Грехи прошлого: Зимние колокола

Глава 6. Подслушанный разговор

Мне просто надоело ждать

– Пять минут до занавеса!

Состав и команда театрализованного представления суетились, стремясь сделать последние штрихи. Макияж был доведен до совершенства, костюмы были подогнаны, реквизит и декорации были перемещены на исходные позиции, окна были закрыты, а распорядитель сцены быстро справлялся с любой проблемой, пытавшейся рухнуть на его многострадальную голову. В целом все шло так гладко, как можно было только надеяться при живом выступлении.

Ну, за исключением того факта, что Флаттершай пряталась за костюмами висевшими на стойке с колёсиками и не желала выходить на сцену.

– Флаттершай, дорогая, я обещаю, что это не так уж плохо.

Пегас высунула нос, и это был действительно только нос, между парой костюмов. – Но ты сказала, что это выглядит так, как будто здесь больше пони, чем в прошлом году.

– Только на одного или парочку, я тебя уверяю.

– Правда? – сказала Пинки Пай, когда она оказалась рядом с Рэрити. – Похоже, их тут намного больше, чем это. Спорим, есть еще минимум пятьсот сорок два сверх того, особенно если учесть, что пони сидят и на балконе, который они поставили.

Флаттершай захныкала. – Они поставили ещё и балкон?!

– О да, и он почти полон! Вот почему я сказала, что там легко может оказаться на пятьсот сорок два пони больше. Я была так взволнована, когда увидела балкон, побежала туда и в итоге пересчитал все тамошние места, а там было пятьсот пятьдесят пять мест. И держу пари, что некоторые пони все ещё заходят. Пинки Пай кивнула и слегка подпрыгнула на своих копытах. – Просто куча пони, держу пари, это будет такой же фулл-хаус, как и в прошлом году... ну, разве что теперь будет еще на пятьсот пятьдесят пять пони больше.

С очередным хныканьем Флаттершай спряталась за стойкой с костюмами, а Рэрити бросила многообещающий взгляд на Пинки Пай, а затем быстро возобновила свои попытки вытащить Флаттершай.

– Полагаешь, нам стоит попытаться помочь?

Твайлайт покачала головой. Она стояла с Эпплджек в нескольких десятках шагов, наблюдая за разворачивающейся сценой вокруг вешалки для костюмов. – Всё, что я могу сделать, чего не может сделать Рарити, – это попытаться вытащить Флаттершай с помощью моей магии левитации, а мы все прекрасно знаем, как хорошо это прошло в прошлый раз, когда мы устроили театрализованное представление.

– Да уж, – признала Эпплджек со смехом, – я полагаю, мы должны просто довериться Рэрити, учитывая, что именно она сумела заставить Флаттершай стать моделью.

– Три минуты до занавеса!

Твайлайт и Эпплджек повернулись на голос, который выкрикивал предупреждения. Никс расхаживала с часами, висящими у неё на шее, и кричала настолько громко, насколько позволял голос. Это было зрелище, заставившее Твайлайт улыбнуться. – Я рада, что принцесса Селестия поинтересовалась, может ли Никс помочь с постановкой, даже если ей просто придётся оставаться за кулисами.

– Да, это было мило с ее стороны, – признала Эпплджек, поправляя шляпу от костюма, которая не совсем подходила к её голове. – Как называется работа, которую поручил ей режиссер?

– Менеджер времени, – ответила Твайлайт. – Она должна проверять, что мы начнём вовремя, что антракт не будет длиться слишком долго, и что все мы будем предупреждены, хотя бы за пять минут, прежде чем нам предстоит оказаться на сцене.

– А она знает, что большинству спектаклей не нужен менеджер времени?

– Да, знает, конечно же, но это её не останавливает, – хихикнула Твайлайт и наклонилась к Эпплджек. – На самом деле, как мне кажется, она хочет доказать, что менеджер времени и правда может помочь постановке пройти более гладко.

– Ну, или это, или доказать режиссеру, что она способна на большее, чем просто смотреть на часы, – ответила Эпплджек со смешком.

– Одна минута дол занавеса! Спайк, ты готов?

Две кобылы не могли удержаться от смеха, когда Никс убежала трусцой прочь, когда убедилась, что Спайк был на сцене и готов. Тем не менее, и им нужно было уже довольно скоро оказаться по своим местам и после пары быстрых слов с пожеланием удачи, Эпплджек и Твайлайт смешались с другими актерами и актрисами, готовящимися выйти на сцену.

В то время как многие из исполнителей оказались на своих местах, одна пара осталась вне их суеты. Один из них отчаянно читал сценарий, другой же неторопливо подправлял грим, скрывая тот факт, что просто наблюдал в зеркало за тем как пони проходили мимо.

