Fallout Equestria: The Legend of a Mirror lake
Глава 4: Доблестные Стальные Рейнджеры
– Бен… ты… то есть Вы… зебра?! – слегка растерявшись пробормотал я, уставившись на Бена, хоть это и было не совсем вежливо. До сего момента я ни разу еще не встречался с настоящей, живой зеброй и не знал, что мне следует сказать. Разумеется, то, что я говорил несколько минут назад, про то, как я отношусь к зебрам и не считаю их злодеями, было чистой правдой. Но все же, я не был готов к такому повороту.
– Что? О нет! Ну что ты! На самом деле я пони, – усмехнулся он, почесав свою короткую бородку, – серьезно, обычный белый пони, просто однажды не заметивший надпись "Осторожно свежая краска" на окрашенной решетчатой скамье, из-за которой и стал полосатым. Хе-хе, ну, конечно же, я зебра сынок. Сколько себя помню, всегда был и всегда буду зеброй. И прошу, давай как-нибудь обойдемся без этих твоих "выканий". А то они напоминают мне о моем возрасте, а я хоть уже и не молод, но в душе все такой же лихой жеребец, как и прежде, а потому не люблю "выканья".
– Эээ… хорошо… договорились, – согласился я, – так вот почему Вы… эээ… то есть ты, так настойчиво расспрашивал меня о том, как я отношусь к зебрам. Боялся, что я буду настроен против тебя?
– Ну, в общем-то, да, – сказал он, полностью снимая с себя плащ и вешая его на торчащий из стены хижины кривой гвоздь. Я заметил, что Бен был очень худым и жилистым, а на крупе у него красовался значок в виде трех спиральных завитков окруженных волнистыми линиями. – После войны многие пони стали плохо относиться к зебрам, а точнее, еще хуже, чем когда бы то ни было. Они винили во всем нас. В том, что это из-за нас наступил так называемый "Конец Света". И, конечно же, никто из этих ярых "пони-патриотов", ни разу не задумался о том, что Конец Света наступил также и у нас. Наша родина тоже была уничтожена бомбами и ракетами. И мы не меньше вашего страдаем от последствий того рокового решения, которое принял наш полоумный император. Можешь мне поверить, практически никто из зебр не чествует этого алчного монстра и убийцу. Но, пони этого не понимают и просто ненавидят нас. И поэтому мне приходиться иногда скрывать от знакомых свое подлинное происхождение.
– Ясно Бен, – понимающе кивнул я, прислонившись к влажной земляной стене, из которой выступали корни (и тут же об этом пожалел, заметив грязь на своем боку), – ты осторожничаешь и не желаешь нарываться на неприятности. Очень умно. Но насчет меня можешь не волноваться, я не из тех пони кто судит об окружающих по полоскам на их шерсти.
– Я так и подумал малыш, – довольным голосом произнес он, снова усевшись на стульчик, – и поэтому решил открыться тебе. А ведь делаю это не так-то уж часто. Но в тебе есть что-то особенное, что как бы намекает на то, что тебе можно верить. Или просто тут сработала моя интуиция, подсказавшая мне, что раз ты из стойла, то еще не пропитался ненавистью к нам как все остальные. И поскольку мы теперь стали такими хорошими знакомыми, может, ты наконец-то скажешь мне, как тебя зовут?
– О, да, извини Бен. Меня зовут Джек, Джек Ста… эээ… я хотел сказать Пай, да. Джек или Джеки Пай. Приятно познакомиться, – с улыбкой представился я ему своим новым именем, подходя ближе и протягивая копыто.
– Взаимно парень, взаимно, – сказал он, стукнув своим потрескавшимся и покрытым пятнами копытом по моему, – мне тоже очень приятно в коем-то веке побеседовать с кем-то дружелюбным и не угрожающим мне ножом. Сам понимаешь, у меня здесь редко бывают посетители. Большинство моих гостей – рейдеры, которые приходят сюда не для того чтобы меня проведать. Они идут грабить и убивать.
– Рейдеры? А кто это? – поинтересовался я.
– Бандиты с пустошей. Мы называем их рейдерами. Эти мерзавцы любят нападать на тех, кто послабее и отнимать у них все самое ценное. Еду, воду, крышки. И то если повезет. Они ведь абсолютно безбашенные, и могут запросто убить тебя, если разозлятся или сделать кое-что похуже, но лучше не будем об этом. Ты же из стойла, у вас там наверняка нет такого беспорядка, как у нас "наверху".
– Крышки? А что, они здесь кому-то нужны? – спросил я, вспомнив о мешочке с крышками, что нашел в ящике у бандита.
– Ах, да, ты же не знаешь. В общем, это наша новая валюта. Крышечки из-под Спаркл-колы и Монинг-Сан-Райз. Поскольку, в Эквестрии больше нет ни золотых шахт, ни монетных дворов, золотые битсы утратили свою значимость. Они по-прежнему ценны, но их сейчас осталось очень мало, а вот крышечек из-под газировки, бери, не хочу, поэтому их и сделали новыми деньгами. Я так понимаю, у вас внизу все еще пользуются монетами?
– Точнее жетонами, это у нас что-то вроде денег для покупки редких и уникальных товаров, – поправил я, пошаркав копытом по земле, – все основные припасы нам выдают бесплатно, за нашу работу, но если хочешь купить что-то особенное, нужно заплатить, и вот тогда мы используем жетоны. Но их очень мало, как и того что на них можно купить. И кстати, Бен, у нас все далеко не так хорошо как ты думаешь. Конечно, вооруженных нападений или убийств у нас не бывает, но наше стойло не такое уж прекрасное место, как может показаться, и я… ох, о чем это я?! Тебе, ведь наверняка неинтересно это слушать.
– Как раз наоборот Джек, – сказал он, улыбнувшись и откидываясь на спинку стула, – я тут, как видишь, новостей не слушаю и газеты не выписываю. Мое старенькое радио, уже несколько лет как сломано, и мне неоткуда получать свежие сплетни. А о стойлах так вообще практически никто не знает. Так что, если ты никуда не спешишь, то можешь рассказать мне обо всем поподробнее, а уж я решу, что из этого мне интересно, а что нет. Хотя, истории из стойла, обычно всегда интересны, со всеми этими вашими высокими технологиями, необычными правилами, синими комбинезонами и всем таким прочим. Ну, давай, не стесняйся, расскажи мне: что там у вас происходит, как вы живете, зачем ты оттуда ушел и главное – что ты здесь ищешь?
– Ну, хорошо, раз уж тебе интересно, – кивнул я, – то почему бы и нет. Но я не уверен, что это будет такая уж увлекательная история. Ведь у нас… ах! – вдруг встрепенулся я.
– Что? Что-то не так? – спросил Бен, увидев, как я взволнован.
– Все мои вещи! Я оставил их наверху! – быстро произнес я, топчась на месте и оглядываясь по сторонам в поисках лестницы или люка ведущего наверх, – как бы с ними ничего не случилось!
– Ай-яй, это нехорошо Джек. Иди и забери их, пока это не сделал кто-нибудь за тебя. Пойдем, я покажу тебе, где здесь запасной выход.
– …и вот так, я оставил свою прежнюю жизнь в стойле и убежал на поверхность, навстречу неизвестностям и приключениям, – громко произнес я, лежа в потрепанном бирюзовом шезлонге около весело потрескивающего костерка. После того как забрал свои пожитки (которые на мое счастье никто не тронул), я вернулся домой к Бену и вместе с ним поднялся по каменной винтовой лестнице (которая кстати говоря была выдолблена прямо в скале, и начиналась под землей в убежище Бена), в открытую пещеру расположенную высоко над фермой. Ее отверстие выходило на дорогу, и было прикрыто длинным каменным козырьком, с которого свисали сухие ветки и кустарники, скрывавшие пещеру от любопытных глаз случайных прохожих. По словам Бена, она называлась "Гнездом Ворона". В самой пещере по бокам стояло множество шкафов и тумбочек. На них лежали различные мелкие предметы вроде коробки с рыболовными снастями (интересно для чего они Бену, сомневаюсь что здесь, где-то поблизости есть озеро, в котором плавает рыба), деталей от роботов, пустых бутылок и разных непонятных мне приборов. Из выдвижных полок как попало выпирали покрытые пятнами тряпки и одежда, а на стене висели странного вида маски, по всей видимости, привезенные Беном с его родины.
– Да интересная вышла история Джек, – сказал Бен, подходя к огню сбоку, в погнутой жестяной корзинке, что висела у него на шее лежали сковорода, две алюминиевые тарелки, вилки и горшок с чем-то съестным. – Не знал, что у жителей стойл бывают подобные проблемы. Но ты я вижу, парень не промах, сумел-таки выкрутиться из сложной ситуации.
– Ага, жаль только что моим друзьям этого не удалось, – расстроенно опустив голову, сказал я, – они рискнули всем, чтобы спасти меня, а я просто взял и сбежал. А их схватили.
– Ай, не бери в голову парень, – возразил Бен, положив на специальную металлическую решетку, поставленную над костром сковороду, и вытряхнул в нее из горшка какие-то длинные корешки бледно-розового цвета, – ты ни в чем не виноват. Если бы охранники схватили тебя, усилия твоих друзей пропали бы даром. Ты не мог им помочь, и в этом нет ничего постыдного. Порой наша судьба складывается так, что мы должны в чем-то потерпеть поражение, но это не значит, что нужно тут же сдаться.
– Согласен, – вздохнул я, – но от этого, мне не легче.
– Что поделаешь Джек, такова реальность, – Бен аккуратно перевернул корешки на другую сторону с помощью вилки, – мы все иногда с этим сталкиваемся, но как бы то ни было, мы должны идти вперед и жить дальше, не давая отчаянью и боли сломить нас.
– Это, да, – только и смог добавить я, наблюдая, как языки пламени лижут сковороду и подрумянивают стряпню Бена. В темноте возле костра все происходящее здесь казалось мне каким-то древним и таинственным, а пляшущие на стенах отблески пламени лишь усиливали ощущение того, что я попал в прошлое, в древние доисторические времена, когда первобытные пони еще жили в пещерах и готовили себе еду на костре, а не на плитах.
– Кстати, а можно задать вопрос? – через несколько минут нарушил я тишину.
– Сдается мне, что один вопрос ты уже задал, – усмехнулся Бен, принеся шерстяной мешочек со специями (или чем-то похожим на них) и осторожненько посыпал ими корешки, – но так и быть, можешь задать мне еще один.
– Ты говорил про войну. Как давно она закончилась?
– Ну, даже не знаю, – Бен вновь взялся за вилку, – наверное, где-то около ста двадцати лет назад или чуть больше. Но точно сказать не могу. Я родился уже после войны, и лишь помню, как мне маленькому мама рассказывала про то, как несколько десятилетий назад мир сгорел в волшебном огне и погрузился во мрак. Но это было так давно, столько воды утекло, что я… кхе-хем, может, мы больше не будем об этом говорить? – прибавил он, лукаво сузив глаза.
– Ни единого слова, про твой возраст Бен, – подмигнул я.
– Отлично, еда готова, – спустя пару минут объявил Бен, спихнув своей вилкой пару корешков на тарелку и, протянул ее мне, – прошу к столу и приятного аппетита.
– Спасибо Бен, – сказал я, взяв телекинезом тарелку и, положил ее рядом с собой на каменный пол, – подожди, сейчас я достану из сумки что-нибудь попить. Я подошел к своим сумкам, что стояли в охлажденном закутке пещеры и достал оттуда две бутылки с вишневым соком и, вернувшись на свое место, протянул одну из них Бену, который уже уселся на второй шезлонг.
– Ум, сок, – давненько я его не пил, – причмокнув губами, сказал Бен, осматривая блестящую граненую емкость, а затем открыл ее и сделал несколько больших глотков. – У-ух, – протянул он, закрывая глаза и смакуя напиток, – вкусно! А у вас в стойлах, знают толк в хороших вещах.
– Это да, но я бы не отказался сейчас от чего-нибудь более основательного, – произнес я, тоже сделав глоток сока и взяв тарелку, подцепил вилкой румяный странно пахнущий корень.
– Ты имеешь в виду спиртное? – поинтересовался Бен, подхватив зубами сразу два корешка и, быстро разжевал их, – извини парень, но у меня его нет. Я не выращиваю ни хмеля, ни солода, да и самогонного аппарата не имею. А торговцы из близлежащих городов перестали останавливаться на дороге, с тех пор как несколько группировок рейдеров поделили ее между собой. Эх, надеюсь, что Оплавленные Фениксы, скоро разберутся с этими отщепенцами.
– Спиртное? О нет, я говорю о каком-нибудь прохладительном напитке, вроде «Nightmare lite» или «Dark trail». Это газированные энергетики, которые продавались у нас в стойле. Выпьешь один, и сразу же хочется прыгать и скакать весь день напролет. Очень жаль, что я не сообразил захватить с собой хотя бы одну баночку. После всего пережитого за последние два дня, глоток вкусной "жидкой энергии" был бы сейчас очень кстати. Кстати, а что это за "Оплавленные Фениксы"? Хах, вот так название! Мне кажется, ты уже говорил о них раньше.
– Да так, одна пришлая группа пони и грифонов, которая объявилась здесь около двенадцати лет назад. На данный момент они тут самые многочисленные и… кхм, самые странные ребята из всех, что я когда-либо видел. Когда они приехали к нам все подумали, что это очередная рейдерская шайка, решившая осесть в пустыне, чтобы постепенно прибрать ее к своим копытам, или что-то в этом роде, поскольку внешне они были точь в точь как рейдеры, – сказал Бен, доев свою порцию и быстренько облизав тарелку. – Как мне рассказывали местные, однажды ночью они прибыли из центральной части Эквестрии на больших самоходных повозках и боевых машинах и остановились прямо у мемориальной скалы. Там они всего за пять месяцев построили себе большой хорошо охраняемый город, а уже после расползлись по всей пустыне, как всем тогда казалось, чтобы грабить и убивать. Но вместо этого, они стали нападать не на мирных пони, а на крупные рейдерские банды, и захватывать себе их лагеря и базы. На их месте они потом построили аванпосты, откуда вышли на связь со всеми свободными поселениями. Они заявили, что пришли сюда с миром, и хотят построить "прекрасный новый мир", где больше не будет места насилию и боли, а пони станут равными, вне зависимости от их отличий и недостатков. Хах… признаюсь, вначале я им не поверил, впрочем, как и все остальные. У нас тут и прежде бывали вооруженные выскочки, считавшие, что если не оружием, так лживыми речами можно убедить кого угодно отдать им все, что они захотят. Но вместо того чтобы что-то клянчить и требовать от нас, они стали помогать. Защищать города от оставшихся рейдеров. Чинить и снабжать нас водоочистителями и полезными механизмами. Доставлять воду и еду, не требуя ничего взамен. А в некоторых городах даже построили собственные гарнизоны и привели бойцов, начав полноценно управлять ими, при этом делая условия тамошних обитателей значительно легче и безопаснее. Это было неожиданно. Особенно для Сан Паломино, где большинство пони живут сами по себе и никому просто так не помогают. Но факты таковы – с приходом этих ребят жизнь действительно изменилась в лучшую сторону, а дороги вновь "ожили" и стали безопасными для путешествий. Не знаю, что эти Оплавленные Фениксы на самом деле затевают, но пока они мне нравятся. Давно пора кому-нибудь навести порядок в этой дыре, и помочь другим жить в мире и спокойствии.
– Хм, интересно, – задумчиво протянул я, покачивая вилкой с насаженным на нее корешком в воздухе, – значит, ты говоришь, что эти пони хотят построить тут "прекрасный новый мир" и для этого размещают повсюду свои гарнизоны и базы? А еще берут под контроль города и устанавливают там свои законы? Нда, не хочу показаться тебе слишком подозрительным Бен но, по-моему, они просто пытаются захватить здесь власть, не проливая кровь и не привлекая к себе внимания.
– Что ж, даже если и так, то флаг им в ноги. Надеюсь, что они добьются успеха, – одобрительно кивнул Бен, поставив тарелку на пол и закрыв глаза, откинулся на спинку шезлонга.
– Но, разве это правильно? Ну, вот так вот навязчиво брать чужую жизнь в собственные копыта и говорить другим пони, что им нужно делать?
– Знаешь Джек, – приоткрыв глаза сказал Бен, поочередно посмотрев сперва на меня, а потом на тлеющие угольки, – я тебе вот что скажу: я лошадка полосатая и за свою долгую, полную опасностей жизнь не раз был свидетелем того как пони, зебры или грифоны творили ужасные вещи и разрушали и без того обреченный мир. Если бы ты выбрался на поверхность, всего на пару десятилетий раньше, то ужаснулся бы, оттого что здесь творилось. Повсюду были смерть и разрушения. Мирные пони из небольших поселений прятались у себя в домах и боялись высунуться дальше собственного двора, платя непомерную цену за "защиту" жадным и беспринципным мерзавцам, чтобы те хотя бы на день оставили их в покое. По дорогам нельзя было пройти и шагу, чтобы тебя кто-нибудь не ограбил и не убил. Здесь творился сущий ад, и мало кому хватало смелости противостоять этому. Был, конечно, один городок, который основали несколько десятилетий назад смельчаки из восточной части страны. Они пришли из довоенного поселения под названием Эпплуза и стремились восстановить мир и помогать невинным. Но их всех уже давно убили, а их город Либерти Вингс спалили дотла. В центре пустыни местные жители потом соорудили им памятник, как напоминание о тех неспокойных временах и о героях, которые готовы были рискнуть своей жизнью, чтобы помочь другим. Они назвали его "Мемориал Увядших Яблочек". Кхе-кхем, не очень-то оптимистичное название, правда? – прибавил он с кривой ухмылкой. – В общем, с приходом этих Фениксов все изменилось, и мирные жители смогли, наконец, вздохнуть свободно и поверить в то, что завтрашний день все же наступит и больше не будет для них испытанием на выживание. От себя могу добавить лишь то, что мне все равно кто здесь командует: принцесса-богиня, вожак какой-нибудь банды или безумная секта поклонников духам и равенству, главное чтобы жизнь была спокойной, и тебе больше не приходилось все время оглядываться и думать о смерти. Эти пони, может, и выглядят странно и берут к себе на службу тех, кто страшнее размазанного драконьего дерьма, но дело свое знают. И пусть они и говорят нам, как нужно жить, но все же это лучше чем страдать под копытом у какой-нибудь предводительницы рейдеров, любящей ради забавы убивать тех, кто хмуро на нее посмотрит или вырывает им зубы ржавыми щипцами. При этих словах Бен слегка нахмурился, и по его телу пробежала едва заметная дрожь, похоже, что последняя фраза была для него не просто случайным примером, придуманным из ниоткуда.
