Одни

5

Эрли, прихрамывая, едва поспевала за охранником. Каждый раз, когда она переносила вес на поврежденную ногу, та отзывалась режущей болью. «По крайней мере, я могу идти, а это уже большое достижение», – подумала Эрли с небольшим облегчением. Со временем ей удалось поймать ритм, и она приноровилась ступать так, чтобы боль кусала ногу не так сильно.

Пони шли по плохо освещенному коридору. Какая это часть корабля, Эрли не имела понятия, а нарушать тишину и спрашивать Шилда она не хотела. Время от времени она поглядывала назад, надеясь застать врасплох Дикси, бесшумно следующую за ними, но до сих пор ни разу не преуспела в этом. Словно кошка, гуляющая сама по себе, Дикси являла себя только тогда, когда сама того хотела.

Заметив, что дистанция стала слишком велика, Шилд остановился и терпеливо подождал, пока Эрли догонит его.

– Уверена, что не нужна помощь? – негромко спросил он. – Давай, обопрись на меня.

Эрли отрицательно покачала головой. Пусть охранник лучше следит за обстановкой, а с хромотой она сама как-нибудь справится.

Спустя полчаса они оказались на пустом вокзале, где в гордом одиночестве стояла вагонетка. Ее двери были открыты и как бы приглашали внутрь.

– Да ну не может быть! – воскликнул Шилд от удивления и тут же закусил губу, поняв, что говорит слишком громко. Он продолжал тихо, но взволнованно: – Кто-то починил транспортную систему? На корабле остались другие выжившие?

Одна точно, мысленно ответила Эрли и вновь обернулась, и вновь никого не заметила.

– Теперь мы быстро доберемся до мостика. – В голосе охранника едва различимо зазвучали нотки надежды.

Прежде чем зайти в вагонетку, Шилд внимательно осмотрел ее, но не найдя ничего подозрительного, поуспокоился. «Не похоже на ловушку, – сказал он. – Интересно, монстры умеют придумывать ловушки?». Его вопрос остался без ответа. Эрли выбрала на пульте «Мостик» как пункт назначения. Двери бесшумно закрылись, и вагонетка мягко, словно лодка на воде, тронулась.

Шилд, наморщив лоб, считал оставшиеся заряды в батареях. Эрли сидела рядом и наблюдала за ним, давая отдых поврежденной ноге. Вагонетка ехала небыстро – но спасибо, что вообще ехала. Поездка обещала быть продолжительной, все-таки они направлялись в другой конец корабля. Возможно, по этой причине Эрли завела разговор.

– Как так получилось, что та громадина подобралась к нам незаметно? – спросила она.

– У меня вопросов не меньше, чем у тебя, – отозвался Шилд. – Может, в прошлой жизни оно было единорогом, и в его памяти всплыла парочка маскирующих заклинаний. – Он пожал плечами.

– И как ты отбился?

– Да никак, – Шилд укоризненно взглянул на Эрли. – Я не дурак, чтобы мериться силенками с многотонной грудой мышц. Я побежал за тобой, а когда вернулся за лекарством, там уже никого не было.

– Вернулся, значит… Та комната, которую ты не захотел проверять, да? В ней было лекарство.

Шилд кивнул.

– Одной благодарностью мне не отделаться, но спасибо, что спас мне жизнь.

– Перестань. – Охранник спрятал батареи для резака в карман формы. – Мы все еще на корабле, который кишит чудовищами. Будешь благодарить, когда выберемся. Если выберемся.

Эрли поняла, что иного шанса может и не быть, и рискнула заговорить с охранником о его проблеме.

– Так ты, выходит, – осторожно начала она, – переборол свой страх?

– Чушь это, – отозвался Шилд. – Он никуда не делся, я чувствую его даже сейчас.

– Но тут безопаснее, чем где-либо еще на корабле, – заметила Эрли.

– Что с меня взять.

– По крайней мере, ты признаешь страх. И как по мне, это достойнее и лучше, чем строить из себя смельчака.

– Эрли, ты за кого меня принимаешь? За маленького жеребенка? Признай, это же попросту жалко! – Охранник немного повысил голос. – В тебе храбрости больше будет, и мы видели это не раз.

– Шилд, у твоего страха должна быть причина, – спокойно сказала Эрли. – Позволь помочь тебе. Это меньшее, что я могу сделать, чтобы выразить благодарность.