– Оу, ооохх! Ооох. Охо-ох-ох!

– Что ты делаешь? – прошептал Колум, не сводя глаз с зеркала.

– Я пытаюсь выучить мои слова, – ответил Квик Снап. – В спектакле есть одна сцена, где почти все пони должны быть на сцене. Если мы не будем говорить согласовано со всеми остальными пони, они догадаются что происходит.

– Ты имеешь в виду ту часть спектакля, где три лидера встречаются, чтобы обсудить нехватку продовольствия?

– Да, именно ту, – сказал Квик Снап, когда он снова посмотрел на страницу.

– Ты подразумеваешь ту часть пьесы, в которой на сцене, если смотреть фактам в лицо, нет никаких пони, кроме Рэрити, Пинки Пай и Рэйнбоу Дэш?

– Но у нас там есть роль. Посмотришь?– Квик Снап держал сценарий перед глазами Колума, используя свободное копыто, чтобы указать на изучаемую им строчку. Это была даже не настоящая роль. Это был звуковой эффект, вздох. Они должны были лишь несколько раз вздохнуть. Им не требовалось ничего говорить, и тот факт, что Квик Снап запаниковал в преддверии этого вздоха, заставил Колума повернуться и бросить на него холодный взгляд.

– Серьезно? – прошептал Колум. – Мы вторглись в замок. В любой момент кто-то может понять, что мы вообще не из их компании, а ты репетируешь вздохи?

– Если мы не будем правильно играть свои роли, какой-нибудь из пони поймёт, что что-то здесь не так. А теперь давай, репетируй свою роль.

– Ты что, забыл, зачем мы проникли сюда? – спросил Колум, прежде чем оглянуться на отражение в зеркале. Он наблюдал за тем, как Никс проскакала со сцены, возвращаясь в раздевалку, когда шкивы, поддерживающие занавес, завертелись. Представление начиналось, и оно началось, как и всегда – с великолепного рассказчика, снова сыгранного в спектакле Спайком, повторившего свои вступительные слова.

– Нет, но мы всё равно не можем добраться до неё прямо сейчас. Нам придётся подождать до вечеринки.

– Нам придётся снять костюмы и отдать их постановочной группе, Квик Снап. Нас тогда точно опознают, поэтому, мы должны сделать снимок прямо сейчас.

– Но у неё всё ещё её белая шерсть, – возразил Квик Снап, оглядываясь через плечо на Никс, которая снова смотрела на часы, свисавшие с её шеи. – Мне казалось, ты говорил, что мы должны сфотографировать её, когда ее шкурка станет её натурального цвета.

– Да, но я наконец-то понял, как Твайлайт маскирует её. Я наблюдал, как она поправляла повязку Никс и раньше, когда она чуть не свалилась, потому, что она так счастливо подпрыгивала. Бьюсь об заклад, на моё левое копыто, что повязка на голове и является базой для иллюзии. Мы её снимем у неё с головы и сможем получить нашу фотографию.

– Ты не знаешь этого наверняка, и кроме того, как ты собираешься заставить её снять это?

– Я и не собираюсь. Я собираюсь снять её сам – сказал Колум. Как только она останется одна, я отведу её в угол, сниму повязку, а ты сделаешь фотографию. После мы уберёмся и спрячемся.

– Но, ты не можешь этого сделать!

Колум резко повернул голову в направлении Квик Снап. – Не хочешь снова этим заниматься?

– Колум, она же просто кобылка, ты не можешь просто запихнуть её в угол и сорвать с неё эту повязку.

– Она не кобылка, или ты не помнишь, что я нашел в публичных архивах письмо о её помиловании? Она – Найтмэр Мун.

– Да, но...

– Не заблуждайся на её счёт, – отрезал Колум, положив копыто на плечо фотографа. Она может выглядеть мило и невинно, но это не так. Это Найтмэр Мун, и вся Эквестрия заслуживает знать правду. Это история века, и у нас есть шанс её раскрыть.

– Тогда давай разберемся по-порядку, – решил поспорить Квик Снап. – Давай подождем и застигнем её, когда она сама снимет эту повязку у себя дома, вместо того, чтобы пытаться снять её здесь. Я имею в виду, что если она закричит, то рядом с нами немедленно окажутся охранники замка, три принцессы и в придачу единорог самый одаренный волшебством со времен Старсвирла Бородатого, и все они рухнут нам на головы, как стая лесных волков.

– Разве ты не слышал, Дискорд тебя побери, "это часть плана"? Конечно, она будет кричать, но это то, что мы должны сделать. Эквестрия заслуживает знать правду, – сказал Колум, подчеркивая свою решимость ударом копыта.

