Сидр и соль

Встреча в моем любимом баре

Драсте, у нас тут было куча ошибок в планке пунктуации, как говорит моя бета:"запятые Джони, они на деревьях". (неловкий смех). Надеюсь вам понравится, и да... как же я ненавижу клоперов.

Иногда воспоминания о былом величии и великолепии могут быть злейшими врагами.
(Борис Годунов)

Шел дождь, капли монотонно стучали по окнам кантерлотских домов. Я направлялась домой с работы и решила заглянуть в мой любимый бар. Его очень оригинальное и броское название так и кричало мне в лицо фразу с приветствием, словно мы с этой вывеской старые друзья, прошедшие через сотни разных приключений, и что даже сама Селестия не разлучит нас и не разорвет узы нашей дружбы. Впрочем, это было недалеко от правды: я навещаю этот бар уже лет пять, если не все шесть.

— Да говорю тебе, как там тебя, это не яблочный сидр, а нечто невероятно гадкое. Может, моча Селестии или кровь юных кобылок, но точно не гребаный, Селестия его, сидр! — произнёс джентельпони в очках. Он был уже довольно почтенного возраста, что можно понять не только из-за внешнего сходства с сухофруктом, но и по его увлеченному рассказу о том, как же плох яблочный сидр данного заведения. — А вот были деньки, как вчера помню, стоял в очереди за настоящим сидром. Ещё до войны то это было, там еще за прилавком была бабка, как её там… Ай, не важно. Вот она-то делала настоящий сидр!

Его рассуждения о сидре можно слушать бесконечно, так что я просто прошла на своё любимое местечко. Не успела я заказать выпивку, как рядом со мной села довольно знакомая мне личность.

— Привет, Мунденсер, — произнесла кобылка с мятным цветом шерстки. Она явно была не в лучшем расположении духа, хотя в наше время трудно найти пони с улыбкой на лице и шариками на боку.

— Лира? Ну приветствую. Как книги? — произнесла я с неким укором. Лира после начала войны стала писателем-фантастом. Довольно культовым, прошу заметить. Кто мог подумать, что та одержимость людьми выльется в нечто не безумное?

— Это всё, о чём ты хочешь меня спросить? Ох, не важно. Мунденсер, мы так давно не виделись, давай забудем нашу последнюю ссору? — произнесла Лира с блеском надежды в глазах.

— Так, зная твой характер, осмелюсь предположить, что тебе что-то от меня нужно, не так ли? — с укором я взглянула прямо ей в глаза, в которых читалась усталость и злоупотребление сидра.

Тут из Телтаска*(аналог радиоприемника работающий с помощью магии единорогов) послышалась сводка новостей, перебив тем самым второсортную песню очередного юного дарования. Сама не знаю, почему я такая угрюмая последние лет пять-шесть, а может и все десять.

— Сегодня, в семнадцать часов двадцать две минуты, была отбита массированная атака на Мейнхэттен со стороны первой кристальной армии. В этом сражении принимала непосредственное участие сама наша великая принцесса Селестия! Она лично вела войска в бой, пока трусливые самопровозглашённые короли Эквестрии отсиживались в тылах своего темного войска. Сегодня мы можем праздновать поистине великую победу, ибо мы остановили наступление темных орд Кристальной Империи на наше великое королевство. Мы сомнем предателей и узурпаторов во имя Гармонии, во имя Эквестрии! — после этих слов прозвучал гимн Эквестрии.

По бару пробежалась волна одобрительных возгласов и криков, стоит сказать, довольно однообразных. Все были как по методичке: «слава Эквестрии», «долой Узурпаторов» и прочее лицемерное проявление псевдопатриотизма. Очень распространенное явление для подобных заведений. Лишь тот старый пегас без крыла закончил свою долгую речь о сидре и поднес копыто к груди. Хоть какое-то разнообразие.

После просмотра моего таланта проницателя и прослушивания новостной сводки, Лира вздохнула и посмотрела на меня своими пропитыми глазами.

— Давай так, дорогая ты моя подруга: я оплачу твою выпивку, а ты пройдешь вместе со мной до моего дома, где я тебе все расскажу, идет? — произнесла она с явной мольбой в голосе. Интересно, что нужно писателю от заведующего складом?

— А давай, кусок ты овса, но для начала мы нажремся как чертовы мулы и потратим все твои битсы, — тут меня поймали на крючок. Что может быть приятнее, чем напиться вдоволь за счет успешного единорога? И да, я не читаю эту бредятину про людей, кому это вообще может быть интересно?

— Договорились, кляча подзаборная! Хэй, Бирпоур, принеси нам свой лучший соляной раствор! — произнесла она с явным восторгом от моего ответа. Может она сама хотела выпить? Или же я столь важный работник склада? Да к дискорду, меня ожидает халявная выпивка от бывшей подруги!

Ближе к копыту

Из телтаска доносился джаз. Один из немногих жанров музыки, который мне нравится. Отлично передает душевное и физическое состояние. Во мне уже было несколько литров алкоголя и я даже не думала заканчивать этот вечер. Отовсюду доносился гул разговоров, кто-то говорил о войне, а кто-то о чем-то более интересном, но смысла их болтовня не имела: в ней не было цели.

