Хозяин Зла

Глава первая. Мирное утро

 иллюстрация от https://vk.com/public167885970

Стоя на балконе Башни Восхода, принцесса Селестия с улыбкой смотрела на пробуждающуюся столицу Эквестрии. Поднятое её волей солнце осветило множество разноцветных крыш и красивых домиков из камня и дерева, самых разных — сохранившихся с давних времён и выстроенных совсем недавно. Да, сердце белоснежной кобылицы сковывала печаль, нередко её посещал страх, вызванный наступающими неспокойными временами, но сейчас, смотря на свой прекрасный город, она чувствовала, что всегда поступала правильно. Даже тогда, когда сомнения и разум предлагали ей принять более лёгкое, в какой-то мере более лёгкое решение. Но разве жизнь — это череда лёгких решений? Разве возможно прожить, не совершив ни одной ошибки? И на что была бы похожа такая жизнь? 

Да, она могла бы закрыть границы, просто отказавшись принимать спасающихся от того зла, что воцарялось в мире. Это было легко, это помогло бы ей надолго сохранить своих подданных вне мрака, позволив им и дальше жить сытой и довольной жизнью. В конце концов, правитель в первую очередь должен заботиться о своём народе, а затем уже думать о друзьях и соседях. Новые архитектурные сооружения, подъём экономики и даже бойкая торговля с соседскими странами не та причина, чтобы принимать на себя всю тяжесть окружающего мира. Но тогда кем бы стали пони? Кем бы они стали, поддавшись эгоизму и позволив злу властвовать над миром, не встречая сопротивления? Да, в их силах было бы сохранить свой прекрасный уголок, возможно, они сделали бы его ещё краше, но ради чего? Для самих себя? Какой садовник выращивает розы только для того, чтобы скрыть их за каменной стеной? И какой садовник позволил бы цвести в саду только своему любимому цветку, не ухаживая за остальными? 

Внезапно раздавшийся за спиной перестук металлических накопытников заставил Селестию вынырнуть из раздумий и повернуться. Её сестра тоже вышла на балкон: принцесса Луна была одета в серебристый доспех с алым полумесяцем на груди и двумя синими звёздами на крупе, а её эфирная грива, как и в молодости увитая в косу, спадала на правое плечо.

— Мы всё сделали правильно, — тихо сказала она, ласково улыбаясь Селестии. Белая кобылица в ответ прикрыла глаза и сделала шаг к сестре, чтобы обнять её, но Луна ловко увернулась от объятий. — Нет-нет! Хватит и тех обнимашек, что были сегодня во сне!

— Так ты думаешь, я всё же поступила правильно, разрешив беженцам основать свои королевства у наших границ или войти в подданничество? — смущённо проговорила аликорн.

Луна выдохнула, и улыбка слетела с мордашки.

— Как сказать, Селестия? Мы видели, что будет при том или ином варианте. Но мы многого не знаем. Да, беды нам уже не избежать, но… Тия, — увидев, как печаль омрачает Селестию, Луна сама положила своё крыло на её. — Но разве рассвету не предшествует тёмная ночь? А погляди, как поменялся Кантерлот! А как изменилась вся Эквестрия?

— К лучшему ли? Мы снова выплавляем из металла наконечники для копий и стрел, куём доспехи, изучаем боевую магию… А крепостные стены? А табуны воинов на границах? Прямо сейчас Шайнинг Армор сдерживает зло на севере, и мне режет сердце одна только мысль, что сейчас там гибнут наши пони!

— Это — плата, неизбежная, но разве она так ужасна? — Луна осторожно прикоснулась кончиком своего завитого рога ко лбу Селестии, и синяя шёрстка кобылицы встала дыбом, когда часть её энергии передалась сестре, разгоняя сомнения так же легко, как и ночной кошмар. — Нам всё равно пришлось бы защищать себя. Но даже если впереди нас ждёт мрак, неужели ты сомневаешься в собственном народе? Пони сильны, пусть по первому взгляду на них так и не скажешь! И никакое зло не сломит их дух, во всяком случае, пока есть Любовь и Дружба, что его питают.

— Пусть будет то, что будет, — согласно кивнула Селестия. — Да, нас ждут тёмные времена, но мы встретим их с друзьями на поле брани, а не закрывшись в грязной норе. В одиночестве и страхе… — она подняла голову и посмотрела на далёкий юг, поверх крыш, поверх зубчатых крепостных стен. — Да, зло приближается. Скоро оно уже будет здесь, и нам нужно приготовиться к встрече. Можно ли попросить тебя найти Твайлайт Спаркл?

Всего на миг улыбнувшись, Луна снова приняла самое серьёзное выражение, на которое только была способна:

— Она всё ещё спит в библиотеке. Ты же знаешь, как пылко Лира уговаривала её переписать человеческие книги на перорун! А ведь письменность наша не слишком отличается!

— Люди… — Селестия снова бы помрачнела, но магия сестры всё ещё действовала, не позволив ей опечалиться. — Странный народ. Как в одном виде может уживаться подлость и благородство, ярость и хладнокровие, ненависть и любовь? Одни люди помогают нам строить дома и возделывать поля, а другие сейчас придают огню и мечу собратьев… Взгляни на Мер-Амер — сколько людей влились в армии мага Колчара! А ведь это не злая воля Хозяина Зла позвала их, нет, они сделали свой выбор...

— Я могу повторить то, что сказала тебе только что, но другими словами. Мы не слишком отличаемся! И добро, и зло есть в каждом народе, в каждой душе, и не важно, чья она — алмазного пса, чейнджлинга, человека или пони. Важно лишь то, какую сторону мы выберем для себя сами. Селестия тоже могла бы стать сильной и ужасной, властной и могущественной… Правда, тогда она уже не была бы Селестией.

— Мой выбор сделан, — принцесса повернулась, намереваясь уйти с балкона. — И Эквестрия тоже сделала свой выбор. Встретим ночь безбоязненно, сестра. Быть может, мы и сможем увидеть новый свет.

---

Насвистывая какую-то приставучую мелодию, Баттэркап наконец-то выбралась на Золотую Прядь. Наконец-то — потому что даже нагруженную доверху яблоками тележку катить по этой дороге было легко, а шагать приятно. Да и путь ей предстоял неблизкий, от Понивилля до самых границ Литлхилла — чем раньше начнётся, тем быстрее она домой вернётся!

Населяли эту небольшую страну хоббиты. Говорят, что этот маленький народец отправился на север своей волей ещё до того, как слухи о Мраке достигли границ его бывшей страны. Вообще, трудно сказать, какой из многочисленных народов Мирнимира пришёл на эти земли первым. Прошлое имеет свойство забываться, как бы бережно не хранилось на страницах пыльных свитков и в памяти тех, кто не имеет долга перед Временем. Известно, например, что эльфы прекрасного Лэйта никогда не приписывали себе старшинство, говоря, что именно доброта и чистота пони Эквестрии привела их в этот край. Люди Тельдана, чьё родство с эльфами несомненно, были первым из Людей, а уже потом появились люди Ролаша и Ярила, и никто из них на право первооткрывателей Мирнимира не претендует. Звери Фарленда наоборот, заявляют, что первыми приплыли в свою страну, хотя это и сомнительно — почему же они выбрали северо-западную часть Мирнимира вместо более привлекательного юга? Хоббиты, как и сергалы, пришли в Мирнимир примерно в одно время: так Малый Народец возделывал сады ещё до заселения Лэйта эльфами и поговаривал, что эквестрийцы от него унаследовали все сельскохозяйственные изобретения. Сергалы первыми построили корабли и переплыли к южным горам будущего Чернара, но им там не понравилось, а через какое-то время в столице, городе Дравинге, уже стучали молоты гномов, обтёсывая колонны, что и поныне высятся в Королевском Зале. 

Так или иначе, первые хоббиты действительно появились у границ Эквестрии достаточно давно. Оба народа быстро установили самые что ни на есть добрососедские отношения, переросшие в настоящую дружбу. Неразумные низкорослые лошадки, служащие хоббитам, всегда были их верными помощниками, а с разумными дружба и вовсе стала необычайно крепкой. 

Их многое роднило. Что пони, что хоббиты кажутся слабым народцем, однако оба способны постоять за себя, если нужда заставит. А так оружием они пользоваться не любят, куда ближе им орудия, сельскохозяйственные, например. Целые семьи фермеров, садоводов и огородников с одной и другой стороны ездили в гости друг к другу, чтобы поделиться опытом и узнать новое для себя. Выбрав себе заросший дикими растениями уголок на юго-востоке Эквестрии — даже слегка нарушив её границу, на что принцессы Селестия и Луна дружно закрыли глаза — они быстро превратили его в замечательное место, способное поспорить по красоте с Понивиллем, потому что и пони принимали активное участие в его обустройстве. А на мелкие недостатки, например, такие как охота, пони закрыли глаза: как будто грифоны одной травой питаются, а фестралы рыбку не ловят. Зато соревнования лучников между пони и хоббитами стали частью программы многих спортивных праздников. 

Баттэркап к хоббитам тоже относилась с симпатией. Несмотря на то, что Мирнимир — мирная страна, много тёмных существ всё ещё живут на её просторах. Пару лет назад отряд хоббитов помог понивилльским воинам справиться со стаей чёрных древесных волков, нагонявших страх на всех, кто посещал Вечнодикий лес. Ледяные иглы, посланные из морозных луков пони, и охваченные пламенем стрелы хоббитов положили конец всей стае, изгнав из дерева чёрную магию. Затем устроили торжество по поводу победы, не стоившей пони даже царапин (лишь один хоббит умудрился на обратном пути свалиться в колючий кустарник и встретил праздник, будучи весь залеплен пластырями), на которой было столько выпито и съедено, что доктора Понивилльской больницы ждали наплыва пациентов с синдромом переедания. Обошлось. А потом отец, участвовавший в той охоте, познакомил Баттэркап с мастером Долдиром, тем самым хоббитом, что упал в кустарник. Дружба между их семьями стала ещё одной ниточкой, связывающей оба народа, и кажется, именно Долдир раструбил на весь свет о пользе и вкусе яблок семьи Эппл, где Баттэркап и подрабатывала — в службе доставки.

На Золотой Пряди она оказалась не единственным путешественником. Ещё не успели скрыться позади крыши домов Понивилля, как мимо неё пробежала пара галопперов, запряжённых во внушительного вида крытую повозку. Похожих на игуан скаковых ящеров Аргеи редко можно было увидеть так далеко от дома, потому Баттэркап воспользовалась неожиданной встречей: откатила тележку к краю дороги и постаралась получше рассмотреть этих странных существ. Впрочем, ящеры промчались слишком быстро, чтобы пони успела хорошо их разглядеть.

Продолжив путь, Баттэркап снова недолго скакала в одиночестве — вскоре мимо неё проехала повозка, запряжённая двумя земными пони. Спустя ещё несколько минут ходьбы она остановилась, чтобы помахать копытом стражу-единорогу, возвращающемуся со службы на границе в Понивилль, и прилёгшему отдохнуть чуть в стороне от дороги. Затем в небесах пролетели несколько грифонов, но они не обратили на Баттэркап никакого внимания, по своим делам летя куда-то в сторону Клаудсдейла. Небесный город за последние десять лет сделался очень заметным: пегасы почти вдвое увеличили его территорию, возводя стены и бастионы, призванные защищать город в нынешние неспокойные времена.

Казалось бы, чего пони бояться в своей собственной стране? Ну, кроме древесных волков и ещё некоторых диких зверей? Но времена всё же настали неспокойные: и даже на Золотую Прядь не стоило выходить без меча, вроде того короткого клинка, который Баттэркап скрыла под плащом. Соседство с грифонами и сергалами на востоке, эльфами и монстрами на западе обеспечило Эквестрии безопасность, но Север, Север… Когда-то именно властелин Фрозен Норт, амбициозный король Сомбра, стал живым сосудом для очередной реинкарнации Хозяина Зла, теперь же через ледяной панцирь и Аргею на землю Эквестрии иногда заходят тёмные стаи с территории Мер-Амера. Тёмное королевство не может послать через льды свои войска, но отдельные чудовища и группы негодяев — другое дело. И разбираться с этой напастью пони приходится чаще всего своими силами…

Вдруг Баттэркап услышала, как кто-то кричит её имя. Кобылка осторожно притормозила и оглянулась — её нагоняла небольшая повозка, запряжённая желтогривой лошадкой, по виду совсем не похожей на пони, слишком уж большая и нескладная. Даже Баттэркап, в чьих жилах текла кровь арабийских скакунов, выглядела более приближённой к пони. В повозке сидело существо, которое издали можно было бы принять за пузатого человека низкого роста, если только не обращать внимания на слегка заострённые уши.

— Доброе утро, сэр Долдир! — крикнула Баттэркап, как только повозка приблизилась. — А я как раз направлялась к вам! Надеюсь, на границе ещё не ввели пропуска?

— С чего бы это? — Долдир, несмотря на преклонный возраст, из-за которого ему приходилось пользоваться краской, чтобы скрывать седину, говорил без какой-либо старческой хрипотцы. — Конечно, чужестранцев теперь больше, чем раньше, но не так, чтобы особо. А пони и вовсе у нас рады.

— Да вот скакали у нас недавно гончие пегасы, вести разносили, — певуче произнесла кобылка. — На Севере вроде снова неспокойно. И Колчар этот… Чёрный волк, новый Хозяин Зла…

— Что новый, что старый — всё едино, — Долдир пустил свою лошадёнку еле-еле, и Баттэркап покатила рядом. — Я вот что скажу — я уже два его Воплощения пережил, переживу и третье. А коли он в Эквестрию сунется, так мы ему покажем, что значит через Бурногладь переходить. В этом и не сомневайтесь!

— Надеюсь, что до этого не дойдёт! — рассмеялась Баттэркап. — А раз уж мы едем вместе — может, возьмёте у меня пару ящиков? А по цене у вас дома сойдёмся!

— Только после кружки яблочного сидра. Ну-ка, помоги мне перегрузить яблоки!

Глава вторая. Люди и монстры

Жить в большой семье — весело, шумно, но всё же очень хлопотно! У Винни было около семидесяти братьев и сестёр ещё тогда, когда она сама была совсем маленьким щенком. В такой семейке не заскучаешь, но, как и любая разумная девушка, молодая вереволка решила, что ей стоит как можно раньше начать заботиться о себе самой. Именно поэтому на свой двенадцатый день рождения она оставила родной двор и отправилась в Подгорный Город — столицу королевства Эббот, расположенную на горе, давшей название этой прекрасной стране, где люди и монстры мирно уживались друг с другом.

Путь из маленького поселения до столицы занимал целых два дня. Винни провела их в качающейся повозке, забитой свежим ароматным сеном, которую тащил молодой земной пони из Эквестрии, нашедший здесь работу. Путешествовать с ним было легко, потому что он всегда знал, когда нужно поговорить, а когда — помолчать, дав своему пассажиру отдохнуть и понежиться на солнышке, светящим в те летние дни ярко и тепло… Впрочем, в Эбботе почти всё время такая погода: к северу шумят леса благословенного эльфийского королевства Лэйт, за морем на востоке можно разглядеть туманную дымку берегов Эквестрии, а на западе в ясный день острый взгляд вереволка прекрасно видел фиолетовые флаги королевства Тельдан, одного из трёх человеческих (пусть и жили там не только люди) царств, которое, впрочем, легко спутать с эльфийским. Так люди Тельдана жили в среднем двести лет, причём большая часть их жизненного времени уходила на молодость и зрелость, тогда как до немощной старости никто из тельданцев не доживал: они покидали этот мир своей волей. Другим людям, чей жизненный срок был вполовину короче, это обстоятельство не слишком нравилось, и ещё до образования Мирнимира между королевствами Ролашом, Ярилом и Тельданом вспыхивали войны. Но в конце концов тельданцы одолели других людей, а после и помирились с ними, так что теперь человеческий род в Мирнимире процветает.

