Реликт

Пони живут, радуются жизни и удивляются древним находкам, говорящим о загадочных пегасах, единорогах и аликорнах. Они уверены, что это лишь отголоски мифологии прошлого, символика древности и не более. Но они ничего не могут как доказать, так и опровергнуть. У них для этого нет прошлого. Оно было утрачено, ровно как и магия волшебного мира.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Принцесса Селестия Другие пони

Убийство принцессы Селестии коварной Сансет Шиммер

Принцесса Селестия была законно убита всеми любимой беконной головкой.

Принцесса Селестия Сансет Шиммер

Спасите Флаттершай

Ещё одна история о пони в мире земли,на сей раз Флаттершай

Флаттершай Твайлайт Спаркл ОС - пони

Хроники семьи Джей: В тылу неприятеля.

В то время как в Кристальной Империи уже празднуют победу над Экридом Смоуком, в остальных частях Эквестрии тем, кому удалось уцелеть, пришлось несладко. Души схваченных единорогом пони вернулись в свои тела, но хорошо ли это - очнуться прямо под носом Теней, которые, потеряв своего кормильца, вышли из-под контроля?

ОС - пони

Я гений

Дерпи переводят из интерната в обычную школу для пегасов. Она ожидаемо не вызывает симпатии у одноклассников. Впрочем, на что рассчитывать пони, которую собственная мать терпеть не может? Дерпи мужественно сносит все испытания для новичков, но что будет, когда её терпение кончится?

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Гильда Дерпи Хувз Другие пони ОС - пони

Горный тоннель

Ни для кого не секрет, что сестры-цветочницы — три самые робкие пони в Эквестрии. Роузлак, Дейзи и особенно Лили Валлей склонны впадать в панику и падать в обморок по любому малейшему поводу. И хоть жители Понивилля привыкли к их странному поведению, мало кто задался вопросом, почему сёстры именно такие? Истинная причина их нервозного характера темна и разрушительна и исходит из глубины горного тоннеля на Эквестрийском шоссе №15.

Другие пони

Время для дракона

В один прекрасный день,Твайлайт Спаркл, копаясь в своей библиотеке, находит старинную книгу,где рассказывается о мире, где когда-то давно правили драконы и о драконьей магии.Твайлайт спешит известить об этой находке принцессу Селестию и та отправляет всю Великую Шестерку в экспедицию,дабы подробней узнать об этом виде магии.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Спайк Принцесса Селестия Другие пони

Fallout:Equestria. Heroes of the past

Давным-давно в волшебной стране Эквестрии... ...Наступила эра, когда идеалы дружбы уступили место зависти, эгоизму, паранойе и жадности. Мир был погребен под огнем мегазаклинаний. Живые существа были стерты за считанные секунды. Но всегда есть те, кто вмешивается в процесс. Ошибка Доктора даст Эквестрии одного из многих пони для спасения Пустоши. Или герои прошлого окажутся монстрами куда хуже нынешних ее обитателей? Сможет ли странная дружба возродить Эквестрию, и найдет ли герой ответ на вопрос: кто же он?

Рэйнбоу Дэш Совелий Другие пони ОС - пони Доктор Хувз Найтмэр Мун

В лаборатории

“Put your arms around me, fiddly digits, itchy britches, I love you all”. ("Frank")

Твайлайт Спаркл Спайк

Безымянное Чувство

Ты никогда не знаешь что тебя ждёт. Наверное именно в этом и заключается азарт жизни. Эх... Если бы я знал, что преподнесёт мне сегодняшний день, который, кстати сказать, начался так же, как и все предыдущие дни, я бы основательно подготовился...Но Его Величество случай, видимо, счёл нужным не предупреждать меня о своих планах.

Автор рисунка: Noben

Магистика

Глава 2. Перекати-пони.

– Пошевеливайтесь! – уже не в первый раз сердито бросила зеленоглазая серая пони, гневно вскидывая крылья. Одно из них было обмотано промокшей от крови тряпкой, и эластичными бинтами.

– Хэй, зачем так грубо?

– Я не к тебе обращалась.

