Ветреный день

За те три года, что я живу в Эквестрии, это самый ветреный день на моей памяти. На улице нипони, и я не стану осуждать их за нежелание выходить из дома в такую погоду. Ветер такой, что, кажется, сможет поднять в воздух мелкого жеребёнка. К счастью, погода в Эквестрии жёстко распланирована, и я, выходя на улицу, оделся соответствующе.

Но, серьёзно, зачем пегасам потребовалось устраивать такой ураган? У Рэйнбоу спросить, что ли? Согласен, не очень хорошая идея, разговор гарантировано перейдёт на тему «почему я такая крутая». Пробовал, знаю.

А я отправляюсь обедать, обычная моя ежедневная рутина. Сегодня — Сахарный Уголок. Ну, иногда хочется поговорить с Пинки Пай. Ладно-ладно, послушать, как говорит Пинки Пай.
Столики на веранде пусты, разумеется. Если кто и пришёл, все внутри.

Вот только… что это? Кто-то кричит!

Ветер несёт жалобный кобылий вопль… всё громче… Нет, это приближается источник вопля.

Поворачиваюсь к ветру лицом и в обалдении наблюдаю, как по воздуху летит, кувыркаясь, пони.

Ветер сильный, да, но не настолько же, чтобы пони летали как воздушные шарики! Но её уносит, и если я не поймаю… Несколько торопливых шагов, прыжок… Да!

Поймал!

Но что я поймал?

— Тихо, тихо… Уже всё… Я тебя держу, успокойся…

Она отчаянно прижимается ко мне, тихо всхлипывая. Её тело дрожит… или это ветер вырывает её из моих рук… или и то, и другое.

Миниатюрная, размером примерно с Коко… но что важнее, я теперь понимаю, почему ветер нёс её словно воздушный шарик. Она и есть невероятно понеподобный воздушный шарик. Лёгкая, словно пёрышко. Тело из ярко-красной резины, очень мягкой, тёплой и слегка полупрозрачной.

Грива, которую я глажу в попытке успокоить рыдающую пони — ярко-розовый надувной «отсек» шарика, а вовсе не волосы. На ощупь ещё мягче, чем бока, так что по ощущениям вполне сойдёт за неплотно уложенную причёску.

Хвост, явно, такой же. Интересно, как это всё устроено, но сейчас не время спрашивать.

— Давай зайдём внутрь… уйдём с этого ветра?

Она кивает, и снова прижимается носом к моему плечу.

Обнимая её, плечом вперёд иду до двери пекарни. Возле самой двери освобождаю одну руку и поворачиваю дверную ручку. Всё, я внутри. Добрался.

В зале пусто, ни одного посетителя. Никто, судя по всему, не захотел бороться с этим ветром.

— Привет, Нон… нон…

Пинки замолкает, разглядев у меня на руках пониобразный воздушный шарик.

— Привет, Пинки! Тут у одной пони очень неудачный день, можно мы здесь тихонько посидим?

Она очень странно смотрит на меня, но в этот момент пони, которую я держу в объятиях, начинает шевелиться и тихонько фыркать.

— Мне, пожалуйста, салат с яйца…

— Нонни, ты всегда заказываешь одно и то же, можешь не продолжать.

— Спасибо. И для неё… — бросаю взгляд на дрожащую у меня на руках пони. — Пусть будет банановый сплит.

— Конечно, Нонни!

Пинки уже довольно давно поняла, что мне не каждый день нужен праздник, и способна вести себя тихо, если её попросить. Особенно с учётом того, что прошу я об этом крайне редко и всегда в достаточно важных случаях.

Усаживаю странное создание на скамью, сам устраиваюсь у другой стороны стола.

Скамьи и столы здесь, разумеется, не рассчитаны на мои размеры, но я уже привык.

Мы сидим в тишине несколько минут, и я наблюдаю, как странная пони постепенно приходит в себя. Вид у неё до сих пор потрясённый, но она всё же заметно успокоилась.

— Поговорим? Или ещё немножко отдохнёшь?

Она кивает, но проходит ещё пара секунд, прежде чем отвечает вслух:

— Я… да… только… — пони поднимает голову, чтобы встретиться со мной взглядом. В контраст к её красному «меху», глаза глубокого изумрудно-зелёного цвета. — Спасибо, что поймали меня. Я не знаю, сколько… Я…

Протягиваю руку над столом и беру её за лапку.

