Таннибитарра

На островах зебр, в родном племени Занбарра, меня зовут Таннибитарра. Но это имя не привычно для пони с материка и потому зовусь я проще, Танни.

И так повелось в нашем племени, живущем среди гор, что достигнув девяти лет каждый из зебрят отправляется в дорогу, в паломничество в другие племена и страны, по землям и большим водам мира, за знаниями, силой, опытом и достатком.

Правда, я, несущий метку на морде цвета солнца, не слишком нравлюсь-то другим. Причина? Мой характер. Являюсь непоседой, наглым, вредным. Что ни удумаю — просто озорство. Что ни поселение — шум, переполох. Не удивительно пожалуй, что уже буквально через месяц не оказалось острова, где о обо мне не знали. Вернуться обратно же не смел — не сдаваться же так скоро, верно? Спасибо старику Дахрим из племени Эминнирара, что живет в солнечной лагуне моря. Он приютил меня в своем бунгало на время, смирился с тем, что я засранец.

— Таннибитарра, будь же сдержанней немного. Еще не закончилась дорога, тебе по ней идти, — наставлял он однажды вечером меня, латая крышу, что я случайно сжег. — Жизнь наша связана с другими, плетется делами благими. Будь же сдержанней, Таннибитарра.

— Я старраюсь, честно! Но я не виноват, что эта лампа вдрруг упала, а кррыша запылала. Это ветерр, честно, Дахррим! — ответил я, уставив взгляд в пол из бамбука, где совсем недавно зияла дырка от падения с подставки статуэтки Аллионаты, зебры-девы, богини моря, бури и дождей.

— Я знаю, Таннибитарра. Ты такой есть, это не исправишь. У тебя на морде метка Ушда, знаешь? Легенды же гласят, что был шутник он и непоседа, сын солнца и земли. Такой же, как и ты.

Он улыбнулся, отбирая у меня кресало, схватил зубами за загривок и усадил на стол. Мне это не нравилось, но я терпел. Любил его как своего родного деда.

— Что ты собираешься делать, Таннибитарра? — спросил он, сев напротив на плетенку из пальмового листа со скрещенными копытами на груди. — Сидеть на берегу и ждать благословенья моря? Не дело это, Таннибитарра.

— А что же я могу, Дахррим? Ты единственный, кто меня прриютил.

Он закачал головой, задумавшись о чем-то. Ощущая скуку и потребность что-то сделать, я закрутил головой в поисках развлечения. На глаза попался ворох свертков из плетеной ткани. Дед видно задремал и я сумел до них добраться. Раскидав по полу, я сунул любопытный нос в один из них и с удивленьем обнаружил разводы черной краски. Они что-то изображали, линии, круги, пометки, но я не мог понять в них ничего. А в следующий миг услышал вздох, тихий и немного огорченный.

— Это карты островов, Таннибитарра. Похоже, сама судьба ведет тебя. Наверно, тебе стоит попасть туда, — сказал Дахрим, развернув сверток копытами по полу и рассмотрев на свету. — За морем эти земли. Но там живут не зебры.

Заметив мой взгляд, полный любопытства и внимания, он усмехнулся в нос.

— Вижу, тебе стало интересно, Таннибитарра. Слушай мой рассказ. Живут там тоже зебры, но не простые — ходят без полос. Их шкуры имеют лишь один, но очень яркий раскрас. От черного до белого, от желтого до синего, от зеленого до красного. Нет, не уродство это, но нет и ничего прекрасного.

— Зебрры без полос? Дахррим, ты шутишь, — помню, выдохнул я с изумлением.

— Зачем мне врать, Таннибитарра? Еще они сильно различаются между собой. Кто-то носит крылья попугая. Я видел их там, летящих в небе порой. А есть и те, кто носит рог во лбу. Они знают магию, Таннибитарра, я не вру, — улыбаясь, рассказывал он, сопровождая иногда слова движением копыт, показывая, где крылья, а где рог.

— Я не поверрю в это не увидев сам! Покажи, где это, Дахррим!

— Туда плыть четыре дня, Таннибитарра. Нужны дары Аллионате, морю, что пересечь ты хочешь. Она должна быть благосклонна и довольна, собери их. Сможешь?

Я кивнул и не дав ему опомнится шмыгнул наружу. Песок летел из под копыт — столь я торопился все собрать и попасть в те земли. Вскоре в опавший лист пальмы были сложены различные плоды, цветы расцветкой радуги, что иногда встает над морем — грива самой богини.

— Ты быстр, Таннибитарра, — удивился дед, увидев мою ношу, что я тащил зубами по песку. Осмотрев мой выбор, он кивнул, достал поднос-плетенку и протянул мне. — Вот, сделай как считаешь должным. Твой дар сделает твой путь через воды не сложным.

Сбросав фрукты на поднос, не сильно беспокоясь о красоте, я все присыпал бутонами цветов. Дахрим вздохнул, покачал как прежде головой, но ничего так и не сказал. Посадив меня вместе с подношением себе на спину, он зашагал без сомнений в воду. Когда волны стали добираться до меня, он остановился.

— Выкажи свое почтение Аллионате, Таннибитарра.

Я опустил поднос на воду, подбежавшая волна легко подхватила его и, покачнув, вдруг понесла от нас, вдаль, в море. Следующий гребень перевернул мой дар и все рассыпалось по волнам.

— Смотри, Таннибитарра. Она приняла твой подношение. Теперь у тебя есть благословение.

Уже через минуту мы вместе вытащили с берега сушившуюся пирогу и поплыли в синюю даль. Дахриму было не легко — я быстро заскучал и стал бегать взад-вперед, свешиваться с борта, смотря, как проплывают мимо морские существа. Порой я мог упасть или перевернуть пирогу, но старик терпел, греб дальше и лишь иногда стягивал с края, схватив зубами за загривок или хвост. Четыре дня тянулись неумолимо долго для нас двоих, наверно, в равной мере. Но вот настало утро, когда я, пробудившись, увидел берег, странный лес и горы, легкой дымкой висящие вдали.

— Мы доплыли, Таннибитарра, — сказал дед, отдыхая от гребли и смотря на земли перед нами. Я смотрел тоже, во все глаза, и все равно не верил, что это правда, а не сон. Забыв про все, я побежал на самый нос и там застыл, опасно свесившись. При каждом ударе волн меня качало, копыта соскальзывали с края, но я не замечал. И лишь когда лодка вышла на мелководье, я сиганул вниз и выбежал на берег.

— Это правда, ты не соврал, Дахррим! — вопил я, прыгая туда сюда и изучая место. Он же спокойно вытащил пирогу на берег и пошел прямо к лесу. Оставалось лишь поспешить за ним.

— Смотри, Таннибитарра. Иди всегда на восход солнца, найди дорогу. Будь осторожен, не спи в пещерах и сырых лесах, а мне пора назад, на острова, ждет пирога.

— Ты уже уходишь? — удивился я, поджимая уши. Помню, тогда я очень растроился, глаза стали влажными. Мне правда не хотелось, чтобы он уходил.

— Я уже прошел эти пути, Таннибитарра. Теперь же это твой путь. Но верь, ты встретишь еще друзей, лишь сдержаннее будь, — он потрепал мне гриву, отдал остатки пищи и воды, провел копытом по носу в знак прощания. Я долго стоял, смотря, как он сначала затаскивает лодку обратно в воду, потом медленно уплывает вдаль. Лишь только когда он исчез из виду я сдвинулся с места и поплелся через чащобу.