Эплджек ехала на небольшой крытой повозке, громыхающей на каждой второй кочке. Сейчас она вылезла из червяной темени салона, сплошь уставленного деревянными ящиками, и нежилась снаружи – было утро одного из тех ярких беззаботных дней, когда солнце светило не щадя просыпающуюся природу, а весна изо всех сил строила из себя лето. В такую погоду Эйджей бы с радостью отправилась в любой путь пешком. Но только не с её огромными тюками и только не через Вечнодикий Лес – пришлось бы ночевать прямо там, а она побаивалась не то ночных зверей, не то бабкиных историй. Хотя со своим склочным попутчиком, она уже успела несколько раз передумать. Вдали виднелись шапки неприступных горных разломов, и нестройные ряды серебристых змеек – реки. Пони знала, что перевалов там не будет, и терпеть надоедливую соседку ей придется еще долго. Но она привыкла быть воспитанной, поэтому спустя пару минут прямо спросила:

– Может будешь немного повежливее?

– Мне что делать больше нечего?

– Не хочешь как хочешь, я просто хотела поболтать, – осторожно протянула копыто Эплджек и улыбнулась. Пегаска тут же хлестко ударила здоровым крылом по копыту.

– Вот еще, с какими-то земными деревенщинами разговаривать!

– Слушай, заткнись сахарок, будь добра? – Эплджек хмыкнула, натянула шляпу на глаза и привалилась к стенке телеги. Из под полов шляпы она посматривала за пегаской, которая с внимательностью перерастающей в щепетильность, чистила перышки. «С этой и говорить нечего», — Эплджек перевернулась на другой бок. Перестук копыт конников мерно убаюкивал оранжевую пони.

От Понивилля часто ходили повозки наподобие этой. Безработным кольтам нужно было откуда-то брать деньги, а тащить за собой тележку – особо ума не надо. Поэтому, в Понивилле была даже специальная стоянка для них. Там всегда пахло сладостями и свежим сидром – просто так возить пассажиров было не очень выгодно, так что в нагрузку они брали расхожие товары. В детстве Эплджек бегала к ним посмотреть на ярмарки, и добрые конники всегда давали ей большое засахаренное яблоко. Грэнни Смит никогда таких не делала – считала «переводом добра». В ее понимании яблоки были либо свежие, либо в варенье, поэтому обсахаривать только что сорванные яблоки было форменным издевательством над культурой яблочников. Правда, она никогда не рассказывала Эплджек, что когда была жеребенком, втайне от матери окунала яблоки в топленый шоколад и тихо, не хрумкая (а то заметят!) ела.

Эплджек зевнула, и потянулась, задев копытом многочисленные ящики. Один из конников недружелюбно фыркнул. Всего их было трое, приземистый, красных оттенков шкуры и с соломенной гривой – Эплджек даже вскрикнула, когда увидела его в первый раз, он был похож на Биг Мака, оставшегося на ферме. Второй, белый, с редкой бородкой и с бегающим взглядом, еле тащил груз повозки. Сразу было явно – торгаш. Обычно конники не брали торговцев, потому что возить за гроши огромные сумки товара было не очень выгодно. Да и потом, многие и сами приторговывали – зачем везти с собой конкурентов? Но последнее время, традиции начали угасать, а в конники стало идти все меньше пони – и торговцы сами встали «под поводья». Настоящие, матерые жеребцы, с щетиной и ящиком сидра за спиной их конечно недолюбливали, но что поделать – не каждый нынче готов возить пони на своей шкуре. Особенно, с изобретением этих новомодных поездов. Белый повел челкой, и третий презрительно посмотрел на него. Это был плотно сбитый коричневый пони, с веснушками и темно-красной гривой, которую тронула проседь. Он был немолод, но сказать, что старость подбиралась к нему, тоже нельзя – так, поглядывала издалека. На крупе ярко-оранжевым костром горел огонь кьютимарки.

– Да что же вы претесь еле-еле! – резкий и сухой голос попутчицы вырвал Эплджек из полудремы.

– Слушай, ты можешь ехать молча? – сердито прикрикнула Эплджек.

– Я платила свои деньги, для того чтобы эта троица ползла как улитки?

– По-твоему это, – Эплджек кивнула на резво бегущих галопом конников, – еле-еле?

– Вылечи мне крыло, – она ткнула копытом в повязку, – я обгоню этих тормозов за пару секунд!

– Не удивляюсь, что тебе его поломали, – устало буркнула Эплджек себе под нос.

– Хах! Я упала, вот, приходится тащится с вами, земными.

– Советую заткнуться! – донёсся откуда-то спереди запыхавшийся голос конника и пегаска, недовольно поведя крыльями, снизила тон до бессвязного бормотания.

