Зимняя пора
Глава XXI
— …А так ему нужен спокойный сон и постельный режим. И обязательно три раза в день давайте ему эти настои…
Я слышал голоса. Голова продолжала раскалываться, но по мере осознания, что я лежу в тёплой постели и что-то мягкое прижимается ко мне справа, она начинала отступать, отрезвляя ум после темной пелены. Так и не разомкнув глаза, я немного поворочался, отчего у моего правого уха раздался очень знакомый женский голос:
— Джеймс, ты в порядке…
И снова крепкие объятия, вызвавшие на моем лице сладкую улыбку.
— Тогда я вас оставляю. И настоятельно советую в первое время не слишком перетруждать вашего, кхм, че-ло-ве-ка. Всего хорошо.
Голос стих и через несколько секунд совсем пропал под звук щёлкнувшей двери. Мне не хотелось открывать глаза. Это действие вызывало у меня нехорошие предчувствия. Будто я боялся посмотреть страху в лицо, пусть и чувствовал себя в относительной безопасности.
— Мне кажется, что он просто играется с нами, — возник ещё один женский голос по левую сторону.
— Тише, Рэйнбоу, — шикнул голос справа. — Ты видишь, он отдыхает.
— С вами тут отдохнёшь, — улыбнулся я с закрытыми глазами.
— Джеймс!!! — неожиданно крепко обняло меня нечто справа. — Я так волновалась!
— А я ведь говорила, что он этого и ждёт! — усмехнулась Рэйнбоу.
— Так, девочки, идите сюда, — раскрыв себя для объятий обратился, я в пустоту, после чего ко мне слева подселился ещё один гость. — Признаюсь, мне это уже начинает нравиться.
Только сейчас я решился открыть глаза. Обе уже знакомые пегаски крепко вжались в меня по обе стороны, и мне только и оставалось, как лениво перебирать их запутавшиеся пряди волос. Туман в глазах по мере этой утренней процедуры развеивался, и я начинал понимать, где всё-таки нахожусь. Королевские опочивальни. Утренние лучи солнца пробивались сквозь закрытую штору в зал, комод с ещё не заполненным пергаментом, открытая дверь в душевую комнату, разбросанные перед кроватью вещи. И ещё вопрос, что сейчас навязчиво мелькал в голове:
— Что произошло?
— Джеймс, ты… — задумалась аквамариновая пегаска.
— Давай, Флит, расскажи, — сдула свою прядь волос Рэйнбоу.
— Ты… В общем, началось всё с того, что мы тебя не нашли во дворце и…
— Так вы меня даже не предупредили и ушли по своим делам, к тому же…
В ответ пегаска легонько прислонила своё копытце к моим губам, а мгновением позже вообще обнаглела и целиком перебралась мне на грудь, начиная шёрсткой щекотать мой нос.
— Так, во-первых, я оставила тебе записку на комоде. Да-да, ту самую, что сейчас слева от кровати.
Посмотрев налево, я лишь увидел краснеющее личико радужногривой пегаски, за которой у края кровати и стоял тот самый комод.
— Ты про эту пегаску? — отшутился я, свободной рукой пощупав животик Рэйнбоу, которая заелозила на месте.
— Крепыш, не отвлекайся, вообще-то она рассказывает историю, — вжалась она крепче в меня.
— Так вот, — прокашлялась Флитфут. — После тренировки мы вернулись во дворец, а тебя не было. И нам один из стражников подсказал, что ты ушёл в компании… Флёр де Лис в город. Как там она сказала? — с сарказмом обратилась Флитфут к пегаске слева от меня.
— В Каскадор…
— Да, точно-точно, — лукаво взглянула на меня Флитфут. — Джеймс, а ты ничего не хочешь мне рассказать?
Что тут ещё сказать? Видимо, запал ещё не кончился, ведь я стал заложником самых комичных ситуаций в этом мире. Можно было и дальше отшучиваться, но я решил сказать вместо этого прямо:
— Мне она показалась очень эрудированной… понькой. К тому же она обещала мне показать самые интересные места в городе.
— И как далеко вы продвинулись?
— Да так… успехи есть, — не сдержался я и в голос рассмеялся от выражения мордашки Флитфут, что сейчас походила на частного детектива.
— То есть, по-твоему, мы глупые?! — вцепилась в мою руку Рэйнбоу.
— Ну как сказать… — почесал я затылок.
— ЭЙ! — запротестовали пегаски. — Это что за намёки?!
— Нет, он просто напрашивается, — облизнулась Рэйнбоу.
— Давай я сначала расскажу всю историю, а потом будешь делать с ним всё, что захочешь. Так вот. Мы долгое время искали тебя по городу, пока не стемнело и Пинки неожиданно…
— Да-да, говори, — поднажала Рэйнбоу.
— Пока у неё не сработало «Пинки-чувство», и она не направила нас в сторону Ярмарочной площади, что находится как раз напротив…
— Каскадора, — подумал вслух я. — Так значит, так вы меня и нашли?
— На самом деле, крепыш, — взглянула мне в глаза радужногривая понька, — понесла она нас туда для того, чтобы отведать карамельных яблок.
— Или, может, не признаётся, — помассировал я глаза. — Мне кажется, что она с той ещё изюминкой.
— В этом вся Пинки. Но в итоге то… — Рэйнбоу остановилась, когда Флитфут подняла копытце.
— Когда мы зашли на улицу, я издалека заметила тебя. Сначала ты нагнулся, потом встал, а ещё позже… — прикусила губу пегасочка, — просто упал. А рядом Флёр.
— Да, это я помню… — задумался я.
Секундой позже меня словно ударило электрическим током, и я приподнялся с кровати.
— А пачка сигарет? Девочки, вы видели пачку сигарет?!
