Tiberian Twilight Sparkle

Акт 1. Глава 13: Пони хранят тайну

13.1. Очередной второй шанс

Алькатрас вошёл в кабинет Мебиуса. Как и всё в краулере, это помещение не отличалось изысканным интерьером. Всё здесь было металлическим, за исключением некоторой мебели. Вдоль левой стены располагался длинный шкаф, заполненный книгами и прочими личными вещами учёного. В конце комнаты стоял стол, на котором лежали всяческие приборы, необходимые Мебиусу для его исследовательских работ. Справа были установлены стеллажи. Их учёный заставил предметами своего изучения – пробирками с тибериумом и образцами биоматериалов как скриннов, так и цефов, заключёнными в стеклянные коробки. За стеллажами находилась открытая дверь, ведущая в спальню Мебиуса.

Не обнаружив в помещении ни одной живой души, суперсолдат медленно направился к столу, как вдруг из соседней комнаты послышались шаги. Алькатрас остановился и принялся ждать. Спустя пару-тройку секунд в рабочем кабинете появился он – доктор Гвидо Мебиус, специалист по тибериуму, с некоторых пор начавший также заниматься изучением природы враждебно настроенных инопланетян. Это был человек лет тридцати с лишним, высокий, худой, слегка сутулый. Его длинные чёрные волосы, собранные в хвостик, ниспадали на спину, а лицо украшала короткая бородка. Своей внешностью он во многом походил на своего прадеда – Игнатио Мебиуса, которого Алькатрасу некогда доводилось видеть в новостных репортажах, касавшихся всего, что связано с тибериумом.

В одной руке Мебиус держал стеклянный стакан, а в другой – бутылку шотландского виски. По нему было видно, что он слегка выпивший, и это, увы, не представлялось чем-то удивительным. Дело в том, что в последнее время доктор пребывал в крайне скверном расположении духа. Виной всему было бедственное положение, в котором оказалось человечество. Хотя в первую очередь Мебиус скорбел из-за трагедии, случившейся примерно месяц назад, когда скринно-цефы убили его жену и дочь во время отступления войск Инициативы из Рима. Фотография его семьи стояла на столе среди накиданного на нём хлама, напоминая учёному о горькой утрате.

Впрочем, Мебиус был отнюдь не единственным в армии GDI, у кого имелся повод нырнуть в бутылку. Почти каждый солдат, офицер или инженер потерял кого-то близкого из-за скринно-цефов, поэтому в войске витали довольно депрессивные настроения, и это не говоря об общей безвыходности сложившегося у людей положения. В связи с этим полковник Паркер даже издал приказ о строжайшем запрете на суицид. Правда, подобного рода указания могли держаться исключительно на авторитете командира, ведь провинившегося в данном случае наказать было бы невозможно. К счастью, уважение бойцов к Паркеру было велико, так что никто из них не помышлял пустить себе пулю в лоб, чтобы навеки отстраниться от творящегося вокруг сумасшествия…

– Ты, Алькатрас? – устало выдохнул Гвидо. Затем он проследовал к своему столу, уселся в кожаном кресле и добавил: – Что ж, бери стул, присаживайся.

– Я постою, – ответил Алькатрас.

– А, ну да, ты же не устаёшь в этом… как его?.. нанокостюме! – проговорил учёный. Сумбурная речь, наполненная словами-паразитами, ему была свойственна даже тогда, когда он не заливал горе спиртным. Некоторых забавляла его чудаковатая манера изъясняться, подкреплённая обильной жестикуляцией.

– Паркер сказал, что у тебя есть что-то для меня, – перешёл к делу морпех.

– Да, я… помнишь тот наш разговор о твоём, скажем так, возвращении? Я тут, это, копался в слепке памяти костюма Пророка и нашёл кое-что интересное.

– Что?

– Сейчас, погоди, я найду, – сказал он, отложив стакан с выпивкой в сторону и взяв в руки планшет, который доселе лежал на столе. Он водил пальцем по его прозрачной поверхности, ища нужную информацию, и через минуту продолжил: – Кажется, вот оно… да, двадцать пятое августа двадцать третьего года. Ну, в общем, в этой записи говорится, что ты уже вроде как давным-давно мёртв.

Из уст Алькатраса вырвался беззвучный смешок. Подобное утверждение звучало настолько знакомо, что он не удержался от соответствующего замечания:

– Знаешь, мне не в новинку слышать, что я – ходячий мертвец.

– Ты ещё не слышал самого интересного. Тут есть ещё одна запись о тебе, более поздняя, – молвил Мебиус, продолжая копаться в файлах. – Ага, вот! Тут написано, что в результате воздействия манхэттенского вируса в главном распределителе спор твоя личность была повреждена и помещена на резервное хранение на неопределённый срок. Если я правильно понимаю природу наносистем, то речь, очевидно, идёт о таком случае, когда носитель погибает, а костюм в последний момент старается создать искусственную копию его личности, но не успевает завершить процесс или получает критический урон, который приводит к обширной потере данных в определённых слоях блоков памяти. Проще говоря, эта запись регистрирует факт смерти как физической, так и ментальной. То есть, тебя здесь вообще не должно быть…

– Кто же тогда перед тобой стоит?

– Хороший вопрос. Пожалуй, у меня есть две теории, способные пусть и с натяжкой, но всё же дать на него какой-никакой ответ.

– Расскажешь?

– Первая теория, – начал Мебиус, потягивая виски. – Предположим, что нанокостюм – это и вправду мимикрирующая форма жизни искусственного происхождения, которая на основе информации о своём носителе способна имитировать его личность. Пока у неё была полная информация о Пророке, она имитировала его. Возможно, когда он, условно говоря, погиб, системы костюма опять-таки были серьёзно повреждены, что привело к критической потере данных. Поэтому этой штуковине не оставалось ничего другого, кроме как имитировать своего второго носителя – Алькатраса, личность которого либо каким-то образом в той или иной степени восстановилась, либо недостающие части были залатаны тем, что осталось от Пророка. Отсюда можно сделать вывод, что ты всего лишь машина, считающая себя человеком, как, собственно, и твой предшественник. Ну а настоящие Пророк и Алькатрас мертвы уже… сколько там, почти восемьдесят лет, верно?

– Хочешь сказать, что я – не я? – с некой едва уловимой досадой вопросил суперсолдат.