Именно в Тельдан и хотела когда-нибудь попасть Винни. И хотя родители пытались отговорить её от этого решения, она всё равно поехала в Подгорный Город, чтобы добиться личной встречи с королевой Ториэль. Бессмертная правительница Эббота, мягкая и добрая повелительница, способная проявить твёрдость в вопросах торговли или при угрозе войны, она была по праву любима всеми жителями своей страны. Правда, некоторые гости королевства цепляли репейники слухов, что после смерти мужа и сына королева ожесточилась и замкнулась в себе, но на деле всё это было просто завистливыми наговорами. И маленькая крупица сомнения, жившая в душе Винни, рассеялась, когда Ториэль приняла её после полудня третьего дня путешествия юной вереволки. 

Эту встречу Винни не сможет позабыть никогда. Говорят, эльфийский король столь же прекрасен, сколь и мудр; при виде принцесс Эквестрии вашу душу согреет свет, а сомнения и страхи охладит нежный вечерний ветер; что при встрече с королём Фарленда вы почувствуете уверенность себе, а если вы придёте в Ар, то навсегда обретёте в своём сердце крупицу добра от Светлейшего Мирдала — но Ториэль воплощала всё вышеперечисленное в одной себе. Она не побоялась выйти из рядов закованной в броню стражи и сама возложила мягкие ладони на плечи Винни. Затем их взгляды встретились, и из сиреневых глаз Ториэль в голубые глазки Винни перекочевал пылающий огонь, не обжигающий, но мягкий и спокойный, как огонь в камине или костёр, согревающий лучших друзей…

«Так ты хочешь стать оруженосцем у человека из Тельдана?» — спросила несколько позже Ториэль, ведя юную подданную по белым плитам тронного зала. Винни позабыла о приличиях и лишь рассеянно кивнула в ответ: её захватили свет и зелень, журчание миниатюрных водопадов, чудесные запахи, наполнявшие это помещение. 

«Принц Феламир, сын Фарвара, немногим старше тебя. Он достойный сын короля, а это самый лучший человек, которого я когда-либо знала. После смерти Азгора твой отец сделал то, за что я до сих пор обязана ему, Винни; и поскольку этот старый блохастый пёс так ни разу и не предоставил мне случая его отблагодарить, я порекомендую тебя на место оруженосца принца Феламира». А после того, как Винни изумлённо и недоверчиво посмотрела на неё, королева улыбнулась и подмигнула ей. «А ты покажи со временем, что я не напрасно стараюсь». 

Винни дала слово, всё ещё не веря в то, что только что услышала. Но Ториэль выполнила своё обещание. Ещё два долгих года Винни провела на землях Тельдана, готовясь к своему будущему, и с надеждой поглядывая на башни Лаудора, крепости-города, столицы этих земель. Простое крестьянское платье, в котором она уехала из Эббота, заменили лёгкие серебряные латы, украшенные фиолетовым цветком ириса, а также плащ с капюшоном, почти невесомый и в то же время непромокаемый, всегда остающийся чистым и сухим, прохладным в зной и согревающим самой холодной ночью. И на поясе у вереволки теперь висел короткий меч, клинок которого был сделан из лёгкого и прочного металла, и посажен на голубую рукоять, с украшенной изумрудами гардой. Работа тельданцев от эльфийской мало отличается по качеству и красоте, и ещё неизвестно, что бы сама Винни выбрала, если бы ей дали возможность сравнивать. 

Для того, чтобы стать оруженосцем в Тельдане у жителя другого королевства не было никаких препятствий: хотя каждое царство жило обособлено, все земли Мирнимира были объединены между собой. Обмен опытом, знаниями и технологиями, развитая торговля, совместное противостояние Мер-Амеру, всё это приводило к созданию договоров, союзов, да и просто к дружбе между различными народами. Другое дело, что Винни пришлось приложить все силы, чтобы добиться своего назначения на столь высокую должность — личный оруженосец принца. Но несмотря на то, что она научилась отлично владеть различным оружием, а в беге и выносливости ей и до того не было равных, решающее слово всё равно оставалось за Феламиром. А он из представленных кандидатов выбрал самого достойного.

С тех пор прошло ещё пять лет. За это время Винни успела побывать в самых разных частях Мирнимира, от защищающей его крепости Ар до благословенных и спокойных земель в самой глубине союза королевств. Принц Феламир не терял времени зря, обучаясь искусствам различных народов, и верный оруженосец всегда сопровождал его в походах. Вместе они оказались в центре горного королевства Чернар, в тронном зале горы-замка Дравинг, где склонялись перед королём гномов, а потом весело пировали с ним за одним столом. Она посещала Наверию, одну из двух столиц драконьего анклава под названием Радарья, осваивая удивительную магию крылатых, их обычаи и законы. В Яриле Феламир и Винни обучались управлению кораблём, осваивали премудрости морских сражений и торговли. По равнинам Ролаша выскакивали на прекрасных скакунах, выносливых и быстрых, вновь посещали Эббот, удостаивались чести поприсутствовать на эльфийском пиру в их главном городе Мирэндоле, а Лэйт покинули по морю, переправившись в Эквестрию, чтобы представить Феламира принцессам Селестии и Луне. 

Пожалуй, из всех правителей Мирнимира лишь Селестия могла вызвать в душе у Винни те же чувства, которые она испытывала при виде Ториэль. Верховный маг Света, она с радостью приняла заморских гостей, одарив на прощание защитными амулетами, созданными в облачном городе Клаудсдейле. Амулеты помогли принцу и оруженосцу преодолеть пустыню Аргеи, предупреждая и о песчаных бурях, и — о разбойниках, пару раз нападавших на их караван. К счастью, вражеские кривые сабли и кожаные доспехи ничего не могли противопоставить отличным мечам Тельдана, так что нападения были отбиты без потерь и ран. Так, ровно через год после начала своего путешествия, Винни и Феламир прибыли в Крегор, столицу принадлежавшего зверям Фарленда. 

Король ослабел от прожитых лет, но власть теперь был готов унаследовать его сын, полугнолл-полуволк Мракодрав, очень приятный юноша. Приняв своего высокопоставленного гостя, он постарался поразить людей и одного монстра видами своего королевства, особенно расхваставшись в отношении двух дозорных башен, выстроенных по берегам озера Лонлинг. Именно к этим башням в последний день своего пребывания в Фарленде они и предприняли экскурсию. 

---

Все западные королевства, граничащие с Аром, имели свои дозорные башни. Тельдан — целых пять, правда, относительно невысоких, поскольку построены они были на холмах. Ролаш выстроил две высокие деревянные башни, способные выдержать внезапное нападение, если силы Мер-Амера перейдут по болотам или горам юга… Чего, впрочем, не случалось ещё до возникновения Мирнимира, слишком гиблым местом была южная пустыня. Таким же непроходимым, как и окаймлявшие запад Фарленда горы, потому в королевстве зверей дозорные башни располагались лишь на юго-западном краю страны, как раз за городом-крепостью Ар.

Как гласили предания, когда восточные страны начали заключать союзы, те, кто раньше совершал набеги на города, творил бесчинства и разбой, были вынуждены уйти за Бурную Гладь. Там зарождался будущий Мер-Амер. Хозяин Зла, выбравший себе новое обличье, собирал все имеющиеся силы в единый кулак, и в эти-то дни короли и королевы, вожди племён и просто правители различных стран и королевств объявили о создании Мирнимира. Его войско встретило орду Мер-Амера — без малого год шла сплошная нескончаемая битва, много крови и много слёз было пролито в ту пору, много погибло героев и злодеев… Но мир был спасён, Хозяин Зла свергнут до поры, и Мирнимир обрёл силы противостоять Мер-Амеру. В память о былых днях и для защиты дней новых и был воздвигнут Ар, выстроенный благодаря усилиям всех народов Мирнимира. 

Дозорные Башни Фарленда тоже выглядели как небольшие крепости. Каменные стражи вздымались высоко вверх, так высоко, что навряд ли подняться с подножья на вершину можно было без отдыха. В самой башне были проделаны бойницы и балконы для наблюдателей, а в случае осады — и лучников. Дозорные жили здесь три дня, затем сменялись другими воинами; всего их, как пояснил по пути Мракодрав, было по двенадцать на каждую башню, причём половина имела коней, и в случае опасности должна была скакать в Фарленд и Тельдан — оповещать население и правительство в дополнение к сигнальным огням, которые немедленно зажигались на вершинах башен. Но то лишь в мирное время, а в случае войны в башнях могли разместиться отряды численностью до полусотни воинов.

— С вершины необычайно хороший обзор, — вещал Мракодрав, нахваливая дозорных. — Вы можете легко в этом убедиться — даже отсюда, с земли виден Ар!

Винни, ехавшая по правую руку от Феламира, остановилась и посмотрела на древний город. Издали он казался ещё прекраснее, чем вблизи — белые стены и золотые купола башен вздымались на фоне воды и неба, слившихся воедино словно специально для того, чтобы лучше обозначить красоту главного стража Мирнимира. Издали он казался сравнительно небольшим, но вереволка хорошо помнила ширину его улиц и городскую суету. 

— Как я понял, вы с Винни бывали в Аре? — спросил юный гнолл, обращаясь к Феламиру.

— Конечно. С Ара мы и начинали своё путешествие.

Мракодрав медленно кивнул, больше ни о чём не спросив. Он вообще-то был не слишком многословен, впрочем, как и Феламир. Вообще, самой Винни оба правителя казалась очень похожими, насколько вообще могут быть похожи зверь и человек. Может, конечно, виновата в этом её «оборотная» точка зрения, ведь сами оборотни когда-то обладали способностью превращаться в людей… А может, двое будущих правителей и вправду похожи, несмотря на разную видовую принадлежность. Оба выносливые и сильные, оба не терпят зря терять время, оба наделены прозорливым умом. И Феламир, и Мракодрав выглядят несколько старше своих лет, поскольку с самого детства обучались не только управлять своими государствами, но и защищать их. Это только в более спокойных землях наследники престола забавляются балами и гарцуют на лошадях для публики. Королевства Феламира и Мракодрава находились у самых границ Мирнимира, им было не до праздного веселья и лежебокого времяпрепровождения. В личных беседах Феламир упоминал, что обучался у егеря королевского леса распутывать звериные тропы и стрелять из лука так точно, чтобы зверь не успевал ощутить боли. Про Мракодрава Винни знала лишь то, что он в своё время принимал участие в походах против разбойничьего логова на границе Аргеи и Фарленда, и уж точно не стоял без дела, пока другие сражались с негодяями, грабившими случайных путников. 

Будущие короли были похожи и внешне. Феламир высок и крепок. Лицо его обладало приятными правильными чертами, длинные чёрные волосы увенчаны золотистым обручем с большим фиолетовым камнем посередине. Как и у многих людей Тельдана, глаза у него голубые, а взгляд не по годам спокоен и рассудителен. По сравнению с ним Мракодрав несколько худощав, но под его шерстью нетрудно углядеть сталь мускулов. Густая соломенная грива сплетена в два хвоста, спадающие за лопатки, а вот спереди коротко подстрижена, чтобы не мешать видеть. А глаза его — что два солнца, такие же золотые, также способны согреть и обжечь… 

— Винни, ау! Ты здесь? — спросил он с улыбкой и только сейчас вереволка сообразила, что непочтительно пялится на обоих будущих правителей. Ушки её виновато прижались к голове.

— Простите меня, господа. Я отвлеклась…

— Гордись, Мрак! Мы вызываем больший интерес, чем твои сторожевые башни, — рассмеялся Феламир, после чего двинул своего коня вперёд. — Что же, подъедем поближе и попробуем понять, что же ей так в них не понравилось! За мной!

— Эй, куда вы? Стража не угонится за вашими скакунами! — крикнул Мракодрав, но принц и оруженосец уже поскакали к башне во весь опор.

Их белые кони были эльфийской породы, едва ли менее разумными, чем эквестринские пони или арабийские скакуны, только разговаривать не умели. Тяжеловес Мракодрава угнаться за ними не имел никакой возможности, но гнолл всё равно отправил его в погоню за гостями другого королевства, а уже за ним, заметно отставая, поскакала стража обоих правителей. 

С вершины башни приближение высокопоставленных гостей заметили давно, но только когда Феламир, Винни и Мракодрав приблизились, воины решили приветствовать их. С одного из верхних балконов раскрылось фиолетовое знамя Тельдана, а с другого расправился трёхцветный флаг Фарленда: белая полоса сверху, голубая посередине и синяя — ниже всех. Одновременно два всадника двинулись от подножья башни навстречу принцам. С первого взгляда можно было понять, что кони принадлежали к породе фландрийских рысаков, пожалуй, лучшей породе Фарленда, а в сёдлах находились молодые тигры, одетые в серебряные доспехи с изображениями синих лилий на наплечниках и кирасе.

— Приветствую вас, воины Фарленда! — притормозив коня, воскликнул Феламир. — Всё ли спокойно на границе?

Подоспевший как раз вовремя Мракодрав выпрямился в седле и дополнил вопрос Феламира:

— Сохраняете ли вы мир и спокойствие моих земель?

Удивительно, но воины ответили не сразу, хотя и приблизились на достаточное расстояние. Ехавший слева, бывший повыше своего собрата, виновато опустил голову, тогда как другой и вовсе отвернулся от Мракодрава. Даже их лошади, остановившись, стали виновато перетаптываться на месте. Гнолл нахмурился и Винни при виде того, как изменилось лицо Феламира, решила, что ответ будет не таким, на какой они рассчитывали.

— Говорите! — твёрдо повелел Мракодрав, устав ждать. — Что произошло?

— Только что чёрный феникс принёс письмо из Ара, господин, — наконец произнёс высокий тигр, почему-то смотря на Винни. — Его копия была отослала вашему отцу, но текст краток, и я успел его выучить, чтобы передать лично вам…

Тут он замялся, недвусмысленно взглянув на Финни.

— Не прерывайся и не смотри так на моего оруженосца, — очень обеспокоенно, а потому резко сказал Феламир. — Какое сообщение пришло с Ара? И почему чёрным фениксом?

— Чёрный феникс служит для быстрой передачи сообщения от одного правителя королевств Мирнимира до другого, — ответил ему Мракодрав. — А вот послание любопытно было бы услышать. Говори не скрываясь, стража ещё не подоспела, а этому оруженосцу мы можем доверять.

Тигр закрыл глаза, словно припоминая текст, и скороговоркой произнёс:

«Два дня назад по северным льдам на Эквестрию двинулись вражеские войска. Пони готовы к встрече, но то был всего лишь обман. Главный удар намечен по Ару. Предупредите всех. Колчар готовится пересечь Бурную Гладь».

— Мы возвращаемся не домой, а на войну… — Винни вздрогнула, услышав в чистом голосе Феламира непривычный хрип. — Придётся оставить прогулку, Мракодрав. 

— Ты прав, друг мой, — гнолл оглянулся на подоспевших стражей. — Отдыхать вам не придётся! Мы должны вернуться в наши столицы. Немедленно!

— С вашего разрешения, мы поскачем дальше, — обратил на себя внимание полосатый всадник. — Я спешу в Лаудор, а мой брат — в Мирэндол, мы едем предупреждать людей и эльфов.

