Неудачная шутка

Путешествие на Запад продолжается и приводит в неожиданное место и к неожиданным последствиям...

Пинки Пай Принцесса Селестия Принцесса Луна Трикси, Великая и Могучая Другие пони Дискорд Старлайт Глиммер

Кнопка и я

Я была прекрасно наслышана об этом мультсериале, вот только к его фанатам себя не причисляла и о госте из Эквестрии никогда не мечтала, а тут – здравствуйте! Как говорится, получите и распишитесь… А может быть, все не так уж и страшно?...

Другие пони Человеки

Мене, текел, фарес

Отважной исследовательнице Дэринг Ду сказочно повезло: её приглашают на раскопки самой древней в истории гробницы. Но жуткая опасность подстерегает пони, ибо под поверхностью земли погребено нечто за гранью их понимания.

ОС - пони Дэринг Ду

Страшная ночь

Страшная ночь настигла трех пони...

Рэйнбоу Дэш Твайлайт Спаркл Эплблум Скуталу Свити Белл

Стэйблриджские хроники

Независимое продолжение фанфика "Отложенный урок". Сборник историй о том, как учёные пони регулярно спасают Эквестрию от глобальных и не очень катастроф. Правда, в 90% случаев они же эти катастрофы и вызывают. Но это детали...

ОС - пони

Эквестрия. Лунный свет

Мир устроен очень просто. Есть лидеры, а есть последователи. Есть победители, а есть лузеры. Но иногда каждому даруется шанс на изменение своей судьбы. Шанс стать сильнее. Но какую цену ты был бы готов заплатить? Мунлайт Эгрэхэд, один из самых отсталых студентов академии магии имени Селестии, получил такой шанс. Репутация... Дружба... Жизнь... Какова плата за силу аликорна?

Принцесса Селестия Принцесса Луна Другие пони ОС - пони Найтмэр Мун

Мамочка!

Вспылка просто хотела пойти на рынок Облачного дола, чтобы купить яблок. Но вот в чем загвоздка: маленькая синяя пегаска продолжает преследовать её... И почему она повторяет "Мамочка!"?

Рэйнбоу Дэш Спитфайр

Хроники Зубарева (ветка "Спасти Эквестрию!")

Что же случилось с тем алчным человеком, который едва не нанёс Эквестрии непоправимый урон? Жизнь в Грозовых холмах была не такой, как в остальной части волшебной страны. Куда же попал бывший гений и с какими трудностями ему предстоит столкнуться?

Принцесса Селестия Другие пони Человеки

Обратная сторона медали

Иногда мы просто не знаем всей истории.

Твайлайт Спаркл Трикси, Великая и Могучая

Попаданец и магия. Часть II

В этом рассказе нет какой-то принципиальной новизны, он набит шаблонами чуть менее чем полностью. Герой не спасает Эквестрию от эпичного злодея, с верным дробовиком наперевес. Здесь вообще нет отрицательных персонажей. Герой просто живёт, но неприятностей у него всё равно хватает, он как-то сам умудрятся находить их. В общем, я просто постарался написать тёплый ламповый рассказ.

Рэйнбоу Дэш Твайлайт Спаркл Пинки Пай Принцесса Селестия Принцесса Луна ОС - пони Человеки

Автор рисунка: Noben

Моя борьба

Глава 2. Газетная передовица

Обед я проспал, что, если внимательно взглянуть на мой бюджет, было не так уж и плохо (а работал я по вечерам). Превозмогая зевоту, сделал зарядку, сгоняя сонливость. Умылся. Завтраком для меня послужили холодные вчерашние бобы. От нечего делать вышел подышать свежим воздухом.

Бетонные джунгли, увешанные цветами рекламы и кипящие жизнью. Какой-то жеребёнок в кепке и клетчатом шарфе бегал с кучей газет и вопил: “Сенсация! Сенсация! В Сталлионграде взлетел паровой аэроплан!”. Я встал, словно молнией поражённый. Комми совершили настоящее чудо, заставив взлететь аэроплан с паровым движителем? В возбуждении я кинулся к мелкому, сунул ему деньги и буквально вырвал у него газету.