– Ты одержим больше обыкновенного, – сказал Квик Снап. Быстро взмахнув крыльями, он снял камеру, которую скрывал под своим костюмом, и поставил ее на столик зеркального трюмо. – И я не собираюсь помогать тебе в физическом нападении на кобылку, даже если бы у нас и был шанс сбежать после такого.

– Теперь ты сам по себе.

С этими словами Квик Снап повернулся и пошел к выходной двери. Хоть Колум и был на несколько шагов позади, но используя свою магию, он схватил Квик Снапа за хвост. – Если ты меня сдашь…

– Я не собираюсь останавливать тебя, Колум, – резко сказал Квик Снап. Он оглянулся назад и сильно потянул свой хвост, вырывая его из магии Колума. – Я просто больше не собираюсь помогать тебе.

– Хорошо, я надеюсь, что тебе понравится всю оставшуюся жизнь фотографировать на свадьбах и милые парочки. Ты знаешь почему? Потому что мы с тобой закончили все дела, и ты можешь забыть о совместной подписи.

– Можешь оставить её себе, – сказал Квик Снап, прежде чем сделать еще один шаг и вскоре он вышел из входной двери, оставив Колума накручивать себя самостоятельно.

Колум, однако, не стал задерживаться. Он не позволил уходу своего фотографа и друга, с которым он был неразлучен два года, отвлечь его. Он не мог позволить этому помешать его планам. Не сейчас, когда он настолько близок к цели. Он вернулся к гримировальному столику, взял камеру и начал заталкивать её под собственный костюм. Он раскроет историю сам. Он разнесёт эту историю столь широко, что каждый пони узнает правду. Каждый пони будет знать об издевательстве над справедливостью, которое совершили за закрытыми дверями их собственные принцессы. Он получит фотографию Никс, в которой он столь нуждался и теперь лишь ждал, пока все пони, которые могут поспешить ей на помощь, окажутся на сцене.

