Хозяин Зла
Глава седьмая. Грехи прошлого
По сравнению с тем, что творилось сейчас на границе, замок Двух Сестёр и даже Вечнодикий лес воспринимались умиротворёнными и относительно безопасными территориями. Но всё равно бдительность терять не стоило — Шайнинг Армор это хорошо понимал, потому и заставил сестру оторваться от карты. Уж принцесса Луна знает, куда их ведёт.
— Мечи не убирайте, — предупредила она, когда вся троица вступила на порядком заросшую дорожку.
Вот здесь им действительно пришлось задействовать всё внимание: дорога была усыпана лианами с пугающей длины колючками, угрожающим даже хрустальным накопытникам принцессы Луны. Держа клинки перед собой, пони то и дело рубили древесные щупальца, которые тут же отползали с дороги, оставляя после себя лишь мерзкий шелестящий звук…
— Ради чего вы забросили этот дворец? — Твайлайт, чтобы не скучать от монотонной работы, задала давно тревожащий её вопрос. — Даже десяток стражников мог бы справиться с поддержкой законсервированной резиденции.
— Это тёмное место, мисс Спаркл, — Луна зажмурилась, обрубая очередной корень, такой толстый, что брызнувший во все стороны сок замарал шёрстку всех трёх пони. — И связано с ним много плохого. Пони не могут долгое время находиться в таком месте.
— Я не чувствовала ничего такого, когда ходила сюда за книгами, — быстро устав махать саблей, Твайлайт стала морить растения чарами для борьбы с садовыми сорняками. — Неуютно, страшно, может попасться вредный артефакт, но... Ничего столь ужасного, чтобы бежать отсюда со всех копыт. Я менее уютно чувствовала себя в подземельях под Кантерлотом, и на дирижабле капитана Темпест, чем здесь.
— Да, конечно... Темпест Шедоу всегда так кричит, что под её командой пони сразу же взмыливаются, — Луна тоже вернула меч в ножны, висящие на её левом боку, и магическим лучом разрезала травы, открыв вид на обломки замка. — Но подземелья создавались в целях защиты Кантерлота от внезапного нападения... Пусть мы и сами позабыли об этом. Здесь же собраны самые тёмные знания, самая тёмная магия, известная нашему виду...
— Старсвирл Бородатый написал книгу о тёмной магии? — у фиолетовой единорожки в глазах заблестели искорки.
— Нет. Её написал другой маг, менее искусный, но так же необычайно сильный, — Луна помрачнела сильнее после этих слов. — В чём Сомбре не хватало терпения и знаний, он компенсировал обращением к силам, отвратным добрым пони. И эти мрачные чары, мало чего общего имеющие с привычной нам магией Дружбы, до сих пор ощутимы здесь — по крайней мере мне.
— Для того мы здесь? — спросил Шайнинг. — Чтобы помочь... Справиться с этим?
— Прямота всегда была твоей отличительной чертой, — недовольно проговорила Луна, но затем вздохнула и снизошла до объяснений. — Но в чём-то ты прав. Я не могу находиться здесь... Одна. Иногда я боюсь, что моя тёмная сторона вернётся ко мне, и хотя я знаю, что она теперь полностью подконтрольна мне... Всё же я чувствую себя куда спокойнее рядом с вами!
— Шутите! Вы же первородный аликорн! — единорожка воскликнула тихо, но громче, чем позволительно в таких местах. — Вы смогли справиться с собственным кошмаром, а это — самое сложное испытание, по сравнению с ним Сомбра — всего лишь взбесившийся джаггернаут, а не неуязвимый злодей! — от волнения она даже перешла на «ты». — Ты мудра, Луна, не меньше, чем твоя сестра, просто её достоинство — красноречие, а твоё — скромность. А она ценна не меньше, часто — даже больше.
— Да, я аликорн... Аликорн... — печально проговорила принцесса. — И из-за этого все проблемы. У эльфов мало детей, но они хотя бы имею возможность счастливо жить друг с другом. Аликорны... Пожалуй, Селестия не одобрила бы, что я вам это говорю…
Она села на траву и стала смотреть на тёмный силуэт замка. Брат и сестра, переглянувшись, опустились рядом. Шорох листвы Вечнодикого леса да стрекот кузнечиков были единственными звуками, касавшимися их ушей, пока принцесса Луна не заговорила наконец.
— Аликорны одиноки. Наш дар неимоверно долгой жизни — ещё и наше проклятие. Мы видели, как зарождалась Эквестрия, мы видели, как жили пони... Жили и умирали.