Обе пегаски оглянулись и недоуменно пожали плечами.
— Пачку сигарет? Что за пач-ка такая?
— Ну, блин, — встал я на колени, ощупывая себя с ног до головы. — Ну маленькая такая, как коробок. Бумажный квадратик с этикеткой на передней стороне.
— Ничего не было, — задумалась Флитфут и посмотрела на Рэйнбоу, которая также не могла понять, что я имел в виду.
— Сейчас, постойте, — вскочил я с постели и побежал в сторону шкафа, куда я вешал обычно пальто.
— Джеймс, тебе нельзя вставать! — вскочила Флитфут.
— Постой! Если она была, то могла остаться у меня в кармане!
Найдя пальто, я начал ощупывать карманы, но как бы тщательно ни обыскивал их, так и не смог найти тот злосчастный коробок, из-за которого и могло всё это произойти — не напрямую, конечно, но как минимум косвенно. Осмотрев абсолютно всё, я провёл рукой по волосам и глубоко вздохнул, не понимая, как это вообще возможно. Хоть и размыто, но я помнил, как видел её лежащей на тротуаре и то, как её поднял с земли. Эту этикетку, шершавую и потрескавшуюся от влаги бумагу, семь сигарет. И… какие-то буквы на обороте.
— Джеймс, тебе нужно вернуться в постель. Спросишь потом у Флёр, может, она что-то видела. Да и вообще, — осмотрела меня с ног до головы взъерошенная Флитфут.
— Что?
И только сейчас до меня дошло, что я был абсолютно голый. А я ещё думал, чьё это нижнее белье разбросано около кровати. А это, оказывается, меня раздели, чтобы провести осмотр. Но от того лучше не становилось, и я, пулей под девичий смех полетел к кровати, чтобы прикрыться одеялом.
— Так, — сделав вид, будто ничего не было. — И что сказал доктор?
— Он сказал, — продолжала смеяться Флитфут, уткнувшись мне в грудь. — Что это сильное переутомление.
— А ты сама-то в это веришь? — погладил я её гриву, а также притихшей слева Рэйнбоу.
— А что, звучит логично.
— Да как бы не так. У меня есть одно предложение, и я хотел бы его обсудить с Твайлайт. Кстати, она приехала?
— Да, — кивнула Рэйнбоу. — Она приходила рано утром, чтобы проведать тебя, но когда убедилась, что ты в надёжных пёрышках, — покраснела Флитфут, обменявшись взглядом с Рэйнбоу, — то оставила нас. Сейчас она на церемонии открытия выставки Столпов Древней Эквестрии. Сказала, что обязательно придёт ещё днём.
— Это замечательно, — улыбнулся я. — Мне есть, что с ней обсудить, — снова вскочил я с кровати, направившись в душевую.
— А что, у тебя есть предположения?
— Только одно, — с улыбкой развернулся я, расставив руки в стороны. — Магия! Ладно, кто в душ?
— Я, — тут же перегнала меня Флитфут.
— Рэйнбоу? — в манере дворецкого выставил я руку вперёд.
— Знаешь, это было бы убедительнее, если бы… на тебе сейчас было хоть что-то надето, — покраснела пегаска, глядя на меня, стоящего посреди комнаты.
Прикрывшись руками, я невольно выпалил:
— Твою ж мать…
— Твайлайт, ты ведь понимаешь, что я не твоя ручная собачка, и всё это лишь потому, что я сам изъявил желание?
— Да-да-да, Дискорд, а теперь проверь вот эту вот.
— Нет, ты, видимо, меня вообще не слушаешь…
Церемония открытия представляла собой мероприятие, на котором собиралось огромное количество представителей Кантерлотской верхушки. Это была своего рода «дегустационная», где каждый открыто выражал своё мнение по выставке, возможным вариантам её улучшения и в конечном итоге составлял мини-рецензию с тем, чтобы местным газетам было, что писать. Это была хорошо устоявшаяся рекламная компания, но независимо от конечного вердикта такие мероприятия всегда собирали уйму народу со всего города. Особенно на событиях такого масштаба, где воочию презентуют самые древние Эквестрийские артефакты. Это была пища для размышления не только для самых искушённых коллекционеров, но и для обычных посетителей. Особенно для жеребят, что посещают музеи и похожие выставки в рамках школьной программы.
Первый день всегда был закрытым. Он специально отводился для посещения высшими государственными лицами. Раньше принцессами и остальной верхушкой. Теперь же — одной Принцессой ввиду отставки последних и их отбытие на Кристальные острова после коронации Твайлайт. Открытая «Злодейская Аллея», на которой располагались памятники всех поверженных злодеев, тоже было очень значимой достопримечательностью. Она подняла не только авторитет носительниц Элементов Гармонии, но и самой Эквестрии на международной арене. Естественно, церемония её открытия была одной из самых пышных в истории Эквестрии. И теперь Твайлайт была не только ответственной за руководство Академией Дружбы, но и за все остальные инстанции, которые прямо либо косвенно, но влияли на авторитет Эквестрии. И не только вне, но и внутри государства.
— Так, а теперь взгляни на это, — широко улыбнулась Твайлайт, всучив Духу Хаоса один из артефактов в виде лекарской маски.
— Обычная маска. Хорошая копия и, как ты там говорила?
— Это репродукция артефакта Мага Медоубрук, которая использовала мёд пчёл-вспышек, чтобы найти лекарство от болотной лихорадки, — потёрлась Твайлайт щёчкой о маску с милой улыбкой. — Или вот это, — подхватила она магией золотой щит.
— Болезнь — не болезнь. Знала бы ты про коронавирус, то сразу поняла бы, насколько всё это бредово звучит. Да и вообще, — развёл лапы драконикус. — Зачем я согласился на эту затею?