Он ждал сцены появления Виндиго.

~~~

Никс аккуратно вытянула голову через край, глядя вниз с мостков, висевших над сценой. Она была там с Шайнингом и Кадэнс и наблюдала за тем, как разыгрывается сцена в пещере. Рэйнбоу Дэш протолкала Флаттершай через всю сцену, и, используя свое копыто, нарисовала линию в воображаемой грязи. Вскоре все они начнут драться, кричать, а вскоре после этого лидеры замерзнут.

В целом, для того, чтобы сцена разыгралась, потребуется около минуты, может быть, две, прежде чем Кадэнс и Шайнинг Армор должны будут вступить, и Никс привела к их начальной точке, что было несложно, с таким хорошим запасом времени.

– Никс, будь осторожной, если не хочешь упасть.

Никс, быстро убрав голову от края, посмотрела на Каденс, когда принцесса взлетела с мостков, словно перышко на ветру. Она заняла свою позицию, осторожно махая крыльями, чтобы случайно не потревожить занавес или какую-либо часть декораций. Шайнинг Армор тоже поднялся в воздух, хотя его полету и помогал жеребец-единорог, смотрящий на них из-за кулис.

Затем наступил момент, момент, когда Каденс и Шайнинг должны были проявить себя. Никс прикусила губу, но затем улыбнулась, когда Каденс показала себя намного лучше, чем во время дневных репетиций. Высвободив весьма качественный вой виндиго, она и Шайнинг спустились на сцену. Этот звук вызвал дрожь вдоль позвоночника у многих зрителей. Хоть он и не был столь хорош, как у Селестии, но гораздо лучше, чем те звуки, которыми пользовалась ранее Кадэнс и годные лишь пугать малышей.

И, несмотря на предупреждение Кадэнс, Никс снова высунула голову через край мостков, улыбаясь от уха до уха, наблюдая за продолжением представления разворачивающегося ниже. Твайлайт обняла Флаттершай и Эпплджек в центре сцены, когда огни начали тускнеть и сжиматься, как будто холодная, замораживающая хватка магии виндиго приближалась к ним.

Темнее и темнее становилась сцена, пока Твайлайт, Эпплджек и Флаттершай исполняли свои роли. Казалось, опасность вырисовывалась всё ближе и ближе. Никс много раз видела эту сцену за этот день, но она всё ещё была напряженной, по крайней мере, по её меркам. Вскоре остался только один прожектор, и пони, управляющий им, сжимал луч на трех кобылах чуть ниже.

Когда мостки немного сдвинулись, Никс вздрогнула и быстро отошла от края. Инстинктивно она оглянулась через плечо, и её сердце пропустило удар при виде жеребца позади неё. Он был одет как один из актеров, как земной пони, но она могла ясно видеть свечение его рога. Это же свечение начало обвиваться вокруг ее повязки, а пони ещё и поднимал что-то, висевшее у него на груди.

– Больше не надо прятаться, Найтмэр Мун.

Произнесённое вслух её прежнее имя вызывало панику у Никс. Она повернулась и побежала, пытаясь убежать так быстро, как её копыта могли нести её. Повязка соскользнула с её головы, сорванная магией этого странного жеребца. Как снег сдувается с поверхности при сильном ветре, так белый цвет её шерсти, за которым она пряталась, исчез, обнажив её естественный, угольно-чёрный цвет.

Однако для жеребца её повязки было мало. Никс почувствовала вибрации в мостках и услышала стук копыт по металлу. И это было ещё хуже. Режиссер дюжины раз предупреждал их, чтобы они не бегали по мосткам.

Почему? Да потому, что они были временными. Вся сцена была временной, точно так же, как и балкон, который так волновал Пинки Пай. Они должны были стоять в холле замка только для театрализованного представления Согревающего Очага, а вскоре после этого, их бы снесли. Они не должны были выдерживать такое же напряжение и нагрузки, как на постоянной сцене, и Никс почувствовала, как мостки слегка дёрнулись под копытами.

Небольшой крен мостков заставил её преследователя споткнуться, а последствия его падения заставили и Никс споткнуться и удариться об ограждение. Тем не менее, она быстро восстановила равновесие на своих копытах и продолжила бежать, но она не могла не слышать и не чувствовать, как жеребец возобновил свою погоню. Его тяжелые копыта ударяя, посылали волну вибрации одну за другой через металл, всё больше и больше ослабляя то, что ещё оставалось от несущей конструкции. Никс свернула за угол, следуя по дорожке подвесного прохода. Это была конструкция в виде замкнутого прямоугольника и в конечном итоге дорожки должны были слиться вместе, возле лестницы ведущей обратно в гримёрки. Именно туда и бежала Никс, она надеялась найти там хоть кого-нибудь, кто бы ей помог. Но жеребец всё ещё преследовал её. Она чувствовала, как дёрнулись мостки, когда он буквально вслед за ней повернул за угол, и в этот момент, паникуя, Никс не могла не оглянуться назад.

Это была ошибка. Жеребец поднял штуковину, которую он нес. Никс услышала щелчок, а затем по её глазам ударила ярчайшая вспышка. Она закричала и крепко зажмурила глаза от боли, но по-прежнему продолжала скакать изо всех сил. Край мостков встретил её весьма быстро, и Никс перемахнула через этот край. Инстинктивно, стоило Никс почувствовать, что её копыта теряют контроль над твердой поверхностью, она расправила крылья и её маленькие махалки, оглушительно хлопая, попытались удержать её в воздухе, но у них ещё не было необходимых сил.

Звуки и грохот металла понеслись через зал. Вопль "Хвост дёргается!" наполнил воздух, заставив Твайлайт и её друзей броситься врассыпную, ещё до того, как фонари, подвешенные на мостках, начали падать на сцену. Каденс схватила Шайнинга в объятья своей собственной магии и улетела прочь от крушения. Зрители замерли в ужасе. И лишь пони управляющие прожекторами быстро врубили свои установки на полную мощность и ширину луча, осветив всю сцену.

Мостки рухнули на сцену, словно метеор. Они расколол древесину подмостков, прорубив зияющую дыру и даже повредив не слишком толстый камень плит под ними. Направляющая, поддерживающая занавес, имела с мостками общие точки крепления и поэтому тоже сломалась. Огромные, тяжелые полотнища красной ткани упали, скрыв куски рухнувшего металла, а заодно и утянули за собой все венки и фонари, которыми была украшена сцена снаружи.

Это была катастрофа, которая заняла всего лишь несколько секунд, но, для тех зрителей в зале, что её наблюдали, казалось, что она происходила в замедленном темпе.

Пыль начала оседать, и по залу разлилась тишина. Кажется, что все пони затаили дыхание, их умы пытались осознать то, что они только что видели. Прожекторы сфокусировались на упавших мостках покрытых занавесом, как будто одеяло натянутое на мёртвого пони в больнице.

Была абсолютная тишина, кроме единственного звука.

Негромкий, медленно умирающий звук обнаружился над сценой и один из прожекторов переместился, чтобы сосредоточиться на нём. Это была веревка, на которой была подвешена деревянная луна. Веревка потихоньку раскачивалась взад-вперед, как маятник дедушкиных ходиков, норовивших вот-вот остановиться. Прожектор опустил луч по верёвке вниз, осветив луну, которая чудесным образом всё ещё держалась на месте.

Той, кто сидела на вершине луны, крепко цеплялась за веревку, со слёзами страха в глазах, была Никс.

