Бессонница

Глава 9: Спячка

Доктор Стэйбл поднялся на вершину холма и осмотрелся. Стояло начало августа, обычно в это время года в городе было шумно, жители радовались солнечной погоде и наполняли его ликованием и радостной болтовней. Но в этом году все было необычно тихо. Не было никакой болтовни — лишь недружелюбное ворчание. Никакого смеха — лишь едва скрытая враждебность. Доктор остановился посреди тропинки и взглянул на пять надгробий справа от себя.

Обычно он не любил бывать на кладбище. Слишком много историй его пациентов закончилось именно здесь. Слишком много знакомых имен на могилах. Но сегодня все было иначе, безмятежная атмосфера понивилльского кладбища была куда предпочтительней компании пони, смотрящих друг на друга, как на убийц.

Он вновь посмотрел на пять маленьких белых надгробий, стоящих рядом с тропинкой. Пипсквик, Руби Панч, Алула, Твист и Зиппорвил. Даты рождения... девять, десять и, в случае Зиппорвил, семь лет назад. Он сел рядом с могилами, пытаясь понять. Что вообще могло заставить семилетнюю кобылку покончить с собой?

Он вздохнул и двинулся дальше. Могилы там были побольше. Наконец он добрался до той, которую искал. Захоронение было простым и элегантным, даже по меркам Понивилля. Такого скромного места последнего упокоения от похороненной здесь пони было сложно ожидать. Доктор Стэйбл сел рядом с могилой и опустил голову.

Всего через пару дней после ссоры между ее партнерами, Винил Скрэтч тихо скончалась посреди ночи. Вскрытие показало причину, но для доктора Стэйбла это не было важно: он решил, что Винил просто не хотела, чтобы Октавия и Неон ссорились из-за нее.

Похороны привлекли множество фанатов со всей Эквестрии. В газетах рассуждали, следует ли судить Берри Панч за убийство или же за тяжкие телесные повреждения, приведшие к смерти, но доктору было все равно. Что бы ни случилось с Берри — Винил это не вернет.

Вскоре после похорон, Неон Лайт переехал в Балтимэйр. Из того, что слышал доктор Стэйбл, он избегал прессы и пытался сосредоточиться на работе. Октавия, однако…

— Доброе утро, доктор, — услышал он спокойный голос за спиной. — Я не ожидала увидеть вас здесь…

— Здравствуйте, мисс Мелоди, — ответил он. — Я просто проходил мимо... но если вы хотите, чтобы я ушел…

— Нет, доктор, вы можете остаться, — Октавия села рядом с ним.

— Я прихожу сюда каждый день... наверное, я просто не могу находиться в пустом доме, — она посмотрела на могилу. — Я отдала Неону все ее оборудование. Что еще я могла сделать?

Доктор Стэйбл ничего не ответил. У него было много разных пациентов, и он знал, что иногда лучше просто дать им выговориться. Многим из них становилось лучше лишь от того, что он был с ними и выслушал их проблемы.

— Все это неправильно... — продолжила Октавия, слегка вздрогнув. — Просыпаться каждый день в постели без нее или Неона... Вы знаете, что я даже не могу заставить себя ненавидеть Берри? Я просто сижу здесь и ничего не могу сделать...

— Ну, мисс Мелоди…

— Октавия. Пожалуйста, зовите меня Октавия. Никто больше меня так не называет... Лира и Бон Бон... у них свои проблемы. Бон Бон все еще сама не своя, после… — Октавия посмотрела на пять могил, виднеющихся вдалеке. — И я не хочу видеться с Менуэтт...

— Октавия, — произнес доктор, глядя в ее глаза цвета шелковицы. — Я думаю, это хорошо, что ты не испытываешь к ней ненависть. Прощение...

— Но я не простила ее! — воскликнула Октавия. — Я... я просто ничего не чувствую... Часть меня хочет пойти к ней и... Я не знаю.

Она посмотрела на траву под копытами.

— Поговорить с ней? Сказать ей, что я чувствую? Попытаться отомстить за Винил? Просто это все...

Внезапно Октавия приблизилась к доктору и обняла его копытами, уткнувшись мордочкой в его шерсть. Он заключил ее в объятия, и она зарыдала у него на плече. Какое-то время он просто стоял, позволяя Октавии выплеснуть свои эмоции. Однако, вскоре она поняла, что делает, и отстранилась.

Доктор Стэйбл взглянул на нее. Глаза Октавии были красными и опухшими, она вытерла их копытом и неосознанно поправила гриву.

— Мне... мне жаль... я не должна... — проскулила она.

— Все в порядке, — ответил доктор. Внезапно он понял, насколько близко друг к другу они находятся. Он ясно видел слезы, наполняющие ее большие темные глаза. Их губы почти соприкасались...