Они проезжали вдоль живописной реки, одной из тех, что спадают с гор и текут через Вечнодикий Лес. В Понивилле их было целых две – одна обычная, проходила прямо насквозь города, берега ее пестрили десятками мостов, а летом бесстрашные жеребята прыгали с этих самых мостов прямо в центр речки – она была довольно мелкой и медленной, чтобы родители не боялись за бесбашенных чад. Вторая река проходила немного в стороне от города и понивилльцы ее недолюбливали. В некоторых местах она была кристально прозрачная, в других – беспричинно мутная, без прощупываемого дна. Рыбаки опасались ловить из нее рыбу, а родители строго настрого запрещали купаться в ней жеребятам. Однажды, несколько лет назад, маленькую Эплджек чуть не унесло туда, но она вовремя схватилась за большую корягу и все обошлось. Берега у речки тоже были до жути странные: то пустынные, то наоборот, заваленные камнями, тиной и деревяшками всех мастей. Старожилы поговаривали, что это река сама не хочет, чтобы в ней плавала всякая грязь. Другие считали, что она выталкивает все, что в нее попадает не из Вечнодикого Леса. Эплджек не верила во все эти глупости, потому что никогда сама не видела. Единственное, что она подсмотрела в детстве, в очередной раз со знакомыми жеребятами убежав купаться в речке, это то, что река приятно светится под полной Луной. «А какая не светится?», – решила для себя Эплджек, и на этом ее исследования закончились.

Они миновали окинутую солнечными лучами опушку, и на Вольной Просеке углубились в Лес. Это был уже третий день пути, странно, что конники не сделали себе еще один привал. Последний был часов десять назад, остановились на ночевку в специально сколоченном лагере. Такие лагеря то и дело мелькали на окраинах Вечнодикого, однако внутри самого леса их не было – любые попытки построить там жилье, неизбежно терпели фиаско. В итоге конники, многие из которых были земными и не любили магию, плюнули на это дело еще пару столетий назад. Недавно были какие-то попытки, но кто-то украл половину стройматериала, а за ночь зарыл ямы под фундамент. Что поделать – Вечнодикий. Поэтому конники всегда выбирали маршрут вдоль леса, чтобы выгадать место и перебраться через него зараз, без привалов. Этим местом и была Вольная Просека, место, где лес как по волшебству расступался, и в толщину по карте был не шире карандаша – всего несколько часов галопа.

Эплджек открыла глаза, когда вечер только-только вступал в свои законные права. Пегаска-критикан судя по всему уснула, поэтому оранжевая поняшка наслаждалась тишиной и легким скрежетом веток с порослью молодой листвы. Красно-желтые птицы, похожие на лепестки пламени, небольшими стаями то и дело взлетали над какой-нибудь кроной, шарахаясь громкого топота и громыхания повозки, набитой тюками и скарбом сомнительного содержания. Правда, длились эти красочные всполохи недолго. Они уже были внутри этого странного Леса. Животные здесь чувствовали себя хозяевами, многочисленные растения и тут и там светились разными оттенками, цветастые бабочки перепархивали по цветкам, ничуть не опасаясь странников. Запыхавшиеся конники перешли на неторопливую рысь, и Эплджек собиралась вдоволь насладиться видами развесистых крон – может быть поискать взглядом похожие на яблоневые . Здесь, внутри, зеленые шапки у деревьев были такие кустистые, что листья не опадали – как будто зима не рискнула сюда приходить. «И почему все боятся его? Навыдумывали, ага, и пугают честных пони! Верно говорила бабушка, чтобы не бояться, нужно посмотреть на страх изнутри. Правда это она же и говорила, чтобы я в Вечнодикий ни копытом…»

– Господа, а когда будет остановка? – из глубин крытой тележки высунулась широкое старческое лицо в тюрбане. Это был третий пассажир, который всю дорогу спал или неподвижно сидел около окна. Хоть лицо и заросло бородой, но даже сквозь нее, в сгущающейся темноте было видно гуляющую улыбку. Голос был необычайно бодр и пронзителен для пони его лет.

– Тебе какая разница? – раздался выкрик от красного.

– Дражайшие вы мои, вы собрались пересекать Вечно, кх, простите, дикий Лес в ночь?

– Да в ночь! И что? – мотая гривой, вскинул голову ответивший пони. Остальные товарищи хранили молчание.

– Ничего, пх-пх, ничего, просто я думал вам нужен перерыв, – прищурился старикан, закурив сигару щёлканьем копыт. Эплджек удивленно моргнула, и более внимательно посмотрела на тюрбан. Единорог?

– Мы достаточно отдохнули! После леса есть отличный лагерь, там и встанем!