– Я трус, – отмахнулся Шилд. – Достаточная причина. И заканчивай со своей благодарностью. Ты знаешь, что я спас тебя только потому, что мне было страшно оставаться одному. – Он сглотнул нервно, поддавшись короткому воспоминанию. – …До исступления страшно.

– Как бы ты ни называл это, я все еще жива. Благодаря тебе. – Эрли взглянула охраннику в глаза. В них она увидела сомнение. – Ты точно не желаешь выговориться? Скорее всего, другой возможности тебе уже не представится.

Шилд раздраженно цокнул языком.

– Хочешь услышать историю из моего детства? Назойливый же из тебя психолог. Что ж, доставай попкорн и устраивайся поудобнее. И обещай не перебивать, пока я не закончу. – Шилд сделал глубокий вдох, набираясь смелости, и начал рассказ: – Мне тогда, наверно, было пять или шесть. День заканчивался, но вместо того, чтобы возвращаться по домам, я и два моих друга решили заглянуть в юнитологическую церковь. Сначала нам просто хотелось узнать, что там да как, но, не обнаружив ничего интересного, мы быстро заскучали. Тогда кому-то из нас в голову пришла гениальнейшая мысль – пробыть в церкви ночь, скрываясь от местных обитателей. Кого найдут последним – тот и выиграл. Мы были теми еще сорванцами, так что идею поддержали единогласно. Так мы хотели выяснить, кто из нас самый храбрый. И тогда, если подумать, я был храбрее, чем сейчас.

Шилд недовольно покачал головой, словно не одобряя себя нынешнего.

– Наша задумка должна была провалиться, – продолжал он. – Нормальные пони не остаются в церквях на ночь, но эти монахи или послушники – или как они там себя называют, – расходиться не спешили и дружненько спустились в подвал. Ну а мы, три малолетних идиота, последовали за ними, подгоняемые любопытством и желанием узнать, кто из нас самый-самый. Еще спускаясь по лестнице, я ощутил вязкий страх, как будто все глубже ступал в болото, но, не желая проигрывать дружкам, отодвинул его на второй план.

В подвале было темновато, нормально освещалась только небольшая сцена, по которой туда-сюда ходила кобыла. Она толкала речь, такую же пламенную, как ее грива, магией держа перед собой какой-то рубин. Нас, непрошенных гостей, никто не заметил – поначалу я подумал, что мы хорошо прячемся, но затем понял, что юнитологи завороженно глядят не то на выступающую, не то на рубин.

Шилд замолчал. Поглядел на окно, за которым было черным черно.

– А потом произошло что-то странное. Хотя я никак не выдал себя, был совершенно неподвижен и вдобавок сокрыт темнотой, весь подвал резко обратил на меня внимание. Их взгляды были неестественные, не предвещавшие ничего хорошего, как будто на меня взирали куклы или манекены. Через несколько секунд я обнаружил, что друзей и след простыл. Это был кошмар наяву. Дикая, противоестественная обстановка, куча незнакомых пони, источающих враждебную ауру, огнегривая с недоброй ухмылкой на губах – и я, совершенно один. Тогда я впервые испытал настоящий ужас. Я хотел побежать к выходу, но ноги меня не послушались, они как будто вросли в пол, сделав меня частью интерьера.

И тут огнегривая приблизилась ко мне. «Любопытство не порок? – спросила она поддельно ласково. – Ты пришел увидеть, на что способен этот камень?». Я ничего не ответил, но ответ ей и не был нужен. Она наложила на меня какое-то заклинание, потом рубин засветился и вокруг развернулся хаос. Все кричали и вообще вели себя неадекватно, вроде как я и сам кричал. Одна лишь огнегривая глядела на происходящее с безумным наслаждением, пока остальные норовили переломать друг другу кости. Столько ненависти в одном месте… можно сказать, я почти что побывал на «Солярисе». Только вместо монстров были юнитологи.

Шилд вздохнул и помотал головой.