~~~

Принцесса Луна проскользнула назад из зала, где проходил приём и где, в данный момент, Селестия пыталась приободрить и успокоить пони, которые были в зале. Зал представления, был полной противоположностью и был под полным контролем королевской охраны. Медики проверяли всех пони, которые были на сцене в момент катастрофы. К счастью, никто не пострадал, за исключением одного жеребца, который был найден среди обломков мостков. Он был без сознания, у него было разбито колено и выбит зуб, но его уже доставили в медицинское отделение замка для оказания помощи.

Принцесса Луна произнесла несколько добрых слов пони, мимо которых она проходила. Некоторые из актеров и актрис обнимали друг друга, чтобы почувствовать себя хоть чуточку комфортнее, в то время как другие цеплялись и кутались в одеяла, предоставленные им охраной замка. Многие дрожали – их разум и тело пытались понять, насколько опасно близко они подошли к той черте, что отделяла их от серьезных травм или даже смерти.

Но никто не казался более испуганным, чем Твайлайт. Она была рядом со сценой, среди того, что по идее, должно было быть первыми рядами зрительного зала и крепко держась за Никс, завёрнутую в одеяло и тихо плакала. Друзья Твайлайт, помощник номер один, брат и невестка сидели поблизости, но она, казалось, не замечала их, как и остального мира вокруг неё. Она просто крепко прильнула к Никс, как будто кобылка исчезла бы, если бы она отпустила ее, хоть на мгновение.

– Твайлайт, – мягко сказала Луна, не желая пугать её, – Как у вас с Никс дела?

– Мы обе в порядке, сказала она, пытаясь успокоить дрожь в своём голосе. Я покинула сцену до падения мостков, ну, и Никс тоже не пострадала.

– Приятно слышать, – сказала Луна, хотя не могла заставить себя улыбнуться. – Я рада, что никто из вас не пострадал. Но я вынуждена спросить, что произошло?

– Кто-то погнался за мной по мосткам! – крикнула Никс, практически рыдая.

– Кто?

– Я не знаю!

Луна опустила голову и заговорила тихим, нежным, словно легкий ветерок теплой летней ночью голосом: – Все в порядке, Никс. Обещаю, теперь ты в безопасности. Луна посмотрела на Твайлайт. – Ты не против, если я заберу её на несколько секунд? Охране требуются показания и, я думаю, что для всех пони было бы лучше, если они поговорят с ней.

– Могу ли я пойти с вами? – спросила Твайлайт.

– Конечно. На самом деле, я собиралась позвать и всех твоих друзей. У меня тут поблизости, в комнатке отдыха слуг, прибраны кое-какие остатки с приема. Я полагаю, что каждый пони почувствует себя намного лучше, когда у него будет возможность что-нибудь съесть и выпить, а это позволит мне лучше понять всю историю в изложении каждого.

– Твайлайт кивнула, не в силах отрицать, что предложение съесть сейчас что-то сладкое, звучит весьма кстати. Она позволила Никс вырваться из её объятий, прежде чем встать самой. Твайлайт собрала остальных своих друзей и вскоре группа последовала за Луной, уход, который не остался незамеченным.

– Куда они идут? – спросил Шайнинг.

– Принцесса Луна, вероятно, просто хочет поговорить с ними, – ответила Каденс, не сводя с него глаз, пока Шайнинг используя мочалку из махровой ткани, пытался стереть с её лица грим виндиго. Сам Шайнинг всё ещё был в полном костюме, но настоял на том, чтобы сначала помочь ей, прежде чем попытаться снять и свой грим. Это был добрый жест, оценённый Кадэнс. Они были ближе всего к мосткам, когда те решили рухнуть, ближе всех к тому, что их могло раздавить. Это было несколько тревожно.

– Ты, как всегда, бесподобна, – сказал Шайнинг с легкой улыбкой.

– Спасибо, милый. А сейчас, позволь и мне оттереть твое лицо. Каденс взяла у него мочалку и опустила её в миску с водой, которую принес Шайнинг, чтобы облегчить процесс чистки.

– Спасибо, – сказал Шайнинг, отталкивая тряпку копытом. – Но на самом деле я бы хотел пойти и посмотреть кое-что.

– Посмотреть на что?

Шайнинг встал, мгновение потянул затёкшие ноги, а затем повернулся и побежал к сцене.

– Я не уверен, что это был несчастный случай.

