Новая игра Селестии
Дополнительные истории
— Рэрити-и-и-и-и!
Слово, казалось, само вытянулось в длину следом за несущейся по улице розовой пони, словно длинный, развевающийся по ветру флаг.
Идущая по улице белая единорожка нахмурилась, мгновенно убрала это выражение со своего лица, остановилась и повернулась к приближающейся подруге уже с лёгкой улыбкой.
— Да-а, дорогуша? — произнесла она с максимально возможным количеством энтузиазма, хотя бы и искусственного, который получилось наскрести. — Я могу тебе чем-нибудь помочь?
— Возможно! — сказала преследовательница, догоняя её быстрее, чем слово успело покинуть рот.
И затем проскакивая мимо, не сумев вовремя остановиться.
Рэрити закатила глаза, но спустя секунду розовая пони уже стояла перед ней.
— И что же ты хотела? У меня есть дела, которые требуют моего присутствия, знаешь ли.
— Знаю-знаю, глупенькая! — вечериночная пони хихикнула, прикрывая рот копытом. — Мне просто очень хочется знать, куда ты постоянно удираешь от нас!
— Ох, дорогуша, — хихикнула в ответ единорожка, — ты что, действительно хочешь, чтобы я испортила сюрприз?
Это, вне всякого сомнения, всерьёз привлекло внимание Пинки.
И без того огромные голубые глаза внезапно стали ещё больше.
— Я ОБОЖАЮ СЮРПРИЗЫ!
— Знаю, — улыбнулась Рэрити, — а теперь, раз уж мы поняли друг друга…
— НО Я ЕЩЁ ОЧЕНЬ ХОЧУ УЗНАТЬ, ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ЛУЧШЕ, ЧЕМ ОБЩЕНИЕ С ДРУЗЬЯМИ И…
— Потише!
— Оу да, прости, — виновато хихикнула Пинки, — и всё же, что может быть лучше, чем общение с друзьями и…
— Разумеется, ничего лучше даже и не придумать, — с улыбкой ответила модельер. Улыбка могла быть и искусственной, но вот забота о друзьях у неё всегда была настоящей, — но есть кое-что, чем заниматься абсолютно необходимо.
Глаза изумлённой земнопони сошлись к переносице, голова сама собой наклонилась набок.
— Кое-е-е-что? — протянула она. — Вечеринки?
— Например, необходимость доделать один из моих костюмов для завершающего дня КантерКона, дорогуша.
— Н-но… ты же давно уже говорила, что доделала абсолютно всё! — обиженно произнесла Пинки Пай.
Это, конечно, не было нарушением Пинки-клятвы, но обман всё равно оказался неожиданно обидным.
— Да, в тот момент это было именно так, — со счастливым вздохом ответила Рэрити, — но недавно я узнала, что кое у кого есть очень особенная потребность… — она внезапно поморщилась, понимая, что допустила серьёзную ошибку, которая может испортить весь сюрприз, — короче говоря, мне нужно переделать один костюм так, чтобы он был гораздо свободнее в животе, а у меня совершенно не осталось «особой кожи»…
— Ох! — удивлённо захлопала глазами розовая пони. — Ты отдала кому-то свой костюм?
— Ну не то чтобы… — игривым тоном произнесла единорожка, — а теперь перестань задавать вопросы, а то мы и правда испортим весь сюрприз.
Вечериночная пони кивнула, явно неохотно, но без малейшей задержки.
С довольной улыбкой Рэрити продолжила свой путь — через несколько шагов осознав, что внезапно обрела розовую тень.
— И кроме того, — ровным голосом произнесла она, — пожалуйста, не ходи за мной.
— О-о-о-оу…
Для пробы Рэрити сделала ещё несколько шагов, но Пинки Пай не последовала за ней.
Она сидела. Прямо посреди дороги.
И смотрела на свою подругу с напряжённым ожиданием, словно — вопреки только что произнесённым словам — та внезапно передумает.
