Летописи Демикорнов
Глава 9. Демикорн без неба
История о лекаре-демикорне, выбор которой был между свободой в небе и небом в сердце.
Вот уже второй экзамен на полёты прошёл неудачно. Юная демикорн цвета алое с собранной в пучок гривой нежного цвета лепестков кактуса, с чередующимся прядями светло-розового оттенка, бодро шагала по коридору, усеянному пятнами света от виража. Нет, нельзя было сказать, будто эта неудача расстроила её особо сильно. Ей нравилось небо и нравилось сидеть на высоком уступе, закрыв глаза и ощущая на мордочке ветер, представляя себя в полёте. Вот только, сам полёт не удавался. Крылья будто не желали отталкиваться от воздуха, пропуская его под перепонками. Рёбра жёсткости выворачивались и не подчинялись ей так же точно, как у других учеников.
— Полёт снова закончился удачным поцелуем с землей? — Хихикнула немногим младше её демикорн, догнав зелёную. — Ты просто тяжёлая, такая тяжёлая, что одев артефакты, тебе потребуются поножи для ходьбы по камню, иначе они тебя не выдержат.
— Аркуара, ты грубая. — Тихо отозвалась зеленоватая демикорночка остановившись и посмотрев на подругу болотисто зеленоватыми глазами. — Наставница тебе уже говорила, что так поступать плохо.
— А наставница Калдари сказала, что мне можно. Это заставит тебя лучше стараться. — Арукара высунула язычок и свернула в боковую дверь. На время обучения полётам их комнаты были там же, недалеко от площадки для полётов. Войти в них и покинуть можно было лишь показав артефакту в стене свой браслет. Металлическая дверь с тихим шелестом закрылась за грубиянкой и зелёная демикорночка осталась одна.
— Всё равно это грубо. И обидно... и грубо... — От хорошего настроения не осталось и следа. Она понуро остановилась у своей двери, не решаясь открыть её. Ей не хотелось быть далеко от друзей. Новые наставницы, особенно старшая из них, не нравилась ей совсем. Она никогда не хвалила её за успехи, но всегда напоминала о промахах. Другая, моложе и удивительного фиолетового цвета, по началу ужасно напугала её. Наставница Тристи Тиа, обладавшая необычными совершенно чёрными глазами, в центре которых мерцали оранжевые небольшие зрачки, вселяла ужас всем, кто встречался с нею впервые. Юная демикорн не была исключением.
— Ты Орум. Приятно познакомиться, моя новая... ученица... — Чуть шипя и немного растягивая слова, проговорила рослая демикорн, и назвала себя, скрежеща костяными шипами по полу. Её имя потонуло в истошном крике молодой демикорночки, попытавшейся вбежать в закрывающийся позади проём. Наставница стояла на месте и не шевелилась, ещё некоторое время, наблюдая, как юная демикорн пытается открыть вход в комнату коготками на крыльях, оборачиваясь и вскрикивая снова. В конце концов до жеребёнка дошло. Коснувшись браслетом выступа на стене, она юркнула в узкую щель под дверью, не дожидаясь, когда та поднимется окончательно. Тонкий хвостик с небольшой кисточкой метнулся вслед за ней едва не оказавшись придавленным тяжёлой стальной плитой. Заметив это или просто не желая так быстро прекратить знакомство, наставница подцепила дверную панель когтём на крыле и медленно подняла её наверх, вызвав этим ещё один звонкий вопль.
— Дарклинг[Название существ сомнаморфов] в моей комнате!!! Спасите меня, кто ни будь!! Наставница Тристи! — Жеребёнок сидела в верхнем углу комнаты, вцепившись коготками на крыльях в неровную поверхность стен и потолка. — Уходи, дарклинг! Я... я... я плакать начну! Сейчас придёт моя наставница и она тебя прогонит... правда...
Жеребёнок тонко всхлипнула, и вжалась в угол сильнее, заметив, как фиолетовая демикорн спокойно входит внутрь, легко отпуская тяжёлую дверь позади себя. Глухой удар железа о камень, подтвердил опасения Орум, выход, и так преграждённый демикорном с чёрными пугающими глазами, оказался ещё и заперт.