На передовице была фотокарточка: угловатый аэроплан с пыхтящим паровым котлом летит. Летит! В самой статье было сказано, что комми весьма самоуверенно заявляют о невероятных перспективах этой своей новой сумасшедшей техники. Но журналист весьма справедливо отметил и то, что любые нужды в воздухоплавании с лихвой перекрываются пегасами и дирижаблями.

До этой самой минуты я и сам иногда думал о том, чтобы пойти матросом на дирижабль. Но чем он отличается от корабля морского, кроме покоряемой им стихии? Ничего общего с вольным полётом пегаса. Но аэроплан… аэроплан — совсем другое дело. Если комми не врут, если перспективы у этой машины действительно есть — то здесь, в Мэйнхэттене, мне больше делать нечего.

С горящими глазами я влетел в свою каморку, уложил весь свой нехитрый скарб в перемётные сумки, закинул их на себя и галопом понёсся на железнодорожный вокзал. Оказалось, правда, что ближайший поезд будет только следующим утром. Я купил билет, бережно спрятал его в самое надёжное место в моих сумках и стал сгорать от нетерпения.

Мне хотелось отправиться в путь прямо сейчас — хоть пешком, лишь бы не ждать ни минутой более. Скорее бы! Время замедлилось и почти остановило свой ход. Я стал нервно ходить по кругу. Когда мне показалось, что прошёл уже целый час, стрелка вокзальных часов едва сдвинулась минуты на три.

Я издал внутренний вопль разочарования и остановился. Несколько злобных, тяжёлых вдохов остудили мой пыл и дали мне возможность думать рационально. Результатом этих раздумий стала мысль о том, что до Сталлионграда несколько дней пути (из-за туристических остановок повсюду), в поезде еда будет дорогой, а потому было бы неплохо закупиться провизией заранее. Сказано — сделано, и вот, сумки были тщательно забиты консервированными бобами.

До вечера ещё оставалось время, не говоря уже об отъезде, так что я решил сперва попрощаться с друзьями и родителями. Конечно, я не мог обойти всех лично — не успел бы, но зайти к старому приятелю неподалёку, а родителям отправить письмо я мог. Если честно, то я вполне успевал сделать и наоборот, но знал, что родители меня не отпустят. Гиперопека. Они до сих пор не знают даже о моей травме, иначе лежал бы я дома и ел через трубочку.

Двадцать седьмой этаж небоскрёба на девятой авеню. А вот и тёмно-синяя, с серебристыми пятнами, дверь в комнату моего приятеля. Тук-тук-тук! Спустя пару минут раздался шум и ругань идущего по завалам пони и дверь открылась.

— Сколько лет, сколько зим! Привет романтикам ночи! — поприветствовал я тёмно-синего, с лохматой серебряной гривой единорога, и протянул ему копыто.

— Клянусь Ализахадскими шлюхами! Рад видеть тебя, Бронко! — крепко цокнув своим копытом в моё копыто, он ответил, упомянув очередных загадочных персонажей, не иначе как из очередной его книги.

— О чём на этот раз пишешь? — поинтересовался я, с трудом пробираясь в его комнату через горы мусора. Квикнайт закрыл дверь и шёл следом.

— Про древние свитки, — он поймал мой недоумевающий взгляд. — Короче, представь, что вся история, прошлая и будущая, уже записана! Мир злых и добрых богов, героев и подвигов, самых разных рас! Советник короля, могущественный маг, заключает сделку со злыми богами и предаёт своего властелина, а потом… — Он прервал свою воодушевлённую речь на полуслове и стал внимательно, прикусив язык, меня разглядывать, — слушай, а ты разве не был пегасом?

Ему я тоже ещё ничего не успел, да и не хотел говорить: я был почти уверен, что он станет писать книгу и про меня.

