Удачная покупка

После череды свалившихся на голову проблем, юная кобылке Кьюти Винг уже было отчаялась на хоть какой-то просвет среди того мрака что окружал её. Но так получилось, что одна неудачно сделанная покупка изменила её жизнь навсегда. А неудачная ли?

ОС - пони Человеки

Королевский завтрак

Понификация классики

Принцесса Селестия

Радуга

О пони, никогда не видевшей радугу

Другие пони

О том, что скрывают двери

В одну холодную осеннюю ночь малыш Пипсквик приболел. Довольно серьезно, и пока его отцу пришлось уехать по важным и срочным делам в другой город, сестра Редхарт с удовольствием согласилась с ним посидеть.

Черили Пипсквик Сестра Рэдхарт

Сколько друзей ты простил сегодня?

Теперь Анон живёт в Кантерлоте, но ему ещё предстоит разобраться с последствиями событий, случившихся в Понивилле.

Принцесса Селестия Человеки

Цветок и грёзы

Раз в жизни самые отважные бризи отправляются в долгое и опасное путешествие — путешествие в большом, неприветливом мире. А летят они туда за тем, чтобы раздобыть пыльцу. Но, спросишь ты меня, зачем же надо покидать тёплый уютный дом ради горстки жёлтых былинок? О, эту историю нужно знать всем бризи, особенно самым юным…

Другие пони

Спланировано заранее

Фирма "Сказочные истории" поможет устроить торжество по любому сценарию... и неважно, насколько безумным он окажется!

Кризалис Принцесса Миаморе Каденца

Самообладание

Все мы носим маску под названием самообладание, за которой прячется сердце, кружащееся в быстром вальсе с грешными мыслями и скрытыми чувствами. Принцесса или нет, Селестия не исключение. Каким же образом должны сложиться обстоятельства, чтобы заставить эту маску соскользнуть… или треснуть?

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия Принцесса Луна

Конец начала (The End of the Beginning)

Памятная коронация Твайлайт Спаркл подошла к концу. Но прежде чем она займёт трон, Твайлайт решает разделить последнее приключение со своей наставницей и самыми близкими друзьями. Это не большое приключение. Всего лишь небольшая однодневная поездка. Возвращение на Луну. Твайлайт Спаркл, новая правительница Эквестрии, хочет показать своим друзьям, что они спасли.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Принцесса Селестия

Бесценная Деталь

Все мы, идя по дороге жизни, познаём что-то новое. Мы поглощаем всю доступную информацию, какой бы бесполезной она не была. На этой основе строится жизнь – на познании. Но это только фундамент. Ведь взаимодействуя с окружением, мы развиваем свой разум. А затем появляются эмоции, заполняя всю оставшуюся пустоту. Если подумать, наша жизнь похожа на огромный механизм, состоящий из множества деталей. Но какая из них – самая важная?

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия Принцесса Луна ОС - пони Человеки

Автор рисунка: Noben

Антропология

I. Музыка и Магия

— Будешь доедать? — Лира выжидающе смотрела на кусок торта, который всё ещё лежал на тарелке Бон-Бон.

Её соседка по квартире подняла копыта и подтянула тарелку поближе к своей части стола.

— Ну, знаешь, Лира…

— Извини, просто он тут вот так лежит, и…

— Мы пришли в Сахарный Уголок всего пять минут назад, — сказала Бон-Бон. — И, конечно, извини, но я малость потрясена тем, как быстро ты заглотила свой кусок.

Это уже стало их традицией — приходить сюда вдвоём каждые выходные. Мистер и миссис Кейк были одними из лучших пекарей в Понивилле, если не во всей Эквестрии. Для обеих пони, которые обожали сладкое, нельзя придумать лучшего места.

— Ты что, думаешь, торты и конфеты — это что-то вроде жанра искусства, да?

— Я на них зарабатываю себе на жизнь! Конечно же, в них есть своё искусство! — сказала Бон-Бон. — И, кстати, я наконец-то договорилась о собеседовании с владельцами, так что не успеешь оглянуться, как я здесь буду работать.

— Здорово! Значит, мне будут перепадать бесплатные торты? — спросила Лира.

Бон-Бон сурово на неё уставилась.

— К слову, я слышала, что тебя в этом году пригласили играть на Гранд Галопинг Гала. Большая честь, — сказала Бон-Бон. Она откусила один кусочек торта, наслаждаясь им, смакуя тонкости вкуса, в отличие от одной её знакомой единорожки.

Лира кивнула с энтузиазмом:

— Ага! Трудно поверить, а? Впрочем, я не слишком хорошо подхожу для официальных мероприятий.