— Дорогуша, — вздохнула Рэрити, — честно, ты не сочтёшь то, чем я буду заниматься, развлечением. Особенно по сравнению с… не знаю, чем ты собиралась заниматься сегодня?
Через несколько секунд напряжённой тишины она, снова вздохнув, продолжила:
— А чем ты собиралась заниматься сегодня?
— Не знаю! — искренне ответила её подруга. — Я ведь ещё не начала, глупенькая!
Единорожка опять вздохнула.
— Я попытаюсь… — ПОПЫТАЮСЬ! — управиться как можно быстрее.
— Йей! — радостно воскликнула земнопонька, клопнув копытами передних ног. — Знаешь, где мы будем?
— Ох, даже не рассказывай мне, — отмела её слова единорожка, встряхнув роскошной гривой, — если я сумею закончить пораньше, то…
— Просто прислушайся, откуда будет звучать казу!
Рэрити лишь хлопнула глазами.
— Мне не следовало бы удивляться, и тем не менее, каким-то образом… — она взмахнула копытцем в сторону подруги, — ладно. Я буду прислушиваться к…
Пронзительное гудение неизвестно откуда возникшей свистульки вызвало улыбку на её лице.
— Да-да, именно к этому! — кивнула Рэрити.
— Трикси продолжает избегать Флаттершай?
Принцесса — полная дура.
Как будто Великая и Могучая Трикси может быть настолько жалкой.
Она просто не привыкла спать на таких кроватях — плотный И АБСОЛЮТНО НЕ ЖЁСТКИЙ диван куда полезнее для спины.
— Похоже. Или её выгнали за дверь.
Тупой человек.
Это же совершенно невозможно!
Трикси встречают с распростёртыми объятиями и широко распахнутыми дверями всюду, куда она приезжает. Все знают, сколь неповторим её талант, и желают быть её друзьями.
— Оставь её в покое, Твай. Поможем ей позже.
Мудро.
Никто не должен мешать сну Трикси!
Хотя… кто-то, громко шурша и звякая, начинает рыться в её седельных сумках.
Этот звук вот-вот прогонит сон, и просыпающийся мозг куда отчётливее воспринимает голоса.
Воспринимает… и даже понимает, в своём стиле.
— Спокойно, Трикс, спокойно, я просто свой кошелёк заберу!
Трикси не то чтобы полностью понимает смысл слов, но узнаёт голос и осознаёт тон.
Что бы ни происходило — это безопасно.
Она позволяет себе соскользнуть в более глубокую дрёму.
Это неизбежно — она слишком долго не могла как следует выспаться.
Вся эта интенсивная возня с изготовлением своих костюмов — и помощь Флаттершай в тех случаях, когда у неё самой не получалось — не давала ей нормально поспать всю прошлую неделю.
Иногда она даже мечтала о том, что само посещение КантерКона окажется менее напряжённым, чем недельная подготовка к нему.
Разумеется, это был чистой воды самообман, и она прекрасно это осознавала.
Таковы все мечты — маленькие, милые кусочки лжи, которыми ты утешаешь себя, чтобы продолжать двигаться вперёд.
Только эти мечты и помогли ей выдержать подготовку, ничего другого у неё не было.
И теперь она сама не понимает, что именно заставляет её поднимать копыта и переставлять их — одно перед другим, даже удивительно, что каждый шаг продвигает её на шаг вперёд.
Все её мечты осыпались пеплом.
Пони узнают её — поклонники из других городов, но здесь ей не место, здесь совершенно неподходящие условия для «волшебных представлений» фокусницы.
Никому здесь не требуется посещать её представления, чтобы отвлечься от мрачной, серой повседневности.
Никому из них она абсолютно не нужна — хотя некоторые и пребывают в иллюзии, что всё же нужна, зачем-то.
Игрокам не нужна её помощь с созданием новых героев.
Кампания проходится вполне легко. Возможно, будь герои менее оптимальными, это бы послужило некоторым вызовом?
