Иная Эквестрия: Чёрное и белое

Глава 4.5: Иное видение

— Теперь ты понимаешь план. Иного шанса у нас не будет, наверное, ещё пару тысячелетий. Да и тот удар что ты нанесёшь ему будет даже хуже смертельного.
Первый архидемон всё также полусидел полулежал на своём троне в тёмном, уже известном нам зале. Красные магические огоньки на стенах освещали угольно-чёрного аликорна, медленно поглаживающего своим копытом светло-розовую единорожку, что стояла рядом с троном, переднюю часть своего тела положив на живот архидемона. Она поглядывала на Двенадцатого что, задумавшись, стоял перед троном. Рядом с ним, в оранжевом магическом сиянии, висела руна с переливающимся красным треугольником.

— Если у тебя всё получится, то ты всё также сможешь лично прирезать его, пусть и в следующий раз, — синий аликорн фыркнул.

— А что если после этого он просто сдастся? Закончит свои поиски? — Первый, улыбаясь, покачал головой.

— Он продолжит свой путь, движимый жаждой мести. Она заставит его делать ошибки, что позволят тебе нанести завершающий удар в нашем… затянувшемся со святошами противостоянии, — по явно недовольному виду Двенадцатого было видно что ему не нравится этот план, но он просто кивнул.

— Хорошо, я понимаю, — развернувшись, аликорн двинулся в сторону выхода из зала, вскоре покинув его.

Первый некоторое время смотрел ему вслед, пигментные круги на его глазах чуть расширились. Казалось, что архидемон задумался о чём-то очень и очень грустном. Вздохнув, он моргнул, вернув цвет своих глаз в «нормальное» состояние и посмотрел на розовую единорожку, что выжидающе смотрела на него. Улыбнувшись, он произнёс, продолжая поглаживать её по голове.

— Ты прекрасно знаешь что делать…

В оранжевой вспышке телепортационного заклинания, Двенадцатый материализовал себя перед двухэтажным зданием его усадьбы. Она была окружена небольшим ухоженным декоративным садиком с двумя фонтанами и цветочными клумбами с различными цветами. Некоторые из них выглядели весьма диковинно и, судя по всему, были привезены из достаточно далёких стран. Усадьба и сад были отгорожены от окружающей территории витой тонкой железной изгородью, окрашенной в чёрный цвет.

Здание имело два этажа, стены его были выложены белым мрамором. Сразу было заметно, что живущий здесь пони был невероятно богатым. Стёкла больших арочных окон чуть искажались, что выдавало магические барьеры, защищающие их. Перед входом находилось крыльцо с колоннами, что располагались полукругом. Сверху на них был построен балкон, на который можно было пройти со второго этажа. Не торопясь, Двенадцатый двинулся вперёд. Крылья его исчезли, оставив за собой несколько оранжевых частичек, практически тут-же пропавших. Каменистую декоративную дорожку с двух сторон сопровождали клумбы, на которые архидемон не обращал какого-либо внимания. Подойдя к сдвоенным деревянным дверям, верхняя часть которых была украшена небольшими стеклянными квадратиками, разделённых между собой деревянными рейками, он нажал небольшую кнопку звонка слева, принявшись ждать. Вскоре послышался звук открываемого замка и одна из дверей открылась.

На пороге стояла лавандовая пегаска с гривой тёмно-синего цвета. На ней был надет аккуратный кружевной костюм служанки с прорезями для крыльев, который был идеально выстиран и выглажен. На её голове был белоснежный чепчик, задние копыта украшали чёрные чулки. На шее пегаски был надет тонкий чёрный ошейник. Посмотрев вниз, кобылка чуть покраснела.

— Здравствуйте, хозяин. Вас не было так… долго, — единорог прошёл вперёд, казалось, совсем не обратив на неё внимания. Служанка закрыла дверь, порысив за ним.

Двенадцатому не приходилось платить за неё ни копейки. Эта кобылка уже давно была его собственностью, благодаря заклинанию контроля. Это заклинание было очень сложным в исполнении. Наложить его могли лишь очень развитые ещё до обращения в демоны маги, а также Первый, Второй и Одиннадцатый. И если с первыми двумя были всё ясно, то Одиннадцатый мог очень легко полностью сломить волю своей жертвы, что делало её очень лёгкой мишенью. Особенностью этого заклинания было то, что оно не подчиняло волю цели полностью. Пони всё также осознавали свои поступки, также могли принимать осознанные решения… Но они всецело подчинялись приказам того, к кому были привязаны и не могли перечить его воле.