– Я пока что не спешу с выводами. К тому же, тут есть одна загвоздка. Незадолго до того, как Пророка не стало, я диагностировал его костюм в Римском Исследовательском Центре, в котором учёные CELL когда-то занимались изучением тибериума и нанотехнологий. Так вот, судя по тем данным, что вывела нанокапсула, он был вполне настоящим живым человеком. Хотя не совсем человеком, скорее – мутантом, но всё же живым. В своей основе биологический компонент его, скажем так, сущности оставался исходным. Стало быть, Пророк не был бездушной железякой, всего-навсего имитирующей покойного майора Барнса. Скорее всего, с тобой та же песня. Причём первая теория имеет право на жизнь только в том случае, если твой костюм и костюм Пророка – один и тот же. Но мы-то похоронили Лоуренса в Капуе, а тебя тащил конвой скриннов – не пойми откуда и хрен знает куда.

– А вторая теория?

– А-а, этот вариант я нашёл на дне стакана, – протянул доктор. – Тут всё гораздо сложнее. Допустим, что когда тебя занесло в распределитель спор, внутри него создался некий эффект наподобие квантовой запутанности, вследствие которого ты и выжил, и погиб одновременно. Ну, это, типа как кот Шрёдингера или что-то в этом роде. Таким образом, выживший ты был погружен цефами в стазис и зачем-то законсервирован до тех времён, пока тобой не заинтересовались скринны, а погибший ты стал… ну, этой… «реинкарнацией» Пророка. Хотя кто его знает, я ведь не физик. Тем более что и эта теория не до конца решает всё ту же загвоздку.

– Если это так, то зачем им понадобилось консервировать меня? Для чего я нужен был скриннам? – поинтересовался Алькатрас. Со словом «консервировать» он ненароком вспомнил командора Доминика Локхарта.

– Как говорится, не знаем и не узнаем, – задумчиво ответил учёный, вертя в руке почти опустевший стакан. Вновь подняв взгляд на морпеха, она осведомился: – Ну что, какая теория тебе нравится больше?

– Первая.

– Что, чувствуешь себя машиной?

– Да.

– Значит, всё-таки чувствуешь? Тогда я больше склоняюсь ко второй теории, – заключил Мебиус и залпом влил в себя оставшееся в стакане пойло. – Но, скорее всего, неверна и та, и другая. В этом уравнении слишком много неизвестных. Единственное, в чём я абсолютно уверен, так это то, что ты живее всех живых.

– Спасибо и на этом, док.

– Я, это, рад помочь, – кратко улыбнулся Гвидо. – А теперь, если ты не возражаешь, я хотел бы побыть наедине с собой.

– Нет проблем, – кивнул Алькатрас и сразу же направился к выходу.

Теперь бойцу нужно было идти в штаб, чтобы доложить полковнику о результатах поиска матери Нои, который, увы, оказался отрицательным. Просканировав все места, где временно пребывали спасённые пони, он не нашёл ни одну кобылку, соответствующую описанию искомой Раби Сплэш. Интересно, какие действия по её поиску предложит Паркер? Впрочем, чем бы ни увенчался предстоящий разговор с командиром, он намеревался искать эту пони, пока не найдёт, ибо дал обещание её дочери, в чём руководствовался не только нынешней целью в общем смысле.

– Джеймс! – окликнул доктор морпеха, когда тот был уже в двух шагах от двери. Алькатрас остановился и оглянулся назад через плечо. – Это ведь твоё настоящее имя?

– Было когда-то.

– Подожди, я забыл сказать тебе кое-что ещё. Вот чёрт, долбанная амнезия! – пробубнил Мебиус, хватаясь за голову, после чего заговорил о деле: – В общем, скринно-цефы строят по всему городу странные шпили…

– Да, я знаю.

– Так вот, не исключено, что эти штуковины предназначены для распространения тибериумных спор или манхэттенского вируса, а может быть, чего-то того, о чём мы пока что даже не догадываемся. В связи с этим я считаю необходимым обследовать ту маленькую пони, которую ты привёл сегодня на базу. В профилактических целях.

– Она сейчас спит, и мне не хотелось бы её будить. Ночью она пережила сильный стресс, вымоталась, так пусть уж отдыхает. К тому же, костюм не регистрировал в её организме никаких явных патологий.

– Конечно, я не говорю, что прямо сейчас. Потом, как будет время, приведи её в мой кабинет, хорошо? Согласись, будет очень неприятно, если она умрёт от какой-нибудь хитрой инфекции с длительным инкубационным периодом. Она всё-таки пробыла какое-то время в центре города, когда эти шпили уже были построены.

– Хорошо, док. Вечером она будет в твоём распоряжении, – согласился Алькатрас, на что Мебиус кивнул ему.

Далее носитель наноброни коснулся биометрического замка и вышел в коридор через открывшуюся дверь. Идя к лестнице, ведущей в штаб, он раздумывал над двумя теориями, которые только что услышал. Анализируя слова Мебиуса и пытаясь увязать их с действительностью, Алькатрас в какой-то момент погрузился в воспоминания о том моменте, когда он снова почувствовал себя в своём теле после долгих лет беспамятства…

---

12 дней назад…

– Алькатрас? Так тебя зовут?..

С этими словами, отдавшимися в разуме эхом из минувших лет, пришло едва ощутимое чувство возвращения из небытия. Ему пока что даже плохо помнилось, кто он и что с ним произошло. Но в том, что он жив, у него не было никаких сомнений.

– Алькатрас…

До боли знакомый голос произнёс его имя, и он отчётливо вспомнил, что оно принадлежит именно ему. Он едва начал вспоминать кое-что о себе, как вдруг по его телу словно прошла волна электрического тока. В следующее мгновение он ощутил внезапный прилив сил.

– Судьба злая тётка. Потерпи, сейчас мы тебя оденем…

Разряд снова прошёл по его телу, и он окончательно вернулся к реальности. Он резко открыл глаза и увидел перед собой привычный дисплей нановизора, на котором одни за другими всплывали оповещения об активации систем нанокостюма. Сам же он находился в каком-то замкнутом помещении, причём не очень-то просторном.

– Основные системы в норме. Костюм готов к работе, – проговорил наконец голос наноброни.

