт, однако, смотрела на меня, явно ставя под сомнение мой внезапный альтруизм. И оказалась достаточно благоразумной, чтобы не спрашивать меня об этом перед единорогами.

Я передала Базальт ткань.

— Прикуси это. Будет… больно несколько секунд. — Базальт посмотрела на меня с тревогой, когда я положила своё копыто на её. Представив как белый, горячий поток боли от её переломанной кости перетекает в моё тело, я сжала зубы от наполнившей меня боли. Оу-оу. Ладно. Это… очень больно. Нужно пореже ломать кости.

Базальт сжала ткань ртом, а я потянула её ногу. Болезненный влажный хруст вырвался из конечности, вставшей на место — Базальт закричала через тканевую капу. Я забрала большую часть её боли, немного крови начало стекать по моей левой ноге, пока я пыталась облегчить её страдания. 

— Пей, — прохрипела я, накладывая шину. — Утром станет получше.

Квартет одинаковых, или почти одинаковых единорогов жутко уставился на меня. Что? Что-то не так, сеноёбы? Я кровоточащий пегас, который лечит пони по приколу. Отъебитесь. Удержав на мгновение дерзкий взгляд, я посмотрела на Блэкджек. 

— Простите, босс, я возмещу расход припасов позже.

— Не парься, — сказала Блэкджек, одарив рыжеволосую кобылку кривоватой улыбкой. — Я Рыбка. Это Трэн, Би Джи, и Джи Бомб. Мы просто наёмники, ищущие какую-нибудь хорошо оплачиваемую работу.

— Ну, я знаю, что Пекулиару всегда пригодится толковый единорог. И аликорн… — она взглянула на Глиттер Бомб, которая достала из своих седельных сумок солнцезащитные очки, раскрыла их щелчком и одела, скорчив небольшую, но надменную ухмылку. Стервозная кобыла покосилась на Бабблгама, и я почувствовала обычное вожделение кобылы к жеребцу ради жеребёнка, но в тоже время меня захлестнуло само-отвращением. 

— Какая жалость, — пробормотала она, а затем, задержав пару секунд на мне свой взгляд, отвернулась и пренебрежительно фыркнула. — В любом случае, отведи их к цеху и не задавай вопросов — если повезёт, Базальт, то я не стану ломать тебе ещё одну ногу.

— Конечно, Свитнесс. Никаких проблем, — произнесла Базальт тихим голосом, пытаясь сдержать страх и ярость. Эту суку звали «Свитнесс»? Да в ней столько же сахара как и в Циннамон. Если подумать, то она и мой самый нелюбимый фестрал выглядели поразительно похожими друг на друга.

— Пока-пока! — произнесла кобыла Блэкджек, состроив широкую улыбку и… пресвятые богини, она искренне вложила в эту улыбку симпатию к Блэкджек. Не знаю как, но это было даже хуже, чем быть пиздой 24/7. Она развернулась и вместе с тремя жеребцами ушла в сторону салуна.

Базальт смотрела на всех нас, четверых, со смесью трепета и замешательства. Её серо-голубые глаза остановились на мне.

— Ты истекаешь кровью, — мягко произнесла она, с трудом поднимаясь на копыта. — Ты истекаешь кровью, а мне не так больно как должно быть.

Я наклонила голову и посмотрела на рану, открывшуюся на моей левой ноге.

— Ничего страшного. Нам следует, вероятно, пойти с тобой к Баззсоу и Пекулиару. — сказала я, перематывая своё переднее копыто бинтом из сумки.

Блэкджек кинула убийственный взгляд в сторону салуна.

— Вот мы и встретились снова, Дейзи, — пробормотала она, проговаривая слова с холодным рычанием, что не лучшим образом сказалось на нервах Базальт. От неё потянуло страхом, но земная пони ничего не сказала.

— Мне тоже не понравилось её эмоциональное состояние, — сказал Бабблгам, подходя к левому боку Базальт. — Иди вперёд и опирайся на меня, Биби, — нежно предложил он. — Сейчас — это лучшее, что мы можем сделать для исцеления твоей ноги.

Глиттер Бомб подскочила к правой стороне Базальт. 

— Я тоже могу помочь. Мне жаль, что эта злюка сломала твою ногу, — сказала она, указывая своим рогом на её ногу. Мягкое, блестящее свечение фиолетового цвета окутало ногу кобылы — страх вспыхнул по всему телу Базальт, но её боль исчезла, когда Глиттер применила анестезирующее заклинание. — Кое-что, чтобы унять твои «ой»

— Я … ух. Точно. — сказала Базальт, полностью полагаясь на то, что произошло. — Ты не… — она начала говорить, но оглянувшись назад на единорогов замолчала.

— Всё верно. Мы не местные. Мы из Тиклмуса, — заявила Блэкджек одновременно твёрдо и вежливо. Базальт посмотрела на неё скептически, её страх уменьшился, но не исчез полностью. — Глиттер, — произнесла Блэкджек, пока мы двигались к лесопильному цеху. — Ты заметила что-нибудь странное в магии этих единорогов? — спросила она невзначай.

Глиттер сморщила лоб, сильно задумавшись.

— О! Они вроде как использовали магию вместе! Так же как мы когда-то использовали заклинание телевитирования с Каледонией и Драй Клин Онли!

Я взглянула на Блэкджек, запутавшись.

— Что в этом такого особенного?

Глиттер посмотрела на меня очень серьёзно. 

— Аликорны могут делать магию вместе только когда зелёные с нами. Иначе мы не сможем связать нашу магию. Мы просто делаем это в одиночку. Синим и пурпурным нужны зелёные, чтобы усилить наши заклинания! — сказала она с кивком. — Что означает, что если эти придиры могут такое делать, то они могут быть очень опасны для нас.

Блэкджек кивнула. — Это то, чего я боялась, — сказала она. — Можешь перестать поддерживать её, Глиттер. Мы приближаемся к посту охраны мельницы.

Мельница была заблокирована массивным ограждением из цепей. Как обычно, два единорога в блестящих чёрных и синих боевых доспехах стояли, когда мы приближались. Мне казалось, что я начинаю чувствовать город, и мне не нравилось то, что я чувствовала. Слишком много отчаяния и депрессии на мой вкус. Весь город нуждался во врачевании. Вот жеж.

Базальт помахала единорогу. 

— Мне нужно переговорить с Боссом и Пекулиаром, — прокричала она. Одетый в чёрное единорог кивнул, и на этот раз только у одного пони засветился рог. Тёмно-зелёный жеребец, с золотой магией, осторожно потянул магией колючую проволоку, давая нам возможность зайти внутрь. Но в этот раз защита была выставлена изнутри ворот, не снаружи. Странно.

Мы проследили за Базальт по рабочему двору пиломатериалов. Все пони вокруг нас натягивали бревна, укладывали срезанные доски, или использовали топоры и массивные пилы, чтобы отпилить небольшие ветви от упавших деревьев. Весь двор пах мокрым деревом и чем-то кисловатым. Это было не приятно.

— Кто-то пописал на дерево? — спросила Глиттер Бомб, сморщив свою мордочку от запаха.

— Зелёный лес всегда немного воняет. Помните, что эти деревья были живы до недавнего времени, — объяснила Базальт, когда мы рысили по двору. — Ты привыкаешь к этому через некоторое время. Хотя двор пахнет удивительно, когда мы получаем груз кедра. — Я ощутила лёгкое чувство расслабления от Базальт. Как будто бы струна, натянутая под весом птицы, балансирующей на этой линии, и расслабилась, когда птица поднялась в воздух.

Базальт привела нас в офис с надписью «Бригадир». Она постучала в дверь один раз, и спустя мгновения дверь распахнулась, розовая магия обернулась вокруг дверной ручки. Розовый жеребец с жёлтой гривой и в очень высоком цилиндре, моргнул нам. — Да? — сказал он Базальт, удивительно любезно, заставив её сбавить темп. Что-то в этом единороге внезапно заставило меня насторожиться, хотя он, казалось, был внешне одним из наименее угрожающих, которых я видела… вообще. Просто круглый, упитанный небольшой единорог в цилиндре.

— У меня есть несколько новобранцев, чтобы представить боссу, мистер Пекулиар, сэр, — сказала она, отводя глаза вниз, глядя на свои копыта.

Жеребец расплылся в широкой ухмылке, глядя на нас. Или точнее, когда он смотрел на Блэкджек и Глиттер. Я ожидала то же презрения, которое я получила от Свитнесс, но вместо этого почувствовала неправильность, исходящую от него, которую я никогда прежде не чувствовала у пони. Это был тихий холод, который просачивался из каждой поры. Та счастливая, гостеприимная ухмылка, вероятно, была такой же фальшивой, как его несочетающиеся глаза, один оранжевый, а другой фиолетовый, останавливающиеся на каждом из нас. Я была рада, что он едва обратил на меня внимание.

— Понимаю. Понимаю, — пробормотал он. — Ну, Баззсоу сейчас очень занята. Много бумажной работы и всё в таком роде, — сказал жеребец мягким, почти интимным голосом. Я не могла сделать шаг назад. Что-то в нём заставило мои перья чесаться, но я не могла точно распознать в этом что-то определённое. У него была уложенная, в стиле помпадур, грива и старый цилиндр, из-под которого тянулся локон. Блэкджек просто смотрела на него, слишком долго — я ткнула её в бок.

Блэкджек моргнула, а затем изобразила свою привычную ухмылку.

— Ну, несомненно у неё найдётся время для единорога, который ищет работу здесь. Вся моя команда — это закалённые наёмники. Мы даже немного пошумели с рейнджерами вблизи Портландии, пока шли сюда, — сказала Блэкджек, глядя на своё копыто. — Так что если она не хочет нас видеть…

Розовый жеребец приподнялся, на слове «Рейнджеры» — его выражение прояснилось с почти пугающей быстротой.

— Ай-яй-яй, и вы пережили встречу? — спросил он, выйдя на трап, на которым мы стояли. — Это довольно впечатляюще!

Блэкджек пожала плечами.

— Просто бизнес. Теперь ты позволишь нам встретиться с Баззсоу или нет? — спросила она, поворачивая голову таким образом, что промелькнул её маленький, — я имею ввиду компактный — рог.

Он не сразу ответил. Эта ухмылка, казалось, превратилась почти в детский восторг.

— О. Да. Наёмники. Да. Солидные наёмники. Да. — сказал он нежным голосом. — Как странно. Я был уверен… весьма-весьма уверен… что я знал все-при-все компании наёмников в регионе, способные потягаться с рейнджерами. Да. Весьма уверен. — Мой желудок скрутило как только он посмотрел на нас. Его глаза встретились с моими и я почувствовала… это было своего рода вторжение. Это заставило мой живот сжаться, и на мгновение его улыбка дрогнула.

Его лицо снова стало приторно-сладким, как только чувство пропало.

— Оу, простите мои манеры. Я Пекулиар, советник… Мисс Баззсоу, — Сказал он, медленно кивая. — Советую сделать ей одно. Советую сделать ей другое. Я умею советовать. — Промурлыкал он и снова кивнул. — Очень хорошо умею. Она руководит Тимберджеками, поймите. Я просто советую. — Затем он окинул взглядом Базальт. — Ох, что произошло с твоей ногой? — сказал он, беспокойство в его голосе было таким же плоским и фальшивым, как и его дружелюбие.

Базальт не ответила мгновенно, так что слово взяла Глиттер Бомб.

— Одна из ваших злюк по имени Свитнесс сломала её!

— О, боже! Она? — спросил Пекулиар с шокированным вздохом. Базальт по-прежнему не отвечала.

— Ты же знаешь, что она это сделала! — настаивала Глиттер. — Скажи!

Базальт слегка сжалась от слов Пекулиара.

— Это… это был несчастный случай, Пекулиар, — сказала земная пони серого цвета, сделав пару шагов назад от розового единорога. Она выглядела, словно практически ожидала, что Пекулиар переломает её исцеляющуюся ногу.

— Базальт? — спросила Глиттер, опуская уши.

— Ай-яй. Ну, я надеюсь, что этого больше не повторится. Так много… несчастных случаев с кобылой, которая только страдает, — ответил он. Его тёплая улыбка мгновенно вернулась, как будто он поменял одну маску на другую. — Ну, я покажу им остаток пути. От них не будет… проблем…

Его глаза, оранжевый и фиолетовый, сверлили меня, из всех пони, и я сновала почувствовала как скручивается мой желудок. Базальт резко кивнула и развернулась, хромая вниз, к коридору. — Что же, прошу, проходите! — сказал он, освобождая путь в офис Баззсоу.

Внутренняя часть была украшена тем, что я предполагала, было местной древесиной. Пахло кедром. Прекрасный аромат в украшенном деревом офисе заставлял чувствовать себя более чем уютно, как дома. Каждый предмет мебели выглядел так, будто он был вырезан вкопытую или вытесан из массивного дерева, одного из тех, с которыми работали снаружи в цеху. За самым украшенным столом в офисе сидела земная кобыла, с очень напряжённым и сварливым взглядом. Её грива представляла из себя серые дреды, они свисали на её правое плечо. Как и многие другие тимберджеки, она носила красную фланель, которая ужасно сочеталась с её тёмно-лавандовой шерстью.

— Мисс Баззсоу, — сказал Пекулиар, заставляя кобылу поднять на нас взгляд. — Базальт была достаточно любезна, чтобы сопроводить эту группу прекрасных пони, чтобы увидеть вас. Очевидно, что они ищут работу. Они наёмники. Да. Прекрасные наёмники. Они одолели несколько рейнджеров. За Портландией. Разве это не интересно? — пробормотал он.

— Разве тебе не нужно допрашивать заключённых? — огрызнулась кобыла.

— Нужно. Было. Уже нет. Они не знают кто стоит за саботажем, хотя один из них действовал сам по себе, — равномерно произнёс он. — Я просто помечал в заметках, когда эти… — Пекулиар повернулся, подарив нам ликующую улыбку, которая сошла секундой позже, — впечатляющие наёмники… прибыли.

— Я поговорю с ним. Заклинание дознания, — усмехнулась Баззсоу.

— Ох, — он быстро удивлённо моргнул. — Ох, дорогая. Боюсь, он не в состоянии для заклинания, мисс. Или говорить. Или думать. Он всё ещё дышит. Да. Дышит. Я полагаю. Возможно. — кивнул он. — Предполагаю.

— Проклятье, Пекулиар! Это не твои обязанности, — взревела она, поднимаясь на копыта. Его маска не ускользнула, но я почувствовала, как внутри него растёт холод. — Найди того, кто саботирует мою лесопилку. Я разберусь с этими наёмниками.

— Ты хочешь, чтобы я прекратил липнуть к своему креслу? А если тебе понадобится совет? Я могу быть очень липким, если хочешь, — сказал он с фальшивым выражением досады.

— Я хочу, чтобы ты делал свою работу. Теперь найди этого диверсанта. И побыстрее. У меня голова болит! — пробормотала она, потирая висок.

Он молчал несколько секунд.

— Конечно. Конечно. Я понимаю. Я их найду. Я сделаю. Это просто вопрос времени. И коленных чашечек. И близких. Кто-нибудь заговорит. Я в этом уверен. — он остановился, пристально посмотрев на меня. Я почувствовала как меня как будто разбирали на детали — холодная, неизвестная мне, эмоция сочилась из него. Я подняла свои эмоциональные щиты. Что-то в том, как он смотрел на меня, что-то в этих разных глазах, заставило меня хотеть убежать как можно дальше от него. Затем он улыбнулся, как жеребёнок, услышавший забавную загадку, — я никогда так не хотела воспользоваться телепортацией, как сейчас.

— Пекулиар. Вон! — зарычала Баззсоу. — И держи мою рабочую силу в рабочем состоянии. Пони со сломанными ногами мне не нужны. — резко сказала она. — Особенно, если их ноги сломаны моим главным помощником, а не деревом, падающим на них. Несчастные случаи — это одно. Твои несчастные случаи — это совсем другое. Теперь прочь.

Холод внутри Пекулиара обратился льдом. Но он продолжал улыбаться, склонив голову.

— Да, да. Вон. Выхожу. Никому не нужна помощь бедного Пекулиара, — сказал он, надувшись на Баззсоу и угрюмо вышел за дверь. Он взглянул на меня в последний раз перед уходом, и мне пришлось сопротивляться желанию дать ему эмоциональный отпор. Это истощало меня больше, чем стоило.

Блэкджек ждала, пока дверь не захлопнется, прежде, чем заговорить. 

— Жуткий ублюдок, — сухо сказала она.

Баззсоу фыркнула в ответ и покачала головой, глядя на нас. Она казалась не столь впечатлена Блэкджек и Глиттер, сколько мной и Бабблгамом. Хорошо, возможно, только Бабблгамом. Меня снова упускали из виду.

— Итак, вы наёмники? Для чего, чёрт возьми, мне нужны наёмники? — спросила она, оглядывая нас всех по очереди.

— Ну, на данный момент, — сказал Бабблгам, улыбаясь кобыле и включая свой шарм, — Как по мне, вы могли бы использовать небольшую помощь в отслеживании маленьких актов саботажа. Просто так получилось, у нас есть способы получения информации, которые не связаны с разбитыми коленными чашечками.

Баззсоу, казалось, не впечатлилась очарованием Бабблгама, но его предложение расследовать саботаж, казалось, заставило её задуматься. 

— Хорошо, но чего вы добиваетесь? — спросила она, глядя на нас, недоверие приглушало её общую сварливость. — Вас прислала Семья?

Блэкджек покачала головой. 

— Неа. Как я сказала Базальт и Пекулиару — мы наёмники, которым нужна работа. Пришли из Тиклмус, через Портландию. Посчитав, что в Фолде нам смогут бросить больший вызов.

Баззсоу ещё раз тяжело выдохнула через нос, затем пожала плечами. 

— У вас есть крышки, чтобы заплатить за место для проживания? Я чертовски уверена, что у вас нет акций для этого, — спросила она, глядя на нас. — Не знаю, есть ли у нас что-нибудь, куда вы поместитесь, большая мисси, — сказала она, обращаясь к Глитер Бомб.

— Я привыкла к маленьким кроватям, мисс Соублейд. Я просто прижимаюсь к Бабблгаму и, кажется, это работает, — сказала Глиттер невинно, хотя Бабблгам покраснел при упоминании их близости.

— Ну, маленьких кроватей у нас в достатке. По крайней мере есть место, где вы можете остановиться. — сказала Баззсоу, глядя на меня и Блэкджек. — хотя я думаю, что у вас, вероятно, будет место для отдыха лучше, чем у большинства новичков здесь. Не уверена, куда положить малышку. Она выглядит так, как будто её сожрёт любой из здешних голодных жеребцов. Такие маленькие и милые вещи обычно очень популярны.

— Она моя, — сказала Блэкджек, обняв меня передней ногой и подарив Баззсоу убийственный взгляд. Ох, снова это порхающее чувство. — Куда я, туда и она. Пегасы. Их надо держать на коротком поводке.

На кого это ты планируешь надеть поводок, Блэкджек?!

Баззсоу пренебрежительно махнула копытом.

— Хорошо. Встретьтесь с Базальт, она сможет обменять ваши крышки на сертификаты. На следующее утро ко мне, сюда. Мы поведаем вам о нашей маленькой саботажной загадке. Может быть, ваш взгляд будет лучше, чем его королевская напыщенность, — насмешливо произнесла она. — Теперь убирайтесь.

---

Несколько часов спустя мы "расслаблялись" в единственном салуне города. Я не была уверена на сто процентов, почему Блэкджек решила, что это был лучший способ для нас разобраться что и к чему, но с наших запасов крышек и изъятого преимущества мы смогли получить достойную сумму в акциях. Более чем достаточно, чтобы купить хорошую еду в салуне, хоть никто из нас не заказал алкоголь.

Все вокруг нас, единороги и гангстеры были разобщены, но изредка смешивались. Земные пони оставались на одной стороне бара. Единороги —другой. За некоторыми исключениями. Несколько единорогов поменяли свои блестящие формы на стандартную фланелевую и джинсовую одежду тимберджеков.

— Так, не каждый единорог выпил пунша, — шепнул Бабблгам, оглядев салун. Большой земной пони получал много завистливых взглядов от жеребцов в кафе. Несколько любовных тоже. Глиттер рычала почти на каждую кобылу, которая подбиралась к нашему столу. Я беспокоилась, что это может быть не лучшее место для пребывания.

— Да, похоже между тимберджеками и Семьей что-то происходит, — сказала Блэкджек, потягивая слишком дорогую Спаркл-Колу. — Интересно, имеет ли это какое-то отношение к актам саботажа вокруг лесопилки, ммм? — спросила она, опуская взгляд на меня

Я пожала плечами, честно говоря меня больше заботил тот факт, что я почти ожидала превращения Глиттер в такую ревнивицу, что она начнёт шипеть на каждого пони, который даже посмотрит в сторону от Бабблгама. — Хм-м? Ох. Может быть? Я не знаю, — рассеянно призналась я.

Блэкджек посмотрела на меня, посмотрела на Глиттер, потом оглянулся на меня. Она издала многострадальный вздох. 

— Глиттер Бомб, ты не против пойти со мной в комнату для кобылок?

Глиттер моргнула. — Что? О! Ну, конечно! — она встала и последовала за Блэкджек.

Бабблгам посмотрел на удаляющуюся парочку, потом повернулся ко мне.

— Почему кобылы всегда ходят вместе, когда им нужно, ну знаешь, выйти?

— Моральная поддержка, — сказала я с ухмылкой, а потом вздохнула. 

— Хорошо, итак, у меня к тебе вопрос, Бабблс. Несколько, на самом деле, но я собираюсь начать с одного, если ты не против?

— Хорошо, давай.

— Какие у тебя планы относительно Глиттер?

Бабблгам пил воду из стакана и поперхнулся. 

— Я… погоди, что? Мои планы на неё?

Я спокойно посмотрела на него.

— Слушай, очевидно, ты ей нравишься. Я просто спрашиваю. Как друг. Я хочу убедиться, что ты не причинишь ей вреда.

— Не знаю, заметила ли ты, но она аликорн. Я не знаю, смогу ли я причинить ей боль, даже если захочу! — сказал Баббглгам. Он поднял копыто на моё раздражённое выражение лица. — Тем не менее, она мне нравится. Она… — он почесал затылок копытом. — Честно говоря, она очаровательна. Она милая. Глупенькая. Но в ней есть внутренний огонь, который я нахожу очаровательным, даже если она не осознаёт своей силы.

Я кивнула, пока Бабблгам говорил. Хорошо, пока он справляется.

— Я просто… не знаю, что делать в таких ситуациях. Кобылки никогда не были заинтересованы во мне. Тем более такие роскошные, как Глиттер, — моё уважение к Бабблгаму выросло примерно на десять очков. — Вот почему я ничего не предпринимаю. И я боюсь, что Блэкджек может убить меня.

Вопреки себе, я рассмеялась.

— Я почти уверена, что Блэкджек просто угрожала бы убить тебя. Но на самом деле не убила бы. Наверное. — Я нахмурилась от этой мысли. — В любом случае, я просто хотела знать, что у вас с ней. — Я пожала плечами, слегка покраснев. — Сам понимаешь, нужно присматривать за подругой.

Бабблгам глубокомысленно кивнул, на его щеках краснел румянец.

— У меня просто не было подходящего момента, чтобы, знаешь, спросить, хочет ли она пойти на свидание или что-то ещё. Мы были так заняты путешествиями, что… довольно трудно позвать кобылку выпить. Знаешь?

Я не могла с ним спорить. 

— Хорошо, хорошо. Просто знаешь, дай нам знать, когда соберёшься! Я имею в виду, мы вроде бы предпочитаем быть в курсе таких вещей!

Бабблгам фыркнул.

— Как будто Глиттер будет держать это в секрете очень долго…

— Честно говоря, Бабблгам, просто будьте осторожен с ней, — предупредила я. — У неё может быть тело кобылы, но она… по большей части умственно нашего возраста. Она только сейчас понимает, что жеребцы выглядят красиво и хорошо пахнут, и очень силь… — Я кашлянула в копыто, чтобы заткнуться. — Просто будь осторожен с ней, хорошо?

Бабблгам снова кивнул.

— Я буду. Теперь, ты сказала, что у тебя есть ещё вопросы ко мне? Есть причина, по которой ты пытаешься получить информацию у типичного парня на вечеринке? — спросил он, играя бровями.

Я закатила глаза. 

— Раньше, когда ты сказал Блэкджек, что прежде вы не встречались? Почему ты солгал?

Розовые глаза Бабблгама сразу застыли. 

— Я не лгал, — сказал он, — но язык его тела и сильное чувство страха, которое излучалось от него, как зловоние в жаркий день, говорили мне иное.

— Нет, ты солгал. Я чувствую это, помнишь? Что такого плохого в том, что ты встречался с кем-то, кого ты считал Блэкджек? — спросила я.

Бабблгам молчал, оценивающе смотря на меня, его розовые глаза дрожали, пока он изучал меня. Наконец, он заговорил.

— Потому что я не думаю, то, что ты сказала, будто она похожа на Охранницу, правда. Я думаю, что она и есть Охранница. — сказал он тихо.

Удивление отразилось на моём лице, когда я расширила глаза. 

— Пш, почему ты так думаешь? — сказала я, пытаясь звучать пренебрежительно и не встревоженно.

—Потому что я жил в Капелле, когда она была там в теле пустышки раньше. Это не первый раз, когда душа Охранницы не в её теле. Её оригинальное тело могло быть уничтожено, когда огромный космический камень упал на неё, но где доказательство, что её душа снова не переместилась? — Спросил он, его глаза не позволяли моим отвести взгляд. — и она очень бурно отреагировала на упоминание Морнинг Глори. Кобылы не знакомые с ней не сказали бы то, что сказала Блэкджек. Не размякли бы так сильно при упоминании её доброты. И если бы у неё не было хотя бы каких-то знаний об Охраннице, она бы не говорила, что моё умение обращаться с гранатами это «фишка земных пони». — серьёзно ответил он.

Я не знала, что сказать. Тревога скребла мои внутренности, пока я боролась за слова, чтобы оспорить, нет, отрицать его тревожно точную оценку ситуации. Это было совсем не то, чего я хотела! Он и Глиттер не должны были знать, что Блэкджек была действительно, ну, Блэкджек!

— Ты в курсе, что ты сидишь молча и смотришь на меня, словно я превратился в адскую гончую, а это не особо заставляет меня думать, что я заблуждаюсь, — сказал Бабблгам после долгого молчания. — Она — Охранница, да?

Я пыталась найти способ отрицать это. Я действительно, действительно не хотела, чтобы Бабблгам был замешан во всём этом. Я не имела никакого права!

— Как долго ты подозревал? — услышала я свой шёпот. Это было странно, чувствовать, словно я наблюдаю, как будто эта сцена происходит не со мной.

Бабблгам легко улыбнулся мне.

— С тех самых, как она попала в точку, тем, что я ненавижу одиночество. То есть она была почётным членом искателей. Я был искателем во время битвы за Хуфингтон, но убежал когда битва закончилась. Большинство моих друзей погибли во время сражения, или были усыновлены другими пони. У меня никого не было. Так что когда я увидел её в моём доме, когда услышал, как она говорит, когда увидел её телепортирующуюся мне за спину в мгновение ока… я вспомнил.

— Я вспомнил кобылу, стоявшую на импровизированной сцене и умолявшую всех нас поверить в то, что она была Охранницей. Что она перенесла свою душу в тело пустышки. Я видел как она пила порчу словно это молоко брамина. — Он вскинул голову, позволив своей длинной роскошной розовой гриве упасть ему на плечи. — Никто никогда не говорил, что случилось с её новым телом, после того как она вернула киберизированное.

В основном потому, что это должно было быть одним из самых тщательно охраняемых секретов в Хуфе. Хорошая работа, Треноди. Отличный способ всё испортить и найти единственного пони во всей богинями проклятой пустоши, который помнил Блэкджек, когда она в первый раз была в теле пустышки.

— Луна, выеби меня ночным светилом, — пробормотала я, потирая виски и наблюдая, как Блэкджек с Глиттер подходят из комнаты для кобылок. — Мы вернёмся к этому позже.

Бабблгам кивнул и вежливо встал, чтобы предложить табурет Глиттер.

О, богини…

---

Я плюхнулась на кровать в комнате, которую арендовала Блэкджек. Я уже перенесла больше, чем несколько непристойных комментариев о том, что я «домашний пегас Рыбки», прежде чем мы добрались до третьего этажа того, что когда-то было довольно приятным отелем, но я устала, была измотала, а мои копыта болели от долгой ходьбы.

— Агх! Почему я решила так усложнить свою жизнь?! — спросила я, катаясь на спине и накрывая голову подушкой.

— Потому что ты любишь сложности? — беззаботно спросила Блэкджек, и я почувствовала, что матрас двигается рядом со мной, когда она встала на кровать.

Я застонала, а затем хлопнула её по лицу подушкой.

— Нет, мне не нравятся сложности. Особенно, когда эти сложности усложняют то что уже и без того сложно!

— Звучит сложно.

Я пожалела, что у меня не было больше вещей, чтобы бросить в неё когда открыла глаза и посмотрела на её ехидную ухмылку. 

— Блэкджек, я серьёзно!

— О, я уверена, что это серьёзно осложнено, — сказала она, хихикая, показав мне язык.

Я застонала и скатилась с кровати. Используя копыто, я расстегнула молнию моей брони. Нет смысла пытаться спать в чём-то, у чего были жёсткие металлические пластины, соединённые кожей! Я почувствовала лёгкое прикосновение магии Блэкджек, помогающее мне выскользнуть из тесной брони. — Я действительно имею в виду, что это довольно сложно.

Я забралась на кровать и прижалась лицом к удивительно чистой подушке.

— Бабблгам знает, что ты Охранница, — тихо сказала я.

Блэкджек помолчала.

— Хм. А я думала, что история о том, как меня принимают за неё, должна быть очень правдоподобной!

Я вздохнула, покачав головой.

— Ну, она подошла бы, например, для Глиттер Бомб. Она знает тебя от силы неделю. Но Бабблгам был в Капелле с крестоносцами. Наверное, он был одним из тех жеребцов, которые наблюдали за тобой, когда ты в первый раз была в своём пустом теле.

Я подскочила от встревоженной волны ностальгии, потери, печали и само-ненависти, которая поднялась в Блэкджек. Я беспокоилась, что меня собирается смыть потоком черных, синих и кипящих эмоций, которые брызнули в наш маленький номер в отеле. Она сжала зубы и тут же всё стало спокойно.

— Блэкджек?

Она покачала головой, глядя на копыто. Её красная с черным грива, казалось, немного поникла, когда она говорила.

— Знаешь, всё, что мы встречаем здесь, напоминает мне о том, что произошло. Ты как Глори. Глиттер похожа на Лакуну. Бабблгам буквально призрак из моего прошлого, у которого тоже оказывается фантастическая задница, как у П-21, — сказала она, покачав головой. — Это то, каким будет моё будущее? Просто наблюдать как отголоски того, что я потеряла, входят и выходят из моей жизни?

— Я не думаю, что мы отголоски, Блэкджек. То есть, все мы по-своему разные. Да, сходства некоторые есть! Глиттер фиолетовый аликорн. Я пегас. Бабблгам привлекательный земной пони. Но подумай о наших различиях. Лакуна никогда не была такой счастливой и весёлой, как Глиттер, верно? — спросила я, пытаясь отбить прилив липкой чёрной депрессии, которая потекла с её стороны кровати.

— Лакуна… была… хорошей. Она была хорошей пони, — пробормотала Блэкджек, ложась на спину. — Лучшей. Она была тем, кем могла быть Богиня. Кем она должна была быть. Всё сострадание. Вся любовь. Всё сожаление. Вся доброта. Перенесли и засунули в одно тело с одним мозгом, поэтому остальным не нужно было мучиться тем, чем они были, — она шмыгнула носом, покачав головой. — Глиттер тоже хорошая. Хорошая кобылка, которая будет хорошей кобылой, если она не сломается раньше. — она протёрла глаза. — Богини, надеюсь, я не сломаю её в этом глупом путешествии.

— Ты боишься за нас? — спросила я.

Она кивнула.

— Я вытащила тебя в богинями проклятую пустошь, как будто это школьная экскурсия. Я идиотка, — её голос мягко прошипел, а затем упал. — Но это был единственный способ которым я могу помочь тебе.

— Помочь мне? — спросила я, поднимая брови. — Блэкджек, я была там, чтобы помочь тебе.

Она фыркнула, пренебрежительно махнув копытом.

— Да, да. Помочь Охраннице, прежде чем она сойдёт с ума и поубивает всех. Циннамон была права. Я причиняю больше вреда, чем пользы. Теперь я взяла тебя и Глиттер сюда, часть меня хочет пойти домой, а другая часть хочет выйти, объявить, кто я, и убить всех, кто попытается полезть на меня, просто чтобы избавиться от угрозы.

Или она бы умерла. 

— Мы не жеребята. Бабблгам, похоже, знает что делает, — заверила я её, но она была не очень уверена. — Почему ты хочешь мне помочь?

Она закрыла глаза. 

— Охранница спасает пони — пробубнила она —Только тебя не исправить парой соитий, пока ты не заметишь, что твой коллега влюблён в тебя.

Ну нет. Если бы Блэкджек попыталась совокупиться со мной, то для неё это закончилось бы кровавым носом, и я, вероятно, была бы изгнана из Звёздного дома. Я знала, что секс не был ответом. Не надо быть врачевателем душ, чтобы понять, что сексуальное лечение не было чём-то здравым. Я задавалась вопросом, была ли причина, по которой у Блэкджек была эта почти навязчивая потребность в сексе, инструмент исцеления был связан с тем, как всё обстояло в Стойле 99. Если вы ненавидите секс, то последнее, чего вы хотите, — это больше секса! Меня озадачило то, что она, похоже, не понимает этого.

— Сэндэлвуд было легко вылечить. Вроде. Слейт никогда не думал, что с ним что-то не так. Если бы мы остались, то, в конце концов, я бы отчуждилась от тебя, что ещё хуже, и тогда я была бы в ловушке там с моими воспоминаниями. — Она открыла глаза, уставившись в прошлое, — Только я всё ещё здесь с моими воспоминаниями, интересно, когда мы возьмём жеребёнка, как Скотч Тейп, или бойца вроде Рампейдж. Базальт вроде подходит, что скажешь?

— Ты хочешь добавить ещё одну кобылу в гарем Бабблгама? — 

подразнила я, надеясь вырвать её из спирали эмоций, засасывающей её.

Это сработало. У меня есть смех.

— Нет. Просто… я не хочу, чтобы вас всех убили, — сказала она, сглотнув. — Я правда, правда не хочу, чтобы вас всех убили.

— И мы не хотим быть убитыми, — заверила я её. — Мы будем осторожны, Блэкджек.

— Да. — сказала она, перевернувшись на бок и отвернувшись от меня. — В любом случае, спи со своим пистолетом сегодня ночью.

Я моргнула.

— Что? Почему?

— Потому что есть шанс, что кто-нибудь попытается убить нас. Либо Пекулиар, потому что счёл нас недостаточно забавными, потому что Баззи узнает, кто я на самом деле и психанёт, либо тот, кого она отправила нас выследить, попытается разобраться с нами первым. Если начнутся проблемы, скатись в этот зазор между кроватью и стеной и стреляй из-под кровати, — сказала она, когда она указывала на небольшое пространство между кроватью и стеной. — Спокойной ночи, — Весело сказала она.

Я ударила её по плечу. — Это. Не. Смешно! — сказала я, выделяя каждое слово ударом копыта. — Я понимаю что ты говоришь. Я понимаю, что это не безопасное место. Я понимаю, что мы, вероятно, нарисовали чёртову мишень на наших спинах, будучи новичками здесь. Но… — Я сделала паузу, подумав о том, что я чувствовала, когда мы были в той же комнате, вместе с Пекулиаром. — Блэкджек? Могут ли единороги пассивно исследовать умы других пони, например, есть ли заклинание для этого?

— Ты же понимаешь, что спрашиваешь худшего единорога в пустоши о магии, верно?

Я вздохнула. 

— Я знаю, что ты не лучший заклинатель, Блэкджек. Я никогда об этом не спрашивала. Я просто… не знаю. Есть что-то в Пекулиаре, от чего у меня были мурашки по коже. Как будто он пытался добраться до меня.

Блэкджек повернулась ко мне лицом. 

— Полагаю, это возможно. Я имею в виду, ты уверена, что это не просто потому, что он жуткий ублюдок? — спросила она, её красные глаза искали мои для чего-то.

— Это… просто чувство, — призналась я. — Я не могу это доказать. Он вызывает очень неправильные ощущения. Поэтому я хотела исключить магию, прежде чем остановиться на мысли, что, может быть, он просто… неправильный.

Она фыркнула на меня.

— Ну, я встречала достаточно пони, которые были просто неправильны, так что если кто-то меня пугает или кажется опасным, обычно я предполагаю, что так оно и есть. И я готова справиться с ними соответствующим образом.

Я кивнула и положила голову на подушку. Затем пододвинулась поближе к Блэкджек.

— Ай! Перья! В лицо! Ну зачем!? — взвизгнула она, мои крылья сработали против меня, когда мои ягодицы соприкоснулись с её тёплым животом.

— Прости! — пропищала я. — Я просто хотела потереться! — призналась я, сложив вместе передние копыта, пока складывала крылья на спине.

Мне было трудно дать имена эмоциям, которые исходили от Блэкджек, но я решила сосредоточиться на привязанности, которую она чувствовала ко мне, когда её передние ноги обернулись вокруг моего живота, и она подтянула меня близко к себе. Моё сердце трепетало в груди, когда её близость заставила меня расслабиться. Что было странно. Обычно я не хотела, чтобы она была так близка. Но сейчас всё было в порядке.

— Ты знаешь — прошептала она мне в ухо, её тёплое дыхание омывало меня, когда она говорила. — Ты так близко ко мне, тебе будет трудно стрелять в кого-нибудь, если кто-то попробует что-то предпринять сегодня.

Я вздохнула. 

— Ну, тогда твоя задача в том, чтобы убить их мысленно и не разбудить меня! — предложила я услужливо. Я была вознаграждена щекоткой живота. — Ай! Нет!

Блэкджек усмехнулась, подтягивая меня к себе ещё раз.

— Это то, что остроумные пегасочки получают за своё нахальство. — мне не нужно было оборачиваться на неё, чтобы увидеть её ухмылку. — Если подумать об этом, то ты намного легче Глори. Было бы намного проще перекинуть тебя, если ситуация станет… интересней, — я знала по её тону, что она не имела в виду бросать меня в угол между кроватью и стеной.

— Не этой ночью, Блэкджек, — застонала я, закрыв глаза, прижимаясь к ней поближе.

— Завтра ночью?

Черт возьми, Блэкджек. И не завтра ночью.

…Но, возможно, если ты будешь вести себя хорошо, это когда-нибудь произойдёт. Возможно. Стоп. Нет! Я не хочу думать об этом прямо сейчас! Я пыталась уснуть!

— Вау, Трен. У тебя правда проблемы с этими крыльями, когда ты рядом со мной, да?

Луна, если ты действительно милосердная богиня, пожалуйста, убей меня во сне.

И Кейденс? Свали нахуй отсюда!

50% опыта до следующего уровня.

Глава 10: Отвага

Заметки автора:

Божечки. Мне очень, очень жаль, что это заняло так много времени. Как я и писала в своём блоге, последние два месяца у меня был завал на работе, из-за которого я не могла писать. Честно, я очень хочу, но времени просто нет!

(Heartshine работает психотеапевтом)

После сказанного, надеюсь, что глава стоила ожидания, а также надеюсь, что теперь смогу регулярно писать новые.

Ох! А теперь о фанфике, который я рекомендую вам к прочтению в этом месяце — я слышала очень много супер-хороших отзывов о Fallout Equestria: Stable Scout, автор Kyler.

Попробуйте почитать его после того, как закончите с десятой главой.

«Пострадавшие начнутся избавляться от своих недугов только тогда, когда кто-нибудь найдёт пару минут, чтобы выслушать их» — Глава Министерства Мира, Флаттершай. Открытие хуфингтонского центра для лечения синдрома поствоенного времени. Четыре года до окончания войны.

Я проснулась под пение птиц. Это была странная, нежная мелодия, которую мне до сих пор не доводилось слышать в моих странствиях. Мелодия, которая была абсолютно незнакома в сухих и мёртвых частях пустоши. Я слегка дёрнула ухом, слушая тихое щебетание, и обрадовалась тому, что утро наступило без обещанной перестрелки. Откуда-то повеяло запахом блинчиков. Должно быть, Блэкджек прошлой ночью открыла окно, позволив запахам из городского салуна проникнуть в нашу комнату. Кровать была тёплой… и удобней, чем я её помнила. Видимо… я была слишком напряжена прошлой ночью, чтобы оценить это по достоинству.

Или, может быть, просто кровати ощущались лучше, когда ты только-только проснулся? Честно, кому вообще захочется вставать с них?

Я почувствовала движение губ по моей щеке. Линия поцелуев медленно проложила свой путь от носа ко моему лбу, затем к виску. Моё ухо оказалось во рту Блэкджек и я открыла глаза. Что ж, это было… необычно. Не плохо, но необычно.

— И тебе доброго утра, — выдохнула я, пытаясь не закрыть глаза от замечательного чувства на своём ухе, зубы Блэкджек слегка пожёвывали его чувствительный край. У меня было ощущение, будто я была завёрнута в уютное, удобное одеяло. Было ли оно здесь ночью? Или меня им укрыла Блэкджек?

Почему я вообще думала про одеяло, пока она покусывала моё ухо? Разве это не должно расслаблять? Это ведь то, что делают пони, которые нравятся друг другу, не так ли?

— Я подумала, что тебе не повредит более приятное пробуждение, чем от бьющего в глаза солнца, — промурчала она, прижав свою грудь к моей спине так, что меня придавило к кровати.

Небольшая паника вспыхнула в моей груди, — я осознала, что не могу двигаться.

— Зачем… ты… уши? — спросила я, пытаясь избавиться от тревоги в своём голосе. Ощущения от её прикосновений были восхитительны. Её рот был очень приятным, но мне не нравилось быть придавленной.

В то же мгновение, запах блинов стал до тошноты приторным. Успокаивающее пение птиц превратилось в какофоничную симфонию череподробящих дисгармоний. Мягкое одеяло вцепилось в меня и стало сжиматься как пояс, которым Блэкджек как-то связала мои крылья много дней назад.

— Ты слишком часто используешь их, — обыденно прошептала она, целуя моё левое ухо. Затем её губы коснулись правого и, когда она сместила свой вес, меня придавило ещё сильнее.

Это было совсем не то, чего я хотела! Я закашлялась, под её тяжестью мне стало трудно дышать. Я попыталась расправить крылья, взмахнуть копытом, сделать что-нибудь, чтобы дать понять, что она медленно выдавливает из меня жизнь! Но она не сдвинулась. Даже не попыталась. Почему она просто не слезет с меня?!

— Маленький врачеватель душ слишком много слышит. Да, слишком много, — прошептала она.

У меня было ощущение, что на мне лежал огромный тюфяк. Блэкджек не могла столько весить. Она же уже не кибер-пони. Почему она была такой тяжёлой? Зачем она это делала?

Я изо всех сил постаралась разглядеть Блэкджек. Это было совсем не похоже на неё. Мой взгляд встретился с ней, её глаза на долю секунды изменили цвет со знакомо красных на разномастные цвета Пекулиара — оранжевый и синий.

Я попыталась закричать, сказать хоть что-то, чтобы прогнать его! Но мой рот стал ватным. Блэкджек ухмыльнулась, и он провёл её копытом по моей щеке.

— Ну, разве ты не прелестная игрушка? Похоже, что твоя ментальная защита не работает, пока… ты спишь, ведь так?

---

Я проснулась и, не успев вздохнуть, бросилась в угол, в котором мне сказали прятаться. Быстро свернувшись калачиком, я обернула себя крыльями и попыталась успокоить дыхание. Мне нужно было быть как можно меньше. И тогда, может быть, чудовище, вторгшееся в мой сон, меня не заметит. От чего я пряталась? Я чувствовала лишь страх, и страх удерживал меня в моём маленьком уголке безопасности.

— Треноди, — прошептала Блэкджек откуда-то сверху. Я вздрогнула, расслышав своё имя, и почувствовала, что ещё сильней вжимаюсь в угол от её мягкого голоса. Смятение и боль накрыли меня, я подняла голову из-под крыла и встретилась с взглядом, полным беспокойства и понимания. Увидев её красные глаза, я спряталась обратно под своё крыло. Я не сплю. Её глаза красные. Я не сплю. Я не сплю!

— Я ведь не сплю? — спросила я, мой голос дрожал гораздо сильней, чем я того хотела.

Блэкджек кивнула, оставаясь на том же месте. 

— Хочешь поговорить об этом? — спросила она, положив подбородок на скрещенные, передние копыта. — Иногда это помогает прогнать кошмары из головы.

Я хотела рыдать, Я хотела бежать. Я не хотела оставаться в одной комнате со своим монстром. Я покачала головой. 

— Просто… стой пока там.

Обида и самоотвращение катились волнами от Блэкджек, но она послушалась. Я опустила голову между своих ног и накрыла себя крыльями. Вскоре, моё сердце стало биться ровнее, а дыхание успокоилось. Когда я снова смогла думать, я увидела её встревоженные глаза. Сердце моё затрепетало вновь, пока я вглядывалась в её глаза, ожидая увидеть как один из них перестанет быть кроваво-алым и превратится в кошмарно-оранжевый.

— Так плохо? — спросила она.

Я сглотнула и кивнула головой. 

— Я… видела глаза Пекулиара во сне, — призналась я, сама себе удивившись. — Ну, на самом деле, я видела его глаза в твоих. И это напугало меня.

Блэкджек закатила глаза, услышав это, и этот знакомый, заносчивый вид меня успокоил. В это время я поднимала новую эмоциональную защиту. Сегодня это усложнит мне чтение эмоций других пони, но сейчас я хотела вновь почувствовать себя неприступной крепостью. Я расслабила свои крылья, когда беспокойство и праведный гнев Блэкджек исчезли за моей защитой.

— Так… это был кошмар, или что-то большее? — Спросила она. Даже без моего шестого чувства, я поняла, что спросила она это слишком спокойно. — Думаешь, что Пекулиар что-то провернул с твоими мозгами?

Я не хотела думать об этом. Мой желудок скручивало только от одной лишь мысли. 

— Я думаю… да. Он… говорил о ментальной защите врачевателей. Это… я не думаю, что это было совпадением. Слишком странно.

Блэкджек медленно кивнула. 

—Ты когда-нибудь раньше боролась в подсознании?

— Э, в чём?

Блэкджек слегка усмехнулась. 

— Дерьмо… — прошептала она, качая головой. — Это как бы место в твоей голове, символизирует твой разум и всё в таком роде. — Она кривовато улыбнулась. — Страшно от того, что я знаю такие слова?

— Наверное не так страшно, как то, что творится у тебя в подсознании. Я прямо так и вижу — целая пустошь пустых бутылок из-под виски, резиновых членов и порно-журналов. — сказала я с задорной улыбкой. На удивление, в ответ на свою шутку, я почувствовала укол обиды, но тем не менее продолжила. — Ну а если со всей серьёзностью, то да, страшно, что ты знаешь то, чего не знаю я. Это… наверное, из-за того, что ты единорог, а я нет. Врачеватели… чувствуют? Но мы не можем заглянуть в разум другого. Ну, наверное, Сэнделвуд может, но у неё для этого есть магия.

— На самом деле, это потому что я многое повидала. Например, я была заперта программой в собственном же разуме. А ещё видела Пожирателя. — Сказала она ровным тоном, без радости. — Хорошая новость в том, что Пекулиар либо небрежный и наглый, либо глупый. Либо ты сильнее, чем ты думаешь. В любом случае, ты можешь бороться в подсознании, если ты это осознаешь, и если очень сильно хочешь.

Я крепко задумалась над тем, каково это, быть запертым в собственном подсознании. Моё подсознание было не тем местом, в котором бы я хотела оставаться надолго. Именно поэтому я и решала проблемы других, ведь это давало мне отсрочку от решения собственных.

— Я довольно медленно осознала, что это был он. Как будто бы он хотел, чтобы я продолжала верить в сон. До того момента, как всё стало… чересчур? Я просто подумала что… эм… — Я покрылась ярко-красной краской. —Я просто думала, что всё было по-настоящему.

 — Это первый шаг, и я рада, что ты заметила это. Часто, когда на меня нападали, пони пытались выдать это за что-то нормальное, как сон. Иногда я хотела верить, но всегда были огрехи, небольшие ошибки и неувязки. Если ты это замечаешь, то нужно жать по тормозам. Это шаг второй. — Было страшновато от того, как спокойно она всё воспринимала. И она не спросила меня что же я видела во сне. Я прищурилась, следя за ней. Не знаю видно было или нет, но голова у меня от этого разболелась. Она придвинулась и лизнула меня за нос. Я попятилась назад и упала. Она рассмеялась, 

— Я настоящая, Трен.

Беда была не в том что она была настоящей. Я начинала узнавать о Блэкджек достаточно, чтобы понять, что она очень, очень, очень сильно скрывает многое о себе. Но в тоже время она не дразнила меня, что обескураживало. Но опять же, а хотела ли я чтобы она меня дразнила^[1]? Я ведь даже не уверена, хотела ли я, чтобы она покусывала моё ушко во сне. Часть меня хотела закричать “что за хуйня?”, когда она рассказала что все её бои в подсознании начинались с того что она вожделела. Но… Блэкджек? Хотела, ли я её? Я сама не уверена в этом.

Я встряхнулась и вытерла нос копытцем. 

— Окей. ладно, ты настоящая. Воображаемая Блэкджек попыталась бы соблазнить меня блинчиками или чем-нибудь ещё. — сказала я, пытаясь скрыть свой страх юмором. — Так… как же я могу сопротивляться? Я ведь эмпат. В смысле. Наверное, в теории, я могу толкнуть эмоции обратно, в других пони. Но я никогда не пробовала. Может как-нибудь так? — спросила я, опустив ухо набок.

— Возможно. У меня было два способа. Первый заключается в том, чтобы сильней этого хотеть и стоять на своём в подсознании. Это ведь всё-таки твой разум. Ты должна быть главной. Удар копытом во сне — это отрицание того, что тебе снится. Так отрицай, пока не избавишься от них. — рассудительно произнесла она. — Но если ты недостаточно сильна, если не можешь контролировать подсознание, то будь умной. Тебе нужно будет найти выход, или использовать против них то, чем они являются. Это не легко, но чем сильней ты укрепляешь свою волю, тем шире яма под ними, тем больше контроля ты возвращаешь себе. Вскоре ты найдёшь способ, как прогонять их, или просыпаться.

Укрепить свою волю? Каким сеном я должна это сделать? Я едва могу удержать свою волю в реальном мире!

 —Я… я не знаю, смогу ли я вот так сразу. — Я забеспокоилась, ёрзая крыльями. — Ну, в смысле, чтобы помочь пони с травмой… нужно вернуть им уверенность назад. Но… я так и не поняла как это сделать. Как они делают это. Я просто надеялась, что они сами найдут путь. — Я остановилась и посмотрела в её глаза. —После того, что произошло на Морском Коньке, как ты вернула себе уверенность?

Она поджала губы. 

— Я никогда и не теряла. Мне повезло, что я извращенка. — Сказала она, пожав плечами. — Я хотела, чтобы меня изнасиловали, тогда они не тронули бы Скотч. Это бы точно меня сломило, если бы они нашли её. Поэтому эта маленькая победа удержала меня целой. Хотя, после этого я… бурно реагировала на жеребцов. Срывалась. Набрасывалась. Я не хотела убивать жеребцов просто потому, что кто-то не так посмотрел на меня. Я нашла себе хорошего, поддающегося жеребца и сознательно, умышленно охомутала его. Когда я доказала себе, что я могу сделать это, не убив его после, я забыла о том, что произошло на Морском Коньке. — Она вздохнула. — А вот то что случилось после того как я отравила девяносто девятое… ту уверенность я уже никогда не верну.

В каком-то смысле это даже логично, что Блэкджек смогла исцелить себя чьей-то елдой. Но я всё же понимала, что это не вся история. Я вздохнула. 

— Я… понимаю, это и есть непростительный грех, да?

— Девяносто девятое было первой ошибкой, когда я потеряла что-то, что принадлежало мне. Я лажала и раньше, но в проигрыше всегда оставался кто-то другой. Но девяносто девятое, — Она остановилась и потрясла головой. — Я могу оправдать себя, найти этому логическое объяснение, но я не смогу себе это простить. Если и смогу, то стану настоящим монстром. — Она попыталась улыбнуться мне. — Я научилась жить с этим. Думаю, это лучшее, что я могу сделать.

Это было на удивление содержательно, учитывая обстоятельства. 

—Я… думаю, что Врачеватели могут жить с этим, если и ты можешь.— произнесла я с улыбкой. — Если честно, я понимаю почему ты себе этого никогда не простишь. Как ты и сказала, ты не хочешь стать монстром и дать пустоши победить.

Она вздохнула, и я почувствовала возвращение токсичных эмоций. Она сменила тему раньше чем я успела что-то сказать.

— О Пекулиаре…

Ургх. Не об этом бы я сейчас хотела говорить.

 — Избегать его как чуму не вариант? — спросила я, надеясь разрядить ситуацию юмором.

— Возможно. Я не знаю как он пробрался к тебе в голову, и насколько он силён. Если не сможешь прогнать его, нужно будет что-то с этим делать. — Она остановилась, потирая подбородок. — Хочешь, чтобы я его грохнула?

Я покачала головой. Старая добрая Блэкджек, устраняет угрозы, прежде чем подумать о последствиях.

— Нет, — сказала я, мой голос снова дрожал. — Нам нужно выяснить, какова его роль здесь. Да, он жуткий ублюдок. Да, я боюсь, что он может проникнуть в мою голову и что это был не просто кошмар. Но мы не знаем, что он задумал. Я не хочу, чтобы он был в моей голове, но я также не хочу, чтобы он причинил боль и другим пони. Ты видела, как он угрожал Базальт Брейкер на днях. «Одна кобыла может выдержать лишь ограниченное количество… несчастных случаев».

Блэкджек кивнула и улыбнулась.

 — Итак, что вы хотите сделать, капитан? — спросила она и ухмыльнулась, напомнив о грузе на моих плечах.

— Я хочу убедиться, что Бабблгам и Глиттер в порядке. Потом я бы позавтракала. И… нам с Базальт, наверное, стоит проверить, что мы можем сделать, чтобы раскрыть таинственный саботаж. Может быть, поговорим с Баззсоу о “диверсантах”. Может, мы сможем допросить их лично.

— И что потом? — спросила Блэкджек.

Я нахмурилась. Я не была уверена. 

— Может быть, услышать их версию? В этом месте ничто не имеет смысла. Почему тимберджеки мирятся с Семьёй. Почему земные пони голодают. Почему морковь стоит сто акций!

— Страх, жадность и жадность? — предположила она, скатываясь с кровати. Её рог заискрился, когда она левитировала свою броню к себе и натянула её. — Наверное, не всё так просто, да?

Я стрельнула в неё раздражённым взглядом.

— Почему земные пони позволяют единорогам быть за главных? Большинство рабочих выглядят так, как будто им повезло, если они получают одну четвёртую порции в день. А то и меньше! И если обменные курсы между крышками и бумагой настолько плохи, как я думаю… — я покачала головой. — Я просто хочу узнать больше о том, что происходит. То, что я вижу и чувствую — мне не нравится.

— Может быть, всё сводится к "единороги рулят, земные пони сосут"?

— …

— Я так и думала.

Закончив беседовать, мы отправились наружу. За пределами гостиничного номера всё ещё было безмятежно, хоть и не так солнечно как в моём сне. Тем не менее, пасмурное небо помогало мне забывать о кошмаре. В конце концов, некоторые вещи не меняются. Следом за Блэкджек я спустилась по лестнице, чтобы добраться до арендованного номера. Как обычно, два наших бесстрашных соучастника в преступлении спали допоздна. Или, может быть, мы просто рано встали с Блэкджек. Трудно было сказать без пип-бака.

— Ещё пять минут! — заскулила Глиттер Бомб, отчаянно пытаясь спрятать мордочку под боком Бабблгама, когда мы открыли дверь и впустили день к нашей паре. Бабблз просто бросил подушку в нашу сторону.

— Ты говоришь это каждое утро, Глиттер! — сказала я, забегая в их комнату и пытаясь отыскать край поблекших занавесок. Вместо них я нашла сердитого, очень сердитого радтаракана. Завизжав, я отскочила от шипящего насекомого-мутанта.

Хрясь.

Не открывая глаз, Бабблгам стукнул по прикладу своего гранатомёта, запустив его в радтаракана — тяжёлое ружьё приземлилось, раздавив панцирь насекомого с болезненным хрустом.

Блэкджек фыркнула.

— Земные пони. — Пробормотала она, нахмурившись, и осветила комнату своим рогом.

— Вы двое, пошли. Позже будете спариваться до потери сознания. День ждать не будет.

— Чтобы вы знали, я был идеальным джентелькольтом, — в стонах произнёс Бабблгам, сползая с затхлой старой кровати на четвереньки. Если бы кто-то вёл себя очень тихо, то ему бы удалось узнать как звучит раздраженная кобыла в лице Глиттер.

Мы с Блэкджек обменялись взглядами и хихикнули, когда Глиттер застонала и самостоятельно сползла с кровати.

— Я ненавижу утро. Долой Селестию! Луна — лучшая принцесса! — пробормотала она, прежде чем прижаться своим огромным лбом к моему.

— Давай, соня. Пойдём позавтракаем. У нас впереди длинный день, — ответила я, потрепав её за правую щеку.

— Планы, босс? — спросил Бабблгам, застёгивая свою кожаную броню. Земной пони достал свой гранатомёт и использовал заплесневелые занавески, чтобы отчистить оружие от остатков раздавленного радтаракана.

— Ну, Баззсоу хотела, чтобы мы узнали о том, что происходит у диверсантов. Думаю, что нам самим стоит взглянуть на это. То есть, мы же чужаки. Может мы увидим что-то, что другие упустили! — предложила я.

Блэкджек наклонилась близко, заставляя меня подскочить, когда её дыхание разлилось по моей ушной раковине. 

— А что, если диверсанты действительно делают хорошие вещи для поселения? — спросила она, немного расстроившись из-за того, что я вздрогнула.

— Тогда мы сделаем то, что я делаю лучше всего! — сказала я, прижимая левое копыто к груди.

— И что же? — спросила Блэкджек, изогнув бровь.

«Мы обманем их и скажем, что всё полностью в поря… ладно!» 

— Мы скажем, что им не о чем беспокоиться. И будем импровизировать, мы же хороши в этом, верно?

---

— Что-что ты хочешь от нас?! — взвизгнула я в офисе Баззоу, час спустя. Пекулиар был здесь же, он стоял как распухшая статуя рядом с гибкой и грациозной Баззсоу. Его разноцветные глаза никогда не оставляли меня без внимания, пока мы беседовали.

Баззсоу изогнула бровь, когда я полезла явно в чужой разговор.

— Стандартная мера для новых членов. Просто часть нашего процесса найма, если можно выразиться, — объяснила она Блэкджек.

— Да. да. Просто часть. Чтобы убедиться, что все пони, работающие на тимберджеков в порядке! И бодры. И здоровы. Да, ничего особенного в том, чтобы попросить немного крови на пробу, — добавил Пекулиар.

Блэкджек посмотрела на тучного единорога, её глаза сузились.

— Это какая-то особая куча браминьего дерьма. — будучи на волосок от того, чтобы наградить Пекулиара убийственным взглядом, она взглянула на Баззсоу и задала вопрос. — Ну и на кой чёрт вам это нужно? Выльете всё в чашку и прополоскаете горло?

По какой-то причине это вызвало ряд смешков от Пекулиара, что заставило меня пересмотреть предложение Блэкджек грохнуть его.

— Это то, что мы хотели бы иметь, — мурлыкал он, пока его разноцветные глаза буравили её. — Для науки. Чудесной, замечательной науки.

Глиттер Бомб содрогнулась. 

— Я не люблю уколы, — сказала она, глядя на Пекулиара.

Пекулиар поднял копыто.

— Мои маленькие пони. Не волнуйтесь! Ничего кроме небольшого укола и маленького кровотечения. Кровь. Понимаете. Я имею в виду, для такой кобылы, как ты, Глиттер Бомб, это может раскрыть некоторые превосходные секреты! Да. Превосходные! Например, к какому виду ты принадлежала до того, как стала величественным аликорном!

Глиттер нахмурилась. 

— Раньше я тоже была единорогом, как и вы, мистер Пиклз.

Его разноцветные глаза сверкнули, и впервые за сегодняшнее утро он отвёл взгляд от меня.

— Ого! Единорог? Это всё меняет! Моя дорогая, ты знаешь, если бы мы получили твой образец крови, мы смогли бы узнать насколько ты близка к богине! — сказал он, его глаза слегка сдвинулись. Мне пришлось отвлечься от него, казалось, что его глаза светятся. Или это был его рог? Аргх! Я просто не хотела смотреть на него.

Глиттер, казалось, размышляла над этим всего лишь секунду, прежде чем кивнуть. 

— Хорошо, я согласна, — сказала она, немного дуясь. — Если это может доказать, что я принцесса! Я просто не хочу, чтобы было сильно больно!

— Моя дорогая, я думаю, что это может действительно доказать что-то очень интересное, — ответил Пекулиар, его ухмылка расширилась до почти невероятных пропорций. Я вздрогнула.

— А… а у нас есть право голоса? — спросила я, показывая в сторону Бабблгама и себя.

Пекулиар моргнул. 

— Ну, нет, конечно это не обязательно. Наше бедное стойло только пытается найти способ спасти пустошь с помощью генной терапии. Генетическая чистота, несмотря на излучение, которое поражает наш бедный, тёмный мир, является единственной целью Семьи! Но, если ты не хочешь дать нам немного своей редкой крови пегаса. Или кровь одного из самых сильных представителей рабочих лошадей, которого я когда-либо видел... — сказал он, отступая.

Баззсоу фыркнула.

— Всё, что он просит — всего лишь дать образец. Мисс Рыбка, вас это не касается. Вы единственная, в ком они вряд ли заинтересованы.

— Это хорошо, потому что он не получит от меня ни капли, — Блэкджек посмотрела на нас. — Остальные решайте сами. — сказала она, неодобрительно нахмурившись.

— Генная терапия? — спросила я, настороженность боролась с надеждой.

— Именно. Рост сопротивления к порче и радиации. Повышение выносливости. Плодородие. И интеллект, — дополнил Пекулиар после самодовольной паузы. — Чем больше генетических образцов мы сможем использовать, тем больше пользы мы можем сделать для пустоши. Поэтому, благодаря нам, рабочая сила лесопильного цеха свободна от заболеваний целый год! — Я взглянула на Баззсоу, которая просто повела плечами и одобрительно кивнула.

Я глубоко вздохнула. 

— Ладно, — пробормотала я. — Я просто надеюсь, что это не выйдет боком. — я очень надеялась на это.

Спустя нескольких уколов и пары неприятных контактов с тучным единорогом, из-за которых мне теперь хотелось принять ванну, Баззсоу снова хмурилась, взглянув на нас.

— Мне нужно, чтобы вы все изучили акты саботажа, которые имели место в нашем поселении. Вы все похожи на опытных наёмников, поэтому я и наняла вас. Теперь пришло время доказать это. Рыбка, кто из членов вашей команды является квалифицированным в допросах? У нас есть несколько заключенных, которые… язык проглотили.

Блэкджек указала на меня копытом.

— Треноди. Она и адскую гончую сможет уболтать, если предоставится возможность. Вам нужны ответы на вопросы, она их из них вытащит. Естественно, что со мной у неё получается лучше. Я ведь могу изображать страшную кобылу-охранницу, — сказала Блэкджек со слегка безумной ухмылкой. Или, может быть, это её нормальная ухмылка. Ох… это настораживает.

Баззсоу покачала головой. 

— Без тебя. Только пегас. Свитнесс хотела бы встретиться с тобой и Глиттер в баре. Сказала, что ей нужно кое-что обсудить с вами. Семейный бизнес, — насмешливо фыркнула она. — Треноди отправится к нашим заключённым, чтобы поговорить. Посмотрим, сможет ли она исправить ущерб, учинённый нашим… «плохим копом».

— Хорошо. Тогда с ней может пойти Бабблгам. Отвлечь их доброй улыбкой… крепкими ляжками… широкими плечами… — пробормотала она. Закатанная трубочкой газета в фиолетовом поле левитации возникла над её макушкой и хорошенько треснула. Она моргнула в шоке. — Проклятье, — пробормотала она, — в любом случае. Он может приглядывать за ней.

— Будет слишком бросаться в глаза… два чужака задают вопросы, — подчеркнул Пекулиар. — Я думаю, что это плохая идея. Да, босс? — сказал он, просверливая Баззсоу взглядом.

Она молчала пару секунд, затем ответила.

— Да, ты прав. — Баззсоу оглядела красавца-жеребца — Вещи таскать умеешь? Я думаю, что лучший вариант присмотреть за дисциплиной, так это следить изнутри. Ты ведь не против немного попинать деревья?

Бабблгам повёл плечами (его накачанными плечами) и потряс головой. 

— Я не против работы потяжелее, хочешь увидеть харизму в одиннадцать? — напел он, подарив кобыле завораживающую, сердце останавливающую улыбку.

Баззсоу не выглядела впечатлённой. 

— Конечно. Только выполни эту сранную работу. Треноди, ты останешься здесь, пока Базальт за тобой не придёт. Остальные, выметайтесь. — сказала она, пренебрежительно махнув копытом на двери.

Несколько минут я сидела в неловкой тишине, пока Баззсоу занималась документами. Только после того как я поняла, что Пекулиар не вернётся, я позволила своим психическим щитам чуточку опустится. Я позволила своему разуму и чувствам направится к Баззсоу.

Она была… очень напряжена, по моим первым ощущениям. В этом есть смысл, если учесть, что она якобы «управляла» бандой, но под её маской скрывалась что-то ещё. Кобылу окутывала аура отчаяния, которая, как и этот чрезмерно душный день, цеплялась за город.

Её серые глаза резко поднялись на меня, а выражение на лице стало ещё более насупившимся. 

— Что? Никогда не видела, чтобы кобыла занималась сранной бумажной работой? — спросила она и отвернулась на секунду, чтобы воспользоваться плевательницей, стоявшей рядом с её столом.

Я усмехнулась.

— Нет. Я много этим занималась там, откуда мы пришли, раньше. Рыбка точно не создана для документов, — сказала я, продолжая наблюдать за странной земной пони. — Мне известно, что этим местом управляешь ты, верно?

— Кто-то говорит иначе? — огрызнулась в ответ Баззсоу. Ох. Это задело её.

Я помахала передними ногами перед собой и затрясла головой. 

— Нет-нет! Ничего подобного. Аргх, ну, по крайне мере, никто ничего не говорил вслух. — Серые глаза Баззсоу сузились, когда она посмотрела на меня. — Просто… похоже, что Пекулиар не любит… принимать отрицательный ответ? — предположила я. 

Баззсоу ещё раз плюнула в плевательницу и вытерла рот красным копытом.

— Все пегасы так чертовки проницательны? — прорычала она, хотя у меня было ощущение, что мои слова задели её сильнее, чем я предполагала.

— Я просто разбираюсь в пони. Он… настойчивый, если ты понимаешь о чём я, — произнесла я, надеясь, что этого хватит для того, чтобы объяснить череду моих вопросов.

Меня спас стук в дверь.

— Чего ты хочешь? — рявкнула Баззсоу, когда Базальт Брейкер толкнула дверь.

Серая земная пони закатила глаза.

 — Забрать Треноди отсюда, чтобы встретиться с заключёнными. Как ты просила, помнишь?

Баззсоу помахала копытом. 

— Слушай, просто вытащи эти шустрые копытца из-под моего хвоста и забери с собой. Посмотрим, сможет ли она заставить их говорить. Может быть, маленькая морковка сработает лучше, чем гигантский стальной стержень Пекулиара. Теперь выметайтесь.

Я последовала за Базальт из кабинета Баззсоу и спустилась обратно по трапу в лесопильный двор. Оглядевшись вокруг, я увидела, что Бабблгам уже хорошо освоился, ну или так казалось, учитывая что он, похоже, соревновался в чьи-мышцы-больше с другим сильным, мощным земным жеребцом. Ммм, земные пони…

Базальт покашляла рядом со мной.

—  Ты знаешь, довольно очевидно, что тебе нравится то, что ты видишь, когда твои крылья делают так. — сказала она с весёлым выражением на мордочке. Я уладила свои крылья, покраснев. — При этом, будь я проклята, если Бабблгам не самое красивое на что ты положила свои глаза.

Я хохотнула, мысленно коря себя за слишком жеребячье хихиканье.

— Только не говори это рядом с Глиттер Бомб. Она может забросить тебя на дерево и не поможет спустится.

Страх накрыл меня волной, когда Базальт уставилась на меня. Я махнула копытом перед собой, пытаясь объяснить.

— Н-нет! Не как Свитнесс! Просто однажды она выкинула нас с Рыбкой из отеля, когда мы уставились на то, как Бабблгам принимал ванну! Обычно она очень нежная и добрая. Она просто… реально сильно запала на него. Понимаешь?

Базальт не выглядела убеждённой, но я почувствовала, что она слегка расслабилась.

— Большинство кобыл-единорогов здесь законченные суки, которые придушат тебя своей магией, если посчитают, что ты слишком много заглядываешься на их жеребца. — объяснила она, хотя страх вновь поднялся в ней, когда она осмотрелась, как будто пытаясь убедиться, что ни один единорог не слышал её слов.

«Задушить немного сурово. В голову скорее приходят травмы» — подумала я. Хотя я не хотела давать Базальт больше поводов опасаться моих подруг.

— Эм, ну… думай о Глиттер как о большом жеребёнке. Она очень милая, но иногда не справляется с ревностью. Бабблз действительно  беспокоиться о ней, она просто… не уверена в этом.

— Хах, — ответила Базальт, приглашая меня жестом спуститься по пандусу и оторваться от Бабблгама. — У нас просто…  другие порядки, полагаю.

— Это не значит, что они лучше, — пробормотала я ей, когда мы подошли к двери, охраняемой парой единорогов. Сама дверь была непритязательной и прочно встроена в сторону холма, на котором стоял офис Баззсоу. Для чего он был первоначально построен, или какой цели первоначально служил, я не знала. Но похоже было, что единственный вход лежал через пару единорогов перед нами.

Жёлтая кобыла с голубой гривой улыбнулась, когда мы с Базальт подошли. 

— Идёшь посмотреть на заключённых, Базальт? — просила она, левитируя набор ключей из своих седельных сумок. — Кто этот жеребёнок?

«Жеребёнок? Серьёзно?!»

— Треноди. Только что пришла с новой группой наёмников. Ходят слухи, что она весьма болтлива, поэтому босс хочет, чтобы она попыталась получить некоторую информацию от наших заключённых. Ты знаешь, какой дотошливой может быть Базз, — ответила Базальт с непринужденной легкостью.

Мне показалось странным, что эта кобыла и её партнёр-жеребец, похоже, не вызвали такой же реакции страха, как все другие единороги. Опять же, в отличие от многих пони семьи, эти два единорога были вооружены старыми охотничьими винтовками, а не полностью автоматическими штурмовыми карабинами, которые мы видели на других единорогах. Странно. Пони, охраняющие очень важных заключённых, должны быть уверенными, что они не сбегут.

Синегривая кобыла выгнула спину, потягиваясь.

— Ну, удачи тебе, Треноди, — сказала она, подмигнув мне. —  Я думаю, что Пекулиар выкинул какой-нибудь номер с ними. Честно говоря, я думаю, что они говорили правду о том, что они не диверсанты, а просто пони, пытающиеся открыть торговлю. Но у босса возникли подозрения, так что… — она умолкла с чувством вины и сожаления, которые аккуратно сошлись в лужу вокруг её копыт.

Базальт сверкнула глазами на кобылу, и мой ментальный радар слегка свистнул. Хотя почему, я не могла сказать.

— Слушай, Блю Белль, просто впусти нас, хорошо?

— Да, да, Базальт, минутку, — пробормотала Блю Белль, открывая за собой дверь. — Просто… будьте осторожны с ними, хорошо? — сказала она. Её голубые глаза были полны беспокойства, когда мы зашли в небольшой, плохо освещённый склад. Дверь характерно захлопнулась позади нас, щёлкнув. Мои глаза старались привыкнуть к темноте.

Внезапно я обнаружила себя прижатой к стене, копыто Базальт было у моего горла. 

— На кого, чёрт возьми, ты работаешь? — прорычала она, её фиолетовые глаза напоминали острые осколки аметиста. — Потому что ты точно не из Тиклмуса! Отвечай!

Я сопротивлялась изо всех сил, но сильная кобыла не давала моим копытам подняться к горлу.

 — Не… на семью! — прохрипела я. Базальт окинула меня подозрительным взглядом, потом она бросила меня на пол, на который я обрушилась маленькой кучей. Я кашляла, пытаясь прочистить горло. Я забыла, какими сильными могут быть земные пони!

— Ты ранее сказала, что являешься Последователем, — сказала Базальт, потянув к себе пару подков с приваренными к ним стамесками и долото. —  Скажи мне, что ты имела в виду, или я пересчитаю кости в твоём крыле, — произнесла она с низким рычанием.

Я сглотнула, паника нарастала у меня в горле и я поняла, что она намеревалась пригвоздить меня к стене, если я не заговорю. Поэтом я сделала то, что делаю крайне редко.

…Я сказала правду. 

— Мы не из Тиклмуса, нет. Рыбка, Бабблгам, Глиттер, и я из Хуффингтона, — объяснила я. — Я сказала, что я Последователь, это Последователи Апокалипсиса. Они… —

— Я знаю, кто они. Мы уже встречались с одним из ваших миссионеров, — огрызнулась Базальт. — Зачем вы вернулись сюда?

О, это был вопрос на десять миллионов крышечек, не так ли. Мой язык угрожал превратится в свинец, моя избирательная немота решила проявить себя в крайне неподходящее время. Как объяснить почему мы здесь. Мы провернули бутылочку?

— Мы… решили прогуляться? — предположила я, а затем быстро замахала копытами, когда Базальт подняла стамеску и замахнулась на меня. —  Я не знаю, как объяснить лучше. Рыбка многое пережила, у Бабблгама никогда не было семьи, Глиттер хотела изучить мир без других, окружавших её аликорнов, а я идиотка, которая крутанула бутылку, чтобы узнать направление, куда нам нужно идти! — сказала я, проговаривая слова так быстро, как могла. — Мы не знали, что нам делать, поэтому мы решили пойти на север, и это было лучше, чем понять, почему, когда я крутанула бутылку, и она показала на Рыбку, потому что я не знаю, нравятся ли мне кобылы или жеребцы или нет, и, пожалуйста, не делай мне больно!

Базальт моргнула в смятении от моего быстрого пылкого объяснения, затем запрокинула голову и рассмеялась. Она подняла одно из своих копыт, чтобы вытереть слёзы, которые покатились из глаз. Я не думала, что объяснение было настолько смешным!

— Ты говоришь мне, — прохрипела она, — что ты здесь, потому что играла в бутылочку и не хотела целовать кобылу? И ты ожидаешь, что я поверю в это?

— Ну, я думаю, что я пропустила немного о встрече с драконом и том, что в конечном итоге иду в этом направлении, чтобы избежать ужасной травмы, которая случилась со мной в Джанкшен-Сити. Но… да?

Базальт посмотрела на меня с жалостью, смешанной с юмором. 

— Ты… не врёшь? Ты не имеешь никакого отношения к Семье?

— Нет.

— Или стойлу 9? — спросила она, выгибая бровь.

Я снова покачал головой. 

— Нет. То есть, я знаю, что в этой области должен быть пони, который, как думали последователи, может жить в стойле 9, но нет. Я Последователь Апокалипсиса и я… — я замерла, не уверенная, как объяснить, что я делаю. Знает ли она, что значит быть врачевателем душ?

Базальт подняла долото, прикованное к копыту.

— Не лги. Ты шпион?

— Нет. Я. Не. Шпион, — сказала я чётко. — Я врачеватель душ. И не особо примечательная пони в остальном, — сардонически призналась я. — Просто скучный пегас. Здесь не на что смотреть.

Базальт расслабилась, отложив подковы с инструментами прочь. 

— Хорошо. Хотя, врачеватель, да? Как же ты… — она затихла, глядя вниз на исцелённую ногу, которую Свитнесс сломала ей накануне вечером. — Как?

Я нахмурилась, не желая выдать все мои тайны, но также не желая быть прибитой крыльями к стене. Ну, раз слово дня было “честность”, так что я решила, что к этому и буду стремится в данной беседе по душам.

— Врачеватели душ… эмпаты? Понимаешь? Мы очень сильно чувствуем эмоции других пони. Мы также можем принять эти эмоции на себя с помощью нашей внутренней магии. Тебе было больно. Я приняла твою боль, — сказал я просто.

Глаза Базальт расширились. 

— А… кровотечение?

Мои нефритовые глаза смотрели в её аметистовые. 

— Побочный эффект. Но это остановило твою боль.

Базальт взмахнула своим правым копытом.

— Я… полагаю, что мне не стоит искать ценник на подарке, да? — спросила она, подарив мне одну из своих неловких, широких улыбок. У неё действительно была красивая улыбка, когда она искренне улыбалась.

Я пожала плечами.

— Я как бы… просто занимаюсь своим делом. Рыбка наш лидер, но только из-за того, что мы знали, что в этом городе не будут слушать норовистую мини-пегаску, которая выглядит умирающей с голоду. Она боец. А я парламентёр.

— А Бабблз — твой любовник?

Я хотела бы, но нет.

— Н-нет. Бабблгам и Глиттер просто… наши друзья. Ну, Глиттер уже была моей подругой, 2 года. Бабблгама же мы как бы нашли и приютили. Он прилип к нам по собственным причинам, — Эта мысль поразила меня. — Мне правда, правда следует подойти к нему и спросить почему…

Базальт усмехнулась.

— То есть это не только потому, что он симпатичный молодой жеребец, которому нравится находиться среди хорошеньких кобылок? Потому что это достаточно веская причина для большинства парней.

Я отпустила уши, подарив ей безжизненный взгляд.

— Спасибо, но… мне хотелось бы верить в то, что Бабблгам может думать о чём-то большем, чем о своём чле… чувстве собственного достоинства, — раздражённо произнесла я. Честно говоря, жеребец был довольно проницательным. Милые кобылки были, скорее всего, просто дополнительным бонусом. Ну, две милые кобылки в нашей банде. Две милые и одна неровная как тошка.

Земная пони серого цвета наконец-то расслабилась, напряжение ушло по её копытам в объятия Эквуса. Она посмотрела на меня.

— Послушай, всем нам известно, что пони, к которым я отведу тебя, не диверсанты. Ты уверена, что сможешь помочь им так же, как и мне? — спросила она, преисполненная надеждой. — Пекулиар… сделал с ними ужасные вещи. Баззсоу хотела отправить к ним доктора, но она также не может проявить себя слабой в его глазах.

Я прикусила свою губу. Я не была полевым хирургом. Я могла сделать несколько вещей… вправить сломанные кости, к примеру, но не более.

— Попытаюсь помочь. Я разбираюсь немного в медицине, — произнесла я, уверенная, что моих знаний в этой области едва ли хватит, чтобы пройти квалификацию медика в штабе Последователей внутри Башни Тенпони. Я рылась в своих седельных сумках, хмурясь от скудного запаса. Блэкджек не сильно упаковала нас — у меня была только два целебных зелья и несколько бинтов. — Здесь медикаментов только на меня. А этого не очень много.

Базальт вздохнула с облегчением.

— Слушай, то, что ты готова сделать, все твои запасы… это большее, о чём могу просить, — сказала она. Её внезапный порыв искренности заставил меня поднять голову из сумки. Во что она играла?

— Я только что сказала тебе, что была Последователем, — сказала я, нахмурившись в сторону большой серой кобылы.

— Что для меня означает ровным счётом нихуя, — огрызнулась Базальт. — Я не знаю тебя. Всё, что мне известно о Последователях, так это то, что они странные и пытаются всем помочь. Последний последователь не задержался надолго. Семья так или иначе дала понять, что здесь им не рады.

Я добавила ещё один бит информации к той, о которой хотела расспросить Хартшайн, когда мы вернёмся в обычную эквестрийскую пустошь. Список становился слегка длинным. 

— Подожди, к этому причастна Семья?

— Ага, — произнесла Базальт и развернулась, чтобы провести меня через плохо освещённую комнату к тому, что выглядело как старая дверь морозильной камеры.

— Семья. Треклятый стыд, а не семья. Нам уже давно нужен хороший врач.

Я пожила своё копыто на переднюю ногу Базальт, когда она потянулась к странному механизму, открывающему дверь.

— Подожди. Зачем Семье делать что-то подобное? Это не распоряжение Баззсоу?

Выражение на лице Базальт дало мне понять, что я задала наивный вопрос. Была склонна согласиться с ней, если бы не тот факт, что я пытаюсь получить ответы.

— Баззсоу распоряжается ровно настолько, насколько ей позволяет Пекулиар, — объяснила она, вздрагивая. — На каждой шее здесь ошейник Семьи, узкий, с коротким поводком. — Она присела и наклонилась, чтобы взглянуть в мои глаза. — Послушай, малыш, Тимберджеки может и гангстеры, но мы знали как карты здесь лягут. Задача Баззсоу состояла в восстановлении лесопильни и её запуске так, чтобы мы все, я имею в виду всех-всех, могли бы зарабатывать на жизнь здесь. Пустошь может всё ещё остаётся пустошью, но что-то хорошее в пони осталось. У Баззсоу всё получилось, с причудами, но получилось, она хотела изменить вещи к лучшему. А затем объявилась Семья и всё скатилось в дерьмо.

У меня возникло крохотное чувство… звук на краях моего восприятия… звук перемешивающихся карт. Я приподняла своё ухо, прежде чем ответить.

— А если бы Семьи не было?

— Мы бы начали торговать с НКР и Новым Лунным Содружеством, — она вздохнула. — Везде идёт строительство. А для этого нужна древесина.

Безошибочная логика.

— Фе, политика, загадки… всё это вызывает у меня головную боль. Давай просто поможем бедным пони, которых вы здесь заперли.

Базальт подарила мне выражение, полное боли.

— Я не хотела, чтобы их заперли здесь! Но сейчас это самый безопасный способ держать Пекулиара подальше от них!

— Бросив их в старый холодильник?

— Эй, мы превратили его в тюрьму. Просто… помоги мне, пожалуйста? — спросила она, её фиолетовые глаза умоляли. Странно было ощущать и смотреть на то, как умоляет сильная кобыла. Но я почувствовала маленькую искру с другой стороны её эмоций — надежду.

— Я ни разу не сказала, что не буду, — ответила я с обнадёживающей улыбкой. — Давай… выясним, как сильно я могу помочь им. — Тут меня поразила мысль. — Вот дерьмо, а с моими друзьями всё будет в порядке? — спросила я, паника заставила мой голос сломаться.

Базальт кивнула.

— Ну, будут… насколько это возможно. Бабблз должен быть в порядке. Ровно как и Глиттер с Рыбой, пока не купят то, что продаёт Семья… — она пожала плечами. — Не все единороги такие отморозки. Блю Белль — хороший тому пример.

Я не видела, чтобы Блэкджек хотела что-то иметь общего с Семьёй. И Глиттер тоже. Если бы они только не были супер-хорошими и не предложили бы ей тортики. Я тоже покачала головой.

— Я… не вижу пока подтверждений. То, что сделала с тобой Свитнесс, не произвело хорошего впечатления. Но как бы то ни было, давай покончим с этим.

Базальт распахнула дверь наружу, открывая вид на удивительно яркую, морозильную камеру. Ну или на то, чем оно являлась, если бы охлаждающие элементы не перегорели. Теперь здесь была пара обычных клеток, и кое-что ещё. Воздух был спёртым, всё внутри воняло немытыми телами и нечистотами. Учитывая, что никто не оказался достаточно учтивым, чтобы обеспечить заключённых хотя бы ведром для отходов, это было не так удивительно.

Обитатели первой клетки привлекли моё внимание, отскочив в дальний угол. Маленькая земная кобыла бирюзового цвета подарила мне до смерти перепуганный взгляд, когда мы с Базальт зашли в небольшую тюрьму. Даже не смотря на то, что кобыла выглядела маленькой, она была всё ещё выше меня и, похоже, без каких-либо очевидных травм. Вторым заключенным в клетке была симпатичная пегаска-паломино, которая ответила мне дерзким взглядом.

Обитатель другой клетки не двигался. Пятнистый единорог-жеребец серого цвета выглядел так, будто едва дышал. Высохшая кровь покрывала большую часть его тела, задние ноги были в ужасном состоянии. Я бросилась к его клетке, игнорируя кобыл.

— Немедленно открой. О, мои богини, что он с ним сделал? — спросила я, с нетерпением стуча задним копытом, пока Базальт возилась с замком.

Я не знаю! — оправдывалась Базальт. — Ему не было так плохо прошлой ночью!

Я шёпотом выругалась, проклиная существования Пекулиара, существование Семьи и всей жестокости, которую породила пустошь. Звук перемешивающихся карт снова зашелестел в моём ухе, пока Базальт с усердием отворяла дверь. Моментом позже я была возле жеребца, проверяя его жизненные показатели.

Жеребец все ещё дышал, но поверхностно и с небольшим затруднением. Я положила на него копыта, только чтобы отскочить, когда резкая боль потекла из его тела в моё, как электрический ток. Хорошо, это объяснило мне, что было больно, но, к сожалению, эта информация не была достаточно полезной. Встряхнувшись, я подошла к его ноге и очень, очень осторожно начала ощущать это. Его большеберцовая и локтевая кости были неповреждёнными, и большая часть боли исходила от его бедра. Это было нехорошим знаком. Я нажала копытом на его бедро, когда мы с жеребцом закряхтели от боли. Ослепительно острая боль прорезала моё левое бедро, чуть ниже сустава.

Базальт положила копыто на моё плечо, заставив меня вздрогнуть. Я посмотрела на её обеспокоенное лицо.

— Что?

— У тебя кровь из носа. Что… случилось с этим жеребцом? — Спросила она, предлагая мне тряпочку для носа.

Я не стала брать её.

— Я думаю, что Пекулиар смог сломать ему бедренную кость. По крайней мере я уверена, что именно это и произошло, исходя из источника его боли. Это не похоже на открытый перелом, так как нигде нет кости, торчащей через кожу, но… если честно, здесь мои медицинские знания заканчивались. — Я прикусила губу, глядя на жеребца вниз. Ладно, если будем бездействовать, то он может умереть. Можем дать ему исцеляющие зелья, но, если честно, он может стать навсегда… хромым. Зависит от местоположения его костей и их сращивания от зелья.

Базальт Брейкер закрыла свои глаза, пока думала, затем повернулась и посмотрела кобыл в соседней камере, которые теперь выглядели растерянно.

— Что, как вы думаете, он предпочтёт?

— Какого черта тебя это волнует? — выплюнула золотистая пегаска, указывая белым носком копыта на Базальт. Извращённая часть меня в глубине моего сознания сказала, что Блэкджек найдёт её невероятно привлекательной. — Вы, пони, сделали это с нами!

— Цинти^[2], я не думаю, что они такие страшные пони, — ответил земной пони, дёргая её за лавандовый хвост.

Я подняла копыто. — Привет. Я врачеватель душ. Пытаюсь спасти пони от смерти, и уж точно не фанатка Семьи, — вздохнула я. — Слушай, то, что здесь произошло, ужасно, и я хочу помочь исправить это. Но я не могу, если я не знаю, как лечить это.

— У него есть имя! — прошипела в ответ жёлтая кобыла.

— Так какое? — спросила я, встретившись с её светло-голубыми глазами.

Пегаска замялась с озадаченным видом.

— Почему тебя это волнует?

Маленькая земная пони бирюзового цвета закатила свои бордовые глаза и вышла из-за спины пегаса.

— Его зовут Солидарити. Я Паддл Сплэшер, а это Гиацинт. Ну или Цинти, — она наклонила в бок свою голову, её вьющаяся, зелёно-морская грива слегка пружинькала. — Почему ты помогаешь нам?

«Её зовут Паддл?»^[3] — подумала я про себя, перед ответом.

— Я… Последователь Апокалипсиса. А ещё я Врачеватель Душ. Я помогаю пони где только могу. Базальт сказала, что вам нужна помощь. Вот почему я здесь.

Гиацинт не выглядела убеждённой.

— Зачем врачевателю помогать пони, которым нас сюда посадили? Ты разве не знаешь, что они сделали?!

Мы с Базальт обменялись взглядами. Я действительно не знала то, что они сделали, но в данный момент…

— Слушай, я не знаю, что произошло с вами. Чтобы это ни было, мне жаль, что я не смогла остановить это. Я не герой пустоши. Я просто маленький лекарь. Сейчас Базальт просит меня помочь Солидарити, и прежде чем мы сосредоточимся на этом, как думаете — он хотел бы полноценного лечения или мне постараться помочь ему как можно лучше прямо сейчас? — спросила я, погружаясь в океан яхонтовых глаз. — Я не хочу, чтобы он умер из-за того, что сделал этот монстр.

Гиацинт с Паддл Сплэшер обменялись взглядами и пожали плечами.

— я бы хотела, чтобы вы исцелили Мистера Солидарити. — секунду спустя произнесла Паддл. — То есть, он здесь, чтобы защищать нас. Если его исцеление поможет нам держаться в безопасности, то, пожалуйста, сделай это. — Сказала она, глядя на меня умоляющими глазами.

— Я сделаю так, чтобы он получил лучшую помощь с нашей стороны. Я не хочу, чтобы он умер из-за этого, — сказала Базальт, просунув копыто через прутья, разделяющие две клетки. — Он не должен умереть из-за моей ошибки.

Второй раз за сегодня я захотела убежать прочь.

— Ладно. Стало быть, решено. Базальт, мне нужно, чтобы ты помогла мне поднять его голову. Пока ты держишь голову, я буду медленно выводить его из сна. Мы же хотим, чтобы он выпил зелье, а не захлебнулся им. — Произнесла я, вытаскивая зелье из своих седельных сумок.

Когда Базальт аккуратно подняла голову Солидэрити к себе колени, я положила ему копыто на лоб. Я закрыла глаза, ища знак — любой знак, что он в сознании. То, что я получила в ответ, было просто большей болью, но жеребец слегка застонал, когда его темно-зелёные глаза дрожа раскрылись.

Он посмотрел на меня, в его глазах вспыхнуло замешательство — я нежно погладила его щёчку копытом, пытаясь успокоить. 

— Солидарити? Я здесь, чтобы помочь вам. У меня есть несколько исцеляющих зелий для ваших ран. Как, сможете выпить?

Жеребец застонал, но кивнул. Высохшая кровь отслоилась с его опухшей щеки, когда он пододвинулся. Мы с Базальт помогли ему выпить первое зелье, затем второе. Через несколько минут кровоподтеки и порезы на его теле начали светлеть и заживать. Я схватила ещё одно одеяло, лежавшее далеко за пределами клеток, и положила его под голову Солидарити как подушку. Жеребец вскоре снова заснул, но его дыхание было гораздо более ровным и плавным, чем до того, как я ему помогла.

Когда Базальт закрыла Солидарити, моё внимание пало на двух кобыл в рядом стоявшей клетке.

— Кто-нибудь из вас пострадал?

И Паддл Сплэшер, и Гиацинт покачали головами.

— Ты действительно врачеватель душ? — спросила бирюзовая кобыла. — Ты… выглядишь слишком юной для этого.

«Сказала коротышка по имени Паддл!»

— Я стала врачевателем в восемь лет. И я хочу вытащить тебя отсюда. Ровно как и Базальт. — Большая серая кобыла кивнула, встав позади меня.

Гиацинт не выглядела убеждённой.

— Ну, будь уверена, что когда вытащишь нас, то мне лучше раздобывать лезвие. Я хочу отрезать рог этому гетерохроматическому уроду и засунуть его ему в жопу!

Паддл Сплэшер оглянулась с ужасом.

— Но… Гиацинт, это не то, что Рианнон…

— Нахуй Рианнон. Нахуй её и её глупый, ёбанный пиздёж про дружбомагию. Все мои друзья в Стойле №9. Я не хочу дружить с жителями пустоши, если мне придётся беспокоиться о том, что они могут быть такими же кретинами. — Гиацинт ответила, проследовала к одинокой раскладушке в углу и плюхнулась в неё, отвернувшись.

Уши Паддл Сплэшер опустились, когда она оглянулась на свою подругу. Странновато, маленькие кудряшки на её гриве и хвосте, показалось, тоже немножко выпрямились.

— Это… было тяжело. — Прошептала она мне. — Я просто хочу вернуться домой. Хочу подружиться здесь с каждым, но… я не знаю почему они все такие злые! — сказала она, всхлипнув.

Я почувствовала Базальт рядом с собой — она присела, чтобы просунуть своё копыто через прутья. 

— Я никому не хотела сделать больно, никогда не хотела. Ровно как и Базальт. Мы исправим это. Как-нибудь. Я обещаю.

— Обещаешь-обещаешь? — спросила Паддл Сплэшер с надеждой.

Базальт кивнула.

— Через сердце, на луну, маффин в глаз себе воткну. — Сказала она, повторяя движения старой, детской клятвы, известной каждому пони.

Я порылась в своих сумках, вытащила одну из двух коробок с тортиками, которые я бережно хранила в течении нашего путешествия, и просунула её через прутья. 

— Вот, — сказала я. — Поделись с Гиацинт. Не беспокойся. Я не с Тимберджеками.

— И не все Тимберджеки с Семьёй, — добивала Базальт.

— Так что мы разберёмся с этим. Мы с друзьями найдём способ сделать так, чтобы все благополучно выбрались отсюда. — произнесла я, просовывая копыто через решётку. Паддл Сплэшер взяла моё копыто и прислонила его близко к своему сердцу. Надежда и дружба, которое оно излучало, проходили через меня с каждым стуком.

— Я доверяю тебе, — сказала она с улыбкой, которая казалась ярче света в комнате. — Хотя я вроде не слышала твоё имя.

— Треноди, — сказала я просто. — Меня зовут Треноди.

---

 

— Базальт, у меня несколько вопросов, — сказала я после того, как мы закрыли тюремную дверь. Большая земная кобыла серого цвета посмотрела на меня с паническим выражением на лице.

— Что за вопросы? — спросила она, взглотнув.

Я вздохнула.

— Слушай, почему ты хочешь помочь этим пони? У тебя вообще есть план по борьбе с Семьёй?

Базальт Брейкер прикусила губу, затем жестом подозвала к себе. 

— Да. У нас есть план. Я не знаю, хороший ли это план, но если ты и твои друзья смогут помочь, то у нас получится.

— У нас?

Базальт кивнула.

— Да, у нас. Очень мало пони в Фолде, которые довольны действующим порядком. А те, которых это устраивает, ну… они больше не Тимберджеки.

— Значит у вас с Баззсоу есть план по возвращению Фолда? С помощью единорогов, которые всё ещё верны Тимберджекам? — спросила я.

— Ну… — Базальт застенчиво посмотрела на меня. — Баззсоу не знает об этом. Знаю, что поддержит, если узнает. Но… если что-то пойдёт не так… — она замолчала.

— Ты не хочешь, чтобы она брала вину на себя из-за твоих действий. — Закончила я, мысленно приписывая Базальт очередное очко к её счёту. — Я понимаю. Я знаю, что Рыбка и мои друзья будут готовы помочь. Разумеется, если ты хочешь доверять нам.

Базальт нахмурилась, затем потрясла себя.

— Полагаю, что я должна преодолеть свой страх перед единорогами и поверить в то, что ты знаешь о чём говоришь.

Я улыбнулась и похлопала её по большому копыту.

— Я понимаю. Ты через многое прошла здесь, Семья установила контроль и многое поменялась. Я могу понять, почему ты, может быть, слегка не доверяешь чужакам.

— Не чужакам, скорее единорогам, — объяснила она, праздно скребя копытом по бетонному полу. — Моя лучшая подруга была единорогом. Ну или я так думала. Затем она начала тусоваться с кобылами из Семьи и теперь… — она вздрогнула. — Она оставила Фолд, чтобы попасть в Сиэдл. С тех пор я ничего не слышала о ней. Это… больно. И эти постоянные помыкания земных пони со стороны единорогов? Это неправильно. Я хочу остановиться. И я собираюсь перевернуть всё здесь, пока это не прекратится. — произнесла она. Её убеждения грели меня как полуденное солнце.

— Я хочу помочь тебе, Базальт. Давайте соберёмся сегодня вечером, обсудим это с остальной компанией, и посмотрим, что мы можем сделать, — сказала я, ухмыльнувшись. Моя улыбка исчезла как только я услышала сухое хихиканье где-то в комнате. Я оглянулась, но не похоже, чтобы Базальт смеялась. — Ты слышала это? — спросила я.

Базальт окинула встревоженным взглядом практически пустую комнату.

— Слышала что?

Пыльный, иссохший шелест карт отчётливо прошёлся по моим ушам, но никто не тасовал карты. Я встряхнула себя.

— Извини, Базальт. Все эти разговоры о секретах нервируют меня. — Я направилась к двери, затем остановилась. — Подожди… Базальт? Ты ведь знаешь, кто настоящие диверсанты, так? — спросила я.

— Конечно я знаю. Я одна из них. — Ответила она, на её лице возникла несимметричная улыбка. — А что?

Я хотела выдать что-то умное, но мой взгляд был прикован к пыльному трупу пони, парившему прямо за головой Базальт. Он держал квинтет игральных карт. Сумасшедший валет треф с глазами Пекулиара. Пиковая дама, Блэкджек. Бубновый король, Баззсоу. Её бубновая королева, Базальт.

…и я, королева червей. Омерзительный крупье-гуль ухмыльнулся мне, а затем исчез.

— Треноди, ты в порядке? — спросила Базальт с неравнодушным взглядом. — У тебя такой вид, будто ты призрака увидела.

Я не была уверена, что это не так. Я взъерошила свои крылья и несколько раз моргнула.

— Извини. Может здесь где-то плесень. Слегка вскружила мне голову.

«Почему я не могу избавиться от чувства, что это было что-то намного, намного хуже?»

Глава 11: Глубокий вдох

Заметки автора:

Окей. Закончили. Наконец-то! Итак, по закону жанра, у меня проблемы с работой. Тем не менее, мне дали 2 недели отпуска по FMLA (Family and Medical Leave Act), и я очень,очень-очень-очень хочу закончить с эпизодом в Фолде. То есть, кому могут не нравиться конфликты?! Точно не мне! Луна, спаси меня.

Как всегда, я благодарю Somber, Bronode и OverKenzie за помощь.

В этой главе я посоветую вам Fallout Equestria: Sunny Skies. У нас не так много пегасов в главной роли, так что мне понравилось, ведь тут он как раз главный персонаж. Загляните и прочтите. Может это заставит IM(Автор Sunny Skies) писать усердней.

«Я не хочу находиться в битве. Но есть битвы неминуемые, и в ожидании их — мне ещё хуже» — Из писем эквестрийского морпеха перед боем за Бухту Хорсшу^[1]

Я не могла выкинуть из головы образ того самого, тасующего карты скелета, пока шла за Базальт к выходу из импровизированной тюрьмы. Что, чёрт возьми, со мной не так? Были ли там какие-то споры, которые одурманили меня? Или… о, Богини! Это была какая-то психическая атака, которую я не смогла распознать?

Я намеренно ударилась головой о перила, проверив, избавит ли меня достаточно сильный удар от видения. После этого крупная кобыла повернулась и с тревогой на меня посмотрела.

— Ты там в порядке? — спросила она, её красивые глаза фиолетового цвета были полны беспокойства.

— Да, — соврала я. — Просто споткнулась о камень, не беспокойся. И вообще, куда мы направляемся? — спросила я, отклоняя тему от пульсирующей шишки на моём лбу.

Базальт нахмурилась.

— Я собиралась отвести тебя к Рыбке. Она твой босс, в конце концов.

Ах. Правильно. Рыбка. Рыбка-рыбонька. Именно с этой пони мне нужно сейчас увидеться, чтобы ещё сильней усложнить свою жизнь. Как я должна была рассказать своей подру…

«Погодите-ка! Подруга?» — подумала я. С каких это пор я стала считать Блэкджек своим другом, а не клиентом? Она ведь была моим клиентом! Ох, богини! Наверное я схожу с ума! Я пособничала в похищении Бабблгама, протащила Глиттер Бомб через половину пустоши, а теперь ещё считаю Блэкджек своим другом? О, нет. Это хроническое. Я подхватила ужасный штамм глупости от Блэкджек.

…Это потому что я очень близко лежу рядом с ней по ночам? Разве можно стать тупее только из-за того, что находишься близко к одной из самых безумных кобыл, которых когда-либо выплёвывала пустошь?

«По крайней мере, ты не спишь с ней!»

Некий потаённый уголок моего разума вмешался как нельзя кстати. Правильно. Только этого мне не хватало в довершении всего остального дерьма.

— Э…Треноди?

Я подняла глаза и осознала, что перестала идти за Базальт, выражение и общая аура которой сейчас просто кричали: «Что, чёрт возьми, не так с этой кобылкой?»

— Аргх, прости, Базальт. Просто… обдумываю всё, что произошло сегодня. Лёгкий экзистенциальный кризис и всё в этом роде, — сказала я, размахивая копытом, и подлетела к большой кобыле серого цвета.

Базальт подняла бровь. 

— Экзи-что? — спросила она. — Где ты узнала такое слово?

— Прочитала однажды в книге, — объяснила я. — Просто… грубо говоря, сейчас мой взгляд на то, что происходит в Фолде, настолько радикально отличается от первого впечатления, что теперь я пытаюсь разложить всё по полочкам.

Базальт моргнула. 

— Ты умеешь читать?

Я кинула на Базальт вопросительный взгляд. 

— Ну, да? Я читаю с тех пор, как смогла взять книгу в копыта. А ты нет?

Базальт медленно покачала головой, глядя на меня с эмоцией, которая была похожа на… восхищение?

— Не многие среди тимберджеков могут. То есть, я могу читать, мне хватает, чтобы пройти в столовую. А ещё я знаю цифры. Это необходимо, если работаешь в лесопильном цеху. Но, на самом деле, Баззсоу единственная здесь, кто регулярно читает, и я не думаю, что ей это по душе. Некоторые из единорогов научились читать, потому что их заставила Семья. Мы же не получили никакого обучения, кроме того, что знали наши родители, — объяснила она.

Моё мировоззрение пришло в ступор во второй раз за сегодня. Мне действительно нужно почаще выбираться наружу. Меня осенило, что, как кобылка, выросшая в библиотеке, я действительно росла с привилегией, которую имел не каждый. Способность читать я воспринимала как нечто само собой разумеющееся, поэтому часто забывала, что не у каждого есть такой же жизненный опыт. Что было очень глупой вещью, чтобы забыть! Я была врачевателем душ, Луна меня подери! Мой талант позволял мне буквально влезать в шкуры других, но я совершенно не обращала внимания на то, что умение читать могло сделать мою жизнь настолько…

…настолько лучше.

— Ну, как бы, я понимаю почему ты не можешь, — сказала я, неловко покашливая в копыто. — Просто… моя мама хотела, чтобы я умела читать, поэтому она научила меня. Это один из немногих её уроков, которые я была рада усвоить.

Базальт слушала и кивала.

— Ну, думаю, что тебе повезло. Было бы хорошо, если бы моя мама научила меня. Я иногда смотрю на некоторые из книг, которые мы нашли в старом магазине и… — Она вздохнула и покачала головой. — Почему я всё это тебе рассказываю? Ох… Базальт, проснись и нюхни травки.

Мой глаз слегка дёрнулся при упоминании наркотика, который, казалось, нравился всем вокруг.

— Это… что, действительно хорошо принимать по утрам? — спросила я и покачала головой, пока мы возвращались обратно к главному зданию. Охранники-единороги остановили нас, прежде чем поднять ограждение на нашем пути.

— Насчёт утра я не знаю. Но многие курят её перед сном. Говорят, что помогает облегчить боль и уменьшить раздражение. А если ты усердно работаешь на благо Фолда, то поверь мне, у тебя есть и то и другое.

Я повела бровью. 

— Ты имеешь в виду, что в Фолде не все прилежно работают?

Базальт напряглась.

— Нет. Мы все очень упорно работаем на благо Фолда, — чопорно произнесла она.

Вонь болезненно-сладкой ненависти разразилась из-за моего плеча, глаза Базальт расширились. Я сглотнула, почувствовав холодный поток магии, скручивающийся вокруг моей шеи. Я распахнула крыло, разрушая магию на своей спине, и повернулась к Свитнесс.

— Ая-яй-яй, я тебя напугала? — спросила рыжеволосая кляча мурлыкающим тоном,с неприкрытым фальшивым сожалением. Её рубиновые глаза горели холодным огнём презрения, пока она меня разглядывала. — Ловкий трюк с моей магией. Где ты научилась этому, пташка? — спросила она, вес её ненависти угрожал повалить меня на землю.

Я ощетинилась, развернув крылья позади себя. 

— Я научилась этому у своей матери, мисс Свитнесс. Она была единорогом. Ещё в юном возрасте я узнала, что крылья пегаса могут разрушать телекинетическую магию, если всё правильно сделать. — ответила я, инстинктивно надувая грудь в попытке заставить себя выглядеть больше.

Я поняла, что, сказала что-то не то, когда глаза Свитнесс сузились.

— Значит ты была непослушной пташкой, хм? Возможно стоит научить тебя кое-каким манерам. — сказала она, её рог вспыхнул.

Я отчётливо увидела трио жеребцов, приближающихся из-за спины Свитнесс, все словно скопированных с неё: такая же кремовая шерсть, красные гривы… золотая магическая аура…

Вот дерьмо.

Базальт стояла, парализованная ужасом, пока магия Свитнесс разгоралась ярче от рогов единорогов. Она набросилась, как хлыст, сжав мою талию. Я попыталась сбросить её магию своими крыльями, но с силой четырёх единорогов позади неё я не могла разрушить заклинание. Тёплое золотое сияние быстро превратилось в давление твёрдых железных цепей, когда она грубо прижала мои крылья к телу, болезненно нажимая ими на мои рёбра.

Я сжала зубы, когда Свитнесс улыбнулась мне. Уголки её губ были сжаты в блаженной ухмылке, кипящей садистским ликованием.

— Интересно, а что будет, если я сделаю так? — Сказала она, ее магия перетекла по моему крылу и потянула за маховое перо, вырывая его из моего крыла.

Вместе с пером она вырвала из меня придушенный крик боли. Она вырвала молодое перо, которое ещё не до конца выросло из-под кожи. Свитнесс махнула своей добычей, разбрызгивая кровь вокруг и пачкая испуганную мордочку Базальт.

— Вот что происходит с непослушными маленькими птичками, верно? — напела Свитнесс, поднося своё лицо близко к моему. Достаточно близко, чтобы я уловила запах алкоголя в её дыхании.

В голове всплыло воспоминание. Оглядываясь назад, я понимаю, что заново переживала момент своего детства, но у меня не было точного осознавания того, что происходит. Я не могла отличить, что было реальным, а что воспоминанием, всё смешалось друг с другом.

Мама снова была пьяна и злилась, что я начала плакать, когда она сказала мне, что я должна пойти к мэру. В порыве гнева, она схватила моё крыло своей магией и почти выбросила за дверь, выкручивая моё 8-летнее тело достаточно сильно, чтобы почти вывихнуть крыло.

— Ты пойдёшь к ней, и будешь ходить до тех пор, пока она не исправится! — ругалась мать, выдёргивая маховое перо. Я вспомнила, что смотрела, как кровь капает и течёт по полу нашего дома, рыдания перехватывали моё дыхание. — Если бы ты не была такой чертовски красивой, она бы тебя не трогала. Если бы ты не была настолько бесполезна, она бы даже не подумала прикоснуться к тебе!

Память и реальность слились друг с другом, когда моя мать, в лице Свитнесс, ударила меня по лицу копытом.

Из моей рассечённой губы потекла знакомая тёплая струйка. Пока я смотрела на Свитнесс, я почувствовала эмоцию, которую я так сильно старалась запретить себе чувствовать.

Ярость.

— Не прикасайся ко мне — прошипела я, бросив на неё дерзкий взгляд.

— Что мне не делать? — прорычала она, поднимая копыто, чтобы ударить меня снова.

И тут я сорвалась.

Все мои страдания. Вся моя боль. Вcё горе. Весь мой гнев. Я сфокусировала всё это в своей левой ноге. Я даже едва почувствовала удар по щеке в этот раз. Улыбка Свитнесс исчезла с лица моей мамы — она остановилась, а я, как можно нежнее, прижала своё маленькое копытце к её светло-кремовой щеке.

Каждое воспоминание о рыданиях на полу в мэрии, когда она смеялась над моими попытками прикрыться. Каждое воспоминание о том, как я тёрла свой язык грязью с нижней стороны копыта, чтобы убрать этот вкус после того, как она засовывала мою голову между своих бедёр и приказывала лизать. Каждая унция боли, которую я ощущала, когда мама заставляла меня вернуться. Каждая душераздирающая тонна страха, которую я ощущала, наблюдая, как мэр поднимает какой-то новый предмет своей магией для определённых целей, зная, что ни один жеребёнок не заслуживает этого невыносимого унижения, которое она собиралась нанести мне, а затем спросить: насколько мне понравилось.

Врачеватели душ обучены не выталкивать отрицательные эмоции из себя в других, только позитивные, такие как спокойствие и безопасность.

…Но это не значит, что мы не можем.

Настал момент жуткого спокойствия — моё копыто, опустевшее от едкой массы боли, предательства и ненависти, которыми только что было переполнено, отпрянуло от лица Свитнесс. Затем она испустила душераздирающий крик — кровь хлынула из места на её щеке, которого я коснулась. Когда она отшатнулась от меня, я узнала отчётливые признаки эмпатической обратной связи. Затем к хору присоединились её братья. Трио жеребцов укрыли свои головы копытами, когда рог Свитнесс вспыхнул из-за того, что магическая связь между ними раскалилась до бела, а потом разорвалась — кровь текла из их ноздрей, а на щеках медленно появлялись кровавые, одинаково ветвящиеся раны.

Я закричала, когда Мама снова набросилась и воспользовалась магией Свитнесс, чтобы вывихнуть моё крыло, дёрнув его в сторону.

Что-то тёмное и дикое поднялось внутри меня и вырвалось изо рта.

— Страдай. Истекай. СДОХНИ! СДОХНИ, ПИЗДА!

Я слышала как звон её магического крещендо превратился в громкий визг — Свитнесс попыталась поднять щит между собой и источником боли, которую она чувствовала. Она не понимала того, что источник уже был внутри неё, как яд в гноящейся ране. Я увидела как по её рогу прошла трещина. Затем щит взорвался, отбросив меня на деревянные перила.

И всё потемнело.

---

Я проснулась в незнакомой кровати, чувствуя как чьё-то копыто гладит мой лоб. Пони ничего не говорила, тишина ощущалась странно. Копыто успокаивало и дарило чувство, которое, как мне подсказало моё воображение, было материнским. Мне не нужно было открывать глаз, чтобы понять, что копыто принадлежало Блэкджек.

Почему она молчит?

Я приоткрыла один глаз, когда поняла, что моя голова у неё на коленях. Она мне что-то сказала, но я не могла понять что.

— Нам нужно вести себя тихо? — прошептала я. Или мне показалось, что прошептала. Я не могла расслышать слова, исходящие из моего рта, но я чувствовала вибрации горла, когда говорила, и ощущала своё дыхание. Паника началась, когда я повернула уши. Было слишком тихо. Богиня Кейденс, почему так тихо?!