— Я думала над этим... — Твайлайт сочувственно положила копыто на плечо ночной властительницы, надеясь, что это будет воспринято как утешение, а не как панибратство. — С этим тяжело бороться, даже если представить, что умершие просто уехали далеко на восток, как мы говорим жеребятам.
— Да. Но мы пока живы, — принцесса поднялась и благодарно кивнула Твайлайт. — Идёмте. Недолго осталось.
Вечнодикий лес захватил и каменную твердыню, прорастая сквозь стены, шумя листвой по крышам и внутри залов. За века замок всё меньше напоминал жилище, и всё больше — старую трескавшуюся скалу. Творения копыт — статуи, барельефы, узоры — сейчас больше пугали, чем радовали глаз, чуждостью и заброшенностью, дикостью, древностью и загадочностью. Осталось былое величие, что помнила Луна — но уже не светлое, а куда более угрожающее.
— Такое ощущение, что внутри нас ждёт засада, — поёжился Шайнинг. — Разрешите я вперёд пойду, принцесса?
— Это мой замок, — мрачно ответила Луна. — Но ты прав, я чувствую здесь что-то... Чего не было раньше. Нам следует соблюдать осторожность.
— Защитные заклинания нам не помешают, — заметила Твайлайт. — Это разрешите, принцесса?
— Только глупец будет пренебрегать безопасностью. Поэтому дерзай, — Луна улыбнулась ученице своей сестры. Учиться столько лет — а всё ещё такая несамостоятельная…
На миг глаза единорожки засветились белым, потом вспыхнул рог — и всех троих окутал розоватый барьер Светлой магии.
— Зло способно проникнуть даже в Эквестрию, если дать ему дорогу, — печально произнесла Луна, подходя к искорёженным створкам ворот. — Когда-то я совершила большую ошибку, спрятав в этом замке вещь, принадлежавшую Сомбре. Возможно, из-за неё всё здесь так и поменялось. Вечнодикий лес — тёмное место, но даже он не был так враждебен к нам…
— Вы говорите странные слова, но мои сомнения только укрепились, — Шайнинг внимательно смотрел на тёмные остовы башен. — Но стоять на пороге не стоит, это опасности не убавит. Твайлайт, будь за мной.
— Не теряйте духа, вы же принц и принцесса! — уверенная в своей магии Спаркл сияла оптимизмом. — Это всего лишь старые развалины, чем они нас так пугают? Против засады нас защитит магия, но чтобы она работала, не надо думать о плохом.
— Надо думать лишь о свете, хотя бы лунном, — согласилась аликорн и первой вошла внутрь.
Темнота сдвинулась от света её магии, но осталась жить у стен и в углах широкого, но сильно захламлённого и очень пыльного коридора. Однако, не успела кобылица сделать и пару шагов, как впереди она скорее ощутила, чем увидела движение.
— Мы здесь не одни, — тихо проговорила Луна. Её спутники замерли, а она сама прикрыла глаза — и с её рога сорвался голубой шар, взметнувшийся к потолку и заливший весь старый замок ярким, почти дневным светом.
— Принцесса! — Трикси сделала неуклюжую попытку убежать, но почтительно по отношению к Луне — кланяясь на бегу и держа хвост пистолетом. Как бы то не было, в результате она лишь замерла в её телекинетическом поле.
— Эта пони не источник тёмной магии, но всё равно её присутствие здесь меня удивляет, — быстро сказала Луна, а через миг её голос загрохотал на весь замок. — Что делаешь ты здесь, Трикси Лунамун?!
— В замке осталось много бесхозных артефактов, не пропадать же им, — пыталась себя вести фокусница как можно более непринужденно, но было видно, что она сильно волновалась и даже пугалась. — Или вы уже решили заново зажить в своей обители и вернуть все вещички?
— Сейчас нас интересует только одна.
— Трикси здесь давно, все вещи собирала в восточной зале. Она запирается, а то тут в коридорах неспокойно…
— Нам тоже неспокойно, — заметил Шайнинг. — Проведёшь нас в свою комнату? Я не хочу разговаривать здесь, когда тьма сгущается.
Действительно, магическое светило Луны уже померкло, и темнота постепенно отвоёвывало оставленное пространство. Трикси тоже заметила это, а потому склонилась перед Луной, при этом успев метнуть в Твайлайт не очень радостный взгляд.
— Идёмте за Трикси, почтеннейшая публика! Она укажет дорогу!
Твайлайт проводила её совсем другим взглядом — с сожалением, участием и добротой. С тех пор, как Трикси Лунамун попыталась удивить жителей Понивилля своим представлением, вылившееся в магическую дуэль с Твайлайт Спаркл, она надолго исчезла… Теперь понятно, куда. И похоже, долгое пребывание в этом замке не поспособствовало укреплению её психического здоровья. Бедная пони… Как одиноко и как страшно ей было в этих пустых тёмных коридорах!
