Сердцу не прикажешь

Глава 6

Блоун Лиф жутко устал после ночной смены. Вяло взмахивая крыльями, он летел над самыми коньками крыш, желая только поскорее добраться домой и нырнуть в мягкую облачную перину. Желательно на денёк-другой. Шутка ли, всю ночь поддерживать шторм, пока ветер так и норовил раскидать тучи не десятки миль вокруг. А потом успеть навести порядок к восходу.

И всё из-за нарушенного в прошлом месяце расписания дождей!

Справедливости сказать, вся погодная команда вымоталась не меньше Блоуна, но и постаралась на славу. Ничто не говорило о ночной непогоде сейчас, только легкий ветерок пах свежестью, да небо наливалось чистой голубизной в лужах на мостовой. Теперь уж точно несколько дней передышки, никаких проверок сверху; а ещё в конце смены та новенькая из ветродуйной бригады как бы невзначай задела его хвостом.

Мечтательно улыбнувшись, пегас завис над улицей… и вздрогнул от грохота неподалёку. Посмотрев по сторонам, он увидел, как на втором этаже одного из домов распахнулось окно, а мгновением позже — Блоун Лиф моргнул от неожиданности — оттуда с воплем: «Да лягать!» сиганул единорог. Выглянувшая следом серая кобылка метнула вдогонку сумку и с криком: «Иду, тётушка!» захлопнула створки. Единорог же, кубарем прокатившись по газону, подхватил свою вещь и скакнул в проулок.

Снова тишина воцарилась на улице.

Тряхнув головой, Блоун Лиф поспешил домой. Ему вдруг остро захотелось глотнуть перед сном яблочного сидра.
…Айрису Блуму было больно и обидно. Больно от отбитых ног, а обидно от всемирной несправедливости.

Ведь как хорошо начиналось утро. Он проснулся в обнимку с мягкой тёплой кобылкой, которая ласково облизывала его нос и щёки, и в полудрёме поцеловал её. Воспоминания о вечере и ночи казались завораживающими, и ему подумалось, что будет неплохо продлить их сейчас. А если он всё же ещё спит, то можно пошалить. Зайти чуть дальше.

Поэтому Айрис целовал её настойчивее — кобылка не возражала. Не возразила она и тогда, когда он обхватил её передними ногами и перевернулся вместе с ней на спину — наоборот, даже поудобнее оседлала ему живот. Смотря на кобылку из-под полуприкрытых век, Айрис кончиками копыт водил по её верхним плечам, по бокам; затем она взяла его копыто и приложила к своей груди. Он чувствовал, как дёргается её хвост — и чувствовал потому, что с каждым движением тот задевала его пах.

В дверь постучали, и раздался голос:

— Вставай соня, в школу опоздаешь!

Дыхание у Айриса перехватило уже совсем не от страсти. Широко раскрытыми глазами он посмотрел на Граунд, которая ответила ему таким же перепуганным взглядом. Медленно, стараясь не скрипнуть кроватью, они начали отодвигаться друг от друга.

— Соня, завтрак на столе! — на этот раз тётушка не стала стучать, а попыталась повернуть дверную копытоять.

В первую долю мгновения Айрис пытался вспомнить, закрылись ли они вчера — а уже в следующую зелёное сияние снесло его с кровати под потолок. Больше не таившая своего магического дара Граунд в панике заметалась по мансарде, пока на целую секунду не уставилась на окно.

— Нет… — одними губами сказал Айрис, в чью голову догадка пришла явно одновременно с Граунд, которая с чувством прошептала:

— Просто поверь, что умеешь летать!

…Так он и очутился на улице голодным и с острым желанием посетить отхожее место. Счастье, что между двумя соседними домами росли густые кусты, решившие часть его проблем. Другую половину решила Граунд, выйдя несколько минут спустя и принеся с собой бутерброд.

Сейчас они неторопливо шли по улице бок о бок, то и дело касаясь друг друга хвостами. По пути единорог нет-нет, но посматривал на свою спутницу. При свете дня она ничуть не напоминала то жутковатое и одновременно милое создание. Простая земная пони — тоже милая, мысленно отметил Айрис, слегка улыбнувшись.

— Спасибо, — ушки Граунд слегка порозовели внутри. — Очень… вкусно.

— А? — остановившись, единорог повернулся к ней. — Ты о… о! — ему в голову пришла идея, от которой он почувствовал себя неуютно.

— Ты… ну… умеешь того… мысли читать? — спросил он неуверенно, быстро перебирая в памяти, не думал ли он о чём-нибудь таком за последнее время. Но перестал, когда Граунд сдавленно засмеялась в прижатое к мордочке копытце.

— Нет, глупый, — она боднула его в шею. — Не мысли, а чувства. Твоя любовь такая лёгкая, что я просто не удержалась и впитала её.