Энергия начала стремительно восстанавливаться, и буквально через пару-тройку секунд на индикаторе стояла отметка в сто процентов. Алькатрас находился в вертикальном положении, будучи вставленным в какую-то нишу в одной из стен этой тесной будки. Пошевелив руками, он убедился в том, что тело слушается его, и попробовал податься вперёд. Ниша держала его в себе, словно магнит, но всё же ему не составило особого труда ступить на, кажется, кристаллический пол. Оглядевшись по сторонам, он увидел вокруг себя лишь чёрные стены, очень слабо освещаемые тускло-фиолетовым светом, который исходил откуда-то сверху. Здесь было до того тесно, что даже расправить руки не представлялось возможным.

Это место было ему не по нраву, поэтому он решил, что отсюда нужно выбираться как можно скорее. Опустив взгляд на свою правую руку, он надёжно сжал её в кулак и с размаху вдарил в одну из стен. Мощи нанокостюма хватило, чтобы выбить её. Судя по всему, это была дверь будки. Она вылетела из рамы и с глухим стуком рухнула на землю. Путь наружу был открыт…

В центре дисплея начало мигать сообщение о недостатке энергии, а индикатор почему-то так и оставался на нуле. Тело Алькатраса сковала слабость, голова закружилась, а зрение сделалось расплывчатым. Но, несмотря на это, он попробовал выйти из будки. Схватившись рукой за косяк, суперсолдат аккуратно переступил через порог и продолжил двигаться вперёд короткими шагами.

Снаружи царил поздний вечер, о чём можно было судить по виднеющемуся над западным горизонтом солнцу и сгущающимся сумеркам. Вокруг на многие гектары раскинулась холмистая пустыня, где-то вдалеке виднелись горные цепи. Впрочем, Алькатрасу было не до разглядывания местности. Его взор сразу же приковался к людям, столпившимся перед будкой, из которой он только что вышел. Морпех не мог чётко разглядеть их. Переведя взгляд на тех, кто стояли к нему ближе остальных, он увидел, что их лица скрыты масками и тонированными визорами. Ему тотчас же подумалось, что его окружают бойцы CELL.

Алькатрас сделал ещё пару шагов вперёд, как вдруг его ноги подкосились, и он упал ничком. Разум опять отстранился от действительности, будто мгновенно погрузившись в сон наяву или даже некое мистическое видение. Распахнув веки, морпех с удивлением обнаружил, что находится там, где когда-то давно стал ходячим мертвецом, облачённым в наноброню. Его окружали старые разбитые стены портового склада, расположенного на причале Бэттери-парка в Нью-Йорке. Всё вокруг выглядело каким-то чересчур глянцевым и ненастоящим.

Возле металлического столика с медицинскими инструментами возвышалась мощная фигура Пророка – прямо на том самом месте, где он тогда свёл счёты с жизнью. Он стоял спиной к морпеху, но словно бы интуитивно почувствовав, что тот позади него, тотчас же развернулся. Его лицо было окровавленным, а взгляд – пустым, что казалось довольно странным и даже жутковатым.

– Алькатрас? – произнёс Барнс, медленно направившись к своему преемнику. Тот неподвижно стоял в центре помещения, будучи в оцепенении от происходящего. – Вот ты и снова в строю, морпех. Ты пробыл в отключке довольно долго, и нашего с тобой мира уже нет. Земля обратилась в гигантскую безжизненную пустыню, города лежат в руинах, а та горстка людей, что осталась от человечества, скоро покинет этот ад. Всему виной нашествие нового врага, подобного которому свет ещё не видывал. Именно поэтому ты и вернулся, Алькатрас… Я мёртв, повержен врагами, и ты единственный, кому по силам заменить меня – снова. Пришельцы хотят уничтожить жизнь во всех её проявлениях, и на нашей планете им удалось это сделать. Но есть другой мир, населённый такими же живыми душами. Ему тоже грозит смертельная опасность.

В этот момент перед глазами Алькатраса появилось видение, проблеск грядущего. Он увидел планету, похожую на Землю, над которой нависли неимоверно гигантские инопланетные корабли. Своим видом эти космические машины напоминали огромных кальмаров с длинными щупальцами. Морпеху не составило труда понять, что это – корабли цефов. Вскоре из каждого колосса вырвался голубовато-белый луч и устремился к планете, после чего она полностью покрылась льдом. Жизнь на ней явно перестала существовать.

Видение рассеялось, и Алькатрас вновь узрел перед собой Пророка. Увиденное мало о чём ему сказало. По правде говоря, он совершенно не понимал того, что творилось вокруг, а уж слова Барнса и вовсе привели его в замешательство. Сейчас он отчётливо помнил, как сражался с цефами в Центральном парке Нью-Йорка, причём ему казалось, что всё это происходило вчера. В его памяти всплыл тот миг, когда он прыгнул в бездну внутри распределителя спор, прекрасно понимания, что это конец. Но если он умер, то что всё это значит? Алькатрасу оставалось только надеяться, что Пророк разъяснит ему хоть что-нибудь.

– Ничего картинка, а? – риторически вопросил Пророк. Он издал лёгкий смешок, помотав головой, а затем продолжил: – Этот мир нужно защитить любой ценой. Погибнет он – погибнет и всё остальное. В этой войне решается судьба жизни не только одной планеты, но и всей Вселенной. Мы не сумели уберечь Землю, но этот рубеж никак нельзя сдавать пришельцам. Это единственное место, где ещё пока можно что-то изменить.

Глаза Алькатраса бегали из стороны в сторону, и хотя визор скрывал это, Пророк, похоже, знал, что морпех в недоумении. Сержант хотел задать майору множество вопросов, но вдруг вспомнил, что не может говорить. Вместо этого он лишь вопросительно развёл руками.

– Я знаю, у тебя много вопросов, – молвил Барнс. – Но сейчас некогда. Придёт время, и ты узнаешь всё сам. Просто обещай мне, что не дашь смерти восторжествовать над жизнью и будешь сражаться ради этого до последнего вздоха.

В очередной раз морпеху дала о себе знать немота. Не в силах издать ни единого звука, он утвердительно кивнул. Пророк на это ухмыльнулся и заговорил вновь:

– Так-то! Я не сомневался в тебе, Алькатрас. Тебе опять придётся довести до конца то, что я едва успел начать. Это будет чертовски трудный путь, но отступать некуда. Так что, кончай играть в покойника и возвращайся туда, где ты нужен.