— Эй, всё в порядке, всё уже позади.

Она снова кивает.

— …ага.

Отпускаю её лапку, и на несколько секунд повисает неловкая тишина.

— У тебя есть имя?

— Черри. Черри Бабл.

Снова тишина.

— …а ты?

— Анонимус, можно просто Анон. Рад видеть тебя, Черри.

Она тихонько хихикнула.

— Аналогично.

Если бы она меня не встретила… да уж…

— Извини, если это прозвучит грубо… но что ты такое?

— Я — воздушный шарик. А ты?

— Человек, существо из другого мира. Близкий родственник обезьян.

— Из другого мира? А как же ты сюда попал?

— Не знаю. Просто однажды проснулся здесь, — слегка наклоняясь в её сторону, произношу: — А вот ты как сюда попала? Насколько я знаю, у пони нет родственников среди воздушных шариков!

— А, да, ты про моё…

— Твоё всё.

— Ну что же, придётся тебе признать, что в этом правиле, возможно, есть одно исключение, — она хихикает.

— Ты всегда была… ну… такой?

Делаю в её сторону движение ладонью, очерчивая её странное телосложение.

Она кивает, на этот раз более живо, чем раньше.

И ведь она точно не из Понивиля, уж такую оригинальную персону я бы непременно заметил.

— Откуда ты? То есть как пони вроде тебя… вот так…

Снова делаю ладонью движение вверх-вниз.

— Меня создали, как прототип. Но производство не началось из-за новых законов.

— Законов?

Она отводит взгляд.

— Законов, запрещающих создание разумной жизни в коммерческих целях. Итоговый продукт должен был быть одноразовым.

— Одноразовым?!

— Комбинированная подружка и игрушка. Легко заменяемая, когда… порвётся.

На несколько секунд все слова куда-то разбегаются из моей головы. Я, человек осведомлённый о напалме и водородной бомбе, чувствую насколько это чудовищно.

— …это жуть какая-то. Это самая жуткая и отвратительная идея из всех, о которых я когда-либо слышал, при том, что я из мира, в котором постоянно идёт сразу несколько войн, а про новые зверства пишут в каждой утренней газете. Даже у нас не выдумали настолько мерзкую штуку.

— Потому эти законы и приняли. Принцесса всё прикрыла прежде, чем случилось что-нибудь по-настоящему плохое.

— Селестия?

— Да, она. Компанию закрыли, разработки засекретили, она удочерила меня, и я последние пару лет прожила во дворце.

Господи Иисусе, её из самого Кантерлота ветром донесло!

Но к этому можно вернуться потом. Не сейчас.

…это будет не слишком-то вежливо, но интересно же…

— И сколько лет ты уже… здесь?

— Почти пять лет. Но меня создали сразу взрослой, и разумом, и телом.

— Скажи, а если ты вдруг… если тебя…

Мне не хочется произносить это вслух, но, к счастью, она поняла, и слабо улыбнулась.

— Я прототип. Куда больше пони, чем шарик. Заживёт.

У меня сам собой вырывается вздох облегчения. Не представляю себе, как обращался бы со столь хрупким существом…

— И кроме того, мне нужна еда, так что спасибо, что заказал для меня.

Словно услышав, подходит с заказанной едой Пинки Пай.

Если кому интересно, для меня она сделала три сэндвича с яичным салатом на цельнозерновом хлебе, с латуком, томатами и чеддером. Мне приходится есть много яиц и выпечки, чтобы компенсировать полное отсутствие возможности добыть мясо в Эквестрии; и кроме того, я заметно больше, чем пони.

Банановый сплит для Черри тоже готов, и Пинки положила сверху вишенку — просто от себя.

Пинки Пай явно хотела что-то сказать, но я поднял руку, останавливая её.

— Потом, Пинки. Ладно?

Она кивает и возвращается к прилавку.

Черри с аппетитом приступает к своей еде; ну да, она же не ела ничего с утра, или когда там её унесло. Впрочем, она периодически делает паузу, чтобы спросить что-нибудь о моём мире. Культура, общество, формы правления, и, поскольку я упомянул, войны. История один из основных моих интересов, так что я с лёгкостью отвечаю на большинство её вопросов.