— Не ешь меняяяяяяя... — Жеребёнок тонко пискнула и рухнула с потолка на кровать, забившись в подушки, набитые соломой и приятными на запах травками.
— Тебе уже рассказали о дарклингах. Это хорошо. Устроим тест. Что ты знаешь о том, как определить коварного дарклинга, пытающегося похитить жеребёнка? — Фиолетовая демикорн пристально смотрела немигающим взглядом на пытающуюся спрятаться среди подушек Орум. Кроме возвышающегося над ними рога-лезвия, в тени между подушками тускло мерцали два зеленоватых глаза. Не нужно было обладать особой наблюдательностью, чтобы увидеть в них неподдельный ужас и одновременно непонимание, почему этот вопрос вообще задают если собираются похитить и съесть.
— У них другие глаза. — Зелёное копытце высунулось и указало на наставницу.
Та кивнула и жеребёнок снова пискнула, прячась в горе из подушек, словно те были стенами замка.
— Острые клыки видны, когда они улыбаются... — Не слишком уверенно проговорила жеребёнок и закрыла крылышками глаза, заметив между губ наставницы ряды острых клыков. Правда, они не были парными, скорее каждый зуб заканчивался острой гранью, примерно одинакового размера, но и этого было достаточно.
— Отлично, а что самое важное? — Фиолетовая демикорн слегка приподняла крылья, отбрасывая на стену тусклую тень.
— На... на.... них нет часиков... — Жеребёнок осторожно высунула мордочку из под крыльев, услышав шуршание, но никакого звука шагов. Значит чудовище по прежнему стояло, отчего-то задавая вопросы. Зелёные глазки скользнули по грозной стоящей фигуре и остановились на мирно тикающем ограничителе. — У... У вас часики...
— Наконец-то. — Наставница опустила крылья и наклонилась, к всё ещё дрожащей и прячущейся в подушках, юной перепончатокрылой демикорночке. — Я наставница Тристи Тиа. Приятно познакомиться, Орум. Снова. Но на будущее, если ты думаешь, будто в это неприступное место проник дарклинг, разбей в своём браслете один из камешков. Так я и другие наставницы поймут, с кем случилась беда и придут на помощь. Хорошо?
— А вы правда не дарклинг? У вас... клыки и глаза... страшные очень. Простите... — Демикорночка недоверчиво уставилась на протянутое к ней копыто. Фиолетовую шкурку стягивал стальной браслет, сходясь в ажурный клюв, в центре которого тускло горел и переливался радужный кристалл. Такой же был и на другом копыте. Чуть выше, несколько массивных, как кандалы, артефактов соединялись двумя расположенными под углом планками, кончики которых крепились между собой подвижными дисками. С одного из них, свешивалась цепь, нижние звенья которой цеплялись за пол. Грудь наставницы частично закрывал лёгкий доспех, пустующие отверстия в котором предполагались под дополнительные, видимо снятые на время, детали. Жеребёнок наклонила мордочку в бок, пытаясь рассмотреть ещё одну особенность. В тени виднелся довольно длинный, покрытый рядами шипов хвост, сходящийся в узкую стрелку с прилизанной и обжатой несколькими кольцами кисточкой. На самом нём так же были артефакты. От простых колец, покрытых символами, до прочных и массивных браслетов. Задние копыта были одеты в поножи, пазы которых искрились изумрудными камнями. Выше мерцал двумя символами ограничитель, значение которых Орум не знала. Мечта каждого жеребёнка. Серебристый треугольник время от времени раскладывался в звезду и собирался обратно, меняя положение основных, выбитых навсегда в металле, символов.
— Не за что. Приятно, что жеребятам хоть что-то говорят о дарклингах. Но плохо, что ужас перед ними не даёт им правильно действовать. — Тристи Тиа вздохнула и не дожидаясь первых шагов жеребёнка, просто вытащила ту телекинезом из подушек. Комнату наполнил приглушённый визг. — Ну, что на этот раз?
— Вы страааашнаааяяя.... — Орум несколько раз моргнула и замолчала, очутившись мордочка к мордочке с поймавшей её наставницей. — Очень.