Беспокойство излучалось от Блэкджек волнами, её рог засветился и она подняла исцеляющее зелье откуда-то позади меня. Я наблюдала как она с помощью левитации опустила маленькую пипетку для глаз в зелье, а затем бережно ухватилась зубами за моё правое ухо. Я всё ещё лежала неподвижно, в моё ухо упала маленькая фиолетовая капля. Вместе с исцелением вернулась жуткая боль, а затем меня оглушил ужасный звон.

Я зажмурилась и сжала зубы, пока она фиксировала левое ухо и повторяла процесс, вызывая ещё больше звона. Я почувствовала, как что-то трескается в моей челюсти, но медленно, очень-очень медленно звон увядал, а я снова могла слышать.

— Так лучше? — ласково спросила Блэкджек, поцеловав кончик моего уха.

Я пошевелила ушами, боль медленно отступила, уступая место новой. Эта боль медленно исходила от моего левого копыта. Я посмотрела вниз и увидела, что кто-то наложил на него бинты и гипсовый слепок.

— Так… не то, чтобы я не встречала разное, странное дерьмо, но что, ты только что, чёрт возьми, сделала? — спросила она, разглядывая меня. — Сначала я пытаюсь удостовериться, что Глиттер не пьёт пунш, которым нас угощал Пекулиар, пока размышлял о каких-то экспериментах с генетическим наследием, над которыми он работал в своём стойле. А затем я слышу крик — Базальт Брейкер несёт тебя и говорит, что на тебя напали. Ты, Свитнесс и те три жеребца, которые всегда с ней, пострадали. Те четверо, всё ещё без сознания, у них всех ожог, точно повторяющий размер и форму твоего копыта в одном и том же месте, — сказала она, указывая на перевязанную конечность. — На щеке. Теперь скажи, что ты сделала?

Я посмотрела вниз на своё копыто. Я не была уверена, что знаю, как объясниться. Как можно объяснить кому-то, что твои воспоминания состоят только из огромного количества страданий и травм, и то, что ты в гневе использовала часть, чтобы ранить кого-то другого? Блэкджек же меня возненавидит! Она подумает, что я монстр!

Тут включилась моя избирательная немота и я почувствовала, что от моего голоса ничего не осталось… мой язык превратился в тяжёлый гранит и отказался двигаться. Блэкджек смотрела на меня, видимо, пытаясь переждать моё молчание. К ужасу, это работало, так как из-за того, что я причинила боль другому пони худшим, из доступных для врачевателя, способов, ненависть к самой себе начала давить на мою грудь.

— Я разозлилась, — тихо прохрипела я, не желая смотреть в её рубиновые глаза.

— Разозлилась, да? — ответила она, слегка улыбнувшись. — Я видела Свитнесс. Почему ты не разозлилась, когда тебя радскорпион за задницу схватил, а? — она поддразнила меня, решив не поднимать тему о том, что именно я сделала с единорогом.

— Потому что, когда меня схватил радскорпион, я чувствовала страх, — медленно сказала я, покачав головой. — Если бы он схватил тебя или Глиттер, я бы… действительно испугалась, расстроилась и попыталась убить его. Но… — я посмотрела вниз на забинтованное копыто. — Злиться? Этого я… стараюсь избегать.

— Ну, считай меня предупреждённой. Не думаю, что буду провоцировать тебя в ближайшее время, — пробормотала она. Затем это ужасное молчание. — Свитнесс потеряла большую часть правой стороны лица, и эти жеребцы выглядят не намного лучше. Лечение… не работает так, как должно. Единороги напуганы. Я думаю, факт того, что никто понятия не имеет о том, что ты именно сделала, сдерживает их, — сказала она, снова погладив мою гриву.

Слёзы подступили и покатились по моим щекам, когда я подумала о том, что произошло. Тело Свитнесс приняло всю эмпатическую обратную связь, что я держала в себе. О, богини! Я и есть монстр!

— Это… не лечится исцеляющими зельями. Ей… понадобятся бинты и время — простонала я. — Её шрамы будут как у меня на спине. Я — я взглянула в глаза Блэкджек. — Я сделала что-то очень-очень плохое, да?

Я знала ответ, прежде чем задала вопрос, но… мне нужно было услышать её точку зрения. Я хотела услышать как Охранница рассудит, насколько ужасной пони я была.

— Конечно, — мрачно ответила она. — Просто ужасно, как ты выследила её, застала в полном одиночестве, безоружной и использовала на ней свою супер-атаку. Боже, ты, должно быть, действительно хотела сделать ей плохо, — сказала она… но эмоции, исходящие от неё были довольством, а не злостью. Не страхом. Её копыто слегка приподняло мою голову. — Ты защищала себя, Треноди. Тебе не за что извиняться. Во всяком случае, ты выиграла нам ещё день или два. Наверное. Если повезёт, никто не будет лезть к тебе, пока они не выяснят, можешь ли ты растопить их лица силой мысли.

Я бросила на неё безэмоциональный взгляд, прижав уши к затылку. 

— Я не могу. И я… очень-очень-очень не хочу повторить это с кем-нибудь, — Тихо произнесла я. И остановилась, чтобы собраться с мыслями. — Блэкджек, я… В самом конце… Когда она дёрнула меня за крыло… внутри меня возникло что-то тёмное. Я хотела чтобы она страдала. Я хотела, чтобы она умерла! Я никогда этого не хотела! Я совсем никогда этого не хотела! — Выпалила я, из-за паники моё сердце забилось быстрее. — Я просто хотела, чтобы она от меня отстала, не…

Она протянулась и заключила меня в свои объятия. 

— Добро пожаловать в пустошь, — тихо промурчала она. — Забавно, как она до тебя достаёт, не так ли? Один неприятный момент и всё катится в тартар. — Вздохнув, она начала укачивать меня. — Для меня это было место под названием Жёлтая Река. Я была уставшей. Разбитой. Я выяснила неприятную правду о довоенных временах. Шесть анклановцев решили напасть на меня и тех, кто мне близок. Я разнесла их. Я разнесла их в щепки и почти убила сестру Глори. Если бы у меня был выбор, когда я остановилась, то я бы точно её убила. — Она глубоко вздохнула. — То, что ты чувствуешь? Это пустошь. Я рада, что ты не хочешь её чувствовать. Правда. Но в то же время я рада, что ты это чувствуешь. Потому что если бы ты не чувствовала, то Свитнесс навредила бы тебе. Может быть даже убила. И тогда, я бы тоже привела сюда пустошь.

Мне достаточно не нравилась концепция пустоши сама по себе. Её живое, физическое воплощение вообще было ужасным! С какой цел…

Я снова уловила краем уха сухое хихиканье, звук тасовки игральных карт зашелестел в моих исцелённых ушах.

— Блэкджек? — тихо спросила я. — Пустошь реальна? То есть, не как… аргх. Я хочу сказать, я знаю, что она реальна, но… есть ли у пустоши дух? Что-то, что… реально, но в то же время не реально?

— Думаю, что да. — ответила она мрачно. — Я думаю, это что-то, что мы создали войной. Или может быть оно появилось благодаря Найтмэр Мун. Или, возможно, оно всегда здесь было. Я думаю, когда мы ненавидим… когда нам больно… когда мы хотим уничтожить друг друга… тогда и появляется пустошь. Это необязательно должно быть разрушением. Твоя мама… мэр… они тоже принесли пустошь, по-своему. Недостаточно испортить цивилизацию. Проиграть слишком комфортно… но вред? Ненависть? Это может принести пустошь куда угодно.

— Поэтому я и продолжаю слышать как перемешиваются карты? — спросила я, надеясь, очень надеясь, что у меня не совсем поехала крыша. Может Блэкджек слышала это раньше? Может она знает, почему я видела ужасную руку карт в пыльных костях пони?

— Карты? — спросила она, нахмурившись.

Я кивнула, отводя глаза. 

— И… ещё это…

— Крупье? — спросила она удивлённо. — Ты видишь Крупье? Скелета? В длинном, рваном плаще и широкополой шляпе? Загадочный и охуенно жуткий?

— Он ничего не говорил. Но смеялся, до этого. Он звучал так, как будто дышал пылью или, может быть, провёл последние годы, куря блок Мейрльборо в день. Он… появился перед тем, как мы с Базальт вышли от… заключённых. Он показал мне свою игральную руку. — Призналась я, опуская уши и начиная понимать, что то, что я рассказала об этой галлюцинации, очень встревожило Блэкджек. Что не сулит ничего хорошего… ну, никому.

— Дерьмо, — пробормотала она широко, распахнув глаза. — Я думала, что он сгинул. Я не видела его с тех пор, как пробудилась. Чёрт, я думала, что он был от части только моей галлюцинацией до самого конца, перед тем, как умерла… в четвёртый раз, я думаю. — Она нахмурилась и тихонько подсчитала, прежде чем сильно покачать головой. — А, неважно. — она посмотрела на меня и глубоко вздохнула. — Я не знаю, что это значит, Треноди. Я не знаю, почему ты его встретила, а я нет. Может, пустошь решила, что ты та, кого она хочет проверить. Посмотреть, что тебя сломает. — Она ткнула меня в грудь. — Не. Дай. Ей. Это. Сделать.

— Я… я не дам. Обещаю, что не дам. Я просто… очень боюсь, что случится что-то плохое. Он показал мне Базальт, Баззсоу, Пекулиара, хотя он был вверх ногами, меня и тебя. — нахмурилась я. — он так когда-нибудь делал? Показывал тебе пони?

— Всего лишь раз. Он любил играть со мной. Иногда помогал, иногда заставлял сомневаться в себе. Словно… хотел узнать, сколько я продержусь, прежде чем сломаюсь. Я не уверена, насколько он был собой, и насколько он был Эхо, но в конце концов… он знал меня. Он знал меня изнутри. Он знал, что я буду сражаться, и знал, что я умру. Думаю, он просто с нетерпением ждал шоу. — Внутри Блэкджек была серьёзность, которой я никогда раньше не чувствовала.

Я кивнула, снова замолчав перед лицом такого необычно рассудительного настроения Блэкджек. Я не знала, что это значило. Я не знала, кто такой Эхо, хотя, по-видимому, он был важен для Блэкджек. Позже я обязательно спрошу у неё. Но я не понимала, что это были за карты. Я знала, что три королевы — это хорошая рука в покере. Но с лицами знакомых пони на них? Почему он показывал их мне? Это… представляло, всю ситуацию в тревожном свете.

— Проклятье, хотела бы я знать, почему он показал их мне, — сказала я, ударив матрас правым копытом. — Я знаю, что это должно что-то означать. Баззсоу и Базальт были объединены, потому что они были одной масти. Но… ты была пиковой дамой, а я была дамой червей. И почему, черт возьми, Пекулиар был вверх ногами!? — Мне нужна была книга об этом. Книга бы тут помогла, да?

Она легонько стукнула меня по голове.

— Я. Не. Умная. Пони. — произнесла она нараспев. — В следующий раз, когда увидишь его, спроси. Похоже он живёт… ну, существует для того, чтобы наёбывать других. Ты умная пони. Может, ты найдёшь способ избавиться от костлявого ублюдка навсегда. — Она глубоко вздохнула. — В любом случае, нам нужно продумать наш ход. После того, как ты расплавила лицо Свитнесс и причинила боль её дружкам, они поместили её в кому. Возможно, она выживет, но на тебе будет сфокусировано много негатива. Ты вышла на сопротивление, прежде чем она наскочила на тебя?

Я усмехнулась. 

— Хм, Базальт неподалёку? Потому что она и есть сопротивление. — ответила, покачивая головой. — Она та, кто создаёт все эти проблемы. Я думаю, что она… вообще-то я не знаю, о чём она думает. Я собиралась поговорить с ней подольше, прежде чем мы наткнулись на Свитнесс и тройняшек. — Моё сердце сжалось. — Пока я не расплавила их лица.

— Ну, это что-то. — Она отстранилась, вставая на ноги. — Нам нужно найти её, Бабблгама и Глиттер, чтобы составить план. Что-то помимо, «убить всех, кто выстрелит в нас». Это будет план Ц. План Д, может быть?

— Я надеялась, что это был план "Только в самом худшем случае"? — сказала я, поворачиваясь на спину. Я вздрогнула, когда моё левое крыло согнулось, и я поняла, что, несмотря на то, что кто-то вправил его, чтобы оно не осталось вывихнутым, я не смогу летать в ближайшее время. — Я… думаю, нам следует отложить планы, до встречи с Базальт. Попытаемся выяснить, что ей нужно, чтобы заставить её пони действовать. Они… очень хотят, чтобы Семья ушла. Она была очень сильно расстроена отношением к пони, которых они там держали. — Я сделала паузу. — О… я забыла упомянуть. Диверсанты? На самом деле они посланцы стойла 9. Они хотели начать торговлю с Тимберджеками, но были схвачены и избиты Семьёй, потому что Пекулиар подумал, что это те, кто саботировал его работу, — пояснила я.

— Серьёзно? Занятненько, — сказала она с лёгкой улыбкой, направляясь к двери. — Семья, кажется, приходит с обещаниями помощи и партнерства, а потом просто просачивается в верха. Не удивлюсь, если с Баззсоу случится "несчастный случай" в ближайшее время. — Она постучала по подбородку. — Интересно, а Баззсоу знает? Она начала торговать с Семьёй, чтобы помочь своим пони. Может быть, у Стойла 9 было лучшее предложение?

Я подумала о Паддл Сплэшер, маленькой бирюзовой земной кобылке, которая так радостно и искреннее хотела завести друзей.

— Я… думаю да. Я не смогла толком поговорить с ними. Их единорог, Солидарити? Был в очень, очень плохом состоянии. Пекулиар неплохо над ним поработал. Но Паддл Сплэшер, земная пони? Она выглядела искренне желающей дружбы. Она даже сказала что-то о… Рианнон? Вроде бы… Я думаю, что это их смотрительница, которая всегда говорила про исцеление пустоши дружбой. — я пожала плечами. — Я не знаю, что это значит, но… они не лгали, когда сказали, что хотели обменивать еду на пиломатериалы.

— Интересно, зачем стойлу понадобились пиломатериалы, — размышляла Блэкджек. — У них было что-нибудь в письменном виде? Например, официальное письмо для Баззсоу?

Хах, я не думала об этом.

— Хм, я не знаю. Может быть? Я не подумала спросить об этом, но предположу, что да? Я просто… не уверенна, что Баззсоу получила его. Пекулиар выглядит, как пони, который мог "случайно" потерять его, как думаешь?

— Не уверена. Я не удивлюсь, если он это где-то припрятал. От него не стоит ждать ничего хорошего. Он напоминает мне Голденблада, — сказала она, скривив губы.

— Тогда нам нужно заполучить это письмо! Или… выяснить, где он его прячет? Придумать как свергнуть семью и выкурить их отсюда! — я сделала паузу, поняв, насколько безумно это звучит. — Стоп… я только что, сейчас, предложила нам свергнуть главную власть в пустоши? О, Кейденс! С каждым днём я всё больше подхватываю безумие Блэкджек!

— Просто жди, пока они не возложат корону на твою голову. Затем начнётся настоящее веселье, — сказала Блэкджек с яркой, самодовольной улыбкой.

Я вздрогнула от этой мысли. 

— Я на сто процентов уверена, что моя шея сломается под весом короны. Пожалуйста, не делай меня принцессой. Это слишком большая ответственность.

— П-ф-ф-ф. Как будто это кого-то волнует. Сначала корона, а затем заговоры и интриги, и прежде чем ты успеешь опомниться, тебя телепортируют отсюда, чтобы ты убила дарительницу света, — сказала она, фыркнув и взмахнула копытом. — Пошли, найдём Базальт. Думаю, что она залегла на дно. Скорее всего, местные, после того как ты расплавила чью-то морду, дадут тебе спокойно вздохнуть, но то, что произошло здесь может привлечь кого-нибудь извне.

Мы вышли из комнаты в заброшенном доме, где Блэкджек оказала мне помощь.

— Найдем её, да. И заодно Бабблгама с Глиттер. Нам нужна помощь. Много помощи. — я покраснела, повернулась и посмотрела на Блэкджек. — То есть, не то, ч-что бы ты не справишься сама. Но мы, как бы, хотим не впускать сюда пустошь.

— Скорее выгнать её отсюда, — ответила она, уже не улыбаясь, когда мы вышли на улицу и направились в сторону лесопильного цеха. Это был и так не самый многолюдный посёлок, но теперь улицы казались странно опустевшими, словно пони тихо сидели, чувствуя приближение бури. Я никогда не думала, что когда-нибудь буду бурей! О боже. Ураган Треноди. Это звучало зловеще.

Мы пробирались по заброшенным улицам, как вдруг Блэкджек схватила меня своей магией и затащила в переулок. Она прикрыла мой рот копытом, усаживая за ближайший мусорный бак, когда мимо прошёл квартет бронированных пони. Они все несли штурмовые винтовки на боевых сёдлах и носили броню, которую, как я знала, использовали пони, которые были преданы Семье. Мы тихо ждали, пока они пройдут, моё сердце бешено колотилось.

— Похоже, наша удача уже закончилась. Давай не будем останавливаться и играть с ними прямо сейчас, — мягко сказала Блэкджек после того, как пони прошли. — Идём.

Задними дворами мы пробрались в старый отель, в котором останавливались накануне. Блэкджек велела мне спрятаться, пока не вернётся с Бабблгамом и Глиттер. Спустя несколько минут позади меня сверкнула вспышка, ознаменовавшая появление моей подруги-аликорна, Бабблгама и Блэкджек.

— Итак, каков план, Босс? — спросил Бабблгам, заметив меня. — Сильно ты ей лицо подпортила. Я впечатлён. — сказал он, со слишком очаровательной улыбкой, чтобы принадлежать… кому угодно!

Покраснев, я посмотрела на землю.

— Нам… нужно найти Базальт. Она глава сопротивления.

— Не проблема, — сказала Блэкджек, поворачиваясь к Глиттер Бомб — Телепортируй нас к Базальт, — уверенно проинструктировала она.

— Но я не знаю, где Базальт! — запротестовала Глиттер.

Блэкджек ухмыльнулась.

— А что, если я скажу, что Базальт хотела пригласить Бабблгама на свидание. Без твоего разрешения? — спросила она со слегка злобной ухмылкой на мордочке. Глиттер Бомб запрокинула голову назад, широко раскрыв глаза, зрачки уменьшились до разъярённых точек.

Через секунду мы исчезли в фиолетовой вспышке и оказалась в "Неплохих травах Три Хаггер", перед очень встревоженной Базальт Брейкер.

— Что? Как? — запуталась серая земная пони.

Глиттер наклонилась к Базальт, её ноздри яростно раздувались, пока она смотрела на земную пони. 

— Держись подальше от моего Бабблза!! — приказала она, её рог угрожающе светился.

— Разве не захватывающе быть объектом необузданного желания каждой кобылы? — спросила Блэкджек Бабблгама, пройдя вперёд.

— Нет, не особенно, — ответил Бабблгам, хватая за хвост Глиттер и оттаскивая от очень запутанной и напуганной кобылы-земнопони. — Особенно, если кто-то из кобыл в твоей жизни будет немного возмущён из-за того, ты забыл выключить свою крутость. — Глиттер тихо хныкала, пока Бабблгам гладил её круп.

Блэкджек рассмеялась, вставая между ними. 

— Извини. Нужно было дать Глиттер небольшой стимул, чтобы найти тебя, — сказала она земной кобыле. — Дела вокруг становятся всё интереснее, да? — сказала она, откинув гриву и глядя на Базальт. — Мы работаем над планом A. Есть идеи?

— План А? Я… — Аметистовые глаза Базальт встретились с моими. — Ну, наш первоначальный план состоял в том, чтобы найти способ доказать Базз, что она должна выгнать Семью раз и навсегда. Я… думала собрать много наших бойцов-единорогов, которые притворяются, что работают на Семью, чтобы украсть их оружие. — она обратилась к Блэкджек. — У тебя есть идея получше, Рыбка?

— Нет! Мы как будто на одной волне, — сказала она с улыбкой. — Эти пони из Стойла 9? У них были какие-то официальные документы или что-то вроде того? Типа официального торгового предложения от их смотрительницы для Баззсоу? — если бы это было из уст в уста, было бы намного труднее убедить Баззсоу.

Базальт кивнула.

— Ну, насколько я знаю, было. Я говорила об этом с Солидарити, прежде чем их схватил Пекулиар. Он сказал что… — она остановилась, глядя вниз на свои копыта, её уши опустились. — Он сказал, что они очень хотели обменивать пиломатериалы на еду. Чтобы нам не пришлось голодать.

— Отлично, — кивнула Блэкджек. — Значит нужен кто-то, кто проберётся в хоромы Пекулиара и заберёт доказательства для Баззсоу, а затем вооружит Тимберджеков и подготовит свержение Семьи. — Она посмотрела на меня и Базальт. — Я назначаю вас двоих.

Мои глаза расширились. 

— Погоди. Нас двоих? Ну, Блэ… я имею в виду, э-э… Рыбка. Все пони в городе вроде как ищут нас. Как это должно сработать? — нахмурилась я. — Я имею в виду, я очень маленькая, но… — я посмотрела на Базальт — Могу ли я просить тебя об этом?

Базальт кивнула.

— Я хочу спасти Баззсоу. Я… у меня просто ужасное ощущение, что Базз умрёт, если я быстро не сделаю что-то, — этот знакомый звук тасовки наполнил мои уши. — Я не могу позволить ей умереть. Я не позволю!

Я наклонила голову на слова Базальт. Она чувствовала…

—Ты любишь её, не так ли?

Щеки серой земной пони ярко покраснели. 

— Я… ну… нет… может быть?

— Несмотря на это, — прервала Блэкджек, пока Базальт пыталась ответить на вопрос, который для неё был как удар кувалдой по коленной чашечке эмоций, — я думаю, ты правильно беспокоишься. Треноди покалечила одного члена Семьи. Обстановка не стабильная, и они, вероятно, вскоре попытаются захватить Тимберджеков. Например сегодня. Я не думаю, что они будут ждать.

Я помотала головой, прекращая представлять как целуются маленькие куклы Базальт и Баззсоу. 

— Поэтому нам нужно действовать быстро. И пока мы на этом… — я обратилась к Блэкджек. — Я думаю, что ты должна заполучить для нас Солидарити. Я видела его кьютимарку. Там было несколько пистолетов. Может быть еще один боец?

— Конечно, знаете, где они держат его? — спросила она со своей обычной полу-улыбкой, как будто это была какая-то игра.

— В старом цеху. Под печами, где сушили пиломатериалы. Это в фундаменте лагеря, там мы храним весь срезанный лес, — объяснила Базальт. Это были печи? О, богини! Я думала, что тюрьма в каком-то морозильнике! — Если ты пойдешь туда, Блю Белль будет стоять на страже. Скажи ей, что знаешь о… — она снова ярко покраснела. — Скажи ей, что знаешь, в какую сторону открывается амбарная дверь Базальт.

Бабблгам усмехнулся, обнимая передней ногой шею Глиттер.

— Видишь, Глиттер. Тебе не придётся беспокоиться о Базальт, пытающейся увести меня! — остановился он. — Подожди… ты сказала, что хочешь выпить со мной попозже!

— Я знала, что если ты заглянешь на огонёк, то, вероятно, приведёшь этих милашек с собой, — сказала Базальт, фыркнув.

Подожди, каких милашек? Глиттер и Блэкджек? Я поняла, что Базальт улыбается мне. Ох! Она имела ввиду и меня! Почему мне от этого стало не хорошо?

— В любом случае, — сказал я, кашляя в копыто. — Нам лучше идти. Блэк-арг. Рыбка более опытна в таких вещах. Если она думает, что скоро всё полетит в тартар, нам лучше выдвигаться.

— Да. Глиттер и Бабблгам, достаньте оружие и телепортируйте их в эти печи с Соли-как-его-там и мной, и когда ты получишь улики для Баззсоу, мы будем готовы. Легко.

Почему я вдруг почувствовала, что она только что обрекла нас всех?

---

Мы с Базальт пробрались по городу через переулки и маленькие туннели, которые, казалось, знала только она, чтобы попасть в анклав Семьи. Я обнаружила, что у меня есть талант быть незаметной в пути, часто незамеченной охранниками, когда я была готова поклясться, что меня заметили. Мы добрались до комнаты Пекулиара, в основном руководствуясь ощущениями. Когда мы вошли внутрь найти её было несложно — это было единственным местом, куда никто другой не осмелится войти.

Базальт вытащила заколку из своей гривы и приступила к взлому замка на двери Пекулиара.

— Не кажется ли это тебе слишком лёгким? — спросила я, едва громче дыхания Базальт возле двери.

Минуту она не отвечала, мило высунув язык из левого края рта, работая отвёрткой. Когда замок открылся с мягким щелчком, она покачала головой. 

— Я не знаю. Может, они все на собрании или типа того. Знаешь, коварные планы с Семьёй. Может быть, семинар о том, как быть ещё большими невыносимыми уёбками по отношению к земным пони? — спросила она, выплёвывая заколку в воздух и запихивая обратно в гриву взмахом головы.

Я нахмурилась, когда мы прошли внутрь. Оказавшись в комнате, я замерла. Ничего из того, что было тут, не имело смысла. Все цвета дисгармонировали с хорошим вкусом, часть моего мозга, отвечающая за восприятие, забилась в дальний угол и начала плакать. Пурпурные, оранжевые, бирюзовые и коричневые цвета переплетались спиралями, заставляя мои глаза желать о том, чтобы кто-то познакомил Пекулиара с цветовым кругом. Неоднократно. И принудительно. Странные геометрические конструкции из метала висели на верёвке, тянущейся с потолка — пирамиды, кубики и другие, ещё более сложные формы из медной проволоки. В углу крошечная музыкальная шкатулка начала играть дребезжащую мелодию, тональность которой, казалась, росла вверх и падала, слегка фальшивя. Я не хотела даже думать об источнике болезненно-сладкого запаха, который висел повсюду в этом месте. Мне пришлось дышать ртом, но из-за этого теперь я почувствовала вкус этого запаха. Приторно-сладкий и кисло-мерзкий, как гнилое яблоко на вкус.

— И где же нам следует поискать? — спросила Базальт, явно обескураженная местным декором. Если это можно было назвать декором. У меня было чёткое ощущение того, что Министерство Стиля могло бы рассматривать эту комнату как серьёзное преступление.

— Эм… в ящике его стола? — спросила я, указывая на массивный стол, в котором, судя по раскраске, чего-то не хватало от трёхмерного измерения. — Или может быть в прикроватной тумбочке?

Базальт кивнула.

— Я посмотрю в столе, а ты в тумбочке.

Я подошла к тумбочке и открыла единственный ящик. Огромное облако болезненно-сладкого дыма вырвалось наружу, прорываясь через мои чувства. 

— Базальт! — закричала я, прежде чем мир в моих глазах поплыл. Спирали, нарисованные на стенах, пришли в движение и ужасная, за гранью скрипичного ключа, музыка начала звучать по несколько раз в моих ушах, гармонично сливаясь с собственным эхом в мелодию, которая вызывала только гул в моей голове. Когда всё вокруг заполнилось спиралями, мои уши залились безумным, искаженным хихиканьем, заполонившим мой внутренний мир.

Я огляделась в извилистом, скрученом мире. Это была ловушка. Конечно же это была ловушка. Я искала источник приторного смеха.

— Пекулиар? — прокричала я — Где ты?

— Всё ещё думаешь в рамках трёхмерного пространства? Как печально. — он залился пронзительным смехом. Мне показалось или эти свисающие геометрические фигуры качались и звенели, образовывая его толстое, смеющееся лицо? Должно быть, это галлюцинация. или психическая атака. Я окрикнула Базальт, но она лежала на боку с пустыми глазами, её тело дёргалось как если бы оно подвергалось насилию. Панический, ужасающий кошмар, который я уловила от неё, стал отравлять меня. — Ну так что? Ты собираешься сделать со мной тоже самое, что и с бедной, несчастной Свитнесс? Сладкий-сладкий, сахарный пирожочек… напевал он, пока мир складывался и разрушался вокруг меня.

Я огляделась и вспомнила то, что говорила Блэкджек о подсознании. Я могу взять всё под контроль. Я должна взять всё под контроль. Я развернула своё раненое крыло и направилась в направление, которое, как я думала, было верхом. Но, когда моё крыло напомнило мне, что я не должна летать по крайней мере день или два, всё закончилось падением вниз. Вот только гравитация изменила своё мнение о том, где должен быть верх, и я упала в сторону. Ладно, это было бесполезно. 

— Я не хочу причинять тебе боль, Пекулиар. Я просто хочу, чтобы ты ушёл!

— Какое интересное предложение! Дай мне подумать. Хм-м-м-м… — лицо из жестяных фигур потёрло подбородок, прежде чем сделать вывод. — Нет! — Затем он испустил высокое хихиканье, заставив металлические конструкции резко раскачиваться надо мной.

Я нахмурилась.

— Что ты здесь делаешь? Для чего тебе нужен Фолд, что ты вообще хочешь сделать с ним? — спросила я, пытаясь двигаться вверх, к лицу. Независимо от того, куда я шла, лицо всегда оказывалось позади, выше, ниже, или просто ускользало от меня в медленном темпе. Было ли это моё подсознание? Или я всё видела наяву? Ничего из этого не имело смысла, никакого смысла!

Он изобразил обиду и притворно надул губы.

— Ну-ну, я просто бедный, покорный слуга, посланный помочь Баззсоу с подконтрольной ей территорией. Даже с таким ценным консультантом бедняжка завалена работой. — Его голос стал хитрым. — Разве ты не веришь мне?

— Чёрта с два! Я знаю, что ты сделал с Солидарити! Ты солгал Баззсоу о том, что делали пони из девятого стойла. Они хотели принести еду. А ты всех запер за это и почти убил одного из них! — Я смотрела на него, пытаясь собрать всю свою волю, чтобы избавиться от иллюзии. — Ты представляешь из себя только иллюзии и искажение действительности!

Лицо исчезло, но музыка продолжала играть. Остановила ли я его?

— Если бы ты только знала, через что мы прошли, то возможно бы не делала такие поспешные выводы, — услышала я крошечный голос из своей ноги и уставилась на лицо Пекулиара, воспроизводимое на моей шерсти отдельными волосками, одни из которых поднимались, а другие лежали неподвижно. Я могла чувствовать, как его рот двигается по моей коже. — А я-то думал, что ты будешь благодарна мне. Я почти убил Солидарити. Почти. Но я этого не сделал. Разве это не хороший поступок? — спросило лицо с надутыми губками и выражением, готовым вот-вот рассмеяться.

Я треснула раненным копытом по лицу, от чего вызвала боль в своей второй ноге.

— Нет. Причинять кому-то страдания — это… — я заткнулась, осознавая всю лицемерность в своих словах. — Ты лжёшь! — закричала я.

— Ни капли подобного, — раздался голос из зеркала над прикроватной тумбочкой. Я уставилась на собственное, не соответствующее реальности, отражение, всё ещё отвергая его невинность.

— У семьи был соглашение с Баззсоу. Сроки и условия. Соглашение. Было… понимание. Конечно же я не мог просто взять и позволить сопернику расхаживать с ложью и обманами. Знаешь ли ты, что происходит в Девятом Стойле? А я знаю! — пропела вполголоса моё отражение, её шея скручивались под невозможными углами, глаза безумно вращались в глазницах, пока внезапно не остановились на мне.

— Да, я не знаю. Но я знаю, что Паддл Сплэшер — одна из самых добрых, самых честных пони, которых я когда-либо встречала. Так что стойло никак не может быть плохим! — сказала я, разбивая зеркало своим левым копытом. Я вскрикнула от боли, когда моё раненное копыто снова напомнило мне, что использовать его было плохой идеей. Почему мне было так больно, словно стекло впилось в стрелку копыта? На этом было так трудно сосредоточиться. Базальт была как звезда мучений, выжигающая из меня всё восприятие, и я не смогла помочь, я смирилась.

— О, правда? — раздался скрежет из-под моего копыта, я повернула его к себе и увидела лицо из разодранных кусков мягкой плоти. — Такая наивная. Ты же знаешь, что твои врачеватели душ не всё тебе рассказывали. Ты же знаешь, что у них есть собственные секреты и ложь. — сочащаяся рана в моей плоти сложилась в улыбку, он показал мне язык, состоящий из окровавленного стекла.

Я посмотрела на него.

— Все лгут. Это не секрет. Ты даже не удивил меня. Ну и что, что Сэнделвуд не всё мне рассказывает? Ну и что, что Слейт не был до конца честным? Ну и что, что у Хартшайн есть свои тёмные секреты? Это не имеет значения! Ты лжёшь так же много, как и я. Все мы лжём! — закричала я, разбивая своё копыто об землю. Стекло слово вонзилось в мою копытную кость, я закричала. После этого тело Базальт сильно задёргалось, как будто её охватили конвульсии. Тартар его подери, я убью её, если это сейчас же не закончится!

Моё лицо щипало, тональность ужасной мелодии становилась то выше, то ниже, то выше, то ниже, словно такие вещи как темп и музыкальные ключи были оскорбительными для этого. Затем я почувствовала как говорю — я услышала в собственном голосе его хихиканье и шепелявые слова.

— Ну, тогда, ты просто похожа… на… меня…

Я не была похожа на него. У меня были друзья. А у него кто, чёрт возьми, был? 

— Я совсем не похожа на тебя! — прорычала я, ударив своими крыльями по изломанному отражению в зеркале. Я доковыляла до Базальт, испытывая жуткую боль, так как моё раненное левое крыло напоминало мне, что нет, это не совсем подсознание, и да, это было адски больно. Я навалилась на неё, прикрывая кобылу собственным телом. — У меня есть пони, которые нуждаются в защите! А кто, блять, есть у тебя?

— Мы есть друг у друга. Вместе. Навсегда, — шептал он из-под меня. Базальт повернула голову, чтобы взглянуть на меня — её глаза метались в разные стороны, пока она ухмылялась от уха до уха. — А сейчас ты расплавишь моё лицо? — прохрипела она, всё ещё глядя на меня.

— Я не твоя! — сказала я, зажмурив глаза, чтобы не видеть его лица. Мне нужно было сосредоточиться. Я не собиралась побеждать его словами. Мне нужно было знать, что реально.

Затем меня осенило. Моё крыло. Я вытянула своё левое крыло. Напряженные мышцы и разбитые сухожилия закричали в знак протеста, не желая моего перемещения. Я ударила левом копытом в пол, погружая ещё больше стекла в своё копыто. Музыка поднялась. Музыка упала. Музыка поднялась. Музыка упала… музыка…

— Я. Не. Твоя! — произнесла я, прислушиваясь к источнику музыки. Где эта музыкальная шкатулка? Я взглянула на вращающиеся спирали и невозможную геометрию, обнаружив за этим прикроватную тумбочку со шкатулкой. Надо до неё добраться!

Казалось, что комната растягивалась передо мной как ириска и покрывалась волнами как каучук, я пыталась пересечь всё расстояние, при этом прижимая крыло от боли, скручивающейся в суставе. Всё остальное могло быть иллюзией, но боль, боль была реальной, она была конкретной. Шаг. Шаг. Шаг. Казалось, что его спальня превратилась в коридор. Стены скручивались в тучное лицо, а на кончике его языка находилась та самая шкатулка.

— Нет! Не-е-е-е-ет! Рано! Ещё столько всего, что нужно обсудить! Столько всего ещё нужно сделать! Я ещё не разделался с тобой! Я должен знать! Я должен понять тебя! Я должен! Я должен! Должен! — завизжал он, когда я бросилась вперёд. Казалось, что до неё целая миля и даже больше, время замедлялось, но его крики становились всё ближе и ближе.

Затем я врезалась грудью в тумбу, мои передние копыта обернулись вокруг навязчивой музыкальной шкатулки. Я подняла её над головой.

— Знаешь что ты должен? — прорычала я. — Заткнуться! — взревела я, бросив её об пол со всей силы.

Коробка превратилась в невероятно-приятное конфетти из стали и латуни, разлетевшись вдребезги. Причудливую мелодию срезало как ножом, я стояла на месте, пока внутренности машины тихо катались по полу. За исключением стонов Базальт и моего взволнованного дыхания, всё смолкло.

— Базальт? — прохрипела я, ковыляя к её боку.

Базальт открыла глаза и потёрла свой висок.

— Луна, Селестия и Кейденс. Кто-нибудь успел записать номер душегуба, сбившего меня? — спросила она, поднимаясь на свои копыта.

Я не была уверена, что понимаю о чём она, но покачала головой.

— Я думаю, что это место было ловушкой. Нам лучше убраться отсюда.

Базальт кивнула, поднимаясь на копыта, и начала рыться в комоде. Я подошла к прикроватной тумбочке. Вытащив пакет с крышками, я нашла то, что искала. Небольшой пакет с номером девять.

— Я нашла его! — тихонько объявила я. — Нам лучше вернуться к Блэкджек и всем остальным! — сказала я, не думая о том, что использую настоящее имя своей подруги.

— Блэкджек? — спросила Базальт, склонив голову набок. — Подожди… что ещё за Блэкджек?

— Аргх… Рыбка. Забей, не беспокойся об этом! — солгала я. — Нам лучше отнести это ей и Баззсоу!

Базальт кивнула.

— Верно. Доказательства получены. Теперь нужно спасти девушку! — сказала она, широко улыбнувшись.

Я усмехнулась.

— Ха, Базальт, двери амбара Баззсоу тоже не в ту сторону открываются? — спросила я, когда мы вышли наружу.

Она чуть не споткнулась, когда мой вопрос застрял как нож в ее груди. 

— Эм… нет. Нет, это не так. Но это не имеет значения, поняла? — сорвалась она, ткнув меня копытом. — Мы спасём её, несмотря ни на что!

Бум! Пуф!

Мы с Базальт упали на землю, когда пуля отскочила от дверного шарнира. Кобыла схватила меня за талию и закатилась вместе со мной обратно в комнату Пекулиара, в тоже время штурмовая винтовка начала проедать дыры в стенах, осыпая нас кусками гипсокартона и осколков.

— Дерьмо! — выругалась Базальт и ударила своим хвостом по земле. Оттуда вылетели два накопытника с зубилами, которые она сразу же одела. — Они знают!

— Это значит, что наши друзья в беде! — вскрикнула я, доставая своего плазменного защитника. — Мы должны выбраться отсюда!

Голова белого единорога появилась в дверном проеме и так же быстро отступила назад, как я выстрелил в него пару раз. Зелёные светящиеся капли дезинтегрирующей магии сделали дыру в дверной раме и в зале снаружи.

— Сдавайтесь! Вы окружены! — рявкнул командирский голос. Базальт толкнула меня в сторону, когда штурмовая винтовка снова взревела. — Сдавайтесь во имя Семьи!

— Треноди, мы попались, — тихо произнесла Базальт, снимая свои накопытники. — Спрячь этот пакет в своей броне.

Я кивнула, пряча папку под нагрудной пластиной. Она с облегчением вздохнула, когда она пропала из виду.

— Хорошо, мы выходим! — сказала Базальт. — Мы сдаёмся!

Я спрятала своё оружие и вышла из комнаты Пекулиара, следуя за Базальт. Группа из четырёх, закованных в броню, единорогов со штурмовыми винтовками обступила нас, когда мы оказались снаружи.

Главный единорог взглянул на нас и ударил Базальт прямо по морде. Земная пони серого цвета сердито взглянула на него, когда его напарники с помощью левитации заковали наши копыта в наручники.

Жеребец посмотрел на свой пипбак и вышел на связь. 

— Сэр? Это команда безопасности Б. Террористы у нас. — сказал он, ухмыляясь нам. — Хотите, чтобы мы привели их в головной офис? — Он приложил копыто к уху, чтобы послушать, а затем кивнул. — Так точно, капитан Элюзив. Я приведу их.

— Кто такой капитан Элюзив? — спросила я, все ещё глядя на наручники.

Жеребец посмотрел на меня.

— Он новый мэр в этом городе. Теперь здесь управляет Семья. — сказала он, толкая меня в плечо прикладом своей винтовки.

Базальт мгновенно подняла голову.

— Новый мэр? Но… но Баззсоу…

— Баззсоу была казнена за сотрудничество с такими террористами, как вы. — сказал он как ни чём не бывало, и даже не дрогнул, когда слёзы хлынули из глаз Базальт. — Теперь мы во главе Фолда.

---

Level UP! Достигнут 4 уровень!

Новый навык: Дополнительное очко SPECIAL — Выносливость +1

Level UP! Достигнут 5 уровень!

Новая способность: Ученик Последователей — вы получаете +5 к медицине и науке.

Глава 12: Битва

Заметки автора:

О, да. Я закончила её до истечения моего, одномесячного дедлайна, который поставила сама себе! Мне удалось написать более длинную главу, чем те, что написаны ранее. Скорее всего, в будущем я отредактирую всё, но сейчас я просто рада — мы закончили с битвой и можем теперь заняться последствиями. Заняться чем-то, c чем Треноди справляется намного лучше, нежели с драками.\

Я хочу выразить огромную благодарность Bronode за помощь с редактированием, ровно как и Somber, Sois и Shimmercoat (которого я взяла в качестве ещё одного редактора/преридера) за то, что помогли отполировать эту главу. Надеюсь, что глава вам понравится!

P.S. В этой главе я посоветую вам Fallout Equestria: Transient. Sunny пишет довольно уникальную часть, в которой с успехом вмещает три взгляда на будущее. Это, как бы, круто! Попробуйте почитать!

«В жизни приходится сражаться в зачастую не на равных условиях. И победа без усилий — это, скорее всего, победа без чести. Если бы не было препятствий, то не было бы и победы. Если бы не было ради чего бороться, не было бы и к чему стремиться» — Санни Смайлс, четвёртый лунный батальон. Академия лунной охраны, выступление перед новыми рекрутами.

«В бою сложном — наступай. В бою безвыходном — планируй. В бою смертельном — сражайся до конца» — Сань Цзу, Искусство Войны.

Я почувствовала как мою грудь сдавило от того, что вся тяжесть скорби Базальт Брейкер ударила по мне как вышедший из-под контроля Хищник. Наши глаза встретились, нефрит и аметист, и в этот момент нас обоих постигло чувство жуткой, ужасающей определённости. Она, как и я, знала, что мы скоро умрём и ничего не сможем с этим поделать. Время будто замедлилось, пока глава охранников магией серого цвета доставал свой огромный магнум сорок четвёртого калибра. Даже в тот момент, когда я была уверена, что это мой конец, часть моего мозга восхитилась кьютимарке, выложенной цветными камнями, что были инкрустированы в рукоятку оружия.

Двухцветная фиалка, из аметиста и цитрина. Странно.

Жеребец смотрел на меня, направляя ствол мне промеж глаз. 

— Есть что сказать на прощание, маленький террорист? — Спросил он. Похоже, что курок красивого револьвера, сжатый его магией, взвёлся сам по себе.

Затем комната взорвалась фиолетовым светом.

— Где мои пистолеты?! — раздался громкий баритон в конце коридора. В тот момент, когда наши похитители поворачивались к новому источнику угрозы, я заметила как драгоценные камни на рукоятке засветились, после чего пистолет, охваченный магией единорога, полетел к… Солидарити?

Глиттер Бомб, Бабблгам, Блэкджек и Солидарити стояли в коридоре, все в разной степени бешенства. Я, честно говоря, не была уверена, кто в тот момент выглядел более убийственно: Блэкджек или Солидарити.

Охранник-единорог, схвативший нас, выглядел ошеломлённым, когда ещё два магнума со светящимися драгоценными камнями выскочили из его сумки, захваченные магией Солидарити.

— Вы проебались, ребята, — протянул единорог, прежде чем нажать на курки всех трёх пистолетов. Мой, уже нарушенный, слух погрузился в небытие, сменившись уже неприятно знакомым звоном, когда голова главного жеребца взорвалась.

Рог Блэкджек вспыхнул, когда она телепортировалась между мной и охранницей позади меня. Её рог снова вспыхнул, когда волшебное лезвие сверкнуло в воздухе. Тело охранницы осело, её голова покатилась по полу, а из шеи брызнул фонтан крови, обрызгивая мою подругу.
Я в безмолвном ужасе наблюдала, как голова кобылы катится по полу. Смятение. Паника. Ужас, такой непостижимый, всепоглощающий Ужас. Перед глазами всё поплыло, я почувствовала во рту вкус меди, но по мере того, как он достиг предела, эмоциональная связь ушла в никуда, оставив ужасную пустоту, там, где голова кобылы обрела покой.
Краем глаза я уловила, что Блэкджек повернулась. Рог третьего охранника засветился и я приготовилась к продолжению этого кошмара, но, к моему счастью, я всего лишь услышала как мудрый единорог с резким хлопком телепортировался из скотобойни, в которую превратился коридор. Какая-то часть меня хотела отправиться вместе с ним.
В отуплении, я задумалась, не началось ли землетрясение, когда Блэкджек используя шпильку, вскрыла замок на моих накопытниках. Земля двигалась так быстро, что мне было трудно устоять на трёх здоровых ногах. Только после того, как Глиттер подбежала и накрыла меня крылом, я поняла, что это не земля ходила ходуном. А я.
Базальт рухнула на бок, как только Блэкджек открыла её накопытники. Судорожные рыдания сотрясали тело сильной кобылы, и горе снова затопило коридор, угрожая заново утопить в её печали и меня. Я хотела подойти к ней, чтобы предложить помощь, но Блэкджек встала между нами.
— Стой. — приказала она. Её мягкий, но сильный как шёлк, голос я слышала даже через свист утихающего звона в ушах; составлял поразительный контраст с кровью, которая запятнала ярко-красным её белую шерсть и капала с челюсти, стекая вниз по левой стороне. — Дай ей минуту, и мы уходим. — прошептала она, остановившись. — Ты в порядке?
— Я… — я опустила своё левое копыто, и вздрогнула, вспомнив, что у меня там осколки стекла. Блэкджек просто покачала головой, когда я показала ей копыто.
— Я помещу тебя в постоянный защитный пузырь, клянусь, — сказала она, используя свою магию, чтобы вытащить из моего копыта разбитые кусочки зеркала. — Я знаю, что ты не любишь зеркала, Трен, но настолько ли нужно было наказывать одно из них, используя твоё уже раненное копыто? — поддразнила она. Хотя её внутреннее беспокойство противоречило легкомыслию в голосе.
— Да, Трен, тебе нужно быть поаккуратнее, — ответила Глиттер, мягко коснувшись моего носа свои передним копытом. — Тем более, что ты и так хрупкая.
Я нахмурилась, глядя на неё.
— Я не настолько хрупкая! — я старалась не вздрагивать, пока Блэкджек заканчивала вытаскивать посеребрённые осколки стекла из моего копыта и перебинтовывать его. Ладно, может, я была немного хрупкой. — Глиттер, можешь пойти в ту комнату и взять мой пистолет и накопытники со стамесками Базальт? — спросила я. Моя большая фиолетовая подруга радостно кивнула, и пошла за нашим оружием.
— Рыбка, я думаю, что нам лучше выдвигаться, — сказал Солидарити, когда он и Бабблгам пошли к Базальт. Щёки кобылы потемнели от слёз, и она свернулась калачиком, когда два жеребца подошли к ней.
— Просто оставьте меня здесь. Я вам всё равно ничем помочь не смогу! — прорыдала она.
Солидарити, скрипнув зубами, беспомощно посмотрел на нас, кобыл.
Бабблгам вздохнул и очень нежно начал поглаживать гриву Базальт.
— Базальт, никому из нас здесь не чужды потери. Но ты нужна нам прямо сейчас. Блю Белль рассчитывает, что ты сможешь бороться, если мы собираемся победить Семью. Это может быстро превратиться из восстания в резню. — тихо сказал он.

Что-то в голосе Бабблгама — лёгкая дрожь, прошедшая, когда он говорил о наших собственных потерях — подняло голову Базальт. Они долго смотрели друг на друга, а потом она вытерла глаза. Я почувствовала мерцания боли и горькой печали, исходящие от Бабблгама, когда он помог Базальт встать, и мысленно записала их как еще одну тайну о большом лиловом пони.
— Верно. Блю Белль. Убьём ублюдков, которые это сделали. Убьём их всех, — сказала Базальт, ее аметистовые глаза стали тёмными и пустыми.
— Так странно думать о Блю Белль как о хрупком единороге. Та земная пони, которую я знала, могла бы перевернуть здесь всё вверх дном только лишь пёрнув разок. — Прошептала Блэкджек застав меня врасплох и заставив меня хихикнуть, разбрызгивая кровь из носу. Несмотря на всё, я всегда могла рассчитывать что Блэкджек останется Блэкджек. Она протянула мне тряпку. — Фу, сопли с кровью — Прокомментировала она с ухмылкой, перед тем как повернутся к Глиттер. — Глиттер? — Попросила она прижав меня посильнее к себе — Будь столь любезна.
— Следующая остановка — милая синяя пони! — Сказала Глиттер, её рог разгорался фиолетовой магией. Через длительное, выворачивающее внутреннее ухо мгновение ощущением-как-будто-протаскивающим-через-игольное-ушко , мы оказались рядом с печами для сушки дров которые Тимберджэки переоборудовали в тюрьму. Золотистое пятно почти сшибло Солидарити с ног когда Гиацинт вмазалась в него, крепко обнимая жеребца передними ногами. Я заметила гриву Падл Сплэшер скачущую с другой стороны Бабблгама, и предположила что она тоже была рада видеть Солидарити.
— Ох, спасибо тебе Луна, — сказала Блю Белль, бездыханно бросившись к Базальт. — Базальт, я…
Базальт Брейкер прервала её острым, как кинжал, взглядом.
— Ты взяла мои стамески? — потребовала она у Глиттер, в растущем мерцании палящего гнева, начинающего жечь и переплавлять твердую массу опустошающей боли в её сердце, в жёсткую как сталь и острую как стекло ненависть. — Я знаю несколько единорогов Семьи, которых мне нужно превратить в земных пони.
Блю Белль с болью восприняла вспышку гнева Базальт, но Блэкджек просто засмеялась.
— Хорошо! — сказал она, вставая между Блю Белль и Базальт. — Сохрани этот огонь. Сохрани свой гнев. Тебе он понадобится, если мы собираемся это провернуть.
Провернуть что? Подумала я. Насколько я знала, наш план превратился в Браминье дерьмо, и единственным, оставшимся вариантом был план Блэкджек, план Б. Я была крайне не в настроении услышать сухой треск карт в моей голове после этой мысли.
— Иди нахуй! — заорала я, озираясь, могу ли я увидеть призрачное видение, но Крупье, должно быть, решил, что было бы смешнее выставить меня как на сумасшедшую кобылу, которая лает без причины.
Все, кроме Блэкджек, посмотрели на меня в замешательстве. Её рубиновые глаза были наполнены чем-то другим: печалью. Но усилием воли, которое только я могла заметить, она быстро ожесточила их обратно до цвета крови, когда сказала: — Блю Белль, ты уверена, что сможешь вовремя разместить всех пони? — спросила она, позволяя довольно нехарактерной тревожной дрожи звучать в своём голосе. — Потому что я знаю, что мы идём против них… ну… с немногим.
Базальт Брейкер смотрела на Блэкджек.
— Хочешь свалить, Рыбка? Сейчас самое время. Ты и твой проклятый аликорн можете идти и телепортироваться отсюда сейчас же! — огрызнулась она, резанув копытом в направлении Блэкджек, ненависть продолжала кристаллизироваться и расти на фоне вздымающегося урагана эмоций, который быстро закипал в сильной кобыле. — Потому что мы можем справиться сами!
Блю Белль положила копыто на переднюю ногу Базальт.
— Это мои пони, о которых она говорит, Базальт, — тихо сказала она. — Я знаю, что твои пони более чем готовы к бою, но топоры и варминт-винтовки могут быть не так уж полезны, — объяснила она, кивнув на пару штурмовых винтовок, прикреплённых к её боевому седлу. — Я знаю, что ты хочешь покончить с Семьёй своими силами, но я бы предпочла, чтобы ты выжила, чтобы потом разобраться со всем этим беспорядком.
Солидарити шагнул вперед.
— Я ни на что не намекаю, но Фолд будет нуждаться в лидерах после того, как пыль осядет. Особенно без Баззсоу, чтобы подмести осколки, — сказал большой единорог. Я делала всё возможное, чтобы игнорировать сухой смех, который плавал где-то вокруг правого уха.
Я нахмурилась и проковыляла в угол комнаты, пока другие начали обсуждать планы сражения. Моё копыто болело, моё сердце болело, моя голова болела, и я всё больше и больше осознавала, что мне приходится полагаться на чтение по губам, чтобы следить за некоторыми частями беседы. Это означало, что чем больше пони предлагало военные планы, тем меньше деталей и точностей я могла различить из толпы хлопающих губ и языков. Я закрыла глаза и прикрыла уши копытами. Я всё равно ничего не слышала. Это ведь было только из-за пистолетов Солидарити?

— Ты же знаешь, что это не только из-за пистолетов, да, малыш? — сказал сухой, пыльный голос. — Ты думала, что сможешь просто взять всю эту ненависть и гнев, которые ты накопила, и вмазать всё это в кого-то? Ну, полагаю, ты доказала, что можешь. Только теперь ты знаешь, что такие вещи имеют последствия. Врачеватели душ уж должны то это знать.
Внезапно разговоры всех остальных стихли до нечеткого шепота. Я подняла глаза, понимая, что они все еще говорят о… тактике? Или предстоящем бое? Все, что было ими сказано, терялось где-то между их губами и моими ушами, остались лишь фоновые шумы в виде низкого журчания, подобного тихому ручью. Я уже не могла собрать себя чтобы напрячься смотря на костлявого пони, плавающего передо мной.
— Чего ты хочешь? — спросила я, — И почему ты продолжаешь докучать мне?
Крупье тасовал свои карты в расколотых копытах, а затем откинул назад свою ковбойскую шляпу.
— Всё, чего я хочу, чтобы пустошь продолжалась. Распространялась. Пони продолжают пытаться заставить меня уйти, — он испустил смех, подобный шуршанию бумаги. — Правда в том, что я часть всех вас. Прямо здесь, — сказал он, тыкая своим призрачным копытом себе в грудь. — Всегда так было. Всегда будет. Из всех пони, вы, врачеватели душ, должны знать это наперёд.
Я нахмурилась, глядя на Крупье.
— Ну, знаем мы или нет, это вилами по воде писано. Что тебе от меня нужно? — потребовала я. — Блэкджек сказала, что она думает, что ты умер вместе с Эхо. кем бы он ни был, но теперь ты говоришь со мной, и это первый раз, когда я честно видела Блэкджек напуганной чем-либо. За исключением периодов её трезвости.
Крупье рассмеялся, пыль, казалось, поднялась от его дребезжащих костей и осела вокруг моих копыт, когда он это сделал.
— Эхо был просто удобной маской, чтобы не дать Блэкджек облагоразумиться пораньше. Эта кобыла захватывающе любопытна, да? — спросил он, вытаскивая пиковую даму из своей колоды. Он развернул карту, внешний вид Блэкджек менялся от молодой кобылы-единорога к молодой кобыле единорога со связанными ногами, к кибернетически усиленной кобыле, к ужасающему отродью металла и магических технологий. — Мне никогда не надоедало играть с ней, потому что независимо от того, что она делала, всё, что ей удавалось — это принести больше пустоши. С ней в руке я не мог проиграть. — Он покачал головой. — Пока она не остановила Пожирателя, но там расклад был крайне плохой.
Я наблюдала за костлявым жеребцом, когда он положил Блэкджек обратно в свою колоду.
— Теперь она с тобой, и упёрта на том, чтобы не позволить мне приблизиться к ней, — сказал он с ухмылкой. — Не могу представить, почему так.
— Тогда почему ты меня беспокоишь? — спросила я, опустив уши назад, когда звон стал сильнее, заглушая почти все звуки вокруг меня. — Потому что, как я погляжу, вся моя цель — убедиться, что ты развеешься по ветру, как пыль, из которой ты сделан!
Крупье запрокинул голову назад и расхохотался.
— Ха! Ну и ну, разве ты не наглая мышь? Ты думаешь, что из-за того, что ты врачеватель душ, у тебя есть магическая сила, чтобы удержать меня поодаль? — издевался он, широко раздвигая копыта.
— Ну, я…
Он подошёл ближе, положив сухое, потрескавшееся копыто мне на грудь. Он был лишь иллюзией, но всё же я почувствовала что-то тяжёлое и мёртвое в своей груди.
— Думаешь, что сможешь держать меня подальше отсюда? — Вес становился всё больше, я всё ещё могла дышать, однако чувствовала будто мои лёгкие не могли набрать достаточно кислорода из воздуха.
— Почему бы нам не спросить нашу подругу, Свитнесс, о том, что она думает насчёт становления нового «Спасителя Пустоши», хм?
Крупье наклонился ближе. Достаточно близко, чтобы я могла поклясться, что чувствовала старую смерть, исходящую от его дыхания.
— Ты. Последователи. Твои друзья Врачеватели. Все из вас. Обречены. Обречены на провал, пока ты не сможешь выяснить что, в первую очередь, заставляет пони ошибаться. А до тех пор? Что же, — он расслабился и вернулся к перетасовке своих карт.
Ужасный звон в моих ушах сменился тревожной тишиной. Я развернула их, отчаянно пытаясь услышать… что угодно.
— Ты не ответил на вопрос, — сказала я, но мои слова звучали так, как будто они были сказаны под водой.
— Ты — загадка, — Сказал он, вытаскивая карту из своей колоды. Она была не игральная, но я читала о таких. Карта Таро, подписанная как «Башня». Карта показывала башню Шэдоуболтов ещё до того, как её разрушила Блэкджек, чья маленькая фигура плавала рядом отвратительным слиянием машины и плоти. Затем он нарисовал даму червей с моим лицом. — Ты следуешь за хаосом, что она сеет, за смертью и разрушением, всё время пытаясь исцелить окружающих вокруг себя. Как будто идти за ней следом каким-то образом сможет дать шанс изменить то, что она уже сделала. — Он вытащил другую карту и, ухмыльнувшись, перевернул её. Надпись на карте гласила «Дурак», однозначная картинка пожимающей плечами кобылы-блондинки с глазами в кучу не оставляла, казалось, много места для толкования.
— Оставь меня в покое, — тихо сказала я, едва слыша свои же слова. Я бессильно посмотрела на него, надеясь, что тень решит просто уйти.
— Ах, но, видишь ли, я ещё не закончил с тобой. — начал он, потом внезапно исчез. Я оглянулась, чтобы увидеть, куда он ушёл, но успела только поймать взгляд Блэкджек. Ей как-то удалось выглядеть бледнее обычного, когда она подбежала ко мне.
— Т- в по--дке? — спросила она. Я потёрла уши, и она повторилась. — Я то---о что в-де-а Кру--е. Т- в по-ядке?
Я кивнула.
— Я… Он… — Я беспомощно пожала плечами, не в силах объяснить разговор. Внезапно ко мне вернулся слух, и я поджала уши, когда громкость комнаты вдруг обрушилась на меня.
Глаза Блэкджек посмотрели на мою макушку, после чего вернулись ко мне.
— Рассказал что-нибудь захватывающее? — Спросила она с ухмылкой на морде, но её эмоции говорили мне, что она была натянутой, словно ловушка охотника.

— О, ну знаешь. Ты сеешь разрушение и хаос, а я хожу по твоим следам, и поэтому я очень глупая пони. — Сказала я, нахмурившись на своё повреждённое копыто. Перед моими глазами появилось выражение лица кобылы с последней карты Крупье.
— О, так это его обычная чушь. Он всё ещё называет меня «Звёздной девой»? — язвительно подметила она.
— Нет, такого не было. Хотя он сказал, что я высокомерная, потому что думаю, что Врачеватели душ могут помочь исцелить пустошь. — Ответила я. Отсутствие ответа от Блэкджек заставило меня поднять голову. — О нет, ты тоже!
Она пожала плечами.
— Я просто говорю, что я пыталась спасти пустошь и умерла… четыре раза. И всё ещё сломлена, — грустно сказала она, после чего положила переднее копыто мне на плечо. — Треноди, — сказала она, её тон и эмоциональное состояние внезапно стали очень серьёзными. — Я не хочу, чтобы ты была там.
Я встревоженно посмотрела на неё.
— Что ты имеешь в виду? Ты не хочешь, чтобы я была там с тобой? Тебе понадобится моя помощь! Ты… — прервалась я, осознавая, что Блэкджек была права. Она была бойцом. Глиттер вряд ли необходимо было становиться бойцом, с той силой, которой она обладала. Бабблгам боролся за выживание всю жизнь. Я…
Я читала книги.
Блэкджек подарила мне скептический взгляд.
— Трен, у тебя три здоровых копыта, и ты не можешь летать. Что ты там будешь делать? Ковылять вокруг стрелков, в надежде, что они из жалости не откроют огонь? Это отличный способ получить пулю. И не одну. — Она покачала головой. — Нет, ты остаёшься, и это точка.
Я беспомощно посмотрела на Бабблгама и Глиттер, но они оба были слишком заняты, разговаривая друг с другом вполголоса, их головы находились на маленьком расстоянии, пока они многозначительно смотрели друг на друга. Лицо Бабблгама было словно мрачная маска, а Глиттер удавалось улыбаться, не смотря на груз того, что должно было произойти.
— Но! — Крикнула Паддл Сплэшер, отвлекая мое внимание от голубков. — Я хочу помочь!
Солидарити опустился на колени, чтобы быть одного роста с Паддл.
— Послушай, дорогуша. Ты хочешь быть частью того, что произойдёт, и даже если ты поучаствуешь в этом, тебе не зря не выдали оружие при выходе из Стойла. Что заставляет тебя думать, что я выдам его сейчас? — Мягко упрекнул он.

— Потому что я могу помочь! — настаивала Паддл, пытаясь переубедить чудовищно мило надувшегося жеребца-единорога.
Солидарити это не убедило.
— Слушай. Ты племянница Рианнон. Я не позволю тебе получить пулю, чтобы потом объяснять нашим смотрительницам, почему я дал тебе пистолет и как так произошло, — заключил он. Затем указал копытом в мою сторону. — Оставайся здесь с Треноди. Она тоже не выйдет.
Грива Паддл выпрямилась, а уши поникли.
— Но… почему тогда Цинти уходит? Она ведь твоя…
Солидарити подарил ей очень долгий, тяжёлый взгляд.
— Она идёт, потому что знает что делать. Никто из нас не любит драться. Ни-кто. Но если убить кого-нибудь необходимо, что ж… — Он вытащил один из своих магнумов и посмотрел на него. — В этих краях осталось не так много шерибцов, готовых пойти на это.
— Шери… бцы? Это как… шериф? — Я добавила это к списку того, что я спрошу у Паддл, пока она застряла тут со мной. Я подарила ей утешающую улыбку, когда кобылка цвета морской волны поплелась ко мне и плюхнулась рядом.
— Это нечестно! Все другие пони рискуют своими жизнями! Почему нельзя…
— Потому что, как сказал Солидарити, ты не прошла подготовку. — ответила я тихо, заставляя Паддл Сплэшер взглянуть в мою сторону. — Я говорю это не просто так, Паддл. Я говорю это потому, что в мою первую тренировку с огнестрельным оружием я подстрелила Рыбку, потому что была неосторожна. — Я подарила ей улыбку, которая, я надеюсь, выглядела успокаивающей. — Я не говорю, что это обязательно произошло бы с тобой. Но если ты не очень хорошо справлялась с тренировкой до ухода из Стойла… Наверное, у Солидарити есть причины не доверять тебе оружие.
Паддл Сплэшэр постучала копытами друг об друга, затем вздохнула.
— Я не могла стрелять в цели, — призналась она.
— Хей, это не так уж плохо! — сказала я, улыбаясь. — Я потратила большую часть своего первого магазина, чтобы просто попасть в бутыл…
— Я стреляла не в бутылку, — сказала Паддл, глядя на меня с болью. — У нас… есть тир в Стойле 9. Он входит в состав обеспечения безопасности в стойле. Но… Наши бумажные мишени были похожи на пони. — Она посмотрела вниз, на свои копыта. — Я не могла стрелять в них.
Чёрное горе смешивалось с тёмно-красным позором в памяти и собиралось вокруг копыт маленькой земной пони. Я нахмурилась, а затем вытащила своего плазменного защитника и положила перед ней.
— Хочешь знать правду? Я никогда не выстрелила в пони из этого. Я вообще никогда в них не стреляла. Я стреляла рядом с пони, что пытались убить нас около Трёх Рек, но… Я никого не ранила. — Я пропустила ту часть, где меня подстрелили потому что я даже не могла обороняться. — Что я пытаюсь сказать, Паддл, не все пони могут делать то, что делают Рыбка и Солидарити. И даже если они делают это хорошо, это не значит, что каждая жизнь, которую они забирают, не становится шрамом на их сердцах.
Паддл слегка оттолкнула пистолет.
— Я знаю. Солидарити всегда выглядит грустным при разговоре о пони, которых нам нужно «обезвредить». — Сказала она, показывая небольшие кавычки копытами. Это выглядело достаточно мило, чтобы вызвать у меня улыбку, несмотря на тяжёлое время и наше мрачное окружение. — А ещё ему не нравится признавать, что он убил других пони, как например констебля Стойла 9. Это было редкостью, но он хотел бы… — Она замолчала и покачала головой. — Однажды на нас напали Стальные Рейнджеры. Они хотели войти, и потому что мы верим в магию дружбы, и мы хотели завести новых друзей! — Сказала она с грустной улыбкой. — А потом они начали стрелять. Погиб наш начальник безопасности. Многие из наших друзей и семей тоже погибли. А потом Солидарити спустился из своего кабинета. Назад вернулись только два Рейнджера.
Учитывая то, как Солидарити управлялся с теми тремя «Кончающими-светом-пистолетами», я не удивилась. Но было пугающе слышать, что на Пустоши есть другой пони, который, возможно, сможет обскакать Блэкджек. Но со стороны он казался таким… нормальным.
Я повела ухом в сторону.
— Он кажется таким… — Я тряхнула своим перевязанным левым копытом, пытаясь понять, как выразить словами то, что я чувствовала от него. И, честно говоря, чувствовала я немного.
— Мужественным? — Паддл хихикнула. — Он… провёл много времени с Рианнон. Она не только наша смотрительница, но и Врачеватель душ. Она и Солидарити вроде как нашли взаимопонимание. — Она помахала копытом передо мной. — Ты в порядке?
Я закрыла свою отвисшую челюсть.
— Да… Отлично. Подожди, она Врачеватель душ?
Паддл кивнула.
— Это её особый талант. Она применяет его с самого детства. И… ну, так как её отец был убит во время нападения, о котором я только что говорила, она заняла его место и стала управлять Стойлом. Слегка молода, да. Ей всего 47.
Я сделала неудачное решение, сделав глоток воды из бутылки, которую хранила в сумке, когда Паддл назвала возраст Рианнон, и разбрызгала всё.
— Что? Сорок семь это молодая? — пискнула я. Моей маме было сорок пять, и я не была уверена, что ей много осталось. Хотя, мама была шлюхой много лет, так что, возможно, это имело какое-то отношение к сокращённой продолжительности её жизни.
Уши Паддл поникли.
— Ой… прости. Я забыла, что когда ты растёшь в Стойле, то живёшь дольше.
Я отмахнулась от неё.
— Нет, нет, всё в порядке, это просто…
— Треноди! — позвала Блэкджек из-за массивной двери печей. — Они собрали всех горожан. Мы собираемся наступать. — Она взглянула на Базальт Брейкер, которая стиснула зубы.
Я оставлю одного из охранников, для вашей безопасности. Но не выходите, пока кто-нибудь не заберёт вас.
Комок подступил к моему горлу, пока я смотрела как друзья уходят, оставляя меня позади. Когда большая стальная дверь печи закрылась, пустое пространство, которое освободили дюжина или около того пони, быстро было заполнено беспокойством до самого потолка.
Паддл Сплэшер схватила моё правое копыто, присутствие жеребца-единорога быстро забылось.
— Они же… вернутся, да?
Я кивнула.
— Да. Конечно. Полагаю… это займёт не более тридцати минут. Когда мы освободим город, вы сможете покупать пиломатериалы, которые хотели. — Я остановилась на мгновение, когда суровая тишина заполнила комнату. — А что Стойло собиралось делать с этими пиломатериалами? — Спросила я.
— О! Мы собираемся расширить Стойло в сторону от Горы Хуф! Мы уже достаточно выросли и завели много новых друзей, что хотели начать восстанавливать реку Хуф. Или…это было до того, как те пони избили Солидарити и заперли нас в клетках.
Мы с Паддл сидели в тревожной тишине, казалось, целую вечность. Внутри старой печи, превращённой в тюрьму, мы не могли слышать, что происходит снаружи. Я размяла своё здоровое крыло, и начала ходить. Ну, хорошо, на самом деле хромать по маленькой комнате. Моя компаньонка цвета морской волны вздохнула и вытащила журнал из своих седельных сумок.
— О! Ты получила свои вещи назад! — сказала я, глядя, как она читает.
Паддл кивнула.
— Злых пони довольно легко заметить, и как только мы освободились, то как бы вернули их, — Объяснила она, переворачивая страницу довольно поношенной копии журнала «Встречающихся пони». — Но… я имею в виду, что приятно читать хоть что-то. — Она нахмурилась, глядя на журнал, и равнодушно положила на него копыто. — Что я говорю. О, да! У меня есть кое-что почитать, пока мои друзья собираются сражаться за свою жизнь. Ооо! — Она вдруг начала копаться в седельной сумке. — И еда! Хорошо, что они не проверяли слишком внимательно! — Её фальшивая радость дрогнула, но маленькая улыбка осталась, когда она бросила мне вишнёвый кекс.
Кексик не сильно успокоил мои нервы, но это помогло сгладить небольшую голодную яму, которая начала формироваться в моем желудке. Часть меня корила себя за то, что я снова не позаботилась о себе. Но опять же, Блэкджек на самом деле ничего мне не предлагала, и мы, как бы, пытались предотвратить крупную катастрофу в Фолде. Кроме того, я выглядела даже более упитанной по сравнению с некоторыми земными пони, которые жили в городе.
Громкий звук штурмового карабина испугал нас с Паддл. Кто бы ни стрелял, это показалось мне самой продолжительной очередью в мире, а потом настала самая тревожная тишина.
Наш охранник махнул нам коричневым копытом.
— Спокойно, девочки. — успокоительно сказал он.
Боль, страх, гнев, ненависть, ужас. Весь спектр эмоций стекал из города к маленькому пространству, в котором прятались мы с Паддл. Огромная часть меня желала быть спрятанной от всего, а не только от вида.
После раздался приглушённый взрыв — прилив отчётливо розового сожаления слился с водоворотом эмоций, вихрящимся над моей головой.
…Затем началась настоящая стрельба.
Я вздрогнула — боль со страхом угрожали переполнить мои чувства. Я нырнула под детскую кроватку в импровизированной тюремной камере, зажав уши копытами. Мне не было страшно. В самом деле. Но сплошной поток несущихся волн с отрицательными эмоциями быстро захлестнул меня. Мне понадобились все мои силы, чтобы возвести каждый из ментальных щитов, о которых я могла думать под эти выстрелы, крики и взрывы, доносящиеся сверху.
Этого было недостаточно.
Худшая часть всего этого была, когда вихрь эмоций, каким бы незначительным он ни был, внезапно прекращался. Даже после начала боя, я могла мысленно приукрашивать ситуацию — верить, что все боевые действия ведут к незначительным ранениям и к отступлению Семьи из города. Но эта бескровная иллюзия разрушалась каждый раз, когда я внезапно чувствовала, что эмоции угасают с чьей-то только что оборвавшейся жизнью. Фантазия разрушалась снова и снова, с каждым новым отверстием, продырявленным в моём восприятии, когда чья-то жизнь прерывалась. Фантазия как будто издевалась надо мной за то, что я посмела быть такой наивной. Слёзы хлынули из моих глаз, когда ярость, потери и воющее отчаяние начали присоединяться к ужасающему потоку эмоций, которые неустанно штурмовали мои чувства.
И я ничего не могла с этим поделать! Проклятие! Меня поразило осознание того, что именно это, должно быть, чувствовали врачеватели душ в эпоху войны. Когда битва взбушевалась над нами, я поняла, почему так многие из них умерли. И почему многие из этих, перегруженных работой, врачевателей в итоге покончили с собой. Участвуя в битве как солдат, ты познаёшь страх и страдания. Участвуя в битве как врачеватель, ты познаёшь какого делить со смертью одну кровать, будучи невольно прикованным к ней.
Почувствовав копыто на своей гриве, я взглянула в тёмно-бордовые глаза Паддл Сплэшер.
— Я бы спросила, всё ли у тебя в порядке, но… у тебя кровь из носа, — сказала она, вытирая мой нос тряпкой.
— Шлюхин сын! — выплюнула я, вызвав нервный смех у кобылы и нашего охранника. Я вытерла нос. — Извини. Я… аргх. Я ненавижу, когда это происходит.
— Эмпатическая обратная связь?
Я кивнула.
— Да… обратная связь. Из-за битвы снаружи, — пара слёз скатилась по моим щекам. — Проклятие, я же здесь, снизу! Какого чёрта мои… эмоциональные щиты не работают?
Паддл продолжала гладить меня по гриве.
— Потому что тебе не всё равно. И потому что, ну, как объясняла Рианнон, врачеватели и без того чувствуют очень много. И твоё нахождение так близко к побоищу? Неудивительно, что для тебя это так же плохо, как и пуля, летящая в кого-то, наверху.
Взрыв, который казался намного ближе, чем другие, заставил нас двоих подпрыгнуть. Что, к тому же, имело печальный эффект, заставив нас одновременно удариться головами об дно кровати. Потирая затылок, я вылезла из-под детской ложи и завертела ушами, чтобы убедиться в…
БАМ-БАМ-БАМ!
С нашей стороны на большой стальной двери появились три выбоины. Я бросилась за пистолетом, на мгновение забыв о том, что не могу летать, и упала возле дальней стены как пониобразная куча мусора. Но, по крайней мере, плазменный защитник был в моей досягаемости. Мой хвост упал мне на лицо, когда я взглянула в полные ужаса глаза Паддл, которая стояла с другой стороны комнаты. Встряхнувшись, я встала на три здоровые ноги и направила пистолет прямо на дверь.
Жеребец-охранник ответил мне жестом, подобравшись к замку. Он приставил ухо к двери и выждал несколько долгих, напряжённых минут, прежде чем расслабиться.
— Я собираюсь проверить, что это было, — сказал он, прохладная фиолетовая магия обернулась вокруг дверной щеколды.
Мы с Паддл жестикулировали ему, умоляя не выходить на улицу, но он проигнорировал нас, просунув голову в трещину на двери.
— Там никого нет, я просто хочу убедиться, что я им не нужен, — произнёс он, выскользнув за дверь. Он повернулся ко мне лицом. — Если не нужен, то я сразу же вер…
Бам! Тра-та-та!
Глаза жеребца расширились, а меня прижал к металлической стене шок. Я видела как его рог вспыхнул, он издал клич и захлопнул за собой дверь. Шерсть на моей спине встала дыбом, когда я почувствовала что-то странное в нём: цель. Момент альтруизма жеребца, чьё имя я никогда не узнаю, ошеломил меня, пока снаружи не раздалось ещё несколько выстрелов в нашем укрытии и его эмоции, как и многие другие, исчезли.
Что-то тёплое стекало по моей левой, ушной раковине, пока я наблюдала как щеколда на двери открывается. Я не узнала цвет копыта, которое отпёрло дверь, поэтому открыла огонь. Маленькие зелёные шары дезинтегрирующей магии вылетели из ствола и промахнулись, но этого хватило, чтобы заставить кобылу по другую сторону двери взвизгнуть и отпрыгнуть назад.
Паддл Сплэшер бросилась всем своим маленьким телом на дверь, снова закрывая её на замок. Я подозвала её к себе обратно своим здоровым крылом. Я могла чувствовать как пульсирует кровь в моих ушах. Каждый нерв в моём теле, казалось, стоял дыбом.
Пони по ту сторону двери снова открыли огонь, проделывая в двери ещё больше вмятин. Паддл завизжала в ужасе и, пытаясь как можно дальше находиться от стрельбы, нырнула под меня и прикрыла свои уши копытами.
БУМФ!
Дверь взорвалась вовнутрь, металлические осколки и розовый утеплитель полетели во все стороны. Я повалила Паддл на пол и прикрыла её своим хрупким телом, пока осколки осыпали мою броню, спину и шею. Я слегка запаниковала, осознав, что мы лежим лицом к лицу, но, встряхнув себя, вытащила пистолет.
Продолжая прикрывать Паддл, я несколько раз выстрелила через разрушенные остатки двери. Маленький маркер, который сообщал мне о том, сколько зарядов осталось, опускался всё ниже и ниже с каждым выстрелом. Тяжело дыша, я ожидала какой-нибудь ответный огонь. Сначала ничего не было, но затем пугающий, уже знакомый, карабин взревел, покрывая помещение огнём.

Больная часть моего разума отметила, что если бы я была выше, то шквал мог бы стать смертельным. А пока всё, что он сделал — взъерошил верхнюю часть моей гривы и выбил из стены позади меня ещё больше отверстий. Я перестала стрелять в ожидании того, кто сейчас выйдет из дыма. Через мгновение темно-зелёная кобыла-единорог вошла в изломанный дверной проём, левитируя перед собой штурмовой карабин.
Вот теперь у меня была цель, я не смогла заставить себя стрелять в неё, поэтому разрядила своего защитника в её карабин. Искрящиеся зелёные шары дезинтегрирующей магии врезались в металлический корпус, уничтожая его. Кобыла бросила винтовку, с удивлением глядя как один из выстрелов проплавил в корпусе отверстие. Расплавленный пластик и металл стекали вниз из отверстия, которое я проделала, тем самым нарушив работоспособность оружия.
Что было бы здорово, если бы я не узнала мягкий сигнал о том, что боеприпасы у моего собственного оружия исчерпаны, потраченный картридж с самоцветами выскочил из верхней части оружия. Это действительно был приятный на слух сигнал. Слишком приятный для того, что он мне сулил.
Кобыла, по-видимому, знала, что это значит, поскольку она продемонстрировала мне и Паддл злобную усмешку. Я замерла. Я видела это выражение раньше, на лице мэра. Я знала, что это означает, и не могла двигаться.
Она сделала угрожающий шаг вперёд. Но я не могла сдвинуться. Она издала оглушительный хохот, от которого Паддл съёжилась и вздрогнула подо мной. Но я всё ещё не могла сдвинуться с места.
Затем кобылу что-то отправило в полёт, прямо в одну из клеток. Громкая, ревущая реторта дробовика эхом ещё раз раздалась из-за изодранной двери, когда пятно розово-лилового цвета впечаталось в пытающуюся встать кобылу. Бабблгам поднял копыто и ударил её по правой стороне челюсти. Глаза кобылы закатились, когда её голова ударилась об стену камеры. Она упала и замерла. Он смотрел на её неподвижное тело, поднимая копыта в защитной стойке, но затем сделал длинный вдох и наклонился, чтобы проверить пульс на шее кобылы. Я не чувствовала, что её боль прекратилась, так быстро как могла бы, так что после проверки пульса, он встал, вышел из клетки и закрыл за собой дверь.
— Вы в порядке? — спросил Бабблгам, развернувшись к нам. Кровь капала из порезов вдоль его брони и стекала по подтянутым формам. Его прекрасное лицо было невредимо, но каким-то образом струя крови, стекавшая по его виску, всколыхнула что-то в тёмных, примитивных углублениях моего разума.
Моё крыло напомнило мне, что, да, ему всё ещё больно, и нет, ему не понравилось, то что его подняли с мягким хлопком.
— АУ! Дерьмо, круп, блять, проклятие! — Выплюнула я, прижимая пульсирующее крыло к телу.

— Он ещё красивее, когда покрыт кровью, — тихо прошептала мне Паддл. Ох, я-то это уже, блять, поняла.
— Мы в порядке, Бабблгам. А ты в порядке? — спросила я, вытаскивая целебное зелье из своих седельных сумок, и похромала к нему.
Он кивнул, но с жадностью выпил фиолетовое зелье.
— Извините, что не пришёл раньше. У меня закончились гранаты, я не хотел оставлять Глиттер, но когда мы увидели дым из бункера, то я оказался ближе всех к вам, — Бабблгам встряхнул себя, выглядя ошеломлённым. Он закусил курок своего боевого седла, и оно издало мягкий "клик", напоминая ему о необходимости перезарядить охотничий дробовик дымящийся, на его правой стороне. — Дерьмо. Я должно быть настрелял больше, чем предполагал. — Сказал он, растерянно смотря на оружие, перед тем, как пнуть автозарядник. — Хех…
Я завращала ушами, осознав, что кругом стало до жути тихо. О, чертовщина, только не снова! Но подняв глаза, я заметила, что и Бабблгам, и Паддл тоже трогали свои уши.
— Я ничего не слышу, — настороженно сказала Паддл, высунув голову из входа в тюрьму.
Бабблгам снова пнул загрузчик, затем нахмурился, когда тот снова сообщил ему, что у него закончились патроны. Я повернула ухо в сторону в замешательстве, когда почувствовала другую эмоцию Бабблгама: облегчение. Я воспользовалась моментом, чтобы узнать это, когда он побежал к двери.
— Девочки, пожалуйста, оставайтесь за мной, — сказал он, слегка отталкивая Паддл от остатков двери своим массивным копытом.
Я использовала возможность вспомнить, как перезарядить мой пистолет, и медленно пошла за фантастической задницей Бабблгама из тюрьмы. Мои уши поникли, когда я вошла в пятно крови. Тихий охранник, который стоял, наблюдая за нами, лежал там, его тело было изуродовано бесчисленными пулями. Но я все равно остановилась, чтобы проверить пульс, даже если была уверена, что не найду его. Я наклонилась, прижав губы к его лбу, чуть ниже рога.
— Спасибо, — прошептала я, чувствуя, что моё горло угрожало сжаться, если я не заплачу. Я не стала и просто осторожно закрыла единорогу глаза.
Паддл тихонько зарыдала, глядя на нашего защитника, но быстро прикрыла рот копытом, чтобы не издавать ни звука.
Я ненавидела жуткую тишину, которая висела над камерой. Я ничего не чувствовала. Больше никакого страха. Никакой ненависти. Никакого гнева. Просто… ничего.
Бабблгам подозвал меня к выходу из старых сушильных печей и медленно толкнул дверь. Я сразу пожелала ему не делать этого.

Звук, который ворвался с открытием двери, всё ещё преследует меня. Это был коллективный крик агонии, когда пострадавшие взывали о помощи. Мучительное эхо всхлипов всех тех, кто потерял близких. Крики боли завывали в неподвижном воздухе.
Вдруг запах ударил мне в нос. Медь, смешанная с серой и запахом выпущенных кишок. Я была возле пустоши достаточно, чтобы знать, что смерть была некрасивой и часто ещё более ужасающей, когда тело расслаблялось в последний раз. Смертью несло на весь Фолд… И меня стошнило.
— Треноди! — прокричала Глиттер Бомб, планируя с вершины холма. — Нам нужна твоя помощь! Многие ранены!
Я закончила избавляться от вишневого кекса, который любезно предоставила мне Паддл Сплэшер, а затем поковыляла так быстро, как я могла к лестнице. Глиттер подхватила меня своей магией и посадила на спину.
— Извини, нужна помощь прямо сейчас! — объяснила она, до того как применила столь ненавистное мне заклинание телепортации. Ну, по крайней мере, мой желудок уже был пуст.
Глиттер отправила нас в Тартар. Улицы, на которых располагался салун, были покрыты кровью, повсюду лежали тела. Моё сердце замерло, когда я увидела Блэкджек — она лежала на боку и медленно дышала. Я как можно быстрее оказалось рядом с ней, но она отмахнулась.
— Я в порядке. Просто устала, — Она указала на свой почерневший рог. — Похоже… придётся поработать ртом — Я проигнорировала этот каламбур и пошарила по её сумкам в поисках целебного зелья. Я вытащила то, что было похоже на бутылку с зельем, но была сбита с толку радужным веществом внутри. — Что это за…?
Блэкджек быстро выхватила бутылку своим копытом.
— Это то, что исцеляет меня лучше всего, когда мне действительно больно, — объяснила она. Я сразу пожалела о том, что она повернулась, чтобы взглянуть на меня. Вся левая сторона её лица сползла набок. Я могла видеть кости и маленький мускул, оставшийся на её нижней челюсти, пока она говорила. Мой желудок свернулся, из-за чего мне стало немного хуже.
Блэкджек вытащила пробку и выпила содержимое бутылки. Её лицо сразу же начало восстанавливаться, постепенно, как свеча, тающая в обратном направлении. Кожа на её морде закончила исцеляться. Она с отвращением высунула язык.
— Почему она на вкус как сахарная вата? — она нахмурилась. — И откуда я знаю какова на вкус сахарная вата?

— Что это, во имя Луны, Селестии и Кейденс, было?! — потребовала я объяснений.
— Порча.
— Что?!
Она ухмыльнулась, глядя на меня своим исцелённым лицом.
— Порча. Исцеляет меня как гидра. Тело пустышки, и всё, что его касается. — я вздрогнула от её объяснения, а затем увидела как Базальт Брейкер идёт к нам, прихрамывая. Дыра с правой стороны её загривка сильно кровоточила.
— У тебя есть какая-нибудь медицинская подготовка? — прохрипела она, прежде чем закашляться и выплюнуть сгусток крови.
В ту же секунду я нависла над ней.
— Да. И, Селестия Милосердная, что с тобой?
Базальт попыталась оттолкнуть меня.
— Просто налетела на рогатоголового. Хотя у него больше нет рога, — сказала она. Кровь стекала из углов её рта, а губы скрутились в страдальческой усмешке. — Но не беспокойся обо мне. Городской доктор был убит, нам нужен кто-то, кто поможет с ранеными.
Кто, если не я?
— Нет, мы начнём с тебя! — прокричала я, приложив ухо к её груди. Её дыхание было булькающим и подтверждало мои опасения — рог проколол лёгкое. — Глотай, — приказала я, доставая ещё одно из моих драгоценных зелий лечения.
— Слушай, я…
— Пей, дура, — вскрикнула я, глядя на Базальт. — Этот рог пробил твоё лёгкое. Да, тебе повезло, что ты в сознании, но ты всё ещё одна из тех, кто нуждается в экстренной помощи. — Я ткнула её бутылкой. — Теперь пей.
Базальт выглядела так, будто хотела поспорить, но я заставила её замолчать взглядом. Она медленно выпила зелье, я наблюдала как отверстие на её плече затягивалось. Я снова приставила ухо к её груди и медленно, но верно, её дыхание стало легче. — Я… полагаю, что немного исцелиться мне всё-таки было нужно, — застенчиво призналась она.
Я проигнорировала её.
— Глиттер, — произнесла я, обращаясь к своей фиолетовой подруге. — Отведи меня в салун. Пришло время быть Последователем. Выстраивайте очередь в порядке важности.

---

Двенадцать часов спустя.

Я, наконец, грохнулась в кучу крови, рвоты и дерьма. Возможно, кое-где виднелись перья, и немного шерсти, которая всё ещё каким-то чудом смогла сохранить свой первоначальный оттенок коричневого. Я никоим образом не была доктором, но я знала в какой последовательности оказывать помощь пострадавшим. Это означало, что последние двенадцать часов превратились в ад, в котором мне приходилось выбирать тех, кто нуждался в неотложной помощи, тех, кто ещё мог подождать, и тех, кому мог помочь только мед-икс.
Мы с Глиттер сделали всё возможное, но с отсутствием практики её исцеляющей магии и моим недостатком знаний мы не так много могли сделать. Солидарити вмешивался, чтобы помогать, где мог, но он был бойцом, не доктором. А Блэкджек…
…Блэкджек пыталась помочь, но её рог выгорел и всё, что она могла сделать — зажимать раны и пытаться успокоить пони, которые лежали и умирали на столе.
К счастью или нет, пони из Семьи по итогу телепортировались прочь после того, как нанесли огромные потери Фолду. Я осмотрела запасы целебных зелий, мед-икса и виски, прежде чем окончательно сдаться. Я помогла всем, кому смогла и всё остальное зависело от способности тел пациентов к исцелению.
Что ж, нет. Я не сдавалась. Мы спасли всех, кого могли. О тех, чьи травмы не были достаточно тяжёлыми, чтобы стоить моего внимания, заботились Блэкджек, Паддл или Гиацинт. Другим было достаточно старых запасов мед-икса…
…Прежде, чем смерть окончательно забирала их.
Эта мысль стала последней каплей, и я начала рыдать. После битвы я чувствовала себя такой одинокой. Бабблгама нигде не было видно, он исчез в какой-то момент, помогая Базальт. Глиттер постоянно советовалось со мной, заставляя сказать ей, куда подставлять рог, как сделать перевязку, когда дать зелье, и когда им нужна доза Мед-Х или Бака. Паддл оставила меня около шести часов назад, чтобы попытаться помочь сделать нечто, чтобы поднять моральный дух города. Только что это было — я не знаю.
Даже Блэкджек казалась немного отстранённой. Я знала, что она не может хорошо справляться с последствиями битвы, но даже если бы она просто пришла и поговорила со мной об этом, я бы чувствовала себя намного лучше. Это было бы гораздо полезнее.
Рыдания сотрясали моё тело, я понимала, что многое из этого было моей ошибкой. Если бы я не разозлилась и не поранила Свитнесс, ничего бы не случилось! По крайней мере, сорок пони погибли в боях, и ещё дюжина умерла от травм, потому что я не могла их спасти.
— Треноди? — Мягкий голос Паддл вызволил меня из моей пелены перьев и страданий.
Я вытерла всё, что могла, и посмотрела на неё.
— Да, Паддл? — прохрипела я горлом, высохшим от слёз.
Она дала мне маленькую бутылку с водой.
— Ты и о себе должна заботиться, тоже, — тихо произнесла она, присев напротив меня с заботливым выражением на лице. — У тебя есть что-нибудь перекусить?
— Паддл, я даже не могла себе позволить выпить последние двенадцать часов. Я имею ввиду выпить воду или что-нибудь ещё, не говоря уже об алкоголе. И поверь мне, каждый раз, когда мы кого-то теряли, то виски казался чертовски отличной идеей! — сорвалась я. Паддл вздрогнула, кудри на её гриве слегка выпрямились. Я вздохнула.
— Извини, Паддл. Ты помогала, мы все через многое прошли. Это не было…
Паддл прикрыла мой рот копытом, заставив меня замолчать.
— Всё в порядке. Ты игнорируешь свою боль и собственные потребности, сосредоточившись на боли других. Извини, что напомнила тебе об этом, — тихо произнесла она.
Я нахмурилась, глядя на неё.
— Я не делала этого! У нас буквально…
Её копыто снова остановило меня.
— Я была там, помнишь? Что мы можем сделать, чтобы позаботиться о тебе?
Я с недоумением смотрела на милую земную пони цвета морской волны. Почему она хотела позаботиться обо мне?
— Я… — мой голос подвёл меня, моё горло с грудью сжались. Угх, я не собиралась плакать. Я не собиралась пл…
Я разревелась. Я не могла этого вынести! Я должна была быть сильной! Я должна был спросить, как дела у каждого! Слёзы скатились по моему лицу, пока я смотрела в пол. Я знала, что Паддл просто пыталась убедиться, что все, включая меня, в порядке. Но… я чувствовала, что не заслуживаю этого.
Паддл наклонилась вперёд и обняла меня, притянув близко к груди. Она не говорила ничего в течение долгого времени, просто нежно гладя заднюю часть моей шеи копытом. Я чувствовала себя такой виноватой, когда мои слёзы испачкали её шёрстку цвета моря во время шторма, но часть меня успокоилась в её мягком запахе. Несмотря на то, что она не мылась несколько дней, она не пахла ужасно. Просто… успокаивающе.
— Прости меня, — прошептала я и сглотнула, пытаясь избавиться от кома в горле.
Паддл покачала головой.
— Тебе не нужно извиняться, Треноди. Единственное, что тебе нужно — немножко притормозить.
Я посмотрела в её бордовые глаза.
— Я… но… пациенты…
— Никаких «но». Ты занимаешься этим больше половины дня. До этого ты чуть не умерла. Была большая драка. И я сомневаюсь, что ты отдыхала с тех пор, как прибыла в Фолд, — её глаза, казалось, пронзали меня насквозь, и я решила, что мне действительно не нравится, когда пони давали мне испробовать мои собственные методы лечения. — На сегодня хватит. Ты сделала всё, что могла. Теперь как я могу помочь и позаботиться о тебе?
Из-за того, что слёзы снова угрожали заполонить мои глаза, когда я взглянула на неё, я ничего не сказала. Я не была уверена, что не расплачусь снова.
Паддл тихо вздохнула, приподнимаясь на копыта.
— Пошли. Начнём с ванны, — сказала она.
Я подарила ей смущённый взгляд.
— Эм, знаешь, я могу… как бы сама этим заняться, — ответила я, чувствуя небольшую настороженность. — И мне действительно нужно убедиться, что Рыбка…
— Она с Базальт. Мисс Брэйкер не очень хорошо перенесла смерть Баззсоу. Мисс Рыбка сказала, что позаботиться о ней, — произнесла Паддл. — И что не так с ванной? Ты вся в крови и… — она взглянула на мою шерсть, её нос поморщился от смешанных, телесных запахов, выделений и… твёрдых частиц, — ты воняешь, — заключила она дипломатично.
Мои щёки вспыхнули от её замечания.
— П-прости, — заикалась я. — Я просто думала, что ты хочешь принять ванну вместе со мной и…эм…
Паддл моргнула, глядя на меня.
— Хех, это был план, в своём роде. Как ещё ты собираешься очистить свои крылья? Ты точно не сможешь сделать это сама. Кроме того, пенная ванна — это весело, правильно?! — спросила она, волнение внутри неё бурлило, пузырилось от мысли, что она может быть полезной.
Внезапно я почувствовала ужасный стыд. Здесь были пони, которые просто пытались помочь и были совершенно невинными, а я… я примитивно думала, что они попытаются воспользоваться мной.
Паддл склонила голову на плечо, глядя на меня.
— Что-то не так? — спросила она. — Может… эм… — Она прикусила губу.
Я взмахнула левым копытом.
— Ничего страшного, Паддл. Да. Давай попросим кого-нибудь об ванной. А потом поедим, может быть. А потом… мне действительно нужно немного поспать.
Мы отметились у земной кобылы по имени Баттерскотч, которая наблюдала за ранеными пони, которые все ещё выздоравливали в салун-импровизированной больнице. Она чувствовала, что может позаботиться об их нуждах, и осторожно выгнала нас. Паддл привела меня в небольшой отель, который до недавнего времени занимала Семья.
— Я… ты уверена, что мне не нужно проверить, как там Рыбка? — спросила я, когда мы вошли в фойе отеля. Осколки стекла завалили лестницу перед входом, где защитники отеля стреляли в бойцов сопротивления Фолда. Я не могла не задаваться вопросом, была ли кровь, высыхающая там, кровью моих друзей или близких мне пони. По крайней мере, кто-то нашёл время убрать тела…
Паддл Сплэшер кивнула, отчего её грива цвета морской волны начала пружинить.
— Мисс Рыбка помогает Базальт Брейкер в её доме, на окраине города. Она сказала, что собирается остаться на ночь, чтобы убедиться, что Базальт в порядке.
Я почувствовала, как у меня внутри всё упало. Она осталась на ночь с Базальт? После боя? После того, как Базальт только что потеряла кого-то? Мой разум решил додумать все развратные детали, и я содрогнулась. Блэкджек не сделала бы этого, верно? И… даже если сделала… почему это меня волновало? Это не должно меня волновать! Они обе были взрослыми пони!
— Треноди, ты в порядке? — спросила Паддл, обеспокоенно глядя на меня .
— Да! Отлично! Как никогда лучше! — я не хотела заморачиваться и объяснять, почему я беспокоилась о том, что за Базальт сейчас приглядывает повёрнутая на сексе маньячка, после того, как у них обоих был тяжёлый день сражений.
Паддл не выглядела убеждённой, но помахала земному пони, который сидел за прилавком. Жеребец улыбнулся, затем ловко бросил ей ключ с номером.
— Не похоже, чтобы кто-то использовал эту комнату. Жаль, там просто прекрасная ванная, — сказал он, покачивая головой. — Но… здорово, что эти ублюдки ушли, и я снова могу управлять своим отелем!
— Ты раньше управлял этим местом? — растерянно спросила я.
Он кивнул.
— Ага, пока не пришла Семья. Им очень не понравилось, что ничтожные земные пони заведуют этим местом. — Пожал плечами он. Но они сгинули и, полагаю, на этом всё. Тем не менее, приятной вам ночи, девочки. Вы выглядите, как будто вам не помешает поспать.
Паддл провела меня к небольшой лестнице, ведущей на второй этаж, где и находилась её комната. Когда мы вошли внутрь, я почувствовала, что как будто вернулась во времени на двести лет назад. Комната на удивление хорошо сохранилась. Кровать всё ещё была чистой, за исключением потрёпанных временем простыней, что лежали на ней. Заглянув в ванную комнату, я заметила, что она оборудована ванной на львиных лапках, которая была подключена к водному талисману. Часть меня также заметила, что ванна была просторна даже для взрослой кобылы, а мы Паддл, скорее всего, могли не доставать до дна.
— Это… ничего себе, — сказала я, заходя в комнату и разглядывая всё. Там даже были книги! Настоящие, не обгоревшие, не повреждённые, читаемые книги!
— Ооо, даже талисман горячей воды работает! — сказала Паддл из ванной, её голос отдавался эхом, пока небольшую комнату наполнил звук бегущей воды.

Я поставила свои седельные сумки в угол, и подошла к ней. Войдя в ванную, я застыла у входа, обнаружив что Паддл уже сняла свою стойловскую броню. Я почувствовала, что краснею, разглядывая её, и ещё больше смутилась, когда она заметила как я на неё уставилась.
Паддл нежно улыбнулась мне.
— Я подумала, раз мы обе кобылки, примерно одного возраста, ты не будешь против. Ты не против?
— Сколько тебе лет? — пискнула я, пытаясь смотреть на что-нибудь, кроме её тела. Я знала, что у большинства пони не было строгого табу на хождение без одежды, но вид кого-то без неё, всегда заставлял меня чувствовать себя немного неудобно.
Паддл, заливисто рассмеялась.
— Мне четырнадцать, глупышка. Я может быть ещё не совсем взрослая, но ты не выглядишь сильно старше меня. — Сказала Паддл. Она поймала мой взгляд, в зеркале, в которое я смотрела, чтобы отвести взгляд от неё. Что на самом деле, к сожалению, лишь дало мне новый угол обзора, что не помогало моему смущению.
Я покачала головой, пытаясь выбросить образ её крупа из головы.
— Н-нет. Мне тоже четырнадцать. Мне будет пятнадцать через несколько месяцев. — Призналась я. Почему у меня зуд в крыльях, именно сейчас. Это было весьма неподходящее время! Я чувствовала, что начала кричать внутри, когда она подбежала ко мне.
— Видишь! Это будет весело! Я даже нашла маленькую бутылку с пеной для ванн! — Паддл потянула меня за рукав пыльника. — Теперь раздевайся. Тебе время от времени нужно веселиться.
Почему она такая милая? Почему я такая тупая? Почему я так неловко себя чувствую? Мы просто две кобылки, которые вместе принимают ванну. Ничего плохого. — говорила я про себя, медленно стягивая свой пыльник.
Паддл покачала головой, затем вскарабкалась по бортику ванны, и прыгнула туда, приземлившись с довольно громким всплеском. Я воспользовалась моментом, пока она не видит, чтобы вылезти из своей грязной кожаной брони, и бросить её в кучу. Я попыталась успокоить дыхание, услышав, как она плещется в ванне, и мысленно проклиная того, кто решил, пони вообще нужны гормоны, сама прыгнула в ванну.
Тёплая вода волной свежести накрыла мою шкурку, и я издала лёгкий вздох удовлетворения, когда вода дошла до моей холки. Паддл улыбнулась мне с другой стороны ванны.
— Лучше? — Спросила она слегка расплёскивая копытами, воду перед собой.
Я кивнула. — Немного, — призналась я садясь на свой круп так, что бы можно было облокотится спиной на стенку ванны. Тёплая вода обволокла моё повреждённое крыло, и я слегка вспрыснула ей мордочку Паддл, когда она взяла кусок мыла и положила его в изголовье ванной.
— Я же говорила! — сказала она улыбаясь. Я закрыла свои глаза и позволила горячей воде расслабить недомогания и боли, которые моё тело не осознавало, что чувствовало. Паддл мягко напевала про себя, пока я отдыхала и легко улыбалась, её умилительному мурлыканью. Я мысленно покачала сама себе головой, за то что так нервничала и беспокоилась о ванной. Наверно это было нормой для Паддл и её друзей в стойле в котором она выросла, а я вела себя с ней, будто она Блэкджек.
— Паддл, а в твоём стойле пони обычно моются вместе? — Спросила я.
— Угу! То есть они перестают делать это с пони своего пола, когда вырастают, но иногда Гиацинт присоединяется ко мне, если она не ворчливая! —Задорно выпалила она. —И она не сильно старше меня, кстати.
— Да? И сколько ей лет? — спросила я из искреннего любопытства.
— Ей исполнилось двадцать два несколько недель назад. Она была вся в предвкушении отправиться сюда, — сказала Паддл, затем её лицо погрустнело. — По крайней мере до того, как узнала, что сюда идёт её отец, а не парень.
Её отец?
— Стоп, Солидарити её отец? — Выпалила я.
Паддл кивнула.
— Агашечки! Она у него старшая, а Квайет Вельвет, младшая. Она на два года старше нас, но Солидарити сказал, что хочет провести немного времени с Цинти, прежде, чем она "слишком увлечётся жеребчиками", — Сказала она, понизив тон своего голоса, подражая жеребцу.
Применение глупого голоса, Паддл заставило меня улыбнуться.
—Что ж, я рада, что вы все смогли выбраться из заварушки в безопасности. — Сказала я наблюдая за тем, как она намыливает свою гриву. — Я рада, что все мы смогли — мрачно добавила я.
Счастливое выражение мордочки Паддл на секунду исчезло с её лица, когда она согласно кивнула.
—Я тоже. — сказала она, затем прикусив губу. — Эээ… можно пока не говорить о том, что произошло? И просто наслаждаться отдыхом?
Я улыбнулась в ответ.
— Конечно. Мне не тяжело. — Сказала я расправляя своё левое крыло. Было приятно двигать ранее сжатой, и надруганной конечностью. — А парень Гиацинт, хороший? — Спросила я пытаясь нащупать безопасную тему
— О да! — Воскликнула Паддл прежде, чем окунуть свою намыленную гриву под воду. Когда она вынырнула, то продолжила. — Его имя Крещент Райдер, и он бэтпони! В стойле девять живут несколько фестралов, а вообще он очень милый. У него хорошо получается её успокаивать, и она делает его счастливым. Я думаю, что они милые и должны пожениться. — она отвернулась от меня и подтолкнула ко мне мыло. — Не поможешь мне со спинкой?
По моей коже побежали мурашки, и сердце забилось в груди, по весьма раздражающим меня причинам, и начала нежно втирать его круговыми движениями в её сине-голубую спину. Почему я вела себя так, будто принимаю ванну с Бабблгамом? Это не имело никакого смысла! Я сглотнула, когда она издала нежный вздох, после того, как я слишком сильно прижала мыло к спине.
— Как ты узнала, что это было чувствительное место? — Хихикнула она.
Я хотела умереть. Я не знала и, честно, всего лишь делала то, что считала правильным!
— Я… аа… эм… эээ… — Мыло выскользнуло из моего копыта и запрыгало по ванной с большой скоростью. Я должно быть очень сильно покраснела, потому что Паддл повернулась и взглянула на меня со смесью позабавленности и жалости.
— Всё в порядке Треноди? — Спросила она.
— Всё в порядке! — Пропищала я опуская голову под воду, чтобы не смотреть на неё. К сожалению она была всё ещё там, когда я вынырнула, чтобы набрать воздуха, и у меня в животе возникло то неудобное, бабочкоподобное чувство, когда я посмотрела на неё. Какого чёрта, тело? Что за нахуй, мозг?
Паддл нежно передала мне мыло.
— Твой черёд! — Сказала она слегка брызгаясь водой, что заставило её выглядеть неотразимо мило.
Я быстро вымыла себя, пользуясь движением мыло по своей шёрстке, как отвлечением от Паддл. Я старалась не думать, как много грязи и сажи, сходило с меня, пока я натирала себя. Я совершенно точно старалась не глазеть когда Паддл, встала и потянулась к задней части ванны, чтобы достать полотенце. Я совершенно точно не заметила, что её бока были ещё более подтянуты, чем у Баббл…
Пуф!
Мои крылья расправились позади меня, посылая волну разбивающуюся о край ванны. Я опустила голову под воду, пока Паддл не успела обернуться и посмотреть на меня. У меня почти закончился воздух, прежде, чем я вынырнула снова, только чтобы обнаружить её милое личико в -аргх- сантиметрах от моего.
— Ай!
— Тебе помочь с крыльями? Спросила она показывая на них. Они выглядели ужасно, особенно, учитывая то что они были намочены. Я хотела отказаться, не… без её помощи, они будут выглядеть ещё хуже, когда я высохну.
Мысленно приготовившись, я кивнула.
— Ээ, да, это было бы… весьма кстати. Их очень трудно чистить самой, когда они настолько вымокли. — Сказала я отворачиваясь от неё.
Мыло на пару с небольшими копытцами Паддл, ходили по моей спине и крыльям, и я заставила себя расслабиться. Всё было в порядке. Это была дружеская ванна. Не ищи в этом скрытый смысл. Не беспокойся, о том, насколько это приятно. Не думай, слишком сильно о том, как близко ей приходится сидеть, чтобы помочь с кончиками крыльев. Просто… не забывай дышать.

Паддл хихикнула, и оттолкнула себя на счастье и беду, подальше от себя.
— Всё готово! — Объявила она. — Хотя если тебе нужно будет помочь почистить их потом, дай мне знать. Цинти показала мне, как это делается, и она сказала, что у меня неплохо получается!
Кейденс, пизда ты ебанная, это не то, что мне сейчас было нужно!
— Я-я думаю, я справлюсь, — Сказала я, умудрившись почти не пищать.
Паддл лишь слегка кивнула улыбнувшись, и вылезла из ванны. Её бока мучали меня долгую минуту, заставляя меня гадать, почему мне так нравились земные пони, прежде, чем она скрылась за краем, оставив меня в воде одну. Я вспорхнула крыльями под освежающей водой, прежде, чем с неохотой, покинуть теплоту и безопасность ванны.
Паддл передала мне полотенце, и я наградила её улыбкой. По крайней мере я надеялась, что это была улыбка. И я имею ввиду приятную улыбку, а не жуткую улыбку.
Какого чёрта с тобой не так? Спросила я себя вытираясь. Возьми себя в копыта Треноди. Это просто новый опыт с новым другом, и в этом нет ничего неправильного. Кроме тёплого чувства у меня под хвостом. Да, но пытайся не думать об этом!
Вытеревшись, Паддл предоставила меня саму себе. Что было весьма кстати, так как помогло мне успокоить биение сердца, спуститься с облаков на землю и полностью избавиться от заколок в хвосте и гриве. Я боялась, что если вытащу их перед ванной, то они сломаются. Я дала своей светлой гриве распасться на плечах, и встала на задние ноги, чтобы взглянуть в зеркало.
Я всё ещё не уверена, что была красивой. Я не уверена, что когда-либо буду красивой. Я дотронулась до тёмных кругов под глазами и вздохнула. Блэкджек и Паддл были правы. Мне нужно лучше заботиться о себе. Может быть я смогу улучшить своё самовосприятие, до того "милого" о котором говорила Блэкджек. Я посмотрела на своё рельсовидное тело. Начинаю питаться лучше. Никто не любит толстых кобыл. Я посмотрела вниз на моё левое почерневшее копыто, и повернула его. Подушечка была цела, но само копыто раздроблено и поцарапано, со множеством трещин идущих от основания к щётке. Да, мне определённо нужно лучше заботиться о себе,
— Паддл, тут есть что-нибудь пожевать? — Спросила я выходя из ванной. Я почти споткнулась обойдя угол и взглянув на кровать. Паддл лежала поверх простыней читая свой журнал, её хвост медленно скользил по ним, пока она напевала про себя медленную песню. Я не знаю, услышала ли она меня или это я прослушала её ответ, потому что была сконцентрирована на её задней части. Раздражение, запутанность и подавленность по отношению к своим чувствам, которые я испытывала к этой маленькой кобылке, всё сошлось в её милых боках цвета морской волн, и только её движение могло освободить меня.
Паддл подвинулась на кровати, освобождая меня от мучений, пока она повернулась на другой бок и указала на ХОЛОДИЛЬНИК.
— Я не уверена, что здесь работает талисман холода, но портье сказал, что положил туда немного свежих морковок и яблок, чтобы пони было что кушать. Объяснила она, на первый взгляд неосведомлённая о моём замешательстве от её поведения. — Может быть там найдётся ещё что-нибудь?
Я проковыляла к ХОЛОДИЛЬНИКУ, и открыла его. Внутри лежала упаковка морковок, пара яблок, несколько бутылок воды и вина и коробка Сладких Яблочных Бомбочек. Сдерживая дрожь от мыслей о матери Блэкджек, я достала яблоки и хлопья, и бросила их на кровать,
— Хочешь немного воды? — Спросила я доставая себе бутылку.
— У них есть ещё что-нибудь попить? — Спросила она.
— Ээ… вино? Но мне кажется, что нам такое ещё рано, — Призналась я.
Паддл кивнула.
— Вода сойдёт.
Я легла на кровать к своей подруге земнопони, и быстро вгрызлась в яблоко. Оно было очень сладким и хрустящим. И не похоже вкусом ни на что из того, что я ела в пустоши ранее!
— А они хороши! — Сказала я быстро делая второй уксус.
Паддл наклонила голову.
— Откуда ты родом нет яблок? — Спросила она.
Я покраснела.
— Нет, нет. Они есть. Просто не настолько сладкие, как это. — Объяснила я между укусами. — Большинство наших просто безвкусные.
— О! В этом намного больше смысла! — Ответила Паддл делая глоток воды. — Я хотела сказать, что это было бы странно, если в месте, где ты выросла не росли бы яблоки!
— Я могла сказать, что я с луны, ты бы мне поверила? — Поддразнила я.
Она беззаботно рассмеялась.
— Не-а, ни капли, — Она похлопала, по кровати рядом с собой. — Если хочешь, я могу заняться твоими крыльями!
Я хотела. Я не была уверена, что должна хотеть этого, так сильно, но я была не против, дать Паддл, кредит доверия. Может быть она будет ужасна и я просто исправлю всё, когда она уснёт. Это будет в порядке вещей, не так ли?
— К-конечно, — Сказала я ложась рядом с ней. Сердце забилось в моей груди и я применила несколько дыхательных упражнений, чтобы отогнать чувство беспокойства, возникшее во мне, когда Паддл, сдвинулась на меня. Каждое прикосновение земной пони, отдавало заботой и дружбой.
Тем не менее, она была очень, очень хороша в перестановке и починке моих перьев. Я смиренно вздохнула, пока она нежно приводила их в некое подобие порядка.
— Ты знаешь, тебе нужно задуматься о том, чтобы иногда уделять время самой себе. Мягко сказала она, берясь за второе крыло. Мой ответ, был оборван, когда она дошла до низа крыла и поправила перо, которое было не на своём месте уже долгое время. — Я знаю, что Рианон говорит, что самая тяжёлая часть бытия врачевателем душ это, вспоминание того, что время от времени неплохо бы делать что-то только для себя.
Я обернулась и посмотрела на неё, давая своему уху опасть на бок. Я знала, что мои эмоциональные щиты всё ещё работали, потому что мне было тяжело прочесть её. Я немного опустила свои щиты.
— Так… ну… что она имела этим ввиду? — Спросила я.
Паддл слегка покраснела, когда легла рядом со мной.
—О, эм. Я думая, что она имела ввиду то, что иногда тебе нужно помнить, что для того чтобы помогать другим, тебе сначала нужно помочь, ну… себе. — Сказала она потягиваясь и заправила выступающий локон гривы мне за ухо.
Неплохо было бы, если бы эти бабочки в животе оставили меня в покое. Я легонько пододвинула своё копыто к её, и у бабочек появились друзья. О, богини внутри меня был целый рой! Так я сделала то, что наверно было очень глупым.
— Паддл? — Спросила я пододвигаясь поближе к ней. — Что значит, когда чувствуешь себя эгоисткой, за то, что хочешь чего-то?
Она подтянула себя ближе ко мне.
— Ээ, я думаю это значит, что ты очень альтруистичная, но глупая кобылка. — ответила она, её багровые глаза смотрели на меня мягким взглядом.
—Значит мне, эм… следует возможно, не стесняться, просить о чём-то время от времени? — Спросила я двигаясь ещё ближе. К моему удивлению она повторила мои движения, заставив сердце бешено биться у меня в груди. Что я делала? Я едва её знаю! ААА!
Паддл кивнула.
— Я думаю, что врачевателям душ это необходимо. — Сказала она. Или это то что мне показалось она сказала. Я Была полностью сфокусирована на её губах, пока она говорила.
Но не потому что я не слышала её.
Тогда… я… эм, — Я наклонила к ней голову, чувствуя, нечто вроде магнетизма притягивающее меня к ней. Она дала понять, что мне не нужно заканчивать предложение, когда наши губы встретились.