– Потом огнегривая что-то сделала, и все разом успокоились. Она спросила, понравилось ли мне. Потрясенный ужасом, я, конечно, ничего не ответил, но она сочла это за согласие. И затем… просто отпустила меня. Не знаю, как я поднялся по лестнице и дошел до выхода – я едва волочил ногами, шел, будто на ходулях. Друзья, ждавшие снаружи, увидев меня целым и невредимым, одобрительно похлопали меня по спине и наградили званием самого храброго из нашей троицы…

Потом мне постоянно снились кошмары. Я боялся ложиться спать. Это не прошло даже спустя столько лет. Каждый раз, когда я остаюсь один, я как будто возвращаюсь в тот подвал. – Шилд мрачнел. – Это все. Надеюсь, я удовлетворил твое любопытство.

– Тебе давно следовало выговориться, – промолвила Эрли.

– Фигня это все. Если я не могу разобраться с собственными мыслями, то как мне поможет тот, кто меня даже не знает?

– Я неплохо узнала тебя за последнее время.

– Мне уже начинает надоедать этот сеанс психотерапии, – ответил Шилд, сдерживая раздражение.

– Ты зациклился на одной мысли, Шилд. Ты вел себя храбрее, чем кто-либо, дважды вытягивая нас из сложнейшего положения.

– В том-то и дело, это со стороны только так кажется. Никто не понимает, что я чувствую на самом деле.

– Ты говоришь это мне? – Эрли начинала сердиться. – Шилд, я была при смерти. Кому, как не мне понимать, что ты чувствуешь? – Ее слова попали точно в цель. Глаза Шилда блеснули. – Сейчас я начну говорить прописные истины, но, похоже, без этого не обойтись. Страх – это нормально, Шилд. Все чего-то боятся. Знаешь, чего я боюсь? – Она замолчала, заметив, что ее голос начинает дрожать, но все-таки продолжила: – Все друзья, которые у меня были, в итоге отдалились от меня. Я… Я вижу в тебе друга, Шилд. Лучшего, что у меня был.

– Мы познакомились совсем недавно, – проворчал Шилд. – Ужасные у тебя были друзья, раз ты уже готова называть меня лучшим другом. – Уголки его губ, наконец, дернулись в улыбке. – Похоже, все это время я искал того, кто бы понял меня. Я вряд ли когда-нибудь забуду, что произошло в той церкви. Но ты рядом, и это… успокаивает меня. Что бы ни случилось дальше, я рад, что мы встретились.

– Я тоже, – ответила Эрли с мягкой улыбкой, но в душе ей было немного грустно. Столь непривычное чувство безмятежности пропадет, как только вагонетка остановится, и двери откроются, впуская внутрь пропитавшийся опасностью воздух. Хотела бы она, чтобы поездка никогда не заканчивалась.

Через пять минут вагонетка приехала. Выйдя с вокзала, пони попали в атриум. И хотя они уже вдоволь навидались разных ужасов, многочисленные следы резни, оставленные тут и там, все равно действовали на разум подавляюще. Пройдя через атриум, пони поднялись на капитанский мостик, место, откуда контролировались все системы корабля, – сердце «Соляриса». Столько пультов и различных панелей управления – и почти все предостерегающе горят красным. Только транспортная система и система вентиляции воздуха горели желтым.

– Поди разберись, что тут да где… – осматриваясь, сказал Шилд, как на него из-за панели выскочил монстр, секунду назад притворявшийся трупом. Охранник успел отпрыгнуть в сторону, острые, как сабли, лезвия разрезали воздух, задев кончик его хвоста. Не прицеливаясь, он выстрелил три раза. Плазма с шипением прожгла гнилую плоть. Оставшись без головы и двух конечностей, монстр грохнулся на пол и замер.

– Его одежда... – заметил Шилд, отдышавшись. – Неужели это капитан? – «Одежда» – это громко сказано, «лохмотья» – более подходящее слово. В них с трудом узнавалась капитанская форма, некогда белоснежная, но теперь черная от крови и гноя.

– Он кое-что обронил. Это тебе, Эрли, – охранник левитировал кристалл спутнице в копыто. Недолго думая, она загрузила информацию в свой ИКС. Воспроизвела аудиозапись:

– Мы сделали все, как он велел, – послышался дрожащий от безумия голос. – Никто не ждет, никто не знает. Мы обречены на успех. Он будет доволен. Дело осталось за малым. Моя жизнь. Наши жизни. Мы станем проводниками. Теми, кто покажет другим верный путь к единству. Так желает он. – Раздался хлопок, ознаменовав конец записи.