— В Академии я бы тебя одного не оставила, — лукаво взглянула на наигранно нахмурившегося Дискорда. — Я даже Старлайт вытащила на воздух, чтобы она наконец размяла свои копытца. Праздники нужно проводить весело.
— Ты даже не представляешь, как весело я могу проводить время.
— Да? И как же? — начала Твайлайт обходить полки с выставочными экспонатами.
— Ну, например… — задумался драконикус, потеребив локон волос, выходящий из подбородка. — Ты ведь знаешь, что мне достаточно щёлкнуть когтями, как всё превратиться в самую нелепую пьесу. Вот, посмотри на этих напыщенных мажоров, — обвив Твайлайт своим змеиным телом, указал он коготком на двух одетых в строгие пиджаки жеребцов с моноклями на глазах. — Хочешь, я щёлкну когтями, и они окажутся выряженными в карнавальные костюм в стиле Рио-де-Жанейро и начнут плясать самбу?
— Что? Нет! Даже не смей! — смутившись, топнула копытцем Твайлайт. — Я тебя так потом заставлю плясать, что ты… — не успела она договорить, как заметила, что драконикус превратился в маленькую обиженную змейку, дёргавшую оттянутой губой. — Я имела в виду, что…
— Повелась! — засмеялся Дискорд, принявший свой истинный облик. — А то мне показалось, что ты превращаешься в жестоко диктатора. Думаешь, сможешь мной управлять?
— Я не жестокий правитель. Просто церемония открытия — очень важное мероприятие, — посмотрела она умоляющим взглядом на Дискорда.
— Это ведь так скучно! С этими разодетыми снобами и бесконечными формальностями…
— Если дотерпишь, то разрешу погулять с Флаттершай, — мило улыбнулась лавандовая кобылка.
От такого заявления Дискорд разве что не выругался. Лицо исказилось в недовольной улыбке, а спина выгнулась так, что ещё немного — и послышался бы звонкий хруст.
— Ты… мне… разрешишь?! — прислонил он ладони к своей груди. — Да ты… Ты точно самый жестокий Диктатор. Хвалю, — поплыл Дискорд вдоль зала дальше. — Ну, а если серьёзно, ты ведь понимаешь, с кем говоришь?
— Конечно, — гарцевала дальше Твайлайт, дёргая ушками.
— С великим и неподражаемым Духом Хаоса, кошмарным сном…
— Да-да-да. А теперь посмотри вот это, — не обратив внимание на пафосно увеличившегося Дискорда, всучила она тому маленькую повязку. — В этой Сомнамбула прошла по мосту, чтобы спасти принца Хисана из лап злого Сфинкса.
— И никто не интересуется, как это мы пирамиды строим… — пробубнил Дискорд так, чтобы никто не услышал.
— А вот это… — продолжила Твайлайт.
— Принцесса Твайлайт, — поклонился жеребец в смокинге и очках с толстой роговой оправой. — Это большая честь присутствовать на сегодняшней церемонии открытия. Вы не представляете, насколько важна ваша дань старым традициям.
— Ой, что вы, господин Сато, — от неожиданности смутилась Твайлайт. — Я всегда рада присутствовать на таких мероприятиях. В этих артефактах скрыто так много истории.
— Да-да, это верно, — улыбнулся жеребец. — И, поверьте, меня и моих коллег совсем не волнует то, что это репродукция. Настоящим сокровищам самое место в сокровищнице.
— Точно подмечено, — улыбнулась в ответ Твайлайт. — Верно Дискорд?
— Да-да, конечно, — недовольно скрестил он лапы.
— А как насчёт нашего нового гостя? Уверен, будет не секретом, если я заявлю, что многие из вышестоящих инстанций очень заинтересованы в дальнейшей судьбе нашего нового гостя.
— Можете не волноваться, — улыбнулась Твайлайт. — Сейчас он находится в ведении моей Академии и числится, как наш студент.
— Уверен, канцлер Нейсей будет очень рад услышать данную новость, — в приветственном жесте отвёл копыто жеребец в смокинге, указав на собравшихся у одного из экспонатов лиц в таких же формальных одеяниях.
— Канцлер Нейсей здесь? — радостно спросила Твайлайт, однако едва заметные нотки в её голосе выдали лёгкое волнение, которое смог различить один лишь Дискорд.
— Конечно, и у нас есть некоторые вопросы. Не постесняюсь признаться, что они формального характера.
Лица, что собрались в фойе, были представителями самых высших эквестрийских инстанций — политики, экономисты, министры, а также многие другие, кто имели влияние на различные ветви государственной власти. В том и была прелесть вступительных дней по случаю открытия масштабных мероприятий. С одной стороны, они действительно выступали в качестве аккредитующей комиссии для выставок и событий такого масштаба. Но с другой, имели место и обычные переговоры или встреча в неформальной обстановке, где можно было под шумок обсудить вопросы с глазу на глаз. Твайлайт об этом знала и, конечно, имела опыт ведения подобных дел. Но даже спустя годы она никак не могла отделаться от лёгкого чувства дискомфорта из-за слишком формальной среды.
— Твайлайт, может я, это, тудым-сюдым, — покривлялся Дискорд, намекая на скорейшую возможность поскорее убраться отсюда.
— Нет, ты будешь здесь, пока я не закончу.
— Не забудь мне потом напомнить подбросить тебе в кровать аллигатора, — отсмеялся Дискорд, плывя по воздуху рядом.
— Принцесса Твайлайт. Дискорд. Рад приветствовать вас, — в дворянской манере поклонился единорог с чёрной уложенной гривой и в красной мантии с нагрудной эмблемой.
— Канцлер Нейсей, — кивнула в ответ Твайлайт. — Надеюсь, выставка произвела на вас хорошее впечатление.