– Размазанное драконье дерьмо? – вскинув бровь, повторил я, пытаясь отвлечь Бена от плохого воспоминания.
– Ну, – со смешком добавил Бен, – они как бы любят принимать в свои ряды, всяких чудаков и ненормальных, от которых большинство других пони предпочли бы держаться на расстоянии. И гулей к себе берут, и калек, и психически больных, и вроде бы как раскаявшихся бандитов и дезертиров из других фракций. А еще у них на службе очень много зебр и даже несколько драконов. Это их отличительная особенность. Их предводительница считает что только те, кому самому довелось испытать сильную душевную боль или пережить физическую травму смогут понять, насколько ценной может быть истинная доброта и сострадание, а потому предпочитает принимать к себе на службу отборных фриков и чокнутых, которым больше не нашлось места на пустошах. И от этого всем хорошо. У психов, теперь есть свой дом, а у простых жителей меньше повода бояться их.
– Звучит, прямо как настоящая утопия Бен. Странно, что ты не присоединился к ним, раз уж они кажутся тебе такими хорошими.
– Да, возможно так было бы лучше, но если говорить откровенно, я предпочитаю жить особняком. Свободная жизнь для меня – все, а вступить к ним значит, стать частью сообщества, для нужд которого нужно будет много работать и совсем забыть о себе. Нее… это не мое. Я свободен и лучше буду жить сам по себе, а они сами по себе. Да и как я уже говорил прежде: я не против пока они нам помогают, но это не значит, что я им полностью доверяю – сказал Бен, снова закрыв глаза и, убрал себе под голову передние ноги, – и все же, с таким соседями мне живется гораздо лучше, да и ловушки приходится менять не так уж часто.
– Понимаю, – кивнул я, откусив от корешка и, пару раз жевнув проглотил его. В моем животе что-то подозрительно забулькало. – Кстати Бен, а что ты нам приготовил?
– Свежеотловленных пустынных гадюк.
– Что, что?! – насторожился я.
– Ну да, гадюк. Согласен, они конечно, мерзкие твари, и пахнут как сто лет поношенные носки, но зато, если их правильно приготовить, становятся очень вкусными. Сегодня утром я поставил силки под западной скалой и уже к вечеру наловил их целую кучу. Хе-хей да столько, что нам их с тобой и на завтрак хватит, – весело произнес Бен, похлопав себя по животу.
– Гад-дюк? – вздрогнув, повторил я, уронив вилку на тарелку, а тарелку на пол, – так эт-то что, м-м-м-мясо?
– Ну да, а ты что подумал? – удивился мой собеседник зебра.
– Акх… кха… извини… мен-ня Б-бен, я н-на минутку, – только и успел слабо прошептать я, прежде чем к моему горлу подступила тошнота и я, соскочив с шезлонга, побежал к краю пещеры, где меня вырвало.
– Что? Что такое парень? Я же до этого их хорошенько выварил и обжарил! В их мясе больше нет радиации.
– П-пресвятая Луна…. за что? ЗА ЧТО?!!! Я ЖЕ НЕ ЕМ МЯСО!!! – громко возопил я, свесившись с края, и мой кишечник снова забурлил, начав освобождать меня от всего, что я съел за день.
– Прости меня Джек. Я не знал. Забыл, что у вас в стойле совсем не едят мяса и не выращивают скот, и не подумал об этом, – извинялся Бен, пока я вливал в себя уже третью кружку воды после столь неприятного очищения желудка.
– Да ладно Бен, кха… кхрм… нич-чего страшного, – откашлявшись, успокоил я, – мне уже лучше… кхрм… п-просто, я никогда раньше не ел мяса, да и вообще не могу его есть. Я же пони, а пони не едят ничего мясного. А вы зебры, получается, едите?
– Хм, ну, если говорить откровенно: то нет, но здесь на пустошах, у нас нет агроферм с не мутировавшими овощами и фруктами. Вся местная растительность поражена волшебной радиацией, и те немногие фермеры, что решаются тут что-то выращивать, могут порадовать тебя только странными гибридами из вишни и капусты, или томата и свеклы. И лишь в редких и чистых местах у них появляются настоящие овощи. Хах, даже моя пшеница, и то каким-то образом была скрещена с виноградными стеблями и брюквой, и теперь стала съедобной без помола и жарки. А потому, за неимением здоровой растительной пищи многие зебры и пони, перешли на мясо. А может, всему виной наш образ жизни на пару с радиацией. Доктор Нидл Лич из Бампкин-Тауна как-то рассказывала мне, что из-за радиации у нас в организме… что-то такое развилось, благодаря чему мы теперь можем есть мясо. И мне кажется, что она была права, учитывая, как сильно тебя покоробило от моих змеек. У вас в стойле нет мутаций, а значит, вы не можете есть мясо.
– Прошу Бен… не напоминай, – дрожащим голосом попросил я, боясь вновь потерять контроль над своим желудком.
– Ой, прости… забыл, – смутился Бен, тут же попробовав переменить тему разговора, – что ж… я тут, кстати, подумал: во время своего рассказа, ты упомянул о пони с тремя праздничными шариками на боку, да?
– Да! – тут же позабыв о своей слабости, повторил я, внимательно посмотрев на Бена, – а что, ты ее знаешь?
– Хм, ну как бы да, ее все знают. Я имею в виду, ее мордашку. Она изображено на многих старых плакатах и рекламных баннерах вокруг. Эта твоя Пинки Пай в довоенные годы была главой Министерства Морали, и очень известной особой, но дело даже не в этом. Пару лет назад, я делал вылазку на Пустошь. Искал кое-какие детали для своей ловушки, рядом с одним… эм… скажем так, довольно опасным и нехорошим местом и нашел там кое-что интересное. Бен подошел к стоящему в темном углу пещеры ящику, и достал оттуда длинную деревянную коробку. Вернувшись назад, он положил ее рядом со мной на шезлонг и сдул с нее пыль. Я заметил, как на крышке сверху проступили тонкие резные линии, складывавшиеся в… ах, три маленьких праздничных шарика! Точно таких, какие я видел на кьютимарке у Пинки Пай.
– Что это Бен? – затаив дыхание спросил я, не отрывая взгляда от коробки и едва удерживаясь от желания схватить ее и открыть. Мой собеседник тихо усмехнулся, заметив мою заинтересованность, и опередив меня, нажал на кнопку сбоку, открыв ее сам. Внутри в бархатных углублениях лежали два небольших шара из матового стекла и, судя по всему, их должно было быть больше. Углублений в коробке было восемь, а значит, что еще шесть таких же шариков, должны были находиться здесь. Но их не было.
– Ну как, здорово да? – спросил у меня Бен, пока я смотрел на шарики, – настоящие шары памяти с бесценной информацией из прошлого, и если верить эмблеме на коробке, они принадлежали кому-то из Министерства Морали.
– Да… возможно, – тихо прошептал я, как зачарованный разглядывая эти шары. Шары памяти. Настоящие шары памяти, о которых я столько читал. И в них записано чье-то воспоминание, которое можно не просто просмотреть как голо-запись, а буквально перенестись в тело того кто его записывал, и пережить все что пережил он. С ума сойти! И в них может находиться подсказка о том, где сейчас Пинки Пай!
– Да вещицы неплохие, – неожиданно резко произнес Бен, захлопнув коробку, в тот момент, когда я уже готов был прикоснуться к одному из шариков рогом, – но, к сожалению, они для меня бесполезны, эти штуки может прочесть только тот, кто родился единорогом, или очень искусен в черной магии зебр. А так как я этим не увлекаюсь, то вряд ли смогу когда-нибудь узнать, о том, что сокрыто в этих шариках. Да, обидно… очень обидно….
– Подожди Бен, так ведь я же… – попытался вставить я слово, но Бен, не услышал меня (или сделал вид, что не слышит) и продолжил свой монолог.
– Вначале я думал продать их кому-нибудь в Бампкин-Тауне, но как оказалось, такие вещи нынче мало кого интересуют, особенно если речь идет о деревенских пони-реднеках из провинциального городка. А идти к Стальным Рейнджерам или кому-то похожему на них, я не рискнул. Это же чистое самоубийство. Эти головорезы просто отберут их у меня и оставят с носом, а может, еще и почки отобьют. Так что, я решил сохранить их у себя, на случай если однажды найдется кто-нибудь, кто захочет их у меня приобрести.
– Стой Бен! Какие еще реднеки и Стальные Рейнджеры? О чем это ты? Если ты хочешь сказать, что тебе эти шарики не нужны, то я мог бы… – попытался прервать его я, от волнения переходя на громкую речь. Признаюсь, мысль о том, что в этих шариках может быть информация о Пинки Пай, будоражила мой разум. Но Бен, очевидно нарочно не замечая моего волнения, как ни в чем небывало продолжил:
– Стальные Рейнджеры? О, это закрытая группа… эм… ммм… ну скажем так, поклонников довоенным технологиям. Или как-то так. Не знаю, как еще их можно охарактеризовать. Короче, это пони, закованные в тяжелую силовую броню и с огромными пушками за спиной, которые рыщут по пустошам в поисках довоенных устройств и записей о них. И, как мне подсказывает мой опыт знакомства с ними, они, скорее всего не захотят раскошеливаться на такие вещи как эти шарики, если их можно будет попросту отнять у меня. Поэтому, я предпочитаю держаться от них на расстоянии.
– Точно так же как ты держишься сейчас на расстоянии от меня, да? – отметил я, следуя за Беном, который уже вернулся к ящику и убрал туда коробку с шариками, – послушай, я пытаюсь сказать тебе, что очень хочу узнать, что записано в этих шарах памяти. Я ведь единорог и могу прочесть их.
– О, правда? Какая неожиданность! А я и не заметил… – с хитрой улыбкой проронил Бен, повернувшись ко мне и облокотившись на ящик, – в этой пещере так темно, что я иногда не замечаю такие детали как рог на голове у моих посетителей. Эх…
– Да неужели? – слегка недоумевая, выпалил я, понимая, что Бен к чему-то клонит, но только Дискорд меня побери, если я понимаю к чему, – а как по мне, так у тебя здесь бывает достаточно светло и ярко. Ведь именно по свету я нашел твою ферму, и он не был похож на свет от костра.
– Ну-у-у, да, у меня здесь есть лампочки, – с этими словами он показал мне на верхушку пещеры. Там среди щелей и трещин где-то на проволоку, а где-то и на толстые мотки веревки были подвешены, как попало электрические лампочки разных размеров, которые я не заметил прежде. – Опасно, конечно, включать их ночью, но я иногда это делаю, когда необходимо осветить пещеру, а костер разводить не нужно или невозможно. Ну, ты знаешь, пустынные бури, жара и все такое. И по правде говоря, я стал делать это все реже и реже. И вовсе не потому, что боюсь быть замеченным.
– А почему же тогда? – поинтересовался я.
– Видишь ли, в чем дело Джек, – начал Бен, – у нас в пустыне нет общих электросетей, и мне для того, чтобы освещать свое жилище внизу и в пещере, приходится использовать специальный спарк-генератор, который, как можно догадаться из названия работает на спарк-батареях. И он сам и коробка этих батарей достались мне вместе с домом по наследству от прежних владельцев, и за годы жизни здесь, я их слегка растратил. Двадцать лет все же не шутка, учитывая, сколько всего должен освещать этот небольшой старенький генератор. Да и сами батареи на момент моего прихода были сильно разряжены. И как понимаешь, сейчас мне приходится часто экономить энергию, чтоб потом не пришлось ходить под землей в потемках и со свечкой в зубах. Я, к сожалению не единорог, и не могу использовать свой рог как фонарик.
– А разве нельзя, просто пойти и достать где-нибудь новую батарею?
– У нас в пустыне? Ты серьезно? Хех, в наше время, такие вещи так просто не купишь. Они очень редкие и дорогие, поэтому если в копыта к какому-нибудь торговцу и попадет одна из батарей, он вряд ли захочет расстаться с ней меньше чем за две тысячи крышек, которых как понимаешь, у меня нет. Да и не факт, что она окажется у него. Такие штуки довольно трудно найти, а там где они встречаются всегда можно нарваться на Стальных Рейнджеров или каких-нибудь монстров, с которыми лучше не связываться. Так что, я сильно сомневаюсь, что смогу достать их сам, особенно теперь, когда стал слишком дряхлым и немощным. Тьфу, не люблю в этом признаваться Джек, но я ведь действительно уже не такой, каким был прежде, и не могу в одиночку справиться с толпой диких гулей или бандой рейдеров.
– Все ясно, – понимающе начал я, наконец, догадавшись, что хочет от меня Бен, – и если бы сейчас случайный прохожий, вдруг решил предложить тебе помощь, и принести парочку этих батарей, то ты бы был ему так признателен, что даже согласился бы отдать то, что он попросит.
– Прямо читаешь, мои мысли Джек, – лукаво улыбнулся Бен, – да, признаю, это выглядит как шантаж, но посуди сам, какие у меня шансы сделать это самостоятельно. Я не жадный Джек, и поверь, готов хоть сейчас отдать тебе эти шарики и не попросить ничего взамен, особенно видя, как сильно ты хочешь узнать об этой пони. Но, если я это сделаю, а ты уйдешь, то я упущу единственную возможность, раздобыть хотя бы одну спарк-батарею. Поэтому, я предлагаю тебе сделку: я расскажу тебе о месте, где ты сможешь найти мне спарк-батареи, ты принесешь их столько, сколько сможешь унести, а взамен я отдам тебе шары памяти и возможно помогу с кое-каким снаряжением. Ну как, честная сделка? – с этими словами он плюнул себе на копыто и протянул его мне.
На мгновение я задумался, стоит ли мне ввязываться в это дело. На пустошах ведь очень опасно, а место где находятся эти батареи, будет еще опаснее, раз уж Бен сам меня об этом предупредил. Но у него есть шары памяти, где может храниться информация о Пинки Пай. О, Луна, ну кого я обманываю? Конечно же, я в деле.
– Ха, а ты ловкий проныра Бен, сразу видно, – хохотнув согласился я, в свою очередь, плюнув на свое копыто и стукнув по его, – своего не упустишь.
– Что поделаешь, такая уж нынче жизнь на пустошах Джек, – необычно-философским тоном заметил Бен, – у нас тут мало кому можно верить, и мы привыкли судить о других по их поступкам, а не словам. И потом, раз уж ты собрался остаться здесь, то такая прогулка, наверняка поможет тебе лучше приспособиться к жизни на поверхности. Но не стану врать, ты можешь и не вернуться. Туда куда я хочу тебя послать, очень часто захаживают рейдеры и Стальные Рейнджеры, и они всегда стреляют первыми по тому, кто не похож на них.
– Ну, с рейдерами я уже сталкивался, так что, думаю, что смогу с ними справиться, – сказал я самым уверенным тоном, на какой был способен, хотя внутри у меня все похолодело, – а что касается этих твоих "железных дровосеков" я, пожалуй, просто постараюсь не попадаться им на глаза.
– Надеюсь, что так и будет Джек. Мне очень не хотелось бы, чтобы ты погиб. И дело тут вовсе не в спарк-батареях. Ты хороший малый, это видно. Но такие как ты, обычно долго не живут. Пустошь постепенно поглощает вас, и вы умираете. Телом или духом. И еще неизвестно что из этого хуже. Поэтому я хочу, чтобы ты выжил и остался таким же, как сейчас. Не дай Пустоши взять над тобой верх.
– Хорошо Бен, постараюсь, – сказал я, немного удивленный от таких слов (произнесенных, казалось бы, обычным старичком-отшельником, но с такой искренностью в голосе, что я явственно ощутил в них нечто большее, чем просто напутствие). – Ну а теперь, к делу. Где именно я должен буду искать эти твои спарк-батареи?
– Да, батареи… – повторил Бен, возвращаясь к своей привычной, повседневной речи, – их сейчас нечасто можно встретить на пустошах. Большинство из них использовались во время войны на летающем транспорте или в тяжелых машинах, которые земные пони так просто на себе не утащат. Но я тут кое-что разведал, пока был молодым, и нашел одно место, где этих батарей должно быть предостаточно, если, конечно, их кто-нибудь уже не забрал.
– А поконкретней.
– Поконкретней, в нескольких милях отсюда, есть старая военная база, расположенная в естественном горном лабиринте, где довоенные пони устроили себе стоянку для боевых машин на гусеницах. Вы пони ездили на них до того, как была изобретена силовая броня, а потом, когда необходимость в них отпала, согнали в подобные места и стали охранять.
– Ага, эти машины назывались танками, – кивнул я, вспоминая историю Великой войны.
– Неважно, – отмахнулся копытом Бен, – сейчас это место заброшено, но туда время от времени заглядывают разные группы пони, в том числе Стальные Рейнджеры и Фениксы. Обе фракции вечно делят эту базу между собой: сражаются там, оставляют хитроумные ловушки, устраивают засады, но пока что не спешат захватывать, потому что она слишком далеко от их аванпостов, а вокруг нет ни чистой воды, ни пищи. Ну и еще… – на мгновение запнулся Бен, – потому, что она очень близка к старому полигону или "Жаровне" как мы ее называем, где Министерство Магии в прошлом устроило себе свалку магических отходов, из которой время от времени вылазят опасные монстры. Сам понимаешь, из-за этого на базу не всякий решится заглянуть, а уж тем более на ней задержаться. Но зато, там много всякой довоенной техники и приборов, а главное новеньких спарк-батарей, которые использовались как источник энергии для этих… танков, и потому пони иногда захаживают туда на свой страх и риск, в поисках сокровищ "Старого Мира".
– Ого, звучит довольно опасно Бен, – неуверенно произнес я, переваривая в голове вновь полученную информацию, – а почему ты так уверен, что эти твои Стальные Рейнджеры или Фениксы, еще не унесли все спарк-батареи с собой?
– А кто сказал, что я уверен? – возразил Бен, – в наше время, да еще и при растущем числе мародеров ни в чем нельзя быть уверенным наверняка парень. Но как я уже сказал: это место очень опасное, и его делят две серьезные группировки пони, а значит, мелкие искатели туда вряд ли сунутся. Рейнджеры же и Фениксы любят чинить и забирать боевые машины целиком и уезжают на них сразу же после ремонта, не оставаясь там слишком долго.