– Он что, застрелился? – Шилд округлил глаза. Эрли же наоборот, почти не удивилась. Она прослушала запись еще раз. «Он будет доволен» – неужто капитан подразумевал...

– Ляганные яблоки, – взволнованный голос охранника не на шутку испугал Эрли, его взгляд был устремлен на панель с множеством кнопок и большим экраном. – У меня две новости. Одна хорошая, а другая… не знаю, как ее назвать. Сигнальная система исправна. Она работает, Эрли! Но, видишь ли, в чем дело… – Он нервно взглянул на спутницу. – Может, подойдешь поближе?

Она подошла, не спуская глаз с экрана. На нем стали различимы буквы и цифры.

– Кто-то уже отправил сигнал бедствия. Два часа назад. Но это еще не все. – Охранник обошел панель с другой стороны. – «Солярис» находится слишком близко к планете. Эквестрия VII притягивает его, мы медленно падаем. Здесь написано, что мы упадем через десять часов, и не похоже, что это можно как-то исправить. По крайней мере, с нашими навыками. – Он вздохнул, пытаясь собраться. – Я не знаю, что это все значит. Это реально настораживает… Ну хотя бы спасательный шаттл прилетит на два часа раньше, – на удивление оптимистично заметил Шилд.

– Подожди, а если шаттл уже прилетел, забрал того, кто отправил сигнал, и улетел? – Страх обхватил Эрли мертвецки ледяными копытами.

– Исключено, – уверенно заявил Шилд. – Слишком большое расстояние, чтобы покрыть его за два часа.

– Тогда кто отправил сигнал бедствия? Может, капитан? Нет, вряд ли. Зачем он тогда себя убил? Не понимаю, – Эрли пыталась состыковать догадки, но чего-то не хватало, и они отталкивали друг друга, словно магниты с одинаковыми полюсами. – А то, что мы падаем, не так уж и плохо, – заметила она.

– Ага, – Шилд издал нервный смешок. – Если только шаттл не задержится, и нас не размажет по поверхности планеты, когда истечет время, то я согласен, совсем не плохо.

– Я о другом. Обелиск где-то на «Солярисе». Вместе с кораблем он вернется туда, где должен быть, и никому и никогда больше не навредит.

– Меня все равно не радует перспектива делить с ним одну могилу, – оптимизм Шилда растворился, словно сахар в кипятке. – Меня больше удивляет то, что сигнальная система работает. Ну, то есть я не жалуюсь, но все прочие пути спасения, что мы пробовали до этого, были отрезаны. Неужто юнитологи забыли позаботиться?

– Нет, не забыли. Я не позволила им это сделать. – Произошло то, что Эрли ожидала меньше всего. Ни она, ни охранник не слышали ее приближения. Дикси возникла, словно из ниоткуда, прямо как привидение. А может, она все это время находилась здесь? Да, точно, тогда все сходится! Это она заставила работать вагонетку и отправила сигнал бедствия!

– Ты наша спасительница, Дикси, – сказала Эрли благодарно. – Расскажи, что происходит на корабле. Ты же знаешь, верно?

Дикси посмотрела на Эрли серьезно и даже с некоторой опаской.

– Ты действительно хочешь узнать правду?

– Конечно! Почему ты спрашиваешь? По тем обрывкам информации, что я нашла, я не могу составить цельную картину. Что-то важное ускользает от меня.

Дикси поджала губы.

– Ох, и с чего бы мне начать? – подняла она глаза к потолку в задумчивости. – Да, я знаю, что произошло с «Солярисом». И ты тоже знаешь.

– Что? – недоуменно вопросила Эрли. – Ты можешь выражаться яснее?

– Чем меньше ты меня будешь перебивать, тем быстрее все поймешь. Ладненько?

Эрли кивнула смятенно.

– Видишь ли, позаботиться о том, чтобы никто не смог отправить сигнал бедствия должна была ты.

На Эрли как будто вылили ведро ледяной воды. Она задрожала и ошарашенно поглядела на Дикси, не понимая, к чему та клонит. Хотя нет: все она понимала, но отказывалась в это верить.

– Я помешала тебе. Не могла же я допустить, чтобы ты отрезала последний путь к спасению. Да, ты правильно поняла. Ты была одной из тех, кто привел «Солярис» к его текущему состоянию.