Хотя иногда, конечно…

— Почему люди так много воюют?

— Я… не знаю. Мы эволюционировали из всеядных зверушек, живших небольшими группами и постоянно конкурировавших за еду, так что это может быть просто частью нашей натуры.

К тому времени, как мы справились с нашей едой, она уже во вполне хорошем настроении.

— Надо, наверное, сообщить Селестии, что ты здесь.

Её улыбка слегка угасает, но она кивает.

— Да. Но для того, чтобы дошло письмо, потребуется несколько дней.

— Не обязательно. Принцесса рассказывала тебе про Твайлайт Спаркл?

Она замолкает на минуту, вспоминая.

— То есть мы в Понивиле?

— Ага.

Она подпрыгивает.

Я не замечал раньше, но в том месте, где должен бы быть пупок, у неё торчит короткая трубочка, перевязанная золотой ленточкой. Конец ленточки обвёрнут вокруг задней ноги, чтобы не болтался, наверное.

Как интересно…

— Тогда давай… — она замолкает, вспомнив о ветре, и опускается обратно на скамью. — Ну да…

— Да уж. Но я могу сходить к Твайлайт, меня точно не унесёт.

Я поднимаюсь и в отличие от неё, остаюсь стоять.

— Эй, Пинки!

Кучерявая головка возникает над прилавком.

— Нонни?

— Подойди к нам, пожалуйста!

Вместо того, чтобы идти, она прыгает. Это же Пинки Пай…

— Черри, это Пинки Пай. Пинки Пай, это Черри Бабл, — снова поднимаю руку, прежде чем она успевает ответить. — Мне нужно кое-куда сбегать. Вы познакомьтесь, пока я погуляю, ладно?

Остановившись перед дверью, поворачиваюсь к Черри:

— Я скоро вернусь. ...я обещаю.

Сам не знаю, зачем я произнёс последние слова.

Анон, тебе что, серьёзно понравился этот воздушный шарик в форме пони? Может быть… вокруг множество пони, и только одна Черри…

Я добираюсь совершено без проблем.

Ну то есть жуткий ветер, конечно, но это же не проблема?

Стучу в дверь библиотеки.

— Анон? Что ты делаешь на улице в такую погоду?

— Мне нужно отправить срочное письмо Селестии.

Удивлённая Твайлайт делает шаг назад.

— Ну… Да, конечно. Проходи.

Я подчиняюсь, по дороге помахав Спайку.

— На самом деле я его ещё не написал; Твай, можно я воспользуюсь твоим столом?

— Конечно, вот тебе перо и бумага.

Всё-таки перо штука неудобная. Но ладно, я справлюсь.

Опускаюсь на колени перед низеньким столиком и, чтобы не вызывать подозрений у Спайка и Твайлайт, произношу слова вслух одновременно с выписыванием их на бумаге:

«Дорогая принцесса Селестия, пишет тебе Анон.
Сюда занесло надувную пони по имени Черри Бабл. Насколько я понимаю, ты будешь её разыскивать. Так вот, она в безопасности, находится сейчас в Сахарном Уголке и общается с Пинки Пай. Я зашёл к Твайлайт и Спайку, чтобы отправить тебе письмо, и к тому времени, как ты его получишь, я, наверное, тоже буду с Черри.
С уважением, Анонимус».

— Спайк, отправь пожалуйста.

Письмо исчезает в зелёном сполохе драконьего пламени.

— Что это за шутка, Анон? Надувная пони?

— Такая пони, которая одновременно воздушный шарик.

— И ты думаешь, что я поверю…

— Твай, я самой Селестии об этом написал, ты не заметила?

Её лицо сморщилось, пока она заставляла себя поверить в нечто невозможное.

— Я понимаю, это странно, и если бы я лично не поймал её, чтобы её не проткнуло ветками, то сам бы ни за что не поверил.

— Я иду с тобой.

— Мы… бурррп!

Ух ты, как быстро, однако.

Спайк разворачивает свиток и читает вслух:

«Мой уважаемый гость! Я весьма благодарна за сообщение о том, куда делась Черри.
В ближайшее время я прибуду туда; пока же оставайся при ней, пожалуйста.
Ваша принцесса Селестия».

— Ух ты! Я ни разу не видела, чтобы она отвечала так быстро!

— А можно я тоже пойду?

Задерживаю взгляд на его руках.