— Будьте готовы к любым неожиданностям, — тихо произнёс Шайнинг. — Вряд ли Трикси уцелела здесь благодаря своим слабым магическим способностям.
— Она не слаба, просто у неё своеобразная магия, — резко бросила Луна. Твайлайт даже удивлённо на неё посмотрела. — Трикси недоучка, но по части фокусов она даст сто очков вперёд любому пони. Творить чудеса копытами, а не магией — великое искусство.
Внезапно они вышли на свет — он лился из бокового ответвления, из небольшой комнаты, которую Трикси обустроила по-своему. Тьма нехотя отступила, и едва тройка пони перешла порог, как все волнения и плохие предчувствия оставили их. Хозяйка комнаты виновато потупилась, уступив единственную мягкую мебель — старое кресло — принцессе Луне. Твайлайт и Шайнинг просто присели на выцветший ковёр и оглядели комнатёнку. Больше всего единорожку заинтересовали стопки книг, поднимающихся над полом; её брата заинтересовал висевший на стене меч, явно старинной работы. На серебряной рукояти горело белым пламенем изящно изогнутое лезвие.
— Спасибо, что ты сложила все интересные вещи в одной комнате, — Луна кивнула Трикси. — Так будет гораздо проще найти нужное нам. Сейчас меня особенно интересует дневник Сомбры — там очень много сохранилось тайн из его характера, которые трогают его до сих пор.
— Дневник? — единорожка задумалась. — Это такая перевязанная цепями очень большая книга, на которой большими буквами написано «не трогать»?
Твайлайт отчего-то охватило нехорошее предчувствие.
— Трикси битый час возилась с замком, но он настолько заржавел и испортился, что открыть его не под силу даже ей! — объявила пони. — Так что я оставила книгу на месте, в тайном отделении библиотеки, вход в которую…
— Третья по диагонали напольная плита от статуи боевого коня, — перебила её Луна.
— Я схожу, — Шайнинг повернулся к арке выхода в коридор, но Твай остановила брата:
— Тут лучше не ходить одному. Я с тобою. Да и в принципе... Во всех книгах, если разделяться, происходит нечто ужасное.
— Потому разделяться мы не будем, — решительно объявила Луна. — Идёмте все вместе. Ты тоже, Трикси.
— Ну вот, только хотела полежать... — вздохнула та.
Игнорируя её, Луна посмотрела на меч. Рог её засверкал, и оружие, охваченное телекинезом кобылицы, подлетело поближе к ней, зависнув на уровне глаз. Секунду принцесса рассматривала едва заметную руническую надпись, нанесённую на лезвие, а затем осторожно взяла меч под крыло и первой вышла из каморки Трикси.
Шайнинг тоже вытащил и поднял в воздух свою саблю — ей он управлялся куда лучше, чем заклинаниями. Они оставались на Твайлайт, заранее напрягшей мордочку.
— Как там, в этой... Тайной секции?
Трикси сначала хотела проигнорировать её вопрос, но по-видимому, что-то вспомнила — её аж передёрнуло.
— Страшно... Трикси ничего не боится, но любой другой пони точно бы испугался! — объявила кобылица. — А самое главное, как будто кто-то шепчет постоянно, но совершенно не понятно!
шу
Главный коридор был шире и выше многих залов замка, но освещён так же плохо. Поэтому под стрельчатым сводом собралась темнота плотнее ночной — даже звёзды не сияли. Доспехи поблескивали в тени ниш кирасами и алебардам, словно затаившийся в переулке разбойник ножом.
Идти между тёмных силуэтов действительно было жутко — казалось, сейчас они наставят оружие на непрошеных гостей, осмелившихся нарушить их покой, и их не остановит даже вид принцессы Луны. Трикси неосознанно жалась к принцессе, позабыв о всякой субординации, Твайлайт в любой миг была готова поставить защитное заклинание, а Шайнинг внимательно оглядывался при каждом шаге, намереваясь грудью встретить любую опасность. Но никто не напал на них, и вскоре они вошли в библиотеку — теперь вокруг поднимались лишь мрачные стеллажи, заваленные самыми разнообразными книгами, которые никто не посмел вынести из этого места за прошедшие годы.
Аликорн сама уверенно направилась к тайнику, о котором она поведала, и приподняла напольную плиту телекинезом. Та была плотно пригнана к остальным, но не закреплена, и её можно было без труда левитировать магией, а вот копытом поддеть невозможно. Углубление под плитой было крохотным и вмещало лишь большую, ветхую тетрадь в кожаной обложке с потемневшим тиснением в виде кристалла.