– Не может быть… – пролепетала Эрли.

– Может, – сухо ответила Дикси. – Вспоминай, Эрли. А если не можешь, то я поспособствую. Помнишь ли ты, как ты спустилась в шахты Эквестрии VII, где нашли обелиск? Тебя и главврача отправили туда разузнать, почему некоторые шахтеры жаловались на частые ночные кошмары и галлюцинации. Ища источник, вы двое и капитан спустились в шахты и отколупали от обелиска несколько кусочков, чтобы изучить их на корабле.

В голове Эрли один за другим всплывали кусочки воспоминаний, до этого момента находившиеся где-то на дне сознания. И чем больше она вспоминала, тем сильнее становился ужас.

– Это был поворотный момент, – продолжала Дикси. – Вы подобрались к обелиску слишком близко. Медленно, но верно, он отравлял ваши разумы, так что вы этого даже не замечали. Пока вы сохраняли незамутненный рассудок, вы пытались вылечить Сандерхуфа с помощью кусочков обелиска. Но когда ваши разумы были захвачены полностью, и когда вы уже не могли отвечать за собственные действия, из больного Сандерхуф превратился в подопытного.

– Я не могла… – пролепетала Эрли, словно маленькая испуганная кобылка. На мордочке Дикси промелькнула мука, но она все же рассказывала дальше:

– Обелиск нашептывал вам команды. Вы стали приводить в действие его план. Для начала вы незаметно расширили круг сообщников – в итоге вас стало около тридцати. Ни у кого из остальных членов экипажа и в мыслях не было, что вы готовите диверсию. Тщательно подготовившись, вы подняли обелиск на корабль якобы для того, чтобы изучить его. Все, как он хотел. Теперь оставались финальные штрихи – отрезать все пути для спасения, а затем… совершить массовое самоубийство, превратившись в монстров и дав начало эпидемии.

Ноги больше не держали Эрли – настолько сильным было потрясение.

– Но, как ты могла заметить, ты еще жива, – говорила Дикси. – Догадываешься, кто помешал твоему суициду?

На глазах у Эрли скопились слезы.

– Но как? Почему я ничегошеньки не помнила, когда проснулась в своей каюте?

– Обелиск, перестав нуждаться в тебе, отпустил твой разум. Ты забыла все, что творила под его влиянием, потому что это как бы была и не ты вовсе. Твое сознание спало, а обелиск управлял тобой, точно куклой на ниточках. – Дикси виновато посмотрела на Эрли. – Это трудно принять. Я пыталась сохранить это в тайне. Было бы идеально, если бы ты выбралась с «Соляриса», так и не узнав, что произошло. Но увы.

– Я не понимаю, – Эрли вытерла слезы копытом. – Как камень – то есть обелиск – может кем-то управлять?

– Это не просто камень, а разумное существо.

– Но зачем он это делает?

– А какие цели могут быть у загадочного космического существа, зарытого в недрах планеты на отшибе Вселенной? Какие бы цели он не преследовал, он – чистое зло.

– Откуда ты все это знаешь? Как будто ты сама в этом участвовала. И спускалась в шахты, и проводила опыты!

Над Дикси словно нависла туча.

– Я боялась, что ты спросишь, – промолвила она, избегая зрительного контакта. – Может, здесь и остановимся? – спросила она с надеждой, глаза ее наполнились печалью. – Или ты не отступишься, пока не узнаешь всю правду? Не надо. Пожалуйста. Прошу тебя.

– Я не собираюсь останавливаться на полпути, – неумолимо ответила Эрли. Она была потрясена до глубины души и никак не могла уложить в голове услышанное. Ей хотелось возразить, что это все жалкая ложь… если бы только вернувшиеся воспоминания не говорили обратное.

Дикси подошла к Эрли почти вплотную, села напротив и понурила голову.

– Помнишь нашу первую встречу на «Солярисе»? Ты еще спросила, где я пропадала, а я ответила, что была на другом потрошителе? Для тебя это, наверно, не станет неожиданностью, но я солгала тебе. – Она слабо покачала головой. – Суть в другом. – Дикси взглянула куда-то сторону, Эрли посмотрела туда же и обнаружила Шилда, взволнованно взирающего на нее. Она была так сильно поглощена тем, что ей говорила старая подруга, что совсем забыла, что он тоже здесь.