— Людей ты уже предупредил, — не стал долго думать и Феламир. — Я сейчас же возвращаюсь в Тельдан, и…

Договорить он не смог — следующие слова Феламира заглушил общий удивлённый вскрик. А через минуту принц и его оруженосец уже скакали прочь от озера Лонлинг, потому что на вершине башни, стоявшей по ту сторону озера, вспыхнул и затрепетал сигнальный огонь. Чёрный столб дыма, поднимавшийся в небо, стал ответным сигналом на блеск алого пламени, взметнувшегося мгновением ранее над золотыми куполами Ара. 

Эльфийские кони скакали так быстро, что никакая стража не угналась бы за Феламиром и Винни. Смотреть по сторонам на такой скорости было пустой затеей, но вереволка всё равно оглядывалась на стремительно уменьшающийся Ар. Небо над городом потемнело — ввысь взлетали наделённые крыльями, готовясь оборонять Мирнимир.

— Быстрее, Винни! — подстегнул оруженосца голос Феламира. — Быстрее же!

Вскоре оба всадника уже мчались через лес, служащий своеобразной границей между Фарлендом и Тельданом. Скорость была таковой, что если бы не умные животные, ни принц, ни оруженосец ни за что бы не удержались в сёдлах. Лес кончился вмиг, лишь деревья пронеслись мимо — и впереди открылось чистое поле до самых синих башен Лаудора. 

Город походил на растревоженный улей, но то была не бесполезная суета, а строго регламентированная подготовка к военным действиям. Во внешней стене открыли все малые ворота, принимая припасы и беженцев; через главные врата выдвинулось множество всадников, разбивающиеся на группы и отправляющиеся на охрану границы. Между зубьев стены посверкивало серебро и золото копейщиков и лучников, занимающих свои места. Несколько крылатых взмыли с башен королевского замка и по крутой дуге ушли за облака.

Винни и Феламир свернули с главной дороги и направились к ближайшим воротам. Простой народ и солдаты расступались, уступая им дорогу, позволив беспрепятственно проехать внутрь крепости, где оба всадника направили своих коней к городскому каналу. Проехав вдоль него, лошади свернули на оживлённые улицы и помчались по ним едва ли медленнее, чем до того скакали по лесу — прямо к замку, на площади возле которого уже выстраивались для смотра войска Лаудора.

Глава третья. Тьма и Свет

— Это всё-таки произошло.

Не обратив внимания на слова своего друга, златогривый мохнатый дракон молча стоял на крыше своего собственного дома, взирая с высоты на Бурную Гладь. Море было спокойно, и лучи утреннего солнца освещали чёрные корабли, стоявшие у враждебного берега. Синий пегас, приземлившийся рядом с драконом, выглядел намного более встревоженным и мрачным. Подложив под себя хвост, он стал дожидаться ответа, нетерпеливо постукивая красными копытами по камню.

— Колчар добился своего, с этим соглашусь, — наконец произнёс золотой и повернулся к пегасу. — Но разве он обрёл титул Хозяина Зла? Сказал же когда-то, истинный Хозяин Зла — тот, кто управляет злом извне, обуздав зло в себе.

— Воскресив Сомбру и собрав войско самого разнообразного отребья, Колчар пока что добился лишь звания очень талантливого некроманта и неплохо оратора, — фыркнул пегас. — Но его силы растут с каждым днём, а вместе с ними и угроза для нас. Королевства Мирнимира жили в мире и согласии — а что теперь? Мирдал, ты же видишь, какие он собрал силы! Тот отряд, что перешёл по ледяному мосту на севере — это капля в море! Он просто понадеялся отвлечь нас, а основной удар направит по Ару! И я не уверен, что мы его выдержим!

— Пока рано судить, Агнар, — дракон скрестил лапы на груди и прислушался к звону колоколов, наполнивших Ар. — Слышишь? Тревогу уже подняли. Не пора ли тебе вернуться к своим обязанностям?

— Время терпит, — нетерпеливо ответил пегас. — Ты знаешь, я был в плену у Колчара. Ты сам расспрашивал Финни, то есть, Перену… Колчар не просто претендует на титул Хозяина Зла — он уже стал им, пусть и только номинально. Его войско неисчислимо, в нём наверняка хватает могущественных колдунов — неужели пять десятков наших магов смогут ему сопротивляться?

— Пять десятков и ещё трое, — поправил златогривый.

— Всё равно нас слишком мало! Но задержать мы их сможем, если только они посмеют двинуться к берегам Мирнимира, — Агнар взмыл в воздух, но перед этим пустил по каменным плитам сверкающие искры. — Я лечу на крепостную стену. Ты присоединишься ко мне, Светлейший?

— Пока останусь, но если понадобится помощь — приду, — кивнул дракон. Голубые глаза тронула тень беспокойства и снова скрылась в глубине души Светлейшего. — Береги себя, Агнар. И береги ученицу.

Ничего не ответив, эквестриец взмахнул крыльями и устремился вниз — к реке, пронзающей Ар насквозь и соединяющей Лонлинг с Бурной Гладью. Корабли и лодки уже не ходили по ней, зато на мостах, поднимавшихся над рекой, царило оживление: не все жители города-крепости должны были воевать, некоторые из них либо эвакуировались, либо уходили в специально построенные убежища. Агнар, заложив крюк, пролетел над толпами спасающихся и опустился на крепостную стену, чтобы оттуда наблюдать за приготовлениями к сражению. А посмотреть было на что.

Золото доспехов сверкало повсюду. Около трёх сотен эльфийских лучников, выделявшихся среди людей ростом и согласованностью действий, поднимались на западную стену. На двух башнях расположились грифоны, развернув к морю мощные баллисты, заряжаемые зачарованными стрелами, каждая из которых была размером с хорошее дерево. Почти три десятка драконов и столько же пегасов уже взмыли в небеса, в то время как на земле шестьсот всадников из числа людей и зверей выстраивали конные отряды, которым предстояло выехать из малых ворот и нанести удар по противнику, когда тот высадится на берег. Впрочем, сделать это ему будет трудновато, потому что следом за Агнаром на стену стали подниматься маги Пяти Орденов. Их легко можно было узнать по одеянию — они не носили доспехов, зато были облачены в золотые мантии с руной-названием того или иного ордена.

Взглянув со стены за пределы Ара, Агнар удовлетворённо хмыкнул. Многочисленные небольшие укрепления, предназначенные для того, чтобы задержать противника, уже были заняты воинами города-крепости. Даже если бы высадка Мер-Амера началась сейчас, врагу уже не так-то просто добраться до Ара, а ведь его корабли только начали движение. По правде говоря, Агнара они совсем не испугали, несмотря на то, что это были просто гигантские суда, со множеством мачт, внушительные и громоздкие. Пусть подходят! Чем больше корабль — тем легче в него попасть.

— Смотрите! — на внезапный выкрик Агнар не обратил никакого внимания, потому что как раз в этот момент рядом с кораблями начало происходить какое-то движение.

А шерсть пегаса встала дыбом, когда он понял, что именно увидел.

Грохоча и скрежеща, мимо кораблей по направлению к Ару двигались чудовищные фигуры. Они были похожи на людей без голов, уродливых и страшных, но острый взгляд пегаса довольно скоро определил, что это вовсе не живые существа. Каменные гиганты, собранные из побережья Ара, направленные волей чёрной магии к светлым берегам Мирнимира…

— К бою, — молодой пернатый-мохнатый дракон рыжего окраса встал рядом с Агнаром. — С этим мы справимся. Их всего пятеро.

— Колчар оживил их в одиночку, — хмыкнул в ответ Агнар. — И мне кажется, от этого они не стали слабее!

— Придётся это проверить. А где твоя ученица, Финни?

— Перена, — поправил пегас. — Она перешла на новый уровень обучения и получила имя на праговоре. Но, как её не называй, Ралр, я не позволю ей сражаться в первых рядах. Она ещё не до конца готова, во всяком случае, слишком импульсивно реагирует на Колчара. А теперь хватит разговоров, за мной! Зададим трёпку этим бестиям!

Ралр понимающе кивнул. Агнар поднялся на задние ноги, расправив крылья почти на полную длину, и направил алые копыта в сторону приближающихся гигантов. Остальные маги тоже принялись за дело: часть побережья Ара затряслась, словно при землетрясении, затем громоподобный треск наполнил воздух. Это огромные трещины пронзили землю, вычерчивая контуры защитника Ара — он восставал из земли, и был не только больше безголовых, но и куда внушительней. На теле каменного дракона вспыхнули ручейки лавы, сливаясь в руну-название Ара, воздух сконцентрировался в его левой лапе, смешиваясь с водой, остывая и превращаясь в круглый ледяной щит, а пламя вспыхнуло в правой, воплощаясь в длинный меч. Расправляя гигантские крылья, словно сотканные из бешено крутящихся вихрей, каменный дракон двинулся в сторону своих врагов.

Корабли замедлили свой ход, позволяя глыбам пройти вперёд. Нужно отдать должное Колчару, он отлично контролировал их — все пятеро шли шаг в шаг, не отставая и не обгоняя друг друга. Вода, едва доходившая им до колен, расходилась в сторону большими волнами, море стонало, когда сотворённые магией монстры делали очередной шаг. Дракон Ара отошёл от берега на несколько шагов и встал перед противниками, поднимая огненный меч. Первый из великанов двинулся было к нему, но тут дракон сам сделал шаг навстречу врагу и обрушил клинок ему на голову. Расправленный камень брызнул во все стороны; пошатнувшийся великан не удержался на ногах и рухнул в воду бесформенной грудой, от которой во все стороны разошлись высокие волны. Дракон принял на щит удар кулака другого великана и тут же вонзил меч ему в грудь, добавив камней на морское дно.

— Держись! — крикнул Ралр, увидев, как оставшиеся монстры вместе атакуют творение магов Мирнимира. Дракон словно услышал его голос — поднял воздушные крылья, в которых кулаки великанов словно увязли, а затем резко дёрнул ими. Вихри оторвали камень от камня, размалывая в крошку и разбрасывая во все стороны. Лишившиеся верхних конечностей великаны поспешно отступили — но злая воля Колчара снова бросила их в бой, и этого напора каменный воин уже не мог сдержать.

— Воздух мёртв и недвижим… — проговорил Агнар, предчувствуя развязку баталии. Шерсть его продолжала стоять дыбом, но на морде заиграла злая улыбка. — Мир послушен, зло над ним…

— Только власть его волнует плоть, — неожиданно включился и Ралр. — Руку к звёздам протянув, зло себе расчистит путь… И в сердцах цветов любовь убьёт.

— Не дождётся, — тихо произнёс пегас.

Камни с грохотом ссыпались в волны — великаны Мер-Амера и Мирнимира погубили друг друга, и теперь дело было за иными силами.

Корабли под чёрными парусами снова двинулись вперёд, а обломки каменных воинов перед ними разогнала чья-то злая и мощная воля. Не сговариваясь, Агнар и Ралр расправили крылья — и помчались им навстречу вместе с защитниками Ара. В то же время с палуб вражеских кораблей тоже стали подниматься крылатые воины Колчара, а побережье охватили вспышки телепортационной магии. Ар не бездействовал: появившиеся враги сразу попали под стрелы, в то время как конница устремилась на тех, кто, невзирая на обстрел, рвался в бой.

— Ну вот и началась новая война, а я так надеялся, что сейчас они повернут назад! — рыкнул на лету Агнар, стараясь держаться рядом с Ралром. Через миг крылья пегаса охватило пламя, а звучный голос зарокотал в небесах:

Зло всегда рождает Зло, Зло безумно и оно
Дарит радость лишь своим рабам!
Покорив послушный мир, Зло устроит
Страшный пир — вознесёт хвалу своим богам!

Его песню подхватил и Ралр, а следом и драконы Ара:

Зло хозяин, Зло — палач, эхом множит
Скорбный плач,
Тишина его уносит прочь!
Зло свершит кровавый суд,
Травы пеплом опадут…
Навсегда наступит ночь!

Безумных мгновений! Зла Властелин,
Зла Повелитель и Зла Господин,
Самоубийца, терзающий мир…
Стань прахом — сгинь!

Словно волшебный клинок, сияющий всеми цветами радуги, залп раскалённой праны пронзил гущу небесного войска Колчара. Грифоны и летучие мыши, крылатые создания, мерзкие на вид и ещё более ужасные в душе, если она у них имелась, посыпались в море. Уцелевшие яростно закричали и ускорили полёт к защитникам Ара, а в лапах драконов одно за другим стало появляться различное оружие: у кого режущее, у кого колющее, кто с боевой секирой, кто с алебардой или мечом… Ралр, вооружённый небольшим белым посохом, завис в воздухе и пропел вторую часть песни:

Скорбный пепел недвижим,
Ты покоишься под ним,
Властелин упавших звёзд!
Небеса застигла мгла,
Здесь лежит Хозяин Зла
Продавец кровавых слёз!

Посох блеснул алым светом, а через миг настоящее торнадо вырвалось из его набалдашника. Агнар перевернулся через левое крыло, закручивая огненную энергию, и резко вытянул копыта в сторону ревущих врагов; пламя без вреда для пони пролетело прямо через его тело и вонзилось в гущу тварей… А точнее — в чёрный щит, который разметал огонь и пранические залпы драконов, а для врага создал защитную оболочку, продержавшуюся ровно столько, чтобы мер-амерцы смогли добраться до драконов.

— Вы зря перешли границу! — взревел Ралр. Теперь посох в лапе рыжего вспыхнул, окутав огнём что-то среднее между человеком и крылатой ящерицей. Демоническая тварь заверещала, её чёрная защита лопнула, и в тот же миг на месте уродливой морды появилась не менее уродливая дыра.

Агнар взмыл повыше, оглядывая поле боя. Драконы прекрасно справлялись, вражеское войско было разодрано на отдельные отряды, пусть и большие по численности, но абсолютно беспомощные перед крылатыми Мирнимира. На земле дела обстояли не хуже: эльфийские стрелы падали лавиной на головы врагов, едва добравшихся до первых укреплений. Единственной проблемой оставались корабли: хранимые волей Колчара, они продолжали движение, невзирая ни на баллисты, ни на катапульты, ни на магические залпы. Волны, поднимаемые против них, спадали и лишь обдавали врагов безопасными брызгами, ветер вдруг поворачивал так, что лишь надувал паруса, а огонь гас, не достигая врага. Пару кораблей остановил лёд: но чёрные фигурки попрыгали с бортов прямо на него и побежали к берегу, а ледяная дорога перед ними ширилась уже не по воле магов Мирнимира.

— Мирдал, ты бы нам пригодился сейчас… — процедил сквозь зубы пегас и тут же сорвался вниз. Огненной кометой пронзив строй врагов, пони спикировал на ближайший корабль и послал волну жара на его паруса: защита отозвалась бледным мерцанием, но всё же выдержала.

— Да из чего ты сделан?! — выругался пони, вновь взмывая ввысь. Решив поменять тактику, он направился было в сторону ледяной переправы, но в этот миг какая-то тень упала на него сверху, и пони пришлось срочно отлететь в сторону.

Он всё же немного опоздал — левый бок обожгло, но не огнём, а холодом. Перевернувшись через голову, Агнар выпрямил полёт прямо над водой и оглянулся — мимо него пролетел мерцающий голубой шар. Пони пальнул с крыльев пламенем в фигуру за хвостом, но не стал выяснять результата удара, а промчался прямо над палубой одного из кораблей, направившись вглубь вражеской армады. И это не преувеличение, поскольку кораблей действительно оказалось очень много — они шли по кипевшей Бурной Глади, и ни один ещё не был потоплен. Агнара почти оглушили рёв, вой и крики — каких только существ не было в этой орде!