После этих слов Барнс схватил его за плечи и хорошенько встряхнул. Сознание снова улетучилось куда-то вдаль, перед глазами стояла лишь непролазная тьма, а в голове множественным эхом отдавался голос:

– Они называли меня Пророком. Запомни меня…

Чувства полностью покинули Алькатраса. Он не знал, как долго продолжался этот обморок. Прийти в себя его заставило странное ощущение, как будто кто-то всё ещё трясёт его за плечи. Наконец до его ушей донёсся возглас:

– Давай, Пророк, вставай!

Суперсолдат приоткрыл глаза и увидел в нескольких сантиметрах перед собой иссохшую землю, на которую он только что рухнул. Двое незнакомцев держали его за плечи и изо всех сил пытались поднять на ноги, но безуспешно. Вокруг столпилось много людей, выкрикивающих различные фразы:

– Что с тобой, Пророк?

– Это и вправду Пророк? Но он же погиб!

– Что он делал в скотовозке скриннов?

Индикатор энергии пополз к максимуму, и морпех вновь почувствовал в себе силу. Он опёрся об землю и медленно встал на ноги. Первым же делом его взор скользнул по людям, собравшимся вокруг него. На визоре они помечались как бойцы Глобальной Оборонной Инициативы. Некоторые из них были облачены в скафандры, хотя большинство солдат носили лишь композитные бронежилеты и шлема с масками. Это были штурмовики и стрелки лёгкой пехоты, соответственно. Нескольких человек нанокостюм идентифицировал как военных инженеров. Безусловно, суперсолдат много раз слышал о GDI – организации, занимавшейся борьбой с глобальным терроризмом, – однако такая экипировка, как у этих людей, была ему незнакома.

– Как ты, Пророк? – спросил один из бойцов. Он стоял справа от Алькатраса и, судя по всему, был одним из тех, кто пытался поднять его с земли. Знаки различия на его офицерской полевой форме говорили о том, что он капитан.

– Меня зовут… Алькатрас, – спонтанно ответил морпех и спустя мгновение удивился своим же словам, а точнее тому, что он больше не немой.

– Аль-Катрас? Араб, что ли? – усмехнулся капитан. Правда, его слова были проигнорированы суперсолдатом, который лишь полушёпотом проронил:

– Хм, я говорю?

– А что, раньше не мог? – последовал вопрос от человека, стоящего слева. Это был один из инженеров.

– Нет… – задумчиво выдохнул Алькатрас, как уже из отряда послышался возглас:

– Кажись, Пророка здорово торкнуло!

– Отставить разговоры! – прикрикнул капитан на несдержанного солдата, а затем обратился к морпеху: – Что ж, неважно, кто ты – хоть Алькатрас, хоть восставший из мёртвых Пророк. Одно я знаю наверняка – ты нам точно пригодишься. Добро пожаловать в последнюю армию GDI!

– Последнюю? – переспросил суперсолдат. Ситуация становилась для него всё более непонятной.

– Да, грёбаные пришельцы истребили почти всё человечество. Остались только мы. Ты что, не в курсе? – осведомился офицер. Алькатрас отрицательно помотал головой в ответ. Пожав плечами, капитан повернулся к стоящему возле него солдату и отдал ему приказ: – Фернандес, сбегай-ка к полковнику Морицубо и доложи ему, что мы нашли здесь нового Пророка.

– Есть, сэр! – отдал честь боец и немедля рванул к колонне бронетехники, расположившейся в двухстах метрах отсюда. Там на изрядно побитой асфальтовой дороге маячили как бронетранспортёры, так и танки. Во главе же держались три Мамонта, внешний вид коих заметно отличался от тех, что суперсолдат несколько раз видел своими глазами в былые времена.

– Мебиус, сворачивай свою технику! Мы зверски опаздываем!

– Погоди, Фрейзер. Ещё пять минут, – ответил инженер, вернувшись к своей работе. Ему и его коллегам нужно было отсоединить от стазисной камеры всю аппаратуру, при помощи которой они прервали невообразимо долгий сон Алькатраса.

Оторвав взгляд от бронетехники, к которой унёсся один из бойцов, суперсолдат осмотрелся по сторонам. Кругом наблюдалась одна лишь высохшая земля, местами изрезанная трещинами самой разной ширины и глубины. В недрах тех, что виднелись на ближайших холмах, угадывалось нечто зеленоватое. Наконец поодаль он обнаружил целое скопление характерных кристаллов, над которыми витала ядовитая дымка. В пределах видимости он насчитал несколько таких полей. Безусловно, даже в таком ошалелом состоянии он сразу понял, что это такое. Это был тибериум – тот самый смертоносный минерал из космоса, о котором все СМИ в своё время трубили на каждом углу.

Впрочем, Алькатрас хорошо знал, что наибольшее распространение пресловутый тибериум имел в Европе и Африке, в то время как в тех же Соединённых Штатах он существовал по большей части только в телевидении и интернете, в силу чего даже манхэттенский вирус, поразивший Нью-Йорк, никогда не пытались списывать на поветрие так называемой зелёной чумы, хотя и всячески скрывали его истинную природу. Выходит, морпех каким-то образом очутился в эпицентре падения тибериумного метеорита? Но неужели этот минерал оказался способным настолько изуродовать эти земли? Складывалось такое впечатление, что на этом месте оставил свой жуткий след сущий апокалипсис. Здесь не было даже растительности, не считая тибериумных деревьев. Какая-либо живность тоже отсутствовала. Даже птицы в небе не летали.

По обе стороны от стазисной камеры покоились трупы огромных жуков и прочих инопланетных форм жизни, чьи тела состояли словно из некого кристалла. Также здесь лежало несколько гигантских трёхногих тварей с длинными щупальцами на макушке. Исходя из информации, выданной костюмом, это были останки инопланетян-скриннов. Одни именовались мобильными пехотинцами, другие – дезинтеграторами, а третьи – аннигиляторами. Алькатрас, никогда ранее не встречавший подобных пришельцев, удивился их необычному облику. Его окружал явно не тот мир, который он знал.

– Что здесь произошло? – спросил наконец суперсолдат, продолжая оглядывать мёртвую местность. Окружающая обстановка ему совсем не нравилась, а непонимание происходящего вызывало внутреннюю тревогу.

– Конец света, Армагеддон, Рагнарок. Называй как хочешь, – лениво протянул капитан Фрейзер. – Всё это из-за Берсеркеров.