— Спайк, извини, но нет.

Конечно же, он начинает обижаться, но я останавливаю его, прежде чем он успевает что-либо сказать.

— Разумеется, ты можешь пойти, но она вряд ли будет рада твоим острым когтям.

Он опускает взгляд на свои весьма отросшие когти.

— Ой…

— Может быть в другой раз, когда ты их подрежешь немного…

Он всё ещё обижен, но понимает и соглашается.

— Ладно…

— Твайлайт, сможешь прикрыть нас от ветра? Дует просто сногсшибательно!

— Конечно. Подожди секундочку…

Вокруг нас вспыхивает пузырь сиреневого силового поля. Не то чтобы очень большой, но двигаться обнявшись не придётся.

— Готово!

— Большое спасибо! Пойдём?

Вокруг дверной ручки вспыхивает сиреневый ореол, дверь открывается.

Обратный путь не такой скучный, потому что я иду не один.

— …то есть ты не слышала о Черри Бабл?

— Нет. А что, должна была?

— Ну, она о тебе знает.

— Это не удивительно. С тех пор, как я стала принцессой, кажется практически все пони узнали обо мне.

— Или, может быть, поскольку она живёт с Селестией, она слышала, как принцесса говорила о тебе.

— Может быть…

Мы шли и болтали, пока вдруг меня не посетила мысль…

— Опа, слушай… я только сейчас подумал…

— Что?

— А почему ты просто не телепортировала нас, раз уж мы, типа, спешим?

Она резко остановилась, я чуть не врезался головой в стенку сиреневого пузыря.

— И почему я сразу не сообразила?

Бампф! — и мы оказываемся в Сахарном Уголке.

…Пинки и Черри играют в перетягивание каната, резиновым утёнком.

— Анон, я могу всё…

— Не пытайся ничего объяснять, Черри. Всё, что происходит поблизости от Пинки Пай, всегда имеет одно объяснение: «Это же Пинки!»

Обе смеются.

— В любом случае, Твайлайт, это Черри Бабл. Черри, это…

— Принцесса Твайлайт!

— Просто Твайлайт, пожалуйста.

— Принцесса Селестия очень часто отзывается о вас с большим уважением!

— Я… я рада слышать это!

Тем временем Пинки ведёт себя как положено Пинки:

— Анон-яниразуневидалатакуюзамечательнуюпони-имыужеподружились-онатакаявесёлая!

Из её гривы при каждом прыжке летят облачка конфетти; меня всегда интересовало, она его туда закладывает или само там образуется?

— Ну, Селестия написала, что скоро прибудет сюда, так что…

Веселье Пинки мгновенно увядает.

— Но… но…

— Вы сможете писать друг дружке.

Она снова подпрыгивает, издавая резкий писк свистульки.

Да, это Пинки. Где она прячет эту свистульку?

Твайлайт, похоже, всё-таки вспомнила о Черри Бабл:

— Я помню, принцесса однажды говорила о каком-то экспериментальном существе, но я не знала, что ты… такая необычная!

— Да уж… «Экспериментальное существо»…

— А что именно принцесса говорила обо мне?

— Ну, она читала при мне несколько твоих писем о дружбе, и всё такое…

Черри грустно замолкает.

— Ты знаешь… — продолжает она печально, — сегодня чуть ли не первый раз за пять лет, когда я на свободе и разговариваю так вот запросто с другими пони.

Я понимаю, к чему идёт дело.

— У меня… у меня нет друзей.

Пинки радостно смеётся:

— Теперь есть!

— Да, но… мне скоро придётся уйти, и…

А вот теперь очередь Твайлайт:

— Черри, когда я с друзьями победила Найтмэр Мун, я ощущала то же самое. Но принцесса Селестия разрешила мне остаться в Понивиле, может быть она разрешит и тебе?

— Я надеюсь… — в голосе надувной пони совершенно не слышно оптимизма.

И словно по заказу, открывается дверь. Входят два гвардейца, и сразу за ними Солнцелошадь.

Все присутствующие пони преклоняют колени; я ограничиваюсь неглубоким поклоном. Так между нами заведено: я не являюсь одним из её подданных и потому не оказываю ей почести как богине — хотя и признаю, что она ею является. Селестия не в обиде, поскольку я всё-таки вполне добровольно демонстрирую ей уважение. Может быть, она даже уважает меня в ответ.