— О, Алая, а меня ещё спрашивали, почему я не хочу быть наставницей и до последнего тяну с выбором. — Фиолетовое копытце накрыло мордочку и Тристи вздохнула снова. — Давай договоримся. Ты не пищишь. Не вопишь. Не пытаешься войти в закрытую дверь, да это и не возможно по многим причинам, часть из которых для тебя будет сложно понять. Ты не лезешь на потолок. Это не прилично. А я учу тебя летать и делать многое другое, что нужно уметь в твоём... хм... тебе сколько вообще?
Жеребёнок подняла вверх копытце с небольшим браслетом. Он был немного потёртым, но камни в нём были новыми. В самом крупном из них тускло отображался один символ.
— Шестое поколение. Жеребёнок. Нет артефакта. Последний День Жеребят. Ну отлично. — Телекинез резко отпустил зелёную демикорночку на груду подушек. — И что мне с тобой делать? Я же просила, с двумя артефактами минимум. Ты же... мелкая совсем. У тебя даже отметки таланта нет.
Орум шмыгнула носом.
— Уууууняяяя... Я хочу назааад! Вы страшная и роняете меня! — В голосочке послышались нотки обиды и фиолетовая демикорн уставилась на это зеленое существо с удивлением. — Вы офици... вально плохая!!
Обладательница чёрных, почти бездонных глаз фыркнула. Стоящая на шатких подушках жеребёнок тыкала в её сторону копытцем и называла её плохой. Это выглядело настолько забавно, что Тристи едва смогла сдержать смех, когда малышка стала обиженно плакать.
Дверь с шелестом поднялась. В комнату зашла наставница, сразу заметив грусть на мордочке своей ученицы, ставшей немного старше с момента их первой встречи. Она видела, как та тяжело спланировала, не удержалась в воздухе и упала мордочкой на землю, перебирая скованными копытцами. Несколько пыльных полос так и остались на зелёной шёрстке. Орум не было дела до них.
— У меня не выходит. — Тихо проговорила юная демикорн, зная кто стоит позади неё. — Наставница Тристи? Что не так? И моя отметка таланта, Многие смотрят на неё и качают головой. Будто это нечто плохое. Она то появляется, то тускнеет и почти теряется на шёрстке.
— Ты выбираешь путь. Это нормально в твоём возрасте. — Тёмное крыло прижало зелёную демикорночку к её наставнице. — Не волнуйся, выбирай артефакт своим сердцем. Не бойся отклика магии, дай ей струится через себя и выбор твой будет верен.
— Так же как вы?
— Надеюсь, не так. Он уже был у меня. — Фиолетовая вздохнула и присела у кровати, дождавшись пока жеребёнок заберётся туда и устроится среди подушек. — Слушай. Когда-то давно, наш народ сделал ошибку. Никто не знает, какую. Кроме разве Алой или её ближайшей советницы, главы первого поколения, Маскипалы. Помнишь, это та демикорн часть мордочки которой — движущиеся магмеханизмы.
Жеребёнок сглотнула и кивнула подтверждая, что помнит ту отлично. Главу первого поколения было сложно забыть. Когда та говорила, часть мордочки щёлкала и двигалась десятками шестерёнок, одновременно приводя в движение массивную стальную челюсть. От этого казалось, будто она чеканит каждое слово, пронзительно вглядываясь искусственным глазом до самого сердца. Она всегда была среди демикорнов имеющих ранг первого, второго и, очень редко, третьего поколения. Остальных она не считала даже достойными внимания, отчего жеребята и подростки не столь редко получали ощутимый удар телекинезом, оказавшись на её пути.
— Так вот. Совершив эту ошибку, мы уснули. Много лет и много столетий миновало, пока последствия этой ошибки не пропали с поверхности этого мира. Наша богиня вдохнула в нас часть своей силы, но вместе с этим, в каждом из первых поколений, пробудился осколочек памяти. Ты, наверное не помнишь, да это и не важно, как проснувшись ты проглотила небольшую слезу нашей богини. Алой Луны. — Тристи замолчала.