Её друзьям не нужна помощь в раскрашивании миниатюр — они принимают её исключительно из жалости, и Трикси прекрасно это осознаёт.
И хотя она до некоторой степени благодарна им, но одновременно — злится.
На них — за то, что они испытывают к ней жалость.
На себя — за то, что является таким ничтожеством.
На собственную ничтожность — за то, что продолжает игру, позволяя себе такой быть.
И Флаттершай, на самом деле, она не нужна.
Ей просто нужен кто-то, о ком можно было бы заботиться.
Это то, что она делает постоянно: находит раненых или потерявшихся зверушек, чтобы заботиться о них.
…пока они ей не надоедают.
И когда они больше не нуждаются в ней, когда она больше не может тетёшкаться с ними и благодаря этому чувствовать себя великодушной, она их «отпускает на свободу».
Так что не пройдёт особенно много времени, и пегаска устанет от общества Трикси.
Это неизбежно.
Лежащая на диванчике пони сердито ворочается во сне, её копыта раз за разом толкают лежащую поблизости сумку, пока та не переворачивается.
Коробки с миниатюрами раскатываются по полу, но этот звук не в силах разбудить её.
Она продолжает крутиться на месте, переворачиваясь сначала в одну сторону, потом в другую.
После четвёртого раза красно-белый костюм, одолженный ей Рэрити, съезжает на пол, оставляя лежащую единорожку ёжиться от прохладного воздуха раннего утра.
Для одного из двух гвардейцев, стоящих на страже у входа в коридор, этого оказывается достаточно. Жалобные постанывания кобылы уже давно привлекли его внимание, и после короткого кивка его товарища он тихо оставляет свой пост.
Не то чтобы ему было жалко единорожку, но та одна из гостей принцесс, и ей сейчас некомфортно.
Он тихо подходит, снова накидывает на неё упавший на пол плащ и тут же возвращается на своё место.
Когда ткань вскоре снова оказывается на полу, он продолжает стоять на посту — не столь уж много жеребец может сделать для той, кто не желает, чтобы ей помогали.
И она явно наказывает себя за что-то.
Гвардеец не знает, за что, и какой-то части его души очень любопытно — но всё это совершенно не его дело.
Первый день обучения в Академии Королевской Стражи:
— Вы гарантированно увидите всяческую хрень, — вещал им умудрённый годами, но невероятно крутой сержант, — так вот: игнорируйте! Оставайтесь на своём посту! Держите копьё! И тогда у вас будет шанс выйти в отставку, а не вылететь в неё!
И всё равно, ему хочется подойти.
А вот его соратник, стоящий по другую сторону от дверей — ему до отставки осталось два дня. И ничто постороннее, ничто кроме настоящего нападения врага, не заставит его даже пошевелиться.
Раздражённо вздохнув, страж отворачивается, оставляя Трикси наедине с её снами.
И она спит, но снятся ей лишь смутные, угрожающие образы из прошлого, которые раз за разом напоминают ей, какая она никчёмная.
Если бы Трикси была значительной пони, если бы другие действительно заботились о ней, тогда принцесса Луна, возможно, посетила бы её сны, чтобы успокоить и утешить её.
Этот краткий момент родившейся во сне мудрости больно уколол её, напомнив, почему она ненавидит окружающий мир. У принцессы ночи есть время для всех пони, кроме Трикси.
Фокусница не думает о том, что принцесса может быть занята, или даже просто спит, утомлённая совместным со старшей сестрой просмотром десятка сезонов аниме, и теперь видит собственные, столь же смутные и угрожающие сны. Впрочем, последнее, пожалуй, не пришло бы в голову вообще никому, так что Трикси можно простить за то, что и она об этом не подумала.
Не то чтобы она разрешила пони-будь прощать её. Она не нуждается в прощении! Вообще! Она никогда не делала ничего плохого, а когда случается что-то — это не её вина!
И, наверное, в своём роде это действительно так — здесь нет её вины.
Виноваты все остальные.
В том, что имеют с ней дело.