— Конечно, Принцесса. Я и мои коллеги считаем, что это хороший вклад в образовательную сферу. И, конечно же, — уверенно выпрямился единорог, — хороший показатель высокого потенциала… наших совместных усилий.
— Очень приятно это слышать. Пока всеми делами мне приходится руководить из стен Академии. Надеюсь, правительственный комиссариат оправдывает все ваши надежды.
— Конечно, Принцесса. Сейчас мы просто представители старой эквестрийской знати, и все мы просто хотим открыть эту выставку на хорошей ноте, — уверенно улыбнулся единорог. — Можете нас оставить? — обратился он к стоящим вокруг коллегам, которые, отклонившись, быстро разошлись в стороны. — И вас, господин Дискорд.
— Ну, если господин, то… — щёлкнув коготками, в ослепительной вспышке пропал Дух Хаоса.
— Это как-то связано с человеком? — решила напрямую спросить Твайлайт.
— Разве что совсем чуть-чуть. Просветительный Совет Эквестрии не вмешивается в дела Понивильской Академии, однако… — медленным шагом обходя ряды, продолжал канцлер, — есть законы, поправки в которые не вносились. А значит… наш гость должен им следовать независимо от того, насколько сильная над ним опека.
— Конечно, Канцлер. Он уже оповещён о необходимости получения временной регистрации. В течение нескольких дней он получит все необходимые документы.
— Это замечательная новость. Очень рад, что мы скоро решим этот вопрос.
— Только мне интересно, — задумалась аликорн, — почему этим интересуется неподведомственный орган?
В ответ единорог немного замедлил шаг и даже немного огляделся по сторонам.
— Твайлайт, скажу вам откровенно. После второй битвы за Кантерлот мы все остались перед вами в неоплатном долгу. Чего стоит «Аллея Поверженных Злодеев», это просто потрясающе, — гордо продолжил единорог. — Но даже тогда в комиссии остались персоны с весьма консервативными взглядами по межнациональным вопросам.
— Это я знаю. И знаю, как вы требовательны к делам студентов из других государств. Но разве моя Академия не получила вашу аккредитацию и разрешение на независимое ведение дел?
— Да, всё верно. Они просто знают, что так называемый че-ло-век остановился именно у вас и что он находится в вашем ведении. Ходят слухи, — перешёл на шёпот канцлер, — кто-то занялся тщательным поиском информации в государственной библиотеке об этом самом существе и нашёл кое-что интересное…
— И что же это? — навострила ушки Твайлайт.
— Я не собираю слухи. Но планирую заняться этим лично. Вопрос в том, что у моих коллег возникли опасения, касающиеся безопасности. Поэтому вся информация в формате ноты была передана в бюро по межнациональным вопросам.
— Этот человек не представляет никакой угрозы. В этом я уверена на все сто процентов.
— Если вы так говорите, то я вам беспрекословно верю, — поклонился единорог. — Я здесь лишь для того, чтобы ускорить процесс выдачи регистрации нашему гостю и придать его присутствию в Эквестрии формальный характер.
— Благодарю вас за беспокойство. Я разберусь со всеми делами.
— А я в свободное время продолжу наводить справки, касающиеся этой, как по-научному выразиться, — улыбнулся жеребец, — необоснованной новости. Надеюсь, вы сможете освободить для меня пару часов в своём графике, чтобы мы обсудили все важные вопросы.
— Конечно, Канцлер, — улыбнулась аликорн.
— Надеюсь, вы ещё не потеряли навык разрезать ленту? — высокопарно усмехнулся единорог, направляясь обратно в главный зал.
— Не волнуйтесь, канцлер, — посмеялась Твайлайт. — Такому точно не разучишься. Вы идите, я вас догоню.
— Конечно, — улыбнулся единорог, оставив аликорна одну в проходе с экспонатами.
— Дискорд, я знаю, что ты подслушивал…
Одна из вывесок, что была закреплена на стене и изображала гордого жеребца в золотых доспехах, немного зашевелилась, после чего изображение издало жалобный голос:
— И как ты меня раскрыла?
— Да потому что Флэш Магнус всегда изображается в полном обмундировании вместе со шлемом. А ты…
— Просто этот шлем очень портит мою причёску… — заговорил Драконикус уже своим голосом, но в обличье пегаса. — Ты ведь знаешь, что я всегда воспользуюсь случаем немного пошалить.
— В таком случае ты бы давно уже составил компанию своей любимой…
— Всё, больше не слова, — принял Дискорд свою привычную форму. — Это для вас может быть смешно, но не для меня… великого и могущественного духа хаоса, покорителя четырёх…
— Да-да-да, я всё это уже слышала, — двинулась к выходу из секции Твайлайт. — И всё же ты здесь. Может быть, поделишься информацией? Я ведь знаю, что тебе что-то известно.
— Ой, моя дорогая, — принял Дискорд облик Селестии и продолжил по-матерински мягким голосом: — Всякое знание остаётся недоступным ровно до тех пор, пока читающий не достигнет того уровня, чтобы понять прочитанное.
— Так бы она точно не сказала, — лениво усмехнулась Твайлайт.
— Сейчас — да. Но раньше… Помнится, что я уже виделся с Принцессами. Лет, эдак, несколько тысяч назад. Тогда они были совсем другими и готовы были насадить свою демократию там, где им вздумается. И к знаниям было совсем другое отношение. Говорят, многое до сих запечатано в тёмных и секретных кантерлотских катакомбах.
— Вот я наконец и вытянула из тебя хоть что-то. Думаю, этого пока достаточно.
— Глупенькая, — ткнул драконикус в нос удивившуюся Твайлайт. — Я говорю ровно то, что могу позволить узнать. Но боюсь, что всё-таки большинство секретов уйдут вместе со мной в могилу.
— Разве ты не бессмертный?