— Я знаю это, нам немного рассказывали. Это сделает наши сердца сильнее и не даст плохим вещам случиться. — Жеребёнок нетерпеливо дёрнула за кисточку задумавшуюся наставницу. — Почему у вас такие глаза? Это из-за таланта? А если у меня будет такой талант, то мои глаза тоже станут такими? Или они будут совсем зелёные... ууу это было бы так интересно.
Темноглазая улыбнулась и опрокинула жеребёнка на бок лёгким движением копыта, лизнув ту в носик.
— Нет, глупенькая, ты из шестого поколения. Я из третьего. В таких как я, чаще проявляется нечто, называющееся наследием кланов. Вот почему мне долго не давали быть наставницей, а потом уже и я сама не хотела. — Она теребила смеющуюся демикорночку кончиками коготков на крыльях. — У тебя такого не будет. Но если ты станешь техномагом, я многим поделюсь с тобой из того, что знаю. Правда.
— Хорошоооо, только не надо щекотаться! У меня внутри смешинки прыгают... ну пожалуйстааа, Тристи Тиааааа.
День подтверждения таланта наступил. Пришедшие на церемонию жеребята были разного возраста. У некоторых уже почти проявилась их кьютимарка, другие ожидали её пробуждения во время церемонии, боясь, что их ожидания не оправдаются и придётся ждать снова.
Орум стояла в зале. На каменном постаменте лежали артефакты. Некоторые были старые, другие были новее. Третьи отчего-то вызывали в жеребёнке ужас и ей хотелось стоять от них подальше. Маскипала заметила, как жеребёнок сдвинулась в сторону и хищно улыбнулась.
— Боишься? Это хорошо... сделай свой выбор верно. Твоя жизнь изменится, когда ты наконец выберешь артефакт и магия позволит твоему таланту отметить... ккхррр... тебя навсегда. — Маскипала прикрыла свой живой глаз, продолжая вглядываться искрящимся глазом-орбом, с двигающимися внутри пластинками хрусталя и прочных минералов.
Сглотнув, Орум протянула копытце, взяв с камня небольшой кулон в форме кувшина. Тот сверкнул и бедро демикорночки обожгло. Ногу свела судорога словно от долгих тренировок в тех тяжёлых цепях, собираясь мурашками там, где смутно виднелись контуры её будущей судьбы.
— Выбор сделан. Отмеченная лепестком, ты будешь лекарем. — Прохрустела Маскипала. На мордочках других в зале виднелась и радость, и смятение. Стоящая в тени колонн Тристи вздохнула, и молча покинула церемонию не дожидаясь конца.
Орум догнала её лишь у поворота, стараясь держать крылья выше, показывая свою кьютимарку.
— Наставница! У меня есть отметка таланта! У меня есть! Мы пойдем снова заниматься полётами? — Жеребёнок едва не подпрыгивала вокруг фиолетовой демикорна, пока не заметила, что та смотрит на неё с некоторой грустью. — Что случилось... наставница?
— Я не буду учить тебя полётам. Небо для тебя закрыто навсегда. Ты слышала главу первого поколения, ты лекарь. Твои крылья не ощутят ветра под собой и не поднимут тебя выше туч. — С этими словами, она оставила изумлённую и растерянную Орум одну.
— Не будет неба... не будет... полётов... — Едва слышно повторила она, пытаясь понять сказанное наставницей. Слёзы потекли по её зеленоватым щёчкам и упали на пыльный пол. — Как... же... так... Почему?
Тристи Тиа стояла у каменной пустотелой колонны из которой доносились приглушённые звуки. Порой, ей казалось, кто-то всхлипывает там или тихонько скребёт копытцем по поверхности, но она успокаивала себя, убеждая в обратном. Целая связка артефактов, особых механизмов и связанных между собой кристаллов, объединялись в единую конструкцию рекреационного саркофага, работая, сжимая магию и заставляя двигаться множество цепких манипуляторов внутри него.
— Мастер Тристи Тиа? Вы с проверкой? Всё работает идеально, не стоит волноваться. Ваши схемы распределения магии между деталями камеры работают безупречно. — Сизого цвета демикорн с гривой цвета зеленоватой меди встала рядом. — Я слышала, вы более десяти раз проверяли каждую из них.
— Я не из-за них. Как Орум? Уже одиннадцатый год, как идёт её обращение в лекаря и... я так и не встретилась с нею после получения ею отметки таланта. — Прохладно отозвалась мастер Тристи.