– Но уважаемые, вы скачете уже пятнадцать часов…

– Скакали и сорок! А так даже тридцатника не надо – через десять часов уже будем в отличной таверне под разломами Бродячих Хребтов, а там до Триксвилля всего три дня пути, и тех по полю! Да и гостиниц на дороге будет туча! – громко прокричал молчащий до этого торговец.

– Негоже усталыми пересекать Дикую Чащобу ночью.

Эплджек вздрогнула, такое название она слышала только от Гренни Смит. Но в диалог вмешиваться не стала, только надвинула шляпу покрепче.

– Короче, не лезь не в свое дело. Ты заплатил, мы везем – везем даже быстрее, чем ожидалось, что не так? – не выдержал коричневый понь в возрасте, и смахнул красную челку с лица.

– Ответы есть, претензий нет! – зачем-то поклонился пони спинам конников, чуть не стукнувшись тюрбаном об пол тележки. – Я тогда изволю покурить тут у вас. Внутре дозволительно?

– Чо?

– Он спрашивает, можно ли ему в салоне покурить? – перевела им Эплджек, буркнув из-под шапки.

– Внутри не курят! – рявкнули в ответ.

– Ладно-ладно, тогда посижу снаружи, а то неровен час спалю там кх-кхего-нибудь.

На слове «спалю» пони негромко закашлялся, путаясь в полах длинной бордовой накидки. Она была похожа на плащ, только продолжалась полукомбинезоном на передних копытах.

– Чего-чего? – переспросил коричневый.

– Поджечь запасы ваши могу случайно, так что вам аккординирую и снаружи предаваться курению остаюсь, – пространно ответил пони, и хлопнул копытами в направлении птички пролетавшей неподалеку. Ее крылья подсветились зеленым, и она оставила красивый витиеватый след на фоне ночного неба.

Торговец кинул подозрительный взгляд на старикана, а остальные два конника переглянулись между собой. Следующие пятнадцать минут прошли в молчании и Эплджек опять задремала. Пегаска была где-то внутри, наверное перевязывалась, а пони в тюрбане дымил сигару с закрытыми глазами. Внезапно, перед его носом возник бокал с красноватой жидкостью, а сам он резко повернулся к Эйджей.

– Сид де ла Дрок пьет за ваше здоровье! – старик резко открыл изумрудные глаза и опять смешно наклонился; тюрбан чуть не упал с его головы.

– И вам не хворать, – сонно пробурчала Эплджек.

– Оглянитесь, какая красота вокруг. Нравится ли вам мой Лес?

Остролистные деревья, буграми вздувающие корни, действительно были очень красивы. Солнце уже почти закатилось, и листья тревожили лишь легкие отблески, тающие на зеленой кожице листьев. Дорога становилась уже – стволы с мерцающей корой медленно, но верно подступали к ней.

– Ну да, хорош, – перекинула копыто на копыто Эйджей. Вдруг до нее дошел смысл второй части фразы старикана.

– Вот и я говорю…

– Погодите-ка, а почему это ваш Лес? Он как-никак общий лес! Можно даже сказать немного мой – старые деревни на его опушках моя бабка строила!

– Ну, я очень люблю природу и долгое время жил здесь…

– Это не повод, – справедливо заметила через плечо Эплджек и полезла в рюкзак за яблоком. Она только что поняла, что жутко проголодалась, огрызаясь с пегаской и наблюдая за этим странным стариком.

– Ладно, пускай будет по-вашему. Нравится ли вам Наш, если Вам угодно, лес?

– Нрафится! – хрумкала Эплджек припасенный ужин. – Только вот конники его боятся, да и бабка моя рассказывала, что сюда лучше не соваться. Почему – не понимаю. Ночью всякое зверье магическое выходит, а так лес как лес.

– Я тоже не понимаю, – склонился пони, – а знаешь ли ты, понечка, откуда пошло название «конники»?

– Ну… Они кони? – Эплджек праздно приподняла яблоко в копыте, и через секунду снова откусила его, довольная догадкой.

– Ну почти. Видите ли, понечка, путь, который проходят пони туда и обратно, раньше назывался «рейс», а мелкие расстояния «кон». Так вот их и стали называть, рейсовики, те кто ходили далеко и редко, и конники – те кто перебирались между близкими. Первое использовать перестали, теперь они все называются конники. Путешественники по Эквестрии – путешественники по жизни.

– Занятно, – искренне заметила Эплджек, которая, впрочем, не привыкла никому врать, – только не называй меня «понечкой», ладно? Я Эплджек, для друзей и родственников Эйджей, – она махнула шляпой, – а тебя там как? Си-до-рок?