Единорожка ворочается на диванчике, дёргает ногами, чуть не сваливаясь на пол. И единственное, что спасёт её от падения — неожиданный звук открывающейся двери.
Трикси инстинктивно — хотя и пребывает во сне — замирает, лёжа с растопыренными ногами.
Тихий, деликатный зевок Флаттершай настолько мягок, что не вызывает никакой дополнительной реакции у лежащей с задранной вверх ногой Трикси.
И даже мутными со сна глазами пегаска замечает эту ногу над краем спинки дивана.
Ну, спустя некоторое время.
— Дэш, — с отвращением в голосе произносит она, — ты опять нажралась?
Можно подумать, что у самой пегаски есть право так говорить… хотя, если по-честному, вот как раз у неё всегда получается добраться домой.
Обычно, правда, с посторонней помощью.
На самом деле быть доброй, заботливой, уважаемой всеми — даёт свои преимущества, ей тоже всегда готовы помочь.
Да и слова эти были сказаны так тихо, что никто бы их не услышал, даже окажись поблизости кто-нибудь бодрствующий.
Флаттершай попыталась проморгаться, чтобы проснуться окончательно — без особого, впрочем, успеха.
Она пришла сюда столь же поздно, как и все остальные, а до того, вроде бы, играла…
Нет, у неё никак не получается вспомнить, во что же именно она играла с Октавией.
И, вне всякой связи с этой игрой, всё её тело чувствует себя измятым и больным, что совершенно не помогает работе памяти.
Извините.
Она, наверное, заснула в неудобной позе.
И хорошо, что она вовремя проснулась, потому что пролежи она в такой позе всю ночь — и случилось бы что-то гарантированно плохое.
А теперь она заберётся обратно в постель, как только… гм…
— Дерьмо… — тихонько пробормотала Флаттершай.
У неё не получалось вспомнить, зачем она встала.
Нет, ей не захотелось воды — тогда она бы направилась в кухоньку, которая была в её номере.
И в туалет ей тоже не хотелось… тем более ей не пришло бы в голову, страдая от боли во всём теле, выходить для этого в коридор.
Она не настолько устала.
И не настолько наглая.
Она ведь не Рэйнбоу Дэш.
Вспомнив о спящей пони, Флаттершай вздохнула.
Она чересчур устала, и чересчур плохо себя чувствует, чтобы тащить подругу в постель, но, по крайней мере, можно растолкать её и указать, куда следует перебраться.
— Гм… Дэш? — тихо произнесла жёлтая понька, продвигаясь в сторону дивана с ловкостью и грацией зомби.
Примерно зомби она сейчас и была, разве что без желания пожрать чьи-нибудь мозги и с несколько… реально всего лишь несколько… лучшими способностями к вербальному общению.
Торчащая вверх нога исчезла — кобыла, видимо, попыталась спрятаться.
Она не то чтобы совсем проснулась, но воспринимала достаточно, чтобы понять — кто-то или что-то приближается.
— Дэ… Трикси!
Будь это понибудь другой, и фокусница была бы, возможно, благодарна за избавление от тревожного сна.
Если бы это был понибудь другой.
А возможно, будь это понибудь другой, Трикси просто продолжила бы спать.
Но не Флаттершай.
Первое, что пришло ей в голову — притвориться, что она продолжает спать. И как все её идеи, эта была вполне неплоха.
Флаттершай чересчур робкая для того, чтобы всерьёз подойти и растолкать её, разбудив.
Но, как обычно, выяснилось, что сочетание сонливости и испуга придало не столь уж хорошей идее вид удачной.
Флаттершай ведь не уйдёт, поняла Трикси.
Даже если фокусница будет делать вид, что спит… да даже если она и правда снова заснёт, Флаттершай никуда не денется — так и будет тихонечко ждать, когда же её подруга проснётся.
В самом лучшем случае она тоже заснёт и даст таким образом Трикси шанс, чтобы улизнуть — но вероятность этого невелика.
Единорожка спала куда меньше, чем пегаска.
