В тылу
Свити Белль
Когда началась война, папа и мама прекратили свой непрерывный тур по всей Эквестрии. Мы навсегда переехали в Понивиль, и это было круто, потому что там жили Рэрити и Анонимус. И Скуталу, и Эпплблум, в общем все остальные.
Но скоро Рэрити тоже отправилась на фронт. Анонимус был ужасно зол, он пошёл и потребовал, чтобы его отправили вместе с ней. Хоть медбратом. Хоть поваром.
А потом он вернулся расстроенный и сказал, что без кьютимарки никого не берут.
Я тоже хотела отправиться вместе с сестрой защищать Эквестрию, но она сказала, что я ещё слишком маленькая, и дала мне важное задание:
— Я прошу тебя позаботиться о моем драгоценном Анонимусе. Враги и нехорошие пони могут угрожать ему, и здесь нужен кто-то, чтобы защитить его.
— Конечно же… в смысле, ЕСТЬ, МЭМ! — ответила я, отдавая честь.
Она отдала честь в ответ, и я очень долго её не видела после этого.
Конечно, были письма. Я читала их вместе с Анонимусом, приходила к нему так часто, как только могла, даже встречаться с Эпплблум и Скут получалось теперь только в школе.
Моя задача важнее, чем все игры с подружками.
Даймонд Тиара говорила, что Рэрити мне так сказала, потому что я ни на что не годный жеребёнок.
Но я знала всю правду. Я однажды видела, как плохая кобыла хотела сделать Анонимуса своим кольтфрендом. Даже после того, как он сказал, что женат!
— Смотри, красавчик, со мной тебе будет хорошо, — говорила оранжевая кобыла в полосатой одежде и здоровенной шляпе.
— Нет, — отвечал Анонимус, — я женат.
Тут кобыла заметила меня, и я вовсе её не испугалась.
— На ней, что ли? А где тогда твоя жена? Я тебя одного не оставлю, сладенький…
— Она на фронте, среди кобыл, куда более храбрых чем ты, — отвечал Анон, и его трудно было понять, он практически рычал, как разозлённый древолк. Его ярость напомнила мне о задании, полученном от Рэрити.
— Да, моя старшая сестра — солдат, она крутая и храбрая, и я не позволю тебе сделать моего брата своим кольтфрендом!
Это получилось у меня очень кобыльственно, но плохая пони только улыбнулась ещё шире.
— Да, но здесь-то её нет? Это уже совсем не по-кобыльи. Пойдём со мной, я знаю, у жеребцов такие же потребности, как и у кобыл! — проговорила она, приближаясь.
У меня не было с собой моего почти настоящего меча Джейн Игл, так что срочно надо было найти что-нибудь подходящее.
— Леди, если вы сделаете ещё хотя бы шаг… — с перекошенным лицом угрожающе прошипел Анон. Я решила, что тяжёлая ветка подойдёт, и со всей своей магической силы хлестнула плохую кобылу по заду.
— Прекрати сейчас же, — и в этот момент она кинулась ко мне и ударила копытом в подбородок, так сильно, что я отлетела в сторону и упала. — Поваляйся там, малышка, пока я тут развлеку… Ай!
Анон шагнул вперёд и стукнул её кулаком по голове так, что она свалилась в грязь.
— Ах ты, подонок, и я ещё старалась быть ми… — я шарахнула её веткой прямо по ушам.
— Не называй моего брата плохими словами! — прорычала я, словно Дама Ланселот из героической сказки.
— Свити, пойдём! — крикнул Анон, подхватив меня на руки, и мы убежали. Подбородок болел, но Анон поцеловал меня и приготовил мне печеньки. А когда солнце опустилось — отвёл к родителям, и я шла рядом с ним, гордо задрав голову.
Когда я рассказала обо всём маме, она обняла меня и очень мной гордилась. Папа очень испугался, приложил мне к шее свёрток со льдом и уговорил Анона остаться со мной на ночь. Он показал Анону своё я-очень-очень-расстроюсь лицо, как мама это называет, и Анон просто не смог отказаться.