— Ах, вы же были её наставницей. Простите, являетесь её наставницей. Вы знаете, она по началу отказывалась. Но у неё ведь не было выбора. Полётные данные Орум были всегда худшими среди других жеребят, это было предсказуемо. Сейчас она отлично себя ощущает. Часть артефактов обучает её во сне, другая отслеживает процесс вживления фокусирующих магию элементов в её перепонки. — Демикорн улыбнулась и нажала копытом пару выступов рядом с саркофагом. — Да. В данный момент, её тело принимает сто седьмой из них. Когда она подрастёт, они будут расположены чуть дальше друг от друга, но первое время ей не стоит напрягать свои крылья. Вы же понимаете?
Тристи медленно кивнула. Перед нею, в мерцающей алой воде, находилась её ученица. Она не видела её, но отчётливо представляла. Ведь рекреационный саркофаг — это её творение, позволившее раскрывать лекарям весь потенциал, вживляя в их тела усилители магии, связывая с компенсационными кристалами и особым набором артефактов. Забирая при этом небо. Саму возможность когда-либо летать. Плата за, не столь часто встречающийся среди демикорнов, дар.
Прошло несколько месяцев, прежде чем окрепшая Орум вышла из крыла лечебницы и медленно зашагала по коридору к себе. Теперь её домом будет комната на пересечении нескольких проходов. Там, откуда она сможет быстро добраться до любого раненого, случись такое. Она открыла дверь и краем глаза заметила тихо стоящую подаль фиолетовую фигуру.
— Вы? Почему вы не сказали? Вы же уже знали... тогда? — Отвыкший от разговора голос Орум был чуть хриплым.
— Конфетка...
— Не называйте меня так... они отняли моё небо. Эти штуки отняли моё небо! — Зелёная, ставшая чуть насыщеннее цветом, демикорн открыла крыло, перепонки которого пробили множество десятков плоских артефактов с сквозной дыркой. Там вспыхивала и блуждала зеленоватая магия, отражаясь в глазах Орум. — Я никогда не смогу летать! И вы... просто ушли. Оставили меня одну! Вы даже не пришли, когда меня засунули в эту... штуку!
— Я была рядом... — Тихо отозвалась тёмноглазая наставница.
— Чтобы проверить, работает ли созданная вами камера! Чтобы моё тело не распалось от вживлённых в него частей артефактов! Только для этого! Техномаг... — Орум топнула копытцем, сложив крыло. — Вы же сможете вынуть это всё из меня? Да?
— Это необратимо. Если тебя успокоит, ты бы не смогла летать всё равно. — Тристи Тиа покачала мордочкой. — Твой талант быть той, кем ты стала. Выбор сделан.
— Ненавижу вас! Ненавижу этот выбор! — Дверь закрылась перед сделавшей шаг к юной демикорну наставницей. Тисти прислонилась лбом к холодной поверхности и, закрыв глаза, слушала переходящие в рыдания стоны своей ученицы.
Минуло несколько сезонов цветения лану'ри. Орум прогуливалась вдоль северных границ линии фортов, наслаждаясь свежим ветром с ароматом только распустившихся медных цветов. Скалы встречали её знакомыми тропками и ущельями, в которых она тренировала свои крылья. Лишившись неба, она не смогла отказаться от дуновения ветра в мордочку, и сейчас она стояла на уступе, раскинув крылья и представляя себя в полёте. Она была подростком. На копыте был один из артефактов телекинеза, а на другом, пара браслетов, с которых свешивалось два обрывка цепи. На груди зеленело полупрозрачным камнем колье лекаря, холодя шёрстку и отдаваясь биением в такт пульсирующей в её крови магии. От приятных ощущений её отвлек хруст падающих камней и чей-то стон.
Внизу, у отвесной скалы под небольшим козырьком из сместившейся горной породы, лежал необычный жеребёнок. Хвост был без шипов и развеивался на отдельные пряди. На лбу не было рога-лезвия и ушки были какими-то мягкими, лишённые перепонок. А крылья... вывернутые несколько неудобно, они были покрыты перьями голубоватого оттенка, хотя между ними проступал красноватый окрас. Жеребёнок застонал снова. Подойдя ближе, Орум вгляделась в полуприкрытые глаза и изменила своё мнение. Это не был демикорн. Да и жеребёнком он не был. Круп этого незнакомца украшала кьютимарка в виде развеваемого смерчем облака.