Глава 13: Потери

Заметки автора:

*Непереводимые звуки шипения*

Эта глава была похожа на роды ребёнка. Роды, которые длились 72 часа. И теперь, когда у вас есть с чем сравнивать, вам станет слегка жаль Bronode, Solis, Somber, Shimmercoat и меня, так как мы работали над этим и справились. Писать о чувствах своего ГГ, когда тот активно пытается избежать эмоционального срыва — весело. В особенности, когда работа ИРЛ решает постоянно пинать вас по заду, а солнечная погода становится вечно-серой из-за зим в нашем тихоокеанском северо-западном регионе.

Я хочу выразить огромную благодарность Shimmercoat, за то, что помогает мне верить в себя и не отходить от характера Бабблгама, а ещё очень хочу поблагодарить Bronode за то, что не умер от сердечного приступа, пока редактировал это. Эта глава была чрезвычайно-эмоционально-сложной для написания, редактирования и полирования.

Я собираюсь сделать перерыв и не советовать в этой главе какую-либо историю. Просто закончить эту главу и отредактировать её было испытанием. Но как обычно, если закончили читать, то поищите другие FOE истории! Одним небесам известно, как сильно мы любил читать про маленьких разноцветных лошадок в пустоши, а ещё есть куча историй, которые заслуживают внимания.

Как всегда, спасибо за чтение, комментирование и то, что убеждаете меня в том, что всё это стоит того!

«Невинность — первая потеря на войне»

Я проснулась на следующее утро, опутанная копытами Паддл. На лбу слегка выступил холодный, покалывающий пот, когда она погладила мою гриву. Я хорошо была знакома с ночными кошмарами, ночи без тёмных ужасов, скрывающихся в глубинах моего разума, были в лучшем случае ужасающе редки, но теперь…

Я отстранилась прочь от Паддл, моё сердце бешено колотилось. Нет! Неправильно! Мне нужно было выбраться, я должна была выбраться! Она была ядом для моих мыслей и моих чувств, и я не знала, какого чёрта я делала.

Поэтому я схватила свой испорченный пыльник и побежала.

— Треноди! — крикнула мне вслед Паддл, но я проигнорировала её растерянность и боль, лизавшие мои задние копыта. Я вывалилась за дверь и выскочила через разбитое окно.

Я не могла остановиться. Я не собиралась останавливаться. Моё раненное крыло незамедлительно напомнило мне резкой, острой болью — летать прямо сейчас было ужасной идеей, поэтому я начала мучительно медленно планировать по спирали вниз, к земле. У меня достаточно неплохо получилось проконтролировать своё падение, подавляя большую часть импульса перекатыванием — смягчив удар о вытоптанную землю и отделавшись при этом парой шишек и царапин, я могла продолжить бежать. Те немногие пони, что были вокруг в столь ранний час, знали что не стоит стоять у меня на пути, когда я пробегала мимо. Моё повреждённое, левое копыто больно жалило при каждом шаге, замедляя мою попытку убежать от… ну… всех. Но я не могла остановиться. Всё сжималось вокруг меня. Я должна была сбежать!

Я услышала влажный хруст — часть моего левого копыта треснула. Я врезалась в землю, вспахивая борозду в ней своей мордочкой. Поднявшись, я увидела, что разбила нижнюю половину копыта, а рана ужасно кровоточила. Захлёбываясь слезами, я добралась до переулка между двумя кирпичными зданиями и начала рыдать. 

Неловко вышло прошлой ночью. Мы целовались, разговаривали, но… больше ничего не было. 

«Чем, чёрт возьми, я думала?»

 Поцеловав меня в плечо, Паддл быстро поняла, что ничего больше, чем простые поцелуи и объятья не произойдёт. Возможно из-за того, что я запаниковала и чуть не задохнулась. Я ударила себя по лбу. Потому что я очень, очень глупая пони. Хлоп! Потому что я такая идиотка, раз решила, будто тактика Блэкджек «не думай об этом» — это очевидно хороший способ решения проблем! Хлоп! Затем Паддл заняла в моём сне позицию мэра, которую она обычно занимала в моих наполненных фантасмагорией кошмарах, и я не смогла этого принять.

Я ударила своим левым копытом по земле и сжала зубы, когда свежее пламя восхитительной боли унесло от всех посторонних забот, не оставляя мне ничего, кроме острого сосредоточения.

«Что, блять, с тобой не так, Треноди? Ты думала, что в этот раз всё будет хорошо?» — выплюнула маленькая язвительная Треноди, сидящая в моей голове: «Ты знаешь, что она просто использует тебя. Потому что это всё, для чего ты годишься. Для доставления удовольствия другим». 

Я намеренно откинулась назад, к стене здания, у которого лежала — моя голова отскочила от кирпича. Звёзды заполонили мои глаза, но я не смогла заставить её заткнуться.

«Что же ты такое, Треноди? И что ты делаешь?» — спросила она. — «Ты целыми днями смотришь на жеребцов, а затем ложишься в постель с кобылкой. Ты даже не смогла заняться с ней сексом, когда дело дошло до этого. Даже как игрушка для ебли, ты ни на что не способна. Но ты всегда этого хотела, не так ли? Ты знаешь, что это так. А иначе зачем ты снова легла в постель с другой кобылкой? Почему ты не сопротивлялась? Ты пытаешься отрицать это, пытаешься убежать, но ты знаешь, что ты ёбаная лгунья. Лжёшь и себе, и всем вокруг себя! Ты знаешь, что хороша только как дырка или как чей-нибудь эмоциональный туалет! И даже тогда, в лучшем случае, ты — развлечение на ночь.»

Я была не только этим. Я была большим! Я…

Я не могла объяснить, почему я сделала то, что сделала. Меня разрывало столько противоречивых чувств по поводу всей ситуации, что я даже не знала, что чувствовать, не говоря уже о том, чтобы думать! Часть меня хотела убежать. Часть меня чувствовала полное отвращение и стыд при мысли о том, чтобы позволить себе прикосновения к Паддл, не говоря уже о поцелуе с ней. Другая часть хотела поцеловать её снова, и ощутить этот сладкий вкус. Ещё одна часть кричала на меня за то, что я пошла к Паддл, а не к Блэкджек. Другая часть визжала на меня за то, что у меня такие грязные, низменные чувства.

Я погрузила своё раненное копыто в грязь, и мой сосредоточенный ум хладнокровно напомнил мне, что спать с клиентами противоречит кодексу этики Врачевателей.

— Ну, я знаю, что раньше у меня были дерьмовые ночи, но ты выглядишь как я, после трёх бутылок Дикого Пегаса, — тихо сказала Блэкджек, глядя на меня из-за угла.

Я посмотрела в её кроваво-красные глаза и разозлилась. Больше, чем, наверное, должна была. Но мне было все равно.

— Тебе-то что? — выплюнула я, глубже отползая в тень. — Ты провела прошлую ночь, трахая Базальт Брейкер. Тебе было хорошо? Почему бы тебе не вернуться к ней и не напиться до состояния приятной, глубокой комы, а меня, блять, оставить в покое? — прошипела я сквозь стиснутые зубы.

Она никак не отреагировала, а потом слегка улыбнулась.

— Да. Вообще-то это было весьма неплохо. — Это была странная смесь удовольствия, беспокойства и капли раздражения. Я должна была быть счастлива. Ведь вернуть Блэкджек в норму и было конечной целью? Её беспокойство вытолкнуло два других чувства, она просто подошла и села рядом со мной. Её рог слегка засветился, когда тёплая исцеляющая магия обернулась вокруг моего разбитого копыта.

Я помахала копытом, пытаясь согнать её магию. Мне не нужно, чтобы прямо сейчас она меня трогала! Даже если это было исцеляющее заклинание! Я ударила задним копытом в самодовольно улыбающееся лицо Блэкджек, но промахнулась.

Её улыбка исчезла, когда она нахмурилась и слегка пожала плечами.

— Хорошо. На самом деле я не провела. Но признаюсь, думала об этом. — Она сделала паузу, прикусив губу. — Много, — добавила она, затем закатила глаза и вздохнула, — Но в её сердце нет места для кого-то другого. Чудачка. 

Она наклонила голову, наблюдая, как я пытаюсь испепелить её взглядом. — Так почему тебя так беспокоит, что я, возможно, спала с Базальт? — Спросила она, глядя на моё копыто. Её внешнее спокойствие скрывало стыд вперемешку с сожалением и болью разочарования.

Но она не отпускала моё копыто. Я боролась с паникой и ужасом от того, что я не могла заставить её отпустить меня. Я не могла вытащить своё копыто из её магической хватки, как бы ни старалась. Медленно, края моего копыта начали затягиваться, а её рог дымиться.

Мне хотелось кричать на неё. Сказать, как сильно мне было больно знать, что это она утешила Базальт. Это была моя работа, проклятье! Я должна была быть самой ответственной среди всех!

Так что я солгала.

— Меня не беспокоит, — прорычала я, стараясь не смотреть на неё. — Я просто… — проклятье, я не могла придумать хорошего объяснения.

Она посмотрела на меня и покачала головой, игнорируя тлеющий рог. Я проклинала себя, но не могла оторваться от этих кроваво-красных глаз.

Моя грудь словно сжималась под этим взглядом. Я не хотела быть здесь. Я хотела сбежать! Почему мне нельзя просто телепортироваться прочь, как единорогам?!

Мягкий стук бегущих копыт раздался из-за угла, когда Паддл затормозила возле переулка.

— Блэкджек, ты не видела… — она запнулась, увидев меня. Беспокойство, печаль и смятение ударили по мне, как струя воды из шланга.

— Почему ты сбежала? — спросила она, затаив дыхание.

Блэкджек выгнула бровь, переводя взгляд с меня на Паддл и обратно.

— Я что-то пропустила? — спросила она с игривыми нотками в голосе, однако её истинные эмоции были пусты.

Блять!

Паддл покраснела, повернувшись к Блэкджек.

— Треноди провела со мной прошлую ночь! — сказала она весело, заставив меня пожалеть об оставленном в комнате пистолете. Самоубийство было бы безболезненным. — Я сказала, что ей не помешает уделить немного времени себе любимой! И она меня поцеловала!

Блэкджек моргнула, глядя на неё.

— Подожди… серьёзно? — Моё сердце остановилось. Она собиралась убить меня… или Паддл… или себя… или всех сразу! Это произойдёт! Должно произойти…

Затем её лицо расплылось в самой широкой ухмылке из всех, что я видела.

— Это так здорово! — она покраснела, и я бы сочла это притворством, если бы не отвратительно тёплое свечение счастья, которым она лучилась словно маленький восход солнца. — Ну и как? По шкале от одного до десяти, где один — твоя мама, а десять — "Возьми меня, я вся горю!" — спросила она Паддл. Я сидела там, в ошеломлении и ужасе от осознания того, что мой страх, будто Блэкджек будет ревновать, был крайне необоснованным. Стыд вернулся, когда я поняла, что должна бы знать эту её особенность. Нравы Стойла 99 не способствовали моногамии.

И она на самом деле ухмылялась мне! Почему она ухмылялась?!

Паддл звонко хихикнула. 

— Ммм… я не знаю. Треноди действительно хорошо целуется, но она, кажется, не была настроена на что-то большее. Мы просто целовались, а потом она прижалась ко мне и уснула.

— Оуу, — проворковала Блэкджек, подарив мне улыбку, которая заставила меня хотеть умереть, вернуться к жизни и снова умереть. Эмоциональная порка становилась очень утомительной. — Она действительно сладко целуется, когда в настроении. Её губы такие мягкие, да?

Я молилась Луне, Селестии и Кейденс, чтобы кто-то из них убил меня. Луна проигнорировала. Селестия, казалось, качала головой. А Кейденс покатывалась со смеху. Суки. Все они. Я очень жалела, что оставила пистолет в комнате. Мой мозг услужливо рисовал картины, подкрепляющие мысль о том, что вынести себе мозги сейчас было бы блаженно и безболезненно.

Паддл взволнованно закивала, её кудрявая грива пружинила. Моё желание жить ускользало с каждым её безумно милым движением. 

— Да! Так и есть! В смысле, я уже целовалась с парой кобылок и жеребцов. Но у кобылок всегда более приятные губы. — Сказала она со знающим кивком. Боже. Их двое. С чем я легла спать прошлой ночью?! Что я наделала?!

Блэкджек взмахнула гривой и поскакала к Паддл, хотя под её весёлыми эмоциями переливался оттенок грусти.

— Давно пора кому-то растормошить её, — сказала она, подмигивая мне. Я задумалась: а можно ли умереть от смущения?

Паддл моргнула в замешательстве.

— Подожди… значит, она никогда…?

— Неа. Хотя я поцеловала её однажды. Ей не понравилось. — она подошла и слегка подтолкнула меня, — Приятно видеть, что ты немного расслабляешься.

Мне хотелось, чтобы кто-нибудь дал мне умереть. Блэкджек снова склонила голову набок, когда я отреагировала так, как будто её прикосновение было взрывом моего плазменного защитника.

— Я думала, ты достаточно уверена в том, что не любишь кобыл? Что-то изменило твоё мнение? — Её лицо медленно растянулось в насмешливой улыбке, как будто она пыталась меня прочитать. Что в конечном итоге стало казаться ещё более жестоким.

«Ты и изменила, мерзкая сучка» — подумала я, но вслух не сказала.

— Я… эээ… — это всё, что мне удалось выдавить, пока мой голос не сошёл на писк, а я почувствовала как краснею. Самовозгорание от смущения было возможно, да? Проклятый взгляд, пялившийся на меня, не помогал, поскольку они обе склонялись близко ко мне. — Слишком близко! — сказала я, прижимаясь спиной к стене, пытаясь уйти от их любопытных взглядов. Почему они обе так на меня смотрели?!

Блэкджек подтолкнула Паддл плечом и взглянула на неё… произошла какая-то странная лесбо-пони-телепатия. И они обе отступили, оставив мне достаточно личного пространства.

— Прости, — произнесла Паддл, опуская ушки. — Я просто хотела поддразнить тебя, ведь ты очень милая, и я подумала, что это заставит тебя улыбнуться.

— Я знаю, да? — добавила Блэкджек. — Тем не менее, она здесь. Вы тут разбирайтесь, а я вон там постою…. по-воображаю, — сказала она, отходя назад и освобождая Паддл проход ко мне. Что в общем-то не помогло моему желанию сбежать на ближайшее облако и спрятаться там. Ебучее крыло, почему именно сейчас ты решило подставить меня?

Паддл понизила голос, положив копыто мне на плечо. Моё сердце вздрогнуло, а потом начало активно пытаться сбежать через мои рёбра.

— Правда, что случилось? Почему ты сбежала сегодня утром? — спросила она, убрав копытом грязь с нижней стороны моего подбородка. Я приложила все усилия, чтобы не шарахнуться в сторону от её прикосновения.

Даже с тем пространством что оставила мне Блэкджек, моё сердце колотилось на сверхзвуковой скорости и похоже старалось выйти на околосветовую. Касание Паддл моего подбородка чувствовалось как прикосновение раструба огнемёта. Каждый нерв и каждый гормон стресса шипящий внутри меня кричали что нужно бежать, но в этот момент, я почувствовала что не могу. Я как никогда прежде была застигнута врасплох, и никто из них двоих этого не понимал. Я бы могла ответить Блэкджек если бы она дала мне время подумать. Но вместо этого, я была загнана в угол, переполненная двояких чувств о жеребцах, кобылицах, и о том кто же мне нравится больше, или было ли это правильным желать обоих.

А я желала оказаться где-нибудь в другом месте.

— Я… — я начала говорить, но замолкла, отвернувшись от Паддл и безмолвно умоляя Блэкджек о помощи.

Она моргнула, а затем побежала вперёд.

— Эй, Паддл? Пойдем, поболтаем за углом, пока Треноди не соберётся с мыслями, хорошо? — спросила она, лукаво улыбаясь мне. — Пусть фантазирует, чем мы занимаемся, пока не присоединится к нам. У неё хватит воображения, — сказала она, оттаскивая от меня смущённую и обеспокоенную Паддл.

Мой мозг оказался тем ещё засранцем, решив продемонстрировать мне изображения различных поз, в которых я бы могла застать Паддл и Блэкджек. Часть меня осознала, что Блэкджек чувствовала себя крестоносцем-подростком, каким она была в битве за Хуфингтон, но я всё ещё беспокоилась из-за того, что между нами была хоть какая-то разница в ментальном возрасте. А также между Блэкджек и Паддл, учитывая, что я и милая земная пони были одного возраста.

И это не отменяло моего настойчивого желания вырваться отсюда и спрятаться. Блэкджек дала мне время отдышаться, но я всё ещё хотела сбежать. Я чувствовала, что меня вот-вот стошнит. Мне было тяжело успокоиться, даже когда они прогуливались за углом. Сердце всё ещё бешено колотилось, а ноги требовали движения. Мой внутренний голос говорил, что я глупая трусиха, потому что не могу принять правду своего существования — что я, наверное, слишком конченная, чтобы даже задумываться о какой бы то ни было интимности!

Почему меня привлекали кобылы? Даже целуя Паддл или Блэкджек, двух кобылок, которые по моему ощущению — если и не были безопасными, то по крайней мере, с меньшей вероятностью стали бы использовать меня и причинять боль — чувствовала себя ужасно запутанной и это поднимало тревожный шторм внутри меня. Поступала ли я правильно? Поступала ли я неправильно? И почему, чёрт возьми, я считала стандартом засматриваться на жеребцов и жеребчиков вместо кобыл, находясь в смешанной гендерной группе?

Мой желудок вздрогнул, когда я услышала отголоски яркого смеха из-за угла, и зажала уши копытами. Я не хочу этого прямо сейчас. Я всё ещё пыталась забыть этот сон, но теперь Блэкджек наставляла Паддл на свои пути извращений и разврата. Что же остаётся мне, всё ещё застрявшей на первой странице книги секса, Блэкджек, борясь с первым вопросом: «Ты хочешь жеребцов, кобылок, или и тех и других?»

…Это же была первая страница, верно?

Я глубоко вздохнула, восстанавливая дыхание, что в итоге не сильно помогло мне успокоиться, и забежала за угол. Блэкджек с Паддл подарили мне самую большую улыбку, и мне показалось, что я что-то упустила.

— Что? — огрызнулась я, огибая угол.

— Ничего, — ответила Блэкджек, сменяя улыбку на хитрую ухмылку.

— Неа, — поддержала её Паддл спустя секунду. — Совсем ничего.

— Я хочу, чтобы вы знали, что вы обе сильно подрываете то немногое спокойствие, что у меня осталось после вчерашней битвы, — невозмутимо сказала я.

Широкая усмешка Блэкджек превратилась в тёплую улыбку.

— Треноди, я счастлива за тебя. Мы обе. И хотя я знаю, что тебе не нравится, когда тебя дразнят, мы делаем это, только потому что ты нам нравишься. — Она взглянула на Паддл, — Я как раз собиралась рассказать ей о девяносто девятом, прежде чем ты вернулась. Я приберегу эти истории для другого дня. — Она поднялась на копыта и отвернулась. — Я, пожалуй, вас оставлю, пока не начала предлагать что-то действительно весёлое, например мы с Паддл могли бы развести тебя на «сэндвич». — Сказала она с усмешкой. Не совсем серьёзно… и не совсем шутя… чёрт возьми, Блэкджек

Я дала своим ушам поникнуть.

— Блэкджек, я… ты же знаешь, что я… ты знаешь. Я стесняюсь, когда дело доходит до… э… — Я крутила копытом в воздухе.

— Секса?! — любезно подсказала Паддл. Мне действительно очень хотелось, чтобы она не настолько сильно старалась быть полезной. Её уши поникли, когда я вздрогнула от этого порыва. Замешательство и боль, казалось, вызывали водоворот паники в маленькой земной пони, хотя я не была уверена насчёт причины.

— Да, это… — пробормотала я, мысленно отметив, что мне нужно будет проанализировать насколько будет похожа на Блэкджек следующая пони, с которой я решу залезть в постель. Или в ванну, как прошлой ночью.

Блэкджек просто улыбнулась этой терпеливой, раздражающе безразличной улыбкой. 

— Трен, тебе нечего стыдиться. Пока каждая кобылка получает удовольствие и не против этого, нет никаких проблем… и это очень весело. — Она взглянула на Паддл. — Нам придётся кинуть монетку, чтобы определить, кому голова, а кому хвост. — Потом она подмигнула! Ох!

Паддл весело хихикнула, придя, видимо, к выводу, что меня просто нужно подбодрить, а затем подпрыгнула, чтобы обвить переднюю ногу вокруг моего плеча, прежде чем я смогу отстраниться от неё.

— Я просто хочу видеть, что ты заботишься о себе, глупышка! Да, я знаю, мне сказали, что нужно сделать то же самое для себя, когда я вернусь домой в Стойло 9. Но иногда забота о пони, которая заботится о других, — это часть заботы о себе. — Она наклонила голову в сторону, когда я напряглась и уклонилась от её прикосновения.

— Ты ведь не жалеешь о прошлой ночи, да? — спросила она, опустив ушки и убрав свою нарушающую моё личное пространство конечность, прежде чем я сама успела снять её, и, вместе с этим, её лёгкие кудри цвета морской волны слегка распрямились.

Нет, я не жалела. Да, я горько жалела. А может всё-таки нет? По крайней мере, я была уверена в том горячем чувстве у себя под хвостом. Но в то же время я хотела убить себя за слабость, которая заставила меня быть жертвой таких плотских чувств. Я просто…

Я бросала взгляд то на Блэкджек, то на Паддл.

— Я… а должны ли мы это делать? В смысле, нам четырнадцать, Паддл. А тебе, Блэкджек… Сколько? Ментально…? — я пыталась вспомнить её возраст, но мой мозг, видимо, решил, выдать мне, огромное ничего, вместо цифры, которая всё равно, выглядела очень неприлично.

— Ментально? Мне пять. Может быть шесть, — ответила Блэкджек, хихикнув. 

О, это только усугубило ситуацию. Блэкджек, ты полная… кто бы ты ни была.

Я нахмурилась, когда Паддл лизнула мою щёку. Мне потребовалось всё моё самообладание, чтобы не сбежать, но я всё же отшатнулась от внезапного тёплого прикосновения её языка. Я вздрогнула, откинула голову и глянула на неё так, что земная пони попятилась назад, опустив уши. 

— Не делай так, — прорычала я, когда моё сердце снова вздумало выскочить из горла. Паддл отступила ещё дальше, с выражением боли на мордочке.

Я закрыла глаза, сосчитала до десяти, затем, наконец, обратилась к Блэкджек. 

— Нет… я серьёзно. Ты сказала Циннамон, что по твоей оценке три года назад тебе было восемнадцать. Но тогда буквально каждому врачевателю, с которым ты работала, ты давала разный ответ. Но я знаю, что ты была по крайней мере на несколько лет старше Скотч Тейп, потому что ты всегда называла её «маленькой» — сказала я, пытаясь как-то получить преимущество в споре.

Паддл смущённо посмотрела на меня и отошла ещё чуть дальше. 

— Почему ты назвала её Блэкджек? — Спросила она, бросив взгляд на моё вышеупомянутое больное крыло.

— Это моё другое имя. — ответила Блэкджек, пожав плечами. — Трен, я понятия не имею, каков мой «ментальный» возраст. Как вообще это можно измерить? Я где-то между жеребёнком и пони, которая умерла и вернулась больше раз, чем кто-либо ещё, кого я знаю. Чёрт возьми, я, возможно, даже уже не "Блэкджек", учитывая, что меня высосали из мозга кобылы. Ох, и давай не будем притворяться, что бытие аликорном тоже на это не повлияло. — Она сделала глубокий вдох, отталкивая прилив волнения внутри себя. — Вопрос, который ты должна задавать: «Хорошо ли тебе со мной?» Если ответ «нет», то никаких проблем. Миднайт говорила мне это по шесть раз на дню каждый год. — Она остановилась, входя в то редкое, тревожно-задумчивое состояние, которое она, как правило, ощущала всякий раз, когда уходила в воспоминания. — Никогда не получала от неё согласия. — Потом она покачала головой. — Суть в том, что если ты скажешь мне, каков мой ментальный возраст, то я отстану. — Потом она легла и скрестила копыто, терпеливо глядя на меня. Тем временем Паддл пялилась на Блэкджек, как будто она вырастила вторую голову… или третью!

— Блэкджек, понимаешь… — я нахмурилась, пытаясь понять, как тактично объяснить, что её сексуальная этика, несмотря на её последующее преобразование, всё ещё была в основном развита в среде, которая санкционировала промышленное изнасилование.

— Ты выглядишь как взрослая кобыла, и поэтому я продолжаю говорить «нет». — Я сделала паузу, и мой мозг догнал мой рот. Блядь. Дерьмо. Жопа. Ад. Проклятье. — Я имею в виду… я имею в виду, из-за этого и того, что я юная кобылка. И это очень неправильно.

Паддл приподняла бровь, глядя на меня, но я отчаянно пыталась это игнорировать.

— Как скажешь. Меня учила сексу взрослая кобыла. — Сказала она, пожимая плечами. — Но хей, если это неправильно, то это неправильно. — Она взглянула на Паддл. — Это было нормально для девяносто девятого Стойла.

Паддл кивнула.

— Я… думала, что все учатся половому воспитанию у взрослых. Наш класс обучала Мисс Ария, — объяснила она. Паддл сделала паузу, достаточно долгую, чтобы заставить меня беспокоиться о психическом здоровье жителей девятого Стойла. — Но слайд-шоу, которое она показывала нам, оказалось бесполезным, и в основном нам предлагалось также поговорить об этом с нашими родителями и подождать, пока мы не будем считать себя достаточно взрослыми и готовыми к этому.

— Правда? У Софт Тач был секс со всеми из нас. Чтобы убедиться, что мы всё правильно поняли, — она на секунду прищурилась. — Хотя у неё тоже было слайд-шоу. Забавно, да? — спросила она Паддл с широкой улыбкой.

Паддл сморщила свой нос.

— Фу… Мисс Арии было около семидесяти. Я ждала, пока мне не исполнится тринадцать, объяснила она. — Я решила, что стала уже достаточно взрослой тогда. И тот жеребец был моего же возраста, — сказала она, подарив Блэкджек знакомую улыбку. — И он заставил меня улыбаться.

Я смотрела то на одну, то на другую пони из стойла. Все жители стойл были такими сумасшедшими? Или было что-то с системой очистки воздуха, что исказило ваши сексуальные предпочтения?

— Тем не менее… — продолжила Паддл, останавливая мои теории заговора о проектах Скуталу. — Наверное, стоило немного подождать. Это могло закончиться плохо, потому что мы ничего не использовали для защиты. Рианнон была расстроена из-за этого. Особенно с тех пор, как она взяла меня после… — она остановилась, опустив ушки. — Ну, после смерти моих предков.

Клянусь, что у меня есть талант находить самых депрессивных, сексуально озабоченных и удручающих пони в пустоши. Или может всё дело в том, что Блэкджек была как маяк для грустных пони. Она подошла, чтобы обнять Паддл за плечи копытом, притянув поближе.

— Не беспокойся об этом. Жизнь продолжается. Когда начинаешь думать о пони, которых ты потеряла, можно сойти с ума. — Произнесла она, одаривая меня многозначительным взглядом, прежде чем продолжить, — мне было десять, но это было стандарт. Два года полового воспитания в копытах профессионала. Я не думаю, что это меня сильно испортило. — Она замолчала, поморщившись. — Ну, может немного, если ты послушаешь пони вроде Треноди.

Паддл посмотрела на меня, усмехнувшись, а потом потёрлась носом о щёку Блэкджек. 

— Ну, врачеватели душ — странная компания. Как я рассказывала Треноди прошлой ночью, прежде чем мы, эм, перестали говорить и начали целоваться, моя тётя, Рианнон, тоже врачеватель. И она отвечает за наше стойло, — она улыбнулась Блэкджек. — И ты права, я стараюсь не допускать, чтобы ушедшие пони расстраивали меня. Рианнон говорила, что каждый пони частично олицетворяет собой один из Элементов Гармонии, и я всю жизнь изо всех сил стараюсь быть Смехом! Как мне кажется, он намного веселей, чем другие элементы, — сказала она, мудро кивнув.

Я нахмурилась. Это был второй раз, когда Паддл упомянула Элементы Гармонии или Магию Дружбы. Часть моего мозга, которая вроде бы не испытывала ненависть ко мне, напомнила о найденной однажды сильно повреждённой копии книги, которая, казалось, ссылалась на такие вещи, но, клянусь, я не могла понять, что она имела в виду.

— Ну… — я остановилась, когда мой голос отказался продолжать. Я не могла говорить об этом. Это было бы странно. И больно. Но в основном странно. Мне не нужно было отягощать Паддл и Блэкджек своим дерьмом. Так что я просто улыбнулась. — Неважно.

— Неважно? — спросила Блэкджек, и я заметила, что её раздирало противоречие. Надавить на меня, чтобы я поделилась с ней или не вмешиваться? Затем она слегка пожала плечами. — Ну тогда неважно, — её улыбка возвращалась. — В любом случае, мне следует, скорее всего, пойти и найти себе какое-нибудь дело. Дать вам двоим поговорить. Или целоваться. Или осчастливить друг друга хорошим сексом. Вы поняли. Сами решите. — Она продемонстрировала свою наглую, подростковую улыбку, готовая вычеркнуть себя из нашего уравнения.

Паддл поцеловала Блэкджек в щёчку.

— Треноди повезло, что у неё есть такой чуткий друг как ты, Блэкджек, — сказала она с широкой улыбкой. Почему я почувствовала ревность из-за этого поцелуя? Почему вид Паддл, целующей Блэкджек, заставил меня чувствовать себя брошенной, и вообще — кого к кому я ревновала?

«А ещё одна из них твой клиент» — добавил один из наиболее мудацких отделов моего мозга. «Аргх!»

— Вы двое, займитесь чем-то весёлым, — сказала она, удаляясь с всё ещё причудливой, нахальной улыбкой на своём лице. — Чем-то на чём-то с чем-то в чём-то. М-м-м-х-м-м… это будет что-то, — и… она припрыгивает? Припрыгивает! Уходит вприпрыжку и оставляет нас наедине… чтобы мы занялись… чем?

Милая Селестия, спаси меня!

Я посмотрела вверх, встречаясь с тёмно-багровыми, красивыми до ненависти глазами Паддл, и выдохнула.

— Эм… насчёт сегодняшнего утра. Мне очень жаль. Я…

Паддл приблизилась, будто собиралась приложить копыто к моим губам, но потом остановилась. Её эмоции метались туда и обратно — казалось, что она пыталась выяснить, как лучше утешить меня в этот момент. К счастью, она обдумала свои слова, прежде чем говорить.

— Ш-ш-ш. Я думаю, что поняла, — сказала она, а затем нахмурилась. — Ладно, может быть нет, но мне кажется, с тобой случилось что-то плохое, и ты не должна говорить об этом, если не хочешь. Я просто хотела дать тебе понять, что буду рядом, если ты будешь нуждаться во мне, — сказала она с нежной улыбкой.

Я посмотрела на свои копыта и кивнула. Паддл обвила меня копытами и крепко обняла, обжигая словно солнце Селестии. Хуже всего было то, что она активно испускала завидное количество сострадания в мою сторону.

— Хотя, тебе не нужно стыдиться произошедшего. Что бы там ни было, это была не твоя вина.

О, прекрасно, я снова расплакалась. Я не могла сказать ей, как сильно её касания убивали меня прямо сейчас. И чёрт возьми, как же больно было слышать от Паддл именно эту фразу. Я знаю, что использовала эти слова мириад раз во многих сеансах с бесчисленным количеством клиентов, но, чёрт возьми, как же больно. Мои внутренности сжались, но я заставила их вернуться на место, как только Паддл, наконец, милосердно освободила меня от мучений своих объятий. После чего я мысленно зашипела на неё. Сглотнув слюну, я вытерла слёзы своим здоровым крылом.

— Я… не хочу говорить об этом, — прохрипела я, мой голос напоминал наждачную бумагу. — Но я думаю, что мне, вероятно, нужно что-то положить в рот. — сказала я, пока мой живот дрожал и булькал в знак протеста против мыслей о еде в такое время. Я надеялась, что Паддл приняла эти жуткие звуки за голод, а не тревогу.

На мгновение она выглядела очень возбуждённой, а затем вожделение окутало меня горячей волной, угрожая раскрыть мои крылья. Или довести меня до рвоты. Либо одно, либо другое.

— Я о еде, Паддл.

— Оу.

---

Мы с Паддл зашли в салун. Ночью, многие пони, которые раньше отдыхали там, должны были уйти. Цены теперь были не в бумагах, а снова в крышках. Мы собирались подойти к устало выглядящему пони за стойкой, когда ворвалась Глиттер Бомб.

— Треноди! — Она прокричала, галопом мчась ко мне и зарываясь мордочкой в мою шею. — Я не могу найти Бабблгама!

«Почему все так настойчиво пытаются прикоснуться ко мне сегодня?!»

Я нахмурилась.

— Хм, а ты не можешь просто телепортироваться к нему, Глиттер? — спросила я и, выскользнув из-под неё, легонько похлопала её по фиолетовой гриве.

— Я не могу! Я пыталась телевизироваться к нему, но у моей магии не получается сделать «вжух» как обычно! — пожаловалась она, слёзы текли по её щекам. — Он был со мной прошлой ночью, когда мы легли, но утром уже пропал.

Я нахмурилась, покраснев. Мне ли не знать, как такое поведение может вызвать беспокойство.

— Хорошо, хорошо, давай посмотрим, может кто-нибудь видел его. Я могу поспрашивать в городе.

Глиттер кивнула, мы втроём вышли из салуна.

— Он куда-нибудь собирался пойти? Может упоминал что-то? — спросила я, пока мы бежали к центру города. — Что угодно?

Глиттер покачала головой.

— Я очень сильно устала вчера, но вот он выглядел супер-грустным. Будто ушёл в себя, плевать на всё хотел, что-то такое.

Паддл с задумчивым видом посмотрела на неё. 

— Как думаешь, может ему просто нужно побыть одному?

— Возможно? — ответила Глиттер, пожав крыльями. — Но у меня всегда получалось телепуртнуться к нему.

— Я уверена, что мы сможем найти его, — сказала я, пытаясь сообразить, куда же мог запропаститься такой красавчик.

Мы втроём спрашивали всех встречных пони насчёт Бабблгама, метаясь возле площади. Такая беготня по городу творила чудеса с моим спокойствием, вполне заменяя утренние упражнения. К тому же это заставило меня неохотно поблагодарить Блэкджек за своё непрошенное исцеление.

Когда мы спрашивали о жеребце, большинство кобыл тут же понимали о ком речь, но не могли сказать видели ли его недавно. К слову, они надеялись, что он всё ещё где-то тут, чем зарабатывали мрачный взгляд Глиттер. Большинство жеребцов же ворчали о том, что «его красота может обернуться ему боком», и тоже не могли помочь. Мы почти потеряли надежду, когда к нам подошла молодая земная пони с лопатой на спине.

— Мисс, вы, случайно, не видели Бабблгама? Перваншевая шкура, розовая грива, самые упругие бёдра по эту сторону ре… — резкий топот задних копыт Глиттер прервал меня, прежде чем я смогла расписать поподробнее. — Слушай, ты поняла о ком я говорю, видела его или нет? — спросила я, мой голос окрасился нескрываемым разочарованием.

Зелёная земнопони моргнула, а затем встряхнулась.

— О, да! Милый жеребец, очень мускулистый, вы про него? — спросила она и показала копытом на дорогу, ведущую к берегу реки на краю города. — Он там, хоронит мёртвых, — мрачно произнесла она. — Я собиралась помочь ему, но он отправил меня восвояси. Вот я и поплелась обратно к городу. Всё ведь в порядке, девочки?

Мы уже неслись по дороге, так и не удостоив её ответом.

Достигнув вершины небольшого холма, с которого открывался вид на городскую дамбу, мы увидели могилы. Сотни могил. Некоторые выглядели старыми, как на довоенных погостах, но остальные были свежими. Я пыталась считать их, после сорока сбилась. Паддл и Глиттер молча шли рядом, пока я прокладывала путь через кладбище. Неужели Бабблгам сам выкопал все эти могилы?

Подходя к концу одинокого участка земли, отведённого кладбищу, мы нашли только стоявшую в куче грязи лопату. Бабблгама нигде не было видно.

Глиттер Бомб бросилась к лопате и начала нюхать ее.

— Пахнет как он! Куда он мог пойти? Почему он ушёл? — спросила она с нарастающей паникой в голосе.

Я схватила её за щёки и опустила голову кобылы до своего уровня, чтобы она сосредоточилась и избавила меня от второй панической атаки за день. В тот момент я не хотела чувствовать тяжесть её переживаний, и предпочла этому физический контакт.

— Хорошо. Спокойно. Давай всё обдумаем. Он ничего не говорил тебе перед сном? Может быть ночью?

Глиттер потрясла головой.

— Он был… очень тихим прошлой ночью. И я думаю, что слышала как он плачет во сне, сильнее чем обычно, — мы с Паддл вздрогнули, Глиттер прикусила губу. Чем обычно? Ох… принцессы. — Но я тоже плохо спала. Битва была очень, очень страшной.

Паддл положила копыто на плечо Глиттер. 

— Он ничего не говорил о том, что хочет побыть в одиночестве?

Глиттер снова покачала головой.

— Когда я проснулась утром, он уже ушёл, — сказала она. — Я сделала что-то плохое?

Я нежно погладила её фиолетовую, неряшливо уложенную чёлку.

— Нет. Не думаю, что ты сделала что-то неправильное, — сказала я, нахмурившись. — Хотя я думаю, что он, может быть, просто… хочет побыть один? — Битва, скорее всего, для него была такой же страшной как и для нас.

Глиттер села на круп и поникла.

— Нам обоим было страшно, — тихо произнесла она. — Я не люблю драться с пони. Быть подстреленным — больно. И я чувствовала себя ужасно, когда приходилось давать сдачи, — пожалуйста, не плачь, только не плачь. Сухое хихиканье зашелестело в моих ушах. Глиттер разрыдалась. — Треноди, я хочу домой.

Я вздохнула, не зная, что и сказать. В этот раз моё восприятие врачевателя чувствовалось… тусклым. Как будто я смотрела на мир через эмоциональный эквивалент матового стекла.

— Глиттер, я знаю, что тебе было страшно. Всем, кто вчера сражался, было страшно, — сказала Паддл, пока я размышляла над тем, что ничего не чувствую. — И я уверена, что ты сможешь вернуться домой, как только вы с… Блэкджек и Бабблгамом будете способны продолжать путешествие. — сказала она, поглаживая плечо аликорна. Глиттер удивилась жалобному, чудесному писку, который она выдавила из маленькой пони, когда схватила её как плюшевую Скуталу и обняла так же сильно, как и рыдала.

Страх и боль Глиттер наконец-то ударили меня, спустя долгое время. Хотя первичный восторг от внезапного возвращения моих эмпатических способностей был быстро подавлен — теперь я могла слышать Глиттер только правым ухом. Я подошла и села рядом со своей подругой.

— Мне правда, правда жаль, что из-за меня ты пережила подобное, Глиттер. Я не думала, что если мы пойдем на север, то всё обернётся таким образом, — вздохнула я. — И если ты хочешь после этого вернуться домой, то мы пойдём домой.

Глиттер икнула: печаль, сожаление и тоска стекли с неё и впитались в землю под её крупом, чтобы, может быть, присоединиться к бурлящей реке позади нас.

— Со мной всё будет в порядке. Просто я… всё это очень больно. Как будто моё сердце внутри полностью разбито, — слегка всхлипнула она. — Думаю, что не следует позволять своей магией делать такое с пони, — стыд угрожал вот-вот пронзить мою шкуру, щиты не работали.

Я резко вдохнула, вспомнив, как Глиттер буквально превратила пони в пасту своей силой. После чего встрепенулась и пустила свои страхи с сомнениями по ветру, избавляясь от них.

— Я не знаю, что тебе сказать, Глиттер. Мне очень жаль, что тебе так больно. Я чувствую как тебе грустно, и как плохо тебе из-за того, что происходило во время боя. — Я сделала глубокий вдох. — Это нормальные чувства, Глиттер. Я так рада, что ты поделилась этим со мной. Думаю, нам следует больше разговаривать, и, если тебе нужно, мы можем спросить Блэкджек о том, как она справляется с этими чувствами, — сказала я с грустной улыбкой. — Даже если она не даст тебе прямого ответа.

Паддл кивнула, соглашаясь со мной.

— Эй, как насчёт сходить в город и чем-нибудь перекусить, что скажешь, Глиттер? Взять пару тортиков, чтобы отвлечься? Я знаю… как тяжело улыбаться после чего-то подобного.

Как жеребёнок, собирающий кубики и складывающий их в корзину, Глиттер собрала разбитые кусочки себя и выбросила их. Она ещё раз шмыгнула, а затем кивнула Паддл.

— Может быть, если мы перекусим, Бабблгам узнает, что я хочу его видеть, — с надеждой сказала она. Я решила даже не пытаться понять суть её логики.

Паддл ей что-то ответила, но слова затерялись среди звона в моих ушах. Я потёрла копытом левое ухо и, наконец, была вознаграждена звуком.

… И внезапным чувством того, что знаю где Бабблгам. Вот как.

— Паддл… не могли бы вы вернуться и перекусить с Глиттер вдвоём? — спросила я. — Мне просто нужно… отдохнуть минуту.

Паддл озадаченно взглянула на меня, но кивнула.

— Пошли, Глиттер. Купим несколько тортиков. Или, может быть, пару яблок! У них они очень свежие!

Глиттер сумела подарить Паддл застенчивую улыбку, прежде чем последовала за маленькой, но пылкой земнопони. Я подождала, пока они не скроются из виду, а потом начала следовать по тёмным, эмоциональным стокам, в которых безошибочно узнавались чувства Бабблгама. Они стекали вниз, по берегу реки, как маленький ручеёк. Я медленно спустилась с насыпи и последовала вдоль сильно заброшенной тропы, которую ещё каким-то образом река не размыла.

Обогнув излучину реки, я увидела Бабблгама. Перваншевый жеребец сидел под ивой, пристально глядя на воду с выражением, которое говорило мне о том, что он уделял больше внимания своим мыслям, нежели стремительному потоку реки.

Я немного отодвинула в сторону длинные, веретенообразные ветви своим здоровым крылом. 

— Бабблгам? — позвала я, пытаясь смотреть на него с обеспокоенностью и заботой.

Бабблгам и мышцей не пошевелил, разве что взглянул на меня краем глаза.

— Это Глиттер послала тебя отыскать меня? — спросил он. Несгибаемости и холода его эмоций хватило, чтобы у меня перехватило дыхание.

Я покачала головой, нахмурилась, а затем утвердительно кивнула.

— Да. Нет. Наверное? Глиттер обратилась ко мне, потому что не могла телепортироваться к те…

— Потому что я этого не хотел.

Я моргнула. 

Что?

— Она не может телепортироваться к тебе, потому что… ты не хочешь этого? — в этом было столько же смысла, сколько и в способности Глиттер случайным образом телепортироваться к тому, кому она хочет. Я покачала головой. — Я сказала ей, что найду. И вообще, мы все просто беспокоились, потому что ты взял и исчез. — Меня вновь ужалила острая боль самобичевания.

Бабблгам повернулся ко мне, его взгляд был тяжёлым.

— Я ценю это. А теперь, пожалуйста, оставь меня в покое.

Я нахмурились, глядя на него.

— Слушай, я знаю, что ты не в поряд…

— Нет, я не в порядке!, — огрызнулся Бабблгам, прерывая меня. — Я ненавижу убивать пони. Я ненавижу когда мне приходится сражаться за свою жизнь, а другие страдают, несмотря на мои лучшие намерения. Я ненавижу тот факт, что, когда это необходимо, я могу быть орудием смерти, а потом меня лечат, как кусок мяса, но это не так! — прошипел он, глядя на меня.

Я села прямо перед ним. Мои глаза расширились, когда им овладели страх и беспокойство, но я оставалась неподвижной, пока он продолжал свою тираду.

— Ты пришла, попросила меня пойти с тобой. Я подумал, что, чёрт возьми, это может быть весело! Плюс это был шанс путешествовать с милыми кобылками! — он плюнул на землю. — Если б я только знал, что одна из них невротик, который постоянно лжёт, а другая регулярно превращается в лошадиную версию блендера!

Он остановился, чтобы вздохнуть.

— К слову, не в первый раз я видел, как эта кобыла проделывала такое, — мои глаза расширились в шоке. — О да, у неё было чуть больше механических частей и чуть больше ярости, но крестоносцем я сражался в битве за Хуф, и знаю, на что способна Охранница. И ты можешь попытаться отрицать всё, что хочешь, но проклятье, я знаю, что это она.

Слова Бабблгама ошеломили меня.

— Ох! — продолжал он. — И действительно милая кобылка моего размера — аликорн, а значит она хоть и супермилая и добрая, но своей силой способна меня в лепёшку раздавить, если будет не в настроении! Вероятно, она может использовать свою магию, чтобы бросить меня сквозь стены, если я доведу её, или телепортировать меня во что-нибудь! Ты в курсе, что Охранница взаправду поступила так с кобылой как-то раз? Я, конечно, пытаюсь, но не могу не думать об этом каждый раз, когда Глиттер впадает в истерику! Потому извини за грубость, но сейчас я немного выбит из ёбаной колеи! — Его грудь несколько раз поднялась, прежде чем он взглянул на меня. — Я ничего не упустил?!

Слыша своё сердцебиение в ушах, я изо всех сил старалась выдержать бурю гнева, тоски, страха и отчаяния, которая обрушилась на меня, как только Бабблгам начал говорить. Я не знала, с чего начать, поэтому я попробовала юмор. 

— Ну, а другая милая кобыла, которая, как ты думал, могла понравиться тебе, оказалась лесбиянкой? — беспомощно предложила я.

Бабблгам посмотрел на меня, а затем испустил забавный смешок.

— Хорошо, да, с этим не поспоришь, — сказал он, потирая камни перед собой массивным копытом. — Нет, Треноди, я не в порядке. Вся эта прогулка превратилась в ебучий бардак, ещё когда прозвучало «пошли», и я получил чутка головной боли из-за всего происходящего. — Он посмотрел на свою потрёпанную броню. — Не говоря уже о синяках, пулевых ранениях, порезах и всяком другом дерьме, присущем работе наёмника! Единственное, что я не получил, так это свои крышки!

Я волновалась, что его тирада вот-вот начнётся заново, но когда шевельнулась, поднимаясь, взгляд Бабблгама приковал меня обратно к моему месту под ветвями ивы.

— Неа. Нет, ты оставайся. Я видел, что ты сделала, исцелив Базальт Брейкер. Это отняло у тебя много больше, чем ты говоришь, и тебе не нужно так делать, — он покачал головой. — Проклятье, Треноди, ты носишься повсюду, как воплощение самоотверженности, но в итоге ты просто станешь мученицей во имя хрен пойми чего! Это дерьмо, и ты это знаешь! — сказал он, ткнув меня копытом.

Гнев вспыхнул внутри меня, но я его подавила. Ну, по большей части.

— Я не собираюсь удостаивать это ответом, Бабблгам. Это несправедливо и ты знаешь это! — На самом деле, я не была уверена, что он знал, что это несправедливо. Тем более что несправедливость была связана с тем, что, в конечном итоге, он был прав.

Бабблгам язвительно посмотрел на меня, подняв бровь.

— Ага. Конечно. Неважно, Треноди. Тогда какого, гнедого чёрта ты всё ещё здесь, а не в городе с Блэкджек?

Я поморщилась, опустив свои уши.

— Я не хочу говорить об этом.

Бабблгам лёг на живот, скрестив перед собой передние копыта.

— Ого? Почему так? Врачеватели душ не предрасположены к привязанностям? Или, может быть, просто не очень весело, когда кто-то ещё заглядывает в твои собственные отношения, м? — я уставилась на него в ответ. — Ну же? Если никто больше не спросит, то кто выслушает слушателей, Треноди? Я к тому, что… почему ты вообще хотела, чтобы я пошёл с вами? Ты ничего обо мне не знаешь.

— Ты думаешь, что я сама не в курсе? — сорвалась я. — За всё время, что ты путешествовал с нами, я понимала, что единственное, известное о тебе, это то, что я вижу, основываясь на твоих поступках. И заметь, твои действия говорят мне о том, что ты, чёрт возьми, хороший пони, хотя и знаешь гораздо, блять, больше, чем нужно. И хотя я думаю, что ты хочешь только лучшего для Глиттер, я не уверена наверняка. И теперь ты говоришь мне, что боишься её, моей ближайшей подруги. Которая, кстати, одна из самых ласковых кобыл, что я знаю. — Я сделала паузу, затем раздражённо раскрыла правое крыло. — И к слову, прямо сейчас я пытаюсь сохранить всем жизнь!

— Ага, у тебя просто пора-блять-зительно получается, Треноди!

Гнев и боль в словах Бабблгама заставили меня отшатнуться, как будто он ударил меня своим массивным копытом.

— Я не хотела, чтобы мы связывались с Фолдом! — солгала я.

— Дерьмо браминье, — сразу же огрызнулся Бабблгам, опуская свои уши вниз. — Ты сказала, что хочешь убедиться, что они не пострадают. О чём ты думала, Треноди? Об этом ты думала, когда плавила лицо Свитнесс? Ты хоть представляла, что будет? — спросил он. Он остановился, а потом продолжил, прежде чем я смогла ответить. — Это было круто, кстати.

Прибой грубых эмоций, исходящих от него, на мгновение утих, разбившись о поток неподдельного восхищения, но в данный момент я была не в настроении для комплиментов.

— Нет, не представляла. И то, что произошло со Свитнесс, было несчастным случаем! Я не знала, что могу так, и теперь за это расплачиваюсь!

— Чем же? Ты лишилась своего копыта? — Он взглянул вниз, на моё копыто, которое недавно вылечила Блэкджек. — Похоже, что ты отделалась малой кровью. — Я смотрела на него, отказываясь говорить. — Что, Треноди? Что ещё с тобой не так?

— Не твоё ёбанное дело, — сказала я с презрительным холодом, чувствуя, как грива на моей шее встаёт дыбом. — Всё, что тебе нужно знать — это то, что я не хотела навредить Свитнесс. И я чувствую себя ужасно из-за того, что с ней случилось. — я нахмурилась. — Окей, ладно, может быть не совсем ужасно. Она сама была ужасной пони. И она угрожала мне.

Бабблгам закатил глаза. 

— Треноди, я вроде как и сам догалася. Может я и земной пони, но это не значит, что я тупой.

— Я никогда не говорила, что ты тупой! — я заплакала. — Разве я когда-нибудь говорила это?

— Никогда, но ты ведёшь себя так, как будто считаешь себя единственной, у кого есть мозг, — спокойно ответил он. Мягкость в его голосе и забота, которую он излучал, швыряли мои чувства из стороны в сторону, как лодку в шторм. — Я не в порядке, Глиттер не в порядке, Базальт не в порядке, и Блэкджек, вероятно, тоже. Но тот, кто, по ходу, меньше всех в порядке — это ты. И я не вижу, чтобы ты делилась своими сокровенными мыслями о вчерашнем дне.

Я уставилась на Бабблгама — в моём разуме раздались слова, некогда сказанные Циннамон.

"Попечители чаще всего — молчаливые мученики, скрытые страдальцы. И никто не видит жертв, которые они приносят" 

Отлично, теперь этот конь заставляет меня думать об этой рыжеволосой суке!

— Со мной. Всё. Будет. Хорошо. — сказала я, подчёркивая каждое слово. — Что я могу сделать, чтобы помочь тебе?

Бабблгам глядел на меня целую минуту, нахмурившись, а затем покачал головой.

— Я просто… всё, что я хочу сказать, это то, что это отстой. Всё отстой. От обращения к земным пони до того факта, что лояльные единороги Фолда пострадали больше всех. То есть, у нас замечательно получилось свести жертвы к минимуму среди гражданского населения, и мы нанесли серьёзный удар Семье перед тем, как они… просто испарились. — сказал он, хлопая в копыта. — Но убитые пони от этого не оживут. А некоторые из них убиты мной. — Он скрипел зубами, чёрная волна ярости и угрызений совести захлестнула его. — И мне очень… очень не нравится этого делать.

Мои уши поникли. 

— Бабблгам, я…

— Да. Тебе жаль. Я знаю. Ненавижу это говорить, малыш, но серьёзно? Твои сантименты? Твоё раскаяние? — Я моргнула, когда Бабблгам использовал слово, которое, как я думала, только я знала. Он разочарованно посмотрел на меня. — Да. Однажды я прочитал книгу. Постарайся не упасть в обморок, потому что некоторые из нас тоже читают, — фыркнул он, затем покачал головой. — То, что ты делаешь сейчас, не помогает. Иногда тебе просто нужно немного пострадать, — сказал он сурово, глядя на меня. — Это то, что я делал, прежде чем ты прервала мою задумчивость.

Я уставилась на него, окружённая болью и сожалением, как моим, так и его, и практически каждой, животосводящей эмоцией под забытым богинями солнцем Селестии. Я не знала, что сказать. Я не знала, как это исправить. Обычно пони хотели говорить со мной! Всё… всё шло не по плану, по которому должно было идти!

Бабблгам вздохнул.

— А теперь ты сидишь и смотришь на меня. Серьёзно? Это так, вы, кобылки, поступаете, когда нечего сказать? Эмоциональный шантаж?

— Нет! — крикнула я ему, быстро сообразив, что насупилась. — Я… нет. Я не хотела, чтобы тебе стало плохо, когда ты уже чувствуешь себя как кусок говна, Бабблгам, — ответила, качая своей головой. — Я просто… я не знаю, как это исправить, — призналась я, глядя вниз на свои копыта.

— Потому что, возможно, это не то, что ты можешь исправить, Треноди, — ответил Бабблгам, вставая. Он вытянул своё восхитительное мускулистое тело и взглянул на меня своими розовыми глазами, которые, казалось, смотрели в самые тёмные глубины моей души. — То есть, да, я не знаю, почему ты следуешь за Блэкджек. Может потому, что ты думаешь, что следуя за ней по пустоши, ты исправишь её, но, что если нельзя уже ничего изменить, — вздрогнул он. — Нет никакого прогресса. Ей не становится лучше. Может быть, она учится жить со всем тем дерьмом, через которое она прошла. Скорее всего, нет. Но ты обманываешь себя, если думаешь, что сможешь изменить… это.

Меня задело за живое, от слов Бабблгама я изменилась в лице. Он был прав. Я была высокомерна, думая, что я, самый младший Врачеватель душ Последователей, могу преуспеть там, где все мои старшие товарищи потерпели неудачу. Слёзы хлынули у меня из глаз, когда груз моего разочарования в себе опустился на мои плечи.

— Ох, только не… не-не-не-не-не-не, не надо! — сказал он, подтянув меня к себе своим большим копытом. Мои кишки снова свернулись в узел, но по крайней мере от него пахло кедром. — Пожалуйста, не плачь. Я не знаю, что делать, когда кобылы плачут. Я не жалею о том, что сказал, но, пожалуйста, не плачь!

Я посмотрела на него с прищуром, а потом ударила по плечу.

— Оу — сказала я, тряся копытом, убедившись, что, по-видимому, его мышцы сделаны из скрученной стали, а не из плоти. Но его шёрстка была безумно мягкой.

— Нет, я не плачу. Просто я… — я вздохнула, глядя вниз на свои копыта. — То есть, я плакала, но не для того, чтобы манипулировать тобой. Просто… я осознала, что ты сказал.

Бабблгам кивнул, судя по всему, успокоенный тем фактом, что мои слёзы были не только для вида. Беспринципная часть моего мозга отметила, что слёзы, по-видимому, были эффективным способом манипулировать им, и я отметила, что этот факт позже может пригодиться Глиттер.

— Ну, — вздохнул он, вычистив ветки ивы с дороги. — Так как ты посчитала необходимым прервать совершенно прекрасный сеанс размышлений, я полагаю, мы должны вернуться к другим, хм?

Как по команде, мой живот громко зарычал. Бабблгам просто покачал головой.

— Да знаю я, знаю, мне нужно не забывать про еду…

---

Мы с Бабблгамом нашли Блэкджек, Паддл, и Глиттер в самом центре пребывающей в ужасе аудитории салуна. Блэкджек сидела с дерьмовой ухмылкой на лице. Паддл выглядела задумчивой. Крылья Глиттер были растопырены, и она проявляла гораздо больше интереса к словам Блэкджек, чем я когда-либо замечала у неё к… чему-либо другому.

Я вздохнула. 

— Ставлю двадцать крышек, что Блэкджек говорит о сексе, — пробормотала я.

Бабблгам фыркнул.

— Я не принимаю эту ставку, — безэмоционально ответил он.

Когда Глиттер увидела, что Бабблгам идёт к их столу, её мордочка просияла и переключилась с заинтересованного выражения на своё типичное выражение невинного счастья.

— О! Бабблгам! Мы только что говорили о тебе!

— О, Богиня Луна. — До этого момента я не знала, что тоскливая покорность может ощущаться настолько интенсивно.

— Да! Блэкджек только что рассказывала обо всех вещах, которые могут делать жеребцы, поэтому я знаю, чем заняться с тобой позже! — сказала она, её счастью и восторгу не было предела.

— Погоди. Что? — спросил Бабблгам, останавливаясь как вкопанный. Он густо покраснел, уставившись на Блэкджек, которая продолжала сидеть с той же дерьмовой ухмылкой. — Что ты ей сказала?

Блэкджек изобразила самое невинное выражение мордочки, на которое была способна. Её взгляд, который казался так тревожаще близок к полузакрытому, заставил меня подумать, что ещё пара секунд, и она попытается соблазнить его.

— Что? У нас был обычный разговор кобылок!

Бабблгам вздохнул, а моё копыто встретилось с моим лицом.

— Это… было как раз то, чего я боялся, — сказал он, тяжело опускаясь рядом с Глиттер. Моя подруга потёрлась мордочкой об изгиб его шеи, заставив Бабблгама покраснеть сильнее.

Паддл открыла рот, собираясь что-то сказать, но я прижала своё копыто к горлу и показала ей режущее движение.

— О нет. И ты тоже. Не делай этого. Не сегодня. Звёзды. Это невозможно! — сказала я, пытаясь заставить её замолчать.

Это не сработало. 

— Что? Я ничего не говорила! — запротестовала она. — Мы только говорили о том, что…

Я закрыла уши копытами. 

— Я не слушаю!

Блэкджек смеялась надо мной, пока я отчаянно выпрашивала минуту той печальной тишины, которая решила пропитать мою жизнь в последнее время.

— Что случилось, Треноди? Боишься, что я раздам все страницы большой книги Блэкджек «Неистовство в Спальне»? — спросила она, сощурившись.

Я тяжело вздохнула. 

— Слушай, я просто хочу что-нибудь съесть, а затем выяснить, что мы делаем дальше, — волнение Паддл захлестнуло меня. — Паддл, нет!

Маленькая земная пони мило надулась. Богини, чёрт бы их побрал, это было мило.

— Я ничего не говорила! — запротестовала она, разбавив свой голосок идеальным количеством раздражающе-милого скулежа.

Я отвернулась от маленького очаровательного бирюзового шарика, глядя на Блэкджек, которая подарила мне медленную, спокойную улыбку. Эта улыбка предполагала, что она собирается сказать что-то непристойное, поэтому я попыталась подавить её взглядом. Который казалось, произвёл обратный эффект, сделав её улыбку шире и даже более похотливой.

— Почему ты настаиваешь на том, чтобы обсуждать это при мне?! — спросила я, раздражённо фыркнув. Я посмотрела на Бабблгама, который просто беспомощно пожал плечами, пока Глиттер ворковала над ним. Предатель.

— Потому что ты издаёшь такие милые ворчливые звуки, и это делает меня счастливой? — спросила Блэкджек с этой глупой, легкой улыбкой. Как ни странно, я не ощущала ревности Паддл, когда Блэкджек говорила такие вещи. Странно.

Пока мои друзья смеялись над моим положением, их смех потускнел в моем восприятии, когда я начала ощущать печаль, сожаление и боль, которые лежали прямо на виду. Всем им было больно со вчерашнего дня, но сейчас они смеялись как жеребята на школьном дворе. Я повела правым ухом, довольно быстро соображая, что не только мои мысли затуманили их речь. Просто моё ухо отказало.

Блэкджек недоуменно посмотрела на меня.

— Всё в порядке, Треноди?

— Да, — соврала я. — Просто показалось, что грива щекочет мне ухо.

Рог Блэкджек вспыхнул магией — она вытащила зелёную ленту из своей седельной сумки и связала мою гриву в хвост. Несмотря на моё отвращение к прикосновениям, по какой-то причине укладка моей гривы была странно успокаивающей. Я быстро попыталась подавить это чувство спокойствия, но продемонстрировала ей то, что я надеялась, было благодарной улыбкой. 

— Вот, это должно помочь, — сказала она. — Теперь давай позаботимся о том, чтобы чем-нибудь позавтракать…

Позже, за завтраком, к нам присоединились Солидарити и очень вымотанная Базальт Брейкер. Я изо всех сил старалась уследить за их разговором, когда они говорили о судьбе города, но немая тишина в правом ухе быстро присоединилась к небольшому звону в левом.

Я тихо извинилась, выбежала из салуна и спустилась по тропинке к отелю, в котором мы с Паддл остановились прошлой ночью. Я не понимаю. Это потому, что я использовала свою внутреннюю магию, чтобы причинить боль Свитнесс? Я знала, что у врачевателей душ, которые перегружали себя работой, часто появлялись шрамы от нагрузки, но… можно ли было действительно потерять чувства?

Могу ли я действительно потерять самую важную часть способностей врачевателя? Мой слух?

Я мысленно приготовилась к звуку сухого хихиканья, но, к счастью, Крупье был не в настроении беспокоить меня в данный момент. Так что я поднялась в свою комнату и снова свернулась калачиком в постели.

Несколько часов спустя, я проснулась от нежного поглаживая по моей спине. Я сощурила глаза, отползла в сторону и, как только смогла сфокусировать взгляд, обнаружила, что это Паддл трогала меня.

— Ты ушла, ничего не сказав — мягко сказала она, ставя своё приставучее копыто на кровать. — Всё в порядке?

Я несколько раз дёрнула правым ухом, пытаясь вернуть слух, но меня встретила только тишина. 

— Да, я… просто устала, Паддл, — сказала я, аккуратно опуская правду о своих проблемах со слухом.

Паддл как-то странно на меня посмотрела, так, что я не могла истолковать. Она наклонилась близко ко мне, а потом быстро откинулась назад.

— Хорошо, — сказала она, хмурясь. — Но я не уверена, что верю тебе, — покачала головой она. — Ну что ж, я уверена, если бы это было важно, ты бы сказала мне!

Ага. Абсолютно.

— Эм, да, — ответила я, покачивая головой и вставая. — Что-то произошло? — спросила я, интересуясь, почему она побеспокоила меня.

Паддл кивнула, её эмоции вдруг стали куда более мрачными. 

— О, да. Через несколько минут Базальт Брейкер и Блю Белль собираются поговорить с городом. Я думаю, что у них будет церемония для погибших, — сказала она, прислонившись носом к моему боку. Я сделала всё возможное, чтобы не напрячься от её прикосновения

— Хорошо. Нам, наверное, пора идти, — сказала я, откатываясь от неё по кровати. Мне стало нехорошо, когда я почувствовала разочарование от обычно счастливой Паддл, но я не знала, что ей сказать. Извини, что приставала к тебе прошлой ночью? Я эмоционально не уравновешена, и теперь не знаю, как справиться с тем фактом, что я тебе нравлюсь? Ага, как будто это прокатит!

Паддл, казалось, собралась с духом и последовала за мной, на городскую площадь. Пони всех форм и размеров собрались там, в том числе несколько тех, кто всё ещё был в грязных, кровавых бинтах, наложенными накануне мной и Глиттер. Большинство из них выглядело лучше, ну или, по крайней мере, выглядели не хуже, чем вчера. Часть меня задавалась вопросом, было ли это потому, что салун объявил, что они предоставят бесплатную еду в течение следующих двух дней.

Мы с Паддл пробрались сквозь толпу вперёд. На импровизированной сцене стояли Базальт Брейкер и Блю Белль. Блю Белль держала правую ногу в слинге, и её шея была перевязана. Рана была очень близко к сонной артерии, и я была рада, что мне не пришлось выяснять, как она зашивается, полагаясь только на мой рот и магию Глиттер. Рог голубой единорожки засветился, и она кивнула Базальт Брейкер.

Базальт шагнула вперёд и прокашлялась. Блю Белль, должно быть, использовала какое-то заклинание усиления звука, потому что я действительно могла её услышать.

— Спасибо всем, что пришли. Я… очень хотела бы произносить эту речь при лучших обстоятельствах. — Она посмотрела вниз на сцену. — Честно говоря, я бы предпочла, чтобы Баззсоу это сделала. Она всегда умела найти способ сделать речь короткой и милой, да? "Просто выкладывай и вали", верно?

Собравшаяся толпа издала низкий, благодарный смех, но напряжённая, мучительная тревога повисла над толпой, как низкий туман. Базальт Брейкер вздохнула.

— Народ, мы только что прошли через ад и обратно. Я не знаю, можно ли это исправить, но у нас есть две большие проблемы в настоящий момент. Одна из них, состоит в том, что после всего этого мы должны сплотиться. Прямо сейчас Семья, вероятно, заставила всех нас подумать о том, можно ли доверять нашим соседям, верно? — Она кивнула в сторону Блю Белль. — Вы думаете о том, говорю ли я сама или под принуждением Блю Белль? — Она пожала плечами. — Что ж, это мои собственные слова. Моя собственная попытка помочь.

Когда серая кобыла продолжила, по толпе прокатился шёпот.

— Единственный способ улучшить ситуацию — это выразить наши чувства. Не позволяйте ненависти, жестокому обращению — богиня знает как несправедливо относились к земным пони — запасть к вам в душу. Мы выступаем против этого ужаса и ненависти, которую Семья пыталась внушить нам. Я имею в виду… — Она села, широко расставив передние ноги. — Из пони, погибших вчера в бою, почти все были единорогами. Единорогами, которые были нашими друзьями, нашими братьями и сёстрами, которые хотели увидеть возрождение Фолда. Базз хотела бы этого! — Казалось, её голос слегка дрогнул, но я не думала, что это была только её вина. Я взглянула на Блю Белль, которая, казалось, не смогла сдержать свои собственные эмоции. Тонкие влажные полоски побежали по щекам голубой кобылы, но её рог вспыхнул немного ярче, когда она сглотнула.

Базальт Брейкер всхлипнула.

— В смысле, мои чувства к ней ни для кого не секрет, — в толпе снова послышался смех, но на этот раз было больше сочувствия, чем тревоги в их настроении. — И… честно говоря, она хотела большего от нас. Помните, до того как появилась Семья? До того, как они более менее захватили нас? Она хотела, чтобы мы все разбогатели, верно? Мы могли бы продавать древесину простым пони, которые хотят купить её.

Она покачала головой. 

— Я думаю, мы всё ещё можем это сделать. Я знаю, что мы можем. Потому что вторая проблема, с которой мы должны разобраться, — это возможность защитить себя. Если мы не сможем показать, что у нас всё ещё есть наш дух, кто мы? Мы всё ещё Тимберджеки?

— Нет! — крикнул жеребец из толпы.

Базальт показала копытом в его сторону. 

— Именно! Мы не Тимберджеки! — Она покачала головой. — Но мы могли бы быть ими. Мы могли бы найти способ сделать крышки, сделать каждого пони богатым. Сделать так, чтоб в нашем городе больше не пришлось голодать. Верно?

Толпа пони заметно повеселела и начала топать копытами в знак одобрения. Я должна была отдать Базальт должное, она точно знала, как справиться с ситуацией.

— Итак, мы снова станем Тимберджеками, верно?

— Верно! — взревела толпа.

Базальт закрыла глаза и кивнула. 

— И первое, что мы должны сделать, это отдать дань уважения тем из нас, кого мы потеряли. Тем, кто умер, сражаясь за то, чтобы мы снова стали собой. Я позволю Блю Белль взять слово. Я знаю, что она лучше умеет толкать речь, чем я, — сказала она, сойдя со сцены, предоставив её голубой единорожке.

Блю Белль начала читать имена, но мои глаза были прикованы к Базальт. Несмотря на огненный энтузиазм, с которым она раззадорила толпу, в её сердце была тяжёлая тьма. Её лицо застыло в беспристрастном выражении, которое я уже видела однажды ранее, что заставило меня побежать за ней. Я почувствовала ещё кое-кого позади себя, когда магия Блэкджек обернулась вокруг моего тела и закинула меня к себе на спину.

— Блэкджек? — спросила я, пока мы скакали за Базальт Брейкер.

— Я знаю этот взгляд. Слишком часто видела его на своём лице — сказала она трезво. — Это взгляд кобылы, которая чувствует, что нет выхода.

Глава 14: Уязвимое место

Заметки автора:

Что же, как я написала в прошлом году, в своём блоге (Глава вышла в январе), последний месяц выдался… загруженным, но интересным. Нам с Bronode надрали задницы на работе, но, теоретически, скоро будет попроще! Я так рада, что нашла время и начала заканчивать эпизод с Фолдом. После всего сказанного… божечки, я не ожидала, что эта история затянется настолько. Надеюсь, что глава стоила ожидания!

На этой неделе я посоветую вам историю для всей семьи. Monochromatic  обычно пишет истории про Рэрити-Твайлайт, но недавно она закончила писать The Choices We Make и проделала отличную работу.
Я чуть не захлебнулась от избытка чувства, когда читала и, если честно, это просто интересный подход к тёмным аспектам человеческой психологии и к тому, как мы с ними справляемся.
— Heartshine

«Порой казалось, что одиночество во мне вот-вот взорвётся, выдавившись через кожу, и я не знала, поможет ли мне плач, крики или истерический смех. Иногда я так отчаянно хотела к кому-нибудь прикоснуться и, в свою очередь, ощутить прикосновение, что почти не сомневалась — вот-вот я попаду в альтернативную вселенную, где меня никто не найдёт. Это казалось невозможным.

Я кричала много лет, но никто меня не слышал»

— Тахира Мафи, из книги «Разрушь меня»

Я цеплялась за спину Блэкджек, ,пока та неслась по переулкам Фолда за Базальт Брейкер. Серая кобыла достаточно быстро исчезла после того, как мы ринулись за ней, отчего у меня возникли подозрения, будто она знала, что её преследуют. Но это было неважно. То, что я почувствовала в ней, то, что Блэкджек увидела на её лице, вынуждало нас найти её. И как можно скорее.

— Какой план, босс? — спросила Блэкджек, заворачивая за угол. — Потомучто, признаюсь честно, я просто поняла, что «нужно решить проблемы» и ломанулась за тобой. Прочие детали, помимо этой, слегка… эм… неясные.

Какого-то чёткого плана у меня не было. Ну, в смысле, я раньше работала с пони, которые в том положении, когда покончить с собой кажется единственным способом избавиться от страданий. Но в таких ситуациях, я, в основном, слушала. Старалась аккуратно ссылаться на то, что у них всё ещё есть вещи, ради которых стоит жить, пусть им и трудно их разглядеть в пучине тоски. А потом я надеялась, что пока мы сидим и проводим время вместе, терзающие их чувства угасают достаточно, чтобы суицид больше не выглядел единственным вариантом.

— Ну… если мы поймаем её, то выслушаем.

— Хорошо, а потом?

— Надеяться, — сказала я тихо. — Будем надеяться, что наши слова подействуют. Ну, или если ничего не сработает… хватай её, а я… — я нахмурилась, не зная как объяснить. — Просто вытащу это из неё.

Блэкджек внезапно заскользила, пытаясь остановиться, что дало мне шанс с неё спрыгнуть.

— Нет, — сказала она твёрдо. — Это не выход и ты об этом знаешь. Ты заберёшь всю боль, но это не излечит Базальт. Вскоре страдания вновь заполнят её, и мне придётся что-то делать с двумя кобылами, которые хотят выпилиться.

— Но…

Блэкджек уставилась на меня.

— Нет. Придумай новый план, — сказала она, снова побежав вниз по невзрачной аллее. — А сейчас, давай вернёмся к поиску Базальт, прежде чем она сделает что-то глупое.

Я нахмурилась, но последовала за ней. Мы с Блэкджек прокладывали наш путь через извилистые, узкие переулки Фолда. Я не была уверена, каким образом Блэкджек думала найти Базальт, но решила, что у неё есть некоторые мысли на этот счёт. Потому что на данный момент мои собственные чувства были… затуманены.

Это раздражало. Как будто я либо могла слышать, но переставала чувствовать хоть что-то силой врачевателя душ, либо наоборот, была глуха, но могла ощутить всё вокруг. И ничего между. Я хотела свалить всё на мои встречи с Пекулиаром, но каждый раз, когда начинала думать в этом направлении, в моей голове звучал вопрос Бабблгама о том, что ещё со мной не так.

Признаться честно, я не знаю. Даже когда мы бежали по улицам, ища кобылу со смертельной душевной раной, я не знала, что со мной происходит. И часть меня задавалась вопросом, должна ли я вообще пытаться помочь Базальт в моём нынешнем состоянии. Но другая часть меня напомнила, что я — врачеватель душ. Мы можем справляться с эмоциональными проблемами лучше, чем кто-либо из остальных пони на планете. Что мне нужно просто отбросить своё дерьмо в сторону и сосредоточиться на ней.

…Я очень надеялась, что это сработает.

Блэкджек остановилась перед маленькой грязной витриной в квартале земных пони. Или в том, что выглядело как квартал земных пони. Что-то в этом названии казалось ужасно неправильным. Пони Фолда должны сами выбирать, где им хочется жить. Тем не менее из-за вмешательства Семьи, земных переселили в более ветхие районы.

Блэкджек покачала головой, и распахнула дверь. — Думаю она вернулась домой, — сказала она, заходя в здание.

— Подожди, домой? — тихо спросила я, следуя за ней по маленькой лестнице, которая вела к тому, что, должно быть, было квартирой над магазином.

Она приложила копыто к губам, пока мы тихо шли по лестнице. Как только мы поднялись до двери, я услышала тихие рыдания Базальт. Мои уши поникли, когда Блэкджек медленно открыла дверь.

— Эй, Биби — тихо позвала она, заходя в дверь с поразительной уверенностью, учитывая как тревожно она себя чувствовала. — Ты так быстро ушла. Всё в порядке?

Терзаемая переживаниями, я прошла за Блэкджек в небольшую, скудно обставленную комнату. Базальт Брейкер лежала на маленькой кровати, укрытой чёрно-красным фланелевым одеялом. Она посмотрела на Блэкджек, а затем со стыдом отвернулась.

Я сразу увидела почему. Восемь ампул Мед-Икс лежали перед земной пони, а вокруг передней левой ноги был обмотан жгут. Я испустила медленный выдох облегчения, заметив, что ни одна из ампул не была пуста.

— Пожалуйста, просто оставьте меня в покое… — попросила Базальт, поспешно сняв жгут. — Я… правда хочу сейчас побыть одна.

— Ага, — бросила Блэкджек, идя в сторону кровати и левитируя ампулу перед своим носом. — Так… это огнестрельное ранение настолько донимает тебя? — спросила она.

Базальт вздрогнула:

— Я… ну.

— Базальт, ты ведь знаешь, что нам обоим известно о твоих намерениях, — мягко сказала я. — Давай отбросим притворство. Ты хочешь умереть. Мы считаем, что это плохая идея. Так что давай поговорим.

Она смотрела на нас с Блэкджек. Казалось, что я пугала её гораздо сильнее, нежели моя смертоносная подруга единорожка. Через некоторое время Базальт отвела взгляд, уставившись на свои копыта.

— Я не могу справиться с этим. Я не могу справиться без неё, — всхлипнула серая кобыла. — Базз было суждено стать главной! Это она должна была быть той, кто всё исправит. После… — она фыркнула, вытирая нос. — После того, как мы освободились, она была… я…

— Ты что? — спросила я мягко. — Собиралась впечатлить её и затащить под венец?

— Нет.

— Вы обе собирались быть вместе? — спросила Блэкджек.

Базальт помотала головой.

— Нет, и не это… я просто… — она замолкла, глядя на свои копыта. — Я… на самом деле не знаю. Не знаю, на что надеялась в своей любви к ней. У меня не было ни шанса. Все пони говорили мне: «Базальт, ты ведь знаешь, что дверь амбара Базз в эту сторону не открывается, верно?» Я просто… я не хотела этого слышать.

Я кивала, слушая, что говорит Базальт. Было ясно, что она цеплялась за потерянную мечту. Даже если в этой мечте у земной пони не было надежды взлететь.

— Базальт, — мягко сказала я. — Тогда что же мешает тебе жить в память о ней? Если ты не можешь быть с ней, и не была бы способна на это, даже будь Базсоу здесь, то не лучше ли пытаться хранить и приумножать её наследие?

Базальт Брейкер быстро взглянула на меня, со смущённым выражением на лице.

Блэкджек сухо усмехнулась:

— Неужели ты и вправду не слушала свои собственные слова?

— А ты? — резко парировала Базальт, но при этом искорки веселья танцевали в её тёмно-серых глазах.

Блэкджек надулась.

— Да! Почти всегда! Отчасти! — возмутилась она, слегка стукнув Базальт в плечо. Мне показалось, что это движение вызвало улыбку у мрачной земной пони, а не волну страха.

Базальт усмехнулась, а затем выпустила довольно долгий стон.

— Ладно. Я просто чуть не сделала что-то очень, очень глупое, да? — спросила она, глядя вниз на ампулы Мед-Икс. — И о чём я только думала?

— Откровенно говоря, ты не думала. Ты чувствовала. И то, что ты чувствуешь, наверняка полный отстой. Тем не менее, единственный способ избавиться от этого — продолжать идти вперёд, — объяснила я, надеясь, что смогла придать уверенности своему голосу.

Базальт наградила меня маленькой улыбкой.

— И правда, — согласилась она, прежде чем упасть на кровать. — Богини, я не знаю, что… — она посмотрела на Блэкджек. — Ты права. Мне нужно слушать свои собственные клятые слова.

— Это было вдохновляюще, ага, — сказала Блэкджек с лёгкой ухмылкой. — И Фолду не помешала бы помощь. Я точно знаю, что Блю Белль свихнётся, пытаясь заставить всех пони работать вместе, — она помолчала. — И я всё ещё не могу поверить, что повстречала двух Блю Белль…

Базальт посмотрела на меня:

— О чём это она?

Я пожала плечами.

— Иногда от Рыбки не знаешь чего и ожидать. Вероятно, какая-то кобыла, с которой она недавно переспала.

Глаза Блэкджек распахнулись.

— Прощу прощения! Я не спала с Блю Белль! И почти уверена, что она бы избила меня, если бы я попыталась! — сказала она, подмигнув на последней фразе.

— Ты думала об этом, да?

— Я всегда об этом думаю, — отметила Блэкджек, бросив мне игривый взгляд, который заставил меня покраснеть. — В общем, — продолжила она, оглянувшись на Базальт Брейкер. — Мы тоже будем здесь по крайней мере несколько дней, верно? — спросила она, глянув на меня. — Мы можем предложить помощь с восстановлением и поддержкой, сколько потребуется.

Базальт медленно кивнула, после чего покачала головой.

— Я не знаю, что на меня нашло, — сказала она, приложив копыто ко лбу. — Но спасибо. Вы правы. Фолду я нужна гораздо больше, чем вечности. Она может и подождать, да?

Мы с Блэкджек кивнули ей в знак согласия.

— Рядом с живыми быть лучше, нежели умереть раньше, чем нужно, — мягко сказала я.

Блэкджек слезла с фланелевого одеяла, и левитировала ампулы Мед-Икс в свои седельные сумки.

— Во-первых, давайте начнём с того, что отнесём это в клинику. Потом выясним, что нужно сделать, чтобы Фолд стал таким, каким его хотела видеть Баззсоу, — сказала она, прежде чем одарить Базальт тёплой улыбкой. — Слушай, мы дадим тебе минуту на сборы. А сейчас мне нужно поговорить с Треноди снаружи.

Я моргнула, когда Блэкджек обошла вокруг кровати Базальт и спустилась обратно вниз по лестнице. Беспомощно пожав плечами в сторону земной пони, я последовала за подругой.

— Всё… в порядке, Блэкджек? — спросила я, готовясь к какой-нибудь эмоциональной буре. Однако в ответ получила обеспокоенный взгляд.

— Раньше, чем нужно? — спросила она, хмуря бровь. — Это о чём вообще? Ты всё равно забрала у неё какие-то плохие эмоции, Трен?

Я уставилась на Блэкджек, пытаясь прокрутить в памяти наш диалог, пока до меня наконец-то не дошло. Ох. Это… было наверное не самое лучшее, что я могла сказать. 

— Ох. Я… Нет. Я просто… — что ж, я не знаю. Зачем я так сказала? — Это не то, что я хотела сказать, — я прижала ушки. — Я имела в виду, что ей не надо убивать себя. Т-то есть, что никому не надо. Эмм… я… не уверена о чём думала, когда это сказала.

Блэкджек не выглядела убеждённой.

— Ну, я попрошу Паддл чтобы приглядывала и за тобой тоже, — сказала она, когда мы услышали шаги Базальт на лестнице позади нас. — Нам предстоит много работы.

---

Следующие дни пролетели размытым пятном, загруженные помощью в постройке стен вокруг маленького городка, ограждении пострадавших частей поселения, и запуском лесопилки. Бабблгам и Глиттер быстро сдружились с местными, помогая укреплять стены, от которых город приобретал вид старомодного укрепления на передовой. Базальт, вместе с Блэкджек и Блю Бель, думали над тем, как снова сделать крышки основной валютой. Честно, усилия пропали бы зря, если бы Паддл чисто случайно не наткнулась на то, что можно было бы назвать небольшим хранилищем крышечек, спрятанных в подвале Гостиницы. Той самой, которую использовала Семья ещё несколько дней назад.

На исходе четвёртого дня я, наконец, осталась в блаженном одиночестве гостиничного номера, который делила с Паддл. К счастью, она… давала мне личное пространство, однако до сих пор — я чувствовала это — желала от меня большего. Её желание пугало, и меня не покидало ощущение, будто мне нужно разделить наши чувства щитом. Что угодно сделать, лишь бы… удержать её на другой стороне кровати. Рядом с Паддл я не чувствовала себя на сто процентов в безопасности, отчего не могла даже нормально поесть.

— Уверена, дело только в этом? — спросил сухой, скрипучий голос Крупье^[1].

Я смотрела на то как тень материализовалась передо мной впервые за несколько дней. 

— Ох. Ты. Я думала ты пропал после того как мы спасли город. Что теперь, скажешь, я сделала не так? — взбрыкнула я, понимая, что единственный звук который я могла слышать был сухой шелест его карт.

— Спасли город, говоришь? — спросил он, его полые глазницы непостижимым образом умудрялись изображать весёлый взгляд. — Уверена, что вы именно это сделали? — продолжил Крупье, рисуя карту и показывая мне Дурака, ещё раз.

Я прижала уши.

— Да, уверена, именно это и сделали. И со Стойлом Девять, заинтересованным в покупке пиломатериалов, и возможной отправке посланников на юг в Пустошь, крышки потекут сюда снова, — объяснила я. — Кто-то однажды сказал, что торговля спасёт Пустошь, — я остановилась, думая об этом. — Возможно, это была Дарительница Света в своей книге.

Крупье положил передо мной карту. Изображение на ней немного изменилось с того момента, когда я видела её в последний раз. На этот раз маленькая, белокурая кобыла прыгала на грозовом облаке, которое разило молнией что-то, что выглядело как важное здание. Опять же, её лицо отчётливо сообщало: «я просто не знаю, что пошло не так». Я посмотрела на призрака, подняв бровь.

— Почему ты продолжаешь это делать? — спросила я.

Крупье пожал плечами, продолжая тасовать колоду, но оставив Дурака лежать передо мной.

— Может, ты мне нравишься. Потому что ты упёртая, и любишь врать себе. Может, потому, что хоть я и живу внутри всех вас, иногда бывает интересно посмотреть, что же заставляет пони дёргаться, — он сухо усмехнулся. — С Блэкджек было весело играть. Интересно посмотреть что же произойдёт, когда дух коснётся пони, — он прислонил треснувшее копыто к своим иссушенным губам. — Упс, проговорился! — сказал он с пугающим изяществом перед тем, как рассыпаться в ужасном сухом хохоте.

Я ткнула в Дурака и заметила, что карта отодвинулась от копыта при моём прикосновении.

— Это… не ответ на мой вопрос.

Крупье промолчал, но вытащил ещё одну карту и положил её вверх ногами передо мной. Это была я, но я пряталась в своём пыльнике под дождём. Название гласило «Отшельник». Я вскинула бровь, но он пожал плечами и продолжил.

— Тогда скажи мне вот что, Треноди, — сухо сказал он. — Говоришь, у тебя не было времени поесть. Почему ты так похожа на меня? Несколько дней без еды не сделают такого с пони. Это так забавно, когда смертные думают, что обманули сами себя.

Я со злостью посмотрела на Крупье, когда тот снова зашелестел картами. — У меня нет никаких проблем, — огрызнулась я. — Я просто…

— Занята? Испугана? Одинока? — спросил он, наклоняясь вперёд так, что его горячее, сухое дыхание омывало мою мордочку. — Я наблюдал, как герои обходятся без еды, пытаясь победить меня. Меж тем, нужда — один из cтолпов, поддерживающих меня. Тем не менее, вот ты, отказываешь себе в еде, когда она легко доступна, — он вытащил ещё одну карту, и снова она была перевёрнута передо мной. Карта Луны, с изображением принцессы Луны, вместе со мной смотревшей на полумесяц в небе. — Я видел, как пони плохо себя ведут. Видел, как они крадут. Видел, как они убивают. Видел, как они стараются поступать лучше. Меня веселит, когда они ломаются и поступают неправильно. Напоминают мне, что они стараются быть хорошими, когда на самом деле это не так. Но ты, — сказал он, направляя на меня сломанное копыто. — Ты лгунья.

Я отпрянула, будто меня ударили.

— Как ты смеешь! — выкрикнула я, расправляя крылья и взмахнув копытом, в попытке смести его расклад с кровати. К сожалению, моя нога прошла сквозь призрачные карты, заставив их на мгновение исчезнуть, прежде чем появиться там же, где их разложил Крупье. — Что даёт тебе…

Копыто Крупье грубо ударило меня по щеке, и в этот момент я увидела образы со всех концов пустоши. Видела зверства, что уже произошли, что происходят сейчас, и что произойдут в будущем. Я видела ужасную смерть Блэкджек, разорванной пополам щупальцами чудовища, в то время как пылающий камень падал с небес. Я видела фиолетового аликорна и зелёного единорога, сражающегося с призраком Твайлайт Спаркл. Я видела закованного в цепи зелёного жеребца-пегаса. Всё это время я видела, как пони умирали, рыдая, задыхаясь, когда из них вытекала жизненная сила.

Крупье выгнул то, что осталось от его брови.

— Позволь и мне соврать тебе, маленькая лгунья. Эта ложь хитрая, так что тебе лучше найти в ней правду, — сказал он, наблюдая за мной, пока я сидела, застыв в шоке. — Давным-давно я был назван демоном вероятностей Кервидерийцами, демоном Мёрфи Буффало, и духом перемен зебрами. Итак, когда ваша великая война разрушила мир, что, по-твоему, произошло с нами, духами? — спросил он. — Я стал задаваться глубокими и метафизическими о природе добра и зла. Что-то случилось, и была сделана большая ставка. Ставка на то, что смертные не стоили спасения.

Он скалился мне.

— Ставки были довольно крутые, в любом случае. Какую сторону, по-твоему, я выбрал? — спросил он, вновь прислоняясь ближе. Я чувствовала как подкрадывается то же чувство вторжения, которое я ощущала, когда Паддл или Блэкджек подходили слишком близко. — На чьей я стороне, по-твоему, маленькая лгунья? Как думаешь, на кого я делаю ставку? — спросил он, доставая пару карт. Он перевернул их. Блэкджек — Пиковая дама. Жеребец-гуль, которого я не узнала, зебра, как я поняла позже, крестовый валет. — Кто из них, маленькая лгунья?

Я вздрогнула, а потом поняла, что он ждёт от меня действий. 

— Ты… ты хочешь, чтобы я выбрала? — изумилась я.

— На то и расчёт, — протянул он.

Я смотрела на две карты. Блэкджек. Какой-то неизвестный зебра-гуль. Как я должна выбрать? Я ничего не знаю. Я не знала, что означают карты!

— Часики тикают, Треноди. Выбирай, — сказал он, глядя на меня сверху вниз.

Я сглотнула и подняла копыто. Я не знала какую из них выбрать. На кого бы ставил Крупье? Мне вдруг стало жаль, что никто не научил меня играть в карты.

— Я… — я затихла, осознавая что-то… странное. Карта Блэкджек ощущалась горячей.

— Блэкджек, — сказала я уверенно.

Остатки от бровей Крупье поднялись, прежде чем он разразился ещё одним проклятым хихиканьем.

— Очаровательно, маленькая лгунья. Очаровательно! Может быть… — он выглянул в окно. Я подумала, что это странно, когда дух делает что-то очень…смертное. — Маленькая лгунья, я заключу с тобой пари. Если ты сможешь прожить неделю без лжи, то я оставлю тебя в покое. Чёрт, я даже отстану от Блэкджек на какое-то время! — он ухмыльнулся мне. — Ставлю на то, что ты не cможешь этого сделать.

Где-то, глубоко внутри, маленькая версия меня кричала о том, какая это ужасная идея — заключать пари с призраком, который назвал себя «Крупье». Я подняла левое копыто, а потом подтянула его к груди.

— Что произойдёт, если я не смогу этого сделать?

— Тогда ты проиграешь пари, — сказал он просто. Я не могла не ощущать, что есть последствия, намного более зловещие, чем простая уязвлённость от моей неспособности ответить на его вызов. — Но если выиграешь, ты меня больше не увидишь. Пуф. Ушёл из твоей жизни.

Я нахмурилась.

— Разве ты когда-нибудь по-настоящему уходишь? — спросила я.

— Хочешь сказать, что тебе всерьёз нравятся эти разговоры, маленькая лгунья?

Не нравились.

— Нет. Я бы предпочла просто…

— Продолжать избегать своих проблем и отталкивать друзей? — спросил он. — Ты говоришь, что не хочешь моей победы. Так принимай пари. Как думаешь, чего это будет стоить в итоге?

Моя смертная душа считалась?

— Думаю, потенциально многого, — ответила я, глядя на его вытянутое копыто. — Но… я всё-таки сильно сосредоточена на том, чтобы заставить тебя убраться из моей жизни, — я сглотнула, чувствуя, как только что продала свою душу за Вишнёвую Спаркл-Колу. — Я принимаю эту ставку. Одна неделя, никакой лжи.

Копыто Крупье соприкоснулось с моим, когда мы стукнулись ими.

— Одна неделя, Треноди. Одна неделя, — сказал он, прежде чем разлететься как пыль на ветру.

---

И конечно же, первой пони с которой я встретилась была Блэкджек. Мой живот громко напомнил мне, что нет, я не ела около двух дней, и сейчас, вероятно, стоит заняться этим. Она помахала мне со своего столика в салуне города, который недавно был переименован. «Кафе мечты Тимберджека» — теперь гласило название. Эту новую вывеску я заметила по пути.

— Эй, Трен, как дела? Извини, что давно не виделись. Немного была занята — помогала тренировать земных пони в стрельбе, — сказала она, похлопывая по скамейке рядом с собой.

Я открыла рот и ответила, колеблясь:

— Всё очень… странно, — призналась я, садясь рядом со своей светлошёрстной подругой. — Типа… очень странно, как «я не уверена на сто процентов, как объяснить» странно.

Блэкджек приподняла бровь.

— Странно, да? — протянула она, с этой причудливой смесью раздражающего веселья и беспокойства. — Странно как… у вас с Паддл?

Ну, это было неловко, и в то же время странно. Я вздохнула.

— Ну, это тоже. Я… аргх. Всё странно.

Больше веселья. Меньше беспокойства.

— Трен, у меня есть… хм… как бы назвать профессора по странностям. Странная докторская степень. Путешествуй с Блэкджек. Прими более дикий, более странный мир! — сострила она с ухмылкой, широко разведя копыта. Я прижала уши, посмотрев на неё, и, к счастью, она поняла намёк, поэтому слегка похлопала меня по плечу. Я не вздрогнула. — Если серьёзно, тебе нужно поговорить об этом? — спросила она.

— Да! — выпалила я, прежде чем смогла остановить себя. Ладно. Может быть, всё не так плохо. Я вполне могу это сделать. — Потому что я понятия не имею, что я делаю. Я думаю, что заключила пари с чем-то, намного больше меня, и я даже не знаю какова ставка! Ой! И давай не будем забывать, как я только-что затащила своего клиента и своих друзей в драку, которая даже не была нашей! — я хлопнулась лбом об стол. Было больно, но почему-то я почувствовала себя чуточку лучше относительно собственной глупости.

— Да. Что-то вроде того, — сказала она с кивком, потирая копытом подбородок.

Я тихо застонала, поднимая голову.

— Крупье когда-нибудь заключал с тобой пари? — спросила я, потирая лоб.

— Пари? — она в удивлении вскинула брови. — Не то чтобы. Он любил бубнить об ответственности и чья вина в том, что все взорвали мир. Примерно в половине случаев был ответ «Министерские кобылы», в других Голденблад или Луна. Но нет, он не делал со мной ставок. С чего бы? — остановилась она, и её улыбка исчезла. — Погоди. Он тот, с кем ты заключила пари?

Я испустила раздражённое ворчание, когда улыбка сползла с лица Блэкджек.

— Я… да, — призналась я. — Он… показывал мне карты. Но они не такие, как обычные игральные карты. У них есть названия, и они всегда показывают образы… вещей. Это странно. Но он поспорил, что я не смогу прожить неделю без лжи. Он сказал, если смогу, то он оставит нас с тобой на некоторое время, — я сделала паузу, а затем покачала головой. — Он никогда не рассказывал мне, что случится, если я провалюсь.

Что, оглядываясь назад, начинало ощущаться довольно большим просчётом с моей стороны.

— М-хм… — промурчала она, потирая подбородок. Она помычала и поохала ещё с пару минут, принимая разные задумчивые позы, и наконец кивнула мне. — Да. Это какая-то пятизвёздочная странность.

— Блэкджек! — сорвалась я.

Её знакомая ухмылка вернулась.

— Что! Я никогда не обещала, что смогу помочь с твоими странностями. Только что я сама через многое прошла, — она сделала глубокий вдох. — Лично со мной, Крупье проделывал такую штуку с картами дважды. В первый раз, через неделю, или около того, после ухода из девяносто девятого; а во второй — за несколько минут перед встречей с Пожирателем душ. И он был не таким, как читающий нотации Крупье, который, как я думаю, был Эхом. Этот Крупье… как бы так сказать? Гораздо примитивнее. Гораздо страшнее. Он заставил меня признать то, чего я никогда не хотела признавать. Что удача доставалась мне за счёт других. Что я отвечала за смерти окружающих, даже если не желала этого. Даже если это было полной противоположностью тому, чего я хотела, — она смотрела на меня несколько секунд. — Я могу только предполагать, что он снова лезет к тебе потому, что пытается что-то тебе доказать, или сделать тебя несчастной, или и то и другое сразу, — она сделала паузу. — Ты много врала недавно?

Я не хотела проиграть пари в первые же пятнадцать минут недели.

— Я… да, — сказала я, скривившись, когда признание вылетело из моего рта. — Касаемо того, почему он это делает, вероятными кажутся обе причины — доказать точку зрения и сделать меня несчастной. Я… — я повела ухом в сторону, пытаясь сообразить, как объяснить увиденное. — Он говорил, что зебры и кервидерийцы называли его чем-то другим. И… ещё сказал мне, что после войны, он поспорил с… ну, я не знаю честно, с кем, но ставка была о судьбе смертных. Стоили мы спасения, или же нет. Он показал мне две карты — одна с тобой, а другая с зеброй-гулем, которого я не знаю, — и попросил меня выбрать одну из двух, на кого ему поставить. Он рассмеялся, когда я выбрала тебя, а потом… сказал, что готов поспорить, что я не смогу и недели продержаться без лжи.

Я поняла, что если буду извергать свои объяснения Блэкджек, тараторя как пулемёт, то она не сможет остановить меня и задать вопросы. По сути, это не ложь, но так я могу не объясняться в тех вещах, которые совсем не хочу объяснять. Затем её рог засветился, и я почувствовала как мой рот захлопнулся, когда она склонила голову.

— Ладно. Я вообще без понятия, что всё это значит — такие странности точно вне моего уровня. Думаю, зеброй был Легат. Он может сойти за гуля, наверное. Однако есть кое-что гораздо более важное, о чём я хочу спросить тебя, — сказала Блэкджек, наклоняясь ко мне. Её лицо было крайне серьёзным, когда она заговорила. — Ты всё ещё хочешь море умопомрачительного секса со мной, Треноди? — спросила она, её магия испарилась.

Чтоб тебе Луна рог в жупель вставила, Блэкджек! Я ёрзала на своём месте, пока её глупое, ухмыляющееся лицо слегка придвинулось ко мне.

— Я не знаю — я не уверена — может быть — секс пугает меня — это странно — пожалуйста — перестань — спрашивать! — выпалила я, прикрывая рот копытом.

— Ты очень милая, когда так краснеешь, — она откинулась назад, всё с той же улыбкой. — Итак, первым делом. Больше никому не трепись, что можешь говорить только правду, малыш. Потому как есть вопросы, которые гораздо хуже моего. Например «ты меня любишь?». Давай оставим это между нами, ага? Во-вторых, если он ничего не сказал о цене проигрыша, значит есть шанс, что при таком исходе он лишь продолжит страдать той же фигнёй, что и раньше, а это пока не так важно. Ну то есть, да, странные карты раздражают, но они не жизнь или смерть. А вот если всё получится… хм, фишкой одной из Министерских кобыл была честность, так что может быть всё не так плохо, верно?

Я вздохнула, кивнув.

— Ну, кроме того факта, что я точно знаю: наедине ты будешь задавать мне странные вопросы. Но… я буду хранить это при себе. То есть, не то чтобы я и так не молчала круглыми сутками, — призналась я, пытаясь отвлечься, глядя в меню. — И ещё, кажется мне следует что-нибудь пожевать.

— Да. Еда хороша. Выпивка хороша. Секс хорош. Жизнь хороша. Хорошо когда хорошо. Мудрость Блэкджек, — сказала она, снова откинувшись назад.

Я проигнорировала её расслабленное состояние ненадолго, чтобы заказать немного еды у пони за стойкой а затем повернулась обратно.

— Ты… вообще-то восприняла новость намного лучше, чем я ожидала, — призналась я.

— Оу? — удивилась она, складывая передние копыта перед грудью. К слову, это была странная поза. — Как же ты думала, я это восприму?

— Я думала, ты скажешь мне, что я глупая пони, потому что разговариваю со странными призраками с колодой карт. Или будешь сильно волноваться и лишишь меня покоя на неделю вперёд.

Она потянулась и коснулась копытом моей щеки, её красные глаза заглядывали мне прямо в душу. Искренняя нежность, которую она излучала, очень быстро пересилила мою первоначальную установку «запаниковать и убежать», которая, как правило, вспыхивала внутри меня при любом физическом контакте.

— Трен. Я никогда не назову тебя глупой пони. Или тупой. Никогда, — тихо сказала она, так, чтобы только я могла услышать. Затем улыбнулась и убрала копыто. — Что касается разговоров с призраками в твоей голове, и сводящего с ума беспокойства… это жизнь. Ты просто встречаешь её лицом к лицу. Можешь не согласиться со мной, но у тебя отлично получается. Ты разгребаешь дерьмо даже более странное, чем мне приходилось разгребать. Это впечатляет. Я знаю, что ты, наверное, этого не замечаешь, но за последние несколько недель ты сильно повзрослела.

Я зависла, ошарашенно пялясь на неё. Само по себе, моё копыто поднялось к щеке, чтобы потрогать то место, где ещё теплился след её прикосновения. Меня молнией прошибло осознание, что этим лёгким касанием и обнадёживающими словами… Блэкджек только что похвалила меня, как никто до неё. Я чуть не забыла заплатить бедному пони-официанту, пока не встряхнулась от своей небольшой хандры.

— Я… ты не моя мама, — едва слышно сказала я, однако достаточно громко, чтобы если Блэкджек слушала, она бы смогла разобрать.

— Спасибо. У меня есть для неё пара ласковых слов. Не пуль, а всего лишь слов, — тихо сказала она. — Я бы лучше была твоей классной старшей сестрой. Или кузиной, возможно, — она остановилась и нахмурилась. — Погоди, тогда получится инцест. Неважно. Хорошим другом. Друзья — это хорошо. Даже если они следуют за тобой, когда им не стоило бы.

Я пожевала кусочек своего сэндвича, и улыбнулась.

— Блэкджек, так-то в этот раз ты следовала за мной, а не наоборот, — не уверена, велика ли была разница, но это казалось чем-то важным.

— То есть, я знаю каково это. Беспокоиться о близких, рискующих своими жизнями, думать, что они не должны быть там, хотя сами они не желают отсиживаться в стороне, — сказала Блэкджек с этой улыбкой… такой счастливой, грустной, задумчивой улыбкой, излучающей слишком много эмоций, чтобы я могла их все уловить. — Ты справишься, Треноди. Даже если всё пойдёт плохо. Друзья — это хорошо. Хорошо — это хорошо. Много хорошего в жизни не бывает. Не вини себя из-за этого, даже если ничего не сможешь сделать… потому что ты заботишься о своих друзьях.

Я уставилась в тарелку, перестав жевать. Я заботилась о своих друзьях. Я хотела, чтобы они остались целы. Они были незаменимы! Я же была полностью заменима, они наверняка смогли бы двигаться дальше и без меня, но в конечном счёте я заботилась о своих друзьях!

— Это ложь, Треноди? — шепнул Крупье в моё ухо.

— Ох, какого хуя? — воскликнула я, озираясь вокруг и наверняка смахивая на сумасшедшую кобылку. Я посмотрела на Блэкджек. — Ты это слышала?

— Трудно было не услышать, — она сморщилась, сбитая с толку. А, ну да. «Какого хуя», обычно не отвечают на «ты заботишься о своих друзьях».

— Нет! Нет. Нет… — пробормотала я, краснея и коря себя за то, что была полной идиоткой. Какая ложь? Я ничего не говорила! Он что, собрался контролировать мои мысли? …может мне послышался этот сухой смешок и шелест карт?

— Блэкджек, — пролепетала я, пытаясь удержать свой голос от дрожи. — Ты как думаешь, я… эээ… — я закусила свою нижнюю губу — слово встало поперёк горла — прежде чем взглянуть на неё и прошептать, — Заменима?

Непонимание в её взгляде усилилось.

— Нет. Конечно нет. Ты самая вменяемая в нашей компании. Ну, то есть… разве что Паддл может тебя обойти. Мне пока не выпало шанса померить её безумие. Но нет. Богини, нет, — она криво улыбнулась. — Ты хоть представляешь, где бы мы были без тебя, Трен?

Боясь услышать ещё больше жуткого шёпота, я ответила честно.

— Я… Не знаю. То есть, в бою, у тебя с Бабблгамом и Глиттер всё схвачено. Я здесь лишь… чтобы принимать плохие решения. И пытаться исцелять вашу боль, когда всё идёт боком, — я позволила своим ушам поникнуть, поскольку честность привела меня к мысли, которой я пыталась избежать. — В смысле… я знаю, что вы все мои друзья, но… будешь ли ты нуждаться во мне, когда тебе станет лучше, а Глиттер и Бабблгам сойдутся, или даже заведут жеребят?

Она наклонилась вперёд и нежно взяла мои щёки в копыта.

— Трен… Мне не станет лучше. Никогда. Мне уже хорошо. Хорошо с тобой. Без тебя хорошо бы не было. Без тебя я либо была бы дохлой, подавленной пьяницей, либо убивала всех, кто не так посмотрел в мою сторону. В жизни есть нечто большее, чем борьба. Мы счастливы, потому что разделяем с тобой это приключение. Ты делаешь его стоящим. Без тебя… — её лицо погрустнело и она вздохнула. — Не знаю. Возможно, я вернусь в Хуф, к Слейту и Звёздному дому. Или просто снесу себе голову, если тебя убьют. Бабблгам и Глиттер наверное будут в порядке, но Бабблгам так и просится стать частью табуна секс-игрушек какой-нибудь кровожадной кобылы-рейдера, правящей шайкой головорезов, а Глиттер… ну… она жеребёнок. Потерять тебя было бы для неё как вновь потерять её маму. Мы нуждаемся в тебе, Трен. Мы любим тебя. Потому что ты пони, которая заслуживает любви.

Горячие слёзы хлынули из моих глаз и побежали по щекам. Может быть, я ошибалась. Может быть, я была кем-то большим, чем просто врачевателем душ. Может быть, я была большим для своих друзей, чем просто… просто какой-то глупой кобылкой, для разговоров, которая облегчила бы им душевные муки, а затем была выброшена, как окровавленная повязка. Самой трудной частью работы с Блэкджек для меня был тот факт, что она была пациенткой, которая привязалась. Которая не показала улучшений после нескольких сеансов и решила двигаться дальше в своей жизни. Но… не потому, что я предложила. А по тому, кем я была.

Я рванулась вперёд и обвила её передними ногами, прижимаясь мокрой щекой к её груди.

— Прости. Прости меня. Я думала, что ты, и Глиттер, и Бабблгам просто хотели быть рядом, чтобы я могла помочь вам всем, а потом вы оставите меня! — рыдала я.

— Глупышка, — пробормотала она, крепко обнимая меня, и позволяя мне выпустить свой страх и разочарование, пока её копыто нежно поглаживало мою гриву. — Я уверена, что ты устанешь от меня уже через три месяца, но пока, ты застряла с нами. С каждым из нас. Потому что мы друзья, а именно для этого друзья и существуют.

Я сглотнула, пытаясь остановить слезы.

— Я не устану от тебя, Блэкджек, — запинаясь бормотала я. И говорила правду. Позволилив себе быть рыдающим комком в её сильных объятиях, я осознала, что, возможно, Крупье был прав. Я лгала сама себе. Я много лгала самой себе. И своим друзьям, ведь откупаться ложью было проще, чем столкнуться со всей своей болью. Из-за частых переездов. Из-за моей мамы. Из-за мэра.

Может, я была не просто инструментом, который выбросят за ненадобностью. Может, друзья значили для меня больше, чем их проблемы. В глубине души я знала, что Блэкджек была права. Ей, наверное, никогда не будет на сто процентов лучше. Но, вдруг я смогу помочь ей немного измениться. Глиттер, наверное, всегда будет чуточку жеребёнком в душе, но это не означает, что она оставит меня только из-за проснувшегося интереса к мальчикам.

И хоть я ещё не была уверена в своих чувствах к Бабблгаму, жеребец оставался вместе с нами, по той или иной причине. И пока что, он был единственным пони, кто мог разгадать мой блеф. Даже мои собратья врачеватели не могли это сделать.

Я расслабилась и ещё немного приблизилась к Блэкджек. 

— Ты права, — сказала я тихо. — Мне… мне так жаль, что я плохо обращалась со всеми вами, потому что… потому что я думала, что ничего для вас не значу. Это… мне нужно перестать так думать, — мягко сказала я, позволяя своей щеке отдохнуть на её груди.

— Да, — прошептала она мне в ухо. — Но это непросто. Блин, иногда я всё ещё думаю, что я не умная пони, — она усмехнулась. — Я и не умная, но ведь и не глупая. Не такая глупая, как мне казалось, — она подняла мой подбородок, чтобы заглянуть в глаза. — Мы с трудом можем разглядеть собственный нос, даже когда он прямо перед нашими глазами.

Я кивнула, задумавшись на мгновение.

— Эм, Блэкджек? — спросила я, понимая, что у меня к ней какой-то странный вопрос. — Ты не против… я имею в виду… ммм… это нормально, если я иногда буду спрашивать у тебя совет и всё такое?

— Ты можешь спрашивать меня о чём угодно, Трен. Возможно, толку будет мало, но я постараюсь помочь, — ответила она. — Кстати, говоря об улучшениях… Мне стало лучше с последних пор, и это хорошо. Возможно, когда-нибудь я буду в порядке. Часть меня хочет поцеловать тебя, а другая чувствует, что я предам пони, которых люблю, если сделаю это. Так что… да, — в беспомощном усилии она слегка пожала плечами. — Какая мы пара, а?

Я вытерла часть влаги с щёк и кивнула.

— Мы необычная пара. Но… это приятно осознавать. Я всегда думала, что такое может быть странно для… — я остановилась, понимая, что чуть не перешла на ложь. Блэкджек и я, больше не врачеватель душ и его клиент. Не совсем. И я не против этого. Каким-то образом это сделало всё немного проще, и сломало ещё несколько стен для меня. Немного, но хотя бы что-то.

— Я собиралась сказать, врачевателя душ и его клиента, но, ох, если рассматривать наши отношения в этом разрезе, я уверена, Хартшайн уволит меня. Н-но э-э… — я остановилась, и покачала головой. — Тем не менее, какое-то ворчание моей мамы о единорогах и летунах, продолжает всплывать у меня в голове, но почему-то я не думаю, что ты имела в виду «такую» пару, — сказала я, кокетливо показав ей язык.

В ответ, Блэкджек высунула свой. Всё было бы в порядке, если бы мы не были практически мордой к морде, и я не ощутила лёгкое касание её языка как электрический разряд. Её красные глаза широко раскрылись, и она сразу же убрала его обратно. К моему удивлению, она реально покраснела! Я не думала, что она может краснеть!

— Ах… ммм… прости.