А затем что-то чёрное взмыло перед Агнаром и ударило его так, что пони закувыркался в воздухе. Краем глаза увидев ледяную кромку, пегас взмахнул крыльями, пытаясь направить свой полёт к ней, и в тот же миг что-то вонзилось ему в левое крыло, раздирая мышцы. Пони даже не закричал, потому что в следующий миг весь воздух из лёгких выбило чьё-то обутое в сталь копыто, и жеребца уже не по его воле швырнуло на лёд. Разбившись об него, пони ещё долго скользил, пока не замер на самом краю, даже задние копыта сползли в воду.

От удара он потерял сознание, но осознание опасности пробило тёмную пелену. Застонавший Агнар приоткрыл левый глаз и приподнял голову — рядом с ним к берегу бежали несколько десятков человек в чёрных доспехах, но не они привлекли внимание пони. Прямо к нему шёл высокий единорог — серая шерсть, чёрная грива, белоснежные латы… Красная мантия и красный же рог, длинный, изогнутый, словно сабля.

— А я думал… Что не встретимся… — проговорил Агнар, едва ворочая языком.

Король Сомбра шёл к жеребцу так медленно, что Агнар сумел встать на копыта, но это мало ему помогло. Ноющее тело отказывалось просто стоять, не говоря уже о том, чтобы защищаться или бежать. Струйка крови стекала по крылу, замёрзший бок и нога почти не ощущались, дышать было тяжело, и Сомбра почему-то стал очень нечётким, расплывчатым. Кое-как стоя на двух с половиной копытах, пони вяло взмахнул правой передней ногой — тонкая струйка пламени рассеялась, даже не достигнув Сомбры, а рог того уже засверкал чёрным и зелёным, фиолетовым и алым. Рассматривая этот рог, Агнар случайно взглянул на небо — к зрению на миг вернулась чёткость, но лучше бы этого не происходило. Поражённый картиной летящей к Ару тучи, состоящей из воинов Мер-Амера, жеребец опустил голову.

В следующий миг магия Сомбры подняла его в воздух и приложила об лёд с такой силой, что внутри наверняка что-то сломалось, но что именно — Агнар уже плохо понимал. В попытке зацепиться за жизнь, он ударил передними копытами в лёд, проплавив в нём две лунки, но в следующий миг магия потянула его прямо к Сомбре. Пони, перевернувшись на спину, больше не предпринимал попыток высвободиться, лишь расправил крылья для последнего удара.

Но в этот критический для Агнара момент морду Сомбры внезапно осветил золотой свет, проявивший совсем не уродливые, а даже несколько приятные черты того, кем он был когда-то. В следующее мгновение на плечи Агнара опустились золотые лапы, а свет заставил Сомбру погасить магию и отступить на несколько шагов назад.

— Война не проиграна, — негромко произнёс Мирдал, поднимая Агнара на копыта. — Но в этот день победил Колчар.

Внезапно свет немного потускнел — Агнар подумал, что темнеет в глазах, но на самом деле это вокруг них установилась тьма, освещаемая лишь Мирдалом… И слабым огоньком в глубине чёрной фигуры. Голубые глаза Мирдала внимательно посмотрели на бывшего короля и его морду тронула слабая улыбка.

— И за тебя битва тоже не проиграна, Сомбра, — произнёс дракон. Затем он повернулся, взял Агнара на лапы и исчез — за мгновение до того, как рядом с Сомброй из тьмы выступил высокий чёрный волк.

— Трус, — презрительно произнёс Колчар. — Беги-беги, Мирдал, но встречи со мной тебе не избежать.

Положив лапу на длинный меч, пристёгнутый к его поясу, он повернулся к Сомбре и одарил его совсем не тёплым взглядом.

— Захватывать весь Ар сейчас нам смысла нет. Пусть его северная часть останется, только обезопась юг для прохода наших войск. Мы займём прибрежную полосу, а потом будем действовать согласно плану, генерал Сомбра, — и, словно вспомнив о чём-то, волк поспешно добавил. — И тогда ты получишь обещанную награду.

— Так и будет, мой повелитель, — глухим голосом ответил ему единорог.

Глава четвёртая. Сияние магии

Бараны приближались. Земля дрожала под ударами их копыт, твёрдые панцири, закрывающие их тела, лязгали и грохотали, пока нескончаемый поток Круторогов спускался со склонов Морозных Пиков и лился вниз, угрожая смести, затоптать и разогнать войско пони, выстроившееся в долине. Но воины Эквестрии и Фарленда не высказывали никакого страха, ожидая врага с хладнокровным спокойствием. Звери не страшились этих неповоротливых броненосцев, в битве использующих лишь свой вес, а не ум. Пони привыкли воевать табунами, их было не напугать одним только количеством врагов. Их длинные копья были направлены в сторону приближающегося врага, на фоне зимнего пейзажа необычайно ярко сверкали золотые и серебряные доспехи, в которые они были облачены. И удивительный, неземной свет окутывал генерала по имени Олд Оук, хоть он и относился к роду земных пони, а не единорогов.

Старый воин спокойно взирал на приближающихся Круторогов. Олд Оук сталкивался с ними уже не раз, и то, что в сегодняшней битве участвует больше воинов, чем во всех прошлых вместе взятых, его не беспокоило. Не пугал земнопони и вид закованных в броню чудищ, чьи громадные завитые рога были оплетены пластинами металла. Рога служили баранам лучшим оружием, чем пристёгнутые к бокам мощные молоты, от чудовищной силы удара которых не мог защитить никакой доспех. Но молоты применялись баранами только после того, как большинство врагов уже падут под их копыта, сокрушённые ударами рогов… Возможно, с приграничными отрядами Фарленда такая тактика и сработала, но чтобы победить воинов Эквестрии, Круторогам нужно было придумать что-нибудь иное. Однако, бараны ни о чём не думали. Обманутые видимой слабостью пони, они не считали за труд рассеять армию низкоросликов, смяв её ударами копыт, а уже затем разделаться с отдельными отрядами тех, кто стоял на двух лапах.

Оруженосец Олд Оука, единорог по имени Литтлспаркс, встал рядом со своим генералом, подняв в свете фиолетовой магии длинное серебряное копьё. Этот воин пока не отличился в битвах, хотя и сопровождал Оука в этом походе, участвуя во всех сражениях с тварями Мер-Амера, переходящими ледяной Барьер по замёрзшей Бурной Глади. Говорили, он был послан самой принцессой Селестией, и длинный фиолетовый плащ скрывает магический знак, появившийся на месте его кьютимарки, а фиолетовый с золотыми полосами шлем, который он носил не снимая, защищал воина от тёмной воли нынешнего Хозяина Зла, волка Колчара, правителя и властелина Мер-Амера.

Вдруг громовым раскатом прозвучал приказ Олд Оука, и пони Эквестрии двинулись вперёд. Весь табун как один сорвался с места и в полном порядке, выставив вперёд копья, бросился навстречу врагу, уже достигшему подножья гор. В это же время скакавшие позади единороги подняли вверх арбалеты, пустив стрелы над головами передних воинов, а волки и лисы Фарленда выпустили в воздух тучу стрел. Они только начали врезаться в латы баранов, а с небес уже слетали клинья пегасов, кто сразу устремляясь ко врагам, а кто обстреливая их при помощи тех же арбалетов. Большого урона врагам стрелки не нанесли, но их выстрелы оказались полезны в другом отношении: убитые бараны валились на землю, иные метались, сбивая с ног приятелей, руша стройные ряды, заставляя целых и невредимых спотыкаться и падать.

Видя это, Олд Оук прокричал новый приказ. Передние ряды пони, также состоявшие из единорогов, образовали своей магией щит, и вдруг левый фланг побежал вперёд и вправо, а правый — вперёд и влево. Оказавшиеся на их пути бараны были снесены магией, тогда как из центра выскочили земные пони и принялись нанизывать на копья сбившихся в кучи и почти беспомощных врагов. Бегущие позади последовали за единорогами, тем самым обогнув образовавшийся затор из копейщиков и теперь ударив с фланга по тем баранам, которые ещё не успели вступить в бой, сразу отрезав некоторую часть войска Круторогов от основных сил. Громкие крики вражеских командиров разносились над полем боя, но порядок уже было не восстановить: сверху на баранов упали пегасы, и острые клинки, закреплённые на их крыльях и ногах, тут же окропила вражеская кровь. Дело завершили звери. Клин волков под боевой вой ударил по врагам, разметав и разогнав тех, кто ещё пытался сохранить боевой строй.

Белоснежная шёрстка Литтлспаркса, не отходившего от своего генерала, уже была покрыта кровью врагов, хотя своё копьё ему всё ещё не довелось применить. Совпадение это или нет, но и пони не понесли никаких потерь, по сути устроив ошеломлённым баранам настоящую бойню. Но если часть вражеского войска уже погибала без возможности оказать сопротивление, то остальные отпрянули к горе, полукольцом располагаясь возле неё и наклонив рога. Олд Оук коротко кивнул оруженосцу, и Литтлспаркс, уловив условный жест, послал в небо фиолетовую молнию, которая послужила предупреждением воинам Эквестрии. Вместо того, чтобы, по возможному замыслу баранов, пойти в совершенно бессмысленную атаку, теряя воинов в попытке разорвать строй Круторогов, пони принялись добивать оставшихся баранов, ощетинившись от остальных частоколом копий. 

Впрочем, продолжения бойни не вышло — осознав, что оказались в окружении, большинство Круторогов предпочли сдаться. Несколько отрядов, правда, приняло другое решение: объединившись, они попробовали прорваться обратно к горам, и пони отступили с их дороги. Ещё около полусотни баранов сумели встать в круг и приготовились держать оборону, но пегасы сверху и магия единорогов быстро положили конец их сопротивлению. 

— Построиться! — рявкнул Олд Оук, заметив, что остальные бараны двинулись было на выручку собратьям. — Копья во фронт! Пегасы в воздух! Пленных и раненых в тыл!

Войско перестроилось за считанные минуты — уже больше сотни лет пони учились драться, поскольку и учителя нашлись, и нужда заставляла. Бараны снова остановились, когда ничуть не уменьшившееся в размерах Эквестринское войско вновь направило на них стрелы и копья. Олд Оук, опустив наконечник копья в снег, чтобы смыть кровь, вышел из рядов своих воинов, после чего поднялся на задние ноги и, опираясь на копьё, повернулся к врагам. 

— Именем принцесс Селестии, Луны и Твайлайт, а также от лица всех народов Мирнимира я предлагаю Круторогам оставить притязания на наши земли и убираться обратно в своё тёмное царство! — зычным голосом произнёс он. — В этой битве вам не победить, а вот избежать лишних жертв вы ещё можете! Не верьте своему господину, он посылает вас на гибель! 

Ответом ему стал громкий скрежет панцирей. Несколько Круторогов, стоявших в середине, разошлись в стороны, и из рядов вражеского войска выступил громадный рослый минотавр. Скрывая удивление, Олд Оук рассматривал его необычный доспех, чёрный, с алыми рубинами, и длинный кривой меч, висевший на чёрном поясе.

— Что за малявка осмеливается пищать, стоя на снегу земли моего Повелителя? — прорычал минотавр. 

— Я — генерал Олд Оук, воин объединённых земель Эквестрии, рыцарь Кантерлота и Мэридолла!

— Эквестрия! — издевательски потянул минотавр. — Отличная земля, плодородная, с миролюбивым и работящим населением! Вы станете прекрасными рабами Мер-Амера, с вашими-то талантами к магии!

По рядам пони прошёл ропот, но генерал лишь пристально посмотрел на минотавра.

— Насколько я помню, твой Повелитель уже много раз пытался атаковать Эквестрию, только в других обличьях. И где же теперь он сам и его великая армия? — Олд Оук громко рассмеялся, и воины поддержали его смех. — Всё, что он теперь может — так это выкидывать из Мер-Амера несчастных обманутых слуг, которым он сулит золото и траву, а на деле преподносит только смерть!

— И нескончаемую тьму, — добавил другой голос. Литтлспаркс сделал шаг вперёд, шлем и плащ отлетели в разные стороны, и воины Эквестрии ахнули, увидев принца Шайнинг Армора собственной персоной. Свет его магии окутал копьё, и то на глазах пони превратилось в меч с длинным клинком, которым единорог рассёк морозный воздух. — Тебе назвали имя, назовись и сам, минотавр!

— Буду я разговаривать с каким-то выскочкой, заявившим права на престол Кристальной Империи только благодаря тому, что удачно женился! — минотавр выхватил собственный меч и двинулся на принца. — Повелитель уже встречался с тобой, и хотя проиграл битву, он ещё выиграет войну!

Шайнинг Армор смело сделал шаг навстречу врагу, и, когда огромный меч минотавра обрушился на него сверху, парировал удар собственным оружием. Брызнули фиолетовые искры; клинок скользнул по клинку, но в следующий миг Шайнинг заставил уже минотавра защищаться. Рог принца пылал магией, когда его меч раз за разом ударял по мечу противника который тот едва успевал подставлять под удары. Бараны замолкли, предчувствуя исход поединка, пони и звери наоборот, поддерживали принца радостными выкриками. Шайнинг не слышал их. Атакуя противника, он не забывал об осторожности, о том, что он слабее физически и намного меньше врага, потому когда минотавр вдруг попробовал ударить Армора рукояткой, принц уже отпрыгнул от него.

— Сражайся честно, трус, иначе я тоже покажу тебе пару фокусов! — беззлобно предупредил он. — Подходи же ближе, и я отправлю твою душу обратно к твоему Повелителю! То-то для него будет подарочек!

— Жалкий глупец! — загрохотал минотавр. — Оглянись! Твою страну заселили люди и звери, а Селестия любезничает со своим жалким народцем, как мать с жеребёнком-молокососом! Вы — слабые твари, но Колчар научит вас! Вы станете воинами, вы будете захватывать земли и уничтожать всех, кто станет на нашем пути!

— Только что ты хотел сделать нас рабами, а теперь поднял ранг до солдат! Прости, но я откажусь от этой чести! — единорог опустил меч клинком к земле. — Именами принцессы Луны и Селестии, именем Твайлайт Спаркл и Ми Аморе Каденции, а также своим собственным именем и самой жизнью клянусь, что народ пони никогда не будет служить ни Колчару, ни тому, кто завладел его телом и разумом!

— Значит, это случится после твоей смерти, Шайнинг Армор!

Минотавр явно захотел покончить с принцем, и даже магия жеребца ярко засветилась, когда их мечи вновь скрестились. Принц упёрся всеми копытами в снег, сдвигаясь назад под давлением противника, держа меч почти на уровне гривы, и казалось, что минотавр вот-вот разрубит его… Но как раз в этот момент Шайнинг вдруг скользнул вперёд, клинок минотавра вонзился в снег, отрубив прядь волос из его хвоста, а вот меч самого единорога снизу вверх рассёк живот минотавра. Тот испустил страшный вопль, но крови не было — вместо неё из раны повалил чёрный дым, и всё тело рогатого воплотилось в дым так стремительно, что никто не успел и глазом моргнуть. Один Шайнинг Армор не растерялся — он поднялся на задние ноги и рассёк мечом призрачный силуэт. Пламенеющий фиолетовой магией клинок рассеял тьму, словно никакого минотавра и не было.