— Могу… себе представить, почему, — внимание Бон-Бон было приковано к висящему на щеке Лиры маленькому кусочку шоколадной глазури. — Будем надеяться, оно не обернется катастрофой, как в прошлом году. Ты ведь слышала об этом, да?

Лира кивнула:

— Никогда бы не подумала, что Флаттершай на такое способна. В тихом омуте.

Откусив ещё один маленький кусочек, Бон-Бон продолжила:

— Так что, они уже сказали тебе, что ты будешь играть? И что наденешь?

Лира пожала плечами:

— Не знаю, может, Рэрити…

— БЕРЕГИСЬ!

Они едва успели услышать жужжание приближающегося скутера, прежде чем он врезался в стол. Торт Бон-Бон взлетел прямиком ей в лицо, и Лира безуспешно попыталась подавить смешок.

— Скуталу, ты точно уверена, шо у тя в этом особый талант будет? — спросила Эпплблум, подходя бок о бок со Свити Белль к перевёрнутому столу.

Бон-Бон, с лицом, сплошь покрытым глазурью, уставилась на трёх кобылок, разинув рот.

— Что тут сказать? Иногда лучше закончить быстро, — пожала плечами Лира. — Кстати, у тебя тут на лице немного… — она подняла копыто ей к лицу. — Вот здесь.

Бон-Бон к тому моменту уже схватила салфетку и принялась вытираться.

— Извините, пожалуйста, — сказала Скуталу, оглушённо тряся головой. Она поправила шлем и слабо улыбнулась. — Я на этот раз ехала очень быстро! Теперь надо поработать над поворотами…

— Да без проблем, — сказала Лира.

Бон-Бон помедлила и глубоко вздохнула:

— Д-да… Без… проблем… совсем… без.

— Расслабься, они же просто дети. Вспомни сама, каково это было, в этом возрасте пытаться найти свою Метку? Я их не виню за то, что они пробуют всякие такие безумные штуки.

Свити Белль просияла:

— Эй, вас же мы ещё не спрашивали, как вы получили свою Метку! Ваш талант — музыка, да? — она жадно уставилась на золотую арфу на бедре Лиры.

— Ага! На самом деле, мне потребовалось немало времени, чтобы получить свою Метку. Я тогда была ещё в средней школе, и жила в Кантерлоте. Я была одной из последних в классе, кстати…


Хартстрингс — она ещё звала себя Хартстрингс в те времена — лежала одной ночью в постели без сна и слушала, как родители говорят о ней.

— Ты же знаешь, что Хартстрингс в школе нелегко… — говорила мать.

— Некоторым единорогам просто нужно больше времени, чтобы освоить магию, вот и всё. Рано или поздно, к ней это придёт, — слышала она ответ отца.

— Ну а что если нет? Прошло уже немало времени. Ни магии, ни Метки. Что если это, потому что она…

— Хартстрингс — единорог. Всё просто. Её время ещё придёт.

Конечно, даже несмотря на то, что она была ещё маленькой кобылкой, Хартстрингс понимала, о чём они говорят. Мать была пегасом, а отец — единорогом. У неё был рог, но ей никак не получалось научиться им пользоваться. Другие единороги у неё в классе давно уже освоили такие навыки, как, например, левитация, но она по-прежнему не могла поднять даже пера. Она не могла не согласиться со своей матерью. Что если ей никогда не суждено освоить магию?

Её учитель, Индиго Спарк, сказал, что это не имеет значения. Что если у пони есть рог, значит, он единорог. Нет такого понятия как «полуединорог», но… То был не первый раз, когда она подслушивала всё тот же разговор родителей и ей по-прежнему никак не удавалось сфокусировать свои силы через рог.

Метка и магия были на уме Хартстрингс весь следующий день в школе. Вместо обычного класса, их тогда привели в музыкальную комнату.

— Сегодня, мы будем работать с музыкальными инструментами. Я бы хотел, чтобы все вы выбрали себе подходящий. Мы просто практикуемся сегодня, так что не беспокойтесь о звучании! — Индиго Спарк наблюдал за своим классом, пока все изучали предложенные инструменты.

Хартстрингс последовала за своими одноклассниками. Будет ли она в этом хороша? Штука, похожая на тубу… слишком большая… ксилофон… слишком много клавиш, как с этим управляться? А ещё тут есть барабаны. Ну, с ними всё просто.

— Да, Блюбелль, это зовётся лирой, — Хартстрингс оглянулась и увидела учителя, говорящего с маленькой тёмно-синей единорожкой. — Это один из самых сложных инструментов. Для исполнения даже самой простой мелодии, требуется немало концентрации на то, чтобы двигать каждую струну по отдельности.

— А как она работает? — спросила кобылка.