Мой мозг всё ещё пытался обработать это ощущение, а я поняла, что моё лицо, вероятно, краснее, чем коробка макарон с сыром Биг Мака.

— Я… эээ… ммм… всё в порядке. Я… — я неловко вылезла из её объятий. Она была немного смущена, я была немного смущена… я оглянулась и поняла, что все немногие пони в салуне, смотрели на нас. Я изобразила самую неловкую улыбку, которую только можно себе представить, и закашлялась в копыто. — М-может, нам стоит пойти. Заняться делами. Теми, что нам нужно сделать, да Рыбка? — сказала я, всем своим маленьким телом ощущая тяжесть взглядов окружающих пони.

— Правильно. Дела. Дельные дела, которые мы делаем, — ответила она.

— В постели? — прокомментировал официант, подпирая свой подбородок копытом и глядя на нас обоих, как будто мы были лёгкой развлекательной довоенной мыльной оперой.

Я глубоко вздохнула через нос и медленно выдохнула.

— Эмм… да… кстати говоря. Угу, ага, Блэкджек, нам стоит уходить пока я не почувствовала что мне нужно выговориться по этому поводу, — сказала я, хватая её за копыто и таща к выходу.

---

Солидарити поймал меня с Блэкджек, когда мы покинули салун.

— Эй, Рыбка, у тебя есть минута? — позвал он нас, поднимая переднее правое копыто с пип-баком. — Я связался с девятым стойлом, они сказали, что кто-то пытался связаться с вами через передатчик. Я узнал их частоту.

Блэкджек моргнула. 

— А они себя назвали?

Солидарити кивнул.

— Да, какая-то кобыла по имени Сэндэлвуд? Полагаю, что раз уж Фолд больше не кишит головорезами Семьи, она со своим парнем, или кто он там, придут сюда.

Я почувствовала, что краснею.

— П-подожди, Сэндэлвуд и Слейт придут сюда?

— Отлично! — рассмеялась Блэкджек, а затем обернулась ко мне. — Итак… ты хочешь предоставить им отчёт о проделанной работе, когда они придут сюда, или мы должны хватать остальных и сваливать?

— Отчёт о проделанной работе? — спросил Солидарити — Погодите, вы что, знаете эту кобылу?

— Она мой босс. В Последователях Апокалипсиса. Помнишь, я упоминала об этом вчера или позавчера? — спросила я, ссылаясь на встречу, где мы с Солидарити и Базальт обсуждали, что Последователи могли бы создать клинику в Фолде. — Я… — я посмотрела на Блэкджек. — Меня теперь точно уволят.

— И что? Это что-то меняет? — спросила она, садясь на место и вскидывая голову.

Я открыла рот, а затем закрыла.

— Я…нет. Но…

— Но ты действительно не хочешь подводить Сэндэлвуд, Слейта, Вельвет, Хартшайн и Флаттершай, — ответила она. — Ведь так?

Я взглянула на неё раздражённо.

— Ну, так, но ещё… — я нахмурилась, а потом закрыла глаза, — я вроде как хочу снова увидеть Сэнлдэлвуд. Или ты не горишь желанием встретиться с ней и Слейтом?

Блэкджек смотрела в мои глаза с улыбкой.

— Куда ты, туда и я, — она закатила глаза. — Я просто знаю, что они будут типа, — и она изобразила высокий голос Сэндэлвуд. — «Ох, Божечки мой! Как же ты могла вытащить её из Хуфа?! Это ху-у-удшее из всего, что могло случиться!», — а потом ты вся такая ей в ответ, — она принялась довольно нелестно скулить. — «Ой, Сэндэлвуд! Мне та-а-а-ак жаль. Тысячу раз извиняюсь. Миллион раз извиняюсь», — а она такая: «Вернитесь в Хуф прямо сейчас», — а ты такая: «Но я не хочу!», — и тут я такая крутая, — она лениво ухмыльнулась. — «Привет, Сэндэлвуд. Она не пойдёт туда, куда не хочет», — и тогда она такая: «Это ху-у-удшее из всего, что могло произойти! Как я теперь сделаю свои отчёты? Позор! Позор!», а ты такая: «Ва-а-а!», — и всё взорвётся.

— Как она сказала всё это на одном дыхании? — растерянно пробормотал Солидарити.

Я чувствовала, как мои уши прижимались все ниже, пока Блэкджек продолжала свою тираду.

— Ты… считаешь это будет настолько плохо? — спросила я нервно. — Я просто… думала, что если мы снова их увидим, то просто поздороваемся и потом ненадолго отправимся с Солидарити и Паддл в Стойло девять, — может быть, Блэкджек была права? Точно ли стоило ждать этой встречи?

Она глубоко вздохнула и издала длинный стон.

— Они такие же, как моя мама — уверены, что знают как лучше. Слиняв из Хуфа, мы явно их не обрадовали. Скорее всего, они видят тебя ребёнком, а меня — психом, — потом она подняла копыто. — Но! Когда они увидят, что ты в порядке, когда увидят, что мне лучше, и когда мы дадим понять, что не им указывать, как нам жить — тогда они смирятся с этим. Потому что они такие же, какой была моя мама, и единственное, чего она хотела больше всего на свете, это чтобы я повзрослела, — она отвела взгляд на восток. — Мне жаль, что она так никогда и не увидела этого.

Я замялась на минуту, когда Блэкджек заговорила о своей маме.

— Подожди… я… ну… — я нахмурилась. — Я… понимаю, что ты имела в виду про свою маму. Но… Сэндэлвуд не моя мама. Она просто… — я замерла, от поразившей меня мысли. — Ну… первая кобыла, которая всерьёз пыталась присматривать за мной. И… Слейт тоже, я думаю… — уставилась я на свои копыта. Вообще-то, мне очень хотелось увидеть Слейта.

— Хорошо, — Блэкджек пожала плечами, глядя на Солидарити. — Они сказали, когда придут?

Солидарити кивнул.

— Сказали, что в дне пути отсюда. Просто хотели убедиться, что мелкая всё ещё жива, — ответил он Блэкджек.

Я не была уверена, оскорбиться или порадоваться тому, что они заботятся обо мне. Возможно, последнее.

— Я могу поговорить с ними, если ты не хочешь, Блэкджек. Но… серьёзно, мы должны… по крайней мере дать им знать, что мы в порядке. И потом… — я почувствовала, как моя грудь сжимается, когда произнесла это. — Сказать им, что они не наши родители, и мы можем жить как хотим.

Блэкджек скрестила передние копыта, откидывая голову назад, закрывая глаза и поджимая губы.

— Ну, в последний раз, когда они видели меня, я была психом на волоске от самоубийства или просто убийства, трахала Слейта ежечасно и высасывала выпивку галлонами, — она открыла один глаз, взглянув на встревоженного Солидарити. — Забавная история, — потом она посмотрела на меня и села ровно. — Ладно. Думаю, мне стоит повидать своих психиатров. Отметиться и всё такое, — затем она улыбнулась и приложила копыто к моему плечу. — Ты не мой психиатр. Ты моя подруга, Трен.

— Ну, в смысле, мы могли бы сказать им, что я всё ещё твой психиатр, и что ты предпочитаешь меня кому-либо ещё, — я остановилась, осознав ложь в своих словах. — Точнее, ты могла бы им это сказать, а я бы просто сидела рядом и кивала, думая о том, как сильно люблю вишнёвую Спаркл-колу, например, — это ведь аннулирует ложь, не так ли?

— Трен… если я буду лгать за тебя, это будет нечестно, — осторожно предупредила она, затем подняла мой подбородок. — Если так, просто представь, что я отвечу Сэндэлвуд, когда та спросит занимаемся мы сексом или нет, — о, смотрите-ка. Дьявольская ухмылка Блэкджек. Конечно, она приберегала её для такого важного момента!

— Зачем ты так со мной? — спросила я, насколько могла обиженно. Я знала, почему она поступает так. Мне не нравилось, что я знала, почему она поступает так со мной.

Солидарити закашлялся и вопрошающе взглянул на меня:

— Я думал, ты милуешься с Паддл. Что-то произошло, о чём мне следует знать? — спросил он.

— Н-нет! Я… она… нет. Это сложно, — призналась я честно. О богини, Паддл. И Блэкджек. Что я творю?

— Есть у меня такой эффект, — пожала плечами Блэкджек. Она посмотрела на меня и тихим голосом добавила. — Однажды, я бы хотела поговорить об этом с Паддл. И тобой, — сказала она, прикасаясь к моей щеке мимолётной, нежной лаской. Затем ухмыльнулась. — Но только не сегодня! Сегодня я должна подумать, как именно я буду пудрить мозги Сэндэлвуд, когда она появится. Я скучала по этой занозе в заднице.

Я усмехнулась ей.

— Ну, можешь спросить, сошлась ли она наконец со Слейтом, — я задумалась. — Потому что я знаю, что он ответил бы тебе честно, и уверена — у неё треснул бы рог от такого.

На этом Солидарити попятился от нас.

— Просто… найдите меня, когда будете готовы поговорить с ними, девочки, — сказал он махая нам копытом, похрамывая прочь, оставляя меня наедине с Блэкджек. О боже…

Она коротко усмехнулась.

— Ладно. Что ты там говорила? Я повзрослела? — оглянулась она на меня. — Рада что ты заметила. Ты не та кобыла, что попросила меня лечь спать вместе с ней. Немного внимательнее. Намного честнее.

Я нахмурилась. Я не была уверена, что стала более внимательной. До сегодняшнего полудня я даже не задумывалась, чего стою для своих друзей, и чего стоят они для меня! Ну, нет, не совсем правильно. Изменилось то, как я смотрю на своих друзей. Я… была не просто целителем. Наша дружба заключалась не только в том, что я могла сделать для них. Но и в том, что мы делали вместе или друг для друга.

— Не знаю, настолько ли я выросла, Блэкджек. — призналась я, румянец окрасил мои щёки при упоминании о той ночи в трёх реках. — Но… я пытаюсь быть другой. Не лучше, но другой.

— Ну, спроси ты меня сейчас, мой ответ тоже «был бы другим», — сказала она с этой уверенной улыбкой, явившейся на волне вязкого влечения.

Я почувствовала, как мои задние ноги слегка подкашиваются, но это прекратилось, как только меня охватила волна страха. Нет. Аргх!, снова я ставлю себя в положение когда кто-то может пораниться.

— Я… ээ… это… буду знать, Блэкджек. Я… о, боже… — тихо заскулила я.

Она наклонилась и мягко поцеловала меня в щеку.

— Вообще-то, мне правда надо поговорить с Паддл. Просто чутка поболтать, — сказала она, отстраняясь, и начиная уходить. Каким-то образом мысль о том, что она будет разговаривать с Паддл без меня, была столь ужасающей, что я ринулась за ней.

— Подожди! Нет! Блэкджек! Это не смешно! — крикнула я ей вслед. — Блэкджек… это… это как раз то, что пугает меня, и я не знаю что делать!

Она остановилась и невозмутимо посмотрела на меня.

— Трен, ты мне доверяешь?

Я запнулась, когда её вопрос накрыл меня словно волна. Доверяла ли я ей? Свою жизнь? Да. Безоговорочно. Но в постели… я не доверяла никому. На самом деле, чем больше мы говорили о таких вещах, как поцелуи и объятья, и о том, что следует за второй страницей в книге Блэкджек "О развлечениях взрослых пони", тем более неудобно и страшно мне было. Тем меньше я хотела быть рядом с кем-либо, в этом смысле. К тому же, случившийся электрический контакт наших языков, сменился с весёлой маленькой искорки на болезненный шок.

— Да, но… — начала я и остановилась, пытаясь быть максимально честной. — Я доверяю тебе свою жизнь. Я верю, что ты защитишь меня. Я верю, что ты не хочешь причинить мне боль, — призналась я медленно. — Н-но мысль о том, что кто-то трогает меня… вот так… — меня начало трясти, и мой рот решил, что ему нужно закрыться.

Она протянула копыто и убрала гриву с моего лица.

— Трен. Ты хочешь, чтобы никто никогда в жизни не касался тебя «вот так»? Серьёзно? Потому что если да… то я и не буду. Ты не Глори… и я уже не та кобыла, которая облажалась с ней, — она слегка улыбнулась. — Я всё ещё буду поддразнивать тебя, но никогда не зайду дальше. Это то, чего ты хочешь? Потому что я очень беспокоюсь за тебя. Больше, чем рассчитывала. Так скажи же мне честно, что ты хочешь.

Я ощутила, как струйка крови начинает стекать из моего правого уха, когда попыталась распутать грязный комок эмоций, стянувшийся во мне от этой темы. Я боялась касаться других, боялась, когда другие касаются меня и боялась чувствовать кого-то рядом настолько, что пыталась забиться в угол и спрятаться. Но в то же время, у меня было отчаянное стремление к близости. Ласкам. Быть желанной. Я не знала, включало ли «быть желанной» физическое влечение ко мне, но… быть чьим-то чем-то… я не знала. Я так долго пряталась, плакала, убегала от всех чувств, связанных с физической близостью, что не была уверена, смогу ли справиться с этим. Не была уверена, что хочу этого. Не была уверена, что должна этого хотеть.

Мой беспомощный взгляд уткнулся в единорожку.

— Я не знаю, Блэкджек, — сказала я, чувствуя, как несколько слёз горячими линиями стекали по моим щекам. — Честно, не знаю. Мне так жаль. Мне очень, очень жаль…

Она прикоснулась рогом к моей голове и применила лучшую исцеляющую магию, которую только могла вызвать, едва смягчив боль.

— Тебе не в чем извиняться. Это не значит да или нет. Это значит «я решу позже». Что тоже справедливо, — она левитировала платок, аккуратно вытирая меня. — И всё-таки, мне очень нужно поболтать с Паддл. Как кобыле с кобылой. Чтобы мы поняли друг друга. Ты можешь пойти со мной, если хочешь, или не пойти. На твоё усмотрение.

Я медленно выдохнула с облегчением. Это… не решало мою проблему, что же делать с Паддл. Это не распутывало мои противоречивые чувства к Блэкджек. Но… моё признание всё-таки немного изменило положение вещей. Как будто Блэкджек поняла меня чуть лучше. И то, как она сказала «ты решишь позже», прозвучало… иначе, чем её обычно равнодушное «нет? ладно, спрошу потом». Она вложила верный смысл в свои слова, и я сразу стала чувствовать от неё намного меньше угрозы.

Я всё ещё не хотела, чтобы её язык пристроился мне под хвост, но она хотя бы стала безобиднее.

— Думаю, я позволю вам поговорить вдвоём. Мне… всё ещё нужно разобраться в своих чувствах к ней, — сказала я честно. — Я… — я смущённо покраснела. — Она сидела так близко, и я так растерялась… подумала, что это хорошая идея…

— Может быть, это и была хорошая идея, — ответила она с улыбкой, развернулась и побежала прочь.

Я не была уверена, что это так. Я не очень хорошо знала Паддл, и тут я обрушиваю себя и всё своё рассыпавшееся дерьмо на какую-то бедную, ничего не подозревающую пони. Заслуживала ли она этого? Наверное, нет. Но потом мой разум вернулся к тому, как приятно было просто находиться рядом с ней, и как я не вздрогнула, когда недавно Блэкджек коснулась моей щеки.

Я не была уверена, что это хорошая идея. Но этот опыт отличался от того, что был ранее, и, может быть, просто возможно, это то, о чём мне следовало думать. Вместо того, чтобы упиваться самоотвращением.

Я покачала головой, наблюдая за исчезновением хвоста Блэкджек за переулком, и развернулась, чтобы пойти и найти Солидарити, чтобы я могла ответить за свои действия перед Сэндэлвуд.

---

Мой разговор с ней был милосердно коротким. Они со Слейтом приближались к Трём Рекам, и она просто хотела убедиться, что я в порядке. Было немного неловко уверять её что я жива, и что да, я знала, что нам нужно поговорить, когда она прибудет в Фолд. Что ни говори, однако, было очень приятно снова услышать эту нервную единорожку.

— Эй, Треноди? Есть минутка? — окликнул меня Бабблгам, когда я шла обратно в мотель.

Я посмотрела вверх, чтобы увидеть большого земного пони, кричащего мне из окна одного из верхних этажей. Я сразу же пожалела, чтобы моё крыло всё ещё активно протестовало против моего движения им.

— Да! Что случилось, Бабблгам?

Голова Бабблгама отодвинулась, так как Глиттер Бомб каким-то образом удалось пролезть под ним.

— Я нашла одну штуку в калькуляторе! — крикнула она, улыбаясь мне. Я наблюдала, как Бабблгам быстро отстранил голову от её длинного рога.

— Ээ… на каком компьютере, Глиттер? — спросила я, в искреннем замешательстве. Насколько я знала, Семья не оставила после себя никаких терминалов, и у Фолда никогда не было пони с техническими навыками для их использования.

Я смотрела как копыто Бабблгама вытащило Глиттер из открытого окна, только для того, чтобы он занял её место.

— Мы находимся в старой комнате Пекулиара. Ты… правда захочешь это увидеть.

Услышав имя сумасшедшего жеребца, я заскрипела зубами. Я бы очень, очень хотела быть где-нибудь ещё, кроме его комнаты. На самом деле, мой номер и ванна звучали намного лучше. И теплее. И безопаснее, чем идти в личную комнату Ужасного Профессора Ужасов. Даже земной пони, который управлял мотелем, не потрудился зайти туда.

— Да, я… сейчас поднимусь, — сказала я, тяжело вздохнув. Бабблгам одарил меня беспокойным, но сочувствующим взглядом, а затем снова исчез в гостиничном номере.

Я оказалась внутри отеля и, помахав управляющему, Рум Сёрвису, поднялась на третий этаж, преодолев два пролёта. Я попыталась перевести дыхание, когда очутилась в коридоре, где чуть не погибла. Рум Сёрвис проделал отличную работу, отчистив следы крови от битвы, которая в буквальном смысле спасла меня и Базальт. Но, не смотря на это, я не могла выкинуть из головы сцену с оторванной, безжизненно глядящей в мою сторону, головой кобылы-единорога, пока меня пронизывали последние мысли её испаряющегося сознания.

Мой желудок слегка скрутило, — мне пришлось прижаться к стене, пока я пыталась выкинуть это воспоминание из своей головы.

— Треноди? Ты в порядке? — раздался обеспокоенный голос Бабблгама в конце коридора.

Аррхр! Не врать.

— Нет. Нет, не в порядке, — призналась я. — Мне очень, ну очень не хочется находиться в этом коридоре. Тут произошёл ряд событий, которые я хотела бы забыть.

Синий жеребец моргнул в мою сторону, и подскочил ко мне.

— Эй, ну ты это… держись рядом. — сказал он, пытаясь звучать успокаивающе, помогая мне пройти последние несколько метров до комнаты Пекулиара. Я приготовилась к тому ужасу который должен был быть внутри…

И была встречена довольно освежающей сменой обстановки. Кто-то изменил все хаотичные, закрученные, дезориентирующие цвета просто на фиолетовый. Я остановилась и посмотрела вверх на подвешенные фигуры и картины на стенах. Почему-то смотреть на них было проще, когда всё было одного цвета.

— Ты занялась декором, Глиттер? — спросила я, растягивая рот в улыбке.

Глиттер энергично закивала головой, сидя с другой стороны кровати Пекулиара.

— Ага, тут так страшно было со всеми этими странными штуками. А от цвета так у меня и вовсе рог разболелся, — сказала она, выглядывая и чувствуя себя крайне встревожено. — Поэтому я использовала магию смены цвета сразу на всю комнату. — Её радость от этих перемен казалось делала комнату ярче, и немного менее страшной.

— Ну… так гораздо лучше, Глиттер. Хорошая работа, — сказала я с большой улыбкой. — Ну а теперь… что ты хотела мне показать? я не думала, что здесь есть терминал.

Глиттер поманила меня крылом. Ох Луна. Ничего странного, что мы его не заметили. Облачный терминал был утоплен в стену. Как и почему технология Анклава была в этой комнате, я никогда не узнаю. И честно говоря, после всего что произошло, боялась спросить.

Бабблгам подошёл сзади, пока я запускала облачный компьютер.

— Ага, странно, — сказал он, говоря за всех то, что мы думали про себя. — Наверное сложно ему было пользоваться этой штукой. Даже единорогам нужно заклинание чтобы работать с облаками, да?

Глиттер и я пожали плечами.

— Эм. спроси у Блэкджек. — сказала я тыкая в открытое окно терминала, включая экран. — Погоди… Это что? — спросила я, видя как на экране вырисовываются несколько сотен папок.

Глиттер села рядом со мной.

— Пароль был — Любопытство. Я даже и не знаю почему он выбрал его, но было довольно просто догадаться даже с первой попытки, — сказала она тихо.

— Погоди, ты угадала пароль с первого раза? — спросила я, отвлекаясь от тайны передо мной.

Глиттер закивала с энтузиазмом.

— Агаюшки! Это было супер просто, когда я увидела все варианты. Ну ведь серьёзно, кто станет использовать — Пастернак как пароль? Глупо же!

Бабблгам и я обменялись пожиманиями плечами.

— Ну… Очень круто что ты смогла влезть в это… что бы это ни было, — сказала я, выбирая первый файл с подписью — Объект е0241. Это высветило тридцать одну пару разных букв с X и Y. В файле было отмечено, что были связи с е1435(Ж) и е5901(М). Постой. тридцать две пары разных букв и…

— О Селестия! Это результаты тестов крови, — вскрикнула я, азартно поворачиваясь назад, когда я поняла назначение файлов.

Бабблгам и Глиттер Бомб понимающе переглянулись.

— Ок, я должен тебе десять крышек и пирог, — сказал Бабблгам начиная рыться в своём седельном мешке.

Я почувствовала что шутка прошла мимо меня.

— Чего?

Глиттер засмеялась и обняла меня.

— Я знала, что ты разберёшься с эти шутками. И поспорила с Бабблгамом, что ты подумаешь, будто мы не будем знать что они значат.

Я прижала уши в разочаровании и сердито посмотрела на Глиттер.

— Н-Ну… Я… — конечно, я же знала. Бабблгам был… ну, Бабблгам. А Глиттер была крайне прозорливой, она могла разобраться и сама. Даже и не упоминая о том, что она проводила время с Каледонией и Драй Клин когда те двое были в Медицинском центре Флаттершай. Я мысленно отметила мою особенность которую нужно было исправить: я постоянно недооценивала своих друзей.

— Опять думала, что ты одна с мозгами? — спросил Бабблгам с ухмылкой на лице. Не был бы он такой красавец, я бы ему эту ухмылку стёрла бы копытом с его прекрасной морды. — Мы догадались довольно быстро, когда увидели X и Y, — объяснил он. — Почему ты не покажешь ей самых интересных?

Глиттер кивнула, и махнув крылом вернулась обратно в папку с файлами. Файлы были рассортированы на четыре группы, отмеченные как: З, Е, А и П. Сначала Глиттер открыла А.

— Сперва посмотри на мой! — сказала она, прокручивая буквы на экране. В самом низу, связь была отмеченна как “Неизвестно”, что было довольно логичным. Мы были весьма уверены, что Глиттер была первым аликорном, чьи генетические данные смогла собрать Семья.

— Ну, хорошо… Мне жаль, что у них не было никаких сведений, которые могли бы помочь найти твою семью, Глиттер, — сказала я, слегка прижимая уши.

— Ой, да ничего. Я и не думала, что они что-то найдут, — сказала она, не потеряв ни капли оптимизма. — Но ты посмотри сюда!

Она вернулась назад и выбрала файл П. Был лишь один файл. П8472. Естественно, я ведь была единственным пегасом в их реестре. Ну или по крайней мере, единственным из Фолда. Но когда Глиттер открыла файл, я заметила что-то странное в самом низу. Верхнее поле было *Неизвестный Е(Ж)* Наверное моя мама. Что опять же, было логичным. Не было никакой причины чтобы…

Я замерла, увидев последнюю строчку. Моё сердце застряло в горле. Нет. Не может быть! Откуда у них это?!

В дополнение ко всем гадким шуткам, что вселенная крутила со мной в последнее время, строчка моего отца была заполнена.

Положительное сходство с записью в реестре. Проверить Архив на родство с п0989(М). 32 схожих аллели.

— Да вы блять издеваетесь?! — закричала я, отодвигаясь от терминала.

Я не понимала. Я была никем. Моя мама была просто глупой кобылой из Города Дружбы, которая залетела по случайности. Тут не было абсолютно никакого логического объяснения. Глиттер положила крыло мне на спину, пока я смотрела на чёртов экран.

Какого чёрта у Семьи была информация на моего отца?

75% до нового уровня.

Глава 15: Взаимоотношения

Заметки автора:

О, Селестия всемогущая… глава заняла куда больше времени, чем я хотела. Но, надеюсь, тот факт, что пятнадцатая глава самая большая, как-то исправит ситуацию. Это была очень болезненная часть и она серьёзно заставила меня пересмотреть отношения в своей жизни. Что… вероятно отразилось на времени, которое у меня заняла глава. Как всегда, супер-спасибо Bronode и Somber, которые помогают мне редактировать написанное.

«В конечном счёте, я не знала что такое любовь. Это было слово, фраза, спутанные чувства, которые, если честно, не имели для меня никакого смысла. Это были небольшие жесты, которые влюблённые оказывали друг другу. Это было то, что другие кобылки и жеребята получали от своих родителей. Но это всегда было не для меня. Когда я впервые услышала слова «я люблю тебя», моей первой реакцией был крайний ужас. Слова не были обращены ко мне, так что источником моего испуга было не это. Скорее, то, что, несмотря на мой словарный запас и способность самовыражения в красивых словах…

…Я никак не могла понять значение этих трёх»

Я не могла уснуть.

Несколько долгих часов назад, я нашла Блэкджек с Паддл в нашем совместном гостиничном номере, и она объяснила, что Базальт точно не хотела видеть её сегодня вечером. Но на этот раз она не хотела объяснять почему. Хотя, когда я попросила разъяснений, они с Паддл обменялись взглядами и начали хихикать. Я предположила, что это связано с вещами, которые могут прийти в голову только таким двинутым как Блэкджек, и не такой уж невинной Паддл.

Это означало, что она будет спать с нами. Это было хорошо. Честно говоря, я чувствовала себя немного безопаснее, когда она была рядом. Но… сегодня… это беспокоило меня. Я скатилась с угла кровати, на которой лежала, свернувшись калачиком, и покачала головой, взглянув на Паддл и Блэкджек. Миниатюрная земная пони лежала, угнездившись под передней ногой Блэкджек и прижимала старшую кобылу к краю кровати.

Увиденное не заставило меня ревновать. Нет, правда. Разве что заставило чувствовать себя ещё более одинокой. Конечно, в моём сердце были и другие эмоции, но сейчас мне было слишком пофиг, чтобы пытаться их разобрать. Я распахнула мысленный зонтик и приготовилась к тучам над головой, после чего выскользнула из комнаты, через всё ещё разбитое окно. «Рум Сервису стоило бы это исправить», — размышляла я, испытывая своё крыло. Я не могла летать на нём далеко, но это дало мне повод попрактиковать планирование, пока я не шлёпнулась на собравшуюся внизу грязь. На посадке я споткнулась, совершив ошибку, сначала поставив левое копыто. Хорошо. Да, всё ещё побаливает, когда ты так делаешь, Треноди. Ты большая дурында.

Ночью Фолд был устрашающе тихим. Пустошь была не самым шумным местом во вселенной, ведь большую часть жизни в Эквестрии убили упавшие бомбы, но даже в Джанкшн-Сити всегда было какое-то движение.

Здесь же лесопилки молчали, как и охрана. Не было слышно говора или безвкусной музыки из недавно переименованного кафе «Мечты Тимберджеков». Свет горел, но это место было слишком тихим. Я встряхнулась, повела ухом и поняла, что в кои-то веки было просто чертовски тихо.

Раздавшийся сзади приглушенный хруст гравия испугал меня, отвлекая от своих мыслей. Я повернулась и увидела Солидарити, выходящего из-за угла.

— Вечер добрый, — протянул он, левитируя пачку сигарет Мэйрльборо из своих седельных сумок. — Или сейчас утро? — Он зажёг спичку о кирпичную стену, позволяя мне секунду полюбоваться ловкостью его магии.

— Я не вполне уверена, — ответила я, — думаю часы показывали около трёх, когда я выходила прогуляться.

Солидарити покряхтел, а затем посмотрел на свой пипбак. 

— А. Агась. Три ч'са девять минут утра, — он затянулся сигаретой и затем аккуратно выдохнул в сторону от меня. — Я знаю, какого черта я делаю в этот час. А что насчёт тебя? — спросил он, садясь на круп, чтобы прислониться спиной к стене.

Я присоединилась к нему.

— Я не могу уснуть. Бабблгам и Глиттер нашли на компьютере Пекулиара нечто такое, что… выбило меня из колеи, — пробормотала я. — Это заставило задуматься о том, что мне делать дальше.

Солидарити промолчал, но после очередной долгой затяжки спросил.

— Расскажешь детали или оставишь как есть? — он посмотрел на меня, когда я выгнула бровь. — Малыш, у меня две дочери. Одна из них здесь, со мной, а другая дома. Поверь интуиции отца, я знаю, ты обеспокоена чем-то серьёзным.

Что ж, это было преуменьшение века. 

— Я… ну, как ни странно, это связано с моим- моим… папой, — сказала я и мой дрожащий голос напомнил мне что врать нельзя. — Видимо, Семья знает, кто он. Образец моей крови был зарегистрирован на компьютере Пекулиара, а родитель женского пола — неизвестный единорог. Тем не менее, там сказано, что есть совпадение для родителя мужского пола — пегаса. Я подумала, что образец пегаса, который они взяли из Фолда, не может быть образцом Гиацинт, потому что, ну, ты единорог. И это оставляет меня единственным другим пегасом в городе, и я… не знаю, как относиться к тому что Семья знает кто мой отец.

Солидарити какое-то время сидел молча, прежде чем кивнуть.

— Судя по тому, как ты ставишь проблему, ты сама не уверена, кто твой отец.

Я покачала головой. 

— Нет. Моя мама подрабатывала на стороне, чтобы свести концы с концами, пока работала в библиотеке города Дружбы. И когда она залетела, это… вызвало небольшой скандал. Поэтому она перебралась в Джанкшн Р-7. И всё пошло под откос, но она никогда не знала, кто мой отец, — я слегка вздрогнула. — У неё был список из двенадцати кандидатов, но она всегда говорила, что знает, что это не Радар.

— Радар?

Я покраснела.

— Ой, извини. Точно, Стойло 9 не особо контактировало с остальной пустошью. Радар был старым пегасом-дашитом, который жил в городе Дружбы, пока его не расстреляли около девяти лет назад, — я сделала фейсхуф. — Извини, дашит — это тот, кто был изгнан из Анклава и…

— Я знаю, кто такой дашит, дорогуша. Один живёт у нас в Стойле 9. Бедняга еле дышала, когда мы нашли её, — Солидарити затянулся, но помахал сигаретой, чтобы я продолжала.

— Ой. Ну, я не знала, и поэтому подумала, что, по крайней мере, ну знаешь… лишние подробности тебе не помешают — объяснила я. — Во всяком случае, ему было далеко за шестьдесят, когда моя мама забеременела. Но он был одним из немногих самцов, с которыми она отказывалась спать. Я всегда думала, что это просто странное сочетание рецессивных черт, сделавших меня пегасом. То есть возможно это просто генетика моей мамы и жеребца, которого она выебала, — сказала я язвительно. Честно говоря, я размышляла об этой возможности раньше, но не смогла найти достаточно книг о том, как работает генетика пони, чтобы составить схему вероятности проявления этого признака.

Солидарити потушил выкуренную сигарету о кирпич и заправил её за ухо. 

— Похоже, ты не особо довольна своей мамой, — сказал он, вынимая маленькую фляжку и делая затяжной глоток из неё.

Я отвела ухо в сторону, отвлечённая внезапным появлением фляжки. 

— А почему вы здесь, мистер Солидарити? — спросила я. — Разве вы не должны сейчас отдыхать?

Он бросил на меня суровый взгляд. 

— Разве это не моя реплика?

Я почувствовала как мои уши опустились от его спокойного замечания. 

— Ну да. Но я не могу спать, так что сейчас я говорю с вами. — Я сделала паузу, откинувшись на холодную кирпичную стену. — И отвечая на ваш вопрос, да, я не довольна своей матерью. Она… отвратительная пони. И хотя я уверена, что вы много раз слышали это от юных кобылок и жеребцов, я говорю это с тяжестью в сердце. Во многих отношениях, я бы хотела сказать это лишь из подросткового легкомыслия. Но… нет. Она… действительно ужасно жестокая кобыла, которая… я уверена, пользовалась мной, — призналась я. — И теперь я дружу с пони, вероятно являющейся, самой опасной кобылой в пустоши, и она ненавидит мою маму. Я почти уверена, что, если Блэкджек встретит мою мать, она убьёт её. …И я почти готова позволить ей это.

Слёзы потекли по щекам, стоило только этим словам сорваться с моих губ. Проклятье. Проклятье проклятье проклятье! Слейт был прав. Сэнделвуд была права. Мама была действительно настолько плоха. У неё просто было преимущество в изощрённости. Это было больно признать. Я имею в виду, что в глубине души я знала, что с моей зарплатой что-то не так. И тот факт, что она никогда не писала мне в ответ. Но это всё равно обжигало меня, как одно из огненных заклинаний Глиттер, до самой глубины души.

Что-то слегка уткнулось мою мордочку и я замерла. Я взмолилась, чтобы жеребец не касался меня, потому что я знала, что в моём хрупком эмоциональном состоянии я, вероятно, залила бы его слезами, а он этого не заслужил. Вместо этого я увидела его фляжку.

— Обычно не предлагаю это детям, — тихо сказал жеребец, пока фляжка висела в холодном сером сиянии его магии. — Но, возможно, это поможет тебе прогнать щенят, преследующих тебя?

— Щенят? — переспросила я, понюхав фляжку. Сильный, древесный запах бренди атаковал мои ноздри, обжигая нос и глаза. Не желая быть невежливой, я сделала маленький глоток, затем закашлялась, когда ликёр обжёг моё горло.

Солидарити ухмыльнулся мне и сделал ещё один небольшой глоток, прежде чем откинуться назад.

— Так говорила моя покойная жена. Кларнет Концерто была блестящим музыкантом, но у неё были перепады в настроении. Меня это не беспокоило. Будучи охранником стойла, я работал в ночные смены, но у неё действительно были проблемы, она страдала бессонницей, — объяснил он, левитируя бутылку и воронку из своих седельных сумок.

Ей удалось поговорить с Кервидерцами, которые жили в стойле — так себя называют Олени, если ты не знаешь — и один из них рассказал ей легенду своего племени под названием "Час волка", — единорог достал бутылку и маленькую воронку и принялся наполнять свою фляжку бренди, а я наблюдала, как он переливает янтарную жидкость в металлическую колбу с привычной ловкостью. — Когда-то, в старые времена, жило что-то под названием "Волк". Большой хищник с острыми зубами, они любили есть оленей. До того, как Кервидерцы изгнали их, волков сильно боялись. Час, когда олени собирались вместе для защиты, между тремя и четырьмя утра, стал известен как «Час волка»^[1]. Ибо чаще всего именно в это время, волки выходили на охоту.

Солидарити закрыл бутылку бренди и убрал воронку.

— Тот шаман, Сноу Берри, сказал Кларнет, что она страдала в “Час Волка”. Она могла видеть лишь то, что ей не нравилось в её жизни, то, чего она боялась, и это знание приносило гораздо больше ясности в более тёмные части её существа, чем Клэр бы того хотелось. Итак, Сноу Берри предложил ей пропускать глоток перед сном, чтобы прогнать Волка. Затем ещё парочку маленьких, если оставались волчьи щенята.

Я не вполне понимала что такое волк, и есть ли у него щенята, но какими бы ни были мои проблемы, они определённо не были щенятами.

— Что, если тебя преследует не волк, следуя этой маленькой метафоре? — спросила я, — но адская гончая?

Солидарити посмотрел на меня, прежде чем снова сделать длинный глоток из фляжки.

— Те должны быть предназначены для пони, как Рыбка и я, — сказал он мягко. — Потому что в пустоши недостаточно бухла, чтобы разобраться с этим дерьмом, — сказал он, снова передавая мне фляжку.

Я покачала головой.

— Что ж, если это так, глоток и парочка маленьких помогли мисс Кларнет? — спросила я.

Солидарити долго молчал, пока мы с ним смотрели в облачное ночное небо. Я чувствовала, как эмоции жеребца бурлят под его обветренной шкурой, но он просто спокойно смотрел в темноту. Во всяком случае, я завидовала его способности распознать чувство, принять его, а затем мягко спрятать обратно. Этому умению мне позарез нужно научиться.

— Не особо, — ответил он через несколько минут молчания. Он покачал головой, вставая на ноги. — Тебе стоит попытаться отдохнуть, а не то обзаведёшься пушистыми ушками и кожаными крыльями, — поддразнил он слегка неразборчиво.

— Я пойду назад, мистер Солидарити, — тихо сказала я. — Спокойной ночи. Или того, что от неё осталось.

— Спокойной ночи Треноди. Ты хорошая девочка. Выспись, и, надеюсь, этот щенок оставит тебя в покое.

Я искренне надеялась, что он прав, хотя я вряд ли позволила бы взять себе в привычку напиваться для борьбы с бессонницей. Я смотрела, как Солидарити встал и пошёл ко входу в мотель, последний раз взглянула на небо, и тихо пошагала обратно в свою комнату.

---

Утро наступило со всей утончённостью захлопнувшейся двери. Я проснулась, задыхаясь не от кошмара, а от того, что меня душила подушка. Кто-то прикрыл меня одеялом, и я перекатилась на одну из подушек, зарывшись в неё мордочкой. Так, что не могла дышать.

Я оглядела комнату, пока моё тело пыталось понять, как справиться с тем фактом, что оно почти задушило само себя. К счастью, ни Блэкджек, ни Паддл не было рядом, чтобы лицезреть моё пробуждение. Утром я лишь немного менее грациозна и уравновешена, чем пьяный брамин с пробитой головой. Расправив крылья, я плюхнулась на спину, положив левую переднюю ногу на лоб.

Чем я вообще занималась? Я уставилась на потолок, надеясь, что потрескавшаяся штукатурка подарит мне какую-то глубокую мудрость. Может быть, краска отслоилась каким-то значимым образом? Честно говоря, я бы ухватилась за всё что угодно в этот момент.

Сегодня должны были прийти Сэнделвуд и Слейт. Блэкджек… справлялась. Мои друзья были ранены, но пережили битву нормально. Я поцеловала кобылку, но не была уверена, что мне это понравилось. Я…

…из-за меня погибло более сорока пони.

Слёзы потекли по моим щекам, когда эта мысль просочилась через мой мозг. Как я должна была встретиться с Сэнделвуд и Слейтом, когда они знают, что из-за моего вмешательства погибли пони. Потому что я подбила нас пойти в Фолд. Потому что я боялась рассказать правду о том, что случилось со мной дома, а потом сбежала!

Они возненавидят меня! В глубине души я знала, что они будут меня ненавидеть! Что они никогда не примут того, что я сделала. Да и как они могут? Всё, что я делала, каждое решение, которое я принимала, было покрыванием, сокрытием и повторением лжи. Мир, который я знала, был ничем иным, как ложью. Я родилась во лжи и с раннего возраста осознала, что это был единственный способ выжить.

Зачем рассказывать маме, как прошёл сеанс? Неважно, что бы я рассказывала, я всё равно была неправа. Лучше соврать и сказать, что всё прошло хорошо. Зачем говорить всем, что я не в курсе, что моя мать блядствовала, и сменяла несколько жеребцов за ночь? Проще соврать и сказать, что она была городской библиотекаршей, потому что у неё было несколько книг, и это придавало ей лоск респектабельности.

Всё было ложью. И теперь меня заставили говорить лишь правду! Ещё целых пять дней!

Перевернувшись, я уткнулась головой в подушку. Она пахла Блэкджек. Что не помогло моему психическому состоянию, поскольку она тоже была частью проблемы. В последнее время я во многом на неё опиралась, и… я всё ещё не была уверена, что должна это делать. Она… немного изменилась, но… Когда она сорвётся? Когда она снова сбежит? И когда она сбежит, будет ли это из-за её демонов?

Или моих?

— Понедельник случился? — Мягкий тенор пробрался в моё подушечное убежище.

Слейт. Проклятье. Он знал. Он должен был знать. Может быть, если я не буду двигаться, он не заметит меня! Зрение пони основано на движении, верно?

— Треноди… — сказал он мягко. — Я собирался разбудить тебя обняв, но я боюсь, что если я попытаюсь, я получу копытом по морде. — сказал он с сарказмом, хоть я и почувствовала нотку серьёзности с его стороны.

Вздохнув, я выковырила себя из-под подушки и повернулась к нему лицом. Под моим взглядом Слейт слегка опустил уши. Он нахмурился, озабоченность просачивалась сквозь его эмоциональные щиты, когда он лёг на кровать рядом со мной. — Ты в порядке?

Я не была в порядке. Он это знал. Я это знала. Каким-то образом его признание в этом, через прямой вопрос, сделало только хуже. Я ощутила, как слёзы покатились по моим щекам после его вопроса, и я удивила его, нырнув вперёд, чтобы обнять за шею. Прижавшись лицом к его плечу, я всхлипнула. Часть меня содрогнулась от этой близости, но мне было всё равно. Мне нужен был кто-нибудь. Кто угодно. А Слейт всегда был… безопасным.

— Ох тыж! — сказал он, поглаживая краем копыта меня по гриве. — Всё нормально! Всё будет хорошо. Мы здесь. Ты в безопасности. — сказал он, хоть я и почувствовала его внутреннюю сумятицу, когда он искал правильные слова. Вероятно, не помогало и то, что мои эмоции были в этот момент настоящим харибдовым^[2] водоворотом из страха, безнадёжности, сожаления и печали. Мне было трудно найти слова, чтобы высказать это, поэтому я просто плакала.

И Слейт дал мне выплакаться. Он держал меня, пока плечо куртки над его лёгкой бронёй не пропиталось моими солёными соплями. Мне, наконец, удалось собраться чтобы выдавить несколько слов.

— Ты будешь меня ненавидеть… — проскулила я, слегка отстранившись от него, когда вина за события последних двух недель накопилась и свалилась на меня разом.

Но он притянул меня обратно. Я боролась с его передними ногами, которые держали моё хрупкое тело.

— Треноди. За что мне тебя ненавидеть? Что такого ужасного ты сделала, что я должен полностью отбросить все те долгие тренировки Хартшайн, чтобы мы были хотя бы способны ненавидеть тебя? Я отвернулась, и он потянулся, чтобы слегка подставить копыто мне под подбородок. — Хм? что случилось?

Я прокляла свою сделку с крупье. Я не могла соврать, чтобы выкрутиться из этой ситуации. И поэтому я начала говорить. И я продолжала говорить в течение очень долгого времени. Я говорила о том, что случилось после того, как мы с Блэкджек покинули Звёздный дом. О том, как я изо всех сил старалась избегать возвращения домой. К счастью, Слейт сидел и слушал, только иногда останавливая меня, чтобы спросить о некоторых деталях то тут, то там. И невероятно, но всё это время, его эмоции никогда не выражали ничего иного, кроме заботы и беспокойства.

Это меня смутило. Я не знала, почему он чувствовал лишь заботу и беспокойство. Он должен чувствовать ненависть! Он должен чувствовать отвращение к тому, кем я была. Что я натворила! Я должна была получить свои собственные чувства, отзеркаленные обратно ко мне! Почему он сидел там, проявляя лишь заботу и беспокойство. И не фальшивые заботу и беспокойство. Слейт был искренен в этом. И как бы мне не было больно это чувствовать, я продолжала говорить. Втайне надеясь, что его эмоции в конечном счёте сорвутся и покажут его истинное отношение ко мне.

Но, чёрт возьми, осуждения никакого не было. Не было ненависти. Просто… забота и беспокойство. Когда я, наконец, рассказала про свои нынешние чувства отвращения к себе, он, наконец, остановил меня.

— Треноди, тебе не кажется, что ты берёшь на себя ответственность за действия нескольких других пони?

Я сделала паузу в своей злобной тираде. 

— Эм… нет? Я так не думаю?. — сказала я, наклонив уши в сторону. — О чём ты говоришь?

Слейт склонил голову на бок. 

— Мне кажется, ты винишь себя в том, что случилось здесь, в Фолде.

— Ну конечно же! Если бы я не сказала...

Он поднял копыто.

— Если бы ты ничего не сказала или не высказала или не попыталась помочь, разве не произошло бы это в любом случае? — спросил он. — Ты сама сказала, что Базальт Брейкер и Блю Белль работали над сопротивлением. Поэтому… всё, что ты сделала, это подлила масла в огонь.

— Но пони погибли! — запротестовала я.

Слейт молчал. 

— Да, погибли, и я уважаю твоё горе и сопереживание по этому поводу, — мягко сказал он. — Но ты уже сказала мне, что не участвовала в битве.

— Нет, не участвовала. Но я была одной из причин, из-за которых всё началось! Если бы я не…

— Если бы ты не рискнула своей жизнью, пытаясь разоблачить то, что делала Семья, думаешь, что сражения не произошло бы?

Я нахмурилась, глядя на свои копыта. Это… походило на правду. 

— Мне было больно быть там. Чувствовать как пони погибали вокруг меня. Ты знаешь, каково это?

— Я сражался в битве под Хуфом, Треноди. Я очень хорошо знаю, что это такое, — ответил Слейт, его голос был мягким, но с лёгкой изморозью сожаления частично покрывающей его мягкость. — Я… бы хотел, чтобы жизнь не заставила тебя пройти через что-то подобное. — добавил он, когда его грустный взгляд встретился с моим.

Его слова были душевной пощёчиной. Стоп. Почему он беспокоился лишь обо мне? Ведь были и другие, кто погиб в той битве! Блэкджек почти лишилась лица! Бабблгам и Глиттер были ранены несколько раз! К чему всё это беспокойство обо мне?

«Потому что ты пони, которую стоит любить».

Голос Блэкджек эхом прозвучал в моём подсознании, несмотря на моё желание держать её подальше от более интимных мест. Аргх. Опять это дерьмо. Я пошла вместе с ней, потому что ощутила за её словами некую силу. За этими словами скрывался огромный груз чувств.

…Но чёрт бы меня взял, если я знаю, что они значат!

Слейт склонил голову набок, и я поняла, что у меня был смущённый вид.

— У меня… приступ самобичевания, — объяснила я. — И потом задумалась о том, что вчера сказала Блэкджек, и, несмотря на то, как часто я это слышу в своей жизни… я честно не знаю, что это значит.

— О? И что же это? — спросил он, приподнимая бровь.

Я снова посмотрела на свои копыта. Хорошо. Не лгать. Только правда. Я немного покрутила языком во рту, когда он попытался превратиться в нечто твёрдое. — Мне стало интересно, почему ты так беспокоишься обо мне, — тихо сказала я. — И на днях мы с Блэкджек говорили о том, почему кто-то может беспокоиться обо мне и моем благополучии, и… она сказала, что я пони, которую стоит любить.

Слейт моргнул. 

— Ну конечно же! — воскликнул он, в смятении поведя ухом в сторону, замешательство струилось из него. — Почему ты думаешь, что это не так?

— Потому что это был первый раз, когда кто-то сказал мне эти слова, — я замолкла. Высказав это вслух, я почувствовала эмоциональный удар где-то справа в груди. Слейт тоже поморщился. — Прости.

Слейт снова притянул меня к себе, и я вновь ощутила эти очень крепкие, сильные чувства. Это было странно. Забота кружилась вместе с грустью, и эта пара эмоций смешивалась в горько-сладкий коктейль подчёркнутый каплей гордости, желанием защитить, и пьянящей дозой счастья, терпения и сострадания. Я уже чувствовала это от Блэкджек. И от Глиттер по случаю. Это было… приятно. Я просто не знала, что это означало.

Он очень долго молчал, прежде чем ответить. 

— Тебе не за что извиняться, Треноди. Честно говоря, я… не знаю, что сказать. Потому что часть меня страдает за тебя, потому что я знаю, что ты это серьёзно, — сказал он, и когда он посмотрел на меня, слёзы текли из уголков его глаз. — Скажи честно, ты действительно думаешь, что ты не милая? Или не достойна чьей-то любви?

Я вырвалась из его объятий. Мне нужно было немного личного пространства, и он дал мне его.

— Я слышу, как пони говорят "я люблю его или её так сильно!". Или "вся моя любовь достаётся моим жеребятам". — сказала я, подтягивая подушку, которая пахла Блэкджек, к своей груди. — Но я не знаю, что это значит. Что значит "я люблю тебя", Слейт? Как это может что-то значить для того, кто никогда не слышал этого от своей мамы?

Снова возникли эти эмоции и ощутимая толика боли. Я протянула копыто, чтобы избавить его от неё, но Слейт мягко покачал головой.

— Ты чувствуешь слишком много, Треноди. В тебе горит такое великое пламя сострадания, которое почти скрывает шрамы от ожогов, которые ты носишь на своей душе. Это часть того, что я видел… что я почувствовал в тебе, когда мы впервые встретились.

Я смущённо уставилась на него. 

— В каком смысле «ожогов»?» — спросила я.

Он закусил губу. 

— Как ты описываешь эмоции?

— Эм. Словами? — бесполезно предложила я.

— Ты когда-нибудь замечала, что Уиллоу Глен часто говорит о чувствах, как будто они живые растения? Я помню, она сказала мне однажды, что больно чувствовать, что "счастье Блэкджек расцветает только для того, чтобы быстро увянуть в печали". Все мы, врачеватели душ, используем метафоры, чтобы описать, что мы чувствуем. Я уверен, что ты тоже, если задумаешься об этом. Я всегда сравнивал эмоции и шрамы, которые мы носим на наших сердцах, с пламенем. Мы можем тлеть желанием, гореть болью, вспыхивать гневом, пылать страстью. В этом огне для меня есть утешение, — объяснил он с мягкой улыбкой.

— Вот почему я и сказал, что пламя твоего сострадания почти скрывает ожоги, которые ты носишь с собой, — сказал Слейт, аккуратно проводя копытом по моей спине. — Я говорю не о твоих физических шрамах от выгорания, которые ты носишь. — Внезапно его прикосновение к моей спине стало понятным, и я почувствовала себя неловко от шрамов, даже скрытых под моим пыльником. — Я говорю о том, что мы чувствуем и видим в других пони. У тебя много шрамов, и, должно быть, они причиняют тебе ужасную боль. Но ты используешь другие вещи, чтобы попытаться скрыть их. — улыбка озарила его лицо. — Почти как одна кобыла, которая не может умереть, как бы она не старалась.

Я смотрела в пыльное окно номера отеля и думала над тем, что он сказал. Нужно было многое переварить. Во-первых то, что другие врачеватели тоже использовал метафоры! Я… думала, что единственная, кто это делал. Что, полагаю, показало, насколько мало я уделяла внимания другим. Хотя, в свою защиту скажу, что никто из моих коллег обычно не обсуждал со мной дела.

Затем был этот комментарий, что я была похожа на Блэкджек. В этом сравнении не было особой тонкости.

— Думаешь, поэтому я так хорошо работаю с ней? — спросила я.

Слейт кивнул. 

— Думаю, да. Когда я впервые встретил Блэкджек, я знал, что она ужасно обожжена. И часть её всё ещё горит и по сей день. Я почувствовал это, когда встретил её. Для тех из нас, кому пришлось бороться за жизнь, я… не уверен, что это чувство когда-нибудь пройдёт. Всегда есть искра жизни, которая вспыхивает в глубине души. Но даже мои шрамы, которые я вижу и чувствую каждый день, не сравнятся с тем, через что она прошла. Вот почему, когда ты — такое крошечное существо, которое воспротивилось ей несколько недель назад в Звёздном Доме и потребовало, чтобы её впустили — я чувствовал, что ты сможешь делать с ней великие вещи.

Моя голова немного поникла, пока его гордость угрожала утопить меня.

— Я… я не уверена насчёт этого…

Слейт усмехнулся. 

— Я не думаю, что тебе нужно знать это… Треноди. Это мне было нужно узнать и понять о тебе. Я чувствовал в тебе этот огонь. Я знал, что у тебя есть такой потенциал. Я не знал твоей истории, но твоя смелость и упрямая решимость означали, что вы двое будете ладить, как пара фениксов. Что твоих ожогов может быть достаточно, чтобы она начала заживать. — Сказал он с серьёзностью, которая успокоила отзвуки самоуничижения, которые я чувствовала.

Я отбросила подушку прочь и крепко обняла его. Я не знала, что чувствовала. Колкое холодное замешательство, вызванное его похвалой. Согревающую гордость за то, что сделала его счастливым. Заботу, бурлящую сквозь холодные трещины страха отторжения. Я не знала, что всё это значит. Не могла найти подходящих слов. Но это было приятное чувство. Пугающее чувство. Страшно удивительное, противоречивое чувство. Восхитительный шквал эмоций становился ещё прекраснее от того, насколько хрупким и мимолётным он был.

— Я… не знаю, как описать что чувствую, — призналась я, запинаясь. — И отчасти ненавижу это. У меня так много слов, чтобы выразить и объяснить чувства других, но когда я пытаюсь высказать свои… то ощущаю, как мой язык или превращается в мрамор… или смысл теряется в словесном потоке, если я всё же могу говорить. Это… я…

Слейт прижался мордой к моей макушке.

— Ш-ш-ш… всё в порядке, — утешающе сказал он. — Всё хорошо, Треноди. Мы всё равно будем слушать, неважно, сколько времени у тебя уйдёт, чтобы спуститься с небес на землю. И неважно, как сильно ты пытаешься утопить меня в словах, — сказал жеребец. Я не могла не улыбнуться, услышав из его уст свою же метафору.

— Спасибо тебе, Слейт, — поблагодарила я. — Я не знаю… собираешься ли ты переосмыслить те чувства, что я ощущаю от тебя, но... надеюсь это не так. Я… думаю, что смогу привыкнуть к ним, — призналась я, покрываясь коркой страха.

Копыта Слейта скользнули вниз по моему затылку.

— Я не собираюсь, Треноди. Как я уже сказал, я восхищался тобой с момента нашей встречи. Я знаю, что мог причинить тебе сильную боль, указывая на твои шрамы. Знаю о негласном правиле про то, что Врачеватели душ так не делают, учитывая, насколько уязвимы наши собственные сердца. Но к чёрту правила. Ты хороший ребёнок, и тот факт, что твоя мама никогда этого не говорила… ну… чёрт бы её побрал за такое. Ты была лучиком света в крыле Врачевателей, и единственное о чём я сожалению, это о том, что мы поссорились.

Я вздохнула, вспоминая нашу ссору. Это было… глупо. Так глупо.

— Ты был прав… насчёт моей мамы, — сказала я. Проклятие. Я не собиралась плакать. Было больно это говорить. Было больно, потому что это правда. Но я не собиралась плакать.

— Я знаю, — тихо сказал он. Мои глаза щипали слезы. — Я проверил, как только вы с Блэкджек ушли. Твоя зарплата больше не будет приходить ей. Сэнделвуд настаивала чтобы это прекратилось, после того как поговорила о происходящем с Хартшайн, — он слегка улыбнулся мне. — По-моему, босс перекинулась парой ласковых с Циннамон Твист, насчёт правдивости докладов, и теперь её деятельность будет вдвойне строже проверяться. Сомневаюсь, что твоя самая нелюбимая фестралка обрадовалась этому.

Почему-то у меня не получалось почувствовать вину за это. Я сморгнула несколько слезинок, которые угрожали вот-вот упасть.

— Значит… ты пришёл сначала поговорить со мной, чтобы я могла подготовиться к воплям Сэнделвуд? — спросила я, немного съёживаясь и опуская ушки.

Слейт удивил меня своим хихиканьем.

— Что?! Нет! Конечно нет! Ну, как бы… очевидно мы не были в восторге от того, что ты сбежала с одной из самых опасных кобыл в пустоши, но… на самом деле у Блэкджек с тобой реальный прогресс. Ты только подумай, Треноди. Когда в последний раз Блэкджек пила?

Это заставило меня призадуматься.

— Я… эм… перед тем, как мы сбежали? Не видела её пьющей что-то, кроме Спаркл-Колы, после того как мы покинули Хуф, — призналась я. — Хах…

Слейт неловко скатился с кровати.

— Ну тогда, думаю, мы должны поговорить с Сэнделвуд о прогрессе, которого ты достигла со своим клиентом, — предложил он. — Может это развеет некоторые страхи. Или хотя бы немного остудит золу её гнева.

Я кивнула и слезла с кровати.

— Ох! — сказал он, испугав меня. — Чуть не забыл! — его морда исчезла в седельной сумке на спине. Он достал что-то маленькое, оранжевое и мягкое.

Моё сердце едва не выскочило из груди, когда я снова взяла свою плюшевую Скуталу.

— Спасибо, — всё-таки справилась я с ответом, мягко сжимая игрушку. Я почти забыла о ней, и теперь внутри меня извергался гейзер вины. — Мне… Мне всё никак…

— Я знаю, — спокойно сказал он. — Вот почему, когда мы услышали от Хартшайн о происходящем тут, я принёс её с собой.

Я бросила на него растерянный взгляд. Как Хартшайн узнала?.. Я выглянула в окно и увидела высокую башню П.О.П. А-а-а. Это всё объясняет. Дарительница света, должно быть, как-то сообщила ей. Или, может быть, Диджей Пон-3 сказал что-то по радио?

— Ещё я принёс ваши пипбаки, — пояснил он, открывая дверь номера. — Хотелось бы предложить их вам обеим, но я хочу, чтобы вы знали — если не хотите, вы с Блэкджек не обязаны их брать. Я даже стёр метку Блэкджек, чтобы она не чувствовала, будто за ней постоянно следят. Потому как что-то мне подсказывает, что в Хуф ты пока ещё не собираешься, — сказал он с лёгкой улыбкой. — Но мы можем поговорить об этом с Сэнделвуд.

Я кивнула и последовала за ним.

---

Мы встретили Сэнделвуд и Блэкджек в кафе “Мечты Тимберджеков”. Пара единорогов праздно болтали, и когда я забежала внутрь, меня поразила рябь искреннего счастья, которую я ощутила от Блэкджек. Только вчера она сказала, что мы должны бежать в Стойло 9! Что изменилось?

Затем она повернулась и посмотрела на нас со Слейтом, стоило нам только войти, и я почувствовала, как струйка облегчения стелется от неё ко мне. Она не предлагала нам сбежать ради неё. Это было ради меня.

Ох. Для врачевателя душ я была ужасно недогадливой.

Сэнделвуд похлопала по скамье рядом с собой, когда мы со Слейтом подошли к столу за которым они сидели. Я прыгнула рядом с моей подругой, а Слейт сел возле землянично-чалой единорожки.

— Надеюсь вы не против, что я попросила Драй с Каледонией забрать Глиттер, Бабблгама и эту милую маленькую земную кобылку… как там её зовут? — спросила Сэнделвуд.

— Паддл Сплэшер, — услужливо подсказала Блэкджек.

— Ах да, Паддл Сплэшер. Я попросила их присоединиться к сёстрам Глиттер на окраине города, чтобы помочь аликорнам организовать клинику, — объяснила Сэнделвуд. — Я бы хотела, чтобы наш разговор о произошедшем с тех пор как вы оставили Хуф остался лишь между нами, — призналась она. — Учитывая, что… ну, мы не совсем уверены как Глиттер Бомб нашла вас, и ещё вы, похоже, подобрали этого типчика, Бабблгама, где-то в пустоши…

Слейт усмехнулся.

— Где вы его подобрали? Он такой красавчик, — подразнил жеребец.

Блэкджек сверкнула глазами.

— Да чтоб тебя, я знаю! Смотри там про Сэнделвуд не забудь!

Сэнделвуд покрылась лёгким, тёмно-розовым румянцем, а Слейт фыркнул.

— Плати, — просто сказал он, протягивая копыто.

Единорожка бросила на него взгляд, полный сомнения.

— Послушай, она точно будет уважать нас больше, что мы делаем ставку на то, заговорит ли она о нас как о паре.

Блэкджек фыркнула.

— Прошу прощения! Я оскорблена до глубины души! Как вы двое смеете думать, что я могу намекать на подобные вещи! И ставить на клиентов! Разве это не против каких-нибудь правил Врачевателей? Трен, чего молчишь, скажи что я права!

— Я только что выиграл пятьдесят крышек. Дам тебе половину, — ответил Слейт, пока Сэнделвуд доставала из сумки мешочек.

— Полагаю, что смогу вас простить за скромную плату в двадцать пять крышек, — ответила Блэкджек с равнодушным видом, но веселье как ручеёк пробежало вокруг её копыт. Это заставило меня задуматься: а как Блэкджек относилась к Слейту или Сэнделвуд? — И, может быть, если ответите, что вы двое… — она посмотрела на меня сверху вниз, затем нахмурилась. — Познакомились друг с другом… получше? Узнали больше… интимных подробностей? — спросила она, шаркая копытом.

— Не, мы не трахаемся, — невозмутимо выдал Слейт, заставляя Сэнделвуд покраснеть ещё сильнее.

Копыта Блэкджек прикрыли мои уши.

— Слейт! Устыдись! Прямо перед кобылкой!

Я вздрогнула от неожиданного контакта, и она подмигнула мне. Я улыбнулась, слегка стукнув по её копыту.

Серьёзное выражение Сэнделвуд смягчилось, и я почувствовала интерес и счастье от обычно чопорной кобылы. К тому же, я вновь ощущала щепотку гордости и желания защитить. Что это всё значило? Эти чувства казались очень странными когда были направлены ко мне! Я отчаянно захотела уйти из-за стола, и Сэнделвуд погрустнела.

— Что-то не так, Треноди? — спросила она.

Во второй раз за сегодня я прокляла свою сделку с Крупье о лжи.

— И ты, и Слейт иногда испытываете это… чувство, когда смотрите на меня. Оно такое, как будто вы хотите меня защитить, и ещё есть необъяснимое ощущение… гордости, — они оба синхронно склонили головы набок, что заставило меня хихикнуть. — Я просто… заметила эту закономерность, поэтому подумала, что надо спросить.

— Они волнуются о тебе, Треноди, — мягко сказала Блэкджек справа от меня.

Я пристально посмотрела на неё. Правильно. Другие пони чувствовали это ко мне. По каким-то своим своим причинам, которые я находила очень запутанными. Но на другом конце стола Сэнделвуд и Слейт кивали, соглашаясь с ней. Я скосила уши на бок.

— Я...

— Мы знаем, Треноди. Это нечто новое. Нечто необычное. Но мы хотели бы попытаться помочь тебе привыкнуть к таким чувствам, да Блэкджек? — меня удивило, что это сказала Сэнделвуд, а не Слейт.

Блэкджек кивнула в знак согласия с парой врачевателей, и я почувствовала, как что-то слегка надломилось внутри меня. Это было странное чувство — понимать, что, возможно, лишь возможно, одним из побочных эффектов жизни в мире сплошной лжи стала способность очень хорошо лгать самой себе.

Разговор за обедом прошёл намного лучше, чем я ожидала. Блэкджек была… ну, сама собой, но она сумела расслабиться. Это был первый раз, когда я чувствовала подобное от неё в присутствии двух других врачевателей. Сэнделвуд объяснила, что у меня не возникнет проблем, но Врачеватели надеялись, что впредь я буду спрашивать разрешения, прежде чем брать кого-нибудь из их более трудных клиентов на «прогулки по пустоши».

Я едва не фыркнула Спаркл-Колой из носа, когда она обозвала наши злоключения «прогулкой». А вот Блэкджек фыркнула. Но мы смогли вдоволь поговорить о случившемся, и разбор полётов помог мне привести мысли в порядок. Блэкджек легко и непринуждённо подала рапорт, и это напомнило мне, что когда-то она была охранницей. Конечно, умом я об этом знала, но тут был один из тех случаев, когда я видела ту Блэкджек, какой она была до нашей встречи. И то, что я видела, не было тем ужасным монстром, каким она себя выставляла.

Затем, под бдительным оком ответственных взрослых, мы поели. Я съела огромную миску макарон с сыром, которую заказала по настоянию трёх старших пони. От чего почувствовала себя непривычно сытой. Я обливалась потом и меня затошнило, но Блэкджек пошла за мной в туалет кафе, что помешало мне действительно исполнить задуманное и избавиться от ещё не переваренной еды.

Пришлось смириться. Я лишь почувствовала себя слегка несчастной от этого.

— Уф, я слишком много съела, — ныла я, когда мы вчетвером вышли из кафе, чтобы встретиться с аликорнами и Бабблгамом. Сэнделвуд сверилась со своим пипбаком, и мы пошли извилистой, разбитой дорогой Фолда к магазину “Неплохих трав Три Хаггер”. Уж не знаю, почему Каледония и Драй Клин решили использовать именно магазин трав под свою клинику, но, по-видимому, это было достаточно далеко от центра города, чтобы не беспокоить местных жителей присутствием трёх аликорнов в непосредственной близости.

— Это едва ли тянет на перекус. Если бы ты питалась более регулярно, — упрекнула меня Блэкджек, — ты бы не чувствовала себя плохо после нормального количества пищи.

Я впилась в неё взглядом. Мои привычки в еде дали о себе знать во время обеда, и я была не очень довольна тем фактом, что Сэнделвуд откопала старый диагноз из руководства Министерства мира по психологическим расстройствам. Она назвала это нервной анорексией. Или, скорее, она сказала, что уверена в наличии этой болезни у меня. Я была вынуждена честно ответить ей о своём отношении к еде, моих опасениях, что другие пони воспринимают меня слишком толстой, и куче других неудобных вещей. Всё это время Блэкджек молчала, но я чувствовала возле своего плеча тяжесть её беспокойства, готового волной захлестнуть меня.

— Н-не… нет у меня никаких проблем! — протестовала я, пока мы шли дальше, а мой желудок чувствовал, что он вот-вот лопнет. — Я просто не так голодна, как все остальные!

Блэкджек взглянула на меня.

— Послушай, я не особо умная пони. Но я слышала, о чём говорили врачеватели, и когда я сложила это с толикой медицинских знаний, полученных от Глори, я могу заключить, что… У. Тебя. Есть. Проблема, — сказала она, тыкая в меня, чтобы подчеркнуть последние три слова. — И как бы мне не хотелось набрасываться на тебя, я рада, что Сэнделвуд это подтвердила. Я кое-что знаю о борьбе с монстрами, живущими внутри. И не откажусь помочь.

Часть меня хотела съязвить ей, но я знала, что это ни к чему не приведёт. К тому же, не хотелось спорить с Блэкджек перед Сэнделвуд и Слейтом. И тем более ссориться с моей подругой. Вторая часть хотела полностью отвергнуть всё, что сказала Сэнделвуд, но третья хотела слушать тех, кто меня окружал. Это пугало, но… возможно, лишь возможно, я всё неправильно воспринимала? В последнее время я искажённо читала происходящее. Может, проблема действительно была во мне.

Поэтому вместо того, чтобы выглядеть как идиотка, я молчала всю оставшуюся дорогу до “Неплохих Трав Три Хаггер”. Сэнделвуд толкнула дверь, и внутри мы обнаружили Драй Клин, подметавшую магазин, в то время как Бабблгам с очень довольным видом позволял Каледонии с Глиттер расчёсывать свою гриву. Я прикрыла мордочку копытом, чтобы спрятать улыбку, наблюдая как пара аликорнов возится с розовой гривой жеребца.

— Я вижу, доктор Каледония не теряла времени с Бабблгамом, — слегка улыбнулась Сэнделвуд. — Как пациент, доктор?

Каледония Найт ничего не ответила, но слегка щёлкнула языком, прежде чем повернуться к Глиттер Бомб.

— Дони говорит, что грива Бабблгама совсем спуталась, и её нужно было расчесать. И что она правда была очень рада помочь! — перевела Глиттер.

Взгляд Блэкджек метался меж двух аликорнов.

— Хорошо… я сдаюсь. Почему она не сказала этого вслух, Глиттер? — спросила единорожка, подбегая к зелёной кобыле. Дони широко улыбнулась Блэкджек, а затем высунула язык. Блэкджек тоже высунула язык, прежде чем посмотреть на меня и спрятать его обратно. — Это… не ответ на мой вопрос…

Драй Клин положила метлу, которую держала своей магией.

— Не все пони, связанные с богиней, вышли из единства нетронутыми, Блэкджек, — её глаза сузились, когда она подбежала и распростёрла крыло над спиной Дони, защищая подругу.

Глиттер Бомб кивнула.

— Её голос пропал навсегда, и теперь она может говорить только умом! — моя фиолетовая подруга выразительно хихикнула. — Хотя… она говорит, что с ней я должна разговаривать вслух, а не использовать телепатологию, потому что я слишком громко думаю.

Блэкджек повернулась к нам, простым смертным, и глубокомысленно кивнула.

— Если слова Глиттер Бомб из Единства перенести в текст, они наверняка запишутся сплошь заглавными буквами.

Дони ярко рассмеялась и мягко постучала по затылку Бабблгама.

— Она говорит «готово», Бабблгам, — перевела Глиттер.

— Но было так приятно… — заскулил жеребец, прежде чем открыть глаза. Он встретился со мной взглядом и лёгкий румянец коснулся его щёк. — Трудно поддерживать такую роскошную гриву на пустоши!

— Мог бы просто сбрить её, — невозмутимо заявил Слейт, глядя на его аккуратно уложенную, но длинноватую шевелюру. Посмотрев на Слейта, я заметила, что тёмно-синий начинает проглядывать у корней его собственной гривы, залезая на чёрный, в который он красился.

Бабблгам пожал плечами.

— Ну, я предпочитаю подлиннее. Думаю, так мне идёт больше. Так что спасибо, мисс Дони. Было действительно очень приятно, что кто-то помог.

Дони посмотрела вниз, а потом повернулась к Сэнделвуд. Издав негромкий щелчок, она наклонила голову в сторону.

Сэнделвуд кивнула, и я поняла, что Дони, должно быть, телепатически связалась с клубнично-чалой единорожкой.

— Наш разговор прошёл нормально. Блэкджек ведёт себя хорошо, и Треноди цела. Полагаю, остальные трое тоже справляются? — спросила она, переводя взгляд на Бабблгама и Глиттер Бомб.

— Ага! — радостно ответила Паддл Сплэшер, вылезая из шкафа. Зелёная грива маленькой кобылки была обильно усыпана пылью и кусочками паутины. — Я имею в виду… ну… по крайней мере, я в порядке. Не скажу за Глиттер и Бабблса.

Бабблгам нахмурился и окинул взглядом Слейта сверху вниз.

— Ты тоже врачеватель? — спросил он, глядя на жеребца. Я почувствовала волны подозрения, и мне показалось, что он примерялся к Слейту. Я хоть убейте не могла понять зачем.

Слейт кивнул.

— Да… — ответил он, но в голосе его закралась некоторая нерешительность. — А могу я спросить, в чём дело?

Облегчение расплылось от Бабблгама.

— Можно… позаимствовать тебя… минут так на тридцать? Я тут тону в эстрогене, и мне нужен мужской разговор. И мужик для него. Пожалуйста? — он посмотрел на Сэнделвуд. — Можно я стрельну твоего парня ненадолго?

— Он не мой парень… — пробормотала Сэнделвуд, шаркая копытами по полу.

— Ага, так я и поверил. Ну, любовничек, пойдём поговорим! — сказал Бабблгам, выходя за дверь. Слейт виновато взглянул на Сэнделвуд, прежде чем последовать за большим жеребцом.

Блэкджек подтолкнула Сэнделвуд в плечо.

— Ну и? Есть какие-то причины того, что он не твой парень? — спросила она с вкрадчивой улыбкой кошки, съевшей канарейку.

Сэнделвуд пристально посмотрела на Блэкджек.

— Да. Есть несколько. И все они из-за работы, — ответила она, фыркнув.

Драй Клин слегка кашлянула, чтобы привлечь всеобщее внимание.

— Эм, говоря о чисто профессиональных начинаниях, я считаю, что это место будет идеальным для клиники, — она подбежала к двери шкафа. — На самом деле, мисс Паддл любезно показала нам, что это вовсе не шкаф, а лестница, — сказала она, зажигая рог голубой магией и открывая дверь. — Я думаю, хозяева этого… учреждения, когда-то сами себе выращивали здесь травы. Если судить по оставленным записям, похоже, что они построили это заведение над горячим источником. Видимо, теплота и влажность способствовали хорошему… урожаю.

— Горячим источником? — спросила я. — Типа… естественным?

Драй Клин кивнула.

— Похоже на то. Я действительно очень рада этой находке. Всегда хотела иметь спа-салон. Думаю всем пони в пустоши нужно место чтобы расслабиться, а ещё, как любила говорить Литтлпип — торговля спасёт пустошь. Возможно, такая находка могла бы стать для Последователей источником дополнительного — и столь необходимого — дохода в Фолде.

Остальные девушки кивнули в знак согласия, затем Блэкджек выдала:

— Так как насчёт дня купания в горячих источниках? — она подняла переднее копыто, когда мы все уставились на неё. — Я просто говорю, что это звучит расслабляюще, вот и всё!

Глаза Глиттер расширились.

— Ой! Это было бы здорово! И тогда Бабблгам был бы полностью мокрым, в пене, таким красивым и… — моя подруга замолчала, вспомнив, что она сидела в комнате полной девушек, которые по большей части также считали Бабблгама красавчиком. Шерсть на её загривке слегка приподнялась, как у озлобленной кошки. — Наверное, так себе идея, — сказала она.

Блэкджек вздохнула.

— Хорошо. Сегодня только для кобылок, — сказала она, постучав по подбородку копытом. — Может быть, так даже лучше.

Мы с Сэнделвуд переглянулись.

— А ты точно спрашиваешь не ради того, чтобы посмотреть на кучку красивых кобыл и неуклюжую малышку совсем без одежды? — спросила я, наклоняя ухо в сторону.

— Это ведь не я — неуклюжая малышка? — шёпотом спросила Паддл у Глитер, которая покачала головой в ответ.

— Ну, это приятный бонус. Однако я вчера спала в одной кровати с двумя милыми кобылками, — сказала Блэкджек, на словах «милыми», стрельнув в меня взглядом. — И к сожалению, одна из них — чьё имя мы не будем называть, но оно начинается на Па — заняла собой всю кровать. Поэтому сегодня у меня болит спина, и горячий источник очень помог бы её расслабить.

Сэнделвуд оглядела собравшихся кобыл и кобылок.

— Ну… полагаю ничего страшного в этом нет. Может быть, поможем Драй и Дони навести тут порядок? Что скажете, девочки? Приберёмся, посмотрим насколько горячие источники безопасны в использовании, а позже соберёмся и расслабимся? Я уверена, что мальчики найдут чем заняться в это время.

— Я и так этим занималась, но не прочь помочь ещё! Помощь — это то, что друзья делают друг для друга! — сказала Паддл, подпрыгивая на месте.

Каледония издала несколько щелчков и улыбнулась, Драй закивала вместе с ней.

— Ну, мы были бы признательны за помощь. И с большим количеством копыт, я полагаю, работа пойдёт быстрее. Глиттер тоже кивнула, в знак согласия со своими сёстрами.

— Мне нравится эта идея, — сказала Сэнделвуд, возбуждённо хлопая передними копытами. — Так я ещё и смогу поговорить со всеми вами! И получше узнать Паддл! — она остановилась, глядя на нас с Блэкджек. — Вы как?

— Хей, красивые кобылы...

Сэнделвуд нахмурилась на Блэкджек.

— Да, да, мы поняли, — закатила глаза единорожка, прежде чем пристально взглянуть на меня. — А ты, Треноди?

Я заморгала, глядя на неё.

— Я? Почему ты спрашиваешь меня?

— Потому что тебе выбирать, хочешь ты помочь, или нет. Тебе не нужно, если не хочешь, но я бы не прочь провести с тобой время за совместной работой. У нас не было такой возможности, когда ты была в Звёздном Доме, — объяснила она.

Мгновение я смотрела на неё, пока мой мозг пытался анализировать происходящее. Ох. Действительно. У меня же есть выбор. Блэкджек наклонилась и подтолкнула меня.

— Если не хочешь помогать, ты не обязана, Трен.

Но я хотела помочь. Просто странно, когда тебя просят, а не указывают.

— Нет, я хочу вам помочь. Извини, ты… сбила меня с толку, спросив об этом. Я собиралась помогать, просто думая, что это само собой разумеется. Что я уже назначена добровольцем.

Уши Сэнделвуд поникли.

— Ой, нет, солнышко. Вовсе нет! Я просто хотела убедиться, что ты не против. Я знаю — вы через многое прошли, и не собираюсь лишать вас возможности отдохнуть после обеда, а не пачкаться тут с нами.

Блэкджек положила копыто мне на плечо.

— Но ты всё ещё можешь сказать нет, если хочешь.

Я покачала головой.

— Нет, я правда хочу помочь. Прости, что переворачиваю всё с ног на голову, Сэнделвуд.

Сэнделвуд наградила меня нежной улыбкой.

— Нет, всё в порядке, Треноди. Я рада, что ты готова помочь! — она повернулась к остальным. — Итак… давайте посмотрим, с чем нам придётся работать, Драй.

Найденная Паддл тайная лестница вела вниз, в небольшую пещеру, выдолбленную в базальтовой породе. Стены были усеяны красивыми природными кристаллическими формациями. Фиолетовые, белые, оранжевые, синие и розовые скопления аметиста и кварца покрывали своды, отражая яркий свет ультрафиолетовых ламп, вмонтированных в потолок. Свет разливался по всей пещере, что делало мрачный грот в тёмной скале почти гостеприимным. Мы с Сэнделвуд несколько минут глядели на все эти образования драгоценных камней, и она подметила некоторые виды более редких кристаллов, такие как сердолик и аметрин. Я никогда не слышала об аметрине, и было приятно узнать имя этих чарующих фиолетовых и оранжевых хрустальных жил.

На противоположной от лестницы стороне пещеры находился горячий источник во всей его дымной красоте. Я не могла точно сказать, как довоенные пони его обнаружили. Возможно, они просто попытались выкопать подвал для магазина сверху, но пещера казалась естественного происхождения. Что заставило меня задуматься, как она возникла, хотя, честно говоря, мне попадалось не так уж много книг о таких вещах, как геология.

---

Семеро из нас принялись за работу, пытаясь привести в порядок саму пещеру. Было много ржавых, сломанных столов и цветочных горшков, которые нужно было разобрать. Глиттер и Блэкджек использовали свои копыта и магию, чтобы опрокинуть повреждённые столы, и, казалось, делали из этого игру. Паддл помогала Драй и Каледонии вытаскивать мусор из пещеры, в то время как мы с Сэнделвуд взяли мётлы и начали подметать. Белая субстанция, похожая на мел, покрывала базальтовый пол тонким слоем. У неё было странное свойство образовывать плёнку, что создавало трудности при ходьбе. К счастью, она смылась с пола без особых усилий.

— Треноди, могу я тебя кое-что спросить? — рассеянно спросила Сэнделвуд, когда мы смели растущую кучу промыленной пыли в угол.

Я слегка напряглась. О, принцессы.

— А… да? — ответила я, опасаясь того факта, что мне, несмотря ни на что, нужно быть честной.

Сэнделвуд, должно быть, почувствовала мою тревогу. Она остановились и наградила меня расстроенным взглядом.

— Ничего страшного, Треноди. Я просто хотела узнать, что ты думаешь о Блэкджек?

— Ох, — застенчиво отозвалась я. — И… что ты хотела узнать? — я почувствовала, что мы привлекли внимание Блэкджек, но, когда я взглянула на неё, то она проделала замечательную работу, сделав вид, будто смотрит не на нас, а на Глиттер.

— Ну… я хочу убедиться, что твои отношения с ней всё ещё работают для тебя.

Работают для меня? Чего?

— М… да? — нерешительно ответила я. — Думаю, что да. Блэкджек — действительно приятная пони. Она мне нравится. И я знаю, что нравлюсь ей. Поэтому, я считаю, то, что мы вместе — это классно!

Сэнделвуд слегка поморщилась, но кивнула.

— Хорошо. У вас же с ней не было интимных отношений? — спросила она, и я чуть не споткнулась об её прямоту.

— Нет. Ничего подобного. На самом деле у нас вчера был разговор о том, чтобы она не намекала на это при мне, потому что это ставит меня в неловкое положение. И она согласилась.

Если брови Сэнделвуд могли подняться ещё выше, то я была вполне уверена, что они собираются мигрировать с её лица и улететь. 

— Она… согласилась на это?

Я почувствовала, как Блэкджек вздрогнула в другом конце комнаты.

— Да. Я… не солгала. Я сказала ей, что… не знаю, хочу ли я этого. Я объяснила ей, почему я чувствую себя неловко из-за этого. И она ответила, что постарается запомнить это. До сих пор она с этим очень хорошо справляется. — Я усмехнулась, обратив внимание на выражение Сэнделвуд и целую волну гордости, исходящей от Блэкджек. — Она даже решила не рассказывать мне прошлой ночью, почему она осталась с нами, девчонками, вместо того, чтобы пойти к Базальт Брейкер. Я предположила, что причина крылась в чём-то непристойном, так как они с Паддл хихикали насчёт этого. Но она решила уважать то, что я ей сказала. И я очень, очень ценю это.

Как ни странно, казалось, что это сильно волнует Сэнделвуд.

— Так что, по-твоему, она чувствует к тебе?

Я засомневалась на этом вопросе. Мне не нравились такие вопросы. Я даже не знала, как ответить. Я могла повторить то, что она сказала. Но что она чувствует? В последнее время я не уделяла этому много внимания. Или, скорее, была сосредоточена на эмоциях, которые, как я думала, могли бы причинить вред ей или окружающим, но я не думала о её конкретных чувствах ко мне.

— Думаю, я ей нравлюсь, — ответила я через пару секунд.

Сэнделвуд в очередной раз подняла бровь 

— Ты думаешь? Ты не чувствуешь?

Я переводила взгляд туда и обратно, между Сэнделвуд и Блэкджек. Оглядываясь назад, я не уверена, почему сделала это, но нашли глаза с Блэкджек встретились и она подбежала к нам.

Сэнделвуд практически незаметно поёжилась, когда Блэкджек встала рядом со мной. Бледная кобыла сделала всё возможное, чтобы изобразить озадаченность.

— Я что-то пропустила?

Я раздражённо вздохнула.

— Блэкджек, греть уши получается лучше, когда пони, которых ты подслушиваешь, не могут чувствовать твою эмоциональную реакцию на всё то, что ты слышишь. — поддразнила её я.

Она показала мне язык, а затем повернулась к Сэнделвуд.

— Ты хотела меня о чём-то спросить? — спокойно спросила Блэкджек. Её красные глаза сосредоточились на единороге и сложились в тревожащий, безразличный взгляд. Не совсем убийственный, но недалёкий от него.

Сэнделвуд резко сглотнула, а затем подалась вперёд и чуть-чуть выпрямилась.

— Я пыталась узнать у Треноди о твоих чувствах к ней и как она их ощущает. И кажется, что ей было затруднительно найти ответ, пока ты не подошла. — ответила она, пытаясь задавить Блэкджек своим леденящим спокойствием.

Ох, ну и ну. Я не могла понять чувства Блэкджек ко мне по многим причинам, но я и не была уверена, что мне нравится тон, который я слышала в голосе Сэнделвуд. Если упрямиум соединить с упрямиумом, то для всех в комнате уготован печальный конец.

— Я не знаю, — соврав, ответила Блэкджек и села напротив Сэнделвуд. — Но пока я думаю, почему бы тебе не рассказать нам, что ты думаешь о том, что чувствует к тебе Слейт? — Чувства, бьющие из Блэкджек, были похожи на слои тяжёлого, завуалированного гнева и раздражения, которые начинали испытывать её самообладание.

Выражение Сэнделвуд на секунду дрогнуло, и мы обе почувствовали гнев Блэкджек. Я, к примеру, не была уверена в причинах, из-за которых она сердилась на неё. Хотя, я могу сказать, что Блэкджек, как обычно, задела её за живое и обнаружила в трещинах её маски целую реку головокружительных эмоций.

— Блэкджек, тебя, кажется, очень, очень сильно волнует характер наших со Слейтом отношений. Тебя так беспокоит тот факт, что мы не состоим в интимной связи?

Мои уши опустились. Сэнделвуд, ты глупышка.

— Мы как я и ты, или мы, как ты и Слейт?^[3] — парировала Блэкджек, изогнув бровь. — Когда ты говоришь о «интимных связях», то тебе, как бы, нужно быть конкретней со мной.

— Слейт уже сказал тебе, что у нас не было физической близости, Блэкджек. У него не было причин врать тебе, хотя, я полагаю, ты могла бы спросить Треноди, если ты чувствуешь, что у тебя есть повод сомневаться в нём! — Сэнделвуд, пожалуйста, не впутывай меня в это. — Что касается того, что... мы с тобой делали. Это... не совсем уместно обсуждать перед Треноди. Или ещё кем-либо, большое спасибо. — Огрызнулась она, гнев воспламенил её обычно холодный взгляд.

— М… ну… послушай, я… может быть, мне следовало бы просто знать больше… — хотела начать я, пока меня не прервала Блэкджек.

— Дело не в тебе, Трен, — ответила Блэкджек, взглянув своими красными глазами на Сэнделвуд. — Мне не нравится, когда ты спрашиваешь её, что она думает о моих чувствах к ней. Как, черт возьми, ты ожидаешь, что кто-то ответит на подобный вопрос! Это как спросить кого-то, кого ты любишь, почему ты их любишь. Она имеет дело со своим собственным дерьмом, ты ещё и это на неё взваливаешь? Ты должна быть выше этого, Сэндел! У тебя нет оправдания! — прошипела она, её глаза сузились, когда те слои эмоций, которые держались так долго, внезапно разломились, как тектонические плиты. Однако, прежде чем её голос успел выдать себя, она глубоко вздохнула, и дрожь стихла. — Теперь, если ты хочешь знать, что я чувствую к Треноди, Сэнделвуд. Спроси. Меня.

Сэнделвуд отступила на шаг назад от сырых эмоций, которые струились от Блэкджек, как вода, прежде чем ледник рухнул в море. — Я… — сказала она, дрожа от страха перед лицом тоски и ненависти Блэкджек к себе. — Блэкджек, я не уверена, что ты справедлива. Я спрашиваю её, потому что хочу понять, понимает ли она, насколько она важна для тебя. — Она села на свой круп, пытаясь смотреть на Блэкджек, но было очевидно, что она не выигрывала эту битву.

Блэкджек не ответила. Я могла чувствовать разваливающуюся сдержанность, расходящуюся от неё волнами, как будто какая-то машина выходит из-под контроля. — И что, Сэндел, ты думаешь, она сделает, когда поймёт, насколько она важна для меня?

— Скорее всего и дальше продолжу смущаться, Блэкджек, — сказала я прежде, чем Сэнделвуд смогла собраться с всеми силами и заговорить. — Я понимаю, что тебе не всё равно, но… для меня это не… — я нахмурилась, пытаясь связать свои слова так, чтобы в них был смысл. — Я хочу сказать, что тебе не всё равно, и способность осознать это за рамками моих возможностей.

Теперь Сэнделвуд с немалой долей страха посмотрела на меня.

—  Треноди… дорогая, я не думаю, что ты понимаешь, что делаешь.

— А она и не должна. Так что не заставляй её, — сказала Блэкджек с этой, обманчиво-мягкой, интонацией, которая сопровождалась самым убийственным взглядом из тех, что я видела.

Сэнделвуд смотрела то на меня, то на неё, но в итоге предпочла промолчать.

Я обратилась к Блэкджек.

— Я знаю, что я важна для тебя. Но… я не хочу пытаться выдумывать лишнего. От всего остального у меня немного болит голова. Ты в согласии с теми чувствами, что испытываешь ко мне?

Как только Блэкджек улыбнулась мне, напряжение спало.

— Конечно, Трен. И я хотела бы от тебя того же, — затем она пожала плечами. — Было бы лучше, если бы я точно знала, что чувствую к тебе. Я люблю тебя. Это я знаю. Хотя я не знаю, что это за любовь. Это как с… Глори? Когда я хочу разделить с тобой свою жизнь? Это как с П-21, когда мы понимаем друг друга и я хочу помочь тебе справиться с твоей болью? Как с Рампейдж, когда я хочу спасти тебя? Скотч, когда я хочу тебя защитить? Я не знаю, почему чувствую то, что чувствую. Насколько мне известно, ты можешь быть той любовью, которую я никогда раньше не испытывала, и это может значить почти все что угодно, — она закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Но я действительно люблю тебя, Трен. И прежде всего, я не хочу причинить тебе боль, как причинила… как причинила всем, кого любила. Я хочу стать лучше. Я должна верить, что могу быть лучше для тех, кого люблю.

Я уставилась на неё. Что она имела в виду, говоря о любви ко мне? Что это значит? Я только что обсуждала это со Слейтом. О, да, вот только её там не было. Почему мне вообще пришло в голову, что она там была!? Она заразила мой мозг!

Я чувствовала себя во власти противоречивых эмоций, которые разрывали меня. Я ничего не понимала. Боялась попробовать понять. Я хотела знать, почему она выбрала именно меня из всех пони, чтобы попытаться стать лучше.

Но я не могла удержаться от вопроса:

— Почему?

Глаза Сэнделвуд расширились от тревоги.

— Почему пони постоянно меня об этом спрашивают? — ответила Блэкджек с недовольным вздохом. Потому что все твои друзья были эмоциональными калеками, как я, Блэкджек? Затем она на секунду закрыла глаза, а потом взглянула на меня с улыбкой. — Я нужна тебе. Не так чтобы очень. Не во всём. Но я необходима тебе, а сама нуждаюсь в том, чтобы быть нужной кому-то. У меня должно быть такое чувство. В противном случае, я просто жалкая пьяница, ждущая смерти. Ты даёшь мне цель, как даёшь всем нам причину быть здесь. Если бы ты сказала, что хочешь пойти в Эппллузу прямо сейчас, я бы пошла. Если бы сказала, что хочешь пойти в земли зебр, я бы пошла. Я бы даже не задумалась дважды. И когда я тебе больше не понадоблюсь… когда у тебя будет всё, что тебе нужно… думаю, мне придётся двигаться дальше. И я ненавижу эти мысли, но ты спросила… и я не могу тебе врать, Трен.

Если бы она сказала мне это, когда я впервые встретила её, я бы решила, что Блэкджек была опасно навязчивой кобылой. И хотя она может быть такой, меня поразило, насколько открытой и честной она была со мной. Я приложила копыто к груди, когда меня осенило, насколько она сейчас уязвима, и испугалась, что скажу что-то не так. Её слова ранили меня, я ощутила сильное давление слева в груди, но я не хотела сказать ничего плохого. Было достаточно моей боли. Я бы разлетелась на куски, будь у меня и её.

— Ты мне нужна, Блэкджек. Как бы меня не пугала необходимость признать это. Но… мне было бы страшно признать это в отношении кого угодно. Настолько, что я даже не смогла поблагодарить Слейта сегодня утром за его понимание. Мне было бы также трудно выразить словами, что значит для меня Глиттер Бомб. Мне… страшно признаться, что я не могу выразить это самостоятельно, как бы я ни хотела думать, что могу. Но даже если бы могла, я не чувствую, что должна это делать, а это значит, что ты нужна мне. Мне нужны все пони вокруг меня. Даже Сэнделвуд, — сказала я с небольшой ухмылкой, прежде чем позволить своим ушам опуститься. — Возможно, Сэнделвуд, особенно.

— Милая, это… ты не обидишь меня, если скажешь, что я тебе не нравлюсь,— сказала она нежно, хотя было очевидно, что это просто враньё.

— Как бы ты ни расстраивала меня, Сэнделвуд, ты мне нравишься, — призналась я. — Потому что, на самом деле, ты пытаешься направить меня в правильном направлении. Ты заботишься обо мне больше, чем моя мама когда-либо.

— А мне нет, потому что я считаю, что она несправедлива по отношению к другим и к самой себе, — сказала Блэкджек, переместившись ближе ко мне и наклонившись, чтобы слегка прижать свою голову к моей, продолжая глядеть на Сэндел. — Но её сердце в нужном месте, и я могу оценить это.

Эмоции Сэнделвуд быстро сменялись чем-то вроде «о-о-о-у, как мило» и умеренным раздражением, но она подавила их, покачав головой в направлении Блэкджек.

— Я думаю, тебе не стоит беспокоиться обо мне, Блэкджек, — сказала она, смахнув немного кудрявых прядей своей гривы с глаз. — Но приятно знать, что ты не ненавидишь меня, Треноди. Когда ты злилась, говоря со мной, я уже начала опасаться, что мои опасения сбываются.

— Не, такое я берегу для Циннамон, — пошутила я.

— Треноди!

— Что?! Она сука! — сорвалась я, а потом надулась. — Конечно, ты говоришь, что у меня есть странная проблема с едой, и ты боишься, что я подружусь с Блэкджек, но… ты не похожа на Циннамон. И ты определённо не похожа на мою маму. Во всяком случае, было очень, очень жестоко, с моей стороны — сравнивать вас. Как сказала Блэкджек, по крайней мере, твоё сердце в нужном месте. — Я взглянула на Блэкджек, а затем лукаво усмехнулась Сэнделвуд. — Хотя тебе действительно стоит позволить Слейту пригласить тебя на свидание.

Сэнделвуд издала серию раздражённых женских звуков, прежде чем встретиться взглядом с Блэкджек.

— Знаешь это твоя вина! — сказала она, отчаянно пытаясь выглядеть строгой, хотя улыбка на её лице была чем угодно, но не строгостью.

— Сэндел, ты тоже заслуживаешь счастья. У тебя зависимость от работы и ответственности. Если хочешь, я пойду с тобой куда-нибудь, прямо сейчас, и помогу тебе снова почувствовать себя хорошо. Потому что хорошо чувствовать себя хорошо, когда это не вредит кому-то ещё.

— Блэкджек, это совсем не то, чего я хочу! — пропищала Сэнделвуд. Румянец окрасил её и так уже красные щёки в ещё более тёмный оттенок. Блэкджек же просто сохраняла свою невозмутимую улыбку — теперь её глаза выражали взгляд, обратный убийственному. — Не нужно беспокоиться обо мне. Я сама позабочусь о своих отношениях, большое тебе спасибо. И, чтобы не случилось, не забивай этим свою голову! — раздражённо произнесла она. — Хартшайн практически одновременно отправила нас сюда, в Фолд, так что даже если он и был мне небезразличен, я не говорю, что это так. У меня не было выбора, кроме как провести ещё больше времени в непосредственной близости с ним.

Она снова лгала, но мы с Блэкджек знали об этом. Мы с ней снова переглянулись и захихикали.

— Знаешь, Сэнделвуд, может тебе стоит попробовать не лгать около недели, — поддразнила её я.

Тревога на лице Сэнделвуд всё больше и больше росла, а затем Блэкджек подошла к ней и положила свои копыта на плечи и прижалась ртом к её уху. Я не слышала, что она прошептала, но эмоции, исходящие от Сэнделвуд, были похожи на прорвавшуюся под тяжестью наводнения плотину. Блэкджек поцеловала её в щёку, а потом отошла. 

— Просто подумай об этом. Ладно?

— Я… — она запнулась, пытаясь возвести стены, которые Блэкджек проломила своим эго и самоуверенностью. — Я… постараюсь. — Никогда раньше не слышала её голос таким тонким. Да я и не знала, что Сэнделвуд в принципе так может.

Блэкджек обернулась ко мне.

— В общем, не знаю как ты, но меня этот эмоциональный коллапс выбесил! Не хочешь опробовать те горячие источники? — спросила она меня, кивая в противоположную сторону от Сэнделвуд, пока последняя выглядела немного потерянной.

Я кивнула.

— Давай позовём аликорнов. О, и нам, наверное, следует повесить табличку на дверь с надписью "Не входить, мы голые", чтобы жеребцы не зашли внутрь. Это было бы немного неловко, — сказала я, направляясь к источникам.

— Неловко?! — рассмеялась Блэкджек. — Треноди, ты же знаешь, что большинство пони не носят одежду. Да и к тому же, такая табличка была бы идеальным приглашениям для меня! — Я хотела бы разделить её радость, но часть меня не могла не задаваться вопросом, что такого Блэкджек могла сказать Сэнделвуд, которая теперь наблюдала за нами с непостижимым выражением, прежде чем развернуться и подняться обратно по лестнице.

— М… присоединюсь к вам через минуту, Блэкджек. Почему бы тебе не сообщить Паддл и аликорнам, что у нас перерыв, а я… вернусь с Сэнделвуд. — сказала я, прежде чем побежать к лестнице. Я усмехнулась, когда услышала за своей спиной крик Глиттер "Кавабанга!", сопровождаемый большим всплеском.

Я нашла Сэнделвуд, её взгляд был прикован к окну с видом на Фолд. Она быстро отвернулась от меня, когда я приблизилась, хотя мне удалось заметить пару, выдающих её крапин на пыльном полу. Она плакала.

— Сэнделвуд? Я знаю, что тебе не хорошо, но… хочешь поговорить? — спросила я.

— Нет! Не хочу! То есть… — сказала она, яростно заталкивая эмоциональный щебень в дыры своего сердца. — Я в порядке. Всё в порядке. Просто… иди присматривать за Блэкджек. Удостоверься, что она не делает ничего… блэкджечного… — сказала она и сжала зубы, когда её эмоциональный бастион деформировался.

Ага, конечно. А пары крышек хватит на яблочный огрызок^[4]. Я подняла копыто, чтобы подойти к ней и сесть рядом, но поставила его обратно.

— С ней Глиттер, а ещё Паддл рядом. Они удержат её в узде. Возможно. К тому же ты знаешь, что Драй Клин Онли и Дони как сиамские близнецы. — произнесла я. — Так что вернёмся к тебе, Сэнделвуд, ты не в порядке.

— Я не… — хотела она начать, но я пригвоздила её лучшим из своих убийственных взглядов, что мог сейчас получиться. Да, на самом деле я не могла бы убить её магией, но я смогу ударить глупую кобылу, если она будет продолжать в том же духе. Если я сильно постараюсь, то может даже будет больно! — Не смотри на меня так! Я… — хотела она поспорить со мной. Я продолжала сверлить её взглядом. Наконец, гора камней рухнула и она задрожала, когда её плотина не выдержала. — Я так, блять, одинока, — прошептала она, поникнув головой, как будто только что призналась в хладнокровном убийстве. Так или иначе, брань из благочестивого рта кобылы придала её откровению честности.

Я не знала, что сказать. Поэтому я расправила крыло и аккуратно положила его к ней на спину. Я пыталась дотянуться до гривы, но она была слишком высокой. Даже сидя на крупе.

— Почему ты так говоришь, Сэнделвуд? — спросила я, вкладывая в свой голос как можно больше доброты.

— Пожалуйста, не делай этого! — прохрипела она, шмыгая носом и вытирая, вызванные стыдом, слёзы. — Не говори со мной как Хартшайн или Вельвет Ремеди. Не говори как врачеватель душ. Я так устала от разговоров с врачевателями, — заскулила Сэнделвуд. — Богини, ну что я за дура. Я всегда думала, что ты ребёнок. Что у меня было всё. Что все мои проблемы решены. У всех остальных были проблемы. Но не у меня. А затем эта… эта… эта блядская Блэкджек! — рявкнула она, свирепо посматривая на лестницу, со стороны которой издавались звуки смеха и брызг. Её гнев быстро прошёл, она осела на пол. — Она приходит и показывает мне, что я так же запуталась, как и все остальные.

— Я хочу сказать… не придавай этому слишком большого значения, это вроде как её фишка. Она не стала бы говорить с тобой, если бы у тебя не имелось эмоциональной травмы, — колко съязвила я, закапывая доброту в своём, более мне естественном, сарказме. — Но… я не знаю, родился ли здесь кто-нибудь у кого при этом всё в порядке, Сэнделвуд. Я хочу сказать, что не нужно быть врачевателем душ, чтобы понять это.

— Но я родилась не здесь, — сказала Сэнделвуд, выдав слабую улыбку. — Я родилась в Тенпони. С таким же успехом я могла родиться в стойле. Мне, возможно, было бы даже лучше. По крайней мере, пони из стойл могут не притворяться, что за стенами их дома не существует мира, полного страданий. — Она закрыла глаза и покачала головой. — Ты не знаешь, каково это… жить в месте, где в любой день, любого, кого ты знаешь… даже друга… могут выселить за неуплату аренды. Ты никогда не готов к тому, что в следующем месяце тебя изгоняют для того, чтобы умереть в мире, существование которого ты не в силах признать. Это душило. День за днём тебя изматывают страх, напряжение, тяжесть надвигающихся ужасов. — Она шмыгнула носом ещё раз и закатила глаза. — Знаю-знаю. Проблемы Тенпони. Хнык-хнык. Расскажи об этом рейдерам.

Я покачала головой.

— Нет, это звучит действительно пугающе. Я не знаю каково это, бояться мира, потому что я ещё маленькой переехала в Джанкшен-сити. Но до этого? Чаще всего я видела пустошь, когда у меня было немножко драгоценно-свободного времени, чтобы летать без присмотра. Так что… я могу понять, почему проблемы Тенпони всё ещё остаются большими проблемами. Особенно, когда действительно плохие вещи происходят вокруг Мэйнхэттена прямо за твоей дверью. — Я пожала плечами. — Этого было достаточно, чтобы напугать меня. — Призналась я.

Она потёрла свои глаза копытом.

— Дело не только в этом. Всю свою жизнь… ты ведёшь себя соответственно. Никого не подпускаешь близко, потому что в любой день они могут исчезнуть. И готовишься к тому дню, когда это случится и с тобой. Пони, которых выселяют… большинство из них кончали жизнь самоубийством. И когда это происходило… не было ни церемоний, ни похорон. Их просто выбрасывали наружу. Я не сближалась с другими пони. Даже со своими родителями, потому что, если что-то случится, я не хотела, чтобы мне было больно. Потому что эта боль… велика. — Она ещё сильней сжалась под моим крылом. — Поэтому, когда я, наконец, ВЫЙДУ отсюда, то удостоверюсь, что все мои барьеры возведены. Удостоверюсь, что ничто не доберётся до меня. Удостоверюсь, что я владею собой. Что я единственная, кто знает лучше. Что я единственная, кто прав! — Она выплёвывала эти слова как эпитеты. — Богини, — пробормотала Сэнделвуд, — Я такая пизда.

— Нет. Пизда у нас — Циннамон. А ты просто ворчливая, — ответила ей я, нахмурившись. — Ты слышала Блэкджек. Да, иногда ты можешь принимать очень плохие решения, или быть немного… отчуждённой, но ты никогда не была пиздой, — сказала я, прежде чем подвигать своим языком во рту.

— Плохие решения… — пробормотала она с ироничной улыбкой, которая не шла ей к лицу. — Ты знаешь, что я спала с Блэкджек? — спросила она. Я знала, но не думала, что этот факт как-то поможет делу, так что просто наклонила голову в сторону, чтобы дать ей продолжить. — Я сделала. Я сделала это. Я поклялась, что скорее умру, чем расскажу кому-нибудь, но я сделала это. Каким-то образом она видела меня насквозь. Мои барьеры. Мои… всю меня. Заставляла чувствовать меня то, о чём я никогда не подозревала. И это делало меня счастливой. Делало. И меня тоже пугало то, что я спала с самой опасной кобылой, которую когда-либо встречала. В конце концов, я просто не смогла так продолжать. Я позволила Слейту позаботиться об этом, так как думала, что он знал как много у меня проблем, и он предложил. Я просто… позволила ему. Я, блять, позволила взять на себя роль ведущего врачевателя. Даже когда я знала, что ему это не нравится. Даже когда я чувствовала, сколько боли он испытывал, используя свои «навыки» из Флэнка, чтобы держать Блэкджек, по крайней мере, на управляемом уровне безумия. Всё потому, что я слишком боялась позволить себе иметь такую близость с какой-либо пони. Потому что я доверяла барьерам больше, чем открытому сердцу.

— Но… все эти барьеры делают тебя очень одинокой. И… давай смотреть правде в глаза. Быть врачевателем душ уже, как бы, одиноко. Даже среди других врачевателей. Я в ужасе от того дня, когда мне нужно было попытаться объяснить кому-то то, что я чувствую. У меня из-за этих мыслей начинается мигрень, я действительно рада, что Блэкджек не спрашивает меня об этом! — я прервалась, задумавшись на секунду. — Хотя, это скорее всего из-за того, что она уже кого-то спросила.

Это вызвало небольшую улыбку у Сэнделвуд.

— Да. Она спрашивала Циннамон.

— Как будто ей было недостаточно причин недолюбливать Блэкджек! — сказала я, слегка толкая Сэнделвуд в плечо. — В общем… одиночество нам здоровья не делает. Не то, чтобы теперь ты должна быть со Слейтом из-за этого.

Она посмотрела вниз, на свои копыта.

— Я… не думаю, что ты знаешь, как сильно мне бы этого хотелось.

— Нет, не знаю. Хотя дело в том, что вы двое излучаете так много тепла и всем своим языком тела показываете, как вас влечёт друг к другу, что это чуть ли не до тошноты приторно. Но почему-то никто из вас не хочет уступить! — проворчала я, слегка вздохнув. — Неразрешённое сексуальное напряжение в Звёздном Доме было почти удушающим, и дело не только в том, что Блэкджек хотела заняться сексом со всем, что двигалось.

— Треноди, ты… знаешь, что это будет сложно…

— Ты так говоришь, потому что это действительно так? Или ты так говоришь, потому что тогда тебе придётся опустить барьеры? Потому что я могу сказать тебе то, что, основываясь на его невербальных сигналах, Слейт очень на тебя запал. Ты же знаешь, что у него даже есть прозвище для тебя, нет? Кудрявый хвостик, — я рассекла воздух своим хвостом от разочарования. — Так что… если ты так одинока, и тебе так грустно быть одинокой… может быть пришло время попробовать что-то немного поменять?

Сэнделвуд долго смотрела на меня, её щёки покрылись едва заметным румянцем. Она слегка дёрнула ухом, прежде чем, наконец, заговорить.

— Ты уверена, что я ему нравлюсь? — Спросила она, снова используя тот тонкий голос. Маленький пегас в моей голове начал биться головой об землю от отчаяния, но я просто кивнула. — Я имею ввиду… Я… Я не знаю, что ему нужно. Треноди, а что, если ничего не получится? Что, если ты просто думаешь, что знаешь о его симпатии, но как только я что-то скажу, он возненавидит меня за то, я позволила себе такие мысли о нём? Я имею в виду, разве недостаточно того, что он заботится обо мне? Что, если это не настоящие отношения? Я вижу его почти каждый день. По крайней мере, я знаю, что он обо мне заботится!

— Если только это не самая ебанутая куча браминьего дерьма, которую я слышала за эти дни, — невозмутимо ответила я. — По крайней мере знаешь, что он заботится? Сэнделвуд, какого чёрта? Ты спрашиваешь меня, думаю ли я, нравишься ли ему ты? — Я сделала паузу, пытаясь собраться с мыслями, прежде чем продолжить. — Затем тебя клинит и ты говоришь, что не хочешь отношений? Потому что это звучит так, будто ты хочешь что-то больше, чем отношения, которые у тебя есть!

У Сэнделвуд снова возникло чувство прорывающейся плотины.

— Я… уже знаю, что я в его сердце. Треноди, я боюсь того, что случится, если мы оба ошибаемся и он… просто думает обо мне как о друге. Я не… знаю, смогу ли я вынести участь быть невольно изгнанной из его сердца.

Оу. Вот в чём дело. Так вот в чём была настоящая проблема Сэнделвуд. Она боится быть отвергнутой.

— Сэнделвуд, я… почти уверена, что с сердцем не может возникнуть таких проблем как с Башней Тенпони, когда дело доходит до того, кто там останется, а кто нет. Это его решение, но тебе, для того, чтобы принять его, нужно ему довериться. Или, на худой конец, доверять своим друзьям. — деликатно объяснила я. — Искренне, на все сто процентов, говорю тебе, что ваши чувства друг к другу болезненно очевидны. Ты уже провела несколько ночей в его сердце, Сэнделвуд. Ты даже могла бы попросить его освободить для себя полку в шкафу, если мы собираемся говорить в рамках той неловкой метафоры с заселением, которую ты использовала.

Сэнделвуд издала натянутый смешок. 

— Ладно, ладно. Но это не значит, что это будет легко. Я просто... я даже не знаю, что делать! Мне пригласить его на свидание? Как это делают нормальные пони? — спросила она. "Интересно, почему она спросила об этом именно меня, ошеломляющего эксперта идеальных отношений!" Но я отогнала эту мысль, пока она продолжала. — И… я беспокоюсь о том, что произойдёт, если я поднимусь выше по карьерной лестнице врачевателей. Что, если мне придётся быть его боссом?

— Сэнделвуд, Хартшайн — гуль. Ей вроде как уже больше двухсот лет. Если что-то странное не произойдёт, то она, скорее всего, переживёт даже меня. Я не думаю, что у врачевателей душ достаточно, эм… большая тенденция карьерного роста. Хотя, я могу ошибаться. Я всегда была самой маленькой в группе.

Сэнделвуд издала наистраннейший звук, что-то вроде приглушённой икоты. Потом сделала это снова. А потом она начала смеяться. Не как она обычно хихикает или деликатно усмехается. Это было полное, чистое выражение веселья, разрывающее трещины, которые Блэкджек пробила в её барьерах.

— Полагаю, ты права. Богини, я дура. — она встала, посмотрев на меня, и я впервые увидела на её лице что-то другое, кроме жалости или беспокойства. Это было так же ей чуждо, как улыбка и смех. — Спасибо тебе, Треноди, — твёрдо сказала она, и это ударило меня как взрывной волной.

Уважение. Искреннее уважение.

— К-конечно, — пробормотала я, потирая затылок.

— Я должна поговорить со Слейтом. Возможно, купить немного вина. Какого-нибудь. У них же здесь есть вино, верно? — Она всё ещё носила эту странную улыбку, но эта странность, казалось, шла ей, как удобное старое пальто, которое просто нуждалось в том, чтобы его погладили. — Иди, наслаждайся своими горячими источниками, Треноди. Я в порядке. — И теперь, я знала, она была честна.

— Встретимся с тобой и Слейтом завтра? — кивнув, спросила я.

Сэнделвуд кивнула, а затем вышла из магазина.

---

Я спустилась вниз по лестнице, всё ещё пытаясь понять, что только что произошло между Сэнделвуд и мной, когда я чуть не вписалась в Паддл.

— Ой! Вот ты где! Мы думали, придёшь ли ты! — сказала она, её обычно пышная грива испускала пар.

Я поморщилась, когда она отвернулась и побежала обратно к горячим источникам.

«Большинство пони не носили одежду. Большинство пони не носили одежду» — повторяла я про себя, приближаясь к источнику. На самом деле, я не была уверена, из-за чего я так зациклилась. Но почему-то не ношение одежды беспокоило меня. Конечно, никто из аликорнов не носил одежду, Блэкджек предпочла не носить свою броню, и Паддл часто носила только лёгкую броню стойла, что оставляло мало простора для воображения, но… у меня с этим были некоторые заморочки. Поэтому вид четырёх, абсолютно голых, как при рождении, кобыл с мокрыми гривами, был немного… пугающим.

Дони расслабилась на груди Драй Клин, пока Глиттер жонглировала водными шарами с помощью магии, и вскоре к ней присоединилась Паддл, оправдывая своё имя и делая большие брызги. Блэкджек, однако, была отдельно от других. Она лежала на мокрой скале, глядя на остальную четвёрку, пока её задняя часть с пустыми боками была погружена в воду. Но когда Паддл снова появилась, эти красные глаза, казалось, пронзили меня. Самая маленькая, непостижимая улыбка играла на её морде, её взгляд, полный возможностей… только в моей силе было выбирать. И что бы я ни выбрала, она будет лучшей во всём, на что способна. Сестрой? Опекуном? Наставницей? Любовницей?