– С тобой все нормально? – вопросил охранник. – Ты уже пять минут пялишься в одну точку и что-то бормочешь себе под нос, не реагируя на меня.

Дикси с мягким укором поглядела на Шилда и хмыкнула.

– И почему я надеялась, что смогу это скрыть? Глупая я. Видишь в чем дело, Эрли… ты выдумала меня. Я существую лишь в твоих фантазиях.

И снова пробирающий тело холод. Как будто вся кровь, что текла по венам, резко застыла.

– Не может быть. – Эрли отчаянно замотала головой. – Ты смеешься надо мной!

– Посмотри на меня. Разве похоже, что я шучу? – Дикси была серьезна как никогда. – Будешь и дальше отрицать? Или слушаешь дальше?

Эрли оставалась неподвижной.

– Ты сохранила рассудок благодаря мне. Я стала чем-то вроде громоотвода, – Дикси подавила усмешку.

– Если тебя никогда не существовало, – Эрли все еще не верила, губы ее дрожали, – как ты защитила меня от задир в школе?

– Никак. Это была ты сама. Твоя перемена была настолько резкой, что ты шокировала обидчиков.

– Но ведь… я видела тебя!

– Да, потому что я плод твоего воображения, не забывай. А вот задиры видели только разозленную Эрли Дрим, которой надоели постоянные издевательства. Тогда же ты получила метку, и потом много раз задавалась вопросом, что она значит. – Дикси указала на закорючку, напоминающую вихрь, на крупе Эрли. – Теперь ты понимаешь? Твоя метка значит, что у тебя шикарное воображение. Настолько шикарное, что ты поверила, будто я – реальна.

Все было именно так. Теперь Эрли понимала.

– Мы впервые встретились в церкви… – вспомнила она.

– Это была не я. Та пони, в отличие от меня, вполне реальна. Я взяла себе ее внешность… Вернее, ты выбрала такую внешность для меня. Мне нравится. Мне понравится все, что нравится тебе, Эрли, – искренне улыбнулась Дикси.

– Я выдумала тебя, чтобы защититься от одиночества.

– Точно, – кивнула Дикси. – Будь у тебя нормальное детство, меня бы никогда не существовало. Я рада, что стала твоей подругой и помогла тебе.

Эрли грустно усмехнулась. Она разговаривает с собственной фантазией. Психолог, по которому плачет желтый дом. Какая ирония. То, чему она не предавала значения и что почти забыла, теперь ослепительно засияло и предстало в совершенно ином свете. Все, что она знала, оказалось ложью и перевернулось с ног на голову. Она не чувствовала опоры под копытами и стремительно падала вниз, в бесконечную темную пропасть.

Эрли видела себя совсем маленькую. Родители, никогда раньше не опаздывавшие к ужину, сегодня задерживались. Десять минут. Полчаса. Час. Два. Их все не было. С каждой минутой волнение и страх вгрызались в маленькое сердце все глубже. Но было кое-что, защищавшее его от яда печали и одиночества. Рисование. Эрли представляла, как переживает приключения на пару с великим волшебником, единорогом по имени Дикси, и ей становилось не так грустно. Ведь маленькая Эрли знала – что бы ни произошло, Дикси защитит ее.

Родители вернулись домой в одиннадцатом часу, когда в черном небе уже давно зажглась желтая луна. С порога от них повеяло холодом и отстраненностью, а не привычной теплотой. Они выглядели измученными, одежда их была помята и порвана, как будто после драки.

– Собрание затянулось. Мы устали. Иди спать, – сухо сказала мама, не обратив внимания на урчащий от голода живот Эрли.

– Здесь все и началось, – изрекла Дикси, вырвав Эрли из воспоминаний. – Безобидная детская фантазия со временем стала второй личностью.

Эрли ошарашенно смотрела в одну точку, не в состоянии пошевелиться.

– Теперь я вспомнила, – с трудом говорила она. – Ты постоянно врала мне, но я слепо верила каждому твоему слову, ведь ты была моей подругой, и это единственное, что имело значение для меня.

– Да, у меня не всегда хорошо получалось врать тебе. Но ты этого не замечала.

– Но почему ты все-таки отдалилась?

– Это ты спроси себя.

– Я и спрашиваю.

Дикси усмехнулась.

– Ты убедила себя в том, что я поступлю с тобой так же, как все.