— Вот какие чудовища служат вашему господину! — крикнул принц, поворачиваясь к баранам. — Колчар обманывал вас, натравив на Эквестрию — вы всё равно не победили бы, но ему хотелось отомстить нам за прошлые поражения! Теперь выбирайте — или вы сложите оружие, снимите доспехи и пойдёте домой, или же вы ваши тела останутся здесь, пока с гор не сойдёт снег!

Нет ничего удивительного в том, что больше бараны не стали сопротивляться. Вскоре перед армией пони выросла целая груда металла, состоящая из оружия и доспехов Круторогов. Шайнинг Армор сдержал своё обещание — отпустив пленных, армии Эквестрии и Фарленда забрала доспехи и двинулась обратно на юг, оставив Круторогов заниматься ранеными и собирать убитых, которых, впрочем, оказалось не слишком много. Среди пони погиб всего один жеребец, да ещё около десятка пони отделались травмами при столкновении с баранами; среди зверей дело ограничилось одним волком, сломавшим лапу и меч о броню особо упрямого барана.

— Прекрасное сражение, сэр, — произнёс Олд Оук, подойдя к «оруженосцу», который перешёл в тыл войска, на случай, если бараны подумают о вероломстве. — Это была превосходная идея — дать противнику бой ещё в горах! Мы понесли бы больше потерь, если бы укрылись за стенами Кристальной Империи!

— Битву мы выиграли, но войну — нет, — мрачно ответил принц. — К тому же если ты думаешь, что меня радует эта победа, то ты ошибаешься… Я многое бы дал, чтобы этого сражения вообще не случилось.

— Они напали на нас. Что мы могли сделать?

— Мне нужно было посетить принцессу Селестию или отправить письмо госпоже Ториэль. Где огненные маги? Почему они не растопят лёд? А если Колчар перейдёт Бурную Гладь? Мы все видели его приготовления. Может быть, он уже штурмует Ар!

— Колчару не взять Ара, — уверенно сказал Олд Оук. Но Шайнинг Армор не разделял его уверенности.

— Мы ещё не сталкивались с таким Хозяином Зла. Он необычайно могуч.

— Зло всегда выглядит страшнее, чем на самом деле. Тебе ли этого не знать? Но у нас есть друзья, и в случае войны, мы не будем биться в одиночку, не так ли?

— Это немного утешает, — едва-едва улыбнулся Шайнинг. — Но всё равно тревога не оставляет меня. Я не могу ждать.

— Но… Повелитель….

Шайнинг криво улыбнулся.

— Кого ты называешь повелителем, старина? Прошу тебя, Олд Оук, как друга и наставника — я должен сейчас же отправиться в Кантерлот. Я чувствую… — он повернулся и взглянул на далёкий юг. — Что сейчас я должен встретиться со своей сестрой.

Генерал покачал головой:

— Такая дальняя телепортация очень вредна! Вспомни, что с тобой было, Шайнинг, когда ты перенёсся из Аргеи в Кристальный Дворец!

— За этот год я научился многое терпеть! — беззаботно ответил Армор. — Оук… Пожалуйста.

Жеребец закатил глаза и отвернулся. Шайнинг выдохнул — подняв копыто, он вытащил из-под доспехов небольшой синий кристалл на серебряной цепочке, и бросил его себе под ноги. Один удар копытами — и снег взлетел в стороны от синей шестилучёвой звезды, появившейся под единорогом. Затем сверкнула яркая вспышка, и Шайнинг Армор исчез, в мгновение ока телепортировавшись в столицу Эквестрии.

В первый момент единорог пошатнулся — и тело и разум не могли осознать произошедшего. 
Одно дело, когда телепортация проводится на несколько метров, и совсем другое — когда ты преодолеваешь многие мили, да ещё и переносишься из холода вечных снегов под тёплые лучи утреннего солнца. Жмурясь, Шайнинг тряхнул головой и сошёл с каменного помоста, возвышающегося на южном краю главной площади города. 

— Принц! — воскликнул стражник-единорог, несущий службу возле помоста. Его напарница, светло-синяя пегасочка, тут же подскочила к Шайнингу, но тот улыбку дал понять, что всё в порядке.

— Я прибыл повидаться со сестрой, — сказал он. — Где сейчас Твайлайт Спаркл?

Пегасочка весело хихикнула, и даже стражник снял с себя маску суровой внимательности. Подняв копыто, он указал на одну из башен Кантерлота.

— Там же, где и всегда, сэр. В библиотеке. С ней её друзья, Рейнбоу Дэш и эта, розовая….

— Твайлайт не меняется, — покачал головой Шайнинг. — Даже Рейнбоу смогла затащить в библиотеку… Оставайтесь на месте, я сам дойду до Кантерлота! Несите службу!

— Есть, сэр! — в один голос воскликнули стражники, выпячивая грудь и прикладывая копыто к голове. Шайнинг снова улыбнулся — он давно уже оставил стражу, но по-видимому, его преемник отлично выполнял свои обязанности, муштруя молодое пополнение. Оправившись от переноса, белый единорог уверенно зацокал ко дворцу.

Подобного этому дворцу не было во всём Мирнимире. Белоснежные стены его были утыканы десятками светящихся окон, аккуратными балкончиками, увиты наружными лестницами. Крыши обычных зданий были выкрашены в синий или фиолетовый цвета, луковичные купола башен — в золото, с фиолетовыми, розовыми и голубыми полосами. Башня Восхода соединялась мостиком с покоями Селестии, отдельно высился Закатный Пик, башня принцессы Луны. Но самое удивительное заключалось даже не в причудливой архитектуре, а в блеске — Кантерлот сиял днём и ночью, и не только золотом куполов и серебром стен, или стеклом окон; блистали водопады, пронизывающие дворец и текущие дальше в город или наполняющие небольшое озерцо, в свою очередь спускающее свою воду в озеро пониже. Эти реки Кантерлота, берущие своё начало с самой вершины Горы, служили городу не только эстетическую службу — они питали всю его растительность, а в случае осады жители могли не беспокоится о нехватке питьевой воды. 

Шайнинг Армор прошёл через мост, стражники на котором пропустили его, почтительно склонившись, но перед входом во дворец защитники города уже не доверяли своим глазам. Шайнинг предъявил им свою магию и позволил офицеру в золотых доспехах проверить его заклятием, снимающим иллюзорные чары, вроде магии чейнджлингов, способных обернуться любым пони. Удостоверившись, что он — действительно принц Шайнинг Армор, стражи распахнули перед ним дубовые двери, и Шайнинг вступил в недлинный коридор, ведущий прямо в тронный зал.

Принцессы Селестия и Луна уже восседали на своих тронах, расположенных в центре зала на достаточно большом возвышении, с которого тоже стекали миниатюрные водопады. Белая кобылица просматривала какой-то длинный свиток, тогда как её сестра сразу отложила бумаги и посмотрела на Шайнинга. 

— Всё в порядке? — всем своим видом Луна выражала обеспокоенность. — Вам удалось отразить нападение Круторогов?

— Без потерь, — бодро ответил Шайнинг. — Такое ощущение, что Колчар намеренно бросил их в бой, чтобы поскорее избавиться.

— Возможно, так оно и есть, — печально произнесла ночная владычица. — Вполне возможно, что Колчар хотел таким образом отвлечь наш взгляд от настоящих проблем. Мы только что получили неприятные сведения из Ара. Мирнимир атакован.

— Я сейчас же отправляюсь туда, — произнесла Селестия. — Так что я очень рада, что ты решил лично прибыть с докладом, Шайнинг. Дело в том, что у моей сестры есть задание для тебя и твоей сестры.

Единорог перевёл удивлённый взгляд с солнечной принцессы на ночную — и обратно.

— Для меня и… Твайлайт?

Но прежде, чем Селестия успела ответить, за крупом у Шайнинга раздался знакомый голос:

— Братик!

Глава пятая. Остриё меча

Фарвар был подавлен и мрачен. Винни, которая следом за Феламиром проследовала в тронный зал, была сильно удивлена этим: Тельдану не впервой вступать в войну, и раньше его воины гнали с земель Мирнимира всяческое отребье. Но восседавший на золотой жерди рядом с королевским троном чёрный феникс сразу же прояснил, какими новостями был расстроен старый король. Похоже, что в Аре дела совсем не так хороши, как в прошлых битвах…

— Ты вовремя, сын мой, — произнёс Фарвар, посмотрев на Феламира. Винни, вспомнив о приличиях, поспешно встала на одно колено, принц только голову склонил. — Ар в осаде. Чёрные корабли идут через Бурную Гладь следом за стаями с севера.

— Прикажешь помочь им отвоевать их город или укреплять оборону собственного надела? — Принц вопросил беспристрастно. Он был готов исполнить волю отца вне зависимости от того, какой она будет. Но король вместо приказа ответил вопросом:

— Как бы ты сам поступил? Хочу знать, за каким королём останется мой трон.

— С чем мы столкнулись? — прямо спросил Феламир. — Сам Колчар ведёт войска?

— И не только он, — король протянул иссохшую ладонь к фениксу. Тот развернулся и внезапно выплюнул на неё сгусток зелёной энергии, похожей больше на эльфийский камень. Только блестел он не радостно и ярко, а зло и холодно. Шерсть вереволки встала дыбом: словно наяву в тронном зале появилась чёрная фигура, окутанная переливами зелёной, красной и фиолетовой магии.

— Сомбра! — не удержалась от выкрика Винни.

Даже Феламир дрогнул от образа, пусть даже это было лишь видение.

— Если существует такое зло в мире, надо его уничтожить. Более мелкие твари под его началом потеряют стержень, лидера, и разбредутся.

— Проблемы это не решит. Мы получим орды обозлённых и лишённых командования убийц и злодеев на нашей земле, — произнёс Фарвар. — Но это ещё полбеды. Сомбра вернулся, а мёртвые просто так не возвращаются.

— Сомбра же был в своё время Хозяином Зла? — Феламир с ненавистью посмотрел на зелёный камень. — У него осталось достаточно сил для возрождения.

— Поэтому убийство руководителей ничего не решит — Зло всегда может призвать или воскресить нового. Надо бить в корень, — Фарвар взял кристалл в ладонь, сжал его, заставив погаснуть. Казалось, если бы не старческая слабость — рассыпал бы в порошок камень.

— Тогда стоит дождаться магов Света. А за это время нам стоит укрепить западные границы. Принц Мракодрав тоже собирает войска — вместе мы сможем отразить угрозу, даже если... — Феламир запнулся. — Ар падёт.

— Ар для того и строился, чтобы держать неприятеля. Цинично говорить такое, но если бы он стоял тысячи лет, обветрился и покрылся землёй, но не исполнил бы своего предназначения, цели своей жизни. Жителей Ара жалко сильнее. Но и они — воины, пограничники, исполняют свой долг — хранят весь Мирнимир. А мы сохраним свой — Тельдан. И — в нужный час — поможет отвоевать Ар.

— В таком случае прикажи собирать гонцов в деревни запада, если ещё не сделал этого, — предложил Феламир.- Ар ослабит неприятеля, но кто знает, не сможет ли он прорваться дальше? Даже отряд орков или стая горных гноллов на нашей территории — реальная опасность для мирных поселений. А что там с севером?

— Шайнинг Армор сражается с копытными, принятыми на службу Мер-Амера, — поморщился король. — Даже пони переходят на сторону зла, что уж говорить о близких к ним расах... Но врагов там мало, Эквестрия справится. Если пожелаешь, то можешь отправиться к зверям Фарленда — быть моим представителем, координировать их войска с нашими.

— Так я и поступлю, — склонил голову принц.

---

Ангар ещё ни разу в жизни не чувствовал себя так плохо. Даже пленение у Колчара было... Получше. Во всяком случае, там он не встречался с Сомброй. Взгляд черного короля все ещё жил в сознании Ангара. Почему Мирдал не уничтожил его, не попытался изгнать эту мерзкую тень из мира? Ведь Сомбра был кошмаром для всех пони, и остальной мир боялся его не меньше. Хозяин Зла не зря выбрал его своим носителем; но при этом Сомбра был и остаётся единственным, кто вернулся из мрака.

— Где я? — спросил вдруг Агнар, осознав, что лежит в мягкой постели.

— В северной половине Ара. Она ещё наша, — в устах Светлейшего даже горькие новости звучали обнадёживающе. — Физически ты уже здоров, насчёт психического здоровья сейчас будем трудиться.

Пегас слегка приоткрыл левый глаз. Да, Мирдал. Немного усталый, но в целом выглядит он как всегда. А вот больничное крыло — не как всегда. Стонов раненных и умирающих не было — по хорошо освещённому помещению расхаживали драконы и единороги, совместными усилиями врачуя даже самые страшные телесные раны. А пение эльфов и приятный запах листьев ацеласа в совокупности с присутствием Светлейшего справлялись с ранами душевными.

— Какое твоё последнее воспоминание? — золотой привстал с циновки подле ложа. — Не было видений после боя с Сомброй? У многих наших солдат были яркие галлюцинации — не пророческие, скорее, просто навеянные Колчаром.

— Ты смотрел на Сомбру, а он стоял перед тобой... — задумчиво проговорил пони, припоминая события, произошедшие до обморока. — Что ты надеялся в нем увидеть? Он гниёт уже тысячу лет... Хотя постой…

Агнар зажмурился. Что-то было, что-то всё-таки он видел в забытье... Воля мага ломала барьер, воздвигнутый разумом, чтобы уберечь сознание: боль вновь начала разливаться по телу, песни перешли а шепот, воздух стал смрадным… А затем пегас резко сел, хватая ртом воздух.

— Хозяин Зла это не Колчар. Он использует его тело так же, как использовал тело Сомбры, — Мирдалу не было нужды слушать пересказ Агнара — он давал ему время успокоиться, стараясь отогнать страх светлой энергией. — Что странно — не лишая их свободы воли. Но и Колчар, и Сомбра недостаточно сильны, чтобы управлять Злом, они предпочитают вестись на темные инстинкты. Это наше главное преимущество: хотя бы какую-то долю их планов мы сможем предсказать.

Агнар наконец-то вырвался из тисков страха и откинулся на подушку. Несколько секунд пролежав в раздумье, он наконец спросил:

— Тем не менее, мы проиграли битву. Что происходит за стенами?

— Я могу ответить на этот вопрос, Агнар Тагирион, — теплый голос, приятный и нежный, вернул Агнар спокойствие. А принцесса Селестия, едва цокая обутыми в хрусталь копытами, подошла ближе. — Колчар перевозит войска на берег Мирнирмира, захватив всю левую часть Ара от реки до стен. Но штурмовать северный берег он не станет, потому что боится нашего ответа.

— Сомбру больше тянет Эквестрия, и Колчар тоже предпочтёт более простые цели, — Мирдал помог и синему пони приподняться, чтобы достойнее приветствовать Принцессу. — Ему важнее укрепиться в Аре так, чтобы его не смогли отбить обратно за море. Значит, наша задача — не дать ему это сделать.

— Это невозможно сделать с имеющимися у нас силами, — возразила Селестия. — Колчар потратил много сил, но отбить наше нападение он сможет. Кроме того, я уже призвала помощь из Лаудора и Фарленда. Когда армии Людей и Зверей придут на границы, Колчару самому придется принимать решение об отступлении.

— Если его собственные подкрепления из-за моря не подойдут... — Мирдал не спорил с Селестией, но и явно не восхищался её идеями. Сейчас он заботился лишь о выживании как можно большего числе добрых разумных — а значит, и о победе. — Что сказали маги Храмов Стихий? А жители морских глубин?