— Сосредоточь свою магию на каждой отдельной струне и настрой натяжение так, чтобы заставить их вибрировать и издавать звук по одной.

Блюбелль, не дослушав, уже сделала попытку, но те звуки, что она издавала, мягко говоря, едва ли можно было назвать музыкой. Хартстрингс поморщилась от этой какофонии и повернулась к виолончели. С этой штукой может получиться. Нет, слишком уж она большая.

— Думаю, я лучше попробую что-нибудь другое… — сказала Блюбелль, отходя от лиры. — Что-нибудь попроще.

Большинство инструментов уже было занято. «Вот тебе и барабаны», подумала Хартстрингс. Блуждая по музыкальной комнате между другими юными единорогами, которые уже принялись разбираться в выбранных инструментах, она, наконец, решила разглядеть лиру поближе. «Ну уж нет, это слишком уж сложно…»

К тому же, то объяснение не имело никакого смысла. Как можно играть музыку, дёргая каждую струну по отдельности? Вот если перебирать струны последовательно, двигаясь по порядку… Тут было дело скорее не в том, чтобы коснуться струны, а в том, чтобы касанием провести чем-нибудь по ним, задевая каждую.

Она проиграла несколько нот, мягких, но чистых. Затем ещё. Они начали звучать, как нечто похожее на простую мелодию. Ничего особенного, но, в то же время, весьма музыкально. Хартстрингс закрыла глаза, сосредоточившись на нотах. Да, именно так и предполагалось играть на этой лире.

— О, Хартстрингс! У тебя, похоже, и правда есть в этом деле сноровка.

Она распахнула глаза. Вся комната вокруг погрузилась в тишину. Она скосила глаза на свой рог во лбу и увидела там края ярко-зеленого сияния, совпадающего по цвету с окружившим лиру мерцанием. Она медленно отошла от лиры, чувствуя на себе взгляды всех пони в классе.

— Здесь совершенно нечего стыдиться. Звучало действительно впечатляюще.

— Я, эм… Я просто подумала, что есть какой-нибудь другой способ играть на ней… Попроще… — заикалась Хартстрингс.

— Ты всё сделала верно, — сказал Индиго Спарк. — А теперь, все ли выбрали себе инструмент? Давайте начнём.

Хартстрингс уставилась на золотой инструмент и, с некоторым усилием, смогла заставить его висеть в воздухе перед собой. Она была в восторге; ей хотелось тут же вскочить и броситься домой, рассказать всё родителям, но уже начавшиеся занятия остановили её порыв.

И пока остальные жеребята и кобылки с трудом пытались извлечь хоть что-то музыкальное, Хартстрингс уже освоила основы игры на своём инструменте. Она будто была рождена для этого. И, когда занятия, наконец, завершились, она заметила, как в ней что-то изменилось. Например — внешний вид её бёдер.

Мягко говоря, родители были рады её возвращению тем днём. Хартстрингс думала, что мама, едва увидев её Метку, упадёт в обморок. И она в самом деле чуть не упала после того, как узнала всего-то самую малость о новообретённых способностях Хартстрингс. Отец, не долго думая, записал её в музыкальную школу. Они говорили ей, что она одарённая — может быть, так оно и было? Хартстрингс не слишком задумывалась об этом, потому что восторг от открывшихся способностей к магии был и так слишком велик.

Наконец-то было похоже, что Хартстрингс сможет вырасти в совершенно нормального единорога.


— А то, что говорят про таких пони — правда? — спросила Свити Белль. — В смысле, когда родители — двух разных видов. Я знаю, это обычное дело, но вы очень хорошо освоили магию, Лира.

— Кто знает? Мне потребовалось немало практики, но сейчас всё как надо, — ответила Лира. — И это просто хороший пример того, что все когда-нибудь получат свои Метки. Я уверена — и вы тоже, уже совсем скоро.

Бон-Бон закончила вытирать ошметки торта с лица, и её настроение немного поднялось:

— Знаете, когда я была в вашем возрасте, то сразу же, едва я поняла, как пользоваться печью, и…

— Эй, а музыка это вариант! Может, нам стоит дать нашей группе второй шанс! Пошли, Меткоискатели! — сказала Скуталу. И вся троица тут же исчезла вдали, став размытыми пятнами жёлтого, оранжевого и белого.

— Чт… — выдохнула Бон-Бон. — Мне даже не оставили шанса рассказать историю про свою Метку! Ох уж эти дети и их краткосрочное внимание! — она повернула голову. — Лира?

Перед лицом Лиры висела в воздухе вилка, которую она с любопытством исследовала. Она повернулась на звук своего имени, и вилка упала на землю.

— А?

— Ох… неважно. Пошли домой.