Кобылка, которую сам-же Двенадцатый назвал Лилия, в честь своих любимых цветов, была обречена остаток своей жизни прожить в его доме, не в состоянии выйти дальше железной изгороди. Каждый день она приводила усадьбу, сад и себя в идеальный порядок обычно ради того… Чтобы этого никто не увидел. Порой, архидемон не приходил домой неделями, а его усадьба стояла в отдалении от ближайшего поселения пони.

— Все яды и зелья восполнены? — единорог, идя по гостиной, огляделся назад.

— Да, хозяин… — пегаска шла за ним опустив голову и, казалось, задумавшись о чём-то. После того как она подняла голову, взгляд её розовых глаз встретился со взглядом единорога. — Должна ли я приготовить обед?

— Нет. Я здесь лишь за тем чтобы взять яды и еду, которая будет хранится хотя-бы один день, — пегаска грустно вздохнула, понурив голову.

— Я… скучала по вам, хозяин, — архидемон не обратил на эту фразу никакого внимания.

Двенадцатый не мог сказать абсолютно точно, но всё-же он был уверен что Лилии нравится быть его прислугой. Возможно, если бы кто-то отменил действие заклинания, то она всё также осталась бы здесь… В своей золотой клетке. Некоторые пони просто не любят быть свободными, ибо свобода, порой, становится не лучше вечного заточения.

Единорог прошёл мимо большой витрины, в которой лежали подписанные монеты из, наверное, всех городов мира. На стене сверху, в небольших деревянных рамках висели золотые слитки из различных банков, которые в своё время называли совершенно неприступными. Двенадцатый был прекрасным вором ещё до обращения. После него, он мог проникнуть, наверное, в любое место, будучи незамеченным даже самим Первым архангелом. Он мог вынести абсолютно все ценности из любого банка любого города… Но сейчас ограничивался лишь одним слитком. В сокровищнице на втором этаже его усадьбы золота было достаточно для того чтобы купить весь городок, что находился неподалёку и дальнейшее обогащение просто потеряло смысл. Сейчас воровство было скорее своего рода забавой. Примерно наравне с наиболее изощрёнными и тихими убийствами всех тех, кто вставал на пути архидемона.

По пути своей цели жеребец снял с одного из манекенов, что стояли в комнате, лёгкую кожаную броню, двинувшись дальше. Двенадцатый зашёл в небольшую комнатку, которая служила алхимической мастерской, захлопнув дверь прямо перед носом кобылки. Вздохнув, словно верный питомец, ожидающий своего хозяина, она села у двери, понурив голову. Архидемон остановился перед длинным столом, в котором в одном большом ящичке, разбитом на квадратные ячейки, стояли колбы с ядами и зельями, которые Лилия приготовила в отсутствие своего хозяина. Не сказать, чтобы она была опытным алхимиком, но избыток времени и ряд детальных пособий по зельеварению, сделали из неё чуть ли не эксперта в этом деле. Быстро надев на себя кожаную броню, имеющую две достаточно крупных прорези для крыльев и целый ряд мелких сумочек, карманов, а также две сумки средних размеров, расположенные так, чтобы не мешать крыльям, он поместил два пузырька в них. Со специального постамента он взял два странно выглядящих треугольных, открытых сверху, сосуда, сделанных из какого-то полу-прозрачного драгоценного камня и положил их в два, вышитых специально для них, кармашка. Закончив с приготовлениями, он двинулся к выходу из комнаты. Открыв дверь, он увидел пегаску, стоявшую прямо перед ним.

— Хозяин… — кобылка смотрела прямо ему в глаза. чуть покраснев. — Я… и вправду очень сильно скучала по вам, — Двенадцатый приостановился, смотря на неё.

— И что с того? — пегаска сглотнула, чуть расправив крылья.

— Прежде чем вы вновь уйдёте… — Лилия, ловко повернувшись, припала на передние копыта, расставив задние немного шире. Отведя хвост в сторону она оглянулась назад, чуть покачнув крупом вбок. — Может быть вы… всё-же уделите мне немного вренени? — на её лавандовых щеках был заметен очень яркий румянец. Одиннадцатый усмехнулся.

— А… теперь я понимаю по чему именно ты скучала, — протянув копыто, задумавшись, он провёл им по верхней части крупа пегаски. Крылья её чуть напряглись, приподнявшись. Архидемон улыбнулся. — Хорошо. Жди меня в спальне, — пегаска мило улыбнулась, прикрыв глаза.