— Совет будет собран завтра на восходе, — Селестия отошла от Агнара и склонилась над другим раненным. Её рог мигнул золотом. — И тебе стоит на него явиться, Светлейший.

— Почему мы так долго ждём? — нахмурился Агнар. — Раз Колчар ослаб — давайте ударим по нему! Если не выгнать его сейчас, потом будет лишь больше жертв!

Селестия промолчала, занятая лечением.

— Тоже так считаю, — тихо ответил Мирдал, когда кобыла ушла достаточно далеко, чтобы делать вид, что не слышит. — Уже обозвали за это "солнечной горячкой". Селестия, наверное, забыла, что войны прошлого не длились более дня или двух, когда маги-правители одного государства добирались до магов-правителей другого... и всё решалось без участия и риска подданных.

— Может, у неё есть причины... — Агнар осторожно подвигал копытами. Кажется, всё в порядке. — Но я их не понимаю.

Он замолчал, потому что в этот момент золотистый купол отгородил дракона и пони от раненных и врачующих. Принцесса Селестия, ведя за собой магическую пелену, позволяющую скрывать и слова, и мысли, уже возвращалась к ним.

— Потому что об этом просила меня Луна. Потому что если мы хотим избавиться от Хозяина Зла, нам нельзя допустить гибели... Сомбры.

— Это ещё почему? — удивился Агнар. — По-моему ему самое место в преисподней!

— Потому что Сомбра удерживает в себе частицу Хозяина. Потому что Колчар и вернул Сомбру, что тот получил от Хозяина Зла часть своих сил. И Луна верит, что именно любовь Сомбры, то чувство, которое он ненавидит с тех пор, как потерял мою сестру, живёт в нём и сдерживает мощь Хозяина.

— По его действиям не скажешь, что сильно сдерживает, — Мирдал встал на задние и сложил на груди передние. — В таком случае — где Луна и каков её план конкретно?

— А почему тогда ты его не убил? Что ты в нём увидел?.. — Агнар возвысил голос, и зря. Хотя боль от ран прошла, напрягаться ему не стоило.

— План прост, — Селестия словно и не слышала криков мага. — Если Луна не ошибается насчёт Сомбры, то на рассвете мы соберём все Ордена и атакует наших врагов. Мы сбросим в море всех, кто осмелится нам противостоять, но я уверена, что Сомбра не станет бежать. Его гонит в бой собственная ненависть, воля Хозяина Зла и приказы Колчара. И тогда мы с сестрой сразимся с ним. Если нам повезёт, мы сможем взять его в плен, если нет — попытаемся высвободить хотя бы часть его души, чтобы Хозяин не получил назад утерянную силу.

— Если вы хотите сыграть на его любви, то действовать надо не так. Они должны встретиться один на один. И если эта встреча выльется в дуэль — тогда и нужно атаковать южный Ар, лишённый одного из лучших бойцов. И если ты боишься за свою сестру — тебе будет легче, если приму на себя Колчара?

Кобылица взглянула на дракона с благодарностью, но затем покачала головой.

— Этого делать не следует. Хозяин Зла только и желает встречи с тобой, и ты сам это знаешь. Мирдал Второе Солнце для Мирнимира значит то же, что Селестия для Эквестрии. Но если моя страна не пропадёт без меня, то без тебя надежды у нас не будет.

Агнар кашлянул, привлекая к себе внимание. Светлым только дай волю — болтать будут до темноты.

— Если проблема только за тем, чтобы выманить Сомбру — что мы можем предпринять? Навряд ли он пойдёт на свидание к Луне! В последний раз она как бы немножко его убила!

— К Луне не пойдёт, а к Найтмер может, — Мирдал улыбнулся, оценив, какие убийственные взгляды пони кинули на этого бородатого идиота. — Сомбра погонится за кобылой, Хозяин Зла — за той, в кого будет рассчитывать вселиться. Но встретит Сомбру Луна — и не так, как они ожидают.

— Луна давно отошла от зла, — взгляд Селестии стал необыкновенно холоден. — Она не задумываясь согласилась бы на твоё предложение. Но я не соглашусь.

— Но это был бы хороший план... — рискнул вызвать гнев Селестии Агнар. Кобылица резко повернула к нему голову. — Сомбра был великим магом. Приведи мы его на нашу сторону — и даже Хозяин Зла был бы уже не столь страшен. Я уж не говорю о том, что Сомбра был в его шкуре... И может знать, как нам его убить.

— В чём отличие этого плана и предыдущего — того, на который ты согласилась? Лишь в том, кем сестра представится. Любой пони имеет тёмную половину, значит и Сомбра может иметь светлую. Конечно, я знаю иной вариант, как привлечь Сомбру именно к Луне, а не к Найтмер, но спорим, что династический брак понравится тебе ещё меньше? — дракон свысока наблюдал за опешившей аликорницей:

— Мирдал... Ты, верно, с ума сошёл после осады...

— Пока что Мирдал мыслит трезвее нас обоих, — кисло ухмыльнулся Агнар. — Не в укор тебе, повелительница. Сомбре нужна власть — мы могли бы и сыграть на этом. Он с лёгкостью пойдёт на союз и попадёт в ловушку...

— Если только в ловушку не попадёт моя сестра! — резко ответила Селестия. Затем выдохнула, успокаиваясь. — Мой план оптимален. Мы разгромим Колчара и Сомбра... Возможно, вернётся к нам.

— Почему он должен? — Мирдал тоже снова встал на четыре лапы. — Сомбра эгоистичен, он воспринимает свой народ как слуг, а не наоборот. Значит, он не способен к кому-то вернуться — лишь принять к себе. Хоть Луну, хоть Хозяина Зла, хоть Колчара, хоть потного гоблина — до тех пор, пока он считает, что это ему подчиняются, а не наоборот. Если бы Луна не сыграла на этой черте, которая в слабой форме, но проявляется даже в тебе, Селестия, вы могли бы так и не примириться. Ведь ты ни разу не пыталась извиниться перед сестрой, все оправдания шли от неё. С Сомброй всё должно быть даже проще — в нём гордыня и самолюбие сильнее, чем в нас.

— Я знаю, — Селестия повернулась так, чтобы её мордочку видели лишь двое крылатых. — Но я боюсь. Луна всегда винила себя — из-за неё Сомбра связался с тёмной магией, из-за желания бессмертия и власти, бессмертия — чтобы вечно видеть ту, кого любил, власти — чтобы быть с нею на равных. Она не вынесет, если мы не сможем вернуть Сомбру, но она готова отдать слишком многое.

Агнар понимающе кивнул.

— Ты боишься появления двух тёмных властелинов. Боишься потерять сестру... Но разве из-за этого ты рискуешь столькими жизнями? Селестия никогда не пошла бы на риск без достаточных причин.

— Причин достаточно. Любовь Луны и ненависть Хозяина Зла. Я подумаю над вашим планом и дам ответ завтра. Сегодня мы уже ничего не сможем сделать.

— Пока продумаем план резервной атаки, — подал пегасу лапу другой пернатый, призывая встать с кровати и заняться тем, что поможет всем.

Глава шестая. Шаг в огонь

Вскоре после того, как закончился разговор в госпитале, по единственному уцелевшему мосту через реку, пронзающую Ар на две части, двинулся небольшой отряд эльфийских воинов, посреди которого шла одетая в белый с золотом наряд фигура. Несмотря на то, что войны плотно сомкнулись вокруг Селестии, оберегая её от возможного коварства со стороны вражеских лучников, с южной стороны Ара её уже узнали и подняли оглушительный гомон. Серебристая полированная броня с тонкой филигранью и нарядный плащ воспринимались ордами и стаями Хозяина как кукольный наряд, а не как достойные доспехи, а корона на голове имеет лишь монетарную ценность, но не являлась символом власти. Кто силён, того и власть, а кобыла слаба, раз опустилась до переговоров.

Колчар уже спешил к месту действия. Одетый в боевые доспехи, со шлемом под мышкой, чёрный волк выглядел внушительно. Но едва когти его задних лап коснулись моста, как глядевшим на своего предводителя воинам Мер-Амера предстала странная перемена: доспехи показались угловатыми и ржавыми, длинный меч — косой железкой, шлем — жалким куском металла. И по-своему красивый, пусть и не молодой волк казался каким-то лишним в таком наряде, словно бы его впихнули в эти доспехи против собственной воли.
Селестия же, оставившая защитников, была прежней.

— Итак, всё же явилась сюда? — облокотившись на поручни, белизна которых сразу покрылась чёрными пятнами, Колчар одарил Селестию насмешливой ухмылкой. — Знаешь, я был удивлён, что так мало твоих разлюбезных пони присоединились ко мне за все эти годы. С тех пор, как ты начала пускать на земли Эквестрии всякое вонючее отребье, вроде людей и зверей, я рассчитывал, что недовольных твоей властью прибавиться. Ну ничего, ничего, скоро твоим подданным найдётся много работы в Мер-Амере.

— Воистину, как только мы отобьём побережье, придётся славно порубиться в твоих землях, — Селестия ответила в тон. — Если ты сам ещё будешь жив к тому моменту. Может, ты всё-таки признаешь, что был неправ? Дискорд признал и выжил, Шторм и красный рогатый тартарец нет — и погибли.

— Почему же? Мне только что удалось то, что не удавалось моим предшественникам — сокрушить Ар, — Колчар поднял лапу, указывая на развороченную башню по ту сторону реки. — Теперь всё, что мне нужно — немного времени, и я начну своё шествие по землям Мирнимира. На что ты, рассчитываешь, Селестия? На помощь людей? Тех людей, что постоянно грызутся меж собой, а твоих подданных желают видеть лишь в роли рабочих лошадей на полях? Или на драконов? Посмотри на берег, там найдётся много отрубленных крыльев и голов!

— Твоих подданных погибло в три раза больше, если зрение мне не изменяет. Неужели ты настолько ненавидишь свои народы, что готов вести их на смерть? Быстрее кончатся живые и не-мёртвые под твоей командой, чем ты завоюешь наш материк. Праздновать твою победу будет некому, даже если она совершится, — Селестия притопнула накопытником.

— У меня есть ещё. На место павших придумают новые, да и умерших из могилы поднять несложно. Воины ведь для того и существуют, чтобы умирать. Понимаешь ли ты это, Селестия? Не становится ли тебе тоскливо, когда ты посылаешь на смерть любящих тебя и любимых тобой пони? А ведь ты можешь прекратить всё в один момент! Сомбра желает власти, а не вашей смерти — а ты всё равно больше заботишься о других народах, чем о своём собственном!

— Ты так легко готов отдать Эквестрию Сомбре? Что же, быть может, я последую твоему совету. Но учитывай, что тогда Эквестрия не будет твоей, Колчар, Хозяин Зла. Не думай, что ты в союзе с Сомброй, тем более, если он сам называет тебя твоим титулом, — рассчитывая на глупость Колчара, аликорн попробовала вселить в него подозрения в союзника.

— Сомбра выгодный союзник и твой величайший страх. Что мне дело до Эквестрии, когда мне нужен весь мир? А учитывая, что мы теперь связаны воедино, мне нет нужды ревновать его к трону. — Колчар усмехнулся. — Итак, ты пришла сюда, чтобы выслушивать мои речи или у тебя есть конкретное предложение? Кажется, многие из твоих воинов попали в плен, не желаешь ли побороться за их жизни? Или мне вывесить их тела вдоль всей реки?

— Я выслушала от тебя всё, что мне нужно было. Ты как был идиотом, так и остался. Можешь возвращаться к своим войскам, — Селестия отвернулась. Колчар схватился за живот от смеха, низко наклонив голову, загремел смех с южного берега... Но все звуки резко оборвались, когда Владычица Дня резким напором вонзила свой рог промеж ушей Колчара. Хруст черепной коробки и кровяной всплеск был слышен, казалось, по всему Ару.

Магия, посланная Колчару в голову, взметнула вверх куски его доспехов, которые со всплесками попадали в воду реки. Принцесса отступила назад, возводя перед собой золотистый щит, по которому тут же зацокали стрелы, ломаясь и без вреда отлетая в стороны.

— Вот так должны вестись переговоры, — оскалился Агнар, взирая с вершины башни на воцарившийся у моста хаос.

Северный берег вмиг ожил: казалось, настоящая лавина из стрел и копий, сопровождаемая разноцветным энергетическими брызгами, обрушилась на воинов Мер-Амера. Блики магии сбивали вражеских стрелков с толку, они и так были поражены таким неожиданным поступком со стороны Селестии; однако, смерть Колчара ни коем образом не отразилась на их боевом настрое — напротив, на весь Ар раздался такой яростный вопль, что стены по обе стороны реки пошатнулись.

Щит Селестии треснул, покрываясь чёрными уродливыми вмятинами. Один, другой эльфийский воин оказался пронзён стрелами, и чёрные вихри вспенили воды реки. На мосту блеснула золотая вспышка, разрушая последнюю переправу, но обломки так и повисли в воздухе... Селестия, не произнеся ни слова, взлетела, и её выжившие телохранители поняли безмолвный приказ к отступлению. Быстроногие эльфы побежали по трясущемуся мосту, обваливающемуся почти за их плащами.

Но если им удалось уйти почти беспрепятственно, то Селестия внезапно увидела перед собой чёрную тень, которая распахнула призрачные крылья и попробовала ударить аликорна. Та в ответ взмахнула собственными — белые перья сверкнули острыми клинками, разрезая тьму золотом окантовки, и через миг солнечная принцесса уже пронзила жуткий силуэт насквозь.
Небо треснуло. Трёхпалая когтистая лапа вырвалась из посеревших облаков и схватила принцессу, сминая её тело, ломая кости и разрывая мышцы. Та лишь тряхнула головой — призрачное видение рассыпалось вмиг, представив совсем не радостную картину настоящего.

Словно чёрные клинья ударили в сверкающие стены Ара, руша древние здания. Вода реки заалела и поднялась кровавым занавесом за крупом принцессы, потемнела, становясь осязаемой завесой из которой выдвинулась чудовищная волчья пасть. Она щёлкнула зубами за хвостом Селестии, а в следующий миг вода рухнула вниз, но в воздухе остались висеть красные капли.

Белоснежная кобылица опустилась на землю возле верных эльфов. На том берегу реки в окружении своих воинов стоял Сомбра — улыбающийся довольно, он подмигнул Селестии и повернулся спиной к Ару, но от этого кровавая занавесь двинулась вперёд, собираясь в исполинский кровавый клинок.

— Небеса застигла мгла, здесь лежит Хозяин Зла — продавец кровавых слёз… — только и выговорила Селестия.

Магический меч развернулся клинком к тому крылу, где находился госпиталь. Рог Селестии сверкнул и угас; страшное оружие под громовой раскат ударило в стену, разнося больничное крыло. Башня под копытами Агнара пошатнулась; но пегас упал с неё не поэтому, а поскольку испугался за оставшегося среди лекарей Мирдала, и устремился к нему.

Клинок исчез. Кровавые капли жутким дождём застучали по земле.

Глава седьмая. Грехи прошлого

По сравнению с тем, что творилось сейчас на границе, замок Двух Сестёр и даже Вечнодикий лес воспринимались умиротворёнными и относительно безопасными территориями. Но всё равно бдительность терять не стоило — Шайнинг Армор это хорошо понимал, потому и заставил сестру оторваться от карты. Уж принцесса Луна знает, куда их ведёт.

— Мечи не убирайте, — предупредила она, когда вся троица вступила на порядком заросшую дорожку.