— Ты кто? — Она подхватила телекинезом палочку и осторожно ткнула пони в копытце.
— Пегас... город Фри-клауд. Помоги мне... мои крылья... — Немного грубоватый голос звучал еле слышно сквозь тяжёлое дыхание. — Ужасные горы...
— Это мой дом, не говори плохо о нём, а не то... я тыкну тебя веткой снова. — Обиженно отозвалась Орум и продолжила рассматривать назвавшегося "пегасом" — У тебя крылья неудобно сложены.
— Ты глупая не-пойми-кто... Они... сло... — Пегас закашлялся и поджал копыта, одновременно закрывая глаза и ощущая как беспамятство охватывает его и уносит прочь.
Его разбудил запах свежих фруктов и прохлада на копытце. Шевельнувшись он ощутил тупую боль в крыльях, но уже не такую сильную. Пегас открыл глаза и уставился на идущую от его ноги цепь.
— Ударь меня радуга... — Прошептал он, осознав, что его приковали.
— Тут её нет, но если хочешь я могу попробовать её достать. Хотя не думаю, что мне дадут такой артефакт. Их довольно мало. — Голос раздался с небольшим эхом, какое бывает только в пещерах. Нашедшее его существо сидело у стены, откусывая кусочки от располовиненного фрукта. — Ешь. Пегасы ведь едят фрукты?
— Едят. Если их не приковывают к... полу. — Пегас дёрнул цепь, убедившись в её прочности и весе. — Зачем это?
— Ты необычный. У тебя неудобные крылья. Они торчали неправильно и я это исправила. — Зелёная пони откусила ещё кусок фрукта. — Тебе лучше?
— Исправила сломанные крылья. Хорошая шутка. — Буркнул пегас, но всё же потянулся за кусочком предложенного угощения. Оно оказалось вкуснее, чем он полагал и вскоре от плодов остались лишь косточки и пара черенков с листиками. — Итак, я пленник, я не могу летать и...
— Ты умеешь летать? С такими крыльями? — Кажется та, кто пленила его, искренне удивилась. — Крылья должны быть большими и кожистыми.
Она раскрыла крыло, демонстрируя его размах. Лучи заглядывающего в пещеру солнца отразились от артефактов в перепонках и рассыпали по полу россыпь солнечных зайчиков.
— Ты дракон? — Пегас недоверчиво уставился на металлические диски с дырками, прикидывая, как с такими крыльями вообще можно было летать.
— Нет. Я демикорн. Орум, меня так зовут. А ты? — Зеленоватое копытце ткнуло в сторону пегаса.
— Я пегас. Торнадо Клаудс или просто Торнадо. — Он встал ощутив небольшой прилив сил, несмотря на ноющее копыто. — Ты же отпустишь меня?
Зеленоглазая демикорн наклонила голову на бок.
— Нет.
— Нет?! — Торнадо поперхнулся от такого прямого ответа. — Я, всё же, пленник?
— Ты не сможешь улететь. Пешком ты будешь идти долго. Внизу, если ты не встретишься со стражей, ты попадёшься подземным существам. Они страшные и сильные. Если я тебя отпущу ты погибнешь. — Улыбнувшись ответила та. — Я хочу оставить тебя тут.
— Тогда отведи меня к лекарю или... кто у вас лечит. — Пегас сморщился, задев раненым крылом стену.
— Тебе не нужно никуда идти. Я могу лечить. Ты будешь моим секретом от наставницы! — В глазках Орум загорелся огонёк азарта, совершенно непонравившийся неудачливому летуну. — Я буду тебя лечить, приходя сюда. Так моя магия станет сильнее. А ты будешь моим питомцем.
С этими словами два крыла легли на пытающегося убежать пегаса, прижав своей тяжестью к полу. Несколько раз он попытался лягнуть взявшее его в неволю существо, но что-то невидимое крепко удержало его копыта на месте.