— Спасибо, хозяин! — резвой рысью она двинулась в спальную комнату. Жеребец проследил за ней. «Пусть и придётся снимать броню…» — пегас облизнулся: «Оно того стоит.»

Закрыв дверь в спальную комнату и оставив кобылку на мордочке которой появилась очень счастливая улыбка лежать на кровати, чуть подёргивая одним задним копытом, Двенадцатый двинулся к оставленной на полу броне. Вновь надев её на себя, он проверил сумки и карманы с кристальными сосудами в них. «Так… Набрать овощей и… Взять что-нибудь почитать, определённо.»

Очень быстро пробежав по пунктам своего плана, жеребец, прикрыв входную дверь, вышел на улицу. Все сумки и кармашки его брони были набиты свежими фруктами и овощами. В сумке увеличенного размера лежала ещё и книга. Будучи аликорном, Двенадцатый посмотрел на руну, что он всё это время таскал рядом с собой. Направив магию на неё, жеребец исчез в телепортационной вспышке.

Проморгавшись, Двенадцатый обнаружил себя на небольшой травянистой полянке прямо перед размашистой гордой грядой. Аликорн, выругавшись, сплюнул. «Я конечно понимаю, что архангелы будут следить за этим местом, так как скорее всего именно сюда придёт этот… Стражник-идиот-Тогури. Но ставить конечную точку для телепортации за десяток километров он нужного места это просто смешно!» Убрав руну в сумку, архидемон взмахнул крыльями. Его рог сверкнул и тело его полностью исчезло из видимости, что сделало аликорна не заметнее ветра. Взметнувшись вверх, он двинулся вперёд. В целом, он не знал куда именно должен был лететь, но двигался в направлении, которое подсказал ему Первый. Руны с заклинанием телекинеза задавали не только конечную точку телепортации, но и сторону, в которую смотрит использующий её. Если Первый архидемон сказал, что нужно будет немного пролететь вперёд, то значит нужно было лететь вперёд. Пусть и всё-же не немного.

Всё-же, полёт был, наверное, одним из главных чудес Эквестрии. Ощущение воздуха, колышущего шёрстку и перья на крыльях, невероятные виды, открывающиеся сверху и чувство полной, неведомой земным пони и единорогам свободы (пусть и небольшое количество рогоносящих могло испытать подобное удовольствие с помощью различных заклинаний.). Архидемон уже привык ко всему из выше перечисленного и даже не любовался открывшейся под ним горной панорамой. Двенадцатый не так часто летал. До нужной точки его доставляли руны высших архидемонов или транспорт. После чего, большую часть времени он проводил на земле, разгадывая своего рода загадки по обходу той или иной защитной системы и, находясь в поисках особо изощрённого способа убить или нейтрализовать свою жертву. Аликорн привык много думать. И полёт, за отсутствием первостепенных задач, которые нужно было решать, навевал на него различные поводы для размышлений. «Противостояние… Что-же это за глупое противостояние.» Жеребец смотрел вперёд, высматривая признаки деревни. «Почему эти ангелы продолжают бороться? Почему они продолжают мешать нам делать то что мы хотим? Эти… смертные никогда ничего не стоили. Они убивали друг-друга. Они воровали друг у друга. Они готовы были сделать всё что угодно, дай им лишь нужное количество монет. «Демоны выходят за рамки свобо-о-оды.» Да, мы вторгаемся в свободу других пони, используя их… Ну и что же с того? Разве этим мы вносим в этот мир больше зла, чем эти кретины наносят себе сами?» Аликорн грустно усмехнулся. Он обратил внимание на десяток пони, медленно бредущих по маленькой горной тропке. Они охраняли три телеги, судя по всему, с какими-то товарами. «Почему бы им просто не уступить? Почему бы этому псевдо-слепому пони-радару просто уже наконец не сдохнуть? Тогда бы мы вскоре захватили весь этот грёбаный мир, завладели бы каждым битом во всей Эквестрии, заставили бы этих… пони, которые всё-равно умрут через несколько десятков лет, работать на нас. Мы могли бы трахать каждую кобылку что захотим. Но перед этим мы бы здорово повеселились, истребляя всех кто был бы недоволен этим раскладом. Да уже одна Седьмая могла бы выжечь абсолютно всех смертных без исключения своими бешеными заклинаниями… Что уж говорить о высших архидемонах.» Аликорн взлетел чуть выше, немного ускорив свой полёт. «Но что в этом самое забавное… Любой смертный сделал бы всё то же самое, получи он достаточно власти.»