Ей приходилось оставаться на ногах дольше, чем Флаттершай, чтобы избежать случайных встреч при возвращении, а когда фокусница пыталась подремать на какой-нибудь скамейке дворца конвентов, окружающий шум оказывался чересчур громким даже для неё.
И это притом, что она давно уже привыкла спать во время карнавалов и ярмарок, на которых приходилось выступать.
Возможно, это было из-за беспокойства… страха? Отвращения к самой себе? Но Трикси твёрдо считала, что заснуть не получается исключительно из-за шума.
Так что в итоге идея просто пересидеть пегаску была признана никуда не годной.
Поговорить с ней… тоже.
Гордость Трикси не позволит ей извиниться перед жёлтой пони за то, что она её избегает… и потом, Трикси же ничего плохого не сделала!
Да, на самом деле избегать того, кто тебе неприятен — вполне нормальное поведение.
Разумеется, Трикси ни в чём не виновата, но почему-то, услышав, как скрипнул другой диван под весом взобравшейся на него пегаски, она внезапно ощутила укол вины.
— Трикси, ты проснулась? — произнесла Флаттершай своим привычным шёпотом. — Может, ты переберёшься на кровать, там будет гораздо удобнее?
Не особенно.
Фокусница совсем не просто так попыталась вчера пристроиться на кровати в комнате Анона… вот только совершенно не угадала со временем, потому что решила, что Анон и Твайлайт уже ушли в город.
— Кажется, ты замёрзла, — сочувственно пропищала пегаска, и снова раздался скрип дивана. Торопливый перестук копыт по полу показал фокуснице, что Флаттершай уходит — просто невероятное везение! — Не беспокойся, я сейчас принесу одеяло!
Трикси не беспокоилась — она была просто в восторге. Как только скрип двери рассказал ей, что пегаска вышла из коридора, глаза фокусницы распахнулись.
Она принялась торопливо запихивать свои вещи в седельные сумки. Разумеется, засовывать в небольшие сумки столь многое и столь быстро нелегко, но Трикси не раз уже приходилось быстро собирать своё имущество, чтобы срочно убраться куда подальше.
И даже не раз — из-за конкретно этих пони.
Ну, по крайней мере, её дом сейчас не представляет собой кучу обломков.
Просто… он за много миль отсюда.
Быстро заполнив и закинув на спину сумки, Трикси оглядывается в сторону комнаты, которую делила с Флаттершай.
Там остался её костюм.
Тот самый костюм, который она собиралась сегодня надеть, который соответствовал по стилю костюмам всех остальных игроков.
Ну да ладно, она за ним ещё вернётся.
Позже.
Не следует полагаться на то, что везение продлится достаточно долго.
И она выскочила из коридора, пробежав мимо сдерживающих улыбки гвардейцев, всего за секунду до того, как снова открылась дверь в комнату Флаттершай.
Пегаска не заметила, что её подруга сбежала — она с трудом тащила по полу самый плотный плед из всех, которые смогла найти в своём номере.
Он то цеплялся за всё подряд, то попадался под копыта; возможно, он вообще был разумным, потому что иногда у него получалось обмотаться вокруг её ног или влезть в дверную щель, заставляя пегаску шлёпнуться на пол прямо на пороге комнаты.
Если бы кто-нибудь увидел это, она наверняка умерла бы со стыда.
А так — это просто безумно раздражает.
Гвардейцы, которых она вообще не заметила, сочли происходящее забавным. Но, разумеется, не выдали себя ни жестом, ни звуком.
Флаттершай, выпутавшись из пледа, вцепилась в него зубами и волоком потащила к дивану. Тяжесть ткани вынуждала её держать голову опущенной к полу, так что даже подойдя в упор, она не заметила, что кобыла уже сбежала.
И, разумеется, она не заметила лежащую на полу одну из коробок с фигурками, которую минутой раньше не заметила и Трикси. Наступив на её край копытцем, она потеряла равновесие и с жалобным писком всем телом ударилась о боковую часть дивана, переворачивая его.