— Разве куколка умирает, когда перерождается в бабочку?
— Тоже верно, — согласилась Твайлайт. — Но всё-таки ты точно что-то скрываешь.
— Я просто делаю вид, что всё знаю, — начал драконикус щелкать семечки. — А вообще мне просто скучно. Особенно здесь.
— Я уже говорила, даже не смей мне испортить церемонию открытия. Я тебя потом так…
— Ладно-ладно, не ворчи, — ухмыльнулся драконикус.
— И всё-таки. Расскажи, что ты знаешь, — попросила аликорн прямо перед тем, как выйти из секции в просторный зал, где уже собралось очень много гостей.
— Хорошо, Твайли. Давай договоримся, — нагнулся ближе Дискорд. — Сначала ты сформулируешь точный вопрос, а потом я уже подумаю, отвечать на него или нет.
— Но…
— Принцесса Твайлайт! — тотчас зашумели пришедшие гости и репортёры, начавшие щёлкать весь зал, в том числе и принцессу.
— Так, чур я в съёмках не участвую, — Дискорд щёлкнул когтями и пропал в белоснежной вспышке.
— Принцесса Твайлайт. Скажите, чему посвящена эта выставка? — начали все соввать свои микрофоны прямо к мордочке продолжавшей удивляться Принцессе.
— Эта выставка… она… она посвящена Столпам Древней Эквестрии. Истории героев и их артефактов.
— Когда откроется выставка?
— Завтра, в полдень, — продолжала улыбаться Принцесса.
— Принцесса Твайлайт, — вышел из неугомонной толпы Нейсей. — Вам нужно разрезать ленту. Вы ведь не передумали?
— Конечно нет, я иду. Проходя мимо репортёров, Твайлайт продолжала всем улыбаться и махать копытцем. На подиуме, тем временем, собралась вся кантерлотская знать. Все ждали того момента, когда принцесса официально откроет эту выставку. Это была стандартная процедура. Да, действительно очень напряжённая. Да, ощущалось сильное давление. Но это было вполне привычное явление для кантерлотских мероприятий. Особенно для тех, в которых принимает участие сам правитель Эквестрии. И только Твайлайт собралась перерезать розовую ленточку, как…
— …Я просто падаю — и всё… тьма…
Я уже не в первый раз замечаю, что по мере моего пребывания здесь воспоминания всё больше и больше принимают форму густой и непроглядной пелены. Уверен, если бы я снова не затронул эту тему, то, скорее всего, рано или поздно забыл бы о ней. Дни шли бы, повседневность продолжалась, а я так бы и оставался запутанным подарочным мешком, который никак невозможно открыть. Я чувствовал затылком подвох, но не мог понять, от кого он исходит. От этих удивительных существ, от меня или мира в целом. Они так трепетно обо мне заботятся, проявляют внимание и остаются неравнодушными даже тогда, когда я больше похож на потрёпанный лист бумаги. Нет, они определённо не имеют к этому отношения. Может это лишь отвлекающий манёвр. Но чёрт возьми, почему у меня такое ощущения, что с каждым вопросом, проясняющим происходящее, я всё больше и больше запутываюсь в этих мысленных зарослях?
— Причём вот, что самое интересное, — облокотился я на откидной столик у комода. — Сначала было всё в порядке. Я дул плюхи…
— Плюшки, — со смешком перебила меня Флёр.
— Да… плюшки.
— Что за… плюшки? — наклонила голову Рэйнбоу.
— Это такие вкусные… пирожки, — продолжала меня сверлить игривым взглядом Флёр.
— Пирожки? Дул? — не поняла Флитфут.
— Да, девочки, постойте, — усмехнулся я, стараясь не потерять ход мыслей. — Да, дул плюхи. Я так называю… да блин, — откинулся я на стуле.
— Джеймс, ты немного поешь сначала, — погладила меня крылом аквамариновая пегаска.
— Или твой блинчик я сама съем, — жадно облизнулась Рэйнбоу, глядя на нетронутую тарелку передо мной.
— Мне просто уже надоело ходить вокруг да около, поэтому дайте мне построить логическую цепочку. А для этого мне нужно проанализировать все события от самого начала до конца.
— И откуда ты хочешь начать? — спросила Рэйнбоу.
— Я думаю, что он хочет начать с того момента, как я грела его под свои крылом на том самом уступе горы, — уткнулась Флит своим носиком в моё плечо. — Или это слишком?
— У меня есть, конечно, вопросы, но… нет, — улыбался я от этих комичных попыток сбить меня с толку. — Давайте остановимся на том, что эти смеси меня здорово расслабили. Мне было хорошо, мне было уютно.
— Нам всем было уютно, — поёрзала на месте Флёр. — Уверена, теперь Джеймс будет самым излюбленным другом всех чейнджлингов.
— Да-да-да, секунду, — помассировал я брови. — А потом у меня вдруг возникло странное ощущение. Что было потом? — обратился я к белоснежной единорожке, что пила морковный сок.
— Ты поднялся с дивана и быстро пошёл на улицу, где просто… встал.
— Во-о-от, — начал я ладонями делать кругообразные движения, — логическая цепочка пошла. Что-то произошло или… я о чём-то подумал и пошёл на улицу. Я помню, что встал, потом вышла ты с моим пальто, — щёлкнув пальцами, указал я рукой на Флер. — Подала мне его, я его надел.
— Ты ответил, что страдаешь… приступами чего-то там и…
— И-и-и? — начал я перебирать пальцами. — Потом я что-то…
— Так и скажи, что ты просто перекурил, — с наигранным равнодушием обратилась Рэйнбоу.
— Дэши!
— Что?! — усмехнулась пегаска от строго взгляда Флитфут. — Джеймс перебрал со смесями, у него закружилась голова, он вышел на улицу и потерял сознание. Логично? Логично.