Искомое архидемоном место являло собой деревню, что расположилась в низине у горной реки. Не столь большая долина, сокрытая в горах, была практически вся усажена молодыми деревьями. Все же нормальные деревья, похоже, ушли на строительство. Деревня была окружена стеной из брёвен, перемежающихся с вставками из каменных, грубо отёсанных кирпичиков. Сверху, на стене, была организована небольшая площадка, по которой разгуливали два пони, одетых в шкуры животных. Медведя и волка. Они были вооружены короткими копьями с каменным заточенным остриём. Сами копья были закреплены кожаным ремнём, что окружал их тело. За оградой мы могли увидеть дома, что также были выстроены из камня и дерева. Абсолютно все они были одноэтажными и... выглядели весьма просто. Ниже по течению реки, в некотором отдалении, можно было увидеть поля с пшеницей и рисом. Настолько большие, насколько это позволяло пространство долины. Дорожка к самой деревне выходила из горного ущелья и, делая небольшую петлю, делилась. Более крупная ветка подходила к вратам, что представляли из себя простую дыру между стенами, охраняемую сразу четырьмя пони, а более мелкая сворачивала в сторону, подходя к высеченным в камне ступенькам и вела вверх.

Двенадцатый, невидимый и неслышимый, не более заметный чем ветер, парил над этим поселением, разглядывая его."Настолько невежественны что позволяют себе есть мясо животных, украшая себя их шкурами, зубами и когтями... Ничтожные пони. С удовольствием уничтожил бы их всех, но..." Аликорн расправил крылья, начав быстро снижаться и, метясь на одну из крыш. "...это слишком непрофессионально."

Практически беззвучно, Двенадцатый приземлился на крышу, что представляла собой своего рода призму, отделанную не столь умело сделанной... но всё-же черепицей. Не торопясь он прошёл вперёд, глянув вниз. На тонкой улочке собралась целая куча пони. Кто-то из них был одет в шкуру. Кто-то носил ожерелье из зубов. Один жеребёнок так вообще сделал себе ожерелье из кроличьей лапки. Дикость картины дополняли два достаточно крупных пони, что сцепились друг с другом в нешироком, нарисованном на земле кругу. И это была не арена, это была самая обычная улица. И самая обычная драка. 

Пегас и земнопони крепко сцепились своими передними копытами, разъярённо смотря в глаза друг-другу.

— Это моя баранина... — прорычал земнопони.
— Я первый её нашёл! — выкрикнул пегас. Он начал махать крыльями, чтобы надавить сильнее и вытолкнуть своего оппонента за круг. Тот начал скользить.
— Это... — чуть опустив переднее копыто вниз, — моё... — резко повернувшись и, воспользовавшись силой самого пегаса, выкинув его за круг на землю, — мясо! — выкрикнул жеребец.
Пегас развалился на земле, грустно свернув крылья. Злосчастный кусок баранины, что стал причиной столь горячего спора, изрядно перепачкавшись, лежал на земле.

— Ну и подавись! — пегас взял кусок с помощью левитационной метки и, развернувшись, резко метнул его в земнопони. Тот поймал его, замахнувшись.
— Нет ты подавись! — мясо влетело в пегаса. Жеребец рыкнул и, вскочив, под улюлюканье толпы влетел в земнопони. Архидемон вздохнул, перелетев на другую крышу и двинувшись по ней.
Двенадцатый неторопясь шёл к небольшой деревенской площади... Если её можно было так назвать. В центре её распологалась весьма красивая статуя Первого архидемона, что стоя на задних копытах, опирался на... Хм... Отломленную рукоять меча, находившуюся в его передних копытах. Время не пощадило эту статую, она уже очень давно стояла здесь. Чинить её, разумеется, никто и не собирался. Никто из здешних не знал как выглядит его меч. Да и достаточно тёмный камень из которого статуя была сделана здесь не водился. Его пришлось бы вести из другого места.