— Н-нет... я не должна... я не могу… — Октавии отступила назад, ее взгляд перескочил с доктора Стэйбла на могилу Винил. Прежде чем он успел что-то сказать, она развернулась и побежала прочь.

— Октавия! — закричал доктор. — Подожди!

Но она уже была слишком далеко, почти добежав до ворот, и не слышала его. Он было подумал броситься за ней, но затем пожал плечами и развернулся к могиле Винил.

— Кобылы... — пробормотал он, глядя на могилу так, как будто ждал ответа от Винил Скрэтч.

---

Риот Контрол нервно поерзал на стуле. Ему не нравилось это холодное помещение, расположенное в подвальной части понивилльской больницы. Он не переваривал этого запаха, слабого желтого света и мебели, представленной металлическими столами и большими холодильными камерами.

“Ну, по крайней мере, хоть все камеры закрыты…” — подумал он и взглянул в сторону входа. У хозяина этого места были дела в другой части больницы, и Риот Контрола попросили подождать его. Глаза стража остановились на надписи над старой, поцарапанной дверью.

Taceant colloquia, effugiat risus. Hic locus est ubi mors gaudet succurrere vitae¹.

“Оптимистично…” — подумал он.

Дверь открылась, и вошел старый единорог с начинающей седеть гривой. Риот Контрол почувствовал, как мурашки пробежали по спине, когда он заглянул в желтые глаза опытного судмедэксперта.

— Доброе утро, доктор Тульп, — сказал он. — Я слышал, у вас есть кое-что для меня.

— Действительно, — доктор Тульп водрузил телекинезом очки на морду и открыл один из ящиков стола. — Я получил отчет от моей коллеги в Троттингхэме. Я бы сказал, что бедная, маленькая Зиппорвил многое ей поведала...

Риот Контрол решил не углубляться в эту тему, и открыть папку, которая приземлилась перед ним. Он пропустил фотографии, на которых тело Зиппорвил висело на простыне в туалетной кабинке или лежало на столе с большим синяком на шее. Вместо этого он сосредоточился на отчете о вскрытии.

— “Необычно”... — пробормотал он. — Конечно, необычно... кобылки такого возраста обычно не вешаются…

Он подумал о своей внучке и вздрогнул.

— Дело не только в этом, — произнес доктор Тульп. — Знаете ли вы, что, хотя повешение все еще довольно... популярная форма смертной казни, пегасов никогда не вешают?

Риот Контрол вздохнул. Доктор Тульп написал несколько монографий об анатомии крыла пегасов и считался одним из ведущих экспертов в этом вопросе. Его увлеченность пегасами опасно приближалась к одержимости.

— Никогда не задумывался об этом, — ответил он, без особого энтузиазма листая отчет.

— Потому что повесить пегаса не так-то просто, — ответил доктор Тульп. — Даже если вы свяжете или сломаете ему крылья, он все равно будет пытаться взлететь, чтобы спасти себя. Это рефлекс. Это как пытаться совершить самоубийство, просто задержав дыхание. Рано или поздно организм заставит вас сделать вдох.

— Значит, ей кто-то помог? — спросил Риот Контрол. — Может быть, один из докторов и есть наш убийца... Или сообщник…

— Совсем необязательно. Посмотрите на отчет по токсикологии, — доктор Тульп поднял в воздух страницу, о которой шла речь.

— Пресвятая Селестия... — пробормотал страж. — Сколько же она приняла таблеток?

— Достаточно, чтобы подавить рефлекс. Даже если бы она не повесилась, это, скорее всего, убило бы ее... — ответил доктор.

— Но все равно это дело плохо пахнет, — произнес Риот Контрол, бросив папку на стол. — Она принимает достаточно таблеток, чтобы отключить крылья, а потом умудряется дотащиться до туалета, связать петлю и повеситься? И как она вообще достала столько таблеток?

— Я возлагаю надежды, что стражи в Троттингхэме с этим разберутся… — ответил доктор Тульп.

— А-а, я уже слышал об этом… Они арестовали медсестру, которая нашла ее... Чарминг Харт или или как-то так, — он встал. —  Благодарю вас, доктор. Пойду поищу Фронт Кика. Может, у него есть какие-нибудь мысли насчет всего этого...

Он вышел из морга и с облегчением вздохнул. Затем поднялся наверх, в лабораторию, где Фронт Кик и несколько лаборантов сравнивали образцы волос, собранные у пони, с найденными на месте преступления.

— Привет, босс, — произнес Фронт Кик, не поднимая головы от микроскопа. — Кажется, я проиграл свою ставку... Это не Бон Бон…

Риот Контролу захотелось отвесить ему затрещину.