Я и Лира беззаботно вспоминали молодость: говорили о первой любви, первом выпитом бокале сидра и о прочем бесполезном информационном мусоре. Иногда подобные разговоры помогают забыть о всех тех ужасах внешнего мира. Позволяют зарыться в воспоминания о лучшем времени. Не буду лукавить, мне понравилось говорить со своей бывшей (а может и просто старой) подругой о прошлом. О прошлом без солнечного дозора, без ежедневных смертей. О том беззаботном и прекрасном мире. О мире, которого уже никогда не будет. Казалось бы, этому вечеру не будет конца, но хорошего в этом мире, даже воспоминаний, не должно быть много.

Тут чудесный и мелодичный джаз был прерван на очередную речь солнцекрупого монарха. Всё снова как по методичке. Снова и снова. Мне уже начинает казаться, что это одна и та же речь.

— Ух! Пусть теперь мы и не жеребята, но нам следует отправиться ко мне домой до рассвета, — произнесла Лира спокойным голосом. По её состоянию можно было сказать, что она отлично умеет пить. Если бы не все эти пустые бутылки и запах спирта, то её смело можно было назвать трезвой.

— Думаю, что ты права. Тем более я тебе обещала, что запачкаю твой чертов пол! Ик! — Моё состояние было несколько хуже. В пару-тройку раз.

Дальше все словно в тумане. Помню, как подкатила к кучеру и облизала мятное по цвету копыто (надеюсь, что переднее), после чего мы приехали в дом явно не бедной пони. Видимо я завалилась спать прямо в коридоре и выполнила свое обещание.

— Доброе утро, мисс Мунденсер. Госпожа Хартстрингс ожидает Вас в столовой, — произнес монотонный голос прислуги. Удивительно, но я лежала в кровати.

— Вот же сено, как рог болит. — вы когда-нибудь чувствовали, как длинный предмет на вашем лбу хочет взорваться? — Эй, как там тебя, в этом доме есть рутбир*(корневое пиво, используется как тонизирующий напиток)?

— На тумбочке возле вашей кровати. Госпожа Хартстрингс предусмотрела подобный исход вашей встречи и приказала мне раздобыть для вас сарсапариллу.

После этих слов служанка ушла, попутно закрыв дверь моих «покоев». Я взялась жадно глотать пойло. Лучше мне не становилось, но теперь я могла встать с кровати и контролировать свою магию.

— Ладно, не будем заставлять Госпожу Хартстрингс долго ждать, — произнесла я с ухмылкой. Было неприятно слышать подобное обращение к своему ровеснику. Элементарная понячья зависть брала своё.

Пока я шла по коридору, начала задумываться: а разве мне не должны были показать дорогу в столовую? Дом пусть и небольшой, но потеряться тут довольно просто. На каждой стене были развешаны картины великих деятелей Эквестрии, даже послевоенных, которые, конечно, были в разы более хмурые и с более тяжелым взглядом, чем предшественники, но таково их время. Не стоит их судить за неудачный портрет. Всюду были разные повороты, двери и прочие дезориентирующее объекты, то ли это похмелье сказывается, то ли я заблудилась. Ладно, рано или поздно я найду чертову столовую! Или кухню? Дискорд её знает!

Вот она, я уж думала, что никогда не найду эту чертову гостиную, столовую? Аргх, не важно! Оказывается я была на втором этаже. Странно, что я этого не заметила но… уже не имеет значения.

— Госпожа Хартстрингс? — произнесла я с некой насмешкой. — Лира, когда это ты стала членом высшего общества?

— Тебе напомнить, что у всех пони нашего класса родители были важными шишками при дворе? Большее удивление у меня вызывает то, что ты не член этого самого общества.— На меня нахлынули воспоминания минувших дней— Впрочем, я и так все знаю, а ещё знаю, почему ты в непроглядной депрессии последние пять лет.

— Мне не нравится, к чему ты клонишь, Лира, — она явно решила либо поиметь меня, либо вызвать на своём лице непредумышленные кровоподтеки.

— Слушай, ты же знаешь меня. Я бы ни за что просто так не пошла бы пить с тобой сидр. И ты понимаешь, что я тебя хочу поиметь. — Вот так и знала, этот мятный кусок дерьма никогда не отличался верностью и честностью. — Хотя нет, я хочу тобой воспользоваться, но для благого дела. Ты же ведь помнишь, как забрали твоих родителей?

— Как-то не гостеприимно, не находишь? Да, я помню, как забрали моих родителей! Думаешь иначе бы я проводила последние пять лет в этом чертовом баре! — меня начало трясти, я хотела вмазать этой конине как можно сильнее. — Думаешь, видеть как твоих близких забирают эти чертовы солнцезадые мрази невероятно приятно?!
Я начала реветь и выкрикивать всевозможные ругательства в сторону нашего госаппарата. Одному дискорду известно, сколько я директив нарушила и сколько хотела нарушить, но мне было плевать! Мое самое искреннее желание было надрать солнечный зад псевдосправедливой принцессы.

— Боже мой, какие мы нежные! Ладно, мне уже надоело. Я тебя не ссориться или реветь позвала. Ты хочешь изменить наше государство и спасти пару невинных пони? — произнесла мятная кляча с ухмылкой на лице.

— К чему ты клонишь? — произнесла я сквозь всхлипы. Мне все ещё не удавалось успокоиться, поток воспоминаний заставил меня вспомнить причину моего ежедневного посещения бара.

— Давай так: ты сейчас поешь и успокоишься, а потом мы пройдем в мой кабинет. Я тебе как раз все расскажу, — произнесла Лира успокаивающим голосом. Она точно писатель, а не психолог? Явно знает, что делать и на какие рычаги давить. — Ворксия, приготовь мой кабинет к приему!