– Сид де ла Дрок, – широко улыбнулся понь, – не волнуйся, многие не могут запомнить с первого раза. Можешь звать меня просто Сид.

– Отлично Сид, тогда меня зови Эйджей, не обижусь. Хоть ты не родня, но считай друг в дороге, ага! Слушай, Сид, а откуда ты все эти истории знаешь, про конников? Сам работал раньше? – наконец Эплджек представилась возможность хоть с кем-то поболтать и она откинулась на спину, глубоко вдыхая ночной воздух. Последние лучи заката давно уже исчезли, и теперь вокруг было темно, таинственно и светлячково. Да, именно светлячково – если бабочки или птицы порхали неслышными тенями, то светлячки заполонили все оставшееся пространство, большое звездной кашей перемешиваясь в воздухе.

– Работал не покладая копыт, но я был рейсовик – любил далекие странствия и запах новых мест, – хохотнул пони и снял тюрбан. Эплджек довольно хмыкнула, потому что под ним, как она и подозревала, находился рог. Пони покопался в тюрбане, нашел там маленький записной блокнот, и что-то в нем чиркнул, потом так же поспешно положил его внутрь тюрбана и водрузил тот обратно. – Рассказать?

– Люблю истории, особенно жизненные, – приготовилась слушать Эплджек.

– Хорошую историю не стыдно преувеличить-с, – подмигнул пони.

– Знаю я ваши преувеличения, – Эплджек ткнула копытом перед носом у смутившегося пони, – сначала сделают всего ничего, потом расскажут за троих. Вот моя знакомая, когда Цербера укротила, вообще никому не рассказала, хех.

– Цербера, говоришь, укротила? – улыбнулся Сид.

– Хах, ты мне не веришь? Да мы и не такое делали! – задорно махнула шляпой Эплджек. – Эквестрию спасли. Два раза! Первый раз от Найтмер Мун, второй раз от Дискорда. Кгм, то есть ну как мы, мои знакомые… – Эплджек вспомнила, как странно порой начинают к ней относиться, если узнают что она одна из Элементов Гармонии. Чтобы не пришлось врать, она на всякий случай достала из походной сумки фляжку с сидром и начала чересчур усердно изучать дупло дуба неподалеку. Оттуда выглянули два больших глаза и раздалось грозное «у-ху!».

– От какого такого мсье Дискорда?

– А ты не знаешь? – удивилась Эплджек, отворачиваясь от таинственных глаз. – Брось, в свое время он нехило потрепал Эквестрию – ты не можешь его не знать! Сейчас правда на свободе, изменился.

– Путешествуя по другим странам совсем забыл про свою, – все так же улыбаясь в бороду заявил пони, – так расскажешь что за Дискорд-то?

– Ну давай, расскажу, коль не шутишь, – Эплджек, отложила фляжку, вытерла рот копытом и начала историю.

– Сам Дискорд он такой большой в общем… Голова у него дракона, а лапы разных животных. Одна львиная, вторая козлиная вроде. Хей, ты меня слушаешь? – Эплджек недоверчиво посмотрела на энергично кивающего Сида. – Ладно, слушай дальше. Рога у него, значит, один синий, другой олений…

Эплджек не была профессиональным рассказчиком, но ее истории были действительно очень интересными. Сид попыхивал сигару и слушал, как она то изображает рычание Дракона, которого победила ее подруга Флаттершай (та самая тихоня, в беззащитность которой Сид уже не так и верил), то беря высокие нотки пародировала своего друга дракончика-Спайка.

Телега раскачивалась, перестуком колес сливаясь с ночными звуками. Грозные совы распушали крылья и янтарными светильниками смотрели вслед грохочущей повозке, по земле шуршали какие-то зверьки, а у колышущихся листьев, и тут и там вспыхивали мелкие зеленые огоньки… Конники перешли на слабую трусцу, а потом и вовсе на шаг – рассвет был неблизко, а шуметь в лесу было довольно опасно – можно было привлечь ночных хищников. С каждым следующим метром лес становился все волшебнее и волшебнее, а Эплджек все чаще зевала и говорила невпопад. В конце концов, она уснула крепко сжав упавшую шляпу в копытах и закусив зубами ее кончик. Сид сидел чуть поодаль, пуская замысловатые кубы дыма и изредка поглядывая на сонную мордаху Эйджей, со смятыми шерстинками. Один за другим кольца вырисовывали большие круги, и только иногда, легонько подсвечиваясь зеленым, облачка дыма приобретали контур яблок.