— Вы что, ставки делаете?

— Вы можете выиграть пятьдесят битов на каждый бит, поставленный на Роузлак, — произнес один из лаборантов. — Двадцать, если вы думаете, что это была Спарклер... Три, если на Рэрити...

— Фронт Кик, можем мы поговорить наедине? — спросил Риот Контрол, неодобрительно глядя на своего помощника. Фронт Кик встал, и они вышли в коридор.

— У меня есть для тебя загадка, — произнес Риот Контрол. — Кто мог дать Зиппорвил наркоту, которой хватило бы, чтобы всю больницу отравить, а потом повесил ее?

— Не знаю. Может, один из докторов? — Фронт Кик почесал голову.

—  Это был не психиатр... Ты видел кого-нибудь из этих мозгоправов в Понивилле в последнее время? Это кто-то из наших. Он или она думали, что Зиппорвил что-то знает. Кто бы это мог быть?

Фронт Кик задумчиво нахмурился.

— Кто-то, кто недавно уехал в Троттингхэм или часто там бывает... Ему пришлось бы найти способ пробраться в больницу ночью, не вызывая подозрений... — пробормотал он. — Кто-то, кто связан с жертвами... и, вероятно, у него фиолетовая грива…

— Есть идеи?

— Отец Зиппорвил? Нет, ему было бы проще избавиться от нее здесь... Родители Пипсквика? Они вернулись в Троттингхэм после его смерти...

— И как они могли бы убить других жеребят? — спросил Риот Контрол.

— Действительно... Как насчет Филси Рича? — глаза Фронт Кика загорелись.

— Филси Рич? В смысле? — Риот Контрол удивленно поднял брови.

— Его дочь тоже находится в этом сумасшедшем доме... и он время от времени навещает ее там, — ответил Фронт Кик. — Кроме того, если я правильно помню, у нее белая с фиолетовым грива. Возможно, он случайно подцепил несколько волосков перед тем, как пойти прогуляться и убить пару жеребят...

— Определенно… — Риот Контрол закатил глаза. — Может, это его дочь всех и убила?

— Возможно, — произнес Фронт Кик. — Я не нашел следов взрослых пони ни на одном из мест преступления…

— Ой, да ладно тебе... — пробормотал Риот Контрол. Он кивнул головой сестре Редхарт, прошедшей мимо них. — Ты можешь представить себе жеребенка, убивающего кого-то? Я думаю, что убийца был пегасом... или, что более вероятно, бэтпони. Никаких следов на земле. Мог убить Алулу и Твист, притворяясь, что ищет их. Мог слетать в Троттингхэм и вернуться за несколько часов... И никто не заподозрит бэтпони, который куда-то отправился посреди ночи...

Фронт Кик только головой покачал.

---

Лира сделала глоток сидра и поставила кружку на стол.

— Рэдхарт говорит, что стражи думают, что это была бэтпони с фиолетовой гривой.

— То есть, они подозревают Даск Дансер? — спросил Тайм Тернер. — Не сказал бы, что удивлен. Она всегда казалась... странной. Когда я попросил ее присоединиться к соседской дружине, она сказала, что у нее нет времени.

— Ну, все бэтпони странные, если вас интересует мое мнение... — произнесла Черри Берри. — И Даск Дансер пьет кровь.

— С чего ты это взяла? — спросила Менуэтт. Она наполовину сидела, наполовину лежала на своем стуле, разомлевшая от нескольких кружек сидра, которые уже выпила.

— Мне Лили сказала, — ответила Черри Берри.

— Да уж... Лили, конечно, надежный источник информации, — произнесла Менуэтт. — Лира, тебе лучше не говорить об этом Бонни... мы же не хотим, чтобы она сотворила с бедной Даск Дансер, то же, что и Берри Панч…

Черри Берри сердито взглянула на нее.

— Я думала, ты поможешь моей кузине...

Менуэтт подняла телекинезом кружку сидра, допила остатки и бросила кружку обратно на стол, заставив зазвенеть все стоящее там.

— Я ей помогаю, но я все равно думаю, что она идиотка, — ответила она, пытаясь сфокусировать взгляд на Черри Берри.

Тайм Тернер откашлялся.

— Менуэтт! — прошипел он.

— Что? — огрызнулась Менуэтт. — Ты еще скажи мне, что убийство Винил — это нормально! Хуже того, теперь вы ищете нового козла отпущения…

— Я не говорю, что это нормально, — ответил Тайм Тернер. Его морда слегка раскраснелась. — Но... если что-то случится с Динки…

— Что тогда? Пойдешь и, не знаю, спалишь дом Даск Дансер, лишь потому, что Редхарт сказала Лире, что один страж...