О чем это она? Да брось, Мунденсер, ты же не жеребенок, все просто, как четыре копыта. Скорее всего она либо чертов шпион, либо стерва, желающая сделать мне больно. Я склоняюсь ко второму варианту, но надеюсь на первый. Во всяком случае, это будет интереснее, чем мои последние пять лет, проведенные в баре.

Предатель, стерва, друг

В кабинете Лиры играл джаз. Что в ней и есть хорошее, так это музыкальный вкус. На столе стояло две кружки корневого пива. Всё-таки она не такая уж и стерва, может быть.

— Мунденсер, пришло время поговорить о действительно важных делах, а именно о…

— Дай угадаю: ты хочешь мне предложить стать куклой в руках черного единорога с раздражением рога? — от столь остроумной шутки я даже улыбнулась, что нельзя было сказать о Лире. Она моего юмора не оценила. И да, она снова сидит в «человеческой» позе. Страшнее всего-то, что после выхода её книг это стало популярно.

Её кабинет был обставлен с неким балансом пафоса и скромности. Он был выполнен в белых тонах, на стене висела картина так называемого человека. Брр! Ну как говорится: каждый хлопочет как хочет. Позади самой Лиры, то есть её кресла, было окно. Крайне необычное для Кантерлота. Это был прямоугольник с прозрачным кристаллом внутри. Так называемый фриллиделизм набирает обороты.

— Твою Селестию! Ты вот сейчас серьезно? Ты можешь быть, мать её, серьезной! Это тебе не колбы из кабинетов красть! От этого дерьма зависят наши жизни! — Кажется я её взбесила. Она всегда была такой: вся из себя такая умная и деликатная, но стоит её перебить, как она становится психованным жеребенком. — Кхм, нет. Я не собираюсь делать из тебя шпиона Кристальной Империи. Их и без тебя как мух. Наша задача — сделать из тебя влиятельную особу. У тебя явно есть потенциал и если ты будешь серьезной, то далеко пой…

— Это все конечно заманчиво, но нет. Если ты хочешь поиметь меня, то не так же явно! Лира, ну не первый же день общаемся! — я почувствовала свою правоту и твердость. Боже мой, как мне было приятно обломить эту стерву. Правда, моё удовольствие длилось недолго.

— Ты думаешь, что всё так просто? Помнишь свою истерику пару минут назад? Извини, что довела, но это бизнес, ничего личного. — И тут до меня дошло. Почему я повела себя как осёл? Может это похмелье так сказалось на моём мышлении? Или алкоголь вытравил зачатки разума? Уже не важно. Я либо отправлюсь по стопам родителей, и вовсе не по профессии, либо стану шлюхой в руках некой организации. Выбор очевиден. И да, я забираю свои слова назад: она всё-таки стерва. — Кхм. Ну для начала тебя стоит познакомить с самой организацией. Мы так называемое движение «Свободная Эквестрия», наша задача — свергнуть побед…

— Можно покороче и ближе к делу! Мне плевать на ваши планы, честно! — Как же скучно выслушивать этих идеалистов и фанатиков! Причём с обеих сторон.

На её столе стояла фотография с так называемой А.К.Ирлинг, глобус и макет дирижабля. А ну и конечно бутылка первоклассного яблочного сидра с изображением некой зеленой старухи. В нашем мире без сидра как без рук. Тут я заметила, что возле меня лежала некая папка. Две подковы, все дела. Гриф секретно от «СМЕХА» довольно сложно перепутать. Видимо, это моё так называемое задание. Или что они там хотят со мной сделать?

— Как же ты…

В кабинет вбежала служанка.

— Ворксия, какого сена!

— Госпожа Хартстрингс! Они, они… Она здесь! — пока Ворксия говорила, мы отчетливо слышали тяжелый грохот внизу. Это далеко не самый лучший знак. Может быть, мы отправимся на каторгу все вместе?

— Ворксия, жги документы в камине. Мунденсер — идем со мной. Нам нужно задержать её, иначе отправимся добывать уголь! В лучшем случае, — на её лице явно читалась паника. Ещё бы, вербуешь себе нового члена антиправительственной организации, а тут правительство стучит в дверь.

Мы быстро добежали до первого этажа. Грохот усиливался. И почему она? Обычно когда говорят о дозорных используют местоимение «они»… Стоп! Твоё сено! Лучше мы бы не открывали дверь! Какого дискорда она забыла у этого псевдописателя? И что она забыла в Кантерлоте? Она же на фронте вроде как!

— В-в-ваше высочество! — мы с Лирой поклонились солнцекрупой. Боже мой, пришла бы она на двадцать минут раньше, то я бы тут не стояла.

— Хартстрингс! Мой любимый писатель фантаст! Я вчера прочитала твою новую книгу о «людях». Знаешь, мне очень понравилась мораль, — в голосе Селестии были слышны нотки безумия и злости, а в глазах Лиры виднелся животный страх. А мне захотелось снова заплакать. Как хорошо кидать угрозы могучим существам не в их присутствии! — Как она там называется?

— Д-д-действие, п-последний том из цикла «Время железных птиц». — Кажется я снова испачкала пол. Боже мой, как страшно-то! Она же нас сейчас испепелит! Чёртова Лира! Её человеки довели нас до могилы!