Не то чтобы это было особенно болезненно, спасибо толстой и мягкой диванной обивке, но настолько неожиданно, что она, разумеется, выпустила изо рта плед. И тот, каким-то образом, ухитрился оказаться сверху упавшей маленькой пегаски, прижимая её к полу — не то как борец, не то как насильник.
Флаттершай, разумеется, запаниковала. Она просто не смогла иначе. И точно так же она не смогла решиться издавать громкие звуки. Её испуганный писк был настолько тихим, что, особенно сквозь тяжёлое одеяло, его совершенно не было слышно.
Она не знала, сколько прошло времени — может, часы, может — дни…
…на самом деле тридцать, максимум — сорок пять секунд…
…прежде чем крепкое оранжевое копыто отбросило плед, освобождая её.
— …и-и-и-и-и… ох. Спасибо, Эпплджек, — прервала свой вопль на середине пегаска, чтобы поблагодарить свою спасительницу, — я уже испугалась, что сейчас помру.
— Как-то я сомневаюсь… — пробурчала фермерша, хмуро глядя на подругу, — но тебе повезло, что я привыкла рано вставать. Не важно, када я легла, а встать надо с рассветом!
— Да, мне повезло! — согласилась Флаттершай, окончательно вылезая из-под пледа и указывая в сторону давно уже опустевшего дивана. — Не могла бы ты помочь донести Трикси до постели? Она, наверное, настолько устала вчера вечером, что не смогла дойти до нашей комнаты…
Взгляд Эпплджек останавливается на пустом диване, его движение без паузы продолжается закатыванием глаз, сопровождаемым тяжёлым вздохом.
— Ох, — произнесла она, игнорируя счастливую улыбку пегаски, — а возможно, она не захотела тебя будить, потому и устроилась поспать прямо здесь.
— Да, возможно, — радостно произносит Флаттершай, — я об этом и не подумала, но вполне может быть и так!
Эпплджек нахмурилась — она, конечно, привыкла рано вставать и тут же начинать бороться с трудностями фермерского быта, но для такой хрени было всё же рановато.
— Вот дерьмо… ну я же не всерьёз! — прорычала она. — Отпусти ты её, наконец. Возвращайся в постель. Я помогу тебе с одеялом, раз уж оно у тебя такие трудности вызывает.
— Что?! Но Трикси же… ой.
Флаттершай всё же посмотрела в сторону дивана — там нет её подруги, лишь смятый красно-белый плащ и коробка с миниатюрами, та самая, об которую она только что споткнулась.
Её голова опускается, подбородок практически достаёт до груди.
— Просто отпусти её, — советует Эпплджек, — ты мне чё-то напоминаешь Анона и Твайлайт, и поверь, это совсем не хорошо!
— Ой…
Голова пегаски опускается ещё ниже, нос уже почти касается пола.
— Слуш, я понимаю, каково, когда у тебя очень долго нет никого, но…
— Мне её так жалко… — шепчет Флаттершай, не ожидая, что её слова остановят фразу подруги… и даже что вообще будут услышаны.
Но Эпплджек слышит.
— Можа, в этом-та и проблема, сахарок? — вздыхает оранжевая пони. — Нельзя строить отношения на том, чё тебе кого-та жалко. Это всегда плохо кончается.
Она протягивает ногу и ласково — по своим меркам — хлопает подругу по плечу.
Толчок чуть не сбивает маленькую пегаску с ног.
— Это совсем не то, — отвечает Флаттершай так твёрдо и настойчиво, как только способна — что, на самом деле, настолько тихо, что не всякий собеседник и разберёт, — я думала, что ей просто нужен друг.
— Так постарайся быть ей именно другом, потому что сейчас… ох, сахарок, не хотела бы я тебя обидеть, но…
Флаттершай кивает.
— …но ты сейчас… гм… чересчур на неё налегаешь. Просто отпусти её, и если она действительно хочет быть тебе другом, то она сама вернётся.