— Логично… — задумался я. — Только если бы это был единичный случай, то я бы всё так и принял. У меня странных совпадений с момента моего возникновения здесь уж слишком много, чтобы просто принять вариант, что у меня просто закружилась голова. Хотя и его я не отбрасываю.
— Совпадений? — задумалась Флёр.
— Именно. Я начинаю склоняться к тому, что всё это какие-то знаки, смысл которых не могу понять. Хотя есть одна зацепка.
— Какая?
— …Пачка сигарет, — осенило меня. — Когда я надел пальто из моего правого кармана выпал вот такой вот коробок, — показал я пальцами размер упомянутого предмета. — Вот такого размера. И только не говори мне, Флёр, что и ты его не видела.
Посмотрев ей в глаза, я заметил задумчивый взгляд кобылки, которая перебирала в голове сотни вариантов и, судя по всему, пыталась что-то вспомнить. Продолжалось это недолго, буквально несколько секунд, и я проследил то самое выражение мордочки, когда хотят дать ответ, который тебе явно не понравится.
— Да ладно, — откровенно улыбнулся я. — Да брось…
— Ты… ты просто нагнулся, потом встал и через пару секунд…
— Упал… — обречённо откинулся я на стуле, наконец решившись отрезать себе кусочек блинчика. — Только не говорите, что теперь держите меня за сумасшедшего.
— Вовсе нет! — топнула копытцами Флитфут. — Мы все тебе верим. Правда, Рэйнбоу?
Пегаска, что сидела напротив, явно едва удерживалась от того, чтобы не засмеяться, впрочем, быстро опомнилась, явно заметив что-то во взглядах моих партнёрш по левую и правую руку.
— Да шучу я, — развела копытца в стороны радужногривая понька. — Конечно, мы тебе верим крепыш. Только вот за разъяснением я советую тебе уже обратиться к Твайлайт. Это она у нас яйце… то есть, учёный.
— Боюсь, наука здесь не поможет. Хотя не буду отрицать, что мне просто жизненно необходима её помощь.
— И мы тебе тоже поможем, чем сможем, — одновременно обняли меня Флитфут и Флёр, из-за чего из моих ушей в прямом смысле пошёл густой пар. — Дэши, иди к нам.
— Я, как бы, молчу, — обнимаемый с двух сторон, развёл я руки, глядя на засмущавшуюся крылатку по ту сторону стола.
— А ты, вижу, совсем не изменился, — послышался мальчишеский голос за спиной.
Когда я таки смог повернуться, то увидел тех, кого уж точно не ожидал увидеть.
— Ребята?! Да ну… а вы что тут делаете? — удивился я знакомой компании в лице многообещающих студентов Понивилльской Академии, что, так и не успев раздеться, сейчас стояли с сумками наперевес у входа в мою комнату.
— А ты, как думаешь, рукастый? — вильнула хвостом дракониха, одарив меня вызывающим взглядом.
— Ой, ребята, всем привет! Я так рада всех видеть! Флитфут, Рэйнбоу, вы вроде бы Флёр де Лис и… Джеймс!!! — облетев комнату по кругу, с визгом обняла меня розовая гиппогрифина, быстро устроившаяся у меня на коленях. — Я так рада всех вас видеть! Вы ведь уже видели Кантерлотские улицы, они такие красивые, — прислонила она лапки к щёчкам, вызвав у всех остальных обречённые улыбки.
— Нет, серьёзно, что вы здесь делаете? — погладив Сильверствим по спине, улыбнулся я.
— То есть все веселье должно достаться тебе? — скинув с себя рюкзак, приземлился на свободный стул Галлус.
— Нет, конечно, но… Блин, я так рад вас видеть.
— Мы тебя тоже, — одновременно сказали Оцеллус и Сэндбар, снявшие шапочки. — Через пару дней будет День Согревающего Очага, вот мы и решили составить компанию.
— Разве у вас нет своих праздников?
— Конечно, есть, — мило ответила Оцеллус, сев на стул. — Но нас отпустили отпраздновать этот день вместе с друзьями.
— Удивительно. Смолдер, ты можешь меня ещё раз ущипнуть, потому что это действительно самая настоящая утопия.
— С радостью, — посмеялась дракониха и дала мне лёгонький подзатыльник своим крылом.
— Собственно, мы планировали посетить ту самую выставку со столпами Древней Эквестрии. Думали, вы составите нам компанию, — улыбнулся Сэндбар, постоянно со смущением оглядывавшийся на Йону.
— Мы бы с радостью, но Джеймсу сегодня нездоровится, — положила мне копытце на плечо Флитфут.
— Разве? — вслух подумал я, получив саркастическую улыбку пегаски.
— Ой, а что случилось? — погрустнела Сильверстрим.
— Долгая история.
— В обморок я вчера упал от… передозировки всей этой красотой.
— Это ужасно, — прислонила копытца ко рту Оцеллус.
— Йона знает лекарство! — гордо подняла мордочку вверх як. — Медицина яков одна из самых лучших!
— Это мне точно поможет? — сглотнул я.
В ответ як пафосно прикрыла глазки, после чего начала быстро сокращать между нами расстояние. Когда она приблизилась ко мне практически вплотную, она осмотрела меня с ног до головы, после чего попросила немного откинуться на стуле, а Сильверствим найти что-нибудь помягче моих насиженных колен. Некоторые секунды она с любопытством осматривала мою грудь, после чего сделала очень двусмысленное предложение:
— Подними рубашку.
— Поднять рубашку?
— Да, — тихонько топнула як, повертев косичками.