— Да, верно. И что там сделали люди со своим Монархом? Как расценивать подобную вопиющую наглость! Ты пытаешься саботировать мою власть?! Я заставлю тебя гнить заживо, предательское отродье! Твоя дерзость настолько поразила меня, что я лично захотела тебя убить! — Кто-нибудь, спасите наши души! Рядом с солн… с принцессой Селестией стали бить молнии. Теперь животный страх овладел уже мной!

Но пока мы готовились умирать, а дверь плавно превращалась в дыру, я успела заметить одну немаловажную деталь интерьера. Как правило, перед смертью стоит подумать о чём-нибудь беззаботном и ненужном. Весь дом был в классическом так называемом кантерлотском стиле. Все его окна, изгибы, картины были консервативными и приторно классическими. Лира, видимо, и вправду решила мне доверится. Оказывается это я тут стерва.

— Молю, о великая, простите меня, я не хотела причинить вам вред! О молю о вашем великодушии и позвольте мне объясниться! — после слов Лиры накал страстей несколько поубавится. Мы упали на пол (до этого мы левитировали).

— В-в моей книге люди ведь изгнали злого монарха, а вы самый великодушный правитель во всем мире, о моя принцесса! — пока я боялась даже дышать, Лира придумала относительно неплохое оправдание. Не думаю, что Селестия клюнет. Всё-таки она пусть и безумный, но тысячелетний правитель. — У-у-у меня и в мыслях не было иметь в виду вас! Узурпатора Сомбру, предательницу Луну! Но ни в коем случае не в-в-вас, моя принцесса! — последние слова она сказала с ярым трепетом. Не знала, что Лира на крупе выдаёт такой обширный спектр талантов.

— Ладно, Хартстрингс! Ты убедила меня. Пусть ты совершила ошибку и не из злого умысла, но впредь будь осторожна! Эта книга никогда не выйдет в свет и теперь каждая новая будет поступать лично ко мне на стол. Ты поняла меня! — принцесса видимо ещё была на взводе, но теперь она уже не хотела нас убить. Это хороший знак. — Если бы не заслуги твоего отца перед троном и не твоя дружба с Ми Аморе Кадензой, то я бы в миг привела приговор в исполнение! Чти мое милосердие, третьего шанса я не даю никому! И кто эта простолюдинка?

Тут я хотела произнести свое имя, но по взгляду Лиры я поняла, что не стоит этого делать. Принцесса бы не обрадовалась присутствию потенциального рецидивиста в доме возможного предателя. Тот факт, что она меня не помнит просто великолепен. И да, теперь я люблю алкоголь ещё больше.

— Это мо-моя дальняя родственница, она приех…

— Довольно! Мне некогда выслушивать твои рассказы о бытовых делах! Меня ждут более важные обязанности. Советую впредь быть осторожнее. — Все свои речи она говорила с пафосом и гордостью. Мой трепет перед данной особой был столь велик, что даже в мыслях назвать её солнцекрупой у меня не получалось. Почему я такая трусиха? Теперь, после того как улетела эта «принцесса», я обозлилась на себя! Почему я испугалась словно маленький жеребенок?! Аргх, как же меня это бесит!

Ещё несколько минут мы с Лирой сидели неподвижно: смотрели в дыру на стене, где пару минут назад была дверь. Спустя некоторое время из кабинета вышла Ворксия. Её страх был ничуть не меньше нашего. Она явно хотела что-то сказать.

— Г-г-госпожа Хартстрингс, я-я-я не жгла документы, поскольку услышала причину обвинения. Я правильно поступила? — она говорила с явными нотками страха и вины. Видимо, принцесса Селестия настолько испугала кобылку, что она просто не смогла пошевельнуться, даже находясь в кабинете.

— Всё хорошо, Ворксия. Всё хорошо, — после этих слов Лира засмеялась. Это был смех облегчения. Я поступила также. Не каждый день ты смотришь в глаза смерти, вернее пытаешься от неё тщетно спрятаться.

— Мне налить вам чаю и вызвать плотников? — в голосе служанки были слышны прежние холодные нотки. Она явно была сильной кобылкой.

— Лучше сидра, моя дорогая. Лучше сидра. — Я была полностью согласна с этим мятным человеколюбом.

— Как пожелаете, госпожа Хартстрингс. — Ворксия ушла в сторону кухни, а мы с Лирой продолжили сидеть на месте. Кто бы мог подумать, что теперь даже косвенные намеки на свержение власти могут вызвать подобный гнев?

— А ведь я просто написала книгу. Подобную развязку ждали многие! Я даже и подумать не могла… — тут я решила её перебить, ибо она явно выглядела растерянной. Лира бы не совершила бы столь глупый ход специально. Она не надурила принцессу Селестию. Она сказала ей правду. Поэтому мы ещё живы.

— Всё нормально. Главное, что мы живы и можем… выпить ещё сидра, — это я попыталась приободрить её. Не знаю, получилось ли, но я пыталась.

— Ещё сидра? Да, ты права. Пусть теперь мы оба ходим по очень тонкому льду, но…

— Оба? Стоп, стоп, стоп! А я ведь…

— Ты была рядом со мной, этого достаточно! — она была явно вся на нервах. Впрочем, не удивительно. — Ладно, нас ждет сидр. Думаю, сегодня я отпущу Ворксию домой пораньше, ей надо тоже отойти.

— Может она выпьет с нами? Она тоже нуждается в компании.