— Принцесса Селестия.

— Приветствую, Анон. Встаньте, мои маленькие пони.

Пони встают, я выпрямляюсь.

— Я благодарю вас за то, что вы позаботились о Черри. Несомненно, она всегда будет вам благодарна!

— Э-э-э-э… Принцесса?

Взгляды всех присутствующих устремлены на надувную пони.

— Да, Черри?

— Я подумала… а можно я останусь в Понивиле с Аноном?

Ну вот и… чего-чего?

— Ох… Черри, я… — у неё аж крылья повисают, на лице выражение боли.

— Ну… тогда, конечно…

— Нет-нет, я только…

Ну же, Анон, вперёд, на прорыв.

— Я бы хотел поговорить с Селестией об этом. Ты же официально её подопечная, и всё такое…

И, похоже, получилось.

Селестия кивает, нас двоих окружает золотистый пузырь силового поля, окружающие звуки исчезают.

— Нам, наверное, стоит выйти наружу?

Стоит двери закрыться за нашими спинами, Селестия решительно произносит:

— Черри — очень необычная пони, Анонимус!

Минуту я неподвижно смотрю на дверь, потом поворачиваюсь к принцессе.

— Я понимаю.

— Ты сможешь гарантировать, что она будет в безопасности с тобой?

— Я рассказывал о том, как живут люди, помните? Мы разрушаем. Мы убиваем.

— Это не очень-то помогает в данном…

Она потрясённо замолкает, когда я делаю в её сторону останавливающий жест, практически как с Пинки.

— А ещё мы очень ценим тех, кто рядом с нами, — я оборачиваюсь к двери; время для полной откровенности. — И когда кто-то угрожает тем, кого мы любим, мы впадаем в священную ярость, и самопожертвование в этот момент — норма для нас.

Я снова поворачиваюсь к Селестии, она задумчиво смотрит на меня.

— Ты ей понравился; теперь я вижу, что и она тебе — тоже.

— Да уж… сам удивлён. Но я убеждён, что выяснять, откуда возникают чувства, бесполезно. Надо просто следовать им.

— Это очень верно… — она направляется к двери, но внезапно останавливается. — Но перебивать меня перед моими подданными…

— Но я не перебивал!

Она ухмыльнулась.

Через минуту, уже внутри.

— Мы с Анонимусом пришли к решению, — я просто киваю. Принцесса сама справится со всем. — Черри Бабл остаётся под ответственность Анонимуса.

Черри в восторге. Она прыгает ко мне на руки одним длинным, словно на луне, прыжком.

Будь она нормальной пони, столкновение после прыжка на такое расстояние сбило бы меня с ног, но сейчас я просто ловлю её, без малейших проблем.

Траектория её прыжка… да ей, похоже, плевать на гравитацию с высокой башни.

Потом спрошу.

— …будут присылать мне доклады еженедельно в течение первого месяца, затем ежемесячно…

А вот это неожиданно.

— Да, принцесса.

Черри Бабл, впрочем, отнюдь не расстроена. Она явно не желает рвать связь со своей покровительницей.

— Пожалуй, хватит нам событий на сегодня. Твайлайт, не могла бы ты телепортировать нас?

— Это действительно необходимо?

Подбородком указываю на сидящую у меня на руках Черри.

— Ах, да.

Пока Твайлайт направляется ко мне, я прощаюсь с присутствующими: Селестия получит письмо через неделю, с Пинки мы наверняка увидимся завтра, и так далее.

Бампф! — и мы втроём оказываемся в моей гостиной.

Мой дом, хотя полноценным особняком его не назовёшь, достаточно велик для одного обитателя: три ванные, несколько спален, бассейн и прочие удобства.

Его когда-то построил для себя богатый минотавр, и пропорции всего, что было внутри, включая сантехническое оборудование, вполне мне подходили. Впрочем, я договорился с Твайлайт и Рэрити, и они переделали многие части дома под нужды пони — чтобы я мог принимать гостей.

Чересчур большой и неудобный для пони дом очень долго не мог найти своего покупателя, так что к тому моменту, когда я им заинтересовался, его цена упала до вполне приемлемой для меня суммы.

Да, у меня немало денег. Я продаю «изобретения» местному бизнеспони, Филси Ричу, так что вполне могу себе позволить иметь собственный дом.

