Окаменение ^{завершен}

Вечность. Целую вечность они стояли каменными статуями. Они не видели, зато слышали все, что происходит вокруг, только не могли ни на что повлиять, потому что камень сковал их тела, остановил сердца, погасил магию. Но мир вокруг них жил своей жизнью, и слух позволял им не терять нить, связывающую их с реальностью.

Сначала они слышали только вой ветра и шелест дождя. И ещё шум осыпающегося камня, с которым разрушались покосившиеся здания. Иногда шум усиливался, перерастал в грохот, и какой-то дом падал, устрашающе гремя. Если бы принцессы могли плакать, они плакали бы каждый раз, когда рушилось очередное здание, будто бы каждый дом, возведенный копытами пони, был кусочком той прошлой, счастливой Эквестрии, память о которой постепенно переходила в небытие.

А затем они услышали цокот копыт. Это пони, давным-давно покинувшие столицу, возвращались в свой родной дом. И мир вдруг наполнился иными звуками: радостными вскриками, плачем, утешениями и мольбами. Одни пони обнимали статуи, которыми стали их любимые принцессы, другие тщетно пытались снять заклятие, третьи говорили, что всё будет хорошо, а остальные бегали вокруг, зовя на помощь. На помощь так никто и не пришел, заклинания не сработали, плач уступил место вздохам, и пони оставили попытки расколдовать принцесс.

Все трое решили, что вскоре снова будут слышать лишь дождь. Но вдруг они услышали совсем другие звуки. К стуку копыт добавился стук молотков, визжание пил. Пони громко переговаривались, часто ругались, иногда пели, очень редко смеялись. Но при этом они всё равно продолжали работать вместе и отстраивать свой город. Да, общая беда сначала разъединила все виды, но когда единороги, а следом земные пони, а потом и пегасы пришли в Кантерлот, они увидели принцесс, стоящих друг возле друга. И магия Дружбы снова вспыхнула в их сердцах, потому что их принцессы стояли тут, рядом, напоминая им о самом лучшем, что жило в их душах.

Пегасы разогнали тучи над Кантерлотом, единороги вновь стали управлять солнцем, а земные пони принесли в город семена. Пришла весна, и в трещинах появились первые зеленые ростки, а потом стали подниматься, расти и расти, пока не превратились в цветы и траву, покрывшую черный камень. К этому времени первые дома уже были отстроены, а возле принцесс пони создали ограждение из белого камня в виде подковы. На следующую весну между камнями тоже стали расти цветы, и статуи скрылись за белыми, розовыми и синими бутонами.

Год за годом Кантерлот отстраивался все больше. Эквестрия снова наполнилась смехом пони, песни стали петь чаще, а ссориться меньше. Городом и страной управлял совет из двух пегасов, двух единорогов и двух земных пони. Постепенно в город стали приходить беженцы из далеких земель, разоренных войной со Штормом. И Кантерлот все рос и рос, а принцессы стояли и слушали, как пони и другие жители города говорят друг с другом. Наверное, если бы они могли плакать, они заплакали бы и теперь, только слезы их были бы радостными.

А затем из далекой земли вдруг пришло существо, которое в Эквестрии не видели. Оно прогуливалось по улицам, любуясь городом, и общалось с пони. Какой-то жеребенок подвел это существо к Саду Принцесс и показал на статуи. Существо слегка нахмурилось, но затем улыбнулось, вскинуло мохнатые брови и что-то громко сказало. С протянутого вперед указательного пальца сорвалось алое пламя, окутало статуи и...

На боку Селестии появилась маленькая трещинка. А ещё на боку Луны. И на груди Каденс.

— Следующие десять лет почаще поливайте их, можно и дождем из тучки, — сказало существо удивленному жеребенку. — Вода камень точит.

И пошло своей дорогой.