И вот теперь паззл сложился полностью. Эрли пребывала в глубокой растерянности. Она совсем оторвалась от реальности, позабыв, что находится в месте, где на тебя в любую секунду могут напасть монстры. Было очень глупо целиком уходить в себя, но потрясение оказалось слишком велико, чтобы с ним справиться.

Вдруг Эрли почувствовала, как челюсть сводит боль. Голова непроизвольно дернулась вбок, в глазах запрыгали звездочки, и Эрли поняла, что ее кто-то ударил. Потирая пульсирующую болью скулу, она подняла взгляд и увидела пони в инженерном костюме, стоящего перед ней, тогда как Дикси и след простыл.

– Ты в своем уме? – воскликнул Шилд. – Да ты ей все зубы чуть не выбил! – Он внимательно посмотрел Эрли в глаза, и вздохнул с облегчением: – Слава лунному свету ты с нами. Шаттл вот-вот прибудет. Ты можешь идти?

Эрли ничего не понимая, робко кивнула. Шилд помог ей подняться, и втроем они поспешили на вокзал, однако она все равно всех замедляла, хотя очень старалась не обращать внимания на боль и идти как можно быстрее. Наконец, оказавшись в вагонетке, она могла перевести дух.

– Сейчас объясню, что происходит, – сказал ей Шилд, торопливо выбирая пункт назначения. Когда вагонетка тронулась, охранник обернулся к Эрли и указал на инженера, стоявшего чуть поодаль. – Это он отправил сигнал бедствия и починил транспортную систему. А теперь он поможет нам добраться до шаттла. – Шилд помолчал, с опаской глядя на спутницу. – Что с тобой там произошло? Я никогда не видел тебя такой растерянной.

Эрли было тяжело держать в себе открывшееся знание, она хотела выплеснуть эмоции, но в то же время боялась. Получается, она лгала всем. Вся кровь, все унесенные жизни – на ее копытах.

– Я… Долго рассказывать, – произнесла Эрли сдавленным голосом. – Расскажу, когда нам ничего не будет угрожать. – Она не знала, как остальные отреагируют на правду. Вдруг, узнав, что она виновата в крахе «Соляриса», они бросят ее на произвол судьбы? Это было бы ей по заслугам… но она хотела пожить еще хоть немного.

Спустя несколько минут вагонетка остановилась. Эрли узнала причальную палубу. Миновав вокзал, пони продвигались по знакомым коридорам. Скорее даже продирались, ибо за прошедшие часы монстров здесь стало в разы больше. Не видать Шилду и Эрли спасения, если бы не бесстрашный инженер, уверенно шагавший впереди. Магической хваткой держа перед собой лазерный пистолет, он так легко и даже виртуозно расправлялся с наступающими волнами монстров, что это вызывало мление. Наверно, у него был талант к истреблению чудовищ: каждый выстрел бил точно в цель, а перезаряжался инженер так ловко, будто делал это миллион раз на дню. «Правильно я сделала, что решила повременить с объяснениями, – с содроганием подумала Эрли. – Он бы без колебаний застрелил меня, ведь я ничем не отличаюсь от этих монстров».

Когда пони добрались до платформы, у инженера закончился боезапас. К счастью, монстры тоже закончились. Спасательный шаттл еще не прибыл; Эрли с болью поглядела на обгоревшие остовы челноков и последовала за инженером в небольшое помещение с окном, из которого открывался вид на всю платформу. На панели неизвестного назначения мигал желтый огонек.

– Я знаю, что это, – сказал Шилд. – Запрос на стыковку. Шаттл совсем близко!

Инженер кивнул и нажал кнопку на панели. Огонек перестал мигать и сменил цвет на оптимистичный зеленый. Троица застыла в волнительном ожидании. Через пару мучительно долгих минут на платформу опустился шаттл с гербом Эквестрии на корпусе. Недолго думая, пони рванули к своему спасению. На несколько мгновений Эрли даже забыла про боль в ноге и бежала наравне со всеми. Едва они поднялись на борт, Шилд тут же попросил пилота как можно скорее отчаливать. Тот, поглядев на разрушения вокруг, и сам был не против.