Вот здесь им действительно пришлось задействовать всё внимание: дорога была усыпана лианами с пугающей длины колючками, угрожающим даже хрустальным накопытникам принцессы Луны. Держа клинки перед собой, пони то и дело рубили древесные щупальца, которые тут же отползали с дороги, оставляя после себя лишь мерзкий шелестящий звук…

— Ради чего вы забросили этот дворец? — Твайлайт, чтобы не скучать от монотонной работы, задала давно тревожащий её вопрос. — Даже десяток стражников мог бы справиться с поддержкой законсервированной резиденции.

— Это тёмное место, мисс Спаркл, — Луна зажмурилась, обрубая очередной корень, такой толстый, что брызнувший во все стороны сок замарал шёрстку всех трёх пони. — И связано с ним много плохого. Пони не могут долгое время находиться в таком месте.

— Я не чувствовала ничего такого, когда ходила сюда за книгами, — быстро устав махать саблей, Твайлайт стала морить растения чарами для борьбы с садовыми сорняками. — Неуютно, страшно, может попасться вредный артефакт, но... Ничего столь ужасного, чтобы бежать отсюда со всех копыт. Я менее уютно чувствовала себя в подземельях под Кантерлотом, и на дирижабле капитана Темпест, чем здесь.

— Да, конечно... Темпест Шедоу всегда так кричит, что под её командой пони сразу же взмыливаются, — Луна тоже вернула меч в ножны, висящие на её левом боку, и магическим лучом разрезала травы, открыв вид на обломки замка. — Но подземелья создавались в целях защиты Кантерлота от внезапного нападения... Пусть мы и сами позабыли об этом. Здесь же собраны самые тёмные знания, самая тёмная магия, известная нашему виду...

— Старсвирл Бородатый написал книгу о тёмной магии? — у фиолетовой единорожки в глазах заблестели искорки.

— Нет. Её написал другой маг, менее искусный, но так же необычайно сильный, — Луна помрачнела сильнее после этих слов. — В чём Сомбре не хватало терпения и знаний, он компенсировал обращением к силам, отвратным добрым пони. И эти мрачные чары, мало чего общего имеющие с привычной нам магией Дружбы, до сих пор ощутимы здесь — по крайней мере мне.

— Для того мы здесь? — спросил Шайнинг. — Чтобы помочь... Справиться с этим?

— Прямота всегда была твоей отличительной чертой, — недовольно проговорила Луна, но затем вздохнула и снизошла до объяснений. — Но в чём-то ты прав. Я не могу находиться здесь... Одна. Иногда я боюсь, что моя тёмная сторона вернётся ко мне, и хотя я знаю, что она теперь полностью подконтрольна мне... Всё же я чувствую себя куда спокойнее рядом с вами!

— Шутите! Вы же первородный аликорн! — единорожка воскликнула тихо, но громче, чем позволительно в таких местах. — Вы смогли справиться с собственным кошмаром, а это — самое сложное испытание, по сравнению с ним Сомбра — всего лишь взбесившийся джаггернаут, а не неуязвимый злодей! — от волнения она даже перешла на «ты». — Ты мудра, Луна, не меньше, чем твоя сестра, просто её достоинство — красноречие, а твоё — скромность. А она ценна не меньше, часто — даже больше.

— Да, я аликорн... Аликорн... — печально проговорила принцесса. — И из-за этого все проблемы. У эльфов мало детей, но они хотя бы имею возможность счастливо жить друг с другом. Аликорны... Пожалуй, Селестия не одобрила бы, что я вам это говорю…

Она села на траву и стала смотреть на тёмный силуэт замка. Брат и сестра, переглянувшись, опустились рядом. Шорох листвы Вечнодикого леса да стрекот кузнечиков были единственными звуками, касавшимися их ушей, пока принцесса Луна не заговорила наконец.

— Аликорны одиноки. Наш дар неимоверно долгой жизни — ещё и наше проклятие. Мы видели, как зарождалась Эквестрия, мы видели, как жили пони... Жили и умирали.

— Я думала над этим... — Твайлайт сочувственно положила копыто на плечо ночной властительницы, надеясь, что это будет воспринято как утешение, а не как панибратство. — С этим тяжело бороться, даже если представить, что умершие просто уехали далеко на восток, как мы говорим жеребятам.

— Да. Но мы пока живы, — принцесса поднялась и благодарно кивнула Твайлайт. — Идёмте. Недолго осталось.

Вечнодикий лес захватил и каменную твердыню, прорастая сквозь стены, шумя листвой по крышам и внутри залов. За века замок всё меньше напоминал жилище, и всё больше — старую трескавшуюся скалу. Творения копыт — статуи, барельефы, узоры — сейчас больше пугали, чем радовали глаз, чуждостью и заброшенностью, дикостью, древностью и загадочностью. Осталось былое величие, что помнила Луна — но уже не светлое, а куда более угрожающее.

— Такое ощущение, что внутри нас ждёт засада, — поёжился Шайнинг. — Разрешите я вперёд пойду, принцесса?

— Это мой замок, — мрачно ответила Луна. — Но ты прав, я чувствую здесь что-то... Чего не было раньше. Нам следует соблюдать осторожность.

— Защитные заклинания нам не помешают, — заметила Твайлайт. — Это разрешите, принцесса?

— Только глупец будет пренебрегать безопасностью. Поэтому дерзай, — Луна улыбнулась ученице своей сестры. Учиться столько лет — а всё ещё такая несамостоятельная…

На миг глаза единорожки засветились белым, потом вспыхнул рог — и всех троих окутал розоватый барьер Светлой магии.

— Зло способно проникнуть даже в Эквестрию, если дать ему дорогу, — печально произнесла Луна, подходя к искорёженным створкам ворот. — Когда-то я совершила большую ошибку, спрятав в этом замке вещь, принадлежавшую Сомбре. Возможно, из-за неё всё здесь так и поменялось. Вечнодикий лес — тёмное место, но даже он не был так враждебен к нам…

— Вы говорите странные слова, но мои сомнения только укрепились, — Шайнинг внимательно смотрел на тёмные остовы башен. — Но стоять на пороге не стоит, это опасности не убавит. Твайлайт, будь за мной.

— Не теряйте духа, вы же принц и принцесса! — уверенная в своей магии Спаркл сияла оптимизмом. — Это всего лишь старые развалины, чем они нас так пугают? Против засады нас защитит магия, но чтобы она работала, не надо думать о плохом.

— Надо думать лишь о свете, хотя бы лунном, — согласилась аликорн и первой вошла внутрь.

Темнота сдвинулась от света её магии, но осталась жить у стен и в углах широкого, но сильно захламлённого и очень пыльного коридора. Однако, не успела кобылица сделать и пару шагов, как впереди она скорее ощутила, чем увидела движение.

— Мы здесь не одни, — тихо проговорила Луна. Её спутники замерли, а она сама прикрыла глаза — и с её рога сорвался голубой шар, взметнувшийся к потолку и заливший весь старый замок ярким, почти дневным светом.

— Принцесса! — Трикси сделала неуклюжую попытку убежать, но почтительно по отношению к Луне — кланяясь на бегу и держа хвост пистолетом. Как бы то не было, в результате она лишь замерла в её телекинетическом поле.

— Эта пони не источник тёмной магии, но всё равно её присутствие здесь меня удивляет, — быстро сказала Луна, а через миг её голос загрохотал на весь замок. — Что делаешь ты здесь, Трикси Лунамун?!

— В замке осталось много бесхозных артефактов, не пропадать же им, — пыталась себя вести фокусница как можно более непринужденно, но было видно, что она сильно волновалась и даже пугалась. — Или вы уже решили заново зажить в своей обители и вернуть все вещички?

— Сейчас нас интересует только одна.

— Трикси здесь давно, все вещи собирала в восточной зале. Она запирается, а то тут в коридорах неспокойно…

— Нам тоже неспокойно, — заметил Шайнинг. — Проведёшь нас в свою комнату? Я не хочу разговаривать здесь, когда тьма сгущается.

Действительно, магическое светило Луны уже померкло, и темнота постепенно отвоёвывало оставленное пространство. Трикси тоже заметила это, а потому склонилась перед Луной, при этом успев метнуть в Твайлайт не очень радостный взгляд.

— Идёмте за Трикси, почтеннейшая публика! Она укажет дорогу!

Твайлайт проводила её совсем другим взглядом — с сожалением, участием и добротой. С тех пор, как Трикси Лунамун попыталась удивить жителей Понивилля своим представлением, вылившееся в магическую дуэль с Твайлайт Спаркл, она надолго исчезла… Теперь понятно, куда. И похоже, долгое пребывание в этом замке не поспособствовало укреплению её психического здоровья. Бедная пони… Как одиноко и как страшно ей было в этих пустых тёмных коридорах!

— Будьте готовы к любым неожиданностям, — тихо произнёс Шайнинг. — Вряд ли Трикси уцелела здесь благодаря своим слабым магическим способностям.

— Она не слаба, просто у неё своеобразная магия, — резко бросила Луна. Твайлайт даже удивлённо на неё посмотрела. — Трикси недоучка, но по части фокусов она даст сто очков вперёд любому пони. Творить чудеса копытами, а не магией — великое искусство.

Внезапно они вышли на свет — он лился из бокового ответвления, из небольшой комнаты, которую Трикси обустроила по-своему. Тьма нехотя отступила, и едва тройка пони перешла порог, как все волнения и плохие предчувствия оставили их. Хозяйка комнаты виновато потупилась, уступив единственную мягкую мебель — старое кресло — принцессе Луне. Твайлайт и Шайнинг просто присели на выцветший ковёр и оглядели комнатёнку. Больше всего единорожку заинтересовали стопки книг, поднимающихся над полом; её брата заинтересовал висевший на стене меч, явно старинной работы. На серебряной рукояти горело белым пламенем изящно изогнутое лезвие.

— Спасибо, что ты сложила все интересные вещи в одной комнате, — Луна кивнула Трикси. — Так будет гораздо проще найти нужное нам. Сейчас меня особенно интересует дневник Сомбры — там очень много сохранилось тайн из его характера, которые трогают его до сих пор.

— Дневник? — единорожка задумалась. — Это такая перевязанная цепями очень большая книга, на которой большими буквами написано «не трогать»?

Твайлайт отчего-то охватило нехорошее предчувствие.

— Трикси битый час возилась с замком, но он настолько заржавел и испортился, что открыть его не под силу даже ей! — объявила пони. — Так что я оставила книгу на месте, в тайном отделении библиотеки, вход в которую…

— Третья по диагонали напольная плита от статуи боевого коня, — перебила её Луна.

— Я схожу, — Шайнинг повернулся к арке выхода в коридор, но Твай остановила брата:

— Тут лучше не ходить одному. Я с тобою. Да и в принципе... Во всех книгах, если разделяться, происходит нечто ужасное.

— Потому разделяться мы не будем, — решительно объявила Луна. — Идёмте все вместе. Ты тоже, Трикси.

— Ну вот, только хотела полежать... — вздохнула та.

Игнорируя её, Луна посмотрела на меч. Рог её засверкал, и оружие, охваченное телекинезом кобылицы, подлетело поближе к ней, зависнув на уровне глаз. Секунду принцесса рассматривала едва заметную руническую надпись, нанесённую на лезвие, а затем осторожно взяла меч под крыло и первой вышла из каморки Трикси.

Шайнинг тоже вытащил и поднял в воздух свою саблю — ей он управлялся куда лучше, чем заклинаниями. Они оставались на Твайлайт, заранее напрягшей мордочку.

— Как там, в этой... Тайной секции?

Трикси сначала хотела проигнорировать её вопрос, но по-видимому, что-то вспомнила — её аж передёрнуло.

— Страшно... Трикси ничего не боится, но любой другой пони точно бы испугался! — объявила кобылица. — А самое главное, как будто кто-то шепчет постоянно, но совершенно не понятно!
шу

Главный коридор был шире и выше многих залов замка, но освещён так же плохо. Поэтому под стрельчатым сводом собралась темнота плотнее ночной — даже звёзды не сияли. Доспехи поблескивали в тени ниш кирасами и алебардам, словно затаившийся в переулке разбойник ножом.

Идти между тёмных силуэтов действительно было жутко — казалось, сейчас они наставят оружие на непрошеных гостей, осмелившихся нарушить их покой, и их не остановит даже вид принцессы Луны. Трикси неосознанно жалась к принцессе, позабыв о всякой субординации, Твайлайт в любой миг была готова поставить защитное заклинание, а Шайнинг внимательно оглядывался при каждом шаге, намереваясь грудью встретить любую опасность. Но никто не напал на них, и вскоре они вошли в библиотеку — теперь вокруг поднимались лишь мрачные стеллажи, заваленные самыми разнообразными книгами, которые никто не посмел вынести из этого места за прошедшие годы.

Аликорн сама уверенно направилась к тайнику, о котором она поведала, и приподняла напольную плиту телекинезом. Та была плотно пригнана к остальным, но не закреплена, и её можно было без труда левитировать магией, а вот копытом поддеть невозможно. Углубление под плитой было крохотным и вмещало лишь большую, ветхую тетрадь в кожаной обложке с потемневшим тиснением в виде кристалла.

— Грехи прошлого, — вздохнула Луна и закрыла глаза. Магия, слетавшая с её рога, заклубилась в воздухе, закрутилась и стала постепенно бледнеть, пока не превратилась в причудливо изогнутый ключ. Он без труда подошёл к замку, на котором виднелись царапины от неудачных попыток вскрыть его — но одним поворотом ключа Луна освободила дневник от цепей и подняла его в воздух.

— Теперь, наконец, можно телепортироваться отсюда? — Спаркл, торопясь, уже пустила магию в рог. — Я люблю читать книжки в мягком кресле у теплого камина, а не в мрачных разрушенных фортах!

Но Луна словно не слышала её. Глаза ночной принцессы смотрели куда-то далеко-далеко, словно она не читала текст, нанесённый чьим-то дрожащим пером, а видела события далёкого прошлого…

---

Я древнее Северных Гор. Моё происхождение потеряно в темноте прошлого. Я стал королём. Я был воином. Я был справедлив и добр. Я был известен во многих землях, мое имя гремело повсюду, подобно гневу Природы. Но годы, проведенные в войнах, годы убийств истончили мою душу, как ветер превращает камень в песок.
Но я держался. Держался долго, сохраняя сердце юным, а разум — мудрым. Моя армия расселились в долине меж снегов, изгнав Вендиго. Теперь здесь не будет места войне. Я установил крепкую власть над всеми жителями Империи, не допуская раздоров. Я создал прекрасное царство, равное мощи Эквестрии. Но я был одинок. Лучше бы я остался одинок… Она сгубила меня.

Среди всех драгоценных камней на свете ярче всех для меня сияла она, бриллиант в короне аликорнов. Редкая красота, и по праву её называли «совершенство», «восхищение», «сокровище». Её звали Луна, и я хотел, чтобы она стала моей. Я влюбился в неё с первого взгляда, и я желал её так, как никто иной…

Я любил её всем сердцем. Я любил её за гордость и независимость, за веселье, за силу и ум. Но она отвергла меня! «Молодой» – было мое имя для нее – «младший брат» называла она меня также. Ее сердце не принадлежало никому. Она говорила мне «брат», но когда я смотрел в её глаза, они отражали другое имя – «смерть». Эта смерть сквозила в моём происхождении, в моих деяниях, смерть была и в нашем будущем. Она была старше меня на сотни лет, но юна сердцем, она любила вечную юность, она наслаждалась ей. А я уже истратил свою, и внешняя молодость скрывала окостеневшее сердце. И впереди лишь смерть, моя смерть и её одиночество, которое она не хотела испытать снова.