– И хранят спарк-батареи на базе? – уточнил я, – очень странно. А почему бы им просто не починить все танки сразу и не забрать с собой все самое ценное?
– Потому что, это далеко не так просто как кажется Джек, – усмехнулся Бен, – ты хоть представляешь себе, сколько всего необходимо для починки одной боевой машины, которая сотню с лишним лет простояла в пустыне, чуть не утонув в песке? Ха, целые горы, если не больше. Это тебе не тостер на коленке собрать. Плюс понадобятся всякие там генераторы и электроприборы. Вот почему, обе группировки предпочитают прятать свое имущество в тайниках на базе, под охраной ловушек и турелей. А прочие запчасти привозят с собой, на тележках и машинах. Они бы и рады задержаться там подольше, но монстры с конкурентами не дают им этого сделать. И потом, зачем рисковать жизнью, защищая старую бесполезную базу, когда можно просто по-тихому пригонять с нее все, что тебе нужно? Так намного удобнее. И спарк-батареи в танках, никто не тронет. Они ведь нужны им в качестве источника энергии. А местные жители недостаточно умны, чтобы разбираться в технике, и то, что покажется бесценным для одного, для них будет выглядеть обычной железкой из прошлого, которую они оставят на том месте, где она лежит. А еще… не всякий, отважится украсть что-нибудь у Стальных Рейнджеров или Фениксов, если конечно он не полный идиот.
– Скажем, такой как я, да? Ведь именно на воровство ты меня сейчас и толкаешь Бен, правда? – с нажимом поинтересовался я, не давая неспешной речи Бена себя запутать.
– Именно, – без тени смущения подтвердил Бен, – то, что я тебе предлагаю очень рискованно и опасно, поэтому, я не могу сделать это сам. Но есть небольшой шанс, что ты проникнешь на базу, пока там пусто, найдешь то, что нужно и уйдешь, не попавшись никому на глаза и предоставив Стальным Рейнджерам и Фениксам самим решать, кто во всем виноват и кто у них что-то украл. В наше время это обычная практика Джек: мародер что-то крадет, с этим чем-то уходит, а большие группировки потом злятся и недоумевают, кто посмел с ними связаться. Ну, или ловят его с поличным и превращают в решето… или потрошат прямо на месте, или…
– Ладно, Бен я все понял, можешь не продолжать, – резко перебил я его, не горя желанием слушать о перспективах своей неудачи. Я итак уже был испуган, и осознания того, что я иду на верную погибель, было для меня вполне достаточно.
– Хорошо, значит, ты понимаешь, во что я тебя втягиваю, – удовлетворенно произнес Бен, – и готов к тому, что что-нибудь может пойти не так как тебе хотелось бы?
– Ну, вообще-то, нет, – искренне признался я, – я ведь никогда еще до этого ничего не крал у опасных группировок с большими пушками.
– Как и многие жители пустошей до тебя Джек. Но эту школу нам всем когда-нибудь приходится проходить, если нужно выжить. И тут ты или выдержал экзамен сразу или провалился на первом же сложном вопросе. Я не могу подготовить тебя к тому, что тебя там ждет, могу лишь предупредить об опасности. И сдается мне, я это уже сделал, а потому могу добавить лишь одно: будь осторожен парень, не дай себя убить.
– Спасибо Бен, после таких слов мне сразу же полегчало, – сказал я, с легкой иронией, – даже икота, куда-то исчезла.
– Отлично, значит на этом мы, и закончим, – молодецки цокнув задними копытами по земле, неожиданно сказал Бен, видимо нарочно не замечая моего испуга и сильно побледневшей физиономии, – и теперь, можем смело идти на боковую. Я уже очень устал, да и ты, судя по твоему виду, тоже. Кровать у меня всего одна, но в одном из домиков есть хороший широкий диван. И я уверен, что тебе на нем будет удобно. Давай, пошли, ты пока сложишь где-нибудь свои вещи, ведь идти тебе придется завтра налегке, а я покопаюсь в старых тряпках и найду тебе какое-нибудь одеяло, а то под землей порой бывает сложно уснуть из-за сырости. И не волнуйся, если тебя вдруг ночью станет кто-нибудь кусать, это всего лишь клопы. Раздавишь их, и никаких проблем.
– Пресвятая Луна, – только и смог произнести я, обреченно закатывая вверх глаза.
– Хочу найти свой знак отличья, я хочу найти самого себя, в борьбу вступаю с безразличьем, отыскать хочу свой личный знак… – тихо напевал я хорошо знакомую мне с детства песенку, которую выучил еще в школе и теперь часто пел, когда чувствовал себя неуверенно, и хотел как-то взбодриться. А повод для этого у меня был самый, что ни на есть подходящий. Я шел по темной, еще "спящей" пустыне (Бен поднял меня в пять утра, заявив что, это самое подходящее время для вылазки за добычей), дрожа от утренней прохлады и страха перед хищниками (мой бронежилет мог защитить меня от мелкокалиберного оружия, но никак не от холода и клыков). На правом боку у меня колыхалась винтовка, а в кобуре на передней ноге, которую дал мне Бен, неудобно елозил пистолет. Я был взволнован и не готов к такому приключению (похожему на те, что я видел в своих мечтах, но теперь уже взаправду), и вдобавок очень хотел спать. Но решимость и желание получить те заветные шарики подталкивали меня, и я упрямо шел вперед, то и дело, сверяясь с компасом на своем ПипБаке и в глубине души надеясь на то, что я не встречу на той базе никого враждебного и опасного мне, в кого нужно будет стрелять.
Послушавшись совета Бена, я не стал брать с собой все свои вещи и оставил их у него дома, захватив лишь пару сух-пайков и три бутылки воды, висевшие у меня в мешочке рядом с седельной сумкой, а еще бинокль и старый складной нож с длинным лезвием (тоже подарок от моего нового друга зебры). Не стану скрывать, я не сразу решился на такой шаг. В глубине души я немного боялся, что Бен может наложить на них свои копыта. Конечно, первое впечатление о нем, у меня было строго положительным, но я едва его знал, и был еще не готов так запросто ему поверить. Однако, в его словах относительно большого веса при путешествии была правда: я не мог в одиночку унести все, что у меня было, особенно учитывая, что в случае успеха мне придется нагрузить на себя еще и несколько спарк-батарей (довольно нелегких) и другие вещи, что могут найтись на базе. А значит, мне необходимо было оставить большую часть своих вещей у Бена и, взяв для образца истощенную спарк-батарею желтого цвета (покоившуюся в сумке у меня слева, вместе с другими предметами) идти налегке, мысленно прося у Луны помощи, и умоляя ее, чтобы я не ошибся в Бене, и он оказался таким честным, каким я его представлял.
Я прошел уже десять миль, наверное, когда, наконец-то, увидел перед собой дорожную развилку, расходившуюся в четыре разные стороны. Дорога слева была полностью засыпана песком и, судя по всему уже давно никем не использовалась. Та, что шла прямо выглядела относительно чище, и около нее торчало два новеньких деревянных указателя. На первом белой краской было написано Бампкин-Таун, а внизу нарисована бутылка с пузырящейся зеленой жидкостью, под которой кто-то криво нацарапал гвоздем: "Самый лучший сидр во всем Сан Паломино! Грибной, Мутафруктный, Яблочный. По всем вопросам обращаться к Клифи и его брату Кламси". На втором указателе, указывающим в ту же сторону кто-то довольно детально нарисовал череп и кости и красным маркером написал: "Изумрудное озеро. Осторожно! Близко не подходить, там живут зомби". Дорога, отходившая чуть в сторону от второй и плавно поворачивающая вправо, тоже была практически чистой, но на ней отчетливо просматривались следы от протекторов колес, а возле самого сворота стоял столб, с блестящим металлическим указателем: "К крепости Аккорд-Сити". Внизу был изображен большой расправивший крылья янтарный феникс, с красными всполохами на туловище, грозным взглядом и распушенным хвостом. Его левое крыло выглядело "жидким" словно растаявшим, а правая лапка вместо птичьей формы, больше походила на ногу дракона. И наконец, последняя дорога, уходила резко вправо и спускалась вниз по песчаному склону в сторону больших горных отрогов, настолько высоких и крутых что некоторые их верхушки пронзали собой облака и терялись где-то в небесной выси, недоступной моему взору. Именно эта дорога была мне и нужна. Согласно компасу она вела к той самой базе, где я должен был найти спарк-батареи.
Еще раз, бросив взгляд на указатели, я вздохнул и стал спускаться вниз, прикидывая в уме расстояние до базы и то, успею ли я вернуться на Жуткую Ферму к закату. Дорога оказалась достаточно крутой и поломанной (опять покоробленный от времени асфальт, опять мелкие камушки у меня в копытах), но где-то через полмили стала выравниваться и, вскоре пошла ровно, аккуратно огибая одинокие скалы и трещины в земле. С каждым шагом, горы медленно приближались ко мне, пока через час я уже не стоял перед входом в ущелье, куда петляя, углублялась дорога. Две огромные скалы, словно опоры исполинских ворот, возвышались над входом, а внутри расширялись и практически соединялись вместе, образуя своеобразный каменный туннель, ведущий вглубь затененной долины, где вместо песка отчетливо виднелась земля бледно-красного цвета. Между скалами стояли полуразвалившиеся останки кабинок довоенного аванпоста со шлагбаумом, возле которого, посреди дороги был вбит большой красный знак "кирпича" и надпись: "Внимание! Вы въезжаете на охраняемую территорию. Приготовьте документы", а ниже более мелко: "Посторонним вход запрещен! По всем нарушителям, не имеющим, официального разрешения находиться здесь, будет открыт огонь на поражение!".
– На поражение значит, да? – поинтересовался я вслух, обращаясь сам к себе, – ой, как страшно! Но я все же рискну. И не обижайтесь потом, если, я ненароком прихвачу оттуда у вас какую-нибудь ценность.
Я обогнул шлагбаум, и пошел по дороге вперед (одного быстрого взгляда внутрь кабинок мне хватило, чтобы понять, что там нет ничего полезного, кроме ржавых консервных банок, обломков мебели и толстого слоя песка). В долине стояла тень, и было достаточно влажно, что меня только порадовало, потому что солнышко Селестии уже давно поднялось вверх и теперь старательно рвало тучки и прогревало пустыню. Однако большей радостью для меня оказалось вовсе не это, а сама долина, выглядевшая изумительной и просто волшебной (словно взятой из сказки, про путешествие в сказочную страну бризи), с ее причудливыми красными горами, расходящимися в разные стороны и принимавшими невероятные очертания и формы. По бокам мне то и дело попадались пещеры, ведущие в неизвестные подземелья и возможно логова монстров (правда проверять эту теорию я не спешил, не было времени, да и если говорить откровенно не хотелось рисковать своей жизнью и встречаться с кем-то большущим, злющим и вероятно любящим кушать пони). Маленькие симпатичные деревца и кактусы росли тут везде, у дороги и гор, добавляя еще больше красоты и таинственности этому удивительному месту, а разрушенная дорога то и дело подходила к скалам и уходила за поворот, словно река огибавшая сушу, что вела меня по течению навстречу неизвестности и приключениям. На ней всюду валялись останки от повозок и разбитые армейские ящики (к сожалению пустые, вот было бы здорово, если бы в одном из них нашлась спарк-батарея, и мне не пришлось бы идти дальше) и несколько раз попадались ржавые самоходные машины, сильно поврежденные и уже не способные ездить сами. Очередной поворот, и я наткнулся на… вау… настоящий железный танк! Огромный, закованный в броню, с заклепками по бокам и на двенадцати колесах с гусеницами, он упирался в гору, подходившую прямо к дороге, своей большой, установленной на круглой башне, пушкой. Из люка в башне торчал скелет единорога, рухнувший вперед, а рядом с самим танком повсюду были разбросаны скелеты других пони и, судя по всему грифонов (их кости были крупнее, с крыльями и клювами) одетые в разномастные кожаные куртки с металлическими вставками и шипами. Ого! А ведь я знаю, что это за танк. Это же ПС-2. Боевой танк "Принцесса Селестия" второй модели, выпущенный в годы войны, для ведения боевых действий против бронетехники зебр. Поразительно! Раньше, я видел его только на картинках, и уже тогда он казался мне чем-то невероятным и внушительным, но сейчас, в реальности, он выглядел даже круче, чем на рисунках в учебнике истории.
Я сделал пару шагов назад, желая получше рассмотреть танк и неосторожно наступил на мелкую косточку лежащего позади меня скелета, которая тут же с хрустом треснула. Скелеты, я вспомнил о них! Они были везде, и не очень-то походили на останки, принадлежащие довоенным пони. Они были свежими! С кусочками высохшей плоти на костях, пожеванной кем-то маленьким и с острыми зубами во рту. Косые следы от гусениц, идущие от танка, лишь подтверждали мою догадку. Они были достаточно четкими, хоть и засыпанными песком и сухой грязью, как если бы этот танк проехал здесь меньше месяца назад. А раз так, значит эти пони, кем бы они ни были, попали здесь в западню и были убиты.
Судорожно проглотив появившийся в горле комок, я внимательнее осмотрел убитых. На их куртках повсюду были заплаты и металлические элементы, а на правом плече вышита нашивка в виде маленькой янтарной птицы, от которой вниз шла линия, заканчивающаяся кругляшком с картинкой в виде перекрещенных гаечного ключа и отвертки. Ага, вероятно, это и есть так называемые Оплавленные Фениксы. Хм, их куртки покрыты дырками от пуль, а на асфальте вокруг отверстия и сколы. Видимо их убили из пулемета или чего-то подобного ему. Я осмотрел территорию рядом с ними. Странно, ни у одного пони или грифона не было при себе оружия или личных вещей (поборов в себе брезгливость я залез к нескольким из них в карманы и не нашел там ничего кроме мусора, вроде пакетиков из-под жвачки и зуба который был у пони лежащего возле гусеницы). Похоже, те, кто напал на них, забрали с собой все оружие и ценности (вряд ли Фениксы путешествовали здесь безоружными). Любопытно. Но, почему же нападавшие бросили танк, а не забрали его с собой, как оружие? Может, кто-то его повредил? Я присмотрелся к скелету на танке, а затем залез на гусеницу и поднялся к нему. Башня не была соединена с водительским отсеком. У этого пони вместо куртки на теле было несколько ремней с армейскими сумками, плюс отсутствовала задняя нога. И что интересно там, где она должна была крепиться к скелету, из кости торчали проводки и железки. Как странно. Я поочередно открыл все сумки. Эх, тоже пусто… а нет, стойте, внутри башни, я заметил что-то блестящее. Поморщившись, я отпихнул этого беднягу в сторону и залез в башню сам. Там лежала маленькая серебристая карточка, похожая на ту, что мы использовали у себя в стойле для блокировки электронных дверей (удача). О! Вот это уже лучше. Уверен, что эта карточка от какой-нибудь двери на базе, и она мне еще пригодится. Я вылез наружу и спустился вниз, довольный, что не поленился залезть туда, но мне по-прежнему хотелось узнать, почему танк не забрали с собой. Я подошел к нему спереди и, посветив экраном ПипБака в промежуток между горой и танком, изучил его переднюю часть (ту, где должен был сидеть водитель). Там оказалась большая дыра. Вау! Танк прострелили! Я поднялся и подошел к задней части танка, там тоже была дыра. Дважды вау! Прострелили и насквозь! Пуля, выпущенная в водителя, убила его самого и испортила танк. Я призадумался: что могло бы так легко пробить толстую броню? Единственное что пришло мне на ум это – крупнокалиберная антимех-винтовка Гром Спитфайр разрабатывавшаяся, как оружие против силовой брони. Вещь очень дорогая и с редкими патронами, выходит тот, кто ее использовал, имел доступ к арсеналу с подобными патронами или мог позволить себе купить их сам, а это означает, что на этих пони напали… Стальные Рейнджеры, которые используют самое совершенное оружие, воюют с Оплавленными Фениксами и собирают довоенные технологии!
Сделав подобные выводы, я уже без особых усилий смог нарисовать у себя в голове картину произошедшего здесь: где-то недавно, около трех-четырех недель назад группа Оплавленных Фениксов пришла на базу, чтобы починить и забрать с собой этот танк. Они это сделали и поехали обратно по дороге, где по пути попали в засаду Стальных Рейнджеров. Их снайпер, убил водителя и повредил двигатель танка (находящийся в задней части) из бронебойной винтовки, из-за чего танк потерял управление и врезался в гору. Стрелок в башне вылез наружу и вместе с идущим около танка конвоем попал под огонь спрятавшегося где-то здесь пулеметчика (или пулеметчиков). Ну а дальше, все совсем просто: Стальные Рейнджеры ушли, бросив неисправный танк и забрав с собой все оружие и патроны убитых, оставив их на поживу хищникам. Похоже это все.
– Отлично, четкий и детальный анализ произошедшего на месте события, – похвалил я себя, – все же не зря я столько месяцев корпел над той книжкой по методике расследования преступлений. И… о, Луна…
Я быстро огляделся по сторонам. До меня только что дошло, что тут по-прежнему могли прятаться снайперы, и меня это сильно испугало. Дорога, по которой я шел, была открытой, и для любого спрятавшегося среди скал снайпера я представлял сейчас легкую мишень. – Ну и дела! Вот и послал меня Бен в магазин за батарейками! И еще не факт, что я вернусь с покупками живым. Ловко придумано Бен, очень ловко. Но я не сдамся! Ради тех шариков! Ради Пинки Пай, которую я хочу найти!
Нырнув за гусеницы танка, я достал из мешочка бинокль и осторожно осмотрел всю округу. Места, где мог кто-то прятаться, я осматривал особенно тщательно по несколько минут, надеясь найти (или скорее не найти) там хоть что-то свидетельствующее о наличии кого-то живого: отблеск прицела, шевеление в кустах, чье-то оставленное на виду снаряжение или торчащую из-за скал голову, но нет всюду было тихо и спокойно. Подождав еще немного в своем укрытии за танком, я слегка успокоился и, убрав назад бинокль, стал быстрыми перебежками двигаться дальше по дороге, то и дело, ныряя за камни и деревья и прислушиваясь к любым подозрительным звукам. Волшебство этой долины для меня, полностью улетучилось, и теперь она казалась мне слишком мрачной и пугающей. Как будто я забрался в логово монстра, который каждую минуту мог внезапно выпрыгнуть из ниоткуда.