«Изобретения»… Разумеется, я просто вспоминаю, что и как устроено на Земле; здесь чисто механические, а также электрические устройства воспринимаются как экзотические новинки, и Филси круто заработает, когда сможет вывести их на рынок.

К счастью, я очень неплохо разбираюсь в технике середины и конца прошлого века. А когда не могу вспомнить всё досконально, в работу включается нанятая Филси Ричем команда талантливых инженеров, доводящих до завершения «мою идею». В этом случае, разумеется, денег мне достаётся меньше.

На рынок пока ещё почти ничего не попало, производство земных «новинок» пока чересчур дорогое, но у Филси грандиозные планы, и он щедро оплачивает моё участие. Он, вообще-то, неплохой парень — ну, для слегка одержимого деньгами бизнесмена, в смысле. Например, он частенько приглашает меня в высококлассные рестораны…

Ну да ладно, вернёмся к сиюминутным делам.

— Я, пожалуй, не стану особенно задерживаться, Спайк ждёт меня.

— Конечно. Заходи как сможешь, Твайлайт!

Бампф! — и в комнате теперь только я и Черри.

Да, я был прав — с любопытством осматривая дом, Черри плавно перемещается по воздуху, абсолютно игнорируя авторитет Исаака Ньютона.

— Вау, Анон, у тебя так здорово!

— Ну, уж какой есть, это мой дом. Но ты права — здесь здорово.

Она прилетает обратно в комнату, невесомо опускаясь рядом со мной.

— Ну… чем займёмся?

— Обычно я в это время занимаюсь всякими делами в Понивиле, но учитывая жуткую погоду… — я делаю паузу, пытаясь придумать, чем бы заняться. — В шахматы играть умеешь?

— Принцесса иногда играла со мной… — она опускает голову.

Кажется, я понимаю, к чему она ведёт.

— Тебя редко отпускали погулять из дворца?

Она поднимает взгляд, и на её глазах блестят слёзы; похоже дело куда хуже, чем я думал.

— Вообще никогда! За исключением принцессы, со мной практически никто не общался, и меня едва выпускали из комнаты! Почти как в тюрьме, хотя я не сделала ничего плохого!

Да, Селестия — очень занятое существо, с её государственными заботами ей редко удавалось выкроить время для Черри… но мне незачем развивать эту мысль, сейчас важнее успокоить Черри.

— Эй, вспомни, это всё уже в прошлом.

Она хлюпает носом.

— Всё, ты уже не во дворце!

— Да, я понимаю. Прости, я чересчур поддалась эмоциям…

— Нет, это ты прости меня. Я до сих пор не осознавал, как тебя ограничивали… в течение практически всей твоей жизни, боже мой…

— …да уж. Я понимаю, принцесса заботилась о моей безопасности, но…

— Верю. Я бы от такого тоже на стенку полез. Но вот что я скажу тебе, Черри…

Я осторожно беру её копытце в ладони.

— Я практически не сижу дома. Ты можешь ходить со мной хоть всё время, пока я занимаюсь делами в Понивиле. Я не заставлю тебя оставаться в четырёх стенах ни одной лишней секунды, если тебе самой не захочется. Как тебе такое?

Она улыбается.

— Такое — здорово!

Я бросаю взгляд над её плечом на пейзаж за окном.

— Но сейчас нам нужно как-то пережить этот ветреный вечер, как раз сейчас на улицу без серьёзной необходимости идти очень не хочется.

Она смотрит на полку, где стоит моя шахматная доска. Это красивая вещица, фигурки из чёрного и белого мрамора, украшенные золотистыми и серебряными узорами.

— Чёрными или белыми?

— Я буду чёрными.

Я отнюдь не крутой шахматист, к счастью, она — тоже, и к тому времени, когда мы загоняем партию в пат, солнце уже над самым горизонтом.

— В нормальный день я бы спросил, что ты хочешь на ужин, но сегодня у меня мало припасов, так что придётся импровизировать.

Надувная пони взлетает с дивана, останавливаясь в воздухе в полутора метрах от меня.

— Можно я посмотрю?

Обдумываю предложение.

— Да, но с некоторого расстояния.

Она не произносит ни слова, но удивлённо наклоняет головку.

— Понимаешь, не стоит толкать под локоть того, кто занят делом.