Архидемон легко спорхнул с крыши, обходя статую и, рассматривая её. Мелкие детали стёрлись, поверхность камня стала шероховатой. Также отвалилось левое ухо, которое, похоже, кто-то стащил... Невежественные горные пони. Они считают его богом, отчасти даже заслуженно. В конце-концов, именно он основал эту деревню сотни лет назад. Скорее не основал, а сделал из полумёртвого горного поселения сильную деревню, что опираясь на уже давно устоявшийся опыт живёт до сих пор. Аликорн косо взглянул на черепицу. "Пусть и не без сворованных у нормального мира идей." За статуей расположилось двух-этажное деревянно-каменное здание. Оно было весьма неотёсанным, но... в его построение определённо вложили куда больше сил, чем в другие дома. Крыльцо с двумя деревянными колоннами, на которых кто-то, похоже, пытался изобразить все узоры что он знал. Стены, выложенные из досок, между которыми проходили тонкие каменные перемычки, окна со стёклами, явно привезёнными из других мест. Это было жилище вождя племени. Двенадцатый улыбнулся. Горные пони всегда были своенравными идиотами. И этим он мог воспользоваться.

Оглянувшись и, поняв что никто не стремится на аудиенцию к вождю, жеребец аккуратно прошёл через дверной проём, что был прикрыт двумя кусками ткани. Они лишь чуть колыхнулись. Внутри, на первом этаже расположился длинный зал, в центре которого стоял такой-же длинный прямоугольный стол, заваленный грязными тарелками, костями, кусками мяса и различными овощами с салатовым листом. Благо... здешние пони питались не только животными. Рядом с ним лежали подушки, а у самого дальнего конца расположился деревянный трон, на котором развалился крупный и, явно сильный жеребец. После столь вкусного обеда он... дремал. Рядом, оперевшись на спинку трона, стоял каменный молот, головка которого была исписана красивыми вычурными узорами, а древко обмотано кожаной полосой. Ни молот, ни сам жеребец аликорна не интересовал. Едва заметно засветив свой рог, он достал из своей сумки чёрный пузырёк что, в отличии от его носителя, был виден. Благо, никто увидеть его на мог. Подойдя к самому краю стола, жеребец приметил очень большую золотую чашу, украшенную рубинами и, до краёв наполненную вином. Поднеся пузырёк к ней, аликорн вылил в неё около половины его содержимого, чуть помешав вино, с помощью магии, убрав чёрные пятна с багровой поверхности. Вновь пузырёк отправился в сумку, а аликорн двинулся назад. Резко остановившись, он отошёл в сторону.

Правый кусок ткани чуть разъехался и в зал заглянул жеребец. Увидев то что вождь спит, от тут-же юркнул назад. Двенадцатый хмыкнул. "Чёртовы привычки... Он бы всё-равно меня не увидел." Вновь выйдя из дома, аликорн взлетел, двинувшись влево, высматривая своеобразную лестницу, что состояла из вырезанных из камня брусков, чуть вкопанных в землю. "Удивительно, что Первый всё-ещё столь детально помнит устои этих невежественных пони. Надеюсь, что они не изменились." Чуть опустившись вниз и замедлившись, летя точно над высмотренной лестницей, поворачивающей влево по крупной окружности. "Ведь каждому новоприбывшему вождь устраивает испытание. Выпивает чашу вина и просит испытуемого повторить его. Упавшие от опьянения считаются слабыми и выставляются из деревни. Конечно... основной причиной данного испытания является корыстное желание самого вождя урвать побольше завозимого из других мест вина или другого алкоголя, но... Похоже, жители до сих пор не поняли этого. Это упростит мою задачу." Лестница, огибая достаточно крутую гору, начала заворачивать вправо, оказываясь в своеобразном ущелье, образуемого ещё одной крутой горой, что начиналась чуть поодаль. Архидемон опустился на копыта и развеял свою невидимость. Негромкий цокот его копыт, приглушаемый бронёй эхом разносился по ущелью, в конце которого можно было разглядеть какое-то красное свечение. "Когда вождь, отравившись вином, умрёт, жители посчитают Тогури виновным. И путешествие до храма станет на порядок сложнее. Это упростит мою задачу."

Вдалеке медленно вырисовывалась массивная двойная каменная дверь, исписанная сложными узорами и, имеющая в середине красную сложную руну, что проходила по, казалось, специально вырезанным для неё желобкам. Аликорн подошёл к ней, остановившись. "Не пройдёт никто. Кроме Тогури, обладателя мощного горного бура..." Сделав небольшой шажок вперёд и, почувствовав лёгкий поток воздуха из тончайшей щели, проходящей под дверью. Двенадцатый чуть улыбнулся. "И меня."

Тело жеребца вновь, казалось, растворилось в воздухе.