Смерть, которую она увидела в будущем, отвернула её от меня. И я так возненавидел смерть, мою смерть. Моя ненависть была настолько сильна, что еще нескоро меня можно будет назвать «мёртвым». Я заключил договор со смертью, договор крови. В день, когда тучи сгустились над моей страной, я совершил жертву, которая принесла мне могущество и отняла разум. С тех пор я могу осознавать себя лишь в редкие моменты… В остальном я же принадлежу Иному.

Я нашел Луну, рыдающую в саду к востоку от дворца. Она полетела от меня. Она не желала слушать мои объяснения. Я вспылил, гнев обуял меня. Она должна была понять договор, который я заключил ради неё, ради нас. Я преследовал её, я бежал за ней, я летел за ней, обращаясь тёмной тучей. В отчаянии она бросилась в снега. Я видел, как та, которую я так больше всего хотел, падала вниз, чтобы не попасть в мои объятья.

Она ушла. Я потерял её, но я по-прежнему страстно желаю любви, я проклинаю жизнь, забравшую Луну у меня. С подачи её сестры даже солнце против меня. Это – солнце и свет, то, что я больше всего боюсь теперь. Мало что может повредить мне. Даже меч, прошедший через моё сердце, не убьёт меня, а только всего лишь сдержит от движений. Но свет способен рассеивать тьму…

Я часто выслеживаю Луну. Я даже ощущал её в своих объятьях, но она снова сбегала. Она насмехается надо мной! Она смеётся надо мной! Что мне нужно сделать, чтобы она полюбила меня?

Теперь я обитаю в собственных шахтах, я живу среди мёртвых и сплю ниже самих камней этого проклятого мира. Я запечатаю стены и лестницы, чтобы никто не смог потревожить меня, пока я не наберу достаточно сил, чтобы сокрушить своих врагов, всех, кто посмеет встать между мной и ею.

Король Сомбра, правитель Кристальной Империи.

Глава восьмая. Рокировка

Феламир зажёгся идеей ехать сразу же. В отличие от многих иных земель, Тельдан слишком хорошо знал Хозяина Зла и никогда не забывал о том, что он может вернуться, чтобы нанести новый удар. Потому и пребывал в состоянии боевой готовности, пусть и не столь безукоризненной, как та, что установилась сейчас. В столице собирались войска не только для защиты самого Лаудора, но и для отправки на границы, в помощь действующим частям. А так как сейчас все войска стягивались к обзорным башням, то Феламир решил часть пути сопровождать их. До границ Фарленда или и дальше, если воины Мракодрава вольются в армию людей.

Вместе с ним и своим оруженосцем Винни, Феламир скакал впереди тысячного отряда, разбитого на сотни, скачущие одна за другой. Первый отряд ещё мог дышать чистым воздухом, уже к середине поднятая копытами пыль заставляла всадников кашлять. Война была уродлива и неприглядна даже вне поля сражения.

Сам Лаудор словно потемнел и изменился к худшему. Лица мирных жителей были сосредоточены или грустны. Пряча взгляд, слёзы вытирали и мужчины, и женщины, дети рыдали. Тревога витала в воздухе, и острым нюхом вереволка явственно ощущала запах страха. Нет, Мирнимир имеет опасные места, бандиты и злодеи никуда не подевались с его больших дорог. Даже в далёкой Эквестрии есть свои негодяи, и лишь эльфийский Лэйт выгодно отличается от других стран.

Но атака Хозяина Зла — это начало войны, и избежать её не удастся мирными разговорами или послав тяжеловооружённый отряд. Впереди Тельдан и его союзников ждут тяжёлые дни потерь.

---

Перестрелка постепенно стихла. Похоже, Сомбра осознал, что штурмовать северную часть Ара также бессмысленно, как и его защитникам предпринимать попытки отвоевать южную часть. Армии снова затихли в шатком и временном перемирии. Защитники Мирнимира ждали подкрепления. Сомбра, скорее всего, тоже.

— Я не понимаю.

Агнар нервно расхаживал по небольшой каморке, где принцесса Селестия готовилась к своему уходу из замка. Её мощь сокрушила Колчара, но далее оставаться двум верховным Светлейшим в Аре не стоило. Кто знает, насколько стал силён Хозяин Зла за последнее время…

— Что же тебя тревожит? — спросила она, переодеваясь в лёгкий боевой доспех.

— Ваше Величество, я плохой стратег — но я летал над стенами и видел войско нашего врага. Оно намного меньше, чем мог выставить Мер-Амер даже в самом худшем случае. Я не вижу, чтобы Хозяин Зла подтягивал обозы, перевозил подкрепление... — Агнар запутался. — И не понимаю — чего же хочет Сомбра? Ар мы отвоюем в любом случае, скинув его войска в море. Он не сможет держать оборону, да и Хозяин обычно вёл свои войска вглубь стран, причиняя большие разрушения. В этом его суть — если он не может победить, он постарается устроить как можно больше бед. Сомбра победить не может — но и не действует!

— Для меня загадочны его тёмные намерения... — аликорница до сих пор не полностью пришла в себя после убийства Колчара. Она ещё чувствовала давление на рог, а хлынувшую на морду кровь можно было отмыть лишь с шерсти, но не с души.

В покои Селестии вошёл Мирдал, не слишком печалясь тому, что прерывал боевой туалет Принцессы.

— Драконы сошлись во мнении — мы остаёмся в Аре. Когда Сомбра отведёт достаточно войск из крепости, мы отвоюем город целиком и организуем штаб для партизанских нападений в его тылы.

— Это здравая идея, только вот Сомбра стратег получше нас... — вздохнул Агнар. — Он ставит гарнизон. Но ты прав в одном — делать ему в крепости больше нечего.

— Тем не менее я покидаю Ар, — тихо сказала Селестия. — Мне тревожно за Эквестрию.

— Переход через северные земли баранов — удар нам в спину... — начал было пегас, но замолчал и направился к выходу из комнаты. Нечего было дальше тревожить Селестию, она и так пережила сегодня слишком многое. — Я отыщу Перену и мы поднимемся на башню. Меня тревожит море, Мирдал. Колчар готовился к битве долго, я многое узнал, пока находился в его плену. Большая часть войска не нападала на Ар — и где она, я не знаю.

— Поэтому не буду нападать тут же. Возможно, оно ещё пригодится нам в обороне, чтобы сдержать подкрепления. Идём, — золотой дракон последовал за синим пегасом.

Выйдя в коридор, Агнар поначалу двигался быстро, но потом сбавил шаг. Мирдал заметил, что хвост пегаса бьётся из стороны в сторону — вполне понятный признак волнения.

— Мирд, меня беспокоит ещё кое-что. — произнёс он, когда дракон нагнал жеребца. — Колчар погиб слишком глупо и слишком быстро. Припиши это его самонадеянности, но мне кажется, сам Хозяин Зла желал его смерти.

— И что это ему дало? — повернул дракон к лестнице на обзорную вышку, не сбавляя темпа.

— У меня несколько вариантов.

Агнар кивнул паре воинов-людей, дежурящих у балкона, и поднялся на несколько ступеней выше, прежде чем продолжить.

— Во-первых, он сильно ослабил Селестию. Ты сам видел, её трясёт от переживаний, и не её одну... Во-вторых... Возможно, он испугался, что Колчар предаст его так же, как предала Перена, переметнувшись на нашу сторону. Наконец, есть у меня и третья мысль. Сомбра мощнее Колчара, а под руководством Хозяина он станет неимоверно силён. Каждый новый носитель Хозяина придаёт ему сил, и похоже, теперь ему понравился наш тёмный король. Нам кажется, что враг сам себя загнал в ловушку, но он словно в шахматной партии — всего лишь добирается до удачной позиции, чтобы поставить нам мат.

— Могут быть верны все три твоих предположения, — Мирдал встал у перил. — Своеобразный размен. Будем надеяться, что сейчас других воплощений Хозяина не осталось... кроме Перены. Она готова?

— Она готова, я не готов, — горько усмехнулся Агнар. — Но это всё же очень рискованно, хотя иного пути у нас может и не быть... Я поищу её, но давай-ка сначала осмотримся сами, раз уж дошли, — он подлетел в воздух, приземляясь на лестницу.

— Я не уверен ни в чём, Мирд. Главное оружие Хозяина — страх. Потому он плодит орков и гоблинов, потому и превращает своих слуг в кровожадных монстров, обряжает их в доспехи и направляет творить убийства...

— Сейчас идёт война. И для войны не произошло до сих пор ничего необычного, — вгляделся Мирдал в дальние воды, на запад. — Военные хитрости, внезапные смерти... думаешь, не горько и не страшно?

— Хозяин Зла всегда возвращался. Потому мы и решили рискнуть. Если всё удастся, Хозяин Зла исчезнет... И завершим мы эту войну, разом выиграв и войны будущего.

— Если так, кто встретит Сомбру?

Агнар кашлянул и не ответил ничего. Мирдал вздохнул и сам ответил на свой вопрос:

— Луна и Селестия.

---

Сомбра чувствовал огромное удовлетворение по поводу того, как продвигаются дела. Атака по Ару сделала своё дело: войска Мирнимира готовились отбивать город. Шпионы и предатели уже подтвердили самые смелые надежды Сомбры. Звери и люди собирались ударить по городу с запада, что же, тем лучше!

Продумывая план нападения на Мирнимир вместе с Колчаром, Сомбра прекрасно понимал, что основной проблемой станет костяк из трёх пограничных королевств: Фарленда, Тельдана и Лэйта. Они надёжно оберегали сравнительно слабый Эббот и такую вожделенную, а в совокупности ещё и главную сельскохозяйственную страну, Эквестрию, от набегов врагов. Атака баранов подтвердила опасения Сомбры, но к счастью, уже тогда, когда у него был готов новый план.

Ещё полгода назад основная часть войска Мер-Амера, куда большая, чем высадившиеся у Ара силы, двинулась по южным землям и теперь готовилась нанести удар по южным рубежам Мирнимира, не только разъединив людей и драконов Радарьи, но и выйдя к внутреннему морю. Отсюда Сомбра смог бы свободно действовать в любом направлении, уничтожая слабые королевства... И выйти на связь со своими союзниками, которых за прошедшее время Хозяин Зла собрал предостаточно. Ролаш и Ярил всегда завидовали процветающему Тельдану, а в Эбботе хватало чудовищ, которым осточертело правление королевы Ториэль. Все они теперь играли свои роли в плане Сомбры…

И главные достались Ярилу и Ролашу.

Ещё издали стало видно, как на деревянных пограничных башнях степного королевства зажглись сигнальные огни — синего цвета, с добавлением алхимической меди. Как символично: холодное пламя, страна, что продалась так дёшево... Ведь синий огонь не был знаком нападения врага. Сомбра вёл всю свою армию через пастбища Рейгена, но ни один кочевник не станет попадаться ему под копыта, потому что все они вскоре станут новой частью его объединившегося войска. Даже умным и расчётливым людям свойственно предавать друг друга, а алчным и завистливым дуракам — вдвойне.

Маршируя впереди своего воинства, Сомбра не опасался насчёт защиты. Его личная гвардия, состоящая из нескольких единорогов омерзительного вида, не проявляла и тени беспокойства. Дело было даже не в том, что после смерти Колчара их владыку словно окружала тёмная магия. Новое нападение на Мирнимир готовилось очень давно, и кроме угроз и обещаний в дело вступили деньги и магия.

Правители человеческих королевств давно предали своих собратьев из Тельдана и всех других жителей Мирнимира. Мало того — Сомбру встречали почти что как дорогого гостя. К нему навстречу скакали около десятка человек на жилистых худых конях. Их лица были закрыты платками, защищавшими от встречного ветра — столь быстры были скакуны — и масками, оберегавшими глаза от поднятой копытами пыли.

— Продолжать движение, — бросил Сомбра трубачу, выдавшему короткий сигнал. Сам король отделился от войска и поскакал навстречу всадникам, остановившихся в ожидании.

— Сбрось маску, Харрувил, — прорычал он, приблизившись. — Здесь тебя никто не увидит!

Один из всадников вышел вперёд. Шерсть коня внезапно вздыбилась, тело его покрылось уродливыми язвами. Морда вытянулась вперёд, обнажая длинные острые зубы, глаза поделились, и и из каждого получилось по паре. С человека слетел платок, обнажая сползшую плоть, желтеющие кости и ещё оставшиеся на месте зубы. Стремена завились мерзкими отростками, седло словно вползло в живот всадника-мертвеца, покачивающегося на лошадеподобном монстре. Ни один из его сопровождающих не поколебался. Были ли они такой же нежитью или нет — не имело значения. Главное, чтобы они оказались достаточно надёжны в плане развязанного языка и испытывали лютую ненависть к своим процветающим северным соседям.

— Неужели, Король Сомбра, не нашлись предатели покрашее и статнее, чтобы в будущих летописях было проще изображать их как героев-освободителей? — Хрипло засмеялся оживший труп. — Мне же лучше.

— Зато мой предатель отлично маскируется под добрую лошадёнку, — Сомбра уставился в морду "не-коня". Тот захрипел, вздрогнул и высунул язык, на которой блеснула золотая монетка.

— Я догадался, что продажные люди примут наше предложение, — Сомбру брезгливо поморщился, поднимая монету магией. — Но я и надеяться не смел, что они пополнят нашу армию. Теперь мы можем укрепиться на этой территории.

— А дальше? — зашелестел труп.

— Я навещу своих новых друзей в Яриле, — Сомбра не считал нужным скрывать планы от союзника, даже если он будет временным. — И мы будем обладать всем заливом Пеликана. Мы славно пограбим Эббот — в его подземных сокровищницах хватит золота, драгоценных камней и душ на нас всех!

— Это заинтересует людей, но не тебя. Разве ты охотишься за богатством?

— Чтобы победить в войне со всем миром, необязательно уничтожать всех и каждого, громить армии и брать штурмом города, — Сомбра посмотрел на своё копыто. — Взяв Эббот и уничтожив орден огненных магов, я нападу на Эквестрию. Когда Луна присоединится ко мне, даже Мирдал будет бессилен против тьмы.

— Сильные слова, — произнёс один из людей. В том, что это человек, сомневаться теперь не приходилось, поскольку он легко спрыгнул с коня, да и тот выглядел обычной, пусть и напуганной лошадью. — Мой господин уверен в победе. Но ему нужны доказательства.

— Ар сокрушён, но это лишь часть моей истинной мощи, — ответил Сомбра. — Когда вернёшься, скажи, что от людей я сомнений не потерплю.

— Нам повезло, что для призыва подкреплений не требуется возвращаться на родину, — продолжил слова Тёмного мертвец. — Любой из наших врагов — будущий предатель. Стоит только ему умереть, как он сменит лагерь и встанет на нашу сторону.

— Не все, и не всегда, — фыркнул Сомбра. — Наши враги сильны, не надо их недооценивать. Мирдал, Селестия, Ториэль и Луна — основные противники, но есть ещё многие. Отрезав драконов от других земель, мы получим временное преимущество... Но его необходимо развить.

— В таком случае спеши в Фейл, владыка, — Харрувил обращался не подобострастно к Сомбре, а как к равному, не опуская головы. — А ровную дорогу до Хорпинга я твоим войскам обеспечу.

— Порты и пристани — ключ к победе, — кивнул Сомбра. — Так и поступим.

— Ярил частью не признает твою власть. Надеюсь, твои южные войска подойдут скоро!

— Они будут к рассвету, и выйдут в атаку на земли Ярила, — спокойно ответил единорог. — Пока всё идёт согласно плану.