Её глаза широко открываются, потом она кивает, соглашаясь.

— Конечно, я не стану мешаться.

Пока мы вдвоём идём на кухню, я задаю вопрос, который уже некоторое время меня занимает.

— Черри, когда ты ешь… куда это девается?

Она пожимает плечами.

— Не знаю. Когда я глотаю, еда исчезает… а затем…

— Ладно, я понял. Но скажи, влияет ли съеденная еда на твою способность к полёту? И кстати, как ты вообще летаешь без крыльев?

— Нет, в отношении еды, и меня так специально сделали; это, наверное, похоже на то, как единорог двигает что-нибудь телекинезом, только я двигаю сама себя. И ещё я не могу летать, когда поднимаю вес хотя бы с меня саму, а учитывая, сколько я вешу…

Мы продолжали разговор, пока я готовил томатный суп.

Её гриву можно лепить, как пластилин, если возникает желание немножко сменить стиль, и она потом удерживает форму — особенность, которая должна была придать модели больше индивидуальности. Прямо сейчас она похожа на чуть менее пышную версию гривы Пинки Пай, но для демонстрации Черри сделала себе причёску как у Твайлайт.

Она может втягивать воздух через рот (и, я предполагаю, через другие отверстия), но только через пупок возможна утечка, если оставить не завязанным.

— Это как дыхание, только… глубже.

И нет, дышать ей на самом деле не обязательно, это просто рудиментарный рефлекс.

— Эй, Анон, а что это за штука?

— Это эквестрийский вариант земного устройства, называемого «микроволновая печь». Прототип.

— А что она делает?

— Очень быстро нагревает помещённое внутрь. Применяется только для разогрева еды.

Обсуждаемое устройство не имеет ни дисплея, ни кнопок — только рычажок включения, регулятор мощности и простенький пружинный кухонный таймер. Включаешь, заводишь таймер, как он зазвенит — сам выключаешь.

Не чрезмерно продвинутая техника, но, знаете ли, я сейчас единственный обладатель микроволновки во всей Эквестрии, так что грех жаловаться.

Одно из преимуществ положения «главного изобретателя» в компании Филси Рича — если мне нужно, я просто забираю себе прототипы «моих изобретений», когда они доходят до производства.

Ставлю в печку две деревянные миски с супом, поворачиваю рычажок и жду, в процессе рассказывая Черри, как происходит нагрев микроволнами.

Электричество, магнетрон, передача энергии… Дзынь!

— Проходи в столовую, я принесу твою порцию.

Надувная пони подчиняется, устраиваясь за столом напротив меня — поскольку я единственный человек во всей Эквестрии, я оставил лишь один стул своих размеров, так что не ошибиться достаточно просто.

Достаю пару ложек, беру миски и выставляю их на обеденный стол.

— Осторожно, суп горячий! Подуй, прежде чем класть в рот!

Усаживаясь, я заметил, что она так и не поверила мне — ну, первый же глоток это исправил.

Потом она начала дуть, и по ней стало заметно, что её действительно поразил (и обрадовал) способ, как быстро превратить суп из чуть тёплого в горячий.

Когда рот занят едой, говорить трудно, так что кушали мы в относительной тишине.

У неё как-то получилось съесть суп быстрее меня, несмотря на то, что ей приходилось держать ложку копытцем.

— Куда девать посуду?

— Брось в раковину, я потом помою.

Кстати, у меня есть посудомоечная машина, но запускать её ради двух мисок и двух ложек — варварская растрата воды.

Черри уплывает на кухню, демонстрируя то, что рассказывала мне — она действительно способна носить что-нибудь лёгкое в полёте.

Я не чрезмерно отстал, так что к тому моменту, когда она вернулась с кухни, я уже справляюсь со своим супом.

— Ну, а теперь что?

— Обычно я по вечерам читаю. Чем ещё заниматься в одиночестве?

— А что ты читаешь?

— Последнее время — книги о магии. В моём мире магии нет абсолютно, вот я и пытаюсь получше разобраться в этом совершенно новом для меня явлении.

— А сегодня?

Внезапно мне в голову приходит идея.

— Нет, не сегодня. Иди-ка сюда!

Надувная пони подлетает ко мне.

— Что?

— Ближе.

Между нами полтора метра.

— Ещё ближе.