Взор морпеха тут же метнулся к офицеру. Никогда прежде подобного названия он не слышал, но сразу интуитивно понял, что речь идёт о неких новых врагах. Неужто на Земле появились ещё какие-то пришельцы? Сопоставив эту мысль с тем адским ландшафтом, что стелился на мили вокруг, он изрядно напрягся.

– Кто такие Берсеркеры?

– Что-то вроде космической саранчи. Ну, знаешь, летают по космосу огромным роем, жрут всё, что попадается на пути и, что самое страшное, плодятся, как китайцы, – вкратце объяснил офицер. Бросив взгляд на одного из подчинённых, он добавил: – Без обид, Линь.

Лейтенант Линь нисколько не обиделся и даже посмеялся над сравнением Фрейзера. Алькатрасу же было не до шуток. Единственное, что он понял, это то, что его родная планета уже мертва, а человечество оказалось по шею в гробу. И осознание этого факта пугало морпеха. Ещё раз посмотрев сперва на видневшуюся в стороне бронетехнику, а потом на инженеров, спешивших довершить свою работу, он решил разобраться в более локальной ситуации.

– Куда вы уходите? – поинтересовался он, видя, что бойцы Инициативы явно куда-то спешат.

– В Калабрию. Там мы встретимся с остальными войсками, что ещё уцелели, а потом все вместе свалим с планеты.

Алькатрас озадачился:

– Куда свалите?

– Это долгая история. Если коротко, то наш учтивый суперкомпьютер прикинул одну планету, на которую можно было бы отступить, но рванул туда без нас. Вот мы и спешим ему вдогонку, чтобы обосноваться в новом мире для очередной встречи с Берсеркерами.

В голове Алькатраса тотчас же пронеслись слова Пророка: «Но есть другой мир, населённый такими же живыми душами». Так вот о чём говорил Барнс! Картина происходящего всё ещё была неясна морпеху, но хотя бы несколько кусочков пазла уже сложились вместе. Проведя глазами по линии горизонта, где ещё виднелась тонкая полоска чистого неба, отделявшая мёртвую пустыню от плотных свинцовых туч, он заключил, что здесь – на Земле – ему явно больше нечего делать. Он понял, что должен следовать вместе с этими людьми, куда бы они ни направлялись.

– Слушай, а откуда у тебя этот костюм? – задал вдруг вопрос лейтенант Линь, говоря с лёгким китайским акцентом.

– Это костюм Пророка. Он нацепил его на меня, – сухо ответил суперсолдат.

– Вообще-то, когда я в последний раз видел Пророка, костюм был на нём, а сам он лежал в могиле, – подметил Фрейзер и, скрестив руки на груди, добавил: – Неувязочка выходит…

«Значит, Пророк действительно мёртв?», – подумал носитель наноброни. Ответы на некоторые вопросы он получил, но от этого в его разуме рождались лишь новые вопросы. Морпех в недоумении помотал головой, понятия не имея, куда он попал, и задал вопрос напрямую:

– Какой день? Год какой?

– Две тысячи сотый, – ответил капитан, не задумываясь.

– Сотый? – почти шёпотом повторил Алькатрас, в очередной раз в растерянности проведя взглядом по пустынной панораме. Услышанная им новость окончательно выбила его из колеи.

– Ну да, а какой ещё, по-твоему, сейчас должен быть год?

Красный визор вновь метнулся к офицеру. Глядя на него, как на сумасшедшего, морпех без раздумий назвал:

– Двадцать третий…


13.2. О пирогах и киборгах

Сегодня в Понивилле стояла восхитительная зимняя погода. С неба сыпала снежная крошка, причудливо блистающая на солнечных лучах. Несильный морозец бодрил и придавал хорошее настроение. Вокруг витала волшебная атмосфера зимней сказки, и в преддверии праздников многие пони чувствовали себя счастливыми. Ну а ужасы войны казались такими далёкими, что о них не хотелось даже и думать. Сейчас понивилльцы очень нуждались в спокойствии, и погода старалась ради них, как могла.

Недалеко от Понивилля находилось большое озеро. Зимой оно по обыкновению заледеневало, что делало его отличным катком. Это было живописное место, окружённое присыпанными снегом деревьями и кустарниками, а столь приятным поздним утром оно выглядело ещё более великолепно! Недаром на этом месте и в это время резвились три маленькие поняшки…

Эппл Блум, Скуталу и Свити Белль решили посвятить сегодняшнее утро катанию на коньках. Им очень нравилось рассекать лёд, причём у них это получалось действительно хорошо. Три поняшки синхронно двигались вперёд, иногда подаваясь то вправо, то влево, а разноцветные шарфики на их шеях колыхались лёгким ветерком. Достигнув середины озера, они приступили к выполнению пируэтов и прочих красивых трюков. Это выглядело настолько прекрасно и мило, что если бы они выступали на ежегодном чемпионате по фигурному катанию, то им непременно присудили бы первое место! В завершение каждая кобылка совершила аксель, а затем троица помчалась к противоположному берегу озера, выстроившись линией друг за другом.

– Давайте, девочки! – бойко воскликнула Скуталу, призвав подруг выполнить особо сложный трюк.

Движущаяся позади Эплл Блум сделала рывок и лихо запрыгнула на спину пегаски. Чтобы не поранить Скуталу коньками, она встала на коленки, а передними ножками обхватила её шею. Следующей на очереди была Свити Белль, держащаяся в хвосте. Единорожка взяла разгон и тоже совершила прыжок, но недостаточно высокий. Поэтому, чтобы не упасть на лёд, она вцепилась в Эппл Блум, тем самым потянув её назад, что существенно нарушило равновесие акробатической колонны.

Тяжелее всего пришлось Скуталу. Пегаска понимала, что держа на себе двух подруг, она не сможет маневрировать на льду, а ведь берег маячил уже совсем близко. Столкновение с сугробом было неизбежно, и пространство вокруг озера наполнилось криками трёх маленьких пони. Стремительно преодолев оставшуюся дистанцию, Скуталу врезалась в снег, углубившись в него по самый круп, а Эппл Блум и Свити Белль пролетели ещё пару метров в воздухе, после чего тоже утонули в сугробе.

Спустя несколько секунд из снега вынырнули три головки. В глазах Меткоискателей всё плыло. Бедняжки кое-как выкарабкались из сугроба и встряхнулись, тем самым очистив свои гривы и хвосты от снега. К сожалению, их трюк окончился неудачей – уже в пятый раз.