Я пытался отследить реакцию присутствующих — что выражение мордочки Флитфут, что улыбку остальных. Может быть, я действительно зря проявляю очень сильное внимание всему происходящему? Я ведь уже говорил о различиях в понимании человеческой и эквестрийской культуры. И что для нас было нормой, для других могло быть абсолютно неприемлемым, и работало это в обе стороны. Так и не успев поразмыслить как следует, я просто робко опустил руки на пояс и мигом оголил свою грудь, оставив её для изучения всех присутствующих, будто это был вечер халявного стриптиза, а не обычный медицинский осмотр. По крайней мере, именно так мне показалось из-за всех этих прикованных ко мне взглядов.
Йона просто прислонила своё ухо к моей груди и начала что-то выслушивать. Её волосы, если можно так выразиться, были кудрявыми, но на ощупь очень мягкими. Это тепло, что я ощущал следующие секунды, было чертовски приятным. Но я старался держать своё лицо невозмутимым, будто от этого зависела вся моя дальнейшая судьба.
— Чего-то ты напрягся, — щёлкнула меня игривым взглядом дракониха, вильнув хвостом.
В ответ Йона едва слышно цыкнула, намекнув, что осмотр всё ещё продолжается.
— Сердце здоровое. Даже очень. Все остальные органы в порядке. Чувствую небольшое волнение и небольшое напряжение в мышцах, — водила она своим ушком по торсу, щекоча ороткой шёрсткой.
— Это ты у него вызываешь напряжение, — усмехнулся Галлус, цапнув со стола спелое яблоко.
И снова Йона шикнула, выставив переднюю ногу.
— Джеймс, мне нужно, чтобы ты лёг на спину, — почти серьёзным голосом обратилась ко мне як. — У тебя серьёзное внутреннее напряжение, и сейчас я проведу на тебе технику «Цонг Цваан».
— Это что ещё за техника? — будто под гипнозом встал я со стула, чтобы лечь обратно на кровать.
— Специальная техника, которой меня научили в Як-Якистане для внутренней релаксации после длительной физической нагрузки.
— Ну ладно, как скажешь…
— Так, секунду, — молниеносно подлетела Флитфут. — Я думаю, так будет удобней.
В следующую секунду она устроилась на кровати в пикантной позе так, что моя голова через оказалась лежащей не на подушке, а на её мягком крупе.
Все тело как будто оказалось парализованным. Но это не казалось чем-то плохим, а наоборот. Неподвижность оказалась очень приятной. Возникла приятная усталость, а разум будто начал зевать, намекая на необходимость скорейшего сна. Ощущение действительно было странным. И исходило оно больше извне, нежели от меня самого.
— Йона, — лениво обратился, — а это нормально, что я сейчас очень… даже чертовски сильно расслаблен?
— Не бойся. Это побочное действие «Говора Яка». Тоже одна из техник, которая позволяет подготовиться к сеансу.
— Что-то вроде гипноза? — ещё ленивей спросил я.
— Так, сейчас тебе нужно закрыть глаза. Но не засыпать. Так будет ещё приятнее, — и веселый смешок, от которого я сам чуть не засмеялся.
Следующим, что я ощутил, были лёгкие поглаживания самым кончиком копытца, если можно так выразиться, от плеч к бокам. Складывалось ощущение, будто на моем теле пытались нарисовать какую-то картину. Сначала движения были хаотичными, но по мере этого массажа я стал различать какую-то последовательность: начиная от плеч вырисовывалась дуга до второго плеча, потом прямое движение до левого бедра, потом снова дуга и снова плечи. Но чем дольше это продолжалось, тем сложнее мне было сконцентрироваться на своих мыслях. Это была сладкая истома. Потом движения стали чуть более уверенными, и к ним прибавились лёгкие надавливания на точки в последовательности: плечи, бока, живот, грудь, ребра. От таких сладких прикосновений я даже выдохнул, будто сломанный паровоз, вызвав у всех находившихся рядом тихий смешок. Но меня уже это не сильно волновало.
С каждой секундой мне казалось, что я всё сильнее и сильнее отдалялся от всего происходящего. Возникло ощущение странного раскачивания, будто я на судне, что попало в сильный шторм. И аналогии также с каждой секундой становились все туманней и туманней. От такой эйфории я единственное, что мог — это быстро цепляться и тут же отпускать пролетающие мимо мысли и образы — силуэты мест, людей, этих удивительных существ, кантерлотские улицы, коридоры уже знакомой академии, горные уступы, метель… Промелькнул образ знакомой квартиры под номером тридцать четыре. Городская суета, машины, толпы спешащих куда-то людей — кто на работу, кто на свидание. Я не мог зацепиться ни за один образ дольше, чем на долю секунды.
Поглаживания и лёгкие надавливания продолжались, а я словно испускал невидимый пар, что очищал меня от лишнего груза и чувства вины за то, что уже давно забыл. Видения всё продолжались, я улыбался, смотря всё это словно обычный фильм в формате слайд-шоу. Сюжет был мне неясен, но меня это уже не волновало. Я настолько глубоко погрузился в себя, что даже не заметил, как начал тихонько сопеть. Тонкая черта между этим миром и миром грёз была уже давно преодолена, и теперь я находился во власти иной среды, где все привычные законы не работают. Это был мир, скомканный и слепленный на скорую руку. Мир, где я был лишь однажды. Мир, в котором я сам создал правила, и одним из них было полное забытье. Я не помню, зачем я это сделал и какая была цель. Может быть, это отправная точка в ещё один мир. А может… просто окно, через которое я наблюдал за всем происходящим.
Внезапно моему взору открылась новая картина.