— Грехи прошлого, — вздохнула Луна и закрыла глаза. Магия, слетавшая с её рога, заклубилась в воздухе, закрутилась и стала постепенно бледнеть, пока не превратилась в причудливо изогнутый ключ. Он без труда подошёл к замку, на котором виднелись царапины от неудачных попыток вскрыть его — но одним поворотом ключа Луна освободила дневник от цепей и подняла его в воздух.
— Теперь, наконец, можно телепортироваться отсюда? — Спаркл, торопясь, уже пустила магию в рог. — Я люблю читать книжки в мягком кресле у теплого камина, а не в мрачных разрушенных фортах!
Но Луна словно не слышала её. Глаза ночной принцессы смотрели куда-то далеко-далеко, словно она не читала текст, нанесённый чьим-то дрожащим пером, а видела события далёкого прошлого…
Я древнее Северных Гор. Моё происхождение потеряно в темноте прошлого. Я стал королём. Я был воином. Я был справедлив и добр. Я был известен во многих землях, мое имя гремело повсюду, подобно гневу Природы. Но годы, проведенные в войнах, годы убийств истончили мою душу, как ветер превращает камень в песок.
Но я держался. Держался долго, сохраняя сердце юным, а разум — мудрым. Моя армия расселились в долине меж снегов, изгнав Вендиго. Теперь здесь не будет места войне. Я установил крепкую власть над всеми жителями Империи, не допуская раздоров. Я создал прекрасное царство, равное мощи Эквестрии. Но я был одинок. Лучше бы я остался одинок… Она сгубила меня.
Среди всех драгоценных камней на свете ярче всех для меня сияла она, бриллиант в короне аликорнов. Редкая красота, и по праву её называли «совершенство», «восхищение», «сокровище». Её звали Луна, и я хотел, чтобы она стала моей. Я влюбился в неё с первого взгляда, и я желал её так, как никто иной…
Я любил её всем сердцем. Я любил её за гордость и независимость, за веселье, за силу и ум. Но она отвергла меня! «Молодой» – было мое имя для нее – «младший брат» называла она меня также. Ее сердце не принадлежало никому. Она говорила мне «брат», но когда я смотрел в её глаза, они отражали другое имя – «смерть». Эта смерть сквозила в моём происхождении, в моих деяниях, смерть была и в нашем будущем. Она была старше меня на сотни лет, но юна сердцем, она любила вечную юность, она наслаждалась ей. А я уже истратил свою, и внешняя молодость скрывала окостеневшее сердце. И впереди лишь смерть, моя смерть и её одиночество, которое она не хотела испытать снова.
Смерть, которую она увидела в будущем, отвернула её от меня. И я так возненавидел смерть, мою смерть. Моя ненависть была настолько сильна, что еще нескоро меня можно будет назвать «мёртвым». Я заключил договор со смертью, договор крови. В день, когда тучи сгустились над моей страной, я совершил жертву, которая принесла мне могущество и отняла разум. С тех пор я могу осознавать себя лишь в редкие моменты… В остальном я же принадлежу Иному.
Я нашел Луну, рыдающую в саду к востоку от дворца. Она полетела от меня. Она не желала слушать мои объяснения. Я вспылил, гнев обуял меня. Она должна была понять договор, который я заключил ради неё, ради нас. Я преследовал её, я бежал за ней, я летел за ней, обращаясь тёмной тучей. В отчаянии она бросилась в снега. Я видел, как та, которую я так больше всего хотел, падала вниз, чтобы не попасть в мои объятья.
Она ушла. Я потерял её, но я по-прежнему страстно желаю любви, я проклинаю жизнь, забравшую Луну у меня. С подачи её сестры даже солнце против меня. Это – солнце и свет, то, что я больше всего боюсь теперь. Мало что может повредить мне. Даже меч, прошедший через моё сердце, не убьёт меня, а только всего лишь сдержит от движений. Но свет способен рассеивать тьму…
Я часто выслеживаю Луну. Я даже ощущал её в своих объятьях, но она снова сбегала. Она насмехается надо мной! Она смеётся надо мной! Что мне нужно сделать, чтобы она полюбила меня?
Теперь я обитаю в собственных шахтах, я живу среди мёртвых и сплю ниже самих камней этого проклятого мира. Я запечатаю стены и лестницы, чтобы никто не смог потревожить меня, пока я не наберу достаточно сил, чтобы сокрушить своих врагов, всех, кто посмеет встать между мной и ею.
Король Сомбра, правитель Кристальной Империи.