— У нее с личной жизнью все более радужно, чем у нас. Даже жеребенок есть! Я была на его дне рождении. Но думаю, что после сегодняшнего она будет не против к нам присоединиться. А теперь на кухню! Нас ожидает утешительная кружка первоклассного яблочного сидра!

— И да, прости, что так вела себя в кабинете. Ты доверилась мне, а я…

— Вела себя как последняя кляча, — закончила она мою фразу. — Не бери в голову, главное, что ты это осознала. Теперь мы можем продолжить наше продуктивное общение. — Мы вместе начали вставать и отряхиваться от строительной пыли. — И да, пойми, компромат есть на каждого члена организации, даже меня, дабы в случае попытки кинуть нас....вообщем ты поняла. Я и не думала, что ты так отреагируешь. Обычно мы просто делаем палу неприличных фоток рядом с портретом солнцекрупой, абы обряд посвящения. Ну... сама понимаешь, бизнес.

Теперь я более чем уверена. Ваша покорная Мунденсер должна непременно вступить в этот кружок юного освободителя. И почему она называет его бизнесом? Ладно, теперь обратной дороги нет. Пора отправляться попивать сидр с подругой и её служанкой. И меня одну смущает столь странный способ добычи компромата? А что если к ним придет засланный русак?

Мунденсер?

*Наука о лошадях. Отсылка к фанфику "Антропология". Вся Лира это отсылка к данному фанфику.

Снова похмелье, рутбир и боль в роге. Ну зато теперь я член антиправительственной организации! Чувствую себя такой революционной и антирежимной, что хочется писать гадости на портретах Селестии. От столь остроумной шутки у меня ещё сильнее заболел рог.

— Ворксия! Ты же не провела с нами вчера чудесный вечер? — спросила я с некой надеждой на то, что она меня услышит. Ну нет, а что? В прошлый раз проканало. — Ворксия! Точно, тут же есть кнопка вызова прислуги!

Пока ждала земнопони-альбиноса, я успела выпить корневое пойло. Снова. Да, я много пью, но на трезвый ум этот мир воспринимается ну уж слишком уныло. Гостевая спальня была выполнена всё в том же пафосно-кантерлотском стиле. Большая кровать, тумбочка, пара шкафов и огромные окна. А что если кто-то тут с жеребцом, а любопытный пегас решит, что смотреть в чужие окна не так уж и плохо? Брр! Ну ладно. Вчера Лира сказала, что сегодня мы будем заниматься чем-то интересным. Надеюсь, наше интересное занятие — это не слушать вдохновляющие речи от главного революционера, ибо мне и в команде верных граждан Эквестрии хватило.

— Мисс Мунденсер, доброе утро! — произнесла запыхавшаяся Ворксия. Видимо она была в другом конце дома и неслась ко мне. Почему она в прошлый раз была так рядом с моей комнатой, а теперь нет? — Сарстатптра… рутбир у вас на тумбочке. Вижу вы уже заметили. Чем могу помочь?

— Проводи меня в столовую. В прошлый раз я на неё совершенно случайно вышла. Лира там? — спросила я скорее риторический вопрос. Ибо кажется, что Лира всегда будет там в момент моего пробуждения. Словно заботливая мать, ждущая своего жеребенка на завтрак после тяжелого дня… после очередного вечера с сидром.

— Хорошо, мисс Мунденсер. Госпожа Хартстрингс уже завтракает.

Тем временем я уже встала с кровати, и была готова отправляться в приключение до столовой.

— Ну тогда идем. А почему ты вчера отказалась выпить с нами? — тут я почесала рог и, думаю, нашла ответ на свой вопрос.

— Ох, я бы с радостью провела с вами время, но меня дома ждала дочка. Она уже взрослая, но в наше время… Она беспокоится, если прихожу поздно. — В принципе, более или менее веская причина отказа от первоклассной выпивки. — Я бы с радостью после… вчерашнего эм… происшествия, но Вельвет и так тяжело пережила смерть отца и… — в её голосе начали читаться нотки отчаяния и кажется не я одна тут эмоциональная.

— Всё хорошо, Ворксия. Сейчас такое время. Всем приходится тяжело. Расскажи мне лучше о своей дочке. Чем она занимается? Она еще пустобокая? — начала я как можно скорее менять тему разговора. Мне не хотелось выслушивать о её тяжелой жизни. Своей более чем хватает.

— Нет, она уже нашла своё призвание. Помню, на детском утреннике она запела словно певчий соловей. Моя маленькая доченька поразила каждого пони в зале. Тогда ещё были первые месяцы войны и-и, — её глаза наливались слезами, но лицо всё ещё оставалось каменным. — Моего мужа ещё не забрали на фронт. Госпожа Хартстрингс всегда посещала все выступления моей дочурки. Мой черненький жеребенок даже называет её тётей. Думает, что Госпожа Хартстрингс — моя сестра.

— А каким образом Лира получила столь почетный титул от вашей дочурки? — Я уже говорила, что поражаюсь дикторским талантам Ворксии?

— Госпожа Хартстрингс всегда помогала нашей семье. К примеру, после выступления Вельвет она устроила её в одну из лучших вокальных школ! Поначалу ей было сложно в кругу отпрысков высшего общества. Её все дразнили за отсутствие голубых кровей и… но потом её пришла забирать госпожа Хартстрингс и проблема решилась сама собой.