Силуэты в панике бегущих людей, горящие здания, пикирующие самолёты, пороховые облака. Качающаяся вывеска какого-то кафе, которое уже давно заброшено. Стакан с покрывшимся плесенью кофе, человеческие тела. Повсюду пыль и много-много снега, пропитанного порохом и кровью. Завянувшие цветы, опрокинувшаяся лейка и вид на заброшенный лес, из которого уже многие года не слышно даже писка. Но во всем этом было противоречащее спокойствие. Я не видел своей роли в этом, будучи обычным наблюдателем. И мне не о чем было жалеть. Голоса и крики сплетались в один клубок, и от них становилось до невыносимости тошно. Будто битый кадр, они не вписывались во всё происходящее. И на этом моменте я приподнялся…
Мёртвый город спал спокойным сном, а ленивый ветер, содержащий привкус ржавого металла, тихонько раскачивал небольшие вывески у основания разрушенных домов. Он разносил пыль, и я чувствовал её кончиком языка, пока сидел в этой зыбкой грязи прямо на земле. Слякоть была отвратительная. Вперемешку с грязью она становилась самым настоящим болотом, в котором полегло много хороших людей. Я не видел их лиц, я не видел их тел, но чувствовал, что именно они легли в фундамент всего того, что здесь произошло. Чёрно-белый лес внушал тоску. Он был далеко, практически за горизонтом. Но в нем царило спокойствие. Эта чёрная клякса за горизонтом, возможно, впервые за несколько тысяч лет получила возможность отдохнуть от всей этой городской суеты.
В чём была связь между всеми этими пейзажами? Я оглядывался по сторонам и не чувствовал ничего, кроме душевного спокойствия. Прикосновения стали отдалёнными, и я на какие-то мгновения просто застрял в этом состоянии. Но ровно до тех пор, пока не услышал далёкое эхо, звавшее меня по имени…
— Джеймс, ты как? — услышал я ласковый голос, и только сейчас ко мне вернулось ощущения чего-то мягкого под своей головой.
Когда я разомкнул веки глаз, то увидел неподражаемую картину: с десяток удивлённых глаз смотрели на меня, не отрываясь. На мордочке каждого читалось любопытство и… искренняя доброта. Я просто молча лежал, пока глаза повторно привыкали к яркому освещению, падающему с балкона королевских опочивален. Но это было ровно до тех пор, пока…
— Нет, ну надо же было так сделать!!! Я ведь говорила-говорила!!! Но нет, ты ведь… ты ведь!!!
Вслед за распахнувшейся дверью в зал зашла уже знакомая лавандовая принцесса. Она была вся взъерошена и явно чем-то недовольна. Эта сценка меня особенно позабавила. Как она отчитывает Дискорда за какой-то проступок, а тот, несмотря на всё, продолжает смеяться и лениво препираться на все заявления в свой адрес.
— Твайлайт, ну ничего же не произошло. Кстати, ты вся взъерошенная, — продолжал смеяться драконикус, уворачиваясь от магических лучей, что метала Твайлайт в порыве комичного гнева.
— Я ведь просила, чтобы ты вёл себя тихо и никаких сюрпризов!
— А я Дух Хаоса, и им этого и не хватало. Кстати, зато в газетах действительно будет, что писать!
— Твайлайт! — подлетела к кобылке Рэйнбоу. — Что случилось?
— Этот… глупый чудак сорвал мне всю церемонию!
— Простите, вообще-то, не сорвал, а внёс небольшую изюминку во всё это пижонское представление, — присел на край кровати Дискорд, обведя всех собравшихся вокруг меня довольным взглядом. А мне даже подмигнул.
— Да ты… да ты!!!
— Твайлайт, объясни, что произошло! — попыталась отвлечь аликорна Рэйнбоу.
— Этот… дурак… в самый ответственный момент превратился в… тупые ножницы. Я пыталась разрезать ленту по случаю открытия выставки, а она не режется. Мне, значит, принесли другие ножницы, но и они не режут.
Дискорд уже вовсю смеялся и смахивал набегавшие слезы со своих глаз.
— Видели бы вы выражение лица Твайлайт, когда она испробовала пятнадцать ножниц, и ни одни никак не могли разрезать эту ленточку, — обратился ко всем присутствующим Дискорд, не обращая внимания на пыхтевшую Твайлайт.
— Мало того, что ножницы, так потом и сама лента оказалась твёрдой, как… Дискорд, я ведь говорила, что заставлю тебя потом плясать? — игриво посмотрела Твайлайт на Духа Хаоса, что уже сидел на диване в 3D-очках и жевал попкорн.
— Ладно, с представлением мы ещё разберёмся. Но мне кажется, ты забыла, что здесь мы ради того, чтобы проведать Джеймса, — улыбнулся Дискорд, как вдруг вокруг моего лица вслед за вспышкой возникло с десяток микрофонов и кинокамер.
На этом моменте Твайлайт немного опомнилась. Конечно, она всё ещё злилась на Духа Хаоса. Но всё это моментально забылось, когда она увидела меня в окружении десятка разумных, лежавших на диване, не считая Дискорда. И мало того, что все разлеглись вокруг меня, так я ещё и был без футболки, вместо подушки у меня под головой был круп Флитфут, а Йона так и застыла со своим копытцем у меня на груди, которое минуту назад вырисовывало у меня по телу странные фигуры. Выражение мордочки Твайлайт было просто бесподобным. Мне кажется, что всё это было хорошо спланированное представление. И именно поэтому дух Хаоса многозначно подмигнул мне секунду назад.
— И-и-и… что здесь происходит? — спокойным тоном спросила Твайлайт.
— Ну, как бы сказать, — я поудобнее разлёгся на кровати, сделав пафосное выражение лица. — Сеанс коллективного массажа. Кстати, Йона, спасибо большое. Я чувствую себя гораздо лучше.
В ответ як гордо кивнула.
— Так значит… тебе уже лучше? — подошла ближе лавандовая понька.
— Намного, — вскочил я с кровати, ощутив необыкновенный прилив сил. — А это значит только одно… что нам пришла пора поговорить…