– Фух, неужели я добрался?! – облегченно вздохнул я, после часовой игры в "коммандо" с перекатываниями и прятками за камнями и кактусами (за один из которых я спрятался, пожалуй, слишком уж резво, после чего потом долго вытаскивал из своего крупа колючки) когда, наконец-то, подошел к кривым сетчатым воротам большого военного комплекса. На них висел измятый знак "Стоп", с прикрепленной к нему изолентой картонкой, где кто-то нарисовал череп, а ниже криво написал: "Территория Оплавленных Фениксов. Кастрюлеголовые пошли прочь отсюда!". Сам комплекс располагался точно посреди заканчивающейся тупиком круглой долины. Здешние горы были особенно высокими и служили этому месту неприступными стенами, не дававшими никому постороннему пробраться извне. Лишь в одном месте (кроме дороги, откуда я пришел) горный массив разрывался и имел узкий проход в другую долину, это было на западе. Очевидно, там и находился тот самый полигон с магическими отходами, что упоминал Бен. Хорошо еще, что между ним и базой было приличное расстояние, и какие бы монстры там не жили, им пришлось бы хорошенько пробежаться, прежде чем они смогли бы сюда добраться. Но я решил все же не рисковать и, достав свою верную винтовку из кожуха медленно, стараясь не шуметь, открыл ворота и вошел на территорию базы.
Она оказалась просто огромной. В центре возвышались крепкие трехэтажные дома из камня и бетона, относительно целые и сохранившиеся (не иначе как административные здания, для командования или что-то в этом духе). Их окружали маленькие одноэтажные домики и несколько длинных арочных построек, без сомнения, – бывшие казармы для солдат, служивших на этой базе. В дальнем углу справа я заметил еще одну линию забора и расположенные вдоль нее снайперские вышки, за которыми стояли длинные шеренги из облупленных танков и самоходных машин. Даже несмотря на то, что Фениксы и Рейнджеры регулярно забирали их отсюда, танков оставалось еще очень много, и лишь редкие просветы в колоннах свидетельствовали о том, что оттуда что-то уехало. Слева на базе были арочные ангары, куда более высокие и длинные чем казармы, их окружали мелкие сарайчики из металла, а рядом вразнобой стояли полуразобранные танки (очевидно, это бывшие мастерские, если спарк-батареи и могут где-то храниться, то только там, ну, не считая самих танков, конечно). И это далеко не все что я здесь увидел, не считая отдельных специфических домов (вроде концертного зала в сорока шагах от меня), раскиданных по всему комплексу и красивых декоративных элементов. Таких как большая статуя принцессы Луны, установленная на аллее с левой стороны, мемориальная плита с именами участников войны за Утес Разбитого Копыта на постаменте у входа и множества резных каменных скамеек (в форме распускающихся цветов) стоящих вдоль обрамленных чугунными столбиками и цепями асфальтовых дорожек, соединяющих между собой все дома. Я шел по одной из них и без устали крутил головой в разные стороны, не переставая удивляться тому насколько величественным когда-то было это место. Все эти скамейки и сады (вернее то, что от них осталось), несомненно, когда-то радовали глаз десяткам, а возможно даже сотням пони, что работали и служили здесь. А сколько загадочности сохранилось тут до сих пор, спустя все эти годы. Внутри, меня буквально распирало от жажды приключений, и я практически позабыл обо всех опасностях и тех несчастных, что нашел на дороге. Но я не забыл о главном, о том, зачем я сюда пришел.
Я повернул в сторону ангаров и направился к ближайшему из них, надеясь, что в сарайчике рядом меня будет ждать что-нибудь ценное. Но меня там ожидало лишь разочарование. Внутри было абсолютно пусто. Металлические полки и стеллажи стояли на месте, но оказались пустыми. Тот, кто бывал здесь прежде забрал с собой все более-менее важное. То же самое я обнаружил и во втором сарае справа, правда с небольшим исключением: в нем сбоку у стены лежал небольшой гаечный ключ кем-то забытый или случайно упавший при переносе. Нда, негусто. И все же я поднял его и положил к себе в сумку. Похоже, что тут мне ловить больше нечего, пойду-ка я поищу в больших ангарах.
Я прошел мимо стоявших на улице танков. Они были полностью разобранными (без башен, кусков брони, и гусениц, а значит, тот, кто разобрал их на запчасти, вряд ли оставил бы внутри спарк-батареи) и аккуратно откатил в бок дверцу одного из ангаров. Там меня ждала все та же раздражающая пустота (не считая одного особенно крупного танка стоящего посреди без башни, которая висела на массивных цепях под потолком), но я не собирался сдаваться так легко, и для очистки совести решил осмотреться внутри. Полки и ящики вдоль стен были пустыми. В самом ангаре находилось несколько навесных переходов и лестниц, которые вели к расположенным на втором этаже офисам. Около одной из лестниц стоял автомат с Спаркл-Колой, чье рекламное табло время от времени с треском загоралось, подсвечивая красивую картинку с бежевой пегаской пьющей бутылку газировки. Хм, он все еще работает? В нем есть газировка?
Я достал из кармана жетон и запихал его в прорезь, нажав на кнопку «Спаркл-Кола» но, к сожалению, вместо бутылки газировки мне из окошка выдачи в копыто выпала большая черная крыса и, чуть меня не укусив, с шипением убежала куда-то за танк.
– Проклятье! – выругался я и, сунув еще один жетон нажал на «Диетическую Спаркл-Колу». Мне в копыто опять упала крыса, но теперь уже худая 7. (@_@). Что за…
– Аргх! Дискорд тебя побери! А ну верни мне мои жетоны, ты искрящееся ведро с болтами!!! – не выдержав с раздражение начал ругаться я, от обиды стукая автомат и вытряхивать из него на свет всех оставшихся внутри крыс в ужасе разбегавшихся от меня в разные стороны.
Где-то на одиннадцатой крысе я, наконец-то, успокоился и, вытерев ногой, пот со лба, решил больше не заморачиваться на подобные вещи и поднялся вверх по лестнице, в один из офисов. Внутри царил сущий кавардак. Кто-то там вывернул и основательно перерыл все ящички и шкафы, когда искал в них припасы, а потому все их содержимое теперь было раскидано по полу. Я прошелся по кучкам бумаг и документов, магией разыскивая под ними что-нибудь полезное. Но кроме двух карандашей и относительно целой кружки из-под кофе (без ручки и со сколом у кромки) я не обнаружил ничего полезного. Карандаши я забрал, кружку запустил как можно дальше из окна и когда это делал, заметил что у противоположной от офиса стены, есть еще одна дверь (которую я сперва не заметил из-за танка). Она не подходила вплотную к стене и была обрамлена по бокам арочным каркасом, который обычно бывает у входа в подвал или потаенное место распложенное глубоко внизу. Интересно, что за ней? Я спустился вниз и подошел к двери. На стенке рядом висел работающий терминал. Очевидно, что чтобы попасть внутрь мне потребуется ввести пароль, который я, конечно же, не знаю… досадно. Может здесь пригодится моя карточка? Я осмотрел дверь, арку и терминал, но не нашел нигде прорези для считывания. Потом набрал несколько "левых" слов на клавиатуре, постукал пару раз по двери и подергал телекинезом ручку. В конце концов, мне все это надоело и я, недовольно всхрапнув, пнул ее задними копытами и вышел на улицу.
Вот же облом! В тех фильмах, что я смотрел в стойле, про приключения в разрушенном мире и про "концы света" с постапокалипсисами, герои находили куда больше полезных вещей и потайных мест, чем это удалось мне. Ну, разве что, я нашел ту дверь в секретный подвал, но совершенно не представляю, как мне туда попасть, и вряд ли секретный пароль можно найти в каком-нибудь ящичке из-под стола или нацарапанном на дверце в кабинке туалета. Такое бывает только в кино. Ну, что ж, пойду, осмотрю следующий ангар.
– О, а вот это уже что-то! – вслух сказал я, когда безуспешно осматривая уже четвертый по счету ангар, неожиданно наткнулся на замаскированный среди ряда полок с деревянными ящиками (разумеется, пустыми), лифт. Он был напольным, с выезжающей кабиной, которая сейчас находилась внизу, и потому трудно было догадаться, что он здесь, тем более что на его крышку кто-то специально нагромоздил несколько больших стеллажей, но его все же выдавала расположенная рядом приборная панель. Я потыркал на ней пару кнопок, но ничего не произошло. Лифт оказался заблокированным. Однако сбоку на панели была прорезь для магнитной карточки, и это навело меня на мысль. Я решил попробовать ту карточку, что нашел в танке. Порывшись в кармане своей седельной сумки, я извлек ее оттуда и тут же провел по прорези. – Ну же, прошу, работай! – тихо пробормотал я, выжидательно уставившись на панель. К моей радости, она тут же "ожила" и засветилась разноцветными огоньками. В шахте лифта что-то приглушенно "бумкнуло" и он со скрежетом стал подниматься наверх. Крышка, закрывающая шахту, отъехала назад, и поднявшаяся кабина лифта раскидала в стороны, скрывавшие его стеллажи. Отлично!
Я зашел в нее и, задвинув стену-гармошку на входе, нажал кнопку "вниз". Мой спуск не занял слишком много времени. Буквально через пару минут я уже стоял в просторном сухом подвале с овальным потолком. После остановки лифта он тут же осветился тусклым светом свисающих с потолка электрических ламп. Подвал оказался длинным и широким и уходил вперед, где разветвлялся на два боковых прохода. На перемычке между ними висела оранжевая простыня со знаменем Оплавленных Фениксов. Вдоль стен подвала лежали коробки с запчастями и полуразобранные двигатели, а на полках сверху все было заставлено горелками, всевозможными электрическими устройствами и ящиками с инструментами, которые также по отдельности валялись на полу. Но среди всего этого разнообразия не было ни одной спарк-батареи, я тщательно покопался в коробках и исследовал все полки, но так ничего не нашел. Оставалось заглянуть в те два прохода, но сперва…
У левой стены стоял стол с терминалом так же засветившимся при спуске лифта зеленым светом. Над столом висел плакат: светло-оранжевая земная пони указывающая копытом в сторону горизонта, где на горе возвышалось знамя зебр. Туда по дороге ехали длинные шеренги новых танков, и была надпись: «Мы будем сражаться с врагом на его территории! И мы победим благодаря нашим доблестным бойцам танковых подразделений! Спасибо тебе Министерство Военных Технологий за танки, которые каждый день защищают наших солдат на поле боя!». Я внимательно присмотрелся к самой кобылке, и узнал ее. Это же была Эпплджек, одна из подруг Пинки Пай, которая в молодости участвовала в приключениях вместе с розовой пони, а в годы войны стала главой Министерства Технологий и начала разрабатывать оружие для принцесс.
Закончив изучать плакат, я подошел к самому терминалу, он не был защищен паролем (очевидно Фениксы не рассчитывали, что кто-то сможет забраться сюда самостоятельно или же в терминале просто не было ничего важного), и стал изучать записи. Первые несколько разделов были полностью посвящены поставкам запчастей и, судя по датам, принадлежали еще довоенным пони, работавшим здесь в прошлом. В них не было ничего интересного. Например, в записи от двадцать первого марта значилась поставка двух ящиков компактных генераторов «Тандер-Страйк» необходимых местным ремонтникам для починки техники вне ангаров, а шестого апреля привезли крупную партию колесных болтов. Но в других разделах оказалось кое-что интересное. Я перелистнул пару скучных заметок дежурившего здесь когда-то техника, и нашел среди записей его личный дневник. Он оказался очень длинным и подробным, поэтому я перечислю здесь только самые последние дни:
«08.21. Сегодня мне отправили на ремонт еще несколько двигателей модели Р-23, ну тех у которых обычно случается перегрев после долгой работы, и выходят из строя клапана. Проклятое старье! Не понимаю, почему мы вообще с ними возимся теперь, когда у нас есть силовая броня? Зачем нам нужны танки? Чертовы запчасти от них, весят целую тонну, и я не могу в одиночку таскать все на своем горбу! Почему начальство не может мне выделить пару помощников-единорогов, чтобы те с помощью своей магии стали носить все это за меня? Что? Только из-за того что они единороги, им теперь по происхождению не положено заниматься тяжелой работой и нужно сидеть в офисе и перекладывать бумажки? Неженки проклятые!»
«08.24. Закончил замену поврежденных запчастей в третьем двигателе, что стоит в правой мастерской. Семь часов провозился с ним, из них три пытался доволочь его до мастерской. Как всегда мне никто не помог. Если так будет продолжаться и дальше, я буду требовать повышения зарплаты, или и вовсе уволюсь, надоело мне за гроши вкалывать на этой чертовой базе. Пора идти дальше. Может, стоит устроиться техническим консультантом в Министерство Морали? Говорят, им нужны опытные техники, да и зарплаты там хорошие»
«08.25. День выдался спокойным. Никаких заказов, разве что один чистоплюй из штаба пришел ко мне в мастерскую и попросил починить его сломанный терминал. Ха, он так брезгливо озирался по сторонам, когда подходил ко мне, небось, боялся испачкать свой парадный мундирчик о мои запчасти. Ну конечно, ему-то там, в офисе хорошо. Чисто и комфортно. Не приходится каждый день валяться на земле в мазуте и ломать свои копыта о тяжелые железки способные запросто тебя раздавить. Я как можно более деликатно объяснил ему, что я механик по двигателям, а не компьютерщик, и не умею чинить терминалы, на что он ответил мне выпученным и глазами и спросил: "А что есть разница?". Ха, вот же болван!»
«08.27. Говорят сегодня вечером, в концертном зале будет выступать рок-группа «Бернинг Сталионс», а по окончании к нам с речью обратится сама глава Министерства Морали… как ее там, не помню… вроде, в ее имени есть что-то связанное с пирогами, а, не важно… которая лично приедет поддержать нас и показать, как мы все важны для Эквестрии. Странная дамочка, очень странная. Я столько чудного о ней слышал, но самое необычное заключается в том, что она каким-то образом успевает находиться сразу в нескольких местах. Как ей это удается? Готов поклясться, что видел ее сегодня днем по телевизору выступающей в политической программе, идущей в прямом эфире в Кантерлоте, а уже через полчаса в ток-шоу в Нью-Пегасе, и это опять был прямой эфир. И вот через пару часов она будет уже у нас. С ума сойти! Она, что вообще никогда не спит, или это были повторы под видом прямого эфира? Ай, не важно, меня это не касается. Хм… может если получится я смогу после выступления поговорить с ней относительно своего перевода в ее министерство, или хотя бы с кем-то из ее помощников? Кто знает, возможно, судьба посылает мне второй шанс и дает возможность выбраться из этой зловонной ямы и устроиться в место получше?»
«08.27. Проклятье! Это все же случилось! Эти мерзкие зебры напали на нас! Они запустили в сторону Эквестрии ракеты с мегазаклинаниями! Я был на концерте, когда вдруг неожиданно раздался вой противовоздушной сирены и всех солдат заставили немедленно построиться на плацу и подготовиться ко всеобщей мобилизации. Технический персонал отправили на рабочие места ожидать дальнейших инструкций, что я и сделал, и вот теперь я сижу здесь, под землей и пишу это сообщение. Святая Селестия, что они натворили?! Что мы натворили?! И что теперь со всеми нами будет?! Сержант Уотер Флоу сказала мне, что нам не о чем беспокоиться, что мы в безопасности благодаря скалам вокруг, но что толку от этой безопасности, если вся остальная Эквестрия будет уничтожена?»
«09.05. Прошла целая неделя с тех пор как мир, в котором мы когда-то жили, сгорел. Его больше нет. Нашей любимой Эквестрии и Кантерлота с принцессами нет. Нет ни моей милой Роузи, ни нашего славного жеребенка Трамбла. И нет, и никогда не будет тех сладких булочек, которые когда-то пекли в Понивилле и которые я каждый раз покупал ему, когда возвращался со службы домой. Все умерли, все кроме нас. На базе время словно замерло на месте. Все ходят какие-то пришибленные, словно не живые и не хотят со мной разговаривать, но, я не могу их за это винить, ведь не я один потерял в этом кошмаре своих близких и родных и теперь думаю о том, чего никогда больше не будет. Никогда»
«09.08. Отряд солдат, отправленный сразу же после начала атаки во внешний мир так и не вернулся. Я не знаю, что с ними случилось, но думаю что ничего хорошего. Они уехали на трех грузовиках, намереваясь спасти тех, кто еще уцелел, и оказать им гуманитарную помощь, и должны были вернуться еще позавчера. Но они не вернулись. Скорее всего, погибли облученные волшебной радиации или были убиты войсками зебр, которые наверняка уже вовсю хозяйничают в нашей стране. Неспроста же они все это устроили. Им нужны были наши драгоценности, и они их получили. На базе еще остались две роты солдат и с три десятка технического персонала, не считая всяких там командиров и конторских работников»
«09.15. Сегодня утром со стороны западной долины к нам прилетел какой-то жуткий зеленоватый туман. Не знаю что это, но мне он не нравится. Среди рабочих начинается паника. Пони боятся, что это новое химическое оружие зебр и что так они намереваются нас выкурить с базы или отравить. Кто-то на полном серьезе предложил бежать отсюда по дороге. Дураки, за пределами долины все просто зашкаливает от радиации, и идти туда равносильно самоубийству. Нет, уж лучше мы будем сидеть здесь, тут безопаснее»
«09.18. Туман так и не исчез, а у нас постепенно начинают заканчиваться запасы еды. И что самое ужасное: сегодня утром во всех кранах пропала вода. Если мы быстро что-нибудь не предпримем, то очень скоро на базе начнется голод и жажда. Младший капрал Грини во время обеда начала сильно кашлять, надеюсь, это никак не связано с туманом»
«09.20. Закашляли уже двадцать три пони, да и я сам чувствую себя не очень. Стараюсь по возможности не выходить наружу, тут внизу, по крайней мере, воздух чище, да и вентиляция снабжена фильтрами. Капитан Бауэр Риб оставшийся на базе за старшего, приказал всем урезать пайки и сократить выдачу воды до одной бутылки в день, пока не будет решен вопрос с продовольствием. Черт возьми, мы итак-то не особо-то роскошествовали последние дни, а теперь и вовсе умрем с голоду! Святая Селестия помоги нам!»