— В смысле, ты впитала мою любовь? — нахмурился Айрис. — И ты… почувствовала, что я чувствую?

— Да, — пискнула Граунд, потупив мордочку и прижав уши. — Пожалуйста, не сердись.

— Я не… — захотел возразить единорог и осёкся, соображая. — Да, сержусь, — выдохнул сквозь сжатые зубы и вдохнул. — Я просто не понимаю, о чём ты говоришь.

— Если коротко, то мы ощущаем эмоции пони и можем ими питаться, — Граунд сказала тихо, но таким тоном, каким учителя говорят жеребятам: «Принцесса Селестия утром поднимает солнце, а ночью — луну».

— А поподробнее? — попытался настоять Айрис, которому не слишком понравилось услышанное.

— Это… слишком долго объяснять, правда, — она повесила мордочку и отвернулась. — Давай поговорим позже.

Вдохнув и выдохнув, Айрис промолчал. Он всегда сердился, когда не понимал чего-то, а сейчас — тем более. Его не покидало ощущение, что его обманули. Но Граунд не походила на обманщицу после всего, что показала и рассказала. Здесь крылось нечто иное.

Хотя куцые объяснения Граунд наталкивали на определённые мысли.

— Хорошо, — смирился он. — Но обещай, что ответишь на все вопросы, ладно?

— Ладно! — тут же закивала Граунд, затем потупилась и неуверенно добавила. — Но… если что вдруг… в общем, я действительно люблю тебя, — она подняла на него жалобный взгляд.

От него в горле Айриса застряли все слова. Холодный ветерок озарения прошёл по хребту, заставив хвост дёрнуться. Граунд доверила ему свой секрет, открылась, и теперь боялась. Как и он боялся, когда в прошлом году признался отцу, что вместо летней работы на ферме дяди махнул в Филлидельфию с другом и аж месяц гостил у родственников того. Ссора тогда получилась знатной, а у Айриса ещё несколько дней болели бока.

Снова вздохнув, он наклонился к замершей Граунд и ласково коснулся носом её щеки.

— Я тебе верю, — ласково прошептал и, метнув взгляд по сторонам, быстро поцеловал возле ушка. Когда же она посмотрела на него сияющими глазами, он понял, что был искренен дальше некуда.

— Но вечером, — продолжил он, чувствуя, как губы растягиваются в улыбке. — Я хочу снова увидеть тебя такой, какой ты была ночью.

— Л-ладно, — пробормотала Граунд, потирая копыта. — Я правда тебе понравилась?

— Я не знаю, — признался Айрис, — поэтому хочу разглядеть подробнее.

— Мне показалось, тебе хватило того, что твой рог длиннее, — кобылка невинно подмигнула — и засмеялась при виде его вспыхнувшей морды, а затем погарцевала по улице.

— Правда длиннее?! — он поспешил за ней, одновременно пытаясь на ходу рассмотреть своё отражение в лужах.

…Двое подростков уже далеко убежали, когда из оставшегося за ними переулка выскочил земной пони. Блеснув на солнце красно-рыжей гривой, он повернулся и проводил их досадливым взглядом. Потом порысил следом, стараясь держаться в тени домов.
Омнибус уехал ещё до их прихода: они только услышали удаляющийся цокот возниц. Но ничуточки не расстроились и решили пройтись до школы пешком. Ведь что такое какой-то первый урок для особенных пони, если им хочется чаще и дольше быть вместе.

Если позавчера они болтали без умолку, то сегодня молчали: получалось как-то само собой. Даже выбирая дорогу, кто-нибудь из них просто кивал другому в нужную сторону. Такая игра понравилась Граунд: просто идти и слушать цокот копыт по камешкам мостовой, разговоры проходящих мимо пони, случайные новости, сплетни. Заговорила она только однажды, завидев лоток торговца пончиками. Купив по пышущему жаром кольцу сладкого теста, она и Айрис тут же умяли восхитительное лакомство в скверике неподалёку.

Какая же досада, что пропущенный урок пролетел быстро. Когда они дошли до школы, то через отделявшую двор от улицы живую изгородь уже доносились голоса высыпавших на перемену учеников. Вдобавок, ещё квартал назад Граунд забеспокоила мысль, и сейчас она остановилась и повернулась к Айрису.

— Постой.

— Что такое? Нам и так за прогул оправдываться, — дёрнув головой в сторону ворот, Айрис всё-таки остановился и посмотрел на неё. — Что-то не так?

— Да…

— Что же?

— Как… — Граунд попыталась ясно выразить смутные ощущения, — нам теперь вести себя?

— В смысле? — Айрис даже прекратил нетерпеливо переминаться.

— Ну… мы же теперь… особенные пони друг другу… как нам вести себя на виду у всех?