Его окутало тепло, пронизывающее всю его сущность, заставляя ощущать как жизнь течёт в нём концентрируясь вокруг ран и заживляя их. Торнадо вздрогнул и потерял сознание, когда часть кости с щелчком вернулась на место, сращиваясь с остальными.
Её выследили уже на пятый день. Наставница и два демикорна-воина встретили Орум у пещеры с её секретом. Ржавого цвета демикорн мрачно смотрела на замершую от ужаса лекаря-подростка, у которой в сердце разливался холодок. В пещере было тихо и лишь ветерок медленно катил два голубоватых пера.
— Торнадо...
— Отлично. Теперь мы знаем как его зовут. Орум, ты помнишь о запрете на чужаков. Ты лекарь, потеря лекаря для народа не допустима. Что, если бы он привёл других? Что, если бы он оказался одним из тех существ, принимающих чужой облик? — Наставница громко отчитывала зелёную пони. — Спасибо наставнице Аликвем, по совету которой к каждому из лекарей приставлены стражи для их безопасности. Иначе могло...
— Это мой... питомец!!! Он пегас и летает! Я лечу его крылья раз... это теперь моя магия! Вы и так отняли моё небо! — Зажмурившись, закричала Орум, перебив наставницу и заставив стражей переглянуться. — Отдай моё небо!!
Быстрое движение, стремительный взмах костяного хвоста, обвившегося вокруг шеи демикорночки. Острые шипы скользнули в опасной близости от зеленоватой шёрстки, вынудив ту замолчать и сглотнуть ком в горле.
— Не смей. Повышать. Голос. Шестое поколение. — Очутившаяся рядом наставница, прошипела на ушко Орум. — Но... раз ты всё же заковала его и это твой первый проступок, я позволю его тебе оставить. На твоё счастье, он не оказался одной из тех тварей из старых туннелей. Мы проверили это сразу. Но потом он...
Калдари шепнула несколько слов и зеленоватые глаза лекаря распахнулись.
Она стояла ещё некоторое время, приходя в себя от встречи с наставницей, пока голубые перья на камне не выдернули её из ступора. Осторожно ступая она зашла в пещеру. У стены лежал пегас. Тяжело поднимающиеся и опускающиеся бока вздрагивали, выдавая его беспокойный сон. На каменном полу валялось несколько раздавленных ягод. Орум сразу узнала эти плоды, их любили есть демикорны вернувшиеся из патруля по подземным переходам и кавернам. Вызывая сон, они позволяли съевшему их, набираться сил, но Орум не была уверена, ради чего ими накормили голубого летуна. Подойдя ближе, она раскрыла крылья и прижала их перепонки к спящему.
Ему снился сон, в котором он летел над тучами и по ним скакали разноцветные пегасы. Их дома были сделаны из облаков, а между ними сияли радугопады, искупавшись в которых можно было на время стать радужным. Ветер трепал лёгкие флюгера и играл с флажками. А он летел над ними, отбрасывая тень, отчего-то напоминающую перепончатые крылья.
— Кажется мне были не рады. Сюда приходила похожая на тебя, только не разговорчивая. Она прижала меня к стене и долго рассматривала что-то в камне на этом браслете. — Послышался сонный голос очнувшегося пегаса. — А потом сунула мне в рот ягоды и швырнула на пол. У вас все такие или это исключение?
— Наставница была зла. Я нарушила запрет. — Демикорночка телекинезом раскрыла крыло пегаса и озадаченно рассматривала, как то складывается обратно. Проделав то же самое с другим крылом, она удовлетворительно кивнула. — Ещё пару дней и они будут в порядке.
— Я говорю тебе они... что? — Торнадо шевельнул крылом и то, хоть и отдавало слабостью, сложилось и раскрылось по его желанию. — Но... они же были...
Он уставился на сидящую у камня демикорна, задумчиво катающую орех, словно не решаясь его раскрыть или забыв о нём вообще.
— Сломаны да. Это не сложно исправить, если сразу сложить осколки вместе. Меня учили этому. Когда я лечила тебя, ты спал и твои сны были о небе. Его не будет у меня. — В голосе зелёной пони почувствовалась горечь.