«09.25. Кошмар! Сегодня ночью случилось нечто ужасное! Те паникеры, что хотели убежать отсюда, все же сделали это. И, казалось бы, ну и Дискорд с ними, без них нам будет намного легче, да и еду растягивать придется не так сильно, но потом выяснилось, что они также убили рядовую Фур Сильвер охранявшую продуктовый склад и, забрав у нее ключи, убежали отсюда с большей частью наших припасов. Теперь мы обречены и все из-за этих негодяев! Я надеюсь, они там все погибнут, мерзкие, подлые предатели!!!»
«10.11. Я едва держусь на ногах. За последние дни я сильно похудел и начал кашлять, впрочем, как и все остальные, а с правого бока у меня посыпалась шерсть. Наш доктор сказала, что во всем виноват туман, но это итак уже всем известно. Чем бы этот туман ни был, он всех нас понемногу убьет»
«10.12. Капрал Грини застрелилась! Рядовая Вард нашла ее утром в туалете для кобылок. Бедняжка, такая молодая, такая красивая»
«10.15. Еще трое погибших. Один также как и Грини застрелился, двое других умерли вечером то ли от голода, то ли от отравления. А вчера я видел, как один жеребец шел мимо меня по ангару и вдруг неожиданно громко закашлял и упал, задергавшись в жутких конвульсиях. Боже, неужели такое же ждет и меня? Я тоже вот так вот упаду на пол и в мучениях отправлюсь в Солнечное Царство Селестии, хрипя и кашляя?»
«10.22. Похоже, что это моя последняя запись. Я слишком слаб, чтобы выходить наружу, да и вряд ли там остался кто-то живой. Пони начали умирать, туман убил их, и те, кто еще жив, не желая отравиться, попрятались по помещениям, стараясь отсрочить свой конец, но думаю что уже слишком поздно. Мы все вдыхали эти ядовитые испарения, и так или иначе были отравлены. Я уже три дня не выхожу отсюда. У меня сильный кашель и я практически облез. Черт! Столько лет я проработал на этой базе, и уж никак не думал, что и умру здесь. Прошло два месяца, с тех пор как Эквестрия была уничтожена зебрами. Хах, всего два месяца, а, кажется, будто пролетела уже целая вечность. Я надеюсь, что те, кто убежал отсюда, все же выжили. Прости меня Селестия за то, что я желал им гибели. Я был на них зол, обвинял в убийстве Сильви, думал, что они предатели и мятежники, но похоже, что они были единственными, кто сделал правильный выбор и сбежал вместо того, чтобы сидеть здесь и ждать своей смерти. Они решили рискнуть всем и спастись. Поэтому, я хочу попросить тебя: пожалуйста, помоги им! Пусть у них все получится.
Ну а я, пожалуй, буду закругляться. У меня темнеет перед глазами, кашель все усиливается и я, уже знаю, что будет дальше. Прощайте, все кого я знал и кто когда-то знал меня, и прошу, простите, если я вас чем-то обидел. Искренне надеюсь, что вы сможете выжить в этом аду и не дадите проклятым зебрам победить нас. Прощайте, и да хранит вас Селестия.
Старший механик Калм Лаунч
из третьей инженерной бригады»
Я закончил читать дневник и медленно отошел от терминала. На моих глазах блестели слезы. Бедняга Калм, даже представить страшно, каково ему было, когда он понял что все кого он любил, погибли. Его знакомые, друзья, коллеги. Все пони на это базе с самого начала были обречены и понимали это, и все же до самого конца продолжали бороться, и пытались выжить. Они были очень сильными, но это им не помогло. Интересно, что все-таки стало с той группой пони, которая убежала отсюда? Выжили ли они? Смогли ли приспособиться к новой жизни в Эквестрии? Нашли ли других выживших? Вопросы, снова вопросы, на которые у меня нет ответа.
Вытерев слезы, я встряхнул головой. – Хватит Джек, нельзя сильно углубляться в прошлое, – упрекнул я сам себя, – его уже не исправить. Лучше подумай о настоящем и о будущем, о том, что ты можешь сделать сам, чтобы помочь другим. Пусть ты всего лишь один маленький пони, но ты не должен сдаваться. Пинки Пай никогда не сдавалась и вместе с подружками не раз спасала Эквестрию, а значит, и ты не сдашься. Ох, ну, ладно поменьше пафосных мыслей… пойду-ка я проверю, куда ведут те два прохода.
Я зашел в правый коридор. Он резко уходил в бок и через пару шагов заканчивался небольшой квадратной комнатой, где на полу валялись пожелтевшие матрасы, а в центре стояло несколько обшарпанных низких столиков. У правой стены был покосившийся сервант с вырванными дверцами, а в нем лежали столовые приборы, тарелки и кружки. В урне рядом возвышалась целая куча пустых консервных банок и несколько бутылок. Похоже, что в этой комнате Фениксы ночевали и обедали, когда приходили на базу. Немного походив по ней и обследовав сервант, я убедился, что тут нет ничего полезного. Ни еды, ни припасов. Очевидно, Фениксы сами приносили с собой все съестное, а потом забирали. Единственной вещью, которая меня заинтересовала, оказалась маленькая школьная доска, висевшая около входа. На ней мелом были написаны названия танков и их количество, а также даты, когда их забирали. Самой последней стояла запись девятнадцатидневной давности, в тот день отсюда забрали один танк ПС-2. Тот самый, который я увидел по дороге сюда. Выходит, я не ошибся. Они действительно были здесь совсем недавно.
Закончив с этой комнатой, я направился в соседний коридор. В отличие от первого он был прямым и заканчивался большой двухстворчатой стальной дверью. Я толкнул ее и попал в просторный хорошо освещенный склад. Ну, наконец-то! На складе было множество полок, на каждой из которых стояли целые горы коробок с инструментами и ящики с запчастями, а между ними в отдельных лотках хранились разные мелочи, начиная от жеребячьих игрушек и банок с краской и заканчивая упаковками с пивом и канцелярскими принадлежностями. Ого, похоже, что Фениксы собрали с этой базы все, что только можно было. И это еще цветочки: вдоль стен висели стенды с разнообразным оружием, а под ними на поддонах лежали коробки с армейской одеждой, касками и бронежилетами. Вот так сокровищница! Ну и конечно же, главное: на поддоне рядом со входом, помимо пары металлических ящиков и большой пустотелой оболочки от бомбы, стояла покрытая тонким слоем пыли деревянная коробка на боку которой красовалась заветная спарк-батарея окруженная синим ореолом магической энергии. Надпись под картинкой гласила: «Самый безопасный и экологически чистый источник энергии во всей Эквестрии! Забудьте про уголь и нефть! Магия – вот ключ к прогрессу и светлому будущему!», а ниже более мелко: «Внимание! Не рекомендуется продолжительное использование батарей в жарких помещениях, местах массового приема пищи, а также их эксплуатация при поврежденном корпусе. За любые травмы или смерть вызванные в результате нарушения данных рекомендаций компания ответственности не несет». Ура! Я наконец-то нашел батареи! Теперь мне осталось лишь…
Не успел я сделать и пары шагов, как из люка в центре склада с шипением вылезла огромная пулеметная турель с двумя роторными стволами и нацелилась на меня. Из динамика над ней зазвучал дребезжащий металлический голос:
– СТОЙ! НАЗОВИ ПАРОЛЬ!
– Б-бля! – только и смог выговорить я.
– НЕВЕРНО!!! ПОЖУЙ СВИНЕЦ ПАЛАДИН!!! – прорычал динамик, и грозные стволы турели начали быстро раскручиваться.
– Бля!!! – во второй раз крикнул я, спешно оглядываясь по сторонам в поисках укрытия и, быстро нырнул за ближайший металлический ящик. И как раз вовремя. В тут же секунду по нему с оглушительным металлическим лязгом застучали крупнокалиберные пули. Я распластался на земле и прикрыл голову копытами. Турель тем временем упорно расстреливала ящик и ближайшую ко мне бетонную стену. Она вся покрылась дырками, а в одном месте даже треснула, и целый ее фрагмент выскочил вперед и упал рядом, чуть меня не раздавив.
– ААА!!! ВОТ ДЕРЬМО!!! – бессильно закричал я, боясь пошевелиться, – ЧТО МНЕ ТЕПЕРЬ ДЕЛАТЬ?!!!
Ответ пришел неожиданно. Турель выпустила еще несколько очередей и с резким щелчком остановилась. Но ее стволы по-прежнему свистели и вращались, и не нужно было быть гением, чтобы понять, что она все еще опасна и просто ожидает, когда я высунусь из укрытия. Дрожа как желе, я осторожно подобрал телекинезом, лежащий возле меня камушек и запустил в сторону соседних ящиков. Турель тут же повернулась на звук и дала по камешку длинный залп, превратив его в мелкую крошку. – Ну, ничего себе! Я обречен! – сокрушенно подумал я, не представляя как, буду выкручиваться из данной ситуации. – Хотя постойте-ка, – неожиданно, осенило меня. – Кажется, я придумал. А ну-ка, посмотрим, сколько у тебя патронов.
Осторожно выглянув из-за угла, я увидел на ближайшем стенде несколько винтовок. На дуле одной из них висела армейская каска. То, что надо! Бросив еще один камень в противоположную от стенда сторону, я магией подхватил винтовку с каской и быстро притянул их к себе, пока турель была отвлечена. Теперь, если я не ошибся я смогу использовать эти предметы чтобы отвлекать турель до тех пор, пока она не истратит все свои патроны.
– Давай-давай! Попробуй, поймай меня! Я здесь! – громко кричал я последние полчаса, магией крутя винтовку с каской у дальних ящиков и высовывая их слегка вперед. Каска уже была вся в дырках, несмотря на то, что я показывал ее всего на несколько секунд, чтобы турель выпустила в ее сторону следующую порцию патронов. Но на этот раз выстрелов не последовало. Я удивленно приподнял бровь и высунул винтовку еще раз. Опять тишина, лишь звук крутящихся стволов. Аккуратно выглянул и посмотрел на турель, она наклонилась в мою сторону, но не выстрелила, продолжая беспомощно свистеть. Похоже, что это все. Она пустая.
Смело встав на ноги, я вышел вперед. "Взгляд" турели тут же последовал за мной, но я больше не обращал на нее внимания и осмотрелся вокруг. Стены и ящики (кроме того за которым я прятался) были полностью уничтожены, турель тщательно расстреляла здесь все, что находилось рядом со мной или моей наживкой. Мой же ящик со стороны обстрела походил на решето, а с той, где я был, казался практически целым. Лишь несколько пуль пробили его насквозь, и ушли в стену.
– Интересно, что в нем лежит? – подумал я, обходя ящик сбоку и приподнявшись на задние копыта, заглянул внутрь. В нем был двигатель, большой и крепкий, с правого бока весь покрытый сколами. Под ним лежали горы расплющенных пуль. Вау, все-таки удачное я выбрал место для пряток. Укройся я за ящиком справа (сейчас лежащим бесформенной грудой на полу) мне настал бы конец. Ох, хорошо, что все закончилось. Вот только гул в ушах все никак не проходит, и этот свист…
– Ааа, проклятье! Дискорд тебя побери! Да заткнись ты уже! – выругался я, прижимая ушки к голове от раздражающего свиста турели. Подойдя вплотную к ней, я рывком сорвал с нее кожух и дернул вперед вывалившиеся провода. Внутри что-то негромко "бабахнуло" и заискрилось, разорванные провода начали трещать, и чертова турель, наконец-то, заглохла, отчего на складе наступила долгожданная звенящая тишина. Покрасневшие стволы еще пару секунд медленно вращались, а потом с громким щелчком замерли на месте. Все, теперь ее можно больше не бояться. Как же хорошо, что я оказался быстрее этого свистящего "чайника-переростка". Мне бы не хотелось, чтобы он превратил меня в "швейцарский сыр". Ну ладно, не буду об этом думать, теперь я могу немного отдохнуть и подкрепиться, а то время уже вечернее, а я так и не пообедал.
Выдвинув с полки ближайший деревянный ящик, я с удовольствием уселся на него сверху и потянулся, разминая затекшую спину, а после достал из своей сумки сух-паек и бутылку воды. Я решил, что перед тем как достать батареи, нужно сперва восстановить силы, а потому не спеша съел горсть сушеных фруктов и персиковые чипсы, запивая их водой, а уже после пошел проверять коробку со спарк-батареями. К сожалению, она стояла на том же поддоне что и мой ящик (не рядом конечно, спереди была еще одна коробка, но ей все же сильно досталось и я, очень боялся, что батареи теперь лежат там по кусочкам) и лишь каким-то чудом не развалилась на куски. Слегка обеспокоенный я медленно приподнял крышку и посмотрел в ящик. Оттуда мне в нос дохнуло горьким запахом химикатов и пластика, а в глаза полез щиплющий дым. Болезненно заморгав, я сквозь слезы увидел стоящие внутри в специальных углублениях желтые батареи. Они были повреждены, пули пробили их насквозь и теперь они испускали какой-то отвратительный, кислый запах, от которого хотелось кашлять, а на языке был горький привкус, однако та парочка, что стояла в углу, оказалась целой. Защитные колпачки на них выглядели как новенькие, а корпус не задели пули. Вот же повезло! Достав их и аккуратно положив к себе в сумку, я слегка встряхнул ее, чтобы привыкнуть к увеличившемуся весу.
– Дело сделано, я знал, что справлюсь с этим, – восторженно произнес я, и по-геройски, демонстрируя свой профессионализм, смахнул с плеча несуществующую пылинку, – и теперь могу смело вернуться назад к Бену. Шарики воспоминаний теперь вы мои!
Однако поразмыслив, я решил не спешить с возвращением на Жуткую Ферму. Не знаю, что повлияло на мой выбор: тот факт, что я уже нашел то, что искал или же желание как можно лучше осмотреть это место (и ящики, в которых вполне возможно хранились бесценные "сокровища", вроде оптического прицела для моей винтовки или годового запаса банок с энергетиками для здешних обитателей… а что, я непривередлив). Но во мне проснулся настоящий авантюрист, и я, положив сумку на пол, взялся за лом, приготовившись опустошить все эти ящики.
– Да уж, что не говори, а ничто так не расслабляет нервы, как прогулка по секретному складу полному полезных припасов, – с глубоким выдохом попытался пошутить я, когда через полчаса поднимался обратно на поверхность в лифте. Настроение у меня было просто замечательное. Меньше чем за час я набил свои сумки (да все верно, сумки, на складе я нашел еще несколько штук), таким количеством ценных вещей, что теперь едва мог идти ровно. Но оно того стоило. Конечно, я не нашел на складе ни одного энергетика, но зато захватил с собой целую кучу консервированных долек ананасов и персиков, не говоря уже о коробке вкусных мармеладных червячков (довольно жестких и едва жующихся, но ничего, у нас в стойле я жевал и не такое, один только ирисочный рулет – подарок на день рождения от мадам Варми чего стоил, хех, пожалуй, мне следовало тогда отдать его местному задире Футеру, а не драться из-за него с ним 8. (@_@)). А еще я забрал с собой две бутылки с крепким сидром и новенький набор инструментов, таких блестящих и чистых, что сразу было видно, что их еще никто и никогда не использовал. В углу склада стоял запертый на висячий замок оружейный ящик (довольно слабая защита против пони с ломиком в зубах), где лежали патроны. Раскурочив его, я после недолгих поисков, набрал целых семь коробок боеприпасов для пистолета и одну полупустую для винтовки, и это не говоря уже о куче других патронов, которые я также решил прихватить, чтобы потом их можно было на что-нибудь обменять или продать. Ну, и плюс, всякие мелочи, такие как новый чайник, рубашка в клеточку и большая коробка предохранителей для чего-то большого и… электрического… эм… короче, я не знаю для чего они, я же не электрик, но в хозяйстве все равно сгодятся.
Наконец, кабинка лифта поднялась вверх и с легким скрежетом остановилась. Я сделал пару шагов вперед, привыкая к увеличившемуся весу, с которым мне предстояло идти ближайшие несколько часов по пустыне. Согласен, перспективка конечно не самая радужная, но зато будет, чем похвастаться перед Беном, когда я покажу ему, сколько всего умудрился унести из этого так называемого опасного места, о которые другие боятся даже говорить вслух. Хо-хо, с такими темпами я, похоже, действительно смогу привыкнуть к жизни на поверхности и стану выдающимся героем.
Обдумывая предстоящую жизнь на пустошах, я не заметил, как прошелся по всему ангару и вышел на улицу, где уже помаленьку начинало темнеть. Я бросил взгляд на хмурые тучи, которые едва освещало закатывающееся за горизонт солнце, и прикинул время своего возвращения. Добраться до Жуткой Фермы засветло я вряд ли уже успею, но вот выйти из каньона и вернуться на дорогу, точно смогу, а там придется положиться на удачу, и на свою меткость, если мне повстречается какой-нибудь опасный зверь. Я ускорил шаг, направляясь к выходу с базы, обошел сзади нескольких ангаров, завернул за угол и… чуть нос к носу не столкнулся с пони с ног до головы закованным в силовую броню.
Он стоял около полуразобранного танка и распаковывал что-то возле гусениц. Рядом с ним на тряпке были разложены инструменты, а сбоку устремив в небо круглую тарелку, возвышалась складная антенна (возможно радиопередатчик, хотя какой от него толк в этом каньоне). Пока что он не видел меня, но это могло быстро измениться, если я каким-то образом привлеку его внимание.
– Стальной Рейнджер! – мелькнула у меня в голове тревожная мысль. Ну, конечно же, это он: пони в силовой броне и с большой пушкой на спине, еще убранной, но довольно грозной и явно быстро выдвигающейся, если в этом возникнет необходимость. Например, если нужно будет подстрелить какого-нибудь наглого мародера вроде меня.
Я остановился и с ужасом уставился на него, быстро прокручивая в голове все возможные варианты отступления и бегства, которые лихорадочно проносились у меня в голове. Но ни один из них не был даже и в половину, осуществим, особенно если там фигурировала моя винтовка, весьма бесполезная против здоровенного земного пони в силовых доспехах. Оставалось только одно: быстро отступить, стараясь при этом не издавать ни единого звука, что я и сделал. Медленно, боясь даже громко дышать, я попятился назад, надеясь, что успею вернуться за угол прежде, чем привлеку к себе внимание, но тут моя добыча предательски зазвенела и рейнджер, вздрогнув от неожиданности, резко повернулся ко мне. В мою сторону ударил яркий свет от фонарика, два немигающих глаза уставились на меня сквозь бронебойное стекло шлема (ну, по крайней мере, я так думаю). Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга без единого движения, лишь сердце мое громко колотилось в груди, но рейнджер быстро спохватился и крикнул мне:
– Эй, ты! Ты, кто, мать твою, такой? А ну-ка замри! – рявкнул он низким металлическим голосом. Оружие на его спине с легким гулом стало выдвигаться в боевую позицию. – Вот дерьмо! – подумал я.