Каденс не могла не изогнуть бровь. Она тоже поднялась на копыта и последовала за Шайнингом на сцену. Несколько охранников стояли на страже, ещё несколько осматривали вещи. Технически, они должны были быть единственными на сцене, но никто из них не стал возражать против присутствия Каденс или Шайнинга Армора, когда они обошли вокруг упавших мостков.

Шайнинг вытянул голову назад, используя свой рог, чтобы исторгнуть луч света. Он освещал потолок над сценой и сосредоточивался на тех местах, где ранее были закреплены мостки. – Каденс, можешь поднять меня туда, чтобы я оказался поближе?

– Конечно, – ответила она, прежде чем использовать свою магию. Вскоре Каденс подняла Шайнинга вверх, позволяя ему плыть над стропилами сцены, пока он, пользуясь светом своего рога, внимательно осматривал множество бывших опорных точек мостков. Пока он работал, он ничего не говорил, но растущее недовольство на его лице беспокоило Каденс.

Двадцать минут спустя Шайнинг кивнул Каденс, и она стала его опускать. – Ну, что ты нашёл? – спросила она.

– Многие анкеры, которые крепили мостки, были порваны или вырваны, – ответил Шайнинг, приземлившись на сцену. – Ну, это имеет смысл. Они же рухнули.

– Да, но не сами по себе, – сказал Шайнинг Армор. – Помнишь, как во время репетиций несколько работников сцены проверяли безопасность мостков, пока мы ждали продолжения? Если бы мостки могли упасть просто так, они бы обязательно заметили, что что-то не так. Нет, я думаю, что мостки были снесены.

– Но кто бы это мог сделать? – не могла не спросить Каденс. – Кто бы это мог сделать так, что ни единый пони этого не заметил?

– Никс могла, – холодно сказал Шайнинг.

Челюсть Каденс отвисла в шоке от слов, которые только что вышли из уст её мужа. Одним быстрым движением она встала рядом с ним и принялась шёпотом его ругать: – Шайнинг, та, о ком ты говоришь, это ведь твоя племянница!

– Нет, она мне никто, – сказал Шайнинг.

Каденс оглянулась вокруг, обнаружив, что несколько охранников были в пределах слышимости. Затем она снова посмотрела на Шайнинга, молча показав, чтобы он следовал за ней. Они вышли за кулисы, в гардеробную. Некоторые зеркала на гримировальных столиках были разбиты под воздействием того что произошло на сцене, да и на полу валялось немалое количество необходимых для макияжа предметов оказавшихся там в тот же момент. Тем не менее, это место давало паре то уединение, которое, по мнению Каденс, им было столь необходимо.

– Отбросим пока тот маленький комментарий, что ты добавил последним, как Никс могла оборвать мостки? – спросила Каденс, разворачивая копытами голову Армора к себе.

– Она могла бы это сделать это так же, как и ты – своей магией, разумеется, – ответил Шайнинг. У аликорна достаточно силы, чтобы легко оторвать все эти болты.

– Какая магия? У неё были проблемы с подъемом салфетки сегодня утром.

– Каденс, не ведись на всю эту туфту. Эта кобыла – всё ещё Найтмэр Мун, и она пытается саботировать этот праздник Согревающего Очага с тех пор, как попала сюда.

– Когда это она пыталась что-то саботировать?!

– О, я не знаю, может быть это был тот маленький матч по перекрикиванию на банкете, который она устроила с дочерью Принт Пресс? Или те поленья для Согревающего Очага моего отца, что загорелись после того, как Никс спросила у Твайлайт, может ли она выйти на улицу и сжечь ту маленькую деревяшку, которую получила от Ламбер Джека. А может теперь это происходит, когда она почти убила тебя и разрушила любимейшую традицию принцессы Селестии?

– Это безумие, – сказала Каденс, подняв копыто и положив его на плечо Шайнинга. – А пожар, вероятно, начался потому, что я не правильно погасила полено.

– Или потому, что Никс отвлекла вас двоих и бросила этот кусок горящего дерева в кучу поленьев.

Каденс открыла рот, чтобы возразить, но только чтобы вспомнить, что Никс и правда отвлекла их на мгновение. Она сказала, что что-то слышала, заставила их отвести взгляд от гриля. Однако Каденс покачала головой. – Нет, то, что слышала Никс, это был отдалённый колокольный звон. – Это безумие! – твердо повторила она, прежде чем оглянуться на Шайнинга. – Послушай себя. Зачем Никс портить праздник Согревающего Очага?

– Чтобы снова завладеть всеми нами, – твердо сказала Шайнинг. Когда я во второй раз встретился с доктором Брейном Трастом для моего нового обследования, я спросил его, могу ли я хоть как-то защитить себя от повторного промывания мозгов. Он рассказал мне несколько контрзаклинаний, но он также рассказал мне, как вообще работают заклинания контроля сознания.