Дальше было ещё больше историй о Вельвет Рей и о том, какая она отличная дочь и как плохо им живется без отца. Это было, конечно, весело, но я просто не могла слушать эти нудные рассказы о чужой жизни. Да, признаю: Мунденсер бессердечный мул. И да, меня уже бесит словосочетание госпожа Хартстрингс!

— Лира наконе… то есть доброе утро, рада тебя видеть как никогда, — произнесла я с неким облегчением в голосе. Наконец рассказы Ворксии закончились и можно приступить к завтраку. — Какие у нас на сегодня планы? Мне завтра на работу, так что…

— Ты больше не работаешь на складе древесных изделий. Теперь твоя профессия более значимая для нашего общества и нашей организации. И да, пришлось сделать из тебя другую пони, теперь ты… — почему я так уверенна, что мне дадут тупое человекоподобное имя? — Одри Мунстрингс!

— Ты сейчас серьезно? Нет, ну вот ты серьезно? Ты ведь знаешь, как я отношусь ко всей этой ерунде с человеками?

— Конечно знаю, дорогая подруга! Поэтому ты и носишь имя одного из главных героев моей культовой книги. — Какая, Селестия побери, честь! — «Гиппология»* является моим любимым творением. Это история о человеке, всегда…

— А зачем было мне вообще менять личность? Я теперь твоя родственница? — это был скорее риторический вопрос. У меня было прекрасное понимание, что происшествие с моими родителями накладывает на меня маску потенциального рецидивиста.

— К сожалению, наш уговор по поводу твоих родителей не позволяет мне разгласить причины, Одри. И да, ты моя кузина. Беженец из Мэйнхеттена, если точнее. Потеряла родителей в первые годы войны. — Поздравляю, теперь у меня имя человека из научной фантастики, а так же я как бы сестра Лиры. Что может быть хуже? — Ворксия, мисс Мунстрингс уже умирает от голода! Где твой белоснежный круп?

— Я уже здесь! — произнесла служанка всё тем же спокойным голосом. Она несла что-то обворожительно и невероятно вкусно пахнущее. Пусть это и не сидр, но выглядит довольно презентабельно. — Ваш завтрак, мисс Мунд-Мунстрингс.

Ворксия поставила завтрак, и разложила приборы. Просто поразительно, как эта земнопони ловко орудует копытами. Тут я обратила внимание на небольшой конверт, идущий видимо бонусом к завтраку.

— В этом конверте твои новые документы. С момента начала войны с этим теперь всё строго. Сегодня мы с тобой идем на собеседование, но это будет вечером. А до этого нам нужно купить тебе новые вещи.

— А разве не проще перевезти их из моей квартиры? — произнесла я словно наивный жеребенок.

— Мунденсер, то есть Мунстрингс. Твоя квартира вчера была уничтожена в связи с несчастным случаем. Утечка магического экстракта из печи и юная единорожка была испепелена заживо, даже костей не осталось. Представляешь, какая ужасная судьба? — в её голосе была слышна комичная попытка изобразить сочувствие. Я бы даже сказала несколько циничная.

— Сочувствую ее друзьям и… близким, — решилась я подыграть в этой циничной игре двух революционеров.

— Вот так, Одри! В твоих речах уже видны значительные изменения и отнюдь не в худшую сторону, — она играючи подняла бокал с некой фиолетовой жидкостью. Лира явно хочет показать своё превосходство, но для чего? Может, меня ждет что-то неприятное? — А теперь давай добьём этот завтрак и отправимся преображать тебя. Нам предстоит большая работа!

Мы шли пешком по бедным районам Кантерлота. Отовсюду чувствовались запахи нечистот и Селестия знает чего ещё. Нас было четверо: я, Лира, Ворксия и тот самый кучер. Как сказала Лира, нам требуется охрана, поэтому с нами и шагает жеребец и белоснежная земнопони. Тут неожиданно тишина (относительная тишина, если не обращать внимания на звуки, видимо, умирающих и больных пони) была нарушена Лирой.

— Какой чудесный вечер был на углу Селестийской и Лунной пару лет назад! — тут я заметила, как из-за углов домов (если эти развалины можно назвать домами) выходят жеребцы и кобылки далеко не дружелюбной наружности.

— Политики пришли. Глянь какие важные щеглы-то! — произнёс жеребец раза в два больше меня и с черной розой на боку. Видимо, это его кьютимарка. — Лира? Какого Дискорда ты тут забыла? Мы разве не уладили вопрос с… ну ты поняла? — Интересно, а насколько их убеждения позволяют сотрудничать с бандитами?

Пока мое сердце ушло в пятки, я успела осмотреть те самые пейзажи развалин. Если я считала дома пафосно-кантерлотского стиля унылыми и безвкусными, то я просто не видела эти. Это была пародия и так не на самое пышное и архитектурное решение. Белоснежные стены давно уже стали серыми, а дома настолько покосились, что уже напоминали деревенские халупы. Половина окон было заколочена, а половина не заколоченных выбито или... как они смогли сломать оконный проем?

— Нужны услуги художника. Я слышала, что у вас он отлично рисует. — Я так и не поняла, о чём они говорят. Видимо они общаются максимально завуалировано дабы мы не услышали ничего лишнего. — Тут привела одну особу, она очень интересуется его творчеством. Верно, Одри? — видимо от меня ждут довольно односложный и понятный ответ.

— Очень интересуюсь, — произнесла я с некой настороженностью. Кто знает этих… эту мафию? Банду? Каннибалов?