– Все живы? – осведомилась Эппл Блум.

– У меня во рту и в ушах снега больше, чем во всём Як-Якистане! – проворчала Скуталу, отплёвываясь.

– А у меня плечо болит, – пожаловалась Свити Белль. – Кажется, я приземлилась на пенёк.

– Давайте больше не будем пробовать этот трюк, а? – предложила земная пони.

– Я за, – отозвалась пегаска.

– Я тоже. Хотя если не считать этого трюка, то покатались мы здорово! – улыбнулась единорожка.

– Согласна. Я бы так каждое утро ходила на это озеро, пока мы на каникулах, – довольно произнесла Скуталу.

– Отличная идея! Это будет новая традиция Меткоискателей! – провозгласила Эппл Блум.

Подумывая над тем, каким ещё занятиям посвятить текущий день, троица принялась снимать коньки со своих копыт. Закончив с этим, они повесили их на спины, предварительно перевязав между собой шнурки.

– Что будем делать теперь? Какие есть предложения? – поинтересовалась Скут.

– Если честно, я проголодалась. Может, сходим в кафе? – выдвинула идею Свити. Она с утра ничего не ела, поэтому у неё то и дело урчало в животе.

– Пойдёмте лучше ко мне. Сегодня Эпплджек испекла такой вкуснющий яблочный пирог! Я угощаю, – улыбчиво проговорила Эппл-младшая. Её подруги отозвались на приглашение восторженным согласием. Всему Понивиллю было известно, что ЭйДжей печёт лучшие яблочные пироги, а уж Свити Белль и Скуталу знали это не понаслышке. Они не могли отказать себе в удовольствии вновь насладиться восхитительным вкусом традиционной стряпни Эпплов, которому вдобавок предшествует пленительный аромат!

Продолжая разговор о пирогах и прочих вкусностях, Меткоискатели направились по тропинке к Яблочной Аллее. Озеро находилось в небольшой низине, поэтому сейчас им пришлось идти в горку. Когда они взобрались на возвышенность, их взору предстал Понивилль и расположенная в стороне от него Ферма Эпплов. Пространство между городком и озером занимало редколесье и небольшая речушка, ныне покрытая льдом. Сзади и справа от троицы находилась пока что незараженная часть Вечнодикого леса. В зимнем блеске это место выглядело очень красиво!

Оказавшись на пригорке, поняшки прервали свою беседу и остановились. До их ушек донёсся едва уловимый шум работающей техники, причём его источник находился где-то сзади. Они обернулись и увидели, как далеко за озером по полю, разделяющему Вечнодикий лес и здешнее редколесье, движется колонна из четырёх харвестеров ЛЕГИОН’а. Наполнив свои резервуары тибериумом из Эппллузской пустоши, они направлялись в Город Машин.

– Что это? – задалась вопросом Свити Белль, не сводя глаз с харвестеров, которые иногда исчезали за деревьями, а потом снова появлялись между стволами.

– Наверно, штуковины стальных монстров, – ответила Скуталу.

– Оу, Эпплджек рассказала мне, что сегодня Твайлайт набирает добровольцев, которые будут работать с предводителем стальных монстров, – огласила Эппл Блум свежую новость. – Как же его зовут? Забыла…

– ЛЕГИОН, кажется, – подсказала пегаска.

– Да, точно, ЛЕГИОН!

Меткоискатели продолжили свой путь. Тропинка, по которой они шли, пролегала недалеко от восточной окраины яблоневого сада Эпплов и в конце концов выводила на развилку, с которой можно было попасть как в Понивилль, так и на ферму.

– А что эти добровольцы должны будут делать? Для чего они понадобились ЛЕГИОН’у? – полюбопытствовала единорожка.

– Не удивлюсь, если окажется, что он просто ищет себе жертв, – зловеще ответила Скут.

– Жертв? – дрожащим голосом переспросила Свити.

– Вот именно! Кто знает, какие ужасы таит в себе город стальных монстров? Чует моё сердце, живым оттуда не вернётся никто…

– Что за глупости, Скуталу! Я думаю, если бы это было опасно, то Принцесса Селестия и Твайлайт не согласились бы набирать добровольцев, – возразила Эппл Блум. – К тому же, стальные монстры вроде бы не такие уж и страшные. Вчера они взяли под охрану нашу ферму.

– Бутик Рарити теперь тоже охраняют три стальных монстра. Правда, мне кажется, что ей это совсем не нравится, – заметила единорожка.

– И Эпплджек не восторге от их присутствия, – призналась земная пони. – Поэтому она велела им дежурить за забором. Как ни странно, они её послушались.

– Ваши сёстры правы. Этим чудовищам нельзя доверять. Мы ведь о них даже ничего не знаем, а они уже берут под охрану наши дома. Не иначе как шпионят за нами, – промолвила Скуталу. Причиной её подозрительности был разговор с Рэйнбоу Дэш, который состоялся ранним утром. По правде говоря, только что сказанное ею точь-в-точь повторяло слова радужногривой пегаски.

– А я думала, мы с ними друзья, – вздохнула Эппл-младшая. – И даже Пинки Пай так говорила…

– Ну, Пинки, она же того… этого… со всеми дружит. Хорошо ещё, что она с летающими крепостями не пыталась подружиться.

– Я слышала от Рарити, что в Мэйнхэттене идёт война между летающими крепостями и стальными монстрами, – к слову сказала Свити Белль. – Мне до сих пор становится страшно, когда я вспоминаю нападение на Понивилль. Неужели в Мэйнхэттене сейчас творится то же самое?

– Бедные мэйнхэттенцы! – сочувственно вздохнула Эппл Блум. – Их дома разрушены, и теперь им приходится ютиться в замке Твайлайт и в нашем амбаре. А каково тем, кто ещё остались в городе!

– Хорошо, что стальные монстры эвакуируют их оттуда. Эх, хоть в чём-то они нам действительно помогают, – признала Скуталу.

– Может быть, не так уж и плохо, что добровольцы будут работать с ЛЕГИОН’ом. Он помогает нам, а мы поможем ему, – сказала земная пони, а затем с улыбкой добавила: – А ведь раньше, когда наши крупы были пустыми, мы наверняка попробовали бы себя в этом деле.

– Думаешь, нас бы взяли? – скептически вопросила пегаска.