Дернув зубами за лямку на груди, я сбросил с себя все сумки (я специально сделал так, чтобы их можно было в случае чего быстро скинуть и унести ноги), и полупустой развернулся на месте и что есть силы, припустил в сторону ангара.
– Стой! Ты куда? Вернись падаль! – заревел рейнджер, полностью выдвинув свое оружие, и выпустил в мою сторону короткую пулеметную очередь. К счастью я уже успел забежать внутрь ангара, и его пули угодили в металлическую дверь. Я тут же закрыл ее и задвинул на запор, а после собирался повернуться и без оглядки убежать вглубь, но обернувшись назад сразу же передумал.
Ангар, в котором я наивно надеялся укрыться, был полон Стальных Рейнджеров. Ну, разумеется, раз снаружи есть один, то где-то рядом должны быть и другие, но убегая в слепой панике, я не думал, что они окажутся так близко. Всего их было несколько десятков, одни носили на спине ящики, другие что-то обсуждали между собой, были и такие кто просто сидел на крупе и безучастно смотрел в потолок, но после криков своего напарника и выстрелов снаружи они все насторожились и теперь прибежали ко выходу уставившись на меня. Уверен, что под шлемами, из их глаз сейчас летели гневные молнии. Недолго думая я бросился в правую сторону, туда, где стояли куски танковой брони, перекрывавшие собой большую часть ангара. Рейнджеры кинулись за мной следом, довольно резво для пони одетых в силовую броню, но я был налегке и мне не мешали громоздкие доспехи, а потому с легкостью пролез между несколькими поставленными впритык пластинами и убежал вперед к боковому выходу на улицу.
– Отрезайте его! Рыцари немедленно догоните нарушителя! Постарайтесь взять живым! – услышал я громкий командный голос позади себя, но оборачиваться не стал. Я думал лишь о том, как добежать до двери, и не попасть к ним в копыта. В этот момент, кто-то маленький и юркий кинулся на меня сбоку и повалил на пол. Мельком увидел я короткостриженого красного пони одетого в комбинезон цвета хаки. По комбинезону вдоль всего туловища шли длинные пластиковые трубки и блестели клеммы. На голове был шлем с синим фонариком.
– Попался! Я поймал тебя! А ну не дергайся! Кому сказал?! Эй, сюда! Я поймал его! – визгливо закричал он, прижимая меня к земле и, зубами пытаясь сорвать с моей шеи винтовку. К счастью я был куда тяжелее, чем он, и рывком откинув его в бок, взялся телекинезом за винтовку и заехал ему прикладом точно по носу. Однако мой противник был явно не из тех, кто так просто сдается. Быстро оклемавшись после удара, он снова набросился на меня, колотя, куда не попадя своими закованными в железные накопытники-накладки ногами.
– Ну, нет, сука! Ты никуда не убежишь! Я поймал тебя! Ты мой! – вопил он, снова прижимая меня к полу и норовя огреть по голове. Мне в рот капнула кровь, идущая у него из носа.
– Ага, размечтался недомерок, – крикнул я в ответ. Со стороны входа уже слышался топот приближающихся ног. Если я немедленно не скину этого коротышку, мне придется иметь дело с кучей мордоворотов в доспехах, встреча с которыми мне крайне противопоказана.
– Проклятье! Дискорд тебя побери! Ну-ка слезь с меня, ты, чертов коротышка! – отчаянно завопил я и, собравшись с силами, подхватил его телекинезом, оттащил назад, и что было силы, заехал по подбородку сразу двумя задними копытами, отправив в ближайшую кучу сложенных вместе дорожных заграждений. Он наконец-то успокоился. Похоже, что теперь ему придется долго лечить свою свернутую челюсть.
Закончив с ним, я немедленно вскочил на ноги и побежал к двери. Она оказалась не запертой, по крайней мере, до меня: пулей вылетев наружу я, подхватил первую же подвернувшуюся мне железку и подпер ею дверь. Быстро выдохнул и понесся вперед в сторону административных зданий. Мое сердце бешено колотилось, и готово было вырваться из груди, но я ни на секунду не останавливался, и сделал короткий перерыв лишь тогда, когда забежал в один из домов и поднялся на третий этаж. Там я нырнул в первую же открытую дверь и забился под стол. Тяжело дыша, я лег на спину и, высунув от усталости язык, стал обдумывать дальнейший план действий. Я попался, это было, как пить дать. Попался и потерял все свое снаряжение вместе с батареями (кроме пистолета и винтовки), а кроме того сам себя загнал в угол и если немедленно отсюда не уберусь, Стальные Рейнджеры вскоре найдут меня и схватят. А что будет дальше, я даже не знаю… и… если честно не очень-то хочу выяснять. В общем, выход у меня только один: прокрасться к воротам базы и убежать в каньон, надеясь, что там меня уже не ждут затаившиеся снайперы. Согласен, план на редкость бредовый, но другого у меня нет, а отсиживаться тут вечно я не смогу, все равно меня будут искать, поэтому, нужно рискнуть.
Отдышавшись, я вылез из-под стола и медленно, украдкой стал пробираться к лестнице. Несмотря на всю мою предосторожность и тихие размеренные шаги, мне все время казалось, что я иду слишком громко, а каждый мой шаг отдается эхом и сотрясает все здание, привлекая ненужное внимание идущих за мной врагов. По шерстке у меня текли крупные капельки пота, пока я двигался вперед с выставленной перед собой винтовкой. Еще несколько шагов и я буду у лестницы.
Внезапно, где-то справа от меня, что-то громко звякнуло. Я остановился, винтовка передо мной задрожала. Они уже здесь? Как же им удалось найти меня? Еще тише, чем раньше пошел я в сторону звука, готовый открыть огонь в любого кто на меня набросится. Хотя это мне вряд ли поможет, учитывая непробиваемую броню, в которую одеты Стальные Рейнджеры, но если это окажется один из тех пони в комбинезонах, то я, пожалуй, с ним справлюсь.
Я приблизился к двери возле лестницы. Она была приоткрыта, над ней висела плохо читаемая табличка «Кафетерий». Прислонившись к стене, я поплотнее обхватил магией винтовку, и глубоко вдохнув, с силой ударил по двери влетев в центр небольшой плохо освещенной комнаты, где валялись столы и стулья, а у стен находились полусгнившие диваны. У дальней стены была барная стойка, на которой высились горы металлических тарелок и вилок, а на полу валялись осколки от разбитых стаканов, подносы и те же вилки. Дверцы двух шкафчиков на стене над стойкой были распахнуты, оттуда доносились какие-то странные шорохи и царапанье. Кто бы это ни был, это был явно не пони. Он не смог бы там поместиться. Но если это не пони, то кто? Мне вновь стало страшно, но я решил, что никуда отсюда не уйду, пока не узнаю, что за тварь здесь прячется. Мне не хотелось бы, чтобы на меня выпрыгнул какой-нибудь монстр, когда я буду спускаться вниз по лестнице. Собравшись с духом, я осторожно подошел к шкафчику, из которого доносился скрежет, и слегка толкнув дверцу дулом винтовки, открыл пошире. Там среди старых коробок из-под хлопьев и банок кофе копошился кто-то маленький. Он чуть повернулся в сторону, и я заметил два заостренных ушка. Ха, так это же обычная кошка.
Облегченно вздохнув, я опустил винтовку, и тихо, боясь спугнуть, подошел к ней ближе и позвал:
– Эй, киса-киса! Эй, иди сюда маленькая, не бойся, я тебя не обижу.
Киса чуть повернулась ко мне. В полутьме засветился один глаз смотревший на меня. Я сделал еще один шаг вперед, готовый при необходимости обхватить ее своей магией и осторожно достать из шкафа, но тут вместо ожидаемого мяуканья или добродушного урчания до моих ушей донесся резкий (словно наждачкой заскребли по железу), непонятный и пугающий звук. Существо, которое я по незнанию принял за кошку, полностью повернулось ко мне, и я смог хорошенько его рассмотреть. Правая его сторона действительно походила на тело кошки, разве что шерстка на нем была немного облезлой, а оставшиеся пучки торчали дыбом, а вот левая… о, Луна, напоминала мне какую-то вязкую мясную массу, неравномерно соединявшуюся с остальным туловищем толстыми розовыми канатами и суставами. Существо снова издало омерзительный звук и я, испугавшись, отпрянул назад, поскользнувшись на подносе и упав на круп.
Так называемая кошка спрыгнула на барную стойку, пороняв на пол тарелки. Я увидел у нее кривую непропорционально огромную левую лапу с двумя острыми когтями, и… три уставившихся на меня глаза! Тот, что справа был маленьким, как у кошки, а остальные два находились слева и безумно вращались независимо друг от друга, словно принадлежали какому-то чудовищу (коим эта кошка и была). Я в ужасе захрапел и наставил на этого монстра свою винтовку. Но не спешил стрелять, понимая, что мой выстрел сразу же всполошит всех окрестных рейнджеров и приведет их сюда. Однако, на мое счастье "кошка" видимо, не настроена была драться, и еще раз неприятно "мяукнув" подобрала задние ноги и, резко спрыгнув на пол, побежала к открытому окну, в которое тут же выпрыгнула.
Несколько минут я сидел, не шевелясь, и смотрел на то место, откуда только что спрыгнуло страшное "не понять что", но потом все же смог побороть в себе ступор и, пару раз встряхнув головой, поднялся на ноги. Кем бы ни была эта тварь, она наверняка пришла из долины, где был полигон с магическими отходами. И если под их воздействием простая кошка смогла превратиться в такого монстра, то страшно даже представить что могло бы случиться с каким-нибудь беспечным пони, по неосторожности забредшим туда, или со зверем размером со льва (а может и с настоящим львом).
Выйдя из кафетерия, я больше ни на что не отвлекался и, быстренько спустившись вниз, осторожно подошел к выходу на улицу. Там было уже достаточно темно, что сулило мне незаметное передвижение и идеальную возможность для побега. Я слегка высунул голову и прислушался. Вокруг было тихо. Сделал пару шагов вперед. Снова прислушался. Глубоко вдохнул и решился на длинный рывок в сторону ворот.
– Все… я смогу… у меня получится… – тихо прошептал я самому себе, напрягшись и готовясь перейти на рысь, – итак, на счет три, раз… д-два… ТРИ!
Словно молния сорвался я с места и побежал по направлению к выходу, не переставая оглядываться и лишь изредка останавливаясь, чтобы посмотреть на ПипБак, опасаясь по неосторожности свернуть во тьме не в ту сторону (на нем появилась карта базы, после того как я пришел сюда). Оказавшись в потемках, я заметил, что эта база теперь выглядела совсем по-другому: она превратилась для меня в лабиринт, – в смертельную и опасную ловушку со стоящими вплотную домами вместо стен и старыми обветшалыми машинами в качестве препятствий, упорно ограждающими меня от спасения. За каждым поворотом мог прятаться Стальной Рейнджер (о том, что я мог узнать о них заранее при помощи своего браслета, я сообразил позднее), каждая прямая могла резко оборваться шальной пулей, но пока что мне везло, и я умудрялся не попадаться никому на глаза.
Еще один поворот, короткая остановка. Я зажег подсветку на ПипБаке, чтобы свериться с ним… но тут, передо мной блеснула яркая полоса, разорвавшая собой ночную мглу и я быстро передумав, выключил свет. Впереди были рейнджеры! Они приближались ко мне, освещая путь налобными фонариками. Я повернулся назад, надеясь обойти их, но и там уже были враги, идущие в мою сторону и прочесывающие местность. Я был окружен, загнан в западню, откуда нет выхода, но по-прежнему не хотел смириться с этим, и решил рвануть вперед и, если повезет, удрать от них используя слепые пятна.
Я сделал отчаянный рывок во тьму, и тут же свернул в сторону небольшой пирамидки из труб, которая могла надежно отделить меня от преследователей. Но внезапно под моим копытом, что-то громко хрустнуло. Я не заметил, как в потемках наступил на кусок стекла, один из фонариков сразу же повернулся ко мне и осветил мою испуганную мордочку. Я негодующе стиснул зубы, понимая, что был слишком шумным и только глухой не услышал бы меня. Однако ничего не поделаешь, теперь у меня больше нет выбора, остается только одно – бежать.
– Вон он! Я его вижу! – услышал я крик одного из преследователей, и еще быстрее понесся вперед. На меня сразу же упали три луча света и двое из рейнджеров кинулись мне наперерез, пока один преграждал дорогу сзади. Я попробовал увернуться от них, резко затормозив в тот момент, когда, как мне казалось, рейнджеры готовы были броситься на меня, но тут ощутил сильный удар по спине и, потеряв равновесие, рухнул на землю. Я обернулся, позади, стоял крупный темно-зеленый пони в броне и без шлема и держал в зубах палку, которой судя по всему, меня и огрел.
– Ну, вот ты и попался! Все, финиш приятель! – невнятно произнес он, не выпуская изо рта палку. Ко мне тут же подбежали остальные, и я расстроенно закрыл копытом глаза, словно не желая видеть свое поражение.
Медленными шагами меня вели вперед, к тому самому злополучному ангару, где я так неудачно попался на глаза первому рейнджеру. Мои копыта были закованы в накопытники с цепями, а на рог надето какое-то странное приспособление с мигающей красной лампочкой, очевидно не дававшее мне использовать магию. Да, я попался, и осознавать это было просто невыносимо. За мной следом шли четверо солдат с пулеметами, и время от времени подталкивали ими меня под круп, чтобы я не забывал о том, что нахожусь в плену. Тот здоровяк, что ударил меня, шел во главе колонны. В армейской сумке у него на боку болтались мои вещи, в том числе бронежилет и оружие. Периодически он оборачивался и кидал на меня довольный и одновременно не сулящий ничего хорошего взгляд. Похоже, что за мою поимку его должны были хорошо наградить, и в предвкушении этого он был так счастлив. К сожалению, его победа была моим поражением, и я понуро опустив голову, шел дальше, готовясь к тем неприятностям, что ожидали впереди.
И вот я подошел к ангару. Мои пленители быстро затолкали меня внутрь и разошлись по своим делам, а со мной остался лишь тот зеленый громила. Все кто был рядом, обернулись в нашу сторону. У тех, кто был без шлема, на мордочках читалось искреннее презрение вперемешку с радостью от того, что я был схвачен. Несколько жеребцов и кобылок даже затопали в овации моему конвоиру, и он еще шире улыбнувшись, выпятил вперед грудь.
В этот момент, один пони, сидевший на ящике, спрыгнул вниз и побежал ко мне, собираясь ударить передними ногами. Я узнал его – это был тот самый красный коротышка в комбинезоне, которому я дважды "зарядил" в голову. Похоже, он хотел поквитаться со мной.
– А вот и ты! Ну, теперь держись подонок! Сейчас я тебе так рожу разукрашу, что даже мама родная не узнает! – заорал он, набрасываясь на меня, но мой сопровождающий быстро встал между нами и отпихнул его в сторону.
– Отставить рыцарь! Он военнопленный. Я должен отвести его к Звездному Паладину, – властным голосом заявил он.
– Но… но… паладин, этот ублюдок сломал мне нос и выбил три зуба! Я должен…
– Ты должен следовать Кодексу и заниматься своей работой рыцарь, – прервал его пони-переросток, загораживая ему проход. – Ты был очень невнимателен, и не соблюдал осторожность. Задерживая нарушителя, сперва следует его оглушить, а уже после громко кричать об этом, но ты этого не сделал и получил по носу. Тебе некого винить в том, что произошло, кроме самого себя. Будь это Оплавленный Феникс, он бы прикончил тебя, а потом кого-нибудь еще и это была бы твоя вина. Так что, я бы на твоем месте лучше помалкивал, и подумал над тем, что произошло. Он кивком указал мне на лестницу, ведущую на мостки, и толкнул вперед, а затем, чуть повернувшись ехидно прибавил: – Подумай, стоит ли тебе вообще быть рыцарем, если даже "щуплая единорожка" может тебя раздавить? Возможно, тебе лучше пойти в писцы или уборщики? Как считаешь, хиляк? От этих слов, несколько рейнджеров стоящих рядом весело захохотали, а красный пони, побагровев еще сильнее, чем есть, обиженно надул щеки и ничего не ответив ускакал вглубь ангара.
– Вот-вот, иди, побегай, это лучшее на что ты способен! Что же касается тебя… – он повернулся ко мне, – …то тебя уже ждут, идем. Я обреченно вздохнул, и направился за ним следом. Вместе мы поднялись по ступенькам наверх, и зашли в офис. Это было тесное с закопченными окнами помещение, заставленное картонными коробками, среди которых ютился небольшой кофейный столик. Рядом с ним переступая с ноги на ногу, стоял земной пони кремового цвета одетый в силовую броню, чья голова была полностью покрыта ожогами и шрамами. В центре возвышался видавший виды громоздкий деревянный стол, испещренный царапинами. За столом сидела тощая пожилая кобыла-единорог с карандашом в зубах. Она была одета в длинный красный плащ (а может мантию) с декоративными металлическими элементами, а на носу поблескивали очки-половинки. Седая выцветшая грива была убрана в тугой пучок. Когда меня завели, она с интересом посмотрела в мою сторону и, положив карандаш на стол, что-то прошептала пони в броне. Он подошел к нам.
– Хорошая работа паладин Дисчарж, – с улыбкой растянувшей шрамы на его физиономии в пугающе страшную гримасу сказал он, хваля зеленого здоровяка, когда тот усадил меня на стоящий около стола низкий стул, – а теперь можете идти. По возвращении на базу я лично сообщу вашему командиру о проявленной вами отваге при поимке нарушителя. Уверен, он будет в восторге, и скорее всего, наградит вас в соответствии с уставом о "поощрении за успешное выполнение задания".
– Благодарю Вас сэр! Служу Ордену! – громко сказал Дисчарж, отдавая честь копытом и, положив мою сумку с вещами на стол, вышел за дверь.
– Ну, что ж, я полагаю, что мы можем приступить к допросу, – дождавшись пока Дисчарж выйдет, произнесла кобыла, обращаясь к кремовому пони.