О, ничего себе, я понятия не имела, что моё сердце может биться так быстро! Вероятно, потому, что я была в замкнутом пространстве! Никоим образом не связанные с волнами паники, которые пришли с этой мыслью!

— Сэнделвуд в порядке? — Спросила она, едва слышимая за брызгами, раздающимися эхом по подвалу

Я кивнула головой, стиснув зубы, стащила пыльник и тут же соскользнула в воду по шею. Хорошо, я могу это сделать. Когда большая часть моего тела была под водой, так или иначе, я чувствовала себя менее…уязвимой. Пришлось бы смотреть очень внимательно, чтобы увидеть эти шрамы на спине. Вода дала мне некоторый комфорт, искажая мою фигуру, когда я медленно скользила по ней. Я пробралась через успокаивающе тёплую воду и устроилась рядом с Блэкджек. 

— Я… думаю, что она будет в порядке. И она упоминала, что собирается поговорить со Слейтом и выпить вина. То есть, когда Бабблгам закончит с ним. — сказала я, прислонившись спиной к скале, на которой расправила свои крылья. Какой-то благословенный пони отполировал эти скалы, сделав гладкими, почти идеальными. — Но я думаю, что с ней всё будет в порядке.

— А как насчёт тебя? — прошептала она мне на ухо, её дыхание было тёплым и щекочущим.

Я подумала, прежде чем ответить.

— Я в порядке. Сегодня было странно, но в хорошем смысле странно. Я не думала, что это будет так, когда не ложилась до четырёх утра прошлой ночью, потому что не могла заснуть. Но… это был хороший день. Поэтому я думаю, что я в порядке.

— Хорошо, — сказала она, поводив носом. — Если хочешь, чтобы я сделала это ещё лучше, то просто дай знать. — О, богини, спасибо, что я могу оправдать своё красное лицо жарой! Блэкджек, тем временем, растянулась на валуне и положила голову на передние копыта, продолжая наблюдать за мной одним глазом. Я могу принять её предложение. Я могу отказаться. И она предоставила мне выбор. То, что практически никто не давал мне, пока я не перешагнула через порог Звёздного Дома.

Я не была уверена, что готова принять её предложение. Ну, по крайней мере полностью. Я наклонилась и расправила свои крылья, в которых росло неприятное напряжение из-за объятий.

— Блэкджек, есть ещё одна вещь, которая меня беспокоит: То, что вчера нашла Глиттер вместе с Бабблгамом. Я не знаю, говорили ли они тебе или нет, но… почему-то у Семьи есть информация о моём отце. — произнесла я, вытягивая левое крыло, пока сустав не удовлетворил меня характерным звуком.

— Ну, — спустя секунду ответила она, закрыв глаза со счастливой улыбкой. — Когда настигнем семью, то сможем спросить у них. Вежливо. — Она сделала паузу и посмотрела в мою сторону. — Пули же — это вежливо, да? — подколола она меня совершенно без задней мысли.

— Я… предпочла бы побольше разговоров и поменьше стрельбы. Но только если там не будет Пекулиара. Я очень не хочу третий визит в свою голову. Мне и одного было достаточно, — призналась я, прежде чем слегка ткнуть Блэкджек в нос своим крылом.

Она поймала его ртом и нежно ущипнула губами конец, прежде чем отпустить.

— Учту.

— Да-что-за-нах?! — выдала я в ответ, отчаянно пытаясь сфокусироваться на чём-нибудь другом, но огонь, излучаемый крылом, поразил меня в самый центр моего существа. Никто раньше так не прикасался к моим крыльям, и… это не был плохой опыт. Скорее новый, и тёплый. Я молилась, что горячий источник скрыл мой румянец.

— Это я тоже учту, — повторила она, её рог светился и делал… что-то… с моими крыльями. Как будто крошечные копыта массировали мои мышцы, телекинетически подёргивая за каждое маховое перо первого и второго порядка. Это было невероятно приятно, к тому же тем, что физически она ко мне не прикасалась. Ничто не могло подавить мой стон.

Здесь правда было так тихо? Я открыла от изумления рот и взглянула на Глиттер, Паддл Сплэшер, Клин Онли и Дони — все смотрели на нас. Глаза земной пони широко раскрылись, она прижала к своему рту копыта. Глиттер, вытаращившись, издала мягкое "у-у-у-у", а последние просто обнимались, не замечая ничего вокруг.

— Это ТАК очаровательно! — произнесла Паддл, чуть не лопнув от переизбытка чувств.

Может ли пони спонтанно воспламениться — задумалась я во второй раз за столько дней. Но вместо этого мне пришлось неловко выкарабкаться из воды, схватить свой пыльник и бежать прочь от проклятого магазина и его ужасных источников разврата. И, когда я, вся мокрая, бежала вниз по улице, до моих ушей донеслось сухое хихиканье.

«Горшок… с котлом встретился…»^[5]

Глава 16: По горло в воде

Заметки автора:

Посвящается той, двадцатитрёхлетней мне, всё ещё сидящей в медицинском кабинете 23 мая 2013 года, после того, как она узнала, что спасшее жизнь решение, принятое ею в декабре, не позволит иметь детей.

Вот и настал конец первого акта! Я… хотела бы, если честно, уже закончить к этому моменту, но затем история, как бы продолжилась и у Треноди появилось больше вещей, с которыми ей надо разобраться и, о, господи, простите меня пожалуйста.

Огромное спасибо всем вам, моим читателям, а также Bronode и RoMS за их упорную работу как редакторов.

«Слёзы срываются вниз, храня в себе страх

Боль, что ты мне причинил, ни слова не сказав.

Не вырывай моё сердце, принадлежит оно мне,

Остальные будут смеяться — я снова на дне.

Снова»^[1]

Мне не нравилась перспектива провести ночь в номере мотеля. Я очень сильно смутилась из-за своей реакции на… на то, что Блэкджек делала с моими крыльями, и теперь кипела глубоко засевшей ненавистью к себе, заставившей меня скрыться на вершине одного из наиболее высоких зданий Фолда. Я успокоила дыхание после полёта и свернулась калачиком на твёрдой бетонной крыше. Почему? Какого чёрта я по-прежнему пыталась? Всё, когда-либо происходившее от моих попыток сблизиться с другими пони, было лишь постоянным напоминанием о том, что отношения причиняют боль.

Смущение.

Страх.

Пони могут хотеть внимания других, но… не я. Словно прожектор сиял над каждым из моих бесчисленных недостатков. Это было напоминание о том, что во многих смыслах, я была врачевателем душ, которому самому бы не помешала помощь. Кем-то, кто прятался за своими расстройствами и страхами, и не мог надеяться на нормальные отношения. Неудивительно, что я была настолько привлекательна для Блэкджек! Я была ебанутой, прям как ей нравится.

«И всё же, несмотря на это, она и многие другие заботятся о тебе, Треноди», — мягко прошептал раздражающе навязчивый голосок в моей голове. Отлично. Теперь мои собственные мысли любезничали со мной. Что это было за дерьмо такое?! Я смотрела на золотое небо, наблюдая, как оно начинает мягко гаснуть. Я пыталась успокоить бурю, штормившую во мне, но она отказывалась утихать вместе с умирающим светом.

Злость.

Я была в ярости от того, что сделала Блэкджек. Огорчена собой, за свою реакцию. Зла на Мэра за…

Я отрезала эту мысль, как ледник рассекает океан.

«Нет. Я не хотела думать о ней! Она не была частью произошедшего! Она была далеко-далеко отсюда и не могла меня достать!»

Слёзы страха текли по моим щекам, когда я вновь взлетела. Крылья пылали пока я набирала высоту.

Я должна была взлететь выше. Высоко значит безопасно. В вышине ничто не могло меня достать.

Швы в боку обожгло, когда я достигла края нижних облаков. Вот тут. Я рухнула хрипящей, задыхающейся кучей на мягкую пушистую поверхность. Когда пылающий огонь в моих лёгких поутих достаточно, чтобы я смогла вновь думать, я с удивлением осознала насколько высоко забралась. Мне никогда не разрешали летать на такой высоте, но… мне нужно было побыть одной. Мне было больно находиться там, внизу. Лучше остаться здесь, где никто не мог меня достать.

Я сидела, уютно устроившись в своём маленьком убежище, пока небо растекалось оранжевым, затем красным и, наконец, угасло холодным сине-чёрным цветом, с появлением звёзд. Перекатившись на спину, я взглянула вверх, отдаваясь восхищению шедевром Луны.

Наверху, в облаках, было холодно. Но это был приятный холодок от ветра, который мягко нёс мой пушистый насест над сонным городом, Фолдом. Здесь, в вышине, я чувствовала, как все мои тревоги стекали и впитывались в облако, на котором я отдыхала. Наверняка оно потом найдёт меня и окатит дождём, но, прямо сейчас, я чувствовала себя… безмятежно.

Узнав одно из созвездий, я потянулась к нему и обернула копытом, попытавшись обнять яркие звёзды. Я не хотела возвращаться вниз. Я была пегасом. Нам на роду написано быть существами небес! Парить выше всех земных забот!

Но нельзя было так жить. Анклав попробовал, и когда у них не получилось, они попытались уничтожить мир внизу. Они уничтожили мой дом. Я ещё была маленькой кобылкой, когда это всё произошло. Я не знала, что название того события было «Операция — Выжигание». Всё, что я помнила, это как мама схватила меня своей магией и понеслась прочь, пока огромный летающий корабль выжигал зелёным пламенем Город Дружбы — единственное место, которое я могла бы назвать своим домом. Через несколько дней мы были в Джанкшен-Сити, позднее переименованном в Джанкшен-Таун, а затем… жизнь стала странной.

Я потрясла головой. Нет. Я не такая, как они. Мне нужно быть внизу, на земле. Я была земнорождённым пегасом. Кобылки и жеребята из Джанкшен-Сити смеялись надо мной за то, что я была «гряземесом», но как бы ни было больно, я любила землю так же сильно, как и небо. И не собиралась давать глупым подколкам мешать мне наслаждаться ими обоими.

Застонав, я скатилась со своего облака и начала медленно и плавно спускаться вниз, в Фолд. Проведённое в вышине время не решило моих проблем, созерцание ночного неба Луны не исцелило моих обид. Но… это дало мне пространство.

Иногда простор может помочь лучше слов любого врачевателя.

---

Следующие два дня пролетели в напряжённой скуке. Сэнделвуд и Слейт хотели, чтобы я помогла с переговорами между местными пони и Последователями Апокалипсиса, что означало долгие часы, проведённые на мучительно скучных заседаниях, которые никому из нас на самом деле не были нужны. Ну, может быть кроме Сэнделвуд и Блю Белль. Две единорожки были довольны болтовнёй о том, как Последователи могли бы помочь Фолду наилучшим способом. Тем временем Слейт, Блэкджек, Базальт Брейкер и я передавали друг другу записки о том, как нам всем было скучно. Солидарити тоже был там, представляя собой интересы Стойла №9 в этом регионе. Даже ему надоедали все эти собрания примерно через первые полчаса.

Несмотря на всё это, мы приятно проводили время после заседаний вместе с Сэнделвуд и Слейтом. У них было много вопросов о моих приключениях с Блэкджек, хотя меня и не было в Хуфе всего неделю с чем-то. Я бы солгала, сказав, что мне не нравилось внимание с их стороны. Впервые я не чувствовала себя выставленной напоказ перед другими пони, были лишь эти двое. Я чувствовала, что была центром их внимания. Это было чем-то, от чего я обычно постаралась бы сбежать и спрятаться, но сейчас оно было… приятно?

Сэнделвуд и Блэкджек согласились следить за моим питанием, несмотря на моё недовольство. Мне нужно было привыкать есть три раза в день, да ещё и перекусывать чем-то между, по совету ох-какой-полезной Глиттер Бомб. К сожалению, Блэкджек буквально приклеивалась ко мне на час-полтора после каждой трапезы, а значит я не могла избавиться от еды как это делала обычно. Поэтому мне приходилось чувствовать себя переполненным бурдюком.

Вечер второго дня застал меня вновь на облаке, глядящей на закат. Я чувствовала, что прилетать сюда становится моей новой привычкой. Никто не мог увязаться за мной, хотя взгляд от Блэкджек, стоило только мне объяснить, где я пропадала, был смесью лёгкого ужаса и печали, вызвавшей во мне мощное чувство вины. Я была вполне уверена, что лежала не на том же самом облаке, на которое приземлилась в первый раз, но оно было таким же мягким, хотя и весьма прохладным, и давало мне простор, чтобы расслабиться после тяжёлого дня.

Что, естественно, послужило причиной появления Крупье, тасующего свои карты.

— Я тут расслаблялась, — пробормотала я, заметив его тень. — Я не лгала, и неделя уже почти прошла.

На морде Крупье не хватало кожи для ухмылки, но я почувствовала её в его голосе.

— Нет, не лгала. Можно подумать, будто ты элемент честности, — сказал он, тасуя свои сраные карты. — Однако остался ещё один день.

Я сверкнула на него взглядом, и, потянув край облака, слепила себе подушку, чтобы опереться на неё подбородком.

— И? — спросила я, ожидая, что он вновь разойдётся длинной тирадой о порочной морали смертных.

Крупье глядел на меня пустыми глазницами.

— Я хочу напомнить тебе, Треноди, что будущее в большинстве случаев не предопределено. Думать, будто знаешь как пройдёт завтрашний день — глупо. Пони всегда считали себя владыками времени. Может, они и были. Меня позабавило межвременное заклинаньице Старсвирла. Но поняли они из этого лишь то, что игры со временем и вероятностью — удел глупцов. Собираешься спорить с этим? — спросил он.

Я приоткрыла рот, чтобы ответить ему, но затем, подумав, закрыла. 

«Очередная уловка?»

— Не знаю, — нахмурилась я. — Хотелось бы думать, что не собираюсь, но… я довольно хорошо разбираюсь в психологии… и постепенно прихожу к тому, что, скорее всего, ты прав, — я ткнула в облако подо мной. — В смысле… Я ожидаю, что это облако меня выдержит. Ожидаю, ведь моя внутренняя магия не даёт мне провалиться вниз, навстречу смерти. Однако… это не значит, что в магии что-то не может сломаться. Возможно завтра солнце не взойдёт над миром по какой-то причине. Ты прав, будущее постоянно меняется. Но если у нас не получается приготовиться к чему-то заранее, мы приспосабливаемся. По-другому и не выжить, — сказала я, наклоняя голову вбок. — Такой ответ тебе пойдёт?

Крупье молчал и лишь продолжал тасовать карты. Я попыталась рассмотреть на его лице какой-нибудь, какой угодно, намёк на мысли.

— Что-то не так, маленький врачеватель? Не можешь прочувствовать мой настрой? — спросил он, сухо усмехнувшись, нарушая тишину ночи. — Раздражает, что ты не видишь моё сердце насквозь?

— Немного, — призналась я. — Даже при работе с пони, напичканными кибернетическими усовершенствованиями, я могла читать их по лицам. А у тебя… — я махнула копытом на явное отсутствие лица у него. — В общем, да. Меня это нервирует. К тому же, я разговариваю с духом который существует не только в моей голове. Как сказала бы Блэкджек, это странность категории «А».

— Ставлю на то, что даже та, единственная пони, способная понимать нас, не понимает^[2], — сказал он, глядя в ночное небо. — Но это не твоя забота, — ему удалось выразить что-то, похожее на мрачную улыбку. — Так что не задумывайся об этом.

От его улыбки и слов поддержки в моём спокойствии возникла трещина.

— Зачем ты говоришь это, Крупье? Чего ты хочешь от меня?

— Разве не стоило спросить это до того, как ты приняла моё пари? — поинтересовался он, показывая мне карту. «Дурак». Только в этот раз на карте с беспечным счастливчиком была я.

Мои уши опустились.

— Наверное, но… ты сказал, что часы тикают. Что я должна…

— Разве я сказал чьи? Разве я угрожал тебе или твоим друзьям? — спросил он, откидываясь назад и закладывая копыта за голову. — Не мой стиль. Я сразу знал, что смогу тебя взвинтить. Мне было интересно посмотреть твои действия под давлением выбора, — он показал мне ещё одну карту, поместив её над «Дураком». «Туз Мечей». 

— Интересный выбор, должен признать.

— Её карта ощущалась горячей.

— Правда? — он наклонился ближе ко мне. — Горячей?

— Ага. Горячей. Когда я водила копытом над ними, то, вроде как, карта с Блэкджек ощущалась теплее. Что это значит?

— Всё. Ничего. Сама как думаешь?

Я нахмурилась, опустив уши. Ну, помощи от него ждать не приходилось.

— Не знаю, Крупье. Я бы не спрашивала тебя, если бы знала!

— Ты уже настолько доверяешь мне, что ждёшь от меня прямых ответов? Чертовски рискованно, малышка.

— Нет, я тебе ни на йоту не доверяю, — пробормотала я, пока Крупье усмехался. — Но ты знаешь гораздо больше, чем кажется, и потому я спросила — вдруг ты сможешь что-то подсказать.

— Для расы столь близкой к магии, пони похоже хотят знать чем всё закончится до наступления кульминации, — пробормотал он, тасуя колоду и раскладывая веером карты передо мной. — Ладно, вот твоя подсказка, возьми три, любые.

Я скосила ухо в сторону.

— Если выберу, то насколько сильно это мне навредит в будущем?

— Ты же только что согласилась, что не знаешь, каким оно предстанет.

— Согласилась, но, несмотря на это, я в любом случае буду волноваться, что всё может пойти не так!

Крупье сухо усмехнулся.

— Уж не знаю, благоразумие заставляет тебя так смотреть на вещи, или ты просто не в духе.

— И то и то.

— Ну, если уж я даю тебе небольшую подсказку, почему бы тебе не взять несколько карт?

Я вздохнула. Может быть, он оставит меня в покое, если я вытяну проклятую карту. Моё копыто заскользило над развёрнутой веером колодой.

— Эта, — сказала я, почувствовав знакомое тепло в своём копыте, проведя им над картами. Крупье положил её передо мной.

На карте были нарисованы руины города на обрыве скалы. Я никогда не видела такого города как этот. Я могла разглядеть пару, парящих рядом, хищников и зелёный луч дезинтегрирующей пушки, струящийся вниз с их стороны. Только с вершины самого высокого здания обречённого города лился одинокий свет. Я нахмурилась.

— «Башня»? — спросила я, читая название внизу карты.

— «Башня». Выбирай ещё.

Вновь, моё копытце заскользило над распростёртой колодой карт. Я почти дошла до конца, когда вновь почувствовала тёплую. Крупье перевернул её. Флаттершай сидела у ручья в сумерках, и единственная звезда светилась в небе, давая карте её имя: «Звезда». Я взглянула на Крупье в поисках объяснения.

— Ещё одну, — сказал он.

Вздыхая, я нашла последнюю карту в середине колоды. На удивление простая карта, с кьютимаркой принцессы Селестии. Снизу было написано «Солнце».

— Ладно, я сыграла в твою игру. Что всё это значит?

— Всегда одни вопросы. Разве сама загадка не достаточная для тебя награда?

— Крупье… — я только что поняла с кем пытаюсь спорить. — Хорошо, проехали, ты дал мне набор карт. Моё копыто чувствовало тепло от всех них. Я просто возьму подсказку и пойду.

— Меня забавляет, что я продемонстрировал тебе стандартную форму предсказания, которую пони когда-то использовали, чтобы узнать будущее, и, видимо, я наткнулся на единственную кобылу во всём мире, которая ни черта об этом не знает.

— Я никогда про это не читала! — пискнула я. — Да и духи, и мистицизм, и всё подобное никогда не были моей специальностью. Я врачеватель душ. Это всё что я знаю. Сломленные пони и как им помочь.

— А бытие врачевателем по-твоему не включает в себя долю мистицизма? — спросил Крупье, нагибаясь ко мне настолько близко, что я смогла почувствовать его могильное дыхание. — Очень забавно, что пони вполне охотно списывают всё на магию, но как только дело доходит до духов, то для вас это всё становится «странным», — сказал он со своей ужасной улыбкой.

Я нахмурилась, ведь он был прав. 

— Ладно, хорошо. Похоже ты меня подловил.

— И это всё, что я хотел услышать от тебя, — сказал он, наклонив свою шляпу, перед тем как раствориться в прохладном ночном ветре.

---

На следующее утро Сэнделвуд отвела меня в сторону.

— Треноди, я бы хотела, чтобы Каледония тебя осмотрела, — сказала она, понижая голос настолько сильно, что я едва могла её услышать. — Ты знаешь, меня заботит твой аппетит, но я бы хотела точно знать, что с тобой не происходит ничего другого.

Я нахмурилась.

— Она ведь не будет меня тыкать и колоть, как делала Триаж? — спросила я, не особо радуясь визиту к ещё одному доктору.

Сэнделвуд потрясла головой. 

— Нет, я просто хотела выдать тебе твой пип-бак, и попросить её измерить его показания. Никаких тычков. Никаких уколов. Просто посмотрим, что покажет биомонитор.

Я бросила на неё сомнительный взгляд. 

— И всё? — спросила я, прищурившись.

Сэнделвуд вздохнула.

— Есть вероятность, что тебе понадобятся прививки. Леденец будет достаточной взяткой? — поддразнила она, глядя на меня серьёзно, в то время как её эмоции ярко бурлили под молчаливой внешностью.

Я закатила глаза.

— Нет, но накинь Вишнёвую Спаркл-Колу и я подумаю.

Может быть оттого, что она хотела, чтобы я набрала вес. Может быть из-за моего надутого выражения, когда я сказала, что подумаю, но свою колу я получила.

Дони и Драй Клин проделали великолепную работу переделав старый магазин трав в клинику. Там где раньше были прилавки и пыльная мебель теперь стояли операционные столы и разделительные шторы, которые аликорны нашли Селестия знает где. Одна из шторок была декорирована старыми, рваными тряпками с вышитыми космическими кораблями и звёздными узорами. Довольно чистый и ухоженный мишка с повязкой на голове сидел в кресле. Его вид вызвал улыбку на моём лице, когда я поняла, что скорее всего это была идея Глиттер Бомб. Она хотела, чтобы Дони отвела отдельный уголок в клинике для малышей.

Драй Клин поприветствовала нас, когда мы вошли. 

— Доброго утра вам обоим. Треноди, садись пока на скамейку, мы закончим со всем этим быстро и безболезненно.

— Последнее особенно важно, Драй, — сказала я, спеша сесть на стол в «детской». Не сильно, но это помогло мне смириться с мыслью, что они будут сканировать меня через мой пип-бак.

Сэнделвуд подошла ко мне, неся позади себя устройство в холодно-коричневой магии.

— Ножку пожалуйста, моя дорогая, — сказала она.

Я сделала глоток из бутылки которую держала в левом крыле и протянула своё правое переднее копыто. Смятение прокатилось по Сэнделвуд, пока она застёгивала защёлку на моей ноге.

— Чего? — спросила я сквозь соломинку.

— Ох, ничего, Треноди. Я просто подумала, что очень странно, что ты носишь пип-бак на ведущей ноге. — ответила она.

— Но это не ведущая нога, — фыркнула я, помахивая левым копытом. — Я левша. Если бы он был на левой ноге, то было бы странно.

Сэнделвуд сжала губы. 

— Я не хотела предполагать, Треноди. Просто весьма необычно для пони быть левшой, вот и всё.

— Ты же не собираешься сказать, что из-за этого я дочь Найтмер Мун?

Сэнделвуд ярко рассмеялась. Это был её настоящий смех, который она начала показывать чаще, после нашего разговора пару ночей назад.

— Нет, просто это меня немного смутило, ни больше, ни меньше.

Я посмотрела на её левую ногу. 

— Ну, для меня тоже довольно странно видеть его на тебе. Выглядит, как будто он не на той стороне!

Сэнделвуд потёрла свою ногу пониже пип-бака. 

— Я… наверное могу понять, почему тебя могло это немного расстроить, Треноди. Честно, золотце, я ничего такого не имела в виду.

— Я знаю, — сказала я с усмешкой. — Я просто хотела тебя немного поддразнить.

Большая зелёная голова Дони выглянула из-за угла. Аликорн держала небольшую зеленую доску на которой было написано «Готовы?»

Я кивнула. 

— Насколько можем быть, мисс Дони. Заходите!

Дони улыбнулась и положила доску на стул, где сидел медвежонок. Магией, она вытянула провод из своего пип-бака и подключила к моему. Я заметила, что у её пип-бака был более крупный экран.

— Это другая модель? — спросила я, глядя на наши ноги.

Дони кивнула и повернулась к Сэнделвуд, чтобы та перевела.

— Дони говорит, что это модель Дельта-М. Один из пип-баков, которые Последователи Апокалипсиса нашли в руинах подвала Медицинского Центра Флаттершай. У него экран побольше, и он может показывать много информации о здоровье пациента, если подключен к его пип-баку, — обьяснила она.

— Ох, ну, э… ладно, продолжайте.

Калли слегка щёлкала языком, когда нажимала на кнопки на своём пип-баке. Я смотрела как свет экрана мерцал в её глазах, перед тем как она окаменела и щёлкнула языком в сторону Сэнделвуд.

— Подожди, что? — спросила Сэнделвуд. Она нагнулась, чтобы посмотреть на пип-бак Дони, и подняла брови, — Ой. Ой, мамочки. Неудивительно, что она постоянно чувствует себя плохо!

— Что? Что там? — спросила я.

— Чем ты занималась на пустоши, Треноди? — поинтересовалась Сэнделвуд, оглядывая меня с ног до головы так, что мне сразу стало некомфортно.

— Э, бродила? — ответила я, неуверенная в том, что именно она хочет узнать.

Сэнделвуд неодобрительно посмотрела на меня, а затем повернулась обратно к экрану.

— Так, мы должны немедленно позаботиться о ней! Ты ведь уверена, что прочла эти показания правильно, Дони?

Она цокнула языком, прежде чем начать щёлкать по кнопкам своего пип-бака.

— Треноди, не могла бы ты быть так любезна и сделать пару глотков своей содовой ради нас? — ласково попросила Сэнделвуд.

Я нахмурилась, глядя на неё, но сделала как она сказала. Встревоженное выражение на лицах взрослых пони не очень-то помогало мне остановить медленно растущий уровень беспокойства.

— Это не к добру, — произнесла Сэнделвуд, задумчиво глядя в мою сторону.

«О, богини, я же не умираю?» — терзаемая собственными размышлениями, я остановилась, чтобы сделать глоток из трубочки, которая находилась в бутылке с вишнёвой Спаркл-Колой, но Сэнделвуд выхватила её своей магией.

— Эй! В чём дело?!

— В каждой бутылке Спаркл-Колы есть небольшая доза радиации. А ты отравляешь себя и даже не знаешь об этом! — выругалась она, положив в карман моей сумки, где раньше была содовая, пакет Антирадина. — Пей, а затем мы поговорим о твоём газированном рационе!

— Но он на вкус как гнилые апельсины, перемешанные с худшими мед. препаратами и раком! — проныла я.

— Рак — это то, от чего он тебя защищает, — парировала Сэнделвуд. — Даже не спорь, никакой соды, пока не выпьешь его! — она покачала головой. — Отдай бутылку Блэкджек и забудь про неё. У нас, смертных пони, нет иммунитета к рад. отравлению! Да, я знаю, что кола помогает тебе с уровнем калорий, Треноди. Но я беспокоюсь, что если ты продолжишь пить её круглосуточно, то начнёшь выблёвывать свои внутренности!

Я вздохнула и начала потягивать отвратительный на вкус антирадин, пока Дони продолжала меня исследовать. Она несколько раз цокнула языком, затем аккуратно дёрнула меня за копыто, бросив на меня вопросительный взгляд. Я вздрогнула, когда Дони прикоснулась ко мне, и уставилась на Сэнделвуд. Моё копыто больше не болело!

«Всё ещё больно?» — на удивление нежный и очень тихий голос раздался в моём разуме, на секунду отвлекая меня от гнева, заготовленного для Сэнделвуд. — «Мякишный хрящ всё ещё сильно раздроблен», — телепатически донесла до меня свои мысли Дони.

— Не так больно, как раньше. Не с тех пор, как Блэкджек его исцелила, — ответила я, стараясь не блевануть, когда вкус гнилых апельсинов покрыл моё горло. Дорогая Луна, это была ошибка!

«Мне жаль, что Антирадин так плох на вкус», — прошептала Дони. — «И прости меня за то, что не общалась с тобой раньше напрямую. Мне намного проще… разговаривать с единорогами и аликорнами. У меня не болит голова, если я долго общаюсь с ними».

— Оу, я… — я нахмурилась. — Дони, не надо беспокоиться. Сэнделвуд, кажется, неплохо справляется с переводом твоих мыслей.

Немой аликорн благодарно улыбнулась мне и продолжила жать на кнопки своего пип-бака, прежде чем снова нахмуриться. Она посмотрела на Сэнделвуд и цокнула языком пару раз. Сэнделвуд кивнула, и снова они обе обменялись многозначительными взглядами. Это заставило меня жалеть о том, что я не могу настроиться на телепатическую частоту Дони, на которой она общается с аликорнами и единорогами. Рог Сэнделвуд пару раз начинал светиться, что, как я полагала, отображало её реакцию.

— Вы можете не говорить обо мне на магическом, пока я нахожусь в комнате? — спросила я, закончив с антирадином.

Когда мы с Сэнделвуд встретились взглядами, я могла сказать, что что-то было не так. Я никогда раньше не чувствовала, чтобы её щиты с такой силой и так быстро воздвигались. Я попыталась аккуратно пробиться через них, не получая особого удовольствия от того, что меня не впускают, но она покачала своей головой. Её рог вспыхивал ещё несколько раз, когда копыто Дони указывало в мою сторону.

— Ладно, вы двое, это не смешно, я серьёзно, — сказала я, пока пара продолжала свою телепатическую беседу. Эмоции Сэнделвуд были чистыми как лист, но Дони… её эмоции воплощались в водоворот беспокойства, тревоги и пары других чувств, которые исчезли слишком быстро, чтобы определить их.

Сэнделвуд проницательно кивнула кобыле, всё ещё не срывая маску, которую мы, врачеватели душ, надевали, когда происходило что-то очень плохое, и мы не хотели разделять это.

— Сэнделвуд… ты, как бы, серьёзно взбаламутила моё спокойствие, — сказала я, мой голос сломался до писка.

«Почему они ничего не говорят?»

Каледония наклонила свой пип-бак, чтобы Сэнделвуд смогла увидеть его экран, затем Дони снова указала на меня. Эмоциональные щиты Сэнделвуд задребезжали и сквозь трещины заструилась тревога.

Миллион разных вещей пришли в мою голову. У меня был рак. Я умирала. Точно, я умирала. Это была единственная причина, из-за которой они могли так расстроиться. Почему они просто не скажут и не покончат с этим?!

Я ударила своим копытом по столу.

— Селестия тебя побери, Сэнделвуд. Скажи, блять, что-нибудь! — закричала я, после осознав, что это прозвучало чуточку раздражительней, чем я того хотела. Но тишина, жесты и секреты выводили меня.

— Треноди… — её голос стал тише, она посмотрела на Дони. Печаль скопилась вокруг копыт большой зелёной кобылы.

— Что?! — прокричала я, над моей головой вздымалось отчаяние и напряжение.

Сэнделвуд обречённо смотрела то на меня, то на Каледонию, и каждый раз, когда мы встречались взглядами, у её щитов не получалось скрыть боль.

— Мне… очень неловко спрашивать… — произнесла она, её акцент снова стал напоминать вязкий, но высокий диалект Мейнхэттена, который я обычно находила привлекательным, однако прямо сейчас он был последним, что я хотела слышать.

— Не тяни и выкладывай! — огрызнулась я. У меня не было настроения вытаскивать Сэнделвуд из её внутренней Башни Тенпони. — Что со мной?

Сэнделвуд открыла свой рот, затем закрыла. Сглотнув, она сделала шаг вперёд и нежно приложила своё правое копыто к моему левому.

— Дони нашла кое-какие вещи, когда сканировала тебя. Треноди, у меня есть к тебе несколько вопросов, я прекрасно пойму, если ты не захочешь сразу ответить на них, но…

Я выдернула своё копыто из-под её и свалилась с края медицинского стола.

— Сэнделвуд… что… что ты? — заикалась я.

Клубнично-чалая кобыла посмотрела вниз, на свои копыта, отказываясь смотреть мне в глаза.

— Треноди, мы должны провести более интенсивный осмотр, чем планировали ранее.

— Чёрта с два ты это сделаешь! — провизжала я, раскрывая крылья. — Я согласились на это, потому что ты сказала, что не будешь трогать меня, Сэнделвуд! Я доверяю Каледонии, да, но я так ненавижу, когда ко мне прикасаются!

— Треноди, это вполне нормальная пра…

— Да мне похуй, нормально это или нет! — прокричала я в её сторону. — Где она хочет прикоснуться ко мне? Где она хочет меня проверить? Я не хочу быть каким-то уродом-на-показ или куском мяса, который разрежут и будут исследовать снова и снова и снова!

Сэнделвуд и Каледония слегка отшатнулись в ответ на мой выплеск, но я не останавливалась. Я говорила — никаких касаний. Я не люблю, когда ко мне прикасаются. У меня было чувство, что я знаю, что Дони хотела исследовать, и я не собиралась даже близко её подпускать!

— Треноди, она хочет посмотреть на твой бок, — нежно произнесла Сэнделвуд.

Мой бок? Почему она хочет посмотреть на мой бок? Да, моё правое бедро всё ещё очень сильно болело, но это нормально! Прошло всего несколько недель с тех пор, как меня ужалил радскорпион!

— Мой бок в порядке!

— Треноди, перестань вести себя по-детски! — рявкнула Сэнделвуд.

Я замерла, вонзив в неё свой взгляд. Вот оно. Вот что я так ждала. Она стояла с поднятым копытом. Я знала, что ещё одна подкова собирается упасть^[3].

Сэнделвуд сделала шаг назад.

— Треноди… я… извини меня, прошу. Я не это имела в виду.

— Я практически уверена, что именно это, — мрачно ответила я, сидя на крупе. — Ладно, где Каледония хочет посмотреть? Скажите и, если я буду не против, вперёд.

Сэнделвуд сжала губы, а затем посмотрела на Дони.

— Она хочет увидеть твой бок. Просто твой бок, — вежливо ответила чало-земляничная кобыла.

Я свирепо посмотрела в их сторону, но затем опустила правое копыто, чтобы мой пыльник было проще снять.

Коричневая магия Сэнделвуд, которую я считала клёвой, дёрнула за край моего пыльника, с её губ сошёл неодобрительный свист. Большое чёрное пятно расползлось по всему моему бедру. То, что я игнорировала, пока не заметила это ночью, когда мы принимали ванну с Паддл.

— Треноди, это… не та вещь, которую стоит игнорировать, — упрекнула меня Сэнделвуд. — Это, должно быть, больно, и нам действительно стоит осмотреть тебя более внимательно, чтобы убедиться в том, что там нет больше…

— Чего больше? Повреждений? Да какая разница?! — огрызнулась я. — Хорошо, это ранит. Но знаешь, что? Буквально всё внутри меня так или иначе причиняет мне страдания! Я с малых лет живу в боли. Это всего-навсего привычная часть моей жизни!

Сэнделвуд резко вдохнула.

— С малых лет? — переспросила она, заметно поникнув. Дони тоже низко склонила голову. — Треноди, у тебя обширные вагинальные и маточные шрамы. Была ли ты беременна раньше? — спросила единорожка, её тело словно сковало инеем.

Я зашлась грубым, лающим смехом.

— Нет! Это глупо, Сэнделвуд! У меня никогда… у меня никогда не было охоты или месячных. С чего ты взяла, что я хочу… что я была беременна?

— Потому что остальные причины таких шрамов нравятся мне ещё меньше, — с мучительной нежностью ответила она. — Треноди, если ты… если…

Проклятье. Почему мои глаза внезапно стали такими мокрыми?

— Мы можем не говорить об этом? — спросила я, обвив хвост вокруг копыт и плотно укутавшись в крылья.

— Треноди, солнышко…

— Не смей меня так называть! Не поступай так со мной, Сэнделвуд! Раз я не должна с тобой обходиться как Врачеватель душ, то хочу от тебя того же! Не думай, что я не чувствую возводимую тобой стену!

Дони неловко щёлкнула языком, прежде чем быстро выскользнуть из маленькой комнаты. Магия аликорна распахнула дверь, в её душе лишь клубилась печаль с сожалением.

Сэнделвуд наконец встретилась со мной взглядом, когда дверь клиники со щелчком закрылась, оставляя нас двоих в чёртовом одиночестве. Стоило единорожке шагнуть вперёд, как мои обиженные уши вздрогнули от внезапной тишины в магазине. Сэнделвуд левитировала плюшевого мишку прочь с дороги и уселась на соседнее со мной кресло, её глаза оказались вровень с моими.

— Треноди, такие шрамы… вместе с повреждениями твоего яичника от атаки радскорпиона… — она умолкла, кусая губу, пока слёзы струились из уголков её глаз.

— К чему ты клонишь, Сэнделвуд?

— Треноди, шансы, что у тебя будут собственные жеребята… крайне малы. Твоя шейка матки покрыта серьёзными рубцами, потому, полагаю это хорошо, что у тебя ещё не началось ничего напоминающего репродуктивный цикл. Когда начнётся, шрамы дадут о себе знать. И это ещё не всё, — Сэнделвуд легонько вздохнула, что дало мне возможность задать вопрос.

— А когда начнутся эти циклы? — я не могла не спросить. Мне и так хватало страданий, я не нуждалась в лишней ежемесячной боли.

На мгновение Сэнделвуд расслабилась, одарив меня материнской улыбкой.

— Мы не знаем когда это произойдёт, Треноди. Однако, тебе четырнадцать. Они должны были начаться не так давно, но могут нагрянуть и завтра, насколько я знаю. Даже Дони не скажет тебе точнее, солнышко, — сказала она.

— Ох, — отозвалась я. — Что ты там говорила, пока я тебя не перебила? — самую малость ощущая себя неразумным жеребёнком, спросила я.

Сэнделвуд глубоко вдохнула, очевидно, сосредотачиваясь.

— Триаж ошиблась. Или скорее, как мне кажется, дала тебе слишком обнадёживающий прогноз в медицинском центре. Судя по всему, яд радскорпиона почти… за неимением лучшего слова, разрушил твой правый яичник и маточную трубу. Учитывая те страшные шрамы, мы получаем высокие шансы, что ты бесплодна. Мне нужно, чтобы ты дала Дони вылечить тебя, для уверенности… что не станет хуже, дорогая.

Не знаю, как долго я таращилась на Сэнделвуд. Казалось, будто прошли часы, пока её слова болезненно просачивались в моё сознание. Сколько ещё я должна потерять? Без шуток? Я знала причину появления шрамов. И могла точно предположить, какие вещи, скорее всего, оставили их. Моё дыхание стало медленным, прерывистым.

— Мне очень жаль.

«Почему?!»

Я вся онемела. Не могла ощутить копыт, носа или ушей. Не могла назвать ни одной конкретной эмоции, что чувствовала в тот момент. Просто… пустота.

— Треноди? Солнышко, мне нужно знать, что ты сейчас чувствуешь, — ласково сказала Сэнделвуд. Она была бы хорошей мамой, с таким-то голосом.

А вот я уже никогда.

— Всё в порядке, — солгала я.

Поразительно, как легко снова отдаться лжи.

С тобой всё будет хорошо? Да, конечно. Не обращай внимания на то, что внутри я чувствую лишь пустоту.

Хочешь поговорить об этом? Нет, не совсем. Это давит на меня, но я не знаю что делать или что говорить.

Мы можем как-нибудь помочь тебе? Серьёзно, Сэнделвуд. я в порядке. Пожалуйста, обними меня, пока я не начну плакать, и не отпускай пока слёзы не кончатся!

Я почти не запомнила день. Помню как ела, поскольку снова почувствовала себя уродливой и раздутой. Могу смутно представить Дони, выглядывающую из-за моего бока, потому как всё ещё ношу шрам в том месте, где она проткнула почерневшую плоть. Я признаю, что образы наблюдения за медленно вытекающим из меня ихором не были остатками простого сновидения. Я могла сходить на ещё одну тупую встречу, однако эта часть воспоминаний затерялась в потоке мутных разговоров. Я ни разу не взяла ручку, чтобы потом передать записку. Должно быть, я рано легла спать, потому что именно тогда Блэкджек пришла проведать меня. Я лежала на левом боку, уставившись в стену, когда услышала скрип открывающейся двери.

— Я в порядке, — протянула я, стараясь звучать так, будто во мне ещё остались хоть какие-то силы. Хоть какая-то жизнь. Хотя, я могу сказать, что слова вышли столь же пустыми, что и чувства внутри меня.

— Точно. В порядке, — сказала она. И, не дождавшись ответа, добавила, — у меня тоже всё в порядке, спасибо, что спросила. Я в порядке. Ты в порядке. Всё в порядке, — уселась она рядом с кроватью, спиной к стене. — В порядке, в порядке, в порядке, в порядке, в порядке… — я краем глаза увидела, как она смотрит на меня. — Ты тоже в порядке, конечно же. Отлично, полный порядок. Полный порядок, отлично. Оки. Доки. Локи.

— Блэкджек, — подняла я на неё взгляд. — Не. Смешно.

Она приняла обиженный вид.

— Что, прям совсем-совсем не смешно? — единорожка раздвинула копыта на миллиметр друг от друга. — Даже вот на столечко?

— Да, — пробормотала я. — Совсем. Ты только вредишь.

— У меня чёрный пояс по вредительству. Я училась у Рампейдж, — сказала Блэкджек, глядя в потолок. Затем ударила передними копытами по коленям. — Ладно. Я готова. Врачуй. Спрашивай о чём угодно, док. Успокой мою смятенную душу и облегчи страдания измученного сердца, — она сделала паузу и слегка поморщилась. — Звучит как слова из песни.

Я вздохнула.

— Блэкджек, как… — мой ответ оборвался. Часть меня твердила: «Эй, она хочет поговорить, ответь ей!» Но оставшаяся половина до сих пор лежала без сознания на том столе в клинике. — Ты уверена, что не хочешь побеседовать с другим врачевателем? — поинтересовалась я. — Я… не знаю, буду ли сейчас особо полезной.

— Ты мой врачеватель, Трен. Я не приму. Никаких. Заместителей, — твёрдо заявила она, усевшись с улыбкой. — Ударь меня чем-нибудь. Чем угодно. Я выдержу, — она снова посмотрела на меня, своими красными глазами… нежно. Не вламываясь внутрь, как Сэнделвуд или Дони. Но давая мне возможность выйти самой, разыгрывая её собственные проблемы.

— Блэкджек, у тебя когда-нибудь были дети? — спросила я.

Я правда не могла вспомнить это из её записей. Я ненавидела то, что несмотря на две недели знакомства, не стремилась узнать её ближе. Мне было не на что опереться кроме тупой оценки, написанной Циннамон.

Я почувствовала, что её ударило. Вопрос причинял боль, словно нож в боку, но Блэкджек не дрогнула. Её взгляд вновь упёрся в потолок.

— Типа того. Я… П-21 провёл ночь со мной, в то время когда мы объединились с Обществом. До того, как небеса взорвались, — она слегка улыбнулась. — Я была единственной кобылой, с которой он был в силах оставаться. То есть, он конечно спал и с Глори той ночью, но просто был довольно пьян, — Блэкджек мечтательно вздохнула, однако внутри неё прошёл разряд боли.

— И очень, очень хорош. Типа… не только в сексе. Просто он… сам был… хорошим. Прямо как я сейчас пытаюсь быть, — она закрыла глаза. — Выяснила что беременна, когда мне отрезали лицо. Вскоре после этого предстала перед выбором: оставить жеребят, или нет. Решила оставить. Спустя шесть месяцев их переместили в Грэйс заклинанием суррогатного материнства. Так что думаю да, у меня, типа… есть дети? Но я не мать.

Я перекатилась на живот и посмотрела вниз на неё.

— Подожди. Принцесса… ты имеешь в виду, что Бульотка и Баккарат — твои жеребята? — спросила я, чувствуя, что со стороны мои глаза наверняка выглядят как блюдца.

— Агась. Хорошие жеребятки. Хорошая мама, — открывая глаза, ответила она. Сожаление прокатилось от неё, как смрад прокисшего молока. — Я потомок Твайлайт Спаркл. Если Общество Сумерек прознает о них, они точно не будут в безопасности. К тому же, я выбесила целую кучу пони. Найдётся много желающих отомстить Охраннице через её детей.

Я почувствовала, как моё лицо немного скривилось от упоминания «хороших жеребяток». Последние остатки юмора иссякли во мне, когда я осознала неприятное положение Блэкджек. У неё не было выбора, кроме как держаться подальше от близнецов.

— Я… собиралась сказать, что это в некотором роде объясняет много чего, если хоть раз довелось встретить этих маленьких монстров, — с каменным лицом сказала я. — Но потом подумала… это наверняка нелегко — знать, что они лишь в нескольких милях от тебя, но ты не можешь… увидеться с ними.

— Ага, — ответила она и закрыла глаза. — Может быть, когда они подрастут я открою, кто я есть. Или Грэйс им расскажет. Но не сейчас. Сейчас они могут быть детьми, иметь семью, расти… получать всё, чего нет у большинства детей на пустошах.

— Она во многом похожа на тебя, — вытащила я плюшевую Скуталу из седельных сумок. — Она даже никогда не играла с этой симпатягой!

— Если во многом на меня похожа, я гарантирую тебе, что она играла. Просто не хотела, чтобы кто-нибудь её увидел за этим занятием, — сказала Блэкджек, левитируя игрушку к себе и обнимая её. — Надеюсь, наше сходство всё же не слишком сильное. Я серьёзно напортачила за свою жизнь. К счастью у неё есть брат. Если в нём осталось что-то от отца, он удержит её на верном пути, не сомневаюсь.

Она в последний раз крепко сжала Скуталу и вернула её мне.

— Он удержит. Впрочем, я видела несколько уроков для них от принцессы, пока работала в Элизиуме. Фраза «приличные дамы так себя не ведут» была частым замечанием для неё, — сказала я со смешком.

— Ага, Не думаю, что семья Спарклов обзавелась хоть какими-нибудь «дамскими» генами, — ответила Блэкджек. — Безумные учёные, охрана, бродячие сумасшедшие, вот этого добра навалом, — она замолчала и на её лице проступил ужас. — Ох, лучше бы я не думала об этом.

— Твайлайт Спаркл не была безумным учёным. Она просто хотела помочь. Да и ты далеко не блуждающий лунатик, — возразила я. — То есть ты одета, как бомж-убийца, но это не делает тебя одной из них.

— Это скорее, мысль о том, что Бульотка последует по моим стопам. Внезапно, я хочу чтобы она стала дантистом. Они спокойно работают, в безопасности, им не нужно иметь дел с рейдерами, или мегазаклинаниями, или сумасшедшими ИИ, крадущими твоё тело.

Что ж, здесь она меня поймала.

— Я понимаю, почему ты не желаешь ей такого. Я… — я сама не хотела бы подобного для своих жеребят. Если они могли бы у меня быть. Я потрясла головой. — Скорее всего она станет очень строгой принцессой Общества. Или откажется от должности, посадит туда своего брата и будет командовать им, как будто знает, что делает.

— Или у Грейс могут быть свои дети. Она не слишком стара для этого, — сказала Блэкджек, пожав плечами. — Хотя я не уверена, сможет ли она. Тот удар по её позвоночнику сильно повредил его. И я не могу иметь детей в этом тупом пустом теле, так что… — она остановилась. — Треноди? Почему у тебя такое выражение лица? Как будто я протыкаю тебя?

Я замерла. Потом вспомнила, что зрение Блэкджек не основано на движении. Неважно, насколько неподвижной я буду, она всё равно будет озабоченно смотреть на меня.

— Я думала, что ты наверное уже поговорила с Сэнделвуд. И поэтому пришла ко мне, — призналась я, свернувшись вокруг Скуталу.

— Вопреки популярному мнению, я не врачеватель. Она не рассказывает мне о подноготной вашей жизни, разве что в постели, — сказала она с обеспокоенной улыбкой.

Я плотнее свернулась вокруг Скуталу. Не хотелось думать об этом. Не хотелось иметь с этим дела. Но… я хотела, чтобы кто-то спросил. И вот теперь Блэкджек спрашивает и мне нельзя лгать…

— СВЯТАЯ МАТЬ-ЛУНА, ВЫЕБИ МЕНЯ ЛУНОЙ! — прокричала я, осознавая, что уже проиграла пари Крупье. Конечно я его проиграла! Этого мне ещё не хватало, помимо остального. Я подняла взгляд на Блэкджек, которая смотрела на меня так, будто я потеряла остатки ума.

Она отреагировала на эту вспышку самым благоразумным, самым мудрым и подобающим образом, и просто уставилась на меня пустым взглядом, произнеся:

— Эээ… а?

И тут я сломалась.

— Я соврала. Я соврала Сэнделвуд сегодня, потому что я не знаю как, блять, я должна воспринимать то, что они с Дони сказали мне, — я указала на повязку на правом боку. — Тот радскорпион, который меня ужалил? Судя по всему мне нужно было подождать выздоровления. Я не обращала внимания на сильную, правда сильную, боль в боку. Похоже, что теперь укус полностью похерил мои кобыльи органы. И вишенка на торте — то, что случилось со мной в Джанкшен-Сити, оставило шрамы внутри меня. Скорее всего я не смогу забеременеть. Надежды почти нет. Я не знаю что… чувствовать… Я не… я не могу… — я сбилась, когда слёзы переполнили мои глаза и начали стекать по щекам.

Я просто хотела чувствовать боль. Но та часть меня, которая чувствовала её больше всего, всё ещё лежала на операционном столе в клинике Дони.

Мою гриву нежно погладило копыто.

— Чёрт… это отстой, — сказала она, нежно поглаживая меня. — Я не скажу, что всё хорошо или всё в порядке. Это не так. Да, эта дверь закрывается, а такого никто не любит. Но это и не конец твоих надежд иметь семью. Тебе не обязательно рожать, чтобы иметь детей. Ты можешь стать матерью не своего жеребёнка. Как Лакуна для меня. Она была моей матерью, когда мне это было нужно. Даже если она и не была идеальна.

— Я чувствую что тону, Блэкджек. Я знаю, это не означает что у меня никогда не будет семьи. Я понимаю это разумом, но… да. Ч… чувство закрывающейся двери. Я просто… не знаю, как мне с этим жить. Знаю, что ты тоже не знаешь, но… сейчас это просто… мне очень больно, — я выпрямилась, схватила копыто Блэкджек и свернулась вокруг него. Мне было нужно что-нибудь, что свяжет меня с реальным миром. Даже если мне было больно от прикосновения. — Мне очень больно, и я чувствую, что это моя вина.

— Вдох. Выдох. Ешь. Пей. Спи. Сри. Так устроена жизнь. Сложность в том, как с этим справляться. Я всё ещё пытаюсь понять это, — сказала она, обнимая меня. Я подавила всхлип икоты, когда поняла, что она была бы хорошей матерью для Бульотки и Баккарата, независимо от того, что она говорила, — И это не твоя вина. Это моя. Я та, кто потащила тебя в приключение, когда тебе нужно было лечить тот укус. Я просто предположила, что ты перетерпела это, и проблемы уже нет.

Я встряхнула головой, когда чувство вины, просочилось в сущность Блэкджек.

— Нет, ты не могла знать, Блэкджек. И часть тебя понимает это. Я должна была сказать что-то. Я должна была дать кому-то осмотреть меня, потому как заметила, что несколько дней назад мне не было так горячо. Но мы с болью старые друзья, поэтому я просто… приняла это, как норму. Знаешь, что я имею в виду?

— Да, Трен. Я знаю. Я знаю, — промурчала она потёршись об мои ушки. — Значит, если я говорю, что это не твоя вина, и ты говоришь, что не моя… Почему бы нам не отбросить лишнее и сказать, что это не наша вина? Просто это хреново, и мне жаль, что тебе сейчас больно, а я не могу помочь.

Я сглотнула, вытирая глаза обратной стороной копыта.

— У тебя тоже много боли, которая просто так не уйдёт Блэкджек. Прости. Я уверена, что я самый странный врачеватель душ, который у тебя когда-либо был. Думаю, что ты слушаешь меня больше, чем я тебя, — я сделала глубокий вдох и встряхнулась. — Мне кажется, Сэнделвуд хочет отправить меня домой, — добавила я, пытаясь задавить боль, собравшуюся у меня в груди.

— Флаг ей в копыта. Чего хочешь ты? — спросила она меня.

На мгновение я задумалась над этим. Мне не хотелось возвращаться в Элизиум. Мне не хотелось возвращаться в Хуф. Мне точно не хотелось возвращаться в Джанкшен-Сити. Не то чтобы я не могла просто… раствориться там. Но мои друзья были здесь. У меня остались неотвеченные вопросы касательно моего отца. Я хотела остановить Семью от разрушения того, что создавали пони на юге. Я хотела встретить тринадцатого врачевателя душ, живущего в Стойле девять. Семья, Стойло девять… всё это находилось к северо-западу от Фолда, позади заражённого радиацией леса, который мы видели отмеченным на карте в Трёх Реках.

Я подняла взгляд на Блэкджек, зелёные глаза встретились с её тёплыми красными.

— Север. Я хочу идти на север.

Единорожка молча посмотрела на меня, что было не характерно для её импульсивной натуры. Она будто обдумала моё предложение, и кивнула.

— Хорошо, — сказала она, наши носы были в сантиметрах друг от друга. — Значит север.

Конец первого акта

Глава 17: Приключения, гармония и рыжий лес

Заметки автора:

Ура! Надеюсь, что с переменами на работе, следующая глава не потребует три месяца. Продолжая работать с русской командой переводчиков, они предложили мне опубликовать ссылку на Кукушку(https://www.youtube.com/watch?v=be0SXBDBySE), потому что она, может быть, не так известна или читатель просто не разберёт её смысл.

Если честно, я бы и не узнала об этой песне, если бы не наткнулась на одно видео с Amazon Prime и не узнала одного из героев моего детства(ну и взрослой жизни), Людмилы Павличенко. Она была потрясающей женщиной, одной из самых жутких снайперов в истории. Я любила читать о ней, когда была в четвёртом классе начальной школы.

Теперь, когда вы знаете, что у меня было детство, ровно как и этот меланж с лошадьми (потому что я любила лошадей) и милитари-тематикой, заставляющей звучать меня как Кристофер Робин с неопределённой половой ориентацией, надеюсь, что следующая глава выйдет как можно раньше. Спасибо вам огромное за то, что читаете и ждёте!

Примечания переводчиков:

У Хартшайн появился patreon — площадка, на которой вы можете отблагодарить её звонкой монетой: Patreon — HeartmenderHQ

У Хартшайн появился сервер в дискорде, там даже есть канал для бесед на русском: Discord — Heartmender HQ

«Ибо друзья живут не просто в гармонии, как считают некоторые, а в мелодии» — Генри Дейвид Торо

Через два дня мы решили покинуть Фолд. Сэнделвуд возражала и не отпускала нас, но общими силами с Базальт Брейкер, Блю Белль, Блэнк Слейта, Блэкджек, Солидарити и Хартшайн, с которой мы связались по коммуникатору в пип-баке, у нас получилось убедить её, она позволила нам уйти. Я побежала к ожидающей меня группе пони, впервые улыбаясь за несколько недель.

Глиттер Бомб поприветствовала меня,

— Готова к путешествию?

— Лучше ей быть готовой, — сказал Бабблгам, когда я кивнула, — учитывая, что именно она нас в это и втянула.

Я ухмыльнулась, глядя на жеребца.

— Если я правильно помню, кое-кто, пусть он останется инкогнито, провёл большую часть собрания за дверью, прижавшись к ней ухом. Мы решили, что четверо из нас будут представлять как последователей, так и Фолд в Стойле Девять. Кстати, этот кое-кто чуть не раздавил меня своим огромным телом, свалившись вместе с Глиттер, Паддл и Гиацинт, когда я резко открыла ранее упомянутую дверь.

«Чуть не раздавил меня своим массивным, крепким, подтянутым телом. Богини мои…»

У него хватило смелости покраснеть.

— Ну, я просто хотел сказать, что…

Глиттер подтолкнула жеребца в бок.

— Ты тоже получил аардварк, да?

Я не смогла удержаться от того, чтобы не наклонить голову от замешательства, когда услышала аардварк. Бабблгам в свою очередь кивнул.

— Да… думаю из-за того, что теперь с нами пара аликорнов, курьерская служба успешно может телепортироваться в Фолд. В последний раз Тимблстеп доставила кое-какую сумму в качестве аванса за помощь экспедиции к Стойлу Девять.

Я нахмурилась, но напомнила себе о том, что наш друг был непревзойдённым наёмником. К тому же он был не единственным, кому платили. Я пропустила несколько выплат, и, теперь, когда мне всё доставили, в моём кармане было примерно на тысячу крышек больше, чем я предполагала потратить. Что, конечно же, означало то, что мои седельные сумки теперь были загружены необходимыми вещами, такими как консервированная морковь, яблоки и пирожные. О! И конечно же несколько бутылок Вишнёвой Спаркл-Колы, которые мне удалось положить под носом у Сэнделвуд.

…я позаботилась о том, чтобы упаковать несколько пакетов антирадина рядом с другими лекарствами, которые теперь тоже утяжеляли мои карманы. Тот факт, что сумки скрывали и контрабандную газировку, был связан с моей непревзойдённой организацией, навыками упаковки и талантом скрывать вещи от взрослых.

В конце концов, та целебная жидкость с онкологическим привкусом, которая, как клялась Сэнделвуд, фактически предотвращала рак от лучевой болезни, поможет мне избежать ряд неприятных, побочных эффектов от поглощения вишнёвой амброзии. Серьёзно, если бы они давно не закрылись, то я бы попыталась стать лицом их вишнёвой серии.

— Треноди! — окликнул меня сзади стоящий Блэнк Слейт. Я повернулась и увидела, как он вместе с надувшейся Сэнделвуд идёт по лесной тропе, ведущей к Трассе Девяносто Семь — той самой дороге, которая приведёт нас на север-северо-запад к Стойлу Девять.

— Привет! У меня для тебя кое-что есть!

Они присоединились к группе пони, собирающихся на вершине холма. Внезапно я ощутила тёмное присутствие Блэкджек рядом со мной. Она ничего не сказала, но я чувствовала пузырящийся под поверхностью её эмоций гнев, который она держала в себе. Слейт это полностью игнорировал, но Сэнделвуд держалась поближе к жеребцу именно по этой причине.

Слейт исчез в седельных сумках и вытащил оттуда широкополую шляпу.

— Солидарити сказал, что вам предстоит пересечь пустыню, — пояснил он, садясь передо мной и перекладывая шляпу в свои передние копыта. — Не хотел, чтобы ты подвергала себя тепловому удару, так что я… — непривычно расчувствовавшись, он оставил её в моих копытах — Надеюсь, что тебе понравится.

Я улыбнулась при виде ковбойской шляпы и приняла позу, надевая её на голову.

— Как я выгляжу? — спросила я Блэкджек.

Она наклонила голову.

— Ого, — ответила Блэкджек, оглядев меня. — вот в чём была моя ошибка! У меня была броня. У меня было оружие. Чего мне не хватало, так это потрясной шляпы!

Однако комментарий не соответствовал её чувствам, которые пенились и бурили глубоко внутри неё. Я не могла разобраться в бурном беспорядке эмоциональных всплесков, которые пытались вырваться на поверхность. Чувства переполнили меня, пока я увлечённо разглядывала свои копыта.

— По-моему тебе идёт, — ответил он, улыбнувшись. — В ней ты выглядишь старше.

Я взглянула на него с выражением замешательства, смешанного с упрёком.

— В хорошем смысле, — невозмутимо произнёс он.

Даже Сэндлвуд слегка улыбнулась. Она коротко вздохнула, прежде чем начать говорить.

— Тебе идёт, Треноди. Просто я… — она сверкнула глазами в сторону Блэкджек, которая в тот момент отвернулась. — Я хочу, чтобы ты была в безопасности. И, пожалуйста, используй коммуникатор, чтобы связаться с нами. Хартшайн говорит, что в этом районе есть башни ПОП, все последователи настроены на их частоту, — быстро объяснила она.

Я кивнула.

— Звонить вам, чтобы отметиться? Это я могу. Просто… не обещаю, что буду делать это каждую ночь.

Сэнделвуд стиснула зубы, её глаза метнулись к Блэкджек, но затем она кивнула.

— Понимаю.

Слейт притянул Сэнделвуд к себе. Спокойствие и привязанность хлынули с его ноги на бок чалой пони, словно сакральный родник из трещины между валунами в пустыне. Я не видела, чтобы кто-то из них так открыто выражал свои чувства прежде. Сэнделвуд также удивлённо посмотрела на Слейта. Я всё ещё не уверена, краснела она или нет под своей земляничной шерстью.

— Мы знаем, что вас ждёт путешествие и вы, вероятно, будете слишком заняты, чтобы звонить своим родителям, — сказал Слейт, из его голоса било веселье.

Я ответила ему лёгкой улыбкой.

— Спасибо за понимание, Слейт. Но я действительно буду стараться вспоминать об этом каждую ночь или каждую вторую. Так ты не будешь слишком беспокоиться из-за меня, Сэнделвуд.

Земляничная кобыла кивнула. Она всё ещё не могла подавить своё разочарование от внутреннего всплеска бурлящих эмоций — эта яростная волна продолжала доходить до моих чувств, пока я не отвела взгляд. Это не слишком способствовало подавлению чувства вины, нарастающего во мне; я знала, что была причиной её беспокойства, по крайней мере, частично. Качая головой, я взглянула на Блэкджек.

— Следует ли нам устроить вечеринку?

Блэкджек обернулась и посмотрела на небольшую группу, где вместе с Базальт ждали Бабблгам, Глиттер, Паддл, Гиацинт и Солидарити.

— Вечеринку? Можно я буду Тёмным Рыцарем? — спросила она с усмешкой. — Нам нужны чипсы и Спаркл-Кола. Много Спаркл-Колы.

— Кем? — спросила я, ломая голову над чем-то непонятным, с чем я раньше никогда не сталкивалась.

Слейт прокашлялся.

— Это… это отсылка на «Огры и Остроги»?

Я была совершенно уверена, что не читала эту книгу.

— О, кто автор? Стоит ли мне почитать?

— Ты никогда не играла в O&О? — спросила Блэкджек, направляя копыто на себя. — Я злой, тёмный рыцарь — Леди Найтроуз Бладтайд, — затем она поочерёдно указывала копытом на остальных. — Это принц Голденбаббл, маг молний Лайтспрайт, прекрасная колдунья Амарантайн, варвар Сэведж Гем и… — она остановилась, указывая копытом на Солидарити. — Жрец? Ну… кто-то же должен играть за жреца. Так что это ты.

Гиацинт прищурилась.

— Обижаться ли мне на то, что она сделала меня варваром?

Глаза Глиттер Бомб, однако, светились как звезды.

— М-а-а-а-а-а-а-а-г м-о-о-о-л-н-и-й! — закричала она от радости.

— Ох… — это все, что я могла сказать.

— А ты, конечно же, наша хитрая мошенница, непонятая и устрашающая Найтрэйвен, — она похлопала меня по голове. — У тебя уже есть раздражающий пыльник и шляпа.

— И почему я не удивлена? — прямо сказала Сэнделвуд, прежде чем повернуться к Слейту. — Ты знаешь, что это твоя вина? Ты давал ей эту глупую игру.

Блэкджек схватила меня в свои объятия, резко указав копытом перед собой.

— Вперёд! Убьём Золотого Дракона в Стойле Девять!

Напевая какую-то непонятную, старинную мелодию, она начала идти.

Все смотрели ей в спину, когда я указала на противоположное направление.

— Гм… это там, Блэкджек.

Не теряя ни секунды, она развернулась на одном копыте и пошла в сторону севера.

— Дун-дун-да-дан-да-да-д-у-у-у-у-н! — резко запела она, затем насмешливо посмотрела на нас. — Что? Навигация не входит в классовые умения тёмных рыцарей.

Солидарити посмотрел на меня, затем на Блэкджек.

— Нас ждёт… долгое путешествие…

---

Пока мы шли на север вдоль Трассы Девяносто Семь, я становилась всё более благодарной своей шляпе. Было так… чертовски… жарко! Над дорогой было настоящее пекло, и хотя часы на моём пип-баке говорили, что сейчас всего лишь одиннадцать часов утра, я чувствовала себя как в духовке. Глиттер достала из глубины своего хвоста прекрасную довоенную шляпу, все остальные члены нашего отряда тоже прикрыли чем-то головы.

— В такую жару поневоле затоскуешь… — рот Бабблгама закрылся, сжатый фиолетовой магией Глиттер, в то время как Блэкджек стрельнула в него взглядом, шагая рядом со мной.

— Если ты хотел сказать про ядерную зиму, то держись… — странно, но похоже что жара её не напрягала. Она даже не вспотела. Сучка.

Бабблгам нахально улыбнулся нам обеим, продолжая бодро идти. Жара, кажется, тоже не беспокоила его, и в моём полу-испечённом состоянии это меня раздражало.

— Я не думала, что так далеко на севере будет так жарко! — ныла я вслух. — Я думала, что пустыня ближе к Нью-Пегасу и Новой Эпплузе.

Солидарити обернулся ко мне, в его магии парила бутылка воды. 

— Эта территория является частью высокой пустыни Каскадии, — объяснил он, указывая на величественную гору Хуф и горы Трёх Сирен. — На другой стороне этих гор всё будет зеленее зелёного. Но здесь земля… суха как старые кости.

Я подождала минуту, думая, что услышу иссохший гогот Крупье, но он, видимо, был не в настроении беспокоить меня сегодня.

— Почему так? — на ходу спросила Глиттер.

— Мы находимся там, куда горы не пропускают дождевые облака, — впервые за час высказалась Гиацинт.

Ей было тяжело бороться с ужасающе сухим жаром, время от времени шатаясь в бледном докторском халате, который она решила одеть в поход. Её крылья скатились со спины, пока мы двигались по пыльной дороге.

— Весь дождь идёт с западной стороны гор, поэтому на востоке — естественная пустыня, — объяснила она, обмахивая себя крылом. — Этот эффект, в конце концов, прекращается, но… если я правильно помню географию, то заметно это станет не раньше половины пути к Хуфингтону.

— Да. Дожди там идут, но с вероятностью в 50% включают в себя страдания и смерть, — добавила Блэкджек, прежде чем остановиться, чтобы просканировать пустошь полузакрытыми красными глазами. — Так, ну и кто из местных обгладывает морды?

— Морды? — спросила Паддл, наклонив голову в сторону. — Э-э… никто?

Гиацинт помрачнела, но Солидарити ответил за дочь.

— Здесь? Рейдеры. Может быть стая койотов, если они достаточно голодны, а ты идёшь один. Пока не доберёшься до Рыжего леса, реальных проблем не будет. Хотя, что касается рейдеров, даже они встречаются тут относительно редко. — Он махнул копытом вокруг — Этот участок Эквестрии был малонаселённым ещё до войны. После войны… здесь вообще ничего не живёт.

Бабблгам отщипнул травы, растущей на обочине дороги. По крайней мере, я думаю, что она там росла. — Да, сухая как кость, и на вкус, как будто ешь коробку кексов. Только не кексы, а картон от самой коробки.

— А что не так с поеданием картона? Сто процентов твоей ежедневной дозы клетчатки, — вставила Блэкджек.

— Ну я не знаю, пробовала ли ты, Блэкджек, — сказал Бабблс, используя её настоящее имя, что вызвало странные взгляды со стороны трёх пони из девятого стойла. — Но когда я ел картон, то неделю отвратительно пердел. Хуже было только тогда, когда я попробовал один из батончиков с "высоким содержанием клетчатки", которые раздавали НКР. Уверен, что какое-то время я квалифицировался как биологически опасный объект, — сказал он с усмешкой.

Глиттер содрогнулась. Я тоже, вспомнив её прошлый опыт с готовыми завтраками.

— Слабые у вас желудки, — фыркнула Блэкджек и нахмурилась, вглядываясь в дорогу впереди. — Что это такое? — спросила она, направляя туда дробовик.

Странный кратер был выкопан на обочине дороги, примерно вдвое выше Глиттер в глубину и около пятнадцати метров в поперечнике. Крошащийся край бетонной дороги проходил над ним, как будто он был вырыт недавно. Рыхлый песок и камни с шорохом сползали вниз, к центру конической впадины.

Солидарити поднял копыто, приказывая остановится. что мы и сделали.

— Хорошо, ты подловила меня, Рыбка, — сказал он, изучая кратер и его окрестности. — Этого не было, когда мы проходили тут в последний раз

— Это что, оружие там внизу? — спросил Бабблгам, указывая на центр ямы. Он был прав, кто-то сложил кучу… ну… вещей. Оружие. Боеприпасы. Были даже несколько бутылочных крышек и битсов. Всё это просто… лежало в куче на дне ямы.

— О! Можно подобрать припасы! — сказала Паддл, пытаясь бежать вперёд, прежде чем Солидарити поймал её своей магией.

проходилибыли тут в последний раз

— Это что, оружие там внизу? — спросил Бабблгам, указывая на центр ямы. Он был прав, кто-то сложил кучу… ну… вещей. Оружие. Боеприпасы. Были даже несколько бутылочных крышек и битсов. Всё это просто… лежало в куче на дне ямы.

— О! Можно подобрать припасы! — сказала Паддл, пытаясь бежать вперёд, прежде чем Солидарити поймал её своей магией.

Я поймала гранату крылом, убрала в кобуру своего защитника и бросила взрывчатку в бурлящую глотку существа. Затем поднялась в воздух, когда последние кусочки указателя разлетелись вдребезги.

Внутри твари раздался глухой взрыв. Вулкан из зелёных и жёлтых кусочков существа яростно извергся из ямы вслед за мной, пока я набирала высоту. Когда воцарилась странная тишина, единственный звук, который я могла слышать, был звук оседающей земли, каскадом падающей в яму, и мягкие, влажные шлепки полуобжаренной плоти монстра, на высокой скорости падающей обратно на землю.

Тяжело дыша, я подлетела к Гиацинт, которая смотрела на яму с паническим беспокойством на лице.

— Папа? — позвала она. Блэкджек я так же не видела.

На краю ямы взвилось облако пыли. Показался Солидарити, пытающийся вывернуться из дёргающейся конечности, которая до сих пор сжимала его. Затем из пыли появились две белые ноги. Блэкджек помогла жеребцу выбраться, к её заднице приклеился комок липкого мусора.

— Внесите это в свой список «штук, которые сожрут ваше лицо», пожалуйста, — попросила она, прежде чем оглядеться. — Все целы?

Глиттер в отчаянии посмотрела в яму.

— Я жива! Бабблгам? — и почти запоздало добавила, — Паддл?

— Ещё не умер! — прокричал Бабблгам, выбираясь из мягкого песка.

Он потянулся к своей спине и спихнул на асфальт ошеломлённую Паддл.

— Кажется, у меня что-то прилипло к заднице, — сказала она расстроенно, а затем встала и начала поворачиваться, пытаясь увидеть тостер, который прилип к её крупу.

— И твоему тылу хорошенько досталось во время боя, да?— спросила Блэкджек, подталкивая ошеломлённую кобылку передним копытом. — Не волнуйся, нужное количество смазки решит все проблемы.

Я приземлилась рядом с Блэкджек и сделала многозначительную паузу, укоризненно взглянув на неё, прежде чем осмотреться.

— Ты в порядке? Я тебя не задела? — спросила я. Трудно было сказать, попала ли она под мои выстрелы, когда такая масса хлама прилипла к её заднице. — О, эй! Вишнёвая Спаркл-Кола! — воскликнула я, потянув за знакомую красную бутылку.

— Нет! Это… — начала говорить Блэкджек, когда я почувствовала, как липкая масса прилипла к моим копытам и… к её попе. Она уныло закончила, —…чудо-клей.

Я сделала несколько бесполезных рывков копытами, но уже прилипла к Блэкджек. Внезапно эта поездка стала намного дольше, чем от неё ожидалось. Я подарила единорожке застенчивую улыбку.

— Если это поможет, я думаю, что нашла специальные снаряды для твоего ружья! — сказала я, пытаясь разрядить обстановку. — Те, с красными полосками!

— Думаю, это не самое худшее из того, что бывало у меня на заднице, — ответила Блэкджек, поднимая тонкий ломоть наполовину поджаренного мяса монстра и откусывая кусочек. — Ммм… три из десяти. Слишком жёстко на мой вкус.

Она не могла разглядеть выражение шока и ужаса на моей мордочке.

— Что, чёрт возьми, с тобой не так?!

Паддл вскрикнула, когда Солидарити решил магией убрать тостер с её крупа, прихватив заодно кусочек шёрстки цвета морской волны.

— Ау…

Солидарити закатил глаза, затем повернул земную пони в своей магии, разглядывая.

— Хреновая вышла стычка, — пробормотал он.

— По-моему похоже на вторник! — пошутила Блэкджек, обернувшись взглянуть на единорога и заставив меня крутиться позади неё.

Гиацинт вздрогнула.

— Я просто хочу быть дома. В Стойле. Где во вторник я должна беспокоиться только о том, делают ли они «тофу тако».

Паддл кивнула, когда Солидарити опустил её на землю, а затем уткнулась в Гиацинт, обнимая подругу. Волны страха прокатились от пары пони из стойла, и, насколько я могла увидеть из своего довольно позорного положения, пегаска дрожала.

Солидарити обнял свою дочь передней ногой.

— Я думал, ты их ненавидишь, — тихо сказал он, зарываясь мордой в её гриву.

— Так и есть. Но лучше уж они, чем монстры поедающие лица!

— Мне они немного нравятся, — отозвалась Паддл. — Т-тако. Не поедающие лица штуки…

Бабблгам покачал головой, прежде чем выпить целебное зелье. Длинные, ярко-красные царапины пробежали по его телу от того места, где он был ранен.

— Ну… это было неприятно. Я голосую за то, чтобы обходить стороной всякие дыры.

— Ты уверен в этом, Бабблс? — крикнула Блэкджек, а я быстро помотала головой, повернувшись к Глиттер Бомб. — У меня есть несколько, которые…

Банка готового завтрака каким-то волшебным образом оказалась во рту Блэкджек, прежде чем она успела закончить свою остроту.

— Я тоже больше не буду проверять никаких дырок! — заявила Гиацинт, постукивая по своему пип-баку. — Но… я определённо добавляю это в список Рыбки, — она нахмурилась. — Я очень хочу, чтобы всё это поскорее…

— Что это вообще за хреновина была? — спросила Блэкджек, выплюнув зажатую в её челюстях банку и посмотрев на Солидарити, который задумчиво хмурился, глядя на тлеющий труп.

— Понятия не имею, — сказал Бабблгам. — Похоже на какого-то мутировавшего насекомого, но раньше я не видел ничего подобного. Это нечто новое, или просто мало кто может пережить встречу с ним?

Он положил свои массивные передние ноги на мои и как следует потянул (твою Луну, этот парень был силён), но они намертво прилипли к крупу Блэкджек.

— Ну, по крайней мере, это доказывает, что Пустошь всегда изобретает новые и хитрые способы убить тебя, — подытожила Блэкджек, когда мы заканчивали выбираться из ямы. Какую бы ценность не представляли найденные трофеи, сначала мы должны были найти способ удалить эту клейкую слизь.

— Полагаю, у нас больше нет скипидара? — спросила я, уставившись на Блэкджек. — Но больше никаких ванн с колой. Я не хочу пахнуть морковью всю следующую неделю!

Бабблгам подошёл к Глиттер и вздохнул.

— Минуточку, давайте посмотрим, что с собой носит Глиттер, — сказал он, начиная трясти хвост пурпурной кобылы.

Это будет долгое, очень-очень долгое путешествие.

---

В пустыне стало не так жарко. Температура спала до жуткого холода всего через час после захода солнца. Вскоре мы прижались друг к другу. Сокровищница товаров общего назначения, спрятанная в хвосте Глиттер, спасла меня от позора идти до Стойла Девять с копытами, приклеенными к стройной заднице Блэкджек. Я надеялась, что мне не придётся полагаться на этот «хвост-самобранку» — как она назвала его — чтобы выбраться из дальнейших неловких неприятностей.

Красные глаза Блэкджек были прикованы к луне, пока та поднималась на востоке. Светящийся шар освещал ночь, окрашивая всё в цвета чёрного дерева и слоновой кости. Единорожка стояла немного в стороне от остальных, собравшихся у костра. Как и раньше, температура её не беспокоила. Я сильнее закуталась в пыльник и побежала к ней.

— Всё в порядке, Блэкджек? — спросила я, поняв, что, скорее всего, задаю сложный вопрос, лишь когда он слетел с моих губ.

— Прекрасно и шикарно. Шикарно и прекрасно. Оки, доки, локи, — ответила она беззаботно, но её фальшивая улыбка слетела и она вздохнула, покачав головой. — Я помню, когда подобное было бы потрясающим весельем. В старые добрые времена. Но теперь я стара и мудра. Измучена. Даже яма-монстр не может меня действительно зацепить.

Я не могла понять, шутит она или нет. Может быть, Блэкджек сама не знала. Я нахмурилась, вспомнив выражение её лица, когда она спасала меня от челюстей монстра тем указателем. И выбросила эту мысль из головы.

— Ты… ты уверена в этом, Блэкджек? — спросила я, подходя чуть ближе к ней, чтобы попытаться ощутить немного тепла. — Сегодня я почувствовала твой страх в битве, когда казалось, что мне скоро… — я вздрогнула, будучи не в состоянии договорить.

— Да. На секунду потеряла её. Концентрацию, я имею в виду, — сказала она со вздохом, прежде чем сразу добавить с полуулыбкой: — Не круто. Если бы я не потеряла голову, я бы расправилась с этой тварью. Это не твоя вина, Трен. Я имею в виду, монстры будут монстрить, понимаешь?

— Блэкджек, это… совсем не то, что я хочу сказать. Ты стоишь здесь и говоришь мне, что ничего не чувствуешь. Затем, в следующую секунду ругаешь себя за отсутствие концентрации. Мы все сражались с этим монстром. Ты не должна нести весь мир на своей спине. Солидарити и Бабблгам были рядом с нами, в то время как Глиттер и Гиацинт пытались помочь сверху. Так… что тебя действительно беспокоит? — спросила я, бросая метафорические камешки в эмоциональный пруд Блэкджек.

Она надолго прикрыла глаза.

— Дай мне оценку, Трен. По сравнению с тем, какой я была, когда мы встретились… теперь мне лучше? Или я просто научилась лучше скрывать это?

— Разве Сэнделвуд… — тревожно начала я.

— Да, да, но я её раздражаю. Для неё я всегда буду психованным жеребёнком в теле взрослой кобылы, — сказала она, взмахнув гривой и улыбнувшись, отчего у меня мурашки побежали по спине. — Как насчёт тебя? Как ты думаешь, мне становится лучше или я просто… перекладываю свои проблемы с места на место?

Я нахмурилась.

— Эм… ты хочешь чтобы я высказала всё, что о тебе думаю, со всей честностью Эпплджек?

— Да. Погоди!

Добавила она, наклонилась и поцеловала меня в щеку.

— Теперь можешь говорить, — добавила она с ухмылкой.

«Проклятье, Блэкджек!» Я что-то невнятно бормотала, почувствовав мимолётное головокружение.

— Ну, ты всё ещё развратная извращенка, — невозмутимо заметила я. — Хотя думаю, что ты считаешь это одним из своих лучших качеств.

Судя по её раздражающей ухмылке, она, кажется, считала, что в этом я была права.

Сделав глубокий вдох, я продолжила.

— Тебе лучше? Нет. Я так не думаю. Но… ты больше не напиваешься вусмерть. Не впадаешь в гнев, выходя и избивая первых попавшихся пони, не убиваешь всяких существ в дебрях и не убегаешь из Звёздного дома только для того, чтобы свернуться рыдающим клубком. Я думаю… активность пошла тебе на пользу.

— Но в то же время, я всё ещё волнуюсь за тебя. Ты… — я нахмурилась, пытаясь понять, как это лучше выразить. — Тебе нравится убивать. Когда ты сражалась с радскорпионом несколько недель назад, и во время битвы при Фолде… я знала, что ты жива, потому что чувствовала твоё удовольствие. Оно дрейфовало по полю боя, как ярко-розовый пузырь, счастливо плавающий среди моря красного гнева и жёлтого страха.

— Ну… да. На втором месте после секса. Действовать. Двигаться. Чувствовать. — Она замолчала, и улыбка исчезла. — Мне не понравилось, что ты, Бабблс, или Глиттер могли пострадать. Это меня разозлило. Но во время боя я знаю, что делать. Расчленить. Взорвать. Стрелять. Телепортироваться за спину. Выше. Выколоть глаза. Врезать по промежности. Выпустить кишки. — она взглянула за плечо. — Что касается ямы… когда тебя чуть не съели… это было как гаечным ключом по мозгам. Я проиграла бой. Должна была сохранить тебе жизнь. Ты особенная для меня, Тренни.

Тренни? Откуда это? Комментарии Сэнделвуд о том, что обо мне заботится самая опасная кобыла Пустоши, отозвались эхом в моих ушах, и я покачала головой, чтобы отогнать их.

— Мне… мне очень жаль. На самом деле, знаешь, я не хотела идти в яму. Среди событий того дня… это не самое приятное, — сказала я с самоуничижительной усмешкой. — Но… также я беспокоюсь об этом, потому что твои интересы очень… ограничены. Ты напоминаешь мне о книгах, которые я читала о стрессовом расстройстве военного времени, с которым Министерство мира пыталось бороться до конца. Знаешь только одно. Бой. Всё остальное… вторично и не является частью миссии. Так что… иногда я переживаю, что ты идёшь со мной и соглашаешься поехать на север, потому что это ещё одна задача для тебя, и это даёт тебе очередную цель. Но это также позволяет тебе иметь эмоциональную отдушину, чтобы ты не чувствовала чувства которые ты чувствуешь будучи трезвой и неподвижной. — Я пожала плечами. — Это похоже на правду?

Казалось, она размышляла над этим.

— Вроде того, — призналась она, но не казалась уверенной. — Значит, ты для меня не второстепенна. Ты главная. Как и остальные. Я больше никого не хочу хоронить. Поэтому, когда мне приходится бороться, то только по этой причине. — Затем она ухмыльнулась. — Кроме того, я жду того дня, когда мы с тобой сможем заняться любовью.

А вот и время для подростковой увёртки. Серьёзность. Инфантильность. Наклон. Уворот. Удар. Парирование. Я уверена в том, что она хочет физических отношений, но я также знала, что их упоминание было для неё шансом избежать неудобного разговора.

Я вздохнула. 

— Блэкджек, ты же знаешь, что иногда смерть неизбежна. Что некоторые пони умрут и ты ничего не сможешь с этим поделать? — спросила я, закончив словесный фехтовальный матч, и вытаскивая мой ментальный дуэльный пистолет. — Я беспокоюсь, что иногда ты слишком опекаешь меня, Глиттер и Бабблгама, потому что видишь в нас черты Глори, П-21 и Лакуны. Очевидно, ты не думаешь, что мы именно такие. Но…

И быстрее, чем я успела моргнуть, она крепко обняла меня. Она прижалась лицом к моему плечу, и задрожала. Блэкджек прижималась ко мне, как я к своей плюшке Скуталу.

— Да… Я знаю, это так, — пробормотала она. — И я в ужасе от этого. Если пуля заберёт одного из моих друзей, я хочу, чтобы она забрала меня первой. Я не хочу видеть тебя мёртвой. Любого из вас. И я уверена, что что-то заберёт тебя у меня. Какой-нибудь монстр. Этот уёбок Пекулиар. Или что-то прямо из ниоткуда. И ты умрёшь, и я снова останусь одна, и я чертовски боюсь этого. И не знаю, как с этим справиться… смеяться? Наплевать? Злиться? Ебаться, пока окажусь не в состоянии думать об этом? — прошептала она, её голос становился все горячее и напряжённее. — Что же мне тогда делать? Что мне делать? — спросила она, дрожа сильнее, чем когда-либо.

Я обхватила копытами её тело, как только могла. У меня не было ответа на этот вопрос. Это был нечестный вопрос. Никто не мог ответить на него.

— Я… не знаю, Блэкджек. Но мне кажется, что ты должна продолжать делать то же, что и сейчас. Продолжать двигаться. Продолжать находить способы справляться с болью, которые не очевидное членовредительство. Быть принятой в табун диких аликорнов и вырастить их, как своих детей. Найти хобби, которое не включает в себя стирание пони с лица земли? Попробовать… я не знаю. Я не знаю, что ответить. Я просто… — я прижала лицо к её ноге, которой она меня держала. — Я настолько же в бегах, насколько и ты. Только по другим причинам. И здесь, я тоже не смогу найти ответ, кроме как, продолжать движение чтобы эмоциональный прилив не потопил меня. И даже в этом случае, я не могу бежать вечно, и я не знаю, что случится, когда волна меня настигнет, так что до тех пор, всё что мне осталось это перебирать копытами, — призналась я.

— Ну что ж, — фыркнула она, отстраняясь, её красные глаза блестели. Лунный свет, казалось, превратил слёзы в серебро. — Я думаю, на данный момент, мы просто будем убегать вместе, пока не разберёмся, идёт?

Я смотрела прямо в эти глаза в течение трёх ударов сердца.

Затем я поцеловала её. Это казалось правильным в данный момент, но вскоре белый горячий стыд пронзил меня.

— Я… да… — произнесла я, отводя взгляд от неё. Почему я это сделала? Треноди, твоя жизнь уже и так достаточно сложна! Что ты делаешь, тупой ты жеребёнок!?

Но в этот раз я поймала момент. Блэкджек, широко распахнув глаза, уставилась на меня. Я задавалась вопросом, насколько серьёзную ошибку, я только что совершила, пока она сидела там, окутанная лунным светом, когда через неё прогремели волны эмоций, сражаясь друг с другом за первенство. Возбуждение было поражено грудой ностальгии, в то время как страх и беспокойство хлынули из глубин, чтобы породить головокружительный водоворот, который угрожал утопить другие, более лёгкие эмоции, которые стремились к поверхности.

Затем она покраснела — ничего себе. Я ощутила это как розовую ауру. Я действительно заставила Королеву Виски собственной персоной и самую крутую кобылу Пустоши покраснеть как школьницу.

— Вау… — пробормотала она. По крайней мере, на данный момент все её проблемы исчезли, когда она смотрела на меня, как сбитая с толку идиотка.

— Не то, чтобы ты мне нравилась, или что-то такое! — запротестовала я после короткого кашля. — Это… просто казалось лучшим способом терапевтически отвлечь тебя! — сказала я, пытаясь говорить как бы между прочим, несмотря на жгучий стыд, который пылал под моей кожей и извивался сквозь мои кишки.

Отлично. Теперь я была той, кто растягивал границы. Весёлая улыбка, медленно появляющаяся на её лице, усугубляла ситуацию.

— Ну, зато ты мне нравишься. И это сработало. И спасибо, — сказала она, поглаживая меня по щеке. — Надеюсь, ты скоро сделаешь это снова.

Только тогда она отступила достаточно, чтобы дать мне пространство, прежде чем я успела излить ей свои переживания. «Я в этом не сомневаюсь, извращенка», — подумала я, прежде чем покачать головой.

— Хм… это… не как… полный анализ или что-то в этом роде, но… это… то, что я вижу. Мы… обе боремся, чтобы оставаться на шаг впереди своего прошлого, более чудовищного, чем тот зверь, с которым мы сражались сегодня днём. Но я думаю, что мы лучше всего проявляем себя, когда рядом друзья, — я вздрогнула от холодного ночного ветра, дующего через высокую пустыню. — А сейчас, хочешь присоединиться к нам у костра? Здесь… очень холодно. Я удивляюсь, как ты не мёрзнешь в одной броне?

— Правда? А я и не заметила, — сказала она, не отрывая глаз от меня.

Все её эмоции были розовыми, бархатными и с пузырьками. О, конечно, её ядовитые чувства всё ещё были там. Они просто ушли… далеко… далеко вниз. Как, черт возьми, поцелуй сделал это? Блэкджек целовала меня раньше, но она не чувствовала ничего…

Конечно. Потому что это я поцеловала её. И потому что она остановила меня в прошлый раз, когда я была не в себе, сейчас она относилась к этому как к чему-то… большему. И это было нечто большее, чего она жаждала, независимо от того, насколько это могло причинить ей боль. Это было, наверное, самое понячье в ней. В конце концов… кто не хотел любви и ласки от другого?

Я. Я… не знала, что, чёрт возьми, мне с этим делать. Как я могла? Я провела всю свою жизнь зная, что никто не хотел меня такой, какая я есть. Теперь я была собой и что, блять, мне с этим делать?

Наконец, я кивнула, уставившись на неё, чтобы это не выглядело как неловкая пауза.

— Да. Разве ты не замечаешь такие вещи? — задумалась я. — Я обратила внимание, что тебя не беспокоила дневная жара.

— Не знаю. Полагаю, что я не особо это почувствовала. Я имею в виду… Я видела, что было жарко. Просто не ощущала этого. Как и сейчас. Я знаю, что здесь холодно. Но не чувствую холод. Понимаешь?

— Нет, не понимаю. Тут заморозки. Я рада, что у меня есть перья, потому что иначе это был бы совсем ужас! — сказала я обеспокоенно. — Как… давно ты не замечаешь температуры?

— Я замечаю её. Я просто не… знаешь… не ощущаю, — она нахмурилась и огляделась. — Разве ты чувствуешь не приятную прохладу? — спросила она, оглядывая пустыню.

Я покачала головой.

— Хм… интересно, связано ли это с тем, что у тебя тело пустышки, — размышляла я. — Потому что… сейчас достаточно холодно, чтобы мой пип-бак советовал мне приблизиться к огню, — сказала я, осматривая устройство на правой передней ноге. Маленькая пони на экране сильно стучала зубами, а из носа у неё свисали сосульки. — Сейчас… весьма холодно. Почти, как в облаках, — я остановилась, разглядывая пип-бак. — Блэкджек, этот монстр раньше появлялся на твоём Л.У.М.? Потому что я не помню, чтобы видела его на своём…

— Нет, я тоже не видела. Может быть, Л.У.М. не смог обнаружить его, потому что он был закопан или что-то типа того?

Я вздрогнула.

— Я надеюсь. Мне не нравится идея делить пустошь с монстрами, которых я не вижу…

Она приблизилась и обняла меня.

— Лучше те, кого мы не видим, чем те, с кем мы не можем сражаться, — затем она кивнула в сторону огня. — Пошли. Согреемся.

---

Мы были ещё в половине дня пути от Мэирдраса, когда Гиацинт над нами взвизгнула от восторга. Она была в воздухе, возилась со своим пип-баком почти час и, наконец, похоже, что добилась успеха. Она приземлилась посреди нас, скача от восторга.

— Я заставила его работать! — воскликнула она, нажав кнопку воспроизведения, когда стихли аккорды медленной песни.

— Что заставила работать? Радио? — спросила я.

— Не только радио, глупышка! — сказала она, улыбаясь. — Это станция Панк! Она управляет контркультурным радио из Портландии! Она постоянно ставит довоенные песни протеста и пытается убедить общество сопротивляться тому, что творит Семья в Сиэддле и Ванхувере.

Я нахмурилась.

— Семья и там имеет влияние? — Я хочу сказать… в Сиэддле логично. Ведь они оттуда. Но… действительно ли эта проблема актуальна для Портландии и Ванхувера?

Гиацинт многозначительно кивнула.

— Это одна из причин, почему мы не пытались исследовать этот путь. Гангстерские войны в Портландии усугубляются вмешательством Семьи. Они продолжают выдвигать свои идеи превосходства единорогов и того, как магия спасёт Пустошь. Это так расстраивает! Наше Стойло всегда верило в магию дружбы. Я не уверена, что полностью согласна с этим, но я думаю, что совместная работа намного больше поспособствует тому, чтобы сделать это место менее чудовищным, чем использование того факта, кем ты родился, в качестве предлога, чтобы господствовать над всеми другими пони.

Как будто по команде, голос молодой, почти подростковой по звучанию кобылы, отчётливо прозвучал вдоль дороги.

— Хэй, мои любимые ублюдки! Это Панк, несущая вам самые крутые звуки андеграунда Пустоши. Приветик вам с моей пиратской радиостанции где-то в Портландии. И я хотела бы поприветствовать Семью в их попытках (и снова безуспешных) найти меня, своим гигантским, тёплым «отъебись!» Сигнал не остановить, дорогуши. Я здесь, чтобы выплёвывать правду о том дерьме, которое нам пришлось проглотить здесь, на Пустоши, облучённом, усыпанном личинками трупе, который мы все называем домом! А также хотела бы передать старое, доброе «иди на хуй» всем, придуркам, которые всё ещё убивают друг друга. Я смотрю на вас, Братья по крови! Да, я вас вижу, уёбки Ванхувера. У вас дерьмо вместо мозгов, перестаньте быть ущербными мудаками, опуская друг друга! Что убийство ваших кузенов даст вам на самом деле? Любовь и толерантность, ёб твою мать!

Солидарити закатил глаза на радио ди-джея, но меня она заставила хихикнуть.

— Я здесь, чтобы сказать вам, что к свободе один путь — это бороться с властью! Нахуй НКР! Нахуй остатки анклава! Нахуй рейдеров и бандитов, которые держат нас по шею в ненависти, страхе и дерьме! И если вы не согласны, ну я сердечно приглашаю вас на всё, что вы можете любезно съесть с шведского стола моей грёбаной задницы! — закричала она в рацию. — Но пока достаточно бомб правды. Давайте я расскажу вам о той малышке, которая сечёт!

— Оказывается, семья, как кучка ёбаных ублюдков, которой они и являются, недавно захватили Фолд. Потом эта кобылка появляется и говорит «Хуй вам, это дерьмо отстой!» Просто на пятёрочку, малая! Но это не всё, ещё она умудрилась заставить весь город, собрать своё дерьмо и окончательно выкинуть Семью оттуда.

Кровь прилила к моему лицу, когда я осознала, о какой "кобылке" она говорит. Остальные обернулись и уставились на меня, Блэкджек беззвучно произнесла "пега-панк", пока Панк продолжала.

— Но и это ещё не всё, едва эти крысы были выкинуты оттуда, никто иной, как ёбанное НКР появилось и любезно предложило "править" ими, но хорошие ребята из Фолда знали что к чему и дали им большое, жирное "Идите нахуй!" в качестве ответа. А теперь я вам скажу такую вещь, ублюдки, что ни один хозяин, ни один король и ни одно ёбанное правительство на пустоши не секут и никогда не будут! Так что сражайтесь с властью, и, блять не будьте сволочьми. Неужели это так трудно? Разве не можем мы помириться и жить дружно! Пустошь — не рай, но она сосёт в десять раз хуже, из-за всех этих бойнь и убийств. Так что хватит быть мразями друг с другом и драться каждую блядскую минуту, чтобы мы наконец перестали просто выживать и начали, блять, жить!

Панк сделала глубокий, драматический вдох, с последующим долгим выдохом.

— Фух, подобная хрень меня заводит. Так что давайте расслабимся на минуту с очередной нестареющей классикой военных времён. Но прежде чем вы заклюёте меня за то, что она называется "Зомби", помните, что раньше это слово значило не то, что сейчас. Это ёбаная Сонгбёрд Серенейд, выступающая дуэтом с Бэд Джеклом, из зебринских земель, и они хотят, чтобы вы подумали, за что вы, блять, сражаетесь. Так что же у вас в головах, зомби?

Как только Панк замолкла, заиграло вступление на рояле. Я тихо слушала, когда мы снова начали двигаться к Мэирдрасу. Зебра скорбно пел об умирающих кобылках и жеребятах, насыщенным баритоном. В припеве к нему присоединился мелодичный голос Сонгбёрд Серенейд, и я не могла не улыбнуться, заметив качающих головой под тяжёлую мелодию баса и гитары в припеве, Бабблгама, Глиттер и Паддл.

— Как долго Панк этим занимается? — спросила я, пробираясь через кучу различных эмоций, когда тяжёлая песня кончилась.

Гиацинт снизила громкость радио. И задумалась на минуту.

— Мне кажется… уже около восьми лет? Она начала вещание, почти сразу после дня Солнца и радуги. После этого, она просто появилась на радиоволнах. Раньше было тяжело поймать что-нибудь кроме Ди-джея Пон-3 с сильными помехами и, ну… "Радио для Всей Семьи", — выплюнула она, как будто эти слова оставляли поганый вкус во рту.

— "Радио для Всей Семьи", — иронично отметил Бабблгам с невозмутимым лицом.

— Да… Это попытки Семьи распространиться по пустоши, — объяснила Паддл, всё ещё прыгая под мягко играющую музыку. — Оно очень плохое. То есть… они всегда повторяют одно и то же, например, что права никому не принесут добра и все должны подчиниться Семье, чтобы дать им спасти мир магией. Жеребец, который у них обычно за ведущего, любит рассказывать о том, какая Панк тупая. Или внезапно начнёт рассказывать странные вещи. Вроде, слежения за огнями летающей тарелки над "Донат Джо".

Я не знала, как к этому отнестись.

— Это… не нормально. Стесняюсь спросить, как звучат песни "для всей семьи"?

Гиацинт скорчила мордочку.

— Ну, точно не так, как "Зомби". Или "Кукушка"! О! Я люблю "Кукушку"! — вздохнула жёлтый пегас. — Семья играет… очень старые, очень блеклые песни. Я почти уверена, что они пытались выдать старую рекламу пирожных за музыку.

Глиттер Бомб встрепенулась при упоминании пирожных.

— Но я люблю пирожные. И Кукабура почему-то звучит очень знакомо, — она нахмурилась и начала бить свою голову копытом. — Глупый мозг, почему ты не можешь вспомнить?

Бабблгам нежно похлопал Глиттер по плечу.

— Мне кажется, она сказала Кукушка, а не Кукабура, Глиттер.

— Я это и сказала! Это красивая песня на другом языке о том, как пони клали свои головы на полях сражений с порохом в копытах, — тихо сказала она.

Гиацинт моргнула Глиттер.

— Как… стой… откуда ты это знаешь? Я сама знаю, потому что учила Сталлионградский язык по книгам из библиотеки Стойла. Это… Очень интересно, что и ты знаешь, Глиттер.

Глиттер улыбнулась и счастливо запрыгала.

— Ну, вроде я помню как кто-то, кто мне нравился, пел это для меня, — сказала она. 

— Ты помнишь слова? — спросила Паддл, поднимая голову на мою большую фиолетовую подругу.

Глиттер на секунду закрыла глаза, а затем запела, переполненная счастьем:

Pesen eshche nenapisannykh, skol'ko?

Skazhi, kukushka, propoy.

V gorode mne zhit' ili na vyselkakh,

Kamnem lezhat' ili goret' zvezdoy?

Zvezdoy.

Она застенчиво улыбнулась, когда все остановились и уставились на неё.

— Я не помню, что это значит, но мне кажется, это красиво!

Глаза Гиацинт были широко распахнуты, пока Глиттер пела на странном, непонятном мне языке.

— Как… ты… просто… идеальный… Сталлионградский? Что?

— Сиреневый? — бесполезно предложила Глиттер.

Я похлопала по копыту Глиттер.

— Мне кажется, что это круто, что ты помнишь всё это Глиттер. Память возвращается?

Глиттер покачала головой.

— Не памятники. Просто небольшие кусочки конфет заставили меня хотеть знать больше. Призналась она, вздохнув. — Но… всё в порядке. У меня есть друзья! И Бабблс! И я помню их намного лучше, чем я помню свою маму.

Паддл, Гиацинт, Бабблгам, и я окружили Глиттер и вместе обняли её.

— Эй, детвора? Если вы не против, я бы хотел дойти до Мэирдраса до наступления ночи, — мягко сказал Солидарити, идя немного впереди нас.

— Простите, мистер Солидарити! — прокричала Глиттер, пытаясь выскользнуть из наших объятий.

Ей удалось протащить Паддл, Гиацинт и меня, но Бабблс заблокировал её левый бок, так что она ходила по кругу.

— Бабблс! — простонала она.

Мы впятером посмеялись над глупостью сцены. Мы по прежнему были в опасной части пустошей. Которая была домом для существ, коих не может распознать Л.У.М. и где было горячее, чем в пламени Тартара, но мы были вместе. И мы были друзьями. Когда мы снова начали идти мне подумалось, что Паддл и остальное Стойло Девять в чём-то правы, с их магией дружбы.

И это сделало всё ещё более ужасающим. Для меня дружба была размытым, странным концептом. Я провела большую часть своей жизни в полном одиночестве. Когда Уиллоу Глен нашла меня и распознала, как врачевателя душ, меня притащили на тренировку к последователям. Там я встретила Глиттер. Я слишком плохо знала её, чтобы сблизиться, но она очень быстро стала одной из моих любимых пони.

Но в то же время… нам не дали достаточно возможностей, чтобы подружиться. Когда нам разрешали поговорить или играть это всегда было под присмотром. Глиттер была большим аликорном, а я худощавой, хрупкой кобылкой пегасом. Думаю, они считали, что Глиттер навредит мне, если ситуация примет жёсткий оборот. На самом деле, всё чего она хотела это чайную вечеринку. Что мы и организовали. У нас было чаепитие с ней и мистером Чомперсом, её игрушечным динозавром, и Ларри, её плюшевым мишкой. Это… было самое весёлое, что мне доводилось делать за годы. Даже если мы просто притворялись.

Она была моим другом и очень мне нравилась. Затем… мои обязанности врачевателя разделили меня с ней на долгое время. Моменты наших встреч стали ценнее свежих роз. Важнее, чем вся вишнёвая Спаркл-кола в мире. Дружба была очень важна. Просто… потенциально очень болезненна.

Когда мы подошли к городу Мэирдрас в низине, Гиацинт вновь включила радио. Мы послушали грязный звук "Сломанного Эквестрийского" от группы, чьё название я не расслышала. Я пыталась насладиться прогулкой, просто находясь рядом с друзьями, слушая звуки этой кобылки, пытающейся распространять любовь и дружбу по пустоши своим методом, в противоположность жёсткой культуре ненависти в НКР, Анклаве и прочих правительствах формирующихся ежедневно.

Я очень надеялась, что Панк была права, несмотря на то, какой страшной была перспектива дружбы и любви…

---

Мэирдрас был странным городом. Он был спроектирован, как типичное поселение с расходящимися улицами и не слишком отличался от старой Эпплузы. Городок проходил вдоль главной улицы, лежащей между низкими холмами. Рельеф позволил воде собраться в крошечное озеро, которое скорее всего орошало местные поля до войны.

Город не был похож на привычные мне разрушенные жар-бомбами руины. Вместо этого он показывал своё разложение более тонко. Он выглядел, как будто в нём давно не было пони и все здания находились в длинном процессе погружения в землю, без намёка на заботу.

Солидарити и Бабблгам выдвинулись вперёд, пока мы шли через город-призрак. Паддл, Гиацинт и я старались высматривать пони, которых они могли пропустить, пока Блэкджек и Глиттер были замыкающими.

— Здесь никого не было, когда мы в прошлый раз тут проходили. Но мне кажется, что Семья может рыскать рядом, — протянул Солидарити, пока мы шли по главной улице.

— И мне, — тихо добавил Бабблс. — Это место было бы странным для засады, но… Пекулиар выглядит, как чудак, который может попытаться её устроить.

Блэкджек ворчала, пока мы осторожно пробирались по небольшому грустному городу. Повсюду вокруг нас лежали останки жизни, когда-то кипящей здесь, включая огромный рекламный щит Стойл-тек. И хотя на нём осталось лишь несколько цветных мест, я всё ещё еле могла разобрать слова, рекламирующие места в Стойле Девять. Кусок покрашенного текста в углу щита зацепил мой взгляд, и я подошла к нему, чтобы прочесть.

На объявлении было написано:

Продам гараж. Практически не использовался. Стойл-Тек, наконец-то, стали платить мне достаточно, чтобы я мог обосноваться в Портландии. За подробной информацией звоните 8-800-555-35-35. Возможна аренда!

— Кто оставил объявление о гараже на доске Стойл-Тек? — озвучила я свои мысли.

Паддл начала хихикать.

— О! Объявление о гараже! — она исчезла за знаком, когда к нам подошли остальные. — Ух ты! Наш ящик всё ещё здесь!

Солидарити откликнулся и скрылся за доской с объявлениями, оставляя Блэкджек и Бабблгама обмениваться перепуганными взглядами. В ту же минуту жеребец вернулся, в его магической ауре парила бутылка «Дикого Пегаса».

— Я же говорил, что вернусь за тобой. Всё ещё полная, — сказал он, доставая флягу из седельных сумок, чтобы пополнить её.

— Значит ли это, что я в этот раз получу немного, папа? — спросила Гиацинт, пока Солидарити переливал вонючую жидкость янтарного цвета в свою флягу.

— Нет. Потому что ты всё ещё ребёнок, — отрезал он. — Тебя это тоже касается, Паддл. И Глиттер, — Солидарити замолчал, посмотрев на Бабблгама, Блэкджек и меня. — Только вам троим, может быть.

— Что? С Блэкджек понятно, но Бабблгам и Треноди? — запротестовала пегасочка.

Солидарити обернулся и посмотрел на свою дочь.

— Почему ты продолжаешь называть её Блэкджек?

В этот момент я поняла, что мы предпочитали обращаться к ней как Блэкджек, а не использовать реальное имя. И Паддл с Гиацинт тоже взяли это в привычку. Если бы у нас были причины шпионить, то они, скорее всего, только что прыгнули с пика утёса на дно с острыми сталагмитами.

Блэкджек лишь пожала плечами.

— Просто прозвище, которое я выбрала. Ну, знаешь, Рыбка, Блэкджек… обе карточные игры… — с хитрецой произнесла она.

Солидарити укоризненно посмотрел на неё и закрыл бутылку.

— Окей, ты только что лишилась своей доли виски за враньё, — пробормотал он. — Мне не важно твоё настоящее имя, просто… понимаешь, после всего, через что мы прошли, было бы неплохо рассказать нам. Таким образом я не обращаюсь к тебе как-то странно. К тому же мне нравится знать псевдонимы. Так легче работать с вами, если вы не выкидываете фокусы. Не смотря уже на то, что, если мы собираемся дружить, это было бы честно.

Блэкджек выхватила бутылку с виски из его хватки с лёгким «пуф» и держала её рядом своей магией, уставившись на старого жеребца. У неё был странный набор чувств, которые быстро метались под её маской.

«Эх, Блэкджек! Почему у тебя не бывает простых эмоций? К примеру "вниз тормашками" или "оранжевый"?» — напряглась я.

— Ну, моё имя при рождении было Рыбкой. Моё прозвище — Блэкджек. DJ-PON-3 называл меня Охранницей. Бессмертный вождь оставшихся зебр называл меня "Звёздной Девой". Некоторое время меня чуть ли не называли "Принцессой Луной", — она выдернула пробку. — Также в моё резюме входит: практически полностью отравила своё стойло, уничтожила крейсер пистолетом, умерла три раза, взорвала крепость Анклава мегазаклинанием, путешествовала на луну и убила воскресшую звезду-бога. О, до недавнего времени, все мои друзья были погибшими или застрявшими на луне, — она вращала бутылкой, не отводя глаз от Солидарити ни на одну секунду, опустошив практически четверть, прежде чем удовлетворительно вздохнуть, облизнув губы, и снова припадая к горлу. — Вопросы?

Солидарити сверлил её взглядом несколько долгих, тяжёлых минут. Взглядом, который присущ только охранникам или шерифам. Затем он перевёл взгляд на меня.

— Она серьёзно? — спросил он.

— Серьёзно, как тяжёлый случай заражения порчи, — ответила я, втайне надеясь, что в этот момент, Блэкджек не сорвётся и не поубивает наших друзей. — И кстати говоря, она может пить порчу вместо лечебных зелий.

Солидарити наклонил свою голову набок и прокряхтел.

— Мда. Ну, всё встало на свои места. Вроде как. Хотя отравление собственного стойла сильно беспокоит меня из-за того, что мы возвращаемся в девятое. У тебя были на то весомые причины? Если да, то я пойму. В противном случае я почти готов оставить вас всех здесь и продолжить путь. Так что, если ты не возражаешь, как блюститель блюстителю, говори всё как есть, если ты действительно была охранницей.

К его чести, он забрал бутылку у Блэкджек обратно и сравнялся с ней по глоткам, прежде чем кинуть в кобылу «скучающий, но готовый убить» взгляд. Взгляд, который, как я чувствовала, было неразумно демонстрировать.

— Ну, моё стойло оказалось заражённым чумой, которая обращала пони в каннибалов. Не знаю сколько точно заразились, но четверть сошедших с ума уже было больше, чем я могла себе позволить. Если честно, я планировала умереть вместе с ними. Мне казалось это справедливым. Я оставила их гореть и задыхаться смертью от хлора, логично, что я тоже должна умереть. К несчастью, кажется, что Богиня проявила ко мне личный интерес и меня вытащили прежде, чем я откинулась. Так что… шериф… или судья нашего маленького процесса… считаешь ли ты эту причину "весомой"? — спросила она в ответ, почти в такой же ленивой интонации.

Солидари нахмурился, дослушав историю. Я оглянулась и поняла, что вся группа наблюдает за этими двумя пони, которые смотрели друг на друга. Крылья Гиацинт были расправлены, она копала грязь копытом, пока её отец злил одну из опаснейших кобыл в пустоши.

Выражение на морде Бабблгама и его эмоции застали меня врасплох. Его лицо стало жёстким, пока Блэкджек говорила, и впервые я почувствовала довольно тёмное и неприятное нечто, направленное на Блэкджек. Он сделал шаг ближе к паре единорогов, но ничего не сказал. Это движение заставило меня напрячься.

Спустя мгновение, Солидарити расслабился ухмыльнулся Блэкджек.

— На самом деле — констебль. Ни за что бы не позволил нашему мэру прицепить мне звезду нашего шерифа, после того как он купил её в Хуф Ривер вместе с моей женой, — ответил он.

Лёгкое болезненное выражение, которое прошло по всем его чертам, было тонкой маской для массивной воронки страданий, которую Солидарити скрывал под поверхностью. Мои богини. Блэкджек действительно привлекала самых эмоционально повреждённых пони со всей пустоши!

— Если тебя это утешит, удержать меня подальше от Стойла Девять так же просто, как убедить Треноди не идти туда, — сказала Блэкджек, и сделала ещё один глоток. — И если она захочет пойти, то твои ребята останутся в безопасности, если не будут стоять на пути. Я очень непринуждённая, простая пони. Живи и дай жить другим. Наслаждаться жизнью. И уничтожь все, что посмеет угрожать тому, кто мне дорог. Итак, у нас есть взаимопонимание, констебль?

Солидарити кивнул.

— Всё понял. Я бы сказал, что мы в одинаковом положении, — он взглянул на Бабблгама, чернильно чёрные потоки под его маской спокойствия угрожали вскипеть. — Есть что добавить, сынок?

Одновременно Блэкджек тоже взглянула на него. Бабблгам застыл на месте, и его гневные чувства быстро утонули в смущении.

— Нет. Просто… хотел убедиться, что вы с Блэкджек не собираетесь драться. Я бы не очень хотел вмешиваться и долбить вас до потери сознания, — ответил он.

Он попытался изобразить то, что я думаю, было его попыткой дерзкой ухмылки, но прямо сейчас она выглядела детской и застенчивой.