– Давайте сменим тему? – предложила Свити. Разговоры о пришельцах немного пугали её, заставляя вспоминать атаку Берсеркеров на Понивилль. В тот вечер она пряталась в бутике «Карусель» и следила за битвой из окна, каждую секунду испытывая жуткий страх. – Может, лучше продолжим наш разговор о пирогах?

– Пироги приятнее есть, чем обсуждать.

– К счастью, мы почти на месте! – объявила Эппл Блум. Меткоискателям оставалось прошагать менее ста метров, чтобы добраться до ворот, ведущих на территорию Яблочной Аллеи.


13.3. Дома у Рарити

Пинки Пай огляделась по сторонам, прищурив глаза. Убедившись в том, что никаких машин поблизости нет, да и прохожие пони толкутся достаточно далеко, она прильнула к Твайлайт и шепнула ей на ушко:

– Летающие лапы за нами не следят. Так какое у нас важное дело? Ну же, Твай, скажи, не томи! Мне не терпится узнать!

В подтверждение своей нетерпеливости розовая пони начала активно перебирать копытами, двигаясь тем не менее с той же спокойной скоростью, с которой шагали Спаркл и Дэш. И тем самым она всё же привлекла внимание некоторых прохожих, что наблюдались чуть поодаль. Впрочем, едва ли они могли слышать, что именно так возбудило эту известную всему городку веселушку, и всё благодаря большей ширине улиц в западном районе, нежели, скажем, в центре. Между домами и периодически встречавшимися здесь шатрами часто пролегали тропы, на которых спокойно мог бы разойтись и десяток горожан, а кое-где раскидывались просторные газоны, ныне, правда, покрывавшиеся сугробами.

Вернувшись из Ядра ЛЕГИОН’а, три поняши направлялись к бутику Рарити, дабы попросить её присоединиться к предстоящей работе по активации зеркала-портала. После этого они намеревались навестить Эпплджек и Флаттершай. По пути, который доселе проходил в основном в молчании, принцесса раздумывала над предстоящим делом и, сопоставляя все возникшие обстоятельства, всё больше убеждалась в том, что ни с того, ни с сего пришло ей в голову во время обратной поездки на землеройке. Пожалуй, теперь для неё всё стало куда как сложнее, чем просто перешагнуть сквозь портал. Однако же её раздумья вдруг прервала розовогривая подруга, до этого беспечно прыгавшая, подобно попрыгунчику, параллельно ей и небесно-голубой пегаске.

Устало вздохнув, Твайлайт дала Пинки весьма лаконичный ответ:

– Мы будем открывать портал в зазеркалье.

– Вау! – обрадовалась Пинки, но буквально через секунду вспомнила, что и без того уже слышала о предстоящей задаче по возвращению Сансет Шиммер в Эквестрию, из-за чего слегка сбилась с толку. – Постойте-ка, но я и так об этом знала…

– Прости, Пинки, но во владениях ЛЕГИОН’а об этом лучше было не говорить, – несколько виновато объяснила Спаркл, опасаясь, что Пай разочаровалась ответом, не оправдавшим её возбуждённого интереса. Впрочем, её опасения оказались напрасными.

– Ничего, зато интрига вышла весёлая! – широко улыбнулась розовая пони, не выказав и тени того, что её настроение хоть сколь-нибудь омрачилось. Как и аликорн, Дэши совсем не разделяла её легкомысленность, а потому, дабы повернуть разговор к насущному вопросу, сочла нужным поинтересоваться:

– Сколько времени вообще может понадобиться на открытие портала?

– Даже не представляю, – помотала головой принцесса. – По идее, проблем быть не должно, и тогда мы сделаем всё быстро. Но надо иметь в виду, что что-то может пойти не так.

– Что, например?

– Старый метод может по какой-либо причине не сработать. Тогда придётся искать новый. На это уйдёт какое-то время. Но даже если и так, то я постараюсь закончить с этим делом как можно скорее, буду работать с утра до ночи.

– Наверно, тебе придётся каждый день очень рано вставать, да? – полюбопытствовала Пинки.

– Эх, мне не привыкать.

– Оу, тогда я буду тебя будить! – весело объявила розовая пони. Тотчас же принцессу слегка передёрнуло, а её крылья непроизвольно вжались в бока.

– Не надо, Пинки! Это… слишком щекотно, – нервно улыбнулась Твай. – Я и без того ранняя пташка, проснусь и сама.

– Ладненько, тогда я буду щекотать Дэши.

– Ещё чего! – запротестовала Рэйнбоу, вскинувшись пуще аликорна.

– Тебе ведь тоже нужно рано вставать, – с добродушным ехидством напомнила Пинки, прекрасно зная о чувствительности пегаски к щекотке.

– Вообще-то, ты как минимум не сможешь ходить по моему дому, – нашлась с ответом Дэш. В её голове промелькнула весьма уместная поговорка: «Мой дом – моя крепость». Хотя пару раз розовогривой веселушке всё же удавалось пробраться даже в её облачный особняк при помощи воздушных шариков, но чтоб каждое утро!..

– Да брось, я же шучу, – беспечно отмахнулась Пай, как вдруг на ум ей пришла ещё одна гениальная идея, которую она не помедлила огласить: – А давайте сыграем в двадцать миллионов вопросов?

– Нет, только не двадцать миллионов вопросов! – ответила резким отказом радужногривая пегаска.

– Ну, давайте, один разок, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! – упрашивала розовая пони, энергично припрыгивая на ходу.

– Увы, не успеем. Мы уже пришли, – сказала Спаркл, указав копытом на стоящий впереди бутик «Карусель».

От жилища белоснежной единорожки тройку подруг отделяло не более пары сотен метров. Оставалось лишь пройти ещё немного по широкой улице, а потом свернуть направо и преодолеть короткую финишную дистанцию, хорошо протоптанную регулярно посещавшими бутик посетителями. Тем не менее, для розовой поняши такая близость места назначения значила совсем иное…

– Вот и отлично! Значит, Рарити тоже сыграет с нами.

– Не забывай о важном деле, Пинки.

– А-а, ну да, – опомнилась Пай, весьма заинтригованная намечающейся активацией портала и всеми приготовлениями к этому мероприятию.