— Менуэтт, прекрати! — воскликнула Лира.

— Конечно, нет... — ответил Тайм Тернер, нервно перебирая копытом гриву. — Но соседская дружина должна присматривать за Даск Дансер и...

— Дружина-хуйжина! — крикнула Менуэтт. В баре наступила тишина. — Нет никакой дружины с тех пор, как Винил протянула копыта... Вы просто кучка мудаков, которые поверят в любую сплетню…

Она встала, пошатываясь.

— Спокойной ночи, параноидальные придурки, — Менуэтт вышла из бара и хлопнула дверью.

— Параноидальные придурки? — Лира отхлебнула сидра, все еще глядя на дверь. — Да уж, похоже, сегодня она действительно слегка перебрала…

— Она злится, потому что Берри не нравятся ее “такие здоровские идеи”... — пробормотала Черри Берри, закатывая глаза.

— Клянусь, если бы она спрыгнула со своего эго на свой интеллект, она бы вбила себя в ко..., — она остановилась, увидев, как Лира на нее смотрит. — Ну, что тебе опять не так?

— По-видимому, слово “кома” теперь табу, — произнес Тайм Тернер.

Они услышали, как скрипнула дверь, и повернулись, чтобы увидеть Клауд Кикер. Она пошла к стойке, взяла кружку сидра и порысила к ним.

— Привет, — сказала она, садясь на единственное свободное место. — Я встретила Менуэтт по дороге сюда. Что вы с ней сделали?

— Да как обычно, — ответила Черри Берри. — Она не хочет тусоваться с параноидальными при...

— Черри, пожалуйста, — прервал ее Тайм Тернер.

— И с чего вы параноидальные? — поинтересовалась Клауд Кикер. Она сделала глоток сидра и расправила крылья.

— Сегодня я разговаривала с Редхарт, и она сказала, что у стражей есть подозреваемый, — ответила Лира. Она нервно поерзала на месте.

— Ой, да ладно! — воскликнула Черри Берри. — “Подозреваемый”! Кровосос! Она точно виновата...

Уши Клауд Кикер встали торчком. Она подвинулась ближе к Черри Берри.

— Какой еще кровосос? — прошептала она.

— Хватит, Черри… — сказал Тайм Тернер. — Я думаю, что Менуэтт была права... Мы не можем просто...

— Ой, да ладно! — вскинулась Черри Берри, пролив свой сидр. — Ты сам сказал, что мы должны присматривать за ней…

— Я могу приглядеть за ней... И если она убила Алулу... — произнесла Клауд Кикер и резко махнула копытом.

Тайм Тернер только покачал головой.

---

С пронзительным скрипом тормозов поезд остановился. Двери открылись, и несколько пони вышли из поезда. Большинство из них потягивались, разминали ноги,  одеревеневшие после долгого путешествия, и быстро отправлялись по домам.

Даймонд Тиара осталась на платформе одной из последних. Она шла рядом с Филси Ричем, любуясь знакомыми видами родного города. Она глубоко вдохнула воздух, пахнущий смесью дыма от костра, странных цветов из Вечносвободного леса и слабого запаха дезинфицирующего средства, который каким-то образом все еще оставался на ее шерстке. Затем она взглянула прямо на заходящее солнце, наслаждаясь жутковатыми цветами неба. Несколько мотыльков пролетели мимо нее, и один из них на мгновение запутался в ее гриве.

Даймонд Тиара улыбнулась. Последние несколько ночей она спала, как новорожденный жеребенок. По словам доктора Мидлайн Шифта, ей стало лучше и она была готова вернуться домой. Она сразу же согласилась, хотя и не была уверена в его диагнозе.

Она все еще ощущала то странное присутствие, что впервые заговорило с ней в ночь, когда она убила Алулу и Твист. Оно спало — насытившись видом Зиппорвил, борющейся за последний вздох, оно могло находиться в состоянии спячки в течение долгого времени, как гремучая змея — но Даймонд все еще могла чувствовать его.

Даймонд Тиара оглядела город, взглянула на нескольких пони, которые все еще осмеливались оставаться на улице, и улыбнулась еще шире.

Хорошо быть дома.

---

Примечание автора: Так же, как в сериале "Доктора Кто" есть эпизоды без Доктора, эта глава практически без Даймонд Тиары.

Читатели моих старых историй, таких как "Инструменты"/"Самый острый инструмент", могли узнать доктора Тульпа и его небольшую одержимость пегасами.

Любопытный факт: Каждый раз, когда я описываю цвет глаз Октавии как "цвета шелковицы" — Винил умирает (пока что это произошло всего дважды).