Когда в школе спросили про мой поцарапанный подбородок, я рассказала всем, как защищала Анона от плохой пони. Мисс Черили сообщила куда следует, и мне пришлось ещё раз рассказывать всё стражникам. Один из них даже дал мне подержать настоящий меч!
— Ну и кто теперь ни на что не годный жеребёнок, Даймонд Тиара?
Так я стала самой крутой девчонкой в школе.
И Баттон Маш, и Рамбл хотели стать моими кольтфрендами, но я сказала «нет». Во-первых, потому что мальчишки тупые, но я никогда это вслух не скажу, потому что это совсем некультурно. И в основном потому что я просто не смогла бы быть такой же подругой для них, какой была Рэрити для Анона, и одновременно быть Дамой, защищающей своего жеребца от опасностей.
Теперь я всегда носила с собой меч Джейн Игл — никогда не знаешь, откуда придёт опасность.
А через месяц пришла посылка от самой Королевы Дэйбрекер. В ней был меч Рэрити. Анон сначала очень испугался, но в письме было сказано, что сейчас у неё другой меч.
Как и всё, чем пользуется Рэрити, это был замечательный и очень красивый меч, даже с драгоценным камнем в крестовине. И его было очень удобно держать, удобнее даже чем мой игрушечный меч. И немножко страшно.
«Этим мечом Рэрити защищала Эквестрию…»
Я вдруг поняла, что мне не хочется размахивать им, как моим игрушечным мечом.
— Мама? — спросила я. — Мы можем его куда-нибудь поставить? Может быть нам стоит сделать для него специальную стойку? Мне кажется, что им не стоит играть.
Мама очень широко улыбнулась, прямо как тогда, когда мы были на свадьбе Рэрити и Анона.
— Смотрите все, какой ответственной растёт моя дочка, — сказала она. — Конечно, мы сделаем стойку, и ты даже нам поможешь.
Потом целый день я, мама и Анон делали стойку для меча. Мама даже пообещала, что будет вместе со своим знакомым с арбалетного стрельбища учить меня по выходным пользоваться мечом. Папе, правда, эта идея не понравилась, но мама убедила его, что будет безопаснее, если при нужде я смогу сражаться с плохими пони, как настоящая кобыла.
Анон улыбнулся и согласился с ней… но его улыбка была какой-то не очень счастливой.
Впрочем, если задуматься, все его улыбки были не очень счастливыми. Он, наверное, очень скучал по Рэрити; все пони выглядят такими же невесёлыми, когда думают о тех, по ком скучают.
«Анон часто думает о сестре», — сказала я себе.
Потом письма перестали приходить, и Анону стало гораздо хуже. Я старалась изо всех сил, но я всё же не была Рэрити, а Анону не нужен был никто кроме неё.
Папе тоже было плохо, но у него, по крайней мере, были мама и я.
Анон стал худым, он теперь ходил медленно, и мне зачастую приходилось возвращаться, потому что он вдруг останавливался и стоял, грустно глядя себе под ноги.
Я напоминала ему, что нельзя считать Рэрити умершей, что она умная и сильная. Анон улыбался, смеялся, соглашался, и всё равно выглядел усталым и грустным.
Это так меня расстраивало, что я иной раз думала перестать к нему ходить.
Но Рэрити дала мне задание, а Дама не откажется от задания из-за того, что оно вдруг стало сложнее. Так что я старалась отвлечь его разными делами, типа чтения, плавания и тому подобного.
Но было очень похоже, что из него просто уходят цвет и жизнь.
Я стремилась сделать так, чтобы ему было лучше, но ничего не получалось. От отчаяния я даже расплакалась один раз, и Анон держал меня на руках, гладил и извинялся передо мной.