– Нелегко повлиять на хоть на какого-то пони. Тебе надо быть очень талантливым волшебником-единорогом, чтобы попробовать большинство из этих заклинаний, и у большинства из них будут симптомы, если ты попытаешься наложить их на кого-то, кто психически здоров, как те головные боли, которые я испытывал из-за королевы чейнджлингов. Но доктор Брейн Траст ещё сказал, что есть и другие заклинания, которые работают куда как более тонко и не требуют столько магии для сотворения.

– Но чтобы заставить их работать, – продолжал Шайнинг, – нужно сломать пони.

– Что ты имеешь в виду, говоря "сломать"? – спросила Каденс.

– Сломай их мышление, как у моей мамы оно сломалось после банкета. Помнишь, она была практически прикована к постели, когда мы уходили на рынок. Она тогда была психически уязвима, а когда мы вернулись, она сказала, что чувствует себя намного лучше, потому что Никс пришла и провела с ней время. Это мотивация Найтмэр Мун. Она пытается разрушить праздник Согревающего Очага, в надежде сломить нас, чтобы она потом снова могла промыть нам мозги.

– Шайнинг, ну сам подумай об этом. Если это правда, то почему с Твайлайт за последние несколько месяцев не случилось ничего ужасного?

– Да потому, что у Твайлайт уже промыты мозгами. И промыты они с тех самых пор, как начался весь этот беспорядок.

– Значит, ты считаешь, что мне промыли мозги?

Шайнинг и Каденс обернулись, увидев Твайлайт, стоящую в промежутке между занавесками, которые отделяли гардеробную от остальной части сцены. Её брови были нахмурены, а челюсти сжаты. В последний раз она так неодобрительно смотрела на Шайнинга, когда ей пришлось узнать о его свадьбе из приглашения на бумажке.

– Твайли, я думала, ты с принцессой Луной.

– Да, но она закончила с нами разговаривать, поэтому мы вернулись в зрительный зал.

– А где Никс? – спросила Каденс, вытягивая шею, чтобы посмотреть сквозь Твайлайт. – Она не слышала?..

– Нет, я велела ей посидеть с Рэрити, пока я искала вас двоих, – ответила Твайлайт. – А теперь, кто это мне промыл мозги?

– Шайнинг считает, что Никс стала причиной несчастного случая, – объяснила Кадэнс, бросая свой неодобрительный взгляд на мужа.– Твайлайт на мгновение замерла, прежде чем её губы издали рычание. – Ты что, с ума сошёл?!

– Это именно то, о чем я ему и говорила, – пробормотала Каденс себе под нос.

Шайнинг сделал твердый шаг вперед и ноздри его распахнулись в гневе – Не набрасывайся на меня как раньше, или ты что, уже забыла про Детей Найтмэр?

– Это был Спел Нексус, Шайнинг, – возразила Твайлайт.

– Это было Спел Нексус, контролируемый частицей Найтмэр Мун.

– Той частью, которую Никс уничтожила!

– А кто может это проверить? – спросил Шайнинг. Какие у нас есть доказательства того, что это действительно произошло так, как сказала Найтмэр Мун? Откуда мы знаем, что она не оставила эту свою часть себе?

– Она спасла Понивилль! Она выпустила принцессу Селестию и принцессу Луну! Она отдала трон!

– А откуда ты знаешь, что это не было частью ее плана? – спросил Шайнинг, прежде чем указать на Кадэнс. – Сторонники Найтмэр Мун знали, что Каденс сплотила вокруг себя восстание. Кристальное сердце вынесло Короля Сомбру в забвение, кто сказал, что оно не могло бы сделать то же самое и с ней? Даже если бы это не могло произойти, Каденс могла бы начать восстание ко всему королевству, как только бы она или кто-нибудь ещё нашёл бы способ перемещения Солнца и Луны. Правление Найтмэр Мун никто никогда не собирался принимать безропотно.

– Но, – продолжал Шайнинг, – что, если Найтмэр Мун решила подождать? Что если она фальсифицировала своё раскаяние, чтобы попытаться снова вступить во власть, но на этот раз так, чтобы никто не оспаривал её прав? Кто станет бунтовать, если принцесса как бы сама отдаст свой трон, как только утвердится в своё власти снова?

– Шайнинг, вся эта твоя теория основана на идее, что Никс пыталась промыть нам мозги и что она уже промыли мозги Твайлайт, – сказал Каденс. – С Твайлайт ничего не случилось с тех пор, как Никс вернула трон. У неё не было психического расстройства, так как же именно Никс могла промыть ей мозги?