Оставшееся расстояние было пройдено за считанные минуты, по итогам которых поняши оказались под дверями бутика. На всякий случай постучавшись, Твайлайт толкнула дверь и вошла внутрь. Рэйнбоу и Пинки последовали за ней. Как только уличный холод остался позади, принцесса неспешно направилась вглубь помещения, мельком окинув его взглядом. Обстановка на первом этаже бутика оставалась привычной, как и всегда. Кругом было множество роскошных навесов, тёмно-розовых и пурпурных ширм, отделявших места для примерки, а также зеркал. У окон целыми рядами стояли манекены, на которых красовались изысканные наряды, созданные мастерицей. Это была её витрина. Каждая модель, как и всё здесь, блистала неизменным великолепием!

Взгляды трёх гостий скользнули сперва по примерочному пьедесталу, на котором мирно дремала кошка Опалесенс. Её окружали рулоны тканей и коробки с перьями, стразами, блёстками и всем прочим, что предназначалось для придания одежде изысканных штрихов. Далее они посмотрели немного левее и увидели Рарити, работающую возле манекена. Она делала замеры при помощи измерительной ленты, а потом записывала полученные цифры в блокноте. Она была настолько поглощена работой, что даже не обратила внимание на то, как зазвенел колокольчик у входной двери, когда та открылась. Хотя, возможно, она просто не хотела прерываться посреди проделываемого измерения, а потому всего лишь не подала виду, что всё прекрасно слышала. Когда же очередной результат был отмечен на бумаге, она подняла глаза на приближавшихся к ней подруг и сделала паузу в своей работе.

Мастерица работала почти у самого прохода вглубь бутика, где виднелась лестница, ведшая на второй этаж. Подойдя поближе в сопровождении двух спутниц, Твайлайт сразу обратила особое внимание на ноги Рарити. Они были облачены в тёплые гольфы синего цвета в голубую полоску, которые доставали ей почти до самых подмышек. В них белоснежная поняша выглядела довольно мило.

– Красивые носочки, Рарити, – с приветственной улыбкой похвалила Спаркл.

– Ох, спасибо, дорогуша! У меня просто копытца мёрзнут, – отозвалась беленькая единорожка. Она магией сняла с глаз очки и положила их на небольшой столик вместе с лентой, блокнотом и ручкой.

– У тебя вроде бы не холодно, – заметила пегаска, задумчиво озираясь по сторонам.

– Они мёрзнут не от холода, а от волнения.

– А что случилось? – побеспокоилась аликорн.

– Я переживаю из-за того, что происходит в Мэйнхэттене, – грустно вздохнула Рарити. Зная, как много этот мегаполис для неё значил, принцесса кратко переглянулась с подругами, а затем попыталась хоть как-то её утешить:

– Мы, конечно, знаем, что тот бутик был для тебя очень дорог, но…

– Дело не в бутике, а в его персонале, – сходу поправила белоснежная кобылка. – Среди эвакуированных пони я не видела ни мисс Поммель, ни продавцов-консультантов, ни менеджеров. Я очень беспокоюсь за них.

– Может быть, их эвакуировали в Кантерлот или Кристальную империю? – предположила Твайли, слышавшая, что в названные ею города из Мэйнхэттена были транспортированы десятки тысяч пони, а Пинки в свою очередь ободряюще добавила:

– Верно, не переживай, Рарити. Всё будет хорошо.

– Спасибо, девочки, – поблагодарила хозяйка дома, печально потупив взор. Спустя секунду она снова посмотрела на подруг и, догадываясь, что те пришли сюда по какому-то важному вопросу, осведомилась: – Э-э, вам что-то нужно?

– Да, я бы хотела, чтобы ты тоже участвовала в активации портала в зазеркалье, – ответила Принцесса Дружбы. – Ты сейчас занята?

– Вообще-то, да. Мне нужно сделать наряд для Сапфир Шорс ко Дню согревающего очага. Она заказала у меня роскошное платье с перьями, в котором хочет выступить на столичном концерте в честь праздника, – молвила мастерица. – Но если моё участие в этом деле действительно необходимо, то я, конечно же, отложу работу.

– Думаю, собраться нужно нам всем. Мне наверняка понадобится помощь.

– Хорошо, Твайлайт, я с вами.

– Отлично, – с удовлетворением произнесла Спаркл. – Теперь осталось только позвать Флаттершай и Эпплджек. И желательно сделать это так, чтобы нас не заметили летающие лапы или киборги. Мне бы не хотелось, чтобы ЛЕГИОН узнал о портале.

– Ну да, чем меньше знают железяки, тем лучше. Спокойнее спать будем, – согласилась Дэши. Её слова тотчас же натолкнули лавандовую поняшу на определённые мысли.

– Кстати, Рарити, твоих телохранителей случайно нет поблизости? – прошептала она, вдруг вспомнив о киборгах, приставленных охранять воплощения Элементов Гармонии.

– Нет, я послала их собирать драгоценные камни, которые понадобятся мне для украшения подола у нового платья. Они сейчас где-то в шахтах.

– Но у них же вместо лап оружие, – с лёгким смешком подметила пегаска. – Чем они будут собирать камушки?

– Оказывается, их оружие может складываться, высвобождая лапы наружу. Практично, но не слишком красиво, на мой взгляд, – ответила единорожка, вложив ручку между нужными страницами блокнота и закрыв его. Выслушав её вердикт, радужногривая пони выразительно хмыкнула с явным задором.

– Умно, Рарити. Нашла способ отвадить их от своего дома, – протянула Рэйнбоу, на что мастерица польщённо улыбнулась, вновь повернувшись к подругам. Пегаска же почти сразу возвратилась к прежней теме: – Впрочем, что-то мы заболтались. С чего начнём действовать?

– Пойдём к Эпплджек, до неё ближе, чем до дома Флаттершай, – обозначила Твайлайт. На мгновение призадумавшись, она к слову добавила: – Неплохо было бы ещё позвать Старлайт, но я понятия не имею, куда она запропастилась с самого утра.

– Я её видела после чаепития. Она гуляет с Трикси по Понивиллю, – известила Пинки принцессу, чем несколько удивила её:

– Трикси? Она здесь?

– Да, приехала сегодня на рассвете, – улыбчиво подтвердила розовая пони.

– Ладно, пусть гуляют, – выдохнула аликорн, – а мы пока займёмся порталом. Помните, что всё должно оставаться в тайне. Поэтому, пока мы будем идти по улицам, нам не стоит привлекать к себе внимание…

P.S. «Ничего не весит больше, чем секрет» – Жан де Лафонтен.