Музыка тихо играла вдали. Знакомые звуки во тьме. Ей известна эта мелодия? Она не могла назвать её имени. Затем — фигура. Но то был не пони, это можно было сказать точно. Это был… Да. Лира двинулась вперёд, чтобы разглядеть получше. Темнота стала рассеиваться, и она уже начала различать детали. Ей нужен лишь ещё один взгляд, прежде чем…

…она с глухим стуком ударилась об пол спальни, грубо вырвав себя из сна. Но картинка всё ещё держалась в сознании. Лира уставилась в потолок, лёжа спиной на полу, с ногами, торчащими в воздухе, прямо вверх. Одеяло с кровати по-прежнему частично её закрывало.

— Теперь… теперь всё складывается! — она широко улыбнулась. — Как же я раньше не догадалась?

Это нужно задокументировать. Поднявшись с пола, Лира бросилась по коридору в кабинет, где оставила свой дневник. Слевитировав его с полки, она тут же принялась быстро набрасывать эскиз первым же подвернувшимся пером.

— Лира? Я слышала грохот, ты в порядке? — Бон-Бон забрела в комнату, растирая глаза. Она уставилась на Лиру и на светящееся перо, царапающее в безумном ритме по бумаге. — Что ты делаешь?

— Они её придумали. Она предназначена для них, а не для нас, — бормотала Лира, не отрывая глаз от дневника. — Теперь мне всё понятно…

Бон-Бон потрясла головой и заглянула через плечо своей соседки. На бумаге обретала форму некая странная фигура. Она держала лиру чем-то, похожим на… руки? Форма тела была незнакома Бон-Бон, её она прежде нигде не видала. Возможно, она чем-то напоминала детёныша дракона, типа того, что живет с Твайлайт Спаркл, но конечности этого существа были длиннее.

— Струны гораздо легче перебирать, если у тебя есть пальцы. Я думаю, это, на самом деле, похоже на то, как играю я. Ну, как я себе это представляю, по крайней мере, — Лира продолжала рисовать, и Бон-Бон не могла определиться, объясняла ли ей Лира, что делала, или просто разговаривала сама с собой. — Они слишком близко расположены друг к другу, чтобы играть на них копытами, а делать инструмент, на котором можно играть только магией, нет никакого смысла.

— Лира, это опять одна из этих твоих теорий, о… — слова Бон-Бон поглотил зевок.

— Люди. Естественно, — кивнула Лира. Она бросила перо и взглянула вверх. — Люди придумали лиры. Представляешь? У меня на бедре уже кучу лет нарисовано их изобретение и я только сейчас это поняла!

Она широко улыбнулась, глядя на изображение арфы на задней ноге.

— Ты… уверена? — Бон-Бон снова зевнула. — Ты действительно считаешь, что она была изобретена какими-то… этими, как их там?

— Если знать, куда смотреть, можно увидеть, что люди оставили свой след во всей Эквестрийской цивилизации. Пони не первые, кто основал здесь общество. Всё придумали люди, а мы лишь заимствуем.

Бон-Бон смотрела на Лиру, не понимая, как кто-то может быть столь отдохнувшим и полным энергии в три часа ночи. И опять она принялась талдычить об этих своих «людях». Не то что бы Бон-Бон вообще понимала, кто эти «люди» такие, но Лира, по-видимому, была удивительным образом ими одержима. Какое-то волшебное мифическое существо, что иногда поминалось в старых книгах. Вот и всё, чем оно и было — лишь мифом. Ни один пони никогда не видел настоящего человека.

— Просто иди спать, — сказала Бон-Бон. Она развернулась и отправилась назад, в свою комнату.

Широкая улыбка Лиры поблекла, и она снова поглядела на рисунок. Она постаралась вложить в руки, держащие инструмент, и в то, чтобы показать, как пальцы касаются каждой струны, столько деталей, сколько смогла. Выглядело очень правдоподобно. Куда меньше внимания она уделила лицу и остальному телу — просто рудиментарное туловище и ноги. Уже сейчас детали сна растворялись у неё в памяти.

То был не первый сон Лиры о людях — время от времени они случались. Часто по нескольку подряд. Она вполне могла ожидать ещё несколько туманных, невнятных снов в последующие ночи. Её дневник был заполнен тем, что оставалось в памяти при пробуждении.

— Я знаю, люди существуют, — пробормотала Лира. — Может быть, их больше нет, но они когда-то действительно здесь жили.

Она бросила взгляд на нарисованную ей фигуру, играющую на лире так же, как она сама, но при этом делая это правильно. Так, как и было задумано. И затем она закрыла дневник и подняла его обратно на полку.

Лира не помнила, видела ли она ещё сны этой ночью.