Несмотря на предпосылки к появлению розней внутри нашей группы, меня гораздо больше беспокоил тот факт, что Бабблгам был в этот момент очень зол. И его гнев был направлен к Блэкджек без какой-либо видимой причины. Я знала, что он, по крайней мере, слышал о Блэкджек раньше, и, вроде бы, даже встречался с Глори лицом к лицу, но… глубина его гнева захватывала дух. Часть меня решила докопаться до сути. Но… было бы глупо делать это сейчас и при Блэкджек. Это могло бы начать драку сразу после того, как мы только её избежали. И поэтому я пометила в своей голове как "Ещё одна загадка, которую мне нужно разгадать о нашем загадочном спутнике — земном пони".

— В следующий раз, когда захочешь попробовать вырубить меня, дай знать. Будет весело, — сказала Блэкджек с усмешкой и, казалось, провела линию на песке. Я была на одной с ней стороне, а Бабблгам… ну… не был. Затем она долго смотрела на Солидарити, и после сказала Гиацинт: — У тебя действительно классный папа. Я тоже хотела бы, чтобы он был и моим отцом.

Гиацинт наконец-то сложила крылья.

— Ага, он… нормальный. Наверное, — сказала она, подбегая чтобы подтолкнуть его. — Но серьёзно, он хороший. Я бы не хотела чтобы вы двое забывали об этом. Я… ещё не готова и не хочу заботиться о Вайлет одна.

Солидарити посмотрел вниз на неё и приподнял бровь.

— Ты думаешь, что если бы я с Рыбо… Блэк… Как к тебе обращаться то? — спросил он.

— Какое имя тебе больше нравится? Рыбка? Или Блэкджек? — спросила она хихикнув. Я чувствовала, как внутри неё нарастает чувство тревоги… нет, ну серьёзно, существует ли хоть что-нибудь что не вызывает "Негативную реакцию" у Блэкджек? Ну… кроме меня, конечно же?

Солидарити хохотнул.

— Блэкджек, естественно. Не знаю о чём думали твои родители когда давали тебе имя. — сказал он и повернулся назад к Гиацинт. — Ну так… ты думаешь, что твой дорогой папуня проиграл бы, если подрался бы с ней?

Гиацинт посмотрела на Блэкджек.

— Аа… пап? Если она и вправду сделала все те вещи о которых говорила, то да. Ты с ней в разных весовых категориях, — уши Солидарити повисли. — Не делай лицо, пожалуйста, не делай такое лицо, пап, пожалуйста не надо! — она похлопывала по его плечу. — Ты не должен делать такое лицо, если мы не в беде!

— Ломаю рог волшебной пулей, телепортируюсь позади, стреляю из дробовика в заднюю левую, телепорт сбоку, второй выстрел в голову в упор, — прошептала Блэкджек, не моргнув и глазом. Затем она угрожающе улыбнулась и прикончила бутылку. — Поверь мне, Констебль. Я хороший друг. Треноди хороший друг. Бабблгам и Глиттер тоже. Не заставляй меня убивать хороших пони. Я не люблю это делать.

Затем она закинула бутылку себе на рог и пошла по дороге.

— Она была бы гораздо убедительнее, если бы не сказала это с ухмылкой рейдера на морде, — буркнул Бабблгам, когда Блэкджек отошла достаточно далеко…

Солидарити смотрел ей вслед, потом бросил на меня тяжёлый взгляд.

— В общем… я начинаю понимать, почему Сэнделвуд была немного… против того, чтобы позволить тебе уйти с ней.

Я съёжилась под взглядами Солидарити, Бабблгама и Гиацинт. Паддл и Глиттер пропустили весь этот диалог, поедая пироги, которые были оставлены в коробке вместе с виски Солидарити.

— Я… я всё-таки врачеватель, — скромно объяснила я. — Я знаю, что делаю. Вроде, — тут я вспылила, — Слушай, если ты знаешь кого-то, кто лучше квалифицирован, чтобы справиться с этим, дай мне знать! Потому что по какой-то причине она… я… мы… в общем, это работает. И это действительно ей помогает! Так что… да. Я её врачую.

Я села и скрестила ноги, ворча себе под нос.

Солидарити не выглядел убеждённым.

— Ты ведь одна из последних в своей группе, Последователи, верно? Ты последняя, кто осталась, кто может с ней работать, так ведь?

Моя сварливость переросла в откровенную досаду, когда я посмотрела на него.

— Может быть, — я моргнула, когда ужасное, восхитительное осознание охватило меня. На моих губах появилась ужасная усмешка. — Нет… Нет! Я не последняя!

Я испустила безумный смешок и ткнула в него копытом.

— Есть ещё один врачеватель к которому я могу её направить, — выкрикнула я. — В Стойле Девять! Пусть она с ней разбирается! Идеальный же план!

Истерично хохоча, я вскинула копыта. Не хватало только вспышки молнии на заднем плане!

Он покачал головой.

— Малыш, я тебе нисколько не завидую, — он потрепал мою гриву копытом. — Ну а теперь посмотрим, сможет ли Бабблгам помочь мне открыть заклинившую дверь.

Бабблгам и я смотрели на него в замешательстве.

— Дверь? А я то тут причём? — спросил Бабблгам.

— Дальше по дороге есть не разворованный бар. Блэкджек только что выхлебала мой виски, и я хотел проверить остались ли там какие запасы, — ответил Солидарити, уходя по дороге. — Ой, и не смотри на меня так, Цинти. Ты прекрасно знаешь, что под шафе я сплю лучше.

Я вздохнула и поднялась.

— Паддл, Глиттер? Похоже, что мы снова двигаемся. Не отставайте.

Пара моих друзей встрепенулись, чтобы увидеть как все стали следовать за Блэкджек.

— Подождите! Не бросайте нас в этом стрёмном городке!

Это будет очень, очень… очень долгий поход.

Мы легли спать в дальнем конце Мэирдрас. Первый проблеск полога рыжего леса едва показался нам, когда мы добрались до маленького дома, в который нам удалось вломиться. Я была разочарована тем, что высокие хвойные деревья казались такими же безжизненными, как и деревья вокруг остальной пустоши, за исключением болезненно красного цвета стволов. Я сразу вспомнила зелень деревьев, которые мы видели вокруг Фолда.

Бабблс без проблем разобрался с дверью. Блэкджек стояла с голодным выражением на морде, пока он доламывал деревяшку. Судя по её выражению, можно было подумать, что она сама бы с радостью прогрызла вход в бар. Никто даже и не подумал бы встать на её пути к выпивке. Или, может быть, это было её новое влечение к Бабблгаму?

Я не знаю. Мои чувства эмпата расплывались от смертельной усталости после долгого похода. Когда ночная прохлада начала проникать в заброшенный дом, который мы заняли для ночёвки, я устроилась на старом, плесневелом матрасе, начиная ненавидеть группу жопошников, с которыми мне приходилось путешествовать. Паддл начинала раздражать меня своей пятидесятой шуткой за день. Глиттер наступила на мой хвост как минимум дважды. Гиацинт постоянно качала головой и подпевала (хреново) под музыку Панка.

Парни были странными, особенно Бабблгам с его тёмным взглядом, который он бросал на зад Блэкджек. Я попыталась прижать его и поговорить, после того как все устроились на ночь, но он эмоционально захлопнулся от меня. Я не знала, как ему это удалось, но из-за упрямства или просто силы воли ему удалось быть почти непробиваемым. Те эмоции, что просачивались сквозь его сварливую, недоверчивую маску, были приглушены и смущены. Поэтому разговору о своём гневе, он предпочёл поймать Глиттер Бомб, чтобы отправиться на поиски еды и закусок на ужин. Честно говоря, я слишком устала, чтобы искать его после этого.

А Блэкджек?

А Блэкджек была Блэкджек.

— Ну так вот Трен, мне нужно кое-что у тебя спросить, — промурчала она, подбегая и падая на матрас, старые пружины скрипнули когда она приземлилась на спину. — Это весьма личное, и довольно грубое. Ты за?

— За что к чему? — спросила я недовольно. — Блэкджек, когда я была "За"? А ладно, спрашивай… — простонала я удручённо.

— Я… очень… хочу трахнуть Солидарити. Прям… сильно. Даже больше чем Слейта. Вот ведь странно! Он ведь настолько старше меня, я рассказала ему всё, что делала раньше, а он и глазом не моргнул! Прям, если бы я могла, то сострогала Гиацинт брата или сестру сегодня ночью, — сказала она с перекошенной мордой. — Это тяга к парням постарше? По-моему похоже на то. Я никогда не видела своего отца, может быть, поэтому?

Я вздохнула.

— Блэкджек, ты не думаешь, что это не тяга к отцам, а "я попыталась доминировать и он сопротивлялся?" — спросила я без эмоционально. — В смысле… ты же сама говорила, что инцест это не твоё, и это сразу минус один фетишистский вариант отмазок чтобы кто-то жахнул тебя.

Я поёжилась от чувства похоти, готового смести меня с матраса.

— Но в этом то и дело! Это не как со Слейтом. Его я хотела катать на себе пока не онемела бы. Это больше похоже как было со Стигиусом. Типо… он смотрел на меня и я вся такая… О, да, — она гортанно хихикнула отчего я поёжилась. — Ну так вот, это не то, о чём я хотела поговорить. Ну, в смысле, не главная причина расчехлить его колбасу.

Зачем, Блэкджек? Зачем тебе все эти метафоры? Ох богини я тоже думала об этом.

Я ударила себя по лбу.

— Итак… что же ты хотела спросить? В чём причина твоего желания, эмм… быть близкой с кем-то ещё?

— Тебя сильно расстроит, если я с ним пересплю? — спросила она.

Я моргнула и посмотрела на неё. Её глаза были… мягкими. Её улыбка нормальной и весёлой. Я чувствовала беспокойство исходящее от неё, но это было не "Ох что же я буду делать, если она умрёт", а более "что бы мне сделать, что бы порадовать Треноди?"

— Я в том смысле, что… я не хотела бы тебя расстроить, — объяснила она. — Потому что ты значишь для меня больше, Трен.

Я хотела начать с шутки "Делай что хочешь, только кроватью сильно не скрипи" но её беспокойство о моих мыслях на этот счёт остановило меня. Я ведь об этом даже и не задумывалась. Я знала, что заботилась о ней, но… сама идея об использовании частей наших тел пониже хвоста вызывала тошноту. Поэтому… разве мне не было всё равно, если у неё что-то будет с Солидарити?

Мой мозг сразу ответил мне "пофиг". Но существовала маленькая часть меня, которая была немного… не уверена насчёт того, где её место в моём сердце. Блэкджек нравилась мне, но… я не могла понять в какой роли. И я ещё не была готова исследовать это.

— Я… думаю, что если ты не просто… используешь его, и не будешь подсыпать ему ПM в виски, я… в общем-то не против, — сказала я с улыбкой. Маленькая часть меня рычала на мою непробиваемую рациональность. — Думаю, что Гиацинт может разволноваться если она услышит вас, но… — я задумалась и поёжилась. — В общем, вы оба взрослые. Делай как хочешь, Блэкджек.

Я сразу же пожалела о чём только что сказала. Мой мозг услужливо снабдил меня картиной группы клонов Блэкджек в череде разврата и похотливых запутываний, от которых мне захотелось блевать. Я была уверена, что пустошь не переживёт такого уровня похоти. Я так точно не пережила бы.

Но вместо этого эмоциональная похоть превратилась в смесь… чего-то другого. Чего-то розового, мягкого и пушистого.

— Ммм… ну ладно, — она не стала вставать с кровати. Вместо этого она перекатилась на живот и положила подбородок на копыта. — Ты не будешь против если я расчешу тебе крылья? Естественно, не прикасаясь к тебе. Твои перья довольно помяты после той встречи с песочной гадиной.

Мои перья и вправду были в беспорядке после битвы и жаркого солнца, но я была скептична насчёт мотивов Блэкджек.

— Эм… Ну раз ты предлагаешь, — сказала я нерешительно. — Но… могу я спросить, почему ты так внезапно предложила это после разговора о сношении с Солидарити?

Она лишь улыбнулась когда её рог начал светиться и я почувствовала ласковое касание к моим перьям.

— Ты думала, что я об этом хотела поговорить? Ну у тебя и фантазия, Трен, — но она не перестала улыбаться пока её чудесная магия творила… ну… чудеса, над моими перьями. Вся грязь и пыль магически складывалась на пол рядом с кроватью. — Я хотела поговорить не о том, что я буду с ним делать. Я хотела поговорить о том, как бы ты к этому отнеслась, — сказала она, продолжая работать над моими крыльями.

Я немного расслабилась, пока нежное прикосновение её магии чистило мои крылья и мягко расправляло мои перья в правильное положение для полёта.

— О… Прости, что… неверно истолковала… — сонно сказала я. — Как я уже говорила, то, что ты с ним сделаешь меня не беспокоит. У тебя есть потребности, Блэкджек, и я это понимаю. К тому же… некоторые из этих потребностей я… не приспособлена удовлетворить. Ну ладно, физически я способна на это, но… — дрожь пробежала по моему позвоночнику от этой мысли, охлаждая рычащую часть меня, которая немного ревновала к мысли о ней с кем-то ещё.

— Мммм, — сказала она, улыбаясь всё шире. — Ты не сказала "Нет, меня не беспокоит" — она открыла свой красный глаз и впилась в меня взглядом. — Я уже развалила свои предыдущие отношения и обидела того, кого любила, только лишь потому, что следовала желаниям своей промежности. И я бы не хотела, чтобы это повторилось с тобой, — сказала она и вновь закрыла глаза. — Ну и раз уж мы тут… если хочешь… я могу снять твой плащ и расчесать тебя. И это не намёк. Просто расчесать.

Кто была эта странная кобыла в постели рядом со мной, готовая отказаться от секса с жеребцом к которому её тянуло, лишь ради маленькой, старой, бесполезной меня? Это должен был быть чейнджлинг… или ещё одна опухоль мозга… или, может быть… «Может, тебе стоит снять доспехи», — прошептала предательская часть моего мозга.

Я отмахнулась от этой мысли. Нет. Это… это было бы слишком интимно. Слишком близко. Кроме того, Блэкджек только что начала говорить о том, как она ранила Глори.

— Ты боишься, что я отреагирую так же как Глори? — спросила я вместо этого.

— Нет. Ты — это не она. Она бы уже сняла пальто, — ответила она. Её улыбка осталась, но стала более задумчивой. — Я предполагала, что с ней секс был сексом. Органы и оргазмы. Часть меня всё ещё так думает. Просто весёлое занятие. Но для неё… это был не просто секс. Это была любовь. Близость. Я этого не знала. Я этого не понимала. Всё ещё не понимаю, на самом деле. Но знаю — пони могут сказать, что они не против чего-то вопреки своим желаниям, просто потому, что они не хотят причинять боль или стоять на пути счастья другого пони. Именно поэтому я не собиралась ничего с ним делать пока бы точно не узнала, что мы с тобой были чем-то, — она вновь посмотрела на меня. — Я учусь на своих ошибках. Неважно, насколько это больно.

У меня началась паника, когда она заговорила о нас. Я слушала её, но мой разум был захвачен идеей, что она спрашивала меня о вещах, которые она не понимала, например — любовь. Я тоже нихера не понимала в этом, и теперь, внезапно, мы стали чем-то? Когда это мы стали чем-то? Что значит чем-то?

— К-когда это чего-то мы стали? — я запнулась, когда она нечестно провела магией между кончиков моих перьев. — Я рада что ты учишься, но мне сложно отвечать когда ты делаешь вот так.

— От этого всё становится гораздо веселее, — ответила она. — Ты такая милая когда прикусываешь нижнюю губу, когда я делаю так, — она провела ещё раз. Я приказала себе не… А, чёрт! Я опять прикусывала губу! — Ну а насчёт когда… когда я поцеловала тебя в Звёздном Доме и ты вернулась ко мне, мы были чем-то. Потом обстоятельства изменились, немного тут, немного там, но мы всё ещё что-то.

Я очень хотела бы чтобы у меня была инструкция для всего этого. Я вообще точно не понимала на что подписываюсь! Разговоры о «чём-то» подразумевали, что мы были гораздо более близки, чем я думала. Эта мысль вызвала смесь паники, ярости и разочарования. Я этого не просила, а если бы она спросила меня, то получила бы твёрдое "нет".

Я вздохнула.

— Блэкджек… что ты имеешь в виду под "чем-то"? Потому что в своей голове я понимаю это как будто у нас отношения, так сказать… за гранью простой дружбы и, ну, в теории мы связаны по работе как врачеватель и клиент, эм… я ничего не упустила? Я что-то не понимала всё это время? Я знаю, что нравлюсь тебе, но я всё-таки довольна тупа в таких вещах и не совсем понимаю, что ты имеешь ввиду…

— Дружба это что-то, любовь это что-то, влечение это что-то. Это всё что-то. Иногда эти что-то одно и то же. Иногда нет. Но наверное ты должна сама в этом разобраться, — сказала она, перестав чистить меня. — Охрана спасает пони, Трен. И пока ты спасаешь меня, я тоже хочу тебя спасти. Я хочу помочь тебе найти счастье и радость в этом мире. Я хочу встать пред тобой когда тебе будет нужна защита. И стоять рядом с тобой когда тебе понадобится биться. Ты как ключ к замку. Ты понимаешь меня лучше чем почти все пони. Лучше чем Глори, если честно. И я люблю Глори. Всё ещё люблю. Каждым уголком моего сердца. Это никогда не изменится. Но я люблю тебя тоже, столь же сильно, и в этот раз, я стараюсь относиться к тебе так, как я бы относилась к ней. Контролируя себя. Спрашивая разрешения… и да, иногда надоедая тебе до чёртиков. Потому что это то, как я к тебе отношусь.

Пока моя паника ещё не полностью накрыла меня, она продолжила.

— Так вот, я понимаю, что у тебя нет таких же чувств ко мне. Возможно, их никогда и не будет. И это нормально. Я переживу. Но пока ты ещё не до конца уверена, я буду продолжать относиться к тебе по-особенному, потому что ты и я, скорее всего, навсегда останемся такими.

Я долго смотрела на неё. Я совершенно не понимала её сущность, но я понимала её лучше чем Глори? Как? Каким хреном это вообще имело смысл? И я была особенной? Что сделало с её мозгами тело пустышки?

— Я… наверное не понимаю почему. Я… конечно понимаю, что в каком-то смысле я была единственной, кто пытался понять тебя… не очаровывая как врачеватель. К лучшему или к худшему для нас обеих. Но… — я потрясла головой. — Я… не знаю кто мы, Блэкджек. Я знаю что мы друзья. Ты мне очень нравишься, и я хочу поддержать тебя. Но… я также… также не хочу чтобы ты пропустила то, что делает тебя счастливой. Если ты хочешь пойти жахнуться с Солидарити, то пожалуйста, я не против, честно.

Пока я говорила это, маленькая часть внутри меня кричала в ярости. Но я проигнорировала её.

— Ты очень много времени проводишь, пытаясь сделать так, чтобы все вокруг были в безопасности и счастливы, а потом притворяешься, будто не заслуживаешь похвалы. И… как твою… кого-то, это меня очень тяготит, — тихо признала я.

— Как я и сказала. Ты меня понимаешь, — промурчала она. — Я бы очень хотела тебя причесать. Но раз ты не хочешь, то я пойду проверю, что думает Солидарити насчёт флирта с пони втрое младше его. Но для меня ты всегда будешь на первом месте, Трен. Первая и навсегда.

Я выдохнула в облегчении.

— Я… ладно. Прости меня, Блэкджек. Я просто… Я благодарна за твоё предложение, но… прямо сейчас идея об интимной близости всё ещё очень, очень страшна для меня. Я… наверное, не изменю своё решение за одну ночь. Я работаю над этим. Но… понадобится некоторое время, чтобы я свыклась с идеей. И пожалуйста, пойми, что это моя беда, — сказала я, качая головой. — Моя большая беда…

— Я знаю про беды, Трен. Не волнуйся, — сказала она и, 

притянувшись, потёрлась о мою щёку. — Ну что ж, пойду приставать к Солидарити. Посмотрю насколько он дружелюбен. Возможно он ещё не забыл про свою жену.

Она долго смотрела на меня. Давая мне последний шанс передумать. «Скажи ей! — кричал эгоистичный голос внутри меня. — Скажи ей остаться, обнять, и сделать тебе хорошо!»

Но я не сказала, а лишь потёрлась об её мордочку.

— Ох, я… уверена что ты найдёшь способ переубедить его, — сказала я с усталой улыбкой. — Но… спасибо что помогла мне с крыльями. Это было очень расслабляюще! — я ухмыльнулась. — Может быть я даже успею уснуть до того как скрип матрасов будет мешать мне спать всю ночь!

— Ты думаешь, моё чистящее заклинание хорошо справляется. Тебе стоит попробовать моё вычёсывающее, — сказала она, ухмыльнувшись, и я почувствовала, как рядом со мной появилась эфирная светящаяся щётка и мягко погладила меня по пыльной шкуре на щеке. Щётка пропала через мгновение, но почему-то меня всю всё ещё… покалывало. Наверняка это всё магия… дурацкая нечестная единорожья магия!

Она развернулась на своём копыте, подмигнув мне через плечо, когда вышла и закрыла дверь. Я лежала, одна, на заплесневелом матрасе, моя ментальная оборона всё ещё была крепка и моя эмоциональная крепость защищена… ну, кроме одной предательской мысли, которая щёлкала языком и неодобрительно покачивала головой.

Ну и дура же ты…

X-Глава 1: Карнавал Ржавчины

«Остерегайтесь споров: они всегда вульгарны и в зачастую убедительны»

Я проснулась в незнакомом месте, ощутив копытами явное отсутствие заплесневелого старого матраса, на который рухнула, засыпая. Пытаясь сориентироваться, я обнаружила, что нахожусь посреди невзрачной мощёной улицы и, к моему ужасу, абсолютно одна. Ужас быстро сменился паникой, когда я обнаружила себя посреди до жути чистого перекрёстка неизвестного города. Чистота, поначалу успокаивающая, вскоре начала вызывать у меня опасения. Исчезли обломки, мусор и руины, которые я ожидала увидеть в заброшенном городе. Все они были заменены гладкими, нетронутыми блоками. И я слышала, как играет музыка!

Вращая ушами, я изо всех сил пыталась отыскать источник тихой, почти… радостной рифмы. Это было не похоже ни на что из того, что я слышала раньше, со множеством ярких нот, которые заставляли тебя улыбаться. Это… пробуждало желание. И вместо того, чтобы сопротивляться ему, я осторожно направилась вниз по улице на звук.

Высунув голову из-за угла, я увидела самое странное зрелище, которое мне когда-либо представляла пустошь. Передо мною раскинулась пара красно-белых полосатых палаток, словно две невероятно огромные конфеты старого мира, с разноцветными лентами между ними. Небольшой вход в красно-белое полосатое сооружение перегораживала пара улыбающихся кобыл-единорогов, одетых в красно-белые фартуки в тонкую полоску. Перед ними стояла оживлённая очередь из пегасов, единорогов и земных пони.

Я не чувствовала эмоций, исходящих от группы, но все они выглядели восторженными. Может быть, я была слишком далеко, может быть, я выгорела, разговаривая с Блэкджек накануне, но, даже с притупленными чувствами, не было никакого сомнения в настроении пони передо мной. Кобылки и жеребята вместе с родителями просто сияли. Их предвосхищение только усилило моё замешательство, пока я наблюдала, как они медленно передают блестящие бумажки паре кобыл и допускаются на вход в… что бы это ни было.

Я не могла не нахмуриться, наблюдая за этим зрелищем, и повернула назад. Как бы интригующе это ни выглядело, мне нужно было узнать, где мои друзья. Что это был за город? Почему я была здесь одна? Разве что… они в этих палатках? Нет, они не могли быть там. Они бы не вошли без меня.

Или вошли бы?

Я ещё раз выглянула из-за угла и обнаружила, что очередь пропала. Снаружи оставалась лишь пара единорогов.

Я снова занималась тем, что, похоже занимало большую часть моей жизни — я наблюдала. Другие пони развлекались. Жили нормальной жизнью, без страха и боли. Другие пони не считали нужным сдерживаться. Другие пони делали то, что хотели… никто из них не проводил всё своё существование на окраине жизни, лишь заглядывая внутрь, но и никогда по-настоящему не участвуя в ней.

Но меня не было в числе других пони.

— И почему же это, Треноди?

Внезапно раздавшийся в моём ухе голос испугал меня до вершины соседнего фонаря. Вершина его была такой же непривычно чистой, как и остальная часть этого места. Я посмотрела вниз и мгновенно сжала челюсть, когда заметила тучную фигуру Пекулиара, стоящего на земле и ухмыляющегося мне.

— Ох, вот невезение! Невезение, невезение, невезение. Я не хотел напугать тебя, Треноди, — сказал он, отступая от фонаря, за который я цеплялась как за свою жизнь. — Но я не мог не заметить, что ты, кажется, не хочешь присутствовать на карнавале.

Я уставилась на него со своего насеста. Фонарь был прочным и крепким, так почему же он казался таким пугающе нереальным?

— Что ты здесь делаешь? — зарычала я, изо всех сил, стараясь казаться опасной. — Если Блэкджек увидит тебя здесь, то я уверена, что она…

Пекулиар цыкнул языком.

— Нет, нет, нет! Никаких угроз. Маленькие пони не должны угрожать. Это очень грубо! — сказал он, размахивая копытом. — И Блэкджек тут нет, Треноди. Я привёл тебя сюда, потому что хотел поговорить с тобой. Где-нибудь… где я чувствую себя в безопасности, но там, где, как я думал, и ты сможешь расслабиться.

— Я не расслабляюсь. Нигде! — наорала я на него сверху.

Лицо Пекулиара исказила смесь беспокойства и жалости.

— Ну, это печальный симптом для твоего психического состояния, Треноди, — мягко сказал он. — Ты нигде не чувствуешь себя в безопасности? Помилуй. Я приложил все свои усилия, чтобы телепортировать тебя прямо в Сиэддл и, как оказалось, зазря.

Сиэддл? Погодите, я что, в Сиэддле?! Ой, это плохо. Глиттер слетит с катушек, а Блэкджек переедет катком всю Эквестрию вдоль и поперёк, вместе со всеми, кто попадётся ей на пути.

— Это… это ужасная идея! Ты совсем ебанулся!? — Прокричала я на него сверху вниз.

Он подарил мне удивительно нежную улыбку.

— Ну, я не квалифицированный Врачеватель Душ. Так что, полагаю, приговор ещё не вынесен. Да, окончательно спятивший, чокнутый или нет! Тем не менее! Это не значит, что мы не можем быть друзьями! В конце концов, в кооонцеее коонцов! И всё же ты тоже не совсем в порядке. Не так ли, Треноди? — спросил он, наклоняя ко мне свой цилиндр. — Или ты единственная здравомыслящая пони, оставшаяся на пустоши?

Когда достаточно долго путешествуешь с Блэкджек, нельзя быть уверенной ни в одной из этих вещей. Пока я смотрела на Пекулиара, во мне говорила ожесточённая часть моего разума. Он не был угрозой. Он не пытался проникнуть в мою голову. Насколько я могла судить. В то время, пока я настораживались, он…

Он также не пытался причинить мне боль.

Нахмурившись, я медленно отпустила лампу. Я расправила крылья и приземлилась в четырёх метрах от него. На это он просто изогнул бровь, не шелохнувшись.

— Ну что, я уже не такой страшный, как сверху? — поинтересовался он, криво усмехнувшись.

— Нет, — ответила я, почувствовав небольшую волну удовлетворения, когда он немного сдулся. — Ты всё ещё заставляешь меня нервничать. Например… Я думаю о том, каким образом ты можешь читать мысли, я не понимаю! Это действительно странно! Я никогда не видела, чтобы ты использовал для этого заклинание.

Его глаза загорелись.

— Ну… это, моя дорогая, врачующая души, подарок Семьи! — по-дурацки объяснил он, словно хвастаясь художественным проектом. — Мы с братом — результат долгой селекции. Мы можем "читать" поверхностные мысли других пони. Хотя это было не совсем то, на что надеялась Семья… Он замолчал, когда волна печали и одиночества омыла его. — Ну… все мы обходимся теми талантами, которые у нас есть, разве нет?

Прилив эмоций, хлынувший от Пекулиара, ошеломил меня. Я… столько времени боялась его, что забыла, что он тоже был пони. Внезапное напоминание о том, что он не бесчувственный монстр, раздражало и заставляло меня нервничать. Воспоминания заставили себя непроизвольно всплыть в моей голове, воспроизводя времена, когда мама приходила домой, плача после встречи с клиентом. Там тоже на мгновения она была простой пони. Не эта тёмноглазая мёртвая оболочка кобылы, с которой мне приходилось жить, А сломанная душа, которая в мимолётные моменты смутно напоминала мать.

— Полагаю, ты прав, — произнесла я после долгого молчания. — Иногда это действительно непросто.

Пекулиар понимающе кивнул, прежде чем сделать шаг вперёд. Страх рефлекторно встрепенулся во мне при его приближении. Я напряглась, но сделала всё возможное, чтобы не убежать. Или, по крайней мере, попыталась. Я не была уверена, что он не прибегнет к магии, чтобы удержать меня там, где хочет.

— Нет, не просто. Такая тяжёлая, тяжёлааая работа для маленького-маленького врачевателя, да? — спросил он, наклонив голову в сторону, слишком сильно, как обычно, но не настолько, чтобы быть жутким на этот раз. Казалось, он изо всех сил старался заглушить язык своего тела, чтобы показать, что он заинтересован в моем ответе, не пугая меня.

Ещё чего. Он должен был сделать намного больше, чтобы завоевать моё доверие. Стоя на месте, я лишь нахмурилась. Работа врачевателя пагубно сказывалась на всех нас, каждый имел свои шрамы. Но я не позволю ему использовать это против меня, чтобы набрать очки.

— Ну, она… не такая уж и тяжёлая… — солгала я.

Пекулиар закатил свои разноцветные глаза.

— О, дорогая Треноди, зачем, зачем, зачееем ты мне врёшь? — спросил он. — Может я и не врачеватель, но я могу сказать, когда пони говорят неправду.

Держась на расстоянии, он сместился влево от меня.

— Я так много читал о врачевателях. Использование такого количества внутренней магии кладёт ужасную, ужасную ношу на ваши плечи, не так ли? — спросил он. Мои глаза расширились, когда я поняла, что он прочитал мои мысли. Снова!

— Сколько шрамов ты носишь, потому что пыталась взвалить на себя всё? Все тяжёлые, болезненные эмоции других пони? Сколько раз тебе не давала спать по ночам боль от чужих душевных ран? Как это может быть легко?

Это была нежность, которая ранила больше всего.

— Так можем ли мы, возможно, наверно, скорее всего попытаться не лгать друг другу, хотя бы ненадолго? — спросил Пекулиар. — Я не буду тебе лгать, потому что ты всё равно узнаешь. И ты не будешь лгать мне, потому что я буду знать. Итак, договорились?

Он сделал шаг назад, ожидая моего ответа. Я посмотрела на пухлого жеребца. Он всё ещё был единорогом, но не намного больше меня. Ну, если не считать его веса. Я была уверена, что он сломает мне позвоночник, если захочет сесть на меня.

Вздохнув, я сделала несколько неуверенных шагов. 

— Ладно, договорились. Мне это совсем не нравится, и я не люблю, когда меня похищают и уносят Дискорд знает куда. Честно говоря, всё это меня пугает.

Пекулиар уселся на круп, подняв передние ноги.

— Я знаю, я знаю. Я говорил им, что это ужасная идея. Но слушают ли они вообще бедного трудягу Пекулиара? Нет! Семья хочет и всё тут. И они захотели получить тебя, — объяснил он, закатывая глаза. — Я полагаю, их заинтересовал мой отчёт о том, что ты сделала с личиком дорогой Свитнесс.

Мои уши опустились при упоминании так иронически названной кобылы.

— Я… чувствую себя очень плохо из-за этого. Я не знала, что такое может произойти! — пробормотала я. — Это… был несчастный случай, но она повредила мне крыло.

Пекулиар кивнул с понимающим видом.

— Да, да, хорошо… ты ведь обещаешь не уродовать моё лицо, не так ли? — спросил он, осторожно делая шаг поближе.

Я нахмурилась. Мне не нравилась эта ситуация. Я чувствовала себя в ловушке, незащищённой, и, вероятно, за мной шпионили какие-то пони. Поэтому я решила рискнуть.

— Пекулиар, что ты хочешь от меня? — Спросила я. — И я говорю серьёзно. Мне страшно здесь находиться. Я хочу, чтобы ты сказал мне правду!

Пекулиар положил копыто на сердце и прикрыл один глаз.

— Через сердце, на луну, кексик в глаз себе воткну! Я говорю тебе правду! До единого слова! Истинная правда^[1], как говаривали пони за морем. — Он нежно улыбнулся мне. — Я просто хочу провести день с тобой. Давай я отведу тебя на карнавал. Он проходит у нас каждый месяц. Каждый пони, кто живёт под защитой Семьи, любит там бывать! И я имею в виду по доброй воле! Никакого контроля над разумом, клянусь. Никаких приставаний! Никаких уговоров! Без принуждения! Просто хорошее, невинное развлечение. И я хочу, чтобы ты разделила это с нами!

Если он лгал, то он был великим лжецом. Я не чувствовала от него никакого зла. Поэтому переключилась на другую насущную проблему: возвращение к друзьям.

— А я смогу вернуться к друзьям после окончания рабочего дня, если захочу? Меня не будут держать здесь против моей воли, верно?

— Ты будешь дома к вечеру, — ответил Пекулиар с настораживающе широкой улыбкой. Которая заставила бы меня опасаться за свою жизнь, если бы я видела её на любом другом пони. Но, когда я посмотрела на него, то замерла будто перед зубастым монстром. Очень зубастым. Черезчур зубастым.

Тем не менее, я могла сказать, что он не врал, и это немного успокоило меня.

Совсем чуть-чуть.

Я покачала головой и вздохнула.

— Так… э-э-э… значит то, что находится за этими палатками — это Карнавал? — поинтересовалась я, поднимаясь на копыта и слегка приближаясь к нему. Но не слишком близко. Он всё ещё меня пугал. Но… раз уж мне придётся провести с ним день, я с тем же успехом могу попробовать свыкнуться с его близостью.

— Да! Каким-то образом парку аттракционов удалось выжить относительно неповреждённым после окончания Великой войны, — объяснил Пекулиар, медленно ведя меня за угол к паре кобыл, которые охраняли палатки.

— Когда стойло двенадцать распахнуло свои огромные двери, мы обнаружили разрушенный город. Немногие оставшиеся в живых пони, были напуганы, больны и потеряны. Очень, очень потеряны. Выживание в одиночестве в течение двухсот лет само по себе оставило глубокие шрамы на их умах и телах. Но мы, Семья, обязаны были делиться едой и ресурсами, чтобы начать восстановление. Сплотить социальные группы!

Пекулиар помахал копытом над зданиями, которые, по крайней мере, для пустоши выглядели чуть менее запачканными кровью и более… ну, просто повреждёнными войной. Во всяком случае, Семья хотя бы потрудилась очистить улицы от обломков и мусора. Мне не пришлось бы пробираться сюда, как через руины такого города, как Хуфингтон, — Что звучит, как нечто, что могла бы предложить Блэкджек. Я вздрогнула от этой мысли.

— Итак вот чем мы занимаемся. Возвращение в пустошь стабильности. Возвращение пони к более… цивилизованному обществу.

Я повернула левое ухо, слушая его речь. Это не соответствовало тому, какой я видела Семью в Фолде. Во всяком случае, это было сильно приукрашенная версия для рекламной брошюры, которую вам дают, прежде чем культ попросит вас выпить "специальный" пунш.

Выцветшая и изношенная ткань палаток каким-то образом блокировала любой шум, исходящий изнутри карнавала, когда мы подошли к двум кобылам, стоящим на страже у входа. Их улыбки исчезли, теперь на обоих было выражение, которое я истолковала как вялое равнодушие при нашем приближении. Казалось, это было вполне уместно, учитывая, насколько искусственной выглядела вся обстановка. Я открыла было рот, чтобы ответить Пекулиару, но моя первоначальная мысль тихо замерла, когда вышибалы осмотрели меня с тем, что казалось… опасением?

— Ну а… что же в таком случае произошло в Фолде? — спросила я, когда мы остановились перед парой пони, стоявших на страже у входа в карнавал. — Это было похоже на…

Тут всё вокруг вдруг разразилось радостными криками, голосами и эмоциями, которые устремились прямо на меня из двух палаток. При этом я вздрогнула так сильно, что слегка подпрыгнула на копытах. Мои уши хлопали и трещали, когда я слушала звуки сотен пони, мелькающих внутри. Разговаривающих, кушающих чудесно пахнущую еду, незнакомую мне. И…и они смеялись. Кобылки и жеребята вместе с родителями выглядели так, будто им было…весело?

Примитивно звучащая музыка эхом отдавалась в сумбурном бормотании сотен различных разговоров. Крики восторга иногда прерывали шум. Затем, что-то невидимое пронеслось над толпой, оставляя после себя странный стук.

— Это похоже на…? — Спросил Пекулиар, выводя меня из ступора.

— Прости…я просто…пытаюсь понять, на что смотрю, —призналась я.

— Карнавал, конечно! Кажется, я уже это сказал! — подразнил меня Пекулиар. Он поднял в воздух небольшой мешочек, украшенный оранжевыми и фиолетовыми завитками, и вытащил десять золотых монет. — За кобылку и за меня, моя хорошая!

Я наблюдала, как вышибала достаёт биты и возвращает одну серебряную монету обратно Пекулиару, который положил её в свою маленькую сумку. Она на мгновение задержала взгляд на мне и улыбнулась. Это была странная, фальшивая улыбка. Её губы дрогнули, прежде чем я успела почувствовать хоть малейшее чувство счастья, и то немногое, что я чувствовала, было в лучшем случае слабым и неясным. Было неловко смотреть на неё, поэтому я прервала зрительный контакт и вместо этого сосредоточилась на кошельке Пекулиара.

— Что…? — Пробормотала я, поглядывая туда. — Разве вы не используйте крышки в Сиэддле?

Пекулиар не смог скрыть мимолётного раздражения, прежде чем широкая покровительственная улыбка растянулась на его губах.

— Одним из первых элементов, которые Семья вернула для наведения порядка в Сиэддле, стали Эквестрийские биты старого мира. Прости за каламбур^[2]. Мы взяли резервы, оставшиеся в довоенных банках, и восстановили суверенный бит как валютный стандарт! Была некоторая оппозиция, так как мы девальвировали крышки, но… ну, суверены выглядят намного приятнее, правда? — Спросил он, пока мы ждали, как два единорога не спеша уйдут с нашего пути, чтобы впустить нас на карнавал.

Нахмурившись на двух мучительно медленных вышибал, я проследовала за копытами Пекулиара. Изменения валюты выглядело плохой идеей, даже не смотря на то, с какой радостью Пекулиар представлял её. Бумажные деньги можно было найти где угодно, и обычно они стоили что-то около одной пятой крышки, в зависимости от пони, у которых вы пытались их обменять. Честно говоря, они не годились даже для туалетной бумаги. Слишком колючие. Но… монеты, которыми пользовался Пекулиар, казалось, были сделаны из золота. Или какого-то драгоценного металла.

— Для чего была эта серебряная монета? — спросила я.

Моей реакции в очередной раз пришлось пройти проверку, когда я была вынуждена притормозить, едва не наткнувшись на задние конечности Пекулиара. Он резко остановился и взглянув на меня сверху вниз, слегка нахмурил брови. Он издал долгий раздражённый вздох, прежде чем подтолкнуть меня вперёд рывком головы.

— Треноди, я не мог не заметить, что, когда мы разговариваем, ты всегда стараешься немного отстать. По этой причине с тобой очень-очень трудно вести диалог.

Я моргнула. 

— Ой… извиняюсь… — ответила я. — Я… часто так делаю.

Когда я подбежала к нему, Пекулиар снова одарил меня сочувственным взглядом, который на удивление соответствовал его эмоциям. Я не привыкла к такой напряжённой откровенности, тем более с его стороны.

— О, моя дорогая, дорогая девочка, ты должна научиться не делать этого! Это унизительно для столь одарённой кобылки, — резко сказал он, прежде чем снова улыбнуться. — Итак… ты интересовалась серебряной монетой, не так ли?

Всё ещё пытаясь понять, почему он назвал меня одарённой кобылкой, я просто кивнула, позволяя ему объяснить, пока он вёл меня вглубь карнавала. Вокруг нас толпились пони, но я не могла сосредоточиться ни на одном разговоре. Я была в гулком море неясных голосов, но единственный пони, которого я слышала более-менее ясно, был Пекулиар.

Пони стояли парами, толпами и семьями, когда мы пробирались через них. Казалось, в толпе было абсурдное количество близнецов. С другой стороны, Свитнесс и её братья были четверняшками. Может быть, это была ещё одна причуда жуткой генетической программы Семьи?

— Серебряная монета, которую ты приметила, была кроной. Большинство пони, вероятно, не замечают их. Они вышли из моды примерно за сто лет до Великой войны, но мы чувствовали, что их нужно вернуть. Есть много коллекций старых серебряных монет, которые можно переплавить и пустить в ход, — сказал он, поднимая её передо мной. На переднем плане был королевский жеребец-единорог. Он повернул его так, чтобы я могла разглядеть маленький щит на спине, с надписью "Королевская Крона". Это значительно облегчает приобретение товаров и всего необходимого. Я имею в виду… как часто ты сталкивалась с ситуациями, когда что-то стоило треть крышки, но у тебя была только одна целая?

Не очень часто, учитывая, что моя мать забирала большую часть моей зарплаты до недавнего времени.

Пекулиар покачал головой. 

— Это довольно мрачная мысль о собственной матери.

Я вытаращилась на него.

— Почему бы тебе не засунуть свой нос в мою голову немного глубже. Может, ты узнаешь, почему я так к ней отношусь. Она… — я пискнула, когда три пони выскочили из толпы и пронеслись мимо меня. Одна из них несла в зубах большого розового плюшевого мишку. Я не могла в это поверить, когда увидела издалека, но вблизи это было невозможно отрицать. Они действительно выглядели по-настоящему счастливыми. Плюшевый мишка, которого несла кобылка, пока она бежала за своими друзьями, выглядел… нетронутым. Не заигранным и любимым, как моя драгоценная плюшевая Скуталу, а пушистым и новым. И учитывая пыль, поднятую этой троицей, когда они пробирались сквозь толпу, намного чище, чем он должен быть.

— У вас есть фабрика по производству мягких игрушек? — спросила я, внезапно отвлёкшись на удаляющуюся троицу кобылок. Они могли быть тройняшками с одинаковыми бантами в розовых гривах и хвостах. Может, так и было?

Пекулиар вздохнул. 

— Ты всегда обращаешь внимание на мельчайшие подробности жизни всех пони подряд? Треноди, таким образом ты упускаешь из виду общую картину! Я чувствую, что ты делаешь именно это со своей матерью: сосредотачиваясь на мелочах, упускаешь главное, в конце концов, она твоя мать, твоя опора, твоя семья! Она дала тебе жизнь, Треноди.

Я отрицательно покачала головой.

— Может, не будем говорить о моей маме? — спросила я, прежде чем меня осенила мысль. — Погоди. Давай поговорим о моём отце?! Мы нашли твой компьютер в Фолде. Там сказано, что ты знаешь, кто мой отец!

Пекулиар удивлённо взглянул на меня. 

— Что, прости?

Я нахмурилась, глядя на него.

— Пекулиар, в твоей старой комнате был терминал. Глиттер угадала пароль и вытащила файл, в котором говорилось, что у тебя есть данные другого пегаса, частично совпадающие с моими. Ты знаешь, кто мой отец! Пожалуйста, скажи мне! — взмолилась я.

На мгновение Пекулиар нахмурился, затем издал тихий вздох.

— Ну… я не знаю ответ на этот вопрос, Треноди. Видишь ли, те личные записи, которые вы нашли, были анонимными. Содержащиеся в них данные не идентифицируют личность. Протоколы, которые мы использовали для их создания, были ещё до войны, по-видимому тогда их больше заботила конфиденциальность. Видишь ли, я запросил ещё информации о твоём отце, но… нас грубо попросили покинуть Фолд, прежде чем я смог получить окончательный ответ, — объяснил он. — Мне никогда не приходило в голову возобновить поиск, дорогая, так что… боюсь, я не знаю, кто твой дорогой папочка…

Я могу сказать, что он не лгал. И я ненавидела это чувство! Я хотела, чтобы он лгал, но нет. Он должен был говорить правду.

Неприкрытое беспокойство, исходящее от Пекулиара, определённо не помогло моему настроению.

— Ну, может быть, после того, как ты вернёшься домой, я найду способ снова с тобой связаться? — сказал он, рысцой углубляясь в карнавал. — Я имею в виду, мы могли бы обменяться метками пипбаков и отправлять друг другу сообщения! О! Мы будем друзьями по переписке! Я всегда хотел иметь такого.

Я старалась не гримасничать, следуя за ним. Я была абсолютно уверена, что не хочу быть другом по переписке с психом, как бы хорошо он не контролировал своё безумие.

— Слушай, давай не будем думать о таких вещах, как Семья, или понятие семьи в целом, или о чем-то, что расстраивает нас обоих, хорошо? — Спросил Пекулиар, направляясь к свободно стоящей повозке. — Только ты, я и Карнавал сегодня?

От запахов, доносящиеся из широко открытого люка сбоку на тележке у меня слюнки потекли. Я учуяла корицу и сахар на равне с другими запахами, которые я не смогла идентифицировать. Они были резкими, но… как бы смешивались в странном аромате, который был действительно приятным, но… каким-то искусственным. Вероятно, из-за всех этих довоенных консервантов, которые входили в состав базовых ингредиентов лакомств.

— Что… ещё за слоновье ухо? — спросила я, прочитав вывеску на тележке. На вывеске повозки на самом деле было написано "Слановье ухо", и я вдруг забеспокоилась, что эти пони едят слонов. Если таковые ещё остались в Эквестрии. Я знала, что всё это слишком хорошо, чтобы быть правдой!

— О, это не то, о чём ты думаешь! Это не более омерзительно, чем лишний дюйм или два на талии! — произнёс Пекулиар с улыбкой, прежде чем заказать две штуки у жеребца за прилавком. — Это угощение старого мира. Которое очень легко воспроизвести. Когда-то мы могли выращивать хоть какие-то культуры. Немного пшеничной муки для теста, немного масла и… ах, спасибо, сэр!

Пекулиар передал пару серебряных корон в обмен на два очень больших куска жареного… чуда, как оказалось.

"Слоновье ухо" может быть и было одно, но выглядело оно внушительнее всей той еды, что я съела бы за неделю. Оно было покрыто сахаром и сильно пахло искусственной корицей. Я села на круп, неловко держа в копытах большой кусок жареного теста. Откусив кусочек, я поняла, что вкус был намного лучше, чем несколько искусственный запах. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что Пекулиар всё ещё что-то рассказывал, не говоря уже о том, что он задал мне вопрос.

— Я спрашиваю, хочешь, чтобы я подержал его для тебя? — спросил он снова, слегка ухмыляясь.

— Я… ой… эээ…

Я переводила взгляд со сладости на крыло и обратно. Я не хотела, чтобы он мне помогал, но… корица и сахар выглядели, как что-то что будет очень неудобно вычищать из крыльев.

— Да, пожалуйста… — смягчилась я мгновение спустя.

Пекулиар буквально сиял, держа моё "слоновье ухо" в своей магии. Меня поразило, что вся эта ситуация выглядела так, как я представляла себе жеребца, приводящего кобылку на их первое свидание. От этой мысли мне стало немного не по себе. Но я очень, очень не хотела портить своё крыло, на случай если мне пришлось бы сбежать. Поэтому я отпихнула эту мысль подальше и замешкалась, прежде чем откусить ещё один кусочек.

Сладость корицы наполнила мой рот. Я никогда не пробовала что-то подобное, но чувство вины от осознания того, что я собираюсь положить на свои бока около пяти килограммов слегка приуменьшало удовольствие. И мне хотелось ещё. Пекулиар хихикал, пока я безрассудно поглощала угощение. Пока мы бродили по карнавалу, он откусывал лишь маленькие, нежные кусочки.

Пони играли вокруг нас. Мигали огни. Маленькие, радостные ноты дребезжащей, едва слышимой музыки доносились из динамиков, расположенных над нашими головами. Были игры, где пони обменивались коронами и битами, чтобы попытаться выиграть плюшевых животных и другие призы. Были какие-то… машины, мне не хватало слов, чтобы описать их. Пони ездили на чём-то похожем на чайные чашки, которые вращались вокруг них, пока некоторые из них не начинали выглядеть зелёными.

Мне пришлось отвернуться и сосредоточиться на копытах. Может быть, это было просто потому, что так много всего происходило сразу, но я чувствовала, что всё двигалось слишком быстро, чтобы я могла разглядеть какие-то детали. Всё было сплошным ярким и захватывающим пятном веселящихся пони. До такой степени, что я была разочарована своим восприятием, поняв, что склонна рассматривать пони в качестве пёстрого фона, а не в качестве отдельных личностей, так как они ощущались и действовали настолько схоже, что были почти неотличимы друг от друга.

В центре всего этого находилось массивное сооружение, которое выглядело как нечто из шахты. Конструкция держалась на чём-то похожем на шаткие деревянные балки. Небольшое количество автомобилей мчалось по рельсам, которые были проложены по кругу на небольших холмах даже переворачивались в какой-то момент. Пони в повозках выглядели так, будто были пристёгнуты, визжа от восторга, мчась по трассе при каждом повороте и перевороте.

— Пекулиар, что это? — спросила я, на мгновение забыв про слоновье ухо.

Он приподнял бровь, взглянув на эту штуковину.

— О! Тимбер Шиверс!^[3] Гордость и наслаждение Карнавала! — восхищённо сказал он — Это называется сталлионградские горки^[4]. Пони старого мира ездили на них веселья ради! Можешь в это поверить?

— Ну, вполне допускаю, — сухо ответила я, откусывая слоновье ухо. Я заметила, что угощение наполовину исчезло, но… я не ощущала сытости. Я нахмурилась, когда меня охватило чувство тревоги, когда я посмотрела на слоновье ухо, а затем взглянула вверх, пока Пекулиар продолжал.

— Почти в каждом подобном парке старого мира был такой аттракцион. Он отправит тебя в увлекательное путешествие по этим рельсам! Там нет никакой опасности получить травму или вылететь, как и опасности в принципе, кроме разве, что может потери своего обеда. Или получения чьего-нибудь! Тем не менее, некоторые пони находят это довольно захватывающим! — сказал он с возбуждённым блеском в глазах, что не сулило мне ничего хорошего. — Ты хочешь попробовать?

Я закусила губу.

— Эээ… — я наблюдала, как повозки, накренившись, описывают дугу на очень небезопасной скорости. — М-может быть, попозже…

Пекулиар слегка надулся.

— Что ж, если передумаешь, дай мне знать, — сказал он, возобновляя нашу прогулку по этой мешанине цветов, пони и карнавальных огней. — Я думаю, тебе там будет очень весело!

Я нахмурилась. Может быть. Но это всё ещё не выглядело безопасным!

— Хи-хи! Это часть удовольствия! — По-жеребячьи захихикал он.

Вспышка красного и жёлтого на нашем пути привлекла моё внимание. Симпатичная единорожка янтарного цвета бродила в толпе, выглядя потерянной. На мгновение я замерла, не в силах отвести взгляда… настолько неуместно она выглядела. В любом другом месте она была бы просто ещё одним лицом в толпе, но здесь она выделялась просто тем, что была… особенной. Её струящаяся красно-жёлтая грива казалась живой и реальной на фоне остальной толпы, которую я всё ещё воспринимала больше как скопище пони-подобных объектов, а не живых пони. Она также ощущалась знакомой. Но я никак не могла понять почему.

Пока я наблюдала за ней, мои глаза скользили по её очень стройным бокам и огненной кьютимарке, которая напомнила мне солнечное затмение, я поняла, почему она зацепила мой взгляд. Когда она двигалась, казалось, что она из другого измерения. Как будто я наблюдала за ней сквозь мерцающий свет магического энергетического оружия, стреляющего в самые тёмные ночи. Её окружала бледно-бирюзовая аура, подчёркивая движения, которые, казалось, должны быть плавными и изящными, но мои глаза видели её медленно и заторможено.

Пекулиар тоже остановился.

— На что ты так смотришь? — спросил он, оборачиваясь, чтобы посмотреть, что попалось мне на глаза.

В тот момент, когда моё внимание переключилось с неё и обратно, кобыла исчезла.

— Я… я просто засмотрелась на кобылку с красивой гривой, — промямлила я, не понимая, почему эта кобыла попалась мне на глаза.

Он поднял бровь, глядя на меня.

— Треноди, — спросил он серьёзно. — Тебе нравятся кобылки?

— Ч-чего?? Не-нет! Конечно, нет! — запнулась я. — Я-я-я имею в виду, что я, вообще-то, смотрю на них время от времени! ("Много" — услужливо добавил мой мозг). — Но это ничего не значит.

Пекулиар удивил меня смехом.

— Ты же знаешь, что в этом нет ничего плохого, правда? — спросил он с ещё большей непонятной мягкостью. — Почему ты так на меня смотришь?

Я нахмурилась.

— Честно говоря, судя по тому, что я знаю о тебе и этой твоей Семье, я сделала выводы, что вам бы не понравилась идея того, что… кобылки предпочитают кобылок, — призналась я. — С вашим акцентом на хорошее потомство и всё такое.

Он вздохнул.

— Треноди, мы не только хотим вернуть в Эквестрию такие части старого мира, как эти монеты но и идеалы, устоявшиеся тысячелетиями! Никто никогда не был осуждаем за то, что кобылка предпочитает кобылок или жеребец любит жеребцов. Почему бы и нет? Семья предоставляет самые современные лекарства для пони Сиэддла, позволяя им получить доступ к таким вещам, как суррогатное материнство, извлечение яйцеклеток или экстракорпоральное оплодотворение. Мы усовершенствовали заклинания, которые позволяют кобылам иметь детей от других кобыл, и которые позволяют жеребцам любящим друг друга, иметь собственных детей. Семья заботится о хорошем воспитании и позволяет следующему поколению детей превосходить своих родителей.

— И хотя я знаю, что это всегда немного трудный процесс, прийти к пониманию того, с кем или чем вы хотели бы иметь детей, будь уверена, нет ничего плохого в том, чтобы быть кобылой, которая любит кобыл, или жеребцом, который любит жеребцов. Или тем, кто любит и тех и других, или хочет иметь семью с более чем одним партнёром. В то время мы понимаем, что наличие моногамной семьи жеребца и кобылы имеет тенденцию иметь лучшие результаты для выращивания жеребят, иногда должны быть сделаны исключения. Это естественное продолжение того, что значит быть лошадью, Треноди. Ты удивишься, если узнаешь, что я сам предпочитаю парней? — Спросил он, наклонив голову в сторону под углом, который был слишком экстремальным для моего комфорта.

Я моргнула, глядя на него. Ч-Что? Тогда почему он… вёл себя так, будто мы на свидании?

— Правда? — спросила я.

— Правда, правда! — ответил Пекулиар. — Всё что связано с жеребцами, их силой и просто… ммм. Ты так не думаешь?

— Я… вообще-то мне нравится смотреть на Бабблгама, — осторожно призналась я.

Пухлый жеребец прикусил губу.

— О, Принцессы, на него так приятно смотреть, правда? Бьюсь об заклад, под ним было бы ещё веселее! — заговорщически прошептал он.

Я… честно говоря, не думала о Бабблгаме в таком ключе, но теперь, когда он вложил эту идею в мою голову, мой мозг делал вещи, которых я действительно не хотела, и довольно яркий румянец начал нагревать мои щёки.

— Я… я на самом деле не думала об этом… это… ммм. Богини…

Пекулиар нахмурился.

— Я… чувствую, что доставляю тебе некоторое неудобство.

— Действительно, этот день доставил мне неудобства, Пекулиар…

Жеребец фыркнул.

— Ну, да, я знаю, мы это уже обсуждали! — не удержался он. — Но я не могу не отметить, что упоминание о сексуальности немало взволновало тебя

— Я не люблю об этом говорить! — огрызнулась я в ответ. — В этом нет ничего плохого!

Пекулиар слегка приподнял бровь.

— Нет, нет, — задумался он. — Однако мне любопытно, что кобыла, с которой ты путешествуешь, Блэкджек. Это её настоящее имя, не так ли? — это одна из самых распутных кобыл, которую только можно встретить на Пустоши.

Я напряглась, потому что Пекулиар использовал настоящее имя Блэкджек. Как, чёрт возьми, Семья узнала о ней? У них не было никакой возможности получить эту информацию от любого из нас!

Дрожь пробежала по спине. А что, если Пекулиар узнал о ней от меня!?

Не в силах контролировать свои поверхностные эмоции, я ощутила как моё лицо перекосило настолько, что Пекулиар рассмеялся.

— Моя дорогая кобылка, ты действительно думаешь, что мир вращается вокруг тебя? — спросил он, рысцой обойдя меня, заставляя вытянуть шею, чтобы следовать за ним. — Нет, моя дорогая девочка. Не ты, глупышка, дала нам эту информацию. Даже до того, как упали бомбы, Семья всегда была очень хороша в… дружбе с высокопоставленными пони. Да, очень высокопоставленными! И наличие этих друзей иногда помогает нам понять, что пони хотят скрыть.

Он похлопал по краю цилиндра.

— Только потому, что я могу читать твои поверхностные мысли, не значит, что я всегда этим занимаюсь! Постоянно ища, просеивая, и фильтруя! — Он отрицательно покачал головой. — Нет, мы только что нашли хорошего, нового друга, который нам поможет! И поверь мне Селестия! Какую историю нам рассказали! Что Врачеватели душ отправили тебя — самого юного, новенького врачевателя в Пустошь только с одной из самых мерзких, грубых и жутких кобыл! Честное слово! О чём только думала Хартшайн?

Что Блэкджек меняла врачевателей так же быстро, как выпивала бутылки виски? Размышляла я, глядя на него сверху вниз.

— Я была единственной, кто…

Пекулиар отмахнулся копытом.

— Да, да, я знаю это, дорогая. Мы оба это знаем. Обязательно поднимать этот вопрос? Да, ты её последняя надежда и все такое, но на самом деле… чего от тебя ожидает Хартшайн? Я имею в виду, она специально обученный рейдер! И даже при этом, она всё равно иногда гадит на ковёр!

— Она совсем не такая! — закричала я в ответ, затем сразу оглянулась на толпу. Никто не отреагировал на мой порыв. Они все старательно занимались своими делами, наслаждаясь, как будто меня там и не было. Большинство пони, хотя им и нравилось это отрицать, были бы очень заинтересованы в драме, когда кобылка кричит на жеребца. Но в толпе было подозрительно много тех, кто демонстрировал напускную незаинтересованность. Они просто продолжали вести свои неразборчивые разговоры с друзьями, партнёрами или семьями и продолжали двигаться сквозь карнавал, не глядя по сторонам.

— Тише, тише… сейчас, сейчас. Я говорю это только потому, что хочу защитить тебя, Треноди! — пропел Пекулиар. — Но я вижу, что расстраиваю тебя. Так что, может быть, давай просто… ещё что-нибудь сделаем? Смею сказать, я не хочу испортить мой… твой день со мной!

Я моргнула несколько раз, пытаясь справиться с эмоциональным ударом, который Пекулиар только что нанёс мне. Я не была уверена, был ли он таким, какой он есть, или он намеренно играл со мной. Что-то подсказывало мне, что он на самом деле пытался быть добрым, по-своему, извращённо, но потом… как будто он оглушил меня своим комплиментом и нанёс удар в спину оскорблением. Это очень дезориентировало, и я быстро теряла терпение. С ним. С этим дурацким карнавалом. С этими странными пони, которые не имели смысла!

Хуже всего то, что я начинала подозревать, что я не в Сиэддле. На чем я остановилась? Я хотела уйти!

Я отошла от него к одному из аттракционов. Жеребец, управлявший им, стоял на пути, когда я прорвалась ко входу в Зеркальный зал. Это не было побегом, но я хотя бы ненадолго отдохну от Пекулиара. Я даже могу потерять его там, если мне действительно повезёт. Я проигнорировала приглушенное блеяние глупого жеребца, оттолкнув его в сторону и вошла внутрь, чтобы похандрить. Меня поразило, что я почти не приложила усилий, чтобы сдвинуть его с места. Он был в полтора раза тяжелее меня, но свалился, как куча бумаг. Конечно, если слоновье ухо не сделало меня настолько толстой так быстро!

Я не была уверена, что именно ожидала увидеть, когда забрела сюда, но в Зеркальном зале, соответственно названию было… ну, много зеркал. Больших, маленьких, странно угловатых, уродливо искажающих, всевозможных форм и размеров. Я подошла к большому зеркалу и взглянула на себя.

Я сразу же пожалела о своём выборе. Что-то в зеркале заставило меня выглядеть толстой, тучной до такой степени, что я почувствовала, как что-то внутри меня сломалось.

Я разрыдалась, сидя перед зеркалом, которое отражало худшую меня, какую я только могла представить. Раздутую. Бесполезную. И вот я здесь заперта в этом цирке уродов с конферансье в цилиндре! Дом. Он обещал мне! Я хочу туда сейчас!

Тихий стук вытащил меня из моей жалкой ямы ненависти к себе. Я обернулась на звук, почти ожидая, что это шаги Пекулиара. Но когда звук повторился, я поняла, что он исходит от одного из зеркал!

Наклонив ухо в сторону, я побежала осматривать его фурнитуру. Рама была в форме подковы старого образца и, казалось, была сделана из какого-то пурпурного сорта ядровой древесины. Несколько аметистов были встроены в раму, вместо гвоздей. В основании рамы была маленькая декоративная колонна с витражом, на котором был изображён скачущий фиолетовый единорог. Все это было окружено декоративным кованым железом.

Я не увидела своего отражение в зеркале, что смутило меня. Скорее, зеркало показывало другую комнату, которую я не узнавала.

Янтарная кобыла появилась по другую сторону зеркала. В её прекрасных голубых глазах была паника. Немного поколебавшись, она взглянула прямо мне в глаза. Я неловко уставилась в её ледяные ирисы, пока она не задышала на стекло, запотев часть зеркала. Пока я смотрела, она использовала свою магию, чтобы написать три слова.

Открой. Свои. Глаза.

Ну, они были открыты… я наклонила голову в сторону, пытаясь понять, что происходит. В одно мгновение её лицо исказилось ужасом. Она замахала копытами, и те же странные остаточные изображения размывали её движения, пока она отступала, произнося слова, как умоляющий жуткий мим. Тень нависла над ней, когда знакомый силуэт подошёл ко мне из-за зеркала на другой стороне. Крупье. Призрак перевернул карту, показывая мне башню. Когда оба исчезли из виду, я увидела лишь своё собственное отражение и Пекулиара у себя за спиной.

Я медленно повернулась к нему лицом. У пухлого жеребца больше не было той же нежной улыбки на лице. Он смотрел с яростью.

— Ты не можешь просто быть счастлива здесь со мной, не так ли? — растянул Пекулиар. — Теперь ты пытаешься придумать оправдания, чтобы уйти? После всего, что я сделал с… для тебя?! — завизжал он.

От такого внезапного сильного гнева у меня аж уши назад легли.

— Я-я-я… я просто… мне нужно было выйти на минутку! — я запнулась — А что это за зеркало?

Я пригнулась, когда рог Пекулиара выстрелил в зеркало. Когда куски закончили падать, я заметила, что осколки были из стекла и бурого дерева. И не такие красивые и пурпурные как раньше!

— В этом зеркале ничего не было! Совсем ничего! Ты не должна была этого видеть! Не знаю, как ты это увидела, но это несправедливо! — пробурчал он сквозь зубы, стуча своими передними копытами по ламинату. — Нечестно, нечестно. Не! Честно! — визжал он.

И тогда меня осенило.

Открой глаза. Вот что написала кобыла.

Кусочки пазла стали вставать на свои места. Так вот почему я не помню, как меня перенесли прошлой ночью. Вот почему я чувствовала себя вне толпы, так смутно слышала, тупо смотрела, почти не чувствуя вообще. Вот почему я съела целое ухо слона, но не ощутила никакой сытости.

— Ты никогда не брал меня в Сиэддл. Это даже не реальность! — крикнула я ему в ответ, расправив крылья, чтобы казаться больше. — Ты опять каким-то образом залез мне в голову. Это всё просто иллюзия!

— Нет! Нет, это не так! — закричал Пекулиар в ответ, его голос поднялся до пронзительного визга избалованного сопляка в истерике. — Это не иллюзия. Ты проведёшь день со мной! Ты обещала! Ты обязана! Ты должна!

В ответ я уставилась на него.

— Нет. Что я должна сделать, так это убраться отсюда. Я открываю глаза. Сейчас же!

X-глава 2: Очаровательная Глиттер Бомб

«Каждый день мы перевоплощаемся в создания золотой славы или невыразимого ужаса. Никто не говорил мне, что горе так похоже на страх»

Это история про очень глупую кобылку. История про Глиттер Бомб. Она не знала, что была глупой — она поймёт это намного позже. Но она точно знала, что была кобылкой, и к тому же хорошей! Мама так говорила. Да столь часто, что Глиттер, вне всяких сомнений, можно было назвать даже очень хорошей кобылкой.

Что такое быть кобылкой и с чем это едят Глиттер не сильно волновало. Она знала, что была ниже остальных, и обычно ей приходилось просить помочь более высоких пони, взрослых, как их называла мама, чтобы взять вещи с верхних полочек. Быть кобылкой. Глиттер думала, что, может быть, в этом заключается разница между ней и другими, странно-выглядящими маленькими пони, которых называли «жеребятами». Хотя, истинные отличия не особо волновали Глиттер. Как бы там ни было, много времени она с ними не проводила. Мама часто бывала занята своей работой, ровно как и Глиттер. Папа же ушёл в какое-то место под названием «война». Это слово очень сильно пугало Глиттер и очень сильно расстраивало маму. Однажды к ним пришла кобыла в зелёной униформе и сказала, что папа «пропал без вести». Глиттер это говорило только о том, что она будет проводить больше времени с мамой.

Даже когда мама плакала о том, что папа пропал, Глиттер тоже становилось грустно, несмотря на то, что она не совсем понимала из-за чего.

Так что Глиттер много работала со своей мамой. Место, где работала мама, было большим, оно находилось под землёй и в нём было куча вещей, которые Глиттер говорили не трогать. У этого места есть имя, но Глиттер было тяжело его выговорить. Поэтому они договорились называть его с мамой Мэригольд.

Однако для кобылки Мэригольд был невесёлым местом. Мама всегда просила других пони присмотреть за Глиттер, пока сама занимается «наукой». Иногда это означало то, что Глиттер будет играть с Гештальт и Мозаикой! С ними было весело играть, потому что они делали классные штуки и заканчивали предложения друг за дружкой. Ещё они спрашивали Глиттер о том, какие вещи она видит на листах с чёрными пятнами. Они научили Глиттер слову «фиолетовый» и сказали, что так называется цвет её шерсти. Глиттер была очень рада это узнать.

Но зелёные единорожки-близнецы были часто заняты. Поэтому за Глиттер приходилось время от времени присматривать кому-то ещё. Иногда она оставалась в кабинете очень одинокой кобылы по имени Твайлайт Спаркл. Мисс Твайлайт была очень хорошей, а её шёрстка была того же цвета, что и у Глиттер! У старой кобылы был голос, который своим мелодичным звучанием напоминал Глиттер глупых роботов, парящих время от времени снаружи. Мисс Твайлайт часто приходилось читать Глиттер книги. Но… она всегда выглядела грустной, когда Глиттер пора было уходить домой с мамой. Так что Глиттер не нравилось проводить время с Мисс Твайлайт так же, как с Гештальт и Мозаикой!

Но однажды, Гештальт и Мозаика уехали в Кантерлот с Мисс Твайлайт. Маме было очень тяжело найти няню в Мэригольд.

— Кто-нибудь может присмотреть за Глиттер сегодня? — спрашивала каждого мама, бегая по переходам этого места.

— Почему бы тебе не спросить Трикси? — ответил один из жеребцов, одарив Глиттер счастливой улыбкой и приветственным взмахом копыта.

Мама не была рада этому. Но она подняла Глиттер к себе на спину и пошла к чанам Мэригольд. Это было тёмное место. Оно напугало Глиттер, но не сильно! Она не была уверена, что мама выбрала лучшего пони для игр, если этой пони нравится сидеть в темноте.

— Мисс Трикси? — произнесла мама, включая свет в комнате. — М-мне очень жаль, что я беспокою вас, но я… снова не могу найти няню и… ну, мистер Арклайт посоветовал обратиться к вам. Вы можете присмотреть за моей дочерью? Её зовут Глиттер Бомб.

Единорог с серебряной гривой и шерстью, которая напоминала Глиттер небо, зашевелился на краю дивана. Своими движениями она уронила несколько бутылок с подлокотника. Как только бутылки покатились по полу, Глиттер сморщила нос от запаха вытекающей жидкости.

— Да… как вам угодно… — сказала кобыла голосом, который напоминал льющийся по гравийной дорожке мёд. — Я позабочусь о том, чтобы она не загуляла и не выпила что-нибудь, что превратит её в тюльпан.

Мама, кажется, не считала это чем-то смешным, но, так или иначе, она посмеялась и поблагодарила мисс Трикси. Мама собиралась уходить — она крепко обняла Глиттер и сказала ей хорошо себя вести. Глиттер показалось это глупым. Она всегда была хорошей. И фиолетовой! Что вдвойне делает её хорошей!

Мисс Трикси села и посмотрела на Глиттер своими фиолетово-розовыми глазами. Они были очень красивыми, но Мисс Трикси выглядела уставшей, что, по какой-то необъяснимой причине, пугало Глиттер.

— Ну хорошо, маленький монстр, — сказала она и нахмурилась, глядя на Глиттер. — Что мне делать с тобой?

— Играть? — спросила Глиттер, подарив мисс Трикси самую большую улыбку.

Глиттер не нравилось, когда её называли монстром. Она не монстр! Она была хорошей кобылкой! Но мисс Трикси выглядела уставшей и Глиттер предположила, что из-за этого она немного капризничает.

Голубая кобыла нахмурилась ещё сильней. Глиттер не думала, что возможно так нахмуриться и переживала, что из-за этого лицо Мисс Трикси может застрять.

— Фух, ну давай. Думаю, мы сможем… поиграть, — сказала она, вставая с дивана. Её светло-фиолетовая магия подняла все вонючие бутылки и выкинула в ведро. — Слушай, сможешь поиграть несколько минут одна, пока Трикси пойдёт и умоется?

Глиттер кивнула.

— Да! Я специально взяла несколько игрушек, чтобы поиграть, эм…тихо! Мама говорит, что хорошие кобылки играют тихо, когда за ними присматривают пони-не-мамы! — сказала она, тряся своим хвостом. Из него выпал её любимый динозавр! — Я поиграю с Мистером Зубастиком!

Мисс Трикси выдала улыбку, которую у Глиттер не получилось охарактеризовать каким-либо словом. Но, как она узнает позже, этим словом было сожаление. Однако в тот момент она была просто счастлива, что заставила голубую кобылу улыбаться.

В общем Глиттер играла с Мистером Зубастиком! Они прошли через очень много приключений, бегая по комнате Мисс Трикси! Оказалось, что у Мисс Трикси есть целая квартира для исследования и игр! Кое-где, конечно, было грязно: Глиттер и Мистер Зубастик держались подальше от неубранных мест и проводили большую часть времени в гостиной.

Но динозавры знали не очень много игр, так что скоро Глиттер надоело играть с Мистером Зубастиком в классики. Он всегда мошенничал и побеждал! Так что Глиттер начала исследовать комнату Мисс Трикси, пока та проводила время в душе.

Именно тогда Глиттер наткнулась на спрятанное сокровище! Мистер Зубастик прыгнул со спинки дивана, приземлившись за сундуком с сокровищами. Глиттер пришлось сильно напрячь свою магию, чтобы достать его, но вместе с ним она случайно открыла сундук.

Глиттер оглянулась. Она знала, что должна закрыть крышку! Хорошие кобылки закрыли бы крышку и не подглядывали!

Но Глиттер ничего не могла с собой поделать. Она всё ещё была хорошей кобылкой, но также она была очень любопытной! А в сундуке было так много чудесных вещей!

Шляпа и плащ с месяцами и звёздами! Магические палочки! Цветы! Фетровый цилиндр! Глиттер достала шляпу с плащом из сундука и надела их! С ними она могла бы стать волшебницей! Великой Глиттер!

Она была так взволнована перспективой стать величайшей волшебницей Эквестрии, что не заметила как Мисс Трикси вернулась. Уши Глиттер опустились, когда она поняла, что её поймали.

Она открыла рот чтобы извиниться, но остановилась, потому что увидела как Мисс Трикси плакала. Тогда Глиттер тоже начала плакать, переживая из-за того, что сделала что-то очень плохое! Она не хотела быть плохой кобылкой!

— Тебе известно, что ты в самом деле маленький монстр? — прошипела Мисс Трикси, вытирая слёзы со своих фиолетовых глаз.

Глиттер заплакала ещё сильней. Она не хотела быть монстром! Никто её раньше не называл монстром! Монстры были плохими! Она никогда не хотела быть такой же плохой, как монстры!

Мисс Трикси подошла к Глиттер, нежно обвила её грудь копытами и прижала к себе.

— Тише… тише… всё в порядке, маленький монстр. Просто ты заставила Трикси… вспомнить вещи, о которых она не хотела бы думать.

Её голос стал мягким, грубый голос стал более шёлковым. Мисс Трикси приподняла подбородок Глиттер и смахнула слёзы с её щёк.

— Так… зачем ты надела эту шляпу и плащ? — спросила Мисс Трикси, глядя на Глиттер как Мама, после того, как маленькая кобыла сделала ещё один проект из макаронных изделий.

— Ой! — взволновано выдала Глиттер. — Я хотела стать Великой Глиттер Бомб! Самой лучшей волшебницей в Эквестрии! — сказала она, демонстративно встав в позу. Точнее попыталась, но шляпа упала ей на глаза.

Глиттер изо всех сил старалась поднять усыпанную звёздами шляпу, пока Мисс Трикси заливалась смехом. Но это был хороший смех. Как звук, который издавали звёзды, танцуя друг с другом. Если они, конечно, могут.

— Ладно, я думаю, что сначала нам нужно поработать над именем, — сказала Трикси, поправляя шляпу на голове Глиттер. — Хм… что-нибудь получше!

— То есть быть великой не достаточно хорошо? — спросила Глиттер.

Мисс Трикси потрясла головой.

— Нет. Нам нужно что-нибудь получше! — сказала она, потирая подбородок. — Как тебе Очаровательная Глиттер Бомб?

Глиттер не знала, что это значит, но звучало очень красиво!

— Думаю, что я смогла бы стать очаровательной, — ответила Глиттер, воодушевлённая улыбкой Мисс Трикси.

В итоге Мисс Трикси и Глиттер быстро стали друзьями! Мисс Трикси научила Глиттер всем видами маленьких, но весёлых заклинаний. Заклинания искорок. Заклинания блёсток и света. Заклинание, которое заставляло поверить всех, что Мистер Зубастик прятался в фетровом цилиндре Мисс Трикси! У Глиттер очень хорошо это получалось. Однажды она даже вытащила Мистера Урсу, свою игрушечную медведицу, вместо Мистера Зубастика. Мисс Трикси сидела на другой стороне дивана и сказала, что просто поражена, а потом Мистер Урса вернулся к себе домой в хвост Глиттер.

В один прекрасный день, благодаря заклинаниям, у Глиттер появилась кьютимарка. Мисс Трикси и Мама много плакали в этот день. Глиттер никогда не забудет, как за неё была рада Мисс Трикси, и как она предостерегала её

— Не будь как я, Глиттер. Никогда не становиться такой же ненужной как я! — повторяла она снова, снова и снова.

Глиттер не понимала, что это значит, но она была рада слышать как Мама и Мисс Трикси гордятся ей.

Но не каждый день с Мисс Трикси было весело. Иногда Мисс Трикси злилась из-за Глиттер. В такие моменты она переставала быть Очаровательной Глиттер Бомб. В такие моменты она была просто маленьким монстром, что, конечно, ей было очень больно слышать. Иногда это случалось из-за того, что она, возможно, вела себя нехорошо. Когда, например, она случайно сломала вазу. Но в остальных случаях Глиттер не понимала из-за чего.

И из-за этого Глиттер стала переживать. Ведь может быть, где-то в глубине души, она действительно монстр.

И тогда, в один из дней, случилось что-то очень, очень плохое. Все пони снаружи были напуганы. Потом затряслась земля. Глиттер спряталась под кроватью Мисс Трикси, когда из-за громкого звука взрывов обрушилась часть потолка. Она слышала, как пони кричали. Как пони плакали. Как пони издавали звуки слишком страшные, чтобы описать. А затем… ничего.

Ничего, что бы пугало Глиттер.

Совсем скоро она стала чувствовать себя плохо. У неё кружилась голова и болел животик. Поэтому Глиттер попыталась найти Мисс Трикси или Маму. Но вместо этого она нашла что-то страшное. Большой монстр голубого цвета извивался и кружился в чанах с блестящим зельем. Глиттер закричала, когда голубой монстр обратил на неё свой взгляд.

— О, Глиттер, это ты! Не пугайся! — Монстр говорил голосом Мисс Трикси. И голосом Мисс Твайлайт. И голосами Мисс Гештальт и Мисс Мозайки!

Из-за чего Глиттер стало только страшнее. Она начала плакать.

— Тише, тише… всё хорошо, маленький монстр. Мы собираемся всё исправить. Трикси… нет… Богиня знает лучше!

— Б-богиня? — спросила Глиттер, пытаясь понять значение нового слова.

— Да, Глиттер, Богиня. Теперь нам нужно более очаровательное имя. Просто «Трикси» больше не подходит!

В последний момент своей памяти Глиттер плакала, когда Богиня подняла её своей магией и погрузила в зелье.

Тогда она стала намного больше! И она могла слышать всяких пони! А её животик совсем не болел!

Но Богиня не была хорошей. Ни разу. Она всегда кричала. Всегда жаловалась на то, что Глиттер думает слишком громко. Всегда угрожала поместить все раздражающие черты Глиттер в ящик с Лакуной. Из-за этого Глиттер становилось очень грустно. Однако ей было тяжело выразить свою грусть — тело не слушалось её. И иногда Богиня заставляла Глиттер делать плохие вещи. Злые вещи другим пони. Каждый раз она плакала. Каждый раз Богиня заставала её и каждый раз помещала всё больше от Глиттер в Лакуну.

Глиттер любила Лакуну, не смотря на то, что Лакуна всегда была грустной. Но она могла думать и делать всё, что захочет — Глиттер всегда ей завидовала.

Завидовала тому, что ей не обязательно быть монстром.

Тело Глиттер сделало много плохих и злых вещей, пока она сама должна была наблюдать за всем этим. Слышать всё это. Чувствовать, ощущать и пробовать на вкус. Она стала очень грустной, потому что приказы Богини остались в её памяти. Они продолжали вспениваться, пузыриться и сочиться из её сознания. Всё это сделало её очень пугливой, и очень-очень грустной. Они заставили её переживать, что в итоге она, может быть, действительно была монстром. Снова, снова и снова она вспоминала плохие вещи. Она только и желала изменить картинки, плавающие в её голове. Она так сильно этого хотела, лишь для того, чтобы, хотя бы ненадолго, вспомнить свою маму.

Она услышала голос. Голос, который она не забывала с тех пор, когда Богиня ушла, и когда замолчали остальные.

— Нет. Всё, что я должна, так это выбраться отсюда. Я открываю свои глаза. Прямо сейчас! — произнёс голос.

Глиттер считала, что это хорошая идея. Она становилась очень грустной, когда Мисс Трикси называла её монстром. Если она откроет глаза, то найдёт чем можно заняться, и ей больше не придётся вспоминать о прошлом. Если она откроет глаза, то увидит дружелюбные лица, и ей больше не придётся оставаться среди лиц проклятых, рыдающих и напуганных.

Глава 18: Рыжий Лес

Заметки автора:

Всем привет! Я ещё жива! Я всё ещё пишу! Я… просто моя жизнь была съедена работой и командировками на протяжении всего января и февраля.

Тем не менее, надеюсь, что это стоило ожидания! Кстати, для тех, кто спрашивал, я наконец-то нашла время для создания Patreon’а, так что… эм, на этом всё? Наверно?

Кроме того, если вы хотите пообщаться, поспорить или узнать новости о пустошных лошадях, синхронности или о других драббл-фиках, которые я писала, то загляните ко мне на сервер в дискорде Hearthmender HQ.

«Я колебался. Всего лишь мгновение. Несмотря на события предыдущих дней, часть меня всё же хотела увидеть это чудовище. Были ли это остатки учёного во мне, пытающегося хоть как-то объяснить произошедшее и применить логику, в тот момент когда единственным, что имело значение, было выживание? Если так, то чужеродная сила внимания существа выбила из меня последние капли любопытства. Я бежал», — Личный журнал Летуса Лифа, рыцаря стальных рейнджеров, 8-й батальон, 7-й отряд. Единственный выживший последней экспедиции в Рыжий Лес.

Я резко проснулась и начала ловить воздух, увязая в панике и задыхаясь от густой смеси крови и слизи, из-за которой я прилипла к грязному деревянному полу.

Оторвавшись от доски, на которой лежала, я попыталась содрать налипшую на моё лицо и стекающую в ноздри грязь. Тяжело кашляя, я отхаркнула кровавый сгусток, который вызвал во мне настолько сильную волну отвращения, что я, невольно вскинув голову от боли, отшвырнула ком мокроты в угол своей маленькой комнаты. Ударившись о стену с характерным — влажным, мясистым звуком, он на ней и остался.

«Где я, чёрт возьми, нахожусь?!»

Еле встав на копыта, я обнаружила себя в комнате, такого же размера и формы, в которой заснула прошлой ночью. Я стала искать свои вещи, которые теперь вымокли в отвратительной чёрно-красной жиже, скопившейся под моими копытами. Я повернулась к двери и поковыляла вперёд. С каждым шагом из моих лёгких вырывался мучительный скрежет, пока я шла, облокачиваясь на облупившийся гипсокартон. Мои ободранные ноги окрасили его в пылающий кровью цвет.

Я вывалилась в коридор, пытаясь отыскать кого-нибудь, кого угодно. Заглянув в соседнюю, справа от меня, комнату, я нашла там крепко спавших Глиттер и Бабблгама. Что-то внутри меня не посмело их разбудить. Поэтому, кренясь, я зашла в дверь слева, гостиную, где обнаружила Блэкджек и Солидарити.

Свет упал на их потные, извивающиеся в унисон, тела, подчёркивая изогнутый, телесный контур и каждый напряжённый мускул. Плотский танец, осколком засевший в мою память. И я была уверена, что никакая терапия не сможет вытащить его оттуда.

Мне удалось выдавить из себя одно-единственное слово, прежде чем я рухнула на землю.

— Блэкджек!

---

Я снова проснулась, но в этот раз на затхлом диване гостиной. У меня хватило здравого смысла помолиться простыне за то, что она отделяла мою окровавленную спину от результатов распутства Блэкджек.

Взволнованное лицо Гиацинт мгновенно возникло перед моими глазами.

— Блэкджек! Папа! Она проснулась! — прокричала та, прежде чем посветить маленьким фонариком в мои глаза.

Вблизи раздалось трио выстрелов. Оттолкнув источник света, я напряглась, чтобы выпрямиться и, хотя бы мельком, увидеть суматоху. Передние копыта Гиацинт толкнули меня обратно на склизкий диван. Фу.

— Не вставай! — прошипела она. — Несколько головорезов Семьи решили объявиться после того, как ты зашла к папе и Блэкджек, когда они… — она поморщилась, оглядывая меня. Волны отвращения бежали по её телу. — Ты вся истекала кровью. Что случилось?

— Я не знаю! — прохрипела я таким же сухим голосом, как и пустыня вокруг нас. Поперхнувшись собственными словами, я согнулась в приступе кашля.

Рядом со мной возникла Паддл, пока Гиацинт искала воду.

— Ты была вся в крови, которая шла из шрамов на твоей спине. Из тех, что очень старые, — пробормотала Гиацинт, приподнимая меня, чтобы я смогла отпить из погнутой фляги.

После того, как я всё выпила, она поменяла флягу на бутылку с лечебным зельем.

— Это было по-настоящему страшно! — добавила Паддл, пока я жадно глотала целительный нектар. — Ты… ты потеряла много крови, Треноди…

Паддл вздохнула, уткнувшись мордой в мою кьютимарку. Я тут же пожалела о тёплом прикосновении её носа к моей раскрытой книге и перу. В мозг хлынули обрывки воспоминаний. Осколки ушедшей чужой жизни пузырились у меня перед глазами. Страх Паддл, и её беспокойство за меня добавились к общему потоку, ещё больше взбурлив воды эмоций и мыслей, которые решили прорвать дамбу моего сознания. Я увидела несколько проблесков того, что, как я необъяснимым образом знала, было днём в школе в Стойле Девять.

— Ну, возможно, именно из-за этого я чувствую себя так, словно на меня упала лодка, — простонала я, пытаясь очистить свою голову от чужих воспоминаний.

— Это не смешно! — проворчала Блэкджек из-за дивана.

Секундой позже оттуда же раздался ливень выстрелов. Блэкджек, должно быть, вела огонь из одного из окон в гостиной. Снаружи доносился дребезжащий вой с другими приглушёнными звуками.

— Ха! Попался! — прокричала Блэкджек. — Думаю, что последний выстрел угодил прямо в мягкие пранцузские булки.

— Мы можем поменьше подстреливать пони в задницы?! Разве мы не можем попробовать разобраться как, блять, выбраться из этой кутерьмы, не превращая её в очередную кровавую баню? — выругался Бабблгам. Его дробовик и гранатомёт странно молчали во время того, что, я предполагала, было перестрелкой. — Они, очевидно, хотят нас поймать, иначе это место превратилось бы в сыр. Чёрт возьми, они настолько близко, что я не хочу рисковать, используя гранаты, — сказал он, опуская гранатомёт с бессильным гневом. Ну, это объясняло, почему снаружи дома никто не стрелял.

— Я работаю над этим! — огрызнулась в ответ Блэкджек. — Но… это было, вроде как, весело.

Бабблгам медленно, раздражённо выдохнул через нос.

— Да, — профырчал он, — вроде как, но я совершенно уверен, что это может повлиять на Треноди. Вот почему я не стреляю в них.

— Могу сказать, что тому парню это совсем не понравилось. Я чувствую его боль, — выдохнула я, прежде чем Гиацинт уложила меня обратно, сунув мне в лицо ещё одну бутылку с водой.

— Всё горит! — завыл раненный жеребец снаружи.

— Рад, что ты решил прийти и сообщить нам об этом, — невозмутимо ответил Бабблгам.

— Как ты думаешь, будет ли теперь при походе в туалет раздаваться свист? — невинно спросила Паддл.

— Больно смеяться, — пробулькала я.

— Паддл, сейчас не время, — произнёс Солидарити, растягивая слова. — Теперь, ну… я думаю, что мы с Глиттер придумали, как вытащить нас отсюда. Гиацинт, у Треноди есть силы двигаться?

Пегаска вытащила длинный кабель из своих седельных сумок, поспешно соединяя оба его конца с нашими пип-баками. Она нахмурилась, ткнув копытом в свой собственный. После многозначительной паузы она кивнула.

— Ей становится… лучше. Думаю, что нужно принять ещё одно зелье, прежде чем мы перенесём её, но… — она прикусила губу. — Пап, было бы проще, если мы были бы дома. Я всё ещё не знаю, что с ней произошло!

Я тоже не знала. Я вспомнила, как проснулась от ужасного сна и последовавшего за ним ужасного потока мыслей, чувств и образов. Я чуть не подавилась собственными соплями.

Моё тело покалывало, а разум был вялым. Увяз в туманной трясине, которая обычно следовала за беспокойным, слишком долгим сном. Часть меня всё ещё чувствовала себя потерянной в этом сне, погружая меня целиком в спокойные воды тихой тревоги.

Я не знаю, — слетело признание с моих губ через мгновение. — Эмпатическая отдача?

Я изо всех сил пыталась вспомнить многое из прошлой ночи. Вычурный сон, в своей простоте и ясности, затуманивал остальные мои воспоминания.

Одной мысли о хорошенькой кобылке с гривой, похожей на бекон, было достаточно, чтобы я теряла сосредоточенность.

— Я… наверно? — сказала Гиацинт и высунула язык, задумавшись над словами. — Я не знаю достаточно о том, как врачеватели справляются с магическим выгоранием. Я просто не знаю, на что мне нужно смотреть.

Она отсоединила свой пип-бак от моего и убрала кабель обратно в сумку.

— Так… что у тебя за план, папа? — спросила она, передавая мне очередное исцеляющее зелье.

Глиттер Бомб аккуратно подняла меня магией и положила к себе на спину. Когда я прикоснулась к её мягкой шерсти, в моей голове вспыхнул образ другой кобылы, на этот раз с голубой шкурой и серебряной гривой, в противоположность более тёплым оттенкам той нарушительницы. Это мимолётное ощущение пробрало меня до глубины души. Ради гнедых чертог, что здесь происходит?

— Блэкджек, прикрой нас, пожалуйста, — попросил Солидарити, когда все сгрудились вокруг Глиттер. — Если получится, мы должны оказаться достаточно близко к Рыжему Лесу, чтобы суметь сбежать.

— Простите, конечно, но «что» должно получиться и что будет, если оно не получится? — задыхаясь спросила я, посмотрев на Глиттер: — Что ты делаешь?

Солидарити трижды пальнул в ближайшее окно из одного из своих револьверов. Следом дробовик Блэкджек пролаял парочку собственных выстрелов.

— Я видел, что Семья проворачивала в Фолде благодаря ментально связанным единорогам, и, думаю, мы с Блэкджек можем устроить нечто подобное для Глиттер, чтобы дать ей достаточно сил на телепорт всех нас куда-нибудь недалеко отсюда. Просто чтобы мы сумели убежать в лес. Впрочем… я бы предпочёл не слишком отходить от проторенной тропы в том проклятом месте, — ответил он, и холодная дрожь пробежала сквозь него зимним ручьём.

— Что за… — я прервалась, когда Блэкджек плавно отскочила от окна и прижалась своим боком к Глиттер.

Моё сердце подпрыгнуло, когда я увидела, как она флиртует. Грудь сдавило, несмотря на то, что её… усилия с Солидарити были всё ещё свежи в моей памяти. Её бесстыдная дерзость… я не могла побороть комок ревности, что неудобно устроился в моём горле. Равно как не могла побороть и восставшее против него жгучее негодование, грозящее расплавить мои уши.

— Всё будет отлично. Что с нами произойдёт в худшем случае? — спросила она. Мой ком ревности поглотил её кокетливую улыбку и начал разрастаться острыми, вращающимися шипами.

— Глиттер отправит нас в горы? — пробормотал Бабблгам, подталкивая Гиацинт и Паддл ближе к троице магов.

— Ничего не случится, — вздохнула Блэкджек, зажигая свой маленький рог. — Вот увидишь.

Её прелестный маленький рог.

«Почему ты об этом подумала, Треноди?»

Глиттер сглотнула, засветив рог фиолетовой аурой. Бледная магия Солидарити смешалась с магией Блэкджек, и обе потоком потекли к рогу аликорна.

Я почувствовала, как меня засасывает в дыру размером с мои глазные яблоки…

…и вместе со всеми упала с доброго метра прямо в клумбу цветов, чей оттенок невероятно быстро становился моим нелюбимым.

Алые лепестки взметнулись в воздух, когда мы всемером с грохотом повалились на землю. Паддл и Бабблгам устояли на копытах. Я слетела со спины Глиттер оттого, что она неудачно приземлилась.

Стоило мне врезаться лицом в цветы, как меня тут же облепили их липкие лепестки. Ошеломлённая падением и внезапной сменой освещения, я начала торопливо сметать их с себя. Каждый ощущался неприятно тёплым.

— У м-меня течёт кровь? — спросила я, приглядевшись к своим копытам, покрытым густой красной слизью.

Я бросила взгляд на Блэкджек и остальных. Все были пропитаны чем-то красным, будто вывалялись в пакете с кровью.

Один из нескольких оставшихся лепестков приземлился прямо на нос Блэкджек. Он тут же растаял, словно снег на печке, и превратился в алые ручейки.

Блэкджек подняла копыто, чтобы поймать капли, стекающие по щекам, и поднесла его ко рту. И сразу выплюнула слизь обратно.

— Кровь, — тихо произнесла она.

— Фу! Ты уверена?! — пропищала Паддл Сплэшер.

— Да. Уверена, — ответила Блэкджек. Её взгляд затуманился, и бурный поток уродливых, тёмных чувств хлынул под маской внешнего спокойствия. — По шкале от одного до Хуффингтона, это переходит на новый уровень пиздеца, — пробормотала она, стряхивая слизь копытами. — Кто-нибудь поранился по-настоящему?

Гиацинт покачала головой.

— Не настолько высоко было падать. Мы… просто приземлились в Кровавые цветы. Они отвратительны, но… безвредны, по меркам Рыжего леса.

— По меркам Рыжего леса?.. — пробормотал Бабблгам, подбежав к Глиттер, чтобы помочь той подняться на копыта. — Почему ты так говоришь?

Гиацинт побледнела.

— Ну, надеюсь, мы не слишком далеко от дороги. Не хочется углубляться в естество этой чащи, — она затрепетала, и я почувствовала, как водовороты дезориентирующего сомнения поглотили её. — А где дорога?

Когда Гиацинт опустила взгляд на пип-бак, до меня наконец дошло, куда мы попали. В какое бы место не отправила нас телепортация Глиттер, это явно было далеко от потрескавшейся и ухабистой Трассы 26. Кроны деревьев возвышались над нами плотной зловещей завесой из мёртвых сухих листьев, достаточно толстых, чтобы затмить небо.

Каждый миллиметр здешней коры окрасился в цвет ржавчины, превратив лес в гигантское ложе из старых кривых гвоздей. Среди окислившихся лиственных деревьев высилось несколько сосен. Их иголки необъяснимым образом всё ещё прилипали к мёртвым ветвям.

Даже в посмертии деревья ревниво цеплялись за свои листья и иглы, заслоняя солнечный свет ровно настолько, чтобы укутать землю в тусклые сумерки. Покров Кровавых Цветов скрывал всю землю, не занятую деревьями. В нескольких местах его пронзали когтистые папоротники, их листья были ближе к изломанным когтям грифона, чем к тому, что я видела на кьютимарке Фезер Фёрн.

Бабблгам подошёл к ближайшему, чтобы получше изучить листья. Они были трубчатыми и заканчивались луковицей длинных искорёженных шипов. Его лицо потемнело.

Гиацинт! Волна её паники накрыла меня сзади. Холодный и вязкий прилив, совсем непохожий на тёплые и липкие объятия, что лепестки устроили моим ушам, свернувшись на них и начав медленно стекать вниз по голове.

— Плохо. Ужасно плохо! — она всхлипнула, прежде чем Солидарити подхватил её своей магией.

Он крепко держал дрожащую пегаску довольно долгое время, прижав копыто к её мордочке, пока лепестки Кровавых цветов наконец не осели вокруг нас.

— Может… мне кто-нибудь, пожалуйста, объяснить эту неподыхающую ебанутость? Хоть что-нибудь? Хоть как-нибудь, прежде чем я начну палить здесь буквально во всё, что задевает мои чувства? — напряжённо спросила Блэкджек. — Это не первый мой поход в Проёбовилль, но мне он не нравится. Я предпочла бы не участвовать во второй части.

— Разве ты в Проёбовилле не мэр? — спросил у Блэкджек Бабблгам, приподняв бровь.

— Смотри. Я тут типа сбежала из Хуфа, спасаясь от этого дерьма, — пробурчала в ответ Блэкджек, свирепо посмотрев на жеребца.

Солидарити молчал несколько долгих, протяжённых мгновений, пока мы все устраивались и переводили взгляды на него. Он отпустил дочь из объятий, кинул взгляд на Блэкджек и прочистил горло.

— Что-то пошло не так, когда сформировался Рыжий лес. Мы не знаем, что именно. Никто не оказался в состоянии это выяснить, — сказал он, поворачиваясь к Блэкджек. — Те не надо палить тут во всё подряд. Хотя во многое не помешает. Но есть нечто… пальба в это ничем хорошим не кончится.

Это был способ усилить всеобщую тревогу раз в десять.

— Пошло не так? Так поэтому лепестки такие прилипчивые? — спросила Глиттер, осторожно поднимая меня в воздух телекинезом.

Она наложила на меня отдельное заклинание. Неприятный, липкий остаток Кровавых цветов вытягивало из моего меха, постепенно вычищая шерсть и материал пыльника. Я постаралась не дрожать; её магия была как у Блэкджек. Те же щипки и потягивания, которыми та слегка прихорашивала мои крылья прошлой ночью.

«Неужели моя магия настолько плоха?..» — голос Глиттер эхом отозвался в моей голове, когда она положила меня себе на спину. — «Это делает меня плохой пони?»

Что во имя Эквестрии…

— Они… да, частично, — кивнула в знак согласия Гиацинт. — Насколько мы можем судить, флора и фауна Рыжего леса имеют некие… уникальные для себя свойства. И под этим я понимаю то, что мы находим пони-гомеозисные гены у большинства растений.

— Пони-что? — нетерпеливо выпалила Блэкджек.

Жёлтая пегаска вздрогнула и вытерла с себя часть отвратительного кровоподобного остатка.

— В биологии гомеозисные гены являются частью ДНК, отвечающей за распределение конечностей по телу. В Рыжем лесу довольно много растений, обладающих такими генами. И поэтому мы находим их растущими в форме пони. Естественным путём. То есть никто не ходит здесь и не придаёт им эту форму специально. Они просто… растут так.

— Лады, для тех из нас, кто вырос не в Стойле и ещё пару лет назад не умел читать, это… что значит-то? Поточнее? — попросил Бабблгам, хмурясь, пока трудился в поте лица над очисткой собственной шкуры от остатков Кровавых цветов.

— Это значит, что если ты отдашь часть этой жижи со своей шёрстки Гиацинт и дашь ей взглянуть на неё с помощью оборудования лаборатории в Стойле Девять, то в ней будет пугающее количество сходств с кровью пони, — протянул Солидарити. — Вплоть до того, что некоторые из них содержат те же отметки, которые показывают, какая у тебя группа крови. Не так ли, дорогая?

Гиацинт кивнула, когда все, кроме её отца, выскочили из Кровавых цветов к ближайшему дереву. Я прижималась к спине Глиттер, как будто от этого зависела моя жизнь, пока остальные пытались вытереть цветочную пони-кровь с себя.

— Мама сказала, что у меня группа крови "QT", и я не хочу никакой крови цветов на мне! — простонала Глиттер. Её рог сиял, пока она очищала свою шёрстку с помощью магии.

— Так, я привыкла быть покрытой кровью по той или иной причине, но… это новая планка отвращения. Даже для меня, — пробормотала Блэкджек, повторяя за Глиттер,  прежде чем помочь Паддл с её шерстью.

Солидарити пожал плечами и вышел с цветочной поляны.

— Отсюда всё будет становиться только страннее. Но я понимаю, что ты пытаешься оценить угрозу, Блэкджек, так что… Я бы сказал, не доверяй ничему, что движется. Здесь есть вещи, которые сразу тебя убьют. Заметь, большая часть этого леса состоит не только из когтей и клыков. Это очень жуткое место. Монстры за пределами понятий плоти и крови бродят здесь. Такие, с которыми ты точно не сможешь сражаться.

Солидарити осмотрел местность на наличие хотя бы намёка на тропу. Безрезультатно.

— Я знаю, что было бы безопасней вернуться к Трассе 26, — проворчал он. — Лес… будет влиять на тебя независимо от того, где ты в нём находишься, но… похоже, его влияние на твой разум там почему-то слабее, — он повернулся к Блэкджек. — Будь осторожна, держись ближе, не убегай стрелять по теням.

Я взглянула между Солидарити и Блэкджек. Что-то прокатилось между ними. Это не было похоже на то, что, как я думала, должна чувствовать пара пони, которые только что вместе провели интимную ночь. Почти как…

Глиттер взорвалась действием, прерывая мой межличностный анализ.

— О! Смотрите! Виноград! — воскликнула она, рванув в сторону ряда свисающих лоз.

— Глиттер! Нет! Остановись! — прокричала Паддл, споткнувшись о собственную гриву, пока она бежала остановить аликорна.

Глиттер остановилась посреди шага, озадаченно оглядываясь на Паддл. Снова обратив свой взгляд на лозу, она закричала. Не от удивления — её озадаченность испарилась. Она закричала в ужасе, чистом и сворачивающем кровь. Она оступилась и упала на круп, отправив меня кувыркаться с её спины, пока она бешено пятилась обратно, глубоко в поляну цветов.

Её разум был бушующей бурей паники, слишком сильной для меня, чтобы чётко понять, а тем более полностью принять её.

С отчётливым глотком я вернула неприятный привкус обратно, туда, где ему место, и перепрыгнула истерящего аликорна, прежде чем она успела бы протолкать меня через всю поляну Кровавых цветов. Я робко шагнула в сторону тропы, которую Глиттер только что протаранила в своём бешеном отступлении.  С нездоровым любопытством, перевесившим любые другие инстинкты во мне, я осмотрела растение издалека.

Из тёмных и скрюченных лоз свисали белые виноградины, находящиеся между двумя полуприкрытыми коричневыми веками. Единственное чёрное семя смотрело из каждого фрукта, подобно булавочному уколу. Посмотрев на раскрывшуюся предо мной сцену, я почувствовала, как во мне начало расти отвращение: несколько из них начали сжиматься, и коричневые веки натянули себя на влажные фрукты. Виноградины моргнули…

У растений были глаза.

Мне казалось, что моё сердце качает холодную воду. Я расправила крылья и отшатнулась назад только для того, чтобы быть пойманной в магию Блэкджек. Дробовик Бабблгама взревел, разрывая плетущийся виноград, праведный дождь ледяного свинца стирал неверные лозы с лица Эквестрии, но не из нашей памяти.

— Прекрати стрельбу! — прокричал Солидарити. — Это не чудовище. Ну… по крайней мере не тот, кто съест твою подругу. Но если продолжишь стрелять из этой штуки, то рано или поздно привлечёшь внимание тех, кто не прочь полакомиться плотью пони!

— Простите, — стыдливо пробормотал Бабблгам, распространяя заботу как туман.

— Что это было? — прервала их я, вздрогнув, когда Блэкджек опустила меня на землю.

— Моргающий виноград, — сказала Гиацинт. — Гомеозисные гены, помнишь?

Бабблгам взглянул на неё.

— Нет, я скорее всего не помню, — сказал он сквозь зубы. — Ты продолжаешь использовать странные слова, как будто ожидая, что я знаю их! Я отдалённо припоминаю урок о том, как пони получают цвет своих глаз, — его раздражение, похоже, испарилось, и черты лица смягчились, когда он начал выглядеть… сожалеющим? — Мы сравнивали картинку красивой кобылки с её внучками. Честно говоря, главное, что я помню, это то, как я хотел поносить её наряд.

Солидарити вопросительно посмотрел на него. Глиттер, Паддл и Гиацинт выглядели задумчиво. Я боялась, что у меня снова пойдёт кровь из носа.

Первой тишину конечно же нарушила Блэкджек.

— Что за «наряд?»

— Ну, это был белый халатик, шапочка скрасным крестом. И очень милая мини-юбка. Полагаю, я думал, что буду выглядеть мило в нём, — ответил Бабблгам, пожав плечами.

Кобылки в группе обменялись мечтательным взглядом. Солидарити покачал головой и вздохнул.

— Слушай, давай разберёмся с этим позже, — обрывисто сказал он, отбрасывая растения и их жидкие останки в сторону магией. — Давайте двигаться, пока наш Малыш не ввёл вас, кобылок, в состояние охоты, и вы не выработали настолько сильные гормоны, чтобы привлечь что-то, с чем мы не справимся.

Мне не понравилось его отношение к моим влажным мечтам, особенно под предлогом нашей безопасности. И меня вдвойне задело то, насколько он был прав.

---

Подыскать подходящий для защиты просвет, чтобы сориентироваться на местности или просто перевести дыхание, было далёкой и быстро испаряющейся надеждой. Мы плелись, шатались и спотыкались, доводя себя до изнеможения. Лес держал нас в ежовых рукавицах.

Хотя у каждого из нас на Л.У.М. был компас, мы всё равно заблудились. Не было никаких ориентиров на наших экранах или намёков на наше местоположение в окружении. Из-за этого нам казалось, что мы направлялись вглубь Рыжего леса, от того места, куда магия Глиттер перенесла нас. По-видимому, много, много километров от Стойла Девять. Я втайне надеялась, что лес нас обманывает, что необъятность этого места — всего лишь иллюзия и что мы действительно близки к относительной безопасности Стойла.

После нескольких часов изнурительного перехода мы добрались до поляны, которая, хоть и заросшая, была самым подходящим местом, которое мы видели, чтобы перегруппироваться и немного отдохнуть. Я следила за флорой и фауной. Весь Рыжий лес был... искажён. Растения деформировались. Листья и побеги росли тут и там, причём не так, как им положено расти.

Моргающий виноград лениво смотрел на нас холодными глазами. Когтистый папоротник срастался в искажённые растопыренные когти, готовые схватить любого, кто осмелится подойти. В болотистых местах рос тростник, всегда группами по четыре ростка, и выглядел, как две пары искалеченных понячьих ног, вечно тянущихся к небу. Они даже увенчаны блестящими копытами, тускло поблескивающими в полуденных сумерках под гнетущим иссохшим пологом. Интересно, если раскопать, найду ли я корни в форме тел пони?

— Почему всё имеет настолько простые названия? — спросила я, пока Гиацинт указала на другое скопление моргающих виноградин для обхода.

— Пытаться дать им научные названия было тяжело, — объяснила Гиацинт. — Поэтому пони, исследовавшие местность, соблюдали простоту. Особенно, когда находили что-то опасное.

Она перелетела на ближайшую ветвь дерева, чтобы указать на скопище разноцветных цветов.

— Взгляните на этот цветок. Это Antirrhinum vexillo-calyculatum, или Львиный Зев. Но посмотрите внимательно, — сказала она, указывая на стебель. — Нет конкретного места, где заканчивается Львиный Зев и начинаются другие цветы. Например, как эта Болотная Астра, — она указала на цветок, похожий на розовую маргаритку, — это совершенно другой вид.

Она указала кончиком копыта туда, где стебли цветов сливались вместе, прежде чем срастись с корой дерева, из которой они, казалось, росли. Каждый цветок другого вида прорастал из одного и того же тела.

Эти растения выросли такими. Естественно, с точки зрения биологии это не может произойти. Это не должно произойти. Но тем не менее это происходит. Так что, — пегаска приземлилась и пожала крыльями, — мы просто называем их мешаниной цветов, потому что когда организмы перестают обращать внимание на виды, как, блять, нам их ещё называть?

— Отставив научную странность, — сказал Солидарити из головы колонны, — я думаю, что этот просвет может поспособствовать вызову с передатчика. Что скажешь, цветочек?

Гиацинт посмотрела сквозь красные кроны деревьев на просвет в небе.

— Э-э-э, наверное? Радиопередатчик должен пробиться. Надеюсь, — ответила она, нервно сглотнув.

Блэкджек и Бабблгам заняли позиции на противоположных сторонах поляны, их глаза искали скрытые опасности. Паддл стояла рядом со мной, пока я наблюдала, как Гиацинт возится со своим пип-баком. Жёлтая кобылка воткнула наушник в свой пип-бак и начала говорить.

— CQ CQ CQ DX, это 9EQLF вызывает частоту 7700. Запрашиваю ответ от станции или патруля. Пытаемся определить позицию в Рыжем Лесу. Пожалуйста, ответьте, — сказала она, вслушиваясь, приложив копыто к уху.

После длительной паузы она повторила сообщение.

Солидарити нахмурился.

— Что-нибудь?

— Ничего, отец. Может, деревья мешают сигналу, или... или мы действительно настолько далеко забрались, — ответила Гиацинт, пряча волну страха за маской решительности.

— Сможешь сделать так, чтобы эта штука повторяла твоё послание? — спросила Блэкджек, оглядывая лес вокруг. — Пип и я встречали такие радиосигналы. Некоторые из них крутились ещё с конца войны. 

— Я... хм…— Гиацинт проверила пип-бак. — Ну да! Я могу настроить его на циклическую трансляцию. Это... не сильно поможет, если мы всё ещё пытаемся двигаться к Трассе 26. Но! Есть вероятность, что один из Волков сможет нас услышать. В зависимости от того, насколько глубоко в лесу они проводят разведку. 

— Извини, Волков? — переспросила я, внезапно вспомнив разговор с Солидарити несколько недель назад. — Кто, или что такое Волки? 

— Небольшой отряд Стальных рейнджеров, который присоединился к Стойлу Девять. Это произошло после того, как Звёздный Паладин Стилхувз решил настоять на своём. Он призвал всех желающих следовать за ним, чтобы вернуться к первоначальной цели рейнджеров — защите Эквестрии. Между двумя сторонами в Ванхувере вспыхнула жестокая гражданская война, — объяснил Солидарити. — Те, кто бился рядом со Стилхувзом, были уничтожены, а немногочисленные выжившие укрылись в Стойле Девять и с тех пор живут там. Они зарабатывают себе на жизнь, но из-за них на нас постоянно нападали другие стальные рейнджеры. 

«Мам! Пап! Нет! Не открывайте дверь!» — эхом прозвучал голос Паддл у меня в голове.

Что за нахрен?

— Видать, после того, что произошло в Ванхувере, у них не осталось родства со своими отрядами на востоке. Поэтому они отказались от имени “Рейнджеры Эпплджек”. По крайней мере от “Рейнджеров", — продолжил Солидарити. — Как бы то ни было, когда они устроились в Стойле Девять, то обнаружили, что им очень, очень нравится работать охраной, поэтому они решили остаться и дать себе новое имя. Они даже проголосовали. Один из рейнджеров, рыцарь Банана Крим Пай, услышав рассказ Снежноягодника о волках, и предложил название. Видать, посчитали себя волками, которые охраняли стадо.

Блэкджек нахмурилась.

— Это... непомерно круто для кучки броненосцев, — пробормотала она.

Бабблагам бросил на неё взгляд.

— Тебе просто завидно что ты сама не додумалась до такого крутого названия, —  усмехнулся он.

— Заткнись!

— Тихо! — прошипел Солидарити, падая на землю.

Все вокруг пригнулись, наши уши навострились, пытаясь расслышать хоть что-то. Шелест листьев, сминаемых тяжёлыми шагами, эхом отдавалсягде-то вдалеке. Мы замерли, пытаясь определить направление шагов.

Слева что-то зашуршало. То, что я сначала приняла за почерневшие стволы деревьев, плавно заскользило между другими стволами и ветвями. Мои глаза, должно быть, сыграли со мной злую шутку, но я могла поклясться, что лес избегал этих чёрных деревьев. Листья раздвигались, корни уходили в землю. Что-то явно продвигалось сквозь заросли.

Я мельком увидела его. Бледные потрескавшиеся шипы торчали из почерневшей шкуры, как сломанные кости из ужасной раны. Затем последовал отвратительный запах гнили, просачивающийся на нашу поляну.

Я уставилась на Паддл. Она была ближе всех к краю поляны. Широко раскрыв глаза, зелёная кобылка быстро сглотнула. Она прижала копыто к морде, чтобы не выблевать. Земля и мокрые листья на наших копытах были сладким ароматом по сравнению с ужасной вонью, которая окружала нас. Прошло несколько мгновений, пока Гиацинт очень, очень медленно потянулась к Паддл, прикрыв морду крылом. Слёзы текли по щекам кобылки.