Пегас поднялся и чуть прихрамывая подошёл ближе на сколько хватало цепи.
— Не понимаю.
— Небо, оно было отдано ради... — Внезапно она отшвырнула орех и оказалась рядом с ошарашенным пегасом. Крепкие крылья сжали его, вливая в него поток тепла, будто он оказался под лучами солнца. — ... тех кто может летать. Тех, кто летает лучше меня и не сможет жить без неба. В обмен на возможность вернуть его им. И тебе. Ты будешь небом!
— П-п-пусти! — Пискнул пегас, ощущая как браслет расстёгивается на его копыте и падает на каменный пол.
Перепонки изогнулись, оттолкнув Торнадо от демикорна. Пегас завис над землей размеренно взмахивая крыльями, удивляясь новым ощущениям необычной силы в них и свежести. Зеленая пони покачнулась. Из отверстий на крыльях струился бордово-зеленоватый дымок, стелясь у её копыт и проникая в трещины на полу. Шумно втянув воздух, она закашлялась.
— Улетай. Наставница придёт завтра и ты забудешь всё... о горах, о полёте и доме. Но твои сны... я хотела бы летать выше облаков. — Она ударила потоком ветра в грудь Торнадо, почти выбросив того из пещеры.
— Но...
— Улетай! Все уже знают, что цепь снята. Ты дал мне понять для чего мой дар, большего не нужно. Убирайся в своё небо! — Камень в ожерелье на её груди хрустнул и посыпался изумрудной крошкой на пол. Глаза демикорна подёрнулись дымкой, приобретая пепельный цвет.
Оперение шелестнуло в ночной тишине, и на фоне луны затемнела фигурка набирающего высоту пегаса.
— И забери мою мечту о небе с собой... — Тихо добавила она, оседая и опираясь на камень.
Она сидела на скале. Свет от компенсаторных кристаллов в поножах, лучился вокруг неё зубчатым ореолом. Она сидела, смотря в даль, где небо сливалось с землей в голубоватой дымке. Там плыли облака и среди них, возможно, всё еще летал один повстречавшийся ей пегас. Его желание неба, подарило понимание, ради чего существовал её дар. Сон, что снился ему, пробудил её магию и позволил слиться с покрывающими крылья артефактами, сделав их проводниками лечащей силы. Она прижимала копыто к груди, накрыв им очень дорогой предмет.
— Ты думаешь он прилетит? — Фиолетовая наставница встала рядом.
— Нет. Мне достаточно знать, что небо вернулось к нему. — Улыбнувшись ответила зелёная демикорн.
— Калдари... была тогда недовольна и помнит о твоём поступке.
— Я лекарь. Нас мало, мне не важны её слова. Особенно теперь. — Пережившая истощение демикорн казалась старше.
Тристи Тиа вздохнула, вспоминая тот день. Она и Калдари нашли Орум в пещере, с почерневшими от магического удара глазами, потерявшую силы и сжимающую в копытцах три голубых пёрышка. Несколько месяцев в рекреационной камере, именно столько потребовалось для возвращения ученицы в сознание. И ещё немало времени, прежде чем она смогла снова использовать, ставшие единым целым с нею, артефакты. Долгие дни, она сидела в обзорных залах, всматриваясь в учащихся летать жеребят с безучастным выражением на мордочке, игнорируя всё, что было вокруг неё. Пока один из них не упал, сорвавшись с уступа, и не заплакал.
Лишь тогда, Орум медленно встала и подошла к нему, начиная лечить его ссадины, шепча успокаивающие слова. С того дня она пошла на поправку. Всегда, прежде чем приступить к лечению, она прикасалась копытцем к висящему на шнурке флакончику с тремя синими пёрышками в нём. "Я верну тебе небо" — Улыбаясь говорила она, и в этот миг кристаллы на её поножах забирали через артефакты на крыльях всю боль ран, даря взамен исцеление.
— Ты смирилась? — Тристи Тиа сощурила свои чёрные глаза и зрачки в них тускло сверкнули.
— Нет. Я просто отдала своё небо другим. — В зеленоватых глазках заблестели капельки слёз. — Ты же была права, я всё равно плохо летала...