— Очень хорошо, тогда позвольте представиться — Блэк Роуз, джентльпони, убийца и просто обаятельный лжец к вашим услугам. Мисс Одри, пройдемте со мной.

Одри

Агась, отсылка

Прошло примерно часа два после нашей встречи в переулке. Я поняла, о каком художнике шла речь. Так называемые «творцы знаков отличия» под строгим запретом по всей Эквестрии. С их помощью можно стать совершенно другим пони, а распознать обман сможет только… Но, как меня убедили, даже сама Селестия без понятия как узнать о ложной метке. Буду надеяться, что это так.

— Давай сердце! Я люблю любвеобильный кобылок! — произнес творец во время покраска моей гривы и хвоста. Тут было целое подпольное СПА, дабы делать из воров, убийц и неблагонадежных граждан новые личности. Также мною было замечено, как меня фотографировали. Было неприятно, но, видимо, это ещё немного компромата в папку с моим личным делом. — Мятная. На сердца нынче политики ложатся, набила сердце — и ты уже чалишься где-нибудь в центральном Кантерлоте!

— Ты же понимаешь, что мы её не для тихой и спокойной жизни красим, верно? — даже такая брюзга как я поняла эту шутку со стороны данного жеребца. Видимо Лира была слишком серьезна в данный момент времени и решила посвятить себя размышлениям. Или?.. Дискорд её знает! У этой любительницы вымышленных миров свои тараканы в голове. — Я тебе уже назвала знак отличия, хватит шутить! Сделаешь неубедительно — и параноидальный глаз Селестии распознает подделку. Ты знаешь, чем это грозит, мать твою!

— Воу, мятная, остынь! Все будет чики-брики. Родная мать не узнает и даже подумает, что так и было! — в его голосе читалось похмелье и… я впервые слышу подобную манеру общения на территории Эквестрии. — Мы и не таких красили!

Пока проходил весь процесс преображения, я начала жалеть о том, что не посмотрела те самые документы. Мне неизвестна даже метка на своем боку! А внутри этого дома всё было довольно презентабельно. Даже уютно, если не обращать внимание на вонь и живность помимо непарнокопытных. Я сейчас, естественно, про грызунов. Почему в этом проклятом мире так много разумных существ и любую непрямую фразу можно рассмотреть как нетерпимость? Хотя… По телтаску постоянно трещат о совершенстве пони и аликорнов в частности.

— Всё, дорогуша, грива готова! Осталось перелепить метку и добавить пару косметических штрихов! Моя фартовая часть! — в голосе уже далеко не молодого жеребца слышалась жеребячья радость. И что это такое «косметические штрихи»? — За физическое преображение метки, платят нехилое лавэ!

— Стоп, фи-физическое? Это копытами? — спросила я с явной опаской. Разве метки изменяют не магией? Тёмной там, например. — Лира! Какого Дискорда?

— Дорогая! — отозвался художник, видимо он посчитал важным вставить свое слово эксперта по «меткоисканию». — Магическую смену метки пусть и презентабельней делать, да и менее петушино, на самом деле, но у твоей блатной знакомой, видимо, есть на то причина. Физически мы меняем метки как раз только членам вашей ОПГ или как вас там? — повернул он голову в сторону Лиры. Что такое ОПГ? Блатной? Петушино? Как это, мать её, работает?

— Ещё раз так назовешь нашу организацию — отправишься обратно добывать самоцветы, — произнесла Лира с уверенностью и спокойствием на лице. Видимо, данный персонаж бывший заключенный лагеря принудительной гармонизации. Туда обычно попадают за мелкие правонарушения. Ну или за недостаточно низкий поклон Селестии. Почему эта страна катится к Дискорду? — Твое дело сделать метку, а твое, — Лира указала на меня копытом, — слушаться этого джентльпони. И да: «Свободная Эквестрия». Так сложно запомнить своего главного клиента?

— Тебе говорили, что ты постоянно поднимаешь кипиш? Ладно. Одри, опусти голову в этот сосуд. — Почему-то моё чутье кричит, чтобы я этого не делала. А вот насчет Лиры он прав. Пускай и не совсем понятен контекст, но в целом слово «кипишь» описывает обычное состояние мятнокрупой. — Ну чего ты ломаешься как школьница? Опускайся, иначе меня ожидает самоцветы и пара блатных. Они меня сразу к петухам за проступки кинут! — Наверное, это что-то плохое. Ладно, погнали.

БАМ

В следующий раз я пошлю в круп этого художника, блатных, петухов и прочих, Селестия их подери! Какого черта я потеряла сознание? Может я уже мертва? Меня пустили… Боже мой! Если и умирать, то хотя бы не так! Твою Селестию! Так ну тогда наверное стоит… Это ещё что за аликорн?! Ну вот и поиграли в революционера.

— Подойди ко мне, дитя, — произнесло нечто. Изначально я приняла это (её? его?) за аликорна. Теперь я вижу, что это некий симбиоз существ. В отличии от драконикусов (коих мы изучали в школе) это существо было прекрасно. Его крылья, ноги… копыта, неважно! Все было прекрасно.

— До-добрый день, — произнесла я с неким благоговением и страхом в голосе. Это же божество! Какой ещё день? Ох, Селестия!

Ничего не ответив существо взлетело и повисло надо мной. Кажется оно разглядывало что-то. Можно я пойду домой, а? Ладно, думаю если я успокоюсь… Ну да, я тут походу умерла, самое время успокоиться!