– Так точно мэм! Но для начала, позвольте мне представиться нашему нерадивому вору, чтобы мы с ним могли потом начать конструктивную беседу, – тут же отозвался он. Кобыла согласно кивнула и он, подойдя ближе, с силой заехал мне в челюсть, – я Айрон Хелм и я отвечаю за безопасность этого объекта (удар в нос). Перед тобой Звездный Паладин Рисайклер и она тут главная. А ты, мой дорогой мародер, судя по всему идиот, раз решил забраться сюда и похитить нашу собственность (еще один удар, на этот раз в живот). Это наша база, и мы не любим здесь мародеров (удар в грудь)! Презираем их (удар)! И расправляемся с ними сразу же (удар), как находим (удар)!
Я откинул голову назад и сплюнул кровь, злобно буравя его взглядом. Ох, будь у меня не связаны ноги, и не зажат зажимом рог, я бы показал этому тупому солдафону, чьи копыта тут крепче, но, к сожалению, сопротивляться сейчас было не самой удачной идеей, и я лишь ограничился хмурым взглядом.
– Ладно, хватит паладин Хелм, пока что достаточно, – вскинув ногу, прервала его Рисайклер, – не стоит избивать нашего милого молодого жеребца так сильно. Ведь видно же, что он сделал это не нарочно, а по незнанию, – прибавила она, посмотрев на меня. Я промолчал.
– Да? А почему Вы в этом уверены мэм? – удивленно спросил Хелм.
– А разве не очевидно? – тут же ответила кобыла, приблизившись ко мне и потрогав копытом мой комбинезон, – он житель стойла, вот почему. И просто не знает, что эти вещи принадлежат нам. Весьма распространенная проблема, между прочим, для пони, которые всю жизнь прожили в бункере. В нашем мире все для них чуждо и они не знают, где очутились, и как следует себя вести. У них там внизу все, видите ли, общее и нет ничего чужого. Вот почему среди таких пони часто встречаются клептоманы. Однако если хорошенько подумать, я уверена, что наш малиновый друг, оказался здесь не просто так. Она шагнула в сторону стола и достала из-за него небольшой ящик с символикой в виде меча и трех красных яблочек окруженных шестернями. Открыла его и магией извлекла оттуда мои спарк-батареи.
– Вы пришли сюда за этими батареями, молодой жеребец? В вашем стойле они нужны для работы какого-то важного прибора? И вас отправили на их поиски? – стала спрашивать она, покачивая батареи в облаке магии передо мной.
– Я не понимаю, о чем вы говорите дамочка, – возразил я, наконец, решив нарушить молчание, чтобы наша беседа не выглядела столь однобокой. – Какое стойло, о чем вы? Я простой житель Пустоши, и ничего не знаю ни о каких стойлах. А сюда проник, чтобы разжиться чем-нибудь ценным. Этот ваш Хелм прав – я мародер, а комбинезон добыл на Пустоши, и ношу его, потому что он мне нравится.
Я твердо решил не рассказывать этим болванам правду, чтобы ненароком не подставить своих друзей из стойла (или Бена), которые вряд ли смогли бы устоять против армии пони в силовых доспехах. А, кроме того, я знал, что представляют, из себя подобные допросы, и был знаком с игрой "в плохого и хорошего полицейского" (которую эти двое сейчас вели), а потому был готов вынести парочку ударов. У Хелма сузились глаза, и раздраженно дернулась щека, но Рисайклер заметив это, быстро цыкнула на него и спокойно произнесла:
– Ну, разумеется юноша. Стало быть, и ПипБак ваш вы тоже нашли на пустошах?
– Твою ж… – тихо процедил я, сквозь зубы, вспомнив про свой высокотехнологичный браслет который по-прежнему висел у меня на ноге выше накопытника, и который рейнджеры не отобрали лишь потому, что не сообразили, как его снять.
– Вот-вот, – расплылась она в улыбке, – очевидно же, что вы не житель Пустоши. А кроме того вы чистый, ухоженный и у вас нет вылезшей шерсти и вздутых вен – верных признаков заражения волшебной радиацией, которые проявляются у всех, кто больше года прожил на поверхности. Так что вы и понятия не имеете о том, как должен выглядеть настоящий житель Пустоши. Поэтому, ради вашего же блага, прошу, не пытайтесь больше меня обмануть и не выдавайте себя за обычного грабителя.
– Так я и не обманываю, я говорю вам правду, потому что не хочу еще раз получить по морде от этого вашего мордоворота (Хелм мрачно усмехнулся). Я не житель стойла, а браслет купил у бродячего торговца. Что касается вен и шерсти: я живу на окраине пустыни, где нет сильного заражения, вот и выгляжу так красиво. Плюс люблю следить за собой. Это знаете ли, мой конек, – постарался выкрутиться я, пытаясь произнести это как можно более правдоподобно.
– Ох, – тяжело вздохнул Хелм, с силой закрыв глаза и быстро открыв их, – послушай, я не хочу тратить здесь время и всю ночь напролет выбивать из тебя дурь, хотя, поверь, мне бы очень этого хотелось, но мы скоро уходим, и нам дорога каждая минута, которую мы так расточительно тратим на тебя. Так что хватит мне тут "лапшу на уши вешать", тебе это не поможет! Если я услышу еще одно вранье, я лично запихаю твою голову в…
– Довольно, довольно паладин, – остановила его Рисайклер, – пожалуйста, не нужно на него давить. За эту ночь наш друг итак натерпелся страху, а вы его еще больше пугаете. Прошу, оставьте нас, я хочу поговорить с ним наедине.
– Но, при всем к Вам уважении мэм, я не думаю, что Вам стоит… – попытался возразить он.
– Не волнуйтесь, со мной все будет в порядке, – перебила его Рисайклер, – наш маленький пони не причинит мне никакого вреда, я в этом уверена. Так что, прошу вас, выйдите за дверь.
– Слушаюсь мэм, – кивнул Хелм и, бросив на меня предупреждающе суровый взгляд, наконец, вышел.
– Очень хорошо, а теперь молодой жеребец, давайте обсудим с вами кое-какие перспективы, – удовлетворенным тоном сказала она, возвращаясь за стол, – знаете, я на вас не сержусь и все прекрасно понимаю. Вы отнекиваетесь, потому что не хотите подставить своих родных и близких живущих в стойле, и я это уважаю. В этом мы с вами чем-то похожи. Понимаете, многие пони думают, что мы – Стальные Рейнджеры обычные фанатики одержимые технологиями, но на самом деле это не так. Мы не просто солдаты объединенные идеей сохранить мир, отбирая у идиотов, что его уничтожили "опасные игрушки" – мы сестры и братья, стоящие горой друг за друга и готовые пожертвовать всем, чтобы спасти тех, кто нам дорог. Вы такой же, и лишь поэтому, я хочу предложить вам сделку. Выход, который устроил бы нас обоих.
– Да ну? И что же это за сделка? – поинтересовался я.
– Все просто, – слегка улыбнувшись, сказала Рисайклер, – у вас есть важная для нас информация. Я имею в виду местоположение вашего стойла, где хранятся бесценные артефакты былых времен. Все что там есть: компьютеры, водные талисманы, запчасти, электроника, все это очень ценно для нас. Вы же надеюсь, понимаете, что мы оставили вас в живых не просто так. Для этого была причина, та самая по которой я попросила вас не выдавать себя за мародера, потому что с таким нарушителями мы обычно расправляемся сразу. Но вы особый случай. Вы нам нужны, а мы нужны вам.
– Ну, насчет того зачем я вам нужен, я уже понял, но что можете предложить мне вы? – слегка склонив голову вбок спросил я.
– Возможность, разумеется. Возможность помочь своим гражданам в стойле, – сказала она, складывая передние ноги на груди, – поймите, Стальные Рейнджеры пойдут на все, чтобы заполучить довоенные технологии стойл. И сейчас вы наш единственный ключ к этому, и находитесь у нас в плену. Старейшинам уже доложили, что мы поймали жителя стойла, и я не могу отпустить вас просто так, даже если бы захотела. Если я это сделаю, то подведу свой Орден, и меня строго накажут. Однако и вам нет резона предавать своих друзей и рассказывать мне, где находится стойло. Вы же не хотите, чтобы мы причинили им вред. И вы конечно, не верите мне думая, что мы убьем их, как только вы откроете дверь. Но это не так, и сейчас я докажу это.
С этими словами она встала из-за стола и подошла ко мне, затем достала из кармана маленький ключ и отомкнула мои накопытники, а после, нажав на пару маленьких кнопок, на зажиме, сняла и его. – Мы не дикари, нам нужны лишь технологии. Поэтому, в знак доброй воли, я отпускаю вас и предлагаю выход: вы расскажете нам, где можно найти ваше стойло, проводите туда, откроете дверь, а мы, когда зайдем внутрь, даю слово, не будем никого трогать и просто заберем себе бункер. Если все пройдет гладко, то я предоставлю вам и вашим друзьям две возможности на выбор. Первая: мы можем отпустить вас на пустоши, предварительно дав с собой большие запасы воды и пищи, чтобы вы смогли выжить и возможно даже построить там свое маленькое поселение. Или, если вы не хотите погибнуть среди песков, то вот вам вторая альтернатива: я возьму вас к себе в группу. Хорошие пони со знанием довоенных технологий: техники и инженеры, а также те, кто не считает обычный фонарик – творением Богинь всегда необходимы Стальным Рейнджерам. И старейшины, конечно же, согласятся с моим решением и позволят вам остаться. Или же, в крайнем случае, всегда можно будет воспользоваться первым вариантом. Ну, что скажете? Как вам мои условия?
– Да, – начал я, выпрямляясь и осторожно разминая шею, которую больно защемило после удара Хелма, – условия конечно неплохие. Но зачем мне что-то рассказывать вам? А главное, кто даст мне гарантию, что вы меня не обманете, и не пристрелите сразу же, как я отведу вас туда?
– А разве я уже ее не дала? – лукаво ухмыльнувшись, спросила она, – я освободила вас и дала возможность решить нашу маленькую проблему миром, хотя могла позволить Хелму и дальше избивать вас, пока вы не расскажете нам все, что мы захотим. Согласно Кодексу, я цитирую: "я могу использовать любые возможные средства, чтобы получить доступ к довоенным технологиям или информации о них", так что ничто не мешает мне просто отвезти вас к нам на базу и там пытать до тех пор, пока вы не сдадитесь и не расскажете мне все запросто так. Но я этого не хочу. Я хочу помочь вам, и предлагаю сотрудничество. Помогите же и вы мне. Докажите, что можете принести пользу нам и нашему Ордену, и мы возьмем вас к себе в "семью". Все честно.
– Согласен, в этом что-то есть, – сказал я, потирая копытом подбородок, – но в случае моей ошибки цена будет очень высока.
– Конечно, я все понимаю, – тут же спохватилась она, – вам нужно время, чтобы подумать. Прошу, можете не спешить. Пройдитесь и поразмыслите над моими словами. Наш отряд пробудет здесь еще два часа, не сомневаюсь что за это время вы примете верное решение. Она открыла дверь и кивнула мне, чтобы я шел следом, что я и сделал. Хелм стоял у двери и, увидев меня, презрительно скривился, но ничего не сказал.
– Стальные Рейнджеры, внимание! – громко обратилась она к пони внизу, – с этого момента, я объявляю мистера… эээ…
– Джеки Пая, – подсказал я.
– …да, Джеки Пая, нашим новым другом и разрешаю ему свободно передвигаться по этому ангару. Прошу, отнеситесь к нему со всем уважением и окажите любую посильную помощь, которая может ему понадобиться. Я хочу, чтобы он увидел, насколько важна наша миссия и… как дружелюбны, мы можем быть, – последние ее слова прозвучали как-то странно и с ударением, словно в них был скрытый смысл (или мне показалось?). Рейнджеры отозвались на это дружным гулом согласия, что заставило меня слегка усомниться в том, что я слышал про них от Бена. Но все-таки, что-то здесь было не так, и я это чувствовал. Я не знал, почему рейнджеры так быстро простили меня, и почему эта фраза про дружелюбие прозвучала столь зловеще? Возможно, Рисайклер хотела этим что-то сказать, что-то, что могли понять ее солдаты, но никак не я, и меня это настораживало. Кобыла тем временем повернулась ко мне. – Вот видите, мои пони уже готовы принять вас в наши ряды, хоть вы и доставили им кучу хлопот, но как говорится – в кругу "семьи" былые ошибки забываются быстро. Представляете, что будет дальше, когда вы покажете себя лояльным нашему общему делу? Она медленно закрыла глаза и с удовольствием выдохнула. – А теперь вы можете идти, но пожалуйста, не пытайтесь удрать от нас снова. Если, вы это сделаете, то я, к сожалению, уже ничем не смогу вам помочь. Вы меня понимаете?
– Да, думаю что понимаю, – слегка напрягшись, кивнул я, оборачиваясь назад. Здоровяк Хелм по-прежнему стоял у двери и со злобным видом демонстративно раскручивал свой пулемет, намекая мне на то, что будет, если я сбегу. О, Луна, у этого типа, я помощи просить точно не стану, даже если он окажется последним пони в Эквестрии.
– Привет! Как дела? Хорошая погодка сегодня, не так ли? – старался я разрядить обстановку, проходя мимо рейнджеров и пытаясь завязать с ними беседу. Но все они были какими-то мрачными, и смотрели на меня как на чужака. Собственно я и был чужаком, чужаком с большой буквы, которого они вынуждены были терпеть, потому что так приказала их начальница. То радостное приветствие, что они показали мне пару минут назад, словно куда-то улетучилось, и теперь все держались чересчур напряженно и старались меня не замечать. Разумеется, я мог бы списать все это на простое недоверие к своей персоне и на нежелание выдать какую-либо тайну, но здесь было что-то еще. Они часто кидали на меня, косые взгляды, и о чем-то перешептывались, когда я поворачивался к ним спиной, что только подогревало мои сомнения относительно их и Рисайклер. Она, несомненно, была хитрой кобылой, и пыталась всеми силами убедить меня в собственном расположении. Однако это плохо получалось у ее подчиненных. Похоже, что я был прав, и она задумала обмануть меня, чтобы я добровольно привел ее к своему стойлу, а потом она убьет меня или поручит это своему верзиле Хелму. Ну, нет, не дождешься старая ведьма, я сбегу отсюда сразу же, как появится такая возможность. Пока не знаю как, но сбегу. Может у меня получится…
– Эй! – возмущенно воскликнул я, когда мимо меня пронеслась единорожка, одетая в темно-зеленую мантию и толкнула в бок. За ней следом бежал светло-оранжевый жеребец с длинной коричневой гривой и несколькими более светлыми прядками. На закрепленном, на шее подносе перед собой он нес какие-то бумаги, которые судя по всему, хотел показать этой грубиянке. Но та словно не замечала его (как впрочем, и меня).
– Но, послушайте, Старший Писец, в моих расчетах нет ошибок. Вы должны поверить мне. Если мы установим наш радиомаяк на втором здании в центре, под которым есть природное возвышение, и повысим частоту сигнала, используя мой частотный модулятор, то сможем по дуге передать сообщение прямо на нашу базу, – услышал я обрывок речи жеребца.
– А я вам говорю, писец Фадди, что мы не будем нарушать установленный порядок и заниматься самодеятельностью, – раздраженно отозвалась она в ответ, не оборачиваясь.
– Фаддл мэм, я Фаддл, – поправил он с нотками обиды в голосе, – и, хотелось бы Вам напомнить, что наша операция…
– Я сказала, хватит! Мы не будем больше обсуждать этот вопрос. Да и вообще, вся ваша теория сплошной бред! А главное вы хотите использовать непроверенное оборудование, что грубо противоречит Кодексу. Поэтому мы не станем ничего менять до тех пор, пока ваше изобретение не исследует аналитический отдел ответственный за использование новых технологий в боевых операциях. А так как вы находитесь у меня в подчинении, это я буду решать стоит ли им отдавать его на изучение или нет. Лично я считаю, что не стоит, потому что все ваши поделки очень опасны.
– Но это не так, точнее я хочу сказать что…
– Не так?! – громко возопила она, повернувшись к нему, – не так!!! Позвольте напомнить вам, что это именно из-за вашей попытки "улучшить" кондиционер в нашей столовой, у меня обгорел хвост! Она подняла подол своей мантии и показала ему обугленный короткий пучок. – Не говоря уже о тех трех ремонтниках, которых вы покалечили, когда они мирно шли завтракать! В тот раз вы нас чуть не угробили, и еще смеете что-то заявлять мне о безопасности?!
– Не совсем мэм, просто я хотел сказать, что ошибки порой бывают у всех, даже у меня, но это не повод сдаваться и опускать копыта. Нужно пробовать снова и снова пока однажды все не получится. Что же касается того раза, то я лишь хотел улучшить автоматическую регулировку температуры воздуха, и… нечаянно перепутал шахту вентиляции с трубой охлаждения реактора. Но это было случайное недоразумение, уверяю Вас. Мелкий просчет. Он посмотрел на кобылку, у нее из глаз "летели молнии", похоже, она еще не готова была простить его за тот инцидент. – А, кроме того, Вы смотритесь теперь гораздо лучше с новой стрижкой. Вам очень идет Ваш новый образ, – увидев опасность, попытался отшутиться он.
– Фух, значит так, – запыхтев словно чайник, проговорила она, – мы будем действовать согласно инструкции, и попытаемся наладить связь так, как велит Кодекс, вы все поняли писец Фадди?
– Да мэм… – еле слышно пробормотал он, расстроенно опустив голову.
– Вот и хорошо. А теперь дайте мне пройти. У меня куча работы. И если я не ошибаюсь, у вас тоже. Она подхватила телекинезом пару страничек с подноса и, небрежно скомкав их, бросила на пол, а потом магией раскидала все остальные, – а эти ваши так называемые расчеты нужно выкинуть. Или лучше отдайте их нашим рейнджерам, у них как раз заканчивается туалетная бумага.
– Слушаюсь мэм, – еще тише произнес он. Кобылка резко развернулась и ушла, а он, будучи земным пони, опустился на колени и стал зубами пытаться собрать раскиданные бумажки. Но у него это не получалось, странички разлетелись во все стороны, а кроме того пол был очень грязным и его губы быстро замарались и покрылись черным налетом. Одна из страниц залетела в цель между полом и большой приборной панелью, и жеребец беспомощно распластавшись на животе, стал пытаться достать ее.
– Давай же, вылезай, ну… пожалуйста, – грустно приговаривал он, дуя в щель и надеясь, что бумажка вылетит.