— Бывало и такое, — с усмешкой ответил я и указал на пару шрамов.

— Как это случилось? Ты сбежал с фабрики радуги? — самым серьёзным тоном спросил он.

— Что? — растерялся я.

— Так у вас же, в смысле, у пегасов, слабаков отправляют на переработку в радугу. Ты что, не знал? — от такого заявления я даже слегка растерялся и разозлился.

— По-твоему, я был слабаком? Ну спасибо, побери тебя Дискорд.

— У меня знакомых пегасов особо и нет, не с чем сравнивать, — ворчливо ответил он.

— Да ладно бы сравнения, —  я принял его оправдание, — но ты что, правда веришь во все эти страшилки для жеребят?

— Верю ли я? Наверное. Но разве это не правда?

— Эээ, нет?

— Почему?

— В смысле — “почему”?

— Ну, в прямом, чувак. Ты же сейчас без крыльев, хотя ещё недавно был с ними, — поразил он меня своей наблюдательностью. Однако ход его мыслей оставался для меня неясным.

— И что?

— Значит тебе их кто-то оторвал, а кто это мог сделать, кроме работников фабрики радуги? — его невозмутимости позавидовали бы и лучшие политики.

— Я. — Постарался не отставать от него я.

— Ты? — от удивления у него почти упала челюсть.

— Да, я, — если бы это не было фигурой речи, то его челюсть в самом деле отвалилась бы!

— Зачем? — подобрав с пола свою челюсть, он провёл решительный контрудар.

— Ну, так получилось, знаешь ли, — парировал я.

— Значит, ты сам себе их оторвал на фабрике радуги? Вот это самопожертвование! — он неисправим!

— …ты неисправим. Понимаешь, я сначала летел, а потом упал, на землю. И летел я не на фабрике радуги, а на улице, окей? И когда я упал, то всё сломалось, совсем. Бррр! — фантомная боль заставила меня вздрогнуть.

— Оу. Неловко вышло, — он смутился, поняв, наконец-то, в чём дело. Он открыл было рот, чтобы сказать что-то ещё, но, не найдя нужных слов, сел, повернул голову набок и стал пристально, не мигая, на меня смотреть.

— Да не то слово. Хотя я сам виноват. Глупость дичайшую сделал — идиотский кульбит, едва ли не на субзвуке, — с самоуничижающей горечью заметил я.

Некоторые время мы молчали. Затем он спросил:

— А чем ты сейчас собираешься заниматься?

Я подошёл к нему вплотную, поднял его на ноги и взял за плечо. Свободной ногой сделал размашистый, неопределённый жест и с улыбкой от уха до уха провозгласил:

— Я уеду жить в Сталлионград!

Несколько мгновений он впитывал эту новую неожиданную информацию, а затем зеркально повторил мои движения и жесты:

— Друг мой, да ведь ты сошёл с ума не меньше, чем Принц Безумия!

— Почему? — я был застан врасплох такой реакцией и нахмурился, бросая на товарища полные неодобрительного недоумения взгляды.

— Это ведь комми, красная чума, что строит параспрайтовые козни, вендиго их побери! — снисходительно начал он и тут же добавил, — а ещё, что ты собрался там делать?

Я задумался над тем, как ответить. Мне не хотелось показывать себя излишне самоуверенным и претенциозным. С другой стороны, пафосное начало моей речи взывало к продолжению в том же духе. Поэтому я, сам того не ожидая, продекламировал:

— Летать! — и тут же, не дав Квикнайту времени на ответ и глупые вопросы, вручил ему свою газету.

В течение нескольких секунд выражение его лица менялось чаще, чем билось моё радостное сердце: это был и шок, и недоверие, и удивление, и скептицизм, и презрение, и даже восторг, а закончил читать он с пламенем ярого увлечения в глазах.

— В бездну свитки, я с тобой! — азартно воскликнул он, словно пьяный игрок, поставивший на красное свой дом, будучи абсолютно уверенным в своём выигрыше.