— Тебе нечего бояться, дитя. Ты ещё вернешься. Не сейчас. — Так, мне кажется или я не умру сегодня? Ну хоть какая-то хорошая новость. Ну или я умру, но не сейчас, подожду там пару-тройку лет. Почему все древние и загадочные штуки не могут говорить прямо?

Тут я почувствовала, как глаза закрываются и мои уши начинают слышать голоса знакомых говнюков. Кажется это была Лира, Ворксия и пара других джентельпони из подпольного СПА.

— Ну вот и всё, Конфетка! Я уж подумал, что она скопытилась, но, видимо, фартануло жеребцу! — произнес художник с неким облегчением. Видно они меня потеряли. Так, пришло время размять копыта. — Ну, думаю, вам положена скидка 50% за… подобное обстоятельство.

— Твою Селестию! Я, Дискорд тебя подери, уже чуть ли не в Тартаре была! Ты оплачиваешь полную стоимость операции или тебя сейчас ожидает смачное путешествие в один конец! А именно туда, куда мне повезло не попасть! — во время своей невероятно пафосной речи на эмоциях, мне удалось врезать левым переднем копытом прямо в челюсть этого «художника». Это было донельзя приятно. Особенно учитывая тот факт, что я испытала на себе клиническую смерть. В глазах окружающих было видно искреннее облегчение: видно никто не хотел моей смерти. Довольно романтично. — Не знаю кто ты там, петух, блатной или ОПГ, мне срать! Ты, мать твою, чуть меня не прикончил! Иди сюда, круподыр! — Тут Ворксия и кучер начали оттаскивать меня от этого урода. Всё-таки пару раз копытом по своему лицу он получил! Тем временем Роуз и Лира заливались смехом.

— Воу, мисс Одри, где ваши манеры! Я, конечно, понимаю, что вы сейчас не в лучшем состоянии, но позвольте. Данный джентльпони пусть и не идеально, — тут Блэк Роуз покосился на художника, видимо, шансы на моё возвращение были довольно малы, — но всё-таки сделал свою работу. Взгляните на свой бок. И да, он её оплатит из своего кармана, так ведь?

— Мой косяк, переборщил с анестезией, — художник почесал гриву. — Но начальник! Это же несколько тысяч битсов. Может всё-таки…

— Ты чуть не угробил жизнь одного из наших постоянных клиентов, а теперь ещё и осмеливаешься перечить мне?

— Сорян, больше не повторится… Одри. Зеркало вон там, иди осматривайся! Три часа возился так ещё и заплатил. Не по понятиям это! — я потихоньку начинаю понимать значения его непонятных слов. Надо будет найти словарь этого чудного наречия в библиотеке. Ну пришло время успокоиться и посмотреть свой новый облик. Надеюсь все не так уж и плохо. Стоп, почему мои копыта белые?

— Лира? А какого, собственно, Дискорда! Я белая, а на моем боку полная луна?! Еб… *цензура* тебя в круп! Почему у меня даже грива белая! Иди сюда, ты, мятный кусок свининого дерьма! — Ей повезло, что рядом со мной стояла Ворксия и этот тупой кучер! Почему я выгляжу как жертва тёмной магии? — Мы ведь говорили только о смене этой чертовой метки! С какой это воли Селестии я выгляжу как твоя служанка! — Признаюсь, мой вид был не слишком-то и плох, мне особенно понравилась грива. Но это не отменяет того факта, что меня теперь можно узнать только по глазам.

— Дорогая! Обстоятельства вышли боком. Селестия тебя уже видела и может что-то заподозрить. Всё-таки тебя ожидает не вождение кареты. Без обид, Вегон, — обратилась она видимо к кучеру. Хорошая новость: теперь я знаю его имя. — И да, из твоего имени мы убрали такую приставку как «стрингс», теперь ты просто Одри Мун. Роуз, ты бы доверился этой кобыле?

— Всем сердцем, дорогая Лира, всем сердцем. Правда какая-то у тебя подруга вспыльчивая. Вы бы хоть там устраивали профилактические беседы. В любом случае, наша дорогая Одри всё ещё жива, а в качестве извинения за… инцидент, — на последнее слово было сделан акцент. Ладно, в любом случае у меня нет выбора и я должна подчиниться. — Вам не придется оплачивать данную процедуру.

— Ну, а теперь мы, пожалуй, пойдем. Нас ожидают дела в центральном кантерлоте. Как там твоя матушка, Роуз?

— Охохо, я уже и подумал, что ты и забыла! Эта старая кобыла ещё всех нас переживет, поверь мне. С ней всё более чем хорошо — сейчас помогает вам составить биографию сей вспыльчивой особы. Ты ведь понимаешь, что вы не платите только за услугу по смене внешности, верно? — спросил он с невероятной серьезностью. Каждый раз, когда вопрос касается битсов, данный персонаж становится строгим и менее развязным.

— Ну конечно, дорогой мой друг, о чём и речь. Ладно, друзья, нам пора отправляться. Одри, ты всё ещё хочешь меня придушить? — Какой уместный вопрос. Всё-таки я промолчу, ибо ответ на него более чем известен. И, кажется, я теряю сознание. — Похоже моя подруга испытывает побочный эффект от смены знака отличия. Роуз, одолжишь телегу милой девушке?

Видимо я снова умерла. Или на этот раз просто потеряла сознание? Дискорд их знает. Буду надеяться, что мне не придется оказывать услуги интимного характера солдафонам и аристократам. И я ненавижу белый цвет.