— О… хммм, — единорог озадаченно нахмурился и уже по привычке поскрёб было задней ногой шею, но вовремя глянул на испачканное копыто и остановился. Граунд ждала, чувствуя растущее напряжение; затем морда Айриса просветлела.

— А никак, — сказал он как ни в чём не бывало, хотя Граунд почувствовала плеснувшееся вокруг него веселье.

— Ты что-то задумал, — недоверчиво прищурилась она, пока её губы так и норовили растянуться в улыбке.

— И ничего-то от тебя не укроешь, вампирка, — безмятежно ответил Айрис, и Граунд вспыхнула. Неужели он?.. Да нет, он точно спал ещё, лихорадочно соображала она. Или заметил след и всё понял? Или нет? Или просто ждёт, когда она сама признается? А если не ждёт? А…

— Пойдём, — вздрогнув, она посмотрела на шагнувшего к воротам Айриса и неуверенно двинулась следом. Наверное, всё-таки стоит рассказать ему, аккуратно.

Размышляя, Граунд не заметила, как прошла через ворота, пересекла двор; только у крыльца она остановилась, чтобы попрощаться с единорогом.

В следующий миг её схватили в охапку и круто повернули — весь двор, все жеребячьи мордашки промелькнули у неё перед глазами, пока напротив не очутилась морда Айриса. Только Граунд разинула рот, как он приблизился и крепко поцеловал её.

От потрясения она только взбрыкнула разок и обмякла, ничего не слыша сквозь шум в ушах. Почти: где-то неподалёку провопил знакомый восторженный голос: «Дью, гони давай мои двадцать битсов!».

Долгие мгновения спустя губы Айриса отодвинулись от её губ.

— И больше не задумывайся, — сказал он и, неожиданно озорно показав язык, побежал на прозвеневший звонок, оставив обалдевшую от такого поворота Граунд. Медленно подняв ногу, она дотронулась кончиком копыта до губ — и вздрогнула, когда рядом вжухнуло.

— Да ты у нас героиня, — рыжая пегаска улыбалась до ушей, её крылья так и топорщились в стороны.

— Ы-ы-ы…

— Действительно так здорово целуется, что у тебя язык отнялся? — Игнис пихнула её в бок.

— Ы-ы-ы-у-убью его! — тихо взвыла Граунд, затылком и крупом чувствуя взгляды пробегавших мимо учеников.

— До или после? — вкрадчиво поинтересовалась пегаска.

— После! — выпалила Граунд и тут же поправилась. — В смысле до! То есть у нас ничего не было! И не будет! — вконец запутавшись, она принялась рыть копытами землю.

— Так же мой брат говорил, когда родители застукали его в спальне с одной… — не удержавшись, Игнис покатилась со смеху, пока Граунд ослабевшими ногами попыталась задушить её.

— Ладно-ладно, я ничего такого не имела в виду, — легко высвободившись из хватки, пегаска крылом подпихнула подругу ко входу в школу. — Пойдём уже.

Смирившись, Граунд пошла — и впрямь пора на уроки. А с Айрисом она поговорит потом. Ох как поговорит!

— Так кто был сверху? — невзначай спросила Игнис, заходя в холл, и поправлявшая сумку Граунд безотчётно ответила:

— Я… а-а-а-а, зараза пернатая! — завопив от праведного гнева, она кинулась за хохочущей пегаской.

На этот раз Игнис не успела разогнаться; Граунд поймала её зубами за хвост и, повалив, принялась копытом тереть ей макушку, приговаривая, как нехорошо смущать честных кобылок. Та хохотала и даже не пыталась отбиваться — только затем легко выскользнула из хватки, оставив Граунд сердито сопеть.

— Тебе хоть понравилось с ним? — спросила пегаска мимоходом, подхватывая оброненную сумку.

— Да… а-а-а-а-а! — попавшись в третий раз, Граунд развернулась и стукнулась лбом о ближайший шкафчик.

— Полегчало? — с интересом спросила подошедшая Игнис, на что Граунд дёрнула плечами и стукнулась снова.

— Больше я ничего не скажу, — пробурчала она, старательно не смотря на подругу. А секундой позже ей на спину опустилось мягкое крыло и несильно обняло.

— И не рассказывай, — тепло сказала Игнис, на мгновение по-дружески прижавшись боком к боку Граунд. — Я и так вижу, как ты счастлива. До неба.

— Кхм! — обе пони резко повернулись и округлили глаза при виде школьного инспектора. Немолодой жеребец выразительно кивнул в сторону настенных часов, согласно которым урок начался ещё пять минут назад.

— Лягать! — взвизгнула Игнис и рыжей стрелой рванула вперёд, подпихивая запутавшуюся во всех ногах Граунд.