– Найтмэр Мун не промывала мозги Твайлайт за последние несколько месяцев. Это произошло ещё прошлой весной, когда Спел Нексус использовал каплю крови Твайлайт, чтобы вернуть Найтмэр Мун.

– Что?! – взревела Твайлайт.

– Подумай об этом! – крикнул Шайнинг в ответ. Я прочитал все отчеты, Твайли. Ты сказала следователям, что взяла Найтмэр Мун в свой дом, потому что не была уверена, кто она такая, что не хотела отправлять ее к Селестии, не будучи уверенной, что она на самом деле была Найтмэр Мун. Почему ты принялась заботиться сначала о ней самой, а потом и ради неё?

– Что, если всё это было вызвано заклинанием промывания мозгов, созданным Спелом Нексусом или может даже самой Найтмэр Мун? Что если кровь предназначалась для того, чтобы дать Найтмэр Мун возможность контролировать тебя и влиять на твои решения? Насколько я понимаю, единственная причина, по которой ты заботишься о ней, единственная причина, по которой ты не видишь очевидной опасности, это заклинание!

– Шайнинг! – воскликнула Каденс.

– Знаешь, это имеет смысл, Каденс! – крикнул он ей в ответ. Когда мне промывала мозги королева чейнджлингов, я игнорировал всё, что казалось мне неправильным. Я просто думал, что нервничал из-за свадьбы.

– Но Твайлайт нельзя было промыть мозги и заставить любить Никс!

– И это мне говорит аликорн, который может раздавать любовь, словно дешёвенькие конфетки на день Сердец и Копыт! – крикнул Шайнинг своей жене. – Вы двое просто не желаете этого признавать. Единственная причина, по которой Твайлайт заботилась о Найтмэр Мун, единственная причина, по которой она и сейчас заботится о ней, это заклинание!

– ЗАТКНИСЬ!

Рог Твайлайт засветился, а ее грива и хвост буквально поплыли на невидимом ветру от огромного притока магии, вызванного яростью охватившей её. Но прежде чем она излила эту ярость, Твайлайт развернулась и принялась топать всеми ногами. Она топала и крутилась. Некая часть её разума видела логику в словах Шайнинг. Спел Нексус был выдающимся единорогом, а Селестия скрыла все записи касающиеся заклинания воскрешения и пони, которые хоть что-то знали об этом, поклялись хранить это в тайне. Не было никакого способа точно узнать, что же именно должна была сделать та капля крови в ритуале. Но затем разум Твайлайт снова вернулся на привычные пути. – Нет! – крикнула она, продолжая топать и разворачиваясь назад к Шайнингу Армору. – Мне всё равно, что ты там себе надумал! Мне всё равно, что ты тут говоришь! Я до сих пор не могу простить себя за то, что позволила принцессе Селестии убедить меня, что Никс была опасна, и я не собираюсь сейчас сомневаться в ней.

– Но Твайли, – попытался возразить Шайнинг, стоило Твайлайт повернуться и потопать на него.

– Никаких "Твайли", Шайнинг! – крикнула она, отойдя к шторам. – Никс – моя дочь, нравится тебе это или нет. И до тех пор, пока ты не исправишь своё отношение, я не хочу, чтобы ты был рядом с ней или со мной! Она оглянулась назад, слезы текли из её наполненных яростью глаз. – Мы с Никс возвращаемся домой, в Понивилль. Надеюсь, у вас будет счастливый праздник Согревающего Очага!

Твайлайт больше не оглядывалась. Она распахнула шторы, планируя вернуться на сцену и оттуда в зал, но только лишь, чтобы обнаружить очень ошеломленную Рарити, стоявшую с другой стороны. Наступила минута молчания, когда два единорога обнаружили присутствие друг друга. Твайлайт начала торопливо пытаться вытереть слезы. – Р-рарити?! Что ты здесь делаешь? – Мы пришли за тобой. Охранники попросили всех пони уйти, чтобы они могли взять зал под охрану.

– Мы? – спросила Твайлайт, приподняв бровь.

Рэрити кивнула, начиная оглядываться через плечо. – Почему?.. Ну, да, мы с Никс… Рарити замерла. Никс была рядом с ней, стараясь быть поближе, после того что случилось. Но теперь её не было. В мгновение ока Рарити и Твайлайт выскочили на сцену. Они остановились на самом краю сломанных досок, глядя в зрительный зал, который был практически пуст. Охранник выводил нескольких последних пони из дальних дверей. Спайк и остальные их друзья ждали вместе с Твайлайт Вельвет и Найт Лайтом в первом ряду.

Но Никс нигде не было видно.

Рарити, – начала Твайлайт с дрожью в голосе. – Сколько вы с Никс успели услышать?