Мой Л.У.М. не показывал ничего, кроме синих полосок моих друзей. И всё же я смотрела прямо на него, видела и чувствовала, как под его колоссальной тяжестью проминалась земля. Зловоние, казалось, окружило нас, пока прячущееся существо вышагивало по краю нашей поляны. Эта хреновина излучала неправильность. Мне не нужно было знать, что это такое, чтобы знать, что я его ненавижу. Хоть я и не чувствовала никаких эмоций, исходящих от него, почему-то у меня сложилось впечатление, что это чувство ненависти было взаимным.

И по-прежнему не было красной или синей полоски на Л.У.М’е, которая бы принадлежала кому-то, кроме моих друзей. И всё же он был здесь, его присутствие безошибочно определялось по звуку и свидетельству его движения, окутанного всепоглощающими миазмами разложения.

Внезапно движение прекратилось, но звук всё ещё приближался.…

Единороги и земные пони издревле инстинктивно ожидают угрозу на земле, и крайне редко — выше их прямой видимости. Пегасы, с другой стороны, прекрасно знают, что опасность может прийти откуда угодно. Когда это дошло до меня, я замерла и посмотрела вверх.

Он был, по меньшей мере, пятнадцати метров в высоту и нависал над поляной. Он был намного выше, чем я ожидала. В ранних вечерних сумерках я смогла разглядеть множественные светящиеся глаза. Я легко могла видеть его, и всё равно мой поражённый страхом разум мог только догадываться, что же это было; я могла разглядеть лишь некоторые части его тела. Я хотела сказать остальным. Предупредить их, даже просто отвернуться, но всё, что я могла сделать, это стоять и смотреть.

На краю поляны рухнуло дерево — треснуло ровно посередине и рухнуло между мной и моими друзьями. Я всё ещё не могла оторвать взгляд от гигантского существа, нависавшего надо мной, наблюдая, как он замер, а затем посмотрел вниз. Он не издавал ни звука, и его глаза не останавливались на мне. Но я знала, что он нас заметил.

Беззвучное чудовище задышало, он начал раздуваться и шириться, его тошнотворная шерсть надулась, превратившись в гигантский мешок с шипами. Даже с его огромной высоты тошнотворные испарения, исходящие от его тела, казались смертельными. Я готова поклясться, что могла увидеть, как прогорклые пары касались моего лица, и эти мгновения казались мне часами.

Спустя будто целую жизнь, наполненную ужасом,он отступил. В пустой гробовой тишине, которая последовала за этим, никто не осмеливался смотреть друг на друга.

— Это что за нахер... только что произошёл? — прохрипела Блэкджек после долгого, напряжённого паралича. — Это одна их тех херовин из списка «пожирателей лиц»?

— Давайте не будем вспоминать про этот список? — просипела Глиттер тоненьким голоском.

Её колени скрипнули, когда она двинулась ко мне. Перепрыгнув через сломанное дерево, она подползла ко мне и зарылась лицом в мою гриву. Её рыдания пронзили мою душу, а слезы обжигали кожу.

Солидарити, не отводя взгляда от того места, откуда ранее доносились звуки, сказал:

— Признаться, я не столь…

Взрыв из палок и листьев прервал его.

Бабблгам внезапно оказался в воздухе, крутясь и пролетая над поляной. Потоки крови расходились живописными брызгами, вырываясь из глубоких рваных прорех в его броне, которые продолжались и на корпусе его гранатного пулемёта.

Я обернулась и увидела, как на поляну выскользнуло массивное существо с отвратительным, иссохшим черепом вместо лица. Пряталось ли оно там всё время, пока мы все глядели на другого монстра? Я не знала. Я не могла думать.

Гнилые массы розовых грибов покрывали его шкуру, прижимая челюсть к голове влажными канатами сухожильных волокон. Грибковая масса напряглась и растянулась, когда зверь распахнул свою пасть.

Он зарычал.

Блэкджек с вызовом закричала в ответ.

Поляна взорвалась ослепительным светом её магии, когда она бросилась на массивного зверя. Я закричала, когда её волшебное лезвие потухло в когтях монстра.

Лоскутное одеяло из больной плоти и гниющей растительности врезалось в Блэкджек. С тошнотворным хрустом зверь отбросил её с поляны.

Тяжёлый влажный шлепок, сопровождаемый треском дерева, эхом раздался за пределами моего поля зрения.

Искалеченное тело Бабблгама лежало без сознания недалеко от меня. Блэкджек нигде не было видно.

Солидарити не преувеличивал, против этой хреновины у нас не было шансов!

Когда всплеск адреналина, наконец, подействовал и я обнаружила, что могу двигаться, я увидела, как Глиттер нырнула к Бабблгаму, а зверь нёсся прямо за ней. На короткое мгновение я подумала, что у нас есть шанс, когда Глиттер призвала самый прочный магический щит, который я когда-либо видела, чтобы удержать ужасные режущие когти чудовища. Моя надежда разбилась так же, как и щит Глиттер под ударом когтей.

Паддл и Гиацинт уже бежали к деревьям. Они обернулись, бросив последний испуганный взгляд на поляну, прежде чем исчезнуть в чернильных глубинах леса. Мои друзья разбежались. За кем мне бежать? Что мне делать?! КАКОГО ХРЕНА МНЕ…

Солидарити хлестнул меня по лицу. Когда я посмотрела на него, он произнес одно-единственное слово.

— Беги.

И вот так цель кристаллизовалась в моём сознании. Я взмыла в воздух, яростно цепляясь за него крыльями, махая так сильно, как только могла, надеясь вылететь за пределы поляны, подальше от чудовища. Я не знала, куда лететь, и мне было всё равно. «Подальше отсюда» было достаточно. Я отбросила любые сомнения или подобие рациональной мысли, которые могли бы утянуть меня обратно на поляну, и просто улетела. И тело, и разум кричали мне: “Спасайся!”

Я не хотела умирать.

Не знаю, как долго я летела над лесом. Я просто старалась отлететь как можно дальше от поляны и от друзей. Часы? Минуты? Секунды? Прямо сейчас это всё чувствовались одинаково, и я не знала, сколько времени прошло, прежде чем я, в конце концов, нашла группу деревьев, которые казались слишком тесными, чтобы монстр смог пролезть вслед за мной.

Сердце колотилось в моей груди и ушах. Мои лёгкие горели, и сколько бы воздуха я ни втягивала, я чувствовала, что вот-вот задохнусь. Слёзы текли по моему лицу. Я бросила своих друзей умирать где-то в этом проклятом месте.

Бабблгам. Тот удар, которым монстр снёс его... такая рана могла быть смертельной даже при должном медицинском уходе и целебных снадобьях, а ведь прямо сейчас он всё ещё был во власти твари....

Разъеби меня Луна! Ведь все медикаменты-то были у меня! С целительными заклинаниями Глиттер, моими бинтами и запасными целебными зельями я смогла бы хоть что-нибудь сделать.

Блэкджек...

Я прикрыла рот, пока беззвучные рыдания сотрясали моё тело. Я только что видела, как оно убило двух моих друзей? Может быть, оно уже съело остальных?

Я осталась одна.

Одна в этом ужасном, злом месте.

Я часто дышала в копыта, пытаясь заглушить панику, которая быстро нарастала. Я осталась одна. Снаружи меня поджидали ужасные твари. Л.У.М. даже не замечал их. Я посмотрела на пипбак. Бесполезный кусок старого мира!

Я несколько раз ударила лбом об него, и кровь потекла по моей морде. Эти монстры были реальны. Эта кровь была настоящей. И это не был кошмар, от которого я могла проснуться.

«Что значит ”их не видно на Л.У.М.”? Как, нахрен, мы должны защищаться, если мы даже не знаем, есть ли они рядом?!» — отчаянный крик Гиацинт эхом отозвался в моей голове.

В горле у меня всё сжалось. Я прижалась к одному из деревьев и свернулась в рыдающий клубок. Одна из моих ног не переставала дрожать.

Я мысленно повторяла слова моих друзей. Снова и снова. С каждым разом я всё больше вспоминала вчерашний сон. Этот ужасный сон с Пекулиаром и воспоминаниями кошмаров других пони.

Может быть, у нас как-то было одно сновидение на всех? Я не знаю.

Я прижала голову между ног, пытаясь замедлить дыхание. Мне нужно было думать, преодолеть панику. Думать и придумать, как найти моих друзей.

Мои друзья!

Я вытерла кровь с экрана пип-бака. Он всё ещё был надёжно прикреплён к моей правой ноге. Крепкий. Я тоже должна быть крепкой.

Перед тем как мы покинули Фолд, я скопировала номера их пип-баков на случай, если мы потеряемся. Если я смогу найти хоть кого-то, мы сможем найти остальных вместе. Я потратила пару минут, разглядывая карту местности, и из всех своих друзей умудрилась найти только Паддл! И она была рядом!

Я вытерла сопли, собираясь с духом, чтобы покинуть моё безопасное убежище. Если Паддл видно на карте, это значит, что она всё ещё жива. И, скорее всего, прячется.

Собравшись с мыслями, я сделала несколько долгих, медленных вдохов. Поскольку ни одно из этих массивных существ не отображалось на Л.У.М.’е, мне придётся полагаться на свои чувства. Не так уж сложно! У меня было отличное зрение! Мой слух? Я дёрнула левым ухом и обнаружила, что оно больше не звенит. Ладно! Может быть, у меня получится. Я тревожно усмехнулась.

Я медленно выползла из-за деревьев, мои уши дёргались и поворачивались туда-сюда, пытаясь уловить любой звук, какой могли. Тревожно было то, что ничего не было слышно. Никакой стрельбы. Никаких странных звуков, издаваемых существами пустоши, делающими то, что делают существа пустоши. Ничего. Никаких звуков хруста листьев, кроме тех, что были под моими копытами.

Решив полететь прямо над землёй, я медленно двинулась через лес в направлении отметки Паддл на карте пип-бака. Мне потребовалось около тридцати минут, чтобы приблизиться к её отметке, пока я медленно и бесшумно, как призрак, плыла через подлесок.

— Паддл!.. — тихо позвала я, надеясь, что подруга меня услышит.

Рядом что-то зашуршало, но никто не ответил. Может, она ранена? Может быть поэтому я не видела никаких признаков жизни на Л.У.М’е?

Я мягко заскользила к кусту папоротника.

— Паддл? — прошептала я, в гнетущей тишине леса.

Взрыв перьев и криков вырвался из кустов. Когда я пригнулась, десятки пернатых существ выскочили оттуда —птицы! Я никогда раньше не видела настоящих живых птиц. Только в книгах!

Моё замешательство быстро сменилось ужасом, когда что-то схватило меня за заднюю ногу. Я закричала, когда что-то затянуло меня под гроздь моргающего винограда!

Чьё-то копыто захлопнуло мне рот.

— Погодь, Треноди? — спросила Паддл, отпуская мою ногу. — О, слава стихиям! —

Паддл обхватила меня и заключила в объятия, от которых захрустели мои крылья.

— Ай... Паддл! Пега... не могу дышать! — выдавила я, прежде чем испуганный маленький демон отпустил меня.

— Прости! — прошептала Паддл, ослабляя хватку, но не выпуская окончательно. — Мы с Гиацинт потерялись. Ты первая, кто меня нашёл. Мне так страшно! Этот монстр уложил Блэкджек и Бабблгама?

В уголках наших глаз стояли слёзы. Я моргнула.

— Не знаю, Паддл. Но... мы должны найти их. Я попыталась найти всех на карте. Ты была ближе всех.

Я одарила её, как я надеялась, ободряющей улыбкой.

— Я довольно хорошо знаю Блэкджек, её трудно убить. А Бабблгам земной пони. Я уверена, что он ранен, но он выживет. Вы, земные пони, сильные, верно? — я игриво толкнула её в плечо.

Охтыж Луна, Паддл тоже была твёрдой, как сталь! Чёртовы земные пони!

Паддл всхлипнула, вытирая уголки глаз.

— Ты права. Им может понадобиться наша помощь! У меня... есть пара медицинских навыков. Может быть, я смогу помочь Бабблгаму, — сказала она.

Я почувствовала, как что-то внутри неё укрепилось и настроилось против её страхов.

— Все целебные средства были у меня, — призналась я. — Так что давай переведём дыхание и попробуем найти следующую метку на карте. Похоже на план? Мы пойдём очень медленно и будем готовы спрятаться при первом же звуке.

Паддл согласно кивнула. Потом она посмотрела на меня расширенными от ужаса глазами... Нет, она смотрела не на меня. За меня!

— Ла... — она замолчала, когда её заразительный ужас проник в меня.

Я замерла, когда она медленно подняла копыто в сторону пролеска позади меня.

Кислый запах мочи заполнил крошечную выемку, в которой мы прятались, когда она наконец смогла выговорить: — Ла-л-л-лапы! 

Позади меня раздался резкий хруст листьев. Громкий удар, похожий на удар массивного копыта по твёрдой утрамбованной земле, прогрохотал в опасной близости от нас. Над нашими головами раздался громкий треск.

Беззвучный монстр нашёл нас!

X-Глава 3: Разрушая дом

«Комедия — это трагедия плюс немного времени»

 — Паддл, — нежный голос пробудил Паддл Сплэшер от неглубокого сна.

Она осмотрелась и обнаружила себя в аудитории Стойла девять. Взгляды её друзей и одноклассников сконцентрировались на ней. Некоторые улыбались, некоторые хмурились. Рианнон, их учитель, была как всегда терпеливой. Паддл отбросила клок гривы со своих глаз, её щеки покраснели, а ушки загорелись.

— П-простите, Мисс Рианнон! — пропищала она. — Наверно, я… наверно, я просто не выспалась прошлой ночью!

Рианнон тепло улыбнулась.

— Ну в таком случае, моя маленькая пони, тебе нужно больше отдыхать. И не ждать так долго своих родителей с работы.

Паддл сморщила носик и кивнула. Она бодрствовала дольше обычного. Мама с папой помогали расширить нижний этаж стойла, и, не обращая внимания на то, насколько поздно становилось, она просто не могла уснуть, пока они не вернутся. Паддл не могла ничего с этим поделать! Знание, что они работали с этими старыми раскапывающими машинами, пугало её. Она знала, Рианнон была права, когда советовала ей побольше спать, но тем не менее…

— Как я сказала, — продолжила Рианнон, прогуливаясь вдоль потёртой школьной доски, — очень важно понимать, что под каждого из нас отведено место в гармонии нашего стойла. Дневник двух сестёр учит нас, что принцессы, Селестия и Луна, видели в дружбе ключ к сохранению гармонии в Эквестрии. И что есть много путей, по которым элементы гармонии проистекают сквозь каждого из нас. Паддл Сплэшер, ты помнишь названия этих шести элементов?

Паддл кивнула, когда к ней обратились.

— Элементы гармонии — это наши аспекты, которые помогают создать магию Дружбы, — процитировала она наизусть. — Эти шесть элементов: Доброта, Честность, Щедрость, Верность, Магия, и, мой любимый, Смех! Я имею ввиду, какой была бы наша жизнь без улыбок?

— Отличный вопрос, Паддл, — ответила Рианнон. — Просто помни, что не ты выбираешь свой элемент. Это он выбирает тебя. Ты можешь проявлять свойства каждого элемента на протяжении своей жизни, когда твоя дружба крепнет. И хотя их носители редки, мне хочется думать, что любой может многое почерпнуть из элементов, чтобы поддерживать свою дружбу крепкой и яркой.

— Даже если ты оказался Элементом Пердёжных Шуток? — выдала Паддл.

Класс рассмеялся, пока Паддл широко улыбалась.

Рианнон усмехнулась, но потом взгляд её голубых глаз потемнел.

— Возможно, сейчас, Паддл Сплешер. Но будешь ли ты всегда Смехом? Я слышала, что ты ещё и весьма добра. И, в некотором смысле, комедия помогает взглянуть честно на темы, которые могут быть тяжелы для обсуждения, — она оглядела весь класс. — Я просто хочу предупредить вас, что вы не можете заставить себя быть тем или иным элементом, мои маленькие пони. Идея быть носителем Элемента привлекательна. Но! Учитывая, что одновременно их может быть лишь шесть, шансы на то, что вы ими являетесь, явно не в вашу пользу.

Она подарила всем и каждому ученику грустную, но успокаивающую улыбку.

— Помните то знание, что жители стойла передавали из поколения в поколение. Если вы сможете обучиться жить по Магии Дружбы, то вы намного лучше, чем поколения, жившие до вас. А теперь вернёмся к Элементам…

Паддл задумалась, когда Рианнон начала объяснять подробности более молодым студентам. Не то чтобы она не хотела слушать лекцию. Ей просто было трудно поверить, что кто-то может настолько плохо себя знать, чтобы не осознавать, какой Элемент Гармонии они представляют в своей группе друзей!

Она встретилась глазами с Сагиттариусом. Полуночно-голубой фестрал одарил её знающей улыбкой и пожал плечами в ответ.

Саги (как его звало большинство друзей) был рисковый, но популярный жеребчик в её классе. Паддл была рада дружить с ним. Этому способствовало и то, что он был довольно красив. Хоть это и означало, что частенько Паддл Сплэшер и её подруги Саур Дропс и Эмеральд Флэш соревновались за его внимание.

Кроме того, Саур соревновалась с Саги за звание лучшего летуна, причём так же часто, как и за его внимание против Эмеральд и Паддл. Маленькая пегаска часто дразнила Саги, что она может наворачивать круги вокруг него; хотя когда они гонялись в высоких сводах пещеры-хранилища зерна Стойла девять, то их шансы были равны.

Часы на стене громко прозвенели, и весь класс направился к выходу мимо Паддл, огибая её.

Рианнон вздохнула, 

— Ну что ж, полагаю, что на сегодня всё. Те из вас, кому интересно почитать побольше, могут этим вечером зайти ко мне в Книжный Дуб. У меня есть много книг про Элементы Гармонии. А если будете вести себя хорошо, то я дам вам взглянуть на дневник самой Твайлайт Спаркл!

Ученики начали покидать аудиторию, пока Паддл вставала из-за своей парты и подбегала к Саги. Тень раздражения промелькнула на её лице, когда Паддл увидела вспышку зелёной шёрстки и коричневой гривы прямо перед ним. Эмеральд только что выучила своё первое телепортационное заклинание и настаивала на использовании его при любой возможности, даже когда нужно было всего-то пересечь комнату.

— Хей, Саги… — промурчала Эмеральд, наклонившись к жеребчику через стол. — Ты не занят сегодня после обеда?

Единорожка попыталась скорчить жеребчику свою самую заискивающую мордочку, когда Паддл и Саур Дропс подошли к столу Саггитариуса. Саги почесал затылок крыльевым когтем.

— Ну… вообще-то занят! — сказал он, слегка обрадовав Паддл, когда выражение лица Эмеральд поникло. — Сейчас наша с Балми Бризом очередь помогать на яблочных полях как раз после обеда. Да и ещё я обещал помочь ему с полётами. Прости, Эмми.

— Я-я хочу сказать, что если вы хотите присоединиться, т-то я б-буду не против, Эмми! — сказал, Балми подходя к группе.

Пегасик с шёрсткой цвета морской волны ярко покраснел, пока говорил, слегка потягивая свою длинную гриву. Он втюрился в Эмеральд, когда они ещё были детьми. И не сильно изменился, когда вырос.

Эмеральд вздохнула.

— Балми, ну что ты хочешь, чтобы я делала, пока вы двое будете работать в поле? Смотреть? Руководить?! Потому что я точно не смогу летать вместе с вами двумя! Хмф!

— Ооо, ну Эмми-и-и, не будь букой! — протянул Саги. — Я в том смысле, что если ты, Паддл и Саур хотите к нам присоединиться, то можете подождать нас в Книжном Дубе, а я и Балми подхватим вас, когда закончим работать!

— М-мы не будем вас на самом деле хватать. Не физически, по крайней мере. Это было бы грубо, — добавил Балми, прячась за своей блондинистой гривой. — Просто, ну… может быть, просто п-пойдём в столовую и перекусим вместе?

— Отличный план! — сказала Саур, положив крыло на холку Эмеральд. — К тому же, неплохая идея для Паддл заглянуть в Книжный Дуб и извиниться перед Рианнон.

— За что? — оборонительно спросила Паддл.

Саур закатила глаза. 

— За то, что заснула во время урока! Ты же знаешь, что она преподаёт только несколько дней в месяц. Я думала, тебе нравятся её уроки Гармонии!

Паддл насупилась, что она находила действенной тактикой, когда хотела переманить жеребцов на свою сторону.

— Я просто сильно беспокоюсь, когда мои предки помогают вести раскопки на нижних этажах. Я знаю, последний обвал был очень давно, но… — кобылка затихла.

Она почувствовала, как пернатое крыло опустилось на её плечо. Лицо Паддл потеплело, когда она встретилась взглядом с тёмно-голубыми глазами Балми.

— Я уверен, что всё будет в порядке, Паддл, — нежно произнёс он. — Но я понимаю, почему это не даёт тебе уснуть. Тем не менее… тебе и правда нужно извиниться.

— Ты уверен, что она просто не примет тот факт, что я буду носить титул "Элемента Пердёжных Шуток" с гордостью? — спросила Паддл, только чтобы вздохнуть, когда Балми покачал головой. — Ну ладно. Я зайду и извинюсь. В любом случае я хотела зайти, чтобы взять побольше книг о Носителях Элементов. Я уверена, что есть истории, которые мы ещё не читали!

Саур выглядела задумчиво.

— Я… не уверена. Я знаю, что принцессы были носителями, когда они победили Дискорда, но… помимо Министерских Кобыл? Хмм. Возможно, это может занять нас с Эмми, пока мальчики заняты.

Эмеральд поникла на секунду, но в ответ издала безэмоциональный и отчётливо не жеребячий рык. Саги закатил глаза и пожал плечами, прежде чем посмотреть на свой пип-бак.

— Итак… — начал он, — мы встретимся у Книжного Дуба в шестнадцать часов и затем пойдём в столовую?

— А это оставит нам достаточно времени, чтобы обработать деревья, Саги? — спросил Балми.

— Хей, подумай об этом, приятель! — сказал Саги, выскакивая из-за своей парты, чтобы взъерошить Балми волосы. — У нас всё получится, если кто-то будет работать над своим полётом!

Балми покраснел и кивнул. 

— Да-да… два кекса, одно копыто. Все дела.

Паддл улыбнулась.

— Хорошо, ладно. Мы с девочками идём к Рианнон. Увидимся в четыре, да?

Молодые пони разделились на две группы. Кобылки направились в центр стойла, в атриум, оставляя позади класс и школьное крыло. Когда её подруги вышли вперёд, Паддл сбавила шаг, чувствуя, будто что-то забыла.

Оказавшись в атриуме, она засмотрелась на просторный трёхуровневый зал, пока две её подружки болтали между собой. Пусть даже ей довелось пару раз побывать снаружи стойла, её до сих пор поражало, насколько большим оно было внутри. Построенное с учётом летающих жителей стойло не могло обойтись без огромного помещения, в котором пегасы и бэт-пони могли бы размять крылья.

Паддл удивлённо вскрикнула, когда белое копыто замелькало перед самым её носом.

— Приём! Эквестрия вызывает Паддл! CQ CQ CQ DX? — поддразнила подругу Саур, её голубые глаза весело засияли, когда та вздрогнула.

— Пони, с которым вы хотите связаться, временно недоступен. Пожалуйста, оставьте сообщение после “буп”! — отыгралась Паддл, поднимая копыто, чтобы ткнуть пегаску в нос.

— Ай, Паддл! — Саур протестующе захлопала крыльями по земной пони.

Эмеральд закатила глаза.

— Мы сегодня идём в Книжный дуб, или вы решили, что лучше устроить грязевые бои всем на потеху? — фыркнула она с явным неодобрением.

Саур впилась взглядом в единорожку.

— Слушай, не срывайся на нас просто потому, что ты дуешься из-за того, что не смогла привлечь внимание мальчиков!

— Что ж, не я ведь отпустила Саги с Балми одних! Ты же знаешь, что он летает как контуженный радтаракан, они там застрянут на несколько часов! Если бы ты пошла с ними, вы бы управились куда быстрее!

— Я уже помогала с деревьями на прошлой неделе!

Паддл вздохнула, когда её подруги начали перепалку. Она знала, что Эмеральд когда-нибудь выйдет из своего скверного настроения, но… учитывая, насколько эта кобылка помешалась на парнях за последнюю пару недель, Паддл почти не надеялась, что это случится скоро. Времена, когда она могла просто веселиться с подругами и не заморачиваться насчёт драм о том, кто кому нравится, отдалялись с каждым днём.

— Ладно, тогда… эй, Паддл, это не твой папа? — спросила Эмеральд, обрывая спор, чтобы указать вниз, в конец атриума.

Паддл облокотилась на перила и присмотрелась. Да, действительно, её отец, мать и остальная команда землекопов шли в столовую.

— Это… странно. Я думала, они сегодня допоздна работают, — проговорила она, прежде чем обернуться к подругам. — Эм… мы можем сделать крюк, девочки? Хочу узнать, что случилось.

Две кобылки кивнули, и все трое рванули наперегонки на два этажа вниз, навстречу прибывшим пони.

— Мам! Пап! Всё хорошо? — крикнула Паддл, чуть не споткнувшись о гриву, пока неслась к паре земных пони.

Магма Спритц присела на пол и распахнула передние копыта, чтобы обнять дочку.

— Всё отлично, дорогая! Просто нас отозвали, так как разведчики заметили группу пони, приближающихся к стойлу! — ответила красногривая кобыла, прижавшись щекой к Паддл. — Твой папа и я состоим в команде приветствия, ты же знаешь.

Падлл почувствовала, как забилось её сердце при упоминании чужаков. Стойло Девять уже сталкивалось с иноземными пони. Пусть несколько из них сейчас и жили в стойле, самая недавняя встреча с пони из пустошей в маленьком городке Ривер Хуф закончилась печально.

— Стой! Нет! Не уходи! — воскликнула она, крепче сжимая ногу матери.

Хай Дайв похлопал Паддл по плечу.

— Милая, я помню про Ривер. Сейчас всё будет иначе. Мы встретим их перед дверью стойла, и охрана будет рядом, всегда готовая вмешаться. Я знаю, ты переживаешь, Паддл, но серьёзно, всё будет хорошо! — ответил жеребец, легонько поглаживая копытом спину дочери.

— Да, Паддл. Будет здорово! — воскликнула Саур, летая кругами над троицей земных пони. — Уверена, если что пойдёт не так, мистер Солидарити проследит, чтобы всё стало как надо.

Паддл нахмурилась от упоминания констебля стойла. Он был довольно неплохим жеребцом, но уж очень грубым, когда дело касалось молодых пони. Особенно тех, кто частенько попадал в неприятности из-за кое-каких планов Эмеральд.

— Ладно, ладно… — протянула Паддл, отпуская мамину ногу. — Извините, вы правы. И, кажется, стоит дать вам время помыться, прежде чем вы пойдёте встречать этих чужаков.

Она отряхнула свой комбинезон Стойла Девять от каменной крошки, налипшей с пыльной спецовки Магмы.

Кобыла поцеловала её в макушку.

— Попробуй переключиться на мысли о комедийном выступлении, что мы подарим нашим новым друзьям, Паддл, — сказала Магма, поднимаясь на копыта. — Мы встретим их через час-другой, так что развлекайтесь, девочки. Может, Рианнон разрешит нам устроить вечеринку!

Паддл вынуждена была признать, что вечеринка звучала довольно весело.

— Ладно, мам. Оставайтесь с папой в безопасности, хорошо?

— Когда это мы её покидали, дорогуша? — посмеиваясь, ответил Хай Дайв, отправляясь к жилому кварталу со своей женой.

Паддл не очень-то верила в его совсем неубедительные слова — она точно знала, как её отец получил свою кьютимарку прыжков в воду. Её вывело из раздумий оперённое крыло, опустившееся ей на плечо.

— Я уверена, что всё обойдётся, Паддл, — сказала Саур, похлопывая зелёную кобылку по спине. — Пошли, надо зайти к Рианнон. Там мы сможем поймать мальчиков, когда они закончат с работой. Наверняка Саги вправит Балми конечности куда надо, и они закончат вовремя. Да, Эмми?

Эмеральд взглянула поверх зеркальца, отвлёкшись от прихорашивания гривы.

— Мм?

Саур закатила глаза.

— Клянусь стихиями, ты само тщеславие, кобылка…

— Что?! У нас сегодня ещё встреча с Саги!

— У нас каждый день встреча с Саги!

— И что, девушка не должна стараться выглядеть на все сто?!

Паддл хихикнула, когда подруги опять развязали перепалку. Медленно она толкнула крупы Эмеральд и Саур в сторону Дуба с достаточным усилием для того, чтобы кобылки зашагали сами. Троица друзей прошла через атриум к обширным подземным полям. Высоко над ними терялся потолок пещеры, кропотливо вырубленной Мт. Хуффом, создавая лакуну высотой в добрые полторы сотни метров. Тяжёлые солнечные лампы усеивали скалистый свод, укутывая поля пшеницы, кукурузы и травы тёплым светом. Посередине всего этого, на крошечном цветочном лугу, стоял Книжный Дуб.

Согласно их урокам истории, когда Твайлайт Спаркл услышала о проекте Стойл, она первое время была сильно возмущена этой затеей. Тем не менее, уговоры Скуталу, Свити Белль и Эппл Блум смягчили её, и она позволила им взять из Понивилля жёлуди Библиотеки Золотого Дуба, чтобы вырастить новое дерево-библиотеку.

В конце концов Твайлайт разрешила новой библиотеке спасать знания Эквестрии. Позже она лично пожертвовала книги из своей коллекции. История гласит, что ящики с томами и фолиантами по неизвестной случайности были доставлены из Мэрипони в день падения бомб. Среди некоторых жеребят шёпотом ходят слухи, будто Дневник Дружбы, написанный Твайлайт и её подругами, вовсе не должен был вообще попасть в Стойло!

Маленький колокольчик над дверью весело звякнул, когда три кобылки ввалились внутрь. Паддл улыбнулась резкому запаху старинных книг и дерева, пока они шли вглубь библиотеки. Осматриваясь, подруги обнаружили, что они тут одни, если не считать высокой блондинки пегаски.

Кобыла повернулась к ним с улыбкой.

— Ах! Привет, девочки! Вам помочь что-нибудь найти? — спросила она.

Паддл сглотнула, стараясь не смотреть на правый глаз Лунар Скайсонг. Большая синяя пегаска обосновалась в Стойле после того, как Анклав клеймили её как Дашита за её исследования атмосферных бурь, что по какой-то причине было запрещено Анклавом. У пегасов вообще было странное отношение к погоде, как, видимо, и у Анклава. Лунар мечтала возродить пустошь и вдохнуть в неё новую жизнь, но всё это пало прахом в один день.

Многие считали, что для Дашита она легко отделалась: всего лишь потеряла левую кьютимарку. Хоть и ослепла на правый глаз. Контейнер с пойманной молнией взорвался прямо перед её мордой, когда бойцы Анклава ворвались в её лабораторию.

Обычно она носила повязку на глазу, но этого было недостаточно, чтобы скрыть весь шрам. Он расходился паутинкой от того места, где раньше был её глаз, и растягивался вверх, вплоть до её парализованного уха. Изувеченная кожа всё ещё продолжала мягко пульсировать светло-фиолетовым светом: остаточная магия от взрыва той молнии, что изувечила её морду.

— Эм... Не подскажите, мисс Рианнон на месте? — ответила Паддл, осматривая библиотеку. — Я хотела спросить, есть ли у неё ещё книги про Носителей Элементов. Ну, по крайней мере, книги, которые я ещё не нашла. Всё, что у меня было, я уже перечитала.

Лунар покачала головой.

— По-моему, она пошла домой после сегодняшней лекции про дружбу, ребят, — ответила она, улыбаясь. — И попросила меня приглядеть за порядком. Если хотите, я могу поискать ваши книжки!

Паддл пожала плечами и последовала за Лунар к библиотечному терминалу. Саур и Эмеральд пошли рядом, последняя закинула передние ноги на спину Паддл, чтобы передохнуть.

— А есть ли у вас книги про Министерскую Кобылу Рэрити? — спросила Эмеральд, пока Лунар вбивала запрос.

— А то! — ответила Лунар, медленно просматривая список книг на экране. — На самом деле, если вам и впрямь интересно узнать про неё побольше, могу порекомендовать её книгу — “Элементы Моды”.

— Где?! — тут же спросила Эмеральд и убежала вглубь книжных полок, как только Лунар выдала ей номер книги.

— Ты хотела узнать что-то конкретное, Паддл? — спросила Лунар, как только зелёная единорожка скрылась из виду.

Паддл нахмурилась. На самом деле она пришла, чтобы извиниться перед Рианнон, но не зря же ходить туда-сюда...

— Наверное... Я хотела бы узнать, почему были выбраны именно те носители элементов. Типа, что делало их столь особенными? — ответила она.

Лунар задумалась, пролистала несколько страниц с названиями книг и покачала головой.

— Если честно, Паддл, я не уверена, что даже сама Твайлайт Спаркл писала об этом. Она и её друзья были... особенными. Я не уверена, что даже Министерские Кобылы знали, почему те были носителями, — Лунар, нахмурившись, ещё несколько раз коснулась экрана. — Даже те книги, что написала сама Селестия, не описывают элементы в таких деталях. В большинстве, те книги — просто сказки для маленьких жеребят.

Паддл опустила ушки.

— Ну, стоило попробовать. Спасибо, Лунар! Ты хоть показала, что...

Громкий рокот сотряс стены библиотеки. Паддл и Саур замерли, прислушиваясь к звукам снаружи. Левое ухо Лунар резко крутилось, пытаясь расслышать хоть что-то.

Эмеральд медленно подошла к своим друзьям.

— Что это было?

В следующее мгновение коридоры Стойла наполнились рёвом сирен. Паддл побледнела.

— Мам! Пап! Нет! Не открывайте дверь! — закричала та и побежала к выходу.

— Паддл, стой! — закричали Саур и Эмеральд.

Но маленькая пони уже выбежала наружу, ускоряясь в сторону Атриума.

Всего-то пара сотен метров, думала Паддл. Затем наверх по рампе и прямиком к главному входу в Стойло. Всё будет хорошо. Всё будет замечательно. Наверняка это просто фейерверк!

Что-то большое и тяжёлое внезапно набросилось на неё сзади.

— А ну отпусти!

— Тихо! — прошипела Лунар. — Слышишь!

В непривычно мёртвенной тишине Атриума Паддл расслышала треск, звучащий из коридора, ведущего к главному входу. Она замерла, пытаясь понять, зачем кому-то поджигать хлопушки внутри Стойла.

...Это были выстрелы.

Лунар схватила Паддл за спину и взлетела вверх, на третий уровень.

— Стой тут! — приказала пегаска, прежде чем улететь в сторону офиса охраны. — Шеф? Похоже, у нас проблемы.

— Да ладн? — ответил Солидарити, почти сбив её, выбегая из своего офиса с тремя пистолетами, заряженными в ремень, летящий за ним в его магии. — Шкафчик номер пять, Скайсонг.

Ни сказав Паддл ни слова, его рог вспыхнул яркой серой вспышкой, и жеребец исчез с хрустящим хлопком.

Паддл беспомощно переводила взгляд с офиса на коридор, ведущий к главному входу. В порядке ли мама и папа? Нужно было что-то делать!

Внезапное возвращение Лунар остановило Паддл от, возможно, худшей ошибки в её жизни. Высокая пегаска была в иссине-чёрной броне Анклава, и один лишь вид извечно весёлой и доброй Лунар, закованной в жукоподобную броню, заставил Паддл остановиться.

— Г-где т-т-ты взял этот… этот… — проревела Паддл.

Лицевой щиток тяжёлой брони опустился вниз.

— Анклав отобрал всё, что у меня было. Взамен я взяла пару их вещей. — объяснила Лунар. — Я пойду помогу констеблю. Паддл, спрячься. Если что-то пойдёт не так, я не хочу...

Пуля срикошетила от перил рядом с Паддл, прерывая их разговор. Малышка вскрикнула и прыгнула промеж ног Лунар. Пегаска подалась назад. В небольшом просвете между перил Паддл увидела нападавшего железного монстра. Он взглянул вверх на Лунар, и пара пистолетов с боков повернулись вверх, повторяя его взору. Два громких хлопка сотрясли стены Атриума.

Броня Лунар приняла на себя всю мощь удара, пока та взлетала в воздух. Паддл была окована страхом и могла лишь смотреть, как пегаска открывает ответный огонь.

Яркие фиолетовые лучи магии вылетели из странных орудий на боках брони Лунар. Первый промазал. Второй задел броню в районе задней ноги.

Монстр ответил огнём, промазав, в то время как на удивление подвижная пегаска заложила, наверное, самый короткий разворот за всю историю СТОЙЛА. Она оттолкнулась копытами от потолка Атриума и нырнула вниз, на первый уровень. Лунар проигнорировала ещё одно прямое попадание из орудий монстра.

Фиолетовые лучи Лунар оплавили брешь в передней пластине брони монстра. Когда она пролетела мимо, тяжёлый крюк её хвоста вонзился в зияющее отверстие в броне монстра, и она ухватилась за его задние ноги. Лунар не отпускала его до того момента, пока монстр, издав приглушенный хрип, не упал на пол.

— Паддл, спрячься в офисе! — прокричал механический голос Лунар, пока та доставала хвост из пульсирующей кровью брони.

Паддл содрогнулась, увидев, как из под монстра разливалась лужа крови. Кровь. Какие же они монстры, если у них кровь.

— Бегом! Паддл!

Паддл вскочила, оступилась и поковыляла внутрь офиса Солидарити. Она помахала храброй пегаске, после чего Лунар, быстро развернувшись, полетела в сторону коридора.

Паддл старалась сидеть неподвижно, пока стрельба и взрывы эхом доносились по коридору, высокий свод Атриума лишь усиливал звук. Она забралась под стол начальника охраны, прикрыла уши и попыталась заглушить шум битвы. Последний мощный взрыв заставил её подскочить и удариться головой об стол. После зловещая тишина наполнила Стойло.

Паддл долго сидела в тишине, её ушки старались уловить хоть какой-то звук. После нескольких минут она решила, что не может больше ждать, и потихоньку выползла из-под стола. Она не знала, что делать. Никто не возвращался по коридору, но и новых монстров тоже не было видно.

Осмотревшись вокруг, она увидела жёлтую аптечку первой помощи с розовыми бабочками и выгребла из неё все лечебные зелья, припарки и бутылочки с таблетками.

«Надо помочь маме с папой, — подумала она про себя, — может быть, они пострадали! Это должно помочь!»

Паддл проскакала вниз по ступеням, которые вели в атриум, а затем помчалась в сторону выхода. Пробежав половину пути вверх по длинной рампе, ведущей наружу, она почувствовала запахи кордита, серы, раскалённого железа и меди. Ряд других запахов вызывал у неё желание зажать свой нос. В приступе тошноты Паддл завернула в Г-образный поворот в главном холле и замерла на месте.

Комната перед ней была наполнена телами и ошмётками, окрасившими пол и стены в кроваво-красный, коричневый и другие ужасные цвета, о которых она не хотела думать. Железные стены были погнуты и надломлены. На толстых панелях были опаленные вмятины, вывернувшие металл наружу. Стены пестрили маленькими, аккуратными дырочками. Они напугали Паддл больше всего. Всякий пони, кто лежал на полу рядом с ними, выглядел так, как будто его пропустили через мясорубку.

Паддл хотела идти дальше, но не могла. Она не знала, что делать! У неё с собой есть пара наборов для перевязки, но бинтами тут уже никому не помочь!

— Мам! Пап!

В ответ Паддл услышала громкие, нерядные шаги по коридору. Она подняла глаза, наполненные страхом, и увидела Солидарити и Лунар, выходящих из-за другого поворота холла.

— Паддл! Коего хуя ты тут делаешь?! — прокричал он. — Быстро уходи! Тут небезопасно!

Губы Паддл задрожали, когда до неё дошло, что она не может разглядеть своих родителей в груде тел на полу.

— П-повязки! — прокричала она в ответ.

Солидарити подвёл хромающую Лунар поближе к маленькой земной пони.

— У-у м-меня есть п-повязки и з-зе-зель…

Солидарити выхватил склянку с целебным зельем, которое Паддл достала из своей сумки, и с усилием заставил Лунар выпить его.

— Давай, пей.

— Шеф, всё не так... — запротестовала Лунар.

— Малыш, ты только что словила пару бронебойных снарядов прямо в живот. Единственная причина, по которой твои кишки ещё не покинули тезево, это то, что твоя броня не даёт им выпасть. Теперь пей. Остальным здесь мы уже ничем не сможем помочь, — грозно прошипел Солидарити, перед тем как нажать на кнопку своего пип-бака, пока Лунар допивала зелье. Он вытащил наушник и проговорил в маленький микрофон на проводу. — Это Констебль Солидарити. Враг отбит, запрашиваю срочную медицинскую помощь к главному входу!

Паддл обмякла на полу, даже не заметив, как её одежда испачкалась в красной жиже.

— М-мои родители? — спросила она тихо, слыша вдалеке быстрый цокот копыт мед. бригады, приближающейся к главному входу.

Солидарити сжал губы. 

— Паддл, давай-ка ты пока присмотришь за мисс Лунар. Тебе незачем волноваться за родителей. Уверен, что с ними всё в порядке.

Паддл очень хотелось, чтобы Солидарити научился врать получше.

Прижимая повязку к одной из ран Лунар, Паддл расплакалась. Но почему-то мягкое крыло не опускалось на её спину. Почему-то Лунар не повторяла тех успокаивающих слов, что уже говорила ей мама.

А ведь должна была, Паддл прекрасно помнила все события, что случились той ночью.

Паддл взглянула вверх, на кобылу, и закричала, в ужасе осознав, что Лунар не двигается. Кровь струйкой текла из её носа. Она уже не дышала.

Паддл запаниковала. Этого ведь не случилось! Лунар не умерла той ночью! Что происходит? Где медики?

— Проснись! — закричала она кобыле. — Проснись, Лунар! Ты же должна сказать мне, что всё будет хорошо! Проснись! Врача!

Но Лунар не просыпалась, и Паддл осталась одна. Одна-одинёшенька.

Внезапно она расслышала голос. Голос, который она едва могла распознать. Голос, который временами разгонял её одиночество.

— Нет. Что я должна сделать, так это убраться отсюда. Я открываю глаза. Сейчас же! — сказал голос.

Паддл очень надеялась, что всё это, как и в прошлый раз, было просто кошмаром, что её родители всё ещё живы и ждут, пока она проснётся.

Глава 19: Последствия

«Ты обучишься многим вещам, но, возможно, тебе было бы проще, если бы ты ими не располагала или вообще не знала о них. Ты не осознаёшь, что твоё тело объято пламенем и обращается в угли из-за совершённых тобой поступков. Однажды ты поймёшь. И впервые осознаешь, что у тебя очень много ожогов» — Блэнк Слейт.

— Это глупо.

— Что глупо, Треноди?

— Это. Мы. Разговор об этом. Мне не нужно говорить об этом.

— Я думаю, что ТЕБЕ нужно, Треноди. Особенно после…

— Может, я не хочу говорит об этом? Может быть, этот диалог — самый глупый поступок, который я совершала в своей жизни! А это должно хоть о чём-то, да говорить, учитывая тот пиздец, что я натворила с Блэкджек.

— Знаешь… непохоже на то, что тебе нечего сказать о случившемся.

— Знаешь, мне есть что сказать. Я устала от этой ёбаной игры. От всего того дерьма, через которое мне пришлось пройти из-за врачевателей. Что вы в итоге сделали для меня? Что дали мне? Огромное, блять, нихуя! Да, давайте заберём ребёнка оттуда, где он родился, заставим его работать и отправим все его сбережениия её матери, бесполезному куску дерьма. А потом что? Отправим её одну и, попрошу заметить, всё ещё, сука, ребёнка, помогать одной из самых ебанутых кобыл, которых когда-либо видела пустошь? И в ответ на это мне есть что сказать: идите нахуй.

— Я… наверное, заслужила это.

— Ещё бы ты, блять, не заслужила. Я… Ты хоть понимаешь сколько я потеряла из-за этой ёбаной работы? Из-за этого ёбаного таланта? Того, который я теперь, кстати, даже не могу использовать? Всё! Так что нахуй тебя. Нахуй последователей. Нахуй всё.

— Звучит так, будто потеря твоих врачевательских способностей беспокоит тебя больше, чем ты заверяла нас раньше.

— Я… в ужасе? Я… Я не знаю, как жить без этих чувств. Это то, что спасало меня от опасности. Это был мой щит! Без возможности чувствовать других пони, всё то дерьмо, которое произошло со мной, случится снова… просто потому, что я не знаю, что именно какой-нибудь мудак задумал под своей фальшивой улыбкой и сладкой ложью.

— Ну, судя по тому, что я слышал, в физическом плане с тобой всё в порядке. Знаешь, что я думаю?

— Нет… И я затрудняюсь найти причину, по которой меня это должно беспокоить.

— И снова справедливо. Тем не менее… я думаю, что ты потеряла свои способности из-за неосознанной травмы, которую ты получила в прошлом месяце. Вес жизней нескольких пони пал на тебя. Для кого-то настолько молодого — это не честно.

— Ах, это не честно? Что ж, спасибо, что сообщила, потому что эта незначительная деталь прошла мимо меня!

— И раз мы, очевидно, пришли к согласию, я думаю, нам следует это обсудить.

— Мне не нравится эта идея.

— Будем откровенны, Треноди. Никто не любит терапию. Но… если тебе не дать осознать свои чувства и страхи, то твоя рана только загноится. Ты работала с Блэкджек достаточно долго, чтобы понять, что это так.

— Мне больно.

— Я знаю. И боль не уйдёт. Поэтому я здесь, Треноди. Чтобы позволить тебе бушевать, беситься, кричать и греметь на несправедливость мира. Потому что иначе ты направишь эту бурю в себя. А ты и без того достаточно этим занималась.

— Я не знаю, с чего начать.

— Как насчёт того момента, когда ты осознала, что не можешь чувствовать друзей?

---

Мы с Паддл замерли в ужасе, когда громкий хруст донёсся сверху. Ужасная какофония зубов, разрывающая то, что звучало как кожа, присоединилась к миазмам старого разложения, недавней смерти и горячего аммиака в нашем небольшом укрытии между кустов. Отвратный запах исходил из-под задних копыт Паддл. Её страх угрожал захлестнуть меня, когда существо встало рядом с нашим укрытием.

Что оно делало? Почему остановилось здесь? И раз уж на то пошло, что оно ест?

Я надеялась, что не одного из наших друзей.

Звуки продолжались слишком долго, пока громкий хруст листьев не напугал нас. Мои крылья распахнулись, а тело кричало, чтобы я бежала. Я посмотрела на единственную влажную моргающую виноградину, которая упала прямо перед нами. Пенистая слюна монстра медленно стекала с быстро моргающего фрукта.

Я издала сдавленный звук. Я тела кричать, но часть меня — та, которая ломалась под стрессом — хотела смеяться. Мы стояли тут, трясясь от страха перед этим гигантским монстром, а всё, что он делал, это ел эти тупые виноградины.

Глубоко вздохнув, я выглянула из нашего укрытия. Существо сделало шаг вперёд, и на том месте, где стояло его копыто, лесной полог взорвался жизнью. За один удар сердца растения и саженцы расцвели вокруг. Живые, здоровые, они не были испорчены Рыжим Лесом. Потом оно снова подняло копыто, и единственный участок здорового цвета в округе, который я видела, превратился в жуткое болото. Сизигийный прилив жизни и смерти за один шаг.

Моё любопытство меня победило. Я должна была посмотреть поближе. Должна была лучше понять, что, во имя принцесс, тут происходит. Паддл схватила меня за хвост, отчаянно умоляя не покидать безопасность нашего алькова. Но мне нужно было узнать, что это за существо. И его интересовал только моргающий виноград. Ведь так?

Проглотив свой страх, я сделала шаг вперёд. Высоко надо мной существо растянулось, как будто оно было частью кроваво-красного купола леса. Я несколько раз моргнула, пытаясь понять, на что я смотрела.

Существо оказалось четвероногим, его огромные копыта, размером со стволы деревьев, были раздвоены, а в их щелях росли красивые дикие цветы. Яркие сочетания жёлтых, оранжевых и белых цветков с соблазняюще-вкусным ароматом травы. Они располагались отдельно, как растениям и положено. Не так, как дикие цветы в лесу.

Эффект был сильный, но ограниченный в радиусе. Дикие цветы и сладкая трава увядали в двух метрах от копыт существа. Дальше всё было недорослым, больным или вовсе мёртвым. Я боялась представить, что произойдёт, если пони будет стоять в “кругу жизни”, когда существо решит поднять ногу.

Я обернулась, чтобы жестами позвать Паддл выйти из нашего относительно защищённого вонючего укрытия. Она лишь покачала головой, испуганно глядя на меня.

— Оно просто хочет виноград, пошли! — прошипела я, надеясь, что существо обращает на звуки столько же внимания, сколько и на эффект своих копыт.

Ещё одна моргающая виноградина упала с высоты и отскочила в дыру к Паддл, с хлюпающим звуком ударив её промеж глаз. Несмотря на овладевший мной в тот момент ужас, части меня пришлось прикрыть мордочку копытами, чтобы прекратить смеяться, когда испорченный глазофрукт ускорил бегство моей подруги из укрытия.

— Что же нам делать? — спросила Паддл, её ноги тряслись от вида чудовища.

— Мы сохраняем спокойствие, даём ему поесть и идём искать остальных, — ответила я. — Просто… стой подальше от травы и цветов вокруг его ног.

Паддл кивнула, и мы начали прокладывать свой путь сквозь подлесок, подальше от этого существа. Спустя секунду она положила копыто мне на бок.

— Тебе не кажется, что лес стал ярче? — спросила она.

Я осмотрелась вокруг. Для меня ничего не изменилось. Извечный сумрак леса был таким же заунывным, как и когда мы вошли. Кстати говоря, становилось только темнее! Что, согласно моему пип-баку, не имело никакого смысла. Сейчас был только полдень, и солнце никогда не садилось так рано в это время года.

— Нет! — прошептала в ответ я. — Темнеет! Это место становится всё более жутким, по мере того как мы углубляемся !

Паддл покачала головой.

— Я так не думаю, Треноди. Мне кажется, он стал ярче. Как… как, смотри! — она указала на цветочную гроздь, растущую рядом. Какая-то странная смесь лилий и роз. — Посмотри, как они сияют!

Отлично. Я потерялась в лесу с галлюцинирующей пони!

— Это просто жуткий цветок, Паддл, — отрезала я. — Нам нужно идти. Я хочу найти следующую ближайшую метку. И я думаю, это…

Когда я начала идти, то заметила, что Паддл медленно поползла от меня назад к существу.

Я бросилась за ней, занырнув под монструозно длинные шипы в… погодите, а когда это в подлеске появились шипы? Неужели я не заметила их в отчаянной попытке найти Паддл? Или же лес начал меняться…

…специально для меня. Луна сохрани! Лес, похоже, был психоактивным! Ну или что-то такое в нём точно было, и Паддл так зациклилась на поиске безопасного места, что бросилась прямиком обратно к монстру! Прямиком к лужайке у него под ногами!

— Паддл! — закричала я, отбросив попытки спрятаться. Этот лес был смертельной ловушкой даже для самых осторожных пони, а она сейчас вела себя так, будто занюхнула пару дорожек лунной пыли!

Я проломилась сквозь подлесок — шипы пару р аз оцарапали мою шкуру — и выбежала на маленькую тропинку, которая ранее вела к нашему укрытию. Паддл сидела рядом с ярко цветущей растительностью, окружившей копыта существа. Она хихикнула и потянулась в радиус, чтобы коснуться чего-то, что только она могла видеть.

— Паддл, эй. Пожалуйста, подойди ко мне, — мягко позвала я, пытаясь отогнать страх, что прямо сейчас тернистая гроздь готовится хлестнуть меня сзади, пока я отвлеклась. — Ты меня слышишь?

— Ты не хочешь погладить кролю? — спросила Паддл, надув губы и откинувшись назад от завороживших её растений.

Существо шевельнуло копытом, цветы перед Паддл моментально засохли и опали, но новые вдруг выросли в нескольких сантиметрах от неё.

— Очень хочу! — сказала я, поморщившись. Хотела бы я увидеть её кроликов, но видела только монстра передо мной. — А ты можешь принести его сюда?

Паддл снова надулась, но кивнула. Она изобразила, как берёт в правое переднее копыто маленькое существо, и заковыляла ко мне. Я вздохнула с облегчением.

— Они просто хотели показать мне свою норку, чтобы я могла спрятаться вместе с ними, — сказала Паддл.

— Паддл, я очень рада, что ты нашла своего кролика! Но сейчас нам нужно найти наших друзей, — я положила копыто ей на плечо. — Давай-ка вместе пойдём обратно в лес?

— Но… но… — в её глазах стояли слезы. — Треноди, почему ты такая злая? Кроли заботятся обо мне. И это первая хорошая вещь, которая случилась со мной после смерти родителей!

Волна горя захлестнула меня. Я поникла, когда тяжёлая, свинцовая боль крутанула рану, которую её слова оставили в моей груди. Я проклинала себя за то, что не уделяла достаточно внимания своим друзьям. Я должна быть лучше! А иначе какой же я врачеватель…

— Паддл, я не могу представить, что ты сейчас чувствуешь, но… этот лес опасен. И если ты возьмёшь с собой кролика, мы сможем его защитить. Ладно?

Прошло немало времени, прежде чем она наконец кивнула и снова встала на все четыре копыта. Паддл изобразила, как она кладёт невидимого кролика себе на спину.

— Держись крепче, кроля, — мягко сказала она и тут же повела ухом назад, словно прислушиваясь. — Мхм, что такое? Я могу прийти и посмотреть на твою норку в любое время? Но где же она? Под моими копытцами, ты... говоришь?

Кобылка замерла, когда под её копытами резко расцвели цветы. Она растерянно посмотрела вниз, как вдруг они мгновенно засохли, стоило существу поднять копыто.

Её маркер Л.У.М. мигнул и погас.

— Паддл! — закричала я, обхватив передними копытами её обмякшее тело.

Я попыталась оттащить её туда, где должен был возникнуть следующий круг жизни и смерти. Если бы я только успела затащить её в круг жизни и вовремя выдернуть!

Она была слишком тяжёлой. А я была слишком слабой. Существо, безразличное к жизни, которую оно только что погасило, медленно ступило дальше, к следующему дереву. К следующей жизни, которую оно невзначай уничтожит.

Слезы текли по моему лицу, пока я держала в копытах безжизненное тело Паддл.

— За что? — какого хера все это происходит?! Почему нечто подобное может приносить жизнь и столь же быстро отнимать её?! Что, блять, не так с этим лесом?! Почему, кто, что это блять было?!

— Ублюдок! — закричала я, позволив печали и ненависти наполнить мой голос. — Ты, грёбаный ублюдок! Верни её! Верни мне Паддл!

Но существо не слышало меня, или ему было наплевать. Для него я была просто маленьким коричневым пятнышком.

Поэтому я сделала то, что показалось мне лучшей идеей на тот момент: я взлетела,пробравшись сквозь извилистые красные стволы, вверх, вверх, пока почти не достигла купола леса. Изо всех сил я бросилась вниз и ударила существо ровно между его горящих глаз. Моё копыто соприкоснулось с удивительно гибкой плотью, и мир закружился вокруг меня.

---

Я обнаружила, что парю высоко над огромным зелёным лесом, по которому бегают всевозможные существа — живые, любящие, умирающие и рождающиеся заново. И я могла чувствовать всё это. Рядом со мной стояло существо, которое я не могла описать. От него исходила грация формы, недоступной пони. Он был высоким и красивым, как олень, и источал энергию, которой обладают зебры в танце и смехе. Из его лба торчала пара рогов, и на них цвела сирень.

— Когда-то это был мой мир, — произнесло существо тяжёлым тоном матери, лишённой своего любимого ребёнка. — Я очень дорожила им. Охраняла его. Наблюдала за всеми живущими в нём.

Кролики, которые так очаровали Паддл, мчались по маленьким тропинкам в лесу. Маленькие птички, которых я видела только в книгах, кружились вокруг нас в восхитительном вихре цвета.

— Кто ты? — спросило существо. — Зачем ты призвала меня? — горе сочилось из каждого её слова, угрожая захлестнуть мои чувства. Её боль вонзилась в мою душу, наполнив её печалью и глубокой, бездонной утратой.

— Я… я не призывала тебя! Я не знаю, что случилось! — закричала я, прежде чем волны боли, исходящие от неё, захлестнули мои чувства и заставили меня упасть. Огромная передняя нога подхватила меня прежде, чем я успела упасть с тридцатиметровой высоты на землю. Спокойствие и понимание исходили от неё, когда существо прижало меня к себе.

— Меня зовут Треноди, — ответила я, собравшись с мыслями. — Я… мне нужно, чтобы ты спасла мою подругу.

— Подругу? — переспросило существо.

— Ты. Твои копыта. Они приносят жизнь, а затем смерть, где бы они ни ступали. Она стояла в середине этого круга жизни и смерти, и, когда ты пошевелилась, она… она… — я не выдержала, тяжёлые рыдания сотрясли моё жалкое маленькое тело. — Она не должна была умереть! Она не должна была…

Лицо существа вытянулось, и она посмотрела на горизонт. Где-то вдалеке полыхнула вспышка, и зелёный огонь охватил лес и всех его кричащих существ. Вскоре огонь утих, угли погасли, и на меня навалилась угрюмая тусклость леса. Она окутала мою душу, как огромный эфирный покров. Я смотрела, как Красный лес тлеет в холодном пепле павшего рая.

Безжизненный. Безмолвный. Мёртвый.

— Я — Хранитель, смотритель границы между жизнью и смертью. Я знаю о твоей потере. И просто не понимаю, почему это тебя столь сильно беспокоит. Разве жизнь не прекрасная ложь, а смерть — мучительная истина? И если тебе нравится предаваться приятным фантазиям, зачем это делать мне? Мой мир мёртв, и я его призрак.

Пока она говорила, некогда прекрасная фигура хранителя превратилась в ужасное существо, которое я видела в лесу. Её пылающие глаза уставились на меня, и их спокойствие поглотила застойная апатия, которая угрожала утопить меня. Но я оттолкнула её.

— Разве тебя не бесит, что с тобой стало? Что случилось с твоим лесом? Почему тебя это перестало волновать? — закричала я на неё. — Хранитель, почему?! Если у тебя есть власть над жизнью и смертью, то почему тебе стало всё равно?

— Потому что ложь жизни и света открылась мне. Какая-то часть меня жалела, что она не прокричала мне эти слова громче грома. Но вместо этого её слова были произнесены отчаянным шёпотом, таким же тихим, как мёртвый лес вокруг нас. — И я никогда не смогу снова увидеть в них смысл.

— Ты сбилась с пути? — мягко спросила я, пытаясь понять, как такое… могло произойти со столь могущественным существом.

Хранитель наклонила голову, и огонь в её глазах потускнел.

— А ты желаешь понять? — спросила она.

— Я врачеватель, и я хочу помочь!

Я почувствовала, как мы опустились на землю, и Хранитель смотрела на меня, как мне показалось, целую вечность.

— Я помню таких, как ты. Не пони-врачевателей. Твой род редко замечал моё присутствие. Но Кервидерийские врачеватели часто говорили со мной. Их шаманы шагали рядом со мной. Хоть я и не понимала их, а они меня, я чувствовала их присутствие… и это было приятно, — пока она говорила, надломленные кости, торчащие из её жёстко искривлённой спины, медленно погружались обратно под её искалеченную шкуру. — Я и не думала, что пони могут видеть духов. Почему ты можешь?

— Погоди… мы не можем? — спросила я, смутившись. — А ведь я… уже давно вижу Крупье.

— М, ну это многое объясняет. Поссибилити коснулся тебя, и теперь ты можешь заглянуть в Мир, Который Скрыт, — сказала она так, как будто это должно было что-то объяснить.

«Поссибилити?» — подумала я. — «Какой ещё, блять, Поссибилити?»

Потом я сообразила, что она имеет в виду Крупье. Может быть, это было его настоящее имя?

— Хранитель, я не знаю, что все это значит, — сказала я, нахмурившись. — Что это за мир, который скрыт? Это… там где ты живёшь?

Лицо Хранителя немного изменилось, и, хотя лицезреть это было ужасно, чем больше она выглядела… живой, тем комфортнее я чувствовала себя в её присутствии.

— В мире есть множество мест, которые ты никогда не увидишь, малыш. Я — не та, кто ответит на твои вопросы. Поссибилити решил, что тебе нужно встретиться с нами. Заглянуть за невидимую Завесу, — простецкая ухмылка разошлась по её морде. — Интересно… имеет ли это отношение к Великому Пари?

— Вы про Крупье и его ставку о природе добра и зла?

— Возможно, да. Возможно, нет. Я не знаю. Прошло… достаточно много времени с тех пор, как я перестала беспокоиться о столь банальных интригах. Да и обо всём остальном тоже.

— Ну, если у вас нет никаких беспокойств, позвольте, я поделюсь парой своих? — спросила я. — Я… я не думаю, что мир сможет исцелиться без… эм… духов, таких как вы. Я знаю, что мы, то есть пони и зебры, полностью истощили Эквус, не оставив от него ничего, кроме скорлупы. Но… как сказал Крупье и этот ваш Поссибилити, или как вы сами намекнули, весь мир треснул у самого основания, намного глубже, чем просто разрушенные города и радиация, — я вздохнула и бросилась к её копыту. — Но я не смогу одна. Не смогу без своих друзей. Пожалуйста, Хранитель. Верни мне её!

Я положила копыто на переднюю ногу Хранителя, которой она держала меня, и изо всех сил сфокусировалась. У меня не было много того, что я могла бы отдать, лишь маленькая искорка любви и заботы о мире. Это было всё, что я смогла защитить от Пустоши. Со всей возможной нежностью я попыталась передать эту искру Хранителю.

Я почувствовала, как что-то легло на мой затылок и открыла глаза. Хранитель выглядела более похожей на довоенную себя. Это было едва заметное изменение, но сейчас она смотрела на меня очень глубокими зелёными глазами.

— Ты откажешься от того, кто ты есть, чтобы мне вновь было не всё равно? — спросила она.

— Ну, я делала и более глупые вещи, — призналась я, мрачно ухмыльнувшись. — Я… да, эгоистично хочу, чтобы ты вновь обратила внимание. Ты нужна мне, чтобы спасти Паддл. Она… она не должна умереть из-за меня.

— Я не могу забрать твою искру, Треноди, — сказала Хранитель. — Это нарушило бы глубокую магию скрытого мира. Я видела столь много вещей, много вещей, которые держали меня в этом сером сне. Но твоя готовность сгореть за мир, несмотря на то, что он сделал с тобой… я… не чувствовала ничего подобного в течение очень долгого времени. Возможно, Поссибилити видит в тебе что-то, чего не вижу я. Ты дала мне поводов для размышлений, маленький Феникс.

— Я… а? феникс? — переспросила я.

— Ты поймёшь со временем… — произнесла Хранитель, прежде чем мир вновь растворился.

---

Когда я очнулась, Хранитель уже пропала. Я не видела, куда она ушла, но почувствовала её след, тянущийся глубоко в лес. Деревья, которые когда-то были красными, теперь сверкали зеленью. Распустившиеся дикие цветы обрамляли её след. А передо мной зашевелилась Паддл.

— Паддл! — закричала я, крепко сжимая свою подругу.

— Чт… что? — сонливо спросила она, протирая глаза копытцами. — Ну и странный же сон мне приснился. Мне снилось, что я была в поле! Там были светящиеся огоньки, которые поплыли к небу, а потом там был… — она сделала паузу и опустила глаза. — Кролик!

Я опустила голову, и слезы заблестели в уголках моих глаз. Маленький пушистый, а нет, пара пушистых шариков — один коричневый с белым, второй просто чёрный — лежали промеж передних ног Паддл. Два маленьких кролика спали, их бока медленно поднимались и опускались.

— Треноди, что случилось? — спросила Паддл. — Почему ты плачешь?

Я тяжело сглотнула, отчаянно пытаясь сдержать слёзы.

— Паддл, ты… ты всё равно не поверишь мне, если я расскажу. Но это подождёт. Давай уберём твоих новых пушистых друзей к тебе в сумку. Нам нужно найти остальных…

---

— А вскоре я заметила, что не могу почувствовать Паддл.

— Думаешь, что Хранитель забрала твою искру?

— Она… сказала, что не может. И я верю ей.

— Это довольно… смелое предположение, Треноди.

— Ну, а с чего бы мне считать иначе? Ну, то есть серьёзно? Я встретилась с чем-то, что было намного больше, старше и сильнее меня. Ей бы ничего это не стоило. Она могла спокойно оставить Паддл мёртвой и пойти заниматься тем, чем она занималась раньше. Но… она изменилась. В этом лесу снова была жизнь. Пусть немного, но она была! Я правда верю, что она не лгала, когда сказала, что ей не нужна моя искра. Но… может быть, ты была права насчёт того, что я немного перенапряглась.

— Немного?

— Ладно, чуть больше, чем немного…

— Треноди, ты склонна брать на себя тяжесть всего мира. Я знаю, что нам, врачевателям, это свойственно. Но тем не менее, что бы ни сказал древний лесной Хранитель, ты не феникс. Если ты умрёшь, то не переродишься. Может быть, твоё тело пытается сказать тебе, что нужно притормозить? Не брать на себя всё, что можно?

— Но… все мои друзья, они…

— Есть друг у друга. В данный момент они могут позаботиться о себе и без тебя. Будучи врачевателем, ты чувствуешь большую ответственность перед ними, но не нужно фокусироваться только на ней. Не нужно сжигать себя, чтобы согреть их.

— А я… так делаю?

— С пугающей частотой, Треноди.

— Я не могу по-другому. Не знаю как это. Я так волнуюсь о том, что они думают, через что сейчас проходят… 

— Что ж, тогда давай поговорим об этом. Что произошло, когда ты нашла Бабблгама и Глиттер?

---

Мы с Паддл следовали по меткам, чтобы отследить Бабблгама и Глиттер Бомб. Их метки были рядом друг с другом и близко к тому месту, где я видела его в последний раз, когда его ранили. Нет, я не могу думать об этом сейчас. Я просто должна сфокусироваться на том, чтобы как можно скорее доставить медикаменты Бабблгаму.

Мы плелись через лес настолько быстро, насколько было возможно. Лес не казался таким тусклым, как раньше, несмотря на темнеющую синеву вечернего неба, которую я видела через кроны над своей головой. Моё физическое состояние было в порядке с тех пор, как я встретилась с Хранителем. Если уж на то пошло, я чувствовала себя непривычно хорошо.

Я не почувствовала ни Бабблгама, ни Глиттер, когда мы шли к ним. На самом деле я пыталась изо всех сил хоть как-то прочитать эмоции Паддл, пока мы искали наших друзей. Я добавила это к постоянно растущей куче «вещей, о которых стоит позаботиться позже».

Мы упёрлись в густую рощу деревьев и искали место, где могли бы пробраться сквозь неё. Заросли не расходились достаточно широко, чтобы протиснуть толстый плюшевый зад Паддл. Но как только мы смогли прорваться и наконец снова увидели наших друзей, мне даже не потребовались мои навыки врачевателя — что-то было не так.

Бабблагам смотрел на нас с середины небольшой поляны, его глаза были распахнуты столь широко что я видела белки вокруг его радужки. Его ноздри нервно раздувались, пока он пялился на нас. Я выставила копыто перед Паддл, остановив её.

— Бабблгам, это я, Треноди. Смотри, Паддл тоже тут, — позвала я как можно мягче.

— Треноди? — отозвалась Глиттер, пытаясь выбраться из-за Бабблгама. Даже с такого расстояния я видела, что её рог почернел, а на щеке запеклась засохшая кровь. Я не могла сказать, была ли это её кровь или Бабблгама.

Бабблгам повернулся, простонал и прижал Глиттер обратно к земле, прежде чем нацелить на нас с Паддл свой дробовик. Его глаза были налиты кровью, зрачки были не больше булавочных головок. Дыхание было прерывистым и затруднённым. Раны на боку сочились гноем.

— Бабблгам, я твой друг. Я здесь чтобы помочь, — тихо сказала я.

— У меня есть несколько лечебных зелий для тебя. Пожалуйста, позволь мне помочь, — я потянула копыто к своей седельной сумке.

Челюсть Бабблгама нервно сжалась в ответ, и я опустила копыто на землю.

Глиттер всплакнула.

— Бабблгам, мне страшно. Пожалуйста перестань! — взмолилась она и дотронулась до его бока. — Бабблгам?

— Глиттер, ты сможешь левитировать зелье из моей сумки? — спросила я, воспользовавшись шансом и открыв сумку, пока Бабблгам отвлёкся на её прикосновение.

Глиттер тихо простонала в ответ, но зажгла свой сильно обугленный рог. Медленно, мучительно больно, перед Бабблгамом проплыло лечебное зелье. Он долго смотрел на него, прежде чем протянуть копыто и схватить. Вытащив пробку зубами, он выпил все зелье залпом. К сожалению, это, казалось, не сильно помогло ранам на его боку. Я боялась, что ему понадобится операция, а она была далеко за пределами того, что я могла сделать посреди смертоносного леса. Я даже не была уверена, что смогу правильно наложить ему швы.

Отложив свои страхи в сторону, я легла на живот и постаралась казаться маленькой и беззащитной.

— Паддл, давай приляжем, передохнём немного, — мягко попросила я.

— О, Конечно! Звучит неплохо. Бабблс, Глиттер? Не хотите перекусить? — спросила маленькая земная пони, сбрасывая свои седельные сумки и садясь рядом со мной.

Левый бок Паддл прижался к моему правому, и я снова увидела вспышку… непонятно чего. Она кричала от боли над телом окровавленного пегаса. Чёрт, почему это происходит сейчас?!

— Я только что съела пирожное. Спасибо, Паддл, — ответила ей Глиттер. — Тебе помогло это сердечное зелье, Бабблгам?

Мы с Паддл сидели в тишине, пока Бабблгам смотрел на нас, казалось, целую вечность. Но медленно, невыносимо медленно, он, вроде, стал успокаиваться, хотя и не был в настроении разговаривать.

— Глиттер, — нежно спросила я и поморщилась, когда его глаза впились в меня с прежней свирепостью. — Что выпил Бабблгам?

Глиттер нахмурилась и, скрывшись за жеребцом, достала пару шприцов и бутылку.

— Он использовал два раза мёд-икс и что-то, что он назвал стампилид. И ещё таблетку, — ответила она, убирая обратно использованные шприцы. — Потом стал каким-то тихим и страшным. У нас не было никакого фиолетового оздоравливающего сока.

Мне потребовались все свои запасы самоконтроля, чтобы не начать орать на Бабблгама за его безрассудство, когда Глиттер перечислила наркотики. Хоть меня и покоробило от его решения, наверное, оно было правильным со стороны жеребца. Бак в одиночку держал его живым, в особенности из-за того, что лечебные зелья остались у тупой меня и не были доступны в нужный момент.

— Бабблгам, хочешь ещё одно лечебное зелье? — спросила я, пытаясь заглянуть ему в глаза.

Он посмотрел на меня обжигающе-глубоким взглядом, как могут только очень сильно обдолбанные пони, и, после длинной паузы, кивнул.

Очень медленно, очень осторожно я достала пару зелий из своего рюкзака и бросила в его сторону. Бабблгам поймал их со сверхъестественной реакцией и мгновенно осушил. У меня осталось ещё четыре бутылки, если верить пип-баку, но я хотела убедиться, что Бабблгам исцелился достаточно, чтобы не умереть, и не настолько сильно, чтобы его тело стало исцеляться неправильно. Лечебные зелья могут спасти жизнь, но я также знаю из своих медицинских занятий с Последователями, что из-за зелий кости могут срастаться неправильно. Позже хирургам придётся ломать их, чтобы они срослись как надо. Я не хотела думать, чем будут накачивать кого-то такого огромного, как Бабблс, чтобы ввести в наркоз перед серьёзной операцией.

— Вода, — прохрипел он, выдёргивая меня из раздумий. — У тебя есть вода?

Его голос был сухим и хриплым, как у Крупье, но всё же я расслабилась, когда жеребец заговорил. Он не слишком глубоко впал в шок… или, что ещё хуже, в пугающий коктейль химии, в который он решил окунуться. Я достала бутылку с водой и бросила ему. После того, как Бабблгам выпил и её, Паддл напугала меня, ткнув в бок.

— Можно мне тоже немного воды? — попросила она. — Я забыла набрать своей, перед тем как покинуть Мэйрдрас…

Я подняла копыто и взъерошила её гриву, прежде чем передать бутылку.

— Нам следует беречь то, что у нас осталось. Нужно объединить наши ресурсы, — предложила я.

— У меня есть ещё пирожные, — предложила Глиттер.

— У меня пара банок с готовым завтраком и немного другой еды, — добавила Паддл, копаясь в своих седельных сумках. — И ещё немного спаркл-колы.

— Что у тебя, Бабблгам?

Бабблгам очень медленно поднял свой пип-бак и начал щёлкать по кнопкам.

— Несколько банок с бобами, пюре быстрого приготовления, куча пуль, гранат, наркотиков, жвачки, ещё наркотики, немного компонентов для гранат… — быстро тараторил он, его голос был будто пустым. — Я не знаю почему я не взял какой-нибудь воды.

— У тебя есть что-нибудь для моего рога, Треноди? — спросила Глиттер. — Он сильно болит!

Наблюдая за Бабблгамом, я вспомнила, что у пип-баков есть сортирующее заклинание. Порывшись в своём инвентаре, я нашла три бинта. Дони объясняла мне, что они были немного зачарованы, и обеспечивали по крайней мере небольшое облегчение от боли при использовании. Я посмотрела на Бабблгама.

— Можно подойти и перебинтовать тебе грудь этими бинтами? И ещё один останется для рога Глиттер, — объяснила я.

Он снова пристально посмотрел на меня, прежде чем кивнуть.

— Просто… двигайся медленно. Кажется, я мог переборщить со стампидом, — произнёс он, содрогнувшись всем телом. — Всё, что двигается слишком быстро, пугает меня, и я чувствую себя, ну, на взводе, если вы понимаете, о чём я.

Я кивнула, запомнив это, когда поднялась и отошла от Паддл. Я медленно подошла к нему и Глиттер, стараясь не делать резких движений. Бабблгам наблюдал за мной краем глаза, пока я разворачивала пару бинтов.

Осматривая его раны, я смогла понять, почему исцеляющие зелья не помогали. Густая, волокнистая слизь покрывала глубокие порезы, устилавшие его бока. Это не выглядело как бактериальная инфекция, больше было похоже на мицелий грибов. Я сглотнула — Бабблгаму требовалось серьёзное хирургическое вмешательство.

— Я собираюсь передать бинты Глиттер, хорошо, Бабблгам? — спросила я, прижимая обработанную марлю к его боку.

— О. Давай. Рггхгхх. Так болит, что даже приятно! — прошипел он. Бабблгам присел, когда я с Глиттер перебинтовали его раны. — Блять, во мне две дозы мед-икса и это всё ещё больно, что пиздец. Э… это… должно быть так х… холодно? — пробормотал он, оглядывая бинты.

Я кивнула.

— Дони сказала, что они пропитаны какими-то исцеляющими заклинаниями и травами, ослабляющими боль. Они также должны обладать мягкими антибиотическими свойствами. Так что прохладное ощущение — это, скорее всего, травы, — объяснила я. — Как себя чувствуешь?

Бабблгам сглотнул.

— Хьххь. Лучше. Буду чувствовать себя как в аду, когда отпустит, — признался он.

— Эта… сраная хуйня прошла через мою броню, словно её и не было.

Я нахмурилась и жестом повелела Глиттер положить голову на спину Бабблгама.

— Я собираюсь перебинтовать рог Глиттер, но она не должна использовать магию несколько дней, — предупредила я, морщась от жуткого обугливания фиолетового спирального рога на её лбу.

Усталость опустошила меня, сделала совсем невосприимчивой к боли моей подруги, пока я работала с её рогом. Глиттер одарила меня благодарной, изнемождённой улыбкой, когда начало действовать волшебство бинтов.

— Я чувствую себя намного лучше, Треноди, — тихо произнесла Глиттер. — Но больше никакой магии сегодня, правильно?

— Правильно, — сказала я, аккуратно затягивая бинт. — Теперь, когда вас обоих немного подлатали, могу я позвать сюда Паддл? Бабблс? — спросила я, как только закончила с рогом.

Он кивнул, ложась на грудь.

— Да. Только… ещё раз, двигайтесь медленно.

Я жестом пригласила к нам Паддл, а затем повернулась к Бабблгаму.

— Сколько у тебя ещё бака? — спросила я.

Бабблгам нахмурился.

— Ох… слушай, это… то есть…

Я уставилась на него.

— Бабблгам, мне не важно, откуда и зачем тебе наркотики, мне нужно знать, сколько у тебя их осталось, — сглотнула я, затем медленно подняла копыто, чтобы погладить его по плечу. — Глиттер сказала, что ты уже съел одну таблетку. Как давно это было?

Бабблгам одарил меня беспомощным взглядом, затем покачал своей головой. Я вздохнула.

— Глиттер, ты знаешь, когда он съел таблетку?

Глиттер втянула воздух и покачала головой.

— Я совсем не смотрела на свой пип-бак. Я переживала, что у Бабблгама была переломана половина бока, — призналась она.

— Замечательно, потому что я хочу дать тебе ещё одну таблетку сейчас, Бабблгам. Я знаю, что они вызывают привыкание, но прямо сейчас это может быть единственным способом сохранить тебе жизнь, — я раздумывала над тем, чтобы дать ещё одно зелье, но боялась того, что может произойти, если я так сделаю. — Я не представляю, как ты выносишь эти раны, скорее всего они болят как…

— Честно говоря, две дозы мед-икса делают боль терпимой, — вставил он, заработав от меня хмурый взгляд.

— Как бы то ни было, тебе потребуется настоящая медицинская помощь, когда мы доберёмся до Стойла Паддл. А теперь давайте попробуем найти Блэкджек.

Если она ещё жива.

— И Гиацинт с Солидарити. Но сначала я хотела бы убедиться, что ты не сорвёшься, когда мы пойдём по следам. Чудовище, напавшее на нас, всё ещё где-то рядом.

— Как насчёт огромного существа? Того, что… высокое, тихое? — спросила Паддл, её голос на мгновение вздрогнул.

Я поёжилась, но покачала головой.

— Хранитель не будет проблемой.

Бабблгам приподнял бровь.

— Хранитель?

— Я... слушай, это долгая история, но я связалась с ней на эмпатическом уровне. Она назвала мне своё имя, и нам на самом деле нужно думать о том, чтобы найти остальных членов группы, — протараторила я, надеясь пресечь дальнейшие расспросы.

Бабблгам фыркнул.

— Ну конечно, ты водишь дружбу с монстрами. А я-то думал, это я под кайфом.

Я хихикнула и мягко толкнула его в плечо.

— Ты и есть под кайфом, придурок. Вот почему мы хотим убедиться, что ты останешься дохуя спокойным какое-то время. Хотя бы пока стампид не отпустит.

Паддл и Глиттер одобрительно усмехнулись, когда Бабблгам погладил меня по голове.

— Ты хорошая пони, Треноди. По крайней мере пока не пытаешься изо всех сил прикидываться эмоциональным эквивалентом феникса, — пробормотал он, ухмыляясь мне.

То, что он сказал слово феникс, ошеломило меня, и я подавилась собственной слюной, когда резко вдохнула посреди ответа. Бабблгам нежно похлопал меня по спине, пока я пыталась прийти в себя.

— Ладно, теперь я точно знаю, что ты под наркотой, иначе ты не был бы так добр ко мне, — мягко упрекнула я.

— Нет, это ты под наркотой! — глупым голосом ответил Бабблгам.

Веселье вдруг переросло в визг, когда что-то прорвалось на край поляны. Единственный приятный разговор, который у меня состоялся с Бабблсом в последнее время, вдруг резко закончился, что отдалось болью в сердце. Под дозой он не кричал на меня и не заставлял думать, что он полный дебил.

Бабблгам поднялся на ноги, его могучее копыто прижало мою голову вниз, когда я попыталась приподняться и посмотреть, что там упало в рощу, но ошибиться было невозможно. Блэкджек сумела нас отыскать! Её грива спуталась и была вся в листьях и колючках, и, несмотря на стремительный удар лапой, который она получила тогда от монстра, она шла как ни в чём не бывало.

— О, отлично! Вот все и в сборе! — сказала она, спотыкаясь об ветку. — Я уж подумала, вы стали закуской для монстров и мне придётся сжечь весь этот лес!

Я нахмурилась. Я всё ещё не могла ничего почувствовать, но даже так… я могла сказать: что-то с поведением Блэкджек было явно не то.

— Блэкджек, ты… — моя мордочка уткнулась в грязь, когда Бабблгам снова прижал меня к земле. Посмотрев на него, я поняла, что он снова в той же защитной позе, в которой встречал нас с Паддл некоторое время назад. Дерьмо.

Глаза Блэкджек сузились, разглядывая прижимавшее меня копыто. Затем снова поползли вверх, на Бабблгама.

— Хей, Баблс, чё эт ты делаешь? — лениво спросила она, расслабившись и глядя на него сверху вниз. Хотя было трудно судить, будучи прижатой к земле, но я могла расслышать в её голосе нотки убийцы-Блэкджек.

Ох, Богини! Лес и её свёл с ума!

— Стой где стоишь, — спокойно ответил Бабблгам, поднимая копыто с моего затылка, чтобы расправить плечи. — Я знаю, что ты делаешь в таких ситуациях, и не дам этому случиться. Только не снова.

Я не упустила возможность поднять голову.

— Послушайте, если мы все просто успокоимся и…

— Что я делаю в таких ситуациях, Бабблгам? Расскажи-ка. Очень хочу послушать, — сказала Блэкджек, слова сорвались с её губ почти мурлыканьем. Но её взгляд был каким угодно, только не чувственным.

Бабблгам склонил голову набок, всё ещё следя за Блэкджек, пока она медленно подходила к нему сбоку, поставив меня в неудобное положение прямо между ними.

— Как правило, убиваешь моих друзей. Я бы предпочёл, чтобы этого не происходило. Так что почему бы тебе не остаться вон там, м? — прорычал он. Я видела, как напряглись мышцы на его холке, когда он перешёл на угрозы.

Я вдруг обрадовалась, что сейчас не могу точно уловить их чувства. У меня была догадка, но, оказавшись посреди ужасающего столкновения их бурлящих эмоций друг с другом, я бы наверняка сделала что-то невероятно глупое. Как бы то ни было, я выбрала что-то просто бесполезное.

— Блэкджек, если ты прос…

— Не сейчас, Треноди. Взрослые пони разговаривают, — отрезала она, посмотрев на Бабблгама убийственным взглядом. Вот чёрт! Это был убийственный взгляд?! Она как то подарила мне такой в Звёздном доме! Бабблс точно не жилец!

— Может вы оба… — только начала я, как мой рот заткнула белая магия. Я взглянула наверх, прямо на пылающий рог Блэкджек, и фыркнула от злости. Как она посмела?!

В тот самый миг, как Блэкджек зажгла рог, Бабблгам начал двигаться, причём куда быстрее, чем я ожидала от него в нынешнем состоянии. Со стампидом, текущим через его вены, и, наверное, убивающим его печень, Бабблс ударил Блэкджек по щеке сокрушительным апперкотом, сверкая огнём и яростью в своих розовых глазах.

Блэкджек отшатнулась в сторону от удара, а затем сделала сальто назад и выпустила магическую пулю в Бабблгама посреди прыжка. Каким хреном она это провернула?! Пуля столкнулась с нагрудной бронёй жеребца и он испустил громкий "Уф" от удара.

— Малыш, я прикончу тебя, если надо будет. Мне правда не хочется быть палачом, — предупредила Блэкджек, вынимая дробовик из седельной сумки.

— Ты слишком часто это повторяешь и слишком многих убиваешь, чтобы твои слова были хоть немного правдивы, — возразил он, снова бросаясь на неё.

— Остановитесь! Оба! — Паддл, Глиттер и я взмолились в унисон, только для того, чтобы наша просьба пропала впустую.

Бабблгам снова замахнулся на Блэкджек, на этот раз ударив лишь воздух, когда она отпрыгнула, увернувшись от копыта. Её рог вспыхнул, сопровождаемый знакомым треском телепортации. Я поморщилась, ожидая её появления позади жеребца. Она собирается покалечить его задние ноги!

Блэкджек материализовалась во вспышке. Бабблгам лягнул. Дробовик белой кобылы взревел, когда копыта Бабблгама соприкоснулись с ним, заставляя его послать заряд картечи над головой жеребца. Оружие отшвырнуло назад, в лицо Блэкджек. Она испустила рык боли, пока Бабблгам развернулся к ней, готовый вонзиться в противницу копытами.

Избегая стрельбы, Блэкджек магией взмахнула дробовиком. Стальной барабанный магазин врезался в щеку Бабблгама, прямо под глазом. Он запнулся и встряхнулся, на мгновение ошеломлённый ударом. Блэкджек снова телепортировалась. Единорожка возникла на дальнем конце рощи и выпустила серию телекинетических пуль.

Кровь брызнула из раненого бока Бабблгама. Который я только начала лечить!

Огромный земной пони зарычал от… боли? Злобы? Восторга? Я не могла сказать, хотя первые два варианта наверняка были недалеки от истины, судя по каплям желчи и крови, которыми он кашлял. Быстрее, чем я смогла моргнуть, он вынул и сделал огромную затяжку какого-то ингалятора, которых я раньше никогда не видела. Его зрачки превратились в булавочные головки и он прыгнул. Двигаясь в тревожно быстром темпе, он пересёк небольшую поляну. Блэкджек вскинула дробовик и выстрелила в упор. Картечь разлетелась по броне Бабблгама.

Её глаза расширились, когда он отмахнулся от удара и сильно врезал ей по лицу. Рог Блэкджек вспыхнул снова, и она исчезла. Я моргнула, и пустой шприц мед-икс упал в копыта Бабблгама. Как он это делал?

И тогда до меня дошло.

З.П.С. Ублюдок использовал заклятье прицеливания чтобы принимать наркоту!

Я скользнула в свой собственный З.П.С. когда увидела, что Блэкджек начинает менять боеприпасы в барабанах. Она двигалась с нормальной скоростью, даже учитывая помощь моего пип-бака. К моему ужасу, то же самое относилось и к Бабблгаму!

— А ну прекратите! — прокричала я.

Блэкджек обернулась с растерянным видом. Бабблгам проигнорировал меня и протаранил её, выбивая дробовик из магического захвата. Я вышла из З.П.С., надеясь, что моё отвлечение не убьёт одного или обоих моих друзей.

Блэкджек откатилась от Бабблгама, но всё-таки словила сокрушительный удар в бок от его массивных копыт, заставивший её упасть. Её рог загорелся, и она снова телепортировалась.

— Я так счастлива, что этот момент наконец настал! — прокричала она через всю поляну, прежде чем приступ хихиканья сотряс её тело. — Помнишь, как ты пытался танцевать, один, в том подвале^[1], целую жизнь назад? Я пыталась тебе объяснить! Ты не можешь танцевать в одиночку, тебе нужен партнёр! Но теперь, разве ты не видишь, как нам весело, когда мы вдвоём? Мы всегда были идеальными партнёрами, с самого начала! Так потанцуй же со мной, П-21!

Рог Блэкджек вспыхнул очень ярко, и её магия сформировала клинок. Пот смешивался с кровью, стекая с её лба.

— П… 21? — промямлила я. Лес заставил её увидеть свою мёртвую любовь?

Бабблгам снова ринулся через поляну, на этот раз открыв огонь из своего дробовика. Блэкджек взвыла от боли, когда картечь вонзилась в её шкуру, и взмахнула магическим мечом. Бабблгам попытался уклониться, но клинок прорезал глубокую рану в его искалеченном боку, вырвав достаточно плоти, чтобы обнажить рёбра.

Бабблгам должен был сдаться. Любой разумный пони бы остановился тогда и умолял об исцелении. Но Бабблгам был на полпути к луне из-за наркотиков и просто продолжал наступать. Глаза Блэкджек расширились.

— Я не твой ручной кусок мяса! — взревел Бабблгам, его могучее копыто молотом опустилось на голову единорожки с ужасающим хрустом. Он продолжил движение и повалил Блэкджек на землю, где она осталась лежать неподвижно.

Зловещая тишина опустилась на поляну.

---

— Ты когда-нибудь задумывалась о математике слёз? Почему мы плачем? Какие переменные заставляют нас плакать? Какие функции и коэффициенты?

— Не могу сказать, что задумывалась, Треноди. Почему ты спрашиваешь?

— Я уверена, если бы я знала числа, то могла бы понять их с точки зрения физики. Простое поверхностное натяжение, элементарная микродинамика жидкости, вызванная гормональным сдвигом в организме, заставляет нас плакать. А ведь мы плачем из-за стольких причин. Из-за грусти. Из-за счастья. От смеха. От боли. Наслаждаясь радостью и переживая грусть. Так много, казалось бы, парадоксальных причин. Так в чём же тогда, Сэнделвуд, истинная математика слёз?

---

Я потрясённо смотрела на Бабблгама, пока Блэкджек неподвижно лежала перед ним. Проблески осознания появились на его лице, когда до него начало доходить, что он сделал.

— Ты грёбаный дебил! — заорала я, сорвавшись к нему через поляну, бинты тянулись за мной как белые ленты. — Что ты натворил!

Последние остатки спокойствия покинули меня, когда я подбежала и увидела, что натворил Бабблгам. Рог Блэкджек треснул до самого черепа от титанического удара мощного жеребца, кровь легко струилась из-под мешанины раздробленных кусочков кости и надорванной кожи. Она дышала, но как-то странно выбросила переднюю левую ногу. Всё её тело застыло в напряжении.

Бабблгам не двигался. Он просто перевернул ногу и уставился на кровь, сочащуюся из стрелки ЕГО копыта. Рог Блэкджек наверняка пронзил КОПЫТНУЮ КОСТЬ, но сейчас мне было чертовски наплевать на этого жеребца!

— Бабблгам! Что случилось с Блэкджек? Почему вы оба изранены? — прокричала Глиттер, подбегая к нему и заглядывая через копыто.

— Никакой магии! — рявкнула я на неё в страхе, что она использует рог, прежде чем ЗАМЕТИТ неподвижную фигуру Блэкджек.

Я чувствовала, как необычно напряжено её тело. Она лежала, неловко растянувшись, и кровь струилась по её лбу. О богини, я могла разглядеть розовый костный мозг между двух наибольших трещин в её роге. Я благодарила Селестию, Луну и даже Кейденс за маленькое чудо: что он не смог пробить её череп и просто сломался, но я достаточно помнила из прочитанных медицинских книг и знала, что странная поза Блэкджек указывала на серьёзные повреждения мозга, а любые его повреждения — это плохо. И я точно знала, что мои медицинские навыки даже отдалённо не годились, чтобы попытаться исправить… это. Флакон флюкса решил бы все проблемы, но где, чёрт возьми, искать его в этой адской дыре? Он не то чтобы был широко распространён в пустоши.

— ЧЁРТ! — прокричала я, приподнимая голову Блэкджек, чтобы вылить на неё целебное зелье. Я понимала, оно подействует не так хорошо, как Флюкс, но лучше у меня ничего не было. Надеясь, что зелье сработает, я как смогла перевязала её голову.

— Ебучая идиотка! — закричала я на её бесчувственное тело, прежде чем мотнуть головой и пригвоздить взглядом Бабблгама. — Вы оба ебучие идиоты! Ты хоть и под наркотой, Бабблгам, но посмотри, что случилось!

Гнев вспыхнул во мне, когда я закончила обматывать голову Блэкджек. Миллион вещей могли пойти не так с моей неумелой заплаткой. Вероятно, у неё было кровоизлияние в мозг, которое могло привести к инсульту. У неё могут развиться тромбы, которые позже вызовут аневризму. Чёрт, я могла просто убить её одними богиням известными грибами и бактериями, запечатанными бинтами в открытой ране! А всё потому, что какой-то придурок закачал в себя количество наркоты, начисто отрицающее саму концепцию здравого смысла. Что же блять я за врачеватель такой: лечу друзей на коленке, со старым трухлявым пнём вместо операционного стола!

Я вытащила очередной моток бинтов и повернулась к Бабблгаму.

— Копыто. Сейчас же. Потом ложись на бок. Мне надо узнать, как сильно она тебя избила, — рявкнула я.

Глиттер подвинулась и беспокойно склонилась над Бабблгамом, когда тот опустился до уровня моих глаз.

— Бабблс, ты будешь в порядке? — спросила она, в её голосе мелькали испуганные нотки.

— Треноди, я могу хоть чем-то помочь? — спросила Паддл, встревая в эту катастрофу.

Бабблгам ничего не сказал, но протянул мне ногу. Я использовала обычный бинт, чтобы замедлить кровотечение из его раненого копыта, и передвинулась к его боку. Желчь поднялась у меня в горле, когда я поняла, что могу сосчитать рёбра с десятого по восемнадцатое через откинутые лоскуты плоти и кожи… в те моменты, когда их не заливало пугающим количеством крови, текущей отовсюду. На худой конец, магический клинок Блэкджек, видимо, избавил бок Бабблгама от остатков заражения грибком. Я тихонько поблагодарила Луну за небольшие милости.

— Паддл, Глиттер: мне нужна ваша помощь, чтобы повязать эти бинты вокруг Бабблгама. Снова, — вздохнула я, позволяя злости добавить яда в мои слова. — Что же до тебя, капитан тупица, мне нужно, чтобы ты выпил это, — я достала последние оставшиеся склянки драгоценного лечебного зелья.

Бабблгам кивнул, пустой взгляд не покидал его, пока он выполнял инструкции. Девочки помогли заново перевязать его туловище; обдолбанный жеребец издавал странные булькающие звуки, когда целебные бинты касались чистого мяса.

Я покопалась в седельных сумках Бабблгама и вытащила пугающее количество наркотиков. Некоторые из них я даже не встречала раньше! Рэйнбум. Стампид. Турбо? Что за хрень этот Турбо? Найдя ампулы с мед-иксом, я вколола Бабблгаму две дозы. Не знаю, сколько точно он весил, но что-то мне подсказывало, что он подходил под категорию с названием «необычно большие пони».

— Можешь говорить? — спросила я, выкидывая пустые шприцы.

— Да, вроде того, — медленно выдохнул Бабблгам. — Я…

— Сделал блядскую тупость, вот что ты сделал! — рявкнула я, вытаскивая бутыль бака и встряхивая её. Полупустая. — Я хочу, чтобы ты принял ещё бака. Поставлю таймер, и мы будем следить, чтобы ты принимал его каждые два часа, пока мы не доберёмся куда-нибудь, где тебе смогут сделать нормальную операцию, — объяснила я, совершенно не заботясь о гневе, пропитывающем мои слова. — Мы передохнём пять минут, а потом попытаемся отыскать Гиацинт и Солидарити. Затем попробуем выбраться отсюда. Больше никаких глупостей. Никаких драм. Ясно?

Бабблгам кивнул, и, когда я посмотрела на Глиттер и Паддл, они кивнули тоже.

— Паддл, я хочу, чтобы ты помогла Бабблгаму удержаться на копытах. Глиттер, позаботься о Блэкджек. Не используй магию; мы поможем взвалить её тебе на спину, — скомандовала я и вздохнула. — Но сейчас, давайте… распакуем наш неприкосновенный запас пирожных и спаркл-колы.

— Может, лучше неприкосновенный запас милых кроликов? — предложила Паддл, вытаскивая парочку из своих сумок.

Я недоумённо уставилась на неё. Подождите, у неё действительно с собой кролики? Стоп, я видела, как она клала их в седельные сумки после нашей встречи с Хранителем. Неудивительно, что они остались там, однако в то же время я списывала это всё просто на галлюцинации. Я не думала, что она и правда нашла пару настоящих кроликов!

— Кролики! — воскликнула Глиттер, прежде чем медленно подползти, чтобы погладить коричнево-белого зверька, который выпрыгнул обнюхать её.

— Я… Кролики? — спросил Бабблгам, когда чёрный грызун подбежал к нему и перепрыгнул через здоровый бок. — Где кролики?

Я только открыла рот, чтобы ответить, но поняла, что ответа у меня и нет.

— Честно, я считала, это лес играл с моим разумом, — сказала я, пока зверьки резвились на поляне. — Я… не думала, что у Паддл действительно есть кролики!

— Ага, есть! — счастливо ответила Паддл, вытаскивая высушенную морковку и предлагая кроликам. Парочка жадно набросилась на угощение, после чего они запрыгнули ей на спину. Она потёрлась о каждого щекой. — Они очень хорошо себя ведут! Я думала, что они просто убегут.

Я нахмурилась.

— Что ж, насколько я помню, до войны пони всегда имели сильную связь со своими питомцами. Те старались вести себя хорошо с хозяевами, и я полагаю, что эти двое выбрали тебя, Паддл, — предположила я. — Или они просто расчётливы и видят в тебе здоровенный источник еды.

— Ты и правда похожа на пухленькую булочку из морских водорослей, Паддл, — добавила Глиттер, на что кобылка надула губы.

— Так или иначе, — объявила я, — собери кроликов. Нам надо найти Солидарити и Гиацинт, — я пронзила взглядом Бабблгама. — Тебе лучше молиться всем своим богам, что они нашли отсюда выход, потому что держите меня семеро, если ты только что убил её…

К его чести, он уставился на меня сверху вниз в ответ.

— Что? Что ты сделаешь, Треноди? Поблагодаришь за решение твоих проблем? Сдашь меня министру Боинг? Готов поспорить, она отвалит здоровую награду за…

Я вмазала ему со всей силы. А потом вмазала снова. Глиттер и Паддл в ужасе уставились на меня, пока я буравила взглядом здоровенного тупого болвана.

— Ты сейчас под наркотой и ведёшь себя как идиот, — зашипела я на Бабблгама, который продолжал пялиться на меня сверху вниз, теперь уже полуосознанно. — Но если ты считаешь, что у меня сейчас всё хорошо, то ты крупно ошибаешься. Нам всем сейчас надо выжить. Так что сейчас ты поднимешь свой сильный, мускулистый зад и поможешь Глиттер нести Блэкджек. Понял?

Бабблгам пару раз моргнул, а потом медленно кивнул.

— Ты обосрался в нашей постели, и теперь будешь в ней лежать, Бабблс^[2], — сказала я, собирая припасы обратно в сумку. Потом проверила пип-бак; непохоже, что Гиацинт и Солидарити были слишком далеко. В любом случае это мало что значило в извилистых зарослях леса. — Ладно, ребята, пошли отсюда.

---

Не знаю, когда я стала столько командовать. Я не хотела, но Блэкджек была без сознания и сильно ранена, поэтому мне пришлось выступить вперёд. А я ненавижу так делать. Это значит, что у меня не было времени подумать. Не было времени разобраться, что за хрень происходит. Мне оставалось только действовать и надеяться, что я не доведу до могилы трёх своих друзей, а заодно и двух кроликов, едущих на спине Паддл.

Мне всё ещё приходилось сдерживать панику, пока лес извивался вокруг меня. Иногда мне казалось, что он становится темнее и тернистее. И всё же я каждый раз закрывала глаза, считала до десяти, а когда открывала — шипы исчезали. Пытаться объяснить это Паддл с Глиттер было адским мучением, так что я даже отвлеклась от Бабблгама на время.

Я была зла на него. Часть меня хотела в него выстрелить. Другая хотела сказать, что всё будет хорошо, и что я не злюсь. Циничная часть заметила, что если Блэкджек умерла, то на худой конец Бабблгам действительно решил проблему реабилитации её сумасшедшей задницы. Ещё одна часть меня хотела, чтобы все эти разрозненные части ладили друг с другом и думали о том, как бы не умереть от странных грибных медведей-монстров.

Когда мы наконец добрались до Гиацинт и Солидарити, я вздохнула посвободнее. Солидарити бросил один-единственный взгляд на Блэкджек и Бабблгама и начал выкрикивать приказы. Хоть я и не любила, когда мне указывали, что делать и куда идти, когда кто-то другой взял на себя ответственность за нашу безопасность, я почувствовала… облегчение. Мои плечи были слишком малы, чтобы выдержать вес четырёх жизней, под которым они медленно прогибались.

— Треноди? Ты меня слушаешь? — голос Солидарити вывел меня из задумчивости.

Я посмотрела на него.

— Ох, прости, — запинаясь пробормотала я. — Что ты сказал?

Солидарити нахмурился и потянул магией мою левую ногу.

— Я пытался объяснить тебе, куда мы идём. Гиацинт удалось связаться с Волчьим патрулём. Они пытаются вывести нас сюда, — сказал он, ткнув копытом в карту на моём пип-баке и поставив маркер. — Мы с Гиацинт пойдём впереди, а ты прикрой нас сзади.

Я побледнела, когда поняла, что это поставит меня, самую маленькую и самую съедобную пони в нашей группе, в весьма опасное положение.

— А ты точно… 

Солидарити сверкнул на меня взглядом, заглушив мой протест.

— Слушай, никто не хочет быть замыкающим, но Паддл крайне херовый стрелок, и пока у Глиттер проблемы с магией, а Бабблгам… — он взглянул на раненого, истекающего слюной и полностью отрешённого земного пони, — …не в состоянии помочь нам, ты единственная, на кого я могу рассчитывать, — он положил копыто мне на плечо. — Гиацинт нужна я мне впереди, чтобы направить Волков к нам, пока мы попытаемся пробраться к ним. Я понимаю, что прошу о многом, но если ты будешь держать ушки востро, а глаза широко раскрытыми, у нас всё получится. Это ведь просто долгая прогулка по парку, да?

Ага, если бы каждый парк был полон мутировавших растений и извращённых преступлений против природы, то да, обычная прогулка в парке.

Я вытащила свой плазменный защитник и языком щёлкнула предохранитель. Солидарити кивнул всем нам, и мы вошли в подлесок.

Когда я начала думать, что этот лес не может стать ещё гуще со всеми его папоротниками, мутировавшими растениями, моргающими виноградинами и всеми остальными ненавидящими ужасными растениями, обросшими шипами, тропа внезапно перешла в пустоту^[3]. Мои уши резко повернулись вперёд, когда я услышала уже ставший непривычным цокот копыт по асфальту. Я пролезла за Паддл под стену искривлённых ветвей и вышла на то, что, я могла только предположить, было двадцать шестой трассой.

— Ну ладушки, а теперь на запад, — крикнул Солидарити. — Километров тридцать, и мы в безопасности. Если бы только…

Громкое эхо выстрела раздалось позади нас. Все резко развернулись, чтобы посмотреть, кто стрелял.

В пятидесяти метрах от нас, выстроившись в перекрывающиеся группы, стояло по меньшей мере двадцать пони. Все они были одеты одинаково. Моё сердце ёкнуло, когда знакомый цилиндр, покачиваясь, выплыл из-за стоящей впереди высокой стройной земной кобылы с белой шерстью и длинной чёрной гривой.

— Вы в самом деле подумали, что сможете уйти, не попрощавшись? — пропел Пекулиар, расплывшись в улыбке. — О нет, вы сделали пару очень, очень, очень дурных вещей, чтобы мы дали вам ускользнуть! Было трудно, но мы вас нашли! Да, да, да, мы сделали это!

Тусклые голубые лучи без предупреждения выстрелили из лба земной кобылы, ровно из того места, где был бы рог, если бы он у неё был. Я едва успела осознать, насколько это было невероятно, отпрыгивая в сторону.

Она, что, единорог? Без рога? Что за?..

Солидарити охнул и выронил пистолеты, магия вокруг его рога погасла.

Я сверкнула глазами на Пекулиара, а он лишь усмехнулся в ответ.

— Сильвия удивительна, не так ли? — спросил незнакомый жеребец, вставая рядом с Пекулиаром. Эти двое были зеркальными противоположностями. Пекулиар был низеньким и толстым, новый же жеребец был высоким и худым. В то время как Пекулиар казался безумцем, этот жеребец рассматривал всех нас с холодным интересом ребёнка-безумца. Даже их гетерохромия была противоположной.

— Ну что, неужели собираешься использовать оружие? — спросил высокий жеребец, обжигая меня холодом своего ледяного голоса. Я вдруг осознала, что все ещё держу свой плазменный защитник. Но с таким количеством врагов, держащих нас на мушке, и… этой странной магией таинственной белой кобылы пытаться поднять оружие, вероятно, было бы не лучшей идеей. Он одобрительно ухмыльнулся мне, когда я убрала защитника в кобуру.

Над дорогой повисла напряжённая тишина. Мы могли бы рискнуть и рвануть обратно в лес, но густая растительность не даст нам уйти далеко. Да и с таким количеством раненых пони… 

— Уверен, ты уже поняла, что попала в ловушку. Или стоит попросить Сильвию начать рвать твоих друзей на куски одного за другим? — спросил высокий жеребец, положив копыто на тёмную гриву бледной кобылы. Я с некоторой тревогой осознала, что её глаза были красными, как у Блэкджек, но выглядели… неправильно. Как такое может быть? Ещё одна кобыла, столь похожая на Блэкджек? Здесь? Сейчас? Неужели лес всё ещё дурит мне голову? Всё что нужно — это добавить немного красного в гриву, и они выглядели бы как близнецы!

— Готова, хозяин, — сказала кобыла мягким, пугающе безжизненным сопрано. — Они умрут по вашему приказу.

— В этом нет необходимости, Сильвия. Я уверен, что наши друзья будут вести себя хорошо. Богини мне свидетели, этот аликорн не выглядит способным сражаться, — продолжил жеребец, осматривая нашу жалкую группу, его глаза сверкали как бритвы, пока он рассматривал Блэкджек, висящую без сознания на спине Глиттер. — И пока эта мелкая уродливая аномалия в отключке, я думаю, мы наконец-то сможем поговорить, — сказал он, пристально глядя на меня. — Ты знаешь, кто я, Треноди?

Я вздрогнула от своего имени.

— Брат Пекулиара? — предположила я.

— О, она такая умная. Так быстро! Так чётко! Я же говорил тебе, что она заметит, брат! Я же говорил! Я же говорил! — заворковал Пекулиар, пританцовывая на месте. Ещё одна кобыла протолкнулась сквозь строй пони и направила на нас своё оружие. Она фыркнула, глядя на него, и я мельком заметила, что кобыла выглядела весьма уродливо — о, блять, это что, Свитнесс?! Гротескный танец Пекулиара закрыл мне обзор прежде, чем я смогла узнать, действительно ли можно убить взглядом.

— Как ты наверное уже догадалась, я Кьюриосити. Несчастный родственник Пекулиара, но мы все несём своё бремя, не так ли? — представился Кьюриосити, подчёркнуто игнорируя печальное выражение на морде Пекулиара, прервавшего свой дикий танец. — Тебя нелегко выследить, Треноди. Что весьма раздражает, честно.

— Ну что ж, вы меня поймали. А теперь, чего вы хотите? Надеюсь, не очередной жуткий карнавал в стране грёз, — парировала я, стараясь казаться храброй. Если бы мне удалось отвлечь их, возможно, Гиацинт смогла бы передать сообщение Волкам и… 

— О, тянешь время? Думаешь, твои друзья скоро доберутся до нас? — спросил Пекулиар, откинув голову назад и издав отвратительный смешок. — О Нет, нет, нет, нет, нет! Этого не будет! Никаких больше побегушек непослушных кобылок! Ты пойдёшь с нами! Пойдём домой с нами, чтобы мы могли играть вместе. Вечно!

— Коего хера вам надо от бедной кобылки? — крикнул Солидарити, высоко держа голову и потирая рог, как будто пытаясь вернуть его в действие.

Кьюриосити мельком взглянул на Солидарити, его морда выражала крайнее презрение. Как будто Солидарити был чем-то, не стоящим его внимания.

— Её эмпатические способности представляют для нас большой интерес. Для моего брата она стала объектом… увлечённости, — мне не понравилось, как он произнёс это слово. У меня по коже побежали мурашки. — Таким образом, она привлекла интерес Семьи. Она может быть слегка и запятнана нечистокровной породой, но она всё ещё из родословной единорогов. Она будет подходящим дополнением в нашем поиске генетической чистоты.

— Запятнана? Ты имеешь в виду, что раз я пегас, то я не чистокровна? — я рассмеялась в ответ. — Неужели вы, идиоты, не понимаете? Я более сильный врачеватель душ именно потому что я пегас, а не потому что моя мать была единорогом, которая не могла удержать свои задние ноги вместе!

— Очень грубо, Треноди. Очень неприлично. Очень-очень! Непослушная, непослушная кобылка! — прошипел Пекулиар, сделав несколько шагов поближе ко мне и отойдя от головорезов Семьи. — Нам придётся научить тебя хорошим манерам. Да, манерам. А потом мы тебя сломаем. Ну, в смысле, что мы тебя научим всему заново. Чтобы ты была хорошей кобылкой. Самой лучшей! Да. Лучшей.

Я расправила крылья, пытаясь казаться больше. Бабблгам и Глиттер шагнули вперед, встав рядом со мной. Это был бесполезный жест, даже если не считать того странного не-единорога, который у них был, но я всё равно почувствовала себя на дециметр выше.

— Меня, может, и избили до полусмерти, но ты только попробуй дотронуться до малышки, мелкий извращенец, — грозно прорычал Бабблгам. — Хрен ты её получишь!

— Ах, это, наверное, тот самый очаровательный экземпляр, о котором ты говорила, да, Свитнесс? — спросил Кьюриосити, слегка склонив голову набок и рассматривая Бабблгама с копыт до головы. — Ну тот, который может… ну… ты поняла.

— Может что? — проорал Баблгам в ответ с такой силой, что бледная кобыла, Сильвия, шагнула в сторону Кьюриосити, прикрыв его своим телом.

Тот лишь пренебрежительно оттолкнул её назад.

— Ты не беспокойся об этом, брат. Кем ты можешь или не можешь быть, мы ещё выясним. Ты ведь и сам не знаешь, — грустно сказал Кьюриосити. — Ну так вот, все вы можете пойти с нами. У нас есть очень много вопросов ко всем вам. И, ох, так много экспериментов, ждущих завершения. Разве наука не прекрасна? — спросил он, и в его голосе зазвучали безумные нотки, которые были присущи голосу его брата, те самые, что заставили меня прижать уши.

— Никуда я с вами не пойду! — крикнула я. — Ни сейчас, ни когда-либо ещё. Я не хочу… не хочу играть с Пекулиаром. Я не хочу участвовать в твоей извращённой науке. От одного вашего вида мне хочется бежать. Я даже не хочу знать, что ты сделал с той бедной кобылкой из моего сна… 

— НЕ СМЕЙ, НЕ СМЕЙ, НЕ СМЕЙ, НЕ СМЕЙ, НЕ СМЕЙ, НЕ СМЕЙ!!! — закричал Пекулиар. — Ты её не знаешь! Ты её не помнишь! НЕ СМЕЙ ГОВОРИТЬ О НЕЙ!!! — провизжал он.

Я почувствовала, как страх пробежал по моей спине. Оглянувшись на своих друзей, я заметила, что даже Солидарити, казалась, был напуган этой внезапной вспышкой.

— Возможно, это не лучшая идея: будоражить его сны, малышка, — сардонически протянул он.

Кьюриосити поочерёдно посмотрел на меня, Солидарити и Пекулиара.