Полметра.

Её глаза удивительно натуралистичные. Отнюдь не просто рисунок — с веками, ресницами, выглядят влажными… Нет, они и правда влажные.

— Ещё ближе…

Десять сантиметров.

Я чувствую тёплый, влажный воздух, который она выдыхает.

— Готов поспорить, ты такое не делала.

— Что именно?

Медленно, нежно притягиваю её к себе и целую.

Её глаза распахиваются от неожиданности, потом постепенно закрываются. Мой язык чувствует привкус томатов и латекса, странный, но не неприятный. Она отвечает на поцелуй.

Через несколько секунд мы немого отстраняемся друг от друга.

— …нет, я такого раньше не делала, — и, если можно судить по голосу, ей понравилось.

— А вот такое?

Снова притягиваю её к себе, но в этот раз, стоит нашим губам соприкоснуться, я делаю глубокий вдох через нос…

Её глаза широко распахиваются. Она понимает, что я делаю…

И не сопротивляется.

Ей нравится.

Ей хочется, и я с удовольствием выполняю её желание.

Сделав глубокий вдох, я задерживаюсь на секунду, чтобы продлить её ожидание, и потом…

Нежно, но сильно выдыхаю ей в рот.

Выдыхаю, пока в моих лёгких не заканчивается воздух.

Я придерживаю её только за щёки, так что никаких изменений поначалу не замечаю.

Но когда снова отстраняюсь, вижу, что она явно стала несколько округлее.

Если просто поцелуй понравился Черри, то такое привело её в восторг, судя по тому, как она восторженно ощупывает себя копытцами.

— Ух… вау… я никогда…

— Не позволяла другому пони наполнить тебя своим дыханием?

— Нет… и это… великолепно…

Ну вот, теперь я знаю, как завести надувную пони. Надо её немножко надуть.

Впрочем… пока отложу практическое применение этой информации. Обалдеть, всего лишь утром я и понятия не имел о существовании этого чуда…

Мы очень быстро и далеко зашли, настало время немножко остыть и отдохнуть.

— Может быть ещё рановато, но, пожалуй, уже время отправляться в постель.

Её лицо расцветает радостью и предвкушением, но я останавливаю её, прежде чем она совсем уж далеко зайдёт по этой дороге.

— Нет, я не это имел в виду. Послушай, Черри…

Возможно, это её ранит; но если я скажу правильные слова, ранит не очень глубоко.

— Ты мне нравишься, серьёзно, но… Не думаю, что мы должны заходить настолько далеко прямо сейчас.

Ох, каким выразительным у неё получается грустное личико. Здорово, что общение со Свити Белль научило меня выдерживать этот взгляд.

— Смотри, Черри. Несколько часов назад мы не подозревали о существовании друг друга. И внезапно проводим ночь в одной постели?

Делаю паузу на пару секунд.

— Тебе самой не кажется, что это как-то чересчур быстро?

Она вздыхает, потом кивает головой.

— Ты прав, Анон.

— Черри, я не говорю «нет», только лишь «чуть позже». Имеет смысл?

— Да…

— …и вот что. Сейчас выбирай себе комнату. А завтра утром встаём пораньше и отправляемся знакомиться с жителями Понивиля. Нравится план?

— Разумеется!

— Ну и здорово! Увидимся утром, Черри.

— Спокойной ночи, Анон!

Вот так и началась моя жизнь вместе с волшебной надувной пони.

В окно ярко светит луна.

Сон не идёт.

Что-то мне подсказывает, что проблемы ещё найдут её.

Найдут меня.

Может быть, те, кто её создал, может быть, другие.

…под моей кроватью лежит один из прототипов с заводов Филси Рича.

За такие устройства я не прошу денег, потому что в свободной продаже они не появятся никогда, но всегда требую себе первый же надёжно работающий прототип.

Это переносная лазерная пушка на рубине размером с небольшое полено. У пони, оказывается, есть технология, позволяющая сохранять в магических кристаллах огромное количество электричества.

Я всего лишь пару раз включал её, во время испытаний, когда резал на части стальные болванки.

И это не единственная моя оружейная разработка.

Так что посмотрим.

На свете много пони, но только одна Черри, и пусть боги смилуются над тем созданием, которое попробует причинить ей вред.

Я человек, а у нас принято защищать своих любимых.