– Минутку, позволь я помогу, – решил я вмешаться, подходя к нему и, телекинезом доставая упавшую страничку. С удивлением вперемешку с благодарностью он посмотрел на меня, а затем, чуть помедлив, взял бумажку в зубы и аккуратно положил к себе на поднос.
– Спасибо, – поблагодарил он, – я вряд ли бы смог достать ее оттуда сам.
– Нет проблем приятель, всегда рад помочь. Кстати, я Джеки Пай, хотя думаю, что ты итак уже это знаешь. Ведь ваша начальница только что представила меня, – дружелюбно произнес я, протягивая ему копыто.
– Эм, да… в смысле приятно познакомиться, – неуверенно произнес он, почему-то отвернувшись от меня и почесав затылок.
– А ты? – спросил я, подходя к нему так, чтобы вновь увидеть его глаза.
– Я? Оу, меня зовут Мэтти. Мэтти Фаддл, ну или просто Фадди, как называют меня другие, хотя если честно, я не очень-то люблю это прозвище, – представился он, легонько стукнув своим копытом по моему.
– Ну, значит, я не буду тебя так называть, – понимающе подмигнул я, вспоминая ту неловкость, которую испытывал, когда слышал свою подлинную фамилию, – думаю, у всех у нас бывает что-то такое, что нам не нравится. Как, например, у этой твоей "дамочки в халате". Не расскажешь мне, почему она вдруг так взъелась на тебя?
– Умм… да так, ничего особенного, – переминаясь с ноги на ногу, ответил он, – просто у нас с ней иногда возникают разногласия, когда речь заходит о правилах или Кодексе. Она считает, что все Стальные Рейнджеры должны жить по Кодексу и никак иначе.
– А ты, как я понимаю, нет?
– Я? Ну… ох… прости Джек, но лучше мне не рассказывать тебе об этом. Ты только не подумай ничего такого. Я не хочу тебя обидеть, просто… ну…
– Да ладно тебе, не волнуйся, – успокоил я, по-приятельски хлопнув его по плечу, – я понимаю, ты не хочешь рассказывать мне то, что потом может узнать тот, кто не надо. И это нормально, ведь ты же меня почти не знаешь. Так что, я не буду настаивать.
– Спасибо, – слегка улыбнувшись, сказал он, но потом опять резко помрачнел и опустил глаза, словно его что-то гложило.
– Кстати, ты там что-то говорил, про устройство, которое помогло бы вам наладить связь с вашей базой (ха, если связи с базой еще нет, то, как это Рисайклер, передала старейшинам что меня схватили? Вот же мерзкая лгунья!). И вроде как, это устройство придумал ты. Так ты выходит изобретатель?
– Ну, не то чтобы изобретатель, но… то есть да, я, конечно же, умею чинить поломанные вещи и собирать из запчастей новые, – промямлил он, осторожно подбирая слова, – но согласно правилам, мне не следует делать это слишком часто. Изобретать я имею в виду.
– Почему? – удивился я, магией подбирая все странички с пола (в том числе смятые, которые я тут же разгладил) и, разложив их по номерам, ровной стопкой поставил ему на поднос.
– Видишь ли, все дело в том… ну… эх… а ладно, согласно Кодексу нам не разрешается изобретать новые устройства.
– Не разрешается изобретать? – вскинув бровь, повторил я, – серьезно? Я-то, думал, что Стальные Рейнджеры настоящие мастера, когда речь заходит о каких-нибудь довоенных механизмах.
– Вот в том то и дело, что довоенных, – сказал он, убирая свои записи в сумку, что висела у него на правом боку, – мы собираем и чиним только уже существующие, и не представляющие никакой угрозы для остальных пони технологии. Улучшать их или создавать новые нам запрещено.
– Ну, надо же! Никогда бы не поверил, что в столь "высокотехнологичном кружке" как ваш, будут заморачиваться подобными мелочами.
– И не говори, – чуть "ожив", быстро отозвался он, услышав интересную для себя тему, – я и сам в это не верил, пока в день назначения не стал писцом-специалистом по изучению довоенных технологий. Он расстроенно вздохнул, – а я так надеялся, что там мне наконец-то дадут изучать новые устройства и механизмы, улучшать их, а возможно и создавать свои собственные. Но все оказалось совсем не так. Я лишь стал обыкновенным конторским пони, который целыми днями сидит у себя за столом и регистрирует принесенные ему полевыми агентами находки. Ну, или изредка чинит их, когда они оказываются неисправны. Но мне этого мало, понимаешь? Я не хочу, топтаться на месте, я хочу изобретать новое! То, что до этого еще не существовало. С раннего детства, когда я был маленьким жеребенком, я мечтал стать изобретателем. Каждый день, видя, как старшие ходят в силовой броне и носят с собой хитроумные штуковины, я надеялся, что однажды стану таким же, как они и буду все свое время посвящать технологиям. Но в итоге все это оказалось лишь мечтой. Писцам нельзя изобретать новое, потому что по Кодексу: "любое устройство должно работать так, как предполагали создавшие его пони, а все новое и не изученное, может привести к жертвам или войне, которая однажды чуть не уничтожила нас", тьфу. В порыве чувств он отвесил пинка той злополучной приборной панели, под которую до этого улетела его бумажка.
– И я… – продолжил он, но вдруг осекся и, зажав копытом рот, испуганно посмотрел на меня, – полагаю, что сказал тебе уже слишком много… эээ… лишнего и не интересного, ведь так? Наверное, тебе было очень скучно меня слушать и мне лучше уйти, пока я опять не начал докучать тебе своими нудными разговорами про наше… эээ… то есть мое скучное и абсолютно не интересное существование среди рейнджеров. Да думаю, что так будет лучше. Он повернулся, чтобы уйти, – пока-пока, еще раз спасибо, что помог, – последние слова он протараторил как пулемет.
– Ага, без проблем Мэтти. Обращайся, если что, – улыбнулся я, догадавшись о причине его спешки, – кстати, раз уж мы скоро будем идти вместе по пустыне, то во время прогулки сможем поболтать о чем-нибудь еще. О чем-нибудь, более интересном, чем тайная секретная жизнь Стальных Рейнджеров со слов пони-механика работающего на них.
Мэтти остановился, и как мне показалось, чуть побледнел от услышанного.
– Хи-хи, да ладно тебе расслабься, я же просто пошутил, – подмигнул я, – не волнуйся Мэтти, я никому не расскажу, что мы о чем-то говорили. Ни этой твоей стерве в "зеленой пижаме", ни тем более твоей начальнице. Я не доносчик, тем более что ты не поведал мне ничего особенного, кроме того что не любишь сидеть за столом и перебирать бумажки. Ну да ладно, увидимся еще. Решив больше не смущать беднягу, которому итак уже могло достаться за то, что он имел неосторожность заговорить со мной, я направился в ту сторону, где стояли стеллажи с коробками (возможно, там я смогу найти, что-нибудь такое, что заменит мне оружие, раз уж я все равно собираюсь сбежать).
Мэтти чуть успокоился, и посмотрел на меня с тем выражением, в котором читалась плохо скрываемая, искренняя благодарность, а потом окликнул меня: – Эй, Джек…
– Да? – повернулся я, вопросительно посмотрев на него.
Жеребец открыл рот, собираясь что-то сказать. Он даже поднял переднюю ногу, указывая в мою сторону, но по его глазам было видно, что сказать это, было не так-то просто и возможно, что потом его за это сильно накажут.
– Ну, что? – спросил я.
– Я… ммм… эх… неважно… – сдавшись в итоге, пробормотал он, – просто нам вряд ли дадут еще раз поговорить вместе, поэтому я хочу в последний... то есть просто поблагодарить тебя… за все… и… пожелать хорошей прогулки по пустыне. Она очень красивая, когда идешь по ней утром.
– Агась, спасибо, – кивнул я и, развернувшись, пошел дальше. А Мэтти проводил меня грустным взглядом и медленно направился в противоположную сторону, прошептав: – бедный малый, если бы он только знал… ох… ну почему… почему, я не предупредил его? Будь ты проклята, чертова Рисайклер! Он был хорошим пони, не таким как его безумные "братья и сестры", и хотел рассказать меня об опасности (о чем я узнал позднее), но это было совершенно излишним, поскольку я итак уже знал, что меня ждет, если я открою им тайну расположения своего стойла.
Прошло целых два часа, прежде чем рейнджеры наконец-то закончили все свои сборы и, открыв ворота ангара, начали потихоньку собираться на улице в центре лагеря. Там они складывали и упаковывали оружие, запчасти и детали, а затем грузили их в две большие крытые фуры отделанные сталью (там же были и мои вещи), в каждую из которых запряглось по два рыцаря. На них были плотные стальные доспехи, внешне похожие на робы, закрывавшие все тело и шлемы с узкими прорезями для глаз. А еще им сверху надели большие седельные сумки, чуть сдвинутые на круп. Похоже, что в их случае мобильность была не в приоритете и куда менее важна, чем защита, или же все рассчитывалось так, что в случае чего их будут прикрывать собственные коллеги в силовых доспехах, которых вокруг было предостаточно, и все они несли на спине роторные пулеметы или ракетницы. Один из паладинов вышел вперед и нажал что-то на плече. Сбоку, на броне у него выдвинулся флагшток, на котором тут же развернулось большое багровое знамя с изображением все той же сферы, внутри которой был меч в окружении трех "шестереночных" яблочек. Похоже, что когда мы отправимся в дорогу, он должен будет идти впереди всех и своим видом внушать страх и уважение любому кто попадется у нас на пути и будет достаточно умен чтобы понять, кому принадлежит это знамя. Ну и плюс для того подбодрить остальных рейнджеров, которым ближайшие пару часов (или дольше) придется топать по раскаленной пустыне.
За все то время что я провел в ангаре мне так и не удалось придумать ни одной толковой идеи о том как сбежать отсюда и, к сожалению, я не нашел там никакого оружия, кроме прутика арматуры лежащего у стены в углу. Стоило мне только попытаться взять его, как ко мне тут же подошел один из паладинов и осторожно, но решительно забрал его, а затем, не произнеся не слова удалился. Странно, я то думал, что у меня будут проблемы но, похоже, что им категорически запрещалось меня трогать, и поэтому я отделался лишь легким испугом. Правда, после этого за мной установили наблюдение, состоявшее из трех стальных рейнджеров, которые как бы случайно прогуливались мимо. В итоге, когда открылись ворота ангара, из-за их неусыпного и раздражающего надзора я был по-прежнему безоружным и абсолютно не готовым к побегу. Правда, я и с арматурой вряд ли смог бы что-то сделать, разве что огреть кого-нибудь из этих выскочек по голове и поставить им шишку, прежде чем меня разнесут на куски остальные паладины. Обреченно осмотревшись по сторонам, я с грустью стал наблюдать за сборами, глубоко вдыхая бодрящий утренний воздух пустыни и любуясь всполохами восходящего солнца начинающего робко выглядывать из-за туч. Убежать я никак не мог, Хелм все время был рядом и непринужденно поглаживал свою пушку на спине, кидая на меня многозначительные взгляды, которые ясно говорили мне, что я сильно пожалею, если попробую выкинуть какой-нибудь фокус.
– Стальные Рейнджеры, смирно! – вдруг громко крикнул Хелм и, встав ровно, повернулся в сторону ангара, откуда в сопровождении кавалькады писцов-единорогов одетых в аккуратные зеленых мантии вышла Рисайклер, с большой походной сумкой на спине. У нее на голове была широкополая шляпа с символикой рейнджеров. Среди писцов я увидел и своего недавнего знакомого Мэтти. В отличие от остальных он был одет довольно просто: в серый, изношенный с дырками рабочий плащ и жилетку со множеством карманов откуда как попало торчали инструменты и свернутые в трубочку листы бумаги. На голове у него был обруч с какими-то коробочками и кармашками. Этакий пояс, но не на животе, а на лбу. Все писцы-единороги (среди которых он был единственным земным пони) кидали на него презрительные взгляды и изредка не скрываясь, фыркали, тыча копытом в его сторону. Очевидно, что среди рейнджеров все было далеко не так гладко, как мне это расписывала Рисайклер, по крайней мере, для тех кто, не желал жить по их идиотскому Кодексу. И это было несправедливо. Звездный Паладин Рисайклер тем временем встала перед монументом принцессы Луны. Писцы построились по бокам и, как паладины с рыцарями встали в одну линию.
– Солдаты, – громко обратилась ко всем Рисайклер, заставив тех, кто еще не успел сообразить встать в шеренгу и замолчать, сделать это, – позвольте мне поздравить вас с успешным завершением нашей миссии. Всего за несколько часов мы, незначительно отстав от графика, добыли огромное количество запчастей для нашего оборудования, забрали все полезные инструменты из этого здания (она кивнула в сторону ангара, где мы были) и нашли карту доступа к ранее закрытому для нас складу, расположенному в четвертом ангаре справа. Магией она подняла над головой пластиковую карту, найденную мною в танке и отнятую при обыске. Я тяжело вздохнул. – И, что самое главное, – чуть помедлив, продолжила она, – благодаря вашим совместным усилиям, сегодня мы смогли поймать настоящего жителя стойла. Поначалу он доставил нам массу проблем. Из-за него пострадало несколько наших воинов. Но теперь я не сомневаюсь, что пробыв в нашем окружении несколько часов, в окружении преданных и полных дружеского энтузиазма пони, он смог наконец-то проникнуться нашим идеалам. И теперь искренне готов добровольно присоединиться к нам и помочь нашему великому делу по сохранению Эквестрии от опасностей Пустоши и представляющих угрозу для ее жителей технологий. Несколько бойцов в колонне начали вполголоса о чем-то перешептываться, но Рисайклер предостерегающе взмахнула ногой и шум стих. – И сейчас в качестве доказательства своей лояльности, он расскажет нам, где находится его стойло, а после мы все отправимся туда. А когда доберемся, наш новый друг поможет нам попасть внутрь, – неожиданно возвестила она, заставив меня вздрогнуть от столь неожиданного и наглого заявления. – И тогда мы возьмем его под контроль вместе со всеми технологиями и устройствами, что способны причинить вред простым пони и ввергнуть их в пучину войны, которая однажды чуть не уничтожила нас.
Все рейнджеры разом повернулись ко мне. Под их пристальными взглядами я чувствовал себя как-то неловко, словно мышка перед колонной голодных котов (– ничего себе дружеский энтузиазм, – подумал я).
– Прошу вас, мистер Джеки Пай, – обратилась ко мне Рисайклер, – будьте любезны, подойдите, пожалуйста. Пришло время доказать этим добрым пони, что вы наш друг, и искренне поддерживаете нашу борьбу направленную на спасение Эквестрии и всего мира.
Мои ноги словно налились свинцом, но я все же медленно направился к статуе, спешно придумывая отговорку, которая позволила бы мне потянуть время. Я не мог рассказать этой ведьме правду, потому что знал, что только она отделяет меня от неизбежной гибели, не давая этим жестяным болванам прикончить меня. Но не это было главным. О себе я даже не думал. Намного важнее было сохранить жизни своих друзей из стойла. Кантер, Брыкинс, мои родные и знакомые, все кого я знал, сейчас могли попасть в беду, если я быстро что-нибудь не придумаю. Я могу, конечно, просто соврать и назвать ей случайное место на карте, тем самым отсрочив свои похороны. Или же прикинуться наивным жеребенком и сказать ей, что не знаю, где находится мое стойло, потому что плохо знаком с пустошами. Что в принципе не так уж далеко от истины (ведь я пробыл здесь всего пару дней). Однако чтобы я не выбрал, так или иначе ничем хорошим для меня это не кончится. Так что же мне делать? Что сказать, чтобы эта подлая Рисайклер не заподозрила неладное?
Я неловко подошел к ней и растерянно посмотрел на колонну, уставившихся на меня пони. – Ну же молодой жеребец, смелее, – слегка толкнув меня в бок, сказала Рисайклер, – расскажите нам, где ваше стойло. Покажите, что вы на нашей стороне.
– Я… я… – плохо слушающимися губами пробормотал я, совершенно не представляя, что именно я должен сказать, и что за этим последует, но прежде чем я успел что-то придумать, произошло нечто неожиданное.
Стоявшая возле меня Рисайклер, по-видимому, потеряла терпение и начала морщиться. Резко повернувшись, она хотела поторопить меня, открыв рот, но тут в воздухе раздался громовой раскат, и ее голова, взорвавшись и окатив меня кровавыми брызгами и ошметками мозга, лопнула как перезревший арбуз, по которому стукнули большой кувалдой.
С широкими от ужаса глазами я упал на спину и, окончательно потеряв дар речи, стал инстинктивно отползать назад от ее обезглавленного тела. Мне на грудь плавно опустилась ее заляпанная кровью шляпка. Среди рейнджеров началось волнение, все стали озираться по сторонам и яростно выкрикивать что-то нецензурное.
– Тихо! Тихо я сказал! – заорал Хелм, нахлобучивая себе на голову шлем, – без паники! На нас напали, всем в укрытие или…
Еще один выстрел и стоящие в упряжке рыцари разом рухнули с пробитыми головами. Их шлемы буквально разлетелись на куски.
– ИИИИИХА! – раздался в этот момент громкий птичий крик. – Уноси готовеньких! Ха! Смерть вам мерзкие жестянки! Смерть вам!
Я быстро повернулся в сторону крика. Там на ближайшей снайперской вышке сидел грифон в ковбойской шляпе. Вместо правой лапы, у него по самый локоть был грубый имплант с торчащими как попало проводами. В нем он удерживал длинную снайперскую винтовку, направленную в нашу сторону.
– Фениксы! – крикнул кто-то из рейнджеров, и тут же ему в голову прилетела очередная пуля, разнесшая в дребезги шлем и разбросавшая его мозги по округе.
– Угадал болван! Это мы! И теперь мы вас всех прикончим!!! – как безумный завопил грифон, издавая громкий боевой клич и, словно одержимый, приплясывая на месте.
Внизу словно по команде к нам на встречу вышла толпа разномастных пони, грифонов и кого-то еще. Их было очень много и все вооружены.
Заметка: Получен новый уровень.
У вас осталось одно нераспределенное очко способности.
Пасхалки Безумного стойла:
7. Отсылка к одной из серий Симпсонов – The Winter of His Content, где можно было
увидеть похожую сценку.
8. Событие, случившееся в Fallout 3 во время ознакомительной миссии – Быстрое взросление.