— Ну а теперь, когда мы всё уладили, я думаю, что настало время вам проследовать с нами. Видите ли… 

Внезапный взрыв листьев и громкий рёв прервали Кьюриосити. Один из головорезов Семьи повернулся и открыл огонь по ужасному медведеподобному чудовищу, которое ранее растерзало Бабблгама, когда оно вываливалось из подлеска на дорогу. Тварь взревела и одним шлепком лапы разрезала несчастного жеребца на четыре отдельных окровавленных куска.

Головорезы Семьи разбежались на группы и открыли огонь. Ужасные куски покрытого грибком мяса вылетали из его продырявленной шкуры, но монстр, казалось, был невосприимчив к любым повреждениям. Даже автоматические винтовки, которыми Семья снабдила своих головорезов, не пугали зверя, когда он разорвал ещё одного жеребца.

Кьюриосити, казалось, метался между наблюдением за существом и попыткой уследить, что мы не пытаемся убежать.

— Сильвия, будь так добра, проследи, чтобы наши гости никуда не исчезли, — попросил он и повернулся лицом к бойне. Бледная кобыла заколебалась, но затем перевела на нас свой непреклонный багровый взгляд.

Мне было все равно, какие фокусы, могущие удержать нас, были припасены у питомца Кьюриосити в рукаве. Я хотела бежать настолько далеко от этого уродливого чудовища, насколько это было возможно. Кто знает, что оно сделает после того, как утолит свой голод.

— Сильвия, эта хреновина нас всех прикончит, нужно уходить! — закричала я на неё.

Кобыла даже не моргнула. Даже когда ещё один жеребец был разрублен на куски прямо рядом с ней. Она просто продолжала смотреть на нас, не обращая внимания на кровь и внутренности, размазанные по её шерсти. Я поняла, что было не так с её глазами. Они были лишены жизни. Холодные. Чужеродные. Что она такое? Она вообще пони?

— Вы останетесь тут, — просто сказала она.

— Эт щас от тебя тут ничего не останется!^[4] — прорычал Бабблгам и попытался выпрямиться.

Тусклые голубые лучи вновь выстрелили молниесной очередью изо лба Сильвии и ударили Бабблгама в каждую из его ног. Он охнул и рухнул на землю.

— Ну, это было неприятно, — сказал он, задыхаясь. — Как будто шокером долбануло!

— Давайте меньше беспокоиться о жутковатом волшебном земном пони и вспомним о гигантском монстре! — прокричала Паддл, пытаясь спрятаться под Солидарити.

Головорезы семьи разошлись шире, отчаянно пытаясь взять существо в кольцо. Пекулиар спрятался за спину брата. Кьюриосити выкрикивал приказы. Этот безумец пытался поймать монстра! Ещё три жеребца погибли из-за этого.

Я с ужасом наблюдала, как Свитнесс телепортировалась за существо. Ее дробовик загрохотал, сметая куски плоти и плесени, облегавшие спину и бока монстра. Белая, покрытая запёкшейся кровью кость мелькнула под изуродованной шкурой зверя, прежде чем чёрная сукровица затянула рану. Существо повернулось и зарычало, широко раскрыв пасть. Свитнесс успела лишь коротко вскрикнуть, прежде чем на ней сомкнулись зубы. Медведеподобный монстр подбросил её тело в воздух и поймал, когда она начала падать, проглотив её целиком.

Его громкое урчание вызвало тошноту у гораздо большего количества пони, чем я ожидала. Затем зверь повернулся и посмотрел прямо на меня.

— Треноди, помоги мне! — завыл монстр голосом Свитнесс. — Помоги мне!

Что-то сжало меня за сердце, и я запнулась, наблюдая, как существо шагнуло вперёд, его ужасный рот был полон извивающейся плесени.

— Помоги мне! Помоги! Помоги! Ты сделала это! Это ты виновата! Ты сука! Помоги мне! — протянул он измученным голосом Свитнесс.

Солидарити схватил меня и потянул обратно к группе. Я вдруг осознала, что уже сделала несколько шагов к монстру… Что, черт возьми, происходит?

— Заткни уши, — приказал он. — Её больше нет. Теперича ей никто не сможет помочь.

— Это ужасно! Как оно это делает!? — воскликнула Паддл, вздрогнув, когда все мы, включая Сильвию, попятились от медленно приближающегося существа.

Мне нужно пойти к ней. Помочь ей. Мне нужно. Я должна добраться до неё. Помочь ей! Свитнесс не могла умереть из-за меня!

— Твоюжмать, малыш, не артачь! Оно специально лезет тебе в голову! Ты жеж врачеватель, давай, напряги свои способности и борись с ним! — приказал Солидарити.

Я так устала. Так устала. Устала...

Паддл схватила меня за хвост и тоже потянула назад.

А затем голова монстра взорвалась. Ну, на самом деле что-то взорвалось, попав по ней.

Зловещий вой и грохот стальных копыт, быстро приближающихся к нам, эхом разнеслись над дорогой. Я отвернулась от монстра и увидела группу пони в силовой броне, мчащихся к нам. Высокий пони в стальных доспехах рейнджеров — его нашлемный щиток был разрисован ужасной зубастой ухмылкой — остановился и выпустил ещё одну ракету с воющим звуком.

Ракета полетела точно к цели и взорвалась уже внутри разорванной, тлеющей пасти монстра. Он встал на задние лапы, издав дикий рёв. Волки завыли в ответ, один из ведущих пони открыл огонь из скорострельного минигана. Маленькие пули вонзились в брюхо твари, заставив его фонтанировать чёрной сукровицей и зловонной кровью.

Головорезы Семьи добавили ещё огня, добавив к потоку пуль, летящих в монстра. Я вытащила свой плазменный защитник и открыла огонь, когда лучевой пистолет Гиацинт присоединился к пальбе. Вскоре чудовище начало медленно пятиться от нас.

— Вы меня убиваете! — Прокричал он голосом Свитнесс. — Вы ублюдки! Я убью вас всех! Я убью вас всех за это!

Существо развернулось на задних лапах и с грохотом понеслось в лес.

Над дорогой воцарилась тишина, пока волки окружали нас.

Кьюриосити слегка надулся.

— Какая жалость. Такая трата хорошего генетического материала, — протянул он, печально качая головой. — Семья, мы отступаем, — он обратился к Сильвии, даже не взглянув на неё. — Твоя помощь пока не нужна. Хочешь проявить себя, хватай коричневую малышку. От остальных можешь избавится.

— Нет! Я не пойду! Я не доверю твоей игрушке принести Треноди домой! Она мне нужна! — запротестовал Пекулиар. — Мне надо, мне надо, мне над… — его протест был прерван, когда он и остальные выжившие члены Семьи телепортировались прочь.

Все, кроме Сильвии.

Она молча посмотрела на то место, откуда он только что исчез, и неестественно замерла.

Мы все затаили дыхание, ожидая, что странная кобыла повернётся и нападёт, но ничего не случилось. Она просто… стояла там. После долгого напряжённого момента самый высокий Волк приблизился к нам, его лицевая пластина открылась.

— Констебль, я смотрю, вы попали в передрягу. Волки проводят вас домой. Каков расклад? — спросила пегая кобыла.

— Один тяжело ранен, другой ранен и нуждается в операции, капитан Роуз. Вон та тихоня что-то сделала с моим рогом, и мне теперь очень тяжело творить заклинания. Пурпурная красавица вот-вот выжжет свой рог, и нам всем не помешает немного воды, — протянул Солидарити в ответ. — Не знаю, что с ней делать, — сказал он, мотнув головой в сторону величественно застывшей Сильвии.

Капитан Роуз кивнула и повернулась обратно к волкам.

— Летус Лиф, разворачивай носилки, — приказала она. — Возьмёшь тяжелораненую кобылу на спину. Рассет, помоги этому жеребцу не упасть, — сказала она.

— Я в порядке! — запротестовал Бабблгам, сильно пошатываясь, когда волки осторожно взяли неподвижное тело Блэкджек и положили его на спину Летус Лиф.

— Парень, я на все сто уверен что, ты не в порядке, раз шатаешься из стороны в сторону, — эхом отозвался голос жеребца из-под брони. — Давай-ка я помогу тебе добраться хотя бы до Стойла, ладно?

— Бабблгам, тебе через несколько минут нужно принять ещё один Бак, на всякий случай, — добавила я, с трудом оторвав взгляд от Блэкджек. Её грудь поднималась и опускалась, но никаких других признаков жизни не было. Почему-то это казалось хуже, чем если бы она просто умерла.

Паддл мягко прижала своё копыто мне к моему боку.

— Треноди, а с ней мы что будем делать? — спросила она и указала на Сильвию.

Я посмотрела на неподвижную кобылу. Она выглядела беспомощной и одинокой, но я не могла понять, почему она не двигалась. Она что, запаниковала? Может быть, у неё какой-то панический псевдо-припадок? Я всё ещё не чувствовала ничего от пони вокруг меня и уж тем более от неё, и стресс от того, что я никого не чувствовала, внезапно надломил что-то внутри меня.

— А почему это я должна это решать!? — крикнула я в ответ, слёзы защипали мне глаза и потекли по щекам. — Все мои решения до сих пор были крайне хреновыми! Почему я должна делать это? Что я сделала не так? Я не хочу!

Паддл отшатнулась от меня в ответ на внезапную вспышку гнева. Я чувствовала себя ужасно из-за того, что накричала на неё, но я просто не могла это вынести. Это было уже слишком! Слишком, блять, много для меня, чтобы справиться прямо сейчас. Чудовище. Семья. Этот дурацкий лес! Хранитель! Я, блять, не могла это все вынести!

---

 

— Признаюсь, это был не самый лучший момент в моей жизни.

— Треноди, ты… через многое прошла. Думать, что ты не будешь перенапряжена… ну, честно говоря, было бы глупо.

— Мне все ещё стыдно.

— Но ты сумела добраться обратно в Стойло девять. И твои друзья выздоравливают, верно?

— О… А… Ну да, наверное? Я не разговаривала с Паддл уже два дня. Бабблгам разозлился из-за того, что его затащили под землю, и закончил тем, что бросил бедного Лансера Рассета в стену, прежде чем потерять сознание от.своих травм. Хотя было забавно наблюдать, как тяжеленный стальной Рейнджер летит в стену. Но Бабблгам, ему… операция продлилась несколько часов. Блэкджек всё ещё ждёт своей очереди. Я просто… Сэнделвуд, я не знаю, что делать. Я так устала. Мне хочется плакать. Мне кажется, что я потеряла всё, и всё теперь не так! Я не знаю, что делать! Я ненавижу это! Я все ненавижу!

— Треноди, милая. Именно поэтому мы с тобой сейчас разговариваем. Чтобы ты дала волю своим чувствам. Ты через многое прошла. Вы все прошли. И это совершенно нормально, если ты не можешь справиться с последствиями.

— Но ведь я врачеватель!

— Если уж честно, Треноди, ты маленькая травмированная кобылка, которая по воле случая оказалась врачевателем. И ты только что очень многое пережила. Нет, серьёзно, малыш, ты справляешься с этим лучше, чем многие взрослые, которых я знаю, но тебе всё равно будет больно. Это будет… отстойно, как ты сама сказала.

— Ну ч-что-то вроде того, д-да… 

— Треноди. Плакать — это нормально. Чувствовать себя плохо и переживать из-за прошедшего — нормально. Но это? Ничто из этого не было твоей виной. Тут происходят вещи, которые гораздо больше, чем я и ты, и это не твоя вина. Малыш, я не знаю, как тебе это максимально доходчиво объяснить. Я хотела бы, чтобы мы со Слейтом были сейчас рядом с тобой, и мы работаем над тем, чтобы найти способ добраться до тебя. Но пока угроза Семьи не утихнет, я думаю, тебе лучше остаться в Стойле девять и отдохнуть. Сперва позаботься о себе. А уж потом можешь волноваться о своих друзьях, когда будешь готова справиться с их чувствами. И ни минутой раньше, хорошо?

— Я… я попытаюсь, Сэнделвуд. Это… всё что я сейчас могу. Пытаться.

— А мы большего и не просим. Хотя нет, когда тебе станет чуть получше, сделай для нас несколько записей о Стойле, это было бы прекрасно. Но только когда будешь готова.

— Только когда буду готова. Поняла.

— Треноди, Слейт передаёт привет. Он тоже очень волнуется о тебе и хочет поговорить завтра примерно в этоже время, хорошо?

— Х-хорошо. Я с ним поговорю.

— Береги себя, Треноди.

— И ты тоже, Сэнделвуд.

Мне без вас так плохо, пожалуйста, спасите меня…

Глава 19, бонусная: Стойл-ичная жизнь

Стойло девять представляет собой сообщество из примерно 5500 существ, обустроившихся под живописной горой Хуф. И вот их проблемы.

— Что ж, мелкий комок нервов, должен был заниматься здесь всей этой исследовательской чепухой, но пока что она заперлась в своей комнате. И она, короче, повесила на мою преваншевую задницу этот дискордов ящик, и, если честно, в свете моих недавних злодеяний, я ей обязан. Ну так вот, как я понял — Последователям нужна информация о Стойле девять, чтоб они могли выяснить, что за ебань тут происходит. Ну, в смысле, этож Стойло, в них всегда какая то ебань творится, — сказал Бабблгам в небольшое записывающее устройство, присоединённое к его пип-баку.

— Я, конечно, не говорю, что хороших Стойл не бывает, — продолжил он, расхаживая по своей комнате. — Но, на мою удачу, я ещё ни разу не бывал в Стойле где не проходили-бы какие-то богинями ёбнутые эксперименты. Ну так вот, наверно, начну с того, что Стойло девять — это сообщество в Пустоши, состоящее из 5500 существ, приютившихся под высоченной и твёрдой горой Хуф. И вот в чем их проблемы.

---

Бабблгам про то как Пони, Пегасы, Единороги, Фестралы, Гриффоны, Бизоны, Олени и Зебры живут вместе под одной каменной крышей

— Почти все из местных, кто раньше проживал в Эквестрии, не пытаются обглодать тебе морду вместо "Здрасьте", а просто бродят вокруг. Прям настоящая утопия, как они говорят. Наверняка старожилы времён войны не одобрили такое панибратство и то что такая разномастная толпа зверей, эм… смешивается. Но на самом деле не всё так плохо, хотя я как-то раз аж не поверил, когда увидал здоровяка буйвола, гуляющего со своей подружкой-оленяшкой.

— Ну, как бы ничего такого в этом нет, кроме как… как их увидал, так сразу вспомнил винтовой дровокол в городке, что мы недавно прошли, ну, как бы, я и сам не маленький, но подозреваю, что та Оленяша стала зависать в Медотсеке чаще, чем на работе, после того как познакомилась со своим новым парнем, ну а может она просто крепче, чем мне кажется. По Стойлу шныряют малыши-гибриды, видать, местный доктор и впрямь знает, что делать в таких случаях. Ну, по крайней мере в то время, пока он не пялится на мой круп. И если честно, я не уверен, что я чувствую по этому поводу.

---

Бабблгам про ограниченный генофонд

— И всё же, при всём, эм, разнообразии местных, генофонд тут более похож на генобанк. За пару поколений таких связей любое семейное древо превратится в прямую линию, ежели вы понимаете, о чём я. Пришлые извне экс-рейнджеры помогли, конечно, но, как я погляжу, незнакомцев тут почти что и нет, все как-то связаны друг с другом. Я тут решил поэкспериментировать и поспрашивал местных, эм… "целовались" ли они когда нибудь со своими родственниками. В некоторых случаях ответы были внезапны, потому что в Стойле девять до сих пор сберегается соотношение четыре к одному между кобылами и жеребчиками. Будучи горячим молодым жеребчиком, я весьма заинтересовался новостью, что местные красивые молодые кобылки целуют друг друга. С другой стороны, количество жеребчиков, которые честно ответили, что "случайно целовались" или даже "экспериментировали" со своими братьями, было больше, чем количество тех, кто отверг мой вопрос. И если чесна, я не уверен, что я чувствую по этому поводу.

---

Бабблгам про Стальных Волков

— Вобщем, тут есть несколько экс-рейнджеров, что прибились к местным по какой-то загадочной причине. К сожалению, большинство из них умны, как кирпич, и крепки, как десятислойная туалетная бумага. Они не шибко-то обрадовались, когда я самовольно присоединился к их тренировке, особенно учитывая, как я их всех раскидал по стенам. На их счастье, все они были в своих жестяных банках. На удивление хорошая броня, жаль, что они так и не разрешили мне примерить одну. Если честно, они сильно перепугались, когда я попросил. А потом они сказали, шоб я шёл и поговорил со "Старой Леди". Их командир — совсем другой зверь. Ядрёнее чем довоенный линкор, того и гляди бросит тебя сквозь стену, если ты на неё косо посмотришь. Когда я спросил её про броню, она на меня так посмотрела, что аж мурашки пробежали по спине, а потом сказала нет.

— Яб соврал, ежелиб сказал, что моя елда не проголодалась от такого. И если честно, я не уверен, что я чувствую по этому поводу.

---

Бабблгам про блины с черникой и пироги с ежевикой в местной столовой

— Никогда не пробовал Ежевику. Разве что как-то раз довелось мне жевать иссохшую чернику из старого пайка. На удивление, местные как-то построили шо-то вроде фермы, шо поставляет им свежую еду для питания. Но большинство из того, шо они делают с урожаем — чистой воды издевательство. Ну, во первых, я не знаю, что такое этот их "пирох". Похож на какой-то полумокрый и недопечённый пряник. А потом они начинают добавлять все эти странные разноцветные ягоды, и милый ужин с местными школьниками превращается в какой-то кошмар. Моя шерсть должна быть перваншевой от ушей и до хвоста, а не покрыта какими-то странными пятнами из-за буянищих малышей. А ещё их не ототрёшь.

— И даже не спрашивайте про блинчики. Я люблю блины, особенно ежели найдешь что-то типа шоколада или ириски, чтоб можно было завернуть вовнутрь. Но взять великолепный, мягенький блинчик и испачкать его в какой то странной, тягучей, несъедобной жиже из фруктов? Я уверен, шо за такое в довоенное время проводили бесплатную экспресс-лоботомию. Я всё прошу милаху-официантку принести мне шо-то, к чему я привык, а она отвечает, что у неё найдётся, чем меня порадовать, перед тем как мы уйдём. А ещё она странно на меня посмотрела, когда это сказала. И если честно, я не уверен, что я чувствую по этому поводу.

---

Бабблгам про библиотеку в дереве

— Библиотека внутри дерева? Не поймите меня неправильно, я за чтение и всё такое, особенно учитывая, как редко можно встретить кого-то в пустоши, кто знал бы о навыках, кроме нужных для выживания. Но вот шо-то в этом дереве не так. Типо… как если бы кто-то напихал внутрь старого дерева другие переработанные деревья. Как-то не к месту оно всё, да? Может, библиотекарь сможет мне объяснить, она похожа на заумную пони. И все же, здоровенное дерево, не знаю, живое оно или нет, а внутри у него всё забито бумагой, прям как для растопки, да? Этож настоящее ЧП, если уж так подумать. А если учесть то, как Волки любят играть со своей взрывчаткой, Богинюшке одной известно, что будет, ежели любой заскучавший шалопай может создать тут ту ещё катастрофу. И если честно, я не уверен, что я чувствую по этому поводу.

---

Бабблгам про бэт-пони

— Ну так вот, стою я как-то, треплюсь с оружейником Волков про всякое… И тута меня глушит волной высокочастотного писка. И ток когда я додумался глянуть наверх, через пару секунд, увидал стаю странных малышек, висящих под потолком, попискивающих на меня. Видать, в прошлом кто-то из местных уж слишком сильно прилюбовал к летучим мышам, и то, шо вышло, любит манго. Пушистые ушки, тонкие вертикальные зрачки, клыки и здоровенные такие кожаные крылья. Но если уж так присмотреться, то они довольно милые, снуют туда-сюда с их мохнатыми ушками. Как мне потом рассказали, очень чувствительными, а я-то и не знал. Я как-то случайно задел одно такое ухо на одном бэт-жеребце из местной школы. Жеребчик тот был мелкий, хотя лет ему столько же, сколько и мне, просто ростом не вышел, ну так вот, он тогда издал странные звуки, побагровел и убежал. Я попытался извиниться, но тщетно, а теперь он пялится на мой круп каждый раз, как я к нему повернусь спиной, думает, что я не замечаю, и если честно, я не уверен, что я чувствую по этому поводу.

---

Бабблгам про систему образования в Стойле девять

— Ну так вот, местные собираются на учёбу в большой чистой комнате, и красивая кобыла-преподаватель встает в центре и пару часов толкует им про всё, что положено знать в их возрасте. А я… ничо так и не понял. Я всему научился, идя сквозь воду, огонь и медные трубы и пару раз разминувшись со смертью. Но тут, местные просто сидят за партами и пялются в доску. Не похоже, шо такое образование им сильно поможет в реале, да под огнем врага, но местные клянутся, что эти знания полезны. А ещё я учусь читать, впервые в моей жизни, так что, наверное, всё ж какая-то польза есть. Плюс мелюзга любит играть с моей гривой, а меня радует видеть улыбки на их мордашках.

— А ещё я званный гость на каждой чайной вечеринке, ага. Местные жеребчики решили, что я шибко "кобылский", чтобы играть с ними в вышибалы. Я им быстро доказал обратное. Всего то одному лишь понадобилась медпомощь, и я клянусь, что это была случайность. Серьёзно. Хотя… Каждый раз, когда я сажусь попить чая с кобылками, некоторые стойловые мамаши строят мне глазки, и если честно, я не уверен, что я чувствую по этому поводу.

---

Бабблгам про Керведиранкскев, Керведориантсев, Кервре-НАХУЙ! Оленей!

— Кервед-какихтамы… Олени. Вкратце, милахи. Малюсенькие хвостики, которые ничегошеньки-то и не прикрывают, и кобылы… или как их… Лани, наверно. Самые очаровательные создания, коих я когда-либо видывал во всей Пустоши. Странно, но наш пегасий комок нервов, в виде пегаса-врачевателя, впадает в панику при виде Оленей и начинает бормотать что-то про Хранителя или что-то такое. Ну так вот, самцам, с другой стороны, впору бы навешивать отражатели на голову, пока они гуляют по коридорам, из-за охренительно больших рогов. Такой тебе и глаз выколет, если зазеваешься радом. Особо смешно смотреть, как они протискиваются сквозь двери. А если уж в проходе встретятся двое, то разойтись не смогут, а ещё бывает, что они не могут решить, кто проходит первый, так что в проходе может столпиться куча народу, пока те разойдутся и пройдут наконец по одному, не обращая внимания на всех вокруг, и это не учитывая споров у двери. Да ещё и высокие пороги в местных дверях, того и гляди расшибёшься в какой чрезвычайной ситуации, и если честно, я не уверен, что я чувствую по этому поводу.

---

Бабблгам про резонансные частоты в туалетах Стойла

— В общем, давайте честно. Всякий, кто ест, должен куда-то сбрасывать отходы, и будь я проклят, если туалеты Стойла не чище многих больниц, где я побывал. Но вот размеры помещений немного… тесноваты для жеребца моих габаритов. И не забудем о том, что я случайно — во всём виноваты мои гены, а не я, честное слово — нашёл большую проблему с самими кабинками. Я как-то немного ошибся в своей диете, и, забежав в кабинку, газанул столь сильно, что могу поклясться, что стенки завибрировали в резонанс с моими кишками. И ведь не только у меня так получилось.

— Нет ничего хорошего в том, что сейсмограф Стойла показывает землетрясение, из-за того что твоя терапевтическая лошадь обожралась овсяных печеньев. В общем, теперь я знаю, что овсянка способна превратить нашу невротичную пегаску в реактивный двигатель на взлёте, а ещё то, что звук, который она издаёт в это время, сидя в кабинке туалета, не отличить от грохота вашего верного слуги, и я не уверен, что я чувствую по этому поводу.

---

Я протяжно выдохнула, когда лента наконец закончилась. Я закрыла глаза и досчитала до десяти, прежде чем вновь взглянуть на Бабблгама.

— Это… эм. В общем… — начала я, прежде чем скривить морду. — Это всё бесполезная хуета, Бабблгам. Здесь нет ничего, что хоть как-то могло бы помочь другим Врачевателям! Кроме того, что ты не знаешь, как ты себя чувствуешь по поводу… всего нахуй! И того, что в Стойле сейчас соотношение полов не четыре к одному, все жеребцы помогают в Хуф Ривер! И зачем ты вспомнил про инцидент с овсяным печеньем?

— Слушай, смешно же было. Да и что мне прикажешь делать? Ты всё время была занята, чтобы дать инструкцуии. А знаешь… блять! Это была твоя работа, Треноди, — бросил в ответ Бабблгам.

— Я… и что, блин, у тебя за акцент на записи? Ты же так никогда не разговаривал! — спросила я, злобно глядя на перваншевую заразу, что осмелилась потревожить меня после обеда.

Бабблгам просто вскинул бровь.

— Слушай, ты попросила меня сделать что-то, чего я не понимаю как сделать. Ох, не была б ты столь несуразной, милах. Ежли б ты хчшь шоп шо-то было деланно верно и до конца, бросай дела и делай сама, — сказал он и выскочил из моей комнаты.

Я пожалела, что мой Плазменный Защитник остался у Солидарити, в оружейной Стойла. Иначе бы я прострелила новую дырку в этой идеально накачанной заднице.

Глава 20: Обратил ли ты внимание своё на эогиппуса?

Заметки автора:

Я СДЕЛАЛА ЭТО! НАКОНЕЦ-ТО! Относительно медленный Ноябрь означает, что я смогла написать это быстрее, чем я думала. Небольшая заметка: название главы отсылает к названию песни от Mountain Goats под названием "Hast Thou Considered the Tetrapod?" Это песня о вещах, которые нужно научиться защищать, когда ты пытаешься справиться с родителем, который превращается в человеческую катастрофу каждые несколько дней. Эогипус является самым ранним эволюционным родственником современной лошади, поэтому… Я решила, что почему бы и не использовать его.

Надеюсь, в следующий раз я не заставлю вас так долго ждать!

Это больно, не так ли?

Сидеть совершенно одной во тьме, продевать порванную нить через иглу эгоизма и штопать собственные раны, скрывая все свои безмолвные срывы за облицованными тьмой стенами.

Я не виню тебя за то, что ты боишься света дружбы, обнажающего мириады шрамов, коими испещрена твоя душа. Главное, что ты в этом в свете по крайней мере не одна.

Всё-таки есть какое-то благородство в том, чтобы провести весь день в постели и прикидываться, что всё идёт по плану. По крайней мере я говорила это самой себе на восьмой день в Стойле Девять. Увы, но когда какой-то злобный ублюдок решил грубо открыть дверь моей комнаты, прервав удручающий мрак раздумий, который я поддерживала, обжигающим светом дневного освещения, я была ни разу не в восторге от подобного визита.

— Проваливай! — прокричала я, отчаянно пытаясь похоронить себя в тенях казённых одеял и подушки.

— Да ладно тебе, Треноди. Ты не единственная пони с проблемами. Разве ты не хочешь кого-нибудь отврачевать? — раздался в дверном проёме раздражающий тенор Бабблгама.

— Нет! Не хочу! Проваливай, Бабблгам! — прозвучал в ответ мой крик, значительно приглушённый толстым, к моему счастью, одеялом на голове.

— Ну ма-а-ам! — заскулил Бабблгам, — она опять строит из себя сердитую и угрюмую!

— Опять? — донеслось из-за открытой двери мягкое меццо-сопрано^[1] Рианнон.

Я осознала, что должна сделать выбор. Либо позволить Бабблгаму перечислить все мои тёмные секреты врачевателю душ, которого я избегала всю прошедшую неделю, либо смириться и разобраться-таки со своим дерьмом. Я решила, что не хочу позволить Бабблгаму всё испортить, когда буду объяснять собственную глупость, и высунула голову из-под безопасного одеяла.

— Бабблгам, заткнись. Ладно! Я выхожу! — простонала я, исполнив в процессе несколько упражнений депрессивной йоги. Завалившись на один бок, потом на другой, а затем, в конце концов, бесцеремонно скатившись с кровати, используя передние ноги, я доползла до двери.

— Рианнон, как я рада видеть тебя! — сказала я, изо всех сил стараясь придать своему голосу бодрость.

Судя по выражению лиц Бабблгама и Рианнон (единственный оставшийся способ, которым я могла более-менее надёжно читать пони), их совершенно не убедили мои попытки выглядеть нормально. Или… ну, насколько нормально может выглядеть пони, пытающаяся подражать слизняку.

Рианнон вздохнула, посмотрев мне в глаза — я резко отвела взгляд, чтобы ещё больше не изобличать своё жалкое состояние.

— Треноди, я думаю, что должна извиниться перед тобой, — начала она, отвлекая моё внимание настолько, что я потрудилась использовать передние ноги, чтобы поднять свою тушу до полной и не особо внушительной высоты. — Я думала, что, может, тебе просто нужно некоторое время побыть в одиночестве, чтобы всё обдумать, но… ты всё это время только упивалась своей виной.

— Нет, ничего подобного! — выпалила я в ответ, наверное, как самая капризная и сердитая четырнадцатилетняя кобылка в мире.

И самая депрезлобная.

Я бросила на Бабблгама сердитый взгляд, когда он хихикнул надо мной.

Рианнон покачала головой, прежде чем продолжить.

— И всё же ты выходишь из своей комнаты только для того, чтобы поговорить с Сэндэлвуд или Слейтом по громкой связи, и ещё реже для того, чтобы поесть, — она бросила на меня взгляд, который был чем-то средним между жалостью и разочарованием. — И ты избегаешь меня.

Мои уши поникли. Что ж… в этом она была абсолютно права.

— Так, мы попробуем иначе, — сказала Рианнон, прежде чем просунуть голову в мою комнату. — Ты остаёшься со мной. И я хочу, чтобы с завтрашнего дня ты начала посещать школу стойла. Хотя бы какое-то время.

Я стиснула зубы, пытаясь найти в себе желание быть дерзкой, но… после всего, что произошло, я просто не смогла.

— Хорошо, как скажешь, — пробормотала я неуверенно, побуждая бровь Бабблгама подняться.

— Что, уже выдохлась? — спросил он, и я одарила его тем, что, как я знала, называлось пронизывающим взглядом. — Нифига себе, да ты больна на всю голову, — он повернулся к Рианнон. — Да, я думаю, хорошо, что она остаётся с вами, мисс.

Черт побери, теперь даже перваншевый придурок казался обеспокоенным.

— И спасибо, что пришёл ко мне, Бабблгам, — сказала Рианнон, прежде чем взглянуть на меня с улыбкой. Я искала в её лице нечто более зловещее, чем доброта, но нашла только терпение. — Собери свои вещи, пожалуйста, Треноди. Я бы хотела провести этот день с тобой.

Я развернулась и медленно побрела через свою комнату, собирая то немногое, что у меня было. Это не заняло много времени. Всё, что я сделала за прошедшее время — это сняла броню, которую сделала для меня Блэкджек, и бросила седельные сумки рядом с кроватью.

Блэкджек…

Надев сумки на спину и закинув поверх броню, я выбежала за дверь и обнаружила, что Бабблгам выглядит застенчивым.

— Ох, не то чтобы книги не были крутыми и всё такое, Мисс Рианнон, но я… думаю, что сегодня пойду потусоваться с Волками, — сказал он, почёсывая затылок.

Гнедая с белыми пятнами земная кобыла неодобрительно нахмурилась:

— Бабблгам, я бы предпочла, чтобы ты присоединился к Глиттер и Паддл Сплешер в школе.

Жеребец вздохнул.

— Мэм, послушайте, я… правда, не приспособлен к этой фигне. Это замкнутое пространство. Я слишком большой для школьной парты, и, если честно, чувствую себя глупо, начиная учиться читать в пятнадцать лет. Я знаю цифры достаточно хорошо, и, знаете, большая часть пустоши в любом случае неграмотна. Не говоря уже о том, что я практически наполовину приручёный рейдер. Хотели бы вы, чтобы такой сброд был рядом с вашими детьми?

— Я думаю, что слышу много оправданий, полностью скрывающих другую причину, — ответила Рианнон, качая головой. — Тем не менее, я также считаю, что юным пони полезно иногда отдыхать. И вы очень потрудились на прошлой неделе, чтобы влиться в жизнь стойла. Хорошо, Бабблгам, иди проведи время с Пацифик Роуз и другими Волками. Но я бы хотела, чтобы завтра ты вернулся в класс. Ты нуждаешься в этом не меньше, чем Треноди.

Бабблгам кивнул, прежде чем насмешливо отсалютовать мне и помчаться по коридору к Атриуму.

Рианнон тихо вздохнула и посмотрела на меня сверху вниз.

— Пойдём, — тихо сказала она и повела меня вглубь стойла.

В первый день пребывания в Стойле 9 я узнала, что оно было размещено в лавовом куполе потухшего вулкана. Вулканическая почва вокруг стойла была необычайно плодородной до конца войны, и, поскольку пещера была выдолблена и укреплена, почву привозили туда тоннами, чтобы создать базу для полей. На потолке были установлены талисманы, имитирующие яркий солнечный свет, который согревал моё лицо, заливая обширные живописные поля. Под огнями пещеры росли кукуруза, пшеница, морковь и овёс старого света.

Мне казалось, что я стою снаружи в прекрасный пустошный день, но только без "пустоши". Это было странное чувство.

Когда-то я думала, что поля Элизиума — самое прекрасное зрелище, которое я видела на поверхности, но они бледнели в свете этого мира-убежища, защищённого снаружи укреплённым сталью куполом из твёрдого гранита. Акры полей, цветы, тщательно ухоженные деревья и кустарники росли в Стойле 9. Двести лет заботы сохранили поля в их первозданном, незапятнанном виде.

В тот момент, когда я увидела это, я осознала, что именно так должен выглядеть мир. Зелёная трава, золотые поля и… ну, хотя было бы неплохо видеть солнце вместо фонарей на потолке в двухстах метрах надо мной, но всё это казалось… правильным.

Рианнон повела меня по тропинке, которая вела через яблоневый сад. Она дерзко улыбнулась мне, а затем слегка толкнула одно из деревьев, отчего с ветки упала пара яблок. Она положила одно из них на голову и побежала вперёд. Я уставилась на второе яблоко. Я… я и не знала, что они могут быть такого насыщенного цвета и настолько вкусными. Наливными, блестящими, красными с красивыми жёлтыми полосками, и такими, такими восхитительно сладкими.

Пока мы шли, она молчала. Почему-то мне это нравилось. Я по-прежнему не чувствовала вокруг себя никакой боли, но молчание Рианнон не было неприятным. Время от времени она оглядывалась, чтобы убедиться, что я следую за ней, но не говорила тех слов, которыми другие пони могли бы испортить блаженное спокойствие недосказанности. Вдруг я забеспокоилась о том, какую эмоциональную энергию я излучаю. Как только мысли и чувства беспокойства улетучились, она снова повернулась ко мне. Она ничего не ответила, лишь мягко улыбнулась.

Я наслаждалась прогулкой, довольная тем, что мне не нужно было переживать о том, какой эмоциональной развалиной я была. Яблони уступили место широкой аллее, которая заканчивалась самым интересным домом, который я когда-либо видела.

Вся конструкция была сделана из переплетённых кустов сирени. Я видела сирень только в редких выцветших книжках с картинками, которые находила в детстве, но я не была готова к нежному запаху красивых фиолетовых и белых цветов. Казалось, будто весь дом вырос из одного огромного сиреневого растения.

Когда Рианнон открыла передо мной дверь, я поняла, что "выращено" — самое подходящее слово. Древесные ветви сиреневых кустов сами по себе были тщательно сформированы в стены, растущие достаточно густо, чтобы поддерживать мебель и декор, такой как рамы для картин и маленькие гобелены.

Я не знала, чего ждала, когда Рианнон сказала мне, что я останусь с ней, но точно не того, что её жилище будет таким… домашним. В резком контрасте с аскетичным порядком Сэнделвуд, смягчённом небольшими домашними штрихами, дом Рианнон был покрыт подушками, книгами и одеялами. Я не знала, откуда они взялись, но благодаря им вокруг ощущался приветливый уют. Также выяснилось, что в далёком прошлом стойла, или уже во времена их торговли с Пустошью, кто-то постриг некое животное, чтобы соткать необычайно мягкий ковёр. Когда я вошла в старый дом врачевательницы душ, то почувствовала его нежный, приятный ворс под копытами.

— Знаешь, хорошо, что формовщики на Кервидерианском заводе сделали дом смотрительницы с двумя спальнями. Может, я и единственный ребёнок в семье, но я была очень рада иметь собственную комнату в детстве, — тихо сказала Рианнон, открывая одну из трёх внутренних дверей своего дома. — Она немного тесновата, но… — она замолчала и пожала плечами. — Это всё, что я могу тебе сейчас предложить.

Слезы навернулись на глаза, когда я осмотрела маленькую комнату. Красивое бело-голубое одеяло укрывало кровать размером с кобылку. На небольшой кучке подушек лежали мягкие игрушки: мишка, несколько маленьких плюшевых пони… Две из них привлекли моё внимание: Свити Белль и Эппл Блум. Пошатываясь, я подошла к кровати, вытащила Скуталу из седельной сумки и рухнула на постель, заливаясь слезами.

Рианнон испуганно вздохнула, а потом бросилась ко мне. Она села рядом с кроватью, мгновение колеблясь, прежде чем слегка коснулась моего плеча. Но когда я вздрогнула, она отдёрнула копыто, как от горячей тарелки.

Я даже не знала, почему плачу. Внутри болело буквально всё, и этого лучика доброты оказалось достаточно, чтобы пробить плотину, которая так долго сдерживала все мои страдания.

Копыто Рианнон нежно поглаживало мою гриву, когда она тихо нашёптывала мне. Даже мягкое касание обжигало спину, словно настоящий огонь, но я так изголодалась по ласке, по любому виду контакта, что прижалась головой к её нежным прикосновениям, несмотря на желание убежать и спрятаться.

— Ну-ну, всё в порядке, — сказала Рианнон, проведя копытом по моему затылку. — Малыш, это именно то, что я хотела, чтобы ты сделала.

— Прости! — всхлипнула я, безостановочно шмыгая носом и стараясь не показаться ей сопливой и противной.

Наверняка я выглядела весьма отвратно для нормальной пони. Я не понимала, как Рианнон терпела это и оставалась рядом со мной. Я не мылась уже больше недели, а теперь была мокрой, сопливой и вонючей. Я была не просто толстой тошкой, а ещё и с гнильцой.

— Треноди, я привела тебя в свой дом, чтобы помочь. Дать тебе место, чтобы исцелиться. Мне очень, очень жаль, что я оставила тебя одну. Я уважаю тебя как Врачевателя, но вижу, что мне следовало позаботиться о тебе как о простой кобылке, — ответила Рианнон, доставая из седельной сумки носовой платок. Им она легонько вытерла мои слёзы. — Это моя ошибка, малыш, мне стоило сразу догадаться.

Я нахмурилась, глядя на неё заплаканными глазами.

— Разве в мире недостаточно чувства вины? Не нужно плодить ещё больше, — ответила я, слишком поздно уловив лицемерие в своих словах.

Рианнон тихо рассмеялась и протянула мне носовой платок, чтобы я могла высморкаться.

— Я… думаю, ты права. Но почему-то сомневаюсь, что ты прислушиваешься к собственным советам, — поддразнила она. Это не было грубым подначиванием, как, например, от Бабблгама. Просто мягкий намёк в ответ на то, что было абсолютной правдой.

Я высморкалась в платок и кивнула.

— Итак, не хочешь ли рассказать, что сделали мои мягкие игрушки, чтобы заставить тебя плакать? — спросила Рианнон.

Я снова повернулась к кровати и осторожно положила Скуталу рядом с… её друзьями.

— Я… ты ведь знаешь, кто такие Меткоискатели, верно? — спросила я, и моя нижняя губа задрожала.

Рианнон кивнула.

— Да. Очень важные кобылы. Они изо всех сил старались остановить то безумие, которое в итоге спалило весь мир. Насколько я понимаю, только одна из них дожила до конца войны?

Я кивнула, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слёзы.

— Я… просто посмотрела на Эпплблум и Свити Белль, а у меня… а у меня всё это время была Скуталу, и я просто… она так долго была разлучена со своими друзьями, что я… я…

Я потеряла дар речи, почувствовав, как слёзы полились на пол.

— Ты не хотела разлучать их, верно? — спросила Рианнон, садясь на кровать. Она похлопала рядом с собой.

Я кивнула, придвигаясь поближе к её боку, сминая аккуратно застеленное одеяло. Я собрала всех трёх плюшевых пони в копыта и крепко сжала их. Я не могла заставить свой язык работать — он был тяжёлым как свинец.

Рианнон легла поперёк кровати, чтобы быть на уровне моих глаз.

— Я не могу не задаться вопросом: это всё ведь не только потому что ты сопереживаешь им, — спросила она, изогнув бровь,— а потому что тоже чувствуешь себя немного одинокой?

Я жалобно шмыгнула носом и кивнула.

Правда заключалась в том, что у меня болело всё тело, и мне казалось, что всё, что случилось в Рыжем Лесу, было моей виной. Бабблгам почти погиб. Блэкджек в коме. Паддл… я даже не знаю, что за херня произошла с Паддл. Разве после этого я всё ещё заслуживала своих друзей? Может… может быть, я должна оставаться одна. Все, с кем я пытаюсь подружиться, в итоге лишь страдают, и я вместе с ними.

Рианнон терпеливо ждала меня. Чтоб её! Она ждала, пока я высморкаюсь, сглотну и снова попытаюсь заставить свой язык двигаться.

— Да… — наконец сказала я после нескольких минут борьбы со своим упрямым языком. — Я… — я неопределённо взмахнула крылом над кроватью. — Всё!

Рианнон удивила меня тихим смешком. Я посмотрела на неё с некоторой обидой — мне казалось, она смеётся надо мной. Но она замахала копытом.

— Извини, Треноди. Я смеюсь не над тобой. Ты просто… очень лаконично описала то, что чувствуешь, не использовав при этом слов. Это забавно, но я понимаю, как больно это для тебя, чувствовать вес мира на своей спине, — сказала она, глядя вниз на три игрушки в моих копытах. — Я говорила с Сэнделвуд и Хартшайн. Я хотела, чтобы ты пожила со мной, чтобы у тебя было время поплакать, прочувствовать свои собственные эмоции и… если понадобится, сказать, что проблема — это "всё", как ты только что сделала.

Я зарылась лицом в гриву Скуталу, пытаясь скрыть слёзы. Казалось неправильным, что ко мне относятся как-то по особому, но в то же время… столько внимания от Рианнон… У меня не было слов, но какая-то маленькая часть меня знала, что я нуждаюсь в этом, независимо от того, заслуживаю или нет. И пока часть моего сердца бичевала себя за то, что приняла её доброту, я посмотрела в красивые голубые глаза пятнистой кобылы и позволила себе на мгновение расслабиться. Даже если это было всего лишь мгновение.

Она улыбнулась в ответ.

— Вот и отлично, но нам придётся поработать, чтобы заставить тебя говорить, — сказала она, слегка проведя копытом по моей гриве.

Я не знала, как она это делала, но чувствовала, что её прикосновение было с одной стороны ощутимым, а с другой не настолько сильным, чтобы это заставило меня взбрыкнуть в моём привычном "о богини, я ненавижу, когда меня трогают" стиле. Этого было достаточно, чтобы немного успокоить маленькую, тихо кричащую, жаждущую прикосновений часть меня.

— Как долго ты боролась с тем, что не можешь говорить, Треноди? И я не имею в виду трёп по мелочам, а настоящий разговор. О тебе, о том, что ты чувствуешь и чего хочешь, — спросила Рианнон, вставая с кровати.

Я неохотно поставила игрушки на пол, обдумывая ответ.

— Ну… почти всю жизнь? — призналась я. — Я… не очень хорошо умею выражать свои мысли.

Рианнон поморщилась. Это было лишь лёгкое напряжение вокруг её глаз, но я заметила его.

— Понятно, — тихо сказала она. — Ну, видимо, это останется тем, с чем ты будешь бороться всю оставшуюся жизнь. Я знаю, что это больно, не быть в состоянии полностью высказать своё мнение, когда хочешь.

Я сглотнула, изо всех сил стараясь не расплакаться снова. Я поймала себя на том, что жалею о своём выборе прислушаться к голосу, который сказал: "Может быть, немного доброты для неуклюжей тошки не так уж и плохо", но я продолжала терпеть, несмотря на сожаление.

— Ну как бы… четырнадцать лет с этим я уже прожила. Что ещё какие-то двадцать? — спросила я, пытаясь улыбнуться.

Рианнон озадаченно посмотрела на меня.

— Это значит, что ты планируешь умереть в тридцать четыре года, Треноди. Это… довольно рано. Даже учитывая реалии пустоши, — сказала она, и в её мягком голосе появилась тревога. — Почему ты думаешь, что проживёшь так мало?

— Разве Врачеватели не умирают молодыми? — выпалила я в ответ, сама того не желая. — Я прикинула, что боль и страдания пустоши в конечном итоге убьют меня раньше времени, — продолжила я, наполнив свой голос тёмным пламенем. — Обратная сторона жизни эмпата.

Рианнон нахмурилась. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же захлопнула его.

— Почему ты так думаешь, Треноди? — спросила она в итоге.

— Не притворяйся, что это не так! — огрызнулась я. — Что мы рядом не для того чтобы нас использовали! Помогать другим, страдать за них, а потом умереть молодыми, чтобы вы не… — не продолжали страдать.

Я вздохнула, пытаясь сдержать гнев, грозивший выплеснуться наружу.

— Почему я вообще говорю с тобой об этом? — спросила я вполголоса. — Что ты делаешь такого, что заставляет меня говорить с тобой?

Рианнон довольно хорошо выстояла бурю моих слов, учитывая все обстоятельства. Она просто подняла бровь, прежде чем ответить.

— Я ничего не делала с тобой, малыш. Всё, что я сделала, это сказала тебе пойти со мной и спросила, почему ты плачешь. Всё, что ты рассказала мне, было твоим выбором. Потому что ты хотела этого, даже если прямо сейчас какая-то часть тебя пытается укрыться от этой правды.

Какая-то часть меня хотела воспротивиться. Высказать этой большой тупой земной пони, что я не глупая маленькая кобылка и справлюсь сама. Сказать ей, что любой Врачеватель способен сам разобраться в своих чувствах, и нахуй тех кто пытается влезть куда не просили.

Но эта часть меня быстро сдулась, когда я осознала поразительную разницу между тем, как Рианнон обращалась со мной, и тем, как все остальные взрослые обращались со мной: для неё я была пони. Просто… пони, которой было плохо. Не Врачеватель. Не маленькая кобылка. Не какой-то вундеркинд-герой пустоши, из-за которой погибли и покалечились её друзья.

Просто пони, которой было очень больно.

Моё негодование покинуло меня, и я опустилась на мягкий ковёр. Мне хотелось свернуться в клубок и притвориться, что всё вокруг было не так, как оно было, но это ничего бы не изменило.

Рианнон легла рядом со мной, заглянув мне в глаза.

— У меня действительно с этим проблемы, — призналась я, когда она дала мне время найти нужные слова. — Мне очень жаль. Наверное, ты права.

Рианнон тихонько помурлыкала, прежде чем ответить,

— Может быть и так, но в какой-то мере ты тоже права. Я рада, что ты задалась вопросом, почему разговариваешь со мной. Для меня большая честь, что ты открылась мне. Я знаю, что мы, пони, иногда открываемся кому-то из-за колоссального давления изнутри и страха, что сгорим, как падающие звёзды^[2], если ничего не скажем, — она вздохнула. — Мы все произошли от звёзд, все связаны друг с другом, и иногда самая трудная часть — это осознание, что мы всё ещё пытаемся разобраться в себе. И что мы не можем сделать это в одиночку. Потому что мы действительно не можем, Треноди, — продолжила она, протянув мне копыто. — Но я попытаюсь помочь тебе идти рядом со всеми, а не одиноко плестись позади. Как звучит, а?

Я не могла понять, как это звучало на самом деле. Может быть, немного наивно? Даже глупо, полагаться на других пони…

Но я всё равно коснулась её копыта.

---

Мы с Рианнон разговорились, после того как я воспользовалась её прекрасным душем, чтобы хоть внешне стать похожей на нормальную пони. Она изложила правила, от некоторых из которых отчётливо веяло влиянием Сэнделвуд, постоянно вмешивающейся в мою личную жизнь. В Стойле мне придётся есть не меньше трёх раз в день. И мне придётся посещать занятия в школе.

Я неохотно согласилась.

Ходить в школу было глупо. Мне четырнадцать лет, Луна её побери! По меркам пустоши я была уже немолода! Я врачевала с восьми лет и выросла в настоящей библиотеке, что было редкостью в пустоши! Сколько себя помню, я читала всё, до чего могла дотянуться копытами! Тем не менее, Рианнон настояла, что, поскольку школа Стойла учила Элементам Гармонии, возможно, я смогу узнать что-то полезное.

И так! Я обнаружила себя одетой в новый комплект брони Стола 9 в богинями-проклятые десять утра, с седельными сумками, наполненными лишь парой блокнотов и ворохом ручек. После того как я тащила медикаменты для нашего путешествия на север, мои седельные сумки казались мне почти пустыми.

Я открыла дверь Дома Цветущей Сирени, попрощавшись с Рианнон, и чуть не врезалась в Паддл.

— Треноди! — воскликнула она, крепко сжав меня.

— Ай! Паддл! Пега не может дышать! — я задохнулась и побагровела в её объятиях. Она отпустила меня прежде, чем я потеряла сознание. Я не была уверена, стоило ли её поблагодарить, учитывая, что поездка в клинику определённо избавила бы меня от этой дурацкой школы.

— Прости! Я просто… я не видела тебя целую неделю и очень беспокоилась! — сказала Паддл в своей честной и милой манере. — Просто немного разволновалась.

— Здаров, Трен! Паддл по крайней мере не обоссалась от счастья при виде тебя, — пробормотал Бабблгам, стоя за спиной Паддл и привлекая моё внимание. Он был одет в броню стойла, как и Глиттер Бомб. Красивый дурень и моя роскошная подруга стояли рядом друг с другом, ожидая перед дверью Рианнон. — От так вот.

— Я никогда не писала ни на кого оттого что была взволнована! — крикнула в ответ Паддл, надув губы на Бабблгама. — Это грубо!

— Просто говорю, всякое бывает.

Глиттер смотрела туда-сюда между двумя дурными земными пони, прежде чем пожать плечами.

— Тебе получше, Треноди? — спросила она. — Я начала волноваться.

У меня не было настроения лгать, поэтому я просто махнула копытом.

— Я… Э-э, — призналась я, получив три удивлённых взгляда в ответ.

Я сердито посмотрела на них.

— Что? Это чистая правда. Просто… "Э-э" — это моё настроение прямо сейчас. У меня нет других подходящих слов. —

Бабблгам наклонился и заглянул мне в глаза.

— Чего? — спросила я, мягко хлопнув его крылом по лицу.

— Пытаюсь понять, закинулась ли ты чем с утра или нет, — признался он.

— Какого хуя, Бабблгам?! — крикнула я, отпрыгнув назад, подальше от него. — Схуяли ты меня о таком спрашиваешь?!

— А чо? Ты себя пиздец странно ведёшь. Внезапно вся такая "у меня одно настроение на сегодня", а не дохера таинственная и непонятная как обычно, — огрызнулся он в ответ. — Вот я и подумал, может, тебе Рианнон подсунула местной травы или чё.

Мда. Вся эта школьная затея начиналась просто замечательно.

— Я не обкурилась. Глиттер задала мне вопрос, и я ей честно ответила, — прорычала я. — Нам разве не пора идти? Не хочу опоздать в первый же день!

Я посмотрела на Паддл и Глиттер, которые обе выглядели взволнованными, и вздохнула.

— Простите, просто… шутка не смешная, — пробормотала я.

Бабблгам неловко отвёл взгляд в сторону.

— Я, эх… Блять. Да, прости. Я… не подумал об этом с такой стороны, — сказал он.

Я прикусила язык, чтобы не заорать на него. Блэкджек до сих пор лежала в медикаментозной коме благодаря его тупой заднице.

— Нам пора идти, — напомнила Глиттер после неловкой паузы. — Мы сегодня будем лепить фигурки из Пласт и Лина^[3], не хочу такое пропустить!

Бабблгам беззвучно прошептал мне «пластилин», и я кивнула в ответ.

— Погодите-ка, лепка? — растерянно спросила я. — Разве мы не должны учить новый материал?

— А! Бабблгам с Глиттер не в нашем классе, Треноди, — объяснила Паддл, двинувшись в сторону атриума Стойла. — Мы с тобой учим предметы, которые, типа, подходят нам по уровню. Бабблгам будет с нами на математике и истории, но… — она неловко замолкла.

— Моя плохо читай, — униженно закончил Бабблгам. — Поэтому буду тусить с малышнёй, стараясь стать менее тупым.

— Никто не говорит, что ты тупой, Бабблгам! — воскликнула Паддл. — Тебе просто никогда не нужно было читать. Ты наверняка побывал в таких передрягах, с которыми половина Стойла даже не поймут как справиться. Просто… это не то, чему учат в школе. И тебе же понравились уроки Гармонии!

— Я уснул.

— О… — погрустнела Паддл. — Что ж, эм… ты любишь физкультуру!

— О, это да! — обрадовался Бабблгам. — Как вы там зовёте ту игру? Швырни в ебало?

— Вышибалы! — услужливо подсказала Паддл.

— Да, точно! Там было потрясно. Прямо до тех пор, пока на меня не наорали за то, что я слишком сильно запустил мячом в… эм, как там звали того мелкого засранца?

Паддл Сплэшер фыркнула.

— Хм, Обсидиан Флейр?

— Да, этот парниша. Тот удар он заслужил. Хуиле видите ли, не понравился цвет моей гривы. Признаться, я и не ожидал, что резиновый мяч сможет надломить ребро! Но я запулил кручённым ему по шарам… Ох… тот звук, который он издал, заставит меня улыбаться по крайней мере ещё целую неделю.

Я вдруг забеспокоилась насчёт этой «физкультуры», раз после неё жеребята остаются со сломанными рёбрами и… прочими повреждениями.

— Справедливости ради, — сказала Паддл, явно сдерживая смех, — Обсидиан частенько ведёт себя как идиот. Так что пара крепких ударов может пойти ему на пользу. Сбавить его раздутое эго.

— Может, тебе лучше поиграть в хорошие игры, Бабблс, — прижалась мордочкой к плечу жеребца Глиттер. — Кобылки из моего дошкольного класса любят, когда ты даёшь им причесать свою гриву.

Я посмотрела на Бабблгама с выгнутой бровью, когда румянец на его щеках стал особенно заметным.

— Ах, значит, расчёсывают тебе гривку, м? — поддразнила я, придвинувшись ближе к высокому бугаю.

— Слушай, это приятно, поняла? И они такие мелкие. Я постоянно боюсь, что они сделают эту вашу кобылью хрень с грустными лицами, от которых мы, жеребцы, начинаем чувствовать себя так, будто остались без мужского достоинства, — пробормотал он, глядя куда угодно, только не на меня. — В любом случае, мы пришли. Тут придётся разойтись.

Я подняла взгляд и поняла, что, сосредоточившись на друзьях, совсем не успела полюбоваться окрестностями во время прогулки. От этого я даже почувствовала себя обманутой.

Мы с Паддл пожелали Бабблгаму и Глиттер удачи, когда они направились в «крыло начальной школы», как гласила табличка в атриуме. Сами мы поднялись по ступенькам в «секцию старшей школы», что бы это ни значило, Дискорд её побери. Я предположила, что такое название возникло от того, что секция находилась на втором этаже и была выше, чем «начальная школа».

Было совершенно непонятно, чего ожидать, ведь большая часть моих знаний была получена или путём проб и ошибок, или из тех книг, до которых могли дотянуться мои копыта. Города, в которых мне приходилось жить в Пустоши, не имели школ как таковых. Самое большее — могла найтись пони, которая рассказала бы детям пару-другую полезных вещей, но всё остальное было на совести родителей, или, ну, твоей собственной твёрдой решимости! Так или иначе, какой вообще должна была быть школа?

Слегка ошеломляющее количество пони, кервидерцев, зебр и молодых буйволов толпилось в коридорах между классами. Я знала, что в Стойле было много жителей, но сейчас я видела не меньше сотни, и это только молодняк!

Я вновь почувствовала себя одинокой. Паддл была рядом, но больше я никого не знала. Ни имён, ни что им нравилось или не нравилось. Должна ли я вообще быть в курсе таких вещей? Я знала, как быть Врачевателем, но вот это… ощущалось по-другому. Обычно у меня было куда больше контроля во время первой встречи с кем-нибудь, но здесь творился настоящий хаос! Я была вынуждена вести себя как простая пони. Или зебра. Или… кого мне там ещё занесло в одноклассники. Я застряла в адской бездне Эквестрийской жизни и не представляла, как себя вести.

Паддл потянула рукав моего нового костюма.

— Пошли! — позвала она. — Нам в кабинет 204. Вот сюда!

Когда я не двинулась с места, она отошла назад и принялась толкать мою бестолковую задницу вглубь коридора

Кабинет 204, как оказалось, был рассчитан примерно на двенадцать учеников. Какое-то отчётливо неприятное чувство кольнуло меня, когда я зашла в комнату со столькими подростками и поняла, что знаю только одного из них…

А может, и нет. Женоподобный блондин-пегас вздрогнул, когда Паддл втолкнула меня в класс, и поспешил к нам. По какой-то жуткой причине мне казалось, что я знаю его имя.

М-мы не будем вас на самом деле хватать. Не физически, по крайней мере. Это было бы грубо! Просто, ну… может быть, просто п-пойдём в столовую и перекусим вместе?

Почему я это вспомнила?

— Х-хей, Паддл! Кто это? — спросил бирюзовый жеребёнок.

— Утра, Балми, это Треноди! — представила меня Паддл. — Треноди, это…

— Балми Бриз, — улыбнулся он мне. — Спасибо, что привела Паддл домой в целости и сохранности!

Я прикусила губу, не зная, что сказать. Вне всяких сомнений, было несколько пони куда более достойных этой похвалы, чем я!

— Приятно познакомиться, — наконец выдала я самый убогий в мире ответ. Богини, за что я такая неуклюжая…

Зелёная вспышка вдруг возникла возле меня, заставив закричать.

— Эмеральд, ты напугала её до полусмерти! — упрекнула Паддл зелёную единорожку, телепортировавшуюся к нам.

— Да не, она выглядит нормально. Уверена, Рыжий Лес был похуже, — ответила Эмеральд. Мне захотелось провалиться сквозь землю и исчезнуть от упоминания этого проклятого места, что, похоже, было довольно заметно, судя по тому, как вытянулось лицо надменной кобылки. — Ох… прости. Эм… я сказала что-то тупое.

— Думаешь, ты, тупица? — спросила великолепная белая пегаска с пронзительными голубыми глазами, шлёпнув её крылом по затылку. — Им с Паддл повезло, что они вообще выжили!

Она покачала головой и повернулась ко мне.

— Прости, у Эмми запущенная стадия говорения тупых вещей, — сказала кобылка, заработав яростный взгляд от зелёной единорожки. — Я Саур Дропс, но можешь звать меня просто Саур. Приятно познакомиться!

Я просто стояла и моргала, уставившись на белую кобылку перед собой, пока Паддл не ткнула меня в бок. Точно! Слова! Звуки ртом!

— Эм… Треноди. Ну, то есть, вообще Треноди Лили, но… лучше просто Треноди, — невпопад пробормотала я, пытаясь не выглядеть слишком большой дурой перед белоснежной пега-богиней.

Саур покрылась лёгким румянцем и посмотрела на остальной класс..

— Тебе лучше подождать тут, — ухмыльнувшись, сказала она. — Мисс Ария проведёт перекличку и наверняка захочет, чтобы ты представилась перед классом.

Стоп, что?

— Не переживай, просто скажешь парочку вещей о себе и сядешь за парту!

Луна, пожалуйста, обрати меня в камень!

Из всех странных вещей, составлявших идею этой… школы, худшей оказалась перспектива быть выставленной перед всем классом, да ещё и с необходимостью представиться. Я была подстрелена, загнана в угол и захвачена сумасшедшими галлюцинациями, но ничто не подготовило меня к болезненной уязвимости от вопроса «кто ты?»

Мисс Ария оказалась единорожкой среднего возраста, носившей пенсне. Под её взглядом, полным лёгкого разочарования, гомон в классе утих на пару децибел. Ох, похоже, это будет один из тех дней.

— Ну, ну, присаживайтесь, — сказала она, посмотрев на класс сквозь стёкла очков. Эти очки раздражали меня. Они создавали впечатление, что Мисс Ария смотрит на всех сверху вниз, даже если она не прикладывала к этому усилий. — Похоже, у нас есть новая ученица, которая сегодня присоединится к нам. Я бы хотела попросить вас всех вежливо выслушать её рассказ о себе. Хорошо?

— Да, Мисс Ария, — в унисон прогудел класс.

Жуть.

— Ладно, дорогая. Встань перед классом…

Пожалуйста, Принцесса Луна, срази меня святым метеором справедливости!

— …и скажи пару слов о себе.

Луна не проявила милосердия. Я раздумывала, чем же так прогневала богинь и, похоже, нескольких лесных духов, пока вышагивала свой похоронный марш к учительскому столу.

Я сглотнула, окинув взглядом новых товарищей по учёбе, и попыталась изобразить свою лучшую улыбку. Судя по лицу Паддл, улыбка сработала не совсем так, как было задумано.

— Я, эм… привет, — сказала я, надеясь, что именно так обычно и представляются. — Гм, я Треноди Лили, но вы можете звать меня Треноди.

Я посмотрела на Мисс Арию.

— Эм, что мне ещё говорить, помимо имени?

— Как насчёт небольшого рассказа о себе, Треноди? — дала бесполезную подсказку учительница.

— Эм…

— Может, расскажешь нам о своём особом таланте? — спросила Мисс Ария слишком бодрым тоном для десяти утра. У меня было чувство, что эта её черта сведёт меня с ума.

— Ну, теоретически это врачевательство душ, однако в последнее время он, кажется, изменился. Теперь я самый большой ёбанный неудачник в Пустоши, которая чуть не свела друзей в могилу, — горько выпалила я.

Тревожный шёпот пронёсся через класс, несколько учеников начали ёрзать и беспокойно оглядываться. Некоторые из них посмотрели на Паддл, которая изо всех сил пыталась зарыться лицом в копыто.

— Ох. Что ж, эм, я буду очень благодарна если ты будешь следить за выражениями в классе, Треноди, — сказала Мисс Ария. — Знаешь, почему бы тебе не сесть за свою парту…

Единственное свободное место было на последнем ряду, прямо возле большого окна, выходившего на окрестные поля. У меня было ощущение, что с таким прекрасным видом перед глазами сосредоточиться на словах учительницы будет невыносимо сложно. Подружка Паддл, Эмеральд, сидела передо мной, а справа был Балми Бриз.

Я не знала, хорошо это или плохо, пока он не улучил момент, когда Мисс Ария повернулась спиной, и не передал мне записку.

«Всё норм? — ББ»

Что ж, если это не самый распространённый вопрос с подвохом во вселенной… Я посмотрела на Балми, но бирюзовый пегас сделал вид, будто и не было никакой записки. Он скосил глаза в мою сторону и кивнул на клочок бумаги.

Блять, я что, променяла все свои силы врачевателя в обмен на самый херовый покерфейс во вселенной? Или в этом Стойле все пони такие внимательные? Дискорд побери, даже Паддл так себя вела там, в Фолде! ГР-Р-Р!

Я притворилась, что пишу заметки, пока Мисс Ария бубнила про книгу, которую я даже не читала. Нить её лекции я потеряла, но чувствовала, что просто должна ответить этому глупому жеребёнку, который передал мне записку. Кажется, я минут пять впустую ворочала карандаш во рту, прежде чем наконец написала ответ. Бумажку я сдвинула к краю стола.

«Не совсем, — Т»

Балми крылом смахнул записку с моего стола, а я вернулась к наблюдению за кучкой пони снаружи, собиравших морковь с ближнего поля. Каким сеном я вообще должна что-то выучить за такой партой? Или с такими пони?

Меня вдруг затрясло от осознания, что никто из сидящих рядом не поймёт, через что я прошла. Да и как бы им это сделать? Они были дома, в безопасности и покое своего Стойла! Им не довелось пережить этот лес, пережить…

Пережить…

— Треноди? — прошептал Балми, вытягивая меня из раздумий. — Тебе надо выйти?

Не знаю, на что он намекал словом «выйти», но если это было предложение выбраться отсюда, то мне следовало вцепиться в этого пегаса как в спасательный круг. Я натянуто кивнула ему, надеясь, что не ошиблась.

— Мисс Ария? — позвал Балми учительницу. Я захотела сжаться, когда остальные жеребята обернулись на нас. — Мне… уже почти пора на приём, а Треноди плохо себя чувствует. Я бы хотел проводить её до больницы, если можно.

Тёмно-фиолетовые глаза Мисс Арии обеспокоенно прищурились, когда она взглянула на меня. На её лице возникло выражение, которому я не смогла придумать названия, и через какое-то время она ответила:

— Да, пожалуй, так и стоит сделать. Уверена, Мисс Рианнон скоро придёт за ней. Спасибо, Балми. Вы с Треноди свободны.

Я не стала выпрыгивать из-за парты и стрелой вылетать из класса, пока Балми тихо собирал свои вещи. Мне хотелось сбежать из школы, Стойла, и прямо на пустошь, но… это была плохая идея, и маленькая, разумная часть меня твердила мне подождать милого жеребёнка, который оказался дофига внимательным.

К моему удивлению, Балми молчал всю дорогу из школы. Он не раскрыл рта, пока мы не сошли со ступенек в атриум.

— Я могу ещё как-то помочь? — тихо спросил он, поворачиваясь ко мне. — Т-то есть, наверное, нет, ведь я типа… знаю, что ты через многое прошла, но…

— Ты вытащил меня оттуда! — выпалила я практически против своей воли. — Э-этого… достаточно.

Балми кивнул, прикусив губу.

— Я просто тогда подумал, эм… не становится ли тебе слишком тревожно, — признался он, оглядывая меня. — И я знаю, что сам на твоём месте хотел бы уйти.

Я кивнула, не рискнув довериться голосу. Тугое чувство медленно сочилось из меня, впитываясь в жёсткий металл под моими ногами.

— Спасибо, — наконец смогла выдавить я.

Балми ответил мне маленькой, неловкой улыбкой — такие встречаешь от тех, кто не привык улыбаться. От этой улыбки ко мне пришла непрошенная мысль: не вижу ли я в жеребце перед собой часть самой себя, словно в зеркале?

— Не могу сказать, что всё будет хорошо, н-но я был рад помочь, — тихо проговорил он. — Ты вернулась с Паддл, а любому, кто добр с ней, я готов стать хорошим другом. И Гармония учит нас быть ближе к тем, кто страдает.

— Я… не думаю, что заслуживаю такой доброты, Балми.

Жеребёнок склонил голову набок, отчего его длинная грива спала на лицо, закрыв один глаз.

— Эм-м, прости? — тихо сказал он полным эмоций голосом. — Я-я просто, эм. Я не думаю, что это так работает, Треноди. Ты нуждалась в ком-то, а я это заметил. Я лишь… хотел попытаться помочь.

— И я думаю, что ты вправду заслуживаешь этого, Треноди, — раздался позади меня голос Рианнон. — Ты просто твердишь себе «нет».

Мы с Балми развернулись к старшей пони. Она сидела на скамейке неподалёку и читала книгу.

— Как бы там ни было, я считаю, что тебе пора на приём, Балми. Ветивер любезно согласился выделить для тебя немного времени, и не хотелось бы заставлять его ждать, — продолжила Рианнон, ласково улыбнувшись жеребёнку. — Почему бы тебе потом не заглянуть в библиотеку? Сможешь проводить Треноди до столовой, когда мы закончим.

Балми вежливо кивнул ей, прежде чем отправиться вглубь атриума.

— Увидимся в библиотеке, Треноди? — в последний раз обернулся ко мне он.

— Я… конечно? — неуверенно произнесла я, не очень понимая, что Рианнон приготовила для меня. — Звучит неплохо.

Я развернулась к кобыле-врачевательнице и выгнула бровь. Любопытство просачивалось внутрь меня, постепенно заменяя волнение и тревогу, которые не отпускали с тех самых пор, как я оказалась заперта в том проклятом классе. Чего она ждала на этой скамейке?

Рианнон посмотрела на свой пип-бак и вздохнула.

— Что ж, думаю, сорок минут — не так уж плохо для начала, — сказала врачевательница, убирая книгу в сумку и улыбнувшись мне. Она встала на копыта и кивнула в сторону полей. — Пойдём.

Я вздохнула.

— Ты… знала, что я не продержусь весь день? — спросила я, плетясь следом и кусая губу.

Рианнон замедлилась, вынуждая меня идти вровень с ней, что… ощущалось очень необычно.

— Я искренне надеялась, что продержишься, но… я также понимала, что ты очень долго бежала без остановки и скорее всего не смогла бы безболезненно усидеть за чем-то вроде школьной парты. Так что я решила попытаться сегодня дочитать книгу, — с улыбкой ответила она. — И ты как раз дала мне достаточно времени, чтобы с ней закончить. Поэтому спасибо.

Подождите. Она благодарила меня за то, что я перепугалась до смерти и сбежала с уроков? Чего?

Рианнон задорно рассмеялась.

— Знаешь, Треноди, мне и не надо быть врачевателем, чтобы читать тебя, — с искорками веселья в глазах сказала она. — Но скажи мне вот что: разве мои слова не отвлекли тебя от стыда за то, что ты не смогла досидеть до конца занятий?

Я нахмурилась. Мне хотелось спорить с ней, но я не могла ничего возразить против того, что они всё же слегка перенаправили русло моих мыслей. По большей части в сторону раздумий о том, что я проводила время с самой эксцентричной врачевательницей в мире!

— Думаю отвлекли, — призналась я после долгого молчания. — Прости, я… правда хотела обойтись сегодня без проблем.

— Треноди. Ты не создаёшь проблем. Я знаю, что ты мне не веришь, но, честно, ты не создаёшь проблем. Если бы ты смогла провести весь день без надобности сбежать, я была бы приятно удивлена, — призналась Рианнон, пока мы шли через яблоневую рощу. — Но это не значит, что ты разочаровала меня. Это значит, что ты обычная пони, как и все мы. А обычные пони иногда слишком много на себя берут.

— Это же просто школа! — воскликнула я. — С ней-то я должна была справиться после… — я оборвала себя, как только эмоции внутри меня яростно вспенились. Мне понадобилось несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться, не заплакать и преодолеть неистовое желание сбежать.

Рианнон молча ждала, присев на траву, пока я приду в себя.

— Восстановление требует времени, Треноди, — мягко сказала она, когда смогла быть уверена, что я слушаю. — Это не то, с чем удастся совладать с наскока. И, сказать тебе честно? У меня такое чувство, что события в Рыжем лесу — не единственная вещь, от которой ты стремишься убежать.

Я нахмурилась, глядя на неё.

— Ты не можешь это знать.

— Ты вздрагиваешь всякий раз, как до тебя кто-то дотрагивается.

— Многие не хотят, чтобы их лапали, — выпалила я.

— Треноди, когда я на днях попыталась взять тарелку через твою голову, ты свернулась в клубок и попыталась закрыть лицо крылом. Нормальные пони так не реагируют, — спокойно сказала Рианнон. — Из всех, кого я знаю, похожая реакция могла быть только у… — она замолчала и потрясла головой. — Думаю, ты и сама скоро выяснишь. Я не хочу давить на тебя, Треноди, потому что тебе нужно разобраться с этой проблемой в своём темпе, но всё же я могу тебе указать на то, что ты не в порядке. И в этом нет ничего страшного. Признание — часть исцеления.

Я не хотела её слушать. Я не хотела знать, что это нормально — чувствовать, будто я разбилась о вал эмоциональных камней; что это нормально — когда тебя постоянно сбивает с ног прибой горя и печали. Я так устала быть спасаемой. Даже если никто и не спасал меня на самом деле.

Рианнон не пыталась меня спасти. Так почему рядом с ней я чувствовала себя словно в позолоченной клетке?

— Треноди, ты не одна, — начала Рианнон, наклонившись вровень с моими глазами. — Я думаю, что тебе пришлось столкнуться со многими очень взрослыми вещами лицом к лицу и что ты привыкла справляться с ними в одиночку, хотя никто в твоём возрасте не должен даже слышать о них. Достойно уважения то, насколько далеко ты сама смогла продвинуться, и каждый, кто тебя знает, должен тобой гордиться.

— Но ты не сможешь дойти до конца в одиночку, — продолжила врачевательница, её глаза выдавали беспокойство, которое лицом она пыталась не выдавать. Рианнон очень многое говорила глазами, а я могла без труда узнать сильную тревогу, когда видела её, неважно насколько хорошо замаскированную. — Есть одна книга, которую я бы хотела показать тебе. Это… то, о чём мы — пони Стойла Девять — вспоминаем, когда настают плохие времена. Я хочу, чтобы ты прочла её. Это будет твоим домашним заданием.

При упоминании книги я невольно оживилась. Мне совершенно не сдался весь этот жизнерадостный оптимизм, которым Рианнон, похоже, пыталась меня обдурить, и я очень скептически относилась к её заявлениям, что книга может решить все мои проблемы, но… Я очень любила библиотеки, и мне так давно не выпадало возможности просто свернуться в клубок и потеряться среди исписанных страниц.

— Ну… не знаю. Впрочем, я всё равно прочту эту твою книгу, — сказала я. — Но только потому что я люблю книги!

Рианнон хихикнула, поднимаясь на копыта.

— Хорошо, тогда мы идём в Библиотеку Одинокого Дуба, — сказала она. В её глазах мерцали странные огоньки, и я никак не могла понять, откуда они взялись.

Через яблоневые сады мы добрались до огромного дуба. Я вздрогнула, когда осознала, что название библиотеке дали не от того, что кто-то скучал по дубовым рощам, а потому что она буквально находилась прямо внутри дерева, которое выглядело вполне живым, причём будучи не только полым внутри, но и с приделанными окнами, дверьми и балконами. Это была самая чудная вещь, что я видела в своей жизни, но я влюбилась в неё с первого взгляда.

Я поперхнулась, когда осознала, что библиотека, вероятно, была по меньшей мере в три раза больше той, которой заведовала моя мать в Джанкшн-Сити.

— Треноди, ты в порядке? — спросила Рианнон, обернувшись на странный звук.

— Д-да! — пискнула я дрожащим голосом. — Тут, наверное… стока много книг…

— Ох, малыш…

Рианнон толкнула дверь, и маленький колокольчик звякнул, когда та широко распахнулась, открывая великолепное зрелище для моих очень усталых печальных глаз. Стены были испещрены полками, наполненными книгами. Прямо в дереве были вырезаны ступени, которые вели на второй этаж библиотеки, где было ещё больше книжных полок и ещё больше книг. Там же находилась маленькая лестница, ведущая на небольшую мансарду, где я смогла разглядеть деревянную кровать, слегка выступающую над краем и нависавшую над библиотекой внизу. Неужели какой-то счастливый пони здесь жил?!

Я остановилась в дверях, глядя на книги, которые ещё не читала! И я была столь очарована сокрытыми познаниями предо мной и красотой самой библиотеки, что как-то и не заметила библиотекаршу, которая напугала меня до чёртиков, когда заговорила.

— Доброе утро! — поприветствовала нас, заставив меня подпрыгнуть, наверное, самая большая пегаска, что я когда-либо видела в своей жизни. Она поморщилась.

— Извини, Я… думала, что ты заметила меня, когда вошла. Утречка, Рианнон.

— Доброе утро, Мисс Лунар, — ответила Рианнон. — У меня к тебе просьба, — сказала она и мягко подтолкнула меня внутрь библиотеки.

Я дёрнула ухом, услышав её имя, и в моей голове промелькнуло смутное воспоминание о массивной светловолосой пегаске со шрамом на правом глазу, облачённой в силовую броню Анклава. Почему у меня было такое чувство, что она умерла?

— Не вопрос! — радостно ответила Лунар и затем посмотрела вниз на меня. — По-моему, мы ещё не встречались. Я Лунар Скайсонг, здешний бессменный библиотекарь! — она открыла рот и тут же резко захлопнула его. — Я… не специально аллиттерировала…

— О, извини. Эм, меня зовут Треноди. Я… не так давно в Стойле Девять, поэтому мы раньше и не встречались, — объяснила я, стараясь не быть грубой и бочком продвигаясь к одной из книжных полок.

— Мы что, впускаем теперь бродяг? — прошептала Лунар в сторону Рианнон, когда я добралась до полки.

— Нет. Ну, могли бы, конечно, но мы никого не встречали в последнее время. Треноди с друзьями пришли вместе с Солидарити с востока Рыжего Леса.

Я не вслушивалась в их разговор, осматривая полки. Я вдохнула приятный аромат, который привыкла ассоциировать с книгами. Эти прекрасные нотки сладкой травы, смешанные с кислым запахом, который я никогда не могла описать, и всё это перекрывалось затхлым воздухом с оттенком ванили. Я запомнила все эти запахи, когда была совсем ещё жеребёнком, но почему-то библиотека не пахла домом. Пахло безопасностью, и я немного расслабилась, проведя копытом по мягким переплётам.

Последователи разнесли бы всё в пух и прах, лишь бы завладеть хоть десятой частью этой библиотеки, и я всплакнула, когда осознала, что Стойло Девять было настоящей временной капсулой. Здесь наверняка была прорва знаний и историй, которые считались утерянными во времени и жар-пламени. Но вот они, прямо передо мной лежали надежды пустоши.

Сверхъестественное. Атипичные Симптомы Чумы. Дэпл Грейевская Анатомия. Книги о том, как правильно удобрять почву. Книги по магии. Целая коллекция историй Дэринг Ду. Всё это было здесь, спрятано под землёй, и это… это стоило защищать.

— Треноди? — позвала меня Рианнон. — Подойди на минутку?

Я оторвалась от полок и подошла к Рианнон и Лунар. Пара ждала перед запертой витриной в центре библиотеки. Внутри лежали две книги, одна была фиолетовая и украшенная фиолетовой же подковой. Её обложка была отделана шестью драгоценными камнями: пять были вставлены в подкову, а шестой, вырезанный в виде шестиконечной звезды, лежал в центре.

Другая книга выглядела попроще, единственным украшением был круг, наполовину заполненный красным и жёлтым, а с другой стороны дополненный пятью треугольниками. Я уставилась на вторую книгу. Почему этот кружок выглядел столь знакомым?

— Это Журнал Дружбы, — сказала Рианнон, выдернув меня из задумчивости. — Он был написан Твайлайт Спаркл и её друзьями за несколько лет до войны и содержит множество уроков, которые они усвоили, — она подняла фиолетовую книгу, и в её голосе прозвучало глубокое уважение. — Они не были идеальными пони, скорее, наоборот, но у них были добрые сердца и они верили в магию дружбы. Это, Треноди, то, во что мы в Стойле верим очень твёрдо. Я хочу, чтобы ты прочла её и потом обсудила со мной текст. Договорились?

Чтение книг не было для меня хоть сколько-то трудной задачей, но вторая книга всё ещё манила меня.

— А что за вторая книга? — спросила я, указав на второй том с кружком.

Рианнон заколебалась и посмотрела на Лунар, прежде чем ответить.

— Эту… мы думаем, привезли сюда по ошибке, — осторожно сказала она.

— Это дневник, который Твайлайт использовала, чтобы говорить со своей подругой в другом мире.

— Другом мире? — спросила я, изумившись. — Что? Как? Разве магия так может?

— Откровенно говоря, у меня нет ответа на этот вопрос, — призналась Рианнон, хмуро глядя на вторую книгу. — Одним из последних указаний, полученных нами из Министерства Тайных Наук до окончания войны, была просьба вернуть её как можно скорее. Она оказалась у нас совершенно случайно… и мы так и не успели исправить эту ошибку.

— Можно я прочитаю её? — спросила я.

— Не уверена, что это хоро…

— Я прочту обе! — воскликнула я. — Дайте мне прочесть обе, и тогда я согласна.

Рианнон смерила меня строгим взглядом.

— В отличие от этой книги, — сказала она, поднимая Журнал Дружбы, — я не уверена, что второй том стоит читать кому-то, кроме Твайлайт и её подруги. Там очень личная переписка.

— Рианнон, не то чтобы я не умела хранить чужие секреты, — усмехнулась я. — Это довольно большая часть работы Врачевателя. Таковы мои условия. Либо я беру две книги, либо ни одной.

Рианнон и Лунар переглянулись, прежде чем пегаска пожала плечами.

— Ну, тогда давай заведём на тебя карточку…

---

Самым мучительным в доступе к настоящей, серьёзной библиотеке было то, что это была настоящая, серьёзная библиотека. С правилами. И запретами. Максимум две книги. Из-за бесконечной мудрости того, кто придумал это богинями-проклятое правило, из множества книг, кричащих моё имя, умоляющих меня прочитать их, я была жёстко ограничена выбором только из двух, и при этом мне уже насильно всучили одну из них.

И всё же, вот она я, сижу на удобной библиотечной скамейке с Журналом Дружбы и вторым загадочным томом. Рианнон ушла, напомнив, что Балми Бриз зайдёт попозже, чтобы проводить меня до столовой. Когда она выдала мне мою библиотечную карточку, Лунар объяснила, что я могу читать любые книги, которые мне понравятся, но только в стенах библиотеки. Я задумалась — не стоит ли мне вернуть те две книги, которые у меня уже были, и выбрать что-нибудь поинтереснее из остальных сокровищ библиотеки, но решила, что всё же стоит начать с Журнала Дружбы.

Это было… странно, читать мысли и чувства давно мёртвых пони. Их надежды, их желания, их неудачи и, самое главное, уроки, которые они извлекли вместе. Каждая глава была написана копытами разных пони, имела свою историю и вывод. Я могла лишь по крупицам увидеть, как выглядел их мир, но даже так он казался мне прекрасным местом. И я бы солгала, если бы сказала, что, читая о тяжбах кобыл из другого времени, не сочувствовала и не переживала вместе с ними.

"Иногда страх может помешать тебе заниматься любимым делом. Но прятаться за страхами — это лишь прятаться от себя самой. Гораздо лучше побороть свои страхи, чтобы засиять настолько ярко, насколько ты только можешь!

Флаттершай."

И каким же это боком я должна была показать свою истинную сущность, зная, что моим самым близким пони не понравится настоящая я? Какой смысл быть той, кто я есть на самом деле, если это означает, что я должна быть одна?

— Э-это Журнал Дружбы?! — мягкий голос Балми Бриза оторвал меня от книги. — В-вау! Мне лишь один раз дозволили её почитать!

Я покраснела и захлопнула книгу.

— Рианнон считает, что мне нужны… уроки дружбы, — призналась я. — Поэтому она попросила меня прочитать её, чтобы мы могли обсудить всё попозже.

Голубые глаза Балми расширились.

— Ого, серьёзно? Это очень мило с её стороны! Личные уроки дружбы от Рианнон, звучит весело!

Я не была уверена, что согласна с ним.

— Вы — пони Стойла, я имею в виду — довольно серьёзно относитесь к дружбе, не так ли? — спросила я, убирая книгу в седельную сумку.

— Конечно! — твёрдо заявил Балми. — Очень важно иметь друзей. Дружба спасёт Пустошь. Потому-то мы и делаем то, что делаем! Потому мы делимся, проявляем доброту к незнакомцам, смеёмся, когда что-то причиняет боль, и остаёмся верными своим друзьям. Внешний мир, может быть, и страшный, но мы все существа, которым нужны друзья. Как же мы можем не относится к этому всерьёз?

Я была поражена твёрдостью его решимости. Поначалу Балми показался мне застенчивым и немного тревожным. Но в нём бушевал огонь, который напомнил мне те слова Флаттершай, что я прочитала всего несколько минут назад.

Мои уши поникли, и щёки запылали от стыда.

— Я… прости, Балми. Я не хотела сказать ничего грубого. Это… немного ново для меня, — призналась я.

— В-вот как, — ответил он, пряча морду за своей длинной гривой. — Нет, это ты извини, что я кричал. Я не специально.

— Ты не кричал, Балми, — ответила я, приподняв бровь. — Просто я только сейчас поняла, что ляпнула не подумав, — я вздохнула. — Извини, это… опять же, вся эта дружба: это что-то новое для меня. Ещё год назад у меня была только я. Потом моё одиночество стала скрашивать Глиттер, и то лишь тогда, когда у меня был шанс с ней встретиться. Что происходило не очень часто, если так подумать?

Балми очень мягко положил своё крыло мне на спину. Это нормально. Это было то, что делали нормальные, хорошие пони. Они прикасались друг к другу, когда хотели утешить. Он пытался. Я тоже могу попробовать.

— М-мне очень жаль. Это… звучит совсем не весело. Это звучит очень одиноко. И это не хорошо, чувствовать себя одиноким, — тихо сказал он. — Если у тебя есть какие-то вопросы по поводу уроков дружбы, которые нам преподают, пожалуйста, дай знать. Но если ты н-не хочешь говорить со мной, пожалуйста, не стесняйся спросить Паддл, или Эмми, или Саги. Мы и сами ещё только учимся, но очень постараемся помочь.

Больше я не могла вынести. Я отстранилась от его крыла, прежде чем ответить.

— Так и сделаю. Я просто ненавижу, когда у меня что-то не получается, — призналась я, глядя на дубовый пол под моими копытами. — И похоже, что я довольно сильно облажалась.

Балми сложил раздражавшее меня крыло. Он, казалось, собирался с мыслями, потом нахмурился.

— Я не думаю, что это должно быть легко, — сказал он нерешительно. — Но я думаю, что самое важное — это пробовать. Я бы, наверное, не был так уверен в себе, если бы не мои друзья.

Неуверенность в его голосе заставила меня поднять голову. Я нахмурила брови в выражении того, что, как я надеялась, выглядело как искреннее беспокойство, безмолвно призывая его продолжать.

— Я… как-нибудь в другой раз объясню, — прошептал он, отводя взгляд. — Но если ты хочешь знать, всё, что тебе нужно сделать — это спросить.

Вот дерьмо. Неужели я всё испортила? Но у меня не было ощущения, что перед моим носом захлопнули дверь. Нет, наоборот, казалось, что кто-то приоткрыл её для меня, и всё, что мне нужно было сделать — это войти внутрь.

— Я… Я действительно хочу знать, Балми, — сказала я, входя в эту дверь. — А также заранее прости меня за то, что облажаюсь.

— Ой н-нет. Я не думаю, что ты специально, — сказал Балми с гораздо большей уверенностью во мне, чем я сама чувствовала к себе. — Я просто… когда мы поговорим, надеюсь, ты не начнёшь думать обо мне иначе.

Я нахмурилась, когда его слова снова отразили мои собственные мысли. Этот парень меня до могилы доведёт, я это чувствовала!

— Я… немногое из того, что мне когда-либо говорили, заставляло меня резко изменить свой взгляд. Я не думаю, что тебе стоит беспокоиться об этом.

Я надеялась, что это прозвучало утешительно. В последнее время я действительно не могла легко переключиться в режим Врачевателя, поэтому сейчас была обычной бесполезной тошкой. Уж какая есть.

Балми застенчиво улыбнулся мне, прежде чем кивнуть в сторону входа в библиотеку.

— Ну… это полезно знать? Наверное? Но нам пора идти, если мы хотим успеть пообедать с остальными в столовой.

— О, я не… — мой желудок прервал мои протесты по поводу того, что я не настолько голодна. — Ладно, пойдём…

________________

Когда мы с Балми вошли, то обнаружили Паддл, Бабблгама, Глиттер, Эмеральд, Саур Дропс и бэтпони, которого я не узнала, за самым большим столом в столовой Стойла. По дороге Балми сказал мне, что большинство пони покупают обеды тут. Но поскольку мы были новичками в Стойле, Рианнон позаботилась о том, чтобы у нас были талоны на питание. Маленький ресторанчик был забит до отказа в ранний послеполуденный час, и наши друзья быстро помахали нам.

Я хихикнула, наблюдая, как группа пони Стойла пытается протиснуться вокруг Бабблгама и Глиттер. Мои высокие друзья тесно прижались друг к другу, и я, возможно, даже заметила тень румянца на щеках Бабблгама, когда круп Глиттер прижался к его собственному.

— Нам нужен стол побольше! — запротестовала Эмеральд, сдвигаясь ближе к Саур Дропс. — Подвинься, Сагитариус!

Бэтпони вздохнул и придвинулся чуть ближе к Бабблгаму, освобождая достаточно места, чтобы мы с Балми могли присесть. Часть меня зудела, что мы должны были просто попросить стулья, но другая часть меня смеялась, глядя, как все остальные неловко прижимаются друг к другу.

— Что за новый пегас? — спросил тёмно-синий бэтпони.

Саур Дроп закатила глаза:

— Если бы ты хоть раз пришёл на урок вовремя, Саги, ты бы знал.

— Эй, я же не специально проспал будильник!

— Я Треноди, — сказала я, пытаясь спасти хоть каплю достоинства жеребёнка. — Эм, спасибо, что пришли пообедать с нами.

Саги махнул крылом.

— Эй, Рианнон платит. А я всегда рад бесплатному обеду! — сказал он с клыкастой усмешкой. — Иначе мне пришлось бы вернуться домой и умолять маму приготовить мне покушать, потому что я опять забыл об этом утром.

Саур прижала уши.

— Опять? Ты всегда так делаешь!

— Да, Саги! — добавила Эмеральд. — Часть причины, по которой мне в последнее время приходится готовить большие обеды — это ты. Я делаю их не потому что ты мне нравишься. А потому что я знаю, что ты забудешь.

Саги покраснел.

— Я не специально, школа начинается в десять утра, а это как… середина дня для нас, ночных пони!

— На мой вкус, тоже слишком рано, — призналась я. — Просыпаться раньше полудня — это жестокое и необычное наказание.

— Вот видишь! Новая пегаска сечёт фишку! — воскликнул Саги, указывая на меня копытом и чуть не задев Бабблгама кожистым крылом. — Я всегда говорил, что мы должны начинать после обеда, но меня никто не слушает.

— Чувак, следи за крыльями, — пробормотал Бабблгам.

— Ты так говоришь только потому, что ты не ранняя пташка, Саги, — ухмыльнулась Паддл. — Если бы ты был больше похож на меня, ты бы любил утро!

— Утренние твари это порок нашего общества, — пробормотал Саги. Я поймала себя на том, что согласна с ним.

Паддл надулась, и Глиттер легонько погладила её по голове.

— Я думаю, что утро — это весело, но думаю, что люблю блины больше, чем утро, — призналась Глиттер.

Несколько желудков синхронно заурчали, напоминая нам, что если мы продолжим говорить, то вернёмся в класс голодными.

И словно по сигналу к нам подбежала коричневатая пегаска с песочно-светлой гривой.

— Эй, ребят! Что будем заказывать? — спросила она.

Бабблгам облегчённо выдохнул.

— Ох, слава богиням, это ты, Гара, — сказал он. — Я боялся, что мне придётся столкнуться с очередной попыткой Сонаты заставить меня попробовать что-то новое!

Гара приподняла бровь, глядя на Бабблгама.

— А, это ты о пироге с ежевикой, да?

— Я почти уверен, что эта бэтпони пытается меня погубить!

Гара закатила глаза.

— Ну, я всегда могу попросить Гаэля, чтобы он добавил ежевики к блинам, которые ты наверняка закажешь.

— Пожалуйста, нет! Прекрасная кобыла, помилуй!

Гара решила сжалиться и просто приняла наши заказы. Я едва успела просмотреть меню, но блины были такой редкостью в пустоши, что я не хотела упустить возможность. Глиттер, Бабблгам и я заказали завтраки, в то время как другие пони заказали бутерброды.

— Гаэль, порцию с ежевикой для крепкого молодого жеребчика! — крикнула Гара в кухню, направляясь к окошку столовой.

Из окна высунулся грифон в поварском колпаке.

— Гара, храни тебя богини, но нет! Если он не собирается есть, я не стану тратить хорошие ягоды на безвкусных варваров, которые их не оценят!

— Но его так забавно дразнить!

— Это тебя забавно дразнить, будешь ёрничать, разложу тебя на барной стойке и отхлещу по бокам.

— Всё обещаешь и обещаешь…

Я решила не обращать внимания на их разговор, пока всё не стало ещё более странным.

— Эти двое что, вместе? — спросила я.

— Гара и Гаэль? — спросила Паддл. — Да, они женаты уже пару лет, верно?

Эмеральд кивнула в знак согласия.

— Они немного странные, но хорошие, — она повернулась к Бабблгаму. — Так что у тебя за дела с бедной Сонатой? Она всегда любит давать пони пробовать что-нибудь новое!

— Я не люблю фрукты, — просто ответил Бабблгам. — И она пыталась подать мне эти странные блины с частично высохшими резиновыми штуками, похожими на шарики, измазанные в грязи.

— Ты не любишь блины с черникой? — спросила Глиттер с грустным видом. — Но они же лучшее всех! И они фиолетовые!

— Сок пачкается и всюду затекает! — запротестовал Бабблгам.

Я усмехнулась, услышав их разговор.

— Мхм, большой страшный Бабблгам, самый злобный наёмник в пустоши, сидит здесь и терпит неудачу в таких взрослых вещах, как поедание фруктов! — поддразнила я его.

Бабблгам ощетинился.

— Слушай, я делаю кучу взрослых штук. И кто ты такая, чтобы говорить? Ты нисколько не взрослее, чем все остальные!

— О, я взрослая! — запротестовала я, пытаясь найти хоть малейшее доказательство. — Я совершенно взрослая, потому что. Я. Пью. Молоко!

Саур булькнула и застучала по своей груди, чуть не уронив стакан молока, из которого только что отпила, когда я сделала своё смелое и правдивое заявление. Она отчаянно пыталась сглотнуть и не обрызгать весь стол.

Остальные нырнули в укрытие, когда Эмеральд, храбрая душа, попыталась ободрить Саур.

— Сглатывай! Давай, ты сможешь! Проталкивай прям в глотку! Ты сможешь! — взвизгнула она и попыталась забраться под стол.

Саур сумела проглотить молоко и уставилась на Эмеральд.

— Что, чёрт возьми, это было, Эмми? Проталкивай в глотку?!

Эмеральд стала ярко-красной.

— Я… я запаниковала! Не те слова!

— Я бы не отказался ещё послушать, — пробормотал Саги, наклонившись к сидящей напротив него Эмеральд.

Единорог фыркнула и отвернулась от него.

— Что за ядрёные книги вас заставляют читать в этом Стойле? — спросил Бабблгам, ухмыляясь Эмеральд. — А то, как бы, это пробуждает мой интерес к чтению, если они все такие пикантные!

Эмеральд издала звук, как будто бы она подавилась, прям как Саур минуту назад, вызвав смех жеребцов. Ну, кроме Балми. Он всё это время тихо сидел рядом.

— Эй, у тебя всё в порядке? — спросила я его, когда Эмми начала угрожать Саги вилкой.

Жеребчик посмотрел на меня.

— А? О, да. Прости, просто… задумался и всё такое. И я обычно всегда тихий, когда мы собираемся вместе.

— А, понимаю, — сказала я. Улыбка тронула уголки моих губ, пока я наблюдала, как Глиттер давала Бабблсу подзатыльник крылом, когда он ляпнул что-то не то. — Друзья, они такие…

— Громкие? Неудобные? Напряжные? — спросил он.

— Вообще-то всё сразу, — призналась я. Остальные продолжили общаться между собой. — И всё-таки как ты? Рианнон сказала, что у тебя приём.

Я отчаянно желала почувствовать его эмоции, но не могла, и внезапное каменное выражение лица Балми сказало мне, что я перешла черту.

— О… да так. Ничего серьёзного, — сказал он, махнув копытом. — О, смотри! Еда!

Я подняла голову и увидела, как Гара с тарелками на спине и крыльях мастерски расставляла набор из блюд перед нами. Остальные вгрызлись в свою еду, пока я задумчиво тыкала вилкой в золотые блинчики.

Я ничего не могла почувствовать от других, но… неужели мне нужно было их ощущать, чтобы понять, что что-то не так? Балми закрылся, когда я спросила его о приёме. Когда я посмотрела на Паддл с Глиттер, они смеялись, пробуя блюда друг у друга. Но я могла сказать, что иногда Паддл вымучивала свою улыбку. Она не всегда достигала её глаз.

И хоть Бабблгам и пытался казаться спокойным, его взгляд метался из одного угла комнаты в другой. Он выбрал единственное место в столовой, которое позволяло держать в поле зрения все выходы одновременно, и время от времени скрипел зубами, когда думал, что никто не смотрит.

— Э-эй, твои блинчики остынут, — мягко напомнил Балми. — Они станут не такими вкусными!

А. Точно. Еда.

Я откусила кусочек. Потом ещё несколько. Святая Луна, они были великолепны! Я практически вдохнула в себя всю тарелку, когда наконец заметила, что все смотрели на меня.

— Что? — спросила я, внезапно испугавшись, что измазала свою броню маслом и кленовым сиропом. — У меня что-то на лице?

Паддл выглядела так, будто готова была расплакаться.

— Т-трен? Ты в порядке? — пролепетала она.

Разношёрстная группа пони с тревогой смотрела на меня. Почему они все выглядели обеспокоено? Я в кои-то веки что-то ела!

Я моргнула и почувствовала горячую слезу, бегущую по щеке. Я… плакала. Почему я плакала? Почему эти дурацкие блинчики заставляют меня плакать?

Я тихо всхлипнула, осознавая, что не блинчики были причиной моих слёз: ей были мои друзья. Болезненный смех Паддл, молчание Глиттер, опасливые взгляды по углам Бабблгама. Даже Балми, которого я не уверена, что могу считать другом, внезапно закрылся от меня. Все они напомнили мне, что с нами не всё в порядке. Я настолько привыкла быть той, кто смотрит в чужие стеклянные домики^[4], что теперь, когда все смотрели в мой, я была напугана, не уверена и оставлена с холодным ощущением вины.

Слёзы стекали по моим щекам, когда я обхватила себя передними копытами. Чёрт, это была моя вина! Всё это!

Паддл встала со своего сиденья и подбежала ко мне. Она обняла меня вокруг торса, и заплакала в моё плечо. Балми положил своё крыло поверх моей спины и копыта Паддл. Я сквозь слёзы увидела, что Глиттер тоже сломалась и рыдает на плече Бабблгама. Даже Бабблгам выглядел напряжённым, пока Саги, Саур и Эмеральд, выглядели так, будто пытались понять, что им делать.

— С нами не всё в порядке, — тихо сказал Бабблгам, и я посмотрела на него. — Слушай, мы тоже чувствуем это. Этот… лес пиздец как нас травмировал.

Паддл всхлипнула на моём плече и кивнула.

— Это… самое страшное, что со мной когда-либо происходило, и… после того, что случилось в Фолде… — начала она, только чтобы сразу утихнуть в плаче.

Я не знала, что сказать, и мне хотелось утонуть в собственной вине. Даже если отбросить остальное, мы только что травмировали четырёх пони из стойла, которые никогда и не были в Рыжем лесу. Разговоры об этом заставляли меня чувствовать себя так, словно я только что провела час за бросанием камней в собственном стеклянном домике.

— Мне очень жаль. Это… всё моя вина…

— Нихуя подобного, Треноди! — оборвал меня Бабблгам. — Да, ты хотела пойти в Стойло Девять, но ты знала, что это поможет Последователям; что это будет возможностью исправить отношения между Стойлом и Фолдом после… после всего того, что произошло с Паддл, — сказал он слегка трясущимся голосом, посмотрев на земную кобылку. — Но это мы решили пойти с тобой. Чёрт, логика говорит, что я должен был забрать свою плату и свалить обратно в Хуф. Глиттер должна была остаться с Донни и Драй Клин Онли, но мы этого не сделали, и вот мы здесь. Так что да, мы все нахуй травмированы после сраного леса, но это не значит, что виновата лишь ты одна.

— Ты не виновата, Треноди, — мягко сказала Глиттер.

Я не хотела им верить. У них у всех поехала крыша в лесу. Это было единственным разумным объяснением. Потому что иначе это означало, что у меня куда меньше контроля над своей жизнью, чем я думала, и от этой мысли мне было ебать как страшно. Единственное условие, при котором я могла функционировать, это быть у руля. А если я не была… я не знала, как жить.

— Хей, я думаю, что вам просто нужно немного подождать, — сказал Саги, обращаясь к нам. — То есть, я не могу понять, через что вы прошли. Мы все знаем, что Рыжий лес — это практически Смертельная Дыра для Весёлых Развлечений Дядюшки Некромо, но это не значит, что мы понимаем вас. Тем не менее… не думаю, что тебе нужно винить себя за то, что ты расстроена. Прошло всего несколько дней. Я был бы более обеспокоен, если бы вы не вели себя ёбнутыми на всю голову после этого.

Саур кивнула, прежде чем заговорить.

— Я не знала, что пони способны пройти через то, через что прошли вы, и это звучит очень страшно, — она вздрогнула. — Но мы здесь, чтобы поддержать вас. Вы привели Паддл обратно, целой и невредимой. Возможно, просто возможно, вам нужно позволить нам помочь. Даже если это всего лишь значит обнять или выслушать, когда вам нужно выплакаться.

— Я не очень смыслю во всей этой моральной поддержке, — призналась Эмеральд, — но хочу, чтобы мои друзья были счастливы.

Её рог засветился и она телепортировалась к Паддл, обнимая её передними копытами:

— Так что если я могу что-то сделать (и скорее всего я буду очень неловко себя при этом чувствовать), скажите мне.

Искренность этих пони из Стойла, которых мы не знали, этих незнакомцев, ввела меня в замешательство. Бабблгама, судя по всему, тоже, потому что он выглядел таким же запутанным, как и я. Глиттер расправила крыло за спиной Бабблгама и положила на плечи Саги.

— Спасибо тебе, Соггот Террариум^[5].

Простые слова, сказанные Глиттер с её обычными забавными ошибками. Мы все давно к этому привыкли, даже пусть временами и сложно было разобрать их смысл, но сейчас… мы не выдержали. Мы вшестером громко захихикали, пока Бабблгам отчаянно пытался добиться от Глиттер правильного произношения имени Саги.

— Ох, прости, пожалуйста! — стыдливо произнесла Глиттер.

Саур взмахнула крылом.

— О, нет. Нет, всё в порядке, Глиттер. Прости, что мы засмеялись. Я знаю, ты очень усердно работаешь над собой, однако теперь я могу дразнить Саги неделями.

— Эй!

— Честно, Глиттер, в последнее время ты стала намного реже неправильно произносить слова. Мне кажется, школьные уроки пошли тебе на пользу, — добавил Бабблгам, поглаживая гриву кобылки. — Твои слова просто запутались в идеальный момент, чтобы заставить нас рассмеяться. Но мы все просим за это прощения.

Глиттер покраснела от внимания, которым её одарил Бабблгам, и прикрыла мордочку крылом.

— Я пытаюсь не… ошибаться слишком часто, — призналась она. — Но спасибо вам за извинения.

Резкий кашель привлёк наше внимание, когда к нам подошла Гара. Она принесла кучу кексиков на своей спине.

— Я… услышала разговор. Хочу вас угостить. За счёт заведения, — сказала она, ставя тарелку на стол. — И можете не торопиться, я напишу записку для мисс Арии, что у вас важный урок дружбы.

Кексики были просто объеденье, и хотя я не была уверена, считалось ли это уроком дружбы, все мы были благодарны за записку, позволившую нам опоздать на урок.

---

Мисс Ария оставила меня после уроков и сообщила, что хочет встретиться со мной и Рианнон позже на этой неделе, чтобы оценить уровень моего образования. Я не была уверена, насколько долго, она считала, я останусь в Стойле, так что вся эта идея выглядела глупой, но тем не менее сказала ей, что передам её просьбу Рианнон.

Я была раздражена, что здешние взрослые относились к Рианнон как к моей матери. Сэндэлвуд уже пыталась ей быть, и это так, блять, охуенно мне помогло. Очевидно, что эта кобыла, которая знает меня меньше недели, была отличной кандидатурой в матери. Потому что, очевидно, сама я не могу во всём разобраться.

Я позволила себе отдаться ужасному настроению на остаток всего пути до дома Рианнон. День был выматывающим, и единственная вещь, которую я для себя вынесла из уроков дружбы, это то, что они были эмоционально опустошающими. Находиться среди пони, которые хотели, чтобы ты была уязвимой, было страшно. Довериться… дружбе? И всё? Это было очень трудно сделать. Трудно было даже помыслить о таком.

Я открыла дверь в дом Цветущей Сирени^[6] и пробурчала Рианнон то, что с натяжкой можно было назвать приветствием, прежде чем упасть на гору подушек.

— Как ты себя чувствуешь, Треноди? — спросила Рианнон из маленькой кухни. Сковородка зашкворчала на огне, когда она что-то добавила к готовящемуся блюду.

— Устала, — ответила я приглушённым подушками, в которые я уткнулась, голосом.

— Ну, ты прожила сегодняшний день! И даже смогла сегодня высидеть школу. Я очень горжусь тобой, — ответила она, скребя лопаткой.

Я нахмурилась в подушку. Я не сделала ничего, что заслуживало бы похвалы. Я просто делала что мне говорили, и всё. Чёрт, да я и с этим едва справилась! Я даже и часа не просидела сегодня утром, пока Балми не спас меня, вытащив с урока.

— Я не знаю, что ты думаешь, Треноди, но чувствую, что это что-то негативное и направленное на саму тебя, — нежно произнесла Рианнон. — Я заметила, что ты часто так делаешь.

Замечательно. Меня, блин, врачевали. Ура.

— Я знаю, знаю. Не делай так, Треноди, да? — угрюмо прорычала я. — Просто больше старайся, Треноди.

— Вообще-то, я хотела спросить, почему ты постоянно направляешь свои чувства во внутрь? Ты их показываешь только в те грустные моменты, когда твои чувства вспыхивают или когда ты срываешься на других, потому что больше не можешь их в себе сдерживать. Ты как эмоциональная звезда, которая изо всех сил пытается не вспыхнуть. Но когда это происходит, тебе очень тяжело это перенести.

— Я… — я остановилась, задумавшись о том, что она только что сказала. Я потратила много времени, пытаясь сдержать свои эмоции в узде. Это было необходимо, когда я работала с клиентами, но… я делала так постоянно. Это было чем-то, что я не могла отключить. Я всегда возвращалась к закупориванию всего внутри, и ещё более сильному закупориванию, когда это всё начинало бурлить.

— Тяжело этого не делать, — призналась я, вставая. — То есть, это же мои чувства, а я Врачеватель! Я не должна заставлять других пони разбираться с моим дерьмом.

— Я думаю, что все нуждаются в пони, который поможет им разобраться с их "дерьмом", как ты выразилась. Особенно Врачеватели Душ. Мы намного более восприимчивы к таким вещам как выгорание, когда у нас нет никого, кто мог бы нас поддержать, когда тяжелее всего, — участливо сказала Рианнон. — Так что же делает тебя такой особенной, юный Врачеватель, что ты считаешь себя выше тех правил, которым следуют остальные пони?

Сам факт того, что я вырастила сама себя? То что другие пони были чем-то неизведанным, чем-то, что я не понимала и как следствие боялась? Может быть, я боялась показать истинную себя, потому что другим пони могло не понравиться?

— Я просто большую часть жизни заботилась сама о себе, — с гордостью ответила я. — Кроме того, это значит сближаться с другими пони. Разве мы, как врачеватели, не должны держаться на расстоянии?

— Ты уверена, что дело в этом, Треноди? Или ты просто боишься подпустить других поближе к себе?

“Зачем? Чтобы им было легче воткнуть нож мне в спину?”

Мой язык замер, когда Рианнон увидела суть сквозь толщу лжи, которую я несла. Я уставилась на неё, надеясь, что она отступит, если я буду достаточно долго стоять смирно.

Она склонила голову набок и вздохнула.

— Я права, не так ли? — спросила она с плохо скрываемым беспокойством в голосе. Она снова делала эту хрень, где она относилась ко мне как к пони, которой больно, и это сводило меня с ума. — Ты боишься того, что о тебе подумают другие, если они узнают настоящую тебя?

Очень сильно.

Я не могла смотреть ей в глаза, пытаясь привести свой язык в движение. Это заняло некоторое время, но наконец-то я смогла ответить.

— Возможно.

— Возможно?

— Я… — я прервалась и топнула передним копытом, пытаясь сообразить, как объяснить этой надоедливой кобыле. Пони обязательно причинят мне боль, им нельзя доверять. Как она, блять, этого не понимает?!

Рианнон сняла сковородку с плиты и подошла ко мне. Она легла на живот, чтобы её взгляд был на одном уровне с моим — привычка, от которой я уже быстро начинала уставать.

— Через что бы ты ни прошла, Треноди, это не значит, что ты не заслуживаешь любви своих друзей. Я чувствую, как этот беспорядочный водоворот эмоций сейчас держит твоё сердце в заложниках. Настолько сильно, что я даже не уверена, знаешь ли ты, как выразить свои чувства о случившемся с тобой. На твоей душе груз нейтронной звезды, и я знаю, что это не только из-за того… что недавно произошло. Тебе нужно место, чтобы выпустить пар. Я не ожидаю, что ты воспользуешься им сейчас, но я хочу, чтобы ты знала, что оно есть, если ты захочешь пройти через эту дверь, — она наклонила голову, опустив уши. — У меня есть впечатление, что многие взрослые в твоей жизни подвели тебя… причём довольно серьёзно, и я не прошу тебя считать, что я смогу лучше. Я просто хочу предложить тебе место, где ты можешь выговориться и выразить свои чувства, место, где ты не будешь чувствовать себя такой… уязвимой.

Я очень хотела сбежать в свою комнату от её доброты, но осталась на месте. Я кивнула, давая ей понять, что слушаю её. Мне это не нравилось, потому что мне было больно, как будто огромное количество сосулек правды сорвались с высоты и вонзились в мою шкуру. Но я слушала.

Потому что она была права. Выражение эмоций пугало меня и заставляло чувствовать себя уязвимой. Я чувствовала, что могу опустить не столь уж многое количество щитов и слоёв эмоциональной брони, прежде чем на мне ничего не останется. И, честно, я не знала, что именно лежит под всей этой эмоциональной защитой. Я не была уверена, что мне понравятся маленькие, разрушенные обломки пони, лежащие внизу среди огромного количества склизких останков, тем более, что я смогу спокойно позволить другим пони увидеть её.

Я отвернулась, выгнув спину, и прижала крылья к бокам, защищаясь, прежде чем ответить.

— Я не знаю, смогу ли это сделать, — призналась я, всё моё тело кричало мне, что она очень плохо отреагирует на это.

Вместо этого Рианнон улыбнулась.

— И в этом нет ничего плохого. Я просто хотела, чтобы ты знала, что эта дверь открыта для тебя, Треноди. Войди в неё на своих условиях.

Каждый мускул болел от того, насколько я была напряжена. Когда Рианнон шагнула ко мне, я медленно начала отступать к своей комнате. Она терпеливо смотрела, не останавливая меня, когда я закрыла дверь.

Я не могла это выдержать! Она не пошла за мной, не кричала на меня, не требовала, чтобы я рассказала всё, чтобы она смогла сказать, насколько я была не права! Она не швырялась в меня вещами, не била меня за то, что я не слушалась её! Как я должна была знать, в безопасности ли я с ней?!

Я зарылась под одеяло на кровати и попыталась перестать трястись. Это Стойло было слишком запутанным. Оно было слишком добрым. Слишком заботливым!

Так почему же отчасти это ощущалось столь приятно?

---

Осталось 16 дней.