Наконец, шаттл выбрался к звездам. Не описать словами, какое облегчение пони испытали в тот момент. Прильнув к иллюминатору, они смотрели, как искореженный инопланетной болезнью силуэт «Соляриса» удаляется все дальше. В конце концов, густой мрак глубокого космоса полностью поглотил его.

Кошмар остался позади.

– Раз нам теперь ничего не грозит, расскажешь, что с тобой случилось? – аккуратно спросил Шилд.

Эрли ощутила укол под сердцем и стиснула зубы. Если она скажет правду, то точно потеряет друга, которого только-только обрела. Кто же захочет водиться с таким чудовищем? Недолго она радовалась. И почему одна и та же история повторяется снова, и снова, и снова? Прямо как злой рок!

Она смахнула подступившие слезы и увела охранника в противоположный конец шаттла, чтобы пилот и инженер не услышали разговора. Сделав глубокий вдох, она стала рассказывать, не утаивая от охранника ни одной детали. Услышав про Дикси, Шилд округлил глаза от изумления, но когда дело дошло до злодеяний, совершенных Эрли, к изумлению прибавился неподдельный ужас.

– Ты это серьезно?! – воскликнул он, когда Эрли закончила. – Но это звучит как полный бред!

– Вот именно. Если бы я хотела соврать, то придумала что-нибудь получше. – Эрли отвела взгляд.

– Подожди-подожди, – Шилд выставил перед собой копыто. – Я не могу это так быстро переварить.

– Все просто, Шилд. Все погибли из-за меня. Из всех монстров, что ты встретил на корабле, самый ужасный всегда был рядом с тобой. Можешь меня ненавидеть. – Она отвернулась, потому что из глаз опять полились горячие слезы, и уставилась на собственные копыта.

– Ненавидеть? – удивился охранник. Он понизил голос, поняв, что говорит слишком громко: – Ты не сделала мне ничего, чтобы я тебя ненавидел! И ты не можешь винить себя в смерти других – тобой управляли.

Эти слова разозлили Эрли.

– И что?! – резко обернулась она, из-за слез ничего не различая перед глазами. – Что мне теперь думать, что это на самом деле была не я, и радоваться жизни, тогда как почти весь экипаж навсегда останется на этой Луной забытой планете? Сотни погибших, которые никогда не вернутся домой, не увидят родных и любимых… И все потому, что какая-то ненормальная пони, выдумавшая друга, позволила дурацкому камню завладеть ее разумом!

Сердце разрывалось на части. Это была жуткая боль, по сравнению с которой боль в ноге была всего лишь неприятным ощущением. Сколько бы Эрли не плакала, ей не становилось легче.

Спустя некоторое время, когда ее слезы стали иссякать, Шилд тихо произнес:

– Я не виню тебя, Эрли. Ты не сделала мне ничего плохого.

– Извини, – всхлипнула она. – Я не хотела вымещать злобу на тебе.

– Все нормально.

Нет, не нормально, но со временем Эрли успокоилась. Она была все также зла на себя, но, по крайней мере, она перестала плакать. Шилд все это время молча сидел рядом.

– Как ты? – негромко спросил он.

– Есть хочу, – ответила Эрли.

– Не уверен, что здесь найдется еда… – охранник осмотрелся. Шаттл потряхивало. Похоже, они продвигались через гиперсветовой коридор.

– Я тут подумал и кое-что понял. Что если рубин огнегривой и обелиск связаны? И тот, и другой могут управлять разумами.

– Тогда Эквестрии грозит опасность, – пришла к неприятному заключению Эрли.

– Да, – согласился Шилд, мрачнея. – Еще ничего не закончилось.

Однако была одна мысль в голове Эрли, которая, словно лучик света в беспроглядной темноте, не давала ей утонуть в пучине отчаяния. Если догадка верна, ее родители были в той самой церкви, в том самом подвале, что и Шилд, когда огнегривая использовала рубин, чтобы продемонстрировать его силу. А это значит, что родители – такие же жертвы, как и она.

– Шилд, можно личный вопрос? – робко спросила Эрли.

Охранник ответил не сразу.

– Конечно.

– Где ты жил, когда был маленький?

– В Филлидельфии, – ответил он уверенней, чем на предыдущий вопрос. – А что? Подожди, – поразился он, – мне кажется, или ты улыбаешься?

Охраннику не показалось. С опухшими от слез глазами Эрли улыбалась, почти незаметно, но все-таки.