По выходным я училась обращаться с мечом и арбалетом. На стрельбище я чувствовала себя так, словно вышла из мрачной тёмной пещеры… из дома Анонимуса. И мне было больно от этой мысли. Больно от того, что моему брату может быть настолько грустно.
Я думала, что всё изменится, когда Дерпи принесла официальное письмо от Королев. Там было сказано, что Рэрити спасла целый батальон пони! Её даже возвели в рыцарское достоинство за подвиг, изменивший ход войны. Когда в тылу врага появился её отряд, это уничтожило большую часть вражеской обороны.
— Рэрити выиграла для нас войну!
Я так гордилась ею и радовалась, что она вот-вот вернётся домой.
Но когда я принесла письмо Анону, думая что это наконец-то вытащит его из его горя, он вдруг закричал: «Да к Дискорду подробности, она жива или нет?!» и разрыдался. Похоже, он практически не читал само письмо, и только повторял «Пока не увижу — не поверю. Буду ждать!».
Он часто повторял эти слова. Вот если бы он ещё в них сам поверил…
Прошло две недели. Я была в школе, и тренировалась точнее использовать свою магию, как меня учила Рэрити, сплетая гирлянды. Именно так, сплетая гирлянды, моя сестра научилась настолько ловко пользоваться магией, что смогла овладеть разными видами оружия. Мамина подруга, Глиттерин Арсенал, рассказала, что это она посоветовала Рэрити заняться плетением гирлянд, потому что ей нравились красивые вещи и их изготовление. Рэрити столько тренировалась с гирляндами, птичьими гнёздами, даже с ниткой и иголкой, что могла с лёгкостью освоить любое оружие.
Поскольку любое оружие, по сути, это «сильно ткни этой железкой вон туда».
Я очень хотела пойти на станцию; мисс Черили тоже хотела, но заявила, что учёба очень важна.
— Хотя война и окончена, вполне может случиться другая. Сильные кобылы побеждают в бою, — говорила она. — Умные кобылы побеждают в войне.
Сказать, что я была популярна в школе — было бы преуменьшением века. Все уже знали, что именно моя старшая сестра Рэрити возглавила тот побег из концлагеря, после которого во вражеской обороне появилась дыра, в которую вошла вся наша армия и захватила вражескую столицу. Враг капитулировал.
Рэрити была бОльшим героем, чем сама Дама Ланселот.
Когда закончились занятия, весь город уже праздновал.
Я увидела, что Рэрити сидит за столом и все её поздравляют.
— Сестра, ты наконец вернулась! — закричала я, устремляясь к ней.
— Свити, дорогуша, иди сюда! — ответила она. Кобылы расступились, пропуская меня, и периодически хлопали кто по спине, кто по фланкам.
— Мама и папа уже рассказали мне, как много ты сделала, заботясь о моём Анонимусе. Спасибо, сестрёнка! Я знала, что оставляю своего любимого в надёжных копытах! — сказала она, обнимая меня.
— Я так рада, что ты пришла. Анон был таким грустным без тебя. Он стал совсем другим…
— Я тоже уже совсем другая кобыла, но вместе мы сможем стать прежними, — сказала она, кивая.
Потом она наклонилась и достала из сапога небольшой кинжал в розовых ножнах.
— Он затуплен, но всё равно это не игрушка. Я покажу тебе, как с ним обращаться, а потом, как его наточить, — она ещё раз обняла меня, потом отпустила.
— Спасибо, Свити Белль, мне было гораздо легче на фронте, когда я знала, что мой Анонимус в безопасности.
Я гордо задрала голову, получив благодарность от героини, чьё имя войдёт в школьные учебники, потом спохватилась и чётко отдала честь:
— ПРИКАЗ ВЫПОЛНЕН, МЭМ!
Некоторые из стоящих вокруг кобыл рассмеялись, но не надо мной — они радовались вместе со мной.
— Вольно, солдат. Молодчина! — ответила с широкой улыбкой Рэрити и отдала честь.